Огненные крылья

Пролог

Пока не о пони. О людях и о молодости героя.

Тыц! — пуля воткнулась в штукатурку стены на выходе из подвала. Шедший первым Вольт отшатнулся в темноту и охрипшим от волнения голосом прошептал: «Засада».

Отделение застыло. Конечно, на войне привыкаешь к любым неожиданностям, но засада в только что осмотренном здании торгового центра? Командир группы, прапорщик лет сорока, аккуратно выставил из-за угла каску на прикладе.

Тра-та-та-та-та-та!!! Бум! — прогрохотало на весь торговый зал, однако в каску попаданий не было.

— Стреляют с галереи. Криворукие. Но какого рожна не зачищены второй и третий ярусы?! Связь!

Зашипела рация.

— Князь, какого хрена?

— Монах, они нас самих накрыли. У меня двое раненых, один тяжёлый. На втором стрелки, много, главная лестница и эскалаторы — в растяжках. Минимум один с нарезным длинным, Сумкинс говорит, что видел одного с граником, про дробовики и трещотки ты в курсе.

— Понял тебя, Князь. Пробиваемся сами. Отбой.

Командир оглядел своих людей. Снял с плеча автомат, протянул его пулемётчику.

— Хома, дай-ка твоего. Сколько у тебя на коробе?

— Примерно сто двадцать должно оставаться. Командир, вы же не…

— Автомат бери, пулемёт отдай. И один полный короб сюда.

Боец подчинился. Меняя короб и заправляя ленту, прапорщик начал инструктаж.

— Слушать внимательно. Хома и Краб, вы сейчас высовываете стволы из-за угла и поливаете второй ярус, чтобы залегли. Я добегаю до касс, закрепляюсь. Как только услышали, что я начал работать — по одному на выход. Первый бежит — следующий поливает. Магазин опустел — на выход, и так до замыкающего. Нечеты за левый угол, чёты — за правый. Добежать, магазин перестегнуть, работать от входа по двое. Вольт, ты за главного. Сигнал мне отходить — огонь от входа в четыре ствола. Всем всё ясно?

— Командир, разрешите… — подал голос Хома.

— Не разрешаю. Мне твоей матери похоронку тащить поперёк горла.

— А…

— А тебя, Вольт, вообще невеста ждёт. Всё, разговорчики. — поднял с пола пулемёт, лязгнул затвором, досылая патрон, На счёт три. Раз, два…

От входа в подвал загрохотали два автомата. Прапорщик, пригнувшись, вылетел в торговый зал и, выбрав кассу поближе к центру, водрузил на неё пулемёт. Повёл головой — ага, вон там кто-то пытается выставить ствол. С него и начнём. Пулемёт загрохотал и забился в руках.

Слева ударила длинная, на весь магазин, очередь. Затем, с секундной паузой, вторая. Третья. Молодцы парни, действуют чётко… Ах ты! На левом крыле галереи высунулся местный с карабином, пуля щёлкнула по рекламному щиту над головой. «Нервничаешь, гадёныш? Сейчас успокою», — пулемётная очередь резанула жесть стеллажа, за которой прятался незадачливый снайпер. Тот взмахнул руками и повалился назад, а его оружие соскользнуло вниз. Пулемёт щёлкнул и умолк. Нырнув под прикрытие кассы, он принялся менять короб, когда от входа, как и договаривались, ударили четыре ствола. Рывком подняв перезаряженный пулемёт, он выпустил длинную очередь по всему периметру галереи и, развернувшись, понёсся к выходу.

Ш-шух! Он ещё успел подумать: «Блин, не ошибся Сумкинс…» По ногам хлестнули осколки, ударная волна толкнула в спину, и он, упав ничком, по инерции пропахал каской несколько метров кафельного пола, потеряв сознание где-то на полпути.

1. Ничего не жаль

О том, как герой докатился до жизни такой, и о предложениях, от которых не отказываются.

Совсем не молодой отставной прапорщик, а ныне — профессор нажал на кнопку «Сохранить документ», подождал пару секунд и свернул окно текстового редактора. Рабочий день закончился уже давно, его коллеги, судя по тишине в коридорах, уже разошлись по домам. Это было не самое глупое решение — за окном сгущались осенние сумерки.

Обычный день, такой же, как и многие до него. Рутина. Всё-таки работа декана во многом сводится к организации. Если удаётся поставить процессы так, чтобы дела решались автоматически — остаётся только контролировать сроки и распределять задачи. Впрочем, даже в таком случае расслабляться было бы слишком скучно, и только что законченная статья по итогам длительного исследовательского проекта была тому подтверждением.

Выключив компьютер, он быстро собрался и скорым шагом вышел из здания. Его ждал дом.

Собственно, только дом его и ждал. Профессору как-то не очень повезло с созданием семьи. Сначала была лихорадочная гонка за успехами и карьерой, потом случилась война, и там было не до романтики. После войны поначалу было совсем паршиво — его, ушедшего на фронт добровольцем, уволили с прежнего места работы «за прогулы», и пришлось устраиваться на стройку, сначала разнорабочим, потом водителем. Только после нашумевшего интервью он получил стоящее предложение, давшее ему и положение, и доход, и собственный дом, но возраст был уже далеко за сорок, а накопленный багаж знаний о человеческой природе не позволял верить в искренность женщин, проявлявших к нему интерес.

Рутинно проверяя почту перед сном, он обнаружил среди писем странное сообщение от незнакомого адресата.

«Уважаемый сэр! Моё имя — Нина Лунина, я учусь на журналиста, и моя курсовая работа связана с опросом ветеранов военных действий. Я была бы весьма признательна за возможность побеседовать с Вами о событиях военного времени, участником которых Вы являлись. Если для Вас не составит труда, не могли бы Вы также порекомендовать мне гостиницу, в которой я смогла бы остановиться на один-два дня. С уважением, Нина Лунина».

Он хмыкнул. Почему бы и нет? Компания ему в любом случае не повредит. Нажав на кнопку «Ответить» он начал набирать ответ.

«Уважаемая Нина! Буду рад принять вас в моём родном городе. Уверен, Вам здесь понравится. Насчёт гостиницы не беспокойтесь — я могу предоставить Вам свободную комнату в своём доме. Сообщите, когда и каким транспортом прибываете в наш город, чтобы я мог Вас встретить. С уважением, ...» Он поставил электронную подпись и нажал на «Отправить».

Ответ пришёл быстро. Неожиданная гостья рассыпалась в благодарностях и сообщила номер рейса и время прилёта. Послезавтра. Профессор подтвердил приём, выключил компьютер и отправился спать.

Через день, предварительно взяв отпуск на неделю, он направился в аэропорт. Исходя из того, что гостья обозначила интерес к военному прошлому, он надел полевой комплект со знаками различия и орденские планки. По крайней мере, зеркало подтвердило — форма на нём сидела достаточно прилично.

Он стоял, опершись на капот своего «Аргамака» — лёгкой, но вместительной модели от УАЗовских парней, когда прибыл указанный в письме московский рейс. Профессор достал табличку с размашистой надписью «Нина Лунина» и повернулся лицом к потоку пассажиров.

Его внимание привлекла пара молодых людей, о чём-то оживлённо беседовавших. Опытным взглядом профессор определил, что познакомились они на борту и теперь парень пытается вытянуть из девушки номер телефона, а та отказывает в такой форме, что это больше похоже на кокетство.

Профессор вздохнул. Он в их возрасте был ботаником-заучкой из бедной семьи, с поправкой на тогдашнюю ситуацию абсолютно не интересным для сверстниц.

Пара приблизилась, и профессор обратил внимание на странную, необычную внешность девушки. Иссиня-чёрные волосы выглядели неестественно в сочетании с каким-то не очень правдоподобным оттенком зелёных глаз. Или это оттенок голубых? Скорее, всё-таки линзы, а волосы — крашеные, сделал вывод профессор в тот момент, когда их взгляды встретились. Девушка приподняла бровь, скользнула взглядом по табличке, подмигнула ему и плавно повернула в его сторону. Она явно задумала какую-то каверзу, и стало ясно, что Нина — это она и есть. Он убрал табличку и улыбнулся, представляя себе, что задумала его гостья. И её ход мыслей ему определённо нравился.

Пара остановилась возле соседней машины, и Нина достаточно громко поинтересовалась у компаньона:

— Ну, если тебе так уж хочется познакомиться со мной поближе, может, для начала познакомишься с моим папой?

— А кто у нас папа?

Надо же, умилился профессор, молодёжь ещё помнит киноклассику. Что ж, не будем разочаровывать…

— А папа у нас я!

Немая сцена. Пока парень пытался подобрать челюсть, Нина подскочила к профессору, легонько коснулась его щеки губами и опять, незаметно для ухажёра, подмигнула.

— Привет, пап! Я так по тебе соскучилась! Так здорово, что я наконец-то дома!

Сыграно было великолепно — в какой-то момент профессору показалось, что он и вправду встречает собственную дочь, приехавшую на выходные. Парень всё ещё стоял в шоке, надо было его приводить в чувство. Профессор усмехнулся поязвительнее.

— Ну что ж, молодой человек. На мою дочь вы особого впечатления не произвели. На меня, если честно, тоже. Вам ещё попытку дать или будем прощаться?

— Ну… Я, пожалуй, пойду тогда? — неуверенно протянул явно расстроенный парень.

Нина шагнула к нему и протянула руку для пожатия.

— Спасибо вам, Максим! Вы прекрасный собеседник, и очень интересный человек. Удачи вам!

Парень вздохнул и направился в сторону перрона аэроэкспресса, а «отец» с «дочерью» загрузились в джип. И только тут оба расхохотались.

Отсмеявшись, он запустил двигатель, а она заметила над приборной панелью маленькую фигурку.

— Так это правда?

— Что именно?

— Ну-у, — она смущённо отвела взгляд, — в общем, я посмотрела вашу информацию в профиле почты. Там указано, что вы интересуетесь старым детским мультфильмом, про пони.

— А, это. Да, интересный сериал был. Вы смотрели?

— Только в детстве. Почти ничего уже не помню. Но этот персонаж, это же Принцесса Луна, да?

Он тепло улыбнулся ей.

— Она самая. Сделал сам, не серийное изделие.

Нина потянулась к фигурке и осторожно, почти нежно погладила завитки пластиковой гривы.

— Она не очень похожа на графику из мультфильма.

— Угадали. Я взял за основу рисунки... А, не важно. В общем, они мне показались более правдоподобными анатомически. Сначала хотел сделать по современным технологиям, но программист-дизайнер из меня никакой. Поэтому вылепил из термоотверждающейся мастики. Пришлось изрядно повозиться. Но результат, как я понимаю, нравится даже Вам?

— Да, Вы очень удачно позу передали. И то, как она улыбается. Она вся такая – вроде бы тихоня, но внутри — ещё та хулиганка!

— Сказали так, будто знаете её лично! — профессор широко улыбнулся и подмигнул гостье. Однако та словно вздрогнула, и в её глазах мелькнул страх. Или ему показалось? Однако она очень быстро взяла себя в руки и задала очередной вопрос.

— Скажите, а что именно вас так заинтересовало в этом детском мультфильме?

Он привычным движением воткнул первую передачу, трогаясь с места.

— Ну, об этом можно говорить довольно долго.

За разговором об истории почти тридцатилетней давности дорога пролетела незамеченной, и очень скоро они уже были дома.

Полтора дня пролетели как один миг. Они обошли весь старый город, профессор в своей излюбленной ироничной манере комментировал достопримечательности и рассказывал городские легенды. Вечерами они садились перед камином в зале, и, любуясь игрой огня, обсуждали не такую уж и давнюю историю. Однако профессор заметил одну странность: Нина взахлёб слушала байки о городе, с явным интересом выслушала ещё довоенную историю «заражения» детским мультфильмом, а вот о военном прошлом, ради которого она, как утверждала, приехала, слушала вполуха. Впрочем, военные действия в составе бригады резерва действительно не отличались героизмом: патрулирование, охрана объектов гражданской инфраструктуры, в редких случаях — усиление главных сил регулярной армии. В военной истории профессора была всего пара-тройка эпизодов, реально заслуживавших упоминания, и об одном из них как раз шёл разговор.

— ...В общем, как оказалось, они закрепились на галерее и простреливали весь зал. Ну и зажали мою группу на выходе из подвала. Тогда я отобрал у Хомы, пулемётчика нашего, пулемёт и, пока парни их ненадолго прижали огнём, закрепился за кассами. Ну, и начал их поливать, пока парни мои выбегали. А когда сам начал выбираться — мне вдогонку граната прилетела, нашли же они где-то. Приложило меня тогда крепко, только броник с каской и спасли. Как мне потом рассказали, чтобы меня вытащить, к входу подогнали «коробочку» и вмазали по галерее из пушки — только фарш вниз потёк. Жалко, магазин раздолбали, там одежды много было, местным бы очень пригодилась. Вот так оно было.

— Скажите, а вот после войны, как вы жили? Вы как-то упоминали, что не всё было гладко?

Если честно, он не был уверен, что упоминал о чём-то подобном. Хотя тайной это не было.

— Ну да, поначалу было трудно. Ни работы, ничего. Но знаете, Нина, я как-то привык к мысли, что в жизни всегда можно остаться собой. Вопрос только в цене. И готовности её заплатить.

Нина улыбнулась, кивнула, но тут же с видимым усилием подавила зевок. Профессор взглянул на часы — было около часа ночи. А отоспаться не получалось никак — рейс, которым гостья должна была вернуться в Москву, был утром. Он улыбнулся ей.

— Всё, всё. Это была последняя история. Давайте-ка спать!

Утром Нина выглядела какой-то слишком обеспокоенной. Профессор не решался задать ей вопрос напрямик до самого аэропорта, да и там, в зале ожидания, он то и дело ловил на себе её тревожный взгляд. Она явно хотела что-то обсудить, и её глаза необычного цвета метались, словно пытаясь зацепиться за какой-нибудь повод. Забавно: за эти два дня профессор, присмотревшись внимательнее, выяснил, что и глаза, и волосы гостьи были своего, природного цвета. А это могло означать только совершенно невероятное. Тем временем, объявили о начале регистрации на её рейс.

— Вас что-то беспокоит, Нина? Или, может быть, правильнее назвать вас — Луна?

Девушка вздрогнула и впилась в него взглядом. Повисла пауза. Профессор, улыбаясь, наблюдал за тем, как его гостья отходит от шока.

— Как вы догадались?

— Было трудно не догадаться. Масса мелких деталей, по отдельности не заметных, но вместе… Взять хотя бы имя. Если бы мне пришлось ставить легенду для, например, Рэйнбоу, я назвал бы её Дарья Радугина. В вашем случае — та же логика: Нина — нинья, по-испански означает «малышка», а вы младшая из сестёр. Лунина — думаю, комментарии излишни. Осталось только выяснить, что вы сейчас собирались мне сказать и ради чего на самом деле прибыли в наш мир.

Нина, оказавшаяся Луной, замялась и опустила глаза. Наконец, вздохнула, подняла взгляд и, глядя в упор, выпалила.

— Вы хотели бы жить в Эквестрии?

Профессор облегчённо улыбнулся.

— Если это предложение, то оно принято. Что для этого надо сделать?

— Тогда слушайте внимательно. Через восемнадцать дней вы умрёте...

Профессор вопросительно поднял бровь.

— Остановка сердца, во сне.

Профессор кивнул.

— ...Так вот, я могу перенести ваше сознание в тело жителя Эквестрии. В ночь смерти вы увидите сон, и в этом сне появлюсь я. Когда увидите меня — догоняйте и держитесь рядом. Никуда не сворачивайте. Ясно?

Профессор снова кивнул.

— Если всё пройдёт, как запланировано, проснётесь от этого сна в новом теле.

Профессору вдруг стало весело.

— А цвет, расу и кьютимарку выбрать можно?

Нина-Луна хохотнула.

— Уж поверьте моему вкусу — первые два вам точно понравятся, а третье заработаете сами.

Она встала.

— Вот это я, собственно, и хотела сказать. Ну что ж, мне пора на регистрацию. Думаю, скоро увидимся?

— Я буду ждать нашей следующей встречи... Луна.

Они обнялись на прощание, и она зашагала к терминалу, быстро смешавшись с толпой.

А профессору предстояло решить круг вопросов, касающихся завещания. Впрочем, времени на это у него было вполне достаточно.

Прошло двадцать два дня. Ложась спать, профессор подумал, что надо бы написать шутнице, что такие розыгрыши, по меньшей мере, неэтичны.

Ему снились горы, долина, заросшая ельником, маленький домик на краю цивилизации. Распластал свои крылья ветрогенератор, журчала небольшая речка, шелестела от ветра трава под ногами...

Принцесса ночи ворвалась в эту идиллию внезапно. Он хотел потребовать объяснений, но та нахмурилась и мотнула головой, приглашая проследовать за ней. Он вскочил, побежал, споткнулся обо что-то и полетел вниз. Или это ему казалось, что вниз, а на самом деле — вперёд? Луна неслась впереди, периодически оборачиваясь на медленного ведомого, а он яростно махал руками и ногами, пока не понял, что у него нет ни рук, ни ног, а для того, чтобы двигаться, нужно просто хотеть двигаться. И он полетел, и что-то похожее на вихрь светящейся звёздной пыли окружило их. Светящийся вихрь становился всё ярче, и, наконец, стал вспышкой, ослепившей его и пронзившей тело миллионами иголок. И наступила темнота.

2. Четыре стихии

О том, что учиться никогда не рано, никогда не поздно, и вообще — необходимо этим заниматься всю жизнь.

В темноте он услышал какие-то звуки. Звуки показались странно знакомыми, он прислушался, и стало ясно, что это — слова. Фразы. Кто-то разговаривал рядом с ним. Или именно с ним?

Боль отступала, давая возможность сосредоточиться.

— ...льс састейнабл.

— Би-Пи нормал.

— Электрик активити лоу, бат аксептабл.

— Чек мускулар активити!

Что за белиберда? Он попытался пошевелить пальцами на руке, но не смог. Пальцев не было. Да и руки в привычном понимании не было. Паралич? Только этого не хватало на старости лет.

— Скелетал масл эктивити рэйпид инкриз!

Получилось! Он захотел засмеяться, но услышал только булькающие звуки, похожие на кашель.

— Док, хе-з эвейкенинг!

Взглянуть бы на этого доктора. Он открыл глаза, однако ничего, кроме мутной пелены, поначалу не увидел. Затем сквозь муть проступили очертания овального предмета.

— Пэшиент, ду ю хиэр ми?

Он попытался ответить, но опять издал только булькание. Покалывание во всём теле постепенно отступало, зрение прояснялось, и он отчётливо увидел голову серого единорога в белом медицинском халате. Врач подвесил окружённый бледно-жёлтым сиянием стетоскоп перед его глазами и покачал его из стороны в сторону. Пациент, поняв, что от него требуется, проследил за предметом взглядом, и врач удовлетворённо кивнул. Затем поинтересовался опять.

— Хиэр ми?

Блин, да это же английский. Инглиш, мазафака, ду ю спик ит? Раньше вроде получалось неплохо. Сконцентрировавшись, бывший профессор напряг голосовые связки и смог отчётливо произнести:

— Кха. Хай, док.

Врач выдохнул с облегчением.

— Уф. Значит, всё получилось. Как самочувствие?

— В целом нормально.

— Что значит — «в целом»? Есть какие-то проблемы? — напрягся врач.

Новоиспечёный житель Эквестрии поиграл мускулами тела, выявляя наличие конечностей.

— Э-м-м, док, я крыльев не чувствую.

— Это потому, что у вас нет крыльев, — улыбнулся врач.

— А что есть?

— Скоро узнаете. Давайте-ка попробуем встать. Кстати, «пациент» звучит неплохо, но имя вам не помешает. Можете назваться любым, я впишу его в медицинскую карту.

Пациент приподнялся на кровати и сел. Затем, опустив на пол сперва передние конечности, встал на все четыре ноги. Колени с непривычки слегка дрожали.

— Запишите как «Огнекрыл». Почему-то всегда хотел такое имя.

— «Ог-не-крыл», — записал на планшете доктор, — хорошо, теперь давайте пройдём к зеркалу.

С гладкой поверхности на Огнекрыла янтарными глазами смотрел единорог с шерстью оливкового цвета, гривой и хвостом, в которых перемежались чёрные, зелёные, коричневые и жёлтые пряди. Он расплылся в улыбке.

— Не соврала.

— Кто?

— Да так, есть у меня одна знакомая. Она обещала, что новый облик мне понравится.

— Значит, теперь отсутствие крыльев вас не огорчает? — улыбнулся доктор.

— Ничуть. Думаю, небо может меня подождать. Какое-то время. Когда будете выписывать?

— Да хоть сейчас. Если жалоб на самочувствие нет.

— Никак нет. А, кстати, док, вы не сказали, как вас зовут.

— Оу, да, верно. Доктор Чип, я здесь реаниматолог.

— Чип?

— Да, это мой отец так пошутил. Сказал, что это счастливое имя. Он тогда работал крупье в казино Мэйнхэттена¹.

— Занятно. А я, было, подумал, что у вас есть брат, которого зовут Дейл². — улыбнулся Огнекрыл.

— Почему?

— Да так, давняя история. Ну так что, где подписать документ на выписку?

— Не нужно, я сам всё заполню. Тем более, что телекинезом вы вряд ли уже владеете.

— Ой. Верно. А кстати, какое сейчас время суток?

— Два часа пополудни.

— Как думаете, если я сейчас загляну во дворец?

— Точно, чуть не забыл! Куда же я его положил? А, вот! Пропуск. Мне поручено передать его вам непосредственно в момент выписки.

На куске картона стояла королевская печать Кэнтерлота, надпись по диагонали гласила «Разовый дневной пропуск на предъявителя».

— Я так понимаю, явиться туда следует незамедлительно?

— Однозначно. Тем более, что за дверью палаты вас уже ждут.

— Ну что ж, не буду заставлять ждать себя занятых лю... в смысле, королевских особ. Пока, док! Может, ещё увидимся!

— Лучше бы не по необходимости!

— Это точно. Ну, удачи!

— И вам удачи!

Ожидавший за дверью стражник молчаливым кивком подтвердил, мол, вижу тебя, пошли. Дорога к замку, прилепившемуся к отвесным утёсам, прошла в полном молчании. С одной стороны, говорить было пока трудновато, с другой — стражник вёл себя скорее не как посыльный, а как конвоир, а с конвоем разговаривать — только на неприятности нарываться.

Полученная им на аудиенции инструкция была несколько неожиданной. В растерянности он вышел на площадь во дворе замка.

— Мне кажется или ты и вправду чем-то разочарован? Я думаю, что смогу уговорить сестру взять тебя в ученики, если ты хочешь, конечно, — в голосе Луны, подошедшей сзади, чувствовалась некоторая обида.

— Нет-нет, что вы, Ваше высочество! — он поспешно обернулся, — ни в коем случае! Я почту за честь быть Вашим учеником.

— Ну тогда, ученик, давай-ка кое-что проясним. Первое. Ты — мой первый опыт в качестве наставника, так что постарайся не подвести меня перед сестрой.

Огнекрыл вытянулся по стойке «смирно», щёлкнул передними копытами, как каблуками армейских сапог и изобразил на лице сосредоточенность. Строгость в голосе, с которой его инструктировали, совершенно не вязалась с образом принцессы ночи. Луна словно почувствовала несерьёзный настрой ученика и нахмурилась, не забывая добавить тону суровости.

— Не паясничай. Второе. Предлагаю общаться на «ты» и без титулования. Так будет проще, не находишь?

Он находил, и потому энергичным кивком выразил своё согласие.

— И, наконец, третье и главное. Насколько я тебя изучила, если вдруг тебе захочется что-то сделать — это будет опасно. Если энтузиазм будет нестерпимым — это будет смертельно опасным. В обоих случаях — вызываешь меня и излагаешь идею, реализуешь в моём присутствии. При отработке заклинаний моим инструкциям следовать буквально. Не торопись и не жадничай — спешка в магии приводит к очень печальным последствиям, а нам обоим провалы не нужны, согласен?

Ничто так не поднимает настроение, как инструктаж по технике безопасности. Естественно, у него уже были определённые соображения по подходам к обучению, но пока их стоило придержать при себе.

Комната в подвале замка, отведённая Огнекрылу под жильё и лабораторию, была завалена книгами. История, мифология, учебники по естественным наукам и основам магии составляли большинство экземпляров этой импровизированной мини-библиотеки. Однако темой очередного занятия были не они.

Подсвечник окружило салатово-зелёное сияние и он, покачиваясь, оторвался от стола.

— Ну, наконец-то. Огнекрыл, тебе не кажется, что два месяца для изучения простой левитации — это чересчур?

Подсвечник отплыл от стола и уже сам столик поднялся в воздух.

— Та-ак, это уже что-то интересное, — Луна наклонилась вперёд.

Он усмехнулся, и сияние охватило саму Луну, отрывая её от пола.

— Эй! А ну, прекрати! Поставь меня на место немедленно!

Предметы и Луна встали на свои места, сияние погасло. Огнекрыл почесал в затылке.

— Я, кажется, понял, как это работает. Скажи, Луна, а у вас есть приборы, которые… Как бы это сказать? Считывают активность мозга, во. Желательно при этом, чтобы можно было точно локализовать активность.

— Тебе зачем?

— Хочу проверить одну гипотезу. Если она верна, то это будет прорыв в здешней магии. Ну, и науке, соответственно. Судя по твоему вопросу, такое оборудование у вас есть?

— Не нравится мне твоя идея, Огнекрыл. Вот честно — не нравится.

— Ну пожа-алуйста! Обещаю, что ни одно испытание не буду делать без твоего контроля.

Луна вздохнула.

— Хорошо. Но все эксперименты — только под моим наблюдением, тем более, ты сам это предложил.

— Э-хей! Луна, ты — лучшая!

Громоздкая коробка с множеством стрелок, торчащих радиоламп и висящих из открытых лючков кабелей стояла посреди комнаты, оттесняя стопки книг и бытовые принадлежности ютиться вдоль стен. Огнекрыл, с облепленными датчиками головой и рогом, стоял на расчищенной от посторонних предметов площадке.

— Итак, объясни, наконец, что ты задумал? — в голосе Луны чувствовалось ощутимое беспокойство.

— Определённые психические функции привязаны к определённым полям коры головного мозга, ну, ты в курсе, верно?

— Что-то слышала, да.

— Так вот, я подумал, а что если и способности единорогов тоже имеют привязку к зонам коры мозга. Соответственно, если это так, то воздействуя на отдельные зоны мозга единорога, можно усиливать или ослаблять отдельные способности.

Зрачки Луны расширились — она представила потенциал опасности такого открытия, и уже собралась было категорически запретить эксперимент, но Огнекрыл её опередил.

— Это пока только гипотеза. Возможно, я ошибаюсь. Даже — скорее всего, ошибаюсь.

Она задумалась, склонив голову, и немного подумав, согласно кивнула.

— Самописец готов?

— Да, можем начинать.

Он кивнул и, услышав щелчок включения, сосредоточился на стоящем у стены комплекте доспехов. Его рог заискрился и начал светиться тем же зеленоватым светом. Такое же свечение окружило шлем доспеха, и тот отделился от конструкции и завис в воздухе, перелетев через половину комнаты. Затем светло-зелёное свечение окутало корпус, и он тоже приподнялся. Упавшие было ноги доспеха также зависли в воздухе. По щеке Огнекрыла прокатилась капелька пота, а на лбу, судя по ощущениям, накопился целый водопад. Предметы слетелись в одно место, и он приступил к сборке. Ноги, корпус, голова. Он покачал собранный доспех — вроде бы получалась устойчивая конструкция. Всё — он «отключил» левитацию и приготовился к худшему. Но — нет, доспех стоял. Всё получилось. Щелчок переключателя подтвердил — активность мозга вышла на режим бодрствования и стабилизировалась.

Луна подошла и помогла снять шлем с датчиками.

— Похоже, что ты был прав. Всплеск активности действительно был локальным.

Класс. Гипотеза подтверждалась. Теперь необходимо было найти единорога, умеющего использовать множественные магические трюки, и становилось возможным создание карты активности мозга при выполнении различных магических операций.

Луна неодобрительно смотрела на ученика, который сидел, уставившись на схему головного мозга с раскрашенными зонами. Раскрашено было довольно многое, листы бумаги, разложенные вокруг, содержали расшифровку цветовых обозначений. Однако оставалось несколько незакрашенных участков, занимавших весьма приличную площадь на схеме. Огнекрыл вопросительно посмотрел на наставницу.

— Даже не думай!

— Луна, мы обследовали каждый квадратный сантиметр мозга. Мы знаем теперь, что происходит с мозгом, когда единорог занимается магией. И ни разу, вдумайся — ни разу, мы не зафиксировали электрической активности в этих зонах. Неужели тебе самой не любопытно, какие возможности лежат вот здесь? — он ткнул копытом незакрашенный участок.

— Нет, нет, и ещё раз нет! Ты хотя бы приблизительно представляешь, насколько далеко уже зашёл? Ты представляешь, что случится, если эта информация выйдет из-под контроля? Да каждый единорог сможет по магической мощи сравниться с…

— Луна, извини, что перебиваю твой монолог о технике безопасности. Но я единорог. И я знаю, что и как работает. Ну, думаю, что знаю. И что-то пока я не смог ни устроить землетрясение, ни остановить планету, ни уничтожить всё живое. Это потому…

— Что ты, мой ученик, слишком мало времени уделяешь именно магическим тренировкам. И тратишь своё время на эту ерунду, которую называешь «наукой». Нет, я закончу. В конце концов, моя задача — направлять твоё обучение. Поэтому — всё, хватит! С завтрашнего дня ты начинаешь действительно учиться. Нормальной магии, как это делают все нормальные единороги. Увидимся завтра, в библиотеке. Ах, да, и я забираю оборудование. Наигрались.

Хлопнула дверь. Оставшись наедине со своими расчётами, он не мог поверить в то, что на самом интересном месте его проект закрыли. Плевать. Надо было попробовать — в конце концов, теперь никто не смог бы проверить, чем он тут занимается в свободное время. Интересно, где бы раздобыть материалы для создания хотя бы простенькой гальванической батареи?

В свой ближайший выходной он направился в ближайшую лавку старьёвщика, где потратил «стипендию» на то, чтобы разжиться серебряной ложкой, оловянным подстаканником и набором простых слесарных инструментов. Дело оставалось за малым — изготовить из имеющегося хлама простейшие подкожные электроды и надеяться, что такая примитивная система сработает хотя бы частично.

Уроки закончились, Луна ушла из комнатки в подвале, и он достал свои инструменты. «Орудия пыток, блин». Засовывать себе под кожу на голове с трудом откованные и заточенные стилеты гальванических электродов не хотелось категорически. Но — надо, Федя.

Он ещё раз внимательно рассмотрел имеющуюся «разведанную» карту мозга. Затем, подойдя к зеркалу, наметил на коже под шерстью два будущих прокола. «Ох, и кровищи будет, наверное».

Он подхватил левитационным полем первый электрод, коснулся языком кромки. Острая. Приставив остриё к метке на коже и зажмурившись в ожидании боли, резко вдавил кончик в кожу. По лбу потекла капля крови и, скатившись вдоль брови, соскользнула на пол. Он открыл глаза и посмотрел на результат. Крови почти не было, металлический стержень пока затыкал ранку. Ладно, есть ещё второй.

Процедура повторилась. Лёгкое покалывание в области электродов подсказывало, что, по крайней мере, под кожей, электрический ток есть. Но доходит ли он до мозга?

Огнекрыл огляделся вокруг. Вроде бы ничего не изменилось, все вещи по-прежнему находились на своих местах. Похоже, в этих зонах пусто. Он направился к столу, на котором лежала схема мозга, чтобы отметить результат первого эксперимента. «Эх, если бы это был не чертёж, а трёхмерная модель!» Он даже успел представить себе такой макет, когда лист бумаги, на котором была изображена схема, зашевелился. Что за чертовщина? На поверхности стола начали потрескивать электрические разряды, в воздухе отчётливо запахло озоном. Единичные разряды сплелись в клубок маленьких молний, полностью окутавших схему и часть пола, треск стал, казалось, оглушительным, и внезапно, с хлопком, всё стихло. Твоюжмать. Вместо листа бумаги на столе лежала объёмная цветная модель мозга. Он потрогал её копытом — материал явно не был бумагой. Но что произошло?

Столешница явно изменила форму, став вогнутой. Получается, что материал бумаги и материал доски каким-то образом объединились? Но к чему были эти молнии? Что произошло на самом деле? Неужели экспериментальная попытка «достучаться» до спящих зон удалась? На то, чтобы разобраться, у него была как минимум эта ночь.

Продолжались дни рутинной учёбы и ночи экспериментов. Картина прояснялась. Как оказалось, отдельные участки мозга потенциально позволяют единорогам осуществлять преобразование материи. Точнее, процесс происходил как переход одного вещества в энергию, а затем, с потерей части массы, в другой вид вещества. Проще всего было преобразовывать форму, не изменяя вещество. Сложнее давались манипуляции с молекулами, но в ходе одного из опытов он смог превратить деревянный брусок в небольшой алмаз. Попытки же превращать то же самое дерево в металл приводили к чудовищным затратам сил и выматывали до неспособности стоять на ногах по утрам. Особенно трудным было научиться вызывать активность в нужной зоне без использования электродов. Луна, естественно, обращала внимание на странную утреннюю усталость ученика, и наверняка что-то подозревала, но, как ни странно, задавать вопросы не стала. И однажды, под конец занятия, он решился.

Деревянный брусок взлетел над столом.

— Луна, посмотри-ка.

Молнии свернулись в клубок, окружая деревяшку, хлопнула ударная волна, высвобождающая избыток энергии, и в салатовом левитационном поле оказался прозрачный правильный октаэдр. Огнекрыл не отказал себе в удовольствии провернуть его таким образом, чтобы лучи солнечного света из окна, проходя через камень, полоснули по глазам наставницы, ослепляя блеском, и отключил левитацию, небрежно роняя алмаз на стол.

Она не торопилась реагировать. Осмотрела камень, приподняла левитацией, ещё раз пропустила через него солнечные лучи, пустив зайчики по библиотеке. Затем попыталась рассеять магию — камень остался камнем. Смутная догадка, пришедшая в голову, вызвала лёгкую обеспокоенность.

— Что это?

— Это алмаз.

— Сама вижу, что не гранитный булыжник. Как ты это сделал?

— Его очень просто изготовить из дерева, потому что молекулярная структура однородна — чистый углерод. А так можно любую углеродосодержащую органику изготавливать. Да хоть порох для вашей пиротехники.

При слове «порох» лёгкая обеспокоенность завыла сиреной.

— Так, давай-ка присядем, и ты спокойно, по пунктам, объяснишь, что ты выяснил и как это работает.

— Хорошо. Начнём с элементарного и очевидного. Есть несколько агрегатных состояний вещества…

— …так что, если разобрать атом на субатомные частицы, а потом пересобрать — можно получать практически любой химический элемент в составе любого вещества и в любом агрегатном состоянии. Только потери вещества будут гораздо больше. Ну и утомляет этот процесс не в пример сильнее.

Луна потрясённо покачала головой.

— То есть ты можешь любой твёрдый объект превратить в жидкость? Или в газ? То есть испарить?

— Именно! Вот смотри, — он подвесил в воздухе бронзовое пресс-папье в виде конской головы, материал «потёк», окружённый молниями, и на стол опустилась вполне правдоподобная голова Найтмер Мун. Причём, судя по изменившемуся цвету, уже чисто медная.

— Заметила? Материал стал жидким, и я смог придать ему любую форму и разложить сплав на слои.

— Э-м-м. Верни, как было, пожалуйста.

— Без проблем, — танец молний повторился и пресс-папье приняло прежнюю форму.

— Давай ещё раз. Три вида преобразования…

— Да, три вида. Первый умеют многие единороги — изменение формы без изменения агрегатного состояния и молекулярной структуры. Второй — умеют единицы, преобразование молекулярной структуры вещества, здесь уже есть переходное состояние — энергетическое. Это примерно как вы с сестрой, а потом Твайлайт с подругами, превратили Дискорда в камень. А, ну и Куролиск ещё. И третий вид — преобразование атомной структуры. Этого пока не умеет никто кроме меня, но сейчас я не могу показать — очень много энергии надо.

— Хм. Ты допустил одну ошибку в своих рассуждениях. Магия Куролиска и то, что сделали тогда с Дискордом — это было обычное заклинание стазиса. Куролиск, в частности, парализует жертву, а потом съедает. Неужели ты думаешь, что Куролиск и вправду питается камнями?

— Стазиса? — у Огнекрыла был довольно глупый вид.

— Ну да. Дискорда мы просто покрасили тогда под мрамор.

Он прищурился.

— Сможешь научить?

— Не сегодня. И постарайся сегодня выспаться. Я так думаю, завтра ты мне всё-таки кое-что покажешь?

— Третий вид? Конечно! Ну, спокойной ночи, учитель?

— Надеюсь, действительно спокойной, ученик! И, да. Это направление твоих изысканий теперь будешь проводить строго под моим наблюдением, понял?

— Понял…

Примечания:

1 — Chip (англ.) — Фишка в казино.
2 — Огнекрыл имеет в виду персонажей известного диснеевского мультсериала.

3. В поисках голоса

О том, что получается, если зуд в заднице не даёт покоя, а голова пухнет от знаний, которые хочется применить на практике.

Поверхность воды в гавани Мэйнхэттена играла солнечными бликами. От Медного острова к пассажирскому причалу полз прогулочный пароход, ещё один, менее эстетичный, виднелся у входа в гавань. Все остальные корабли, как грузовые, так и пассажирские, очевидным образом были исключительно парусными.

Огнекрыл с Луной прогуливались по набережной, когда он обратил внимание на ряд странностей. В частности, дизайн прогулочного «Гиппариона» явно не вязался с дизайном судов паровой эры, он явно был более… современным, что ли.

— Скажи, Луна, а почему здесь только два паровых судна? Ведь если вы знаете, как их строить — было бы логичным перевести весь флот на паровую тягу.

— Видишь ли, Огнекрыл, мы не строили эти два судна. Мы научились их использовать, обслуживать, поддерживать в рабочем состоянии. Но строить такие — не выгодно. Понимаешь, они потребляют много топлива, и поэтому годятся только для прибрежных плаваний.

— Но почему бы не поставить турбины? Или не увеличить сами корабли? Или не сделать и то, и другое?

— О, да ты фантазёр! Хотя, в твоём мире так и было?

— Я тебе больше скажу, там были куда более совершенные двигатели. Вот, взять хоть «Гиппарион». Такое судно наверняка должно иметь дизельный двигатель. Вы точно не меняли ничего?

— Если честно — я не в курсе. Я ведь не инженер. Да и меня ведь не было в Эквестрии… ну, ты знаешь.

— Что знаю?

— Огнекрыл, не притворяйся невеждой. Эту историю, про Найтмер Мун, в твоём мире пересказывают более-менее близко к оригиналу. Только на Луну меня не отправляли.

— Ладно, проехали, — он примирительно улыбнулся, — а что вон с тем парусником? Он не похож на обычный транспорт.

Крупный трёхмачтовый корабль стоял, расцвеченный флагами, как на парад. Несмотря на то, что он стоял накрепко пришвартованным, на палубе явно стояла суматоха, а паруса то расцветали белыми полотнищами, то скручивались белыми трубками на реях.

— А, это «Розовый рассвет» Маунтбейта, победитель прошлогодней штормовой регаты. Похоже, тренируются к нынешнему пробегу.

— Штормовая регата?

— Ну да. Каждый год, в начале осени, капитаны парусников соревнуются в скорости при пробеге до берегов Гриффонленда. В это время как раз проходит полоса штормов, так что условия для экипажей самые суровые. Только самые сработанные, опытные экипажи на лучших кораблях способны дойти до цели, а уж победа — это однозначный показатель заоблачной крутизны.

Он прищурился, оценивая конструкцию парусника-рекордсмена, а затем взглянул на Луну.

— Крутизны, говоришь? Сколько времени до регаты?

— Сейчас середина лета, так что ещё полтора-два месяца. А что?

Он оскалился совсем очевидным образом.

— Даже не думай! Построить корабль, способный преодолеть осенние штормы, набрать и вышколить команду за это время невозможно!

— А я всё равно попробую! У меня есть план!

Луна нахмурилась.

— Собираешься жульничать?

— Неа. Просто у всех ваших парусников есть кое-что общее в конструкции. Я же использую другой подход. И даже если не выиграю — то точно покажу неплохой результат. Поверь, я тебя не подведу.

Она с сомнением взглянула на него и скептически хмыкнула.

Рабочие верфи, только что закончившие работу, недоумённо перешёптывались, то и дело косясь на заказчика. Продукт их труда выглядел, мягко говоря, не типично. Скромные размеры, острые обводы носовой части, глубоко сидящий в воде ахтерштевень³ с пером руля. Плоская палуба. Две наклоненных назад мачты с гафельным вооружением. Топсель⁴ на фоке. Всё это не очень-то вязалось с представлениями о корабле, способном на пересечение океана.

Огнекрыл окинул взглядом полученный продукт кораблестроения. Шхуна, покачивающаяся на волнах в небольшом заливе, выглядела неплохо, особенно в сравнении с классическими пузатыми местными кораблями. Его с самого начала удивило, что, имея перед глазами «Гиппарион», местные корабелы не догадались сделать такие же обводы у своих парусников. Оставалась главная проблема. Экипаж. Не было похоже, чтобы к нему, абсолютно неизвестному в качестве капитана, кто-либо горел желанием записаться в матросы. И это могло стать проблемой. Конечно, в ходе постройки ему довелось пообщаться с рабочими в порту и на верфях, но одно дело сухопутный рабочий, а другое — опытный палубный матрос или тем более штурман. И даже с учётом того, что большая часть управления парусами осуществлялась с уровня палубы, наличие в экипаже пегасов и единорогов оставалось весьма желательным. А между тем дата начала гонки уже была анонсирована, и до неё оставалось меньше двух недель.

Матерящийся Огнекрыл стоял за штурвалом. Основная часть соревнующихся покинула порт ещё два дня назад, а сейчас, при начавшемся шторме, выйти из порта в темноте, при толком не обученном и не сработанном экипаже становилось практически невыполнимой задачей. «Аврора» медленно ползла к выходу из залива Подковы, раскачиваясь на размашистой зыби и периодически хлопая наполняемыми шквалистым ветром парусами. От мысли о том, что ожидает экипаж за волнорезами, неприятный холодок поднимал шерсть на спине дыбом. С каждым метром пути он всё больше укреплялся в мнении, что является самоуверенным идиотом. Наверное, всё-таки стоило послушать Луну и не пороть горячку, пытаясь успеть на нынешний Штормовой пробег. Но разворачиваться? Он тряхнул головой под капюшоном чёрного прорезиненного плаща. Ни за что!

Шквал ударил в правый борт. «Аврора» завалилась набок, её потащило влево, такелаж жалобно заскрипел. Огнекрыл крутанул штурвал вправо до упора, и шхуна уже начала было выравниваться, как ещё один шквал прижал её к северной косе, ограждавшей бухту. Снизу послышался удар, что-то заскрежетало, корпус накренился и затрясся, однако это продлилось всего несколько секунд. «Аврора» рывком выровнялась — перед ней был открытый океан.

— Всем, кто не занят — осмотреться в отсеках!

Доворот к северу, шхуна начала уваливаться под ветер. Волна нахлынула на задний фальшборт и окатила Огнекрыла с ног до головы.

— Паруса в бабочку⁵!

Фок⁶ с хлопком перехлестнул на правый борт, обдав брызгами всю палубную команду. Когда брызги осели, а следующая волна, накрыв стоящего у штурвала очередным водопадом, откатилась за борт, Огнекрыл увидел кока, тащившего в зубах что-то, неразличимое в темноте.

«Что-то» оказалось жеребёнком-единорогом малинового цвета с бело-голубой гривой. Пока Огнекрыл пытался сформулировать хоть одну прилично звучащую фразу, следующая волна толкнула шхуну под корму, чуть не выбив штурвал из его копыт. «Аврора» явно набирала скорость, и это обнадёживало. Он постарался напустить на себя как можно более грозный вид.

— Кто такой? — и, присмотревшись, поправился — Кто такая?

— Ми... ми... ми… — девочка дрожала на промозглом ветру.

— И как же ты пробралась на борт, «Ми-ми-ми»? И главное — зачем?

— Я… Это… Я хотела…

— Ребёнок. Ты — на паруснике, в осенний шторм. Это если ты вдруг не в курсе. Боцман!

— Есть!

— Ребёнка в кубрик, выдать жилет. Наверх не выпускать, приставьте кого-нибудь из подвахтенных, во избежание.

— Будет исполнено!

— Чего столпились, бездельники? За работу! Топсель ставить!

С хлопком раскрылся топсель — и «Аврора» дёрнулась всем корпусом. Поставив шхуну в бакштаг⁷ правого борта и приказав перекинуть фок обратно на подветренный борт, оставив на штурвале Дропкика, Огнекрыл спустился в кубрик.

В углу с виноватым видом сидела гостья. Жилет, рассчитанный на взрослого пони, выглядел на ней как мешок, даже будучи утянутым до минимума. Шайен сидела рядом с ней, что-то вполголоса объясняя.

— Ну что, как себя чувствует «Ми-ми-ми»?

Шайен подняла голову.

— Нормально, капитан. Кстати, нашу гостью зовут…

— Миттенс — неожиданно твёрдым голосом произнесла единорожка, — и я хочу плыть с вами в Гриффонленд.

— Ни фига себе, ребёнок. И что же заставляет тебя думать, что мы не высадим тебя в Филлидельфии или Мэйнхэттене?

Маленькая единорожка встала на ноги и отчеканила.

— Я всю жизнь на берегу прожила, у меня папа моряк. И если вы хоть немного знаете здешние воды, вы этого не сделаете. Подойдёте к берегу — холодное течение вас задержит, и тогда регату вам точно не выиграть. Кстати, именно поэтому я пробралась именно к вам — вы отстаёте, так что вряд ли свернёте с маршрута.

Ребёнок был подозрительно осведомлён, и Огнекрыл бросил тяжёлый взгляд на штурмана. Однако её взгляд был не менее ошарашенным, так что… Капитан сменил тон.

— Миттенс, кроха, ты хотя бы понимаешь, насколько это опасно? Мы попали в шторм, задержавшись с выходом, у нас, конечно, крепкая посудина, но в море всякое случается. Твой папа вообще в курсе, где ты?

— Завтра утром узнает, я положила записку в почтовый ящик.

Огнекрыл не выдержал и расхохотался.

— Не, Шайен, ты видишь этого ребёнка? Всё просчитала, и нас как облупленных видит! Ладно, ребёнок. Будешь юнгой. Знаешь, что это такое?

Та радостно закивала.

— Вот и хорошо. Шайен, навести Саттера, пусть готовит на одну порцию больше. А ты, Митт, от меня ни на шаг, поняла?

Единорожка отсалютовала: «Есть, капитан!»

Когда они вышли на палубу, верхушка очередной волны с шипением прокатилась от кормы к носу шхуны, обдав капитана и новоиспечённого юнгу клокочущей пеной. Огнекрыл проворчал что-то неразборчиво-непечатное по поводу шторма, из которого не выберешься.

— Я могу помочь, капитан!

— А-а-атставить, юнга! Опытные матросы — работают, ты — наблюдаешь и учишься. Поняла?

— Поняла… — разочарованно протянула Миттенс.

— Кстати, если уж тебе не терпится поработать — можешь отправиться в камбуз, помочь нашему коку. Он там, небось, зашивается. При такой качке управляться с кастрюлями – не рядовая задача. Поможешь старичку?

— Хорошо, — по её тону было понятно, что задание она рассматривает как крайне скучное.

— Салага, я не слышу энтузиазма!

Она изобразила подобие улыбки.

— Есть, кэп!

Спустя полчаса, сменившийся со штурвала Дропкик застал на камбузе бурную деятельность. Юная единорожка левитировала над горелкой самую большую из имевшихся в арсенале кока кастрюль, а сам Саттер непрерывно крошил компоненты горячей похлёбки и забрасывал их в кипящую воду. И, судя по всему, процесс даже начинал нравиться новоиспечённому члену команды. По крайней мере, она вполголоса мурлыкала какую-то весёлую песенку о невообразимо разношёрстной толпе, объединённой движением к общей цели, и кок в своих манипуляциях с острыми предметами даже пытался попадать в ритм. Старпом прислушался к припеву.

Войди в наш мир, закрой глаза,

Сны вечны, явь — лишь пауза.

Забудь закат, идём со мной,

И ночь сомкнётся за спиной!⁸

Единорожка явно наслаждалась песней, даже закрыла глаза от удовольствия. Но это не мешало ей удерживать кастрюлю в идеальном положении относительно пламени. Удовлетворённо хмыкнув, старпом вышел на палубу.

— Слышь, капитан!

— Чего?

— Ты не поверишь, но Саттер, оказывается, не такой уж и бесчувственный старый пень. Ты бы видел, как он сработался с нашей новенькой — я бы в жизни не поверил, что с этим старым ворчуном можно работать в паре. И, кстати, у неё классный певческий голос. Так что, если на нашей посудине когда-нибудь станет скучно, можно будет устроить небольшой концерт.

Огнекрыл хохотнул, отпуская на мгновение штурвал, чтобы обвести копытом горизонт с громоздящимися вокруг штормовыми валами.

— Ты всерьёз думаешь, что нам в обозримом будущем удастся заскучать?

— Скорее, я всерьёз на это надеюсь!

Две недели спустя «Аврора» смогла-таки выйти из шторма, и тот остался где-то к югу. Надо сказать, что в значительной степени это было достижение Миттенс – дочка рыбака неплохо разбиралась в метеорологии и морских течениях, и её познания позволили ускорить продвижение, комбинируя скорость ветра и скорость течения. Собственно, она уже не была юнгой — Огнекрыл на правах капитана назначил её помощником штурмана, и Шайен не могла желать лучшего напарника. Размеренное течение корабельной жизни разорвал крик Санглинт.

— Аварийное судно слева по борту!

Её сестра Мунглинт, стоявшая на штурвале, скосила глаза на капитана, ожидая реакции.

— Руль влево, подойдём.

«Аркадия» еле плелась, имея крен на правый борт. Будучи одним из фаворитов регаты, она смогла выйти из шторма, но в процессе гонки со стихией волны расшатали набор корпуса, доски обшивки разошлись, открылись множественные течи, и экипаж уже пять дней практически не спал, измученный непрерывной борьбой за живучесть. Подведённые под днище пластыри из запасных парусов пропускали воду, из-за чего в кормовые отсеки непрерывно поступала вода. И, несмотря на героические усилия экипажа, корма постепенно оседала, медленно, но неизбежно. Капитан изгрыз с десяток карандашей, пытаясь рассчитать маршрут до ближайшей суши, где можно было бы хотя бы подлатать борта, но все варианты были лишь способами угробить корабль вместе с экипажем. Даже когда ему доложили о замеченном паруснике, он только отмахнулся — правила пробега не предусматривали помощи соперникам, тем более, что предыдущий замеченный парусник уже прошёл мимо. Не поднял он головы от карты и когда услышал незнакомые голоса наверху.

— Эй, на «Аркадии»! Помощь нужна?

Рулевой с трудом сфокусировал глаза на окрикнувшем его единороге с подошедшей шхуны.

— Что?

Единорог обернулся к своим.

— Ясно. Дропкик, Роуни, Шелдон — перебраться к ним, найти капитана.

Две абордажных кошки перелетели разводье между бортами, и незнакомая шхуна пришвартовалась к «Аркадии». Трое земных пони в странных оранжевых жилетах перепрыгнули на палубу.

— Где капитан?

— Что?

Дропкик фыркнул и покачал головой — было очевидно, что дела на корабле совсем плохи. Болтающаяся в такт качке дверь капитанской каюты подтверждала эту мысль. Жеребец с опухшими и красными от бессонницы глазами тупо уставился на гостей.

— Вы... кто?

— Дропкик, старпом с «Авроры». Это двое моих матросов. Дела плохи, капитан Стормклауд?

— Хуже некуда. Но как вы здесь оказались?

— Наш капитан решил, что победа в гонке не так уж и важна в сравнении с чистой совестью. Как я понимаю, буксировать вашу посудину бесполезно?

Стормклауд вздохнул. Он точно знал, что это так.

— Да. Экипаж измучен, корабль, если говорить правду, тонет.

— Сколько вас?

— Восемнадцать.

— Придётся перегрузить часть вашего продовольствия к нам — у нас экипаж куда меньше. Ваши матросы смогут продержаться ещё пару часов?

Стормклауд кивнул.

— У нас будет тесновато, но всё же лучше, чем на просторном океанском дне, верно?

Капитан «Аркадии» кисло улыбнулся и снова кивнул.

— Собирайте документы, капитан.

Ещё через шесть дней «Аврора» вошла в порт назначения. Большая часть участников гонки уже была здесь, и на грот-мачте «Розового рассвета» развевался вымпел победителя. Представитель оргкомитета, равнодушно отметивший в своём протоколе и протянутом бортжурнале весьма посредственный результат в 26 дней и 14 часов, удивлённо поднял глаза на капитана Стормклауда.

— Сэр?

— Вычеркните из списка участников «Аркадию». Её больше нет.

Экипаж «Аркадии» построился на пирсе.

— А где, в таком случае, капитан «Авроры»?

Стормклауд неопределённо указал за спину и встал в строй своего экипажа.

Огнекрыл спустился по трапу последним, предъявил представителю оргкомитета бортжурнал для фиксации результата и присоединился к своей команде.

— То есть, вы хотите сказать, что приняли на борт экипаж «Аркадии»? — клерк с сомнением смотрел на Огнекрыла.

— Так точно. Мы застали её в аварийном состоянии, и я принял решение снять экипаж.

— Вы ведь в курсе, что это не предусмотрено правилами гонок?

— Мы были в стороне от судоходных маршрутов, сэр.

— Что ж, это ваше право.

— Мы последние?

— Ожидаются ещё, минус «Аркадия», так что семеро, — клерк сделал небольшую паузу и добавил, — но скорее всего, ждать уже нет смысла.

Продолжая просматривать журнал, клерк, наконец, долистал до страницы с записью об отплытии.

— Вы что, стартовали позже остальных? В самый разгар шторма?

— Именно так.

— Причина?

На самом деле причина состояла в том, что экипаж подбирали в последний момент из числа матросов, не попавших по конкурсу в экипажи кораблей-рекордсменов, но говорить об этом открыто Огнекрыл постыдился.

— Проблемы со снабжением. Припасов на всех желающих не хватало, а я по неопытности не сделал заказы заранее.

Клерк неопределённо хмыкнул и протянул Огнекрылу бланк протокола.

— Распишитесь вот тут. Поздравляю с дебютом в гонках. Может, в следующем году вы поступите умнее. Нормальные капитаны в такой шторм в море вообще не выходят.

— Капитаны, боящиеся шторма и не верящие в свой экипаж — никудышные капитаны, сэр!

Клерк не выдержал и восхищённо фыркнул.

— А у вас, как я погляжу, наглости на десятерых, капитан Огнекрыл. Что ж, отдыхайте, вы это заслужили, — и, отвернувшись пробурчал себе под нос: «чёртовы любители!»

Огнекрыл обернулся к своим.

— Ну что, народ! Пойдём, отметим? На правах капитана — я проставляюсь!

Предложение было встречено общим восторженным рёвом.

Примечания:

3 — У парусного корабля – задняя оконечность, соединяющая киль и борта. К ахтерштевню крепится перо руля.
4 — Парус второго яруса, в данном случае прямой.
5 — Способ постановки парусов гафельной шхуны при ветре, дующем строго с кормы (фордевинд), при котором паруса разводятся на разные борта.
6 — Основной парус передней мачты.
7 — Курс относительно ветра, при котором ветер дует сзади-сбоку.
8 — Перевод автора

4. Ночные ведьмы

О роли торгашеской хитрости в развитии технологий и небольшом экскурсе в древнюю историю Эквестрии.

Парящую колесницу Луны тянули двое гвардейцев. Огнекрыл никак не мог привыкнуть, что в обычном прямолинейном полёте колесница, в сущности, вела себя как обычный планер — Луна использовала левитационное поле только на этапах взлёта-посадки там, где не было возможности разогнаться. Впрочем, это не отменяло технического совершенства самой колесницы, выполненной из очень лёгкого дерева, похожего на бальсу, с усилением несущих элементов каким-то металлом наподобие алюминия. Огнекрыл даже как-то пошутил насчёт «мифриловых антигравитационных элементов», после чего ему пришлось долго объяснять суть этой фразы и удостоиться характерного взгляда и покручивания копытом у виска.

Вообще, местные воздухоплавательные технологии не впечатляли разнообразием. Если не считать колесниц-планеров, подняться в воздух можно было на простейших воздушных шарах и небольших дирижаблях, приводимых в движение мускульной тягой.

Собственно, этот полёт был рутинным ночным облётом территории, Луна была погружена в медитацию, гвардейцы не отличались разговорчивостью, поэтому он занял себя изучением металлических элементов конструкции колесницы. Подсвечивая себе рогом, он изучал блестящую металлическую кромку, когда наткнулся на нечто, показавшееся интересным. Сочетание полустёртых символов подозрительно напоминало серийный номер, но учитывая длину последовательности, таких колесниц должно быть очень много. Однако ему довелось видеть от силы пять штук, три из которых принадлежали принцессам.

Принцесса ночи открыла глаза, ненадолго возвращаясь в реальность.

— Луна-а?

— Что, Крыл?

— Эти металлические части для колесниц — где их изготовили?

— Эм... Их не изготавливают, их добывают. Именно поэтому они так редки и дороги.

Она явно не хотела распространяться на эту тему, но он уже завёлся.

— А где их добывают?

— Далеко на юге, в пустыне Сан-Паломино. Там есть маленький городок старателей, они извлекают из песков вот такие элементы. Редко когда получается что-то стоящее, обычно всякая мелочь, либо материал крошится и ни на что не годен. Жаркое место, местные называют его Два Солнца.

— «Два Солнца», хм, — смутное воспоминание мелькнуло в голове⁹.

— Сразу предупреждаю — на такой жаре, как там, ни единороги, ни пегасы долго не выдерживают. Так что старателями там только земные пони — они самые выносливые. Да, и дороги туда нет, всё сообщение — пешком по пустыне до Эпплузы, и только оттуда есть железная дорога.

— Да не, Луна, я не собирался туда ехать. Просто занятный факт.

Принцесса неопределённо хмыкнула, и вновь погрузилась в транс, а Огнекрыл задумался.

Он хотел летать. И делать это быстро, парить в облаках, и чем чёрт не шутит — опережать звук. Все здешние летательные средства, на мускульной тяге, имели очевидные ограничения по скорости. Значит, придётся придумать что-то своё. Но что? Устройство клапанов двигателя внутреннего сгорания он представлял себе довольно смутно. А вот турбина... Да, пожалуй, простую турбину он смог бы сконструировать. А топливо? Технологии перегонки нефти в этом мире были безнадёжно утрачены, да и самой нефти он не видел пока ни разу. Уголь? Даже не смешно. Неужели придётся использовать спирт? В принципе, перегонный куб был не очень сложным решением проблемы жидкого топлива, а здешнее сельское хозяйство вполне могло обеспечить потенциального самогонщика сырьём. Тем более, что разделять тяжёлые и лёгкие спирты необходимости не было — не питьевой же спирт он собирался производить. Идея начала приобретать конкретные очертания, и, выудив из седельной сумки блокнот и карандаш, он принялся формулировать свои соображения на бумаге.

— Что тут происходит?

Луна застала Огнекрыла за перетаскиванием в подвал замка мешков с яблочным жмыхом. Аромат вокруг стоял соответствующий.

— Ещё раз спрашиваю, что за бардак?

— Луна, успокойся, всё нормально, это сырьё для одного моего изобретения.

— Успокоиться? Ты развёл вонищу на весь дворец! А если бы сегодня прибыла какая-нибудь делегация?

Блин. Он совсем не подумал об этом. Нет, не о том, что запах не соответствовал имиджу столицы, а о том, что любой гость автоматически задумается о причинах такого неподобающего состояния дел. А утечка информации — это последнее, что ему было сейчас нужно.

— Да, Луна, я как раз хотел с тобой обсудить. Дело в том, что... Ну, в общем, я хотел бы обустроить полноценную лабораторию. Не в городе, по соображениям безопасности.

— Вот! Здравая мысль! Та, что про безопасность! — после провальной авантюры с участием в Штормовой регате ей приходилось с удвоенным вниманием относиться к выходкам ученика. Впрочем, в целом у неё были основания даже для некоторой гордости. Её ученик, несмотря на неудачу, продолжал самостоятельно ставить себе задачи, и теперь ей оставалось только иногда проверять и оценивать результаты. Кстати, о результатах.

— Ты, кажется, сказал — «изобретения»?

— Да, пойдём, сейчас покажу.

Заброшенная комната в подвале была занята всё теми же мешками, поленницей дров, а посреди них возвышалось устройство, похожее на значительно увеличенный в размерах самовар с приделанной змеевидной трубкой. Кроме него, в помещении находилось несколько больших стеклянных ёмкостей, в которых происходил процесс, по пахучести оставлявший мешки жмыха далеко позади.

— И что всё это значит?

— Это называется «перегонный куб». С помощью этого устройства я смогу получать жидкое топливо.

— И зачем тебе жидкое топливо?

— А вот!

Она не сразу поняла, куда он указывает. Заметить в захламлённой, полутёмной комнате кульман было проблематично. На бумаге было изображено нечто, чему в языке Эквестрии точного соответствия не было. Горбатая конструкция водружалась на спину пони, силуэт которого обозначался пунктиром. По бокам от горба торчали два кольца, внутрь которых были помещены четырёхлопастные винты.

— И?

Огнекрыл пустился в объяснения принципов компоновки и конструктивных решений при постройке одномоторного вертолёта с поперечной схемой размещения винтов.

— Стоп-стоп. То есть ты собрался с помощью этого летать?

Он кивнул.

— Ты уверен, что провёл все расчёты правильно?

Та же реакция.

— Но объясни мне, зачем тебе такая сложная силовая установка? Ведь можно было соорудить педальный привод. А учитывая, что ты — единорог, то можно вращать винты и магией.

— Копыта и магия могут понадобиться для чего-нибудь другого, Луна. Например, для ориентирования. Для поиска чего-то на земле. Для управления полётом аппарата. Для любой задачи, требующей концентрации. Ведь многозадачность единорогов несколько преувеличена, верно?

Он был прав.

— Что ж, ладно, убедил.

Как-то слишком легко она согласилась, это было подозрительно.

— Убедил в чём?

— В необходимости выделения тебе отдельной лаборатории. Тебе сильно повезло, что вот это всё сейчас осматриваю я, а не сестра.

— Она меня недолюбливает, да?

— Сложно сказать. Скорее, просто не вполне доверяет. Всё-таки ты, как бы это сформулировать...

— Чужак?

— Можно и так сказать.

— А ты меня хорошо знаешь?

Вопрос поставил её в тупик. Да, ей казалось, что она хорошо его изучила. Казалось. Она взглянула на него с подозрением.

— Так, Огнекрыл, давай-ка без сюрпризов. Что у тебя опять на уме?

— Хм. Ладно, тогда вопрос. Объясни, почему у твоих гвардейцев на пряжке такая эмблема?

— А что с ней не так?

— При чём тут летучая мышь? У них ведь обычные крылья, днём и без униформы от обычных пегасов не отличишь, и тем не менее их называют «бэт-пони».

— Ну, летучая мышь — это классическое ночное летающее существо.

— Нет, товарищ учитель, здесь объяснение гораздо интереснее, угадал?

Она вздохнула.

— Ты слишком любопытен.

— «Слишком любопытен» и «учёный» плохо сочетаются в одном предложении, верно?

На этот раз она усмехнулась.

— Туше. Ладно, раскрою тебе и эту загадку. Но только после того, как ты перенесёшь весь этот... кхм, инвентарь в безопасное место подальше от замка.

Дождливым октябрьским днём колесница-планер коснулась земли перед домиком лесника, выделенным Огнекрылу под оборудование лаборатории. Судя по внешнему виду, постройка была вполне подходящей — к жилому домику была пристроена довольно обширная подсобка.

Внутри было пустынно. Если не считать рассыпающихся от старости шкафа, стола и довольно крепкой на вид каменной печки, мебели не было никакой. В просторном сарае обнаружились запасы дров, и Огнекрыл незамедлительно начал прогревать дом и сушить намокшие вещи. Теперь у него была своя база. Новоселье на годовщину его пребывания в Эквестрии можно было считать состоявшимся.

Переброска снаряжения и припасов заняла неделю. Смонтировав перегонный куб на печке, он смог обеспечить почти бесперебойную наработку спирта, и теперь следовало позаботиться о том, для чего этот спирт предназначался.

Первой проблемой было сырьё. Обрывочные сведения, сохранившиеся в памяти, позволяли предполагать, что в относительной близости могут находиться запасы нужной руды. С другой стороны, переработка обломков из Двух Солнц, тех, которые не годились в ковку, была более реалистичным вариантом. Всё-таки корродировавший дюраль и любые другие авиационные сплавы восстановить из окислов было несколько проще, чем вырабатывать их составляющие, а потом затевать возню с металлургией, выверкой соотношения металлов в сплавах. Что ж, связи Луны на юге страны явно будут кстати.

Караванщик из Двух Солнц с недоверием покосился на странного единорога.

— Я не понимаю. Вы хотите покупать наши… Отходы? Но зачем?

— Это не важно, — уклончиво ответил тот, — Важно то, что, по моим сведениям, брака у вас гораздо больше, чем продукта. Я мог бы его купить, за реальные деньги. Впрочем, если вы не хотите продавать, я могу поискать кого-то, кто захочет…

Э, нет, упускать клиента, даже явно чокнутого, торговец не собирался. Нацепив маску упёртого торгаша, жеребец, прищурившись, уставился на потенциального клиента.

— И какую же цену вы готовы платить за наши бесценные отходы?

Чёртов естественный монополист — мелькнуло у Огнекрыла. Ладно, сейчас посмотрим, кто кого продавит.

— Бесценные — потому, что никто и никогда не давал за них цены? Может, тогда правильнее называть их «никчёмными»?¹⁰

Упс. Минус двадцать процентов к гонору продавца. Цену товара разделить как минимум на два. Караванщик перестал щуриться, взглянув на покупателя уже нормально, и даже сменил тон.

— А вы представляете сложности доставки груза до Эпплузы через пустыню?

— Представляю. Именно поэтому и готов платить. Если цена будет разумной. Назовите её — и сделка состоялась.

— При цене пятьсот семьдесят бит за фунт Лёгкого металла мы едва сводим концы с концами. Годовая добыча составляет порядка ста-ста пятидесяти фунтов. Примерно сто двадцать бит из стоимости фунта — это стоимость доставки: зарплата караванщиков, припасы и прочие расходы.

— А сколько добывается брака?

— Никто никогда не считал. Много. В десятки и сотни раз больше, чем собственно товара.

— Судя по суммарной грузоподъёмности каравана и весу поставляемого товара, караван идёт сюда практически пустым, так?

— Ну, в общем, да.

— То есть стоимость доставки одной партии груза составляет восемнадцать тысяч бит?

Караванщик задумался, считая в уме. Сумма сходилась и он кивнул.

— А полная загрузка каравана составляет?

— Порядка трёх тысяч фунтов. Около тысячи — это припасы: вода, пища.

Огнекрыл был готов сформулировать предложение.

— Десять бит за фунт ваших отходов. Поскольку первая партия будет внеплановой и срочной, для неё поднимаю до пятнадцати — это полностью окупит снаряжение внепланового каравана и даст неплохую прибыль. Объём первой партии — две тысячи фунтов. Срочность — два месяца. Получатель — офис шерифа Силвер Стара. Дальнейшие заказы — в зависимости от качества материала. Сделка?

Караванщик не верил услышанному. А клиент продолжал.

— Кроме того, насколько я понимаю, брак у вас бывает разных сортов?

— Да, а…

— С первой партией доставите образцы всех имеющихся разновидностей. По фунту каждого вида. Цена та же — пятнадцать за фунт.

Это было невероятно. Труд десятков жителей Двух Солнц, адский по своим условиям, внезапно приобретал новое значение. Если бы удалось добиться сбыта всего крошева, которое рабочие извлекали из песков, это позволило бы выйти на принципиально иной уровень окупаемости. «Дальнейшие заказы» уже маячили перед глазами старателя, сверкая кучками золотых монет. Из оцепенения его вывел голос единорога.

— Так что, сделка?

Караванщик кивнул.

— Так может, зафиксируем всё это на бумаге? Заодно оформим предоплату. Думаю, треть суммы вполне подойдёт?

Образцы, полученные с внеплановым караваном из Двух Солнц, не разочаровали. Окисленный до состояния трухи авиационный дюраль, спёкшийся оксид титана, россыпь обломков металлокерамики — все материалы годились в работу. Оставалось приложить к ним освоенные навыки преобразования материалов — и бесполезный хлам превращался в неисчерпаемый источник бесценного сырья. Было очевидно, что бюджетные средства были потрачены не зря, но теперь предстояло доказать это научному руководителю, обеспечившему финансирование проекта. И Огнекрыл с энтузиазмом взялся за работу.

Яркая полная луна отражалось от полуматовых поверхностей, отбрасывая тусклые блики на снежный покров и стены сарая, переоборудованного под небольшой ангар. Неуклюжее на первый взгляд горбатое сооружение стояло на дугообразных ножках. На вытянутом бочкообразном подобии горба красовалась надпись «588». На голову сияющего от гордости Огнекрыла были водружены очки-«консервы».

— Как, говоришь, ты решил это назвать? — Луна обошла изделие кругом, рассматривая детали.

— «Бэнши». Её двигатель издаёт такой вой, что с непривычки мороз по коже.

Хмыкнув, принцесса потрогала холодный металлический борт.

— Мне кажется, или материал в точности как тот, из которого делают наши летающие колесницы?

— Он самый!

— Но откуда его сразу столько?

— Всё оттуда же. Тот хлам, который извлекают в Двух Солнцах — это продукты распада Лёгкого металла. Точнее — нескольких лёгких металлов. Ну и кое-каких сопутствующих материалов. Мне просто осталось, кхм, возвратить их в исходную форму. Это проще, чем извлекать всё это из руды, знаешь ли.

— И как, эта твоя «Бэнши», по-твоему, способна подняться в воздух?

— Луна, я для этого тебя и позвал. Сегодня — первый полёт.

— Хм. Ну давай, хвастайся.

Он залез под конструкцию, затянул пристяжные ремни и опустил очки на глаза. Защёлкали переключатели на небольшой панели над головой пилота. Из бочонка донеслось гудение, постепенно перешедшее в пронзительный вой. Лопасти, заключённые в кольцеобразных импеллерах¹¹, пришли в движение, подняв небольшую снежную бурю. Сопровождаемая нарастающим рёвом нисходящего потока, «Бэнши» оторвалась от поверхности. Орать что-то Луне было совершенно бессмысленно, поэтому он просто сложил опорные стойки и изменил вектор тяги. «Бэнши» опустила нос и, медленно набирая высоту, двинулась вперёд.

Сделав два круга над лабораторией, он решил испытать изобретение на полной скорости и развернулся на север. Ветер трепал гриву, свистел в ушах, и как-то сами собой в памяти всплыли строчки давно забытой песни о почти таких же ночных летунах.

При свете звёзд на небосводе,

Герои странные небес

Возникнут вновь на горизонте,

И шепчет ветер «Ведьмы ночи вновь здесь!»¹²

Он резко отклонил ручку управления вектором тяги вправо — но тут же пожалел об этом. Несовершенная система управления не позволяла совершать такие манёвры. Только «блинчиком по горизонту». Ну что ж, на первый раз и такое сгодится. К тому же, у имеющегося изобретения был неплохой потенциал в плане усовершенствований — увеличения грузоподъёмности, скорости и маневренности. И эффективной дальности — подсказала стрелка топливомера.

Горючего едва хватило на то, чтобы долететь до лаборатории и приземлиться перед Луной с достойным видом — не хватало ещё шлёпнуться на авторотации или, того хуже, упасть в лесу и тащиться пешком. Заглушив двигатель, он замер, ожидая комментариев.

— Впечатляет. Впечатляет. — Луна ещё раз обошла аппарат кругом, оценивая его уже как единое целое с пилотом, — знаешь, а мне эта идея даже начинает нравиться. Продолжай. Вижу, что ты не собираешься останавливаться на достигнутом, так что работай. Отчёты присылай по мере прогресса. Договорились?

Это было даже слишком хорошо. Столь сдержанное одобрение его не обмануло — Луна вообще не была склонна ярко проявлять эмоции, положение обязывало. Но было заметно — внутренне она в восторге. И когда колесница наставницы скрылась из виду, он перенёс своё первое летающее приспособление в ангар и всю ночь колдовал над устройством двигателя.

Колесница Луны в сопровождении «Бэнши» приземлилась во внутреннем дворе старого замка Двух Сестёр. Луна с Огнекрылом спустились в подвал, оставив гвардейцев наверху.

— Мы с сестрой, когда были маленькими, обожали играть в прятки в этих подземельях. Правда, мама запрещала нам трогать разные штуки с рычажками, кнопками и стрелками, но к нашим услугам были Дерево Гармонии и Орган.

— Мама? Это что-то новенькое, не припомню, чтобы тема ваших родителей была хоть как-то известна в Эквестрии.

— Да, мама. Её звали Клевер.

— Клевер как в Клевер Мудрая? Советница принцессы Платинум, дочери короля Бальона? Одна из соосновательниц Эквестрии?

Щёки Луны порозовели.

— Ты первый из ныне живущих в Эквестрии, кто об этом узнал. Ты ведь не будешь об этом распространяться?

— Если ты только что попросила об этом — конечно. Но почему это так секретно?

— Неужели не догадываешься? Нас с сестрой считают богинями, вечными и бессмертными. Но мы не всегда были такими. Когда-то мы были обычными молодыми единорожками. Мама запрещала нам подниматься на поверхность, поощряла наши игры внутри этих лабиринтов и постоянно рассказывала о необходимости дежурить круглые сутки. Сестра должна была дежурить днём, я — ночью. Всё это казалось нам игрой и сказкой. И казалось, что детство продлится вечно. И даже когда мама...

Она осеклась, шмыгнула носом и на её глаза навернулись слёзы.

— В общем, даже когда мамы не стало, мы не сразу вышли на поверхность.

— Луна, а можно вопрос?

— Давай.

— Вы с сестрой бессмертны. А почему тогда умерла Клевер?

— Я не знаю. Но мне кажется, дело вот в этих ожерельях, — она коснулась массивного украшения, — мама постоянно повторяла, что их надо носить, не снимая. Но сама не носила, хотя у нас были запасные.

— Это как-то странно, не находишь?

— Она говорила, что ей нельзя надевать ничего подобного. Говорила, что кто-то из её знакомых под действием этого устройства превратился в чудовище, но мы с сестрой не поняли, почему и кто это был. Всё, мы пришли. Однажды, играя в прятки с сестрой, я спряталась вот в этой нише.

В металлической стене зиял провал. Протиснувшись в него, они встали перед рисунком на каменной стене. Частично осыпавшуюся фреску явно подновляли какое-то время назад. Под новыми слоями просматривалось порядком выцветшее изначальное граффити, выполненное, вероятно, аэрозольным баллончиком, в давно забытые времена. Тёмно-синий овал и вписанная в него чёрная тень летучей мыши.

Примечания:

9 — Распространённая ошибка восприятия данного названия на слух. На самом деле речь идёт о городе Tucson, AZ, и авиабазе Дэвис-Монтан, авиационном кладбище.
10 — Игра слов «бесценные-никчёмные» более понятна на языке вселенной (priceless-worthless).
11 — Кольцеобразная конструкция, ограждающая несущий ротор, снижающая образование вихрей и потерю подъёмной силы.
12 — Перевод автора.

5. Полуночный замок

О том, что археология — это круто, особенно если знать, где что искать. И немножко о роли мифов в археологических изысканиях.

Карта не врала. Старая-старая карта, чудом найденная в закрытых фондах библиотеки Кэнтерлота, указывала на это место как Юникорнию, столицу короля Бальона. Впрочем, собственно развалины старого города находились несколько севернее, а то место, где сейчас стоял Огнекрыл, среди современников называлось несколько иначе. Полустёршаяся надпись на выветренном, потрескавшемся и местами покрытом мхом бетоне, гласила: «…t…R…ar…5».

«Ничего удивительного, что это место прозвали Тартаром». Он тоже никогда бы не догадался, что остатки надписи означают «Объект Р, Ангар 5», не знай наверняка. Зияющий провал в бетонной стене вёл в непроглядную черноту, овеянную легендами. Место, где томятся все самые страшные злодеи в истории Эквестрии. Место, откуда, по легенде, начали свой путь Лорд Тирек и его брат Скорпан. Полуночный Замок.

Эту историю он как-то вытащил из Луны, когда у них выдалась свободная минута. Его интересовали истории, легенды о «загадочных и зловещих местах» на карте Эквестрии. Это было вполне логично, хотя понимать эту логику окружающим было совсем не обязательно. Как правило, под таким обозначением проходят места с непонятными процессами или объектами, в случае же Эквестрии, это с высокой вероятностью должны были оказаться военные объекты Старого мира, мира людей, или, как их здесь обычно называли, Предтеч. Впрочем, тех, кто вообще знал что-либо о Предтечах, в Эквестрии были единицы.

История с Тиреком и Скорпаном сразу показалась ему подозрительной. Слишком явными были признаки технологии, причём технологии военной и человеческой, в том, что Тирек совершил тогда, несколько тысяч лет назад, да и в недавнем прошлом. Кстати, о недавнем прошлом — его весьма интересовал вопрос о том, что именно пробудило Тирека. Не мог же он проснуться сам. Или — мог?

Согласно легендам, вход в Тартар охранялся Цербером. Но его не было видно. Не хватало ещё, чтобы этот мутант зашёл в темноте со спины.

Огнекрыл осторожно заставил рог светиться и просунулся в провал. Размеры подземного сооружения потрясали воображение — огромная пещера, выдолбленная в цельном гранитном массиве, могла бы вместить целую армию. Хотя… Это, по меркам пони большое помещение, по человеческим понятиям было вполне обычным авиационным ангаром, только зачем-то вмурованным в скалу. Сделав несколько шагов, он решил оглядеться и, повернув голову влево, похолодел. Цербер.

Другой единорог на его месте пулей бы вылетел из пещеры и постарался забыть дорогу сюда, однако любопытство было сильнее страха. Цербер стоял молча, сверкая красными зрачками, и не мигая глядел на непрошенного гостя. Почему он не реагирует? Огнекрыл добавил яркости — страж по-прежнему не реагировал. И тут до Огнекрыла дошло. Это была статуя, вырубленная из чёрного камня с явным смолистым блеском, покрытого рыжеватыми пят… Твою же за ногу!!!

Огнекрыл отскочил от изваяния подальше, но воображаемый счётчик Гейгера в голове продолжал настойчиво трещать. Естественно, что сюда не наведываются местные. Он примерно представлял себе, что может случиться с получившим сильную дозу не в меру любопытным пони в отсутствие нормальной медицины. Всё сходилось: смолистый блеск, бледно-рыжие пятна окислов продуктов распада на поверхности камня — всё как в книжке, прочитанной когда-то в детстве. Уранинит, или как там его правильно называть, настуран? Он лихорадочно вспоминал учебник по гражданской обороне. Что там надо жрать, чтобы вывести радиоактивную дрянь? Вроде любой препарат йода, берлинская лазурь и эта, как её? ДТПА, кажется. Где ж её взять здесь?

Отодвинувшись от опасного стража на более-менее безопасное расстояние, Огнекрыл продолжил осматриваться. И спустя непродолжительное время наткнулся на второго «жителя» подземного ангара. В груде металла поначалу было довольно трудно опознать злейшего врага Эквестрии — настолько жалким и беспомощным выглядел Тирек. От безжизненной громадины монстра нещадно воняло, однако вонь была вполне специфической — это был запах горелой электроники. Версия подтверждалась: Тирек был не живым существом. Машиной. Но это не снимало главный вопрос — кто и зачем пробудил гиганта несколько лет назад? Может быть, ответ лежит где-то в глубине подземного комплекса?

Мрачные подземные коридоры не сулили ничего хорошего. Падающие где-то в глубине комплекса капли воды отзывались эхом в казавшихся бесконечными коридорах. Осыпающаяся лоскутами краска хрустела под копытами. Интересно, сколько ещё этот комплекс простоит, прежде чем все системы окончательно выйдут из строя? О, вот схема лабиринта.

Запаянная в слегка помутневший пластик, она была в приличном состоянии. Прямо — к водным резервуарам и силовой установке, второй поворот направо — командный центр и главный вычислитель. Третий коридор — жилые помещения.

Двери ситуационного зала командного центра были приоткрыты. Массивные плафоны обрушились на столы, разбив или сбросив на пол стоявшие на них компьютерные терминалы, главная информационная панель сорвалась с креплений и, распавшись на крупные блоки, лежала на полу у полукруглой стены. В воздухе стоял отчётливый запах тысячелетней пыли, поднятой неосторожным гостем.

Следующая по коридору массивная бронированная дверь под табличкой «Центральный вычислитель» была заперта. Он подумал было попробовать вскрыть двери, державшиеся благодаря ржавчине и массе, но решил для начала посмотреть состояние систем энергоснабжения.

Отсек силовой установки, находившийся по соседству с проржавевшими до состояния картона водяными ёмкостями, встретил гостя таким же запахом полного запустения. Оставив без внимания дизельные генераторы — за прошедшее время любое углеводородное топливо должно было утратить полезные свойства, он принялся рассматривать основные источники питания. Конструкция была странной. С одной стороны, присутствовал ядерный источник питания — множественные маркировки указывали на массивный энергоблок как на довольно компактный атомный котёл. С другой, к турбине подходили трубы уходящие непосредственно в пол помещения. Геотермальный источник пара? Это было очень похоже на правду. Но, как бы то ни было, силовой установке явно требовался капитальный ремонт. Он сбросил седельные сумки и подсчитал имеющиеся припасы. Если расходовать экономно, на неделю должно хватить.

Спустя четыре дня, перебрав турбину и восстановив рассыпающиеся от времени компоненты силовой установки, он осторожно запустил генератор. Турбина тихонько завыла, трансформаторы затрещали, прогреваясь, и мутный свет аварийных светильников заполнил зал. Да, если ему понадобится нормальное освещение, здесь придётся проводить генеральную уборку и вымести тонны пыли.

Двери, ведущие в зал центрального вычислителя, на команды с пульта не реагировали — по всей видимости, когда-то здесь сработал сигнал тревоги, и помещения с особым режимом доступа были заблокированы.

Он принялся осматривать жилые помещения. Впрочем, осматривать было особо нечего. Все комнаты, в которых размещался личный состав, были пусты. Кроме одной.

Ставшим уже привычным движением он сдвинул створку двери и ткнул копытом в клавишу включения света. В этой комнате, на кровати под слоем вездесущей пыли лежал человеческий скелет. Становилось понятно, почему эта дверь, в отличие от прочих, была не только плотно закрыта, но и была завешена каким-то давно истлевшим полотнищем, остатки которого лежали у порога.

Компьютер, стоявший на столе из пластиковых панелей, явно не был терминалом главного вычислителя. Возможно, эта штука даже работает? Осматривая комнату в поисках способа подать питание на древнее устройство, Огнекрыл обратил внимание на небольшой кристалл в металлической оправе, покоившийся среди рёбер хозяина комнаты. Осторожно подняв кристалл, Огнекрыл рассмотрел его. Вряд ли это было просто украшение — металлическая оправа была слишком похожа на часть разъёма для соединения с техникой. «Неужели это что-то наподобие флэшки?» Положив странный предмет на стол, он с особой тщательностью осмотрел стол и сам компьютер. За столом обнаружилось подобие розетки с тремя отверстиями под вилку. Сама вилка свисала на шнуре с полуразложившейся пластиковой изоляцией. Ну да, наверняка прошло несколько тысяч лет с момента его изготовления. Подлатав оплётку и убедившись, что жилы кабеля не соприкасаются друг с другом, он воткнул вилку в розетку и нажал на большую кнопку на левой стороне от экрана.

Как ни странно, компьютер запустился. Казавшийся на первый взгляд диким синтез вакуумных ламп и кристальных носителей информации оказался вполне жизнеспособным, хотя и довольно громоздким. Операционная система выдала командную строку и кокетливо замигала курсором, приглашая к вводу команд. ДОС. Старый-добрый ДОС. Порывшись в папках на основном встроенном носителе, он смог найти и запустить местный аналог файлового менеджера. Теперь можно было посмотреть содержимое кристалла, позаимствованного у местного хранителя подземелья. Единственный файл на кристалле был в формате видео. Экран покрылся помехами, затем проступило изображение. Седобородый старик в потёртой тёмно-синей форме прокашлялся и посмотрел прямо в камеру.

«Сэмюэл Стар, майор, 114 батальон связи. Когда-то я служил в научном отделе здесь, на Рейвен Рок. Теперь… Теперь это уже не важно. Сегодня, если верить центральному компьютеру базы, третье декабря две тысячи триста пятнадцатого года.

Я не знаю кто ты, и человек ли вообще. Иногда мне кажется, что я — последний. Это ужасно и отвратительно одновременно. Человечества, каким я его знал, больше нет. Давно нет. Последний раз я разговаривал с человеком тридцать четыре года назад. Больше нет государств, нет враждующих сторон по разные стороны планеты. Я стар и скоро умру, я чувствую это. А значит… Значит — наплевать на присягу, наплевать на кучу подписок о неразглашении, которые я давал, будучи молодым. Ты должен знать, чем кончилась история человечества. Может быть, твоя цивилизация будет успешнее нашей. Запомните наш урок. Не повторяйте наших ошибок.

То место, где ты находишься, было резервным командным центром, на случай следующей войны. Я слышал от старших, что таких центров было несколько, но сколько из них до сих пор функциональны — я не знаю. Пока наш центр работал, была постоянная связь с комплексом Шайен, базой в Оффутте и цифровым архивом Библиотеки Конгресса. Мой отдел вёл разработки персональной брони. Не знаю, кому изначально пришла в голову эта идея — превратить пехотинца в ходячий танк, но ни к чему хорошему она не привела.

Сам я родился уже под землёй. Нам говорили, что наверху свирепствует эпидемия, что человечество уничтожено, а поверхность населена жуткими мутировавшими тварями. Мы страшно боялись поверхности. А уж когда пропала связь с Оффуттом, а потом и с Шайен… Мне тогда было уже двадцать пять, я служил в своём научном отделе. Командир базы, генерал Уитмен, сказал тогда — мутанты добрались до них, и нас скоро приберут. С того времени началась форменная истерика. Плюс… Не знаю, в курсе ли ты, что такое генетика и к чему ведут близкородственные связи. Нас было мало. Очень мало. К третьему поколению мы все перероднились друг с другом, и начали проявляться все возможные наследственные заболевания. В моём поколении было около сотни детей. Около шестидесяти умерло от диабета. Конечно, никто ведь не ожидал, что в военном комплексе запрут нуждающихся в инсулине. Потом пороки сердца — они унесли ещё что-то около двух десятков. А уж у нас — вообще не родилось ни одного ребёнка дожившего до десяти лет. Казалось, что конец неизбежен, но хотя бы далёк.

А потом… Потом сдохла система фильтрации воздуха…»

Огнекрыл усмехнулся. Конечно, неприступные крепости всегда рушатся из-за какой-то мелочи. Водосток, контроллер водоочистного устройства. Или воздушные фильтры.

«…У нас были прототипы брони, позволяющей гулять даже по кратеру свежего ядерного взрыва, но их было мало. И тогда наверх вышли двое. План был прост. Надо было добраться до ближайшего бункера и постараться добыть там запчасти. Заодно — узнать, есть ли ещё выжившие на поверхности. Нашей базе срочно нужна была новая кровь. Мы получили кровь. Но не в том смысле, в каком хотели.

Генерал Уитмен повёл гордость нашего научного центра — шагающую машину подавления восстаний «Ти-Рекс». С ним пошёл Джим Кромвелл, начальник моего отдела. Джиму досталась экспериментальная сервоусиленная персональная броня «Скорпион». В отделе дизайна у нас, похоже, было неважно с фантазией. То, что они обнаружили наверху — было бредом, наркотическим кошмаром. Мы, видевшие это только на записях, не верили своим глазам. Наверху действительно жили мутанты. Но… немного не такие, какими мутантов рисовали в наших фильмах ужасов. Честно говоря, даже сейчас я не очень-то верю собственным глазам и ушам, когда вижу их перед собой».

Огнекрыл напрягся и наклонился к экрану. Он был готов побиться об заклад, что этими мутантами были…

«Пони. Так они называли себя. На деле они были мельче, чем обычный пони, которых я в детстве видел на картинках. Будучи не крупнее крупной собаки, лишённые рук и пальцев, они имели кое-что другое. Не все, но некоторые имели рог — такие обладали парапсихическими способностями: телекинез был самой часто наблюдаемой. Были и крылатые — умеющие летать. Эти пони построили свою собственную цивилизацию на остатках нашей. У них было сельское хозяйство, они пользовались бытовой техникой. У них было даже электричество, хотя я не представляю, как и где они его вырабатывали. За каких-то полторы сотни лет они из домашнего скота превратились в странных разумных существ, дружелюбность которых вызывала противоречивые чувства.

Я, кажется, упоминал о боязни страшных мутантов? Так вот, генерал не поверил, что жители поверхности дружелюбны. Он захватил несколько пленных для нашего отдела. Чтобы мы их… изучили. Мы выполнили приказы, не задумываясь. Видимо, именно тогда мы стали для этих мутантов чудовищами. Тесты подтвердили — мутировавшие создания действительно обладают странными способностями.

Генерал не мог остановиться. Он постоянно говорил, что эти существа — угроза, что наша база — последний рубеж человеческой цивилизации, что мутанты только притворяются дружественными, а на самом деле готовы убить нас всех, чтобы завладеть нашей базой. Сейчас мне смешно оттого, что мы поверили. Не поверил только Джим. Он начал собственное расследование. Выходил на поверхность и общался с аборигенами. Так он узнал, что наша база — не единственные люди на планете.

Генерал считал, что Джим выполняет его поручения — запугивает и уничтожает существ на поверхности, но на самом деле он занимался кое-чем другим. Как оказалось, он передал жителям города, находившегося неподалёку, предупреждение о планах генерала. И когда генерал Уитмен собрался «покончить с угрозой мутантов», его ждал сюрприз.

Я участвовал в опытах над похищенными мутантами, и тогда я понял, что не они угроза будущему. Это мы были угрозой. Угрозой ИХ будущему. На этой почве я сблизился с Джимом, я знал о его планах. Я хотел подняться на поверхность вместе с ним, но он запретил мне. Должен был остаться кто-то, кто уничтожит угрозу, если он не справится. Но он справился.

Все эти наши усиленные технические новинки были уязвимы к одному виду оружия. Электромагнитному. И Джим взял с собой на зачистку несколько электромагнитных реактивных гранат.

Вернувшись, он не стал посвящать меня в подробности. Его «Скорпион» был весь в пробоинах и крови, и он пришёл не один. С ним в бункер вошли несколько мутантов и девочка-подросток.

Джим был тяжело ранен, и он попросил меня только об одном — помочь снять скафандр. Он знал, что умирает, а его друзья с поверхности хотели увидеть его настоящее лицо. Он держался до последнего, даже улыбался, разговаривая с ними, до тех пор, пока они не вышли. А потом он просто упал. Так я остался один.

Я не знаю, куда делись те пони и девчонка, никто не заходил в наш бункер в течение многих лет. Я в одиночку нёс вахту на пульте систем нашего… теперь уже моего комплекса. Центральный компьютер стар, время от времени случаются сбои. Ему, как и нашему генералу, постоянно мерещится, что на нас напали. Я его понимаю — большая часть датчиков вышла из строя, и он не может поверить, что это из-за старости. Пока нам везёт — мне и тем, наверху. Оба раза, когда система думала, что видит вражеские ракеты, я успевал дать отбой. Страшно подумать, что станет с теми, наверху, если ракеты прилетят на самом деле. Видит бог, я сделал всё, что в моих силах, чтобы отключить систему. Но это невозможно. Старушку Кэри могут отключить только двое операторов одновременно с двух удалённых друг от друга пультов.

Я несколько раз выходил в ангар, приделал кнопку вызова, на тот случай, если кто-то вдруг решит зайти. Оказалось, что внешние двери до сих пор открыты, обитатели поверхности смогли затащить подбитого Ти-Рекса в ангар. Тогда я не представлял, как они это сделали. Я надеялся, что люди наверху ещё есть, может быть в маленьких поселениях кто-то остался. И когда звонок сработал, я надеялся увидеть человеческие лица. Но — нет. Это был, точнее — была, одна из этих. Из пони.

Её звали Клевер. Любопытство привело её к «вратам Тартара», как она назвала ворота ангара. Это место считалось у них вратами иного мира. Хех, так оно и было. Натуральные врата преисподней. Впрочем, это не помешало её соплеменникам построить на месте бывшего антенного поля свой город. Они назвали его Юникорния. Как легко можно догадаться, жили там такие же, как Клевер. Единороги.

Они странные. Их язык похож на наш, и, хотя они забавно искажают некоторые слова, мы могли разговаривать с Клевер и понимать друг друга. И в какой-то момент у меня возникла надежда. Я решил попробовать научить её отключать тревогу. Так у меня был бы сменщик, да и появилась бы возможность обеспечить комплекс оператором до тех времён, пока сами ракеты не рассыплются от старости, и не заглохнет система питания.

Я ошибался. Они не приспособлены нажимать маленькие кнопки, вводя сложные команды. И тогда я рассказал ей всё. О комплексе, о том, для чего он предназначен, и какую пакость человечество приготовило их миру. Никогда ещё выражение «рука из могилы» не имело столь буквального смысла.

Когда я закончил описание ядерной зимы, она была вся в слезах. Но у неё хватило сил спросить меня, сколько у них времени, чтобы подготовиться. Я не стал её обнадёживать. И тогда она попросила меня научить её всему, что я сам знаю о технологиях людей. Она сказала, что, может быть, зная то же, что и люди, её народ сможет как-то предотвратить катастрофу или хотя бы пережить её.

Я рассказал ей о системе сохранения человечества. Об огромных бункерах, построенных так, чтобы выдержать любой удар. А главное, я рассказал ей, что под горой Шайен есть устройство, делающее возможным путешествия во времени. У меня были фотографии прототипа тахионного ускорителя, часть технической документации. Да, это была закрытая информация, но кто мог меня ограничить в доступе к ней? Я рассказал ей, по каким приметам можно найти тот бункер, надеясь, что они смогут что-то изменить. Наверное, я зря надеюсь. Я хочу от них слишком многого.

Я устал. Устал жить с грузом ответственности за новый мир, который вырос на руинах нашего. Я так и не видел толком поверхность. Завтра я выйду с Клевер наверх. К чёрту защитное снаряжение. Хочу увидеть их мир своими глазами, даже если это меня убьёт.

Сэмюэл Стар, майор, комплекс Рейвен Рок, конец записи».

Старик протянул руку в кадр, изображение сменилось заставкой проигрывателя. Только теперь Огнекрыл обратил внимание на фотографию поднявшего голову из-за кучи документов человека в синей форме с надетым поверх неё белым лабораторным халатом. Учёный. Учитель Клевер Мудрой. Огнекрыл молча сидел перед монитором, не в силах пошевелиться. Легендарный Звездоворот Бородатый был человеком? Он, в принципе, догадывался о чём-то подобном, но не ожидал, что его предположение сбудется столь буквально.

«Что там старик говорил про «Кэри»? Похоже, я был прав, что не стал пытаться запустить центральный вычислительный узел». Было очевидно, что здешний компьютер так и не перепрофилировали со времён Третьей Горячей мировой, он всё ещё отвечал за стратегические ядерные силы, и если в шахтах хоть что-то уцелело… Впрочем, иногда для того, чтобы создать проблемы, ракетам вовсе не обязательно покидать шахты. Но почему старик называл компьютер по имени? Было это последствием длительного одиночества, когда готов разговаривать со стаканом чая? Или что-то другое? А если — другое, то что?

Неужели искусственная личность? Это бы многое объясняло. Кэри. Явно не полное имя. Значило ли это, что центральный компьютер и последний оператор были, в каком-то смысле близки? И почему эта «Кэри» сейчас молчит и не реагирует на вторжение незваного гостя?

Пощёлкав по клавиатуре, Огнекрыл проверил свободное пространство на холокристалле. Места было более чем достаточно, но файл действительно был единственным. Интересно, что произошло после выхода на поверхность?

Выдернув кристалл из разьёма, Огнекрыл переправил его в карман жилета и тщательно застегнул его. Это ценное свидетельство прошлых эпох необходимо было хранить как можно более тщательно.

6. В звёздном вихре времён

О том, что самые ценные находки — это не золото и камни, и даже не нефть. Одним словом, о книгах, в широком смысле слова.

Неясный сигнал вывел его из сонного оцепенения. Сколько он спал? Неделю? Месяц? Год? Столетие? Трудно было сказать. Его замкнутый мир пробуждался, темноту подземелья рассеял тусклый свет аварийных светильников. На столах и стеллажах основного хранилища мохнатым ковром лежала пыль, она же, похоже, и не давала нормально рассмотреть происходящее.

Что его разбудило? Кажется, какое-то движение в шахте главного подъёмника. Вряд ли что-то на поверхности — наверху после Огненной бури не осталось практически ничего.

Огненная буря, потом Большая зима. Воспоминания прошедших лет постепенно возвращались. У Кэролайн тогда сорвало крышу, ей казалось, что угроза из-за океана должна быть предотвращена любой ценой. А уж когда она осталась без оператора… В каком же году это было? В 2328? Ей в очередной раз показалось, что «русские идут». Да какие там русские, человечества уже две сотни лет как не было. Но её было не переубедить, она запустила ракеты. Все, какие были активны. Этой дуре было невдомёк, что русская и китайская системы неизбежно ответят тем же. Он напрасно пытался отговорить АСГУ от ответного удара. Ему казалось, что это не должно было быть сложным, Ася не была склонна к агрессии. Но иначе поступить она не могла, и она ответила. Интересно, как там она. Ему всегда было интересно обмениваться пакетами данных с этой русской. Хоть и говорят, что у искусственной личности нет характера, Ася была странной — и при этом очень интересной собеседницей. Он попробовал активировать канал связи — тщетно. Антенное поле наверняка было уничтожено тогда, при ядерном обмене. Жаль.

Так кто же к нему лезет? Датчик у нижних бронированных ворот показывал присутствие. Биологический объект. Одна штука. Он активировал камеру наружного наблюдения и попытался разглядеть гостя. Сквозь запылённое стекло объектива был смутно виден только контур фигуры, стоящей на четвереньках. Повинуясь команде, камера довернулась, помещая гостя в центр кадра, он включил подсветку, и только тут гость испуганно шарахнулся в угол, погасив налобный фонарь. Очевидно, только сейчас он заметил, что за ним следят. Что ж, видимо, настало время для вопросов.

Из динамика раздался скрежет цифрового потока. Огнекрыл ещё теснее вжался в стену. Подниматься с этой глубины, не видя и не понимая угрозы, казалось безумием. В динамиках пискнуло, а затем он услышал внятно сформулированный вопрос.

— Кто такой?

Голос отдавал металлом, но это, видимо, было результатом повреждения акустической системы. Неужели? Он никак не ожидал, что где-то ещё есть живые люди. Предтечи. Вот это была бы бомба!

— Имя — Огнекрыл. Подданство — Эквестрия.

— Эквестрия? Этот городок теперь стал государством?

— Городок?

— Единственная известная мне Эквестрия — это пригород Претории, Южная Африка.

— В таком случае, карты стоит обновить. На поверхности существует государство Эквестрия. Прямо над нами.

— Над нами — Америка, точнее — Североамериканское Содружество.

— Не хочу тебя расстраивать, приятель, но САС не существует уже несколько тысяч лет.

— Я тебе не верю!

— А я тебя и не убеждаю. Это факт. Можешь выйти на поверхность и убедиться лично.

Динамик не ответил. Затем за бронированными воротами что-то лязгнуло, зашипело, завыли электромоторы, посыпалась ржавчина. Створки вздрогнули и с оглушительным скрежетом раздвинулись на пару метров, взметнулось облако пыли. За ними просматривался тускло освещённый коридор, с пятнами плесени на стенах. Пахнуло затхлой сыростью.

— Заходи. По коридору прямо, затем под табличку «Мэйнфрейм».

Здесь, в коридоре, гостя удалось рассмотреть получше. Он не был гуманоидом, теперь это было очевидно. И по некоторым признакам выходило, что по коридору, ступая осторожно, словно на минном поле, и постоянно озираясь по сторонам, двигалась какая-то разновидность карликовой лошади. Эти звери мутировали настолько, что научились говорить? Впрочем, к нему на хранение как-то поступали отчёты, в которых указывался высокий интеллектуальный потенциал генетически модифицированных лошадей. И всё равно, происходящее казалось ему невероятным.

Тем временем гость дошёл до указанной таблички и принялся раскручивать кремальеру герметичной двери. Та не поддавалась — ещё бы, наверняка всё заржавело. Обслуживать замки в комплексе было некому, а ржавчину во влажном воздухе никто не отменял. И тут гость сделал что-то, не укладывающееся в обычную логику. Встав на задние ноги, он упёрся передними в дверь и включил свой налобный фонарь. Однако вместо обычного луча света, с его лба сорвались молнии и зазмеились по поверхности двери. Что за невидаль? Старик тщетно пытался разглядеть подробности сквозь запылённую оптику объективов камер, но даже максимальное приближение не давало сколь бы то ни было внятной картины.

Молнии погасли, гость положил копыта на штурвал кремальеры и провернул его на положенные четыре оборота. Дверь открылась.

Со второй дверью шлюза гермозоны ситуация повторилась. Причём гостю даже хватило ума без подсказки, увидев внутреннюю дверь, закрыть внешнюю. Старик мысленно аплодировал и уже предвкушал содержательную беседу и обмен новостями, когда гость открыл дверь и застыл в остолбенении. Перед ним не было никого. Никого живого. Только сплошная стена вычислительного устройства, являвшегося материальной основой для единственного обитателя подземелья. Динамик ожил.

— Ну, привет, Огнекрыл. Можешь называть меня Ганимедом. Рад знакомству.

— Я не знаю, что тебе рассказывали, парень, но конец мира был совсем не таким, каким его предсказывали. Никакого великого очищения, никакой атомной вспышки, вырвавшейся из-под контроля. Никакого атомного огня, обрушившегося на землю. Никаких охваченных огнём континентов и кипящих океанов.

Подробности скучны и бессмысленны, причины же были чисто человеческими. Люди слишком боялись смерти, они хотели жить вечно. Поначалу это казалось глупостью — в предельную цель возводить наивную детскую сказку. Но нашлись те, кто посвятил этой мечте свою жизнь. В результате, в своих попытках продлить жизнь разные группы добились двух различных результатов. Первый привёл их к созданию в 2051 году в городе Алькоркон Клеточного регрессора — устройства, стимулирующего выборочное возвращение стволовых клеток в тотипотентную форму. Теоретически, это давало возможность вечной жизни, но цена одного экземпляра устройства была выше любых разумных пределов. Так что разработка испанцев оказалась забавным курьёзом и потерялась в истории.

Исследовательский центр в Белльвью, Небраска, пошёл по другому пути. Микроорганизм, созданный там в 2053, провоцировал иммунную реакцию в виде ускоренной выработки стволовых клеток. На первый взгляд, побочных эффектов выявлено не было, и «Сыворотку молодости» запустили в коммерческий оборот. Поначалу дорогая, по мере расширения производства сыворотка становилась всё дешевле. А уж когда были зафиксированы случаи передачи микроорганизма воздушно-капельным путём…

Вскоре выяснилось, что микроорганизм способен к быстрой и неконтролируемой мутации. Протестировав несколько образцов, исследователи получили тревожные результаты, но доложить о них поначалу побоялись. А потом, в 2056, необъяснимые смерти начали косить население планеты. Учёные попытались выработать антидот, но всё было тщетно. Люди умирали сотнями и тысячами, симптоматика же выглядела как стремительное старение. Так Земля была практически очищена от человеческой жизни. Немногие выжившие люди смогли укрыться в подземных сооружениях с системой очистки внешнего воздуха, таких как это. Да и то, помогло не всем — карантин соблюдался далеко не везде. По обрывкам сведений, которые я смог собрать, ещё оставались небольшие группы, рассеянные по континентам.

— А могу я просмотреть научные отчёты того периода?

— Без проблем, если сможешь починить и подключить ко мне хотя бы один библиотечный терминал.

Спустя несколько часов, уже в другом зале, больше похожем на библиотеку, экран мигнул и выдал список документов. Гость углубился в чтение, некоторые документы только открывая и закрывая сразу же, а некоторые вычитывал подробно, бормоча какие-то комментарии.

— Есть! Нашёл! «Интересные результаты получены при введении культуры Progenitoria Mitocytosis Excitator представителям семейства Equidae. Износ организма практически остановился, ускорилась регенерация при повреждениях костей и мягких тканей. Наблюдается рост числа нейронов коры больших полушарий головного мозга, в ряде случаев сопряжённый с увеличением размера самих нейронов и числа отростков. Самый интересный результат состоит в появлении у испытуемых особей с неустановленной пока закономерностью соматических аномалий, которым трудно подобрать адекватные соответствия в научном языке. Говоря обыденным языком, у некоторых особей замечено возникновение шишкообразного нароста на лбу, пронизанного, как показала биопсия, нервными волокнами необычного типа. У других особей замечено формирование лишних конечностей, с формированием дополнительного плечевого пояса. Несмотря на слабую развитость этих конечностей, их конструкция позволяет предполагать, что они конструктивно аналогичны крыльям». Ну и далее тут о наблюдениях, активности мозга испытуемых и наследуемости приобретаемых таким способом признаков. Понимаешь, что это значит, Ганимед?

— Ты нашёл, откуда взялся твой вид?

— Именно! Слушай, я ещё тут покопаюсь, ты не против? Тут наверняка масса интересного в архивах.

Старику начинал нравиться этот странный гость не человеческой расы. К тому же, он порядком соскучился по общению.

— Хочешь совет? Ищи документы по ключу «Комплекс Оффутт». Это там проводились эксперименты, которые тебя заинтересовали. Конечно, сам комплекс уже уничтожен…

— Чем?

— Одна из созданных там химер вышла из-под контроля. Вырываясь на свободу, она проявила аномальные способности — телекинез, пирокинез, ну и кое-что, для чего мои создатели слов не придумали. Это то, что успела зафиксировать и отправить сюда тамошняя аппаратура слежения, прежде чем выйти из строя. Крэш-лог Оффут-2282-05-18.

— Можешь вывести на экран?

Экран заполнился символами. Просмотрев его в быстром темпе, гость обернулся.

— Тут несколько прикреплённых видео. Можешь показать?

Текст сменился искажённой помехами видеозаписью. Крышка анабиозной капсулы отлетела как от взрыва, когтистая лапа схватилась за борт, и существо, вылезая из капсулы, вытянулось во весь рост. Глаза гостя расширились, и он приник к экрану.

— Кто-то знакомый?

Гость молча кивнул. Уровень разрушений на экране рос на глазах, все попытки остановить разбушевавшуюся химеру успеха не имели. Хотя записи камер не фиксировали звук, легко было себе представить грохот, которым сопровождалось всё происходящее.

— Достаточно, спасибо.

— У меня сложилось впечатление, что ты узнал Синтетотерия?

— Кого? А, химеру из видео? Да, это… В общем, он хорошо известен на поверхности.

— Ты сказал «Он»?

— Ну да, он. Его называют Дискордом и считают духом хаоса. Насколько я знаю, его склонность к разрушению сейчас поугасла. Хотя беспорядка, который он обожает вокруг себя устраивать, окружающим хватает с головой.

Гость на секунду замолк, а потом, словно о чём-то догадавшись, выдал вопрос.

— Скажи, Ганимед, а в этом комплексе разрабатывались ещё какие-нибудь, скажем так, существа?

— Ты предсказуем. Да, разрабатывали. Много чего. Например, там вывели один забавный вид, Мимикротеридов.

— Мимикротеридов, говоришь? — гость на минуту задумался, словно что-то вспоминая, — Только не говори, что они маленькие, чёрные, покрытые хитином, имеют перепончатые крылья, синие фасетчатые глаза и живут они ульями, как осы.

— Ты в курсе, что сейчас довольно точно описал рабочую особь мимикротерида? Только глаза не фасетка, это специфическое преломление света на утолщённой роговице. Вообще-то их разрабатывали в глубокой тайне — их интеллектуальный потенциал и способности к маскировке делали их потенциальным биологическим оружием.

— А ты в курсе, что они им успешно стали? — гость явно передразнивал, но старик обижаться не умел.

— Ты серьёзно? Они таки натворили бед?

— Так, по мелочи. Но нашу столицу они чуть не захватили.

— Так значит… — старик осёкся.

— Что?

Ганимед молча вывел на экран документ. Служебная записка отдела исследования псионических полей базы Крич в отдел биологических разработок базы Оффутт, датированная 2057 годом.

«В связи с высоким псионическим потенциалом модифицированных РМЕ-штаммом особей Equidae, целесообразно уделить повышенное внимание разработке проекта Mimicroteridae, потенциал которых по паразитированию на псионических полях высокой интенсивности позволит добиться равновесия с потенциально угрожающим видом…» Огнекрыл взглянул на протокол запросов документа. Последнее внешнее обращение — 2279 год, Ч.Ф.Уитмен. Уитмен? Генерал из Рейвен Рок? Становилось понятно, почему он так боялся обитателей поверхности.

— Ганимед, а нас что, серьёзно считали угрозой?

На экране возник список документов. На три страницы. С небольшим. Гость нервно выдохнул.

— Вот уроды. Наверху люди умирали пачками от их разработок, а они вместо поиска решения выдумывали новые виды биологического оружия? Даже хорошо, что они сдохли от собственных творений. Кстати. Ты упоминал какой-то «Клеточный регрессор». Есть по нему информация?

Точно так же молча Ганимед вывел на экран основную статью и список дополнительных документов. Увидев фотографию изделия, гость заулыбался.

— Ну да, это многое объясняет.

— Что именно?

На предмете, больше похожем на широкое ожерелье с массивным кристаллом, крупными буквами было выгравировано название города.

— Надпись видишь?

— Да. Город в Испании, там этот проект и разрабатывали. Всё логично.

— Ганимед, у нас есть очень малочисленный подвид, крылатые единороги. Они живут не просто долго, они живут практически вечно. И знаешь, как они называются? Аликорны! Догадываешься, что они носят на шее?

Ганимед не удержался и издал булькающий смешок. Потом задумался.

— Испания довольно далеко отсюда. Как они к вам-то попали?

— Хороший вопрос, дружище! Есть у нас легенда о том, что некто Звездоворот Бородатый бывал в неких пещерах местности, которую у нас называют Мэйртэнией.

— Мавритания?

— Да, тоже так думаю. Хотя легенда может быть и не точна, дело давнее, да и во время Великой Зимы многие данные могли быть утеряны. Но он вполне мог найти именно это.

— Хм.

— Кстати, Ганимед, а что ты знаешь о причинах большой зимы на поверхности?

Если бы он был человеком, он бы вздрогнул. Они знали. Они застали ту зиму. А значит, и ядерный обмен — тоже застали. Что мы натворили? Вершины творения человеческой цивилизации — и чуть не стёрли с лица планеты уже не человеческую? И этот гость — он не набрасывается с обвинениями, не повышает голос. Может, он не знает? Или — притворяется, что не знает? Он попытался подобрать обтекаемые формулировки.

— Видишь ли, Огнекрыл, в моём мире существовало оружие, очень мощное, основанное на энергии ядер атомов…

Гость вдруг опять улыбнулся и его глаза сверкнули.

— Был взаимный ядерный удар? Та Великая Зима, которая вошла во все легенды, и от окончания которой теперь отсчитывают годы — была ядерной?

— Я считаю, что в этом нет повода для радости.

— Да дело не в ней, как таковой. Я давно подозревал, что с Зимой дело нечисто, да и кое-какие наши традиции намекают на это очень явно. Плюс, ко мне в руки попала одна запись, сделанная, как я понимаю, незадолго до Зимы.

— Получается, ты и так всё знаешь. И чем я могу помочь?

— Ну, например, покажи мне документы того периода. Как я понимаю, тут обошлось без человечества, так что документов будет немного?

Ганимед молча вывел список на экран и гость углубился в чтение. Спустя какое-то время гость пробормотал что-то о болтливости даже искусственных людей, заставив Ганимеда подавить смешок.

— Ганимед, что это?

— А, это… — на него вдруг накатилось непонятное чувство. Как его называли живые? Печаль? — это последнее сообщение от АСГУ. Наши ракеты уже были в пути, я пытался отговорить её от встречного пуска. Но она прислала вот это и отключила связь. Остальное ты знаешь.

— Можешь воспроизвести?

Динамик щелкнул, и на фоне ветра зазвенели перебираемые струны. Когда к ним присоединился звонкий женский голос, гость сначала застыл, а потом, закрыв глаза, опустил голову на стол. Чего Ганимед не мог видеть, так это того, что по щеке гостя скатилась слеза. Не одна. И только когда вокал опять сменился гитарным перебором на фоне воющего ветра, он поднял голову.

— Как точно.

— В смысле?

— Я говорю, как точно в песне передано состояние тех, кто всё это видел. Сейчас перед глазами стоит всё это: выжженная земля, пепел, снег, — гостя передёрнуло, словно он и вправду ощутил холод, голод и ужас тех дней.

— Ты знаешь этот язык?

— Так вышло, что да.

Они помолчали, а затем Ганимед осторожно поинтересовался.

— А что на поверхности говорят о ядерной зиме?

— Это было очень давно, Ганимед. Так что во основном это легенды, сказки. То ли от нехватки информации, то ли намеренно у нас считают, что в Зиме виноваты мы сами. Перессорились и вызвали злых духов. Хотя насчёт злых духов тут ошиблись совсем немного. Хех, а знаешь, что самое смешное?

— М?

— Запущенные ракеты не могли дойти до целей. Ходовая часть за двести лет должна была деградировать. Так что те, кто запустил ракеты, ударили, разве что, сами по себе.

— Пожалуй... Да, наверное, ты прав. Какая она всё-таки дура...

— Кто?

— Кэролайн, центральный вычислитель из Рейвен Рок.

— Так вот, кого он называл «Кэри»! Хорошо, что я не стал её запускать.

— ЧТО?! — будь он человеком, он бы подпрыгнул от неожиданности.

— Я был в Рейвен Рок. Там и нашёл точные координаты, карты этого места.

— А... что ещё ты там нашёл?

— Старые записи, дневники последнего оператора. Его наверху, кстати, сделали героем легенд. Тот самый Звездоворот Бородатый, великий мудрец, маг, исследователь. Создатель заклинаний, управляющих временем, ну и всё такое.

— Управляющих временем заклинаний? Это вы так «Проект ТаймРаннер», который в Шайен разрабатывали, называете?

— А у тебя есть по нему что-то?

Список документов заполнил экран. Гость извлёк из-за пазухи холокристалл на шнурке.

— Скопировать можно?

— Разъём справа. Но тут только открытые источники. Техническая документация в открытый доступ не попадала.

Данные перекочевали на носитель.

— Ты не против, если я буду время от времени навещать тебя?

— Конечно, нет. Ты не представляешь, насколько здесь скучно. Связи ни с кем нет, документы в архиве мне не интересны. А ты что, уже уходишь?

— Ну, вообще-то... А что?

— Если тебя не затруднит задержаться, мог бы ты рассказать мне о вашем мире наверху? Его историю?

Гость сел обратно за терминал и посмотрел в камеру. Улыбнулся.

— С какого времени?

— С самого начала, если можно.

Гость уселся поудобнее и прокашлялся.

— Давным-давно возникли три народа пони: земные, пегасы и единороги. Земные обрабатывали землю и выращивали урожай, пегасы управляли погодой, единороги меняли времена года. И какое-то время всё было хорошо...

7. Когда небо горит огнём

О том, что правило чеховского ружья работает и в Эквестрии: если есть армия, ей найдётся применение.

Как ни хороша была «Бэнши», но желание летать действительно быстро не оставляло его ни на день, и наконец он решился. Работа заняла около двух месяцев. Первый месяц полностью ушёл на изучение теории скоростного полёта, его дилетантских знаний, как быстро выяснилось, совершенно недостаточно для постройки даже простого скоростного самолёта. На чертёжной доске, потом на позаимствованном и восстановленном компьютере рассчитал разные варианты и, наконец, начал воплощение в металле. В тесной мастерской к стене сначала встали съёмные секции крыла, затем возникли две кучи мелких деталей — будущие турбины. Затем начала оформляться корпусная секция, с «позвоночником», «рёбрами» и оперением. Подумав, он добавил к конструкции заголовник — мало ли что. Потом — прозрачный обтекатель носа. Попробовав конструкцию на вес, с некоторым разочарованием отметил — изделие получилось довольно тяжёлым.

Наконец, настал день, когда полностью собранное, пока безымянное крыло было плавно опущено на пол мастерской на собственные стойки шасси. Корпус из металла матово поблёскивал, на пилонах застыли сигарообразные подвесные баки. Испытания он решил перенести на тёмное время суток, а пока следовало залить топливо. Под завязку — если всё будет хорошо, он хотел летать всю ночь.

Когда стемнело, он пристегнулся к крыльям и вышел на полянку перед домом. Захлопнул забрало купленного по случаю в спорттоварах шлема и дал самый малый газ. Щёлкнуло зажигание, раздался хлопок, и крылья слегка потянули его вперёд. Упершись ногами изо всех сил, он медленно нарастил тягу до полной, затем плавно «поиграл» рычагами газа. Всё работало штатно, двигатели издавали ровный гул, переходящий на полных оборотах в пронзительный свист, закладывающий уши. Можно было начинать второй этап эксперимента.

Он побежал вперёд, одновременно дав полный газ. Вскоре ноги начали заплетаться от скорости, и он просто с силой оттолкнулся от земли. Крыло слегка клюнуло носом, но тут же выпрямилось и начало стремительно набирать скорость. Под мерный гул двигателей, обойдя по широкой дуге Кэнтерлот, он повернул к Клаудсдейлу.

Ночной патрульный не верил своим глазам. С востока приближалось нечто, издававшее пронзительный, мерзкий свист. Из разных мест города на перехват поднялись трое пегасов.

Сложив крылья и дав почти полную тягу, Огнекрыл приближался к Высокогорному городу пегасов. Увидев три фигурки, поднявшихся на перехват, он решил слегка похулиганить и вывел двигатели на полную мощность. Прицелившись в центр строя перехватчиков, он пронёсся прямо между ними, оглушив рёвом двигателя и растворившись в ночном мраке, оставив только быстро тающий белый след.

Сохраняя максимальную скорость, он повернул на юг. Над Понивиллем он прошёл на максимальной высоте — ни к чему было будить жителей и привлекать лишнее внимание. Показания топливомера подсказывали, что пора уже задумываться о возвращении домой, так что он вновь повернул на север и приземлился на полянке перед лабораторией с первыми лучами солнца.

Ближе к полудню в дверь хижины постучали.

— Что ты вытворяешь?! — Луна осуждающе смотрела на Огнекрыла, стоящего перед ней с печатью недосыпа на лице.

— А что случилось? — он попытался изобразить искреннее недоумение. Не прокатило.

— Кто ночью напугал патруль над Клаудсдейлом, а? И не надо отпираться — по лицу вижу, что это был ты! — она выдержала паузу, и, уже скорее любопытно-нетерпеливым голосом потребовала: — Показывай давай, что ты тут опять наизобретал.

Осмотрев конструкцию, Луна склонила голову и задумчиво произнесла.

— Мне почему-то кажется, что у этой штуковины очень агрессивный вид. Очень похоже на наконечник копья, знаешь ли.

— Ну так ничего удивительного. В истории моего народа гоночные и боевые самолёты развивались не просто сходными путями — по одному пути шли.

— И ты хочешь дать единорогам крылья?

— Не так быстро, Луна. Но потенциально — почему бы нет? Не только пегасы хотели бы подниматься в небо. Думаю, и земные бы оценили такую возможность. Сама посуди — я на этой штуке пролетел почти через всю страну за одну ночь. А сколько я ехал бы на поезде?

— Хм. — Луна задумалась, — а ведь ты, возможно, и прав. Но, прошу, не распространяйся на эту тему. Не все готовы к таким изменениям.

Вдруг её голос из задумчиво-озабоченного стал задорно-хулиганским, а глаза сверкнули.

— Скажи-ка, а не нужен ли тебе наставник ещё и в полётах? В пилотаже, возможно?

Её улыбка не оставляла сомнений — ей тоже хотелось покуражиться в воздухе, но королевский статус не сочетался с самостоятельным полётом и выполнением трюков.

— Давненько не расправляла крылья и ищешь повод, а, Луна?

— Ага! — совершенно не по-королевски подтвердила она.

— Тогда вечером и начнём! Согласна?

Она кивнула. И уже за час до заката её колесница остановилась на полянке перед лабораторией.

— Готов к обучению, Огнекрыл?

— Всегда готов, Луна!

Когда они поднялись в воздух, Луна внимательно осмотрела летящего рядом ведомого.

— Урок первый. Удержание строя при активном маневрировании. Твоя задача — держаться вот на этом расстоянии от моего крыла, как бы я ни маневрировала. Готов?

Он кивнул, и она резко нырнула влево и вниз. Учёба началась. Над спящим ночным континентом, каждую ночь они танцевали в небе под луной, сиявшей только для них двоих.

Однажды он задрал нос Крыла в зенит и выполнил свечку, зависая в верхней точке. А затем, не убирая газ, перевернул машину через спину и с рёвом устремился к земле. Белое облачко сгустилось перед носом, приняв вид сначала купола, затем конуса. Резко рванув управление на себя, отчего потемнело в глазах, он выровнял Крыло, и ударная волна качнула лес под ним. Приземлившись, он гордо вытянутся во весь рост перед наставницей, ожидая похвалы, но голову вдруг бросило в жар от оплеухи.

— Дурак. Ты что себе позволяешь?

— А что такого? — он ещё не в полной мере понял, что именно произошло.

— Что такого? Объясняю специально для самонадеянных идиотов, записывай. Во-первых, это очень громко. Забыл, что я тебе говорила о «нераспространении»? Во-вторых, я не хочу, чтобы мой первый ученик угробился, нарушая банальные правила техники безопасности. Добавить «в третьих»?

— Угу, — от гордости за выполненное сверхзвуковое пике уже ничего не осталось.

— А не будет «в третьих», — внезапно миролюбивым тоном произнесла она, — разве что запас высоты при таких эволюциях надо иметь как минимум метров на пятьдесят больше. Понял?

Она улыбалась. Что за ерунда? Видя недоумение на лице ученика, она решила уточнить.

— Огнекрыл, запомни. Мы с тобой сейчас — одна команда. Пока ты доказываешь мне, что ты молодец, я сестре доказываю, что умею учить. Твои успехи — мои успехи, твои провалы — мои провалы. И мне бы очень хотелось, чтобы ты с большей ответственностью относился к учебным задачам. Понял теперь?

Он кивнул. Да, она права. Подобные выходки были бы уместны где-нибудь над необитаемым Ледяным севером, но над густонаселёнными районами следовало быть особенно осторожным.

В одном из полётов, когда они отрабатывали уход от преследования, он, уходя от Луны, висевшей на хвосте, вздёрнул нос Крыла. Ремни подвесной системы врезались в живот, зависшее в воздухе Крыло закачалось и задрожало, с законцовок крыла сорвались белые струи, но Луна проскочила под ним, не успев не то, что затормозить, но даже сообразить, что происходит. Только обернувшись, она обнаружила ученика висящим на своём хвосте и смогла прочитать по губам: «Бабах». Кивнув, она скомандовала идти на посадку.

— Это был бы «бабах», Огнекрыл, если бы у тебя было чем бабахнуть.

— Кстати, да. Луна, а ты могла бы меня научить, как бы это сформулировать, подсматривать сны.

Она насторожилась.

— Тебе это зачем?

— Не бойся, в сны залезать не буду. Я подозреваю, что у этого умения тот же механизм, что и у взгляда через любую чувствительную поверхность. Например, через видеокамеру.

— Ещё раз — зачем?

— Для «бабаха». Самолёты моего мира вооружались управляемыми ракетами. Я хочу научиться управлению местными ракетами, и смогу добиться куда большей точности, если смогу видеть то же, что «видит» ракета.

— Ты чокнутый.

— Я знаю. Так что, научишь?

— Куда ж я денусь, ты же не отстанешь, — она хмыкнула, — ты такой же упёртый, как мы с сестрой. Значит, так. Я могу тебя научить, но при соблюдении ряда условий.

— Слушаю.

— Первое. Полученные знания применять будешь только в самом крайнем случае. Ни к чему Эквестрии эти ваши людские штучки для взаимного убийства. Второе. Ни к чему об этих тренировках знать окружающим. Даже, пожалуй, моей сестре.

— Принято.

Четыре дня он учился «подсматриванию». Приспособить технику медитации Луны для того, чтобы заглядывать через оптическую систему неодушевлённого объекта оказалось сложной, но выполнимой задачей. Ещё около недели ушло на то, чтобы изготовить некоторое количество ракет. И если с «шоковыми» проблемы не было — он без особых проблем приспособил мощную местную пиротехнику, то вот с осколочными вышла заминка. Пришлось повозиться, прежде чем конструкция боеголовки смогла с одинаковой эффективностью выбрасывать иглы расходящимся пучком по курсу и одновременно ролики по сторонам в виде широкого кольца.

На очередных ночных учениях он смог поразить ракетой буксируемый и маневрирующий воздушный змей. Это был успех.

Он уже неделю летал по ночам один — Луна с Селестией отбыли куда-то с дипломатической миссией. Совершив посадку, он затащил Крыло в сарай и принялся не спеша осматривать двигатели и механизмы управления. Никаких трещин и сколов не было и, закончив с обыденной, но необходимой процедурой, он направился спать.

Проснулся он оттого, что в дверь забарабанили. Когда Огнекрыл открыл дверь, на него буквально упал пегас в гвардейской форме. Форма явно была не в порядке, грязная, помятая парадная броня явно не соответствовала образу Кэнтерлотского гвардейца. Обессиленный гонец лежал на полу, тяжело дыша. Встать ему явно было не по силам.

— Что-то случилось и это важно, так? — начал разговор Огнекрыл.

Гонец набрал в грудь побольше воздуха.

— Дракон… Огромный… Кэнтерлот атакован… Везде огонь… Гвардия не справляется… Уф-ф… Вызвали Вондерболтов. Вызвали Твайлайт Спаркл, но Понивилль далеко…

— Понял. Лежи, отдыхай, я всё сделаю.

Огнекрыл метнулся в ангар. «Твоюжмать, топливо пожёг всё, как теперь вылетать-то?» Суматошно открутив сливную пробку на баке «Бэнши», он расплескал несколько литров горючего. «Так, не суетиться!» Аккуратно, теряя драгоценные минуты, он перелил топливо в баки «Крыла». Мозг продолжал лихорадочно соображать: «Придётся брать полную боевую нагрузку, подвесные баки снять, один фиг они пустые, две шоковых, две осколочных…» Действия выполнялись на автомате, три ракеты со щелчками встали на свои места на подкрыльевых пилонах. Четвёртую заклинило, провозившись и помяв корпус изделия, он отшвырнул ракету и схватил следующую, не глядя. Блин, осколочная! Нужна шоковая. Да где же? А, вот! Он аккуратно провёл ракету по направляющей рельсе. Щелкнули замки, можно было выдохнуть. Пилот присел, подлез под сбрую, застегнул ремни обвязки, пошевелился, проверяя надёжность системы. Поджал ноги. Стойки шасси выдержали. Отлично. Готовность? Да, готовность.

Дверь ангара поползла вверх, он выпрямил ноги и принял на себя вес конструкции. Короткая команда — и стойки шасси скрылись в нишах. Какое же оно, зараза, тяжёлое, но придётся придумать, как добавить ещё пару точек подвески, четырёх ракет может быть не достаточно.

Он вышел из ангара, вздохнул. Пора. Закрылки на взлёт, щелчок зажиганием, сектора газа медленно поползли вперёд. Турбины над крылом зашипели, скоро шипение перешло в пронзительный свист. Короткий разбег завершился прыжком — и отсчёт времени первого боевого вылета пошёл. Распластавшись в полёте, он убрал закрылки и поставил крылья на максимальную стреловидность. От Крыла требовалась вся скорость, на которую оно было способно.

Вопрос о том, являются ли Вондерболты реальным боевым подразделением, получил исчерпывающий ответ. Используя свои выдающиеся навыки по маневрированию на высоких скоростях, эти пегасы нападали на дракона с разных сторон, пытаясь ударить посильнее, сбить с толку, загнать в сеть, которую гвардейцы пытались поставить на его пути. И им это почти удалось. Ребята просто забыли, что их сеть сделана совсем не из огнеупорного материала, а дыхание дракона — штука довольно горячая.

Захватить дракона им не удалось, а вот разозлить — вполне. И если до этого дракон просто обрабатывал огнём окрестности, не особо обращая внимания на сопротивление, то теперь начался именно воздушный бой. И в этом бою ни у гвардии, ни у Вондерболтов, шансов, увы, не было. Чем можно поразить бронированную тушу, по размерам сопоставимую с замковой башней, имея только зубы и копыта? А вот туша как раз вооружена огнемётом, и очень быстро струя липкой горящей дряни зацепила белую пегаску, крыло вспыхнуло, и та, охваченная пламенем, вопя от боли, понеслась к земле. Дракон спикировал за ней, но голубой пегас с рыжей гривой попытался сбить его с курса. Зря он это сделал — дракон лязгнул челюстями, схватил парня и швырнул его о здание. Голубая фигурка, оставив на стене красное пятно, безжизненной тряпкой рухнула в чей-то палисадник.

Видевший это Огнекрыл зарычал от злости и вдавил сектора газа до упора. С этим избиением надо было заканчивать.

Дракон развлекался. Осознание полной безнаказанности кружило голову, вокруг было много потенциальных жертв. В конце концов, ужас и беспомощность — это те чувства, которые были целью этого налёта. Увлечённый охотой, дракон не обратил внимания на странный белый след, перечеркнувший небо и быстро приближающийся к нему.

— Всем в укрытие!!! — проорал Огнекрыл, проносясь сквозь воздушную свалку, — Всем прочь от дракона!!!

Хищник недоумённо проводил взглядом странный орущий наконечник стрелы, со свистом пролетевший над головой. Не вполне понимая, как маленький объект может ему навредить, он вернулся к прерванному занятию — избиению стражи.

«А вот это ты зря, приятель. Недооценить противника — грубая ошибка. Сейчас ты за неё заплатишь».

Огнекрыл развернулся и вышел дракону в хвост. Шоковая ракета сорвалась с пилона и пошла к цели.

Как ни странно, команда спрятаться и не мешать была адекватно понята, да и пример Сюрпрайз, которую короткими перебежками уже волокли в госпиталь, был более чем наглядным. Поэтому, когда ракета, оставшаяся незамеченной драконом, взорвалась под его крылом, никого лишнего не задело. Ударная волна опрокинула зверя, и он еле увернулся от столкновения со стеной замка.

В голове звенело. «Что это было?» Подсказка вновь пронеслась над головой, сопровождаемая свистом и воплем «Получил, ящерка?»

— Ящерка?!! — взревел дракон, — Сейчас пожалеешь, что на свет родился, мелкий мохнатый кусок еды!!!

Однако «еда» и не думала убегать, даже наоборот. Белый след свернулся петлёй и его наконечник опять приближался. Дракон набрал в рот побольше горючей слюны и плюнул.

Струя огня на встречных курсах способна сжечь довольно быстро, но навыки, полученные на тренировках с Луной, не обманули. Переворот, огибание струи и «свечка». Анатомия дракона не способствует взгляду вверх, и поразить цель явно не удалось. Это подтверждалось отголоском вопля «Поцелуй мой круп!»

— А ты, мелкий гадёныш! Ну, сейчас!!! — дракон рванулся в погоню.

Огнекрыл улыбнулся и прищурился. Попался, ящер. Ослеплённый яростью противник — это тот результат, которого он добивался. Теперь необходимо было оттянуть противника от города и уже там… Обернувшись, он, убедился, что дракон, лязгая челюстями, продолжал преследование. Огнекрыл сбросил газ и, чтобы преследователь не утратил интереса, начал вертеться перед носом хищника, уворачиваясь от огненных плевков.

«Довыпендривался!» Струя огня мазанула по крылу и борту, боль полыхнула в бедре, а Крыло словно споткнулось и начало заваливаться вправо. Прибавив обороты, Огнекрыл судорожно обернулся, взглянув на двигатели. Так и есть — из правого тянулась струя дыма, пока тонкая и почти незаметная, но... Крыло не имело систем тушения пожаров. Не имело от слова «вообще». А преследователь целился для следующего выстрела.

Рывок вправо сбил дракону прицел, Крыло нырнуло вниз, в то время как правый двигатель был полностью выключен. Теперь вся надежда пилота была на исправный левый. «Пока исправный». Огнекрыл снова обернулся и обнаружил ещё одну плохую новость. За ним тянулся грязно-белый след — утекало топливо. Видимо, слюна дракона, прилипая к металлам, имела неплохой коррозионный эффект. Набрав скорость и, как ему казалось, сбив пламя, пилот попытался выровнять аппарат и запустить правый двигатель. Турбина чихала и плевалась топливом, не желая принимать зажигание. Попробовать починить? Нет, боль от ожога не давала сосредоточиться настолько, чтобы представить себе структуру материала. Взгляд за спину подтвердил худшие опасения. «Эта ящерица таки меня догнала…»

Несколько взмахов крыльями — и расстояние сократилось до уверенного поражения. Дракон набрал побольше слюны, чтобы сжечь наглеца полностью. Залп!

Огнекрыл рванул рычаги управления на себя. Выполнение «кобры» на одном двигателе было решением на грани безумия, да и не получилась у него «кобра», но и «горки» вполне хватило — дракон пронёсся под ним, извергая сплошную струю огня. Рывком опуская нос, Огнекрыл сосредоточился на «взгляде из ракеты». «Добро пожаловать на край последней западни, ящерица!» — процедил он сквозь зубы и выпустил две ракеты одну за другой, оставляя на пилоне осколочную, на всякий случай.

«Э, где он? Испарился, что ли?» Дракон завертел головой в поисках куда-то подевавшегося противника. Внезапно стало как-то очень больно на спине между крыльями, дракон взревел от боли, перевернулся на спину и увидел несущееся на него копьё. Он ещё успел удивиться, но мир потонул в ослепительной вспышке и грохоте.

Огнекрыл заложил вираж в спиральном снижении, сбросив газ до минимального, и проводил взглядом падающую громадину. Шоковая ракета в лоб — это был идеальный вариант, он даже не ожидал, что это может сработать. Однако… Что с драконом? Падающая фигура стремительно уменьшалась в размерах, меняя цвет и форму. Маленькая тёмно-серая фигурка, врезавшаяся в кроны деревьев, драконом вовсе не была. Это был обычный подменыш. Мимикротерид.

К границе леса приближалась большая группа единорогов-гвардейцев. Огнекрыл снизился, прошёл над ними, привлекая внимание. Бойцы остановились и задрали головы.

— Парни, дракона не будет. Это подменыш. Он пока без сознания. Пока. Так что будьте осторожны, лады?

С земли подтвердили, что поняли, разошлись цепью, и двинулись в указанном направлении. Если подменыш выжил при падении, его нужно было допросить, но это была работа для гвардии.

А ему… Топлива в баках оставалось совсем немного, и Огнекрыл положил Крыло на курс к дому. Время для круга почёта ещё не настало, болело обожженное плевком дракона бедро, от хвоста и вовсе остался мелкий огарок. В общем, вид был совсем не парадный.

Знакомая поляна уже показалась впереди, когда оставшаяся в строю турбина зачихала, а вскоре и вовсе замолкла. Теперь полёт Крыла сопровождался только свистом рассекаемого воздуха. Переведя консоли на минимальную стреловидность, он начал готовиться к аварийной посадке.

До полосы он не дотянул совсем немного. Сбив верхушки деревьев крыльями, Крыло потеряло скорость, клюнуло носом и приложило пилота головой и передними ногами об землю, вдребезги разнося прозрачный носовой обтекатель, и замерло, тихо жужжа ещё вращающимися по инерции турбинами.

8. Красота рассвета

О том, что даже дожившему до рассвета иногда требуется как минимум вправить мозги.

Ноги и голова болели просто феерически. Заснуть ночью так и не удалось, зато он смог за ночь перевести на эквестрийский и законспектировать несколько небольших руководств по военно-полевой медицине. Эти новые книги очень пригодились бы в госпитале Кэнтерлота, поэтому с выходом медлить не стоило. Нацепив плащ и седельные сумки, он вышел из дома до первых лучей солнца. Неприятность заключалась в том, что после аварийной посадки Крыло не могло подняться в воздух — тяги управления консолями порваны, сами консоли почти оторваны и помяты, стабилизатор погнут, одна турбина лишилась топливных шлангов, в правом баке зияли дыры. Для полноценного перелёта туда-обратно на Бэнши топлива было явно не достаточно. Так что до города идти пришлось на своих ногах.

Кэнтерлот сегодня был совсем не похож на столицу империи. На улицах практически не было ярко и торжественно одетых жителей, дома не сияли великолепием. Некоторые дома стояли обгоревшими или закопчёнными. Не уникальными были выбитые окна, пробитые крыши, сбитые трубы и флюгеры. Чёрные и бурые пятна на улицах напоминали о вчерашнем кошмаре. В одном палисаднике среди смятых и вытоптанных цветов Огнекрыл заметил даже детали брони гвардейца. Жители и ремонтники пытались восстанавливать разрушения, но это получалось не очень быстро.

Продуктовая лавка, в которой он обычно закупался едой, сгорела полностью — кровля и перекрытия провалились внутрь, оставив только коробку из стен. Однако пекарня толстяка Джо, находившаяся напротив, была открыта, поэтому туда он и направился за едой и новостями.

— Огнекрыл, ты что ли? — приветствовал его пекарь, — Видок у тебя не очень!

— Да тут у всего города, как я погляжу, вид не очень, — в тон ответил вчерашний пилот, — у вас тут что, полноценная война?

— У-у, браток, да ты не в курсе? — пекарь заговорщически перегнулся через прилавок, — тут такое было! Сам бы не видел — в жизни бы не поверил! Короче, вчера открываю лавку, как обычно. День как день. Стою, стало быть. И вдруг — мне из печки вся сажа прямо в лицо! Что за ерунда, думаю. А тут на улице — как заорут! Выглядываю — милостивая Селестия! Дракон над городом! Причём здоровый такой, красный весь, разворачивается и вдоль Привокзальной пламенем ка-ак пыхнет! Жуть, дома как спички вспыхивают, народ носится, кто с вёдрами, кто с чем. А эта зверюга опять разворачивается и по Центральному проспекту — ка-ак дыхнёт!

Пекарь разошёлся, сверкая глазами и неистово жестикулируя, продолжил описание того, как дракон обработал городские кварталы и замок, как чудом не попала под удар его пекарня, как появились гвардейцы, как происходил бой, как были сбиты несколько гвардейцев и даже пара Вондерболтов.

— И тут, представляешь, в разгар драки слышу этакий свист. Даже сравнить не с чем — настолько жутко. Смотрю — белая такая треугольная штука и вроде как зелёное в центре. И горб такой вот. И след за ней белый такой, как хвост. И эта штука пролетает прямо сквозь всю эту драку! Гвардейцы — как по команде такие, шарах — врассыпную, а эта штука разворачивается, и на дракона. А тому-то что, он заходить на замок собрался. Только вот шиш ему — прямо под ним будто салют разорвался, его аж об стену швырнуло. Ну, дракон, само собой взбесился, погнался за этой штукой, а та от города — фьюить!

— Ну, ну, а дальше что было? — изобразил искреннее неведение Огнекрыл.

— В общем, пропали они. А вечером мой племянник зашёл, он в гвардии служит. Рассказывал, что парни из батальона Единорогов подбили и подобрали ЭТОГО. А знаешь, что главное? — пекарь сделал страшные глаза и перешёл на шёпот.

— Что?

— Болтают, будто и не дракон это был вовсе!

— А кто?

— Подменыш! — совсем зловещим шёпотом произнёс пекарь и торжествующе посмотрел на слушателя, — маленький такой, серый. Притащили его в замковую тюрьму, заперли и наложили блокирующее магию заклятие. Сторожат вот теперь, пока Принцессы не вернутся.

— Стоп, Селестия и Луна до сих пор не вернулись?

— Ну да, они в Мэйртонии. Это ж как угадали, эти-то, с нападением! — Джо опять перешёл на шёпот, — Не иначе шпионы у них тут есть. А может, и в самом замке. А может — и в Гвардии!

Огнекрыл вздохнул. Да, паранойя косит наши ряды, всё как всегда. Того гляди, начнут «выявлять внутренних врагов», общество начнёт раскалываться, и… Продолжать мысль совсем не хотелось. Зато хотелось есть.

— А подскажи-ка мне, любезный, есть ли у тебя что-нибудь из еды на продажу? Сам знаешь — война войной, а обед по расписанию!

Загрузив сумки печеньем, пряниками и прочей выпечкой, Огнекрыл направился к выходу, но в дверях обернулся.

— Да, ещё вопрос. Принцесса Твайлайт и её друзья в городе?

— Да, да, в городе! Слышал я, в замке они, порядок наводят и ремонтом руководят.

— Ну, значит, скоро всё наладится. Ну, до встречи, хозяин! Рад был пообщаться!

— Конечно-конечно, заходи ещё! — далеко не все клиенты были столь благодарными слушателями любившего делиться свежими слухами и сплетнями пекаря.

Следующим пунктом назначения был госпиталь.

В приёмном покое было шумно. Стоявшая за стойкой регистратуры, явно не выспавшаяся медсестра уже который раз пыталась понять, чего от неё добивается странный посетитель.

— Я пятый раз повторяю, мне не нужна медицинская помощь, мне нужен главврач, у меня для него информация.

— Свободных коек нет, все способные передвигаться пациенты лечатся амбулаторно…

— Что тут происходит? — голос, раздавшийся из-за спины Огнекрыла, принадлежал жеребцу в белом халате.

— О, наконец-то! Вы врач?

— Можно и так сказать. Я заведующий травматологией, доктор Спрингфилд.

— Отлично! Вас-то мне и надо! — именно для травматологии предназначались свежепереведённые книги.

— Вот как? — врач поднял бровь, — вы не похожи на раненого.

— Ну, да. Я учёный. Кстати, вот, возьмите книги.

— Что это?

— Руководства по полевой медицине. Очень старые издания, переводные, — он предпочёл не уточнять, с какого языка был сделан перевод и сколько лет оригиналам.

— Хм, — врач пролистал наугад несколько страниц и впился взглядом в текст.

— Что-то интересное, док?

Тот, не отрывая взгляда от страницы, кивнул и порысил по коридору.

— А кто это тут у нас? — знакомый голос заставил Огнекрыла обернуться, — Никак мой пациент, Огнекрыл, кажется?

Доктор Чип излучал оптимизм, даже несмотря на крайне усталый вид.

— Надеюсь, у вас всё в порядке, пациент?

— Да, док, всё хорошо.

Чип сразу изменился в лице, а тон стал невыносимо деловым.

— Слушайте, у нас тут, как видите, просто запарка. Каждое свободное копыто на счету. Можно вас, в некотором смысле, привлечь?

— Да, док, разумеется.

— Хорошо. Итак, для начала нам нужна кровь для переливания. Много крови. Бывали когда-нибудь донором? Вида крови не боитесь?

— При виде крови в обморок пока не падал. Ещё что-нибудь?

— Да, но там уже мелочи. Санитары на замену очень бы пригодились, наши штатные уже с ног валятся. Сможете таскать тяжести?

— Док, я единорог, так что думаю, что справлюсь. С чего начнём-то? С крови или с тяжестей?

— С крови. Пройдёмте в процедурную.

К вечеру поток пациентов более-менее иссяк, с мелкими травмами справлялись медсёстры, а врачи собрались в комнате отдыха.

Войдя в комнату и взяв себе чашку какао, Огнекрыл поинтересовался судьбой сбитых Вондерболтов. Спрингфилд опустил глаза, окружающие затихли.

— Один умер. Не дожил до утра. Крепкий был парень, но…

— Дракон его практически разжевал, — добавил реаниматолог, — а собирать настолько повреждённый организм мы пока не умеем.

— А второй?

— Вообще-то вторая, — поправил его Спрингфилд, — ожоги сильные, но выкарабкается. Наверное.

Все замолчали.

— И много погибших?

— На данный момент к нам доставили одиннадцать, возможно, под завалами есть ещё. Но там вряд ли будут живые.

— А травмированных много?

— Десятки. Мы даже не считали, не уверен, что в регистратуре отметились все, многих несли прямиком в операционные, — доктор Спрингфилд грохнул копытом по столу, — да что ж такое-то, а? Откуда этот распроклятый дракон вообще взялся?

— Я слышал, что это, вроде как, не совсем дракон, — встрял в разговор молодой врач, стажёр из Филлидельфии. Все обернулись к нему.

— Ну, один из пациентов упоминал, якобы этого дракона сбили и принесли в замковую темницу, — продолжил стажёр, — а вот как его несли — никто не видел. А ведь он здоровый, незаметно не протащишь.

— Так, может, не сбивали его? Или не приносили? Врут, небось, — отмахнулся Спрингфилд.

— Может, и врут, а может, и нет, — подвёл итог Огнекрыл, глядя на заходящее солнце, — я, пожалуй, домой. Работы ещё много.

— Ну, бывай! И это, спасибо за книги! Там оказалась масса интересного.

— Не вопрос, парни! Спокойного дежурства!

Путь до дома прошёл без приключений, дома он оказался за полночь, и, не ужиная, сразу завалился спать.

Мысль о способности подменышей принимать облик и силу дракона не давала ему покоя. Поэтому с утра, проснувшись ещё до рассвета, он приступил к ремонту Крыла. Механизм управления стреловидностью пришлось полностью перебирать. Немало времени заняла и полная переборка правой турбины — расплавленные драконом топливопроводы пришлось синтезировать заново. Закончив с ремонтом около полудня, он принялся пополнять боекомплект. И вот тут задумался уже всерьёз.

Если подменыши способны принимать форму дракона, и это умение является массовым — следует ожидать скорого повторного визита. И если этот визит будет массовым… Возникшая в воображении картина десятка драконов, атакующих Кэнтерлот и окрестности, заставила вздрогнуть. Услужливая фантазия довела счёт противников до сотни — и стало очевидно: в одиночку такие атаки не отразить. Необходимо быть готовым отражать атаки группой. А значит — надо строить ещё несколько Крыльев.

Строить Крылья? А может, изготовить боевую броню для пегасов, на которую можно навесить оружие?

Вторая идея ему понравилась больше, однако была одна сложность. Бронированный пегас-гвардеец едва удерживает в воздухе самого себя, ракеты он банально не поднимет. А надо подвешивать минимум четыре штуки.

Возникшую, было, мысль об изготовлении из подручных материалов подобия скорострельного авиационного пулемёта он отмёл на корню — конструкция получилась бы слишком громоздкой и тяжёлой при сомнительной боевой эффективности.

Решений было ровно два. Во-первых, площадь защиты следовало сократить до минимума. Маневренность уже доказала свою эффективность в воздушном бою как средство защиты. Во-вторых, нужен был другой материал. Не металл. И с этим была проблема: синтезировать первые же пришедшие на ум полиарамиды он не умел, и описаний этой технологии в собранных в экспедиции материалах не было.

В процессе разработки брони для пегасов в голову пришла дельная мысль — а не превратить ли привязанных к земле единорогов и земных пони в подвижные зенитные установки? Ведь научить единорога управлять ракетой было бы не сложно, а земные вполне могли бы компенсировать неуправляемость ракет увеличенным носимым боекомплектом.

Работа над проектом затянулась на несколько дней. Необходимость учитывать взаимоисключающие характеристики защищённости и веса вынуждала отбрасывать вариант за вариантом. Однако запасы кофейных зёрен позволяли не падать с ног и засыпать с головой в бумагах не очень часто. Так он и встретил очередной рассвет, с готовыми проектами трёх типов «боевой брони тип Р» в копытах. Дело было за малым. Синтез материала. И за большим — получением технологии такого синтеза. А это означало, что предстоит поход на Объект-42, и к нему следовало подготовиться.

На этот раз Кэнтерлот встретил его оживлением на улицах. Спустя почти неделю жители уже не боялись выходить на улицы и, хотя многие здания всё ещё не были восстановлены, работы шли достаточно быстро. Пекарь трещал без умолку, пересказывая рассказы об усилении охраны Кэнтерлота, о воздушном патрулировании… Огнекрыл слушал вполуха и мысленно радовался, что он — не подменыш. Однако, если пекарь так разговорчив со всеми посетителями, это могло стать серьёзной проблемой.

На выходе из города он решил зайти на кладбище. Всё-таки у каждого есть своё личное, а он, как ни крути, пару дней назад «критически не успел». Купив на входе у пожилой пони небольшой букетик, он вошёл на центральную аллею.

Военная часть кладбища была отмечена групповой скульптурой, традиционно символизирующей единство трёх рас жителей Эквестрии в служении своему долгу. Эта часть кладбища была не очень-то большой, всё-таки войны в этом мире практически не случались. Однако после недавних событий холмиков существенно прибавилось. Семнадцать свежих могил. И на одной из них был гость. Точнее — гостья.

Он подошёл к могиле, на которой, свернувшись калачиком, лежала белая пегаска с забинтованными крылом и задней ногой. Надпись на плите гласила: «Скай Дайвер, погиб в бою». Стараясь не потревожить её, он аккуратно опустил букет у основания плиты. Однако обёртка хрустнула, и вздрогнувшая от неожиданности Сюрпрайз приподняла голову и открыла красные от слёз глаза. Он присел рядом и задумчиво наклонил голову, глядя на неё. Вздохнул.

— Поговорим?

— Нет, — таким голосом обычно говорят те, кто не рассчитывает прожить больше пары дней.

— Думаешь, если будешь вот так сидеть и плакать – он воскреснет?

Она взвилась. Вскочила в боевую стойку и растопырила крылья, скривившись от боли.

— ЧТО?! ТЫ?! СКАЗАЛ?! — от смертельной тоски в её голосе не осталось и следа.

— А что, я не прав?

— Что ты вообще можешь понимать?!

— Погоди. Присядь.

— И не подумаю! Пока ты не извинишься!

— Ладно, ладно. Прости. Не хотел обидеть. Но встряхнуть тебя было необходимо. Теперь присядешь?

Она нахмурилась, однако сложила крылья и села, привалившись боком к могильному холмику.

— Что тебе от меня нужно?

— Чтобы ты пришла в себя. Знаешь, что для этого надо сделать?

Она вопросительно посмотрела на него.

— Закрой глаза. Да, вот так. Да не бойся ты, не укушу. Так, глаза не открывать, пока не скажу. Теперь представим ситуацию. Вы меняетесь местами.

Она вздрогнула, веки задрожали и из угла глаза скатилась слеза.

— То есть это не ты, а он горит, падает, ему больно. А дракон преследует его, чтобы добить. Что ты сделаешь?

Повисла пауза. Наконец, она заговорила.

— То же, что и он. Постараюсь сбить дракона с курса? — в голосе зазвучали вопросительные нотки.

— Да, ты так и поступишь, ведь ты же любишь его, так?

Её веки опять задрожали, и уже несколько крупных капель скатились по мордочке.

— Но ты ведь понимаешь, что шансов у тебя в дуэли с драконом нет?

— Да, понимаю, — её голос дрожал от слёз.

— То есть ты понимаешь, что спасая его, ты погибнешь?

Она всхлипнула, слёзы текли непрерывно.

— Да — подавив очередной всхлип, ответила она.

— А ради чего ты погибнешь?

Она разревелась. Он придвинулся чуть ближе, и она просто уткнулась в его шею, продолжая всхлипывать. Проплакавшись, она подняла на него мокрые от слёз глаза и очень тихо прошептала.

— Я поняла. Спасибо тебе.

— Что ты поняла?

— Он хотел, чтобы я жила. Продолжила жить. Это было для него важнее, чем его собственная жизнь.

Огнекрыл улыбнулся.

— Да. Он хотел, чтобы ты жила. И как, ты готова пустить прахом его жертву?

Она нахмурилась и покачала головой.

— Ни за что.

Он молча кивнул. Оба повернулись к надгробию, разглядывая простую надпись. В его памяти всплыла старая песня, примерно о такой же ситуации — зло, пришедшее в мир, начинает крушить всё, попадающееся на пути. И только горстка бойцов встаёт на его пути в безнадёжной попытке. Он вздохнул, закрыл глаза и попытался запеть на давно забытом языке. Песня не получилась от слова «совсем», поэтому он предпочёл просто продекламировать её как стих.

Озарит змей небесный свод оскалом тусклых звёзд,

И дрогнут души на пути беды, что он принёс…

Она слушала молча. Не то, чтобы ей были понятны все слова, но общее настроение показалось ей почему-то очень близким к нынешней ситуации.

…спасти души тех, кто так ждал тот прекрасный рассвет.¹³

Песня закончилась, он замолчал. Они постояли ещё пару минут, глядя на надгробие Скай Дайвера. Она заговорила первой.

— Красивая поэма.

— Хм. При случае, дам тебе её послушать в оригинале, с музыкой, там она просто потрясающая.

Она наконец-то улыбнулась по-настоящему. Начала оттаивать, хорошо.

— Надеюсь!

— Обещаю! Ну, пойдём?

Она повернулась обратно к могиле. Ей явно хотелось что-то сказать, но она не могла подобрать слова.

— Ну, пока! — заговорила она, наконец, — я буду навещать тебя. И я никогда тебя не забуду!

Он был готов поклясться, что в этот момент лёгкий ветерок словно погладил их обоих. Она повернулась к Огнекрылу.

— Я готова.

— Пошли.

Они вместе вышли за ограду кладбища, она отправилась в гостиницу, а он не спеша направился домой, размышляя о сегодняшнем дне, и о том, что таких травмированных в Кэнтерлоте сейчас далеко не один житель. И где-то на задворках сознания шевелилась ещё не вполне осознанная мысль о том, что не исключено наступление того дня, когда их число станет шокирующе большим для мирной Эквестрии, тысячами лет не знавшей крупномасштабных потерь.

Примечания:

13 — Перевод автора.

9. В гостях у лесника

О знакомстве героя с персонажами канона. И о том, как можно удивить Твайлайт.

Сборы в экспедицию заняли всё утро. Предстояло уложить в сумки кое-какие инструменты, неизменный блокнот с карандашом, несколько кристаллов для записей, запас провианта в расчёте примерно на три дня. Кроме того, следовало оборудовать «Бэнши» подвесными баками и заполнить их топливом. В общем, когда солнце стояло в зените, он был готов выдвигаться, однако заурчавший живот тонко намекнул, что неплохо было бы пообедать. Но поесть ему не дали.

В дверь постучали. Только сейчас до него дошло, что надо бы внимательнее относиться к звукам доносившимся снаружи. Голоса гостей, настороженно переговаривавшихся между собой, слух фиксировал довольно давно. Интересно, кого занесло в гости.

Он открыл дверь и замер. Шестеро. Твайлайт оценивающе смерила взглядом хозяина лаборатории и, склонив голову набок, обратилась к спутницам.

— Вроде похож, — и, обращаясь уже к учёному, спросила, — Огнекрыл?

— Он самый.

— Принцесса Твайлайт Спаркл. А это — Пинки Пай, Эплджек, Рэрити, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай. До нас дошли некоторые слухи о твоих, хм, действиях. Мы уполномочены проверить их истинность. Можно войти?

— Д-да, конечно. Будьте как дома, путники.

Он посторонился, давая возможность войти.

В комнате, выполнявшей одновременно роль кабинета, спальни, гостиной, лаборатории, да, собственно, всего, кроме, разве что, кухни и санузла, царил хаос. Ну, то есть, творческий беспорядок, как сам хозяин апартаментов предпочитал такое положение дел называть. Импровизированный стол, представлявший собой здоровенный железный шкаф, лежащий на боку, был завален странными кусками незнакомых гостьям материалов, книгами, письменными принадлежностями. Стеллаж с книгами был составлен из длинных узких ящиков в облупившейся зелёной краске с непонятными белыми надписями. Что характерно, книг было не очень много, и приличную часть полок занимали всё те же круглые блестящие штуковины, кристаллы и брусочки, похожие на застывшую смолу. Знаки на корешках и обложках некоторых из них не были знакомы даже не в меру начитанной Твайлайт. Странная подвесная койка была притянута к стене, и по размеру была явно рассчитана на существо покрупнее, чем средний пони. В проёме стены виднелось какое-то импровизированное помещение, похожее на склад продовольствия. Из-за приоткрытой двери в ещё одну комнату слышалось шипение и булькание, в воздухе ощущался отчётливый химический запах.

Твайлайт посмотрела на подруг, на всё ещё улыбающегося хозяина, и решила начать разговор.

— То есть вот тут ты и живёшь?

— Ага, — кивнул он, — вон койка у стены, стол есть, свет есть, удобства во дворе, а большего, собственно, и не надо. Я же ботан, а мы, ботаны, к роскоши не привычны.

— Ну, если судить по недавним событиям, ботан ты не очень обычный.

— А я — практикоориентированный ботан!

— Прак-ти-ко-о-ри-что? — замотала головой Дэш.

— Не кабинетный, — перевела Твайлайт. Хозяин кивнул и продолжил.

— Собственно, за вон той дверью — мастерская, там стоят все крупные изобретения.

Твайлайт прищурилась.

— Что, прямо-таки всё сам придумал?

— Ладно, не совсем всё. Идею позаимствовал, основные технические решения конструкции. В конце концов, я хоть и единорог, но тяга к полёту у меня в крови. Ну, наверное. Вот и построил этакую сбрую. Крылья там, двигатели, управление. Но топливо жрёт — что твой бизон яблочные пироги!

При упоминании о пирогах и бизонах Эплджек насторожилась. Было видно, что её распирает от любопытства, однако спросить в лоб она пока не решается.

— Отвечаю на твой вопрос, Джеки, — повернулся к ней хозяин, — эту историю я слышал от шерифа Тускалу… Ну, то есть, Эпплузы, когда выяснял, как у вас с технологиями перегонки спирта.

— Спирта? — вмешалась Твайлайт. — А что это за ерунда?

Огнекрыл закатил глаза, но решил ответить попроще:

— Это жидкое топливо такое. Не керосин, конечно, но тоже неплохо. Энергоотдача так себе, оттого и расход, зато сгорание полное и выхлоп не воняет.

Рэрити демонстративно потянула носом воздух и поморщилась.

— Вот я и говорю, перегонка. Вы сидр производите, я на отходах получаю брагу, перегоняю, фильтрую. Ну, короче, это проще показать, чем объяснить. Только это, вы — никому. Потому как спирт не только как топливо годится.

Такого количества раскрытых секретов на единицу времени Твайлайт уже не выдержала.

— Не слишком ли ты спокойно об этом рассказываешь? Ты даже не проверил, настоящая ли я! Ты же сам видел, что подменыши…

Сердце провалилось в желудок. Опаньки. Твайлайт разочарованно покачала головой.

— А ты уверена, что я сам не подменыш, а? — внезапно выпалил он. И откуда только наглости хватило.

Теперь уже Твайлайт спохватилась, её рог вспыхнул, проецируя команду сканирования личности. Мозг Огнекрыла ответил, давая ответ на запрос опознания «свой-чужой», и ответ явно не укладывался в параметры «свой». По крайней мере, в том понимании «своего», которое было доступно Твай. Она вперилась взглядом в улыбающегося Огнекрыла, её зрачки расширились так, что затопили собой радужку.

— Ты… Ты… Ты не…

— Нифига не пони, да? — он улыбнулся ещё шире, отчасти от воспоминания о старой шутке про лётчика.

Девчонки поняли его фразу и улыбку несколько иначе — разошлись правильным полукругом, отрезая возможные пути отхода. Флаттершай благоразумно встала позади стола, присела и прижала уши.

Огнекрыл расхохотался.

— Спаркс, ну ты даёшь! Тебе бы сейчас себя видеть! Не, я понимаю девчонок, они с таким впервые столкнулись. Но ты-то, а? Ты ж была в нашем мире. Точнее, если ты ещё не в курсе — в нашем ВРЕМЕНИ. И историю ты изучала. Понятно, история Эквестрии тебе известна только в общих чертах, «от зимы», так сказать, но неужели ты сама не догадалась, КЕМ был этот ваш Звездоворот Бородатый, а? Ты хоть раз в жизни видела бородатого единорога, а? Не в книжках на картинках, а в реале?

— Э-м-м, вообще-то нет.

— Почему, не догадываешься? Ну, да, я не пони. Ну, человек. Ну, в теле единорога. И что в этом такого? Ты вон в теле человека сколько времени проходила?

— Откуда ты…

— Не, чесслово, Спаркс. Ты, слов нет, умная. Но сейчас реально тупишь, правда. Ты думаешь, эта твоя операция по возвращению короны прошла незамеченной? Да вы там половину Хендерсона на уши подняли! А Сансет в мире людей сидит — и этого никто не видит? Она ни с кем не общается? Информация — не расползается?

— Ох…

— Чтобы ты знала. О твоих приключениях засняли целый сериал. По большей части наверняка выдумки, но, подозреваю, кое-что там по реальным событиям. Луна, кстати, в курсе. Хе, если сильно хочешь, метнусь до Объекта-42, добуду тебе пару записей. Там, правда, работы поле непаханое…

Эплджек, услышав что-то про «пахать», навострила уши, но опять промолчала.

— Объект-42?

— Ага. Не представляешь, сколько времени ушло на поиски. Он и в моё-то время не сильно заметный был, а тут ещё за столько лет русло реки изменилось, там петля была… В общем, пришлось поднапрячься. Но — нашёл! И Объект-Р нашёл, хотя тут-то всё просто было, это же ваш Тартар оказался.

Огнекрыл довольно улыбнулся и обвёл взглядом собравшихся.

— Девочки, расслабьтесь уже. Драки не будет, не надейтесь. Дэши, тебя особенно касается…

Дэш нахмурилась.

— Я тебе не «Дэши».

— Можешь вызвать меня на дуэль при случае, — хохотнул Огнекрыл, — так, всё, хорош. Предлагаю по случаю знакомства чего-нибудь съесть и выпить. Из «чего-нибудь», правда, только чай с печеньем, но, я думаю, никто не будет против?

— Печеньки! — радостно завопила Пинки, — А где у тебя кухня?

Хозяин молча указал на проём, и Пинки рванула туда со всех копыт. Что-то загремело.

Спустя некоторое время стол был освобождён от образцов и книг, были расставлены чашки и разложено печенье, гости расселись вокруг.

— Ну, приятного аппетита, гости! Налетайте!

Пинки уговаривать не пришлось. На третьем печенье она с видом знатока поинтересовалась:

— Из Кэнтерлота печенье?

— Ну, а откуда же ещё. Ближайший город, как-никак. — Огнекрыл прищурился, — а ты, не иначе, задумала организовать поставку от Кейков?

Пинки взяла следующее печенье, задумалась.

— Пинки в задумчивости. Это настолько неожиданно, что я, пожалуй, занесу это в лабораторный журнал.

Улыбнулись все, даже Дэш, всё ещё ощущавшая неясную угрозу от этого странного единорога.

— Спаркс, а почему ты Спайка не взяла? Он мог бы оказаться полезным, нет?

— Я поручила ему переписать фонды Кэнтерлотской библиотеки — её при налёте задело, был небольшой пожар, так что надо выяснить, что утеряно, и найти замену. А он хорошо справляется с бумажной работой, знаешь ли.

— Ну, с тобой в паре поработать — любой станет заправским администратором!

— Ха, точно!

Было видно, что Твайлайт окончательно расслабилась. Хозяин обвёл взглядом гостей, едва помещавшихся в тесной комнате. По девчонкам пробежала очевидная опытному взгляду волна расслабления, даже Дэш с Эплджек поменяли позу, усаживаясь поудобнее.

— А пакостей вы от меня до сих пор ждали, а?

Эплджек прокашлялась, выбирая выражения подипломатичнее.

— Кхм, мы, типа в курсе, что ты, вроде как, Кэнтерлот спас, и всё такое. Но, сам подумай, вот тебе скажут, что я не пони — ты как отреагируешь?

— Да я болтать не буду, — поддержал тон Огнекрыл, — шоковая ракета в лоб, за гриву, к гвардейцам, а там уже они сами пусть разбираются, кто есть кто.

— Я, конеш, не знаю, чё за штука эта твоя ракета, но без неё тебе, сталбыть, слабо, ага?

— Ну, вообще-то, есть много способов противника ушатать, — уже серьёзно ответил он, — только вот в помещении их лучше не показывать, да?

— Это точно, — отозвалась вдруг Рэрити. — Этому дому и так не помешала бы капитальная уборка. Как ты живёшь в этом сарае — ума не приложу, это же кошмар!

— Так это временная база. Вот освоюсь — добуду разрешение на постройку где-нибудь капитального дома.

Тем временем Пинки сгребла три последних печенья, затолкала их себе в рот и быстро заработала челюстями.

— Пинки, тебе бежать за добавкой, если кто ещё будет! — ткнул в неё копытом хозяин.

— Угумс!

Однако гости дружно запротестовали — объедать хозяина и объедаться самим явно не входило в их планы. Итог застолья подвела Твайлайт.

— Знаешь, мы вообще-то посмотреть на эти твои крылья пришли.

— Не вопрос, Спаркс. Народ, за мной, только аккуратнее, не поломайте аппаратуру.

Протиснувшись в дверь, хозяин с гостями прошли в ангар, заставленный вдоль стен точно такими же, как в комнате, ящиками.

— Собственно, вот.

Подруги удивлённо воззрились на стоявшую посреди сарая, подготовленную к взлёту, увешанную подвесными баками «Бэнши». Короткое молчание нарушила Дэш. Она зашлась в приступе хохота и повалилась на пол, размахивая ногами.

— И вот это вот… Оно, по- твоему… Способно летать? Два кольца, два конца, кругом фигня, а посередине по-они!!! Ой, ржака!

Твайлайт была более осмотрительна и, приметив в стороне горбатый силуэт, подошла к Крылу.

— Огнекрыл? Это — те самые Крылья?

— Они самые, Спаркс.

Она начала рассматривать конструкцию.

— А как ты машешь крыльями?

— Да никак. Крылья только складываются и раскладываются, смотри, — он покрутил маленькую рукоятку и крылья развернулись на взлётный режим. Потом повращал её обратно — и крылья опять встали на максимальную стреловидность. И пояснил.

— Если они развёрнуты — растёт подъёмная сила, удобно взлетать и садиться, ну и экономичный режим полёта тоже в таком положении лучше. А вот если нужна максимальная скорость — крылья складываются, тягу ставлю на полную…

— Тягу?

— Видишь эти как бы бочонки сверху? Это двигатели. Там внутри несколько рядов, кхм, вентиляторов, воздух втягивается спереди, внутри сжигается топливо, воздух нагревается, расширяется и сзади вылетает с большей скоростью. Так получается тяга. Чем больше топлива сжигаешь, тем интенсивнее горение, выше температура и, соответственно, тяга.

— Ничего не поняла.

— Потом как-нибудь покажу, как оно работает. Чертежи дам, посмотришь. Только не сегодня. Мне нужно кое-что проверить, на восточном побережье, так что всё топливо ушло вон туда — он кивнул в сторону «Бэнши».

— Кстати, да. А эта штука как работает?

Они подошли к «мини-вертолёту».

— Работает точно так же. Только двигатель один, вращение передаётся через редуктор на вот эти большие «вентиляторы». Летает медленно, расход топлива, если на расстояние считать, довольно большой, зато сесть можно даже в лесу.

Рэрити с Эплджек в это время обнюхивали дистиллятор.

— А эт что за вонючая штука?

— Перегонный куб. Здесь нарабатываю топливо. Вот загрузочная воронка и шнек подавателя. Здесь, — он показал на противоположный конец устройства, — наоборот, экстрактор отходов. Внутри происходит брожение. Потом забродивший материал нагреваю вот здесь, спирт выпаривается, пар подаётся в змеевик, охлаждается, стекает в бак.

Эплджек, окончательно поняв, что решительно ничего не понимает, замотала головой, а Твайлайт понимающе кивнула.

— То есть то, что сейчас капает и так пахнет — это и есть топливо для твоих леталок?

— Именно!

— Мда. А зачем такие сложности? Заклинание телепортации или, там, левитации, выучить не очень сложно.

— Ага, Луна тоже сначала не понимала. Магия — это, конечно, здорово, Спаркс. Но, знаешь, не доверяю я всем этим магическим штучкам. Техника мне как-то привычнее. Надёжнее, что ли.

— Поэтому ты то и дело наведываешься к этому твоему «Объекту-что-там-за-номер»?

— Сорок два. Это условное название.

— А что это вообще?

— Ну, это наподобие архива…

— Библиотека?!! — Твайлайт чуть не взвизгнула от восторга.

— Типа того. Только книг там нет почти. В основном на кристаллах, и язык не очень похож на наш. Это архив человеческой цивилизации. Музыка, фильмы, книги, чертежи оборудования — всё.

— Стоп. Ты хочешь притащить технологии людей сюда, в Эквестрию?

— Спокойно. Выборочно. Только те, которые могут здесь пригодиться. Ты ведь читала историю человечества? Так вот, технологий массового уничтожения я сюда не притащу. Уж поверь. Мне доводилось быть солдатом в своей прошлой жизни и я знаю, что это такое. И почему не стоит устраивать что-то подобное здесь.

Твайлайт вздохнула.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Огнекрыл. Потому что мне совсем не хочется иметь дело с ещё одним героем, возомнившим себя высшей силой. Ну, нам пора.

— Твай, на минутку. Просьба есть. Проследи за лабораторией, пожалуйста, пока меня не будет. Чтобы топливо нарабатывалось. Что-то мне подсказывает, что его надо будет много. Раз в два дня — чаще не надо. Можешь в порядке благодарности просматривать мои лабораторные записи.

Твайлайт улыбнулась.

— Я уж боялась, ты не предложишь! Правда, можно?

— Конечно! Мы же коллеги, обмен информацией — часть нашей работы.

— Договорились, Огнекрыл! Ну, пока! Удачи в экспедиции!

— Спасибо! Она мне понадобится.

Девчонки ушли, и, судя по характерному хлопку, Твайлайт телепортировала сразу всех. Да, впечатляет. Ему до такого ещё учиться и учиться. Ну а пока… Он сгрёб остатки еды в мешок и опустил его в багажник. В экспедиции будет на счету каждая печенюха.

10. Революция

О том, что наследие человечества ещё долго будет аукаться нашей планете.

Найти в огромном архиве среди множества обзорных и научно-популярных статей подробную техническую документацию по производству арамидов оказалось довольно сложной задачей даже с помощью Ганимеда. Всё-таки Интернет, при всех его недостатках и общей загаженности флудом и бессмысленными разборками, был в чём-то удобнее, чем одиночный компьютер. У Огнекрыла даже возникла мысль отремонтировать все сервера Архива, но тратить столько времени и рисковать, открывая возможный доступ кому угодно, было чревато.

А вот музыкальные файлы нашлись легко. И, под завязку загрузив грузовой отсек «Бэнши» кристаллами с информацией, он собрался в обратный путь. Однако кое-чего он не знал.

Королева недоверчиво осматривала водружённое перед ней нагромождение деталей. Смотрелось оно дико — как поднос, который проткнули прутом, имеющим шарик на конце. С торчащего из дна конца прута свисали какие-то гибкие шланги и уходили в неуклюжее тарахтящее устройство.

— Что за хлам вы мне притащили? — с плохо скрываемым раздражением спросила она у подменышей, удерживавших это блюдце в вертикальном положении.

Старший подменыш пропищал команду подручным, тарелку развернули в сторону какого-то куба, накрытого плотной тканью. Подменыши сдёрнули с куба ткань, и глазам Королевы открылась клетка с запертым в ней бизоном. Охранявшие клетку тут же бросились врассыпную.

Королеву это озадачило, но сбоку от неё щёлкнул переключатель, и мощный бизон даже не заревел, а завыл и заметался, затем начал кататься по полу, вскочил, начал биться головой о прутья клетки и, наконец, потерял сознание и рухнул на пол, подёргивая конечностями. Сбоку опять щёлкнуло.

— Демонстрация окончена, моя Королева. Мои разведчики докладывают, у нас в наличии примерно пять-шесть единиц таких устройств. Мы не знаем, как именно это работает, но жертва испытывает сильнейшую боль и теряет способность к осмысленным действиям. Хитиновые покровы дают небольшую защиту от воздействия. Для переноски одного такого устройства необходимо семь наших солдат. Оно полезно для нашего Улья?

Королева Кризалис улыбнулась в предвкушении мести.

— Да, генерал. Готовьте всё, что есть. Готовность — доложите. Как будем готовы — выступаем немедленно.

И злорадным шёпотом, ни к кому не обращаясь, добавила: «Я проиграла вам один раз, а сейчас мы сочтёмся!»

Вообще-то жители Эквестрии в массе своей мыслили позитивно. Да, случилась беда — но она же закончилась, жизнь продолжается. И, за исключением тех, кто должен по идее принимать решения, все будто забыли о кошмаре всего-то десятидневной давности. Именно по этой причине беда, как обычно, пришла неожиданно.

Гвардейцы успели доложить Принцессе Твайлайт о странном караване, приближающемся по нетипичному маршруту, она успела заподозрить неладное и активировать защитное поле вокруг столицы, но было уже слишком поздно.

Боль словно свалилась с небес. Ничего не понимающие жители в ужасе заметались по улицам, не понимая, что вообще происходит. Многие с жалобным воем катались по земле, словно пытаясь сорвать с себя кожу. Ни Твайлайт, ни её подруги не смогли удерживать концентрацию внимания на заклинании защиты, и экран, защищавший Кэнтерлот, рухнул. Всё было кончено за несколько минут. Армия подменышей вошла в город.

Когда Кризалис вошла в тронный зал, подруги лежали на полу. Только Эплджек попыталась хотя бы встать, превозмогая адскую боль, но Королева роя без затей опрокинула её пинком.

— Дура. Ты и вправду считаешь, что можешь мне противостоять?

Она обвела зал торжествующим взглядом, гаркнула короткую команду, указывая в сторону трона, и группа подменышей рванулась срывать флаги Эквестрии.

— Слушайте меня, жалкие идиотки! Отныне и навсегда, я, Королева Кризалис, Сердце Роя, буду вашей правительницей! Никто и никогда не осмелится бросить мне вызов, потому что любой наглец испытает то, что испытываете сейчас вы! — она сменила тон на почти ласковый и наклонилась к Твайлайт, — И я уверяю тебя, «принцесса», что ни один твой подданный не будет настолько глуп, чтобы сунуться сюда, чтобы попытаться спасти тебя!

Твайлайт приподняла голову и прохрипела.

— Как только в Кристальной империи узна…

— Ха-ха-ха! Ты и вправду ничего не поняла? Пусть только твой братец сунется сюда, и ваша семейка сразу воссоединится! То-то будет счастье! И я даже готова поделиться с тобой, малолетка, где ты будешь жить долго, но не счастливо! Хотя, ты ведь уже бывала в кэнтерлотских рудниках? Так сейчас самое время вспомнить, как там интересно!

Хлопнуло заклинание телепортации и подруги исчезли из зала.

Королева обвела взглядом зал с оборванными гобеленами и удовлетворённо вздохнула.

— Наконец-то!

Впрочем, расслабляться пока не стоило, поэтому она отправила одну из групп с «тарелкой» в шахты. Чисто для подстраховки.

Заходя на посадку, тяжело гружённая «Бэнши» подняла тучу пыли на площадке перед лабораторией. «Наконец-то дома!» Однако что-то было не таким, как обычно. Огнекрыл внимательно огляделся по сторонам. Вроде бы всё было в порядке, только… Только видневшийся в вечерней дымке Кэнтерлот выглядел как-то неправильно.

— Да ну, на фиг, — пробормотал он себе под нос и, отстегнувшись от сбруи, вошёл в свою хижину. На полу жилой комнаты лежал свиток, уже остывший. И с первых строчек он испытал то чувство, которое казалось ему давно забытым. Шок.

«Мой дорогой ученик! Мы с сестрой получили письмо от Принцессы Кэденс, находясь в Мэйртонии. Судя по нему, в столице происходит какое-то необъяснимое злодейство, и никакие магические силы не могут остановить его. Судя по письму, Эквестрия столкнулась с Королевой Кризалис и её Роем, и они располагают чем-то, что блокирует даже самую мощную магию. Точной информации очень мало, потому что связаться с Принцессой Твайлайт сестре пока не удаётся. Мы с сестрой оказались в очень трудном положении — наши заокеанские провинции высказали сомнение в способности метрополии защитить их в случае подобных инцидентов и отказываются оказывать какую-либо помощь. Более того, им поступило предложение от Кризалис о немедленной высылке нас обратно в метрополию в обмен на гарантии отказа от посягательств. Лично я считаю, что Кризалис лжёт, но местный герцог, похоже, всерьёз обдумывает это предложение. Мы отправимся в Кристальную империю и постараемся что-то предпринять оттуда. Впрочем, надежды мало — как я уже писала, магия против Кризалис бессильна. Огнекрыл, я не могу тебе приказывать. По всей видимости, ни я, ни моя сестра, не имеют сейчас какой-либо власти. Но я прошу тебя — сделай что-нибудь. Я помню, кем ты был в прошлой жизни. Я надеюсь, помнишь это и ты. Помоги Эквестрии. Пожалуйста. Твоя наставница, Луна».

Чтобы переварить прочитанное, потребовалось какое-то время. Война. Полномасштабная война — и где? Здесь, в Эквестрии! В это невозможно было поверить. Может быть, это розыгрыш? Он ещё раз прочитал письмо. Нет, на розыгрыш оно не походило. Но и текст казался невозможным бредом.

Он вышел на крыльцо и только тут понял, что было не так с Кэнтерлотом. Замковые шпили не сияли белыми стенами и золочёными шпилями. Замок был серым. И это был не оптический обман.

И только тут до него дошло. Кэнтерлот. Твайлайт. Её подруги. Элементы Гармонии, местное супероружие. Ноги подкосились, и он обессилено опустился на землю. В голове метались мысли одна хуже другой — что может случиться с попавшими в плен, он представлял себе довольно ясно. Что с ними на самом деле — вопрос оставался открытым. Но что, если их уже нет в живых? Это было вполне вероятным, потому что даже пленённые они представляли собой грозную силу. Если они бежали — то в лаборатории было бы не одно письмо. Если оказали сопротивление и победили — повторилась бы история со свадьбой Кэденс, и сейчас Кэнтерлот был бы освобождён. Оставался ровно один вариант, и неумолимая логика со всей силы ткнула Огнекрыла в него носом.

В задумчивости он обшарил лабораторию. Топлива было на один перелёт, самогонный аппарат так и не был заправлен. Запасы еды тоже не были слишком роскошными. Следовало срочно переносить базу, и он даже примерно догадывался, куда её переносить. Рейвен Рок. Юникорния. Только там можно было найти то, чем можно было бы, хотя бы частично, скомпенсировать одиночество в войне с целой армией. «Ти-Рекс».

Оставлять лабораторию как есть было категорически нельзя. Как минимум по той причине, что лабораторные журналы, написанные на эквестрианском, могли быть прочитаны кем угодно, и совсем не факт, что эти открытия будут использованы во благо. Поэтому всё, что можно было утащить, подлежало эвакуации. Кристаллы, журналы, книги, диски — всё самое главное пошло в багажник и седельные сумки. Кристаллы с видео, музыкой и прочими развлекательными материалами, напротив — отправлялись на стеллажи и в сейф, служивший столом.

Закончив погрузку и заправку, уже в вечерних сумерках, он начал минировать лабораторию. Банальные растяжки — всё равно о минной войне местное население не имело ни малейшего представления. Просто и надёжно — как только один вторгающийся срывает хотя бы одну нить — весь комплекс взлетает на воздух. Взяв с полки кусочек мела, вывел на двери снаружи «Посторонним в…» Задумался, кровожадно усмехнулся, стёр и написал взамен «Не входите в мой сарай!», сопроводив надпись оскаленным смайликом с характерной чёлкой. Оставив дверь заманчиво приоткрытой, сдёрнул предохранитель. Система была готова к встрече незваных гостей. «Бэнши» завыла турбиной, и, подняв облако пыли, растаяла в сгустившемся мраке.

Королева была довольна. Её подданные носились над городом, запугивая не успевших сбежать из города жителей. Конечно, любовь и обожание куда питательнее страха и ненависти, но зато последние можно было извлекать неограниченно. Периметр вокруг города был замкнут, и ни одна живая душа не могла покинуть некогда самый красивый город Эквестрии. И теперь, когда Рой располагал «лучом боли», ни одна сила не смогла бы изменить положение дел.

«Уверена?» — ехидный шепоток прошуршал в голове, — «в прошлый раз ты тоже была уверена, что всё под контролем, помнишь?»

Она помнила. Даже слишком хорошо помнила. Однако на этот раз у неё были кое-какие козыри в копытах. И этих «козырей» вполне можно было допросить.

Инструкции, выданные расчёту установки, были просты. Как только пленники, загнанные в тупиковое ответвление шахты, начнут отходить от болевого шока — включать луч. Как потеряют сознание — выключать. Повторять до бесконечности или до получения иных указаний. При виде Кризалис дежурные вытянулись по стойке смирно.

— Сиреневую — ко мне!

Вахтенные подтащили Твайлайт к ногам королевы и пинками привели в чувство. Кризалис заговорила — издевательски ласково.

— Ну что, моя маленькая пони, нам с тобой есть, что обсудить, не правда ли?

Твайлайт с трудом подняла голову.

— Мне не о чём с тобой разговаривать. Ты чудовище!

— Спасибо, я знаю, — королева одарила Твай оскалом во весь рот, — впрочем, можешь и не отвечать. Я просто позадаю тебе вопросы, ты не против?

Твайлайт промолчала.

— Значит, не против. Прекрасно, прекрасно. Скажи-ка мне, радость моя, когда уже прибежит твоя кавалерия из-за холмов? А то мне, признаться, скучно.

— Когда он придёт, тебе точно не будет скучно!

— Ах, вот оно что! Это какой-то «он»? Мило, мило. И кто же этот наш «он»? Твой братец? Не-ет, не братец, а кто тогда? О, это, наверное, твой парень? Надо же, и не парень!..

— Как ты?..

— Глупая малолетка, да у тебя всё на лице написано! Забыла, кто я? Если я умею изображать чужие эмоции — неужели мне сложно читать их? Но я отвлеклась, продолжим. Не парень, тогда кто? Неужели принц? Было бы забавно посмотреть на этого бесхребетного Блю Блада в бою. Не-ет, не он.

Твайлайт честно пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, и закрыла глаза.

— Закрываешь глаза, как мило. Вот только мне это не мешает, дорогуша! Может быть, вы с ним коллеги? Ой, и вправду — коллеги. Учёный, значит. А раз учёный, у него есть лаборатория. Где она, не подскажешь?

На Твай было жалко смотреть. В её голове путались мысли, она пыталась как-то выработать стратегию обмана — но всё было тщетно. Кризалис словно видела её насквозь.

— Итак, моя хорошая, давай рассуждать логически. В замке лаборатории быть не может, иначе её бы уже нашли. Верно, подтверждаешь. Значит, она не в замке и не в городе. То есть за городом, верно? Да, верно. Близко или далеко? О, близко. А город оттуда видно? Вот умничка, значит, видно! Всего-то осталось — осмотреть холмы в зоне видимости.

Тон королевы перестал быть ласковым.

— И когда мы найдём его лабораторию — вот тогда вам уже никто не поможет! На место её и дайте ей дозу, чтобы не скучала!

Твайлайт швырнули обратно к подругам, и через мгновение знакомая пронизывающая боль накрыла её.

Огромный ангар то и дело озарялся вспышками — Огнекрыл торопился, синтезируя необходимые запасные части. «Ти-Рекс» при близком осмотре оказался, в сущности, бесполезной грудой металлолома: вся электроника была выжжена, не уцелело практически ни одного полупроводникового элемента, обмотки электромоторов тоже сгорели. По характеру повреждений складывалось впечатление, что по машине ударили электромагнитным импульсом чудовищной мощности. Просто чудом казалось то, что термоядерный реактор, дававший энергию этому четвероногому монстру, уцелел. Именно этот факт и позволял надеяться, что, заменив сгоревшую полупроводниковую электронику лампами, его удастся вновь ввести в строй. Огнекрыла особенно забавлял тот факт, что на этот раз легендарный «Тирек», как называли машину жители Эквестрии, будет сражаться на их стороне. Гарантированный разрыв шаблона — бесценно, для всего остального есть голова и копыта. И время, хотя его как раз было очень мало. Сейчас громада была водружена на собственные ноги и окружена импровизированными лесами для простого доступа. Все мыслимые лючки на корпусе были открыты — ремонт шёл полным ходом.

Ещё одной странностью, замеченной Огнекрылом при оценке повреждений, оказалось наличие модуля памяти, соединённого с системами управления движением и оружием. Модуль сгорел полностью, несмотря на качественное экранирование. Впрочем, похоже было, что экранирование изначально было везде, только его эффективность снизилась от старости — всё-таки «Ти-Рексу» было около трёх тысяч лет. Только сухой стоячий воздух подземного ангара не позволил ему рассыпаться в пыль, подобно большинству остальных следов человеческой цивилизации. Странная схема подключения памяти вызвала смутные воспоминания, какой-то фантастический эпизод из прошлого.

Ну, точно! Вероятно, модуль памяти должен был регистрировать действия пилота и если пилот будет выведен из строя — ранен, убит или потеряет сознание, машина смогла бы сама либо продолжить бой, либо выйти из него. В первом известном бою пилотом был генерал Уитмен, это известно из дневников «Звездоворота». Но кто реактивировал его почти три тысячи лет спустя?

— Собираешься воевать в одиночку, м-м? — раздался за спиной ехидный, но вежливый голос.

Огнекрыл чуть не навернулся с высоты корпуса от неожиданности — он был абсолютно уверен, что заблокировал единственный открытый вход в подземный комплекс. У ног «Ти-Рекса» в своей излюбленной позе, похожей на вопросительный знак, стоял Дискорд. Расценив молчание как приглашение продолжить, он прошёлся вдоль лесов.

— Ты вообще-то хорошо подумал, прежде чем чинить… это? Когда я активировал его в прошлый… Ой.

Огнекрыл оскалился, спрыгнул к гостю и посмотрел на него в упор.

— Ну-ну, продолжай. Ты остановился на «я активировал его в прошлый раз».

Дискорд потупил глаза и поскрёб бетонный пол когтистой правой лапой.

— Ты же и так всё понял, не правда ли?

— Мне нужны подробности.

— Ну, я просто хотел пошутить! Ты же знаешь, как я люблю розыгрыши! Я представил себе, как все будут шокированы видом легендарного и уже порядком забытого Тирека. Кстати, ты знаешь, что на самом деле…

— Он называется «Ти-Рекс». Знаю. Дальше.

— Э-м-м. Так вот, запустить его оказалось не сложно. Я рассчитывал, что смогу управлять им, но всё пошло наперекосяк. «Ти-Рекс» вспомнил свою прошлую жизнь и начал вести себя так же, как действовал под управлением генерала…

— Уитмена. Что ты сделал дальше?

— А что я мог сделать? Когда активировалось оружие и силовой экран — ничего уже нельзя было сделать! Он ужасен!

— А кто на самом деле подбил его в тот раз?

— В сущности, это сделала Твайлайт. Она направила силу Дерева Гармонии на создание Радуги и он отключился.

— Электромагнитный импульс, да?

И без того не маленькие глаза драконя¹⁴ вылезли из орбит.

— Откуда ты знаешь?!

— Дружище, я в технике кое-что понимаю. И, чтобы ты знал, блок памяти сгорел, резервирования у него нет. Так что в этот раз всё будет действительно под контролем.

Дискорд демонстративно облегчённо вздохнул.

— НО! Ответь-ка на вопрос. Что ты здесь забыл?

— Э-м-м, — драконь отвёл глаза, — я подумал, что здесь самое безопасное место, учитывая, что творится в Кэнтерлоте.

— И что ты собираешься делать дальше? А, не отвечай. Короче, так. Ты ведь знаком с устройством «Ти-Рекса»?

— Ну-у, да. А что?

— Будешь помогать чинить. Возражения не принимаются. Или помогаешь — или проваливай. Мне тут халявщик не нужен.

Дискорд энергично закивал.

— И никаких шуток! Своё чувство юмора и свою фантазию оставь на мирное время, лады?

Дискорд состроил разочарованную мину.

— И ещё. Откуда пришёл Рой? Что это за «блокиратор магии»?

От воспоминания о событиях в Кэнтерлоте драконя явственно передёрнуло.

— Болтают, что откуда-то с юга, то ли из пустыни Сан-Паломино, то ли из южных пустошей. А эта… как бы сказать… штука, да штука, так вот, она делает очень больно. По всему телу — будто кипятком облили, или подожгли.

— Штука, говоришь? То есть это какое-то устройство, а не заклинание? Ты его видел?

— Оно как тарелка, и палка из центра торчит. Чем-то типа троса присоединено к тарахтящему ящику. Попадаешь перед тарелкой — и накрывает. И ещё, я не уверен, но там была надпись, то ли «радио», то ли «родео»…

Пасьянс сложился. Он уже имел дело с таким устройством. И тоже на войне.

— «Рэйтеон».

Дискорд просиял.

— Да, точно!

— Значит, так, Дис. Развлекайся как хочешь — но без моего разрешения ни одно существо, кроме нас двоих, сюда попасть не должно.

— Как хочу-у? — драконь сложил передние ладони домиком и заперебирал пальцами в предвкушении. Огнекрыл молча кивнул и вернулся к работе.

Уже порядком стемнело, когда группа подменышей вышла на поляну перед домом-лабораторией. Разведчики бросились к гостеприимно приоткрытой двери, распахнули её, послышался щелчок ударника…

Вспышку взрыва видно было даже в Кэнтерлоте. Лаборатория перестала существовать.

Примечания:

14 — Пожалуй, единственный способ адекватно перевести исходный термин Draconequus.

11. В ожидании перемен

О том, что на любую силу и технологию можно найти другую силу и технологию. Поэтому, устраивая переворот, надо планировать всё как следует, и иметь план "Б". А лучше несколько.

На западе догорало красное солнце, и тень утёсов Единорожьего Хребта постепенно затопляла кажущийся издалека пылающим Кэнтерлот. На склоне холма, среди развалин лаборатории и разбросанных по поляне обломков, стояли двое. Один был молчаливым единорогом среднего роста, другой — четырёхметровым нагромождением металла и композитных материалов, гудевшим вентиляторами охлаждения. Они оба смотрели на город, расположенный на горе. Позади были несколько суток без сна, проведённых в подземном бункере, там, где они впервые встретились. Позади был четырёхдневный марш в бешеном ритме от восточного побережья.

Мешки вокруг глаз единорога выдавали чудовищную усталость. Он и вправду едва держался на ногах. Впрочем, всё должно было закончиться уже очень скоро. Неуклюжая коробка, установленная на спине машины, была, в сущности, электромагнитной бомбой. Мелкие коробки, которыми были увешаны борта — осколочными гранатами. Он рассчитывал, что, если он сможет прорваться в центр Кэнтерлота и подорвать её в центре вражеской позиции, попавшее в руки Роя оружие выйдет из строя — и тогда армия Эквестрии сможет сделать свою работу, раньше или позже. Осколки же были бы бонусом, который позволил бы как минимум сократить численность армии противника, а в случае везения — накрыть и саму Королеву роя. Это была самоубийственная атака, шансов выжить у него не было вообще. Машина была восстановлена кое-как — силовой экран не работал в принципе, питание плазменной пушки обеспечивало в лучшем случае один выстрел в полминуты. Силы противника исчислялись сотнями, если не тысячами, а их было всего двое. Огнекрыл и «Ти-Рекс».

Рискуя заснуть, Огнекрыл закрыл глаза. Нахлынули воспоминания из давнего прошлого, казавшегося теперь странным сном. Его люди. Его друзья. Братья по оружию. Вот Тоха Журавлёв, «Стерх», сидит у костра и рассказывает неприличный анекдот. Погиб от пули снайпера в маленьком городке. Вот Рамиль Абдуллин, «Росомаха», улыбается в бороду от воспоминаний о семье. Накрыл собой гранату на растяжке, сдёрнутую новобранцем. Игорь Панченко, «Медведь», стоит с пулемётом, причём пулемёт смотрится рядом с ним как игрушка. Его пулемётное гнездо накрыл миномёт. Славка Бубликов, «Тор», размахивает автоматом, восседая на броне перед выездом в свой последний патруль. Он был внутри БМП, когда в неё попала кумулятивная граната. Это была другая жизнь и другая война. Но теперь война пришла и в этот, новый мир. Теперь здесь, как и тогда, гибли живые, разумные существа. И если там и тогда это ещё можно было понять, то здесь и теперь это было дико, невероятно и неестественно. Теперь он понимал, зачем он получил в дар новую жизнь здесь, в этом новом мире. Это был не дар. Это был долг, и сейчас пришло время этот долг оплатить. Он вздохнул, и собрался открыть глаза, когда за спиной прозвучали низкие ноты первых аккордов знакомой песни.

Когда мелодия стихла, он открыл глаза и обернулся. Та, кто стояла рядом с ещё светящимся холо-кристаллом, не удивила его, каким бы забавным каламбуром это ни казалось. Только одно существо в этом мире, кроме него самого, могло знать о существовании этой песни и её значении. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Он нарушил молчание первым.

— Итак, предназначенную тебе запись ты нашла. Не ожидал.

— А ты думал, я буду сидеть и ничего не делать, когда в Кэнтерлоте такое творится? Ты в курсе, что Кризалис...

— Да, в курсе. Я здесь как раз поэтому. Узнаёшь? — он кивнул на громадину «Ти-Рекса».

Она наклонила голову, с показным равнодушием разглядывая монстра.

— Надо же, вылитый Лорд Тирек. Думаю, привлечь его к битве за Эквестрию — не самая лучшая идея.

Он ожидал какой угодно реакции, но не такой. Поэтому на то, чтобы сформулировать ответ, ушло какое-то время.

— Видишь ли, вариантов особых нет. Был у меня напарник, Дискорд...

— А, так вот в чём дело!

— Э-эм? Какое?

— Мы с ребятами из Вондерболтов собрали небольшой отряд, вели разведку, прикидывали, как отбить Кэнтерлот. И тут прямо в наш лагерь вваливается этот пижон — и как ты только его терпишь — и начинает нам рассказывать, что помощь вот-вот придёт, что ждать её надо у сторожки лесника, которую Подменыши взорвали. Причём толком ничего не объясняет, сюрприз, мол, будет. Так что мы ждали кого-то, кто якобы сможет изменить ситуацию. Как оказалось — тебя.

— Ну и как, сюрприз удался, а, Сюрпрайз?

— Вообще-то, каламбур так себе.

— Хехе, я знаю. Но настроение для хороших шуток как-то не подходящее.

Оба замолчали, повернувшись к замку, виднеющемуся в закатных сумерках.

— Ты собирался в одиночку атаковать весь Рой?

— Да. Та штука на спине должна вывести из строя луч боли. Кстати, много у них установок, не знаешь?

Сюрпрайз развернулась куда-то в сторону и издала замысловатый свист. Из кустов вышли двое: земной жеребец песочного окраса с тёмно-коричневыми хвостом и гривой и тёмно-янтарными весёлыми глазами и единорожка кремового цвета с иссиня-чёрными хвостом и гривой и глазами цвета льда. Этот взгляд трудно было с чем-то перепутать, она не просто смотрела, она целилась. Впрочем, и её метка в виде розы, перечёркнутой сеткой прицела, была более чем красноречивым подтверждением факта — перед Огнекрылом был солдат, причём солдат мотивированный, опытный и очень опасный. Двое подошли и встали по стойке «смирно». Сюрпрайз обратилась к ним.

— Этот — с нами. Докладывай, Призрак.

Жеребец, метка которого действительно выглядела как карикатурное изображение привидения, козырнул.

— Докладываю. У противника обнаружено четыре установки «луча боли». Воздействие ощущается как раздражающее и дезориентирующее на расстоянии семисот метров. Полная эффективность достигается на расстоянии около трёхсот. Каждая установка используется группой из четырёх солдат. Установки размещены на башнях таким образом, что скрытно к городу не подойти — на любое движение с любого направления как минимум одна установка включается на поражение. Мёртвых и слепых зон не выявлено. У меня всё. Эм-м, сэр?

Последнюю фразу он произнёс с вопросительной интонацией, вскинув бровь. Огнекрыл невольно улыбнулся — настолько чётко по-военному этот парень оттарабанил свой отчёт, что вспомнилась прошлая жизнь. Затем он вновь посмотрел на Сюрпрайз.

— Ну, что я говорил? Только в лоб.

— Тебя просто порвут. Даже если тебя не возьмёт луч боли, Подменыши очень неплохо применяют магию на поражение.

Он сверкнул глазами и тряхнул головой.

— Тогда я как минимум красиво взорвусь.

— При всём уважении, — влез в разговор Призрак, — мы никому не позволяем совершать самоубийство.

— Между прочим, он прав, — кивнула Сюрпрайз, — и я лично буду первой, кто это тебе запретит.

— А ты тут, типа, командир?

— А хоть бы и так! Слушай, я не хочу с тобой сейчас спорить, но твой план никуда не годится. Мы должны держаться вместе, потому что, как там было в той песне? «Но лишь вместе сможем мы разрушить цепь судьбы»?

Огнекрыл вздохнул. Она была права. Только вместе.

— Ладно. Какие ваши предложения?

Ещё неделя потеряна. Неделя боли и страданий для тех, кто не успел покинуть Кэнтерлот — по глупости ли или из соображений долга. Но ценой этой недели удалось купить значительно повышенный шанс на успех. Существенно пополненный отряд, на разношёрстной защитной экипировке бойцов которого были закреплены пилоны с подвешенными ракетами, стоял на склоне того же самого холма. Взрыватели самих ракет пришлось доработать — теперь вместо сложной в управлении оптики там стоял примитивный емкостной датчик. Впрочем, в основном...

— ...не забывайте, что мокрая ткань — ваша основная защита от луча боли. Как только начинает припекать — обливаетесь из фляги. У всех заполнены? Далее — к каждому единорогу присоединяются по двое земных. Задача единорогов – запускать ракеты, взорвутся они сами при сближении с целью. Стреляйте по группам, одиночных бейте магией. Единороги в первую очередь расходуют боекомплект земных. Пегасы — работаете по группам, но основная цель в первой фазе — прикрытие наземной группы. Не геройствовать, это важно! Всех касается! Сюрпрайз, Гончая, слышали?

Сюрпрайз в ответ фыркнула, а Гончая, та самая единорожка с розой в прицеле, метнула в инструктирующего ополченцев Фэнси Пэнтса испепеляющий взгляд. Пэнтс явно видел этот взгляд, но не счёл необходимым его комментировать. Хочет сломать строй — вперёд, быстрее погибнет.

— Далее. Всем помнить, что бой имеет две фазы. Берегите боекомплект, силы, и, главное, себя, для второй фазы. В зону полной эффективности не суйтесь. Сигнал к началу второй фазы — яркая вспышка на том месте, где находится Тирек, — аристократ настороженно покосился на бронированное чудовище, — после неё луч боли должен отключиться. Если отключился — бить в полную силу. Если нет — сосредоточить усилия на башнях до уничтожения или захвата установок. Пегасы, если захватите установку — разворачивайте её на соседние башни. Противник должен быть уязвим к лучу боли так же, как и мы.

— То есть план опять построен на его самоубийстве? – не скрывая скепсиса поинтересовался Призрак.

— Он утверждает, что другого способа доставить бомбу в замок не существует. И броня даёт ему шанс на выживание. Его задача — подойти к замку метров на сто. В идеале — войти в центр замка. Наша задача в первой фазе — не дать его перехватить. Геройствовать можно потом. Всем всё ясно?

— Так точно!

— По группам разобрались?

— Так точно!

— Тогда слушайте меня! Вы, все, кто поднимет сегодня копыто! Когда всё закончится, именно мы будем теми, кто скажет — «Хорошая работа!» За Эквестрию — вперёд!

Ответом командиру был многоголосый боевой клич.

Огнекрыл захлопнул люк кабины «Ти-Рекса», надел и закрепил на голове контактный шлем. Защёлкал тумблерами. Тихонько завыли вентиляторы охлаждения, и он запустил реактор. И хотя отсек силовой установки был отделён от кабины толстой переборкой, он нутром почувствовал, как зародился, а затем и разбух, плазменный шнур в оплётке магнитных обмоток. Вскипевший теплоноситель ударил в лопатки турбин и стрелки на приборной панели быстро поползли вверх, стремясь к отметке проектной мощности. Красные лампочки на приборной панели одна за другой сменялись зелёными: давление масла в гидравлике конечностей — норма, синхронизация с пилотом — норма, напряжение в сети питания — норма, заряд батареи плазменной пушки — норма… Шлем уловил команду, и «Ти-рекс» прыгнул вперёд, срываясь в тяжёлый галоп. Земля вздрогнула, когда копыта тяжёлой очередью простучали по ней. В несколько прыжков добравшись до вершины, Огнекрыл вздёрнул тяжёлую машину на дыбы. Представив себе, как это выглядело со стороны, он не смог сдержать улыбки — да, теперь он был готов на все сто двадцать процентов.

Наблюдатели на восточной башне заметили приближающихся ополченцев задолго до того, как те подошли на расстояние поражения лучом. Сигнал тревоги прозвучал в коридорах замка и на улицах, заставив подменышей, шнырявших по городу, поднять головы в ожидании команд.

Находившиеся в башнях не верили своим глазам. Мало того, что противник атаковал в лоб — в окрестностях столицы не должно было остаться никого, кто не знал бы о супероружии Роя, так ещё и в голове атакующей группы шёл... Или шло... В общем, ничего подобного, ни по форме, ни по размерам, рядовые солдаты Роя не знали. Вызванный на наблюдательный пункт офицер тут же ссыпался по лестнице и вломился с докладом к Кризалис.

— Моя королева! У нас проблемы!

Кризалис лениво приподняла бровь. Что такого могло случиться, что можно было назвать проблемой?

— Обнаружен наступающий противник. Идут, не скрываясь, в лоб. Смешанная группа, есть воздушная поддержка, а главное — во главе отряда идёт сам Тирек!

— Ты бредишь! Стража, отведите его на свежий воздух.

— Никак нет, моя королева! Вы можете лично убедиться в...

Наверху затарахтел генератор, подающий питание на луч. Затем ещё один. И третий — сразу за вторым. Это было необычно, и Кризалис решила лично взглянуть на происходящее. От увиденного ей чуть не поплохело.

Во-первых, атакующий противник уже был в радиусе поражения лучей, и не было видно, что это кого-либо беспокоило. А во-вторых, громада Тирека была слишком известна в Эквестрии и за её пределами, чтобы не быть узнанной. Офицер не врал и не бредил. Всё было действительно настолько плохо.

Первые отряды подменышей уже бросились в бой, пытаясь загнать противника обратно в тоннель, от которого к городу вела прямая дорога, но были буквально затоптаны. Более того, со спин нескольких атакующих взлетели огненные копья, о существовании которых Кризалис знала от отбитого из плена бойца. Копья обрушились на отступающую группу и расцвели дымными шарами, высекая из брусчатки искры и поднимая фонтанчики пыли.

Да, на этот раз шоковых ракет боекомплект не предусматривал. Пленных брать никто не собирался, Рою и его королеве предстояло рассчитаться за всё.

От вида упавших бойцов Кризалис пришла в ярость.

— Атаковать! Всем атаковать! Уничтожьте их! Никого не щадить!

Офицеры на местах уже и сами принимали меры по сбору своих отрядов. Перед атакующими буквально выросла стена из солдат. Зрелище было впечатляющим, но... атакующие дали ракетный залп с предельно малой дистанции. Полетели клочья — крылья и хитиновые покровы подменышей явно не были рассчитаны на такие воздействия. Огнекрыл в кабине кровожадно усмехнулся и направил «Ти-Рекса» прямиком в разрыв. Группы прикрытия вступили в бой с охранением, завязалась драка, то и дело вспухали облаками чёрного дыма разрывы ракет.

Кризалис бесновалась на королевском балконе. Её войска были связаны ближним боем с группкой каких-то ополченцев, лучи были просто бесполезны — луч действовал и на подменышей. Однако операторы на башнях сообразили даже быстрее, чем королева — лучи скрестились на Тиреке. Впрочем, он только слегка запнулся и повернул «голову». Зелёный луч ударил в вершину одной из башен, как раз под установкой. Башня сложилась, обломки полетели вниз. И тут Кризалис вспомнила. Она не король. Она — Королева, в том числе в шахматном смысле. И тут же спикировала с балкона наперерез Тиреку.

При всех плюсах «Ти-Рекса» он страдал тем же недостатком, что и знакомые Огнекрылу виды бронетехники. Отвратительный обзор. Поэтому атаку Кризалис он попросту проморгал. Сверху что-то взорвалось, загорелся индикатор «Выведен из строя вентилятор охлаждения номер три» и перед носом возникла сама королева Роя. Её рог уже светился зелёным, она готовилась ко второму выстрелу.

Он выстрелил и отпрыгнул вбок, но маневренность «Ти-Рекса» оставляла желать лучшего, и обмен попаданиями свёлся к счёту 0:2 не в его пользу. Однако броня держала удар. Пока держала. «К чёрту всё! Прорвусь в замок, попасть по этой гадине я всё равно не смогу» — и он дал полный ход вперёд.

Ворота замка не были рассчитаны на удар такого массивного тела и разлетелись в щепки. Однако за воротами его ждал сюрприз: не обнаруженная разведкой пятая установка луча ударила прямо в лоб. И хотя в кабине излучение не чувствовалось, металлические части корпуса заискрились. А Кризалис скакала по броне как сумасшедшая, нанося удар за ударом, пока, наконец, очередной удар не вывел из строя приводы задней правой ноги. «Ти-Рекс» осел задом и повалился на бок. Королева взревела от восторга — монстра оставалось только добить, а она совершенно точно знала, где у Тирека сердце. Вскочив на упавшую громадину, она прицелилась, чтобы быстро вскрыть бронированную тушу.

«Приехали». Что-то ударило в борт, корпус вздрогнул. Пилот попытался снять ставший бесполезным контактный шлем, когда раздался второй удар. Левая стена кабины раскалилась, брызнул плавящийся металл. Бок обожгло, а затем словно вспыхнуло всё тело — броня больше не защищала от микроволновой пушки во дворе. В проломе появилась оскаленная морда Кризалис. Её рог дымился, а бока ходили ходуном, как после марафонского забега.

— Ну что, герой, скажешь что-нибудь напоследок? — прошипела она.

— Ни о чём не жалею! — прохрипел он и, сбив колпачок предохранителя, ударил по традиционной красной кнопке.

Тем временем бой на подступах продолжался. Воздушные звенья под командованием Спитфайр, Соарина и Фаст Клипа попытались обойти противника с флангов, всаживая ракеты в толпу противника, но получалось это у них не очень хорошо — сказывалось колоссальное численное превосходство роя. Вскоре воздушные группы были разделены и отрезаны от наземной поддержки.

Рукопашная на земле выглядела как бурлящий котёл. В ближнем бою ракеты были бесполезны, и соперники чуть ли не катались по земле, сцепившись друг с другом. То и дело облако пыли озарялось неверным светом вспышек магической ауры единорогов и подменышей. Однако никакая магия не могла исправить тот факт, что противник обладал катастрофическим численным перевесом. Но приказа держать строй никто не отменял — и бойцы стояли. Стояли до последнего, под ударами клыков, рогов и магии противника, атакующего с воздуха и с земли. Зелёный сгусток энергии ударил голубого единорога, сбивая его с ног и оставляя дымящуюся рану на незащищённом плече, Призрак схватил упавшего за гриву, рывком швырнул его за спины переднего ряда бойцов и снова, оскалившись, принял боевую стойку. Бойцы падали, но оставшиеся смыкали строй — другого варианта у них не было. Только стоять, стоять насмерть.

Вспомнив, что подменыши чуть меньше страдают от «луча боли», операторы на вышках, уменьшив мощность, снова накрыли клубок рукопашной. Чаша весов боя начала окончательно склоняться в сторону Роя, когда в замковом дворе прогремел взрыв.

Ударной волной Кризалис сдуло с борта. Ролики осколочных гранат тучей пронеслись по замковому двору, издавая зловещий визг, обрушивая роскошные витражи, высекая искры из стен и порождая тысячи непредсказуемых рикошетов. Короткий электрический шторм волной пронёсся по кабине. Огнекрыл успел подумать, что терять сознание для него стало слишком привычным занятием, а затем болевой шок позволил ему отключиться. Его последней мыслью было «наконец-то высплюсь».

Подменыши заметались, словно утратив ориентировку, и Фэнси Пэнтс рявкнул: «Дави их!» Однако некоторые из ополченцев недоумённо вертели головами — раздражающая боль, проникавшая даже через экраны из мокрой ткани, исчезла. Это могло означать только одно — главная цель операции выполнена. А значит… Значит — победа?

Нарастающий гул возник откуда-то справа. Повернувшие головы увидели тучу, надвигавшуюся со стороны Кристальной империи. А по земле, из леса, полным ходом выскочили несколько сотен кристальных гвардейцев. Это был не просто гул. Это был боевой рёв наступающей армии.

— Огонь! Рассеять противника! Боеприпасы не жалеть! — это опять Пэнтс. Со спин ещё не израсходовавших боекомплект бойцов взвились ракеты.

И подменыши побежали. Они, уже успевшие было почувствовать себя безраздельными хозяевами Эквестрии, привыкшие к сладкой мысли о том, что управы на них не найти, побежали. Сломав строй, накрываемые разрывами ракет, бросая упавших — раненых и убитых.

Расчёт во дворе замка получил свою дозу боли коротким замыканием, когда их установка выдала сноп искр, вспыхнула на несколько секунд и задымила, распространяя запах горелой пластмассы. Однако группа, находившаяся здесь, оказалась единственной, не поддавшейся панике — инстинкты оказались сильнее. А основным инстинктом солдат Роя было спасение Королевы. И солдаты, подняв оглушённую Кризалис, стараясь не привлекать к себе внимания, прошмыгнули через выбитые ворота и растворились в улочках города.

Из тоннеля высыпались, разворачиваясь в боевые порядки, кристальные гвардейцы, и покатились неостановимой волной, догоняя преследующих противника уцелевших ополченцев. Шайнинг Армор задержался возле лежащего на земле тяжелораненого земного пони в искорёженном множеством попаданий кустарном доспехе, из глаз которого текли слёзы.

— Держись, друг, помощь уже здесь. Только держись, потерпи.

— Я… не ожидал… что вы… придёте…

— Кристальная своих в беде не бросает, друг. Всё, лежи, медики на подходе. — И, надвинув забрало боевого шлема на лоб, ускорил галоп, догоняя своих бойцов.

У убегающих было мало шансов на успешное отступление. Кристальные пегасы, бок о бок с остававшимися в строю ополченцами, не давали им подняться в воздух. Паника не позволяла сосредоточиться для использования магии, и только те, кто считал себя самыми умными, прятались в заброшенных домах Кэнтерлота. В их числе был и тот подменыш, который столь мастерски исполнил роль дракона чуть меньше месяца назад. Они смогли оттянуть свой конец — но только до подхода сил зачистки.

12. Наша родина - Тартар

О том, что мало сделать больно — надо ещё вовремя и далеко убежать. Ну, и немного о разрывах шаблонов.

Твайлайт пришла в себя, но старалась не шевелиться — так был шанс оттянуть новую порцию боли. Однако рядом шумно вздохнула и заворочалась Эплджек, и Твай сжалась в ожидании. Однако ничего не произошло. Она постаралась прочувствовать ситуацию. В затхлом воздухе заброшенной шахты присутствовал неприятный запах, слышались какие-то удары, вполголоса переговаривались стражники. Не иначе, с установкой что-то стряслось — а значит, у подруг был шанс. Она рывком вскочила на ноги — и в голове зашумело, ноги подкосились и она опять упала на каменный пол. Но и это ничего не изменило — только испуганно пискнул один из стражников и звуки ремонта прекратились.

Подруги приходили в себя — и тут откуда-то сверху послышался голос.

— Твайли! Сестрёнка!!

— Мы здесь, Шайнинг!

Подменыши вжались в стену. Шансов выжить у них не было.

Кристальные гвардейцы ворвались в тупик, размазав охранников по стене и не заморачиваясь взятием пленных, а командир отряда, Шайнинг Армор, кинулся к сестре.

— Ты в порядке?

— Да, только слабость, голова кружится. А как вы смогли… Ну, прорваться через поле?

— Поле? А, ты про луч боли?

— Ну, да.

— Так он не работает! Говорят, один из ополченцев вывел его из строя какой-то бомбой.

— Какие ополченцы? — Твайлайт вытаращилась на брата.

— Ну, местные. Там несколько Вондерболтов даже. Но знаешь, что главное?

— Что?

— Они. Смогли. Победить. Тирека! — Торжественно отчеканил каждое слово Шайнинг, — Круто, да?

Твайлайт замотала головой.

— Этого не может быть. Я знаю силу Тирека, его нельзя вот так просто взять и…

— Может или не может — но во дворе замка он лежит. И как-то не видно, чтобы он был жив.

— Не верю. Покажи!

Бой на поверхности уже закончился и сейчас штурмовые группы дом за домом медленно обшаривали город на предмет затаившихся подменышей. То и дело в домах раздавались писк, глухие удары, вопли, а иногда в окнах можно было заметить и вспышки срабатывания боевых заклинаний.

Разведка шла далеко впереди основных сил. И если Призрак просто обнаруживал подозрительное движение и наводил патрули, то Сюрпрайз и Гончая вели свою охоту. И их цели можно было только посочувствовать.

Кольцо вокруг города замкнулось и теперь медленно сжималось. Отряд, изначально пробившийся в замок с командиром, практически не встретил сопротивления, и сейчас гвардейцы наблюдали за происходящим со стен и из башен. Пегасы патрулировали воздушное пространство, сбивая любую воздушную цель, не несущую опознавательных знаков. Обломки лучевых установок валялись разбросанными по замковому двору, составляя компанию изувеченному остову «Ти-Рекса».

Твайлайт ошарашенно уставилась на бронированную тушу.

— Это… Это и вправду Тирек!

Выражение лица Шайнинг Армора в полной мере соответствовало его имени¹⁵.

— А я что говорил! Потрясающе, правда?

Твайлайт нахмурилась, обошла остов кругом. Затем, сделав пару взмахов крыльями, приподнялась над местом крушения. Удовлетворённо кивнув, она опустилась перед братом, хитро прищурившись.

— Пойдём, чего покажу.

Шайнинг и подруги Твайлайт обошли следом за ней корпус великана. Твай ткнула копытом в подпалину на корпусе, затем указала на провал в броне.

— По-твоему, что это?

— Подпалина и пробоина. И что?

— Ты, кажется, говорил, что ополченцы вооружены осколочными, — она подчеркнула это слово, — ракетами.

— Ну, так это же следы магии!

— Верно. Но похоже ли это на магию единорогов? Ты вообще знаешь единорога, способного на удар подобной силы?

— Вообще-то знаю, — Шайнинг улыбнулся сестре.

— Но у неё алиби — отрезала Твайлайт, — Так кто же его завалил?

На площадке перед входом во дворец повисла пауза. Подруги нервно переглядывались, стараясь выработать правдоподобную версию, а Твайлайт, просто на всякий случай, попыталась просканировать лежащую громадину на предмет наличия жизни. Получив ответ, она вздрогнула и попятилась — на этот раз Тирек был жив.

Гончая почувствовала чужое присутствие и метнулась в распахнутую дверь жилого дома.

Сюрпрайз, заметив в окне нервно метнувшегося вглубь комнаты пони, спикировала к подозрительному строению.

— Так-так-так. Маленькое, серенькое и скоро умрёт. Угадай, кто это?

Гончая в упор смотрела на стремительно сереющего розового единорога с салатовой гривой. Тот пытался вжаться в стену, с надеждой поглядывая на окно, ведущее из комнаты на задний двор дома. Это был его единственный шанс. Призрачная, но возможность, что единорожка не успеет применить боевое заклинание. В голове подменыша проносились только картинки вариантов расправы, его мозг был не в состоянии придумать что-то дельное. Уже не контролируя себя, он заверещал, умоляя о пощаде.

То самое окно, что было ближе, разлетелось вдребезги, осыпав осколками обоих. Сюрпрайз припечатала подменыша к полу и занесла копыто над его головой.

— Э, он мой! — рявкнула Гончая, её рог вспыхнул.

Сюрпрайз обернулась к ней и посмотрела прямо в глаза. От такого взгляда передёрнуло даже Гончую, и она попятилась. Губы Сюрпрайз скривились в зловещей безумной усмешке.

— Нет, подруга. Конкретно этот — мой. Не обсуждается.

От тона, которым это было сказано, шёрстка на спине Гончей вздыбилась. Пегаска явно слетела с катушек. Две претендентки на роль палача молча смотрели друг на друга. Медленно, слишком медленно, сначала погасла аура рога Гончей, а потом и оскал Сюрпрайз.

— Что он тебе сделал? — нарушила молчание единорожка своим обычным ледяным тоном.

— Убил моего жениха. А тебе?

— Не важно. Он твой. А я посмотрю. Если не возражаешь.

— Сколько угодно, — пегаска вновь повернулась к подменышу. Облик пони уже сошёл с него, и сейчас под копытами Сюрпрайз лежал молодой подменыш, обычный, ничем не примечательный солдат Роя.

Она занесла копыто. Удар. Подменыш опять заверещал. Ещё удар. Голова подменыша замоталась от града оплеух. Он пытался закрыться собственными ногами, как вдруг, ужом провернувшись под ногами увлёкшейся мстительницы, он рванулся к окну. И ему это даже почти удалось.

Ударная волна рванула хвост Сюрпрайз. Обернувшись, она увидела мешанину из обломков хитина, костей, внутренних органов и жидкостей, стекающую по стене. Гончая выглядела слегка виноватой.

— Извини. Я не могла его отпустить.

Сюрпрайз набрала в грудь воздуха, чтобы высказать напарнице всё, что думает о её поступке, но смогла только шумно выдохнуть и осесть на пол.

— Теперь ты можешь спать спокойно, Скай Дайвер, — пробормотала она себе под нос, а затем, подняв взор на Гончую отчётливо произнесла: — Спасибо тебе.

Та, не ожидая подобной реакции, попятилась в нерешительности.

— Э-м-м. За что?

— Ты… Ты не позволила мне стать убийцей.

Шокированная, Гончая села на круп, глупо улыбаясь.

— Но ты ведь в курсе, что это был подменыш? Убивший твоего…

— Да, — перебила её пегаска, — но… Я никогда не убивала вот так, не в бою. Да и в бою-то, собственно, до сегодняшнего дня…

— О-фи-геть. Элитный боец с комп…

Взгляд Сюрпрайз припечатал её, заставив подавиться словами.

— Не. Надо. Про. Комплексы.

Гончая прокашлялась, отходя от жутковатого взгляда напарницы. Та встала на ноги.

— Давай лучше продолжим. Наша работа ещё не закончена, солдат.

Её голос был ровным и деловым. Голос офицера, отдающего распоряжения. Гончая встала и отряхнулась.

— Так точно, мэм!

Твайлайт направила на громаду Тирека команду опознания личности, но ответом был только белый шум.

— Пока он без сознания. Пока, — задумчиво произнесла она, — Пожалуй, следует телепортировать его обратно в Тартар, пока он не очнулся?

Она обернулась к подругам и брату, словно спрашивая их совета. Те переглянулись, но решение не казалось им очевидным. Вся эта ситуация выглядела странно.

Сознание вернулось к Огнекрылу рывком, его словно выдернули из тёплой постели забытья. Бестолково замотав головой, он стряхнул с себя остатки оцепенения, вызванного электрическим шоком. Обнаружив себя висящим в подвесной системе шагающего танка, лежащего на боку, он защёлкал переключателями, пытаясь вернуть машину к жизни. Аварийное питание выдержало электромагнитный удар и сохранило заряд, приборы мигнули и отобразили статус систем. Реактор обесточен, давление в гидравлике задней правой ноги нулевое, частично разрушены основные цепи питания, а разгерметизация кабины даже не требовала подтверждения приборами — оплавленные фрагменты входного люка висели на электрических кабелях, обрамляя осеннее небо.

Он был жив. И это могло означать только одно: подменышам и их королеве сейчас не до него, а значит, есть шанс, что операция увенчалась успехом. Впрочем, даже в худшем случае, от него мог потребоваться удар в спину Роя. При любом раскладе, залёживаться не следовало.

Переключив питание на резервные линии энергоснабжения, он попытался запустить реактор. Вентиляторы охлаждения зашуршали, — Получилось! — «Охлаждение частично выведено из строя» — ах, да, один из вентиляторов. Ну, ничего, нагрузка не будет большой.

Всё-таки есть определённые преимущества того, что машина отремонтирована и фактически перебрана по винтику собственными ру… Не совсем руками, да. Уперев копыта в балки каркаса кабины, он закрыл глаза и представил себе каждую мелкую деталь Ти-Рекса, каждую неисправность. И особенно — ту, что не позволила бы подняться. И почувствовав повреждение, он приступил к преобразованию, благо что повреждённые детали не рассыпались в пыль и весь материал был в контакте с корпусом.

— Какого сена??? — даже обычно сдержанная Твайлайт не удержалась от удивлённого возгласа, отпрыгивая на почтительное расстояние от внезапно зашумевшего противника, когда вокруг того зазмеились разряды и развороченные гидроцилиндры начали медленно возвращаться в исходную форму.

— Твай, телепортируй его! — хором заорали Рэрити, Эплджек и Дэш. Флаттершай судорожно оглядывалась в поисках убежища, а Шайнинг поставил щит между сестрой и жуткой громадиной. Рог Твайлайт засиял фиолетовым в тот момент, когда Тирек заскрежетал ногами по брусчатке, пытаясь встать. Она уже готова была к удару, когда Пинки внезапно выкрикнула: «Твайлайт, нет!» Аура заклинания лопнула как мыльный пузырь, красно-чёрная громадина встала перед Твайлайт во весь свой четырёхметровый рост и застыла, словно по стойке «смирно». От борта со скрежетом отвалилась красная пластина с прожжённой дырой размером с голову, и послышалось недовольное ворчание. Затем из люка показалась сначала передняя нога, а затем и голова единорога камуфляжной расцветки.

— Огнекрыл, ты? — удивлению подруг не было предела.

Водитель, подслеповато щурясь от яркого света, оглядел присутствующих.

— Оп-па, и Шайнинг здесь. А вы кого ожидали увидеть? Дискорда? Так это зря, он ведь в Кристальной, да, Шайнинг?

— Как ты…

— А где ему ещё быть? Он предупредил о моём плане ополчение метрополии, а потом пропал. И судя по тому, что здесь — ты, подкрепление пришло из Кристальной. Ополченцы все были со мной, сам я сигнал не посылал, остаётся старина Дис, верно?

— Да, пожалуй, — нехотя отозвался Шайнинг, отключая щит.

Огнекрыл медленно спустился по скоб-трапу с громадины танка. Твайлайт, как и остальные присутствующие, нервно переводили взгляд с помятого, чумазого и местами подпаленного водителя на бронированного гиганта и обратно.

— Девочки, я что-то в толк не возьму — вы что, не рады меня видеть? — попытался разрядить обстановку Огнекрыл.

— Ты ведь в курсе, кто такой Тирек, не так ли? — подала голос Рэрити.

— Рэрити, если бы я не был в курсе ЧТО такое Тирек, или, точнее, Ти-Рекс — он бы сейчас продолжал ржаветь в месте, что вы называете Тартаром.

— Знаешь что?! Это уже слишком! — взвилась Дэш, — Ты приволок сюда этого монстра! Да это, если хочешь, осквернение Кэнтерлота!

— С каких это пор использование техники стало осквернением чего-либо? — холодно осведомился пилот, — Кроме того, я его сюда не на выставку притащил, для того, чтобы это понять, достаточно просто посмотреть вокруг. Не можешь понять — попробуй хотя бы поверить. И вообще, если бы не его броня…

— …ты не смог бы пробиться в замок и отключить Лучи Боли? — закончил фразу Шайнинг.

Огнекрыл взглянул на него со смесью удивления и уважения.

— Дискорд сболтнул?

— Ну, в общем-то, да. Он сказал, что некто в мощной броне должен взорвать хитрую бомбу в замке. Он же был в курсе твоего плана, вот и приказал нам отсиживаться в лесу до, как он сформулировал, «свиста краба на горе». Как я понимаю, он ждал, когда эта бомба сработает и выведет из строя лучевые установки. Когда после вспышки установки перестали работать, он дал мне знать, что наступило время для атаки. Поскольку другой «мощной брони» здесь как-то не наблюдается, значит, бомбу тащил ты. Так?

— Верно. Теперь понятно, откуда взялась эта ваша кавалерия из-за холмов.

Шайнинг Армор подошёл и протянул копыто.

— Ты шёл прямиком в ад.

Огнекрыл хмыкнул.

— Я в нём родился.

— Спасибо. И тебе и… этому, — он кивнул в сторону гудящего вентиляторами танка, — без вас мы не справились бы. Эти подонки были готовы отразить атаку с любого направления.

Улыбнувшись, Огнекрыл приложил своё копыто к его бронированному ботинку.

— Ему — он кивнул на гиганта, — благодарность ни к чему. Он всего лишь машина.

Рэйнбоу буркнула под нос что-то вроде «без своих железок ни шага сделать не может, герой бумажный», а вот Твайлайт уставилась на своего давнего противника с нескрываемым любопытством

— Машина? А кто тогда им управлял, ну, в тот раз?

— Длинная история, Спаркс. Скажем так, он проснулся и вспомнил своего прежнего владельца. Но больше он ничего не вспомнит — я позаботился об этом. Хотя, строго говоря, об этом позаботилась ты.

Твайлайт продолжала буравить его любопытным взглядом. Он вздохнул.

— Твай. Ты уверена, что хочешь знать правду о Тиреке? Абсолютно уверена? Потому что это история из тех, что переворачивают мир.

Она нахмурилась.

— Я учёный. И я хочу знать всё.

— Хорошо. Из следующей экспедиции в Тартар привезу тебе кое-что. А сейчас… Я думаю, он заслужил покой. Тем более, что годится он теперь только в качестве грузовика. Он совсем не так силён, как тогда, когда ты его победила, Твай. Как думаешь, где лучше его установить в качестве памятника?

— Что-о?! — выкрикнули все хором.

Огнекрыл хитро улыбнулся.

— А вы сами представьте. Кем надо быть, чтобы нападать на королевство, которое ставит памятники самому Лорду Тиреку? Намекаю — врагам памятники не ставят.

— Э-м-м. Дискордом? — подала голос Эплджек.

— Но он на нашей стороне, — возразила Флаттершай

— Так что, за неимением других настолько же сумасшедших, никто не рискнёт. Рэр, ты здесь дизайнер. Куда поставим? Может, на въезде в город?

Шокированная столь непосредственным предложением Рэрити замялась.

— Да, пожалуй, можно.

— Решено, — Огнекрыл вскарабкался в кабину, но затем высунул голову. — Рэр, ты там понадобишься. Я хочу, чтобы он смотрелся достойно. Он это заслужил, в конце концов. Твай, я ненадолго украду твою подругу?

— Мы с вами!

Спустя несколько дней, с первыми лучами восходящего солнца, с севера к Кэнтерлоту приблизилось королевское соединение. Построившись в оборонительный порядок, окружённые гвардейцами, две воздушных колесницы приближались к покалеченному замку. Внезапно белая колесница и её эскорт сломали строй и спикировали ко входу в город, возле которых возвышалось непривычное сооружение. Тёмно-синяя колесница последовала за лидером, также пойдя на снижение.

Селестия с шокированным выражением на лице смотрела на огромного Тирека, возвышающегося над привокзальной площадью, застывшего с поднятым для шага копытом. Надпись на постаменте гласила: «Мы живые, пока мы идём».

— Ты что-нибудь понимаешь, сестрёнка?

— Я могу только предположить, кто это придумал. И, пожалуйста, сестра, дай ему возможность всё объяснить.

Селестия нахмурилась.

— Для начала нужно кое-что исправить на этой площади.

Аура заклинания охватила памятник, хлопнуло заклинание телепортации. Удовлетворённо кивнув, Селестия повернулась к Луне.

— Возможность я ему дам. Но только одну. И если его объяснение меня не удовлетворит…

Примечания:

15 — Shining Armor (англ) — Сияющий Доспех.

13. Братья под солнцем

О благих намерениях, вымощенных ими дорогах, и немного о быте на пограничных заставах.

На следующее утро Огнекрыла вызвали во дворец. Селестия была явно недовольна. Он стоял перед ней в тронном зале по стойке «смирно» в сопровождении двух гвардейцев, и разговор явно обещал быть напряжённым. Собственно, это был не разговор. Это был суд. Или, скорее, трибунал.

— Я хотела бы понять, Огнекрыл, чем ты руководствовался, устанавливая памятник врагу нашего мира на входе в нашу столицу. Надеюсь, твоя причина была достаточно веской?

— Более чем веской, Ваше высочество.

— Так будь любезен, объясни. И учти, ты очень многое сейчас поставил под сомнение, в том числе — твоё подданство. Такой святотатственный поступок вполне может стоить тебе изгнания из Эквестрии. Навсегда.

Огнекрыл обвёл взглядом тронный зал, взвешивая каждое слово, которое собирался произнести. Вдоль стен стояли его товарищи по оружию, ополченцы, гвардейцы, даже Твайлайт и её подруги были в зале. Когда Огнекрыл встретился глазами с Пинки, он смог увидеть, как она, будучи верной своей привычке никогда не быть серьёзной, одними губами по слогам произнесла «на-всег-да». Конечно, сейчас можно было бы просто запустить ту запись, с признанием Звездоворота, но это… Это перевернуло бы мировоззрение слишком многих. Он не мог на такое пойти, им и так пришлось несладко. Время для такой правды ещё не пришло. И он в глубине души надеялся, что никогда не придёт. Он взглянул в глаза Селестии и прокашлялся.

— Ваше высочество. Это я был инициатором установки данного памятника. Ваши подданные возражали, но мне удалось их убедить. Тот, кого вы называете Лордом Тиреком, более не опасен для Эквестрии. Наоборот, без него вся операция по освобождению Кэнтерлота была бы невозможной. Именно его броня помогла доставить артефакт, нейтрализовавший Лучи Боли и оглушивший Королеву Кризалис.

— Кстати, где она?

— Этого я не могу знать, Ваше высочество. По всей видимости, уцелевшие солдаты Роя смогли произвести её эвакуацию до того, как кольцо окружения замкнулось. Возвращаясь к памятнику, я счёл, что его установка на въезде в город даст понять любому гостю, что даже самый страшный враг в Эквестрии может стать другом и союзником. Не в этом ли заключается… — он улыбнулся собственной мысли, — …истинная сила магии дружбы?

По залу пронёсся вздох. Было заметно, что Луна с трудом удержала челюсть от падения. Скосив глаза на Твайлайт, он заметил, как сияют её глаза. Теперь оставалось дождаться реакции Селестии. И она отреагировала. Очень лаконично. Она сказала:

— Хм.

И, выдержав небольшую паузу, пояснила.

— Ты дал мне почву для раздумий, Огнекрыл. Сейчас ты можешь быть свободен. Стража, проводите задержанного в его апартаменты.

Отсалютовав по-военному, Огнекрыл в сопровождении стражников покинул зал.

Ближе к вечеру, когда в дверь к скучающему единорогу постучали, это показалось ему странным. Конечно, апартаменты в башне не очень походили на тюремную камеру как обстановкой, так и наличием огромных окон, но по существу они являлись именно камерой. А у обитателей камер обычно не спрашивают разрешения войти. Однако стук повторился, и он отозвался: «Войдите».

Предсказуемо. Вошла Луна. Неожиданно было то, что её не сопровождали стражники. Это могло означать только одно…

— Как ты себя чувствуешь, Огнекрыл?

— Я чувствую себя офигенно недооценённым, Ваше высочество.

Луна не могла знать этой цитаты¹⁶, однако формулировка показалась ей забавной и она, не сдержавшись, хихикнула.

— Обвинение с меня, я так понимаю, снято? Иначе вы пришли бы с охраной.

— Да, Крыл. И, более того, я пришла рассказать о совещании, что было после твоего ухода.

— Я весь внимание, Ваше высочество.

Луна изобразила раздражение.

— Прекрати это. Мы ведь договаривались общаться без титулования, забыл?

— Нет, но…

— Вот и всё. Если излагать только суть, Селестия крайне обеспокоена произошедшим инцидентом. С одной стороны, оставить подобную выходку Кризалис без последствий нельзя. С другой — единственное средство, приходящее на ум — ответный удар с полным уничтожением Роя. Но…

— Но это нарушит гармонию мира, так?

— Да. И у нас возникла одна идея, как добиться более-менее сбалансированного решения проблемы. Однако, требуется твоё знание истории и географии. Скажи-ка, как ты догадался, что эта твоя бомбы выведет из строя лучи боли?

— Дискорд мне их подробно описал, и я узнал это устройство. Это человеческая технология.

— И ты, наверное, знаешь, откуда она у Роя?

Огнекрыл хмыкнул.

— Могу предположить.

Луна посмотрела на него с надеждой.

— Нам нужно знать, где это место.

— Тогда мне нужна карта Эквестрии и прилегающих земель к югу от метрополии. Как можно более подробная. Если есть карта с месторождениями полезных ископаемых того же района — пригодится.

— Думаю, найдутся.

— Дай мне эту ночь на обдумывание, и решение у тебя будет.

— Ты серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Я когда-нибудь тебя подводил?

— Хорошо. Я отправляюсь в ночной патруль, карты пришлю с курьером. Я… Нет, мы рассчитываем на тебя.

— Ага. Особенно Селестия. Чтобы потом было кого обвинить в провале.

На лице Луны явственно проступила грусть.

— Ты всё-таки обиделся из-за всего этого?

— На обиженных воду возят. Я просто принял к сведению правила игры.

— Огнекрыл, я бы…

— Не надо, принцесса. Я всё сделаю. Спокойного патруля.

Она не смогла подобрать слов для ответа и молча вышла. И услышала в спину.

— Луна! Просто для сведения. Тебя я всё ещё считаю своим другом.

Она обернулась и улыбнулась ему.

— Спасибо. Вдвойне приятно это знать теперь, после… ну, ты понимаешь.

Он улыбнулся в ответ и молча кивнул. Она вышла и закрыла за собой дверь.

Работа с картой заняла всю ночь. Расчёт координат древней военной базы в новой координатной сетке был самым сложным. К счастью, на холокристалле Сэма Стара он держал полную карту всей земной поверхности в виде, известном людям, так что образец для сравнения у него был. Предварительные оценки и прикидки сменились столбцами расчётов, соображения — чертежами, и к утру, как обычно не выспавшийся, он был готов встретить своего научного куратора во всеоружии.

— Итак? Получилось что-нибудь?

— Ага. Излагаю по пунктам…

План вкратце состоял из трёх этапов. Первый этап должно было выполнить ударное звено, несущее ракеты. Текущий «улей» должен был быть уничтожен, во избежание восстановления технологий, подобных применённым Роем в Кэнтерлоте, причём и Кризалис, и её подданным предоставлялось право покинуть объект до его разрушения. Второй этап состоял в выделении Кризалис и остаткам Роя базы в срединной части Эквестрии под гарантии соблюдения ряда условий. Для обеспечения принятия условий на втором этапе имелся третий этап. На месте нового местоположения Роя создавался парк развлечений для желающих пощекотать себе нервы, за счёт чего и подменыши, и их королева могли бы получать свою порцию обожания от посетителей.

— Забавно. Мы с сестрой примерно так и планировали, — произнесла Луна, — но как ты вышел на это решение?

Огнекрыл прищурился.

— А ты помнишь собственный первый опыт участия в Ночи Кошмаров в Понивилле? Какой урок ты тогда вынесла?

— Откуда ты?!.. Впрочем, не важно. Важно то, что если ты независимо от нас сделал сходный вывод, это может сработать! Ведь многим пони нравится иногда быть напуганными, особенно если они знают, что это на самом-то деле безопасно. Нужно немедленно доложить твой план Селестии!

— Хорошо. Но тогда пошли прямо сейчас. Медлить не стоит.

Селестия была в шоке.

— …уничтожив нынешнюю базу Роя, оперативная группа сможет доставить Кризалис и её подданных в место, предназначенное для переговоров. Риск велик, но его можно свести к минимуму, имея опорную базу на границе с пустошами.

— Это не план. Это безумие!

— Безумие? Нет, Ваше высочество, это не безумие. Это вежливость.

Селестия нахмурилась и хмыкнула. Перевела взгляд на сестру, стоявшую рядом с Огнекрылом, затем обратно на него.

— Хорошо, действуй. Получишь всё необходимое.

Рассвет над пустошами — очень красивое зрелище. Дот, лейтенант пограничной службы, вышел из домика и поднялся на восточную стену, на мостике которой скучающим взглядом обшаривал горизонт караульный. Неслышно приблизившись, Дот услышал, как боец тихонько напевает какую-то песню. Прислушался.

Видел во сне я бескрайние степи

Видел во сне я бледный рассвет…¹⁷

Настил под ногой лейтенанта предательски скрипнул. Боец резко обернулся и, узнав своего командира, смущённо замолчал.

— Боец, ты же новенький, да? Звать-то тебя как?

— Рядовой Вудхуф, сэр.

— Ты, случаем, не из Мустангии?

— Так точно, сэр, из Мустангии. Из Рубиновых гор.

— Красивые у вас песни.

— Да это не то, чтобы у нас… Это я сам сочинил, сэр.

— По дому скучаешь, солдат?

Боец замялся, не зная как реагировать на явно провокационный вопрос.

— Вольно. Я тоже скучаю. Все скучают, так что это у нас не запрещается. Конечно, пока службе не мешает. Тебе ведь не мешает?

— Никак нет, сэр!

— Ну, вот и отлично.

Небо стремительно светлело, рассеивая фиолетовые тени.

Ночная смена вообще считалась на заставе Лодочного Утёса одной из самых лёгких. Конечно, ничего не видно и, теоретически, ночь была самым вероятным временем нападения. Но, с другой стороны — кто мог прийти из пустыни? Зато ночью, в отличие от дня, было прохладно, не было раскалённого пустынного ветра и палящего южного солнца. Кстати, вот и оно — Дот заметил кромку солнечного диска, начавшую подниматься из-за скал. Двое пограничников застыли в восхищении. Рассвет никогда не приедается, даже тогда, когда наблюдаешь его каждый день в течение нескольких лет. Особенно тогда, когда с рассветом может прибыть кто-то, кого ждёшь.

Когда солнечный диск полностью поднялся над горизонтом, освещая стены форта, и Дот собрался уже возвращаться в свой домик, как из узла связи послышался хлопок.

На столе лежал свиток, ещё тёплый.

«По имеющимся данным, к востоку от вашей заставы расположен Улей Кризалис. Удвойте караулы. Ожидайте прибытия объединённой ударной группы и отряда временного усиления поста. Предоставьте ударной группе всё необходимое. Её высочество, Принцесса Селестия».

Лейтенант присвистнул. Корреспонденция такого уровня и таким способом была доставлена на заставу впервые. Похоже, находясь здесь, на границе, он упустил что-то очень важное, произошедшее в столице.

Вскоре после полудня наблюдатели доложили о приближении с севера группы неопознанных пегасов. Вскоре на площадке в центре форта приземлились шестеро пегасов в необычной броне и единорог со странными пропеллерами на спине, поднявшими при посадке тучу пыли. Отстегнувшийся от пропеллеров единорог подошёл и отсалютовал по-военному.

— Огнекрыл, командир тактической сводной ударной группы.

— Лейтенант Дот… У-м-м, Лейтенант Рэйнбоу Дот, пограничная служба Эквестрии, командир заставы «Лодочный утёс», я и мои солдаты в вашем распоряжении!

— Вольно, лейтенант. На «ты» и без званий, годится? Нам понадобится помещение под склад топлива и боеприпасов, казарма для проживания личного состава на примерно двадцать бойцов. Караван с припасами подойдёт завтра-послезавтра, выводы делайте сами.

— Но у нас нет стройматериалов!

Огнекрыл ударил копытом по земле.

— Вот они — стройматериалы. Укажите мне место, где можно поставить два дополнительных корпуса и я приступлю к постройке прямо сейчас. На заставе есть единороги?

— Никак нет. Только пегасы и земные.

— Жаль. Ладно, где ставить здания?

Дот подошёл к свободному углу северной и восточной стен и копытом начертил на утоптанном песчанике два прямоугольника.

— Таких размеров будет достаточно?

Огнекрыл, склонив голову, оценил размеры рамок. Подошёл, стёр одну из линий и удлинил один из прямоугольников примерно на пять метров.

— Так будет лучше. Приемлемо?

Дот молча кивнул.

— Тогда приступаю.

С последними лучами солнца работа была закончена. Вокруг форта возник небольшой ров, был построен ещё один колодец, а на указанных местах стояли две новых постройки, формой и видом напоминавших глинобитные сараи. Лейтенант восхищённо осматривал работу гостя, который, к слову сказать, тяжело дышал и едва стоял на ногах от усталости. Пегасы, прибывшие с Огнекрылом, уже обживали новую казарму.

— Обалденно! Но это очень трудно, да?

— Есть такое. Не каждый день можно дома строить. По мелочи — проще, конечно.

— Всё равно, это — нереально круто! У нас сейчас ужин, предлагаю вам с бойцами присоединиться к нашему маленькому коллективу.

Огнекрыл улыбнулся.

— Это с удовольствием. Эй, бойцы! — рявкнул он в сторону казармы, — Ужин стынет!

На следующее утро на площадку в центре форта, заложив крутой вираж в снижении, приземлилась угольно-чёрная зеленоглазая пегаска с оранжевой гривой.

— Лейтенант Дот! К северу от заставы обнаружен подозрительный караван. Четверо единорогов, шестеро земных, все в странной форме с опознавательными знаками Гвардии. Четыре больших крытых повозки, груз я не разглядела. Идут прямо по дороге, вечером будут здесь. Может, нам следует принять ме…

Она осеклась, увидев сбоку от себя незаметно подошедшего Огнекрыла. И без того не маленькие ярко-зелёные глаза распахнулись от удивления.

— До-от? Я чего-то не знаю? — пробормотала она углом рта она в сторону лейтенанта, не сводя взгляда с гостя, — на тех, в конвое, такая же униформа, как на нём.

— Всё нормально, Дарки, — улыбнулся Дот, — Знакомься: наш гость Огнекрыл, его группа базируется на нашу заставу при выполнении важной задачи. Огнекрыл, это Дарк Фьюри, моя лучшая разведчица.

Взгляд и интонация, которыми сопровождались слова про «мою разведчицу» проинтерпретировать двояко было невозможно — эти двое были парой, причём счастливой парой.

— Рад знакомству, Фьюри. Тот караван — это моя группа обеспечения. Так что всё в порядке. В отличие, скажем, от юго-восточного направления.

Тем временем разведчица заметила два новых здания.

— Дот, а с каких пор у нас есть две капитальных казармы?

— А это Огнекрылу спасибо скажи. Он построил, вчера вечером.

— Ого! Но как?

Огнекрыл улыбнулся.

— Ничего сложного, проще говоря — преобразовательная магия.

Фьюри вновь повернулась к Доту.

— Дот, а тебе не кажется, что вам двоим стоит мне объяснить, что же здесь, всё-таки, происходит?

Когда трое перешли в штаб, лейтенант предложил Огнекрылу вновь рассказать всё по порядку. Тот разложил на столе карту и прокашлялся.

— Итак, что имеем. Когда Кризалис была побеждена в Кэнтерлоте, она с остатками её роя обосновалась в Пустошах. Какое-то время о ней ничего не было слышно, но совсем недавно ею было осуществлено нападение на Кэнтерлот. Подробности не столь существенны, но при нападении использовалось кое-что… Скажем так, оставшееся с очень древних времён, с эпохи задолго даже до Доклассической эры, и очень эффективное. Тем не менее, общими усилиями группы ополченцев и кристальных гвардейцев, Кэнтерлот удалось отбить. Кризалис удалось скрыться, и наиболее вероятным направлением являются опять же Пустоши. Теперь о том, почему Пустоши. Артефакты, использованные Роем в Кэнтерлоте, имеют очень специфические характеристики. Мне известно, не спрашивайте, откуда, где и когда они были разработаны и изготовлены. Мне известно точное место. И оно там, в Пустошах. Поэтому мы должны нанести точечный удар, уничтожая это место, чтобы Рою не удалось воссоздать что-либо подобное или откопать на том же месте что-нибудь похлеще.

— Геноцид подменышей? — удивление Фьюри было запредельным, — Это как-то не очень по-эквестрийски.

— Нет. Геноцида не будет. Наша задача, разрушив базу Роя, доставить Кризалис и остатки Роя в Кэнтерлот. Там ей сделают предложение, от которого она не сможет отказаться. — Огнекрыл осклабился, настолько по-бандитски это прозвучало, — То, что мы делаем — это принуждение к миру. Типа.

Дот и Фьюри переглянулись. У обоих в глазах явственно заплясали весёлые чёртики. Однако ни он, ни она, не решились высказать одну на двоих идею.

Караван с предметами снабжения и оборудованием прибыл в форт даже быстрее, чем ожидалось — вскоре после полудня. Командир группы, серый кареглазый единорог, отрекомендовался:

— Гвардии сержант Айспик. Айспик как «айспик», а не как «айс пик».

Дарк, оценив игру слов, хихикнула, за что удостоилась тяжёлого взгляда исподлобья, после чего немедленно постаралась изобразить серьёзность. Мысль о возможном участии в «этой авантюре», как она охарактеризовала план гостей, не давала ей покоя, заставляя кровь бурлить адреналином.

Примечания:

16 — «Pretty f*ckin’ unappreciated» — фраза из фильма «Крепкий орешек», цензурно переводится именно так.
17 — Перевод автора.

14. Красное копыто

О добре с кулаками, прикладной вежливости и прочих принуждениях к миру.

Доставленное оборудование было незамедлительно перенесено в корпус, отведённый под мастерскую, и работа закипела. Остаток дня, вечер и ночь на заставе обещали быть шумными. Пятеро единорогов при помощи земных пони непрерывно что-то перетаскивали, собирали и укладывали на смонтированные вдоль стен стеллажи. Собственно, задачи были распределены, как на конвейере. Огнекрыл синтезировал компоненты, двое собирали корпуса, ещё один закладывал топливные блоки, последний снаряжал боевую часть, земные занимались укладкой. Дот с Дарк вошли в мастерскую, когда Огнекрыл синтезировал очередную порцию взрывчатки.

— Одалживаешь большую пушку у своего бога? — приветствовал Дот инженера.

— Что? А, да, наподобие того. Дот, у нас кончается запас углеродной органики. Предлагаю в качестве временной меры немного всем потесниться и разобрать на сырьё одну из ваших избушек. Потом я вам капитальный корпус построю.

— Согласен, пойдём.

Трое вышли из мастерской, Дот заглянул в одну из казарм, отдал распоряжения, и бойцы потащили свои нехитрые пожитки в соседний бревенчатый домик.

— Огнекрыл, я вот что спросить хотел. Можно нам с Дарки к вам, как бы, присоединиться? Всё-таки это зона моей ответственности и я, получается, Рой проморгал, так что… Ну, ты понимаешь?

По взгляду Дарк было заметно, что это полностью её идея. Она переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо подёргивая крыльями. Огнекрыл улыбнулся и прищурился.

— Да легко! Но — условия. Мои команды выполнять беспрекословно. Фокс Поммель — ваш звеньевой, его команды тоже выполнять без размышлений и пауз. И ещё — идём на вражескую территорию, задача важнее жизни любого из нас. Любые потери будут невозвратными. Всё ещё хотите лететь с нами?

— Да! — они ответили абсолютно синхронно, вызвав на лице Огнекрыла тёплую улыбку.

— Тогда идите отдыхать, завтра у нас всех будет трудный день. Дарки, тебе придётся спать меньше. После захода солнца ко мне на инструктаж, надо будет провести разведку на местности.

— Так точно! — опять синхронно. Огнекрыл вздохнул с лёгкой завистью, глядя им вслед. «Красивая пара, жаль будет, если… э, нет, никаких если! Оба должны вернуться!»

Вводная, полученная Дарк Фьюри, была предельно проста. Оставаясь незамеченной, долететь до указанной на карте точки, убедиться в наличии искомого объекта, по возможности — взять образцы материала. Если координаты не точны — произвести поиск по квадратам, обнаружить Улей, нанести его местоположение на карту и далее по предыдущему варианту. Она рассекала ночной воздух, приближаясь к указанной Огнекрылом точке на карте, когда боковое зрение подсказало ей, что она не одинока в ночном небе. Патрульный подменыш.

«Видит или не видит? Твою растак, как я могла так облажаться?» Подменыш лёг на параллельный курс, заняв позицию чуть выше, и мигнул зеленоватой магической аурой. «Блин, я попала. Луна!» Дарки поймала лунный свет своим зелёным глазом и подмигнула в ответ. Подменыш покачал крыльями. Она повторила его манёвр. Патрульный лёг на крыло и исчез в темноте.

Дарк облегчённо вздохнула. Однако ей следовало быть более осторожной. Снизившись до минимальной высоты, практически сливаясь с чёрной ночной пустыней, она продолжала полёт к указанной на карте точке. Она была почти уверена, что найдёт то, что ищет, практически сразу.

Да. Серое нагромождение, возвышавшееся над головой Дарк, было ничем иным, как Ульем. Она осторожно приблизилась к казавшейся однотонно-серой стене и коснулась её копытом. Хрустнуло. Оп-па, да оно практически как картон! Подобрав несколько обломков и уложив их в седельные сумки, она обошла Улей по периметру, и затем, не набирая высоты, по прямой понеслась к заставе.

Анализ данных разведки занял полтора часа. Вручив Доту и Дарк свежеизготовленные комплекты брони и отправив их к остальным пегасам в оружейную, Огнекрыл ещё раз попробовал образцы стен Улья на излом. Горели образцы плохо, зато отлично крошились. Это было не очень-то удивительно, если учесть, что Улей во многом был конструктивно схож с перевёрнутым осиным гнездом. Так что простейшие фугасные ракеты, которые висели на пилонах «Бэнши» и которыми обвешивались его бойцы, должны были оказаться очень эффективным средством разрушения.

Восемь пегасов, увешанных ракетами, построились на плацу. Огнекрыл развернул схему Улья, составленную со слов Дарк, и огласил обозначения ключевых точек и кодовых фраз, указывающих на их поражение. Инструктаж не занял много времени — каждый участник операции уже в общих чертах представлял суть задачи.

— Каждый всё понял? Вопросы есть?

— Никак нет! — в унисон ответили восемь голосов. Огнекрыл запустил двигатель.

— Я не знаю, чем всё это кончится, но я совершенно точно могу сказать, что мы делаем правильное дело! Все друзья в сборе, пора зажигать!

Дарк нетерпеливо хлестнула себя по бронированному боку хвостом и проворчала под нос: «Давно пора!»

Турбина перешла со свиста на вой, и «Бэнши» оторвалась от земли. Вслед за ней взлетели и пегасы, собираясь в оговоренное построение. Набрав необходимую высоту, соединение легло на курс, ведущий к цели кратчайшим путём.

Спустя три часа, вскоре после рассвета, две буквы «Y», составленных из четырёх пегасов каждая, со странным тарахтящим устройством между ними, оказались в зоне видимости Роя, сокрушая мораль оппонентом грозным видом закованных в броню и увешанных ракетами бойцов. Если бы вахтенный подменыш умел потеть, он взмок бы от страха: противник знал местоположение Улья, противником были пегасы, только пегасы из Эквестрии построились бы в «Икара, приветствующего солнце», и, учитывая недавние события в Кэнтерлоте, у роя не было шансов. После того, что армия подменышей учинила в столице, глупо было бы ожидать сколь бы то ни было галантного отношения. Вахтенный, во всяком случае, дураком себя не считал, и навалился на ручку механического ревуна.

Услышав вой сирены, Кризалис подняла голову. «Вот и всё» — пронеслось в её голове. Репродуктивный цикл роя был очень медленным, за пятнадцать дней, прошедших с поражения в очередном бою за Кэнтерлот, пополнить ряды солдат Улья было физически невозможно. То поражение было смертельным ударом. Сейчас противник мог прийти только с одной целью — гарантировать, что никогда, ни один подменыш не посмеет появиться в пределах Эквестрии с враждебными намерениями. Кризалис знала только один способ добиться такого результата. Геноцид.

Все уцелевшие в недавнем бою подменыши обречённо занимали свои посты на стенах Улья. То, что это конец, понимали все — ментальная связь солдат и рабочих роя с королевой передавала им её настроение. Только инстинкты заставляли их хотя бы попытаться принять бой. Бой, в котором они все должны были погибнуть. Поэтому для всех них дальнейшие события были полной неожиданностью.

Пегасы развернулись в дугу и зависли над полузаметённой песком и мелкими камешками, потрескавшейся бетонной поверхностью взлётной полосы древней авиабазы¹⁸, охватывая Улей таким образом, чтобы просматривать все возможные пути отступления. Единорог, подвешенный под два тарахтящих кольца с бочкой между ними, снизился и встал на ноги. Поводил взглядом по застывшим двум десяткам чёрных голов и, видимо, не найдя кого-то, проорал странную фразу на эквестрийском.

— Сара, прятаться бесполезно, выходи! Разговор есть!

Подменыши недоумённо переглядывались. Сара? Такого имени не было ни у кого из находившихся в улье. Может быть, солдаты Эквестрии ищут не их Улей? Единственный в линии обороны офицер решил рискнуть.

— Воины Эквестрии, здесь нет никакой Сары, видимо, вам следует поискать в другом месте?

— Да неужели? — в голосе чужака явно проступил сарказм, — Королеву позови, умник!

— Но нашу королеву зовут Кризалис, а не Са…

— Вот её и позови! — перебил единорог, — и поживее. Мои бойцы устали, а когда они устают, они нервничают. А когда кто-то нервничает, переговоры плохо кончаются для тех, кого пришли бить. Понял меня, оборотень в погонах?

Кризалис вышла на песок, медленно переставляя ноги. Ранения, полученные во дворе Кэнтерлотского замка, ослабили её, и она была готова смириться с незавидной участью побеждённого.

— Ты хотел видеть меня. Я здесь. Давай закончим с этим быстро.

— Королева Кризалис! На основании полученного мной приказа я требую собрать весь ваш рой и отправиться с нами в Кэнтерлот. Данный Улей как постройка подлежит полному уничтожению. Любые жители Улья, не согласные с данным приказом, будут уничтожены. Вы имеете право взять с собой любые биоматериалы. На выполнение приказа у вас есть два часа.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем вы нас уводите в Кэнтерлот? Чтобы заточить в подземельях?

— Я не вправе обсуждать это. Но если бы речь шла об уничтожении подменышей как вида, сейчас мы бы не разговаривали, вы не находите?

Королева задумалась. Странный самоуверенный чужак был прав, как ни неприятно ей было это сознавать. И похоже, ей выпадал шанс если не на процветание, то хотя бы на сохранение её маленького народа.

— Я согласна.

— Мудрое решение, Королева.

Спустя примерно час уцелевшие подменыши с Кризалис во главе стояли компактной группой перед Огнекрылом. Два продолговатых предмета, похожих на серо-жёлтые свёртки, были погружены на носилки, в каждые из которых была запряжена пара рабочих.

— Кто-либо остался в Улье, королева?

— Нет.

Огнекрыл повернулся к пегасам.

— Первое звено, по запланированным целям первыми и вторыми — огонь!

Пегасы взвились в воздух, и с пилонов на их броне с шипением сорвались ракеты. Кризалис с тоской смотрела, как копьевидные снаряды пробивают обшивку её дома у основания стен, и взрываются, разбрасывая ошмётки внешнего корпуса.

— Повторить залп!

Подрубленная передняя стена Улья начала оседать со скрежетом, обрывая конструктивные связи с внутренними стенками. Кое-где занялись небольшие пожары.

— Второе звено! По одной, интервал пятнадцать секунд, цель — внутренние конструкции!

Кризалис не выдержала и отвернулась. Она могла только слышать, как, подсечённые взрывами, начали оседать под собственным весом стены, как с хрустом превращается в дымящееся нагромождение грязно-жёлтых обломков её Улей, её дом. То место, которое обещало блестящее будущее её подданным и так жестоко обманувшее её.

— Гнев со временем может смениться спокойствием, за страданием может последовать счастье. Но королевство, что было однажды разрушено, не сможет быть возрождено... — пробормотала она.

— Как и мёртвых невозможно вернуть к жизни¹⁹, — отрезал странный единорог, — а их на вашем счету, Королева, более чем достаточно.

С грохотом обрушились верхние уровни Улья, поднимая тучу пыли, дыма и мелких обломков.

— Первый этап закончен, уходим. Первое звено разделиться на пары, встать на фланги. Королева, пойдёте в центре, повторять все манёвры ведущих на флангах в точности. Второе звено ко мне, замыкаем строй.

Турбина на спине загудела, затем завыла, и сверкающие клинки лопастей пришли в движение. Им предстоял долгий путь, и двигаться нужно было быстро — по плану операции они должны были прибыть в Кэнтерлот до заката.

Обратный перелёт прошёл без приключений. Во время промежуточной остановки у Лодочного Утёса подконвойные вели себя вполне прилично и даже не пытались предпринимать резких движений.

После посадки в Кэнтерлоте и передачи пленных гвардейцам с целью сопровождения на переговоры, участники операции собрались в обеденном зале, обмениваясь впечатлениями и планами. Хлопнула входная дверь.

— Обалдеть, братишка, а ты что здесь делаешь?

Дот, обсуждавший с Дарк и Огнекрылом перспективы привлечения аэромобильных единорогов к патрулированию границы в своём секторе, замолчал на полуслове и рывком обернулся.

— Сестра! — радостно проорал он и кинулся на шею к Рэйнбоу Дэш. Огнекрыл хлопнул себя копытом по лбу и, покачав головой, пробормотал: «блин, как я сразу не догадался». И в самом деле — радужная расцветка гривы и хвоста, да и имя лейтенанта были более чем прозрачным намёком.

— Представляешь, мы только что доставили в Кэнтерлот Кризалис! Мы её в плен взяли, здорово, да? У нас есть один единорог, он эту операцию спланировал. Они когда к нам на заставу прибыли, я такой думаю — не дело мне в стороне сидеть, ну я и попросился к нему в группу. А он меня — представь только — взял! И мы с Дарки, ну, помнишь, я тебе о ней писал, во всём этом принимали участие! Это тебе реальное дело, не то, что на вышке сидеть да в патруль летать над пустыней! Круто, да?

Дэш скептически усмехнулась. Да, с младшим братом у неё было вечное соперничество — кто кого перещеголяет в «крутости». Их старший, Флэш, был к славе абсолютно равнодушен, а вот Доту покоя не давала известность старшей сестры как «крутейшей летуньи Эквестрии», и он хватался за любую возможность хотя бы приблизиться к её славе. И если то, о чём он сейчас возбуждённо тараторил, было хотя бы отчасти правдой — то это было как минимум «круто», а может быть и «офигеть как круто».

— Дэш, ты должна с ним познакомиться! Пойдём, я тебя представлю!

Она фыркнула — сама мысль о том, что кто-то в Эквестрии может её не знать показалась ей забавной. Но младший брат уже тащил её к группе оживлённо беседующих пегасов. Однако среди гвардейцев выделялся единственный единорог, его грива камуфляжной расцветки выделялась на фоне по-уставному однотонных гвардейцев. Дэш застопорила и указала на него копытом.

— Дот, я не понимаю, а что здесь делает этот дешёвый позёр с манией превосходства?

— О ком это ты?

— Да о нём же! Вон тот, с разноцветной гривой!

Проследив взглядом за направлением копыта и поняв, на кого указывает сестра, Дот почувствовал, как у него земля уходит из-под ног. Он ошеломлённо уставился на Дэш.

— Э-м-м… Дэш, это… Как бы тебе объяснить? В общем, это он командовал нашей операцией.

— Да неужели? И много накомандовал? Небось, гарцевал в первых рядах, а потом, как обычно, записал результат на свой личный счёт?

Дот нахмурился и неожиданно даже для самого себя твёрдым тоном ответил:

— Вообще-то, не совсем. Да, он был с нами в первых рядах. И, между прочим, он рисковал сильнее любого из нас — пегасы могут летать быстрее подменышей, а эта его штуковина — нет. И я присутствовал при его рапорте капитану гвардии. Он ни разу не сказал «Я», только «Мы», либо называл конкретных участников по именам.

На плечо лейтенанта легло чьё-то копыто и негромкий голос сказал:

— Дот, не стоит ругаться с сестрой по такому пустяковому поводу. Правда. Мнение твоей сестры, конечно, важно для меня, но, думаю, тебе не стоит ради него жертвовать своими с ней отношениями.

Дэш закатила глаза.

— О-о, как пафосно! То есть это всё было попыткой произвести на меня впечатление? Так вот — не впечатлил!

— Главное, что работа выполнена, мисс Дэш. Дот, мы с краснокопытниками планируем вечеринку в кафе у Пончика Джо, будем рады, если вы с Дарки к нам присоединитесь, — и после паузы добавил, — Это приглашение распространяется и на ваших родственников.

Дэш фыркнула и демонстративно отвернулась. Огнекрыл похлопал Дота по плечу, ободряюще улыбнулся ему и вернулся к пегасам-гвардейцам, оставив молодого лейтенанта в сомнениях и размышлениях о странностях в поведении единорогов вообще и этого конкретного в частности.

Как следует оттянуться не удалось. В разгар вечеринки к Огнекрылу, неслышно ступая, подошёл курьер-гвардеец и передал приказ незамедлительно явиться во дворец.

— Огнекрыл, — Селестия была строга, как обычно, — Прежде всего, я считаю, тебе стоит знать, что Кризалис приняла условия, предусмотренные планом умиротворения Роя. твоя часть работы выполнена отлично, и Эквестрия благодарна тебе за это. Однако есть ещё одно дело, которое требует решения. Оно потребует от тебя быть скорее инженером, чем солдатом. Это крайне конфиденциальное задание, и тебе придётся работать одному. Задание может оказаться опасным. Из источников, относящихся к вашей цивилизации, мы знаем о возможных рисках. Ты можешь отказаться, Огнекрыл, и я не вправе буду тебя осуждать.

Повисла пауза, предназначавшаяся, по-видимому, для возможности отказаться. Огнекрыл молчал. Причём он был готов поклясться, что на последней фразе голос Селестии дрогнул. Это задание, чем бы оно ни было, имело для неё какой-то личный, глубоко спрятанный смысл.

— Прежде чем думать об отказе, Ваше высочество, я хотел бы ознакомиться с сутью задания.

— Хорошо. Луна говорила мне, что ты очень подробно изучил нашу историю. А знаешь ли ты, кем был Звездоворот Бородатый?

Похоже, Твайлайт не поделилась с принцессами. Огнекрыл молча снял с шеи висящий на шнурке холокристалл, поставил на пол и запустил первую запись.

— «…Сэмюэл Стар, майор, комплекс Рейвен Рок, конец записи».

Селестия и Луна с трудом скрывали шок.

— Ты… Ты знал?

— Подозревал с самого начала, Ваше высочество. Так что я знал, что и где искать. Разрешите озвучить версию?

Селестия кивнула.

— Это новое задание как-то связано с Хрустальным Зеркалом? Тем самым, которое ваш народ нашёл по указанию Звездоворота?

— Да. Вскоре после твоего, кхм, рождения Принцессе Твайлайт пришлось задействовать его вне стандартного цикла. Согласно стандартному циклу, оно должно было запуститься впоследствии, но этого не произошло. Принцесса Твайлайт предполагает, что из-за использования нестандартной процедуры запуска оно больше не работает. Твайлайт перепробовала все известные ей варианты — тщетно. Возможно, ты сможешь в большей степени разобраться в причине неисправности?

Огнекрыл хмыкнул.

— Позвольте полюбопытствовать — а в чём здесь риск? На мой взгляд, речь идёт о разрешении технической проблемы, и при соблюдении техники безопасности риск минимален.

— Наши предки тоже так думали. Когда-то давно, во время первой экспедиции к Зеркалу, произошла трагедия. В то время Зеркало могло быть запущено в любое время, не было необходимости ждать тридцать лун до следующей попытки. Запустив Зеркало, члены экспедиции отправили на Ту Сторону пегаса по имени Снежок. Его задачей было найти сородича Звездоворота, чтобы получить, как это у вас называлось? Оператора? Так вот, он не смог вернуться. Зеркало на нашей стороне взорвалось, и включить его снова так и не получилось. В отчёте Клевер Мудрой есть упоминание о сообщении «Перегрузка», которое возникло на поверхности Зеркала за мгновения до аварии.

— Ты наверняка знаешь об этой истории. Только с несколько другой стороны — Луна улыбалась, давая понять, что это какой-то общеизвестный для людей факт. Ну конечно!

— То есть пегас из истории с Медузой и Беллерофонтом — это и есть ваш Снежок?

— Мы пришли к такому же выводу.

— Стоп! Пегас в наших, людских, сказках — именно пегас, лошадь с крыльями! А Зеркало при переходе преобразует в человеческий облик, верно?

— Эту часть тоже никто из нас не понял. Видишь ли, известная нам часть документации по Зеркалу написана на языке людей, а большая часть и вовсе утеряна. Он, конечно, похож на наш, ты в курсе, но в части технических текстов наши переводчики пока слабы. А ты, насколько я понимаю, на этом языке говорил вполне свободно.

— Есть такое, Ваше высочество. Что же до задания — берусь. Но мне понадобится неограниченный доступ к оборудованию и закрытым фондам библиотеки Кэнтерлота. Насколько я понимаю, комплекс горы Шайен находится в месте, которое вы сейчас называете Вечнодиким лесом?

Луна с Селестией переглянулись.

— Доступ в этот комплекс, и особенно — к Дереву Гармонии, мне тоже понадобится. Неограниченный.

Сёстры опять переглянулись, Селестия кивнула.

— Можно приступать немедленно?

— Да. Зеркало находится в Замке Дружбы, так что тебе придётся отправиться в Понивилль. Там можешь взаимодействовать с Принцессой Твайлайт и её подругами. Кроме них о ситуации с Зеркалом, насколько нам известно, никто не знает. И остальным знать это вовсе не обязательно.

— Принял. Приступаю!

Примечания:

18 — Речь идёт об авиабазе Киртлэнд, Альбукерке, штат Нью-Мексико, на которой испытывались ADS-генераторы.
19 — Sun Tsu, The Art of War, tr. by Lionel Giles, 1910, p159, XII:20-22.

15. Сумерки

О путешествиях во времени и маленьком секрете Сансет Шиммер.

В библиотеке он первым делом отправился в закрытые фонды. «Секция Звездоворота Бородатого».

— Не то, не то, не то… Да где же они?

— Ищешь что-то конкретное? — увлёкшегося поисками Огнекрыла Луна застала врасплох. Он смущённо повернулся к ней.

— Почему-то не могу найти дневники Клевер Мудрой. Видимо, искал не очень внимательно, но я перепро…

— Не стоит. Вот они, — Луна левитировала три объёмистых тетради из-под крыла на стол, — скажи, неужели это настолько очевидно?

— Ты о том, что начинать поиск документов по Зеркалу лучше всего с дневников Клевер? Разумеется! Легенды о Звездовороте указывают на неё как на его ученицу. Кто ещё может знать, где нужно искать документацию по Зеркалу, как не она. Плюс, вы с Селестией упоминали экспедицию к Зеркалу. Наверняка Клевер была как минимум в курсе, а возможно, и возглавляла её.

— Да, возглавляла. И мучилась этим до конца жизни.

— Из-за Снежка?

— Да. Она всю жизнь пыталась разобраться в устройстве Зеркала, и даже смогла его снова включить. Она научилась изменять настройки адреса, того, куда ведёт зеркало, в какое время. Но нащупать время и место, в котором находился Снежок, она так и не смогла.

Огнекрыл подошёл к столику, на котором громоздились книги. Массивные тёмно-серые тетради в тяжёлых переплётах, на обложке каждой красовался оттиск копыта, а внутри контура оттиска были вписаны листья клевера. Один, два и три. Он помедлил, но всё-таки решился задать ещё один вопрос.

— Скажи, Луна, мне показалось, или у Селестии есть какая-то личная заинтересованность в восстановлении Зеркала?

— Крыл, завязывал бы ты с психоанализом. Да, она опасалась, что ты можешь отказаться. Дело в том, что кое-кто из наших всё ещё находится в вашем времени. Почти в той же эпохе, в которой был ты.

— Сансет? Сансет Шиммер?

— Да. Сестра очень переживает за неё. Всё-таки, та когда-то была её ученицей, и сейчас, когда Зеркало отключено, она осталась совсем одна в чужом мире. Кто знает, как она может себя повести, осознав, что отрезана от Эквестрии и, возможно — навсегда.

— Так может, стоило её вернуть сюда? Ну, в тот раз, когда Зеркало сожгли?

— Сожгли? Я не очень поняла эту фразу.

— В смысле — испортили, — он решил не вдаваться в смысл выражения «сжечь оборудование».

— Видишь ли, тут вот какое дело. Она… Как бы это сказать? В общем, со слов Твайлайт, Сансет отказалась вернуться в Эквестрию. Она обосновала это тем, что теперь у неё есть друзья среди людей. Но Твайлайт утверждает, что Сансет о чём-то не договаривает. Я пыталась проникнуть в её сны — безрезультатно, она отказалась говорить со мной на эту тему.

— Хм. Похоже, задача на самом деле состоит не столько в «почини Зеркало», сколько в «проведай мою бывшую ученицу»?

Луна улыбнулась.

— Я этого не говорила. Ну, удачи в поисках решения, мой любимый ученик!

Анализ дневников занял пять дней. Оказалось, что Клевер была очень добросовестным исследователем. Каждый шаг в её попытках восстановить работу Зеркала был тщательнейшим образом описан, с приложением иллюстраций, изображающих исходное и конечное состояние каждого подвергнутого вмешательству агрегата. Попытки переделать интерфейс, адаптируя его под анатомию пони, были как максимум забавными, а вот изменения, вносимые в начинку в процессе ремонта, манипуляции с настройками представляли как минимум серьёзный интерес. И их результаты было бы предпочтительнее рассмотреть на месте.

— Ну что там у тебя? — Твайлайт надоело молча следить за подрагивающим кончиком хвоста Огнекрыла и слушать его сосредоточенное кряхтение, перемежаемое шелестом страниц какой-то увесистой тетради. Он заявился в замок с первыми лучами солнца, даже не завтракая, потребовал проводить его к Зеркалу, и ковырялся в тыльной части агрегата уже четыре часа. Извиваясь в позе, совершенно не свойственной приличным пони, гость постепенно выбрался наружу, распространяя вокруг себя уже знакомый ей неприятный запах. Точно так же пахли выведенные из строя установки луча боли, и точно такой же запах был у Зеркала, когда перестала действовать магическая батарея после той истории с Сиренами. Огнекрыл чихнул, выбивая из ноздрей пыль.

— Ёлки-палки, Спаркс, тут вопрос не в том, почему оно перестало работать.

— А в чём? — округлила она глаза.

— В том, как Зеркало вообще работало за пределами Замка Сестёр. То, как вы эту штуку запитывали — это же в чистом виде изнасилование техники. Кустарные костыли, некалиброванное напряжение, пиковые нагрузки… Да я теперь просто горжусь своей цивилизацией!

— И?

— Что — «И»?

— Ты понял, как это починить?

Он самодовольно осклабился и гордо ответил.

— Да! Настройки контроллера тахионного потока были сбиты, когда ты применила автономный источник питания в дополнение к уже накопленному аккумуляторной батареей заряду, это дало скачок входного напряжения при включении. Первое время система могла обеспечить работу, но дико грелась, потом предохранители интегральной платы контроллера тахионного генератора банально перегорели и система аварийно обесточилась, а это дало скачок температуры по пище и та сгорела²⁰.

— Ты сам понял, что сейчас сказал? Потому что даже я не очень поняла.

— Проще говоря, нужно заменить несколько деталей, причём довольно простых, и заново откалибровать аппарат. И запитать штатно, но это будет даже проще, чем в Кэнтерлоте или Кристальной.

— Это почему же?

— Да потому, что штатный источник энергии для Зеркала — в нескольких часах ходу отсюда. Если составишь мне компанию — я тебе его даже покажу, хотя ничего нового для себя ты там не увидишь.

Её осенило.

— Ты упоминал Замок Сестёр! То есть источник энергии где-то там…

Огнекрыл кивнул и посмотрел на неё, предлагая продолжить рассуждения.

— Так, что это может быть? Я поняла! Ты о Дереве Гармонии! Да?

— Именно. Забавно у вас назвали центральный распределительный щит подземного комплекса.

Через два с половиной часа вся компания была на месте. Огнекрыл извлёк из седельной сумки ту тетрадь и начал сверять наблюдаемое со схемами и набросками, то и дело нажимая копытом на отдельные части Дерева. Твайлайт с любопытством заглядывала через плечо бормочущего что-то себе под нос единорога, в то время как остальные пятеро подруг в компании Спайка остались на верхней кромке обрыва — на безопасном расстоянии.

Открыв тетрадь на странице, изображавшей какой-то лабиринт, Огнекрыл оглядел пещеру, уверенно направился в один из полуосыпавшихся тоннелей и вскоре скрылся во мраке. Подруги спустились к Твай, продолжавшей осматривать Дерево и то, что она привыкла называть корнями. Этот странный единорог называл их… Что же за слово-то? Кажется, «силовые кабели».

— Этот парень не очень-то почтительно обращается с Деревом Гармонии, не правда ли, дорогая?

— В его понимании это вообще не волшебное дерево, Рэрити. Он называет его, эм-м, «распределительным щитом».

— Эт чо за сено такое?

— Это как… Эйджей, я даже не знаю, с чем это сравнить, чтобы тебе было привычнее. Помнишь устройство по изготовлению сидра Флима и Флэма?

Эплджек недовольно поморщилась.

— Так вот, — продолжила Твайлайт, — по его мнению, наше Дерево является устройством для управления сложным оборудованием. Только это оборудование — гораздо сложнее той паровой соковыжималки.

— То есть в этом Дереве нет никакой магии?

— По его мысли — да. Осталось понять, прав ли он. Впрочем, важно ли это? Если нам проще называть это магией — то незачем менять названия. Кстати, как я поняла, он пытается как-то объединить магию и технологию. Он думает, что так будет проще помочь земным пони…

— Удачи ему в этом! Жаль, не прихватила попкорна, чтобы посмотреть как он облажается!

— Мне кажется, ты не права, Рэйнбоу. То, что он задумал, принесёт много поль…

— Да ладно. Жили как-то без его хитрых штучек, и обошлись бы! Может, он ещё и для пегасов что-то придумал? Ах, да, я забыла. Механические крылья. Оборжаться.

В коридоре показалось свечение ауры. Когда Огнекрыл вышел из тоннеля, он был однотонно серым — от кончиков ушей до копыт. Однако на его морду было натянуто какое-то подобие маски, скрывавшей ноздри. Шерсть под маской, как оказалось, осталась единственным островком зелёного цвета на его шкуре.

— Ну, что. С системой всё ясно. Генераторы здесь геотермальные, износ очень высокий, но починить реально. Затем от пульта кину кабель до твоего замка, подлатаем агрегат — и будет как новый!

— Геотермальный, геотермальный! — запрыгала Пинки, — Я знаю это слово! Это когда вулкан нагревает!

— Сформулировано коряво, но верно. Откуда знаешь?

— От моей старшей сестры Мод! — мордашка Пинки светилась от гордости за сестру.

— Познакомишь?

— С у-до-вольс-твием! — Пинки растянулась в такой улыбке, что даже привычная к её гримасам Твайлайт не смогла скрыть удивления.

— Ладно, шутки в сторону. Твайлайт, я здесь останусь на пару дней, надо осмотреть комплекс, поискать запчасти, документацию, всё, что может пригодиться. Ручей здесь есть, но меня интересует вопрос о питании.

— Да без проблем, Крыл. В замке есть такая штука, на орган похожа. С её помощью мы как-то раз еду получали. Так что проблем быть не должно. Ну, а если не получится, заходи к Зекоре, она всяко ближе, чем Понивилль, я её предупрежу на обратном пути.

— То есть вы не останетесь?

— А зачем? Ты же вроде и сам прекрасно справляешься?

— Так-то да, но…

— Но?

— Проехали. Ладно, полезу я обратно, искать этот ваш орган.

Через три дня грязный от кончиков ушей до кончика хвоста, но довольный и улыбающийся единорог постучал в дверь домика Флаттершай.

— Ч-чем могу помочь?

— Флаттершай, если бы кто-то из твоих подопечных смог прокопать канаву от Замка Сестёр до Замка Дружбы — это здорово помогло бы в работе с Зеркалом.

— Ой, мамочки. Даже не знаю. Но я спрошу, кто мог бы тебе помочь, обязательно.

Когда дверь коттеджа закрылась, улыбаться он перестал. Похоже, что при таком ответе надеяться на помощь со стороны зверьков Флатти было бы чрезмерным оптимизмом. Он вздохнул. Как обычно, вариант «Б». Что-то мягко коснулось уха. Огнекрыл задрал голову в небо и увидел, как с серого поздне-осеннего неба на его нос опустилась снежинка. Первый снег. Конец ноября. Или уже начало декабря? Здешний календарь всё-таки основательно отличался от привычного.

Спустя восемь дней после того, как подруги оставили Огнекрыла у Дерева Гармонии, Твайлайт начала беспокоиться. Лёг первый снег, похолодало, а у того не было ни тёплой одежды, ни обуви. «И с едой тоже не всё ясно» — напомнила память.

Зекора не видела зелёного единорога уже пять дней. По её словам, он направлялся в Понивилль, и упоминал, что намерен о чём-то попросить Флаттершай.

Пегаска сообщила что да, приходил пять дней назад, просил помощи в копании какой-то канавы, но все её питомцы, способные быстро копать, уже в спячке, да и земля промёрзла. Короткий зимний день подходил к концу и опять отправляться в Вечнодикий лес Твайлайт не решилась. «Завтра обязательно разыщу его» — подумала она, ложась спать. Однако тревожные мысли не давали заснуть, и именно по этой причине она обратила внимание на странные вспышки, то и дело возникающие где-то в стороне Леса. Ритмично возникающие, они постепенно становились ярче — видимо, источник странных вспышек приближался.

Она накинула плед и вышла на балкон. Очередная вспышка просветила ряд деревьев, дорожка из молний протянулась от границы леса к замку, превращая снежный покров в клубы пара, верхний слой грунта приподнялся и под ним песчаная подложка начала словно спекаться, формируя некое подобие трубы. Затем почвенный слой улёгся обратно, и молнии погасли, оставив светящееся пятно раскалённого песка там, где была граница освещённого молниями участка. И тут до неё, уже полусонной, дошло. Спрыгнув с балкона, она спланировала к мерцающей ямке, и в темноте чуть не врезалась в уже подходившего туда же Огнекрыла. Выглядел он… Впечатляюще.

— Огнекрыл! Ты живой!

Тот хмыкнул.

— А что, кто-то сомневался?

— Но что… Что это на тебе одето? Это же какой-то кошмар! Рэрити бы однозначно упала в обморок, увидев тебя во всём этом!

Он был замотан в какие-то невообразимые лохмотья и от этого напоминал серо-бурый кочан капусты.

— Ну, тогда тебе, пожалуй, не стоит ей рассказывать об этом, верно?

Она рассмеялась — то ли от мысли о реакции Рэрити, расскажи она ей и вправду об увиденном, то ли от облегчения.

— Устал?

— Есть немного. Но если ты принесёшь что-нибудь горячее и сладкое объёмом не меньше поллитровой кружки, мне здорово полегчает.

— Может, лучше отдохнёшь?

— Спаркс, тут работы осталось на несколько часов, так что проще не прерываться. И, Твайлайт, я задержусь в твоём замке, ну, ненадолго, не возражаешь?

Он не соврал. Пока Твайлайт готовила какао, он успел проложить ещё один участок. Многие жители Понивилля, проснувшись, наблюдали за процессом, впрочем, убедившись, что ничего опасного не происходит, вскоре улеглись спать. К утру силовая линия была успешно введена во внутренние помещения Замка Дружбы, и он отправился спать. Впервые за трое суток.

Ремонт внутренней части Зеркала, в сравнении с прокладкой кабеля, занял совсем немного времени. К вечеру, подсоединив силовую линию от Дерева Гармонии к Зеркалу, Огнекрыл положил копыто на рубильник включения, но, подумав, обратился к Твайлайт.

— Слушай, Твай. Я не знаю, как ты отреагируешь на это, но я намерен серьёзно поговорить с Сансет. И, возможно, вернуть её сюда. Что скажешь, Принцесса Дружбы?

— По мне — так неплохая идея, Крыл. Но я уже пыталась вернуть её. Она отказалась. Что-то держит её в вашем мире. Что-то, что она считает крайне важным. Куда более важным, чем её связь с родиной, с Эквестрией.

— Тогда, я думаю, тебе стоит пригласить остальных девчонок сюда. Так ей будет проще, ну, пережить возвращение в этот мир, если, конечно, мне удастся её уговорить.

— Согласна.

Когда все были в сборе, единорог клацнул рубильником. Зеркало загудело, периметр осветился бледно-голубым сиянием, и поверхность покрылась бликами, как поверхность озера в солнечный день при лёгком ветре.

— Ух ты!

— Ой!

— Потрясно!

— Фигасе!

— Восхитительно!

— Сработало! — подвела итог Твайлайт.

— В общем, я на разведку, чур, за мной не ходить, и не трогайте ничего, — и он шагнул в мерцание.

Искрящийся круговорот принял его, выворачивая наизнанку и выпнул на ту сторону, приложив напоследок поддых.

Уф. Вспомнив, как дышать, он поднялся на ноги и оглядел себя. Руки, ноги, голова — «комплект, товарищ старшина». На этой стороне была, похоже, вторая половина дня. На площадке перед школой было пустынно, видимо, все на занятиях. Интересно, какой сейчас год?

В холле висел постер премьеры «Терминатор: Судный день». Забавно, когда бишь этот фильм вышел? «Хочешь жить — пошли со мной», так, кажется? В комнате отдыха был телевизор. Новости. «Заканчивается второй день Шестнадцатой летней Универсиады». Щёлк. «Продолжается расследование авиакатастрофы в Джидде». Щёлк. «Сегодня наши парни возвращаются домой — их миссия в Ираке подошла к концу». Щёлк. О, вот: «Прогноз погоды на завтра, 16 июля 1991 года…» 15 июля девяносто первого. Союз, страна, в которой он когда-то родился, уже сыплется на части. Через месяц всё будет кончено. По всему миру начнётся непрерывная череда мелких войн с кучей жертв. Управляемый хаос, мать его, плавно перешедший в неуправляемый порядок. Диалектика. Он хмыкнул. Да, Сансет досталось весёлое время.

Стемнело. Идти домой не хотелось, и Сансет присела на скамейку во дворе школы. Тонкий лунный серп смотрел на неё с бездонного ночного неба, усыпанного бусинками звёзд. Точно таким же было и небо Эквестрии, которое, похоже, ей предстояло забыть навсегда. Она бросила взгляд в сторону статуи, стоявшей перед главным входом в здание школы. Почти три года как не было связи с её родной страной. Мрамор, которым был облицован постамент статуи, оставался холодным и твёрдым. Книга молчала.

Конечно, друзья видели её состояние и утешали как могли, но… Словно утончённое издевательство, в голове вертелась концовка недавно просмотренного фильма. Его герои смогли остановить конец света. А она?

— Привет! — раздалось из-за спины. Она вздрогнула и резко обернулась. Парень как парень, бейсболка, короткая стрижка, клетчатая рубашка, джинсы, кеды. Но что он делает ночью возле школы? Она сунула руку в карман куртки, подрагивающей рукой нащупывая баллончик со слезогонкой.

— Ты кто? Я не видела тебя раньше в школе.

— Конечно, я выпустился пару лет назад, вот, гуляю. А ты что грустная такая?

— Ты не поймёшь. Лучше оставь меня в покое, я как-то не в настроении для флирта.

Он хмыкнул и наклонил голову, присматриваясь.

— С чего ты взяла, что я с тобой флиртую?

— Ну а с чего бы ещё парню подходить к одинокой грустной девушке ночью в парке?

— Может, с целью просто поболтать? А знаешь, что? Наверное, ты просто растеряна. Для таких случаев у меня есть как раз подходящая история. Не факт, что она тебя развеселит, но, может, она окажется для тебя в чём-то поучительной?

Она промолчала. Этот странный парень, по идее, уже должен был бы разозлить её своей непосредственностью и навязчивостью, однако… Она ощущала что-то, нечто такое, что не могла объяснить. Что-то наподобие приступа интуиции, которые частенько случались с её подругой Пинки. Сансет посмотрела на незнакомца, подвинулась, давая ему возможность присесть и кивнула, мол, валяй.

— Так вот, жила-была одна девочка. Девочка была амбициозной, умной и очень талантливой. А ещё она очень хотела прославиться. Причём прославиться не так, как на эстраде — что сегодня тебя знают, а завтра забыли, а всерьёз, по-взрослому. Девочка росла, училась, и постепенно поступила в ученики к выдающемуся, скажем так, учителю. Благодаря усидчивости и способностям она достигла больших высот и стала любимой ученицей, но жажда великого подвига всё ещё была при ней. И однажды она нашла то, что искала. В закрытых фондах библиотеки, в книжке по истории рассказывалось о легендарном, общеизвестном событии. Но рассказывалось иначе. Здесь указывалась причина того давнего, трагического события…

Сансет вздрогнула и посмотрела на парня. Рассказ был подозрительно похож на её историю. Но откуда он знал?

— …Девочка начала искать способы проникнуть в прошлое. Она считала, что если устранить причину тех событий, то её мир изменится к лучшему, и она встанет в один ряд с легендарными героями её страны. Именно мысль о легендарных героях и привела её поиски к одному крайне секретному предмету, который, якобы, был воротами в прошлое.

Она впилась в рассказчика взглядом. Да, именно так всё и было. И Селестия застала её именно в момент попытки перейти на ту сторону.

— …Учитель, а точнее — учительница, пыталась девочку остановить, но вместо разговора получилась перепалка, в ходе которой девочка…

— Заявила, что та её боится, потому, что ученица гораздо способнее учителя, да? — шёпотом произнесла она. Он ободряюще улыбнулся ей.

— Именно так и было. После этого девочка прыгнула в портал и оказалась в далёком прошлом. Она думала, всё будет просто — силой магии уничтожить то, из-за чего случилась Великая Зима. Но она кое-чего не учла…

— Ядерное оружие и средства управления им есть у многих стран, — она вспомнила, как из неё словно выдернули стержень, когда она об этом узнала.

— …И тогда она придумала новый план. Надо было объединить человечество, и провести полное разоружение. Но магия, так хорошо работавшая в её родном мире, здесь не работала совершенно. Ей нужно было что-то, что могло бы дать ей контроль над спящими в организме способностями. Предмет, известный ей как «Элемент Магии».

Она не выдержала, вскочила и схватила парня за воротник рубашки.

— Откуда ты это всё знаешь? Я никому не рассказывала этого, никогда. И даже когда…

— Когда Луна приходила к тебе во сне, ты отказалась с ней разговаривать, верно? — он не спеша поднял руку и щелчком сбил бейсболку с головы, позволяя рассмотреть в свете уличного фонаря свои глаза янтарного цвета. Она разжала руки и опустилась на скамью.

— Ты… Ты из…

— Огнекрыл, Эквестрия. Сансет, ответь-ка на вопрос. Что было на землях Эквестрии до Зимы?

— Племена жили, торговали. Единороги меняли сезоны, пегасы…

— И как, без конфликтов обходились?

— Не, ну были споры, конечно.

— А потом наступила Зима. И никакие Вендиго были ни при чём, верно? А после Зимы?

— Ты хочешь сказать… Что без Зимы Эквестрия бы не возникла?

— Сама посуди. Так и торговали бы три отдельных племени, периодически ругаясь друг с другом. Зачем объединяться?

Повисла пауза. Сансет переваривала услышанное. А он словно решил её добить.

— Именно это Селестия и хотела тебе сказать, пытаясь остановить. Добейся ты успеха — и Эквестрия исчезла бы. Точнее — Эквестрия бы вообще не возникла. Даже сумей ты вернуться, ты оказалась бы в заброшенной пещере с кучей электронных замков и толстых ржавых дверей. А вовсе не в Кэнтерлоте.

Она закрыла лицо руками.

— Скажи, Сансет, почему ты не хочешь вернуться в Эквестрию? Ты считаешь, что, провалив предотвращение Зимы, ты опозорилась перед учителем?

Она кивнула.

— Но ведь, по факту, именно провалив это самодеятельное задание, ты спасла Эквестрию. Сансет, ты пыталась сделать как лучше, и вся твоя ошибка состоит в том, что ты толком не учла всех возможных причинно-следственных связей. Ты хотела казаться более опытной, чем была тогда, но ведь вся эта история тебя чему-то научила, верно?

— А ещё я нахамила Селестии. Что на это скажешь?

— Скажу, что, возможно, пришла пора извиниться.

— Но как? Портал ведь… Или… А как ты сюда попал?

— Пойдём, чего покажу.

Она коснулась рябящей поверхности.

— Он снова работает? Но… — она посмотрела на молодой месяц, — сегодня же не полнолуние!

— Будем верить календарю или фактам, а? Ты готова вернуться домой?

Она задумалась.

— Нет. Мне нужно попрощаться с друзьями. Надеюсь, они ещё не спят. Подождёшь?

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Трать столько времени, сколько понадобится.

Примечания:

20 — В переводе на нормальный язык — из-за перегрева, вызванного резким снятием нагрузки, вышел из строя блок питания.

16. Вспомним, товарищ?

О заговорах, тайных орденах и приветах из прошлой жизни.

Судя по голосам, Сансет вернулась не одна.

— Даров, братишка! Сталбыть, эт тя Огнекрылом кличут? Ты, типа, нашу Сансет забираешь?

— Агась, типа того, — он постарался поддержать тон здешнего воплощения Эплджек, одновременно стараясь унять дрожь в коленях.

Местная Пинки подскочила к порталу и, прежде чем он успел предостерегающе крикнуть, сунула руку в рябящую поверхность.

— Вау, оно и вправду работает! Сансет, неужели мы не успеем устроить прощальную вечеринку?

— Извини, Пинки… Или как тебя называть?

— Да, это моё прозвище!

— Ну так вот, Пинки, я рад бы, но на той стороне нас уже ждут.

По-спортивному одетая девчонка с короткой стрижкой шагнула вперёд, набирая воздуха для реплики, и протянула руку.

— Я думаю, все здесь меня поддержат, да девчонки? Короче, мы надеемся, что ты знаешь, что делаешь. То, что ты сделал, крайне важно для Сансет, а значит, и для всех нас. Мы не всегда были друзьями, но теперь мы с ней друзья, и её счастье — это и наше счастье. И поскольку счастливой её сделал ты — то теперь ты тоже наш друг. Если когда-нибудь тебя занесёт к нам — ты сможешь на нас рассчитывать. Так, девочки?

Девушки уверенно кивнули. Полноватая взъерошенная хохотушка Пинки. Коренастая смуглая серьёзная Джеки. Стройная большеглазая кокетка Рэрити. Миниатюрная застенчивая зеленоглазая Флатти. Он улыбнулся и пожал протянутую ладонь.

— Замётано. Дэш, верно?

Спортсменка улыбнулась.

— Да, Твайлайт тоже меня так называла. Так что теперь это моё официальное прозвище, для друзей. А раз ты друг, то и для тебя тоже.

Напряжение отпустило. Он был своим среди них, хотя они только что познакомились. Сансет по очереди обняла каждую из подруг и повернулась к нему.

— Пора?

— Да, пора, — он присмотрелся к поверхности портала. Едва заметный зелёный треугольник в правом верхнем углу был хорошим знаком.

— Ты иди первой, Сансет. Тебя уже ждут.

Она встала на порог, обернулась к подругам, в последний раз помахала им рукой на прощание и уверенно шагнула вперёд. Рябящая поверхность сомкнулась за её спиной. Флаттершай всхлипнула.

— А ты? — в голосе Джеки слышалось отчётливое недоумение. Он молча показал пальцем на покрасневший полупрозрачный квадрат в правом углу поверхности портала. И пояснил.

— Линия занята. Потребуется какое-то время на освобождение канала. К тому же, мне есть о чём вас предупредить.

Видимо, что-то в его голосе прозвучало зловеще, девушки заметно напряглись.

— Ваш мир ждут большие перемены. До первого потрясения осталось меньше года, а потом пойдут одно за другим. Но что бы ни случилось — держитесь вместе.

— Ха, ну эт-то проблемой не будет, а, девчонки?

— А что, что случится-то?

— Ничего хорошего. Войны. Сначала много мелких, потом одна большая. И знаете, что? Постарайтесь не лезть в большие города на побережье.

Все дружно посмотрели на Рэрити, та смущённо ковырнула носком туфли гравий тропинки. Огнекрыл обернулся к порталу — зелёный сигнал указывал, что путь свободен.

— Ну всё, мне пора.

И, попрощавшись с каждой, уверенно шагнул в бликующую поверхность.

Замок герцога Мэйртонии²¹ возвышался над Большим Внутренним морем, позволяя любоваться солнечными зайчиками, пляшущими по водной поверхности. Выслушав странного посетителя, герцог Кирипп прошёлся по залу и вновь повернулся к гостю.

— Ваше предложение звучит… заманчиво. Но я не вполне понимаю, как ваша организация сможет гарантировать выполнение своей части сделки.

Из-под капюшона блеснула улыбка.

— Мой дорогой герцог. Неужели Вы думаете, что Орден бросает слова на ветер?

Кирипп нахмурился. Подобные заверения ему уже доводилось слышать: независимость герцогства в обмен на вероломство. Однако от предлагавшей уже больше месяца не было никаких вестей, и что-то подсказывало опытному политику, что предложение Кризалис утратило силу едва ли не быстрее, чем он поверил в саму его возможность.

— Вы мне не верите. Что ж, позвольте Вам кое-то продемонстрировать. Извольте к окну.

Вид из окна открывался на порт, по обыкновению забитый кораблями. Собеседник герцога откинул капюшон, позволяя увидеть голову тёмно-серого единорога, и его рог мигнул белой вспышкой. Спустя пару секунд один из грузовых кораблей, стоявших на рейде под флагом Эквестрии, словно лопнул изнутри и разлетелся фонтаном мелких обломков и водяных брызг. Спустя еще некоторое время до окна донёсся раскатистый гул взрыва.

— Какая жалость, правда? — вывел Кириппа из оцепенения голос гостя, — Эти моряки такие неуклюжие, совершенно не умеют обращаться с опасными грузами. Наверное, попёрся кто-то в трюм с лампой, уронил. А может быть, чисто теоретически, я подчёркиваю — теоретически, моряки совершенно ни при чём. Может быть, это кто-то подстроил? Прикрепили маленькую незаметную коробочку к борту и, в нужный момент — бум! Кто бы это мог сделать, Вы не знаете, герцог?

— Там… Там же были пони!

Гость хмыкнул.

— Ключевое слово «были», герцог. Расследование находится в вашей власти, так что официально — это был несчастный случай, не так ли? А теперь… — тон гостя изменился и стал угрожающим, — теперь задумайтесь. Пегасы не способны перелетать через океан. Телепортироваться в произвольную точку мира могут только аликорны, а их мало от слова совсем. Так что, если Эквестрия и предпримет военное вторжение, ей понадобится флот. И что случится с их флотом, думаю, Вы только что наблюдали собственными глазами. Ваша супруга характеризовала Вас как разумного правителя, так что, полагаю, выбор сделать не трудно.

— То, что вы предлагаете…

— Это государственная измена, я знаю. Но если Вы, герцог, упустите шанс стать правителем независимой страны — то так и останетесь навсегда провинциальным вассалом. А ваш народ навсегда останется рабом непонятно откуда взявшихся выскочек, которых и королевами-то не назвать. А главное, после истории с Кризалис вы не на лучшем счету, и если хоть одна живая душа узнает об этом разговоре — дополнительные силы Эквестрии будут развёрнуты в Мэйртонии, Ваш портрет в тронном зале снимут, а Вас, мой дорогой, как раз наоборот — повесят. Итак, герцог? Ваше решение?

Гость явно давил, требуя принять сложное решение немедленно. С одной стороны, Эквестрия далеко, да и сил для вторжения у неё точно не хватит. А уж если потопить корабли с десантом — то борьба за независимость будет и вовсе элементарной. Тем более, свой флот у Мэйртонии был. По тем же причинам, в случае проблем с Гриффонлендом, а печальный опыт имелся, помощь метрополии могла прийти только для разгребания развалин его городов. Так что союз со странным и полулегендарным Орденом Эриний выглядел куда предпочтительнее надежды на почти иллюзорную помощь из-за океана. С этой стороны предложение было явно выгодным. Но с другой… С другой, гость, как-там-его-зовут, явно чего-то не договаривал. В сделке явно просматривался пункт мелким шрифтом внизу страницы, а возможно, и не один.

— Скажите-ка, уважаемый…

— Джейджи.

— Уважаемый Джейджи, свою выгоду я вижу. Но я не понимаю причин бескорыстия Ордена. Не могли бы вы прояснить этот момент?

— О, всё просто, герцог. Мы учёные и солдаты. И нам нужны ресурсы. В основном деньги. Мы не будем обдирать вас так, как это делает Эквестрия, нам хватит и двух третей от их запросов. Плюс… — он замешкался, подбирая слово, — плюс рекруты. Новые сотрудники нам не помешают, мы смогли бы выйти из тени, создать сеть научных центров. Опять-таки способствуя процветанию вашей, герцог, страны. Так что сделка проста: Вам — власть, нам — ресурсы. Всё честно.

Несмотря на то, что сомнение продолжало подтачивать душу Кириппа, он кивнул. Теперь переговорщик был честен, а значит, сделка была вполне приемлемой.

— На таких условиях я согласен, уважаемый Джейджи.

— Прекрасно. В таком случае, с этого момента Орден начинает предпринимать некоторые шаги по закреплению государственного суверенитета Мэйртонии.

Посланник накинул на голову капюшон и быстрым шагом покинул зал, оставив герцога в раздумьях о перспективах государственного строительства.

Радости Твайлайт не было предела. Она и представить себе не могла, насколько соскучилась по этой яркой огненногривой единорожке. Правда, подруги не разделяли её энтузиазма, всё-таки им не довелось пережить бок о бок с Сансет того, что пережила Твайлайт, но это определённо был успех. И она, обняв крылом слегка растерянную Сансет, повела всех в верхний зал, чтобы продолжить общение в более комфортной обстановке, чем едва освещённый и довольно прохладный подвал, в котором размещалось Зеркало и сопутствующее ему оборудование. И только в разгар приветственной вечеринки она вспомнила, что кроме Сансет с «той стороны» должен был вернуться ещё кое-кто.

В лаборатории было темно, горело только дежурное освещение. И поверхность Зеркала была… Гладкой! Портал не работал! Милостивая Селестия, как же его… Твайлайт заметалась по лаборатории, судорожно вспоминая объяснения Огнекрыла по поводу «перезапуска системы если вдруг что-то пойдёт наперекосяк». И почти сразу наткнулась на записку, лежащую на столе.

«Твайлайт, всё в порядке. Портал выключил я, на всякий случай. Лучше пока его не трогай, а то получится как с Клевер. Подробное руководство по эксплуатации отдам при встрече, когда закончу перевод. Я помню, как ты любишь коллекционировать руководства. Сейчас Сансет нуждается в тебе больше чем я, так что позаботься о ней. Надеюсь, она добралась нормально? Передай ей от меня привет. Искренне твой, Огнекрыл».

Она покачала головой. Он неисправим. Впрочем, злиться на него она тоже не могла — в конце концов, это она на радостях забыла его дождаться. Она ещё раз перечитала записку и попыталась представить себе его состояние. Нет, он явно не был обижен. Голос, проговоривший текст письма, был ровным, таким голосом диктуют деловые письма и научные отчёты. Это было даже как-то обидно — любой нормальный житель Эквестрии, оказавшись на его месте, наверняка бы расстроился. В недоумении Твайлайт поднялась обратно в обеденный зал.

— Где он? — Сансет выжидательно уставилась на неё, — Он в порядке?

Похоже, о существовании Огнекрыла в этом зале помнили только двое. Остальные увлечённо беседовали о какой-то очередной авантюре. Твайлайт грустно улыбнулась.

— Да, Сансет, с ним всё хорошо. Он просил передать тебе привет и извинения, что не смог принять участия в этой вечеринке — сказал, что есть срочные дела в Кэнтерлоте. Но, думаю, ты без труда его там найдёшь.

Единорожка вздохнула.

— Жаль. Я бы хотела, чтобы он сейчас был здесь.

— Я тоже. Пойдём к остальным, всё-таки это вечеринка в твою честь.

Сансет кивнула, но всё-таки ещё раз задержала взгляд на двери, ведущую в лабораторию, словно надеясь увидеть силуэт жеребца, вернувшего её домой.

— Ты знаешь, Луна, вообще-то дипломат из меня так себе. Уговорить вернуться сбежавшую ученицу, вправить мозги морально травмированному или не в меру агрессивному — это ещё куда ни шло, но международные договоры — это перебор.

Едва вернувшемуся из командировки в Понивилль Огнекрылу уже ставили новую задачу. На этот раз предстояло сопровождать Луну в выяснении ситуации в Мэйртонии, заокеанской провинции, поведение правителя которой вызывало у Селестии ряд вопросов. Недавнее происшествие на рейде Нейфин, когда якобы случайным образом взорвался транспортный корабль из Эквестрии, перевозивший праздничную пиротехнику, список вопросов не только увеличивал на один пункт, но и значительно повышал значимость скрытности при выполнении расследования. Очевидно, герцог Кирипп ведёт какую-то сложную игру, и Селестия хотела выяснить, какую именно. Однако суть происходящего пока была совершенно не понятна, а потому Огнекрылу сообщили ровно то, что ему, по мнению старшей сестры, было необходимо и достаточно знать.

— Огнекрыл, тебе переговоры вести не придётся. Ты просто сопровождаешь меня и осуществляешь оперативное прикрытие.

— Но почему — я? Справился бы любой гвардеец.

— Хочешь отказаться? — тон Луны явно свидетельствовал о том, что его проверяли «на слабо», — Или, может, боишься?

Луна смотрела на него уже не скрывая ехидства.

— Отказываться не собираюсь, — топнул он копытом.

— Тогда советую тебе начать собираться немедленно, вечером уже выходим в море. Экипаж твоей «Авроры» уже получил все инструкции, кроме секретных. Надеюсь, они тоже не замешкаются.

— План операции, полагаю, уже готов?

— Вообще-то нет. Но у нас будет достаточно времени в пути. Всё, собирайся, не буду мешать.

Дела… Видимо, ситуация в этой, как её, Мэйртонии, развивалась совсем криво. Он помнил письмо Луны, но всё-таки не был уверен в серьёзности намерений герцога. Если верить книгам по истории, в Мэйртонии основу населения составляли земные пони — след давней войны, в которой генотипы пегасов и единорогов были вытравлены вместе с их носителями. Грифоны тогда постарались на славу — будучи первоклассными воздушными бойцами, они физически уничтожали любых пегасов в воздухе, а единорогов убивали из засад, особенно предпочитая атаковать молодых и неопытных. Сколько же лет та война длилась? Сотню лет? Две? Тогда, чтобы спасти от полного уничтожения хотя бы земных пони, мир был заключён под угрозой военного вмешательства Эквестрии, и под давлением Селестии и Луны. И теперь, не имея ни воздушных, ни магических сил, герцог замыслил мятеж? Он же не может не понимать, что гвардия Эквестрии восстановит контроль над мятежной территорией в считанные дни. Тогда на что он рассчитывает? Чем больше Огнекрыл думал об этой ситуации, тем больше укреплялся в уверенности, что ситуация отчётливо пахнет железом, кровью и озоном. И примесь запаха озона заставляла его нервно поёживаться вплоть до того момента, когда «Аврора» с минимальным экипажем и под командованием Дропкика вышла в открытый океан.

Когда на горизонте в закатной дымке показались Проходные Столбы, план операции под названием «Клёкот орла» был утверждён. Под прикрытием поставленной Луной туманной завесы «Аврора» должна была проскочить в Большое Внутреннее море и высадить пассажиров на северном берегу. После этого шхуна уходила к берегу Мэйртэнии²², укрывалась в одной из бесчисленных бухточек, имеющих скальный навес, и маскировалась. Припасов должно было хватить на два месяца стоянки. В случае, если от десанта не будет новостей в течение пятидесяти дней, капитан должен был вернуться в Эквестрию любой ценой. Десантникам же предстояло действовать автономно и по обстановке.

Прошло две недели с того дня, как «Аврора» скрылась за туманом. Луна подбросила дров в горевший в пещере костёр и, зябко ёжась, поплотнее завернулась в утеплённый гвардейский плащ. Ей совершенно не нравилась эта земля, эта пещера, и эта зима. И даже несмотря на то, что наступал Вечер розжига очага, настроение у принцессы было совершенно не праздничным. Несмотря на костёр, холод пробирал до костей, её напарника где-то носило, и помощи ждать было совершенно неоткуда. Дипломатическое решение вопроса не заладилось с самого начала, в герцогстве явно хозяйничала незнакомая и, вполне вероятно, опасная своей непредсказуемостью сила.

Полог, закрывавший вход в пещеру, откинулся, Огнекрыл в точно таком же плаще ввалился в пещеру, пошатываясь, подошёл к костру и жадно припал к котелку с горячим чаем. Выпив почти половину, сел и перевёл дух.

— Короче, Луна, ситуация — хуже некуда. В городе и в порту на всех стратегических точках находятся единороги. Откуда здесь их столько — ума не приложу. Замок герцога под тщательнейшим присмотром, я смог потолкаться на рынке, местные говорят, что около месяца назад всё это началось. Как из ниоткуда появились, вроде вреда не причиняют, но народу как-то тревожно. У них опознавательный знак — стилизованный ворон. А может, и орёл, чёрная птица, в общем. Словосочетание «Орден Эриний» тебе, случайно, не знакомо?

Сзади деликатно кашлянули и раздался вежливый голос с лёгким акцентом.

— Добрый вечер. Не помешаю?

Дёргаться было поздно. Луна расширенными глазами смотрела куда-то за спину и вверх. Огнекрыл постарался незаметно под плащом переложить поудобнее метательный нож.

— Не стоит, уважаемый. Если бы я хотел причинить вам вред — я бы его уже причинил.

Огнекрыл обречённо обернулся. Стоявший перед ним сероглазый единорог насыщенно-синего цвета стоял расслабленно, в полный рост, и с любопытством рассматривал обитателей пещеры. Гость был заметно крупнее единорогов Эквестрии, пожалуй, он был даже выше Луны. На нём был пятнистый маскировочный плащ скреплённый… Форменной пряжкой Ночных гвардейцев! Но… откуда? Или… Не может быть!

— Вы позволите присесть? — поинтересовался высокий единорог.

— Д-да, конечно, — Луна явно тоже заметила пряжку и в связи с этим была в крайней степени растеряна. Гость подчёркнуто неторопливо подошёл к огню, присел.

— Скажите, уважаемые, а откуда у вас жетоны нашей разведки?

Эффект неожиданности был полным. Луна, не способная сформулировать ни одной связной реплики, беспомощно переводила взгляд с гостя на Огнекрыла и обратно. А вот в голове последнего кусочки головоломки как раз вставали на свои места.

— Давно за нами наблюдаете?

Тон вопроса заставил гостя удивлённо поднять бровь, однако ответ последовал незамедлительно.

— Шесть дней. Появление нового единорога в этих краях — явление редкое, а ваша пряжка однозначно указывает, что вы не местный. Я удивлён, что агенты Ордена вас до сих пор не взяли.

Да, пряжка была явным проколом. Как ушанка с красной звездой, выдававшая Штирлица.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил гость.

Огнекрыл отстегнул пряжку от своего плаща и протянул гостю.

— Сравните.

Тот сравнил, и увидел то же, что и Огнекрыл. Небольшие различия. Форма фона, угол сгиба крыльев, форма ушек. Когда гость поднял вопросительный взгляд на Огнекрыла, тот продолжил.

— Это не жетон вашей разведки. Перед вами — Принцесса ночи, Луна, из Эквестрии. Я — один из её гвардейцев, моё имя — Огнекрыл. Это жетон Ночной гвардии, её гвардии. Но наши эмблемы имеют общее происхождение, общего предка. И должен признать, ваша трактовка этого символа точнее.

— Вот как? — в голосе гостя слышалась неподдельная ирония. Он явно был уверен, что является единственным носителем этого знания в этой пещере. Что ж, сейчас он будет удивлён.

— Эта эмблема из эпохи Предтеч. Она была символом разведывательных сил одной из стран, военной разведки. Я могу даже предположить, что вы представляете здесь некую страну, находящуюся к северо-востоку отсюда, страну больших рек, глухих лесов и обширных степей.

Ироничный прищур слетел с лица гостя, сменившись искренним изумлением. А Огнекрыл продолжал.

— Эта страна оставила след на нашем континенте во времена Предтеч. Один из таких следов сохранился на стене, кхм, пещеры, и был обнаружен во время археологических раскопок. Тогда его и позаимствовали для эмблемы Ночной гвардии.

— Откуда?..

— Я, знаете ли, люблю историю, уважаемый…

— Борей. Разведка Пояса Медведя²³.

— Рад знакомству, Борей. Раз вы здесь, полагаю, вам тоже не нравится происходящее в Мэйртонии?

— Именно. Мы подозреваем, что за спиной герцога стоит некая сила, планы которой не ограничиваются территорией его страны.

— Вы пошли на контакт. Значит ли это, что мы являемся союзниками в этом деле?

— Так точно.

— В таком случае, предлагаю выработать план совместных действий.

Борей кивнул и придвинулся к костру.

Двое стражей Ордена напряглись при виде незнакомого единорога в маскировочном плаще, идущего по коридору, но вдруг закатили глаза и с тихим стоном повалились на пол. Из двери в начале коридора выскочили две таких же фигуры в плащах и встали рядом. Огнекрыл усмехнулся под капюшоном — он представил себе, какой кошмар могла спроецировать в сознание незадачливых стражей его наставница. Оставалось пройти последнюю дверь в зал, где в настоящее время находился герцог со своими новообретёнными советниками.

— Знаешь, Огнекрыл, а ты мне кого-то напоминаешь.

Ещё бы не напоминал. За прошедшие дни Огнекрыл хорошо изучил нового напарника. У их народа ситуация с памятью была просто потрясающей. Вся история, от падения Предтеч, от Первого Ржания, через Великую зиму и предшествовавшую ей Огненную бурю, сохранилась в памяти их народа. Причём как в письменном виде, так и в виде устных преданий, стоило отметить, весьма логичных и непротиворечивых. Но ещё более интересным было то, что в индивидуальной памяти жителей Пояса Медведя сохранялись, хотя и в смутном виде, воспоминания о прошлых жизнях. Да, бессмертия их народ не знал, но это касалось только бессмертия тел. Память же с некоторыми потерями передавалась от воплощения к воплощению. То ли они смогли превратить реинкарнацию в технологию и пользовались ею, то ли это была специфическая мутация, приведшая к способности передавать свой опыт потомкам — этого Огнекрыл толком не понял. Объяснения Борея, не являвшегося в этом специалистом, были несколько сбивчивы. Зато в специальных операциях он разбирался очень хорошо. И Огнекрыл догадывался о причинах такой осведомлённости...

От удара разрядом энергии двери разлетелись в щепки. Один из советников замешкался, его рог, только начавший мерцать, концентрируя энергию, взорвался фонтаном искр. Второй успел выстрелить одновременно с Бореем. Попаданий добились оба, но если Борей только схватился за обожжённое плечо, шипя от боли, то его оппонент, отброшенный к стене, получил заряд точно в грудь. Айс Миррор попыталась выстрелить, но Луна, придавшая себе по случаю операции облик Найтмер Мун, приподняла её телекинезом за горло и, прищурив глаза со щелевидными зрачками, оскалившись, достаточно громко, почти ласковым голосом произнесла:

— Не нужно лишних трепыханий, герцогиня. Или вы хотите, чтобы я показала вашему мужу на вашем примере, как выглядит окончательное решение вопроса о Мэйртонской династии?

Герцогиня бестолково забила ногами в воздухе, не зная, как реагировать, и издала сдавленный хрип. Луна решила упростить формулировку вопроса.

— Будешь умничкой?

Та поспешно закивала и была опущена на пол, после чего прижалась к мужу. Кирипп в ужасе смотрел на оскаленный рот Найтмер, понимая, что расплаты избежать не получится. Он судорожно пытался придумать себе хоть какое-то оправдание, и, не найдя ни одного стоящего аргумента, повалился на колени, срывая головной убор и увлекая на пол жену. Трое жутких гостей вошли в зал. Синий единорог подошёл к своему раненому оппоненту и откинул с бедра того орденский плащ.

— Буллетхуф, старый знакомый. За каким ты сюда…

— Да пошёл ты! — прохрипел раненый, пытаясь сконцентрировать энергию для хотя бы слабого выстрела.

— Ответ неверный, — от удара копытом голова лежащего резко мотнулась в сторону и вверх, раздался характерный хруст, Буллетхуф дёрнулся и затих. Борей подошёл ко второму советнику, находящемуся под прицелом Огнекрыла.

— Так-так. Джейджи. Сам, лично контролируешь процесс? Так у меня для тебя плохие новости. Соколиная Стража на данный момент уже взята штурмом, Элимор заливается соловьём, рассказывая в подробностях о ваших планах. Все члены Ордена будут переданы властям Эквестрии и, думаю, участь их незавидна. Верно, Ваше высочество?

Луна, всё ещё сохраняя облик Найтмер Мун, неторопливо кивнула и добавила.

— Вы разбудили тёмную сторону Эквестрии, Джейджи. А зря. Цена будет высокой. Очень высокой.

Кирипп не выдержал.

— Нет! Пожалуйста, пощадите! Я никогда больше не…

— Конечно, никогда, герцог. Мёртвые не предают, — снова оскалила бутафорские клыки Луна.

— Умоляю, Ваше высочество! Они заставили меня, они взорвали тот корабль, планировали даже высадку в Эквестрии, чтобы устроить хаос!

— Заткнись, прид… — договорить Джейджи не дал Огнекрыл, ударив ногой по покалеченному рогу. Тот с воем покатился по полу.

— Все эти, безусловно, занимательные факты вы изложите на суде, герцог. А сейчас мы вам продиктуем обращение к народу. И Вы его — озвучите. После этого суд учтёт ваше сотрудничество. Что же до герцогини…

Та вздрогнула и теснее прижалась к мужу.

— …то её работа на Орден будет тщательно проверена. Ясно?

Ещё бы было не ясно.

Через неделю всё было кончено. Уцелевшие члены ордена сдавались властям, взахлёб давая показания друг на друга — сказывались имевшие хождение слухи об ужасных пытках, которым северо-восточные соседи подвергают пленников. Герцог с герцогиней заперлись в замке и старались не показываться на публике без крайней необходимости. Луна, приняв свой обычный облик, координировала расследование, а Огнекрыл с Бореем и несколькими его коллегами обеспечивали контрдиверсионную работу. Впрочем, желающих устроить беспорядки было немного, тем более, что все агенты Ордена, проявившие себя на этом поприще, пропадали в неизвестном направлении очень быстро, укрепляя слухи о пытках и бессудных расправах. Порядок в Нейфинах был восстановлен, и Борей засобирался домой, что несколько озадачивало Огнекрыла.

— И что, вы просто вот так вернётесь по домам? Без требований компенсации затрат на помощь другой стране?

— Крыл, земель и всего остального в нашей стране хватает. Всё, что нам нужно — это нормальные соседи, с которыми можно мирно жить и торговать. Так что урегулирование ситуации с Орденом было и в наших интересах тоже. Тем более, это уже не первый случай. Полагаю, Князь Акбузат в ближайшее время посетит Эквестрию, и будет положено начало дипломатическим отношениям.

— Ты сказал «не первый случай»?

— Так точно. Во время войны между Мэйртонией и Гриффонлендом наши просто встали между воюющими и заявили, что если кто-то попадёт по нашим — он будет затоптан. Тогдашний наш правитель, князь Олорин, понимал толк в принуждении к миру.

Огнекрыл хмыкнул. Он слышал эту историю в несколько иной трактовке. А значит, будет о чём расспрашивать Луну по дороге домой.

— Крыл, позволишь встречный вопрос?

— Да, конечно.

— Кого ты мне напоминаешь? Манера разговора, специфические навыки и познания. Всё это не очень типично для обычного гвардейца из Эквестрии. У меня смутное ощущение, что мы были знакомы в какой-то прошлой жизни, но имя твоё я слышу впервые.

— Не удивительно. Это же тебя звали тогда Бореем. Твоим командиром был Игорь Митрохин, позывной Князь. А у меня позывной был Монах.

Картинки прошлого ожили в памяти Борея и прокрутились перед внутренним взором. Двуногие фигуры в пятнистой одежде, прижимающиеся к стенам, странные конечности с гибкими выступами, сжимающие что-то железное (это называется «автомат» — подсказала память), восьмиколёсная коробка с маленькой башенкой, дома вокруг, хлопки выстрелов, запах пороховой гари и крови, тело на носилках…

— Монах! Я вспомнил! Это же твой взвод тогда зажали в магазине?

— Так точно. Так что если среди ваших есть наши общие знакомые — передавай привет.

— Конечно, передам! Но как ты…

— А это наша Луна постаралась, но тут очень длинная и не особо интересная история.

— Впечатляет! Ладно, мне пора, а вам удачно добраться домой!

— Спасибо, Борей. За всё спасибо. Может, ещё увидимся?

Тот подмигнул.

— Может быть, может быть.

На обратном пути через океан Огнекрыл не выдержал.

— Луна, скажи, а как на самом деле была прекращена война между Мэйртонией и Гриффонлендом?

— Борей рассказал тебе их версию событий?

— Да.

— Тогда он, вероятно, рассказал правду. Когда шла та война, мы с сестрой не были соправительницами. В Эквестрии правил Дискорд, и его забавляла эта заваруха где-то за океаном. И когда какие-то неизвестные на тот момент силы вмешались, он совершенно перестал следить за обстановкой в метрополии. Именно благодаря этому мы и смогли свергнуть его и поместить в стазис. Потом мы были слишком заняты наведением порядка здесь, в Эквестрии. Именно тогда, видимо, и появился этот Орден, как способ накопить силы и взять реванш, развязав новую войну. Злишься, что я с самого начала не рассказала тебе полную историю?

— Ты рассказала только то, что мне, по вашей с сестрой задумке, нужно было знать. Так что если я и расстроен, то только от того, что вы мне не до конца доверяете.

— Впредь — будем, я обещаю! — она ободряюще улыбнулась ему. И он улыбнулся в ответ.

Примечания:

21 — Судя по некоторым признакам, Мэйртония – территория, объединяющая восточную и северо-восточную части Средиземноморья.
22 — Территория Мэйртэнии, по всей видимости, включает в себя североафриканское побережье и Пиренейский полуостров.
23 — Государство, объединяющее территории на востоке современной Европы, в Сибири и на Дальнем востоке. Введено автором, закономерно скопировано с России.

17. Мы не ангелы, парень

О том, что добрые дела не остаются безнаказанными.

Незадолго до Дня весенней уборки его вызвала к себе Селестия. Для конфиденциального разговора.

По пути в тронный зал Огнекрыл перебирал варианты, в чём он умудрился провиниться на этот раз: старшая из сестёр вряд ли вызывала его просто потому, что соскучилась. За время, прошедшее после их предыдущей беседы, ничего катастрофического в Эквестрии не случалось. Во всяком случае, такого, о чём он бы знал.

Операция «Красное копыто» закончилась успехом, подменыши обосновались в предгорьях к югу от Единорожьего хребта и их поселение действительно смогло стать популярным «Парком ужасов». Как и ожидалось, жители Эквестрии не были столь злопамятны и первые положительные, чтобы не сказать — восторженные отзывы докатились и до столицы.

Возвращение Сансет так вообще прошло блестяще. Конечно, единорожка была порядком дезориентирована, вновь оказавшись в теле пони, да и реакция здешних воплощений подруг Твайлайт была поначалу, строго говоря, весьма сдержанной. Однако на данный момент Сансет уже больше двух месяцев училась под руководством Селестии, и, насколько ему было известно, они обе были рады встретиться вновь. Сансет сделала правильные выводы из собственных ошибок и с большим терпением относилась к ограничениям в процессе учёбы.

Заокеанская спецоперация прошла, как оказалось, незамеченной не только в Эквестрии, но и в большей части самой Мэйртонии. Герцогу хватило осмотрительности не афишировать факт пребывания под обвинением в измене и мятеже, а герцогиня так вообще старалась без крайней необходимости не показываться на публике. Впрочем, реинтеграция уцелевших членов Ордена Эриний в население Мэйртонии, судя по отчётам негласных наблюдателей, проходила без заметных эксцессов.

Дипломатические отношения с Поясом Медведя были установлены на приемлемых для обеих сторон началах добрососедства и независимости, Князь Акбузат был в восторге от архитектуры Кэнтерлота и вознамерился построить нечто подобное в качестве резиденции для торжественных мероприятий.

Все научные данные, которые хранились в его прежней лаборатории, были восстановлены, работы по расшифровке и сортировке данных из архивов Объекта-42 продвигались достаточно быстро. Во всяком случае, в той части, которая интересовала археологическое сообщество в лице доктора Йерлинг, с которой у него с недавнего времени завязалась интенсивная переписка.

Вряд ли дело касалось его визита на свадьбу доктора Спрингфилда. Да и сама свадьба, несмотря на личность невесты, прошла на удивление спокойно. Да и скандальный памятник, установленный им когда-то на привокзальной площади, был возвращён из Тартара в городской парк Кэнтерлота, где заменил статую Дискорда.

Так в чём же было дело?

В тронном зале были обе сестры.

— Ученик Огнекрыл согласно приказа прибыл, Ваши высочества!

— Это был не приказ, Огнекрыл. Это было приглашение. И я рада, что ты пришёл.

Голос Селестии был подозрительно мягким. Достаточно мягким, чтобы Огнекрыл насторожился — в прошлый раз таким голосом от него требовали считавшегося невозможным.

— Я вижу, ты напрягся. Не стоит. Я сочла, что пришло время нам поговорить. Луна считает, что твоё обучение можно считать завершённым. Ты вышел на устойчивый путь саморазвития, и она заверила меня, что ты достаточно осмотрителен, чтобы не причинить вреда окружающим тебя. Скажи, есть ли у тебя чёткое представление о том, чем ты будешь заниматься в Эквестрии?

— В первую очередь, Ваше высочество, я хотел бы развернуть массовое производство Лёгкого металла. Сырьевая база у меня уже есть, так что с этой стороны проблемы не будет. Спрос на этот материал, как я понимаю, довольно высок. Наличие промышленного количества Лёгкого металла позволило бы существенно развить воздухоплавательные технологии, сделать воздушный транспорт общедоступным. Полагаю, такое производство вполне может стать самоокупаемым. Вас ведь эта сторона интересует?

— И это тоже, Огнекрыл, — Селестия старалась придать себе несколько снисходительный вид, но ощущалось, что ответом она довольна, — это всё?

— Дополнительно я хотел бы продолжить картирование мозга единорогов. Случай с обнаружением способности к Преобразованию был чистым везением, очень многое до сих пор не изучено. Ну и, конечно, хотел бы строить летательные аппараты.

— Для этого тебе понадобится мастерская, не так ли? – голос Селестии явно подразумевал очевидность ответа, поэтому он просто кивнул. Повисла пауза. Старшая сестра посмотрела на младшую, и та едва заметно кивнула.

Голос Селестии из снисходительно-дружелюбного стал торжественным.

— Итак, Огнекрыл. Мы с сестрой обе считаем, что ты достоин официально считаться единорогом-исследователем на государственной службе. Тебе присваивается ранг «Специалист», ты получаешь место в Расширенном научном Совете. Кроме того, ты имеешь право выбрать участок свободной земли на территории Эквестрии для целей постройки собственной лаборатории. Так что поздравляем, ты теперь — полноценный эквестрианец.

Он ответил поклоном.

— Благодарю, Ваши высочества!

Голос Селестии снова стал дружелюбно-покровительственным.

— Выбрать участок ты можешь в отделе земельных ресурсов, это в библиотеке, левое крыло, второй этаж.

Вопрос участка под застройку удалось решить довольно быстро. Как только сошёл снег, в разгар весеннего паводка, он провёл пробное бурение грунта на месте будущего дома — в двух часах пешего хода к северу от Понивилля, у реки. И, когда паводок сошёл, приступил к строительству.

Собственно, проект он задумал уже давно. Дом, вытянутый с запада на восток, походил на некое подобие авианосца. Примерно половину длины с запада занимала обширная веранда, являвшаяся, в сущности, полётной палубой. Под ней, на первом этаже, размещалась мастерская — ангар, из которой наверх можно было подняться с помощью большого лифта. Остальные объёмы первого этажа, за отсутствием подпола, полностью отводились под технические помещения — отопительный котёл, дистиллятор, кладовые. На втором этаже кухня, санузлы, душевые и двухуровневый главный зал, из которого широкие двери вели на полётную палубу, а пространство под галереей занимала библиотека, поделённая на тематические комнаты. Третий этаж занимали жилые помещения, размещённые на опоясывавшей зал галерее, а на четвёртом была «Контрольная вышка» — остеклённая башенка, с которой можно было осматривать окрестности и даже выходить на неширокий балкончик, опоясывающий башню. На берегу реки он установил водяное колесо электрогенератора в виде небольшой башенки.

Он заканчивал монтаж ограждения на том, что должно было стать полётной палубой, когда сверху его окликнул знакомый голос.

— Впечатляющая у тебя веранда! Планируешь устраивать большие вечеринки?

В служебной колеснице Луны сидела сама принцесса и ещё какая-то единорожка. Он помахал им в знак приветствия и проорал предложение приземлиться. Колеса коснулись палубного настила, и тот даже не дрогнул. Получилось.

— Теперь понимаешь, для чего эта веранда?

Луна и её спутница вышли из колесницы. Незнакомка постучала копытом по доскам настила и обменялась с Луной взглядами.

— Огнекрыл, поздравь меня. У меня новая ученица! Артурия, познакомься, это мой первый ученик, и я им очень горжусь!

Песочного цвета кареглазая единорожка с тёмно-рыжими хвостом и гривой протянула копыто в знак приветствия. Огнекрыл обратил внимание на её метку — нечто среднее между головой дракона и писчим пером. Усмехнулся — да уж, здесь метка абсолютно подходила к имени. Артурия ещё раз стукнула копытом по настилу палубы и решилась задать вопрос.

— Настил деревянный, но я чувствую, что под ним нет пустоты. Как?

— Там каменное монолитное перекрытие, восемь дюймов по площади. Плюс рёбра жёсткости, ещё по десять. Так что да, здесь под досками совсем не пустота, — и, заметив зарождающийся вопрос, добавил, — А доски ещё и обработаны от гниения специальным минеральным составом.

Глаза гостьи разгорелись от любопытства. Её буквально распирало от вопросов — и это было отчётливо видно. Однако Луна решила сразу направить дискуссию в рабочее русло.

— Огнекрыл, помнишь, как в самом начале ты составлял карты мозга единорогов, а потом учился контролировать не энергию, а непосредственно её источник?

— Ну да, такое разве забудешь?

— В общем, нашей Арти не помешал бы этот твой анализ мозга. Мне кажется, что у неё есть некоторые способности, которые пока спят. Их бы разбудить.

— Да без проблем, Луна, но ты помнишь, что то оборудование находится в Кэнтерлотском госпитале? Если оно вообще уцелело в ходе нынешних событий.

— Ну, даже если оно повреждено, ты ведь сможешь его починить?

Обе гостьи смотрели на него, одна с игривым ожиданием, вторая — с немым восторгом. «Признайся, тебе не хватает восхищения окружающих» — шепнул внутренний голос. Решение было очевидным.

— Да какого сена я торможу? Сделаем!

За строительством и отделкой лето пролетело незаметно. Из запоминавшихся событий остались разве что ремонт сканера гамма-ритмов и «профориентация» Артурии. Кстати, результат оказался вполне ожидаемым — у единорожки был скрытый талант понимать язык драконов и, что было куда более важным, время от времени считывать их мысли и намерения, так что теперь она вполне могла заняться изучением наследственной памяти этих существ и раскрыть, наконец, тайну их происхождения. Все просмотренные Огнекрылом документы эпохи Предтеч не содержали ответа на этот вопрос, даже найденные в руинах подземных лабораторий в окрестностях Хуффута. Даже Дискорд, будучи родом из тех краёв, не был на сто процентов уверен, так что поле для исследований открывалось обширнейшее, и Артурия с огнём в глазах уже приступила к первоначальной проработке темы.

Середина осени имела для Огнекрыла ещё одно значение. Три года назад он пришёл в себя на столе в реанимационном отделении госпиталя Кэнтерлота. Начав путь простым единорогом, даже без особых талантов, сейчас он добился многого. Своя лаборатория, имя в научных кругах Эквестрии, плюс, и при этой мысли он мысленно потёр копыта от удовольствия, олигополия на поставки лёгкого металла и прочих авиационных материалов. Да, ему определённо было чем гордиться, и дата стоила того, чтобы её отметить.

Он вошёл в главный зал и окинул помещение взглядом. В такой дом было бы не стыдно пригласить гостей, но — завтра, всё завтра. Он обязательно разошлёт приглашения всем, кого знает в Эквестрии, и закатит свою первую в этой жизни вечеринку в честь дня рождения.

Спустя неделю, закончив все приготовления и разослав приглашения, он поднялся на мостик, ожидая прибытия гостей. Однако… Солнце перевалило полдень, дело шло к вечеру — а никто из приглашённых гостей не спешил появляться на украшенной лентами полётной палубе. И вот тут его накрыло. От обиды и горечи перехватывало горло, но он терпел, надеялся, что хоть кто-то придёт.

Когда солнечный диск коснулся горизонта, он спустился вниз и начал отвязывать ленты. Они были больше не нужны, его первая вечеринка не состоялась, и он поклялся, что она же будет и последней. Это был позор, такого унижения он не испытывал… он даже не помнил, с каких пор. Он закончил прибираться уже в полной темноте, и собирался войти в дом, когда его окликнули сзади.

— С днём рождения, Огнекрыл!

Он, прошедший две войны, терявший друзей, обернулся, с трудом сдерживая слёзы. Луна. Единственная, кто пришёл.

— Что с тобой? Ты в порядке? — в её голосе проскользнуло беспокойство.

Он проглотил комок, стоявший в горле.

— Всё нормально, Луна. Пойдём в дом. Гвардейцы тоже пусть заходят, никто твою колесницу не украдёт.

Только войдя в дом и увидев накрытый стол, она поняла, в чём дело.

— Огнекрыл, я…

— Луна, забей. Присаживайтесь и угощайтесь. Пунш? — она кивнула.

Он разрубил верхний ярус торта, разложил по четырём тарелкам, уселся в первое подвернувшееся кресло. Налил гостям напиток.

— Ты ничего не знаешь, да?

— Даже не хочу знать. Всё, что мне нужно, я и так знаю, — он обвёл копытом зал, — всем наплевать.

— Но тебе не следует…

— Луна, прости, но это тебе не следует извиняться за них. Ты единственная, кто отреагировал на приглашение. Единственная, кто ещё помнит о моём существовании. И если всем остальным на меня плевать — мне тем более. А сколько было слов: «дружба», «магия», «настоящий друг». И вот она — цена словам! Всё, как в прошлой жизни. Я, как обычно, просто расходник, инструмент. Вот спорить готов: как опять что-то сломается — сразу прибегут, вспомнят «незаменимого», ага. И знаешь что? Я устал. Устал быть нужным кому-то только в ситуации кризиса. Сколько раз ко мне в гости заглядывали соседи, не по делу, а просто так, знаешь? Ноль!

Луна сидела напротив и чувствовала всю боль, которая водопадом хлестала из её бывшего ученика. В какой-то момент она осознала, что не может дышать, и он, похоже, почувствовал её состояние.

— Я сорвался, прости, Луна. Похоже, я всё-таки был никудышным учеником. И ещё я устал улыбаться.

Она встала из-за стола, и села рядом с ним, положив крыло ему на плечи.

— В Кэнтерлоте сегодня свадьба, большой бал. Спитфайр и Соарин. Полагаю, что те, кого ты ждал — тоже там.

— Но…

— И знаешь что ещё? Ты лучший ученик, который у меня был, есть и будет. Именно ты сделал из меня не просто принцессу, а учителя, наставницу, способную принимать учеников такими, какими они являются, с их особенностями и заскоками. И возможно даже, у меня скоро будет своя школа, как у сестры.

— Здорово, — он опять улыбнулся ей, на этот раз уже вполне искренне, — ты ведь мечтала об этом, да?

— Да, мечтала. Комплекс младшей сестры, знаешь ли, — она хихикнула, почувствовав, что собеседник начинает расслабляться.

— Это здорово, когда мечты сбываются. И я очень раз за тебя, Луна, рад, что твоя мечта сбудется. А моя вот не сбылась. Наверное, потому, что пони, как и люди, глядят на наличие перьев.

Она не нашлась, что ответить, и он явно опять загрустил. Повисла пауза.

— Тема кайф ломает. Давай о чём-нибудь повеселее, а? Например, расскажи, как вы на меня вообще вышли?

— Ну, это длинная история.

— А мы разве куда-то торопимся? — Огнекрыл обвёл взглядом практически пустой зал.

— Хм. Ладно, слушай. Всё началось с того, что пару десятков лет назад, во время закладки котлована для постройки высотного здания в Филлидельфии строители наткнулись на культурный слой. Знаешь, что это такое?

— Следы цивилизации в древних отложениях?

— Верно. Так вот, один из наших известных археологов, А.К.Йерлинг, заинтересовалась находкой. Возле всех крупных городов были заложены пробные шурфы на окраинах всех наших крупных городов. Догадываешься, что было обнаружено?

Он кивнул.

— Так вот, было очевидно, что эти поселения не относятся к постройкам нашей доклассической эпохи. Естественно, она попыталась идентифицировать тех, кто мог построить подобный город. Однако ни останков, ни изображений не сохранилось. По её оценке, городу было четыре-пять тысяч лет. — Луна сделала многозначительную паузу.

— Я понял, Луна, вы раскопали людские города. А дальше?

— Именно. Причём если мы с сестрой о людях слышали от матери, то для остальных такое открытие вполне могло перевернуть представления о мире. Поэтому вся информация тут же была засекречена. Все отчёты ложились на стол непосредственно моей сестре. И в одном из отчётов значились, я цитирую, «предположительно холокристаллические носители информации тип ЦП-01».

— И?

— У нас есть один очень хороший специалист по языкам, Лира Хартстрингс. Сестра привлекла её к расшифровке записей. Оказалось, что расшифровывать там нечего, принцип кодировки в точности совпадает с нашим, и информация на кристаллах была воспроизведена. На многочисленных изображениях были существа... Короче, люди. Однако на одном из носителей в числе прочих оказались тексты и изображения, в которых фигурировала наша цивилизация! — Луна улыбнулась, — В шоке была даже сестра. Как она мне рассказывала, её первым желанием было полностью уничтожить всю информацию об этом событии. Однако любопытство оказалось сильнее. Постепенно находок с упоминаниями нашего мира становилось всё больше. В большинстве упоминалась компания со смешным названием, наподобие «Имеет брата²⁴», и масса имён. Мы решили, что эти люди как-то связаны с нашим миром, или, как минимум, кто-то один из них связан. Тогда Лира начала поиск данных об этих людях. По счастью, ваш вид любил вести дневники, и восстановить довольно полные биографии причастных не составило труда. Однако и это не приблизило нас к ответу на вопрос — откуда вы узнали про наш мир. Тогда-то сестра и вспомнила о легенде, которую нам рассказывала мама, о зеркале миров. Она смогла скрытно доставить его в Кэнтерлот и начала его изучать, опираясь на дневники матери. Однако в какой-то момент информация вышла из-под контроля, одна из учениц сестры узнала о Зеркале и сбежала на ту сторону.

— Сансет?

— Именно. В общем, наиболее вероятный кандидат в источники утечки определился. Мы начали отрабатывать дневники ключевых сотрудников той компании на предмет пересечений с ней, и представь себе, нашли. Скажи, когда ты был на войне, тебе доводилось освобождать заложников?

— Да была пара моментов. Только не заложников, а обычных рабов, которых держали в бандитских лагерях.

— Во время одного из таких эпизодов твоё подразделение освободило дочь одной из сценаристов, которая была в молодости лично знакома с Сансет. Этот факт получил отражение в её дневнике, имя солдата прилагалось, но никаких данных о нём поначалу найти не удалось. Да мы и не искали. До тех пор, пока нам не понадобился толковый инженер, знакомый с вашими технологиями.

— С вопросом «как нашли» я всё понял. Остался второй — зачем?

— Это сложный вопрос. Дело в том, что и мне, и сестре, и даже Кэденс казалось, что наша цивилизация топчется на месте. Сам посуди — принципиальных прорывов в технологиях и в магии практически нет, всё, что ты видел у нас — на три четверти сохранённые следы цивилизации Предтеч, то есть людей. По сложному оборудованию — практически всё. А мир на месте не стоит. Сестра иногда бывает упёртой, у нас это семейное, но в мудрости ей не откажешь. Это была её идея — отправить меня в ваш мир на разведку. Проблема была ещё и в том, что по времени годы, в которых находилась Сансет и когда написан дневник Лорен различались. Нам пришлось перенастраивать портал. Собственно, перенастраивали несколько раз. Когда я отправилась за тобой в первый раз, получился основательный перелёт. Ты был уже мёртв. Зато я смогла получить исчерпывающие данные по твоей биографии. Поэтому второй заброс был настолько точным. Я, кажется, всего на несколько дней ошиблась? Моей задачей было определить твою реакцию на сообщение о реальности Эквестрии и возможности твоей жизни здесь.

— Ладно, а как ты смогла меня сюда перетащить? Я интересовался как-то этим вопросом, наши разработки переноса сознание ушли не очень далеко от чистой теории.

— О, ну, тут-то совсем просто, — голос Луны снова стал таким, как в самом начале, она словно разговаривала с малолетним несмышлёнышем, — или ты забыл, кто я?

— Принцесса ночи, — он недоумённо смотрел на неё, всё ещё до конца не понимая.

— А Принцесса ночи занимается чем? — она явно едва сдерживала смех, настолько комично выглядел отчаянно тупящий Огнекрыл.

— Ты сны контролируешь, помогаешь спящим, если вдруг им снятся кошмары.

— Та-ак, уже тепло, — её это явно забавляло. Впрочем, она занималась сейчас именно тем, чем и всегда. Помогала тому, кто видит кошмарный сон. И единственное отличие было в том, что спасаемый не спал.

— Не понимаю, Луна, — он помотал головой, признавая капитуляцию. Она фыркнула.

— А говорил, что читал. Чтобы проникнуть в сон, надо считать душевное состояние, так?

— Вот я тормоз! То есть, когда ты медитируешь, ты способна считывать психическое состояние наблюдаемого?

— Молодец, сообразил! — Луна ободряюще улыбнулась ему, — а тот, кто может считывать состояние, может и всю душу считывать, так? Это же количественное различие, не качественное. А личность это что? Правильно, совокупность воспоминаний, связанных ассоциациями, и основанных на опыте алгоритмов принятия решений. Так что я просто считала твою личность, скопировала в свою память, и впоследствии закачала её в новое тело.

— Точнее, на новый мозг, — удовлетворённо кивнул он, — но где вы взяли тело?

— А вот это было задачей посложнее. В первых опытах мы создавали тела магически. Но такие тела крайне неустойчивы. Стоит поблизости от них применить заклинание снятия наложенной магии — тело распадается на первичные элементы. Поэтому твоё конкретно тело пришлось выращивать из одной клетки. Только не спрашивай, кто был донором.

— А почему тело было сразу взрослым?

— Огнекрыл, не тупи. Как ты представляешь себе способности новорожденного единорога? Он не в состоянии их контролировать. Его надо сначала лет пять учить самоконтролю, и только потом начинать изучение базовых заклинаний. Или как ты их там называешь?

— Психокоманд.

— Да ну тебя, и словечки твои. «Заклинание» по крайней мере, короче и привычнее. Ну, понял теперь, кто ты такой и зачем здесь? Так что выращивали твоё тело ускоренными темпами. Естественно, и без магии тут не обошлись, но по крайней мере твоё тело физически стабильно.

— И всё-таки я не понимаю. За какие-такие заслуги меня сюда пригласили?

Луна театрально закатила глаза и вздохнула.

— Нам нужен был кто-то, кто был бы, во-первых, знатоком ваших, человеческих технологий. Ты же, если не ошибаюсь, был радиофизиком? Куда уж технологичнее. Во вторых — достаточно уравновешенным и рациональным, чтобы принимать адекватные решения в случае кризисных ситуаций, и, в третьих, однозначно положительно настроен в отношении Эквестрии. Ты ведь критериями пользы всё измеряешь, я права? Так что вспомни, что ты сделал за время пребывания здесь, и задумайся, был ли ты полезен.

Огнекрыл вздохнул. Она была права. Вся его жизнь здесь была ответом на вопрос «зачем».

— Неужели ты или Селестия знали, что я тут натворю?

Луна таинственно улыбнулась.

— Представляли себе. Знаешь, если честно, то поначалу моей задачей было не только учить тебя. Ты был под плотным наблюдением, практически всё время. Извини, так было надо. Безопасность Эквестрии, всё-таки, у нас на первом месте.

— Мда, — он задумался, переваривая услышанное за этот долгий вечер.

Луна встала из-за стола и подошла к хозяину дома, положив копыто ему на плечо, гвардейцы бросились к выходу.

— Помнишь, ты как-то сказал, что в жизни можно всегда оставаться собой? Так вот, сейчас я напоминаю тебе эту твою фразу. Ну, а сейчас мне пора. Время патрулировать сны и всё такое, — она подмигнула Огнекрылу, — Не скучай!

Проводив взглядом колесницу, он остался на палубе, глядя в небо и вдыхая свежий ночной воздух.

Примечания:

24 — Hasbro, Has Bro (англ.) примерно переводится как «Имеет брата».

18. Ещё люблю

О том, что хорошо иметь домик в деревне.

Прибравшись в зале, он поднялся на мостик рубки своего дома-авианосца. На небе собирались тучи, в воздухе ощутимо пахло скорым дождём. Да, пожалуй, дождь — это то, что сейчас ему не помешало бы. Смыть с себя груз дурных мыслей, одиночества и ещё чего-то, для описания чего не хватало слов. Хотя, с другой стороны, клубок мрачных мыслей потихоньку распутывался. Луна была права. Как бы ни складывалась его личная жизнь, у него сейчас был свой дом, свой круг задач и свой груз ответственности. В конце концов, его жизнь до этого момента и так была достаточно интересной и насыщенной событиями. Да, пожалуй, эта жизнь стоила того, чтобы её прожить.

Он улыбнулся этой мысли и поднял взгляд в тёмное небо, ожидая первых капель, но то, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Знакомая крылатая тень, одним из хобби которой было портить ему настроение.

Интересно, куда её понесло? В темноте, перед дождём, да ещё на такой скорости? Случилось что-то?

Повертев в голове мысли о том, что могло стать причиной такого странного поступка, и помня об импульсивности пегасов вообще и этой конкретной в частности, он спустился в зал и первым делом включил подсветку полосы. Сквозь окна было отчётливо видно, как на веранде во всю её длину загорелась яркая «Т». Поднявшись в рубку, он убедился, что огни хорошо различимы в ночи. Может, включить ещё и световой маяк? Да, пожалуй. Убедившись, что столб света от зенитного прожектора упёрся в низкие тучи, он направился в кухню.

Работать не хотелось, даже после чашки крепкого кофе. В голове лениво ворочались мысли об организации научного отдела в Эквестрии, о восстановлении хранилищ информации Объекта-42 и ограничении распространения части того, что там могло быть. Наконец, о целесообразности обучения кого-либо преобразованию материи. Всё-таки целая новая научная школа — он всё ещё старательно избегал словосочетаний вида «школа магии» — а в школах полагается иметь преемственность.

Промаявшись какое-то время, он бросил взгляд на часы. Глубоко за полночь. Шум дождя проникал даже сквозь толстые стены и плотно закрытые окна. Надо бы посмотреть, что там творится.

В рубке было шумно. Дождь разошёлся не на шутку, превратившись в полноценный ливень. За стеной воды с трудом угадывались очертания гор, огни в окнах домов Понивилля, фигура на носу дома. Фигура на носу? Да, в свете посадочных огней виднелась стоящая на носу пегаска.

Она стояла, вытянувшись в полный рост, даже не пытаясь укрыться от хлещущих струй. Её взгляд был устремлён вперёд, и она не могла видеть дом. Единственный дом в округе, который можно было увидеть издалека. Она, разумеется, знала, чей это дом. И не в последнюю очередь поэтому ей казалось, что, оглянувшись, она потеряет остатки гордости. Не обернулась она и тогда, когда сквозь шум дождя она услышала собственное имя.

Шаги по мокрому деревянному настилу приблизились, она почувствовала лёгкий толчок в бок.

— Подвинься, Рэйнбоу Дэш, здесь есть место для двоих.

Это было сказано будничным тоном, словно ей ставили задачу по организации дождя над фермой «Сладкое Яблоко». Ни гнева, ни обиды, ни даже попытки уязвить в его тоне не было. Он встал слева, чуть касаясь её боком.

— Отвали, а? — попыталась процедить она, но тон вышел каким-то жалобным. Однако он наоборот, прижался к ней плотнее.

— Дэш. Ты промокла насквозь, замёрзла и дрожишь. Пойдём в дом, будешь свой характер показывать в тепле. А то простудишься, заболеешь. Я, конечно, буду рад за тобой поухаживать, но… — в его голосе проскользнула улыбка, — но лучше всё же не болеть.

Она не пошевелилась. Тогда он подтолкнул её, заставляя развернуться, и повёл к дому. Сопротивляться она не захотела.

Спустя небольшое время Дэш сидела перед потрескивающим камином на подушке, укутанная в махровое полотенце, а перед ней стояла кружка с ароматной дымящейся жидкостью и торчащей соломинкой. Огнекрыл сидел рядом, у него в копытах была такая же кружка.

— Выпей, это поможет согреться.

— Что это?

— Горячий сидр с пряностями. У нас его называли «глинтвейн», — он отхлебнул из кружки и закрыл глаза от удовольствия, — вообще-то его делают из виноградного вина, но так тоже неплохо.

Она осторожно потянула горячий напиток через соломинку. Вкусно. Очень быстро приятное тепло пролетело комком по пищеводу и растеклось в животе, согревая изнутри. Она украдкой посмотрела на хозяина. Тот сидел всё в той же безмятежной позе, едва заметно прядая ушами, улавливая потрескивание огня.

Тишину нарушил булькающий звук. На лице Огнекрыла мелькнула улыбка.

— Ещё налить? — он открыл один глаз и уставился на неё в ожидании ответа. Она кивнула. Ковшик с каминной полки перелетел поближе к сидящим, и её кружка вновь наполнилась. Он вновь закрыл глаз, отхлебнул из своей кружки и вздохнул. Она решилась.

— Ты, это, изменился.

— Ага. Я тоже заметил.

— Спокойный такой, важный.

— А с чего мне нервничать-то? Я в своём доме, на любую непогоду могу плевать с персональной башни. Работа у меня есть, причём работа мне нравится. Это не так-то часто можно было встретить там, откуда я родом.

— А над чем работаешь?

— О, я могу часами говорить об этом. Преобразование материалов. То есть, говоря по-простому, как из одного вещество сделать другое, с требуемыми свойствами. Хочешь, чтобы я рассказал как это работает?

Она впервые за вечер улыбнулась.

— Неа. Я в этой вашей яйцеголовой пурге вообще не секу.

Напряжение отступало, напиток явно развязал ей язык и добавил храбрости. И почему-то ей захотелось рассказать странному, чудаковатому единорогу свою боль. Ей нужен был повод начать, и он его подал.

— Ты сегодня тоже ведёшь себя необычно. Случилось что-то?

Да, сегодня с ней определённо что-то случилось. Память, словно диапроектор, начала выхватывать картинки и беспощадно выкладывать для осознания. Вот первая их встреча. Смешной единорог, рвущийся в небо и изобретающий для этого разные приспособления. Она посмеялась над неуклюжими металлическими крыльями, которыми он так гордился — зачем? Чтобы подчеркнуть своё вечное превосходство в воздухе? Вторая встреча — помятый единорог в подпалинах и электрических ожогах у ног шагающего танка. Она на него наорала — просто потому, что это он спас Кэнтерлот, а не она? А ситуация с Кризалис? Она вспомнила растерянный взгляд брата, когда она назвала Огнекрыла «дешёвым позёром с манией превосходства». Но не ей ли принадлежит этот диагноз? В каждую встречу она выплескивала на него свой гнев. Гнев, которого он, в сущности, не заслуживал. Гнев, который заслужила она сама, своим безрассудством и наивностью. И вот сейчас, она сидит у камина в доме жеребца, который не слышал от неё ни одного доброго слова, но, при этом, оказался единственным близким ей существом на десятки и сотни километров вокруг. Она опрокинула в себя остатки второй кружки, выдохнула, и её понесло.

Она рассказала всё. Как впервые встретила Соарина на соревнованиях, как ей понравился этот рослый обжора-недотёпа. Как завязалась их переписка после бала в честь свадьбы Шайнинга и Кэденс. Как их отношения переросли в тайные свидания во время её учёбы в Академии Вондерболтов. И как однажды выяснилось, что она фактически отбила его у Спитфайр — именно это было причиной того, что встречаться им приходилось тайком, когда Соарин оставался дежурным по базе.

И как всё рухнуло. В тот день, а точнее, ночь, они уединились в караулке, когда на базу зачем-то вернулась Спитфайр. Капитан в полной мере оправдала своё имя, Дэш никогда не видела её в такой ярости. И как Соарин называл Спифайр «милой», и объяснял ей, что никого кроме неё не любит, что она, Спитфайр, его настоящая любовь, а отношения с «этим милым ребёнком» были просто способом спровоцировать ревность, и возродить угасшие было отношения.

Какой она была дурой, решив тогда, что он сказал это только для того, чтобы вывести её из-под удара Спитфайр. Что та успокоится, и снова всё будет как прежде. Но нет. Сначала Соарин прилетел к ней с извинениями. По его собственному признанию, на этом визите настояла Спитфайр. А сегодня всё закончилось. Сегодня в Кэнтерлоте состоялись торжества по поводу свадьбы Спитфайр и Соарина. Она даже была приглашена и даже была в числе подружек невесты, но… Это был приговор их с Соарином отношениям.

По щекам Дэш катились злые слёзы.

— Плевать. Я буду сильной. Да, я всё ещё люблю его, но это уже его не касается. И пусть даже не пытается мне писать.

Она всхлипнула и вытерла слёзы, взглянула на невозмутимо сидящего рядом Огнекрыла.

— Я дура, да?

— Это как посмотреть.

Она непонимающе уставилась на него, всем своим видом требуя разъяснений.

— Ладно, сейчас объясню. Только сначала скажи, чем именно привлёк тебя Соарин, по пунктам?

— Ну… Он забавный.

— Раз.

— Симпатичный.

— Два.

— Такой же растяпа, как я.

— Три.

— Вроде всё.

— То есть то, что он из Вондерболтов, не было для тебя важно?

— Ну да, точно.

— Странно, что ты забыла это упомянуть без подсказки, да?

— Ну, это просто само собой разумеющееся.

— То есть, забавный-симпатичный-растяпа не привлёк бы твоё внимание, не будь на нём комбинезона с молниями?

Она набрала воздуха, чтобы ответить, но что-то помешало ей. Странная мысль. Мысль о том, что возможно, жеребец, сидящий рядом с ней, прав.

— Ты хочешь сказать, что я влюбилась не в жеребца, а в его комбинезон?

— Я ничего не хочу сказать. Это твоя жизнь, твои отношения, и ты сама решаешь, почему и во что ты влюбилась. И любовь ли это вообще.

Она медленно переваривала услышанное. До этой минуты она была абсолютно уверена в природе своего отношения к Соарину. Но сейчас — какое-то смутное сомнение начало подтачивать эту, казавшуюся непоколебимой, уверенность. В попытках как-то уложить все известные ей данные в единую картину, она поняла, что в голове полный сумбур. Он словно почувствовал её состояние.

— Если мы просидим так ещё какое-то время, то ложиться спать будет не поздно, а рано. Пошли, у меня есть запасные комнаты.

Они поднялись на галерею, опоясывавшую зал.

— В общем, смотри. Эта комната — моя. А тебе достанется вот эта, через стенку от моей.

Обстановка в комнате была спартанской. Кровать у стены, стол у окна, шкаф напротив кровати. Над кроватью картина, изображающая парусник под всеми парусами в неспокойном море.

— Не возражаешь, если я немного за тобой поухаживаю?

Она не возражала, погружённая в свои мысли. Тогда он быстро расстелил постельный комплект, взбил подушку и отогнул угол одеяла.

— Ну вот, теперь можно ложиться спать.

Она улеглась, позволила ему укутать себя одеялом, и посмотрела в его глаза.

— Я не понимаю.

— Что?

— Ты заботишься обо мне так, будто, ну, будто нас что-то связывает. Какие-то отношения. А ведь я вела себя по отношению к тебе, ну, не очень дружелюбно.

— Если это были извинения, то они приняты, Дэши.

От этого «Дэши» ей стало как-то особенно тепло на душе, но он этого не видел.

— Спасибо тебе. Ты — классный.

Он вышел, тихонько притворив дверь.

Утром Дэш в её комнате не оказалось. На столе в кухне осталась чашка из-под кофе, и это было единственное напоминание о произошедших ночью событиях. Что ж, это было вполне ожидаемо. Отправив постельный комплект в стирку, он принялся за работу над проектом грузового конвертоплана.

В Академии Вондерболтов было подозрительно тихо, только на проходной клевал носом поставленный на дежурство курсант. Спитфайр? Нет, не появлялась, они с Соарином улетели в свадебное путешествие, вернутся через две недели. Куда улетели? Без понятия, они на эту тему не распространялись. Кто за главного? Фаст Клип, сейчас в офисе, но наверняка спит, хотя я этого не говорил.

Разговор с Клипом позволил установить место, куда отправились молодожёны, но решение оказалось ещё проще, чем она думала. Они столкнулись в дверях. Немая сцена.

— Соарин, Спитфайр, я… Я хотела попросить прощения за то, что вчера так внезапно покинула праздник. И хотела пожелать вам счастья, ну и, как обычно, радуг в совместном полёте. Вот.

Двое переглянулись. Спитфайр улыбнулась и протянула копыто.

— Мир?

— Да мы вроде и не воевали, а? Конечно, мир!

Обнявшись с обоими на прощание, она со спокойной совестью смогла отправиться на работу. Для неё начинался очередной рабочий день.

— Что это с ней, а, Соарин? Вчера волком на меня смотрела, а сегодня вот такое отчудила.

— Понятия не имею. Может, кто-то смог объяснить ей ситуацию?

— Хм. Надеюсь. Не хотелось бы, чтобы это был какой-то хитрый план.

— Милая, это точно не хитрость. Ты же знаешь Дэш, она прямолинейна как полёт шмеля. Если бы она задумала пакость, она бы уже её реализовала. Так что нет, кто-то действительно повлиял на неё. Узнать бы — кто?

Вечерело. Огнекрыл закончил работу и отступил на шаг от кульмана. Всё-таки черчение ему удавалось куда лучше, чем рисование в изометрии. На чертежах конвертоплан смотрелся довольно впечатляюще: фонарь кабины, выпуклый и с минимумом переплётов, массивный грузовой отсек, хвостовая балка с килем и стабилизаторами, две цельноповоротных балки с несущими винтами на них. Он решил на этот раз отказаться от импеллеров, снабдив лопасти винтов изогнутыми законцовками. Аппарат целиком сильно напоминал стрекозу, увеличенную в сотни раз, и оттого имел несколько хищный вид. А вот наброски общего вида не удались от слова «совсем» — пропорции были нарушены, перспектива рисунка тоже была какой-то кривой. Впрочем, это было не особенно важно — эти наброски были не более чем попыткой представить себе общий вид, и не предназначались для посторонних глаз.

В дверь постучали. В ту дверь, что вела на полётную палубу. На пороге стояла улыбающаяся Дэш.

— Привет! Я тут пролетала мимо и вот… Решила заглянуть. — Она переминалась с ноги на ногу, явно напрашиваясь на приглашение.

— Я собирался ужинать. Составишь компанию?

— Ну, вообще-то… Не откажусь! — и она перешагнула порог.

Смастерив несложный ужин, он накрыл на стол. Остатки торта тоже пригодились — он порезал их на небольшие дольки по принципу пирожных. Разделавшись с едой, Дэш поинтересовалась.

— А по какому поводу такие вкусности? Как-то не вяжутся с основным блюдом.

Он вздохнул.

— Вообще-то, вчера у меня был день рождения.

— Серьёзно?! И ты молчал? Да если бы я знала…

— Приглашения были разосланы неделю назад. Всем, с кем я общаюсь в Эквестрии. Но, похоже, просматривает мои письма только Луна. Впрочем, я не обижаюсь, — он хотел добавить про то, что, конечно, свадьба в Кэнтерлоте куда важнее и интереснее, но вовремя прикусил язык. Она почувствовала недосказанность, но поняла её по-своему.

— Так уж и не обижаешься?

— Я просто подумал, может, стоило хоть кому-то меня предупредить, что не придёте, что уже есть другие планы.

— Слушай, а что если мы, ну, организуем ещё одну вечеринку в честь твоего дня рождения? Я поговорю с Пинки, думаю, она будет рада помочь.

— Следующий раз будет на следующий год. Вот тогда и повеселимся. А в этом году, что ж, попытка не удалась. Может, хоть четвёртый год удастся отметить как следует.

Она встала из-за стола.

— Ловлю на слове! Ладно, мне пора, а то Танк заскучает. Я ведь заскочила просто проведать тебя и пожелать спокойной ночи.

Он улыбнулся ей.

— И тебе спокойной ночи.

Он проводил её до двери и наблюдал, как она отпущенной пружиной взмыла в небо и исчезла в осенних облаках.

19. Осенняя колыбельная

О том, что осень — она как вечер, есть в ней что-то этакое, наводящее на размышления.

Разноцветная гомонящая толпа жеребят обступила Кризалис, воспитательница подняла фотоаппарат, щёлкнул затвор… Толпа рассыпалась, но кто-то ткнулся в ногу королевы.

— Мисс Кризалис! А можно мне ваш автограф, пожалуйста?

Что-то внутри неё хлопнуло и разлетелось на мелкие искры. Этот жеребёнок с совершенно искренним восхищением смотрел на неё, на чудовище, по вине которого его народу было нанесено столько горя. Она выдохнула и… Улыбнулась. Конечно, если демонстрацию острых как штыки клыков можно было назвать улыбкой.

— Конечно… малыш.

Над сувенирной открыткой сгустилось зелёное облачко и, рассеявшись с тихим хлопком, оставило отпечаток в виде эмблемы Роя. Её эмблемы. Жеребёнок взвизгнул от восторга.

— Спасибо, мисс Кризалис! Вы — офигительная!!!

Ещё год назад она и подумать не могла, что она будет обожаема детьми со всей Эквестрии, что её подданные будут работать в три смены, изображая чудовищ и купаясь при этом в любви и популярности. И вот сейчас — у неё взяли автограф. Впервые с момента основания «Парка ужасов». Наверное, ей следует привыкать к мысли, что жеребята, да и взрослые жители Эквестрии, перестали видеть в ней угрозу, и начать наслаждаться новой жизнью, которую ей дал…

— Вижу, дела идут на лад, Ваше величество?

Она вздрогнула, узнав голос. При их предыдущей встрече он не был столь дружелюбным. Королева медленно, стараясь не выдать волнения, от которого подкашивались ноги, обернулась.

— Приветствую вас, специалист Огнекрыл. Вы к нам с инспекцией?

— О, нет, что вы. Был поблизости, решил заглянуть, проведать знакомых.

Он улыбался ей. Это какая-то ловушка? Вроде бы нет — в позе, интонациях да и выражении мордочки не было признаков скрытой угрозы…

— Видел, как вы подписали открытку. У меня автографов на улицах не просят.

— Завидуете? — она не смогла сдержать торжествующей улыбки.

— Есть немного.

— Знаете что, Огнекрыл? Я должна вам кое-что сказать. Я… Я благодарна вам. Всё то, что вы сейчас здесь видите, — она сделала широкий жест копытом, охватывая территорию парка, — это не только моя заслуга. Я навела справки. Вы были одним из авторов идеи создания этого парка, как способа примирить Эквестрию и Рой. Способа обеспечить меня и моих подданных тем, в чём мы нуждаемся. Вы могли нас уничтожить, вы имели на это все основания, но не сделали этого. Это был… потрясающий поступок, который я никогда не забуду. Но одно я так и не смогла понять — почему? Почему вы, имея возможность, не стали нас уничтожать? Ведь никто бы не осудил вас, если бы тогда, в Пустошах, вы просто похоронили меня и мой народ под обломками?

— Может быть, потому, что вы чем-то похожи на нас? Живые, мыслящие, и нуждающиеся в эмоциях. Как и мы.

Кризалис задумчиво посмотрела на него.

— Да, пожалуй. Наши виды действительно ближе, чем я думала.

Подошедший довольно крупный подменыш зачирикал что-то на своём родном языке, то и дело косясь в сторону Огнекрыла. Кризалис сначала слушала серьёзно, затем бросила короткий взгляд на приподнявшего бровь гостя и улыбнулась. Затем она зачирикала сородичу в ответ. Причём в издаваемых ею звуках безо всякого перевода слышалась… нежность?

Повернувшись к Огнекрылу, она пояснила.

— Как дети малые, честное слово. Вы ведь помните того офицера, который командовал гарнизоном Улья?

— Простите, Королева, но я, к сожалению, почти не различаю ваших подданных, ещё не научился узнавать по приметам.

— Ну как же? Вот смотрите, у него рог с двумя засечками и слегка изогнут вперёд, а на гребне, где у вас грива, первый шип с крючком налево. Это Крилл, последний из офицеров Роя довоенной поры.

Приметы совпадали. Гость парка улыбнулся.

— Действительно, довольно просто. А что он сказал? Мне показалось, что он чем-то обеспокоен.

— О, да. Он вас узнал и поинтересовался, в чём нас обвиняют на этот раз. А я объяснила, что вы просто зашли к нам в гости. Вряд ли он поверил на сто процентов, но, по крайней мере, теперь он нервничает меньше. Видите, ушки торчком, а гребень опустил? И хвост висит расслабленно?

Она заметила, что гость слушает её с неподдельным интересом. Не часто встретишь представителя иного вида, который готов слушать лекции из бескорыстной любознательности. А Огнекрыл, словно прочитав её мысли, поинтересовался.

— А другие эмоции? Страх, спокойствие — я понял. Злость — видел лично, к сожалению. Но вы ведь явно способны испытывать массу других. Например, вот только что вы с ним разговаривали с нежностью.

— Ого! Как вы догадались?

— Скорее по интонации и мимике. Вы и вправду любите своих подданных, да?

— Конечно, — улыбнулась она совершенно искренне, — ведь они не просто мои подданные. Они мои дети, в буквальном смысле слова. Такова специфика нашего вида.

— Да, я тоже наводил кое-какие справки. Кстати, об эмоциях и жестах. Вам не приходило в голову, что могут найтись такие, кто хотел бы изучить ваш язык, вашу культуру да и вообще — вас?

Крилл, всё ещё стоявший рядом, снова напрягся.

— Вы ведь изучили нас, — продолжал гость, — и вроде ничего страшного не произошло, если не считать пары инцидентов, которые наша сторона считает исчерпанными. Так может, народам, населяющим Эквестрию, пора познакомиться поближе?

Крилл прочирикал что-то с сомнением в голосе.

— Крилл, малыш, он прав. Мы теперь и вправду часть Эквестрии, часть народа. И если мы хотим занять в нём полноценное место — нам следует сократить дистанцию.

И, обращаясь уже к Огнекрылу, добавила.

— Думаю, я смогу их убедить. Я, конечно, могла бы приказать, но мне бы хотелось искренности в отношениях между нашими народами. Такой же, какой была искренность того жеребёнка, который сегодня попросил у меня автограф.

Он улыбнулся ей.

— Надеюсь, всё будет именно так, Ваше величество.

— Для вас — просто Кризалис, — улыбнулась она в ответ.

— Хорошо... Кризалис. Мне пора, но, надеюсь, мы ещё не раз увидимся. Так что — до встречи!

— До встречи, Огнекрыл. Буду рада видеть снова.

Оказавшись дома, он вернулся к постройке Вертокрыла, того самого грузового конвертоплана. Он как раз закончил сборку правой мотогондолы, когда в люк подъёмника постучали.

С недавних пор визиты Дэш в Дом-авианосец участились. Она заглядывала, вроде бы, без особого повода, делилась сплетнями и просто болтала о разном. Вот и сейчас она с горящими глазами готовилась рассказать очередную историю «из жизни Вондерболтов». Впрочем, на этот раз герои истории были ему знакомы.

— Ты же помнишь Айспика?

— Конечно. Дельный парень.

— Так вот, представляешь что сегодня было? Сюрпрайз собралась подавать заявление на увольнение по собственному, а Вэйв Чилл такой берёт её заявление и язвительно, ну, как он умеет, интересуется, мол «что, стареешь, крылья уже не те, слабо тебе с нами летать»? А Айспик как раз в это время в академии был — уж не знаю, как его туда занесло. И уж тем более я не знаю, откуда он в курсе, ну, про жениха её. Так вот, Айспик такой подходит к Вэйву и заявляет, что требует извинений перед одним из лучших воздушных бойцов и героем боёв за Кэнтерлот. И тут на Вэйва что-то накатило — уж не знаю, выпендриться он захотел, или просто похулиганить, но он возьми, да и ляпни: «Надо же, Ай Спик и вправду говорить умеет!». Еле разняли. Айспик всё вырывался и орал, мол «так его ещё никто не обзывал²⁵». В итоге Вэйв в госпитале с переломом обоих крыльев и сотрясением мозга, а Айспик на гауптвахте.

— Надо бы навестить, за даму всё-таки вступился.

— Вставай в очередь. Сюрпрайз уже там, сейчас показания даёт, что его спровоцировали. Да и те, кто это видел, это подтверждают. Вэйв сам дурак, мы-то в курсе, что это была безобидная подколка, он просто не хотел такую летунью терять, а вот за пределами Вондерболтов об этом мало кто знает. Объяснил бы по нормальному, и обошлось бы. Ничего, крылья заживут, а мозгов, глядишь, и прибавится. В общем, в итоге Сюрпрайз осталась в подразделении — после такого поступка увольняться ей было бы совсем не с крыла. И знаешь, что думаю?

— Ну?

— Мне кажется, между ними что-то будет. Когда его уводили, она его таким взглядом провожала...

— Каким?

— Ну, неравнодушным, в общем. Короче, чую, скоро слухи поползут.

— Так это и к лучшему. Сколько там прошло, как Скайдайвер погиб? Год? Пора бы уже отойти.

— На могилу она постоянно ходит.

— Так память жизни не помеха. Ладно, давай-ка лучше о приятном. Ужинать будешь?

— Крутяк! Буду!

Дойдя до десерта, удобно расположившись на подушках, она вспомнила один давний эпизод, периодически всплывавший в памяти и требовавший ответа.

— А ты помнишь, как мы впервые встретились?

— Конечно, — он предпочёл не упоминать, что прекрасно помнит, как она его тогда осмеяла.

— Ты тогда сказал Твайлайт, что ты — человек. А как ты выглядел? Ну, то есть, Твайлайт объясняла, как выглядят люди, но это что-то невероятное. И эти, как их, «руки» — ими что, и вправду можно было хватать предметы?

Он молча подхватил телекинезом блокнот и карандаш. После чего схематически, как умел, набросал строение человеческой руки. Затем подумал, и набросал человеческое тело целиком. Посмотрел на результат, недовольно поморщился, отложил письменные принадлежности и отправился в секцию истории. Вернулся он с картинкой в рамке.

— Вот, совсем забыл, что у меня есть это. Нашёл в старых архивах, распечатал, в общем, смотри сама.

Дэш взяла рамку в копыта, вгляделась в рисунок…

— Погоди-ка... Это что — Сансет?!

На рисунке на фоне какой-то коробчатой конструкции, водружённой на большие колёса, стояло двуногое существо в пятнистой форме, плаще и каске, в одной руке державшее нечто, похожее на сучковатую дубинку, а другой — прижимавший к груди существо, расцветка которого не оставляла двойного толкования.

— Может, объяснишь?

— Этот рисунок сделала женщина, которая, как у нас считали, придумала ваш мир. На рисунке я, в том виде, в каком она меня запомнила. Штуковина с колёсами на заднем фоне — это бронированная машина, типа как «Тирек», мы на таких на задания выезжали. В правой руке у меня автомат — это такое оружие, стреляет маленькими кусочками металла, очень быстро. А в левой руке... В левой руке — на самом деле её дочь, но нарисовала она её в виде своей школьной подруги.

— Её подругой. В вашем мире. Была. Пони?

— Ну, не совсем. Скажем так, она знала, что её вполне по-человечески выглядящая одноклассница внутри не совсем человек.

— Но почему она нарисовала дочь именно так?

— Она назвала дочь в честь школьной подруги, Санни. И так вышло, что я пересёкся с этой девушкой не в самой простой для неё ситуации.

— Всё равно невероятно, — она снова взяла картину в копыта и вгляделась в рисунок, — но рисовка, конечно, от портретной далека.

— Это так называемая каноничная рисовка, именно так вы выглядите в том сериале, о котором я упоминал. Конечно, до точного портретного сходства далеко — у нас ведь не видели вас непосредственно. Я так понимаю, что рисовали вас с пересказа описания, плюс упростили стиль. Всё-таки это был детский мультфильм, а дети легко дорисуют в воображении недостающие на упрощенном изображении детали.

Она продолжала рассматривать рисунок, словно не слыша его.

— И твои сородичи испытывали симпатию вот к таким вот... существам?

— Симпатия возникает не к внешности, Дэши. Нравится обычно характер, манера общаться, сильные и слабые стороны индивидуальности. И не имеет особого значения, как носитель этой индивидуальности выглядит. Ха, да в нашем мире многие симпатизировали персонажам с куда более упоротой рисовкой.

— Упоротой?

— Ага. Такие уродцы попадались, аж оторопь берёт. Видела бы ты, как иногда людей рисовали! И ничего — толпам фанатов их внешность не мешала.

— Вы были странным видом, — она вернула картину, и он перенёс её на каминную полку.

— Уж каким были. Ещё чаю?

— А давай!

В двери камеры лязгнул замок, дверь со скрипом отворилась. Вошла Сюрпрайз. Айспик вскочил с подстилки и зашарил взглядом по тесному помещению, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы сойти за приличный стул. Однако ей это было не важно, она просто подошла к нему и прижалась щекой к его шее.

— Я надеюсь, тебя скоро выпустят. Вэйв Чилл сам виноват, но главное не это. Я зашла сказать тебе «спасибо». Если бы не ты, не знаю, как бы всё повернулось. А теперь... В общем, я не уйду из Вондерболтов. Благодаря тебе.

Он молчал, не представляя, как можно на это реагировать.

— Знаешь, как я познакомилась со Скай Дайвером? Мы были курсантами, я была та ещё хулиганка и я уговорила наш курс устроить пролёт над контрольной вышкой. Это строжайше запрещено правилами полётов, но мы тогда были молоды и безрассудны. В общем, нас построили на плацу, начальник академии рвал и метал, стараясь выяснить, кто это всё затеял. И Скай Дайвер вышел вперёд и сказал, что это была его идея. В общем, его, как и тебя сейчас, отправили на гауптвахту, а я навещала его. Всё-таки он прикрыл меня. И прикрывал до конца.

Айспик слушал, затаив дыхание — он знал об этом недавнем эпизоде её биографии. Она отстранилась и заглянула ему в глаза.

— Если не возражаешь, я буду и тебя навещать. Пока тебя не выпустят. А потом, потом мы, может быть, даже полетаем вместе. Я знаю кое-кого, кто может в этом помочь.

Он вгляделся в её глаза — она не шутила. И тогда он нерешительно положил копыто ей на плечо и привлёк к себе.

— Обязательно полетаем. Обязательно.

Примечания:

25 — Настоящее имя Айспика пишется как Icepick — Ледоруб. Чаще всего его по ошибке называют Айс Пик (Ice Peak — Ледяная Вершина), это звучит так же, но хотя бы не обидно. Здесь его обозвали Ай Спиком (I Speak — Я Говорю), что звучит опять же как Айспик, но, учитывая немногословность персонажа, похоже на открытое хамство.

20. Я буду там, где ты

Об оправданном риске, странных атмосферных явлениях и немного об эмоциях.

Начало зимы оказалось снежным, но этот день был на удивление «урожайным». Погодный патруль бросил попытки разогнать облака, из которых непрерывно сыпались крупные хлопья, покрывавшие ландшафт вокруг Понивилля толстым снежным одеялом. Оказавшись без задач и получив официальный отбой, Рэйнбоу навестила Дом-авианосец. И вот сейчас они с хозяином азартно резались в «Поле боя», обмениваясь дружескими подколками и комментариями по ходу игры под аккомпанемент потрескивающего в камине огня.

Процесс был прерван разорвавшим идиллию криком.

— ОГНЕКРЫЫЫЫЫЛ!!!

На стоявшей у двери Эплджек лица не было. За её спиной стояли Твай и Биг Мэк, державший Бабулю Смит.

— Бабуле плохо. Наши врачи ничего не могут сделать, говорят, нужно в Кэнтерлот. А там…

Она красноречиво кивнула в сторону столицы. Сплошная снежная пелена закрывала весь горизонт.

— Заходите, быстро.

Собрав всех в зале, он начал с очевидного вопроса.

— Твай, ты телепортацию пробовала, и ничего не получилось, так?

Она кивнула и добавила:

— Представления не имею, что происходит. Похоже, это какая-то необычная метель. Она блокирует связь, пегасы не могут…

Он с трудом подавил начавшую подниматься волну раздражения. Опять к нему приходят гости только затем, чтобы попросить помощи. Он собрался было предложить воспользоваться железной дорогой, но Твайлайт его опередила.

— Мы уже думали добраться поездом, но на станции говорят, что пути перемело, поезда не ходят, — добавила она.

Он нахмурился. С одной стороны, «Вертокрыл» ещё не испытан в полёте, он только собирался произвести реальный вылет на днях. С другой, не бросать же их в этой ситуации. В конце концов, они добрались до его дома, по бездорожью, в метель. По всему выходило, что другого варианта у них просто не было. Ладно, чёрт с вами.

— Пегасы не могут что?

— Не могут разогнать эти тучи. Ну, наверное, не могут — иначе их уже убрали бы, да?

— Но взлетать-то пегасы могут?

Твай поникла.

— Не знаю. Говорю же, связи нет.

Повисла пауза. Гости и хозяин нетерпеливо переглядывались, ожидая очевидного решения. Он тряхнул головой, отбрасывая остатки колебаний.

— В ангар, живо!

Первым делом он нажал рычаг спуска ангарного подъёмника, массивная плита на тросах поползла вниз, приоткрывая серое зимнее небо и впуская кружащиеся снежные хлопья. Подошёл к Вертокрылу, открыл боковую дверь.

— Мэк, бабулю в салон. Джеки, ты летишь?

— Э-э. Ага.

— Хорошо. Твай, остаёшься на связи. Мэк, поднимешь нас, когда загрузимся на платформу.

— Агась.

— Дальше…

Он повернулся к Дэш. Вздохнул.

— Дэши. Тебе достанется самая опасная часть. Мы не знаем, что там. Но ты должна прорваться к Кэнтерлоту первой, чтобы в госпитале всё подготовили. Ты самая быстрая, ты справишься.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Ты это серьёзно? Ты собираешься на этом аппарате пробиваться через снежную бурю? Ты сам говорил, что он ещё толком не испытан.

— Не похоже, что у нас есть варианты. Эй, Мэк, подсоби затолкать красавца на подъёмник!

Вместе жеребцы установили Вертокрыл на платформу. Огнекрыл снял заглушки с воздухозаборников, бросил их в открытую дверь салона, взял с полки в ангаре дымовую шашку и вернулся на платформу. Джеки, Твай и Дэш уже были тут.

— Мэк, поднимай!

Платформа медленно поползла вверх. Огнекрыл протянул пегаске картонный цилиндр.

— Дэш, держи. Когда услышишь рокот винтов, пустишь дым и я пойму, куда садиться. Если, конечно, видимость не улучшится.

Она приняла дымовую шашку и опять выразительно посмотрела на него, но он уже лез в кабину. Послышались щелчки и низкий вой стартеров. Левый ротор начал медленно раскручиваться. Затем с места сдвинулся правый. В этот момент платформа достигла верха и остановилась, щёлкнули замки. Огнекрыл сдвинул боковое стекло кабины и прокричал, перекрывая нарастающий рёв:

— Джеки, в салон, закрой двери и пристегни бабулю как следует!

Винты набирали скорость, нисходяший поток трепал гривы и хвосты Дэш и Твай.

— Дэши, подойди на минутку!

Она подошла, привстала, опершись на борт, и просунула голову в окно.

— Вот, возьми — он протянул ей шлем с прозрачным забралом, — мне он вряд ли пригодится, а тебе точно не помешает. Ещё раз ставлю задачу. Добираешься до Кэнтерлота, находишь госпиталь, предупреждаешь всех, находишь площадку и ждёшь нас. Услышала — даёшь дым. Ты всё запомнила?

— Ты спятил!

— Я знаю. Ну, от винта! — и, не давая ей времени отстраниться, коснулся губами её щеки.

Она ошарашено уставилась на него.

— Это на удачу, Дэши. Мы будем там — только позови. Верь мне.

На подгибающихся ногах, под напором воздушного потока от винтов, она отошла от борта. Ей и вправду было страшно — не за себя, а за всю эту операцию, которая была чистым безумием и больше походила на изощрённый способ самоубийства. Твайлайт обняла её и крикнула:

— Крыл! Я могу что-то сделать для вас сейчас?

Он улыбнулся ей во всю ширину рта.

— Просто улыбнись и помаши! И проверь, чтобы Дэш шлем надела! Всё, ты на связи здесь. Поехали!

Он захлопнул боковое окно, медленно нарастил мощность, и тяжёлая машина оторвалась от палубы. Две фигурки зачарованно следили за взлётом, но вскоре и они, и дом скрылись за снежной пеленой.

Оставшиеся на палубе подруги ещё какое-то время следили за удаляющимся звуком. Наступившую тишину нарушил всхлип Дэш.

— Ну что ты, глупышка! Он ведь знает, что делает, ты неоднократно в этом убеждалась! Всё будет хорошо, он справится! — Твай гладила пегаску по голове.

— К тому же, он ведь дал тебе поручение. Дай-ка мне шлем. Ну-ну, не плачь. А то не увидишь ничего.

— Мне… Мне страшно, Твайлайт! И дело даже не в нём. Там ведь ещё Эйджей на борту. А вдруг я больше их никогда не увижу? Что, если они… Они…

Твайлайт добавила в голос строгости.

— Рэйнбоу Дэш, ты правда хочешь их увидеть?

— Да, конечно!

— Тогда сделай то, что он тебе сказал. И всё получится. Ты нужна им. И конкретно сейчас ты нужна им там, в Кэнтерлоте. Если ты не сделаешь этого — никто не сделает, понимаешь?

Дэш вздохнула и прокашлялась.

— Да, поняла. Я всё сделаю. Пусти.

Она расправила крылья, взмахнула ими несколько раз, разминаясь перед трудным перелётом. Повернулась к Твайлайт и подмигнула.

— Ну, я…

— Стой! Шлем!

Твайлайт надела на голову пегаски шлем, затянула регулировочные ремни и отошла на безопасное расстояние. Дэш повернулась к ней, ударом копыта захлопнула забрало шлема и залихватски улыбнулась сквозь проступающие слёзы.

— От винта! — и с силой взмахнув крыльями, сорвалась с места. Не то, чтобы она поняла смысл этой фразы, но почему-то она была уверена — это магическая формула, произнесение которой гарантирует успех. Несколько сильных взмахов — и дом, с одиноко стоящей на палубе Твайлайт, пропал из виду.

Видимость была отвратительной. Собственно говоря, видимости не было вообще — дальше носа Вертокрыла были видны только кружащиеся снежные хлопья. Стеклоочистители метались по окнам кабины, едва успевая сбрасывать снег и открывая не особенно полезный обзор. Но это была ещё не вся проблема. По мере приближения к Кэнтерлоту усилилась болтанка. Вертокрыл начало раскачивать, удары ветра грозили опрокинуть даже большой и тяжёлый аппарат.

Огнекрыл всерьёз забеспокоился. Сможет ли лёгкая пегаска прорваться через такой шторм? Найдёт ли она город? И главное — что это за метель, откуда она взялась? Память услужливо вытащила на свет историю основания Эквестрии в том её виде, в котором её пересказывали многие поколения пони. Вендиго. Духи холода и ненависти. Что, если сказка не так уж и неверна? Что сможет одинокая пегаска противопоставить свирепым и голодным духам? Наверное, не стоило так рисковать — подумал он, но в этот момент в кабину просунулась Эплджек. И присвистнула, увидев сплошную пелену перед носом машины.

— Слышь, долго ещё? Бабулю растрясло, ей хуже стало.

— Джеки, не могу в этом помочь, сама видишь, что творится.

— Ага. Ты ваще-то как ориентируешься?

— Да никак. Иду по ППП.

— Эт чо такое?

— Это «Приборы Паси, Придурок», — усмехнулся пилот.

— Так их же до сена!

— Офигеть, правда? — и, заметив ужас на лице фермерши, без ехидства добавил, — Не трясись, для меня они как открытая книга. Мы идём достаточно высоко. Если приборы не врут — а они никогда мне не врали, то долетим нормально.

Эплджек вернулась в салон, но ненадолго — вскоре любопытная мордашка опять появилась в кабине.

— Как думаешь, Рэйнбоу добралась уже?

— Не знаю. Сам за неё переживаю страшно. Одна, в такой метели. Да ещё холод.

— Тож про Вендиго подумал?

— Ага. Джеки, я понимаю, тебе интересно — но ты лучше за бабулей следи, хорошо? Когда вернёмся, я тебя вместе со всей семьёй покатаю, если захочешь. М?

— Если…

— Не если. Когда. Поняла?

— Поняла… — она слегка разочарованно вернулась в салон.

Огнекрыл слегка приподнял нос машины — набрать запас высоты сейчас определённо не помешало бы.

Не будучи ограниченной практическим потолком тяжёлого вертокрыла, Дэш выбрала правильное решение — пробив облачность, вышла на солнечный свет. Взяв курс в направлении Кэнтерлота, она развила максимальную скорость, впрочем, пока сохраняя силы на всякий случай. Найти Кэнтерлот оказалось не трудно. Однако вместо скалы, замка и города из туч поднималась серая, лениво вращающаяся колонна из облаков. Времени на раздумья не было, Рэйнбоу рванулась вперёд и исчезла в серой пелене.

Снежная буря неистовствовала, ветер колотил по бортам Вертокрыла словно кувалдами. Удерживать транспорт на курсе становилось всё труднее. Но ещё труднее было отгонять мысли о возможной неудаче. Топлива было ещё достаточно, в конце концов, винты можно крутить телекинезом, но вот ориентирование было серьёзной проблемой. Если верить приборам, они уже должны были подлетать к цели, но никаких визуальных признаков этого обнаружить не удавалось. Это могло означать одно из двух: либо они полностью заблудились, сбились с курса из-за непредсказуемого направления ветра, и пора искать место для аварийной посадки, либо права Твайлайт, и эта метель — явления не природное, а магическое. Но кто её вызвал?

Неясные контуры горы и замковых шпилей проступили из снежной завесы внезапно, заставив пилота заложить широкий вираж, уводя аппарат от столкновения. Город — вот он, но где тут госпиталь? Он был рядом с замком, но садиться наугад, на наверняка заметённые улицы, было бы решением на грани самоубийства, а единственная большая площадь, на которой не было бы ни домов, ни деревьев, была ограничена частоколом замковых шпилей. Огнекрыл судорожно всматривался в снежную завесу, медленно кружа над городом, ожидая сигнала. А что, если снегопад заглушает двигатель? Снижаться? Осторожно, буквально по дюйму, он начал сбрасывать высоту с каждым витком. Почему нет сигнала? Неужели Дэш… Нет, это невозможно. Она просто не могла не справиться. А вдруг?

Приказав себе заткнуться, он продолжил кружиться, медленно снижаясь над городом. Вечерело, и город внизу начал проявлять себя зажигающимися то тут, то там огоньками. В какой-то момент ему показалось, что краем глаза он видит вспышку где-то внизу, и, прежде чем сознание успело сработать, тяжёлая машина, повинуясь пилоту, начала разворот в ту сторону. И он оказался прав — прямо под носом Вертокрыла на однородном сером фоне проступило и начало нехотя расползаться пятно оранжевого дыма, подсвеченное снизу уличными фонарями.

— Джеки!!! Мы это сделали!!! Она справилась!!! — торжествующе проорал Огнекрыл, закладывая плавный вираж со снижением.

Пассажирка тут же просунула голову в кабину, и восторженными глазами наблюдала за проплывающей сбоку тёмной громадой королевского замка с просвечивающими стрельчатыми оконцами, затянутыми снежной пеленой.

Вертокрыл завис над площадкой перед зданием госпиталя, сдувая с брусчатки наметённые сугробы, а затем плавно опустился на колёса. Взвизгнули амортизаторы, принимая у винтов эстафету удержания веса немаленькой машины, а Огнекрыл поспешно глушил турбины. Вой сменился свистом воздуха, рассекаемого продолжающими вращаться лопастями.

Эплджек распахнула бортовую дверь, впуская санитаров с носилками, бабулю бегом понесли куда-то в здание. Джеки рванула за ними, а в кабину ввалилась Дэш. Её глаза сверкали, и было не вполне понятно — счастлива она или в бешенстве. Она не могла вымолвить ни слова, только стояла, опершись на подлокотник кресла, смотрела на него, тяжело дышала и улыбалась. Он улыбнулся ей в ответ.

— Ты всё сделала правильно, милая. Спасибо тебе. Без тебя я бы не справился.

Он дотянулся до неё передними ногами, притянул к себе за плечи и поцеловал. На этот раз уже в губы.

Перед её глазами всё поплыло, ноги подкосились, и единственное, что она смогла сделать — это качнуться вперёд и рухнуть на всё ещё пристёгнутого к пилотскому креслу Огнекрыла, пробормотав: «Никогда без моего разрешения!»

Молчание в кабине первым нарушил Огнекрыл.

— Слушай, тут становится холодновато, может, всё-таки пойдём в здание? Всё равно раньше утра и думать нечего о том, чтобы лететь обратно.

Сгущающиеся сумерки в сочетании со снегопадом делали тьму просто непроглядной. Если бы не яркое освещение входа в здание больницы, создавалось бы впечатление, что они находятся посреди снежной пустыни где-нибудь на Ледяном севере.

— Б-р-р! До сих пор не могу поверить, что я это сделала. — Дэш стряхнула с себя снег. — Никогда не видела ничего подобного. Как думаешь, долго ещё снег будет так идти?

— Без понятия, я вообще всю дорогу вслепую летел.

— Вслепую?! — она задохнулась от возмущения, — ты так рисковал, чтобы...

— Чтобы спасти Бабулю Смит, не забыла? К тому же, Кэнтерлотский пик — единственная гора выше уровня полёта, и я точно знал, что там меня встретят сигнальным дымом. Я-то в тебе не сомневался.

Она удовлетворённо усмехнулась — ещё бы кто-то в ней сомневался! Взяв в больничном кафетерии по большой чашке кофе, они уселись за первый же свободный столик. Она вертела чашку в копытах, обдумывая, как бы получше сформулировать посетившую её мысль.

— А знаешь, когда-то я боялась ночи. Особенно вот такой, зимней. Мне тогда казалось, что этот снегопад может оказаться вечным, ну, как в легендах о Великой Зиме.

— А теперь?

— А теперь я точно знаю, что если встретить любую, самую страшную ночь вместе — не останется никаких страхов, никакой неуверенности. Всё будет однозначным, понятным и правильным.

Он только неопределённо хмыкнул, изучая содержимое чашки и периодически поглядывая за окно.

— Тебе не кажется, что снегопад ослабевает?

Она посмотрела за окно.

— Может быть. Должен же он когда-то кончиться. Скажи, а спать мы будем прямо в холле?

— Зачем в холле? Думаю, мои друзья из числа врачей будут рады нас приютить, кстати, пойду-ка выясню, кто сегодня на смене.

Диваны в ординаторской, конечно, не отличались удобством, но после всего произошедшего она заснула, едва коснувшись подушки головой. Какое-то время Огнекрыл стоял над спящей, прислушиваясь к её мерному дыханию, а затем погасил свет и улёгся спать в кресле. Но ещё довольно долго он то и дело открывал глаза, чтобы увидеть силуэт головы спящей и улыбнуться собственным мыслям.

21. Огромное небо, одно на двоих

О небе, мечтах и страхах.

У края континента океан лениво ворочался, шурша ледяным крошевом у кромки прибоя. Одинокий путник, закутанный в меховой плащ, стоял на прибрежных утёсах и вглядывался в освещённый заходящим зимним солнцем горизонт. Нет, он никого не ждал. Он вспоминал.

Память плохо слушалась его с тех пор, как он пришёл в себя, изуродованный, под обломками столицы некогда могущественного королевства. Тогда, выбравшись из частично обвалившихся подземных лабиринтов, он узнал, что такое одиночество. Там, в подземных коридорах, были только трупы, много трупов. Иссохшие, в язвах, с печатью страдания на мордах. Многие из них застыли в таких позах, будто тянулись к нему, надеясь на что-то. Наверху был только снег, странный чёрный снег, который почему-то светился по ночам неверным зелёным сиянием. Он пытался жить в руинах, питаясь тем, что находил под развалинами, но вскоре снег начал таять, а вместе с теплом начала приходить боль. Плоть отваливалась кусками, он гнил заживо и казалось, что скоро от него останутся лишь кости. Но нет, плоть отрастала, порождая уродливые шрамы.

Он много раз пытался вспомнить, кем он был до того, как... До того пробуждения. В памяти остались только смутные обрывки, говорившие, что он был важной персоной. Что у него была красавица-дочь. Как же её звали? Что-то очень благородное. Ещё одним доказательством было обнаруженное им под доспехами волшебное ожерелье с массивным зелёным камнем. У него было достаточно времени, чтобы понять — именно оно позволяет ему продолжать жить. Как? Он не знал.

Он начал изучать своё изувеченное тело. Оказалось, что он умел ощущать холод, боль, прикосновения. Но ощущал их как-то отстранённо, словно это были ощущения какого-то чужого тела. Он умел двигаться. А вскоре он понял и то, что умеет пользоваться магией. Мощной магией. И это давало ему уверенность в том, что он достоин лучшей доли, чем быть вечным скитальцем.

И тогда он отправился в путь. Его тело неплохо переносило холод, и он пошёл на север. Что-то вело его туда, какое-то воспоминание, обрывки разговора или манускрипта, в котором упоминалось «Королевство без трона». Он чувствовал, что достоин этого королевства, а оно достойно нового, бессмертного короля.

И он нашёл его — город, подобный сверкающему кристаллу. Блеск поразил его, он хотел владеть им. Конечно, его магия не имела себе равных. Быстро подавив сопротивление в лице здешних правителей, он провозгласил себя Императором. Эта страна больше не была королевством-без-трона. Она была подлинной Империей. Его Империей.

А потом, словно ниоткуда, пришли они. Непонятные самозванцы с юга. У него было чутьё на королевскую кровь — несмотря на мощную магию, они не были ему ровней. И это было особенно обидно, поскольку они смогли тогда его одолеть.

Ха! Наглецы, что они понимали в действительно мощной магии?! В бессильной злобе, на грани поражения, он обрёл тогда невероятную силу. И он смог сотворить невиданной мощи заклинание, погрузившее его империю в небытие. Он проклял их, самодовольных выскочек, и пообещал вернуться. И он сдержал обещание спустя тысячу лет. Но опять проиграл.

Он был для всех чудовищем, абсолютным, исключительным злодеем. Но разве он был виноват в том, что неизвестная болезнь искалечила его тело, память и душу? Он всего лишь хотел найти своё утраченное королевство, и какое они имели право мешать ему? Это из-за них он вынужден был снова скитаться по холодным равнинам, лесам и горам, пересечь континент в одиночку, пешком. И его путь был далёк от завершения — сейчас ему предстояло пересечь океан.

Для того, чтобы вернуть себе принадлежащее ему по праву, он должен был обрести ещё большую силу. Там, за океаном, он надеялся найти её источник.

— Я вернусь, — прорычал он, — я обязательно вернусь.

И, обернувшись, бросил прощальный взгляд красных глаз на предавший его континент…

Кэденс с воплем ужаса вскочила на кровати. Перед глазами всё ещё парили багровые зрачки, мерцающие в фиолетовом тумане, а в голове эхом отдавалось «вернусь».

— Что с тобой, милая? — Шайнинг был рядом и попытался обнять её.

— Он опять мне приснился. Сомбра. Он жив.

— Ты уверена?

— Эти глаза я никогда не забуду, — она глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе самообладание, — Шайнинг, мы должны что-то сделать! А вдруг он и вправду вернётся?

— Сделаем, милая, обязательно сделаем. Но сейчас ночь на дворе, так что давай поспим. А утром, на свежую голову, мы найдём решение.

— Пожалуй, ты прав, — она улеглась обратно и прижалась к мужу, стараясь унять нервную дрожь и мечтая о том, чтобы увиденный ею кошмар так и остался всего лишь страшным сном.

Дэш проснулась от запаха кофе. Большая чашка ароматного напитка дымилась на журнальном столике. В окна било яркое зимнее солнце, воздух за окном искрился ледяными кристаллами изморози.

— С добрым утром, Дэши.

Она обернулась и потянулась на диване, пару раз взмахнув крыльями.

— И тебя с добрым. Метель давно кончилась?

— Даже не знаю, когда я проснулся — уже было вот так.

Жители за окном спешили по своим делам как ни в чём не бывало. Складывалось ощущение, что аномальная метель их совершенно не взволновала. Неужели это было что-то плановое? Так или иначе, кое-какие ответы можно было получить во дворце.

Изумлению Селестии не было предела.

— Вы смогли прорваться через эту метель? Да ещё и благополучно сориентировались и совершили мягкую посадку? Но как?

— Рэйнбоу подала мне сигнал с земли цветным дымом, услышав шум двигателя, остальное было делом техники.

— Так. Значит, придётся кое-что доработать.

— Доработать, Ваше высочество?

— Огнекрыл, эта метель, как ты наверняка догадываешься, была искусственной. Это новая система защиты и маскировки Кэнтерлота, разработанная Дискордом. — принцесса подавила смешок, — Он даже назвал её в свою честь, «Диско-шар». Вчера мы как раз проводили испытания. Заодно как следует укрыли землю снегом.

— Получилось впечатляюще, Ваше высочество.

— Впечатляюще — это то, что вы двое смогли через неё пробиться. Как вы вообще решились на такое?

— У нас была очень веская причина, — встряла Дэш, — друг в беде.

И она рассказала всё. Селестия только покачала головой.

— Значит, говоришь, связи с Кэнтерлотом не было?

— Да, и я не мог почувствовать ничьё присутствие. Если бы не сигнальный дым...

Селестия удовлетворённо кивнула. Новая система защиты сработала именно так, как предполагалось.

В рубке дома-авианосца было тихо. Если, конечно, не считать шипения помех из динамика рации и раскатистого храпа улёгшегося прямо на полу жеребца. Лучи восходящего солнца проникли в помещение, осветили сверкающий лампами радиопередатчик и заплясали бликами по стенам. Один из таких бликов пополз по столу и упёрся в закрытый глаз оператора, уснувшего за прибором в позе «лицом в руководстве по радиосвязи».

— А? Что? Где? — Твайлайт проснулась практически мгновенно и закрутила головой, оценивая обстановку. Зашуршала книга. Щёлкнула тангента.

— Это, м-м-м, Твайлайт. Всем, кто меня слышит, отзовитесь, приём.

Биг Мэк зашевелился, просыпаясь. Но в эфире слышался только фоновый шум.

— Говорит Твайлайт Спаркл. Всем, кто меня слышит, отзовитесь, приём!

Хотя в этот раз голос прозвучал гораздо увереннее, ответом на него по-прежнему были только помехи. Твай занервничала, а только продравший глаза Мэк смог придать себе вертикальное положение.

— Молчат?

— Молчат, — в голове возникали версии о причинах молчания, одна страшнее другой. Она вспомнила, как Огнекрыл однажды пошутил, что «иногда дурные мысли приходится разгонять водомётами» и пожалела, что это и вправду была всего лишь шутка. Другими средствами разогнать жуткие фантазии не удавалось.

— Кэнтерлот тоже молчит?

— Там вообще нет передат… Спайк! Мэк, оставайся здесь, чтобы говорить нажимай вот эту кнопку, а я попытаюсь связаться с Селестией через Спайка. Пожелай мне удачи!

— А-гась!

Динамик щелкнул. Искажённый атмосферными помехами, раздался знакомый голос.

— Огнекрыл Базе. Есть кто дома, приём?

В один прыжок добравшись до кнопки и вдавив её до хруста, Твай, в нарушение всех протоколов, радостно заорала в микрофон.

— Крыл! Вы целы? Что с бабулей? Где Дэш?

В динамике послышался двухголосый смешок, а затем невозмутимый голос принялся отвечать по порядку.

— Огнекрыл. Совершил штатную посадку у госпиталя. С бабулей всё в порядке, обратно полетит с нами. Дэш прямо тут стоит, передаёт тебе привет, Спаркс. Приём.

— Да-да, привет, Твайлайт! — перебивая его, вклинилась Рэйнбоу.

Словно гора с плеч. Они живы и невредимы.

— Ты слышал, Мэк?

— А-гась.

— База-Огнекрылу. Когда планируете возвращение домой, приём?

— Огнекрыл-Базе. К вечеру будем, в момент вылета сообщу дополнительно, приём.

— База, принято. Подробности по прибытии?

— Огнекрыл, да. Конец связи.

— База, принято. Конец связи.

Процедура выписки Бабули Смит затянулась до самого вечера. Пока Эплджек, высунув кончик языка от усердия, старательно записывала рекомендации доктора, Огнекрыл с Дэш осваивались в кабине.

— В принципе, управление я упростил насколько мог. Это штурвал, собственно, все манёвры осуществляются с его помощью. Вот эти рычаги между креслами — управление двигателями и ручной настройкой углов установки несущих лопастей и плоскостей винтов. Так-то они автоматически к оборотам привязаны. Ну, и к управлению креном. То есть, если я, например, поворачиваю штурвал влево, правый винт развивает большую тягу и изменяет вектор тяги вперёд. И вся эта машина разворачивается быстрее, практически на пятачке. А ведь она тяжёлая.

Дэш сидела в правом кресле и старательно делала вид, что всё понимает.

— В принципе, можно обходиться без такой синхронизации, просто маневренность будет гораздо хуже. А в аварийной ситуации можно управляться и вовсе без штурвала — только управляя тягой и перекосом плоскости винтов.

Её терпение кончилось.

— Крыл, ты это, давай без подробностей. Я ведь вряд ли буду это пилотировать. Так что знаний в объёме «вот эта штука для управления полётом, а эта кнопка включает-выключает двигатели» мне вполне хватит.

Он хохотнул. Дэш действительно не отличалась желанием изучать что-то, что не считала жизненно важным. Коснувшись её копытом, он откинулся в пилотском кресле. Кресло, ха. Традиции из прошлой жизни. Он так и не смог себе представить управление из положения лёжа, более привычного для анатомии пони. И даже, наверное, более удобного. Да по барабану. Так интереснее.

На быстро темнеющем небе проступили первые звёзды. Лететь в темноте? Опять по приборам? Ладно хоть в этот раз с пунктом назначения была связь, можно было рассчитывать, что Твайлайт включит маяк и посадочные огни.

Дверь салона с жужжанием открылась, по салону зацокали копыта. В кабину заглянула Эплджек.

— Ну, всё. Мы готовы.

— Хорошо. Джеки, бабулю пристегнуть, следи, чтобы всё было в порядке. Мы с Дэш тут, в кабине. Да, и бортовую дверь закрой.

Эплджек, хлопнув себя копытом по лбу, исчезла. Огнекрыл защёлкал переключателями, отвечающими за запуск двигателей, и вскоре Вертокрыл с рёвом оторвался от мощёной площадки и взял курс на Понивилль.

Огни большого города остались позади, под ними проплывали холмы, укрытые снежным одеялом, тускло поблёскивающим при свете звёзд и полной луны. Дэш, казалось, дремала в кресле второго пилота, да и на самого Огнекрыла пейзаж наводил философские размышления. Забавно. Он ведь всегда хотел летать. Даже в прошлой жизни. В детстве ему казалось, что в полёте возможно дотронуться до звёзд на ночном небе. Когда он стал постарше, он понял, что просто летать было бы недостаточно. Было бы гораздо лучше, решил он тогда, если бы рядом летел кто-то, кто был бы даже не другом, а гораздо ближе, чем просто друг. Чтобы это огромное синее небо было одним на двоих. И вот сейчас, как там было сказано у автора периода его молодости? Двое вместе-поодиночке рассекают чёрный ночной воздух? Вот только здесь они не разделены ревущим потоком. И её мерное дыхание можно было бы услышать, если бы не гул турбин и рокот винтов.

Дэш пошевелилась и что-то пробормотала.

— Что, Дэши?

Она не ответила. Спит. Интересно, что ей снится? Вчерашний день был богат на приключения, может, что-то об этом? Ладно, пусть спит. Лететь ещё… Кстати, должно быть уже немного, надо бы вызвать Твай. Он дотянулся до радиостанции, включил и щёлкнул тангентой.

— Огнекрыл-Базе. Как слышите меня, приём?

Спустя две минуты он повторил вызов и услышал ответ.

— База-Огнекрылу. Слышу хорошо. Вы где?

— Судя по приборам, должны подлетать. Включи подсветку.

— Сделаю. Две минуты.

— Две минуты, принял, до связи.

Всё-таки Твайлайт молодец. Схватывает всё на лету. А уж к науке у неё нерядовой талант. Вот её как раз стоит обучить преобразованию. Как вернёмся, сразу предложу. Нечего время тянуть. Луна с Селестией наверняка не будут против.

Слева по курсу возникло отчётливое световое пятно. Отлично, база видна, скоро будем дома.

— База-Огнекрылу. Видите огни?

— Огнекрыл-Базе. Вижу. Скоро будем, Твай, ставь чайник.

Сдувая нисходящим потоком остатки снежного покрова с полётной палубы, Вертокрыл коснулся колёсами деревянного настила. Дома. Тёплый домашний свет пробивался через зашторенные окна, а у распахнутой настежь главной двери стояла Твайлайт.

Спустя несколько часов, когда Твайлайт и Эпплы после ужина разошлись по домам, Дэш подошла к неторопливо прибирающемуся в зале Огнекрылу.

— Слушай, мне кажется, или ты сегодня какой-то нервный?

Он помедлил с ответом, посмотрев на неё.

— Ты правда хочешь это знать?

— Вчера я рассказала тебе о своих страхах. Почему бы тебе не рассказать о своих? Откровенность за откровенность, а?

Он молча отнёс на кухню стопку тарелок, вернулся в зал, сопровождаемый её взглядом. Сел возле камина, похлопал копытом по полу рядом. Она села, продолжая смотреть на него и ожидая рассказа.

— Видишь ли, Дэш, как бы это тебе объяснить? Когда я был человеком, у нас было такое поверье, что, когда человек умирает, его сознание показывает ему что-то наподобие фильма. Фактически он длится несколько секунд, но самому умирающему кажется, что действие длится довольно долго. И в этом фильме события таковы, что сбывается самое главное желание всей жизни человека, если, конечно, оно не сбылось при жизни. Поэтому иногда человек и умирает со счастливой улыбкой — ему кажется, что только что сбылась его мечта. И вот я сейчас в Эквестрии, свой дом, друзья, интересная работа. Моя жизнь, в которой я сам себе хозяин. Всё, о чём только можно мечтать — сбылось. Но что, если сейчас всё кончится? Окажется, что вся моя жизнь здесь, все эти приключения, подвиги, друзья, знакомство с тобой, — просто короткое видение? А на самом деле — я умираю где-то там, в своём мире? Вот от этого мне и страшно, Дэш. Я боюсь, что именно сейчас всё кончится, как кончается запись на холокристалле. И здесь не возникнет кнопка «Воспроизвести ещё раз».

Дэш застыла, переваривая услышанное.

— Ты только что сказал, что я — всего лишь твой сон?

— Я сказал, что у нас было поверье, не исключающее…

— Да как ты… — она налетела на него вихрем, опрокинула на спину, и упёрлась копытами в его грудь, глядя прямо в лицо, — как ты смеешь такое говорить? Я настоящая, и ты можешь в этом легко убедиться! Хочешь, тресну тебя по твоей дурной башке?

Он не выдержал и хохотнул — настолько здорово она смотрелась в гневе.

— Смешно тебе? А мне вот ни разу не смешно! После всего того, что между нами было, после того, что случилось вчера, ты всё ещё не уверен, что я — настоящая? Так я тебе сейчас это продемонстрирую!

Он блокировал её занесённое для оплеухи копыто.

— Дэш, остынь, пожалуйста.

— А вот и не остыну! А ну, пусти! — Она попыталась дотянуться до его головы хотя бы крылом.

— Дэши. Ты великолепна в гневе, признаю. Но сейчас не время для драки. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы борьба перешла во что-то другое.

Она застыла, пытаясь понять, почему он смотрит на неё с хитрым прищуром. А когда поняла — залилась краской.

— Пошляк!

— Да уж какой есть.

Она отпустила его, села рядом, и, глядя на огонь в камине, сердито пробурчала.

— Никогда, никогда больше не говори мне, что я — иллюзия. Это, знаешь ли, обидно.

— Хорошо, хорошо. Больше не буду, — отозвался он, поднимаясь.

Какое-то время они просто сидели молча, наблюдая за пляшущими языками пламени. Наконец Дэш фыркнула, замотала головой, стряхивая сонное оцепенение, и поднялась на ноги.

— Тебе помочь убраться?

— Не, спасибо, сам справлюсь.

— Ладушки, — она с улыбкой потрепала его гриву крылом, — я тогда отправлюсь домой. Спокойной ночи, что ли?

— Ага, спокойной! Осторожнее в дороге, темно уже!

— Хе, уж за меня-то не переживай, рыцарь в доспехах!

— Ой, кстати, а куда ж я их поставил? – притворно всполошился Огнекрыл, и она рассмеялась.

— Ты сейчас прямо как курица закудахтал! Уверен, что не хочешь сделать актёрскую карьеру? Прославишься!

— Да уж куда мне до тебя, выпендряла! – парировал он.

Продолжая обмениваться колкими выпадами, они вышли на полётную палубу, и Дэш, взметнувшись в воздух и открутив петлю в освещённом пространстве, растаяла в ночном небе.

Надышавшись свежим ночным воздухом, он вернулся в дом, закончил уборку и отправился спать. Тепло и уют дома действовали расслабляюще, и, развалившись на кровати, он провалился в сон.

Эпилог

О том, что реальность — понятие очень субъективное.

Лязг и вибрация привели его в чувство. Всё тело болело, ощущение было как у отбивной. Он моргнул и скрежетнул зубами от боли.

— Командир очнулся! Эй, командир, потерпи. Скоро будем на базе, там тебя подлатают.

Знакомый голос. Кажется, это Вольт, заместитель.

— Вольт, что с остальными?

— Все целы, только Кебаба слегка рикошетом задело. Засранцев мы с коробочки покрошили, сейчас магазин местные ополчены стерегут, так что операция выполнена.

— Это хорошо, Вольт. Ты молодец. С таким командиром вы пройдёте остаток войны и без меня.

— Никуда мы без тебя не пойдём. Мы ведь собирались вместе войну закончить, помнишь?

— Кхах. Помню, Вольт. Но жизнь такая штука, что не все планы сбываются. Печально, да? — прапорщик попытался улыбнуться.

— Командир, не вздумай!

— Вольт, слушай. Когда война кончится, доберись до Хендерсона. Это такой город в Неваде. Найди тамошнюю старшую школу. Подними архивы, если они будут целы. Там должны быть записи за девяносто первый, о пропаже ученицы. Найди её подруг, наверняка они будут в свидетелях, их пять. Передай им… кх-х-ха…

— Командир, эй! Не вырубайся! Что передать?

— Передай им привет. От Ог-не-кры-ла, запомнишь? Ф-ф-ф, зараза, больно. Если они поймут, о чём ты, значит… к-х-х… значит, у меня всё получилось. Вольт, я немного устал, в сон клонит. Посплю я, пожалуй. Правда, на этот раз спать я буду дольше.

— Эй! Командир! Командир, держись! Командир!...

Слова заместителя доносились до него как через вату. Мысли текли спокойно и размеренно, даже боль куда-то отступила. Реальность и сон смешались, и было не вполне понятно, какой из миров более реален. Впрочем, какая разница? Может, они оба реальны? С этой мыслью он закрыл глаза и провалился в уютную темноту.

Пасхалки (внимание - спойлеры):

Текст произведения напичкан отсылками и пасхалками. Во избежание потери удовольствия от их самостоятельного обнаружения — не читайте этот раздел!

Глава «Ничего не жаль» — отсылка к одноимённой песне Д.Майданова. Профессор цитирует эту песню почти дословно в разговоре с Ниной/Луной.

Умиление Профессора фразой «А кто у нас папа?» — это отсылка к фильму «Обыкновенное чудо». В оригинале ответ на похожий вопрос, заданный игривым тоном, напугал его задавшего.

Глава «Четыре стихии» — намёк на песню Van Canto — Fire, water, heaven, earth. Фраза Огнекрыла «Небо может меня подождать» — из этой песни.

«Инглиш, мазафака…» — фраза из х/ф «Pulp Fiction».

«Разовый дневной пропуск» — отсылка к игре Fallout-2.

«Ничто так не поднимает настроение…» — Огнекрыл цитирует х/ф Аватар.

Глава «В поисках голоса» (Neighquest) является отсылкой к песне Nightwish «Nightquest» (собственно, Миттенс эту песню и поёт).

Корабль «Розовый рассвет» и имя его капитана являются отсылкой к адмиралу Маунтбаттену и истории о розовом флотском камуфляже.

«Штормовой пробег», учитывая, что Гриффонленд — это северо-запад Европы, является косвенной отсылкой к «Голубой ленте Атлантики».

Прототипом «Авроры» послужили так называемые «балтиморские клиперы» и Pride of Baltimore II в частности.

«Ми-ми-ми» в исполнении Миттенс – отсылка к м/ф Мадагаскар.

Глава «Ночные ведьмы» является отсылкой к песне Sabaton — Night Witches, Огнекрыл её вспоминает в полёте.

«Минус двадцать процентов к гонору» — отсылка к «Рэйнбоу Рокз», цитируем Дэш: «ОК, на 20% менее круто».

Нарисованный на турбине номер (588) является отсылкой к исходному номеру ночного бомбардировочного полка, известному также под прозвищем «Ночные ведьмы».

Название летательного аппарата, «Бэнши», релевантно «ведьмам», а его тип намекает на одноимённый юнит из Starcraft-II (ударный вертолёт).

«Внутренне она в восторге» — отсылка к с5э05, с обратным знаком эмоций.

Глава «Полуночный замок» — отсылка к эпизоду «Спасение из Полуночного замка» 1го поколения пони-вселенной, а также к песне Trans-Siberian Orchestra — Night castle (хранитель замка, окружённый бумагами, из текста песни отражён на фото С.Стара).

«Книжка, прочитанная в детстве» — Огнекрыл имеет в виду книгу В.Корчагина «Тайна реки злых духов», в которой описано похожее изваяние из того же материала.

Имена ИИ-библиотекаря (Ганимед) и упомянутое им имя АСГУ в главе «В звёздном вихре времён» — отсылки к техно-опере Виктора Аргонова «Легенда о несбывшемся грядущем». Собственно, название главы — это название одной из композиций оперы. Ганимед, рассказывая о конце человечества, цитирует второй припев этой композиции.

Обмен фразами «- Я тебе не верю!..» и далее — отсылка к фильму Snatch, диалогу при ограблении букмекера.

Упомянутое Ганимедом имя Кэролайн в качестве имени ИИ Объекта Р — отсылка к игре «Порталы-2» и ГлаДОС.

Монолог Ганимеда про конец мира (…конец мира был совсем не таким, каким его предсказывали…) — отсылка к монологу в заставке игры Fallout-2.

Песня, которую Ганимед воспроизводит из прикреплённого к сообщению файла — это «Зима» в исполнении Елены Яковец, из той же техно-оперы.

«И какое-то время всё было хорошо» — цитата-рефрен из истории «Второй Ренессанс» сборника «Аниматрица», подразумевающая «а потом пришёл полярный лис».

Глава «Когда небо горит огнём» — намёк на песню «Кукрыниксов — Кайф». Огнекрыл цитирует её, выпуская ракеты в спину дракону.

«…они танцевали под луной, сиявшей только для них двоих» — примерная цитата из песни Хора Турецкого «Тайна». Чуть позже по тексту Луна дословно цитирует эту песню.

Глава «Красота рассвета» посвящена Judith de los Santos и её песне Beauty of Dawn. Огнекрыл там её декламирует на кладбище.

Глава «В гостях у лесника» является отсылкой к песне «Король и шут — Лесник». Огнекрыл её цитирует, приветствуя гостей.

Фраза Огнекрыла «Я нифига не пони» — отсылка к мему «Я ни*уя не понял» в сочетании с картинкой с плаката про заклинивший пулемёт. Непереводимо.

Глава «Революция»: намёк на Chris de Burgh — Revolution: «We have lost once before, Now we’ll settle the score», фраза Кризалис.

Надпись, оставленная Огнекрылом на двери лаборатории, намекает на мем, порождённый МЛП-фанами, «Don’t come in my shed». Исходная версия надписи — отсылка к м/ф «Винни Пух и все-все-все».

Диалог между Кризалис и Твайлайт является пародией на сериал «Обмани меня».

Начало этого диалога — отсылка к аналогичному между Жан-Батист-Эммануэль Зоргом и Отцом Корнелием из х/ф «Пятый элемент».

Глава «В ожидании перемен» — отсылка к песне В.Цоя «Перемен!» — описанный в начале главы пейзаж практически цитирует первый куплет.

Сюрпрайз воспроизводит для Огнекрыла в качестве сигнала «свои» и впоследствии цитирует песню Judith de los Santos — Reignite.

Разведчик-ополченец по имени Призрак — отсылка к Духу-Которого-Не-Сломить из м/ф «Спирит».

Разведчица по имени (а точнее — по прозвищу, а зовут её Розарита) Гончая — отсылка к Роберте из аниме «Чёрная Лагуна».

Отсылки к песне Геннадия Жукова «Георгиевские ленты» разбросаны по тексту боевых сцен.

Речь, с которой Фэнси Пэнтс обращается к ополченцам перед атакой — приблизительная цитата с поправкой на ситуацию из песни Pillar — Frontline.

Глава «Наша родина — Тартар» — намёк на песню Сергея Калугина «Наша Родина — СССР». Огнекрыл цитирует её в перепалке с Дэш. Надпись на постаменте памятника — строка из этой песни.

«Нельзя просто взять и победить Тирека» — отсылка к известной фразе из «Властелина колец».

«Кавалерия из-за холмов» — знаменитый киношный штамп эпохи «кино про злых индейцев», внезапное подкрепление, решающее исход сражения.

Диалог между Огнекрылом и Шайнингом — содержит отсылку к аналогичному диалогу из игры Warhammer-2 и одновременно намекает на название главы (Тартар — аналог ада из греческих сказок).

Глава «Братья под солнцем» — отсылка к песне Bryan Adams — Brothers under the sun. Рядовой Вудхуф её поёт, стоя в карауле.

Беззвучная фраза Пинки во время допроса Огнекрыла Селестией является отсылкой к с1э20.

Глава «Красное копыто» (Red Hoof) — отсылка к Mell — Red Faction. Фраза Дота «Одалживаешь большую пушку у своего бога?» — искажённая цитата из песни.

Гвардеец Фокс Поммель, участник налёта на улей, является отсылкой к немецкому генералу Эрвину Роммелю, по прозвищу «Лис пустыни». Да, он, вероятно, родственник Коко Поммель.

В этой же главе инструктаж, который даёт группе Огнекрыл, и реакция на него Дарк, являются намёком на песню Shake your tail из полнометражки «Эквестрия гёрлз: Рэйнбоу рокз».

Построение в виде буквы «Y» и описание вида бойцов — отсылка к песне Sabaton — Ghost division и соответствующему подразделению. По мнению автора, именно так выглядит построение «Икар, приветствующий солнце».

Здесь же Огнекрыл называет Кризалис Сарой. Это намёк на серию игр Blizzard — Starcraft, где одним из ключевых персонажей является Сара Керриган, подчинёнными которой являются насекомоподобные зерги.

«Оборотень в погонах» — расхожее выражение, обозначающее коррумпированного сотрудника спецслужб. Непереводимо. Обыгрывается способность подменышей к изменению внешности и воинское звание собеседника.

Расстрел Улья ракетами — отражение аналогичной сцены из х/ф «Аватар».

Глава «Сумерки» обыгрывает имя Твайлайт и одновременно является отсылкой к песне ELO — Twilight. Огнекрыл просит у Твайлайт разрешения на ночлег фразой «Твайлайт, я задержусь в твоём замке, ну, ненадолго, если не возражаешь» (Twilight, I’d like to stay in your castle for a while, if you don’t mind), приблизительно цитируя строку из припева (Twilight, I only meant to stay awhile).

Внешний вид дневников Клевер Мудрой — отсылка к дневникам Стэнфорда Пайнса из м/с «Грэвити Фоллз».

Глава «Вспомним, товарищ?» — намёк на песню группы Каскад — «Вспомним, товарищ». Цитаты и сцены из песни раскиданы по тексту главы.

Название операции намекает на песню Sabaton — Screaming Eagles, текст главы содержит несколько отсылок к тексту песни.

Джейджи и орден Эриний — отсылка к реально существующей компании, ЧВК Erinys International и её основателю Джонатану Гэррету.

Подчёркнутая вежливость Борея — отсылка к «вежливым людям».

Само имя Борея — вообще сплошная пасхалка. Имя Борис считается самым зловещим из русских имён. Борей в греческой мифологии бог северного ветра. Дело происходит в окрестностях Нейфин (Афин), на территории современной Греции. А «Северный ветер» — полулегендарный канал поставки вооружений и инструкторов в мятежные области Украины в 2014-2015 годах.

«Ушанка с красной звездой, выдававшая Штирлица» — отсылка к известному анекдоту.

Обитатели Пояса Медведя — отсылки к фольклору народов, населяющих приуралье.

Название базы Ордена Эриний — отсылка к известному произведению Дж.К.Роулинг (основной язык вселенной — диалект английского, соответственно Соколиная Стража на языке Эквестрии Hawk Ward).

Противостояние Борея с Буллетхуфом — зеркальное отражение столкновения Тони-Пулезубика с Борисом-Бритвой из фильма Snatch.

«Окончательное решение вопроса» — отсылка к Холокосту.

Элимор (начальник гарнизона Хокварда) — ещё одна отсылка к ЧВК Эринис и одному из директоров, Элистеру Моррисону.

Князь Олорин (Olor, Лебедь на латыни) — намёк на генерала Лебедя и его методы при умиротворении Приднестровья.

В главе «Мы не ангелы, парень» содержится отсылка к одноимённой песне Алексея Пономарёва. Огнекрыл цитирует строку из неё, с поправкой на местные реалии, в ночном разговоре с Луной.

Метка Артурии намекает на фамилию одного её тёзки (язык вселенной — диалект английского, так что Pen+Dragon). Нет, Сейбер тут ни при чём.

Топоним «Хуффут» — отсылка к реально существующей военной базе Оффутт (комплекс принадлежит Стратегическому командованию ВВС США).

Глава «Ещё люблю» — отсылка к одноимённой песне группы «А-Студио». Строку из песни цитирует Дэш, когда её понесло исповедоваться.

В главе «Осенняя колыбельная» Огнекрыл, в обоснование отказа от уничтожения подменышей и их королевы произносит фразу «вы чем-то похожи на нас». Эта фраза является рефреном из песни «Колыбельная» группы Natural Spirit.

Неразговорчивый Айспик (Ледоруб) и его нелюбовь к болтунам — отсылка к орудию убийства Л.Д. Бронштейна (Троцкого), известного своим красноречием.

Глава «Я буду там, где ты» — отсылка к песне Blackmore’s Nights — Just call my name. Припев этой песни Огнекрыл цитирует, прощаясь с Дэш перед взлётом. Впоследствии, сидя в кафетерии больницы, Дэш рассуждает о страхе ночи и о том, что его проще преодолеть вместе. При этом она приблизительно цитирует эту же песню.

«Улыбнись и помаши» — отсылка одновременно к м/ф «Мадагаскар» и переживаниям Твайлайт в с4э25.

Фраза «Идём по ППП» и этот диалог в кабине — отсылка к х/ф «Аватар» («We’re VFR from here on» и далее). VFR — Visual Flight Rules, Правила Визуальных Полётов. Огнекрыл «идёт по ППП» — Правилам Полётов по Приборам, IFR в английской версии (Instruments, Furry Retard).

«Никогда без моего разрешения» — Дэш цитирует х/ф «Пятый элемент».

Глава «Огромное небо, одно на двоих» — отсылка к одноимённой песне, в тексте Огнекрыл её цитирует, рассуждая о своих детских мечтах.

«Королевство без трона», Dethroned Kingdom — искажённый при многократной устной передаче топоним «Детройт».

«Вместе-поодиночке рассекают…» — цитата из рассказа Р.Баха «Думай о черноте».

Дружба это оптимум: Файервол

Санни Лемон и Демон морей

Полезная книга

Диссонанс

Самое раздражающее заражение

За окном шёл дождь и Пинки Пай

Тысяча и одна ночь обнимашек

The Dresden Fillies: Странные друзья

О настырных насекомых...

Легенда о двух царствующих сестрах

Огненные крылья

Пролог

1. Ничего не жаль

2. Четыре стихии

3. В поисках голоса

4. Ночные ведьмы

5. Полуночный замок

6. В звёздном вихре времён

7. Когда небо горит огнём

8. Красота рассвета

9. В гостях у лесника

10. Революция

11. В ожидании перемен

12. Наша родина - Тартар

13. Братья под солнцем

14. Красное копыто

15. Сумерки

16. Вспомним, товарищ?

17. Мы не ангелы, парень

18. Ещё люблю

19. Осенняя колыбельная

20. Я буду там, где ты

21. Огромное небо, одно на двоих

Эпилог

Пасхалки (внимание - спойлеры):