Стардаст
Сделка
ЭКСТРЕННЫЕ НОВОСТИ: СИЛЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ И ПОЛИЦИИ ПАТРУЛИРУЮТ ГОРОДА В СЕВЕРНОЙ ДАКОТЕ И УСТАНАВЛИВАЮТ БЛОКПОСТЫ НА ДОРОГАХ, ПРЕДОТВРАЩАЯ ПОПЫТКИ ЖИТЕЛЕЙ ПОКИДАТЬ НАСЕЛЕННЫЕ ПУНКТЫ. ПОПЫТКИ ЗАДАВАТЬ СОЛДАТАМ ВОПРОСЫ КАСАТЕЛЬНО ИХ ПРИКАЗОВ ПРИВОДЯТ К НЕМЕДЛЕННОМУ АРЕСТУ.
ЭКСТРЕННЫЕ НОВОСТИ: НАБЛЮДАТЕЛИ СООБЩАЮТ О ЗНАЧИТЕЛЬНО МЕНЬШЕМ КОЛИЧЕСТВЕ САМОЛЕТОВ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ, КОТОРЫЕ ВОЗВРАТИЛИСЬ НА АЭРОДРОМЫ. ТАКЖЕ НА ВЕРНУВШИХСЯ ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТАХ БЫЛИ ЗАМЕТНЫ ПОВРЕЖДЕНИЯ И СЛЕДЫ НЕДАВНЕГО БОЯ.
13:10, 02.05.2015, ЛАБОРАТОРИИ "СТАРДАСТ"
Твайлайт с закрытыми глазами сидела на своей кровати, сконцентрировавшись на заклинании "Изгой". После своей первой попытки использовать его, она стала лучше понимать, какое количество энергии необходимо для поддержания чар, а после проведенных тестов ей удалось еще лучше отточить свои навыки. Это означало, что теперь для поддержания эффектов заклинания ей требовалось меньше концентрации, и поэтому, хотела она этого или нет, ее мысли возвращались к недавним событиям.
Зачем Мэтту так мне врать? Почему он сказал… – Твайлайт поймала себя, вспомнив, что Мэтт никогда ничего не говорил о своем участии в ее захвате. Это была не столько прямая ложь, сколько ложь умолчанием. Почему он ничего не сказал о том дне? Может, он не хочет говорить об этом, потому что чувствует вину? Или по другой причине?
В третий раз за последний час Твайлайт начала вспоминать все, что произошло с тех пор, как она оказалась на Земле. Было задано столь много вопросов о ней, о ее народе, ее мире и ее способностях; теперь же она поняла, что ее собственные вопросы либо получали такие ответы, которые практически не давали ей новой информации, либо сводились к личным историям.
Чарльз говорил, что я – гость, и что я могу спрашивать о чем захочу. Однако чем больше я об этом думаю – тем сильнее мне кажется, что большую часть наших разговоров именно я что-то рассказываю. Почему некоторые темы заблокированы в этом "интернете", который они мне дали? Почему… – в голове у Твайлайт продолжали возникать все новые и новые вопросы, в то время как она пыталась понять логику той ситуации, в которой оказалась. И что если Мэтт не говорил мне всей правды, так как думал, что это лишит его шансов… быть со мной?
Последняя мысль начала нарастать, словно снежный ком. Стоп-стоп-стоп, Лана говорила, что Мэтт считал меня милой, но что если он испытал те же чувства, когда впервые увидел меня? Затем он увез меня в… в…
В понивилльской библиотеке было множество книг – как художественных, так и научных – и Твайлайт всегда гордилась тем, что прочитала практически каждую из них от корки до корки. Она не только могла найти любую книгу по памяти, но и также с легкостью могла дать к ней рекомендацию и рассказать о содержании. Редким исключением в этом правиле была коллекция книг от ее матери, которую та пожертвовала заведению, когда Твайлайт получила должность библиотекаря. Тогда она не поняла прикрепленной к ним записки ("Я знаю, что ты обращаешься к книгам за помощью, так что мне показалось разумным помочь тебе порой приводить домой кого-нибудь привлекательного. Главное помни, что с партнером всегда веселее!"). Пока не начала читать их.
Сказать, что некоторые ситуации, в которых оказывались жеребцы и кобылы по ходу сюжета, не являлись приличной темой для обсуждения или не подходили для общей секции публичной библиотеки, было крайне сильным приуменьшением. Смущенность единорожки от их содержимого сменилась ужасом, когда она догадалась, что псевдоним автора совпадал с тем, под которым писала ее мать. Она быстро запаковала каждую из них обратно, спрятала там, где никто не смог бы их найти и затем сделала все от нее зависящее, чтобы забыть то, что все-таки успела прочитать.
К несчастью для Твайлайт, сейчас она начинала вспоминать содержимое той книги. Темница, пленница и сочувствующий страж? Это – то как человеческие отношения обычно работают?! Ох, нет-нет-нет-нет…
Дверь в ее жилище распахнулась, и Твайлайт инстинктивно вздрогнула от страха.
Однако вместо одного из нарисованных воображением ужасающих монстров за ней оказалась доктор Вален. Она выглядела немного лучше, чем тогда, когда единорожка видела ее в последний раз, и на ней была ее ежедневная одежда и лабораторный халат, а в одной руке она держала свой неизменный планшет.
– Добрый день, Твайлайт. У меня хорошие новости от… Твайлайт? Что-то не так?
– Ничего! Все в порядке! Какие хорошие новости? – быстро произнесла Твайлайт, поспешно наклеив на лицо улыбку. Не думай об этом, не думай об этом, не думай об этом.
Если Вален и заметила странное поведение единорожки, она предпочла не заострять на нем внимание, ответив:
– Миссия Ланы и Мэтта завершилась, так что ты можешь прекратить поддерживать умение, которое применила на них. И еще я надеялась, что ты можешь помочь мне пересмотреть некоторые материалы по другому проекту. Наше последнее тестирование заставило меня переосмыслить имеющуюся информацию, и я надеялась, что твои знания в определенных отраслях могут позволить нам взглянуть на нее в новом свете.
– Конечно, я буду рада помочь! – немедленно заявила Твайлайт. После недолгого колебания она озвучила еще один вопрос: – Мэтт с Ланой в порядке? И мистер Чжан?
Вален отвела взгляд.
– Боюсь, мне это неизвестно. Уверена, вернувшись, они сразу же зайдут к тебе и сами дадут знать, – она вошла в комнату, присела за стол и положила на него планшет. – Садись рядом, и мы сможем приступить. Эти изображения очень сильно увеличены и, судя по всему, являются сделанными из элериума схемами. Традиционные схемы используют электрический ток, идущий в нужном направлении, что приводит к определенным результатам, однако на текущий момент мы не смогли установить предназначение этой схемы, поскольку элериум проводит ток гораздо хуже, чем более распространенные элементы.
Твайлайт запрыгнула на стул и вгляделась в изображение на планшете. Оно было зернистым и черно-белым, но ей все же удалось рассмотреть "линии" этой схемы. Изображение начало смещаться, открывая новые детали, и Твайлайт ахнула:
– Невероятно! Это очень похоже на матрицу заклинания, необходимую для сбора энергии из Поля. Большинство единорогов делают это инстинктивно, однако Старсвирл Бородатый в свое время описал буквально все заклинания и задокументировал матрицы, подобные этой.
– То есть, эта схема используется для искусственного воспроизведения твоих заклинаний? – быстро спросила Вален, и Твайлайт могла бы немного забеспокоиться из-за голодного блеска в глазах исследователя, не будь она так удивлена изображением перед собой.
– Ну, я не знаю. Самые базовые чары творятся инстинктивно при достаточном количестве практики, а более сложные часто требуют арию или магическую формулу для своего использования. Лишь самые опытные практики применяют целые матрицы заклинаний для достижения требуемого эффекта. Они дают заклинателю гораздо больший контроль и точность, чем ария, однако зачастую слишком трудны для использования обычным единорогом, – Твайлайт еще раз взглянула на изображение и затем вновь посмотрела на Вален. – Где вы нашли это? Оно слишком восхитительно для того, чтобы кто-то в одиночку смог сотворить нечто подобное!
Пылкость Вален сошла на нет, и она отвела взгляд в сторону. Твайлайт заметила, как она сглотнула и затем откашлялась.
– Этот образец был обнаружен в импланте, найденном в телах пришельцев, атаковавших нас несколько месяцев назад, – медленно произнесла Вален и затем дотронулась до планшета. Изображение сменилось чем-то вроде рентгеновского снимка головы существа, которого Твайлайт никогда не доводилось видеть прежде, с тремя промаркированными зонами. Прежде, чем она начала бы обдумывать конкретно эту крупицу информации, Вален дотронулась до одной из точек на экране, и появилось следующее изображение. – Можешь сказать, что делает эта схема?
– Ну… эта выглядит как что-то вроде приемника. Она не выявляет источник или природу того, что принимает, но что-то она точно получает. Возможно сигнал, или сообщение, или даже эффекты другого заклинания. Прости, но большего я сказать не могу.
– Понятно, – энтузиазм Вален немного спал, но это не помешало ей с почти неприличной поспешностью продемонстрировать новое изображение. – А что насчет этого?
– Это… – начала отвечать Твайлайт, но когда картинка раскрылась полностью, ее глаза расширились от ужаса. – Это омерзительно. Матрица специально создана с целью атаковать разум цели и подавлять свободу ее воли. Это… это надругательство над магией повлекло бы за собой изгнание, предприми дома кто-нибудь попытку создать нечто подобное, – ее страх сменился отвращением и гневом. – Это насилие над магией не должно оставаться безнаказанным!
– Ясно, – произнесла Вален. Она на миг замолчала, собираясь с мыслями, и затем вновь обратилась к единорожке: – Я понимаю, что для тебя это должно быть шокирующе, Твайлайт – увидеть как что-то, чем ты столь сильно дорожишь, используется в подобных целях. Способности, которые эти импланты даруют нашим врагам, всегда были тем, чему мы не могли противостоять, поскольку не понимали даже базовых принципов их работы. Пока не появилась ты. Твайлайт, ты поможешь нам найти способ одолеть этих чудовищ?
Последняя фраза выдернула единорожку из приступа негодования. Им нужна моя помощь. Если то, с чем Мэтт, Лана и Чжан сражаются каждый день, обладает одной из этих… штук, то им потребуется моя помощь. Они не обладают знанием о заклинаниях и матрицах, и потому не могут ни защитить себя от подобного воздействия, ни использовать его в своих целях. Но правильно ли это – помогать им создавать устройства, которые причинят вред другим живым существам? В ее голове всплыли воспоминания о пришельце, выкрикивавшем смертельные угрозы, и о рассказе Вален, потерявшей семью, которой она, очевидно, очень дорожила. Эти воспоминания были совсем свежи, и Твайлайт приняла решение.
– Я сделаю это. Если это поможет выжить вам и вашему народу, то я не могу остаться в стороне. Что именно от меня требуется?
– Конкретно сейчас – ничего масштабного, – с искренней улыбкой ответила Вален. – Поскольку эти "матрицы заклинаний" являются довольно новой концепцией для нас, я бы хотела создать что-то простое, что послужит подтверждением гипотезы о возможном использовании элериумных схем для достижения требуемого результата.
Твайлайт кивнула:
– Мне кажется, я знаю, что нам нужно.
15:00, 02.05.2015, ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ИНСТРУКТАЖА
– …и итоговые потери составили двадцать три погибших и двадцать раненых во всех дивизионах. Мы ожидаем, что из этих двадцати десять человек восстановятся в достаточной степени для дальнейшего несения службы, – завершил свой доклад Павел Друзимский и затем взглянул на Брэдфорда.
– Благодарю, лейтенант, можете садиться, – произнес коммандер, посмотрев на каждого командира отряда и проигнорировав пустые сидения. – Мы потеряли много хороших мужчин и женщин сегодня, однако мы также нанесли пришельцам удар, который они не скоро забудут. Мы показали им, что не только можем уничтожать корабли, которые они отправляют на Землю, но и также способны на их захват прямо у них из-под носа. И мы также защитили крупный населенный пункт и сохранили секретность местоположения этой базы.
– Пусть кажется и иначе, но это была победа. Сообщите своим бойцам, что они заслужили немного отдыха, а я отдам распоряжение поварам приготовить для них что-то особенное, – добавил Брэдфорд. – Есть вопросы? Нет? Свободны, – Дэвид развернулся к выходу.
– Сэр? Разрешите говорить свободно? – услышал Брэдфорд голос Утера, лидера Страйк-2. Он обернулся и увидел, что все четыре командира поднялись со своих сидений, но не сделали ни шага в сторону.
Единый фронт? Должно быть, они все хотят донести его слова.
– Разрешаю.
– Спасибо, сэр. Я… я сегодня потерял половину своего взвода, когда мы брали под контроль двигательный отсек линкора. Рядовые Эндертон, Джонсон и сержант Бичем погибли с доблестью, а капрал Холидей никогда не сможет ходить вновь. Страйк-3 погибли все до единого, защищая центральную секцию корабля, и убили дюжины пришельцев, прежде чем были сокрушены, – Утер сглотнул и сделал глубокий вдох.
– Они храбро служили своему миру, и их гибель не будет забыта, лейтенант. Запросы о подкреплениях были отправлены, и вскоре Страйк-1 и -2 вновь будут полностью укомплектованы. Заместители командиров из Страйк-7 и -10 будут назначены лидерами восстановленных Страйк-3 и -4 как только прибудет пополнение, – мрачно произнес Брэдфорд, но остановился, увидев побелевшие костяшки солдата.
– Но нам бы не требовались подкрепления, будь мы должным образом экипированы, – начал Утер, и Брэдфорд не мог не заметить, какие усилия тот прикладывал, чтобы не сорваться на крик. – Трое моих парней уже были мертвы, когда Страйк-1 пришел к нам на помощь в двигательном отсеке, а затем Харрис и Дженкинс просто подошли к позиции пришельцев и расстреляли их в спину без единого ответного выстрела.
– Прошу прощения, сэр, но мне кажется, что Утер прав, – присоединился к нему Друзимский. – В ходе первой части операции ни сержант Харрис, ни рядовая Дженкинс ни разу не оказывались под обстрелом, несмотря на то, что неоднократно были в непосредственной близости от пехоты противника. Единственная причина подобного игнорирования, которая приходит мне в голову – это оборудование "Изгой", которое они получили перед миссией, и именно благодаря ему мы сумели успешно выполнить свое задание.
– Именно. При всем уважении, мы бы понесли значительно меньшие потери в ходе этой операции, если бы этот "Изгой" был более широко распространен среди солдат. Я понимаю, что перед массовым производством новая экипировка должна пройти тестирование, но если оно достаточно работоспособно для применения в поле двумя бойцами, то почему оно не может быть использовано большим количеством?
– Потому что оно недостаточно работоспособно, – жестко ответил Брэдфорд. – Используемое рядовой Дженкинс оборудование отказало в критический момент, что привело к ее ранению, а экипировка Харриса отказала вскоре после этого. Эта технология слишком ненадежна, и я авторизовал ее использование только для двоих бойцов, которые максимально сильно с ней знакомы вследствие своей волонтерской деятельности. До тех пор, пока ее разработка не будет завершена в полной мере, я не могу дать добро на массовое производство.
Лгу, чтобы защитить своих подчиненных, с отвращением подумал коммандер, но не позволил эмоциям проявиться на своем лице. Знай они природу этого "оборудования" – не думаю, что им бы так хотелось обладать им в поле. Кроме того, если им станет известно, что его источник жив и находится на базе, то у них начнут появляться сомнения. После этой операции моральный дух солдат не должен получить подобный удар.
– Как только это станет возможным, Ударные отряды получат новую экипировку.
– Ясно, сэр, – ответил Утер, и остальные командиры последовали к выходу. Все, кроме Друзимского.
– Еще вопросы, лейтенант? – спросил Брэдфорд и слегка приподнял бровь, заметив, как Павел побледнел.
– Эм, нет сэр. Просто подумал, что мне стоит проведать своих бойцов, – произнес лейтенант, и быстро направился вслед за своими сослуживцами.
Дэвид не произнес ни слова, пока последний человек покидал помещение, и не озвучил навязчивое подозрение, что он был не единственным, кто лгал в этой комнате.
16:46, 02.05.2016, ЛАБОРАТОРИИ "СТАРДАСТ"
Твайлайт потянулась, отодвинулась от своего стола и направилась к раковине. Не думала, что Вален будет столь воодушевлена из-за создания простого устройства для обнаружения магии. Сперва я предложила его в качестве безопасного и простого варианта, но мне не казалось, что она захочет именно этого, думала Твайлайт, немного неловко наполняя стакан водой.
Внезапно открывшаяся дверь не помогла ее попытке наполнить его. Твайлайт резко обернулась, ожидая увидеть Мэтта или Лану, но вместо этого ее взору предстали Джоэл и еще один человек, которого она никогда не видела прежде, и это заставило ее на секунду замереть. Новый гость был настоящим гигантом, возвышаясь над Джоэлом почти на голову, и был гораздо шире его как в плечах, так и в талии. У него на лице было значительное количество волос, обрамляющих пасть и, пожалуй, единственную приветливую особенность: теплую улыбку.
– Привет, Твайлайт, – произнес Джоэл, и затем кивнул в сторону стоявшего рядом с ним мужчины. – Это Фрэнк МакКендрик. Он является доктором на этой базе и хочет поговорить с тобой.
– Добрый день, Твайлайт. Я могу так звать тебя, или же ты предпочитаешь иное обращение, поскольку мы только познакомились? – вежливо спросил Фрэнк с акцентом, никогда не слышанным единорожкой прежде. Этот акцент, в сочетании с мягкими интонациями и обезоруживающей улыбкой, заставил ее пересмотреть свое мнение в отношении мужчины. Он как один из медведей Флаттершай – большой и страшный, но только если ты не друг.
– Полагаю, можно и "Твайлайт". Ты предпочитаешь "Фрэнк"? – спросила Твайлайт, направляясь к столу, и затем запрыгнула на свой стул. Когда он кивнул, она продолжила: – Какой именно ты доктор?
– Я помогаю тем, чьи беды не исцелить бинтом, лекарством или временем, – загадочно произнес Фрэнк и сел напротив Твайлайт. – Прости мне мои причуды. Я знаю всех на базе, и потому мне не так часто удается предоставить этот таинственный ответ. Я помогаю поддерживать психическое здоровье персонала этого объекта.
– Психическое здоровье? Это настолько частая проблема у людей, что вам требуются доктора специально для этого? – спросила Твайлайт, и как только последнее слово прозвучало, она поняла, что именно только что сказала. – Простите, я не это имела в виду! Я не думаю, что вы все сумасшедшие, клянусь!
Ответом Фрэнка был громоподобный хохот.
– Мои профессора всегда в шутку говорили: "Здравомыслия не существует, есть лишь разные степени расстройств". Лично мне кажется, что это просто многословное объяснение, гарантирующее сохранность рабочего места, но это еще одна из моих маленьких причуд. Именно из-за моей работы я с нетерпением ждал возможности немного поговорить с тобой.
Твайлайт наклонила голову вбок:
– Почему со мной?
– Профессиональное любопытство, официально. Неофициально же, исследовательская команда только и делает, что говорит о тебе, равно как и мистер Харрис и мисс Дженкинс.
Что? Они рассказывают обо мне? Что именно они говорят?! – хотела крикнуть единорожка, но смогла сдержаться.
– Профессиональное любопытство? Не вполне понимаю, при чем здесь я.
– Человек как личность по большей части развивается в результате личного опыта, приобретаемого в ходе своей жизни. В нашем мире мы являемся единственной разумной расой, и потому сфера моей деятельности ограничивается другими людьми… обычно. Когда я узнал о твоем существовании, признаюсь, мне первым же делом хотелось побеседовать с тобой, чтобы узнать, насколько мы психически схожи, – Фрэнк сложил руки перед собой и наклонился вперед: – Ты не против, если мы немного поговорим?
– Конечно, я только "за". Мне в любом случае надо отвлечься от проекта Вален, так что это будет весьма кстати, – пояснила единорожка. – Так о чем ты хотел поговорить?
– Что ж, я немного побеседовал с Джоэлом, и меня очень заинтересовали школы, которые ты упоминала. Посещала ли ты общественные образовательные учреждения вместе с другими своими сверстниками до того как стать личной ученицей Селестии? – спросил Фрэнк и, достав небольшой лист и ручку, приготовился записывать.
– Технически, нет. Увидев, как Селестия подняла солнце, я начала проводить много времени самообучаясь магии, и родители подали заявку в Школу Селестии для Одаренных Единорогов, – ответила Твайлайт с улыбкой, вспоминая тот момент. – Я никогда не входила в контингент учащихся по-настоящему, поскольку Селестия взяла меня в качестве своей личной ученицы сразу после вступительных экзаменов.
– Это весьма впечатляюще! Должно быть, ты очень хорошо проявила себя на этих экзаменах, раз привлекла внимание главы школы.
– Возможно, даже слишком хорошо. Заданием было при помощи магии заставить драконье яйцо вылупиться. С этим я справилась… вот только я также вырастила дракона до восемнадцати футов… и подняла судей в воздух… и превратила своих родителей в горшечные растения, – поначалу голос Твайлайт был сильным и уверенным, однако с каждым новым словом он становился все тише и тише.
– Это… впечатляет, – произнес Фрэнк после пары долгих секунд тишины и сделал несколько пометок на своем листе. Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, Твайлайт его перебила:
– Нет! Изначально я не могла сделать ничего. Я так боялась судей и подвести своих родителей, что у меня не получалось даже попытаться сотворить нормальное заклинание! – скороговоркой выплюнула она. – Я уже было сдалась, когда резкий звук напугал меня, и я начала вкладывать слишком много энергии. Левитация судей и превращение моих родителей в растения было результатом избытка силы, выходящего из-под моего контроля! Если бы Принцесса Селестия не была там и не остановила меня, я могла бы умереть.
– Понимаю. Можешь рассказать мне о Селестии?
Твайлайт откашлялась и начала объяснять:
– Она – Принцесса Эквестрии, и ежедневно поднимает солнце в небо.
– М-хм, уверен, именно это и говорится во множестве книг у тебя на родине, – кивнул доктор. Твайлайт с подозрением посмотрела на него, и он продолжил: – Я более чем уверен, что ты много можешь мне рассказать о ее жизни, способностях и текущих обязанностях. Но ты лично уже годами знакома с ней, верно? Что она собой представляет как личность? Или пони, если ты предпочитаешь этот термин.
Вопрос заставил единорожку на миг призадуматься.
– Она добра… но в то же время немного отчуждена. Ей уже более тысячи лет, и поэтому, подозреваю, она понимает, что я состарюсь и умру в мгновение ее ока. Но вопреки этому она заботится обо мне, равно как и обо всех остальных. Письмо, которое она отправила, заставило меня беспокоиться, что она винит в произошедшем себя. Ей не стоит этого делать – то, что я оказалась здесь, было исключительно моей ошибкой.
– Этой ошибкой было пари, заключенное тобой с… Дискордом, верно? – доктор посмотрел на Джоэла, и тот кивнул. – Почему это был твой просчет?
– Потому что Селестия сказала нам, что лучше всех с перевоспитанием Дискорда справится Флаттершай. И Дискорд также это понимал, поскольку в противном случае он не стал бы предлагать пари. И теперь без меня Элементы не могут быть использованы против него! Луна писала, что он был заключен под стражу, но ничто не может удержать его надолго кроме окаменения, а без Элементов это сделать невозможно… – Твайлайт поджала хвост и затем взглянула на Фрэнка. Его улыбка все так же была на месте.
– Желание сделать все возможное ради своего наставника не является ошибкой, особенно в свете того, что ты очень ценишь ее одобрение. Дискорд воспользовался твоей готовностью угодить ей, и потому вина лежит на нем, – мягко произнес Фрэнк. – И… я правда очень не хочу показаться навязчивым, но мне очень понравились твои рисунки, однако среди них не было изображения Дискорда. У тебя найдется какой-нибудь его набросок? Или могу я попросить тебя нарисовать его сейчас?
– Ну, почему бы и нет, – Твайлайт перестала поджимать хвост и притянула телекинезом набор карандашей и чистый лист бумаги к себе на стол. Карандаши тут же приступили к работе, вырисовывая змеевидную фигуру Дискорда, его несогласованные конечности и безумное выражение на лице. Прошло меньше тридцати секунд, и она продемонстрировала свое творение двоим мужчинам.
– Что ж, я могу смело заявить, что это не является результатом естественной эволюции, – прозвучал голос Джоэла через несколько долгих секунд.
– Дискорд является существом магической природы. Его первое появление теряется в глубине веков, однако основной теорией на текущий момент является то, что он воплощает собой негативные эмоции в магических потоках. Дискорд не подтверждает и не опровергает эту теорию, равно как и Принцесса Селестия, поэтому на текущий момент это все, что мы можем предположить о его происхождении, – пожала плечами единорожка.
– Интересно… Ты не против, если я спрошу, какой он? Я пойму, если этот вопрос слишком…
– Он сумасшедший, – прямо заявила Твайлайт. Фрэнк и Джоэл одновременно усмехнулись от столь немедленной реакции, и поэтому она решила пояснить: – Он обладает силой, колоссальной силой, а также может использовать ее в любой момент по своему усмотрению. Любому другому заклинателю нужны специфичные чары, арии и матрицы для воссоздания требуемых эффектов, но Дискорду все это не требуется. Он попросту воплощает свою волю в материальном мире, напрямую манипулируя Полем. Именно хаотичная природа делает его столь опасным, но она в то же время является его слабостью. Принимай он участие в старомодной дуэли – ему бы с легкостью удалось одолеть любого оппонента, но вместо этого он предпочитает манипулировать окружающими.
– Я… также слышал, что он был заключен в камень в течение тысячи лет. Если он в течение этого времени сохранял свое сознание, но не мог ни передвигаться, ни пользоваться своими органами чувств, то это могло разрушительно сказаться на его душевном равновесии, – произнес Фрэнк через несколько долгих секунд. – Это всего лишь теория. Большинство людей не могут переносить сенсорную депривацию в течение долгого времени без негативных побочных эффектов.
– Я никогда не задумывалась об этом, – Твайлайт на миг затихла, обрабатывая новую информацию. Что если Дискорд не всегда был таким? Что если столетия каменного заточения сделали его тем, кем он является теперь? И если это так, то каким он был до этого? – Даже если это правда, не думаю, что я смогу легко простить ему то, что он сделал с моими друзьями.
– А, я думаю, об этом мне также доводилось слышать. Судя по всему, ты очень дорожишь своими оставшимися дома друзьями.
– Дорожу, – кивнула Твайлайт. – Они – лучшие друзья, что у меня когда-либо были, и всегда готовы помочь, если я прихожу к ним с проблемой. Хотела бы я, чтобы они смогли прийти ко мне, – единорожка завершила свою мысль смехом, надеясь, что он прозвучал искренне.
– Уверен, они скоро тебя найдут. И… могу я спросить тебя о друзьях, которых ты завела здесь? Что ты можешь рассказать о них? – доктор перевернул страницу в своем блокноте.
– Что ж, полагаю, началось все не совсем гладко… – "Подергивающийся труп гигантского насекомого, которого она убила; ужасающий побег из стеклянной камеры; тестирование ее способностей…" – Но когда мне удалось узнать их поближе, все обернулось к лучшему. – "Мэтт, сожалеющий о крови на своих руках; потерявший свою семью Чарльз; шокирующее признание Вален". Воспоминания о прошедшем месяце возвращались к единорожке с каждым новым словом. Недавнее откровение заставило ее задать следующий вопрос:
– А где Лана и Мэтт? Они ушли в такой спешке, и никто не может сказать, когда они вернутся, – попыталась спросить Твайлайт настолько спокойно, насколько смогла. Когда они уходили так в прошлый раз, Мэтт был очень сильно ранен, и никто точно так же ничего не говорил, пока он не зашел ко мне. Я должна спросить его, действительно ли он был тем, кто привез меня сюда… и зачем. И почему он скрывал это от меня.
Твайлайт не настолько погрузилась в свои мысли, чтобы не заметить взгляд, которым обменялись Фрэнк и Джоэл, прежде чем первый ответил:
– Они все еще на пути обратно. Если я пересекусь с ними – то сразу же отправлю к тебе.
– Спасибо.
Фрэнк кивнул и затем сменил тему:
– Прости мне мою прямоту. Тем не менее, у меня была еще пара вопросов. Ты упоминала, что твоя бывшая сиделка вышла замуж за твоего брата? Полагаю, это был очень радостный день для тебя.
– Ну, честно говоря, я была в бешенстве, когда впервые услышала об этом…
17:30, 02.05.2015, СТОЛОВАЯ
Мэтт взял пару бисквитов и направился к тому столу, за которым обычно сидел Страйк-1. Его глаза рассеяно прошлись по казавшемуся теперь опустевшим помещению. Столько незанятых стульев... Еще вчера столовая была набита битком. Столы, за которыми обычно сидели Страйк-3 и -4, стояли абсолютно пустыми, но он все еще помнил группы бойцов, мигом уплетавших свою еду, словно это был последний обед в их жизни.
Последний обед в их жизни.
Мэтт приблизился к своему обычному месту, отодвинул стул и затем сел за стол. Его взгляд на миг приковался к сидениям, которые обычно занимала остальная часть отряда. Остальная часть моего отряда. Они мертвы. Опять. А я жив. Опять. Они должны быть здесь, не я. Как только эта мысль возникла у него в голове, он зарычал и оторвал кусок от бисквита. Не думай об этом, не думай об этом…
– Именно в такие времена нам и нужно искать компании своих товарищей, – услышал Мэтт голос Чжана позади себя. Китайский солдат покинул свое уединенное место, чтобы присоединиться ко второму бойцу за столом Страйк-1. – После подобных потерь нашим величайшим врагом зачастую становится собственный разум.
– Ты говоришь это так, словно уже проходил через подобное, – безэмоционально произнес Мэтт.
– Мне приходилось сталкиваться с этим, и, несмотря на твою немногословность, я вижу, что и ты переживал своих сослуживцев как минимум один раз, – ответил Чжан, и Мэтт замер, бросив в сторону собеседника взгляд, который был недостаточно жесток, чтобы его можно было назвать пронзающим. – Я не сужу и не обвиняю. Говорят, что возможность стучится тихо, в то время как рок использует таран. По какой бы причине нам ни удавалось выживать до сей поры, это происходило для того, чтобы мы чего-то достигли, а наши павшие товарищи сыграли в этом свою роль. Не признавать этого будет неуважением к их жертве.
– Без обид, но лично мне б не очень хотелось погибнуть, чтобы кто-то другой смог исполнить свою судьбу. Это бы заставило меня чувствовать себя обманутым.
– Разве? – лукаво спросил Чжан. – Мне казалось, что американские солдаты довольно высоко ценят товарищество. Ваша служба изобилует рассказами о солдатах, бросающихся на гранаты, чтобы спасти жизни своим собратьям или несущих раненого через пекло поля боя, даже не задумываясь попросту убежать. Неужели эта информация неверна?
Не разделяй их стол, Мэтт бы сломал Чжану челюсть за это. Но проклятая мебель помешала атаке, и это дало ему достаточно времени, чтобы он понял лежащий за словами смысл.
– Некоторые из самых ценных уроков являются самыми сложными. Мы с тобой несем на себе бремя выживших. Мы должны продолжать идти, зная, что в бою рядом с нами погибали другие. Не из-за нас. Не мы убили их – это сделали враги. Если только ты не был небрежен в исполнении своего долга – а я уверен, что это не так – то брать вину на себя некорректно, – завершил китаец и откусил кусок от своего обеда, которым являлась какая-то загадочная котлета с водянистой подливкой.
– …Я все еще продолжаю ожидать, что в любую секунду здесь появится Лана и вставит какую-нибудь глупость, из-за которой я вновь буду зол, – признался Мэтт через несколько долгих секунд тишины.
Чжан кивнул и отложил вилку в сторону. Он сцепил пальцы перед своим лицом, прежде чем произнести:
– Я видел последний выстрел мисс Дженкинс, который отвлек атаковавший нас диск. Подобная меткость вопреки ранениям и стоящей в двух шагах смерти была… неожиданной с ее стороны. Я никогда не был столь горд признать, что ошибался в отношении характера и дисциплины другого человека.
– Да… – тихо согласился Мэтт, вспоминая последние секунды боя на линкоре. Выстрел Ланы прозвучал ровно в тот момент, когда Страйк-5 появился с противоположного конца ангара. Диск развернулся как раз вовремя, чтобы получить ракету в боковую часть, которая его и уничтожила. Если бы Лана не смогла оставаться в живых столь долго и не оказалась ровно в том месте, чтобы сделать выстрел… то погибло бы еще больше людей. Лицо Мэтта помрачнело, когда у него в голове возникла следующая мысль. В задницу судьбу. Это были исключительно упрямство и умение, две вещи, которых у Ланы хватает с лихвой.
Хватало.
Опустившийся возле них третий поднос прервал раздумья Мэтта, и лейтенант Друзимский приземлился на стул рядом.
– Джентльмены, нам нужно поговорить кое о чем, – серьезно произнес он, поднимая свою загадочную котлету. – И под "поговорить" я имею в виду мой разговор с самим собой, а вы просто слушаете. Если что-то из моих слов, как вам кажется, неверно – то смело говорите, что я несу херню. Если же я прав, то не говорите ничего. Таким образом, все остаются непричастны. Договорились?
Прежде чем Мэтт или Чжан успели бы ответить, Друзимский заговорил опять:
– Мы с командирами остальных отрядов немного побеседовали касательно экипировки "Изгой", использованной в ходе последней операции, а именно о том, что она собой представляет, и почему мы не можем получить более широкий доступ к ней. Учитывая то, как она позволила вам с Ланой уложить тех мутонов и взять одного из них живым без единой царапины, это довольно полезное изобретение! Когда мы подняли эту тему в разговоре с Брэдфордом, он сказал, что эта экипировка в ближайшее время не получит широкого распространения ввиду технических проблем, которые и привели к столкновению Ланы и диска. Он также упомянул, что "Изгой" был выдан вам двоим, поскольку вы были очень хорошо знакомы с ним вследствие своей волонтерсокй деятельности. На текущий момент единственным, куда и ты, и Лана вызывались добровольцами, является проект "Стардаст", который был запущен около месяца назад.
Мэтт нечасто испытывал дурные предчувствия, но в этот раз у него было тревожное ощущение, к чему именно идет этот разговор.
– И к слову о том, что происходило месяц назад. Помню, Мэтт тогда захватил особь нового вида пришельцев в ходе акции устрашения в Округе Колумбия. Все упоминания о том захвате были стерты и удалены из всех официальных документов, включая наши отчеты о боевых действиях. Кроме того, Лана вела себя крайне агрессивно, когда ей был задан вопрос о том пришельце, и я также заметил, как вы двое напряглись, когда Андерсон поднял эту тему. Подчеркну, что Чжан также был прикреплен к проекту "Стардаст".
– И это заставляет меня задуматься, а что если захваченный пришелец каким-то образом производит экипировку "Изгой" для этого проекта? Он жив, не так ли?
– Ты прав, – произнес Чжан, и оба солдата с удивлением обернулись к нему. – Ты действительно несешь херню, – его руки были расслаблены, а выражение лица было спокойным как у удава.
– М-хм… – согласился Друзимский через несколько долгих секунд, но подозрение в его глазах никуда не делось.
Прежде чем разговор успел бы продолжиться, новые бойцы стали заходить в столовую. Страйк-5 и -6 было легко узнаваемы, а следом за ними шел изрядно поредевший в составе Страйк-2. Что удивительно, экипажи скайрейнджеров также были различимы в толпе, равно как и пилоты перехватчиков, неофициальной политикой которых было максимальное отчуждение от "ползунов"
Когда все начали рассаживаться за столы, не обращая внимания на отряды и дивизионы, командир Страйк-2 махнул им троим:
– Сегодня никаких взводов, давайте сюда, – с усталой улыбкой произнес он, и выжившие бойцы Страйк-1, переглянувшись, присоединились к остальным.
Когда последняя смешанная группа, наконец, нашла себе место, недавно получившая повышение капитан Фуджикава поднялась со своего стула и знаком призвала к тишине.
– У меня не заготовлено помпезных речей, и сказать я могу лишь то, что и так очевидно. Вчера мы были различными отрядами, экипажами и эскадрильями. Завтра мы будем различными отрядами, экипажами и эскадрильями. Но сегодня нас объединяет две вещи: мы потеряли множество друзей и товарищей и мы задали пришельцам превосходную трепку. Так что давайте насладимся последней ночью, пока сюда не прибыли новобранцы, с которыми нам потребуется нянчиться. За старую гвардию и тех, кто был до нас.
Она подняла свой стакан с водой, и остальные последовали ее примеру.
Мэтт залпом проглотил свою воду, но его мысли все также были прикованы к той, кому бы происходящее очень понравилось, но которой здесь не было.
17:30, 02.05.2015, МЕДОТДЕЛ
– Говорит доктор Бенсон. Время смерти Ланы Т. Дженкинс – 17:30:49, – произнес кто-то с глухим разочарованием в голосе.
Что ж, дерьмо.
– Причина смерти – шок, вызванный обильной кровопотерей в результате ампутации левой руки ниже плеча, – продолжал он монотонно вещать.
Да ладно, правда? Я и не заметила. Тебе потребовалось семь лет обучения, чтобы овладеть умением констатировать очевидное?
– Переходим к следующему, – в этот раз в голосе звучало смирение.
Ебанный лодырь. Клянусь Господом, я буду каждую ночь являться тебе в кошмарах.
Тишина.
Попискивания и завывания медицинского оборудования стихли, и шаги докторов и медсестер также пропали.
Надеюсь, они не навешивали лапши на уши, расписывая посмертные выплаты. Прости, мам, я надеюсь, что они все-таки заплатят сполна. Я надеюсь…
– Надежда, – прозвучал новый голос, и его тон был таким, словно он узнал кульминационный момент величайшей шутки во вселенной, и теперь с нетерпением ждал возможности ей поделиться. – Надежда – это еда и питье для страждущей души, точно так же как вода и хлеб насыщают смертное тело. Но тебе это и так известно, Лана Дженкинс.
Здорово, теперь здесь любитель поболтать. Дай-ка угадаю, сначала он разговаривает с трупами, а затем… занимается кое-чем еще с трупами.
– Что ты, я никогда не стал бы заниматься подобным с другими без их согласия. Полагаю, сперва мне придется обезоружить тебя своим репертуаром.
О, и еще он думает, что умен. Клянусь, как только я встану, мы посмотрим, как тебе понравится хорошее обезоруживание.
– Но пока что ты не можешь встать. Я бы предложил тебе руку помощи, но, мне кажется, сейчас уже слишком поздно для этого.
Я поняла. Это ад. Ад – это комик-некрофил. Этого я точно не ожидала.
– О, это еще не ад, глупая уточка, но всего лишь одна секунда – и ты узнаешь, существует ли он на самом деле.
Ты говоришь так, словно я, ну знаешь, не умру. А это немного маловероятно на текущий момент.
– Маловероятно – да, но не невозможно. И даже если бы это было невозможно, я бы все равно это сделал. Есть у меня одна маленькая кляча, которая следует за мной повсюду и говорит, что я могу и не могу делать, и поэтому порой у меня возникает просто невероятное желание сделать то, что она мне не велит…
Понеслась. Скажи, ты бы стал все это рассказывать тому, кто может просто взять и уйти?
– …туше.
Итак, если это не ад, то кто тогда ты? Демон на перепутье или даже сам дьявол? Какова сделка? Душа в обмен на жизнь? Может, немного подсластишь пилюлю и предложишь еще и руку вернуть? Учти, если дашь мне бракованную руку – то я измордую тебя до неузнаваемости.
– Твою душу? Зачем мне может потребоваться забирать ее у тебя? – голос, казалось, отшатнулся от ужаса при одном упоминании об этом. – Душа живого существа является чистейшей искрой творчества и изменения во вселенной. Она – это перемены, она – это надежда и именно она заставляет каждое создание вставать по утрам и бросать вызов миру, ну или по крайне мере своей ужасной работе и коллегам. Зачем мне у кого-то забирать ее?
Потому что ты дьявол, и это – то, чем ты занимаешься?
– Что ж, я действительно дьявольски красив, но не думаю, что ты это имела в виду. Но это не важно. Я наблюдал за тобой, Лана Дженкинс, и ты сумела удивить меня. А подобное случается далеко не каждый день.
О? И чем же?
– Скажем так, я испытываю симпатию по отношению к тем, кто предпочитает отстаивать свои принципы даже перед лицом противодействия со всех сторон.
Теперь я точно знаю, что мертва. Или у меня галлюцинации. Эй, если ты – моя галлюцинация, что я должна сделать, чтобы заставить тебя принести мне пива? Даже не помню, когда мне в последний раз доводилось пить хорошего ледяного…
– Ох, Лана, тебе надо прекратить отрицать очевидное. Я читаю твое сердце словно книгу. Соглашусь, не то сердце, которое мертво как дверной гвоздь, но сердце твоей души. Ты подарила кое-кому луч надежды в самый мрачный для него час. И я здесь для того, чтобы оказать ответную услугу.
…Брехня. То есть это такая поэтическая справедливость? Искушать меня возможностью получить второй шанс из-за того, что я солгала и тем самым подарила надежду? Если все дело в этом, то можешь взять эту сделку и засунуть ее себе в…
– Ш-ш-ш, тихо. Мы уже достаточно долго говорим, и мои тюремщики могут начать подозревать, что темница не настолько непроницаема как им казалось, если обнаружат ее пустой. Как я и говорил, ты произвела на меня впечатление, дорогая Лана, и показала, что готова ставить интересы других превыше собственных, даже если это может привести тебя к гибели. Я возвращу тебе жизнь, но только при одном условии.
– Оставайся другом Твайлайт.
*Щелк*
Бип.
– И помни, я буду наблюдать, – теперь голос был лишь едва слышимым шепотом в ее ушах, и внезапно вернувшиеся звуки реанимационного отделения с легкостью заглушали его.
Бип-бип.
– Доктор? ДОКТОР! У нее появился пульс!
– Что? Это невозможно… твою ж мать. Чего уставился, ШЕВЕЛИСЬ!