Fallout Equestria: Last Project
Глава 1 Двести лет назад
— Дорогая, может, ты лучше останешься здесь? Может, мы сможем найти врачей получше?
— Лайтинг, милый, мы обошли уже сотню врачей и все как один твердят, что у меня остался один год. Послушай, это, возможно, мой последний шанс. Я должна попытаться. — я потёрлась носиком о его шею. Не хочется этого признавать, но я лгала ему. Нагло лгала. У меня остался не год, а несколько месяцев. Когда один из врачей сказал об экспериментальной терапии, я сразу же согласилась. Это и впрямь был последний шанс.
— А ты подумала о Стар? Она и так редко тебя видит, а ты уезжаешь на два месяца на какую-то сомнительную терапию. Знаешь, не доверяю я этим головастым.
— Либо так, либо она останется без матери, а ты без жены. Милый, я должна попытаться…
— Хорошо, но если ничего не выйдет, то мы уходим в отпуск, берем Стар и едем в самый дальний уголок Эквестрии. А лучше, к родителям. Где до нас не доберется война. Проживём этот год как настоящая семья, а не то подобие, что сделал из нас этот город. Пообещай.
— Клянусь Селестией, если ничего не выйдет, мы уедем и проживем остаток как семья, — я прижалась к нему всем телом и уткнула мордочку в его мех, в ответ на что он меня крепко обнял.
— Ты же знаешь, я и сама не хочу туда ехать, да и дочь оставлять одну с тобой… — он сжал объятия до такой силы, что у меня едва не захрустели ребра, — Ладно-ладно, я пошутила. Но ты и впрямь можешь упустить ее из виду, а она уже пытается съесть что-нибудь на еду абсолютно не похожее.
— Ох, ну сколько еще ты будешь об этом вспоминать? Было всего один раз, да и то, потому что я был не выспавшимся. Кстати, знаешь по чьей вине я не выспался? — сказал он, уткнувшись мне в макушку.
— Ммм?
— Та ночь была одна из лучших…
— Что ж, Стар уже спит, так что… может, сделаем эту ночь самой не забываемой?
— А тебе, с твоим состоянием, разве можно?
— Физические нагрузки никак не сказываются на магической болезни, так что… Я сверху.
Вечернее солнце мягко освещало железно-дорожный вокзал. Его лучики отражались в лужах, скопившихся после сегодняшнего дождя, и били прямо в глаза, от чего их приходилось зажмуривать. Душный летний ветер трепал недавно уложенную гриву. От ее былой формы ничего не осталось. Вместо нее были пряди, колышущиеся на ветру.
На вечерние рейсы почти никого не было, поэтому вокзал пустовал. Несколько охранников, пара служащих и небольшая группка опоздавших — это все, кто наполняли вокзал. Мой рейс будет через несколько минут, но у меня еще есть время попрощаться с семьей. Услышав цокот копыт, я повернула голову. Ко мне бежала дочка. За ней, быстрым шагом, шел муж.
— Мам, а ты сколо велнеся? — сразу же спросила Стар. Она так забавно картавит, но это не дело. Если все получится, надо обязательно сводить ее к логопеду.
— Через пару месяцев, солнышко. А после, сразу поедем к бабушке с дедушкой. Помнишь, как тебе было у них весело? Просто… подожди, ладно? — мне очень хотелось закашляться, но я старалась этого не делать. Не при дочери. Не хочу, чтобы она запомнила меня такой, если, вдруг, ничего не выйдет.
— Если я подозду, то тебе станет лутьше? — я глянула на Лайтинга. Он, едва заметно, кивнул.
— Конечно, милая, — я достала из сумки пару монет, — Вот, возьми, купи себе мороженного. Вон там, — я указала копытом на прилавок, — А я пока поговорю с папой, ладно? — она улыбнулась и кивнула, — Ну вот и хорошо.
— Может, ты все же передумаешь, а? Неспокойно мне как-то…
— Милый, мы с тобой это уже обсуждали. Давай поговорим о чем-нибудь другом, прошу… — я не могла терпеть и зашлась кашлем. Вытерев рот тыльной стороной копыта, я заметила на нем бусинки крови. Эта хрень съедает меня изнутри. Похоже, у меня меньше времени, чем мне говорили.
— Дорогая, когда ты последний раз принимала пилюли? , — обеспокоенно спросил Лайтинг.
— Недавно, — я глянула на дочку, счастливо поедающую мороженное, — Слушай, Лайтинг, ты береги ее, если вдруг…
— Не смей так говорить, Хелена. Не смей. Я уверен, все получится. И сама даже не думай сдаваться, ясно.
— Обязательно, милый.
— Мам! Будес моложенное? — спросила она.
— Нет, солнышко. Я не хочу, — она переключила внимание на Лайтинга, — Пап, а ты?
— Не-а, крошка. Оно твое, — Послышался громкий свист и сообщение от проводника, что до отбытия поезда осталось пара минут. Я отстегнула кулон и протянула его Стар.
— Держи, дочка. Храни его до моего приезда. И помни — мама тебя очень любит.
— Спасибо, мам! Я буду его хранить, пока ты не приедешь! — она сделала очень важный вид. И от того забавный.
— Лайтинг, я… — он перебил меня поцелуем.
— И я тебя, — на глаза у меня навернулись слезы. Мне так не хотелось расставаться с семьей, осознавая то, что мы, возможно, видимся в последний раз. Я поцеловала дочь на прощание, и направилась к поезду. Там, предоставив билет, заняла свое место, откуда открывался вид на станцию. С нее мне махали на прощание дочка и муж. Я помахала им в ответ, вытирая слезы. Прощайте…
— Миссис Кроуфорд! А вот и вы! — по прибытию меня встретила кобылка в униформе. Цвет ее шерсти и гривы удивительно сочетался с бледно-зеленым цветом ее костюма. Над ней, в телекинетической хватке находился зонт, защищающий ее от ливня, который неожиданно начался около получаса назад. Она стояла рядом машиной, такого же цвета и с надписью «Оздоровительное учреждение Маунтсоул».
— Я вас уже заждалась. Ну как, вы готовы?
— Не была бы готова, не приперлась бы в такую даль.
— Верно, — просияла кобылка, — Прошу, — сказала она, указывая на переднее место, — Не стоит стоять под дождем, — посоветовала она. Я обошла машину и, открыв дверь, уселась на сидение. Стоит заметить, довольно мягкое. Ее салон был отделан весьма богато, что немного удивляло. К чему такая роскошь для обычной лечебницы?
— Вы так каждого встречаете?
— Не совсем. Просто насчет вас особые указания от начальства, — она завела машину, — Я не представилась. Моё имя — Страй.
— Очень приятно. Мое имя, я так понимаю, вы знаете.
— Разумеется! Вы же наш новый пациент! Поэтому я должна знать о вас все! — сказала она, выруливая из парковки.
— И почему же я такая особенная? — вздохнула я.
— Вам все расскажут, как только мы доберемся до Маунтсоул, — что-ж, ладно.
Из-за жуткого ливня и густого туманна было почти ничего не видно, но, похоже, Страй отлично знала дорогу. Через пару минут станция осталась позади. Машину изредка потряхивало на ямах. Я откинулась на спинку сидения и повернула голову к окну. Пусть там и не было что-либо видно, так, даже, проще думалось.
Я ужасно скучала по семье. Мысль, что я могу их больше не увидеть, неприятно тяготила меня. Но я не могла ничего поделать. Либо так, либо смерть. Даже не знаю, что из этого хуже. Но если у них получится меня вылечить, я все свое время буду проводить с мужем и дочерью, плевать мне на эту работу. От нее были лишь одни беды.
Уедем к родителям на ферму. Будем вновь жить как семья. Осуществлю давнюю мечту, открою небольшое кафе. Может, уговорю мужа завести еще одного жеребенка. Ох… Селестия, прошу, дай мне последний, мать его, шанс. В этот раз я точно его не упущу. Клянусь. По моей щеке, словно дождевая капля по окну, скатилась слеза.
— Эм… миссис Кроуфорд, вы чем-то расстроены? — спросила она, глянув на меня.
— Нет, все в порядке. Смотрите, лучше, на дорогу.
— Прости миссис, если я вас чем-то огорчила, — несмотря на мою колкость, извинилась Страй. Оторвав взгляд от окна, я глянула на поникшую единорожку. С чего она вообще взяла, что могла меня чем-то огорчить?
— Ты здесь не причём, Страй. Просто… я очень скучаю по своей семье. Скажи мне, у тебя есть дети? — в ответ она отрицательно покачала головой, от чего ее непослушная грива так и норовила залезть в глаза.
— Я живу одна. Но у меня есть собачка, — словно оправдалась она.
— Когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь, что это самое прекрасное, что есть на свете. И тогда же поймешь, что разлука с ними, вещь не самая приятная. Просто поверь мне.
— Так вы скучаете по детям… А сколько их у вас?
— Одна, дочь. Вот, погляди, — я достала из сумки фотографию моей малышки, которую мы сделали совсем недавно. Страй, оторвавшись взглядом от дороги на пару секунд, рассмотрела фото.
— Красивая, очень похожа на вас.
— Внешностью да, а вот характером пошла вся в отца. Упертая, решительная и обаятельная, — я, не без улыбки, вспомнила, как Стар не протяжении недели ходила с хмурой мордашкой и надутыми губами, разными способами выпрашивая у меня подарок на день рождения раньше срока. Я помню, как она вся засветилась, когда узнала, какой подарок я для нее приготовила.
— Так куда мы едем?
— В небольшой городок — Рейни-Хилл. На его окраине как раз располагается наше оздоровительное учреждение. Нам еще долгова-то ехать. Вы, наверное, можете вздремнуть, — в поезде мне особо поспать не удалось, так что я последовала совету Страй и заснула.
Проснулась я, когда мы подъезжали к лечебнице. Я не выспалась, но и не чувствовала себя такой разбитой. Я глянула в окно. К сожалению, дождь все еще шел, да и туман никуда не пропал, но стал менее густым. Теперь можно было многое разглядеть.
Нас окружал лес. Длинные и ветвистые деревья тянулись высоко вверх, перекрывая лунный свет, от чего дорога освещалась лишь огнями фар. Мы выехали из-за поворота и я увидела его — здание оздоровительного учреждения Маунтсоул. Огромное поместье, расположенное посреди леса. Всё поместье огорожено по периметру кирпичной стеной. Страй подъехала к главным вратам. Я заметила возле них камеру. Через несколько секунд врата открылись внутрь и мы въехали на территорию лечебницы.
Ее двор украшали несколько красивых статуй. Посреди двора, недалеко от входа в поместье, располагался фонтан. Дорога огибала его, образуя петлю. Двор освещался несколькими фонарями и светом из окон самой лечебницы, роль которой играло поместье. Страй обогнула фонтан и припарковалась рядом со входом.
— Ну вот мы и приехали. Давайте за мной, я вас провожу до кабинета главного врача. Он, скорее всего, уже заждался, — кивнув, я последовала за ней.
Она толкнула дверь копытом, от чего та, с тихим скрипом, открылась. Войдя внутрь, я открыла рот от удивления. Здесь было красивей, чем в дворце Кантерлота. Стены украшены деревянными панелями и резьбой. Множество картин, с портретами знатных пони. Повсюду находилась изысканная мебель. Пол был из паркета. Большая хрустальная люстра, освещала холл. И это лечебница?! Да это, почти, дворец. Какой безумец решился сделать из этого чуда лечебницу?
В конце холла, возле лестницы, ведущей на второй этаж, располагалась стойка, за которой стояла пони в такой же форме, как и у Страй. Первым делом мы направились к ней. Подойдя поближе, я разглядела ее получше. Молодая кобылка, удивительно похожая на Страй. Тот же цвет гривы и шерсти, даже телосложение такое же. Единственным отличием был цвет глаз.
— О, это та самая, да? — спросила кобылка, на что Страй кивнула, — Значит, оформляем?
— Еще не знаю, мистер Крейг сказал сразу вести ее к нему, потом, все остальное, — отрицательно покачала головой моя спутница.
— Ладненько, удачи! — улыбнулась кобылка.
Пара минут блуждания по коридорам и вот, я у двери кабинета главного врача, на которой красовалась соответствующая табличка. Страй сказала, что подождет меня за дверью. Собравшись с мыслями, я пару раз постучала в дверь и толкнула ее. В нос резко ударил запах табака, от чего я сморщилась. Жеребец, сидящий за столом, коротко рассмеялся. Какого дискорда он курит? Он же врач! Постойте… я видела его в газете! Он один из лучших ученых Эквестрии! Он работал над многими проектами Министерства Тайных Наук. Я слышала, что он близко знаком с самой Твайлайт Спаркл! Но что ему делать здесь?!
— Приветствую вас, миссис Кроуфорд. Я все ждал, когда же мы встретимся, — сказал жеребец, встав из-за стола и выдохнув клуб сигаретного дыма, — Меня зовут…
— Коул Крейг, я о вас наслышана.
— Вот как? Надеюсь только хорошее? — улыбнулся он, — Извините меня за дым. Надо бы бросать, но каждый раз откладываю на потом. Может, открыть окно?
— Если вас не затруднит, — как только он его открыл, комната быстро наполнилась свежим лесным воздухом, от чего дышать стало в разы легче и приятнее, — Благодарю вас.
— Не стоит, — он потушил сигарету, — Признаться, я долго искал кого-то, похожего на вас.
— Простите?
— Давайте я начну сначала. Вирус, которым вы заразились, является одним из самых редких. За всю историю было зафиксирован всего десяток таких случаев, и все заканчивались смертельным исходом. Вся опасность вируса заключается в его адаптивности. Как хамелеон меняет окраску в зависимости от места, так и вирус меняет сам себя в зависимости от угрозы, поэтому излечить его невозможно, — после этих слов, у меня будто земля из-под ног ушла. Я едва не осела на пол. Коул заметил это, поэтому сразу же продолжил:
— Но, при изменении магического ядра, это возможно, потому что данный штамм, подпитывается напрямую от ядра. Если оно пропадет, хоть на долю секунды вирус погибнет, однако и носитель умрет. Но не вы, вы уникальны! Ваше ядро справлялось с ним на протяжении многих лет, следовательно оно тоже способно адаптироваться. У вас есть большой шанс на выздоровление, если вы согласитесь учувствовать в нашем эксперименте, — у меня вновь появилась надежда.
— В чем заключается суть эксперимента?
— Мы научились изменять ядро. Однако, как показали исследования, все существа, подверженные его изменению, погибали, но вы можете выжить. Ваше магическое ядро, как я сказал раннее, адаптируется, значит оно сможет адаптироваться к внесенным изменениям. На момент изменения ядро пропадет, что вызовет смерть вируса и вы останетесь живы.
— Как-то все слишком радужно. В чем подвох? Какая у вас выгода? — не может быть все так просто.
— Не буду утаивать, мы уже давно пытались создать пони с мощным магическим ядром. Пони, чья сила и мощь сравнится с самими Принцессами. Но, до этого момента, это было невозможно, чтобы осуществить подобное, требуется пропустить ядро через мясорубку, образно выражаясь. Все, кто соглашался — погибали. Никто не смог пережить изменения. Но вы сможите…
— Стойте… пони по силе равный Принцессам? Вы… хотите создать…
— Аликорна, да. Знаю, это весьма шокирует, но если вас это утешит, проект курирует Твайлайт Спаркл лично, — они хотят создать аликорна. Создать его из меня! Я не знаю… это как-то неправильно… А как же Принцессы? Они об этом знают? Или они тоже поддерживают проект? Если сама Министерская кобыла курирует проект, то Принцессы точно об этом знают. А вдруг ничего не выйдет и я все равно умру? Хотя… что я теряю, верно? Не соглашусь — умру. Соглашусь — может быть, не умру и, даже, стану аликорном. Но надо ли мне все это? Может послать их всех в Тартар и провести остаток жизни с семьей, но умереть через несколько месяцев? Или согласиться и, при успехе, вернуться к семье и прожить с ними долгую жизнь. Но примут ли они меня такой? А позволят ли мне уйти, или запрут в лабораториях? Как сложно!
— Хелен, вы согласны? — спросил он. Но выбрать придется… как всегда.
— Да… я согласна. Но пообещайте мне, что я смогу вновь увидеть свою семью!
— Разумеется. С этим проблем не будет. Что-ж, вам необходимо подписать пару документов о согласии и все.
— Вот и все, — я заметила, как его рог засветился, а через мгновение, почувствовала укол в области шеи. Я увидела, как пустой шприц падает на пол.
— Что вы мне вкололи?!
— Не волнуйтесь, миссис Кроуфорд, мы не причиним вам вреда. Это легкое снотворное, вам необходимо отдохнуть, — в глазах начало плыть. Я почувствовала слабость в ногах, а затем начала заваливаться на бок. Последнее, что я запомнила, это как Крейг меня подхватил.
В лечебнице я провела одну неделю, ожидая завершения проверки всевозможных анализов. Им очень хотелось убедиться, что я точно та самая. После того, как результаты подтвердили их ожидания, мне сообщили о скорой транспортировки. Меня должны были доставить на какую-то исследовательскую лабораторию, располагающуюся где-то в горах Винтервисп. По рассказам, я поняла, что находится она, относительно, недалеко.
Неделю я провела довольно «весело». То есть – никак. Из палаты я выходила только во время приема пищи и при нужде. Остальное время я лежала на кровати и читала книгу, одну из немногих, что я с собой прихватила. С остальными пациентами я не общалась. Да и зачем? Все равно скоро меня переведут, так что у меня нет ни времени не желания с ними знакомиться.
Зато я нашла способ передать семье, что у меня все в порядке. Пациентам не полагаются терминалы, поэтому я уговорила Руби, ту пони за стойкой, которая оказалась сестрой-близнецом Страй, чтобы она отправила сообщение от моего имени. За что я была ей очень благодарна.
С каждым днем моя магия становилась слабей. Причина этого – болезнь. Как мне объяснили, сначала вирус сожрет всю магию, а потом, медленно, но верно, меня убьет. Обычный телекинез уже давался мне с огромным усилием, чего уж говорить о заклинаниях. Кажется, магии и вовсе скоро не останется. Пусть только попробуют эти головастики где-нибудь лажануть.
Еще меня заинтересовали слова Крейга. Он сказал, что заражена я была очень давно, но осложнения начались только недавно. Почему же до этого мое ядро справлялось, а теперь, вдруг, сдалось? Что стало катализатором? Если следовать логике врачей, то вирус и ядро должны были постоянно адаптироваться и подстраиваться друг под друга, находясь в своеобразном симбиозе, и, по идее, это продолжалось бы, до момента моей смерти. Значит, ядро из за чего-то дало слабину. Знать бы еще из за чего.
Признаться, я чувствовала себя подопытным кроликом. За мной наблюдали сутками. Кололи препараты, которые, по словам Крейга, должны были подготовить мое тело к эксперименту. От них я одну половину дня проводила в уборной, пытаясь не дать еде выйти наружу, а вторую шаталась сонная по коридорам особняка.
Доктора пристально следили за результатами всевозможных анализов. Каждый день замеряли мой уровень магического фона и его изменение.
После того, как Крейг без предупреждения вколол мне снотворное, я ему слегка не доверяла. Вроде бы, он не выглядел опасным, да и вреда мне не причинял, но полное доверие у меня к нему пропало.
Сегодня утром он как раз заходил. Сказал, что все приготовления завершены и мы готовы начать эксперимент. Осталось только доставить меня в лабораторию, о чем он меня и известил. Вечером приедет сопровождение, и, как только оно будет здесь, меня повезут.
Весь день слонялась, не зная чем себя занять. Читать не было настроения. Коридоры я обошла уже не один раз и их привлекательность для меня пропала. Поэтому я ходила по особняку и смотрела в окна, разглядывая окружающий его лес. Особенного в нем ничего не было. Лес как лес. Единственное, что привлекло мое внимание, это стая волков, которая не торопясь, следовала своему пути.
Когда мне это надоело, я вернулась в свою серую и скучную палату. Там я разлеглась на кровати и смотрела в одну точку на потолке. Так я и провела остаток времени, до прибытия сопровождения.
– Миссис Кроуфорд, пора, – сказал доктор Крейг, встав около входа в мою палату.
– Хорошо, дайте мне несколько минут, – попросила я вставая с кровати. Мне уже наскучило тут сидеть, так что эти слова меня обрадовали.
– Я подожду вас в холле, – кивнул он, закрывая дверь. За ней послышались удаляющиеся шаги. Что-ж, пора – так пора.
«День спустя»
– Все приготовления завершны. Можем приступать.
– Подойдите к капсуле, – сказал Крейг. Вот он, тот момент, который, как оказалось позже, перевернул всю мою жизнь. Момент, который изменил все. Если бы я тогда знала, что произойдет…
– Хелен, подойдите, пожалуйста, к капсуле, – повторил он. Все мое тело пробирала дрожь. Крейг за эту неделю не раз рассказывал об эксперименте. Говорил, что бояться нечего. Но я боялась. Вдруг он ошибся во мне и этот эксперимент убьет меня. Стану очередным вычеркнутым именем в списке с пометкой "ПРОВАЛ"? Хотя... уже поздно бояться, назад дороги нет. Либо вперед, либо в гроб.
– Да, извините, сейчас, – я выполнила сказанное. Ко мне подошли двое ассистентов. Один из них сказал мне, что бы я залезла в капсулу. Она располагалась довольно высоковато. Тот же жеребец предложил свою помощь, но я отказалась. Чуть подпрыгнув, я забралась в нее. Капсула представляла из себя длинный стеклянный цилиндр, в нескольких местах скрепленный металлическими полосками. К передней его части было подсоединено несколько труб небольших размеров. В самом цилиндре находилось тонкое подобие матраса, на который я легла.
Ассистенты закрепили меня несколькими ремнями вдоль тела и ног, оставив свободной голову. Затем надели на меня маску с трубкой.
– Хелен, расслабьтесь. Скоро вы заснете, а когда проснетесь, будете в полном порядке. Я вас уверяю, – мне хотелось ему верить. Крышка капсулы встала на свое место. Несколько секунд ничего не происходило и я уже успела испугаться, как вдруг, в капсулу начала прибывать какая-то голубоватая жидкость. Я на мгновение подумала, что захлебнусь, но вспомнила – на мне маска. Жидкость заполнила капсулу полностью. Через мгновение она стала приобретать яркий бирюзовый оттенок.
Меня захлестнуло знакомое чувство. Чувство – сильного холода. Будто опять провалилась зимой под лед. Холод сковыавл мои движения и становился невыносим. Сотни маленьких ледяных шипов пронзали каждый миллиметр моего тела. Я пыталась бить копытами по стенке капсулы, но получались лишь вялые постукивания. Стало очень-очень холодно. Мне казалось, что тело покрывается льдом. Пони, находящиеся в помещение спокойно наблюдали, как я бьюсь в агонии. Я насвегда запомнила безразличие в их глазах. Им всем было плевать. Для них главным — был результат. Крейг был динственным, у кого я заметила каплю сожаления в глазах, но это его не оправдывало. Он обещал, что я просто засну. Он мне солгал. Зачем?! Почему он не мон сказать это мне сразу?! Даже с маской становилось трудно дышать. Все внутренности будто сжались. Перед глазами появлялись темные пятна. Я уже не могла пошевелиться. Каждое движение отдавалось дикой болью. Я превратилась в безвольный комок боли. В одно мнгновение вся боль затихла, а не ее место пришла дикая усталость. Я не выдержала и потеряла сознание.