Витражи

Витражи

Про Макинтоша и Луну на ярмарке читайте комиксы My Little Pony: Friendship is Magic выпуски 9 и 10.

Это была одна из тех крайне редких ситуаций, когда Луна, Принцесса Ночи, действительно чувствовала себя встревоженной. Она могла по копытам пересчитать случаи за последний год, когда у нее были мурашки, холодный пот, параспрайты в животе… она даже забыла, насколько все это неприятно. Хуже всего была неуместность чувства. Она знала, что ситуация не настолько плоха, чтобы от нее подгибались колени. И это делало каждый шаг к покоям сестры все менее уверенным.

Вернуться из наведенного тьмой беспамятства и обнаружить, что прошла тысяча лет – заслуживало кома в горле. Или ее первое появление на публике во время Ночи Кошмаров – было бы глупо не чувствовать некоторое напряжение, зная, что против нее играют тысяча лет мифов и легенд. Разговор с сестрой – совершенно не такая ситуация. По сравнению со всем прочим – это всецело обыденно.

Не то, чтобы она никогда не возражала Селестии ранее. Когда в прошлом случился кризис с Кристальной Империей, она быстро предложила иной вариант. Ей ничто не помешало высказать несогласие. Но да, в том случае противостояния не было. Луна высказала свое противоположное мнение и позволила Селестии продолжать. И конечно, от того, что Селестия оказалась-таки права, легче не стало. Но сегодня Луна была непоколебима в своем убеждении.

Тем не менее, нервничать меньше она не стала. Но все же лучше, чтобы их первое разногласие с момента ее возвращения было о чем-то подобном, нежели важном государственном деле. Луна приостановилась, чтобы собраться с решимостью и обогнула последний угол. В конце коридора была резная дверь в личные покои Селестии.

— Вольно, — обратилась она к страже. Если уж и было то, чем она гордилась — так способность сохранять самообладание. Два стражника, стоящих у дверей, расслабились, выйдя из стойки «смирно», которую приняли, услышав шаги Луны. – Я здесь, чтобы повидаться с сестрой, — добавила она. Это был не приказ, но тон ее голоса четко говорил, что ничего ими сказанное не сможет ее остановить. Они почтительно поклонились и отступили с ее пути.

Покои Селестии были, как всегда, светлыми. Свет проникал через окна, украшающие каждую стену. Луна зажмурилась, как делала всякий раз, входя к сестре. Селестия сидела на балконе, попивая чай с пышками. Если она и слышала, как входила Луна, то не подала виду.

— Нам надо поговорить, сестра, — произнесла Луна.

— О чем? – ответила Селестия ее обычным не-правда-ли-сегодня-чудесная-погода голосом.

— Я уверена, ты уже знаешь, — Луна подавила импульс закатить глаза. Неопытный пони не смог бы отличить подлинную неосведомленность от притворной. Сама идея того, что Селестия Солнценосная, Принцесса Дня может притворятся не знающей и в голову не придет большинству населения. К счастью, у Луны был немалый опыт – благодаря ситуациям с едой, таинственно исчезающей из королевского холодильника.

— Пышку? – Магическая аура Селестии засияла, как Солнце и блюдо на несколько дюймов отодвинулось от носа Луны. – Они неплохи.

— Я пришла сюда не перекусить. Я тут, чтобы поговорить о… — Тут Луна принюхалась. Пахли пышки хорошо, а она пропустила завтрак, спеша к сестре. – Ладно, одну. – Принцесса аккуратно подняла выпечку с блюда. – А теперь…

— Чай? – подняла чайник Селестия. – Он ромашковый.

— Предпочитаю шиповник. И я тут не за этим.

— Если бы я пила сидр, то ты бы, несомненно, не отказалась, так? – как жеребенок захихикала Селестия.

— Да, конечно, но дело не в том, — Луна аккуратно откусила кусочек пышки и продолжила. – Нам надо обсудить гораздо более важные проблемы. В частности, твое хобби.

— С бонсаем что-то не так? – с любопытством склонила голову Селестия.

— Твое другое хобби, — Луна подавила все нарастающее желание сделать лицокопыто. Селестия же продолжала смотреть на нее невинно, как школьница. Что, если считать опыт общения Луны со школьницами достаточно большим, невинностью пахло мало. Она сдалась и приложила копыто ко лбу. — Давай пройдемся.

— Хорошо, — кивнула Селестия.

Две сестры прошли через вход в тронный зал. В те редкие дни, когда он не кипел активностью придворной жизни, как сегодня, даже принцессы казались карликами на его просторах. Кроме них там был лишь солнечный свет, проходящий через дюжины окон в стенах.

— Сестра, — произнесла Луна. – Я считаю, это зашло уже слишком далеко. Ты должна перестать тратить столько времени и ресурсов на свою нездоровую любовь к витражам!

Селестия мрачно покачала головой. «

— Луна, я думала, что ты поймешь, что это не просто какое-то хобби. Посмотри на этот зал, Луна! — Принцесса Дня драматически воздела переднее копыто и обвела им помещение. — Разве он не величественен? Разве он не прекрасен? Разве ты не видишь, что зал лишится полагающегося ему величия без этих прекрасных световых узоров?

Луна прикусила язык. Что ни говори, тронный зал действительно был величественным. Если быть в нем в солнечный день, то кажется, что находишься посреди призмы. Естественно, признание этого лишь подстегнет энтузиазм Селестии. Луна решила сдержаться.

— Да, они весьма хороши, — признала она. — Но одной эстетикой стоимость не оправдать. Ты добавила дюжину новых лишь за несколько последних месяцев! Нельзя ли достигнуть того же эффекта более простым и… экономным методом?

— Красота – не единственное их достоинство, — улыбнулась Селестия. – Они описывают историю нашего королевства, Луна! Из этого зала мы управляем страной! Важно, чтобы события прошлого всегда были у нас перед глазами. Потому я считаю, что эти изображения должны украшать стены дворца. Я просто посчитала, что это будет способ запомнить. И он – прекрасен.

— Я и это понимаю, Селестия, — закатила глаза Луна. Когда она в первый раз услышала эту речь, то была тронута. Но Селестия толкала ее уже пятый раз, и эффект начал сходить на нет. – Конечно, важно помнить эти события. Но выбор увековечиваемого делает это объяснение весьма сомнительным.

— Что ты имеешь в виду? – в речи Селестии граница между сарказмом и искренностью была почти неразличима. По крайней мере, когда она разговаривала с Луной.

— Почему бы мне не показать? – вздохнула Луна. – Этот витраж, например, достаточно приемлем. – Она указала копытом на первый. Там известный всем драконикус изображал кукловода, исподволь управляя пони. – Это достойное изображение истории Эквестрии. Подобные события стоит помнить.

Затем она повернулась и кивнула на другой витраж, прямо напротив первого. Этот изображал пони, которая была для Луны слишком знакома. Она могла признать качество работы, но ее любимым он не был. Вся эта история с «Найтмер Мун» была тем, что она хотела бы оставить в прошлом. «Даже у этого есть достоинства. Как бы мне не нравилось, что моя величайшая ошибка запечатлена таким образом, это, все же, то, что стоит видеть. Забывший прошлое обречен на его повторение».

— Теперь ты начинаешь понимать! – Селестия потрепала Луну по голове, будто та была ребенком. – Ну а раз все улажено, то почему бы нам не пообедать?

— Я еще не закончила, — ответила Луна, убрав копыто Селестии с гривы. – Я сказала, что вижу ценность в некоторых этих витражах, но не всех. Даже если у их появления были причины, это не значит, что их можно плодить по желанию. Темы некоторых витражей едва ли стоят усилий и трат на их создание!

— Ха! – топнула копытом Селестия. – Луна, я сомневаюсь, что ты найдешь хоть один из них, на котором не было бы чего-то, достойного запоминания.

— Отлично, — ответила принцесса и пролетела немного по залу. – Как насчет этого?

— Шайнинг Армор и принцесса Кейденс спасают наше королевство от вторжения подменышей! Ты действительно считаешь, что это событие не достойно увековечивания?! – Селестия с фырканьем отвернулась от сестры. – Если бы они тебя слышали…

— Не имею ничего против признания этого. Но должна заметить, что у нас уже есть соответствующий витраж, — она кивнула на витраж рядом с тем, около которого они стояли. В центре его были сияющие фигуры Шайнинг Армора и Кейденс, окруженные черными тенями, сметаемыми вспышкой в форме сердца. – А этот изображает не их отважную защиту нашей страны, а свадьбу!

Действительно, этот витраж был парным. Второй, на который обратила внимание Луна, изображал свадебную вечеринку, где две принцессы стояли у весьма большого граммофона. И хоть у мастеров был выдающийся талант ловить момент движения, они не смогли полностью избежать факта, что статичное изображение танцующего пони выглядит немного нелепо.

Кейденс и Шайнинг Армор получились еще нормально, так как всего лишь делали шаги вперед и назад. Но остальные пони… Пинки Пай, Рейнбоу Дэш и Эпплджек, держащие большие кружки чего-то пенного, стояли в линии танца конга. Флаттершай поймали в полуобороте, и казалось, что у нее нет передних ног. Движение Рарити было ориентировано на бедра, что сразу привлекало к ним внимание. То, что творила Твайлайт было сложно вообще назвать танцем. И чем меньше об этом будет сказано, тем лучше.

— Свадьба не только сама по себе не настолько важна, но и все пони на витраже выглядят нелепо!

— Не совсем так, — указала Селестия на свое изображение, размещенное в стороне. Там она парила в воздухе с яркой, но изящной радостью. – Как видишь, мы выглядим абсолютно чудесно.

— Ты выглядишь, — ответила Луна. — А я по-дурацки.

— Ты не выглядишь по-дурацки. Ты выглядишь немного… — Селестия посмотрела на стеклянное изображение сестры. У него был высунут язык, а оба копыта воздеты вверх. Мастерство ремесленника было таково, что казалось, можно уловить, как она трясет головой под гитарные риффы. – Возможно, ты выглядишь немного глупо.

— Я выгляжу, как паяц! – Голос Луны немного поднялся до крика. – А это еще что за штука? – Принцесса указала на нечто, на две трети выступающее из витража.

— Это дискотечный шар, — ответила сияющая Селестия. – Сделать так, чтобы он вращался, стоило некоторой доплаты, но вышло хорошо.

— Это всего лишь безделушка, — покачала головой Луна. – Этот витраж будет хорош для детского сада. Но не для тронного зала дворца!

— Если этот витраж тебе не нравится, то что ты скажешь об этом? – Рог Селестии засветился и сестер перенесло в дальнюю часть зала, к витражу, изображающему Кристальный дворец. На его балконе стояли Шайнинг Армор и принцесса Кейденс, окруженные пятью другими пони и маленьким драконом.

— Этот уже лучше. То, что Кристальной Империи доверили проводить Эквестрийские Игры – знак прогресса. Хотя некоторые детали и кажутся лишними – принцесса указала на угол витража, где был изображен бегущий гнедой пони с большим горшком на голове. – Но в целом кажется нормальным, — тут она присмотрелась к изображениям пони. – Хотя одной из них не хватает.

— О?

— Где же Элемент Смеха? Я думала, что ее присутствие будет самым явным.

— Ну, изначально она должна была быть рядом с Твайлайт, — указала Селестия на крупный промежуток между Твайлайт и Рейнбоу Дэш. – Но мне подумалось, что если она будет просто стоять, то это будет неправильно, вспоминая ее обычную энергичность. Потому я распорядилась о некоторой модификации.

— Модификации? – Луна не могла не спросить, хотя ответ бы ей, похоже, не понравился.

— Да, — ответила Селестия и указала на кнопку под подоконником. – Почему бы тебе не нажать и посмотреть, что будет?

— Я об этом пожалею, — пробормотала Луна, но кнопку нажала. Витраж начал жужжать, и принцесса сделала шаг назад. С щелчком над балконом раскрылось окошко и оттуда показалось грубое двигающееся изображение Пинки Пай в костюме клоуна и с флюгельхорном. Из динамика за фигуркой полилась запись веселенькой польки — низкого качества, конечно – а кукла начал дергаться вперед-назад под музыку. Затем фигурка щелкнула и поднесла флюгельхорн ко рту.

Луна инстинктивно заткнула копытами уши, но этого оказалось недостаточно. Звуки немилосердно фальшивящего флюгельхорна прошли сквозь ее уши и ввинтились прямо в мозг. Когда запись прекратилась, Луна обнаружила, что борется с тем, чтобы не свернуться в дрожащий шар.

— Как тебе?! – Селестия выглядела так, будто только что прослушала виртуозно исполненную арию. – Идеальное воссоздание игры Пинки на флюгельхорне.

— Ничуть не сомневаюсь, — убрала копыта от ушей Луна. В них еще звенело. – Хотя причины для его создания от меня ускользают. Мы определенно можем согласиться, что звуки эти вряд ли приятны.

— У тебя никогда не было склонности к искусству, — произнесла Селестия голосом, полным (вероятно фальшивой) меланхолии.

— Если от чего-то мне хочется заткнуть уши ватой, то это не искусство.

— А тебе не кажется, что тебе не нравится мое хобби потому, что твои изображения несколько нелестны? – фыркнула Селестия.

— Теперь ты сомневаешься в моих мотивах? Ты же знаешь, как я этого не люблю, — посмотрела Луна на сестру. – Но должна признать, что слегка раздражена тем, что твои изображения на витражах несколько лучше моих.

— Я боялась этого, — печально ответила Селестия. И почти мгновенно продолжила радостным голосом. – Потому я заказала витраж, который изображает тебя в позитивном свете!

— Действительно? – удивленно отступила назад Луна. – Ты сделала это?

— Конечно, — кивнула Принцесса Дня. – Думаю, тебе захочется его увидеть.

— Да, пожалуй, — ответила Луна, не позволяя, впрочем, надеждам взлетать слишком высоко. Последний раз такой щедрый подарок за просто так Луна получила от сестры тысячу лет назад. Это был новый трон. Точнее, новый трон, стоящий над скрытым люком и трубой, ведущей прямо в ров замка. Но за последнюю тысячу лет Селестия должна была измениться. Луна проследовала за сестрой к новому витражу, все еще закрытому тканью.

Селестия прочистила горло и ухватила край ткани. «Та-да!» С изящным движением шеи покрытие было снято.

Целые четыре секунды Луна была в восхищении. Работа была хороша, как и художественная часть. Затем Луна начала присматриваться к деталям. Как и сказала Селестия, на витраже была Принцесса Ночи. К сожалению, то, как она была изображена, было несколько не по ней. Да, она там сидела на троне. Прочее же…

— Селестия, кто эти все пони?

— Твои подданные, конечно, — ответила она. — Кто же еще?

— Но что они делают?

— Выказывают свое почтение, — ответила Селестия, будто указывая на очевиднейшую вещь. – Чего бы им еще делать?

— Это не «выказывание почтения», — фыркнула Луна. – Они свисают с моих передних ног, будто я Коньан-Варвар. – Тут она поближе присмотрелась к группе пони у подножия трона. – А это кто? Фэнси Пэнтс?

— Я решила, что твое величие будет лучше всего подчеркнуто, если прямо показать, как перед тобой склоняются даже известные, знаменитые и влиятельные, — кивнула Селестия. – Я убедилась, чтобы были изображены разнообразнейшие почитатели.

— Включая и литературных персонажей, — указала Луна на одного пони. – Это тайный агент Джеймс Поньд? А та кобылка – Дэринг Ду? На самом деле?

— Даже забавно, что ты не знаешь про нее, — хихикнула Селестия.

— Погоди, хочешь сказать, что Дэринг Ду… Стоп! – потрясла головой Луна. – Сейчас это не важно. Я просто хочу узнать, почему… — тут ее внимание привлек другой пони на витраже. – Почему за мой хвост держится Биг Макинтош?!

— Я добавила его специально для тебя, — улыбнулась Селестия, ткнув сестру копытом в бок. – Я слышала, вы вдвоем зажгли на ярмарке в Понивилле.

Щеки Луны слегка покраснели. «Хоть я и рада, что ты решила… почтить меня таким образом, но я не уверена, что этому витражу место в тронном зале».

— Но ты должна признать, что он запоминается! – Произнесла, отходя, Селестия. – Нипони его не сможет забыть.

— Воистину, хоть я еще не убеждена, что это хорошая идея, — понизила голос Луна. – Но этот, хотя бы, не издает звуков.

— Это потому, что динамики еще не привезли, — ответила сестра. – Как только их установят, ты сможешь записать все, что угодно. – Тут она воздела копыто в воздух. – «Ура! Еще больше почтения!» Или кто-нибудь может записать тебе тематическую песню.

— Мне больше хочется записать, как ты поешь в душе, — фыркнула Луна. – По крайней мере, не я одна буду выглядеть по-дурацки.

— Ладно, Луна. Иногда подурачиться неплохо.

— Селестия, мы принцессы! Мы должны быть образцом, на который равняются все пони Эквестрии! Тронный зал предназначен для наших встреч с подданными, а ты превращаешь это все в фарс! – Луна пробежала вперед и встала перед Селестией. – Мне и так было сложно обрести уважение всех пони, а ты тратишь деньги и превращаешь все в шутку! Не могла бы ты отнестись к этому серьезнее?!

Луна, тяжело дыша, смотрела на Селестию. У той на лице на мгновенье застыла улыбка, а потом растаяла во вздохе.

— Тебе действительно стоит знать, — произнесла принцесса неожиданно усталым голосом. – Что я относилась ко всему серьезно очень долго.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты помнишь, как все было между нами? – спросила Селестия. Она поднялась по возвышению к тронам и упала на свой. – Когда мы еще жили в старом замке?

— Как можно забыть? – села на свой трон Луна. – В иные дни мы больше разыгрывали друг друга, чем на самом деле правили.

— Тогда все было куда менее формально, — ответила Селестия. Мы могли проводить время с нашими подданными, а не управлять ими.

— Да, я помню, — с легкой улыбкой произнесла Луна. – Помнишь, как мы играли в Пони-Шахматы? А высший пилотаж?

— Или самый первый Гранд Галлопинг Гала? Он был куда живее, чем тот, что сейчас. – Селестия вздохнула и посмотрела на пол. – Луна, после того как ты… ну, понимаешь, все стало иначе. Пони не доверяли мне так же, как раньше. Мне заново пришлось заслуживать их уважение. Не стало времени на игры, вечеринки, праздники, розыгрыши… Эквестрия росла, и с ростом ответственности у меня становилось все меньше времени на веселье.

— Это звучит… сложно.

— Более чем, — откинулась на трон Селестия. – Я не могла позволить себе ошибки. Я должна была подавать себя, как компетентную, ответственную и серьезную. Однажды мне даже показалось, что я забыла, как радоваться жизни. – Тут она вздохнула. – Хуже того, это было скучно. Я даже не могла позволить плохого каламбура на встречах, чтобы кто-нибудь не посчитал, что это должно быть частью закона.

— Я думала, ты ненавидишь каламбуры.

— И ненавижу. Думаю, это должно показать тебе, в каком отчаянии я была!

— И когда я вернулась, ты решила, что все может стать, как раньше? – улыбнулась Луна.

— Века прошли с тех пор, как я могла расслабиться, — Селестия легла поперек трона, свесив задние ноги через ручки. – А теперь, когда ты вернулась к обязанностям соправительницы, я подумала, что у меня есть возможность поделать немного маленьких глупостей.

— Должна сказать, что говорящий витраж – это немного за пределами маленьких глупостей.

— Да, думаю, это и мне понятно, — закрыла глаза Селестия. – Но я хочу быть лишь немного легкомысленной! Чтобы пони знали, что в моем присутствии не нужно быть такими зажатыми. Чтобы помнили, что раз я принцесса, то не значит, что я обязана быть все время серьезной.

— Это все хорошо, но тебе стоит пересмотреть методы, — ответила Луна. – Что, если флюгельхорн сработает во время дипломатической встречи?

— Я понадеюсь, что у дипломатов есть чувство юмора. И что они разделяют мою страсть к витражам.

— Я бы не делала таких допущений, — ответила Луна. И улыбнулась. – Но думаю, ты права. Немного легкомыслия облегчает управление страной. Но хотела бы попросить, чтобы твои… нелепые проекты отправлялись в какое-нибудь менее открытое всем место. Может, тебе погрузиться в чего-то другое, связанное с высшим обществом?

— Ты слышала про последний Гала? – улыбнулась Селестия. – Тогда было весело, но как же потом жаловались аристократы…

— Я не знала, на что ты рассчитывала, — фыркнула Луна. – Превращая старинную традицию в катастрофу.

— Ты так говоришь, будто это с самого начала не было катастрофой, — ответила Селестия. – Помнишь самый первый Гала? Кое-кому не хватило денег на заказ закусок, и нам пришлось подавать всем начос.

— Да. А кто-то, ответственный за музыку, пригласил не тех исполнителей. Но учитывая начос, найденный в конце концов ансамбль мариачи оказался действительно к месту. Жаль, что все стало скучнее, когда я ушла, — вздохнула Луна.

— А теперь представь, что это тянется веками и подумай, каково мне было.

— Могу представить, — задумалась Луна. – Но и ты представь кое-что еще. Очень важное.

— Брауни и мороженое?

Луна просто посмотрела на сестру.

— Что? Я голодная. Ты прервала мой завтрак.

— Нет, я не о том, — мрачно посмотрела Луна на сестру, которая лишь улыбнулась. – Я говорю об уважении. Хоть я и могу понять твое положение, но хочу напомнить, что когда мы последний раз правили вместе, то нам было сложно заставить наших подданных воспринимать нас серьезно, даже когда это было нужно.

Селестия на мгновение задумалась, погружаясь в воспоминания тысячелетней давности. «Да, ты права», ответила она. «Прошли годы, может даже век прежде, чем они начали снова на самом деле уважать меня. Если подумать, то потому я и переехала в Кантерлот. Наш старый замок уж очень походил на балаган».

— Да, и хоть тебя уже тошнит от серьезного отношения к тебе, стоит вспомнить, что у меня-то такого не было. Меня население и без того с трудом принимает – даже без чего-то подобного, — Луна указала на ближайший витраж, где она ныряла в кадушку с водой и плавающими в ней яблоками. – Подобному место в личном фотоальбоме, а не на всеобщем обозрении.

— Думаю, ты права, — хихикнула Селестия. – Тронный зал все же не место для репродукции обложки комикса про Коньана-Варвара с тобой в главной роли. Я прикажу перенести его в твои покои.

— Это... гораздо лучше, — закатила глаза Луна. – Но думаю, это только начало. Думаю, будет приемлемо, если ты найдешь более подходящий и менее затратный способ выражения своей легкомысленной стороны. Но пока все нормально. – Тут Луна подмигнула сестре. – Думаю, я могу устроить твое посещение следующей ярмарки в Понивилле. У них там есть соревнование по поеданию пирогов. Думаю, они согласятся заменить их на торты. Хотя в этом случае при твоем участии соревнование уже будет нечестным.

— Очень смешно, — хихикнула Селестия. – Но я подумаю об этом. Мои фонды на витражи все равно пустеют. Мне нужно найти другой способ развлекаться, — хитро улыбнулась принцесса.

— Предупреждаю, если ты опять устроишь ловушку под моим троном, то мое возмездие будет быстрым и ужасным.

— Принято, — Селестия зевнула и встала. – Как только я закончу с сегодняшними делами, то распоряжусь, чтобы абсурдные витражи были заменены чем-то более приемлемым. У меня все равно на них скидка, потому дорого это не будет. Можно записать, как деловые расходы.

— Очень это ценю, — последовала за сестрой Луна. – Думаю, и ты оценишь, когда поймешь, сколько битов ты выкинула на это хобби.

В дальнем конце тронного зала со скрипом открылись двери. В них прошли с полдюжины пони-строителей, тянущих тележку с чем-то широким и плоским, завернутым в мешковину.

— Принцесса Селестия, — почтительно склонился старший из них, когда принцессы приблизились. – Ваш последний заказ готов. Мы готовы начать установку.

— На самом деле, у меня поменялись планы, — ответила Селестия. – Уберите его, пожалуйста, на склад, пока я не решу, куда его установить.

— Еще один витраж? – покачала головой Луна. — Рискну спросить, о чем он?

— Принцесса Селестия повелела нам увековечить национальный конкурс десертов, — объяснил старший пони, пока Луна разматывала шнуры, стягивающие мешковину.

— Действительно? – моргнула Луна, когда узел поддался и она смогла отвести край упаковки, чтобы немного посмотреть на сам витраж. Тут она хихикнула и покосилась на сестру. – На самом деле, Селестия? – Луна втянула воздух. – Он еще и ароматизированный?