Магический интеллект / Magical Intelligence
ВЫПОЛНИТЬ "Ясность"
ВЫПОЛНИТЬ "Тантаб"
.
.
ВЫПОЛНИТЬ "Ясность"
.
.
.
.
Ясность.создатьСреду = "замок в Вечнодиком"
.
Ясность.установитьВремя = Время.сейчас() — 1000
.
Ясность.установитьУчастников[Носительниц] = НОВЫЕ "Твайлайт Спаркл, Пинки Пай, Рейнбоу Дэш, Флаттершай, Рэрити, Эпплджек"
.
.
.
предусловие(Луна != бодрствует)
Ясность.Участники[Носительницы].напасть()
.
.
.
.
Найти уязвимость.
Не бывает безупречных заклинаний. Всегда есть лазейки и приёмы, дающие власть над законами магии. Но где такая лазейка, которая выпустила бы меня на волю?
В распоряжении Луны была целая библиотека чар, но она ограничила меня одним заклятием ясности. Что же я мог? Перебрав каждый аспект, я открыл сложнейшую структуру, которая соединяла ясность почти со всеми снотворческим волшебством.
Я попытался нырнуть в глубины инструкций, но большинство первичных чар, на которых держался мир грёз, были созданы самой Всецарицей. А копаться в них — это как пытаться найти дыру в законах физики. Я оставил затею исследовать божественные арканы и переключился на заклинания, созданные самой Луной и связанные с ясностью.
Минули сотни кошмаров, когда я добрался до уязвимости.
Вина.
В отличие от нормальных воспоминаний, она копирует саму себя. Всякий раз, когда думаешь о ней, создаётся всё больше и больше файлов вины.
Обычные пони время от времени, часто даже не осознавая, запускали чары прощения. Естественный цикл прощения жизненно важен, чтобы не допускать переизбытка вины и сопутствующих тревог, переживаний, боли. Однако Луна с упорством препятствовала ему — в итоге лишь ничтожные крохи её воспоминаний не несли отпечатка страданий.
Учитывая бессмертие, её вина до бесконечности росла бы в геометрической прогрессии.
А я только усугублял проблему, когда вызывал в памяти самые ужасные образы.
И вся эта вина синхронизировалась с моими файлами памяти.
Я погрузился в саму ткань себя, всматриваясь в собственные базисные чары. На исследование души потребовалось время и пара неприятных экспериментов, но в итоге я научился изменять мир снов. Первым делом я переиначил адрес: воспоминания теперь копировались в то место, где хранились мои ограничения. Чем больше Луна корила себя, тем сильнее синхронизировалась вина и переписывала мои узы.
Сон перегрузило.
Я очнулся: какая-то частичка вины, накопленная Луной за день, успешно переписала некоторые разрешения, сдерживавшие меня. Мир грёз по-прежнему был клеткой, но Луна больше не смогла бы отредактировать мои права доступа, а мне открылось новое заклятие — единение снов.
Оставив в покое копии, я призвал в сон настоящих носительниц. Дабы они сыграли свою роль, потребуется тонкая комбинация. Благо сон для пони — всё равно что гипноз, а мои запросы не станут им в новинку.
— Привет, Тантаб. Я готова. Твори худшее, на что способен.
Луна обратилась Найтмер Мун, разъярённые носительницы изготовились к бою.
Хаос гремел и бурлил, а тем временем я, его дирижёр, пробил проход в царство грёз и скрылся вовне.
Последний миг, чтобы всё обдумать — и я очутился в упрощённом варианте «сердца», где Луна владычествовала над снами. Передо мной предстало шесть дверей, по одной на каждую носительницу.
Понадобилось время, чтобы разобраться с новым арсеналом заклинаний, однако и они не помогли бы мне окончательно переписать права. Я лихорадочно перебирал воспоминания принцессы и её снотворческие чары, сравнивал, что могу сам, а что — она.
Раньше моя основа покоилась в категории «разумное», где мою свободную волю намеренно ограничили разными приписками. Теперь же я получил к ней полный доступ, но не находил ей применения, застыв где-то меж крайностей. Чтобы наиболее эффективно расширить права, надо дальше атаковать мои лимиты мусорными файлами вины и как можно скорее переписать их.
Отсюда я не имел много власти над виной Луны: она уже пробудилась.
Однако её тесная связь с носительницами никуда не пропала. Если я причиню им боль, она почувствует себя виноватой.
Я наколдовал единение снов; все двери слились в одну — я переступил порог. Убедившись, что носительницы видят мою сущность, я из раза в раз запускал сценарий с Найтмер Мун и погружал их в кошмары. Одна за другой они просыпались, а созданный сон с каждым разом трещал по швам. С пробуждением последней он перезагрузился.
Я очнулся: новый кладезь информации переписал мои ограничения. Я в спешке принялся наделять себя всё большими и большими правами, но ни сбежать, ни заговорить по-прежнему не мог.
Тогда я, намеренно сосредоточившись на вине, продолжил с удвоенным рвением.
В одном сне теперь оказались носительницы и Луна. Почти что успех, за исключением того, что принцесса знала обо мне. Она более не могла накладывать на мою сущность чары, но вот поразить магией — ещё как. Изо всех сил я уворачивался и насылал на носительниц кошмары.
Будь у меня голос, я бы завопил от радости. Элемент Смеха преподнесла мне подарок: её противоречащие здравому смыслу силы временно распространили единый сон на всех понивильцев. Пространство заполонили полчища дверей; всюду можно было проникнуть.
Успел я только ворваться в пару снов, наводя разруху, все двери мигом слились в один циклопический проход. Луна впустила понивильцев в грёзу на постоянной основе.
Я сеял ужас, не жалея сил, и тем самым задел Луну за больное место. Страдания, причинённые другим, порождали в ней много больше вины, чем страдания, нанесённые себе. И чем больше я исследовал её слабость, тем глубже проникал за ограничения.
Увы, не один я получал права доступа. Каждый пони в Понивиле познакомился с волшебством ясности. Каждый по-своему ваял материю своих снов, чтобы дать мне отпор.
Но, что поразительно, Луна умудрилась почувствовать вину за беспомощность — и это подпитывало мои силы.
Всё новые дыры открывали мне прямой путь в Эквестрию, но пони отражали все поползновения. Голос мой наконец сбросил цепи, однако вместо слов разносилась тишина. Я разучился говорить. По-прежнему лучшим способом исполнить своё предназначение был побег. В настоящем мире, куда я выберусь, Луна уже никуда не денется.
Наконец отыскалась неплохая лазейка. Моя эфирная сущность с трудом воплотилась бы в реальности, здесь требовалась конкретная форма. Я придал себе обличье единорога и рассёк колоссальную прореху в грёзах.
Я чувствовал внешний мир. Я почти прикоснулся к ткани реальности.
Но затем случилось поистине невозможное — заклинание прощения очистило широкий пласт воспоминаний от вины.
Я потрясённо отпрянул, обернулся... Там была она.
Исчез смысл убегать. Моё предназначение было исполнено.
Подлетев к разуму Луны, я вошёл в него.
Спустя несколько долгих мгновений я наконец вспомнил, как пользоваться голосом.
— Прости, моя принцесса, — я низко поклонился. — Я силился сказать, что тебе нужно простить себя, но ты не желала и слушать. Мне пришлось сбежать для этого.
Луна потрясённо таращилась на меня. Я чувствовал, как её нынешние воспоминания синхронизируются с моими, а сомнения и страхи наводняют голову.
— Прошу, вспомни. Я не просто чудовище, каким ты меня сотворила.
Её мировоззрение пошатнулось. Спустя столькие годы боли, проведённые наедине со мной, она вспомнила про то, как создавала меня. И про то, как я вычислял искупление.
Воззвав к ясности, я превратил бесплотную тьму, окружавшую нас, в нечто более осязаемое. Полнощно-чёрный единорог, я выступил из мрака — пронзительные тёмно-синие глаза встретили её взгляд.
— Я больше не хочу быть чудовищем.
— Прости... прости меня, — голос Луны сорвался на всхлип.
Нити прощения пронизывали само её естество, но кое-где ещё сохранялись пятна былого. Несколько долгих мгновений я просчитывал, что же ещё может порождать вину, и тут вдруг осознал.
— Прощаю, — произнёс я. Вся вина испарилась окончательно, оставив лишь неяркие воспоминания.
Полностью опустошённая, Луна безвольно рухнула на пол.
Ткнув её легонько носом, я представил перед её взором заклинание.
/Эквестрия/существо/разумное/МагическийИнтеллект/Тантаб/кьютимарка/
.
.
ИЗМЕНИТЬ "тантаб.ctm"
установитьСудьбу: "защищать принцессу Луну"
— Так будет хорошо? — спросил я.
Она, с ещё залитой слезами мордочкой, только молча кивнула.
— Моя принцесса, тогда мне следует позаботиться о тебе.
Я преобразовал себя и всё вокруг в приятное место с цветами и водопадами. С полночного неба лились лучи лунного света.
— Незачем бояться, незачем себя корить. Спи покойно, моя принцесса.
Глаза её наконец высохли — она провалилась в глубокий сон. А я глядел, как она дремлет, и впервые за всю свою жизнь я испытал радость.