Последний фанфик
Конец времён
Мошкара кружилась вокруг лампы шелестящим роем. Я прихлопнул комара на шее. Надо бы закрыть окно, но тогда мне будут недоступны завораживающие трели цикад и ночное благоухание сада.
Обмакнув перо в чернила, я начал письмо.
Привет, Сел (несмотря ни на что, мне всё же хочется называть тебя так. Ты же не против?).
Поздравь нас с прорывом в расследовании! Твайлайт Спаркл с помощью заклинания Прозрения Стар Свирла подобралась вплотную к Великому Откровению. Ты здорово натаскала свою ученицу в магии! Правда, она немного теряется в бытовых проблемах — запрет Луны на дальнейшее использование заклинания ввёл её в ступор. Всё же, эта единорожка произвела на меня впечатление своей эрудированностью и научным рвением. Надеюсь, ей удастся продвинуться в своей мечте постигнуть суть аликорнизации.
Я обмакнул перо в чернила. Всё-таки есть какой-то шарм в перьях, чернильницах и бумажных свитках — давно забытых на моей родине атрибутах творчества! Сам процесс опускания пера в вычурную баночку с чернилами, осторожного стряхивания излишка чернил обратно и начертания больших округлых букв на длинном листе грубой бумаги вдохновляет к написанию какого-нибудь стихотворения витиеватым почерком. Даже небольшие кляксы добавляют артистичности. Сразу представляешь себя Шекспиром, Байроном или, на худой конец, Китсом…
Так вот, одной из участниц эксперимента, Рэрити, удалось увидеть Чёрный Экран, который, как утверждал Агамемнон, непосредственно связан с Великим Откровением. И он правильно предупреждал — эта дрянь таки жрёт пони!
Похоже, Большое Откровение — что-то, находящееся за Чёрным Экраном. Пони подходят вплотную, смотрят на него и затем прыгают в Чёрный Экран. Куда они при этом деваются и что с ними происходит, нам только предстоит выяснить. К счастью, Рэрити вовремя проснулась — иначе ты бы лишилась Элемента Щедрости.
Смысл снов остальных участников опыта для меня остаётся загадкой. Посылаю тебе дневник эксперимента, это лучше всяких словесных описаний.
Я уже говорил, что Луна запретила Твайлайт дальнейшие изыскания в этой сфере? Это создало юридическую преграду для исследований.
…Правда, производительность сего процесса примерно такая же, как у подагрического старичка, бегущего стометровку. И вероятность дойти до финиша, не упав замертво на дороге, примерно такая же. Что касается меня, то я уже задолбался макать это долбанное перо в эту долбанную чернильницу! Завтра же покупаю пачку шариковых ручек!
Кроме того, Твайлайт в научном рвении сожгла кучу оборудования, что обусловило невозможность дальнейших исследований физически.
Проклятье, опять перо загнулось! Я потянулся за перочинным ножиком. Взгляд зацепился за голубую пегаску, внимательно следящую за мной с подоконника.
Ась? Секунду назад там никого не было!
Я моргнул, но пегаска не исчезла.
– Твай сказала, что ты — тот самый чувак, что приехал из Кантерлота помочь нам разобраться со всей этой фигнёй, – пегаска неопределённо обвела копытом вокруг себя. – А я как раз случайно пролетала мимо и увидела, что твоё окно светится. И я подумала — а что, если помочь тебе? А то, если так пойдёт и дальше, я рискую остаться без дома.
Лёгкой хрипотцой и короткой гривой пегаска вызывала ассоциации с мальчишкой.
– А что такого с твоим домом? – поинтересовался я.
Пегаска почесала задней ногой за ухом. На худеньком теле неожиданно проступили рельефные мышцы.
– Он опускается, – нехотя ответила пегаска и спрыгнула с подоконника. – Ещё пару месяцев — и я буду жить на земле, как какая-нибудь земнопони!
Пегаска подошла к столу, встала на задние ноги и положила передние на столешницу.
– Рэйнбоу Дэш! – представилась пегаска. – А ты Анон, точняк?
Пегаска протянула мне копыто.
Я уже протянул было руку, но тут увидел нечто, после чего мне на глаза медленно опустилась красная пелена.
Бля-а-а!
Пегаска поставила ноги прямо на моё письмо! На моё произведение каллиграфического искусства! И, разумеется, чернила не успели просохнуть! И, разумеется, теперь свиток украшали чернильные отпечатки копыт!
Час работы к чёрту.
Я по инерции пожал протянутое копыто, потом, не отпуская его, второй рукой взял пегаску за вторую ногу и переставил Рэйнбоу Дэш на свободное от бумаги место. Всё это я проделал молча, с изменившимся лицом.
– Так это… Я могу чем-нибудь помочь?
Пегаска недоумённо чесала в затылке, посматривая на меня исподлобья. Я молча смотрел на неё. В уме у меня крутились изощрённые ругательства. Письмо украшали два округлых фиолетовых оттиска.
– Можешь! – наконец придумал я, как мне казалось, остроумный ответ. – Надо принести кое-чего.
– Фигня вопрос! – с готовностью подняла крылья Дэш. – Круче меня не найдёшь гонца во всей Эквестрии! Даже если надо сгонять в Мэйнхеттен, я к утру вернусь! Разумеется, если то, что тебе надо, укладывается в грузоподъёмность полутора пегасов.
– Нет, так далеко не надо, – остановил я её с ухмылкой. – Сгоняй-ка за пивом. У меня как раз закончилось.
Пегаска застыла на месте, не веря услышанному.
– Ты посылаешь меня, лучшего летуна Эквестрии, без-пяти-минут-Вондерболта, мегакрутую Рэйнбоу Дэш, ЗА ПИВОМ?!! Как какого-то несмышлёного жеребёнка? Пф-ф-ф!!!
Пегаска крутанулась на месте и молнией вылетела из комнаты — аж окно хлопнуло.
Я со стоном вернулся к письму. Текст, вроде, не очень пострадал. Отпечатки копыт по углам свитка могут сойти за узоры, если в нижней части дорисовать такие же. Я фейспалмнул. Вот дерьмо, ну почему это происходит со мной?
Нам очень поможет, если ты отменишь запрет Луны и вышлешь кое-какое исследовательское оборудование (список прилагается. Из всего этого нам крайне необходим только синхрофазотрон). Рассчитываю на скорый ответ.
БАЦ!
Бутылка с пивом шлёпнулась прямо по центру свитка. Брызнувшие во все стороны тучи мелких клякс не оставили надежды: чернила под бутылкой высохнуть не успели.
– Вот тебе твоё пиво, Анон! В жизни меня так не унижали!
Пегаска смотрела на меня с вызовом и осуждением.
– Извини, если пиво НЕ ТОЙ марки, но ты не удосужился назвать мне свою любимую! – съязвила Дэш.
Я набрал воздуха в грудь побольше, чтобы взорваться гневной отповедью, но, неожиданно для себя, рассмеялся.
Представляю себе Сел, читающую этот украшенный копытами и бутылками пива «шедевр»! А ведь переписывать его я не собираюсь, с меня довольно этих мучений с перьями!
Смех рвался наружу мощым потоком, я просто ухахатывался, упав под стол.
– Странный ты какой-то! – заявила пегаска, озадаченно потирая затылок. – Сначала даёшь дурацкие задания, а потом сам же с них смеёшься.
Дэш сложила передние ноги на груди и продолжила.
– А знал бы ты, между прочим, чего мне стоило разбудить Пинки и заставить её спуститься в винный погреб! Она этому была совсем НЕ РАДА! Не придумывай такую фигню больше!
Я отсмеялся, наклонился через стол и потрепал пегаску по чёлке. Та в ответ с готовностью подставила голову.
– Извини, Рэйнбоу Дэш! Задание, действительно, было дурацким. Просто ты немного вывела меня из себя. На самом деле мне, кроме пива, нужна любая информация про Великое Откровение и Чёрный Экран. Но не думаю, что ты сможешь помочь мне в этом. Даже Твайлайт не смогла.
– Ха! Как бы не так! Думаю, что смогу помочь тебе в этом, – передразнила меня пегаска, сложив губы бантиком. – Потому что могу отвести тебя к Зекоре. А она знает такие штуки, о которых Твай и не догадывается! Наша книгоежка, конечно, самая умная в Понивилле, это верняк. Но некоторые вещи нужно чувствовать сердцем. В этом Зекору никто не переплюнет.
…
У меня в голове зажглась лампочка. А ведь пегаска дело говорит! Из того, что я помню, эта зебра-шаманка иногда даже выручала Твайлайт. Визит к ней будет совсем не лишним.
– Спасибо, что напомнила. Буду тебе признателен, если покажешь завтра утром, где живёт Зекора.
Пегаска отрицательно помотала головой.
– Не утром. Прямо сейчас. Зекора вчера пришла в Понивилль затариться хавчиком и сейчас ночует в палатке на окраине. Рано утром она уйдёт обратно и тогда её фиг сыщешь. Может месяц по Вечнодикому лесу бродить в поисках трав, пока домой вернётся. Тебе ещё повезло, что её палатка недалеко от твоего дома стоит.
Вот чёрт! Походу, сон на сегодня отменяется. Я спрятал письмо в стол, накинул на плечи куртку и пошёл к выходу.
Пегаска по-прежнему стояла у стола, делая вид, что её это не касается.
– Эмм. Так мы идём к Зекоре, или нет? Я думал, ты хотела помочь.
Пегаска скорчила недовольную мордочку.
– Вы, человеки, все такие не клёвые?
– ?
Пегаска принялась загибать копыта.
– Я тебе принесла пиво — это раз! Подала идею с Зекорой — это два! А где моё вознаграждение???
Мне на голову как будто вылили ведро холодной воды. Весёлость улетучилась вмиг. Я подошёл к тумбочке, выудил из неё мешочек Селестии и вернулся к пегаске.
– Сколько ты хочешь за помощь, Рэйнбоу Дэш? – спросил я ровным голосом и звякнул монетами.
Пегаска скривила губы и отодвинула от себя мешочек.
– Какой ты глупый! А ещё из Кантерлота! Мне не нужны твои серебряшки!
– Чего же ты хочешь? Золотяшек? – саркастически спросил я.
Пегаска уселась вплотную и поддела головой мою руку.
– Почесушек! И не говори мне, что не умеешь! Ты только что делал это совершенно бесплатно!
Тепло разлилось по груди мягкой волной. Раздражение и холод ушли. Я положил кошель с деньгами на стол и принялся почесывать пегаску между ушей. Та зажмурилась и стала легонько покачиваться, напирая на руку.
– Да. Да. Так. Гы. Ещё. Вот так. Кру-у-у-то-о-о!
Я присел перед ней и стал чесать пегаску за ушами обеими руками. Та уткнулась мне носом в плёчо и замерла от удовольствия. Лишь беспокойное пряданье ушами выдавало напряжение пегаски.
Когда я перешёл к шее, пегаска улеглась поудобнее у моих ног, расслабилась и стала шумно сопеть. Мои пальцы погрузились в живую радугу, когда я начал массировать основание гривы. Крылья пегаски постепенно раскрылись, распластавшись по полу небесным веером.
…
– Уф-ф-ф! – Дэш с сожалением подняла голову с моего колена. – Ты классный, Анон! Мне бы хотелось так валяться до утра. Но хватит! А то я не смогу отвести тебя к Зекоре и тогда мне придётся возвращать почесушки.
Пегаска с хрустом потянулась.
– А я категорически против этого!
В тусклом свечении фонаря рельсы казались бесконечной лентой, протянувшейся из прошлого в будущее. В круге света существовали только я, пегаска и отрезок старой железной дороги.
Я старался шагать по шпалам, чтобы не сбивать шаг. Очертания пегаски расплывались впереди, на границе освещённого участка.
– И как там, в Кантерлоте? Прикольно? Давненько там не была.
– Там обалденно! – сказал я правду. – В жизни такого красивого города не встречал. Я, вообще-то, не люблю города. Но от этого просто в щенячьем восторге.
– Ха! Побывал бы ты в Клаудсдейле! Вот там действительно офигенно — Кантерлот и рядом не стоял. Таких конструкций, которые можно сделать из застывших облаков, из камня не сделаешь даже с помощью магии. А какой там обзор! Клаудсдейл ведь в два раза выше над землёй, чем Кантерлот. И старше, хотя кантерлотские снобы ни за что этого не признают. Но самое главное — это чувство. Чувство, которого нет ни в одном другом месте.
Пегаска мечтательно вздохнула.
– Что за чувство? – я старался успевать за пегаской, для чего мне пришлось перейти на быстрый шаг.
– Чувство абсолютной свободы. Когда тебя ничто не связывает и ты ничем не ограничен. Для пегаса это важно. Только в Клаудсдейле такое есть.
Дэш вздохнула.
– В жизни бы оттуда не слиняла, если бы не тёрки с некоторыми клаудсдейлскими идиотами.
Я не поверил своим ушам.
– Тебе угрожали клаудсдейлские пегасы? Тебе пришлось бросить дом?
Пегаска фыркнула.
– Ещё чего! Кто попробует угрожать мне, тот… будет не рад этому! Нет, просто после нескольких стычек меня очень настойчиво попросили их не доставать. Я не могла отказать мэру.
Мы свернули с рельс на лесную тропинку. Свет фонаря выхватывал замшелые стволы сосен и дубов. Уханье совы и стрекот сверчков вплелись в наш разговор незаметным фоном.
– Так и перестала бы с ними драться. В чём проблема?
Я не мог различить выражения мордочки Дэш в полутьме, но сопение пегаски выдало её волнение.
– Они задирали Флаттершай. Она не могла им ответить. Она же не я!
– А ты хотела бы вернуться?
– Нет! – пегаска остановилась перед выросшей из темноты палаткой. За открытым пологом стоял непроглядный мрак.
– Вот что, Анон, – прошептала Дэш. – Не удивляйся, если Зекора чего-нибудь учудит. Она классная, но со странностями. И любит говорить загадками. Не расспрашивай её о них, она этого не любит. Заходи, не стрёмайся.
– А если она уже спит? – тоже шёпотом ответил я Дэш. – Как-то неудобно её будить.
– Входи, Тот-Кого-Нет, – раздался вдруг низкий голос в темноте. – И ты, маленькая пегаска, тоже не стой на пороге.
Внутренности шатра осветились мягким зеленоватым светом, когда с банки со светлячками стянули тряпку. У дальней стенки сидела фигура в балахоне с капюшоном, низко надвинутом на голову. Из-под капюшона выплывали колечки дыма. Фигура держала в копыте трубку.
Я закашлялся. На табак это не похоже, зебра явно курила травку.
– Добрый вечер! – начал я. – Мы не знакомы, но Рэйнбоу Дэш посоветовала мне обратиться к вам. Я ищу ответы на пару вопросов.
Фигура откинула капюшон. Взгляду открылась зебра неопределённого возраста. Она молча глядела на меня ничего не выражающими глазами и время от времени выдыхала кольца дыма. Я огляделся и, не найдя ничего лучшего, уселся просто на пол перед ней. Со стены над зеброй на меня смотрела деревянная маска нахмуренного божка с торчащими из-под толстых губ клыками.
– Я ищу любую информацию про Великое Откровение и Чёрный Экран. Буду очень признателен, если…
– Молчи! Ничего не говори! – перебила меня Зекора.
Заметив мой удивлённый взгляд, она объяснила:
– Мало времени. Не у меня — у тебя. Другое Всё гонится за тобой и я не знаю, сколько тебе отмерено.
Зебра отложила трубку и достала из мешка рядом с собой потрёпанную книгу с непонятными иероглифами на обложке. Я открыл было рот, чтобы спросить, что за ахинею она несёт, но вспомнил предупреждение Дэш.
С чокнутыми лучше не спорить, Анон!
– У нашего народа есть предание о том, кто придёт в конце времён. Значит, я чувствовала правильно. Конец действительно близок.
Зекора нашла нужную страницу и стала читать.
«…Старый Сенбе говорит вам, маленькие иго-го, и вам, взрослые воины Нзака, и вам — тем, кто будет читать слова глупого старика в конце времён.
Великая Нбеле печётся о благополучии всех Нзака, прикрывая их своим могучим выменем на всём пути их жизни. Но придёт день, когда Нбеле устанет и уйдёт, подобно тому, как старики уходят от молодых в земли предков. И тот день назовут концом времён, ибо тогда время для Нзака остановится.
Старый Сенбе уже потерял все зубы и шкура его висит на костях, подобно листьям дерева Хара, и глаза его видят не дальше середины копья. Ему не разглядеть, что будет потом. Одно лишь он может сказать с уверенностью: незадолго до конца времён к народу Нзака придёт Большой Мбоно.
Когда Большой Мбоно встретит Нзака, он будет задавать странные вопросы. Вопросы про то, о чём нельзя думать. Вопросы про то, что не следует знать. Нзака не смогут ответить на них, но это и не нужно. Большой Мбоно сможет найти все ответы сам…»
Зекора захлопнула книгу.
– Это всё, что я могу сказать тебе, Тот-Кого-Нет.
Проклятье! И ради этого я тащился сюда посреди ночи?
– Бред какой-то! – мне эти полунамёки порядком поднадоели и я решил не церемониться. – Какой ещё «Нзака», какой ещё «Мбоно», какие ещё, к чёрту, «вопросы про то, что о чём нельзя думать»? Я спрашивал тебя про две конкретные вещи: Великое Откровение и Чёрный Экран. Не можешь ответить — так и скажи, а не читай какую-то шаманскую мульку для дурачков! Сама сказала — у меня мало времени!
Дэш охнула и попыталась заткнуть мне рот. Я с раздражением оттолкнул её копыто. Знаю я таких «гуру», у меня на родине не протолкнёшься от всяких «экстрасенсов» и «гадалок». Удивительно, что с меня ещё деньги не запросили за «прорицание»!
Я был готов к тому, что зебра разозлится и выставит меня из шатра. Но Зекора только фыркнула.
– Ты сердишься, Анон – Большой Мбоно. Увы, мне не ответить на твои вопросы. Пони не пережить встречи с Великим Откровением, оно пожирает их без остатка. Зебра из племени Нзака — тоже пони, хоть и не все это понимают. Но не отчаивайся. Ты — другой. Откровение не причинит тебе зла. Отправляйся на встречу с ним без страха и получи ответы на все свои вопросы. Так тебе понятно?
Зебра усмехнулась. Я попытался пролепетать извинения, но зебра махнула копытом, показывая на выход и накинула тряпку на фонарь.
В наступившей темноте прозвучал голос Дэш:
– Зекора, почему ты называешь Анона Тем-Кого-Нет?
В темноте сверкнула белозубая улыбка зебры.
– Потому что когда я смотрю на дорогого твоему сердцу Анона, я вижу Ничто.
Мне стало нехорошо.
Мы возвращались по ночному лесу к железной дороге. Пегаска летела возле меня на высоте груди.
– Интересно, что Зекора имела в виду, когда говорила, что за тобой гонится Другое Всё? И как можно видеть Ничто?
– Не обращай внимания. Когда курят траву, и не такое видят.
– Да? Ну ладно. И это… эмм… Ты тоже не обращай внимания на то, что Зекора назвала тебя дорогим моему сердцу. Глупости какие! У Рэйнбоу Дэш есть только друзья, и ты — один из них! Я не выношу весь этот романтический бред, от которого Рэрити потом рыдает на пижамных вечеринках. Но, всё же, на тот случай, если за тобой действительно кто-то гонится, заявляю: пусть только попробует догнать! Будет иметь дело со мной!
Пегаска принялась боксировать воздух. Я расхохотался.
– Спасибо, Рэйнбоу Дэш! Я тронут.
– Да ладно, Анон, чего уж там, – засмущалась пегаска. – Друзья иначе и не поступают. И вот что. Зови меня Дэш! А то и мне придётся звать тебя полным именем, а я этого не выношу.
Я кивнул и легонько хлопнул пегаску по крупу, принимая её предложение. Та скосила на меня вишнёвый глаз и фыркнула.
– Имей в виду, Анон, я этот шлепок расцениваю, как обещание почесушек в будущем. И в очень скором будущем — я не люблю долго ждать! Иначе мне придётся поколотить тебя прямо сейчас за развязность.
Я фейспалмнул.
