Planescape: сказка о леди и рыцаре

Понтификация

Плетка свистнула – кровь пробрызнула.

https://www.youtube.com/watch?v=d2hRTLdvdnk

Бест вогнал себе в ногу шприц.

Нажал.

Завопил сквозь сжатые зубы, превозмогая агонизирующую боль от введения в кровоток жалящему подобно ледяному огню экстракту драконьей крови.

Откинулся на спину, пережидая сотрясающие тело подобно погремушке спазмы.

Жадно впитал ощущение от закрывающихся порезов и рассасывающихся ушибов.

Выдохнул, возблагодарил, встал.

Высунулся из послужившей укрытием воронки.

Затишье вышло неожиданно продолжительным. Видать не он один решил воспользоваться им для зализывания ран. В ожидании нового раунда – и окончания кратковременной, однако же сладостной эйфории от препарата – стоит оглядеть окрестности.

Поразительно, насколько способны изменить ландшафт всего лишь полдня сражений.

Внезапно, в лучшую сторону. Взрывами открывшую сверкающее нутро наземных кораллов, обогатившую разномастными трупами прежде несколько однообразный пейзаж и разукрасившую банальные голубые небеса портальными трещинами и магическими завихрениями. Плюс, хорошо контрастирующие с переливающимся всеми цветами радуги понтовым воинством сплошные слои вражеских останков: от насыщенных фиолетово-пурпурных полей краснокочанных штурмовиков до прелестных братских могил изящных нежно-салатовой романеско, подлинной элиты капустных рядов, увы, не чуждой откровенного пренебрежения к своим менее утонченным собратьям. Вплоть до использования «плебса» в качества трамплина для ударных заклятий.

Даже у растений одни кочаны – для высокого употребления, а иные – для низкого.

Развить мысль Васе не дал белый флаг, взвившейся над дальней грядой наверное в пятый раз за битву – мирные предложения варьировались в зависимости от успехов, к сожалению ни разу не опустившись ниже требования выдать Нилессию и скрепить договор о будущем ненападении мистической клятвой. Ох и далеко же идущие последствия возымел казалось бы тривиальный взмах тесака. Спасибо хоть признали долю вины в розжиге постоянно разрастающегося конфликте, пусть для того и пришлось часика этак полтора поорать через линию разграничения – ясен хрен, использованных и теми и теми для устроения ловушек и подвода подкреплений.  Учитывая наличие у противника умело саботирующего транспортировку специалиста-пространственника и много месяцев собиравшую о коллегах сведения воровку несложно угадать, кто больше выиграл от перемирия.

Вот только к переговорам опять призывают нападавшие – значит, чаша правильной партии таки перевешивает. Ежели не гениальностью принцессы, то превосходящей ресурсной базой. Тяжелой на подъем, распределенной на сотни направлений и десятки планов, однако же долженствующей с минуту на минуту начать изливаться сплошном раскаленным потоком на головы предателей и налетчиков.

Во всяком случае, так утверждалось в крайней мотивирующей речи, услышанной Бестом до невольного разделения с владычицей – то обрушение рывшегося на скорую руку тоннеля чуть не стоило рыцарю жизни.

Бывший студент поискал глазами стяг соверена – принесенный отозванным из Бездны наемничьим отрядом, некогда удачно проспонсированным в сугубо рекламных целях – обнаружив черно-красно-золотое знамя на немалом от себя удалении. Оно к лучшему: после предыдущего акта парламентаризма, с воздушным налетом и молниеносным окружением,  владыка определенно не станет выдавать свое местоположение, отодвинув потенциальную мишень подальше от драгоценной персоны.

Так или иначе, под лежащий камень вода не течет.

Двинулись.

Зигзаг спустя парень оказался в другой траншее.

Слишком поздно услышав стоны.

Женщина.

Немолодая, окровавленная.

При виде ввалившегося к ней юноши метнувшая в непрошенного гостя пригоршню впившихся в дырявый панцирь рыжих искр.

Шкура погасила волшбу, а клинок – жизнь.

Не спрашивая и не дожидаясь. Вероятно, в очередной раз спася носителя: предполагать разумные действия от лишившейся ноги и наверняка пребывавшей в болевом шоке колдуньи не приходится. Не говоря уже о критической сложности различения понтовых и вражеских войск после перекидывания последних в «людей». Владыке стоит подумать об униформе.

Ученик монахов прикрыл рассеченной веки и, не отнимая пальцев, вознес молитву за упокой. Больше для себя, бо шансы на убиение в сих пенатах христианки пренебрежительно малы. К счастью.

Никаких скляночек с лечебными снадобьями на теле не нашлось. Естественно – иначе сама бы использовала и сейчас бы здесь не лежала.

Повторять столь…несчастливую встречу не хотелось, а потому пришлось, скрипя зубами, воспользоваться оком. Головокружительное, сбивающее с толку и дурманящее преобразование вселенной в пересечение линий и клякс – слава Богу, способное по меньшей мере показать, куда идти опасно или бесполезно. Спасибо фалевым «рекомендациям».  

По окончанию сеанса Бест некоторое время приходил в себя, буквально заново обучаясь воспринимать прямолинейный, объемный и имеющий препятствия взору мир – а затишье не бесконечно. Долго размышлять над выбором между перспективными позициями нельзя. Пора бежать.

Ни в коем случае не по прямой.

Пусто.

Враг.

Успех!

Великое облегчение снизошло на истерзанную душу — вопреки притупляющему эмоции действию драконье бурды.

Сюзерен жив. Сюзерен найден. Сюзерен не распылила слугу при приближении и заместо него сокрушила преследовавшие парня кочаны. Пусть и продемонстрировав в итоге некоторое огорчение:

— Живой. Фер.

Истощенный Дит и головы не поднял, только рефлекторно притянув ближе мертвой хваткой сжатый любомет – использованный в начале сражения, отброшенный затем в пользу топора и по его поломке возвращенный в строй. Госпожа Элисон дружелюбно хлопнула товарища по плечу единственной рукой. Вторую, видать плохо пришитую,  оторвали при вытаскивании из-под обвала. Абсолютно же целый и всем довольный Фис протянул кекс с пышной шапкой розового крема.

Пока ученик уминал угощение, владычица успела смириться с возвращением обузы и поманила подмастерье к себе пальцем – любезно предоставленным заодно с прочими членами неудачливым служащим, рискнувшим воспользоваться предложением оппонентов «не умирать за дворец Дианы». Наименее быстрого из дезертировавших.

Выглядит жутко, обещает быть недолговечным, но работает. За исключением глаз – не удалось вставить, пришлось создавать бесконтактную связь и по отдельности подвешивать органы зрения в качестве сережек.

— Препараты все истратил? – спросила леди, осмотрев подчиненного.

Тот кивнул.

— Ой-вей, — по мановению ладони безвестного покойника в руки паладина прилетел кошелечек со склянками. – Ладно, оживление дороже.  

Облагодетельствовав вассала, победительница демонов приставила пальцы к вискам и вернулась в пространство мыслеобмена – выслушать донесения об очередной попытке договорится. Долго ждать результатов не пришлось:

— Отдых закончен. Верхушка в полном составе изъявила желание встретиться лично – хороший признак.  Выдвигаемся.

Отрядец со вздохами, стонами, стоическим молчанием и радостным повизгиванием покинул сделанное из почивших Клинков укрытие и двинулся в гору. Воронки и пещеры, горы недвижных тел и полуразрушенные полевые укрепления, небеса и трещины в реальности принялись извергать из себя сотни живых и не очень существ, усталой походкой потянувшихся следом за призвавшей их на смертное поле принцессой. Даже летающие твари будто бы шаркали, взмахивая крыльями и поддавая огня.

С противоположной же стороны обретшей причудливейшую форму долину точно также потекли десятки разноцветных ручейков с единственным шатающимся гигантским монстром и значительным числом сугубо гуманойдных фигур.

Оппоненты достигли места первыми и сгрудились за внушительной толщины волшебным щитом. Рослые и красивые мужчины и женщины, в коих никто не заподозрил бы капусту – как и положено любому уважающему себя оборотню. Издерганный и частично прозрачный Фауст стоял в первых рядах, с предельно неодобрительным видом скрестив руки у груди.

— Дважды не попадусь! – издалека крикнула повелительница. – Остроухую на бочку! Иначе стреляем!

Выглядящая особенно пафосно леди в капельку подранной тунике хлопнула в ладоши. Издавшая разочарованный рык эльфийка спрыгнула с удачно зависшего над сценой облака и встала с хозяевами – на противоположном конце от потенциального супруга.

— Счастлива лицезреть кооперацию, — Диана остановилась и сделала приглашающий жест ладонью. – Слушаю. Только пожалуйста без прелюдий – выслушивать список прегрешений против крестоцветных масс приелось уже на третьем перечислении. Плевать мне на зарезанных по собственной глупости, будь они хоть старейшинами старейшин заодно с призёрами сельскохозяйственных выставок, — наглое фырканье. — Сами напоролись. Давайте уже разгребать оставленную почившими катавасию.

— Извольте, — высокомерно вздернул подбородок молодой атлет в лазурном костюме. – Убийцу – выдать. Подчеркиваю – не на неизбежную казнь, а на суд. Магически подтвержденная клятва об уважении к нему. Без устроения побегов, без вставления палок в колеса. Взамен документальное, заверенное обещание прекращения кровной мести. Взаимное. Ничего больше.

— Всё еще категорически протестую, — незамедлил негромко, но твердо заявить астралист. – Мисс Понт несет угрозу всему сущему и не достойна доверия.

— Вот так всегда, – повелительница шлемовым телекинезом повернула глазные яблоки зрачком вверх. — Стоит персонал похвалить и он наглеет сверх всякой меры. Касательно же предложения – несильно отличается от предыдущего. Ожидая различных результатов от повторяющихся действий – безумие.

— Тем не менее, уступки в наличии, — степенно отозвался парламентер. – Вопреки понесенным с последнего акта дополнительным жертвы – обоими участниками конфликта. Пойти ниже – обречь себя на бесчестье, а значит посадить семена грядущих бурь.

— Почему бы просто не сдаться и не оставить нас в покое? – владычица патетично вознесла руки к небу. – Ну серьезно: на кой ляд понадобились эти траты? Жизни? Финансы? Альтернативные издержки? Несчастный земной пони всего-навсего шел мимо вашей гребаной деревни и если бы не стоящая между прочим среди вас же рыжая…

— Положившие старт сему соперничеству события прискорбны, — ледяным тоном прервал Охотницу противник. – А действия наших почивших собратьев достойны порицания – однако раскрутившаяся спираль не способна выпрямиться без приношения на алтаре справедливости.

— Я готова! – громко оповестила вселенную Нилессия, делая два шага вперед.

— Не поверишь: услышала тебя еще в первое выступление, — скрежетнув зубами, саркастично промолвила начальница. – И на бис отнюдь не звала. А теперь вернись в строй: взрослые, условно разумные существа беседуют.

— Преступница вновь высказала свое мнение, — с горделивыми нотками заявил враг. – Неужели у якобы оберегающей её леди опять не найдется ни капли уважения к данному выбору?

— Ясен хрен нет, — безгубая и беззубая выжженная пасть сложилась в улыбку. – Детишки не могут в свободу. Они вечно какую-нибудь глупость с ней учиняют. Распутства всякие. С ананасами. В пицце, — неопределимой природы звук. Затем мысленный вздох. — Обсуждаемая небось представляет предстоящий трибунал этаким образцовым судилищем с беспристрастными судьями, предоставляемым каждому правом высказаться и подобранными самим Слепым Роком присяжными. Будто бы у устроителей нету стимула подправить весы Фемиды хотя бы из жажды оправдаться за понесенные потери – ведь ежели они опустятся на правильную сторону, то ВСЕ жертвы напрасны и погибли за изначально недостойное дело. Если подсудимая вообще доживет до назначенного цирка – в конце концов, партнеры наглядно и неоднократно демонстрировали готовность пойти на безобразные низости.

Толпа за щитом зароптала – вот только госпожа Элисон успела заговорить первой:

— «Дитя», — рыцарю чудится или правда пахнуло холодной яростью? – осознает возможные последствия оного выдвижения. Идя на них с радостью. Это, — широкий жест на обезображенные холмы, — должно прекратиться. Слишком многие уже легли в землю из-за меня.

— Не могу не согласиться, — важно поддержал  противник, с наглым оскалом произнеся затем в пространство. – Неужели же принцесса предпочтет упорствовать и далее, громоздя бремя вины на спину подчиненной?

— Да фе-ер! – не удержалась Диана от крика. – Вина – не её! И даже не властительская – она, блин, ваша! Сами, нафиг, нарывались и нарываетесь, да еще и дерзая валить ответственность на потерпевших!

— Безжалостно сжирающих нас живьем и без суда казнящих «потерпевших», — сурово ответствовал предводитель капустной армии. – Так или иначе преступница жаждет отдаться правосудию – разве же она не вольна распоряжаться собой по персональному разумению?

— НЕТ! – удар ногой в землю. – Ибо стоящее меж нами тело – моё! Лично по кускам подобрано, заказано и оплачено. И душа в ней – моя, ценой огромных финансовых трат и неоднократной смертельной опасности вырванная из лап извергов! Не для того я отдавалась Тени, чтобы теперь позволить ей  лечь под нож! – указующий перст обратился к ближайшей горе трупов. – Тем паче ради в полной мере понимавших специфику профессии наемников, банально сделавших свою очень хорошо оплаченную работу.

Владычица развернулась к сторонникам:

— Разве не так? Вы от первого до последнего подписали контракты, по сути сдавшись в аренду  - так с хрена ли о вас сожалеть сверх упущенной выгоды?

Ряды разнообразных существ зашелестели и заволновались, в итоге породив покрытого шрамами ветерана в громоздких алых доспехах изгнанного из Сигила Гармониума:

— Звучит конечно не вполне…м-да…традиционно, но в целом босс права – мы на то подписывались и обязательства начальство блюдет исправно.

— Вуаля: профессионализм, в кои-то веки, — одобрительно кивнула Несущая Страдания. – Причем отметьте: без требования дополнительной оплаты, обязательно укажу в рекомендации.

— Действительно, — Нилессия взглянула обернувшейся обратно начальнице в глаза – немалое достижение, учитывая нынешнюю необычность их расположения. —  Вот только разве всей Организации не было бы лучше, ЭФФЕКТИВНЕЕ, пожертвовать одной ради продолжения труда многих?

— Не бывшей пленнице демонов то решать, — повелительница скрестила руки на груди. – Я создала Абзацстригу и вольна распоряжаться творением по произвольному усмотрению. Точно также, как Я сделала тебя – отнюдь не для бессмысленной гибели.

— А для чего же? – повторила по мере однорукости жест вечная стражница.

— Отвечал же, — смешок. Ментальный. – Мистер Понт хотел…хочу, чтобы героиня моего планарного юношества, несчастная, использованная всеми и вся, а после забытая и проданная Фактол Милосердных Убийц обрела таки сполна заслуженное ею счастье.

Фис умиленно хрюкнул и зааплодировал. Собеседники не обратили на него внимания.

— В таком случае сщ-частлива, — нотки прям фалевые, — сообщить о близящемся исполнении твоего желания.

Добровольное приношение твердым строевым шагом направилась к линии соприкосновения.

— Вернись! – с угрозой, но также и опаской громко воззвал Понт, а Дит так и вовсе рванул следом.

Повелителя полудемонесса проигнорировала, а перед влюбленным в нее рогоносцем поднялся барьер из молний.

— Пожалуйста! – от приказного тона не осталось и следа. Пожиратель людей умолял рабыню. – Не уходи!

Тифлина запнулась и, не оборачиваясь, произнесла:

— Помнишь наш спор? О моем фальшивом боге? – слова ложатся без следа казалось бы лишь начавшего разгораться огня, выдавая давно вынашиваемую мысль. — Рожденная в тюрьме провела в ней всю жизнь – только прутья сменили железо на ложь. На веру в персональное познание Высшего Закона, поднимающего своего слугу над всем и вся. Нилессия Элисон никогда его не ведала. Зато воочию лицезрела ненавистное, проклятое милосердие – оправдание слабаков и преступников, надеющихся мольбой оправдать распутство и избежать возмездия. Совершить неправильный выбор – и не платить за него. Не быть осужденными по достоинству…

Стихавший голос окончательно иссяк – дабы вновь набраться силы:

— Рвется гора, а выходит мышь. Падая – вздымаюсь, а желая проклясть – благодарю, — красивый юный лик без следа заживших шрамов обратился к повелительнице. – Спасибо. За новое тело. За искаженную, частично угасшую память. За попытку перерубить тянувшие меня назад цепи. Даже ценой возложения на шею собственных, — ладонь коснулась ничем не прикрытого, а на деле и всячески подчеркиваемому одеждой ошейника. — Понимаю, почему ты так поступил со мной – пусть Пафи и пришлось для того немало постараться — и прошу понять меня. Я ХОЧУ одарить незаслуживших. Защитить незаработавших. Спасти нынешних и будущих. Попрать Справедливость – ибо оно ПРАВИЛЬНО. И пожать чрез то плоды собственных решений.

Единственную ее ладонь сжали две других – дымящихся и обгорелых.

Пронесенных вместе с остальным телом сквозь жалящий заслон.

На голову превосходящий девушку ростом Дит стоял вплотную к ней и с видом потерявшегося пса заглядывал бывшему фактолу в глаза.

Края обычно строго сжатых губ слегка приподнялись, а рука неспешно высвободилась и ласково дотронулась до обожженного лица. После чего, не говоря ни слова, леди улыбнулась оставляемой руководительнице и двинулась навстречу судьбе.

К справедливой немилости себе и несправедливому милосердию другим.

Вдруг встала.

Порывисто дернулась назад.

Запечатлела щеку черного рыцаря поцелуем, а плечи – объятьем.

Насыщенная пауза – сцена тронула даже капустные сердца.

А потому никто не воспротивился, когда Дит перехватил любомет и нажал на спуск. Давно опустившийся до одиночных, гаснущих едва ли не через пару шагов клубков пламени агрегат разверзся поднявшимся до небес огненным валом, в считанные секунды испарившим щит и не оставившим от скрывавшихся за ним и пепла.

Опорожнив кладовую чувств, демоническое отродье завалился на спину. Вечная стражница не поддержала облагодетельстванного. Напротив – отпрыгнула как от прокаженного и с совершенно потерянным видом оглянулась на соверена.

Отдавшего сигнал к атаке.

Уцелевшие войска противника – испуганные, лишившиеся руководства, дезориентированные – смело торжествующей, в едином порыве обрушившейся на них волной.

Началась резня.

Вот уже не поспевающий за событиями Вася во главе одного из десятков отрядов прочесывает окрестности, добивая разрозненные очаги сопротивления и ища разумеется избегнувших пламени предателей.

Случайно выжившие и дерущиеся с яростью чертей кочаны, ошалевшие от поспешного призыва в местный кромешный ад медведи, наспех установленные ловушки, трупы, трупы, трупы…

Обрушившийся из ниоткуда дождь стрел, положивший сразу десяток соратников.

Вырвавшийся из сумерек аркан, захлестнувший лодыжки, поваливший и утянувший на какое-то совершенно неприличное расстояние.

Оглушительная тишина.

Наконец догнавший тело разум со всех сил пнул поддавшиеся общему порыву члены.

Ученик монахов судорожно вдохнул полную грудь воздуха, выпутался из петли и вскочил на ноги, принявшись оглядываться в поисках если не коллег, то укрытия.

Не успел.

— Извиняюсь за неласковое приветствие: вытянула буквально на пару минут, дабы не расставаться без прощаний. А то ведь окончательно в привычку войдет, — из сгущающихся теней вышла потрепанная фигура. – Конь пусть валит в топку, но вот конкретно с тобой поработали славно. Жаль, ничего сверх не вышло – ну да надо же чего-нибудь и чокнутому ангелочку оставить.

Меч привычно не дожидаясь приказа устремился к цели – вот только на сей раз «потенциальный дворянин» воспрепятствовал смертоносному полету. Без какой-либо внятной причины.

— Ох и боевитая же травиночка стала, — одобрительно прокомментировала воровка. — Не узнать. Как впрочем и паладина. Большой путь прошли. Переходить к сути еще приятнее.

Бывшая соратница прильнула к человеку и впечаталась в бестовы уста своими, чтобы спустя краткие мгновения отпрянуть:

— Губы не раскатывай, мероприятие одноразовое: хоть с лысым и покончено, а в новую прорубь кидаться не собираюсь – постараюсь в кои-то веки найти кого приличного.

— В смысле «покончено»? — машинально ткнул в наиболее насущный и безопасный вопрос былой школяр.

— Опаладинился, — остроухая фыркнула. – Пыльца максимум полтора часа держалась, а проклятье в конце концов и переждать можно – так нет же, баран уперся рогом и об уходе без ««одоления зла» да «повторения былого» и говорить не хотел! Будто некая орясяна нескладная втихоря покусала.

Собеседница мстительно цапнула кавалера за палец, а затем с несоответствующей предыдущему поступку грацией отодвинулась на расстояние вытянутой руки:

— Ладно – разбегаемся. Лошадке передай всяческих мучений и  уверения в бесперспективности надежд свидеться…

Подмастерье стальной хваткой сжал запястье преступницы.

Обмен взглядами. Тяжелыми.

— Совсем с ума сошел? – не делая попыток вырваться, вкрадчиво поинтересовалась воровка. – Слышал же понтовы фантазии. Неужели же после всего, что между нами было, РЫЦАРЬ обречет ДАМУ на подобное поругание? Да еще и всецело осознавая справедливость сподвигших на измену причин?

Ученик монахов задумался. Серьезно. Долг, человечность и порядочность, а также куча прочих мотивов и эмоций схлестнулись в жесточайшей битве, могшей условными масштабами посоперничать с завершающейся ныне снаружи. Вот только погрузившийся в душевные терзания юноша не учел важного факта: мироздание не склонно дожидаться утрясания душевных терзаний.

Блеск металла он заметить успел – а вот в следующее мгновение его уже крайне невежливо пинали. Повелительница нависала над ним во всём своем сюрреалистическом великолепии и недовольстве:

— Море медикаментов извел – и всё равно помер! После победы! Бестолочь! Вставай давай!

«Потенциальный дворянин» — свежий, здоровый, не ощущающий ни в чем нужды – выполнил приказ, неверяще обводя ставшую как-то светлее и насыщенее округу.

— Предвосхищая надвигающийся вал: совсем мертв, не зомби, полноценно живой, магия, дорогостоящая, если и грех, то на мне, коли захотят и не дезинтегрированы – всех оживим, цифровые не хотели, — чужое тело свело лапищи вместе. – Самое поразительное: это ПЕРВОЕ твое воскрешение. Неожиданно, правда? При васиной-то безмозглости. Видать и правда Главный Герой.

Былой студент честно промотал в голове ответы, подставив соответствующие вопросы. Почтительно кивнул. Встал по струнке, ожидая указаний.

— Неужели удовлетворился? – с искренним удивлением уточнила повелительница. – Никаких отстраненных философствований а-ля «а существует ли вообще душа, коли тела так легко запустить заново»? Или выяснения неважных технических деталей типа «куда попал бы не-планар и не-прайм с моими религиозными убеждениями»?

Парень сконфуженно улыбнулся: теперь, когда ваше высочество изволило поименовать…

— А вот хрен тебе! – с усталой злобой обрубила Охотница. – Волшебника поймали. Капусту, идиот, эвакуировал. Казнить пора. Двинули.

Властелин развернулся и вразвалочку зашагал вверх по холму. Паладин пошел следом, разум полнейшим образом пуст и светел, грозившие появится мысли напрочь стерты совереновой резкостью. Восхитительное чувство, кое хочется продлевать до бесконечности.

Ставка расположилась на вершине неподалеку от места столь неудачных для оппонентов переговоров. Войска перешли от добивания разрозненных групп к мародёрству и ныне стаскивали любой могший показаться трофеем предмет в общую гору – в основном, очевидно, состоящую из имущества их же товарищей. С обычных, призванных обортнической волей овощей много не сдерешь. Собственно трупы также подверглись транспортировке и сортировке на три части: вернуть, разобрать, похоронить. Вторая крупнее всех.

Послужат Абзацстриге и оттуда.

Оборванного, обгорелого и окровавленного Фауста подвесили за ноги на штандарте.

— Дабы не возвращаться к предыдущей теме, — вдруг надтреснуто выдала принцесса в начале подъема. – И во избежание утраты и без того невеликой полезности: терять веру из-за всего-навсего земного возрождения не стоит. Да и в принципе уж на планах-то оной доблестью точно разбрасываться не стоит. На самом деле мы никогда не получим возможность подлинно удостовериться в собственной смерти. Саму давным-давно мучит мысль, якобы все эти блуждания после Первого – не более чем иллюзия и вот-вот проснусь, дабы прочувствовать всё невыразимое удовольствие от перепиливания меня деревянной пилой. И уже окончательного, бесповоротного и всеобъемлющего осознания бессмысленности всех моих борений и превозмоганий в иных мирах. Ага?

— Ага, — легко подтвердил и не пытающийся понять говоримое юноша, счастливо улыбающийся дали.

— Супер, здоровенный пласт неизбежно долженствовавших появиться при первой же гибели терзаний преодолён без намека на ухабы. Ни тебе экзистенциального кризиса, ни сомнений в истинности переживаемого опыта, ни ужаса перед вероятностью бесконечного бытия. Ноль. Чего боялась? Неужели правда решила, будто эти лысые медведи на самом деле подобны Высшей расе? Экая глупость-то, — нервический смешок. — Чтобы совсем уж отделаться от любых непоняток, а заодно разделить эмоциональный груз с для того и таскаемой повсюду обузой, признаюсь: ранее виденная всеми романтический сцена – фикция. Я без малейшего предупреждения и нисколько не заботясь о чувствах участников взяла Нилессию под прямой контроль и заставила поцеловать Дита, а потом его рукам нажала на курок, — невеселый вздох. — Опять с любовью связываюсь, дура старая. Ничему-то не учусь. Следующий пункт программы это подтверждает.

Под Несущей Страдания сгустилась тьма. Она громко прокашлялась – вернее, свершила ментальный эквивалент данного акта — и обратилась к толпе подчиненных:

– Пусть предстоящее послужит уроком всем, кто позволяет своим паладинским тенденциям завести себя чересчур далеко, — будто налившиеся галактической тяжестью руки медленно поднялись и легли на скулы перевернутого пленника. – Ради нас обоих, облика вселенной и благорастворения воздухов, скажи, что проклятая книга у тебя или по меньшей мере где-то в пределах досягаемости?

Астралист собрался с силами и плюнул в бывшее начальство. Та не соизволила утереться, лишь горько вздохнув и позволив теням поползти вверх…

— Оки-доки-локи! – желтоватые пальцы с яркой радужной вспышкой шлепнули по щупальцам мрака, заставив те в панике отступить. – Вуаля!

На протянутой ладони возлежал мощного вида том в украшенной железом обложке с символом Черного Солнца.

Период гробового молчания.

Семицветик вдосталь насладился всеобщим пораженным вниманием, знатно рыгнул и затараторил:

— Изменник выцыганил-таки у заказчиков. На всякий случай. Чай придется предварительно предъявлять али демоническая лошадка пожелает издалека учуять. Короче, лови.

Теоретически бесценный, оплаченный тысячами жизней артефакт бесцеремонно полетел в лицо Диане. Ударился. Упал, спровоцировав последовать за собой некоторое количество обгорелой кожи. Поднялся Шлемом до затрясшихся дланей.

Наконец под громогласный клич вознесясь над головой победительницы драконов.

Вопль подхватили остальные участники выигранного сражения – вряд ли осознавая причину, чисто из чувства солидарности.

Наоравшись же, напрочь исцелившаяся от хандры властительница принялась лихорадочно теребить замок, в каковом деле ей опять же подсобила жертва поней – не только протянув ключ, но и напомнив о последствиях чтения. На что та воистину дьявольски расхохоталась и, рывком преодолев последнее препятствие, подставила магический текст к носу беззащитного пространственника.

Раздавшийся вскоре безобразный, никак не ожидаемый от мужчины писк-всхлип вывел-таки Беста из отчаянно удерживаемого медитативного состояния. Заставивший не зарегистрировать, а действительно УВИДЕТЬ корчи обрекаемого на служение богу лжи. Прочувствовать его боль и страдание. Примерить на себя обреченность.

Содрогнуться, ужаснуться, затрепетать.

— Скажи, о предатель, — ласковой змеей заструился в сознании глас Зубастой Тени. – В кого веруешь ты?

Хаотический набор мыслей и звуков, тем не менее завершившийся именем.

САЙРИК

Леди захохотала и пустилась в пляс в обнимку с вожделенным томом. Не глядя по сторонам и не заметив даже отвалившегося после обрушения в кучу мечей тела. Она просто вальсировала дальше в облаке мрака.

Пока экстаз не  прошел:

— От всей ныне отсутствующей печени говорю спасибо за великий дар, — поклон извивающемуся в муках человеку, — и в качестве особой благодарности позволь воссоединить новоиспеченного адепта с объектом обожания, — нить тьмы зависла перед бледной шеей. – В конце концов, Верхние на самом деле дают каждому по вере, ха-ха-ха-ха…

Пространственник внезапно упал.

Провалившись в грозное ярко-алое пятно на земле, заставившее пожирательницу людей отпрянуть через считанные секунды после обнаружения.

— Петля наконец-то замкнулась! – с поднятым к небу указательным пальцем провозгласил Фис, сбрасывая в стремительно схлопывающийся дикий портал знатную долю отсортированных сокровищ, включая целый мешок печеной капусты. – Наш маленький Фауст шлепнулся на новый, лучший путь, спустя многие десятилетия борьбы и страданий долженствующий привести к высшей точке бытия – оседланию Богини! – из глаз брызнули слезы счастья. — Всем спасибо, все свободны.

Безумец сделал сальто и с веселыми визгами колесом скатился с холма.

Публика разродилась жиденькими аплодисментами и вернулись к исполнению должностных обязанностей.

Кроме Дианы.

Пожирательница людей застыла, совершенно стеклянным взглядом подвешенных глаз уставившись на оставленный диким порталом уродливый шрам. Прямо-таки излучая, аки солнце красное, прекрасно знакомое Бесту ощущение критического непонимания. Минут через семь принцесса более-менее очнулась и в очередной раз продемонстрировала полное превосходство над подчиненными вообще и вассалом в частности – вместо преследования путешественника во времени с целью получения ответов, банально подтянув утраченное туловище, тщательно запаковав книгу во взятый из кучи трофеев шерстяной плащ и созвав командирское совещание.

Полсотни выслушанных донесений и розданных указаний спустя – заодно с парой дисциплинарных взысканий за самоуправство – руководительница Абзацстриги стояла у перехода в Сигил, в последний раз оглядывая обезображенный пейзаж и забираемых с собой слуг. «Вполголоса» бормоча, при каких обстоятельствах и без того невеликая когорта сегодня сокращалась. В итоге недосчитавшись:

— А где цифровые? – «поморщилась». – Вроде двадцатый, семнадцатый, шестой и эти, компанией всегда…

— Пали, — сухо и мертво, однако же с таящейся в глубине зловещей искрой заявила  Нилессия, уже заимевшая свежую замену руке. – Последнего смяли при крайнем натиске ВАШИ же войска.

-как и многих-многих  иных-

Известие заставило повелительницу вздрогнуть и чуть не выронить проклятый фолиант:

— Последнего? Полсотни же в начале имелось, да плюс сорок первый, тринадцатый и прочие легионеры? Точно не забыли  в какой-нибудь каптерке парочку сторожащих?

— Нет, — слегка ленивое движение головой. – Последнего.

Пожирательница людей ненадолго замолчала, устремив взор вдаль, а после совершила краткий салют:

— Да пребудет с вами хрен. Если бы настоящие гомосы знали верность пусть и на десятую долю от ведомой вам…- «цоканье языком». – И Ожда туда же. Они заслужили чести быть воспомянуты в прекрасном новом мире – превосходящем оставленный ими в прошлом.

Госпожа Элисон издала неопределенный звук. Не хмык, не фырк, не чертыхание – ни одном глазу чего-либо могущее истолковаться в неуважительном ключе. Во всяком случае, официально. Этакий прерванный на середине выдох. Непередаваемым образом намекающий на присутствующее за ним отнюдь не благожелательное измышление касательно целей, средств и качества как самого Понта, так и Светлого Будущего.

Обида. Разочарование. Едва склеенные из затхлого порошка и вновь раскрошенные в него же надежды. Четкое и недвусмысленное напоминание об отнюдь не декоративной функции стянувшего горло ошейника.

Наверное воображение разыгралось – или же мыслеполе не отпускает.

Ее высочество вероятно услышала не меньше Васи, а то и значительно больше. Протянула руку к смирно стоящему по струнке бывшему Фактолу. Скосила глаза к лежащему на носилках беспамятному Диту. Опустила конечность.

Пару минут собиралась с силами.

Ударила чужим кулаком по чужой груди:

— Сожалею.

…необходимо…заставила…ради тебя…

Ох и странное же тут эхо.

Момент слабости подошел к концу. Владычица прижала добытое великой ценой сочинение и, лишний раз при всех подтвердив полномочия остающейся за главную Нилессии, прошла в портал, на ходу объясняя дальнейший план действий: заскочить в Дыру, оставить раненых, забрать Фаль с вещами и «разобраться наконец с гребаной Тенью».

-

-

-

Ученик монахов в пятый раз тщательно оглядел окружающий их влажный и неуютный уголок сигильского подземелья, сравнив его с мутными по понятным причинам воспоминаниям – и наконец решился:

— Это ведь Слезный источник, верно? Тот самый?

Восседающая на грозном металлическом жуке голова принцессы с кое-как восстановленным лицом остановила таинственные приготовления и оглянулась на подчиненного:

— Слезный ключ. Да, — бровь приподнялась вместе со значимой частью прочей кожи. – Не просветишь, откуда Васе о том ведомо?

— Сами изволили некогда обронить оное название, — пряча за идиотской улыбкой ужас, браво отозвался парень. – Заодно с отказом предоставить дальнейшие сведения.

— Эк умно-то оказывается «некогда» поступала, — улыбка. Жуткая. Впрочем, память услужливо подсовывает несравненно худшую, причем отнюдь не в физическом смысле. – Надо это исправить! – стальные лапищи пробежались по установленным вокруг скромной лужицы многочисленным агрегатам. — Итак, хочет ли неуважаемый паладин ПОЗНАТЬ природу сей жидкости – и причины именования ее «ключом»?

Привычно отгородившийся от событий былого юноша встал ровно и ударил себя кулаком в грудь, чудом не задев посаженную туда четвертью часа ранее здоровенную присоску:

— Если ваше высочество соблаговолит снизойти…

— Короче! – свежевставленные очи всегда так блестят? Или всё же те тщательно облизанные руководством под восторженные комментарии черные шарики делаются отнюдь не из лакрицы? – Желаешь?

Без малейших сантиментов вытащенная из гнездышка полуангелица предупреждающе положила ладонь юноше на плечо – однако слишком велико желание вернуться туда, откуда ниспал:

— Да! – эхо радостно подхватило громкое восклицание.

— Абзацстрига — мечты сбываются! – заблаговременно зажатая клешней колесная рукоять с визгом закрутилась.

Рыцарь взорвался.

Полетал немного в виде крошечных частичек, ошеломленно наблюдая мир из самого рассеянного состоянии в богатой на подобные вещи жизни.

Втянулся в капающую из трещины на потолке субстанцию.

Поблуждал немного по мрачным затопленным извивам древней кладки.

Впорхнул в просторное темное помещение.

Собрался.

Схватился за будто раздираемую когтями грудь, судорожно заглатывая воздух и выпучивая глаза от боли. К счастью, быстротечной.

Ощупывания последовательно подтвердили наличие каждой достойной упоминания детали Васи – от додекаэдра до Меча, для разнообразия также вышедшего из сурового режима и ныне нервно обвивавшегося вокруг запястья. Убедившись же в полноценности доставки, бывший студент приступил к изучению окружения. Недолгому: недостаток освещения милостиво скрыл большую часть наверняка неприятных новостей. Точно указать можно лишь два факта: тут прохладно и очень сыро. Под ногами хлюпает.

Раскинув мозгами, на сей раз сугубо фигурально, оруженосец решил ничего не предпринимать и вообще не двигаться.

Стратегия окупилась спустя считанные минуты – подарив общество Фаль, также просочившейся из пола сверкающим потоком, выросшим в привычную фигуру и приложившим ладонь к груди,  пусть и без корч. Попытку кавалера прийти на помощь прервали властным жестом:

— Не отвлекайся. Возгонка отнюдь не первая. А вот КУДА необходимо проникать таким образом – вопрос интересный. Да еще и в таком составе, — глубокий вдох. – Кстати, не зажигай никаких светильников. Мы сейчас буквально дышим тенями. Пока инертными. Место сияет негативной энергией.

— Если бы только ей, — голос владыки выдает немалый энтузиазм. – Держите, — в руку ткнулся увесистый ларчик. – Не прекословить, не болтать, доверять – и выйдем отсюда победителями. Так или иначе, — нехороший хохоток.

Паладина потянули вперед.

По осуществлении нескольких шагов глазам предстала вероятная цель пути: длинная алая полоса неизвестной природы, по мере приближения к ней начавшая освещать внушительную залу с окаймляющими ее очертаниями статуй и колонн. Вскоре взору открылся настоящий подземный собор с уходящей в незримую высь крышей и широким проходом между подозрительно смахивающими на скамьи контурами.

Сознание всегда цепляется за знакомые образы.

Разве только прямо-таки кладбищенская тоска не вписывается в привычные рамки.

Ну и злоба, естественно. Ощущение, будто бы знаменитая соверенова улыбка увеличилась в сотни раз и равномерно распространилась по всему имеющемуся пространству. Аж кожу колит.

Владыка махнул им лапой, призывая остановиться, и прошел оставшиеся до источника свечения метры в одиночку.

Распластавшись пред ними подобно выброшенной на берег медузе.

— Ничтожный слуга посмел вернуться, — голос доносится отовсюду, накрывая разум тяжелой плитой нечеловеческого превосходства. – Значит, обрел ключ от клетки. Либо жаждет умереть.

— Истинно, государь, — Вася прочувствовал острейшую необходимость поковырять в ухе: Понт НЕ СПОСОБЕН так раболепствовать. – Все до единого детали обретены и ждут лишь соединения.

Невыразимый рык-вой-плач, одновременно бесконечно нуждающийся и угрожающий.

Победитель драконов и демонов опрокинулся и уподобляясь крохотной собачонке завизжал, моля простить за задержку и уверяя в немедленном исполнении воли «великого».

Брусок серого, невыразительного и безликого идеального нейтралитета – средоточия отказа от любой деятельности и влияния на мир. Эссенция «как бы чего не вышло» и «моя хата с краю», в конечном счете стоивший своим создателям жизни.

Знакомая светящаяся груша, едва различимая в собственной дрожи.

Щедро зачерпнутая с пола жидкость.

Витой рог со Шлема Единорога.

Виал со слезами Дэвы.

Пот рабыни Лолт.

Плоть парадокса.

Кровь рыцаря.

Последние два пункта забирались непосредственно у обездвиженных соратников. Без особого волнения о комфорте доноров, поэтому последующие элементы заковыристой головоломки слегка смазались. Корчась от боли и не такое пропустишь, тем паче в этом оглушающем тишиной песнопении.

Телесные мучения смело пронесшейся волной силы.

"Потенциального дворянина" затемнили – в том же смысле, в каком иные освещают.

— СВЕРШИЛОСЬ!

Взору предстала фигура настолько черная, что вбирала в себя мрак помещения. Гуманойдная, вдвое больше человека, лишенная черт, однако же обладающая очертанием, алой кромкой, будто выраставшей из алтаря. Поверх же всего сияла корона – многократно увеличенная копия понтовой.

— СВОБОДЕН!

Тонкая красная линия со звоном порвалась. Существо оторвалось от камня и сделало шаг вперед, упав на колени, а следующий миг вознесясь на облаке пронизавшего всё вокруг восторга.

Хлынувшие из десятков открывшихся повсюду порталов создания тьмы закружились вокруг торжествующего бывшего пленника и сотни языков одновременно воспели новую песнь.

Сокровенное Сказание о преданном, убитом, сокрушенном и разбитом, веками слышавшем молитвы и не способном отозваться.

Дождавшимся и воскрешенном.

Не Аоскаре, но тени Его, квинтэссенции божественности, порождении чистой веры в оставшийся без подлинного владыке аспект мироздания.

Мститель изменнице.

Погибель старому миру.

— О могучий! – ломающимся голосом воззвала не устоявшая на стальных ногах Диана. – Мечта твоя воплотилась – исполни же и мою! Нареки меня! Стань мне господином!

Бог поднял длань – и зала погрузилась в подлинное молчание.

— Я помню мольбу рабу и заключенный договор, — указательный палец потянулся к крохотной несуразной конструкции. Застыв в ладони от просительницы. Когда же та протянулась навстречу – отойдя на то же расстояние.

Громоподобный смех.

— Но также и иное. Ты нарушил повеление. Воспрепятствовал прочим слугам, — крики в канве «в итоге же вышло»  стихли как отрубленные. — И за то будешь покаран – без всякой пощады. Без имени отправлен обратно к заслуженному тобой владыке, — по мановению исполинской длани пол под Охотницей треснул и заколебался подобно волне. — Насладись же последними мгновениями пребывания в этой обреченной тобой на погибель вселенной!

События приняли совсем уж нехороший оборот.

Признаться честно, бывший школяр отчасти рад продолжающемуся параличу – внутренний голос недвусмысленно подсказывал бесперспективность любых попыток броситься на чудище с мечом, а альтернативной линии поведения не обнаруживается.

Понт меж тем тратил драгоценные секунды на теряющиеся в презрительном хохоте униженные просьбы, чем лишь подкреплял убеждение в готовящемся сюрпризе.

Таки пришедшем:

— Государь! – искреннее, прямо-таки вселенское отчаяние, никогда не могшее бы быть показным, одним махом похоронившее бестовы ожидания. – Смилуйся! Пожалей! Всё отдам! Хотя бы взгляни на сей величайший из возможных дар!

Внезапно, не только рыцарь впечатлялся безбрежностью понтийского чувства: Не-Аоскар действительно прервал издевательство и заинтересованно склонился предмету, протягиваемому с пиететом Скрижалей Завета.

Отлично видимый в лишенной мрака зале прямоугольник. С металлической окантовкой.

На целую минуту воцарилось полнейшее безмолвие, пока монстр зачарованно читал услужливо переворачиваемые страницы сочинения Сайрика.

Вопль схватившегося за «глаза» гиганта.

Торжествующий клич задорным тоном завершившего фразу бандита:

— Несокрушимую веру. Ослепляющую, поглощающую, пленяющую. Познание, в котором теряешь самого себя!

Харкание во врага извлеченным из остатков горла мерзким комком столь долго разыскиваемой окончательной обреченности.

Прыжок железной туши, сваливший содрогающееся божество на пол.

Хобот из-под жучиного брюшка, вонзившийся в средоточие черноты.

Хлопок – и сосущий звук.

Наполненный мучением пополам  с удивлением крик.

Тени завизжали и обрушились на друида – дабы застыть в присутствии материализовавшейся над отрезанной головой картофельной короны, с каждой секундой наливающейся свежими соками.

Откачиваемыми из корчащегося на земле освободившегося пленника.

Смех, грохот, дробящиеся порталы и смещающиеся измерения.

Происходящее захлестнуло наблюдателя, отбросило в ничто…

…и закончилось.

Обрывисто. Неожиданно. Без предупреждения.

Алая полоса контура осталась на камнях – темнота же в ней исчезла.

Произведшая сие издерганная взорванная и державшаяся исключительно на силе воли тушка без чьей-либо помощи оторвалась от снабженного ножками тенесоса, воспарив в облаке покорный слуг.

Громко выдохнула и вдохнула, послав и вернув затемняющую волну. Иную. Отличную от прежних.

Принцесса предстала перед подчиненными обновленной. Более прекрасной, чем когда-либо. Невыразимо, убийственно восхитительной.

Веки поднялись – и Бест расхотел жить в мире, где его рука поднималась на совершенство.

Чудный взор обвел казалось бы всю галактику. Остановившись на ничтожном предательском паладине.

Рубиновые губки скривились.

Раздался в одиночку затмевающий ангельское пение досадливый вздох.

Легчайшее дуновение: «к тому же всё равно Дианы не получилось».

Ладони поднялись белоснежные персты благословились поцелуем.

Вращательное движение.

Грохот.

Конь упал на древние камни. Большой, толстый, могучий – для пони. С изумительными небесно-голубыми глазами и лицом столь чистым и совершенным, что оно могло принадлежать лишь маске.

Передние ноги поднялись и более не нуждающийся в поддержании ими немалого веса исполин встал в позу дирижера, приступив к незримому концерту.

Море теней заволновалось, беспрекословно повинуясь грациозным движениям нового владыки. За считанные мгновения под потолком образовался прекрасный и ужасающий вихрь тьмы, с каждым оборотом терявший долю своих потоков. Одни вернулись в закрывшиеся за ними порталы. Другие расплылись по помещению, впитавшись в стены. Третьи же, самые грозные, отсвечивающие фиолетовым и зеленым, вошли во всё ускоряющуюся спираль, завершившись у груди сюзерена.

Вазой.

Смутно знакомой.

Бережено поднятой над головой и резким движением сжатой в ничто.

Показательное отряхивание копыт.

-ошибка Фауста исправлена-

Не голос, не телепатия, но Откровение снизошло на случайных зрителей.

Помещение насытилось подлинным и величавым молчанием.

Жеребец не спеша вернулся в некогда привычное горизонтальное положение.

Резкое движение в колене.

— ЙЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! – собор явственно затрясся и расцветился искрами как после удара головой. – ЭРРР-феррр-ФОЛГ!

Титанический жеребец пустился в пляс.

Разваливались скамьи, ломались статуи, сокрушались колонны.

Последней жертвой пал растертый в прах высокий алтарь.

— Сын мой! Дочь моя! Возрадуйтесь со мною! – уже по-нормальному, со слезами счастья на глазах воскликнул Понт, раскрывая соратникам объятия. – Небеса улыбнулись и озарили нас успехом, подобного которому не бывало прежде! Ибо пред вами стоит пусть и малая, но божественная сущность! Друид, воскресивший мертвого бога! Обманувший останки Аоскара каплей сайрикова безумия, поразивший мстителя недоступным бессмертным безграничным отчаянием, пожравший суть тени тенесосом и водрузившим корону погибели поверх собственной! О прекрасный день!

Танец возобновился – уже с ними на борту.

В зале не осталось ничего нетронутого смертоносным кружением.

— Десятки лет планирования! Менящиеся производные! Стертая память! Восстановленная память! Пропавшие способности! Вернувшиеся способности! Заполонившие вселенную конкуренты! Испортившие всё предатели! Вывалившаяся из ниоткуда в самый ненужный момент обуза! — пожиратель людей ОБЛИЗНУЛ Васю…

Клацнул зубами.

Аккуратно поставил их на пол.

Плюнул в сторону.

Постучал себе по вискам.

Вдохнул-выдохнул.

— Зверски извиняюсь за оную демонстрацию излишней эмоциональности, — с сияющими подобно звездам очами заявил жаждущий обрести деловой тон конь. – Больно долго шел к данной цели. В процессе непосредственного исполнения чуть копыта не отбросил от перевозбуждения. Вообще не верилось, что реально ДЕЛАЮ это. Да еще и ПОЛУЧАЕТСЯ.

Хихиканье и потирание друг о друга ни капли не изящных конечностей.

Возврат к попыткам в холодность:

— Кхм-кхм. Надеюсь, персонал не собирается закатывать сцен в стиле «ты нас использовал»?

Драгоценное страшилище не то фыркнула, не то хрюкнула, а после разродилась заливистым хохотом. Стушевавшийся поначалу владыка быстро подхватил не успевшую сбежать смешинку и поддержал наследницу. А там и паладин присоединился – за компанию.

— Думаю, выражусь за всех присутствующих: это далеко не первый раз, когда уважаемый руководитель передвинул нас аки пешку, — успокоившись, заявила девушка. – Привыкли знаешь ли. Развивать же наступление в сторону «все годы нашего совместного проживания говорящая лошадь холила и лелеяла приемыша исключительно из намерения спустя десятилетие вырезать из нее кусок плоти» бессмысленно. Ясен же хрен нет.

— Ну, не только, — смущенное шарканье тяжеленной ножищей. – Сама понимаешь, кусок необходим свежий – вне вылеченной за большущие деньжищи носительницы материал разлагается на составляющие буквально за минуты. Тем не менее, основная ответственность лежит разумеется на сугубо иррациональных позывах.

— Да здравствуют иррациональные позывы! – девушка патетично вознесла руку к потолку. – Последняя вещь, способная заставить даже Высшую Расу творить обычное, не сопряженное с Высшим же Благом добро!

Владыка покраснел, а затем повел плечами, мигнул – и в поднятой ладони образовался бокал с чем-то белесым, шипучим и пенистым. Аналогичные субстанции появились также у Беста и в воздухе перед лошадиным носом:

— До дна! Прост!

Приказ есть приказ.

Жидкость попалась ядреная, остренькая и ни капли не пьянящая. Да и в целом ощущение, будто для питья людьми не предназначена.

— Квас, — определила не столь поспешливая дама, крутя угощение в емкости. Пригубила. – Да еще и с хреном. У кое-кого ностальгическое настроение.

— Есть немного, — косой кивок. – Как-никак Рубикон перешел и уже скучаю по смертному бытию.

— То есть, вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стали богом? – Вася с трудом удержал себя от заглавной буквы в сокровенном слове.

Неопределенное движение копытом туда-сюда:

— Технически – вполне. Аналогичное можно заявить про кучу демонов, Праймуса или Пун-Пуна. Официально перед вами всего-навсего перекаченный чужой силой жеребец, только начавший ее усваивать. Работы еще навалом, но главное сделано. Развилка пройдена, — фырканье. – Причем ОПЯТЬ в пользу длинного варианта.

— И на самом деле собирались поступить в услужение…- рыцарь поискал подходящую формулировку. Мысленно плюнул. – Злу?

— Коли оно показало бы себя порядочным и заплатило бы по заранее оговоренной цене – да, — «маска» разошлась в презрительном  оскале. – Увы, наниматель изначально показался мужеложцем – и успешно подтвердил оное впечатление финальным предательством, чем легитимизовал все мои приготовления по собственной измене, — хохоток. – Да и не назвал бы я почившего таким уж злодеем. Эссенция Бога путешествий, запертая в единственном запечатанном храме, при том вынужденная век за веком ощущать веру открывающих порталы и выслушивать оправдания некомпетентных прислужников – где тут не озвереть? Предыдущее, блестяще испорченное Ождом, предложение было куда злобнее.

Тень сожаления, а то и стыда прошла по фальшивому лику.

— Не станем печалиться по пролитому молоку, — призвал сам себя Понт и направил взор на оставшуюся от Не-Аоскара контур алую полосу. Повинуясь воле нового владыки бывший контур поднялся в воздух и, извиваясь подобно заправской змее, подлетел к конской шее, пару раз обившись вокруг нее и сложившись выглядящим крайне легкомысленно бантиком. – Очередной прекрасный экспонат для коллекции…

Звон – Фаль допила тост и грохнула посуду о камни.

— Каким образом вообще с ним познакомился? – поинтересовалась полудемоница, с вызовом вытирая губы рукавом.

Бывшая леди недовольно скривилась – осколки почернели и испарились – сощурившись затем на вопрошавшую:

— А как драгоценное чудище с Шаром снюхалась?

— Во сне пообщались, — обезоруживающая и при том фальшивая «от корня до кроны» улыбка. – Он мне объяснил путь запуляния любимого родителя на Карцери, а в обмен попросил привести к нему «Ищущего».

— Кого? – подозрительно поднялась бровь.

— Не сказал, — пожатие плечами. – Заявил, якобы пойму во время оно.

Фаль дернулась. Не глазом, не шеей, не телом вообще – просто «дернулась». Наверное у подмастерья чего-то не то со зрением. Или скорей уж с головой.

— Пытался найти возможность поесть травы — зарылся в теневые проблемы – нащупал поразительно жалостливый Зов. Встретились, побеседовали, махнули вице-корону из концентрированной ненависти, — стук по внезапно выпрыгнувшей в реальность регалии, – и пару мелочей вроде благословенной по самое не могу почки на обещание присоединиться к поискам потребных для освобождения ключей, разошлись, — краткий период раздумий. Вздох. — Признаться честно, ваш любимый властелин показал себя не лучшим работником. Ну да по господину и слуги.

Наследницы громко фыркнула и выразительно поиграла бровями. Повелитель застыл, не иначе как прочитав прозрачный намек – а после оскалился:

— Довольно разговоров – пора выкорчевывать слишком долго наслаждавшиеся безнаказанностью пни, — несколько обеспокоенная кривая усмешка. – Тем паче Леди может в любой момент поинтересоваться устроенным нами беспорядком, — копыто протянулось к аудитории. – Вы со мной?

— При единственной альтернативе продолжения пребывания в пустых развалинах? – саркастически поинтересовалась девлол. – Ясен хрен! – тонкая алебастровая длань шлепнулась на могучую понтовую конечность.

Бест также решил не ерничать и отложить оставшееся неудовлетворенным любопытство на потом, молча положив ладонь рядом с парсифалевой.

Они пронзили небеса.

Тобишь, потолок, с завидной скоростью пробив под углом сперва каменную, а затем сделанную из куда менее почтенного материала толщу.

Обнаружившись посреди Похороненной Деревни.

— Дровосе-ек! – ласково воззвал новоиспеченный технический бог к спешно опускаемой замковой решетке. – Дра-дра-дравасе-ек! Выходи – погибель твоя пришла!

Дожидаться ответа взывающий не стал, банально снеся оборонительное сооружение единственным дуновением черноты. Стены и железо рассыпались в щепу – а вот бежавшие к ним воины выдержали. Первую волну. Вторая обратила их белоснежные доспехи в ржавые лохмотья, а тела – в одну сплошную язву. Вопреки всему, потребовалась третья.

— Гора золота – на помойку! – весело объявил победитель драконов. – Металл, зачарования, подбор, питание, подготовка и прочее и прочее – в труху!

Конь приподнялся на задние копыта и с размаху ударил в пол передними. Землетрясение сложило окружающие здания с легкостью карточных домиков.

— Инфраструктура, поддержание реликтового жилого фонда, обслуживающий персонал, секретность и историческая ценность, — новое гарцевание. – Плевать! Я БОГ! ОХРЕНИТЕЛЬНО БОГАТЫЙ БОГ!

Из в кои-то веки голубых глаз вырвались соответствующего цвета лучи и ударили в потолок. Воздух наполнился отвратительным запахом гари и вниз посыпались крупные валуны обожжённого прессованного мусора, собственно и представлявшего собой кровлю и вообще все ограничивающие пещеру поверхности.

В громе, грохоте и воплях разбегающихся жителей из развалин надвратной башни появился следующий отряд рыцарей Хомяка, бесстрашно вступивший буквально в останки предшественников. А позади вторженцев выстроился второй – куда более многочисленный и во главе с искомым облаченным в полный доспех модроном.

Период молчания.

Недолгий – владыка не настроен на терпение.

— Так понимаю, ждете пока ворье займет позиции по флангам? – повелитель цыкнул зубом – барахло справа и слева перетрясло по-новой. – Зря.

— Вспомогательные…силы…отсутствуют, — без малейшего признака беспокойства отозвался Железный, разве только говоря медленнее привычного из-за ранее отсутствовавших коротких пауза после каждого слова. – Покинули… расположение… после… сообщения… о…предстоящем.

— Чей-то ты больно болтливый, — жеребец подозрительно сощурился. – И какое, позвольте, предстоящее?

— Совершенствуюсь, — гордо стук по корпусу. – Облегчаю…обмен…знаний. Предстоящее – исполнившееся. Единственное…отличие — ожидали…у…главного…входа.

— А-ага, — протянул утративший запал конь. – И как же, позвольте, неведомому доброжелателю удалось испортить сюрприз?

— Послужив…высшему…порядку – передав…сведения…о…Мечтающем, — юноша аж умилился: ну издевается же! Натурально!

— Знакомые ощущения, — скрипнув зубами, прокомментировал пожиратель людей. – Вероятно, в процессе пояснили и нашу удачную шутку  с типа не способной врать Дэвой и так далее. Вообще-то имелась в виду проблема краткости временного промежутка между нашим прибытием и подтолкнувшим к нему…- лик-маска перекосился. – Гребаная эльфийка! Ясен хрен первым делом побежала хвосты топить – например, предупредить племянника!

Внука – поправил Бест. К счастью, сугубо мысленно – а то авось вообще внучатого племянника. Оная деталь не выглядела важной.

— Имело…место…дезертирство, — промежуток подольше. — Ныне…иррелевантное, — зажатый в правой руке топор опустился в направлении Понта. – Изменил…ли…Поименовавший путь-неверен, — прорыв былого стиля речи заставил металлического собеседника запнуться и смущенно открыть-закрыть веки. – Склонился…ли…перед…Высший-Порядок?

— Никогда перед ним и не разгибался, — огрызнулся повелитель, с досадой окидывая оппонента взором. – К сожалению, железяка же имеет в виду персональные бредни а-ля «Информация есть порядок распределения частиц-материи и движения-энергии», — передразнивание слабенькое, без огонька. –  Де брыльянт от уголька отличается лишь технологией сборки и ежели взять другой чертеж, то из того же можно сделать и белку с бегемотом, а без оного мироздание было б однородно и неподвижно. Следовательно препятствование, а тем паче уничтожение или хотя бы консервация информации есть преступление против порядка вселенной и вообще каждая сожжённая книга не дает родиться галактике, — тяжкий вздох. — Вот поэтому в Прекрасном Новом Мире потребны не только кнуты со шпорами, но и шоры – дабы всякие предметы обихода упарывались исключительно по чину, — владыка постучал себя по подбородку копытом. — Вернее, данный инструментарий понадобится по пути к Светлому Будущему – так-то свежих обитателей изначально спроектирую обходиться без подобных подпорок. Надеюсь.

Пожиратель людей задумался по-настоящему, бурча себе под нос нечто неразборчивое. Пока не вспомнил, где находится:

— Ах да, собирался ж осуществить великую Справедливость, — хмыканье. – Давай последние слова – и умри.

— Рад…памяти, — улыбка почти настоящая. – Огорчен…непониманием.

— Понимаю лучше тебя, — злобно прервала бывшая леди. — Фер — Я тебе эту хрень первоначально и втер! Идиот. Такую машину испортил! – удар себе по голове. Не сильный. – Искомое  же тобой слово «несогласием». Реальные живые существа способны «не соглашаться». Быть «свободными» — т.е. действовать вопреки своим рациональным интересам. И кое-кто собирается погрузить в подобный кошмар весь Механус!

— Да! – гордая стойка. – Свобода. Разногласия. Консенсус. Разнообразие. Информация…всех…видов…потребляемая…каждым…в…полноте!

— Не худшая эпитафия, — одобрил опять не дождавшийся окончания бог, бросаясь вперед.

Лидер оппонентов едва успел отступить за щиты. Они выдержали первый импульс ударившей в них черной молнии, однако же под непрекращающимся напором пришедшего следом клубящегося мрака начали трещать и прогибаться. Вознамерившемуся же взять на себя второй отряд Бесту легла ладонь на плечо:

— Придержи коней! – ставшим привычным шутеечным тоном заявила Фаль. – Не лишай руководителя удовольствия от уничтожения родной и любимой собственности. Мы нон-комбатанты! – это уже надвигавшейся от руин башни белоснежной стене.

Та, на считанные секунды задержавшись в раздумьях, промчалась мимо и замкнула планово выстраивавшееся кольцо окружения соверена. Чем только порадовала начальство – ведь теперь оно могло бить во все стороны одновременно. С завидной частотой же обрушивающиеся на него с тех же направлений мечи и копья облачно тьмы ни капли не беспокоили.

Вопреки всему, битва не разрешилась за мгновение, но явственно затянулась: «щекастики» показали себя достойными всех похвал и сожалений бывшего работодателя и сверх оных – ни один не дрогнул и не побежал, сколь бы безнадежным не выглядело положение. Оружие ломалось и обращалось против носителей, доспехи ржавели и распадались, плоть покрывалась язвами, а Понт лишь хохотал и требовал еще. Получая просимое: место павших и затянутых вглубь черноты в молчаливой отваге занимали новые.

Пока же первые ряды погибали, а вторые и третьи – составляли очередь, оставшиеся члены Ордена проявляли, словами чуть ли не каждого жителя Планов, «нехарактерную для данного класса смекалку» — забрасывая смертоносный центр своеобразной мишени гранатами, зельями, считываемыми со свитков и творимыми самостоятельно заклятьями. Аж совершили подкоп, продемонстрировав немалую сноровку с лопатами. Безрезультатно.

Наконец прокопченный, метавшийся по полю боя из угла в угл Дровосек  воззвал к товарищам с призывом спасаться бегством, бо «Мечтающему» нужен лишь капитан.

— Хрен вам! – радостно возопила буря теней вроде бы задумавшимся на мгновение воинам. – А не дармовое проявление благородства! Каждый из вас – предатель. Каждый – умрет! Даже на звезде не укроетесь вы от гнева владыки порталов!

Таким образом, путь к уменьшению кровопролития официально обрубился. К немалой досаде наблюдателей, бо Бест готов поклясться: бойцы Железного так и так в едином порыве отвергли бы предложение командира. Хотя бы из нежелания жить с подобной ношей впредь. Пожиратель же людей их этой возможности лишил. Причем вполне осознано.

— Ага, — грустно вздохнула до сих пор придерживавшая коллегу небожительница. Кстати, нынче еще и дочь небожителя. – Жертвы любят заставлять других чувствовать себя аналогичным образом. Мне ли не знать, — кривая усмешка. – Пользуясь случаем: как тебе свежее развитие сюжета?

— Гм? – неопределенно отозвался оруженосец, стараясь не пропустить ни секунды завершающего акта кровавой трагедии.

— Папочка смог, — тоном, намекающим на исключительно малую нужду в ответе, развила тему полудемоница. – Пусть затратив лет тридцать на подготовку и с морем удачи – но смог. Стал БОГОМ, — девушку явственно тряхнуло. – Ну, технически. Не вполне. И вообще по рангу скорее полубогом. Тем не менее, факт остается фактом.

Нервное хихиканье.

— Не говоря уже о мелочах вроде свежего образа. Ни морщин, ни веснушек, ни волос, ни складок. Ноль запоминающихся, определяющих черт. Базовый объект из ячейки «лицо», пусть благодаря рангу и кажущийся красивым, — девлол воспроизвел описываемое, чисто для проформы добавив пушистых ресниц. – Интересно: оно чего-то символизирует или уважаемый руководитель забыл уже и собственный, предшествовавший драконьему инциденту вид.  Перед масками. До утрат.

— Драконьему инциденту? – почти против воли уточнил былой школяр.

— Принц в привычной ныне манере решил побороться за Истину – в тот раз она сумела отбиться. Отняв многое и поставив юного идеалиста на путь, в итоге приведший к Понту, — леди вдруг прислонилась к парню и положила голову ему на плечо. — Прошу прощения за нарушение личного пространства. Мне просто очень-очень страшно.

Юноша от удивления попытался обернуться – к счастью, вовремя очухавшись и не потревожив таки даму сердца.

— Да, на самом деле, — буднично прочтя ему мысли, отозвалась леди. – Чувствую себя апостолом Фомой, вкладывающим перста в раны. Никогда в отца не верила, а вот поди ж ты. До сих пор сомневаюсь. Что же теперь делать?

— С чем? – Вася проводил взглядом последнего «заднего» за иссяканием численности вынужденного встать в ряд.

— С планом, вестимо, — Фаль вздохнула и встала. – Не буду нагружать раньше времени–необходимо тщательно перебрать положение. Утрясти новые сведения и разобраться в изменившейся картине мира. Погуляю пока. В сопровождении не нуждаюсь.

Сокрытый ангел ушел в потихоньку разгорающуюся пожарами полутьму. А якобы являющийся ее рыцарем парень продолжил наблюдение за обреченными товарищами по ремеслу. Очень полезное: одно дело – читать, каково умирать всем до единого в изначально обреченном бою, а другое – лицезреть сие собственноручно. Как ни печально, а даже вопреки роскошному ореолу героизма и шлейфу легенд, выглядит глуповато. На ум настойчиво взбираются выражения «пустая трата» и «рогами уперлись».

А потом, у самого края, ситуация повернулась наименее вероятным образом.

Железный Дровосек – носитель великих добродетелей, бесстрашный, фанатичный и очевидно оставляемый повелителем на десерт, а потому оскорбительно целый – вышел из боя и побежал к крепости. Ни владыка, ни бросаемые на произвол судьбы паладины, будучи погружены в сражение, не прореагировали, а значит ношу придется взять на себя подмастерью.

Погоня по разваливающемуся на глазах древнему замку привела оруженосца на некогда запретные для «парламентера» верхние этажи – настоящий донжон, сокрытый глубоко в помойных толщах и целиком состоящий из всеразличной ржавой машинерии. На вершине же мусорного монстра расположилась комната управления. Во всяком случае, именно на то намекали многочисленные рычаги.

Впрочем, главной достопримечательностью помещения безусловно является натуральное окно  с видом на обширную сигильскую свалку «под открытым небом».

Вот только беглец не воспользовался им, вместо того лихорадочно – насколько оно возможно для столь упорядоченного существа – крутя покрашенные в черно-красное ручки.

— ЗНАЛ: ты придешь сюда! – раздалось позади задыхающегося от преодоления бесконечных ступеней юноши. – Деревня горит, солдаты – пожраны, перспективы отнюдь не радужны. Самое время посетить некогда указанную преданным господином ОСОБУЮ залу. Твоя предсказуемость тебя погубила – в полном соответствии с прогнозами.

Облако тьмы влетело внутрь и стало неспешно заполнять помещение.

— Еще…нет! – уроженец Механуса расправился с громоздким механизмом и распахнул толстенные дверцы, скрывавшие единственную кнопку.

— О да, «последняя надежда», — с прежней издевательской вежливостью произнес соверен, вцепляясь в тонкую ногу и оттягивая оппонента от вожделенных врат. – Не забыл? «Исключительно когда всякая иная иссякнет».

Вася благоразумно вышел – не хотелось ни попадать под горячую ноги, ни лицезреть расправу над беззащитным и до конца намеренном сопротивляться рыцарем – благодаря чему спасся от грохнувшего секундой позже взрыва, заставившего зарычать от боли расправившегося с целым Орденом бога. Естественно, немедленно рванувшись обратно Вася узрел лишившегося пары конечностей развороченного модрона с зажатым в кулаке крохотным солнцем, буквально выжигающим окружающие тени.

Понт отступил – дабы незамедлительно атаковать вновь, миллиметр за миллиметром отвоевывая  утраченную территорию – однако недостаточно быстро для упреждения ползущего к цели искалеченного врага.

— СТОЙ! – мрак мгновенно оставил всё мучительно сожранное пространство и отдернулся к источнику, преследуемый торжествующим сиянием. Чтобы вновь сгуститься в виде лезвий у бестова горла. – Неужели доблестный воитель допустит гибель невинного?!

Травяной Меч ударил по грозившим парню клинкам, высекнув черные искры – и свернулся, сдавшись воле для разнообразия не потерявшегося носителя. Сюзерен воплощает очередной Хитрый План и никоим образом не намеревается повреждать собственного вассала. Если же нет, то так и так рассчитывать на победу не стоит, а потому лучше уж сразу принять приговор с честью.

Наставник бы одобрил.

— Я вполне серьезен! – меж тем развил наступление Понт, отгородившись от жалящего света дымчатой стеной. – Великолепно ведь осведомлен о готовности Абзацстриги жертвовать малополезными членами – и лучшего кандидата для демонстрации, нежели сия отлично известная тебе паладинская зараза во всей вселенной не найти!

— Не…логично, — сыграл Дровосек в очевидность, без наблюдаемой причины прекращая движение.

— Ясен хрен! – ох и опасное же веселье в голосе. – Героизм вообще не логичен! Ровно наоборот! А помнишь, спросил когда, в чем отличие Истинного Героя от всего-навсего оказавшегося не там и не тогда везунчика?

Оппонент промолчал. Не сдвинувшись с места.

— В готовности отдать всё за дальнего своего – во тьме и безвестности, — с совсем уж безумными нотками продекламировал пожиратель людей. – Не из жажды славы, признания или богатства и не в надежде доказать верность собственной точки зрения или посрамить оппонентов. Но ради единственной чужой души, сколь бы недостойной того она не выглядела, — смешок. – Разве же не о том мечтала покоренная конскими сказками железячка – так никогда и не достигнув?

Модрон выслушал тираду с абсолютно ничего не выражающим лицом. Подумал. Сказал:

— Отпусти…заложника.

— С радостью, — фирменный оскал, будто бы выступивший сразу по всей клубящейся поверхности. – Лампу — на пол. Раздавить гадину!

Приказ выполнили лишь с небольшой заминкой между возложением пламенеющего треугольника  и расколом его щербатым топором.

Васю отпустили и бывшее некогда смертным божество проплыло к распластанному изменнику:

— Вырвать собственное сердце, — осуждающее цыканье зубом. – Экая банальность. Фи. Теперь и не помучить. С другой стороны, терзать ваш род – редкая морока. Да и вообще: в Светлом Будущем пытки недопустимы, — оставшиеся конечности отсекло, а куб поднялся на уровень пробившегося сквозь тучи лика-маски. – К счастью, мы еще не там.

Гаснущий вслед за извлеченным органом воин перенесся к окну.

— Перейдем к «последней надежде», — щупальце мрака нажало кнопку. – На самом деле великое сокровище, пусть и нет на свете создания недостаточного богатого, чтобы приобрести его.

Титанических масштабов скрежет – и свалка провалилась едва не целиком.

— Достойная смерть, — хохот. – Прости за представление – уж очень хотелось окончательно ПОГРЕСТИ деревеньку лично. Кстати, спасенный тобой паренек – омерзительный конформист, сравнительно верно служивший вашему любимому господину вопреки всем учиняемым злодеяниям. Твоя жертва не только не помогла мирозданию, но напротив – усугубила надвигающуюся бурю. Да и в целом поразительно бессмысленна.

— Истинный…герой, — с вызовом отозвался вновь развернутый лицом к лицу противник. – Ха…ха…ха…ха.

Не смех, а в лучшем случае убогая имитация.

Тем не менее, заставившая повелителя подозрительно сощурится.

Гусеницеобразные губы изогнулись в усмешке.

Застыли.

Владыка потряс тело и, убедившись в отсутствии реакции, отбросил безжизненную кучку металла в сторону, потихоньку с предельно задумчивым видом втягивая облака мрака в себя. А затем без предупреждения проломив пол с ревом:

— Артефакт! ЗАБЫЛ!

Прыжок в окно…

Остановка.

Процесс успокоения повторился – на сей раз, дойдя до конца.

— Короче, выжил, скотина, — заявил Понт, спускаясь вниз. – Бут-сектор-то у  него имелся! Ну, по крайней мере, не на Механусе, а значит особого вреда не нанесет. Пока во всяком случае. А то и вовсе останется навечно погребенным в толще хлама, переселившись в случайно функционирующий тостер, — недовольное фырканье. — Тем не менее, нельзя не признать: удивил. Научился. Вышел из образа. Это ж всю баталию надо переписывать с учетом бессмертия-то железякиного.

Жеребец чисто по-человечески отер пот со лба.

— Ладно: потом разберусь. Главное – занозу из бока вытащил. Последнюю, — ничуть не зловещая и немного печальная улыбка. – Каждый предатель встретился с судьбой. Пусть и не без компромиссов. Владыка порталов освободился от оков прошлого и может новыми силами сделать то, чего всегда желал.

— И чего же? – стоическим тоном поинтересовался верный вассал, старательно не думающий о гулявшей перед обрушением внизу Фаль.

— Дык, очевидно же! – всплескивание копытами. – Обеспечить наконец этим скотам, — кивок на улицу. – Хоть сколько-то приличные условия жизни! Госпиталь отгрохать! Дыры на план Грязи замазать! Жилой фонд обновить! Двери в дома наконец нормальные поставить! Канализацию провести! Дел ну вообще невпроворот!

Великий бандит призвал из небытия блокнот, принявшийся спешно заполняться каллиграфическими записями.

— Ну и душ парочку-троечку десятков пожрать не помешает, — задумчиво продолжил Убийца Надежды. – Всегда хотелось попробовать.