Призраки иного мира
Голоса прошлого
— «Женевская конвенция» – впервые слышу, — после короткого затишья пегас решил нарушить молчание, — Поясни.
— Это ммм… — я впал в лёгкий ступор. Нахрена я вообще упомянул эту конвенцию? Но слово не воробей, так что придётся ответить. — Это свод правил об обращении с военнопленными.
— Серьёзно? – на морде пегаса читалось недоверие. — Я изучал историю прошлой войны и там ничего подобного не упоминалось. Или это что-то новомодное, от НКР?
Последний вопрос был адресован не мне, однако связанная Вельвет переключила своё внимание с полковника на меня:
— Давай угадаю — в вашем мире эту «конвенцию» никто не соблюдает.
— Эммм… – серьёзно, я не знал, как реагировать
— «В вашем мире» — ты о чём? – теперь выражение морды пегаса переключилось с режима недоверие на любопытство.
— Ты не знаешь? Серьёзно? Он тебе не сказал? – Вельвет решила ответить вопросом на вопрос, но её речь прервала граната в ауре Трюкачки, что воткнулась в пасть единорога.
— Это ещё зачем? – Отем обратился к «Тринити».
— Сейчас не время и не место для допроса, — хоть аликорн и пыталась держаться уверенно, но её голос слегка дрожал. — Разве не видно, что она пытается посеять между нами раздор?
— Пожалуй, видно, но её попытки обречены на провал, — голос пегаса был спокойным.
— И всё же, предлагаю отложить допрос. Однако когда мы эммм… эвакуируемся, то попрошу чтобы вы оказали мне честь заняться ей лично.
— У тебя с ней личные счёты?
— В каком-то смысле. Все те годы, что я пряталась от Последователей в лесу, я мечтала о подобной встрече, и даже сделала статую Вельвет, на которой тренировалась тыкать её в самые чувствительные места своим рогом.
— Эээээ… — пегас скривил морду в отвращении. Вельвет в страхе. А Трикси напротив – улыбнулась:
— Аликорны считают Вельвет доброй богиней, запертой в теле единорога. Я не разделяю данного мнения, но обещаю, что устрою ей дискомфорт, достойный богини.
— Извращенка, — послышался хриплый голос гуля со стороны кабины БТРа.
Тут уже я скривил морду (до меня не сразу дошло сказанное), но мысленную извращенную картину прервал голос пегаса:
— Что она имела ввиду? – похоже, полковник решил меня сделать объектом допроса. — О чём ты мне «не сказал»?
— Это не имеет значения, — более умного ответа я не придумал.
— Здесь всё имеет значение.
— Если скажу, то всё равно не поверишь.
— Не поверю? Ты разве не видишь, в каком мире мы живём? Или ты агент НКР, а всё происходящее какой-то хитрый план Селестии?
— Хватит! – быстро же Трюкачка запаниковала. — Она ещё толком не начала, а ты уже обвиняешь нас, то есть его, в работе на Селестию.
— Я лишь высказал своё худшее ожидание, — пегас сохранял хладнокровие. — Я уже говорил, что могу простить многое, но не предательство, а ваша попытка отложить допрос только усиливает подозрения.
Ситуация потихоньку накалялась. Атмосфера недоверия распространялась со скоростью лесного пожара. Иногда, чтобы потушить лесной пожар необходимо умышленно выжечь участок леса. Сделав вывод из всплывшей в памяти метафоры, я снова вмешался в разговор:
— Можешь продолжить допрос. По крайней мере, я не буду препятствовать. Скажу лишь, что здесь нет предателей, но я догадываюсь, что расскажет Вельвет. Если догадка подтвердится, то ты либо не поверишь, либо отнесешься неадекватно.
— Ну, раз «нет предателей», то всё в порядке. Обещаю, что чтобы она ни рассказала, отнесусь к этому спокойно. То, что я, как и ты, сбежал из психушки, не означает, что я такой же псих.
В данный момент мне захотелось сказать ему «пару ласковых» насчёт психа, но сдержался. Далее пегас вынул гранату из пасти Вельвет, та прокашлялась и продолжила неприятный для всех диалог:
— Может аликорн и права – я не должна сейчас говорить. За меня всё сказали ЛитлПип и Селестия.
— Что??? – наконец-то Отем выдал хоть какую-то эмоцию.
— В моих сумках есть потайной карман. Там находится голодиск с записью разговора Дарительницы и Принцессы. Прослушай его и ты узнаешь многое о «своём друге».
Полковник, молча взял сумки Вельвет и, открыв их, начал внимательно изучать. Вельвет избавила его от долгих поисков, сообщив, где находится потайной карман. В кармане и в правду нашлась небольшая «кассета», которую пегас вставил в свой КПК. После секундного треска началось воспроизведение записи:
— Отем жив! – судя по хриплому голосу, говорила Мелкопипка. — Как это возможно?! Я лично прострелила ему его ржавую башку!
— Прошу успокойся, — голос Селестии был спокоен и удивительно приятен. — Наверняка этому есть разумное объяснение. К тому же, не он сейчас главная угроза.
— Он не угроза?! Этот пернатый у…ок, уничтожил «Город дружбы» и Кантерлот, а сейчас он убил собственного брата и моего друга Каламити! Как он выжил?! Как он оказался в этой психушке?! – тут последовало короткое затишье, прервавшееся хриплым криком Мелкопипки. — Вельвет!!! Смазливая с…ка! Доброта Флаттершай стоила жизни старой Эквестрии, а её доброта обернулась смертью её особенного пони и ещё, Селестия знает, скольких невинных!
— Прошу, моя маленькая пони, успокойся, — голос Селестии был, как бальзам на душу. — Я не знаю, сколько невинных погибло, но знаю, что если ты не успокоишься и не выслушаешь меня, то жертв станет гораздо больше.
— Как она могла?! Я считала её своей подругой! – похоже Пипка потеряла связь с реальностью.
— Не Отем представляет главную угрозу, — вечность бы слушал этот голос. — Бояться нужно того, с кем он сбежал. Точнее того, кто его призвал.
— Что! Вы его знаете!
— Нет. Я не знаю его лично, но знаю его «особенности».
— «Особенности»! Какие могут быть «особенности» у земного пони!
— Он не пони.
— Как это возможно?! Как киберпегаса, лучшего стрелка пустоши, мог победить земной пони в смирительной рубашке?!!
— Да замолчи ты и выслушай меня, мелкая тупая с…ка!!! – этот порыв эмоций ощущался даже на «магнитофонной» записи. Судя по затишью, на Мелкопипку это произвело впечатление.
— Хорошо, — далее последовали глубокие вдохи Пипки, — Я готова выслушать.
— Предупреждаю, что то, что ты услышишь, являлось да и является, важнейшей тайной Эквестрии да и вообще нашего мира. Так что прошу, несмотря на кажущуюся бредовость сказанного отнестись со всей серьёзностью и секретностью.
— Я не элемент честности, так что ничего не обещаю.
— Надеюсь, что это согласие, — далее последовал вдох Селестии. Зачем ей это – она же компьютер? — Что будет, если я тебе скажу что, наш мир не единственный, и сейчас в теле этого земного пони находится душа из другого мира?
— Я скажу, что это бред. Хоть я повидала достаточно, чтобы знать, что душа существует и её можно переселить, но не верю в другие миры.
— Тогда тебе придётся уверовать. Наш мир не только не единственный, но и войной с зебрами мы обязаны тем знаниям, что приносили с собой «Призраки».
— Призраки?
— Так их называли я, моя сестра, её «Ночная гвардия», да и самим призракам нравилось это название.
— Знаниям? Война с зебрами? Какая между этим связь?
— Самая прямая. Все без исключения технологии министерств — оружие, силовая броня, роботы, мегазаклинания, даже твой «Малый Макинтош» и «Проект Одного Пегаса» — всё основано на знаниях и технологиях, полученных от призраков.
— Как? Но ведь министерства…? Министерство Эпплджек не вело тайной деятельности. Над разработкой оружия и брони работали сотни пони. Я взламывала каждый терминал и сейф, использовала множество шаров памяти и не встречала упоминания ни о каких призраках. Сами министерские кобылки винили себя за то, что возглавляли министерства и за то, что эти министерства создали.
— Я тебе не вру. Существование призраков являлось важнейшей тайной. Что же до их технологий, что воспроизводились министерствами, то ими занималась моя сестра. Как тебе известно, принцесса Луна обладала способностью проникать во сны других пони, да и не только пони. Честно говоря, все эти проникновения и тайные передачи знаний – выше моего понимания. Скажу лишь, что моя сестра, используя свои силы, незаметно для Твайлайт и её друзей передавала им образы технологий иного мира.
— Технологии? Призраки? Как это связано с тем, что сейчас произошло? – похоже, Пипка успокоилась.
— Не знаю, смогу ли это понятно объяснить, но попробую. Представь что параллельно с нашим миром магии, дружбы и гармонии, существует параллельный мир, лишённый магии, да и всего остального. Населяет этот мир всего один разумный вид. Сами призраки говорили, что их вид всегда был единственной разумной расой, но даже если это и так, то всё равно бы их вид истребил тех, кто на них не похож. Я не знаю, как они выглядят в своём мире, но они описывали себя как двуногих, прямоходящих, лишённых шерсти существ — даже в мыслях представлять противно. Они считают, что их мир лишён магии. Хотя им известно это понятие, к магии они относятся также как пони к проклятиям зебр. Однако, несмотря на неспособность с ней взаимодействовать, их вид добился больших высот в развитии науки и техники. Это бы вызывало уважение, если б стимулом к этому развитию не были постоянные войны. Хотя, что еще можно ждать от данных существ.
— Каких ещё существ? Мы имеем дело с земным пони.
— Лишь внешне он земной пони. В душе он… Лучше не знать, кто он в душе. С трудом верится, что у данных существ есть душа. Будучи разумными и попадая в наш мир — добра, мира, гармонии – они, рано или поздно, всё равно проявляли своё желание добиваться всего силой. Неудивительно, что их история это сплошные войны.
— Войны? Как у нас – война с зебрами? Но с кем они воюют?
— Друг с другом – хотя не думаю, что к ним можно применять понятие, друг. Всю свою историю они воюют между собой, по разным причинам, несмотря на то, что они один вид. Вся добродетель, на которой держится гармония Эквестрии: честность, верность, щедрость, доброта, дружба, самопожертвование – в их мире эти понятия считаются пороками. Самое мерзкое, что в данный момент, наш мир больше похож на их, чем сам на себя.
— То есть вы, «Благородные Сёстры», сделали наш мир похожим на их, используя их технологии?! – Мелкопипка снова стала беситься, — Как и зачем вы это делали?!
— Призвать их можно было, используя лишь магию аликорнов – по крайней мере, так мы думали раньше, пока у зебр не появились свои технологии, основанные на знаниях призраков.
— Вы не ответили! Зачем вы их призывали?!
— Я и моя сестра считали, что сами по себе знания не несут угрозы, надо лишь использовать их в мирных целях. И в первое время результат превосходил все ожидания — наш мир, который не видел ничего сложнее паровоза, стал быстро развиваться. Мы и подумать не могли, что технологии, о которых говорили призраки, принесут нам те же беды и страдания что и в другом мире.
— Как вы могли так поступить?! Вы вселяли этих призраков в невинных пони, использовали их как «сосуд души», а полученные от призраков знания передавали министерским кобылкам втайне от них!!! Вы совсем о…ли?!!
— Конечно, сейчас, видя, к чему это привело, наши действия кажутся аморальными, но тогда жизни отдельных пони в обмен на знания иного мира казались малой ценой. Не могу сказать, что мы не догадывались о подобном развитии событий, поэтому для начала мы решили провести эксперимент.
— Эксперимент?! Какие могли быть эксперименты?
— Сталлионград – закрытая территория, отмеченная не на каждой карте, о которой тогда многие ни разу не слышали – послужила идеальным полигоном. Мы не могли выбирать, в чьё тело произойдёт вселение, однако «Ночная Гвардия» моей сестры эффективно справлялась с обнаружением, захватом и последующей переправой в закрытый город. По понятным причинам, всё это происходило в строгой секретности, даже от министерских кобылок и тем более обычных жителей Сталлинограда.
— И на что вы надеялись? Что они начнут воспроизводить и делится с вами своими технологиями?
— Да – именно на это, и я не ошиблась с выводами. Они охотно делились в обмен на то, что мы их не трогали и обеспечивали им и Сталлионграду благополучие. Так они думали. На деле у нас был полный контроль над ними. То заклятие призыва, что мы использовали, давало нам право выбрать кодовую фразу, услышав которую, призрак исполнял все, что ему скажут. За все те годы ни один из призванных, ни разу ничего не заподозрил. Однако случилось страшное — то, что мы не могли предвидеть. Их технологии стали менять самих моих маленьких пони, и не в лучшую сторону. Думаю, ты сама это замечала когда использовала шары памяти. Будучи запертой в недрах компьютера я много думала о своих ошибках, о том, как пони изменились. Долгое время мне казалось, что теперь вы сами стали как те призраки, которых мы призывали. Что вы стали совсем как те жители иного мира, пусть и владеющие магией и передвигающиеся на четырёх ногах. Однако твоё самопожертвование подарило мне надежду, что не всё потеряно, что ещё можно вернуть Эквестрию к старой доброй гармонии.
— Ладно. То, что вы совершали, было страшным преступлением, но у него прошёл срок давности, да и в данный момент вы отбываете наказание в условиях хуже, чем в Арбе. Так что, я вас прощаю. Теперь, когда вы поведали об истории их появления, расскажите — как конкретно этот призрак попал в наш мир?
— К сожалению, это мне не известно. Как я уже говорила, мы долгое время думали, что лишь магия аликорнов может призывать призраков иного мира – мы ошибались. Непонятно как, но зебры нашли свой способ призыва. Не этим ли способом был призван наш пациент?
— Пациент... Даже сейчас, мне с трудом верится, что земной пони, сбежавший из психушки, смог победить Каламити, и то, что вместе с ним был живой Отем Лиф. Это не может быть совпадением. У призраков есть, какие-либо способности? Вы ведь не просто так их называете «призраками»? Неужели их нельзя убить?
— Насчёт того, что Отем оказался жив – у меня есть предположение. У одержимых пони чрезвычайно развита регенерация. Я далека от науки, но при их изучении это объясняли тем, что их повреждённые клетки быстро заменялись стволовыми, но не нервные. Однако и в их нервной системе были свои особенности – при повреждении мозга носителя на короткое время образовывалась аура, которая оказывала благотворное воздействие на любые живые существа, что в неё попадали. У пони, что оказывались рядом, исцелялись любые заболевания – даже сумасшествие.
— То есть они неуязвимы? – похоже, Пипка невнимательно слушала.
— «Неуязвимы» — вовсе нет. Может, одержимые и способны быстро исцелятся, но они точно не неуязвимы. Пони, одержимые призраками, обладают аномальной магической структурой и невосприимчивы к лечебным зельям, заклинаниям, да и вообще к любым заклинаниям, кроме некоторых боевых. Также иногда с ними происходят изменения и на физическом уровне – у единорогов рог может прибавить несколько витков, у пегасов происходит гипертрофия крыльев, а у земных пони усиливается способность к копытокинезу, но пропадает связь с землёй. В общем и целом, у них пропадает та магическая связь, что делает нас пони, и заменяет её грубым подобием. У большинства призраков даже пропадала кьютимарка, если в прошлой жизни она не совпадала с родом деятельности носителя, у тех, кто умер неестественной смертью, менялся цвет радужки глаз на тёмную, а в редких случаях, у них меняется строение зубов на более эмм… плотоядное.
— Вы не поняли вопрос. Как его убить, если он исцеляется от воздуха?
— Обширное повреждение мозга или перелом шеи – наиболее верный вариант. Они не настолько быстро исцеляются – гораздо медленнее, чем пони при использовании зелий. Также, обильная кровопотеря, или проникающее ранение в сердце не оставят ему шанса. К тому же, несмотря на достижения их цивилизации, сами по себе они не особо умны. Главную угрозу представляет тот, кто завладел заклинанием их призыва. Призрак, исполняющий чью-то волю, может стать серьёзной угрозой, но пока он действует сам по себе он не более чем копошащийся в мусоре таракан.
— Таракан?! Он убил Каламити! – тут Пипка соврала. Я не убивал Каламити.
— Похоже, «таракан» попался зубастый. Хотя это, скорее всего, связано с его национальной принадлежностью.
— О чём вы? Поясните.
— Я уже говорила, что хотя они и принадлежат к одному виду, но из-за своей агрессивной природы поделили свой мир на множество воюющих друг с другом государств. Однако даже среди них есть некоторые страны, что выделялись на общем фоне. Судя по акценту, я догадываюсь, из какой он страны. Тебе ничего не скажет её настоящее название, но в других странах она известна как: Империя зла, Тюрьма народов и Угроза номер один. Думаю, не нужно пояснять, каким менталитетом обладают жители данной страны.
— То есть сейчас в НКР находится управляемая кем-то марионетка в сосуде души, одержимая призраком иного мира?
— Может, он и призрак, но находится в физическом теле, и убивает его всё тоже, что убивает нас, за исключением различных токсинов. Он также подвержен страху, и сейчас он дезориентирован, находясь в чужом для него мире и теле. Даже тот язык, на котором он говорит, для него не родной – наверняка он смог на нём говорить только после вселения и получения моторных навыков носителя. Убить призрака будет не сложно, главное найти того, кто призвал его в этот, как ты его назвала – сосуд души. Подожди, — тут Селестия на секунду затихла, — Может его и не нужно убивать. По крайней мере, не сейчас.
Далее запись прервалась. В движущемся БТРе стало удивительно тихо. Слишком тихо. У меня появилось дурное предчувствие.