Принц-Босяк
Жертва ревности
Следующая неделя оказалась для принца Блюблада довольно тяжелой. Работы на ферме было много, и Эпплджек больше не давала ему поблажек, как в первый день. К вечеру у единорога оставалось сил только поужинать и дойти до своей комнаты. По утрам, когда он вместе с фермерами появлялся в саду, то ощущал нечто неуловимо витавшее в воздухе. Какое-то чувство, будто яблони действительно рады его видеть. Все еще сомневаясь в способности деревьев чувствовать, принц списывал это на самовнушение. Тем не менее, стряхиваться яблоки стали на удивление легко, большая часть даже падала в расставленные корзины, и лишь около четверти плодов приходилось подбирать с земли. На всякий случай, он не забывал говорить каждому дереву «спасибо».
На шестой день после ужина Эпплджек вручила Блюбладу несколько монет.
— Вот, это тебе за неделю, — сказала фермерша. — Обычно платят в конце месяца, но ты ж, вроде, совсем без денег остался.
— Спасибо, Эпплджек, — он задумчиво подкинул одну из монет на копыте.
С одной стороны сумма казалось уж слишком несерьезной, он легко мог потратить и больше просто посидев разок с приятелями в баре. А с другой — это были первые деньги, заработанные им лично, и дались они ему не так уж и легко. «А кто-то всю жизнь так работает», — подумал Блюблад, содрогнувшись.
— Знаешь что, а возьми-ка ты завтра выходной, — поразмыслив, заговорила Эпплджек. — Ты ж так умаялся, что денек передохнуть не мешало б. Вы ж, городские, без выходных-то не можете.
— А у тебя когда выходной? — поинтересовался принц без всякой задней мысли.
— Да, у нас всю зиму — выходной, — рассмеялась фермерша. — А летом — работать надо…
Внезапно она осеклась и склонила голову набок.
— Вообще-то, я завсегда могу вечерок выкроить, — осторожно добавила она, глянув на собеседника с неким ожиданием во взоре. — А что?
— Нет, я просто так спросил, — беспечно ответил принц. — Спасибо за заботу, мне действительно не мешает денек отдохнуть.
Он бережно сложил деньги в сумку и отправился в свою комнату. Забравшись под одеяло, Блюблад расслабился, и в этот момент в его голове, наконец, сложились в единую картину все намеки и странности, что он подмечал за последнее время. Эпплджек. То, как она смотрела на него, как улыбалась, когда ловила его взгляд. То, как она вставала пораньше набрать специально для него свежих овощей на завтрак. Именно для него, потому что все остальные завтракали яблоками. И тот вздох разочарования, когда единорог не понял ее последнего намека. Неужели фермерша ждала, что он пригласит ее на свидание?
Блюблад вскочил и нервно зашагал по комнате. Конечно, Эпплджек — милая, добрая и симпатичная, а ее крепким крупом можно было любоваться бесконечно. Она не пользовалась косметикой, и вся ее красота оставалась естественной. Фермерша могла стать идеальной женой — честной, надежной и верной. Фактически у Эпплджек оставался всего один, но весьма критичный для него недостаток: она была не Рэрити. «Надо с ней объясниться, — решил единорог. — Как-нибудь осторожно, чтобы не ранить ее сердце…»
Он тихонько вышел из комнаты и стал спускаться на кухню, где рыжая земнопони обычно задерживалась допоздна, моя посуду. Сквозь плеск воды он расслышал голоса — фермерша вела неспешную беседу со своим братом.
— А что, пущай и не так силен, как ты, но и не хлюпик, — говорила Эпплджек, — от работы не увиливает.
— Агась, — подтвердил Бигмак.
— И яблони его любят.
— Агась, — в этом «агась» прозвучала уважительная нотка.
— Поживет еще с нами, авось и насовсем останется, — сделала предположение Эпплджек.
— Агась, — тут уже слышалась усмешка.
— Причем тутова Рэрити? — обиделась фермерша, — Да не стала бы я отбивать ее жеребца, тока они ж еще не встречаются!
— Агась, — стал успокаивать ее брат.
«Нет, момент, явно неподходящий, — решил Блюблад, пятясь назад. — Поговорю с ней завтра».
На следующий день принц проснулся ближе к обеду, когда фермеры уже давно работали в саду. Спустившись на кухню, он обнаружил заботливо подготовленную тарелку с завтраком. Свежие овощи прятались под чистой салфеткой, а рядом лежала записка, гласящая, что это все ему. Блюблад вновь испытал чувство неловкости, но при этом на душе стало тепло. Эпплджек не знала, что он — настоящий принц. Более того, она считала его небогатым провинциалом, переехавшим поближе к столице в поисках лучшей жизни, да еще и слегка чокнутым, но все равно испытывала к нему симпатию. Значит, Блюблад сам по себе, без титула и семейного капитала, мог быть кому-то интересен. Последнее время он подсознательно чувствовал себя пустым местом. Вроде как у Рэрити стоят манекены для одежды, а принц — такой же манекен, только для титула. Когда он рассказывал что-то про свои гонки придворным дамочкам, они ему улыбались и кивали, но в их глазах стояла просто вселенская скука. Впрочем, и сам единорог заговаривал с ними только из вежливости. Ему уже давно казалось, что он общается просто не с теми пони, и теперь получил тому подтверждение. Уже ради этого стоило оказаться на ферме.
Блюблад позавтракал и отправился на прогулку. Первым делом он решил заглянуть к даме своего сердца. Скорее всего, посреди дня Рэрити была занята, но, может быть, она согласится прогуляться с ним вечером? Добравшись до бутика, принц постучался и, не получив ответа, осторожно толкнул дверь. Он застал единорожку в самом разгаре работы. По всей мастерской в творческом беспорядке лежали рулоны ткани, мотки ниток, блестящие ленты, горки пуговиц, кучки блесток и утыканные булавками подушечки. Повинуясь магии Рэрити, в воздухе висел кусок шелка. Вокруг летало сразу трое ножниц и вырезало из ткани нечто невообразимо сложное.
— Доброго дня, Рэрити! — заговорил принц.
— Ах, привет, Блюблад! — не отрываясь от работы, ответила хозяйка бутика.
Внезапно она замерла, и все инструменты попадали на пол. С укоризной глянув на посетителя, единорожка бросилась в угол и спряталась за ширмой.
— Не смотри на меня! — заявила она. — И вообще, надо стучаться!
— Но я постучался, — недоуменно возразил принц. — Что случилось, почему на тебя нельзя смотреть?
— У меня грива растрепалась! Я не накрасилась! Я же не знала, что ты соберешься зайти! Эпплджек говорила, что ты сильно устаешь на работе.
— Эмм… у меня сегодня выходной, — пояснил Блюблад. — Я хотел бы, если ты не против, пригласить тебя вечером… эмм… в кафе посидеть… и прогуляться потом…
— Правда? — забывшись, Рэрити радостно выглянула из-за ширмы, но тут же снова отдернулась. — Ну… мне надо подумать…
— Мне зайти попозже? — поинтересовался он.
— Эмм… я уже подумала, — отозвалась единорожка. — Давай в семь часов в «Сахарном Уголке»?
— Превосходно! — обрадовался принц. — Обязательно буду ждать!
Он вышел из бутика и услышал, как внутри вновь защелкали ножницы, а сама Рэрити, пребывая в приподнятом настроении, даже стала напевать песенку из оперетты «Кантерлотская провинциалка»:
Что бы мне такого сделать, что бы предпринять,
Чтобы самою известной в мире пони стать,
Что б за счастье считалось встретить мой взгляд,
Что б услышать меня каждый пони был рад!
Блюблад усмехнулся: единорожка действительно характером слегка напоминала эту опереточную героиню. Конечно, Рэрити была не так легкомысленна, а покорить Кантерлот она вполне могла своим талантом модельера.
После бутика принц направился к почтовому отделению. Исчезновение одного письма уже считалось довольно серьезным нарушением, а тут пропало сразу три! Даже без учета личной заинтересованности, этот случай требовал разбирательства. Внутри почты он сразу прошел в кабинет управляющего.
— Доброго дня, меня зовут Блюблад, — представился он сидевшей за столом ярко-зеленой земной пони.
— Доброго дня, — управляющая подняла голову от толстого реестра. — Я — Ти Лав, чем обязана?
— Видите ли, один мой знакомый послал в Понивиль несколько писем для мисс Рэрити, а я недавно говорил с ней, и она утверждает, что никаких писем не получала.
Ти Лав нахмурилась — подобный случай мог стать причиной строгого выговора всему ее отделению. «Дитзи, зайди, пожалуйста», — крикнула она в открытую дверь. Блюблад отошел в сторону, чтобы пропустить в кабинет вызванную сотрудницу — серую пегасочку с желтой гривой. Глянув на косящие глаза Дитзи, он невольно улыбнулся — кобылка выглядела забавно, но при этом довольно мило.
— Чего звали, шеф? — спросила пегасочка.
— Мистер Блюблад, это — Дитзи Ду, наш почтальон, — представила ее управляющая. — Изложите, пожалуйста, подробнее Ваше дело.
— Мисс Ду, один мой знакомый направлял три письма для мисс Рэрити, — повторил единорог. — Она утверждает, что ничего не получала.
— А откуда письма? — спросила Дитзи.
— Из Кантерлота от принца Блюблада, — пояснил он.
— Да, я помню, конверты такие шикарные с тиснением, — подтвердила пегасочка. — Такие только в королевской канцелярии использовали.
— И куда же они делись?
— Я их Спайку отдала, — ответила Дитзи.
— Какому еще Спайку?! — возмутился Блюблад.
— Это дракончик, он живет у Твайлайт Спаркл, — стала торопливо объяснять почтальонша. — Он всегда забирал почту для Твайлайт и для Рэрити. Да Рэрити сама ему поручила за почтой ходить!
— Ага, значит письма забрал этот самый Спайк, — заключил принц. — Я поговорю с ним. Большое спасибо за помощь!
Поклонившись дамам, единорог покинул их общество и заторопился в библиотеку. На подходе он заметил выходившую из дома мисс Спаркл и остановился переждать, пока она отойдет подальше. Начать разговор с дракончиком он хотел наедине. Спустя пять минут принц толкнул дверцу, ведущую внутрь гигантского дерева. Там он застал Спайка, занимавшегося подметанием пола, и дремлющую на насесте сову.
— Твайлайт вышла, — заявил дракончик посетителю. — Зайдите через час.
— А я вовсе не собирался говорить с мисс Спаркл, — ответил Блюблад. — Пока — не собирался.
— Эмм… а чего ж Вы хотите?
— У меня вопрос лично к тебе. На почте ты забрал три письма для мисс Рэрити. Почему ты их не передал?
— Я ничего не забирал! — воскликнул Спайк.
— Послушай, я могу сходить за Дитзи Ду, но тогда уже разбираться мы будем с твоей хозяйкой. Как ты думаешь, что она скажет, узнав, что ты украл письма?
Дракончик сгорбился и сердито пыхнул языком пламени.
— Этот сноб ее недостоин! — ответил он, наконец.
Блюблад покачал головой. Дело было даже не в том, что сказал Спайк, а в том, как сказал: не просто сердито, а со страстью и ревностью. Значит, ходившие тут слухи про дракончика, втрескавшегося в единорожку, оказались правдивы — он был просто по уши влюблен. По своему опыту принц знал, как может ранить любовь, и к подобным чувствам относился с осторожностью.
— Спайк, — заговорил Блюблад, — но ведь у вас с ней ничего не может быть.
Его собеседник промолчал.
— Пойми, ты — дракон, а она — пони. Ты едва выйдешь из детского возраста, когда она уже станет старенькой бабушкой.
— Я уже решил, — глухо отозвался дракончик. — Я попрошу Твайлайт ускорить свой рост, чтобы прожить жизнь с Рэрити и умереть вместе с ней.
— Ты готов поменять длинный драконий век на краткую жизнь пони? — удивился принц.
— Да! — серьезно подтвердил Спайк.
— Я понял, — вздохнул единорог. — Но это не дает тебе право красть ее письма. Если ты ее любишь, то позволь ей самой решать.
— А Вам это зачем? — буркнул его собеседник. — Вы же тоже за ней ухлестываете. Не боитесь, что она к принцу уедет?
— Значит, таков будет ее выбор, — смутился Блюблад. — Лучше так, чем всю жизнь прожить во лжи, опасаясь, что в любой момент истина всплывет наружу.
Хотя принц не сказал ни слова неправды, необходимость увиливать от прямого ответа вызвала в его душе дискомфорт.
— В общем, так, — заявил он, решив уже побыстрее закругляться, — если сегодня письма не будут у Рэрити, мне придется поговорить об этом с мисс Спаркл.
— Хорошо, я сейчас все ей отнесу, — сникнув, пообещал Спайк.
Проследив, как дракончик сходил за спрятанными конвертами и направился в сторону бутика Рэрити, принц решил посетить местную баню. Не то, чтобы он чувствовал себя грязным — на ферме он каждый вечер принимал душ из нагретой за день бочки — но с удовольствием от настоящей бани это было никак не сравнить. По пути он задумался о Спайке и его детской любви, а потом вспомнил и про свои первые чувства — он тогда еще даже не дорос до школы. Однажды гувернантка повела его на прогулку в королевский сад. Там стоял фонтан, чьи струи переливались всеми цветами радуги, а в середине возвышалась статуя задумчивой единорожки. Блюблад до самого вечера любовался статуей, а потом еще много раз просил свою няню сводить его к радужному фонтану. Когда принц узнал, что единорожка, которую звали Кэрол Свитсонг, жила триста лет назад и уже давно умерла, его горю не было предела. Жеребенку даже показалось на миг, что он сейчас тоже умрет от огорчения. Дракончику повезло больше — его первая любовь была жива и здорова, и даже оказывала изредка ему знаки внимания.
«Спа-салон Алоэ и Лотос», — прочитал на вывеске единорог и вошел внутрь заведения. Там его встретили две очаровательных земных пони. Первую — синюю с розовой гривой — он узнал. Именно эта пони «осалила» его на вечеринке, а потом игриво куснула за ушко. Другая чертами мордочки походила на нее как две капли воды, но окраска второй пони шла наоборот: шерстка была розовой, а грива — голубой.
— Доброго дня, Алоэ, доброго дня, Лотос, — учтиво поклонился он кобылкам.
— Доброго дня, мистер Блюблад! — хором ответили земнопони.
— Ванную, массаж, полировку, — стал перечислять Блюблад. — В общем, по полной программе.
— Конечно, проходите, — опять вместе сказали банщицы.
Они проводили клиента в соседнюю комнату, где стоял внушительного размера чан. Алоэ стала капать в него ароматические масла, а Лотос принесла большой чайник с кипятком, чтобы подогреть воду. Только погрузившись в горячую ванную, Блюблад понял, как сильно устал за последнее время. Под действием тепла мышцы постепенно расслаблялись, и в них возникло чувство щекочущего покалывания. Дав посетителю время пропариться, кобылки приступили к работе. Они покрыли его слоем пены, тщательно втерев в шерстку шампунь, хорошенько промыли, а потом уложили на массажный стол. Там они взялись за единорога всерьез: под их ловкими копытцами напряженные узелки с болезненным уколом расправлялись, мышцы становились мягче и эластичнее, и он почувствовал, как превращается в настоящий кисель. Шевелиться совершенно не хотелось, принц даже слегка задремал, пока земные пони сушили и расчесывали его гриву.
Услуги банщиц по меркам простого работяги оказались недешевы. Хотя полировку копыт и рога ему сделали в подарок, Блюбладу пришлось оставить в спа-салоне почти треть заработанных денег. Впрочем, оно того стоило: мышцам вернулся тонус, и принц чуть ли не пританцовывал от прилива сил.
До назначенного свидания оставалось еще немного времени — ровно столько, чтобы успеть купить даме цветы. Заглянув в цветочную лавку, единорог стал придирчиво осматривать букеты. Он еще не успел выяснить вкусы своей возлюбленной, поэтому решил взять розы — классический вариант, подходящий почти всем. В магазине продавались розы почти всех возможных цветов, и Блюблад остановил свой выбор на лазурных — под цвет глаз Рэрити. Отобрав семь самых красивых бутонов, принц посмотрел, не забыл ли продавец удалить верхние шипы, и, в качестве последней проверки, лизнул лепестки. Некоторые не слишком честные лавочники сбрызгивали цветы духами. От этого они пахли приятнее, но на вкус становились просто отвратительными. Обычно букет съедался влюбленными напополам перед расставанием, и Блюблад не хотел испортить последнее впечатление от свидания.
Удовлетворившись своим выбором, единорог расплатился и заспешил в «Сахарный Уголок». Как и положено кобылкам, Рэрити слегка припозднилась. То и дело поглядывая на часы и нервно постукивая копытом по столу, принц уже весь извелся в ожидании. Наконец, в очередной раз обернувшись к открывшейся двери, он встретился взглядом со своей любимой пони. В этот раз ее макияж был менее ярким, чем на вечеринке Пинки Пай, а в одежде преобладали мягкие тона — единорожка явно настроилась на романтический вечер.
— Привет, давно ждешь? — с улыбкой спросила Рэрити, подойдя ближе.
— Нет, совсем чуть-чуть, — отозвался Блюблад. — Но уже успел соскучиться.
Ласково куснув его за ушко, она присела напротив, и принц протянул любимой букет роз.
— Какая красота! — обрадовалась она. — Как я люблю свежие розы!
— Они действительно очень подходят к твоим глазам, — сказал единорог.
— Что? — Рэрити удивленно вскинула голову — слова собеседника всколыхнули в ее памяти похожую фразу, услышанную ею когда-то на Гранд Галопинг Гала. — Кстати, удивительное дело, мне сегодня пришло сразу три письма от принца Блюблада. Они, оказывается, где-то на почте застряли.
— И что же он написал?
— Извинялся за свое поведение, приглашал в театр, но, видимо, билеты уже пропали, из-за задержки.
— И что же ты ему ответишь?
— Эмм… думаю, я не буду отвечать, — единорожка покачала головой.
— Но почему?
— Скорее всего, это принцесса Селестия сказала ему извиниться. Вряд ли он сам бы стал это делать. Кроме того, я поняла, что достойного пони можно встретить и в Понивиле, — она улыбнулась своему собеседнику и легонько кивнула, давая понять, кого именно она посчитала «достойным пони».
Душа Блюблада возликовала. Он нравился Рэрити просто сам по себе, а не как носитель высокого титула. Более того, она предпочла его — простого пони, ему же — принцу. Определенно, этот вечер должен был стать одним из лучших в его жизни.
— Что будем заказывать? — сменил он тему.
— Я хочу пирожных с заварным…
Договорить Рэрити не успела. «Поберегись!» — раздался возглас в другом конце зала. Из задней двери выскочила Пинки Пай и вытащила следом нечто, похожее на пузатую голубую пушку на колесах. Выкатив свое странное орудие в середину комнаты, она направила жерло прямо на замершую парочку. «Ваш заказ!» — объявила розовая земнопони и дернула шнур. Бабах! Блюблад почувствовал, как гигантский ком липкой массы накрыл их вместе со столиком и стал медленно стекать на пол.
— Пинки!!! Ты испортила мое платье!!! — от возгласа Рэрити задребезжали чашки.
— Но, ведь, принц Блюблад заказывал душ из яблочного варенья! — недоуменно отозвалась Пинки Пай.
— Я?! Заказывал?! — возмутился единорог. — Что за чушь! Да Вы с ума сошли!
— Но… но… мне Спайк сказал, что Вы просили передать… — от смущения ушки розовой пони опустились вниз, и она часто заморгала, готовая расплакаться.
— Значит, этот негодяй решил все испортить! — воскликнул Блюблад.
— Нет, Спайки-Вайки — хороший мальчик, он не мог так поступить, — стала оправдывать его Рэрити. — Думаю, Пинки Пай просто все неправильно поняла.
— Ладно, — он решил не спорить. — Нам надо же как-то отмыться…
— Прости, но я не могу в таком виде показаться кому-то на глаза, — сказала Рэрити. — Придется перенести наше свидание.
— Но, может, мы еще успеем… — с надеждой начал единорог.
— Нет, пока я все смою, пока высохну, пока заново сделаю укладку — будет уже совсем поздно, а тебе завтра рано вставать, — покачала она головой. — Знаешь что, я на неделе зайду в гости к Эпплджек, мы там с тобой еще поговорим.
— Хорошо. Только давай хотя бы букет съедим на прощание? — предложил Блюблад.
— Давай, — с улыбкой кивнула единорожка.
Она взяла цветок, обмакнула в варенье и протянула принцу. Его шерстка уже насквозь пропиталась липкой массой, и он чувствовал, как в носу защекоталась подступавшая аллергия. Сопливая неделя и так была обеспечена, поэтому он решил, что лишняя капля яблочного варенья теперь никакой роли не сыграет. С удовольствием откусив бутон, он в свою очередь протянул цветок своей возлюбленной.
— Ах, как мило! — прокомментировала Пинки это зрелище.
Блюблад и Рэрити захихикали — все-таки более глупой ситуации придумать было сложно. Одолжив с одного из столов скатерть, единорожка завернулась с головой и поспешила домой, а принца Пинки Пай повела отмываться в свою ванную.
— Простите, я все испортила, — огорченно пробормотала она по пути.
— Это не Ваша вина, — ответил Блюблад. — За происшедшее в ответе один слишком ревнивый маленький дракончик.
Полчаса спустя почти все последствия сладкого душа оказались ликвидированы. О происшествии единорогу напоминали только страшный зуд в носу и слезящиеся глаза. Он одолжил у розовой пони стопку носовых платков и, ежеминутно чихая и сморкаясь, побрел в сторону фермы. После очередного чиха он внезапно почувствовал в голове знакомое ощущение: будто дуновение прохладного ветерка. Он замер, скосил глаза кверху и сосредоточился — на кончике рога еле заметно вспыхнула искорка. «Похоже, мои способности начинают возвращаться, — про себя обрадовался принц. — Спустя пару недель я уже смогу самостоятельно вернуть свой облик!» Закончив свои упражнения, он отправился дальше и заметил Спайка — дракончик стоял возле магазина письменных принадлежностей.
— Эй, Спайк! — крикнул единорог, свернув в его сторону. — А ну-ка постой! Поговорить надо!
— Спасите!!! Помогите!!! — маленький дракончик заверещал, как резаный. — Бешеный пони хочет проткнуть меня рогом!
— Эй ты! Не трожь Спайка! — в ужасе закричала Твайлайт Спаркл, выскочив из магазина.
Испугавшись за своего подопечного, единорожка явно не рассчитала своих сил. Блюблад почувствовал, как мощный телекинетический удар отбросил его через всю улицу. Приложившись своей многострадальной головой о стенку соседнего дома, единорог временно выпал из реальности. В бессознательном состоянии он провел около минуты. Постепенно приходя в себя, принц услышал сердитый голос Эпплджек.
— Совсем спятила? Ты ж последние мозги отобьешь так! — возмущенно выговаривала фермерша.
— Он хотел обидеть Спайка! — ответила Твайлайт.
— Он? Обидеть? Да он и мухи не обидит! — заявила Эпплджек. — А если б и всыпал — так и поделом! Я от Пинки Пай иду — она мне все сказала!
— Спайк, ты что опять натворил? — обеспокоено спросила единорожка.
— Ничего! — буркнул дракончик.
— Тока меня врушкой-то не выставляй, — хмыкнула земная пони.
— Говори, Спайк! — рассердилась мисс Спаркл.
— Ну, я сказал Пинки Пай, будто Блюблад хочет устроить на своем свидании с Рэрити душ из варенья, — признался он.
— Эмм… да, только Пинки могла в такое поверить, — заметила фермерша.
— А чего он за Рэрити ухлестывает! — обиженно воскликнул дракончик
— Спайк! Рэрити — взрослая пони и сама решает с кем встречаться! — строго произнесла Твайлайт. — А меня ты поставил просто в ужасное положение!
Фиолетовая единорожка подбежала к пострадавшему пони.
— Простите, пожалуйста, мистер Блюблад, мне очень стыдно за произошедшее, — сказала она, склонившись над единорогом.
Он попытался встать, но от резкого движения закружилась голова, и Блюблад почувствовал, как ноги разъехались в стороны.
— Не, подруга, ему теперича денек отлежаться надобно, — вздохнув, заметила Эпплджек. — А у нас сбор урожая в самом разгаре.
— Давай, я завтра за него отработаю? — предложила Твайлайт.
— Заметано, на рассвете подходи, — согласилась фермерша.
Рыжая земнопони опустила мордочку к Блюбладу и ласково провела копытцем по его гриве.
— Дружок, ты идти-то можешь? — тихонько спросила она.
— Сейчас, в себя приду, — пробормотал он в ответ. — Ты иди, я сам доберусь.
— Нет, Эпплы своих не бросают, — фыркнула фермерша.
Она взвалила принца себе на спину и легкой рысцой поскакала к ферме, желая поскорее уложить пострадавшего единорога в кровать.
Саншайн порывисто выхаживала по кабинету, изливая поток разнообразных жалоб на своего мужа. Весь день пегасочке приходилось улыбаться, сдерживаться, сносить груз непомерной ответственности и снисходительно внимать всем недовольным, коих с каждым днем становилось все больше и больше. Нервное напряжение требовало выхода, поэтому она каждый раз с нетерпением ждала вечера, когда к ней придет Энди, терпеливо все выслушает, а потом обнимет и пожалеет. Осознав необходимость подобной разрядки, второй секретарь специально ввел в расписание так называемое «семейное время». Целых двадцать минут в день.
— А еще этот верблюд смотрел своими масляными глазками и предлагал пойти к нему в гарем! — жаловалась Санни на посла из Камелуса.
— У них это считается вежливым комплиментом, — пояснил Энди.
— Все равно! Надо понимать, кому он такие комплименты отвешивает! — продолжала негодовать пегасочка. — В конце концов, я ему не верблюдица!
— Просто наши кобылки так милы, что смогут очаровать даже каких-нибудь неведомых лысых обезьян, а не то, что верблюда, — пошутил ее муж.
— Да уж, если в Эквестрию еще и лысые обезьяны пожалуют, я взвою, как древесный волк на Селену, — рассмеялась Санни, и смех прогнал остатки ее дурного настроения.
Оставшееся время супруги провели, обнимаясь, ласково покусывая друг друга за ушки и нежно проводя мордочками по загривку. В кабинете возникла принцесса Луна и с улыбкой взглянула на эту картину. Учитывая, что Саншайн продолжала оставаться в облике Селестии, зрелище вполне могло сильно скомпрометировать Повелительницу, увидь его кто-нибудь посторонний.
— Мы сожалеем, но придется вас прервать, — молвила ночная принцесса.
— Да, конечно, — вздохнула Саншайн. — Я уже в норме — Энди опять совершил маленькое чудо.
— До завтра, дорогая, — шепнул пегас своей жене на ушко.
— До завтра, любимый! — прошептала она в ответ.
Луна телепортировалась вместе с пегасом в особняк Бугсонов, а потом — уже в одиночестве — вернулась обратно. Она лично занималась доставкой, потому что встречи супругов требовалось хранить в тайне. На пегаса, постоянно посещавшего кабинет Повелительницы, сразу обратили бы внимание, а в нынешних обстоятельствах лишних пересудов следовало всячески избегать.
— Санни, Мы желаем обсудить с тобой дальнейшие действия, — обратилась к пегасочке ночная принцесса.
— Да, Луна? — приготовилась внимать Саншайн и еле сдержалась, чтобы не зевнуть.
— Наша сестра до сих пор не вернулась, и Нам неведомо, доколе она будет отсутствовать, — продолжил синий аликорн. — Однако стране грозит застой. Мы не можем и далее откладывать управление государством. Решения должны приниматься, министерства — работать, законы — исполняться.
— Да, я все это понимаю, — согласно кивнула копия Селестии, и опять с силой сжала челюсти, чтобы не выставить на всеобщее обозрение свои коренные зубы. — Но кто будет эти решения принимать?
— Ты, — коротко ответила Луна.
— Я?! — изумилась Саншайн, и чувство сонливости на миг отступило. — Я не могу! Вы гораздо умнее и опытнее меня! Или мистер Эминейбл — он уже и так многое решает!
— Возможно, Мы в чем-то и опытнее, однако Мы слишком долго отсутствовали в Эквестрии, и слишком мало времени минуло с Нашего возвращения, — сказала ночная принцесса. — Нам до сих пор многое чудится странным и непонятным в нынешней жизни. А мистер Эминейбл и так уже делает все, что может.
— Но разве мне по силам эта задача?
— Вполне. Твой талант — копировать Нашу сестру, и ты научилась сие проделывать почти идеально, — стала объяснять Луна суть своей идеи. — Тебе следует довериться таланту. Решения необходимо брать из своей сути, а не пытаться измышлять головой. Твой талант подскажет, как бы поступила Селестия в том или ином вопросе.
— Но если я ошибусь?
— Все ошибаются. Даже Мы. Даже Наша сестра. Сие есть закон жизни, но если не двигаться вперед, то стране грозит застой, увядание, раскол и хаос.
— Я поняла, — кивнула Санни. — Только подскажите, как мне услышать, что советует мой талант?
— Магия наших кьютимарок хоть и сложна в применении, но ведомо Нам несколько практик, как можно коснуться их силы, — начала свою лекцию ночная принцесса.
Пегасочка мужественно пыталась сосредоточиться, но глаза начали слипаться, а зевоту сдерживать стало уже невозможно. Звон в голове вытеснил все остальные звуки, и голова медленно, но неудержимо начала клониться вниз. «Таким образом…» — услышав тихое посапывание, Луна прервалась и удивленно глянула на свою слушательницу. Голова Санни расслабленно лежала на кипе свитков, а из опрокинутой рогом чернильницы на стол пролилась солидная клякса. Принцесса выглянула в приемную и позвала второго секретаря.
— Мистер Нюсенс, сколько в последний раз проспала Саншайн? — поинтересовалась она.
— Момент, — он пролистал свои записи. — Почти четыре часа. Эмм… правда, это было позавчера.
— Вестимо, — фыркнула она. — Проследи, чтобы Саншайн спала не менее шести часов в день. Причем, каждый день. Будет возражать — скажи, что сие мой приказ. Нам не хватает только, чтобы она слегла в больницу.
Подняв спящую пони своим телекинезом, Луна перенесла ее в спальню, уложила на кровать и укрыла пледом. «Спокойной ночи, Санни», — сказала она напоследок, но пегасочка, конечно же, ничего не ответила.