Уцелевшая (все главы)

Пролог

— Флаттершай? Ты меня слышишь? Ты в порядке?

Я подняла голову и огляделась. Всё, что я могла видеть — это бесконечный калейдоскоп цветов и очертаний, кружащихся и плывущих в сером пространстве. Не знаю, далеко они от меня находились или близко, и чем были вообще. Моргнув, я медленно встала на ноги.

— Эм, думаю, со мной всё в порядке. Но где это я?

Вокруг стояла странная неестественная тишина, и мой беспокойный взгляд фокусировался то на одних пятнах, то на других, изо всех сил пытаясь осмыслить мир, в котором я находилась. Всё было как в тумане, и от этого вскоре начала кружиться голова. Я зажмурилась и опустилась обратно, потирая её копытами. Мне казалось, что пол подо мной начинает вращаться, и я сделала глубокий вдох, чтобы убрать это неприятное чувство.

— Не бойся, Флаттершай, — снова заговорил голос. — Я твоя знакомая, и я здесь, чтобы помочь тебе.

Её тон дарил спокойствие, словно колыбельная матери для маленького жеребёнка. Я не знала, кому принадлежит этот голос, но в нём было что-то такое. Что-то утешительное. Безопасное.

Я снова открыла глаза, чтобы встретить всё тот же бессмысленный хаос цветов и переливов.

— Я не понимаю, я… я плохо вижу.

— Это в порядке вещей и совершенно естественно. Я могу помочь тебе видеть вещи более ясно, но взамен ты должна кое-что сделать для меня. Ты согласна?

Я слепо озиралась, пытаясь разглядеть говорившую пони или кем бы она там ни была.

— Хорошо, — прошептала я.

Удушье накатывало по новой, и я опустила веки, пытаясь не паниковать.

— Сделай один глубокий вдох, Флаттершай, — сказал голос. — Мне нужно, чтобы ты успокоилась. И мне нужно, чтобы ты отпустила на волю свои мысли. Думай обо всех своих недавних путешествиях.

Я медленно кивнула, не открывая глаз и теряясь в теплоте её голоса.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё, что помнишь, до мельчайших подробностей, — сказал голос. — Пусть поток твоих мыслей несёт тебя за собой.

Я открыла глаза и честно попыталась думать, но все мысли цеплялись за этот мягкий чарующий голос. Он казался таким знакомым, таким надёжным. Почему ей нужно знать о том, где я была? О каких «путешествиях» идёт речь? Отголоски воспоминаний, к которым я обратилась, отозвались на границе моего сознания. Посреди пустыни стоит деревянный дом. Издалека доносится свист поезда. И внезапно очертания вокруг меня собрались воедино.

Это они! Мои воспоминания! Я с писком отпрянула и увидела, как образы вновь распались, превратившись в цветные пятна на сером покрывале. Я вспомнила станцию Эппалузы, и она как настоящая предстала предо мной!

— Очень хорошо, Флаттершай. Очень хорошее начало, — похвалил голос. — Попробуй ещё. Но теперь попытайся вспомнить момент, когда ты в последний раз ехала на поезде.

Я кивнула, не подумав о том, может она видеть меня или нет, и начала перебирать в уме все случаи моих путешествий поездом, ища среди них самый последний. Поездки в Кантерлот, в недавно вернувшуюся Кристальную Империю, в Додж Джанкшин и в Эппалузу помнились особенно ярко. И я была абсолютно уверена, что недавно ездила именно в Эппалузу.

Мир вокруг начал смешиваться, формируя новую картинку. Я сфокусировалась и увидела завалившийся набок паровоз, наполовину занесённый песком. Что-то шевельнулось справа от меня, и моя голова повернулась в ту сторону.

Что? Как я… Я увидела саму себя, сидящую в поезде и пишущую кому-то письмо. Прежде, чем я смогла подойти поближе и узнать, кому именно, видение с другой мной исчезло, сменившись картинками эппалузианцев и улыбающегося мне бизона. Пони дали мне наполненную водой фляжку, а бизон подарил красную ленту, из которой торчали два пера. Я моргнула, и картинка сменилась холодным двором замка, а может быть и каменного города. А здесь довольно холодно, но постойте… Я огляделась и поняла, что нахожусь теперь точно не в пустыне, но вот где? Посмотрев вниз, я увидела, что лента бизонов теперь лежит на заснеженных каменных плитах рядом с моими сумками и фляжкой. От увиденного у меня закололо сердце. Все они были помятые, порванные и грязные, а ещё они были мои. Я подошла и подняла ленту. Перьев давно уже не было, а сам материал заметно износился, но я всё же надела её на голову, убрав с глаз короткую взлохмаченную гриву.

Короткую? Я обернулась назад. Снегопад кончился, уступив место очередной непонятной картине. Теперь я была в тёмной пещере, среди множества мерцающих, как мне показалось, синих глаз. И все они смотрели прямо на меня.

Беги! Беги отсюда!

Мои бешено двигающиеся ноги развернули меня и пустили в галоп. Видение распадалось позади, а на его месте уже возникало новое. Вместо твёрдого камня подо мной теперь была жухлая трава и высохшая земля, но я продолжала бежать прочь из тёмной пещеры где-то в глубинах моего разума. Посмотрев вперёд, я увидела опушку Вечносвободного Леса, пролегающего возле моего домика. Я совсем не хотела в лес и собиралась остановиться, когда раздавшийся позади звериный рык подтолкнул меня вперёд. Быстро обернувшись, я увидела массивное существо с огромными клыками и когтями. Моё сердце забилось, крылья прижались к телу, и внезапно я ощутила давящий вес своих сумок и фляги. Постойте, а когда я успела их взять?

Поскольку я бежала вглубь леса, небо почернело, и плотно растущие стволы деревьев открыли вид на широкий каменистый пейзаж, усеянный лавовыми озёрами. Я затормозила и отошла на безопасное расстояние от бурлящей лавы, чтобы рассмотреть его получше. И почувствовала, как страх пригибает моё тело к земле, когда заметила нескольких взрослых драконов, кружащих в небе. Они были рассержены. И все они уставились на меня! Я отчаянно искала путь к спасению и увидела отверстие в земле, ведущее, похоже, в какие-то пещеры. Недолго думая, я спрыгнула туда, скользя и катясь в пропасть, а наверху уже бушевало выдыхаемое драконами пламя.

Это не взаправду! Это бред! Я скользила всё дальше и дальше вниз, катясь и переворачиваясь во тьме. Ударялась о стены на каждом повороте, а шершавая поверхность натирала кожу. Было очень больно. Я вслепую пыталась схватиться в темноте хоть за что-нибудь, что помешает мне катиться дальше. Но тоннель подо мной внезапно исчез, и я, крича и извиваясь, полетела куда-то во тьму. Нужно срочно махать крыльями, иначе…

Я отбросила эту последнюю нехорошую мысль и начала медленно переворачиваться в воздухе, чтобы крылья оказались наверху, а затем попыталась осторожно их расправить, но заскрипела зубами, когда их чуть не оторвало. Вокруг меня оглушительно стонал ветер, и я готова была поклясться, что слышу, как мне навстречу мчится земля. Я падаю слишком быстро! Я не справлюсь!

Пожалуйста! Пожалуйста, машите! Крылья меня не слушались, я лишь чувствовала огонь в суставах и невыносимые муки, свидетельствующие о том, что единственный способ спастись не сработает. Я зажмурилась.

Через бушующий в ушах ветер пробилась мелодия. Я открыла глаза и удивлённо осмотрелась вокруг. В метре от меня падал Элемент Магии, Элемент Твайлайт. И он… Гудел? Светился?

Я подобралась к нему поближе, уши заполнила удивительная мелодия, заглушившая свист проносящегося мимо воздуха. В груди зажглось утешительное тепло, и чем ближе был Элемент, тем сильнее оно росло. Боль ушла, и весь страх куда-то пропал. Приятный жар и успокаивающая мелодия заключили меня в свои нежные объятия. Я дотронулась до Элемента и потянула его к себе, не слыша теперь ничего кроме этого потустороннего гула и замедляющегося стука своего сердца. Глаза закрылись на миг, но вскоре я открыла их вновь. Музыка резко оборвалась, и иллюзия исчезла, оставив меня сидеть в одиночестве среди серости и плавно перетекающих разноцветных амёб.

Мои глаза смотрели далеко вперёд, но то, что они видели, ничего не значило для меня. Я молчала. Я была не здесь? Это был сон или реальность? В моей голове появлялись вопросы, но я не знала, как на них ответить. Я встала и осмотрела себя на предмет порезов и царапин. Ничего, даже грива снова была нормальной длины. Почему же сначала она была короткой? Что со мной случилось? По-прежнему смотря вдаль, я позвала голос. Она знает? Она поймёт, если я расскажу ей о произошедшем?

— Я всё ещё здесь, Флаттершай, я слушала всё это время, — заверил меня словно из ниоткуда нежный голос, который я так хотела услышать.

— Слушали? Разве я что-то говорила?

— Тебе не обязательно говорить, я всё равно могу тебя услышать.

— Что?

Моё дыхание участилось. Сейчас было самое время для паники, но её голос походил на песню утренних птиц или спокойствие текущей реки. У меня не было ни малейшего желания бояться.

— Кто вы?

— Я всё тебе объясню, — успокоил голос. — У тебя амнезия, и ты забыла многое из того, что случилось за последние три месяца твоей жизни. Никто не знает, что ты делала в это время, но моё заклинание памяти поможет тебе изучить собственный разум и открыть свои воспоминания. Я могу слышать тебя и видеть то, что видишь ты, потому что нахожусь вместе с тобой в трансе, поддерживая заклинание.

Чувство комфорта куда-то ушло, и я медленно села. Амнезия? Заклинание памяти? Кто эта пони? Где я была все эти три месяца, если никто не знает об этом? Пространство вокруг меня начало вращаться с невыносимой скоростью, и я, застонав, обхватила голову копытами.

— Я не думаю, что должна знать больше… — всхлипнула я. — Простите.

— Нет, малышка. Мне жаль, что тебе приходится проходить через такое, но это очень важно. Нам нужно знать, что с тобой произошло. Будет не слишком приятно, Флаттершай, но я всегда буду рядом. Ты можешь доверять мне, ведь я — одна из твоих самых близких друзей.

Мои ушки встали торчком, и я ощутила в груди острую боль. Мои друзья… Мои самые близкие друзья. Рарити, Рэйнбоу Дэш, Пинки Пай, Твайлайт, Эпплджек и Спайк — их образы поочерёдно всплывали передо мной. И исчезали среди бесформенных цветных пятен, так же как и появлялись. Хоть я и знала, что обладательница голоса не была одной из них, она казалась мне достаточно знакомой, чтобы ей доверять. Я медленно встала и вздохнула. Единственным способом понять происходящее было вспомнить то, что случилось. Мне не нравился приближающийся звук, но если я уже пережила это однажды, то нет ничего плохого в том, чтобы просто вспомнить. Гораздо хуже, что от моих воспоминаний остались лишь обрывки. А если мои воспоминания важны не только для меня, но и для других, то я должна попытаться хотя бы ради них.

Я посмотрела в воздух, видя там лишь плавающие цветные амёбы, и спросила:

— Что… что я должна делать?

— Отдохни, позволь своему разуму самому найти то, что нужно. Давай попробуем начать с самого раннего твоего воспоминания — поезда в песках. Что ты можешь рассказать мне о нём?

Я медленно кивнула и стала смотреть вдаль, в течение нескольких минут не произнеся ни слова. Голос тоже молчал, наверное, чтобы мне не мешать.

Передо мной медленно проступил образ поезда, а вместе с ним нахлынул поток других образов и голосов, которые постепенно выстраивались в неком порядке. Я просматривала сцены и истории, с каждой секундой становившиеся всё более отчётливыми, и наконец начала заново переживать то, что случилось три месяца назад.

Одна

Вокруг висела тишина. Такая, которая обычно не предвещает ничего хорошего.

Я открыла глаза и медленно оглядела всё то, что попадало в поле зрения. Я лежала под упавшей поклажей, усыпанной осколками стекла, а сам вагон завалился на один бок, пропуская через разбитые окна сочащиеся струйки песка. Я застонала и пошевелила конечностями, вздрогнув, когда они дали о себе знать. Я вздохнула и с усилием поднялась на ноги, стараясь не причинить себе ещё больше вреда.

Так что же здесь произошло? Я напряглась, пытаясь развеять повисший в голове туман. Сначала я спала, затем меня разбудило письмо от Твайлайт, а потом… потом были яркая вспышка и ударная волна, после которой все внезапно затихли. Может быть, меня просто оглушило, или же…

О, нет! Только не это! Другие пассажиры!

Я подалась вперёд, собираясь немедленно начать поиски. Копыта едва меня слушались, превозмогая острую боль. Но лечение пока подождёт. Я должна отыскать остальных пони и убедиться, что они в порядке. Для начала был отодвинут в сторону упавший багаж, так как под ним мог оказаться кто-то придавленный. Несмотря на сухость в горле, я попыталась позвать кого-нибудь, но никто не откликнулся. А пока я суетилась, где-то в районе живота всё сильнее и сильнее закручивался клубок страха. Где остальные? Что с ними случилось? Приноровившись немного к наклонности пола, я один за другим обследовала все пассажирские вагоны и даже вагон-ресторан, но каждый оказался совершенно пуст, если не считать сумок, еды и других вещей, разбросанных повсюду.

Грудь спёрло, дыхание сбивалось. Что если я так долго была без сознания, что никто меня не заметил? Они все вместе пошли за помощью? Сколько я пролежала? Я выбралась наружу под палящее солнце и, превозмогая боль, неуклюже побежала к вершине ближайшей дюны, а затем оглянулась назад. Пони нигде не было видно. Я осмотрела горизонт, надеясь углядеть там силуэт или же дорожки следов, ведущие от поезда, но всё, что я видела — это лишь небо и песок. В отчаянии я стала звать на помощь, но ответа так и не последовало.

Страх душил меня всё сильнее. Я звала снова и снова, пока не заболело горло, и я не закашлялась, опустившись на песок. Все ушли, но я-то всё ещё здесь.

Я побрела назад к поезду, наблюдая за тем, как слёзы падают на песок и тут же исчезают под палящим зноем. Как они могли меня оставить? Может, не заметили? Как давно они ушли? И куда?

В голове нарастала пульсирующая боль, и я безвольно упала в тени опрокинутого вагона. В глазах всё померкло, и сейчас я хотела только, чтобы зловещая тишина пустыни сменилась успокаивающими лесными звуками. Я стонала от тупой боли в черепе и вздрагивала, потому что остальные мои повреждения начинали жечь и ныть, напоминая о себе.

Я вяло приподняла голову, чтобы посмотреть, какие из них наиболее серьёзны. При крушении я получила множество порезов и ушибов, но мне повезло, ведь могло быть намного хуже. Порезы давным-давно закрылись и начали понемногу заживать, но монотонное зудение предупреждало, что они могут открыться вновь, если я не буду предельно осторожна. Сквозь шерсть виднелись многочисленные синяки, которые причиняли боль при каждом случайном движении. Я надеялась, что другие пассажиры не сильно пострадали, но тот факт, что они ушли в такой спешке, говорил, скорее, об обратном. Но разве в поезде не было аптечки, чтобы хотя бы оказать им первую помощь до прибытия спасателей?

Я осторожно встала на копыта, прислонившись передней ногой к поезду, когда начала кружиться голова. Нужно найти аптечку. Несколько раз вдохнув и выдохнув, я заставила себя залезть обратно в вагоны, на сей раз ища кухню. Набор первой помощи по-прежнему висел на стене, и я удивилась тому, что никто им так и не воспользовался. Ни бинты, ни болеутоляющие оттуда взяты не были. Я подняла копыто и потёрла им лоб, понимая, что с размышлениями пока лучше повременить, а после сняла комплект со стены, открыла его, проглотила пару пилюль и уселась посреди разбросанной еды и забытых вещей, стараясь не думать о том, что выглядит для меня чересчур бессмысленным.

Следует ли мне оставаться здесь? Так было бы безопаснее. Здесь есть пища, вода и укрытие. К тому же поезд — отличный ориентир для поисковой группы. Я могу ждать её несколько дней, прежде чем кончатся продукты, но как же другие пассажиры? Как насчёт ушедших пони? Я взглянула на оставленные вещи. Тут были одеяла, фляги и другие предметы, которые взяла бы с собой уходящая группа, но их почему-то бросили. Почему они это сделали?

Но как бы то ни было, у этих пони, скорее всего, не хватит еды и воды на целую группу. Находясь вдали от цивилизации, они могут оказаться в серьёзной опасности. Внутри всё оборвалось.

Я кивнула себе, приняв решение. Мне тоже нужно идти. Я должна убедиться, что с ними всё в порядке. Мой взор, поблуждав немного по вагону, вскорости отыскал мои сумки.

Палящий зной пустыни достиг своего пика. Я стремительно рассекала воздух, держась лишь на несколько копыт над землёй, чтобы в случае чего не пришлось высоко падать. Крылья ныли и протестовали, но заставить меня остановиться им пока не удавалось. Пилюле удалось притупить боль, но ужасное ноющее чувство продолжало терзать мои нервы. Нужно успеть найти остальных до наступления заката и убедиться, что с ними всё хорошо. Я надеялась, что они направились по рельсам либо в Эппалузу, либо в Додж Джанкшин. Но так как на песке не было видно никаких следов, я не могла быть в этом абсолютно уверена. Я знала лишь то, что долгое время провела без сознания, а к тому времени, когда очнулась и обнаружила себя в одиночестве, любые следы должно было замести песком.

Я могла бы вернуться в Эппалузу, тем более что до неё от места крушения было явно ближе, чем до Доджа Джанкшина, но боялась, что если некоторые пони всё же направились в другую сторону, то к тому времени, когда я доберусь к шерифу Сильверстару и отправлю за ними спасателей, они могут оказаться в чудовищной опасности. И если судить по забытым в поезде припасам, у них вряд ли хватит воды, чтобы продержаться больше одного дня. А если все действительно пошли к Эппалузе, то я просто полечу к Доджу Джанкшину и, добравшись туда за пару дней, по крайней мере, буду уверена, что никто в пустыне не остался.

В поезде я собиралась наспех. Мои сумки были начисто вытряхнуты, а затем наполнены медикаментами и кое-какой едой, что я нашла в поезде. Ещё я взяла с собой две фляжки, до краёв наполненные водой. Одна из них была моей, подаренной в Эппалузе, а другая отыскалась среди вороха предметов, рассыпавшихся повсюду, когда поезд сошёл с рельс.

Подо мной проносились шпалы, а глаза и ушки всё время были настороже. Порой я замечала невдалеке едва уловимое движение, и на мгновение мне казалось, что это пони лежит там на песке. За доли секунды я в ужасе поворачивала туда голову, но обнаруживала лишь пробегающую мимо ящерицу или взлетающего стервятника, который затем начинал парить высоко надо мной.

Пока ещё тот факт, что я до сих пор не нашла ни одного пони, приносил мне только облегчение, но совсем скоро оно может смениться волнением. Возможно, они даже пошли не по дороге, а решили где-нибудь срезать. Так или иначе, у меня нет времени на обследование большей территории. Надеюсь, это не станет моей роковой ошибкой.

Я решила остановиться и ненадолго прилечь в тени. Крылья просто отказывались нести меня дальше, а в горле было сухо, так что мне нужно попить и отдохнуть. Я отыскала тёмное пятно у подножия небольшой столовой горы и аккуратно приземлилась. Как только мои копыта коснулись поверхности, ушибы под моим весом снова заныли.

Я сбросила свой скарб, открутила крышку фляги и вылила воду в пылающее горло. Зажмурившись на несколько секунд, я попыталась расслабиться в надежде восполнить хоть немного энергии перед дальнейшим перелётом.

Неподалёку кто-то опустился. Точнее, опустились. Открыв глаза и оглядевшись, я заметила на скале двух стервятников, которые даже не скрывали, что следят за мной. Продолжая пить, я внимательно их разглядывала. Эти птицы терпеливо, почти не шевелясь, наблюдали за моими действиями. Вернув крышку фляги на место, я встала и направилась к ним.

— Простите, вы случайно не видели пони, идущих в этом направлении? — спросила я у них.

Пернатые недоумённо переглянулись, а затем снова повернулись ко мне и отрицательно покачали головами.

— Вы уверены? Совершенно ни одного пони, бредущего по пустыне?

Они снова покачали головами.

— Что ж. Всё равно спасибо! — я отошла от них и начала собираться.

Если животные их не видели, значит, они либо ушли далеко вперёд, либо вообще здесь не проходили. Но как бы то ни было, я продолжаю путь. Одно из двух: или я всё же найду кого-нибудь по дороге, или доберусь до Доджа Джанкшина одна. И чем скорее, тем лучше.

Я в последний раз сделала большой глоток из фляги и взвалила на себя сумки. Несколько раз хрипло выдохнув, я поднялась навстречу дневному солнцу и продолжила свой путь за бегущими через пустыню рельсами. На этот раз стервятники за мной не последовали.

Жуткий нескончаемый вой терзал мои уши, отражаясь эхом от стен пещеры, в которой я пряталась. Глянув в сторону выхода, я увидела лишь красноватое покрывало клубящегося снаружи песка. Уж лучше слушать вой… Я посмотрела на один из порезов, открывшийся и забившийся песчинками. Находиться там, посреди бури, было ужасно…

Она появилась из ниоткуда. Поначалу в пустыне было тихо и безопасно для полёта. Но внезапно, прежде чем я что-нибудь поняла, поднялся ветер и бросил песок мне в глаза. Я упала в дюны, порвав ремешок одной из фляг и потревожив некоторые из порезов. Встав на копыта, я подняла и убрала фляжку, не дожидаясь, пока она затеряется в песке, и побежала сквозь бурю, ища укрытие. Рёв ветра оглушал. Тысячи песчинок царапали и грызли кожу, застилали глаза, превращая всё, что было дальше моего носа, в непроглядный туман.

Раньше я никогда не была в песчаной буре, и поэтому не ожидала, что она начнётся так внезапно. Из-за невозможности видеть и лететь, а также удушающего действия песка, это казалось ещё хуже, чем впервые учиться плавать.

Обнаруженная в подножии одной из столовых гор пещера стала для меня даром свыше, и я готова была целовать песок в приступе благодарности, но его и без того приходилось всё время выкашливать. Я пряталась здесь весь оставшийся день, по крайней мере, по моим подсчётам.

По меньшей мере, три дня я провела уже в пустыне и даже не была уверена, приблизилась ли к Доджу Джанкшину и пассажирам. Если бы я осталась в поезде, мне бы не пришлось так туго из-за этой песчаной бури. У меня было бы убежище. Но разве могла я остаться там, зная, что целая куча пони скитается по пустыне? А что если буря застигла их прямо сейчас, а укрыться им негде?

Крылья рвались в путь, но я не могла себе этого позволить. Меня огорчало, что теперь, когда мои крылья готовы действовать, а не прижиматься к бокам, я ничего не могу делать, кроме как ждать. Буря слишком сильна, и те несколько минут, что я боролась с ней, не красили мысли о том, чтобы делать это ещё дольше.

Я должна сидеть и ждать. Я должна быть спокойной, уверенной и терпеливой. Буря скоро пройдёт, и тогда я найду пропавших пассажиров живыми и здоровыми. Никаких волнений и никаких забот.

Но разве после трёх дней полёта и пешего хода я не должна была хоть кого-то увидеть? Сложно представить большую группу бредущих пони, которые вдруг обгоняют пегаса. Даже если они ударились в паническое бегство. Нет, за такое время расстояние между нами должно было уже исчезнуть. Может, я с ними разминулась? Выбрала не тот путь? Я всё время следовала за рельсами. И, возможно, удалилась от них непозволительно далеко. Хотя я всегда держала их в поле зрения, ведь они были единственным моим ориентиром. Даже ночью я держалась вблизи них, не доверяя своим знаниям навигации по звёздам, полученным в лётном лагере. Если кто-то из пассажиров владел такими знаниями, они могли значительно сократить маршрут и быть всё ещё впереди меня.

Я уронила голову на передние ноги. Факт остаётся фактом. За три дня я не увидела ни одного пони. Одна из моих фляг пуста, и в другой вода тоже подходит к концу. Если бы не это неприятное чувство в моём животе, я уже осушила бы и её.

Если даже с двумя флягами у меня был недостаток воды, то у других пассажиров она уже кончилась или скоро кончится. В поезде, наряду с едой и лекарствами, были оставлены и несколько фляг. Меня до сих пор беспокоило, почему они оставили так много вещей. Должно быть, они решили пойти налегке и взяли всего понемногу, но с чего бы им уходить столь быстро, не захватив с собой хотя бы вдоволь воды?

Тупая боль в черепе заставила меня сжать голову копытами и зажмуриться. Теперь это уже не имеет значения. Этим пони как никогда нужна помощь, и я, возможно, единственная, кто достаточно близко, чтобы им помочь.

Я подняла голову и уставилась на пещерный свод. Что если уже слишком поздно? Что если я их не найду?

Моя грудь замерла, перестав дышать. Сердце ухнуло куда-то вниз, а по телу прокатилась дрожь.

«Дыши ровнее, — шептал мой разум. — Только не волнуйся. Буря скоро утихнет. С другими всё будет хорошо, вот увидишь!»

Я попыталась привести дыхание в порядок, но мне не хватало воздуха. Глаза зачесались, и я крепко зажмурила их, чтобы успокоиться.

«Посчитай-ка свои вдохи. Раз… Два… Три…»

Постепенно дыхание восстановилось. Две бессонные ночи позади напомнили о себе, и я не сделала ничего, чтобы помешать им унести меня куда-нибудь подальше отсюда. Куда угодно, даже в лишённый сновидений сон.

Безмятежность встретила меня вместе с пробуждением. После стенания бури этот контраст особенно меня угнетал.

Я подняла голову и огляделась, убедившись, что по-прежнему одна. Посмотрев в сторону входа, я увидела бьющий в каменную стену яркий свет. Буря прошла. Пришла пора двигаться дальше.

Я зевнула и кое-как встала на ноги. Какое-то время ушло на то, чтобы убедиться в сохранности моего имущества и попить. Нервы или не нервы, но я не рискну заработать обезвоживание. Хотя, если в ближайшее время не найти место, где можно наполнить фляги, такое вполне может случиться.

Я выглянула наружу, опасаясь того, что может меня там поджидать. Осторожность никогда не бывает лишней. Прикрыв глаза, я, наконец, вступила в полуденный свет и оглядела раскинувшийся вокруг меня пейзаж. Железную дорогу всё ещё было видно, но только совсем чуть-чуть, а на горизонте исчезали остатки бури. Взлетев, я направилась высоко в небо, делая при этом круги, чтобы определить направление.

Крылья дёрнулись, когда мой взор упал на очертания города. Рельсы вели прямо туда, мимо садов и селений, расположившихся поблизости. Это был Додж Джанкшин. Вот оно, моё спасение!

Я бросилась в сторону города. Наконец-то! Я вернулась в цивилизацию! Но на этом мой долг не закончен. Сначала я должна найти шерифа и сообщить ему о крушении поезда. Надеюсь, пассажиры пришли сюда ещё до меня, и поисковая группа не понадобится. Додж Джанкшин — большой город, и я не провела там достаточно времени, чтобы в точности знать дорогу. Я даже не знаю, где находится пост шерифа. Может, вместо этого стоит пойти на станцию? Там должно быть много пони, которые дожидались поезда из Эппалузы. Они, наверное, знают, что нужно делать.

Дома становились ближе и больше. Ни один из них на пост шерифа не походил, но зато было видно станцию. Возле платформы стоял поезд. Это хорошо. Значит, можно поскорее отправить сообщение в Кантерлот. Второго зачарованного свитка для Твайлайт у меня не было, поэтому обычное письмо — это наилучший вариант. Она, должно быть, волнуется обо мне, обо всех нас. Если тот взрыв потряс всю Эквестрию, остальные девочки тоже пытались бы узнать, что со всеми всё в порядке.

Я была настолько близко, что уже могла разглядеть стоявший на платформе багаж, но никто его почему-то не грузил. Мои глаза обежали взглядом улицы Доджа Джанкшина. Они тоже были пусты. А паровоз на станции на самом деле не дымил и не шипел паром. Я свернула вправо и полетела над улицами и крышами, пытаясь высмотреть внизу хотя бы одного единственного пони. Разве я не должна, по крайней мере, слышать какие-нибудь звуки?

Город подо мной выглядел опустевшим. Покинутым. Дома были мрачными и безмолвными, и ни единого звука из них не доносилось. Если бы сейчас было вечернее время, то, возможно, это было бы нормально, но не в разгаре дня же, правильно?

Комендантский час? Полуденная сиеста? Очередная песчаная буря? Я мельком глянула влево и вправо и нахмурилась, когда увидела ясное небо на горизонте. Мои крылья наклонились и опустили меня на главную дорогу, с которой тут же поднялась в воздух пыль вперемешку с песком. Я стояла посреди молчащей улицы и оглядывала мрачные строения, расположенные вокруг. Только ветер дышал мне в уши и скрипел петлями приоткрытых дверей и оконных ставен. Совсем не похоже на мою последнюю поездку в Додж Джанкшин.

Они что… на самом деле…

— Нет… — пробормотала я, чувствуя, как округляются глаза. Этого просто не может быть.

Здесь никого не было.

— Нет! — завопила я, сорвавшись в галоп.

Я звала на помощь, отказываясь верить тому, что видела. Барабанила в двери, заглядывала в разбитые окна, но никого нигде не было. Мои крики превратились в неразборчивое рыдание, а ноги отказывались слушаться. Я упала в грязь и с плачем уткнулась в копыта. Здесь никого не было. Додж Джанкшин, самый оживлённый городок в этой части Эквестрии, был заброшен. Дома стояли одинокие и пустые, и никого кроме меня не осталось.

Все пропали.

Не было никаких пассажиров, потерявшихся в пустыне. Не было никаких пони, ждущих в Додже Джанкшине. Да и в Эппалузе, наверняка, тоже никого не было. Когда магическая волна накрыла землю, она не просто столкнула поезд с рельс и повредила дома. Она всех с собой забрала. Остались только вещи, говорящие о том, что их хозяева ещё совсем недавно были здесь.

Но почему я до сих пор здесь?

Я приподняла голову и только тогда заметила, что мои копыта неосознанно роют землю. Почему я осталась? Почему именно я?

Я судорожно выдохнула. Свиток! Я спала, когда Твайлайт отправила мне ответ через Спайка. Я вовремя проснулась, чтобы увидеть, как он взрывается над моей головой. Он превратился в нечто магическое и сконцентрировал свою энергию на мне. А потом… потом…

Я зажмурилась, но картинка, представшая в моей голове, была столь же яркой, как и та ужасная волна, что пришла несколькими секундами позже…

А что же Твайлайт? И Спайк?

Я потёрла глаза копытом. Если Твайлайт отправила мне защитное заклинание, то, вероятно, она отправила его и другим, применила на себе, а может, даже защитила весь Кантерлот. В моём сердце засиял огонёк надежды. У неё могло быть достаточно времени, чтобы спасти столько пони, сколько возможно. Мои подруги, вероятно, прямо сейчас держат путь назад в Кантерлот. И я тоже должна туда добраться. Если я смогу найти остальных, то всё будет хорошо. Твайлайт знает, что делать. Она знает, почему это случилось.

Я поднялась на копыта и посмотрела вперёд. За чертой города виднелось множество железнодорожных путей, ведущих из Доджа Джанкшина. Я смотрела на тот, что шёл в Понивиль. Домой. Затем взглянула вниз, на свои копыта, грязную, скатавшуюся в комки, гриву и печально вздохнула. Фляги были пусты, грива и хвост сделались чересчур неудобными, а впереди было ещё одно долгое путешествие. Я должна подготовиться.

Я направилась назад, в центр города, заставляя себя напевать бодрую мелодию и пытаясь отыскать дом, который не выглядел бы слишком мрачным и пугающим. По пути оказалась парикмахерская с широко распахнутой дверью. Внутри была заметна пара потёртых кресел, стоявших перед двумя большими зеркалами. Я осторожно просунула голову внутрь и огляделась. Это место выглядело так, будто никто не заходил сюда уже несколько дней. Если бы не тонкий слой песка, покрывающий всё вокруг, создавалось бы впечатление, что парикмахерская только-только открылась и ждёт своего первого посетителя.

Скрип в тени потревожил мой слух.

— З-здравствуйте, — прошептала я, ухватившись за надежду, что осталась не совсем одна.

Я вглядывалась в темноту, ожидая ответа. Спустя томительную минуту безмолвия моё сердце ёкнуло, но, тем не менее, я продолжила разговор, осторожно заходя внутрь.

— Не хочу вас тревожить, но мне, эм, нужна вода, и я подумала, что можно наполнить здесь свои фляжки.

Тишина вокруг меня походила на стаю голодных волков.

— А… ещё я хотела бы позаимствовать какие-нибудь ножницы, если вы не против. Мои грива и хвост стали слишком длинными и грязными, чтобы их так оставлять. Я сама их подстригу!

Я огляделась, надеясь в душе, что кто-нибудь выйдет из тени, но никто не появился. Наполненная тишиной комната пугала меня, и я уже начала отступать назад через дверной проём, когда мой взгляд упал на стоящий справа от меня проигрыватель. Ещё раз оглядев парикмахерскую, я пододвинулась к аппарату. Пластинка была на месте, хоть и покрытая слоем песка. Я легонько сдула песчинки и повернула ручку.

— Ничего, если я включу какую-нибудь музыку? — обратилась я к тёмным уголкам комнаты. — Я не стану вас долго беспокоить, обещаю!

Я поместила иглу в начало записи, и вскоре комната наполнилась звуками труб, начинающих бодрый джазовый ритм. Затем я переместилась к зеркалу и взглянула на своё отражение. Глаза опухли и покраснели от слёз, которые так и не успели высохнуть. Я посмотрела на колтуны и грязь в своей гриве, на ленту с торчащими из неё поломанными перьями. Вот как я забочусь о подарке племени бизонов. Вздохнув, я опустила взгляд на прилавок. За то время, пока я копалась в шкафчиках и ящичках в поисках расчёски, трубы сменились пением жеребца. Сев в кресло парикмахера и закрепив расчёску на своём копыте, я занялась спутавшимися прядями.

Отражение отвечало мне таким же безучастным взглядом. Постаравшись его чуточку смягчить, я выдавила из себя улыбку.

— Не волнуйся, Флаттершай. Как только ты доберёшься до Кантерлота и найдёшь остальных, всё будет хорошо. Вот увидишь!

Моё отражение поникло, и я заметила новые слёзы в его глазах. Взгляд медленно опустился к полу и к украсившим его маленьким капелькам.

— Всё будет хорошо.

Дорога домой

Почти неделя прошла с тех пор, как я покинула потерпевший крушение в пустыне поезд. После обнаружения Доджа Джанкшина полностью заброшенным и прихода к ужасному заключению, что всё намного хуже, чем хотелось бы думать, я начала свой путь обратно в Понивиль. Пару дней я продолжала следовать за железной дорогой, переключаясь между полётом и бегом, пока не испортилась погода, или же пока я просто не устала как лететь, так и бежать. Каждый километр и каждый день казались мне чересчур длинными, и всё это время я не могла унять закравшийся внутрь страх. Где все пони? Что с моими подругами? И почему так тихо?

Я искала помощи уже в двух городах, но там всё было так же, как и в Додже Джанкшине. Каждая улица и каждый дом были мрачными и пустыми, а тишина — настолько абсолютной, что стук моего сердца, казалось, отражался эхом от стен. Моей единственной надеждой теперь был Кантерлот. Все должны быть там. Все мои друзья и принцессы — все, кто ждёт меня и волнуется обо мне. Они там. Мне всего лишь нужно найти путь назад. И только.

А как же свитки? Разве не могла Твайлайт или кто-нибудь из принцесс за всё это время отправить мне сообщение? Сама я без специального свитка сделать этого не могу. Но у Твайлайт есть Спайк. Он может отправлять письма принцессе Селестии и мне, как я думаю, тоже может. Как же иначе я получила ответ? Как ещё могло дойти до меня то заклинание? Его явно отправил Спайк, но вот почему с тех пор никто со мной не связался?

Я качнула головой, отгоняя эти тревожные мысли, и стала смотреть на проносящиеся внизу шпалы, а потом перевела взгляд туда, где впереди дорога в очередной раз огибала какие-то деревья. Крылья ныли, не переставая, но мне всё же удалось заставить их махать чуть быстрее.

Пустыни и ржавые столовые горы, которые я наблюдала в течение нескольких дней, остались позади, а на смену им пришли густые леса и заросшие травой холмы, встречающие меня за каждым поворотом. В них ощущалось гораздо больше гостеприимства, чем в бесплодных землях и песчаных дюнах, но даже здесь, в самом сердце дикой природы, мир был слишком тих. Высоко в небе кружили птицы, а изредка показывающиеся на глаза барсучата, крольчата и бельчата заверяли меня в том, что никуда не исчезли. Но все они боялись. Я слышала это в их опасливом писке и видела во взгляде, прежде чем они скрывались в зарослях. Часть меня хотела остановиться и попытаться поговорить с ними, но пока я не знала, что им сказать.

Низкий раскат грома прокатился по холмам, заставив мои крылья запнуться в полёте. Погода снова была не на моей стороне. В голове тут же всплыли строгие предупреждения о полёте при шторме, услышанные от учителей в лётном лагере. Некоторые из таких лекций предназначались исключительно для меня, в то время как остальные кобылки и жеребята смотрели в мою сторону, хихикая и шепчась…

Содрогнувшись от этих воспоминаний, я опустилась на землю. Ходьба сейчас гораздо безопасней, и она продлится лишь до тех пор, пока я не найду укрытие.

Глядя на тёмные тучи, плывущие наверху, я подумала о том, что можно попроситься на ночлег к каким-нибудь зверятам. Только на сегодняшнюю ночь — это всё, что мне нужно.

Я вновь опустила взгляд на рельсы и сосредоточилась на следующем изгибе извилистой дороги. Сейчас я уже не так далеко от Понивиля. Возможно, я успею вернуться домой в срок… Увидеть Ангела. Ох, надеюсь, с ним всё хорошо!

Ангел — самый добрый кролик из всех, кого я знаю. Он всегда готов придти на помощь. Когда-то он целиком нуждался в моей заботе, но это было давным-давно. Теперь он сам может позаботиться о других, и я оставляю его за главного всякий раз, когда уезжаю далеко. Мои маленькие друзья доверяют ему почти так же, как и я сама.

В животе заурчало, и я, остановившись, мягко потёрла его. Я знала, что это был за звук, но при этом я знала, что еда закончилась ещё вчера. Оглядела сосны и растущую по бокам от дороги крапиву, покачала головой и взялась за фляжку. Желудок протестовал, требуя пищи, но сейчас я могла лишь наполнить его водой. Усевшись посреди железнодорожного полотна, я слегка наклонила голову назад и сделала несколько больших глотков холодной воды.

По шее и груди тихонько застучало. Я наклонилась вперёд, чтобы закрыть флягу, и постукивание переместилось на спину, сделавшись теперь постоянным. Крылья вяло порхнули, слишком уставшие и способные лишь едва дёргаться. Я посмотрела в небо, моргая, когда сверху срывались одинокие капли. Надо мной нависли тучи, превратив дневной свет в мрачные сумерки. Я должна найти укрытие, и как можно скорее. На счёт три я встала на свои четыре и устремилась прямиком в лес, попутно ища большие норы или достаточно густые кроны деревьев. Но маленькие кроличьи норки без жильцов и неказистые сосны с колючими иглами толкали меня глубже в лес, всё дальше от исчезающего света.

— Эй! Кто-нибудь! — мой голос едва пробивался сквозь дождь. — Мне нужно место, чтобы переночевать.

Мои ушки беспокойно вертелись, реагируя на каждый шелест и треск. Несколько раз я оборачивалась в надежде, что дружелюбный зверёк идёт мне на помощь, но каждый раз это оказывались либо упавшие от ветра палки, либо перестук дождя в зарослях. Занервничав, я ещё быстрее понеслась между деревьев.

— Эй! Есть кто-нибудь? — снова позвала я.

Никто не ответил. Я знала, что в лесу были животные. Я видела их ещё от железной дороги. Но они ушли. Спрятались или убежали подальше. Подальше от меня.

Они что, боятся… меня?

Ослепительно белая полоса молнии расколола небо и врезалась в дерево справа от меня. В ушах зазвенело, а земля внезапно ушла из-под ног. Пару мгновений провисев в воздухе, я шлёпнулась набок и тут вскочила, убегая прочь от полыхающего дерева.

Ветер толкал меня из стороны в сторону. Вокруг что-то хлопало и трещало. Копыта отчаянно стучали по земле, бросая меня между деревьями и перенося через ручейки. И никакого укрытия. Ни пещер, ни деревьев с толстой кроной, ни признаков живущих поблизости зверей. Я не могла опередить грозу, я даже не знала, почему я до сих пор бегу и где!

Внезапно ноги не нашли под собой опоры. Я качнулась вперёд и свалилась, прежде чем успела набрать в грудь воздуха для крика. Я катилась и скользила вниз по грязному крутому склону. Переворачивалась и врезалась в камни и деревья. И, в конце концов, подскочив вверх на кочке, плюхнулась прямо в большую грязную лужу. И закричала, когда левая передняя нога взорвалась болью. Стиснув зубы, я высвободила раненую конечность, а затем зажмурилась и закусила губу. По копыту заструилось вниз что-то тёплое, впитываясь в шерсть на невредимой ноге. Не открывая глаз, я попыталась восстановить дыхание. Паника мне не поможет.

Поколебавшись, я взглянула одним глазом на порез и пискнула, когда вспышка молнии высветила всю вытекшую кровь. Раскат грома прямо над головой заставил меня съёжиться и замереть на миг. Сосчитав до десяти, я снова открыла глаза и бережно подняла повреждённую ногу для более тщательного осмотра. Бардовая жидкость вытекала из глубокого пореза и смешивалась с грязью и дождевой водой, заставляя испытывать невыносимую боль. Рану срочно нужно обработать. Мне нужна помощь, но я одна и даже не знаю, где нахожусь.

— Давай, Флаттершай! — услышала я свой поскуливающий голос и прокашлялась, чтобы говорить громче сквозь шум дождя. — Всё не так уж и плохо. Ты сможешь поправиться, и всё будет хорошо.

На трёх ногах я вылезла из грязи и дохромала до соседнего дерева. Мои сумки с глухим стуком опустились на землю, и я быстро вытащила аптечку, взятую из поезда.

Я снова взглянула на рану, чувствуя при этом дурноту. Должно быть, я напоролась на острый камень, а грязь, в которую я свалилась, попала внутрь, и поэтому так сильно болит.

Дрожащими копытами я вскрыла пакетик со стерильными тампонами и положила один на правое копыто. Сделав паузу, я глубоко вдохнула и кивнула себе, а затем быстро прижала тампон к порезу. Я держала его так и стискивала зубы, не давая крику вырваться наружу. На этом этапе всегда больно, и я не скрывала этого даже от своих друзей-зверят, но сейчас мне было так больно, будто целый пучок острых игл воткнулся мне в ногу. Несмотря на это, я продолжала прижимать тампон, ожидая, когда боль начнёт спадать. Постепенно колющее чувство прошло, оставив лишь успокаивающее тепло, расслабившее меня достаточно, чтобы продолжить работу.

Очередная вспышка молнии и грохот наполнили лес, заставив меня дёрнуться и завопить, когда я случайно ткнула свою рану. Стиснув зубы, я закончила вытирать порез порозовевшим полотенцем, и бросила его к остальным. Распаковав моток бинтов, я разорвала его зубами, чтобы распутать, и тщательно обмотала ногу. Дёрнув хорошенько, я оторвала оставшийся бинт и отложила его в аптечку, а свободный конец завязала вокруг ноги. Закончив лечение, я убрала аптечку обратно в сумку и стала смотреть заплаканными глазами на траву и деревья, переводя дух.

Дождь лил как из ведра, небо содрогалось от грома и вспыхивало далёкими зигзагами молний. Лес стал тёмным и неприветливым, и я ничего не слышала, кроме стука капель по листьям и земле. Закрыв глаза, я свернулась возле ствола дерева, вздрагивая, когда ветер начинал завывать особенно громко.

Я и не надеялась, что смогу поспать сегодня, только не под проливным дождём и холодным ветром. Но, по крайней мере, здесь сухо, и я могу переждать некоторое время, чтобы подлечить ногу.

Живот издал протяжный стон, и я в ответ сорвала крупный пучок травы и принялась жевать.

Холодным туманным утром я, мокрая и дрожащая, проснулась под деревом. Я всё ещё чувствовала себя измотанной и растерянной от недельного путешествия, не говоря уже о сегодняшней ночи. Все предыдущие ночи я провела под ясным звёздным небом, но теперь, похоже, всё будет по-другому, и я должна быть к этому готова. Но откуда такая холодная и дождливая погода? Она не соответствует сезону, ведь похолодание должно начаться лишь через несколько недель, но почему-то уже сейчас воздух намного холоднее, а окружающие деревья прячутся в тумане. Сзади ко мне подкрался страх, опустив когти на мою спину.

А вдруг никто не управляет погодой?

Я закрыла глаза и попыталась прогнать эту мысль.

— Нет. Мои друзья меня ждут. Я должна найти их в Кантерлоте.

Открыв глаза, я уставилась вглубь затянутого туманом леса, завершая свои размышления уже в уме. Как только я их найду, всё будет хорошо.

Вспомнив о перевязанной ноге, я начала распутывать ткань, чтобы проверить скрывающуюся под ней рану. К счастью, порез более-менее затянулся и начал понемногу заживать. Отрадно было видеть и то, что на нём не было никаких признаков попавшей внутрь инфекции, но я всё равно должна быть очень осторожна при ходьбе, иначе он откроется вновь. Я не могу позволить себе заболеть прямо здесь, не в безопасном месте, где можно выздороветь и отдохнуть, и без необходимого запаса еды и воды. Я сказала себе, что буду проверять ногу каждые несколько часов.

Крылья расправились, и я сделала пробный взмах, а после медленными рывками поднялась над верхушками деревьев для лучшего обзора. Солнце отчаянно пыталось пробиться сквозь облака, грея правую сторону моего лица, но его света и так было вполне достаточно. Туман был всё ещё слишком густой, чтобы видеть вдали хоть что-нибудь кроме неясных силуэтов, означающих, что лететь будет опасно. Рэйнбоу Дэш со мной бы не согласилась, но она-то привыкла летать почти при любой погоде. А у меня от одной лишь мысли о том, что я лечу в непроглядной мгле или пытаюсь управлять грозовыми тучами (далеко не всё, что приходится делать погодным пони), крылья начали махать невпопад.

Я осторожно спустилась обратно и, приземлившись на три копыта, принялась собираться в путь. Я решила вновь отыскать железную дорогу и двигаться вдоль неё, так как, несмотря на уверенность в своей близости к цели, я не знала своё точное местоположение и не хотела потеряться в лесу. Зависнув над землёй, чтобы дать ноге больше времени для отдыха, я направилась в ту сторону, откуда, судя по моим воспоминаниям, я попала сюда, и где, следовательно, должна была находиться дорога. Продвигаясь сквозь безмолвный лес, я больше не заботилась о том, чтобы искать зверушек. Из тумана проступило обгоревшее дерево, указывая мне правильное направление, и несколько минут спустя я снова нашла рельсы.

Несколько часов я летела в полной тишине и смотрела вдаль, пытаясь высмотреть в рассеивающемся тумане какой-нибудь ориентир, ведь чем скорее я его найду, тем скорее пойму, где нахожусь. Наконец, миновав верхушку очередного холма, я заметила вдалеке призрачный силуэт. Свернув в сторону от железной дороги, я направилась к показавшейся там лесной опушке. Осторожно посадив себя на три ноги, я немного запнулась, когда резко наклонилась вперёд и вгляделась в горизонт. Пока я прищуривалась и протирала глаза, солнце поднялось уже так высоко, что смогло, наконец, согреть под собой мир. Пелена вокруг всё утоньшалась и утоньшалась, пока я, наконец, не увидела то, что несомненно являлось очертаниями Понивиля.

Но прежде чем я успела запищать от радости, большинство стелющихся над землёй облаков развеялось, открывая взору остовы сгоревших домов и разрушенные соломенные крыши. Слабенький дымок поднимался тут и там от угасающих огней, подчёркивая, как безжизненный Понивиль похож на все остальные города, которые я видела. Здесь случилось что-то плохое, но я надеялась, что если кто-нибудь всё ещё оставался там, никому из них не сделали больно, и они спаслись из вспыхнувшего в Понивиле хаоса.

Никто не спасся. Ты одна. Не лги себе.

— Нет! — ломающимся голосом крикнула я. — Я не одна! Все пони спасены! Они все эвакуировались, они ушли отсюда!

Стиснув зубы, я уставилась на растущую под ногами траву. Гнев во мне угас так же быстро, как и вспыхнул. Закрыв глаза, я почувствовала, как по моим щекам текут два маленьких ручейка.

— Они просто ушли, — пробормотала я. — Иначе и быть не может.

Когда я доберусь до Кантерлота, мои друзья это подтвердят. Я знаю, что так будет.

Поднявшись в воздух, я полетела к Понивилю. Кантерлот отсюда угадывался лишь по очертаниям, и был, наверное, в паре дней пути. Но перед тем как отправляться туда, я должна убедиться, что в Понивиле нет никого, кто нуждается в моей помощи, а затем зайти домой и проверить, как там Ангел. Он, должно быть, волнуется обо мне и будет рад снова увидеть меня живой и здоровой.

Я задержалась глазами на далёких очертаниях Кантерлота, пытаясь разглядеть его получше сквозь туман.

— Я скоро буду, — прошептала я, — простите, что заставляю вас ждать.

Я парила над Понивилем, проверяя, не осталось ли там пони среди разрушенных домов и опустевших улиц. Некоторые из домов сгорели дотла или же лишились крыш, и я очень надеялась, что произошло это из-за оставленных без присмотра каминов и печей, а не из-за какой-то внешней угрозы. Нет, не отвлекайся и не думай об этом. Нужно сосредоточиться и проверить некоторые из домов, ведь внутри могут быть пони. Я подумала о своём собственном домике и о том, что сейчас делают Ангел и остальные мои маленькие друзья. Наверное, прячутся.

Я отклонилась влево и начала медленно спускаться к рынку, пытаясь сделать своё приземление как можно мягче, чтобы не навредить ране. Вытянув шею, я повертела головой, пытаясь мельком увидеть пони, которые могли прятаться в тени или среди раскиданных вокруг повозок и торговых прилавков. Но вместо этого я не увидела никого и услышала лишь свист ветра в ушах. Странное ощущение нереальности складывалось в этом таком шумном и оживлённом раньше месте. Ни разносящихся вокруг громких возгласов продавцов, пытающихся завладеть вниманием покупателя, ни беззаботной болтовни подруг, идущих бок о бок по своим делам, ни маленьких кобылок и жеребят, несущихся среди взрослых пони в «Сахарный уголок» или «Магазинчик шуток», что находились дальше по дороге.

Снова поднялся ветер и принёс с собой не соответствующий этому времени года холод. Вывески заскрипели на своих креплениях, а мимо меня прокатилась по земле мятая бумага вместе с другим мелким сором. Мне совершенно расхотелось обыскивать Понивиль. Я не готова столкнуться с тем, что может оказаться внутри уцелевших домов. Достаточно видеть и то, как этот когда-то оживлённый городок теперь превратился в подобие кладбища. Мне хотелось пойти домой, туда, где всё знакомо и безопасно, и притвориться, будто ничего не случилось. Хотя бы на несколько часов, пока не наберётся достаточно храбрости, чтобы идти в Кантерлот. Развернувшись, я направилась прочь от рынка, по дороге, которая вела через город к моему дому. На улицах было тихо, и лишь перестук моих копыт отзывался эхом от стен. На этот перестук я и переключила внимание, чтобы занять себя чем-нибудь на время.

Что ожидает меня дома? Ангел — умный и храбрый крольчонок, а вот о себе я такого сказать не могу. Все зверята наверняка видели и слышали волну, прокатившуюся по Эквестрии, и поэтому они, наверное, беспокоятся обо мне.

Мои губы сложились в робкую улыбку.

— Как и я о вас… — прошептала я себе под нос.

Эхо от моих копыт изменило свой ритм. Нахмурившись, я прислушалась и действительно заметила различие между стуком копыт и эхом. Я остановилась, как вкопанная, но скрежещущие шаги продолжали отскакивать от зданий. Округлившимися глазами я мельком глянула в обе стороны и пригнулась чуть ли не до земли. Это были чужие шаги, не мои. Сюда явно кто-то приближался. Недолго думая, я нырнула за разрушенную стену и затаилась среди руин чьего-то дома. Сжавшись за стеной, я мысленно умоляла своё сердце биться медленнее и тише. Шаги приближались, и скрежет становился всё громче. Множество жутких существ успело промелькнуть у меня в голове, прежде чем я, наконец, решилась выглянуть наружу. Моему взору предстало здоровенное существо, волочащее по дороге свои громадные когти. Оно сильно напоминало алмазного пса, но при этом имело длинные когти на обеих передних лапах и ещё более длинные пугающие зубы. Похоже, пёс что-то искал, и я очень надеялась, что не меня, но моё укрытие по мере его приближения становилось всё менее надёжным. Нужно срочно уходить. Я осторожно пробралась к другой стене, прилагая все усилия, чтобы пёс меня не заметил. А тот, повернувшись ко мне спиной, как раз уставился в другую сторону. Если бы только сделать всего несколько шажков, ещё чуть подальше…

— Эй, Спун! Нашёл чего? — крикнул издалека чей-то низкий голос, заставив меня пискнуть от неожиданности и задеть валяющийся под ногами щебень.

Уши пса встали торчком, и здоровяк начал оборачиваться. Я моментально взмахнула крыльями и скрылась за стеной, вжимаясь в неё и затаив дыхание. Раздалось угрожающее рычание, и я услышала, что пёс направляется прямиком к моему укрытию. Сердце подпрыгнуло до самого горла, но я не смела даже сглотнуть, боясь, что меня могут услышать. Приглушённые шаги пса приближались до тех пор, пока я не поняла, что он остановился по другую сторону стены. Теперь я могла расслышать его низкое хриплое дыхание, и этот звук, а также выросшая тень на полу по правую сторону заставили меня в ужасе замереть. Я понимала, что сейчас меня обнаружат, но не могла сдвинуться с места. Мой разум кричал мне бежать, пока я окончательно не превратилась в статую, но теперь уже слишком поздно.

— Спун! — снова позвал грубый голос. — Ты там где? Похоже, в этом высоченном доме в центре города что-то есть! Давай сюда и помоги мне его открыть!

Пёс проворчал себе под нос, а затем крикнул своему другу, заставив меня превратиться в дрожащий комочек нервов:

— Ай, ладно! Иду я, иду!

Прикусив язык, чтобы не проронить ни звука, я следила за тем, как тень Спуна уползает прочь. До меня доносились лишь его затихающие шаги да скрежет когтей о камень. Я судорожно вздохнула и сглотнула образовавшийся в горле комок. Опасность была совсем рядом.

Времени терять нельзя. Я должна как можно скорее выбраться из Понивиля и предупредить Ангела. Если поблизости бродят и другие псы, то мои друзья-зверята могут быть в опасности.

Я выглянула из-за стены, за которой пряталась, и, убедившись, что на горизонте чисто, пустилась наутёк, из-за чего моя раненая нога снова начала гореть. Второпях раскрыв крылья, я подскочила в воздух и полетела прочь из Понивиля. Я мчалась к своему домику на опушке Вечносвободного леса, надеясь добраться туда прежде, чем кто-нибудь меня заметит.

После этого случая с алмазным псом меня тянуло прочь от когда-то родного мне Понивиля и поближе к своему домику. Оставаться надолго нельзя, но я должна проведать зверят и предупредить их про алмазных псов. Живот заурчал, напоминая о себе. Ну, поесть тоже не помешает.

В целом ситуация складывалась просто ужасная: я не видела ни одного пони с момента крушения поезда, погода ведёт себя непредсказуемо, а кучка алмазных псов шастает по Понивилю и крадёт всё, что под лапу подвернётся. Я боялась, что перед встречей с Твайлайт и остальными меня могут поджидать и другие неприятности.

Но что может быть ещё хуже? Драконы?

Я покачала головой, прогоняя эту мысль. Так, нужно собраться. Для начала я должна проверить, в безопасности ли зверята, затем собрать всё, что может понадобиться в дороге, а уже после этого отправляться в Кантерлот и искать девочек. Это всё, что нужно сделать, и я могу это сделать.

Вскоре показался мой домик, и я долетела до входной двери, затаив дыхание. Как там мои зверята? Как там Ангел? Увы, в ближайшее время мне не суждено было это узнать. Отперев дверь, я приоткрыла её своей перевязанной ногой и заглянула внутрь. Внутри всё оборвалось.

Зверят в доме не было. Холодный и пустой, он встретил меня за дверью. Ангел не скакал вокруг меня, мышки не подбегали, чтобы поздороваться, и вообще ничего не указывало на то, что здесь живут зверушки. Всё, что осталось — это тёмный интерьер, молчаливо глядевший на меня из глубины дома.

Голова моя бессильно поникла, и взгляд упёрся в пол. Ноги вяло занесли меня внутрь, и я тихонько прикрыла за собой дверь, больше не сдерживая слёз. В комнате было темно, и только несколько щёлок между занавесками позволяли свету проникать внутрь, поэтому я решила повнимательнее поискать зверят во всех уголках своего дома. Я посмотрела в птичьих клетках, заглянула в мышиные норки и даже проверила под кроватью на верхнем этаже, в минутной надежде, что мои друзья просто прячутся. Но никого не нашла.

Я чувствовала себя подавленной. Ангел ушёл, как и остальные зверята, а вместе с ними из моего дома ушла жизнь. Я теперь сама по себе. Тишина в доме была невыносима. Холодная, пустая и безысходная. И я начинала чувствовать то же самое. Пони пропали, друзей-зверят тоже нет, а место, которое я всегда называла домом, теперь рушится у меня на глазах. Слишком много, чтобы признать. Слишком много, чтобы принять. Я поплелась наверх, где находилась моя спальня. И лишь завидев кровать, упала на неё и начала беззвучно плакать, спрятав лицо в ледяную подушку, пока не пришёл сон.

Проснулась я ближе к закату. Живот снова урчал, вытолкнув меня из кровати и отправив на кухню. По телу разливалась неприятная слабость, и вызвана она была не одним лишь только голодом. По дороге я достала и зажгла фонарь, чтобы стало чуточку светлее.

Когда я вошла на кухню, то заметила на столе кучу заляпанной бумаги. Вообще-то я уже замечала её во время своих отчаянных поисков, но не задумывалась тогда о том, что это такое. Подойдя к листкам, я раздвинула их по всему столу и оглядела. На каждом листочке был чернильный отпечаток каждого зверька, жившего со мной до моего отъезда. Птички, кошки, мыши — отпечатки лап всех форм и размеров заполняли бумагу. Были даже отпечатки, оставленные животными моих подруг. А в самом низу самого последнего листка красовался оттиск кроличьей лапы, а рядом с ним — едва различимая буква «А», которая означала «Ангел».

Я села и спрятала лицо в копытах, но на сей раз от радости. Ангел возглавил остальных вместо меня и увёл их в безопасное место! И оставил листочки с «подписями», чтобы я не беспокоилась. Ты всегда был моим маленьким ангелочком! Улыбка гордости за него засияла на моём лице. Умненький маленький крольчонок. Надеюсь, он и остальные зверята сейчас в безопасности, и не важно, где именно.

Я утёрла глаза намотанной на ногу повязкой. По крайней мере, я знаю, что вместе они точно не пропадут…

Мои мысли прервали уже знакомые грубые голоса, говорящие с акцентом. Я задула фонарь и выглянула в окно. По дороге шёл здоровенный алмазный пёс с длинными когтями и несколько его приятелей. Они тащили набитые доверху мешки, но у них ещё оставалось множество пустых. Один из них указал на мой домик, и все потопали сюда.

О, нет! Я должна уходить отсюда!

Я спрыгнула со стула и заметалась на месте. Где мои сумки? Что брать? Успею ли? Скосив взгляд на свои бока, я обнаружила, что сумки до сих пор висят там, и с самой большой скоростью, на которую была способна, начала оббегать комнаты. Закинула в сумки консервированные фрукты, яблоки и ещё некоторые съедобности. Не забыла подхватить фонарь по пути из кухни. Взбежала по лестнице наверх и взяла из шкафчика в ванной комнате кое-какие пузырьки с лекарствами.

Времени почти не осталось, и я забежала в спальню, схватив попавшиеся под копыто шарф и швейный набор. Что ещё взять? Что ещё нужно взять?!

И тут я замерла на месте, услышав, как дёргают входную дверь. Та не открылась, и несколько секунд спустя до меня донёсся громкий треск, говорящий о том, что её вышибли. Я попыталась скользнуть под кровать, но мои сумки туда не пролезали. Внизу послышался топот лап, означающий, что комнаты на первом этаже обыскивают, а затем громкое шлёпанье и скрип чего-то большого, поднимающегося по лестнице.

Нет, нет, ступай назад! Сердце стучало у меня в ушах, и я даже вдохнуть не могла из-за страха быть обнаруженной. В ужасе я отскочила от кровати и принялась возиться с ближайшим окном. В чём же дело, эти защёлки всегда так легко открывались! Мои копыта затряслись ещё больше, а ушки встали торчком, когда я услышала шаги уже на самом верху лестницы.

Окно распахнулось, громко скрипнув при этом своими петлями. Круглыми от страха глазами я посмотрела в сторону двери и увидела пса, только что вошедшего через неё. Наши взгляды встретились, а через секунду я уже выпрыгнула из окна, оставив преследователя позади.

Сумки оказались неожиданно тяжёлыми, и я упала прежде, чем крылья успели подхватить меня. Ударившись о землю, я тут же вскочила и бросилась наутёк. Некоторые баночки и пузырьки с лекарствами выпали при падении, но я сейчас была слишком напугана, чтобы об этом думать. Я попыталась взлететь, но из-за избытка адреналина крылья плохо меня слушались. Вместо этого я махала ими как сумасшедшая, чтобы бежать хоть чуточку быстрее, чем преследующий меня алмазный пёс. Вечносвободный лес, там я смогу от него скрыться!

Мои ушки вертелись из стороны в сторону. Пёс меня догонял, буквально дыша мне в спину. Вот он отвёл свои огромные когти для удара. Я припустила ещё быстрее, пытаясь убежать от смерти. Только бы добраться до леса! Там кусты и низкие ветки позволят мне оторваться от него. Я уже вбегала в лес, когда пёс попытался ударить меня своими когтями, но вместо этого срезал ветку растущего рядом дерева, которая, лишь чудом не задев меня, с громким стуком приземлилась псу прямо на голову. Я продолжала бежать, перепрыгивая кусты и поваленные деревья и уносясь как можно дальше от злобного воя алмазного пса. Так я бежала всё глубже и глубже в лес, пока силы меня не оставили.

Я затормозила возле огромного дерева и спряталась за ним, судорожно глотая воздух. Сердце громко бухало в груди. Лёгкие, вдохнув свежий воздух, почти сразу же выпустили его назад. Я сосчитала до десяти, затем ещё раз и ещё, пока не вернулась способность мыслить. Огляделась вокруг, дабы убедиться, что чудовища поблизости нет.

Никого.

Надеюсь, алмазные псы не обладают хорошим нюхом. Я внимательно осмотрела место, в котором очутилась. И надеюсь, что никто здесь им не обладает.

Я прислушалась и стояла так несколько минут, пока сердцебиение не замедлилось. Моё тело безвольно повалилось на траву, и я вздохнула с облегчением. Я в безопасности. На первое время.

Но это чувство долго не продержалось. Уже темнело, а я осталась без дома и находилась в самой чаще Вечносвободного леса. Не хотелось бы провести ночь на открытом месте, ведь обитающие в ней опасные существа точно не позволили бы мне так просто убежать.

Я побрела через лес, не имея ни малейшего понятия о том, где я и куда иду. Я заблудилась, и при этом хорошо знала, что заблудиться в Вечносвободном лесу — это очень и очень плохо. И вряд ли даже мои самые кошмарные фантазии стоят рядом с реальными обитателями этого места.

Пока я пыталась вообразить себе нечто среднее между мантикорой, кокатрисом, гидрой и драконом, путь мой внезапно перегородила до боли знакомая речка, и вскоре я поняла, где очутилась. В первый и последний раз я шла этой дорогой пару лет назад, но сейчас была точно уверена, что смогу вспомнить дальнейший путь. В лесу быстро смеркалось, и я решила двигаться вперёд, по дороге, которая хоть и вела вглубь леса, но по моим представлениям должна была закончиться в месте, вполне безопасном для того, чтобы провести там хотя бы одну ночь.

Поэтому, перелетев через реку, я направилась дальше, туда, где находился замок двух сестёр.

Старый замок

На Вечносвободный лес опустилась ночь, и под давящим взором множества наблюдающих из кустов глаз я ускорила шаг, пробираясь между сгорбленными деревьями и тенями. Дорога под ногами уже давно превратилась в какие-то заросли, но я даже думать не смела о том, чтобы вернуться и поискать её. Живительного света фонаря хватало всего лишь на несколько шагов вперёд. Часть меня задавалась вопросом, что будет, если я не отыщу руины замка и буду бродить здесь всю ночь, а другая уже знала ответ. А ещё она знала, что кто-то крадётся во тьме неподалёку от меня. Покрепче сжав ручку фонаря, я упорно уставилась вперёд.

Но вот кусты расступились, и взору предстало знакомое ущелье с оторвавшимся и повисшим на одной стороне верёвочным мостиком. Подойдя к краю, я вгляделась в бездонное море тумана. По другую сторону виднелись зловещие руины Замка двух сестёр, и моё сердце ёкнуло в груди при виде этого места. Древнее строение дышало ледяным ветром и пустым взглядом смотрело на незваную гостью, слишком долго пребывавшее в забвении, чтобы обратить на неё своё внимание. Взглянув на свои копыта, я заметила, что они неуверенно катают под собой камушки и скидывают их в пропасть.

Я покрепче сжала фонарь, проверила ремень на своих сумках и расправила крылья. Это обыкновенная трещина в земле. Ничего страшного!

Я попятилась назад и покрепче упёрлась ногами в землю. Я смогу.

«Ты сможешь, если сделаешь прыг, скок и прыжок!» — всплыла в памяти ободряющая песенка Пинки.

В глазах помутнело, и картинка по краям начала расплываться. Я села на землю и моргнула, пытаясь прогнать наступающие слёзы.

«Не тяни, Флаттершай!» — донёсся эхом до моего сознания далёкий крик Рэйнбоу Дэш.

Это стало последней каплей.

Я уронила фонарь на траву и уткнулась лицом в копыта. Я не могу, не могу сделать это без своих подруг. Они нужны мне. Я должна знать, что всё будет хорошо. Ради них я прошла сотни миль и обнаружила лишь опустевший Понивиль да свой покинутый дом, не встретив ни единого пони с того момента, как уехала из Эппалузы. Я пыталась, действительно пыталась бороться с собой, но сейчас я посреди Вечносвободного леса, ищу себе убежище, вместо того чтобы искать своих друзей. Одна я не смогу. Какие у меня вообще шансы? Глупо с моей стороны было так далеко забираться в этот лес. Надо было идти в другой город или к хижине Зекоры, но я просто побежала сюда, даже не подумав, как следует. Я всегда так делала, и всегда буду так делать.

Позади меня раздалось рычание, и за доли секунды я вскочила на копыта, испуганно озираясь, дабы обнаружить источник звука. Ещё одно, на этот раз ближе, донеслось из темноты, а вместе с ним — тяжёлая поступь кого-то, бегущего прямо ко мне. Несколько пар зелёных глаз вспыхнули в темноте, и я, не тратя ни секунды, схватила фонарь и взмыла в воздух, что есть мочи работая крыльями.

В этот момент из кустов с рычанием выскочили два древесных волка, едва не достав меня своими челюстями. Я перелетела на другую сторону ущелья и, едва коснувшись земли, рванула к замку во весь опор. Оставшиеся сзади волки громко завыли, заставив меня бежать ещё быстрее. Скорее всего, они не могли перепрыгнуть следом за мной, но я не собиралась останавливаться и проверять, так это или нет.

Преодолев замшелые каменные ступени, я оказалась возле огромных деревянных дверей. После резкого толчка одна из створок неохотно приоткрылась, позволяя мне лишь с трудом протиснуться внутрь. Несколько секунд спустя дверь заскрипела вновь, когда я вернула её в исходное положение и опустила полусгнивший засов, чтобы закрыть вход. Отойдя чуть назад и посмотрев на ржавые петли и трещины, пропускающие лунный свет, я искренне понадеялась, что двери смогут выполнять свою функцию и после стольких лет забвения. В былые времена они, возможно, могли сдержать атаку гидры, но сегодня я уповала лишь на то, что они не пропустят внутрь волков. Других серьёзных недостатков в обороне видно не было. В некоторых окнах отсутствовало стекло, а потолок давно обвалился, но для древесного волка это слишком высоко, ведь летающих волков я пока не встречала. Теперь можно вздохнуть спокойно, здесь безопасно. Ноги подогнулись, и я свалилась на пол, выпустив фонарь и закрыв глаза.

Дыши глубже, Флаттершай. Дыши ровнее и глубже. Ты теперь в безопасности, и это хорошо.

Голова качнулась вперёд, и я вырвалась из объятий сна. Зевнув, я встала на ноги и обратила свой взор на звёзды и облака. Открытый потолок вряд ли можно назвать хорошим укрытием, и, несмотря на то, что от вида тёмных коридоров замка у меня подрагивали коленки, я совершенно не хотела провести ещё одну ночь под дождём. Подняв фонарь, я выбрала наименее пугающий коридор и тихонько пошла по замку.

Давно я здесь не была. С тех самых пор, как мы с подругами победили Найтмер Мун. Сколько лет уже прошло? Два года? Теперь, когда я вновь очутилась в этих стенах, казалось, будто всё случилось пару дней назад. Но если учесть, что этим руинам уже тысячи лет, два года для них — сущий пустяк. Я осветила фонарём несколько неизвестных мне коридоров и, поколебавшись, выбрала путь, по которому, как мне помнилось, мы с девочками шли на помощь к Твайлайт. При этом я старалась подняться как можно выше, чтобы оказаться ближе к свету луны, если вдруг мой фонарь погаснет. К тому же, тронный зал, который я искала, скорее всего, располагался на самом верхнем этаже.

Поднявшись вверх по последней лестнице, я вышла в длинный зал, освещённый луной. В дальнем его конце располагалось возвышение, но только без трона или страшной пони, стоящей на нём. Косясь на тёмные провалы окон, я прошла в центр комнаты и, убедившись, что никто не собирается на меня наброситься, уселась возле самой нижней ступени. Ещё раз окинув глазами зал, я припомнила тот самый момент, когда в последний раз была здесь.

Должно быть, очень страшно оказаться один на один с Найтмер Мун. Она большая, сильная и может кого угодно напугать. Но, несмотря на это, Твайлайт не убежала. Она сделала всё, чтобы защитить Элементы Гармонии, пока мы мчались ей на подмогу. У нас был только один шанс победить Найтмер Мун, и нам повезло, что мы нашли Твайлайт, иначе битва была бы, скорее всего, проиграна. Была бы, скорее всего, бессмысленна.

Я вздрогнула от поразительной мысли, вспыхнувшей внезапно в голове. Я тоже сражаюсь одна. И всего лишь минут десять назад едва не сдалась. Но я не могла так поступить. Ради Твайлайт. Я не могла сдаться только лишь потому, что мир стал суровее. Ради Твайлайт, ради всех моих друзей. Так будет хорошо. Всё будет хорошо.

Моя голова качнулась вперёд, но отнюдь не в согласии. Вместе со сладким зевком из тела вышло и последнее напряжение, державшее его в бодрости. Не собираясь засыпать посреди зала, я поднялась на ноги и направилась к одной из стен, чтобы устроиться там на ночлег. Сумки полетели на пол вместе с присоединившейся к ним фляжкой, и я поудобнее улеглась на старый каменный пол. Меня слегка била дрожь, но я ничего с этим поделать не могла. Крыша над головой да безопасное место для сна — вот и всё, что у меня теперь было.

Переворачиваясь на другой бок, я случайно задела свою перевязанную рану и, пискнув, тут же вернулась в прежнее положение, подставляя ногу под свет фонаря. Я совсем забыла о ежедневной проверке повязки, но та вроде бы не запятналась и не сползла, а потому я решила, что утро вечера мудренее, и оставила всё как есть.

«Надо быть осторожнее, — подумала я. — У меня только один моток бинтов, и я не знаю, насколько его может хватить, пока не найду больше. Другим… Другим пони тоже может потребоваться вся моя помощь…»

Я вздохнула и потёрла глаза. Сколько домов покинуто? Сколько городов эвакуировано? А что если… что если это алмазные псы напали? Могли ли они навредить пони, которых я знаю, или даже причинить им боль? По крайней мере, когда пёс ворвался в дом, Ангела там не было. Он бы очень испугался, как и остальные зверята.

Эти мысли не давали мне успокоиться. Выгнав из головы все вопросы, я погасила фонарь и мягко опустила голову на передние копыта, чтобы заснуть.

Всё будет хорошо, друзья. Я обещаю.

Я бежала сквозь мир теней и фиолетового света ночи. Куда бы я ни направилась, мой преследователь нёсся попятам, дожидаясь лишь момента, когда я оступлюсь. В отчаянии я завернула за угол, почти вслепую прыгая и петляя в тусклом свете, но расстояние между мной и охотником никогда не удлинялось. Подняв глаза к «небу», я увидела, что оно затянуто фиолетовой дымкой, а впереди загорожено ветвями деревьев в удушающей мгле. Я слышала, как оно догоняет меня, как его шаги становятся всё громче и громче, и даже как оно довольно хохочет у меня за спиной. Я понеслась так быстро, как не могла себе даже представить, и кинулась по дороге, которую едва приметила.

И допустила ошибку.

Передо мной внезапно выросла стена и преградила путь. Я отчаянно заметалась, пытаясь найти выход, но бежать было некуда. Я в тупике. Снова взглянула в «небо», но и там не было спасения. Множество шипастых отростков переплетались у меня над головой. Единственный выход — это возвращаться назад. Туда, где чудовище. В этот самый момент его колючий смех пополз у меня по спине, заставив замереть на месте. Оно победило и теперь наслаждалось моментом.

Я медленно обернулась и вгляделась в пелену клубящегося дыма и теней, в ужасе наблюдая, как жидкий тёмно-фиолетовый туман рассеивается, пропуская сквозь себя силуэт высокой кобылы. Увидев меня, жмущуюся к стене, она расхохоталась, и смех этот был каким-то нестройным, будто одновременно смеются и кобыла, и жеребец. А затем силуэт превратился в аликорна, но не похожего ни на одного из тех, что я знаю. Её глазницы удовлетворённо сузились, видя меня насквозь. Когда она приблизилась, я увидела, как дым и подобные щупальцам отростки струятся прямо из её эфирного тела.

— Далеко же ты ускакала, маленькая Флаттершай, — сказала она мне своим потусторонним голосом, — но ты всё равно будешь моей!

Одно из щупалец медленно вытянулось вперёд, держа большой шар из фиолетового камня. А потом я увидела, как он превратился в прозрачную сферу, внутри которой безвольно плавали маленькие тела пони. Теневая пони приближалась, и я чувствовала, как шар пытается втянуть меня внутрь, но ему это было не под силу. Пони провела другим щупальцем по шару, и картинка в нём изменилась, показав, как внутри появляется пегаска с моей кьютимаркой.

— Однажды ты станешь моей навеки, Флаттершай, — прошипела она. — Рано или поздно ты признаешь всю безысходность своего положения, и тогда я поймаю тебя!

Тёмный аликорн убрала шар и наклонилась ко мне. Я зажмурилась и отвернулась, не желая смотреть в пустоту её глазниц. Не желая чувствовать, как эта пустота медленно меня поглощает.

— Пока этот день не настал, — промурлыкала она, — можешь убегать сколько угодно. Эта погоня меня забавляет. Но как бы далеко ты не отправилась, я всегда буду здесь, — она коснулась моего лба, тем самым заставив меня вздрогнуть, и чуть ли не по слогам произнесла. — В твоей голове.

Мои глаза распахнулись. Я вскочила и замерла на несколько мгновений, пытаясь прогнать из головы этот сон. Образ аликорна чересчур долго стоял перед глазами. Но постепенно сцены из сна смазывались и растворялись, пока, наконец, совсем не исчезли, и моё дыхание немного выровнялось. Делая глубокие и размеренные вдохи, я потянула копыта и позволила напряжённым крыльям сделать один мах, а затем запела простенькую счастливую мелодию и начала прохаживаться по залу.

Мой послекошмарный ритуал был моей второй натурой. Ему научили меня родители, когда я была совсем маленькой. В то время я по-настоящему боялась кошмаров и старалась не спать как можно дольше, чтобы они не повторялись. В итоге мама объяснила мне, что плохие сны не смогут сделать мне больно, и чтобы с ними справиться, надо всего лишь побродить немного по комнате или выпить стакан воды. Однажды папа пару недель подряд приносил в мою комнату стул и, садившись на него, читал мне разные истории, а затем засыпал прямо на нём на тот случай, если я вдруг снова проснусь посреди ночи. С тех пор я перестала бояться засыпать, и многие кошмары больше меня не пугали. Думаю, это был самый первый страх, который мне удалось победить.

Несколько минут спустя я остановилась возле своих сумок, чтобы глотнуть из фляги, а затем повесила её ремень себе на шею. Подняв голову, я выглянула из окна на тёмный, живущий своей жизнью лес. Снаружи по-прежнему стояла ночь, но до восхода оставалось уже недолго. Луна, правда, покидать небо почему-то не торопилась. На нём вообще всё казалось не таким, каким должно быть. Даже звёзды будто выстраивались в ином порядке каждый раз, когда я к ним присматривалась. Может, это делают принцессы? Но зачем им тогда задерживать восход? И способна ли принцесса Луна двигать звёзды?

Это мог быть сигнал или сообщение, но я не знала, что оно означает. Я мысленно чертила линии между звёздами, ища там слова, но никакого скрытого послания для меня там не наблюдалось. А даже если и было, то я всё равно знала, куда идти дальше.

Холодный ветер гулял по залу, а я сидела возле сумок и раздумывала над тем, стоит ли снова ложиться спать. Затем ещё раз выглянула в окно со слабой надеждой на то, что звёзды опять перестроились. И хоть этого не произошло, я всё равно продолжала смотреть на бескрайнее, усеянное спокойно мерцающими огоньками пространство.

Я должна попасть в Кантерлот, а для этого нужно подготовиться. Я знала, что запасная фляга в моей сумке пуста, а та, что висит сейчас у меня на шее, слабыми всплесками воды на самом донышке предупреждала, что и она на исходе.

А урчание в животе напоминало о том, что последний раз я нормально ела аж пару дней назад. Теперь, доставая из сумки яблоко, я, наконец, поглядела на то, что мне удалось захватить из дома. Тут были запасы еды на несколько дней, немного лекарств и моток бинтов, который я ещё не использовала.

Может, следует поискать хижину Зекоры? Она была бы рада мне помочь. Я откусила кусочек от яблока и принялась задумчиво жевать, размышляя о том, в какой стороне отсюда зебрин дом. Правда, я и так уже слишком задержалась, и вовсе не собираюсь задерживаться ещё дольше. Сейчас я должна как можно скорее добраться до Кантерлота, а на поиски Зекоры у меня нет времени. Я нужна своим подругам, всем нужна.

Животик вновь дал о себе знать, и я откусила ещё кусочек. О полёте прямиком к вершине горы, на которой стоит Кантерлот, можно даже и не думать. Если в самом городе погода обычно тихая, и лишь порывы ветра, дующего вокруг него, доставляют незначительные хлопоты пилотам шаров и пегасам, то на меньшей высоте, по обыкновению, очень ветрено. А с такой непредсказуемой погодой, как сейчас, ветер может быть гораздо сильнее.

Неосознанно постукивая копытом по полу, я в очередной раз откусила яблоко. Остаются только два варианта: обычная дорога, по которой в Кантерлот едут телеги и повозки, или железнодорожные пути, ведущие из Понивиля. С одной стороны, по рельсам идти будет ближе, но зато на том склоне горы, где они пролегают, дуют самые сильные ветра. С другой стороны, дорога от этих ветров надёжно укрыта, но идти по ней хоть и безопасно, но довольно долго.

В общем-то, выбор был очевиден: безопасность. И я выбрала дорогу.

Когда всё было решено, я доела яблоко и выбросила огрызок в окно. Затем надела сумки и зажгла фонарь, чтобы отыскать выход из замка. Мне больше не хотелось ни спать, ни дожидаться рассвета. Чем быстрее выступлю, тем быстрее найду воду и доберусь к подножию горы.

Трухлявый засов затруднений со своим подъёмом не вызвал, и я, осторожно приоткрыв одну из створок гигантских дверей, выглянула наружу. После вчерашнего чудесного спасения от древесных волков я опасалась, что они всё ещё где-то поблизости, сидят в засаде. К моему облегчению, свет от фонаря в ничьих злобных глазах не отразился, поэтому я задула его и оставила возле входа, с внутренней стороны. Если я сюда ещё вернусь, он мне очень пригодится. А в дороге будет лишней ношей.

Проскользнув между створками древних дверей, я с громким лязгом закрыла их за собой. А затем, не тратя попусту времени, распахнула крылья и взлетела, благополучно поднявшись над окружающими меня деревьями. Теперь, когда я не спасалась от алмазных псов и не плутала в лесной чаще, мне казалось, что полёт из Вечносвободного леса будет вполне безопасен. Но прежде чем отправляться в Кантерлот, я решила по пути сделать остановку возле речки и набрать воды.

Какие бы кошмары мне ни привиделись, я не собираюсь впадать в отчаяние. Я не хочу подвести своих друзей, и ради них должна быть храброй и не сдаваться. Ведь кошмары — всего лишь последствия моих переживаний, и, как говорили мне родители, когда я была маленькой, кошмары не могут сделать мне больно.

Пока я летела над Вечносвободным лесом, на горизонте начали появляться первые намёки на рассвет. Птички ещё не пели, так как для них время пока не пришло. Вместо этого я слышала лишь тихий свист проносящегося мимо воздуха да взмахи своих крыльев. Эта тишина пробудила во мне воспоминания о тех временах, когда я вставала пораньше, чтобы услышать утреннюю песню, прежде чем день наполнится оживлённым городским шумом идущих по делам пони. И это чувство дало мне робкую уверенность в том, что, возможно, очень скоро всё вернётся в норму.

И чем скорее я доберусь до Кантерлота, тем скорее мы найдём способ всё исправить. Должен быть способ всё исправить.

Вслед за лучом

Утреннее небо раскололось над моей головой, а за ним разверзлась бесконечная пустота, поглощая окрашенную рассветом атмосферу бесконечным количеством серых оттенков. Я попыталась повернуть в ту сторону голову, но ничего не вышло. Даже глаза не обращали никакого внимания на льющийся с небес хаос. Я велела крыльям нырять вниз, но те меня не послушались. Я больше не контролировала своё тело.

В мгновение ока мир развалился и рухнул в пустоту, а я смотрела на это застывшими, в буквальном смысле, глазами. Оно окружает меня! Я мысленно закричала, видя, как серое пространство заполняет мой взор. Нужно выбираться отсюда! Я снова попыталась взять под контроль свои крылья, попыталась даже совсем перестать махать ими. Ничего не работало. Я в ловушке, в своём собственном теле! Попробовала открыть рот, чтобы закричать, но крики мои звучали лишь в сознании.

Пустота целиком проглотила моё неосторожное тело, и несколько мгновений спустя я почувствовала, что неведомая сила отпустила меня. Внезапно появившаяся гравитация бесцеремонно выбросила меня прямиком на твёрдую поверхность. К ногам вернулась жизнь, отчего я тут же вскочила и закружилась на месте, лихорадочно бегая взглядом туда-сюда. Я в ловушке! В этой серой пустоте!

— Флаттершай! — проревел голос.

Я завопила и от испуга подпрыгнула вверх, беспорядочно хлопая крыльями и теряя перья, а затем принялась озираться, ища ту, кому принадлежал этот голос.

— Флаттершай, — повторила она, но на этот раз гораздо мягче и даже с какой-то очень знакомой теплотой. — Я видела, что произошло. Всё хорошо, ты вернулась.

Нежное тепло окружило меня, прогоняя из разума недавно пережитый ужас, и я вновь опустилась на свои копыта.

— Ты… Ты ведь помнишь, Флаттершай? — спросил голос. — Что мы сейчас в твоём разуме и пытаемся восстановить твои воспоминания?

Одна за другой в моей голове пробегали мысли, напоминая, что всё увиденное мной вплоть до появления пустоты случилось давным-давно. Но откуда взялась эта пустота? Что случилось с небом и вообще с Эквестрией? Почему я не могла ничего сделать, чтобы спастись? Если это только память, то почему мне кажется, что я переживаю всё впервые? Мои ноги выглядели чистыми и здоровыми, а грива вернулась к своей первоначальной длине. Но я ведь точно знала, что постриглась несколько дней назад! И моя нога до этого момента была в бинтах. Я провела копытом по месту, где раньше была рана, но обнаружила там лишь мягкий мех. Бессмыслица какая-то. Всё это случилось со мной взаправду! Разве боль может быть воображаема? А заклинание тоже было нереально?

— Нам важно не просто вспомнить, но и пережить твои воспоминания, будто всё происходило впервые, — заметил голос кобылы.

Я вырвалась из своих раздумий и удивлённо огляделась вокруг.

— Как вы узнали это… — я запнулась посреди фразы, изобразив ртом букву «о». — Я и забыла, что вы можете читать мои мысли.

Голос засмеялся.

— Нет, Флаттершай! Мне не обязательно читать твои мысли, чтобы это знать. Любые заклинания памяти поначалу оставляют подопытного в растерянности.

Я нахмурилась, но решила пропустить «подопытного» мимо ушей.

— Что произошло? Почему мир будто развалился, когда я летела над Вечносвободным лесом?

Кобыла помолчала минуту, формулируя ответ.

— Если коротко, та область памяти, которой ты достигла, по-прежнему скрыта и неизвестна. Так как подпитывать видения было больше нечему, они развеялись прямо посреди твоего пути, — тут я открыла рот, чтобы вставить слово, но кобыла уверенно продолжала. — Беспокоиться не о чем. Это будет случаться с тобой довольно часто, но не бойся. Тебе ничего не грозит ни в воспоминаниях, ни во снах, ни здесь.

— Это… это всегда так страшно? — пискнула я.

Голос кобылы стал тише, и я невольно посмотрела в ту сторону, откуда, как я думала, он шёл.

— Возможно, но ты всегда в безопасности. Просто не забывай сохранять спокойствие, это сделает переход гораздо проще. Если ты вдруг запаникуешь, то всё равно не сможешь изменить свои действия, происходящие в памяти, и это лишь доставит тебе больше тревог.

Мой взгляд опустился на непримечательный серый пол, на котором я стояла. Перед глазами свисала грива, обрамляя чистые и непораненные ноги. Меня должно беспокоить не разрушение памяти, а сами воспоминания.

— Значит, если это случится снова, я должна просто не паниковать? — спросила я.

— Желательно, — ответил голос. — Впрочем, у тебя всё равно нет выбора. Ты не можешь решать, когда твоим воспоминаниям заканчиваться и начинаться вновь.

— Хорошо, — пробормотала я.

Чувство покоя развеялось, и мои ноги мелко затряслись от поселившегося внутри беспокойства. Неприятное ощущение, но реальное. Настоящее. Ведь никто в здравом уме не станет ощущать спокойствие в таком нечётком и тесном, несмотря на свою кажущуюся обширность, мирке. Звучащий словно из ниоткуда голос будил в памяти истории про привидений, которые я никогда не любила. Но естественный для меня в подобной ситуации страх почему-то пришёл только сейчас.

Это всё она. Это её голос так успокаивающе на меня влияет. Неужели она не доверяет мне? И не обидится ли она, если я попрошу её прекратить? Надеюсь, она не расстроится.

Я дёрнула левым копытом, когда внезапно вспомнила, что кобыла может читать мои мысли. Возможно, я уже её расстроила. Сглотнув образовавшийся в горле комок, я глубоко вдохнула и решила всё же спросить её для вежливости. Мимолётным движением я стряхнула с лица гриву и подняла голову.

— Простите, — произнесла я вслух, — вы используете какую-то магию, чтобы меня успокаивать? Если так, то я была бы очень благодарна, если вы перестанете это делать.

Ответа не последовало.

— Просто я не очень люблю расслабляться поневоле… — сбивчиво забормотала я. — Я знаю, что вы делаете это во благо, но я… это меня смущает.

Серая пропасть оставалась незыблема и лишь слегка шевелилась, говоря о том, что время вокруг всё-таки не остановилось.

— Будьте же честны со мной, — набравшись храбрости, продолжила я. — Я ничего о вас не знаю.

Серый цвет лениво перетекал из одного оттенка в другой, а на присутствие моей собеседницы не было и намёка. Но я всё ещё надеялась получить ответ.

— Я рассказываю вам всё, что помню, и, хотела того или нет, я поделилась с вами самыми потаёнными, самыми личными мыслями.

Я пыталась найти хоть малейший знак, что она по-прежнему здесь, а в голосе зазвучало одиночество.

— Вы правда моя знакомая? И можете ли вы назвать мне своё имя? Пожалуйста!

Осмотрев раскинувшееся вокруг пространство, я опустила голову и медленно села. Окружающие меня серые цвета заметно потемнели, превращаясь в хмурые тучи. Она слишком долго молчит. Я легла и свернулась в комочек, поняв, что обидела её.

Взгляд зацепился за небольшие углубления, оставленные копытами. Пока я размышляла над тем, из чего всё-таки сделан пол, вмятины заполнились чем-то светло-серым, а после оно лениво отхлынуло назад. Я воткнула копыто в поверхность и вырыла ещё одну маленькую ямку, прежде чем она заполнилась, заметив, что её дно имеет бежевый оттенок. Выкопав новую ямку, я хотела расплескать наливающуюся туда серую субстанцию и вскрикнула, когда она внезапно превратилась в воду.

Моя нога опустилось на мокрый, слежавшийся песок, и я ощутила, как вокруг копыт ритмично плещется вода. Закрыв глаза, я захотела прямо сейчас оказаться на песчаном берегу одного из озёр близ Понивиля. Хотела, чтобы там были мои друзья, и чтобы ничего плохого не случилось. Всё было прекрасно. Всё было так, как мне хотелось.

Озёрная вода сочилась из глубин моего воображения, питая растущие поблизости кусты. Деревья слегка покачивались на ветру, а солнечный свет разливал тепло по моей спине. Рэйнбоу Дэш плавала на надувном круге и махала мне, приподняв солнечные очки. Позади неё бесшумно вынырнула Пинки Пай с акульим плавником на голове и озорной ухмылкой. Она тоже махнула мне, но при этом приложила копыто к губам, жестом попросив сохранить шутку в тайне. Я улыбнулась и кивнула, робко глядя себе под ноги, когда Рэйнбоу завизжала, и громкий всплеск нарушил спокойную водную гладь.

Моё ушко дёрнулось, уловив доносящиеся откуда-то сзади голоса и смех Рарити, Твайлайт и Эпплджек. У меня не было совершенно никакого желания идти куда-то, расставаться с прохладной водой и удивительным сном наяву. Всё было так, как мне хотелось.

Тяжкий вздох разнёсся эхом среди деревьев. Я подняла голову и взглянула на блестящую в свете солнца воду. Деревья растворялись в тумане, и постепенно голоса моих друзей тоже исчезли. В конце концов окружающая мои ноги вода высохла, и я снова оказалась сидящей посреди бездны.

— Ты помнишь, когда это было? — спросила пони.

Я сухо кивнула, смотря куда-то вдаль. Деревья превратились в маленькую зелёную каплю, уплывающую прочь.

— Да, я помню. Где-то… где-то за пять дней до того, как нас вызвали в Кантерлот.

Моя голова обратилась в ту сторону, откуда доносился голос, и я поднялась на ноги.

— Вы ведь не заставляли меня это вспоминать? — спросила я.

— Нет, Флаттершай, — коротко ответила кобыла. — Только ты сама. Всё, что ты помнишь, может здесь отображаться вокруг тебя. И не только те воспоминания, которые ты пытаешься вернуть.

Я прошлась взглядом по раскинувшейся вокруг бесконечной серости, которая несколько мгновений назад была чем-то столь реальным, что я даже и не догадалась бы назвать это сном или воспоминанием. В голову закралась мысль о том, что можно просто сбежать отсюда в те самые счастливые времена, и я даже начала составлять мысленный список таких воспоминаний, но затем поняла, что в каждом из них со мной были мои друзья, и заманчивость бегства в галлюцинацию быстро испарилась. Если я спрячусь там, то манипулировать мной всё равно не прекратят, даже если я не буду знать об этом.

— Ты права, — вздохнула пони. — Прости, Флаттершай. Я больше не буду контролировать твои эмоции.

Мои ушки приподнялись.

— Зачем вы это делали? — громко спросила я. — Разве вы не доверяете мне?

— Всё не так просто, Флаттершай. Я боялась, что ты будешь слишком напугана, и тогда я не смогу контролировать заклинание. Я должна была помочь тебе сохранять спокойствие до тех пор, пока ты не поймёшь, что здесь безопасно и ничего тебе не угрожает. Я не должна была так влиять на тебя, но именно поэтому я не могу сказать тебе о том, кто я. Внешняя информация и вмешательство в заклинание рискуют помутить твою память и лишить тебя способности вспомнить истину.

Я осторожно кивнула ей в ответ. Похоже, ей самой нелегко даётся это решение, и я даже задумалась, не хотела ли она в какой-то момент нарушить своё молчание и рассказать мне всё, что знает. Кобыла ничего не сказала, и я снова понимающе кивнула.

— Спасибо за то, что вы делаете для меня, и простите, что я вас расстроила.

— Тебе не за что просить прощения, Флаттершай, — сказала она. — Я просто должна помогать тебе, не навредив при этом заклинанию.

У меня оставался ещё один вопрос, который надо было задать, пока мы здесь говорили. Ответ был уже очевиден, но причины оставались неясны.

— А что будет, если я проснусь? Можно мне сейчас проснуться, а затем снова лечь под заклятие? Может, если я увижу вас, или кого-то, кого я знаю, или место, где сейчас нахожусь, эм, может, если я проснусь хотя бы на короткое время, то смогу вспомнить больше?

— Нет, этого сделать нельзя, — заявила она не терпящим возражений голосом. — Прерывать заклинание раньше времени опасно, и я не позволю тебе выйти из транса, пока мы не вернули потерянные воспоминания и не вылечили твою амнезию.

— Но почему нет? В смысле… почему вы не можете?

— Флаттершай, — вздохнула кобыла, и из её голоса исчезла сталь. — Я есть последнее, что ты видела, прежде чем я наложила на тебя заклинание, и ты забыла меня уже несколько минут спустя. Это заклинание… оно блокирует твои недавние воспоминания, чтобы ты быстрее смогла вспомнить прошлое, причём без риска исказить его в твоей памяти. Чтобы вылечить твою амнезию, заклинание должно было вначале немного усугубить её.

— То есть вы хотите сказать, что…

— Если мы закончим этот сеанс и начнём другой, — продолжил голос, — твой разум не выдержит, и амнезия начнёт прогрессировать. Возможно, необратимо. Так что если ты перед пробуждением не восстановишь до конца свою память, то можешь забыть не только эти три месяца, но и гораздо более ранние события. Забудешь своё детство, друзей и даже родителей.

В горле пересохло, и унылый пейзаж будто сжался в коробку, где едва уместились бы три пони. Я медленно опустилась и свернулась в комок, прижав хвост к своей груди.

— А что если я не смогу всё вспомнить? Что если это затянется надолго?

— Не забивай этим голову, малышка, — успокоила меня загадочная пони. — Просто продолжай делать то, что делала, и оставшаяся часть воспоминаний выплывет на поверхность, а я узнаю то, что мне нужно.

С минуту я молчала, пытаясь всё хорошенько обдумать. На первый взгляд всё верно, но кое-что не давало мне покоя. А именно, зачем мои воспоминания нужны этой кобыле. Но без риска для них самих я не могу ничего узнать про это. А самое пугающее: заклинание полностью контролирует мой разум. Соглашалась ли я на это? Или меня заставили войти в транс, как заставляют сейчас продолжать?

«Это не имеет значения, — зазвучал мой внутренний голос. — Пони рассчитывают на то, что ты всё вспомнишь. И когда ты это сделаешь, то сразу же проснёшься, и всё будет хорошо!»

Мой вздох вырвался наружу и повис в пресном воздухе. Я знала, что у меня есть выбор, но только для одного решения у меня найдётся достаточно храбрости, чтобы довести его до конца. И это также единственное решение, последствием которого не станет окончательное забвение.

— Мне нужно раскрыть больше своих воспоминаний. Как долго вы сможете поддерживать заклинание?

— Спасибо за содействие, Флаттершай, — в голосе появились тёплые нотки, словно его обладательница сейчас мило улыбалась мне, но уже без той неестественной теплоты, которой раньше лучились её слова. — Я буду держать заклинание столько, сколько потребуется. Когда будешь готова, ты должна освободить свой разум и дать ему зацепиться за первое, что он отыщет. Не беда, если память откроется не там, где она закрылась в прошлый раз. В конце концов она полностью к тебе возвратится. Если сидячее положение не помогает расслабиться, попробуй пройтись туда-сюда.

При словах «освободить» и «пройтись» мои ушки слегка приподнялись. Я встала и сфокусировалась на далёком зелёном пятнышке. Освободить. Что бы это значило? И почему это вдруг должно что-то для меня значить?

Зелёное пятно начало расти и расти, вырисовываясь в зелёные холмы, встающие и опускающиеся на моём пути. А вскоре бесконечное пространство непринуждённо превратилось в покрытую травой равнину. Вдалеке пролегли холмы со скалами и зажглись всполохи оранжевых, розовых и зелёных цветов леса, который будто не мог определиться, осень сейчас или весна.

Это не Эквестрия. Воздух здесь пахнет по-другому. Но что это за запах? Древесного угля?

Да, здесь пахло древесным углём, едва различимо среди сладких ароматов растений и влаги. Я оглядела дикую и неухоженную красоту пейзажа, и внезапно название само пришло на ум.

Свободные Земли.

Налетевший ветерок всколыхнул мою гриву, и я с удивлением поняла, что она стала гораздо короче. Я провела копытом сквозь волосы и вздрогнула, наткнувшись на ленту. Глубоко вздохнув, я сосчитала до десяти. Надо сохранять спокойствие, чтобы завершить это дело.

По бокам, занимая своё место, скользнули мои сумки, и почти сразу же в них попадало содержимое. В одной булькнула фляжка, её ремешок свисал снаружи, должно быть, не убранный второпях. Светящиеся и мерцающие полосы шустро обернули ногу, превратившись в бинт и закрывая почти зажившую рану. И под конец какая-то тяжесть со щелчком обвилась вокруг моей шеи и легла на грудь. Скосив взгляд, я увидела на себе один из Элементов Гармонии, Элемент Доброты.

Откуда он у меня? Если у меня появился мой Элемент, значит, они и у моих подруг появились, так? Но где все? Почему я не в Эквестрии?

Я приподняла камень в форме бабочки, удостоверившись, что он мне не мерещится, и вздрогнула, когда он внезапно ярко засветился и выпустил луч в определённом направлении. Ожерелье указывает мне путь, но куда? И где мои подруги?

Затормозив, я оглянулась назад. Теперь видение окончательно позволило памяти себя сформировать. Тёмные голые скалы упирались в грозовое небо. Их изогнутые красно-коричневые зубы вгрызались в серые спутанные клоки туч. Облака над горизонтом пылали красными и оранжевыми цветами, окрашивая тёмное небо своим пламенем. В тех горах жили создания с кучей зубов и рёвом, способным заставить моё тело окоченеть. Хорошо, что я направляюсь не туда, а совсем в другую сторону.

Но где мои друзья? Эта фраза исчезла из моей головы так же быстро, как и возникла, а затем меня нагнал дождь, забирая остатки комфорта и оставляя вместо них лишь равнодушную усталость.

Я хотела заснуть и тем самым спастись из этого кошмара наяву. После почти двух недель бесконечных странствий по заброшенным городам, приправленных встречами с не самыми дружелюбными существами, когда лишь чудом удавалось спастись от них, я была более чем истощена. Всё это время я надеялась и убеждала себя в том, что долгожданное спасение ждёт меня уже за следующим холмом, или что вскоре я увижу своих друзей. Но я знала. Я знала, что это не так.

Их нет. Никого нет.

Сейчас я брела в сотнях миль от Эквестрии, ненадолго останавливаясь лишь затем, чтобы забыться сном, а затем вновь вернуться в реальность и продолжить путь. До неузнаваемости изменившийся мир, где каждый день приносил какое-нибудь ужасное зрелище или встречу с опасным существом, гнал меня вперёд, и я не могла остановиться, даже после… Даже после случившегося я не могла найти в себе храбрости, чтобы сдаться.

Теперь у меня была лишь одна настоящая цель — собрать вместе Элементы Гармонии. Быть может, если я сделаю это, то смогу, наконец, принять случившееся. Быть может, если я исполню свой долг перед подругами, то на душе моей станет спокойнее.

За горами позади меня взревел дракон. Раньше я бы до смерти испугалась, но сейчас этому звуку лишь удалось вырвать меня из забвения. Я скользнула взглядом вдоль луча, бьющего из моего Элемента. Этот луч всегда показывал в одном направлении, туда, куда я должна идти. Но я не была уверена, что готова идти прямо сейчас. Вместо этого я внимательно осмотрела раскинувшуюся вокруг холмистую местность и высокие заросли сорной травы.

Свободные Земли. Место, которое драконы считают частью своей территории. Мне уже доводилось о нём слышать. Старые истории о трёх народах пони упоминали, что именно здесь был их дом до того, как пришли виндиго. Рэйнбоу Дэш, к тому же, выбрала это место для своей приключенческой истории, которую хотела написать. Но всей правды о Свободных Землях, кроме тех, кто обитал здесь вот уже тысячи лет, не знал никто.

Я взглянула на девственно чистый природный пейзаж. Может, они просто иногда летают над этим местом? Ведь нигде не видно ни сожжённых деревьев, ни следов драконьих лап.

Даже случившееся в Эквестрии бедствие никак не повлияло на это место. Впрочем, здесь и так не было пони, ведь три народа покинули эту землю и основали Эквестрию тысячи лет назад. Древние города давно рассыпались в прах, поросли лесами или были разграблены драконами. Теперь та же судьба ждёт и Эквестрию. Я не хотела в это верить, но такая мысль постоянно цеплялась за моё сознание, порождая кошмары, когда я позволяла себе заснуть.

Тем не менее, тут было на удивление красиво и спокойно. Мерно накрапывал дождь, скрадывая звуки ночной жизни. Свободные Земли стремились быть похожими на своего тёзку. Влажная плодородная почва пачкала мои копыта. Вокруг вздымались и опускались зеленеющие холмы. Сквозь мрачные серые тучи кое-где проглядывали первые лучи рассвета, превращая особо тонкие из них в жёлтые маяки. Свободные Земли выросли на останках мёртвой эры. Так живёт природа, и я хорошо это понимаю, но… С Эквестрией не может такого случиться. Не может это стать концом для пони. Надежда ещё есть.

По какому-то умыслу, по воле рока или же в результате некой чудовищной ошибки то заклинание на меня не подействовало, и я не исчезла вслед за своими друзьями. Несмотря на то, какой ничтожной я себя сейчас ощущала, часть меня понимала, что нельзя упускать подаренный мне шанс.

Луч внезапно замерцал, выводя меня из полудрёмы и указывая сквозь стену дождя на далёкий лес. Мой Элемент явно хотел мне что-то показать, но при этом я никогда не видела ничего подобного у других Элементов Гармонии. Все эти свечения, невнятные шёпоты и даже видения, создаваемые им, наталкивали меня на мысль, а не сумело ли заклинание, проносясь по Эквестрии, как-то их изменить. Трудно сказать. И если честно, мне не хотелось об этом думать.

Над моей головой оглушительно прогремел гром, и я переключила своё внимание на идущие с востока грозовые тучи. Холодные капли застучали по лицу, и я на миг зажмурилась, позволяя дождю омывать спутанную гриву и мех. Ветер стонал и колыхал траву под моими ногами, а гром заглушал растущие в моей голове голоса.

И в конце концов внешний мир хлынул в меня потоком, унося прочь всякие размышления и заменяя их прохладой воздуха, а также всем, что можно было видеть и слышать вокруг. Я очнулась, напуганная и страдающая, но всё лучше, чем быть заточённой в темнице собственного разума.

Позади взревел ещё один дракон, принуждая меня к движению. Пошатываясь, я побрела сквозь колышущуюся траву. Ноги двигались с трудом, и я стала шагать шире, чтобы согреться. Крылья напряжённо раскрылись, и я расслабляюще взмахнула ими. При такой погоде не дело оставаться без крыши над головой, но открытая равнинная местность не оставила мне другого выбора, кроме как ускорить шаг, и помогал ей в этом страх перед следующими по пятам драконами.

— Соберись! — сказала я громко. — Не думай больше ни о чём… плохом. Ты справишься.

Присмотревшись сквозь пелену дождя, я сумела разглядеть лесную опушку. Крылья расправились и оторвали мои свинцовые копыта от земли. Подобрав ноги, я наклонилась к встречному ветру и принялась прокладывать путь сквозь бурю, обещая себе, что уже через несколько минут буду в укрытии.

— Самое главное… — задыхался мой голос, — найти укрытие… Ни о чём не думай, Флаттершай. Ты справишься.

Крылья работали из последних сил, но до деревьев становилось всё ближе и ближе. Я справлюсь. Я найду укрытие. Я найду пищу. Я… буду бороться и дальше. С каждым днём я всё ближе к цели. Пока я двигаюсь вперёд, никто меня не догонит.

Лес распахнул свои объятия, и через холодную пелену дождя я увидела, как деревья машут мне и зовут присоединиться к ним. И на этот раз, несмотря на грозу, я чувствовала себя в безопасности. Я влетела в лес и пролетела ещё порядка десяти метров, пока не стало хватать места раскинутым крыльям, и только тогда повалилась на землю возле дерева. Закрыв глаза, я устало зевнула.

Элемент Доброты мягко светился, но другой луч не посылал. Без сомнений, я ещё не добралась туда, куда хотело ожерелье, но пока оно решило меня не беспокоить. Отодвинувшись от древесного ствола, я свернулась на траве.

— Я справилась, — пробормотала я, не замечая тёплые капельки, падающие на моё лицо.

Оглушительный рёв раздался наверху, отрывая меня от так необходимого сна. Я вскочила и вгляделась сквозь ветви дерева, под которым находилась, ожидая увидеть посреди неба фигуру рассерженного дракона. Но всё оказалось гораздо хуже, ведь драконов было много! Они летали и кружились, а их рёв заставлял в страхе дрожать деревья и землю. Я не могла пошевелиться. Я просто окаменела, хотя ноги дрожали, намереваясь пуститься наутёк.

Не меня ли они ищут? И если так, то скоро могут найти! Я должна срочно отыскать другое укрытие, пока они не начали прочёсывать лес, чтобы поймать меня. Но вид такого количества драконов в одном месте меня парализовал, а хор хриплых криков пригибал к земле всё ниже и ниже, пока я, наконец, не свернулась на траве возле дерева.

Внезапно кружившиеся до этого существа сделали плавный разворот и направились прямиком к зубчатым горам, которые теперь виднелись далеко на горизонте. Какое-то время спустя ещё больше драконов пересекло небо следом за ними, отбрасывая на землю множество теней. Что происходит? Куда это они?

Если моё сознание и кричало в ужасе, то я всё равно его не слышала за этим рёвом и отдающимся в ушах стуком собственного сердца, когда решилась забраться на верхушку дерева. Драконы, как правило, спят в своих пещерах, охраняя сокровища, или терроризируют пони, сжигая города и грабя другие сокровища. Но происходящее в небе не походило ни на что. И я должна во всём разобраться.

Раскрыв непослушные крылья, я заставила их поднять меня на дерево. Я пробралась среди ветвей, и вскоре моя голова осторожно выглянула из листвы наверху. Высоко в небе было множество драконов всех форм и размеров. И они вместе летели туда, откуда пришла я. Одни беспорядочно дышали в небо огнём, а другие беззаботно кувыркались и ныряли среди остальных. Все вместе они составляли длинную извивающуюся цепочку драконов, на километры простиравшуюся в обе стороны.

Больше всего это походило на некую драконью миграцию. Янтарный дракон прошёлся на бреющем полёте, едва не зацепив верхушки деревьев, и явно меня не заметил. Пронёсшийся за ним несколько секунд спустя порыв ветра закачал деревья, чуть не сбросив меня вниз. Уцепившись за ветвь, я провисела на ней до тех пор, пока волнение не утихло.

Ладно. Посмотрели, и хватит.

Вскоре мои копыта опустились на мягкую траву под лесными кронами. Поскольку цепь из драконов обещала тянуться ещё долго, я решила на всякий случай держаться в тени деревьев. Несмотря на шатающиеся ноги, которые так и норовили нырнуть в ближайший куст, и беспокойно вертящиеся в поисках источника любого звука ушки, я должна продолжать идти туда, куда указывал Элемент Доброты.

Считается, что миграция драконов случается один раз во много лет, и поэтому Рэйнбоу Дэш и Твайлайт хотели, чтобы я наблюдала последнюю из них. И хотя я знала, какое событие заставило драконов тронуться с места так скоро, мне не хотелось уделять этой догадке ни толики внимания. Вместо этого я отодвинула её на задворки сознания, поместив в растущую груду других опасных мыслей. Сейчас для них не время, и, по-видимому, это время никогда не настанет. Есть только одна вещь, которую я должна сделать. Одна вещь, которую я могу сделать прямо сейчас. Идти туда, куда указывает мне мой Элемент. А после я, может быть, найду остальные Элементы или хотя бы попытаюсь. Может быть… Но Эквестрия сейчас далеко, и что если я не буду готова туда вернуться? Что если я не хочу возвращаться? У меня больше нет дома, а те, о ком я раньше заботилась, исчезли или покинули меня. Даже если я найду Элементы и выполню последний долг перед подругами, Эквестрии это уже не поможет.

По спине пробежала дрожь. Опасные мысли. Держаться подальше от опасных мыслей.

Опустив взгляд на Элемент, я направилась в сторону, указанную тонким лучиком. Он привёл меня к подножию утёса, с которого лился вниз водопад. Когда я приблизилась к нему, луч переместился вверх, указывая теперь на вершину. Я второй раз за сегодня развернула крылья, но прежде чем оторвалась от земли, над утёсом пронёсся дракон, обрушив на мою голову камушки и кусочки земли. Крылья тут же захлопнулись, и я с ними не спорила. Теперь, пожалуй, самое подходящее время, чтобы отдохнуть в тени.

Я отыскала большое дерево и, сев под ним, принялась копаться в сумках. Достав флягу, я повесила её поверх ожерелья и допила оставшуюся в ней воду. К счастью, я сейчас рядом с водой и могу наполнить обе фляги, но придётся подождать, пока не перестанут летать драконы. Я поискала еду в одной из сумок, но нашла там лишь книгу, скатанную в рулон карту и несколько лейкопластырей из аптечки. Обыск второй дал даже ещё меньший результат: несколько ягодок, осколки цветного стекла и пустой спичечный коробок. Заметив, что один из швов разошёлся, образовав большое отверстие, я нахмурилась и провела по нему копытом. Потерялись собранные мной несколько фруктов, а вместе с ними и лекарства. Подняв голову, я проследила за водопадом до края утёса, между которым и кроной моего дерева синело небо. Там промелькнула ещё парочка драконов, догоняя остальную колонию.

Это не важно. Есть трава, есть вода и, возможно, есть даже ягоды. Это совершенно не важно.

— Всё будет хорошо, — на автомате пробормотала я.

Мой взгляд бессмысленно блуждал между облаками, не задерживаясь ни на одном из этих бесформенных пушистых барашков. Из просветов выглядывало солнце, слегка согревая прохладный воздух. Решив, что, вероятно, уже полдень, я перевела взор ниже к горизонту. Но тут кое-что заставило меня приглядеться получше, и я даже протёрла глаза, дабы убедиться, что они меня не обманывают, а затем в замешательстве наклонила голову.

Луна? Что она тут делает? Она встала раньше положенного? Но ведь сейчас полдень…

Вспомнив всё, я пристыжено опустила голову. Принцесс тоже нет. А без них светила вынуждены двигаться сами. Хоть луна теперь и покидает ночное небо довольно рано, всё же странно видеть её днём. Всё сходится, просто… Просто я до сей поры не стремилась это понять.

Я вытерла глаза передним копытом и закрыла их. Я должна сохранять спокойствие и не сдаваться. Я должна сдержать своё обещание. Должна вновь собрать вместе своих подруг, даже если придётся обойти все Свободные Земли вдоль и поперёк. Я должна сделать это ради них и себя.

Облака и драконы по-прежнему плыли по небу, и я тихонько расположилась в тени со своим набором для шитья, чтобы заделать дыру в сумке, пока не станет безопасно двигаться дальше.

К тому времени, когда пролетели последние отставшие, и я решила, что пора двигаться дальше, уже приближались сумерки, и облака на горизонте окрасились в красноватые тона. Слабый ветер пронёсся сквозь лес, зовя меня к реке. Я встала и подошла к водной глади, вытянув шею и погрузив висевшую на ней флягу в прозрачную воду. Уголки моего рта поползли вверх, когда на поверхности забулькали пузырьки, означавшие, что фляга жадно пьёт холодную воду. От этого звука стало веселее на душе, ведь он напомнил мне кое-кого из моих друзей-зверят после жаркого летнего дня. Может быть, я смогу найти их, когда вернусь в Эквестрию, сделав для своих подруг то, что должна. Может быть, тогда я не буду одна. Может быть…

Несколько капель упало в речку, и когда я удивлённо подняла голову к небу, то почувствовала текущие по лицу слёзы. Из груди вырвался слабый вздох, и я, вытерев копытом щёки, закрутила крышку фляги, а затем вернулась к сумкам сквозь слабо колыхавшуюся под ногами траву и собрала их. Когда всё было готово, я бросила очередной взгляд на вершину утёса и виднеющееся за ним небо. Смеркалось, но луна уже поднялась, обещая светить мне до тех пор, пока снова не опустится за горизонт.

Я оглянулась на заштопанную сумку, проверяя свою работу. Из всего, что я нахватала в слепой панике, швейный набор оказался самым полезным. Когда занимаешься одним из своих любимых дел, становится спокойнее на душе.

Вдохнув поглубже и сделав несколько быстрых шагов, я взлетела бок о бок с утёсом. Крылья запинались какое-то время, заставляя меня делать более сильные взмахи, но вскоре полёт выровнялся и стал достаточно устойчив. Поменьше махая, чтобы не устать, я сосредоточилась на шуме водопада и ночном пении птиц в ветвях деревьев. Шелест листьев на ветру, шуршащие в кустах зверушки, пикники на цветущих лугах — столько незначительных, на первый взгляд, вещей, за которые я люблю природу. И пусть я мечтаю о том, что рядом со мной будут другие пони, они вряд ли услышат то, что слышу я, и увидят то, что вижу я.

И у меня больше никогда не будет шанса найти того, кто смог бы.

Крылья забились вразнобой, и я рухнула в растущий на вершине утёса куст. Это не правда! Это не может быть правдой! Как я вообще могла о таком подумать? Я сделаю всё, что в моих силах. Я не позволю себе доживать жизнь в одиночестве.

Я вылезла из куста и вытащила из гривы несколько застрявших там веточек.

— Это не конец. Ещё есть надежда. И я вовсе не лгу себе! — моя голова поникла, и я зажмурилась. — Я ведь не лгу себе, правда?

Медленно открыв глаза, я увидела яркий и уверенный луч света, бьющий из моего ожерелья. Теперь уже близко. Я просто должна собраться, я смогу.

Пробравшись через кусты и пройдя под сенью нескольких вишен, я вскоре вышла на простор. И замерла, увидев перед собой выветренный камень и замшелые стены не выше своих плеч.

Стены обозначали древнее строение, половина которого уже давно поросла деревьями и кустарником. Если приглядеться повнимательнее через заросли, то можно было увидеть останки башни и внешней стены, а также очертания большого зала, который вот уже многие века стоял под открытым небом. Воздух был спокоен, и даже звуки водопада не были здесь слышны. Подобно тысячелетним руинам, мир вокруг меня будто замер.

Элемент Доброты вспыхнул ещё ярче, требуя, чтобы я продолжала идти. При помощи крыльев я перемахнула через внешнюю стену. Вероятно, в прошлом эта стена была гораздо выше, но теперь она меньше чем на метр возвышалась над замшелой поверхностью. Я шла туда, куда указывал луч, аккуратно раздвигая кусты, чтобы добраться до упавшей башни. Одна её сторона полностью обвалилась, оставив лишь торчащий в небо метров на шесть острый каменный зуб. Луч опустился вниз, указывая на узкую щель между камнями. Я сунула туда голову, и, благодаря свету Элемента, увидела винтовую лестницу, которая, уходя вниз, скрывалась во тьме. Представив себе, что могло прятаться там внизу, я пожалела о том, что у меня больше нет с собой фонаря. Полагаться на то, что Элемент будет исправно оставаться источником света, не следовало, но ничего другого у меня не было: сделать факел я не смогла бы, да и спичечный коробок был пуст.

Глубоко вдохнув и сосчитав до нескольких раз, я без раздумий протиснулась в щель и стала спускаться вниз по лестнице. Ночная безмятежность вскоре исчезла вместе с верхним миром, сменившись цоканьем и шарканьем моих копыт по истёртым ступеням. Ожерелье, подстроившись под темноту, испускало мягкий розоватый свет. До ушей доносилось слабое капание, а в ноздри дохнул запах сырости. Наконец мои копыта встали на залитый водой пол, погрузившись в неё на пару сантиметров, и я вошла в длинный холодный коридор, испещрённый протекающими трещинами. И хотя его пол вскоре показался из-под воды, отметки на стенах говорили о том, что он когда-то был затоплен.

Моё сердце забилось чаще, и вскоре воображение начало побеждать. Прежде чем повернуть назад, я сломя голову бросилась вглубь коридора. И вскоре свет моего Элемента выхватил в конце коридора большую каменную стену со странными знаками на её поверхности. Я затормозила, не понимая, что вижу перед собой. В стене была вырезана сходящаяся к центру спираль, а на ней — две звезды. Вокруг этой гравюры располагались шесть круглых впадин, объединённых в шестиугольную фигуру, а возле каждой были выбиты незнакомые мне символы. Приблизившись на шаг, я внимательно рассмотрела каждый из них. Есть причина, по которой я должна была увидеть эти символы, но что они означают? Что это за язык? Это послание? Или загадка? Ох, если бы я только могла понять!

Внезапно между мной и стеной раздался взрыв, когда Элемент выбросил мощный луч света в один из глифов. Я отпрянула и закричала, но связь Элемента и узора не разорвалась. Вскоре засветились остальные символы и линии, а потом яркий белый свет ослепил меня. Я хотела отвести взгляд или моргнуть, но была будто заколдована. Внезапно оглушительный магический треск куда-то пропал, сменившись свистящим в ушах и треплющим мою гриву ветром. Затхлый запах коридора унёсся прочь, уступив место аромату свежего воздуха. Прежде чем я начала смутно понимать происходящее, стены вокруг меня постепенно растаяли, а потолок затерялся в небе.

И как только моё тело вернулось ко мне, а зрение восстановилось, я услышала крик феникса, донёсшийся уже из другого воспоминания.

Ночь в Кантерлоте

Феникс! Это он, без сомнений! Но откуда доносится крик?

Ослепительно белый цвет в глазах сменился мрачной серостью. Я начала крутить по сторонам головой, разглядывая окрестности и пытаясь увидеть удивительную птицу. Справа от меня находилась теряющаяся во мгле скала, а слева располагался пологий выступ, покрытый травой и затянутый туманом. Это дорога в Кантерлот с безопасной стороны горы.

Если я здесь, то это значит… Мой взгляд переместился вниз, и я увидела свою грудь. У меня ещё нет элемента.

Постойте! Я вспоминаю своё путешествие в Кантерлот!

Сквозь плотный туман пробилось золотистое свечение и словно метеор с большой скоростью промчалось наверху. Феникс издал ещё один крик, на сей раз победоносный, когда его сияющий силуэт пошёл на снижение. Я с отвисшей челюстью наблюдала, как большая птица, погасив свой огонь, приземлилась точно ко мне на спину.

Исходившее от феникса тепло разгоняло туман вокруг нас и растекалось по моему телу. Она выглядела довольной, и тихо ворковала мне на ухо.

— Филомена? — прошептала я.

Она кивнула, и моё сердце подпрыгнуло в груди.

— Это правда ты! Но что ты здесь делаешь? Тебя послала принцесса Селестия? С моими друзьями всё хорошо? Все целы? Кто-нибудь знает о том, что случи…

Филомена шикнула на меня, призывая к тишине, а затем подняла лапу, показывая привязанную к ней капсулу с изображением кьютимарки принцессы Селестии.

— Послание? — недоумённо спросила я.

Филомена спрыгнула с моей спины и снова кивнула. Я бережно открыла капсулу и вытащила оттуда скатанный пергамент. Прежде чем развернуть его и прочесть, я достала из сумки яблоко и в знак благодарности протянула Филомене. Та, клюнув плод, начала усердно жевать, и я задалась вопросом, когда же она ела в последний раз.

Отведя от Филомены взгляд, я бережно развернула послание и тут же принялась читать.

Моя дражайшая Каденс, попроси, пожалуйста, своих подданных ещё раз поискать в библиотеке. Я чувствую, что мы близки к разгадке, но боюсь, что время не на нашей стороне. Отошли Филомену назад с любой информацией, которую обнаружишь.

С наилучшими пожеланиями, Селестия.

Странно. Зачем Филомена отдала его мне? Насколько я знаю, принцесса Каденс в Кристальной Империи, а туда я даже с попутным ветром никак не доберусь быстрее, чем феникс или посыльный пегас.

Я подняла голову и посмотрела на Филомену, которая к тому времени уже обклевала яблоко до сердцевины. Она повернулась ко мне, и в её взгляде читались дурные вести. Мне очень не хотелось задавать этот вопрос, но я его всё же задала.

— Филомена, когда ты вылетела из Кантерлота с этим посланием?

Феникс издал печальный крик. Восемь дней назад. Это случилось до того, как ударило заклятие.

— Ты добралась до Кристальной Империи? — спросила я, чувствуя разливающуюся в животе пустоту.

Филомена кивнула.

— Когда это было?

Её огненные глаза заметно потускнели. Семь дней назад.

— Ты видела, как волна промчалась по Эквестрии?

Филомена кивнула и несколько раз коротко выкрикнула. Она не стала возвращаться, когда её увидела. Она вернулась уже после того, как обнаружила Кристальную Империю опустевшей и никого не дождалась. Филомена возвратилась накануне, а её послание так и не было доставлено.

Я ткнулась носом в клюв Филомены, пытаясь скрыть удушье в груди.

— Всё будет хорошо, Филомена. Я горы сверну, чтобы во всём разобраться, — я задрала голову, разглядывая вьющуюся по склону дорогу. — Или просто заберусь на них.

Я попыталась хихикнуть, но со стороны это скорее выглядело как приступы удушья. Из глаз выступили слёзы. Спокойно, Флаттершай. Дыши глубже.

— Мы идём в Кантерлот, — безэмоционально произнесла я, вытирая глаза перевязанной ногой.

Филомена подпрыгнула и тревожно крикнула. В Кантерлоте сейчас не так спокойно, как в остальной Эквестрии. Его наводнили странные существа. Когда я спросила, кто именно, Филомена, как могла, попыталась описать их, в итоге остановившись на том, что это большие собаки, ходящие на двух ногах.

Я вспомнила о псе, от которого убегала в Понивиле. Как его здоровенные когти едва не разрубили меня пополам. И задрожала.

— Мы можем прошмыгнуть мимо них, если будем осторожны, — заверила я скорее себя, чем Филомену.

Она покачала головой. Это ещё не всё. Ещё там драконы. Внутри появилось уже знакомое ощущение, когда что-то обрывается и падает вниз.

— Я должна пойти в Кантерлот, — твёрдо заявила я фениксу. — Мои друзья застряли там, и им нужна моя помощь. Я не могу их подвести.

Филомена развернула свои крылья, источая телом оранжевое свечение. Она попыталась образумить меня. Если она тоже туда отправится, то её заметят. Драконы и псы уже прогнали её один раз из Кантерлота.

— Я понимаю, Филомена. Можешь подождать меня где-нибудь?

Она покачала головой и, крикнув, указала крылом в сторону тумана. Приближается снежная буря. Фениксу будет не под силу переждать такую непогоду.

Я хмуро уставилась в серое небо. Развернув ушки к ветру, я почувствовала, что он предупреждающе покусывает их. Температура действительно снижалась, но мне как-то не верилось, что зима может наступить раньше осени. Так или иначе, у меня не было никакого желания спорить, ведь всё меньше и меньше времени остаётся мне на то, чтобы найти друзей, пока с ними что-нибудь не случилось.

И я искренне надеюсь, что не случилось.

— Филомена, ты уверена, что сможешь о себе позаботиться?

Царственная птица опустила крылья и решительно кивнула. Либо она была действительно в этом уверена, либо умело притворялась, но мне показалось, что она едва заметно вздрогнула. Опустив взгляд, я заметила развёрнутое послание, колыхавшееся на ветру, и скатала его обратно.

Внезапная мысль посетила мою голову.

— Если ты вдруг передумаешь, — сказала я, засовывая послание обратно в капсулу, — и если погода позволит, можешь укрыться в развалинах замка в Вечносвободном лесу. Это недалеко от Понивиля, и я уже провела там ночь. Только опасайся древесных волков, ладно?

Я провела копытом по грудке этого удивительного существа, благодаря её за то, что составила мне компанию, впервые после случившейся более недели назад катастрофы. На лице появилась ободряющая улыбка, сопровождаемая мыслями о храбрости и надёжности.

Филомена отсалютовала крылом и взлетела в туман, а за ней потянулась и теплота, оставленная её телом. По спине пробежали мурашки. Ветер всегда был таким холодным?

Я наблюдала за тем, как Филомена кружит где-то наверху, пылая будто расплавленный металл, просвечивающий даже через самые плотные слои тумана, и провожала её взглядом, пока она совсем не исчезла из виду.

Я снова одна.

Поникнув головой, я уставилась на свои копыта. На земле лежало одно из перьев Филомены. Не стоявшее рядом с тем, которое она подарила мне в день своего перерождения (оно хранилось у меня дома, по крайней мере, я надеялась, что оно по-прежнему там), но всё же красивое, сияющее красноватым светом. Недолго думая, я убрала перо в сумку.

Повернувшись, я оказалась перед дорогой, ведущей в Кантерлот. Если буду двигаться быстро, то доберусь туда под вечер. Если в городе действительно кишат алмазные псы и драконы, то темнота и дома позволят мне скрыться от них. Скоро я найду подруг, и мы вместе найдём способ всё исправить.

А принцесса Селестия? Она тоже там?

Сложно представить, чтобы она позволила алмазным псам и драконам вторгнуться в Кантерлот, но если там была только она и принцесса Луна с моими подругами, то, возможно, у неё не было выбора. К тому же из-за драконов Филомена не смогла найти принцесс и не знала, был ли в городе кто-то ещё кроме алмазных псов на улицах.

И чего же хотели эти алмазные псы? И чего хотели драконы? Кто или что, в конце концов, сотворило это могущественное заклятие? Я хотела знать. Впервые в жизни я чувствовала, что мной овладевает неподдельное любопытство. Подталкивает меня в Кантерлот, определённо опасное место, и я с ним соглашаюсь. Мне нужна правда. Но не такая, из-за которой придётся сильно рисковать.

Прогнав эти мысли прочь, я переключила внимание на настоящее и торопливо побежала по теряющейся в тумане дороге.

Я должна идти в Кантерлот.

Я не должна была идти в Кантерлот.

Город горел. Ревели драконы, летая вокруг и поливая огнём всё, что принимали за угрозу. Сотни, если не тысячи, алмазных псов кишели на улицах города. Так как по дороге в гору псы не шли, то я решила, что они, должно быть, проникли через заброшенные шахты, о которых рассказывала Твайлайт.

Я спряталась за грудой камней, на месте которой раньше находилось кафе. Теперь оно представляло из себя лишь кирпичи и покорёженные балки, а изогнутые железные каркасы когда-то были стоявшими снаружи стульями и столами.

Это не может быть Кантерлот. Не мог он превратиться в такое.

Десяток вооружённых псов протопали мимо меня вниз по улице. Я увидела, как один из них посмотрел вверх и затормозил, а остальные сделали то же самое. Выглянув из укрытия, я ощутила, как застывает каждый мускул в моём теле.

С залитого лунным светом неба спустился зелёный дракон, круша под собой дома, и отряд псов разбежался кто куда. Одни зарылись в землю, другие спрятались в домах, а третьи рванули по улице обратно в мою сторону. Дракон раскрыл свою невероятных размеров пасть и дохнул огнём на дорогу. В последний момент мне удалось выйти из ступора и нырнуть назад в укрытие, лишь чудом избежав встречи с драконьим пламенем, лишь слегка подпалившим шёрстку. Я услышала, как псы воют от боли, и, не раздумывая, выглянула снова, чтобы посмотреть, не сильно ли они ранены. Те как раз забегали за угол, а мех у них сзади полностью выгорел. Оставалось надеяться, что помощь для них будет недалеко.

Повернув голову, я увидела дракона. Огромный зверь разломал ювелирный магазин и теперь копался внутри, воруя драгоценности.

Я должна уходить, пока меня не поймали.

Выбравшись из своего временного убежища, я оказалась на открытом месте. Это безумие. Но если я опять остолбенею, то буду в ужасной опасности. Дыши спокойно, ещё шаг, ещё один. Я шла на дрожащих ногах, представляя, как дракон дышит на меня огнём. Просто будь тише воды и ниже травы.

Дракон продолжал грабить и, казалось, не замечал, что я крадусь через дорогу позади него. С губ срывались тихие молитвы о том, чтобы меня не обнаружили, пока я, наконец, не добралась до переулка.

Сейчас, оказавшись в тени, я могла облегчённо выдохнуть. Теперь уже недалеко, отсюда видно кантерлотский дворец. Некоторые из прекрасных башен были разрушены, а кое где виднелись следы грабежа, прерванного на время, когда две фракции встретили друг друга.

Я поспешила вперёд, готовая спрятаться при любом подозрительном звуке. Грохот копий и брони алмазных псов, а также гул пролетающих в небе драконов отзывались в моей голове. Всё это звучит угрожающе, но если я хочу достигнуть цели, то должна определить, чего стоит бояться, а чего нет. Как бы мне хотелось оказаться сейчас где-нибудь на лужайке или в своём домике! Но я не могу позволить себе сломаться. Я не могу подвести своих друзей.

Наконец передо мной выросла стена замка, и я нырнула в кусты, чтобы продумать свои дальнейшие шаги. Лететь по воздуху не стоило из-за кружащих над городом драконов. Обнаружить себя перед ними, видеть, как навстречу несутся острые когти и зубы — я не хотела бы пережить такой кошмар.

Мои глаза лихорадочно бегали туда-сюда, ушки продолжали дёргаться на каждый рёв, грохот и вой. Безопаснее пути нет. Мне придётся перелететь через стену. Всего несколько секунд. Это всё, что мне нужно. Крылья плотнее прижались к бокам. Я сделаю это. Я смогу.

И возможность представилась, когда в сражении наступило затишье. Драконы исчезли в ночи, облетая другие районы города, и ни одной громыхающей тени алмазного пса поблизости не было видно. Я вдохнула поглубже и выпрыгнула из кустов, изо всех сил пытаясь расправить крылья, пока сердце отсчитывало утекающие драгоценные секунды.

Давай, давай! В уши ударил очередной рёв, и я задрала голову. Вдалеке приближался драконий силуэт. Времени мало.

Но вместо того, чтобы спрятаться вновь, я с огромным усилием заставила крылья расправиться и взмахнуть. Дракон приближался, он может увидеть меня!

Быстрее!

Я подпрыгнула, в панике молотя крыльями. Домахав до верхушки стены, я перевалилась через неё и рухнула на землю. С этой стороны прятаться было негде.

Я ошеломлённо перекатилась на спину, глядя, как надо мной, загородив луну и звёзды, пролетает массивное тело дракона, и замерла, в ужасе следя за ним взглядом и ожидая, что он обернётся и направится ко мне. Но вместо этого дракон продолжил свой путь. Мне повезло, что он меня не заметил.

Почему я это сделала? Нельзя так рисковать!

Я встала и, убедившись, что из сумок ничего не выпало, понеслась через лужайку перед дворцом. Я почти на месте, осталось лишь найти, где прячутся мои друзья. Надеюсь, у них уже есть план. Надеюсь, Твайлайт знает, что делать. Всё будет хорошо.

Я завернула за угол и наткнулась взглядом на коричневого дракона с расположенными на хребте бардовыми чешуйками. В его лапах были бесценные сокровища, но он тут же потерял к ним интерес, сужая на мне свои ледяные глаза.

О, нет!

Лёгким не хватало воздуха, меня душил собственный страх. Дракон вытянул вниз шею, опустив глаза вровень с моим оцепеневшим взглядом.

— Ты смеешь нарушать границу территории дракона? — зарычал он, выпуская из ноздрей дым.

Я пискнула и попятилась, чем разозлила дракона ещё больше. Глядя на меня в упор, он начал втягивать в себя воздух.

Беги! Ради всего святого, беги!

Я развернулась и рванула прочь. Дракон позади меня взревел и выпустил струю огня, а я петляла, не разбирая дороги, и чувствовала, как пламя едва не лижет мне задние ноги. Затем я услышала, как он взревел снова и взлетел.

Несколько мгновений спустя я увидела, что дракон летит прямо надо мной.

— Нарушителям пощады не будет! — заявил гигантский зверь.

Я продолжала бежать, пытаясь найти укрытие. Но как я могла спрятаться, если он видел каждое моё движение? Я зажмурилась, выжимая из глаз те немногие слёзы, которым позволила выступить. Нет, это вредные мысли. Я не должна им верить. Должен быть какой-то выход.

Внезапно дракон рухнул с неба и с грохотом приземлился передо мной. Земля содрогнулась, и я отчаянно попыталась сохранить равновесие. Я неслась прямо к нему, не успевая затормозить и изменить направление. Он снова дохнул огнём, и я бросилась в воздух. Только крылья успели подхватить меня, как копыта обожгло. Что есть мочи работая крыльями, я вытворяла петли и бочки, которых никогда раньше не знала. Если я хочу прошмыгнуть мимо дракона, то должна не попасть под его удары. Едва избежав встречи с его когтями, когда он пытался меня зацепить, я пролетела над его плечом.

На периферии мелькнул драконий хвост, но реагировать было уже поздно. Резкий удар, и я, пролетев словно снаряд над несколькими зданиями, врезалась в огромное окно. Острая боль от порезавших меня осколков вспыхнула по всему телу. Я ударилась об пол, крича от шока и впившегося в кожу стекла, и, в конце концов, замерла среди останков разбитого окна, с закрытыми глазами ожидая развязки.

Несколько мгновений спустя я услышала рёв дракона и громкие хлопки его крыльев, когда он пролетал над зданием, куда меня забросило. Окна тряслись и стучали, будто так же как и я были напуганы. Я осторожно посмотрела сквозь узкую щёлку между век. Дракон потерял меня. Пока что.

Зная, что времени мало, я попыталась подняться на копыта и тут же вскрикнула от боли. Это было хуже, чем порез на передней ноге, хуже чем ушибы, полученные при крушении поезда. Я видела свою кровь.

Я поднялась, прикусив губу и вздрагивая при каждом новом приступе боли. Затем дохромала до своих сумок. От удара они слетели с меня, а их содержимое рассыпалось по просторному полу.

Я сконцентрировалась, выгоняя из головы мучения и пытаясь не запаниковать при виде собственной крови. Собрав своё имущество, я принялась обрабатывать самые худшие из порезов. Скрипя зубами, вытащила осколки из ран, и вылила на порезы воду из фляги. Кровь смешалась с ней и потекла на пол, образовывая красноватые завихрения в получившейся луже.

От очередного рёва, встряхнувшего здание, я развернулась на месте. На бинты и болеутоляющее времени нет. А что касается глубоких порезов… Остаётся надеяться, что они быстро заживут.

Я услышала, как снова пролетает дракон. Он не собирался сдаваться. Я следила за тем, как его тень скользит по окнам, и надеялась, что он не заметит выбитое. Взгляд упал на уцелевшие окна. Это были витражи, и в лунном свете я различила на них своих подруг, Спайка и даже Дискорда.

Это Кантерлотская Башня! Здесь спрятаны Элементы Гармонии!

Я побежала в конец длинного зала. Самое безопасное место в Кантерлоте — это комната, где хранятся Элементы Гармонии. Если нужно укрытие, то спрятаться под её защитой будет лучшим вариантом…

Я резко остановилась, заскользив по гладкому полу. Дверь была распахнута, а сундучок вместе с другими вещами валялся передо мной. На полу были разбросаны все шесть Элементов, и среди них также лежали корона, туфельки и ожерелье, принадлежавшие принцессе Селестии.

Нет…

Я уставилась на то место, где находилась принцесса, перед тем как исчезнуть.

Нет, прошу…

Элементы не у моих подруг. Я — первая пони, нашедшая их спустя неделю после того, как катастрофа всех забрала. Твайлайт нет в Кантерлоте. Никого тут нет, кроме меня.

Я — единственная пони в Эквестрии.

Я подошла к лежавшим на полу Элементам. По щекам текли слёзы, но я не хотела им мешать. Острую боль теперь заменила пустота, от которой ноги казались свинцовыми.

Всё, на что я так надеялась, теперь не сбудется никогда. Правда всё это время была перед моим носом: пустые города, тысячи исчезнувших пони… Как я могла верить, что мои подруги и принцессы станут исключением?

Я ничем не могу им помочь. Вот они, Элементы Гармонии, лежат передо мной, но осталась всего одна хранительница.

Я медленно наклонилась, чтобы собрать всё, что смогу унести, но меня остановил звон и заполнившие зал стеклянные осколки. Обернувшись, я увидела, как десятки алмазных псов лезут через окна. Одни были маленькие и вооружённые копьями, другие тащили пустые мешки, а несколько из них возвышались над всеми, размахивая своими чересчур длинными когтями.

Я сделала пару шагов назад, чувствуя на себе сотни глаз. Западня.

Но прежде чем псы успели броситься на меня, их глаза вдруг поползли вверх, а затем зал заполнила нестерпимая какофония и дождь из раздробленного камня. Я ощутила спиной жар, который был, несомненно, дыханием зверя.

Мой взгляд нерешительно последовал за взглядами псов. Надо мной возвышался коричневый дракон, сидя на том самом месте, где раньше была самая безопасная комната в Кантерлоте. Он сощурился, впившись взглядом в орду алмазных псов, многие из которых уже готовили оружие и угрожающе завывали.

Я посмотрела на лежавшие под копытами золотые украшения и сверкающие драгоценные камни, которых они все так жаждали. Не самое лучшее место, чтобы там стоять.

Я не могла точно сказать, кто начал первым. Дракон наклонился вперёд и выпустил огненный шар, который, промчавшись надо мной, врезался прямо в гущу псов. Те залаяли и завыли, щёлкая зубами. Одни были преисполнены решимости биться с драконом, другие смотрели лишь на меня и сокровища, на которых я стояла. Но перед тем, как они бросились ко мне, я схватила самую ближайшую ко мне вещь — корону принцессы Селестии.

На меня прыгнул огромный пёс, его бритвенно острые когти были отведены для удара. Я припала к полу, в ужасе наблюдая, как он перемахнул через меня, зацепив лишь несколько волосков с моей гривы. Я перекатилась в сторону, и тут же другой пёс скользнул мимо, отпихнув от меня Элементы и регалии принцессы. Из груди вырвался вздох, когда они один за другим исчезали в дерущихся между собой лапах алмазных псов.

— Схватите эту пони! — закричал грубый голос. — Я хочу корону!

О, нет!

— Забудь, она моя! — прошипел другой пёс.

Я бросалась из стороны в сторону, пытаясь выбраться из этой свары, слёзы срывались с глаз.

— Да что корона! Я возьму пони!

— Прошу, не надо! Оставьте меня в покое! Оставьте меня в покое! — вопила я, выскакивая из зала и уносясь в остальную часть кантерлотского дворца.

Я не должна была оборачиваться, да и не смела. Сейчас идёт охота, а я — её главный приз.

Это было похоже на тот кошмар в Вечносвободном лесу. Бежать и сворачивать за угол, моля о том, чтобы не ошибиться. Прошу, только бы не ошибиться! Я не хотела думать о том, что они собираются сделать со мной, и ужас толкал меня вперёд. Перепрыгивая через груды камня, я украдкой глядела через разрушенные стены. Кантерлот горел. Драконы и псы сражались друг с другом. Это было ужасно.

Куда я направляюсь? Почему они не отстают? Я не могла бежать быстрее. И улететь не могла — крылья надёжно прилипли к бокам. Псы обязательно поймают меня, если не найти способ стряхнуть их.

Я затормозила, когда впереди появились ещё псы, перегородившие дорогу. Но я не остановилась, а лишь изменила направление, обнаружив себя несущейся вверх по лестнице, оставив позади тяжёлое дыхание охотившихся псов.

Я выбежала в другой длинный коридор, и мои глаза остановились на лестнице в конце него. Дверь, мимо которой я пробегала, внезапно захлопнулась, и я с воплем подпрыгнула в воздух. Мои крылья! Они несут меня! Но кто захлопнул…

Взгляд упал на преследовавших алмазных псов, их глаза-бусинки жадно смотрели на меня. Не время для вопросов. Нужно убираться отсюда! Работая крыльями в ускоренном темпе, я за несколько секунд пересекла коридор. Взглядом я пробежалась по ступеням перед собой, которые поднимались всё выше и выше. Слишком много ступеней… Так высоко! Я сглотнула. Меня всегда так пугали ступени? И когда это акрофобия снова стала проблемой?

Решительным взмахом я понеслась вверх по спирали, оказавшись наверху гораздо раньше псов. Там меня ждала единственная дверь, и я, не колеблясь, распахнула её пинком и захлопнула за собой. В отчаянии оглядев комнату, я увидела путь к открытому балкону. Туда.

Я полетела к перилам, но внезапно опустилась на пол, когда мои глаза остановились на кучке украшений, лежавших на полу и сияющих в проходе. Они были тёмно-синие и светились в лунном свете. Я уже видела их прежде, но не без их владелицы, не без носившей их принцессы Луны.

Я замерла и горестно приоткрыла рот. Затем медленно осмотрела комнату, изучая обстановку. Возле одной стены стоял большой стол. А в центре него лежала большая карта Эквестрии, окружённая стопками книг и свитками, для которых хватило места. Ещё больше книг было разбросано по полу. Одни из них, по-видимому, были заботливо открыты на определённой странице, в то время как другие валялись страницами вниз, отброшенные в раздражении.

Я подошла к столу и заметила пять маленьких флажков, помещённых в определённые места на карте. Ими были отмечены Талл Тэйл, Балтимэйр, Мэйнхэттен, Литтл Шьюхорн и Эппалуза.

Громкий вскрик раздался в комнате, и я, вздрагивая, попыталась дышать глубже. Я уставилась на карту, слыша, как эти названия эхом звучат в моей голове, а затем отвернулась и заплакала. Мои слёзы падали на пол, но попадали и на свежий развёрнутый свиток. Я расправила его копытом и узнала почерк. Мой почерк.

Я закрыла глаза, слыша лишь свои всхлипы. Весь этот путь, что я проделала, ничего не значил. Все исчезли, оставив меня одну, и я ничего не могу сделать. Разве может одна пони что-то сделать, если даже её друзей нет рядом? Тех, кто столько значил для неё, больше нет.

Медленно открыв глаза, я вновь обнаружила себя стоящей перед картой. Одним махом я смела книги, свитки и флажки прочь с карты, оставив дырочки на пяти отмеченных местах. Быстро сложила толстый пергамент, спрятав его в сумку. Я не знала, что теперь буду делать, но карта так или иначе может мне пригодиться.

Пара острых когтей разрубила дверь, а вслед за ней в комнату полезли алмазные псы. Я поспешила к балкону, прихватив зубами по дороге корону Луны, и перепрыгнула через перила. Хвост ощутил движение и едва уклонился от цепкой хватки алмазного пса. Я выпрыгнула наружу и только потом поняла, что подо мной ничего нет. Когда моё тело ухнуло вниз, я раскрыла крылья и, поймав ветер, полетела над Кантерлотом.

Город внизу освещался множеством огней, и сотни теней плясали в них. Я насчитала четырёх кружащих драконов, их взгляды были прикованы к земле. Кантерлотская Башня пылала, её часть уже обрушилась, и я видела маленькую группу удирающих алмазных псов. Внезапно из замка появился тёмный силуэт дракона и кинулся к бегущим псам. Те тут же юркнули в разные места дворца, но охотник их уже заметил. В ярости, полной боли, он заревел и начал крушить стены.

Я вылетела за пределы Кантерлота и тут же оказалась далеко от горы, опускаясь к раскинувшейся внизу долине.

Я не должна была идти в Кантерлот.

Сладких снов

Горящий Кантерлот остался далеко позади. Мороз пробирал до костей, жёг порезы и кусал заплаканные глаза. Я зажмурилась и стиснула зубы, но не от вернувшейся боли, а от рыданий, которые не могла больше сдерживать.

Я летела под сильным ветром сквозь холодное ночное небо и ревела. Меня не волновали сейчас ни высота полёта, ни его направление. Я могла случайно нырнуть вниз и разбиться о землю, но это уже не важно. Важны лишь мои подруги. Каждая из них была для меня особенной, а этот страшный взрыв забрал их у меня. Все пони в Эквестрии исчезли, и только сейчас я начала это понимать. Они не потерялись и не спрятались. Они пропали. Исчезли все кобылки и жеребята, их родители, учителя, друзья… Целые семьи исчезли из Эквестрии. Почему? Почему это случилось? Что стало причиной? Почему одна я всё ещё здесь?

И что мне делать теперь?

Веки медленно поднялись, и взгляд устремился по спящему внизу пейзажу. Я заметно снизилась и, оставив холодный воздушный поток, находилась уже ниже тридцати метров над землёй. Внизу виднелись в лунном свете холмы и деревья, а между ними текли нити рек, подпитывая несколько озёр и водоёмов. Если не считать далёкого рёва драконов и отголосков битвы, доносившихся с высокой горы позади меня, Эквестрия была спокойна и тиха. Я мельком видела диких сов и других ночных животных, кроющихся в тени, где другие пони и существа не смогли бы их разглядеть. Некоторые из них останавливались и настороженно провожали меня взглядом.

Слезы на щеках испарялись под сухим холодным воздухом. Раны начали закрываться, но при малейшем движении я чувствовала, как в них вспыхивает пламя. Мои мысли, дабы отвлечься от увиденного в Кантерлоте, переключились на здоровье. Всё ли стекло вышло? Не заразились ли порезы? Необходимо ли болеутоляющее? Безопасен ли будет спуск?

Подо мной поползли скрюченные деревья Вечносвободного леса. Значит, до Понивиля совсем недалеко. Повернув голову вправо, я заметила крошечные огоньки, перемещающиеся на фоне тёмных очертаний городка. В памяти всплыли образы преследующих меня огромных псов. До земли оставалось совсем немного. Сейчас слишком опасно бродить возле городов. Я должна спрятаться там, куда алмазные псы сунуться не рискнут, а единственным местом, подходящим под это описание, из всех, что я знала, был опасный лес под моими копытами. Несколькими взмахами я скорректировала свой курс и вздрогнула, когда заныли порезы, а в голову ударил жар.

Недобрый знак. Я приподняла опоясывающую голову ленту, чтобы вытереть под ней пот, но не прошло и минуты, как он выступил вновь. Ветер казался ещё холоднее, чем прежде. У меня есть микстура от кашля, может, она сможет и лихорадку сбить? Я оглянулась на свои сумки, заметив в одной из них появившееся отверстие, сквозь которое золотой блеск короны Селестии ловил свет от светила её младшей сестры.

Крылья остановились, не в силах вынести вес, упавший на мою спину.

Деревья в Вечносвободном лесу имели толстую крону, но позволили мне беспрепятственно пройти сквозь море листьев. Внезапно мелькнуло что-то расплывчатое, и лишь несколько мгновений спустя я поняла, что вишу на виноградных лозах. Испуганно качаясь над землёй, я попыталась высвободиться, доставив себе тем самым дикую боль.

Лозы безжалостно уронили меня на землю с глухим стуком, и я тихонько заскулила, лёжа в грязи. Со стонами и вздохами я аккуратно поднялась на ноги и, расправив крылья, почувствовала ушибы, но растяжений, к счастью, не было. Затем я рискнула осмотреть остальные части тела и тут же пожалела об этом.

Зажмурившись, я попыталась отстраниться от окружающей действительности и сосчитать до десяти. Нужно успокоиться. Паника мне уже навредила, а продолжать паниковать в Вечносвободном лесу будет ещё хуже. Вздохнув, я вытерла с виска пот и пятна сока, а затем открыла глаза и осмотрелась вокруг, убедившись, что пока мне ничего не угрожает. Сбросив сумки, я покопалась в них и нашла маленькую баночку с обезболивающими и микстуру от кашля, проглотив затем две пилюли и запив двумя полными колпачками микстуры. Забота о разнообразных животных заставила меня выучить ярлыки назубок. Правда, я не была уверена, что лекарству под силу полностью сбить жар.

Думаю, этого будет достаточно. Я вернула всё обратно в сумки и с судорожным вздохом водрузила себе на спину, стараясь не задеть при этом порезы. Повторная обработка подождёт, пока у меня не появится для этого более безопасное место. Лететь сквозь ветви и заросли я не могла. Лес не отпускает пони так просто. С тихим кряхтением я выбрала направление и двинулась сквозь густую листву.

В Вечносвободном лесу всегда было так жарко? Я остановилась, прислонилась к дереву и, обмахивая лицо, вгляделась в нагромождения деревьев. Нельзя останавливаться. Не здесь. Надо найти старый замок, или такое место, откуда можно взлететь, или…

Это? Я наклонилась вперёд, вглядываясь в тёмные заросли. Что-то мигнуло, отразив, словно зеркало, льющийся сверху серебристый лунный свет. Я подобралась поближе, стараясь двигаться медленно и спокойно. Вскоре таинственное зеркало приобрело форму круга, и я увидела, что оно вставлено в ствол большого дерева. На поверхности зеркала находился сделанный из палочек крест, очевидно, предохраняя его от падения. Пробежавшись глазами по остальной части дерева, я почувствовала, как сердце забилось чаще, заглушая звуки вокруг.

Дом Зекоры! Она знает о лечении гораздо больше моего! Она может мне помочь! Запнувшись о корень, я помчалась что есть мочи к хижине зебры. Подняв копыто, я собиралась легонько постучать, но вместо этого дверь получила довольно основательный удар. Заставив себя успокоиться, я тихо стукнула ещё пару раз, а затем опустила копыто на землю. Так я стояла там какое-то время, дожидаясь ответа, но его не последовало. Доковыляв до одного из окон, я заглянула внутрь.

— Зекора? — прохрипела я и закашлялась. — Зекора, проснитесь! Пожалуйста!

Внутри царил абсолютный мрак. Я вернулась к двери и ударила копытом о землю.

— Мне нужна ваша помощь!

Ничего.

— Зекора? — я толкнула дверь, и она вдруг отворилась, обнажая тёмное и холодное убранство дома-дерева. Мне вспомнился собственный дом, и моя голова поникла.

Я медленно вошла внутрь, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте.

— Вы дома? Это Флаттершай. Эм, мне нужны… нужны…

Мне нужны мои подруги. Мне нужна прежняя Эквестрия. Мне нужно, чтобы этот кошмар, наконец, закончился.

— Вы тоже исчезли? — убитым голосом прошептала я.

Безмолвие пустого дома ответило мне согласием.

Я закрыла за собой дверь и задвинула большой засов. На ощупь отыскала фонарь и принялась рыться в сумках, ища спички. Уронив некоторые на пол, я всё же смогла зажечь фонарь, озаривший комнату мягким жёлтым светом.

Подхватив ручку ртом, я перенесла фонарь в центр комнаты, где на куче пепла стоял котёл Зекоры. Проведя по нему копытом, я ощутила, каким холодным он сейчас был. Я порылась в пепле своей более здоровой ногой, надеясь найти там тлеющие угли, которыми можно разжечь новый огонь, но всё полностью выгорело. Страшно было представить, сколько времени стоит этот дом опустевшим, и я отбросила последнюю надежду на то, что Зекора вернётся.

Я резко встала и быстро вытерла глаза. Затем, тихо шмыгая носом, осмотрела дом при свете фонаря. У Зекоры должны были остаться какие-нибудь дрова. Я нашла несколько поленьев, сложенных возле двери, и подтащила их к очагу. Но те оказались слишком большими, чтобы просто так загореться, и я сглотнула, представив, что придётся искать другие снаружи. Выглянула в окно, прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам и стараясь определить, нет ли поблизости чего-нибудь опасного. Ладно, может, я смогу обойтись и без огня, но только на эту ночь.

Тело неудержимо тряслось от холода. Эта комната всегда была такой маленькой и промёрзшей? Я моргнула. Комната перед глазами поплыла, и я со стоном прикрыла их передней ногой. Мне нужен огонь. Нужно тепло.

Пот покрывал меня словно жидкая кожа, ноги становились всё тяжелее. Всего лишь собрать несколько веточек и пучок сухой травы, это недолго. Это безопасно. Я подошла к сумкам и небрежно перевернула их, высыпав содержимое на пол. После этого закрепила их не себе и повернулась к двери. Через мгновение засов был с треском выдвинут. Я собралась с духом, а затем медленно отворила дверь и выглянула наружу, освещая фонарём расположившийся там лес. В горле появился комок. Снаружи стало ещё страшнее.

Целую минуту простояла я в дверном проёме, глядя в темноту. Ушки дёргались и поворачивались на каждый звук, а взгляд прыгал от куста к кусту. Никаких грозных рычаний или шипений не последовало, и ничьи голодные глаза на меня не смотрели. Меня окружали только мрачный лес да безобидные звуки вроде стрекота сверчков, кваканья жаб и стука собственного сердца.

Здесь было вполне безопасно, а вот концентрировать внимание сквозь пульсирующую боль в голове становилось всё труднее.

Раз, два… Глаза в последний раз обежали окрестности. Три! Я с быстротой молнии ринулась вперёд, поднимая на ходу ветки и бросая их в сумки. Вскоре одна из сумок была уже доверху набита палочками и сухими листиками.

Сверчки и жабы смолкли. Я резко остановилась и выпрямилась, озираясь и прислушиваясь. Запах гнили окутал меня, и каждый мускул моего тела замер.

Хрустнула ветка. Мои ноги приняли это как сигнал к бегству, и я была им за это благодарна. Позади раздавались рычание и хрип, сильные ноги в слаженном ритме ударяли о землю. Я не смела оглядываться, не отводя взгляда от двери зекориного дома.

В отчаянии я попыталась расправить крылья, но те и не подумали сдвинуться с места. Хвост внезапно дёрнулся назад, и сердце подпрыгнуло в груди. Уперевшись копытами в землю, я оттолкнулась и при этом так прикусила ручку фонаря, что она согнулась в моих зубах. Мне удалось вырваться из хватки зверя, и теперь я снова что есть мочи неслась к заветной двери. С разбегу влетев в хижину Зекоры, я захлопнула за собой дверь и задвинула засов. Через доли секунды та с треском содрогнулась, и я вскрикнула от мысли, что она сейчас не выдержит. Фонарь выпал изо рта, разбрызгав по полу масло. За дверью скрёбся и лаял монстр, пытаясь преодолеть разделяющее нас ничтожное расстояние. Масло на полу вспыхнуло.

— Нет! Нет! Нет!

Масляная лужа озарила комнату оранжевым светом пламени. Сорвав прочь крышку с моей фляги, я вылила на огонь последние запасы воды. Тот яростно разросся и вспыхнул, чуть не ослепив меня при этом. Я услышала, как чудовище за дверью засопело и с поскуливанием отступило обратно в лес. Перепрыгнув через огонь, я стащила одеяло с зекориной кровати и бросила его поверх разгорающегося пламени, гася его прежде, чем оно бы распространилось дальше по дому-дереву. Когда всё окончательно потухло, я, дрожащая и истощённая, опустилась на пол.

Поколебавшись, я направилась через комнату за спичками. Зажав их во рту, я выгребла из-под котла горку белого пепла, положила на его место несколько поленьев, а между них напихала добытые ветки и листья. Некоторое время я сидела неподвижно, не решаясь зажечь ещё одну спичку. Провела копытом сквозь гриву, пытаясь очистить сознание, и вытерла со лба пот.

Спичка с шипением вспыхнула, и я подкормила пламя приготовленным хворостом. Через несколько минут маленький контролируемый огонь уже вовсю согревал комнату. Я придвинулась к нему поближе, наблюдая за пляшущими оранжевыми язычками. Теперь я в безопасности, в маленьком уютном домике за запертой дверью, вдали от всяких драконов и алмазных псов. Я вздохнула, теряя всю свою напряжённость, которую до этого даже не замечала. На меня нахлынула какая-то сонливая вялость, расслабляющая ноги и крылья. Лекарства начали действовать.

Я перевела взгляд на свои порезы и потянулась к аптечке, которую ранее вытряхнула на пол вместе с остальным содержимым сумок. Копыто задело корону принцессы Луны, и мой взгляд остановился на ней.

Эквестрия в ужасном состоянии. Кантерлот охвачен чудовищной бойней, алмазные псы грабят мёртвые деревни и города, а погода меняется с умопомрачительной скоростью. Зима близко, и Филомене пришлось улететь, покинув меня на какое-то время. Но если феникс так беспокоится из-за грядущего холода, то что же остальные зверята? Те, о которых я когда-то заботилась? Смогут ли птицы благополучно мигрировать? Хватит ли пищи на время спячки? Ангел может быть в опасности, а я даже не знаю, как защитить его!

Из глаз заструились горячие слёзы, и на этот раз я ничего не сделала, чтобы им помешать. Лишь склонила голову к полу, пряча лицо от уставившихся на меня безжизненных корон. Я не должна быть здесь. Я не должна была остаться. Если и был когда-то шанс спасти Эквестрию, то его лишь впустую потратили на меня. Я пыталась не вешать нос, делать то, что правильно, но, в конце концов, всё оказалось напрасно. Я недостаточно сильна и недостаточно храбра, я даже не смогла защитить Элементы Гармонии, когда они были буквально в моих копытах. Я лишилась единственных предметов, которые напоминали мне о том, кем были мои друзья, и узы нашей дружбы навеки разорвались в кантерлотском хаосе.

Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Грудь ныла от беззвучных рыданий. Сердце болело, а дыхание было слабым и прерывистым. Я потеряла всех своих друзей: девочек, Спайка, Дискорда и Ангела. Они покинули меня раз и навсегда. И часть меня понимала, что я больше никогда их не увижу. Вот она, моя новая жизнь. Жизнь на останках земель, которые я когда-то звала своим домом, скрываясь от всего, что хочет схватить меня, и пытаясь отыскать причину или цель, чтобы продолжать идти вперёд. Твайлайт хотела бы, чтобы я продолжала. Рэйнбоу Дэш и слушать бы не стала никаких возражений и толкала бы меня сама, если бы могла. Пинки Пай спела бы ободряющую песенку, а Рарити попросила бы не терять надежду. Эпплджек подошла бы ко мне последней, чуть наклонив свою шляпу, и, понизив голос, прошептала бы свои слова поддержки. Она знала, что такое потерять, и она никогда бы не пожелала этого другим.

Я перевернулась на бок и посмотрела на две короны, видя вместо них совсем другое. Две звезды, расчертившие небосвод, и задумчивый взгляд на лице Эпплджек в ночь после того, как мы помогли ей со сбором яблок. Урожай был собран, и на сегодня работы больше не осталось. Пинки по этому случаю устроила в амбаре вечеринку, и пока все весело проводили время, я заметила, что Эпплджек тихо выскользнула наружу. Я последовала за ней и нашла её смотрящей на звёзды и говорящей сама с собой. Я была поражена нотами пронзительной грусти, звучавшими в её голосе, и не могла просто уйти, не убедившись, что с ней всё хорошо.

Увидев меня, она смутилась и надвинула на глаза шляпу, пытаясь при этом выдавить улыбку.

— Тоже решила глотнуть свежего воздуха, а? В этом амбаре иногда бывает порядком душно.

Я кивнула, садясь возле фермерши и глядя в небо. Она неловко подвинулась, но я не знала, что ей сейчас сказать и как сказать. Я чувствовала сердцем, что её что-то беспокоит, и ощущала на себе её косящийся взгляд. Она хочет побыть одна, а я её потревожила.

— Прости, — прошептала я.

— Ты о чём, Флаттершай? — Эпплджек попыталась удержать одинокую слезу, но та уже стекла по щеке.

Я слегка отвернулась от неё, притворяясь, будто ничего не видела, и надеясь, что не пересекла дозволенную грань. Моя грива упала на глаза, скрывая подругу из виду.

— Прости, что побеспокоила тебя…

Изо рта Эпплджек вырвался короткий вздох облегчения.

— Всё в порядке, партнёр. Просто захотелось побыть одной.

Даже сейчас я не могу понять, как тогда осмелилась задать ей вопрос, и откуда взялась храбрость, чтобы копнуть глубже. Эпплджек что-то скрывала, и я видела, что это гложет её изнутри. Нужно было как-то начать разговор.

— Эпплджек, я услышала, как ты говоришь со звёздами, и… — пробормотав это, я повернулась к ней, и моё сердце подпрыгнуло — она была белая как полотно. — Всё хорошо?

Плотину прорвало, и мне было противно от того, что сломала её именно я. Я не хотела, чтобы она плакала. Это было необходимо, но, во имя Селестии, я хотела, чтобы вместо меня был кто-то другой. Эпплджек опустила голову и зарыдала в открытую. В тот же миг я заключила её в объятия, запинаясь и всхлипывая.

— Мне так жаль! Я не хотела! Прошу, не расстраивайся!

Я последней перестала плакать. Мне было стыдно за себя. Ещё никогда я не заставляла других плакать, и это было ужасно. Эпплджек ободряюще улыбнулась, причём на этот раз по-настоящему, и заверила меня, что всё хорошо. Она рассказала мне всё, что лежало у неё на сердце. Рассказала о своих родителях. Эпплджек не любила говорить на эту тему, но сейчас ей нужен был слушатель, и этим слушателем стала я.

— Я не должна была так поступать, — объясняла она. — После того, что случилось, никто от меня такого не ждал — вот почему бабуля отпустила меня в Мэйнхэттен, когда я была маленькой. Но покидать ферму было несправедливо. Несправедливо к Биг Макинтошу и Грэнни Смит, несправедливо к Эпплблум и, конечно, несправедливо к моим родителям. Когда я получила свою кьютимарку, то поняла, что хочу лишь, чтобы мама и папа гордились мной и нашей яблочной фермой, которая простоит ещё века.

— Ты думаешь, что они гордятся тобой? — осторожно спросила я, опасаясь насыпать соли на другую рану.

Эпплджек взглянула на меня, её лицо ничего не выражало. Затем она внезапно устремила взгляд наверх, и я вовремя успела последовать за ним, чтобы увидеть в ночном небе две искорки падающих звёзд.

— Надеюсь, что так, — вздохнула Эпплджек. — Я тружусь не только ради Биг Макинтоша, Грэнни и малышки Эпплблум, но и ради них тоже.

Она вновь повернулась ко мне, и её зелёные глаза блеснули.

— Они хотели, чтобы ферма процветала не только благодаря их труду, но и усилиям всех членов семьи. Пока мы трудились, мы вносили свой вклад, — Эпплджек окинула взглядом околоченные нами яблони. — Нам с Биг Маком приходилось каждый день работать за четверых. Только так ферма смогла бы остаться на плаву, и только так сбылась бы мечта наших родителей. И теперь, когда мы к ней так близко, я надеюсь, что мама и папа с гордостью смотрят на нас оттуда.

Эпплджек замолчала, но теперь она улыбалась. В глазах собирались новые слёзы, грозящие исказить спокойное выражение её лица. Я осторожно наклонилась к ней и обняла своим крылом.

— Продолжай, — шепнула я. — Я слушаю.

Она опустила глаза, но улыбка осталась. Несколько минут она молчала, а я терпеливо сидела рядом, позволяя ей собраться с мыслями. Глаза земнопони медленно закрылись, и она вздохнула.

— Лучшее, что мы можем сделать — это сохранить память о других. С тех пор прошли уже годы, но мои родные по-прежнему со мной, вот здесь, — она поднесла копыто к голове, поправив при этом шляпу, затем шмыгнула носом и утёрла его. — Однажды наши заботы возьмут на себя другие родичи, и уж тогда им не до отдыха станет. А мы сможем и отдохнуть, зная, что всё сделали как надо. Тогда на душе легче станет…

Я снова обнаружила себя в хижине Зекоры, уставившись на лежащие возле меня короны. В голове со скрежетом крутились шестерёнки мыслей, пытаясь работать сквозь боль и лихорадку. У меня есть причина продолжать свой путь. У меня есть цель. Элементы Гармонии должны воссоединиться. На это может уйти целая жизнь, но зато я смогу вновь обрести подруг, если найду все наши Элементы. Нужно только, чтобы они были вместе, а не поодиночке, как были мы, до того как всё изменилось. Мои глаза уставились в пол. Я знала, что их не вернуть, но такое дело жизни поможет мне. Надеюсь, что поможет.

Я кивнула, согласившись с поставленной себе задачей. С протяжным зевком опустила тяжёлые веки и приготовилась спать. Снаружи доносился приглушённый шёпот леса, а внутри мой слух заполняло приятное потрескивание огня. Наконец-то наступили мир, комфорт и безопасность.

Однажды мы снова будем вместе.

— Какие трогательные сантименты! — сказал голос.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я вскочила на копыта и испуганно завертелась, ища его владельца. Повсюду меня окружал тёмный фиолетовый дым, и света хватало лишь на то, чтобы разглядеть копыто перед носом.

— Но это ничего не изменит, ты останешься одна.

Голос звучал где-то рядом и постоянно перетекал из мужского в женский и наоборот. Мои ушки дёргались на каждый звук, а по спине бежали мурашки. Я начала пятиться, пытаясь разглядеть то, что может прятаться за фиолетовым туманом. Мне казалось, что я уже была в этом месте, и ничего хорошего со мной здесь случиться не может, но всюду, куда бы я ни посмотрела, клубилась бесконечная пелена фиолетового тумана. Бежать было некуда.

— Представим, что ты вдруг нашла свои драгоценные Элементы. А ещё лучше давай сыграем в маленькую игру! — голос засмеялся, и от бесформенной массы отделились шесть струек дыма, превратившись в точные копии Элементов Гармонии. Прежде чем я успела отреагировать, Элемент Доброты подлетел ко мне и защёлкнулся на моей шее, в то время как остальные начали плавать вокруг.

— Итак, у тебя есть Элементы Гармонии, — продолжил голос, становясь всё глубже и глубже. — А дальше что? Положишь их на полочку и продолжишь доживать свой век? Или думаешь, что они возьмут и одолеют всё зло в этом мире? Только не говори мне, будто думаешь, что сможешь вернуть пони из их вечной тюрьмы!

— К-кто ты? — заикаясь, пробормотала я и попыталась сжаться.

Пауза, а затем надо мной воздвигнулся тёмный силуэт, приобретя очертания драконьей головы. Она смотрела на меня и ухмылялась.

— Я твой кошмар, Флаттершай.

Я закричала и бросилась прочь от звучащего за спиной истеричного хохота страшной фигуры. Элементы, кружа, следовали за мной и внезапно начали светиться, включая и мой собственный.

Из земли выросла змееподобная тень, уставившаяся на меня своим пустым взглядом. Я попятилась и радостно вскрикнула. Это был Дискорд.

— В чём дело? — упрекнул меня далёкий голос. — Уж и пошутить нельзя? Ладно, ты никогда больше не увидишь его!

Тень Дискорда взорвалась пустотой и тут же собралась позади меня, на сей раз с несчастным выражением на лице. А голос не прекращал своих насмешек, и вскоре к Дискорду присоединились силуэты принцесс Селестии и Луны.

— Эти зажравшиеся сёстры теперь тоже вне игры! Теперь никто не будет указывать тебе, что делать!

Ещё один клочок дыма превратился в бездыханное тельце Ангела.

— Нет! — захныкала я.

— Да! Да, да, да! — радостно пропел голос. — Этот маленький пройдоха больше не будет донимать тебя своими истериками. Рано или поздно он, вероятно, станет чьим-нибудь обедом.

— Ангел… — всхлипнула я.

Копыто свободно прошло сквозь фигурку. По щекам струились слёзы, но кошмар ещё не закончился. Теперь материализовались уже очертания Спайка.

— У этого так называемого «дракона» больше нет его милого уютного дома. Драконы не любят сопляков и обычно убивают их. И осмелюсь заметить, что его способности, мягко говоря, не впечатляют.

Я уставилась в пол, пытаясь унять дрожь.

— И наконец, — хохотнул голос, — твои супер-особенные подружки никогда-никогда не вернутся!

Элементы начали разбиваться и вскоре все до единого распались в дым, захватив с собой и призрачные силуэты. В ушах раздался смех, и копыта словно прилипли к земле. Я испуганно подняла голову и столкнулась лицом к лицу с пустыми глазницами и кровожадной усмешкой.

— Так что можешь искать бесполезные побрякушки в своё удовольствие. Ставлю на то, что уже через месяц ты станешь драконьим завтраком. А пока же… — тень склонилась к моему уху и прошептала. — Сладких снов, Флаттершай.

Охота

Я горела. Невыносимый жар становился всё сильнее. Я вернулась из кошмаров в реальность, где моим телом владела лихорадка. Постанывая, я доплелась до кровати Зекоры, подальше от слишком тёплого очага, и уткнулась лицом в одеяло, чтобы не видеть вращающейся перед глазами комнаты. Попыталась сдержаться, вцепившись в кровать и контролируя каждый выдох. Но бесполезно, неизбежное должно было случиться совсем скоро.

Я резко вскинула голову и прикрыла рот, в груди всё полыхало. Повернулась набок, успев пододвинуть к себе пустой горшок, прежде чем тошнота взяла верх. А через несколько секунд отодвинула его прочь и опёрлась на зекорину кровать. Каждый вдох царапал горло, а на языке остался противный горький вкус. Я проверила свои фляги, в каждой лишь несколько капель. Горло будто тёрли наждачкой, и мне нужна была вода. Больше всего на свете.

На глаза попалась большая бочка с торчавшим из неё краном. К ней вела труба, проходящая сквозь отверстие в потолке. Не раздумывая, я прислонилась к бочке и принялась откручивать вентиль. Чистая холодная вода полилась на пол, и я, склонившись, принялась пить её так жадно, как только могла, а под конец просто упала в лужу и лежала под неиссякающей водяной струёй. Вода впитывалась в шёрстку, вымывая оттуда пот и грязь, остужая ранки. Но это не могло продолжаться вечно: я только зря переводила питьевую воду, а ведь она была даже не моя. Я стыдливо завернула кран, но лежать на полу в луже продолжила, надеясь, что вода останется такой же прохладной, пока мне не станет лучше.

Боль вспыхнула нежданно. Я хлюпнула в луже и перевернулась на спину, разглядывая порезы на своих копытах. Многие из них вполне затянулись, но вот большие были по-прежнему открыты, из них сочилась кровь и что-то ещё, о чём мне даже думать было неприятно. Постепенно я осмотрела и всё остальное тело. Теперь понятно, почему мне так плохо. Голова повернулась в сторону сумок. Конечно, сейчас уже поздновато, но я должна заняться ранами, чтобы не стало ещё хуже.

Процесс был доведён уже до автоматизма: распаковать стерильные тампоны, прижать и надавить до боли, вытереть рану и наложить бинт. Повторить. Пока я работала, мысли обратились к увиденному мной кошмару. Уже второй подобный сон. Мир окутан дымом и тьмой, и кто-то или что-то преследует меня, злобно кричит и говорит вещи, которые я не хочу слышать. Почему оно говорит такие ужасные слова? Как мне это прекратить? Это дурные сны, и я не могу заставить их не возвращаться ко мне. Максимум, что я могу — это не допускать, чтобы они на меня влияли. Кошмары не могут сделать мне больно.

Худший из порезов успешно встал на путь исцеления, и я принялась разматывать грязный бинт на передней ноге. С тех пор, как я её проверяла в последний раз, прошло несколько дней, поэтому я ожидала худшего. Но по телу прокатилась волна облегчения, когда я увидела, что рана в отличном состоянии. За эти дни она не была потревожена и, похоже, ни разу не открывалась, пока я ходила в Кантерлот и обратно. Из любопытства я потрогала её копытом и прикусила язык, когда ногу вдруг обожгло. Ладно, чудесного исцеления всё же не свершилось. Взяв новый моток бинтов, я повторно обмотала ногу и убрала аптечку.

Я вытерла с бровей пот, сонно поднялась на копыта и направилась через комнату, чтобы подложить в огонь ещё дров, а затем выглянула в окно, пытаясь разглядеть небо. Но кроны деревьев полностью скрывали его, поэтому нельзя было сказать наверняка, имеет ли тусклый свет снаружи ночную природу, или же сейчас просто пасмурный день. Я мрачно уткнулась головой в холодное стекло, закрыв глаза и слушая лесные звуки…

Вокруг порхали птички и бегали зверята, наслаждаясь свежим воздухом и прекрасной погодой. В высокой траве шмыгали белки, запасаясь желудями перед плановым похолоданием. Кролики весело скакали по берегам тихого ручья с кристальной водой. Лето покидало Эквестрию, и осень наблюдала за приготовлениями к скорой зиме. Осень — это красивое время года, когда я прощаюсь с моими маленькими друзьями до будущей весны. Только осенью пейзаж разрисован оттенками золота и багрянца, а небеса пересекают стаи улетающих на юг птиц.

Я порхала над широкой полянкой посреди Белохвостого Леса, помогая семье бурундуков собирать пищу. Забег Листьев был совсем скоро, но лес и без того уже ронял свои расписные листья.

Насобирав десяток орехов, я спустилась к земле и сложила их маленькой кучкой, чтобы деловые бурундучки смогли их забрать. С деревьев донеслись благодарные писки зверят, и я отправилась домой.

Наверху раздался громовой раскат, и я взглянула на хмурое небо. Не знала, что сегодня собираются устроить дождь. Может, я пропустила директиву?

Тон леса изменился. Раздались беспокойные писки, и в тот же момент зверята бросились с деревьев, ища укрытие на земле. А затем раздался страшный грохот, и дерево справа от меня взорвалось от попадания молнии. Я в ужасе завизжала и спряталась за поваленный ствол, глядя на обгоревший край дерева. По спине пробежал холодок ужаса, и я, взмыв в воздух, кинулась к сожжённой берёзе. Отчаянно искала пострадавших, отодвигая упавшие ветви и обыскивая под собой землю. До ушей донеслись встревоженные крики, бурундуки говорили мне уходить с открытого места, потому что сейчас туда ударит молния. Я взглянула в небо и застыла, увидев, как прямо на меня несётся электрический разряд.

Отшатнувшись назад, я запнулась и упала на пол. Сердце бешено колотилось, а грудь спёрло. Я уставилась в потолок, пытаясь понять, почему он вращается и что сейчас произошло. Не могу больше. Вскочив, я помчалась к уже использованному мной ранее горшку.

После этого были и другие плохие сны. И, как правило, после них я просыпалась с головокружением и тошнотой. Снаружи бушевал ливень, но я не помнила, когда он начался и сколько времени уже идёт. Также я выпила всю свою микстуру от кашля, надеясь, что она хоть как-то облегчит лихорадку, от которой так пылает мой лоб. Правда, ещё оставались пилюли, но я на всякий случай не стала их принимать, ведь большая доза может навредить. Сколько времени я спала? Сколько прошло с тех пор, как я покинула Кантерлот? Узнать это мне не позволяла листва Вечносвободного леса, а наступившая благодаря ливню темнота заставляла думать, будто дня и вовсе не существует.

После очередного страшного, но быстро забывшегося сновидения я уже не хотела засыпать вновь. В чём прок от сна, если после каждого тревожного пробуждения я чувствую ещё большее утомление? Я должна расслабиться и немного подождать, пока мне не станет лучше, чтобы спать вновь. Какое-то время я пыталась сосредоточиться на возвращении в Кантерлот: как я буду избегать охоты на себя и как покину город, когда придёт время. Если предостережение Филомены верно, то снова ловить ветер слишком опасно, я с ним не справлюсь. Идти вниз по дороге безопаснее, но если я хочу избежать встреч с алмазными псами и драконами, то там им будет проще всего меня найти. Ну почему я не такая сильная летунья как Рэйнбоу Дэш? Она бы мигом слетала на эту гору и обратно, и никакие встречные ветры ей нипочём. А я? А я ничего не могу. Верх, низ — всё путается и перемешивается. И меня бросает в штопор, где я начинаю кружиться, вращаться…

Во рту объявился уже знакомый горький привкус, и я резко вскочила, чувствуя невероятное головокружение. Недолго думая, я перегнулась через край кровати и нависла над заботливо оставленным на полу горшком.

«Это невыносимо!» — думала я, шмыгнув внутрь дома с пустым и ополоснутым горшком. Мимолётный взгляд на промежутки между кронами деревьев показал, что небо сейчас дневное, но омрачённое тяжёлыми тучами. По правде говоря, выходить наружу было опасно. Несмотря на всю мою осторожность и быстроту, я едва ли смогу убежать в случае чего. Тому, что может скрываться в лесу, не составит особого труда меня поймать, но по каким-то причинам меня оставили в покое. Может, страшные монстры Вечносвободного леса не едят больных пони? Я выдала нервный смешок. Глупая мысль, но всё равно забавная.

После того, как я вернула прикроватный горшок на его законное место, моё высохшее горло начало зудеть. Фляги лежали прямо возле подушки, но оказались пусты, поэтому я поднесла одну к дождевой бочке Зекоры. Поборов искушение снова налить воды на пол и кататься в ней, я неохотно закрыла кран, когда фляга была полна. Затем уселась и стала делать маленькие осторожные глотки. Я не ела уже давно, и желудку вода пришлась не совсем по вкусу, но пить было необходимо, даже если это не поможет от головной боли и лихорадки или не исцелит отвратительный горящий зуд в моих затягивающихся ранах.

Я закупорила флягу и положила её на пол. Весело горели поленья, которые я подложила несколько часов назад, и булькающий в котле отвар наполнял комнату ароматом цветов. Интересно, что это она готовила? Может, у неё где-нибудь лежит раскрытая на этом рецепте книга?

Я медленно поднялась на копыта и начала разглядывать небольшую коллекцию зебриных книг, а также запасы её зелий и ингредиентов. Особенно моё внимание привлекли несколько ярлычков. Костерост, зубной отвар, настой для ран из бирюзового папоротника — там были зелья и средства буквально на все случаи жизни! Я опустила взгляд на стол, читая названия случайных книг. Некоторые выглядели очень старыми, и слова на них я не понимала, но одна оказалась знакомой. Это была зекорина копия книги «Сверхъестественное», в которой описывалось лечение от ядовитой шутки.

Чтобы скоротать время, оставшееся до окончания ливня и моей болезни, я взяла её и легла на кровать Зекоры, приготовившись читать. Внутри оказались не только рецепты травяных настоек и полезных отваров, но и небольшое описание каждого ингредиента. Из странного жгучего растения под названием «крапива» можно было приготовить хороший чай или отвар, ко всему прочему являющийся неплохим обезболивающим. На других страницах рассказывалось про перья феникса и кору древесного волка, описывались уникальные свойства каждого из этих ингредиентов и их использование.

Я перевернула ещё несколько страниц и остановилась на рецепте облегчения лихорадки. Угол страницы был загнут, и на ней виднелись следы капель. Может быть, Зекора его часто варила? Мои глаза возбуждённо расширились, и я быстро просмотрела список компонентов. Затем оглядела комнату, проверяя, что есть у Зекоры в запасах. Я смотрела то в книгу, то на полки и на то, что свисало с потолка. Спустившись с кровати, я подбежала к столу и вновь раскрыла книгу на нужной странице. Просмотрев множество описаний и иллюстраций трав, я почувствовала, как в груди поднимается радость. Все ингредиенты были в хижине, ну кроме разве что растущего на подоконнике снаружи тысячелистника. Обезболивающие пилюли не были предназначены для лечения лихорадки, а вся микстура давно вышла, так что попробовать себя в зельеварении не повредит, верно?

Но все эти ингредиенты не мои. Использовать их означает воровство. Даже если они испортятся уже на следующей неделе, я всё равно должна спросить разрешения, прежде чем брать их, но…

Я свалилась на пол, спрятав лицо в копытах. Это не просто воровство, а серьёзное ограбление. Как я могу пойти на это? Даже все ужасы, что я видела, не дают мне право совершать кражу. То, что случилось с Эквестрией, ещё не означает, что алмазные псы и драконы вправе брать всё, что захотят, а чем я тогда лучше них?

— Мне нужно… — пробормотала я, вытирая глаза. — Я не хочу красть, но мне нужно выздороветь. Мне нужно место для сна и вода для питья, — я слегка приподняла голову, и мой голос прозвучал едва ли громче шёпота. — Вы… Вы бы поняли меня, правда?

Тишина, царящая в комнате, ответила утвердительно.

Я опустила взгляд в пол и закрыла глаза. Впрочем, это всё не важно. Я должна выжить. И не могу позволить своей второй я этому помешать. Я поднялась на ноги и продолжила изучать рецепт, надеясь, что он не будет стоить мне преступления.

— Спасибо… — прошептала я, украсив страницу парочкой слёз.

Моё копыто ткнуло тлеющую кучку пепла в центре комнаты. Огонь давно погас, и в доме не осталось поленьев, чтобы поддерживать его. Живот сердито заворчал. Пора идти, и не просто за едой, а назад в Кантерлот.

Я потянула свои крылья и ноги, чувствуя слабое натяжение заживших ран под моей грязной жёлтой шёрсткой. Может быть, ещё одна ночь не повредит? Болезнь действительно выпила из меня все соки, но череда смазанных дней напомнила мне, что я не могу отдыхать ещё один. Я должна вернуться из Кантерлота до того, как придёт зима. Если морозы ударят, когда я буду обыскивать город, то кроме грязных захватчиков мне придётся столкнуться и с другими трудностями. Кстати, а как насчёт жадных драконов и жестоких алмазных псов? От этих мыслей мои крылья задрожали.

Мельком оглядев дом зебры, я убедилась, что у меня есть всё необходимое, и оставила записку на случай, если я ошибалась по поводу её… исчезновения. В душе я чувствовала угрызения совести, но знала, что беру то, в чём нуждаюсь, а не то, что мне хочется. Я держалась за эту мысль, и чувство вины ослабло. Хотя и не пропало окончательно.

Я в очередной раз открыла сумки, проверяя лежащие в ней стеклянные пузырьки. Во всех находились разнообразные лекарства от лихорадки, ран и даже сломанных костей. Между зелий приютилась и зекорина книга «Сверхъестественное» с пером Филомены вместо закладки. Я пробормотала, что должна позаботиться о книге, так как она поможет мне найти подходящие травы для зелий, которые потом заменят те, что я утащила. Также описанные в ней средства могут в будущем спасти мне жизнь или просто не дадут мне задумываться о таких плохих вещах как воровство. Я покачала головой. Это не кража. Закрыв сумки, я удостоверилась, что с ними всё в порядке. В очередной раз попалось на глаза маленькое отверстие в одной из сумок, но я решила пока его оставить. Скоро начнёт смеркаться, а я должна ещё найти еды и выбраться из леса.

Я медленно подошла к двери. Разум инстинктивно сосредоточился на приглушённых звуках, доносящихся снаружи, и ушки выжидательно дёрнулись. Щебетали какие-то птицы, жужжали насекомые, но ничего необычного для Вечносвободного леса, дома для самых удивительных и опасных существ, слышно не было. Возможно, ливень отогнал всех страшных чудищ глубже в лес или, по крайней мере, подальше отсюда.

Из груди вырвался резкий взволнованный вздох. Подрагивающее копыто потянулось к двери. Даже лежащие за пределами Вечносвободного леса земли стали теперь опасным местом. Эквестрия превратилась лишь в тень того дома, который я раньше знала. Эти мысли много дней прятались в моей больной голове, отравляя сновидения. Мои друзья… Нет. Я не могу об этом думать. Не о плохих вещах, только о хороших. Но была лишь одна хорошая вещь, на которой можно заострить внимание: покой, который я обрету, воссоединив Элементы Гармонии. Мои подруги оценили бы это.

Засов со скрежетом и стуком отошёл в сторону, я медленно сняла щеколду и приоткрыла дверь. В уши хлынули звуки лесных животных, непуганых или не догадывающихся, что может таиться поблизости. Я отворила дверь и осторожно вышла наружу, подозрительно оглядывая деревья и кусты. Влажная почва и растения дурманили голову, дождь освежил жизнь в Вечносвободном лесу, мигом согнав с меня весь застоявшийся воздух дома. Я глубоко вдохнула.

Снова этот запах, запах древесного волка. Я развернулась на месте и почувствовала, как каждый мускул моего тела немеет при виде составленного из палок зверя, который приземлился между мной и дверью и теперь медленно приближался. Я повернулась обратно, собираясь бежать, но увидела там других древесных волков. Взгляд в панике заметался. Должен быть какой-то выход! Промежуток, через который можно удрать, хоть что-нибудь! Но куда мне бежать, если волки окружили меня плотным кольцом? Устремив взгляд на густые древесные кроны, я высмотрела там крошечный просвет и тут же рванула вверх, заставляя крылья поднимать меня как можно выше. В этот момент за мной прыгнули два волка. Совсем чуть-чуть меня не достав, они врезались друг в друга и рассыпались на множество обломков. Я отчаянно работала своими отвердевшими крыльями, чтобы поднять себя как можно дальше от их досягаемости, но у меня не получалось протолкнуться через ветви и листву, закрывавшие от меня небо. Нырнув вниз, я полетела среди деревьев, прочь от волчьего круга. Но они, видимо, не собирались так быстро сдаваться, и вскоре лай и вой дали знать о начавшемся преследовании.

Мимо проносились кусты и ветви, глаз едва успевал замечать их, когда они вырастали на пути. Куда я направляюсь? Подальше от древесных волков, а остальное не важно. Я огибала стволы деревьев, скользила между кустарниками. Вой позади начал стихать. Если бы только лететь чуть быстрее…

Мои крылья запутались в свисающих лозах, заставив меня сделать сальто назад. Я взвизгнула, когда лес внезапно перевернулся вверх ногами. Лозы лопнули и отпали, отправив меня кувыркаться в воздухе, ломая тонкие веточки и прутики. С тяжёлым стуком я упала на толстую ветку и повисла на ней недалеко от земли. Вокруг мелькали лишь зелёные и коричневые цвета, лёгкие просили воздуха.

Охота продолжалась, и охотники уже приближались. Я с трудом попыталась вскарабкаться на ветку, чтобы скрыться из виду. Из кустов внизу выскочили два древесных волка и остановились прямо подо мной, глядя вперёд. Я постаралась дышать тише, хотя мои лёгкие изнемогали от удушья, и стала смотреть, как волки обнюхивают землю. Они зыркали туда-сюда, пытаясь определить, куда я направилась, и гневно ворча. Я из последних сил держалась за ветку. Только не смотрите вверх, только не смотрите вверх!

Волки кружились на месте, пытаясь отыскать свою добычу. Их упорство иссякло, и продолжать поиски им не хотелось. Между деревьев раскатился далёкий вой, и мои волки ответили на него. Они сдаются!

Под весом сумок моё тело начало соскальзывать с ветки. Стиснув зубы, я бесшумно выровняла своё положение. А несколько мгновений спустя увидела, как маленькая бутылочка падает вниз, со звоном разбивается о камень и разбрызгивает вокруг осколки и пилюли. Волки повернулись на звук и подняли взгляд к ветвям, злобно сузив на мне свои глаза. Я глянула на свои сумки, в какой уже раз заметив там дырку, нервно хихикнула волкам и пожала плечами. Это лишь заставило их зарычать и прыгнуть для атаки. Я вскарабкалась на ветку, едва не обломившуюся от звериной хватки, и для равновесия крепко обхватила дерево. Глаза опустились вниз, прямо в глотку отвратительных животных, пытающихся поймать меня. Я уткнулась лицом в дерево, почти начиная реветь.

Дерево вздрогнуло, и я невольно посмотрела вниз. Волк лез по нему вверх, его когти фактически сливались с древесной корой. Вскоре он был уже рядом. Я отползла подальше от ствола, а волк тем временем перебрался на ветку. Едва не потеряв равновесие, я соскользнула с неё и приземлилась неподалёку от поджидавшего меня второго волка. Тот прыгнул, успев задеть при этом мою шею своими острыми когтями, и бросился за мной через лес. Сердце бешено колотилось, и единственными звуками, что я слышала сейчас, были глухие удары в моей груди и жуткий треск деревянного монстра позади.

Внезапно мы выскочили на открытое место. Вдали показались руины старого замка, а прямо ко мне стремительно приближалось широченное ущелье. Собрав все остатки своих сил, я взметнулась в воздух и расправила крылья, чтобы перелететь через него. Древесный волк прыгнул вдогонку, и ему удалось ухватить меня за хвост. Я закричала и приложила все усилия, чтобы удержаться в воздухе, но вес зверя моментально утянул меня вниз. Я врезалась в край ущелья, раздробив при этом хищника об отвесную стену. Передние ноги беспорядочно сучили по земле, пытаясь удержаться, а крылья безумно трепыхали. Вскоре я уже стояла на твёрдой поверхности, но радоваться было рано. На той стороне ущелья показались новые волки, а один из них торопливо достраивал себя из палых веток. Я бросилась вперёд, устремившись к старому замку. Позади меня древесный волк закончил создание своей увеличенной версии и с завидной непринуждённостью перемахнул через ущелье. В тот момент, когда его передние лапы коснулись противоположного края, гигантское существо с треском распалось, явив на свет прежнего волка. Оставшиеся палки тут же осели вниз, сформировав добротный деревянный мост через пропасть.

От увиденного я чуть не поперхнулась. Древесным волкам такое всегда было под силу? И всегда ли они были такими умными? Отвлёкшись от дороги, я споткнулась о торчавший из земли камень, ткнулась головой в грязь и в шоковом состоянии повалилась на землю. Волки приближались, воздух заполнился их яростным лаем. Глянув вначале на волков, я посмотрела в сторону замка. До него было копытом подать, но волки находились совсем близко. Я вскочила и пустилась на финишную прямую до руин, едва чувствуя свои копыта. Поверхность под ногами сменилась с земли на камень, и я успела пробежать по нескольким каменным ступеням, прежде чем поняла, что рычание и вой внезапно стихли.

Не останавливаясь, я рискнула оглянуться назад. На меня уставилось полдюжины волков, замерших у подножия каменных ступеней и отказывающихся двигаться дальше. Вызывающе полаяв на меня, они развернулись и потянулись обратно в лес. Отвлёкшись вновь, я врезалась прямиком в деревянные двери на самом верху каменной лестницы. Со стоном поднялась и приоткрыла одну из них, скользнув в объятья каменных стен старого замка. Через несколько секунд дверь была закрыта, а засов — задвинут, на случай если древесные волки или ещё кто-нибудь всё же решит за мной последовать.

Потирая растущую на голове шишку, я сбросила свои сумки на пол главного зала. Этот урок я усвоила: не обработанные вовремя ссадины или ушибы, даже если они и выглядят безобидно, могут впоследствии обернуться растянувшейся на несколько дней болезнью. Проходить это снова я не хочу. Так, вот и аптечка. Сначала я обработала ушибы, на случай если на их месте окажутся крохотные ссадины, а после занялась остальными своими порезами. Повязка на передней ноге уже пришла в полнейшую негодность, и я её распутала. Под ней оказалось нежное открытое пятно, тут же ужаленное свежим воздухом. Стиснув зубы, я отёрла его последним тампоном и обернула последней полоской бинта, которые у меня оставались. Не считая коробки с пластырями, аптечка была теперь пуста, а так как последние обезболивающие пилюли потерялись в лесу, то я могла сейчас положиться лишь на зелья Зекоры.

С великой осторожностью я вытащила из сумок каждую бутылочку, опасаясь порезаться о стекло, если вдруг какая-то окажется разбита. Но мне повезло, набор зелий был цел и невредим, и ничего из остальных вещей не пропало: книга, шарф, швейный набор и короны принцесс.

Кстати о коронах. Не дело их повсюду с собой таскать. Мне нужно место, где можно спрятать часть своих вещей, а также гипотетически найденные Элементы Гармонии. Их нужно оставить там, куда никто другой не догадается заглянуть. Оглядевшись, я остановила свой выбор на старом постаменте, где хранились Элементы, когда они ещё были каменными сферами. Сотни лет они пролежали здесь, пока Твайлайт не привела нас к ним, невзирая на обитающих в лесу бесчисленных существ. Если где и безопасно хранить короны, то только здесь.

Может, по этой причине Элементы и остались нетронутыми? В конце концов, преследовавшие меня древесные волки не решились подниматься по ступеням. Они будто боялись коснуться камня и поэтому отступили. Если замок и вправду так страшит всяких существ, то здесь я могу не бояться никаких волков.

Я тихо собрала сумки и подняла фонарь, который по-прежнему ютился у двери. По дороге в тронный зал я размышляла о том, какова история этого места, и что заставляет волков вести себя так странно. Вот только об этих вещах я совершенно ничего не знала. До встречи с Твайлайт я вообще не знала, что этот замок существует, а мои познания о животных на странных деревянных существ не распространялись.

Вот и тронный зал. Он весь был залит тёплым солнечным светом, проникающим через окна. Подойдя к возвышению, на котором должен был стоять трон, я поставила на пол незажжённый фонарь и открыла сумки. Вытащив корону принцессы Луны, я бережно поместила её на постамент, а затем проделала то же самое с короной Селестии, расположив её рядом с сестриной. Будет правильно оставить их здесь, на том месте, где стояли троны. Если в руинах действительно безопасно оставлять вещи, то сюда я принесу и Элементы Гармонии. Оставлю их на том же месте, где мы их и нашли, на том же месте, где в моей жизни произошли те самые невероятные перемены.

Я опустила голову и закрыла глаза. Я скучаю по своим друзьям. Скучаю по девочкам, скучаю по Спайку, Ангелу и Дискорду. Но что я могу для них сделать? Что я могу сделать для маленького дракончика и старого перевоспитавшегося драконэквуса? Увижу ли я когда-нибудь снова Ангела? А питомцев моих друзей? Как насчёт моих маленьких друзей-зверят? Да, у меня было много друзей, и я должна была проводить с ними больше времени.

Я медленно повернулась и направилась к фонарю, потратив где-то минуту на то, чтобы зажечь его спичкой. Сумрак сдаёт свои позиции наступающей ночи, и отправляться в Кантерлот сегодня вечером слишком опасно. Я сладко потянулась, чувствуя слабые рывки на месте затянувшихся порезов. Ещё одна ночь не повредит, верно, Флаттершай?

Сев перед окном, я решила зашить дыру в сумке, чтобы скоротать время до наступления ночи и сна.

Осколки

В какой-то момент я поняла, что нахожусь уже не в замке. Не открывая глаз, я вслушивалась в мягкий гул, заменивший жужжание насекомых и шелест листьев. Исчезла затхлость древних комнат, а вместе с ней исчезло и разносимое ветром благоухание цветов снаружи. Вместо этого остался лишь спёртый и ничем не пахнущий воздух. Он был так же чужд мне, как и остальной мир, за несколько секунд воссозданный вокруг меня. Я ощутила, как по бокам ложится длинная грива, и как перетекает под ногами пол. Ощутила, как пространство постепенно превращается из дикого и, несомненно, опасного Вечносвободного леса в магически созданную область внутри моего разума.

— Флаттершай? — прошептал мягкий голос.

Я печально вздохнула в ответ. Мне не хотелось разговаривать с ней прямо сейчас. Всё это время я думала, что, находясь здесь, помогаю другим пони. Вот только помогать уже было некому. Из-под зажмуренных век выступили слёзы.

— Прости, Флаттершай, — извинился голос. — Я знаю, что ты сейчас сердишься на меня. Но это было ради лучших побуждений.

«Вы лгали мне, — я не могла говорить вслух. Если я сейчас открою рот, то не смогу уже остановиться. Буду кричать и кричать на этот голос, пока мир вокруг не рухнет и не поглотит меня целиком. — Вы сказали, что с остальными всё хорошо, но это не так. Они все пропали!»

— Я не могу говорить тебе больше чем нужно, малышка. Скажу только, что риск ухудшения твоего состояния слишком велик.

«Но вы обманули меня! Обнадёжили, чтобы я сама захотела вспомнить!»

Мне вспомнились наши две предыдущие встречи. Тёплые слова о том, что она мой друг, что все хотят узнать произошедшие со мной за последние несколько месяцев события, и даже специальная успокаивающая магия — всё это было нужно лишь для того, чтобы я согласилась всё вспомнить, хотя эти воспоминания, очевидно, не просто так были закрыты от меня моим собственным разумом. Не хочу больше страдать. Не хочу больше вспоминать.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Флаттершай…

Я с рычанием стиснула зубы, и по щекам побежали слёзы.

«Как я могу вам верить? Простите, но я так больше не могу. Мои подруги, маленькие жеребята, даже малютка-Спайк… О, Селестия! Почему я должна их всех помнить? Почему вы хотите, чтобы я вновь переживала этот кошмар?»

После этого наступила пауза. Спёртый воздух стал будто ещё тяжелее, и даже пол, казалось, прогибался под его весом.

— Я не могу ответить на эти вопросы, — наконец сказал голос.

Моё дыхание всё учащалось, плотину вот-вот прорвёт. Ещё никогда я не была так рассержена. Ещё никогда меня так не предавали и бездушно не использовали. Каждый вдох я старалась удерживать максимально долго, чтобы сохранить эмоции под контролем.

«Пожалуйста. Оставьте меня. Я хочу побыть одна».

— Я очень хотела бы, Флаттершай, — мне показалось, что её голос замялся, — но заклинание даёт мне возможность видеть и слышать всё, что здесь происходит, и ты это уже знаешь.

«Тогда прервите заклинание», — тотчас подумала я в ответ.

— Флаттершай! — вздохнула она. — Прерывание может стереть не только восстановленные воспоминания, но даже и гораздо более ранние события! Повреждения, которые оно вызовет…

Я больше не могла себя контролировать. Слишком много, чтобы всё это вынести. В один миг я взлетела и уставилась блестящими глазами в окружающий меня хаос серых оттенков и цветных пятен.

— Дайте мне уйти! — услышала я свою просьбу. — Просто дайте мне уйти!

Но мои крылья не стали дожидаться ответа. На предельной скорости они понесли меня сквозь мерцающие плоскости и всё растущие нагромождения форм. Сквозь пелену слёз я видела, как мимо стремительно проносятся цветные пятна и вихри, но, не обращая на них внимания, продолжала мчаться вперёд. Я должна уйти. Я ничего сейчас не хочу кроме свободы.

— Нет, Флаттершай! — донёсся пытающийся остановить меня голос. — Ты не должна уходить!

Появившаяся из бесформенного неба синяя полоса ринулась мне наперерез. Я резко нырнула вниз, едва уклонившись от контакта с ней. Кобыла снова закричала, но на этот раз в гневе, и из пропасти вслед за мной вылетели новые синие щупальца.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь?! Остановись сейчас же! Флаттершай!

Назад пути не будет. Я совершенно потеряла над собой контроль. Я должна выйти отсюда, выйти прямо сейчас. Забвение спасёт меня, и я уже не буду пленницей своих воспоминаний.

Справа от меня что-то вспыхнуло, и оттуда прямо по воздуху поползла непроглядная тьма, сливаясь со всем, чего касалась. Я оглянулась на неё, не замедляясь при этом ни на йоту, и увидела, как она превратилась в лицо пони. Постойте, не пони, а алмазного пса. Он смотрел прямо на меня, скаля свои жёлтые зубы в злорадной усмешке.

— Схватите пони! — крикнул он. — Бросьте её в шахты!

Кровь отхлынула от моего лица, телом овладел чистый ужас. Взвизгнув, я рванула прочь, на пределе работая крыльями. Мир вокруг больше не был серым, превратившись в нечто тёмное и удушающее. На моём пути всё чаще попадались горящие факелы, но их свет почему-то выхватывал лишь мои передние ноги. Не имея другого выбора, я следовала за факелами. Они ведь должны в итоге куда-то привести, верно?

Позади меня раздавались кровожадные завывания и лай несчётного числа псов, почти заглушая яростные выкрики охотников.

— Поймайте пони! Свяжите её!

— Зачем вы это делаете?! — пыталась я перекричать этот вой.

Объяснений в ответ не последовало, лишь ещё больше псов присоединилось к погоне. Выкрики становились всё громче и громче.

— Поймайте пони! Свяжите её! Отправьте работать в подземелья!

Из темноты вынырнула железная клетка, и я оказалась в ней. Дверь позади захлопнулась, отчего псы радостно загалдели. В считаные секунды клетку окружило множество глаз и усмехающихся зубов. Победоносные крики и лай псов звенели в ушах.

— Поймайте пони! Свяжите её! Отправьте работать в подземелья!

Мои глаза метались из стороны в сторону, копыта бессильно толкали прутья. Я в ловушке.

— Нет! Нет! Прошу, отпустите меня! — я едва расслышала собственные слова за своими рыданиями и рёвом бесчисленных псов, с довольными мордами глядящих в клетку.

Я укрылась за гривой и копытами. Это сон! Просто кошмарный сон!

Снова и снова я ударялась в стены, с каждым ударом заставляя видение мерцать и прогибаться. Я била всё сильнее и сильнее, срывая дыхание. Ко мне пытался пробиться гомон псов, но я не сдавалась. И, наконец, после заключительного пинка мои задние ноги раскололи видение на части. Оглядевшись вокруг, я увидела, как псы исчезают в небытие. С ними умерли все звуки, и какое-то время я плавала в бесконечном пространстве света и тишины, глядя на пробитое мной отверстие. Я убежала? Я вырвалась из этого заклинания?

Какого заклинания?

Услышав где-то рядом испуганные голоса, я повернулась в ту сторону, дёргая крыльями и проталкивая себя вперёд. Вскоре голоса стали достаточно ясными, чтобы разобрать их.

— В чём дело? Почему это происходит? — сказал голос молодой кобылки, хотя я далеко не была уверена, что это пони. — Ей больно! Вы должны прекратить!

Мне? Это она про меня говорит? О чём вообще речь?

Кто-то вытер мне лоб куском холодной влажной ткани, что меня сильно потрясло. Я вроде бы летела в каком-то… не знаю, в чём, но при этом ощущала и другое место. Я могла слышать шуршание шагов по деревянному полу, слабый металлический звон, и как кто-то справа от меня кряхтит, будто поднимая что-то тяжёлое.

— Флаттершай! — этот ломающийся голос жеребёнка раздался ближе, чем предыдущий.

Он знает моё имя. Но знаю ли его имя я?

Что-то крепко схватило меня за левую переднюю ногу. В неё вцепились четыре пальца, и хоть было слегка больно, но в них ощущалась какая-то… доброжелательность. Мой разум очистился, и я перевела взгляд на ногу. Там ничего не было, её словно призрак держал. Крылья перестали махать, оставив меня плавать в свете, но я едва это заметила. Всё моё внимание сейчас было уделено распространяющейся по ноге теплоте, и нарастающим крикам в ушах.

— Кто пустил сюда этого недоноска? — спросил грубый голос.

— Оставь её! — присоединился другой голос вместе с суетливыми шагами его обладателя. — Пробуждение навредит ей ещё больше! Заклятье не должно быть сорвано!

— Но она борется! — голос мальчика начал быстро удаляться. — Ей уже вредят! Это непра… Отпустите меня!

Послышались звуки борьбы, и хватка вокруг ноги усилилась.

— Просто. Дайте. Мне. Остаться с ней! — прорычал он.

— Нет!

Мою ногу словно охватило пламя. Четыре пальца прочертили мой мех, а затем исчезли. Я вздрогнула и посмотрела на ногу. На ней не было ни царапины, но боль я чувствовала реальную. Я услышала вздох, а затем ощутила, как влажная ткань переместилась с головы на ногу. Холод воды смешался с жаром, быстро уняв его.

— Выведите его наружу и успокойте, — велел взрослый голос. — Остальные, дайте нам немного места.

Комнату наполнил звук шагов, все уходили куда-то в одном направлении. Затем раздался тихий щелчок дверного запора, приглушая голоса снаружи. Стук по половицам, добавившийся к звучащему справа звону, остановился возле края моей кровати. Моё ушко дёрнулось под щекотавшим его дыханием.

— Расслабься, Флаттершай, — с неожиданной для него мягкостью шепнул взрослый голос.

Я услышала, как к старой мелодии добавляется новая. Впрочем, она явно предназначалась не для меня, и к тому же я её почти не слышала, погружаясь в какую-то сонливость.

— Всё скоро закончится, — пообещали мне. — Оставайся там.

Хорошо, но где это там? Постойте… Как я сюда попала?

Обернувшись, я увидела ползущую ко мне из дыры в бесконечном пространстве света тонкую синюю полосу. Я… Я попала сюда через эту дыру? Я её сделала? Полоса доползла до меня и обвилась вокруг передней ноги, в том же самом месте, где до этого я ощущала касание, и осторожно потянула меня к дыре. Я не знала, что там, и не хотела туда. Мне хотелось узнать, что это были за голоса.

— Нет, стойте! — крикнула я и попыталась сопротивляться при помощи крыльев, но те даже не двигались.

Я в отчаянии оглядела пространство и попыталась ухватиться за что-нибудь. Бесполезно. Я продолжала двигаться туда, куда тянула меня синяя полоса.

Я прошла сквозь сломанную стену и попала в чудной, но уже знакомый коллаж серых оттенков и цветных пятен. Дыра за мной затянулась и тут же затерялась среди хаоса очертаний, мерцающих полос и поверхностей. Я помню это место, я уже была здесь. Но когда?

Я резко вдохнула, когда в голову внезапным потоком ворвались воспоминания. Я почти всё забыла! Заклинание памяти, опустевшая Эквестрия, Кантерлот, драконы, псы, Зекора — всё!

— Тебе повезло, что я смогла вернуть тебя до того, как будет поздно, Флаттершай, — уставшим голосом сказала невидимая кобыла. — Надеюсь, что после случившегося ты передумала.

Я кивнула в пустоту. Да, я передумала.

— Для тебя что-то прояснилось?

Я уставилась на свою ногу и синюю полосу, которая продолжала вести меня вниз на твёрдую поверхность. Ещё пару минут назад я чувствовала, что кто-то держится за меня, словно новорождённый зверёк за свою маму, но почему я не могу вспомнить, кто это был?

Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Что было бы, если бы я проснулась в беспамятстве как сейчас или даже хуже? Мне не хотелось об этом думать.

— Фух, я так и думала, — категорически сказал голос, когда я опустилась на невидимый пол. — В конце концов, эгоизм не в твоём характере.

Эти слова ужалили меня больнее, чем казалось бы, моё сердце словно заключили в тяжёлые цепи. Синяя полоса отпустила меня и потянулась назад, скрываясь в мельтешении цветов.

— Итак, — сказала невидимая кобыла, — мы продолжаем? Мне есть о чём с тобой поговорить.

Вздохнув, я улеглась на пол. Мне сейчас хватило бы злости, чтобы снова выйти из себя, но в то же время я была благодарна. Теперь у меня была новая причина вспомнить всё, что я прошла, и на сей раз я не сомневалась в её истинности.

— О чём вы хотите поговорить? — спросила я тихо.

— О том, что ты обнаружила в Свободных Землях за сотни километров от Эквестрии, — без колебаний ответил голос. — Прежде чем ты вспомнила о своём первом визите в Кантерлот, у тебя были воспоминания о том, как тебя в Свободные Земли привёл твой Элемент. Элемент Доброты. Ты ведь помнишь это, верно?

Я помнила. Я помнила тоску, которую тогда ощущала, но лишь теперь стало понятно, почему. Я помнила, как пролетают надо мной бесчисленные драконы, направляясь туда, откуда я пришла. Я помнила, как пришла в древние руины, спустилась в тёмный и сырой подземный коридор. Что же там такое было? Я размышляла про себя, зная, что меня слышат и так.

— Что было за той каменной дверью? Что ты нашла внутри? Что ты искала? — вопросы задавались слишком быстро, чтобы я успела на них ответить.

— Я… Я не думаю, что знала о том, что ищу. Я просто шла туда, куда указывал мой Элемент.

Кобылу это явно не убедило.

— Хм. То есть ты, руководствуясь феноменом, с которым до тебя ещё никто не сталкивался, просто взяла и пересекла границу в Клыке, а затем направилась прямиком в Свободные Земли, не зная толком, зачем тебя туда ведут?

Я кивнула. Насколько я знала, так оно и есть.

— А может, ты покинула руины, когда ничего там не нашла? — продолжала она допрос.

Я не знаю. Я потрясла головой, пытаясь найти что-то, что пробудит мои воспоминания. Но сейчас я ничего не помнила.

— Ладно… — собеседница умолкла.

Я разглядывала серое небо над головой, ища ответ, который она хотела получить. На поверхность выплыли розовые и тёмно-синие оттенки, но затем смешались и затерялись в сером тумане.

— Может, там было нечто, что можно прочитать? — раздался вдруг голос кобылы. — Фреска там или книга? Или, может, там кто-то был?

Я уже открыла рот, чтобы сказать «нет», но это слово застряло у меня в горле. Под копытами ощущалось что-то липкое, уши поникли на жутком холоде, кусающем неприкрытую шею. Крылья взволнованно дрожали. Убежать или броситься вперёд? Пока я тряслась, стоя на одном месте, серое пространство вокруг времени даром не теряло и перестроилось в тёмный тоннель.

— Ах, похоже, мне удалось что-то подцепить, — прозвучал где-то далеко голос кобылы.

Я посмотрела вперёд, напрягая глаза, чтобы увидеть хоть что-то в этом тёмном месте, которое построила моя память. В конце тоннеля возникла каменная дверь, и я осторожно приблизилась к ней, не сомневаясь, что уже видела её прежде. В ней было шесть углублений, из каждого выступало по символу. Все вместе они обращались вокруг вырезанной спирали и двух звёзд, находящихся недалеко от её центра. Один из символов пылал, соединяясь со мной дрожащим магическим лучом. Я посмотрела вниз, ощущая при этом, как длинные шелковистые пряди моей гривы отпали, оставив вместо себя короткую грязную щётку. У меня на шее висел источник энергии, Элемент Доброты.

Голос щекотал уши, и я попыталась не слушать его, наивно надеясь, что мне не придётся ещё раз переживать этот осколок своей памяти, к чему я ещё не была готова. По бокам опустились сумки, спрятав под собой крылья, а вокруг ноги туго обернулся грязный бинт. Через пару секунд я уже была полностью поглощена своими воспоминаниями.

Внезапно магия, связывающая мой Элемент и каменную дверь передо мной, исчезла. Я снова оказалась в темноте. Слабый вздох унёсся прочь в коридор, и я, передвинувшись вбок, прислонилась к холодной стене. Через несколько секунд низкий грохот встряхнул всё вокруг, и каменная дверь опустилась на пару сантиметров, пропуская сквозь щель сияющий золотистый свет. Заскрипели древние механизмы, и дверь уехала в пол, слившись с его плитами. Передо мной была золотая завеса, танцующая и сверкающая, словно солнечный свет на озёрной глади. Затем она развеялась, открыв за собой большую залу.

Сглотнув, я осторожно перешагнула дверной проём. Как только моё копыто опустилось на первую плиту в этой комнате, на стенах зажглось множество факелов, осветив её. Заскулив, я отпрянула в тень коридора, но затем нерешительно взглянула на таинственный зал вновь. Эта комната не была похожа на склеп, полный мумий и ловушек, как в остросюжетных книжках про Дэринг Ду. По крайней мере, она больше походила на библиотеку. Дюжина книжных полок возвышалась вдоль потёртого синего ковра, идущего прямо к центру комнаты. В потолок упирались цилиндровидные колонны, каждая шире, чем среднестатистический пони, где их связывали громадные каменные арки. Всё это время они стойко держали на своих плечах потолок, но капающая через трещины вода и упрямый мох постепенно брали своё. В дальнем конце зала, где лежал другой край синего ковра, стояло нечто, напоминающее каменный стол, и на него сейчас указывал свет моего ожерелья.

Доверяя амулету больше, чем своим инстинктам, я осторожно направилась туда, мельком поглядывая на ряды книжных полок. Комната была обширной, с пятнами пыли и запахом старого пергамента, от которого Твайлайт всегда приходила в восторг и тут же кидалась изучать тома и свитки. Если бы она только это видела…

Я машинально вытерла глаз и сдула с лица пыль. Склонив голову вниз, я поспешила дальше, избегая больше смотреть на книги.

С того конца ковёр уже так обветшал, что разошёлся на отдельные лоскуты. Я остановилась в метре от каменного стола и глянула влево, увидев там низенький деревянный стол довольно обветшавшей наружности, вокруг которого было разложено несколько подушек. С другой стороны было посвободнее. Большую часть пола покрывал тканый ковёр, а вдоль стены тянулся длинный верстак, нося следы чернил на своей пыльной поверхности.

Мой взгляд упал на каменный стол, над которым висело два знамени. Одно изображало голову величественного единорога на бледно-пурпурном фоне, а на другом группа из гербов располагалась на зелёном полотне под полумесяцем и солнцем. Наконец я снова перевела взгляд на стол, и сквозь меня прошла волна дрожи.

Теперь комната вновь предстала для меня склепом, а не библиотекой. Впрочем, может это место и напоминает отдалённо о книгах Рэйнбоу, но здесь, по крайней мере, нет ловушек. Я надеюсь.

Передо мной была могила. Серый саркофаг, накрытый точёной крышкой. Закрыв на минуту глаза, я попыталась унять разгомонившихся в животе бабочек. Тихонько выдохнув, я сделала несколько шагов вперёд, рассматривая выгравированный на холодном камне символ. Выдув скопившуюся в щелях пыль, я снова увидела ту самую спираль со звёздами, но уже без Элементов.

По размерам гроба можно было судить о том, что здесь похоронен пони, а символы и магический запор на двери означали, что он имел какое-то отношение к Элементам Гармонии. Но что хотел показать мне мой Элемент? Только на то, чтобы прочитать не испорченные влагой книги, уйдут десятилетия. Здесь должно быть что-то определённое, или же Элемент Доброты привёл меня сюда, чтобы просто уберечь от драконов, псов и боли за свой дом, разрушающийся под безжалостными когтями.

Моя голова опустилась, и пара слёз упала на пол, потревожив лежащую на нём пыль. Элемент Доброты продолжал сиять, и его тонкий луч скакнул по комнате. Я моргнула пару раз, убедившись, что он и вправду бьёт теперь в щель между саркофагом и его крышкой.

Я отпрянула назад, будто увидев привидение, запуталась в собственных копытах и упала на спину. Мои глаза неотрывно смотрели на могилу, а тонкая нить света от моего Элемента продолжала сиять и искать крошечный зазор, чтобы проникнуть внутрь.

Этого не может быть! Это какая-то ошибка. На самом деле он хочет что-то другое!

Луч на мгновение стал ярче, окутав могилу своим сиянием. Я закрыла глаза и покачала головой. Перед глазами проносились образы оживших скелетов и вылетающих привидений, заставляя сердце бешено колотиться, а ноги — трусливо дрожать. Я не могла потревожить покойника. Я не могла украсть что-то из могилы, мне едва удалось убедить себя в необходимости кражи продовольствия.

Я медленно встала и отвела взгляд от бледного камня. Должно быть какое-то объяснение, некая причина. Руины на поверхности, знамёна, архитектура этой комнаты, и её местоположение говорят о том, что здесь вот уже многие годы не ступало копыто пони, и не оставлено никаких объяснений, почему я должна была явиться сюда. Также не было объяснений, что именно лежит в этом саркофаге. Разве могла я ожидать, что меня попросит вскрыть могилу и рыться в ней… Элемент Доброты?

Я уставилась на невзрачный ковёр, и падающие слёзы делали его чуть темнее. Утерев глаза повязкой на ноге, я заметила, какой грязной она стала, ведь это был мой последний бинт. Покачав головой, я размотала повязку и явила на свет проглядывающий сквозь мех неприметный шрам. Я села и потрогала копытом отметину, а затем стала оглядывать грязную шёрстку и порядком потёртые сумки. Сколько я уже так живу? Несколько недель, или, может, месяц? В мире почти не осталось привычных мне вещей, и время шагает вперёд уже без меня.

Грязный комок гривы упал мне на глаз, и я заправила его под ленту, чтобы не мешался. Я знала, что и сама изменилась, но мне пришлось! По-другому я бы не уцелела. Я не смогу сдержать данное подругам и себе обещание, если не буду готова жить по новым правилам. Но правильно ли это? Если я когда-нибудь, в этой жизни или в следующей, снова увижу их, то останусь ли той, кого они любили когда-то? Или им придётся созерцать лишь тень, бывшую когда-то их подругой? Воровку… Расхитительницу гробниц…

Крылья вздрогнули от внезапного озноба. Не мог же Элемент привести меня сюда зря? Но если я всё же сверну с пути, то не стану плохой. Стоит ли ради этого проигнорировать его подсказки? Стоит ли пожертвовать своим стремлением воссоединить подруг, чтобы принести покой им и себе самой?

Я сунула старый бинт в сумку и встала. Копыта зацокали назад к каменному ложу, и на сей раз я смогла подавить тот неприятный привкус, что появлялся у меня прежде. Взглянув на Элемент, я увидела, что теперь он был тусклым и безжизненным. Ему явно не доставляло удовольствие то, что я собиралась делать. Я надеялась, что так будет всё же правильно, а ещё надеялась, что все страшные истории и угрозы о попадании в Тартар окажутся неправдой. Я должна доверять своему Элементу, должна верить, что это совершается исключительно во благо, пусть и не выглядит так на первый взгляд.

Я навалилась влажными копытами на плиту, торопливо прошептав при этом, что мои друзья не возненавидят меня, и что я поступаю правильно. Из груди вырвался напряжённый вздох. Задние копыта заскользили по полу, и я быстро упёрлась ими в выступающий край одной из половых плит. Каменная крышка со скрежетом поползла в сторону и внезапно опрокинулась за край, стукнувшись об пол. Это было так неожиданно, что я чуть было не свалилась в гроб, уставившись на истлевшие кости жеребца-единорога, свернувшегося внутри.

Не успев толком сообразить, я допустила ошибку, когда посмотрела прямо в одну из глазниц черепа и не смогла оторвать вовремя взгляд. Я почувствовала, что мне будто потолок рухнул на спину, моё тело обдало холодом. Я это сделала. Вторглась и нарушила заслуженный покой мертвеца. Череп не шевелился, молча обжигая презрением мою душу и окрашивая её чем-то таким, что не отмоется и за всю жизнь. Я зажмурилась и отпрыгнула прочь от могилы. К горлу подступила тошнота, и я попыталась думать о чём-нибудь отвлечённом. Думала о своих подругах, но видела лишь их черепа, глядящие на меня тем же безжизненным взором. Думала о принцессах, но видела лишь возвышающиеся надо мной голые скелеты. Лёгкие перестали работать, я задыхалась среди полных ненависти взглядов тысяч потревоженных душ.

«Зачем ты нарушила наш покой?» — спросили они.

Я прижала ушки и спрятала голову, но их осуждающие голоса всё равно проникали в мой разум.

«Почему ты относишься к нам с таким неуважением?»

Зал погрузился во тьму, жуткие белые черепа и пустые глазницы окружили меня. Скелеты всех, кого я знала, глядели на меня, словно судьи. Мне не хватало воздуха, вина за совершённое преступление продолжала душить. А голоса всё говорили и говорили в унисоне.

«Почему ты не чтишь незыблемость смерти?»

— Потому что никто из вас не мёртв! — закричала я, отбросив копыта на пол.

Хватка вокруг шеи исчезла, и за этим последовали короткие и рваные вдохи. Фантомы распались и ушли сквозь пол гробницы. Невидящим взглядом я смотрела вперёд, не обращая внимания на бегущие по щекам потоки слёз, и слушала. Мёртвую тишину комнаты нарушало лишь моё прерывистое дыхание, но, к счастью, никаких рассерженных голосов слышно больше не было. Тяжесть давила на меня, выжимая гнев из моего дрожащего тела и позволяя ему раствориться в холодном затхлом воздухе.

Я вытерла слёзы и медленно сосчитала до десяти. Осторожно поднялась на ноги и вернулась к могиле. Избегая пустого взора черепа, я внимательно осмотрела тело, и мой взгляд тут же упал на книгу в кожаном переплёте, которую обнимал скелет. Слабое свечение подтвердило, что это именно та вещь, которая мне нужна. Прошептав покойному скомканные извинения, я медленно наклонилась за ней и на миг задержала дыхание, почувствовав, как холодные когти смерти скользнули по моим щекам. Аккуратно прикусив краешек обложки, я потащила на себя книгу и удивилась тому, с какой непринуждённостью она выходит. Недолго думая, я вытянула её из саркофага и придержала крылом для равновесия. Не глядя больше на скелет, я подошла к большому столу и водрузила книгу на его поверхность. Затем придвинула жёсткую подушку и села на неё, не обращая внимания на потревоженную пыль и жуков.

Книга была очень старой, но больше ничем вроде не выделялась. Кожа посерела, а края страниц стали ржавого цвета. Я осторожно раскрыла книгу, обнаружив внутри копытопись и красиво начерченные диаграммы. Взглянула на амулет, надеясь, что он подскажет мне, какую страницу читать, но тот даже не светился. Выполнив свою задачу, он снова стал обыкновенным украшением.

Я принялась листать книгу, ища слова или заголовки, которые покажутся мне важными. В большинстве записей говорилось о погодной магии и о сельском хозяйстве, а также о том, какова точка зрения автора по поводу той или иной теории. В других описывались «растущая проблема виндиго» и «важность единения», над которой автор особенно насмехался, утверждая, что проще договориться с этими опасными существами, чем друг с другом. Я перевернула ещё несколько страниц, и внезапно тон сменился.

Моя ученица теперь не просто ученица. Сегодня она и пять остальных получили благословение свыше.

Как правило, это не место для моих личных измышлений, но весьма трудно не обращать внимания на вести, что так называемые «Первые Друзья Эквестрии» владеют силой, превосходящей даже мою собственную. Раньше я бы предположил, что это всего лишь досадные слухи, распускаемые дабы подразнить старого волшебника из Дома Платинум, но ожерелья, которые они теперь носят, слишком искусны, чтобы быть бесполезными побрякушками, а инкрустированные в них камни хранят энергию, с которой я никогда прежде не сталкивался.

Тем не менее, детали обретения шестью кобылками такой мощи весьма сомнительны. Разнообразные свидетели рассказывают о самых глупых вещах: от радуг, вырвавшихся прямо из земли и даровавших сии предметы своим владелицам, до банального девиза этой шестёрки, мол, «дружба сохранит новую республику». Ха! Всё это чушь собачья! Товарищество держит единорогов (и, думаю, других пони) вместе, это так, но лишь высокое магическое искусство и, возможно, на славу организованные войска у пегасов на самом деле защищают страну.

В любом случае, я должен разузнать больше об этих артефактах. Возможно, я получу от леди Платинум разрешение на их изучение или сделаю это с позволения любопытной маленькой Кловер…

Стоп. Я просмотрела ещё несколько страниц и повернулась к открытому гробу, припоминая символ на его крышке и на двери, запечатывавшей это место. Это же… Ох, мамочки! Я вернулась на то место, где остановилась, и продолжила читать.

Элементы

Слова заплясали на пожелтевшем пергаменте, закружившись и завертевшись в неразборчивом вихре из букв. На периферии зрения я видела, как многие книжные полки проваливаются в пол, а стены и потолок удаляются прочь в серую пустоту. Я мысленно вздохнула, находясь больше не в своём теле и не в своей памяти.

Если бы я могла закрыть глаза и не открывать, пока всё не закончится, так было бы гораздо проще. Через пару секунд я уже плыла под бесконечным морем текущих и перемешивающихся друг с другом цветов. Пейзаж раскрасился сиреневым и тёмно-синим, превратив холст в городские руины. Чуть выше розовый и фиолетовый смешались вместе, сформировав вечернее небо. По небу пронёсся красный вихрь, став летящим наверху драконом. А за ним, довершая картину, выстроились белые пятнышки, воплотив собой ранние звёзды и луну.

Я лежала под упавшей стеной, надёжно скрытая от злобных глаз драконов и шастающих по городу алмазных псов. Звуки битвы и негаснущее пламя вокруг толкали меня вперёд, но здесь, под обломками, я чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что это место легко может стать моей могилой, если остальная часть дома тоже обрушится. Тело пробрала дрожь, и я перестала думать об этом.

Со мной было несколько зелий, запасная фляга, несколько пластырей, швейный набор, зекорина книга и мой шарф. Еда закончилась несколько дней назад, но трава и маргаритки — это всё же лучше, чем ничего. Впрочем, после своего небольшого путешествия я найду источник пищи получше. Поскорее бы.

— Соберись, Флаттершай! Просто иди к цели! — эхом из прошлого донёсся голос Рэйнбоу. — Ты ничего не добьёшься, пока тебя волнует мнение остальных.

Я сглотнула и посмотрела на одинокие башни — всё что осталось от кантерлотского дворца. Из разрушенных битвами городских трущоб поднимались дым и пепел, скрывая из виду руины. Кантерлотскую Башню я не видела, да и не ожидала увидеть после случившегося там в прошлый раз. Несмотря на это, я надеялась, что Элементы по-прежнему там, или есть хотя бы какая-то подсказка, которая укажет мне, где их искать.

В небе медленно поднималась луна, пытаясь угнаться за своим новым другом солнцем, уходящим за горизонт. Поначалу это было не так заметно, но с каждым днём и с каждой ночью небо всё больше отличалось от того, что когда-то простиралось над Эквестрией. Теперь, когда не стало принцесс, солнце с луной вставали и заходили, следуя какому-то своему ритму. Луна стала выходить на небо и покидать его гораздо раньше, она больше не могла пожелать доброго утра всем ранним жаворонкам перед рассветом.

Возможно, ей просто грустно и хочется окунуться в утешительные объятия солнца. Но они не имели права останавливаться, даже всего на один день. Иначе они бы никогда уже не смогли сдвинуться с места вновь, и солнце, казалось, понимало это. Подобно мне на земле, оно заставляло себя путешествовать по небу, не зная ни цели своего пути, ни отведённого ему срока.

Правда, если солнце всё же решит остановиться, у него всё равно будет луна.

По улице пронёсся порыв холодного ветра, засвистев между коваными прутьями балконных перил, взметнув в воздух пыль и клочки бумаги. Я ещё раз выглянула из своего укрытия, но теперь мой взгляд был устремлён в том направлении, откуда налетел ветер. Смутные очертания над верхушкой горы были, по-видимому, теми самыми облаками зимнего фронта, о котором говорила Филомена. Новый, ещё более сильный порыв, ворвался в город и словно сдул последние крохи солнечного света. Ночь пришла. Теперь можно действовать.

Глянув для начала влево, вправо и вверх и убедившись, что опасности нет, я выползла из укрытия. Острые обломки камней норовили оцарапать мне живот, но я почти не обращала на это внимание. Лишнее промедление на открытом пространстве может скверно для меня обернуться. Я быстро пересекла разбитую дорогу и одним сильным взмахом оказалась в воздухе, перелетая через поломанные стулья и столы возле передней стены разорённого кафетерия.

Приземлившись на относительно чистом месте, я сложила крылья. Холодный воздух обдувал лодыжки и покалывал кожу под моей шёрсткой. Я глубоко вдохнула, и в нос тут же ударили запахи испорченной еды и прокисшего молока. На тех немногих столах, что не были опрокинуты или сломаны, до сих пор остались стоять чашечки с застывшей жижей. Почти пустая чашка на прилавке вкупе с газетой и кепкой говорила о пони, любившем посидеть здесь поздней ночью и почитать свежие новости. В дальнем конце комнаты в тёмном уголке стояли две полные до краёв чашки. Стояли на одной стороне стола, столь же близкие, как и заказавшие их пони.

Я осторожно шла через помещение, не забывая смотреть себе под ноги. Когда… произошло Событие, была поздняя ночь, и в кафе было совсем мало пони, прежде чем они все исчезли. В глубине души я даже обрадовалась этому, мне совсем не хотелось увидеть кучу высохших пятен на полу.

Но кое-что не давало мне покоя. Все разрушения, которые я здесь заметила, были вызваны лишь алмазными псами. Наблюдаемая мной волна смогла снести с рельс целый поезд, а здесь, в Кантерлоте, заклинание лишь забрало пони, оставив всё остальное нетронутым. Если оно ударило где-то в эппалузской пустыне, то вероятно (только лишь вероятно), что кто-то мог успеть спастись.

Нет, больше ты не сможешь себя обманывать. Только не опять.

Протиснувшись вдоль стены, я выглянула в переулок. Снаружи война продолжала разорять столицу. Было очень больно видеть Кантерлот таким, тем более что сейчас он выглядел ещё плачевнее, чем неделю назад. То, чего не удалось сделать Событию, довершили захватчики, побирающиеся на костях этой братской могилы. Их не интересовало, что тысячи пони разом исчезли всего пару недель назад. Интересовало их только оставшееся ценное имущество, за которым драконы и псы тут же нахлынули в город и обглодали его до самых кирпичных костей. От возникших в голове образов по моей спине пробежали мурашки.

Прежде чем я успела выйти наружу и сделать хотя бы несколько шагов, рядом с оглушительным рёвом промчался дракон. Открыв глаза, я обнаружила себя сжавшейся в комок позади ящиков в кладовке кафе. Рёв пробивался сквозь стены и потолок, а за ним последовал грохот, ощутимо встряхнувший подо мной пол. Через несколько секунд раздались завывания и шум начавшегося сражения. Я выползла из кладовки и припустила назад к чёрному ходу. Бросив быстрый взгляд в сторону битвы, я увидела, как над крышами возвышается силуэт стоящего на задних лапах дракона. К его брюху взлетело множество копий, пытаясь пробиться сквозь чешую, но лишь единицы смогли в ней застрять, а дракон тем временем просто стряхнул их с себя как сосновые иголки. Он резко вдохнул, и я поспешно отвернулась и прижала ушки. На стенах заплясали оранжевые отсветы, а далёкие крики заползали прямо мне в голову, из-за чего становилось всё труднее и труднее не думать о том, что там сейчас происходит.

Через какое-то время после того, как свечение спало, я осмелилась обернуться. Дракона снова забрасывали копьями, и я, не дожидаясь другого шанса, бросилась галопом по дороге. Сворачивая по дуге на перекрёстке, я вновь увидела башни замка. Испытав облегчение от того, что не сделала большой крюк, я перевела взгляд на оказавшуюся передо мной улицу и встала как вкопанная.

Метрах в пяти от меня, прислонившись к стене, сидел пёс в синей куртке и чёрном ошейнике. Одна из его сильных лап опиралась на каменные плиты тротуара и бесцельно царапала их длинными когтями. Другая была бережно прижата к груди. Шум от моего панического торможения потревожил его, и взгляд пса встретился с моим. В ту же секунду он приготовился к прыжку. От ужаса я зажмурилась и напряглась всем телом, но вместо свирепого лая услышала лишь мучительный хрип и скрежет когтей о камень.

Приоткрыв один глаз, я увидела, что пёс пытается подняться с земли. Судорожно и прерывисто дыша, он вновь прикрыл своей огромной лапой грудь, поднялся на задние ноги, негодующе заворчал, глядя на меня, и захромал в противоположном направлении.

Мой разум кричал, чтобы я развернулась и притворилась, что ничего не было, но ноги сами понесли меня вслед за псом. Я не могу отвернуться, если вижу, как кому-то больно.

— Вам… Вам больно? — спросила я так тихо, что могла сквозь свой голос услышать стук сердца. — Вам нужна помощь?

Я не знала, какой реакции от него следует ждать, не знала даже, умеет ли этот пёс вообще разговаривать и не бросится ли он на меня снова. Это было опасно, но в глубине души я знала, что не могу уйти, не попытавшись ему помочь. Грядущая зима и так опасна для любого, а с прочёсывающими улицы драконами разве может раненый алмазный пёс считать себя в безопасности? Я покачала головой прежде, чем в ней родился ответ.

Пёс остановился, по инерции продолжая смотреть вперёд, а затем обернулся и уставился на меня сердитым взглядом.

— Мне не нужна помощь от мелкой пони, которая драпает в лес, словно ошпаренная кошка!

В голове зашевелились воспоминания. Я уже видела этого пса в Понивиле, и это он выгнал меня из собственного дома! Теперь же я стояла прямо перед ним, словно беззащитный муравей, даже не помышляющий о бегстве. Пока что.

— Я силён! — пёс поднял и согнул свои лапы. — Мои раны пройдут! Тупой грифон ничего мне не сделает!

Грифоны в Кантерлоте? На моём лице проступило замешательство. Если они до сих пор в Эквестрии, значит, заклинание их не затронуло. И если так, то зачем они пришли сюда сражаться с этим бедным псом? Прежде чем я успела спросить, алмазный пёс отправился дальше по дороге.

Теперь ты довольна? Он никому не даст себя в обиду! Теперь-то мы можем уйти отсюда?

Я покачала головой и догнала пса, держась на расстоянии. Внимательно за ним наблюдая, я слышала каждое глухое ворчание, которое он издавал.

— Эм, простите меня, мистер алмазный пёс, — попыталась я снова завязать разговор. — Не хочу вас беспокоить, но что это вы там говорили про грифона?

Он попытался вздохнуть, но получился лишь короткий кашель. Согнувшись и хватаясь за грудь, он через несколько секунд заговорил.

— Тупой грифон упал с неба и сильно ударил меня вот сюда, — он провёл левой лапой над своей грудью, следя при этом за тем, чтобы не поцарапать её когтями. — Потом он взял блестящее ожерелье и улетел, прежде чем я успел порвать его своими когтями. Довольна? Теперь вали, или я на тебе отыграюсь!

Пёс вразвалку направился прочь, но далеко не ушёл. Когда он проходил мимо горящего дома, то мучительно закричал и повалился на бок, приземляясь на свободную лапу. Остры когти или нет, но ему нужна моя помощь! Отбросив все сомнения, я подбежала к нему и втиснулась под намного превосходящее меня в размерах существо. Пёс прислонился ко мне, но тут же отшатнулся, будто опёрся на что-то мерзкое. Какое-то время он удивлённо смотрел на меня, а затем нахмурился, и под его взглядом я принялась виновато рассматривать свою шёрстку.

Снова посмотрев на него, я сжалась под огнём разъярённых глаз. Его лапа размахнулась для удара, и я отпрянула назад, упав на спину и с писком зажмурившись. Боли не было, но, оказавшись на миг в темноте своих век, я задумалась, происходил ли треск огня от горящего позади меня дома или же от огромных жаровен перед воротами в Тартар. Не успев толком понять, готова или нет, я убрала с лица копыто и уставилась на острые кончики когтей. Взгляд пополз вверх по лапе и остановился, наконец, на горящих от боли глазах.

— Чего ты хочешь… теперь? — потребовал он, делая паузу, чтобы глотнуть воздуха. — Почему ты… не можешь просто… убраться?! Я должен найти… других псов. Они мне… помогут. Не пони!

— Я, эм, только хотела… — начала пищать я.

— А? — проворчал он. — Чего?

Упёршись копытами в землю, я отодвинулась подальше от его когтей. Он остался на месте, мелко дыша и не отводя от меня взгляд. Я медленно повернулась и достала из сумки зелёную бутылочку с плавающей внутри густой смесью. На ней было две наклейки: одна с изображением кости, а другая с надписью: «Костерост надёжно излечит от переломов и мелких трещин».

— У меня есть лекарство, — сказала я самым спокойным голосом, на который была способна под таким сердитым взглядом. — Тот вредный грифон сломал вам рёбра. Если вы выпьете это, вам станет лучше.

— Бе-е-е! Ненавижу лекарства! Они мне не нужны! — проревел он, отмахнувшись, и потопал прочь.

Но уже через несколько секунд его догнала вспышка боли в груди, и я, вздрогнув от мучительного стона, встала на все четыре, схватила бутылочку за пробку и побежала к раненому псу. Балансируя на задних ногах и зажав пузырёк в передних копытах, выдернула зубами пробку и выплюнула её на землю. Затем взлетела и повисла перед ним в воздухе, протягивая лекарство. Не сказав ни слова, он отнял левую лапу от груди и протянул вперёд, едва не зацепив меня при этом когтями.

— Хрк! Ладно! — проворчал он, когда я уронила бутылочку ему в лапу и вежливо отлетела на почтительное расстояние, а затем выпрямился, чтобы поглядеть на неё.

На моём лице заиграла едва заметная улыбка, а по сердцу заструилась радостная теплота, когда на моих глазах пёс начал пить лекарство. Он всё пил, и пил, и пил… Эм… Мой рот удивлённо приоткрылся. Алмазный пёс выпил всю жидкость до капли и отшвырнул в сторону пустую бутылочку, разбив её на сотни крошечных, мерцающих в свете огня, осколков. После этого он слегка поёжился, вероятно, из-за горького послевкусия. Ох ты… Надеюсь, он не превысил допустимую дозу.

Настроение пса было по-прежнему мрачным.

— Всё, — бросил он резко. — Мне уже лучше. Теперь ты счастлива?

Я кивнула и улыбнулась.

— Не забывайте побольше отдыхать, и вы поправитесь в два счёта.

Он отвернулся и что-то проворчал себе под нос. Я расценила это как попытку выдавить из себя «спасибо» и ответила «пожалуйста».

— Как ваше имя, если не секрет? Я Флаттершай.

— Имена для друзей, — буркнул пёс. — И семьи. А пони мне не друзья. Теперь ступай!

Он поднял свою лапу и указал туда, куда уходила дорога. Моя улыбка тут же увяла, но псу, кажется, было всё равно. Я замялась, и пёс оскалился, обнажая два ряда острых зубов.

Я расправила крылья и взмыла вверх, отлетая от него подальше. Молча и по-прежнему держась за свой бок, пёс смотрел, как я улетаю. В какой-то момент я решила сделать небольшой круг, чтобы сказать ему «до свидания», но прежде чем успела что-нибудь вымолвить, пёс резво прыгнул в мою сторону и залаял, после чего я с визгом умчалась в небо. Боясь оказаться в поле зрения какого-нибудь дракона, я развернулась и снова нырнула вниз, спикировав над крышами нескольких домов и приземлившись на улице неподалёку от стены замка.

Укрывшись в одном из сгоревших домов, я попыталась восстановить дыхание и вернуть сердце в нормальный ритм. Разглядывая разбитые и закопчённые окна, я остановила взгляд на небе. Никаких грузных монстров там видно не было, но моё внимание привлекли тучи. По вершине горы ползли гигантские пальцы-обрубки, словно пытающиеся задушить её и приглушающие звуки битвы в других районах города.

Я отшатнулась от стекла и вздрогнула. Надвигается буря, и если я не покину Кантерлот к тому времени, как она явится…

Нельзя терять ни минуты, Флаттершай! Я поспешно покинула дом и выбежала на улицу. Быстрый взгляд в небо показал, что лететь сейчас безопасно, а потому я поднялась над дорогой и отправилась туда, где стояла когда-то Кантерлотская Башня. Морозный воздух щипал за щёки, но я не обращала на него внимания и продолжала взмахивать крыльями. Дома подо мной купались то в оранжевом свете огня, то в синеватой ауре исчезающего света луны. Впереди вырисовывались три последних оставшихся башни замка, в одной из которых я в прошлый раз едва спаслась от алмазных псов. У их подножия лежали остатки красивого резного камня, венчавшего когда-то гору.

Я снизилась, выискивая то место, где в последний раз видела элементы, и мягко приземлилась на самом верху знакомой лестницы. Там меня встретил усилившийся ветер, который пустил мне в глаза пыль и снежинки. Я прикрыла их копытом, и унылые руины на мгновение сменились прекрасными зданиями, экзотическими растениями, пурпурными и золотыми знамёнами, которыми мне запомнилось это место. Глаза открылись, но видение не прошло. Вместе с ледяным ветром появился целый рой снежинок и пара холодных глаз. Я моргнула, и рядом со мной стояли мои подруги, но нас окружили чейнджлинги. Я с трудом моргнула ещё раз, сжимая образы, пока они окончательно не свернулись и не оставили меня одну. Одну перед безжизненным каменным скелетом Кантерлотской Башни. Никаких пурпурных и золотых знамён. Никаких растущих в подвешенных корзинах цветов. И никаких подруг рядом со мной.

Подрагивая, я направилась к двустворчатым дверям Кантерлотской Башни. Те не поддались, но отсутствующие окна и крыша ничуть не мешали мне проникнуть внутрь. В один момент я взлетела, перемахнула через стену и опустилась на груду каменных обломков. Здесь были все Элементы Гармонии вместе с короной принцессы Селестии. В хаосе битвы между драконом и алмазными псами я не сумела взять их все и убежала. Я… Я была эгоисткой. Я не должна была их оставлять, ведь они — последнее, что осталось от моих подруг.

— Ничего… — заверила Твайлайт. — Такое могло случиться с любой из нас.

По щекам потекли тёплые слёзы, падая и замерзая на камнях под моими копытами.

— Хэй, Флаттершай! Не плачь! — попыталась утешить Эпплджек. — Это не твоя вина! Мы рядом!

Я почти ощущала её копыто на своём плече. Но этого «почти» недостаточно.

— Вы не рядом! — пробормотала я. — Вот почему я…

Я села посреди камней, уставившись на поваленные колонны, упавшие цветочные корзинки и невзрачные груды щебня.

— Вот почему я виновата.

— Не будь глупышкой! — поскакал голос Пинки. — Мы всегда с тобой!

Что-то тёплое едва ощутимо провело по моей щеке. Я подняла копыто и утёрла всё ещё висевшую там слезу.

— Всегда.

Моё внимание привлекло какое-то мерцание, и я полными слёз глазами тут же уставилась на него. Что-то беспорядочно сияло через просветы в груде валунов и обломков примерно в семи-восьми метрах от меня. Поднявшись на копыта, я двинулась по щебню, поскальзываясь и царапая лодыжки об острые камни. При моём приближении свечение стало сильнее и ярче. Холодный воздух заметно потеплел. Схватив лежавший сверху большой камень, я со всей силы потянула его вверх и небрежно бросила в сторону, а затем опустилась и начала копытами разрывать более мелкие камушки. Наконец последний камень был отодвинут, и меня окутало белоснежное сияние. От увиденного у меня перехватило дыхание. Среди развалин лежал Элемент Магии, невредимый, пылающий светом и теплом.

Я никогда раньше не видела, чтобы Элементы Гармонии делали что-то подобное, по крайней мере, когда мы с подругами их не использовали. Боясь, что тепло может обжечь, я с опаской протянула копыто к тиаре, но Элемент на ощупь оказался холодным, и его свечение стало спокойного фиолетового оттенка.

В мои вены просочилось чужеродное расслабляющее тепло, покалывающее быстро немеющую ногу. Я хотела убрать её, но Элемент погрузил мои мускулы в сон. Чувствуя, что начинаю заваливаться и падать, я крепко зажмурилась и приготовилась, что упаду на что-нибудь острое, но вместо этого ощутила лёгкость полёта. Тепло закружилось вокруг, его аура баюкала меня вместе с прижатым к груди Элементом. На задворках сознания какая-то часть меня в ужасе визжала, но остальная понимала и принимала происходящее. Даже при том, что я находилась посреди охваченного войной города, чувство безопасности сейчас было сильнее, чем когда-либо со дня крушения поезда.

Веки медленно опустились, готовясь ко сну. Через миг я уже плыла сквозь тоннель облаков. До слуха долетали размеренные шаги какого-то пони и далёкие голоса, которые я не могла различить. Мой взгляд покачивался из стороны в сторону, попадая в такт с ударами копыт. Постепенно в тоннеле появились тёмные и туманные силуэты пяти пони, покачивание и звуки шагов прекратились, когда я оказалась достаточно близко, чтобы разглядеть двоих пегасов, двоих земных пони и одного единорога.

Шёпот стал громче, кто-то из них говорил, хотя я не могла сказать, кто именно. Голоса искажались, но при этом звучали отчётливо, тихо переговариваясь друг с другом.

— Мы готовы? — спросил голос прямо надо мной. — Время битвы пришло, хотим мы того или нет.

Одна из пегасов взлетела и ударила копытом в воздух, а другая при этом вздрогнула от неожиданности.

— Наши лучшие воины собраны, — сказала парящая пегас. — Как только они узнали об угрозе, то тут же предложили свои крылья, чтобы встретить её лицом к лицу.

— Превосходно, немедленно отправьте их к моим чародеям! — велела единорог. — Защита их доспехов сыграет важную роль.

— Должно быть, это означает, что небесные маги тоже в нашем распоряжении? — спросил голос надо мной.

— Они упрямы даже для меня, — сказала единорог, взглянув на его обладательницу, — но они согласны предоставить свои способности, если будут находиться под защитой более способных бойцов.

— Их будет защищать мой собственный эскадрон, — тихо заверила второй пегас.

— Мои пони тоже с вами, — вмешалась земнопони. — У нас нет магической суперсилы или крыльев, многие из нас — всего лишь строители или пекари, но это не важно! Мы с вами!

— Мы должны прикрывать друг друга с флангов и держаться вместе, — согласно кивнула другая земнопони. — Ссоры и раздор — вот главное оружие, которым сражаются виндиго.

— Эй! Если кто и знает толк в сражениях, так это мы! — встрепенулась парящая пегаска и встряхнула за плечи свою компаньонку.

— Прошу тебя… — промолвила та, высвобождаясь и отодвигаясь подальше от остальных. — Это было так давно…

— Ой, да ладно тебе! Я всего лишь излагаю свою точку зрения, — парящая пегаска махнула копытом, а затем указала им на меня или на пони надо мной. — А как насчёт тебя? Ты сегодня уж больно тихая, Лаки Свирл.

По группе прокатился тихий смешок. Даже голос надо мной вяло хихикнул.

— Я бы отчитала тебя за такое фамильярное обращение ко мне, но сейчас не об этом. По правде говоря, я немного волнуюсь. Эта битва… Я… Я не знаю. Тут что-то не так.

— Переживаешь перед первым сражением, да? Не ты первая, не ты последняя. Взгляни на эту неженку, у неё каждый раз такое! — сказала пегаска, махнув копытом в сторону своей подруги.

— Не в этом дело, — ответил наверху голос. — Словно… Словно что-то должно произойти. Это меня беспокоит, — внезапно силуэты исчезли из виду, и кто-то закрыл мне глаза. — Я чувствую его прямо здесь. Какое-то слабое давление, будто там что-то есть.

Наступила пауза, и я почувствовала взгляды пяти пони, направленные на себя сквозь темноту.

— Хм, тогда лучше прикрой его доспехом, — искажающийся, но пока ещё различимый голос пегаса отдалялся прочь.

Мой взор заполнили миллионы белых пятнышек, падающих откуда-то сверху и укрывающих всё вокруг. Я лежала неподвижно и чувствовала, как на мою шёрстку ложатся пушистые хлопья и тают, укусив напоследок холодом. Щебень вокруг меня уже был покрыт тонким слоем белого порошка, и совсем скоро он целиком скроется под девственной чистотой снега. Внезапно поднялся пронизывающий холодный ветер.

Я села и потёрла копытами виски. Ещё один порыв холода стегнул меня по лицу, снежинки цеплялись за волосы и ресницы, заставляя меня мелко дрожать, чтобы согреться. Я поспешно схватила зубами Элемент Магии, убрав его в сумку, а затем откинула голову назад и посмотрела в небо. Луны нигде видно не было, но и звёзды тоже не показывались. Вместо них наверху бурлили тёмно-серые облака, гонимые всё усиливающимся с каждой минутой ветром. Я не знала, как долго проспала, но мне давным-давно надо было покинуть Кантерлот. Теперь, наверное, уже поздно.

Я повернулась туда, где лежал остальной город, и взлетела в плотный снегопад, создавший непроглядную стену, из-за которой далее нескольких метров ничего видно не было. Я внимательно летела у самой земли, поднимаясь и опускаясь, когда в поле зрения попадали препятствия. Миновав несколько горящих домов, я скорректировала свой курс по идущей внизу дороге.

Звуки битвы исчезли, оставив лишь потрескивание огня, да случайный рёв драконов где-то вдалеке. Буря положила конец насилию, обернув, наконец, город холодным одеялом тишины. Моё место не здесь, не среди покинутых руин, но где же оно тогда? Не было горящего для меня очага, возле которого, сгрудившись, лежали бы зверята и грелись в его оранжевом тепле. После того, что алмазные псы учинили в Кантерлоте, я боялась возвращаться домой и видеть, что они сделали там в поисках наживы…

Я вздрогнула, из-за чего слегка снизилась над поверхностью. Крылья порядком занемели на холоде, но из сил пока не выбились. Метель немного утихла, открывая упирающуюся в небо скалу. Вершина кантерлотской горы укрывала часть города от бури. Если мне нужно где-то её переждать, то место в тени каменной баррикады идеально для этого подходит.

Дома остались позади, открывая обширное пространство перед горой. Я приземлилась на втором этаже разрушенного строения и вгляделась в снежную пелену. На ветру покачивались шары, а под ними на верёвках висели силуэты лодок и яхт. По правую сторону от поля стояла башня с оранжевым флагом, едва державшимся на своём шесту. А прямо впереди, там где снег почти прекращал своё падение, возвышались над обширной флотилией воздушных кораблей две огромные фигуры. Драконы стояли рядом: тот что справа, по-видимому, подсчитывал украденное богатство, а другой прислонился к горе возле своего друга. Правый дракон был красноватого оттенка, а его друг — бледный, как падающий с неба снег. Похоже, не только я одна нашла здесь укрытие.

Прежде чем поднявшаяся метель уляжется и покажет их снова, я нырнула за кусок стены и стала наблюдать через остатки оконной рамы. Драконы беседовали вяло, их низкие голоса приглушались ветром. Я посмотрела на красного дракона и на добычу, которую он держал в охапке. Тонны золота, драгоценных камней и украшений — чьи дома он разрушил ради этих вещей?

Что-то блеснуло, и я хорошенько присмотрелась к добыче красного дракона. И снова увидела, на этот раз уже ярче. Я прищурилась, пытаясь различить источник света. Это он? Ещё один Элемент Гармонии, пытающийся привлечь моё внимание?

Драконы вновь скрылись из виду за пургой, и я, не теряя времени даром, выскочила из своего укрытия и спикировала на поле внизу. Теперь, находясь в непосредственной близости, я могла отличить разнообразные виды и конструкции воздушных судов: простенькие судёнышки с пропеллерами и паровыми двигателями, большие роскошные яхты, принадлежавшие богатейшим пони Кантерлота, и даже парочка воздушных шаров, приютившихся под горой. К несчастью, шары эти давно сдулись, накрыв свои гондолы мешаниной из ткани и верёвок. Некоторые аппараты стали жертвами вандализма: шары были вспороты и изрезаны, а отдельные большие корабли даже сожжены до почерневшего остова. Другие суда парили над землёй или вырывались случайно на свободу, беспорядочно сталкиваясь друг с другом. Хаос и разруха начали действовать на мой рассудок: звуки скрипящей древесины внезапно превратились в душераздирающие стоны, а исковерканные развалины — в пойманных и всеми покинутых пони. По телу пробежала дрожь, и на миг перехватило дыхание, я несколько раз моргнула, чтобы прогнать видение.

Снегопад вновь начал ослабевать, и я поскорее залетела за опрокинутую лодку, прячась там от драконов. Пытаясь определить свой дальнейший маршрут среди обломков, я невольно прислушалась к их разговору, так как теперь находилась достаточно близко, чтобы явственно его расслышать.

— Ты же говорил, что мы сможем переждать здесь бурю, Грандл! — жаловался бледный дракон. — А у меня уже вся чешуя заледенела! Давай вернёмся с остальными!

— Тьфу ты! — сплюнул красный дракон. — И позволим какой-нибудь мелкой ящерице забрать оставшуюся добычу? Мало того, что повыползали эти клопы, так теперь ты ещё хочешь всё бросить, просто потому что тебе холодно?

Прокладывая маршрут среди обломков, я начала медленно приближаться к драконам. Мне важно было узнать, было ли у красного то, о чём я думаю. О том, как забрать его, если мои догадки всё же верны, я даже пока задумываться не смела. Разговор продолжился, означая, что меня пока не заметили.

— Ты не забыл, что эта гора принадлежит Луленке? Я слышал, она скоро должна сюда наведаться. Если она нас тут застукает, то размажет по скалам тонким слоем.

— Пфф, эта старая летучая мышь? Говорят, она уже не та после того, как потеряла глаз много веков назад. Не уверен, что она вообще сумеет за нами угнаться. Ладно, закрыли тему. Я пытаюсь определить ценность своих трофеев.

— Хех! Ладно, если хочешь ссориться с драконихой, то милости прошу! Но не хотел бы я оказаться на твоём месте, если ты рассердишь Древних.

Я ощутила низкий грохот, когда один из драконов сменил позу. Искорёженные останки яхты, в которой я в данный момент находилась, беспокойно заскрипели и застонали. Я пронеслась через палубу и перемахнула на соседнюю развалину, которая вроде не собиралась пока обрушиться. Не успела я стрелой метнуться за какие-то бочки, как из-под снежного савана вновь показались драконы. Бледный дракон собирался улетать, а Грандл тем временем оторвался от изучения своих сокровищ и смотрел на компаньона.

— Ещё лучше! Эти Древние — всего лишь беззубые змеи, почему мы должны их слушаться? Кагнарак вот решил, что не должен, и теперь живёт там у себя припеваючи!

— Кагнарак старше нас обоих вместе взятых, — нетерпеливо буркнул бледный дракон. — И он может за себя постоять.

Белоснежный дракон резко развернулся, и его хвост разбросал оказавшиеся на пути суда. Прямо на меня полетела корзина от воздушного шара, и я едва успела отпрянуть в сторону, чтобы она меня не пришибла. Отскочив, корзина с хрустом врезалась во что-то позади меня. Воздух наполнился рычанием и рёвом, огненные струи уносились в тусклое небо, а земля содрогалась от борьбы. Я бросила взгляд поверх расколовшейся яхты и увидела, что бледный украл у Грандла часть сокровищ. Теперь эти двое размахивали когтями и бодались головами друг с другом.

— Верни мне моё золото! — рычал красный дракон, и из его расширившихся ноздрей вырвались струйки дыма, но бледный дракон лишь криво ухмылялся, играючи сражаясь со своим противником.

— Если бы ты был хоть малость таким как Кагнарак, то давно бы уже забрал его у меня назад! — дразнился бледный дракон, толкая противника на гору.

От раздавшегося после этого оглушительного удара я оцепенела сильнее, чем от холода. На моих глазах бледный дракон бросил украденное золото в обескураженного Грандла. Монеты, драгоценности и тот самый сияющий предмет, со звоном отскочив от его чешуи, попадали на землю и скрылись из виду. Это мой шанс!

Промчавшись сквозь лабиринт из обломков, я пробралась к тому месту, где находились драконы. Если тот свет испускал ещё один Элемент Гармонии, то риск оказаться рядом с огромным огнедышащим драконом того стоил. Если бы только найти его раньше них… Я проскользнула сквозь дыру на носу судна, спешно карабкаясь через разбросанные ящики и бочки. Низкий бас двоих драконов проникал сквозь древесину.

— Я возвращаюсь в Кинсмер. Меня там ждёт хорошая компания и много лавовых озёр. Увидимся, когда перестанешь считать себя крутым как Кагнарак или Луленка.

Земля содрогнулась вновь, и корабли вокруг затрещали. Мои копыта застучали по лестнице, ведущей на палубу, а уже оттуда, расправив крылья, я перелетела на уцелевшее судно, у которого даже остался шар. Прошмыгнув на корму, я примостилась в дверном проёме, ведущем в каюту капитана. Выглянув за угол, я обнаружила, что бледный дракон давно скрылся, оставив Грандла собирать рассыпанные драгоценности. Тот, к слову, уже практически успел это сделать, и моё сердце сжалось из-за упущенного шанса. Грандл выпрямился, и когда кантерлотское богатство, которое он держал в охапке, проплыло перед моими глазами, я снова увидела тот огонёк. Красный дракон тоже его заприметил, выудил из общей кучи и принялся разглядывать.

Я едва успела зажать копытом рот, чтобы не крикнуть. Это был Элемент Гармонии! Это был мой Элемент! Дракон держал его зажатым между когтями большого и указательного пальцев.

— Так, так… Чудесно, — злобно прищурился он, отчего я просто не могла не сглотнуть, а затем засмеялся себе под нос, фыркая огнём и дымом. — Может, Стайкл и прав. Мне действительно не стоит ссориться с Луленкой, чтобы не рисковать таким необыкновенным сокровищем.

Грандл быстрым движением развернул крылья и с одним тяжёлым взмахом поднялся в серое небо. Я едва удержалась на ногах, спрятавшись в проходе. Корабль качнулся и внезапно дёрнулся вверх. Нос накренился, и я, отчаянно пытаясь упереться ногами в настил, покатилась вниз по палубе. Прыгнув, я замахала крыльями, чтобы взлететь, но тут раздался хлопок, и палуба устремилась мне навстречу, погрузив всё в темноту.

Постепенно я пришла в сознание и обнаружила себя распластавшейся на палубе воздушного судна, которое теперь выровнялось и стремительно поднималось в самое сердце снежной бури.

Поднималось?! Находиться в воздухе слишком опасно!

Я перевернулась и встала на ноги. Корабль взлетал! Видимо, он оторвался от якоря и сейчас был целиком во власти бури. В ушах завывал ветер, ледяные иглы кололи кожу, мороз пробирал до самых костей. Даже если бы я знала, как опустить корабль, то всё равно бы не смогла этого сделать.

Спотыкаясь от головной боли и ветра, пытающегося оттолкнуть меня как можно дальше от намеченного курса, я медленно двинулась в сторону капитанской каюты. Подёргала дверь, и к моему облегчению она тут же распахнулась порывом ветра. Бросив последний взгляд на корабль и бьющуюся о его борта снежную бурю, я проскользнула внутрь и с трудом затворила за собой дверь.

Потоптавшись в полутьме, я скинула сумки, а затем достала оттуда мои фонарь, шарфик и спичечный коробок. От неуёмной дрожи в копытах несколько спичек сломались, но, несмотря на это, вскоре комнату заполнил тёплый свет фонаря. Теперь, когда способность видеть вернулась, я обмоталась шарфом и устроилась в углу, потирая копыта и согревая грудь. Ещё бы чуть-чуть и…

Нет. Не надо об этом.

Кивнув, я закрыла глаза. Есть вещи поважнее, о которых действительно стоит поразмыслить. Как быть с кораблём? Как далеко от Кантерлота я могу оказаться? Что означал тот сон, который я видела? Элемент Магии сделал то, чего я никогда прежде не видела: он начал сиять, когда я оказалась рядом, и погрузил в сон, едва я успела его коснуться. Мой Элемент тоже сиял, стало быть, он тоже может погрузить меня в сон? И тогда видение будет уже другим?

Я потёрла копытами виски, пытаясь ослабить пульсирующую боль. Какое отношение ко мне имеет сон о шести пони, готовящихся к битве? Я не могу сражаться. Я ненавижу сражаться. Может, я что-то упустила? Постойте-ка, какое там было имя? Кажется… Лаки Свирл? Из груди вырвался протяжный стон. В голове что-то всё время стучало, не давая сосредоточиться.

Моё тело повалилось набок. Комната дико вращалась, стук сердца отзывался в ушах. Снаружи бушевала буря, раскачивая корабль взад и вперёд, но тот упрямо продолжал подниматься, несмотря на сковывающий его холод. Как пони ими управляют? Штурвал внутри или снаружи?

В голове тут же пронеслись картины падающего в немыслимом штопоре корабля после того, как я едва коснулась штурвала. И где у них парашюты?

Я встала и на негнущихся ногах принялась обыскивать комнату на предмет средств безопасности или инструкции по управлению кораблём. Но нашла лишь брошюру, в которой говорилось о надлежащем освещении, манёврах и необходимом оборудовании, которого у меня, разумеется, не было. Чтобы немного успокоиться, я откупорила флягу и сделала два больших глотка холодной воды. По крайней мере, у меня остались смутные знания по звёздной навигации со времён лётной школы.

Только вот ночное небо полностью скрыто бурей.

Я сделала ещё глоток и приложила флягу ко лбу. Надо просто успокоиться и сосредоточиться на чём-нибудь. Я подняла голову, уронив взгляд на открытые сумки, подошла и вытащила с самого дна сложенный и помятый кусок пергамента. Бережно развернув, я разложила его на капитанском столе, придавив уголки Элементом Магии, флягой и пустой чернильницей, которая валялась под столом.

Передо мной лежала большая карта Эквестрии плюс кусочки соседних земель по краям. Я взглянула на отметку «Кантерлот» и медленно смахнула с глаз выступившие слёзы. У Балтимэйра, Мэйнхэттена, Талл Тэйла, Литтл Шьюхорна и Эппалузы возле названий были небольшие дырочки, оставшиеся от воткнутых туда флажков. Каждый флажок означал одну из нас, разделившихся, чтобы исследовать эти города. Твайлайт и Спайк остались в Кантерлоте, чтобы помочь с координацией расследования и поискать улики в библиотеке, а остальные отправились искать подсказки в остальных областях Эквестрии.

Моя голова опускалась всё ниже и ниже, пока, наконец, не легла на стол. Никто не ожидал, что это случится. Разве могла я подумать тогда, уезжая из Кантерлота в Эппалузу, что вижу друзей в последний раз. Я… Я должна была обнять их на прощание. Я должна была показать им, как много они значат для меня.

Моё тело затряслось в приглушённых рыданиях, и я отвернулась подальше от стола, чтобы не портить слезами карту. Влажными глазами смотрела я на дверь, но вместо неё видела портал. По другую его сторону был прекрасный летний луг, на котором стояли все мои подруги и улыбались, глядя сквозь дверной проём.

— Почему я уцелела? — пробормотала я. — Почему вы бросили меня одну?

Пони на другой стороне ничего не ответили, но их лица поникли, и они больше не смотрели на меня. Мир вокруг них постепенно терял цвет и жизнь, превращаясь в неприглядный и унылый пейзаж. Я обошла стол и медленно пошла к дверному проёму.

— Пожалуйста… — просила я. — Вернитесь! Я не смогу без вас! Пожалуйста!

Мираж начал распадаться, словно пойманные ветром снежинки. Я кинулась к двери и врезалась в неё, но не прошла. Моргнула, и снова крепкая деревянная дверь с небольшим окошком стояла между мной и неистовой бурей снаружи.

Ноги подогнулись, и я с глухим стуком опустилась на пол. Смотрела, не отрываясь, на дверь, и много раз повторяла одно и то же.

— Почему я уцелела?

Разноцветные снежинки

Протяжный визг прорезался сквозь бушующий ветер. Гром гремел всё ближе, заставляя меня прятаться под столом. Я опасливо выглянула из-под кедровой столешницы и даже решилась посмотреть в боковой иллюминатор. Корабль был окутан непроглядной пеленой облаков, мимо стекла проносились пятнышки снега и града. Но теперь там снаружи появилось ещё кое-что. Некое оранжевое свечение.

Поддавшись любопытству, я решила узнать его источник. Дикий шторм качал корабль туда-сюда, и фонарь, выскользнув из моих неумелых копыт, упал на пол и погрузил комнату во тьму.

Только вот… Только вот снаружи свет не исчез. Каждый нерв в моём теле дёрнулся от нахлынувшей внезапно волны страха. За несколько секунд я пересекла окутанную полумраком комнату и распахнула дверь, открыв взору охватившие весь корабль языки пламени.

Отогнав навязчивое желание просто уставиться вперёд и остолбенеть, я бросилась назад в каюту и наспех собрала свои вещи, без особой бережности побросав их в сумки. Через несколько секунд я галопом выбежала на палубу, направляясь к ближайшему борту, чтобы поскорее покинуть летающий ад. Но не успело моё правое копыто лечь на леера, когда прямо из облаков выскочил гигантский змей и взметнулся вверх, заслонив мой обзор своим блестящим эбеновым брюхом.

В этот момент прыжок за борт стал для меня страшнее, чем падение вместе с кораблём, и мои трясущиеся ноги с этим согласились. Я слезла обратно и замерла посреди палубы, пытаясь сквозь едкий и горячий пепел разглядеть змея, но лишь слышала, как он ревёт среди облаков, заглушая даже громовые раскаты. Я пыталась бороться с желанием оставаться неподвижной, но ползучий страх сковал меня и заставил широкими глазами созерцать происходящее. Все четыре моих копыта словно вцепились в пол, отказываясь даже шевельнуться, а коленки тем временем рвались бежать. Каждый мускул в моём теле беспорядочно паниковал и не знал, что делать. Лёгкие не знали, вдыхать им сейчас или выдыхать, крылья плотно прижались к бокам, а сердце умоляло покинуть этот корабль.

Судно выгорело дотла, превратившись в почерневший остов и оставив лишь крошечный круг нетронутой древесины, на которой я стояла. Я посмотрела в огненно-красное небо, которое теперь было хорошо видно сквозь то, что осталось от шара, и увидела, как сверху падают капли дождя и пепел. Корабль уплывал всё глубже в бурю, и с каждой секундой визги становились громче, чаще, и доносились с нескольких направлений сразу. Вокруг бурлило море из туч, таких мрачных, что не пропускали ни единого лучика света.

Я опустила голову, закрыла глаза и попыталась отогнать ужасные звуки, царапающие мой череп изнутри: скрипы и стоны древесины, какофония криков, издаваемых змеями, и кудахчущий хохот равнодушного ко всему огня. Слишком много всего, чтобы осознать.

Доски больше не смогли меня держать, и с беззвучным криком я провалилась в штормовую пропасть. Моргнула один раз, другой и, наконец, поняла, что падаю. В отчаянии попыталась лететь, но смертельные ветры тряхнули меня с бешеной скоростью. Оказавшись в тёмных глубинах туч, я больше не представляла, где верх и низ, и сколько времени осталось падать. Мои крылья, потрёпанные бесконечной яростью шторма, вскоре сдались, оставив меня всё быстрее и быстрее нестись к земле.

Я вслепую смотрела перед собой, наблюдая, как мир внизу проступает сквозь тёмные тучи и дым. Сухая и выжженная земля, трупы деревьев, в мольбе о спасении протянувшие ветви к небесам. Слёзы сдувало с лица, крики полностью заглушались ветром, а сердце готово было разорваться на части. Я медленно перевернулась в воздухе, чтобы только не видеть мчащуюся навстречу землю. Крылья безнадёжно колыхались на ветру, надежда покинула меня.

Два изумрудных глаза блеснули сквозь дымчатое одеяло, обозначив эбенового змея, которому они принадлежали, а затем и он сам прорвался сквозь покров, ныряя вслед за мной с золотистым пламенем во рту.

Он моментально догнал меня, подобравшись на почти достаточное расстояние для огненной струи. Оторвавшись от холодного взора существа, я украдкой взглянула на землю внизу. Всего сотня метров осталась. Змей широко открыл пасть, обдав меня жаром, и выдохнул.

Удар, взрыв грома, и я тут же вскочила, пытаясь отдышаться. Оставшуюся в моих глазах картину огня быстро сменила дальняя стена и дверь каюты. Я быстро перевела взгляд на окно, но увидела там лишь серую пелену и капли воды на стекле. Никакого града не было, только размеренно падающие снежинки.

Моя голова шлёпнулась на кедровый стол, я вздрагивала, но не шевелилась, дожидаясь ответного чувства. Боль была реальна. Хвала небесам, она была реальна.

— Кошмары не могут сделать мне больно, — пробормотала я.

Истина этих слов вместе с отзвуком голоса матери постепенно овладевала моим разумом. Кошмары не могут сделать мне больно, но реальность может. Это реальность отняла у меня родителей и всех остальных.

Я села и откинула голову, вытирая глаза перевязанной ногой. Шмыгнув носом, я перевела взгляд на расстеленную на столе пожелтевшую карту. Это была та самая карта, по которой Твайлайт координировала поиски, прежде чем исчезла вместе с остальными. Это карта, которую я успела захватить из Кантерлота за секунды до того, как алмазные псы ворвались в комнату, чтобы меня поймать. От воспоминаний нескончаемого преследования по коридорам замка по моей спине пробежали мурашки. Копыто разгладило складки на пергаменте, смазав чернила там, где остались капли слёз и слюней. Я нахмурилась, вытерев рот и сухую щёку, будто сейчас это имело значение.

Мой взгляд блуждал от одной дырочки к другой. У меня нет ни малейшего желания идти в эти города. Зная о том, что в тот момент, когда случилось Событие, мои подруги были там поодиночке. Думая о том, что неприметная дорога передо мной может быть тем самым местом, где исчезла одна из них.

Правда, было одно место, для путешествия в которое у меня было какое-то желание или, скорее, долг. Обведённое кусочком чёрного угля, который я нашла в столе у капитана, это место находилось далеко за пределами Эквестрии, надёжно укрытое в землях, известных мне как Клык. Кинсмер. Те два дракона, чей разговор я подслушала в Кантерлоте, направлялись туда, в то время как зима накрыла большую часть Эквестрии. У одного из них был мой Элемент Гармонии, и я так или иначе должна была его вернуть. Я не знала, как долго Элемент Доброты там пробудет, но он пока единственный, чьё местоположение я знаю наверняка. Ну, кроме разве что Элемента Магии, лежащего на столе и прижимающего угол карты.

Потянувшись и зевнув, я встала и вяло направилась к иллюминатору на правой стороне корабля. Снаружи по-прежнему была ночь, но небо немного прояснилось, когда судно поднялось над большинством туч. Может, стоит подышать немного свежим воздухом? Я подошла к окошку, выходящему на палубу. Возможно, по звёздам удастся определить направление.

Как только дверь была открыта, меня встретил ворвавшийся внутрь холодный ночной воздух. Я стояла в проёме, забыв на миг всю боль в своей груди и представив, что открываю парадную дверь моего домика в первый день зимы. Первый вдох морозного воздуха всегда прогонял оставшуюся с прошедшей ночи сонливость, и в этот раз всё было именно так. Редкие снежные хлопья таяли на носу и запутывались в лохмах гривы, пробирающий ветерок ерошил перья и расчёсывал своими невидимыми пальцами мех, воздух был чист и свеж. Бодрящее чувство, особенно после тёплого помещения.

Я сонно открыла глаза, глядя за нос судна в глубины ночи. Я смотрела туда, хватаясь за прекрасную и беззаботную иллюзию. Всё бесполезно: несколько спутанных прядей гривы упали мне на глаза, и отодвинувшая их нога окончательно развеяла ложь, в которую я хотела верить.

Я вздохнула и прикрыла за собой дверь. Посмотрела вверх на несущий судно шар, отгоняя видение всепожирающего огня. Кошмары не существуют в реальности. Я поспешила дальше, и, пройдя мимо каюты, поднялась по одной из боковых лестниц, ведущих на кормовую палубу. Оглядевшись, я облегчённо вздохнула, увидев штурвал и несколько приборов возле него. Штурвал есть, и это хорошо.

В один миг я оказалась там и стала изучать нагромождение приборов и рычагов, располагавшихся на деревянной панели по обе стороны от штурвала. Слабо светящийся во тьме компас говорил, что корабль держит курс на северо-запад. Остальные стрелочки показывали, что яхта движется на скорости примерно в пять узлов, имеет «нормальное» давление в шаре и находится на высоту в три с половиной километра — высоковато для обычных пони, но ничего особенного для хорошего пегаса. На миг я даже улыбнулась. Со времён лётного лагеря прошли годы, а я всё ещё что-то помню.

«Флаттершай, Флаттершай, не умеешь — не летай!» — выползла из глубин памяти колкая дразнилка, заставив меня вздрогнуть и зажмуриться.

Это я тоже не забыла. Хулиганы, не дающие мне прохода, нетерпеливые тренеры, выдёргивающие меня из облаков, закуски, съеденные в уборной вдали от осуждающих взглядов. Гильда, которая… ну, тут и говорить нечего. Некоторые вещи почему-то не спешат забываться.

Были и приятные события, по-настоящему чудесные и счастливые моменты жизни, проведённой в лагере. Я нашла свой особый талант и получила кьютимарку. Я подружилась с Рэйнбоу Дэш. Благодаря ей я даже стала лучше летать. И оказывать первую помощь.

Первая за долгое время крохотная усмешка засияла на моём лице. Рэйнбоу Дэш никогда не была хороша в теории. Её больше интересовала… интересует практическая сторона полётов, или, как она сама выразилась, «крышесносяще-мегапотрясно-наикрутеннейшая» сторона. Рэйнбоу летала очень часто и очень рискованно. То, что другие изучали, сидя в классных комнатах, она узнавала на собственной шкуре. Ей даже в голову не могло придти, чтобы начать учиться чуть более усердно. Может, это было и верно. Прошло столько лет, а я до сих пор страшусь непредвиденных случайностей и не хочу рисковать даже в безвыходных ситуациях.

Когда терпеть насмешки стало уже невмоготу, я попросила Рэйнбоу потренировать меня в полётах, и та всегда находила время, чтобы мне помочь. Она не сдалась даже тогда, когда я сама уговаривала её это сделать, даже когда собиралась навсегда остаться на земле, чтобы никого больше не побеспокоить.

— Не парься, Флаттершай! — хриплым от многочисленных наставлений и команд голосом сказала Рэйнбоу. — Смотри, даже твои зверята пришли тебя поддержать.

Я осторожно выглянула из кустов, в которые свалилась уже четвёртый раз за день. Действительно, неподалёку собралась небольшая группа из барсучат, крольчат, птичек и белочек. Некоторые из них размахивали миниатюрными флагами с моей кьютимаркой. Где они их раздобыли, было для меня загадкой, но при виде всех этих зверят у меня потеплело в груди.

— Флаттершай! — передо мной возникли два малиновых глаза. — Ты слушаешь?

— Ай! — я подпрыгнула в воздух, и крылья в панике замахали.

Рэйнбоу летела рядом и придерживала меня за плечи.

— Воу, поспокойнее! — Рэйнбоу постаралась придать своему хриплому голосу больше ласки, но в нём всё равно слышались нетерпеливые нотки.

Подруга медленно убрала копыта с моих плеч и отлетела назад.

— Ну вот! — проворчала она, но на её лице уже играла ухмылка. — Видишь? Ты уже паришь как профи!

Я посмотрела на свои крылья, гудевшие как у колибри, но при этом работавшие в лад. Затем глянула вверх и вниз, полагая увидеть там держащие меня верёвки или подпорки, но, не обнаружив таковых, встретилась глазами с Рэйнбоу и засмеялась. У меня получается! У меня действительно получается! И никто пока надо мной не потешается.

Мои ушки увяли, и я посмотрела в сторону лётного лагеря. Никто пока надо мной не потешался. Но они всё равно будут это делать. Всё равно найдут повод меня дразнить. Я… Я просто обязана снова облажаться! А все кобылки и жеребята, только этого и ждавшие, ткнут в меня копытом и засмеются, а взрослые лишь покачают головой и что-то пробормочут себе под нос. И меня навсегда выгонят из лагеря! Запрут где-нибудь далеко, чтобы никто не видел пегаса, не умеющего летать!

— Флаттершай! — крикнула мне Рэйнбоу. — Работай крыльями! Флаттершай?

Я услышала её только тогда, когда поняла, что сильно накренилась вправо. Завизжав, я попыталась выровняться, неуклонно несясь на встречу с деревом. Я пиналась и молотила в воздухе ногами, пытаясь уклониться, а крылья в этот момент отказывались работать вместе со мной. В ушах звучали издёвки и противный смех, словно я оказалась на арене цирка, и вокруг сидели целые толпы пони.

Передо мной внезапно выросла Рэйнбоу Дэш, заслонив неминуемо приближающееся дерево. Она протягивала ко мне копыта, а в округлившихся глазах читалось волнение.

— Держись за мои копыта, успокойся… Эй! Помедленнее!

Я ничего не могла поделать. Всё происходило так, будто я тонула, а Рэйнбоу бросила мне спасательный круг. Болтая ногами, я придвинулась поближе и вцепилась в неё. Вес оказался слишком велик, и мы обе понеслись среди деревьев, пытаясь вернуть контроль. Навстречу нам радостно устремился уже знакомый и страшно колючий розовый куст, но в последнюю секунду Рэйнбоу удалось сделать рывок, и, миновав его, мы впечатались прямиком в какой-то дуб.

Я несколько раз моргнула, видя в глазах только пятна и свет. Вскоре меня окружили тоненькие крики, а крошечные коготки принялись помогать мне переместиться в сидячее положение. Убедившись, что я в порядке, зверята смотрели на меня с нескрываемым облегчением. Я убрала с лица несколько прядей, отчего щёки тут же запылали, и провела копытом по вскочившей на голове шишке.

Подо мной что-то зашевелилось и застонало, и прежде чем я успела понять, что это такое, Рэйнбоу Дэш вскочила на ноги, сбросив меня при этом на землю. Затем она медленно повернулась ко мне лицом, и я увидела, что из носа у неё течёт кровь, а в глазах горит ярость.

— П-прости, Рэйнбоу Дэш, — пропищала я. — Я… Я не хотела… Я не…

Она ничего не ответила и обиженно отвернулась, что-то ворча и осторожно трогая крылья и разбитый нос.

Всё, теперь она меня ненавидит. Я всё испортила. Она даже смотреть на меня теперь не хочет, я стесняю её. Поднявшись, я ощутила онемелое покалывание в правом боку. Может и вправду стоит оставить её в покое, чтобы она могла дружить с пони и грифонами, которые умеют летать? Я понурила голову и тихо отвернулась, сказав «спасибо» зверятам, после чего те начали разбегаться кто куда. Но невольный шмыг носом меня выдал.

— Подожди, — сердито вздохнув, сказала Рэйнбоу Дэш. — Вернись.

Не смея игнорировать её слова, я тихо подошла к ней и села на траву, разглядывая ближайшую маргаритку. Какое-то время ничего не происходило. Рэйнбоу стояла ко мне спиной, ворча и потирая нос, поэтому я стала наблюдать, как рядом суетятся и ползают по травинкам муравьи.

— Надо поговорить, — холодным голосом произнесла наконец Рэйнбоу и повернулась ко мне, но я по-прежнему глядела вниз. — Мы занимаемся почти три недели. Ради тебя я несколько раз продула Гильде и пропустила парочку занятий в классе. Мне нужны результаты, Флаттершай! А не ушибы или колючки из этого идиотского репейника, который ты не даёшь мне срубить!

Я подняла голову и открыла рот, чтобы защитить розовый куст, но вместо слов получилось лишь невнятное бормотание.

— Я знаю, что ты можешь, Флаттершай, — глядя вниз, покачала головой Рэйнбоу. — И мне обидно, что под самый конец у тебя всё срывается. Я уж думала, что на этот раз получилось! Ты была бесподобна, как минимум, десять секунд.

— Твиг бы так не сказала… — промямлила я, вытирая глаза.

Рэйнбоу закатила к небу глаза и что-то пробормотала себе под нос.

— Забудь про эту заплывшую корову! — крикнула она, топнув копытом. — Полёты нужны не для того, чтобы красоваться перед другими!

Я удивлённо взглянула на Рэйнбоу, из-за чего её взгляд на мгновение смягчился, и она неловко почесала затылок.

— Ладно, для этого тоже место найдётся. Но самая наиважнейшая вещь в полётах — это доверие своим крыльям.

Рэйнбоу сделала паузу, чтобы подобрать подходящие слова. Я терпеливо смотрела на неё и увидела, как блеснули её глаза.

— Короче, смотри сюда, Флаттершай. Я всегда рядом. Помнишь об этом?

Я кивнула, и Рэйнбоу повернулась так, чтобы мне были видны её крылья.

— Я всегда рядом, и крылья твои… тоже всегда рядом.

В подтверждении этих слов крылья Дэш встрепенулись, и она попыталась выгнуть свою ногу так, чтобы указать на то место, где они соединялись с телом. Выглядело это немного забавно, и Дэш, должно быть, заметила, как дёрнулись уголки моего рта, потому что она ухмыльнулась сама и начала крутиться в воздухе, словно гоняющаяся за хвостом собака.

Я прикрыла рот, чтобы скрыть смешок, и Рэйнбоу, прекратив свои выкрутасы, взглянула на меня с усмешкой. Я улыбнулась ей в ответ самой неподдельной улыбкой и поняла, что ничего плохого между нами не случилось. Рэйнбоу мягко приземлилась рядом и приобняла копытом за плечо.

— Как я уже сказала, я всегда рядом. Теперь ты должна лишь довериться своим крыльям и не думать о том, что может случиться, или о том, что говорят Твиг и прочие жиртресты. Просто сосредоточься на том, что должна сделать прямо сейчас. Никогда не отступай и пари как ветер в облаках, поняла?

Я медленно кивнула, хорошенько запоминая то, что говорит мне Рэйнбоу. А та, дружески похлопав меня по спине, со свистом взлетела вверх.

— Итак, наш перерыв затянулся! Ты готова к очередному раунду фазы номер один?

— Да, — тихо прошептала я.

Рэйнбоу нависла надо мной и сделала вид, что ковыряется копытом в ухе.

— Что-что? — хохотнула она. — Я не слышу!

Я нахмурилась. Рэйнбоу знала, что я не люблю кричать, но в этот раз она явно не собиралась делать мне поблажки. Я кашлянула и сделала голос чуть громче.

— Да, я готова.

— Великолепно! — засмеялась Рэйнбоу. — Тогда за мной!

И она тут же умчалась, оставив лишь свой разноцветный след среди деревьев. Я развернула крылья и оглянулась на них. Вытянула и взмахнула ими, а те покорно выполнили мою просьбу.

— Я просто должна довериться вам, как сказала Рэйнбоу. Пусть будет так.

Я закрыла глаза и прыгнула. Крылья загудели, пытаясь биться синхронно. Я сосредоточилась, и мне удалось вернуть их в ритм. Копыта не касались земли вот уже три секунды, пять, десять… Осторожно приоткрыв глаза, я обнаружила, что трава находится примерно в метре подо мной. Зверята, по-прежнему наблюдавшие за мной, прыгали и подбадривали меня своими писками, и я благодарно улыбнулась им в ответ. Болтаясь из стороны в сторону, я двинулась среди деревьев в ту сторону, где скрылась Рэйнбоу Дэш, осторожно огибая каждую ветвь и, наконец, оказалась на открытом месте. Как раз вовремя, подруга уже готовилась выполнить один из своих эффектных номеров — «Филли Флэш».

Перед глазами сверкнула молния, но скоростные трюки Рэйнбоу не были ей причиной. Пару раз моргнув, я наконец сфокусировалась на черноте туч. Голова поникла, и я шмыгнула носом. Что-то было не так, но я не могла понять, что именно. Покинув леера, я подошла к приборам управления. И тут меня озарила белая вспышка, а за ней последовало глухое ворчание грома.

Я повернула голову к носу корабля и вгляделась в небесные просторы за его пределами. И протёрла глаза, проверяя, что это не сон. Впереди сверкали трезубцы молний, высвечивая надвигающуюся издалека громаду грозовых туч. В ушах завыл ветер, и я почувствовала, как яхта набирает скорость, приближаясь к шторму. Не задумываясь ни секунды, я схватилась за штурвал и крутанула его по часовой стрелке, резко разворачивая яхту вправо. Вдоль левого борта пронеслись тучи, ярчайшие разряды молний ослепляли меня, а гром отзывался эхом в голове. Яхта продолжала поворачиваться, пока не оказалась к шторму кормой. А затем она качнулась и вместе со мной провалилась в него.

Было чувство, будто в лицо воткнулись сотни крошечных копий. От жуткого воя, прерываемого лишь ударами грома, закладывало уши, лёгкие наполнились озоном и влажным воздухом. Корабль дрогнул и беспомощно качнулся, роняя с палубы бочки и прочий хлам. Я что есть мочи вцепилась в штурвал, болтаясь на нём и ударяясь о палубу, когда он поворачивался и пытался вырваться из моих объятий. А затем произошёл оглушительный взрыв, превратившийся в звенящую тишину. Перед этим яркий белый зигзаг ударил по дуге в один из тросов, связывавших корабль с шаром, и расположенный среди кругляшов тёмно-красный индикатор вспыхнул и раскололся. Это был драгоценный камень, но только не совсем обычный. При свете следующей вспышки я смогла прочитать то, что написано рядом с ним. Это был специальный зачарованный камень для поглощения молний, и сейчас он с одного удара вышел из строя.

О нет… Нет-нет-нет! Это не хорошо! Что я делаю? Что я делаю?!

Я начала двигать рычаги и щёлкать тумблерами. Должно же тут быть что-то, что заставит корабль снизиться! Должно быть! Я должна выйти из грозы, и если я не могу управлять кораблём, то должна хотя бы опустить его, пока ещё можно! Образы рушащегося корабля затуманивали разум. Я дёргала каждый попавший под копыто рычаг, замирая в душе от возможных последствий. Где-то здесь есть штука, которая опустит корабль.

Я содрогнулась от очередного взрыва, но на этот раз не погрузилась во тьму сразу после вспышки. Её заменили неуверенные оранжевые всполохи. Я обернулась и тут же попятилась от расползающегося по левому борту огня. Молния подожгла корабль. Будто назло граду и дождю, пламя росло и разгоралось всё быстрее. Мой недавний кошмар сбылся, и скоро судно рухнет в бездну. Перемахнув через передние леера, я приземлилась на нижней палубе, поскальзываясь, когда яхта закачалась, и ворвалась в капитанскую каюту, куда уже успел проникнуть огонь.

Подтащив к столу сумки, я спешно принялась всё в них закидывать. Карта была небрежно смята и засунута внутрь одной из сумок, а за ней последовал и фонарь. В другую я запихнула Элемент Магии, а затем набросила их себе на спину. Треск и гул горящей древесины стали громче, а дым от неё — гуще, и я, схватив флягу, метнулась к выходу.

Пока я, выскочив наружу, поправляла сумки, наверху лопнули тросы. Я заскользила вниз и, перекувыркнувшись через леера, ухватилась за них копытами. При этом я не прекращала попыток раскрыть крылья, несмотря на ужасные звуки вокруг. А пока я молотила в воздухе задними ногами, пытаясь подняться, мои сумки начали понемногу соскальзывать.

Я испуганно замерла, но этого было недостаточно. От ветра и качающегося из стороны в сторону корабля сумки окончательно соскользнули со спины и тут же исчезли внизу.

Я смотрела им вслед. Сильнее ухватившись за корабль, закрыла глаза и захныкала. Я не могу их вернуть! Мои крылья не слушаются! Я… Я разобьюсь! Случится что-то страшное!

— Не парься, Флаттершай! — напомнила мне Рэйнбоу Дэш.

Я покачала головой. Сейчас всё по-другому! Сейчас слишком опасно!

— Я знаю, что ты можешь, Флаттершай, — снова донёсся её голос. — Ты должна лишь довериться своим крыльям.

Я всмотрелась в бурлящие внизу тучи. Элемент Магии падает всё дальше и дальше от меня. После всего, что я прошла ради него, потерять его сейчас было просто нельзя. Я соскользнула ниже, держась лишь только краешками копыт и глядя на гибнущий корабль. И закрыла глаза, представив перед собой Рэйнбоу Дэш.

— Как ветер в облаках? — прошептала я.

Лицо Рэйнбоу озарила улыбка, и она, не успев сказать мне ни слова, лишь мягко кивнула, а затем её образ развеял ветер.

Мои ноги отпустили корабль, и я выгнулась назад, совершив нырок в пустоту. Какой-то миг я слышала лишь своё тяжёлое дыхание и бешеный стук сердца, но затем они быстро уступили место ревущему в ушах ветру. Крылья незамедлительно расправились и быстрым махом послали меня вниз. Если я хочу вернуть свои сумки, то должна сначала их догнать.

Я взмахнула крыльями, чтобы ускориться, и ветер тут же со всей силы ударил по ним, превратив боль в настоящие мучения. Я замычала сквозь стиснутые зубы, прижала крылья к бокам и, вытянув ноги насколько возможно, устремилась вниз, подслеповато щурясь среди тёмных туч. Позади не прекращался грохот, отчего я на несколько секунд подумала, что снова попала в кошмар, но затем ударила молния, превратив всё в тонкий писк. Я падала всё дальше, тьма обступила меня со всех сторон.

Внезапно из тёмной пелены облаков и снегопада вынырнули мои сумки. К счастью, при падении они не открылись, и я надеялась, что ничего из них не выпало. Напрягая каждый мускул в своём теле, я медленно, но верно приближалась к ним. Моё копыто смогло дотянуться до сумок, но от толчка их отбросило только дальше. Я не знала, сколько ещё оставалось до земли. Бессмысленно крутанувшись в воздухе, я попыталась покрыть оставшиеся сантиметры до сумок.

Сквозь щель блеснул пурпурный кристалл Элемента Магии. Сосредоточившись лишь на нём, я снова устремилась вниз. Вскоре сумки оказались в моей досягаемости. Я терпеливо дождалась, когда они будут на уровне моих коленей, а когда это случилось, обняла их передними ногами.

Из груди вырвался ликующий смешок, и на моём перепачканном лице засияла улыбка. У меня получилось, Рэйнбоу! Смотри! Получилось!

Рэйнбоу Дэш проплыла подо мной, заложив копыта за голову и глядя на меня с усмешкой.

— Я в тебе не сомневалась! — она крутанулась и унеслась прочь, крикнув напоследок. — А теперь фаза номер два!

— Фаза номер два? — опешила я.

Но крошечное пятнышко Дэш уже исчезло из виду. Нет, её… её здесь вообще не было. Я наклонила голову назад, всё ещё крепко сжимая сумки. Вокруг была лишь снежная пелена, но грудь сковала паника.

Вверх! Вверх!

Наверное, времени у меня уже не осталось. Мои крылья покорно распахнулись, и ветер с яростным рёвом ударил по ним. Я продолжала кружиться в штопоре, а копыта тем временем всё сильнее прижимали сумки к груди. Повернув крылья, чтобы прекратить эту безумную карусель, я отклонилась назад. Вес тут же переместился на спину. Свист проносящегося воздуха красноречиво говорил о моей теперешней скорости.

Я открыла глаза и посмотрела вниз, но увидела в десятках метров от себя лишь непроглядную снежную завесу. Не было ничего, кроме снега. Нырнув ниже и двигаясь гораздо быстрее, чем привыкла, я стала искать землю. Назад пути нет. Кораблю и так недолго осталось, тем более что искать его среди бури или же просто укрыться наверху в облаках я не могла. Наверху ещё проглядывали вспышки молний, и некоторым громовым раскатам удавалось сюда пробиться, но возле самой земли царило пугающее спокойствие, создаваемое толстой завесой снегопада.

По задним ногам захлестали ветви каких-то деревьев, и я скорее замахала крыльями, чтобы подняться чуть выше. Меня тут же швырнуло в сторону, и передо мной выросло ещё одно, гораздо более высокое дерево. Нырнув под его ветвями, я полетела дальше почти вслепую, едва успевая уворачиваться от темнеющих сквозь снег силуэтов. Я пошла на снижение, но, недооценив расстояние и свою скорость, кувыркнулась вперёд, из-за избытка адреналина почти не почувствовав боли, и наконец замерла, уткнувшись лицом в снег. Голову тут же сдавило от холода, и я поскорее отлепилась от снежной глади, потратив минуту на то, чтобы ощупать вскочившую на голове шишку и стряхнуть с лица снежную бороду.

Затем я села, всё ещё прижимая к груди сумки, и огляделась вокруг, пытаясь при этом расслышать хоть что-нибудь сквозь метель. Облегчённо вздохнув, я положила сумки на снег и бережно распаковала своё имущество, доставая фонарь и спички. Теперь, при свете огня я чувствовала себя почти в безопасности. Вынула Элемент Магии и, держа его перед собой, ощутила, как сходит напряжение. При падении уцелело всё. Я быстро сложила всё назад, не считая фонаря, который должен будет указывать мне путь в ночи.

Я встала, подняла сумки и надёжно их застегнула. Подул резкий ветер и, просвистев в ушах, дунул мне в лицо холодной снежной крошкой. Я всмотрелась сквозь метель, выбирая свой дальнейший путь. В тёплом жаре фонаря и тусклом свете ночи видны были лишь снег да деревья. Я понятия не имела, где нахожусь.

Потерялась.

Я быстро замотала головой. Нет, не потерялась. В последний раз, когда я проверяла карту, я… корабль был… О нет. Мороз начал кусать меня за копыта, и те в ответ мелко затряслись. Я затопталась на месте, ища хоть что-нибудь, что подскажет мне, где я нахожусь и куда идти дальше. Но повсюду лишь снег да деревья. Куда идти? Куда идти?!

Наверху громыхнуло, и снова завыл ветер. Покрепче сжав ручку фонаря, я направилась в чащу леса, подальше от пронизывающего ветра. Копыта ступали торопливо, не желая задерживаться на поверхности снега и льда дольше необходимого. Впереди покачивался в моих зубах фонарь, высвечивая островки не похороненной под снегом травы и шелестящие на холодном ветру кусты. Зима наступила слишком рано. Как там зверята? Как Ангел?

— Просто сосредоточься на том, что должна сделать прямо сейчас, — тихо сказал мне раздражённый голос.

— Рэйнбоу Дэш? Рэйнбоу! — мои глаза заметались от дерева к дереву, но видели лишь покачивающиеся на ветру тёмные ветви и медленно опускающиеся вокруг снежинки. — Где ты?

— Я всегда рядом. Помнишь об этом? — заверила меня Рэйнбоу.

Я завертелась на месте, шаря светом от фонаря по ближайшим кустам и ветвям древесных крон. Но не видела её.

Она и вправду может быть здесь? Мои глаза продолжали искать её, но внезапно перед ними всё смазалось. Я моргнула, не замечая, как на щеке замерзает влага, а затем повернулась лицом к ветру, и среди расплывающихся очертаний замерцало множество маленьких искорок. Вытерев глаза, я уставилась в метель.

— Р-рэйнбоу Дэш? — прозвучал мой дрожащий голосок.

Ответа не было. Вместо него вокруг парило несчётное число белых хлопьев, каждая из них будто сияла сама по себе. Я присмотрелась к одной из них и онемела. Каждая снежинка, попадая в свет фонаря, переливалась множеством разнообразных цветов. Оттенки красного, зелёного и синего плавно перетекали из одного в другой. Рэйнбоу здесь. Она здесь!

— Я всегда рядом, — повторила моя старая подруга. — Помнишь об этом?

— Я помню, — прошептала я, глядя на каждую летящую мимо меня снежинку. — Я помню об этом.

После этого наступило молчание, но пока оно тянулось, метель потеряла свою силу и открыла передо мной обзор.

— Тогда за мной! — верхом на ветре долетел до меня голос Рэйнбоу.

Доказательств тому, что путь, по которому я, а точнее мы, шли, является верным, не было. Я просто доверилась внезапно нахлынувшему чувству… очень знакомому чувству. Через несколько минут лес остался позади, но я продолжала идти прямо вперёд, к чему-то, что издали показалось мне похожим на очень густой туман. Туман во время снегопада? Так не бывает.

Я протянула к нему копыто и надавила. Оно не прошло насквозь и тут же отпружинило обратно. Это был никакой не туман, а плотное облако, использующееся для переноски большого количества воды или постройки таких городов как Клаудсдэйл.

Постройка. Мой мозг отчего-то ухватился за это слово. В поле зрения вплыла очередная призматическая снежинка, и в голове тут же родилась идея.

Опустив фонарь на снег, я тут же принялась за работу, воткнув копыта в облако и вытащив из него кусок. Затем я начала расширять получившееся углубление, прессуя стены, чтобы создать внутри достаточно большое пространство. Получилось вполне удобное помещение, и я, не забыв захватить фонарь, скрылась внутри. Ещё пара минут, и вход был почти целиком закрыт, осталось лишь небольшое отверстие для воздуха и света.

Мои сумки обрели место на траве, а вслед за ними там приютился фонарь. Я и сама легла туда, ощущая, как из ног уходит напряжение. Снаружи снова поднялась метель, и сквозь маленькое отверстие во внешний мир задувались ветром редкие снежинки.

На несколько минут во мне зажглась искра гордости. Я своими копытами соорудила уютное маленькое укрытие, защищённое, к тому же, от холода. Свет фонаря согревал мой маленький облачный иглу, и мороз постепенно сошёл на нет, уплотнённые стены и потолок чудесным образом не пропускали его снаружи. Развалившись на влажной траве, я достала зекорину книгу «Сверхъестественное» и начала читать с того места, где остановилась в прошлый раз. Там говорилось о том, как защититься от огня и лечить ожоги, хотя во время снежного бурана эти советы были, мягко говоря, бесполезны. Тем не менее, вскоре слова начали расплываться по странице, и я решила просто наблюдать за влетающими внутрь снежинками, пока не засну. В голову полезли разные мысли.

Я и вправду её слышала? Или это всего лишь моё воображение?

Мерцающая снежинка пролетела прямо перед глазами, и мой носик сморщился, когда она с холодным покалыванием опустилась на него. А снежинки действительно такие… разноцветные?

Какое-то время я следила за тем, как хлопья, попадая в свет фонаря, каждый раз сияют разными цветами. Множество снежинок залетало внутрь и таяло на первой попавшейся им на пути поверхности. Я высунула язык и поймала один из сверкающих кусочков льда, а тот, слабо уколов меня, растаял подобно самой обыкновенной снежинке, но при этом оставил после себя едва уловимый вкус. Сделав удивлённое лицо, я поймала ещё несколько. И каждый раз было одно и то же: сначала холодок, но затем… вкус специй?

Я пожала плечами и опустила голову на копыта, притушив фонарь. Надеюсь, через несколько часов метель закончится, и я смогу выяснить, в какой области Эквестрии приземлилась. Полагаю, что не слишком далеко. Я закрыла глаза, решив, что об этом буду беспокоиться потом. Сон овладевал мной, и я больше не хотела его откладывать.

Я резко распахнула глаза, дёрнувшись всем телом и вырывая себя из очередного кошмара. Пыталась отдышаться, но в помещении словно не хватало воздуха. Между тяжёлыми вздохами я бормотала свою обычную мантру, пока, наконец, не поверила её словам, и моё сердце не перестало вырываться из груди.

Сглотнув, я завозилась в полумраке, пытаясь встать и подобраться к маленькому отверстию, через которое внутрь проникало немного света. Потянула копытом за край, и внутрь хлынул свежий воздух.

Высунув наружу голову, я огляделась вокруг. Земля была устлана свежевыпавшим снегом. Стволы деревьев того самого леса, через который я вчера пробиралась, покрылись с подветренной стороны снегом и наледью. Что было сзади, я разглядеть не смогла, так как упавшее облако было гораздо больше, чем я ожидала, и загораживало собой порядочную часть раскинувшегося вокруг пейзажа. Прямо над ним висело бездонное голубое небо, глядя на которое создавалось впечатление, что и не было накануне никакой снежной вьюги.

Внимание переключилось на мои вещи: вот лежит книга Зекоры, а перо Филомены всунуто в неё вместо закладки, вот мой фонарь, израсходовавший всё масло, пока я спала, а вот беспечно стоят на полу мои сумки, набитые припасами и важными вещами. Поправив ремень фляги, я допила остатки воды, а затем вылетела наружу, чтобы наполнить её снегом.

Холодный ветер тут же заключил меня в свои объятия, заставив коленки мелко задрожать. Приземлившись возле опушки, я принялась набивать снег в металлическую ёмкость, а ушки тем временем вертелись туда-сюда, готовые предупредить меня, если вдруг что-то бродит поблизости. Но пока слышался только хруст обледенелых ветвей наверху, когда их раскачивал слабый ветерок. Птицы не пели, насекомые не жужжали. Буря прогнала их отсюда, не оставив даже намёка на то, что они когда-то здесь жили.

Набрав в свою флягу достаточно тающего снега, я вернулась назад и собрала вещи. Ветер заметно кусал мою шею, поэтому я открыла одну из сумок и принялась копаться в ней, пока не отыскала похороненный под парочкой зелий шарф. Обернув его вокруг шеи, я ощутила мягкое тепло и пожалела, что не захватила из дома ещё и шапку. Вообще говоря, взять шарф посреди лета меня тогда заставила паника, но сейчас я была рада, что он есть. Хоть что-то осталось как прежде.

Надев сумки и проверив, надёжно ли они сидят на мне, я взглянула на вершину облака. Может быть, я смогу выяснить своё местонахождение оттуда? Или хотя бы узнаю, почему это облако лежит на земле, вместо того чтобы быть в небе.

Я расправила крылья и взлетела на метр, убедившись, что сумки действительно не собираются соскальзывать с меня, а затем начала подниматься к вершине облака. Его края пылали в солнечном свете, обрамляя тень, в которой я находилась, золотой нитью. С другой стороны было слышно, как журчит талая вода и шипит пар. Я прибавила скорости, желая как можно скорее попасть на солнце. Наконец я оказалась на самой верхушке облака, глядя на протянувшуюся по горизонту цепочку облаков. Зажмурилась пару раз, пытаясь привыкнуть к яркому свету, отражающемуся от снега, и посмотрела на то, что лежало внизу. У меня ёкнуло сердце.

На километры вокруг были раскиданы куски облаков. Каждый из них отдалённо напоминал дом или стену, некоторые из них даже сохранили детали. Колонны словно иглы утыкали всё вокруг, тут и там лежали огромные груды облаков, постепенно теряя свою былую форму, а между ними текли небольшие ручейки с маслянистой окраской, смывая мелкие предметы. Слева виднелись опрокинутые котлы фабрики, от которых валил пар. А ещё дальше виднелся Клаудзей, клаудсдэйлская спортивная арена.

Я молча смотрела на развалины Клаудсдэйла и периодически тёрла глаза, отказываясь верить в реальность увиденного. Но всё так же лежали вокруг распадающиеся облака, и всё так же сочились между ними радужные ручейки. Всё так же поднимался в небо пар из последних работающих котлов. А уцелевшая архитектура и останки Клаудзея доказывали, что это действительно всё что осталось от Клаудсдэйла.

На подсознательном уровне я начала понимать, что без фабрики Клаудсдэйла и погодных пони погода вышла из-под контроля, и город не смог удержаться в небе. Он рухнул, и не было никого, чтобы его спасти. Спятившая погода — результат крушения множества погодных станций на всей территории Эквестрии. А радужные снежинки появились, когда чаны с радугой испортили запасы зимней погоды. Вся погодная система Эквестрии теперь уничтожена.

Мой взгляд метнулся вниз, на облако, в котором я сделала себе укрытие. Передо мной выглядывали из свежевыпавшего снега комоды и прочая мебель. Среди них было зеркало и куча маленьких фотографий, втиснутых за его раму. На них была изображена небольшая семья из четырёх пони. И почти все из них были посвящены маленькому жеребёнку: как он играет в спортивные игры, приносит домой награды, сидит с родителями и маленькой сестрёнкой на пляже…

А потом я взглянула на оборванную кобылу, стоявшую в середине зеркала. Я уцелела, и роюсь теперь на развалинах города как паразит.

И тогда я закричала. Кричала на отражение, на город, на мысли о несчётном числе загубленных семей. В моей груди бушевал огонь, и я хотела, чтобы он вырвался наружу и сжёг всё вокруг. Это несправедливо! Это должна была быть я, а не они!

— Не парься, Флаттершай! — сказала Рэйнбоу, и сейчас эта фраза прозвучала особенно цинично.

— Они были так молоды, Рэйнбоу Дэш!

— Просто сосредоточься на том, что должна сделать прямо сейчас, — не задумываясь, ответила она.

Я упала коленями в снег, продолжая глядеть на семейные фото.

— Это неправильно! Они не могли… не должны были пропасть! Не должны!

Рэйнбоу Дэш ничего не сказала. Только одинокий ветер щекотал мои ушки. Я вздохнула и попыталась встать. Колени дрожали и пригибались на ветру, а по груди текло что-то тёплое. Я посмотрела вниз и увидела, как по ногам и животу расползается краснота. Вскрикнув, я отшатнулась и повалилась на облако. Уставившись на свой след, оставленный в снегу, я увидела, как в нём текут и смешиваются краски. Подняв копыта, я обнаружила на них, помимо ярко-красного, синие и зелёные цвета.

— Р-радуга?

По телу продолжал расползаться ужас. Я опустила копыта и наконец смогла выдохнуть. Тёплая субстанция продолжала капать с меня, окрашивая снег в переливающиеся на солнце цвета. Я медленно села и вытерла столько радужной жидкости, сколько смогла, но моя шёрстка по-прежнему была влажной и поблёскивала странными оттенками.

Содрогаясь от тяжёлых вздохов, я повернулась и вытащила карту, а затем медленно развернула её. Я должна идти отсюда, за сотни километров. Я должна добраться до Кинсмера. Клаудсдэйл, как известно, часто перемещался с места на место, когда фабрике была нужна вода, но в последний раз я слышала, что её там вполне достаточно для хорошего ливня, и потому парящий город пребывал на своём обычном месте к западу от Кантерлота. Значит, Понивиль находится примерно в нескольких десятках километров к юго-востоку отсюда, и через него лежит кратчайший путь до Кинсмера.

На отметке с драконом появилось яркое оранжевое пятно, а там, где должен был проходить мой примерный маршрут, возникла синяя полоска. Я скривилась от собственной нечистоплотности, но чувство стыда тут же было проглочено глядящим на меня гигантским монстром, поэтому я поскорее убрала карту и взлетела, направляясь домой или туда, где он когда-то был. Поджала ноги, чтобы лететь быстрее, и застывающее на шёрстке липкое вещество продолжало навевать неприятные ассоциации.

Внизу всё было усеяно мебелью и вещами, а потому я заставила себя смотреть на горизонт. Фотографии на зеркале отпечатались в моём сознании, но я вообразила, как их застилает от меня пурга. Мне не хотелось больше об этом думать. Осталась только одна вещь, которую я хотела сделать и о которой хотела думать — отыскать Элементы Гармонии и воссоединить их, прежде чем со мной что-то случится.

Путешествие в Клык

Снег превратил Эквестрию в белую пустыню. Его чистое одеяло на многие километры вокруг было почти нетронутым, если не считать маленьких цепочек следов, оставленных животными. Понивиль был занесён сугробами, с карнизов свисали сосульки, и на миг мне даже представилось, что пони по-прежнему спят в своих тёплых кроватках, но затем распотрошённые дома и разбросанные повсюду вещи развеяли эту ложь. Из-под снега тут и там смотрели на меня бесчисленные раны и шрамы города.

Я ускорила темп и поспешно двинулась к Вечносвободному лесу. В памяти был ещё жив Клаудсдэйл, и я боялась того, что могу найти в Понивиле. Но по какой-то причине я, не успев толком ничего сообразить, скользнула вниз и опустилась перед своим домиком. Уставилась на распахнутую входную дверь, неосознанно смахивая с неё налипший снег и обнажая выцветшую краску. Сделала несколько шагов вперёд, кривясь всякий раз, когда доски скрипели под копытами. Вошла в гостинную и молча смотрела в пол, пока глаза не привыкли к темноте. А затем стала разглядывать учинённые здесь разрушения.

Подушки и диванчики были порваны в клочья, птичьи домики — бесцеремонно повалены на пол и растоптаны, на стенах и перекрытиях виднелись следы когтей. Всё, что раньше стояло на столе или полочке, теперь либо валялось на полу, либо и вовсе отсутствовало. Пройдя немного дальше, я перевела взгляд на ту часть пола, где, словно капканы, лежали фоторамки. Часть меня хотела увидеть лица и запомнить их, но когда глаза мельком видели крыло или гриву, я начинала дрожать. Это слишком для меня.

Я остановилась и зажмурилась. Чувствуя себя в большей безопасности за опущенными веками, я медленно сосчитала до десяти, потом ещё до десяти и ещё. Надо просто сохранять спокойствие. Всё хорошо, всё будет хорошо. Просто будь осторожнее и не думай обо всех этих… вещах.

Глубоко вздохнув, я открыла глаза и снова оглядела беспорядок. Моё внимание привлекла маленькая сломанная фигурка, оказавшаяся прямо возле копыт между разбитым чайничком и несколькими чашками со сколотыми краями. Моё сердце дрогнуло и забилось быстрее. На полу лежал маленький Дискорд. Его лицо по-прежнему сохраняло весёлое выражение, хотя вся его нижняя часть разлетелась на мелкие кусочки. Правда, лампочке, которую он держал, каким-то чудом удалось уцелеть.

Из глубин живота начало подниматься что-то неприятное. Мне нестерпимо захотелось глотнуть свежего воздуха, и когда тошнота усилилась, я метнулась наверх в ванную, спотыкаясь через разодранный ковёр и распахнув дверь. Это… Это было ужасно.

Несколько минут спустя я прислонилась к стенке ванны и сонно уставилась через комнату. Судорожно глотала холодный воздух, стараясь игнорировать новые рвотные позывы. Это невыносимо. Мелко подрагивая, я выудила из сумки одно из зелий Зекоры и прочитала наклейку: «Из среброцвета и плакучего мха отвар: за пару ночей снимает жар».

Я вытащила зубами пробку и бережно положила её на пол. Ноздри тут же наполнились запахами фруктов и фонарного масла, из-за чего я даже закашлялась. Далее на этикетке было написано про дозировку: «Одну всего лишь ложку пей, когда идёшь в кровать, и будешь ты всю ночь сном жеребёнка спать».

Вроде должно помочь. Я села на задние ноги и взяла бутылочку в копыта, а затем медленно наклонила её к своим губам и сделала небольшой глоток. И чуть не выплюнула зелье обратно, когда оно коснулось моего языка. У него был противный горький вкус, поэтому я, застонав, отложила его в сторону и открыла флягу. Всего один большой глоток воды тут же убрал изо рта неприятный привкус. Устало опустив голову на край ванны, я закрыла глаза. Головокружение спало, расслабляющие волны нахлынули на мой разум и побежали вниз к животу. Тяжёлое дыхание постепенно нормализовалось, и только сейчас стало слышно, какая пугающая тишина царит в доме.

Не было ни щебета, ни писков, ни пронзительных криков, ни даже умиротворённого сопения спящих зверят. Дом был мёртв, как и весь остальной мир, что лежал снаружи, и лишь молча созерцал, как я лежу на его полу. Это был не тот дом, который я помнила. Не тот маленький уютный домик на окраине города, который я так любила. Как Понивиль перестал быть Понивилем, так и он перестал быть моим домом.

Мои копыта заелозили по полу, отпихивая разбитые горшочки. Я поднялась и убрала зелье обратно в сумку. Глаза неосознанно остановились на порванном грязном бинте, обматывающем мою левую переднюю ногу. Сколько времени прошло с тех пор, когда я меняла его в последний раз? Я осторожно потянула за его край. Как сейчас выглядит рана?

Кольца разматывались одно за другим, открывая под собой более светлый и чистый мех, чем на остальном теле, и успевший затянуться коркой, но всё ещё липкий и сочащийся порез. Я мысленно вздрогнула, но мои движения оставались плавными и расслабленными. Из груди вырвался вздох облегчения, но тут же вернулся обратно вместе с зевком. Я повернулась к тумбочке и полке над раковиной, пытаясь найти, чем помыться. Ванная всегда была такой длинной? Эту мысль заглушил громкий лязг, когда я случайно зацепила ногой валяющуюся на полу флягу. Левое копыто потянулось к дверце тумбочки и открыло её. К счастью, там нашлось несколько чистых полотенец и тряпок, по-прежнему мягких и аккуратно сложенных.

Краны заскрипели и забулькали, едва я к ним притронулась, но, несмотря на это, чистая холодная вода всё равно полилась в раковину. Напевая незамысловатую колыбельную, я хорошенько намочила тряпку и смыла с ноги всю грязь. Холодный воздух и ледяная вода раздражали кожу, и старая рана тут же выказала своё недовольство. Боль была мимолётной, и вскоре умолкла под плещущимся в моей голове морем, песенкой и текущей по телу сонливостью. Я снова зевнула, и перед глазами закружились цветные пятнышки. Впрочем, я не возражала. Море качало меня словно в колыбели, с последним зевком огни пожелали мне спокойной ночи и куда-то ушли, оставляя лишь медленно затихающую песню.

---

Я проснулась в своей кровати, укутанная тёплым одеялом, и открыла глаза. Яркий свет отозвался головной болью, и я поспешно отвернулась. Попыталась натянуть повыше одеяло, но мои передние ноги были связаны вместе каким-то ремнём. Немного перепугавшись, я села в кровати, сдула в сторону непослушную гриву и вытащила копыта наружу. Вокруг моих ног запутался ремешок с привязанной к нему флягой. Я удивлённо моргнула и попыталась унять боль в голове. Чьё это? И откуда здесь взялось?

— Ангел? — позвала я, глядя на дверь.

На ней и на стенах чётко виднелись глубокие борозды от огромных когтей, принадлежавших кому-то очень большому и сильному. Вся спальня была перевёрнута вверх дном, одежда и коробочки для украшений валялись на полу. Я вскрикнула и схватилась за голову, пытаясь собраться с мыслями и надеясь, что это всё ещё сон.

Ощутив, как о щёку трётся что-то шершавое, я перевела взгляд на свою переднюю ногу. Вокруг никак не желающей окончательно зажить раны был небрежно намотан кусок ткани, и в голове мелькнула мысль, что его вчера вечером намотала я сама. Снова оглядев комнату, я остановилась на своих сумках, неаккуратно сброшенных перед сном на пол между кроватью и дверью, и лежащих рядом с ними красной ленте и голубом шарфе.

Я зажмурилась и обхватила флягу так крепко, будто она должна была спасти мне жизнь. Медленно сосчитала до десяти, пока ощущение того, будто я сгораю изнутри, не угасло, а затем снова взглянула на брошенные вещи и тихо выскользнула из кровати, позволив фляге распутаться самой и упасть мне в копыто. Я вздрогнула, так как в доме было по-прежнему холодно, и внезапно все воспоминания ворвались обратно в мою голову и прочно засели там, из-за чего я тихо застонала.

Дойдя до сумок, я внимательно выложила из них всё содержимое. Здесь была и причина моей головной боли, но зато с животом теперь всё в порядке. Мой маленький швейный набор, как ни странно, не потерялся и до сих пор был со мной. Не знаю, зачем я тогда схватила его, но сейчас, проводя копытом по швам сумки, в которой хранился Элемент Магии, я понимала, что выкидывать его сейчас нет смысла.

Пустая фляга, грохоча, откатилась к зельям Зекоры и её «Сверхъестественному» с пером Филомены между страниц. Более мелкие предметы оказались закопаны в самом низу: спички, карта, какие-то веточки и песок. Но при этом оставалось ещё подозрительно много места, которое раньше предназначалось для еды и медикаментов. И они не обнаружились, даже когда я перевернула сумки и хорошенько потрясла их.

Я села, приложив копыто ко лбу, и подёргала плечами, чтобы согреться. Сухой воздух раздражал горло. Снова начав дрожать, я перевела взгляд на кучу одежды, лежащую возле шкафа. Среди небогатой коллекции нарядов виднелась смятая зимняя курточка, и я подошла ближе, чтобы получше её рассмотреть.

Голос в голове тихо напомнил мне, что это подарок, и я молча кивнула, разглядывая спортивный дизайн и просовывая копыта в рукава. На непромокаемом материале остались слабозаметные отпечатки лап, но когтями, к счастью, он нигде вспорот не был. Овчинные манжеты и воротник говорили о внутренней подкладке и о тепле, которое она может дать. Моя фляга с лязгом ударилась об пол и осталась лежать там, пока я надевала куртку и обматывалась шарфом.

Обняв мягкую тёплую шерсть, я закрыла глаза и притворилась на миг, что нежусь возле горящего камина. Моя лента, которую я затем подняла, была покрыта грязью, песком и сажей, а перья потерялись ещё после Доджа Джанкшина. Почистив её копытом и сбив немного осевшей пыли, я отвела гриву в сторону и пропустила её сквозь петлю, вернув головной убор на место.

Теперь вода, еда и бинты. Я подняла своё усталое тело и собрала сумки назад. В доме царил дикий холод, но не он сейчас меня волновал. Глядя на причинённый ущерб, я снова хотела заплакать, но выдавила из глаз лишь несколько капель. Слёзы пока кончились, оставив горе томиться внутри моего сердца.

Под копытами скрипела лестница и замёрзшие половицы, пока я направлялась на кухню или то, что от неё осталось. Как и весь остальной дом, кухня была также разгромлена. Дверцы шкафчиков сорваны с петель и брошены гнить на полу, ящики в бешенстве процарапаны насквозь или вообще вырваны. Но часть меня вдруг засомневалась: были ли это действительно алмазные псы или же отчаянно нуждающиеся в пище животные, застигнутые врасплох внезапной зимой. Приготовившись захныкать, я открыла рот, но оттуда вышел лишь какой-то сдавленный хрип. Зверята пытаются выжить, но я ничем не смогу им помочь, даже если очень сильно этого захочу. Я не могу накормить их или приютить в своём доме, которого, считай, больше нет. Я уставилась на пустую банку и пнула её через комнату. Напуганные, голодные и одинокие — их вполне можно понять.

Копыта понесли меня вперёд, неохотно пробираясь через остатки хозяйства. Прошло какое-то время, и я устало присела за кухонный стол, оставив пополнившиеся сумки на полу. Кладовку выгребли подчистую то ли мародёрствующие алмазные псы, то ли бедные маленькие зверята, пытавшиеся найти себе пропитание после внезапного начала зимы. Правда, было у меня и несколько довольно удачных находок: парочка бинтов для моей раненой ноги (один из них уже был туго обмотан вокруг неё), масло для фонаря и завалявшаяся баночка с персиками, по какой-то причине оставшаяся незамеченной для куда более острых глаз.

Живот нетерпеливо заурчал, когда копыто поставило банку на стол и при помощи второго торопливо открыло её. Оттуда разнёсся сладкий фруктовый аромат, обещая, что совсем скоро мне станет намного лучше. Слишком голодная для церемоний, я схватила банку в оба копыта и запрокинула над головой, жадно жуя и хлебая содержимое. Минуту спустя я наклонилась вперёд и поставила на стол пустую банку. Изо рта вырвался довольный стон, а животик вторил ему счастливым ворчанием. Я отодвинула банку в сторону и достала карту.

Кинсмер находится в трёх днях пути отсюда, если лететь туда на хорошей скорости, и гораздо дальше, если просто идти пешком, но по пути мне придётся искать ещё и еду. Прямой маршрут большей частью проходит через Вечносвободный лес, а это значит, что придётся делать привал в довольно опасном месте и к тому же вдали от городов и деревень, где можно было бы найти припасы. Нравится мне это или нет, но я должна искать пищу в домах других пони, так как на ежедневное щипание травы будет уходить слишком много времени, а я больше не хочу его терять.

Я посмотрела в окно и на миг задумалась о том, чтобы поискать еду в Понивиле. Может быть, потому что алмазные псы забрали не всё. А может, потому что я знала живущих здесь раньше пони, и они бы поняли, почему я краду у них. Я мягко покачала головой, вспоминая увиденное мной на пути сюда. Моё сердце начинало болеть уже тогда, когда я видела зияющие в снегу проломы, а когда увидела, что стало с моим домом, оно едва не разорвалось на части. Знакомые дома, которые я видела много лет, и воспоминания о пони, которые когда-то в них жили — это слишком для меня. Что я буду чувствовать, когда увижу «Бутик карусель» или «Сахарный уголок»? Или увижу, как всего несколько недель сгубили целые поколения упорной работы на «Сладких яблочных акрах»? Я не смогу такое принять. Знаю, что не смогу.

Моя голова упала на стол, и я закрыла лицо копытами. Всё наладится, убеждала я себя. Всё будет хорошо. Ты справишься.

Я открыла глаза, но не двигалась, оставшись пребывать в тёмном кармане между мной и столом. Вскоре я смогла различить несколько линий и надписей на карте, на которой лежала. Протирая глаза, я села прямо и сосредоточилась на отметках Понивиля и Кинсмера. Между ними вклинился большой участок Вечносвободного леса, доходившего вплоть до протянувшейся между Эквестрией и Клыком горной гряды под названием Винни Роуз. Мои глаза забегали по карте, пытаясь мысленно начертить безопасный маршрут между этими ориентирами. В обход Вечносвободного леса вело только два пути, но только один из них был достаточно коротким. Я могу пересечь часть леса и двинуться по сельской местности на восток, пока не достигну Фогбрука — последнего поселения пони на этом маршруте. Затем я перейду Винни Роуз, отправлюсь на юг по руслу реки Колдстоун и выйду прямиком к холмам, за которыми укрылся Кинсмер. Мне останется только пройти через лес, чтобы добраться туда.

Погодите. Разве это не туда Спайк ходил во время драконьей миграции? Мои ушки напряглись, глаза расширились, а копыта заелозили по столу. Рэйнбоу Дэш рассказывала, что там были сотни драконов! Как я собираюсь отыскать свой Элемент Гармонии среди целой кучи больших страшных огнедышащих драконов?

Комната начала бешено вращаться. Из деревянных полок выползли драконы и окружили меня. При виде слабой беззащитной пони они взревели и захохотали, недвусмысленно выставляя напоказ свои сверкающие когти и зубы. Моя голова качнулась вперёд и с глухим стуком ударилась об стол, отчего всё замерло на миг. Что-то покатилось в сторону и с лязгом упало на пол, чем вызвало в моей голове новую вспышку боли. Я осторожно подняла голову со стола, а затем вздрогнула и пискнула «ай», нащупав вскочившую шишку. Покосившись на упавшую пустую банку, я вернулась к карте и провела копытом маршрут от Кинсмера к Понивилю.

Мысль об огнедышащих драконах меня порядком напугала. Я с трудом выдавила из себя смешок, но только ещё больше ужаснулась, услышав, каким тонким и натянутым он получился. Это безумие. Я даже с друзьями не стала наблюдать миграцию драконов, а теперь собираюсь идти туда, где они бродят сотнями, и притом одна! Это была плохая идея, безумная идея, но в глубине души я понимала, что собираюсь претворить её в жизнь. Я снова засмеялась, но теперь уже резко и пронзительно. Так, соберись, Флаттершай! Я потрясла головой. Успокойся. Спокойствие — это хорошо. Я голосую за спокойствие.

Я глубоко-глубоко вдохнула и задержала дыхание, пока копыта не прекратили дёргаться и лягаться. Затем снова взглянула на карту, но теперь уже глядя на дырочки на пергаменте. Их было всего пять: Эппалуза, Мэйнхэттен, Талл Тэйл, Балтимэйр и Литтл Шьюхорн. Каждая из нас отправилась в одно из этих мест, кроме Твайлайт, которая вместе со Спайком осталась в Кантерлоте. Рарити была по-настоящему счастлива увидеть Мэйнхэттен, а Пинки согласилась поехать на северо-запад и проверить Талл Тэйл, после чего взяла с собой так много шариков, что хватило бы разукрасить оба поезда туда и обратно и на жителей городка осталось бы. Рэйнбоу полетела в Балтимэйр, собираясь побить свой рекорд на самую дальнюю дистанцию. Эпплджек отправилась в Литтл Шьюхорн, который был от Кантерлота в паре ночей на поезде и являлся последней остановкой перед Кристальной Империей. Эппалуза гораздо ближе.

Я поставила копыто на дырочку, отмечающую Литтл Шьюхорн, и закрыла глаза. Вначале это место выбрали не для Эпплджек, а для меня. Но я боялась ехать туда одна. Я почти никогда не ездила куда-либо без своих знакомых. Эпплджек прочитала это в моих глазах и на моём неуверенно тыкающемся в пол копыте. Она сама вызвалась ехать туда вместо меня. Она сказала остальным, что я уже знакома с эппалузианцами и с бизонами, а потому у меня там не должно быть никаких проблем. И я не буду одна.

— Ты… ты сказала, что я не буду одна, — заикаясь, произнесла я.

Мой голос разнёсся по опустевшему дому, возвращаясь ко мне словно призрачный шёпот. И от услышанного в нём обвинительного тона мои ушки тут же поникли, а глаза опустились. Мне не за что сердиться на неё и на других. Нельзя винить кого-то, чтобы успокоить внутри боль.

— Это не твоя вина, Эпплджек, — сказала я карте, аккуратно сворачивая и убирая её назад. — Виновата я, и я собираюсь вернуть Элементы ради тебя и остальных наших подруг, страшно мне или нет. Я обещаю.

Мой взгляд остановился на ворохе бумаги, оказавшейся под картой. На каждом листочке был отпечаток лапы, оставленный одним из моих друзей-зверят, о которых я когда-то заботилась. Вытерев украдкой глаза, я нашла среди них листок с кривоватой буквой «А» в самом низу. Знает ли Ангел о том, что я вернулась домой… сюда. Мог ли он попасть в неприятности? А что если он сейчас в опасности?

Всё моё тело свело судорогой. Я не знала, где сейчас Ангел и что с ним. Внимательно изучила листочки на случай, если там будут подсказки, куда он отправился с остальными зверятами, но там были только «подписи» от животных, находившихся под моей опекой, и домашних животных моих друзей, которых знал Ангел.

Я ухватилась за эти детали, чтобы перестать тонуть в собственном страхе. Если домашние животные моих подруг с ним, то он в безопасности. Они будут заботиться друг о друге, как заботились друг о друге мы сами, и я должна быть в этом уверена. Никаких «может быть»! Ангел в безопасности. И он справится без меня чуть дольше. Когда я вернусь из Клыка, то увижу, пришёл ли он домой или нет. Я смогу искать его, зная при этом, что теперь каждый день не отдаляет меня всё сильнее от Элементов Гармонии моих подруг. Сейчас мне предстоит найти свой Элемент, но это не значит, что я не могу сообщить ему о том, что я по-прежнему здесь.

Я кивнула несколько раз и вдохнула холодный воздух. Теперь он лишь освежал меня, словно снимая со спины тяжкий груз. Через несколько минут я, наконец, вышла наружу, оказавшись под мрачным зимним небом и медленно падающим с него снегом, собранная и готовая к путешествию. Пересекая маленький мостик перед своим домом, я дала глазам привыкнуть к яркому снежному покрову и редким облакам над головой, затянула потуже шарф и остановилась, чтобы в последний раз взглянуть на свой домик. На секунду я представила, что в дверях стоит Ангел и машет мне вслед, а затем молча закрывает дверь, так как ему под силу позаботиться о доме в моё отсутствие. Он по-прежнему делает это, пусть находясь далеко отсюда, он заботится о себе и о своих друзьях. И я надеюсь, что однажды он вернётся и прочтёт моё послание.

— Мамочка гордится тобой, — повторила я его нежным голосом. — Если мы больше не увидимся, всегда помни это, Ангел.

Итак, я и вправду это делаю?

Такой вопрос задала я себе, поглядывая на проплывающие подо мной обширные и таинственные глубины Вечносвободного леса. Всего в километре от моего дома снежок сменился моросящим дождём. Деревья и кусты здесь, в отличие от поражённой зимой Эквестрии, были зелёными и не укрытыми снегом, из них доносились разнообразные звуки и шум. Впрочем, тепло здесь всё равно не было, и мою шёрстку покрывала холодная водяная плёнка. Я мелко подрагивала, но высоты не снижала.

Я внимательно оглядела раскинувшийся внизу лес, пытаясь отыскать проглядывающие сквозь листья каменные руины, и, наконец, найдя их, двинулась туда. Облетая примыкающие к замку строения, я отметила про себя, что никогда прежде их не замечала. Нет, я знала, что это место довольно большое, но его истинные масштабы не были мне известны до сих пор. Если бы бо́льшая часть замкового комплекса не разрушилась за прошедшие сотни лет, случайные пони могли бы запросто потеряться в самых тёмных и страшных его уголках. Я внезапно очень обрадовалась тому, что у меня с собой есть фонарь.

Мои копыта задели расколотые каменные ступени, а затем опустились перед двустворчатыми дверями замка. Я спокойно огляделась вокруг, бесцельно пиная какие-то камушки. Пока здесь всё выглядело вполне безопасно, поэтому я отошла назад и достала фонарь со спичками, поджигая фитиль и готовясь идти внутрь. Снова огляделась и прислушалась, не слышно ли поблизости рычания или подозрительных шагов, но попались мне только деловитые птички и какие-то насекомые.

— Я не хочу оставаться здесь слишком долго… — прошептала я, приближаясь к одной из дверей.

От толчка она отворилась, гораздо легче, чем в прошлый раз. Высоко держа в зубах фонарь, я проскользнула внутрь, с низким «тум» закрыла дверь, задвинула трухлявый засов и углубилась в темноту коридора.

Поспешно миновав руины, я поднялась наверх и наконец оказалась в тронном зале. С обеих его сторон через пустые окна лился тусклый дневной свет, и в самом дальнем конце поблёскивали два металлических предмета. Затаив дыхание, я взволнованно полетела к возвышению, на котором оставила короны принцесс. Опустилась возле первой ступени, почтительно склоняя голову перед двумя тиарами и молча ставя фонарь на пол.

Потянувшись к сумке, я бережно вытащила оттуда Элемент Твайлайт, положила его себе на копыто и медленно приблизилась к двум коронам, лежащим вместо двух тронов, а затем наклонилась и опустила Элементу Магии перед ними.

Внезапно воздух шевельнулся, будто на доли секунды гравитация сместилась в сторону. Я резко обернулась, и мой взгляд устремился через зал.

— Дискорд?

Имя эхом разнеслось вокруг, но ответа не последовало. Мои глаза уставились в пол, собираясь подёрнуться пеленой. Мимолётно коснувшись их забинтованной ногой, я снова повернулась к своему маленькому святилищу, переключаясь с одной неприятной вещи на другую.

— Ну вот, — прошептала я. — Я пойду искать остальные. Но не волнуйтесь! Я вернусь, как только смогу, обещаю.

Зрение по краям расплылось, оставив только диадему, принадлежавшую когда-то моей дорогой подруге. Я закрыла глаза и представила, что они стоят передо мной с коронами на головах. Принцесса Луна, взглянув на меня, одобрительно кивнула и спрятала взгляд. Твайлайт стояла впереди, с трудом сдерживая слёзы и взволнованно перебирая копытами. Принцесса Селестия наклонилась к своей ученице и шепнула ей что-то, как я надеялась, утешительное, а затем подарила мне обнадёживающий взгляд, указавший на двери позади меня. Время пришло.

Реальность вкралась обратно, забирая стоявших передо мной пони и оставляя лишь тиары на холодном потёртом камне. Я попятилась назад, с каждым шагом перемещая свой взгляд от одной короны к другой, а затем, сглотнув, развернулась и решительным галопом направилась к выходу.

Я смогу. Я должна быть храброй.

Вокруг шумел лес, наполненный насекомыми и невидимыми существами. Звуки непуганой и беззаботной природы принесли немного успокоения, приглушив скрип петель и скрежет закрывающихся дверей старого замка. Я повернулась лицом к бегущим вниз ступенькам и раскинувшемуся за ними лесу и прислушалась. Вечносвободный лес был жив и бодр, нисколько не заботясь по поводу густящейся над ним тоскливой погоды.

Я поправила шарф и взлетела, поднимаясь над деревьями. Отклонилась вправо, беря курс на восток, и в устойчивом темпе заработала крыльями. Солнце уже начинало клониться в сторону горизонта, говоря о том, что если я не потороплюсь, то, скорее всего, не попаду в Фогбрук до наступления сумерек. Поэтому я опустила голову и устремилась вперёд, глядя только на холмы вдалеке да на облачное небо над ними. Если я полечу чуть быстрее, то, возможно, смогу наверстать упущенное время.

---

Свистящий в ушах воздух держал голову в ясности. Путь, который я выбрала, пролегал над небольшой частью Вечносвободного леса, а здесь всегда нужно быть настороже. Но даже когда его граница осталась в сотне километров позади, а внизу проносились чудесные холмы и пышные эквестрийские леса, я по-прежнему не чувствовала себя в безопасности. Но где я могу чувствовать себя в безопасности? Разве это теперь возможно? Мой дом разграблен, города, в которых я выросла и жила, опустели, и я поскорее спешу их миновать.

Внизу медленно проплывали деревни и городишки, иногда укрытые мрачными тучами, всё ещё сыплющими холодную морось. Крылья слаженно махали, поддерживаемые каким-то внутренним запалом. Иногда я и сама ощущала его энергию, приносящую с собой воспоминания о стойкости Рэйнбоу и храбром сердце Эпплджек. Но у чувства была и обратная сторона: когда-то я была счастлива, имея столько подруг, а сейчас лишь ветер в ушах сопровождает меня, заставляя размышлять о навсегда потерянном и о цели этого путешествия.

Вздохнув, я принялась разглядывать горизонт. Вдали вырисовывалась длинная гряда Винни Роуз. Где-то рядом с ней находилась крошечная деревня под названием Фогбрук, и прежде чем пытаться пересечь горы, я должна найти её, иначе рискую сильно отклониться от курса и даже потеряться в Клыке. Драконы, скорее всего, дорогу мне не подскажут, даже если я очень-очень их об этом попрошу. Нет, они просто заревут, дохнут огнём и… и…

Мои крылья совсем некстати сложились, заставив меня падать вниз как мешок моркови. Мускулы застыли, не давая двигаться. Я закрыла глаза и сглотнула свой страх. Один, два, три… Я сосредоточилась на каждом числе, пока они не заняли всё моё сознание. На счёт десять крылья расправились, плавно подхватывая меня и выравнивая полёт. Я открыла глаза и глянула вниз, увидев, что до коричневых заплаток вспаханных полей оставалось ещё очень много. Я вздохнула, вытерла пот и снова посмотрела на горизонт. Крылья махали всё быстрее, пока не достигли своего нормального темпа. Правда, теперь они побаливали, любезно информируя меня, что далеко мне не долететь.

Несмотря на холодный дождь, я оставалась лететь под облаками. Хочется мне видеть землю внизу или нет, но я должна искать ориентиры и узнать, где нахожусь. Чем дальше, тем всё толще становились облака наверху, превратившись вскоре в плотный потолок, через который безуспешно пытался пробиться солнечный свет. Дождь пропитывался сквозь мою зимнюю одежду и кусал кожу. Стиснув зубы, я сильнее замахала крыльями и ощутила растущее в суставах тепло.

Мои глаза разглядывали плывущую внизу землю, цепляясь за крошечные домики и тоненькие нити дорог, беззаботно петляющие между холмов. Я шмыгнула носом, но смотреть не прекратила. Взгляд пополз по более широкой дороге, ведущей куда-то на север, и упёрся в целую кучу домов и небоскрёбов, проглядывающих сквозь туманный столб в несколько километров шириной.

Я удивлённо моргнула, а затем ещё раз. Туманный столб над городом? Я присмотрелась к нему и заметила, что он непрерывно движется в небо и там, едва доходя до облаков, распространяется во всех направлениях. А в основании столба, из городских строений, уже возникают новые газообразные перья и тоже поднимаются вверх. Мои глаза поползли по облачному потолку и, наконец, уставились прямо в небо. В этих краях есть только один большой город. Филлидельфия.

Чтобы заглушить горечь, я принялась громко считать вслух, повышая голос до тех пор, пока не осталось места для других мыслей. Я всё-таки слегка отклонилась от курса, и теперь нужно просто повернуть немного на юго-восток, чтобы отыскать Фогбрук. Не оглядываясь, я повернула в обозначенном направлении и полетела дальше, пытаясь занять голову арифметикой.

Бесполезно. У меня было слишком много тем для размышления, с которыми я не рисковала вновь отклониться от курса. Глядя сквозь дождь, я сильнее взмахнула крыльями и поднялась над облаками. Земля и города исчезли из виду, сменившись пушистым серым морем и греющим спину солнцем. Посмотрев на восток, я увидела луну, поднимающуюся в по-прежнему голубое небо, которое слегка размывало края блёклого шара.

Прежде чем солнце успело опуститься за горизонт, я выбрала достаточно густое облако и встала на него. Несколькими шагами убедившись в его прочности и удостоверившись в сохранности имущества, я со вздохом повалилась на облачную поверхность. По бокам упали крылья, взмахнув напоследок пару раз туда-сюда. А я погрузилась в удовольствие, не обращая внимания на промокшую одежду и упавшие на лицо пряди гривы. Опустила голову на передние ноги и закрыла глаза, представляя какое-нибудь более приятное место. Может, спа, или мягкую груду полотенец после участия в новогоднем заплыве вместе с Рэйнбоу Дэш, или маленькое облачко, в которое я врезалась после отправки воды в Клаудсдэйл. И везде со мной рядом были подруги.

Зевнув, я сонно приподняла веки. Небо быстро темнело, и вдалеке на тёмно-синем фоне виднелись очертания гор Винни Роуз. Они были гораздо ближе, чем раньше, и моё крыло горделиво провело по облаку. Возле вершин шевелились сиреневые облака, некоторые из них просачивались сквозь зазоры и сползали вниз по скалистой границе.

— Завтра… — пробормотала я и, не успев даже достроить в голове предложение, тихонько вздохнула и провалилась в сон.

---

— В следующий раз, как захочешь коктейль от Диззи, — сказала Рэйнбоу, держа в каждом крыле по стаканчику с холодным напитком, — сообщи об этом до того, как они станут закрываться.

— Прости, — прошептала я, виновато разведя крыльями. — Я не знала, что они закроются так рано.

— Рано? — фыркнула Рэйнбоу. — Ладно, пойдём.

Не пролив ни капли, моя подруга подошла к краю, где только лишь ночное небо ждало своих поздних летунов.

— Давай здесь.

Мы сели на краю облака, но я примостилась чуть дальше, чем Рэйнбоу. Она взглянула на меня, хитро улыбаясь, и протянула на крыле напиток. Я поймала его в копыта и глотнула, ощутив микс земляники и манго. Рэйнбоу подбросила свой и ловко поймала одним копытом. После этого она повернулась ко мне в ожидании копытоплеканий, но с полным ртом у меня получилось выдавить лишь какое-то мычание. Рэйнбоу Дэш попыталась сдержать смех, но вскоре не выдержала и расхохоталась в голос. Я стыдливо прикрыла ротик и отвела взгляд, хотя уголки моих губ тоже заметно приподнялись.

Затем мы просто сидели и уплетали фруктовые сладости, запивая их густейшими молочными коктейлями в городе. Я смотрела в небо, куда медленно вплывала безмолвная ночь, постепенно оттесняющая гул беспокойного городка. Я привыкла к деловитой атмосфере Клаудсдэйла, но при этом всегда любила тихое шуршание ночных зверят. Мы находились слишком высоко, чтобы услышать звуки природы, но и того, что я имела сейчас, было вполне достаточно. Даже при том, что мы с Рэйнбоу по-разному проводили вечер, заканчивался он всегда моей любимой частью — сидеть на краю города и наслаждаться тишиной. Порой, когда никто из нас не мог уснуть (точнее, когда Рэйнбоу не могла уснуть), это было нашим единственным занятием.

Из моей груди вырвался счастливый вздох, из-за чего Дэш подняла глаза над стаканом и тоже уставилась в ночь. Мерцающие звёзды гроздями усыпали небо, меняясь в своём порядке каждый раз, когда я мигала, а на самом верху висела луна с запечатлённой на ней головой пони, которая пристально следила за нами оттуда.

— Знаешь что? — более спокойным, чем обычно, голосом сказала Рэйнбоу. — Давай завтра, как Клаудсдэйл поближе подойдёт, сгоняем в Понивиль!

Я уставилась на неё, удивлённо приоткрыв рот. Она повернулась ко мне и явно смутилась, заметив выражение моего лица. Я опустила взгляд в стаканчик и пробормотала извинения.

— Будет круто, Флаттершай! — продолжила Рэйнбоу. — Знаю, странно слышать это от меня, но у нас последний год в школе, а я до сих пор толком не видела землю, разве что когда «Юниор Спидстерс» бывали на выездных играх. А так как в Понивиле полно всяких там животных, то я подумала, что ты тоже захочешь.

Я снова взглянула на Рэйнбоу. Она всегда старалась выглядеть надменной, но в этот раз казалась взволнованной, словно ожидала, что я буду дразнить её за «мягкость» и нежелание практиковаться в трюках.

— Мне кажется, это отличная идея, Рэйнбоу, — улыбнулась я.

Глаза моей подруги радостно засияли. Она улыбнулась мне в ответ и снова стала смотреть в ночь.

— Превосходно! Может, мы даже найдём там что-нибудь потрясное, а?

Я присоединилась к её взгляду, отметив про себя, что звёзды снова переместились.

— Да, может, мы…

Свет. Ослепительный свет заполнил небо, заглушая всё вокруг. А за ним по земле уже катилась гигантская белая волна, направляясь прямо к нам.

— Р-рэйнбоу? — пропищала я, полностью остолбенев.

Мои глаза заслонило что-то тёмно-голубое, и два копыта схватили меня за щёки.

— Идём же! — словно издалека донёсся до меня её голос. — Скорее! Давай, ну!

Волна была уже совсем рядом. Я не могла пошевелиться. Рёбра пронзила острая боль, и я вместе с Рэйнбоу повалилась на облако. Она тут же перевернулась, что-то крикнув мне при этом. Её большие малиновые глаза смотрели на меня ещё миг, а затем исчезли.

На небо вернулись звёзды, но теперь движения за ними я не замечала. Мои глаза, не мигая, смотрели в бесконечные глубины небес и далее, пока, наконец, команда моргнуть не дошла до них.

Я села, смаргивая слёзы. Взгляд медленно пытался отыскать Рэйнбоу Дэш, и вскоре к нему присоединился голос, тихо шепча её имя. Она не отвечала. Снова и снова звала я её, шаря глазами по облакам, но ничего не нашла, даже её коктейль.

Крылья хлопнули и перенесли меня на несколько десятков метров ближе к Клаудсдэйлу. Там меня встретила небывалое для этого города опустение. А потом завыли сирены. Одно за другим облака начали разрушаться и испаряться. Через пару секунд все здания распались на куски, которые устремились к земле.

— Нет! — вырвалось у меня.

Мама! Папа! Пожалуйста, нет! На моих глазах Клаудсдэйл рухнул, а падение его обломков сопровождалось непрекращающимся воем сирен, пока те окончательно не стихли где-то внизу. Облако, на котором я стояла, начало растворяться под копытами, а затем исчезло совсем.

Я успела раскрыть крылья, но те лишь бессмысленно болтались в воздухе. Всё, чему меня научили Рэйнбоу и лётный лагерь, теперь уступило место слепому страху. Небо падало вслед за мной, посылая вдогонку крики сирен, а потом меня встретила земля.

Вздрогнув всем телом, я резко открыла глаза и уставилась в звёздное небо. Затем села, глотая воздух, и начала кричать, пока лёгкие не выдохлись, а после этого снова повалилась на облако и невидящим взглядом уставилась в ночь, пытаясь успокоить дыхание. Постепенно тяжесть в груди сошла на нет, и в лёгкие потёк драгоценный воздух.

Луна находилась всё ещё высоко. Моргая, я махнула пару раз копытом между своим лицом и серебряным диском. Перевернулась и внезапно обнаружила, что со всех сторон меня окружают тучи, которым не видно конца и края. Моё сердце забилось быстрее, и я на всякий случай проверила, закрыты ли мои сумки и не потерялось ли чего, пока я спала.

Бум. Из одного облака в другое ударил громадный зигзаг, отчего я испуганно подскочила вверх. В этот момент ещё одна молния прошла прямо подо мной, а ещё одна — позади. Ещё немного, и я окажусь прямо посреди грозовой тучи.

Я сложила крылья и опустилась, надеясь, что смогу сконцентрироваться и упасть прямо сквозь облачный пол. Совсем рядом затрещала очередная дуга, и я с хлюпаньем упала на мокрую поверхность. В ноздри ударил запах озона, а волосы на спине закололись и встали дыбом. Копыта принялись копать облако, вырывая и отбрасывая прочь густую влагу. Покалывание теперь распространилось и на крылья. Кончики ушей жгло. Наконец в облаке появилась дыра, и я без колебаний нырнула туда, проталкиваясь до тех пор, пока не оказалась на свободе, а гром позади заревел и затрещал мне вдогонку, преследуя искорками.

В ушах раздавался лишь непрерывный звон, но по вибрации в груди я поняла, что это был громовой раскат. Я потянула носом воздух и расправила крылья, выходя из пике и мчась над кронами деревьев на скорости, которой мне редко удавалось достичь. Сотни дождевых капель стучали по мне, а в небе наверху мерцал и вспыхивал яркий голубой свет.

Деревья расступились, открывая усеянные испортившимся урожаем поля и очертания расположившегося за ними городка, размером приблизительно как половина Понивиля. Очередная вспышка осветила кирпичные дома и заплясала на окнах, делая их похожими на кошачьи глаза. Вздрогнув, я опустилась на самой освещённой улице, которую смогла найти, и как только копыта заскользили на грязной дороге, тут же метнулась в сторону и укрылась на попавшейся веранде, чтобы отдышаться и выжать промокший от дождя шарф. В какой уже раз проверила сохранность содержимого сумок и стала разглядывать находившиеся по соседству здания.

Все дома были построены однотипно: кирпичные стены, шиферные крыши, а ещё у каждого обязательно была веранда. Одни были одноэтажными, другие могли похвастаться и двумя этажами, а у парочки были даже пристройки в виде навесов.

Это Фогбрук, сомнений нет. Я высунула голову под дождь, взглянув на горизонт, и несколько молний, словно по команде, высветили сквозь дождливый мрак силуэты гор. До подножия Винни Роуз было ещё несколько часов пути, но даже с этой деревянной веранды, на которой я стояла, они уже могли бы потягаться с Кантерлотскими. И мне придётся их перейти.

Но только не в такую погоду. Уж больно холодно. И снежно. Повернувшись, я взглянула на входную дверь, перед которой стояла. Свет не горел, а шторы были задёрнуты, но я не смела вновь будить пустые надежды. Вместо этого я подняла перевязанную ногу, чтобы подёргать дверь, и отскочила назад, когда та вдруг с громким хлопком распахнулась. Посмотрев по сторонам, я поспешно зашла внутрь, притворив её за собой.

Шум ливня тут же стих, оставив лишь тяжёлые удары моего сердца и звон в ушах. Оказавшись в сухом месте, вдали от непогоды, я ощутила себя немного в безопасности. Но это чувство угасло, когда я поняла, что здесь очень-очень темно.

Внезапно мне послышался стук крошечных коготков, и я завертелась на месте, щурясь и пытаясь различить хоть что-нибудь в чёрной как смоль прихожей. Сквозь стены донёсся раскат грома, и по спине пробежал холодок, когда в конце коридора вспыхнули два внимательных глаза. Я вскрикнула и бросилась в первую попавшуюся дверь, задев какую-то мебель и с грохотом упав на пол. Поднявшись, я тут же метнулась в ближайший угол и забегала глазами по комнате, ища скрывающихся в тенях призраков. При этом я не переставала визжать и закрываться копытами от глаз-бусинок, которые только что видела в коридоре. Но никто на меня не набросился, не зашипел и вообще никак не проявил себя, словно я сейчас здесь одна. Или была одна всё это время.

Долгое время понадобилось мне на то, чтобы опустить копыта от лица, а когда я это, наконец, сделала, то тут же бросилась искать свой фонарь. Он был вытащен из сумки за рекордные сроки, но спички как назло спрятались где-то на самом дне. Я слепо возилась в темноте, замирая каждый раз, когда ударяла молния, и отрывая глаза от сумок, чтобы оглядеть остальные уголки комнаты, освещённые вспышкой. Никто пока оттуда не показался, но это вовсе не означало, что нечто страшное и опасное не наблюдает сейчас за мной из тени. Вздрогнув, я заставила копыта работать быстрее. Одну томительную минуту спустя несколько спичек были случайно рассыпаны по полу, но долгожданный оранжевый огонёк в фонаре всё же появился. Я тщательно осветила им комнату, но ничего необычного не заметила, если не считать опрокинутого стула и дивана, который я при столкновении сдвинула с места. Собрав спички, я принялась осторожно возвращать мебель на место, стараясь не выходить из спасительного светлого круга. Мои ушки вертелись не переставая и внимательно прислушивались ко всему, дёргаясь всякий раз, когда с неба срывался очередной разряд, и мучительно замирая, когда в доме что-то потрескивало и шуршало.

Моя левая задняя нога напряглась, когда что-то скользнуло по её нижней части и поползло вверх, цепляясь крошечными коготками. Я задыхалась, превратившись в статую, а в голове в это время проносились мысли о том, что за ужасный монстр это может быть. Кокатрис? Нет, они гораздо больше. Крыланчик? Но те очень милые! Я зажмурилась и начала хныкать, так как существо ползало уже по моей спине. Затем оно остановилось и уселось прямо в щёлке между моим боком и крылом, высовываясь оттуда. Я оставалась неподвижной, и лишь губа мелко подрагивала, а существо продолжало периодически тыкаться в мой бок.

Очнувшись, я медленно повернула голову, но увидела вовсе не монстра из самых тёмных уголков своих кошмаров, а обыкновенного коричневого хомячка. Выдохнув, я робко улыбнулась. Хомячок поднял свою головку и запищал.

— Да, немного, — ответила я, задумавшись на миг, чтобы понять его речь. — Но всё хорошо, ты ведь не нарочно.

Хомячок обнял край моего крыла. Я слабо улыбнулась, расправляя крыло, чтобы он мог подобраться поближе. Осторожно перебегая по костяшкам, маленький зверёк остановился на самом конце и снова пропищал, представляясь.

— Я очень рада встрече, Пухлик. Меня зовут Флаттершай.

Я нежно погладила копытом его мордочку. Хомячок перебрался на него, и я поднесла его к лицу. Он запищал вновь, обводя лапками комнату. Я покачала головой и сказала, что не знаю живущих здесь пони и где они сейчас. Тогда Пухлик спросил, видела ли я пони за последние недели. Я ничего не смогла ответить и только отвела взгляд.

Пухлик захныкал, опечаленный моей реакцией, и я снова повернулась к нему, пытаясь сделать мужественное лицо.

— Всё будет хорошо, малыш. Они… Они должны скоро вернуться домой.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по оконному стеклу и возгласами осуждения в голове от такой откровенной лжи.

Пухлик спросил, не хочу ли я есть. Я посмотрела на него и кивнула без колебаний.

— Идём, на кухне много еды! Я даже не все буфеты ещё обошёл!

Пухлик с мягким стуком спрыгнул на пол и побежал за границу светового круга. Решив, что сейчас самое время снять с шеи промокший шарф, я убрала его в сумку, подняла фонарь и последовала за хомячком. Остановившись возле закрытой деревянной двери, Пухлик указал на неё лапкой, а затем прошмыгнул в щель под ней. Подождав несколько секунд, чтобы случайно не задеть его, я осторожно приоткрыла дверь, заглядывая внутрь и различив сначала устремлённые на меня маленькие глазки Пухлика, а затем и очертания комнаты.

Это действительно была кухня. Я увидела тумбочки, полки, раковину с кранами, а также скромный столик посередине. Пухлик вскарабкался на стул и уже оттуда перебрался на стол, пища и тыкая лапками в сторону полок, до которых не мог достать, а затем побежал среди неких предметов, лежавших на столешнице.

Тихо скрипя половицами, я подошла ближе, присматриваясь к ним, и в ужасе распахнула глаза, когда они попали в свет фонаря. Опустив его на стол, я молча блуждала глазами среди ярких праздничных колпаков и бумажных тарелок, прежде чем остановиться на том, что у Пухлика вызывало наибольший интерес. И остолбенела.

Это был торт, украшенный высохшей и потрескавшейся белой глазурью, бо́льшая часть которого была съедена одиноким хомячком. Я снова оглядела стол, разглядывая маленькую стопку тарелочек и горстку колпаков — всё это так и осталось лежать здесь нетронутым с тех самых пор. В дальнем углу кухни лежала небольшая кучка коробок, завёрнутых в красочную бумагу и перевязанных тусклыми лентами из фольги. Я слегка откинула голову назад, пытаясь заставить слёзы просачиваться обратно внутрь, а затем и вовсе отвернулась от стола. Пухлик обеспокоенно взглянул на меня. Я закрыла глаза и опустила голову, пытаясь стереть из памяти то, что увидела.

— Что-то не так? — спросил Пухлик.

Я слышала, как он бежит по столу в мою сторону. Беспокойство хомячка легло на меня грузом, и я понимала, что не смогу его проигнорировать. Быстро вытерев слёзы повязкой, я вздохнула, открыла глаза и подняла голову, чтобы его успокоить, но тут мой взгляд упал на растянутую прямо над дверью надпись.

«С днём рождения!»

— Нет… — качнула я головой.

Комнату заполнил призрачный смех вперемешку с радостными возгласами. Вырвавшийся из двери сквозняк пронизал меня насквозь.

«Ух ты! Всё так круто! Спасибо, мам!»

— Нет! — умоляла я, пытаясь прогнать эти мысли из головы.

Но они были не в моей голове. Они были вокруг меня, подпитываясь каждой пустой тарелкой, каждой испортившейся сладостью и каждым неразвёрнутым подарком. В ушах звучала песня для именинника, которая никогда не была спета. Я пыталась дышать, но в нос лезли запахи тающих свечей, которые никто никогда не зажигал, и свежего торта, который никто никогда не резал. Я чувствовала, что мне плохо. Я должна уйти.

Позади запищал Пухлик, но я, схватив фонарь, уже выбежала из комнаты. Заплаканными глазами искала дорогу сквозь дом, пока не нашла, наконец, входную дверь. Копыто отчаянно скреблось по дереву, с трудом нащупав замок, и всё это время по лицу, не переставая, текли слёзы. Через несколько секунд дверь распахнулась, и ливень равнодушно поприветствовал меня своим нескончаемым рёвом.

За хвост кто-то дёрнул, и я, повернув голову и избегая смотреть на семейные фотографии, развешанные по стенам, глянула вниз. Пухлик грустно и испуганно смотрел на меня, не понимая, что я делаю. Да и мог он разве? Пухлик не видел ни городов, ни моего дома — того, что осталось от тех мест, где раньше жили пони. Я не могла ожидать, что этот малый будет знать то, что знаю я. И я не хотела, чтобы он это знал. Но в просящих глазках маленького существа читалась такая мольба, что я хотя бы должна объяснить ему то, что собираюсь делать. И попросить за это прощения.

— Я… я не могу остаться, — дрожащим голосом сказала я. — Слишком многое заставляет меня думать о пропавших пони. Мне правда очень жаль.

— Ты не должна уходить! — услышала я Пухлика, несмотря на завывания ветра. — Что я сделал не так? Ты можешь остаться на ночь в одной из кроватей. Я не думаю, что хозяева были бы против!

Чтобы Пухлик не видел моего несчастного лица, я отвернулась и притворилась, что думаю над его предложением. Всё моё существо умоляло бежать отсюда без оглядки, но вместо этого я заставила себя поднять взгляд и мягко покачать головой.

— Со мной всё будет хорошо, Пухлик, — вздохнув, ответила я. — Обещаю. И спасибо тебе.

— А можно… можно мне с тобой? — пропищал он.

Я закрыла глаза, пытаясь спрятать проступающий на лице стыд, а после медленно открыла их и посмотрела на него.

— Я бы очень этого хотела, правда, — наклонилась я к хомячку, — но там, куда я направляюсь, очень-очень холодно и очень-очень опасно. Я просто не могу взять тебя с собой. Здесь ты в безопасности. Мне очень жаль.

Пухлик отпустил мой хвост и заплакал. Я чуть наклонилась и провела кончиком копыта по его усикам.

— Спасибо за твою доброту, малыш. Позаботься о себе, ладно? И не подвергай себя опасности.

Маленький коричневый хомячок согласно кивнул и обхватил моё копыто. Я на миг обняла его в ответ другой ногой, а затем отпустила, подняла фонарь, задом вышла из дома, с трудом захлопнув на ветру дверь, и повернулась к сторожащим границу Эквестрии горам Винни Роуз.

Вздохнув и сосредоточившись только на них, я покрепче сжала фонарь и, не раздумывая, бросилась в дождь. Ветер пытался оттолкнуть меня подальше от проглядывающей сквозь мрачные тучи гряды, но вскоре мои крылья совладали с ним, и я понемногу начала двигаться вперёд, постепенно увеличивая скорость. Несколько минут спустя Фогбрук остался позади, как в реальности, так и в моём сознании.

---

Ожидалось, что лететь над горами будет не так уж и трудно, но всё же я не очень была готова к ветрам, носящимся над острыми вершинами Винни Роуз. Лишь только через облака начали пробиваться первые лучи рассвета, небо внезапно из светло-серого стало чёрным, а через пару минут и вовсе исчезло в снежном буране, вынудив меня спуститься на землю и подниматься дальше пешком.

Копыта уходили в снежный наст, хорошенько упираясь, чтобы ветер не мог столкнуть меня вниз. Зимняя курточка колыхалась от каждого порыва, и чтобы не потерять ни крупицы тепла, я как можно плотнее прижимала крылья к бокам. Зубы отбивали дробь на железной ручке фонаря. Свет от него, куда ни глянь, выхватывал лишь беспросветный снегопад. Если где-то поблизости и было укрытие, то я всё равно не смогла бы его разглядеть, а потому у меня не было другого выбора, кроме как продолжать идти, пока буран не ослабеет, или пока я не выйду за его пределы.

Здесь, посреди снежной бури, моя голова оказалась свободна для посторонних мыслей. Всё, что находилось дальше, чем в нескольких метрах от меня, было скрыто плотной завесой снегопада, моё внимание ни на что не отвлекалось, и поэтому на ледяном холсте передо мной начали вырисовываться видения. Я моргала и махала копытом перед глазами, отгоняя мысли словно снежинки.

Но они не хотели так просто меня оставлять. Пойманные в окружающей меня бесконечной белизне, они возвращались снова и снова, останавливаясь на Клаудсдэйле. Я пыталась отвлечься, напевая под нос песенку, но рёв бури её заглушал.

Я зажмурилась, чтобы больше не видеть снег, лежащие на земле облака и торчащие тут и там предметы. Но вместо этого во тьме своих век увидела праздничный торт с зажжёнными свечками и себя в окружении подруг. Уже зная о том, что сейчас произойдёт, я беспомощно смотрела, как они медленно тают во тьме, а завывание ветра даёт голос их истошным крикам.

— Нет! Нет! — кричала я, уронив фонарь и уставившись в непрекращающуюся метель. — Вернитесь! Прошу! Не бросайте меня!

Продолжающий вопить ветер равнодушно глотал мои мольбы. Я бессмысленно кружилась на месте, дрожа и плача на холодном ветру. Вы нужны мне! Вы все нужны мне! Пожалуйста, вернитесь!

Сердце подскакивало в груди, а дрожь стала слишком сильной, чтобы её контролировать. Это уже слишком. Всегда было слишком. Я больше не могу. Я открыла рот и закричала. Кричала, пока не заглушила своим криком ветер. Кричала, пока не заболела грудь, а горло не разорвалось на части. Мысли о семье и подругах, которых я лишилась всего за одну ночь, вспыхивали на обратной стороне век. Чем они это заслужили? Почему мне пришлось через это пройти? Отчего появилась волна? Да, кто в этом повинен?

— Кто сделал это с моими друзьями? — гневно крикнула я. — Кто настолько жесток, чтобы совершить такое?

Вокруг бушевала буря, толкая меня всё сильнее и сильнее. Вяло передвигая копыта и рыча на сочащийся сквозь крылья холод, я подняла фонарь и двинулась против ветра. Тот снова ударил в меня, но я продолжала идти. Я никогда не сдамся, они бы этого не хотели.

Я продвигалась вперёд, скользя на каждом шагу. Буран вокруг постепенно развеивался, его порывы становились всё слабее. Ноги стали ватными, но я обещала держаться — единственное, что я могу сделать ради друзей и Эквестрии. Я не могу сдаться.

Мой взгляд был прикован к снежному насту, внимательно следя за движением каждого копыта. Внезапно снег внизу начал светлеть, и моя макушка ощутила слабое покалывание тепла. Я подняла взгляд, увидев среди облаков золотистое солнце, но его тут же скрыла из виду налетевшая метель. Опустив голову, я остановилась и, дождавшись, когда ветер немного утихнет, снова двинулась вперёд. Меня мучил голод, и с каждым шагом в ногах находилось всё меньше энергии, чтобы продолжать идти. Снова подул пронизывающий ветер, проводя по моей спине своей холодной лапой и освобождая больше света из-под облаков. Приглядевшись, я увидела невдалеке призрачные очертания скалистого утёса. Я уже близко, осталось совсем немного!

Передвигая копыта по льду, я двинулась вверх по склону. Ветер было запротестовал, но внезапно стих до свиста в ушах. Тогда я расправила крылья, решив проделать оставшийся путь с помощью них. Я поднималась всё выше и выше, а туман вокруг опускался всё ниже и ниже, пока я не оказалась высоко над ним. Подняв взгляд повыше, я увидела утреннее небо и горный хребет впереди…

Уголки моего рта поползли вверх. Преодолевая последние метры, я не прекращала смотреть в небесную синеву, а когда гребень остался позади, опустила взгляд. Передо мной лежали редкие облака, а под ними на вершине Винни Роуз раскинулось бесконечное нагромождение холмов и утёсов. Посмотрев на юг, я заметила искрящуюся нить, которая змеилась через лес и вела к виднеющимся на горизонте небольшим красноватым горам. Небо, несмотря на бушевавшую только что непогоду, было ясным, и на многочисленных скалах вокруг белели снежные шапки.

— Я сделала это, — выдавила я, покачиваясь на ветру.

Клык с вершины Винни Роуз был прекрасен, но пока я разглядывала его, заметила парочку летящих над горизонтом объектов. Сначала я подумала, что это птицы, но затем вспомнила, что далеко не у каждой птицы есть длинный веретенообразный хвост и перепончатые крылья. Мне стало нехорошо. И не важно, что до них многие километры, ведь это драконы, большие и опасные драконы.

Изображение Клыка закачалось в глазах, и я поднесла копыто к голове. И тут камни, на которых я стояла, задрожали и покатились вниз. Не удержавшись, я упала вслед за ними, катясь по склону и набирая скорость. Край утёса мчался мне навстречу, и я, пытаясь за что-нибудь ухватиться, забарахталась и закричала, когда копыта ничего не нашли. Я вывалилась прямо через край и теперь свободно падала, в ужасе прижав крылья к бокам. Небо и земля вращались, не переставая, а потом падение закончилось.

Что-то хрустнуло, и левое крыло взорвалось болью. Я ошеломлённо вскочила на копыта, путаясь и спотыкаясь об них, но предательски гладкая поверхность перекинула меня через край другого утёса. Едва я набрала достаточно воздуха, чтобы завизжать, как врезалась в ещё одну усыпанную снегом и камнями площадку. Я закричала, чувствуя, что левое крыло выгнулось слишком далеко назад, и попыталась упереться в землю передними копытами, но тут уши вновь заполнил свист проносящегося мимо воздуха, смешиваясь с моими криками, а затем они были прерваны грохотом.

Пропахав немного снег перед собой, я, наконец, замерла. Моя голова лежала на боку, лицом по направлению к виднеющимся на горизонте красноватым скалам. Перед глазами всё плыло и перемешивалось, вдобавок к пульсирующей в черепе боли. Весь мой левый бок был в снегу. Я попыталась двинуть ногами, крыльями, ушами, хоть чем-нибудь, но ничего не двигалось. Веки начали опускаться, несмотря на мои попытки остаться в сознании, а красные горы Кинсмера продолжали таять. Какая-то тень загородила солнце, а потом мои глаза закрылись окончательно.

Переход

У вас когда-нибудь бывало такое чувство, словно вы проспали целую вечность? А потом, наконец, проснулись и сделали первый осознанный глоток воздуха? Ваши мускулы как будто всё ещё крепко спят, а одеяло кажется куда тяжелее, чем оно есть на самом деле. Вы пытаетесь сесть или встать с кровати, но собственное тело не желает вас слушаться. Со мной тоже порой так бывает, правда, проходит со временем. У меня всегда был повод встать утром, даже когда совершенно этого не хотелось. Всегда найдутся какие-то неотложные дела, и это хорошо, потому что иначе я никогда бы не вылезала из кровати. Я никогда бы не просыпалась.

Холодный воздух хлынул в лёгкие, растекаясь всё дальше внутри меня, смешиваясь с болью и вырывая из забытья. Я вся закоченела и была, наверное, почти такая же твёрдая, как и камень подо мной. Весь правый бок словно стал частью скалы, зато левый постепенно наполнялся теплом и пульсирующей болью. Я медленно потянулась, но глаза пока не открывала, решив ещё хотя бы на несколько секунд остаться в мире снов. Левое крыло попыталось расправиться, но тут же, словно резинка, отпружинило назад и прижалось к телу. Мои глаза моментально распахнулись, открывая взгляду пещеру, в которой, насколько могу помнить, я ни разу не была, и укрывающее меня шерстяное одеяло, которое я никогда до этого не видела. И только тогда до меня стало доходить, что я вовсе не забыла, как заснула в этой пещере. Нет, я вообще даже не засыпала. Я упала в обморок.

Словно услыхав ход моих мыслей, боль выплеснулась наружу. Я чувствовала себя избитой и сломанной, но причины этого были всё ещё неясны. Поначалу в голове возникла снежная завеса и завывание ветра. Вздрогнув, я попыталась сосредоточиться. Я забралась на горы Винни Роуз… достигла вершины, когда кончилась снежная буря, и в лучах восходящего солнца увидела у подножия гор всё ещё спящий в тени долины обширный лес. Это… был первый раз, когда я увидела Клык.

А затем я вспомнила своё ужасное падение со склона. Как приземлилась на крыло и, без сомнений, вывихнула его, а после ударилась головой об лёд где-то внизу. Это… всё, что я помню. Итак, как же я оказалась в этой пещере? Кто меня нашёл и принёс сюда?

Не дожидаясь ответа, я поднялась на шатающиеся копыта, но тут же привалилась к стене, когда пол и потолок несколько раз поменялись местами. Зажмурившись, я попыталась унять резкую боль в области лба.

— Ой! Ты уже-е проснулась! — заикаясь, крикнул детский голосок. — Не двигайся, я позову Ба-абу.

Погодите-ка… Я повернулась на голос, но его обладатель уже скрылся в ослепительно белом свете. Это выход наружу? Кто это был? Кто… ух…

Из-за пульсирующей боли в затылке я не могла нормально соображать и даже не была уверена, был ли голос взаправду или же нет. Ясно было только, что он был мне незнаком, равно как и растворившийся в свете силуэт. Закрыв глаза, я попыталась разложить всё по полочкам.

Через некоторое время, пока я всё ещё пыталась собрать фрагменты мозаики, заговорил второй, теперь уже старческий, голос.

— Тебе-е нельзя вставать, утёнок, — сказала она с отчётливым заиканием. — Ты выглядишь очень скве-ерно.

— А? — смогла я только выдавить.

Я открыла глаза, подслеповато щурясь на неё, ростом чуть ниже меня. Даже когда она подошла ближе, яркий свет не позволял выяснить, кто она такая. Всё, чего я добилась, напрягая зрение — это очередное головокружение.

— Сюда.

Я почувствовала, как маленькое копыто берёт моё собственное, и второе существо отвело меня назад к одеялу, под которым я спала. Опустившись на него, я попыталась определить, кто мне помогает, но все мои органы чувств отказывались со мной работать. Маленькое копыто отпустило меня, и его владелица принялась ходить вокруг меня, бормоча себе под нос.

— Молли, можешь принести ме-едицинскую сумку? — обратилась она к кому-то ещё, находившемуся возле озарённого светом входа в пещеру.

Маленькие копыта зацокали по полу и несколько секунд спустя остановились где-то поблизости. Я услышала громкий звук откупориваемой бутылки и почти сразу ощутила исходивший из неё резкий запах. Затем была ещё какая-то возня, и наконец мне велели широко открыть рот и ни в коем случае не пробовать жидкость на вкус. Я и не думала даже спросить, зачем — головная боль была достаточно весомым аргументом, чтобы послушаться — и стала глотать нечто столь же густое, как холодный сироп, и куда более невкусное, чем любое из выпитых за всю жизнь лекарств. Не думаю, что кого-нибудь из присутствующих оскорбило моё скривившееся в отвращении лицо, даже наоборот, мне явственно послышался чей-то смешок.

— А тепе-ерь просто посиди тут и не заставляй себя напрягаться. Оно скоро поде-ействует.

— Ого! — воскликнул рядом голосок, принадлежавший, как я поняла, Молли. — Ба-аб, почему ты не сказала, что у неё есть крылья? Я никогда не видела пони с крыльями!

Левую сторону пронзила острая боль, и я отдёрнулась прочь.

— Молли! — прикрикнул второй голос. — Что я тебе-е говорила? Нельзя трогать других! Она сильно пострадала, и ты вообще не должна к ней прикасаться! Особенно се-ейчас!

— Прости… — стыдливо извинилась Молли.

— Иди наружу и жди с остальными. Скажи им, что я не-едолго.

Маленькие копыта убежали, и престарелый голос заговорил со мной, снова принося извинения. Она казалась куда старше Молли и, возможно, была даже её бабушкой. Вот что может означать это «ба-аб». Но почему они обе заикались? Это у них семейное?

— Всё… в порядке, — удалось мне, наконец, вымолвить.

Я в очередной раз попыталась взглянуть на собеседницу, но очертания в глазах всё ещё расплывались. Но… Она была явно ниже меня, не выше плеч, если бы я стояла, а её фигуру укрывало нечто, принятое мной за толстую курчавую шерсть. Все попытки сопоставить эти факты лишь усиливали головную боль. Видимо, лекарству нужно больше времени, чтобы её унять.

— Молли малость невоспитанная, — ещё раз извинился пожилой голос, — но она вовсе не желает никому вре-еда. Просто она от рождения чересчур подвижна.

Я медленно кивнула, отметив при этом, что силуэт переместился поближе к моему повреждённому крылу, и вся напряглась от страха перед очередным касанием. Старый голос что-то пробормотал, но слова я не расслышала из-за стука в собственном черепе.

— Твоё крыло выглядит получше, утёнок. Не-е думаю, что оно сломано, но распухло прилично. Ох, я всё утёнком тебя называю, а могла бы имя спросить.

— Я Флаттершай, — на автомате ответила я, радуясь, что через пелену боли всё ещё помню своё имя.

— Меня зовут Кот. Я бабка Молли.

— Я так рада, что вы заботитесь обо мне, Кот, — улыбнулась я, несмотря на ужасную боль. — Простите, что обременяю вас.

— Всё в порядке, Флаттершай. У всех бывают несчастные случаи. А тепе-ерь давай убедимся, что твои ссадины заживают как надо.

Кот медленно обошла меня несколько раз, порой бормоча что-то или прося раздвинуть мех в каком-нибудь месте, чтобы проверить под ним. Между тем моя головная боль прошла, и я стала замечать куда больше деталей в пещере. Кот в очередной раз остановилась передо мной, но на сей раз я увидела её вполне чётко, и всё встало на свои места. Кот оказалась пожилой овечкой с бледно-серой шерстью. Её золотистые глаза осмотрели меня с особой тщательностью, а затем она поморщилась, явно чем-то недовольная. Овечка попросила меня поднять переднюю левую ногу, и я неуверенно выполнила её просьбу.

— Хм… Он явно старый, но не очень хорошо заживает… Откуда у тебя этот поре-ез над лодыжкой?

Явно старый… Ох… Она, наверное, про тот, что под повязкой!

— Я… упала, — я умолкла, но вскоре поняла, что сказанного мной явно недостаточно. — Я упала… во время дождя. Это было на скале. По-моему, две недели назад… или больше?

— Я должна сейчас же о нём позаботиться, — забормотала Кот. — В нём вот-вот начнёт развиваться инфекция.

Только не опять… В голове вспыхнули воспоминания о древесных волках в хижине Зекоры.

— Не нужно так напрягаться, утёнок. Я даже ещё не вытащила его из сумки.

Что не вытащила? О нет…

— Всё нормально, — успокаивающим тоном сказала Кот. — Это будет не-е больно. Ты готова?

Будет очень больно.

Я покачала головой, но всё же подняла левую переднюю ногу, отведя взгляд в ожидании худшего. Но чего я совсем не ожидала, так это расползающийся по крылу холодок, и судорожно втянула воздух, такой же холодный, каким стал мой сустав. Повернув голову, я увидела Кот, затягивающую последний узелок на моём вывихнутом крыле.

— Я же сказала, что это не-е больно, — сказала она, хитро улыбнувшись мне. — Лучше?

Ощущая, как утихает боль в крыле, я кивнула дрожащей головой.

— Хорошо.

И внезапно Кот безо всякого предупреждения вылила содержимое какой-то бутылки прямо мне на ногу, которую тут же пронзила жгучая боль. Я вскрикнула, отдёрнула ногу подальше, прижав её к груди, и крепко стиснула зубы, пытаясь не закричать вновь. Готова поклясться, что слышала, как шипит микстура, и было такое чувство, словно она меня ошпарила. Когда же я наконец нашла в себе смелость посмотреть туда, мне открылся лишь влажный красноватый порез на ноге и быстро растворяющийся в странной жидкости гной. Взглянув на Кот, я встретила хмурый взгляд пожилой овечки.

— В-вы сказали, что не будет больно! — пробормотала я, смаргивая слёзы.

— Я имела в виду компресс, — Кот приблизилась, бережно отняв мою ногу от груди и тщательно осмотрев рану. — Де-езинфицирующее всегда вызывает боль, поэтому лучше не те-ерзать себя её ожиданием. Всё уже-е позади. Пожалуйста, прости меня.

Я непозволительно долго колебалась, прежде чем простила её.

Где-то через десять минут головная боль превратилась в слабое покалывание под шишкой. Я пощупала её копытом и ощутила облегчение, она уже немного уменьшилась. Кот собрала свою медицинскую сумку и вышла наружу, чтобы сообщить отаре о моём состоянии, оставив меня дожидаться здесь. Воспользовавшись одиночеством, я решила осмотреть себя, просто чтобы убедиться, что со мной всё нормально.

Левое крыло было забинтовано, чтобы сохранять неподвижность. Кот сказала, что я, скорее всего, вывихнула его при падении, но для полного выздоровления потребуется как минимум неделя. Идея быть прикованной к новой и неизвестной земле мне совсем не нравилась, но времени для отдыха не было. Мой последний шанс вернуть мой Элемент Гармонии может быть упущен, и я не рискну его потерять — здоровы крылья или нет.

Правое крыло выглядело ненамного лучше, и я виновато призналась себе, что до такого состояния их довело не только падение. Мытьё, укладка, все те мелочи, которые пегас обычно делает со своими крыльями, начисто вылетели из головы после… случившегося. Не хотелось даже представлять, как я плохо пахну или на что похожа моя грива. Но две… три недели без купания? Рарити была бы в ужасе!

— Да… Рарити была бы в ужасе, — пробормотала я, прогоняя образ шокированной единорожки.

Я столько вещей, столько глупых вещей, совершила с собой с тех пор, как всех потеряла, и задумалась об этом лишь сейчас. Глупее всего было пытаться перейти ночью через горы. Этот поступок чуть не стоил мне того, что я всегда считала само собой разумеющимся, и заставил ненавидеть себя за это. Что со мной не так? Почему я стала потакать своим безрассудным порывам?

Я должна исправиться. Должна заботиться о себе, если не ради себя, то ради них. Я дала слово, что соберу Элементы Гармонии. Эта клятва шла от сердца, но одного лишь сердца не хватит, чтобы её исполнить. И поняла я это только когда едва… едва не…

Нет, хватит об этом. Есть и другие вещи, над которыми стоит поразмыслить, такие как Кинсмер. Как я туда доберусь?

Всю дорогу придётся проделать пешком. Другого выбора у меня нет. Но смогу ли я идти многие и многие часы после того, что сотворила с собой? Кот даже после осмотра старой раны на моей передней ноге была уверена, что спуститься с горы мне будет легко. Наверное, ей лучше знать. Глядя на то, как ловко она обработала мою ногу, я невольно задавалась вопросом, как часто овцы получают травмы. Одна лишь Кот владеет этими навыками, или же это обычная практика в отаре? Горные овцы могут жить на самых крутых возвышенностях, но несчастные случаи всё же могут произойти, а порой рядом нет никого, чтобы помочь.

«Тебе очень повезло, что ты оказалась здесь», — сказала маленькая пони в моей голове, на что мне пришлось лишь согласно кивнуть.

Впрочем, одним лишь везением это сложно назвать. Горы огромны и тянутся далеко в обе стороны. Какова вероятность того, что меня бы спасли? Почему я не покалечилась ещё сильнее, когда упала? Всего лишь побитое крыло, несколько ссадин, пара ушибов и раскалывающаяся на части голова, хотя я должна была заработать переломы или обморожение, или вообще…

«Нет-нет! — ласково пригрозила маленькая пони. — Не стоит об этом думать».

Вернулась Кот, потревожив ход моих мыслей. На её спине были мои сумки, которые она бережно спустила мне в копыта.

— Это все твои вещи, которые нам удалось найти, — виновато сказала Кот, открывая их. — Я убрала сюда твои жилетку и шарф, когда осматривала тебя в первый раз, а в другом отсеке были разные пузырьки, но все оказались разбиты. Судя по этикеткам, в них были сильные лекарства, и выходит, что ты знахарка?

Я мягко покачала головой, стараясь не усугубить пульсацию в голове.

— Я знала одну зебру, её звали Зекора, — копыто коснулось толстого тома, всё так же лежащего в сумке, и на сердце немного полегчало, когда я увидела, что даже перо Филомены по-прежнему выглядывает из страниц. — Это её книга.

— Ох, тогда лучше держи её подальше от Молли, — Кот выглядела весьма впечатлённой. — У неё куча вопросов о пони, но будет в десять раз больше о зебрах, если ты ей расскажешь.

— Буду держать язык за зубами, — постаралась я улыбнуться.

— Ты даже не представляешь, от какого шквала вопросов спасаешь себя, юная леди, — засмеялась Кот.

Копия «Сверхъестественного» лежала в одной из сумок рядом с другими вещами, которые нашли овцы, заставляя её стоять вертикально, в то время как другая безвольно провисла вовнутрь. Я всего лишь потеряла несколько стеклянных пузырьков, да остатки еды с медикаментами были разбросаны по склону. Мысль о возможной потере зекориной книги была куда страшнее. Пищу и лекарства можно заменить, но чью-то книгу? Это была бы уже не её книга, если бы я даже нашла ей замену.

Я закрыла глаза и со вздохом откинула голову назад.

— Спасибо, что нашли, я никогда бы не простила себе потерю книги, — я взглянула на Кот и подарила ей улыбку, на сей раз настоящую. — Спасибо за всё, что вы сделали для меня.

Вместо ответа Кот сделала реверанс и повернулась к выходу.

— Я дам тебе несколько минут на сборы и затем вернусь. Отара беспокоится, и я буду рада, если ты после-едуешь за нами вниз.

— О, конечно! Я не заставлю вас ждать.

---

Так, просто убедиться на всякий случай. Лента — есть. Фляга немного помята, но всё же — есть. Книга, запасная фляга, карта, спички, набор для шитья… Сумки проверены. Фонаря нет… Еды нет… Медикаментов и бинтов нет… надеюсь, я ничего не забыла.

Пустая пещера равнодушно зевнула. Здесь осталась лишь я, Кот ушла, собрав вещи и велев мне не задерживаться. Я хотела управиться как можно быстрее, но мысли о том, что я могла упустить что-то, не давали мне покоя. Раз за разом я пробегалась по списку, и всё больше опасений у меня появлялось. Я и так провозилась слишком долго. Обернув шарф и последний раз глубоко вдохнув холодный воздух, я решила забыть о потерянном и двигаться дальше.

Ледяной ветер лизнул мне ноги и тут же заключил в свои объятия, потратив лишь доли секунды, чтобы найти бреши в моей курточке. Я потуже затянула на ней молнию и прижала воротник поплотнее к шее, стараясь как можно глубже забиться в слабоутеплённую одежду.

Глазам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть, а затем я увидела перед собой скалистый горный склон. Проследив за уходящими в небо пиками, я благоговейно зажмурилась от ярко-синего небосвода и сияющего солнечного диска наверху. Взглянув в сторону горизонта, я поняла, как высоко в горах всё ещё нахожусь. Внизу подо мной зеленел огромный лес, отчасти скрытый вдали облаками. Это был почти что другой мир. В этом лесу наверняка обитали самые разные существа, которых, возможно, никогда не видели в Эквестрии! Здесь же, наверху, воздух был разряжённый и такой холодный, словно льдинки кололи твой язык, а заснеженные вершины тянулись так высоко, будто могли коснуться неба, которое в своей внушающей трепет красоте вздымалось всё выше и выше, пока я смотрела на него.

Я вздохнула, опустив взгляд. Впечатлений пока хватит.

Найти отару было совсем не трудно. За исключением нескольких горных овец, бросивших на меня заинтересованные взгляды, бо́льшая её часть, едва ли больше десятка, как мне показалось, столпилась вместе, на чём-то заострив своё внимание. Вокруг взрослых прыгал и резвился милый маленький ягнёнок. Он тут только один? Это Молли? На ней был длинный красный шарф, даже слишком длинный для неё, но, учитывая сливающуюся со снегом шерсть, он позволял легко её отыскать. Весьма умная идея Кот следить за малышкой. Заметив меня, ягнёнок заскользил, чтобы остановиться, а затем прыгнул ко мне с улыбкой на лице.

— Эй! Ты уже на копытах! — голос не спутаешь, это была Молли, и я не упустила шанс подарить ей самую тёплую улыбку, какую могла. Шерсть Молли была чистой и яркой — словно сливки на снегу. Как и у бабушки, у неё были золотистые глаза, но в них сияла мощная искра жизни, вспыхивающая каждый раз, когда она моргала, и пылающая, когда смотрела на меня.

Подбежав ко мне, Молли стала взволнованно прыгать вокруг меня.

— Можно вопрос? Пожалуйста, пожалуйста! Я никогда-никогда не встречала пегасов! Крылья потрясающие! А ты возьмёшь меня полетать, когда они поправятся? Пожалуйста! Пожалуйста!

Я уже открыла было рот, но слова не клеились. Качнув головой, я посмотрела на Молли и увидела, что их стало две. Земля будто колебалась под копытами, и несколько секунд я никак на это не реагировала, пока голос в голове не крикнул мне — да ты падаешь!

Копыта расползлись и заскользили по камню и льду, пока не нашли твёрдую опору. Заставив замереть каждый мускул, я с трудом закрыла глаза. Что это было? У меня никогда в жизни не случалось такого головокружения! Это всё из-за падения?

Молли метнулась в сторону и упёрлась в меня двумя копытами, чтобы помочь удержаться стоя.

— Ты… Ты в порядке? Ба-аб!

Рядом появилась Кот, и лишь когда она махнула копытом перед моим лицом, головокружение спало.

— Как ты себя чувствуешь, утёнок? — с углубившим её морщины беспокойством Кот вгляделась мне в глаза.

Встав прямо, я сказала ей, что произошло. Кот подняла бровь, но больше ни о чём не спрашивала, вместо этого сказав идти следом. Молли снова исчезла среди отары, и лишь колыхающийся на ветру красный шарф выдавал её местонахождение.

Кот и я подошли к барану. У него была коричневая шерсть, украшенная многочисленными серебряными пятнами. Лицо его было мрачным и неподвижным, и когда мы оказались ближе, я увидела морщины на лбу и скопившуюся вокруг глаз усталость. Он пристально смотрел на меня, даже не думая смягчить взгляд. Если глаза Молли горели жизнью, то в этих читалось презрение и нетерпение, отчего я едва не остановилась и не повернула обратно. Может, его взгляд и не внушал достаточно угрозы, а вот отполированные и заточенные рога — вполне.

Даже при том, что я была выше, мне было очень-очень страшно с ним встречаться.

Баран оглядел меня сверху донизу, как и Кот, и я остановилась перед ним. Он нахмурился и раздражительно сощурился. Ему что-то во мне не понравилось? Может, курточка или лента, а может, мои грива и хвост действительно чересчур потрёпаны? Мне даже зеркало не нужно, и так понятно, что я неряха. Как жаль, что я не смогла произвести лучшее впечатление.

— Значит, эта пони отчаянно нуждается в нашей помощи? — проворчал он, подняв копыто и ткнув в меня, а затем закатил глаза, когда я отпрянула. — Это та же самая пони, которая, как ты, Кот, заявляла, была на волоске-е, а уже на следующий день она сама стоит на ногах. Кот, если бы на твоём ме-есте был кто-то другой, я бы просто не стал тебя слушать, когда мы её нашли, и повёл бы стадо в безопасное ме-есто.

Он бросил бы… меня? Но прежде, чем я успела открыть рот, баран одним лишь взглядом пресёк все мои возможные реплики.

— Я рада, что ты послушал, Алк, — сказала Кот, вставая между нами. — Ей вправду нужна была наша помощь, когда мы нашли её — не забывай об этом. Теперь она не доставит нам хлопот. Ей просто нужно, как и нам, спуститься с гор, и там она пойдёт свое-ей дорогой. Не вижу ничего плохого в том, что она пойдёт с нами вниз, разве не так?

Алк нисколько не смягчился. Он ещё раз взглянул на меня и сердито ткнул в мою сторону копытом.

— Она вся в бинтах! С ней наверняка возникнут новые хлопоты. Я не собираюсь тащить её к очередной пеще-ере, Кот.

Ох… Я… Мои щёки запылали, и я отвела взгляд, пытаясь закрыть лицо торчащей в разные стороны гривой. Пропищала Алку тихое «простите», но тот лишь застонал.

— Ох, что за… Сколько своей смеси ты ей дала? — спросил он. — Она красная как свекла!

Смесь? Красная? О нет.

— Всего лишь на каплю больше, чем обычно, — сказала Кот. — Может, даже больше, чем ей было нужно.

Алк закатил глаза и выругался.

— Видишь? — гневно указал он на меня копытом. — Теперь она — наше бремя, Кот. Мало того, что я должен беспокоиться за стадо, так тепе-ерь ещё и об этой пони должен думать, потому что ты, видите ли, её напоила!

Что? Постойте, что?! Что было в том лекарстве?

— Она страдала от серьёзной головной боли, возможно, даже от сотрясения, Алк! — твёрдо сказала Кот, повышая голос. — Она не должна спускаться с горы в таком состоянии, но ты не будешь больше ждать. Я бы не надеялась, что мучения позволят ей совершить спуск! Тем более… — Кот отступила назад и встала со мной бок о бок, а с правой стороны вынырнула Молли, — мы будем пристально за ней наблюдать. Тебе не стоит беспокоиться.

Какое-то время Алк молчал, не шевелясь. Глянув на нас троих, он тихо выругался и отвернулся.

— Следите за ней лучше, — бросил он, — потому что я ей не-е нянька. И убедитесь, что она сможет идти прямо, чтобы вам потом стыдно за неё не-е было.

Сказав это, Алк поплёлся к остальной отаре, ворча что-то себе под нос.

— Всё в порядке! — объявил он. — Мы, наконец, продолжаем путь. Все всё знают: идём строго по два! Курс тот же, и я не собираюсь больше останавливаться до того, как начнёт смеркаться.

Алк гаркнул приказы, и все встали на свои места, а мы с Молли и Кот оказались в конце. Бегло проверив, все ли на месте, Алк вернулся к первой шеренге и на какой-то миг сверкнул гордой улыбкой, пока его взгляд не упал на меня. Я попыталась спрятаться позади, но так как была наголову выше остальных, то, даже сгорбившись, выдавала себя гривой и яркой курточкой.

Лицо Алка стало серьёзным, и, медленно повернувшись, он взглянул на солнце. Я сделала то же самое и предположила, что уже полдень. Нам предстоял долгий путь вперёд.

— Напоминаю всем! — крикнул Алк сквозь ветер. — Если кто-то из вас свалится с обрыва, застрянет копытом в скале-е или отстанет по какой-либо другой причине, я не остановлюсь и не приду, так что не отставайте!

Он зашагал вперёд, и отара тронулась за ним. Не спуская с Алка глаз, я задалась вопросом, не был ли его последний комментарий нацелен больше на меня, чем кого-либо ещё. Конечно, я не могла его винить после всех неудобств, что ему доставила…

— Я знаю, он выглядит недовольным тобой, утёнок, — прошептала Кот, дотянувшись до моего уха, — но, думаю, твои извинения он принимает. Но всё равно не беспокой его пока, он всё ещё сердит от того, что ему пришлось тащить на себе такую большую девочку.

Лежащий на скалах лёд начал потихоньку таять — так запылали мои щёки.

— Ой, ба-аба вовсе не хоте-ела сказать, что ты толстая, — влезла в разговор Молли, переходя на шаг справа от меня. — Пони просто больше, чем мы, понимаешь?

Я уже готова была сквозь землю провалиться, прежде чем стану ещё краснее. Молли первая это заметила и отпрянула, словно я была заразна.

— Ба-аб, — сказала она, переведя взгляд с меня на свою бабушку. — Флаттершай выглядит не очень. У неё лихорадка? Может, ей нужно больше ле-екарства…

— Ох, в этом нет необходимости! — забормотала я. — Всё хорошо, правда! Я в полном порядке!

— Ба-аб?

— Флаттершай в порядке, Молли, — Кот едва сдерживала смех. — Это всего лишь действует ле-екарство.

Молли недоверчиво наклонила голову, но докапываться дальше не стала. Прежде чем она успела переключить тему, Кот напомнила внучке о правилах Алка и велела ягнёнку идти перед нами, чтобы она всегда была на виду. И не пялилась всё время на меня, если не хочет попасть в неприятности.

Наш край цепочки потонул в монотонном перестуке копыт, чиркающих порой по скользкому льду. Оказывается, я уже отвыкла от такой наполненной звуками тишины внутри компании. Слушать лишь эхо собственных копыт да взмахи своих крыльев стало для меня уже нормальным. А когда это стало нормальным?

Голова запульсировала и попросила прекратить думать. Но я хотела думать! У меня столько всего, над чем стоит поломать голову. Маршрут, который нужно построить, план, который нужно составить, и, наконец, куча вопросов, на которые нужно получить ответ. Кто знает, когда ещё мне представится шанс поговорить с кем-то? И кто знает, представится ли он вообще?

Пульсация участилась, но почти так же быстро, как и вспыхнула, она была унята лекарством Кот, которое словно губка легло мне на лоб. Совсем скоро все мои проблемы и вопросы были высосаны, и, отдавшись счастливому забытью, я бросила все попытки выжать её обратно.

Но была всё же одна вещь, на которую я хотела получить ответ. Я наклонилась к Кот, чуть не споткнувшись при этом, и шепнула так тихо, чтобы не услышала Молли:

— Эм… Что было в той бутылке?

— Семейный рецепт, сваренный из лучших ингредие-ентов, найденных по эту сторону гор! — сказала Кот, но убедившись, что никто больше не слушает, добавила. — И, возможно, немножко рома для вкуса.

Где-то за туманом и пульсирующей болью в голове хихикнул мой внутренний голос от мысли о пьяной пони, спускающейся с горы. К счастью, действительность отрезвляла рассудок, и больше падать с горы я не желала.

— Откуда он у вас? — спросила я, проверяя, не покраснели ли вновь мои щёки.

— Порой пони путешествуют здесь, и я попросила, чтобы они в следующий захватили с собой немного, — усмехнулась Кот. — Хороший ингредие-ент, правда?

Я выпрямилась, ощущая, как в голове словно перекатился мозг. По крайней мере, доза была небольшая, но идти всё равно будет труднее, чем я представляла.

---

Погода была ясная, совсем не та, с которой мне пришлось столкнуться при подъёме на Винни Роуз. Ни на шаг не отставая от овец, я позволила себе осмотреть великий пейзаж из лесов, холмов и далёких горных вершин. Даже при том, что Эквестрия была всего в часах позади, Клык совершенно отличался от места, которое я звала домом.

Как и было сказано на карте, горы Винни Роуз стояли на краю густых лесов, а вдалеке на востоке виднелись красноватые вулканические горы, которые, как известно, являлись излюбленным местом гнездования драконов. Хорошенько приглядевшись, можно было увидеть там вдалеке несколько клубов белого дыма и, по меньшей мере, два десятка снующих между ними поблёскивающих пятнышек. Огромное расстояние позволило мне обойтись без желудочных спазмов, но даже при этом я невольно закусила губу, задумавшись о том, что скоро окажусь к ним куда ближе.

Не стоит сейчас об этом беспокоиться. Драконы всё ещё очень далеко, и виды, частью которых они были, даже немного возбуждали. Пони в Клыке не жили (причина этому мелькала сейчас на горизонте), а потому о живущих здесь существах было известно очень мало. Спайк ходил сюда во время последней драконьей миграции, и тайком последовавшие за ним Рарити, Твайлайт и Рэйнбоу рассказывали потом, что единственными опасными существами, которых они видели, были… драконы.

«Давай лучше думать о фениксах! — перебила маленькая пони в моей голове. — О красивых диких фениксах! Спайк даже вернулся домой с яйцом!»

Действительно. Из яйца потом родился крошечный птенец, но Спайк не мог его оставить, ведь малыш имел право жить в лесу со своими родителями. Я не забыла поговорить об этом со Спайком, и тот, удивив всех, отправился возвращать птенца. Спайк всегда полон сюрпризов, и, думаю, мы очень часто забываем, что по драконьим меркам он совсем ещё дитя.

Настоящая счастливая улыбка озарила моё лицо, и я всем сердцем радовалась её появлению. Только лишь здесь, за границей Эквестрии, мне удалось отыскать место для счастья. Не пустые улицы или печальные воспоминания, а лишь счастливые мысли и прекрасный вид. Мой дух поднялся из своего укрытия, а с ним пришла и робкая уверенность, что всё хорошо, и мне вовсе не нужно было так переживать всё это время. Я всеми силами держалась за этот миг и лелеяла его, понимая, что когда камень под моими копытами сменится землёй, у меня может и не быть подобного момента.

С долгим вздохом я продолжила разглядывать окрестности. На севере Винни Роуз немного загибались вокруг леса и тут же уходили вниз, открывая взору поблёскивающую через просветы в облачном покрове необъятную океанскую гладь. Юг также был обширен, а Винни Роуз там бежали гораздо дальше, чем лес. А на востоке возле самого горизонта унылые красные горы обозначали дом драконов и мою цель. Эти две гряды так никогда и не встретились, позволив вырасти между собой огромной зелёной полосе. Отсечённая двумя колоссальными стенами, океаном на севере и неизвестными землями на юге, она заставила меня задуматься, кто же обитает в лесах, о которых никто не знает? Что таится там, где ещё не ступало копыто пони?

Лежащая в моих сумках карта была весьма неточна в плане земель за пределами Эквестрии, поэтому я, вообразив её в уме, пыталась запомнить столько ориентиров, сколько могла. Две горных цепи действительно напоминали пару клыков, но это место было названо почему-то в честь одного. В последний раз взглянув на восток, я поняла почему.

Я взглянула на идущую впереди отару. Наш попарный караван двигался уже несколько часов, но кроме короткой и пустой болтовни с Кот или минутных наскоков Молли (которые каждый раз пресекались Кот, потому что я была ещё не в форме), я до сих пор ни с кем нормально не поговорила. Идущие передо мной первые несколько пар овец тихо беседовали, порой вставляя в разговор меканье и блеяние, а иногда только ими и общаясь. Если это родной язык овец, то как Алку, Кот и даже Молли так легко удаётся со мной говорить?

Я подняла глаза к бесконечному синему небу. Кот сказала, что знала каких-то пони, причём знала достаточно хорошо, раз они принесли ей то, что она попросила. Алк — лидер отары, и он, скорее всего, встречал куда больше пони, но я очень сомневалась, что был с ними дружелюбен. А Молли… Она ведь маленькая, пони в таком возрасте только начинают искать свою кьютимарку. Может, Кот её научила? Может, они вместе разговаривали с пони? Это объясняет тот красный шарф, с которым она не расстаётся. Видимо, бабушка и внучка много времени проводят вместе. А родители Молли тоже в этой отаре? Никто об этом ничего не упоминал. Наверное, отары путешествуют здесь повсюду, и они просто ещё не встретились.

В начале нашего пути Кот рассказала, что летом отара, как правило, остаётся на возвышенности, но сильный мороз и метели вынудили Алка признать, что в этот раз им придётся спуститься с гор, чтобы спастись от холода. Она спросила у меня, по всей ли Эквестрии сошла с ума погода, но я могла утверждать лишь за Понивиль и Кантерлот. Я сказала, что погодная фабрика Клаудсдэйла случайно сбросила предстоящую зимнюю погоду, а фабрика в Филлидельфии, вероятно, сделала то же самое с бурями, вырывающимися за пределы Эквестрии. Когда же меня спросили, почему такое произошло в двух разных городах, я лишь прикусила язык и покачала головой. Кот определённо мне не поверила, но ничего не сказала.

Тем временем отара вплотную следовала за Алком, прокладывающим путь к подножию горы, порой попарно, если дорога была достаточно широкой. И хоть порой овцы украдкой бросали на меня смущённые взгляды, никто из них со мной не заговаривал. Ну, никто кроме…

— Эй, Флаттершай! — крикнула Молли, привлекая моё внимание. — Посмотри-ка!

Ягнёнок вскарабкался на вершину ледяного склона и помахал мне оттуда. Прежде чем я успела что-нибудь сделать или сказать, Молли оттолкнулась от края и заскользила вниз, грациозно затормозив возле меня, и её шарф, словно часть представления, эффектно обмотался вокруг шеи. Она с надеждой взглянула на меня, уверенная в себе и полная энергии.

— Это было потрясающе! — сказала я и остановилась, чтобы похлопать копытами. — Ты часто тренируешься?

— Всегда, когда есть вре-емя! — просияла Молли. — Каждый год с той стороны приходят пони со своими странными доще-ечками, на которых они скользят по снегу. Я научилась делать как они, но на льду. Алк не разрешит мне иметь свои доще-ечки для снега. Представляешь, какой он вре-едный?

Я посмотрела вперёд, где Алк искал для отары путь вниз.

— Ну, он просто пытается быть осторожнее.

— И поэтому ты не должна называть его вредным, Молли, — добавила Кот, подойдя к нам. Взглянув на нас, она улыбнулась и вернулась к отаре. — Поспешите, мы отстаём.

Я пошла последней. Молли ускакала прочь, чтобы идти рядом с Кот, оставив меня наедине с моими вялыми копытами, не желающими двигаться быстрее. «Лекарство» Кот ещё не совсем выветрилось.

Надеюсь, что потом меня не попросят выпить ещё.

---

К концу дня ледяной покров стал уменьшаться, сменяясь мхом и отважной сорной травой. На привал мы остановились всего лишь раз, что Алк объяснил необходимостью наверстать упущенное время, и у меня появилось чувство, словно к ногам привязали кирпичи. Кот тоже выглядела уставшей, но безропотно двигалась дальше, поэтому я тоже ничего не говорила.

Единственной в отаре, кто растерял лишь часть своей энергии, была Молли. Маленький ягнёнок несколько часов назад прекратил бегать вокруг и переключился на игру «я вижу» со мной и Кот или пел песенки, которые я никогда раньше не слышала. Мельком взглянув на неё, я встретила тот самый любопытный взгляд, который теперь хорошо успела узнать. Его давление буквально ощущалось на лице, но я ничего не говорила, боясь высвободить рой вопросов, который гудел у неё в голове. Не допускалось даже мысли о мучительном разговоре про то, где я жила и с кем была знакома. Я была довольна жизнью, которую имела, но сейчас думать о ней было лишь во вред. Мне не хотелось делиться этим даже с кем-то столь мудрым как Кот, не говоря уже о беззаботной Молли.

Молли вдохнула. Вот оно. Я уже могла услышать приближающиеся вопросы, и всё моё тело напряглось, словно в ожидании жёсткой посадки посреди густого леса. Что если она спросит об Эквестрии, о моих друзьях и семье? Как я сюда попала? Куда иду и зачем? А что если она спросит что-нибудь о полётах, например, какова скорость полёта порожнего пегаса?! Ох, формулы были самым трудным в Лётном лагере!

— А каково это, иметь крылья?

— Тридцать семь с половиной километров в час! — вырвалось у меня.

Зажав рот перевязанной ногой, я обогнала своих спутниц. Ускорив шаг, они вскоре нагнали меня, и Кот откашлялась.

— День для все-ех был весьма долог, Молли, а для Флаттершай и подавно. Думаю, что завтра она будет готова к твоим вопросам, — Кот осмотрела меня. — Как ты себя чувствуешь, утёнок?

Её глаза сказали мне, что она не ждёт честный ответ. Заколебавшись, я взглянула на свои бредущие ноги, а затем на Молли, счастье которой, судя по её виду, зависело сейчас лишь от сказанного мной. Разве я могла её подвести?

— Я просто немножко устала, — сказала я, повернувшись к Кот. — День был долгий, и мне нужно просто расслабиться. Может быть, после того, как мы остановимся, Молли сможет спросить о том, что хочет узнать.

— Ты уве-ерена? — подняла бровь Кот. — Могла бы хоть немного поспать. Голова не болит? Пара капель моего ле-екарства заставит тебя спать кре…

— О, н-нет! С головой всё прекрасно! Никогда не чувствовала себя лучше! — соврала я, пытаясь отогнать пульсацию в затылке. — Тем более я не думаю, что Молли сможет хорошо выспаться, если прежде со мной не поговорит.

— Ура! Да! — скакала вокруг меня взволнованная Молли.

— Хорошо, Флаттершай, — тяжело вздохнула Кот и закатила глаза, — если ты уве-ерена. Но мы не остановимся до темноты, поэтому тебе придётся подождать, Молли!

— Оу… — Молли упала, не долетев в прыжке, и перешла на шаг. Через несколько минут она уже затеяла очередную игру «я вижу».

Молли едва дождалась, когда отара расположилась в укромном уголке вдали от ветра. Подпрыгивая рядом, она торопила меня к месту возле каменной стены, которое для нас забила, и стоило мне лишь скинуть сумки и повалиться на пол, как она начала со своего первого вопроса и, что я сочла довольно забавным, даже не останавливалась в ожидании ответа.

— А каково это, иметь крылья? Держу пари, что это бесподобно! Ты можешь лете-еть куда захочешь, хоть в облака. А облака правда такие же мягкие как моя шерсть? Нет, постой, я ходила через облако, но почему все называют его туманом? Зачем называть облако туманом, если можно просто назвать его облаком? Я не понимаю, а ты понимаешь?

— Молл… — попыталась Кот остановить волну вопросов.

— Как быстро ты летаешь? Я видела очень маленьких и быстрых птиц, которые снуют в деревьях, и таких больших и ме-едленных, которые парят над горами. А ты быстрая птица или ме-едленная?

— Молли, Флаттершай не пти…

— Ох! Ты живёшь в большом облачном городе, где полно таких же пегасов, как и ты? Некоторые пони, с которыми я говорила, рассказывали, что пегасы де-елают дома из облаков и живут в них.

— Клаудсдэйл… — сорвалось название с моих губ, прежде чем я среагировала.

Через доли секунды я уже не сидела среди отары горных овец, вдали от холодного ветра и снега. Скрывающиеся в темноте скалы превратились в покорёженные обломки. Торчащие из снега камни и сорняки стали вещами пропавших пони, разбросанными ветром. А толпящиеся рядом овцы образовали упавшее облако, в котором я нашла убежище, чтобы укрыться от стихии и переждать ночь. Это было зрелище, которое я никогда не хотела видеть снова, но которое надёжно закрепилось в моём разуме: Клаудсдэйл в руинах, упавший с неба. Тысячи домов разрушены, и вся зима вырвалась на свободу, неся в завываниях снежной бури последний крик Клаудсдэйла.

— Флаттершай? Всё нормально?

Неуверенный голосок Молли забрался в мой разум, и я с ужасом поняла, что расклеилась перед ягнёнком. Открыла рот, но так и не нашла слов.

— Молли, ты завалила бе-едную девочку вопросами, — отругала её Кот. — Дай ей возможность ответить на вопрос, и только потом спрашивай ещё.

— Ох… Прости, Флаттершай.

— В-всё нормально! — выдавила я.

«Глубоко вдохни, — прошептала маленькая пони. — Сохраняй спокойствие. Ты ведь не хочешь их волновать?

Я сделала так, как сказал голос в моей голове. Сделала два медленных вдоха, сосчитала до десяти и вернулась к Молли.

— Прости, просто голова чуть-чуть закружилась.

— У меня есть кое-что на такой случай, — Кот повернулась к своей медицинской сумке.

— О, нет! Со мной всё хорошо! — подняла я копыто в знак протеста. — Уверена, этого больше не повторится.

— Утёнок, я не вчера родилась, — прищурилась Кот, погрозив мне копытом. — Е-если что-то не предпринять, ты всю ночь будешь маяться от боли.

Она права. Копыто неосознанно потянулось к пульсирующей на затылке шишке, походившей на зажатую кнопку, каждый ушиб, порез, растяжение отдавались в моих мыслях. Вздрогнув, я открыла глаза и взглянула на Молли, которая всё сильнее беспокоилась, что на её вопросы не ответят.

— Хорошо, я приму лекарство, — сказала я. — Но я не хочу пить его прежде, чем Молли сможет снова задать мне свои вопросы.

Кот пожала плечами и достала свою бутылку, отложив её в сторону на время.

— Достаточно справедливо, Флаттершай. Молли, у тебя пять минут. Флаттершай надо отдохнуть.

Молли два раза повторять не пришлось. Её лицо просияло, и первый вопрос вылетел на одном дыхании.

— Каково это, иметь крылья?!

— Ну… — шестерёнки в моей голове начали поворачиваться, пытаясь не отстать от темпа разговора. — Полагаю, иметь крылья это всё равно что иметь ещё одну пару ног, и к тому же они находятся, эм, у меня на спине.

Молли наклонила голову и приоткрыла рот буквой «о».

— Я имею в виду, что они мне привычны, порой я неосознанно двигаю ими. Летать почти так же легко, как и ходить. Почти.

— А, понятно, — кивнула Молли и задумалась на миг, но тут же переключилась на следующий вопрос. — О! О! А правда что пегасы могут управлять погодой? Ты можешь останавливать грозу и де-елать каждый день хорошую погоду?

Я улыбнулась и медленно кивнула.

— Да, пегасы могут управлять погодой, но большинство этим не занимается, потому что они не так хороши в этом деле как другие. Каждый день лучшие погодные пони меняют погоду на ту, которая нужна другим. И вовсе не всем пони нужны солнечные дни, некоторые хотят дождливые, ветреные или даже снежные дни.

— Фу! — высунула язык Молли и передёрнулась. — Кому понравится так много мокнуть и мёрзнуть.

— Мы живём на горе, утёнок, — наставительным тоном сказала Кот. — Дай Флаттершай закончить. Перебивать грубо.

Молли взглянула на меня и умолкла, давая мне возможность продолжить.

— Никто не выходит в дождливую погоду без необходимости. Дождь радует цветы и деревья, а также не даёт пересохнуть рекам и озёрам. Некоторым пони нужен дождь, чтобы полить урожай.

— Урожай? — совсем растерялся ягнёнок. — Что это такое?

— Урожай — это то, что выращивают фермеры. Он растёт на земле, и пони его едят. Есть множество культур, которые мы едим: морковь, сельдерей, яблоки…

— Фермеры? Смешное слово. Это такой особенный вид пони?

Я прервалась на минуту, чтобы осознать попытки Молли понять мои слова. Как она может не знать, что такое фермерство? Где горные овцы берут еду? Я несколько раз задумчиво потёрла подбородок и лоб, чтобы найти ускользающий ответ. Постойте! Маленькая отара не способна выращивать пищу, они ищут дикие растения, которые можно есть! Как я сразу это не поняла?

— Фермеры чем-то похожи на погодных пони, — начала я, потратив миг на то, чтобы привести мысли в порядок. — Они хорошо знают своё дело. Фермеры выращивают столько еды, чтобы никто не голодал. В Эквестрии так много пони, что не найти столько еды, чтобы всех накормить. А фермеры выращивают столько урожая, чтобы его хватило на всех вокруг. Это очень важная работа.

«Или она была когда-то таковой, — прозвучал в голове невозмутимый голос. — Теперь в Эквестрии нет пони, которым нужна еда».

Я качнула головой, пряча голос в тумане своих мыслей. Сейчас не лучшее время. И это время никогда не наступит.

— Работа? Это как у Алка работа вести отару? А у тебя какая работа?

В горле появился ком, и я лихорадочно попыталась придумать ответ, который не заставил бы меня снова обращаться к своему дому и своим воспоминаниям. Я знала, что не смогу совладать с собой, если позволю себе об этом думать, и тогда все захотят узнать, в чём дело, но я… я не могу им ничего рассказать! Не могу заставить их чувствовать то же что и я! Какое чудовище сделало бы так?

— Н-ну, я не погодная пони или фермер… — начала я, запинаясь. — Я… Я, эм…

Давай! Придумай хоть что-нибудь! Оглядись вокруг!

Взгляд упал на мои сумки, и я тут же вспомнила о зекориной книге «Сверхъестественное».

— Я… ассистентка. Да, именно так. Я помогаю своей подруге Зекоре варить зелья. Она отправила меня в это путешествие, чтобы найти цветы и травы, которые трудно встретить в Эквестрии. Она дала мне свою книгу, чтобы по ней я могла узнать нужное из того, что найду в Клыке.

— Ого! А кто такая Зекора? Готова поспорить, что она очень умная!

Кот предостерегающе взглянула на меня.

— Она — хорошая подруга, хотя я и не уверена, что заслуживаю её дружбы.

— Почему же? — удивилась Молли.

Я вздохнула, чтобы скрыть своё замешательство, вызванное необходимостью вычленять из правды допустимые кусочки.

— Мы… Мы слишком мало времени проводим вместе. Я должна была почаще её навещать, но до этой поры не думала над этим.

Молли опустила взгляд, тщательно обдумывая сказанное мной. Когда тишина затянулась, я начала прокручивать в голове свои слова, опасаясь, что маленький ягнёнок заметил в них ложь.

— Я уверена, она простила тебя! — сказала Молли и подарила мне тёплую улыбку.

— Ч-что? Почему?

— Многие не видят своих друзе-ей каждый день, иногда много-много месяцев. Но это не значит, что они больше не друзья, это просто значит, что они чем-то заняты. Уве-ерена, Зекора это знает. Да взять хотя бы тех же пони, что забираются на горы: они наши друзья, хоть мы подолгу их не видим.

Я ощутила, как сердце наполняется теплом. Улыбнулась, моргая всякий раз, когда взгляд застилала пелена. Молли права. Дружба измеряется не тем, как часто пони видят друг друга, а как сильно они друг о друге заботятся. Я любила всех своих друзей, пони они или нет, и была благодарна, что наша дружба не прервётся расстоянием или временем. Но может ли дружба что-то значить, если они… если мои друзья не…

«Прошу, — вздохнула маленькая пони, — тебе туда не надо. Останься. Думай о том, что делает тебя счастливее».

Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, а затем повернулась к Молли.

— Спасибо за эти слова. Ты очень умная, Молли.

— Пфф, — засмущался ягнёнок. — Я просто говорю то, что знаю.

— Хочешь ещё что-нибудь спросить?

Молли задумчиво тронула подбородок и взглянула на Кот, которая спокойно слушала всё это время. Я тоже на неё посмотрела и даже почти услышала, как она отсчитывает про себя время, когда Молли пора будет спать. Ягнёнок, похоже, тоже услышал.

— Расскажи про Эквестрию, Флаттершай, — сказала Молли. — Что там, на той стороне?

Несколько мгновений я провела, просто уставившись на неё. Как я могу говорить с ней об Эквестрии? Что мне ей сказать? Правду? Ложь? Взглянула на Кот, но и та смотрела на меня с любопытством внучки. А ещё я заметила неподалёку Алка, который тоже выжидательно глядел на меня, нисколько не беспокоясь о том, что его поймают за подслушиванием.

Я в ловушке.

— Я никогда не была во всех уголках Эквестрии, — вздохнула я, переводя взгляд на Молли. — Но куда бы я не отправилась, новое место всегда отличается от старого. Есть города высоко в небе, стоящие на горе или парящие среди облаков, а есть города внизу у самого моря и множество лежащих между ними маленьких деревень. В Эквестрии очень красиво. Леса, холмы, реки и озёра, есть даже такие волшебные места, в которые ты не поверишь, пока сама там не окажешься. Я выросла в Клаудсдэйле — парящем городе, построенном пегасами. Он открытый, светлый и всегда в движении, что можно сказать и о его жителях. Там находится одна из десятков погодных фабрик, раскиданных по Эквестрии, и на ней всегда очень много работы. Когда я стала достаточно взрослой, я переехала в городок земных пони под названием Понивиль и поселилась в милом домике за его чертой. С тех пор, как я получила свою кьютимарку, мне всегда хотелось быть ближе к природе. Мой дом стоит на опушке страшного леса, в который никто не ходит, но рядом есть и хорошие леса и луга, где много милых дружелюбных зверят.

— А ты взяла одного? — подняла копыто Молли, вырывая меня из мыслей. — Как питомца?

Я улыбнулась, вспомнив свой дом, полный суетливых зверят, которым я всегда была рада. А потом улыбка увяла, смятая образом пустой и холодной оболочки, в которую он превратился.

Не сейчас. Счастливые мысли.

— У меня есть маленький кролик. Его зовут Ангел.

— Ангел? Забавное имя.

— Я назвала его Ангелом, потому что он был со мной с первого дня, когда я поставила копыто на землю. Он очень добрый и умный, — я подняла взгляд, уставившись на скалистый выступ, под которым нашла убежище целая отара. — Если мне было одиноко, грустно или страшно, и не с кем было поговорить об этом, Ангел всегда был рядом.

— Как ангел-хранитель, — улыбнулась Кот.

— Верно… Абсолютно верно, — я опустила голову и стала смотреть, как копыто неосознанно водит по бинтам. — Я скучаю по нему.

— Эй, не грусти! Ты увидишь его, когда вернёшься домой, правда? — в голосе Молли появились нотки беспокойства. — Готова поспорить, что он тоже по тебе скучает. И готова поспорить, что все твои друзья по тебе скучают.

Она старалась приободрить меня, но на самом деле лишь сыпала соль на рану, которую я не могла залечить. Это не её вина — откуда она может знать? Я никому не сказала правды о том, что на той стороне. Я сказала лишь то, что они хотели услышать.

«Нет, ты сказала лишь то, что сама хотела услышать», — поправила маленькая пони.

Я покачала головой, прогоняя её во тьму, и повернулась к Молли за новыми вопросами, но ягнёнок, казалось, их уже исчерпал. Наш уголок затих, оставив лишь доносившиеся обрывки чужих разговоров и свист ледяного ветра рядом с нашим приютом. Вопросов Молли не задавала, но я всё равно чувствовала на себе её любопытный взгляд. Я взглянула на неё и улыбнулась, пытаясь убедить, что со мной всё в порядке. Краешком глаза я заметила, что Алк отвернулся и исчез среди отары.

Кот зашевелилась и потянулась, хрустнув едва ли не всеми своими суставами.

— Ладно, Молли, — зевнула она. — Вре-емя ложиться спать.

Ягнёнок попытался возразить, но бабушка была непреклонна. Мольбы Молли вскоре прекратились, и она неохотно повернулась ко мне, пожелав спокойной ночи, а затем выбрала местечко поблизости, чтобы свернуться в калачик и уснуть. Некоторые овечки, видимо, повинуясь инстинкту, подошли и устроились вокруг ягнёнка, чтобы сохранять его в тепле.

Это также помогло Кот завести со мной тихую беседу, не боясь быть услышанной.

— Сказать по правде, утёнок, я думала, что ты попалась, когда она спросила про Зекору.

— Простите. Я знаю, вы предупреждали и…

— Всё в порядке, Флаттершай, — хихикнула Кот. — Я просто должна была убедиться, что Молли сможет поспать этой ночью.

Я улыбнулась в ответ и взглянула на Молли, которая уже походила на спящую.

— Порой она может доставить хлопот, — сказала Кот.

— О, я вовсе так не думаю.

Кот фыркнула, и морщины на её лице говорили, что она знает о чём-то, чего не знаю я.

— Детишки всегда самые милые, когда не твои.

Я наклонила голову, пытаясь понять, что она имела в виду. Лёгкая тень печали легла на Кот, но она тут же исчезла, сменившись тёплой улыбкой, адресованной спящему ягнёнку.

— Спасибо, что сдержала данное ей слово, Флаттершай, — тихо пробормотала она.

Я медленно кивнула, не опуская при этом взгляд.

— Всегда пожалуйста, Кот.

Пожилая овечка снова оглянулась на Молли и вздохнула.

— Что ж, думаю, что тебе настало вре-емя выпить ле-екарство и тоже немного поспать.

Словно услышав это, пульсация в черепе усилилась. Впервые с того раза я хотела выпить ещё. По крайней мере, если я высплюсь, то утром у меня не будет никаких побочных эффектов, верно? Надеюсь, что так.

Через несколько минут я приготовилась ко сну, подложив под голову свои сумки. Спать на них будет жестковато, но единственной альтернативой было использовать в качестве подушки камень. Какое-то время я ёрзала и ворочалась, вздрагивая каждый раз, когда случайно задевала ушибы или опускалась на левое крыло, но в конце концов нашла наименее болезненную позу.

Сон долго не приходил. Вместо этого моя голова была забита мыслями о прошедших двадцати четырёх часах. Я так глупо рисковала, идя через горы во время снежной бури, и мне очень повезло, что я… что я по-прежнему здесь. Почему я не подумала о том, что может случиться? Или же… Может быть я, даже не задумываясь об этом, поднялась на горы Винни Роуз в надежде, что случится худшее.

Я крепко обняла себя копытами и сквозь тонкий туман головокружения смогла более-менее отделить себя от содеянного мной. Я почти смогла притвориться, что это вовсе не я совершила нечто подобное.

Но это была не другая пони. Не какая-то «новая Флаттершай» или кто-то, подавивший мою волю. Нет, это часть меня, которой я доверяла, подвела меня к пропасти. Она отправила меня в ужасную холодную метель и дала лишь два варианта на выбор. Или я исчезну в белой пелене, как исчезли все остальные, или же попаду на ту сторону и увижу Клык.

Впервые с тех пор, как все пропали, я стала бояться себя. Страшиться того, что могла сотворить, не контролируя свои чувства. Может ли такое повториться вновь? Обнаружу ли я его приближение? Смогу ли остановить себя в следующий раз? Одни лишь только мысли об этом заставляли меня дрожать.

Что-то тёплое и ворсистое легло на меня, укрыв до самой шеи. Я вздрогнула и села, быстро сообразив, что нахожусь под тем же самым шерстяным одеялом, под которым в тот раз очнулась. Оглядевшись, я увидела Кот.

— Я заметила, что ты дрожишь, утёнок. Это должно помочь.

Я ответила ей пустым взглядом. Часть меня задалась вопросом, что сделала бы Кот, найдя меня, если бы я никогда не очнулась, или если бы Молли нашла меня…

Я чувствовала себя больной.

Кот подалась вперёд и приложила переднюю ногу к моей голове. Нахмурившись, она опустила копыто на моё плечо, чтобы придержать.

— Как ты себя чувствуешь, утёнок?

Голова кружилась, я была уже не здесь. Я стояла на вершине самого высокого горного пика. Глянула вниз, прямо на плоскую каменную поверхность. Ветер толкал меня, а сила тяжести тянула ближе к краю. Даже мысли были против меня.

Ты ничего не почувствуешь.

Кот потрясла меня, и я вернулась. Я в безопасности. Я жива.

Я жива.

Жива.

Жива.

Большую часть ночи я провела, рыдая в шерсть Кот и молясь, что никого больше не разбудила. Мне было очень стыдно за себя. Я… Я была столь близко от того, чтобы расстаться с жизнью, и даже не знала, что именно этого и хотела часть меня.

---

— Вставай.

Толчок. Ещё один. Я с трудом открыла глаза, ожидая увидеть Молли или Кот, но толкал меня Алк, всё такой же раздражённый, как и в тот раз, когда мы встретились.

Его лицо ничуть не смягчилось, когда он увидел, что я проснулась, казалось, он ещё больше нахмурился.

— Чуде-есно, — сказал он и медленно повернулся.

Я посидела немного, наблюдая, как он выходит из убежища, в котором всё ещё крепко спала отара. Баран остановился неподалёку и замер возле скалистого края пути, по которому мы шли.

Маленькая пони в моей голове зевнула и взбрыкнула, заставляя двигаться механизмы в моём мозгу. Алк разбудил меня раньше всех, сказав лишь «чудесно», и теперь неподвижно стоял снаружи. Он хочет поговорить со мной, но при этом хочет, чтобы я подошла к нему. Зачем?

«Может затем, что незачем лежать здесь и задавать вопросы, а надо просто идти вперёд», — пробормотала маленькая пони, словно сама только проснулась.

Зевнув и потянувшись, я выскользнула из объятий спящей Молли и встала. Вчера она не засыпала возле меня, но после того, как я сломалась этой ночью… Возможно, она услышала. Ох, как бы я хотела, чтобы она этого не видела. Как бы я хотела, чтобы никто этого не видел.

Осторожными шажками я обогнула спящих овец и подошла к Алку. Тот не повернулся, продолжая созерцать горную цепь. Я остановилась рядом, решив ничего не говорить и просто смотреть на Клык в лучах рассвета.

Это было… очень красиво.

— Что произошло по ту сторону гор? — спросил Алк, продолжая смотреть вдаль.

Я окинула его взглядом.

— Эм… Была сильная буря. Я сделала глупость и попыталась перейти горы во время неё и… эм… я не хотела вас обременять.

— Нет, не это, — вяло покачал головой Алк. — Не прошлой ночью.

Внутри что-то сжалось и оборвалось.

— Что вы имеете в виду?

— То, что… хм… двадцать семь ночей назад в небе появилась огромная вспышка, не похожая ни на что, когда-либо виденное мной. Ослепительная и громкая, она спустилась вниз и прокатилась по земле. Я решил, что это… — Алк сделал паузу, чтобы выдавить кислый смешок. — Так вот, ты… знаешь, о чём я говорю?

Я уставилась в землю, закусила губу и сморгнула слёзы, видя на той стороне век отпечатавшиеся отсветы той ужасной ночи.

Алк потянул утренний воздух.

— Три ночи назад я привёл отару к вершинам, — в его голосе прозвучало раскаяние, хотя я не понимала, что в этом плохого. — Было уже холодно, слишком холодно для отары, чтобы так высоко подниматься, к тому же мы держимся подальше от пиков с тех пор как… несколько лет, в общем, но что-то меня беспокоило.

Он замолчал. Выждав некоторое время, я спросила, что же его беспокоило. Он повернулся и взглянул на меня с тем же каменным выражением, с которым разбудил.

— Я просто должен был посмотреть, что там такое. Как я и предполагал, я ничего не увидел.

— Ничего не увидели? — я не ожидала от него это услышать.

— Ничего, — кивнул Алк, — что указало бы на присутствие вашего вида. Деревня у подножия гор была безмолвна, ни дыма из труб, ни света в ночи, ничего.

Я снова отвела взгляд. Я знала, о какой деревне он говорит и помнила, что увидела там.

— Ты никакая не травница, — прошипел Алк, оглянувшись мельком на отару и убедившись, что никто не проснулся. — Я не знаю, кто ты, но ты прошла через сильнейшую из виденных мной бурь явно не ради нескольких цветков.

— К-когда вы это услышали? — запинаясь, сказала я.

Мы с ним больше не разговаривали с тех пор, как встретились, тогда как он узнал, что я рассказала Кот и Молли вдали от отары?

— В отаре всё друг другу рассказывают, — закатил глаза Алк. — Слухи ходят туда-сюда.

Я опустила голову, но при этом смотрела на Алка, чтобы он не решил, что я его игнорирую. Похоже, бо́льшая часть отары меня всё же понимала, просто не хотела со мной разговаривать…

— Я многого не понимаю, но меньше всего то, как мы тебя нашли, — Алк обвиняюще ткнул в меня своим раздвоенным копытом. — Мы не взбираемся на вершины, чтобы не видеть то, что по другую сторону, но впервые за много лет, когда я решаю туда подняться, ты падаешь неподалёку от нашего ночле-ега.

— Простите…

— Нет! — прорычал Алк. — Ты и вправду ничего не понимаешь? Как далеко, ты думаешь, тянутся эти горы? Как долго ты пролежала бы там без сознания? Почему после стольких лет я вдруг решил туда подняться? Ты знаешь? Я определённо без понятия.

От холодного взора Алка я вся сжалась. Он опустил копыто и снова потянул воздух, его голос теперь звучал более приглушённо.

— Когда все проснутся, мы отправимся в завершающий этап нашего пути, но возле ле-еса наши пути разойдутся. Там ты пойдёшь своей дорогой. Никто из отары с тобой не пойдёт, и ты не подве-ергнешь её опасности. Понятно?

Видимо, Алк заметил мой слабый кивок, потому что он выпрямился и побрёл назад к отаре. Но у меня был один вопрос, и я не думала, что предоставится ещё один шанс его задать.

— Алк, — прошептала я, и баран, к моему удивлению, остановился и повернулся ко мне лицом, нахмурившись. — Почему вы так долго не были на вершине?

Но прежде чем Алк успел ответить, мы услышали жуткий рёв. Я вскинула глаза к небу и увидела, как в вышине пересекает скалистую границу между Эквестрией и Клыком большой зелёный дракон. Мы оба замерли, не смея оторвать взгляд, пока зверь не оказался далеко, направляясь в Кинсмер, тайную цель моего путешествия.

Оглянувшись на Алка, я увидела, что рёв дракона разбудил остальных. Алк проводил его взглядом и повернулся ко мне.

— Вот поэтому… — сказал он и кивнул в сторону дракона, указав вдобавок на него копытом. — И ради Молли.

---

— Флаттершай? Эге-ей?

— А? Что?

Кто-то ткнул меня в бок, и я, сначала непонимающе оглядевшись, догадалась затем посмотреть вниз и наткнулась на весёлый взгляд Молли.

— Мы почти у подножия, — мягко сказал ягнёнок, кивая на переднюю часть отары. — А это значит, что ты… что ты пойдёшь дальше сама. Бе-ез нас.

— Ох… — смогла лишь я выдавить и на миг снова потерялась, очарованная высокими вечнозелёными деревьями внизу и звуками живой природы, доносящимися оттуда.

Я не имела ни малейшего понятия о том, что меня ожидает внизу, но даже не представляла, что здесь будет настолько красиво. Молли проследила за моим взглядом, а потом вырвала из оцепенения.

— Мы обычно не заходим так далеко вниз, — сказала она. — И мне от этого иногда становится немного грустно.

— Почему? — спросила я.

— Я люблю смотреть на деревья вблизи, — вздохнула Молли. — С гор они кажутся такими крошечными, но на самом деле они очень-очень высокие, когда рядом с тобой. Впрочем, Алк не разрешит мне зайти в лес, он говорит, что там очень опасно.

Я неуверенно взглянула на Кот, и та поймала мой взгляд.

— Не знаю точно, с чем вы сталкиваетесь у себя в Эквестрии, но у нас водятся волки, — пояснила она.

Кровь отхлынула от моего лица. Волки, целые стаи волков в лесу, который тысячи лет, или вообще всегда, находился в изоляции от цивилизации пони. Я сильно сомневалась, что они будут похожи на милых добрых собачек.

— Как правило, они не показываются из лесной чащи, — вздохнула Кот, закрыв глаза. — Но если они будут голодны, или если мы окажемся не там где надо, они могут охотиться на опушке за лёгкой добычей.

Моё левое крыло напряглось под бинтами. Я должна пройти через лес, сквозь самую его чащу, где звери рыщут в поисках добычи и где при встрече с ними остаётся лишь бежать и надеяться, что тебя не станут преследовать.

— К-кто-то ещё в лесу живёт?

— Ну, волки же должны на кого-то охотиться, — задумчиво поджала губы Кот, — ведь мы, овцы, большую часть года не сходим с гор. Так что кабаны, олени и всякие зверушки, наверное?

Как Спайку удалось добраться до Кинсмера? Как Твайлайт, Рарити и Рэйнбоу отправились за ним следом, если это так опасно? У меня нет шансов. Я даже близко не такая смелая, как мои друзья.

Путешествие моих друзей напомнило мне кое о чём ещё: вернувшись, они рассказывали, что в лесу обитают фениксы. Может, Кот тоже про них что-нибудь знает? Дабы сменить тему, я спросила её об этом, и заметила, как загорелись взгляды Кот и Молли: у первой — скорее, от удивления, а у второй — от радости.

— Ух! Они такие красивые! — запрыгала Молли между Кот и мною. — И очень редкие — я за всю жизнь только двух видела!

Я улыбнулась, радуясь куда более приятной теме. Кот всё ещё выглядела слегка удивлённой, но она тоже улыбалась.

— Их нечасто увидишь в этой части леса, — сказала Кот и указала в сторону красноватых гор, — но порой ночью можно увидеть вон там маленькие огоньки, танцующие среди деревьев. Они редко сюда залетают, видимо, потому что здесь для них слишком холодно.

Я подумала о Филомене и о том, как она летала на север, в Кристальную Империю, перед… той ночью. Я видела её в последний раз, когда мы были неподалёку от Кантерлота. Она предупредила меня о буре и улетела, чтобы найти себе укрытие. Надеюсь, она в безопасности.

— Они такие величественные, — мечтательно произнесла я, думая о ярко-красном оперении Филомены и о том, как она сияла им высоко в небе. — Так здорово наблюдать за их полётом.

— Это место весьма волшебное и таинственное, — согласно кивнула Кот, глядя на лес, — и не только из-за фениксов. Есть там много такого, что я не могу объяснить.

— И поэтому, когда я вырасту, я стану иссле-едователем! — объявила Молли. — Прям как ты, Флаттершай!

К счастью, никто не заметил, как подпрыгнуло моё сердце. Кот покачала головой и спокойным тоном напомнила, что ей запретили заходить в лес. Молли не стала спорить и вместо этого, разочарованно опустив голову, затихла. Я подумала о том, что стоит сменить тему, чтобы не давать Молли новую пищу для идей, но мне было интересно, что ещё расскажет Кот.

— Кто ещё живёт в лесу? Есть ли там другие редкие или волшебные существа?

— Я точно не знаю, Флаттершай, — заколебалась Кот, покосившись на дующегося между нами ягнёнка. — Порой ночью, когда не видно луны, отара слышит что-то. Это похоже на гром, но доносится из леса.

Молли навострила уши, хотя продолжала при этом притворяться, что дуется и не слушает нас.

— Когда я была ягнёнком, — продолжила Кот, не зная о том, что её подслушивают, и, возможно, уже не зная о настоящем и глядя куда-то вдаль, — мы услышали эти звуки совсем рядом с ме-естом нашего ночлега, а когда наутро вышли из укрытия, то увидели длинную полосу высоких дере-евьев с отломанными кронами и гигантские следы копыт на траве. Словно великан прошёл, но мы никогда не видели, что это было на самом деле.

— Может, это был др-дракон? — сглотнула я.

Кот задумалась над моим предположением, нахмурившись и припоминая то, что знала.

— Нет, я так не думаю, — покачала она головой. — Формой следы походили именно на копыта, как у нас или почти как у нас.

— Ага, — согласилась Молли и, вскарабкавшись на камень, стала перепрыгивать с одного на другой. — К тому же, ты видела дракона? Спорю, что они порвали бы лес на кусочки, если бы прошли через него.

Мои копыта замерли, и Кот с Молли тоже остановились передо мной, в то время как остальная отара продолжала путь вниз. Это нереально. Это безумие. Я иду прямиком в опасный лес, собираясь потом направиться в ещё более опасные горы. Впереди полным полно разнообразных хищников, целая куча драконов и шанс, что я наткнусь на таинственного парнокопытного великана, который уж точно не окажется большой дружелюбной овцой. Я чувствовала как трескаюсь и ломаюсь прямо там где стою, а ведь я ещё даже не сошла с гор Винни Роуз.

Другого выбора нет, и я должна постоянно напоминать себе об этом. Я отправилась в это путешествие, чтобы воссоединить Элементы Гармонии. Я не могу сейчас вернуться и всё бросить. Я обещала.

Потянув утренний воздух, я пристально оглядела обширные гектары леса, представив на миг, что увижу таинственного великана среди бела дня. Сейчас мы уже очень близко подошли к деревьям, и от этого просторы леса стали ещё более пугающими. Я не могу перелететь его. И обойти не могу. Если я собираюсь нагнать свой Элемент Гармонии, мне придётся пройти через лес.

С нижней точки стало заметно, что лес стоит на небольших холмах, которые вздымались и опускались между горами Винни Роуз и вулканами драконов. Он состоял не только лишь из вечнозелёных деревьев, среди них росли и прочие лиственные деревья, а кустарники и ежевика застилали травяной покров. В тёмно-зелёном лесном пологе виднелись коричневые и янтарные бреши, означая, что некоторые деревья сбрасывают листья на зиму. Но почему одни теряют листья, а другие по-прежнему стоят пышные и зелёные? Почему некоторые деревья всё ещё цветут? В этом было ещё меньше смысла, чем во внезапном начале зимы в Эквестрии. Хотя, если вспомнить Клаудсдэйл…

Кот подошла ко мне и мягко положила копыто на плечо.

— Ты в порядке, утёнок?

Я качнула головой, но не сказала ей, о чём сейчас думала. Я не хотела, чтобы они или кто-либо ещё в отаре знали. Не хотела, чтобы они волновались или паниковали. Вместо этого я спросила её про деревья и почему некоторые всё ещё цветут, несмотря на конец года.

— Деревья цветут когда хотят, утёнок, — наклонила голову Кот, не понимая, о чём я говорю. — Разве в Эквестрии не так?

Я кивнула и, тронувшись с места за Кот, попыталась объяснить ей, что такое времена года. Правда, с сезонами она всё же была знакома, так как у гор Винни Роуз ближе к вершине был ежегодный цикл повышения и понижения температуры, заставляющий овец переходить то вверх, то вниз по склону, но при этом никогда не видела, чтобы такому циклу следовали и деревья.

— Полагаю, что в Клыке всё иначе, — вздохнула Кот. — В лесу никогда не бывает холодно. Мы остались бы там, если бы могли, но всегда безопаснее забраться в горы настолько высоко, насколько это возможно. В лесу слишком много странностей, чтобы отара смогла к ним приспособиться.

Мы приближались к лесу. Даже склон теперь уменьшил свою крутизну и обрёл слой почвы. Одинокие кустики, торчащие среди камней, и маленькие пучочки цветов колыхались на ветру, когда мы проходили мимо. Алк сказал мне на рассвете, что в лес я пойду одна, и совсем немного осталось до того момента, когда я продолжу свой путь в одиночестве.

Рядом со мной кто-то громко зарычал, и я испуганно отпрыгнула в сторону, врезавшись в пожилую овечку. Кот, всю жизнь прожившая на голых скалах и крутых холмах, даже не дрогнула, когда я отскочила от неё и упала в грязь. Овцы впереди замедлили шаг, чтобы узнать причину суматохи.

— Что случилось, Флаттершай? — беспокойно склонилась надо мной Кот. — Ты чуть было не взлете-ела.

— М-мне показалось, что я кое-что слышала! — сказала я, озираясь. — Как будто…

Рычание повторилось, но в этот раз я его ещё и почувствовала. Посмотрела на свой животик, и тот, словно только этого и ждавший, заурчал снова. Я прикрыла лицо передними ногами, пряча вспыхнувший на щеках румянец.

— П-простите, я просто перенервничала. Извините!

— Флаттершай, — сказала Кот, без труда ставя меня на ноги. — Когда ты в последний раз ела?

Ответа она и не ждала, особенно когда заметила, что я тщетно пытаюсь припомнить свой последний приём пищи. Вместо этого она сделала мне выговор и отвела обратно к отаре и Молли.

— Пре-ежде чем ты нас оставишь, мы тебя накормим, — не предложила, а, скорее, велела Кот. — Возле опушки наверняка найдутся какие-нибудь ягоды, которые придутся тебе по вкусу.

— Н-но Алк сказал…

— Я не позволю тебе уйти с пустым животом и не прове-ерив напоследок здоровье.

Это было точно не предложение. Алк будет в бешенстве.

---

— Я в бешенстве, Кот! — проревел Алк, топнув копытом. — Ты знаешь, что скрывается в этом лесу, и знаешь, что не сможешь удрать в случае чего. Я никому из отары не позволю зайти в лес!

Даже при том, что кричал он на Кот, стоял Алк прямо передо мной, заставив меня спрятаться в шерсть овечки, которая как раз осматривала шишку на моей голове. Я ещё не видела его таким сердитым и очень сожалела, что являюсь причиной его гнева. Сложно описать, что я тогда чувствовала, стоя рядом с ним.

— Флаттершай ничего не ела с тех самых пор, как мы её нашли, — вздохнула Кот, позволив моей гриве спрятать шишку, — и она не помнит, когда вообще ела в последний раз. Бедная девочка пытается не доставлять неудобств, Алк, но я не могу её отпустить, не показав, как добывать себе пропитание.

— Это взрослая кобыла, Кот, — стукнул Алк копытом по лбу, — и она сама о себе позаботится! Уверен, она знает, как выглядит ежевика!

— Я тоже уверена, но хочу увидеть, что она поела.

Алк несколько секунд не мог подобрать слова.

— Что? П-почему это так важно?!

Кот вздохнула и распутала перевязку на моём левом крыле.

— Потому что она прошла с нами два дня и ни разу не попросила еду и воду! Она жевала лёд и пила из ручейков, но у неё во рту не было ни цветка, ни ягоды, ни травинки. Сейчас она собирается исследовать лес, чтобы найти цветы и травы, которых нет на её родине, но ей нужны силы, чтобы самой себя защитить.

Алк фыркнул и отвёл взгляд, тихо выругавшись себе под нос. Воспользовавшись наступившей тишиной, Кот медленно раскрыла моё крыло и осмотрела его. Я задержала дыхание, подавляя вскрики каждый раз, когда мне было больно. Алк задумчиво обошёл нас, наблюдая, как Кот возвращает моё крыло на место и снова его перевязывает.

Кот встала и подошла к старому барану.

— Ты с юных лет заботишься обо всех, Алк, — спокойным материнским голосом сказала она ему, — и я знаю, что не беспричинно. Значит, ты можешь понять, почему я забочусь о Флаттершай, правда? Жизнь не перестаёт иметь значение за пределами отары, Алк. Есть и другие отары, другие стада, иногда мы должны думать не только о своих.

Алк нахмурился и таким взглядом впился в меня, словно я никакого права не имела это услышать. Он посмотрел Кот прямо в глаза и обошёл вокруг неё, возвращаясь к отаре. Молча прошёл мимо меня и остановился неподалёку, глядя на небольшой валун, и я проследила его взгляд до лежащей на земле позади камня красной полоски.

— Молли, — проворчал Алк. — Я знаю, что ты там.

Ягнёнок смущённо вышел из-за укрытия.

— Молли, — начал Алк. — Если ты хочешь сказать Флаттершай «пока», сейчас самое время.

— Хорошо… — прошептала Молли.

— И Кот, — добавил Алк, обернувшись. Моё сердце сжалось при виде глаз старого барана. Он был напуган, печален и… очень-очень измотан. — Я выполню твою просьбу, но… — тут он фыркнул, и его лицо стало твёрже, — Молли останется с нами, пока тебя не будет.

Сказав это, Алк присоединился к отаре, половина которой, вместо того чтобы пастись, наблюдала за нами издалека. Внезапно мою шею обхватили две маленькие ножки. Я посмотрела вниз и увидела Молли, обнимающую меня так крепко, как она могла.

— Будь осторожна, — сказала она, уткнувшись в меня лицом.

Это был совершенно другой ягнёнок, не тот, с кем мы встретились впервые. Удивительно, как же быстро мы стали подругами. То же можно было сказать про меня с Кот.

— Я буду суперосторожна, — пообещала я.

Наконец Молли отпустила меня и отстранилась. Улыбнувшись, она поскакала назад к отаре, остановившись за спиной Алка.

— Ты готова, утёнок? — спросила Кот.

Я кивнула и поднялась на ноги, потуже затянув сумки и будто бы поправляя ленту, а на самом деле украдкой вытирая глаза.

— Идём.

---

Деревья были от нас всего метрах в десяти. Вокруг них ютились кусты и высокая трава, правда, в основном, на опушке, так как с трудом проникающий сквозь листву приглушённый свет мешал росту и заметно снижал их число. Кот шла впереди, держа путь к освещённой солнцем зелёной стене, где не было теней. Здесь текла речушка с холодной как лёд водой, а по берегам росли в ряд кустарники. Кот мигом что-то заметила и направилась туда, я увидела колючие виноградные лозы, свисающие над кустами, полными зрелой ежевики. Съев одну ягоду, она взглянула на меня.

— Давай сюда, Флаттершай, они изумительны!

Я последовала её примеру и стала просто срывать ягоды прямо с лоз, но, даже наслаждаясь их сладким вкусом, я не забывала быть начеку. Мои ушки дёргались на любой звук, доносившийся сквозь пение птиц и щебет крикетов. Мы двигались вдоль кустов, находя больше ягод и усердно жуя. Кот закончила есть и открыла свою сумку, набирая ежевику в какие-то маленькие фляжки, разложенные на траве.

Но пока она была увлечена сбором плодов, я не могла не чувствовать, что за нами наблюдают. Порой я поглядывала на реку, но видела лишь птиц, сидящих на деревьях или купающихся в воде. Чувство, впрочем, никуда не делось, и я даже за едой продолжала вслушиваться.

— Флаттершай, — заговорила Кот, не отрываясь от своей работы, — что Алк сказал тебе сегодня утром?

Я замерла с ягодой в зубах.

— Я заметила, что вы с Алком встали раньше всех, — продолжила Кот. — Он частенько встаёт первым, но я не думаю, что он просто так стоял рядом с тобой. Так в чём причина?

Обращаясь ко мне, Кот не отрывалась от своей работы, и это заставляло чувствовать себя виноватой без причины. Но то что Алк отвёл меня подальше для беседы означало, что он хотел сохранить её личной и, вероятно, даже абсолютно тайной. Не будь проревевшего над нами дракона, никто, быть может, и не узнал о нашем разговоре. Правильно ли будет рассказать Кот, о чём мы говорили? И почему ей нужно это знать?

Меня осенила внезапная догадка, и я с трудом проглотила ягоду.

— Вы, эм… вы ведь не только ради этого вопроса пошли со мной?

— Неплохая ве-ерсия, утёнок, — рассмеялась Кот, не отвлекаясь от собирания ягод, — но нет. Я уже давно планировала проводить тебя в лес, но когда проснулась этим утром и увидела вас двоих, мне стало любопытно, что же он сказал.

— А… — я тронула землю под копытами.

Кот сделала паузу и посмотрела мне прямо в глаза.

— Послушай, утёнок, ты не причём. Просто… Алк не любит незнакомцев, не любит делиться чем-то о себе, и он…

— И он что? — надавила я, но Кот ничего не сказала, сморщив губы и показывая, что я и сама знаю. Я пожала плечами и подняла копыто. — Ну, он переживает за отару…

Кот кивнула и жестом попросила продолжить.

— Он очень волнуется о Молли и обо мне… думаю, и о вас он тоже волнуется.

— Ох уж этот шерстяной тюфяк… — усмехнулась Кот и вернулась к собиранию ягод.

— Ещё он говорил что-то о том, что никогда не ходил к вершинам, но сделал это перед тем, как вы нашли меня.

Теперь настала очередь Кот застыть на месте.

— Что конкретно он говорил? — спросила овечка.

— Ну… он, эм… — пропищала я.

— Ох, прости. Вдохни поглубже, утёнок. Всё хорошо. Ты не причём. Просто скажи как есть.

«Тогда почему у нас такое чувство, будто мы доносим на него?» — жалобно сказала маленькая пони.

— Алк сказал, что он повёл отару в горы, потому что чувствовал, что должен взглянуть на ту сторону. Он сказал, что сам не понимал, почему так поступает, и сказал, что шансы отыскать меня были нулевыми. Он… Я… Я не травница, Кот. Я всем вам солгала, включая и Молли.

Я понурила голову и закрыла глаза.

— П-простите, Кот. Пожалуйста, не злитесь на меня.

Несколько секунд стояла тишина. Ужасная, мучительная, тяготившая меня весом каждой сказанной лжи. Каждой полуправды, которую я вычленила, чтобы скрыть невыносимые факты от кого-то столь юного как Молли. Но даже под этим весом я всё равно не могла сказать Кот, зачем я забралась так далеко и куда иду на самом деле. Только не после того, как Алк назвал мне причину, из-за которой он старается держаться подальше от вершин.

Нежное копыто легло на моё плечо, и я медленно взглянула на Кот. Она тоже выглядела виноватой, но я не могла понять почему. Она всегда была щедра ко мне. Она настоящая подруга, одна из первых друзей, которых я обрела после того, как начался этот кошмар.

— Послушай, утёнок, — начала Кот, сделав паузу, чтобы вытереть моё лицо. — Поднявшись туда, Алк сделал нечто большее, чем просто нарушил собственное правило. Он вытерпел много боли, от которой не оправилась бо́льшая часть отары.

— Бо́льшая часть отары?

— Да, — кивнула Кот. — Это было очень давно, слишком долго для Молли, чтобы что-то помнить, но все остальные по-прежнему помнят. Это не один лишь Алк решил оставаться внизу, таково было решение всей отары. Алк нарушил своё обещание, предчувствуя нечто важное на горизонте. И когда ничего не случилось… точнее…

— Когда вы… н-нашли мня, — дрожащим голосом прошептала я.

— Алк чувствовал, что беспричинно подверг всех опасности. Чувствовал, что открыл старые раны в отаре лишь затем, чтобы наткнуться на замёрзшую до смерти пони. Он не знал, что хотел там найти, но…

— Не меня, — каркнула я.

Кот положила копыта мне на плечи и посмотрела в глаза.

— Мы спасли тебя. Алк нёс тебя столько, сколько никто бы не смог. Ради тебя он рискнул всей отарой, ожидая, когда ты сможешь последовать за нами, потому что неправильно оставлять тебя одну там на виду.

— Почему он не сказал мне? Почему не говорили вы?

— Потому что… — Кот замолчала, оглядевшись на случай, если кто-то может услышать. — Потому что Молли никогда не должна узнать.

«Ох», — сказала маленькая пони.

Я выскользнула из копыт Кот и отошла на несколько шагов, покачиваясь от того, что мне открывалось.

— Нет… Вы хотите сказать… Она… — я не могла это представить. Не хотела представлять. Но лёд, огонь и жуткие крики уже захлестнули моё сознание. — Её родители? Д-драконы?

Кот медленно кивнула, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться самой.

— Если бы мы тебе что-нибудь там рассказали, ты могла бы случайно сказать что-то Молли. Или дать ей ключ к разгадке. Мы должны защитить её, Флаттершай. Она не заслужила знать, что произошло.

— Нет, нет, нет! — стиснула я зубы, топая к берегу. — Она имеет полное право знать! Но вы ей не скажете! И я… Я…

— Флаттершай?

— Я тоже не могу ей сказать.

Я не могла перенести мысль о том, как сообщаю ей правду. Не хотела быть той, кто навсегда потушит блеск в её глазах. Молли заслуживает быть счастливой.

«А ещё Молли заслуживает правды», — сказало отражение в воде.

— Это нелегко, утёнок, — признала Кот. — Но я рада, что ты понимаешь, насколько это трудно, и желаешь лучшего для Молли. Большое спасибо за понимание.

Я не поднимала глаз от своего отражения в реке. Правильно ли будет оставить всё как есть? Правильно ли будет скрывать правду от кого-то, кто имеет право её знать? А правильно ли будет забрать из её жизни счастье?

Я упала на берегу реки и спрятала голову в копытах.

---

Где-то через полчаса Кот сидела на берегу, а я срывала висящие перед собой ягоды ежевики. Куда же делся тот чудесный вкус?

Я пыталась заполнить пустоту в желудке, но всё что мне удалось — это обнаружить другую, куда большую пустоту, которую не заполнить никакой едой. Даже есть больше не хотелось.

— Ну что же, Флаттершай, — сказала Кот, с трудом поднимаясь на копыта. — Думаю, пришло время прощаться.

Я повернулась к ней и слегка поклонилась.

— Большое спасибо за всё, я… прошу прощения за все доставленные мной неудобства.

— Не беспокойся об этом, утёнок, — хихикнула Кот, пытаясь развеять сгустившиеся над нами тучи. — Беспокойся лучше о себе. Мне было очень приятно встретить тебя и помогать тебе в дороге.

— Пожалуйста, передайте Молли от меня ещё раз «пока», — прошептала я. — Ох, и скажите Алку, что я прошу прощения.

— Конечно, Флаттершай.

— Вы… Вы думаете, что с Молли всё будет в порядке? — спросила я, ковыряя землю передним копытом. — Она не все вопросы успела мне задать.

— Ох, Флаттершай, ты ответила куда больше, чем она ожидала! — рассмеялась Кот, потянувшись к сумке и показывая собранную ежевику. — Молли будет рада, особенно, когда я дам ей одну баночку. Мы не слишком часто будем их есть.

Несколько мгновений мы просто улыбались друг дружке, и тут у Кот возникла мысль.

— Утёнок, можешь открыть свои сумки?

Я удивлённо подняла брови, но сделала так, как мне сказали.

— Я что-то потеряла? — спросила я, осматривая сумки, но тут заметила, как Кот кладёт в одну из них баночку с ежевикой. Оглянулась на неё, не зная, что лучше сказать.

— На дорожку, — пояснила Кот, закрывая свою сумку. — Позаботься о себе, Флаттершай. Никаких полётов в ближайшие дни, ищи ночлег засветло и хорошенько следи за своей раной на ноге.

Уставившись на неё, я едва могла уловить сказанное.

— С-спасибо, — пробормотала я.

Кот обняла меня, и я сделала то же самое. Удивительно, на что способно простое объятие. Я была счастлива. Счастлива быть живой и встретить кого-то столь щедрого и доброго, когда всё пошло наперекосяк.

Кот отстранилась и направилась в обратный путь.

— Нет нужды меня провожать, это недалеко. Помни, что я тебе сказала и будь осторожна, утёнок.

— Я вас всех ещё увижу? — спросила я.

Кот остановилась и оглянулась на меня, а затем окинула взглядом лес за моей спиной. Её глаза смягчились, печальные под целой жизнью воспоминаний, которые я не могла знать. После этого она взглянула мне прямо в глаза.

— Мы надолго здесь не останемся, утёнок. Отара всегда должна двигаться. Если тебе нужна будет помощь, чтобы перебраться вновь, я скажу другим отарам, которых встречу, чтобы высматривали тебя.

— Я очень благодарна вам за это, — сказала я, смущённая тем, что Кот по-прежнему мне помогает.

— А тепе-ерь, — вздохнула Кот, — я, пожалуй, пойду. Алк будет беспокоиться. Прошу, будь там осторожна, утёнок. Неважно, что ты здесь хочешь найти, не стоит попадать в неприятности.

— Хорошо. Спасибо.

— До свидания, Флаттершай, — сказала Кот, отвернувшись и уходя сквозь тени деревьев.

— До свидания, — прошептала я, махая ей вслед, хоть она и не могла этого видеть.

Я смотрела, как Кот пересекает затенённую часть леса и выходит на открытое пространство с другой стороны, оставаясь на месте, пока она не взошла на холм и не скрылась из виду, оказавшись под защитой отары.

Вздохнув, я повернулась к реке. Далеко на горизонте виднелся Кинсмер, а перед ним раскинулся таинственный лес, о котором я мало что знала. Когда-то здесь побывали мои друзья, но они не были достаточно долго, чтобы многое узнать о Клыке. Я чувствовала, что иду в неизвестность.

Найдя несколько торчащих из воды камней, я осторожно перебралась на другую сторону.

«Это и правда неизвестность, Флаттершай, — напомнила маленькая пони. — Но, впрочем, как и всё остальное с тех пор, как началось наше путешествие».

Я замерла возле лежащей на траве тёмной границы, мысленно выбрав путь и собрав всю свою храбрость, чтобы сделать первый шаг. Да, я снова одна, но я по-прежнему жива. И я смогу.

«Ты сможешь».

— Я смогу, — заверила я себя и шагнула в неизвестность.