Чужая земля
Память о прошлом
Рарити стояла около окна, глядя на заходящее солнце. Сквозь толстое прозрачное стекло виднелось подножье гор, начинающихся сразу за городской чертой. Заснеженные каменные громады рвались ввысь, окутываясь туманной дымкой ближе к тысяче метров, белёсое марево скрывало остальное. Кое-где над городом кружили погодные патрули, с огромным трудом сдвигая тяжёлые снежные облака подальше за городскую черту. К горам они не приближались, опасаясь вызвать сход снежных лавин. Кобыла на миг прикрыла глаза, накатили воспоминания. Даск и Лира уговорили её прокатиться над городом. Сцапав перепуганную единорожку, взмыли ввысь, Рарити вцепилась в передние ноги жеребца, розовая пегаска бережно поддерживала её задние конечности. Пегас с огромным трудом уговорил визжащую единорожку открыть глаза. Тёмная кобыла так и замолкла, глядя на красивые черепичные крыши и маленькие фигурки пони, снующие по улицам. Они влетели в облако, которое оказалось мокрым и холодным. Даск пояснил, мол, над морем иногда бывают более приятные облака, что он имел в виду, Рарити так и не поняла. Корабли в порту с высоты казались какими-то диковинными безделушками из сверкающего металла… Тёмная единорожка с плывущей гривой крепко зажмурилась, пытаясь отогнать непрошеные воспоминания, потом улыбнулась. Она сделала для подруг всё, что смогла. Для тех, которые уже ушли на звёздную дорогу и тех, чей путь ныне определился, они сами выберут свою новую судьбу. В небесно-синих глазах засверкали магические искорки, она ещё раз попыталась посмотреть судьбу тех, кто ей доверился. Очередной раз ничего не смогла увидеть и улыбнулась, издав довольное фырканье. Время для них более не имело значения. Кобыла оторвалась от вида заснеженного города, взгляд упал на деревянный комод. В рамочке стояла старая фотография, Даск обнимал Сонату и Тайгу крыльями, юные кобылы выглядывали из-под надёжного укрытия, радостно улыбаясь. По тёмной шёрстке побежали ручейки слёз. Дверь в личные покои неожиданно распахнулась, в неё пулей залетела оранжевая земная кобыла, молниеносно проскочив расстояние в пару метров, она снесла тёмную пони и свалила на пол. Мягкий язык начал касаться носа, она обвила её четырьмя ногами, прижимаясь всем телом.
— Не смей! Слышь! Даже не думай! Те всё ясно? Они тебя любят! Чо думаешь, так просто отвертишься от клятв? Агась! Да, щаз, прям!
— Ах, Эплджек, — единорожка тихо всхлипывала, обнимания подругу и, стараясь плотнее к ней прижаться.
— Глупая пони! Рвёшь себе сердце! Их продолжение скачет по Королевству, родная кровь не угасла. Сколько там внуков на сегодня? Чо-то вроде около дюжины? Они помнят своих родных! Чо смотришь такими глазками? Сплю, никого не трогаю! И тут твоя Мун Лайт врывается в сон, верещит, мол, Рарити плохо! Я копыта в зубы и к тебе! Точно, гляжу, рыдает моя лучшая подруга, опять тоскует. Рарити, ты эт’, успокойся, от твоих слёз никому легче не станет.
— Кэр совсем старенький стал, не могу на него смотреть, пытаюсь улыбаться, подбадривать. Рыдаю после каждой встречи.
— Научись отпускать тех, кого любишь. Ты ж сама мне сто раз твердила, агась?
Тёмная кобыла закрыла глаза, по шёрстке бежали дорожки слёз.
— Ах, Эплджек, спасибо, дорогая. Хоть для кого-то я смогла в этой жизни что-то хорошее сделать.
— Глупая кобыла! Тридцать миллионов пони благодарны тебе за рыбу на столе! Неужто ещё чо-нить надо? Они подчиняются не из страха! Эт’ всё сама знаешь. Вы ж с Мун Лайт подарили жителям холодной земли самое главное – надежду на счастливое завтра. И я, и Флатти, мы ж нынче хорошо понимаем, чего не хватает пони Эквестрии. Свободы — творить свою судьбу, на собственной шкуре выяснять — чо плохо, а чего хорошо.
Разговор прервался, время неожиданно остановилось.
— Ух! Ты чо это за магию такую творишь, ась?
Рядом с окном появилась белоснежная кобыла-аликорн с пером и чернильницей на кьютимарке. Рарити сразу отстранилась от Эплджек и встала, затем низко поклонилась.
— Милая пони, мне не нужны твои поклоны, — в голосе белой кобылы сквозила печаль, — достаточно поздороваться.
— Ах, простите. Настроение плохое, подруга помогает успокоиться.
— Тяжело отпускать родных пони на звёздную дорогу. Я всё понимаю. Очень скоро ты узнаешь плохие новости об Эквестрии. Твои действия породили цепь событий, от далёкого прошлого ко дню настоящему. Равновесие, нарушенное тысячу лет назад, возвращает стороны в исходное состояние. Тёмные лики радуются этому, избежать крови невозможно. Они вдоволь насытятся болью и страданием живых существ.
Рарити крепко зажмурилась, Эплджек фыркнула.
— Не знаю, кто ты, чо делать-то надо? Загадками какими-то говоришь. Чегой-то про ещё одного аликорна никогда не слыхала!
— Я выгляжу так для вас, наиболее понятный образ. Я есть — Магия Эквестрии. Вся. Целиком.
— А, ну, тада понятно, конечно… чего нужно-то?
— Ах, дорогая, она хочет, чтобы мы приняли участие в войне с грифонами.
— Чево?! Да их там пару миллионов от силы наберётся, Рейнбоу не даст Гилде ничо такого сотворить.
— Это другие грифоны. Они подчинились тёмному зову.
— У меня тридцать миллионов пони, в Эквестрии более трёх сотен.
Белоснежная кобыла посмотрела в окно, покачала головой.
— Огонь твоей судьбы горит слишком ярко, пони скачут за воплощением холодной земли, даровавшем им надежду. Вы удерживаете их на грани подчинения и свободы, даруя право искать свой путь. Пони Королевства не уповают на своих правительниц, но знают, вы всегда рядом. В трудный час вас не придётся просить о помощи. Эквестрия — прекрасная страна, тысяча лет мирной жизни привела к отсутствию самостоятельности и решительности. Они больше жеребят напоминают, ждут указов царственных кобыл. Им не одолеть такого врага. Северные грифоны превратят в руины всю Эквестрию, разрушат мир, который с таким трудом строили Принцессы. Появятся лидеры и герои, прольётся кровь, этого не изменить, но решающую битву им не выиграть без вашей помощи.
— Да ерунда всё это! Принцесса Селестия их в пепел превратит!
Белоснежная кобыла опечаленно вздохнула и отрицательно качнула головой.
— Прямое вмешательство бессмертных правительниц в судьбу Эквестрии привело к трагедии. Погибли миллионы, тёмные лики обрадовались ещё одному шансу погрузить мир в кровавый хаос. На этот раз пони должны победить сами. Иначе вечный круг не разорвать.
— Ах, всё же, зачем наше участие? Королевство едва прирастает населением, еды не хватает. Потери, в отличие от Эквестрии, нам придётся восполнять сотни лет.
Белоснежная кобыла кивнула с пониманием.
— Да, ты права. Потери для вас более чувствительны. Я не могу даровать жеребят в качестве компенсации за участие. Возможно, ты захочешь чего-то иного?
— Ах, какое щедрое предложение продать родных пони за вознаграждение! – Рарити холодно уставилась на аликорна.
— Не надо так воспринимать. Я не враг вам, радуюсь, когда пони счастливы. Только иного выхода нет, вы должны помочь.
— Прощение. Мы сполна заплатили за прошлые ошибки! Такова моя цена.
Белоснежная крылатая пони с рогом тепло улыбнулась и кивнула.
— Да будет так! Я не ошиблась в выборе, ты прекрасная правительница. В качестве дополнительной компенсации столь тяжёлых условий жизни и для поддержания численности сделаю небольшой подарок.
Рог кобылы ярко вспыхнул, Рарити зажмурилась, тяжёлая магическая волна окатила всё Королевство. Тёмная единорожка почувствовала, как незримая цепь судьбы лопнула, время дрогнуло и стало единым. Белоснежная пони воздела крылья кверху и отправила ещё одну магическую волну. Она улыбнулась, потом исчезла, рассыпавшись яркими искорками.
— Эт’ кто ваще?! Чо она сделала?!
Рарити устало легла, из глаз опять полились слёзы. Земная пони уселась перед ней, прижала голову единорожки к своей груди. Долго лежать им не дали, в зале из дымки соткалась Мун Лайт с жеребёнком на спине. Пегаска придерживала маленькую кобылку крыльями, чтобы та не соскользнула.
— Так! Что на этот раз ты вытворила? – на манер циркулярной пилы заверещала чёрная пегаска.
— Ах, выторговала прощение.
— Эт’ слушай, а подарок-то какой? Она ж типа сказала, дала нам чо-то!
Мун навострила ушки, начала к чему-то прислушиваться, потом заулыбалась.
— Музыка изменилась. Слышу старые тона чётче и ярче, их время на свершения удлинилось. Что ты обменяла?
— Наше участие в войне против грифонов.
— Рарити! Родная! Что ты натворила?! – испуганно пискнула ночная пони.
Чёрная пегаска вернулась домой после очередной ночной работы в порту. Помещение окутано тишиной, её жеребец должен спать. Кобыла навострила ушки, услышав едва различаемые всхлипы. Через мгновение она приняла свой настоящий вид и рванула наверх, копыта в стальных накопытниках выдали дробь по лестнице, пегаска ворвалась в спальню с копьём наперевес, поняла, спасать никого не требуется.
— Джевел?
Жеребец закутался в одеяло с головой и тихо плакал. Сильвер не могла припомнить его горьких слёз, за исключением того периода, когда они считали дочь погибшей.
— Джевел, любимый!
Сквозь всхлипы послышался дрожащий голос.
— Не смотри…
Копьё исчезло, она сняла свою попону и подошла к кровати, сбросила накопытники. Аккуратно приподняла одеяло и замерла с открытым ртом.
— Я не знаю, что-то случилось и вот, таким стал!
Под одеялом сидел юный единорог, уже не жеребёнок, но что-то близкое к этому, лет пятнадцать максимум. Пони тёр мокрые глаза копытом, боясь поднять взгляд на Сильвер Мун. Пегаска громко икнула, подпрыгнув на месте.
— Мне же шестьдесят два, да? – голос единорога слегка изменился, став более высоким, ближе к жеребячьему.
Кобыла аккуратно прилегла рядом, перепончатые крылья обняли юного пони.
— Сильвер, скажи что-нибудь! – срываясь на фальцет, заверещал единорог.
В тёмно-синих глазах вспыхнули яркие голубые искры.
— Не дамся! – грозно сообщила ночная кобыла, потом несколько секунд раздумывала и, сдерживая смех, дополнила, — Тебе подрасти надо!
Она на миг прижала зелёного единорога к груди, потом соскочила на пол.
— Пойдём кушать, я водорослей принесла и немного рыбки. Ранний завтрак всегда полезен для здоровья.
Жеребчик возмущённо заржал, но послушно поднялся. Стоя на кровати, он едва доставал ей до груди рогом. Единорог сел и опустил голову, чёрное копыто погладило его по гриве.
— Ты не бросил свою особенную пони, пять лет ждал её слов. Не отринул, когда узнал, кто она на самом деле. Наш сын подрастает. Ты же не считаешь свою молодость проблемой? Как думаешь, кто мог такое устроить? – юный пони фыркнул и ткнул копытом в фотографию, на которой красовалось почти всё их семейство. Зелёный единорог, слегка располневшая чёрно-синяя кобыла с кожистыми крыльями и пегаска с зелёными глазами в красивом платье, украшенном серебряными нитями, с тиарой на голове и ожерельем на шее.
— Ах, да, глупый вопрос, признаю. Послать зов? – неуверенно спросила Сильвер.
Рог жеребца вспыхнул магической аурой. Пегаска засмеялась.
— Джевел, она нас любит. Столько лет без надежды увидеть родных пони, вспомни нашу первую встречу с Королевой Рарити. Письмо дочери своим родителям, которых она считала мёртвыми. Мы никогда не сможем этого забыть. Её слёзы и дрожащий голос в первый день. Заснула прямо на полу, обнимая мою ногу, ты нас тогда одеялом накрыл, всё пытался подушки подсунуть под наши головы. Действительно сможешь ругать её за что-либо? Ох, сомневаюсь. И вообще!
Она с лёгкостью подцепила его ногой и закинула себе на спину, зажав обоими крыльями, чтобы не соскользнул. Жеребец возмущённо заржал. Стоило им добраться до кухни, как из синей дымки соткалась столь горячо обсуждаемая кобыла.
— Мама! Мама… ой… — выпучив глаза, заверещала Мун Лайт, потом бухнулась на хвост.
— Ну, рассказывай, твоя работа? – недовольно поинтересовался юный зелёный единорог.
— А… пап, мам… знаете, я не виновата, да, то есть… — огромные зелёные глаза смотрели на Джевела, который корчил смешные рожицы, сидя на спине Сильвер.
— Спасибо, малыш, — тихо прошептала тёмно-синяя кобыла.
— Мам, это не я. Рарити. В Эквестрии проблемы, война грядёт.
Тёмно-синие глаза ярко вспыхнули холодным огнём, голос кобылы изменился.
— Мы примем участие?
— Рарити дала слово, мы поможем нашим сородичам. Королевство тысяч берегов получило прощение! Время больше не разорвано! Нам подарок сделали, чтобы мы смогли побыстрее восстановить потери. Продолжительность жизни увеличилась! Единороги теперь будут топтать эту землю три сотни лет! Ровно в два раза! Правила останутся такими же, два, максимум три жеребёнка за жизнь.
— Три сотни лет? Эй! Так не честно, мне недодали! Скостили всего около пятидесяти, — возмутился зелёный единорог, перебирая копытами серебристую гриву.
— Отец, ты единственный с кем такое случилось, остальные не стали моложе, процессы старения пошли вспять. Возможно, это связано с тем, что ты родом из Эквестрии. Такие вещи не даруются частично, ты получишь положенное сполна. Рарити ускакала обниматься со своим сыном, видимо платочков много понадобится. Не знаю только, обрадуется ли Кэр случившемуся, его кобылы ожидают своего особенного пони на звёздной дороге. Я рада тому, что часть моего табуна ещё не раз улыбнётся нашему морозному солнышку. Больше у нас с Рарити ничего не осталось от прошлого.
— Мун Лайт, мы тебя любим, — тихо ответила пегаска с кожистыми крыльями, жеребец на её спине закивал.
— Мам, поведёшь войска?
— Значит, бессмертным правительницам запретили участие?
Мун Лайт опустила голову и кивнула.
— Что ж, подруги Рарити смогут отправиться со мной?
— Их сёстры. Судьбы Элементов Гармонии неразрывно связаны с Принцессами и Королевами. Королевство тысяч берегов их не отпустит.