В поисках будущего

Ключ на старт!

В тронный зал ворвался пони с седой короткой гривой, в очках с толстенными стёклами и в белом халате. Он очень запыхался и выглядел взволнованным. Пони хотел сказать что-то, но дыхание его сбилось, поэтому с минуту он стоял перед принцессой Селестией, восстанавливая дыхание.

-В чём дело, профессор Спот? Неужели, у вас есть для меня хорошие новости?, — Селестия волновалась не меньше. Она даже вся подалась вперёд и слегка расправила крылья.

-Да, принцесса!, — торжественным шёпотом ответил профессор и, не в силах сдерживать улыбку, закончил:

-Он готов!

Селестия прошла вперёд-назад и задумчиво посмотрела в окно. По небу летали пегасы и разбивали редкие облачка.

-Неужели мы наконец-то сможем?...У нас получится...Скажите, профессор, вы уверены в этом...Мероприятии?

Профессор Спот покачал головой и пожал плечами:

-Принцесса, ни в чём нельзя быть уверенным до конца. Расчёты и эксперименты показывают, что всё должно пройти гладко и без проблем. Но мы ничего не знаем о том, что может ждать там...

Селестии не очень понравились эти неоднозначные объяснения, но это было всё же честно и логично.

Она согласно кивнула и спросила:

-Профессор, могу ли я видеть аппарат?

Спот с радостью закивал и даже затрясся от нетерпения:

-Конечно-конечно, принцесса! Затем я здесь! Идёмте! Уверен, вас впечатлит масштабность и монументальность плода нашей многолетней работы...

Спустившись в глубокое подземелье, принцесса и профессор, наконец, дошли до большой толстой двери. Профессор приложил копыто к электронному замку и дверь медленно раскрылась, обнажив большое помещение, заставленное различной аппаратурой и причудливыми механизмами. Туда-сюда бегали пони в белых халатах. Кто-то с чертежами, кто-то с паяльниками, кто-то просто слонялся из угла в угол, изображая кипучую деятельность.

При виде принцессы, учёные, словно кроты, которых вытащили на свет, начали растерянно суетиться, натыкаясь друг на друга, неуклюже кланялись и бормотали что-то. Селестия с лёгкой улыбкой кивала приветственно им и продолжала идти за Спотом, который вёл её в самое сердце лаборатории.

-Вот за этой дверью, — сказал, наконец, профессор, остановившись перед большой широкой дверью, -находится наше будущее. Символ нашего величия, принцесса. Вы готовы?

-Прошу вас, Спот, не томите, — мягко и настойчиво ответила Селестия и Спот вновь приложил копыто к идентификатору. Створки двери медленно раскрылись и принцессе открылся огромный ангар. Здесь уже не было этих задумчивых учёных в белых халатах. Тут трудились пони в комбинезонах, измазанные маслом, с гаечными ключами и паяльниками в зубах. Они были так заняты работой, что и не заметили монаршей особы. В ангаре тут и там раздавались крики, состоящие из указаний и ругательств в соотношении 1:1. Посреди ангара стоял вытянутый агрегат обтекаемой формы. Он располагался на трёх подпорках, высотой был метров десять и длиной около тридцати. У него были широкие крылья, к низу которых крепились по четыре трубы.

-Это он...Как он прекрасен, — прошептала заворожённая принцесса. -И его благородная миссия делает его ещё прекраснее...«Тысячелетний Пегас»...

Спот горделиво поправил редкую седую гриву и улыбнулся, не скрывая удовлетворённости собой.

-Я счастлив, принцесса, что вы оценили.

-Что это за трубы, Спот?, — поинтересовалась Селестия. Они с профессором стояли в тени у входа, чтобы не отвлекать рабочих.

-Принцесса, это вооружение нашего летательного корабля. Мы хотим по максимуму исключить неблагоприятный исход экспедиции.

-Насилие — не лучший способ гарантировать безопасность, профессор.

-Принцесса, — Спот был непреклонен, -если в том мире действительно есть что-то...Дружба и толерантность экспедиции не помогут. Кроме того, проект был согласован с вами, принцесса. Теперь поздно что-то менять.

Зелёный перламутровый корпус корабля ослепительно блестел в свете паяльных ламп и сварочных аппаратов.

-Правое ли дело мы затеяли, профессор? Не перегнули ли мы палку в этот раз?, — Селестия навострила уши в ожидании ответа. В каждом слове она надеялась найти поддержку и успокоение.

-Учёные сделали расчёты и сотню раз их проверили, принцесса. Инженеры сконструировали аппарат и провели сотни испытаний. Теперь уже поздно задумываться о правильности решения. В любом случае, это сделано ради счастливого будущего всех пони. К тому же, принцесса. Это же движение вперёд! Это скорость — между прочим, близкая к скорости света! Это сила! Мощь! Доказательство величия нашего народа! Если наш научный прогресс позволяет найти и другие миры, кроме нашего, оторваться от земли, взмыть вверх в межзвёздное пространство к этим мирам, то почему мы должны сидеть, сложа копыта?...И здесь кроется, спешу вам напомнить, не столько экспериментальный смысл, сколько даже, скорее, практический. За последние два года популяция пони возросла почти в четыре раза. С такими темпами перенаселение Эквестрии обеспечено. И вы сами выступали за освоение новых территорий с последующим основанием доминионов.

-Я помню, — прервала Селестия профессора., -Я не отрицаю необходимости в колониях. Я лишь хочу быть уверена в том, что мои подданные будут в безопасности. Вы можете мне это гарантировать, профессор Спот?

-Для этого, принцесса, и создаётся Первая Исследовательская Экспедиция. Мы прощупаем намеченное пространство на предмет возможности устройства там жизни.

-А как же безопасность самой экспедиции? Важна жизнь каждого поданного...

-Принцесса Селестия, — Спот скептически поджал губы, -с экспедицией всё будет в порядке. В любом случае, как бы не сложились обстоятельства, мы получим информацию.

— «Как бы ни сложились обстоятельства»?, — Селестия не скрывала своего недовольства, -Что вы имеете ввиду?

-Моя Госпожа... Пятью вполне можно пожертвовать ради нескольких миллионов.

В этом была своя логика. Ужасная, абсолютно неприемлемая, но логика...

Повисла нелёгкая пауза, которые Селестия с детства не переваривала.

-Так что, Спот, команду вы уже набрали?, — нашлась принцесса.

-Мы нашли командира, медика, специалиста по вооружению и биофизика. Осталось найти толкового инженера и всё будет готово.

-Что ж, профессор, я бы хотела увидеть экипаж.

-Прошу за мной, принцесса, — Спот учтиво поклонился и повёл принцессу в комнату персонала.

...

-...А я ему и говорю — я тебе щас копыто по самые гланды...

-Господа! Принцесса Селестия Эквестрийская!, — воскликнул Спот, вошедший в комнату, где сидели члены экспедиции. Вслед за ним вошла сама принцесса. Экспедиторы повскакивали с кресел и вытянулись по стойке смирно. Селестия добродушно улыбнулась и сказала:

-Расслабьтесь, друзья мои! Это неофициальный визит. Я лишь хотела познакомиться с новыми героями Эквестрии! Будьте любезны, представьтесь!

Первым в ряду стоял синий единорог с уложенными и зачёсанными на пробор густыми чёрными волосами. На крупе его красовался компас.

-Роуллинг Стоун, ваше величество! Командир экипажа корабля «Тысячелетний Пегас»!, — он отдал честь и выкатил грудь вперёд.

-Ты очень похож на свою пра-пра-бабушку. Её глаза, её улыбка...Она бы тобой очень гордилась, Роуллинг.

Принцесса учтиво улыбнулась и обратила взгляд к следующему пони.

-Оуэни Килларни, биолог, биофизик. Я соберу для вас максимум информации, принцесса!

Это был земной пони оранжевого цвета с прямыми короткими русыми волосами. На носу его были круглые очки с не менее толстыми стёклами, чем у Спота. Его кьюти-марка была в виде пробирки с бурлящей жидкостью.

Третьей стояла молодая кобылка-пегаска, белого цвета с голубыми волосами, собранными в хвост. Её отметка — таблетка — выдавала в пегаске медика.

-Ваше величество, Лилия Стронгхил, врач. Огромная честь для меня встретиться с Вами!

Последним стоял высокий, широченный земнопони с квадратной челюстью. Цвета он был бежевого, стрижен коротко. Трудно было судить о его особом таланте. На крупе его был изображён язык пламени. Он был очень высоким. Наверное, единственный пони в Эквестрии, кто ростом был с саму Селестию. Ноги его были настолько массивными, что каждое копыто было размером с голову взрослого пони. Грудной клетки хватило бы на шестерых и теперь он стоял перед принцессой, улыбаясь во все 32 белейших зуба.

-Айрон Мэйден!, — гаркнул он так залихватски, что Селестия невольно дёрнулась от неожиданности. -Эксперт по оружию. В нашей стране это, конечно, специальность не шибко нужная...Но я был обучен для этого. Так что если чё — можете на меня положиться!

Принцесса благодарно наклонила голову и затем сказала:

-Друзья мои! Для меня большая честь знать вас, героев, которые скуют славу для нашей Родины! То, что вам предстоит совершить — даже не подвиг. Вы спасёте миллионы пони и подарите им новую жизнь! На ваших плечах лежит светлое будущее Эквестрии!

Пони радостно зацокали копытами и загалдели, выражая полную готовность кинуться завоёвывать славу для Родины и принцессы. Вдруг дверь открылась и в комнату ураганом ворвался зелёный пегас с золотисто-пшеничными волосами и кьюти-маркой в виде греческой буквы «сигма» — σ.

Влетел пегас «удачно» — прямо в отметку самой Селестии. Отпружинив от королевских упругостей, пегас упал на пол и круглыми от ужаса глазами уставился на принцессу.

-При...пр...Прин-цес-с-са...Се-се-ик!-тия...Простите...Я не знал, правда...Я торопился. Но я не хотел вовсе...

-Всё нормально, — снисходительно улыбнулась правительница, -Встань! Как тебя зовут?

Пегас встал и встряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок. Затем судорожно выдохнул и ответил:

-Аэрин Иарлэйт, только что утверждён на должность главного инженера и техника в экспедиции.

Селестия смерила его загадочным взглядом, затем развернулась и двинулась к выходу. Но, уходя, она наклонилась к нему и шепнула на ухо:

-Будь внимателен, Аэрин. Используй в нашем деле свою горячность по назначению...

Затем она ещё раз поблагодарила присутствующих, сказала некоторые пустые напутственные слова и удалилась в сопровождении Спота.

-А вот и последний член экипажа!, — воскликнул Роуллинг Стоун и протянул Аэрину копыто в приветствии.

Посмотрев на копыто с презрением, Аэрин поднял взгляд на его обладателя. Затем снова на копыто и снова на Роуллинга.

-Здорово, Роуллинг, — сквозь зубы процедил Аэрин и уж совсем сухо, даже не посмотрев в её сторону, сказал пегаске:

-Привет, Лил.

Отвернувшись от них, пегас поджал губы, закатил глаза и сделал несколько медленных неровных шагов. В эту секунду перед ним откуда ни возьмись выросла гора, преградившая молодому инженеру путь.

-Ну, вот мы с тобой и встретились, инженеришка, — прорычал Айрон Мэйден и мускулы его грозно заиграли.

Аэрин отступил на пол шага, усмехнулся и парировал:

-Прости, что избегал встреч с тобой, мордоворот…Просто я больше люблю свидания с кобылками, а не с жеребцами.

Громила нахмурил лоб и оскалил зубы. Он навис над пегасом настолько, что, начнись сейчас дождь, Аэрин остался бы совершенно сухим.

-Сейчас ты поплатишься за свою дерзость, Иарлэйт! Я тебя в порошок сотру…, — рявкнул Айрон и набросился на Аэрина, -…в порции обнимашек, разумеется!, — добродушно рассмеявшись, добавил он.

Друзья весело рассмеялись, Айрон продолжал прижимать к груди друга, словно это был не взрослый пегас, а мягкая игрушка.

-Аэрин, друган! Я ж тебя так давно не видал, крылатая ты задница! Где ты пропадал?!

Аэрин ответить не мог, похоже, он задыхался от чрезмерной любви.

-Айри, твою за ногу, пусти его, задушишь! Или кости переломаешь!, — крикнул Оуэни.

Гора отпустила инженера, и тот с грохотом вновь оказался на полу, скривившись от боли. Сзади раздался смешок наблюдавшей за происходящим Лилии. Впрочем, на это никто не обратил внимания.

Наконец, взгляды Аэрина и биофизика встретились, и инженер произнёс:

-Оуэни…, — сказал он это голосом таким, словно повстречал отца, пропавшего лет десять назад.

-Аэрин!, — воскликнул восторженно Оуэни.

-Оуэни…, — на сей раз это звучало, как укор.

-Аэрин!, — а это было смесью оправдания со взаимным укором.

-Оуэни…, — это прозвучало, как «Дружище, давай забудем всё, что было плохого! Я так счастлив тебя видеть!»

И друзья кинулись в объятия друг другу. Не выдержав такого эмоционального напряжения, проглотив комок в горле, к ним присоединился Айрон Мэйден. Он одним копытом сгрёб обоих и прижал к себе, пустив скупую слезу. И вот, этот ком из друзей стоял теперь и источал чистейшую радость и счастье единения.

-Очень мило, ребята, правда, это очаровательно, — раздалось с другого кона комнаты, -особенно если учесть, что вы не виделись аж целые сутки. Но соизвольте подойти ко мне, как к вашему капитану, и обсудить кое-какие организационные вопросы.

-Вечно ты момент портишь, Роул!, — пожаловался Оуэни и достал из холодильника бутылку сидра.

Команда подошла к столу и все сели на расставленные вокруг кресла. Впрочем, никому особенно не было дела до…дела. Оуэни присосался к бутылке с такой жадностью, будто её вот-вот собирались у него отнять, Аэрин и Айрон принялись играть в «копытца» (аналог игры в «кулачки»), дурашливо хихикая, как дети, Лили уткнулась в зеркальце и начала поправлять причёску.

Роуллинг выдохнул и, покачав головой, сказал:

-Ребята, понимаете, мало просто сесть за стол…Отвлекитесь от ваших дохрена важных занятий и послушайте меня!, — крикнул он и даже ударил копытами по столу. Все недовольно уставились на командира, но послушно успокоились.

-Спасибо. И так. Как вы знаете, надеюсь, полёт состоится уже послезавтра. Учёные говорят, что они обнаружили мир, который идеально подходит для нас. Мы должны исследовать его. Вполне вероятно, что мир этот очень опасен и просто кишит злобными тварями, желающими выжрать нас, — Лили вздрогнула и чуть не выронила зеркальце.

-Поэтому вот вам инструкции по выживанию в неизвестном мире. Тут и дельные советы всякие, и про оказание первой помощи…Короче, почитаете, — махнул он копытом, когда раздал всем по небольшой красной книжице в мягком переплёте.

-Хочу напомнить об ограничении на грузоподъёмность корабля. Не берите слишком много шмотья. Оно вам всё равно не пригодится. Максимум – десять килограмм на брата. Однако продумайте уже сегодня свой багаж. Полёт будет долгим, берите всё самое необходимое, чтобы потом не бегать и не выпрашивать. Я вам ничего раздавать не собираюсь, но и чужого мне не надо, — закончил Роуллинг.

Аэрин хлопнул крыльями и скрежетнул зубами.

-Ой, да неужели? Давно ли тебе не надо чужого?!, — воскликнул он, и в глазах пегаса сверкнули молнии.

Лилия шумно захлопнула зеркальце, густо покраснела и уставилась в пол. Роуллинг смутился и отвёл взгляд в сторону. Повисла немая пауза. Очень неловкая. Но капитан тут же взял себя в копыта и тихо ответил:

-Аэрин, послушай…Давай не сейчас. Мы здесь заняты делом и все…личные дела...обсудим позже. Раз тебе так невтерпёж.

Аэрин хотел сказать что-то, но сдержался. Вместо этого он спросил:

-Ты мне, кэп, скажи лучше, согласован ли маршрут? Не приведи Селестия нам отклониться от заданного курса…

-Это ещё почему?, — напрягся капитан.

Инженер презрительно фыркнул и положил на стол какие-то чертежи и пояснительные записки к ним.

-Аккумуляторы. Они могут подвести нас. Они рассчитаны на определённое время, соответственно необходим строгий курс и любое лишнее расстояние крайне нежелательно. Неприятно было бы зависнуть посреди космоса из-за того, что тебе вздумается на какой-нибудь новой планете нарвать для Лил цветочков.

Роуллинг сделал вид, что не заметил колкости и ответил:

-Курс согласован, отклонятся от него я не имею права. А касаемо аккумуляторов…Я думал, они сделаны с запасом энергии…Ну, на всякие непредвиденные ситуации.

-Так точно, — зло ответил инженер. –Мы всё делаем с запасом. Но эти штуки совершенно новые, необкатанные, поэтому сбоев будет — мама не горюй. Более того, «Тысячелетний Пегас» — модель удачная во всех отношениях. Кроме энергопотребления. Другими словами, жрёт он, как Айри. Поэтому особенно на запас энергии в батареях не надейся. Я боюсь, как бы в один прекрасный момент нам не пришлось переходить на энергосберегающий режим.

Пегас сел в кресло и замолчал. Ему было неприятно разговаривать с Роуллингом после того, как тот увёл у него Лилию. Аэрин до сих пор не мог понять, в чём этот самовлюблённый выскочка мог обойти его. Некоторое время инженер хранил портрет Лилии, но в один прекрасный день он его просто сжёг. И начал жить по новой. Он полагал, что этот полёт поможет ему отвлечься, развеяться…Каково же было его разочарование, когда он увидел эту парочку в списках участников экспедиции.

Между тем, Роуллинг продолжал.

-Теперь следующий момент. Оуэни, будь добр, прекрати пить! Ты первый пони-астронавт, в конце концов!

Биофизик закашлялся и поспешно допил остатки сидра, после чего решил продемонстрировать, что, даже выпивая, он не теряет ловкости и сноровки. Изловчившись, он подкинул бутылку, которая должна была по его представлению приземлиться в стоявшую в углу урну. Однако бутылка решила иначе. Она предательски остановилась на два метра левее ведра и на метр выше. Долетев до стены, она ознаменовала свою остановку весёлым звоном и фонтаном осколков.

-Браво, Килларни! Продолжай в том же духе!, — язвительно прикрикнул Роуллинг, -Твоё счастье, что состав менять уже поздно…Так, о чём это я…Ах, да! Айри, ты ведь спец по вооружению? Продемонстрируешь нам все модели, поступившие на вооружение. Ведь мы никогда не сталкивались с необходимостью их применения. Особенно после Комплементации Элементов Гармонии, когда гармония стала вечной и исключилась вероятность какой бы то ни было опасности.

-Тебе пушки что ль показать?, — усмехнулся Айрон, -Так бы и сказал. Там всё нормально, научитесь быстро. На вас навешивается «попона» со стволами любого назначения и калибра – от сигнальных ракет до миномётов. На голову цепляется особый датчик. Он реагирует на импульсы в башке. Захочешь стрелять — стволы палят. Передумаешь – перестанут. Но, надеюсь, до их применения не дойдёт. Я бы не хотел оказаться на месте того, кто встанет на их пути…А, ещё на борту у нас восемь пушек, под крыльями. Четыре среднего калибра, скорострельные, и четыре медленные, но убойные. Да, ещё нам скафандры на всякий пожарный выдадут. Так вот я тут подсуетился, — он загадочно и смущённо улыбнулся, -короче, нам их усовершенствовали. Ну, добавили всякой нужной фигни. Кстати, Роул, ты ведь и волшебством своим можешь оружием управлять. Тебе даже датчик не обязательно.

Роуллинг сделал какие-то пометки в ежедневнике и удовлетворённо закрыл его.

-Всем спасибо, все свободны. Пока. Но не забывайте – завтра в 9.00 контрольная подготовка. Не опаздывать. Аэрин, тебя я попрошу остаться.

Лилия, выходя из комнаты, повела жалобно бровями, как бы говоря: «Пожалуйста, не перегни палку!». Роуллинг лишь коротко кивнул ей. Когда все вышли, Роуллинг закрыл дверь и подошёл к инженеру.

-Аэрин, ты же понимаешь, что так продолжаться не может? Всем надоели твои постоянные подколы. Неужели ты до сих пор не можешь смириться?

-Смириться с тем, что ты спёр мою невесту? Просто ради забавы?!, — у пегаса даже жилка во лбу заиграла. Он выглядел очень разозлённым.

-Не всё же так просто, Аэрин. Да, я поступил в отношении тебя не очень красиво…Но сам пойми, если бы она тебя любила – что бы я мог сделать? Тут хоть в лепёшку расшибись…

Аэрин махнул копытом или еле-заметно кивнул.

-Ну, раз так, давай хотя бы на время экспедиции забудем об этом? Ситуация будет только мешать нам. В конце концов, я капитан и…

-И это меня охрененно бесит, — прошипел инженер. –Подчиняться тому, кто е*YAY*т мою девушку! Каково?!

Единорог тоже начал сердиться. Его рог заискрил, крылья пегаса расправились.

-Лил не твоя. Давно, Дискорд тебя побери, не твоя! И ты потерял на неё все права. Так что или ты ведёшь себя, как взрослый жеребец, или после первой же твоей подобной реплики я вышвырну тебя в открытый космос!, — последние слова Роуллинг уже кричал.

Аэрин вплотную подошёл к капитану и, глядя без отрыва ему в глаза, проговорил:

-Да что ты? А силёнок хватит?

Вопрос был справедливый. Хотя Аэрин и не был таким огромным, как Айрон Мэйден, который ростом был со взрослого аликорна, но всё же по габаритам Роуллинг своему оппоненту заметно уступал.

-Если надо будет – хватит, -Роуллинг всё же немного отступил. –Но я взываю к твоему благоразумию, Аэрин. Которое ты начал терять ещё в академии, когда встретил Лил. Пойми, ты нужен команде. Ты нужен всей Эквестрии! А так ты превращаешься просто в безмозглого ревнивца.

Аэрин сел на кресло, помолчал и ответил:

-Да. Да, ты прав. Я очень соскучился по своему холодному рассудку…Пора мне завязывать с этим. В любом случае, — он усмехнулся, -обижать меня не надо. Я же инженер. Глядишь, рванёт рядом с тобой система охлаждении…Так, случайно разорвётся трубопровод с отработанным кипятком…

-Ш…Что?, — Роуллинг не понял, шутит инженер или действительно ему есть, чего опасаться.

Аэрин хлестнул легонько капитана хвостом по носу и сказал, посмеиваясь:

-Шучу. Инженерный юмор. Расслабься. Увидимся завтра.

Роуллинг Стоун остался один. Он ещё раз достал карту с обозначенным маршрутом. Однодневный перелёт до планеты Луна. На обследование – трое суток. Затем пятидневный полёт до планеты Селестия. Исследование – трое суток. И, наконец, два дня до предполагаемого рая – планеты Гармония. Именно эти три планеты входили в так называемый «живой спектр», то есть там с большой вероятностью были условия для жизни. Гармония по предположениям была наиболее благоприятной. Именно этот лакомый кусок и притянул внимание Селестии и Луны, обеспокоенных перенаселением. Именно для её освоения была задумана эта экспедиция.

Роуллинг достал из сумки старый портрет. На нём была изображена молодая единорожка нежно-фиолетового цвета и лиловыми глазами. Она весело и ласково смотрела с картины из-под ровной прямой чёлки с розовой прядью. К груди она прижимала две какие-то книги.

-Двести лет назад ты наблюдала за звёздами через свой телескоп, дорогая пра-пра-бабушка…А теперь я лечу к ним…Наверное, ты этого всегда хотела. Впрочем, — он отложил портрет и мечтательно посмотрел в вечереющее небо, на котором рассыпались первые жемчужины, -я уверен, твоё желание сбылось и теперь ты ближе к ним, чем даже я буду скоро.

Это было недалеко от истины. Пра-пра-бушка Роуллинг Стоуна — Твайлайт Спаркл, хранительница Элемента Магии Дружбы — действительно была сейчас очень близка к звёздам. А если быть точным — она сама стала звездой. Она, как и остальные Хранители, прошла через Комплементацию — воссоединение со своим Элементом, слияние с ним в единое целое. Это произошло со всеми Хранителями после смерти. Их тела в этот момент попросту истлели, но на небе зажглась большая яркая шестиконечная звезда и пять звёзд вокруг неё. Хранители стали некими богоподобными сущностями — Комплементариями, олицетворявшими Гармонию, и способными поддерживать её вечно. Их сила была настолько велика, что возможность хоть какой-то неприятности, хоть какого-то злого умысла просто отсутствовала. За двести лет существования Комплементированной Гармонии Эквестрию действительно не постигло ни одного несчастья. А как же проблема перенаселения? Она пока не стояла остро, а решение её уже существовало. Такое предупреждение появления проблемы кто-то списывал на дальновидность и гениальность Селестии и Луны как правительниц, а кто-то придавал этому факту мистическое значение, уверяя всех, что это случилось только благодаря доброй воли Комплементариев.

Роуллинг, стоя у окна, помахал копытом Комплементариям. Он знал, что бабушка Твайлайт видит его и, наверное, в душе улыбается ему. Если у звезды вообще есть душа.

-Аэрин наверняка назвал бы меня сейчас «тупым гуманитарием», — в слух подумал Роул.

-Опять беседуешь со своей пра-бабушкой?, — раздался из-за спины тихий и ласковый голос и пара воздушных нежных крыльев обхватили единорога белоснежным покрывалом.

Роуллинг зажмурился от удовольствия и лениво, разнежившись, произнёс:

-Нуу...Скорее сам с собой...Но частично обращаюсь и к моей дорогой родственнице. Знаешь, Лил, — он повернулся к пегаске и приобнял её, -ты бы ей понравилась.

Далее последовал долгий и нежный поцелуй, а когда губы их расцепились, Лилия спросила:

-Ты поговорил с Аэрином?

-Да, он сказал, что не будет больше донимать себя и окружающих своей обидой. По крайней мере, на время полёта. Он ещё сказал, что ему холодный рассудок дороже.

Лилия презрительно фыркнула и прошлась раздражённо по комнате.

-Вот именно по этому мы и разошлись. Его рассудок! Его расчёты! Его проекты! Вот, что занимало его жизнь! А вовсе не я!, — Лилия с досады топнула ногой.

Роуллингу совсем не понравилась эта вспышка эмоций. Он нахмурился и подошёл к возлюбленной.

-Звучит так, будто ты жалеешь, что всё так получилось...

-Нет, нет...Просто...Мне его немного жалко, -она кокетливо улыбнулась, -потерять такое сокровище как я...А?

Роуллинг натянуто улыбнулся и ответил:

-Ну да, ну да...Всё именно так, -проговорил Роуллинг, изо всех сил давя в сердце какое-то гадливое чувство.

…

В комнате отдыха на трёх из пяти кроватях лежали Оуэни, Аэрин и Айрон. У каждого был свой атрибут — у Оуэни бутылка «ЭпплДжек Дэниэлса», Аэрин что-то считал на калькуляторе и вычерчивал в блокноте схемы, Айрон же достал откуда-то здоровенную гантель и делал теперь жим лёжа.

-Парни, а чего вас вообще сюда потащило, в эту ик-кх-спедиц-цию?, — с трудом уже ворочая языком спросил Оуэни, -Я имею вввви-ду, что вы надеетесь получить от этого полёта?

-Я головой хотел отдохнуть. Расслабиться. На космос посмотреть. А по возвращении чтобы все меня чествовали и обожали, — резюмировал Аэрин, зачеркнув на бумажке написанные ранее пункты.

Оуэни поморщился и махнул копытом.

-Всё у тя как-то машинно, никакой романтики. Вот я хочу открыть новые виды растений, животных... Я хочу нашу науку выдвинуть на качественно новый уровень, раз уж мы взялись за это дело. Я, в конце концов, -Оуэни встал на кровати и принял позу митингующего борца сопротивления, -хочу найти новые земли для пони! Как это сделали наши очень далёкие предки...Мне бабушка рассказывала, что мы потомки самого Смарт Куки, во как! Так что, цыц, пегасишка!, — пьяно-дурашливо крикнул земнопони-физик, но инженер прервал его

-Короче. Тобой тоже движет тщеславие и желание погордиться собой.

-Да нихрена, — спокойно возразил Килларни, -Я уже назвал причину. Я хочу...

-Я понял, — прервал его Аэрин, -Это повод, а не причина. Причина же — твоё самолюбие. Сам посуди — тебе ведь плевать, где будет жить какая-нибудь фермерша из Эппллузы. Тебе важно осознание того, что она будет счастлива благодаря тебе! И неважно, почему она будет счастлива. Да даже неважно, будет ли она счастлива. Ты выполнишь свой долг, получишь благодарности и отвалишь. Но ты и не вспомнишь о том, что за этим кроется нечто большее, чем открытие видов и новых земель.

-Айри!, — обратился биофизик к другу, -А ты-то чего хочешь? К чему стремишься?

Айрон Мэйден отложил гантель, перевернулся на бок так, что кровать под ним жалобно заскрипела, прося пощады, и, устроившись поудобнее, ответил:

-Я стремлюсь выспаться. Завтра рано вставать и на тренировку, забыли? Я-то помню, как вы «любите» центрифугу.

Но Оуэни не унимался:

-Нет, Айрон, скажи – для чего всё это? Серьёзно, мне интересно! Поговори со своим другом!, — ныл пони-учёный заплетающимся зыком.

-Щас мой лучший друг – подушка, — отрезал гигант и закутался в одеяло ещё сильнее и плотнее. Помолчав, он добавил:

-Всё равно ведь не отстанешь. Мне ни для чего не нужен полёт. Я нифига от него не жду. Я просто делаю, что мне велено. Я просто выполняю приказ.

Друзья замолчали.

-Я досчитал, я спать, — вымолвил Аэрин.

-Да, давайте спать, завтра хреновенький денёк, — согласился Оуэни и тут же рухнул на подушку из-за выпитого.

Айрон Мэйден ничего не сказал. Он просто захрапел, да так громогласно, что окна зазвенели. Инженер и биолог переглянулись и протяжно вздохнули. Эта ночь обещала быть долгой.

Никто не любит, когда его будит будильник с этим мерзким, резким протяжным сигналом. Но Аэрин и Оуэни были бы только рады, если бы их поднял с постели будильник, а не Айрон.

-Подъём, солдаты!, — весело проорал он, отчего Аэрин мгновенно проснулся с бешено колотящимся сердцем, а у Оуэни появилась седая прядь на гриве. Друзья спросонья не понимали толком, что происходит, однако в следующую секунду Айрон рывком вытащил их из постелей и, закинув на спину, отнёс в душ. С широкой и добродушной улыбкой кинул ребят в ванну и включил ледяной душ. Всю комнату отдыха наполнил вопль боли и отчаяния. «Заледенённые» (это как ошпаренные, только на 98 градусов ниже), пулей выскочили друзья из ванной. Вслед за ними, сгибаясь пополам от смеха, шагал Айрон.

-Айрон, *YAY* ты *YAY* делаешь*YAY* *YAY* что ли совсем *YAY* *YAY*??!!!, — возмущались инженер и биолог на пару, от чего оружейник хохотал ещё громче. Парни закутались в одеяла и стучали сейчас зубами в кроватях. То ли от холода, то ли от гнева.

-Зато вы теперь проснулись! Глядите, какие бодрые!, — радовался Айрон.

-Когда нас в полёте проберёт воспаление лёгких, тебе будет очень стыдно!, — буркнул Оуэни.

Айрон Мэйден подошёл к друзьям, которые рефлекторно попятились от него. Но пятиться от такой скалы бессмысленно. Земнопони обхватил друзей и прижал покрепче к себе:

-Ну же, парни, я не дам вам замёрзнуть и заболеть! Чуете тепло?! Это моя дружба к вам идёт из самого сердца!

Дверь комнаты открылась и на пороге оказался Роуллинг Стоун. Он выглядел вполне довольным, а перед ним левитировала чашечка кофе. Увидев дрожащих, завёрнутых в одеяла Аэрина и Оуэни с шокированными взглядами и обнимавшего их довольного Айрона, Роуллинг тихо закашлялся и сказал:

-Я не буду вдаваться в подробности, что тут у вас произошло, хотя выглядит это любопытно…В любом случае, напоминаю вам, что тренировка через час. Отнеситесь к ней серьёзно. Условия будут максимально приближены к реальным. То, как вы покажете себя на генеральной трене, продемонстрирует вашу готовность к полёту.

Аэрин вырвался из настойчивых объятий Айрона и едко спросил:

-Роул, а тебе на центрифуге кофе в животике не помешает? Не боишься харч кинуть?

Улыбнувшись, капитан ответил:

-Верно, верно, не лучшая идея набивать желудок перед тренировкой. Но я без этого никак не могу проснуться.

Аэрин повеселел и хлопнул Роула по плечу:

-Знаешь, у Айри есть отличная методика. Пятнадцать секунд – и ты настолько бодрый и полный сил, что без всякого «Тысячелетнего Пегаса» до Гармонии долетишь своим ходом!

Друзья весело рассмеялись, а Роуллинг, ухмыльнувшись ради приличия, сказал:

-Ждём вас в тренировочном зале. Готовьте внутренности. Сегодня мы на них поглядим.

С этими словами Роуллинг удалился. Умывшись и одевшись, будущие астронавты направились по длинным коридорам в тренировочный комплекс.

Дойдя до комплекса, друзья столкнулись с профессором Спотом.

-Ага, вот и вы! Отлично! Раньше начнём, раньше закончим. Пройдём!

Спот провёл космонавтов в тренировочный зал. Ещё один огромный зал, выстроенный в подземельях Кантерлота уже в эпоху Комплементариев. Здесь было всё необходимое оборудование и опять же множество учёных.

-В общем, ребята, — Спот был уже весь в деле с головой, -программа такая. Час в барокамере на высоте 15 километров. Пятнадцать минут – перерыв. Сорок пять минут термокамеры при температуре 70 градусов. Перерыв – 10 минут. Затем направляетесь в сурдокамеры, там проведёте 2 часа. В одиночестве, разумеется. И завершите на сегодня центрифугой – шесть ступеней по сорок секунд с восьмикратным ускорением свободного падения.

-Надеюсь, направление «грудь-спина»?, — с опаской спросил Оуэни.

-Разбежался!, — Спот получал какое-то удовольствие от того, что приносил неприятные новости, -«голова-таз»!, — Аэрин от этих слов поморщился, Оуэни застонал и лишь Айрон удовлетворённо улыбнулся.

Никто, кроме Айрона, не любил направление «голова-таз». В таком направлении перегрузки на центрифуге воспринимаются в почти сидячем положении, что гораздо неприятнее, чем «грудь-спина», когда испытуемый принимает почти лежачее положение. А Айрон просто очень любил преодолевать трудности и превозмогать физические неудобства. Возможно, поэтому о нём ходила слава пони, притягивавшего к себе неприятности. Зачастую это было правдой. Айрон иногда сознательно портил себе жизнь и загромождал её кучей сложностей. Просто потому, что он мог с ними справиться. Что ж, каждый развлекается по-своему. Спот, зная эту особенность громилы, провёл с ним специальную беседу о том, что нельзя устраивать сложности ради веселья во время полёта. Ведь гибель экспедиции – не лучшее развлечение. Айрон пообещал, что этого не случится и в тот же день на испытаниях огнемёта сознательно не соблюл технику безопасности, отчего огнемёт рванул прямо на оружейнике, а пламя мигом распространилось по всему помещению. Айрон вынес всех служащих, что были в загоревшемся помещении, сам получил ожоги, потом несколько дней потратил на ремонт огнемёта, но был чертовски доволен – ему удалось справиться с этой заварушкой. И теперь, собираясь в эту экспедицию, Айрон всей душой надеялся на неприятности.

-То есть, вы хотите сказать, что все испытания мы должны пройти за один день?!, — воскликнул Оуэни, который переставал быть нытиком, только когда хорошенько примет. –Это ж безумие! Вы нас что, убить хотите?!

-Мистер Килларни, — Спот заговорил быстро и раздражённо, -если вы сможете договориться с перегрузками во время полёта, чтобы они не действовали на вас все вместе – я с радостью отменю генеральную тренировку. Ни мне, ни тем более королевскому казначею эти тренировки особой радости не приносят. Или вы хотите поблажек? Так вот знайте, что даже мисс Стронгхил проходит все испытания наравне с остальными. Условия одинаковы для всех. А теперь все живо в барокамеры. Мы начинаем!

Через четыре часа с лишним с центрифуги сполз Роуллинг Стоун. Раскачиваясь из стороны в сторону, он кое-как добрёл до дивана, где сидела остальная команда, уже отмучившаяся. Выглядели пони жутко, словно трое суток без сна и пищи разгружали вагоны.

-Ребята…Я ничего не чувствую от кончиков волос гривы и ниже…, — простонал Роуллинг и рухнул на диван рядом с остальными.

-Да. Пожалуй, они несколько перегнули…Хотя, что нас не убивает – делает сильнее, — вставил Аэрин, который никак не мог отдышаться.

-Меня щас стошнит, — булькнул позеленевший Оуэни. Никто прежде и не думал, что он может зеленеть. Впрочем, сейчас всем было на это просто плевать.

-А меня уже стошнило…, — проканючила Лилия. -Ещё на центрифуге.

Довольным выглядел только Айрон. Он мечтательно потянулся и сказал:

-А мне всё понравилось. Как в каком-нибудь отеле. Термокамера – баня. Сурдокамера – вообще красота, никого не видно и не слышно, отдыхаешь себе…А центрифуга – ну чисто карусель!

Перед командой, напоминавшей теперь кучу дров, возник профессор Спот.

-Ну вот, малышня, а вы боялись. Все живы-здоровы. Все молодцы. Стоун, Мэйден – идёте со мной. Вам надо воочию ознакомиться с кораблём. Иарлэйт, не составишь компанию? Ты же его конструировал.

-Нет, профессор…Мне там делать нечего. Я там и так каждый винтик знаю. А экскурсии устраивать я не подписывался.

-Ну, как знаешь. Вы, двое – за мной, а мистера Килларни ждут в лаборатории. Получите кое-какие инструкции по поводу предстоящей работы.

Спот увёл за собой бодрого Айрона и полудохлого Роуллинга, а Оуэни встал с дивана и сказал, покачиваясь:

-Друган, я оставлю тебя на время. Не парься, я скоро вернусь, — он попытался подмигнуть Аэрину, но вместо этого получилось только закатить глаза.

-Да я и не парюсь. Плевать я хотел, — слабо пробормотал пегас и махнул на уходившего друга копытом.

Теперь на одном конце дивана лежал инженер, а на другом – Лилия. Аэрин старался об этом не думать. Он просто закрыл глаза и слушал свой пульс.

-Ты плохо себя чувствуешь, Аэрин?, — послышался над ухом знакомый тихий голос, а в нос ударил запах лаванды. Не открывая глаз, словно не желая связываться с внешним миром, инженер сквозь зубы процедил:

-Всё в порядке, Лил. Просто отдыхаю. Тебе бы тоже не помешало. Так что хватит нависать надо мной. Иди ложись.

И вдруг Аэрин почувствовал, как сверху на него навалилось что-то…Нетяжёлое, тёплое и мягкое, как ноздри его защекотали сотни голубых шёлковых волос…Пегас невольно открыл глаза. От всей души он надеялся, что Лилия ушла, а это просто большой мохнатый кот, пахнущий, как его бывшая, рухнул на него с потолка…Но нет. Была пятница, а по пятницам в кантерлотских катакомбах мохнатые коты обычно с потолков не падают. Они не так воспитаны.

-Лил! Кризалис тебя побери! Ты что делаешь?!, — Аэрин вскочил на ноги и спихнул с себя удивлённо-раздосадованную кобылку.

-Я думала, ты скучаешь по мне…, — обиженно вывернув нижнюю губу, сказала Лил.

-Ты думала, я скучаю по предательствам и бессонным ночам?! Ты думала, что я кретин?!, — негодовал Аэрин. Он очень сильно сейчас себя сдерживал. Ему сейчас очень хотелось крушить, ломать и сворачивать шеи…

-Вовсе нет, — примирительно заговорила Лил и подошла к Аэрину на расстояние вытянутой передней ноги. –Я лишь думала, что ты хочешь всё вернуть…, — она направила инженеру в глаза взгляд, исполненный нежности и любви и подошла совсем близко. Даже вплотную.

Запинаясь и задыхаясь от волнения, покрываясь испариной и слегка подавшись назад, Аэрин спросил:

-Ты хочешь сказать, что…Что ещё возможно…Вернуть нас?

Пегаска медленно и уверенно кивнула.

Аэрин нервно сглотнул и приблизился к её белоснежной мордочке и, обжигая её горчим дыханием, зашептал на ухо:

-Лили…Дорогая…

-Да, Аэрин?, — шепнула она в ответ, прикрыв глаза.

-Иди ты на *YAY*.

Сказав так, Аэрин резко развернулся и вышел из комнаты, гордо расправив крылья. А Лилия долго ещё стояла в комнате и пыталась осмыслить произошедшее.

Роуллинг и Айрон поднялись по выпущенной из корабля лестнице на борт. Во главе шёл Спот, просто излучая гордость и самовлюблённость.

-В хвостовой части располагается двигатель и аккумуляторы. Туда без ведома Иарлэйта не суйтесь. Видите эти двери?, — Спот указал на две двери справа и слева, -Тоже для вас ничего интересного. Электрощитовая, венткамера, котельная…Короче, коммуникации. Это всё вас не касается. Идём по коридору.

Весь корабль – от хвоста до носа – пронизывал длинный коридор, из которого можно было попасть в необходимые отсеки.

-Тут лаборатория – это для Килларни. Оружейный склад, — продолжал Спот, -Мэйден, запомни. Ты ответственный. Если что-то случится там – весь корабль просто разорвёт в клочья. Вот тут медпункт, а это – ваши личные комнаты, — он указал на пять раздвижных дверей. Вон столовая, а это, — Спот указал на круглую комнату, в которую плавно входил коридор. Она не был никак от него отделена., -Это пункт общего сбора.

Посередине этой «поляны» стоял круглый стол с пятью стульями. Выйдя из пункта общего сбора, парни попали в командную рубку. По периметру располагались пульт управления с тысячами лампочек, сотнями кнопок и тумблеров и с десятками датчиков. Разумеется, рубка была остеклена толстым стеклопакетом высотой метра три. Эти иллюминаторы давали прекрасный обзор.

-Мэйден, смотри, — обратил Спот внимание оружейника, -вот твоё место. Система управления огнём. На этом экране ты будешь видеть всё, что происходит снаружи для ведения боя. В хвостовой части установлены две автоматические турели. Они сами позаботятся о противнике.

Роуллинг несколько напрягся. Он подошёл к Споту, отвлекшись от изучения капитанского места, и спросил:

-Профессор, вы говорите так, будто заранее известно о том, что нас ждёт какой-то бой. Не в первый раз я вижу намёки…

Спот сердито глянул на Роуллинга и зачастил:

-Мистер Стоун, я не намекаю. Я всегда говорю открыто и чётко. Да, я говорю о боях. Вы знаете, куда вы летите?

Роуллинг нахмурился и встал в позу.

-Мы летим на исследование необитаемых планет на предмет наличия там благоприятных…

-Так значит, необитаемых?, — ехидно подметил Спот, -Молодой пони, мне бы вашу уверенность…

Тут взгляд Роуллинга упал на неприметный диск в полу. Его и не увидеть при обычных обстоятельствах, но у этого единорога внимание к мелочам было в крови.

-Профессор, а это что за люк?, — указал он диск.

Спот как-то встрепенулся и затараторил:

-Какой люк? Ах, этот…Это электрощитовая. Не бери в голову, Стоун.

Прищурившись подозрительно, единорог спросил:

-Профессор Спот, но ведь щитовая была ближе к хвостовому отсеку? И располагалась отнюдь не в полу.

Спот начал сердиться и левый глаз его задёргался.

-И что? По-твоему, не может быть двух электрощитов? Чего ты приколебался к этому люку?! Это дело инженера!

Роуллинг не хотел, чтобы Айрон слышал их разговор. Лишняя информация – лишняя паника. Поэтому он воспользовался тем, что оружейник был увлечён своей аппаратурой, и отвёл профессора в сторонку:

-Слушайте, док, — зашептал Роуллинг, -я чувствую – нет! – я просто уверен, что вы чего-то недоговариваете. Вы скрываете что-то, и я хочу знать, что! Я капитан корабля и я ответственен…

Спота перекосило от гнева. Он обхватил передней ногой голову Роуллинга и, притянув к себе, яростно зашептал:

-Слушай сюда Стоун. Говорю первый и последний раз, поэтому запоминай сразу. Или, если память девичья, записывай. Всё, что от тебя требуется – вести звездолёт к цели. Просто сидеть и рулить! Ты хочешь что-то новое придумать? Всё придумано за тебя! Ты хочешь что-то контролировать? Всё контролируют за тебя! Понимаешь, Стоун, в космосе нет ничего лишнего. И твои вопросы не должны стать исключением! Дошло?

Он отпустил Роуллинга и тот, сердито посмотрев на профессора, тихо ответил:

-Дошло.

-Вот и молодец, — улыбнулся Спот. –Ты свободен. Иди, забирай Мэйдена, готовьтесь, завтра большой день!

Спорить Роул сейчас не собирался – не было смысла. Однако он понял однозначно — теперь ему надо быть на чеку…Этот полёт ещё не начался, а какие-то тёмные дела и интрижки уже начали всплывать. Роуллинга это совсем не радовало. Ему очень хотелось выговориться кому-то, но единственный пони, кому он доверял и от которого он мог получить дельный совет в свете недавних событий, мягко говоря, недолюбливал Роуллинга. Тем не менее, он мог получить поддержку только от Аэрина.

Поэтому, перешагнув через себя, Роуллинг направился в комнату персонала. Он пошёл наугад, в надежде, что Аэрин там. К счастью, так и оказалось. Пегас висел в воздухе в позе лотоса, мягко покачивая крыльями. Глаза его были закрыты, а сам он бормотал что-то себе под нос.

-Опять молишься Комплементариям?, — с добродушной улыбкой спросил Роуллинг, но ответа не последовало. –А я давно не молился…Как-то странно молиться собственной родственнице, — единорог смущённо хихикнул. Никакой реакции от Аэрина не последовало.

-Короче, Аэрин, мне надо с тобой потолковать, — Роуллингу надоело ходить вокруг да около. К тому же это не давало результата. На сей раз пегас открыл глаза и медленно спустился на пол.

-Я слушаю, — глухо произнёс он.

-Короче, парень, этот полёт таит в себе какую-то подоплёку. Всё очень странно и это очевидно. Спот ничего не объясняет, только бесится. А я нутром чую – здесь замешано какое-то чёрное дельце…И он в этом принимает непосредственное участие. От всей души надеюсь, что это исходит не от Селестии…, — он нервно сглотнул от одной этой мысли.

-Ты заговор ощущаешь?, — спросил тихо инженер, -Неужели ты потерял веру в благосклонность Комплементариев?, — его рот искривился в ухмылке. –А если серьёзно, Спот просто говнюк. Если он на тебя наорал, ничего не объяснив, то просто потому, что он нервный идиот. Какой заговор? Против кого? Оцени наше мероприятие, и ты поймёшь всю абсурдность любых подозрений.

Роуллинг несколько успокоился. Однако один вопрос его всё ещё мучил.

-Аэрин, ты конструировал «Тысячелетнего». Скажи, что за люк в полу в пункте сбора?

И бровью не поведя, Аэрин уверенно ответил:

-Электрощитовая. В целях безопасности я сам предложил разместить её внизу.

-Но Спот на входе показал мне…, — начал возмущаться Роуллинг, но инженер вновь спокойно прервал его.

-Показал тебе ещё одну щитовую, всё верно. Они дополняют друг друга. Если одна выйдет из строя, мы просто перейдём на экономный режим. А расположены они в разных местах в целях безопасности и, в первую очередь, для корректировки расположения центра тяжести корабля. Достаточно доходчиво?

Роуллинг выдохнул. Видимо, волнение, перенапряжение, связанное с планированием полёта и постоянными тренировками, дало о себе знать.

Роуллинг решил не напрягаться больше и остаток вечера провести с пользой для головы и тела. Ну и духа, разумеется.

Поблагодарив мудрого инженера, он вышел из комнаты. Аэрин же сокрушённо покачал головой в ответ на какие-то свои мысли и вновь завис в воздухе, продолжив духовное единение с Гармонией.

Этой ночью не спал никто. Слишком волнительным, слишком ответственным был предстоящий день. В 10.30 пяти героям предстояло покинуть родной дом, отправиться в неизвестность всё за той же неизвестностью. Конечно, астронавты понимали, что перед полётом необходимо выспаться, но ничего не могли с собой поделать. Глаза предательски не хотели смыкаться, а мозг им подыгрывал — рисовал всевозможные фантастические картины.

Лили и Роуллинг лежали под одеялом в индивидуальной комнате и фантазировали о том, как они полетят к звёздам, а затем положат начало новой популяции пони. Оуэни собрал две сумки — одну с сидром и виски, вторую — с инвентарём для сбора «нового генетического материала». Ещё он набрал кучу пустых тетрадей, дабы описывать новые виды. Айрон отжимался, тягал гири и занимался йогой. Только так он мог отвлечься от терзавших ожиданий. Аэрин же всю ночь провисел в воздухе, уйдя в себя и бормоча себе под нос молитвы.

Ровно в девять утра сработали будильники всех членов будущей экспедиции. Но никому они так и не пригодились. Все были возбуждены и считали минуты до старта. На автомате привели себя в порядок, затем лёгкий завтрак из сена с соком... В 9.40 все были уже в общей комнате персонала. Исследователи галактики сидели за столом в полном молчании. Роуллинг обнимал Лили и как-то недобро смотрел на Аэрина. Аэрин смотрел в потолок. Айрон сидел, положив голову на стол. Он смотрел в одну точку и взгляд его был совершенно отсутствующий. Оуэни против обыкновения был трезв и листал какую-то книгу по микробиологии. Минуты тянулись мучительно долго и нервозная обстановка наполняла комнату всё полнее. Наконец, когда циферблат электронных часов на стене показал 10.00, дверь открылась и на пороге оказался профессор Спот.

-Вы ещё здесь?, — удивлённо спросил он, -А ну, живо надевать скафандры! Через пол-часа вы будете творить историю!

С радостными воплями экспедиторы кинулись из комнаты и чуть не смели Спота. Лишь Роуллинг Стоун, как капитан, считал себя не в праве давать волю эмоциям. Он повернулся к Споту, прокричавшему вслед : «Табун!», и сказал:

-Я прослежу за их дисциплиной, профессор. Всё будет в порядке. Если, конечно, у вас нет каких-то сюрпризов.

Спот смерил презрительным взглядом Стоуна и прорычал:

-Вперёд, капитан Стоун, не задерживайтесь!, — и Роуллинг поспешил за остальными.

В раздевалке пони натянули на себя терморегулирующие костюмы, плотно облегавшие тело. Взглянув в таком виде на Лилию, Аэрин впервые пожалел, что оттолкнул её день назад. Впрочем, он тут же отогнал эти мысли.

Затем пони-астронавты надели громоздкие скафандры и направились в ангар.

-Эй, Айри, ты разобрался со своими пушками? Не подпалишь нас, как тогда?, — подкалывал друга инженер.

-Даю слово, Эри, если Оуэни опять нажрётся, а ты начнёшь гнать всякую пургу про то, что нас кругом подстерегают опасности, как ты это любишь, так я сам вас с удовольствием подпалю!, — хохотал в ответ Айрон.

-Вот не согласен с формулировкой!, — вставил Оуэни, -Я не нажираюсь. Я лишь поддерживаю себя в состоянии...эмм...как бы это сказать...

-Упоротости!, — закончил за него Роуллинг и компания дружно рассмеялась. Сейчас даже самая несмешная шутка казалась им верхом юмора.

За такой бестолковой, немного нервозной болтовнёй, команда дошла до корабля. В ангаре стоял подиум и по периметру толпились пони — учёные, конструкторы, рабочие... Толпа взорвалась в приветствии своих героев. На встречу команде выбежал Спот и сказал:

-Сейчас будет коротенькая церемония. Встаньте рядом с кораблём. Сейчас принцессы будут говорить.

Астронавты расположились рядом с кораблём и тут заиграл гимн Эквестрии.

Blessed bodies of the Heavens
Sun and Moon of greatest light
Bathe us in your warm embraces
Shield us with your peerless might
Help us to stand firm as mountains
Doing right and shunning wrong
May we find our strength in friendship
Unite our herd as one group strong.

Kindness save our herd from sorrow
Laughter lift us through the day
Honesty shall purge our anger
Generous we’ll be in our ways
Loyal to our roots remain us
Day by day the magic swells.
Love and tolerance shall lead us
O’er the seas and hills and dells.

Под заключительные аккорды на подиум вышли Селестия и Луна. Пони снова загалдели и зааплодировали. Селестия подняла копыто вверх, требуя тишины. Когда все до единого пони умолкли, принцесса начала.

-Подданные! Сегодня великий день! Исторический! И мне жаль, что не вся Эквестрия присутствует при этом...Но тем не менее, мы собрались здесь, чтобы воздать почести доблестной команде корабля «Тысячелетний Пегас»! Под командой я понимаю не только отважных смельчаков, отправляющихся в опасный и неизвестный путь ради нашего светлого будущего, но и всех вас, кто трудился всё это время над созданием программы по отправке пони в космос. Учёные, инженеры, строители — вы гордость нации! Благодаря вам сегодня пони станут ближе к Комплементариям! Ближе к Гармонии! И я говорю об этом в прямом смысле!

Луна недовольно глянула на сестру и шепнула ей:

-Сестревич, не слишком ли...Фанатично? Звучит так, будто мы служители культа...

Селестия скептическим взглядом окинула младшую и заявила на весь зал:

-Моя сестра Луна хочет так же сказать несколько слов! Прошу!

Пони восторженно затопали ногами и тут же умолкли. Текст у Луны не был готов, она не знала, что говорить. Поэтому, смущённо хихикнув, она прокричала кантерлотским голосом, впрочем, молодым и звонким:

-Слава Эквестрии! Пони рулят!!

В зале воцарилась тишина. Никто толком не знал, как реагировать на эту мысль и является ли она законченной.

Селестия довольно ухмыльнулась и шепнула злорадно:

-Touché !

Однако толпе очень понравилось это незатейливое, но ёмкое высказывание и по всему ангару волной прокатилось: «Пони рулят!»

-А теперь, — продолжила Селестия, -пока у нас есть минута, даю слово капитану корабля Роуллингу Стоуну, между прочим, пра-пра-внуку Твайлайт Спаркл!, — по залу прокатилось восторженно-почтительное «вау!».

Роуллинг, смущаясь, вышел на сцену и сказал, глядя в подготовленную на бумажке речь:

-Я, от всей цивилизации пони..., — но тут он понял, как ущербно звучат эти казённые фразы и убрал в карман скафандра эту бумажку. -Ребята...Я буду скучать по Эквестрии!

В ангаре была тишина. Её прервала Селестия, которая начала легко, по-королевски аплодировать копытами. Её поддержала Луна, а вскоре и все пони. Роуллинг поспешно сошёл с подиума и подбежал к команде. Помахав напоследок и попозировав перед вспышками фотографов, капитан первым поднялся по лестнице корабля и скрылся внутри. За ним вошли Лили, Оуэни, Айрон и последним зашёл Аэрин, даже не взглянув на публику. Шагая по ступеням, он шевелил губами, проговаривая что-то. Когда Аэрин вошёл, лестница за ним задвинулась, а герметичная дверь плотно закрылась. Команда расположилась в креслах в командной рубке. Закрепившись в креслах, команда ждала команды. Наконец, по громкой связи прозвучал голос Спота:

-Капитан Стоун, Минутная готовность!

Капитан и инженер, как второй пилот, включали какие-то тумблеры и жали на кнопки, готовя машину к взлёту.

-Во имя всех Элементов, как же страшно, — пролепетала Лили.

-КЛЮЧ НА СТАРТ!, — проинформировал Спот.

-Не бойся, Лил. В конце концов, с нами есть Айри, — успокоил её Роуллинг.

-ПРОТЯЖКА — 1 !

-Только если Айри не захочет опять веселить нас в своём стиле!, — усмехнулся Оуэни.

-КЛЮЧ НА ДРЕНАЖАХ!

-Я постараюсь, — смущённо ответил Айрон и поелозил на кресле, которое было ему очевидно мало.

-ПУСК!, — Спот неумолимо сокращал время между родным домом и неизвестностью.

Люк, ведущий на поверхность, открылся, предоставив кораблю свободу движения. Все системы корабля теперь работали, всё искрило и гудело.

Аккумуляторы прогрелись и теперь оставалось только надавить на заветную педаль.

-ПРОТЯЖКА — 2!

-Ну, ребята, держитесь крепче. Щас из нас сделают сидр, — предупредил Аэрин.

-ВПЕРЁД, СОКОЛЫ!

Роуллинг и Аэрин надавили на педали и потянули резко на себя штурвалы. Корабль оторвался от земли.

-Понеслось..., — шепнул капитан. -Убрать подпорки, — скомандовал он.

-Есть, — отозвался Аэрин и нажал на соответствующую кнопку.

Корабль начал набирать скорость и высоту. Корпус весь затрясся и команда начала ощущать настоящие перегрузки...Всех просто вдавило в кресла и они не могли пошевелиться. Было ощущение, будто из них и впрямь сейчас выжмут сок.

-Держитесь, — хрипел Роуллинг, не выпуская штурвала из копыт. -Сейчас достигнем второй космической и нагрузка снизится!

В окне голубой озоновый слой стремительно становился всё бледнее, а вокруг становилось всё темнее.

-10.3 км/с...10.8 км/с, — орал сквозь жуткий гул Аэрин. Уши закладывало от шума и разницы в давлении. Но вот спидометр показал 11.3 км/с и нагрузка действительно начала спадать. Постепенно перестало вжимать в кресла, уши разложило и шум не был уже таким неистовым. На самом деле стало даже тихо...В окне экспедиции открылось бескрайнее чёрное пространство с миллиардами вспышек далёких звёзд.

-Это невероятно...Просто волшебство какое-то!, — шептала Лили.

-Обожаю слушать эти предрассудки, когда знаешь о существовании технического прогресса, — хмыкнул Аэрин. Впрочем, он и сам со скрываемым восторгом глазел в космическое пространство.

-Я мечтал об этом всегда, — всхлипнул Айрон. -Я даже маме всегда говорил — буду космонавтом. А она так снисходительно смеялась и кормила меня булочками с изюмом...

-Господа!, — весело произнёс капитан и повернулся к остальным, -Дальше действовать будем мы со вторым пилотом! А вы можете пока погулять по кораблю и ознакомиться с ним получше. Ну, или позаниматься своим любимым «нихрена»!

-Да, точно! Корабль смотреть! Ура!, — радовались, как дети Айрон и Лилия, Оуэни же, молча отстегнувшись от кресла, направился сразу в лабораторию. С начала полёта его тянула туда, как магнитом. На самом деле, Оуэни был, пожалуй, единственным из экипажа, кого не угнетала мысль о том, что он покидает родину. На самом деле, он не видел никакой разницы. Вся родина для него ограничивалась стенами лаборатории, а весь патриотизм выражался в его научной деятельности. Поэтому он не видел разницы, где любить Эквестрию – в лаборатории Кантерлота или «Тысячелетнего Пегаса». Оуэни Килларни, несмотря на свои многочисленные минусы, был профессионалом в своём деле. Оуэни часто приставляли к наградам за продвижение науки и, надо сказать, совершенно заслуженно. Кроме открытия новых видов в животном и растительном мирах Эквестрии, Оуэни удалось выявить закономерности развития этих видов на различных этапах их существования. Систематизировав эти наблюдения, Оуэни создал, можно сказать, новое учение о происхождении всего живого и о его дальнейшей эволюции. Так же ему принадлежало открытие законов наследования, за что и был удостоен гений государственной премии. К слову сказать, на вечеринке в честь этого события Оуэни впервые напился…

Коллеги-учёные, не скрывая, завидовали Оуэни. Некоторые даже пытались строить ему козни. Впрочем, земнопони всегда выходил сухим из воды. Частично потому, что он был очень удачливым, а частично из-за того, что его прикрывали «сверху». За исключительные заслуги. Так вот, коллеги не могли взять в толк, в чём же секрет гениального биолога? Как ему удаётся получать такие плоды, когда сажают все на одном поле? Оуэни Килларни не был чем-то особенным. В лаборатории, где он работал, нашлось бы множество учёных, куда более подкованных (какой каламбур, право) в науке. Однако Оуэни подходил к делу с крайней отдачей, если не сказать, с фанатизмом. Как никто другой работал он, вкладываю душу в каждое слово, в каждое движение. Занимаясь научной работой, он будто ухаживал за своим ребёнком. Иногда своим трактатам он даже давал имена. Когда Аэрин сказал, что Оуэни желает лишь потешить своё тщеславие и самолюбие, это было неправдой. Оуэни был из тех немногих учёных, кто всей душой болел за будущее науки. Боялся ли пони-учёный полёта? Безусловно. Он очень боялся погибнуть. И не потому, что он боялся смерти как таковой, а потому, что в этом случае его долг перед научной Эквестрией будет не выполнен…

-Теперь, когда они отошли и мы наедине, мне нужно поговорить с тобой, Аэрин, — сказал жёстко, глядя в окно, Роуллинг.

-Я слушаю, кэп. Чего случилось? Судя по твоему голосу разговор неприятный. А неприятный разговор у нас с тобой может быть только на одну тему – Лил. И так, что же тебя тревожит? Хотя, дай угадаю – она рассказала тебе о происшествии в комнате отдыха? И судя по твоему голосу и взгляду, исказила факты в свою пользу?, — пегас присмотрелся к единорогу и понял, что каждым словом попал в цель.

-Она сказала, что ты приставал к ней. А когда она тебя отвергла, ты послал её. Ещё и толкнул. Аэрин, какого хрена?

Аэрин только головой покачал на это.

-И ты ей поверил?

-Разумеется, поверил!, — возмутился Роуллинг. –Она мне ещё ни разу не давала повода усомниться в себе!

-А то, что она меня кинула, тебя не смущает?, — парировал Аэрин.

Роул прикрыл глаза и наклонил голову набок:

-Ну так тебя же. Не меня. Ты в ней потому и сомневаешься, а я нет.

-Справедливо, справедливо, — закивал Аэрин и, хмыкнув, добавил, -Но жаль, что ты не понял сути. Она способна на подлость. Так что будь начеку.

Капитан успокоился и хлопнул товарища по плечу:

-Эр, в любом случае, хочу вот что сказать. Мне не хочется подозревать ни её, ни тебя. Так что, чтобы эти подозрения не возникали, прошу – постарайся с ней пересекаться пореже, хорошо?

-Да с большой радостью, — ответил пегас и хотел что-то ещё добавить, но его отвлекла красная сигнальная лампочка. Она внезапно начала мигать и делала это нестерпимо ярко.

-Аэрин, что это?, — встревожено спросил Роуллинг, -У нас какие-то проблемы?

Инженер потянулся, зевнул сладко и махнул копытом:

-Не, всё в порядке. Это просто «тревожный» сигнал. Видать, какие-то неполадки появились.

Сказав так, он спокойно откинулся в кресле и начал что-то напевать себе под нос.

Роуллинг воззрился на него и после минутного созерцания всё же спросил:

-Ну? Инженер, может, ты исправишь эти неполадки?

Развернувшись к капитану, Аэрин пафосно посмотрел на него сквозь приопущенные веки и, всё так же вальяжно сидя в кресле, ответил:

-Ты просишь меня устранить неполадки. Но ты не просишь с уважением. Ты не предлагаешь дружбу. Ты даже не думаешь назвать меня «Господин инженер».

-Аэрин, кончай выпендриваться. Просто исправь эту грёбаную неполадку!

Вздохнув, пегас посмотрел на показания датчиков. Всё в норме. В чём же дело? Ага, а вот этот показатель, кажется, выше нормы…

-Масса превышена, — подытожил инженер. –На 36 килограммов.

-Масса перевозимого груза?, — уточнил Роуллинг.

-Ну, груза, и нас тоже…Короче, кто-то набрал слишком много «нужных» вещей. Пойду разберусь. Роуллинг остался у штурвала. Он сверился с электронной картой. Корректировка маршрута не требовалось, корабль шёл как по маслу.

Аэрин поспешно процокал по коридору к вещевому отсеку. У самого отсека он встретил Лилию. Он бы и рад был пройти мимо, но ему необходимо было проверить массу грузов. Аэрин начал взвешивать все сумки, что лежали здесь на стоявших рядом электронных весах. Пегаска наблюдала за инженером с коварной и злорадной ухмылкой.

-Ну? Роуллинг поговорил с тобой?, — спросила она довольно.

-Заткнись, — буркнул Аэрин, продолжая своё дело.

-Фу, как грубо. Недостойно джентльпони, — она подошла к нему сзади и слегка приобняла крылом, -Но ты знаешь мою доброту. Я прощаю тебя и даю тебе ещё одну попытку, — последние слова она прошептала пегасу на ухо, прижавшись к нему всем телом.

-Я не собираюсь поддаваться на твои ущербные провокации. И тебя провоцировать не собираюсь. Не мешай мне работать, — ответил он спокойно. Хотя сам разрывался между двумя желаниями – завалить пегаску прямо здесь в хорошем смысле и завалить её в плохом смысле.

Она отпустила его и направилась к выходу.

-Что ж, я подожду. Будет время – обращайся, — она подмигнула и, кокетливо помахивая хвостом, вышла.

Аэрин с отвращением сплюнул и продолжил взвешивать багаж. Когда же он закончил, оказалось, то багаж нормы не перекрывает. Значит, в превышении массы виновато что-то другое.

-Может, нам загрузили запасные аккумуляторы, — поразмыслил вслух инженер и двинулся в хвостовую часть. Дойдя до туда, он вошёл в отсек с дополнительным оборудованием.

-Аккумуляторов больше не стало…, — продолжал мысли вслух пегас, -Секунду! А это что за хрень?!

Внимание инженера привлекло нечто, совсем не похожее на запчасть. Подойдя поближе, Аэрин просто ахнул от удивления. Схватив копытом «не запчасть», он поднял «нечто» с пола и заорал:

-Ты, мать твою, кто, пугало?!

На Аэрина смотрели два сонных и испуганных глаза. Рот был приоткрыт и пытался произнести какие-то слова, но язык, скованный сном и страхом, не позволял объяснить ситуацию.

-Я спрашиваю, пугало, кто ты?!, — продолжал орать Аэрин, тряся перепуганного земнопони.

Это был светлогривый коричневый пони в рабочем комбинезоне с гаечным ключом в кармане. На голове его была кепка, а морда была вымазана сажей и машинным маслом.

-Я…Я Стил Конкрит, сэр! Просто рабочий! Ну, маленько прикарнул, простите меня…Я…Я уже ухожу, не сердитесь, — лепетал рабочий.

-Куда ты выйдешь?, — застонал Аэрин, -В открытый космос? Идиот!, — добавил он, отпустив беднягу.

Парень вообще ничего не понял. Он продолжал пялить глаза на инженера и лепетать:

-Как в космос?...Но ведь до старта ещё…, — он посмотрел на часы, -Ой-ой! Г-господин…

-Аэрин Иарлэйт, старший инженер и второй пилот, — тихо, но раздражённо ответил пегас.

-…Господин инженер, мы что, уже летим?..., — в голосе его слышалось отчаяние, а в глазах читалось: «Пожалуйста, скажите, что мы ещё на земле!»

-Да, мы уже летим. А ты своей тушей создаешь нам перегрузку!

Пони сел на пол и зашмыгал носом.

-Простите, сэр, я не хотел…Правда…Прошу, пожалуйста!, – он вскочил и с мокрыми глазами обратился к Аэрину, -Верните меня назад! Умоляю! Мне никак нельзя в космос! Я просто рабочий! Меня мама дома ждёт, пирожков напекла…Пожалуйста, сэр!, — молодой жеребец опустился на колени и заплакал.

Аэрину даже стало жалко его, хотя пегас давно не замечал за собой этого глупого постыдного чувства.

-Ну…Ну ты это, парень…Не паникуй. Вернуть мы тебя не можем. Это, блин, не такси. Через три дня мы будем на Луне, тогда можно будет выйти на связь. Мы сообщим о тебе. Но тут есть и положительная сторона, — ободрял Аэрин Стила, как мог, -теперь ты с нами будешь творить историю новой Эквестрии. Твоё имя тоже теперь напишут…где-нибудь. Наравне с нашими.

Рабочий немного успокоился и даже слабо улыбнулся.

-Господин инженер, простите мне мою глупость…Я подвёл вас. Что же делать с этой перегрузкой?

Инженер подумал немного и направился к куче вещей.

-Так, — бормотал он, переворачивая сумки зубами, -Это шумка Роуллинга…Это шумка этой шучки. Так, шнащала её – тьфу, – он отшвырнул в угол сумку Лил и отплевался. Роуллинг набрал блокнотов и перьев – тоже ко всем перевёртышам! Айри…Жратвы-то набрал! «Бедный родственник». Тоже выкинем. Ну вот. Теперь даже ниже нормы получилось. У нас запас пять килограмм. Так что можешь потолстеть в случае чего, — пошутил Аэрин.

Затем инженер отнёс сумки к механизму удаления отходов, поместил три сумки в контейнер и выпустил его в открытый космос.

-Господин инженер, сэр?, — тихо спросил Стил, -А те, чьи сумки вы выкинули…Не рассердятся?

Аэрин усмехнулся и легонько ткнул его копытом в бок.

-Не рассердятся? Да они в ярости будут! Они всенепременно захотят меня казнить. Ух, хочу скорее увидеть их рожи!, — радостно прохихикал Аэрин. –А теперь идём к капитану. Хочу вас скорее познакомить. Аэрин решительно двинул к командной рубке, а рабочий опасливо посеменил за ним следом.

Дойдя до рубки, Аэрин звонко и задорно крикнул:

-Эй, кэп, я обнаружил причину перегрузки и даже исправил её! Хочешь посмотреть на причину?

Стоун обернулся и просто обомлел. Ему понадобилось добрых секунд пять, чтобы одуматься и вернуться к управлению кораблём. Развернувшись обратно к штурвалу, Роуллинг спросил вкрадчиво:

-Кто. Это. Такой. ?

-Да рабочий. Стил Конкрит. Просто случайно заснул и стартовал с нами. Я хотел выкинуть его в космос, но передумал. Его дома мама с пирожками ждёт.

Роул затряс головой и замахал копытами.

-Эр, Эр, подожди! Какая мама, какие пирожки…Это чудо не может лететь с нами! И как, интересно, ты снизил массу?

Удовлетворённо улыбнувшись, Аэрин облизнулся в предвкушении грозы.

-Я выкинул твою сумку с канцтоварами, сумку Лил с её шмотками и косметикой и сумку Айри со жратвой.

Роуллинг кашлянул и решился-таки поставить корабль на автопилот. Сделав это, он медленно встал и подошёл к Аэрину.

-Ты что сделал?...Аэрин, да кто тебе позволил?!, — вскричал капитан и Стил вжался в стену от страха. Инженер же стоял с улыбкой. –Чё ты лыбишься?! Ты совсем оборзел?! Ты выкидываешь вещи членов экипажа, да ещё и своего капитана?! Да я …Тебя…, — задыхался Роуллинг от возмущения.

-Да ты меня что?, — рявкнул в ответ пегас, -В угол поставишь?! Или, может, побьёшь?! Или премии лишишь?! Запомни, капитан-му*YAY*ила, прежде чем сыпать угрозами, будь уверен, что исполнишь их. А то прослывёшь треплом. И скажи на милость, хрен ли мне надо было делать?! Парня за борт выкинуть? Или ноги себе отпилить, чтобы весить меньше?! Ну простите, ваше капитанское-у*YAY*банское величество, что пришлось разгребать ваши ошибки таким радикальным способом! И…Твою мать! Это что, астероид?!, — завопил Аэрин, указывая копытом на окна.

-Проклятье!, — в ужасе воскликнул Роуллинг и кинулся к штурвалу. Кинулся так резко, что оступился и растянулся, ударившись зубами о кресло.

-Хотя нет, — сказал спокойно инженер, -видать, показалось мне. Убожество, — добавил он, глядя на лежавшего на полу капитана Стоуна. –Пошли, Стил. Будешь моим личным рабом. Ну, в смысле, подчинённым, — поправился он в ответ на озадаченный взгляд паренька. Аэрин увёл рабочего к себе в отсек и заперся с ним и кипой чертежей.

Через час Роуллинг вышел на громкую связь с разбредшимся по кораблю экипажем и сообщил, что пришло время долгожданного ужина. В столовой произошла встреча Стила с остальными членами команды. Историю все в итоге сочли смешной и все пятеро оказались только рады шестому товарищу. К тому же он всем понравился своей стеснительностью и гипертрофированной вежливостью. Эдакий монтёр-тихоня. На ужин была питательная смесь. По словам Спота, питательная смесь обещалась выдаваться теперь регулярно и иной пищи не предполагалось. Это была желтоватая паста в тюбиках, специфического, но не отвратительного вкуса. Главным её плюсом была крайняя питательность. Одного тюбика хватало часов на двенадцать. Впрочем, Спот сделал некое послабление для Айрона. Ему он отвёл по два тюбика за один приём пищи. Этот ужин как-то сблизил команду. Все шутили, болтали на разные темы и смеялись. Не осталось и тени того напряжения, которое проскакивало между отдельными личностями. Впрочем, Айрон был немного смурной из-за того, что ему и двух тюбиков было мало. Он предупредил Аэрина, что если вдруг услышит ночью рёв и грохот, пусть не пугается – это будет желудок Айрона.

Пришло время чая. Роуллинг вынес каждому кувшинчики с тёмно-бурой жидкостью. Над чаем заманчиво витал прозрачный пар. Экипаж с жадностью накинулся на напиток и, обжигаясь, пил его, словно это был последний чай в их жизни.

Роуллинг, допив свою порцию, повернулся к Стилу и спросил:

-Ну что, Стил, как тебе космическая еда?

-Говно. Хотя всё одно – лучше стряпни твоей мамаши, — ответил Стил и закинул задние ноги ноги на стол.

-Чего?!, — ошарашено переспросил Роуллинг. На Стила сейчас уставились пять пар глаз, но ни одна пара не могла понять, что происходит.

-Ты слабоумный или слабослышащий?, — спросил Стил и поднялся на задние ноги, передними уперевшись о стол. –Я не собираюсь повторять дважды, козлина!

-Стил, что с тобой?, — опасливо спросила Лилия.

Физиономия Стила искривилась, словно на него вылили ведро помоев.

-Не смей трепаться при мне! Твои слова отвратительны уже потому, что ты кобыла! Они выходят из твоего рта, а не известно, что ты этим ртом делала прошлой ночью. Уверен, что нихрена хорошего.

От этих слов все члены экипажа сидели, словно контуженные. Они даже не представляли, что с ним теперь делать. Расспрашивать? Бить? Уговаривать?

Только Аэрин хихикнул и в пол-голоса сказал:

-Вот тут я согласен.

Тут Стил повернулся к нему и, нагло глядя в глаза, спросил:

-А чё ты ржёшь, болезный? По-твоему я смешной?

Аэрин встал с кресла и выпрямился, расправив грудь.

-Ты на меня-то пасть не поднимай. Не знаю, что на тебя нашло, да мне и насрать, Стил. Но я тебя предупредил.

Поморщившись презрительно, рабочий ответил:

-Во-первых, хватит называть меня этим ублюдским именем. Я не Стил, я Райзинг Пауэр! А во-вторых, я ведь ночую в твоей каюте. Так что не вякал бы ты особенно…

Стил-Райзинг не договорил. Метки ударом обеими задними ногами в лоб Аэрин уложил бунтаря в глубокий нокаут.

После минутного молчания тишину нарушил Айрон:

-Ого. Эр, это было…Метко.

-Спасибо, Айри. Мне это от двух ... предков досталось.

Лилия всё же отошла от шока и подбежала поспешно к молодому пони. Она прощупала пульс и посмотрела зрачки, посветив туда фонариком, зажатым в зубах.

-Он жив, но зрачки на свет почти не реагируют. Он в отключке.

-И что это вообще было?, — полюбопытствовал Роуллинг.

Лилия нахмурила лоб, подумала и пришла к выводу:

-Похоже на раздвоение личности. Он называл себя другим именем и поведение его было кардинально иным…Что-то спровоцировало этот «переход». Я смогу точно сказать, когда он придёт в себя. Айрон, помоги мне дотащить его до медотсека.

Айрон с готовностью взвалил тело на спину и они с Лили удалились.

Оставшиеся трое жеребцов молча смотрели друг на друга. Аэрин сказал за остальных:

-Ну, во всяком случае, с ним полёт не будет скучным. Оуэни, пойдём, пофилософствуем. Мне перед сном полезно. Роул, спасибо за ужин. Ты чудо-хозяюшка.

Пони-друзья удалились, а Роуллинг, дождавшись, когда все разойдутся, дошёл до люка в полу и навис над ним в раздумье.

Затем он напрягся, рог его засветился вместе с крышкой люка…Но Роуллинг почувствовал лишь толчок в голову. Словно люк сопротивлялся открыванию.

-Что за?..., — Роуллинг такого никак не ожидал. –Люк защищён магией?! Что это за электрощитовая, защищённая магией?!

Полёт нравился капитану всё меньше и меньше, а вопросов становилось всё больше и больше. Ответов на них не было и Стоуну стало страшно – неизвестность, от которой до этого его спасали стенки корабля, неумолимо начала просачиваться внутрь…

Луна

Стил Конкрит открыл глаза.

-Незнакомый потолок, — первое, что сказал он после пробуждения. Пони лежал в белом помещении на идеально белой кровати. Яркий свет люминесцентных ламп резал глаза, и Стилу пришлось сощуриться. Он сел на кровати и осмотрелся. По периметру стояли ящики и шкафчики с красными крестами на корпусах. Посреди комнаты стоял большой стол, над которым висел прожектор, правда, выключенный. Стил был не самым гениальным пони, но даже он понял. Что находится в медицинской палате. Его сознание было сейчас слишком затуманено, поэтому он не мог точно сказать, где конкретно находится. Обрывки памяти говорили ему о том, что он на космическом корабле. Но всё нутро его протестовало против этого.

Дверь за его спиной открылась и вошла Лилия.

-О, ты уже проснулся с интересом спросила она и подошла к пациенту.

-Как чувствуешь себя?, — спросила она приветливо.

Стил несколько смутился от такого внимания.

-Всё хорошо, спасибо…Только голова немного побаливает, но это ничего!, — поспешил убедить он. Стил не любил повышенного внимания к своей персоне. Осмелившись, он спросил:

-Госпожа врач, что со мной приключилось?

Лил достала журнал и что-то начала записывать карандашом, зажатым в зубах.

-Ты шовщем нищего не фомнишь?, — спросила она, с любопытством взглянув на него и продолжила писать.

-Я помню лишь ужин…Смутно, но помню. Были тюбики. Потом…Всё, не помню. Потом темно стало.

Лилия дописала заметки в журнале и отложила свои письменные принадлежности. Ещё раз осмотрела его зрачки.

-Скажи, как тебя зовут?, — спросила она.

Молодой пони немного сконфузился.

-Я не представился вчера? Проклятая забывчивость, простите…Я Стил Конкрит.

-Хмм, странно. Нет, ты вчера представился. Но бесчинствовать ты начал под другим именем. Тебе о чём-то говорит имя Райзинг Пауэр?

От этих слов лицо Стила исказилось отчаянием и ужасом. Видимо,ему очень даже говорило о чём-то это имя. Он кинул отчаянный взгляд н Лил и спросил:

-Госпожа доктор, я ел вчера что-то сладкое?

Лил поковырялась в памяти и сказала:

-Нет. Была только смеси из тюбиков, но она не сладкая…Хотя подожди. Чай. Чай был с сахаром. Я бы сказала, он был переслащён. А что?

Стил закивал обречённо головой и ответил:

-Мне нельзя сладкое. Сахар в любом виде. Я превращаюсь в этого мерзавца Пауэра и начинаю творить ужасные дела. Я становлюсь….Точнее, он. Пауэр. Он совершенно неуправляемый. Думаю, вы в этом вчера убедились.

-Хочешь сказать, раздвоение личности – реакция на сахар?, — Лил вновь принялась что-то писать.

-Я не знаю. Но именно поэтому он мне противопоказан.

Лил закончила писать и сказала:

-Что ж, Стил. Ты хороший парень. Мы проследим. Чтобы ты не ел больше сладкого. Надеюсь, твоё альтер-эго мы более не увидим.

Стил пообещал, широко улыбнувшись и Лил вышла из палаты.

Рабочий лёг на кровать и закрыл глаза. Он попытался уснуть но вдруг услышал голос у себя над ухом.

-Стил! Стил, не спи! Не-не, глаза можешь не открывать. Просто слушай. Ты ведь не позволишь этой дряни лишить тебя лучшего друга? Я бы даже сказал, брата?

Стил всё же открыл глаза. Перед ним стоял чёрный пони с серой гривой и претенциозно смотрел на него.

-Уходи, Райзинг! Какой ты, к Дискорду, друг и, тем более, брат!

Чёрный пони прошёлся вокруг кровати и беспардонно запрыгнул на неё, чуть не придавив Стила.

-Ты что, забыл, сколько я сделал ради тебя?! Ты же придурок, нюня! Ты ни на что не способен, ноль без палочки! Всегда, когда ты попадаешь в переплёт, появляюсь я! И всё исправляю! Я спасаю тебя без-воз-мезд-но! А ты предательски хочешь отказаться от меня?! Хрен с ними, с благодарностями. Я тоже бываю не подарок. Но ты серьёзно не сможешь без меня! Ты не понимаешь этого?!

В словах Райзинга была доля истины. Он действительно много раз оказывался очень полезен. Появился он в жизни Стила в раннем детстве. Стил помнил тот день, когда он купил в кондитерском магазине целую коробку свежего печенья. Он хотел принести эту коробку домой и порадовать родителей и старшую сестру. В семье Конкритов очень любили это печенье и Стил специально копил деньги семь месяцев, чтобы купить эту коробку и устроить семейное чаепитие. Но в тот день на дороге Стила встали три хулигана-пони, на три года старше его. Они преградили ему дорогу с явно недобрыми намерениями. Один из них, главный и самый большой потребовал отдать ему коробку с печеньем, но Стил сказал, что не отдаст, ведь это печенье для его семьи. Тогда хулиганы схватили его и насильно заставили съесть маленького пони всё печенье. Когда он проглотил последнее, они просто отшвырнули его и бедняга упал мордочкой в грязь. Вот только из грязи встал чёрный серогривый пони. Его глаза источали гнев и решимость. Он помог маленькому Стилу подняться и сказал идти за ним. Они шли вместе. Они догнали хулиганов и Стил видел, как загадочный пони накинулся на них. Он бил и душил их, что было силы. До тех пор, пока они в ужасе не разбежались. Затем пони сказал ему:

-Ничего не бойся, малыш, пока я рядом. Если я тебе понадоблюсь, скушай сладенького и жди Райзинга Пауэра!

Стил, лёжа на кровати, смотрел в глаза Райзингу.

-Да, ты часто помогал мне. Но я не могу всю жизнь прожить с твоей помощью! У меня есть своя жизнь!

-У меня тоже есть. Своя. Жизнь, — ответил Райзинг.

Во всех отсеках располагались камеры слежения, оборудованные микрофонами. Изображение и звук выводились капитану на экран. За этой беседой наблюдали сейчас все члены экипажа.

-Ещё одна заноза в заднице, — пробурчал Роуллинг. -Аэрин, лучше бы ты его выкинул за борт.

-Кажется, кто-то боится ответственности, — усмехнулся инженер.

Капитан вздохнул и махнул копытом. Ничего не поделаешь. Ещё одним пунктом в его списке дел станет больше. Он сделал запись в своём ежедневнике, что-то прочёл там и сообщил экипажу.

-Друзья, коль скоро вы здесь, сообщаю, что до знаменательного приземления на планету Луна осталось два часа. Подготовьтесь. Когда мы сядем, Аэрин, Айрон и Оуэни выйдут на поверхность. После сбора основной информации о планете вы вернётесь и мы сделаем вывод о целесообразности дальнейшего на ней пребывания. Пока все свободны. Кроме второго пилота, конечно.

Все разошлись по отсекам, а Аэрин сел на свое место. Он достал звёздную карту, измерительные приборы и что-то начал высчитывать. Он писал длинные формулы, расписывал какие-то таблицы и вычерчивал причудливые графики. Роуллинг с интересом наблюдал за всем этим. Ему было интересно, когда же это кончится и ради чего всё это.

Когда Аэрин закончил свои расчёты и молча убрал записи в карман скафандра, Роуллинг спросил:

-Что считал?

Не глядя в сторону капитана, инженер ответил зло:

-Количество твоих тупых вопросов. Расчёты показали, что из 100 твоих вопросов тупыми оказываются все 100.

Роуллинг насилу подавил в себе гнев и желание поколотить пегаса. Не капитанское это было дело. Да и не стоит лишний раз драться с пони, который крупнее и злее тебя. Но на первом месте для него всё равно была дисциплина. Поэтому он опять всё «проглотил».

-Аэрин, я по поводу люка в полу. Якобы электрощитовая. Я Попытался вчера открыть его. Но он защищён магией. Как это понимать? Там что, такое важное оборудование, что даже капитан не может открыть?

Без отрыва глядя в чёрное, полное звёзд пространство космоса, ответил спокойно:

-Так точно, капитан. Очень важное оборудование. При неумелом обращении вещь крайне опасная. Чуть на миллиметр сдвинешь своими копытами – хана кораблю и всем, кто в нём находится.

-У тебя есть доступ?, — не отставал капитан.

Пегас сурово глянул на единорога и ответил сухо:

-Разумеется, есть. Я же инженер! Есть особый ключ, который открывает люк. Я этот ключ всегда с собой ношу, — он вынул из-под скафандра висевший на шее на цепочке стержень треугольного сечения.

-Пойдём. Покажешь мне. Я хочу видеть это.

Инженер был очень недоволен.

-Тебе что на места не сидится, Роул? Успокойся и рули!

-Если тебе нечего скрывать – чего ты так противишься?, — подозрительно прищурился Роуллинг.

-Пошли, — уверенно встал из кресла пегас и они с капитаном направились к люку.

Аэрин вставил ключ и повернул его. Люк вспыхнул голубоватым пламенем магии и раздался звук открывшегося замка. Аэрин поднял зубами крышку люка и спустился вниз. Следом за ним по лестнице спустился и Роуллинг. В тёмном помещении, освещённом лишь красными лампами на стенах, стояли распределительные щиты, куча проводов, и щит со множеством выключателей и тумблеров. К стенам по всему периметру крепились в два ряда металлические цилиндры.

-Что это?, — спросил с деловым видом сурового следователя Роуллинг.

-Катушки индуктивности. Напоминаю, не дотрагивайся до оборудования. Что-то здесь под напряжением, а что-то просто способно уничтожить корабль.

-Я и не собираюсь ничего трогать. Я лишь хотел убедиться…, — начал единорог, но пегас его перебил:

-Убедился? Сыщик, твою мать. Ты бы лучше за скоростью следил и курсом. Нам меньше двух часов лететь до Луны.

Уже сидя в креслах пилотов, Аэрин сделал замечание, что Роуллинг слишком часто покидает капитанское кресло и оставляет полёт на автопилоте. В результате таких инсинуаций корабль отклонялся от заданного курса на несколько градусов. Благо, Роуллинг был отличным пилотом и без труда выходил из этой ситуации. Но Аэрин знал, что это сбивание с курса в итоге может дать такую погрешность, что они выйдут не к Луне, а на несколько десятков тысяч километров от неё. При этом Аэрин не стеснялся в выражениях, несмотря на то, что говорил с капитаном корабля. Наконец, Роуллингу это надоело, и он ответил:

-Аэрин, ты достал. Какого хрена ты ведёшь себя так, будто лучше других?

Пегас наигранно-задумчиво почесал подбородок:

-Ну…Наверное, потому, что так и есть. Да, я определённо лучше вас всех.

-Нет, Эр, мы все равны здесь. И ты не вправе…

Аэрин громко захохотал. Отсмеявшись, он сказал:

-Равны? Вы? Мне?! Ты, пони, который ниперевёртыша не смыслит в технике, ни одной гайки завернуть не сможет? Или твоя Лил, которая хвостом на два фронта крутит? Или, может мне Айрон ровня? У которого в башке всего одна извилина?! Мозга нет, а извилина есть! Оуэни…Он нормальный. Он годится. Но у него башка вечно каким-то дерьмом забита, благодаря вам! И я не дам вам испоганить Стила!

Роуллинг посмотрел на инженера сочувствуеще-снисходительно и, вспомнив фотографию своей пра-пра-бабушки, вновь смолчал. Спустя некоторое время, Аэрин взглянул на звёздную карту, вновь посчитал что-то и сказал:

-Кэп, не спи. Видишь вооон ту, — он показал копытом в иллюминатор, -хрень? Это Луна. Время сближения – сорок минут.

В окне маячил небольшой пока, но хорошо различимый зеленоватый шар. Это была первая планета, которую предстояло посетить экспедиции.

-Вижу, — восторженно прошептал Роуллинг и в глазах его засверкали искры. Он с трудом верил в то, что сказка из детства становится реальностью прямо у него на глазах. С каждой минутой планета становилась визуально крупнее, а сказка – реальнее.

-Аэрин, подержи за меня штурвал, — попросил вдруг капитан. Второй пилот безмолвно взял управление на себя, а капитан вышел в свой отсек, закрыл дверь и сел на пол в позе лотоса. Он закрыл глаза и рог его засветился. Роуллинг сжал в копытах фотографию Твайлайт Спаркл и полностью ушёл вглубь себя. Он ощутил, как взмывает в небо, летит сквозь вакуум мимо ярких звёзд, летит со скоростью света…Он уже видит их – Комплементарии, и самый большой, самый яркий из них – Твайлайт. Он не может сопротивляться этой огромной силе, Комплементарий втягивает единорога внутрь себя. Уши закладывает, глаза начинают слезиться…Но вдруг становится удивительно спокойно. Шум в ушах стихает, свет более не такой ослепительный – он тускнеет всё быстрее. Наконец, Роуллинг видит силуэт – невысокая пони идёт к нему навстречу. На голове её диадема с шестилучевой звездой.

-Бабушка Твайлайт!, — шепчет он и бежит к ней. Она очень молодая. Улыбается ему светлой тёплой улыбкой и смотрит ласковым нежным взглядом.

-Роуллинг, — говорит она молодым звонким голосом, -Ты давно не заходил…Как я рада тебе!

Роуллинг обнял горячо родственницу и зашептал:

-Прости, бабушка Твайлайт! Это было ужасно нехорошо с моей стороны…Я очень скучал!

-И пришёл, когда понадобилось моё благословение и добрый совет?, — усмехнулся Комплементарий. –Ничего не говори, только слушай. Дискорд пал давным-давно, но Хаос и Раздор живы и без него. И вновь они сильны, как никогда. Будь внимателен и осторожен. Не верь глазам своим, но верь сердцу. Не всякий идущий на тебя с оружием – твой враг. Как и не всякий идущий за твоей спиной – твой друг. Взор свой назад обращай чаще. Удар сзади опаснее удара спереди.

-Бабушка…А нельзя ли обойтись без ударов?

-Нет великих дел без лишений, Роуллинг. А ты идёшь на великое дело. Я всё сказала. Теперь иди. И помни – Комплементарии хранят тебя.

Роуллинг открыл глаза. Странное чувство лёгкой эйфории, обновления, лёгкости овладело им. Он и забыл, насколько единение с Гармонией прекрасно. Однако взамен он получил гнетущее чувство. Его подозрения подтвердились и укрепились. Мало того, что вся экспедиция – сплошная ширма для «великого дела», так ещё и вся команда в сговоре! От всех можно ждать ножа в спину. Или не от всех? А может кто-то действительно друг? Но кто? Доверься сердцу…Легко сказать! Роуллинг и был бы рад довериться, но верить тому, кто молчит – очень сложно. Что ж, можно жить и без доверия к окружающим. Так даже проще. Ничего ни от кого не ждёшь, делаешь всё сам и в результате уверен в завтрашнем дне. Знать бы только, от кого придёт помощь в трудную минуту, чтобы не оттолкнуть этого пони по ошибке. И ещё очень важно не сбрендить на этой почве.

Зашипел репродуктор громкой связи.

-РОУЛ, ЭТО АЭРИН. МЫ ПРИБЛИЖАЕМСЯ. МНЕ ЧТО, НА ПОСАДКУ БЕЗ ТЕБЯ ЗАХОДИТЬ?

Со всех ног бросился Роул в рубку. Луна занимала уже все иллюминаторы шедшего на посадку «Тысячелетнего Пегаса». Вокруг небольшой зеленоватой планеты располагался нежно голубой ореол атмосферы. Роул сообщил по коммуникатору всем членам экипажа, что корабль пошёл на посадку. В ту же минуту все, кто был на корабле, кроме «контуженного» Стила, были в рубке и глазели на это небывалое зрелище.

-А ну в кресла! Закрепиться!, — скомандовал капитан, -Войдём в атмосферу – на ногах не устоите.

Команда послушно сцепила страховочные ремни на креслах, и корабль в то же мгновение вошёл в атмосферу. «Тысячелетний» тормозил, но даже так трение об атмосферу разогрело корпус так, что внутри стало жарко, как в бане.

-Входим в плотные слои!, — крикнул капитан и это событие ознаменовалось тем, что корабль начало трясти с такой силой, словно вот-вот его разорвёт. -Аэрин, подпорки!

-Есть подпорки!
-Глуши главный двигатель!

Резкий толчок – сработали силы инерции. Корабль сбросил скорость до минимума. Глухой удар и остановка…Тишина. Все молчат, и никто не смеет произнести ни слова. Так ответственно – первые слова на новой земле…

-Всем мягкой посадки, — нарушает тишину капитан. Все радостно гогочут и аплодируют Поздравления, объятия…На мгновение пони забыли о долге, об опасности и неизвестности…Все были просто счастливы.

Первым «отрезвел» капитан.

-Айри, Эр и Оуэни – как договаривались. Берите шлемы, снаряжение, кому что нужно. И на поверхность за долгожданной информацией.

-Роул, а дай я малого с собой прихвачу?, — весело спросил Аэрин, -Чё ему тут с вами тухнуть!

Роуллинг поразмыслил немного и нехотя согласился.

Капитан лично проконтролировал выдачу шлемов с респираторами на случай, если атмосфера планеты окажется непригодной. Айрон надел на себя два пулемёта, Аэрин взял рацию и небольшой ящик с инструментами, Оуэни же взвалил на спину переносную лабораторию. Вещь тяжёлая, громоздкая, но самая необходимая для выхода на незнакомую планету. Дрожащему от радости и нетерпения Стилу тоже выдали скафандр. Он был в таком восторге, что чуть в обморок не упал. Между тем, Аэрин счёл, что Стил ещё слишком молод, чтобы ходить налегке, да и сам молодой пони очень хотел быть полезным, поэтому пегас великодушно позволил Стилу нести рацию. Стил бережно, словно это был ребёнок, водрузил рацию на спину. Теперь все были готовы к выходу.

Четверо исследователей встали в шеренгу у выхода. Первым стоял Айрин, за ним Оуэни, следом должен был выходить Аэрин и замыкал процессию Стил. Они ждали, когда Роуллинг, сидящий в рубке и наблюдавший за ними через камеру, откроет дверь.

-У ВАС ВСЁ ГОТОВО?, — спросил коммуникатор.

-Уже открывай, капитан, — крикнул сквозь шлем Аэрин.

Дверь медленно поднялась и выдвинулась лестница, соединившая корабль и планету Луна.

-Ну?, — неуверенно спросил Айрин, -Идём, что ли?

-Шагай, — глухо ответил Аэрин.

Группа двинулась. Айрин медленно, но достаточно твёрдо спускался по лестнице. Он всматривался в каждый сантиметр пространства перед собой, прежде чем сделать очередной шаг. Планета встретила первых пони на земле своей густым туманом, обволакивавшим всё вокруг. Видимость была нулевой уже на полметра вперёд. Пони шли мелкими осторожными шажками, кидая взгляд то под ноги, то вперёд. Туман этот был таким густым, таким тяжёлым и всепоглощающим, что исследователям на мгновение показалось, что он влился в них самих, поглотил и сделал частью себя. От этого стало не по себе даже Аэрину. Ему вдруг показалось, что он слышит глухой равномерный стук, словно колотится чьё-то огромное сердце. Сердце самого Аэрина это колотилось? Нет, своё бы он узнал…Может, сердце планеты? Или даже тумана? А вдруг, на этой планете всё живое? И туман…Да и вся планета вовсе не небесный объект, а живой организм. А они тут бродят по ней, как блохи и ещё что-то исследовать хотят. Инженер наклонился и присмотрелся к земле. Вроде ничего, обычная земля.

-Твою мать!, — послышался впереди сдавленный крик, сопроводившийся всплеском воды.

-Айрон!, — хором крикнули Оуэни и Аэрин. Пегас скинул со спину сумку с инструментов и кинулся опрометью вперёд. Оуэни никуда не кинулся – скидывать со спину переносную станцию он не решился. Аэрин в несколько прыжков добрался до места крика Айрона и вовремя остановился – буквально из под ног у него вырос невысокий, но крутой обрыв.

-Айрон!, — крикнул пегас, но ответа не последовало. –Айрон, продырявь тебя Кризалис! Где ты?!

Из-под творожно-туманной массы послышался снизу голос:

-Тут я! Эр, спустись сюда! Это надо видеть!

В этот момент к обрыву подошли Оуэни и Стил, послушно нёсший рацию на спине и ящик инструментов в зубах.

-Стил и я спустимся вниз, к Айрону. А ты, Оуэни, расчехли пока свою лабораторию. Образцы воздуха, почвы, может, даже этого тумана, если получится.

Оуэни недовольно посмотрел на друга – дескать, я и сам знаю, что мне делать. Инженер тем временем из своего ящика достал крепёжные элементы, прочную верёвку и страховочный пояс. Надев его на себя, он пристегнул к себе один конец верёвки, второй же дал Стилу и Оуэни, поручив им опустить его вниз.

Обрыв и впрямь оказался совсем невысокий – метра три. Спустившись, пегас приказал Стилу спускаться следом. Когда оба пони оказались внизу, Аэрин ещё раз позвал:

-Айрон! Мы спустились! Где тебя носит?!

Чуть поодаль был ответ:

-Я тут! Ребята, шагайте сюда быстрее! Это просто…Святые Комплементарии, у меня даже слов нет!

В метре от пони земля заканчивалась и начиналась вода. Вот почему был слышен всплеск, когда Айрон упал. Пегас хотел было сделать шаг, войти в воду, но Стил его придержал:

-Господин инженер, вы не думаете, что это опасно? А вдруг там глубоко…Или это вовсе не вода? Или там водятся…, — он сглотнул, — …жуткие существа?

Аэрин хмыкнул через респиратор в шлеме:

-Айрон плюхнулся в воду всей тушей. И ничего – орёт вон, живой.

Пони двинулись вперёд, рассекая водную гладь. Воды было по колено, когда Аэрин обнаружил источник тумана – из воды выходил густой пар, словно под водой работали несколько сотен труб. Пар легко выходил из воды и создавал плотную завесу.

-Что это, господин Иарлэйт?, — спросил взволнованный рабочий.

-Понятия не имею. Может, подводные источники, может, просто газ…Но это не метан, точно.

Справа послышался радостный голос Айрона:

-Ребята, давайте направо! Дойдёте до расщелины – смело входите! Я вас там жду!

Пони переглянулись и, пожав плечами, пошли направо. Вскоре они и впрямь дошли до двух высоких скал, образовывавших расщелину. Между ними туман стоял сплошной серой стеной, сквозь которую не было видно решительно ничего. Аэрин и Стил уверенно шагнули вперёд.

И тут, наконец-то, Луна предстала перед исследователями во всём своём великолепии. За расщелиной тумана не было вовсе, будто его отрезали. Будто та щель разделяла два совершенно разных мира. Исследователи видели перед собой теперь ярко голубое небо с прожилками отчего-то зелёных облаков. В небе светила огромная звезда, которая на небосводе выглядела однозначно больше Эквестрийского солнца. Однако не было сильной жары, наверное, звезда была достаточно далека от Луны, даже несмотря на её непривычно большие размеры. Но не это было главным в мире планеты Луна. Это был мир фантастической флоры и фауны. Ни единого квадратного метра свободной земли – всё заросло высокими, большими, сочными, яркими растениями. Травы, кусты, деревья с невероятно длинными стволами и причудливой листвой, словно кто-то ножницами вырезал им узоры по краям. Над кронами деревьев неспешно летели какие-то птицы, внешне похожие на фениксов, только эти были зелёно — серые. Пони-исследователи стояли на возвышенности, и им был виден ландшафт планеты. Никаких гор или каньонов, всё ровно и просто…В то же время земля была заросшей густыми лесными массивами не везде. Где-то вдалеке виднелись долины, покрытые яркой зелёной травой, но без деревьев. В этих долинах – астронавты насчитали 3 – были озёра. Идеально гладкая, зеркальная поверхность этих озёр отражала всю небесную синеву. Пони заворожено смотрели на этот рай, девственный мир, каким была прежде их Эквестрия. Однако после наступления Эпохи Комплементариев и небывалого прорыва в науке и технике Эквестрия превратилась из страны аграрной в индустриальную. Новые заводы и фабрики требовали больших площадей и многих ресурсов. Поэтому за двести с лишним лет облик страны сильно изменился. Несмотря на отчаянное сопротивление «Зелёных Пони имени Флаттершай» большие площади были очищены от леса, из-за чего полностью исчезли несколько видов растений и животных. Принцессе Селестии было невероятно больно смотреть на свою исковерканную, шрамированную страну, которая продолжала прогибаться под натиском научного прогресса. Но «механизм» был запущен и остановить, а, тем более, повернуть его вспять, было невозможно. Перенаселение, истощение земных недр, загрязнение атмосферы несовершенными прежде (но доведёнными до ума впоследствии) машинами стали теперь не просто словами. Тогда и возникла идея поиска новых земель. Генералы в один голос твердили о необходимости военной операции по «принуждению грифонов к отказу в пользу Эквестрии от южных и юго-восточных территорий, в том числе Тассагарта и Клонмора, как исконно пониевских земель». Такова была официальная трактовка, которую Селестия безоговорочно отвергла. Она сказала, что посылать её народ на гибель ради предотвращения гибели – абсурдно. Палочкой-выручалочкой стали учёные, которые в то напряжённое время заявили об открытии предположительно пригодных для обитания планет. Они предложили программу по колонизации этих планет, а дальше вы знаете.

-Эй, вы! Ну чё вы копаетесь?!, — весело крикнул Айрон, выбежавший им на встречу из ближайших зарослей высокого кустарника с широкими завитыми листьями. Оружие было при нём, а вот шлем он снял и повесил опять же на себя. –Парни, сымайте «вёдра», воздух тут просто волшебный!

Стил начал поспешно расстёгивать ремни шлема, но Аэрин остановил его:

-Мы ещё ничего не знаем о составе атмосферы. Айрон, надень шлем, живо!

Здоровяк махнул копытом:

-Не нуди, Эри. Я уже минут десять без шлема и ничего – жив-здоров. Даже лучше себя чувствую, чем когда-либо!

-Вот это уже должно настораживать, — нахмурился Аэрин. –Стил, веди сюда Оуэни с его лабораторией. Пусть образцы тут берёт. Если, конечно, не спятит от здешнего многообразия травы и ползающих тварей, — добавил он, отпиннув копытом какую-то невиданную ящерку, цвет шкуры которой менялся от красного до фиолетового с периодичностью в секунду. –А ты, громила, натягивай шлем. Я не биофизик, но даже я понимаю опасность из-за возможного обитания здесь вирусов или бактерий, которым наш иммунитет ничего не сможет противопоставить.

Айрон очень погрустнел и надел шлем. Аэрина он очень уважал и ценил ещё со школьной скамьи. Он прекрасно помнил день их знакомства, когда на него, Айрона, новичка в классе, «наехали» местные «авторитеты». Жеребята были гораздо меньше Айрона, но их было больше и они были злее. Айрон Мэйден, всегда отличавшийся мягкостью и неконфликтностью, почти сдался, когда они в очередной раз припёрли его к стенке с недобрыми намерениями. Айрон не надеялся ни на какую поддержку, ведь он в классе был всего три дня и, откровенно говоря, никому он особо не понравился. Поэтому появление Аэрина совсем лишило его надежды на благоприятный исход. Он думал, что этот пегас с пышной золотистой шевелюрой сейчас присоединится к обидчикам. Однако он налетел на них, как ураган и хорошенько отдубасил без лишних слов. Айрона он тогда взял под своё крыло (образно, истессно) и с тех пор Айрон Мэйден относился к пегасу, как к старшему брату и никогда ему не перечил. Соответственно, Аэрин воспринимал земного пони, как младшего брата и вечно давал ему указания и читал нотации. Появление Стила Конкрита несколько напрягло Айрона. Он заметил, что Аэрин относится к нему…слишком трепетно. Как будто он нашёл себе нового «младшего брата». Земнопони всячески пытался отогнать от себя мысли о том, что он начал ревновать друга.

-Братишка, как ты находишь этот мир? Мне кажется, Луна идеальна для жизни здесь, — спросил Айрон, положив другу копыто на плечо и мечтательно глядя на зелёные просторы.

Аэрин критически осмотрел через стекло шлема это великолепие ещё раз и ответил:

-Да выглядит неплохо. Даже слишком. Не тянет это место. Вот увидишь, есть тут какая-то херня, которая подпортит нам крови…

-Да сплюнь, друган! Вот Оуэни наберёт образцов, покопается с ними в лаборатории и увидишь – это будут лучшие образцы со времён Догармонической Эквестрии!, — мечтательно скандировал Айрон, пытаясь «заразить» друга своим энтузиазмом. Однако стена цинизма в Аэрине мешала ему составить Айрону компанию.

За спинами друзей вдруг послышался истерический смех и на сцене появился Оуэни. В глазах его сверкали искры, казалось, он сейчас заплачет радугой. Пони прижимал передние копыта ко рту, метался из стороны в сторону, прыгая на задних ногах и повизгивая от восторга как ребёнок. Он носился от одного растения к другому, протягивал передние ноги, чтобы потрогать их, но тут же одёргивал, чтобы «не навредить этим нежным созданиям». Поостыв немного, биолог активировал свою переносную лабораторию. Из выдвижного отделения её он достал кучу пробирок, бутылочек и контейнеров для сбора материала.

-Оуэни, шлемы снимать пока рано?, — спросил Аэрин. Ему жутко хотелось снять это ведро с головы. В шлеме было очень жарко и душно, к тому же Аэрин беспокоился за причёску…И умыться было бы очень в тему – он чувствовал себя шахтёром.

-Пять минут, Эр, дай мне только пять минут, — ответил пони-биолог, нажимая какие-то кнопки и двигая рычаги. Из лаборатории на свет явилась телескопическая антенна высотой около метра. На её конце были установлены четыре полусферы, свободно вращающиеся вокруг неё.

-Анемометр?, — спросил Аэрин.

-Так точно, — задумчиво ответил биолог, продолжая что-то нажимать.

–Но не только. Это одна из функций. Этот датчик определит не только скорость ветра, но и – в первую очередь – состав атмосферы. Там, за расщелиной, где этот грёбаный туман, атмосфера почти идентична нашей. Разве что здесь раза в два больше аргона и в три раза больше метана. Но это не смертельно. Во всяком случае, не сразу, — хихикнул Оуэни.

Среди лёгкого шума ветра и криков невиданных доселе птиц единственным звуком, не вписывавшемся во всё это буйно цветущее зелёное великолепие, было жужжание техники. Оуэни просто занимался своим делом, ему этот звук был подобен музыке. Айрон с блаженным видом всматривался в неизведанные дали и, кажется, вообще никаких звуков не замечал. И только Аэрин воспринимал это, как какое-то надругательство над этими девственными землями. Да, Аэрин был инженером, пони с техническим складом ума. Да, он был материалист и рационалист, педант и прагматик. Он был настолько суровым технарём, что ещё в детстве на ночь у мамы вместо сказки просил доказать теорему Блэквинга о движении центра масс. Но это не мешало ему быть романтиком в глубине душе. Где-то очень глубоко. Он не был таким восторженным фанатиком природы, как «зелёные флаттершаевцы» или «сумасшедшим учёным», как Оуэни. Но он знал, что технический прогресс несёт не только благо. Конечно, автоматизация, механизация, научные прорывы – это прекрасно. Но с другой стороны прогресс изуродовал его родину и выгнал его в поисках новой. Сердце инженера сжималось от того, что на его глазах народ Эквестрии, когда-то трудолюбивый, любознательный и всегда к чему-то стремившийся, теперь угасал под давлением этого прогресса. Душевные разговоры, прогулки по вечерам, благородный физический труд заменялись цифровыми технологиями. А библиотеки? Что они сотворили с храмами знаний?! Они превратили их в электронные каталоги, а книги, эти бесценные памятники величию пониевской мысли теперь просто гнили в подвалах, которые получили название архивов. О, да, что бы сказала Твайлайт Мудрая, если бы дожила до этих дней…Ну, в физической своей ипостаси, конечно. Технически она до сих пор была жива.

-Анализ закончен. Девчонки, можно снимать ваши шляпки, — провозгласил Оуэни и в доказательство снял свой шлем первым. Следом за ним скинул шлем Айрон, одарив новый мир ослепительной улыбкой. Несколько помешкав, пегас тоже стянул с себя надоевший элемент скафандра. Он втянул воздух полной грудью. Да, странноватый запах. Наверное, из-за повышенного содержания метана. Но воздух всё же был свеж и чист, не опошлен техникой и иной деятельностью разумных существ.

-Ну вот, — довольно сказал Оуэни, -теперь я останусь здесь и пособираю образцы, а вы пройдите вглубь планеты, посмотрите, нет ли чего-то интересного…

-Для начала, — скептически произнёс Аэрин, -удовлетвори мой интерес. Где огрызок?

Оуэни уставился на него в полном непонимании.

-Какой ещё огрызок? Аэрин, сейчас не время думать о еде…

Пегас резко оборвал друга на полуслове:

-Хватит юморить! Я послал за тобой Стила! Ты вернулся без него!

Действительно, Стил на протяжении всего пребывания здесь закадычной троицы так и не появился.

-Я…Я понятия не имею. Он помог мне спуститься, спустить лабораторию…Потом я пошёл, а он остался сворачивать страховку и…

Аэрин зло вздохнул. Не то, чтобы ему очень была приятна компания Стила, но он как-то прикипел душой к этому пареньку. Особенно ему понравилось его «превращение», это добавляло некоторой изюминки…Аэрин даже решил как-нибудь специально накормить его сладостями, чтобы ещё раз повидать этого Райзинг Пауэра. К тому же у Стила была рация и в первую очередь нужно было найти её.

-Кретин, Оуэни!, — рявкнул он. –Я пойду поищу его, а ты сиди и сожалей о содеянном! Айрон, прочеши местность вон до того холма, — он указал на небольшую возвышенность, -только постарайся никуда не свалиться.

Сказав это, пегас зашагал обратно, к расщелине. Он очень хотел расправить крылья и взлететь, ощутить скорость, холодный ветер в лицо…Аэрин очень любил большие высоты и скорости. После работы он всегда тренировался в полётах. Несколько раз ему даже удалось сделать Соник Рейнбум. Всякий раз, перед тем как совершить этот трюк, Аэрин воздавал молитвы Комплементарию Верности. Он очень часто совершал «единение» со своей пра-пра-бабушкой, в отличие от Роуллинга, который, к слову, считал себя единственным потомком Комплементария. Аэрин никому об этом не рассказывал. Он терпеть не мог, когда о нём что-то знали. Аэрин любил сохранять загадку…Именно поэтому никто, кроме него самого ( и, разве что, Селестии и Луны), не знал, что ЭпплСтрайк – сын ЭпплДжек и Харрикейн Дэш – дочь Рейнбоу Дэш, вступив в законный брак, положили начало роду, потомком которого явился Аэрин Иарлэйт. И даже будучи пони, свободным от предрассудков и суеверий, Аэрин верил, что Комплементарии Верности и Честности покровительствуют ему. А ещё Аэрин всегда хотел посмотреть на остальных потомков – Щедрости, Доброты и Смеха.

Ну, вот и расщелина. Как и прежде вся затянута туманом. Не сомневаясь ни секунды, инженер вошёл в эти ворота и вновь оказался в «сердце тумана».

-Стил!, — позвал он, но ответа не последовало. –Стил, маленький засранец! А ну откликнись! Я не собираюсь искать тебя весь день! Ублюдочный молокосос, — прошипел Аэрин, на ощупь пробираясь сквозь туман. Между тем становилось с каждым шагом всё темнее и холоднее. Будто Аэрин входил в какую-то пещеру.

-Мелкий!, — позвал пегас ещё раз, прорезав тишину. –Стил! Кончай уже, это тупая идея – просто молчать!

Аэрин посмотрел на встроенные в скафандр часы – он шёл уже полчаса! Озадачившись этим, пегас потерял бдительность и, поскользнувшись, скатился кубарем по какому-то склону.

Встав, он грязно выругался по поводу обилия склонов на этой планете. Однако тут он увидел, что тумана в этом месте совсем не было. Весь туман держался наверху, а тут, в низине, его вовсе не было. Потому теперь Аэрин увидел всё, что скрывала эта дымка. Валуны, скалы, сухая, выгоревшая земля, чёрные, полу-засохшие растения…Всё это вперемешку с неприятным сумраком и холодом делало это место совершенно жутким. Но самое ужасное было то, что Аэрин увидел, присмотревшись. Впереди, метрах в двадцати росло огромное растение с двумя створками на высоком толстом стебле. Оно очень было похоже на венерину мухоловку. Со всех ног кинулся инженер к растению, увидев, что между створок торчит знакомый белый скафандр. Поравнявшись с хищным растением, Аэрин убедился, что это был Стил. Он не двигался и не сопротивлялся. Пегас от всей души надеялся, что он просто без сознания. Рация лежала у подножия растения и была искарёжена настолько, что в ней с трудом угадывались черты аппарата.

-Эй, ты, тварь! Отпусти его!, — крикнул Аэрин. Впрочем, растение хоть и хищное, но всё же слышать оно не умело. Он предупредительно пнул растение и оно отреагировало лёгким возмущённым подёргиванием. Аэрин опёрся на передние ноги и как следует вдарил по стеблю. Растение раскрыло створки, из которых тут же выпал бессознательный Стил. Изогнувшись, растение с раскрытыми створками стремительно кинулось на Аэрина. Он еле успел отпрыгнуть, в противном случае он оказался бы моментально проглоченным.

-Гнида!, — крикнул Аэрин и вновь увернулся от нового покушения. Он быстро оттащил Стила в сторону, так, чтобы мухоловка их не достала и остановился отдышаться. Но тут нечто мощное и толстое, как морской канат, обвилось вокруг ноги Аэрина и с силой дёрнуло его вверх. Он оказался подвешен вниз головой за одну ногу. Вывернувшись, он увидел, что какие-то мерзкие чёрные лианы связали его ногу, а теперь и новые тянутся со всех сторон. Вот уже они оплели его оставшиеся три ноги, туловище, и начали тянуть в разные стороны. Аэрин, не в состоянии противостоять им, закрыл глаза и…успокоился. Он вновь сосредоточился и поднялся «наверх».

-Во имя Селестии, опять? Ты издеваешься?!, — послышался раздражённый голос, принадлежавший голубой пегаске с радужной гривой.

-Оу, Дэш, полегче! Это же наш внук, как никак!

-Мой внук не будет по всяким мелочам соваться! Он может сам со всем справиться!

ЭпплДжек махнула на подругу копытом.

-Что стряслось, сахарок?

-Не хотелось бы вас отвлекать по таким ПУСТЯКАМ, но меня вот-вот разорвут дикие оборзевшие лианы!

Кобылки переглянулись и дружно рассмеялись звонкими молодыми голосами.

-Хотела бы я это видеть, — сказала Рейнбоу Дэш, протирая глаза от выступивших слёз.

-Нельзя ли поскорее?, — поинтересовался Аэрин, -Я уже чувствую, как суставы рвутся!

-Не любишь сидеть на одном месте? Любишь, когда всё вершится скоро?, — довольно спросила Рейнбоу, -Теперь вижу – мой внук! Возвращайся в своё тщедушное тело!

Аэрин открыл глаза и в этот момент сумрак прорезали четыре яркие красные вспышки. Инженер тяжело рухнул на землю рядом со Стилом, так и не подававшим признаков жизни. Тяжёлый топот копыт ознаменовал приближение Айрона Мэйдена.

-Однако, вовремя я!, — сказал он, запыхавшийся. И dедь не хотел сворачивать, думал – пройду мимо! Но вот что-то кольнуло внутри и я сюда кинулся…Вот ведь как почувствовал!

Аэрин посмотрел в небо и произнёс тихо:

-Спасибо!...

Айрон решил, что обращено это к нему:

-Чувак, я тут! Ты меня разве не видишь? Эй, а что с пареньком?

Аэрин снял шлем со Стила и проверил пульс:

-Он жив. И дышит. Срочно на корабль его. Как там наш алкаш? Закончил?

-Да хрен его знает, — пожал плечами, -По мне так там закончить можно за час. А он, вроде и уходить не собирается.

-Ладно, Айри, отнеси эту занозу в и без того болящей заднице на корабль. А я пока проверю, как там наш учёный поживает.

Инженер помог Айрону подняться на обрыв и затащить туда Стила, а сам направился к Оуэни. Инженер без труда нашёл друга по восторженным восклицаниям и по отвратительному жужжанию техники. Ему на мгновение захотелось даже отнести лабораторию мухоловке, чтобы она поступила с ней так же, как с рацией.

-О, Аэрин, куда пропал?, — весело спросил биолог, проверяя какие-то результаты. –Я тут, пока ты колобродил, много чего нашёл. Вот например…

-Например, растения-пониеды, — мрачно закончил за него мысль инженер. –Я вытащил Стила из пасти одного такого… А другое чуть не разорвало меня в клочья, благо, Айрон подоспел вовремя.

Оуэни был впечатлён. Он сразу отложил свои расчёты и впитывал теперь каждое слово.

-Хищные растения? Со своей волей и инстинктом хищника? Да ещё такие огромные, что могут запросто схватить пони?!

-Опасное местечко, да? Сворачивайся, профессор, обследования закончены на сегодня. Дуем на корабль.

Встревоженный единорог встретил инженера и биолога у самого входа.

-Ну, наконец-то! Я уже лично хотел идти за вами!

-Обосраться, какая честь, — буркнул Аэрин и, проходя, как бы случайно задел капитана.

Роуллинг опять проглотил это, ничего не сказав.

-Эр, ты можешь мне внятно рассказать, что произошло? От Айрина добиться чего-то я не могу.

Аэрин дошёл до рубки и сел в своё кресло. Роуллинг шёл за ним и, сев на своё кресло рядом, вопросительно посмотрел на него.

-Растения, — односложно ответил Аэрин. –Они тут живые и совершенно охреневшие. Огромное плотоядное растение пыталось сожрать Стила, а потом меня. После чего какие-то долбанные лианы меня чуть не разорвали. А эта паскуда ко всему ещё и рацию нам пожевала. Всем хороша планетка, да только если каждый раз придётся тут отстреливаться от растений-убийц – на кой ляд она такая нужна?

-Вот мы и сообщим обо всём в Кантерлот. Они пришлют бригады для подготовки к колонизации…И всё будет гармонично!, — улыбнулся Роул.

-То есть ты считаешь нормальным изнасиловать ещё один мир в угоду нашим прихотям?, — раздражённо спросил пегас.

Капитан был удивлён. Он готов был услышать такое от кого угодно, но никак не от инженера.

-Ты что несёшь? Эр, мы же для этого полетели…

-Нет, не для этого!. – вскричал пегас, -Мы отправились найти подходящий для нас мир! Найти! А не подстроить под себя! Вот цель экспедиции! Не знаю как ты, а я не подписывался ломать чужие миры ради каких-то эфемерных будущих поколений! Тем более делать это ценой своей жизни!

Роуллинг разочарованно посмотрел на товарища и покачал головой:

-Лучше бы тебе пересмотреть приоритеты…И чем скорее, тем лучше.

Ничего не ответив, Аэрин встал и направился к медицинскому отсеку. По пути он встретил Айрона. Глаза его были мокры и красные.

-Айри, что с тобой? Ты что, плакал?, — спросил инженер друга встревожено и одновременно с иронией.

-Что? А, нет, конечно! Просто сейчас прилёг в отсеке на кровать передохнуть и тут кааак начну чии-и-и…хаааать, — Айрон чихнул так громко, что Аэрину уши заложило. –Уф…Наверное, постельное бельё очень пыльное, аллергия началась. Вот, щас у Лил попросил какую-нибудь пилюлю. Посмотрим, как поможет…

Аэрин похлопал ободрительно друга по спине и прошёл в медотсек.

-Так-так, кто к нам пожаловал…Что желаешь, милый?, — спросила ироничным голосом Лилия, -Оскорбить, оттолкнуть?...

-О,нет, спасибо. Мне, пожалуйста, взвесь измены с лучшим другом. Я слышал, этого добра у тебя всегда полно. Ладно, я не собираюсь трепаться с тобой. Что с парнем?

-У него анафилактический шок. Смотри, как всё лицо распухло. Когда его принёс сюда Айрон Мэйден, бедняга дышал с трудом. Это растение…Прокусило скафандр и ранило его. Видимо, какое-то вещество, выделенное растением, вызвало эту сильнейшую аллергическую реакцию. Но теперь он в безопасности. Состояние его нормализуется.

-Тебя не напрягло, что Айрон только что сам к тебе обратился за помощью? Из-за аллергии?

-Думаешь, это как-то связано?, — пегаска насторожилась. –Но ты и Оуэни тоже там были, но с вами всё в порядке…А знаешь, -докторша снова стала игривой и кокетливой, -это так мило, что ты заботишься о Стиле. Из тебя вышел бы хороший отец. И муж, — она заискивающе улыбнулась. –А Роуллинг мне сегодня сказал, что ты всё ещё ревнуешь меня…Забавно. Знаешь, можешь меня не ревновать. Ты ведь вне конкуренции…

Дверь отсека открылась. На пороге стоял Айрон Мэйден. Под красными слезящимися глазами его были мешки, ноги еле держали его, а в копыте был зажат (!) платок.

-Лил, — прохрипел здоровяк, -Я, конечно, не знаю, не разбираюсь, но разве вот это должно быть от твоих тех таблеток?, — он протянул платок. Лилия посмотрела на платок и вскрикнула. Айрон резко прижал платок ко рту и громко жёстко закашлял, окропляя ткань кровью.

-Айрон! Айрон, блин, чё с тобой?!, — запаниковал Аэрин. Он увидел, что друг его не может более стоять на ногах и теперь медленно сползал по стене на пол. Пегас успел подхватить земнопони, но тот оказался слишком тяжёлым и оба друга упали на пол, обнимаясь.

-О, Комплементарии! Лил, да он весь горит! Помоги ему, чё ты стоишь?!

Пегаска встряхнула пышной голубой гривой, словно только что проснулась и часто заморгала глазами. Моментально придя в себя, она скомандовала:

-Аэрин, помоги мне уложить его на стол!, — вдвоём, пыхтя, они затащили потерявшего сознание Айрона. Лилия налепила на Айрона кучу липучек и присосок – отслеживать сердечный ритм Аппарат моментально показал нитевидный пульс.

-Проклятье!, — взвизгнула Лилия, -Эр, кати сюда дефибриллятор! Вот этот, — она уточнила местоположение аппарата. Сама она тем временем со скоростью молнии вынула какую-то ампулу из шкафчика и зарядила её в прибор, вмонтированный в стол, на котором лежал бездыханный Айрон. От прибора вверх отходил длинный металлический держатель, на конце которого была закреплена игла. Он состоял из нескольких свободно двигавшихся друг относительно друга стержней. Лилия подвела держатель так, чтобы игла вошла в вену Айрона и нажала на кнопку. Препарат из заряженной ампулы мгновенно вошёл в кровь пациента.

-Что это?, — тревожно спросил Аэрин.

-Адреналин. Дай сюда!, — она выхватила у него из копыт электроды дефибриллятора, смазала их каким-то гелем и крикнув «Разряд!» плотно прижала к грудной клетке Айрона. Огромное тело дёрнулось, кардиограмма дала небольшой скачок, но пульс вновь стал нитевидный.

-Разряд!, — Лилия повторила процедуру. Безрезультатно. Разряд!, — срывающимся голосом крикнула пегаска и вновь прижала к Айрону электроды. Ничего.

-К Дискорду всё это!, — вскричал инженер и отшвырнул дефибриллятор в сторону. Взлетев, он тут же опустился на Айрона.

-Ты что делаешь?!, — со слезами прокричала Лил. -Слезь с него! Дефибриллятор разбил!...

Аэрин не слышал этих криков. Он упёрся передними копытами в грудь друга и закрыл глаза. Время вдруг замерло. Настала абсолютная тишина. Такая, что даже уши заложило. Аэрин почувствовал, как его копыта начинают разогреваться. С каждой секундой они становились всё горячее. Уже через минуту копыта Аэрина жгло так, будто он держал вскипевший чайник. Но он не оторвал передних ног от груди друга. Силы начали оставлять его. Аэрин слабел и в любую минуту мог упасть, присоединившись к другу. Но пегас всё с новой силой сдавливал грудь товарища, морщась и скаля зубы от напряжения. Напрягся каждый мускул инженера. Между плотно прижатыми копытами Аэрина и грудью Айрона полыхнула яркая вспышка. Раздался громкий хлопок, будто произошёл взрыв газа, и пегаса отбросило в другой конец отсека.

Первое, что увидел Аэрин, открыв глаза – улыбающуюся физиономию Оуэни на фоне потолка медотсека. Как только пегас открыл глаза, его друг-земнопони радостно крикнул:

-Он очнулся! Эй, сюда, ребята!

Моментально у кровати возникли лица Роуллинга и Лилии.

-Аэрин! Ты жив, слава Комплементариям!, — облегчённо вздохнул Роуллинг.

-Что с Айроном?, — сразу спросил инженер, не усп5ев ещё толком придти в сознание.

-Он жив. Не знаю, что за чудо произошло, — заговорила Лил, -но он жив! Ты прижал к нему копыта и…

Роуллинг прервал Лил жестом. Очевидно он не хотел это обсуждать сейчас.

-Он жив, — резюмировал капитан корабля, -И Стил тоже.

-Отёк у него спал, но ему нужен курс гормональных препаратов. А вот Айрон…Не знаю, что с ним. Он кашлял кровью, потерял сознание, у него был жар и остановка сердца…Похоже на лихорадку, но невероятно быстро текущую. Он сейчас в тежёлом состоянии, но я делаю всё. Что нужно.

-Ты выяснишь, что с ним?, — спросил Роуллинг.

-Постараюсь. Я взяла у него анализы и мы с Оуэни обрабатываем их. Через пару часов мы сможем дать ответ.

-Не исключено, что это нечто инфекционное, — предположил биолог, — но тогда мы все четверо имели бы такие симптомы.

-Что ж, -вздохнул Роуллинг, -мне всё ясно. Ребята,сходит минут на десять, проверьте своим результаты.

Оуэни и Лил переглянулись и, сообразив, что капитан хочет аудиенции с бортинженером, удалились.

-Лил мне сказала, что Айрон уже не дышал. Его сердце остановилось, — заговорил капитан тихо, убедившись, что все ушли.

-Да, это было говённо, — отозвался Аэрин слабым голосом, показывая, что обсуждать он ничего не хочет.

-Как, Кризалис побери, ты это сделал?, — Роуллинг не собирался уступать. –Мне всё известно. Ты прижал копыта к его груди, потом вспышка, взрыв – и Айрон жив! Как?! Ты не аликорн и даже не единорог!

Аэрин перевернулся на бок, так, чтобы Роул оказался за спиной, и ответил:

-Слушай, кэп, я слаб. Очень. Хреново себя чувствую. Не дави на меня. Хочешь знать, как я так смог? Да понятия не имею. Любящее сердце подсказало.

-Перестань ёрничать, Иарлэйт!, — занервничал единорог. –Я опять чувствую, что от меня что-то скрывают, а от этого я становлюсь нервным. А хочу сказать сразу, — он навис над ухом Аэрина и зашептал, -что кода я становлюсь нервным, всем вокруг становится кисло.

-Опять угрожать пытаешься?, — без эмоций спросил пегас, -Завязывай с этим, говорил же тебе уже. Это тебе может крепко насолить однажды.

-Я всё однажды узнаю, так и знай, — проговорил Роуллинг, выходя из отсека. Аэрин лишь махнул на него копытом.

Через некоторое время Аэрину надоело лежать без дела, он встал с постели и направился к выходу.

-Ты куда? Тебе нельзя вставать, — в дверях появилась Лил. Правда, теперь голос её звучал взволновано.

-Лил, отвали. Мне надо работать. Исследования не окончены. Мы нихрена о планете не знаем.

Пегаска обогнала его и преградила собой дорогу.

-Ты плохо выглядишь. Измождёно. Тебе нужен отдых.

Инженер легко, но настойчиво отодвинул её и попытался пройти дальше. Но пегаска расправила крылья, не пропуская его.

-Ты не понимаешь. Из команды уже двое выбыли. Кто пойдёт на исследование? Один Оуэни? Или хочешь ему компанию составить?

-Я…, — пегаска замялась, -Я просто не хочу потерять тебя.

Аэрин начал задыхаться от возмущения и хватать воздух ртом.

-Лил…не смей мне это говорить! Это звучит отвратительно. Потому что лицемерно! Не хочу больше слышать этого! Дай пройти!

Он решительно двинулся к выходу, не видя, что пегаска крылом вытирает слёзы. Она жалела. До сих пор жалела о своём решении. Она очень любила Аэрина. За ним чувствовалась какая-то сила, надёжность, уверенность. Да, зачастую он был тем ещё параспрайтом, но это лишь добавляло ему какого-то неповторимого шарма…Почему она променяла его на Роуллинга? Она и сама не знала толком. Роул был легче в общении, он не был занудой и с ним было просто весело. С Аэрином повеселиться было практически невозможно. Он всегда очень много внимания уделял работе, а в последнее время из-за этого корабля с головой ушёл в неё. А у Роуллига, такого весёлого и беззаботного, как нельзя более кстати нашлось время на молодую пегаску…Но вскоре Лил поняла, что за беззаботностью и весёлостью Роула скрывались безответственность и паясничество. В то время, как недостатки Аэрина превратились в её глазах в достоинства – надёжность, уверенность. Но было уже поздно.

Аэрин вошёл в отсек Роуллинга и сходу заявил:

-Я и Оуэни продолжаем экспедицию. Мы отправимся сейчас в долину на дальнейшую разведку.

Мрачно посмотрев на него, Роул ответил:

-Я бы мог приказать вам сделать это…Но не стану. Я не хочу растерять всю команду. По крайней мере, за один раз, — он отвернулся, уставившись в иллюминатор, за которым простирался до тошноты надоевший туман.

-Ты просто лапочка, — ответил саркастично Аэрин и чмокнул воздух губами, изображая поцелуй. Затем он развернулся и направился в лабораторию за Килларни. Войдя туда, инженер поморщился от резкого запаха аммиака, спирта и серы.

-Оуэни! Вылезай, где бы ты ни был! Мы идём на разведку! Эта сраная планета не победит нас!

Из под стола со спиртовками, пробирками и «образцами» вылез Оуэни и воззрился сквозь защитные очки на товарища.

-Эр, хорошо, что ты пришёл! Иди сюда, я покажу тебя что-то, — биолог был очень взволнован и встревожен. Он подвёл пегаса к микроскопу, под окуляром которого уже было приготовлено предметное стекло с нанесённым препаратом. Инженер посмотрел в окуляр. На предметном стекле вяло перемещались палочкообразные бактерии.

-Бактерии, — констатировал Аэрин, -И что?

Задумчиво дотронувшись кончиком копыта до подбородка, Оуэни ответил:

-Эти твари из образца воды, в которую плюхнулся Айри. И, видимо, нахлебался. Теперь смотри самое интересное.

Он вынул предметное стекло и капнул из пипетки маленькую каплю крови. Аэрин посмотрел на стекло в микроскоп снова. Бактерии, до этого вялые и ленивые, набросились на эритроциты так, словно их не кормили неделю. За доли секунды они буквально сожрали кровь.

-Какое отвратительное зрелище, — сделал вывод Аэрин.

-Здесь их всего семнадцать. А в теле Айрона их несколько тысяч. И они уже жрут его, понимаешь, Эр? Жрут нашего друга!, — отчаянно закричал Оуэни и вытер глаза. Аэрин поморщился. Он терпеть не мог проявления чувств. Сам он разучился грустить, радоваться, пугаться и злиться ещё в детстве. И, вопреки всеобщему предрассудку о том что, дескать, жизнь без эмоций вовсе и не жизнь, Аэрину стало только легче. Лишив себя этой, как он сам говорил, «шелухи», он приобрёл две незаменимые вещи – спокойствие, гармонию внутри себя и способность не терять головы в критических ситуациях.

-Перестань нудить. Лил поможет ему и он выживет. И будет ещё здоровее, чем прежде, — холодно сказал он.

-А если нет?, — шмыгая, проскулил Оуэни.

-А если нет, он умрёт, — спокойно ответил инженер. –Это же очевидно, не задавай глупых вопросов. Пони умирают... Это естественно. А мы не на выставку в Мэйнхэттен поехали. Все знали, что это опасно.

Биолог вытер глаза и закивал часто:

-Да, да. Ты прав. Надо взять себя в копыта. Слушай, я не смогу тебе составить компанию. Я собираюсь сейчас сходить к Лил и переговорить с ней об этом. Она должна знать. Таких инфекций на нашей планете не было и…

-Я понял. Иди. Я один схожу.

Аэрин отправился в отсек подготовки к отправке. Надел на себя скафандр, нацепил поверх на спину две лазерные пушки, которые спасли его от дьявольских лиан.

-Не собираешься же ты идти один?

Аэрин повернулся. За ним стоял, готовый, в скафандре и с сумками, закреплёнными по бокам, Роуллинг.

-Тебе-то чего надо? Ты капитан, сиди и командуй.

-О, нет. Во-первых, я тоже должен выйти на поверхность планеты, на которой стоит мой корабль, а во-вторых, ты хочешь один всю славу забрать?, — улыбнулся Роул.

Аэрин ничего не ответил. Он открыл выход и выпустил лестницу.

-Иди за мной. Шаг в шаг. Будь осторожен.

Пони двинулись, разрезая туман, как ледокол режет лёд. Аэрин то и дело слышал за спиной восхищённые восклицания Роуллинга, что невероятно его раздражало. Капитан что-то рассказывал, задавал какие-то вопросы. Инженер не слушал его, просто кивая и время от времени произносил «угу» и «понятно».

-Эр, как там дела у Айри? Ты ведь ходил к Килларни. Он нашёл что-то?

Аэрин остановился и помолчав немного, слегка повернул голову и глухо ответил:

-Айрон умирает.

Повисла пауза. Капитан переваривал информацию. Тяжело, как мельничные жернова, двигались его мысли.

-Он что?!, — выдал, наконец, Роуллинг. –Эри, если это твоя очередная циничная шутка, то она тупая и не смешная!

-Да уж, тут не до смеха, — мрачно подтвердил инженер. –В его организм попала инфекция вот из этого озера, что под обрывом. Бактерии – её носители – крайне агрессивны к телу хозяина. В нашем случае – Айрона. Они моментально сжирают его ткани. Иными словами, он разлагается заживо.

Шокированный капитан сел на землю, отчего из тумана остались торчать лишь его уши.

-И сколько ему осталось?, — спросили уши.

-День, максимум два, — от этих слов Роуллинг застонал.

-Ты…Аэрин, ты не можешь…Ну…Помочь ему?, — смущаясь, спросил капитан. Пегас гневно посмотрел на единорога.

-У нас для этого Лили есть, не так ли? Я не целитель, а инженер!

-Но ты же смог вытащить его с того света!, — крикнул всё тем же отчаянным голосом Роул.

-Значит, вот зачем ты за мной увязался…Опять вынюхиваешь. Суёшь свой синий нос в мои дела.

-Во-первых, у тебя не может быть каких-то своих дел по поводу полёта втайне от меня. А во-вторых, я пошёл за тобой, чтобы помочь. А это так, к слову…, — попытался оправдаться Роуллинг. Помолчав немного, он добавил тихим голом:

-Эр, воскресить мёртвого не дано даже аликорнам…Даже сама Селестия не смогла бы…

Аэрин резко развернулся и приблизил своё лицо вплотную к лицу капитана:

-А вот я, Роул, простой пегас-инженер, смог. Можешь гордиться тем, что в твоей команде есть такой всемогущий пони.

Он отвернулся и закрепил страховку для спуска с обрыва. Когда оба пони спустились, Аэрин сказал:

-Вот это озеро. Не советую в нём купаться. Просто идём. А вон там, — он махнул передней правой направо, -растёт огромная злобная трава-пониед. Кстати, она лишила нас рации.

Пони-иследователи преодолели ущелье и вышли из отвратительного тумана и вышли в долгожданный райский уголок. Видимо, Роул никогда не сталкивался с такой красотой. Неудивительно, он родился и прожил всю жизнь в мегаполисе, индустриальном центре Эквестрии — Ванхувере. Он и траву-то с деревьями видел нечасто…А такое буйство красок и жизни он представлял разве что по бабушкиным сказкам. Он ни на минуту не мог остановиться и перестать восхищаться увиденным. Аэрин уже начал подумывать, как бы ему аккуратно прикончить капитана. Путники спускались в долину, к одному из озёр. Спустившись с холма, пони решительно направились было к цели, но странный высокий и гнусавый крик сверху заставил их остановиться. С приличной высоты со спины на них пикировала одна из тех птиц, что неспешно летали над землёй. В первый раз они выглядели достаточно спокойными и умиротворёнными. Однако ж теперь птица выглядела очень агрессивной. Она стремительно снижалась, выставив вперёд лапы с внушительными когтями. В такую лапу пони мог убраться со спокойной душой. С леденящим душу криком она пролетела на бреющем полёте над головами пони. Те еле успели увернуться, иначе хищная тварь поймала обоих. Вместо этого рядом с исследователями в землю воткнулись два пера. Они были длинные — выше самих пони, а стержни их были невероятно прочными, точно это были гигантские стрелы или даже копья. Нервно отдышавшись, капитан и инженер попытались убежать, но им вновь пришлось прыгать на землю и перекатываться — птица зашла на второе пике. На сей раз одно из выпущенных перьев вонзилось Аэрину в ногу. Пони закричал от боли и упал на землю, корчась и хватая окровавленную ногу. Роуллинг кинулся к нему. Он хотел помочь, хотя и не представлял, как. Аэрин, гримасничая от боли, грубо отпихнул капитана. Тот и обидеться не успел — Аэрин поднялся над землёй, опираясь на три ноги и произвёл из двух орудий по бокам несколько выстрелов вверх. Роул инстинктивно бросил взгляд туда, куда выстрелил инженер. С неба на них снова летела птица. Она уже не кричала — она просто хрипела и полёт её стал каким-то дёрганым и неуверенным. Приближение врага заставило капитана вновь проделать падение с кувырком, но инженер даже не пошевелился. С холоднокровным жестоким лицом он смотрел, как птица на полном ходу рухнула на землю и, проехав по земле по инерции, мёртвой уже остановилась у самых ног Аэрина. На теле птицы зияли четыре кровоточащие обожжённые раны. Глаза птицы были открыты, но мутны. Ничего более в них не читалось, а высунутый из клюва язык мог теперь сказать ещё больше, чем при жизни.

-Ну вот..., — промямлил заплетающимся языком Аэрин и сел на землю, завалившись сразу после этого на бок. Роуллинг подбежал к нему и, суетливо переминаясь с ноги на ногу, заговорил:

-Эри, подожди...Я сейчас! Я вытащу!, — рог его засветился и перо действительно стало двигаться. Инженер стиснул зубы и сморщился. Перо вышло из раны, позволив новой порции крови выйти наружу.

-Как ты? Идти можешь? Эр!, — Роуллинг пытался растолкать товарища, но тот смотрел на него расфокусированным взглядом и бормотал что-то тихо и невнятно. -Эри! А ну прекрати! Давай, приходи в себя! Просто царапина же!, — нервно кричал капитан и на всякий случай влепил инженеру копытом несколько увесистых пощёчин. Но инженер впал в забытье.

Роуллинг потерял счёт времени. Он пытался делать Аэрину массаж сердца, искусственное дыхание, просто кричал, пытаясь его разбудить...Наконец, он сел в позу лотоса и закрыл глаза...Только Твайлайт Спаркл могла помочь ему. Однако сосредоточиться Роуллинг не успел. Лёгкое, почти невесомое прикосновение к плечу заставило его вернуться с небес на землю. Сначала он принял это за одно из проявлений «перехода». Но прикосновение было слишком очевидным. И уж следа сомнений не осталось после того, как голос за спиной произнёс:

-Здравствуй!

Роуллинг от неожиданности подпрыгнул. Он быстро вскочил на ноги и развернулся. Капитан не знал, испугаться ему, удивиться или что вообще делать...Однако, он сумел себя убедить в том, что. Будучи капитаном исследовательской экспедиции, он должен хранить выдержку. Между тем, перед Роуллингом стояли три существа. Они были худые и очень высокие – раза в два с половиной выше Айрона. Передвигались они на задних ногах, а передние ноги имели длинные гнущиеся щупальца. Шерсти на этих существах не было, кожа их была белой, как снег. Небольшие головы сидели на невероятно длинных и тонких шеях. Глаза же их были крупные, как у пони, и вместе с тем они были абсолютно чёрными. Существа были одеты в подобие серых плащей с очень высокими воротниками, закрывавшими шеи целиком. Трое существ стояли перед Роуллингом и улыбались ему широко своими ртами с узкими губами. Тот, что стоял посередине, произнёс с улыбкой вновь:

-Здравствуй!, — и все трое приложили передние ноги к головам, видимо, в приветствии.

Роуллинг собрался с мыслями и выдал:

-З-здрасьте…Кхм. Приветствую вас от имени народа Эквестрии!, — он выпрямился и гордо выкатил грудь колесом. –Меня зовут Роуллинг Стоун, я возглавляю исследовательскую экспедицию с планеты Эквестрия. Мы ищем, — тут он замялся, -обитаемые планеты.

Роул замолчал. Существа смотрели на него…Трудно сказать, как – в чёрных блестящих глазах невозможно было прочитать ни единой мысли. Однако ж лица их были очень приветливы и выражали искреннюю радость. По крайней мере, Роуллинг себя в этом пытался убедить.

-Мы безмерно счастливы видеть тебя, Роуллинг, на нашей планете!, — продолжал говорить «местный». –Приветствуем тебя от лица всего народа калами! Ты наш гость, посему чувствуй себя как дома!, — местный развёл передними конечностями, демонстрируя, что вся планета в распоряжении Роула.

Несколько помолчав и посмотрев на местных жителей, представлявших народ калами, Роул, наконец, спросил:

-Могу ли я просить вас о помощи? Мой друг ранен пером огромной птицы и теперь он лежит без сознания…Прошу вас, помогите ему!

Существа склонились над Аэрином и, покивав друг другу, сообщили:

-Когда дже’кар атакует, значит, он очень сильно зол. А разозлить его можно лишь если вы приблизились к его гнезду. Бедная птица почувствовала угрозу…Зря вы убили её. Это нехорошо, — начали читать нотации «местные», -но мы не осуждаем вас. Вы были не в той ситуации, чтобы выбирать. Однако впредь мы просим вас не уничтожать представителей нашего мира.

Роула начало раздражать, что они говорят так медленно и долго, к тому же совсем не по делу. Точнее, это дело могло бы и подождать.

-Так вы поможете?, — нетерпеливо спросил он.

«Местные» переглянулись, прошептали что-то друг другу, причём двое ранее молчавших совершенно очевидно не соглашались с товарищем, выходившим на контакт с Роуллингом. Дискуссия, наконец, была окончена, и говоривший вынес своё решение с широкой улыбкой:

-Мы поможем вам, дорогие друзья! Мы отведём вас в наше жилище, где за другом вашим будет осуществляться надлежащий уход.

Роул бы очень рад этому известию. И тут он вспомнил ещё об одном члене экипажа. Айрон, который доживал, быть может, последние дни. А, может, и часы…Собрав всю свою наглость в единый «ком», Роул выпалил.

-Друзья, помощь нужна ещё одному моему другу. Он упал в одно из озёр, тех, что в тумане, — он указал копытом в сторону туманной земли, -и теперь…Организмы, жившие в той воде, попали в него и начали пожирать его ткани.

Калами невозмутимо покачал головой:

-Испившему воды озера Та’нуб помогать нечем.И незачем. Не переживайте!, — сказал он, глядя Роулу прямо в глаза. И Роул вдруг почувствовал…Да он даже понял, что ничего страшного не происходит! Странное ощущение…Но его вдруг перестало тревожить всё происходящее – Айрон, Аэрин, Стил. Всё это ему показалось такими пустяками, что даже думать об этом не стоило. Между тем, калами уставились на Аэрина и через мгновение его тело воспарило над землёй. Роул был поражён. Нет, телекинез – вещь обычная…Но для единорога!

Он и подумать не мог, что такая сложная магия может быть доступна кому угодно.

-Ого!, — воскликнул он, -Где вы научились этой магии?

Калами лишь рассмеялись в ответ:

-Это не магия, друг Роуллинг! Магии не существует. Это лишь всё здесь, — они синхронно дотронулись одним из своих отростков на передних ногах до голов. Чем больше мы единились с миром, разрывая эти рамки, начиная с имён, тем больше мы открывали в себе способностей. Освобождая дух, мы высвобождали силу нашего разума…Теперь не будем мешкать – вашему другу нужна помощь!

И калами с Роуллингом двинулись куда-то вперёд, через всю долину, неся впереди себя бессознательного Аэрина. Роуллинг же попытался ещё подумать о нависших над ним и экипажем проблемах, но это решительно не казалось ему более существенным. Всё, что его сейчас беспокоило, это то, что они слишком быстро шли, отчего капитан-единорог не успевал всматриваться в окружающие пейзажи.

-А могу ли я узнать ваши имена?

«Местные» переглянулись и, заулыбавшись ещё шире, как дети, ответили:

-Дорогой Роул, наш народ давно отказался от имён! Ведь имя – ещё одна рамка, граница, отделяющая нас – детей этого мира — от самого мира. Когда мы выделяемся из мира, мы начинаем выделяться друг перед другом…Это быть должно. Потому наши предки и отказались от имён.

Что ж, подумал Роул, в этом что-то есть. По крайней мере, звучит не так уж и безумно. А ребята эти довольно дружелюбные, продолжал размышлять Роул, очень милые и приятные в общении. Надо познакомить с ними остальных.

-Но как же вы друг друга зовёте? Ведь это же обязательная часть общения…, — не унимался единорог.

-Воистину ты прав, мудрый гость Роуллинг! Наше обращение – «друг». Мы всех так называем. И никак иначе.

Друг…Роуллингу это нравилось. Он начал проникаться самыми тёплыми чувствами к народу калами. Капитан однозначно решил привести на встречу свою команду.

Лилия тем временем сидела в медотсеке рядом с койкой, где лежал без сознания Айрон. Он был очень плох – отказывали все органы. Сейчас функционировало лишь одно лёгкое, отказали пару часов назад почки, печень была на грани полного отмирания. В некоторых местах клочками вылезла шерсть, обнажив выступившие язвы, напоминавшие псориаз. Пегаска-врач вытирала глаза и давила изо всех сил в себе плач. Она не знала, как помочь другу. Это убивало её ещё больше. С детства ещё Лили привыкла быть полезной. Родители редко хвалили её, чаще она слышала лишь фразу – «Когда же ты уже начнёшь делать правильно хоть что-то?!» Это задевало пегаску до глубины души. Потому она вновь и вновь старалась сделать что-то, как-то помочь родителям. Проявить себя. Везде, где требовалась помощь, она была тут как тут. Те редкие моменты похвалы за труд она помнила. Все до единого. Каждое слово благодарности и одобрения она держала в голове. С самого раннего детства, еще с того времени, когда она была малюткой без кьюти-марки, Лили пыталась доказать себе, что она не бестолковая неумёха. Борьба эта между глуповатой растяпой Лил и полезной, нужной Лилией проходила с переменным успехом. Даже теперь, став врачом в исследовательской экспедиции, она чувствовала себя пустым местом и полным ничтожеством, глядя на умиравшего Айрона. Впрочем, Стила на ноги ей поставить удалось. И теперь он суетливо бегал по кораблю с набором инструментов.

В дверях появился Оуэни. Вид у него был, мягко говоря, загадочный.

Он подошёл к Лил и, глядя ей прямо в глаза, спросил:

-Лили, как Айрон себя чувствует?

Она посмотрела на него со злостью, думая, что он её разыгрывает.

-Ты издеваешься?, — вспылила она, -Сам не видишь?!

Оуэни улыбнулся криво и прошёлся по отсеку.

-Не вижу, дорогая Лили, — произнёс он, шумно выдыхая, -Не вижу!

Сделай-ка ему снимок…Чего-нибудь. Любого органа. Хоть печени.

Лили продолжала смотреть на него с непониманием. Оуэни не любил бездействия, потому немного повысил голос:

-Ну же, красавица, давай-давай, не сиди на одном месте, делай, что говорю!

Лил опомнилась и шустро подкатила кушетку (правда, с помощью Оуэни) под съёмочный аппарат. Произведя съёмку, Лил потратила пару минут на обработку фото в затемнённой комнате. Оуэн посмотрел на часы, висевшие на стене, и удовлетворенно просчитал вслух:

-5,4,3,2,1!

Как только он сказал «1», из проявочной донёсся более чем удивлённый крик Лилии:

-Что за?! Святые Комплементарии, как это может быть?!

Оуэни довольно кивнул сам себе и повернулся к выбежавшей со снимком Лил.

-Оуэни, смотри!, — кричала она и совала ему под нос снимок, который продолжала сама рассматривать, -Я ничего не понимаю, его печень отмирала!

Я же сама снимки делала …

Оуэни сделал серьёзную мину, через которую всё же пробивалась радостная улыбка, и сказала деловым тоном:

-Лил, возьми у него на анализ кровь, лимфу, сделай снимки внутренних органов … Если всё так, как я думаю, то мы нашли настоящую сокровищницу благодаря Айри …Ну, и, конечно, — добавил он, поймав на себе недовольный взгляд врача, -это будет значит, что наш друг жив и здоров. В первую очередь.

Лил с облегчением выдохнула и спросила:

-Так что это всё значит? Он же умирал …

Оуэни привстал на задние ноги и зацокал передними копытами, аплодируя самому себе.

-Эти бактерии, Лили, не просто пожирают ткань. Поглотив её, они полностью перестраивают свою структуру, превращаясь в эту же самую ткань!

Точь-в-точь! Понимаешь?! Эти бактерии обновляют организм! Полностью! Наш Айрин, когда придёт в норму, будет с совершенно новыми, молодыми органами, как у младенца! Можно сказать, что он родится заново…

Лил слушала его, раскрыв рот. Это было просто невероятно!

-Ты хочешь сказать, что мы нашли эликсир вечной жизни? Ведь если регулярно потреблять этот «бульон», старение организма прекратится, как таковое!

Оуэни, наконец, «включил учёного».

-Не берусь утверждать, Лил. Всё надо проверить, особенно пока неизвестно о том, как скажется длительный его приём…Но, скорее всего, ты права.

Кушетка за их спинами вдруг скрипнула. Пони обернулись разом и увидели два сонных карих глаза, весело глядящих на них.

-Эй, ребята!, -пробурчал через маску Айрон, -Ну неплохо же я выспался! А сон я видел, правда сказать, просто дерьмовый…

Оуэни и Лил нервно захихикали и, давая волю накопившимся эмоциях, громко расхохотались. Вместе с ними ржал и Айрон – он хоть и не понимал, почему все смеются, но он просто был очень рад видеть друзей.

Через некоторое время, в обеденном отсеке Айрон махом вдавил в себя содержимое тюбика, зажатого между передних копыт, и, смакуя это дело, спросил:

-Так чё, значит, я типа вроде заново жить начинаю?

-Так точно, друган! Ты действительно теперь нас всех переживёшь!, — хлопая друга по спине, говорил Оуэни.

Айрон расстроился от этих слов и заметно погрустнел:

-Не хочу я вас переживать! Чё я без вас делать буду! Не, если уж умирать – так всем в один день! Фигли это за жизнь – без друзей?

В отсеке появились Лил и Стил — уже совершенно здоровый.

-Что за разговоры?, — весело и строго спросила пегаска, смахивая копытом слезу, -Никто никогда не умрёт, ясно? Особенно с нашим новым эликсиром жизни!

Оуэни покосился недовольно на Лил. Уж больно лихо она ЕГО эликсиру успела «приделать ноги», сделав его вдруг общим. Эдак она его скоро своим величать будет…Не произнеся ни слова, пони-учёный со всех ног кинулся в лабораторию – писать заявку на получение патента, чтобы по возвращении не медля оформить права на себя.

«А то ходят тут всякие…Коллективистки», — сердито подумал он и заперся в лаборатории.

-Да уж, -сетовал Стил, -Планета таит в себе множество опасностей…Ну и судьба мне выпала! Кто бы мог подумать! Спасибо вам, мисс Стронгхил! Вы меня с того света достали! Если бы не вы…

Лил сияла, подобно солнцу. Её хвалили! Она оказалась нужной! Она помогла! Пегаска до того загордилась и замечталась, что даже подлетела к потолку и повисела там, сверкая голубыми глазами и белоснежной улыбкой.

-Простите, -продолжал пони-рабочий, -но где сейчас мистер Иарлэйт?

-Точно!, — подхватил Айрон, -Где Эр и Роул? Я думал, они первые прибегут «оплакивать» моё выздоровление…

Пегаска всю дорогу старалась отогнать от себя тягостные мысли об этом совместном походе капитана и инженера. Но скрывать было бесполезно.

-Они отправились на дальнейшее исследование планеты, — мрачно ответила Лилия.

Стил и Айрон встревожено переглянулись.

-Ох, не к добру это…Не к добру…, — затараторил рабочий.

-Мы должны отправиться за ними!, — вскричал Айрон Мэйден, чувствовавший себя лет на 20 моложе.

Лил не хотела отпускать только что поправившихся членов экипажа, им требовался режим, но их было не удержать. Стил поправил копытом чёлку, выбившуюся из под просаленной кепки, и поддержал Айрона:

-Да! Я должен спасти господина главного инженера!, — и, разогретый этой идеей, кинулся в отсек подготовки к выходу.

-Какая верность своему наставнику, — усмехнулся Айрон, обращаясь к Лил, -Стил, подожди!, — прокричал он и кинулся за рабочим.

Лил села в кресла устало и налила себе стакан воды, перехватив графин зубами. Отпив немного, она помочила в стакане копытце и промокнула им лоб.

-Верность…Ой уж да уж. Знаем мы этот взгляд, — вздохнул пегаска и, расправив крылья, пролетела неспешно в свой отсек.