Найт Мер

Кристальная ярмарка

По вечернему городу медленно шел единорог. Судьба — будто художник, покрывший холст ровным слоем грунтовки, а потом отвлекшийся и позабывший о задуманной картине — так и не наградила его выдающейся внешностью. Шерстка, грива и даже глаза этого пони имели всего один темно серый цвет. Впрочем, собственная внешность единорога не слишком волновала, он не планировал становиться артистом, певцом или делать карьеру в прочих публичных профессиях. Серый пони мечтал стать ученым, и нынешней ночью ему предстояло сделать важный шаг на своем пути. Ничего сложного — просто исполнить символическую обязанность в первый раз отдежурить ночь у Кристального Сердца. Разве может что-то случиться за одну ночь? Последнее происшествие отмечалось больше ста лет назад, и то было связано со сбоем в контрольном датчике, а не с самим кристаллом. Зато утром единорог официально перестанет считаться студентом и получит значок младшего научного сотрудника.

Серый пони подошел к высокому шпилю института кристаллографии и стал подниматься по широкой лестнице к центральному входу. Институт давно уже разросся до небольшого городка, так что его в шутку даже называли “Кристальной Империей”. Здесь был свой порядок, свои традиции и устои. Суровый край накладывал отпечаток на каждого жителя. Несмотря на тепло и уют, царившие внутри защитного поля, накрывавшего городок, стоило сделать шаг наружу, как обстановка разительно менялась. Вечные холода, пронизывающий ветер и снег — все это не располагало к беспечности и баловству. Такое место было выбрано не из прихоти, для создания кристаллов особой точности требовалось свести к минимуму все посторонние влияния, а именно здесь — на полюсе планеты — слабее всего ощущались помехи от солнца.

— Доброй ночи, — поприветствовал единорог стоявшего у входа привратника. — Я — Эви Бриз, следую на дежурство у Кристального Сердца.

— Секунду... — вахтер провел копытом по строкам своей тетради и, найдя нужную запись, поставил пометку. — Проходите, мистер Бриз.

Эви поднялся на самый верх здания в контрольную рубку Кристального Сердца и, едва сдерживая волнение, вошел внутрь. По кругу комнаты располагались мраморные плиты с вделанными в них россыпями кристаллов. Одни — ярко светились, другие подмигивали, третьи — оставались темными. С непривычки их сияние могло показаться запутанно-хаотичным, но серый единорог здесь уже досконально все изучил. Вот засветились три изумруда, а потом, чуть помигав, потухли. Произошел локальный всплеск Радости — кто-то в городе рассказал шутку, вызвавшую смех окружающих. А вот подал знак сапфир, отмечавший Светлую Грусть. Возможно, в этот миг рассталась на ночь пара влюбленных.

— А, Сомбра! Заходи, дорогой, гостем будешь! — навстречу единорогу с кресла дежурного поднялся ярко-рыжий земной пони.

Рыжий пони переехал сюда всего полгода назад, но благодаря своему заводному характеру, обзавелся уже кучей друзей. Земнопони был родом из Лас Пегасуса, и будто бы сохранил в себе частицу южного солнца, изливая его свет на окружающих. Всех знакомых он обозвал на свой манер, подметив в них самые выдающиеся черты. В переводе с южного диалекта “сомбра” означало “тень”, что вполне соответствовало серой внешности единорога и его привычке бесшумно передвигаться.

— Привет, Паррандеро, — отозвался Эви. — Все в порядке?

— А как же! Да чтобы у меня, да не в порядке! — зафыркал рыжий пони. — Ты ночью дежуришь?

— Да, — подтвердил единорог.

— А чего так рано? Полчаса еще, — поинтересовался Паррандеро.

— Я в первый раз.

— Ну, повезло тебе, — покивал весельчак.

Эви попытался расшифровать показатели с левой панели, но общительный приятель сосредоточиться на измерениях ему не дал.

— Завтра ярмарка, — объявил земнопони общеизвестный факт.

— Ага, — безучастно отозвался единорог.

— Принцесса Селестия посетит открытие, а прибудет она уже к этой полуночи.

— Ага.

— В этот раз она прилетит вместе с сестрой, — продолжал делиться слухами рыжий пони.

— Замечательно, — равнодушно кивнул Эви.

— А еще, я слышал, что она сразу по прилету обычно поднимается взглянуть на Кристальное Сердце.

— Ага, есть такое, — подтвердил Бриз, и в этот момент до него дошло. — Ты хочешь сказать, что она придет сюда?! В мою смену?!

— Я же говорю — повезло, — покивал Паррандеро. — Думаю, и принцесса Луна тоже захочет полюбоваться на наше чудо.

— Грани кристаллов! — ошарашено пробормотал Эви. — Божественные сестры будут здесь! Всего в нескольких шагах от меня!

Он бросил взгляд сквозь стекло контрольной рубки на гигантский голубой кристалл, вырезанный в форме сердца. Драгоценный камень медленно вращался в подвесе вокруг своей оси, сверкая идеально отшлифованными гранями в свете прожекторов. Нынешняя ночь грозила стать знаменательной вдвойне. Только бы не опростоволоситься перед королевскими очами.

— Ладно, бывай, — стал прощаться земной пони. — Посидел бы с тобой, да ты ж знаешь, какая моя ревнивая, на пять минут опоздал — уже другие кобылки мерещатся.

— Пока-пока, — отозвался Эви, проводив приятеля взмахом передней ноги.

На одной из панелей тревожно засиял аметист. “Что-то случилось?” — нахмурился единорог, но потом понял, что камень уловил его собственный страх и волнение. “Все же будет хорошо, — попытался он себя успокоить. — Всего-то надо будет поклониться им”. Ему всеми силами следовало избегать негативных эмоций. Особенно — перед ярмаркой. Особенно — дежуря возле Кристального Сердца. Постепенно единорог втянулся в работу. Центральная панель, отражавшая внутреннее состояние голубого кристалла, уже много лет пребывала в неизменном виде, а остальные плиты с рядами разноцветных камней подобным постоянством похвастаться не могли. Узор огоньков менялся ежесекундно, отражая чувства и эмоции жителей города, но пока преобладали положительные — поводов для волнения не было.

Эви склонился над записями, фиксируя показатели. Он собирал данные для своей статьи о дневном эмоциональном цикле. Сделав предположение, что в разное время суток преобладают разные эмоции, Бриз хотел провести статистический анализ динамики изменений. Он так увлекся наблюдениями, что даже забыл о предстоящем визите. Услышав звук открывшейся двери, он сердито обернулся к неожиданным посетителям, посмевшим побеспокоить его в столь неурочное время. Встретившись взглядом с фиалковыми глазами на мордочке величественного белоснежного аликорна, Эви сглотнул подступивший в горле комок и торопливо опустился на передние колени. “МОЖЕТЕ ВСТАТЬ, МИСТЕР БРИЗ”, — дозволила солнечная пони. Ее голос был громоподобен, но не оглушал, а, скорее, обволакивал все вокруг, изгоняя все посторонние звуки. Так могла говорить только богиня. “Доброй ночи, Ваше Величество... эмм... Ваши Величества”, — быстро исправился единорог, заметив, что в комнату вошла еще одна пони. Он поклонился второму аликорну, поднял глаза и замер. Перед ним на расстоянии вытянутой ноги стояла принцесса Луна. Ее темно-синяя шерстка вспыхивала крошечными блестками, будто ночное небо в ясную погоду, грива плавно переливалась от темно-синего до голубого цвета, а в глазах мерцали озорные искорки. Ночная богиня улыбнулась единорогу и кивнула в ответ. Сердце Эви замерло.

— МИСТЕР БРИЗ, РАССКАЖИТЕ НАМ О КРИСТАЛЬНОМ СЕРДЦЕ, — молвила принцесса Луна.

Ее голос звучал чуть ниже, чем у Селестии, но так же, казалось, возникал сразу во всем помещении. Глухо застучав, сердце продолжило выполнять свои обязанности по перекачке крови, а сам единорог еще раз сглотнул, чтобы прочистить горло. Он попытался представить себе, что читает лекцию первокурсникам, и заученная речь полилась сама собой.

— Эмм... Кристальное Сердце — артефакт, вырезанный из очень редкого минерала, под названием “небесный хрусталь”. Мы до сих пор не изучили всех его свойств, хотя используем уже более трехсот лет. В данный момент основное назначение Кристального Сердца — хранить и проецировать на Эквестрию положительные эмоции. Завтра вечером, в заключение ярмарки, все пони соберутся на площади, чтобы, поделившись хорошим настроением от праздника, в очередной раз наполнить Кристальное Сердце Радостью. Как известно, поделись своей радостью с другом — и ее станет в два раза больше, а если это сделают сразу все жители Кристальной Империи — хватит на всю Эквестрию!

В пол-уха слушая пояснения, принцесса Луна рассеянно кивала и рассматривала перемигивающиеся панели. Все эти подробности она, естественно, знала, а свой вопрос задала, чтобы помочь оробевшему пони прийти в себя и не смущаться в присутствии богинь.

— А ЭТО ЧТО ОЗНАЧАЕТ? — спросила ночная принцесса, указав на панель с рубинами.

Эви обернулся, и от увиденного его бросило в жар: один за другим красные камни ярко загорались, складываясь узором в виде стрелы. Его уши запылали от смущения, и он глубоко вздохнул, пытаясь справиться со своими чувствами.

— Эти индикаторы отвечают за чувство Любви, — нехотя ответил он на вопрос принцессы, с укором косясь на предательские камни. — Похоже, в этот момент кто-то в городе встретил пони своей мечты.

— ОЧАРОВАТЕЛЬНО, — улыбнувшись, молвила Луна.

Селестия закатила глаза и покачала головой. Очевидно было, что этот таинственный “кто-то” стоял сейчас прямо перед ней.

Божественные сестры еще немного полюбовались на Кристальное Сердце и вышли из комнаты, направившись в свои покои. Напоследок Луна опять улыбнулась единорогу и пожелала удачного дежурства. В эту ночь Эви так и не смог вернуться к своим наблюдениям. Раз за разом он прогонял в памяти все детали визита: улыбку ночной принцессы, изящный изгиб шеи, волнистое колыхание гривы, грациозную походку. “Она — идеальна, прекрасна и совершенна, прямо как... как...” — чуждый поэзии ученый с трудом мог подобрать подходящую метафору. “Как кристалл сапфира!” — в итоге заключил он. Занятый своими мыслями, единорог не заметил, что в углу панели скромно подмигивал один из рубинов, отвечавший за чувство Симпатии.

---

Спальни принцесс располагались внутри кристального шпиля института, так что долго добираться им не пришлось. В молчании они дошли до своих покоев и скрылись каждая за своей дверью. Впрочем, Луна, убедившись, что кровать застелена, а вещи разложены, сразу перенеслась в спальню сестры.

— Ты видела? — тихонько спросила она, запрыгнув на кровать.

Друг с другом сестры разговаривали обычным голосом, оставляя божественную речь только для обращений к подданным.

— Ага, ты похитила еще одно сердце, — хмыкнула Селестия.

— Я не специально! — в тоне ночной принцессы чувствовалось легкое самодовольство, ведь даже богине приятно получить очередное подтверждение своей привлекательности. — А он — миленький.

— Да все они миленькие, — вздохнула солнечная пони. — Но ты же знаешь правила.

— Как не знать, если я сама их и ввела, — принцесса Луна погрустнела.

Слишком краткой была жизнь смертного. Впустишь его в свое сердце — счастье продлится недолго, а горечь останется на всю оставшуюся вечность. Сестры недаром возвели между собой и остальными пони стену отчуждения. Божественный статус, КАНТЕРЛОТСКИЙ ГЛАС — все служило тому, чтобы никто из ныне живущих не мог стать им слишком близок и дорог. Когда-то давно у Селестии и Луны были друзья. А потом они все ушли, один за другим. Сердца аликорнов еще не достаточно огрубели, чтобы спокойно встречать смерть тех, кто им дорог.

— А что, если я завтра схожу на ярмарку? — мечтательно сказала ночная принцесса.

— Так мы же вместе пойдем, — недопоняла ее сестра. — Мы, ведь, за этим и приехали.

— Нет, я имела в виду не постоять на балконе, — пояснила Луна, — а спуститься вниз и повеселиться вместе со всеми.

— Луни! — нахмурилась Селестия.

— Можно же, хотя бы, помечтать? — синий аликорн недовольно вскинул голову. — Ладно, мне пора подготовить заход Селены. Спокойной ночи, сестренка.

— Спокойной ночи, Луни!

Селестия откинулась на подушки, а принцесса Луна пошла на балкон. Синяя пони очень редко спала по ночам, ведь в ее задачи входило управлять звездным небом и следить за покоем всех спящих пони. Создавать по вечерам звезды, двигать ночное светило, прогонять из снов кошмары — работы было достаточно. Быстро убедившись, что все в порядке, принцесса вернулась мыслями к серому единорогу. Его следовало выкинуть из головы и забыть, так же, как она уже делала сотни раз, встретив понравившегося ей пони. Но сейчас — в ночной тиши — Луне захотелось хотя бы полчасика помечтать о том, как на завтрашнем празднике можно было бы вместе с ним погулять и повеселиться.

---

Эви Бриз, зевая во весь рот после бессонной ночи, торопился на площадь. Он сбегал после дежурства домой принарядиться и опасался пропустить открытие ярмарки. Хотя серый единорог сперва собирался немного поспать и присоединиться к празднованию ближе к вечеру, но понял, что всей душой желает еще раз хотя бы издали увидеть ночную богиню.

Возле центрального шпиля с раннего утра стали собираться местные жители, и Эви пришлось протискиваться сквозь довольно плотную толпу, чтобы подобраться поближе к балкону. Зазвучали фанфары, и все сразу подняли головы кверху. “Слушайте, Слушайте! Принцесса Селестия и принцесса Луна от всего сердца приглашают вас посетить Кристальную Ярмарку!” — объявил сенешаль. Хотя он божественным гласом не обладал, в опустившейся тишине его услышали даже в самых дальних концах площади. На этих словах на балкон вышли сестры-аликорны и приветливо помахали передними ногами. “Я РАДА ПРИВЕТСТВОВАТЬ ВАС НА ЭТОМ ПРАЗДНИКЕ! — начала свою речь Селестия. — ИГРЫ, ТАНЦЫ, УГОЩЕНИЕ И ПОДЕЛКИ МАСТЕРОВ НЕ ОСТАВЯТ ВАС РАВНОДУШНЫМИ ЭТИМ ДНЕМ!” Голос богини звучал так искренне, что казалось, она сама готова сейчас броситься танцевать и угощаться кристальными ягодами. “А ВЕЧЕРОМ, МЫ ЖДЕМ ВСЕХ НА ПЛОЩАДИ, — продолжила принцесса Луна. — ЧТОБЫ ВЫ МОГЛИ РАЗДЕЛИТЬ СВОЮ РАДОСТЬ С ДРУЗЬЯМИ И НАПОЛНИТЬ НОВОЙ СИЛОЙ КРИСТАЛЬНОЕ СЕРДЦЕ!” Традиционная речь была встречена радостными криками и топотом. Пони потянулись к ярким шатрам, откуда заиграла музыка, и стали доноситься возгласы зазывал. Эви Бриз не отрываясь смотрел на ночную богиню, и она, будто почувствовав взгляд, обернулась к нему. Единорог помахал ей копытом — Луна взмахнула передней ногой, словно в ответ.

Божественные сестры скрылись внутри кристального шпиля, а Эви замер в раздумьях. Неужели, принцесса действительно его разглядела? Ведь, даже если она еще не забыла о скромном сером пони, увидеть кого-то в такой толпе — просто нереально. Хотя Бризу было приятно представлять, что Луна махала именно ему, но, как ученый, он не стал себя тешить подобными иллюзиями. “Надо поспать”, — решил он, широко зевнув, и пошел в сторону дома.

— Эмм... здравствуйте? — услышал Эви чей-то голос и вскинул голову.

— Вы мне? — удивился он, глянув на незнакомую пони.

К нему обращалась вороная пегасочка, с зелеными глазами. На ее шерстке и гриве не было ни единого пятнышка — она выглядела настолько черной, что казалась внезапно возникшим посреди дня кусочком ночи.

— Да, — ответила пони. — Я здесь новенькая, Вы не могли бы подсказать, куда мне обратиться? Мне надо получить место в общежитии.

— Вы студентка? — поинтересовался Эви.

— Да, — подтвердила пегасочка. — Только что приехала, а тут такое творится, что я растерялась.

— И правда, сейчас все службы закрыты, — пояснил единорог. — Все на ярмарке, так что комнату Вам дадут поздно вечером.

— Так что же мне делать? — огорченно спросила студентка.

— Праздновать! Если пропустите ярмарку, следующей целый год ждать! — воскликнул Эви.

Пегасочка с опаской глянула в сторону веселящейся толпы.

— Ладно, — решился вдруг Эви, — если желаете, могу составить Вам компанию и показать здесь все.

— Ах, это так любезно с Вашей стороны! — обрадовалась студентка.

— Только давайте сперва выпьем по чашечке кофе, — предложил он, еле сдержавшись, чтобы опять не зевнуть.

Проводив свою спутницу до ближайшего кафе, он сделал заказ.

— А как Вас зовут? — спросила вороная пони, когда перед ними поставили чашки с ароматным черным напитком и тарелку эклеров.

— Эви Бриз, можно просто Эви, — представился единорог. — А Вас?

— Найт Мер, — ответила она.

— Найтмер?! — удивился Эви. — А на мой взгляд, Вы довольно милы и симпатичны.

— О, Вы еще моего характера не знаете, — хихикнула пегасочка. — Но вообще-то я — Найт Мер, а не Найтмер. Можно просто Найти.

— Простите, — смутился единорог. — Приятно познакомиться. Вы на каком факультете собираетесь учиться?

— Эмм... — замялась Найти. — Я еще не решила. Я специально приехала пораньше, чтобы осмотреться и выбрать специальность по душе.

Бодрящий напиток быстро прогнал сонливость, и Эви повел свою спутницу вглубь ярмарочных рядов. По пути пегасочка вертела головой из стороны в сторону, дивясь на местные чудеса. Постепенно она осмелела и стала подходить к лоткам, с интересом осматривая товар.

— А это что за стеклянные шарики? — спросила она, указав на одну из выставленных корзин.

— Это кристальные ягоды, — ответил единорог. — Хочешь попробовать?

— Ммм! Как вкусно! — воскликнула она, закинув в рот первую ягоду. — А можно еще?

— Конечно, угощаю! — Эви купил кулек и протянул своей спутнице.

— Я ни разу не видела таких в Кантерлоте, почему их к нам не привозят?

— Потому что их нельзя вывозить за пределы защитного купола. Они сразу портятся, — объяснил единорог.

— Смотри! Там танцы! — пегасочка потащила единорога в сторону площадки, откуда доносилась музыка. — Ты танцуешь?

— Нет, у меня не слишком хорошо получается, — стал отнекиваться Эви.

— Да ладно, это же так просто! Шаг влево, шаг вправо, поворот, а потом — повторить, я тебя быстро научу!

Она втолкнула протестующего единорога в группу кружащихся под музыку пони. Эви сделал несколько пробных движений и почувствовал, как на душе становится легко и приятно. Найти положила передние ноги единорогу на спину и стала направлять его так чтобы не мешать другим танцующим парам. “Я же говорила!” — радостно приговаривала она. Доиграв мелодию, музыканты остановились передохнуть, и в этот момент с другого конца площади донеслись фанфары.

— Что там? — встрепенулась черная пони.

— Рыцарский турнир, — ответил Эви.

— Как? По-настоящему?! — изумилась Найти.

— Конечно, любой пони может там сразиться за честь своей дамы. Ну, или за честь кавалера, ведь кобылки тоже могут участвовать.

— А у тебя есть дама сердца? — заинтересовалась пегасочка.

— Эмм... — смутился единорог.

— Давай, рассказывай! — сгорая от любопытства, стала упрашивать его Найти.

— Только ты не смейся, — пробормотал он. — Но мое сердце принадлежит теперь принцессе Луне.

— Ах! Это так мило! — воскликнула его спутница. — Так чего же мы ждем? Вперед! За честь прекрасной дамы!

— Ты что, у меня нет ни единого шанса, — ответил Эви. — Я даже ни разу доспехов не надевал.

— Неужели принцесса Луна не достойна, чтобы ее верный рыцарь хотя бы попытался? — лукаво спросила Найти.

Серый единорог устремил задумчивый взгляд в сторону кристального шпиля. Он понимал всю безнадежность своих чувств. За счастье можно было считать хотя бы просто еще раз встретить ночную принцессу, а уж привлечь хоть как-то ее внимание — нереально. О том, чтобы возникли ответные чувства, нельзя было даже мечтать. Но ведь сегодня праздник — время питать надежды и загадывать самые несбыточные желания. Почему бы и правда не стать в этот день рыцарем принцессы Луны? Даже если он проиграет в поединке, то потом не будет сожалеть, что даже не попробовал.

Посыпанную песком арену, где проводился турнир, окружали деревянные трибуны, полные зрителей. Сверху висели гирлянды разноцветных вымпелов, а позади трибун возвышались ряды флагштоков. На половине из них уже развивались полотна шелковой ткани, а остальные пока еще оставались пусты. Флаг с символом своей избранницы дозволялось поднять победителю очередного тура.

Эви со своей спутницей подошел к столику распорядителя турнира. Бело-зеленая земная пони сосредоточенно водила зажатым в зубах карандашом по длинной турнирной таблице.

— Простите, я могу записаться на состязание? — спросил молодой ученый.

— Вообще-то, все турниры уже расписаны до самого вечера, — ответила распорядительница. — Хотя...

Она с сомнением осмотрела претендента на поединок.

— Я никак не могу найти соперника для Айрон Хувса, — продолжила земная пони. — Если Вы готовы выступить против него, я Вас внесу в список.

От этого имени по спине Эви пробежал холодок. Айрон Хувс — капитан городской стражи — был уже не молод, но встречаться с ним опасались даже более опытные соперники. С другой стороны, серый пони и не надеялся на победу, так какая разница, кому проиграть?

— Я готов, — подтвердил он.

— Ваше имя?

— Эви Бриз.

— Проходите в шатер номер семь, мистер Бриз, — сказала зеленая земнопони, внося запись в таблицу. — Ваш поединок будет через полтора часа.

— Я буду болеть за тебя! — приободрила его Найти.

Эви отправился готовиться к битве, а его спутница поскакала искать себе место на трибунах. Инструктор накинул на единорога пластинчатые доспехи и стал объяснять, как следует пользоваться копьем. Задача казалась не сложной — требовалось просто попасть закругленным кончиком в центр нагрудной пластины соперника, однако ученый сразу понял, что сделать это на полном скаку без тренировки вряд ли получится. Снаружи то и дело доносился громкий топот копыт, завершавшийся оглушительным лязгом — очередная пара сходилась в поединке. Наконец, объявили его имя, и Эви вышел наружу.

— Эй, мне что, с этим пацаном драться придется? — услышал он недовольное ворчание.

— Так никто больше не захотел, — ответила распорядительница турнира. — Ничего не могу поделать.

— Ладно, — буркнул Айрон Хувс, поворачиваясь к Бризу. — Ты, конечно, отважный малый, но я в поддавки не играю.

— Судьба рассудит, — ответил Эви ритуальной фразой.

Он внимательно осмотрел соперника: земной пони был на голову выше единорога и в полтора раза тяжелей. Коротко подстриженная грива земнопони почти целиком пряталась под шлемом. На его ногах бугрились мощные мышцы, а тяжести лежащей на спине брони Айрон Хувс, казалось, просто не замечал.

— Внимание-внимание! — прокричал глашатай. — В двадцать третьем туре игр выступают рыцарь Айрон Хувс, защищающий честь прекрасной дамы — Виолет Роуз, и рыцарь Эви Бриз, защищающий честь прекрасной дамы — принцессы Луны!

Зрители на трибунах затопали, приветствуя новых соперников. Заявление глашатаго особого ажиотажа не вызвало, не так уж и редко одинокие молодые пони объявляли своей дамой сердца одну из правящих принцесс.

Два пони разошлись по сторонам и приготовились к атаке. Чтобы соперники не столкнулись и не покалечили друг друга, дорожки, по которым им предстояло скакать, разделял невысокий забор, поэтому, удар копьем оставался единственным способом сбить противника с ног. По сигналу судьи они ринулись навстречу друг другу. Копье Эви, скользнув по железной пластине, ушло в сторону, а капитан стражи попал точно в цель. Покатившись кубарем, единорог с трудом встал на ноги и потер ушибленный бок.

— Вы признаете свое поражение? — расслышал он вопрос распорядительницы и яростно замотал головой.

— Второй раунд! — объявил глашатай.

Противники вновь разошлись по сторонам площадки и бросились на встречу друг другу. Впрочем, результат оказался тем же: Эви заработал еще несколько синяков, а его соперник даже не почувствовал удара.

— Вы признаете свое поражение? — повторила вопрос зеленая пони.

Продолжать поединок казалось бессмысленным. Зачем набивать себе лишние шишки? Единорог задрал голову кверху и увидел на фоне ярко светившегося купола темный силуэт парящей Найти. На миг ему показалось, что это сама Луна, и к Эви вернулась решительность.

— Нет! — воскликнул он, поднимаясь.

— Парень, ты уже проиграл два раунда из трех, — произнес Айрон Хувс. — Зачем тебе это?

— Я бьюсь за честь принцессы Луны, — ответил он. — Я могу проиграть, но не имею права сдаться!

— Хех! А ты мне нравишься, — хмыкнул капитан стражи.

— Третий раунд! — объявил глашатай.

Эви, стиснув зубы, встал наизготовку и шумно втянул носом воздух. По взмаху флажка судьи он ринулся вперед. Удар, треск ломающегося дерева... единорог с удивлением отметил, что все еще продолжает бежать, и затормозил. С другой стороны арены ему приветливо отсалютовал Айрон Хувс. Похоже, в этот раз серый пони каким-то чудом попал точно в цель, и скрестившиеся копья переломились.

— В третьем раунде объявляется ничья! — озвучил свой вердикт судья. — По итогам трех раундов честь поднять флаг присуждается рыцарю Айрон Хувсу!

Эви, радостно улыбаясь, пошел в свой шатер чтобы снять турнирную экипировку. Он же сперва не хотел выходить в третий раунд: разболелись ушибы, казалось, что все бесполезно, и Бриз решил было сдаться, но мысль о принцессе Луне не позволила ему это сделать. Хотя единорогу не досталась победа, свести один раунд к ничьей против самого Айрон Хувса — оно того стоило. “Если захотеть — можно добиться всего! — воодушевлено думал Эви, пока медсестра мазала его синяки заживляющей мазью. — Надо просто никогда не сдаваться! Можно тысячу раз проиграть, а на тысяча первый — прийти к своей цели. Пусть шанс один из миллиона — это же просто значит, что надо сделать миллион попыток”. На выходе его поджидала Найти. Пегасочке так и не удалось найти места на трибуне, и весь бой она наблюдала, зависнув над ареной.

— Это было так захватывающе! — поделилась она впечатлениями. — Ты такой смелый! Я как этого Айрон Хувса увидела, сама испугалась!

— А я-то как испугался, — смущенно ответил Эви.

В этот момент к ним подошла компания земных пони во главе с Паррандеро.

— Эй, Сомбра! — эмоционально воскликнул рыжий весельчак. — Ты что, против Арон Хувса выходил? Ты что меня не позвал!

— Сомбра? — удивилась Найти. — Хм... а тебе идет это имя.

— Твоя подружка? — заинтересовался земной пони. — Познакомишь?

— А тебе мало подружек что ли? — шутливо воскликнула одна из сопровождавших его поняшек.

— Подружек много не бывает, — авторитетно заявил Паррандеро.

— Ага, вот смотри, сейчас жене все передам.

— И почему все кобылки такие ябеды? — патетически возмутился рыжий пони.

— Это Найт, она только приехала, будет здесь учиться, а этого пони-говоруна зовут Паррандеро, — представил их друг другу Эви.

Раздался мелодичный перезвон, и все обернулись к центральному шпилю.

— Кристальное Сердце! — воскликнул рыжий земнопони. — Пойдем быстрее, сейчас его вынесут!

— Эмм... — замялась Найти. — Я тут вспомнила, я свои вещи оставила...

— И что? Потом заберешь, — сказал Паррандеро. — Неужели, тебе не охота поглядеть?

— Я... я просто пообещала... — пегасочка тихонько стала пятиться. — Мы потом еще встретимся! Пока!

Она развернулась и во весь опор бросилась вниз по улице.

---

— Луни! — произнесла Селестия, входя в спальню сестры. — Просыпайся, Луни! Скоро церемония!

Ночная принцесса вылезла из-под одеяла и сладко потянулась. Не смотря на заспанный взгляд, на ее мордочке сияла улыбка.

— Ты чего такая счастливая? — удивилась солнечная пони.

— Ах, мне сейчас такой чудесный сон снился, — ответила принцесса Луна. — Будто я гуляла на ярмарке вместе с Эви... мы танцевали и веселились...

— Что за Эви? — нахмурилась Селестия.

— Ну... мистер Бриз. Единорог, которого мы вчера встретили, — неуверенно пояснила ночная богиня.

— Хмм... ты даже его имя выяснила?

— У него же на бейджике было написано... — Луна запнулась и смущенно замолчала, вспомнив, что на нагрудной карточке значилась только фамилия.

— Ты не боишься влюбиться? — строго произнесла ее сестра.

— Ты права, — вздохнув, согласилась Луна. — Я больше не буду о нем вспоминать.

Она слезла с кровати и отправилась в ванную приводить себя в порядок перед выходом на публику. Несколько взмахов щеткой, и грива богини распушилась, волнисто заколыхавшись. Вода прогнала остатки сна, а щеточка вернула блеск копытцам. Впрочем, оглядев их внимательнее, Луна решила, что вечером следует вызвать себе полировщицу зашлифовать еле заметные царапинки.

Когда богини показались на балконе кристального шпиля, площадь уже была заполнена до отказа. Каждый житель Кристальной Империи желал внести свой вклад в общее дело. Наполнить Кристальное Сердце силой эмоций считалось почетной обязанностью, да и просто знать, что твое хорошее настроение сделает каждого пони в Эквестрии чуточку счастливее, было приятно.
“ЛЕДИ И ДЖЕНТЛПОНИ! ОТВАЖНЫЕ РЫЦАРИ И ПРЕКРАСНЫЕ ДАМЫ! — обратилась принцесса Селестия к площади. — ВЫ СИЛЬНЫ ДУХОМ, ВЫ ПОЛНЫ РАДОСТИ И ВЕСЕЛЬЯ, ТАК ПОДЕЛИТЕСЬ ЖЕ СВОИМ НАСТРОЕНИЕМ С ДРУГИМИ!”
“ЧЕСТЬЮ ВЫНЕСТИ КРИСТАЛЬНОЕ СЕРДЦЕ В ЭТОМ ГОДУ УДОСТОЕНА ПРИНЦЕССА МИ АМОРЕ ЭЛЬКАНТРА!” — объявила следом принцесса Луна.

В дверях показалась молодая единорожка с фиолетовой шерсткой и голубой гривой. Над нею, окруженный магической аурой телекинеза, летел гигантский голубой кристалл. Звание принцессы Кристальной Империи давно утратило свою главенствующую роль. Поселение управлялось директоратом института кристаллографии, никакие враги городу уже давно не грозили, а с поддержанием порядка стража справлялась и без руководящей роли принцессы. Почетное звание уже несколько столетий присваивалось лишь как дань традициям. Единорожку избрали выполнять эту обязанность за успехи в учебе и активную работу в лабораториях института.

По площади пронеслась волна волшебного света. Тела, гривы, одежда и вещи пони засияли, а потом стали полупрозрачны. Казалось, в этот миг все они превратились в живые кристаллы. Каждый постарался припомнить все хорошее, что с ним сегодня случилось, и отдать эти воспоминания волшебному талисману.

— Так красиво, каждый раз не могу налюбоваться, — тихонько прошептала принцесса Селестия.

— Да, просто чудесно! — согласилась ее сестра. — Я так жалею, когда приходится пропускать церемонию.

— Нам пора возвращаться, — сказала солнечная пони.

Две богини покинули балкон и пошли готовиться к отъезду в Кантерлот.

Песня о мечте

Распахнулась дверь в лабораторию, и внутрь ввалилась громко галдящая толпа сотрудников института.

— Ну, где тут наш "новичок"? — осведомился на всю комнату Паррандеро.

Эви Бриз весь день в радостном нетерпении ждал этой минуты. Отложив в сторону журнал наблюдений, он шагнул навстречу коллегам. В институте не проводилось каких-либо торжественных церемоний посвящения с вручением регалий. Назначения проводились в рабочем порядке, но работники все равно собирались поздравить новоиспеченных служителей науки. Вперед вышел пожилой профессор — синий пегас с серыми пятнами на морде по имени Лейттас. Он уже много лет возглавлял лабораторию кристаллизации аморфных соединений. Профессор вынул из кармана золотой значок с вделанным в середину кусочком небесного хрусталя, и все затихли.

— Эви, сегодня ты стал учёным, — заговорил Лейттас. — Вернее, учёным ты стал уже давно, ты талантливый парень, и я вижу, что не зря с тобой возился, но именно сегодня закончилось твоё студенчество. Я вручаю тебе этот знак, но помни, что это — вовсе не награда. Звание учёного налагает гигантскую ответственность. Ты в ответе не только за себя, а за всех пони во всей Эквестрии. Кристаллография идет на рубеже наших научных знаний. Каждый эксперимент — шаг в неизвестность, и он может принести как всеобщее благо, так и непоправимый вред. Увлекшись, легко можно потерять контроль над происходящим. Удовлетворяя научное любопытство, никогда не ставь свои личные интересы выше общественных. Помни, что ошибка может подвергнуть опасности не только тебя, но и всю нашу страну.

С этим напутствием профессор прикрепил значок к лабораторному халату Эви. Коллеги затопали, поздравляя его с назначением. Они стали по-очереди подходить, чтобы добавить от себя несколько слов и дружески похлопать серого единорога по спине.

— Приятель, мы все так дружно тащили сюда эту “гигантскую ответственность”, которую на тебя наложили, что порядком умаялись! — заявил Паррандеро. — Тяжеленная штука, по чести сказать. У тебя найдется, чем промочить горло?

Все рассмеялись, и Бриз вытащил из шкафа ящик с бутылками сидра. Ради такого случая единорог заказал их из самого Кантерлота. Напиток разлили по бумажным стаканчикам, и говорливый земнопони поднял тост за научные достижения Эви Бриза, которые, как он выразился, “не заставят себя ждать”. Все дружно выпили и, закусив кристальными ягодами, разошлись по рабочим местам.

Эви вернулся к прерванному эксперименту и с сожалением отметил, что расплав, с которым он работал, успел остыть. Учёный перенес чашечку на спиртовку. Хотя повторный нагрев вносил в результат работы сильные искажения, Бриз уже не успевал приготовить новый расплав и решил закончить с тем, что было. Требовалось сформировать кристалл-резонатор, реагирующий на эмоции окружавших, но какое из чувств лучше выбрать? Конечно-же самое сильное из тех, что испытывал сейчас пони, однако, в распоряжении Эви таких оказалось сразу два: Любовь к принцессе Луне и Радость от получения значка учёного. Он, не колеблясь, выбрал Любовь, и из аморфной массы стал расти алый кристалл, издавая еле-слышный звон. По ногам прошлось дуновение ветра. Единорог отвел взгляд от огня, и ему почудилось, будто по полу скользнула чёрная дымка и скрылась за вентиляционной решеткой. “Слишком долго смотрел на яркий свет”, — подумал Эви, и вернулся глазами к кристаллу.

Что-то шло явно не так. Алые грани меркли, окрашиваясь в грязно-серый цвет. “Принцесса Луна — богиня, а я — простой смертный, — возникла мысль в голове учёного. — Она на меня даже не взглянет. Мне никогда не быть рядом с ней. Даже если я совершу невероятное открытие и прославлюсь на всю Эквестрию, я буду для неё все равно что бабочка, на миг привлекшая внимание и тут-же забытая…” Эви уже успел всё обдумать и смириться с подобными перспективами, но сейчас почему-то испытывал злость и настолько сильное отвращение к себе, что покрылся холодным потом. Взревела сирена, и единорог вздрогнул от неожиданности. “Негатор! — сверкнула догадка. — Вот что бывает, если отходить от технологии”. Кристалл приобрёл свойства гасить хорошие и усиливать плохие эмоции. Эви сбросил чашечку на пол, разбил посеревший камень копытом и покачал головой от досады. Подобные случаи изредка происходили в институте, но Бриз умудрился опозориться в первый же день своей карьеры учёного.

В лабораторию вломилась бригада суровых пегасов из экстренной службы, но при виде обломков они расслабились. “Сам справился? Молодец”, — хмуро пробурчал их командир, а остальные стали быстро собирать осколки в тяжелый гранитный контейнер.

На сегодня работу можно было считать завершенной. Разбитый кристалл сам по себе стал безвреден, но неубранные крошки могли спровоцировать появление новых негаторов, поэтому пегасам придется тщательно проверить каждый уголок. Уборка, скорее всего, затянется до позднего вечера. Эви тщательно очистил копыта и повесил лабораторный халат в шкафчик. Хотя значок учёного даже в институте почти никто не носил, не говоря уже о городе, единорог не смог расстаться со свежеполученным символом своего нового статуса и перевесил его на перевязь.

Спускаясь по лестнице от главного входа Бриз загрустил. Хотя он успел быстро разбить зловредный кристалл, тот оставил в душе неприятный осадок. “Сомбра!” — услышал он оклик и обернулся. Увидев вороную пегасочку, единорог обрадовался: компания легкомысленной студентки могла помочь отвлечься от плохих мыслей.

— Доброго вечера, Найти! — поприветствовал её Бриз. — Ты уже устроилась в общежитии?

— Да, все в порядке. Весь день тут смотрела где у вас что, — весело ответила пегасочка. — Только меня в шпиль не пустили, потому что еще не зачислили на факультет.

— Ты решила, куда пойдешь?

— Нет, в том-то и дело. Хотела сперва познакомиться получше с различными специальностями, но чтобы внутрь попасть, мне надо сперва записаться на специальность. Замкнутый круг какой-то! — вороная кобылка кокетливо склонила голову набочок.

— Обычно студенты заранее с этим определяются, — заметил Эви.

— Так я специально и приехала раньше, чтобы заранее определиться, — с милой улыбкой пояснила она.

Заметив на перевязи поблескивающий значок, Найти воскликнула:

— Ой, какая красивая брошка!

— Брошка? — рассмеялся Бриз. — Забавная шутка.

— Почему — шутка? — недоуменно спросила кобылка.

— Неужели ты не знала, как выглядит знак учёного? — удивился единорог. — Ведь ты сюда приехала, чтобы именно его и получить!

— Я про него читала, просто не видела никогда в живую, — стала оправдываться Найти. — Постой, ты же вчера говорил… так тебе его сегодня вручили? Поздравляю! Это надо отметить!

— Но я планировал почитать… — попытался отвертеться серый жеребец.

— Значит, планы изменились! — перебила его пегасочка. — Почитать можно в любой вечер, а отметить такое событие — только раз в жизни! Когда я получу значок, я на весь город вечеринку устрою!

Эви фыркнул, подумав, что с её характером кобылке стоило идти в актрисы, а не в учёные. Вряд ли ей хватит терпения на долгую и кропотливую учёбу. Хотя с другой стороны, если кобылка продержится до конца, то с таким эмоциональным типом она будет выращивать кристаллы с поистине уникальными свойствами.

— Я нашла здесь отличную кафешку, — продолжала его соблазнять Найт Мер. — Там большой танцпол, и вечером обещали выступление музыкантов.

— Ты про “Хрустальное небо”?

— Ага, ты там уже бывал?

— Нет, по мне, так там слишком шумно, — покачал головой жеребец.

— Шумно, значит — весело! — постановила пегасочка. — Пойдем!

Идти оказалось недалеко, вход в заведение располагался через пару домов вниз по улице. Эви с подружкой расположились за столиком и огляделись. Кафешку построили в виде стеклянного купола. Тяжелую крышу поддерживали кристаллические колонны, а в толще стекла виднелись россыпи разноцветных кристалликов. Большая часть камешков могла только мерцать в темноте — их набирали из отбраковки — но некоторые оказались вполне рабочими. Бриз почувствовал, как они резонируют в такт Радости и Веселья. Стеклянные столики стояли вдоль стены по кругу, в центре возвышалась сцена из белого мрамора, а вокруг оставалось место для танцующих пар. Музыканты заканчивали настройку своих инструментов, и соседние столики постепенно стали заполняться посетителями.

— Принцесса Луна сегодня тебе не являлась во сне? — шутливо поинтересовалась Найти.

— Нет, — единорог покачал головой. — На самом деле, об этом глупо даже мечтать.

— Неужели, ты сдался? — возмутилась пегасочка. — Ненадолго же тебя хватило! Какие вы, жеребцы, ветреные: вчера “люблю”, сегодня — “не люблю”!

— Мои чувства не изменились, но разве я могу что-то сделать?

— Конечно, можешь! Кто вчера мне говорил про миллион попыток? Кто обещал никогда не сдаваться?

Эви удивленно нахмурился, пытаясь вспомнить, когда он про это говорил. Насколько помнил единорог, про “миллион попыток” он только подумал. Хотя, может быть, он думал вслух? Вчерашний день пролетел так быстро и сумбурно, что Бриз вполне мог что-то и позабыть.

— И все-же я даже не знаю с чего начать, — произнёс он.

— Хмм… я поразмыслю над этим, может вместе сообразим? — приободрила жеребца пегасочка.

Их разговор прервал официант, принесший заказанные блюда. Пока Эви и Найти ужинали, музыканты закончили подготовку и заиграли первую мелодию. Поначалу танцевать никто не шёл, посетители хотели сперва перекусить после рабочего дня, но постепенно к сцене начали подходить парочки.

— Позвольте Вас пригласить, — обратился к Найт Мер какой-то рыжий пегас.

Обернувшись к Эви он добавил:

— Вы позволите?

— Простите, сегодня я танцую только с моим спутником, — быстро ответила кобылка.

— Жаль, — огорчился пегас. — Что ж, приятного вечера.

— Найти, я же не умею танцевать, — сказал Бриз, когда рыжий жеребец отошел.

— Умеешь, я вчера видела, — возразила вороная пегасочка, вставая из-за стола. — Неужели мне опять придется тебя самой приглашать?

Единорог поднялся следом и, галантно поклонившись, сделал приглашающий жест передней ногой. Они присоединились к танцующим парам и вместе со всеми сделали несколько кругов по залу. Когда закончилась музыка, Найт Мер шепнула своему спутнику: “Стой здесь”, — и запрыгнула на помост. Постучав копытом, чтобы привлечь внимание, она громко заговорила:

— Сегодня — замечательный вечер, не правда ли?

Зал отозвался одобрительными возгласами.

— Но вечер не просто замечательный, он — особенный! — продолжила пегасочка. — Сегодня мой друг Эви Бриз стал учёным! Да, вот этот самый серый единорог с забавно опущенными ушами! Ну-же, не стесняйся, покажи всем свой новенький значок!

Единорог от смущения потупился, не зная куда девать взгляд, а присутствующие, закричав: “Поздравляем!” — громко затопали. Найти немного пошушукалась с музыкантами и снова взяла слово:

— В подарок этому чудесному пони я хочу исполнить песню о мечте!

Заиграла музыка, и мягкий мелодичный голос вороной кобылки буквально окутал зал, глубоко проникая в каждую душу. Бриз вновь подумал, что Найти напрасно выбрала карьеру учёного. Она держалась на сцене так легко и естественно, будто выступать перед зрителями было её привычным занятием. Эви узнал мелодию из баллады “Сказ о былом”, но слова песни оказались другими. Возможно, пегасочка придумала их сама.

Если в сердце горит огонь,

И звезда видна в вышине,

Ты её назови судьбой,

К ней стремись наяву и во сне!

Впереди — миллион шагов,

Каждый — может приблизить к цели,

Чем пожертвовать ты готов?

Что такого ты можешь сделать?

Пред тобой будут горы преград,

Заслезятся от ветра глаза,

Ты не смей обернуться назад,

Сомневаться в дороге нельзя!

Впереди — миллион шагов,

Каждый — может приблизить к цели,

Чем пожертвовать ты готов?

Что такого ты можешь сделать?

Знай — однажды окажешься ты

Возле самого сердца звезды,

Ты пройдешь долгий путь до мечты,

В облаках оставляя следы.

Впереди — миллион шагов,

Каждый — может приблизить к цели,

Чем пожертвовать ты готов?

Что такого ты можешь сделать?

Песня Найт Мер закончилась, но её голос, казалось, продолжал звучать в головах присутствующих, так что какое-то время никто не решался нарушить опустившуюся тишину. Наконец, кто-то закричал: “Браво!” и начал топать. Пони, вернувшись из мира мечтаний, с энтузиазмом к нему присоединились. Пегасочка изящно поклонилась, спрыгнула со сцены и вернулась со своим спутником за столик.

— Спасибо! Ты чудесно поёшь! — восхищенно сказал Эви. — Ты не думала, что тебе лучше было бы в Академию Искусств поступать?

— Нет, — она покачала головой. — Я хочу приносить пользу, а не певичкой работать.

Внезапно, вороная кобылка встрепенулась, и её ушки замерли торчком. Она будто к чему-то прислушивалась.

— Сомбра, прости, мне пора бежать, — проговорила она, поднимаясь.

— Подожди, давай я тебя провожу, — предложил Эви Бриз. — Ты в каком корпусе поселилась?

— Да там, забыла его номер, — пегасочка неопределенно махнула копытом. — Увидимся завтра!

Она торопливо поскакала к дверям. Единорогу пришлось потратить пару минут, чтобы заплатить по счету, а когда он вышел на улицу, его спутницы и след простыл.

---

Принцесса Луна, загадочно улыбаясь, вошла в гостиную, где за накрытым столом её уже ждала Селестия. В окно открывался вид на объятое пламенем заката небо. Вскоре владычице ночи придется приступить к своим обязанностям. Заняв место возле сестры, Луна налила бокал морковного сока и с сомнением глянула на тарелку.

— Ты не голодна? — удивилась солнечная пони. — Обычно, ужин ты сметаешь за милую душу.

— Сама не понимаю, есть совершенно не хочется, — ответила ночная принцесса.

— Ты выглядишь такой счастливой, — заметила Селестия. — Прямо душа радуется.

— Эмм… это был сон, — смущенно пробормотала Луна.

— Опять сон? Ты вновь была на кристальной ярмарке? — поинтересовалась белоснежная пони.

— Нет, ярмарка же вчера закончилась, а сегодня мы ходили в кафе. И я там пела.

— Пела?! Ты?! — Селестия прыснула со смеху. — Действительно необычно.

— Ты не сердишься? — лукаво спросила ночная принцесса.

— Конечно, я должна рассердиться и отчитать тебя, — серьезно ответила Тия. — Но от твоей улыбки сердце тает, я так редко её вижу!

— Да я сама всё понимаю, но ничего не могу поделать, — вздохнула Луна. — Я, как нестриженый парикмахер: повелеваю сновидениями пони, но не способна влиять на свои собственные.

— Ладно. Как бы мы не стремились запереть сердца на замок, мы — живые пони, — задумчиво произнесла Селестия. — Но постарайся, чтобы твой необычный роман оставался в мире снов.

— Конечно, сестрёнка, настоящий Сомбра и знать не знает, что я о нем думаю, — усмехнулась принцесса Луна.

— Сомбра? — удивленно переспросила белоснежная пони.

— Эмм… да, это его прозвище, — ответила ночная владычица.

— Сомбра… — тихо прошептала Селестия.

Почему-то это имя ей показалось зловещим.

Аудиенция

За пределами купола, защищавшего кристальный город, стоял мороз. Эви бриз с опаской подошел к краю горнолыжного склона и глянул вниз. Трасса освещалась яркими магическими огнями, демонстрируя во всей красе почти отвесное начало, череду трамплинов по середине и широкий снежный вал в самом низу, предназначенный для ловли не успевших затормозить. “Какого сена она не пошла на горки для начинающих?” — подумал единорог, покосившись на свою спутницу. Найт Мер вдела копыта в крепления сноуборда и с радостным воплем покатилась вниз. Кобылка набрала приличную скорость и, въехав на трамплин, взмыла в воздух. Её крылья рефлекторно раскрылись, но пегасочка не учла, что доска создавала дополнительное воздушное сопротивление, и в результате приземлилась головой в сугроб. Испугавшись за подругу, Эви встал на сноуборд и осторожно скатился следом. Лихачить он не планировал, поэтому без проблем добрался до конца трассы. Пока Бриз ехал, пегасочка успела выбраться из снега и, мотая головой, громко отфыркивалась.

— Ты в порядке? — спросил единорог, подбегая к своей спутнице.

— Да, это было так весело! — заявила она. — Давай еще разочек?

— Может, выберем трассу попроще?

— Нет! Ты забыл, что должен быть смел и бесстрашен? — ответила Найти. — Иначе как ты завоюешь свою любимую?

— Хорошо, только тебе-то бесстрашие без надобности, — рассмеялся он. — Постарайся в следующий раз финишировать без экстрима.

Эви встречался с вороной пегасочкой почти целый месяц. Кобылка неожиданно возникала возле него, втягивала в какое-нибудь милое приключение, а потом так же внезапно исчезала. Со стороны они могли показаться влюбленной парой, но на деле жеребец воспринимал пегасочку только как подругу. Она с самого начала вознамерилась сосватать единорога за принцессу Луну, и обсуждению способов достижения этой цели посвящалась большая часть их разговоров.

Они скатились ещё несколько раз, причем вороная кобылка старалась проехаться по всем трамплинам, а Бриз их старательно объезжал. Если ставить перед собой в любом деле сразу высокую планку, как призывала пегасочка, то без должной осторожности можно легко ноги переломать. Когда парочка вернулась под купол, Найти быстро сбросила свое снаряжение и с небрежным: “До завтра, Сомбра!” — убежала. Такие скучные вещи, как оплата по счету в кафе, или сдача прокатной экипировки, она оставляла своему приятелю.

Вернув сноуборды на место, Эви Бриз направился домой. Он планировал дописать сегодня черновик своей статьи об эмоциональных циклах. Весь собранный материал единорог уже обработал, осталось только должным образом оформить выводы.

— Доброго вечера, Мистер Бриз, — услышал он сухое приветствие.

Задумавшись, Эви только сейчас заметил идущего навстречу командира городской стражи.

— Доброго вечера, капитан Айронхувс! — вежливо отозвался единорог.

— Мистер Бриз, у Вас найдется немного времени для разговора? — спросил стражник.

— Эмм… да, чем могу помочь? — неуверенно проговорил Эви.

— Пройдемте, — Айронхувс указал в сторону стоявшей неподалеку беседки.

Пони устроились на подушках, и капитан заговорил:

— Мистер Бриз, как Вы знаете, наш институт проводит опасные исследования, и поэтому большое внимание уделяется вопросам безопасности. Это не моя прихоть, это — мой долг интересоваться всеми, кто проживает в Кристальной Империи. Речь пойдет о Вашей знакомой, известной, как Найт Мер.

— Найт? — удивился единорог. — Она что-то натворила?

— Нет, она пока ни в чем предосудительном не была замечена. Более того, она вообще нигде не была замечена, кроме как в Вашем обществе. В связи с этим я хочу поинтересоваться, не является ли эта кобылка результатом некоего магического эксперимента? Возможно, она — Ваше творение?

— Нет, она вполне обычная живая пегасочка, — обескураженно ответил единорог. — Если её кто-то и делал, так это папа с мамой.

— Хмм… понятно. Но даже если она — живая пегасочка, то уж точно — необычная. Она не приезжала в наш город. Я запросил все службы: ни на поезде, ни на дирижабле такой пассажирки не было.

— Может быть, она прилетела сама? Она же — пегас, — заметил Эви.

— Сотни километров по ледяной пустыне? — хмыкнул капитан. — В принципе возможно, однако это не единственная странность. Найт Мер нигде не живет, в общежитии такой проживающей не регистрировалось. Более того, последние дни за ней пытались проследить — безрезультатно. Она просто бесследно исчезала.

— В таком случае, кто она?

— Не представляю. Будь она единорогом, эти чудеса можно было бы объяснить магией. Очень сильной магией. Но она — пегас, причем, она не может быть замаскированным единорогом, потому что прекрасно умеет летать. Почти никто в Эквестрии на подобное не способен.

— Почти? — насторожился Бриз.

— Да. Я бы сказал, что только принцессы могут телепортироваться за сотни километров, летать и менять внешность, но их подозревать в подобных забавах было бы глупо.

— Да-да, глупо, — с натянутым смешком подтвердил Эви.

— В принципе, не происходит ничего незаконного, но я призываю Вас соблюдать осторожность. Причины такого пристального интереса к Вам у столь могущественной пони могут быть как вполне невинными, так и представлять опасность для всей Эквестрии. Не забывайте, что Вы имеете доступ к Кристальному Сердцу.

— Конечно, я буду осторожен, — пообещал Бриз.

Капитан стражи кивнул на прощание и вышел из беседки. Единорог остался сидеть — от полученных новостей кружилась голова, а в ушах набатом стучал пульс. “Кристальное Сердце? Глупости, — думал Эви Бриз. — Найт ни разу даже не поинтересовалась этим артефактом”. Кобылка часто говорила, что хочет поступить в институт, но на этом все и кончалось. Жеребец пытался как-то обсудить с ней вопросы кристаллографии, но та быстро перевела разговор на другое. Пегасочка не спрашивала его про работу, эксперименты, научные достижения. Её интересовала только одна единственная тема.

Любовь скромного ученого к повелительнице ночи вполне могла взволновать юную романтично настроенную студентку, но Найт Мер, как выяснилось, таковой не была. Она только маскировалась под молодую абитуриентку. Даже если капитан стражи преувеличил, пони, способная скрыться от его пристального ока, должна обладать определенным опытом и силой. Она должна быть достаточно мудра, чтобы понимать несбыточность его надежд. Тогда зачем такому могущественному существу тратить время на обсуждение его чувств? Зачем укреплять его веру в себя и убеждать не отказываться от мечты? Эви видел только один ответ, но никак не решался сформулировать его в голове. Этот ответ порождал надежду, налагал большую ответственность и требовал действий, способных круто изменить всю его жизнь. “Найт Мер — это принцесса Луна!” — наконец, прошептал он вслух.
“Если предположить, что Найт Мер — это принцесса Луна, тогда всё сходится, — продолжил размышлять серый единорог. — Ночная повелительница хочет проверить, насколько я тверд в своих чувствах, хочет выяснить, насколько мне можно доверять. Но это значит, что и я представляю для нее интерес. Возможно ли такое, что я ей небезразличен?”
В своих выводах Эви почти не сомневался, но теперь перед ним встал вопрос, что делать дальше. Сказать своей подруге, что он раскрыл её тайну, или молчать? Наверное, лучше молчать. Если у Луны имелись на него планы, она сама всё ему скажет, когда придет время. А если нет? Даже в этом случае, она уже оказывала единорогу честь, предпочитая его общество другим развлечениям. Принцессе нравилась компания Эви, вместе с ним она отдыхала от своих королевских обязанностей, значит, единорог обязан и в дальнейшем обеспечивать ей комфортные условия.

С другой стороны, разве можно хранить секреты от повелительницы? Принцесса может попасть в неловкое положение, и в этом будет вина Эви Бриза, если он не расскажет ей о подозрениях начальника стражи. Но тогда серому единорогу придется сообщить и о своих выводах. Что если Луна после этого больше никогда к нему не вернется? Выбор казался непрост, и жеребец решил оставить себе денек на размышления.

Естественно, ни о какой работе в этот вечер не могло быть и речи. Вернувшись домой, единорог попытался сосредоточиться на статье, но постоянно отвлекался мыслями на объект своего обожания. Несбыточная мечта почти стала явью, но как себя следовало вести, чтобы всё не испортить? В размышлениях прошла и вся ночь, из-за нервного возбуждения он так и не смог заснуть. Утром, выпив пару чашек крепкого кофе, Эви пошел на работу.

— Сомбра! — на улице его дожидалась вороная пегасочка.

— Найт? — удивился он. — Привет! Что-то случилось?

Единорог еще ни разу не встречался с ней утром. Найт Мер выглядела чем-то взволнованной: она нервно оглядывалась по сторонам и еле сдерживала крылья от желания распахнуться.

— Нет, все хорошо, — быстро ответила она. — Просто мне надо на недельку уехать, хотела тебя предупредить, чтобы не волновался.

— Уехать? — новость пыльным мешком ударила по голове.

Эви сглотнул комок в горле и постарался не выдать своих чувств. Что стало причиной её “отъезда”? Может, кобылка узнала о его вчерашнем разговоре? А может ему следует прямо сейчас все рассказать самому?

— Не волнуйся, это же всего на недельку, — приободрила его Найти.

— Понимаю, — со вздохом ответил Эви. — Но, если что, напишешь мне весточку?

— Конечно! Не скучай без меня!

Кобылка прошла вниз по улице, а единорог с грустью смотрел ей вслед. Разгадав тайну пегасочки, не хотелось так быстро с ней расставаться. Пусть даже всего на неделю. Найт внезапно остановилась и обернулась, встретившись с ним взглядом. Казалось, она о чем-то мучительно думала. Тряхнув головой, пегасочка приняла какое-то решение и вновь вернулась к Эви.

— Помнишь, мы обсуждали возможность того, чтобы ты поговорил с принцессой Луной и рассказал о своих чувствах? — заговорила она.

— Да, но мне ни за что не получить аудиенции, — ответил единорог. — Сперва мне надо сделать открытие и прославиться, чтобы быть принятым ею.

— Я знаю способ, — наклонившись к его уху, прошептала кобылка. — У принцесс есть доверенные слуги, которые могут передавать сообщения им напрямую, минуя всю бюрократическую волокиту. Если ты пошлёшь записку с просьбой об аудиенции через особый канал, то твой конверт попадет прямо на стол Луне. Я уверена, она не откажет.

— А откуда ты зна… — удивился было Бриз, но оборвал себя на полуслове.

В свете вчерашнего открытия вопрос показался ему глупым.

— Хорошо, что надо делать? — спросил жеребец.

— Я скажу, только если ты поклянешься отправиться в Кантерлот. Не хотелось бы раскрывать тайну тому, кто струсит ею воспользоваться.

— Клянусь! — торжественно пообещал Эви. — Я сегодня же возьму отпуск и поеду в столицу!

— В королевском дворце левое крыло, где находятся кухни, примыкает прямо к крепостной стене, — стала инструктировать его Найт Мер. — Там есть низенькая дверь, которая выглядит так, будто сто лет не открывалась, ты узнаешь её по полустертому рисунку розы. В двери есть щель, в которую можно просунуть сообщение. Свою записку положи в белый конверт, запечатай, напиши сверху “розовая пыльца”, и просунь его внутрь.

Бриз повторил полученные инструкции, и кобылка покивала головой.

— Запомни, что я сказала, и держи всё в памяти, — произнесла она напоследок. — Записей не делай, нельзя, чтобы это случайно стало известно кому-то еще.

Видимо, Найт уже сильно опаздывала. Она не стала вновь прощаться со своим другом, а, едва закончив говорить, развернулась и поскакала галопом, быстро скрывшись за изгибом улицы.

Эви Бриз стал осознавать произошедшее, и его душа возликовала. Принцесса Луна пригласила его в Кантерлот для личной встречи. Она хотела поговорить с ним от своего имени, а не скрываясь под маской простой пони. Зачем ей понадобился скромный ученый? Хотя единорог и надеялся на ответные чувства, но с научным прагматизмом решил, что на это лучше не рассчитывать. Может быть, повелительница ночи захочет поручить ему щекотливую миссию? Задание, требующее абсолютной преданности от исполнителя? Ради своей любимой он готов был на всё.

Переговорив с начальником лаборатории, Эви быстро решил вопрос с работой и к обеду уже сидел в отлетающем из города дирижабле. Хотя билет обошелся единорогу намного дороже, чем если бы он ехал поездом, зато следующим утром он уже будет в Кантерлоте.

В эту ночь единорог опять не спал. Глядя в иллюминатор на едва различимые в свете Селены облака, он думал о том, что сказать Луне при встрече, какими словами описать свою любовь и преданность, и пытался представить её реакцию. На рассвете прямо по курсу показался горный город. Эви специально поднялся на верхнюю палубу, чтобы полюбоваться на него издалека. Восходящее солнце окрасило розовым белоснежные башни замка, а золотые шпили переливались оранжевыми искрами. Пока дирижабль заходил на посадку, серый жеребец влил в себя несколько порций кофе и покинул судно одним из первых, едва гондола коснулась выдающегося над пропастью причала.

Найт не сказала, каким образом он получит ответ на свое послание, поэтому Бриз решил сперва снять номер в гостинице и написать в записке, что будет ждать там. Он не стал тратить время на экскурсии и прогулки, собираясь безотлагательно сделать то, ради чего приехал. Единорог взял на стойке в холле гостиницы конверт с листочком бумаги, составил письмо и отправился к замку. Инструкции вороной пегасочки оказались точны, он сразу узнал нужную дверь и начал пропихивать послание сквозь узкую щель. Внезапно, конверт скользнул внутрь, будто его кто-то дернул с другой стороны. Эви немного постоял, но изнутри не доносилось ни единого звука, и он отправился ждать ответа в свой номер. Бриз выполнил обещание, данное подруге. От него больше ничего не зависело, и единорог расслабился. На жеребца навалилась усталость, он прилег на кровать и заснул, едва голова коснулась подушки.

---

Громкий стук в дверь. Эви поднял голову и удивленно огляделся по сторонам, пытаясь понять, где находится. Стук повторился. Единорог спустился на пол и пошел открывать.

— Мистер Бриз? — в номер вошел белоснежный пегас в медных доспехах королевской стражи.

— Да, чем обязан? — ответил Эви.

— Пройдемте со мной.

— Куда?

— Вы знаете — куда, — неопределенно сказал пегас.

— Позвольте, я приведу себя в порядок.

— Конечно, я буду ждать Вас за дверью.

Стражник вышел, и Бриз отправился в ванную. Умывшись, он прогнал остатки сна, и расчесался. Побрызгав напоследок на морду одеколоном, он вышел из номера.

Следуя за пегасом, Эви едва справлялся со своими чувствами. Куда его ведут? А вдруг, в темницу? Нет, не похоже. В тронный зал? Не хотелось бы начинать разговор в такой торжественной обстановке. Однако, его провожатый прошел мимо главного входа и направился дальше вдоль крепостной стены. Остановившись возле давешней дверцы с полустертой розой, стражник постучал, отбив какой-то замысловатый ритм. Вход моментально открылся и они проскользнули внутрь. Далее путь пролегал по узким лестницам, переходам и мостикам явно не парадного вида. Пегас привел своего спутника в какой-то кабинет и сказав: “Ожидайте”, — удалился.

Интерьер выглядел скромно и лаконично. Пустой стол, несколько подушек для сидения, диван, а на стене висела картина с фениксом. Хотя все сияло идеальной чистотой, возникало чувство, будто здесь уже много лет никто не бывал. Впрочем, Эви не слишком хорошо рассмотрел обстановку. Он стоял, едва дыша от волнения, и смотрел на картину, но, казалось, не видел, что там изображено.

Дверь отворилась бесшумно, но Бриз услышал цокот накопытных накладок по мраморному полу и обернулся. Его сердце замерло: в кабинет входила принцесса Луна. Повелительница ночи выглядела встревоженной. В отличие от прошлой встречи, её голову украшала простая обсидиановая тиара. Следом появилась принцесса Селестия, и единорог чуть было не запаниковал. Объясняться в любви богине и так нелегко, а говорить в присутствии обеих правительниц Эквестрии показалось ему в сто раз сложнее. Едва совладав с одеревеневшими ногами, он опустился на колени.

— МОЖЕТЕ ВСТАТЬ, МИСТЕР БРИЗ, — молвила Луна.

Селестия устроилась на диване, всем своим видом показывая, что она не планирует вмешиваться в разговор, и с любопытством уставилась на посетителя. Эви поднялся, но еще не достаточно собрался с духом, чтобы посмотреть прямо на ночную принцессу.

— МЫ ПОЛУЧИЛИ ВАШЕ ПРОШЕНИЕ. УЧИТЫВАЯ СПОСОБ, КАКИМ БЫЛО ПЕРЕДАНО ПИСЬМО, МЫ РЕШИЛИ ДАРОВАТЬ ВАМ АУДИЕНЦИЮ, — продолжила Луна. — ИЗЛОЖИТЕ СВОЕ ДЕЛО.

Единорог выпрямил ноги и поднял голову. Его взгляд поднялся по мерцавшей гриве ночной принцессы, задержался на тревожно застывших ушках, обвёл плотно сжатые бархатные губки и остановился на её прищуренных глазах. В этот миг для Эви перестал существовать весь остальной мир. Кристальная империя, Кантерлот, принцесса Селестия — всё отодвинулось куда-то за горизонт восприятия. В мире остался только он и его любимая.

— Ваше Величество, я приехал с одной несколько эгоистичной целью: рассказать Вам о своих чувствах, — заговорил серый пони. — С тех пор, как я увидел Вас, моё сердце, мои мысли и душа стали принадлежать Вам. Я не рассчитываю на ответные чувства, но надеюсь стать Вашим преданным слугой и верным помощником. Ради Вас я готов пройти любые испытания и совершить любой подвиг.

— ПРОДОЛЖАЙТЕ, — сказала повелительница ночи, когда Эви умолк.

— Простите, я всё сказал.

— ЗНАЧИТ, ВЫ ПРИЕХАЛИ ТОЛЬКО ЧТОБЫ ПРИЗНАТЬСЯ В ЛЮБВИ? — голос Луны предательски дрогнул.

— Да, — твердо ответил единорог.

В глазах синего аликорна мелькнула паника. Она обернулась к сестре, и та ей ободряюще кивнула.

— МИСТЕР БРИЗ, ВЫ СОСЛУЖИТЕ НАМ НАИЛУЧШУЮ СЛУЖБУ, ЕСЛИ УЕДЕТЕ ДОМОЙ И НАВСЕГДА ОСТАВИТЕ ЛЮБЫЕ ПОПЫТКИ С НАМИ СБЛИЗИТЬСЯ, — ответила Луна, собравшись с мыслями.

— Но… — Эви оборвал себя на полуслове.

Все кончено. Повелительница отослала его прочь, и он не мог понять почему. Зачем же она его приглашала? Почему — передумала? Какую ошибку он допустил?

— Я выполню любой Ваш приказ, — тихо ответил серый пони. — Даже этот.

— МЫ ЖЕЛАЕМ ЗНАТЬ, ОТКУДА ВАМ СТАЛО ИЗВЕСТНО О ТОМ СПОСОБЕ, КОТОРЫМ ВЫ ПОДАЛИ ПРОШЕНИЕ, — продолжила разговор ночная принцесса.

— От Вас, — ответил Эви, решив, что ему нечего больше терять.

— ЧТО?! — Луна удивленно наморщила лоб. — ОБЪЯСНИТЕСЬ!

— Я разгадал Ваш секрет, — быстро заговорил единорог. — Это Вы скрывались под обликом вороной пегасочки. Это с Вами мы веселились на кристальной ярмарке, это Вы пели мне песню о мечте, с Вами мы гуляли по ночному городу, катались на сноуборде, и обсуждали, как мне — простому пони — завоевать любовь богини. И это Вы рассказали мне о дверце с полустертой розой и конверте с “розовой пыльцой”.

Селестия удивленно выпучила глаза и раскрыла рот, желая вмешаться в разговор, но сдержалась и лишь покачала головой. Крылья синего аликорна возбужденно распахнулись, Луна сердито фыркнула, и топнула копытом.

— ВЫ СТАЛИ ЖЕРТВОЙ САМООБМАНА! МЫ НИКОГДА НЕ ДЕЛАЛИ НИЧЕГО ПОДОБНОГО! — яростно выговорила она посетителю. — НИКОГДА!

Крылья ночной принцессы обвисли, будто она потратила на возглас все свои силы. “Никогда… наяву”, — еле слышно прошептала Луна. Вскинув голову, она отвернулась и деланно равнодушным голосом произнесла:

— ВСЕГО ХОРОШЕГО, СОМБРА. МОЖЕТЕ ИДТИ.

В почти невменяемом состоянии от божественного гнева, посетитель автоматически отвесил поклон, развернулся и вышел из комнаты. “Пожалуйста, следуйте за мной”, — донесся из коридора профессионально-вежливый голос стражника, после чего дверь захлопнулась. Повелительница ночи опустилась на ковер и прикрыла мордочку копытами.

— Тия, я не делала этого! Клянусь! — прошептала она.

— Я верю тебе, сестренка, — мягко ответила Селестия. — Я бы никогда в тебе не усомнилась.

Соправительницы Эквестрии владели величайшей известной пони силой, называемой “Гармония”. Мощь этой магии была настолько велика, что ни одна из богинь не могла управлять ей в одиночку, поэтому сестры разделили Гармонию на два композита: Честь, принадлежавшая Луне, и Жизнерадостность — владение Селестии. Каждый из композитов делился на три элемента. Жизнерадостность состояла из Магии, Радости и Доброты, а Честь из Верности, Честности и Щедрости. Гармония давала огромную власть, но и налагала ответственность: владеющие элементами Гармонии обязаны были соответствовать своим элементам, а значит, ночная принцесса не могла лгать, и дважды не могла лгать, если это шло во вред безопасности страны.

— Я — верю, — повторила Селестия. — Но произошедшее требует объяснений, поэтому давай все хорошенько обсудим.

— Откуда Сомбра узнал про мои сны? — постепенно отходя от пережитого потрясения, спросила Луна.

— Не представляю, — вздохнула ее сестра. — Если бы ты так быстро его не отослала, мы могли бы все разузнать получше.

— Прости, я струсила, — смущенно пояснила ночная принцесса. — Я потому и попросила тебя составить компанию, что внезапное появление пони из мира грез выбило меня из упряжки.

— Ты сегодня совсем на себя не похожа, — покачала головой Селестия. — Ты всегда являлась примером отваги и бесстрашия. Я помню, как ты с легкостью усмиряла драконов… а тут всего лишь единорог.

— Я не его испугалась, я испугалась себя, — сказала Луна. — Я считала происходившее снами. Во сне я — свободная поняшка, что хочу, то и делаю, куда хочу, туда иду, кого хочу, в того влюбляюсь, живу текущим мгновением, и никто мне не указ. А наяву я — принцесса. У меня есть власть, долг, обязанности и главное — у меня есть будущее, которое обязательно настанет, хочу я того, или нет. Даже если бы нам удалось избежать всех ловушек, что стояли бы на пути наших отношений, пройдет пятьдесят, пусть даже семьдесят лет… — ночная пони вздохнула. — Ты же сама знаешь.

— Да. Я знаю, — глаза солнечной принцессы заблестели от выступивших слез, она тоже вспомнила тех, кто остался жить лишь в ее сердце и воспоминаниях.

— Поэтому я его отослала. Пусть даже думать не смеет больше обо мне! Так будет лучше для всех. А сны пусть остаются всего лишь снами.

— Однако, вопрос снов остается открытым, — вернулась Селестия к обсуждению главной загадки. — Сомбра говорил так, будто все происходило в реальности. Ты не могла случайно создать аватара, появившегося в материальном мире?

— Маловероятно. Я даже представить не могу, что за магия на это способна, — ответила Луна. — Такое я и специально не сотворила бы, а уж случайно — тем более.

— Тогда предлагаю послать запрос в Кристальную Империю, — произнесла солнечная принцесса. — Пусть сообщат обо всем, что происходило с мистером Бризом в последнее время.

— Хорошо, а пока постараемся обдумать все возможные варианты, — кивнула ночная пони.

У соправительниц много времени уходило на королевские обязанности, поэтому поняв, что никто из них не может дать произошедшему объяснений, сестры не стали продолжать пустопорожние рассуждения.

---

Эви Бриз не запомнил, как забрал вещи из гостиницы, купил билет и сел на поезд. В себя он пришел только к вечеру, когда Кантерлотский пик уже скрылся за горизонтом. Соседи по вагону давно оставили попытки разговорить убитого горем единорога и весело болтали о чем-то своем. Почему он поехал на поезде? Очевидно, билет на дирижабль серый пони не смог купить из-за нехватки денег. Действительно, в кошельке оставалось не так уж и много монет. “Впрочем, оно и к лучшему, — подумал Эви. — В поездке будет время прийти в себя”. Несколько дней, пока поезд забирался все дальше на север, он мрачно размышлял о случившемся. Лгала ли Луна, когда говорила, что это не она скрывалась под маской пегасочки? Скорее всего — нет. Зачем богине прибегать ко лжи? Да и о ее чести давно слагали легенды. Значит, Бриз и правда сам себя обманул, поверив в возможность ответных чувств повелительницы ночи. Но кто-же тогда Найт? И откуда ей стало известно о “секретном способе”? Зачем она послала его на заведомо провальную аудиенцию? В сотый раз перебирая в уме детали встречи, Эви вдруг обратил внимание на прощальные слова Луны и пораженно замер. “Всего хорошего, Сомбра”, — она сказала. Сомбра! Откуда ночной принцессе известно его прозвище?! Вот — главное доказательство! Она лгала! Несмотря на всю свою репутацию — лгала! Она отправила его в Кантерлот, чтобы посмеяться над его чувствами! Да еще и сестру позвала, чтобы веселее было!

Когда состав остановился на конечной станции, ярость единорога уже прошла, оставив после себя глухую злобу и ноющую от нанесенной раны душу. Он сошел на перрон и медленно направился в сторону дома. “Привет, Сомбра!” — услышал он радостный возглас и удивленно остановился. Навстречу, как ни в чем не бывало, бежала вороная пегасочка. Эви считал, что больше никогда с ней не встретится, поэтому, не веря своим глазам, отреагировал не сразу.

— Вы! — воскликнул он, выронив от возмущения чемоданчик. — Вы еще смеете тут мне являться?! Вы мало надо мной посмеялись?!

— Я — что сделала? — удивилась Найт Мер. — С тобой все в порядке? Мы разве не на “ты”?

— Я разгадал Ваш секрет! Вы — принцесса Луна! И не отпирайтесь, у меня есть доказательства! — заявил Бриз.

— Я?! Кто?! — пегасочка от изумления села на круп и разинула рот.

Постепенно до нее стала доходить суть претензии, и Найт расхохоталась. “Прости… не злись…” — еле выдавила она из себя между приступами смеха. Она повалилась набок, сунула копыто в рот и крепко сжала его зубами, чтобы успокоиться, но взглянув на оскорбленное выражение морды единорога, не выдержала и рассмеялась с новой силой. Бриз терпеливо ждал, пока кобылка сможет нормально говорить. В конце концов, стоило объясниться с ней раз и навсегда, чтобы не потребовалось больше возвращаться к этой теме. Наконец, Найт Мер достаточно успокоилась и, вытирая выступившие от смеха слезы, поднялась на ноги.

— Сомбра, ты ошибаешься, — заговорила она. — Я — не Луна. Честное пречестное слово!

— Но ты вовсе не студентка! — заявил он. — Ты появляешься здесь только для встречи со мной, а потом исчезаешь!

— Откуда ты знаешь? Ты следил за мной? — нахмурилась Найт.

— Нет, твоя личность заинтересовала стражу, все-таки институт — не простое поселение. Они все и разузнали.

— Понятно, — недовольно фыркнула она. — Не думала, что кому-то будет до этого дело.

— А еще на аудиенции Луна назвала меня Сомброй, — добавил Эви. — Откуда она узнала мое прозвище?

— Мне кажется, этому есть объяснение, — ответила пегасочка. — Но сперва расскажи мне, что там произошло.

— Хорошо, пойдем присядем.

Бриз отвел свою спутницу в беседку, и когда они устроились на подушках, начал свою речь. Он поведал обо всем, начиная с подачи прошения через старую дверцу, и заканчивая пренебрежительным прощанием принцессы.

— Значит, там присутствовала Селестия? — спросила вороная кобылка.

— Да, она пришла, но в разговоре не участвовала, — подтвердил он.

— Тогда все понятно, — пробормотала она. — Я еще раз убедилась, что Луна к тебе неравнодушна.

— Ты с ума сошла! — воскликнул единорог.

— Я тебе все объясню, и про себя и про Луну и все остальное, — сказала пегасочка. — Только не сейчас. Завтра, потому что так сходу я даже не знаю с чего начать. Просто верь: несмотря на произошедшее, твои шансы не упали, а даже наоборот — возросли. Если твои чувства выдержали это испытание, если ты все еще любишь Луну, поверь мне. Хотя бы до завтра.
“Поверить? — подумал Бриз, пристально посмотрев в глаза подруге. — Вновь раскрыть свою душу? А что если последует новый удар? Если меня вновь унизят и опозорят?” Но единорог тут же понял, что уже верит. Верит, что у него есть шанс, ведь даже один шанс из миллиона лучше, чем никакого. Просто он совершил пока только одну попытку, и ему осталось сделать еще девятьсот девяносто девять тысяч, девятьсот девяносто девять.

— Хорошо, подожду до завтра, — кивнул Эви.

— До завтра, Сомбра! — пегасочка ободряюще улыбнулась.

Она провела на прощание копытом по его ноге и выбежала из беседки. Когда следом вышел единорог, кобылка, как обычно, уже бесследно исчезла.

Темное прошлое

Эви Бриз уже давно перешагнул тот предел, когда еще можно волноваться и переживать. Ожидая новости от Найт Мер, он смог отвлечься от мрачных раздумий и заняться своей статьей. Несколько оставшихся от отпуска дней единорог решил потратить с пользой для дела. Он дописал вывод к обработанным наблюдениям, проверил текст на неточности, и занялся вычерчиванием диаграмм.

— Сомбра! — услышал Эви за спиной голос вороной пегасочки и вздрогнул от неожиданности.

— Найт?! — изумился он. — А как ты вошла?

— Я не входила. Я сюда перенеслась, — с серьезным видом пояснила кобылка. — Ты все равно знаешь про мою тайну, поэтому мне проще теперь появляться сразу возле тебя, а не искать укромный уголок.

— На самом деле, я до сих пор почти ничего не знаю, — сказал ученый. — Ты готова мне все рассказать?

— Да, только не здесь, — ответила Найт Мер. — За нами следят стражники. Нельзя, чтобы кто-то подслушал.

Пегасочка кивнула в сторону двери, зовя за собой, и добавила:

— Возьми с собой одежду, мы пойдем наружу, а там сейчас вьюга.

Эви достал из шкафа теплый плащ с капюшоном и прихватил защитную маску на морду. Вещи он сложил в сумку — не стоило привлекать лишнего внимания, идя в зимней одежде через весь город. По пути они почти не разговаривали. Единорог нервно оглядывался в поисках соглядатаев, а Найт Мер досадливо пофыркивала — взволнованная морда ее спутника уж слишком бросалась в глаза. Выбраться незамеченными им не удалось, в тамбуре, ведущем за пределы города, дежурила зеленая единорожка из городской стражи.

— Эй, куда собрались? Там буран! — предупредила охранница.

— У нас важное дело, и мы подготовились, — охрипшим от волнения голосом ответил Эви.

— Да Вы еще и простужены, — неодобрительно покачала головой единорожка. — Смотрите, пока ветер не стихнет, вас никто спасать не пойдет.

Он неопределенно кивнул и достал накидку. Пока Бриз одевался, Найт тоже раздобыла где-то черный плащ и накинула себе на спину. Снаружи ветер хлестал с такой силой, что снег забивался даже под маску единорога. Стекла моментально запотели, так что ученый мог разглядеть лишь смутный силуэт своей спутницы, и шел практически вслепую. До нужного места добирались около часа. Эви давно потерял ориентацию и вряд ли сумел бы найти сам дорогу назад. Найт остановилась возле ничем не примечательного каменного склона и ударила копытом по ледяной корке. Пласт снега, провалился внутрь, и их взору открылась узкая щель, ведущая вглубь горы. Взмахнув передней ногой, пегасочка указала на проход и стала протискиваться внутрь. Эви снял маску, чтобы лучше видеть, однако внутри стоял такой мрак, что он не смог разглядеть даже своего носа.

— Темно, хоть глаза не открывай, — заметил Бриз.

— Ах, забыла, что ты не видишь в темноте, — ответила Найт. — Так создай себе освещение.

— А ты что, можешь тут хоть что-то разглядеть? — удивился единорог.

— Да, Луна одарила меня способностью смотреть сквозь мрак.

— Луна?

— Я все тебе расскажу, осталось пройти всего чуть-чуть.

На кончике рога Бриза засиял огонек, и он, наконец, разглядел, куда завела его спутница. Проход в гранитной скале постепенно расширялся и привел в просторную пещеру. Покрытые слоем льда стены блестели в свете его огонька, а с потолка вместо сталактитов свисали гигантские сосульки. Внутри стояла тишина, бушующий снаружи буран оказался не в состоянии нарушить спокойствие ледяных сводов. По центру на плоском валуне стоял гранитный контейнер, хотя, учитывая немалый размер, его вполне можно было назвать “саркофагом”.

— Здесь нас точно не подслушают, — удовлетворенно заметила Найт Мер.

— Да нас тут и не найдут никогда, — отозвался Эви. — Я и сам толком не понимаю, где очутился.

— Пора, наконец, поднять завесу тайны, — начала свой рассказ пегасочка. — Услышанное может тебя напугать, возмутить, вызвать негодование и протест, но прошу, выслушай до конца, прежде чем давать волю чувствам.

— Хорошо, я постараюсь, — настороженно ответил единорог.

— C давних пор Эквестрией правят божественные сестры: принцесса Луна и принцесса Селестия. Ты знаешь, почему они до сих пор не провозгласили себя королевами? Потому что наша страна — всего лишь колония великой империи, лежащей в такой неведомой дали, что путь от нее занял десятилетия стремительного полета. Хотя связь с метрополией прервалась настолько давно, что простые пони забыли о ее существовании, сестры верят, что их родители до сих пор еще живы. Принцесса Луна была старшей сестрой и именно ей поручили возглавить экспедицию, отправленную основать новое поселение.

— Подожди, принцессу Луну всегда называли младшей сестрой! — не выдержал Бриз.

— Я же обещала все объяснить, не перебивай, — недовольно покачала головой пегасочка. — Селестия тогда еще не вышла из жеребячьего возраста, поэтому ее послали вместе с сестрой. Родители хотели, чтобы она набралась опыта, прежде чем отправиться строить свою собственную страну. Путь занял так много времени, что Селестия успела вырасти, но все это время ее снедала зависть. Младшей сестре не хотелось тратить столетия на помощь Луне, потом возвращаться домой и ждать, пока снарядят новую экспедицию. Она возжелала сразу заполучить найденный мир в свою власть. Как только сестры достигли цели, Селестия предательски усыпила принцессу Луну и стала править Эквестрией единолично. Как и следовало ожидать, ничего хорошего из этого не вышло. Небесные светила остановились, потому что так называемая повелительница солнца еще не научилась ими управлять. Одна половина страны замерзла в оковах холода, а вторая превратилась в жаркую пустыню. Деревья засохли, посевы завяли, вода испарилась, и пони стали гибнуть от жажды и голода. Однако, Селестия, боясь наказания, не стала будить сестру. Вместо этого, она усыпила оставшихся в живых подданных, чтобы они не умерли, а сама стала практиковаться в магии. Лишь много лет спустя, в несколько раз приумножив свои силы, Селестия решилась вернуть сестру из морока, в котором та пребывала. Увидев, во что превратилась Эквестрия, Луне пришлось согласиться на условия, выдвинутые сестрой. Хотя она теперь стала считаться младшей и во всем должна была подчиняться Селестии, только так Луна могла начать возрождать страну. Если бы она стала спорить, Селестия вновь ее усыпила бы, и Эквестрия так и осталась безжизненной пустыней.

Найт Мер замолчала, а Эви пытался осознать услышанное. История казалась просто невероятной. Империя, родители богинь, коварство Селестии — подобное могло стать сюжетом фантастического романа, но настоящая, такая родная и уютная Эквестрия просто не могла иметь с этим ничего общего. Зачем же пегасочка стала рассказывать эти выдумки?

— Ты не поверил, — Найт насмешливо фыркнула. — Не удивительно. Селестия постаралась скрыть все упоминания об основании страны.

— Но Селестия мне всегда казалась мудрой и компетентной правительницей.

— Не много стоила бы ее мудрость без советов Луны, — усмехнулась вороная кобылка. — Впрочем, надо признать, за прошедшие столетия она более-менее научилась управлять государством.

— Хорошо, но даже если предположить, что все это правда, какое отношение рассказанное имеет к нам? — поинтересовался единорог.

— Самое прямое, — веско ответила Найт. — Селестия живет в страхе, что Луна рано или поздно захочет вернуть себе главенство и отправить предательницу с позором домой. Она следит за сестрой, а ее слуги докладывают обо всем, что Луна делала, и о чем говорила. Принцессе Луне приходится контролировать каждый свой шаг, и стараться не разгневать случайно сестру неосторожным словом.

— А какова твоя роль во всем этом?

— Как ты уже понял, я — непростая пони. Одно время я служила в страже принцессы Луны, и она оказала честь, выбрав меня своей доверенной пони. Луна одарила меня некоторыми способностями, чтобы я могла лучше исполнять ее поручения, поэтому я умею видеть во мраке и передвигаться так быстро и незаметно, что за мной никто не может уследить. Именно поэтому я знаю о многом, что происходило в Эквестрии, знаю где что находится во дворце и о секретном способе передачи сообщений. Однако, Селестии постоянно мерещатся заговоры. Узнав об оказанном мне доверии, она приказала меня изгнать. С тех пор я не могу появляться в Кантерлоте. Лишь изредка, когда Луна покидает столицу, она может ненадолго прятаться от слежки, и у меня появляется возможность с ней увидеться.

Кобылка замолчала, а Эви, поняв, что сейчас будет самое главное, затаил дыхание. Если верить словам Найт Мер, все, что происходило в Эквестрии, оказалось не таким, как выглядело. Божественные сестры всегда путешествовали по стране вместе. Складывалось впечатление, будто они так любят друг друга, что просто ни дня не могут прожить в разлуке, но на самом деле разгадка оказалась иной: Селестия опасалась оставлять Луну без присмотра. Возможно, и тому, что случилось на аудиенции, пегасочка сможет дать другое объяснение?

— В ночь перед кристальной ярмаркой я смогла проникнуть в спальню Луны и поговорить с ней, — тихим голосом продолжила Найт. — Она рассказала мне о симпатичном единороге, которого повстречала в рубке Кристального Сердца. Ты не смог утаить своих чувств от богини: Луна сразу поняла, какое произвела на тебя впечатление. По-секрету она мне сказала, что и ты тоже ей нравишься.

— Что?! — изумленно воскликнул Эви. — Но почему тогда…

Он прервался и покачал головой:

— Прости, продолжай, пожалуйста, — умоляюще проговорил единорог.

— Очевидно, что Вам обоим пришлось бы лишь повздыхать и навсегда забыть о возможности быть вместе. Ты никогда не решился бы сам поехать в Кантерлот, а Луна не стала бы подвергать тебя опасности: Селестии не понравится, если ее сестра станет с кем-то встречаться. Тогда я решила взглянуть на тебя. Посмотреть, правда ли ты так сильно полюбил принцессу Луну, как ей показалось? Моя госпожа смирилась со своим положением, но я — нет! Все время, прошедшее после изгнания я искала того, кто смог бы помочь Луне. Кто без колебаний рискнул бы жизнью ради ее свободы. Кто мог бы стать достаточно силен, чтобы бросить вызов самой Селестии. Надеюсь… я тебя нашла…

Единорога бросало то в жар, то в холод. Гулко застучало сердце, а в глазах помутилось — из-за спазма в груди Бриз едва мог дышать. На краткий миг жеребцу показалось, что признание в любви исходит от самой принцессы Луны. Если повелительница ночи действительно его любит, Бриз пойдет ради нее на все. Нет, не так: даже если не любит, Эви согласился бы пожертвовать ради возлюбленной жизнью. Но бросить вызов Селестии?! Богине, повелевающей солнцем? Возможно, когда-то она и не умела управлять небесными светилами, но сейчас власть солнечной пони казалась незыблемой.

Однако, даже если найдется в Эквестрии сила, способная одолеть богиню, брошенные пегасочкой обвинения казались слишком серьезными, чтобы поверить им без каких-либо доказательств. До сих пор он слышал о старшей правительнице только лестные отзывы. Впрочем, божественных сестер редко упоминали по-отдельности, может быть и правда все заслуги Селестии — результат трудов ее сестры?

— Почему же Луна меня прогнала? — задал серый жеребец давно интересовавший его вопрос.

— Из-за Селестии, конечно же, — снисходительно пояснила Найт. — Ты же сам видел: она не позволяет сестре с кем-то встречаться без присмотра. А Луна побоялась выдать себя. Если бы Селестия догадалась о чувствах моей госпожи, тебе грозили бы большие неприятности. Поэтому Луна тебя прогнала, чтобы отвести подозрения.

Слова пегасочки довольно логично объясняли произошедшее на аудиенции, если конечно принять все рассказанное Найт Мер за правду. Но единорог все еще продолжал сомневаться.

— Эта история слишком невероятна, — произнес он после кратких размышлений. — Сложно поверить, что принцесса Селестия, славящаяся своей добротой, могла так поступить.

— Конечно, я все понимаю, — кивнула вороная кобылка. — Я не тороплю, можешь все хорошенько обдумать. Прошу только не упоминать о том, что узнал, за пределами этой пещеры. Слишком опасно привлекать внимание.

Пегасочка накинула капюшон и направилась к выходу. Эви окинул оледеневший зал прощальным взглядом и на секунду задержал взор на гранитном саркофаге. Впрочем, все его мысли сейчас занимал рассказ Найт Мер, поэтому к содержимому каменного ящика единорог не проявил ни малейшего интереса. Надев защитную маску, он заторопился следом за своей спутницей. Ветер немного стих, но его завывания звучали все еще достаточно сильно, чтобы у любого отбить охоту высовывать нос за пределы купола. На подходе к тамбуру Найт наклонилась к уху единорога и прокричала: “Внутрь я не пойду, за меня не волнуйся! Я загляну к тебе через пару деньков!” Не дожидаясь ответа, она стремительно поскакала сквозь буран. Глядя на легкий галоп вороной кобылки казалось, что ураганного ветра для нее не существует.

К счастью, в тамбуре уже сменился дежурный охранник, и Бризу не пришлось объяснять где он умудрился потерять свою спутницу. Эви стряхнул с плаща толстый пласт снега и вытряхнул из ушей забившуюся ледяную крошку. В первую очередь ему хотелось отогреться и все обдумать в спокойной обстановке. Единорог направился в “Хрустальное небо” — в разгар рабочего дня кафешка пустовала, и он вполне мог там посидеть, не отвлекаясь на музыку и разговоры. “Где можно найти доказательства словам Найти? — думал Эви, склонившись над чашкой горячего чая. — Когда солнце остановилось, Эквестрия превратилась в пустыню — это не могло пройти бесследно. Обязательно сохранились бы следы данного периода. Лейттас! Он должен знать!” Научный руководитель Бриза увлекался геологией и мог многое порассказать о прошлом планеты. “Еще свидетельства стоит поискать в библиотеке”, — решил единорог. При строительстве института к формированию библиотеки подошли глобально: магическим путем раздвоили все собрание книг Кантерлотского замка. Причем, копировали не каждый том по-отдельности, а сразу все целиком. Это значило, что где-то на старых полках возможно лежат точные копии записей, оставшихся со времен основания Эквестрии!

Определившись с дальнейшими планами, серый жеребец допил чай и отправился в центральный шпиль, где находился кабинет профессора Лейттаса. Он поднялся на этаж, занимаемый лабораторией кристаллизации аморфных соединений и заглянул в комнату руководителя.

— Ах, Эви! Входи, мой мальчик, с чем пожаловал? — обрадовался пожилой пегас.

— Доброго дня, профессор! — ответил Бриз. — Хотел обсудить с Вами одну теорию.

— Ты разве не в отпуске? — беззлобно усмехнулся Лейттас. — Уж гулял бы, пока дело молодое.

Эви с улыбкой покачал головой. О молодых годах профессора до сих пор по институту гуляли байки одна неправдоподобнее другой.

— Профессор, вопрос относится к геологии, а я слышал, что Вы долгое время работали в исследовательском отряде, прежде чем пришли в институт, — заговорил единорог.

— Совершенно верно, — оживился пегас. — Вообще, геология и кристаллография — смежные направления. Ведь кристаллы образуются не только в ретортах, до института их в основном добывали из природных месторождений. Отрадно слышать, что ты решил расширить свои знания — понимание природных процессов кристаллообразования, без сомнений, пригодится в твоих исследованиях.

— Я прочитал про теорию, будто Эквестрия пережила эпоху остановившегося солнца. Если предположить, что небесное светило действительно замерло на одном месте, то половина планеты должна была перегреться, а вторая оледенеть. В таком случае, обязательно остались бы свидетельства.

— Ну, конечно, — заверил его профессор. — Странно, что для тебя это новость. Видимо, курс геологии сильно подсократили с моих времен.

Пожилой пегас подошел к шкафу и достал из него маленький глобус.

— Смотри, — он провел копытом по сфере наискосок. — Это — Поясные горы. Они огибают всю планету, и даже под поверхностью океанов формируют Поясный риф. Именно по по этой границе когда-то и пролегал терминатор между светлой и темной стороной.

— Значит, это все правда?! — воскликнул единорог.

— Да, а почему тебя это так заинтересовало? — удивился Лейттас.

— Просто… эмм… я подумал, что на терминаторе в таком случае могли сложиться идеальные условия для роста кристаллов, а значит, там образовались большие месторождения, — Эви попытался придумать правдоподобную отговорку.

— Нет, из-за разницы температур там все время дули сильные ветры, — стал объяснять пегас. — Они вымели с гор всю породу, оставив только голый базальт.

— Понятно, профессор, — кивнул Эви. — Что ж, спасибо за информацию. Я пойду?

— Иди, — усмехнулся Лейттас. — Отдохнуть не забудь в своем отпуске.

Дальнейший путь единорога пролегал в библиотеку. Громадное помещение, насколько хватало взгляда, занимали длинные ряды полок. В читальном зале несколько студентов что-то конспектировало из толстых инкунабул, а у входа дремала старая библиотекарша. Хотя шерсть этой земнопони давно поседела, грива с хвостом еще сохраняли легкий розовый оттенок.

— Простите, — обратился к ней Эви. — Где тут хранятся самые древние архивы?

— М? — встрепенулась земная пони, поправляя очки в массивной оправе. — Это в закрытой секции. Студентам туда можно только в сопровождении преподавателей.

— Я — ученый, — сказал серый жеребец, демонстрируя свой значок.

— Ах, тогда Вам в комнату гамма-четыре, — покивала библиотекарша. — На моей памяти туда еще никто не заглядывал.

Поблагодарив пожилую пони, Бриз направился в указанном направлении. Дверь секции закрывалась на магический замок, но яркая вспышка голубого кристалла в значке его тут же деактивировала, и единорог беспрепятственно вошел внутрь. Похоже, здесь действительно нечасто бывали — все покрывал тонкий слой пыли. Хотя комната оказалась не настолько большой, как основной зал, от обилия томов у Эви разбежались глаза. Как разыскать нужные факты среди этого изобилия? Он — не представлял. Понадеявшись на интуицию, Бриз медленно пошел вдоль плотно заставленных полок. По полу скользнула еле-заметная черная дымка и взметнулась куда-то ввысь. “Надо осмотреть верхние ряды”, — возникла мысль в голове пони, и он переставил стоявшую у входа лестницу. Предчувствие не обмануло — Эви сразу обнаружил там несколько стальных контейнеров, в которых обычно хранились самые ценные записи. Смахнув пыль с этикеток, он стал вглядываться в побледневшие от времени бирки. “Бортовой журнал”, — прочитал единорог на одной из коробок и, заинтересовавшись, перенес ее на стол. Контейнер оказался запечатан, но знак ученого позволил преодолеть и это препятствие. Сняв герметичную крышку, Бриз поглядел на обложку. “Эквестер. Колонизационный корабль класса “ковчег”, — гласило название книги. Чуть ниже значилось, “Командир корабля:” — и тут единорога бросило в жар. В пустую строку пером было вписано имя: “Капитан Луна”.

Он прошелся по комнате, чтобы унять волнение, а потом бережно вынул книгу из ящика и установил на пюпитр. Перевернув обложку, Бриз погрузился в чтение. Несколько десятков страниц занимал список груза и пассажиров. Корабль действительно готовился к колонизации, так как нес на себе практически все, что могло бы понадобиться пони на новом месте: семена, животных, инструменты, механизмы, медикаменты и прочие важные вещи. Странно, что несколько сотен имен пони значилось так же в категории “груз”. В самом конце опять пером была сделана приписка: “Пассажиры: Селестия, Фаирсан”.

Далее журнал велся неровной скорописью капитана Луны. Отсчет дней шел от старта ковчега, и большая часть записей ограничивалась лаконичным “без изменений”. Время от времени встречались заметки о технических неполадках, но Бриза больше всего заинтересовали упоминания о Селестии. Напрямую о ее возрасте не говорилось, но разве могла взрослая пони заниматься кражей конфет или обижаться и весь день где-то прятаться? По журналу прослеживались даже этапы взросления солнечной принцессы: когда счет дней перевалил за три тысячи, детские шалости практически исчезли, зато много писалось о ее успехах в учебе и работах в оранжерее.

Единорог просидел над книгой не отрываясь всю ночь, и лишь к середине следующего дня добрался до последней записи: “Корабль вышел на орбиту. С всеобщего одобрения, планете дали название “Эквестрия”. Идет подготовка к посадке”. Оставшуюся часть журнала занимали пустые листы. Очевидно, во время посадки или сразу после нее что-то произошло. Ответственный капитан обязательно записал бы, как прошел спуск на неизвестную планету, но ему помешали. Выходит, Найтмер говорила правду: ее слова подтверждались подлинными записями самой принцессы Луны.

Воспоминания об аудиенции вызывали у Эви душевную боль, но он заставил себя в очередной раз воспроизвести в памяти каждую деталь встречи. Принцесса Луна выглядела взволнованной и постоянно оглядывалась на сестру. Когда Бриз упомянул вороную пегасочку, ночная принцесса разгневалась, но теперь Эви готов был поклясться, что под рассерженной маской она прятала испуг. Может, именно из-за пегасочки Луна поспешила его выпроводить? В этот миг единорог замер, будто громом пораженный. “Я рассказал о Найт Мер в присутствии принцессы Селестии! А что, если она поняла, о ком речь? — пришла страшная догадка в голову Бриза. — Именно Селестия приказала изгнать пегасочку! Вдруг, у нее возникли какие-то подозрения?”
Единорог все равно ничего не мог с этим поделать, и постарался успокоиться. Он аккуратно вернул книгу на место и напоследок огляделся. “Не поискать ли в книгах еще каких-нибудь доказательств? — подумал Эви, но сразу покачал головой. — Нет, свидетельств и так уже достаточно”. Бортовой журнал, слова профессора Лейттаса, поведение Луны на аудиенции — у Бриза не осталось ни малейших сомнений в правоте Найт Мер.

Медленным шагом он вышел из библиотеки и, широко зевая от недосыпания, поплелся в сторону дома. Слишком много бессонных ночей пережил единорог за последнее время.

— Сомбра! Как жизнь! Ты чего такой смурной? — раздался приветственный возглас, и Эви встрепенулся.

— А, Паррандеро! Привет! — кивнул он приятелю. — Да в библиотеке всю ночь просидел, не выспался просто.

— Понятно, — хмыкнул его собеседник. — Говорят, ты в Кантерлоте делов натворил?

— Что?! Я?! Каких делов?! — вся сонливость единорога моментально улетучилась.

— Интересовались тут... Айрон Хувс опрос делал, не замечал ли кто за тобой чего необычного, — пояснил земнопони.

— И что? — спросил Эви, похолодев от ужаса.

— Ну, я так и сказал: подружка у него появилась. Там, глядишь, и свадьба не за горами, — усмехнулся Паррандеро. — Признавайся уж, никак в министерство брать собрались?

— Эмм… давай пока не будем загадывать, — нашелся что ответить Бриз.

— И правда, не сглазить бы, — весело покивал земной пони. — Ну, бывай. Удачи!

— Пока, — единорог вяло взмахнул копытом.

Запрос из столицы, в свете открывшихся фактов, не сулил ничего хорошего. Возможно, стража уже получила приказ схватить вороную пегасочку? Эви до вечера бродил по улицам, высматривая свою подругу, но не нашел ни единого следа. Оставалось надеяться, что Найт Мер сумеет скрыться от возможных преследователей.

---

Принцесса Селестия с взволнованным видом вошла в кабинет сестры и положила на стол папку с докладом из Кристальной Империи. Луна, отложив в сторону какой-то график, развязала тесемки и стала просматривать отчет. Несколько раз она удивленно восклицала и с обескураженным видом оборачивалась к солнечной пони.

— Получается, что все происходило в действительности? — задала Луна вопрос, дочитав до конца.

— Да. Все, что ты видела в своих снах, было на самом деле, — подтвердила Селестия.

— Как будто, я смотрела глазами этой самой Найт Мер, — задумчиво согласилась повелительница ночи.

— Ты понимаешь, что происходит?

— Нет… но у меня очень плохие предчувствия, — мрачно сказала Луна.

— Что за сила способна вторгнуться в сны самой владычицы сновидений? — задумчиво спросила Селестия.

— С одной стороны, мне сложно контролировать собственные сны, — ответила ее сестра. — А с другой — эти грезы мне нравились, и я им не сопротивлялась. Возможно, эта Найт Мер и не так уж сильна.

— Все равно, это дело нельзя бросать на самотек.

— Согласна. Необходимо срочно вызвать Сомбру сюда и получше расспросить, — скрепя сердце, решила Луна. — Как я жалею, что прогнала его!

— Хорошо, я отдам нужные распоряжения, — кивнула Селестия.

Повелительница солнца вышла из кабинета, а Луна, подойдя к окну, тихонько улыбнулась. По своей воле она ни за что бы не стала встречаться с Сомброй, но раз уж так складывались обстоятельства, ночная принцесса обрадовалась возможности еще разок поглядеть на этого милого серого единорожика.

Король Сомбра

Эви Бриз сладко потянулся и отправился на кухню готовить завтрак. Наконец-то ему удалось выспаться. Уверившись в правоте Найт, жеребец больше не забивал голову размышлениями. Сам он ничего предпринять не мог, поэтому просто решил ждать возвращения своей подруги.

В дверь требовательно постучали, и единорог пошел открывать. На пороге стоял представительный белый пегас в расшитой золотой строчкой форме и треуголке с пышным плюмажем.

— Мистер Бриз? — осведомился посетитель.

— Д-да, — насторожился Эви. — Чем обязан?

— Приказом Ее Величества принцессы Селестии Вам следует явиться в Кантерлот! — торжественно объявил пегас.

— Эмм… Прямо сейчас? — испуганно пролепетал единорог.

— Безотлагательно! — авторитетно подтвердил королевский посланник.

В голове ученого возникли видения сырых темных подземелий, где его, безо всякого сомнения, вскоре заточат, и он невольно сделал пару шагов назад. Внезапно, на пегаса сверху обрушилась темная фигура, и он, со сдавленным вскриком, повалился набок. Над поверженным пони стояла Найт Мер, прерывисто всхрапывая от возбуждения.

— Слава небесам — успела! — тихонько проговорила она. — Что застыл? Затаскивай его внутрь!

Еще не вполне осознав произошедшее, Эви ухватился за ворот и потянул на себя, а кобылка стала подталкивать пегаса сзади. Когда тело оглушенного посланца Селестии оказалось в прихожей, Найт захлопнула дверь и облегченно вздохнула.

— Ты напала на королевского стражника! — ошалело воскликнул Бриз.

— Не ори, — шикнула на него пегасочка. — Или ты так сильно хотел поглядеть на темницы в королевском замке? Поверь, ничего интересного. Я там уже побывала.

— Что теперь делать?

— Ты можешь выбрать одно из двух: либо остаться, либо пойти со мной, — ответила Найт. — Останешься — отправишься в Кантерлот на беседу с Селестией. Она, в принципе, не такая уж и злая. Ошибки молодости — кто их не совершал? — в голосе вороной пегасочки послышалась издевка. — Возможно, она даже тебя помилует после чистосердечного признания и раскаяния. В этом случае тебе придется навсегда забыть о своей любви к Луне и о возможности ее спасти. Естественно, меня тоже ты больше никогда не встретишь.

— А если пойти с тобой? — сурово нахмурившись, спросил единорог.

— Тогда назад пути уже не будет, — ответила кобылка. — Мы либо освободим мою госпожу, либо погибнем.

Эви пристально взглянул на вороную пегасочку, а потом перевел глаза на поверженного стражника. От выбора единорога зависело многое. Слишком многое. Неужели он действительно сможет бросить вызов самой Селестии?

Впереди миллион шагов,

Каждый может приблизить к цели.

Чем пожертвовать ты готов?

Что такого ты можешь сделать?

Жеребец вспомнил строчки из песни о мечте. Сделать второй шаг, или свернуть с пути? Свобода для ее любимой, или спокойная жизнь обычного пони? Первый шаг дался ему нелегко, а последующие могли оказаться еще труднее. Если только ради второго шага придется пожертвовать почти всем, что у него есть: работой, друзьями, домом, карьерой ученого, безоблачным будущим, что потребует третий? Принести в жертву жизнь?

Эви подумал о принцессе Луне. Он виделся с повелительницей ночи всего два раза. В первый она похитила сердце единорога, а во второй — чуть было не разбила вдребезги. Он вспомнил испуг и беспомощность, возникшие на мордочке Луны во время аудиенции. Как она пыталась скрыть чувства от своей жестокой сестры. Все, что есть у Эви Бриза — это его жизнь. Ничто в сравнении со свободой богини.

— Хорошо, — решил единорог. — Я сделаю все, чтобы помочь Луне. Веди.

Найт Мер не смогла сдержать торжествующей улыбки. Она почти не сомневалась в выборе жеребца — даром что ли пегасочка целый месяц его обрабатывала — но теперь у Эви не осталось путей к отступлению. Ему придется исполнить свое предназначение.

— Собирай вещи, я отведу в укрытие, — распорядилась кобылка. — Все объяснения — потом.

Бриз сразу понял, что речь шла о ледяной пещере. Где еще в округе найти укрытие надежнее? Он покидал в сумку теплые вещи, добавил сверху запас еды и, навьючив поклажу направился в прихожую.

— Стой! В окно! — приказала Найт.

— Эмм… — он с сомнением покосился на дверь.

— У входа тебя уже ждут, — пояснила пегасочка. — Или ты думал, Селестия послала бы всего одного стражника?

— Понял, — коротко ответил Бриз.

Оглушенный пегас застонал, постепенно приходя в себя — времени на споры и размышления уже не оставалось. Эви распахнул створки окна и осторожно спрыгнул на газон. Цветы примялись под копытами, зато сырая земля заглушила стук шагов. Прошмыгнув в переулок, жеребец с пегасочкой побежали к выходу из городского купола. Снаружи буран давно стих, поэтому стража в тамбуре уже не дежурила, зато там оказались другие свидетели их бегства. Несколько пони переодевалось в горнолыжные костюмы, со смехом обсуждая предстоящее катание на сноубордах. К счастью, на торопящуюся парочку спортсмены внимания почти не обратили. Лишь сиреневая земнопони проводила их удивленным взглядом.

За пределами города стояла тишина. Небо очистилось и яркие огни над горнолыжным склоном не могли затмить сияния звезд на черном бархате неба. Линия горизонта подсвечивалась тонкой светлой полосой. Солнце никогда не вставало над полярным краем. Местные жители могли увидеть лишь далекий “привет” его ярких лучей. Над головой полыхнуло сине-зеленым переливом полярного сияния, и Эви на секунду замер с задранной мордой. Недовольный фырк его спутницы привел единорога в чувство, и он заторопился дальше. На гладком снегу оставался заметный след, поэтому Найт свернула в сторону гранитных скал, торчавших кверху острыми зубьями. Покрытые инеем камни скользили под копытами, грозя сбросить с себя неосторожного скалолаза. Парящей рядом Пегасочке даже пришлось пару раз подстраховать потерявшего равновесие спутника.

Вдалеке послышались крики — следом за беглецами наружу вышла поисковая группа. Мимо скал, где притаились Эви и Найт, время от времени пробегали единороги, несущие над собой ярко сияющие шарики света, а сверху пролетали пегасы. К счастью, летуны колдовать не умели, и им приходилось ограничиваться обычными фонарями. Каждый раз единорогу со своей спутницей приходилось нырять в тень массивных валунов и подолгу пережидать. Ближе к вечеру, когда солнечная кайма над горизонтом исчезла, преследователи угомонились, и беглецы свернули в сторону пещеры. Они медленно добрались по горам до нужного места, и оставшиеся метры Найт Мер пронесла единорога на себе, чтобы не оставлять следов.

Пони протиснулись сквозь узкую щель, и Эви создал освещение. Не хотелось налететь сходу на стену или торчащий изо льда камень. Оказавшись, наконец, в убежище, он вздохнул с облегчением. Еще утром единорог представлял собой образцового молодого респектабельного пони с прекрасными рекомендациями и блестящем будущем, а теперь превратился в беглого преступника. “Нет, не преступника, — поправил он сам себя. — В борца за справедливость!” Бриз раскатал подстилку и уселся, с ожиданием поглядев на свою спутницу. Она понимающе кивнула и устроилась возле единорога.

— Наша цель — победить Селестию, — заговорила Найт Мер. — Справиться с ней можно только магией, поэтому я искала единорога. Конечно, простому пони практически невозможно сравниться с ней силой, но если вынудить биться Селестию в особых условиях, то можно ослабить ее настолько, чтобы Луна смогла вырваться из своих магических пут. Уж тогда моя госпожа не упустит возможности наказать предательницу!

— Что за особые условия? — спросил Эви.

— Ты должен завладеть Кристальным Сердцем, — ответила пегасочка.

— Так зачем же мы убежали из города? — удивился единорог. — Наоборот, надо было бежать к институтскому шпилю.

— И что бы мы там стали делать? — саркастически фыркнула Найт. — Кристальное Сердце может фокусировать и направлять энергию душ. Но где бы ты эту энергию взял за те пять минут, пока стража ломилась бы в двери?

— А где я возьму ее потом? — осведомился серый жеребец.

— Придется захватить Кристальную Империю, и использовать силу ее жителей, — пояснила его собеседница.

Тут уже рассмеялся единорог.

— Конечно, я неплохо владею магией, — заговорил он. — Но воевать с целым городом я не смогу.

— Они не будут с тобой воевать, — серьезным тоном произнесла Найт Мер.

— Почему?

— Потому что — не посмеют, — от голоса пегасочки у Эви побежали мурашки по телу. — Они не посмеют и взгляда поднять, когда в город войдет Сомбра. Король Кристальной Империи.

— Король?! — с ужасом воскликнул Бриз.

— Конечно. Что сможет выманить предательницу лучше, как не потеря части своих владений? — кивнула Найт. — Король Сомбра! Такого она точно не стерпит.

— Возможно, но все-таки, каким образом мы захватим город? — переспросил единорог.

— Тебе поможет вот это, — пегасочка взмахнула ногой в сторону гранитного саркофага. — Сними крышку и увидишь.

Застенчивость не позволяла Бризу хвастать направо и налево, но, судя по тестам, он являлся самым сильным магом из своего выпуска. Хотя лежащая сверху каменная плита оказалась довольно тяжелой, единорог без особых усилий ее приподнял телекинезом и отложил в сторону. Заглянув внутрь, жеребец тут же ощутил мощь лежавшего в каменном ящике предмета. Страх, гнев, боль, отчаяние, злоба — в первый миг Бризу показалось, что сверху обрушился свод и размозжил его по полу. Спустя пару секунд он сообразил — воздействие шло только на мозг. Из глаз потекли слезы, и Эви захотелось забиться в какую-нибудь щель из страха перед… нет, просто из страха. Из абстрактного, а потому еще более жуткого страха. Он почувствовал, как пегасочка прижала к его голове свою голову, так что рог лег прямо ей на макушку. Злая сила слегка отступила, и мысли единорога будто облачились в стальную броню. Хотя ненависть и боль никуда не делись, Бриз хотя бы смог нормально думать.

— Запомни, как это делается, — тихо проговорила пегасочка. — Используй магию и укрепи свой мысленный щит.

Сосредоточившись на защите, серый единорог сумел нарастить толщину ментальной брони, так что воздействие почти перестало ощущаться, однако он чувствовал, что долго не продержится. Посмотрев еще раз в саркофаг, он увидел гигантский серый кристалл.

— Негатор! — воскликнул Эви, содрогнувшись от отвращения. — Да он просто огромный!

— Поначалу, когда пони еще плохо знали кристальную магию, много экспериментов заканчивалось возникновением негаторов, — стала объяснять Найт. — Их тогда еще не умели уничтожать, поэтому просто разбивали, а осколки прятали в подобных саркофагах. В последствии, конечно, все убрали, а про это хранилище — забыли.

Покачав головой, Бриз поднял крышку и захлопнул гранитный контейнер. В голове прояснилось, и он с облегчением вздохнул.

— А почему там оказался здоровенный кристалл вместо кучи обломков? — спросил Эви.

— За столетия осколки вновь срослись, — пояснила пегасочка. — В Кристальной Империи никогда не экспериментировали с негаторами, а у них очень много необычных свойств.

— Ты предлагаешь притащить ЭТО в город? — недоверчиво произнес единорог.

— Нет, он нужен лишь для тренировки, — ответила Найт.

Вздохнуть с облегчением Бриз не успел. Кобылка прищурила глаза и очень спокойным, будничным голосом добавила:

— Тебе придется вырастить сотню таких же и окружить ими всю Кристальную Империю.

— Но зачем?! — ужаснулся он.

— Эмоции. Для Кристального Сердца нужно много сильных эмоций, — так же спокойно, будто читая лекцию в институте, продолжила объяснения Найт. — Подумай сам, успеешь ли ты объяснить всем и каждому, в чем дело? Сможешь ли убедить, что им надо бороться за свободу Луны? Успеешь ли провести Кристальную Ярмарку? Нет. В запасе будет от силы пара дней. Поэтому придется прибегнуть к иному способу. Страх, Боль, Ужас работают ничуть не хуже Радости.

— Это же зло! — воскликнул Эви.

— С чего бы? — насмешливо фыркнула вороная кобылка. — Ты — ученый, так будь же логичен! Негатор — всего лишь инструмент. Пусть не слишком приятный, но сам по себе он зла не приносит. Как любой инструмент, его можно применять во зло или во благо. Подумай, врачам тоже частенько приходится делать больно своим пациентам. Значит ли это, что больницы — средоточие зла?

— Пони будут страдать! — уже не так уверенно произнес Бриз.

— Будут. Но они будут страдать за правое дело! — тут уже в голосе пегасочки проявились эмоции. — Неужели пара дней плохого настроения не стоят свободы для моей госпожи?! А кроме того, я уверена, Луна потом вознаградит всех, кто за нее пострадал.

Единорог согласно кивнул. Найт была права: всего несколько дней Страха — не такая уж и высокая цена. Все останутся живы-здоровы, а он потом публично принесет извинения. С карьерой в институте все равно покончено, но Бриз и не собирался там оставаться. Он надеялся потом переехать куда-нибудь поближе к любимой.

— Удивительно, откуда ты столько всего знаешь? — жеребец задал давно интересовавший его вопрос. — Неужели от принцессы Луны? Но разве могла она рассказать о негаторах больше, чем известно у нас в институте? А это захоронение ты разве случайно нашла?

— Видишь ли, Сомбра, — Найт застенчиво потупилась. — Я несколько старше, чем выгляжу.

— Старше?

— Да. Я когда-то участвовала в строительстве Кристальной Империи, — пояснила она. — Я помню первые опыты с кристаллами. До появления запрета на негаторы я успела с ними поэкспериментировать. Если честно, и забытое хранилище осталось только благодаря мне. Я знала, что когда-нибудь оно пригодится.

— Это же было сотни лет назад!

— Моя госпожа посчитала возможным даровать мне долголетие, — смиренно произнесла Найт Мер. — Она не может сделать бессмертными всех пони, поэтому всё держится в строжайшем секрете. Только представь, если кто-нибудь про это узнает! Я сперва желала убедиться, что ты станешь биться за Луну не из корыстных побуждений, поэтому не говорила о подобной возможности. Но я думаю, она вряд-ли захочет расставаться с возлюбленным, так что ты тоже можешь рассчитывать на подобный дар.

Эви потрясенно вдохнул, и вороная кобылка мысленно восторжествовала — обещание вечной жизни способно пронять даже самые честные и бескорыстные души. Убедить жеребца использовать негаторы оставалось последним серьезным препятствием к осуществлению ее планов. Теперь же Бриз отбросил последние сомнения, и готов был выступить против Селестии с удвоенным рвением.

— Негаторы сильно фонят, — заметил он. — Нас не засекут тут, пока я буду с ними работать?

— Конечно нет, — хмыкнула пегасочка. — Мы же в гранитной пещере.

Единорог еще раз окинул взглядом пещеру. Действительно, из подо льда и инея проглядывала пестрая горная порода. Благодаря своей природе гранит стал практически идеальным изолятором для любых кристальных заклинаний. Недаром именно из него делали контейнеры для негаторов. Куча мелких кристалликов разной формы, размеров и свойств, сплавленные в единый массив, разбивали и рассеивали любую связанную с кристаллами магию, не давая пробиться вглубь даже самым сильным заклятиям. А уж сквозь скальную толщу их не заметят даже с сотней камней, подобных тому, что лежал в каменном ящике.

— Тогда не будем откладывать! — единорог повернулся к саркофагу. — Приступим к тренировкам немедленно!

---

Глубоко за полночь, когда принцесса Луна уже почти доделала все свои ночные дела, к ней в кабинет вошел секретарь. Конверт, что он нес на серебряном подносе, имел пометку “безотлагательно срочно”. Поблагодарив кивком помощника, повелительница ночи вскрыла послание и быстро пробежалась глазами по торопливо начертанным строкам. Содержание письма ее так взволновало, что она сразу же вышла на балкон и перелетела к соседнему шпилю, где располагались апартаменты сестры. Перенестись с помощью магии она не могла — кантерлотские спальни принцесс были защищены от телепортации.

— Тия, проснись! — тихонько позвала Луна, подходя к ложу солнечной принцессы.

— М? — Селестия сонно приоткрыла веко. — Что случилось?

— Сомбра сбежал!

— Что значит — сбежал? — белоснежная пони приподнялась на передних ногах, удивленно распахнув глаза. — Зачем?

— Оглушил стражника и сбежал! — пояснила её сестра. — Испугался, наверное.

— Но я не посылала стражу! — воскликнула Селестия. — Это был обычный курьер!

— Стражник, курьер — провинциалы их не различают, — заметила Луна, протягивая письмо.

Селестия в свою очередь ознакомилась с посланием. Действительно, даже написавший его капитан Айронхувс назвал королевского курьера стражником, совершенно не задумавшись, почему “стражник” ходил без доспехов.

— Значит, Сомбра скрывается где-то в горах, — задумчиво произнесла дневная богиня. — Ты хочешь туда отправиться?

— Я? — Луна вскинула голову, а потом задумчиво поглядела в окно. — Думаю… нет. Это будет выглядеть глупо. Его и так уже ищут, так какая разница, где ждать известий, тут или в кристальном шпиле. Да, прости, что разбудила, все это могло подождать до утра. Я просто слишком взволновалась.

— Ничего страшного, я все равно собиралась пораньше встать, — успокоила сестру Селестия.

Повелительница ночи вернулась в свой кабинет, а солнечная принцесса, приказав подать ранний завтрак, отправилась в ванную. Хотя Селестия зевала от недосыпания, но чувствовала, что сегодня уже не уснет.

Новые известия поступили к полудню — секретарь объявил о прибытии посланного в Кристальную Империю курьера. С приглашения Повелительницы в кабинет вошел белый пегас с перебинтованной головой и преклонил передние ноги. Его уставшие от долгого перелета крылья заметно провисали вместо того, чтобы плотно прижиматься к бокам.

— МОЖЕШЬ ВСТАТЬ, ИНВЬЯД. ТЕБЕ СЛЕДОВАЛО ОСТАВАТЬСЯ В ГОСПИТАЛЕ, — не смотря на громоподобный глас, в словах Селестии почувствовалась забота. — ТАКОЙ ПЕРЕЛЕТ С СОТРЯСЕНИЕМ МОЗГА МОГ ПЛОХО КОНЧИТЬСЯ.

— Я обязан был доложить лично о своем провале, — ответил курьер. — Я не исполнил приказ!

— ЭТО НЕ ТВОЯ ВИНА, — произнесла солнечная принцесса. — МЫ ОТПРАВЛЯЛИ ТЕБЯ ПЕРЕДАТЬ ПРИГЛАШЕНИЕ НАШЕМУ ПОДДАННОМУ, А НЕ АРЕСТОВЫВАТЬ ПРЕСТУПНИКА.

— Ваше Величество, пока я летел, я обдумал случившееся, и хочу рассказать об одной странности, — начал свой доклад Инвьяд.

— ПОДОЖДИ, МЫ ПРИГЛАСИМ НАШУ СЕСТРУ, — прервала его Селестия. — ЕЙ ТОЖЕ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО ПОСЛУШАТЬ.

Вскоре к совещанию присоединилась повелительница ночи, и курьер продолжил говорить:

— Я явственно помню последние секунды перед ударом. Это сделал не мистер Бриз.

Сестры удивленно переглянулись, и у обеих одновременно возникло одно и то-же подозрение.

— ПРОДОЛЖАЙ, — подбодрила пегаса Луна.

— Когда меня ударили, он находился передо мной и не смог бы успеть запрыгнуть сверху, — пояснил курьер. — Я стоял прямо за порогом, и ему бы для этого пришлось прыгнуть сквозь стену над дверью.

— ВОЗМОЖНО, ОН ИСПОЛЬЗОВАЛ ТЕЛЕКИНЕЗ ДЛЯ УДАРА? — спросила Селестия.

— Нет, на моей черепушке явно видно отпечатки подков, а на роге мистера Бриза до самого последнего момента я не замечал ни малейших намеков на использование магии. У него был сообщник.

— ЧТО-НИБУДЬ ЕЩЕ? — поинтересовалась дневная богиня.

— Нет, простите, — ответил Инвьяд. — Потом меня отвели в больницу, и я не принимал участия в поисках.

— ХОРОШО, МОЖЕШЬ БЫТЬ СВОБОДЕН. ОТПРАВЛЯЙСЯ В ГОСПИТАЛЬ И НЕ ПРИСТУПАЙ К СЛУЖБЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ДОЗВОЛЯТ ДОКТОРА, — напутствовала напоследок пегаса солнечная пони.

Поклонившись, посетитель удалился. Едва захлопнулась дверь, принцесса Луна воскликнула:

— Найт Мер!

— Да, она — главный подозреваемый, — согласилась Селестия.

— Что она за пони?! Что ей надо?! Зачем ей Сомбра?! — в сердцах вскричала ночная принцесса.

— Понятия не имею, — задумчиво произнесла ее сестра. — У меня такое чувство, будто она с нами играет.

— Как это — играет?

— Ей нужен был Сомбра, и она просчитала все наперед, — поделилась Селестия своими мыслями. — Сперва она послала его в Кантерлот, внушив мысль, будто приглашение исходит от тебя. Ты его прогнала, а потом за мистером Бризом вдруг приехал некто, кого приняли за стражника. Заметь: Найт Мер “спасла” Сомбру в самый последний момент, одновременно сделав соучастником в нападении на государственного служащего.

— Но зачем ей Сомбра?

— Он — довольно сильный маг, и при этом неплохо разбирается в особенностях кристальных заклинаний. У него есть все задатки, чтобы овладеть мощью Кристального Сердца.

— Думаешь, он посмеет? — недоверчиво спросила Луна.

— На всякий случай, стоит готовиться к худшему. Кто знает, чему его эта Найт Мер научит, — кивнула солнечная пони. — Необходимо проинструктировать Ми Аморе Элькантру.

— Не слишком ли она молода? — усомнилась повелительница ночи.

— В полете из упряжи не выпрягаются, — ответила Селестия. — Ей придется взять на себя эту ответственность. На поиск другой кандидатки в принцессы Кристальной Империи у нас может не остаться времени.

— Хорошо, в любом случае лишний раз провести учения по магическому противодействию не помешает, а то уж слишком наши пони расслабились после стольких лет мира, — заключила Луна.

Вернувшись в свои покои, ночная принцесса, как и всегда после полудня, стала готовиться ко сну. Она помыла копытца, забралась в кровать, но мысли о Найт не давали ей покоя. После того, как сестра так логично обосновала странные поступки Сомбры, Луна все пыталась понять, зачем вообще нужна эта игра? Даже с Кристальным Сердцем Сомбра не сможет противостоять магии Гармонии. Какую роль во всем происходящем играли романтические сновидения? Неужели таинственная кобылка надеялась, что Луна не станет сражаться с пони, к которому питает нежные чувства? Нет. Честь не позволит повелительнице ночи безучастно смотреть на творящееся зло. Даже ценой разбитого сердца и кровоточащей души она не предаст Эквестрию.

Битва

Найт Мер впорхнула в оледеневшую пещеру и бросила на пол полотняный мешок. Стукнувшись о землю, он зазвенел чем-то металлическим. Пегасочка огляделась, и по ее шкурке пробежала дрожь — царящая здесь обстановка проняла даже ее. Из пола и стен в огромном количестве торчали темно-серые кристаллы. Сомбра научился выращивать их даже из гранита. Хотя кристальные заклинания не могли пробиться вглубь этой породы, тонкий поверхностный слой вполне поддавался сильному воздействию. Единорог выглядел изможденным. Его глаза покраснели от многодневного недосыпа – попробуй усни в таком месте! Чтобы хоть немного восстановить силы, жеребцу приходилось теперь самому прятаться в гранитном саркофаге. На морде виднелись влажные следы периодически выступавших слез. Хотя Эви удавалось держать в узде Ужас, Страх и Боль, но с Грустью и Печалью он совладать все еще не мог. Его накидка из шерсти кристальных овечек утратила волшебные переливы, окрасившись в тусклый красный цвет. Как и кристальные ягоды, кристальная одежда быстро портилась за пределами города. Обернувшись на шум, Бриз вымученно улыбнулся своей подруге.

— Принесла все, что заказывал, — сказала пегасочка, ткнув копытом мешок.

Единорог благодарно кивнул и развязал тесемки. Изнутри он по очереди вынул четыре стальных накопытника, нагрудник и нечто, похожее на обруч с торчащими кверху по бокам шипами.

— А это что? — Эви продемонстрировал странный предмет.

— Корона, — пояснила Найт.

— Я же просил шлем!

— Турнирные шатры сейчас охраняются, — пояснила вороная кобылка. — Я остальное-то еле украла. А корону пришлось из театрального реквизита стащить.

— Ладно, надеюсь, поможет, — устало пробормотал он.

Сомбра облачился в доспехи и водрузил обруч на голову. В мозгах постепенно стало проясняться. Сталь, в отличие от гранита, не изолировала силу негаторов, а помогала ей управлять. Бриз упрочил ментальный щит и вздохнул с облегчением. Волшебная защита прицепилась к торчащим из короны шипам и, казалось, могла сама себя дальше поддерживать почти без вмешательства мага.

— Какие новости из города? — поинтересовался жеребец.

— Селестия что-то подозревает, — проинформировала Найт. — Она вызывала к себе единорожку по имени Элькантра, и поручила ей возглавить оборону.

— Элькантра? — фыркнул Эви. — Ее, вроде бы, еще год назад избрали принцессой.

— Да, но раньше это звание считалось формальностью, а теперь она реально там всеми командует.

— Пусть. С моей новой силой я эту малявку даже не замечу, — пренебрежительно бросил он.

— Селестия ей какой-то амулет вручила, — сообщила кобылка еще одну подробность.

— Амулет? — король Сомбра презрительно рассмеялся. — Значит, замечу. Замечу, как она пискнет под моим копытом.

Произнеся это, Эви нахмурился и отвернулся к стене. Он чувствовал в себе нехорошие перемены и каждый раз внутренне пугался, отметив очередной не свойственный себе поступок. Когда-то жеребец сам восхищался умом и красотой Ми Аморе Элькантры. Он сам голосовал за эту единорожку, когда выбирали новую принцессу Кристальной Империи. Теперь же Элькантра превратилась просто в препятствие на пути к цели. Даже хуже — в приспешницу Селестии.

За прошедший со дня бегства месяц душа Бриза огрубела, а характер сильно испортился — постоянный контакт с негаторами не мог пройти бесследно. Любовь к повелительнице ночи под гнетом выпавших ему испытаний превратилась в твердый алмаз пылающей страсти. Для Эви во всем мире имела значение только Луна. Ради нее он теперь был готов переступить через кого угодно и принести в жертву хоть всю Эквестрию.

— Сколько сейчас время? — спросил единорог. — Я тут совсем сбился со счета.

— Шестой час, — доложила Найт.

— Превосходно, — удовлетворительно кивнул Бриз. — Конец рабочего дня, самое время выступать.

— Подожди, — опешила пегасочка. — Разве тебе не надо еще поготовиться? Может быть, отдохнуть?

— Нет, — мрачно ответил он, — я изучил все, что мог. Негаторы тянут из меня жизнь. Чем дольше мы откладываем, тем меньше у меня останется сил. Мне нужно Кристальное Сердце. Прямо сейчас.

Слова единорога падали, будто чугунные гири. Найт Мер глядела на него со смесью восторга и ужаса. Созданное вороной пегасочкой оружие оказалось намного мощнее, чем она планировала. “А вдруг, он действительно справится с Селестией?” — мелькнула шальная мысль. Впрочем, до божественной силы Сомбре было еще далеко.

Жеребец окинул пещеру прощальным взглядом и решительно зашагал к пролому, ведущему наружу. Вещи собирать он не стал. К чему Сомбре старая подстилка и опустевшие сумки, если вскоре под его властью окажется целый город. Однако, что-то он с собой все-таки взял: несколько самых крупных негаторов, окутавшись грязно-серой аурой, поплыли следом за единорогом. Неотвратимой поступью, не таясь и не скрываясь, он приближался к мерцавшему вдалеке молочно-белому куполу Кристальной Империи.

Самопровозглашенный король давно продумал план действий: уничтожить защиту, согнать объятых ужасом горожан на площадь и запитать Кристальное Сердце. Никто не посмеет оказать ему сопротивление.

Вскоре появление Сомбры было замечено. Фон его негаторов даже издалека стал вносить диссонанс во всех кристальных приборах и системах. Навстречу вылетела команда из экстренной службы, но они явно недооценили ту силу, которой собрались противостоять. Сам Сомбра почти не замечал излучения своих серых кристаллов, в пещере он выдерживал нагрузки и посильнее, но торопящихся к нему пони эта сила просто оглушила. Летевшие впереди пегасы попадали на землю и, потеряв от страха разум, попытались забиться в трещины и под валуны. Остальные круто развернулись и, не разбирая дороги, бросились наутек.

По мере приближения к городу в защитном поле стали прорастать и множиться черные жилки. Послышался тревожный перезвон работавших на пределе мощности кристальных генераторов. Постепенно купол покрылся плотной сетью, пульсирующей в такт завыванию приборов. Раздался дребезг треснувшего кристалла — лопнула сердцевина одного из генераторов. Остальные, не справившись с резко возросшей нагрузкой, тут же повторили его судьбу, огласив округу серией взрывов. Защитное поле пропало, и изнутри донеслись испуганные возгласы. Потом на город опустилась тишина. Пони замерли. Еще никто не понимал, что происходит, но жители Кристальной Империи уже чувствовали пока еще слабое воздействие приближавшегося ужаса.

Сомбра перешел к следующей части своего плана. Он расставил четыре негатора вокруг себя — спереди, сзади и по бокам — и начал зачитывать заклинание. Его глаза загорелись ядовито-зеленым свечением, а рог окутала клубящаяся черная аура. Четыре кристалла соединились лучами тьмы, заметными только на фоне белого снега, так что единорог оказался в перекрестии излучаемой ими силы. От переднего негатора к городу поползла черная дорожка. Из-подо льда и снега стали показываться все новые и новые верхушки грязно-серых кристаллов. Узкая вначале, тропа постепенно расширялась, а по мере роста числа негаторов магу становилось все проще выращивать новые. Дойдя до границы города, дорога раздвоилась и стала огибать его по периметру, пока снова не воссоединилась на противоположном конце.

Завершив заклинание, король Сомбра двинулся дальше. Единорог перешагнул через очерченную им границу своих новых владений и направился к кристальному шпилю. На центральной улице он встретил первое подобие сопротивления: навстречу бежал отряд городской стражи во главе с Айронхувсом. Впрочем, только у капитана хватило твердости духа приблизиться к серому единорогу. Остальные замерли в нерешительности, и лишь чувство долга не позволяло им броситься в бегство. Хотя глава стражи был силен и отважен, он ничего не смог противопоставить магической сверх силе. Отброшенный небрежным телекинетическим ударом, мощный земной пони со всего размаха влетел в стену дома и потерял сознание. Остальные стражники расступились, не посмев вставать на пути столь опасного противника.

Как и планировалось, все жители сгрудились на центральной площади. Стараясь оказаться подальше от жуткой черной границы, они жались к стенам института. На ступенях кристального шпиля стояла принцесса Ми Аморе Элькантра. На концах лучей ее золотой тиары виднелись крошечные фиолетовые камешки — видимо это и были те самые полученные от Селестии амулеты. Площадь была накрыта полупрозрачным силовым полем. Хотя все кристальные установки вышли из строя, эта защита поддерживалась магией самой принцессы.

— Мистер Бриз?! Что Вы делаете?! — дрогнувшим голосом выкрикнула она.

В голосе Элькантры слышалось обиженное недоумение. Казалось, она до сих пор не могла поверить, что кто-то оказался способен напасть на ее город.

— Одумайтесь! — продолжила она. — Когда здесь появится принцесса Селестия — будет поздно!

— Селестия? Она-то мне и нужна, — усмехнулся единорог.

Впрочем, к прилету солнечной принцессы следовало хорошенько подготовиться, а значит, не стоило терять время. Глянув на своего противника, Сомбра решил, что переговоры — лишняя трата сил. Все равно он не убедит марионетку Селестии в том, что действует во имя восстановления справедливости. Единорог запустил в защитное поле сгусток магической энергии, и купол треснул, рассыпавшись радужными лоскутьями. Собравшиеся отпрянули в стороны, стараясь побыстрее убраться из эпицентра магической дуэли. Элькантра от неожиданности попятилась, но тут же пришла в себя и попыталась сковать Сомбру телекинезом. Небрежно порвав ее путы, единорог выстрелил еще раз. Удар отбросил принцессу на ступени, но она нашла в себе силы вновь поставить защиту. Новый купол оказался меньше — внутри уместилось едва ли с полсотни пони — зато он выглядел намного прочнее. Несколько единорогов из окружения принцессы добавили свои силы к ее заклинанию. Элькантра с сожалением глянула вверх. Если бы все не прошло так стремительно, она бы успела вынести Кристальное Сердце и сфокусировать силы всех горожан в борьбе с захватчиком. Но, не смотря на предупреждения соправительниц Эквестрии, она до последнего момента в глубине души не верила в возможность нападения. Что ж, приходилось сражаться своими силами.

Сомбра обрушил на нее новый удар. Потом — еще, и еще один. Принцесса держалась, и даже сделала попытку снова сковать его телекинезом — все-таки амулеты Селестии оказались не простыми игрушками. Серый единорог стал обходить ее сбоку, надеясь пробить защиту, а Элькантра так же стала сдвигаться в сторону, не давая ему зайти с менее защищенной стороны. Вскоре, сделав круг, они поменялись местами. Единорожка решила прижать неприятеля к кристальному шпилю и шагнула вперед. “Пора прекращать!” — подумал Сомбра. Его глаза вспыхнули зеленым огнем, и черный луч ударил из рога в землю прямо перед принцессой. Из мостовой стал быстро расти черный кристалл, грозя взрезать своим острием защитное поле. Элькантра напрягла всю свою магическую мощь, пытаясь уничтожить оружие противника. Один за другим единороги в ее команде стали обессиленно опускать головы, и тогда ей пришлось отступить.

Следом за первым негатором появился второй, третий, и отступление принцессы стало больше походить на бегство. Вместе с ней под маленьким куполом пятилось еще несколько десятков пони, но серый единорог счел это невеликой потерей. На площади жителей оставалось намного больше — вполне хватит для его целей. Выгнав Элькантру за пределы города, король Сомбра окружил ее плотным кристальным частоколом. Теперь ей придется напрягать все свои силы только чтобы не дать негативным эмоциям серых камней захватить ее спутников. А уж о контрнаступлении и речи быть не могло.

Среди оставшихся на площади оказывать сопротивление больше никто не отважился. Негаторы подавляли все хорошее, что было в пони, вгоняя их в страх, и подавляя волю. Даже бывалые вояки из стражи не могли противостоять этой силе, не говоря уж об ученых и студентах, составлявших большую часть жителей города. Провожаемый полными ужаса взглядами, самозваный король поднялся по широкой лестнице и распахнул двери кристального шпиля. Там где его копыта касались пола, в голубом облицовочном камне оставались следы, будто чернильным пятном расползавшиеся вокруг. Сомбра удивленно оглянулся и увидел, что вся лестница уже почернела. Странная порча добралась до башни и стала медленно взбираться по стенам.

— Не волнуйся, когда все закончится, камни снова поголубеют, — услышал он голос Найт Мер. — Они – эмоционально чувствительны.

Вороная пегасочка пропала из виду на подходе к городу, и изволила объявиться только сейчас. В пылу битвы Сомбра не заметил ее исчезновения, и посмотрел на Найт с неодобрением. В последнее время он все меньше и меньше доверял своей спутнице. Что-то в ее словах не давало единорогу покоя. Какая-то нестыковка. Впрочем, он пока списывал это на влияние черных кристаллов, заставлявших все видеть в негативном свете, и не давал воли чувствам. Однако, и делиться своими дальнейшими планами с пегасочкой не собирался. Все равно, как единорог уже понял, помощи в сражении с Селестией она оказать не сумеет.

— Пригляди за собравшимися, пока я за Кристальным Сердцем схожу, — распорядился король.

Он медленно пересек гигантский холл, с интересом следя за волнами черноты, расходящимися по полу и стенам от его шагов, толкнул следующую дверь и вошел в зал собраний. Напротив входа стоял древний каменный трон. Он долгое время пустовал и использовался только на торжественных церемониях избрания новой принцессы, но Элькантра, вернула ему былое значение, превратив тронный зал фактически в свой кабинет. Вокруг были раскиданы папки с отчетами и докладами, которые она изучала перед приходом Сомбры.
“Недолго же длилось ее правление, — усмехнувшись, подумал единорог. — Впрочем, мое завершится еще быстрее”. Он решил хотя бы разок почувствовать себя настоящим повелителем Кристальной Империи и уселся на трон. В будущем подобной возможности могло не представиться. Следовавшая за Сомброй порча вскоре перекрасила и этот зал, так что единорогу стало неприятно здесь оставаться. Вздохнув, он спустился на пол и продолжил путь к Кристальному Сердцу.

Поднимаясь по лестнице, он услышал пронзительный вой сигнализации из лабораторного корпуса. Датчики, способные уловить излучение даже крошечной крупицы разбитого негатора, уже давно потрескались от зашкаливавшей мощи негативной энергии, но оплывшие контакты остались замкнуты, и сирены продолжали надрываться. Стоявшая на этаже какофония так раздражала, что Сомбра слегка отклонился от пути, чтобы добраться до источника шума. В дежурной части экстренной службы он дернул рубильник сигнализации, и этаж погрузился в тишину. За одной из дверей кто-то завозился и тут же испуганно замер. Заметив, откуда доносился звук, единорог вошел в кабинет. Он не сразу узнал в испуганно глядевшем на него земном пони своего старого приятеля.

— Паррандеро? — удивленно спросил Бриз.

Бывший болтун и весельчак сейчас разительно преобразился. На его морде не осталось и следа от привычной беспечной ухмылки, веселые искорки в глазах потухли, а уши от страха прижались к голове.

— Сомбра?! Это ты все натворил?! — нервно воскликнул земнопони. — Зачем?!

— Слишком долго объяснять, — ответил единорог. — Моя цель — восстановить справедливость в отношении принцессы Луни и наказать ту, что ее предала.

— Но ты запугал весь город!

— Мне нужна сила, а иного способа ее получить — нет.

— Ты что, собрался вынести на площадь Кристальное Сердце?! — осенило земного пони. — Ты не можешь! Оно же растрескается!

— Разве? — склонив голову набок, поинтересовался Сомбра. — Оно создано фокусировать эмоции. Неважно какие.

— Нет, оно создавалось специально для Радости, Веселья и Счастья! — торопливо стал объяснять Паррандеро. — Ядро кристалла не справится с такими эмоциями, как Злость, Страх, Боль и Отчаяние!

— У меня нет иного выхода, — мрачно произнес единорог. — Я все равно попытаюсь его использовать.

Король отвернулся от напуганного пони, собираясь отправиться дальше. А Паррандеро пытался определиться, как ему следовало поступить. Остановить единорога он не мог. Раз уж с ним не справилась стража и принцесса Элькантра, земному пони даже пытаться не стоило. Если Сомбра испортит Кристальное Сердце, то не сможет использовать его мощь для своих непонятных целей. Земнопони знал способ, как этого избежать, но следовало ли рассказывать о нем единорогу? Он же теперь — враг? Нельзя же позволить врагу овладеть такой силой?

Паррандеро зажмурился и представил себе Кристальное Сердце. Его ровные грани, яркие блики, нежное мерцание таинственной синевы, в которой можно было утонуть взглядом. Казалось, внутри кристалла таилась целая вселенная. Единственный на свете уникальнейший артефакт. Второго такого уже не создать. Загадку Кристального Сердца не могли разгадать уже много столетий. В нем крылся смысл существования всего института. Всего города. Всех пони, что здесь проживали. Вскоре, это чудо могло просто исчезнуть.

— Стой! — не выдержав, закричал он вслед бывшему приятелю. — Я скажу, что надо делать, чтобы его не сломать!

Единорог обернулся, и Паррандеро стал торопливо объяснять:

— Оболочка кристалла достаточно прочна и выдержит любое воздействие, а ядро — очень хрупкое. Необходимо его защитить перед тем, как использовать те эмоции, на которые оно не рассчитано. Я чувствую, в тебе осталось что-то от прежнего Эви Бриза. От того скромного и трудолюбивого единорога, что я раньше знал. Используй ту часть себя, чтобы окружить ядро оболочкой и не допустить внутрь зло.

— Ты предлагаешь, чтобы я разделил свою душу? — задумчиво спросил Сомбра.

— Да, — кивнул земной пони. — Кому другому я бы такое не посоветовал, но после того, что ты с собой сотворил, это покажется сущим пустяком.

— Что ж, дельный совет, — усмехнулся единорог. — Получается, Кристальное Сердце окажется со мной связано.

— Именно! — воскликнул Паррандеро. — Тебе не придется все время носить его при себе! Ты вернешь его в хранилище — в безопасность — и при этом в любой момент сможешь обратиться к его силе!

— Спасибо, приятель, — кивнув, произнес Сомбра. — Я так и сделаю.

Он направился к лестнице и, уже ни на что не отвлекаясь, поднялся на верхушку шпиля. Когда он приблизился к рубке Кристального Сердца, от волнения пересохли губы, и единорог стал их непроизвольно облизывать. Король вошел внутрь комнаты и посмотрел на контрольные панели. Отражая состояние горожан, на мраморных плитах тревожно вспыхивали фиолетовым аметисты, желтым — топазы и оранжевым — сердолик. Сомбра поежился осознав, что именно он стал причиной такого положения дел, но сейчас важнее было другое. Еще ни разу он не видел, чтобы панели сияли настолько ярко. Никогда, даже на самые развеселые ярмарки, пони не испытывали эмоций такой силы. Естественно, неожиданные события всегда вызывают больше чувств, чем ожидаемые. Праздники проводились здесь каждый год и стали уже чем-то привычным, а нападение произошло впервые за много столетий.

Король обошел контрольные панели и шагнул из передней дверцы в просторный зал. Встав прямо под голубым кристаллом, он осторожно подхватил артефакт телекинезом и вынул из магического подвеса. Сердце, будто живое, пульсировало еле-заметным сиянием. Единорог поднес его к глазам и замер, очарованный завораживающими глубинами кристалла. Постепенно Сомбра стал различать множество крошечных мерцающих точек, похожих на россыпь звездных созвездий. По их слабому свету можно было судить о внутренней структуре Кристального Сердца. Паррандеро оказался прав — теперь единорог сам увидел, насколько по-разному складывался звездный узор оболочки и ядра. Жесткие силовые ребра, в которых накапливалась энергия, окружали сложное внутреннее плетение, предназначенное для трансляции эмоций за пределы Кристальной Империи. Оно действительно выглядело довольно хрупким, но для реализации своих планов Сомбре и не требовалось обращаться к ядру. Сперва он собирался полностью очистить артефакт от старых чувств, но после объяснений земного пони решил, что они еще пригодятся. С эмоциями оставшимися еще с Кристально Ярмарки, единорогу легче будет защитить ядро от предстоящих испытаний.

Вглядываясь внутрь, единорог постепенно отрешился от всего остального мира. Он мысленно обнял кристалл и почувствовал, как напряжение последних дней его отпускает, а душа наполняется Радостью и Счастьем. Сомбра вспомнил, с каким восторгом и восхищением смотрел на принцессу Луну при их первой встрече — те чувства казались теперь по-детски наивными. Вспомнил, как радовался своему значку ученого, как гордился собой после сдачи экзаменов. Он отдалялся мыслями в прошлое, и в голове по очереди возникали счастливые моменты его жизни. Он даже припомнил почти забытый подарок родителей на день Согревающего Очага в далеком детстве — волшебный конструктор тогда показался малышу ценнее любых сокровищ.

В какой-то момент Сомбра вдруг увидел себя со стороны — будто выглядывая из Кристального Сердца наружу — но при этом сам продолжал смотреть на артефакт. “Засыпай”, — сказал он той своей части, что находилась сейчас внутри Кристального Сердца. В голове стало покалывать, как от онемения. Нечто составлявшее с единорогом одно целое осталось вне его тела, лишь легонько подергивая оставшуюся между ними ментальную нить.

Король вернул артефакт в подвес и собрался вернуться на площадь, но передумал. “А что, если тут с ним что-то случится? — тревожно подумал Сомбра. — Ведь в башню может войти любой желающий!” Кристальное Сердце требовалось защитить от посторонних — ведь там хранилась теперь половина его души. Единорог решил поставить ловушку против непрошеного визитера и стал выстраивать сложную конструкцию из нескольких заклинаний: сигнализация — чтобы сразу узнать об угрозе, магическая клетка, способная блокировать даже телепортацию, и моментально вырастающий частокол из негаторов для подавления воли к сопротивлению. Беспокойство слегка улеглось, и король, наконец, смог покинуть зал. На всякий случай он наложил еще одно заклинание, скрыв из вида дверь, ведущую в рубку Кристального Сердца.

Король Сомбра спустился вниз и с удивлением посмотрел на творящиеся возле шпиля дела: пони поснимали с декоративных газонных оград цепи и стояли в очереди к кузнецу, который их в эти цепи заковывал.

— Что они делают? — недоуменно спросил единорог у Найт Мер.

— Это я им приказала, — пояснила кобылка.

— Зачем?

— Мне показалось, что это будет соответствовать ситуации, — пегасочка поглядела на своего сообщника и нахмурилась. — А где Кристальное Сердце?

— Осталось в шпиле.

— Мы же договаривались, что ты принесешь его сюда! — резко произнесла Найт. — Иначе, как ты собрался биться с Селестией?

— Я его полностью контролирую, где бы оно теперь не было, — ответил Сомбра. — Сейчас ты в этом убедишься.

При каждом вздохе изо рта вылетали облачка пара. Купол более не защищал полярный город, и температура резко упала. С неба падали хлопья снега, покрывая белым ковром газоны и клумбы с цветами.

Первый испуг горожан уже прошел, и Сомбра решил, что их следует вновь хорошенько запугать. Теперь подобные мысли не вызывали у него неприязни. Часть себя, что могла бы этому огорчаться, он оставил внутри кристального артефакта.

Единорог топнул ногой по ступеням башни, и по площади разнесся низкий гул, как от огромного колокола. Пони обернулись на шум, а те, что стояли слишком близко, попятились.

— Жители Кристальной Империи! — взревел король Сомбра усиленным магией голосом. — Отныне я — повелитель Кристальной Империи, а вы — мои подданные. Ваши тела, души, мысли и чувства принадлежат мне! А если кто-то не желает это понять по-хорошему, то я объясню по-плохому!

Под конец от его крика стали лопаться стекла и мелко вздрагивать камни мостовой. Сомбра чуть ли ни физически ощущал чувства горожан и с наслаждением окунулся в океан исходящего от них ужаса. “Больше страха! Больше отчаяния! Больше печали! Больше! Больше! Больше!!!” — внутри короля вдруг возник жуткий голод, требующий выжать из пони все силы до последней капли. Сомбра зарычал, и его рог окутался аурой мрака. Черный луч ударил вверх, и над городом стал расти новый купол, сотканный из абсолютной черноты. Кристаллы негаторов по периметру города стали вытягиваться кверху и раздаваться вширь, отделяя город от остального мира непреодолимым барьером. Единорог чувствовал себя гигантским водоворотом, затягивающим в себя все больше и больше энергии. Идущая сквозь него сила текла к Кристальному Сердцу, от чего артефакт завибрировал, издавая неприятно-скрежещущий звук.

Внезапно Сомбра ощутил себя парящим над землей бесплотным духом. Он широко распахнул глаза и изумленно огляделся по сторонам. Вместо привычного тела из плоти и крови он увидел лишь облако плотного черного дыма. Видимо его смертная оболочка не выдержала буйства магической силы и развоплотилась. Внизу, стоя на коленях, замерли полумертвые от ужаса пони.

— Не волнуйся! Все идет как надо! — прокричала ему летящая рядом Найт Мер.

— Я чувствую себя богом! — восторженно заорал он в ответ. — Я уничтожу Селестию, и Луна не посмеет больше игнорировать мои чувства!

Возле города возникло новое средоточие магической силы, и Король Сомбра настороженно замер. Казалось, окрестности озарились ярким светом. Хотя этот свет не пробивался сквозь поднятый им полог мрака, горожане что-то почувствовали и стали с надеждой поднимать головы. “Селестия!” — единорог зарычал, постаравшись вновь нагнать на пони страху, и клубящейся тучей тьмы полетел к выходу. Там его уже поджидали. Солнечная принцесса вместе с сестрой парила над группой единорогов, убежавших из города вместе с Элькантрой. Повелительницы Эквестрии уже разбили в пыль ловушку, в которую Сомбра загнал единорожку, и та с мучительным стоном пыталась зарыться мордочкой в снег. Ее горящая от пережитого напряжения голова раскалывалась от боли.

Вот и пришел тот момент, к которому Сомбра готовился, сутками напролет тренируясь с негаторами. Настала пора проверить, не зря ли он истязал свою душу, пытаясь управиться со Скорбью, Печалью, Гневом и Злобой. “Наверное, надо что-то сказать? Обличить Селестию во всех грехах? Нельзя же вот так сразу набрасываться? — подумал король, но сразу же понял, что это — глупость. Только в сказках для жеребят герои разражаются длинными речами, а ему надо просто сделать свое дело. И как можно быстрее.

Сомбра наклонил вперед рог и сделал пристрелочный выстрел. Селестия в последний момент отпрянула в сторону. Поняв, что переговоров не будет, она послала в ответ яркий сгусток магической энергии. Благодаря бесплотности своей нынешней формы, единорогу даже не пришлось уворачиваться. Черная туча его тела расступилась, пропустив волшебный заряд, и вновь сомкнулась, как ни в чем не бывало. Луна отлетела в сторону и пока что ограничилась ролью наблюдателя. Сомбра мысленно возликовал: очевидно, ночная принцесса все еще боялась сестры, но вовсе не собиралась ей помогать.

Он призвал всю свою магическую мощь, решив покончить с солнечной пони одним ударом. По накрывавшему город пологу тьмы побежали зигзаги молний, а низкий гул вибрирующего от напряжения Кристального Сердца стал слышен даже на поле битвы. Черная аура, струящаяся с рога Сомбры, разрослась до такого размера, что скрыла из вида его голову. Сквозь нее виднелись только ярко светящиеся зеленым глаза.

Рог Селестии ослепительно засиял, и яркий луч света ударил в тянущееся к ней щупальце тьмы. Король и принцесса застыли на месте, ни на миг не решаясь отвлечься от своего противника. Их силы оказались примерно равны. Сомбра черпал энергию из жителей целого города, а Селестии приходилось ограничиваться внутренними резервами, поэтому смертный смог биться с богиней на равных.

— Луна! — закричал бесплотный единорог. — Я знаю обо всем! Знаю, что ты — старшая из сестер и что Селестия тебя предательски усыпила, чтобы править Эквестрией самой! Настал час расплаты! Присоединись ко мне и покарай отступницу!

Ночная принцесса удивленно вскинула голову. “Откуда он узнал? — подумала она. — И почему сделал такие странные выводы?” Луна действительно была когда-то старшей, но ее долгий сон — следствие собственной ошибки, а не предательства. Если бы Селестия ее не спасла, повелительница ночи спала бы и до сих пор.

Зарычав от напряжения, Сомбра усилил магический натиск и стал медленно продавливать защиту противника.

— Луна, прости, я одна не справляюсь! — выкрикнула Селестия.

— Да, сестренка, — сурово прищурившись, прошептала Луна.

Вместе божественные сестры могли призвать магию Гармонии, способную справиться практически с любой силой, грозившей Эквестрии. Луна подлетела ближе к солнечной принцессе, и из ее сумки выплыл амулет в виде меча. На его рукоятке и концах гарды виднелись три больших драгоценных камня. Одновременно с сестрой Селестия подготовила свой композит — подвластные ей элементы украшали золотой горн. Объединив Честь и Жизнерадостность, правительницы Эквестрии обрушили на врага всю магическую мощь Гармонии.
“Что?! Значит, Луна на стороне предательницы?!” — злобно подумал единорог. Абсурд, но ему было сейчас не до логики. Король из последних сил попытался нанести новый удар, однако ему это не удалось. “Нет!” — произнес кто-то в его голове. Вернее, не кто-то, а фактически, он сам, и идущий от Кристального Сердца поток стал слабеть. “Луна меня предала!” — мысленно закричал Сомбра. “Нет, мы дали ей шанс, она сделала свой выбор, и во имя любви, мы должны его уважать!” Разделение души дошло до логического конца: та часть, что осталась внутри артефакта, обрела самостоятельность и категорически отказывалась сражаться с принцессой Луной. На споры времени не оставалось. Король чувствовал, как мощный поток уносит его куда-то за пределы материального мира. Он судорожно ухватился за ментальную нить, болтаясь под ударами Гармонии, словно вымпел на ураганном ветру. Внезапно, удерживающий Сомбру “якорь” оторвался от земли и стал медленно лететь следом за ним.

---

Элькантра родилась и выросла в Кристальной Империи. Она всем сердцем любила свой город, его кристальные шпили, ровные улицы, веселых жителей и все чудеса, что они своим трудом создавали. Не смотря на провинциальный уклад жизни, единорожка ни за что не согласилась бы сменить свою родину даже на жизнь в Кантерлоте.

Она с замиранием сердца следила за разворачивающейся в небе битвой. Сперва Сомбра, казалось, побеждал, но Элькантра ничуть не сомневалась в исходе схватки. С двумя богинями сразу ему ни за что не справиться. Когда Луна присоединилась к сестре, яркая радужная воронка окружила бесплотного единорога, и принцесса Кристальной Империи с облегчением вздохнула. С врагом — покончено. Она отвела взгляд вниз и с удивлением увидела, как ее город постепенно уменьшается в размерах и тает. Несколько секунд Элькантра не могла понять, что происходит. Возможно, иллюзия? Не может же вот так запросто все исчезнуть? Поняв, что все происходит в действительности, она с криком бросилась к мерцавшим стенам.
“Как удержать на месте огромный город? Все мостовые, дома, кристальные шпили? Разве может с этим справиться обычная пони?” — к счастью, все эти вопросы так и не пришли в голову единорожки. В ее душе оставалось только одно желание: не дать горячо любимому городу исчезнуть. Сила любви, живущая в сердце Элькантры, выплеснулась наружу, и ее рог засиял почти так же ярко, как у Селестии. Единорожка мысленно обняла кристальный город, зажмурилась и стиснула зубы от напряжения. Элькантра чувствовала, что он все еще рядом, и продолжала изо всех сил удерживать.

---

Битва закончилась. Враг — побежден и выброшен в небытие. Однако победа оказалась не из тех, которой можно гордиться. Божественные сестры сделали круг над местом, где стоял пропавший город, и приземлились возле единорожки.

— Элькантра! — окликнула ее Луна обычным голосом, решив не прибегать к кантерлотскому гласу.

Вздрогнув, синегривая пони открыла глаза и в ужасе уставилась на пустошь.

— Мой город! Он — пропал! — воскликнула Элькантра. — Но я… я же чувствовала, что он все еще здесь!

— Чувствовала? — переспросила солнечная пони.

Она внимательно оглядела единорожку и произнесла заклинание магического ока. Действительно, от принцессы Кристальной Империи шел еле-заметный след. Хотя эта нить прослеживалась всего на несколько метров, Селестия могла поклясться, что она тянулась сквозь небытие к тому месту, где сейчас оказался город.

— Сомбра наложил проклятие на Кристальную Империю, — мягко заговорила повелительница солнца. — Она — исчезла. Но твоя любовь не позволила ей пропасть навсегда. Осталась связующая нить, и благодаря тебе, город когда-нибудь вернется.

— Когда? — с надеждой спросила Элькантра.

— Сие мне неведомо, — грустно ответила Селестия.

— А Сомбра?

— Он вернется тоже. Но в следующий раз мы будем готовы.

К ним почтительно приблизился один из единорогов.

— Принцесса Элькантра, — обратился он к синегривой единорожке.

— Я — не принцесса, — перебила она жеребца. — Я не смогла уберечь Кристальную Империю и не достойна этого звания.

— Принцесса Элькантра, — твердым голосом сказала Селестия. — Мы с Луной недооценили опасность, и в том только наша вина. Ты сделала все, что могла, и даже больше. Только благодаря тебе у нас осталась надежда вновь когда-нибудь увидеть кристальный город. В благодарность, я сохраняю за тобой данное звание, и обещаю: ты, или кто-то из твоих потомков обязательно вернется на трон Кристальной Империи.

— Спасибо, — прошептала единорожка, опустив голову.

Когда правительницы договорили, единорог вновь рискнул обратиться:

— Принцесса Элькантра, я подумал, возможно, Вы пожелаете это сохранить?

Он вынул телекинезом из сумки продолговатый кристалл. Все сразу узнали в камне навершие с одной из колонн, украшавших лестницу центральной башни.

— Я хотел кинуть им в Сомбру… но испугался… а потом прихватил случайно, — запинаясь, объяснял жеребец.

— Получается, это все, что осталось от Кристальной Империи, — произнесла Селестия. — Мы установим его в специальной витрине возле трона в качестве напоминания.

Издалека донесся свист подходящего к станции паровоза. Приближался вечерний экспресс, чьи пассажиры пока еще ничего не подозревали о произошедшем.

— Как тебя зовут? — спросила Элькантра единорога.

— Миднайт Спаркл, Ваше Высочество.

— Что ж, собирайся, мистер Спаркл, — печально произнесла принцесса. — Мы уезжаем в Кантерлот.

Эпилог

Принцесса Луна с вскриком подскочила на кровати. В окно светило полуденное солнце, а значит, она проспала всего пару часов. В последнее время ночная принцесса подолгу не могла уснуть, боясь, что снова во сне появится он. Милый серый единорог. Слишком глубокий след он оставил в ее душе. Кровоточащий след.

Страшен был не сам сон, а его окончание. Каждый раз, изо дня в день, принцесса Луна обрушивала на Сомбру магию Гармонии, отправляя его в небытие. И каждый раз в ее сердце возникал новый порез.

Что ж, повелительница ночи до последнего мига надеялась, что Селестия справится сама, но – не вышло. Это был ее долг — помочь сестре и защитить Эквестрию. Но легче от этих мыслей не становилось. В последнее время Луна стала мысленно упрекать Селестию в том, что ей пришлось самой участвовать в уничтожении любимого. Умом синяя пони понимала несправедливость обид, но кровоточащая душа требовала возмездия за свои раны.

---

Найтмер еле-заметным облаком черного дыма висела в кроне дерева королевского сада. Ее звали именно Найтмер, а “Найт Мер” было всего лишь псевдонимом. Когда-то она скрывалась под маской вороной пегасочки, но сейчас не требовалось прибегать к таким ухищрениям. Все складывалось наилучшим образом. Наилучшим — с ее точки зрения. Найтмер планировала лишь уничтожить Кристальное Сердце и принести Сомбру в жертву. Исчезновение всего города оказалось приятным сюрпризом — она и представить себе не могла, что выбранный ею единорог окажется настолько силен.

В окно Найтмер наблюдала за беспокойно вышагивающей по спальне принцессой Луной. В душе ночной повелительницы появилась еще одна трещинка, сквозь которую можно влить новую порцию тьмы. Вот, она уже обижается на сестру. Обида, потом неприязнь, а там недалеко и до ненависти. Скоро Луна уже не сможет противиться влиянию Найтмер. Впрочем, “скоро” — понятие растяжимое. Год, десятилетие или век — неважно. Темное существо умело ждать.