Вторая Жизнь, том третий: примирение с настоящим
Глава 6. Гранд финал
Глава 6.1. То, что ты не хочешь знать
Эквестрийская осень, по рассказам человека, разительно отличается от того, что обычно происходит в мире людей: погода стремительно портится, природа засыпает буквально на глазах уже в октябре, заставляя жителей облачаться в более тёплую одежду и таскать с собой зонты.
Подобное поведение окружающего мира немного не вписывалось в картину вселенной Лиры, однако иногда она признавалась сама себе, что пегасы и единороги могли бы растянуть период золотых листьев. Всё же бывают дни, когда просто хочется посидеть в кресле с кружкой какао, наблюдая за идущим на улице дождём. Увы, даже учитывая прошедшую Ночь Кошмаров, погоду в Понивилле нельзя было назвать никаким иным словом как «летняя». По причине некоторых событий, произошедших в королевстве, погодные команды получили приказ от вышестоящего руководства немного изменить график, стараясь не сильно пошатнуть баланс экосистемы. Пока что это всё вылилось в очень уж летнюю осень, хотя никто, судя по всему, на это не жаловался.
Подобные мысли крутились в голове у Лиры всю дорогу от их дома с Бон-Бон до понивилльской библиотеки. Если слухи не врали, то там на данный момент обитало уже две королевские особы, что, к счастью, пока никак не повлияло на приток журналистов в городок: облик принца в данный момент был несколько неподходящим для какого-либо интервью.
Тут единорожка выдала короткий смешок: может, ей стоило взять какой-нибудь заказ у кантерлотского журнала? Дэс наверняка не откажет своей знакомой подзаработать пару монет…
Погрузившись в мысли о возможной прибыли от столь эксклюзивного интервью, пони едва не ткнулась носом в дверь библиотеки. К счастью, она успела сделать пару шагов назад до того, как дверь распахнулась, позволяя зебре выйти на улицу.
— …и не устань сильно, — кажется, это было какой-то шуткой, так как полосатая кобылка рассмеялась и кивнула Лире, позволяя ей пройти в библиотеку, после чего закрыла за пони дверь.
Обычно светлая библиотека была погружена в странный полумрак, освещаемый лишь маленькими бирюзовыми огоньками, разбросанными среди многочисленных книг на полу, лежащих то тут, то там. Несколько раз недоуменно моргнув, кобылка попыталась разглядеть своего друга, однако из-за того, что на улице всё ещё светило яркое солнца, перед глазами можно было заметить лишь эти самые огоньки. Впрочем, одна пара огоньков несколько отличалась от остальных тем, что они были слишком близко друг от друга. Стоило единорожке сделать шаг вперёд, как она опрокинула стопку книг у самого входа. И когда огоньки резко дёрнулись на шум, по спине Лиры невольно пробежали мурашки, стоило ей осознать, что всё это время она всматривалась в глаза лича.
— Аккуратней. Привет, Лира.
Несколько огоньков закружили вокруг кобылки, после чего легли на пол, а их свечение усилилось, позволяя пони пройти мимо стопок книг, лежащих, казалось, по всей библиотеке.
— Привет, Дэс, — первоначальная нервность отошла на задний план, стоило ей напомнить себе, что сидящее на полу существо с книгой в руках всё же её друг.
— Тут не прибрано, — озвучил чародей очевидную мысль перед тем, как махнуть рукой на место рядом с собой. — Присаживайся, если ты надолго. Надеюсь, мой вид тебя не сильно смущает.
— Немного, — слабая улыбка появилась на губах пони, решительно севшей рядом с личом. — Ты в последнее время совсем позабыл о друзьях из Понивилля, и я решила: эй, почему бы не навестить нашего великого и ужасного принца?
— Не ехидничай, подданная, — было бы в библиотеке хоть немного светлее, Лира могла бы поклясться, что лич улыбается. «Ну, если это можно так назвать» — помотав головой, чтобы отбросить непрошенную мысль, музыкантша бросила взгляд в книгу, которую маг держал в руках.
Несколько секунд она пыталась понять смысл всех этих изломанных линий и древних рун, коими была испещрена страница, однако вскоре была вынуждена закрыть глаза и осторожно помотать головой, которая начала болеть.
— Неужели вас не учили технике безопасности при встрече с древними манускриптами? — лич закрыл книгу, обложку которой украшал рогатый череп пони. — Обычно вот так запросто никто не рискует читать книги мастеров. Или ты у нас решила приобщиться к некромантии?
Лира тотчас скривила мордашку и помотала головой:
— Не-е. Вот уж точно не хочу.
— И верно, нечего тебе в такие дебри лезть, — со звуком, который отдалённо можно было принять за хохоток, лич взъерошил гриву мятной пони и щелчком пальцев заставил манускрипт испариться.
— Если честно, — наконец подал я голос после нескольких секунд тишины, — я начал замечать очень и очень много несостыковок и странностей в этом мире. И часть из них, что странно, касается меня тоже.
Сидящая подле меня поняшка вопросительно приподняла ушки, спокойно встретившись взглядом. Нечастое явление со стороны других пони для этого облика.
— Позволь начать мне с самого начала, если ты не против?
В ответ единорожка лишь отрицательно помахала головой и села на диван, который я притащил из другой комнаты. Правда, предварительно расчистив его от книг по теории магии. Решив, что лучше оставаться примерно на одном уровне, лишь пересаживаюсь на пол рядом с кобылкой, прислонившись спиной к этому самому дивану.
— Человеческое сознание, а оно у меня даже в этом облике всё же принадлежит к моей расе, достаточно гибкий… инструмент. Оно может подстраиваться под различные условия и принимать многие факты и факторы для работы. Однако у него, как и у большинства существ, есть множество слабых мест. Одно из них — время.
— Время? — завороженно слушающая меня кобылка неосознанно потерла свою кьютимарку копытцем и махнула ушками.
— Да, если мгновенно свалить на здоровый разум несколько новых или абсурдных для него понятий, он может не выдержать. А мой разум, увы, вследствие событий прошлого нельзя назвать полностью… уравновешенным, хотя это всё, понятное дело, держится в узде.
— Всё ещё не понимаю, где несостыковка, — Лира честно помотала головой, пытаясь уловить ход моих мыслей.
— Не спеши, торопыга. Не забывай, что в моем мире разумными считаемся лишь мы, люди. А теперь представь, что ты попадаешь в другую реальность. Плюс, она населена различными существами, одни из которых вообще упоминаются лишь в сказках, другие — очень похожи на простых животных, которые здесь, однако, не просто разумны, так ещё и магией владеют. Которой, кстати, в моем мире тоже нет.
— Оу, — сделала единственно верный вывод мятная поняшка, начав болтать задними ногами. — Я бы подумала, что сошла с ума.
— Вот! Именно! — я поднял вверх указательный палец, отмечая краем мысли, что Лира вновь попала под гипноз человеческих конечностей вне зависимости от их степени покрытия плотью. — Меня это почти не удивило! Да я как минимум должен был решить, что это всё — предсмертные галлюцинации на костре. Прости, — покаялся я, заметив, как поменялось выражение мордочки пони. Ей явно не доставляло удовольствия вспоминать некоторые воспоминания из событий той ночи. — Кстати, следующую мысль прошу никому не разглашать.
Дождавшись кивка пони, продолжаю:
— И тут внезапно я начинаю роман с представительницей расы, общий вид которой в моем мозгу автоматически должен был связаться с зоофилией. Но этого не происходит по каким-то причинам, — подняв руку на попытку Лиры что-то сказать, заканчиваю мысль. — И что ещё самое странное, мне отвечают взаимностью. И кто? Принцесса, которая до этого времени старалась вообще не влезать в эти… дела. Даже учитывая общее разнообразие видов и мою относительную схожесть с теми же минотаврами, это в любом случае не должно было развиваться столь быстро.
Закончив мысль, начинаю постукивать кончиком пальца по лбу, в очередной раз пытаясь понять не только причину подобного стечения обстоятельств, но факт того, что я осознал эту проблему только сейчас.
Кажется, это я сказал уже вслух, так как Лира лишь обескураженно пожала плечами, продолжая сидеть в человеческой манере.
— Хорошо, это можно на время отставить в сторону, однако это далеко не первая странность, не объясняемая обычной магией. Смотри, что это, по-твоему, такое? — покопавшись среди бумаг на полу, я вытащил старый рисунок, сделанный ещё в начале моего пребывания здесь.
Кобыла несколько секунд смотрела на рисунок, после чего моргнула и перевела взгляд на меня.
— Эм… Лук и стрела, — пони почесала затылок и махнула ушками, пытаясь понять, к чему я веду.
— Когда я нарисовал и показал это принцессам, они не могли сказать, что изображено на бумаге.
— Это невозможно, — категорически помотала головой Лира, вновь глянув на рисунок. — Ну, в смысле, Твайлайт, ещё живя в Кантерлоте, очень сильно интересовалась историей Эквестрии. И я имею в виду, что она точно читала о таких вещах, как старые войны между пони. Уже не говорю о принцессе Луне. Ну… — пони помотала ногой в воздухе. — Ей же несколько тысяч лет, кому как не ей знать об оружии? Да, сейчас луки почти не встретить в самом королевстве, но для этого есть некоторые причины.
Согласно киваю, уже зная обо всех факторах отсутствия подобного оружия в Эквестрии: так как границы достаточно хорошо охранялись, нападений грифонов можно было не опасаться, а диких животных обычно отгоняли единороги, очищая самые оживлённые пути между городами.
— Да, причины я знаю… — уже вслух бормочу я, вновь начав постукивать пальцем по лбу. — Я уже не говорю об арбалетах, изобретённых земными пони. И сам факт того, что пони мне ни разу об этом не говорили, ставит под вопрос или мою адекватность, что в контексте моего облика немного бессмысленно, или их. Что в контексте их природы тоже достаточно бессмысленно. Но даже это не всё.
Отвернувшись от пони, гляжу в полумрак библиотеки, созданный моими чарами.
— Кошмары. Точнее, скорее всего кошмары. Практически всё время, что я живу в этом мире, — тут я позволил себе хохотнуть, осознавая каламбур, — я с той или иной периодичностью просыпаюсь посреди ночи от собственных криков с колотящимся сердцем, полностью покрытый холодным потом. Кобылы табуна говорят, что вливание отваров, восполняющих тёмную магию в моем теле, помогало решить проблему приступа… до следующего раза.
Почувствовав прикосновение копыта к плечу, поворачиваю голову, встретившись взглядом с Лирой. В её глазах читается столько жалости и желания помочь, что мне невольно хочется встрепать её гриву, что я и делаю.
— Ничего, я в жизни видел проблемы и похуже, мятная ты наша музыкантша. Вот только дела со снами изменились.
— Да? — с надеждой в голосе поинтересовалась кобылка, склонив голову набок.
— Ага, — печально киваю, ощущая желание очень уж нехорошо рассмеяться. — Знаешь ли ты, что отныне я лишён видеть сны других пони даже с помощью принцессы Луны? Мне остались лишь сущности кошмаров, к счастью, очень редко встречающиеся среди подданных этой страны.
— И-и-и это плохо? — оглушённая всей информацией, свалившейся на её голову, кобылка помассировала голову копытцами. — Ну, то есть, да, я слышала, что ты каким-то образом помогал принцессе Луне какое-то время, однако перестал это делать после, после… — пони беспомощно замолчала, пытаясь найти слово помягче.
— Инцидента, — предложил я вариант, на который моя подруга радостно закивала. — Вот только теперь я получил ещё больше контроля над собственными снами. Я даже осознал, что в моем истинном обличии могу вновь «пересмотреть» сны. Даже те, из-за которых мне доводилось просыпаться в неведомом ужасе.
Нога, вновь неосознанно положенная кобылкой мне на плечо, дрогнула.
— И… что там? — раздался её вопрос в тишине библиотеки.
Терзаемый сомнениями, я помедлил с ответом, однако понимал, что в какой-то мере она обязана знать и имеет полное право задать этот вопрос, даже если сама этого не понимает.
— Иные миры. Различные реальности, составляющие мироздание. Какие-то из них похожи на эту, другие — на мою «родную». Однако их всех всегда связывает одно. Я попадаю туда, где царит боль и отчаяние. Бесчисленные миры с Эквестрией, где побеждали грифоны, вырезая всех пони на корню, реальности, где Найтмейр Мун одерживала верх, утопив королевство в крови развязавшейся гражданской войны, или те, о которых даже сейчас я страшусь или не желаю поведать.
Накрыв её копыто своей рукой, я продолжил говорить, глядя прямо перед собой.
— Удача повернулась ко мне стороной: я оказался в мёртвом облике, когда посмел заглянуть за грань миров. Когда чары сокрытия смерти вновь даруют мне живую плоть, я запечатаю память всех этих снов так, что даже Призывающий не сможет отпереть темницу тех снов, что не должны были сниться. По крайней мере, до тех пор, пока мне не будет уже всё равно.
— Всё столь ужасно? — Лира слезла с дивана и легла на пол рядом со мной, глядя прямо в глаза.
— Знаешь, что я понял, «умерев» не в первый раз? — опустив голову, я посмотрел в ответ. — Смерть — это избавление, а не наказание. Иногда жизнь оборачивается таким ужасом, что даже её конец кажется благостным даром, позволяющим забыть весь кошмар. Я очень виноват перед этим миром, Лира, но ещё больше я виноват за то, что не могу исправить всё то зло, что совершено этими руками в тех мирах.
— Прекрати! — в глазах кобылы дрожали слезы, когда она ткнула передними ногами мне в грудь, для чего пони пришлось вскочить на ноги. — Как можешь ты винить себя за то, что лично ты никогда не делал?!
— Может, потому, что моё отражение в одном из миров отвергло всё добро, что ему принесли пони? Я, он… неважно, не будь меня в этом мире, и был бы шанс, что несколько миров не умоются кровью! Ты представляешь себе, что на самом деле может сотворить Призывающий? Проклятье неспетых — лишь малая толика всего отчаяния и безысходности, которую извращённое сознание человека может обрушить на беззащитных!
Резко убрав ноги мятной кобылки с груди, я прижал пони к себе, зарывшись лицом в гриву.
— Лира, я боюсь. Будучи личом и обладая холодным рассудком, я ужасаюсь тому, что появления Призывающего может сотворить с мирами. Что тот, другой я, уже сделал с теми мирами. Раз за разом мне приходилось смотреть, как руками того Дэса убивались те, кого я считаю друзьями и возлюбленными. Мне приходилось наблюдать за мирами, где другое зло, под иной личиной, творило свои ужасающие поступки. Как Свет сжигал всех, кто не принимал его волю, как Тьма захлёстывала страны, постепенно сдавливая хватку на островках слабого сияния надежды лишь для того, чтобы последней волной смести всех. Я видел, как лишали посмертия тех, кто по воле слепого случая попадал под проклятия тысячелетней давности… Я видел слишком многое, чтобы запомнить хоть малую долю. И возникает столь много вопросов, что ответ даже на один из них потянет за собой такие последствия, что даже все Древние не смогут их предугадать.
Лич наконец замолчал. Озвученные им опасения наконец были сказаны, но что могла сделать простая единорожка? Лира лишь покрепче обняла человека, стараясь хоть как-то ослабить его переживания, но прекрасно понимала бесполезность её действий.
— Не стоило тебе всё это слышать, — услышала кобыла голос чародея. Подняв голову, она встретилась взглядом со своим другом, и что-то подсказало ей, что Дэс принял какое-то решение. — Знание всегда слишком тяжело для смертных. Прости, Лира, давай, ты посчитаешь, что этого ничего не было. И я тебе в этом помогу.
Пламя в глазах младшего короля мёртвых разгорелось ещё сильнее. Поняв, что он собирается сделать, единорожка изо всех сил рванулась на свободу, однако костяные конечности крепко держали отчаянно сопротивляющуюся пони, впервые в жизни пожалевшую о том, сколь сильны и цепки могут быть руки.
— Забвение, — было последнее, что услышала Лира до того, как бирюзовое сияние затопило её разум.
— Ладно, потом покажу тот фокус. — улыбнулась кобылка, помахав личу ногой и закрыв за собой дверь библиотеки.
— Ого, а я заболталась. — пони удивленно посмотрела на небо и, беззаботно насвистывая, отправилась в сторону Сахарного Уголка: ей почему-то очень сильно захотелось чего-нибудь сладкого. Желательно с мятой.
Грохнув ладонью по столу, некромант сел на пол и раздражённо скомкал старый рисунок.
С Лирой всё будет в порядке, врождённое чародейство лича и возросшее мастерство магии иллюзии не просто закрыли воспоминаний его подруги, а стёрли их начисто. Для того чтобы пони вспомнила этот разговор, нужен кто-то из воистину древних времён. И дело тут было совсем не в силе самого чародея: он не питал ложных иллюзий и не считал, что сможет сражаться против кого-нибудь уровня неопытного Существа Силы или столь же неопытного Древнего без помощи Призывающего.
Однако уничтожать всегда легче, чем восстанавливать.
— Проблемы сами себя не решат, вопросы сами на себя не ответятся…
Вновь вызвав фолиант, я открываю его на нужной странице и погружаюсь в чтение. Мастер говорил, что он изъял из меня дар Иллюзий и Теней, однако или он неточно выразил свои мысли, либо же что-то пошло не так, однако я не ощущал лишь лунные иллюзии, в то время как он говорил, что «лишь обман Тьмы и Смерти останется с тобой». Возможно, именно я не понял слов первого лича этого мира.
— Все столь запутанно, что есть желание прочистить мозги спиртом, — переворачивая очередную страницу, невольно замираю на месте.
«Он рядом… он здес-с-сь… Хозяин, Мастер, он рядом… Отнесите меня к нему… Он требует тебя…
Глаза сами находят чёрный посох, прислонённый к стене в дальнем углу зала. Воздаяние вновь подало голос? Что-то и впрямь назревает.
Слитным движением встаю на ноги и подхожу к артефакту. Чёрная поверхность посоха словно просится в руку, стоит коснуться старого оружия, как перед глазами начинают мелькать странные образы, словно я смотрю какую-то странную плёнку, где один кадр накладывается поверх другого.
Всё это складывается в некое подобие карты, обозначающей одно место в Эквестрийском лесу. Место, где находится портал в иной мир. И странное чувство, что мне абсолютно точно надо быть там.
— Ну, меня этот артефакт не обманывал в таких вопросах, — зачем-то сказал я это вслух, набрасывая на плечи плащ с капюшоном и подхватывая Воздаяние. Тьма в библиотеке рассеивается, позволяя увидеть луношарик, залипающий в одну точку на столе.
— Проследи за домой.
— Мун?
— И скажи Твайлайт, что я скоро буду.
— Мун?
— Согласен, в данной ситуации идиот я, если прошу об этом тебя, — торопливо начеркав пару строк на бумаге, кладу на записку луношарик и грожу пальцем. — С места не сходи, как Твайли будет дома — верещи и привлеки внимание.
— Му-у-ун! — видимо, выдало пробную версию созданное существо, однако, не двигаясь с места.
— А я думал, с Алоувишесом трудно разговаривать… — осторожно закрываю дверь и быстрым шагом направляюсь в сторону дома Флаттершай: каким-то образом, до этого места можно добраться, минуя большую часть жителей городка. Словно скромная пегаска сама меняет реальность так, чтобы как можно меньше встречаться с пони, что обычно вызывает у неё приступы неконтролируемой стеснительности и молчания.
И в этот раз моя теория подтвердилась: каким-то образом на моем пути мне вообще никто не повстречался, и это учитывая тот факт, что библиотека Понивилля была максимально близко расположена к центру поселения.
Как и обычно, коттедж пегаски кипел жизнью: то тут, то там можно было разглядеть снующих мелких животных, птицы сидели на деревьях, наслаждаясь последними тёплыми днями осени. Видимо, они тоже недоумевали затянувшимся «почти летним периодом», однако, в отличие от меня, просто брали от жизни всё. «Явно стоит иногда брать у них пример» — думается мне, но суровая реальность в виде зовущего в лес артефакта, как и обычно, плевать хотела на желания и мысли какого-то отдельного индивида.
— Се ля ви, — не очень точно попытался я перенести французскую фразу на эквестрийский, в чем потерпел поражение. — Такова жизнь.
Посох слабо задрожал, словно напоминая о том, что у нас есть дела поважнее, чем предаваться философии.
— Да-да, помню, — обращаясь то ли к посоху, то ли к себе, отворачиваюсь от дома и захожу под своды Вечнодикого Леса. Первое время по привычке проверяю область вокруг на наличие тех же волков, но раз за разом чутье лича не находит ничего больше каких-нибудь грызунов.
Возможно, на них подействовала аура страха, которую я вновь невольно выпустил на свободу, однако что-то подсказывало мне, что дело не в этом. Не только в этом. Казалось, сама магия затаилась, готовясь к какому-то события, и это мне совсем не нравилось. В последнее время эфир сотрясали множество событий, отразившихся на потоки сырой энергии, отчего все попытки настроить более-менее тонкие чары некромантии неизбежно терпели крах.
А теперь к возникшим проблемам о стираемой памяти жителей этого мира можно было добавить пробуждение Воздаяния. И не стоит забывать о том странном сундучке у дерева Гармонии…
Сухая ветка хрустнула под ногами, возвращая в настоящий мир. В отличие от всего остального мира, Вечнодикий Лес уже давно впустил осень на свою территорию: большая часть листьев уже давно облетела, оставляя после себя лишь голые ветви уснувших деревьев. С одной стороны, это все очень сильно напоминало о родном мире, но в данный момент поймал себя на мысли о том, что эта независимость от мира пони вызывала лишь раздражение.
Отогнав подобные мысли неосознанным взмахом руку, продолжаю путь, уделяя больше внимания не внутренним мыслям, но слежению за всем, что происходит извне. Даже учитывая особый склад разума нежити, привычка делать большую часть дел по-живому никуда не пропала.
— Проклятье… — тихо бормочу себе под нос, едва не наступив на кислотную сварру — растение крайне редкое, однако практически бесполезное в алхимии. — Надеюсь, в этом путешествии есть хоть какой-то смысл, потому как у меня создаётся впечатление, что я оставляю своих кобыл в беде. И мне это не нравится. Определённо не нравится…
Артефакт ничего не ответил, лишь слегка завибрировал в руке, молчаливо напоминая, что мы ещё не на месте.
И вновь я двигаюсь вперёд, внимательно проверяя местность вокруг. И каждый раз я получаю один и тот же ответ: всё меньше и меньше животных дерзают подходить к порталу в иной мир. Не знаю, хороший это знак или нет, но ничего не остаётся, кроме как продолжать шагать к намеченной цели, надеясь лишь на то, что «хозяин» или «мастер» не будет кем-нибудь из тех, кто пожелает лично провести декапитацию младшего короля мертвых.
С каждым шагом я приближаюсь к порталу в мир Вечнодикого Леса, и всё сильнее растёт чувство, что нечто ужасное остаётся позади, а я бросаю свой табун, друзей и подданных на растерзание грядущего ненастья.
— Да что же это такое… — бессильный вздох срывается с того, что можно было бы назвать губами; ноги останавливаются, а костяные пальцы с нечеловеческой силой сжимают посох. — Я должен быть там, встретить опасность лицом к лицу, если она всё же грядёт!
«Это не твой путь» — глубокий голос проникает в мой разум, он исходит от Воздаяния, однако мне точно известно, что это не слова артефакта. «Все победы твои происходят от знаний. Знание о силе и слабости союзников и врагов, старые записи древних времён, ныне известных лишь немногим живущим. Пришла пора тебе узнать о старой угрозе, готовой вновь простереть свою длань над ныне твоим королевством. Иди ко мне».
Разорвав поток сознания, вливаемого мне в голову через косу, резко втыкаю Воздаяние в уже жёсткую землю: мной овладело недоверие. Слишком уж вовремя подкидывают мне решение возможной задачи.
Из-за пазухи достаётся листок бумаги и безжалостно сминается, отчего белая поверхность окрашивается алым светом. Во всех отрядах и центрах Дневной и Ночной Стражи уже должна подняться тревога: намагиченные ещё принцессой Луной листки бумаги исправно работают. Получив неподписанный листок алого цвета, вся Стража должна быть переведена в режим боевой готовности и перехватить управление обороной в населённых пунктах.
«Этого должно хватить, чтобы немного отодвинуть надвигающуюся бурю, если что-то пойдёт не так
Вырвав Воздаяние из земли, уже без колебаний бегу вперёд, в сторону портала: отчего-то чувство надвигающейся катастрофы стало практически осязаемым, вынуждая действовать более решительно.
Место проникновения Вечнодикого Леса появилось как всегда неожиданно, однако времени на то, чтобы глазеть по сторонам, у меня нет…
Мир застывшего Леса вновь встречает меня молчаливым строем древесных стражей, стоящих на вечном посту. Судя по всему, в этом мире осени или нет, или она ещё не настала: всё те же зелёные стены живой крепости окружают поляну с порталом.
— И куда теперь? — угрюмо задаю я вопрос в пустоту, сканируя местность вокруг и невольно кривясь в отвращении: всё вокруг было столь сильно пропитано жизнью, что немёртвая суть меня была не в восторге от пребывания.
Посох тихо вибрирует, потянув меня в сторону.
Успев отметить про себя, что в прошлый раз мы шли не туда, я следую за артефактом, словно за лозой, указывающей на ближайшую воду
«Мы близко. Он близко!» — раздался ликующий шёпот Воздаяния в разуме, однако тотчас умолк, стоило мне сделать несколько шагов в нужном направлении. Расступившиеся ветви позволили увидеть небольшой костерок, горящий в опасной близости от ближайшего дерева, однако мимолётного взгляда на пламя хватило, чтобы увидеть в нем магическую составляющую.
Попытавшись вновь просканировать окружающее пространство, я натыкаюсь на странное пятно, до которого мои чары никак не могут дотянуться. Времени испытать антимаскировочные чары мне не дали, так как эта «аномалия» сделала шаг вперёд, позволяя огню осветить себя.
Подобного создания я нигде и никогда ещё не видел.
Отдалённо напоминая горгулью, зачем-то покрытую светло-коричневой шерстью, оно могло похвастаться впечатляющей гривой на манер льва, из которой торчало два довольно длинных уха. По-эквестрийски большие глаза выдавали немалый возраст существа, невольно притягивая взгляд к карим глазам, состоящим, как мне казалось, из одной радужки. Да, этим строением они определённо напоминали мои собственные.
Удостоверившись, что моё внимание полностью принадлежит ему, существо распахнуло внушительные алые перепончатые крылья и легонько взмахнуло ими, посылая волну странных чар куда-то позади меня. Судя по всему, это было какое-то изощрённое заклинание маскировки, однако ничего больше я понять не смог: слишком уж абсурдные схемы выстраивались перед глазами, словно это заклинание стремилось сделать что-то, не используя заклинания…
Чертовщина какая-то.
— Приветствую тебя, младший Король Мёртвых, — заговорило оно низким голосом, в котором легко угадывалось благородство королевской особы. — Я рад, что мой дар принцессам оказался полезным их возлюбленному и стражу.
Протянув руку с посохом, я вложил артефакт в лапу хозяина Воздаяния. Не знаю почему, однако мне вдруг стало лучше, словно я выполнил давно данное обещание.
— Кто ты? — наконец прозвучал вопрос, который уже долгое время сидел у меня в голове.
— Меня зовут Скорпан. Я вижу, сколько всего ты хочешь узнать, однако времени на это у нас всё же нет. Возможно, в будущем, если мы встретимся вновь, ситуация будет несколько иной.
— Тогда я не понимаю, зачем ты позвал меня сюда. Если для того, чтобы вернуть артефакт — не смею больше нарушать твоё уединение, — мне стоило лишь повернуться спиной, как чёрный посох вонзился в землю рядом с правой ногой.
— Имей терпение, юный лич. У меня есть важная информация для тебя, чтобы спасти твоих друзей…
— Тогда излагай быстрее! — не сдержавшись, разворачиваюсь в сторону того, кто назвал себя Скорпаном. — Я чувствую, что надвигается буря!
— Боюсь, буря уже в Эквестрии, дитя моё, — печально склонил голову мой собеседник. — Твоё поспешное возвращение лишь ухудшит ситуацию. Поверь, после того, как я закончу говорить, ты поймёшь, что я вновь спас твою страну.
— Вновь? — каким-то неясным чутьём понимаю, что он прав, и хотя желание броситься на помощью своим любимым и друзьям был велико, холодный разум нежити выбрал правильный вариант событий. Опустившись на землю, я прислонился спиной к стволу дерева и посмотрел на существо, возвышающееся надо мной. Краем глаза успеваю отметить наличие у него хвоста до того, как Скорпан начал говорить:
— Много лет назад два принца далёкой страны попали в Эквестрию в поисках силы. Мы были сильны, решительны, жестоки, наша сила была столь велика, что даже Древние склонились бы перед нами. Выбрав королевство пони очередной целью для поглощения магии, мы готовились опустошить слабых жителей, но… я устал. Бесконечные скитания в поисках магии, опустошённые города и страны, заполненные обессиленными существами — это всё было выше моих сил. Страна пони оказалась столь спокойной и дружелюбной, что я не мог просто так взять и уничтожить весь этот пасторальный мирок гармонии, построенный на остатках некогда великого общества Древних.
Скорпан замолчал, глядя в костёр, после чего поднял голову и встретился со мной взглядом, непонятным образом зная, куда я смотрю.
— Дружба с единорогом-чародеем показала, что путь насилия меня больше не прельщает. К величайшему сожалению, попытки отговорить моего брата ни к чему не привели. И я предал его, победив в поединке, а после этого под угрозой смерти заставил выпустить всю магию, что мы собрали за все время нашего странствия. А затем… я запер его в темнице за пределами мира, оставив Цербера в качестве магической печати. Но лишь недавно, вернувшись проверить тюрьму, я обнаружил, что она пуста. Мои попытки найти брата могли увенчаться успехом, будь он вынужден собирать свою магию капля за каплей. Но, видимо, испугавшись возможных потерь, аликорна Селестия и аликорна Луна отправили в погоню Дискорда.
— Тогда я не понимаю, почему мы вообще обсуждаем этот вопрос? Разумеется, это не мой Наставник, но…
— Воистину, тот Дискорд, которого я знаю с давних времён, покинул этот мир, ибо время той аватары Хаоса подошло к концу, отчего он был вынужден вернуться в Хаос, дабы вновь явиться в какой-нибудь мир. Недавно зародившийся Дискорд преследует какие-то свои цели. И он примкнул к моему брату в его бесконечной жажде власти.
Это было словно удар по голове. Если столь могучее существо, поглощающее магию, перетянуло на свою сторону аватару Хаоса… Я не знаю, когда успел вскочить на ноги, однако вовремя выросшие из земли алебастровые столбы тотчас соединились между собой серебристой цепью, удерживая меня на месте.
— Позволь же закончить мне, юное дитя, — в голосе Скорпана не было ни капли гнева или раздражения, лишь бесконечная усталость и понимание. — Я едва успел увести тебя от столицы вашего королевства, дабы спасти хотя бы кого-то, могущего претворить план в жизнь.
На всякий случай пару раз саданув по барьеру, я был вынужден признать, что придётся его как минимум выслушать.
— Судя по всему, три принцессы решили отдать всю свою силу самой младшей из всех аликорнов, полагая, что её талант магии позволит противостоять моему брату Тиреку. Или же сберечь её до того момента, когда угроза минует. Вот только есть тот, кто знает если не всё, то достаточно много.
— Дискорд, — раздражённо ударив по эфириальным столбам, заставляю цепи зазвенеть, словно по ним саданули тараном.
— Именно. Я видел много его воплощений, и это — самое опасное в своей глупости и жажде власти. К счастью, когда он окажется бесполезен для моего брата и будет опустошён, то не даст слишком уж много к магии аликорнов.
— Ты говоришь так, словно Твайлайт проиграет твоему брату, — на мои слова Скорпан лишь покачал головой.
— Я никогда не говорил, что Древние слабы, однако их связывает много вещей. И я не о равновесии сил, законы которого тебе по большей части уже знакомы. Твайлайт Спаркл связана дружбой, что может стать как великим подспорьем, так и последней нотой в великой симфонии разрушения и поглощения. Она отдаст свои силы, дабы сберечь друзей и возлюбленных. Ты же, — глаза существа опасно блеснули, или же это лишь отражения моих собственных огней? — полон решимости и понимания сложности выбора, когда на одной чаше весов лежит много меньше, чем весь народ. Я знаю о тебе много больше, чем можно представить, благо коса моя почти всегда была рядом с тобой, а потому я могу вновь доверить её кому-либо из вашего королевства.
После этих слов связывающий барьер распался, позволяя мне сделать несколько неуверенных шагов вперёд. Скорпан лишь раз взмахнул рукой, но посох моментально вылетел из земли, буквально прыгнув в хватку своего хозяина.
— Аргн’Тар, Дитя-Обсидиана, Охотник-за-Магами. Созданный много лет назад, то, что ты зовёшь «Воздаянием», является частью парного оружия. К сожалению, вторая часть всё ещё находится у Тирека — Ногн’Рат, Дитя-Металла, Охотник-за-Плотью.
Посох увеличился в размерах, удобно устраиваясь в хватке хозяина, после чего обратился, но не в косу, как мне казалось, но алебарду, металлическая часть которой были лишена малейшего магического свечения.
— Созданное для битвы с чародеями и сырыми потоками магии, оно не раз спасало мне жизнь в бою против Тирека, как и меч брата, выкованный для противостояния физическим атакам. Он прекрасный чародей, высасывающий магию из всего, что недостаточно сильно, чтобы противостоять его воле. Я же некогда был известен во многих королевствах как воин, выдерживающий любой удар, повергающий одного стража обречённых королевств за другим…
Горгулеподобное существо раздражённо махнуло хвостом, протянув мне алебарду. Стоило оружию коснуться руки, как оно засветилось, обращаясь в косу.
— Послушай мой план, дитя. Мне придётся вновь остановить своего брата, однако врата между этим миром и твоим слишком хрупки для существа моей силы. Вам с пони придётся удерживать его столько времени, сколько сможете, дабы я успел… уговорить этот ближайший портал. Твоя задача — не позволить Тиреку поглотить магию аликорнов, ибо в этом случае вас спасёт лишь чудо. Аргн’Тар позволит тебе защититься от поглощающей магии моего брата, пока ты держишь его в руках. Но будь воистину осторожен: на его стороне Дискорд, аватар Хаоса. Тебе придётся несладко. К несчастью, о побеге моего брата стало известно слишком поздно, мы не готовы.
— Дискорд — главная проблема, делающая каждый тщательно продуманный план слабовыполнимым.
Скорпан согласно кивнул, посмотрев в магическое пламя перед собой.
— Не перемани он Дискорда, и время его свободы было бы столь скоротечно, что мало кто вообще узнал бы о его появлении. В крайнем случае, — карие глаза грозно сверкнули, — я разобрался бы с ним сам.
— Увы, приходится полагаться на самые простые планы, — я стукнул посохом по земле. — К сожалению, Ночная и Дневная Стража зря получила предупреждение — наверняка Дискорд просто призывал Тирека в нужное место для иссушения существ. Иссушение ведь не убивает? Иначе ты не тратил бы столь много моего времени.
Скорпан покачал головой, первым направляясь в сторону портала.
— Нет, существа становятся ослабленными, однако даже старики выживают после этого, а у пегасов остаётся достаточно магии, чтобы просто спланировать вниз. Вот только взлететь они уже не смогут.
Вот и поляна. Видимо, из-за присутствия Скорпана сам портал неярко мерцает, строго очерчивая границу перехода в иной мир. Судя по всему, на него не распространяется правило Леса, озвученное им ещё в ту, первую охоту: слишком могущественные существа не допускаются в охотничьи угодья Леса. Однако на мой вопрос он покачал головой:
— Вовсе нет. Оно распространяется и на меня, однако многолетняя охота за магией открывает много секретов. Один из них — обход правил порталов. Используя разные порталы этого мира, я научился перемещаться на большие расстояния в твоём мире. Проблема лишь в том, что это требует некоторого времени, которого у нас, к сожалению, сейчас нет. А теперь иди, дитя моя. Когда я смогу появиться на поле боя, вернёшь мне оружие, а я… поговорю со своим братом.
Глава 6.2. Бой у Понивилля
Бой за магию всей Эквестрии
Уже на подходе к Понивиллю моё тело пронзило чувство опасности и жуткой пустоты: обычно столь полное магией жизни место сейчас было опустошено, вызывая невольное желание остановиться и осмотреться. Что я, в принципе, и сделал, воткнув посох в землю. Так как выход из-под крон Вечнодикого Леса вновь оказался рядом с коттеджем Флаттершай, первой целью для сканирования оказался домик нашего скромного егеря.
Пусто. Столь непривычно и пусто, что мне сперва показалось, что магию вытянули даже из животных, однако переключение на зрение нежити расставило всё на свои места: питомцы пегаски просто разбежались.
«Вот и цена этой вашей дружбы животных. Даже медведь не остался, пфф» — презрительно скривившись, вытаскиваю косу.
Здесь нечего делать.
Магическая вспышка недалеко от городка заставила меня неосознанно пригнуться.
— Это что за смесь магии? — невольно вырвалось у меня, стоило попытаться расшифровать творящиеся чары. — Это Твайлайт? Охренеть. А она ещё недавно терзалась мыслями, что не знает, кем ей по жизни быть.
Пожалев о том, что так и не научился летать, бегу в сторону боя, успев порадоваться тому факту, что усталость мне сейчас точно не грозит, да и есть возможность нагнетать дополнительную магию в конечности для ускорения, используя фокус с подкидыванием косы в воздух.
Добравшись до невольного поля боя, застываю на месте от развернувшейся передо мной картины: огромный рогатый кентавроподобный противник и Твайлайт, выглядящая очень уж странно на фоне громадины. Времени рассматривать Тирека мне не дали: выпущенные врагом чары были направлены на пони. И, что самое неприятное, в них отчётливо сквозила магия Хаоса!
Просчитать ситуацию, будучи личем, намного проще: размахнувшись, со всей дури швыряю косу в сторону Твайлайт. Миг — и телепортация завершена, костяные пальцы вновь смыкаются на чёрной поверхности артефакта. Слава всему, солнце было закрыто облаками, но, кажется…
Я пробыл в лесу целый день? Или больше?
Прошедшая мимоходом мысль о странном потоке времени лишь эхом отдаётся в концентрированном разуме, когда серое лезвие рассекает чары пополам, заставляя их испариться бессильной пылью.
— Дэс?
— Ну, я же не мог упустить такое веселье, — не поворачиваясь к принцессе, пожимаю плечами. — Можно мне забрать рога этого идиота, когда все закончится?
Пони лишь горестно вздохнула:
— Мог бы быть посерьёзней. Ты куда-то пропал, когда он появился, и…
— Давай мы всё это обсудим позже? Меня уведомили. Поэтому давай уже раскатаем его?
Кажется, Тиреку не понравилось, что о нем забыли, так как в нашу сторону полетела хорошая такая каменная глыба, вырванная голыми руками из земли. Твайлайт успевает закрыть нас щитом, раскалывающим снаряд на мелкие кусочки, а я уже перемещаюсь поближе к противнику, использую все тот же фокус с постоянной телепортацией к косе, которую я кидаю для снятия эффекта блокировки чар.
— Что это ещё такое? — разъярённый голос противника, скорее всего, был бы очень неприятен своей громкостью, будь я в живой форме, но сейчас не было даже желания отвечать. А он, судя по всему, и не ждал ответа: меня окутала странная аура пустоты, одновременно с этим Тирек открыл пасть и… и, судя по его лицу, что-то должно было произойти, однако произошёл некоторый облом.
— Что? — теперь уже слышалось замешательство. — Как это возможно? Твоя магия принадлежит мне! — и вновь всё то же самое, и с тем же результатом, не считая того, что я теперь не применял телепортацию. Это, видимо, и было то самое хвалебное поглощение магии, которое сейчас вполне успешно блокировалось.
Воспользовавшись тем, что противник отвлёкся на меня, Твайлайт вновь телепортируется за спину и выдаёт шквал чар, успешно отбитых противников. Кажется, поглотить чары с силой четырёх аликорнов он не способен. Но разве он не может управиться со мной магией?
Разум лихорадочно работает, предлагая и отбрасывая разнообразные варианты, но, кажется, ближайший к истине заключается в том, что его способность зависит от личного объёма чар. То есть, будучи слабым, он представляет опасность лишь для слабых чародеев, однако с ростом увеличивается и опасность. Судя по всему, он уже опустошил большую часть пони с помощью Дискорда. «Пфф, и самого Дискорда тоже» — вполне здравая мысль, учитывая магию Хаоса в том заклинании.
«Но пони и слабой аватаре Хаоса не сравниться по мощи со всем потенциалом четырёх Древних. Вот только, блин, проблема — Твайлайт не знает, как выпустить все эту мощь. А учитывая уровень угрозы, мне кажется, даже Древние имеют право вмешаться!
Разрушительное, но очень простое заклинание распадается пополам, попав по взмах косы. И хотя позади меня тотчас расцвели два взрыва, лично мне урона не было никакого. Однако с артефактом я не очень уж подвижен по отношению к такому гиганту, да и от простых булыжников меня это не спасёт.
— Нет, этого не может быть! — понимание происходящего блеснуло в глазах противника, когда сформировавшийся вокруг меня купол из чар был разрезан круговой атакой. — Этот предатель отдал Охотника-за-Магами тебе?! Жалкий червяк!
Кажется, свой артефакт он вообще вытащил из воздуха, ибо даже взгляд лича ничего не успел понять. Это выглядело как простой меч, увеличенный до роста самого кентавра, если это существо вообще можно так назвать. «Они вообще кровные братья?» — странная мысль едва не отвлекает, отчего его прыжок в мою сторону едва не закончился плачевно: не вытащи меня Твайлайт буквально за секунду до столкновения… Меня бы просто размозжила такая махина.
— Ты в порядке? — кажется, сила Селестии пошла ей только на пользу: она спокойно выдерживала мой вес, всё ещё быстро перемещаясь по воздуху даже без телепортации.
— Ага, держусь. Давай-ка ещё один заход. Сбрось меня ему на спину и продолжай атаковать.
Кобыла торопливо кивает, уходя от очередного луча отвесно вниз. «Никакого тонкого чародейства, одна грубая сила».
Не знаю, была ли это часть силы Луны, или она столь хорошо поднаторела в манёврах, однако Твайли успела сбросить меня на «лошадиную» часть Тирека, попутно обстреливая его чарами для отвода глаз. Правда, в иной ситуации подобное приземление уже выбило бы из меня весь дух, потому оставалось лишь поблагодарить обстоятельства за личификацию и постараться как можно незаметней добраться до спины.
К несчастью, увеличение роста не уменьшает чувствительность спины: я едва успеваю соскользнуть вниз, когда клинок пронзает воздух, где я находился.
«Будь осторожен. Тирек захочет вызвать тебя на прямое столкновение воли. Если ты будешь слабее его, даже я не спасу тебя от уничтожения».
Артефакт практически предсказывает следующие события, так как противник начинает уделять меньше времени всё ещё кружащейся Твайлайт, стараясь поразить меня клинком. И с каждой атакой уклоняться от ударов огромного меча становится всё тяжелей и тяжелей. Всё чаще моей возлюбленной приходилось рисковать своей шкурой, буквально вытаскивая меня из-под ударов. И что самое мерзкое — мы ничего не могли поделать, лишь держаться в надежде на то, что Скорпан успеет открыть врата для себя.
— Берегись! — отброшенная волной огня Твайлайт попыталась что-то сделать, как-то прикрыть меня щитом, но увы. Полыхнувший пламенем меч был уже столь близок, а отпустить косу для той же телепортации я не мог: слишком уж явно было поле поглощения магии вокруг меня.
— Ах ты ничтожество! — я успел лишь инстинктивно выставить перед собой косу, однако удар был столь силен, что меня буквально смело в сторону. Кажется, коса вылетела из раздробленных рук, однако это позволило укрыть филактерию защитной оболочкой, спасшей моё вместилище души от тотального разрушения. Увы, мощь атаки была столь велика, что в простое защитное заклинание ушло слишком много сил. С ужасом осознавая, что даже сознание лича меркнет, я тщетно тянусь вперёд и вверх…
«Должен удержаться… — сухой кашель выдает отсутствие магии… — Не могла его атака быть столь сильной, это же невозможно! Кажется, я влетел в чей-то дом? Или что это?..»
Непонятным образом сознание переносится на площадь, где Тирек и Твайлайт стоят напротив друг друга. Моя пони выглядит очень обеспокоенной и постоянно смотрит по сторонам. Кажется, она пытается найти или почувствовать меня, однако противник явно не позволяет уделить этому очень много внимания.
— Кажется, мы в патовой ситуации, принцесса, — этот ублюдок даже не запыхался! — Тогда я предлагаю обмен.
«Нет-нет-нет, не вздумай, Твайлайт!» — стоит ему получить силу принцесс, и весь бой, всё это тотчас потеряет смысл! То же самое кричат и её подруги, но, кажется, все уже понимали, что выберет Твайли. И хоть я и рад, что никто не пострадал, я с болью в сердце наблюдаю за тем, как этот… этот ублюдок поглощает магию из тела моей любимой! Увы, мой взор темнеет, и последние остатки магии вытекают из раздробленной филактерии. Кажется, даже коса не спасла меня от столь ужасающей атаки. Так глупо.
Тьма и забвение…
Молодой мститель. Когда-то и я был таким, как ты. Жаждущий справедливости, готовый на всё, лишь бы достигнуть поставленной цели. Но рано или поздно жизнь сокрушит всех. И только тогда ты поймёшь, что следовал моему примеру.
Когда ты явился в этот мир, по Серым Пределам прозвучало твоё имя: Дэс.
Изломанный, искажённый скелет в полуразрушенном амбаре шевельнулся. Пустые, тёмные провалы глаз зажглись синим пламенем.
Некогда полный гордости и благородства голос Древней вновь раздался в воздухе этого мира. Теперь он был полон неизбывной печали и сожаления, когда воля Серого Мастера заполнила филактерию того, что лишь недавно было принцем Эквестрии.
Смертельный холод пополз по земле, замораживая всё, чего бы ни коснулась его ледяная хватка.
Аура хлада и смерти окружала поднимающегося в полный рост скелета. И если некогда Дэс возвышался над обычными пони, то сейчас эта сущность была даже выше чародея.
Облачение одержимого древней сущностью истлело, бессильным прахом опадая на землю, оставляя после себя лишь мёртвый блеск металлических доспехов, отороченных бледным мехом и украшенных человеческими черепами.
Двери амбара покрылись льдом и с треском сломались от одного взгляда существа. Покинув пристройку, нежить посмотрела в сторону Понивилля. Тот, кто посмел посягнуть на планы Серого Мастера был там, рядом с тем городком. Часы его были сочтены.
С каждым сделанным шагом по земле распространялся холод, и лишь дома с находящимися в них пони игнорировались аномальным холодом, следующим за идущим по городу существом. Улицы были пустынны, даже бывшие Хранительницы Элементов куда-то пропали.
Что же, так будет даже лучше.
Бушующий от осознания собственной силы кентавр был ещё далеко. Есть время.
Облачённая в кожаную перчатку ладонь сомкнулась на рукояти ледяного бастарда, извлечённого из по-эквестрийски тёплого осеннего воздуха.
Дитя моё, ты должен помнить, что короли мёртвых всегда направляют и следят за своими подданными, кем бы они ни являлись. Мы всегда правим, полагаясь на силу и разум.
Существо перехватило рукоять двумя руками, направив меч вниз.
И мы не делимся властью.
От вонзившегося в землю клинка пробежали волны синего пламени, стремительно уходящие в Вечнодикий Лес. И под ногами у Тирека тотчас размякла земля, жадно пытаясь утянуть кентавра под землю. Он дико взревел, пытаясь высвободиться из ловушки и щедро вкладывая магию в свои усилия, но тотчас утроил их, когда из-под земли показались истлевшие копыта и головы пони. Единороги, земные, пегасы, они все тянулись к захваченному в ловушку противнику, их глотки и глазницы источали холодное пламя. С трудом вырвав передние «лошадиные» конечности, Тирек тотчас попытался поглотить магию из восставших и внезапно закашлялся, ощутив, как лишь малая часть, взятая у ближайших оживших трупов, обжигающим холодом старается разъесть его изнутри.
Лишние глаза нам ни к чему.
Клинок молниеносно поднимается параллельно земле, указывая на борющегося с восставшей нежитью Тирека.
Даже река времени будет заморожена моим хладом.
Короткий миг, брошенное заклинание, и поле боя сокрыла пелена искажённого времени, заставляя всё вне барьера застыть.
Твой план провалился, юный принц. Теперь мы сами поглотим его магию.
Луч заклинания прошёлся по земле, испепеляя умерших пони, однако за каждого павшего заклинание Тирека требовало неприемлемо высокую цену. А мёртвые всё поднимались и поднимались из-под земли, переносимые порталами с кладбища Замка. Решив, что уже достаточно отвлёк внимание кентавра, существо резко взмахнуло клинком. Казалось, из-под плаща мертвеца вылетел целый рой человеческих черепов, объятых синим пламенем. Ни на секунду не остановившись, они роем полетели в сторону цели, заметившей их слишком поздно: подобравшись как можно ближе, черепа в едином порыве бросились на Тирека, скалясь в вечной ухмылке. Несколько «снарядов» он успел сбить, однако много больше с низким воем впились в живую плоть, отрывая от ауры врага куски сырой магической энергии и жадно отправляя «пищу» в никуда. Разумеется, подобное пиршество продлилось недолго, и пламенный вихрь обратил в прах весь рой.
Несмотря на развернувшийся бой, голос Древней ничуть не изменился, выводя печальные ноты, казалось, её уже не интересует то, что происходило вокруг, в отличие от того же боя с королём чейнджлингов.
И вновь окутанный синим пламенем меч погружается в землю, однако теперь поток поднятой нежити наоборот словно угас, позволяя Тиреку вырваться из объятий земли.
Хладное пламя мёртвых поглотит любого, вставшего у нас на пути!
Сама реальность хрустнула где-то над головой кентавра, не ожидавшего столь странной атаки. Шов мира разошёлся, открывая проход куда-то за пределы. Запах смерти и отчаяния невидимым кнутом хлестнул по сознанию недавнего пленника, заставляя его торопливо возвести магический барьер. Длинные покрытые льдом когти вцепились в саму ткань мироздания, расширяя проход и позволяя черепу существа протиснуться в мир.
Исторгнутый рык мог оглушить или даже убить достаточно слабых существ, однако поглощённая магия аликорнов спасла Тирека от столь незавидной участи.
Пласт реальности неслышно хрустнул, поддаваясь давлению сущности, для которой Серый Мастер открыл дорогу. Хрупкие на первый взгляд, но несокрушимые для простого оружия кости грузно грохнулись на землю Эквестрии, а вечно голодный взгляд остановился на кентавре.
Его душа — твоя. Но магия… Магия — моя.
Не теряя времени, дракон-лич распахнул пасть и исторг поток холода в сторону Тирека, ответившего мощной огненной волной. Стоило чарам иссякнуть, как два чудовища бросились друг на друга. Воздух внутри временного кокона сотрясался от грохота сражения и мощи применяемых заклинаний. И лишь обманом украденная сила Древних спасала поглотителя магии от того, чтобы не быть уничтоженным в этой битве. Оставшись вне поля интереса сражающихся, Серый Мастер опустился на землю, погрузив руки в почву: прекрасно понимая, что вызванное им существо было вынуждено оставить большую часть своей силы в родном мире, он готовился нанести следующий удар, достаточно сильный, чтобы заполучить столь редкий для этой эпохи источник магии.
Кто-то рядом… — слабый голос в голове не помешал плести ветвистую сеть Высшего заклинания, однако сейчас Мастер не мог даже пошевелить и мизинцем, дабы не прервать чары.
Молчи, младший король, ты почти на грани. Не будучи хозяином артефакта, ты не победил в краткой дуэли могущества. Набирайся сил и смотри.
Вспышка магии, способная уничтожить небольшой остров, была успешно поглощена разломом между мирами, однако в результате ярящегося дракона выкинуло в родной мир.
Грубо, но остроумно. И недостаточно, чтобы победить.
Глас Древней давно стих, подавленный волей Серого Мастера.
Первый шаг: вырвавшиеся из-под земли зелёные щупальца без промедления обвивают огромную фигуру Тирека. Несколько секунд безуспешных попыток вырваться, и противник начинает… уменьшаться. По факту эти чары сконцентрировали всю магию врага, подготавливая её к поглощению, но и усиливая самого кентавра. Безуспешная попытка развеять чары — и вот в руке Тирека появляется меч, а сам он скачет в сторону Серого Мастера.
Ледяной бастард едва успевает подняться в оборонительном жесте, защищая владельца от пропитанного чарами удара, но, к удивлению нападавшего, спокойно выдерживает столкновение. Клинок едва поворачивается в руке, позволяя упереть вторую ладонь в лезвие и оттолкнуть нависшего оппонента. Воздух рассекается с неестественно высоким звоном — и теперь уже Тирек пятится назад, удерживая артефакт обеими руками. Попытка колдовать ни к чему не приводит — внезапно усилившийся холод словно подавляет сырую магию, позволяя Мастеру перевести весь бой в область ближнего боя.
Как сладостно отчаяние.
Кентавр пытается разорвать дистанцию, дабы воспользоваться природной скоростью, однако распространяющийся по земле холод странным образом замедляет его, вынуждая вновь повернуться в сторону неторопливо шагающего Мастера.
Как приятен… страх.
— Ты недостоин всей этой магии, — каждое движение древнего существа обманчиво медленное, однако каждый раз меч кентавра натыкается на холодное лезвие бастарда.
Казалось бы, столь опытный Древний должен был на всю использовать стили старых времён, однако закон равновесия действует и на него: неспособный вложить в оболочку всю свою силу, Мастер вынужден извращаться, дабы одержать победу над противником.
— Ты узришь, как разлагается твоя плоть, — с каждым шагом он теснит Тирека, достаточно умело отбивающегося от наседающего Мастера.
В звоне сталкивающейся стали простому смертному можно было не заметить стук копыт, словно кто-то осторожно крался к месту сражения, однако никто из сражающихся не был тем самым «смертным». Резкий взмах клинка в сторону сопровождается дорожкой ледяных копий, вырывающихся из земли. За пару мгновений преодолев расстояние до цели, она бессильно разлетается на множество осколков, натолкнувшись на молочно-белый щит, окружающий единорога.
Нервно дёрнув головой, Эркейн Хорн стягивает со спины сумку и достаёт оттуда простую шкатулку. Пара нехитрых манипуляций, и две сферы окутывают сражающихся.
— И вновь «великий герой» собирается спасти Эквестрию, да? — в голосе жеребца слышится неприкрытая издёвка, когда он ставит шкатулку на землю. — Достаточно. В прошлый раз тебе каким-то образом удалось внести резонанс в магию реликвии, но теперь я лично уничтожу твою никчёмную филактерию! О, да… Хозяин говорил со мной… Я знаю всё… — с каждым словом единорог начинал говорить всё более нервно, словно что-то очень уж негативно влияло на его настрой. — И все жители наконец поймут, что я был прав и…
Он замолк на полуслове. Заключённый в сферу лич смеялся. Казалось, его не волнует создавшаяся ситуация и, в отличии от разозлившегося кентавра, он искренне наслаждался ситуацией.
— Вот, значит, куда делать моя старая шкатулка. Столько лет и усилий было вложено в сдерживающий механизм, а в результате я сам оказался пойман. К твоему счастью, у меня есть множество других дел, что куда важнее, чем выслушивать слабовольного единорога.
«Чары скоро падут. Придётся именно тебе завершить процесс».
Музыка шкатулки хаотично сбивается, словно кто-то силой остановил механизм, после чего мелодия, казалось, начинает играть наоборот, отчего сфера вокруг Тирека лопается, а единорог падает без сознания. Барьер вокруг Серого Мастера начинает мерцать, после чего меняет свой цвет на абсолютно чёрный. Быстрая искра успевает пронзить магическое поле до того, как оно становится непроницаемым.
— Кажется, всё пошло не по твоему плану, мертвец, — коротко хохотнул кентавр, отбрасывая клинок в сторону. — Теперь ты и магия этого королевства принадлежат мне. Что поделать, дела всегда идут не так, как нам бы хотелось.
— Это точно, — раздавшийся позади голос заставляет Тирека невольно оглянуться.
От удара кулаком его голова невольно дёргается. Ослеплённый столь простой атакой, он невольно отшатывается, прикрываясь рукой.
— Тебя ждёт лишь одно — ЗАБВЕНИЕ! — с необычайной поспешностью кентавр отпрыгивает назад, не отрывая взгляда от стоящего перед ним лича.
Скрестив руки на груди, некромант пригибается, словно на его плечи опустился слишком тяжёлый груз. «Алирсы, засвидетельствуйте силу моей наставницы. Пришло время доказать и моё право на силу тысяч ушедших!»
Затопивший глаза свет был столь ярок, что, казалось, Тирек пытался посмотреть на солнце, столь яростно он жёг глаза. И столь яростно прозвучал глас Древней, что пожиратель магии невольно сделал шаг назад: в голосе, звучащем из ниоткуда, отчётливо читалась ярость. И ещё более отчётливо можно было понять, что причиной этому был он сам, Тирек.
Стоило свету ослабнуть до такой степени, чтобы было видно хоть что-то, кентавр взмахом руки призвал клинок и уже привычным жестом открыл пасть, намереваясь поглотить столь странную магию вместе с жизненной силой лича. И был вынужден отказать от этой затеи, наткнувшись на сферу, окружающую его противника.
— Это бесполезно, чудовище! Вся твоя сила и неуёмная жажда магии недостаточно сильна, чтобы противостоять силе тысяч ушедших. А теперь умри.
Тирек мог поклясться, что оружие его брата осталось лежать там, куда он отбросил этого надоедливого лича в первый раз до его… превращения, однако сейчас оно было в костяных руках. И первый же взмах из необычной позиции снизу вверх болью отдаётся в руке кентавра, отбившего удар.
В отличие от предыдущего боя, на движения Тирека не действовал странный холод. Теперь он с ужасом осознал, что, казалось бы, само время вновь подчиняется его врагу, замедляя все его движения.
«Он создал запруду времени, после чего проворачивает тот же фокус в самой запруде? Всё различается, словно это делало два разных существа…»
Удар в грудь сферой на тупом конце древка отзывается болью, которую даже не исцелить чарами: вся внешняя магия блокируется странной сферой, вынуждая напрягать мышцы до нереальных пределов, дабы блокировать атаки лича.
— Поздно, — серое лезвие косы мелькает перед самым лицом Тирека и вырывает оружие из его руки. И даже учитывая тот факт, что коса улетела следом, это явно ничуть не расстроило Дэса: следующим же движением он бьёт в живот своего врага.
«Кентавр точно отвык от рукопашного боя. Или, может, учитывая его строение, предпочитал разбираться с врагами иначе»
Конечность лича громко хрустнула, когда он отвёл руку назад перед тем, как сбить противника с ног. Позволив ярости обуять себя, он с наслаждением начал топтать врага, ощущая, как под подошвой ботинок хрустят ребра, даже если от этого начинают ломаться его собственные кости.
Удар по уже ослабленной ноге заставляет лича потерять равновесие и упасть на землю. Встали они одновременно, однако, в отличие от своего живого оппонента, лич продолжает атаковать, вновь встраивая свои движения в звучащую музыку, наступая на врага с пылающими от жажды убийства глазами. Увы, всему приходит конец, и аура антимагии исчезает, как и тиски времени, сдерживающие Тирека. Но до того как восстанавливающий конечности кентавр только попытался вытянуть магию из Дэса, тот уже стоял с косой наперевес. Закашлявшись, некромант неловко пошатнулся, однако глаза его горели все тем же упрямым огнём.
«Я не смогу победить Тирека» — вполне логичное осознание ситуации никак не изменило отношение Дэса к проблеме. «Проблема была в том, что, судя по всему, Скорпан не успеет прийти на помощь».
Кусок скалы окутался чародейской аурой и поднялся в воздух, намереваясь, ясное дело, попасть в чародея.
«Долго же он думал над простейшей задачей: как убить врага, имеющего защиту от прямого магического воздействия. Луна, как и Твайлайт, мне за это влепила бы двойку».
Со свистом каменюка летит в чародея. От таких повреждений филактерия точно будет уничтожена. Последний акт отчаяния, зов из глубины артефакта, толкающего желание мести и убийства за грань.
Высокий вопль, внушающий простым смертным неестественный ужас, полон ненависти, столь глубокой, сколь глубоко вообще может ненавидеть человек.
Грохот, с которым глыба врезается в землю, можно было бы услышать в самом Кантерлоте, не будь время за пределами барьера Серого Мастера остановлено.
Мановение руки Тирек создаёт потом воздуха, сдувающего поднявшуюся пыль: он хотел лично удостовериться, что это недоразумение, вздумавшее встать у него на пути, раздавлено как мелкая букашка. «Даже острота Аргн’Тара не спасёт его» — самодовольно ухмыльнулся кентавр.
Неестественно яркое свечение косы пробивалось сквозь остатки пылевой завесы, и стоило потокам воздуха убрать и их, как можно было увидеть пошатывающегося лича, сжимающего в костяных руках посох, увенчанный неестественное огромным лезвием косы. Ещё больше похожее на полумесяц луны, оружие пульсировало и дрожало от переполняющей его жаждой убийства. Убийства и магии: невольно попятившийся Тирек уже знал это чувство — столь же безумно было оружие в руках его брата, решившегося на предательство во имя этих пони.
Сам же кентавр никогда не старался развить свою связь с клинком столь сильно, полагаясь на магию, за что, в результате, и поплатился. И, кажется, поплатится второй раз.
— Аргн’Тар, — голос Дэса звучал глухо, отдавай потусторонним эхом. — Жажда Магии!
В этот момент произошло несколько событий: очухавшийся за несколько минут до этого единорог обозрел поле боя полубезумным взглядом и вытащил из сумки небольшой шарик, наполненный разноцветным газом, постоянно меняющим цвет. Приметив свою цель, он побежал вперёд, готовясь сделать то, что должен был сделать.
Сделав шаг вперёд, Дэс размахивается и наносит удар: волна серой магии срывается с лезвия и поражает Тирека в грудь, пройдя сквозь кентавра и достигнув барьера времени.
Тотчас могущественная магия времени бессильно опадает под натиском аномальной волны, уничтожая временную запруду в вечной реке. Над деревьями Вечнодикого Леса, казалось, зацвело новое солнце, столь яркой была вспышка древней магии, от сияния которой треснула сфера, удерживающая в заточении Серого Мастера. Однако стоило барьеру упасть, как можно было заметить, что там, где некогда было временное воплощение первого лича, уже ничего не осталось: видимо, в момент нестабильности охранной сферы он успел передать всю магию Дэсу, предварительно телепортировав его за пределы действия заклинания.
Лопнули и тщательно сплетаемые Мастером чары, уменьшившие рост Тирека, позволяя тому вновь вырасти до огромных размеров. Однако теперь это не казалось проблемой для Дэса, перехватившего косу поудобней.
— Кажется, Скорпан все же явится на праздник, — голос некроманта звучал глухо и ещё более безжизненно, если такое можно сказать про лича. — Но почему же эта магия кажется столь знакомой?..
Я осёкся на полуслове, распознав, наконец, знакомые нотки в странной ауре из Леса. «Твайлайт? И девочки? Но как?»
Не знаю уж, откуда они нашли источник этой магии, однако очень уж он напоминает её заметки о том артефакте у Древа. Вот только…
«Они не пробьют защиту Тирека. В кентавре струится магия двух древних аликорнов и двух Древних помоложе, не говоря уже о магии Хаоса. Элементы сильны, но они не столь могущественны. Им понадобится помощь».
Коса на мгновение дрожит в руках, выражая готовность помочь. Пока Тирек невольно отвлечён светопреставлением, я поднимаю косу над головой, готовясь обрушить на врага ту же атаку, что до этого исторгло Воздаяние.
— Изыди, чудовище! — теперь мне стало понятно, что это за чувство — носитель моей метки жертвы всё это время был рядом!
Успев развернуться, посылаю волну энергии из артефакта в сторону Эркейн Хорна, но она бессильно распадается, отражённая странным облаком, парящим над головой единорога. Под ногами у жеребца лежат какие-то осколки, наверно, эти чары были законсервированы. От самого облака же отчётливо тянуло магией Хаоса, сдерживать которую можно было бы лишь артефактом древних времён. «Видимо, эти осколки и были тем самым артефактом…»
Инстинктивно заслонившись от сырой магии Дискорда, я разрываюсь между двумя выборами: защищаться косой от заклинания или все же ослабить магию Тирека, ибо уничтожить её даже Воздаянием я не в силах. Вот только выбор этот — иллюзия, ибо если Твайлайт с подругами не смогут победить врага, то и моя безопасность уже не имеет смысла.
Когда решение всё же принято, действовать становится проще. Шаг в сторону, взмах. Облако выстреливает чем-то вроде молнии, но волна из лезвия артефакта уже пронзает грудь Тирека, а зрение лича, объединяющее и магическое, и мёртвое зрение, отмечает, как рвутся изначальные защитные скрепы, чудовищно ослабляя цепи, держащие поглощённую магию.
С сухим и неприятным треском коса разламывается пополам, все же не выдержав попадания магии Дискорда по древку. «Может, потому это воплощение Хаоса так слабо, что отдало большую часть магии в столь мощное заклинание?» — разум мёртвого холоден и спокоен, однако руки всё сильнее и сильнее сжимают две ровные половинки чёрного посоха. С места разлома сочится нечто вроде чёрной крови, проливаясь на эквестрийскую землю: все, что осталось от одной части парного оружие.
Следующий удар заклинания попадает уже в меня, вынуждая уронить сломанное Воздания на землю.
— Изыди, лич! — вновь патетично изрекает единорог, и лишь страшная слабость, вынуждающая опуститься на землю, не даёт мне ответить этому ненормальному. Из последних сил я тянусь вверх, к зажёгшемуся над Лесом солнцу, но меня вышвыривает во тьму.
Глава 6.3. Вот и всё
После каждого путешествия мы должны возвращаться назад.
Дневное светило беспощадно сжигало песок, вынуждая всё живое поспешно прятаться под землю или в тень редких растений. Лишь облачённая в чёрный плащ фигура никак не реагировала на невыносимый зной, неподвижно лёжа лицом вниз.
Впрочем, вскоре что-то произошло, ибо лежащий на земле слабо пошевелился, слепо шаря вокруг себя руками. Наконец, уперевшись костяными руками в песок, он с трудом приподнялся, с трудом сдерживая сухой кашель, после чего перевернулся на спину.
Обычно светящееся бирюзовое пламя, горящее в бездонных провалах глазниц, сейчас напоминало лишь слабые угольки, едва видимые на полуденном солнце.
— Что?.. — серьёзная нехватка магии вынуждала тратить силы лишь на одно действие сразу, отчего Дэс прекратил попытки подняться и начал думать, прокручивая в голове сотни вариантов развития событий. И лишь одна вещь не давала полностью сосредоточиться: поражающе малое количество магии в эфире, словно он вновь оказался в обсидиановых пещерах королевства чейнджлингов.
Всё же лежать на одном месте было бы глупо, и с тихими проклятиями чародей кое-как поднимается. Поднимается, чтобы наткнуться взглядом на то, что, как ему казалось, он уже никогда не увидит.
— Нет-нет-нет… — тихо шепчет он, ощущая, как в холодном разуме лича растёт настоящая буря из эмоций. — Нет… Этого не может быть.
Была ли это дрожь в ногах от недостатка магии или что-то иное, однако он всё же падает на колени перед столбом, сжимая кулаки в холодной, пусть и бессильной, ярости.
— Будь ты проклят… — бирюзовые огоньки «глаз» застыли на месте, неотрывно смотря вперёд. — БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ!!! — прорезавшийся Королевский Глас прокатился по местности, но никто из разумных существ его не услышал, лишь тихо подул ветер, развевая плащ лича, преклонившего колени перед повешенным на столбе телом Инквизитора.
Всё возвращается на круги своя. Рано или поздно, но все мы возвращаемся туда, откуда начали свой путь.
И лишь где-то невообразимо далеко пела Твайлайт Спаркл, празднуя победу Эквестрии над вторгнувшимся в её пределы врагом. И старшие принцессы подпевали ей, стараясь не встречаться друг с другом взглядом: лишь они после возвращения магии тотчас осознали, что произошло нечто ужасное и непоправимое.
А пока… Пусть она радуется, возвращая магию в своё королевство и получая заслуженные похвалы и приветствия от своих подданных. Времени для слез отчаяния будет ещё предостаточно…
Глава 6.? За пределами надежды.
Земля.
В темноте осеннего вечера раздался звук закрывшейся двери автомобиля. Неслышно завёлся двигатель.
Сидящий за рулём человек привычным движением достал сигарету из упаковки и щёлкнул пальцами, прикурив от бирюзового пламени.
Магнитола включилась сама по себе, пока машина медленно, но верно набирала скорость, двигаясь по пустынному шоссе.
In our headlights, staring, bleak
Beer cans, deer's eyes
On the asphalt underneath
Our crushed plans and my lies
Lonely street signs, power lines
They keep on flashing, flashing by
Смахнув слезы, он резко бьёт по рулю. Зубы сжимаются так, что буквально перекусывают сигарету. Раздражённо опустив окно, вышвыривает её наружу и достаёт другую.
And we keep driving into the night
It's a late goodbye, such a late goodbye
And we keep driving into the night
It's a late goodbye
Ремень безопасности всё так же, как и всегда, не пристегнут, однако предупреждающий сигнал молчит.
Your breath hot upon my cheek
And we crossed that line
You made me strong when I was feeling weak
And we crossed, that one time
Screaming stop signs, staring wild eyes
Keep on flashing, flashing by
Глаза источают бирюзовое сияние, обычно сдерживаемое простым заклинанием, но сейчас можно позволить себе немного эмоций…
And we keep driving into the night
It's a late goodbye, such a late goodbye
And we keep driving into the night
It's a late goodbye
Сколько времени прошло с тех пор, как сел за руль? Безучастное небо никогда не ответит. Оно будет всё таким же, и никто не смахнёт с небосвода половину созвездий, чтобы поставить туда новые.
The devil grins from ear to ear when he sees the hand he's dealt us
Points at your flaming hair, and then we're playing hide and seek
I can't breathe easy here, unless our trail's gone cold behind us
'Til in the john mirror, you stare at yourself grown old and weak
Нужное место всё ближе. Ещё чуть-чуть…
And we keep driving into the night
It's a late goodbye, such a late goodbye
And we keep driving into the night
It's a late goodbye
Все машины после того падения сминались так, что водителей буквально стирало.
And we keep driving into the night
It's a late goodbye, such a late goodbye
And we keep driving into the night
It's a late goodbye
Ограждение было пробито, словно простой картон. И вскоре раздался грохот.
And we keep driving into the night...