Осознание – путь к пониманию
Вино тысячелетней выдержки
– Красиво переливаются. – Наблюдать за перетеканием энергии по рунам кинжала, хорошее занятие, чтобы убить время. Как наблюдать за лавовой лампой. Красиво. Холодная полоска стали лежала на рабочем столе, прямо передо мной. Красные полосы то угасали, становясь едва заметными, то разгорались ослепительно ярким, кровавым, светом.
– Селестия что-то запаздывает, – переведя взгляд на дверь вздыхаю. Не равён час, эти феминистки ворвутся и жахнут своими побрякушками. – Будет больно. – Но кобылий спецназ не спешил, и потому только и оставалось, что разглядывать кинжал.
Тело напряглось, когда дверь в мою комнату открылась, и тут же расслабилось когда в проём легко поцокала белоснежная фигура. Селестия оглядела комнату с довольно скромной и даже бедной обстановкой. Взгляд аметистовых глаз упал сначала на мерцающий кинжал, затем на мою расслабленную тушку за ним. Кивнув своим мыслям, принцесса поцокала к креслу у шкафа. То самое, в котором я сидел когда-то, весь побитый Найтмер.
– Это было обязательно? – Устроившись в моём любимом месте чтения, грустно поинтересовалась она. И вот что я ей ответить должен? Я не гордился тем, что отмудохал кобылку-подростка, но и отделать им меня позволить не мог. А поскольку своя тушка всё-таки себе дороже…
– Или-или, – пожал плечами, не отрывая подбородка от деревянной столешницы. Красиво переливаются, есть в них что-то притягательное.
– Они бы тебе ничего не сделали. – Прошуршав коготочками по тканой обивке кресла, как само самой разумеющееся отозвалась правительница.
– Ага, верю как себе. – Приподняв голову, внимательно вглядываюсь в мягкие черты белоснежной мордочки. – Ты сама попадала под них?
– А ты? – С вызовом отозвалась принцесса. – Когда успел? – Едва бросив взгляд на мою скривившуюся мордочку, тут же продолжила она.
– Дискорд, я был за ним. Как раз вот им, – кивок на кинжал, – поправлял ему здоровье. Знаешь, ощущения как будто голову в звонящий колокол засунул. Прости, – лёгкая улыбка наползла на мордочку, – получить полную порцию дружбы не тянет.
– Странно, так быть не должно. – Ненадолго задумавшись, принцесса прикрыла глаза, – можно? – Придя к какому-то решению, она вновь посмотрела на кинжал.
– Бери. – Золотистое свечение окутало недобро мерцающий красным нож и повлекло к дневной принцессе.
Поморщив носик, Селестия пристально рассматривала мерцающие руны. – Проводники. Разрядные руны. Руны погашения? – Принцесса с вопросом перевела взгляд в мою сторону.
– О последних, к Дискорду вопрос. В прямом смысле. – Вздох. До сих пор паршиво осознавать, во что он меня превратил. С какой лёгкостью переписал все моральные принципы. А если подобное чудовище сможет пробиться к узловым точкам системы?
– Ладно. – Взгляд аметистовых глаз вновь обратился к парящему кинжалу. – Магия хаоса, довольно большой запас. А это что? Магия тьмы?
– Сильвер! – Резкий поворот головы в мою сторону и этот возглас заставил вздрогнуть. – Ничего объяснить не хочешь?
– Если честно, то нет. – До того миловидная мордочка приобрела грозные черты, а в комнате стало темнее. И скажу откровенно, перед Найтмер было не так страшно. Пускай она и была само очарование, но когда дело доходило до защиты подданных, истинная фурия. Хотя такой её никто не видел уже многие века. – Но кто будет считаться с моим мнением.
– Не юли. – Похоже, ещё чуть-чуть и мой ножичек провернут во мне. Интересно, а способна ли она на это? Нет. Не настолько любопытно.
– Надо же мне его было от чего-то запитать. А тут камень от Найтмер на глаза попался. – Строим самую невинную улыбку и надеемся, что прокатит. За чёрную магию Селестия и настучать может. Вот же засада. Не знал, что камень духа как тёмной распознаётся.
– Ты совсем дурак?! – Резко выхватив из облачка магии кинжал, она направила его остриём в мою сторону. – Ты знаешь, что я с тобой могу сделать за такую находку?
– Пожурить? – Но наткнувшись на тяжёлый взгляд, сник. Не отшутится. – Знаю Селестия, я всё знаю. Да я знал, что это за камень, но понятия не имел, какую именно магию он излучает. Он подходил для задачи лучше всего, его и использовал. Изначально это простой электрический разрядник, а потом появился этот помешанный.
– Занятие тёмной магией в Эквестрии, под строжайшим запретом! Эта магия развращает душу, превращая в чудовище. – Ну вот, полился праведный гнев на многострадального меня. И дёрнуло выбрать эту деревню. За неполных два года столько развлечений привалило, и большая их часть по вине некой Твайлайт. – В глаза смотри! Показывай что у тебя с ними!
– Так сажай меня! – Да какого хрена мне тут нотации читают как неразумному школьнику? Лучше бы следила за ученицей, которая со своими элементами как обезьяна с гранатой. Камень хорошо защищён в рукоятке. Гравировки внутри обеспечивают это. У каждой независимое питание. – За столько лет ты забыла меня Селестия! Забыла, как я мыслю. Хочешь, сажай! – В порыве эмоций тело само выскочило и, упираясь руками в стол, продолжал уже из такого положения. – Высылай! Да хоть прирежь прямо здесь! Но. Не. Читай. Мне. Нотаций!
В комнате повисла тишина. Селестия пристально смотрела мне в глаза, что сейчас ярко светились от активного интерфейса. Хотела, пускай получает. В этот момент было так пофигу на дальнейшую судьбу. Хотя обида на неё всё-таки была. Я должен чем-то защищается, и пусть благодарит высшие силы, что не собрал что-нибудь расщепляющее. Дисраптор например.
– Сядь и не горячись. – Её взгляд немного смягчился, а тело приняло более расслабленную позу. Про себя приняла уже решение. Хорошие или нет, сейчас узнаем. Остаётся только послушать. – Эта вещь нарушает закон, и я её забираю. – Ладошка каменной стеной становится на пути моего возражения. – Не спорь, место подобного артефакта в хранилище. Что же касается остального, не могу тебя винить за желание иметь защиту. Тем более что ты был прав, Твайлайт просто магнит для разного рода неприятностей.
– Сильвер. – Вновь мягкий голос и немного грустная улыбка. – Если ты создашь ещё что-либо, использующее тёмные искусства… – Такой мягкий, такой тёплый голос предательски дрогнул, так и не завершив предложение.
– Знаю. – Устало кладу голову обратно на полированную деревянную поверхность. – Извини, что поставил тебя в такое положение.
– И ты меня. – На недоуменный взгляд, белая кобыла хихикнула. – За Твайлайт, и пачку проблем от неё.
– Пустое. – Буря улеглась, оставляя после себя лишь лёгкий бриз.
– А все же, что у тебя с глазами? – Селестия точно была не из тех, кто забывает, о чём либо. – В них нет магии. И это не след от неё.
– Они такие, сколько себя помню. Дискомфорта не приносили. – Смешок. Как жаль, что я не могу сказать тебе всей правды. Как много вещей бы это упростило. – И думаю, почему не стоит ребёнку в приюте показывать такую свою особенность, ты понимаешь.
– А почему же мне не сказал? – А куда она уже кинжал уже спрятала?
– К слову не пришлось. Да и меняет ли что эта особенность моего тела? – Врать ей невозможно, но недоговорить, вполне. Так что с чистой совестью могу сказать, «Селестия, я тебе никогда не врал».
– Не меняет, тут ты прав. – Селестия вновь улыбнулась. Встав, принцесса подошла к столу и, проведя пальцем по гладкой поверхности, хитро улыбнулась. – А это твоё наказание за оплошность. – На стол падает небольшой золотой билет. – И только попробуй ослушаться. Стражу вышлю.
И сбежала, как маленькая нашкодившая кобылка, тихо хихикая. – Всего два скандала и, кажется, все возвращается на круги своя. – Любуясь бликами света на золотой поверхности, я улыбался. – Похоже все возвращается с того что началось. И что этот Гала выпал на день перед моим днём рождения просто совпадение. – Может тортиком снова побалует. – И надо было ждать моего совершеннолетия, чтобы тортик покушать, или…
Твайлайт, лучшая ученица принцессы дня, дуется. Хотя и не до такой степени чтобы съехать, но если бы захотела, Селестия с лёгкостью найдет ей уголок. Да чего там, она и дом для неё приказала бы построить. Однако она все ещё в соседний комнате. А Спайк сослан этажом выше.
До сих пор не понимаю, чего он так хотел жить с ней в одном помещении? Уж точно не из романтических побуждений, иначе не пускал бы так слюни на Рэрити. Может комплекс какой? Однако сейчас все нормально, никто не возмущается, и даже довольны. Всё-таки собственный укромный уголок нужен всем. А подростку, особенно.
Как бы то ни было, на предстоящий Гала я поехал один. Как тогда-то давно, четыре годя назад, сидя на деревянной лакированной лавочке я мчусь навстречу скучнейшему событию года. Согревала лишь мысль наладить отношения с солнечной кобылой. Забавно, но ни одна из тех кого я встречал, кто сейчас вокруг меня, не вызывала подобной симпатии. Любовь ли это? Или просто желание быть с кем-то близким по развитию. С кем-то зрелым.
На этот раз дорогу до Кантерлота занимала не книга, а размышления о былом и о том, что будет.
Вновь видеть замок изнутри, вновь лицезреть Селестию в её роскошном, расшитом алмазами и золотом, белом платье. Лёгкая улыбка и пожелание приятного вечера. И вся эта радость также быстро улетучилась, стоило войти в большой зал. Перед глазами мигом пронеслись воспоминания четырёхлетней давности, а губы сами скривились в презрительной ухмылке.
– Да ну на хрен. – Быстро стянув себе тарелку с закусками, удаляюсь в дворцовый парк. Тут всяко лучше. Воздух свежее, концентрация надменности не убивает в первые пять минут. Пройдя по мощёной дорожке вглубь зелёной зоны, меж аккуратных кустов, по ровному бархатному ковру травы, располагаюсь в уютном месте.
– Все так ровно, так правильно. – Устроившись в беседке, скрытой в глубине парка я неспешно клевал закуски. У пони была странная особенность, хотя, как по мне, больше мания, упорядочивать все вокруг. Даже сменам сезонов они помогают, снег убирают, листья стряхивают и тому подобное. Если что-то происходит не под контролем пони, это вызывает опаску.
– М-м-м. – Ветер донёс приглушённые крики из зала. – Что-то очень интересное происходит в стенах этого замка. Интересно, не Твайлайт ли всему виной.
Поднявшись на ноги, неспешно побрёл в сторону замка, любопытство вело в самый центр событий. И немного подгонял голод, закуски то давно закончились. Отдёргиваем тёмно-синий пиджак, поправляем такого же цвета брюки и заходим. Бардак. На полу валяется еда, вопит Блюблад.
– Определённо было что-то интересное, – утаскиваю непострадавшую тарелку с закусками и тихо сваливаю вглубь дворца. – Но оно уже кончилось.
В зале не было Твайлайт с подругами, не было Селестии. Значит и мне тут делать нечего.
В коридорах удивительно тихо, учитывая какие гуляния происходили внизу. Шаги заглушал толстый ковёр, с причудливым орнаментом, похожим на переплетение лозы. Знакомые с прошлой экскурсии по дворцу гобелены и панно. Витражи главной галереи, что отображали важнейшие события государства. Жаль только уже стемнело, и не разглядеть их в полной красе.
– Стоп. – Недоверчиво вглядываясь в предпоследний витраж, тихонько матерясь. На мозаичном стеклянном панно некая серая фигура, заключённая в узорчатый круг, побеждает другую фигурку, чёрную, что также заключена в круг. – Спасибо тебе Селестия. – Низко поклонившись витражу, с кислой миной ухожу вглубь замка.
– Не понравился витраж? – Отойдя едва ли сотню метров от витражей, меня нагнал сильный, и даже властный голос.
– Ваше Высочество. – Резко развернувшись на голос, склоняю голову в поклоне. Незаметно для меня сзади подкралась ночная принцесса. Простое, но изящное платье тёмно-синего цвета, чуть более тёмного, чем её шёрстка. Длинный подол, опускался до середины голеней, оставляя открытые взгляду копытца. Небольшая чёрная тиара с зубцами. И будто сотканная из звёздного неба грива, локоны которой свободно спадали на плечи и спину. Странно. В тот день подобной черты в ней не заметил.
– Подними взгляд. – Она также тихо подошла ближе, встав почти вплотную. От неё исходил едва заметный запах ночной прохлады. Странное определение, но это ближайшее определение, что мог дать в этот момент. А стоило поднять глаза и встретиться с ней взглядом. Тело едва вздрогнуло, практически незаметно. Но она это увидела, и устыдилась. Слегка прижавшиеся в этот момент ушки были красноречивее всего.
– Не надо. – Сказал я это ещё до того как Луна что-либо сказала. А что именно она хотела сказать, красноречиво говорили её глаза, бирюзовые глаза полные боли и раскаяния. Что примечательно, её мордочка и мимика была очень живая, не в пример богаче, чем у Селестии когда мы только встретились.
– Я должна. Селестия очень красочно описала тебя, и то, в каком состоянии находился тоже. – Тёмные губы сложились в виде грустной усмешки. – Пускай это была и не я, но она была моей частью. Я позволила себя обмануть и теперь не могу бегать от последствий.
– А посему, – серьёзный решительный взгляд как будто пронзал до самой души, – прости за все что было. И спасибо за то, что избавил моё тело от этого паразита. – Принцесса резко подалась вперёд, оставляя на щеке влажный отпечаток поцелуя.
– Пожалуйста. – Прижав ладонь к щеке, удивлённо гляжу на зардевшуюся кобылу. – Обращайтесь.
И вот она уже хихикает, глядя на растерянную серую мордочку. – А почему ты покинул зал? Все веселье же там. – Видать очень сильно перекосило морду от упоминания Галы, раз принцесса предложила прогуляться с ней по коридорам дворца. К торжеству она, похоже, тоже не испытывала любви. Вот ведь дела, она же не была на них тысячу лет. Неужели уже тогда это сборище нагоняло уныние и тоску?
В любом случае, ночная прогулка с принцессой была куда увлекательнее, чем это кислое сборище. Собеседница оказалась весьма эрудированной и легко поддерживала разговор во многих различных темах. А уж как ловко съезжала с неугодных ей тем, сразу видно, сестра Селестии.
Дело было уже за полночь и нам пришлось распрощаться. Все же это я здесь «развлекаюсь», для неё же ночь, время работы. Сложно представить, что эта внешне хрупкая, чуть ниже меня, кобыла способна менять звёзды местами. Что и продемонстрировала, ничуть не смущаясь. Все же мироздание в данном уголке пошло по очень странному пути.
– Как погулял с Луной? – Дойти до комнаты я не успел, и был перехвачен Селестией. Как всегда неожиданно появившийся рядом. И что это за радость в её голосе?
– Знаю что пожалею, но откуда ты знаешь, что я был с твоей сестрой? Следила? – Недоверчиво кошусь на белоснежную принцессу, что без зазрения совести уводит меня к себе. Точно тортик! С днём рождения меня.
– На тебе её запах. – Как само собой разумеющиеся ответила кобыла, заставив замереть посреди коридора. В глазах всплыло маленькое окошко с анализом запахов, что я сейчас ощущаю, и поиском похожего на запах Луны.
Сбоку раздалось тихие смешки. – Я так скучала по этому. – Глянув на веселящуюся кобылу, я только и мог что улыбнуться. Мне тоже этого не хватало.
Покои Селестии остались там же, где я их помню. Вот только, кажется, там стража должна была стоять. Совсем не палимся Селестия.
С лёгкостью толкнув тяжёлую дверь, Селестия заходит внутрь, за ней ступаю и я. – Я знал. – Недалеко от окна стоит маленький передвижной столик, на котором покоится означенный тортик. Воздушный, белый, с красными пятнышками ягод клубники по всей поверхности. Объедение.
– Я быстро. Сменю торжественное одеяние, на что-нибудь поудобнее. – Обронив эту фразу, кобыла скрывается в дверном проёме спальни. Спустя минуту послышался шум воды.
– Кобылы. – Только и вздыхаю я, сидя на удобном кресле около камина и облизываюсь на тортик. Пиджак уже давно висит на спинке, рубашка полурастегнута. Как же давно я тут не был. А пока не зашёл вновь и не думал, что так скучаю. Если бы не та ночь…
– И долго мне тебя ещё ждать? – Сквозь шум воды до ушей донёсся немного недовольный голос Селестии. Тут даже дуб поймёт намёк. А потому скидывая по пути ненужные вещи, я шёл на шуршащий звук воды.
Пройдя спальню насквозь, и оставив в ней все свои вещи, захожу в просторную душевую. Копыта цокают по мраморной плитке, приближая к запотевшей стеклённой преграде, за которой уже ждут. Душевая была просторной, часть комнаты отделялась стеклянной перегородкой от пола до потолка. И двери как таковой не имела, просто небольшое свободное пространство около стены, чтобы можно было попасть внутрь. Что я и сделал.
Она стояла спиной ко мне, под множеством струек воды, что лёгким моросящим дождиком ласкали её белоснежное тело. Цветные пряди роскошной гривы струились сквозь пальцы словно ручей. Если не знать, то подумал бы, что она просто моется, просто нежится под тёплой водой.
Аккуратно кладу свои серые ладони на белоснежную талию, чувствуя как вздрагивает влажная фигурка в моих руках. Слегка прижимаюсь к ней, ощущая как учащается до того спокойное дыхание дневной принцессы. Тело тут же промокает до последней шерстинки под маленьким дождём в душевой. Чувствую как поверх моих кистей, ложатся её, прижимая сильней. Лёгкий поцелуй белоснежной шеи и Селестия резко оборачивается, не выскользнув из моих объятий.
Наши взгляды вновь, как когда-то встречаются. Внутри горит то самое чувство, что когда-то овладевало нами. Оно горит и рвётся наружу. Сегодня ему не будет помех.
Короткая игра в гляделки, – с днём рождения, – и Селестия впивается своими губами в мои. Бесцеремонно вторгаясь языком ко мне в рот, впрочем, оставаться в долгу я был не намерен. Отвечая тем же. Ладони скользят ниже, ощущая под собой упругие белые булочки. Удивительно насколько идеальной фигурой обладала Селестия, хотя и любила побаловать себя выпечкой.
Объятия становятся все крепче, а ласки все настойчивей. Не упуская возможности похулиганить аккуратно провожу ладонью под трёхцветным хвостиком, ловко нырнув к скрытому под ним.
Резко вздохнув, Селестия разрывает поцелуй, а белоснежные крылья с хлопком раскрываются. С довольной улыбкой кобыла изящно выскальзывает из объятий, и, схватив меня за руку, уводит из тёплого душа.
Оставляя мокрые следы на полу добегаем до широкой кровати. Лёгкий переворот, и Селестия уже падает, увлекая меня за собой на мягкие перины. Лёжа на ней, не могу оторваться от бездонных аметистовых глаз. Сколько любви и радости плещется в этих озёрах души. Но вот в один момент с лукавой улыбкой, белая кобыла закрывает веки, вновь как когда-то отдавая себя в руки жеребца.
Большего не потребовалось. Словно сбросив чары колдовских глаз, ныряю вниз, стараясь не пропустить ни единого кусочка тела, доверившейся мне принцессы. С белоснежной шеи поцелуи плавно перетекают ниже. Проведя ладонью по груди, позволяю свои пальцам поиграться с розовым сосочком, после чего и его настигают мои губы. Глубокий, полный удовольствия вздох, был мне наградой.
Язык раз за разом проходился по нежной, розовой плоти грудей, вызывая все новые стоны блаженства. Но и этого было мало двум разгорячённым телам, и ничуть не медля, я спустился ещё ниже. Упругий животик мелко вздрагивает под мягкими поцелуям. Хвост кобылы мелко мечется, выдавая её сильные чувства.
Губы запечатлевают ещё один поцелуй на белоснежной шёрстке, затем ещё один чуть ниже, и ещё. Изящное белое тело принцессы замерло в предвкушении продолжения. Следующий же поцелуй оправдал её ожидания. Аккуратно запечатлев лёгкий поцелуй на нежных складках её губок. Вызвав новый стон удовольствия. Новый поцелуй, долгий, влажный вновь безотказно вырвал из уст принцессы стон счастья.
Язык проходится вдоль губок, слегка раздвигая их, когда уши улавливают едва слышное, – не тени, – произнесённое на выдохе.
С неохотой оторвавшись от столь увлекательного занятия, как дразнить принцессу, не вставая ползу вверх. Наша шёрстка трётся друг о друга, и щекотливо хихикнув Селестия с удивительной нежностью и силой, обнимает моё тело руками и ногами, при этом распластав крылья по кровати.
По телу пробежали мурашки, когда головка упирается во влажные губки моей принцессы. Секунду мы глядим, друг другу в глаза, а после, не в силах отказать своей принцессе, двигаюсь вперёд. Сопротивление длилось недолго, тело принцессы сдаётся, впуская напряженную плоть, вырвав из уст сладкий стон. Чем глубже я проникал, тем довольнее было мурчание со стороны принцессы. Пока наконец не дохожу до своего предела, полностью заполнив её.
Наслаждаясь близостью, ненадолго замираю, чтобы вновь начать двигаться в ней, сначала неспешно, но затем все быстрее и быстрее. Уши ласкают стоны удовольствия, заставляя стараться сильнее. Впившись коготками мне в спину, Селестия требовала всё больше, полностью отдавшись во власть страсти.
Наконец громко застонав, она с силой вонзила свой острый маникюр мне в спину. Но теперь мало мне и чуть снизив темп, дают ей время прийти в себя, после чего с новой силой вонзаюсь членом в податливую плоть. Толчки становятся более резкими, а вскрики Селестии начинают заглушать влажные хлопки внизу. Проходит немного времени как её настигает второй оргазм, разлившийся приятным теплом внутри. Коготки вновь впиваются в серую шёрстку. На сей раз не снижая темп, продолжаю столь приятное дело, чувствуя, что скоро придёт и мой черёд.
Острые ноготки сильнее впиваются в спину, окрашивая серую шёрстку в алые тона. Как будто задавшись целью вбить в мягкий матрас кобылку подомной, вхожу как можно сильней, приближая момент эйфории. Крик Селестии по громкости мог бы сравниться с традиционным кантерлотским гласом, а может это и был он, когда она всего за мгновение до меня достигла пика в третий раз.
Разлившись в ней, устало рухнул на тяжело вздымающуюся белую грудь. Такую приятную, такую упругую. Стараясь при этом не задеть руками распластанные крылья.
Не знаю, сколько мы так пролежали в объятиях друг друга, отходя от приятного занятия, но член уже стал опадать, покидая уютное лоно принцессы. – Снова в душ? – С лукавой улыбкой поинтересовалась белоснежная принцесса, рассеянно перебирая мою гриву. С довольной улыбкой на губах целую её в белоснежный носик, встаю и, подав руку, веду в царство мрамора и воды.
Из призрачных объятий сна меня вырвало осознания отсутствия кого-то тёплого рядом. Приоткрыв глаз, мне вновь посчастливилось стать свидетелем картины, от которой сердце забилось чаще. Белоснежная обнажённая фигура, распахнув во всю ширь крылья, взлетает над полом, когда в одно мгновение комнату наполняет солнечный свет, заставляя невольного зрителя закрыть слезящийся глаз.
Сожаление проходит быстро, когда бархатное тело принцессы вновь прижимается ко мне, положив на грудь ладошку и по-хозяйски закинув ногу. Немного поёрзав под бочком, белоснежная кобыла затихает.
– Сегодня без криков? – Лёгкий пинок вбок, вызвал лишь улыбку. Невероятно уютное чувство, когда у тебя кто-то есть. Кто-то родной, близкий, тёплый.
Не знаю, сколько прошло времени, но тихо выскользнувшая из объятий принцесса заставила пробудиться окончательно. Цокая аккуратными белыми копытцами, Селестия покинула спальню. Вскоре за стенкой зашумела вода, пробуждая приятные воспоминания. Собственно, а зачем вспоминать, когда можно повторить? Губы сами сложились в хитрую ухмылку.
Резко сдёрнув одеяло, встаю, и с предвкушением, стараясь не цокать копытами, иду на звук льющийся воды.
За запотевшей стеклянной стеной водными процедурами наслаждалась моя принцесса. И отказать себе в удовольствии полюбоваться каплями воды, стекающими по белоснежной шёрстке, я никак не мог. Жаль, что наслаждение продлилось недолго.
– Может, найдётся и моим рукам занятие? – Селестия повернулась и слегка смутилась, поняв, что ей любовались. Хотя смысл стесняться после секса?
– Руки он хочет занять, как же. – С лёгким хмыком, она пробежала взглядом по моей серой шкурке, остановив его где-то в районе пояса.
– Ну, может не только руки. – Член, что ночью доставил ей столько удовольствия, вновь был твёрд и готов хоть сейчас вступить в бой.
– Прости, – положив ладошки мне на плечи, Селестия удержала расстояние, когда я подошёл, – у меня скоро заседание министров. Я и так позволила себе быть в кровати дольше положенного.
– Не прощу. – Неожиданно для неё одной рукой обнимая за талию прижимая к себе, другой, запуская пальцы в разноцветную гриву, притягиваю мордочку к себе. Впиваясь своими губами в её, ощущая лёгкое сопротивление. Но зная Селестию, если она против, такой фокус вряд ли прокатит.
Вяло посопротивлявшись, по всей видимости, она решает, что теперь её совесть чиста, и, расслабившись, тоже обнимает меня, все охотнее отвечая на ласки.
– Буду саботировать управление страной. – Довольно подумал я, прежде чем полностью отдаться во власть страсти.
– Все же добился своего. – С довольной улыбкой я глядел в окно поезда на проносящийся пейзаж. Селестия опоздала на своё заседание, но опоздала очень довольная. Да и посмотрел бы я на того идиота что укажет ей на столь маленький косячок. Всё-таки ей явно не хватало таких близких отношений, да что кривить душой, их не хватало и мне. Наверно стоило ей тогда признаться про возраст, не терзала бы себя столько времени. Но сделанного не воротишь, придётся с этим жить.
Пускай Понивиль и не полностью оправдал моих надежд, но его близость к Кантерлоту с лихвой сейчас окупилась. Я близок к Селестии насколько это возможно, без переезда в сам Кантерлот. Но в нём мне делать нечего. Кантерлот просто набит зарвавшимися единорогами, а уж про цены вообще молчу. Они под стать единорогам, того и гляди потолок пробьют.
А так живу в живописном местечке, кругом природа и зелень. Опять же, катаклизмы разной степени масштабности с недавнего времени не дают скучать. Хотя слава Селестии, большинство обходит меня стороной.
Как же не хотелось уезжать, ведь к хорошему быстро привыкаешь, а засыпать и просыпаться с белоснежной кобылой рядом… Можно сказать привыкание с первого раза. Жаль, что первый раз закончился провалом из-за чьих-то принципов. Но не беда, сейчас то все великолепно, и на следующий неделе можно снова в свои законные выходные слинять из деревеньки. Шикарный день рождения, хотя тортика так и не попробовал, пичалька.
– День рождения. – Одними губами произнёс я. – Пинки.
Хотя волновался всё же зря. Праздничная вечеринка, что по обыкновению свалилась на макушку ровно в момент переступания порога, прошла на отлично. Всё-таки Пинки, мастер своего дела. Вот только узнать бы, кто её на это дело подписал.
Сначала я немного волновался на счёт девочек. Пускай Селестия и сделала им внушение, но Твайлайт дулась, Рэйнбоу недолюбливала, а Флаттершай откровенно опасалась. Из всех участников событий все осталось как прежде только с Эпплджек, чай не первый год дружили, и Пинки. Рарити, тут вообще неясно, но меня охарактеризовали как, «не джентельпони». Да и фиг бы с ней, позволять разрядить в себя элементы, чтобы именоваться порядочным джентельпони? Шла бы лесом.
Ну а остальные пони были просто не в курсе произошедшего и потому спокойно веселились и радовались жизни. Вот к ним-то я и присоединился, предаваясь праздному дуракавалянию.
И можно сказать все пришло в норму, где-то в глубине души ощущалась правильность происходящего. То, что меня могут не найти, уже не сильно волновало. Поменять одну жизнь на другую. Теперь мог уверенно сказать, это хороший обмен.
Сбегать по выходным к Селестии. Иногда вылавливая её в коридорах замка и утаскивая в укромный уголок. Когда я как юнец, с играющими гормонами, брал её за руку и вёл за собой. Когда она, словно школьница, краснея и озираясь, позволяла увести себя, пустив под откос стройный план на день. В такие моменты чувствовал себя лет на двадцать, уверен, что и она тоже. Хех. Два многовековых существа ведут себя как подростки. Бесценно.
Ближе к вечеру, когда звёзды только начинали зажигаться, а луна ещё не взошла на небосвод, бродя по замку или окрестностям, в ожидании Селестии частенько сталкивался с лунной принцессой. В моменты таких встреч меня не покидало ощущение, что она знала, где я нахожусь. Сомневаюсь, что целенаправленно следила, но ощущала точно.
И если у Селестии было тяжко с компанией, в которой хоть немного, но можно побыть собой, то у Луны её не было от слова совсем. Недавно вернувшаяся из изгнания принцесса, местами оценивающая происходящие реалиями ушедшей эпохи. Не так сильно сдержанная в проявлении эмоций как старшая сестра, порой она просто пугала подданных. Хотя во многих случаях несчастную прислугу можно понять, идёшь ты ночью, никого не трогаешь, и вдруг из ночной тьмы вырисовывается тёмная фигура, сверкающая бирюзовыми глазами. Я сам несколько раз чуть не заорал, когда такое происходило, благо система заблаговременно успевала подсветить и опознать в неведомом чудовище Луну.
– Хорошо когда есть с кем поделиться мыслями помимо сестры, – в парке, укрытом закатными сумерками, словно шёпот звёзд лился голос Луны. – И послушать чужие, без привычного налёта раболепства и преклонения. Эх, – ночная принцесса мечтательно вздохнула, – не будь ты занят сестрой, наверняка бы попытала счастье.
– Моя ненаглядная проболталась? – Вольготно расположившись в одной из парковых беседок, с ленцой перевожу взгляд на собеседницу.
– В подобном нет нужды, – лукаво улыбнулась тёмная фигурка напротив, – по ней видно что влюблена. А если к этому прибавить того единственного кому она позволяет с собой свободно общаться.
– Понятно, – глаза вновь устремляются вверх, отмечая рождение все новых звёзд.
– Понятно? – Мордочка Луны приняла возмущённое выражение. – Да ему принцесса чуть ли не в любви призналась, а он понятно.
– Вторая принцесса. – Философски заметил я, приняв более удобную позу и вновь взглянув на собеседницу. – Прости, уже нет того чувства новизны. – Как бы ни старался я в этот момент изобразить сожаление, на мордочку без спроса так и лезла улыбка.
– Ах ты! – Большое, тёмно-синее крыло с громким шелестом раскрылось, приласкав мой затылок. – Хам и грубиян! – Луна отвернулась, и сложила на груди руки. Показывая всем своим видом, «я обиделась».
Вот так и проходили некоторые вечера и рассветы. Хотя большей частью они были наполнены скукой и вылазками в дворцовую библиотеку, в которой я и пристрастился к новой разновидности моего излюбленного наркотика. Раздел назывался, кристаллы и методы их выращивания.