Дикие
Глава 21: Думать иначе
Вокруг Глэйда будто бы всё замедлилось. Каждое действие окружающих его пони приятно затягивалось. Сначала Боб ошарашенно уставился на него, вытаращив свои золотистые глаза, а потом бросился в его сторону, перебирая мощными копытами, и сжал его в таких крепких объятиях, что зелёный пони чуть не задохнулся. Потом выскочила непонятно откуда взявшаяся Фауми, чьи объятия были куда более мягкие и в то же время очень аккуратные, будто бы кобылка боялась хоть в каком-то месте сдавить жеребца. Затем к нему потянулись радостные жеребцы, друзья и собратья, которые будто бы когда-то давно, а на деле всего лишь несколько дней назад плечом к плечу обороняли с ним маленькую деревеньку в окружении горного кольца. Сам зелёный пони был немного ошарашен такому приветствию, но в глубине души он чётко понимал, что его здесь уже считали пропавшим в пещерах и съеденным страшными существами. Поэтому он наперебой пытался ответить каждому пони на огромную тучу вопросов. Однако, когда его осторожно похлопал по плечу Тинк, капюшон которого, в отличии от зелёного юноши, всё ещё был надет, тот он тут же стал отнекиваться ото всех, заявляя, что всё это подождёт, а затем повернулся к Тинку и заговорил слегка дрожащим голосом:
— Спасибо тебе большое. Что теперь? Ты пойдёшь обратно?
Белый пони наклонил голову немного вбок и ответил:
— Вроде бы ты говорил, что я могу кому-то здесь помочь.
Сердце внутри Глэйда забилось немного быстрее, а по спине побежали мурашки. Быстро сглотнув, он посмотрел на Боба:
— Это… Это Тинк, я… Я обязан ему жизнью, и он может… Он знает, как помочь Рану.
Глаза отца, до этого полные радости и тепла, чего Глэйд вообще почти никогда не замечал, слегка дрогнули, а взгляд немного прояснился.
— Правда? – спросил он, посмотрев на Тинка, совсем непривычным для него робким голосом.
— Ничего не могу обещать, — ответил пони-врач вежливым и озабоченным голосом. – Но я обладаю некоторой информацией о тех существах, от которых получил ранения ваш сотоварищ. Я должен попробовать помочь ему, если есть хоть какие-то шансы на успех.
— Ты очень сильно нам поможешь, дружище, — быстро кивнул амбал. – Мы все будем тебе обязаны.
— Моя работа, — дёрнул уголком рта Тинк. – Кто-нибудь ещё был ранен этими существами?
— Ещё двое, — проговорил Боб мрачным голосом.
— Ещё? – ошарашенно спросил Глэйд.
— Ты удивлён? – приподнял бровь Тинк, оглянувшись на зелёного пони. – Мне кажется куда более удивительным фактом то, что больше раненых нет. Особенно после того, что мы с тобой видели… там. – Пони-целитель кивнул головой в сторону пещер.
Повисла немного вязкая пауза. Нарушить её решил Боб:
— Это следует побыстрее обсудить. Но сейчас главное – жизни раненых ребят. Мистер… Э-э-э… — Боб вопросительно посмотрел на пони в капюшоне, который поспешил его снять.
— Тикшен Брук, — представился он. – Можно просто Тинк, я не против.
— В общем, Тинк, — поспешно заговорил Боб. – Глэйд нашим всё по полочкам разложит, а тебя… Фауми тебя отведёт к раненым, — Боб посмотрел на белую кобылку. – Она, по-моему, и спать не успевает, ухаживает за ними. Она здесь более-менее что-то да как-то может лечить, так что… Я думаю, она сможет тебе помочь.
Кобылка, до сего момента молчавшая, вздрогнула, когда её имя было произнесено. Встретившись с сосредоточенным и в то же время немного усталым взглядом единорога-амбала, она после небольшой паузы быстро кивнула:
— Да… Да, конечно. Мистер Брук, я вас отведу, пойдёмте.
Пути пони разделились. Тинк с Фауми направились к дому, в котором лежали три раненых пони, а Глэйд с Бобом и ещё небольшая группа направилась к дому амбала. За круглый стол село около десятка жеребцов, и ещё трое расположились недалеко от остальных, кто у печки, кто у стены.
Решили не медлить. Усевшись за круглым столом напротив своего сына, Боб потребовал уже более суровым голосом выложить всё, что с ним произошло.
Вот здесь Глэйд, наконец-таки получивший новую пару очков, решил начать свой рассказ. Он попыталя как можно лаконичнее описать всё то, что происходило в его жизни последние сутки, от самого момента, когда ему пришлось бежать за Фауми в пещеры, до гнезда пантерообразных, где его вместе с трупом Пебла нашёл Тинк, а потом и до загадочного острова, который в записях отца Тинка назывался «точкой восполнения». Остановившись на том моменте, когда он с пони-врачом с туманного болота переступили на территорию мрачных пещер, идущих в глубь земли, Глэйд медленно вздохнул, чтобы перевести дух. Затем огляделся и понял, что все с нетерпением ждут продолжения рассказа, уставив на него ожидающие взгляды. Кашлянув, зелёный пони продолжил:
— Те пещеры, куда мы с Тинком вошли, были чем-то похожи на наши, горные. Может быть, там была помягче земля и воздух немного влажный, но только и всего. Мы с Тинком пошли вперёд, и ощущение того, что за нами следят, оно тревожило нас обоих. Стены были совершенно однообразные, а мы всё шли вперёд… Может час, может два. А потом что-то стало меняться, и…
— Что меняться? – подал голос какой-то из стрелков, тем самым заставив Глэйда остановиться и недоумевающе почесать затылок.
— Что-то типа… Это не заметно так, визуально. Атмосфера сменилась, что ли. Будто бы ты из гор в дворец Кристальной Империи попал, или что-то типа того, только там было… Мрачно. Мы с Тинком оба это почувствовали, а туннель потихоньку стал… Не знаю. Вроде бы стал меняться, а с другой стороны стены оставались теми же самыми, скалистыми, впереди та же темень ещё минут пятнадцать была. Затем впереди показался свет, он пробивался из-за угла, из-за поворота налево. Мы туда подошли, и… Помните, я пару минут вам сказал про ту высокую башню с красными капсулами, тянущуюся до самого потолка?
Все замерли с удивлёнными выражениями морд. Боб задрал обе брови. Но все до сих пор молчали, и Глэйд продолжил.
— Эта штука, у неё точно так же «ствол» с небольшой кривизной тянулся вверх, к той же самой трещине, из которой пробивался свет. А вокруг так же были разбросаны красные капсулы. Только мы вышли, похоже, с другой стороны, тогда я оказался в проходе, с которого по стенке съезжать вниз пришлось. А здесь был небольшой подъём… Ну, на половину моего роста. Мы оказались в их логове, но с другой стороны.
— Хочешь сказать, что наш лагерь напрямую связан с Глухим Заболотьем подземными путями? – уточнил Большой Боб, задумчиво отведя от своей щеки мощное копыто.
— Мне кажется, что по-другому и быть не может, — энергично кивнул Глэйд. – Более того, я почти уверен, что это не единственный путь наружу. Есть и другие, в другие точки Эквестрии. Мы с Тинком даже смогли где-то вдалеке, справа от нас, увидеть ещё один проход. Возможно, это просто путь в те же пещеры Якетских гор, а может быть, и другой путь на поверхность. Я не знаю. Мы искали тот путь, которым я раньше сюда пришёл.
— Погоди, два вопроса, — остановил его Боб. – Там из этих тварей никого не было?
— Не-не, пап, их там была толпа, — быстро покачал головой Глэйд. – Но такое чувство, что там они ходят куда медленнее, будто бы сонные.
— Все они там такие?
— Большинство, — заметил Глэйд, привстав с деревянной табуретки и опершись передними копытами об стол. – Но я не думаю, что они все там были такие. Таких можно просто спокойно обойти, если быстро двигаться и не наводить шум. Но Тинк… Тинк считал, что… бодрые, так сказать… Бодрые уже знали, что мы здесь. Они могли в любой момент броситься на нас из толпы, поэтому мы старались выбирать как можно более открытый путь.
— Это каким тогда образом вы выжили? – хмыкнул кто-то из стрелков. – Ну, была у вас одна пушка, которая с одного выстрела кладёт наповал. А если они кинулись бы на вас сразу группой?
— Я спрашивал об этом Тинка, — поспешил ответить Глэйд дрожащим от волнения голосом, — но он придерживается мнения о том, что так просто нападать они не будут, потому что они… Боятся своей собственной смерти и смерти своих собратьев.
— Не зна-аю, — протянул кто-то из жеребцов у печки недоверчиво. – Я видел эту тварь вживую уже дважды, один раз она кинулась на Рэка в пещерах прямо под залп наших пушек, а второй раз чуть не разорвала в клочья Рана и получила сначала очередь от магической пушки Боба, а потом – выстрел от обычной, который её и прикончил. Что-то не веет от всего этого страхом за свою собственную шкуру, а?
— Ну, с Раном, я так понял, то существо рассчитывало защититься от основных залпов стаей черпамусклов. Про чарострел они могли просто не знать, потому что Боб использовал его в первый раз. Первый залп толком пантерообразная могла не разобрать, и второй наверняка застал её врасплох.
— То есть, некий план у неё всё-таки был? – поинтересовался Боб. – И какова была его цель? Если у них был план, они должны были рассчитать, что волну черпамусклов мы сдержим и без чарострела, и такого рода нападение на лагерь успеха не принесёт.
— Боюсь, у них были иные цели, — пояснил Глэйд. – Понятнее будет, когда я продолжу…
— Стой, Глэйд! – послышался голос стрелка. – А тот случай с Рэком. С ним-то что? Почему она кинулась под пули, словно остервенелая?
Все ожидающе посмотрели на Глэйда. Тот медленно покачал головой и проговорил, посмотрев куда-то в центр круглого стола:
— Понятия не имею. Это единственное, что выпадает из того… Того концепта, о котором говорит Тинк. Я не могу этого объяснить. Может, эта тварь была какой-то «ненормальной», или невменяемой, я… Я не знаю.
Повисла небольшая пауза, в ходе которой собравшиеся переваривали новую информацию. Тишину нарушил Боб:
— Ладно, допустим, они боятся за свою шкуру. Пусть будет как вариант. А что по поводу перемещения? Глухое Заболотье – это ж центральный восток Эквестрии. Вы за два часа успели пройти с востока до севера, это вообще каким образом?
— Я задавался этим вопросом и после того, как они меня пронесли к себе в гнездо, — кивнул Глэйд. – Такое происходит не просто так, оно закономерно. В этих туннелях есть что-то необычное, может быть, что-то… магическое.
— Телепортация? – хмыкнул Боб. – Спорно, сынок. Для таких штуковин, которые работают без периодического вмешательства единорогов, нужна постоянная энергетическая подпитка. Допустим, у Принцесс, я слышал, было необычное зеркальце больших размеров, через которое можно было в другое измерение перелезать, или что-то типа того. Так вот, действовать оно могло при конкретной фазе луны, когда от неё энергия идёт максимальная. А здесь тогда что?
— Я об этом тоже пару слов скажу дальше, — ответил Глэйд, усаживаясь обратно на табуретку за стол. – Но лично мне теперь кажется, что всё дело именно в той… «пупырчатой» башне. Оно тесно связано не только с существами, но, возможно, и с пещерами. Энергия запросто может идти именно от неё.
— А сама-то эта башня откуда энергию берёт? – спросил один из сидящих за столом.
— У меня есть теория по этому поводу, — заметил Глэйд. – Мне нужно продолжить, я дойду до этого.
Все снова ожидающе уставились на Глэйда. Глубоко вздохнув, он продолжил:
— Когда мы вошли в эту большую пещеру, вокруг нас была куча и этих капсул, и существ-лунатиков. Мы находили пути между их группами. А иногда приходилось проходить вплотную к этим овальным красным штукам с прозрачной жижей внутри. Почти всегда я там видел спящих существ, но в один момент что-то меня смутило в очередной пантерообразной. Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть, забыл про Тинка, он дальше пошёл. Я почему-то сначала посмотрел не на голову, которая была откинута назад, и сразу я её не смог разглядеть. Меня смутила её грудь. Лапы были такие же сильные, обычные, и до живота тело было покрыто чёрной чешуёй, но на груди эта чешуя переходила в шерсть. Белую шёрстку. Я немного подумал и… — Глэйд выпрямил зелёное копыто, — …надавил копытом в центр капсулы. Оболочка прогнулась внутрь, жидкость внутри перекинуло голову вперёд, и я увидел…
Все замерли. Глэйд с протянутым вперёд копытом застыл, смотря куда-то вперёд, будто бы видя тело прямо перед собой, словно он ещё находится в глубине гор, перед переливающейся оболочкой. И наконец, его взгляд сфокусировался на Бобе.
— …Клауда.
Что-то внутри Боба, сидящего перед своим сыном, провалилось вниз. В мозгу практически чётко всплыла голова молодого стражника, которую тонкая шея соединяла с телом и непропорционально большими чёрными лапами. Туловище, наполовину уже покрытое чёрной чешуёй, а наполовину сохранившее остатки белой шёрстки, холодное, как лёд, но согреваемое прозрачным содержимым, будто бы застыло в овальной капсуле. Глаза, давным-давно закрывшиеся, готовы распахнуться, как только череп вытянется, как только вырастут клыки, и тогда они уже будут отнюдь не голубоватыми, а чёрными, словно темнота в конце туннеля, и зрачок станет узким на фоне желтоватой роговицы лишь в момент, когда тварь будет при смерти, когда в сторону её головы будет направлено дуло от коротыша.
С ужасом Боб представлял всё это, пока Глэйд продолжал слегка дрожащим голосом говорить:
— Они не просто так хотят кого-то убить. Каждое тело пони для них – это скелет для новой особи. Каждое убийство для них – это пополнение. Их цель – не просто сожрать нас, как пищу. Они размножаются с помощью наших тел. Их становится больше, как только они добираются до кого-то ещё, и при всём этом они боятся смертей своих собратьев. Их цель – это, в конце концов, максимальное число особей к моменту, когда… Когда нас, жеребцов и кобыл, просто не останется в природе.
Затем Глэйд достаточно коротко рассказал, как он вместе с Тинком нашёл нужный выход и вышел на свежий воздух, благо у зелёного пони оставалась, пусть и смутная, память путей, по которым он бежал за Фауми. И лишь когда жеребец практически закончил свой рассказ на моменте, где они выходят из пещер, Боб наконец-таки очнулся.
— Да брось, Глэйд, — запоздало возразил он. — Я и так толком не могу понять, почему эти пантеры до сих пор не вылезут всем скопом, а тут ещё и размеры их стаи зависят от того, скольких из нас они перебьют.
Глэйд слегка удивился от резкого перескока отца на другой эпизод истории, но быстро сориентировался и поспешил заметить:
— Ты не понимаешь, пап. Я так понял, что их цель – достичь максимальных размеров популяции при условии, что количество их погибших собратьев будет максимально мало. Они будут стремиться к путям, которые помогут избежать смертей в принципе.
В этот момент Боб вспомнил то, что происходило совсем недавно прямо у входа в пещеры, когда небольшой отряд должен был спасти раненых. Тот бедолага, которого они цапнули в темноте во время отступления – они смогли забрать его тело без каких-либо препятствий, так как отряд продолжал отступать назад. Но те двое, их они тоже зацепили, так почему не затащили в пещеры сразу же? Потом в голове всплыл тот момент, когда он остался один перед существами. А потом замелькали многочисленные сверкающие иглы, вылетающие из чарострела. Они лишь слегка задели пантерообразных – те выбрали хорошее расстояние для того, чтобы остаться невредимыми и в то же время остаться на виду… Но зачем им было оставаться на виду?
— Всё это время у них был какой-то план, — медленно и задумчиво прохрипел Боб, массируя копытом широкий лоб. – Их непонятные манёвры – всё это продумано, никак иначе. Вот до твоего прихода они напали на ещё двух ребят. Утащить их они могли сразу же – нет же, дождались нас, показали себя. Могли бы сцапать тебя, — Боб посмотрел на сына, недоумевающе застывшего, — и Фауми вместе с тобой ещё раньше. Нет же, утащили твоё тело подальше, дали твоей подруге добежать до нас. И в конце-то концов… Когда они утащили Пебла, там оставался я, но… Меня-то они не утащили. Почему? Что не так? Я для них жирный слишком, что ли? Ребят! Объясните мне кто-нибудь!
На морде Боба играла грустная ухмылка, но ответить ему никто не мог. Лишь Глэйд, задумчиво склонивший голову, нарушил тишину, попытавшись кое-что прояснить:
— Тинк тоже задавался вопросом, почему они меня не убили сразу и утащили в болота. Он предположил, что таким образом они хотели запутать тебя и вообще всех, кто остался в деревне.
— Но какой от этого толк? – допытывался Боб, казалось бы, до самого себя. – Зачем путать меня, если можно просто затащить моё тело в глубину гор и покончить со мной? Они наверняка должны смекать, кто я и чем тут заправляю, не находишь, а?
Глэйд задумчиво почесал затылок. Все жеребцы, расположившиеся возле печки и вокруг стола, с ожиданием смотрели на него. Наконец, он снова выдвинул свои гипотезы:
— Я думаю, они смекают. Смекают, но хотят этим воспользоваться. Всё в этой череде событий связано между собой. Заставить тебя, пап, не понимать, что происходит, с одной стороны; вывести тебя из себя различными событиями, с другой. То есть… Потери, и в то же время… Неизвестность.
— К чему ты клонишь? – приподнял бровь Боб.
— К гипнозу, — отозвался зелёный пони.
Кто-то из жеребцов присвистнул. Где-то из-за спины Глэйда послышался очередной звучный рассудительный бас:
— Слышал, что не каждый поддаётся этой штуке. Кого-то достаточно легко вырубить, а кто-то, хоть убей, а от гипноза никакой пользы – всё равно не слушается.
— Именно, — кивнул Глэйд, оглядываясь на одного из стрелков. – Мы тут все закалены, и просто так к нам в головы прокрасться… Мне кажется, что это сложнее, чем в случае… Например, с Фауми. В её голову они смогли прокрасться, чтобы вывести меня в пещеры, а затем похитить. А так силу духа нужно было ослабить какими-то событиями. Отец, что случилось с Пеблом? Каким образом они его утащили?
Догадки сына потихоньку начинали доходить до Боба.
— Они забрали его прямо на моих глазах, — пробурчал амбал. – Он сбил меня, а через секунду его затащили в темноту. И они пропали. Может быть, если бы я сообразил тогда чуть быстрее… Может быть, мы бы смогли оттуда все вместе унести копыта.
— Это одно из событий, — медленно кивнул Глэйд, постаравшись не представлять то, как это всё происходило. – Другое – ранение тех двоих, ещё одно – это когда они меня стащили. То есть всё это… Я считаю, что они хотели, чтобы у тебя поехала крыша, — наконец сказал сын амбала.
Тот дёрнул бровями и хмыкнул:
— Почему-то не уехала она у меня.
— Похоже, что-то пошло не по их плану, — пожал копытами пони в очках. – Может быть, то, что я вернулся… Нет-нет, погоди, они могли вполне что-то такое рассчитать и, я не знаю, предпринять какую-то попытку для действия, чтобы завершить твой… Твой сдвиг. Я говорил вам про их связь чуть раньше. Так вот, если они видели нас на болотах, то здесь они должны были что-то ещё предпринять, и нападения на двоих жеребцов в пещерах тут мало. Нужно было что-то более весомое, сокрушающее…
Дрожащие блики на глазах и испуганную мордашку Фауми Боб вспомнил настолько ясно, что по вискам потёк пот.
— Они пытались, — буркнул амбал, тем самым собрав на своей мрачной морде все взгляды присутствующих. – Был один момент, когда я… Когда я был близок к тому, чтобы совершить чудовищную ошибку. Но я удержался. Меня что-то остановило… Видимо, остатки здравого смысла, или что-то типа того. А может быть даже, что и не я сам остановился, а меня остановила Ф… фиг знает что.
Глаза Боба быстро пронеслись из стороны в сторону, окидывая взглядом окружающих его сотоварищей, однако никто ничего в его словах не заподозрил.
— Всё-таки теперь я вижу какую-то логику, — проговорил единорог более ясно и прямо. – Убей они меня, вы бы, парни, подготовились, чтобы как следует потрепать их ряды, нашли бы себе ещё одного достойного парня, который сможет вас повести вперёд. А так взять под контроль мою башку и мутить воду по лагерю, сбивать настрой, убирать караул… И всё это без риска для своей жизни. Умно, да. Но ведь они просчитались, их план не сработал. Где изъян-то? – спросил Боб у Глэйда. – С чего бы не думать, что их план всё ещё идёт как по маслу, и мы просто не можем сообразить, какие у них истинные цели?
— А откуда мне знать, отец? – невесело усмехнулся Глэйд. – Я сказал, что думаю сам. Может быть, и правда они рассчитали даже наш с тобой разговор. Возможно даже, что многие их действия – просто способ отвлечь нас от того, что на самом деле правильно. А может быть, изъяном стало и вмешательство Тинка, который спас мне жизнь, и то, что сломить тебя им не получилось. Но мне-то откуда это знать?
Повисла ещё одна пауза, пожалуй, самая долгая. Жеребцы задумчиво смотрели в разные стороны, кто в окно, кто в центр стола, а кто и вовсе глаза прикрывал. Но мысли крутились приблизительно в одной области. И развеять их решил Боб, стукнув по столу своим мощным копытом и заявив окрепшим голосом:
— Если они считают, что они здесь самые умные, то они сильно ошибаются. У нас есть один ход, которого они не ожидают. Это самый крайний манёвр, и пользоваться им надо только тогда, когда они прижмут нас. А я так понимаю, что очень скоро это произойдёт.
— Что за манёвр? – поинтересовался кто-то из стрелков.
— Побег.
— Что?! – ошарашенно выпалил тот же стрелок. – Боб, а они часом уже не засели у тебя в голове, а?
— Если бы засели, заставили бы сделать что-то, что выглядит поумнее, — хмыкнул амбал. – Вот только именно этого они и не ожидают, того, что мы оставим деревню. Так просто мы её пустой оставлять не будем, есть по этому поводу у меня идея. Но наверняка эта свора уже понимает, что мы сечём суть их плана. Если они не хотят, чтобы ещё какой-нибудь «посол» умчался к принцессам, они кинутся на нас.
— Так ведь не кинулись, когда Рэк пошёл? – поинтересовался стрелок у печки.
— А ты видишь принцесс здесь? – поинтересовался у него Боб, поворачивая в его сторону голову. – Эта болтовня с принцессами так много времени занимать ну никак не могёт, у него что-то там случилось.
— Считаешь, что он не смог? – спросил Глэйд отстранённым голосом.
— О, не-ет, я так не считаю, — усмехнулся Боб. – И не буду считать до полудня следующего дня. Он попросил три дня, и мы эти три дня будем стоять здесь, но как только они истекут, мы покинем наши позиции, подорвав вход.
— И чего ж мы раньше так не делали? – отозвался один из жеребцов за столом.
— А потому что как только они этот вход разгребут, они попрут с куда большим напором, — заметил Боб. – Да и пока они его не разгребут, возьмут и полезут к своему «древу жизни», — Боб выразительно подёргал копытами, изображая кавычки, — да вылезут из другого выхода наружу. Даже в Глухом Заболотье, которое, по сути-то, тупик, есть наши сотоварищи. А раз у них тако-ой замах по передвижению, они могут вообще из любого места Эквестрии вылезти, куда их туннель от гнезда выведет. И не только они, и вы наверняка понимаете, какой будет хаос.
— И почему этого раньше не было? – поинтересовался недоумевающий Глэйд. – Почему хотя бы эти пантерообразные полезли на нас только несколько дней назад?
— А я уже давно говорил об этом, — Боб пару раз постучал копытом по столу. — Их становится больше, и места там уже нет, вот потихоньку и выпирают наружу. Сначала на болота, а там тупик – попёрли к нам.
— Стой-стой-стой, — остановил стрелок, усевшийся возле окна, держащий в копытах свой коротыш и поглаживающий его по стволу, — а вот побегут они за нами – и до империи. Что тогда? Мы же так их к империи подведём, разве нет?
— Фишка в том, что до империи они и так добегут, — развёл копытами Боб. – Вопрос в том, убьют ли они нас или нет. Сдержать их у нас не будет сил, если они кинутся сразу одновременно.
— А боязнь смерти? – тихо поинтересовался Глэйд.
— Мы оба с тобой боимся смерти, — ответил Боб, посмотрев в глаза сыну. – Но если у нас где бы то ни было не будет иного выхода – и я рискну всем, и ты. Ты же спас Фауми в пещерах?
— Спас, — буркнул пони в очках.
— Вот и они рискнут, чтобы спастись, — оживлённо заключил амбал. – Нападут на нас. Может, они уже лезут вперёд. Может быть, уже через час они вырвутся наружу, сюда! Сами мы их в любом случае не сдержим. Так где же нам лучше их встретить, здесь или в империи, где нам могут помочь? Кукушки и кусачки выеденного яйца по сравнению с пантерами не стоят. Разлетятся, допустим. Но если мы доберемся до Кристальной империи, мы сможем хоть как-то предупредить всех.
— Так почему мы не делали этого раньше? – сокрушённо спросил кто-то из стрелков.
Боб лишь горько усмехнулся:
— Потому что, ребят, наконец-то настал тот момент, когда при любом варианте, хоть мы останемся здесь и все погибнем, отбиваясь от стай, хоть кинемся к Кристальной империи – с обоими раскладами они выбираются на свободу. Умрёт много невинных пони, и теперь уже по-любому. Я не знаю сколько, много. Может быть, даже какие-то города они проедят насквозь. При любом случае, ребят. Мы с этим ничего не сможем поделать. Именно поэтому мы двинемся к Кристальной Империи при одном из двух условий – либо твари попрут наружу на нас, и всем скопом, либо Рэк не вернётся вовремя.
— Всё ещё веришь, что он вернётся? – усмехнулся стрелок возле Глэйда.
— Верю, — без тени ухмылки ответил Боб. – И у меня есть на то причины. Рэк упрямый до сумасшествия, но если он сказал, что вернётся, то он бросит всё и вернётся, даже если цель вот, в двух шагах. С хорошими новостями или плохими – вернётся, мать его, как миленький. Поэтому ждём его до последнего.
— Так точно, — отозвались собравшиеся.
— А сейчас… — Боб оглядел все жеребцов. – Разберёмся, кто что готовит к быстрому отъезду…
Когда обсуждение нюансов подготовки подходило к концу, в дверь медленно и тихо постучали. По хибаре пронёсся громкий голос Боба «Войдите!», и с тихим скрипом дверь отворилась.
В дом вошёл слегка пошатывающийся Тинк. Вид у него был сильно уставший, морда сильно осунулась, челюсть слегка отвисла, будто бы её хозяин забыл, что её можно закрыть. Веки с трудом удерживались от того, чтобы захлопнуться. Но голос всё ещё был достаточно ясный, когда он сказал:
— Я сделал всё, что смог. Фауми сейчас ухаживает за всеми.
Теперь уже все уставились на него; даже сидящие к двери спиной, в том числе и Глэйд, развернулись на стуле, чтобы увидеть вошедшего. Но Тинк будто бы не обращал на них внимания. Глэйд поспешил подняться из-за стола, чтобы уступить место врачу, но тот, прикрыв глаза, медленно покачал головой, давая понять, что сейчас ему не до сидений на крупе. Возможно даже, он боялся потерять контроль над своим телом и заснуть прямо за столом.
— Ну что, Тикшен? – спросил Боб взволнованно. – Что там? Как Ран?
Не сразу пони-целитель смог ответить. Когда же его губы раскрылись, прозвучал голос с еле заметной и непривычной хрипотой:
— Его ранение слишком глубокое, прошло много времени…
Слова зазвенели где-то в глубине. Глэйд не сразу понял, что они что-то значат.
— Я попытался обработать рану, как мог, — продолжал устало проговаривать Тинк. – Использовал некоторые снадобья, которые взял с собой. Взять его рассудок под контроль они уже вряд ли смогут. Но боюсь, ему осталось… Около нескольких дней.
Повисла гробовая тишина. С трудом волоча копыта, жеребец подошёл к зелёному юноше и, положив белое копыто ему на плечо, посмотрел в его дрожащие голубоватые глаза.
— Мне очень жаль, Глэйд, — прошептал пони-целитель.
Прошло ещё какое-то время, прежде чем он смог копыто с Глэйда убрать и побрести обратно к двери. Боб поспешил его окрикнуть:
— А остальные два?
— Остальные? - вспомнив о раненых, Тинк оглянулся. — С ними всё в порядке. Я бы отвёз их поскорее в Кристальную Империю, чтобы там им помогли восстановиться, но… Жить будут.
Копыта Тинка подкосились, и Глэйд тут же дёрнулся в его сторону. Ловко обхватив за талию врача, он не дал ему упасть.
— Я сам, — качнул головой белый пони, выпрямляясь. – Благодарю.
— Дружище, да тебе нужно отдохнуть, — озабоченно заявил Боб. – Ложись в мою кровать.
— Благодарю и за это, — отозвался пони-врач. – Но мне следует узнать у вас, когда я смогу передать принцессам о своих проблемах на болотах.
— Э-э-э… — протянул Боб. – Их тут как бы нет.
— Но вы планировали их увидеть, когда вернётся ваш друг, насколько я знаю, — подметил Тинк уже немного более ровным голосом. – Если мне не изменяет память, его зовут Рэк.
— Ну… Да-а, — с некоторой неохотой согласился Боб. – Он обещал прийти в полдень… Или около того.
— Ещё около половины дня, — констатировал Тинк скорее для самого себя, чем для кого-то из жеребцов в хижине. – Я должен побыть здесь ещё немного.
Его взгляд сфокусировался на Бобе, удивлённо поднявшего бровь.
— Тем более, что сейчас возвращаться через обитель этих существ я не могу, — продолжил говорить пони-целитель своим обычным, мягким голосом. – Они поймают меня, и тогда от меня будет меньше всего пользы. Значит, сейчас я постараюсь помочь вам всем, чем только смогу.
— Для начала отоспись, — сказал Боб, кивнув в сторону своей кровати. – Вот здесь. На сегодня это твоя кровать.
В ответ Тинк лишь пожал копытами:
— Хорошо, бодрым я смогу приносить больше пользы. Мне нужен хотя бы трёхчасовой сон…
С этими словами, обойдя круглый стол, Тинк улёгся в постель и сжался в комочек. Боб же тем временем объявил:
— Так, а теперь расходимся. Указания всем дал. Телеги направляем в сторону тропы и маскируем, чью телегу замечу – придушу.
Все тут же кивнули и один за другим направились к выходу.
— Глэйд, — позвал Боб сына. – Идёшь за мной. Пусть Тинк отсыпается, он и так сделал много всего сегодня.
Выходя из хижины, зелёный пони переваривал слова Боба. Впервые за столько времени Глэйд действительно понял, какой тяжёлый день выдался для Тинка. Такого даже врагу не пожелаешь, за целый день побывать в разных частях Эквестрии и все свои силы отдать на погони, перемещение и сложнейшие операции, о сложности которых толком даже Боб ничего не знал.
Как ни странно, амбал вёл сына к дому с ранеными. Вокруг по улице, освещённой факелами, метались из стороны в сторону жители деревни с различными вещами в зубах – шла подготовка к манёвру Боба, исполнить который следовало быть готовым в любой момент.
Глэйд же за отцом вошёл в домик с несколькими кроватями, на которых лежали раненые. Его, конечно, заставили вздрогнуть длинные царапины на двух недавно раненных стрелках, но от состояния Рана у зелёного закружилась голова.
Ранение сотоварища стало темнее, гной сочился во всех местах, где не было зеленоватой мази, пропадавшей по прошествии некоторого времени после нанесения. Кожа на ране как будто бы слегка разошлась и с трудом сдерживалась нитками. Если раньше было видно, что в этом теле теплилась жизнь, то сейчас единственным свидетельством того, что жеребец ещё не умер, была едва заметно вздымающаяся бордовая грудь пони. Морда ничем не отличалась от мертвеца, кроме иногда еле-еле заметно подрагивающих ноздрей. В отличие от двух других раненых, иногда дёргающих конечностями, а то и головами, Ран не двигался вообще.
— Как они? – тихо спросил Глэйд у подошедшей Фауми. Та робко ответила:
— Они… Им нужен покой. Эти два жеребца поправляются, — кобылка вежливо указала на более живучих жеребцов. – А Ран… Ему очень плохо. Мистер Брук решил прооперировать сначала первых двух, а потом взялся за него, и он очень устал, пока шла операция. А Рану как будто бы даже не стало лучше.
— Нам нужно с ним поговорить, — медленно проговорил Боб.
— Но он не может говорить, — растерянно возразила Фауми своим тоненьким голоском. – Ему нужно набраться сил хотя бы сейчас, чуть-чуть поспать.
— Я… Я не… сплю.
Слова были проговорены с трудом, их едва ли можно было разобрать. Ран прилагал колоссальные усилия на то, чтобы выговорить более-менее внятно хоть что-нибудь. Глаза его всё ещё были полуприкрыты, но губы подрагивали.
Подойдя к нему поближе, Боб заговорил:
— Слушай, Ран… Ты молодчик. Ты долго держишься. Нам ещё немного осталось, скоро вернётся Рэк и всё разрулит. Но сейчас такой план… Мы хотим бросить деревню, понимаешь? Нам нужно забирать раненых, а тебя… Тебя мы… Ты умрешь, если мы тебя сдвинем хотя бы на полметра. Ты…
Боб стал запинаться. Слова начали теряться, он не знал, что говорить. А Глэйд, уже понявший, к чему пытается клонить его отец, ошарашенно переводил взгляд с него на Рана и обратно.
— В общем… — попытался собраться Боб. – В общем, мы тебя должны… Ну, закрыть хижину, замкнуть всё, забаррикадировать. Ну, на время, пока мы будем отбегать… Звать помощь, слышишь? А потом мы как бы… Вернёмся с помощью, достанем тебя, тебе помогут, ну и… Ну…
Боб пытался говорить уверенно, но сбивался, словно какой-то провинившийся жеребёнок. Казалось бы элементарная формулировка терялась. Каждый раз, когда Боб начинал говорить, он также начинал понимать, что оставляет своего сотоварища на смерть.
— Надо было бы закинуть тебя с остальными к нам в телегу, но… — снова попытался объясниться Боб. – Но ты не протянешь, поэтому… Поэтому мы тебя должны оставить, чтобы позвать на помощь… Я… Я надеюсь, ты понимаешь меня.
Ран снова превратился в бездушную куклу с едва заметно вздымающейся грудью. Глэйду всё чаще начинало казаться, что жизнь покинула его уже окончательно. Но Ран опроверг все эти иллюзии. Его губы снова зашевелились. Сначала горло издало лишь булькание, но когда жеребец сглотнул, что явно далось ему с трудом, он смог прохрипеть одно слово.
— За… мини… руй…
Этого слова взволнованная Фауми разобрать не смогла. Да и Глэйд не решался ответить самому себе с уверенностью, понял ли он, что сказал Ран.
Но Боб всё понял. Дрожь и ощущение вины пропали. То, что ему следовало донести до Рана, он сам понимал и так.
— Следи за ними, — буркнул он в сторону Фауми, а затем добавил чуть мягче ей же: — Осталось недолго. Потерпи ещё чуть-чуть.
Хрупкая кобылка быстро кивнула несколько раз.
Без лишних слов Боб направился к двери. Но Глэйд задержался на какие-то десять секунд.
— Мы с тобой, дружище, — прошептал зелёный пони дрогнувшим голосом, смотря на осунувшуюся морду друга. – Держись.
Потом он посмотрел на уставшую Фауми, синяки под глазами которой едва были заметны и не убавляли красоты этой хрупкой кобылки. Встревоженный взгляд, дрожащие глаза и белоснежная мягкая шёрстка. Он обнимал её совсем недолго. А потом направился к двери.