Призраки иного мира

По ту сторону изгороди

— Что ты имеешь в виду под — «там не на что смотреть»? – похоже Отем раньше там бывал и мне было бы интересно узнать, что он видел.

— Там редкие руины и заражённая радиацией территория – даже Красный Глаз не был заинтересован в экспансии на данную территорию. Анклав давно отправлял туда экспедиции, которые вывезли оттуда всё немногое ценное, включая незаражённую почву с вершин гор.

— А жители? В этом городе были жители?

— Сотни лет как там нет никаких жителей, — Отем это говорил, посмеиваясь, — ты, похоже, совсем не знаешь истории.

— Если ты знаешь то расскажи, путь туда неблизкий, я с удовольствием послушаю, — насчёт «с удовольствием» было сарказмом, что-то мне подсказывало, что история будет не из приятных.

Пока мы двигались по новому маршруту, ржаво-коричневый пегас провёл мне лекцию по истории, вкратце рассказав историю «Сталлионградской Республики».

До войны с зебрами Сталлионград был полуавтономным городом-государством, населённым в основном земными пони. Город вёл особый, и непонятный для своего времени, путь развития – без магии, но с техническим уклоном. История его появления доподлинно неизвестна, но известно то, что он был основан до появления принцесс аликорнов и его жители говорили на своём, не похожем на Эквестрийский, языке. Дорвавшись до власти «благородные сёстры», используя собранную армию из всех подвидов пони и собственную магию, попытались присоединить мятежный город к Эквестрии. Непонятно как, но Сталлионград победил – принцессам так и не удалось решить проблему военным путем, и они вступили в переговоры с местным руководством. По результатам переговоров республика всё же вошла в состав Эквестрии, но с особыми условиями. Что это за условия история умалчивает, но на многих довоенных картах этот город не обозначался, и многие эквестрийцы даже не знали о его существовании. В самой же республике хоть и признавали Селестию как богиню, но не уважали её как правителя.

Всё изменилось после того как со страной зебр были заключены торговые соглашения о поставках угля. В Сталлионграде ещё задолго до этого были освоены различные технологии, а после получения энергетических ресурсов начался усиленный промышленный рост. Технологии, что до этого использовались лишь в пределах республики, быстро распространились по всей Эквестрии, а сам город перестал быть «городом призраком». Однако период благополучия был недолгим – город стал одной из первых «сакральных» жертв войны с зебрами.

Первые боевые столкновения между пони и зебрами сложно было назвать боями — народы пони и зебр тогда были крайне мирными. По непроверенным данным первым, кто решился на убийство, был будущий друг Литлпип – Эплснек. После первых жертв «шестерёнки войны» закрутились. Вначале стороны использовали в основном холодное оружие, некоторые даже крепили его на хвосте, но потом появились министерства, возглавляемые «Элементами Гармонии», за ними появились всё большие потери, новые оружейные и магические технологии с обеих сторон и прочие прелести войны.

История не сохранила подробностей того как был уничтожен Сталлионград но известно то, что он оказался между «молотом и наковальней», и был уничтожен совместными усилиями пони и зебр, за контроль над ним, а все его жители убиты. Также там были впервые испытаны мегазаклинания. После всего произошедшего территория города и его окрестности представляют собой «лунный пейзаж».

Кроме редких экспедиций Анклава, там сотни лет никто не появлялся, и полёт туда имеет мало смысла, однако мне было интересно взглянуть хотя бы на руины.

Сейчас же город Сталлионград хоть и считался территорией Эквестрии, но находился за границей зоны действия погодных башен и так называемых — «Садов Эквестрии». Эту границу иногда называют «изгородью» и за ней начинались территории, заражённые радиацией. Хоть уровень радиации в окрестностях Сталлионграда был довольно высок, но не шёл, ни в какое сравнение с тем, каким он был на территории бывшей страны зебр. За высокий уровень радиации бывшую страну зебр сейчас иногда называют «Светящимся морем».

Далее Отем высказал предварительный план действий:

— Зависнем над одной из срезанных вершин, спустим робота шпиона, ты взглянешь на пустошь. Спускаться на поверхность я бы не советовал. Там радиация припекает, а большинство препаратов на тебя не действует, и я не знаю, как на тебя подействует Антирадин.

— Ты точно уверен, что там безлюдно? — я не сразу заметил, как сказал неподходящее слово.

—Безлю… ты о чём? — вопрос пегаса был понятен.

— Не встретим ли мы там НКР?

— Этого точно не знаю, но не думаю, что на этой пустынной-заражённой территории может кто-нибудь быть.

— Вообще-то нет, — Сулик решил вмешаться в дискуссию, — сейчас туда регулярно летает гуль Дерпи со своим «особым пони» (тем самым Кантерлотским гулем — ночным пегасом, который сбил Громовержец).

— Это ещё зачем? — Отема удивил этот факт.

— Потому что они гули. В Эквестрии много гулей, как я, и если ты забыл — для нас радиация это фактор выживания, а из-за «Садов» радиационный фон в Эквестрии резко понизился. В вершинах гор, срезанных Анклавом, образовались озёра с облучённой водой.

Эта пегаска иногда летает к этим озёрам и, набрав воду, вывозит и продаёт её в своём магазине, а после торговцы развозят её по всей Эквестрии.

— И как часто они туда летают? — пегас обращался к зебре.

— Не могу знать, но предполагаю что раз в две недели.

Этот факт навевал тревогу. Пегаски за штурвалами управления Громовержца напомнили нам тот факт, что эта Дерпи раньше сбивала воздушные корабли Анклава, создавая сверхзвуковые ударные волны, и убивала пегасов побочными радиационными выбросами. По понятным причинам посадка Громовержца отменялась.

Однако я вспомнил, что у нас в ангаре находится трофейный «абордажный» Хищник наёмников. Данный корабль летает на тех же облачных принципах, что и Громовержец, но он гораздо меньше и маневреннее, а ещё с него не демонтировано вооружение. На таком воздушном судне можно просто пролететь над поверхностью не высылая робота. Я высказал своё соображение — моё мнение одобрили. Также Сулик предложил не отказываться от идеи высадиться над горным озером – для него радиационная вода была очень важна, а светящиеся грибы из пещеры стали заканчиваться.

Обсуждая детали вылазки, мы вспомнили, что у нас на борту толпа пленных сектантов, а также трупы наёмников в морозильной камере. Отем предложил просто выбросить их за борт. Мне данная идея не понравилась. Если такой способ избавления от «двухсотых» я ещё мог допустить, то к идее массовой казни относился крайне отрицательно — даже применимо к этим разумным копытным сектантам. Моё сравнение с *ИГИЛ и броненосцем "Потёмкин" по понятным причинам вызвало недоумение у присутствующих, но сравнение с пиратской традицией, «прогулка по доске», как ни странно было понято. Далее Отем спросил, что я предлагаю:

— И что ты предлагаешь? Просто отпустить?

— Высадить их на одной из вершин.

— Это равносильно казни. Если они спустятся вниз, или попробуют местную воду, то погибнут от радиации. Ты же не предлагаешь оставить им защитные костюмы и антирадин?

— Конечно, нет. Если туда летает та пегаска то сектантов рано или поздно найдут.

— Скорее всего, поздно. Ты предлагаешь оставить их умирать от радиации на вершине горы, без еды, воды и всего остального, надеясь, что среди множества гор Дерпи наткнётся на нужную? Это довольно жестоко.

— Говорит мне тот, кто предлагал выкинуть пленных за борт.

— Убивает не падение, а резкая остановка в конце. По мне, так, быстрая смерть от остановки менее жестока, чем медленная от радиации.

Продолжая дискуссию, мне всё же удалось убедить полковника поддержать моё решение. Также мы решили вместе с сектантами оставить и трупы наёмников. Трупы наших погибших мы оставим, а потом кремируем.

Пока мы не добрались до конечной точки маршрута, я с группой копытных занимался тем, что упаковывал трупы наёмников в импровизированные гробы из пустых ящиков, под боеприпасы. Укладывать, мороженые трупы пони и грифонов, было противно, но ещё противней было бы тащить их на борт Хищника где, оттаяв, они будут испускать ароматный душок. С трупами мы особо не церемонились, я даже попросил принести кувалды для того чтобы подломить выступающие конечности, и заодно утрамбовать тела «валетиком». Особо часто кувалды приходилось применять к грифонам (они крупнее пони), но порой удавалось запихать три тела в один ящик.

Закончив с консервацией мороженого мяса, мы унесли тяжёлые ящики в ангар, где их погрузили на борт Хищника. В ангаре нас встретила Симфони и сказала, что будет нашим пилотом. Также нам принесли белые и жёлтые костюмы радиационной защиты – хоть мы и не собирались спускаться к заражённой поверхности, но осторожность не повредит. Пегасам достались костюмы белого цвета, те же, кто был без крыльев, и я в их числе, одевали аналогичные, но жёлтые и без «рукавов» под крылья. Сулик по понятным причинам в защите не нуждался.

Однако Симфони предупредила, что если нам встретится Дерпи то данная защита не поможет. Уровень радиации при выбросах, что создавала эта гуль, был настолько высок, что пегасы умирали за несколько секунд даже в таких костюмах. Будем, надеется, что мы её не встретим, а если встретим, то убьём её вместе с «мышекрылым», прежде чем они убьют нас.

Вскоре в ангар под конвоем привели пленных сектантов, включая детёнышей. Глаза у них были завязаны, а у палкоголовых на сверле были одеты блокираторы. Наши бойцы в довольно грубой форме разместили сектантов на борту у ящиков с трупами и выставили охрану, вооружённую лазерными винтовками и дробовиками. Среди этой охраны я заметил «спецагента Мятную», стоило мне моргнуть и она пропала. Как у неё получается так внезапно появляться и исчезать, и как её не замечают? Потом буду думать над этими вопросами.

Далее я разместился на месте второго пилота Хищника – Симфони сказала, что она во втором пилоте не нуждается, и я могу занять это место.

В полёте любуясь пейзажем, я думал об этом городе и его странной истории. То что в этом мире, колдовства и разумных животных, был целый развитый город населённый копытными, возможно говорящими по-русски, уже было странностью, а история того как он был уничтожен звучала крайне подозрительно. Будто это уничтожение было заранее спланировано и подстроено обороняющейся стороной. Как всё происходило на самом деле, я вряд ли узнаю, но хоть полюбуюсь на руины. Когда мы снизились, я понял что сравнение «лунный пейзаж» было удивительно точным. Среди этой пустыни действительно не на что было смотреть. Сделав некрутой вираж, Симфони набрала высоту и, заметив одну их «срезанных» горных вершин с озером посередине, направила туда Хищник, а после совершила мягкую посадку и, взяв в копыто переговорное устройство, обратилась к находящимся на борту:

— Уважаемые «пассажиры», наш Хищник совершил посадку. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеюсь больше вас никогда не видеть, — под «пассажирами» пегаска явно имела в виду сектантов. Насчёт «никогда не видеть» — я полностью разделял её мнение.

Встав с места второго пилота, я направился к выходу и увидел, как сектанты с ящиками на спинах и под прицелом охраны выходят наружу. Я тоже на всякий случай взял пленных на мушку. Ещё было желание покорчить из себя надзирателя в концлагере, и командовать словами schnell и arbeiten но я сдержался. Выгрузив все ящики, сектанты, взяв заранее приготовленные железные бочки, набрали воды из горного озера, а после погрузили бочки обратно на борт.

В один из моментов этих погрузо-разгрузочных работ я заметил, как Сулик жадно пьёт воду из озера. Вид зебры на водопое мне напомнил передачи про диких животных, для полноты картины не хватало только нападения крокодила. Тут вспомнил, что когда я так думал, происходило что-то подобное. Приведя плазменную винтовку в боевое положение, я ожидал, что какая-нибудь тварь вылезет из озера, но всё обошлось.

Когда все бочки были заполнены и погружены мы приказали сектантам выстроиться цепью, а дальше наши единороги, используя свою магию, сняли блокираторы с рогатых сектантов. Далее мы приказали сектантам лечь на землю и не подниматься ближайшие полчаса. После мы поднялись на борт, Симфони заняла место за штурвалом и мы благополучно взлетев, вернулись на борт Громовержца – всё прошло удивительно гладко.

Далее Громовержец продолжил свой маршрут к «Светящемуся морю» — месту, где нас не найдут. Отем говорил, что там такой же «лунный пейзаж» только уровень радиации гораздо выше, а постоянные «неуправляемые» вихри делают эту территорию непригодной для жизни — даже для гулей. Громовержец же находился на достаточной высоте, чтобы мы не опасались вихрей и радиации. Как НКР планировал совершать экспансию в эти земли, я не представлял, хотя и был мало знаком с технологиями этого мира, но воздушные корабли аналогичные нашему Громовержцу были бы явно полезны.

Дальнейшие недели были для всех довольно насыщены хоть и без боёв. Отем был одержим идеей в будущем возродить Анклав, но не повторяя прежних ошибок его руководства. Для начала он решил дать аналогичное название нашей вооружённой группировке. Его идею не одобрили даже пегасы – не в плане возрождения, а в плане названия. Для жителей пустоши Анклав это образ абсолютного зла пришедшего с небес, а для пегасов Анклав был лишь военизированной организацией, что полностью провалила свои задачи и цели. Чтобы сражаться с НКР нам нужно другое название.

Отем предложил последовать примеру НКР и придумать какую-нибудь звучную аббревиатуру. Никаких идей ни у кого не было, но я, для примера, привёл аббревиатуры запрещённых в России организаций *ИГИЛ (Исламское Государство Ирака и Леванта) и НАТО (Национальная Американская Террористическая Организация). После сказанного на минуту все замерли, и смотрели на меня, как на психопата. Тишину нарушил Отем, напомнив всем, откуда мы сбежали, и от какой операции он меня спас. Я не хотел дальше поддерживать легенду своего сумасшествия и предложил более простую и универсальную аббревиатуру – СНС (Силы Народного Сопротивления). Хотя наши силы маловаты и пока мы далеки от народа, но всё начинается с малого – моё предложение одобрили.

Я был немного удивлен, что моё предложение приняли, и в шутку предложил ещё и переименовать Громовержец в «Мститель», а трофейный Хищник в «Подстрекатель». Копытные не поняли, что я пошутил, и к моему сильному удивлению приняли это предложение. Надо быть осторожней с будущими высказываниями.

На следующий день Дестини, зайдя ко мне в каюту, сообщила, что она и группа других «яйцеголовых» крайне заинтересованы моими особенностями. Ещё когда меня лечили, Дестини заметила, что моя кровь отторгала магию. Она позволила себе взять образцы на анализы, и выяснилось, что, по сути, моя кровь не принадлежит ни земному пони, ни вообще никакому из известных видов. Число хромосом у меня меньше чем у пони, и к тому же нечетное, но клетки обладают удивительной регенерацией. На вопрос «и сколько у меня хромосом?» я получил удивлённый и короткий ответ «сорок семь». Судя по услышанному ответу, я должен быть «счастливым» обладателем синдрома Дауна, однако я хоть и был не слишком умным, но «Дауном» себя не чувствовал. Дестини будто по глазам прочитав мои мысли, сказала, что никто не считает меня ущербным. Наоборот: я у всех вызываю уважение и интерес — особенно у неё и других «яйцеголовых». После единорог предложила мне пойти вместе с ней в лазарет, переделанный в лабораторию. Я отказался, мотивировав это тем, что не хочу быть «лабораторной мышью». На мой отказ рогатка скорчила очень жалостливую морду, и снова, но «вежливо», попросила. Не знаю, почему, но я согласился. Услышав положительный ответ, Дестини резко оживилась и сказала, что независимо от результатов она и другие будут очень благодарны.

Придя в лабораторию, я увидел, что меня встречают множество копытных – все самки. В основном среди них были единороги, но было много пегасок и несколько земных пони.

— Разве для моего изучения нужно столько народу? – я задал логичный вопрос. Вряд ли кроме меня тут есть что изучать.

— Никакие заклинания, в том числе и диагностические, на вас не действовали, но возможно, что некоторые заклинания единорогов могут дать результат. Также крайне интересно ваше взаимодействие с магией земных пони и пегасов, — Дестини дала «исчерпывающий» ответ.

— Вас понял: только никаких анальных зондов, вивисекции или что там вы приготовили. Я серьёзно.

Далее пошли долгие часы исследований. Мне сказали снять одежду и лечь на стол, далее ко мне прикрепили множество датчиков, а после рогатые применяли на мне различные заклинания. Выяснилось, что к магии я не так ненеуязвим — некоторые боевые заклинания (типа молнии) оказывали эффект. То, что от слабых разрядов на моей шкуре появлялись небольшие ожоги, было неприятно, но то, что они быстро затягивались, не могло не радовать. Огорчало то, что лечебные заклинания, а также зелья были для меня абсолютно бесполезны, включая «оволоситель» что приготовил Сулик. Даже телекинезом меня нельзя было захватить, будто я испускаю какую-то ауру отторгающую магию. Эта аура была даже визуально заметна, когда я пользовался своим, не в меру развитым, «копытокинезом» — вокруг копыта начинал дрожать воздух как над горячим асфальтом. Похоже, этой аурой я и пробил щит аликорна в психушке.

Дестини предложила кому-нибудь из единорогов стать добровольцем, чтобы я взял её за рог, и мы увидели что произойдёт. Добровольцем вызвалась бордовая единорожка к которой тут же прикрепили множество датчиков а другие рогатые стали её просвечивать сканирующими заклинаниями. Перед тем как взять бордовую за «сверло» я сказал ей — «если случится что-то неприятное, то я заранее прошу прощения», та ответила — «всё хорошо – я сама вызвалась». Далее я взял рогатую за палку, та, подёргав головой, убедилась, что я её схватил и сказала, что ничего не чувствует. Дестини сказала ей сотворить какое-нибудь заклинание, та сказала, что попробует применить телекинез. Далее её рог на секунду засветился, а после она отпрыгнула назад. Потерев свой рог, бордовая пожаловалась на головную боль и странное ощущение в роге. Ей дали воды, но она не смогла взять стакан магией. Она не запаниковала, и сказала, что ожидала что-то подобное и способности к магии в теории должны вернуться. Примерно через десять минут «дрель» подопытной начала искриться, а через полчаса способности к магии полностью восстановились. Далее нечто подобное я проделал с небесно-синей пегаской, только вместо рога были перья на её крыльях. Эффект был короче – примерно три минуты и пегаска снова летала. После этого решили провести эксперимент, чтобы проверить, смогут ли пегасы вообще меня утащить. Выяснилось что две пегаски уверенно (за плечи) поднимают меня в воздух, но в одиночку им тащить очень тяжело.

Также всех заинтересовал мой необычный цвет глаз и то, что у меня нет жопометки. Копытные обсуждали этот феномен, высказывая самые безумные теории. Слушая эти бредни, я напомнил тот случай, когда я упал в зеркальную лужу и оттуда вместе со мной выплыл агрессивный клон. И что у этого клона цвет глаз был другим, и жопометка была на месте. После услышанного некоторые копытные решили, что я это не я, а тот клон. Но эту теорию я опроверг тем: что помню что нынешний цвет радужки, и отсутствие метки, было у меня ещё с того момента когда я сбегал с психушки – Отем не даст соврать.

После получаса обсуждений и бредней копытные решили продолжить моё изучение в другом направлении, и предложили мне сдать на анализы (пардон) моих головастиков. От услышанного предложения я на некоторое время впал в неловкий ступор, а потом сказал, что с этим будут проблемы, так как у меня с момента пробуждения в психушке пропало влечение к противоположному полу. Дестини немного подумав, высказала своё мнение:

— Хоть у вас и другие генетические особенности, но внешне вы мало отличаетесь от земного пони и, в теории — кобылы должны вас привлекать. То, что у вас нет известно какого влечения, можно объяснить перенесённой операцией на мозге, однако я полагаю, что с вашими способностями к регенерации нервная система уже давно восстановилась и то, что противоположный пол вас не привлекает это скорее психическая проблема. Полагаю, что для её решения вам нужно лишь провести несколько «приятных ночей». Предлагаю свою помощь, и не бойтесь непоправимых последствий – при разном числе хромосом «залёт» полностью исключён.

— Спасибо за предложение помощи но, пожалуй, откажусь. Меня полностью устраивает моё нынешнее положение, — хоть эти копытные и были приятны в общении, но «собачиться» с ними я не собирался. Может какой-нибудь афганец зоофил и оценил бы местных цветных самок, но я лучше предпочту быть импотентом.

— Жаль, надеюсь, в будущем вы передумаете, — палкоголовая похоже рассчитывала на другой ответ.

Далее я продемонстрировал свои способности к «копытокинезу» а также то, как я могу ходить, глуша цокот шагов — продемонстрированное произвело на копытных сильное впечатление. После ещё нескольких экспериментов с заклинаниями мои мучения наконец-то закончились.

Следующие дни я проводил большей частью в спортзале Мстителя (бывшего Громовержца) где тренировался с нашими бойцами. В большинстве спаррингов я побеждал. Я заметил, что местный ближний бой пони основан на том, чтобы зайти противнику сбоку, а потом его сильно лягнуть. Я же хоть и заметил, что копытные наиболее уязвимы сбоку, но лягаться даже не пытался. Боксировал я, вполне по-человечески — стоя на задних ногах, применяя различные захваты и подсечки. Копытные же дрались на четвереньках, пытаясь заходить сбоку, изредка вставая на дыбы.

Как я понял, тактика боя земных пони состоит в том, чтобы зайти противнику с боку, и развернувшись, лягнуть того в уязвимый бок. Однако часто бывало так, что противники сцеплялись друг с другом, и тогда победная тактика заключалась в том чтобы голова противника оказалась выше, чтобы зубы были на его горле, или хотя бы прижаться головой к горлу. Поэтому передние ноги должны проходить под мышкой противника, а задними нужно упереться в живот, для этого надо успеть раньше округлить спину. В этом положение передними ногами сдавливать лопатки противника а головой давить в подбородок, задними в свою очередь, рвать брюхо, растягивая противника. Удобнее это будет делать из положения лежа на боку. Раны на животе гораздо болезненнее, чем на спине.

Земные пони побеждались довольно легко, с летающими пегасами было гораздо сложнее. Единороги же хоть и поняли, что магией меня не захватить, но не стеснялись слепить меня магическим светом, а также бодались своим сверлом, с защитным набалдашником на кончике – не лишняя предосторожность. Вскоре я для себя разработал более-менее универсальные тактики борьбы с тремя подвидами и мысленно представил себе будущие встречи с аликорнами – надеюсь, с ними до ближнего боя не дойдёт.

Сулик, глядя на спарринги, даже спросил — «не использую ли я какое-то неизвестное боевое искусство», хотя и отметил что мой «стиль» все же уступает «стилю павшего цезаря». Также тем как я дерусь, заинтересовался Соуп и предложил мне заняться с ним тренировками ножевого боя. Я заметил, что земные пони и пегасы предпочитают удерживать предметы и оружие в пасти, однако синий пегас удерживал резиновый нож как я – в копыте. Соуп сказал, что ножевой бой это его талант. Хоть в спаррингах без оружия я большей частью побеждал, но в ножевом бою Соуп меня «с треском» уделал.

После тренировок я, вспоминая прошлые события, решил, что ближнего боя по возможности лучше избегать, особенно против грифонов и аликорнов. Я вспомнил как пошёл против птицельва с саблями на крыльях с садовым инвентарём в руке, то есть в копыте. О чём я тогда думал?! От мыслей меня отвлёк Соуп, сказавший что может меня научить некоторым приёмам, и то, что после того как я поймал у его глаза нож, он готов пойти со мной хоть в преисподнюю. То, что мы и так в преисподней я не стал говорить.

Так и проходил день за днём. Может я бы и посчитал такие дни спокойными, если бы не постоянный флирт со стороны слабого пола. Не знаю, чем я заинтересовал местных самок, но оценивающие взгляды и постоянные предложения уединиться были довольно частыми со стороны всех подвидов. На эти предложения «включал дурака» и со стороны выглядел, наверное, как кастрированный кот. Похоже, в этом мире более свободные нравы, а может после долгих лет в тюрьме они слегка изголодались, а может это, потому что большая часть обитателей Мстителя самки, или всё сразу. В любом случае я не отвечал взаимностью. Тем более что свои предложения уединиться, копытные сочетали с демонстрацией своей животной (лошадиной) природы – били хвостом себе по бокам, постоянно тыкались в меня, шевелили ушами и фыркали, меняли свою походку на слишком **лошадиную. Пегаски всё это сочетали с расправленными крыльями – у них «ветреный» характер. Теперь я понял почему «женщина на корабле – плохая примета». Немного утешало то, что я не единственный кому самки уделяли внимание. Лишь Сулик был обделён этим вниманием – его «гнилая» натура, по понятным причинам, была никому не интересна. Я завидовал этому гнилому полосатику и решил по возможности больше времени проводить в его окружении.

Зебра гуль проводил большую часть времени в оружейной мастерской. Раньше, работая на Детей Собора, он переделал множество комплектов силовой брони Анклава, так чтобы они подходили земным пони. Сейчас же зебра переделывал ту же силовую броню обратно для пегасов, а также занимался ремонтом оружия. Я и ещё несколько копытных были у него в «подмастерьях». Работая, копытные иногда отвлекались на посторонние разговоры – в основном о своей прошлой, мирной, жизни. Я же, ссылаясь на амнезию, не говорил о себе, но с интересом слушал истории о жизни пегасов в облаках и какую скучную жизнь вёл Сулик в своем племени.

Иногда разговоры из мирного русла переходили в обсуждения тактики применения брони и вооружения. Из обсуждения тактики мне запомнилось упоминание того, как во время войны с зебрами, пони Эквестрии начинали неожиданно петь, и откуда-то со стороны, начинала играть музыка. Когда происходил этот феномен, пони входили в раж и всегда побеждали – у зебр даже был приказ об экстренном отступлении в таких случаях. Я мысленно представил, какие песни они могли петь: «А мы береты на лоб надвинем, и автоматы удобней сдвинем. И с улыбкою весёлой мы будем жечь чужие сёла…» — дурацкая песня.

Ещё в мастерской мне бросилась в глаза ржавая полосатая винтовка, которую Сулик взял из пещеры звёздных медведей. Как я понял, она не подлежит восстановлению, но эта винтовка считалась редким и довольно эффективным оружием — её просто было жалко выбрасывать.

Глядя на этот ржавый продукт, сумрачного полосатого гения, я решил, что мне нужно какое-нибудь редкое, но эффективное оружие. Во многих волынах, что мне встречались, можно было узнать представителей вполне человеческого стрелкового оружия (AR 15, FN P90, M3, ППШ и прочие) но ничего похожего на «Автомат Калашникова» – надо это исправить. Я конечно не оружейник, но устройство «Калаша» мне известно, а также в моём распоряжении оружейная мастерская летающего авианосца, и несколько копытно-рогатых помощников.

Я высказал свою мысль насчёт нового автомата, и даже эскиз нарисовал. Идею посчитали хоть и интересной, но бесполезной, однако вызвались помогать – помощь палкоголовых была особенно ценной. Неделя изготовления и испытаний, и у меня теперь есть автомат весьма условно похожий на АК. Совсем без использования деталей от другого оружия не обошлось, и по способу сборки и разборки получившийся автомат был больше похож на StG44, однако не это меня огорчило.

Проводя испытания, я наглядно убедился, почему мою идею посчитали «бесполезной» — по пробивной силе получившийся автомат уступал даже местной AR15 — о пробитии силовой брони «железных вёдер» не было и речи. Всё дело было в местном аналоге патрона «пятёрка» — силовая броня Рейнджеров проектировалась специально, чтобы противостоять зебрам вооружённым оружием под самый распространённый у обеих сторон патрон. Положение спас Сулик предложивший использовать одни из немногих уцелевших деталей от Зебринской винтовки. После долгих обсуждений будущей конструкции Сулик прикрепил «разгонный блок» под цевье, а аккумулятор разместил в прикладе автомата. После установления защитных планок я увидел результат трудов десятка копытных и одного «мёртвого человека».

Получившийся автомат выглядел довольно футуристично, хоть из прицельных приспособлений на нём были только целик и мушка. Защитные планки скрывали «разгонный блок» и доходили прямо до дула. Провода, что отходили от цевья и уходили в приклад, выглядели довольно уязвимо, однако Сулик сказал, что попадание воды не приведёт к неприятностям. Если данный «апгрейд» позволит автомату пробивать силовую броню, то недостаток уязвимости можно считать условным.

Результаты следующих испытаний превзошли мои самые смелые ожидания. Сулик говорил, что теперь автомат сможет стрелять «заряженными» пулями с большей начальной скоростью, но без отдачи. Я был довольно скептичен на данное утверждение, забыв в каком мире, нахожусь. Однако «рельсотрон» что был под цевьём и вправду разгонял «светящиеся» пули. То, что пули светились, было плохо (демаскировка) но то, что они уверенно пробивали броню «железных ведер», вызывало щенячий восторг, а то, что при пробитии противник в броне ещё и поджарится, было прямо «вишенкой на торте». В случае же встречи с противником без брони функцию бронебойности можно и отключить, тогда автомат превращается в обычный аналог знакомой мне местной AR15. Далее Сулик рассказал мне, что ему известно о тактике применения Зебринской винтовки наиболее достойными и подготовленными зебрами, объединенными в так называемый Легион.

Хоть Зебринские винтовки и были эффективны в войне с Эквестрией, против Рейнджеров в силовой броне, но только на дистанции «пистолетного выстрела». Для того чтобы подобраться к противнику зебры использовали стелс-плащи однако и это не всегда помогало, так как броня Рейнджеров оснащена так называемым ЛУМом – локатором что не позволял застать противника врасплох. Некоторые зебры, отчаявшись, стреляли со слишком дальних дистанций, что не приносило противнику ущерба. Из-за этого впоследствии все винтовки зебр переделали, так чтобы они стреляли с отсечкой в три патрона, что немного повысило шансы на победу.

Слушая историю о прошлой войне, я думал о том, как сам буду применять новый автомат. Также мне вспомнилось то, как Отем мне говорил, что ЛУМ на КПК Каламити меня не видит. Вряд ли Сулик отдаст мне свой стелс-плащ, но то, что я от природы невидим для этих радаров, давало мне серьёзное преимущество. Также я думал над тем как называть этот автомат и обратился к зебре гулю с этим вопросом. Тот сказал мне, что конструкция автомата оригинальна и что он лишь дополнил её – я сам должен придумать название. Старое людское название АК не годилось – конструкция слишком сильно отличалась, однако явно была нужна какая-либо аббревиатура. После двух минут размышлений я решил наречь данное творение: «Автомат Пони (Попаданца) Модернизированный Зеброй» — АПМЗ.

Когда работы над «АПМЗ» были закончены, я решил заняться своей амуницией. На складе нашёл новый противогаз, сделал себе «Арафатку» и маску «Балаклаву». Из корпуса шлема силовой брони Анклава, сделал себе импровизированную каску – чтобы при попадании пули в голову мозгами никого не запачкать. На примерке каски Сулик обратился ко мне с просьбой предложить ещё какую-либо оригинальную идею, насчёт вооружения.

Оригинальных идей у меня не было, и я толи в шутку, толи всерьёз, предложил зебре переделать «ППШ дробовик» в «ППШ пистолет-пулемёт». Сулик данную идею посчитал интересной и, не поняв каламбура, попросил меня начертить эскизы. Следующий день для меня прошёл в мастерской. Переделка дробовика в пистолет-пулемёт (ПП) прошла гораздо быстрее. Сулик отметил, что получившийся ПП превосходит по своим боевым качествам местный «М3 Маслёнка», и решил оставить «ППШ» себе в качестве личного оружия.

Все эти тренировки, исследования, побеги от самок и прочее к вечеру заканчивались в кают-компании, где Отем обсуждал с нами наши будущие действия. Ржаво-коричневый пегас описывал нашу тактику тремя словами: выжить, приспособиться, победить. По правде — меня бы устроило только первое и второе. Снова умирать я не хотел, но понимал, что к этому миру нужно приспособиться, однако такой ненависти к властям этого мира, что были у Отема, Сулика и прочих у меня не было. Тем не менее, я понимал, что так называемое НКР ведёт на нас охоту, а Селестия даже знает, откуда я прибыл. Эти факты указывали на то, что я не в том положении, чтобы выбирать какую жизнь вести. Я должен помочь так называемому СНС победить, и по возможности добраться до Селестии. Конечно я не питал иллюзий насчёт того чтобы вернуться обратно на Землю (при взрыве самолёта от меня только угольки остались) но всё же хотелось бы узнать — откуда она знает о людях.

Однако чтобы победить у «Сил Народного Сопротивления» как раз сил и не хватало. Конечно, у нас был полностью вооружённый «Подстрекатель» но это «капля мёда в бочке дёгтя». По сути, единственная тактика, которую мы можем сейчас использовать — тактика «булавочных уколов», но этот метод допустим, только если есть куда отступать. Может нам и удалось однажды отступить в лес, а из леса удрать «по ту сторону изгороди», но глупо считать, что противник не учёл свои ошибки. Раз мы можем только «колоть булавками», то колоть нужно в уязвимые, но жизненно важные места. Проблема была в том, что слабых мест у противника не было. Каждая база или населённый пункт хорошо охранялись, а наличие «Селестии Один» и погодных башен не оставляли нам практически никаких шансов.

Несмотря на неутешительные выводы, Отем не отказывался от идеи наступления, он даже придумал название будущей операции в стиле НАТОвцев – «Сломанный коготь». Согласно его, ещё предварительному плану, мы должны будем атаковать главную базу «Когтей» — так называемое «Разбитое Копыто». Парадокс, но эта кишащая головорезами база наименее защищена в сравнении с другими городами и базами Эквестрии. Изначально эта база была построена, как пенитенциарное учреждение. После войны с зебрами там обосновался дракон, которого убили Мелкопипка с Каламити — я сейчас ношу бронежилет из шкуры этой рептилии. Сейчас, это штаб-квартира наёмников компании Коготь, и наверняка там находится их лидер – грифон Гаудина Грознопёрая. Предварительный план Отема был пока плохо продуман, но уже было очевидно, что мы в любом случае смертельно рисковали. Однако если операция увенчается успехом, то мы сильно снизим популяцию этих «химер-наёмников», а если ещё убьём Гаудину то «отрубим голову» всей военной машине.

* — запрещённая в России организация
** — https://www.youtube.com/watch?v=oCtdvnYLAcs