Castle of Glass

Глава I. Ветер перемен | Чужие секреты

Тонкий луч утреннего солнца проник через приоткрытые шторы и устремился по потолку, начертив на нем длинную ярко-желтую линию. Дойдя до дальней стены, он встретился с маленьким зеркалом, закрепленным в небольшом ловце снов. Вокруг безделушки в разных местах были вбиты около десятка гвоздей. Они позволяли перевешивать ловец так, чтобы утренний луч, отразившись от зеркала, всегда попадал на лицо спящего хозяина комнаты.

Мягкий отблеск маленького зеркальца потревожил чуткий сон Десерто. Он медленно открыл глаза и быстро моргнул несколько раз, прогоняя сонную пелену, затуманившую взгляд. Широко зевнув, Десерто отпихнул одеяло в сторону и встал. Даже такой, казалось бы, неспешный подъем вызвал головокружение, острое желание упасть обратно в кровать и уснуть. Дес глубоко вздохнул, собрался с силами и двинулся в сторону большого зеркала, стоящего в нескольких метрах от его постели.

Комната Десерто не была большой или маленькой, скорее она была просто уютной. Помещение располагалось на втором этаже дома и имело в себе все, что было нужно Десу, а также все то, что он успел туда натаскать за несколько лет жизни. Напротив зеркала у дальней стены, рядом с окном, стоял книжный стеллаж. Хоть внутри и находилось приличное количество книг, но в большинстве своем это были обыкновенные учебники по биологии, химии и прочим подобным наукам, которыми очень хорошо владела мать Десерто, поэтому книги здесь находились скорее для красоты, нежели для их практического применения. Там была часть учебников, которые Дес все же иногда открывал и читал, но без особого интереса. Напротив окна, ровно под тем местом, где висел ловец снов, стоял длинный комод, в котором Десерто хранил свои вещи. Их, кстати говоря, тоже было немного, потому он ответил отказом на вопрос мамы о том, стоит ли поставить туда шкаф побольше.

Приблизившись к зеркалу, Дес поднял глаза и взглянул на свое отражение. На него в ответ смотрел земной пони с темно-коричневой растрепанной гривой, криво свисающей со лба, темно-зеленым цветом шкуры, изумрудными глазами и большими зубами, которые трудно было спрятать за губами, что заставляло Деса постоянно скалиться. Все было на месте. Взгляд медленно переполз на бумажку, приклеенную к зеркалу. Кривая надпись на ней гласила: «Правый глаз. Нижняя губа». Дес вернулся к своему отражению. Несколько секунд раздумий, и под правым глазом образовался довольно внушительный синяк, а нижняя губа распухла, увенчавшись рубцом. Теперь точно все было верно, осталось не забыть вернуть травмы на место, когда Дес выйдет из дома. Маме их лучше не показывать. Секунда, и синяк с рубцом исчезли с лица жеребца.

Десерто повернулся в сторону комода, ища глазами свою школьную сумку. Заметив ее там же, где и оставил вчера, он подхватил ее телекинезом и подтянул к себе поближе. Как только объятая зеленой аурой ноша приблизилась к жеребцу, у Деса закружилась голова. Он сильно проголодался, потому телекинез вызвал столь неприятные ощущения. Десерто в который раз мысленно себя отругал за подобную выходку, ведь каждое утро он наступал на одни и те же грабли, используя магию натощак, что могло привести не просто к головокружению, а и того хуже – к обмороку, ведь силы и так были на исходе после долгого сна. Но соблазн, как всегда, был слишком велик. Сердито тряхнув головой, Дес надел свою школьную сумку и вышел из комнаты.

Нос жеребца тут же учуял приятный запах, который предательски поджидал любого, кто осмелится выйти в коридор. Хоть Десерто и был голоден, такой вкусный и манящий аромат не вызвал у него дикого желания скорее найти еду. Зато это желание вызвал другой аромат, сладкий и мягкий. Помимо запаха свежей выпечки и горячего шоколада, коридор и лестница вниз были наполнены спокойствием и легкой радостью, однако сегодня кроме этого стандартного набора в них присутствовала толика гордости и предвкушения. Вероятно, это было как-то связано с сегодняшним очень важным вечером, на который была приглашена вся семья Харт. По словам мамы, в их городок переезжает ее давний друг – успешный владелец торговой компании, решивший оставить суматоху большого города и перебраться в провинцию со своей семьей. Смесь этих ароматов была просто пьянящей. Дес сглотнул и, шагнув в сторону лестницы, направился вниз.

Оставив позади последнюю ступеньку, Десерто повернулся в сторону кухни, которая сейчас была самым оживленным местом во всем доме. Вокруг летали тарелки и чашки, различные продукты маршировали по столу, отбивая четкий ритм, а над плитой то и дело взлетали жареные блины и изящно падали на стопку уже готовых рядом. Во главе этой вакханалии стояла светло-фиолетовая единорожка, командующая огромной кухонной «армией», словно опытный генерал. Ее взгляд бегал по всей кухне, пристально наблюдая за каждым «воином» и следя, чтобы они не делали ошибок. Дерика Харт всегда любила начинать готовку в это раннее время, пока вся семья еще спит. Как она сама говорила, ей очень нравилось видеть лица родных, когда они с голодными глазами приходят на кухню и видят результат ее трудов. В такие моменты Дерика была особенно счастлива. И Десерто чувствовал это.

— Доброе утро, мам, – произнес Дес, переступая порог.

Баталия замерла, а сама Дерика повернулась к сыну, одарив того мягкой улыбкой.

— Уже проснулся? – она сделала несколько шагов навстречу Десу. – Как всегда первый.

Она приблизилась к жеребцу и крепко обняла его. Бело-фиолетовая грива Дерики уткнулась в лицо Деса, приятно защекотав щеки и лоб. В такие моменты Десерто осознавал, что по-настоящему живет. Теплая волна чувств и мягких эмоций раскрасила серый сонный мир во множество ярких оттенков. Одних объятий мамы каждое утро ему хватало, чтобы пережить весь день и благополучно вернуться домой. Десерто отстранился и, взглянув в глаза Дерики, улыбнулся.

— Ну, я же люблю пройтись по лесу, – произнес он. – Пока сухо.

— Знаю, – хмыкнула Дерика, возвращаясь к «кухонной битве». – Садись завтракать.

— Спасибо, – кивнул Дес.

Продукты и кухонная утварь вновь наполнили все вокруг движением и организованным хаосом. Десерто не понимал, как именно маме, с виду обычному единорогу, удается контролировать все это, но он никогда об этом не спрашивал. Всегда интереснее было просто наблюдать за всем со стороны, сохраняя некое подобие тайны. Тем более, Дерике очень нравился процесс, и ему не хотелось ее отвлекать. Рядом с Десом аккуратно приземлилась тарелка с парой блинов, обильно смазанных джемом.

— Ты в него что-то добавила? – Десерто заинтересованно посмотрел на пищу перед собой и принюхался. — Выглядит здорово.

— Может и добавила, – ухмыльнулась Дерика. — Только не скажу, что именно. Тебе понравится.

— Как будто раньше было иначе, – произнес Дес вполголоса, взяв первый блин.

Мама кивнула и продолжила готовку. Стопка блинов рядом с ней медленно росла, наполняя все вокруг приятным запахом. Как только остальная семья проснется, их ожидает трудное испытание, длиною в целый коридор и лестницу, пока они, наконец, не доберутся до источника этого аромата.

Как только Дес надкусил первый блин, слабость отступила, а к телу вернулась легкость. Жажда и голод улетучивались, вводя его в состояние расслабленности и умиротворения. Каждый новый кусочек все больше наполнял жеребца энергией и зарядом бодрости, так необходимыми ему сегодня в школе. Покончив с завтраком, Десерто встал из-за стола и направился к входной двери.

— Спасибо! – окликнул он маму. — Я пошел!

— Не забудь о вечере! – крикнула Дерика ему вслед. — Очень хочу, чтобы ты познакомился с дочуркой Чейза.

Дес остановился и повернулся к маме.

— Дочуркой? – Дес удивленно нахмурил брови: — Ты не говорила мне…

— Ой… Вылетело из головы, – Дерика пожала плечами.

— Кто она, мам? Что ей нравится? – Дес наклонил голову вбок.

— Ага, — Дерика заговорщицки улыбнулась, — так я тебе и сказала. Сам у нее спросишь сегодня на вечере. Знаю я тебя.

— Ну мам! – Дес сделал шаг ей навстречу. — Ты же знаешь, что…

— Возражения не принимаются! – она многозначительно вскинула копыто и ткнула им в сторону сына. — Хорошо провести время в школе.

— Ладно, — хмуро выдохнул Дес.

Развернувшись, жеребец поправил школьную сумку и вышел во двор. Сегодня городок ничем не отличался от дней, которые были ранее. Теплое осеннее утро, пусть и немного сыроватое, мягко встречало каждого жителя, кто решил выйти пораньше. Десерто легкой рысцой устремился по тротуару, направившись в сторону небольшого леса, который рос между его домом и школой. Большинство учеников, живущих в этом районе, обычно сворачивали к главной дороге, которая плавно огибала его. Напрямик через чащу не ходили, так как она была густая, со встречающимися тут и там глубокими ямами, появившимися из-за грунтовых вод. Но были и те, кто все равно ходил прямой дорогой. Главное — это знать нужные тропинки и места, а таких знающих жителей в городке было немного, включая самого Деса. Ко всему прочему, тут всегда можно было спрятаться или спрятать что-нибудь от посторонних глаз.

Десерто обошел толстый ствол ивы и, пригнувшись, протиснулся между густыми колючими кустами. Наступая на уже известные места, жеребец осторожно двинулся по лесу, просыпающемуся после холодной ночи. До школы он доберется минут за двадцать, а занятия начнутся не раньше, чем через полчаса, так что времени хватало с запасом. Десерто нравилось иногда прогуливаться по этим местам и слушать полусонные звуки, доносящиеся из зарослей тут и там. Остановившись около кривой сосны, Дес повернул голову и посмотрел на небольшой овраг, из которого торчали массивные корни дуба. Он замер и прислушался. Не прошло и минуты, как из деревянных переплетений показалось четыре любопытных глаза и два носа, которые тут же начали обнюхивать утренний воздух.

— И вам доброго утра, – шепотом произнес Дес.

Два детеныша куницы высунули длинные тела из-за корней и попытались протиснуться дальше. Вперед их манила жажда исследования и приключений, которые затмевали даже страх. Однако их мать явно была против подобных стремлений. Высунувшись вслед за непоседливыми детенышами, она, сердито шикнув, затолкала их обратно в нору. Десерто усмехнулся. Он наблюдал за этой семейкой с самого момента рождения двух детенышей, которые уже неплохо прибавили как в весе, так и в размере. Скоро они покинут семейный дом и станут жить отдельно, но пока их мать все еще продолжала оберегать этих двух оболтусов от неприятностей.

Десерто обошел несколько переплетенных кустов и зарослей и вышел на тропинку, протоптанную грибниками. Оставалось всего-то пару минут спокойной ходьбы по ней, и он выйдет к школе. С каждой минутой лес все больше оживал, и за то время, пока он тут находился, Десерто успел заметить несколько снующих туда-сюда стаек синиц, мышей и прочих лесных обитателей. Жаль, что скоро этой идиллии придет конец, как только он вступит на территорию школы.

Когда Дес наконец вышел из леса, перед ним раскинулся обширный школьный двор, огражденный от леса низким забором. Хищных зверей тут все равно не водилось, потому забор играл скорее роль украшения, нежели защиты. Дес быстро перелез через него и огляделся. До занятий оставалось совсем немного, и в сторону главного входа постоянным потоком шли родители с младшеклассниками и ученики постарше. На лицах многих легко читалось явное нежелание вновь переступать порог этого места, но тут ничего не поделаешь. Старших ребят толкало невидимое копыто с четко выбитым словом «надо», а малышей материальное копыто их родителей, которое никак не позволило бы избежать посещения этого всеми любимого места.

Когда Дес приблизился к главному входу, его тут же поглотил огромный поток эмоций, вяло текущий от такой же не менее вялой толпы идущих внутрь пони. Как ни странно, даже несмотря на такое обилие разных по статусу и возрасту жителей городка, шагающих сейчас бок о бок, настроение у всех было практически одинаковым: кому-то было скучно, кому-то просто грустно, а кто-то был настолько поглощен этой рутинной процедурой, что вообще игнорировал окружающий мир. Среди этого потока Десерто пытался уловить другой, более яркого и неприятного оттенка. Вернее, он искренне надеялся его сегодня не застать, как и надеялся не застать вчера, и позавчера, и два дня назад. Но это было лишь иллюзией, рано или поздно они увидят его, потому что все проходят через главный вход, а сегодня стоило поберечь себя.

Дес глубоко вздохнул, наклонил голову и осторожно двинулся по каменной плитке. Около входа росла старая ива, и, если ему повезет, он успеет скрыться в ее тени и незаметно прошмыгнуть внутрь… но, видимо, не сегодня.

— Вон он!

В бледный поток эмоций, медленно текущий по округе, ударила ярко-желтая стрела злости, разбавленная не менее яркими издевательски-оранжевыми оттенками и темно-бордовым цветом надменности. Острый и горький вкус и, как всегда, неприятный. Дес глубоко вздохнул и сосредоточился, мысленно проверив синяк под глазом и рубец на нижней губе. Он еще больше наклонил голову, вжимая шею внутрь тела, и ускорил шаг, стараясь не смотреть в сторону того, кто это произнес. Сейчас начнется его традиционное «утреннее приветствие».

Путь Десу перегородила тройка жеребцов, двое из которых имели песочный окрас, были довольно крупного размера и как две капли воды похожи друг на друга. Именно эта парочка ткнула копытами в грудь Десерто, остановив его. В эту же секунду позади появились еще два пони, замкнув круг. Все вокруг засияло злобой и отвращением.

— Куда это ты собрался, Сопля?! – произнес тот, кто окликнул его. — Сколько раз говорить тебе, тупице, что каждое утро ты должен кланяться мне?!

Пришло время вновь разыграть эту пьесу, в которой Десерто участвовал на протяжении этих долгих лет. Сейчас осталось только приготовиться к началу спектакля и не отклоняться от сценария, пока эта пятерка хулиганов будет тешить свое самолюбие. Начало не заставило себя ждать – правая задняя нога Деса получила сильный удар от подошедшего сзади жеребца. Боль была терпимой, но ее нужно было показать невыносимой, иначе достанется еще больше. Десерто хмыкнул и шлепнулся задом на каменную плитку. В его шею сзади тут же уперлось копыто, давя на затылок, а перед лицом выползла надменная и полная ненависти физиономия другого жеребца. Темно-фиолетовая короткая грива и коричневый окрас придавали этому лицу, искаженному гневом, еще больше суровости. Вернее, так хотел считать его носитель, но реальность была немного другой.

— Прифлет Флай, – произнес Десерто.

— БОЛЬШОЙ ФРАЙ! – прорычал жеребец, еще сильнее надавив Десу на затылок и ниже наклонив его голову. — Сколько мне еще придется учить тебя, шепелявого придурка, хорошим манерам?!

Смалл Фрай со своей компанией таких же оболтусов был не самым выдающимся учеником школы, но старался выглядеть как матерый хулиган. Однако в этом ему обычно сопутствовала неудача, и из привлекательного забияки, он довольно быстро превратился во второсортного пакостника, отбирающего деньги и обеды у младшеклассников. Стоит заметить, что иногда эти самые младшеклассники собирались большой группой и мстили своему обидчику, поэтому Фраю пришлось все же отказаться от подобных выходок, и единственным, кто остался еще ниже по школьной социальной лестнице по сравнению с ним и его друзьями, был Десерто. Этим Фрай без стеснения пользовался. В какой-то степени, это служило Десу только в плюс – практически уже вся школа просто не замечала его, а эта группа жеребцов осталась единственной, кто все еще как-то признавал его существование. Пусть это и мешало Десу, но если такова плата за полное игнорирование его со стороны прочей школы, он с радостью будет ее платить каждый раз.

— О Богиня… — устало выдохнула кобылка, обращаясь к подруге, с которой они случайно проходили мимо. — Ты только взгляни – опять эти убогие издеваются над еще более убогим.

Ее подруга в ответ лишь фыркнула.

— Это кто тут еще убогий?! – прорычал Фрай, глядя на учениц.

Обе кобылки брезгливо скривились.

— Давай, Санни, пойдем. Занятия вот-вот начнутся, – подтолкнула одна другую. — Не смотри туда, а то еще заразишься кретинизмом.

Ученицы двинулись в сторону школы, довольно хихикая.

— Это ты виноват, Сопля! – Фрай повернулся к Десу и еще сильнее надавил копытом на его затылок, придавив того к земле. — Твоя убогая физиономия спугнула от меня этих красоток!

— Отпуфти, – простонал Дес.

— «Отпуфти»! – передразнил его жеребец, злобно заржав. — Как же ты меня бесишь! Ребята, проучите его!

Один из близнецов, довольно скаля зубы, стащил седельную сумку Деса у него со спины.

— Оттай! – простонал Десерто.

Он выскользнул из-под копыта Фрая и попытался забрать сумку, но получил лишь сильный пинок в бок. Ребра пронзила боль, заставив согнуться. Сумка уже летала между жеребцами, которые издевательски гоготали и били Деса каждый раз, когда тот поворачивался к кому-либо спиной. Все закончилось довольно быстро, когда один из близнецов слишком сильно врезал Десерто и тот упал на траву. Прозвенел звонок.

— Хватит с этого тупицы, оставим на вечер! – злобно произнес Фрай.

Он, схватив седельную сумку Деса, расстегнул замок и крутанулся с ней на месте, держась за дно. Все содержимое вмиг разлетелось по траве, а сама сумка была отправлена на растущее рядом дерево.

— Увидимся, недоносок! – загоготал один из близнецов и сильно толкнул Деса напоследок.

Вся шайка, дружно надрываясь от смеха, быстро побежала в сторону входа. Дес медленно встал и огляделся. Школьный двор в один миг опустел. Десерто остался в одиночестве. Он взглянул на свою спину, на которой уже красовалось несколько ссадин и синяков от побоев. Нужно будет не забыть спрятать их, а то появятся лишние вопросы и очередные попытки прекратить это. Как раз то, что Десу сейчас вообще не нужно. Он поднял голову и взглянул на висящую вверху сумку. Телекинез использовать было нельзя, слишком опасно, потому придется лезть. Благо, Десерто проделывал это уже не один раз и прекрасно знал, куда поставить копыто на стволе ивы, чтобы взобраться. Пара минут и готово, главное не упасть. Схватив сумку зубами, Дес стащил ее с ветки. Приземлившись на траву, он впопыхах собрал все раскиданные вещи и поскакал в сторону входа, прихрамывая из-за ноющих ребер.

Внутри школы было так же пусто и тихо. Занятия уже шли, а Десерто благополучно пропустил их начало. Ничего страшного. Сейчас ему надо было добраться до своего шкафчика, чтобы взять необходимые учебники. Если, конечно, от шкафчика хоть что-то осталось. Добравшись до своей «кладовой», Дес обнаружил вновь сломанный замок. Устало вздохнув, он отошел вбок и дотронулся до дверцы. Раздался приглушенный стук, и та молниеносно открылась, ударившись о соседний шкаф. Если бы Дес сейчас стоял с другой стороны или напротив, ему бы точно сломало нос. Взяв нужную ему книгу, Десерто спрятал ее в сумке и достал новый замок. Закрыв дверцу, он галопом помчался в сторону класса.

Приблизившись к дверям кабинета, Дес остановился, глубоко вздохнул и тихо постучал. Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и шагнул внутрь.

— Харт? – сидящая за столом учительница приспустила очки и взглянула на Десерто.

— Исшфините, – еле слышно произнес Дес, опустив голову. — Я опостал.

По комнате тут же пронеслось несколько издевательских смешков, которые были подавлены суровым взглядом учительницы.

— Если я узнаю, что в этом ты опять как-то замешан, Смалл, — учительница смотрела на лыбящегося жеребца в дальней части класса. — Тебе и твоим дружкам не поздоровится.

— Мисс Северити, я-то тут при чем?! – возмутился Фрай. — Почему опять я долж…

Взгляд учительницы мигом заставил жеребца умолкнуть и обиженно насупиться. Она повернула голову к Десу.

— Ступай на место, – она кивнула в сторону его парты. — Открывай двадцать третью страницу. Надеюсь, на этот раз твое домашнее задание цело?

Десерто кивнул и рысцой устремился к своей парте. В классе, как и обычно это бывало на уроках миссис Северити, учительницы физики, стояла устойчивая атмосфера скуки, и только из дальнего угла, где сидел Фрай со своим прихлебателем, веяло раздраженными нотками, однако, почему-то, в них Дес уловил и предвкушение. Ему даже не нужно было гадать, чего именно. Приблизившись к своему месту, Десерто бегло осмотрел его и, перед тем как сесть, легонько толкнул ножку стула. Как и следовало ожидать, тот со скрипом развалился. Класс наполнился приглушенными смешками и обидными, еле слышными комментариями остальных учеников. Дес повернул голову к учителю.

— Опять? – устало произнесла она. — Ты опять «нечаянно» сломал свой собственный стул одним касанием?

— Д-да, мифс Сеферити… — сглотнул Дес.

По классу вновь пробежал приглушенный звук издевательских смешков, который был прерван резким ударом копыта учителя о крышку своего стола.

— Одним касанием? – она подняла одну бровь. — Ты мне ничего не хочешь сказать?

Дес помотал головой.

— О Богиня!.. – Северити устало закрыла глаза и помассировала переносицу. – Как скажешь. Раз так, будешь сидеть на полу.

Дес неуверенно кивнул, сев рядом с обломками стула, и достал из сумки учебник, взятый им из шкафчика. Первым, что сразу бросилось в глаза, был переплет, слегка надрезанный посередине. Опять. Дес вздохнул и, отведя книгу от себя вбок, приоткрыл ее. Громкий хлопок, и по классу полетели страницы вместе с довольным смехом одного из учеников. Дес виновато взглянул на учительницу, которая на секунду опешила. Через мгновение ее лицо стало очень суровым, и она со злостью ударила копытом по столу.

— Все, с меня довольно! – грозно произнесла она. – Смалл Фрай, вставай! Мы идем к директору!

— Н-но!.. – попытался возразить тот, но был тут же прерван строгим взглядом Северити, которая указала копытом на выход из класса.

Фрай, скорчив гневную и надутую мину, встал из-за парты и побрел к выходу, в последний момент кинув в сторону Деса полный ненависти взгляд. Плохой знак. Во всем этом, естественно, он обвинит Десерто и отыграется на нем сполна. Если бы это был заурядный день, коих хватало, Дес бы не придал этому значения – побоев ему все равно не избежать. Но сегодня у мамы очень важный вечер и она очень хочет, чтобы вся их семья была там. Включая и Десерто. Если этот озлобленный хулиган доберется до него, о вечере можно будет забыть – у Деса еле хватит сил только чтобы вернуться домой и рухнуть на кровать.

Миссис Северити работает в школе сравнительно недавно – не более полугода, и пока не оставила попыток помочь Десу, в то время как все остальные уже давно сдались. Недолго осталось и ей, пока учитель, наконец, не поймет тщетность своих попыток. И чем быстрее это произойдет, тем легче станет самому Десу. Но, сено его дери, сейчас не самый удачный момент! Надо было срочно что-нибудь придумать, потому что «праведная кара» этого хулигана настигнет Деса уже на обеде.

Через несколько минут в класс вошла учительница в сопровождении надутого от злости Фрая и директора школы. Появление главы в аудитории моментально прекратило болтовню, которая наполнила класс от пола до потолка, стоило только учителю выйти. Миссис Варден представляла собой строгую и подтянутую кобылу угольно-черного окраса, пусть уже и в возрасте. В ее темно-синюю гриву, аккуратно собранную в гладкий пучок, уже успела вплестись седина, но это только придавало образу директора еще больше серьезности. Острые черты лица, большие карие глаза, метка в виде развернутого свитка и лежащего на нем карандаша, вечно нейтральное лицо без намека на улыбку и взгляд, словно достающий все твои секреты наружу и пристально их изучающий. Идеальное сочетание компетентного сотрудника и ужаса для тех, кто нарушает правила.

Остановившись около учительского стола, она медленно окинула взглядом весь кабинет, остановив его на Десерто. Жеребец уже успел собрать взорванные и обгорелые книжные листы, разбросанные по классу, и отодвинуть поломанный стул подальше от лишних глаз. Несколько секунд директор школы пристально смотрела на Деса и повернула голову к стоящему рядом Фраю.

— Вы же в курсе, мистер Смалл, — ровным голосом произнесла она, — что порча школьного имущества является серьезным нарушением.

— Миссис Варден! Да почему сразу я-то?! – возмутился Фрай. — С чего вы вообще вз…

Директор школы медленно наклонила голову и сурово посмотрела на ученика перед собой. Фрай моментально прервал любые попытки как-то оправдаться, забегав глазами по полу.

— Я ожидаю Вашу мать завтра у себя, – произнесла директор.

Окинув класс своим испепеляющим взглядом еще раз, Варден повернулась, коротко кивнула Северити и спокойным шагом вышла из кабинета. По кабинету тут же пронеслась волна обеспокоенного и нервного шепота, пока Фрай, переполненный гневом, плелся к своему месту. Остановившись около своей парты, он повернулся и взглянул на Деса. Волна гнева тут же прочертила желтую линию по светло-синему полотну эмоций класса, оставленных после появления директора школы.

— Ты за это ответишь, Сопля… — злобно прошептал Фрай так, чтобы его слышал только Дес.

Вот теперь ситуация точно пошла развиваться по плохому сценарию. Если он хочет сегодня выполнить просьбу мамы и пойти со всей семьей на вечер, организованный ее старыми друзьями, после школы ему придется хорошо побегать. Плохо было только то, что Фрай не будет дожидаться окончания уроков, а захочет выместить злобу уже на обеде, во время большой перемены. Если они его поймают сегодня днем, вечером у него останутся силы только на то, чтобы сбежать. Ни о каком вечере и речи идти не может. Надо было срочно что-то придумать, пока еще есть время.

Минуты медленно утекали в прошлое, приближая время самой большой перемены, когда все ученики устремляются на школьный двор. Кто-то тратит часть этого времени на обед, кто-то сразу приступает к обмену сплетнями или к играм. Все учителя так же покидают стены школы или запираются у себя в кабинетах. Чтобы остаться на ногах, Дес во время перемены должен быть на виду у преподавателей. Но перед тем как пойти на улицу к ученикам, директор школы собирает их всех на небольшом школьном собрании, которое занимает около получаса, потому пристроиться к Северити и избежать поимки Десерто не мог. С момента начала перерыва у Фрая и его «банды» будет минимум двадцатиминутное «окно», чтобы изловить Деса. Придется рискнуть. Десерто глубоко вздохнул.

Прозвенел самый длинный звонок, ознаменовавший для всех конец половины дневных занятий в школе. Начинался большой перерыв, и из классов в коридор хлынул поток учеников. По мере того, как одноклассники Десерто поднимались и начинали покидать стены аудитории, глаза Фрая все сильнее сверлили Деса. Часть учеников, занимающих передние парты, уже вышла из кабинета, в то время как сидящие позади выстроились за ними в небольшую очередь. Между Десерто и Фраем теперь находилась небольшая живая стенка из пони, плетущихся к открытой двери. Сейчас или никогда!

Десерто резко подскочил со своего места, втиснувшись между двумя кобылками, оживленно болтающими о чем-то. Игнорируя гневные выкрики, он оттолкнул двух жеребцов от входа и, споткнувшись, вылетел из аудитории, оставив Фрая позади. В адрес Десерто тут же посыпались гневные возгласы от тех, кого ему пришлось потревожить. Но громче всех звучали проклятия и угрозы со стороны Фрая, выскочившего вслед за ним. Начало положено, теперь Десерто надо было как можно скорее добраться до кладовой на первом этаже, это единственный шанс. На входе уже, скорее всего, дежурят прихлебатели Фрая. Добравшись до лестницы, Дес, чуть не споткнувшись и чудом успев схватиться за перила, неуклюже спустился на первый этаж. Легкие горели, сердце билось с таким неистовством, что, казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Голова начинала понемногу уходить в пикирование, исполняя самые смелые и опасные трюки лучших из Вондерболтов.

Откашлявшись, Десерто рванул по коридору, вновь по пути чуть не столкнувшись с парой кобылок и едва не угодив под копыта хуфбольной команды. Вслед Десу все еще продолжали слышаться выкрики Фрая, которые не могли заглушить даже топот сотен копыт и болтовня десятков ртов. Наконец, оказавшись рядом с кладовой, Дес распахнул дверь и влетел внутрь. Школьный уборщик никогда не запирал ее, и это прекрасно знал Десерто, как и Фрай, иногда использующий уборочную утварь для избиения или еще большего унижения Деса. Схватив стоящую рядом метлу, Десерто протиснул ее между ручкой и стеной, заблокировав дверь, и упал на пол. Легкие сейчас просто разрывались, а голова ходила ходуном так, что, казалось, мир сейчас превратится в ураган, который унесет Десерто прочь из этого места. Но терять сознание не было времени – к двери уже подбежал Фрай со своей бандой и начал бешено колотить в нее, осыпая Десерто угрозами. Пластиковое древко метлы грозилось вот-вот треснуть.

Собравшись с силами, Дес поднялся с пола и, игнорируя рвотные позывы и дикую слабость, подошел к дальней стене. В угол был встроен ромбовидный предмет, и, если не знать, что это такое, можно было просто не заметить его в полумраке кладовой. Десерто собрался с силами и направил тонкий магический луч в желоб, идущий по центру предмета. По ромбу проскользила белая волна магии, и он быстро поднялся вверх, открыв перед Десерто выемку. Внутри находилось несколько прозрачных пакетов, наполненных зеленой густой жидкостью, отбрасывающей слабый бледно-изумрудный свет. Десерто вздохнул. Ситуация требовала риска, пусть ему и не хотелось делать это. Взяв один из пакетов, Десерто закрыл свой маленький тайник и поднес пакет ближе к лицу. Древко метлы уже покрылось трещинами, грозя вот-вот переломиться.

Дес зубами оторвал уголок на пакетике и, закрыв глаза, начал поглощать содержимое. Как только жидкая смесь попала в желудок, мозг и все остальное тело словно пронзил электрический разряд, наполнив окружающий мир тысячами искр. Время словно замедлилось. На Десерто со всех сторон обрушились разноцветные потоки эмоций, идущие от каждого пони, кто сейчас находился в радиусе нескольких сотен метров от Деса. Одышка мгновенно пропала, огонь в легких заметно утих, а к сознанию вернулась ясность. Сейчас его словно вырвали из мира фантомов и призраков, вернув в реальный, полный жизни и чувств мир. Жаль, что этому скоро придет конец, рисковать нельзя. Десерто повернулся к двери. Метла держалась на честном слове. Десерто закрыл глаза и сосредоточился. В один миг все поглотила яркая зеленая вспышка, которая оборвала резкий треск переломившейся метлы и возгласы Фрая со своей свитой. Секунда, и Дес упал на траву школьного двора.

Телепортация у Десерто получалась криво, потому заклинание, как обычно, было выполнено крайне неуклюже и потребовало много сил. В легкие вновь вернулась острая боль, голова пошла кругом, а сердце продолжило попытки пробить грудь и вырваться на свободу. Громко откашлявшись, Десерто медленно поднялся над травой и, тяжело дыша, открыл глаза. В нескольких метрах от него стоял школьный садовник, который поливал из шланга цветы. Он невозмутимо жевал цветок в зубах и, стоя вполоборота к Десу, смотрел на него краем глаза. По спине Десерто пробежал холодок.

— Я ничего не видел, – ровным тоном произнес садовник.

Он переложил цветок во рту на другую сторону и вернул взгляд на цветы, словно не замечая Деса.

— Спасибо… – еле слышно прохрипел Десерто.

С трудом встав, жеребец неуклюжей рысцой двинулся в сторону школьной площадки, где уже собралась большая часть школы. Оболтусы Фрая вряд ли знают, где именно сейчас Десерто, потому пока можно было насладиться короткими минутами передышки.

«Но зачем так рисковать? Можно же просто выпить один пакет вечером. Хуже не будет…»

Нет, слишком рискованно. Десерто быстро отверг эту мысль. Он уже и так долго находился в ослабленном состоянии и, выпив целых два пакета, он рисковал просто потерять над собой контроль. Не зря ведь заблудившегося в пустыне и изнемогающего от жажды путника отпаивают по чуть-чуть, иначе он просто рискует умереть.

Спор с самим собой был прерван медленно плывущей волной разнообразных эмоций откуда-то сбоку. Десерто остановился, повернув голову в сторону разноцветной палитры чувств, которая подбиралась все ближе и ближе. По каменной дороге мимо него шла группа младшеклассников, направляющихся на школьный двор. Кобылки и жеребчики оживленно переговаривались, наполняя все вокруг забавным детским смехом и писклявыми возгласами. Дес остановился в тени дерева, ожидая, пока группа пройдет мимо.

— Эй, эй! Ди-Ди! – одна из идущих младшеклассниц ткнула копытцем идущую рядом.

Оранжевая кобылка с фиолетовой гривой повернулась к ней и с интересом посмотрела на подругу.

— Вон там, это ж твой брат? – произнесла та, указав в сторону Десерто, молча стоящего в тени ивы.

Кобылка кинула короткий взгляд в сторону Деса, поморщилась и быстро отвернулась.

— Сколько мне раз тебе повторять, Кловер? – фыркнула она, высокомерно подняв нос и закрыв глаза. — Мама его усыновила! Эта мерзость в принципе не может быть моим братом!

— Точно! — хихикнула Кловер. — Вот бы мне твою выдержку!

Группа младшеклассников прошла мимо Деса, который проводил ее взглядом. Дождавшись, когда они скроются на площадке, Десерто осторожно вышел из-под теней ивы, посмотрел по сторонам и рысцой двинулся к проходу, который вел на общий двор. Обогнув невысокий забор, Десерто миновал большую часть площадки, которая уже кишела резвящимися учениками, и уселся под старым дубом, стоящим в одиночестве в стороне. Позади дерева находились высокие декоративные кусты, аккуратно подстриженные садовником. Сразу за ними шел небольшой лабиринт из таких же декоративных кустов, но немного поменьше. Этого милого места ученики сторонились по ряду причин, и, к тому же, оно хорошо просматривалось, что вполне устраивало Деса – если Фрай со своими дружками захочет вновь поиздеваться над ним, это будет замечено кем-нибудь из учителей.

Десерто сделал глубокий вдох. Этот его побег еще сильнее разозлит мелкого хулигана и его дружков, но сейчас это было неважно. Главное, что пока у него получилось сберечь силы для сегодняшнего вечера. Пусть это и значит, что завтра Фрай отыграется за все, что произошло сегодня, но Десу было все равно. Он прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Легкий шелест ветра в кроне дуба постепенно нагонял на Десерто дрему, отправляя его в мир безмятежности и спокойствия.

---

— Ну почему так долго?!

Солнце медленно скатывалось за горизонт, озаряя небо мягкими оттенками оранжевого и красного. Последние лучи светила плавно огибали очертания дорогого особняка и скрывались в саду, который раскинулся вокруг дома. Декоративные кусты, аккуратная беседка, ровный газон, который словно подстригали при помощи линейки, несколько миниатюрных каменных дорожек и даже небольшой пруд, в котором плавала различная разноцветная живность. Любой, кто попадал сюда в первый раз, сразу обращал внимание именно на это, а уже потом на сам дом.

Все эти изящества были исключительно «бзиком» мамы Элизабет – она терпеть не могла жить в месте, которое не будет отвечать ее тонкому вкусу. И ее трудно было в этом винить. Отцу Лизы, как и ей самой, было абсолютно все равно, что будет стоять в саду, но спорить в этом вопросе с мамой было гораздо сложнее, чем выйти с голыми копытами против медведя. В принципе Лиза, как и ее отец, могли бы справиться с медведем, но не с мамой.

Пегаска прислонилась к закрытой двери кареты, недовольно нахмурившись. Больше всего в жизни Элизабет ненавидела ожидание. Да, у нее бывали серьезные проблемы с терпением, которые она со временем, пусть и частично, научилась преодолевать, но, если ожидание тянулось настолько долго, это просто заставляло кипеть ее изнутри.

— Р-р-р… — Лиза потеребила гриву копытом.

Она поправила свое белое платье, расшитое золотистыми кружевами, которые, как и все остальное, уже начали бесить Лизу, и повернула голову, посмотрев на нанятых перевозчиков. Оба жеребца с довольными ухмылками на лицах невозмутимо играли в карты, вообще не замечая ни ее страданий, ни того, сколько времени они тут уже сидят. Да и какая им разница, если у них повременная оплата. Лиза фыркнула и повернула голову, взглянув на стоящего около кареты семейного дворецкого.

— Б-р-р-р… — вновь злобно прорычала Лиза.

— Потерпите, мисс Фоулер, – ответил дворецкий. — Осталось совсем чуть-чуть.

— Ты уже говорил это полчаса назад, Темпер… — сердито протянула Лиза, сверля его взглядом.

Статный и подтянутый представитель земных пони светло-серого окраса, угольно-черной гривой, в которой уже начали появляться серебристые пряди, и аккуратной бородкой перевел взгляд своих карих глаз на Лизу и мягко улыбнулся. Темпер работал в семье Фоулеров еще до ее рождения и был самым преданным другом. И каждый раз, когда Лизе надо было намекнуть, что у нее вообще нет вариантов как поступить и что можно сделать, он всегда добавлял к этому свою улыбку. Иногда это подбадривало, но иногда и раздражало.

— Вы же знаете, что вашему отцу…

— ДА ЗНАЮ Я!!! ХВАТИТ МНЕ ЭТО НАПОМИНАТЬ! – Лиза, мгновенно вскочив, вытянула шею в сторону дворецкого. — КАК БУДТО Я ТУТ!..

Пегаска осеклась, быстро сев в карете и схватившись передними ногами за голову. Сердце бешено колотилось, мысли сменяли одна другую, дыхание участилось настолько, что Лизе казалось, будто она только что сделала круг через всю Эквестрию. Сделав несколько глубоких вдохов, она медленно опустила копыта и повернула голову в сторону перевозчиков. Оба жеребца, прекратив карточную игру, сидели с глазами, напоминающими самые большие блюдца из семейного сервиза.

— Все в порядке, дженткольты, – мягко ответил Темпер, посмотрев на них.

Перевозчики сглотнули и, неуверенно кивнув, вернулись к игре. Дворецкий повернулся к Лизе, взглянул ей в глаза и ответил точно такой же улыбкой.

— П…прости… — с трудом выговорила Лиза, приходя в себя.

На эту вспышку ярости она просто не успела среагировать. Последнее время ситуации, подобные этой, стали появляться все чаще, и если раньше ей удавалось отследить закипание гнева внутри себя и как-то попытаться подавить его, то сейчас кто-то кидал факел в бочку с порохом, не оставляя вообще шансов на какие-либо действия. Но все равно Лизе стало стыдно. Темпер не раз и не два становился жертвой ее неконтролируемой ярости ранее. Элизабет даже пару раз разбивала ему нос, но все равно он оставался таким же дружелюбным и добрым по отношению к ней. А если и нет, внешне он это ничем не показывал. Да и сено бы с этой ерундой! Легче кобылке от этого все равно не становилось.

— А вы хорошо держитесь, мисс Элизабет, – кивнул Темпер, продолжая смотреть на пегаску. — Сеансы с доктором Хувштейном не проходят даром. Несколько месяцев назад вы бы уже бросились на меня с явным желанием поколотить. Это существенный прогресс.

Лиза медленно выдохнула, стараясь успокоить расшатанные нервы. Сегодня надо постараться держать себя в копытах, вечер очень важен для родителей, и если такая выходка произойдет прямо на нем, будет, по крайней мере, очень некрасиво.

— Да уж… — вяло прохрипела Лиза. — Я прямо образец сдержанности.

Темпер мягко усмехнулся. Этой доброй усмешки вполне хватило, чтобы подбодрить Лизу и помочь ей успокоиться. Она уткнулась лбом в дверь кареты и вздохнула.

Дверь особняка наконец отворилась, выплеснув яркий оранжевый свет на ступеньки. В проходе показались две фигуры, которые двинулись в сторону ожидающей их кареты.

— Мистер Чейз, Миссис Трея, – Темпер вежливо поклонился, отворив дверь кареты.

Светло-коричневый пегас в черном фраке с яркой алой гривой отсалютовал дворецкому и начал спуск по лестнице. Для него это было непросто из-за отсутствующей ноги, которая была заменена деревянным протезом, звонко постукивающим при каждом шаге. Папа, конечно, мог просто слететь с крыльца и приземлиться у кареты, однако он не делал это просто из принципа — если он идет куда-то со своей женой-земнопони, двигаться они будут вместе, вне зависимости от обстоятельств. Супруга уже много раз пыталась намекнуть ему на глупость и нецелесообразность этого решения, но папа был упрям и непреклонен. Рядом, стараясь подстраховывать мужа, шла мама Лизы – Трея Фоулер. Как только она показалась на крыльце, даже краем глаза было заметно, как напряглись и вытянулись оба перевозчика при виде такой кобылы. Элегантное черное платье с вкраплениями жемчуга и белая шерсть, которую унаследовала Лиза, в свете вечерних сумерек выглядели просто превосходно. Аккуратно уложенная золотая грива с фиолетовой прядью, разделяющей ее идеально уложенную прическу пополам, придавали такому приятному образу ее матери еще больше шарма. Точно такой же цвет волос унаследовала и Лиза, за исключением того, что вместо фиолетовой пряди у нее была ярко-алая, цвета гривы отца. Потому всегда, когда Лиза и Трея стояли рядом друг с другом, эти незначительные отличия постоянно бросались в глаза. В такие моменты папа любил шутить, что «Когда я брал в жены один бриллиант, я не знал, что вместе с ним у меня появится и второй».

— Доброго вечера, Темпер, джентлкольты, – поздоровалась Трея.

Оба перевозчика беззвучно кивнули и сглотнули.

— Почему так долго?! – нахмурилась Лиза, сердито глядя на родителей сквозь открытую дверцу кареты.

— Прости, милая, что заставили тебя так долго ждать, – произнес Чейз, приблизившись к карете. — Пришлось немного задержаться.

Он постучал здоровым копытом по протезу и улыбнулся дочке. Лиза закатила глаза, медленно выдохнула и уселась на свое место, освобождая проход для родителей. Внутрь не спеша вошла Трея и села ровно напротив дочери. Через мгновение к ней присоединился и отец семейства. Дверь кареты закрылась, отозвавшись тихим щелчком.

— Вы уверены, сэр, что я могу прибыть позже? – над дверью появилось лицо Темпера.

— Все в порядке, дружище, – отмахнулся Чейз. – Сходи, проветрись, как и хотел, а потом можешь составить нам компанию на вечере. Переезд и так отнял у нас всех много сил, так что сходи и развлекись. Кто знает, может, найдешь в этом городке чего интересного…

Чейз ехидно подмигнул дворецкому, заставив Трею закатить глаза и с улыбкой покачать головой. Пегас ухмыльнулся в ответ и мягко поцеловал жену в щеку. На лице мамы тут же появилось такое знакомое Лизе выражение, явно говорящее «Не при лишних глазах!». Хоть она наблюдала эту картину раз за разом, менее забавной от этого она не становилась.

— Как скажете, – поклонился Темпер. — Приятного вечера.

Дворецкий повернулся к перевозчикам и отдал команду. Карета плавно тронулась с места и двинулась по каменной дорожке в сторону ворот, ведущих наружу.

— Мы понимаем, дорогая, что тебе тяжело, – произнесла Трея, глядя на Лизу, — но потерпи еще немного.

— Да, ты и так держишься молодцом, — согласился Чейз. — Осталось только пережить этот вечер. К тому же, там будет наш очень давний друг, и я хочу, чтобы вы познакомились.

Лиза сердито выдохнула, посмотрев на отца.

— Опять, что ли, ваша Дерика? – нахмурилась она. — Последнее время вы только о ней и говорите.

Папа коротко усмехнулся и пожал плечами.

— Ну прости, Снежинка, – Чейз посмотрел на дочку. — Она действительно очень много сделала для меня и твоей мамы, потому я так часто упоминал ее последнее время. Не думал, что тебя это раздражает.

— Нет, не в том дело, — Лиза подняла передние ноги. — Я все понимаю, что она хороший доктор или…

— Биолог, – поправила дочку Трея.

Лиза многозначительно покрутила копытом в воздухе.

— Не важно, – произнесла она. — Пусть будет биолог. Подумаешь, помогла отрезать папе ногу из-за какого-то там инцидента на строительной площадке. Это мог сделать абсолютно любой врач, а вы носитесь с этим так, как будто она совершила какое-то чудо!

Лиза рассерженно посмотрела на родителей, стараясь не распаляться еще сильнее. Вдруг она резко изменилась в лице и, приставив правое копыто к груди, несколько раз глубоко вздохнула. Сдерживаться из-за этой суматохи становилось все труднее.

— Нет, я в порядке, – она подняла копыто, останавливая обеспокоенных родителей и глубоко вздохнула. — Не хотела, извините.

Внезапно на лице отца появилась хитрая улыбка. Он повернулся и посмотрел на Трею заговорщицким взглядом и кивнул в сторону Лизы. Это выглядело подозрительно.

— Последнее время нас окружала такая суматоха, что у нас практически не было времени поговорить с собственной дочерью, — произнес Чейз, глядя на супругу, — а ведь Снежинка растет. И, мне кажется, ей пора уже узнать чуточку больше.

— Хм… — Трея на секунду задумалась. — Думаю, ты прав. Если ты считаешь, что ей пришло время все узнать, я не буду тебя останавливать.

Чейз улыбнулся, нежно обнял жену здоровой ногой и повернулся к Лизе. Она уже много раз видела эту хитрую улыбку, но сейчас она почему-то была не такой, как обычно. Папа научил Лизу постоянно задавать вопрос «Почему?», если ты чего-то не понимаешь, и вот именно сейчас ей очень захотелось задать этот вопрос ему.

— Знаешь, Снежинка… — начал Чейз, почесав затылок. — Я ведь не всегда был успешным бизнеспони и владельцем одной из крупнейших строительных компаний в Эквестрии.

Лиза нахмурилась. Она наклонила голову в сторону и пристально посмотрела на отца.

— Еще до твоего появления, — продолжил Чейз, — я работал в Кантерлотском Анти-чудовищном Агентстве — К. А. А.

— Чего? – Лиза вытаращила глаза и с глупой улыбкой посмотрела на папу. — Ты шутишь? Какое еще «Агентство»?

Спокойный и серьезный взгляд Чейза быстро стер ухмылку с лица Элизабет, заставив ее нервно помять сиденье под собой. Отец любил пошутить, но, обычно, его шутки вызывали у Элизабет улыбку. Эта – больше походила либо на глупость, либо на…

— Анти-чудовищное? – переспросила Лиза. — Но, почему тогда?..

Внезапно внутри мыслей пронесся яркий белый луч прозрения, который словно осветил темные уголки, раскрыв большинство хранящихся там тайн и секретов. Папа ее научил быть наблюдательной, когда это требуется, и Лиза не забыла этот урок. Теперь многое стало ясно.

— Твоя метка, папа, – наконец произнесла она. – Это же не пила и веревка?

— Не-а, – улыбнулся Чейз, отрицательно покачав головой. — Твой старик был одним из лучших ловцов, которые когда-либо были в К.А.А.

Он многозначительно поднял оставшуюся ногу и, приставив ее к груди, покосился на Трею.

— И это, отнюдь, — произнес папа, глядя на жену, — не ребяческая попытка выпендриваться или выдать желаемое за действительное. Это просто факт.

Трея мягко улыбнулась мужу. Лизе это показалось необычным, ведь в подобных ситуациях, когда отец так себя ведет, она либо сохраняла полный нейтралитет, либо просто пропускала это мимо ушей. Сейчас же, судя по выражению лица матери, она была более чем согласна.

— Во всяком случае, был, — с горечью в голосе продолжил Чейз, вновь взглянув на дочь. — На одном из заданий, я повел себя слишком рискованно.

Он ненадолго замолчал. По лицу Чейза было хорошо видно, что он пытается подобрать слова, обходя острые углы и те вещи, которые лучше не знать никому. К тому же, эти воспоминания явно были болезненны. Трея также помрачнела.

— Не буду вдаваться в подробности, — наконец, продолжил отец, — но, по большому счету, все закончилось хорошо. За исключением того, что меня укусил Тартарский Василиск.

Чейз горько усмехнулся, постучав по протезу на месте своей правой ноги.

— Все бы ничего, — произнес он, продолжая смотреть на Лизу, — но яд Тартарского Василиска крайне токсичен. Эти твари охотятся на себе подобных, потому их яд стал очень страшным оружием, способным убить громадное чудище. Не говоря уже, об обычном пегасе.

Лиза сглотнула. Папа не врал. Если до этого и были какие-либо сомнения на этот счет, то теперь они улетучились, и, если бы это была просто шутка, то она точно бы зашла слишком далеко, доведя Лизу до очередного приступа. А ее папа очень не любил, когда у нее случалось подобное.

— Несколько капель этого яда способны убить целый городок, – продолжил Чейз. — Однако у него есть особенность – он действует очень медленно, постепенно убивая свою жертву. Почему так – я не знаю, да и не хочу. Скажу просто – если бы не Дерика, которая, мягко говоря, совершила чудо, меня бы тут не было. Она не просто смогла остановить действие яда, но и вылечить меня от него полностью! Чейз вновь постучал по протезу.

— Потому я считаю, — ухмыльнулся он, — что потерять ногу, но остаться в живых, было крайне удачной сделкой на выгодных условиях. Я обязан Дерике больше, чем просто жизнью.

Лиза помяла сиденье передними копытами. Взгляд впился в отца, сидящего напротив нее, и никак не мог оторваться. Казалось, что перед ней одновременно сидит и тот Чейз Фоулер, ее папа, которого она знала всю свою жизнь, и какой-то другой, Чейз-сорвиголова, способный стреножить болотную гидру за пару маневров и потом с довольной мордой фотографироваться на ее фоне, раздавая автографы. Смешанные чувства обуревали кобылку – хотелось и кричать от радости, и сидеть с раскрытым ртом, пытаясь собрать воедино поломавшееся мировоззрение. Единственное, чего не хотелось – это злиться. В кой-то веки.

— Да, я была в курсе прошлого твоего отца, – произнесла Трея, поймавшая на себе удивленный взгляд дочери. — В К.А.А я была просто логистом и знала всех, включая Дерику и ее биологический отдел.

— Лучшим логистом, — вклинился Чейз, — я попрошу. В этом плане, наша мама просто волшебница. Я бы даже сказал, Богиня! Не удивительно, что наша строительная компания сейчас процветает.

Обычно, когда папа начинал произносить хвалебные речи в честь своей жены, Трея реагировала на это сдержанно и без лишней наигранности, сохраняя невозмутимое лицо опытного профессионала. Но сейчас Лиза увидела на лице мамы легкую улыбку, такую, которая появляется только от приятных воспоминаний.

— Значит, история о том, как вы познакомились на одном из Ванхуверских банкетов – вранье? – прищурившись, спросила Лиза.

Трея и Чейз переглянулись, мягко улыбнувшись друг другу.

— Самое что ни на есть вранье, – произнесла Трея, повернувшись к Лизе. — Всю правдивую и долгую историю героического похода твоего отца за моим сердцем, я рассказывать сейчас не буду. Не хочу смущать твоего папу перед вечером.

Трея ехидно поиграла бровями, заставив Чейза усмехнуться и немного покраснеть.

— Но скажу только одно, — Трея повернулась к Чейзу. — Когда твой отец заходил в помещение планирования операций, любое его действие и движение было направлено только для привлечения моего внимания. Забавно сейчас вспоминать все эти «пегасьи брачные танцы» посреди сообщений о нападении очередной твари. Глупее было только то, что все это мне очень нравилось.

Папа глупо усмехнулся, почесав затылок. Трея повернулась обратно к дочери. В такие моменты, когда на лицах нет масок, можно созерцать истинное лицо каждого, и лица ее родителей в этот момент казались Лизе лучшим, что она когда-либо видела. Почему же она раньше не обращала на это внимание?

— Конечно, после потери ноги я больше не мог оставаться в К.А.А., – продолжил Чейз, опустив глаза. — Я очень благодарен Принцессе за то, что она щедро отблагодарила за все те годы, отданные агентству. Но самым щедрым подарком было то, что Селестия разрешила мне забрать и твою маму.

Отец поднял глаза, взглянув на дочь.

— К.А.А потеряло от этого гораздо больше, чем потерю просто одного из ловцов, — произнес он, повернувшись к супруге. — Но таково было решение Принцессы Селестии. До сих пор не знаю, заслужил ли я такой подарок?

Трея глубоко вздохнула и нежно обняла мужа, дотронувшись своим носом до его шеи.

— Конечно не заслужил, – игриво произнесла она. — Я сама попросила Принцессу.

Трея медленно отстранилась от Чейза, глядя на мужа, чье лицо сейчас было переполнено удивлением. Ошеломленный взгляд Чейза впился в довольное лицо супруги, которая, казалось, просто наслаждается всем этим. Удачнее момента для подобного признания просто нельзя было представить. Лиза еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться и ненароком не обидеть отца.

— Я скажу больше, – Трея сложила губы трубочкой и дотронулась копытом до носа Чейза. — По началу, она вообще была против. Но я ее уговорила.

Она придвинулась еще ближе и нежно поцеловала мужа в губы, пока он сам, с окаменевшим лицом пытался переварить услышанное. Трея отстранилась от него, сев прямо и, продолжая победно улыбаться, мягко смотрела на супруга.

— Вот ведь… — наконец выдавил из себя Чейз. — Это, оказывается, я был подарком…

Лиза не выдержала и рассмеялась, наполнив карету звонким смехом. Через пару секунд к ней присоединился и отец, добавив в ее звонкие нотки свой бас.

— Никогда бы не подумала, — наконец перестав смеяться, произнесла Лиза. — Но почему вы мне не рассказывали?

— Ну, видишь ли, — подхватил Чейз, — если бы ты узнала немного раньше… кхм… это могло бы вызвать некоторые затруднения из-за…

— Пап, я уже не жеребенок, – сердито нахмурилась Лиза.

— Прости, Снежинка, – ухмыльнулся отец. — Узнав это раньше, что бы ты сделала?

Лиза на секунду задумалась.

— Захотела заняться чем-то подобным, – кивнула она.

— Верно, – согласился Чейз. — Но… А в Тартар, проще сказать прямо. Дочка, из-за твоего заболевания это было бы для тебя практически невозможно. А если каким-то чудом тебе бы и удалось пробиться в ряды Агентства, в лучшем случае, мы бы получили в семье еще одного пегаса-инвалида.

Лиза опустила голову и глубоко вздохнула. Горько было это осознавать, но папа был прав. Это сейчас она себя может более-менее сдерживать и спокойно реагировать на то, что ее раздражает или злит. Раньше, знай она правду, ее необузданное «хочу» причинило бы ей много проблем, но хуже всего, что это бы причинило много боли и родителям.

— Снежинка… — попробовал что-то сказать Чейз, но был остановлен жестом Лизы.

— Я все понимаю, пап, – кивнула она. Во рту почему-то стало горьковато. — Вы и так достаточно натерпелись…

— Элизабет… — произнесла Трея, но осеклась.

— Не надо, мам, – Лиза вновь глубоко вздохнула. — Я теперь прекрасно понимаю, чего вам действительно стоило стать теми, кто вы сейчас. И за все ваши труды, за все то, что вы сделали для меня, вы получили это…

Лиза, не поднимая взгляда с пола, указала на себя. Трея вновь попыталась возразить, но была остановлена отрицательным мотком головы дочери.

— Вы замечательные родители и вы заслуживаете гораздо большего, чем… — Лиза всхлипнула и быстрым движением стерла влагу, накопившуюся вокруг глаз. — Единственное, за что мной действительно можно было бы гордиться – это был мой бой за чемпионский титул. И даже тут я умудрилась все испортить.

— Лиза, хватит! – сердито произнесла Трея. — Мы уже обсуждали это. То, что произошло тогда на матче – это результат твоей болезни, а не…

— НЕТ, МАМ! – крикнула Элизабет.

По лицу кобылки уже вовсю текли слезы.

— Вина только на мне! – продолжила она. — За то, что я опять потеряла контроль над собой и избивала ее, пока меня, наконец, не оттащили прочь! Этими самыми копытами! Я чуть ее не убила…

— Лиза… — Чейз попытался прервать дочь.

— Я ужасна… — вновь всхлипнула Лиза, — ВЫ не заслуживаете такого…

— ЭЛИЗАБЕТ ФОУЛЕР!

По карете пронесся гулкий звук от удара копыта Треи по стене. Она решительно приблизилась к дочери, поднесла копыто к подбородку Лизы и подняла ее плачущее лицо. В глаза Лизы впился сердитый взгляд ее матери.

— Элизабет Фоулер! – твердо произнесла Трея. — Не тебе решать, кем мне гордиться, а кем нет! И, уж точно, не тебе решать, кого мне считать ужасным, а кого нет!

Трея аккуратно вытерла слезы со щеки Лизы.

— Я прекрасно знаю, кто ты и чего стоишь, – продолжила она. — Я знаю тебя лучше, даже чем ты сама, и поверь, в тебе есть то, чем можно гордиться! Да, пусть у тебя есть душевные проблемы, но я видела пони, которые находятся на той же стадии синдрома, что и ты. И все они сейчас связаны смирительными рубашками и питаются только лекарствами в клиниках для душевнобольных. Ты же – сидишь передо мной несмотря ни на что. Ты – боец, Элизабет, и я, и твой отец сделаем все, чтобы вылечить тебя, независимо от того, во что нам все это встанет! Ты – это лучшее, что у меня… нет, у нас есть.

Глаза Лизы вновь наполнились влагой, и она молниеносно уткнулась в шею матери, вновь начав плакать. Трея мягко обняла ее и погладила по гриве, стараясь успокоить. К плачущей дочке приблизился Чейз, обняв здоровой ногой обеих, и похлопал Лизу по спине.

— Простите… — всхлипывая, произнесла она.

— Ну-ну, — Чейз провел копытом по волосам дочери. — Хватит плакать. У нас еще целый веселый вечер впереди, а твое заплаканное лицо там будет ни к чему.

Лиза отстранилась от родителей, вытерла остатки слез со щек и глаз, и кивнула.

— Ну вот, это уже другое дело, – улыбнулся отец.

Карета мчалась по вечернему городу, жители которого уже разбрелись по домам и начали готовиться ко сну. Весь оставшийся путь к месту, где проводился вечер по случаю переезда, вся семья провела в молчании. Лиза была погружена в свои мысли, которые менялись с такой частотой, что опережали звук постукивания копыт их перевозчиков по мостовой. Пегаска смотрела на проплывающий снаружи город, как на блеклое размазанное пятно, и попросту его не замечала. Возможно, когда-нибудь этот вечерний городок и понравится ей, но не сейчас.

Вскоре карета начала сбавлять скорость, пока окончательно не остановилась напротив крупного здания. Вокруг, что было немного странно, не было толпы папарацци или журналистов, не было манящих и ярких декораций, явно намекающих на вечеринку. Все было спокойно и скромно. О крупном мероприятии намекали лишь два единорога-швейцара, стоящих у входа, и красный ковер, расстеленный на ступеньках. Хотя, видимо, этот ковер лежал тут все время. Еще задолго до вечера, отец Лизы решил, что вечеринка пройдет без лишней огласки и шума, за что Лиза была ему очень благодарна. К тому же, приглашены будут только видные пони этого города и пару друзей семьи Фоулеров, включая, конечно, семейство Харт. А это значит, что внутри просторного здания будет мало гостей и Лизе не придется большую часть вечера отвечать на тупые вопросы или сдерживаться, чтобы не разбить морду очередному ухажеру, возомнившему себя тем единственным. Покой ей сейчас был необходим, особенно после того, что ей рассказали родители.

— Добрый вечер, мистер и миссис Фоулер, – один из швейцаров поклонился и телекинезом открыл главную дверь, как только ее отец и мать подошли к входу.

В проеме тут же появился земной пони светло-оранжевого цвета и в клетчатом пиджаке. Нервно проведя копытом по своей малость растрепанной светло-серой гриве с вкраплениями седины, он сглотнул и, поправив галстук, направился прямиком к Чейзу.

— Я надеюсь, мы не сильно припозднились? – произнес Чейз, глядя на жеребца.

— З-здравствуйте! Да, конечно, мистер Фоулер… но… Я хочу сказать, что… — начал было тот, но был остановлен коротким жестом отца Лизы.

— Сбавь обороты, Клинвуд! – Чейз подошел ближе и похлопал разнервничавшегося пони по плечу. — Я же уже говорил тебе успокоиться. Я не зря выбрал именно твой отель и не сомневаюсь в твоей компетенции. Так что расслабься. Это просто обычная вечеринка по случаю переезда, а не грандиозный бал-маскарад, заказанный нашей дорогой Сапфайр!

— Да, но… — Клинвуд протер намокший лоб рукавом пиджака.

— Единственное, что может испортить этот вечер, — вновь прервал его Чейз, — это разъяренная болотная гидра посреди зала. Да и то, это событие испортит вечер только Трее.

Чейз повернулся и подмигнул Лизе. Пегаска тут же ответила ему дерзкой улыбкой и поиграла бровями. Боевой порыв дочери и отца тут же был остановлен суровым взглядом матери, которая еле слышно прокашлялась, возвращая обоих в реальный мир. Конечно, Лизу бы точно устроило появление чего-то подобного на подобном скучном мероприятии, а, как недавно стало известно, это устроило бы и ее отца. Жаль, что у мамы другое мнение.

— Хорошо, – произнес Клинвуд. — Позвольте проводить вас. Гости уже собрались.

— Ну вот и славно, – кивнул Чейз.

Хозяин отеля повернулся и двинулся вперед, ведя Лизу и родителей внутрь. Внутри отель выглядел не так изящно, как в Мейнхеттане или Эпплвуде. Однако Лиза отметила для себя, что при всей своей скромности по сравнению с теми шикарными заведениями, где она бывала с семьей, это место выглядело довольно уютно. Скромно, но уютно. Расписанные редкие колонны, растущие от пола до потолка, мраморная плитка на стенах, несколько милых люстр, и, конечно, белый ковер с золотистой вышивкой по краям. Сколько же сил, наверное, тратится, для поддержания его в надлежащем виде. Ведомые Клинвудом, Лиза с семьей прошли через главный вестибюль и приблизились к дверям в банкетный зал, около которых также находился единорог-швейцар.

— Надеюсь, вам понравится в нашем маленьком городке, – управляющий повернулся к Чейзу и Трее. — И еще раз спасибо, что выбрали нас.

— Полно, дружище, – ухмыльнулся Чейз.

Клинвуд кивнул швейцару и тот телекинезом открыл дверь, впуская семью внутрь. Банкетный зал представлял собой двухэтажное помещение с четырьмя лестницами, первая из которых была около входа и вела на этаж ниже. На верхнем этаже, где сейчас была Лиза, находилось несколько проходов, ведущих на общий балкон. В центре зала висела огромная хрустальная люстра, свет от которой наполнял все вокруг приятными оттенками мягкого бежевого цвета. Столы с угощениями располагались по периметру комнаты, оставляя центр полностью свободным для гостей, которые медленно прохаживались между ними и вели непринужденные беседы. В воздухе стоял аромат свежих цветов, который дополняла спокойная классическая музыка в исполнении живого оркестра, расположившегося на нижнем этаже.

Подойдя к началу спуска, семья Фоулеров остановилась, приковав к себе все взгляды. К отцу тут же приблизился один из официантов и подал наполненный бокал. Чейз сделал шаг вперед и, опираясь на протез, поднял бокал.

— Доброго вечера, леди и джентлкольты! – начал отец. — Благодарю вас за то, что пришли на вечер, посвященный нашему переезду в ваш прекрасный городок!

По залу пронеслась волна аплодисментов.

— За пару недель, которые я провел здесь во время переезда, — продолжил Чейз, — я уже успел немного познакомиться с этим уютным местом и искренне надеюсь, что и нам, и вам понравится наше соседство. Ну что же, не буду долго вас томить своими речами, всем приятного вечера!

Глава семьи сделал несколько глотков из бокала и вернул его на поднос под одобрительные аплодисменты собравшихся гостей. Зал вернулся к своему спокойному состоянию, какое наполняло его до приезда Лизы и родителей. Сейчас должна была начаться самая скучная часть мероприятия – приветствия и взаимный обмен любезностями с гостями. Это Лизе всегда не нравилось, и она научилась избегать подобной ненужной болтовни. Пусть позже она и получит от мамы нагоняй, но даже наказание было гораздо веселее перспективы тупо лыбиться, кивать и говорить «Здравствуйте, очень приятно» каждому, кто соизволит подойти к папе с мамой.

Спустившись в зал, Лиза тут же сделала короткий шаг назад и встала позади родителей. Сердитый взгляд матери явно дал понять, что ее затея уже ясна, но вот ничего сделать с этим Трея, к сожалению, не могла. Практически в тот же момент к чете Фоулеров приблизилось несколько кобыл и пара жеребцов. Лиза узнала мэра городка и его свиту. Отличный шанс. Сделав хитрое лицо и направив взгляд в потолок, Элизабет, словно тень, скользнула в сторону между столов, едва господин мэр соизволил открыть рот. Ставший традицией побег прошел успешно, и Лиза двинулась вглубь зала.

В целом, вечер ей определенно начинал нравиться. Тут не было шумных толп молодых гостей, которые, не дай бог, замечали дочку влиятельного бизнеспони. Лизе сразу же приходилось включать все свое терпение и сдержанность, мило улыбаясь и ведя разговоры на самые глупые и приторные темы. Тут не было «охотников» за дочерьми богатых отцов, которые некоторое время сильно доставали Элизабет. Хотя, после того случая, как она вбила нос одному из таких «ухажеров» прямо внутрь его наглой морды, от нее быстро отцепились. И неудивительно, ведь поговаривали, что папе пришлось даже оплатить пластическую операцию этому жеребчику, но вот сам отец это отрицал. И к огромному облегчению Лизы, тут не было вездесущих папарацци, готовых тебя запечатлеть ну вообще в любой позе и при любом действии. Тяжело наслаждаться вечером, когда каждый идиот норовит сфотографировать то, как ты откусываешь кусок бутерброда. А если у него получится заснять еще и то, как ты его проглатываешь, так это вообще превращается в сенсацию вселенского масштаба. Сейчас же Лиза спокойно стояла около стола с напитками и наполняла свой бокал, пока рядом беззаботно болтала парочка кобылок. Они, казалось, вообще ее не замечают, за что Лиза была им бесконечно благодарна.

Родительские приветствия гостей могли растянуться на целый час, поэтому Лиза спокойно двигалась от стола к столу, пользуясь этой паузой и пробуя любые закуски, которые ей казались мало-мальски интересными. За этот недолгий период, она все же успела перекинуться парой слов с гостями, но это скорее были мимолетные приветствия либо короткие восхищения встречей с дочкой самого Фоулера, однако дальше это не заходило, и Элизабет быстро оставляли в покое. Кажется, в этом городе ей действительно может понравиться.

— Элизабет.

Спокойный голос неподалеку окликнул пегаску ровно в тот момент, когда она уже начала пробовать устриц. Лиза повернулась и посмотрела на маму.

— Фы шак быфтро? – попробовала произнести Лиза.

— Во-первых, не говори с набитым ртом, – Трея подошла к дочери. — Во-вторых, сколько раз я тебя просила не сбегать от нас в начале вечера?

Элизабет пожала плечами, продолжая жевать устрицу. Как оказалось, этого моллюска не то, что проглотить, прожевать было большим испытанием.

— Мх-мфх… — попыталась ответить Лиза.

— Ладно, это уже не важно, – спокойно ответила Трея. — Мы с папой хотим познакомить тебя с Дерикой и ее семьей. Возражения будут восприняты как личное оскорбление.

Лиза в одночасье проглотила устрицу. Если мама намекала на «личное оскорбление», тут следовало сделать две вещи – либо беспрекословно подчиниться, либо собирать чемоданы и уезжать в Тартар, и то не факт, что тебя там не найдут. Хотя, чего ей бояться? Пока все идет довольно хорошо, да и будет интересно посмотреть на этого чудо биолога, спасшего папе жизнь.

— С удовольствием, – кивнула Лиза.

— Рада слышать, – ответила мама. — Очень тебя прошу быть сдержанной и дружелюбной. Хотелось бы, чтобы первое впечатление о нас было положительным. Очень рассчитываю в этом на тебя.

— Хорошо, мам, – недовольно проворчала Лиза и поморщилась.

Она схватила первый попавшийся на глаза напиток и запила оставшееся послевкусие от устрицы. Это был последний раз, когда она пробует нечто подобное. Трея пронзительно посмотрела на дочь и, поймав ее извиняющийся взгляд, развернулась и двинулась вглубь толпы. Лиза, тихо выругавшись по поводу экзотической закуски, устремилась за мамой.

Недалеко от центра, ближе к живому оркестру, стоял Чейз, оживленно беседующий с небольшой группой гостей. Первым в глаза Элизабет попал высокий земной жеребец в простой белой рубашке и галстуке, со светло желтой шерстью, синей гривой, уже изрядно побелевшей от седины. Рядом с ним стояла светло-фиолетовая единорожка с пурпурно-белой гривой, одетая в простое бежевое платье, которая что-то рассказывала ее отцу. И, судя по выражению лица Чейза, что-то очень забавное. Между парой сновала маленькая земная кобылка ярко-оранжевого цвета и фиолетовой гривой, как у матери. Она, видимо, пока еще не решила, что ей делать веселее – слушать «интересные» разговоры своей матери и ее старого друга, или устремиться в зал и при любой удобной возможности оказаться в чане с пуншем. Но, что-то подсказывало Лизе, что совершить последнее ей можно было исключительно под присмотром родителей. Потому, кобылке ничего не оставалось, как слушать эти скучные светские беседы. Как же Лиза хорошо ее понимала. Немного позади кобылы и жеребца стоял еще один представитель их семейства. Но, в отличие от Дерики и ее мужа с дочерью, носящих преимущественно фиолетовые или оранжевые оттенки, жеребец имел темно-зеленый цвет шкуры и коричневую гриву. Из одежды на нем была черная рубашка. Во внимание Лизы тут же попали довольно большие передние зубы, которые тяжело было спрятать за губами, и отстраненный взгляд куда-то вдаль. Лиза вспомнила, что по рассказам мамы, Дерика и ее муж долгое время не могли завести жеребенка, и в один момент решились на усыновление. Она мысленно поморщилась. Говорят, что родителей не выбирают, как и детей, но тут можно было бы подобрать и чего-нибудь явно получше – вид у парня был довольно жалким и не тянул даже на «плохо».

— Быстро же ты нашла нашу беглянку, – ухмыльнулся Чейз, поворачиваясь к подходящей Лизе и Трее. — Снежинка, сколько раз мы просили тебя не сбегать?

— Брось, Чейз, – Фиолетовая кобыла слабо ткнула его в бок. — Как будто девочке интересно слушать нашу старческую болтовню?

Чейз громко хохотнул и утвердительно кивнул.

— Тяжело не согласиться, — он указал на кобылу, стоящую с ним рядом. — Познакомься – это Дерика Харт, я о ней тебе рассказывал.

— Надеюсь, не слишком много? А то, судя по глазам твоей дочки, она уже возненавидела меня еще до знакомства, – Дерика покосилась на отца Элизабет и кивнула ей. — Очень приятно.

Лиза ойкнула, в то время как Чейз вновь рассмеялся. Да, правду говорят, что лучше узнать кого-то лично, чем выслушать сотни рассказов о нем. И, если не лукавить, из-за такого объема рассказов о Дерике, Лиза начала ее немного недолюбливать. И этой пары фраз хватило, что бы Элизабет поняла, что поспешила с выводами.

«Сильная волевая кобыла, верная и справедливая. Но она слишком доверчива тем, в кого верит. Самая ее слабая и одновременно сильная сторона – семья»

Мысль возникла из-ниоткуда, как это обычно и бывало каждый раз, когда Элизабет сосредотачивала внимание на ком-либо. Особый талант кобылки — чутье, отраженный в ее метке – птица, объединяющая в себя половину голубя и ворона, позволяла ей видеть самые слабые и сильные стороны любого пони. Лиза порой задумывалась, что это немного нечестно по отношению к ее соперникам на ринге.

— Приятно познакомиться, – она ответно поклонилась.

— Валиант Харт, – Чейз указал на жеребца, стоящего рядом с Дерикой. — Муж Дерики и по совместительству, начальник полиции города. И я даже понятия не имею, что из этого опаснее.

Дерика понимающе кивнула, улыбнувшись вместе с мужем.

«Сильный и прагматичный жеребец. Строгий, но справедливый. Готовый, как помочь, так и дать под зад. Но под крепкой скорлупой скрывается довольно мягкая натура. Ему тяжело принимать серьезные решения»

— Очень приятно познакомиться, – произнес Валиант твердым, но не громким голосом и улыбнулся Лизе сквозь пышные усы.

Чейз наклонил голову чуть ниже и указал на маленькую кобылку, стоящую около родителей.

— Привет! Я Ди-Ди! – жеребенок задорно помахала Лизе копытом, не дожидаясь представления, и сердито покосилась на родителей. — И мне уже скучно.

«Ну, а она просто милашка. Озорной и непоседливый ребенок, преданно любящий свою семью»

— Как я тебя понимаю! – моментально выпалила Лиза и утвердительно кивнула.

Обе кобылки тут же поймали укоряющие взгляды своих матерей, что заставило Лизу поежиться, а Ди-Ди спрятаться за отцом.

— Мисс ДейДрим Харт, – Дерика нахмурила брови. — Что я тебе говорила? Неделю без сладкого.

— Что!? – Ди-Ди выскочила из «укрытия», ошеломленно уставившись на мать.

— Две недели, – спокойно добавила Дерика.

— Это нечестно! – жалобно пропищал жеребенок.

— Тр…

— Приношу свои глубочайшие извинения за свое отвратительное поведение, — извиняющимся тоном произнесла Ди-Ди и, опустив голову, добавила: — Я обещаю, что такого больше не повториться и готова понести любое наказание.

— Одна неделя, – спокойно подытожила Дерика.

Чейз одобрительно ухмыльнулся и повернулся к жене и дочери.

— Стоит взять на вооружение, – Трея кивнула в ответ и взглянула на Лизу.

— Мам! – нахмурилась Элизабет.

Чейз, продолжая улыбаться, повернулся и указал на последнего члена семьи Харт.

— А это у нас Десерто, – произнес Чейз.

Жеребец перевел взгляд на Лизу с Треей. На его лице появилась слабая, но довольно добродушная улыбка. Он, не произнося ни слова, поклонился и устало отвел взгляд в сторону. Почему-то сейчас, Лизе он показался крайне затравленным, и тут можно было даже не гадать, почему.

«А… а это?..»

— Очень приятно, – ответила она.

Талант Лизы дал сбой? Обычно такого не было. Почувствовать других ей часто мешала болезнь, но сейчас она была спокойна. Это было странно, но не слишком важно. Просто спишем на нервы. Десерто ничего не ответил, продолжая смотреть куда-то вдаль. Большего и не требовалось, за что Лиза была ему отчасти благодарна.

— Ам… Миссис Фоулер? – раздался осторожный голос неподалеку.

Все разом обернулись, повергнув в смятение подошедшую кобылку кремового цвета с голубой гривой. Она неуверенно ковырнула копытом пол и осторожно посмотрела на всех вокруг, остановившись на Трее.

— Да? – ответила Трея

— Здравствуйте, Я Кристал Бим, – неуверенно представилась кобылка. — Вы сказали, что у вас найдется время сегодня на вечере, если, конечно, я вас найду.

— О, точно. Владелица ювелирного салона, – утвердительно кивнула Трея. — Мы переписывались с вами совсем недавно.

Она повернулась к Чейзу и Хартам.

— Прошу меня простить, – произнесла Трея. — Мне нужно отлучиться на важный разговор.

Коротко поклонившись, она повернулась к новой собеседнице и увела ее вглубь зала.

— Сколько лет прошло, — хмыкнула Дерика, — а она осталась все таким же трудоголиком.

Чейз пожал плечами.

— Па-а-п… — раздался тихий шепот неподалеку.

Рядом с Валиантом стояла Ди-Ди и теребила его за пиджак. По умоляющим глазам было понятно, что она хочет уже скорее отправиться в зал на встречу только ей известным приключениям, но просить это у мамы после недавней выходки побаивалась. Валиант украдкой взглянул на супругу.

— Идите уже, – отмахнулась Дерика.

Довольная Ди-Ди тут же схватила отца за пиджак и потащила в сторону, игнорируя его протесты и просьбы не торопиться.

— Как неожиданно нас почти все покинули, – произнесла Дерика, повернувшись к Чейзу.

— Я как раз тебя хотел кое о чем спросить, – лицо отца Лизы стало серьезнее. — Наедине.

— Вот как? – произнесла Дерика. — Ну, лучше момента я и не вижу.

Она повернулась к Десерто, дотронувшись до его передней ноги. Жеребец кивнул матери, словно говоря «Я в порядке».

— Пойдем, мистер бизнеспони, – ухмыльнулась Дерика, подходя к Чейзу. — Расскажешь мне все свои страшные тайны.

— Я уже и не помню, какие из них ты знаешь, – усмехнулся он в ответ.

Оба повернулись и двинулись в сторону играющего оркестра, оставляя Элизабет наедине с Десерто. Как только Дерика и Чейз скрылись за спинами гостей, Лиза вновь пристально посмотрела на жеребца. Да, жалкое зрелище, но раз мама попросила ее быть сегодня милой, стоит проявить немного инициативы. По его виду не скажешь, что друзей у него полно, да и ей бы не помешало с чего-то начать. Тем более – Дерика друг семьи, а эти скитания по вечеру в одиночестве все же надоедали. К тому же, вдруг он сболтнет чего о своей маме. Мысль заставила Лизу улыбнуться.

— Хм… Хороший вечер, не так ли? – произнесла Лиза, глядя на Десерто, нацепив глуповатую улыбку.

Да, первой идти на контакт, оказывается, не так-то и просто. Обычно, с заведением знакомств у Лизы проблем не возникало – к ней подходили и заводили беседу сами, но в этом городе, видимо, все явно по-другому. Десерто медленно повернулся и молча взглянул в ответ.

— Эм… — продолжила Элизабет. — Ты уже пробовал устрицы?

Дес смотрел прямо на нее, не отводя взгляда. Странно, может он просто стесняется? С кобылками он явно не общался. С такой-то внешностью, у него точно проблемы в общении даже с жеребцами, не говоря уже о противоположном поле. Но долг превыше всего. Пусть это будет для Лизы таким небольшим социальным соревнованием, выданным ей от мамы – подружиться с этим вот «неказистым образцом». Эта мысль немного приободрила ее. В конце-концов, что может случиться?

— Нефт, – лицо жеребца расплылось в глупой ухмылке, еще больше обнажив и без того большие зубы. — Я бфы сутофольфстфием попропофал бы ихф и былп бы ратф, еслипф ты софтавила мне компфанию, зфнаешь…

Элизабет передернуло. Благо, «старая закалка» на Мейнхеттеновских вечеринках научила Элизабет в таких случаях изображать милую улыбку и не показывать собеседнику своих истинных чувств, и сейчас она появилась на ее лице автоматически. Жеребец говорил очень быстро, сильно шепелявил и при этом довольно улыбался, словно получил долгожданный подарок на День Согревающего Очага. За пару секунд он успел выдать кучу несуразицы, успел задать несколько тупейших вопросов, наподобие «какая музыка тебе нравится» и «какой тип парней», а после самому же на них ответить. Лиза уже успела пожалеть о том, что выпустила этого джина из бутылки. Она бы с радостью сейчас вернула все те минусы празднеств большого города, хоть бы избавиться вот от этого. Так хорошо начавшаяся вечеринка только что превратилась в ад.

— Фто ты тумаеф? – Десерто, наконец, перестал тараторить и посмотрел на Элизабет.

— Я… э-э-э… — неуверенно протянула она, пытаясь подобрать слова.

«О, нет…»

Внутри появилось то самое знакомое чувство. Оно медленно выползало из глубин ее подсознания, беря тело под контроль. Гнев, ярость и злоба встали комом в горле, не давая возможности даже вздохнуть. Так сильно Лиза давно не злилась. Опять этот океан ненависти, вызванный болезнью, заполнял каждую клетку тела пегаски, заставляя ее буквально кипеть. О Селестия, еще одно слово от этого парня, и она просто сломает ему челюсть, оставив валяться на полу. Это будет просто ужасно.

Неожиданно выражение лица Десерто изменилось с глупого на крайне удивленное. Он боязливо сделал шаг назад, продолжая сохранять дурацкую улыбку. Или, в порыве закипающей ярости, Лизе это просто показалось?

— Я прифнесу чего-нипуть фыпить! Никута не уфходи! – задорно произнес он и, развернувшись, быстро зарысил прочь.

Парень просто сам себя спас. Лиза негромко ударила копытом об пол и сделала несколько глубоких вздохов, стараясь прийти в себя. Источник раздражения скрылся, и теперь оставалось самое сложное — просто успокоиться. Глубокий вдох, задержка дыхания, короткий выдох, вновь задержка и опять выдох. Простая мантра, которая уже несколько лет позволяла Элизабет успокаиваться. Но сейчас даже с этим была большая проблема. Он скоро вернется, а это значит, что следующую волну гнева она не сдержит. Что же делать? Может, просто сбежать… Да, мама и папа поймут. Лучше пусть она получит нагоняй, нежели разобьет тут чью-нибудь…

— Вы в порядке? – кто-то осторожно окликнул Элизабет.

Лиза судорожно дернулась. Рядом с ней стояла кобылка в лиловом платье вместе с жеребцом, одетым в серый пиджак. У обоих лица были очень обеспокоенными.

— А… что? – неуверенно произнесла Лиза.

— Вы же Элизабет, верно? – спросил жеребец.

Она кивнула.

— Не хотим вмешиваться, — теперь уже говорила кобылка, — но с вами все в порядке? Вы уже около пяти минут сидите тут и…

— Пять минут? – Лиза удивленно вытаращилась.

От этого места до ближайшего стола с напитками, даже если упасть на задницу и двигаться только при помощи передних копыт – путь не займет столько времени. А, судя по словам кобылки, ее «новый спутник» уже пропал, как пять минут назад. Лиза потерла глаза и глубоко вздохнула.

— Нет-нет, – улыбнувшись, произнесла она взволнованной паре, — все хорошо, просто немного устала. Не стоит переживать.

— Слава Селестии, – кивнул жеребец. — Тогда не будем вас утомлять еще больше. Приятного вечера. Пойдем, дорогая.

— Спасибо, – произнесла Элизабет паре, которая ответила ей улыбкой и двинулась прочь.

Это место ей начало вновь нравиться. Теперь еще больше. Никаких глупых разговоров, вроде «может вам дать воды?» или «давайте я позову на помощь», просто «Приятного вечера» и все. К тому же, ее страшное испытание в виде приемного сына Дерики как-то само испарилось, позволив Лизе спокойно дожить остаток вечера и никого не покалечить. Но почему так и… А какая, в Тартар, разница? Раз вечер продолжается, она, пожалуй, действительно выпьет чего-нибудь.

Следующие полчаса Лиза спокойно бродила между столиками, иногда перекидываясь парой слов с гостями. Комок ярости, резко набравший силу совсем недавно, уже практически исчез, вернув пегаске то спокойствие, которое сопровождало ее вначале вечера. Только сейчас это состояние, казалось, еще приятнее и мягче. Не зря говорят, что нельзя хорошо отдохнуть, пока сильно не устанешь.

Вдруг между гостями промелькнул знакомый фиолетовый силуэт. Лиза узнала Дерику, которая двигалась куда-то по залу совсем одна. Никого ни из ее семьи, ни из семьи Лизы видно рядом не было. Довольно удачное стечение обстоятельств, ведь желание узнать больше о прошлом отца было довольно сильно, да и к тому же, Дерика показалась Лизе очень приятной и умной кобылой. Как раз из тех, у кого обычно ходят спрашивать умные советы.

— Миссис Дерика! – Элизабет окликнула ее.

Дерика остановилась и повернула голову в ее сторону. Увидев Элизабет, она подошла поближе.

— Элизабет! – произнесла Дерика. — Как проходит вечер?

— Неплохо, – ухмыльнулась Лиза. — Но, если начистоту, то проходит даже хорошо. Трудно поверить, что тут я просто отдыхаю, а не отбиваюсь от многочисленной армии жаждущих познакомиться с моими родителями или со мной.

— Стало быть, наслаждаешься одиночеством? – Дерика лукаво взглянула на Элизабет.

— Хм… Если это можно назвать так, – кивнула Лиза. — Немного непривычно.

Единорожка, несколько раз утвердительно кивнув, повернула голову в сторону зала. Несколько секунд ее взгляд блуждал между окружающими их гостями. Почему-то сейчас, Лизе он показался уставшим и… немного разочарованным?

— Миссис Дерика, — произнесла Лиза. — Мы можем с вами поговорить?

Взгляд фиолетовой кобылы вернулся на Элизабет.

— Конечно, – кивнула она. — Но немного позже, ладно?

Лиза утвердительно кивнула в ответ.

— Мне сейчас надо отлучиться ненадолго, – произнесла Дерика. — Но после мы обязательно поболтаем.

— Буду ждать, – ответила Элизабет.

Мягко улыбнувшись Лизе, она направилась в сторону дальних столов и скрылась среди гостей. Странно, но выглядела она довольно расстроенной, хоть и хорошо скрывала это. Может, просто устала? Ну, во всяком случае, это ее дело, а Лиза, если чего, воспользуется всем своим шармом и попытается разузнать об этом у отца.

Время медленно приближалось к середине второй половины вечера. А, как это было заведено у Фоулеров на подобных мероприятиях, именно в этот период, когда все гости наболтались, а все закуски распробованы, отец любил произносить какую-нибудь речь о будущих планах, целях и так далее и тому подобное. Гости, привлеченные громким объявлением, стали собираться в центре зала. Некоторые из них вставали около перил на втором этаже, но больше всех, конечно, повезло тем, кто успел стать поближе.

Лиза любила слушать папины речи, особенно когда они были посвящены какому-нибудь достижению, а еще больше – если там как-то фигурировала она. Но сегодняшняя речь не предвещала чего-то такого грандиозного, потому Лиза решила переждать это на общем балконе, который именно сейчас стал полностью пустым. Да, подышать воздухом ей бы сейчас не повредило.

Пройдя мимо разношерстной группы пони, Лиза приблизилась к одному из подъемов наверх. Вдруг, на противоположной от нее лестнице, Элизабет увидела знакомые очертания Дерики, которая тоже поднималась наверх и направлялась на общий балкон. Видимо, старая папина подруга тоже решила передохнуть. Вновь прекрасное стечение обстоятельств, чтобы выведать пару занимательных секретов от старой знакомой Чейза Фоулера. Лиза хитро прищурилась и направилась в обход по второму этажу, к тому месту, откуда Дерика поднялась на общий балкон.

Второй этаж уже почти опустел. На нем оставались всего несколько гостей, которые облокотились к перилам и наблюдали за происходящим внизу. Элизабет приблизилась к балкону, намереваясь войти, как вдруг увидела силуэт Дерики рядом с еще одним. Можно было даже не гадать, кто это был – темно-зеленый цвет шкуры и черная рубашка отчетливо различались даже при лунном свете. За долю секунды, сделав это просто рефлекторно, Элизабет отпрянула от дверного проема, встав за стеной. Воспоминания о крайне неприятном знакомстве с сыном Дерики были еще очень свежи.

— Ты опять мне соврал, – голос Дерики был спокоен. — А обещал, что сможешь найти с ней общий язык.

С того места, где находилась Лиза, было прекрасно все слышно. Конечно, подслушивать совсем нехорошо, но любопытство просто не оставляло шансов на победу другим чувствам.

— Прости, – ответил Десерто. — Я честно старался.

Чего?! Лизу вновь передернуло, но теперь сильнее. Ни шепелявых звуков, ни глупых интонаций, ни слов, произнесенных с дикой скоростью, из-за чего их сложно было различить – ничего не было. Только спокойная и вполне обычная речь.

— При первой же возможности обрушив на нее весь свой шепелявый шарм? — произнесла Дерика.

В ее голосе не слышалось ни раздражения, ни возмущения. Он просто был уставшим и разочарованным.

— Мам, ты ведь знаешь, – вздохнул Дес. — Это слишком опасно.

— Но ведь Чейз мой старый друг и… — попыталась возразить Дерика.

— Тем более, – прервал ее сын. — Мам, мы ведь уже говорили об этом. Прости… но нет.

Дерика лишь вздохнула в ответ. Вокруг воцарилось короткое молчание, разбавленное только еле уловимым шелестом ночного ветра в портьерах и декоративных цветах, расставленных по балкону.

— Мам, – прервал молчание Дес, — что с их дочкой? Почему она так страдает?

— Страдает? – удивленно произнесла Дерика. — С чего ты взял?

— Когда я с ней попытался заговорить… — начал Дес, но на секунду осекся. — Когда я разговариваю с другими пони, они обычно чувствуют эмоции жалости, отвращения, иногда даже злости. Но тут была чистая ярость. Она возникла, словно из неоткуда. Это… это было жутко. Что с ней не так?

Элизабет нервно помялась на месте. Как он смог это понять? Что-то эта семейка скрывает, и явно что-то недоброе.

— Там… все довольно сложно, – ответила Дерика.

— Расскажи, – попросил Дес.

Ну да, есть у нее небольшие проблемы, но чего в них сложного-то? Она оглянулась, убедившись в отсутствии лишних ушей и глаз. Благо речи отца заставляли многих бросить все дела и приковать к нему свои взгляды и слух. Элизабет прислушалась.

— Хм… — голос Дерики приобрел мягкие нотки. — Поделиться большим секретом, который мне доверили, с другим своим секретом?

— Я не проболтаюсь, – ответил ей сын.

— Я знаю, – произнесла Дерика. — У Элизабет наблюдается очень необычная форма бинарного расстройства, связанная с потерей контроля и резкими вспышками гнева. Необычность ее в том, что недуг постоянно развивается и прогрессирует, а все известные методики лечения, даже самые лучшие и дорогие, только лишь замедляют его.

У Лизы встал ком в горле. Родители, да и сам доктор Хувштейн, наоборот говорили, что она идет на поправку. Ведь так? Ведь… так?..

— Но она действительно молодец, – продолжила Дерика. — Пациенты на той же стадии, что и она, могут с трудом питаться и говорить, а она выглядит вполне нормальной кобылкой. Хоть до этой стадии ее отделяет каких-то несколько лет. Ужасно…

— Ей ведь можно как-нибудь помочь? – взволнованно произнес Десерто.

— Чейз и Трея не теряют надежды, – с грустью ответила Дерика. — Я сегодня много чего узнала от него. Они вместе с лечащим врачом его дочери решились на экспериментальную методику, одно из условий которых уменьшение количества любых раздражающих факторов. Поэтому они и переехали в наш городок.

Лизе стало тяжело дышать. Услышанное, казалось, не может быть правдой. Она вообще сейчас спит или что-то вроде того.

— Почему ты не сказала мне раньше? – голос Деса стал сердитым. — Кто его знает, что бы могло произойти, не успей я вовремя заметить это?

— Изначально я думала, — неуверенно продолжила Дерика, — что, может быть, ты попытаешься ей пом…

— Нет! – Десерто повысил голос. — Если ей действительно осталось так немного времени, то ты хочешь превратить их в кошмар?

— Но… — попыталась возразить Дерика.

— Вспомни, что было с папой… — он на мгновение запнулся и тяжело вздохнул. — Здесь у нее есть хотя бы возможность вылечиться, а если вдруг у них не получится, они обязательно что-нибудь придумают! Шанс есть всегда! Но если мы сделаем то, что предлагаешь ты, мам… провал будет означать…

Десерто замолчал. В воздухе повисло тревожное молчание. Звенящая тишина, которая пронизывала барабанные перепонки, заставляя кровь приливать к голове, и превращала каждую секунду в вечность.

— Как ты тогда сможешь смотреть в глаза своего друга? – закончил Дес.

Ком в горле, который в этот момент мешал дышать Лизе, сейчас, словно беглый преступник, попытался вырваться через ее шею. Сердце бешено билось в груди, разум отказывался принять услышанное. Это все похоже на какой-то очень жестокий розыгрыш. Но папа знает, что Лиза не любит розыгрыши. Особенно после того случая, когда ему пришлось оплачивать лечение нескольким таким «шутникам». Это определенно не шутка…

— Прости, мам, – вновь прозвучал голос Десерто. — Я не хотел.

— Тебе не за что извиняться, – ответила Дерика. — Ты прав, милый. Как и всегда. Но я совру, если скажу, что не хотела бы, чтобы ты с ней подружился…

— Нет, мам, – произнес Дес. — Ты же…

— Да, я знаю, – она перебила сына. — Но я все равно не перестану пытаться.

Лиза, стараясь не шуметь, медленно стала отходить от выхода на балкон. Идти было неимоверно трудно. Она словно шла на ватных ногах по свежему и липкому тесту, в которое сейчас превратился пол. Мысли бешено сменяли одна другую, стараясь занять главное место в голове, и отталкивали друг друга с такой силой, что от каждого такого «толчка» Лиза могла просто рухнуть. Воздух, свежий воздух, ей сейчас нужен был только он. Оказавшись рядом с лестницей, ведущей вниз, Лиза, не разбирая дороги и расталкивая гостей, рванула по общему залу в сторону выхода. Пока она бежала, все вокруг слилось в расплывчатое пятно из темных красок, а Элизабет сама не поняла, как уже через несколько мгновений оказалась около главного входа. Со злостью толкнув дверь, она вышла наружу.

На улице уже стояла глубокая ночь, и только пара фонарей вместе с луной освещали темную улицу. Как только ночной воздух ударил в ноздри Лизы, она не выдержала и закричала. Ни реветь, ни причитать, ни ныть, как это сделал бы любой на ее месте, не хотелось. Хотелось просто орать, надрывая глотку и стремясь просто ее выплюнуть вместе со всеми внутренностями. Ярость кипела внутри, словно сотня вулканов. Когда, наконец, легкие выжали из себя последний воздух, Лиза натужно и тяжело вздохнула. Сама того не ожидая, она засмеялась.

— Но… почему?.. – истерический смех быстро сменился на слезы.

Лиза гневно прорычала и сильно пнула передними ногами стоящую неподалеку декоративную вазу, которая упала на каменную дорожку, разлетевшись на сотни осколков.

— А чего ты ожидала?! – прошипела Лиза. — Что они тебе все расскажут?!

Она со злостью развернулась и со всей силы приложилась в стену здания левым копытом. Ногу тут же пронзила острая боль, которую Лиза просто не заметила под опаляющими потоками злости. Ушиб там или перелом – какая, сено его дери, разница?! Элизабет медленно села на задние ноги, поджав покалеченное копыто и всхлипнула.

— Мисс Элизабет, с Вами все в порядке?! – раздался голос неподалеку.

На плечи Лизы тут же опустился пиджак, а рядом замаячило обеспокоенное лицо Темпера. Видимо, дворецкий успел закончить свои дела и приехал к ним на вечер. О, Богини, теперь Лиза начинала понимать, почему отец так ценит его – Темпер всегда был рядом, а если нет, то появлялся именно тогда, когда это было нужно.

— Подождите немного, я позову вашего от… — взволнованно произнес он.

— Нет… — прохрипела Лиза и быстро помотала головой. — Стой!

Тяжело вздохнув и стерев с лица выступившие слезы, она медленно повернулась к дворецкому.

— Просто отведи меня домой… — всхлипнула Элизабет. — Не надо говорить папе или маме…

— Вы у…

— ДА!!! – вырвалось у Лизы, но она тут же осеклась. — Пожалуйста…

Темпер несколько секунд стоял в замешательстве, после чего быстро оглянулся по сторонам.

— Подождите секунду, мисс Элизабет, – произнес он. — Я сейчас найду карету.

С этими словами он рванул в сторону общей стоянки, вновь оставив Лизу в одиночестве. Она поправила пиджак, стараясь укутаться от ночного холода, который сейчас начал пробирать ее до костей. Гнев постепенно спадал, возвращая Лизу в реальный мир, вместе с которым пришли боль от ушибленной ноги и сильное головокружение. Только сейчас ей было на все это плевать. Хотелось только одного – поскорей добраться до дома.