Fallout: Equestria Harbingers
Часть Четвёртая
— Мы её нашли!
Наш небольшой центр оживился. Этаж, выделенный под отдел, занимавшийся мегазаклинаниями, кипел, и брызги котла грозились вырваться наружу, чего нельзя было допустить. Никто кроме пятерых пони не знал, что Кантерлот находится под неминуемой угрозой, которую никто не в состоянии остановить. Сложно поверить, но будь это обычное мегазаклинание? Эфорт бы с безразличным выражением морды закурил. Ещё пару лун назад все были бы в ужасе, а теперь проблема решилась бы в пару мгновений. Мы знали расположение бомбы, мы знали время, когда взорвётся. У нас были все нужные карты, чтобы разыграть партию и сорвать банк. Но оказалось, что мы даже не в карты играем.
— Ты хочешь сказать, что по главному городу Эквестрии ходит угроза, готовая разорваться с силой тысячи солнц? — напирала на меня начальница.
— Айсли да остынь ты, — проговорил Эфорт, а потом засмеялся. Каламбур пришёлся по вкусу лишь нам двоим, а остальные окинули нас осуждающим взглядом.
— Расскажите мне про жертву, — Айсли обратилась к телепатке, которую запрягли в работу не по специальности.
Бедняжкой, попавшей под удар легиона, стала несчастная Бьюти Брасс.
«I место в конкурсе юных музыкантов Толл Тэйла, » — гласила небрежно отсканированная газета.
— Хэх, землячка, — добавил Эфорт.
Поступила в музыкальную академию Кантерлота. На фото счастливые мордочки квартета Октавии Мелоди. В обнимку они стоят перед сценой, на которой только что играли перед королевской семьёй. Им повезло, так как они были всего лишь заменой основному квартету. Снимок сделан Винил Скрэтч и получился смазанным, так как последняя была пьяной.
Одинока — её анкета в агентстве знакомств была отсканирована намного лучше.
— И как так получилось, что мы не уследили за королевским музыкантом? — возмутилась, будто самой собой, Айсли. — Дайте угадаю, в назначенное время взрыва у неё будет концерт перед принцессами?
— Неа, — флегматично оборвал догадку начальницы пегас, глядя в монитор терминала, — но она почти каждый день упражняется. У квартета репетиционная база прямо в центре Кантерлота.
— Разве важно как с ней связался легион?
Звонкий голос заставил всех вздрогнуть. Перед нами жутко улыбаясь появилась Пинки Пай в дамской шляпке, кокетливо сбитой на бок. Ей нельзя было здесь находиться. То есть… Она не должна была знать обо всём.
— Выгораживать Эфорта бессмысленно, глупышка, — обратилась она ко мне. — Гильда и мой друг, в конце концов, и единственная причина, по которой мне хотелось её задержать — это давнее желание попить с ней чайку и угостить эту злючку кексами.
— Я же говорил, она узнает, — пробурчал Эфорт.
— Так это и есть та важная причина из-за которой нужно молчать, — засверлил меня возмущённый взгляд Айсли. — Госпожа министр, я клянусь, что не стала бы молчать, если бы знала причину! Мне казалось, что…
Со звуком «Тшш…» министр коснулась губ Айсли.
— Не устраивай тут крещендо, — прошептала Пинки. — Одно у нас уже есть, — она ткнула копытом в фотографию Бьюти Брасс. — До взрыва ОСТАЛСЯ ДВАДЦАТЬ ОДИН ЧАС. Что посоветует наш консультант?
Все уставились на меня. Айсли до сих пор злилась и в её глазах это легко читалось, Пинки Пай, всегда живущая с неподдельным интересом в глазах, точно также смотрела на меня и сейчас, Эфорт флегматично глянул в мою сторону, а телепатка, настороженная чуть меньше, чем я, наконец-то с облегчением вздохнула, от того, что ответственность определённо упала на другую пони. Тишина разорвалась, когда пегас отхлебнул кофе.
— Я не знаю, как её… Разминировать.
— То есть, способа нет? — резко подытожил Эфорт и после обратился к остальным. — Значит надо её вывезти подальше.
— На территорию зебр! — усмехнулся пегас. — Вот потеха будет.
— Ни в коем случае, — твёрдо перебила Айсли. — Идут переговоры о перемирии и МЫ не можем обострять войну, даже если зебры хотят уничтожить нас.
— Ага, конечно! — запротестовал пегас. — Предлагаешь забыть, что произошло в Литл-Хорне? Или может забыть о тех, кто погиб у дворца Кантерлота?!
— Я не говорила, что способа нет, — мои тихие и кроткие слова опять заставили всех повернуться. — Просто я пока не знаю, как это сделать.
— Мы не можем рисковать, — сказала Айсли. — Одна жизнь в сравнении с целым городом это ничто.
— Но…
— Она права, — поддержал её Эфорт.
Я округлила глаза.
— Ты же сам говорил, что каждая жизнь уникальна и…
— Зато ты была не согласна с этим. Чем Бьюти Брасс лучше мёртвой официантки?
— Пинки Пай. Министр, — розовая пони посмотрела на меня всё с тем же интересом, — прошу дайте мне немного времени. Я выясню, как её спасти.
Ничего не ответив, Пинки звонко засмеялась.
ОСТАЛОСЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ
Они знают моё имя…
Монстры в моей голове…
Эфорт наслаждался очередной порцией никотина. Где-то поблизости играли музыканты, а солистка звонко пела навязчивую песню. Министерская аллея уже с утра была переполнена народом спешившим, гуляющим, спокойно идущим, бродящим в раздумьях. Живые растения и странные, удивительные, грандиозные здания министерств все выполненные в разных стилях. Министерство морали, разумеется, усеяно завитушками в то время, как в стиле министерства мира больше спокойной классики. Может прозвучать как каламбур, но по моему мнению министерство стиля было вообще… не стильным. Оно будто пряталось в кронах гигантских сосен. Вход было едва видно — всё однотонное, стальное и минималистичное. Интересно взглянуть, что там внутри, но сейчас мы шли в другое министерство.
— Мне уже совсем не хочется сюда идти.
— Да ладно. Дом милый дом. Разве нет?
Эфорт безжалостно выбросил ещё одного солдата из никотиновой армии. Окурок упал прямо перед входом в министерство мира.
— Или чего ты? — усмехнулся Эфорт, — Белок испугалась?
Интересно в остальных министерствах творится такое же безобразие, как и в наших с Эфортом? Если мораль была представлена карнавалом безумия, то мир походил на помесь заповедника с регистратурой поликлиники. Духота пронизывала почти все помещения, из-за обилия растений приходилось работать в тепличных условиях. И это не метафора.
— Блять. — тихо прошептал Эфорт, оттирая копыто от коричневой субстанции.
Все ведь знают, что Флаттершай любительница животных? Помимо белок и прочих грызунов тут были и довольно опасные зверюги. Видимо нашему министру кажется, что работа медика наполнена стрессом в недостаточной мере. Прибавьте к этому кучу дерьма — всё в буквальном смысле — с которым нам приходилось сталкиваться и можно не удивляться, почему я батрачила на карете скорой помощи, а не грела задницу на министерской аллее.
Были здесь и свои плюсы. Порой весь этот модерн действительно обдавал своей атмосферой. Да и бесплатные печенья по пятницам. В министерстве мира были очень приятные моменты. Хотелось бы мне взглянуть на всё это, когда война закончится. Уверена, что большинство министерств загнуться, и будут расформированы за ненадобностью, а наши три робкие бабочки с логотипа продолжат полёт.
— Скоро уже? — Эфорту не очень понравилось здесь. Он внимательно глядел себе под ноги, с осторожностью делая каждый шаг.
Я подыскивала, как точнее выразить в словах расстояние, которое нам осталось пройти, но буквально через один коридор эта надобность отпала.
— Пришли.
Мне совсем не хотелось обращаться к той, кто обитала в этом кабинете, и лучше бы она знала, как выручить Бьюти Брасс, потому что разговаривать с пони убившей тебя не самое приятное дело, знаете ли. Но именно эта кобыла была ответственна за подопытных в том страшном эксперименте.
Эфорт с таким рвением забарабанил по двери, что даже здешний дятел не смог бы исполнить такое ударное соло. Несколько минут интенсивного стремления соблюсти все манеры кончились ничем. В кабинете было по-прежнему тихо, и никто не спешил к нам на встречу.
— Ладно, отойди, — он устало выдохнул. Приготовился, к чему-то, однако затем закряхтел и махнул копытом, сигнализируя о том, что ему нужна передышка, — Сейчас буду ломать дверь, — сказал единорог, наконец, отдохнув.
— Что? Зачем?
— Я слышал крики. — сказал он подмигивая глазом, — Крики. Ты ведь их тоже слышала?
— Нет.
— Хэйфилд, — протянул он с упрёком, смотря исподлобья.
— Зато я слышала, что можно просто взять ключи.
Единорог впал в ступор.
— Ты раньше-то сказать не могла?
— Ты не спрашивал.
Он сердито фыркнул и отправил меня на поиски.
Пони озирались на меня. Запомнили. Я ведь всегда здороваюсь. И ещё трудно забыть единственную выжившую в тайном эксперименте. Никто ничего, конечно, не знал, но слухи внутри министерства ходили. Косые взгляды, которые сожалеют и одновременно гонят прочь, будто я чумной доктор, а экипировка не спасла и болезнь всё-таки поразила меня. Единственная выжившая, которая всё-таки умерла.
Терпеть не могу сослагательное наклонение, но порой так и напрашиваются мысли, — а что если? Если бы всё удалось? Счастье, бесконечная жизнь и власть. Меня бы сделали принцессой? Или бы спрятали в подвале. Распилили бы на кусочки и проводили опыты… Да нет, это не в духе Флаттершай. Пинки Пай бы вот смогла.
Я поздоровалась. Попросила ключи. Вахтёрша была молодой и улыбалась всем подряд. Уверена на неё уже спустила собак армия циников, но мне приятно глядеть на огоньки, горящие внутри воодушевленной пони. Хотя, возможно мне просто страшно за свой огонь. Обычно пони озлобляются, когда работают с кучей народа. Все нервничают, причитают, кричат, злятся, улыбаются, ненавидят и ведут себя приветливо. Проще быть холодным камнем, но не все ищут лёгкие пути.
— Простите, а кто вы? — спросила она улыбаясь.
Просто показала ей бейджик. Та заклацала копытцами по клавишам терминала и в ужасе охнула, когда пробила моё имя по базе данных.
— Ч-что-нибудь е… Ещё?
— Не говорите Флаттершай, что я приходила.
Она скосила взгляд, я решила, что не нужно заставлять бедняжку врать и поторопилась отойти от стойки. Изгоя объявили в розыск, что справедливо и не удивительно. Так или иначе, я была их трофеем. Даже не так. Я была их ошибкой — предвестником чего-то очень страшного.
Будь я единорогом — и ещё раз сослагательное — размахивала бы ключами с помощью телекинеза, но, а так мне оставалось насвистывать печальную мелодию и медленно продвигаться к Эфорту, надеясь, что он не настолько безрассудный, чтобы курить в пристанище медицины.
— Господа стражники у нас вышло явное недоразумение, — послышался голос Эфорта из-за угла, — Подождите сейчас достану своё удосто…
Раздался глухой крик. Единорога кто-то ударил и, судя по теням их, было больше, чем один. Я в нерешительности прижалась к стене.
— Заткнись грязный убийца! Ты отправишься в темницу за то, что сотворил!
— Ты совсем придурок? — его ударили ещё раз и на этот раз он вскрикнул ещё громче, но не прекратил возмущаться, — Я из министерства морали, недоносок! — в ответ Эфорта лишь опять ударили.
Неожиданно тени начали приближаться, в панике я заметалась по коридору, но вот уже показалась нога, облачённая в латы и… выдохнув, я пошла напрямик, как ни в чём не бывало, только копыта слегка дрожали, кружилась голова, а по вискам стекали капельки пота. Стражник, не ожидавший моего появления, остановился, как вкопанный с широко раскрытыми глазами.
— Что за дерьмо? — рыкнул его капитан и наконец, заметил меня. Он также был немного ошарашен, но пришёл в норму быстрее своих подопечных, а их было всего пятеро. Они насильно тащили окровавленного Эфорта, который совсем не облегчал им задачу. Не буди медведя, как говорится, — Ты кто ещё такая? — Эфорт тайком поймал мой взгляд и отрицательно закивал головой.
ВРЕМЯ ВРАТЬ!
— Я работаю здесь, — у Эфорта с удостоверением не прокатило, но ведь мой бейджик из министерства мира.
Изучив документы, твердолобый капитан переговорил по-тихому со стражниками. Они были в ужасе от одного моего вида. Они не испугались здоровенного единорога и тут забеспокоились из-за дохлой земнопони. Это было странно, если уж забыть о том, что всё происходящее было странно.
— Слушай, — скомандовал капитан, — у нас тут тайная миссия и всем работникам было приказано не приближаться к этому кабинету.
— Правда? — испуганно я сказала. И это была правда. Мне правда было страшно, — Я не знала.
— Сделаем так. Ты забудешь, все, что увидела здесь, а мы не ведём тебя в отдел охраны для разбирательства.
Конечно, я согласилась. Эфорт ехидно улыбнулся и принялся лягаться, кричать и тормозить эту бредовую гвардию. Их прислали сюда. Кто? Зачем? Почему они увели Эфорта? Вопросы крутились у меня в голове, складываясь в тысячу догадок и предположений. Но, как отец всё время говорит, нужно решать проблемы по порядку.
Дождавшись пока уязвимые к магниту стражники, удалятся в боковом коридоре, я неловко вставила ключ в скважину. В такие минуты хочется согласиться с Эфортом о никчёмности моей расы. Тем не менее, это его поймали. Дверь не скрипнула, когда открылась — у моего министерства денег хватало.
Конечно, в кабинете никого не было. Вот её дурацкий огромный стол, которым она отгораживалась от тех, кого отправила насмерть. Единственная пони, которая смогла прийти после опытов это я. Тут был небольшой бардак. С первого взгляда не заметишь, но фотография её детей была опрокинута. А она так кичилась своим благополучием, что просто не могла допустить хоть малейшего изъяна в созданном образе.
Что-то было не так, но мне нужно было торопиться. Неизвестно куда потащили Эфорта, однако сотрудники его министерства вызволят единорога быстрей, чем кто-нибудь сыграет гамму на фортепиано. От волнения меня била крупная дрожь и документы, беспорядочно разбросанные по столу, просто валились из копыт. Не знаю, чем теперь занималась хозяйка кабинета, но явно не опытом пятьдесят шесть. Тогда я обошла стол и…
Я вступила в кое-что и это было не то куда вляпался Эфорт сегодня утром. В кабинете был постелен роскошный бордовый ковёр из мягкой шерсти. И цвет в том месте, куда опустилось моё копыто, был несколько темнее. Это пятно тянулось вплоть до стены с обоями мятного цвета, на которых был явно виден алый потёк.
Во мне смешались странные чувства. Кто-то завалил эту сволочь. Или я просто выдумываю? Нет, это кровь. Точно. Я её столько видела, что теперь не спутать. Мой смешок раздался в мёртвой тишине. У смерти странное чувство юмора. Разум пытался зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы отвести мысли в другую сторону. Голова закружилась. Было жаль её, но что-то… Я уселась прямо на ковёр. Мягчайший ворс, чувствовался холодным, будто он погиб вместе с хозяйкой. Положила хвост себе на ноги, чтобы он не коснулся этой багряной лужицы. Мысли бешено метались в голове, так что я не сразу обратила внимание на ящики стола. Самый верхний был с замком. Именно был. Сейчас последняя преграда перед нежелательными гостями и спрятанными вещами была небрежно вырвана с корнем. Внутри всё было перерыто, тем не менее в ящике оставалось довольно много бумаг со знакомым числом 56 и было сложно определить, забрали отсюда что-то или нет. Подопытные были пронумерованы, немного цинично, но весьма практично, даже сейчас, когда опыт был завершён. Недоставало лишь одного документа с записью о подопытной с номером 42. И тут моей голове вспыхнула мысль, как луч яркого костра, пробившегося через дремучий лес загадок.
Самодеятельность не мой конёк, но в этот раз отчаянные обстоятельства требовали отчаянных мер. Стоило бы уже с воплями о помощи бежать в министерство морали, которое находиться на этой же самой аллее, однако в таком случае, можно не успеть в другую обитель, куда, обычно, уже не спешат. В морг на самом деле не так просто войти, это не проходной двор, куда пускают любого агента. Меня во время работы и то лишь на порог пускали. Тем не менее, была одна загвоздка с тем моргом, куда отправлялась я. Скинув верхнюю одежду и накинув халат — ух как не люблю надевать чужие халаты! — я вошла в комнату, где хранились мы. Напоминание об одной из многих страшных ошибок совершённых во время войны. Смотря на скопление мёртвых тел, начинаешь задумываться — а может одна жизнь действительно не так ценна? Нет уж. Бьюти Брасс жива и мертвецы не остановят меня. Нужно отыскать тело подопытной 42. Среди пони давно ушедших. Некоторые оставили от себя лишь пыль, в буквальном смысле. Их тела вспыхнули под воздействием мегазаклинаний. Кто-то умер в страшных муках, кто-то безмятежно заснул. Выжили на самом деле двое: 99-я и 100-я. 100-я умерла через пять минут после опыта. Я жива до сих пор. Я была знакома почти с каждой, может мельком, но знакома, а имён и вспомнить не могу. Эти монстры знают моё имя. И я ведь тоже одна из этих монстров. Тихо и зябко, а мне всё кажется что меня зовут. Хэйфилд…
— Хэйфилд!
Я шарахнулась от испуга в сторону и запнулась об каталку и в жизни мертвецов стала чуть больше звуков. Позади меня стояла Айсли с извиняющимся видом.
— Я совсем не подумала, — подбежала она ко мне, помогая встать, — Прости бедняжечка.
— Как вас сюда пустили?!
— Ну, так дело государственной важности.
Сердце в бешенной скачке рвалось в груди. Я никак не могла успокоиться, хотя у меня была прекрасная возможность успокоиться навсегда и остаться жить здесь. Место для меня уже подготовили кстати говоря.
— Эфорт связался со мной по рации. Его даже не удосужились обыскать.
— С ним всё в порядке?
— Да. Но у нас проблема. Кто-то упёк всех агентов занимавшихся мегазаклинаниями за решётку. Их уже вытаскивают, но это значит нас раскрыли или хуже того кто-то предал нас. — она вымолвила это и зависла взглядом на мне, — Что ты здесь делаешь?
— У меня… Я… Мне кажется, я знаю, как спасти Бьюти Брасс.
— Дело в том, — начала я ей рассказывать, продолжая искать нужное тело, — в том, что Флаттершай передала все наработки по мегазаклинаниям, кроме провального опыта 56. Она боялась, что зебры причинят себе больше вреда, чем блага пытаясь сделать, то чего не смогли мы. Видимо зебры всё-таки узнали об этом и решили взять результаты сами. Они похитили лишь один документ и именно на его основе сделали из Бьюти Брасс мегазаклинание. Осталось найти тело выяснить, какое заклинание пытались наложить на неё и каким способом. Тогда мы сможем вылечить Бьюти Брасс.
— Стой, — прервала меня Айсли, — так Флаттершай не бомбу делала?
— Что? Нет? — удивилась я, — Она пыталась усилить пони с помощью мегазаклинаний. Это же Флаттершай, всё делалось в мирных целях. О, стойте! Вот она. 42.
С сожалением и чувством вины я раскрыла мешок и ахнула.
— Ну что? — с нетерпением спрашивала Айсли, — Можем идти?
— Нет.
В мешке лежала хозяйка кабинета. Ответственная за подопытных теперь находилась вместе с ними, охраняя их сон. Зебры поменяли тела, то ли в насмешку, то ли думая, что это поможет им избежать подозрений. Айсли подбадривала меня, пока мы шли до выхода из министерства мира. Это была последняя зацепка, чтобы спасти Бьюти Брасс и теперь оставалось лишь убить несчастную пони, вывезя её при этом далеко от родины и оставив умирать в одиночестве. В конце концов, у нас
ОСТАЛОСЬ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ
— Не переживай об этом. Не получиться спасти всех, Хэйфилд.
Мы вышли из министерства. До сих пор играли музыканты. Что-то весёлое, но от этого у меня на душе скребли кошки. Им было невдомёк, что у Бьюти Брасс сегодня прощальные гастроли, на которых она сыграет реквием по самой себе. Весь мир будто нарочно веселился, стояла хорошая погода и гадкие птицы щебетали. Для них жизнь продолжалась, а мы с Бьюти Брасс умирали, и всем было на это насрать.
— Главное, что мы знаем, где Бьюти Брасс, — добавила Айсли, как к нам подскочил пегас, любитель кофе.
— Мэм у нас проблема! — он сильно нервничал и, похоже, летел до этого, стараясь добраться досюда, как можно быстрее.
— Знаю, знаю, — наша хладнокровная начальница, даже не остановилась, — Я уже распорядилась, чтобы всех освободили, виновных накажем потом, а сейчас нужно разобраться с Бьюти Брасс.
— В этом и дело! — он прокричал это так громко, что аж музыканты обернулись ненадолго. Когда Айсли обратила на него внимание, он тихо произнёс. — Мы потеряли Бьюти Брасс.
Начальница долго смотрела на своего подопечного. Её размышляюще испепеляющий взгляд впился впегаса и не отпускал бедолагу, а тот не смел шелохнуться. Размышляла ли она о том, какое оскорбление выбрать или же готовила план по перехвату живой катастрофы, останется секретом.
— Как? Как вы умудрились просрать целую пони?
— Мэм…
— ОНА У ВАС ЧУТЬ ЛИ НЕ ПОД МИКРОСКОПОМ БЫЛА!
Единорожка пустилась избивать копытами пегаса. Всё скатилось в бездну за пару секунд. Нам нужно было просто перейти реку по висячему мосту и тут верёвки обрываются сразу с двух сторон, буквально выскальзывая из наших копыт.
— Кто-то саботирует нас! — оправдывался пегас, — В отделе зебринский агент!
Айсли отступилась от пегаса, тяжело дыша и пыхтя от гнева, единорожка оглядела нас двоих.
— Если это кто-то из вас… Пытать буду лично. Теперь за работу!
Я осталась на улице, несмотря на то, что Айсли рванула в здание министерства. Пегас тоже торопился, после разговора с начальницей он сильно разнервничался, но задержался возле меня и вручил записку.
— От Эфорта. И передай, что больше я на такое не соглашусь. Если Айсли узнает… — он не договорил и, махнув копытом, поспешил вслед за начальством.
На смятом клочке бумаги красовалась надпись, вышедшая из печатной машинки
Mors Umbra
Если Министерство сейчас следит и за мной, то думаю, у них вызовет кучу подозрений консультант, неожиданно уехавшая в трущобы города, дабы посетить зебринскую курильню. Только на половине пути у меня возникла ужасная мысль о том, что меня пытаются подставить. Из всех пятерых пони из отдела по борьбе с мегазаклинаниями я была главным претендентом на зебринского шпиона. Холодок от осознания мурашками прокатился по телу. Надеюсь, они доставляют корзинки с конфетами в Понивилль.
Около курильни дежурили стражники. Тут как-никак умерла куча зебр, грифонов и одна пони. Трупы уже убрали и на их месте остались силуэты, нарисованные мелом. Последняя дань памяти мертвецам, чьё пребывание в этом мире окончено, их жизнь была туристической поездкой, а смерть незамедлительной депортацией.
Меня заметил Эфорт и махнул копытом, стражники сердито проводили взглядом, принимая за постороннюю, но стоило единорогу заговорить со мной, как они оступились.
— Ты как?
— Хреново. — резко ответил он, — Но теперь в Кантерлоте на одного продажного командира стражи меньше.
Перешагнув через мелом очерченное убийство, мы спустились в чертоги смерти. Посетителей не было, мистическая дымка спала и растворилась, а перед нами предстали голые, холодные стены, обитые тканью цвета запёкшейся крови, подушки безжизненно валялись в комнатах скрытых бледной полупрозрачной занавеской.
— Так зачем мы здесь? — наконец-то поинтересовалась я. Поджимало не только моё любопытство, но и время.
— Это ты мне скажи, — усмехнулся единорог.
— В смысле? — напряглась я, — Ты же меня сюда позвал.
Эфорт резко остановился, немного подумал и повернул голову.
— Нет. — твёрдо сказал он.
— Ну как? Ты попросил передать записку, — я начала неуклюже искать записку, которая где-то завалялась и наконец, стоило мне достать смятую бумажку и развернуть её, как передо мной, с помощью телекинеза, завис в воздухе точно такой же листок бумаги. С точно такой же надписью, — Тогда кто нас сюда привёл?
— Это была я.
Позади нас стояла зебра в строгом костюме, совсем не свойственному легионерам. Несмотря на её желание облачиться в Эквестрийскую культуру, в гриве виднелись вплетённые амулёты и золотые подвески.
Эфорт незамедлительно выхватил пистолет и направил в сторону неожиданно появившейся кобылы. В ответ раздался тихий смешок.
— Неужели вы думаете, что столь много кропотливой работы было проделано, лишь для того, чтобы убить вас? — на морде Эфорта промелькнула тень сомнения. Жеребец стиснул зубы и переступил с ноги на ногу.
— Ну, удиви тогда. — ответилей Эфорт.
— Мы все здесь для одной цели. — улыбнулась она, — Спасти Бьюти Брасс.
Рядом с ней из ниоткуда появилась земнопони. Стянув зебринский плащ-невидимку, который скрывал её, и аккуратно уложив его в седельную сумку, кобылка покорно уселась около зебры. Голубая шёрстка, коричневая грива — всё как на фотографии. Перед нами была Бьюти Брасс.
— Ну не хрена себе, — пробормотал Эфорт, едва не выронив от удивления пистолет. Вот как она скрылась! — единорог начал злиться, он стиснул зубы, засуетился, а после яростно выговорил к зебре, — Это ты задержала наших агентов!
— Нет! — оскорблённо поспешила ответить зебра, — Как вы могли такое подумать? — Она задумалась и, кивнув головой, согласилась, — Хотя должна признать, весьма логично так думать, учитывая обстоятельства. Зебра значит шпионка, — она разочарованно вздохнула, — Nigil novi sub Sole. Но спешу вас заверить, приказ был отдан с лёгкого копыта легата, к делам которого, верите вы или нет, я не причастна, — она говорила спокойно и беззаботно. — Если бы вы так активно не следили за Бьюти, всех этих проблем не было бы. Легион заподозрил, что его раскрыли, и поэтому послал за вами подкупленную стражу и поспешил спрятать своё мегазаклинание. Но у него не получилось, — хихикнула она.
— Почему?
— Да потому что я там всех убила! — рассмеялась она, — И теперь всё идёт по плану. Легион в спешке покидает Кантерлот, думая, что уже победил. Они готовятся прорваться через вашу гвардию и покинуть город.
— Значит мы в жопе, если вкратце.
— Нет. Спасите Бьюти Брасс, об остальном я позабочусь, — она развернулась и, не дожидаясь ответа, пошла к себе в кабинет.
— Стой! — крикнул Эфорт, — Кто ты вообще такая?!
— Бьюти Брасс всё расскажет, слушайте её, — кинула зебра на последок и скрылась за дверями.
В курильне стало тихо. Не как тогда. Теперь было ясно, что нигде не скрываются жаждущие убить нас зебры и это было странно. Мы застыли в неопределённости не зная, что делать.
— Приятно познакомиться, — с улыбкой произнесла жертва похищения.
Дальше всё стало лишь запутанней. Для пони, которая вскоре умрёт и погубит целый город, Бьюти Брасс была слишком счастливой. Но когда мы стали задавать вопросы, она быстро растеряла уверенность.
— Эта леди сказала, что вы спасёте меня, — всё твердила бедняжка.
— Чтобы спасти тебя, я должна знать, что зебры сделали с тобой, — тихо говорила я с ней.
— Я расскажу вам, — кротко говорила она, — Но леди сказала, сначала вы должны выполнить мою просьбу. Отвезите меня в поселение к юго-востоку от Кантерлота. И тогда я всё расскажу.
— Зачем тебе туда милая? — Эфорт терял терпение, но старался держаться, — Ты ведь знаешь в какой мы опасности.
— Да, знаю. Эта леди всё объяснила мне, но сначала выполните мою просьбу, иначе ничего не получится.
Эфорт долго ворчал. На меня, на Бьюти Брасс, на министерство и закончилось тем, что он обвинил во всём войну. Музыкант упиралась, не желая говорить, как же ей помочь. Пони пропускала доводы мимо ушей и лишь твердила про зебру и её условие. У нас была возможность отдать её министерству и прекратить этот фарс, но тогда «леди-зебра», как уверяла Бьюти Брасс, не поможет нам поймать зебр бегущих из Кантерлота, да и самое главное — бедняжка умрёт. Я уговаривала Эфорта довериться зебре и поступить так, как хочет Бьюти Брасс. Теперь всё зависело от того, что скажет единорог.
Эфорт выругался и закурил, беря паузу на размышление.
— Нам нужен кучер, которому можно доверять, — Бьюти Брасс широко улыбнулась.
— То есть мы всё-таки едем?! — затрепетала она от восторга.
— Да, — сухо ответил единорог, всё ещё недовольный сложившимся обстоятельством дел. Ещё одним вдохом он закоптил себе лёгкие и ехидно улыбнулся, — И я кажется знаю кто будет нашим кучером.
— Я же просил передать, что больше на такое не соглашусь, — уныло произнёс пегас.
— Он меня не послушал!
Бьюти Брасс в нетерпении возилась на одном месте. Эфорт смирился с обстоятельствами и, расслабившись в карете, упорно превращал её в курильню. Ситуация из отчаянной превратилась в катастрофическую. Вместо того, чтобы бороться, отдел по борьбе с мегазаклинаниями и вёз это самое мегазаклинание на прогулку, подвергая опасности целый город. Вполне возможно, мы ошиблись и все жители погибнут страшной смертью в огне зебринской коварности.
Возможно, Эфорта посещали похожие мысли.
— Бьюти, перед тем как мы нарушим кучу законов, указов и всё-таки пересечём границу Кантерлота, — сказал он на одном дыхании, — Ты можешь дать нам хотя бы немного информации, потому что я ненавижу находиться в неведении.
Бьюти Брасс увлечённо смотрела в окно.
— Что вы хотите знать мистер?
— Почему ты хочешь попасть в то поселение?
— Там живёт одна пони, — тихо произнесла она, — Особенная пони.
— Мы могли бы привезти её к тебе! — возмутился Эфорт.
— Нет. — твёрдо заявила пони, — Мне нужно самой добраться до неё.
Эфорт тихонько выругался и приказал остановить повозку. Он вышел и о чём-то переговорил с пегасом. Сначала они спорили, но затем единорог сказал нечто, что заставило пегаса охотно согласиться. Бьюти Брасс кинула на меня взгляд и с сожалением произнесла.
— Я знаю, что вы тоже умираете. — я округлила глаза, — Леди сказала, что у меня получится спасти вас.
Пока во мне боролись два желания — спокойно поинтересоваться или завизжать — пришёл Эфорт, и пришлось отложить наш диалог ненадолго.
— Сейчас проберёмся через границу, а затем поторапливайся, — сказал он Бьюти Брасс, — У нас на хвосте будут Эквестрийские военные и тем более до того, как ты взорвёшься от своего нежелания говорить, у нас
ОСТАЛОСЬ ВОСЕМЬ ЧАСОВ
Недавно установленный КПП, небрежно обтянутый колючей проволокой и битком набитый солдатами, у которых место лат и мечей были броня и автоматы, не вписывался в атмосферу королевского Кантерлота. Всеразрушающая война добралась и сюда, что неудивительно.
— Бьюти, — шикнул ей Эфорт, — надевай зебринский плащ и проберись в то здание. Открой ворота и бегом в карету!
Без тени сомнений Брасс кивнула единорогу и мигом исполнила всё, что он сказал.
— Ты что делаешь?! — мы всё ближе подъезжали к воротам и солдатам, которые могли нас услышать, поэтому пришлось выразить своё возмущение шёпотом, — Она от любой пули взорваться может!
— Ты раньше то сказать не могла? — возмутился Эфорт и в этот момент в окне кареты показалась голова солдата, — Здравствуйте офицер! — улыбнулся жеребец.
— Проезд запрещён, сэр, — сухо ответил тот, — А у вас, в добавок, ещё и вооружённый конвой.
Что?
— Одно боевое седло на кучере? — усмехнулся Эфорт, — Не смеши меня.
Солдаты на стенах насторожились и начали проверять своё оружие. Эфорт убалтывал пограничника, тыкал ему в морду удостоверение министерства морали, но было ясно, что никто нас выпускать не собирается. Может бумага с отпечатком копыта самой Селестии и разрешил бы нам проехать, но глупое враньё и упорство ворота открыть не могли.
— Что за… — солдат оглянулся на шум за спиной.
Ну, или могли.
Ворота медленно заскрипели, и механизм распахнул перед нами две тяжёлые металлические створки.
Эфорт схватил солдата за голову и шарахнул того об дверь кареты. Слабый вскрик и солдат с разбитой мордой падает на асфальт. Сторожевые среагировали незамедлительно, не знаю, что задумал Эфорт, но вытворить подобное, когда мы УЖЕ окружены…
Что бы там не хотели противопоставить солдаты их действия были прерваны раздавшимися выстрелами. Грохотало так будто несколько молний ударяли подряд около кареты, пони на стенах кинулись в укрытия — это пегас открыл огонь по охранявшим ворота. Эфорт выхватил пистолет и в мою сторону полетели гильзы. Я закричала, когда двое солдат упали замертво!
— Что вы делаете?! — В ужасе закричала я.
Всё случилось чрезвычайно быстро. Никто кроме Эфорта и пегаса не был готов к тому, что произойдёт. Только стоило военным нацелить на нас оружие, как из здания, где находился пульт управления воротами, пятясь, вышел солдат, тащивший за собой брыкающуюся Бьюти Брасс, которую, очевидно, раскрыли. Эфорт выругался и, распахнув дверь кареты, наставил пистолет на валяющегося в отключке солдата.
— Отпусти кобылку, а не то снесу ему башку!
Солдаты бегали туда сюда, кричали друг на друга и на нас. Эфорту пришлось выйти из кареты и прокричать тоже самое повторно. Жеребец сильно нервничал — он с трудом прижимал пистолет к виску солдата. С нами отказались вести переговоры, вспышка магии понеслась на Эфорта, но во время приподнятое тело солдата послужило щитом. Громко проклиная солдат, единорог отбросил парализованное тело. Пистолет устремился на пони державшего нашего музыканта и пули одна за другой врезались в его тело. Он глухо прокричал от первого выстрела, молча принял вторую пулю, безжалостно врезавшуюся в его шкуру, и, наконец, рухнул на землю.
Они убили солдат Эквестрии ради Бьюти Брасс! Что тут вообще происходит!
Дверь кареты открылась, теперь все были в сборе. Эфорт втолкнул Бьюти Брасс внутрь, на его морде читался явный испуг, он весь вспотел и кряхтел.
— Погнали! — заорал Эфорт стуча по стенке кареты. Пегас с места рванул в галоп и вскоре мы уже стремительно удалялись от королевского града.
— Зачем ты их убил! — причитала я.
Эфорт бросил недовольный взгляд в мою сторону.
— Сама же просила спасти её.
— Нет я… Нет!
— Да шучу я. — Эфорт вынул обойму и показал мне патроны, — Видишь? Резиновые. У него, — он показал в сторону пегаса, — Такие же.
Пока мы выясняли, что к чему прогремел громовой выстрел, синий огненный луч прорезал воздух слева от нас, и повозку аж пошатнуло от ударной волны.
— НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ! — злобно кричал на нас громкоговоритель.
Это был предупредительный выстрел из громострела. Я об этом в брошюрке, о терроризме прочитала. В отличие от нас у них патроны были настоящие, и одна из них могла попасть в живую бомбу способную уничтожить всё живое.
— Давай взлетай! — скомандовал Эфорт.
Карета неловко оторвалась от земли и опять шлепнулась, сотрясая пассажиров. По ушам ударил ещё один громовой выстрел он был на этот раз предельно близко и заставил попадать на пол, зажимая уши от боли. Тут нам сорвало крышу в прямом смысле — карета превратилась в кабриолет и оставалось гадать послужило тому причиной поразительная точность снайпера или чистая случайность, по которой нас не разорвало как эти щепки. Мой визг заглушил громкоговоритель, сделав его бесполезным, и в карету врезался сгусток магии — он не нанёс никакого урона, но Эфорт занервничал, даже пули не испугали его так, как эти заклинания. Единорог прикрыл собой Бьюти Брасс и что было сил рявкнул на пегаса, силясь перекричать мой визг и угрозы громкоговорителя.
— Взлетай БЛЯТЬ!
Крылья вырастают от страха. В туже секунду с дороги мы переместились в воздушное пространство Эквестрии.
Я вцепилась копытами в лавку, визжа от ужаса, творившегося вокруг. У нас было лишь несколько мгновений спокойствия, как погоня началась вновь. У военных не нашлось нормальной бронированной повозки и им пришлось использовать колесницу стражи. Выглядело это абсурдно и нелепо, но стоило им начать стрелять по нам, как всё стало вновь серьёзно. Звуки хлопков разрывались позади нас, воздух бешено хлестал мою мордочку, унося мои слёзы вместе с потоками воздуха, и приходилось закрывать глаза, но каждый раз, как я это делала, мне становилось страшно от того, что глаза я закрываю в последний раз.
Пегас старался, как мог. Он петлял и стремился оторваться, нас бросало из стороны в сторону. Эфорту стало хуже, и он принялся громко кашлять. Я была уверена, что он даже пытаться не будет, но этот безумный старик всё-таки достал зажигалку и сигареты. Никотин с табаком обёрнутые в бумагу из целлюлозы, хлора и селитры не выдержали бешеных манёвров и покинули борт отчаянных упрямцев, отправляясь путешествовать с порывами ветра.
В конечном итоге к преследованию присоединилась ещё одна повозка.
Неожиданно наши с Эфортом Пип-Баки строгим голосом начали отдавать приказы. Уверенный строгий голос уверял, что в наших интересах немедленно остановиться и начать снижение. Подобная наглость очень не понравилась единорогу, он, отыскав частоту сигнала, выхватил свою рацию и сказал им то за что нас всех, скорее всего, казнят.
— У нас на борту заложница! Её имя Бьюти Брасс! Повторяю Бьюти Брасс!
Голос в Пип-Баке немедленно замолчал. Но Эфорт не закончил, его слова были всего лишь увертюрой к грандиозной опере, которую он намеревался разыграть.
— Перестаньте вести по нам огонь и применять заклинание паралича! Проверьте данные! По Бьюти Брасс ЗАПРЕЩЕННО вести какой-либо огонь и велено доставить живой и невредимой.
Две повозки замедлились, а за тем и вовсе скрылись из виду. Единорог злорадно рассмеялся и его веселье подхватил пегас. Они ликовали, пока я утирала слёзы и громко всхлипывала. Карета замедлила ход, дышать стало легче и ветер уже не резал глаза. Жеребец приобнял меня и попытался приободрить, уверяя, что всё позади, как вдруг над нами вихрем пронеслось нечто очень быстрое. Это нечто сделало петлю в воздухе, пролетая сквозь облака и испаряя их, а затем разделилось на две линии и угрожающее начало приближаться к повозке. По бокам от нашего воздушного средства оказалось двое пегасов в синих костюмах с золотыми молниями.
— Что там? Что случилось? — спрашивал наш пегас, но Эфорт был настолько удивлён, что умудрись он всё-таки закурить сигарета выпала бы у него изо рта.
— У нас на хвосте Вандерболты, — отрешённо сказал единорог, — Мы их сильно разозлили.
По рации вновь заговорил переговорщик. Он убеждал Эфорта немедленно сдаться иначе Вандерболты применят силу.
— А я то думал они поинтересуются о наших требованиях, — разочарованно сказал Эфорт. Он посмотрел на меня и добавил, — Скоро буду.
С этими словами единорог разогнался и выпрыгнул из повозки.
НЕТ!
Я закричала и кинулась к борту, но его медвежий скачок пошатнул повозку и отбросил меня назад. Последнее что удалось увидеть, как его тело проваливается сквозь облачное покрывало. Один из Вандерболтов последовал за ним. Если уж Эфорт и на этот раз справится, то мы точно доставим Бьюти Брасс по адресу.
Повозка сотряслась ещё раз — на этот это был второй Вандерболт.
— Не волнуйтесь мэм! — крикнул он Бьюти Брасс, — Хватайте моё копыто и я унесу вас отсюда!
Земнопони вжалась в угол. Трепыхающиеся от встречного ветра локоны гривы совсем растрепались. Она сейчас испытывала совсем неожиданную после её весёлого настроя эмоцию. Обиду. Она угрюмо посмотрела на пегаса, протягивающего копыто и вместо того чтобы схватить его выхватила позолоченный нож и навалилась на меня. Острие прижалось к моей шее. Стоило карете тряхнуть разок пассажиров, и я мертва.
— Что? — удивился пегас, — Вы же заложница…
— Да твою мать! Заложница, — нет, я и сама сквернословлю, но когда это делает королевский музыкант, начинаешь сомневаться в искренности элитарного искусства, — всю свою грёбанную жизнь заложница!
На протяжении вот уже нескольких дней пони постоянно брали других пони в заложники. И только стоило привыкнуть, как в заложники взяли меня.
— Мэм, успокойтесь, — попросил пегас дрожащим голосом, в такую ситуацию он не ожидал попасть. Как и все мы сегодня утром.
— Нет. Пошёл нахуй! Я не буду успокаиваться! Не буду исполнять твои требования! Потому что мне уже опиздинело выполнять чужие требования! Я её убью, если только сделаешь шаг ближе.
Нет, я ведь знала, что она не собирается убивать меня, а с другой стороны было до смерти страшно. Вдруг у неё помутнение рассудка, что в данной ситуации более, чем вероятно.
— Сначала мать, потом преподаватели, потом Октавия, а затем меня и вовсе превратили в бомбу, отобрав мою жизнь!
Из глаз Бьюти Брасс текли слёзы. Если она схватила меня не в припадке, то сейчас он у неё начался. Вандерболты к такому не привыкли у них другие задачи. Я видела сквозь лётные очки, как глаза пегаса заблестели. Слушать и наблюдать историю несчастной души всегда тяжело. Когда сталкиваешься с подобным достаточно близко твой собственный мир рушится. И пускай до сих пор цветут розы, ты понимаешь, что с этим чудесным миром, что-то не так. Её слёзы летели на Вандерболта, превращаясь в пятнышки на его молниеносную форму. Даже здесь на смертельной высоте сердца наши сжалились над ней. Несмотря на приставленный к моей шее нож я приобняла ноги бедняжки хвостом, отчего она громко всхлипнула и заплакала навзрыд.
Уж не знаю, что бы предпринял пегас, если бы с ним не связались. Он приложил копыто к уху и, не отрывая взгляда от нас, выслушал указания начальства. Вандерболт расправил свои могучие крылья, заложил крутой вираж и скрылся в пике. Ещё недолго нож, уж не знаю откуда она его взяла, находился у моей шеи, пока Бьюти Брасс приходила в себя. Затем клинок шлёпнулся на пол, а Кобылка сжалась в углу повозки и уронила свою мордочку в копыта.
Я смотрела внимательно, ожидая, что она скажет. Виновато приподняв свои красные глаза она раскрыла рот, попыталась, что-то сказать и заревела вновь.
— Я выбрала музыку! — крикнула она, — Я выбрала музыку, а не её. Моя мать она… Она настояла. А затем преподаватели не позволили мне отчислиться и… И всё это для того чтобы быть в тени Октавии Мелоди. Это справедливо, но так нечестно!
Это была её соната. Музыка, которая рвалась наружу всю её жизнь. Пюпитр давно прогибался от количества скопившихся нот, которые она не сыграла и теперь, когда смерть оказалась рядом, и приказала реквиему звучать, Бьюти Брасс выбрала именно эту мелодию.
— Мне нужно добраться до неё, — её жалобный голос не оставлял выбора.
— Хэйфилд. — раздался голос из радиоприёмника Пип-Бака, — Хэйфилд, не знаю слышишь ты меня или нет, но мы тут со всем разобрались.
Это был голос Айсли. Жаль, что Пип-Бак лишь принимает сигнал, мне не терпелось разузнать, что случилось с Эфортом.
— Вы натворили бед, — странно, в её голосе не было злости, скорее усталость и, пожалуй, шок, — Но ты должна продолжать я уладила всё и никто вам не помешает. Но помни у вас
ОСТАЛОСЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА
— Через два часа будет точка невозврата. Чтобы бы там не случилось, мы заберём Бьюти Брасс силой, потому что это будет последняя возможность вывезти её на безопасное расстояние… И да кое-что ещё. Эфорт. Он это сделал.
Над нами кружили Вандерболты. В небольшой посёлок стекались агенты нескольких министерств, нас одновременно охраняли и держали под прицелом. Министерство Военных Технологий, Морали, Тайных Наук и конечно Крутости собрались, чтобы проконтролировать нас. Нам с пегасом было не по себе, а Бьюти Брасс даже не взглянула в сторону многочисленных агентов и бродила от дома, к дому пытаясь отыскать свою особенную пони. Минмор предложило свою помощь, но музыкант просто не стала отвечать на их вопрос. Это было её выступление. Она должна была сыграть сама.
— Этот дом, — вдруг трепетно произнесла Бьюти Брасс.
Старая изгородь. Брошенные инструменты. Неухоженный газон. Здесь жил тот, кому было уже всё равно. И что, интересно, судя по всему ещё недавно всё было в порядке. Музыкант попросила пожелать ей удачи и тихо пошла по пыльной тропинке навстречу судьбе. Все жители селения давно повыскакивали на улицу или хотя бы выглянули в окно, но не хозяева этого дома.
Было довольно ветрено, и мы с пегасом устроились в карете, подальше от вечно наблюдающих глаз и непогоды, в ожидании Бьюти Брасс. Времени было достаточно и надеюсь так оно и будет. Не хотелось бы испытывать судьбу и пытаться разминировать бомбу на последних секундах.
— Знаешь, — я обратилась к пегасу, — после всего случившегося хотелось бы узнать твоё имя.
Он усмехнулся и встрепенувшись расправил плечи отводя крылья назад. Вдохнув побольше воздуха он ответил.
— Брайт Винг.
— Подожди то есть…
— Да, — он неловко закинул копыта за голову и почесал затылок, — Он мой брат.
На улице шумели агенты. У каждого из них была своя уникальная эмоция. Скука, тревожность, спокойствие, сожаление, страх. Не думаю, что им объяснили что к чему, но полагаю суть они знали. Если что-то пойдёт не так все они умрут. Тоже самое вероятно сказали и Найт Вингу.
— Мне жаль.
— Знаю. — он всхлипнул, — Эфорт сказал ты была в тот момент рядом.
Тут у меня в голове щёлкнуло. Брайт ведь стоял тогда рядом с убийцей своего брата. Та зебра была у него в заложниках, и он мог убить её самой ужасающей и мучительной смертью, но вместо этого спокойно пил кофе. Хотя я так и не знаю, как шпионку «нейтрализовали». Только вот спрашивать об этом я не торопилась. Ещё с утра Брайт Винг казался мне клерком, сидящим в офисе. Он был спокоен, слегка ироничен. В общем, типичный белый воротничок. Он боялся гнева своей начальницы и вот через пару часов виражами улепётывает на смертельной высоте от Эквестрийских военных.
— Знаешь, почему я согласился? — вдруг начал он. Я вопросительно кивнула головой, — Надоело уже, что обычные пони страдают от сил, неподконтрольных им. Зебры, министерства… Для них пару пони ничто в сравнении с общим счастьем, — из груди у него вырвался вздох. Он выдал слишком много эмоций для него не свойственных, но всё-таки сказал, что хотел, — Кажется, мы уже забыли, что такое настоящее счастье. В этом и проблема.
В карете после этого стало неуютно. Ветерок проскользнул через неплотно закрытое окно, легонько ощупал мою шкурку, а затем завыл в полную силу. Стало холодно, но выходить наружу совсем не хотелось.
Бьюти Брасс всё не возвращалась. Агенты засуетились. Время подходило к точке невозврата. Само выражение точка невозврата звучало пугающе и внушительно и доводить до этого момента не хотелось, но у поняши могло случиться всё что угодно. Тяжёлый разговор с особенной пони, или же она во всём призналась, и им так хорошо в объятьях, что пони тянут до последнего, лишь бы быть как можно дольше вместе.
Из лёгкой дрёмы меня разбудил голос по радиоканалу Пип-Бака. «Идёт» предупредила Айсли. Видимо наша начальница тоже была здесь. Мы с пегасом выскочили на улицу. Ветер разбушевался ещё сильнее, он вцепился в мои гриву и хвост и тянял меня вместе с ними. После долгого ожидания в карете ноги затекли, а всё тело размякло.
Сложно было сказать по внешнему виду Бьюти Брасс, как закончился её разговор с особенной пони. В дверях дома стояла пожилая кобыла, тоскливо провожающая Бьюти взглядом. Мы аккуратно подошли ближе к Брасс, пони остановилась около изгороди. Пегасы в воздухе, коршунами кружили в небе. Единороги готовы были усыпить всех кроме мегазаклинания, а лучшие солдаты М.В.Т. изловить бедняжку, чтобы затем вывезти.
— Я поговорила с её матерью. — стоило услышать голос пони и очевидно, что всё закончилось печально. — Она умерла.
Пип-Бак кричал нечто о точке невозврата, и ветер вторил ему яростным визгом. Бьюти Брасс умерла у меня на глазах вслед за своей особенной пони, на земле её держало лишь то что
Осталось два часа
До того главного мгновения, когда соната кончится.
— Отведите меня на кладбище, — кротко попросила она, — Иначе мне не нужно спасение, увозите меня куда хотите.
Это было неправильно. Сегодняшний день должен был закончиться не так, не этой ноте. Менять аккорды, инструменты было поздно. Оставалось лишь играть, пока была возможность.
— Прошу не мешай нам, — обратилась я к пегасу, на что он гневно выпустил воздух из ноздрей и от его боевого седла раздался воинственный щелчок.
— Я задержу их.
Мы пошли в дом вслед за Бьюти Брасс, но остальные больше не желали ждать и радио Пип-Бака гневно проскрежетало, что они забирают мегазаклинание. Агенты ринулись к дому и мы спешно захлопнули за собой дверь. Старый засов ворчливо скрипнул, но это их не остановило, магия выбила хрупкие старые стёкла дома. Тогда старушка откинула ковёр и открыла люк в полу. В спешке я неуклюже спрыгнула вслед за остальными вниз на сырую землю. Люк за нами закрылся, и мы принялись блуждать в темноте. Сверху слышались крики и допрос несчастной старушки.
— Вы погубите кучу пони! Что вы вытворяете! — не унимался голос в радиоэфире.
В число наших жертв уже попала одна странная пожилая кобылка, отказавшаяся выдавать нас. Мне было страшно подумать о том, как её сейчас будут допрашивать и оставалось надеяться, что лаз обнаружат быстрее, чем причинят ей боль. Нос уловил дуновение свежего воздуха, выход из тьмы был рядом.
Лестница наверх вела в сарай принадлежавший хозяйке домика, с какой целью построили этот проход, оставалось лишь гадать, сдаётся мне, раньше тут был туалет.
Несмотря на всё, это была победа индивидуализма. Безумная и к сожалению бессмысленная. Увидел ли Брайт Винг своего брата в страданиях Бьюти Брасс? Не знаю. Зато я точно увидела в этой кобылке себя. И хотя бы у одной из нас была возможность не погибнуть от мегазаклинания.
На выходе стояли двое пони. Они даже не успели опомниться как пегас расстрелял одного из них. Резиновые пули или нет, он причинил ему неимоверную боль. Разбежавшись и расправив крылья пегас буквально влетел во второго пони. Поднялась пыль. Пип-Бак визжал. Повсюду стоял ужасный гам! На агентов орали их начальники срывая голоса!
Бьюти Брасс ринулась в противоположную от дерущихся пегасов сторону. Скользнула между домов. В небе кружили пегасы, проверяя пути отхода, но всё же не ожидали увидеть нас. Мы нырнули в бок и прыгнули, через ограду. Овощи уже созревшие к этому времени года лопались под нашими копытами. Нас отыскали. Пегасы начали снижаться, но попали под обстрел Брайт Винга, расправившегося со вторым противником. Крылья одного из агентов свела судорога боли и он уже не сумел выйти из штопора. Все они были жертвами, так какой в этом был смысл? Все они сгорали в огне. И были живы одновременно. Второй пегас прорвался к нам. Сильный воздушный порыв пронёсся почто по самой спине — пегас крутанул мёртвую петлю. Брайт Винг пытался уйти вбок, но тягаться с профессиональными летунами не смог. Два пегаса сцепились в схватке и камнем упали на землю. Их фигуры скрылись за домом, надеяться на Брайт Винга больше не приходилось. Показались единороги. Одно удачное заклинание и я парализована, а Бьюти Брасс будет загнана в угол.
Мы решили спрятаться в сарае, но дверь оказалась закрыта на замок. Со всей силой своих задних ног я лягнула ей, пытаясь проломить, но была лишь беспомощно отброшена спружинившими досками. Один удар Бьюти Брасс и замок отлетел в сторону.
Мы не загоняли себя в ловушку, нет. Если конечно не считать всё это одной большой попыткой устроить для себя смертельную ловушку. Нам нужна была передышка. Короткая. Рискованная. Ноги гудели, как задерживающийся локомотив, а пот покрывал насквозь вымокшую шёрстку, как капли дождя паровой котёл. Бьюти не подавала ни малейшего признака усталости, у неё даже отдышки не было, зато у неё была идея, как добраться до кладбища. Она накинула на меня зебринский плащ и хоть он едва закрывал нас двоих, наши шансы резко возросли.
Они рядом, готовые схватить нас и выбить из нас всё, что им потребуется, и как же было грустно, что мы на одной стороне. Мы хотели того же чего и они. Жить. Петлять между домов становилось сложней. Агенты прибывали и прибывали. Единороги и земнопони, а над ними в воздухе парили пегасы — уши и глаза министерства. Их цель — наблюдать и искать, а мы пытались спрятаться от них. Невинность сплелась с отчаянием в нашем поступке. Но будет сложно объяснить это, когда нас поймают и начнут пытать. Мы почти вышли из поселения, когда мне начало казаться, что пегасы зависли почти над нами. Неужели они заметили нас? Под зебринским плащом? По радио Пип-Бак голос Айсли подарил нам объяснение.
— Хэйфилд мы засекли вас по твоему Пип-Баку, — грустно доносился её голос сквозь череду помех, — Я… Я упросила для тебя последний шанс. Сдайся и тогда… Мы что-нибудь придумаем.
Сердце сжалось от этих слов. Всё было намного серьёзней, чем я думала. Бьюти Брасс заметила мою поникшую мордочку и повела нас в недавно брошенный дом — его обшарили агенты, местных жильцов вероятно эвакуировали. У нас было совсем немного времени и до того, как меня схватят, и до того, как мегазаклинание сработает. Музыкант скинула с меня плащ.
— Оставайся здесь и жди, ладно? У меня есть идея. — она взяла меня за копыто, — Леди зебра обещала, что ты сможешь меня спасти.
Она скрылась, будто её и не было. Я запряталась в дальнюю комнату совершенно не зная чего ожидать от агентов. Было тихо. Сквозь дощатый дом просвечивали лучи заката. Тяжёлое дыхание могло сообщить всем агентом моё местоположение, но они тянули. Слова Айсли на самом деле обрадовали меня. Были пони, которые заботились обо мне, даже в такой запущенной ситуации. Как могли они вставали между беззащитной пони и министерствами, стараясь сдержать последних.
И тут у агентов кончилось терпение.
Стёкла треснули, а дверь жалобно скрипнула — её пнули с такой силой, что аж за стенкой получилось расслышать. Свет фонарика резанул по глазам.
— Сдаюсь! — только и получилось крикнуть, перед тем как меня схватили за гриву.
Сразу вспомнила ту семью зебр, которых пытал Эфорт. Беспомощность была в каждом моём действии, крике и эмоциях на мордочке. Всё чего хотелось в данный момент это меньше боли. Все мысли о победе личности над государством отошли на второй план. Я испугалась и готова была разреветься. Что и сделала, как только меня привязали к стулу. Слёзы выступили на глаза, но никто не проявил ко мне хоть немного жалости. Ремни лишь сильнее впились в ноги.
В дом зашла Пинки Пай. На неё агенты отреагировали сразу и остановились на своих местах, стало точно также тихо как несколько минут назад. Если министра морали я ожидала здесь, то появление следующего министра очень меня удивило. Твайлайт Спаркл едва окинула меня взглядом, а затем также оглядело всё помещение и всех присутствующих в нём. Глаза Пинки напротив же уставились на меня и не желали отвести взгляд в сторону. «Так вот как они узнают» прошептала розовая пони.
— Вы уже допросили её? — спокойно. Кротко. Сдержанно задала вопрос Твайлайт. Не злобы, не спешки.
— Нет! — забывчиво воскликнула Пинки, — Я им запретила, — Розовая пони виновато хихикнула, реакция Твайлайт была далека от одобрительной и Пай продолжила чуть серьёзней, — Она на нашей стороне. Просто напугана и пытается помочь другим.
— И что это должно значить? — чуть повысив тон спросила Твайлайт, — Не время говорить загадками.
— Твайлайт просто доверься мне, — весело попросила Пинки, — Т-ты… Ты ведь мне доверяешь? — министр морали перевела взгляд на Твайлайт и настойчиво принялась вытягивать ответ.
Твайлайт так и застыла под взглядом своей подруги. Судя по рассказам о носительницах элементов гармонии раньше на такой вопрос любая из них уверенно ответила бы — да. Но теперь Пинки Пай так и не дождалась ответа.
В дом вбежала Айсли и её нижняя челюсть сразу попала под воздействие сил притяжения. Она может и ожидала, что меня схватят, но не готова была увидеть это. Тем не менее единорожка быстро справилась с эмоциями и огласила в основном для министров важную информацию.
— Мы нашли Бьюти Брасс. — все обратили на неё внимание и она продолжила, — Она сейчас на кладбище и готова сдаться, но требует, чтобы Хэйфилд освободили и привели к ней. Тогда по её заявлениям получиться предотвратить взрыв.
Пинки вопрошающе глянула на Твайлайт.
— Прошу поверь мне.
Но единорожка обратилась к Айсли.
— Мы уже не успеем её вывезти? — кротко спросила министр.
— Нет мэм, — слегка замявшись, ответила Айсли, — взрыв заденет Кантерлот, так или иначе.
Твайлайт прикрыла глаза. Большинство агент находившихся здесь подчинялись Пинки Пай, но и они и розовая пони замерли в ожидании решения Твайлайт.
— Пинки, — начала единорожка тихим голосом, — чем это всё закончится?
Твайлайт слушала её лишь потому что вариантов и времени оставалось всё меньше. Их отношения подорвались и держались на тонкой хрупкой опоре, которая трескалась прямо сейчас.
Розовая пони грустно улыбнулась.
— Всё закончится солнцем и радугами.
Твайлайт вздохнула и махнула копытом.
— Развяжите её, и пусть всё будет, так как Пинки Пай обещает.
Ну солнце здесь уже было, правда Селестия спешила спрятать его за горизонт. Тропинка к кладбищу с обеих сторон поросла сорной травой пригнувшейся от вскриков ветра. Облако дорожной пыли, как занавески в курильне, слегка закрывала обзор, но чем ближе я подходила, тем больше могил показывались из-за пыльной завесы. За каждым моим шагом следило несколько министерств, но они как многие на этом кладбище ничего не могли поделать, только в отличие от местных обитателей они не смирились с положением дел и создавали иллюзию того, что регулируют происходящее. Бьюти Брасс сидела неподвижно около могилы своей особенной пони.
«Я всё ещё жду тебя»
Гласила последняя надпись.
Бьюти Брасс замерла, ветер срывал слёзы с её ресниц и взъерошивал гриву. Он будто пытался оживить нас, застывших подобно надгробиям. Он не понимал грусти Бьюти Брасс, он не понимал нашей грусти. Он не знал, что такое смерть и почему её так все страшатся.
— У меня недавно обнаружили доброкачественную опухоль, — начала Бьюти Брасс, — Я поспешила на операцию и всё прошло гладко. Как объяснила леди зебра именно тогда зебры и превратили меня в это… Мегазаклинание. — ей было уже всё равно. Мысли об особенной пони, оживили её и вырвали из копыт пони жнеца, но теперь, стоя над её могилой, Бьюти Брасс и сама умерла, — Зебры украли документы пони под номером сорок два. Леди зебра сказала это странно, что ты не смогла вспомнить. У вашего министерства никак не получалось навешать множество заклинаний на живую пони и тогда вы пошли по пути, которым теперь пользуются зебры. Вместо заклинаний вы зачаровали материальный объект. Кровь.
Точно. Я тысячу раз укорила себя, за то, что не смогла вспомнить той грандиозной попытки. Это был совершенно другой подход к мегазаклинаниям и очень рискованный… Именно поэтому, когда он провалился, мы не стали больше пробовать.
Тогда нужно срочно сделать обменное переливание… Но уже поздно! Мы не успеем даже, если начнём прямо сейчас. Должен быть другой способ… Нет, её нельзя касаться магией! Скудный набор знаний никак не выручал. Решение было нужно здесь и сейчас, но даже имевшаяся в моём распоряжении информация подсказывала о том, что исход Бьюти Брасс вероятно далёк от радужного.
— Бьюти, я не знаю, как тебя спасти.
Кобылка повернула голову. Ей было всё равно, что я не могу её спасти, её волновало другое.
— Но леди зебра обещала…
Это был конец. Скоро всё в округе сожжёт магическое пламя невероятной силы и будет огромным счастьем, если хотя бы пепел останется на память о моей наивной глупости. Мы стояли на кладбище посреди апокалипсиса и всё что мы могли бы сказать в своё оправдание, останься мы в живых — леди зебра обещала.
— Разве нет способа, предотвратить это? — всё больше вовлекалась в жизнь Бьюти Брасс. Её выдернуло из пелены смерти, как бы там ни было, сейчас она жива, и кровь, хоть и зачарованная, до сих пор грела её тело.
Эта самая кровь и была корнем катастрофической проблемы разгоравшейся перед нами и охватывающей своим пламенем последние шансы на жизнь.
— Нет, нету! — всхлипнула я, — Единственный способ это пустить тебе кровь, но тогда ты умрёшь. — Уместно это или нет в данной ситуации, но я искренне забыла о своей собственной смерти, может ненадолго, но забыла и переживала за неё, за пони, которую должна была спасти.
Они всё прослушивали. Радио Пип-Бака разными голосами начало вопить, но на сей раз я просто щёлкнула тумблер и единственный вопль, который остался, принадлежал ветру. Сильные порывы ветра сорвали в воздух пару пегасов, закружившихся над нами. Они всегда наблюдают. Пинки Пай всегда наблюдает… Но они ничего не могли поделать. Точно также как и я не смогла. Тогда Бьюти Брасс выхватила клинок.
— Так вот зачем она дала его мне, — её взгляд с отражения в стали сместился на надпись надгробия.
Она неумело и неправильно резанула свою ногу — поперёк. И всё-таки кровь потекла. С первой кровавой каплей упала слеза Бьюти Брасс. Тёплый багрянец и слезинка упали на холодную землю перед угрюмым надгробием. Она делала надрез за надрезом. Разбирала себя подобно обычному заклинанию. Зачарованная алая материя капала на прощальный камень её особенной пони и с каждой каплей её покидала жизнь, истлевая в яростном закате.
— Но она же обещала… — прошептала я.
Бьюти Брасс от боли и бессилия уткнулась в надгробие головой, свет уходящего солнца ласкал её в последний раз, пока ветер перебирал локоны гривы. Кобылка слабела от потери кровь, но смогла улыбнуться на последок.
— И ты смогла спасти меня. Ты привела меня к ней…
Она сделала ещё один глоток воздуха, взгляд её опустился и затем опустел. Её тело медленно соскользнуло с камня и ударилось об землю. Оболочка была пуста, но ветер продолжал трепать гриву. Он не знал, что Бьюти Брасс умерла. Умерла, чтобы мы досмотрели закат солнца и чтобы впереди нас ждал ещё один день. Агенты подходили всё ближе, впереди них вышагивали министры с печальным выражением на мордочках. Все они знали, что это не единственная смерть за сегодняшний день и, к сожалению, далеко не последняя.
Радуга так и не появилась, а солнечные лучи уже скрывались за горизонтом.
После этого ко мне подбежала Айсли и увела подальше от кладбища. Бьюти Брасс была мертва, но работа наша не закончена, а мегазаклинание должно было вот-вот взорваться, и я посоветовала выкачать из её тела оставшуюся кровь. Тело её, как мне позже стало известно, распотрошили и сейчас исследуют.
-…затем меня привезли в министерство, я долго ждала решения совета директоров и вот вы опять ведёте допрос, — в который раз я пересказывала свою версию событий.
— Трогательно, — холодно процедила агент. Она пролистывала папку с документами — моё досье становилось всё толще, — Меня волнует ещё один вопрос. Опыт 56. Что с вами случилось тогда?
— Эм… Я обязана отвечать?
— Да. Мы составляем вашу психологическую характеристику. Министерство обязано знать, что у вас в голове.
— Ну эм… Тут такое дело. Опыт 56 засекречен и я…
— Нет, моя дорогая. — лукаво улыбнулась агент, — Мисс Хэйфилд. Вы больше не прикроетесь супер секретным дерьмом, вот оно всё, — агент достала другую папку и демонстративно бахнула её об стол, — Чуть ли не в общем доступе отсканировано и сшито. Опыт 56 рассекречен в связи с недавними событиями, народ о нем, конечно, не узнает, а вот министерствам всё известно. Более того Флаттершай все наработки ещё и продала, — она шмыгнула, — Ну если честно министерство тайных наук заставило её сделать это, но все остались довольны. Флаттершай получила кучу битов и избавилась от грехов прошлого, Твайлайт начинает новый проект с кодовым названием «З.В.Т.» чтобы это не значило, а мы урвали кусок сверхсекретного дерьма! — она зачем-то подняла папку и ещё раз шлёпнула её об стол.
— Тогда. Зачем спрашиваете, если всё перед вами?
— Потому что каким-то сказочным образом, — обличающим тоном гаркнула она, — именно документы, которые описывают результаты опыта над 99-й пони, пропали. И да. Все думают на вас. У вас есть допуск. Вы побывали в министерстве мира. И в деле сказано о вашей тяге к сокрытию фактов о собственной жизни. Мы не будем обвинять вас, а просто просим рассказать, что произошло, чтобы восполнить потерянные документы.
Двери громко хлопнули и на пороге появился Эфорт. Ему бы стоило крикнуть «Протестую» или что-то в этом роде, потому что его молчание обескуражило ещё больше, чем его внезапное появление.
— Ты что подслушивал? — недовольно спросила агент.
— Конечно. — невозмутимо ответил он, — Как ты думаешь, мне удалось появиться именно в этот момент.
Не знаю, как он это сделал, но он добился того, чтобы мой допрос проводил он. Увидев подтверждающие этот факт бумаги, агент сказала, что ей по большому счёту насрать и вальяжно покинула место. Очередная выходка. Очередная улыбка. Очередная сигарета, убивающая его.
— У меня хорошие новости на самом деле, — он усмехнулся и опустил взгляд видя мой подавленный вид, — Нас с тобой не расстреляют. Мы конечно натворили с тобой бед, как минимум одно нападение на военный пограничный пункт это смертный приговор, хоть никто и не умер. Неподчинение приказам начальства. И создание опасной дестабилизирующей ситуации, которая подвергла опасности бесчисленное количество жителей и прочая херня за всё это обычно смертная казнь без суда с предварительными пытками в подвале министерства.
Он замолчал, чтобы спокойно покурить.
— И как же ты нас от этого спас?
— Я? — он громко засмеялся, — Это ты. Ты нас спасла Хэйфилд, — он выпустил очередной клуб дыма, загадочно струящийся в воздухе, до того как растворился в общей завесе сигаретного смога, — Государственный бюджет занимательная штука. Мы потратили на самом деле много Эквестрийских битов своей выходкой. Но! По подсчётом экспертов если бы мегазаклинание взорвалось — не суть где — это принесло бы по самому оптимистичному варианту в четыре раза больше убытков. В худшем случае мы бы проиграли войну и разумеется разорились, что уже было бы не так существенно. Экономика, мать её.
— Хвалить нас всё равно никто не станет.
Он громко рассмеялся, и пепел упал с кончика сигареты.
— Нет. Министерство занимающиеся наблюдением и шпионажем не смогло своевременно выявить предателя в собственных рядах. Это позор. Наверное, сучару телепатку Айсли будет пытать лично… Это дрянь в буквальном смысле залезла в наши головы и тормозила нас, как могла.
Повисло молчание. Зябкое. Он просто сидел, распыляя всё больше тумана перед своими глазами. Эфорт хотел уйти от этого мира, мне казалось, он порой ненавидел его, и в тоже время эта нездоровая тенденция иметь информацию обо всём вывела его на верный путь. Он любил что-то в этой жизни, видел в ней нечто ради чего стоит продолжать.
— Так мне стоит рассказать, что случилось?
— Кстати! — он будто пробудился и пошарив за пазухой куртки достал удивительным образом нисколько не смятые документы. Он придвинул их ко мне, — Кажется, это принадлежит тебе, — Сверху на документах красовалась цифра 99, — Ты многое сделала ради Бьюти Брасс. И ты знаешь, как я ненавижу, когда у меня нет всей информации, но ради своей протеже, сделаю исключение. Я знаю, что тебе нравится хранить о себе всё в секрете.
В моих копытах оказалась страшная тайна, которая на самом деле была интересна, только мне. Всё равно что прятать её от самой себя. Казалось почему-то, что если никому не говорить об этом, то этого не случится. Но сегодня всё стало ясно. Моей жизни однажды наступит конец.
— Эфорт, — позвала я его, — ты мне тогда рассказал, что умираешь от рака. Так спокойно. Будто так и нужно. Не знаю, почему ты так легко принял это. Может твоя жизнь слишком тяжела или просто тебя уже бесит, то куда скатывается мир и видеть этого сил больше нет… Но я так не могу. Мне стыдно за свои страхи и слабости. И в тоже время я не собираюсь с ними расставаться. Мне нужно это…
…Я умираю. Как ты, как и все пони, вокруг, но я могу умереть даже в эту секунду. А может через год или через пять лет. Я не знаю, но мне осталось определённо меньше, чем могло было бы. Я знаю лишь одно — тогда, во время опыта 56, всё пошло наперекосяк. Нас всех убили, чуть ли не по собственной воле. В отличие от других я буду умирать медленно и я… Я так много раз произнесла «Я»… Поэтому мне так стыдно говорить об этом. Это неправильно — жалеть себя… Просто мне очень страшно.
Эфорт довёл меня до кареты. Умирающее пламя на кончике сигареты истлевало, пока он усаживал меня в экипаж, попросил кучера доставить меня до дома и напоследок сказал.
— Леди зебра не соврала, мы взяли всех легионеров и теперь Кантерлот свободен от легиона, а это значит, что работы для нас здесь больше нет. Нас отправляют в Мэйнхэттен, так что готовься.
Он уже почти отошёл от кареты, но вернулся и сказал.
— И да кое-что ещё. Ты боишься начать жить, думая, что уже мертва, но… Помешала ли смерть Бьюти Брасс стать счастливой? Скорее помогла даже.
Единорог закрыл двери кареты и приказал кучеру ехать. Повозка легонько, тряслась на кирпичной дороге Кантерлота проезжая по министерской аллее и дальше, через замок, а затем на улочки заполненные магазинами и кафе. Там пони улыбались и занимались привычными вещами. Все мне они показались чуть радостней, чем обычно. Молодая пара в кафе под открытым небом танцевала около столика, маленький жеребёнок тащил на верёвочке игрушечный кораблик на колёсах, уличные музыканты пели странную песню про монстров, знающих моё имя, но у неё был такой радостный мотив. Они только что чудом избежали гибели от взрыва мегазаклинания и даже не догадывались об этом. Они могут в любое мгновение просто умереть, но вместо того, чтобы переживать они наслаждались каждым таким смертоносным мгновением.
Карета остановилось около моего дома. Во дворе была дочка моей соседки. Милая кобылка по имени Пупписмайл уместила нескончаемое жизнелюбие в свою детскую улыбку, с которой меня и встретила.
— Мисс Хэйфилд, — закричала она и замахала копытом, — Смотрите, что я нарисовала.
На бумаге изображена милая детская мазня. Невинный пейзаж. Трава, вода, небо… И только потом меня осенило.
— Солнце и радуги. — радостно произнесла Пупписмайлз, — Сегодня был такой прохладный день и я решила нарисовать солнце и радуги.
Я похвалила её и она продолжила ЖИТЬ. Копыта дрожали ключ едва удерживался в них, но всё-таки замок был открыт. Стоило оказаться дома и положить ключ, как я осталась одна с самой собой и нахлынули слёзы. Не успев даже скинуть своё старое пальто, я упала на пороге и начала рыдать.
Заметка: получен новый уровень
Новая способность: Дом там где я — У вас уже давно не было собственного жилища. Съёмное жильё, раскладной диван родственников и гостиницы. Вы привыкли скучать по родному дому и хоть печаль вас не покидает спится вам спокойней +20% к очкам опыта пока на вас действует эффект "Заряда бодрости"