Чёрная метель
XV
Когда принцессы добыли элементы гармонии, получили от Дискорда вызов на последний бой, пыль от бурных событий улеглась, пришла пора решать, что делать дальше. Чёрный снег растаял, но все пони уже собрались в замке Твайлайт Спаркл и даже начали размещаться там. Дискорд явно дал понять, что до завтрашнего полудня они в безопасности. Но полной ясности не было. В конце концов, это же Дискорд. Охранное заклинание, которое не пускало Дискорда в замок Твайлайт, решили не снимать до завтра. Благо, с элементами гармонии его стало поддерживать намного легче.
Что же до эвакуированных, то всем собравшимся Твайлайт объявила, что на сегодня они остаются у неё в гостях. Идти домой уже поздно, да и мало ли что там за пределами замка может ещё случиться. Так что пусть остаются.
Ещё до того, как Твайлайт перехватила наполненный отчаяньем взгляд Спайка, она всем объяснила, что вести себя надо аккуратно и потом придётся убрать за собой. Сразу же после этого она выловила за шкирку Пинки Пай и попросила её провести что-нибудь сравнительное спокойное. Просьба была необходима, потому что Пинки Пай всё равно что-нибудь провела бы. Всё, что можно было в этой ситуации сделать, свести ущерб к минимуму, организовав пижамную вечеринку вместо танцевального безумия. Ну и, конечно, готовить всем пришлось себе самим. С десяток пони оккупировали кухню и под чутким руководством Спайка, готовили всем ужин и чай.
Ещё одним напоминанием о том, что это всё-таки была эвакуация, стал Понивилльский госпиталь, на один день переехавший в примыкающую к замку школу дружбы. В иной ситуации, никто в больницу по доброй воле не пошёл. Но из-за одной пациентки мостик между школой и замком заполнился пони, бредущими в обе стороны. Пони громко переговаривались и обменивались новостями и слухами, где фигурировало одно и то же имя: принцесса Луна.
Множество пони пришло, что её навестить, почтить, что-то узнать, посочувствовать, поумиляться, посмотреть на неё. Приносили цветы, сладости, какие-то памятные мелочи. Узнали о том, что у Луны есть кот. Для кота момент стал в каком-то смысле роковым. Кошака выловили, принесли в палату и едва не затискали насмерть. Принцессе пришлось проявить изрядную политическую волю и отдать приказ отпустить животное и вернуть его «маме на копытца», то бишь в заботливые объятия принцессы Луны. Марциус задумчиво лизнул аликорну в нос и устроился где-то между крылом, боком и одеялом.
Но было ещё одно обстоятельство, которое утаить не удалось. Выяснилось, что геройствовала Луна не одна, а в компании со своим особым пони. Когда Трикси вышла из соседней палаты, чтоб проведать Луну, и обнаружила там целую толпу пони, она очень сильно удивилась. Принцесса подала знак, мол, не обращай внимания, и радостно обнялась со своей подругой. Остальные расступились. Кто-то спросил «это и есть ваша особая пони?». Луна напряглась, обняла Трикси и ответила всем с лёгким вызовом «да». Вот только она не увидела осуждения, которого так ждала. Все вокруг умилялись и радовались. На всякий случай Луна обняла Трикси ещё крепче и поцеловала её в щёку. И умудрилась сделать это так нежно, что смутилась даже великая и могучая Трикси. Но нет, пони поняли всё правильно и всё равно были за неё рады. Луна подумала «неужели всё дело было в отношении к ним». И тут же горько про себя усмехнулась. Ведь, по сути, она и есть одна «из них». И никто по этому поводу и близко не переживает. Никому даже в голову не приходит думать по этому поводу как-то иначе. Интересно, у мальчиков теперь так же? Надо будет расспросить Селестию. При этой мысли, Луну кольнула боль от осознания того, скольких неудобств и недоразумений можно было бы избежать одним простым вопросом «сестра, как теперь в Эквестрии относятся к романам между кобылами?».
Но вскоре пришли медсёстры и с криками погнали всех из импровизированного больничного крыла. И пошла обратная волна, которая столкнулась с волной желающих навестить принцессу. Там, где сталкивались эти две волны, возникал шум прибоя, состоящих из шушуканий, злобных шепотков, извинений и искреннего беспокойства. «Врачи сказали никого не пускать». «Принцесса устала, ей нужен отдых». «С ней всё хорошо?», «Она хочешь побыть наедине с любимой, не трогайте её», «Извините, но с ней всё хорошо?», «Её величество устало за день», «Хорошо, мы уже уходим» и много-много других похожих фраз крутилось в этих водоворотах, доходя от школы дружбы до самого замка.
В замке тем временем набирало обороты чаепитие. Оно как-то само собой расползлось из кухни по всему замку. Чашки чая и сласти проникали даже туда, куда в своё время не смог забраться вышедший из-под контроля магический пудинг с прошлого дня согревающего очага. С невероятным трудом Спайк отбил библиотеку. Он понимал, что за попытки выпить чаю там, в святилище знаний с множеством ценнейших свитков, Твайлайт ему крылья оторвёт и обратно вместо ушей приделает. Остальной замок очень быстро пропитался насквозь чайными ароматами.
Твайлайт только-только взялась выпить чаю и обдумать положение, когда в столовую, прихрамывая, ворвался Санбёрст.
— Твайлайт, Твайлайт! Ой, то есть, ваше величество. Я, кажется, понял, что делает то заклинание!
— Так, что с ногой?! – сходу спросила Твайлайт.
— Ерунда, обжёгся. – отмахнулся, тяжело дыша, рыжий единорог. – Это заклинание, оно…
— Нет, не ерунда. Так, пошли в ванну, там есть аптечка. С противоожоговой мазью. Обычно ей пользуется Спайк, он ещё не научился толком контролировать своё огненное дыхание и иногда обжигает пасть, и не всегда свою. Но обработать твоё копыто будет как раз.
— Так вот, это заклинание…
— Потом объяснишь, не на ходу. – раздражённо пробормотала Твайлайт Спаркл.
Она повела несчастного экспериментатора в сторону санузла. А тот порывался объяснить, в чём же суть заклинания Дискорда. Ни обожжённое копыто, ни неподходящая обстановка его не смущали. «Так вот как чувствовала себя Селестия, когда я надоедала ей с очередным открытием» — грустно улыбнулась про себя при этом мысли Твайлайт. Она как могла сдерживала Санбёрста. Но уже на полпути стало понятно, что придётся его выслушать, когда Твайлайт будет обрабатывать ему копыто. Только сначала пришлось отстоять небольшую очередь в ванну. А потом повыгонять оттуда остальных. В этот момент Твайлайт Спаркл осознала безграничность мудрости древа гармонии, которое создало этот замок с десятком санузлов.
Принцесса дружбы быстро нашла нужную баночку и начала промазывать место ожога.
— Теперь можешь рассказывать.
— Что рассказывать? А, точно. Так вот, скажу сразу. Я не знаю, рабочее ли это заклинание. Я не знаю, как оно работает наверняка. Я могу только предполагать с достаточной степенью надёжности, что хотел сделать его автор.
— Дискорд?
— Ну да. Дискорд. Я не знаю, кто ещё мог составить такое. – последнее слово Санбёрст выделил интонацией. – Пони бы такое никогда не придумал. Он или хотел нас запутать, или придумывал заклинание впопыхах по принципу «лишь бы хоть как-нибудь заработало».
— И в чём его суть?
— Оно накладывается на другое заклинание. Да, на другое заклинание. И заклинание Дискорда делает всё, чтобы другое заклинание не причинило вреда физическому здоровью.
— Физическому?
— Да, оно пытается предотвратить вред здоровью, который может нанести другое заклинание. Чесотка, простуда, огонь, порезы, кровоизлияния, аппендицит, удары тупыми предметами, асбест, огонь, укусы, мыло в глаза, и огонь, очень много про огонь. Одна из причин, по которой это заклятье такое объёмное – то, что предотвращаемое местами просто-напросто перечислялось.
— Ты сказал «физическое здоровье»? Но что оно делает с магией другого существа?
Санбёрст в ответ только пожал плечами.
— Да я понятия не имею.
— Ты же изучал это заклинание! И раз оно связано со здоровьем, то можно сказать, какой эффект оно оказывает на магию другого существа, так?
Твайлайт явно была расстроена услышанным. Санбёрст не понимал, что ему делать, и как себя вести в этой ситуации. Возможно, он бы даже соврал ей что-нибудь. Или нет, отвлёк бы чем-нибудь успокаивающим. От этих «возможно» опять взяла злость на себя. Его прислали сюда, чтобы разобраться. Вот он разобрался и должен честно обо всём рассказать. Даже если результат никого не обрадует.
— Заклинание Дискорда не оказывает на живых существ никакого влияния вообще. Но заклинание обработанное заклинанием Дискорда может иметь абсолютно любой эффект.
Твайлайт не выдержала:
— Так, что делает заклинание Дискорда?
Санбёрст выдохнул. Он думал, что всё понял и подобрать нужные слова теперь будет просто. Как оказалось, и близко нет. Но тем не менее, он собрал всё свои мысли в кучу и сказал:
— Оно говорит другому заклинанию «делай что хочешь, только не причини вреда здоровью другого пони, пожалуйста».
Аликорна явно была озадачена.
— И всё? Именно это?
— Ну, я бы ещё уточнил «делай что хочешь, только не причини вреда здоровью другого пони, особенно не сжигай его, пожалуйста». Там очень много про огонь было. Чуть ли не треть.
Теперь Твайлайт была какой-то потерянной.
— И это твоё «что хочешь» может быть каким угодно? Оно может лишить другое живое существо магии?
— Лишить – долгосрочный вред здоровью, так что нет. А вот заблокировать на неопределённо долгий срок или даже изменить принцип её работы легко.
Что с ней не так? Неужели сама Твайлайт Спаркл не может понять. Он так плохо объясняет? Придётся показать. Санбёрст начал рыться в своих пометках, молясь, чтобы та копия переделки заклинания Дискорда, которую они сожгли вместе со Старлайт была не единственной. Нашлась только не вполне рабочая предварительная версия, которую Санбёрст начал прямо в ванной по памяти доводить до рабочего состояния.
— Вот, ваше величество.
— Можно просто Твайлайт. – буркнула принцесса, глядя на заботливо поднесённый свиток. – Что это?
— Я сейчас сделаю заклинание огненного шара. Ничего хорошего у меня не выйдет, но для демонстрации сойдёт. И вы прямо на это заклинание наложите то, что я написал на свитке.
— На заклинание?
— Да, именно на заклинание.
На этот раз опыт получился практически сразу. Принцесса не просто так получила свои крылья. Идею «заклинание накладывается на другое заклинание» она схватила мгновенно. Результатом стал шарик синего пламени. И синева эта была подозрительно знакомой.
Рядом Санбёрст сделал ещё один огненный шарик для сравнения. Твайлайт провела копытом над жёлтым шариком пламени и над синим. Теперь она поняла, как Санбёрст получил этот ожог. Синий огонёк не причинял её копытам вреда. Над жёлтым огнём держать копыто было неприятно и принцесса отдёрнула переднюю ногу. «Что-то жёлтенькое превратилось во что-то синенькое, да, Пинки? Ты же это имела в виду?» — прошептала Твайлайт едва слышно.
— Это же часть того заклинания?
— Переделка малой части, работающая по ровно тем же принципам. Но да, я сделал это, чтобы подтвердить свою гипотезу.
— Спасибо, Санбёрст, ты мне очень помог.
Твайлайт обняла Санбёрста больше для того, чтобы успокоить себя, чем выразить признательность. Было видно, что она поняла его, но от этого ей не стало легче.
— К сожалению, сегодня ночёвка будет не очень удобная. Но телепортировать тебя в такую даль некому, а поезда теперь не ходят. Так что оставайся на ночь тут. Мы найдём тебе место.
— Спасибо, Твайлайт. У тебя всё хорошо?
Твайлайт вздохнула и ещё раз вспомнила письмо Дискорда. Когда он заставил магический стол отображать это заклинание вместо карты Эквестрии, он написал ей письмо. И там были следующие строки: «Но на испытаниях я сделал именно это и только это. Ничего, кроме этого заклинания и самообороны». Но тогда получается, он изменил чужое заклинание. Или исходное заклинание, которое он обезвредил, было результатом самообороны? Но кто тогда… Нет, лучше даже не думать об этом. Дискорд наверняка пудрит ей мозги. А она тут из-за ерунды переживает.
Твайлайт выскочила из ванной, бросив «да, спасибо за заботу» в сторону единорога и убежала в столовую, чтобы больше не думать об этих заклинаниях.
В столовой на тот момент сидело около двадцати пони, включая Маффинс, Лиру, Бон-бон, Флаттершай и Эпплджек. Так получилось, что все вышеперечисленные пони сидели рядом и вели под чай долгий, не напрягающий разговор абсолютно ни о чём. Твайлайт Спаркл подсела к ним, налила себе чаю и потихоньку влилась в этот разговор. Беседа очень быстро унесла мысли Твайлайт далеко-далеко. Больше часа эти пони обменивались случайными, ничего не значащими, но приятными репликами. Каждый находил возможность вставить шутку или вспомнить что-нибудь в тему.
Разве что Лира сидела, подперев копытом подбородок, и очень мрачно о чём-то размышляла. В какой-то момент, что в её душе шевельнулось. Было видно, что она очень сильно хочет что-то сказать. Это «что-то» её раздражало, а разговор о каких-то мелочах за столом только подчёркивал, что это «важное» нельзя держать внутри. В тот самый момент, когда Эпплджек рассказывала об очередном облаке в виде яблочного дерева, Лира поставила кружку на стол и провозгласила:
— Люди ели мясо!
Сказано это было не во весь голос, но сказано было очень твёрдо. Суровость её тона была такой, что все рядом сидящие замолчали и уставились на неё в недоумении. Единорожка самую малость смутилась и объяснила:
— Со всей этой кутерьмой непонятно, что будет дальше. И я решила, что мне пришла пора наконец-то это признать и не обманывать себя.
Бон-бон нахмурилась и поспешила объяснить:
— Это наш старый спор, касающийся антропологии. Вроде бы все признаки указывали на то, что люди питались, в том числе и мясом. И все антропологи спокойно это приняли. Но не наша впечатлительная Лира.
Лира отчаянно начала жестикулировать копытами:
— Ты не понимаешь. Дело ведь в том, что рядом с останками людей никогда не остаётся никаких следов магии. Даже в местах массовых захоронений.
Бон-бон в ответ только фыркнула.
— Да, хотя должны были, несмотря на то, что прошло очень много времени. То есть, магией люди не владели, или владели очень слабо. И что?
— Как что. Это значит, что раса людей была очень технологичной. Им всё приходилось делать с помощью технологий. И добывать себе пропитание в том числе. А ещё их было много. Очень много. Оценки разнятся. Кто-то говорит, что численность людей была около тридцати миллионов, кто-то говорит, что в одном только городе их могло жить больше, а по всей земле их было не меньше двух миллиардов. Даже если брать скромную оценку в сто миллионов, то нужен был технологичный способ обеспечить их едой!
Пони задумчиво примолкли. Они не знали, что отвечать на эту тираду. Одна лишь Бон-бон хотела отбиться очередным «ну и что?» в ответ на миллионное размышление о спорных вопросах антропологии. Но не успела. Твайлайт Спаркл нарушила тишину раньше.
— Фабрики по производству мяса, да? – спокойно спросила принцесса.
— Именно. – с горечью подтвердила Лира. – Чтобы с помощью фабрик обеспечить миллионы людей мясом, нужно наладить убийство миллионов животных. И не один раз, а на постоянной основе. Это же ведь не сено на конвейер пихать. И никому это даже в голову не приходит.
— Ой-ё-ечки, жуть-то какая. – подытожила Эпплджек.
Пони притихли, и никто не знал, что отвечать на это. Одна лишь Бон-бон чувствовала себя неловко и, не сразу решившись, спросила:
— Так ты из-за этого не хотела признавать, что люди ели мясо?
— Я всю жизнь была ими очарована. И потому многое о них знала. И прекрасно понимала, что обеспечить себя мясом они могут только за счёт таких ужасов, какие Эквестрия никогда не знала, и дай Селестия, никогда не узнает. Это ведь не грифоны, у которых даже пятидесяти тысяч населения нет, и им хватает по одной ферме на два десятка семей. И не гиппогрифы, которые магией размножают одну и ту же тушку, пока очередная копия хоть капельку съедобна. Они всё делали с помощью технологий. И с их помощью они обеспечивали себя всем необходимым, несмотря на то, что их жило миллионы. Я бы рог отдала за то, чтобы побывать на их фабрике. Но не на фабрике мяса.
После этого беседа прекратилась, а чай допивался уже не так весело. Следующей решилась высказаться Флаттершай.
— Мы с Дискордом больше не друзья. И я его не понимаю. И не факт, что вообще когда-то понимала. – последнюю фразу пегаска сказала уже слегка ломающимся от всхлипа голосом. – Простите, девочки, но мне тоже надо было сказать это вслух. Это как заклинание. Пока не скажешь, не сработает, сама не поверишь в это.
Пони легки на подъём, в том, что касается эмоций. Сидевшие рядом Флаттершай и Лира уже всхлипывали потихоньку на плече друг у друга, а Бон-бон, Маффинс и Эпплджек сочувственно хлопали их по плечам и как могли утешали.
Твайлайт Спаркл встала из-за стола и направилась к другой группке пони. Там сидели Биг Макинтош, Шугар Белль и Старлайт Глиммер. Две единорожки, судя по всему, вспоминали о тех временах, когда они жили в одном городке, который сами же и построили. Судя по всему, Старлайт сама была приятно удивлена тем, сколько всего хорошего можно было вспомнить о тех временах. И поэтому Твайлайт Спаркл было несколько неловко отрывать её от милой беседы. Но нужно было. Тем более, она хотела расспросить Старлайт как раз о том времени.
— Старлайт, можно тебя на пять минут?
— Да, говори.
— Не здесь. Давай выйдем.
Старлайт послушно побрела в коридор. Она была озадачена тоном Твайлайт. Та говорила как-то отстранённо. Как будто что-то очень болезненное мучило её изнутри.
— Старлайт. Скажи, было ли у тебя такое чувство, — тут Твайлайт замялась, — будто то, что является частью твоей картины мира – что-то неправильное. И ты не хочешь об этом даже думать, но эта мысль постоянно возвращается. Я не знаю, я, честно, не знаю, как описать это точнее. Но в основе тебя что-то неправильное. Какая-то трещина, и ты даже тронуть её боишься.
Старлайт прервала рассуждения своей наставницы:
— Ты хочешь убедить себя, что какая-то важная для тебя ложь – это, на самом деле, правда. Но не можешь, да?
— Кажется, да. Тебе знакомо это чувство?
Старлайт Глиммер вздохнула. Твайлайт Спаркл даже представить себе не могла, насколько хорошо это чувство ей знакомо:
— Ты помнишь тот самый момент, когда я вам проиграла? Когда жители моего городка окончательно от меня отвернулись?
Принцесса дружбы улыбнулась:
— Да. Мы показали всем, что ты на самом деле не отказалась от своей кьютимарки.
— На самом деле, я отказалась от неё. Да, я могла пользоваться всем, что она мне даёт, но вместо этого я ограничивала себя бытовой магией и заклинанием отделения кьютимарки. Мне пришлось сохранить свою кьютимарку, чтобы иметь возможность лишать её других. Судьба жестоко надо мной смеялась. Да, несколько раз я залезла за рамки бытовой магии. Но ты не представляешь, как мне было стыдно. Каждый раз, после того, как я использовала мощную магию, дарованную мне кьютимаркой, я думала о том, что надо всем признаться и оторвать свою кьютимарку. Успокаивала себя тем, что надо сначала найти возможность лишать пони кьютимарки без моего таланта. И откладывала это на потом.
— Но ты так этого и не сделала. Ты притворялась до последнего, что отнимаешь чужие кьютимарки посохом, а не с помощью своей.
— Да. И когда вы меня разоблачили, знаешь, что я хотела сделать? Я хотела назло вам всем оторвать свою кьютимарку, запереть её куда-нибудь далеко-далеко, избавиться от неё наконец-то. Лучшего момента и придумать было нельзя!
— И вместо этого ты психанула и убежала. Едва не унеся с собой наши кьютимарки. – скептично буркнула Твайлайт. – потому что в этот момент даже до тебя дошло, что твоя утопия не работает.
— «Даже до меня», Твайлайт? – горько засмеялась единорожка. – Я ведь поняла это раньше всех остальных.
— Что именно?
— Что моя утопия не работает. Ещё когда мой городок был наполнен настоящими улыбками, а жители приходили сами, а не заманивались, я поняла, что это не может работать.
— Но почему ты тогда не прекратила?
Старлайт села и горестно отвела взгляд. Как ей это объяснить? Она не была там, не расхаживала перед зеркалом, убеждая себя, что эти улыбки меркнут не из-за отсутствия кьютимарок. А потом убеждая себя, что жители твоего города не притворяются счастливыми. Что они всё ещё любят тебя, а не боятся тебя. И ты знаешь, прекрасно знаешь, что это всё ложь, но обманываешь себя практически с полным осознанием того, что ты делаешь. Потому что иначе твоя жизнь будет абсолютно пустой и бесполезной. Как это объяснить Твайлайт Спаркл?
— Я всю свою жизнь построила на том, чтобы сделать других пони счастливыми, лишив их кьютимарок. Смысл моей жизни был в этом и только в этом. И последние два года в своём городке я прожила, пытаясь спрятаться от намёков на то, что моя картина мира – абсолютная ложь, а моя жизнь не только бесполезна, но и вредна для всех, кто рядом. Намёки были всё больше и больше, а прятаться было всё труднее и труднее. А потом появилась ты.
Тут единорожка умолкла, ещё раз вспоминая этот момент. Момент, когда появилась Твайлайт Спаркл и окончательно уничтожила всё, во что она верила. Старлайт тихо продолжила:
— Ты появилась, и прятаться было уже некуда. Ты уничтожила всё, во что я верила, показала лживость того, в чём я себя убеждала всю жизнь. Ты отняла у меня то, чем я жила всю жизнь. И мне было очень больно тогда.
— И как ты это пережила?
— Никак. Абсолютно никак. Там осталась лишь пустота. И я боюсь представить, чтобы бы со мной было, если бы ты не отстроила мне картину мира заново. Но, Твайлайт, теперь я тебе благодарна именно за то, за что хотела когда-то уничтожить тебя. Именно за то, что ты уничтожила лживую картину мира.
— Почему? Разве тебе не было больно?
— Мне было очень больно. Но теперь я понимаю, что та, лживая картина мира или разрушилась бы сама, причинив мне ещё больше боли, или разрушила бы меня и всех, кто решился последовать за мной. Если бы я могла понять это раньше, я бы ни за что не вернулась в прошлое, чтобы навредить тебе.
Принцесса дружбы сидела в коридоре. Она была необычайно грустной. Голова и крылья её поникли, а сама она смотрела в одну точку, не фокусируя взгляд.
— Я правильно понимаю, что если твоя картина мира лжива и ты это понимаешь, то её надо разрушить, а на её месте отстроить что-то новое?
— В конце концов, именно это ты сделала со мной. И я тебе за это буду вечно благодарна.
Взгляд принцессы был столь же отрешённым. Она спросила:
— А если ты не знаешь наверняка, правдива ли твоя картина мира? И у тебя есть возможность проверить. Но проверка может как уничтожить её, так и сохранить, подтвердив её правдивость. Что тогда?
Старлайт удивилась. Неужели ответ на этот вопрос не очевиден?
— Тогда, конечно же, нужно проверить.
Аликорна внезапно обняла Старлайт с каким-то невероятным пылом и прошептала ей на ухо:
— Спасибо тебе, Старлайт Глиммер. Я рада тому, что у меня есть такой друг как ты.
После этого Твайлайт Спаркл ушла. Ей предстояло решиться, возможно, на самый ответственный поступок за всю свою жизнь.
Старлайт Глиммер вернулась в столовую, чтобы утопить своё беспокойство в чае, сладостях и задушевных беседах с подругами. Получалось не очень.
Ситуация была достаточно разносторонней. С одной стороны, Твайлайт явно было необходимо самой проверить свою картину мира. И поэтому Старлайт не пошла за ней. С другой стороны, оставлять свою наставницу в таком состоянии было несколько боязно. Да и любопытство не давало покоя. Оно только подстёгивало беспокойство. С третьей стороны, Старлайт вспоминала себя в похожей ситуации. И если с Твайлайт происходит что-то подобное, то не факт, что её вмешательство поможет. С четвёртой, оставлять её наедине с тем, что она переживает, чтобы она там не переживала, попросту небезопасно. С пятой, чтобы кто о Твайлайт не говорил, это сильная пони, которая не станет брать на себя то, что не сможет осилить. И не постесняется позвать друзей на помощь.
Сторон было слишком много. И они множились, превращая мысли Старлайт в какую-то жуткую многомерную фигуру. И пока она думала, она сидела на месте и ничем никому не помогала. От этой мысли было уже полшажка до того, чтобы встать с места и разыскать Твайлайт. И единорожка даже начала поглядывать в сторону двери.
Но дверь открылась раньше. Твайлайт Спаркл казалась спокойной и решительной. Она зашла в столовую, взяла под крыло Маффинс, сказала ей что-то вроде «Маффинс, ты мне нужна, пойдём со мной, пожалуйста» и увела её из столовой. Никаких истерик, никаких потоков слёз, никакой прострации, которые охватили Старлайт в первые дни после её изгнания из её собственного городка. Неужели картина мира Твайлайт всё же осталась целой? Или проверка ещё не закончилась?
Да, Твайлайт во время своего появления в столовой определённо произвела впечатление спокойной и уверенной в себе пони. Но было что-то в её спокойствии и решительности, что Старлайт чуть-чуть не понравилось. Как будто затишье перед бурей. Но это ощущение было таким мимолётным, что единорожка даже не стала заострять на этом внимание, а продолжила пить чай.
Это продолжалось, пока кто-то не тронул её за плечо.
— Старлайт. Мне кажется, тебе надо поговорить с Твайлайт Спаркл. – прошептал кто-то на ухо Старлайт Глиммер.
Та обернулась. Рядышком стояла серая пегаска, потупив свой косой взгляд в пол. Маффинс казалась обеспокоенной и какой-то смурной. Без лишних разговоров Старлайт пошла следом за ней.
Принцессу дружбы нашли у себя в спальне. Твайлайт Спаркл смотрела в окно, сидя на кровати. Стороннему наблюдателю показалось бы, что принцесса не в духе, но не более того. Но только невнимательный взгляд мог не распознать ничего, кроме мрачности. Аликорну выдавало тяжёлое дыхание, похожее на шторм, удерживаемый в лёгких исключительности силой воли. Нет, слёз не было, даже намёка. Возможно, Твайлайт была печальна. Возможно, она переживала горе. Но главным чувством, которое владело ей в данную минуту, был гнев. Искренняя ярость, которую Твайлайт держала на привязи, глубоко и размеренно дыша. После того, как стало заметно гневное дыхание, уже и взгляд принцессы стал восприниматься совсем по-иному. Неподвижность её казалось и вовсе пугающей. Красные лучи закатного солнца падали на её шерсть и казалось, что она не сидит на своей кровати, а стережёт Тартар, одним своим видом предупреждая любого: «не лезь, уничтожу!».
Старлайт Глиммер восхитилась тому, какой уровень контроля над своей магией показывала Твайлайт Спаркл в данную минуту. Она сама давно бы осветила уже наступающий закат парочкой расщепляющих лучей на её месте. «Самая верная ученица принцессы Селестии» не просто так носила этот титул в своё время.
— Маффинс. Я прощу у тебя прощения. – заговорила Твайлайт Спаркл не меняя позы, неожиданно, чем заставила обеих пони, зашедших к ней в спальню, вздрогнуть. – Я только что раскрыла твою тайну принцессе Селестии не для дела, а исключительно из-за своих переживаний. Это недостойный поступок. Мне не остаётся ничего другого, как просить у тебя прощения. Извини.
Единорожка удивлённо уставилась на Маффинс. Пегаска в ответ только тихонько кивнула, подтверждая слова Твайлайт.
— Старлайт. – теперь уже в ответ на слова принцессы вздрогнула только она. – Я должна попросить прощения и у тебя.
— За что?! – искренне удивилась ученица принцессы дружбы.
— За моё невежество. Я думала, что понимаю через что ты прошла тогда, когда разрушилось то, что ты строила и то, во что ты верила. Я была как хирург, не знающий о том, что боль существует. Я смотрела на всё с позиции разума. Мне казалось, что это так просто – отбросить то, что лживо, и начать поиск того, что ближе к истине. Что чувства не влияют на этот процесс. Оказалось, влияют, а я не ведала, с чем имею дело, когда бралась за твоё обучение.
— Твайлайт, не вздумай! – Старлайт Глиммер подошла вплотную к Твайлайт и положила ей копыто на плечо. – Не вздумай извиняться за это! Да, мне тогда было больно. Но если бы не ты, я бы до сих пор обманывала себя, а это куда больнее и хуже, чем однажды узнать правду и покончить с ложью раз и навсегда. Пусть даже правда такова, что тебе хочется уничтожить всё вокруг. Скажи, ты и правда рассказала Селестии, кто такая Дёрпи Хувс?
— Да. Я сделала это только что и не горжусь этим. А ещё я своими копытами разрушила то, во что верила. И я бы сказала теперь «ты не представляешь, как мне паршиво», если бы не знала, что ты прошла через подобное.
Серая пегаска продолжала смотреть в пол. По ней было заметно, что она, как и Старлайт, не очень хорошо понимает, что происходит. Любопытство и смущение боролись в ней. Она узнала часть чужой тайны, и не очень хорошо понимала, что ей с этой частью делать.
Да и Старлайт сама слабо понимала, что происходит. Придётся выяснять, чтобы очередная выходка Твайлайт не стала неприятным сюрпризом. Видит Селестия, Твайлайт очень сильная пони, но не всякая пони справится с тем давлением, под которым постоянно находятся принцессы. Единорожка решила, что пора бы выяснить, что происходит. И начать она решила со стороны:
— Твайлайт. А что там с твоим расследованием? Когда ты выписывала на бумажку слова Дискорда и пыталась понять его мотивы. Ты разобралась в его намёках?
— Расследование закончено. Я узнала правду.
Вот оно что. Старлайт попыталась вспомнить, что же именно произошло на тех самых испытаниях. Но, к своему стыду, поняла, что пропустила тогда всё самое важное. Что она помнила о том дне? Сначала она смотрит за испытаниями волшебных крыльев. А потом что-то синенькое врезается в спину Маффинс. А потом вниз приземляются Селестия и Дискорд. Стоп! Старлайт уже видела что-то такое синенькое! Безвредный огонь Санбёрста. Но зачем Дискорду насылать такое на Маффинс? Хотя нет, Дискорд если и насылал это, то не на Маффинс, а на другое заклинание. Откуда там было взяться другому заклинанию. Неужели Дискорд соврал? Твайлайт что-то узнала о том дне?
— Твайлайт, это же касается тех испытаний, да?
Принцесса была мрачна. Голова её чуть-чуть поникла, а взгляд стал каким-то потухшим.
— Да. Я не могу сейчас рассказать об этом. Но завтра, когда мы победим Дискорда, я всё вам расскажу, обещаю.
— Почему не сейчас? – немного расстроенно спросила Маффинс.
— Это слишком важно, чтобы болтать об этом просто так. Особенно, когда у нас есть нерешённая проблема с одним обидчивым драконикусом. Завтра, когда мы разберёмся с Дискордом, я соберу всех, и расскажу всем. И тогда вы поймёте, почему я не могла об этом просто так рассказать. До тех пор, я прошу вас, молчите.
Аликорна обернулась и по очереди посмотрела в глаза своим подругам.
— Маффинс, Старлайт. Я могу на вас положиться?
Серая пегаска немного растерялась и едва не упала, когда пошла навстречу Твайлайт. Она с огромным пылом заверила её, что никому ничего не скажет. Старлайт была изрядно озадачена тем, что услышала. Но решила довериться своей подруге и подождать до завтра. И подкрепила слова Маффинс, пообещав, что тоже будет молчать. После этого они распрощались и разошлись.
Чаепитие тем временем перетекло в грандиозную пижамную вечеринку. А пижамная вечеринка закончилась тем, что пони разошлись и устроились, кто где. Комнаты, дворцовые залы и даже коридоры были забиты лежащими на тюфяках пони. Замок Твайлайт потихоньку превращался в сонное царство. Пони готовились к завтрашнему дню, которому было суждено стать одним из самых важных дней в истории Эквестрии.