Всё, приехали?

Говорят, что бесконечно можно смотреть как минимум на два явления: на то, как горит огонь, и как течёт вода. Обычно такие зрелища умиротворяют, успокаивают, будь то согревающий костёр в камине или течение ручейка или реки. Стихии. Спокойные с первого взгляда, зато какую имеют потенциальную силу, какая неистовая мощь в них таится. Но даже в состоянии покоя они невольно завораживают...

Вот и единорожка, голубая шёрстка которой хорошо сочеталась с морской водой Мэйнхэттэнского побережья, спокойно наблюдала за накатывающими на песчаный берег волнами. Мерный шум прибоя настраивал тревожные мысли на более спокойный лад, заставляя их неистовое течение помаленьку замедляться. Так что же вызвало бурю мыслей в голове кобылки?

Всё просто. Вновь на беднягу Фиаско сыпались беспочвенные обвинения за то, в чём она даже не виновата. Как обычно, окружающие её пони не желали признавать собственные ошибки, обвиняя в своих неудачах не себя, а тех, кто ближе. Почему-то именно присутствие Фиаско становилось катализатором проявления ошибок, которые и без того подвергли бы затею неизбежному краху, рано или поздно. Только при Фиаско этот момент наступает на этапе «рано».

Естественно, что поток беспочвенных обвинений в свой адрес — штука крайне неприятная, и хоть кобылка и выработала с детства очень стойкую выдержку и чуть ли не железное терпение, но даже они не могут бесконечно противостоять постоянным нападкам со стороны. Чаша терпения хоть и большая, но, рано или поздно, и из неё польёт через край, иногда даже от одной маленькой капельки.

Когда такое переполнение происходит, у Фиаско появляется крайнее желание убежать, уединиться, побыть вдали от окружающих и возможных крахов с их стороны, чтобы просто успокоиться, может, чуть поплакать. А затем снова надеть маску невозмутимости и свои наушники с кошачьими ушками, и продолжить показывать, что такое настоящая терпимость.

Так и в этот раз, кобылка пришла на побережье, которое поглотили ночные сумерки. Шумела вода, а в небе ясно, ни облачка, потому легко проглядывался полумесяц, освещая своим бледно-жёлтым свечением берег, водная гладь тоже поблёскивала от этого света. Умиротворённая, тихая картина. Смотря на луну и чистое звёздное небо, Фиаско тихонько напевала колыбельную, со слезами на глазах. И как же данная ситуация походила на её кьютимарку! Только вместо чёрной кошки, сидящей на полумесяце, под ним сидела сама Фиаско, воспроизводя своим дивным голосом простенький успокаивающий мотив. Колыбельная несбывшимся мечтам и сломанным затеям других пони...

Обычно, помимо любимого латексного платья голубой расцветки, пони носила на голове наушники, чтобы абстрагироваться от окружающих и не слушать их обвинения в свой адрес. Несомненно, наушники помогали не обращать внимания на словесные обвинения, позволяли лучше слышать свои мысли, но всё равно, даже так ей удавалось явно чувствовать весь тот негатив окружающих к собственной персоне. Единорожка снимала наушники редко, только для диалога один на один или когда пребывала в одиночестве, и сейчас был именно тот случай, когда они висели оголовьем на шее, и не закрывали её чутко слышащие ушки. Пышный атласный бант был развязан, обычно именно его развязанность и сигнализировала близким пони о том, что запас терпения Фиаско закончился и ей плохо...

Тем временем единорожка персиковой масти, с пышной гранатово-оранжевой причёской, кого-то обыскалась. Она шла вдоль песчаного побережья, с целью эту самую пропажу найти. Песок под ногами, одетыми в белые латексные перчатки и сапожки на платформах, чуть проседал под нагрузкой. Она особо не любила гулять по пляжам, предпочитая им каменную брусчатку городских тротуаров, а то мокрый песок или земля так и любили прилипать к белоснежным сапожкам и перчаточкам. Но, в целях поиска сестры можно было и потерпеть, к тому же песок был сухим. Подол её латексного платья гранатового цвета тихонько поскрипывал в такт шагов, в остальном же корсет обтягивал её тело, подчёркивая фигуру и создавая изящные её обводы. Финита ля Комедия — актриса Театра Высшего Актёрского Искусства Мэйнхэттена, вернувшись глубоко вечером с очередной репетиции, не обнаружила младшую сестру дома, и, подождав чуть-чуть, направилась на поиски.

Единорожка то и дело озиралась по сторонам, на резкие движения неизбежно реагировала причёска, локоны чёлки и пышный хвостик покачивались из стороны в сторону. Ноги уже гудели от продолжительной ходьбы: и в театре сколько бегать приходится, да и потерявшаяся сестра обеспечила длительный вечерне-ночной променад.

Финитины рыже-гранатовые глаза продолжали бегать туда-сюда до тех пор, пока не приметили близко у водной глади одинокий силуэт, и если бы не лунный свет, силуэт был бы практически незаметен. Единорожка мигом навострила увенчанные рубиновыми серёжками ушки в направлении найденной пропажи. Каждый шаг вздымал за копытцами небольшие песчаные всплески, и у Фини проскочила мысль о том, что как же это удобно, когда перчаточки и сапожки на ногах достаточно высокие, чтобы поднимающийся песок не попадал внутрь. Впрочем, песчинки если бы и попали даже, то ей это было не особо важно в данный момент.

Приближаясь к водной глади Финита всё чётче разглядывала упомянутый силуэт, и уже на довольно большом расстоянии определила, что не обозналась — это однозначно Фиаско!

— Уф, нашла... — подбежала чуть запыхавшаяся кобылка к младшей сестре. — Что-то случилось, Фиаско?

Голубая единорожка ответила лишь спустя небольшую паузу:

— Финита? — она будто вернулась из глубин своих мыслей обратно в реальность.

— Да. Рассказывай, что стряслось? — артистичная поняша, несомненно, продолжала искренне волноваться за сестру, но основное напряжение как копытцем сняло: Фиаско нашлась и пребывает в здравии. А небольшая депрессия — дело решаемое!

Несмотря на некий контраст между Финитой и Фиаско, они определённо гармонично сочетались, да и схожесть их было сложно отрицать. Начать хотя бы с расцветки — они будто огонь и вода: Финитин окрас состоит из тёплых оранжево-алых оттенков, Фиаско же выглядит более холодно и сдержанно, голубые и фиолетовые оттенки. И их внешний вид довольно хорошо отображает их характеры, и тут вновь контраст: Финита эмоциональная и доверчивая натура, ей сложно утаить себя от взора окружающих, она наоборот любит приковывать к себе взгляды, потому и пошла когда-то учиться на актрису театра. Фиаско же наоборот — личность сугубо закрытая, сдержанная, безэмоциональная, убеждённая одиночка. Она не всегда такой была, но стала, её просто вынудили обстоятельства... Как известно, противоположное хорошо сочетается, и Финита всегда была для Фиаско одной из тех немногих пони, с кем Антагонистка Триумфа может быть откровенной. Этих пони можно буквально по копытцам пересчитать: мама и папа, а также старшая сестра Финита ля Комедия и средняя Флоренция Плэжа-Гуднайт.

Фиаско молчала ещё некоторое время, будто собираясь с мыслями и чуть ли не втягивая давно проступившие на глазах слёзы, а Финита просто ждала — некуда было торопиться. Фиа не хотела смотреть на сестру своим заплаканным взором: выглядеть слабой в глазах окружающих для неё — сродни невыносимо тяжкой ране. Кобылка как огня боится показывать свои слабости, потому и копит в себе целый массив негативных эмоций до тех пор, пока не станет совсем плохо на душе. Да и то, ещё больше после этого закрывается, и даже самым близким пони далеко не сразу всё говорит начистоту. А Финита и Флори очень хорошо понимают, как бедняге Фиаско нужны те, кому она может просто выговориться...

И сейчас, собравши осколки потерянного самообладания, Антагонистка Триумфа заговорила:

— Да так, ничего необычного. Просто... эх... — знаете чувство, когда хочется сказать подходящее под ситуацию слово, и оно уже даже на языке крутится, вот-вот, и выскажется же, но так и не вспоминается. Так вот, такой случай зовётся не иначе как... — ...прескевю. Ты не помнишь, как называется такое состояние, когда села... и ка-ак взгрустнула?

Единрожка в гранатовом платье тем временем, выпятив круп, аккуратно, будто кошечка, подкралась к сестре сбоку, телекинезом сняла с её шеи наушники с кошачьими ушками, и плотно-плотно прижалась головой к шее Фиаско. Оперевшись головой на её плечо, Финита приложила правое копытце к груди сестры, там, где находится сердце, а левой ногой облокотилась на её заднюю ногу. Прилегая к родной пони, актриса проследила за тем, чтобы не уколоть её своим рогом, обошлось без эксцессов. Фиаско ничего более не оставалось, кроме как обнять Финиту правой передней ногой за шею, а левое переднее копытце приложить к груди, где с ней уже контактировало копытце сестры в белой перчаточке. С виду эта их поза могла выглядеть шаткой, но это их абсолютно не беспокоило, ведь между ними было кое-что куда более значимое и нерушимое — семейные узы. Им просто было тепло вместе, не только в физическом плане, но и в душевном...

— Всё, приехали? — предположила Финита, прикрыв глаза, и стараясь прижаться к сестре как можно крепче.

Фиаско задумчиво хмыкнула, теперь минорный вид покинул мордочку кобылки, и она начала слабенько улыбаться — она не одна на этом свете...

— Ну что, Фиаско, расскажешь, что произошло? — почти на ушко сказала Финита, распрямившись. Она тоже присела прямо на песок и обняла сестру, завязав обратно пышный атласный бант Фиаско. Будто бы в знак того, что стоит воспрять вновь, и смело идти вперёд... — И да... пойдём домой? Тебя обыскались.

— Ну ладно, расскажу, раз интересно...

Продолжение следует...