Призраки иного мира

Смерть на взлёте

— Уважаемые пассажиры! Прослушайте пожалуйста информацию о правилах, которые Вам необходимо соблюдать в полете, — у стюардессы был приятный голос, да и внешние данные приятны на вид.

Я сидел в левом ряду, чуть позади крыла. Соседа по месту не было — отлично, в полёте будет спокойней. Я слушал брифинг стюардессы, выключил смартфон, прослушал рекламу Аэрофлота.

В правом ряду, чуть впереди, разместилась мать с дочкой. У девочки была плюшевая игрушка какой-то радужной лошадки. Из обрывка их разговора мне запомнилась лишь фраза:

— Мы полетим быстро, как Рейнбоу Дэш, — я не понимал, что за Дэш она имела ввиду, но было очевидно, что малышка была в радостном предвкушении от полёта.

Лайнер оторвался от земли, набор высоты сопровождался небольшой тряской — турбулентность это нормально. Вскоре тряска прекратилась, и казалось, что взлёт прошел благополучно.

Внезапно весь самолёт задрожал, высыпались кислородные маски. В иллюминаторе заметил вспышку в левом двигателе. В панике вспоминая инструкции стюардессы, пристегнулся и надел маску, вжавшись в кресло. Тряска усилилась, сзади меня отвалился кусок обшивки, я слышал крики через шум ветра от разгерметизации. В воздухе стали летать различные предметы, ко мне в руки прилетела игрушка девочки пассажирки. Через секунду увидел вспышку взрыва в носу самолёта. Время в данный момент как будто замедлилось, я чувствовал пламя на себе, но собственного крика не слышал.

Очнулся лежащим на спине, на какой-то жёсткой койке, ощущения как после долгого сна, только это был не сон — всё было слишком реально, но и мёртвым себя не чувствую.

Открыл глаза — темнота, на глазах повязка. Во рту ощутил матерчатый кляп, даже мычать не могу. Пытаюсь пошевелится, не получается — конечности и тело стянуты ремнями, даже голова зафиксирована, абсолютная неподвижность.

Но начал паниковать по другой причине. Я чувствовал себя "не в себе" в слишком буквальном смысле. Я не чувствовал как шевелю пальцами, глаза под повязкой были как будто не мои, дыхание другое, даже сердце билось не в такт.

Примерно через десять минут начал успокаиваться. Вспомнил последние минуты своей жизни. На мыслях о стюардессе понял, что я всё ещё мужик, и что точно не мёртв, да и белого коридора не видел. "Узбагоившись", попытался объяснить ситуацию логически: самолёт сделал бум, я как-то выжил и нахожусь в больнице, меня приковали к койке для моей же безопасности, странные ощущения — это последствия ранений (я остался без пальцев), кляп — это какой-то медицинский прибор, нет боли, потому что под наркозом.

Прошло много времени, по ощущениям примерно четыре часа. Мыслил я слишком ясно для находящегося под наркозом, но у меня были странные ощущения, что я могу шевелить ушами. Данные ощущения объяснить можно было лишь наркотическим опьянением, но когда от шевеления в ушах появилась усталость, тревога начала возвращаться — ощущение было слишком необычным.

Так и продолжал тревожится в собственных мыслях, пока, шевеля ушами, не услышал двойное цоканье (шаги), скрип железной каталки, потом скрип открывающейся двери. Вскоре с моих глаз сняли повязку. Свет казался ярким, а увиденное — размытым. Через несколько секунд зрение стабилизировалось, лучше бы оставалось размытым — увиденное вызвало у меня сильный шок. Передо мной стояло какое-то конеподобное существо, но оно выглядело разумным. Как разумные люди отличаются от неразумных обезьян, так и оно отличалось от лошадей. Оно было белого цвета с жёлтой гривой, более крупная голова, глаза большие — как у совы, морда не такая вытянутая как у лошадей, да и пасть не такая, на голове у него был длинный нарост со спиральной канавкой («это чо, б...дь единорог») и на него был надет белый медицинский халат («спокойно, я в дурдоме и у меня галлюцинации»).

Я вспомнил как в детстве боялся лошадей: они большие, вонючие и постоянно норовят укусить или лягнуть.

Закончив с детскими воспоминаниями, осмотрел себя, насколько позволяло положение (боковое зрение стало шире): на мне были надеты белая рубашка и штаны со множеством ремней, даже на рукавах и штанинах, ими я и был привязан к койке, но главное — что я принадлежал к тому же биологическому виду что и доктор (буду его так называть), но рога во лбу не увидел.

Быстро оглядев себя, решил осмотреть помещение. Первым, за что зацепился мой взгляд, был сосед, находящийся в палате, вместе со мной. Он не был прикован и сидел как кот, на своей койке. Выглядел он как такое же существо что я и доктор: ржаво-коричневый цвет шкуры, грива выбрита, но хвост светло-рыжий, там где у доктора рог, у него круглый шрам, на боках что-то похожее на бритые крылья, как у куриц в магазине («это б...дь пегас»), глаза у него смотрели в разные стороны (коматозник?), одет он был в зелёную больничную одежду, но без ремней.

От созерцания соседа меня отвлекло то, что у доктора рог засветился зеленоватым оттенком (телекинез?). В зелёном облачке он пролевитировал из каталки какое-то приспособление из проволоки и надел его мне на правый глаз, глаз я закрыть больше не мог. Потом рог у него начал светиться как фонарик (проверяет как зрачки реагируют на свет?). Закончив светить, доктор достал планшет с карандашом и начал делать какие-то записи. Я ещё раз взглянул на соседа по палате, он моргнул вначале левым потом правым глазом — ситуация становилась всё тревожней.

Закончив писать, доктор, насвистывая какую-то мелодию, достал молоточек и нож для колки льда. Я понял, что он собирается сделать, но быть жертвой трансорбитальной лоботомии не хотел. В панике пытаюсь шевелиться, чтобы ослабить ремни — ничего не получается.

Доктор левитирует нож-ледокол к моему глазу, я чувствую как он двигает его по моему глазному яблоку и упирает в стенку черепа. Сделав короткую паузу, доктор нанёс молоточком несильные удары, но в моей голове они отдались как пушечные выстрелы. На четвёртый удар, я увидел какое-то прозрачное облачко исходящее от ножа, у доктора оно вызвало удивление.

Я обратил внимание что у соседа глаза больше не косые, но через несколько секунд доктор продолжил процедуру и моим вниманием завладела более очевидная цель. Внезапно нож резко вынули, всё заволокла красная пелена, а когда она прошла, увидел, что пегас дерётся с доктором — драка в стиле собачья свалка. Я, видя возможность, с новой силой пытаюсь освободиться, и вскоре ремни на правой передней ноге поддались. В момент когда мне удалось освободить переднюю конечность, пегас отбросил доктора к моей койке. Доктор, светя отростком на башке, левитирует ледокол, надеясь использовать тот как оружие, но я освободившейся передней ногой хватаю его за шею. Пегас, пользуясь моей помощью, выхватывает зубами ледокол и всаживает доктору в глаз. Единорог, с ножом в глазнице, недолго рыпался и, упав, начал дёргаться в судорогах, через несколько секунд он затих окончательно.

Видя что "мозголом" успокоился, я переключил внимание на своего "сокамерника" — тот поступил аналогично. Пегас смотрел на меня с презрением, потом заглянул в планшет и вынул мой кляп.

— Грей Стоун, как я полагаю. Ты из армии Красного Глаза? Наёмник когтей? Рейдер? Отвечай! — он сказал это на чистом английском языке (если бы у меня были завязаны глаза, то подумал бы что говорит человек), я не знал английского, но понял его так, как будто хорошо знал данный язык. Грей Стоун: как я понял это "моё" имя, написанное на планшете.

— Не понимаю о чём ты, я не состою ни в какой армии и не наёмник, не участвовал в рейдерских захватах, — я ответил на английском, язык болел после кляпа, а мысли путались.

— У тебя странный акцент. Ты откуда, на кого работаешь? — пегас был удивлён моей речью, произношение у меня было не как у Мутко, но резало слух.

— Я ничего не помню, может поможешь расстегнуть ремни? — я решил сыграть амнезию и попросить помощи.

— С чего мне верить земным пони? — он произнёс название моего вида, но я не знал как ответить.

— Земной пони? Я на Земле?

— Похоже, тебе слишком глубоко влезли в мозг. Ты псих и сейчас на койке. Отвечай на вопрос!

Земные пони — вряд ли это название относится к планете Земля. Хотя я видел немного, но и этого было достаточно, чтобы понять, что я не на Земле.

— Ты наверняка собираешься сбежать из этого места, вдвоём будет проще выбраться, — я решил прибегнуть к здравому смыслу, надеясь, что пегас его разделял.

— Хорошо, но если ты на меня нападёшь, то я тя закопаю, — пегас сказал это сквозь зубы и с явным презрением, после принялся расстегивать пряжки ремней.

Я встал по привычке на задние ноги. Центр тяжести был другой, хотя я мог удерживать равновесие и так ходить, но тело кренило вперёд. Пегас смотрел на меня как на сумасшедшего. Видя его хмурую морду, я опустился на четыре ноги. Сразу после этого почувствовал пол мягкими частями копыт. Когда попытался сделать шаг, сработали моторные функции ходьбы, хотя меня шатало как кота после наркоза. Пегас тоже стоял на ногах не очень ровно, так что, в каком-то смысле, мы понимали друг друга.

Роста я был небольшого: по ощущениям чуть выше метра в высоту, сзади чёрный хвост-метёлка, головой я крутил как "подъёмный кран" — не лучшая ассоциация. Умереть и очнуться в теле карликовой лошади, большего бреда про загробную жизнь нельзя представить.

Решил вынуть ледокол — нужно какое-то оружие. По привычке потянулся «рукой» (лошади не могут так шевелить конечностями), вокруг копыта задрожал воздух, как асфальт на солнце. Когда представлял как шевелю пальцами эта дрожь вновь появлялась. Данной "аурой" вынул нож из глаза доктора, тот завис над копытом.

— Как ты это делаешь — это копытокинез? — пегас спросил меня, указывая на ледокол.

— Представил что беру предмет пальцами, — я решил ответить честно, не думая.

— Какими пальцами, ты что, впрямь псих? — я не стал отвечать на данный саркастичный вопрос.

Я заткнул нож между ремней, а пегас обшманал труп доктора и нашёл магнитную карточку. Я увидел в каталке «велосипедные» сумки с эмблемой креста и бабочек и заглянул в них: фонендоскоп, скальпель, медицинские ножницы, прочие медицинские приборы, разные бутыли и шприцы. Хоть я и не врач, но сумки решил забрать (накинуть на спину) вместе со всем содержимым.

Мы выбрались из палаты, в коридорах было тихо и пахло формальдегидом, прям морг, а не больница, под потолком висели охранные камеры, но ловить нас никто не спешил. Многочисленные решетчатые двери открывались карточкой с трупа доктора, так что пока у нас не было проблем.

Когда я пытался ходить с аурой вокруг копыт, звуки моих шагов стихали. Пегас обратил на это внимание и сказал, что я хожу "как привидение" — он не подозревал как был прав. Вскоре я обратил внимание, что на дверях палат был глазок — решил заглянуть в одну из них. В палате была клетка с каким-то пони, он выглядел как оживший труп. Пегас после того как тоже взглянул, сказал что таких называют гулями. Гули — странное название, есть в нём что-то голубиное.

В большинстве других комнат, в которые мы заглянули, были мягкие стены, а большая часть пациентов были так называемые земные пони. Мы продолжили искать выход. Одна из дверей была без глазка. Когда мы туда зашли, то поняли, что это ванная комната, и там было зеркало. Я посмотрел в него и увидел "свою" серую морду. Волосы короткие, чёрные, как и радужка глаз, белок правого глаза красноватый — последствие операции, потом пройдёт. Ничего другого об этой физиономии сказать не мог, так как тогда не понимал, по каким признакам отличать одну от другой.

Мы продолжили выбираться, спустились на нижний этаж, у лестницы пегас разлягал странного робота — круглого, шестирукого, с тремя камерами и соплом снизу. Меня впечатлило данное чудо техники, но заняться его подробным осмотром было не суждено. На шум сбежался, как я понял, дежурный персонал больницы — коричневая земная пони и крупный зелёный единорог с крыльями — обе определённо самки.

Рог зелёной засветился зелёным светом, такое же свечение появилось у моей шеи и шеи пегаса. Пегаса пришпилили к стенке, он, хрипя, дёргал ногами, но это не помогало. Свечение у моей шеи быстро пропало, а на морде зелёной появилась гримаса удивления. Её рог вспыхнул и между нами появилась прозрачная зеленоватая стенка. Земная пони взяла в пасть что-то похожее на маленький арбалет и выстрелила в меня дротиком (жала на курок языком?). Место укола прожгла боль, как при укусе осы, но я решил не дожидаться начала действия яда. Быстро прошел сквозь прозрачную стенку, взял, зелёную за рог копытокинезом и всадил ледокол ей в глаз. Она упала крича, но вскоре затихла. Земная пони попыталась сбежать, но я быстро догнал её и раскроил череп четырьмя ударами.

Меня дёргало от произошедшего. Самое большое зверство, что я делал в своей жизни, — это зарезал десяток куриц и одну свинью, а сейчас я убил двух разумных существ, да ещё и медперсонал. «Меньше эмоций, на войне как на войне» — промелькнуло в мыслях.

— Ты прошёл через щит аликорна, никогда не видел такого, — сказал пегас, подбирая дротикомёт. «Значит данный подвид называют аликорн (созвучно с комбикорм)» — буду иметь ввиду.

— А что, не должен был? — я сказал первое что пришло в голову.

— Щит аликорнов довольно серьёзная защита, наши яйцеголовые тобой бы заинтересовались, — сказал пегас, забирая сумку с дротиками у трупа земной пони. Я решил, что не хочу быть подопытным.

Двигаясь дальше, мы увидели коридор, ведущий к выходу, и "стеклянную" комнату охраны с приоткрытой дверью. За пультом охраны спала белая единорожка с красно-чёрной гривой, в синей форме с надписью Security. Пегас всадил ей в шею дротик. Единорожка немного подёргалась и упала, пуская слюни.

— Взламывать замки умеешь? — пегас спросил меня, вынимая заколку из красно-чёрной гривы охранницы и указывая на оружейный шкаф.

— Могу попробовать, — на шкафу стоял «английский замок», данные замки невысокой секретности.

Я достал из докторской «велосипедной» сумки фонендоскоп. Без пальцев я не ощущал шпильку, звуки в фонендоскопе не помогали, предсказуемо шпилька сломалась. Пегас сел за терминал охраны, немного постучал по клавишам и дверь шкафа открылась. Там был странный, похожий на ППШ, дробовик и два диска патронов — негусто, но и не пусто.
Пегас забрал у охранницы кобуру с пистолетом, я — дробовик.

— Без "боевого седла" нужно быть единорогом, чтобы им пользоваться, — пегас указал на дробовик. Я примерно понял, что он имел ввиду, и произвел хват оружия по-человечески, насколько позволяло моё положение. Пегасу это показалось смешным, и он с сарказмом сказал, что «даже зебры так оружие не держали». В этом мире есть разумные зебры — почему-то я не удивлен. Пегас предложил расстрелять из дробовика терминал охраны, чтобы уничтожить записи с камер, я выполнил просьбу.

Мы вышли на улицу: стоял вечер, красный закат — мрачно, но красиво. Пегас уставился на безоблачное небо с редкими звёздами.

— "Проект одного пегаса" захвачен — мы проиграли, — тихо произнёс пегас с сожалением. Я не понимал, о чём он говорит.

— Ты о чём? — я решил поинтересоваться.

— Твои друзья уничтожили мой народ, мой дом! — в глазах пегаса читалась ярость.

— Ты пока мой единственный друг, — я выдержал паузу, — друг по несчастью.

— Я не верю в дружбу, мы пока лишь деловые партнёры, — сказал пегас, тыча в меня копытом. Я подумал «Деловые так деловые, хорошо хоть не половые», но вслух неудачную шутку не озвучил.

Осмотрели местность: психушка располагалась на невысоком холме, рядом со входом стоял знак с надписью «Хуффинтонская психиатрическая клиника Последователей Апокалипсиса» и большой крест как на моих сумках. Я подумал, что для психушки название очень подходящее. Поблизости виднелись полуразрушенные многоэтажки и высокая бетонная башня, с другой стороны зелёная зона — лес. Пегас помахал своими бритыми крыльями, я понял, что он пытается, но не может взлететь. Зрелище меня улыбнуло — пегас выглядел как ощипанная курица.

— С башен контролируется вся Эквестрия, Вечносвободный лес — единственное место, где можно укрыться, — идея пегаса укрыться в зелёнке мне показалась логичной.

На пути к лесополосе нам встретился странный летающий робот. Он выглядел как нечто среднее между летающим глазом, первым искусственным спутником Земли и мухой: круглый с антеннами и крылышками по бокам. Пегас сбил его несколькими выстрелами из пистолета.

— Робот шпион "спрайт-бот" — пегасы раньше тоже ими пользовались, — «пегасы» — моё предположение оказалось верным.

Лес мне показался странным: деревья и кустарники, лианы и папоротники — выглядели незнакомо. Вдыхая вечерний воздух, я решил обдумать своё положение: я не сумасшедший, и либо нахожусь в коме, и всё это мне кажется, либо, что более вероятно, я погиб в той авиакатастрофе. В последнем случае можно прийти к простому выводу — загробный мир существует и этот мир пытается меня убить. Ад (пегас назвал его Эквестрия) я представлял по-другому и не мог предположить, что это будет мир разумных копытных (Пегасы, Единороги — греки были правы), а их технологии робототехники вызывают уважение.

Но всё не так плохо: меня спасли от медицинского опыта, есть кой-какое оружие, я знаю английский язык, подвижные уши мне понравились, рук у меня теперь нет (только ноги), но есть чем заменить пальцы, да и чувствую я себя сильнее, чем раньше. И главное — в этом мире у меня есть проводник, кстати, забыл одну вещь.

— Может, скажешь своё имя? — пегас немного замялся от моей просьбы, но дал ответ:

— Отем Лиф, рад знакомству, — в «рад знакомству» слышался сарказм.

Он протянул мне свою правую переднюю ногу. Он мне предлагает рукопожатие? Я стукнул его копыто своим – звук был приглушённым.