Дикие

Глава 9: Накал

Два каменных туннеля расходились. Блики ламп отражались от некоторых гладких камней и от стальных частей коротышей. Боб не сводил взгляда с чёрной пустоты, куда указывал рыжий конец нити. Туда же был наведён десяток дул от оружий.

Отряд разделился ещё вначале, на первом перекрёстке. Никто понятия не имел, что это за нить.. Может, Глэйд даже внимания на неё не обратил – никто не может этого знать, кроме него самого. Поэтому три-четыре жеребца должны были пойти в правый туннель и прямой. По-другому никак.

Но Боб чувствовал, что большую часть народу надо отправить налево. Во-первых, нить. Всё-таки её здесь раньше не было, неспроста она тут. Во-вторых, големы.  О-о-о, да. Големы…

По пути к концу нити уже две махины успели напасть на Боба и его товарищей, высоко поднимая свои огромные, как колокола, передние лапы и издавая дикий рёв. Сначала один голем, с корорым разобрались достаточно быстро; затем другой, побольше и понадоедливее. Каким-то чудом потолок над головами стрелков выдерживал эту звуковую встряску, но с куда большим трудом выдерживал отряд встряску големскую. Ловкие жеребцы с трудом уворачивались от каменных кулаков, со свистом проносившихся над головами. Выжить помогали лишь многочисленные кувырки, вскакивания и увороты, после которых даже не было времени дух перевести.  Но у големов было одно слабое место – выступающие лопатки, покрытые глубокими трещинами. Именно за них жеребцы цепляли блестящие крюки с верёвками и, нарезая круги вокруг голема, стремительно запутывали его и заставляли упасть. В идеале. На деле же, теряя равновесие, махина опиралась об одну ручищу и другой начинала отмахиваться, разрывая верёвки, словно паутину, и задевая недостаточно юрких жеребцов, от чего те впечатывались в стены пещер и скатывались вниз без чувств. Боб меньше других бегал вокруг голема, но больше остальных отвлекал его точными выстрелами в лицо. А главное – командование. Глотка Боба надрывалась, команды вылетали одна за другой, и движения отряда становились точнее, а работа – сплочённее, и, в конце концов, голем потерял возможность делать размашистые удары по жеребцам. Когда трое жеребцов, включая Боба, ещё оставались на копытах и с силой дёргали зубами за верёвки, голем всё-таки упал на свою широкую грудь. В затылок вонзилось несколько ломов, и едва голем только опомнился, как каменная броня была отломана, и два выстрела поразили слегка сероватый мозг чудища. Пару раз оно дёрнулось, а потом замерло.

Это был уже второй голем. После первого отряд был немного потрёпан, вот и осталось стоять на копытах всего лишь трое. После небольшой отдышки часть жеребцов поднялось на копыта, часть с повязками на головах или на груди повисла на спинах товарищей, и стрелки направились дальше.

Нить кончилась грубоватым концом – её явно кто-то перегрыз. Туннель ещё шёл некоторое время прямо, а потом – развилка. Вот здесь жеребцы и остановились.

Разделяться было слишком опасно – некоторые стрелки были ещё без сознания. Оставалось лишь дать ещё одну передышку парням. А дальше – вперёд, за Глэйдом. Здесь Боб погрузился в свои мысли.

Фауми. Вот что он выпалил перед тем, как сюда сбежать. Что это, имя? Если да, то… Скорее, женское имя. «Эвано как» — размышлял Боб. «Попробуй, отними её у нас. Небось, грозились его кобылку захапать. А какого сена она у нас забыла? Или это ему, балде такому, почудилось? Бред. Не могло ему почудиться. Слишком сообразительный парень.

Что ж тогда, она была в деревне? А где прятаться могла? Разве что в доме у него. А как она туда попала?». Раздумывая об этом, Боб всё не отводил взгляда с туннеля. Но внимание его слегка притупилось.

«Как же попала?» — продолжал он копаться в мыслях. «Пришла с Кристальной Империи. Или приехала. В повозке у Спичника, ага? Ага. Погодите. А как Спичник-то не заметил? Он слепой, что ли? Должен был заметить.

Если она изначально в повозке спряталась. А что, если её сначала там не было? Тоже бред. Скорее, Спичник прошляпил тот момент, когда она в телегу залезала… Твою ж мать, а нафига она вообще залезла? Любит этого бестолоча, что ли? И где они теперь, голубки, дери их?»

— Где же вы? – проскрежетал Боб сквозь зубы, прищурившись.

— Боб! – услышал он сзади знакомый голос. – Слышу движение! Кто-то бежит к нам!

— Большой? – отозвался амбал, слегка повернув голову назад, но не отводя взгляда от темноты.

— Нет, — послышался задумчивый голос после некоторой паузы. – Скорее… Черпамускл какой-то.

— Не водятся они здесь, — дёрнул головой Боб. – Будьте наготове, но стрелять не спешите. Как бы не попасть в Глэйда.

«Или ещё в кого» — пронеслось в голове единорога.

Все затаили дыхание. В тишине лишь тихо потрескивал огонек ламп на боках у стрелков. Но вскоре к лёгкому треску присоединились быстрые мягкие шаги. Звон подков – значит, пони. Мягкая поступь – значит, не Глэйд.

В темноте блеснула белоснежная шёрстка кобылки. Шаги её сбивались, дыхание сливалось с всхлипами, голова была низко опущена. Ещё чуть-чуть – и она упадёт.

Не упала. Добежала до отряда. И только когда чётко поняла, что впереди кто-то есть, подняла взгляд.

Бобу предстала миленькая мордочка с заплаканными большими глазами сапфирового окраса. На скуле заживала тоненькая царапинка, а лицо было бледное, как полотно. А может, это из-за окраса так казалось.

В этот момент копыта кобылки подкосились. Но подойти к ней, чтобы помочь, никто не решался. Команды не было. Боб всё ещё пристально разглядывал, видимо, чудом выжившую пони.

Она всё-таки опустилась на круп и снова затупила взгляд. Мордашку полностью накрыла слегка волнистая светлая грива. Плечи задёргались.

В этот момент Боб всё-таки сам подошёл к ней. Запихнув коротыш в кобуру, он протянул своё большое копыто и аккуратно отодвинул мягкие волосы со лба. Медленно дышавшая кобылка, перестав всхлипывать, медленно подняла свои большие глаза и встретилась взглядом с пронзительным взором Боба.

— Где Глэйд? – проговорил единорог с остановкой.

На секунду повисла тишина.

Пони, казалось, этот вопрос привёл в ужас. Она застыла, словно мраморная статуя.

В следующую секунду её глаза снова наполнились слезами. Тихо заскулив, она кинулась на плечо Боба, уткнулась в его серую шерсть и снова зарыдала.

Скривив губы, амбал тем же копытом, обхватив её за шею, оттащил от себя и посмотрел прямо в глаза.

— На меня смотри, — рыкнул он сквозь зубы. – Мне времени нет с тобой нянчиться. Где Глэйд?

Кобылка снова перестала рыдать. Грива снова слегка прикрыла её глаза, но яркие дрожащие шестигранные блики пробивались сквозь волосы. Снова наступила тишина. Губы едва-едва шевелились в беззвучном шёпоте.

Потом она проговорила:

— Он остался… Там.

Что-то пронеслось внутри. Внутри зазвенел этот ответ. Это единственное слово. Что-то, казалось, нужно было сказать, рот слегка приоткрылся. Но что-то внутри оборвалось. Боб даже в отражении в глазах кобылки увидел, как изменилось его лицо и насколько пустым стал его взгляд. Потому что пустым стало всё.

Но тут же, громко вдохнув воздух, он отстранил пони в сторону.

— За Глэйдом, — скомандовал он. – Цель прямо по курсу.

— Боб! – позвал сотоварищ сзади. – Нас мало, чтобы с кем-то сражаться! И парням плохо. Если идти вперёд, то только когда больше жеребцов будет.

— Когда больше жеребцов будет, слишком поздно будет, — отозвался Боб.

— А сейчас их будет только ещё меньше, — ответил ему жеребец позади. – А если пантерообразная вылезет? Что тогда?

— Их там… — послышался шёпот сбоку.

Все моментально уставились в сторону белоснежной кобылки, тихо лепетавшей.

— …много… — едва смогла вымолвить она.

Боб оглянулся назад, на сотоварищей. Половина из них сидела, оперевшись о холодные каменные стены пещер, и пыталась кое-как перевести дыхание. Вторая половина хоть худо-бедно целилась вперёд из своих коротышей, но встревоженно смотрела на Боба, ясно выказывая свою неуверенность в том, получится ли вообще что-то, если они пойдут вперёд.

— Хрен с вами, — фыркнул Боб. – Сам пойду. Кто в состоянии и хочет спасти Глэйда – за мной! А кто не может помочь – отступайте в деревню и переведите там дух.

Боб снова посмотрел вперёд, в темноту. Его лампа едва могла разогнать тень, но глаза, казалось, стали видеть лучше.

Послышались шаги. Справа и слева Боба появилось по паре стрелков.

— Мы с тобой, Боб, — сказал один из них спокойным, крепким голосом.

Амбал кивнул.

— Вперёд, — выпалил он.

Но они не успели сделать и двух шагов.

— Боб! – послышался сзади голос, хрипловатый голос Пебла со своим чутким слухом. – К вам приближаются! Слышу шаги.

— Голем? – отозвался Боб.

— Нет! Тварь меньше. И быстрее!

— Проклятие! – прорычал единорог. – Сто пудов оно. Ребята…

Он огляделся на окружающих его товарищей. Те уже смотрели вперёд, направив в туннель свои оружия.

— …приготовились, — проговорил Боб, сдвинув брови и вытащив коротыш.

Семь пушек было направлено вперёд, в темноту и тишину. Ни звука. Тварь замерла там, что ли. Приготовилась к прыжку. Или… Или её там вообще нет.

— Вот гнида, — прошептал Боб и, стиснув зубы на курке, дёрнул головой назад.

Грянул выстрел.

А в следующий миг, яростно визжа, из темноты, со стороны потолка выскочило тёмное блестящее на свете ламп существо. В миг оно сбило с копыт Боба, выбив коротыш и яростно зарычав прямо ему в лицо, широко раскрыв свою страшную пасть с огромными клыками.

Растерялись, похоже, все. Но только не Боб.

Рог амбала засветился. В одну секунду он с силой врезал свободным копытом по роже твари, а в другую выстрелил из поднявшегося в воздух коротыша. Выстрел заставил башку пантерообразной дёрнуться, будто бы бубенчик, а в следующую секунду уже всё её тело отлетело от трех попаданий прямо в грудь. Еле дёргая своими огромными лапами и широким чёрным хвостом, тварь осталась лежать в нескольких метрах от отряда.

Боб навострил уши. Эхо от выстрелов уже должно было утихнуть. Но оно не утихало. Потолок вроде не трясётся, держится. Что тогда…

Принцессы милостивые. Это не эхо от выстрелов….

— Их там толпа, — прошептал кто-то сбоку. Вроде Пебл. И жеребец с колючим небритым подбородком оказался прямо перед ним и захрипел:

— Боб, пора удирать! Если Глэйд и выжил, то только не здесь! Сейчас он далеко от этого места! Слышишь меня?

— Слышу! – рыкнул Боб.

— Тогда команду дай! – взмолился Пебл. — Нам нужно отступать!

Боб замер. В голове что-то яростно застучало, будто бы какая-то мысль просилась вырваться наружу, будто бы ответ на неизвестный вопрос. А где-то сзади на него смотрели жеребцы. Те, которые были в состоянии смотреть. Были ещё и те, у которых башка была перевязана двумя слоями бинтов. И если не повернуть сейчас назад – помрут они все. А Глэйд сейчас либо точно жив, либо точно мёртв.

Боб глянул прямо в рожу Пебла. А затем кротко кивнул.

— Отступаем! – скомандовал он, обернувшись назад. – Берите раненых и эту вот, — он отмахнулся в сторону сжавшейся в комочек белой кобылки. – Бегом назад! Бегом!

— Так точно! – хором отозвались все.

Около десятка жеребцов, способных стоять на копытах, закинуло на спину раненых и стонущих в бреде сотоварищей. Кто-то предложил копыто хрупкой кобылке, но та, дёрнув головой и что-то прошептав, встала на дрожащие копыта сама и сама же присоединилась к отступающим. Развернувшись, они поскакали в сторону перегрызенного конца нити.

Стоять осталось только три жеребца, в том числе Боб как командир и Пебл как обладатель чуткого слуха.

— Идут? – прошептал Боб, пристально наблюдая за Пеблом. Тот вдохнул воздуха и закрыл глаза, замер.

Прошло три томительных секунды, пока он не поднял свои тяжёлые веки.

— Несутся, — хрипнул он.

Ещё одна секунда.

Сплюнув, Боб взял до сих пор летающий коротыш в копыто и подошёл к ещё дрыгающейся и цепляющейся за жизнь пантерообразной твари. Сжав зубы, он направил пушку в сторону её головы.

Нос существа пару раз дёрнулся. Едва заметный правый глаз, будто бы задавленный глубоко в череп, раскрылся, и узкий зрачок уставилися на Боба, стиснувшего челюсти.

И этот взгляд вдруг что-то открыл перед жеребцом. Он что-то увидел в них. Какие-то… воспоминания.

Будто бы вспышками, проносились перед ним какие-то картины. Какое-то огромное… Дерево. Красное дерево, полностью покрытое овальными фиговинами. И стены вокруг этого дерева были покрыты теми же штуками. Но местами в стенах пробивался пещерный камень.

Впереди – десятки таких же тварей, как лежащая перед ним. Окружающая его толпа. И одна из них толкает его на землю, наклоняется и начинает водить носом по зелёному животу…

— Глэйд… — прошептал Боб.

— Боб, мать твою! – проорал едва ли не над самым ухом Пебл. – Заканчивай с ней, иначе нас догонят!

Глаза амбала были широко распахнуты. Но слова Пебла ударили его по голове, будто молот по наковальне. Фыркнув, Боб сцапал курок на коротыше и выстрелил.

Ярко светящийся глаз твари лопнул. Пасть раскрылась в беззвучном рыке. Эта гнида наконец-таки сдохла.

— Понеслись, — рыкнул он двум оставшимся с ним жеребцам. Оттолкнувшись, трое помчались вперёд.

Впереди нёсся жеребец по имени Волтр, молодой коричневый пони, младше Пебла, бежавшего вторым, и уж тем более Боба, замыкавшего отряд. Приходилось соблюдать дистанцию и одинаковую скорость, иначе при отставании твари позади могут ускориться и наброситься на отряд. Если же продолжать бежать в таком темпе… Возможно, им получится добраться до свежего воздуха без потерь.

Мысли столпились в голове единорога, но все они были скомканы и закинуты в район затылка. В центре же головы – рыжая нить, бежавшая впереди, и пантерообразные твари, догонявшие их сзади.

И их дыхание. Он чувствовал их дыхание позади себя.

— Бегом! – прокричал он. Но Пебл с Волтром и так бежали так, как никогда. На кону были их жизни.

Повороты проносились один за другим. Сердце стучало где-то в районе горла. Камень вокруг оставался таким же бесконечным. И где эти твари?

Боб рискнул глянуть через плечо.

Пантерообразные бежали в каких-то пяти метрах от них. Их рычание внезапно стало громким и страшным. Одним большим прыжком они могли накрыть Пебла с Бобом и оставить их без шансов на выживание.

Пара первых из них получила неточный, но заставший врасплох выстрел из коротыша над головой Боба. Их бег сбился, пара секунд была выиграна.

Но твари быстро нагнали эту пару секунд, а затем стали нагонять и самих жеребцов. Дыхание Боба стало тяжёлым, суставы отдало болью, а этим хоть бы что – скоро сцапают. С минуты на минуту. Вариант оставался один.

Резко затормозив и развернувшись, Боб в миг телекинезом опустил свой коротыш на уровень своего взгляда и навёл мушку прямо на приближающуюся пантерообразную.

Выстрел.

Одна тварь упала, вторая споткнулась о первую. Третья перепрыгнула их обеих и свалила с копыт Боба.

Но в следующую секунд уже эту тварь сбил прибежавший на помощь Пебл. Толкнув её в грудь, он откинул её назад. Но четвёртая, пятая, шестая твари, они уже жадно рассматривали двух жеребцов. Ещё миг — и съедят их обоих.

— Боб! – прокричал Пебл, хватая амбала за плечи. – Назад!

Этот миг, казалось, тянулся вечность. Впереди едва затормозивший Волтр со страхом уставился на двух стрелков, позади – твари, громко рычащие сквозь огромные зубы.

«Назад» — проносилось в голове Боба слово Пебла. «Назад».

Его, казалось, контузило это простое, это вполне понятное слово. Пебл откинул его в сторону Волтра, словно мешок с картошкой. И только когда амбал затылком стукнулся о здоровенный булыжник, а его пушка звякнула о каменистую землю  – только тогда он понял, что происходит.

— Пебл! – проорал он что есть мочи, с трудом поднимая голову.

Серый жеребец, чёрная грива которого упала на нос, всё ещё стоял по центру туннеля с полусогнутыми копытами, в ужасе смотря на Боба.

А в следующую секунду огромная пасть схватила его за заднее копыто. Острые зубы вонзились между лопаток, и на сероватую шерсть брызнула алая кровь. Рот жеребца раскрылся в жалобном крике.

— ПЕБЛ! – заорал Боб, вскакивая на копыта. – НЕТ!

Он напряг свой рог, чтобы выстрелить из коротыша, но не смог. Оружие лежало на земле. Боб выронил его.

Пебл орал нечленораздельным воплем. Пантерообразные стремительно утаскивали его в темноту, раздирая кожу на животе.

— СУКИ! – кричал Боб. – СУКИ!

Чтобы схватить пушку телекинезом, пришлось посмотреть на неё и сконцентрировать всё внимание и все оставшиеся силы. Когда же он это сделал, а затем навёл пушку и выстрелил – было уже слишком поздно.

Эхо от крика звенело в ушах, терялось где-то вдалеке. Впереди не осталось никого. Всё та же темнота. Тихо.

— Пебл… — проскулил Боб сквозь зубы.

Но его никто не слышал. Лишь Волтр позади него всё с таким же ужасом смотрел на то место, где секунды назад стоял жеребец с щетиной и хрипловатым голосом. Лишь эхо отвечало амбалу, который сидел и тихо скулил. Но исправить уже ничего не получится. Какие-то секунды замешательства стоили бедняге Пеблу жизни.

Поскуливание медленно переросло в рык. Вскочив, Боб с перекошенным от ярости лицом со всей силы швырнул свой коротыш в стену пещеры. Тихо звякнув, пушка упала на камень, а Волтр в страхе дёрнулся назад.

— Твари! – рычал Боб. – Я уничтожу вас! Всех вас, слышите! Я вас из-под земли достану!

— Боб! – отчаянно прокричал Волтр, подбегая к разъярённому амбалу и пытаясь заглянуть в его страшную морду. – Боб, успокойся, пожалуйста! Они же услышат!

— Плевать я хотел! – рычал Боб. – Плевать! Пусть идут сюда! Пусть!

— Опомнись! – взмолился Волтр, хватая за плечи единорога, но тот, обхватив немного худощавого жеребца телекинезом за талию, оттолкнул его в сторону. Сплюнув, Боб направился в темноту.

Волтр, ухватившись за поцарапанное копыто, крикнул вслед:

— Пебл точно не ради этого тебе спас жизнь, Боб!

Услышав это, амбал на секунду замер. Сопение почти сразу утихло, и дыхание выровнялось. Слова Волтра подействовали на него.

Боб повернулся к лежащему на земле Волтру. Лицо его немного прояснилось.

— Ты прав, — едва заметно кивая, прохрипел он. – Да, я… Да…

Боб затупил взгляд. Сглотнув, он глубоко вздохнул.

— Возвращаемся, — сказал он чётко. – Будем думать, что делать дальше.

Тем же самым телекинезом поставив Волтра на ноги, Боб стремительно прошёл мимо него. Молодой жеребец поспешил за ним.