Офицер в стране чудес

Черновики и неиспользованный материал

Привет, читатель. Почти год назад соавтор, с которым мы вместе пилили этот фанфик, скончался. Я честно пытался продолжить без него, однако выходило все совершенно не так и не то. Скайхайд вносил ту нотку легкости и живости, которая, разбавив армейскую лаконичность и простоту моей писанины, придавала фанфику живой окрас.
Впрочем, идею бросить "Офицера" я отмел сразу — слишком много сил и мыслей было на него брошено, да и просто закрыть его было бы просто неуважительно по отношению к моему ныне покойному, не побоюсь этого слова, другу.
Поэтому я таки решил продолжить пилить его, однако в несколько ином направлении. Старые наработки же я решил выложить тут, дабы читатель смог ознакомиться с ними. Они писались давно, и не проходили хоть сколь-нибудь адекватную вычитку, однако дают понять задел основного сюжета.
По ходу текста могут встречаться наши заметки на полях — я не стал их убирать, дабы оставить этот дух творческой незавершенности. Так же дам пару пояснений относительно персонажей, отметив их "NB".
Приятного прочтения.

Старлайт

– Мисс Глиммер! Ми-и-исс! – Раздался из-за двери молодой кобылий голос, — Вставайте! Вы просили вас разбудить!

– Да-да… – Пробурчала в подушку Старлайт, пытаясь открыть слипающиеся глаза. Она определённо засиделась вчера, готовя своё выступление в Стратхольме. Ведь, в конце-то концов, это было первое выступление после того, как она приняла решение изменить этот мир. Но сейчас она искренне сожалела о ночном бдении. 

Ведь кому понравится её речь, если она будет засыпать стоя, а?

– Ми-и-исс! Вы меня слышите? У меня для вас кофе! – не унимался голос за дверью, вынуждая Старлайт всё же оторваться от уютной кровати и открыть дверь. За порогом стояла улыбчивая синяя единорожка лет двадцати, рядом с которой в зелёном левитационном облаке висел небольшой поднос с дымящейся чашкой и блюдцем с парой пирожков.

– Доброе утро, мисс Глиммер, я Шарлот, очень приятно! – она с широкой улыбкой протянула копыта для копытопожатия(или брохуфа? Я не знаю).  Старлайт, потирая глаза, улыбнулась в ответ, и, качнув головой, ответила:

– На пороге не здороваются. Проходи. – улыбчивая Шарлот улыбнулась ещё шире, напомнив тем самым Берри Нойз, пекаря из Кантерлота, и, «пропустив» поднос перед собой, вошла в комнату, левитировав кофе на журнальный столик. 

Старлайт проводила угощение взглядом и продолжила:

– Я же, вроде, не заказывала кофе.

– Ага! Это вроде как подарок от нашей семьи. Честно говоря, мисс Глиммер, вы очень кстати! С деньгами у нас сейчас небольшие проблемы, пока папенька болеет. – Защебетала пони, -  А правда, что вы сюда приехали агитировать за уничтожение кьютимарок?

Глиммер утвердительно кивнула, пробуя кофе. Не самый лучший, приходилось пробовать и качественней, но и не самый плохой. Самое то, чтобы проснуться с утра.

– И что, вы правда считаете, что можно нормально жить без кьютимарки? – продолжила Шарлот, нахмурив лобик, — Просто в “Школе Одарённых Единорогов” нас учили, что кьютимарка – это особый магический конструкт, без которого сам организм пони не может нормально функционировать…

– Это так, верно. Но я и не призываю стирать метку. Я призываю сделать её одинаковой. – Ухмыльнулась Старлайт, кивнув, – Ты действительно закончила “Школу Одарённых Единорогов”?

Шарлот стеснительно улыбнулась:

– Ну, не совсем закончила… Просто училась. Так уж получилось. Природа возместила…

Это многое объясняло. Если эта особа училась в “Школе Одарённых Единорогов” – то понятно, откуда у неё появились такие манеры тут, в семье давно обедневших и превратившихся в деревенщину дворян.

– Возместила?

– Ага. У нас, Эпплов, практически не рождается единорогов. Всё больше земные пони. Ну и пегасы, бывает. А единорогов – практически никогда. Когда я родилась – отец даже думал, что я не от него. Но внешностью я вся в него, пришлось ему поверить.

– И что, природа наделила тебя магией за всех Эпплов, да? – спросила Старлайт, отхлёбывая из чашки горячий ароматный напиток.

– Ага. С детства игрушки левитацией ломала! – Шарлот гордо подняла голову, но спустя секунду звонко рассмеялась, – За что часто получала от брата!

– У тебя и брат есть? – поинтересовалась Старлайт. Этот разговор начинал ей надоедать, однако было интересно узнать, почему же Шарлот не закончила “Школу Одарённых Единорогов”.

– Эпплы очень плодовиты. Хотя мы и не совсем настоящие Эпплы, потому что мамины корни оказались такими же сильными, как и папины.

– Голденблады, верно? Древний род.

И ведь правда, крайне древний. Настолько уходящий корнями в седую древность, что его представители давно уже не были вхожи даже в замок, что уж говорить о реальной власти. Они давно растеряли и деньги, и уважение, и, наверное, даже ту самую хваленую золотую кровь. 

По рассказам миссис Бриллиант, матери Шарлот, у которой и решила снять комнату Старлайт, Голденблады уже несколько поколений не заключали браков с иными дворянскими родами, а последние реликвии были проданы столетия назад. И если бы не какой-то древний закон, запрещающий упразднять дворянские дома – то их давно бы уже лишили фамилии и истории.

— Ага. Я родственница самой принцессы Селестии. Ну теоретически... Кажется, в девяносто пятом или девяносто шестом поколении. – Сказала Шарлот, скривившись, будто лизнув лимон.

— Похоже что ты не очень-то в восторге от этого, верно? – Подавшись вперёд, удивлённо произнесла Старлайт.. Разговор становился  заметно интереснее историй о всяких братьях и сломанных игрушках. Это может быть полезным.

— Ну не то чтобы не в восторге, но… Когда папенька обанкротился – мы пытались просить у принцессы Селестии, а она даже не приняла нас! У неё вроде как правило – не помогать своим родственникам. Но от этого нам ведь не легче! – Топнула копытом Шарлот, а затем, покраснев, сдула выбившуюся прядку волос и, кашлянув, добавила:

— Прошу прощения, мисс Глиммер.

— Да ладно тебе! – Подойдя к пони и по-дружески приобняв, произнесла Старлайт, — Знаешь, ведь я тоже не очень люблю принцессу Селестию. У меня с ней свои счёты.

— Правда? – будто бы с недоверием спросила Шарлот, на что Глиммер утвердительно кивнула:

-Абсолютная. Я ведь никогда не вру. И знаешь, зови меня просто Старлайт. В конце концов не такая уж я и старая.

Пони снова широко улыбнулась.

— Ну а теперь позволь мне привести себя в порядок. И передай огромное спасибо своей матери за кофе, — Левитировав поднос с пустой чашкой к Шарлот, сказала Старлайт. Та, приняв его, ответила:

— Хорошо, Старлайт. И вы… То есть, прошу прощения… Зря ты не попробовала пирожки – они очень вкусные!

Старлайт улыбнулась этой наивности и лишь отрицательно мотнула головой. Шарлот пожала плечами и вышла, кинув лишь прощальное:

— Тогда пока. Если понадоблюсь – обязательно зовите… Эм… Зови.

Глиммер закрыла дверь и направилась в ванную комнату. В Кантерлоте у неё был свой дом, оставшийся от родителей, со своей ванной комнатой, но то были четыре квадратных метра, облицованные простой плиткой, а вместо душа или крана был лишь кувшин воды.

Тут же были все условия для комфортных водных процедур.

Спустя полчаса Старлайт, свежая и окончательно проснувшаяся, спустилась вниз и, кивнув чем-то завтракавшемуза столом Биттеру, тяжеловозу, что тянул её повозку, вышла на улицу. До полудня, когда была назначена её лекция, оставалось ещё около часа, и Глиммер подумала использовать это время с пользой – она решила повторить тезисы, которые должны были сразить местных, и склонить их к равенству.

Это был первый раз, когда Старлайт решилась предпринять что-то ради мести. Когда кьютимарки много лет тому назад лишили её друга и детства – ей казалось, что бесполезно предпринимать что-либо. Потому что, думалось Старлайт, невозможно изменить само мироустройство. И потому Глиммер просто жила, не в силах спокойно спать по ночам, мучимая жаждой мести самой своей природе. Она жила в ожидании чего-то неясного, мутного, но такого желанного! Но дни шли, недели сменялись месяцами, и никто не стремился рассказать ей, что же делать.

И спустя время Глиммер, совершенно случайно, узнала о посохе. Сама мысль избавиться от своего бессилия вызывала какой-то детский, жеребячий восторг. И в конце концов она решилась.

Пришлось продать и дом в Кантерлоте, и кое-какие драгоценности, оставшиеся от матери, но ей удалось собрать средства и достать Посох.

Своей целью Глиммер выбрала Стратхольм, небольшой древний городок почти в сотне миль от Кантерлота, принадлежавший некогда Голденбладам, а теперь, как и большинство городов Эквестрии, управлявшийся мэром.

Старлайт посмотрела на башню с часами.

Без четверти полдень.

Светило солнце, дул приятный ветерок.

Всё казалось таким правильным и хорошим. В такой день не может произойти ничего плохого, уверяла себя Старлайт. Скоро всё изменится снова. Она ждала этого дня много лет. Она жила ради него.

И этот день настал.

(NB: Старлайт не захватила деревню? Да. Суть в том, что действие фуфика происходит примерно через год после событий первой версии "Гривы в сапогах", а она, в свою очередь, происходит через год после событий первых двух серий первого сезона(бебель дальше поней не смотрел). Однако действия этой главы происходят примерно во время первого сезона. Это, по сути, предыстория. Именно поэтому Старлайт только вышла на путь поиска своей тоталитарной деревеньки.)

Старлайт

— ДА КАК ОНИ МОГУТ! – Закричала Старлайт, откидывая магией деревянное ведро, не ясно что делающее прямо посреди дороги, — ДУРНИ!

Её душила обида и бессильная злоба на этих пони. На пони, на которых делались такие большие ставки, пони, на которых рассчитывала Старлайт. Столько лет подготовки – и всё коту под хвост! Всё было продумано до мелочей. Она репетировала свою лекцию перед зеркалом по ночам, отвечала на вопросы, которые должны были ей задавать. Но за всем этим она упустила одну маленькую, но чрезвычайно важную деталь.

Эти пони – просто деревенщина.

Всё теряло свой смысл с такими слушателями. Они не просто привыкли ходить с метками. Они и не хотели избавиться от их гнёта. Бытовуха съела их стремление к лучшей жизни, и к лучшему миру.

Старлайт выдохнула, успокаивая тем самым нервы. Нельзя нервничать, нельзя показывать этим пони, что они сломили её!

— Не сломили… — Шепнула сама себе Глиммер. Конечно, это неудача, но не критичная. В конце концов, ведь и среди этих пони она всё же увидела заинтересованные взгляды. Возможно, кто-то да сделает правильные выводы. Ну или хотя бы задумается, для начала.

У Старлайт были все шансы захватить внимание толпы, перевести этот интерес к её необычной персоне на интерес к её необычным идеям, и, в конце концов, заставить их поверить. Она столь сильно уверилась в этом, уверилась в себея и в силеу своего убеждения, что за всем этим забыла о самой возможности поражения... 

И жизнь решила ткнуть её в это все мордочкой, спустив, жёстко и бескомпромиссно, с небес на землю.

Облачные замки, выстроенные Старлайт так тщательно и с таким усилием, дали трещины по самому основанию.

За этими мыслями Старлайт не заметила, как вернулась к имению Голденбладов, в гордом одиночестве расположившегося на окраине Стратхольма.

Поправив гриву, Глиммер постучала в массивную, слегка ободранную временем, дверь и, выгнав последние мысли о сегодняшнем провале, улыбнулась. Что бы не случилось, а она должна соответствовать образу уверенной в себе пони всегда, не смотря ни на какие обстоятельства. Дело принципа.

Дверь отворилась, и в проёме появилась Шарлот с крайне испуганным выражением мордочки, от чего у Старлайт в тот же момент засосало под ложечкой.

— М-мисс Глиммер, п-проходите скорее! – Запинаясь, полушёпотом произнесла кобыла, махнув копытом и отходя с прохода, — В-вас уже ждут!

В голове судорожно заметались мысли. Кто может её ждать? Неужели она перешла определённую черту, и Селестия, опомнившись, решила прекратить её незаконные эксперименты над кьютимарками? Или это, возможно, просто кто-то случайный? Но тогда почему эта пони так испугана?

— Прости, что? – взволновано спросила Старлайт, заходя в дом и закрывая за собой магией дверь, — Кто меня ждёт?

— Я… Я не знаю их имён, — ответила Шарлот, пока они торопливо шли через кухню, где с испуганной мордой сидел Биттер. Мисс Бриллиант стояла тут же, за плитой, и со смесью страха и сочувствия проводила Старлайт взглядом, покачав головой, — Но они показались мне очень серьёзно настроенными…

Услышав это, Глиммер резко остановилась прямо на лестнице, по которой они поднимались, закрыв глаза. Худшие её опасения подтвердились. Это за ней. Селестия её переиграла, а спецслужбы сработали быстрее, чем она предполагала. Возможно, на неё настучали.

Мысли Старлайт заработали с удвоенной скоростью. Из дома она уже не телепортируется – скорее всего он уже окружён магами. Прорываться силой? Нет, плохая идея. Старлайт талантлива в магии, но в Департаменте Безопасности служат пони с огромным опытом. В лучшем случае будет много крови, и не факт, что удастся уйти хотя бы живой… И тут что-то показалось Глиммер неправильным. Если бы Департамент хотел её взять – то они бы уже сделали это. Они бы не стали предупреждать её. Но тогда зачем всё это?

(NB: Не забываем, что в Землянке Селестия довольно злыдня, а у нас так вообще еще хуже, мол хороша только для поняшек, остальным соболезную.)

— … и они сказали, что хотят с вами поговорить. – Закончила Шарлот, останавливаясь вслед за Старлайт, — Мисс Глиммер, с вами всё в порядке?

Старлайт открыла глаза и кивнула. Они тут для разговора. Но о чём они хотят поговорить?

Они остановились около комнаты, и Шарлот, ободряюще похлопав Глиммер копытом  по плечу, оставила её одну. Вздохнув, Старлайт толкнула дверь и вошла в плохо освещённую комнату.

Плотные, поеденные обитые молью шторы были прикрыты, а лампы приглушены. В комнате витал тяжёлый запах табака. На стуле за резным столом сидел черношкурый пони в сером плаще-дождевике и дымил очередной, далеко не первой, судя по количеству окурков, затушенных о блюдечко, сигаретой.(NB: да, у поней нет сигарет. Но это черновик. Мы обсуждали, чем можно заменить, но не заменили.)

 Ещё один, серошкурый в чёрном плаще-дождевике, стоял в проходе в спальню, облокотившись о косяк. «Наверное, они братья» — мелькнула в голове Старлайт совершенно левая мысль.

— Добрый день, мисс Глиммер. – Произнёс первым серошкурый. Второй же молчал, изучающе глядя на Старлайт.

— Добрый день, мистер… — ответила она, выжидающе смотря на пони. Тот, с какой то совершенно безэмоциональной мордой, ответил:

— Мистер Грей. А это мистер Блэк, — он указал на сидящего жеребца, — Странные имена, верно?
— Да уж… — смотря то на серого, то на чёрного, протянула Старлайт. Что-то показалось ей в их поведении странным, и даже противоестественным. Однако сейчас нет времени подмечать глупости, главное показать, что они не полновластные повелители ситуации. Ну или хотя бы сделать вид, что это так, — И кто же вы такие?

Серый жеребец уже хотел что-то ответить, однако был прерван глубоким голосом, раздавшимся из спальни. Серый посторонился, и в комнату вальяжно вошёл крупный белый единорог, уже явно не первой молодости:

— Это моя охрана, мисс Глиммер. Прошу простить моих охламонов, они крайне исполнительны, однако их нельзя оставить одних ни на минуту. – Единорог прошествовал на центр комнаты, пока чёрный жеребец, словно ужаленный, подскочил и распахнул шторы, переставив «пепельницу» куда-то на подоконник, — Прошу прощения, я не представился. Я – мистер Беттер.

— И что вы тут делаете, мистер Беттер? – Пытаясь сохранить самообладание, сказала Старлайт.

— О, я сейчас всё объясню! Однако это займёт определённое время… — Он кивнул серому охраннику, и тот убежал, хлопнув дверью, — Так что предлагаю присесть. Мой пони сейчас принесёт чаю.

— Вы из Департамента Безопасности? – выпалила Старлайт, садясь за стол.

— Я? О Селестия! Нет, конечно! Я, если так можно сказать, частный инвестор. – Улыбаясь, ответил Беттер. У Старлайт же будто камень с души свалился. — И именно поэтому я тут. У меня, если так можно выразиться, есть определённое предложение…

В этот момент в комнату вошла Шарлот, в сопровождении серого охранника и левитируемого дымящегося подноса. Она, с интересом разглядывая белого единорога, расставила чашки и, отойдя на шаг, встала за Старлайт.

Глиммер выжидательно посмотрела на единорога. Шарлот стояла рядом и с интересом слушала. Охранники встали по обе стороны от Беттера.

Единорог с улыбкой начал свою речь.

(NB: Шарлот. Да, хотелось сделать ее помощницей Старлайт, но не проработали эту идею до конца. А вот мистер Беттер — ключевая фигура фанфика. Как и Старлайт.)

Хендрикс

…Один килограмм вишни содержит, в среднем, 150 вишенок…

Дверь корчмы «Потерянная сбруя» жалобно скрипнула петлями и, стремительно распахнувшись, глухо ударилась о бревенчатую стену. Миссис Паддлхувз со скоростью и грацией, абсолютно не увязывающейся с её упитанной фигурой, стремительно вылетела во двор, неся на голове увесистый поднос с очередной порцией снеди и напитков. Снова. Рабочие как раз закончили обивать колодками колёса очередной телеги, плюс, пока хозяйка корчмы удалялась готовить, с какого-то отдалённого хутора во двор приехал ещё один обоз, так что еда пришлась как нельзя кстати. То, как за полчаса миссис Паддлхувз умудрилась наготовить гору пирожков с ревенем и то, как она узнала, сколько этих пирожков понадобится и когда их выносить, можно было объяснить лишь магией, но, по-настоящему, восхищало другое.

То, как она их реализовывала.

— Здрасьте, миссис Падллхувз, я не голо... — внук бортника, прибывший с последним обозом, не успел договорить, хозяйка корчмы выверенным техничным движением запихнула ему пирожок в рот, так что тот чуть не подавился.

— Ай, не говори ерунды, малыш! — затараторила миссис Паддлхувз, ловко всучив в копыта жеребцу кувшин морковного сока. — От вашей пасеки путь неблизкий, всё в гору, да через лес, да в гору... ох, здравствуйте, дорогой мой мистер Блайндстрайк, вам как обычно?

Подоспевший на помощь внуку старый пасечник был довольно крепким и суровым на вид мерином с бакенбардами, напоминавшими обвисшую львиную гриву. Через минуту он был снабжён увесистой флягой с ячменным самогоном и пакетом пирожков с капустой. Примерно та же участь постигла всех остальных постояльцев двора, кто не успел спрятаться от чрезмерной предприимчивости миссис Паддлхувз, и, вскоре, она возвращалась к себе в корчму, побрякивая увесистым мешочком монет. Кобылка, можно сказать, просто лучилась от счастья, но, проходя мимо головного обоза, она не удержалась и, на мгновение, скосив взгляд в сторону, негромко вздохнула. Как и любую другую подлинно талантливую личность ничто не огорчало миссис Паддлхувз больше чем ситуация, в которой её талант переставал работать.

На головном обозе, величаво устроившись на мешках с овсом, восседал тот против кого её предпринимательский талант был просто бессилен.

— Маааам! Мам, смотри! Там грифон, маам, смотриии!!!

Хедрокс вздохнул и проворчав про себя пару ругательств почерпнутых у знакомого зебринского факира воздел глаза к небу. Сплошной клубящийся полог серо-стальных облаков, нависший вплотную к верхушкам мачтовых сосен, словно бы был отражением его настроения. Не то чтобы Хедрокс питал какую-то особую неприязнь к пони, но эта их суетливость... назойливость... проклятье, как же она иногда раздражала.

— Мааам!!! Ну смотриии!

Чуть развернув голову Хедрокс лениво смерил сопляка пренебрежительным взглядом сверху вниз. Задним числом он на автомате прикинул, сколько золота мамаша и её сынуля принесут в копилку каравана, и какая часть от этой прибыли перепадёт ему по долевому договору. Выходило крайне скромно, но когда Хедрокс представлял вместо пони мешочки с золотом, терпеть их становилось гораздо проще.

(NB: да, грифон. Предполагалось, что он станет еще одним главным героем, наравне с основной троицей. По сути, он должен был стать промежуточным звеном, организовав нисходящую цепочку Третья-Старлей-Хендрокс-Васюта, позволив всем персонажам развернуться на полную.)

— Потерялись? — ворчливо процедил он, как бы между делом расправляя крылья, тень от которых накрыла и мамашу, и жеребёнка, и все их нехитрые пожитки. Иссиня-чёрное с вкраплениями меди оперение, даже в неверном свете пасмурного неба блестело, словно чешуя доспехов и смотрелось более чем внушительно. Сопляк, пискнув от испуга, поспешил нырнуть к матери под полу дорожной накидки, а сама кобыла, заметив, что вокруг вдруг стало темнее, наконец, отвлеклась от перелопачивания своей поклажи и обернулась. Выражение паники, отобразившееся на её мордочке, было просто бесценно.

— А... ох... простите, мистер грифон... мы просто... просто...

Нервно икнув, кобыла спешно накинула на себя сумки начала пятиться в сторону, запинаясь на каждом шаге. Хедрокс усмехнулся и сложил крылья, чуть не сбив при этом беднягу воздушным потоком.

— Отлично, займите своё место и следите за вещами. Всего хорошего. — с напускной вежливостью посоветовал он отвернувшись в сторону и лениво зевнул. Хедрокс был уже далеко не так молод, чтобы дешёвая бравада тешила его самолюбие, но в то же время достаточно умён, чтобы понять бессмысленность попыток «не быть грифоном». Большая часть пони, с которыми ему приходилось иметь дело, были типичными представителями провинциального захолустья, любые попытки создать себе положительную репутацию среди них были не столько бессмысленны, сколько бесперспективны. Так что пусть продолжают тыкать в него копытом… и падать потом в обморок от щелчка клювом в свою сторону.

Почему бы и нет? Лишь бы золото платили.

 Золото... по части взаимоотношений с благороднейшим из металлов Хедрокс был грифоном до мозга костей и  чем дольше он жил, тем больше убеждался в том, что золото — это единственный стабильный инструмент взаимодействия с обществом. Золото работает в любом состоянии, золоту безразлично как ты его зарабатываешь и на что тратишь, золото никогда не предаст и всегда заставляет с собой считаться. Золото — идеал. Именно этим оно так притягательно для сердца грифона, а не в силу какой-то там банальной жадности, как считают эти наивные пони, выросшие в своём карамельно-радужном государстве под защитой тепличной идеологии Принцесс...

 Погрузившись во внутренний монолог, Хедрокс скучающе озирал окрестности с высоты своего наблюдательного поста. Дела, как и всегда, шли ни шатко, ни валко: рабочие, переоснащавшие последнюю телегу откровенно филонили; Рыжий Рик маялся с обозом бортника, который пытался пристроить в центр колонны, а разномастная толпа вольных путешественников, вместо того чтобы ждать отправления в пассажирских крытых вагонах, шлялась вокруг таверны и по близлежащей роще, из которой, порой, доносились весьма странные звуки вперемешку с хохотом и визгом. Из окна корчмы доносилось нестройное пение бригады тягловых жеребцов, которые, видимо, поставили себе целью прикончить за день весь запас самогона миссис Паддлхувз. Возле колодца, Хедрокс обнаружил шуганутую им мамашу в компании престарелой кобылы, чью шею украшала уродливая якенбургская шаль, обе пони о чём-то заговорнически переговаривались, бросая в его сторону опасливые взгляды. Им было невдомёк, что слух грифона намного тоньше чем у пони и что Хедрокс прекрасно слышал каждое слово их милой беседы.

 -  Ох, доча, от грифона-то только и жди беды... знающие пони они прям так и говорят. — скороговоркой бормотала бабулька на ухо доверчивой мамаши. — Грифоны-та енти, иноверцы все как один, в Селестею не веруют, в Лунею не веруют, законов ничьих не чтут. Ох, беда будет, ох будет... Бабка-то моя покойница, благослови Принцессы её душу, — на этом моменте старая хрычовка начала истово осенять себя священным знамением, поочерёдно прикладывая копыто к груди и к голове, так что только чуть ли не треск стоял, — она мне так и сказала, берегись мол, внуча, сглаза лихого, а особливо от грифонов. Её-то, бабку, в могилу как раз грифон и свёл, да вот чёрный как раз, как вот ентот ужасть, что на телеге сидит. Ишь как зыркает! Глазом жёлтым своим, ууу!!! Хорошо хучь у меня от бабки оберег остался, который она для защиты от сглазу на смертном одре сделала... ох, доча, тебе бы ентот оберег... сыночке твоему, чтоб под защитой был. Я-то своё пожила, а сыночка твой... не приведись, что случится...

— Да разве ж можно, бабуль? — неуверенно промямлила мамаша, ковыряя копытом землю. — Такие ж обереги просто так не передаются...

 - Истинно говоришь, доча! Чтоб силу магичну оберег не потерял, он нового хозяина признать должон. Бабка мне вродясь говорила, что можно обмен совершить на дар какой, и тогда всё по-честному будет... эх, зря я у неё не училась, пока молода была! Да ты не горюй, доча, я тебе этот оберег как есть, от чистого сердца отдам, вдруг он и так заработает? Уж больно сыночка у тебя хороший... дитятков-та беречь надо, у них ета... как его... биополя слабая! Всё на себя цапают и сразу в хворь, чуть кто глянет не так... вот прям сразу раз! и неможется им...

Слушать разговор дальше Хедрокс не стал, во что он выльется, было более чем очевидно. Наивная мамаша, в итоге, поведётся на развод и начнёт задаривать радетельную бабулю в награду за подаренный «оберег» чтоб он лучше работал. На долю секунды в голове грифона мелькнула шальная мысль о том, чтобы вмешаться и обломать аферистку... но он почти сразу отмахнулся от этой нелепой идеи.

 - Так, а что это у вас тут происходит?..

 Хедрокс раздражённо вздохнул и чуть не подавился воздухом — в ноздри ударила вонь табачного дыма, настолько мерзкая, что от неё запершило в горле. Источником этой вони был потрёпанного вида бежевый пегас в пыльнике и широкополой шляпе который, пыхтя зажатой во рту короткой трубкой, сейчас вскарабкивался на борт телеги. Оказавшись внутри он облегчённо плюхнулся на зад и приложил правое копыто к виску.

— Лейб-гвардии старший прапорщик в отставке Гринграсс, к вашим услугам, сударь! — хриплым голосом отрапортовал пегас, выпуская из трубки обильный клуб дыма, плавно обтёкший поля шляпы, от чего создалось впечатление, будто у злосчастного прапора под этой самой шляпой начался пожар.

— Приветствую, сударь прапорщик, — изо всех сил стараясь не закашляться, ответствовал Хедрокс. — Вас чем-то не устраивает, как я выполняю свои обязанности охранника каравана?

Плавно переведя копыто от виска к затылку, Гринграсс задумчиво поскрёб им гриву и пустым взглядом посмотрел сквозь дверь корчмы, за которой только что скрылась бабулька и её жертва.

 - Ну как сказать, сударь... с вашего попустительства с минуты на минуту совершится преступление-с.

 - Преступление-ли?.. — поморщился Хедрокс, пряча голову под крыло, в тщетных попытках спрятаться от вони. — Бабкин «оберег» определённо бестолковая пустышка, но с другой стороны, он даст новоиспечённому владельцу ощущение безопасности. А оно дорогого стоит.

Следующая минута прошла в молчании. Гринграсс продолжал пронизывать взглядом корчму... хотя, с таким же успехом, он мог смотреть и на рабочих, которые, закончив, наконец, возиться с телегой, отмечали успех чаркой медовухи, заботливо подпихнутой под копыто вездесущей миссис Паддлхувз. Широкие поля шляпы скрывали морду пегаса почти целиком, так что Хедрокс мог лишь гадать, что у прапорщика было на уме.

 - Всё-то вы верно говорите, сударь... — задумчиво протянул Гринграсс, после чего, крякнув, поднялся на копыта и пересел с подветренной стороны телеги. — Только ведь обдерёт она её как липку.

 - Не обдерёт, — уверенно возразил Хедрокс, с наслаждением вдыхая чистого воздуха полной грудью и чувствуя себя более расположенным к беседе.

— Откуда такая уверенность? — пропыхтел прапорщик, пуская очередной клуб дыма.

— Оттуда, что бабка явно не первый день лохов разводит, — пояснил грифон, вновь обводя двор корчмы скучающим взглядом. – Она — аферист… а опытный аферист подобен хорошему садовнику — тот никогда не станет рубить дерево, чтобы собрать плоды.

Гринграсс издал сдавленный смешок и закашлялся дымом.

— Да вы, сударь, однако, поэт!

За обвинение в поэтичности, Хедрокс наградил прапора самым саркастичным взглядом, на какой только был способен. Увы, оценить его могла лишь шляпа пегаса, но ей было всё равно.

— Поэзия описывает мир с точки зрения красоты. А я описываю его таким, каков он есть. Так что мимо, сударь прапорщик.

Порыв ветра донёс со стороны Дымных Гор далёкий рокот грозы, заставив стоянку немного оживиться. Рыжий Рик, кроя всех и вся отборнейшими ругательствами, прорысил в корчму, откуда вскоре послышались шлепки смачных подзатыльников, которыми организатор каравана побуждал засидевшихся тягловиков сворачивать гулянку. Пони понемногу стягивались к обозам, в том числе и знакомая ушлая бабка, тащившая на себе увесистый кулёк хрен-пойми-чего. Гринграсс молчал, наверное, прислушиваясь к затихавшему эху раскатов грома… а может он просто подавился затяжкой своего дьявольского самосада и сейчас бороздил параллельные миры.

Словно прочитав мысли грифона, прапор кашлянул и поправил сползшую на нос шляпу.

— Всё таки… — многозначительно протянул он, обращаясь к пустоте перед собой, — всё таки, если подумать, в этом нет никакого смысла.

Хедрокс недоумевающе посмотрел в сторону Гринграсса, ожидая каких-либо пояснений. Прапор какое-то время многозначительно молчал, а потом вдруг поднял голову и посмотрел прямо в глаза грифону. Морда пегаса расплывалась в растерянной улыбке, будто бы он пытался извиниться за сумбурный ход своих мыслей и вообще за то, что он такой уродился, что называется, не от мира сего. Эта улыбка очень странно контрастировала с пронизывающим взглядом его ярко-синих глаз, который, казалось, видел насквозь всё и вся.

— А скажите, сударь, сам Рыжий Рик ведь ничего своего не везёт на ярмарку, не так ли?

— Рик не из фермеров, если вы об этом, — уклончиво ответил Хедрокс, не понимая есть ли в вопросе прапора какой-либо подвох. – Когда-то давно, его предки были в числе тех, кто организовывал первые съезды фермеров в Эпплузе, и какой-то там из них догадался, что на самой ярмарке можно зарабатывать не хуже чем на копании грядок. Так у Рыжих и ещё пары семей организовался семейный бизнес – каждый год они организовывают караваны, помогая за скромную плату всем желающим без проблем добраться до Эпплузы. Спросите его самого, он обожает рассказывать об этом.

— Обязательно, — удовлетворённо кивнул прапор, а затем, как бы поддерживая разговор, задал вопрос, который Хедрокс абсолютно не ожидал услышать.

— Но вы ведь знаете о Запрете?

Грифон почувствовал как у него отвисает челюсть.

— О Запрете Селестии? – недоумевающе переспросил он, щёлкнув клювом. – Да, знаю. Все знают, мы же в Эквестрии или где?

— А о том, как он работает? – удовлетворённо кивнув, продолжал расспрос прапор.

— Я не разбираюсь в магии – честно признался Хедрокс, и, в принципе, даже не соврал. – Но слышал, в общих чертах, как эта штука работает.

Гринграсс продолжал благодушно кивать, улыбаться и буравить грифона взглядом, как бы предлагая рассказывать дальше. Хедрокс молчал. Он не понимал, что творилось на уме у прапорщика, и уже жалел, что вообще ввязался с ним в беседу. Всё-таки этот пегас был слишком странным. И в караване ему не место. Ту ахинею, что он наплёл о работе геологической разведке, кажется, даже тягловые не восприняли всерьёз, а это, как никак, показатель – тягловые, разве что, только в людей не верили.

Хедрокс вдруг поймал себя на мысли, что всерьёз расценивает прапора, как потенциально опасную угрозу. Осознавать эту мысль было крайне дико, особенно глядя на бесхитростно-честную морду Гринграсса, но, в то же время, грифону ничего не стоило представить, как ночью на стоянке прапор, раскуривая трубку, случайно подпаливает поклажу и сжигает к хренам весь караван.

— Что-то не так? – вежливо полюбопытствовал Гринграсс, заметив, что его собеседник как-то уж слишком помрачнел.

— Всё в порядке. Вот что… сидите тут, прапорщик, а мне нужно отойти… по работе.

Взмахнув крыльями, Хедрокс беззвучно соскользнул на землю и неспешно, чтобы не вызывать подозрений, направился в сторону корчмы. Затылком грифон ощущал, как Гринграсс сейчас провожает его чуть грустным, понимающим взглядом, но обернуться, чтобы проверить это было равносильно тому, как если бы он повесил на себя табличку «Я – идиот!». — Бездна бы побрала этого чудилу… — прорычал Хедрокс себе под нос, проходя мимо колодца. В голове царил полный кавардак. Давным-давно, грифон условно поделил для себя всех пони на две категории: на тех, кто не боится иметь с ним дело и на всех остальных – первых он в определённой степени уважал, а вторые были для него пустым местом. Прапор же выбивался из системы, он определённо не боялся Хедрокса, но причиной тому было вовсе не чувство собственного достоинства, не волевые качества или ум, благодаря которым Гринграсс мог бы чувствовать себя на равных с грифоном, нет, он был абсолютно зауряден. Оставалось лишь одно объяснение смелости прапорщика – он просто не осознавал, с чем имеет дело и на этом месте стоило бы просто записать прапора в дураки, но… дураком прапор не был. Он был странным.

Хедрокс остановился и устало потёр костяшками лоб. Чем больше он пытался раскусить прапора тем больше у него пухла голова. – Так, завязываем с этим, — приказал грифон сам себе — не то так и рехнуться можно. А два прапора на один караван – это уже явно перебор.

В порыве чувств, Хедрокс пнул подвернувшуюся под ногу шишку и чуть не убил ей доходяжного вида серую земнопони — бедняга лишь чудом увернулась от снаряда, вовремя наклонив голову, чтобы перевести дух. – Твою ж мать… — ругнулся про себя Хедрокс и, не подавая вида, поспешил скрыться в толпе тягловиков, которые о чём-то горячо спорили с выгнавшим их из таверны Рыжим Риком.

Рик был средних лет жеребцом тёмно-коричневой масти, телосложением больше напоминавший быка, чем пони. Особой сложностью душевной организации он не отличался, но в его деле, это было скорее плюсом, чем минусом.

— Ни капли больше, Одноухий. – непререкаемым тоном отчеканил Рик бригадиру тягловиков, облокачиваясь на бочонок от которого отчётливо тянуло спиртом. – Я тебя как маленького уговаривать не буду, если сказал «хватит» – значит всё. У нас договор чёткий был, так что не пытайся меня наколоть.

— Да шо будет-то?! – сиплым фальцетом возмущался в ответ бригадир, у которого действительно не доставало одного уха. – Мы с ребятами по тракту ужо который год ходим и хоть бы хны. И за самогон мы честно заплатили, не могёшь ты у нас его отбирать.

— По тракту ты можешь хоть всю жизнь без толку проходить, а у меня тут дело серьёзное — отмахнулся Рик, лениво ковыряя в зубах соломинкой. Любой другой пони на его месте, будучи окружённым сворой из двадцати крепких жеребцов, не обременённых интеллектом и моральными принципами, наверняка бы чувствовал себя не в своей тарелке, но Рик держался спокойно и уверенно, так, как дано лишь тем, кому от рождения достался талант лидера. Судя по тому, что Хедрокс о нём слышал, караваны Рик начал водить чуть ли не с пелёнок, перенимая опыт у своего отца, поэтому обхитрить старого пройдоху в его же игре было просто нереально.

— Но самогон-то мы купили… честно, на свои кровные, — упорствовал одноухий.

— Ты мне это уже десятый раз говоришь.

— Так вить это… не могёшь ты у нас его отбирать! Правильно я толкую, а мужики?

«Мужики» с готовностью закивали головами, поддерживая бригадира утвердительным мычанием. Рик устало вздохнул и, оглянувшись, заметил грифона. На его морде отразилось нечто вроде ехидной улыбки.

— Ну наконец-то. Хоть ты втолкуй этим остолопам…

— Увечья, тяжкие побои, моральное унижение. Быстро, качественно, больно. – откликнулся Хедрокс своим «фирменным» слоганом, раздвигая первые ряды толпы. – Что тут у вас происходит?

Он специально сделал вид, будто не в курсе происходящего, так, чтобы Рику, в случае чего, было проще ему подыграть. По толпе прокатился недовольный ропот.

— Ничего такого, с чем бы мы не разобрались без вас, мистер грифон, – как бы с вызовом пробурчал Одноухий, не решаясь, однако, смотреть Хедроксу в глаза. – Купили мы с робятами бочонок самогону, имеем право его оприходовать… а Рик нам не даёт! Справедливость должна восторжествовать как-никак… вот шо происходит.

— Чую, если «справедливость» восторжествует, то в путь мы сегодня точно не двинемся, — скептично усмехнулся Хедрокс.

— Да ничего с нами не будет! Не первый год замужем… — выкрикнул кто-то из толпы.

— Эт, кто, кто у нас там замужем? – встрепенулся Рик, окидывая толпу взглядом под раздавшийся дружный ржач. – Покажите мне, чтоб я знал в какую сторону не поворачиваться задом.

— Хорош, ржать, дело решать надо, — не сдавался Одноухий, гипнотизируя бочонок взглядом. Кроме Хедрокса он был единственным, кто не оценил юмор ситуации, да и то скорее потому, что его голову всецело занимали мысли о выпивке.

— А нечего решать – всё будет предельно просто, — грифон вышел к бочонку в центр круга. – Всё уже готово к отбытию, так что вы сейчас пойдёте впрягаться на свои рабочие места. А бочонок останется под присмотром у меня.

— Но… — заикнулся было кто-то.

— Никаких «но». Я не собираюсь торчать в этой глухомани ни единым часом больше. У нас есть график, и мы будем ему следовать.

— Не могёшь ты у нас… самогон наш отбирать. – возмущённо возопил бригадир, увидев, как Хедрокс принимает бочонок из копыт Рика. — Не могёшь!

Грифон нахмурился и, выпустив и лап бочонок неспешным шагом направился в сторону Одноухого.

— Эй, ты чего это? Мужики?.. эй ты чего?!

Хедрокс остановился лишь когда оказался вплотную клюв к носу с Одноухим. Жеребец встретил пристальный взгляд грифона со всем мужеством на какое был способен, но по его расширившимся зрачкам было видно, что он всё же боится.

— Никогда, — тихо, но отчётливо произнес Хедрокс, — не оскорбляй меня подозрениями в безвкусии.

Грифон чуть подался вперёд и с удовольствием отметил, что Одноухий отшатнулся.

— Я в жизни ни разу не употреблял алкоголь дешевле, чем тридцать бит за бутылку, так что я скорее из лужи изопью, чем посягну на ваше пойло.

Шаг вперёд. Бригадир, чуть не споткнувшись, отступил на два назад.

— Свой бочонок получите на следующей стоянке. Но сейчас вы развернётесь и пойдёте впрягаться в телеги. Я понятно излагаю?

Одноухий, чьи силы всецело уходили на то, чтобы, не моргая, смотреть грифону в глаза, даже сам не заметил, как кивнул. По толпе прокатился грустный стон.

— Ну чего ждём?

Развернувшись, Хедрокс вернулся к бочонку и выжидающе обвёл взглядом толпу. Где-то с минуту в воздухе царило мрачное затишье, в которое весьма атмосферно вписался очередной далёкий раскат грома, затем послышался смачный плевок и сиплый фальцет бригадира.

— Ладно, робяты, хер с ним с самогоном! – выдал он нарочито залихватским тоном. – Нам впереди ещё не одну корчму разграбить придётся, а ну давай за работу!

Удручённо вздыхая и переругиваясь, толпа тягловиков понемногу начала расходиться, направляясь к головной телеге колонны. Все обозы в караване были объединены в единый состав, наподобие шахтёрских тележек, и тянула его бригада весь целиком, впрягшись в мудрёную систему хомутов, организовать которую было целой наукой.

— Эх… обожаю я эти твои представления. – добродушно протянул Рик, провожая взглядом рабочих. -

— Классика жанра, — безэмоционально откликнулся Хедрокс. – Злой, нехороший грифон и строгий, но справедливый, глава каравана. Десять из десяти по шкале грифоньей стереотипности.

Грифон обернулся в сторону Рика и слегка нахмурился.

— Справишься?

— А то нет! – передразнил его Рик, разразившись низким, раскатистым смехом, после чего понизил голос. – Чарку мне потом отольёшь, я мужикам поднесу на перевале, типа у тебя выбил – так они в миг шёлковые станут. Работает без-от-каз-но.

Хлопнув грифона по крылу, Рик повалил бочку с самогоном на бок и покатил её в сторону колонны. Хедроксу ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Большинство участников каравана уже собрались возле телег, каким-то волшебным образом почуяв близость отбытия, для тех же, кто таким чутьём не обладал, старший помощник Рика бил в подвешенный на головной телеге кусок рельсы. Двор корчмы заметно опустел, наглядно демонстрируя, какой ценой хозяевам вышло их гостеприимство: вся поляна от корчмы до большака была вытоптана до земли, заросли папоротника в близлежащем леске поредели вполовину, с крыши колодца исчез кусок сена, а неподалёку от двери заведения кто-то умудрился наложить кучу. В воздухе ощутимо смердело лошадиным потом, прелым сеном и ещё чем-то невыносимо мерзким… наверное табаком прапорщика Гринграсса. Картина, одним словом, представала печальная, но миссис Гринграсс, отнюдь не выглядела разочарованной. В сбившемся переднике, перепачканная мукой и яблочным джемом, с растрёпанной гривой, она стояла в дверях своей корчмы и провожала караван довольной, хоть и усталой улыбкой.

За сегодняшний день она выручила треть своей годовой прибыли.

— А ну-ка, подсоби чуток, — окликнул грифона Рик, докатив бочку до второй телеги колонны. Жеребец на удивление ловко опрокинул увесистую тару себе на лоб и, встав на задние ноги, попытался втолкнуть её через борт внутрь, однако ему не хватало роста. Хедрокс скривился в недовольной гримасе.

— Передними ногами толкни, чудила.

— Лягать какой ты умный... может ещё заметишь, что у меня на всех четырёх ногах — копыта, а не грабли наподобие твоих?

Делать нечего, Хедрокс подошёл к телеге и, так же встав на задние ноги, лапами подтолкнул бочонок. Как и любой взрослый грифон он был на голову выше большинства пони, так что ему даже напрягаться не пришлось.

— Фух... малаца, — похвалил его Рик, утирая выступивший на лбу пот. — Не принимай там всерьёз на счёт граблей, они на самом деле классные. Мне б такие... а то с этими чушками — жеребец с чувством пнул копытом землю — только мелочь по карманам магнитить хорошо.

 - Проехали, — отмахнулся грифон, давно уже наизусть изучивший поведение своего коллеги по бизнесу. — Ты с прицепами разобрался?

 Одной из основных статей дохода Рика, как организатора каравана, была перевозка пассажиров или, как их называли на профессиональном сленге, «прицепов». Далеко не каждый фермер мог позволить себе снарядить целый обоз на ярмарку в Эпплузе, но скататься посмотреть, прихватив с собой, что-нибудь по мелочи мечтали почти все. Ежегодная осенняя ярмарка была крупнейшим событием в жизни любого жителя Эквестрии, так или иначе живущего натуральным хозяйством, на ярмарке устанавливался новый курс цен на товары, там можно было продать и купить почти всё, что угодно, завести новые полезные знакомства да и просто от души повеселиться. Помимо прочего, ярмарка были одним из тех редких мероприятий, на которых простые смертные могли воочию увидеть Правящих Принцесс, так что помимо фермеров в Эпплузу ежегодно съезжалась армия истово верующих поклонников принцесс Селестии и Луны, обеспечивая предпринимателям гарантированную окупаемость поездки. Одним словом желающих было хоть отбавляй, так что в первую очередь любой караван всегда  начинался не с фермерского обоза, а с крытой пассажирской телеги-вагона. Точнее с пяти — именно столько имел на своём содержании Рыжий Рик.

— Прицепы я Сильверхеду поручил. — Рик зубами выудил блокнот из-за полы своего стёганого кафтана и принялся его листать. — Счас он закончит музицировать и оформим новоприбывших.

Найдя нужную страницу, Рик погрузился в чтение своих каракулей.

— Кстати, о чём вы там с Гринграссом беседовали?

— Вот зараза, всё-то ты заметишь,  — ругнулся про себя Хедрокс, но внешне вида не подал.

— Ни за что не угадаешь. О Запрете Селестии.

— Чего?! — округлил глаза Рик, чуть не выронив изо рта карандаш, которым он собирался что-то записать в блокнот. — На кой ляд ему этот Запрет дался?

— Хотел бы я знать... — мрачно проворчал грифон. Где-то в глубине головы мысль о прапорщике отдалась глухой болью. — Я его спросил, но он лишь улыбался как... ну как он обычно улыбается.

 - Вот ведь поехавший… Взялся он на  нашу голову! — сокрушённо покачал головой Рик, — ... а всё этот клятый, люби его кобыла, «имедж фирмы». Возьмём любого, кто заплатит, ага. Ох дурак был мой прадед, ох дурак... старый наивный козлина.

— Что делать-то будем с ним? — поинтересовался Хедрокс.

— Да счас вон в лесок отведём, замочим и закопаем! — иронично улыбаясь, как ни в чём не бывало, ответил ему Рик, но почти сразу улыбка на морде жеребца сменилась саркастичной ухмылкой. — Ох... погоди, нам же Запрет помешает.

Хедрокс смерил Рика укоризненным взглядом.

— Не смешно.

— Лягать, ещё бы это было смешно... Ничего мы с ним не сделаем, будем везти и молиться, чтобы он поскорее свалил!

— Мистер Рик, сэр!

Разговор прервал молодой жеребец, окрасом похожий на Рика, только с длинной полосой перекрывавшей его голову по линии носа. Грифон мгновенно узнал Сильверхеда — старшего помощника главы каравана и, по совместительству, его племянника.

— Сильвер, кончай расфуфыриваться, чо как не родной? — добродушно взялся распекать племянника Рик. — Родного брата ты мне сын или подтяжка от штанин?

— Брата сын... — понурившись, промямлил Сильверхед. Бедняга третий год подрабатывал у дяди старшим помощником, но по каким-то неведомым причинам всё никак не мог держаться с ним по-свойски, как с родственником или, хотя бы, близким товарищем.

— Ну вот и ништяк. — подытожил Рик, молодецки хлопнув племяша по спине, так, что у него подогнулись колени. — Прицепы готовы?

— Да, я там всех собрал, кто новенький, они у пассажирских вагонов ждут...

— Ну пошли посмотрим... посмотрим пойдём. Хедрокс, давай с нами.

Приобняв Сильвера одним копытом Рик потащил его в конец колонны, где находились крытые выцветшей хостиной телеги. Хедрокс, угрюмо зыркая по сторонам, поплёлся следом за ними. По идее, Сильверхед сам мог оформить пассажиров, но он каждый раз ограничивался лишь бумажной отчётностью, предоставляя дяде, как владельцу дела, самолично принимать клиентов «на борт». Рику это нравилось, как ни крути, но подобострастно-уважительное поведение племянника ему льстило.

— Приветствую, судари и дамы! — громогласно возгласил Рик, ещё даже не дойдя до небольшой вереницы поней, переминавшихся с ноги на ногу. — Рад, что вы выбрали караван Рыжего Рика — самый комфортный и безопасный способ организованного путешествия на любые расстояния!

Понизив голос до заговорщического шёпота, Рик пихнул копытом племянника:

— Чего их так мало-то?

— Пассажиров, на этой стоянке и правда прибыло немного. Первым в очереди стоял воинственного вида мерин, гружёный аж тремя мешками поклажи, за ним следовала чета молодожёнов с парой жеребят-близняшек, только-только научившихся держаться на ногах. Из-за спин молодожёнов обеспокоенно выглядывала добродушного вида бабулька, обвешенная кульками разнообразных трав, а в самом конце, чуть поодаль от всех, сидела доходяжная серая пони, та самая, которую Хедрокс чуть не убил шишкой.

— Тут большая часть местных со своими договорилась, — как бы извиняясь, скороговоркой пробормотал Сильверхед, виновато оглядываясь на дядю. — С окрестных деревень три обоза прикатило вон... вот они все как-то к ним пристроились.

— Вот ушлые засранцы, — ругнулся Рик, но в отличии от племянника особо расстраиваться не стал. — Девиз моего фамильного дела — повысив голос, вновь обратился он в сторону клиентов. — «Берём всех, кто заплатит», так что не будем тянуть резину — подходим, передаём деньги за проезд и идем, занимаем места.

 Мерин со своими мешками долго и нудно рассчитывался мелочью, которую аки фокусник извлекал из многочисленных нычек в поклаже. Ввиду впечатляющего объёма взятого багажа заплатил он больше чем кто-либо в очереди, даже больше семейной четы с жеребятами. Бабулька, будучи, видимо, опытным ходоком, расценки знала наперёд и всю сумму подготовила заранее, завернув монеты в платочек. Наконец настала череда серой пони.

 Она подошла к Рику запинающейся неуверенной походкой, как будто нехотя, против своей воли. Весь её внешний вид говорил о крайней измождённости, если издалека она выглядела просто тщедушной замухрыжкой, то при ближайшем рассмотре можно было лишь удивляться, как бедняга ещё только держится на ногах. Остриженая в практичное каре грива местами свалялась в колтуны, хвост украшало несколько репьёв, шёрстка неопрятно топорщилась — единственным живым местом на теле пони были её глаза. Ядовито-жёлтые с масляным оттенком они лучились потусторонним упорством и силой, резко контрастируя с нездоровыми тёмными кругами вокруг глазниц. В принципе, кобылка была типичной земнопони, каковые составляли до 90% клиентуры Рика... только выглядевшая так, будто она неделю не спала и не ела.

— Ваше имя, мэм? — спросил Сильверхед, сверяясь со списком, на котором он рассчитывал предварительную стоимость проезда.

— Грейшард... после некоторой заминки невнятно произнесла пони. Её голос напоминал шуршание сухих листьев на ветру, похоже она была настолько вымотана, что даже языком не могла нормально шевелить.

— Грейшард и всё? — благодушно улыбаясь, попытался уточнить Рик.

— Просто Грейшард... — подтвердила кобылка и болезненно поморщилась

 - Так... ваша поклажа, мэм... — Сильверхед мельком глянул поверх листа бумаги на спину пони. -  Дорожная сумка, весом шесть фунтов... по весу не облагается. Длинный свёрток, весом семь фунтов... по весу не облагается.

 Убрав список, Сильверхед извлёк откуда-то замысловатого вида рогулину и поводил ей вокруг попытавшейся испуганно отпрянуть Грейшард. Оказавшись поблизости от длинного свертка, который ремнями был закреплён на спине пони, рогулина басовито загудела.

 - Магическое зачарование третьего класса. — проконстатировал Сильверхед, убирая рогулину и снова утыкаясь в бумагу. — Согласно положению «О транспортировке и обороте магических артефактов малых габаритов» облагается налогом в пятьдесят бит. Плюс стандартная цена проезда в сто пятьдесят бит, итого — двести бит.

Услышав конечную цену, Грейшард пошатнулась в полуобмороке. Она сглотнула ком в горле и, нырнув мордой в свою сумку, достала оттуда мешочек с монетами, который мгновенно был перехвачен Риком. Быстро пересчитав деньги, он пристально посмотрел на кобылку.

— Дорогуша, тут только сто шестьдесят семь бит... — деликатно заметил он, наверное полагая, что произошла какая-то ошибка.

— Я знаю.

Хедрокс вдруг почувствовал, что произойдёт дальше.

— У меня больше нет денег. — подтвердила его догадку Грейшард, понуро опустив голову. — Это все деньги, что есть у меня.

— Милая, так не пойдёт, — притворно-ласковым тоном проворковал Рик. — Тебе надо заплатить ещё тридцать три бита.

— У меня нет тридцать три бита, — рассматривая землю у себя под копытами, прошептала Грейшард, — но... я их могу отработать.

Подобного не ожидал никто. Сильверхед густо покраснел и поспешил спрятаться за свитком, Рик же, нервно икнув, впал в ступор, на его морде отразилась такая буря противоречивых эмоций, что Хедроксу пришлось закусить клювом крыло, чтобы не расхохотаться.

 - Девушка, у меня тут легальный бизнес и строгая отчётность — менторским тоном произнёс наконец Рик, глядя на Грейшард взглядом в котором отчётливо читалось «извини-я-столько-не-выпью» — Как вы вообще себе это представляете? — добавил он, не удержавшись, после некоторой паузы.

Хедрокс заинтригованно уставился на пони, ему было тоже любопытно. Чисто из технического интереса.

— Ну... я... я работала на ферме… я могу помогать тянуть повозки, — всё так же тихо пролепетала Грейшард. — Или если повозки завязнут во время дождя... я могу помочь их вытащить.

 Послышался звук глухого удара, это один из рабочих, проверявший неподалёку сцепление между телегами, рухнул на землю в приступе хохота. Сильверхед ещё больше залился румянцем, настолько, что уже просвечивал сквозь бумагу.

— А... ааааа! Вооот оно что, — облегчённо выдохнул Рик, оглядываясь на Хедрокса, который, давясь истеричным смехом, сползал по борту телеги.

— Что смешного? — спросила Грейшард словно бы оскорблённым тоном, поочерёдно обводя всех взглядом.

— Извини, девочка, — пробасил грифон, переведя дух, — но ты выглядишь так, будто из тебя порывом ветра весь дух вышибить может. Какие тебе телеги, тебе врача надо.

Маслянисто-жёлтые глаза Грейшард впились в Хедрокса.

 - Спасибо за заботу,  — с неожиданной для своего состояния твёрдостью в голосе произнесла она, — однако, вот досада, как ещё мне добраться до врача, если не вашим караваном?

— Пешком, — в аккомпанементе безумного смеха пронеслось в голове грифона, и он уже хотел было озвучить этот безжалостный ответ, но его перебил Рик.

 - Дорогуша, — начал он издалека, примиряюще улыбаясь.- Помнишь девиз моей компании? Да, да, тот самый «берём всех, кто заплатит». Ну так вот, это не просто красивый слоган, это – принцип который завещал мне мой отец, а моему отцу его отец... и так далее. Короче! Главное — это забота о клиентах и я всегда стараюсь идти вам навстречу. Я не проверяю, что вы там везёте в своей поклаже, позволяю вам называться любым именем, каким захотите, а конкретно в твоём случае, милая, я закрываю глаза на то, что ты перевозишь без сопроводительных документов артефакт с зачарованием третьего класса, который, заметь, ну никак не тянет на волшебные фамильные грабли. Мне всё равно, главное заплати и не создавай проблем. Это ведь хороший подход к клиентам, верно?

Грейшард нехотя кивнула. Понурив голову, она снова рассматривала землю под ногами.

 - Отлично, — продолжил Рик. — Значит давай так, я тебе возвращаю деньги, а ты мне в залог отдаёшь эту свою магическую фигулину и едешь задаром. Я тебе потом объясню как со мной связаться, а ты, как двести бит наберёшь, придёшь ко мне, отдашь деньги и получишь фигулину обратно. И, заметь, никакой наценки! Идёт?

— Не идёт.

Рик в сердцах сплюнул себе под ноги.

— Это очень важный для меня предмет, — уклончиво попыталась оправдаться кобылка. — Я не могу его никому доверить.

— Ты можешь спрятать его где-нибудь здесь, а потом забрать, как возможность будет, — попытался предложить Сильверхед.

— Неприемлемо.

— Знаете что? — встрял в разговор Хедрокс, сверля взглядом сверток на спине пони. — Я, в принципе, готов доплатить эти жалкие тридцать три бита из своего кошелька, просто чтобы посмотреть, что такого ценного у неё там завёрнуто...

— Не твоё это дело, грифон, — ни с того, ни с сего, злобно прошипела Грейшард, гордо подняв голову.

— Ох!

Рик и Сильверхед с опаской развернулись в сторону Хедрокса, словно ожидая, что он бросится на обидчицу с когтями. Тот ответил им нарочито-недоумевающим взглядом.

 - Что это вы на меня так смотрите? Вопреки народной молве грифоны не имею т привычки питаться падалью.

 Из тележки послышалось приглушённое хихиканье, видимо кто-то из пассажиров наблюдал за происходящим сквозь прорехи в пологе. Хедрокс, ехидно ухмыльнувшись, всплеснул лапами в стороны, мол ни в чём не виноват, сказал как есть.

 - Трудно с вами, — тяжело вздохнул Рик, убедившись, что обострения ситуации не предвидится. — Ну вот как прикажешь с тобой поступить? — вновь обратился он к Грейшард.

 - Так, как в вашем девизе сказано, — покачнувшись под порывом ветра, откликнулась Грейшард. В её голосе всё ещё улавливалось злобное шипение. — Берите всех кто заплатит. Если вы не возьмёте меня, мне при придётся идти пешком. Скорее всего, я сдохну по дороге, и моя смерть будет на вашей совести. Так что если для вас это что-то значит, если ваш девиз не пустой звук — дайте мне шанс. Я буду помогать. Я могу тянуть повозки…

— Очень сомневаюсь, — усомнился Рик со всем скептицизмом, какой мог выдать.

— Я сильная. Я работала... на ферме. Мне только надо отдохнуть, — не унималась Грейшард.

 - Независимая, сильная женщина, ага, —  прокомментировал Хедрокс, чувствуя как от смеха на глазах наворачиваются слёзы. Кобылка пропустила его насмешку мимо ушей.

— Внешность бывает обманчива...

— Ой, ну не надо! — презрительно фыркнул Рик. — У меня дочь только и знает, что талдычит подобную туфту. Бла-бла-бла, внешность обманчива, бла-бла-бла, легко ненавидеть, трудно простить... Короче! — Жеребец обернулся и махнул копытом в сторону обоза. — Видишь телегу? Если ты сильная — докажи это. Подойди к телеге и подними её так, чтобы колесо оторвалось от земли.

Вокруг вдруг стало очень тихо. Грейшард пристально посмотрела сначала на Рика, потом на Хедрокса, видимо ожидая, что кто-нибудь из них скажет, будто это такая шутка. Однако, увы, Рик всем своим видом выражал непреклонность, а в глазах грифона и вовсе блестела нездоровая заинтересованность.

— Заметь, дорогуша, я не говорю «нет». Я предлагаю варианты.

Убедившись, что предложение было высказано всерьёз, Грейшард молча развернулась и, закусив губу, медленно поковыляла в сторону телеги. Дойдя до места, она остановилась и ещё раз вопросительно глянула в сторону главы каравана. Сильверхед, вдруг резко побледнел.

— Дядя, вы же...

— А ну цыц! — осек племянника Рик и с важным видом кивнул серой пони.

 Сбросив с себя нехитрые пожитки, Грейшард, нервно переступила с ноги на ногу, словно примеряясь, а потом поднырнула на телегу. Последовал глубокий вдох, пони закрыла глаза, и в этот момент Хедроксу показалось, что сейчас она разрыдается и упадёт без сил на колею. Но этого не происходило.

— Дядя!

— Цыц, я сказал!

 Около телеги, предвкушая грядущее зрелище, понемногу начинал скапливаться народ. Тяжело дыша, словно на грани истерики, Грейшард шарила по земле копытами ища надёжную точку опоры для спины и ног, её морда была перекошена болезненной  гримасой.

 Воздух густел, в облаках вдруг громыхнуло над самой головой.

 - Ладно, пошутили и хватит, — смилостивился вдруг Рик. — Можешь вылезать из-под телеги. Эй... эй, девка, ты слышишь?

С диким надсадным воплем, от которого у грифона перья встали дыбом, Грейшард оттолкнулась копытами от земли и выгнула спину, оторвав колесо телеги от земли на добрый фут. Послышался удивлённый вздох зевак и визг пассажиров вагона, которых сбросило с мест внезапным толчком. Крик длился ровно две секунды, после чего резко оборвался— на пике рывка серая пони потеряла сознание и мешком рухнула на землю, а следом за ней с жутким грохотом на большак приземлилась телега.

В воцарившейся тишине с неба на землю, упали первые капли дождя. Драматичность момента испортила знакомая вонь табачного дыба, лейб-гвардии прапорщик Гринграсс свалился откуда-то с крыши вагона, шлёпнулся на зад, быстро поднялся и, поправив на шее повязанное вместо шарфа полотенце, невозмутимо пыхнул трубкой.

— Так, а что это у вас тут происходит?

 (NB:Ага, это Третья. Ага. Это ее меч. Ага, Улей уже того.)

А это на будущее, первый куплет песни тягловиков, которую они затянут по отбытии корована.

Любил я как-то милку

с соседнего села

Всю ночь на сеновале

до самого утра.

Уж как она брыкалась,

 лягалась и кусалась  -

Пока с ней совладал

весь стог я раскидал!