Завершение стэйблриджских хроник
Глава 8. Daring Doomed
При транспортировке ценного артефакта Паддоку Уайлду приходится противостоять и Ауизотлю, и Дэринг Ду.
Если бы пони по имени Паддок Уайлд составил список вещей, которые ему не нравятся, то придорожная трактир-таверна, лепившаяся к подножию Гипполайского хребта, заняла бы в списке почётное место. Не в первой тройке, конечно, но потенциал для роста у забегаловки имелся.
Баллов не добавила и пара грузных фигур, отчего-то решивших, что соседние места у барной стойки предназначаются им лично. Косого взгляда на отражение этих личностей в стенках стакана хватало, чтобы понять – вечер окажется не настолько тихим и спокойным, как мечтал одинокий путешественник.
Собственно, факт путешествия Уайлда через горный перевал и границу Эквестрии в упомянутом списке разместился в тройке лидеров. Земнопони ещё не проделал и половины пути, а успел неоднократно проклясть два дня из мировой истории. Первый – когда группа воров прикатила в НИИ тележку с фальшивыми артефактами, среди которых оказалась непонятная деревянная табличка, в итоге оставшаяся на память у Скоупрейджа. Второй – когда один из знакомых чёрного единорога, будучи этнологом по специальности, узнал в табличке пропавший из Дукаанского музея экспонат под названием «плита Шатабхиши». В тот момент учёные мужи, попивавшие нечто, наверняка более вкусное, чем местный фруктовый шербет, решили, что было бы неплохо возвратить пропажу в музей. И возвратить поручили кому?
Нет, не почтовой службе. Хотя пегасы преодолели бы расстояние за пару дней, но начертанное на боковой части таблички послание гласило, что она утратит магическую силу, если поднимется выше древесных крон. И щепетильный до невозможности в вопросах артефактов Скоупрейдж решил, что плита Шатабхиши будет путешествовать только по земле. Под охраной самого опытного и исполнительного стража.
И вот он, Паддок Уайлд, начальник службы безопасности Стэйблриджа, сидит в пропитанной запахом гниющего дерева лачуге на пути в Дукаан. И готовится услышать, чего же надо угрюмым мордам, обступившим его с двух сторон. Но приветственные слова прозвучали не от них – крепыши, судя по всему, вообще не любили разговаривать. Заговорил худощавый интеллигентного вида пегас, чья морда с треугольной бородкой уже полминуты отражалась в бутылке с шербетом.
— Доброго вам вечера, сэр, – до раздражения вежливым голосом произнёс «интеллигент». Уайлд даже ухом не повёл. – Меня зовут Стиллингс. Мои добрые друзья, чьё присутствие вы наверняка заметили, скромны в представлении. Их зовут Хэнчпон и Маслплэй. Нам крайне неудобно нарушать ваш покой, но мы бы хотели уточнить некую долетевшую до наших ушей информацию. От пограничной заставы в Понпее прошёл слух, что некий Паддок Уайлд путешествует по окрестностям с ценным артефактом племени марвари. Не может ли быть таким случайным совпадением, что вы, идеально подходя под описание внешности, и являетесь тем самым Паддоком Уайлдом?
Бурый земнопони, опустошив рюмку шербета, слегка повернулся, чтобы убедиться, что за спиной Стиллингса нет избежавшей представления армии. Попутно Уайлд бросил главному заводиле такой взгляд, словно тот предложил ему купить розовый бант для гривы. На мускулистых и молчаливых помощников земнопони посмотрел так, будто видел на их месте те самые банты.
Кроме какой-то кобылки в шляпе и фиолетовом плаще за дальним столиком, зоолог никого постороннего в таверне не приметил. Следовательно, предстояло разобраться с тремя наглецами. Бывало и хуже – ни один из них не являлся гигантской змеёй или роем чейнджлингов.
— Если бы вы оказались тем самым Паддоком Уайлдом, – между тем продолжал пони с треугольной бородкой, – вы бы могли выслушать моё деловое предложение. В котором я выражаю готовность обменять бесполезную для вас марварийскую доску на двести монет. – До ушей Уайлда донёсся звон, которым «интеллигент» пытался доказать свою состоятельность. – Я считаю, что это весьма щедрое предложение. И на него следует согласиться. Потому что иначе мои друзья захотят что-нибудь добавить к нему.
Два мускулистых столбика, не покидавшие границ поля зрения земнопони, покачнулись. Паддок Уайлд скорбно посмотрел на бутылку шербета, который, пожалуй, являлся лучшей составляющей обстановки этой таверны. И этого вечера. Потом вытянул шею, чтобы полюбоваться на скрывшегося под стойкой хозяина заведения – тот, очевидно, знал, чем заканчиваются местные «предложения», а потому заблаговременно спрятался.
— Мне ясна суть вашего предложения, мистер Стиллингс, – перенял издевательски вежливый тон пегаса Уайлд. – Однако я хотел бы, прежде чем перейти к следующему этапу этого разговора, рассчитаться с этим заведением за все предоставленные мне блага.
— Безусловно, это ваше право, мистер Уайлд, – сообщил пегас, явно обрадованный достигнутым взаимопониманием.
Бурый земнопони медленно выкатил из кармана куртки несколько эквестрийских монет. Он сложил их в башенку, отсчитал в ней десять этажей, начиная с фундамента, и убрал остальное. Наблюдавшие за этим неспешными действиями пони-крепыши немного расслабились. И очень напрасно.
Правое переднее копыто Уайлда двинулось вперёд, встретившись с бутылкой шербета, плотно подхватило её и, двинувшись по дуге, расколошматило о челюсть Маслплэя. Одновременно с этим левая задняя нога встретилась с ножкой табурета, на котором вальяжно восседал Хэнчпон. Под тяжестью здоровяка предмет мебели, по прочности соответствующий всему остальному в ветхой лачуге, рассыпался на куски. Хэнчпон плюхнулся на пол, на место, откуда Паддок Уайлд успел убрать ногу и, пока громила соображал, что вообще происходит, его ударил в висок и припечатал к боковине стойки сгиб ноги крутанувшегося земнопони. Танец, который затеял опасный жеребец, почти завершился – последним па стал здоровенный гвоздь, вылетевший из спрятанной под рукавом пневматической пушки. Заточенный кусок металла попортил отглаженный жилет Стиллингса, а заодно и его здоровье.
Интеллигентного вида бандит с хрипом разлёгся на полу, и в таверне наступило затишье. Паддок Уайлд с некоторым удивлением осмотрел трёх вяло подёргивающихся противников, потом отвернулся к стойке и уменьшил число стоящих там монет на три.
— Они прилегли быстрее, чем я ожидал. Меньше беспорядка, – сдержанно пояснил бывший зоолог владельцу таверны, чьи уши, глаза и грива показались из-под стойки, и явно желавшему убедиться, что наступившее затишье означает прекращение конфликта. Хотя монеты едва окупали бутылку шербета без учёта табуретки и всего остального, против ценовой политики гостя, в одиночку уложившего троих нападавших, хозяин возражать не стал.
Паддок Уайлд поправил рукав затасканной походной куртки и направился к выходу, попутно отметив взгляд, который адресовала ему кобылка за дальним столиком. То ли изумление, то ли интерес – земнопони в любом случае не собирался отвечать взаимностью. Ему требовалось продолжить свой путь в лежащий за тропическими лесами город.
Впрочем, он задержался на пару минут, чтобы убедиться, что загадочная посетительница таверны попыталась увязаться за ним. Но благополучно потеряла из виду – бывший зоолог без всякой магии умел становиться незаметным.
К моменту, когда принцесса в далёком Кантерлоте обеспечила начало нового дня, подняв солнце, Уайлд точно понял, что, во-первых, переоценил свою способность отрываться от слежки и, во-вторых, что за ним следят. Сквозь густые древесные кроны нет-нет, да и проскакивала шустрая тень неизвестного соглядатая. По заведённой традиции ничего хорошего от незваной личности земнопони не ждал, поэтому последние полчаса подыскивал поляну с достаточно редкой растительностью. Для этого он отошёл от предусмотренного маршрута, выводившего к перекинутому через каньон подвесному мосту.
Готовился Уайлд к тёплому приёму и другими способами. Например, он затолкал в короб пневматического орудия, крепившегося на левой передней ноге, компактную сеть. Для этого вытащил и переложил в сумку магазин с продолговатыми клиньями, один из которых накануне потратил на нейтрализацию Стиллингса.
Бывший зоолог выжидал удобного момента, чтобы нападение на вёрткую летающую цель увенчалось успехом, попутно вспоминая, какие дебаты развернулись в Стэйблридже касательно этой миссии. Неофициальный начальник Блэкспот настаивал, что для защиты плиты Шатабхиши необходимо отправить вместе с Уайлдом пару сопровождающих. На что официальный начальник Силлиест Тритс резонно поинтересовался, кто будет защищать сопровождающих от Уайлда. Так как Блэкспот ответить что-то внятное не смог, начальник службы безопасности отправился в путь в одиночестве.
Летающий наблюдатель сделал небольшую ошибку и неверно рассчитал толщину веток. Они не выдержали, отозвавшись отчётливым хрустом, и пегаска – насколько сумел рассмотреть Уайлд – вынужденно пошла на новый вираж. В этот момент она повстречалась с тонкой, но прочной сеткой, которую отточенные рефлексы Уайлда и сила сжатого воздуха подбросили вверх. Далее послышался хруст веток уже от бесконтрольно падающего объекта. Уайлд поспешил к центру вихря из листвы, мха и мелких древесных насекомых, который образовался на месте крушения.
Теперь он смог разглядеть шпиона повнимательнее. По лиственно-лиановому ковру джунглей каталась песочного цвета пегаска с гривой различных оттенков серого, которую ловчая сеть превратила в извивающийся кокон, увенчанный светлым пробковым шлемом. Пони отчаянно кусалась и дёргалась, напрягая мышцы спины и крылья, пытаясь вырваться из плена, но против материала, вышедшего из лабораторий Стэйблриджа, была бессильна. Наконец признав поражение, она обратила взгляд яростно горящих малиновых глаз на Уайлда, присевшего на высоко выдающийся из земли толстый корень.
— Ладно, признаю. Недооценила тебя. Хотя то, как ты уделал ребят Стиллингса, должно было подсказать… В общем, это… Развяжи меня. И я помогу тебе с твоим заданием.
Паддок Уайлд картинно подвигал нижней челюстью.
— Всё сказала? – поинтересовался он. – Ответ «нет».
Земнопони поднялся с места и раздвинул заросли папоротника, явно намереваясь вернуться к покинутой ранее дороге. Пойманную в сеть пегаску это совершенно не устроило.
— Ты куда? Ты что, меня тут бросишь? Развяжи!
— Экосистеме, – бывший зоолог указал на жёлтого питона, расположившегося на ветке, на высокую траву, колыхавшийся от обитавших в ней насекомых, на заросли, откуда доносился шум, указывающий на приближение какой-то крупной живности, – тоже надо что-то кушать.
Уайлд не делал никаких намёков, что шутит. Поэтому пегаска задёргалась с удвоенной энергией.
— Погоди! Освободи меня! Я тебе не враг! Я Дэринг Ду, если ты ещё не понял.
— Мне это имя должно что-то говорить? – поинтересовался Уайлд, который больше вслушивался в шум джунглей, чем в слова пегаски. Поэтому факт, что она замерла и недоумевающее на него смотрит, прошёл мимо земнопони.
— Ты не читал книг обо мне? «Дэринг Ду и Кубок Грифонов»? «Дэринг Ду и Сапфировая Статуэтка»? Нет? Да не может быть! Её буквально все читали! Ты и на Дэринг-коне ни разу не был?
Паддок Уайлд слышал о подобной литературе, но ею не интересовался. Он вообще не читал беллетристику. Главным образом из-за запрета врачей. Пациента с не самой устойчивой психикой фантастические миры и приключения могли привести к окончательной утрате связи с реальностью.
— Я ведь вчера собиралась вмешаться и тебе помочь, – сменила тон Дэринг Ду. – До того, как ты сам справился. Я тоже забочусь о сохранности плиты Шатабхиши. Она принадлежит племени марвари, и её надо вернуть в ритуальный храм в Марвари-Баа. Старейшины племени просили меня об этом. Так что, если ты снимешь эту дурацкую сеть, мы вместе…
Пока пегаска излагала свою историю, Паддок Уайлд мысленно представил на ней серую шляпу и очки. Образ совпадал с образом кобылки, которая накануне вечером сидела в таверне. Но это отнюдь не увеличивало степень доверия.
— У меня задача: отвезти табличку в Дукаанский музей, – сообщил Уайлд. – Именно это я и намереваюсь сделать. Чья-то помощь и прочие трудности мне не нужны.
— Да послушай же! Старейшины марвари обратились в музей. Их просьбу передать табличку одобрили. И если ты меня освободишь и позволишь указать путь, то мы доберёмся до их храма ещё засветло. И ты с успехом выполнишь свою задачу. А иначе, я боюсь, ты не доберёшься до города. Потому что, как я слышала, Ауизотль ищет способ заполучить артефакт, и его звери патрулируют подходы к долине Дукаана… Если бы ты читал книги… Ты бы знал, насколько всё серьёзно. Если Ауизотль получит плиту Шатабхиши, то он сможет... Честно, не знаю, зачем она ему, но у этого гада есть тяга к раритетам древности.
— В нос он скорее получит, а не мою табличку, – усмехнулся жеребец. Он уже почти убедил себя надрезать сеть в паре мест, чтобы дать пегаске возможность выбраться. Через пару часов. Когда он с ценным грузом окажется достаточно далеко.
Над этим вариантом определённо стоило задуматься раньше, при первом отдалённом шелесте в джунглях. Потому что те создания, что его издавали, услышали голоса и явно прибавили прыти, чтобы добраться до их обладателей. Согласованно. С нескольких сторон.
Паддок Уайлд внезапно обнаружил, что смотрит на выглядывающую из зарослей морду гепарда. Крупная пантера в то же самое время обозначилась на деревьях слева. В принципе, особой проблемы зоолог не видел – боеприпасы находились в каморе, порядок отстрела хищников в голове уже сформировался. Но тут нечто громадное вцепилось лапами в ствол дерева и отогнуло его в сторону, явив плоскую фиолетовую морду с непропорционально маленькими глазками. Она к известным Уайлду видам кошачьих не принадлежала. К внушающей внешности неведомого зверя вскоре добавился намёк на интеллект в виде связной восторженной речи.
— Да у меня, кажется, сегодня праздник! – прорычало существо, наваливаясь передней половиной туловища на скрипящую пальму. – И волшебная табличка. И Дэринг Ду в подходящей упаковке. – Ярко-жёлтые глаза с крохотными зрачками уставились на Уайлда. – Да я даже готов отпустить тебя за столь щедрый подарок.
— Вот как! Многие бы тебе, Ауизотль, возразили, что я не подарок, – отпустила остроту Дэринг Ду. Но по выражению её мордочки читалось «я охотнее бы ответила чем-то другим, если бы некий дурень снял с меня ловчую сеть».
«Ещё один Стиллингс на мою голову», – тем временем подумал Уайлд, находя совпадения событий последних дней ироничными. Ирония для пони закончилась в тот момент, когда он, желая убедиться в готовности оружия, провёл копытом по рукаву. Сначала снизу-вверх, потом наоборот. И не обнаружил бугорка, который соответствовал снаряжённому магазину.
Жеребец чуть не обругал себя определёнными терминами из области зоологии. Потому как вспомнил, что, после того как выпустил ловчую сеть, напрочь забыл перезарядить пневматическую установку – был слишком занят, прорубаясь сквозь ветки и лианы. Возиться с боеприпасами на виду у хищных зверей было глупо. В распоряжении Уайлда оставалось мощное лезвие, которое выбрасывалось вперёд пневматикой и использовалось для расчистки пути в джунглях. Но им на три стороны особо не помашешь.
В такой печальной ситуации даже бесстрашный начальник службы безопасности склонялся к тактике скорейшего отступления. Благо, неподалёку раздавался шум воды, усиленный глубоким каньоном. А через каньон был перекинут мост, ширина которого позволила бы сражаться только с одним противником. Единственная проблема заключалась в том, что проход в сторону моста закрывала большая мордатая тварь. Которая, пользуясь объективным превосходством, решила потыкать брыкающуюся Дэринг Ду, использовав для этого… хвост.
Паддока Уайлда отличали многие качества, делавшие из него способного охотника, фантастического оружейника, специалиста по выживанию. Но ничто из этого не могло полностью вытравить исходную личность, некогда стремившуюся познать тайны животного мира. И сейчас мозги земнопони сделали очередной крен, в результате которого он, игнорируя всё вокруг, подошёл ближе, чтобы посмотреть на хвост Ауизотля.
— Невероятно, – произнёс Уайлд. – Никогда прежде не видел подобной мутации. – Он чуть ли не с почтением притянул ближе хвост ошалевшего от такой наглости зверя. – Удачная трансформация хвостового позвонка в пястную кость. Проксимальные и наружные фаланги в дееспособном состоянии. Даже рудименты плюсневых подушечек имеются. Это у вас наследственная мутация или адаптация под ареал обитания? – спросил Уайлд у гигантского хищника так, будто тот сидел на лекциях по анатомии за соседней партой.
Поскольку Ауизотль и половины слов в речи зоолога не понял, а суть вопроса не уловил вовсе, то с надеждой покосился на Дэринг Ду.
— Это кто вообще такой? – спросил он у искательницы приключений. Таким тоном, будто речь шла о строчке в адресной книге.
— Не скажу, что с ним особо знакома, – ответила Дэринг, опять подёргавшись внутри сети. – Но он вчера чуть не прибил Стиллингса. Железкой в грудь.
Реакция последовала незамедлительно. Хвост Ауизотля отдёрнулся назад, для верности образовав готовый к удару кулак. А сам монстр демонстративно навис над Уайлдом, словно решив на себе проверить правоту слов давней знакомой.
— Значит, ты очень опасный, да?
Угрожающие действия Ауизотля подействовали на жеребца отрезвляюще. Зоолог в его голове уступил место охотнику. А охотник сообразил, что находится достаточно близко, чтобы задействовать пневматику. Даже без снарядов дульная трубка способна произвести некоторый физиологически рассчитанный эффект.
Струя воздуха ударила по носовым пазухам огромного зверя, вызвав естественный рефлекс – чихнуть или попытаться удержать чих. В любом случае это вынудило Ауизотля зажмуриться и потратить пару секунд на судорожные взмахи лапами. Тем самым он предоставил Уайлду возможность шмыгнуть мимо, продраться через царапающие заросли и рвануть к подвесному мосту. С небольшой, но достаточной форой, увеличившейся оттого, что Ауизотль, всё-таки чихнув, указал подвластным крупным кошкам:
— Захватите Дэринг!
— Да, конечно, – поморщилась пегаска. – Куда же ты без меня…
Опытная путешественница уже была обозлена и расстроена тем, что ей не представилось шанса защитить себя. Теперь ей пришлось смириться ещё и с неудобствами путешествия на спине мчащейся по джунглям крупной кошки. Но она немного порадовалась, что не пропустит ключевые события своей новой книги – с условием, что проживёт достаточно долго, чтобы закончить литературный труд.
Паддок Уайлд вынужден был мчаться сквозь заросли максимально быстрым темпом. Но дикие кошки в этом деле его превосходили, так что о перезарядке оружия не могло быть и речи. Бывший зоолог у первых досок подвесного поста едва разминулся с впечатляющим набором когтей – от гепарда спас лишь своевременный скачок в сторону.
Причём обстановка вовсе не собиралась становиться менее напряжённой. Где-то позади зверь загадочной породы, поместив пальцы хвоста в пасть, звучно свистнул. На противоположной от Уайлда стороне каньона закачались стебли травы. И на тропу охоты неспешно вышли ещё три хищника: выделявшийся заметными чёрными полосками на шкуре тигр, чётко узнаваемая по кисточкам на ушах рысь. Но самый агрессивный по поведению монстр – мелкий, белый и пушистый – отважно запрыгнул на столб, к которому крепились канаты моста, и принялся шипеть оттуда на земнопони.
Впрочем, жеребец уделил этому показушнику минимум внимания – он точно понимал, от кого исходит опасность. И прикидывал, как ему отбиваться от кошачьих и их предводителя, зажимавших добычу на середине моста. Наступавший с правого плеча Ауизотль обоснованно считал, что путей к бегству у земнопони не осталось. Он даже соизволил напомнить Уайлду, что преимущества Дэринг Ду в виде крыльев на его спине не видит. На что пони промолчал и продолжил отступать к середине моста. Про отсутствие крыльев он прекрасно помнил. А ещё помнил про свою хитро скроенную куртку, полную скрытых инструментов на пневматической тяге. На одной из тонких трубок бывший зоолог, отогнув ворот одежды, быстро повернул клапан. Поток воздуха устремился между слоями материи, придавая костюму путешественника необычную и неудобную для ходьбы форму.
Нормальный пони, даже зная, что такая ситуация случится, вряд ли стал бы вшивать в одежду раздувающиеся куски ткани. Особенно зная, что эффект от торможения при падении и способность к планированию ещё не прошли всех стадий проверки в лабораторных условиях. Но эпитет «нормальный пони» к Паддоку Уайлду применялся редко. Поэтому тот внедрил рискованную новинку и теперь практически с улыбкой смог ударить лезвием по натянутому канату моста.
Подвесную конструкцию этот удар не обрушил, но намерения земнопони выдал. Дикие звери, почувствовав по колебанию дощатых опор, что всё идёт к очень нехорошему финалу, отпрыгнули ближе к неподвижной земле. Ауизотль же просто замедлил шаг и, как показалось Уайлду, округлил глаза шире физиологических возможностей.
— Ты что, сумасшедший? – спросил монстр, наблюдая за дёргающимися верёвками, которые пони уже перерубил. И за занесённым лезвием, готовым ликвидировать остатки крепежа.
— Ага, – искренне кивнул Паддок Уайлд. – У меня и справка есть!
Прочный нож рассёк поскрипывающий канат. Оставшиеся не выдержали напряжения, и мост в мгновение ока распался на стремительно разлетающиеся к краям ущелья половины. Паддок Уайлд приготовился расставить ноги и позволить ветру ударить по складкам костюма, превращая падение в отчасти контролируемый полёт. Но в момент начала ожидаемого удовольствия чьи-то пальцы схватили пони за заднюю ногу и заставили пережить мощный удар остатков моста о скальную стену каньона.
Приоткрыв глаза, Уайлд обнаружил, что висит вверх ногами, а удерживает его ловкий зверь, доказывающий преимущества своих мутаций. Ауизотль умудрялся висеть, держась за остатки моста одной лапой, правую же переднюю использовал, чтобы держать жеребца перед собой. Задними лапами, будто обезьяна, он схватил передние ноги пони, лишая того возможности пустить в ход имеющийся арсенал – пусть тот и не работал после трансформации костюма, Ауизотлю об этом никто не сообщил. А ловкий и вёрткий хвост, не обращая внимания на попытки жеребца вырваться, стащил с него сумку, в которой лежала плита Шатабхиши. А заодно продукты, боеприпасы и прочий скарб. Удовлетворившись добычей, Ауизотль решил поддержать пони в стремлении полетать – и отпустил его, сопроводив злодейство непродолжительным хохотом.
В распоряжении жеребца оказалась всего секунда – именно столько ему предоставляла природа до смертельного столкновения со скрытыми под водой камнями на дне каньона. Секунды хватило, чтобы правильно повернуться и поймать ветер. Над самым потоком – так низко, что чувствовалась влага – костюм-крыло позволил совершить вираж с набором высоты. Достаточной, чтобы превратить вертикальное движение в горизонтальное и двинуться вдоль каньона, а после приземлиться в месте, где стена оказалась не столь отвесной.
Пока фигура Уайлда не скрылась за изгибом каньона, за его эволюциями наблюдали Ауизотль, забравшийся наверх по сломанному мосту, и лежащая на спине пантеры Дэринг Ду, которую наконец-то повернули мордочкой в нужную ей сторону.
— Ты понимаешь, что он непременно вернётся? – спросила Дэринг, опираясь на свой многолетний опыт придумывания сюжетных поворотов.
— Это неважно, – произнёс Ауизотль после того, как вытащил из сумки зоолога деревянную табличку. – Марварийская реликвия у меня. Наконец-то!
— Давно собиралась спросить. Почему она тебе так сильно нужна? Ты ради неё из других тропиков многокилометровый марш проделал.
— После того как ты уничтожила кольцо Скорчеро, я искал другой источник магии, способный вызвать засуху, которая продлится сотни лет. И вот сегодня, с последним лучом закатного солнца, эта плита утратит защитные чары и породит иссушающий свет. – Монстр горделиво поднял трофей над головой.
На мордочке пегаски проступило явственное разочарование.
— Опять ты про свою жару? У тебя что, фантазии совсем нету?
На гребне каньона появилось одно копыто. Потом к нему присоединилось второе. Затем мощным рывком Уайлд вытянул себя на край оранжевой скальной стены, по которой взбирался больше часа. Если бы не решился отрезать части костюма, позволившие ему на короткое время летать, то взбирался бы ещё дольше. Но от лишней, за всё цепляющейся тяжести требовалось избавиться, тем более что сложить ткань и использовать костюм повторно не было никакой возможности. Зато наметился повод принести шоколадный торт или нечто посолиднее в лабораторию, где трудились разработчики этого наряда.
Оказавшись на возвышенности, Уайлд принялся изучать остатки снаряжения и выстраивать стратегию неизбежного противостояния с Ауизотлем. Без сумки он мог рассчитывать только на стабильную работу пневматического оружия, которое нуждалось в последовательной проверке, и на содержимое карманов куртки, которое не радовало разнообразием. В распоряжении начальника службы безопасности оказались медикаменты, прятавшиеся во внутреннем кармане на случай травм или чрезвычайного умопомешательства, двадцать монет командировочных денег, огрызок карандаша с колпачком и ластиком. И один дротик транквилизатора, случайно оказавшийся не в походной торбе. Из всего перечисленного в качестве боеприпаса годилось только последнее, но этого на весь зверинец и его хозяина явно не хватило бы. Хотя…
Уайлд покрутил в копыте небольшую бутылочку с зельем, имевшим острый, но приятный аромат. Он не мог вспомнить, почему отказался запихнуть экстракт трясовичной травы в сумку при том, что стеклянная тара утяжеляла и оттягивала карман, но сейчас был благодарен себе за это решение.
Бывший зоолог наспех осмотрел имевшиеся царапины, заклеил пару из них пластырем и поскакал в сторону, где предположительно находились остатки моста. Естественно, главаря кошачьей банды там не было, и, что огорчило пони куда сильнее, после присвоения таблички он сумку не выкинул. Следовательно, Уайлду оставалось идти по хорошо заметному следу, надеясь, что когда он догонит опасную компанию, то подберёт свой запас амуниции или придумает годный план, как обойтись без неё.
Под самый вечер следы привели его к странному сооружению, едва выступавшему из зелёного ковра джунглей. Выглядело место так, будто кто-то посреди тропических лесов наставил каменных шишек, соединяя их коробкообразными переходами, позволив мху придать громоздким плитам зелёных оттенков, а деревьям – создать дополнительный ряд колонн из массивных корней. Один из таких природных орнаментов усердно портил когтями мелкий белый котёнок, подсказавший Уайлду, что след не обманул. Размышлять о том, для чего Ауизотль залез внутрь древних руин, где ещё виднелись барельефы, изображавшие пони со странно загнутыми ушами, бывший зоолог не стал. Он лишь высмотрел проломы в крыше, которые могли сойти за вход, и направился к одному из них. Направился так, чтобы по пути не спугнуть маленькую белую добычу.
Дэринг Ду не раз доводилось описывать ситуацию «пленённая кобылка героически выбирается из ловушки». Вот только кое-кто, пусть и медленно, но учился на собственных ошибках. Поэтому на этот раз Ауизотль не стал запихивать Дэринг в комнату с ловушкой, а просто связал и положил возле ритуальной площадки. Не забыв затянуть ремни на крыльях. Пытаться что-то высвободить или перекусить путы пегаска могла, вот только ноги оказались слабы, а зубы коротки. Да и на случай неожиданного успеха вокруг пони нарезала круги стая голодных на вид кошек. Ходили минимум по двое, чтобы каждую секунду кто-то держал Дэринг в поле зрения.
Вот и приходилось искательнице приключений любоваться суетливыми приготовлениями Ауизотля, периодически отпуская в его адрес сомнительного качества остроты. Монстр с переменным успехом отвечал, но в целом сосредоточился на разжигании высоких факелов, которые требовалось разместить вокруг плиты Шатабхиши. Сам кусок дерева фанат засухи положил на алтарь. И, как с горечью отметила Дэринг, делал всё с пониманием последовательности проведения обряда. Чем меньше света оставалось на небе, тем заметнее начинала взаимодействовать с постаментом табличка, тем ярче становился свет, испускаемый артефактом.
Писательница со стажем сделала мысленную заметку, что в такой момент просто обязан появиться спасающий ситуацию герой. Вот только у неё зародились большие сомнения, что бурый земнопони, присутствие которого она заметила первой, относится к данной категории персонажей.
— Эй, мутант! Доску мне верни! – зычно крикнул Паддок Уайлд, нашедший себе площадку для выступлений. Через дыру в каменной кладке он пролез на вершину колонны, где до него не могла добраться ни одна когтистая тварь и откуда имелся обзор на приготовления к ритуалу.
Ауизотль, заслышав голос, даже не сразу понял, откуда он доносится. Но потом разглядел земнопони на верхнем ярусе храма и усмехнулся:
— Смотри-ка, Дэринг, ты была права. Твой кавалер за тобой вернулся.
— Он кто угодно, только не мой кавалер, – фыркнула кобылка.
— Эту в шлеме можешь себе оставить. Мне только табличка нужна, – прилетело подтверждение с другой стороны.
Пятилапый монстр посмотрел на утопающий в нарастающем сиянии артефакт.
— Мне что-то не хочется её отдавать, – сообщил он.
Зверь чувствовал своё превосходство. Противник был один. Без своей сумки с опасным оружием, которую Ауизотль утопил в глубокой мутной луже. Обрушить стены храма, как верёвки моста, земнопони не сумел бы. А время работало на Ауизотля, ведь каждая минута приближала момент высвобождения энергии древнего артефакта.
— Ну, тогда и я его не отдам, – сообщил Паддок Уайлд, поднимая ногой и показывая белого дёргающегося и жалобно мяукающего котёнка. Убедившись, что Ауизотль всё внимательно разглядел, пони опустил зверушку на камни перед собой. Пневматический механизм выдвинул из недр рукава универсальный клинок, на этот раз играющий роль орудия палача.
— Ты не сделаешь этого, – сказал Ауизотль, не отводивший взгляда мелких глазок от пони, ножа и мяукающего клубка, в который почти упиралось лезвие.
— Табличку, – потребовал Уайлд, поддевая лезвием несколько волосков шерсти.
Дэринг Ду не могла определить, насколько серьёзен настрой жеребца. Но она точно понимала, что если не подыграет, то либо притворство откроется, и тогда Ауизотль победит, либо угроза воплотится, и Ауизотль потеряет своего питомца. Второй вариант был даже хуже первого, потому что одержимый яростью зверь с пятью лапами – и без того не самый лёгкий противник – натворит после таких дел, что ни одно издательство не решится опубликовать.
— Ауизотль, – обратилась к давнему сопернику Дэринг. – Я знаю, у тебя нет причин мне верить. Но я лично видела, как этот жеребец поранил Стиллингса. Железкой ткнул в рёбра. А ты знаешь Стиллингса, он безобиднее любой из твоих кошек. Я тебе говорю, у этого Уайлда не все дома. И он может причинить вред твоим животным!
Дэринг Ду решила, что именно её призывы подействовали на Ауизотля. Хотя с таким же успехом причиной его реакции мог стать протяжный жалобный писк, прозвучавший с вершины колонны.
Темно-синий монстр дёрнулся в сторону и буквально вырвал деревянную табличку из сгустка света, нарушив столь тщательно подготовленный ритуал. Сияющее облако угасло быстро, но Ауизотль оказался рядом с Дэринг Ду ещё быстрее. Ударом лапы он ослабил ремни на её крыльях. И чуть ли не силой вставил деревяшку ей в зубы.
— Отнеси ему сейчас же! – прорычал он и развязал узлы на ногах пегаски. Та не стала ждать второй просьбы и постаралась как можно скорее взлететь на колонну.
— Убери ко мне в сумку, – потребовал земнопони, не торопившийся отводить нож от шерсти котёнка. Дэринг Ду во избежание неприятных сюрпризов приоткрыла сплетённую из пальмовых листьев котомку, которую сделал себе Уайлд, и запихнула туда артефакт.
— Готово, – сообщила она.
Призыв Дэринг адресовала замершему в угрожающей позе земнопони. Тот наконец-то соизволил пошевелиться. И, к радости всех присутствующих, стравил давление, вернув клинок в скрытые ножны. Правда, не упустил возможность ещё позлить Ауизотля, подняв котёнка в воздух.
— Давай, как положено, на все четыре, – сказал он и швырнул зверюшку вниз. Возможно, он рассчитал высоту, траекторию и точно знал, что котёнок не пострадает. Но глядевшая прямо на жеребца Дэринг не могла отделаться от мысли, что жеребцу на судьбу животного наплевать. Но не наплевать на последствия – Уайлд тут же припустил вверх по каменной насыпи. Очевидно, он представлял, с какой скоростью и с какой злостью за ним погонится пятилапый любитель кошек, мечтавший уже не об артефакте, а о жестокой казни наглого копытного.
Пара беглецов успела миновать первый ряд деревьев, когда по джунглям разнёсся грохот. Это Ауизотль вместо неспешного открытия предпочёл разнести на куски двери храма. Вся ватага зверей, включая вполне здравствующего котёнка, пустилась по следу.
— Ох, и натворил ты делов! – на лету выпалила Дэринг Ду. – Я никогда прежде его таким диким не видела. А я ему порядочно досадила в прошлом. Но ты… Хотел зарезать беспомощное животное!
— Не хотел. И не зарезал бы, – на выдохе отвечал галопирующий Уайлд. – У зоологов есть… нерушимое правило… Не причинять вред… ни зверю, ни птице…
— Да? – с лёгким недоверием произнесла Дэринг Ду. – А как тогда понимать железный кол, который ты Стиллингсу в грудь всадил?
— Ну… Это правило… на всяких микробов… не распространяется…
Озадаченная таким ответом пегаска едва не улетела далеко вперёд, упустив момент, когда спутник решил резко остановиться. Паддоку Уайлду отчего-то захотелось развернуться и вскинуть ногу, приведя тем самым пневмопушку в состояние готовности. Дэринг пришлось сделать полукруг, чтобы разобраться с причинами нового странного поведения.
— Ты что? Ауизотль сейчас догонит! – сообщила она. Могла бы и не трудиться – треск близлежащих деревьев выступал как более красноречивый информатор.
— На это я и рассчитываю.
Уайлд серией быстрых глубоких вдохов восстановил дыхание. Как раз к моменту, когда массивная туша взлетела над тёмным барьером кустарника и приземлилась на все пять лап возле земнопони.
Их разделяло меньше метра. Именно с такой дистанции маленькие глазки на плоской морде могли полюбоваться на дульный срез трубки, покоящейся над копытом зоолога. Именно с такой дистанции промах любым снарядом относился к категории «невозможно». Именно с такой дистанции зверь мог по взгляду охотника понять, что выстрел неизбежен, а охотник по взгляду зверя мог понять, что ему, возможно, впервые в жизни стало страшно.
Последовало лёгкое, чуть заметное движение копытом. И иллюзия разрушилась вместе с потоками какой-то жидкости, брызнувшей на морду и шерсть Ауизотля. Не смертельная, не причиняющая боли водица принудила монстра вздрогнуть и слегка податься назад, принудила земнопони резко продолжить бегство, принудила Дэринг Ду зависнуть в воздухе, непонимающе хлопая глазами. Лишь заметив, что к главарю сходятся слегка отставшие хищные кошки, пегаска поняла, что неприятности отнюдь не закончились, и резко набрала высоту.
Ауизотль, утробно рыча, провёл лапой по морде, смахнув избыток вылитой на него жидкости, принюхался к аромату эфирных масел. Его за сегодня едва не скинули с моста, неоднократно оскорбили, едва не лишили любимого питомца, отобрали артефакт за считанные мгновения до завершения ритуала, и под конец облили какой-то дрянью. В общем, унизили больше, чем за всю жизнь. Для отличившихся подобным образом копытных не существовало никаких смягчающих обстоятельств, никаких шансов искупить вину.
— Порвите этого пони в клочья! – приказал Ауизотль своим питомцам.
Тигр, гепард, рысь, пантера и котёнок начали обходить своего вожака. Вот только поворачивались они не в сторону удиравших пони. Наоборот, подходили к Ауизотлю. С каким-то очень подозрительным интересом, сильно напоминающим гастрономический.
— Чего ты там устроил? – спросила Дэринг Ду, присев на оплетённую лианами арку из древесных веток. Паддок Уайлд, перешедший с галопа на быстрый шаг, как раз проходил под этим природным образованием.
— Обеспечил этому мутанту проблемы, – буркнул земнопони, поднимая голову. Его интересовала не столько Дэринг Ду, сколько небо, которое становилось всё темнее. Опыт подсказывал бывшему зоологу, что и без Ауизотля ночные джунгли для путника представляли смертельную опасность. Особенно путнику без сумки, где остались питьевая вода, фонарик и палатка «Тент-4».
— Проблемы? – нахмурилась Дэринг Ду.
Где-то вдалеке над зелёным морем леса разнёсся протестующий рык монстра, от которого пони только что убегали.
— Объясню, если поднимешься чуток выше и найдёшь что-то, что сойдёт за укрытие, – сказал Уайлд, решивший, что в данной ситуации от ненужной прежде спутницы может быть некоторая польза.
Он сдержал слово. Когда путники преодолели часовой переход до отвесного холма, спрятались в промытой ливнями нише, замаскировали её пальмовой листвой, организовали маленький костерок, Уайлд вытащил из кармана куртки пустой стеклянный пузырёк и передал Дэринг. Та едва поднесла его к мордочке и тут же отдёрнулась.
— Что это? Парфюм «Весенний луг»? – спросила пегаска, вглядываясь в стёршуюся этикетку.
— Экстракт трясовичной травы. Концентрированный. Мне прописали для успокоения нервов. Пять капель на стакан воды. – Паддок принюхался к стволу пневматической пушки, потом к куртке в целом. – Всё мне провоняла, блин! Ну, не страшно… Выветрится. А вот пятиногому шерсть отмывать долго придётся.
— Я надеюсь, с Ауизотлем всё будет в порядке? – осторожно осведомилась Дэринг Ду. Ей не очень хотелось навсегда терять полюбившегося читателям антагониста.
Паддок Уайлд пугающе хохотнул.
— Думаю, ближайшую пару дней ему придётся побегать от своих питомцев. Потому что экстракт трясовичной травы действует на кошек. На мелких и на больших. Они дико любят этот едкий запах, он их манит и чарует.
— Не знала, – качнула головой Дэринг Ду. После чего подложила ещё коры в костерок. – Но обязательно использую этот приёмчик в следующей книге. Если ты не возражаешь.
— Мне плевать, – произнёс земнопони, подкладывая артефакт в импровизированной сумке под голову. Дэринг Ду приняла это за предложение готовиться к ночлегу и прилегла на небольшое брёвнышко, которое чуть раньше затащила в пещеру.
Только теперь двое пони могли поговорить. Не в спешке перекинуться обидными или шутливыми словечками, а, в свете скромного костра, полноценно обменяться идеями, мнениями, мыслями.
— Мы ведь с тобой толком и не познакомились, – заметила Дэринг. – У меня всё Ауизотль допытывался, кто ты и откуда взялся. А мне и ответить-то было нечего.
— Взаимно. Я о тебе тоже ничего не знаю. Я не видел тебя в деле. Видел только, как ты трепыхаешься в сетке и улетаешь прочь от опасности. Я бы тебя не взял в своё охранное подразделение.
— Так, слушай! – приподнялась Дэринг. В голосе её звучала обида. – Если что, я умею давать отпор. Я неоднократно уделывала и Ауизотля, и его кошаков. Все мои приключения строятся вокруг этого. И читавшие мои книги про это в курсе. Но я бы сама не пошла в твоё подразделение, так как считаю, что нельзя кидаться на каждого встречного. Если где-то можно тихо прокрасться, применить маскировку, заговорить зубы… То в насилии нет необходимости.
— Только не в случае, когда несёшь опасный артефакт, имеющий большую ценность.
— А в этом случае осторожность прежде всего. – Дэринг Ду сделала себе подушку, подсунув под голову пробковый шлем. – Путь до Дукаанского музея очень длинный, если двигаться через дебри. А если идти вдоль дорог, то выследят Ауизотль и его приспешники. Которые применят плиту Шатабхиши, чтобы устроить многовековую засуху.
Жеребец перевернулся на спину и, нарушив правила безопасности, за которые в Стэйблридже чихвостил подчинённых, стволом пневморужья почесал подбородок.
— А что ты предлагаешь?
— В нескольких часах пути отсюда, – пустилась в объяснения Дэринг Ду, – есть очень милая и приятная долина. С высоты моего полёта она напоминает зелёный листок с прожилками из домиков поселения. Называется долина Марвари-Баа. Там живут верные традициям старейшины племени. Прежде всего, в той долине безопасно. Ауизотль туда сунуться не посмеет, ему местные воины зубы пересчитают. А я для них – друг и боевой соратник. Кроме того, старейшины марвари знают магию плиты. Их предки использовали её, чтобы вызывать дожди и солнце. Потому что в их землях пегасов не было, а погодой требовалось как-то манипулировать.
— Тебе бы у нас в Стэйблридже лекции читать, – зевнув, заметил Уайлд.
— Неохота работать в учреждении, охранники которого так и норовят заснуть, – не осталась в долгу Дэринг. – Я всё это говорю к тому, что деревня Марвари-Баа – место, куда мы должны направиться. Туда добраться проще, там безопаснее, и там, в святилище, и должна находиться плита Шатабхиши. И находилась, пока её больше века назад не стащили пройдохи вроде Стиллингса. И там, в Марвари-Баа, если тебе интересно, я охотно вызову на бой сильного воина племени и покажу, какие у меня боевые умения. Что скажешь?
— Согласен, – отозвался сквозь очередной зевок земнопони. – Твоё предложение разумно. Завтра направимся в эту деревню марвари.
Дэринг, довольная подобным ответом, соизволила оставить жеребца в покое. Вскоре костёр прогорел, и быстро тускнеющие угли положили конец невинной забаве двух пони – наблюдению за невольным попутчиком сквозь ресницы. Этим моментом Паддок Уайлд и воспользовался.
Он привычным движением, для которого зрение не требовалось, медленно и почти беззвучно отстегнул часть рукава, оголяя короб пневматической пушки. После чего вытащил из кармана усыпляющий дротик, снял колпачок с иглы и поместил его внутрь пушки. Пневматика в изрядно потрёпанном механизме находилась на грани отказа, но дистанция представлялась крайне малой, а цель прониклась к Уайлду доверием. Не осознав, что поспешное согласие притворно.
Земнопони понял, что пегаску переубеждать бесполезно и она непременно станет препятствием в выполнении порученной ему миссии. Так что в предрассветный час, когда москиты и прочие кусачие насекомые притихли, Уайлд отправил дротик в полёт. В точку, находившуюся между хвостом и кьютимаркой мирно спящей спутницы. Тем самым Уайлд продлил её сон на шесть-семь часов, чем обеспечил себе достаточную фору, чтобы забраться глубоко в джунгли и замести за собой след.
В облике города, на главную улицу которого ступил Паддок Уайлд, читалась его древность. Часть зданий сохранила архитектурные элементы, свойственные затерянному храму в джунглях. Другие домики, куда проще по конструкции, хозяева строили из камней от разобранных ранее святилищ и дворцов. Самые бедные жилища возводились из дерева по традициям старины, не приемлющим гвоздей, шурупов и прочего стройматериала. Все эти образцы зодчества перемешивались в Дукаане, напрочь лишённом какого-либо плана застройки.
Правда, один квартал на этом фоне выглядел как фрагмент иного мира. Особо богатые и влиятельные представители марвари и живущие бок о бок с ними катхиавади решили доказать заезжим путникам, что не лишены тяги к цивилизации, поэтому центр Дукаана за последние годы основательно перестроили. И возвели помимо прочего три корпуса музея, которые напоминали плывущего через город лебедя.
У основания шеи этой каменной птицы находился центральный вход в музей, фойе которого служило своеобразной финишной прямой, где измотанный переходом через многие километры дикой природы земнопони изволил «подождать директора пять минуточек». Во время ожидания бывший зоолог, вступая в противоречие с собственной кьютимаркой, признал, что приключения на природе ему надоели, а в голове крутится только сильное желание вернуться на пост в Стэйблридже. Конечно, после прививок от местных недугов, которые он мог подцепить.
Директор музея, Нидишк, был типичным представителем марвари, унаследовавшим экзотическую черту племени – настолько загнутые уши, что чудилось, будто они срослись в районе затылка. Жеребец носил деловой костюм, надетый на чёрную шкуру с белыми пятнами. И, в отличие от большинства марвари, приучил себя открыто смотреть в глаза при разговоре с чужеземцами. Правда, не без льстивых эмоций и угодливо-покорной жестикуляции.
— Д-добрый день, мистер Уайлд, сэр. – Пони приветственно стукнул передними копытами. – Мы искренне рады видеть вас здесь.
— А уж я-то как рад видеть себя здесь, – ответил жеребец, вытаскивая из многослойной обмотки ценный кусок дерева. – И передать вам вот это вот.
— Ах! – излишне эмоционально отреагировал Нидишк. – Легендарная плита Шатабхиши. Для преисторической экспозиции. Мы ждали… Мы так ждали… – Марвариец прекратил ласкать взглядом реликвию своего народа и продолжил говорить от лица всех его представителей. – Мы бесконечно рады созерцать плиту Шатабхиши. И нам так обидно, что, мистер Уайлд, сэр, вы проделали такой продолжительный путь.
— Обидно? – уточнил Уайлд. У него начали закрадываться подозрения, что минувшие дни опасного перехода сейчас превратятся в очередную бюрократическую глупость, которую его вынудили совершить. «Если эту деревяшку заставят нести обратно, то я её Скоупрейджу в глотку затолкаю», – подумал земнопони.
Реальность оказалась лишь вполовину досадной.
— Мы… Наш музей… – объяснял Нидишк, – отказался от владения этой реликвией по просьбе старейшин племени. Плите Шатабхиши надлежит вернуться в святилище Марвари-Баа, что на востоке отсюда. Мы нижайше просим простить нас, мистер Уайлд, сэр. Мы ждали, что вам успеют сообщить эту новость прежде, чем вы отправитесь сюда. Мы отправили с этим известием нашу знакомую, быструю и смелую, многократно нам помогавшую в возвращении ценных реликвий…
— Дэринг Ду, – выдохнул бурый земнопони.
Последние два дня он очень внимательно глядел на небо, ожидая новый раунд противостояния с пегаской. Как выяснилось – напрасно. Потому что у пегаски не было мотива забирать у Паддока подотчётную реликвию. И потому что Дэринг предпочла прикинуть шансы и подождать непутёвого спутника в Дукаанском музее, куда тот неизбежно доплетётся. Последнее Уайлду открылось только что, так как именно песочного цвета кобылка в рубахе и пробковом шлеме вышла из лифта в фойе.
Она не стала тратить время на разговоры. Убедившись, что плита Шатабхиши успешно передана директору музея, пегаска с размаха двинула земнопони копытом в челюсть, отчего его голова резко мотнулась в сторону.
После чего Дэринг Ду встала в защитную позу, готовясь к ответной реакции земнопони. Но Паддок Уайлд проявил типичную для себя непредсказуемость. Он медленно провёл языком по начавшим кровоточить дёснам, после чего повернул голову и, прищурившись, пристально посмотрел на готовую к любому его действию кобылку. Пегаска-путешественница была готова к любому оскорблению, которое могло бросить в неё уязвлённое самолюбие жеребца, но вместо этого услышала:
— Вот теперь мы, наконец, познакомились…