Проблемы Понячьей Анатомии

Проблема

Когда ты уже собирался заняться сексом со своей подругой Рэйнбоу Дэш, вскрылась проблема с её анатомией.

Солнце, принадлежащее той большой жопастенькой пони, было высоко в небе, и ни одно облачко даже не думало затмить его сияние. Рядом с мощёной парковой дорожкой на деревянной скамеечке сидел человек одетый в добротный чёрный смокинг. Этим человеком был ты, невольно попавший сюда вчера, когда дрочил на волшебный порно журнал Рэйнбоу Дэш.

Кстати, о Рэйнбоу Дэш, эта супер-потрясная пегаска сейчас лежала у тебя на коленях. Как и следует из её имени, у неё была радужная грива и хвост, а шёрстка — прекраснейшего из оттенков голубого, да и само её подтянутое тело было просто загляденье. Её круп, пусть и не такой пышный, как у других пони, всё же был по-своему великолепен.

Взгляд её прекрасных малиновых глаз обратился к тебе, в нём явно читалась нежность и влечение. Она была одновременно и сексуальна и очаровательна. Да, она особо не скрывала желаний, но женщин-то в этом мире не было. И интернета тоже, а значит и лёгкого доступа к порнухе. Так что, почему бы и не чпокнуть пони, раз уж охота хоть как-то разрядиться.

Да и кончать ты будешь в ту ещё пони, в ту самую пони, которая больше других известна тем, что в неё кончают люди. Может статься, что эта пони и сама кончает радугой, которая на вкус как скиттлс.

— Слушай, Анон, ай да вон в те вон кусты? — сказала она сексуальным голосом, расправив крылья и игриво указывая бровями в сторону вон тех вон зарослей возле тропинки.

Ты кивнул и, поднявшись, отнёс пегаску в кусты.

И вот, оказавшись в надёжном укрытии, ты аккуратно опустил её на землю, к лесу передом, к тебе задом. Не теряя времени, ты опустился на колени и твоему взору предстало...

.

..

...

….

Ничего. То есть буквально ничего — зад её был лишён хоть чего-то сколь-нибудь интересного. Нет, конечно у неё были прекрасные налитые полужопия, но на этом, собственно, всё. Ни вагины тебе, ни очка. От этого зрелища разум твой тут же накрыло волною вопросов.

— Эээ, а ты не могла бы отключить эту свою цензурную магию? А то я твоих причиндалов в упор не вижу, — спросил ты, поднимаясь на ноги и почёсывая затылок.

— Цензурную магию? Ты это о чём вообще? — ответила она голосом полным недоумения, выпучив на тебя глаза.

— Я про ту, которая прячет твою вагину и анус.

Рэйнбоу повернулась к тебе лицом, на котором явно читалось непонимание.

— Что такое вагина и анус? Это какие-то человеческие штучки?

— Да, и это наводит меня на следующий вопрос...

— Да брось, Анон! — нетерпеливо воскликнула она, вскинув передние ноги в отчаянии. — Давай перейдём уже к моим любовным обнимашкам!

— Любовные обнимашки? Это что ещё...

Рэйнбоу Дэш вздохнула и закрыла моську копытом.

— Когда жеребец и кобылка любят друг друга очень сильно, они очень крепко обнимаются и целуются где-то минут десять, чтобы активировать любовную магическую матрицу, после чего кобылка становится беременной.

— Но если у неё нет вагины, то как она..?

— Жеребёнок естественным образом телепортируется из неё к ней на пузико. Блин, Анон, это ж ясельная группа.

— А когда вы едите, как вы потом..?

Рэйнбоу Дэш снова вздохнула, крепко приложив себя по лбу копытом.

— Сразу за нашим желудком есть магическая червоточина, через которую тело сбрасывает отходы прямо под землю, чтобы удобрить её. Как можно этого не знать, Анон? Это же основы понячьей анатомии.

Лицо твоё исказилось гримасой предельной взволнованности.

— Ты невинна. Ты даже не представляешь, что такое секс, — проговорил ты тихо и грустно.

— Чего? Конечно я знаю, что такое секс. Чтоб ты знал, я переобнимала и перецеловала кучу поней по всей Эквестрии. Ёпт, да я даже принцессу Селестию и принцессу Луну несколько раз обнимашкала и целовашкала, — яростно выпалила она.

— Это не секс. Это просто обнимашки и целовашки! — воскликнул в ответ ты.

— Ты чего несёшь? Обнимашки и целовашки и есть секс. Мне что, по новой объяснять, как пони занимаются любовью?

— Да ты, наверное, даже не представляешь, что такое пенис, — пробормотал ты.

— Да, и что же такое «пенис»? — спросила она, задумчиво склонив голову набок.

Ты горестно вздохнул.

— Я так не могу. Я не хочу лишать тебя целомудрия.

— Анон! Мне уже двадцать четыре года, я уже обнималась и целовалась, буквально, с сотнями поней. Какое, нафиг, целомудрие?!

— В этом-то и дело! У тебя ещё не было секса.

Рэйнбоу Дэш гневно топнула копытами.

— Обнимашки и целовашки и есть секс!

— Нет! Вообще ни разу! Секс это когда мужчина засовывает пенис женщине в вагину и кончает в неё.

— Кончает в неё? В смысле, кончает? Ты можешь кончить в меня своим пенисом?

— Но как мы...

— Ну так у меня ещё и рот есть, Анон. Давай, выкладывай, что там у тебя за пенис такой, — сказала она сексуальным голосом, пронзая тебя похотливым взглядом.

— Я не уверен, что долж...

— Ну же, я хочу увидеть твой пенис, — протянула она, меняя взгляд на жалобный щенячий.

— Прости, Рэйнбоу Дэш, но я так не могу, — грустно ответил ты, прежде чем отвернуться и зашагать прочь.

Возможно, в другой вселенной ты и решился бы на подобное, но только не в этой. Потому что это казалось таким… неправильным.

Вдруг ты почувствовал, как тебя крепко схватили за ноги. Ты обернулся и увидел, что в них вцепилась Рэйнбоу Дэш.

— Пожалуйста, Анон… давай хотя бы пообнимаемся и поцелуемся? — спросила она тихим дрожащим голосом, на глаза её наворачивались слёзы.

— Ладно, но только обнимашки и целовашки. Без отсосов.

— Отсосы? А это что такое?

— Возможно… однажды я дам тебе пососать свой пенис. Но если это и случится, ты должна пообещать, что будешь предельно нежной. Он очень чувствительный, так что не кусаться, ничего такого, только сосать и лизать.

— Анон, начнём с того, что я вообще тебя кусать не стала бы. Ты же мой друг, зачем мне делать тебе больно? И да, я буду только сосать и лизать твой пенис, если однажды ты перестанешь выёживаться и таки покажешь его мне, — сказала она, гневно сощурив глаза.

Конец

Понячья Анатомия и Чисто Дружеские Обнимашки

Чисто «дружеские» обнимашки с Эпплджек вдруг перерастают в нечто неловкое. И оба вы узнаёте кое-что новое об анатомии друг друга.

Спин-офф к «Проблемы Понячьей Анатомии». Не сиквел.

День давно уже минул, от тяжких трудов фермерских мышцы твои изнывали. Ты, человек, очень переживал из-за договора со своей начальницей. Ну так-то да, это было сугубо дружеское времяпрепровождение с твоей маленькой но очень сильной подругой-лошадкой, однако унять нервы этот факт не помогал.

И вот прямо сейчас ты сидел на краю кровати в одних только труселях и нервно барабанил пальцами сжатых ладоней, тупо пялясь в стену. Твоя начальница была маленькой, четырёх футов в холке, пони. У кобылки была очаровательная оранжевая шёрстка, огромные прекрасные глаза цветом и блеском затмевающие лучшие из изумрудов её белёсая грива ниспадала на плечи. Звали её Эпплджек, и у неё была чудесная, огромная, накачанная жопка.

«И как только я на это согласился?», подумалось тебе.

Но потом ты вспомнил, что очень уж тебе хотелось трахаться, пусть даже это и не секс. Грусть и отчаяние переполнили тебя, когда Рэйнбоу Дэш не дала в неё кончить. И это не смотря на то, что попал сюда, когда на прошлой недели решил вздрочнуть на её волшебный порно журнал. Она спросила, конечно, «что значит кончить?», но ты ж понимал, что она тебя только дразнит.

— Ты меня обнимашкать будешь, или как? — окликнула тебя Эпплджек голосом исполненным нетерпения.

Ты испуганно сглотнул.

— Ладно, Эпплджек, уже иду, — пробубнил ты.

Сказав это, ты расположился рядом с кобылкой, уткнувшись лицом в её нежную как шёлк гриву, обхватив руками её за то, что можно было бы назвать плечами.

Эпплджек, в ответ, нежно обняла тебя передними ногами за плечи.

— А теперь слушай сюда, Чулавэк. Это просто дружеские обнимашки, так что середину и низ моей спины даже не вздумай лапать, а то влипнешь по самое не балуйся.

— Хорошо, я, правд, так и не понял, почему.

Эпплджек тяжко вздохнула.

— Только погляди, какой ты у нас невинный, раз не знаешь даже, чем эти места примечательны. Кажись придётся мне как-нибудь потом порассказать тебе про птичек да пчёлок.

— Да всё я про птичек и пчёлок знаю.

— Ну давай, объясни мне, сахарок.

— Это когда мужчина засовывает член женщине в вагину и кончает в неё, — гордо возвестил ты о своих познаниях о сексе.

— Эм-м, ты это сейчас об чём вообще? Будь добр, поясни что это за вагина такая и пенис, и почему кончать надо в неё? — спросила она, приподнявшись на локте и глядя на тебя с изумлением.

— Ой, да забей. Давай просто спать, — сказал ты, закрывая глаза.

— Давай, — внезапно просто согласилась она и тоже закрыла глаза.

Теперь, когда комната погрузилась в тишину ты просто не мог не оценить, каким тёплым… и каким мягким было её тело. Если честно, то слишком уж мягким, мягче самого мягкого шёлка. Такой уж она была тёплой и мягкой, что некоторая часть твоего тела просто не могла не начать расти с устрашающей скоростью.

«Нет! Только не сейчас! Вот знал же, что так и выйдет!» — пронеслась череда мыслей в твоей голове.

Вопреки твоим протестам, твой член продолжал подниматься, неудержимо тянуться к столь близкой и столь нежной плоти, превращая твои труселя в форменную палатку.

— Эй, Анон, ты чего это меня там тыкаешь? — сурово спросила она.

Ты испуганно сглотнул.

— Я… ничего не могу с ним поделать! — воскликнул ты в отчаянии.

— В смысле, не можешь ничего поделать?

— Ну-у…. эм-м-м-м… это мой… мой… мой...

— Да что там уже, сахарок? — ласково спросила она.

— Мой пенис, — сдавленно пробормотал ты.

— Пенис? Что ещё за пенис? — удивлённо спросила она, склонив голову набок.

Ты отпрянул, чтобы окинуть её нереально удивлённым взглядом.

— Эпплджек, хорош шутить, ты знаешь, что такое пенис.

— Не-а, не знаю. Вообще не представляю, что это за пенис такой, — уверенно ответила она.

Ты тяжко вздохнул и хлопнул себя по лбу.

— Да ты, поди, шутишь...

— Нет, серьёзно, я вообще не в курсе, что такое пенис.

— Да всё ты знаешь! — воскликнул ты. — Птички и пчёлки как раз об этом же!

— Чулавэк, нет в любовных обнимашках ничего, что звалось бы пенисом, или членом, или как ты его там называл, только целования где-то минут десять, чтобы активировать любовную магическую матрицу, чтобы кобылка могла забеременеть.

Не в силах переварить услышанное, ты раззявил рот от удивления. И ещё некоторое время, пока не сообразил, что сказать в ответ, ты так и лежал с выражением полного охуевления на лице.

— Да секс вообще не так работает. И вообще, то, что ты сказала, совсем смысла не имеет. Где тут, блядь, вообще вагина? — настойчиво потребовал ты ответа.

— Да нет тут никакой вагины вообще, — не менее настойчиво ответила она.

— Но как… — Воспоминания о многих виденных тобою понячьих задницах пронеслись перед мысленным взором и все их объединяло одно: ни вагины там не было, ни ануса. — Хочешь сказать, нет никакой цензурной магии, которая скрывала бы твою вагину?

— Нет. Я вообще не уверена, что эта твоя цензурная магия вообще существует.

— Да что ж это за мир такой ебанутенький?! — воскликнул ты.

— Мой мир. А теперь дай-ка взглянуть на твой пенис.

— Эм-м… нет, — тихо ответил ты.

— О-ой, да брось, сахарок. Дай поглядеть на твой пенис, — проворковала она, глядя на тебя жалостливым взглядом.

Ты пытался, конечно, противиться этим её огромным очаровательным глазам, но потом вздохнул-таки и сдался.

Эпплджек расплылась в улыбке, ровно до тех пор, пока ты не стянул труселя. Тогда её улыбка сменилась выражением разочарования.

— И вот ента вот малэська и есть твой пенис, — спросила она до ужаса разочарованным голосом.

Ты тяжко вздохнул. Даже в мире, где женщины… кобылки даже не подозревали, что такое пенис, он их не впечатлил.

— Эй, а он миленький. так бы его и расцеловала, — промурлыкала она.

Внезапно твой член вздрогнул яростно, прирос и в длине и в толщине, сравнявшись по размерам с конским.

— Ух ты ж ёжики! А вот это мой размерчик! — радостно воскликнула кобылка.

— Такого раньше не бывало. Твоя конячья магия колбасит моё тело! — воскликнул ты, тыча в неё пальцем, будто пытаясь обвинить в происходящем.

— Анон, я ж не единорог, я ж земная пони. И потом, чего ты разнюнился? Я бы его щас прям по самое не балуйся всосала бы, — сказала она, истекая слюнями при виде твоего огромного члена.

— Прости, Эпплджек, но что-то я устал. Давай спать уже. Посексуемся утром.

— Да чтоб тебя, Анон! Мерзавец ты эдакий! — воскликнула она, глядя на тебя сурово и потрясая копытом, будто это был кулак.

— Я тоже тебя люблю, Эпплджек, — прошептал ты ей в ответ.

А потом ты обнял её покрепче и закрыл глаза, чтобы скорее уснуть. Эпплджек ещё побубнила что-то гневно, а потом и сама уснула.

Конец