Хроники Постапокалипса: Иномирье

Глава №12 - Солнце Мертвых

[1] – события канона в "Хрониках" учитываются частично до середины четвертого сезона, частично до середины шестого. Родилась Флерри Харт. У Сомнамбулы же совершенно другая судьба. И другое предназначение.

Вам доводилось хоть раз бывать в пустыне? И не просто поглазеть на нее из полупустыни как климатической зоны? Нет? И хорошо. Ведь на самом деле это адское место. Эквестрийская пустыня, раскинувшаяся на многие сотни километров вокруг, вполне оправдывает свое название, данное кем-то много лет назад. Пустыня Смерти. Передвигаться по ней можно лишь по ночам, когда прохладно, но при этом искать оазисы и пережидать жару в них. Так проще и так легче.

На четвертую ночь с момента выезда из Новой Эплузы я окончательно поняла, в какую жопу мы залезли. Задача, выданная Табитой, была похожа на «пойди туда, не знаю куда и найди то, не знаю, что». Скив сходу определился с тем, что нужно искать — какие-нибудь некрополи или большие гробницы. Но пока что нам ничего похожего не встретилось. Все, что нам оставалось — углубляться дальше на юг, в самое сердце Пустыни Смерти.

За последние несколько часов мы несколько раз видели далеко впереди какие-то огни, как будто не только нам нужно было успеть до восхода солнца найти очередной оазис и переждать там день. Такая активность тревожила, но в отличие от местных, мы старались ехать с выключенным освещением. Меньше шансов, что нас заметят и, возможно, вступят с нами в открытый бой.

Я ничуть не питала иллюзий по поводу пустынных обитателей. И подспудно опасалась, что Летти, которая должна была быть где-то здесь, среди кажущихся бесконечными песков, стала такой же сумасшедшей. Мой брат лишь мрачнел день ото дня. Хоть он и сделался некромантом, но силы, что спали в этой пустыне, были во многом чужды даже ему. Что уж там говорить о магии Хаоса, которой отчасти владели и я, и Альфа.

Всесильными мы себя не ощущали, скорее наоборот, песчинками мироздания. Нам, несмотря на растущую в глубине души тревогу, нужно было всего лишь сделать дело и выбраться живыми. Юг нас жалеть не станет. Дадим слабину — и останемся здесь навсегда.

— Куда меня только не заводила дорога… Восток, Север и, с натяжкой, Запад. А теперь настала очередь Юга, — задумчиво произнесла я, сощурив глаза.
— Самый опасный регион? — спросил Скив.

Я кивнула. Брат вздохнул. Как мне показалось, тяжко, с надрывом. Его тяготило одно только пребывание здесь. Причем сильнее, чем Альфу или меня. На некоторое время в кабине «Демона» повисла тишина, но потом мой брат, кутаясь в плащ, сказал:

— Если попадутся какие-нибудь крупные селения, обращайся ко мне не по моему настоящему имени, а по тому имени, которое я носил в нашей родной реальности. Буду Рагнором для всех. Поняла?
— Поняла, — кивнула я, тут же передав слова брата Альфе по рации.

Если та и удивилась, то вида не подала. Голос не дрогнул, не изменилась тональность ее речи. Да и чего тут удивляться на самом деле, если мы с другой Розой сами для упрощения общения назвались Альфой и Омегой в начале этого путешествия?

Миновало еще несколько дней. Потихоньку Пустыня начала давить и на меня. Я не могла понять, как можно тут жить не то что годами — десятилетиями и даже целыми поколениями! Такое, по вполне очевидным причинам, не укладывалось в голове. Альфа же в разговорах никак не упоминала факт психического воздействия этого места на ее разум. Либо точно так же молчала и терпела, либо костерила природу вкупе с неизвестными силами всякий раз, когда переключала рацию исключительно на прием наших со Скивом реплик.

А поскольку она делала так по два-три раза за ночь, я бы ничуть не удивилась, узнав, что именно так Альфа и поступала, когда мы не могли ее слышать. На двенадцатую ночь после первых преодоленных километров я ощутила смутную тревогу. Мне это не понравилось, я пыталась думать о позитивных вещах, но вместо того, чтобы отвлечься, я напрягалась все больше. Сидящий рядом Скив был мрачным, как самая черная туча. Все это могло означать две вещи — или мы приближаемся к одному из древних мертвых городов, или же по нашу душу скоро неминуемо заявятся местные жители… И я не могла даже определиться, что из этого лучше.

Все оказалось куда как прозаичнее — из-за ближайшего бархана прямо на нас выскочило четыре Матадора, сходу открывших по нам огонь. Атаку отбила я одна — вооружения на «Демоне» было достаточно для этого. Но ладно бы только этим дело ограничилось. У меня были основания подозревать, что на нас могут бросить куда более мощную технику.
К сожалению, они подтвердились.

— Омега, нам на пятки наступают несколько Даггеров и Броненосцев! У них даже танк есть! Прием! — это проснулась рация.
— Танк? — недоверчиво переспросил Скив.
— Это тебе не легкие грузовики уничтожать одним выстрелом. Крепкая броня, внушительный калибр танковой башни плюс пулемет большого калибра сталлионградского производства. Стандартный комплект, — пояснила я.
— И это, если не считать не менее крепкие Даггеры и Броненосцы, чья вариативность вооружения в принципе огромна! — добавил мой брат.
— Ну так что делать будем? — спросила я.
— А у кого тут внушительный опыт боев в условиях постапокалипса? — ответил вопросом на вопрос жеребец.

И в тот же миг сзади завязался бой. Началась стрельба, я не без дрожи разобрала выстрел главного оружия на танке. Альфа ответила, открыв огонь сразу из всего, что у нее имелось в наличии. Затормозив и развернувшись, я присоединилась к сражению. Сразу вспомнилась техника боя — стреляешь и уворачиваешься. До победного. Но в эту ночь был особый бой — вдалеке я заметила еще и СталАЗы. Но на гребне песчаного бархана остался только один из них, остальные направились к месту схватки.

— Тут стало слишком жарко! — из рации донесся встревоженный голос Альфы.
— Пора задать трепку… — произнесла я.

В памяти всплыла судьбоносная битва, решившая исход всего. То заклинание, чья энергия была передана на ЭМ-0. Здесь можно поступить аналогично!

И я принялась читать заклятье, черпающее силу от Повелителя Хаоса. Скив с огромным изумлением смотрел на меня. Да, братец, я очень изменилась за двенадцать лет. Энергию заклятья я передала сразу на все оружие, установленное на моем «Демоне». И жахнула разом по скоплению противника. Альфа едва успела убраться из-под удара, сообразив, что же я затеяла. Усиленное артефактами Старсвирла заклинание, сработавшее вместе с пушками, уничтожило практически всех врагов. На их месте осталась лишь глубокая дымящаяся воронка. Повезло выжить лишь одному удачливому сукину сыну на Даггере, вовремя заметившему неладное и поспешившему убраться подальше. Пусть бежит, докладывает своему боссу, и так видевшему все от начала и до конца.

В облике СталАЗа мне почудилось что-то знакомое, словно я видела где-то этот здоровенный грузовик и раньше.

— Неужто это Летти? — не веря самой себе, произнесла я.
— В той здоровенной махине на вершине бархана? — переспросил Скив, все еще не способный справиться с удивлением.

Про Летицию Хартстрингс помнит, а про то, что я владею некоторой часть магии Хаоса — нет. Ох уж эти жеребцы… Ну не суть, важно сейчас другое.

— Да. Похоже, что это все-таки она, — к разговору подключилась Альфа.
— Ты цела? — первым делом поинтересовалась я.
— Цела. Я ведь чуть было сама не воспользовалась магией Хаоса для усиления оружия на машине, что ж тогда произошло бы, ударь мы вдвоем? — нервно рассмеялась моя подруга по оружию.
— Мы бы очутились в глубокой заднице? — осторожно предположил Скив.
— Вы и так в ней, сучки! — по другому каналу из рации донесся злой голос, совершенно не похожий на привычную речь Летти.

Мой брат решил умолчать, не уточняя, что он жеребец. Разумное решение.

— А ты кто такая, чтобы врываться в наш радиоэфир? — неприятным голосом спросила Альфа.
— Вам я отчет давать не стану. Помните, что вам всем конец! — и на этой довольно предсказуемой сентенции общение с кобылой, определенно пришедшей в ярость из-за гибели практически всех ее подчиненных (в голову больше ничего и не пришло вот так сходу), прекратилось.

И в течение нескольких секунд СталАЗ покинул наше поле видимости. Но преследовать обладательницу этой махины мы не стали. Вместо этого взяли паузу минут на двадцать, перекусили и двинули дальше на юг в поисках очередного оазиса.

Но к рассвету вместо него неожиданно наткнулись на древний некрополь, на удивление достаточно неплохо сохранившийся. Стены строений время, конечно, не пощадило, но из тех зданий, что были видны нам, ни одно не выглядело так, будто обвалилось. Древние строили на совесть, раз спустя столько тысячелетий город еще относительно пригоден для жизни. Это, конечно, если не брать в расчет пески, окружавшие бывший населенный пункт.

— Попробуем начать поиски знаний отсюда? — поинтересовался Скив.
— Да. Но прежде переждем день где-нибудь между зданий так, чтобы наши совершенно неприметные боевые машины не было видно всем желающим, — саркастично ответила я.

Укромное место найти удалось не сразу. И хотя было несколько вариантов, каждый из них обладал как преимуществами, так и недостатками. Поспорив, мы решили выбрать наиболее безопасный из вариантов. Добравшись до этого места, мы расположились на отдых, поели и определились с порядком дежурства. В этих местах необходимо было выживать именно так, чтобы пока одни спали, хоть кто-то бодрствовал и поднимал тревогу в случае опасности.

И мне дежурить выпало первой. По правде говоря, я обрадовалась, так как спустя несколько часов с чистой совестью могла лечь поспать до вечера. Самое паршивое дежурство досталось Скиву. Он сперва поспит немного, затем ему предстоит охранять меня и Альфу от чьих-то злых умыслов, а после, передав нашей боевой подруге очередь, снова приляжет отдохнуть.

Хотя меня так и подмывало отправиться поисследовать некрополь прямо сейчас, не дожидаясь ночи, я все же послушала свой здравый смысл и интуицию, которая предупреждала меня о близкой опасности. Я покосилась на спящего брата, затем посмотрела на «Демона» Альфы. Сложно сказать, в чем конкретно крылась причина беспокойства моего внутреннего «Я».

Спустя час я все-таки не выдержала и вылезла наружу, обошла по кругу свой грузовик, затем пошла поглядеть, все ли в порядке у машины другой Розы. Интуиция в этот момент забила тревогу, мол, берегись! Но понимание, что я опоздала, пришло вместе с ударом по голове. Я падала на землю с вялой мыслью в голове — «Как же это банально…».

======== СПУСТЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ ========

Боль. Неприятные ощущения, иногда даже отвратительные. Мне было очень больно в тот момент, когда я через силу открыла глаза. Лучше бы я этого не делала. Все двоилось, и я ничего не могла разглядеть. Вдобавок меня затошнило и закружилась голова, даже не смотря на тот факт, что я лежала навзничь на чем-то холодном. Вроде это был металл, но ручаться за это я не могла.

Последнее, что я помнила перед тем, как лишиться сознания — сильный удар по затылку, обрушившийся на мою многострадальную голову сзади. Чертовы некрополи… Это только так кажется, что в них никто не живет. А получилось наоборот, древние города были весьма даже обитаемыми.

— Черт бы побрал эту Табиту… — прошипела я после неудачной попытки встать на ноги.

Голова все еще кружилась, хотя зрение и пришло постепенно в норму. Осмотревшись, я вздохнула. Мою тушку посадили в самую обычную клетку высотой в три понячьих роста. Если коротко, пространства хватало, чтобы ходить кругами. И в то же самое время не хватало, вздумай я колдовать. А на магию я как раз и не могла рассчитывать. Ни на врожденную, ни на заемную магию Хаоса.

Вряд ли клетка обычная. Иначе бы я оклемалась и просто сбежала, чего схватившие меня неизвестные личности вряд ли собирались допустить. Я им для чего-то нужна. А значит, пока трогать не станут. Эта мысль хоть и не успокоила меня до конца, оставив в дальнем уголке сознания опасения за свою жизнь, но помогла переключиться на другие мысли. Например — где Альфа и Скив? Схватили ли и их тоже? Или же они смогли отбиться и удрать? Вопросов много — ответов ни одного. Остается ждать.

И даже тут мне повезло. Ожидание не затянулось надолго. Издалека послышались шаги, вскоре из-за угла вышла та, кого я все-таки меньше всего могла ожидать увидеть — Летиция Хартстрингс собственной персоной! Подозрения — это одно, а факты — совсем иное. Я догадывалась, что это она послала на убой своих соратников, но подтвердить это было нечем. До этой минуты.

Но как же Летти изменилась… Заметно похудевшая, с колючим взглядом и пренебрежительной улыбкой кобыла подошла ко мне и издевательски произнесла:

— Наша пташка пришла в себя? Отлично. Отсюда ты уже никуда не денешься.
— Летти? Ты не узнаешь меня? — с наивной надеждой в сердце спросила я.
— Не знаю никакую Летти. Меня зовут Ингрид, сучка, — злобно ощерилась единорожка.

Алабуруку и тут успел нагадить… Дочь Лиры, также именуемой Королевой Теней, не помнила, кто она такая. Проклятье… А ведь я надеялась, что хоть какую-то частичку себя Летти смогла сохранить, не позволив уничтожить свое собственное «Я» до конца. Теперь стало понятно, что мои надежды были абсолютно напрасны.

Ну, а Ингрид продолжала издеваться:

— Где твои друзья? Бросили? Правильно сделали. Кому нужна такая слабосильная сучка, не способная даже засечь приближение врага? Запомни одно: дружба — это (и кобыла принялась поносить на чем свет стоит и меня, и моих друзей, и вообще весь белый свет впридачу, совершенно не стесняясь в выражениях), ты останешься в этой клетке навсегда. Пока не сдохнешь. И не пытайся колдовать. Я знаю, что такое Хаос и как ему можно противостоять.

Ингрид-Летти злобно расхохоталась, глядя прямо мне в глаза. А я лишь жалела о том, что со мной сейчас нет Клода. Может быть, при виде моего кузена в душе этой кобылы всколыхнулось бы хоть что-то, способное вернуть нам Летицию. Но я была совершенно одна, оставшись без поддержки родного брата и сестры по оружию.

Кроме того, меня посетило чувство дежавю. Слишком часто в последнее время я натыкаюсь на старых знакомых и родственников, пострадавших от амнезии. Неважно, чем вызванной. Скив, к счастью, смог вернуть себе воспоминания, узнав меня. Летти меня, напротив, совершенно не узнавала. Как не узнала и в тот день, когда спешно сбежала на юг, едва не переехав одолженный мной Параспрайт вместе с моей невезучей понячьей тушкой.

— Зачем я вообще тебе нужна? — я надеялась, что ответ на этот вопрос будет достаточно информативным, чтобы понять, что происходит.

Ответ оказался информативным, но в обратную сторону.

— Не твое дело! — огрызнулась Ингрид-Летти, шарахнув передними копытами по прутьям клетки изо всех сил.

Потом она продолжила орать на меня, всячески оскорблять, используя в том числе и грязные ругательства, прочую нецензурную лексику. Я сама могла ничуть не хуже. При желании могла обложить любого так, что оппонент лишь выпучит глазки и ничего не сможет ответить. Чем черт не шутит? Вдруг сработает?

И я принялась громко браниться, заглушив Ингрид. Та поперхнулась на полуслове, прищурилась и поджала губы. И слушала меня ровно до тех пор, пока я не прервалась буквально на секунду, чтобы перевести дух. Мне пришлось тут же грохнуться на пол — над моей несчастной седой головой пролетел нож и со звоном врезался в стену позади клетки.

— ЗАТКНИСЬ! — заорала Ингрид в бешенстве.

Я даже не успела понять, откуда она взяла нож вообще. Меня моя интуиция сумела спасти на этот раз, буквально за секунду до броска ножа велев упасть на пол. А иначе бы… Мне совершенно не хотелось заканчивать мысль. Пришлось признать, что метод выведения оппонента из равновесия в данном случае оказался совершенно бесполезен.

— Еще раз рот откроешь — я тебе его зашью, сучка! — прошипела аквамариновая единорожка, плюнула на пол, подхватила телекинезом брошенный в меня нож и покинула меня, оставив в одиночестве.

Полежав на полу какое-то время, я собралась с силами и попробовала самое простое — телепортацию. Не получилось. Меня шибануло в ответ с такой силой, что я чуть не заорала от боли. Стало ясно — слова про невозможность колдовать не были блефом. На клетку были наложены чары. И тот, кто накладывал эти чары, был на пару порядков сильнее меня. Мои магические способности оказались абсолютно бесполезны. Магию Хаоса даже не имело смысла пробовать. Наверняка, используй я даже Меч Тьмы, отдача могла бы убить меня на месте. А это не выгодно, по понятным причинам, ни мне самой, ни Летти, упорно именующей себя Ингрид.

И где-то в душе теплился огонек надежды, что Альфа и Скив смогут найти меня и вытащить из плена, попутно усадив в эту самую клетку дочь Лиры, от греха подальше.

А затем я вновь вспомнила о последних мгновениях перед тем, как получить по затылку. Вокруг стояла оглушительная тишина, и при всем желании я бы не сумела понять, что меня атакуют, а интуиция слишком поздно дала сигнал об опасности. Даже стало интересно, кто же именно меня «порадовал», а после взял в плен. Цель этого мероприятия оставалась для меня секретом. Я даже примерно не могла предположить, на кой-черт той же Ингрид понадобилась моя тушка, не владеющая никакой ценной информацией о Пустыне Смерти.

И коли уж я настолько важна, значит от голода мне загнуться вряд ли дадут. Рано или поздно сюда явится кто-нибудь с порцией хоть какой-то еды, пусть даже не самого лучшего вида и вкуса. Я не ошиблась. Когда по моим прикидкам прошло несколько часов, вдалеке снова послышались шаги. Ко мне шел пегас, удерживая раскрытым левым крылом тарелку. Остановившись возле клетки, он завозился, выудив из кармана своей куртки ключ. Крылатый пони в пару поворотов ключа отпер дверь клетки, но не стал спешить. Через полминуты к нему присоединились двое громил-земнопони. Их габариты не внушали мне ничего хорошего, а мелькнувшую было мысль о побеге пришлось запрятать в глубины сознания.

Даже если мне и удалось бы выскочить наружу, затолкав пегаса в клетку вместо меня, и при особой удаче запереть его там, то оставались еще громилы, с которыми даже банальный фаербол метнуть не удалось бы из-за нехватки времени. Как ни меняй план — все время оставалась переменная, угрожавшая травмами, почти наверняка не совместимыми с жизнью.

Пегас, между тем, вошел внутрь клетки, поставил тарелку и покинул мою тюрьму. Мне почудилось даже, что оказавшись снаружи, жеребец будто выдохнул с облегчением. Неужели настолько боялся уставшей кобылы с практически целиком седой гривой? Мне в это совершенно не верилось. Куда более вероятным выглядел вариант, в котором этот крылатый понь перед входом в клетку просчитывал все возможные шаги с моей стороны и удивился, когда я не стала предпринимать абсолютно никаких действий, чтобы попытаться освободиться.

Я совершенно точно знала одно — чтобы побег оказался успешным, надо предварительно усыпить бдительность охранников. Пусть думают, что я сломалась и не помышляю о сопротивлении. С какой-то долей вероятности через некоторый промежуток времени громил перестанут присылать для наблюдения за мной. И тогда-то настанет время для осуществления побега, план которого я надеялась продумать к тому моменту хотя бы примерно.

Однако, прошло несколько дней, я исправно демонстрировала полную покорность даже когда Ингрид приходила в гости и покрывала меня таким слоем словесной грязи, что мне становилось противно даже слышать о себе подобное тому, что она говорила в мой адрес и не только. Больше всего я опасалась того, что Скив и Альфа меня попросту не смогут освободить. И если я стала так думать, значит начала ломаться морально на самом деле. Плохи мои дела…

Как сложно, оказывается, одновременно показывать покорность и стараться не сломаться окончательно. Никогда не думала, что актерам приходится так непросто изображать что-нибудь для съемок кинофильмов. И теперь на своей шкуре узнала, что это такое. Проклятая Пустыня Смерти выжимала из меня все соки, все сильнее с каждым днем. Балансировать становилось все сложнее. Я начинала задумываться о том, чтобы улучить удобный момент и поквитаться с Ингрид. Вернуть ей память и вернуть, таким образом, Летти казалось уже маловероятной для реализации затеей. При самом неблагоприятном варианте развития событий мне придется убить ее.

Очередной день в плену подходил к своему завершению. Уже знакомый мне пегас принес ужин и открывал клетку как раз в тот момент, когда я заметила, что он пришел один. Я резко вскочила на ноги и устремилась к выходу, а после резко втолкнула в клетку пегаса вместе с тарелкой. Наконец-то я поквитаюсь за то, что столько дней (а их без малого было почти двенадцать, я считала!) маялась от неизвестности. В спешке заперев пегаса в клетке и выкинув ключ в дальний угол помещения, я крадучись направилась вперед.

Отсутствие хоть какого-то оружия меня поначалу обеспокоило. А спустя несколько секунд я морда к морде столкнулась с одним из громил-земнопони. Похоже, везение мое на этом практически себя исчерпало. Если бы не одна деталь — я начала действовать на целых две секунды раньше, чем противник. У этого качка была при себе дубинка, которую я тут же выхватила телекинезом и использовала по прямому назначению, ударив громилу прямо по морде, а потом еще добавив по шее.

Однако он лишь прошипел проклятие, сплюнул кровью из разбитого носа и рассеченной губы. А времени использовать что-то изощренное у меня не было. Громила взревел дурным голосом и кинулся на меня. Это его и погубило. Я направила дубинку ему на встречу и так получилось, что жеребец напоролся собственным глазом на отнятое оружие. Да так сильно, что дубинка исчезла в глазнице почти наполовину.

До меня враг не добежал, и даже инерция ему не помогла дотронуться хотя бы копытом до моей ноги. Тело громилы распласталось на полу, дубинку, доставшую до мозга и повредившую его, я доставать не стала. Не подумайте, что я брезглива и никогда не видела холодного оружия, испачканного остатками выбитого глаза и чужими мозгами. Приходилось делать и более жуткие вещи, например, расправиться с бандой каннибалов их же методами. Будучи в положении. Просто дело было в другом — мне нужно оружие посерьезнее.

И не с каждым врагом выйдет расправиться таким же образом, как с этим громилой, тупым, как бревно и представляющим, по сути, гору мышц. Любой более умный противник и, что куда опаснее, более ловкий, может легко меня уничтожить. И никакая регенерация не поможет. «Придется воспользоваться Мечом Тьмы» — решила я.

Именно с помощью этого страшного оружия я стала пробиваться к выходу. Смертельно опасные пляски с оружием по коридорам — так можно описать происходящее. У врагов были пистолеты, у меня — только меч. Приходилось подключать еще и интуицию по максимуму. Сил мне хватило только на двадцать минут. И Меч развеялся, но теперь я могла подобрать себе подходящий пистолет и забрать патроны нужного калибра.

Коридор, длинный и извилистый, практически без ответвлений (а если таковые и встречались, то были тупиками), окончился в большом зале. На возвышении сидела Ингрид и лениво игралась телекинезом с кинжалом. Заметив меня, она хищно оскалилась.

— Ну и нахрена ты убивала моих пони?
— Зачем я тебе нужна? — повторила я свой вопрос, заданный впервые двенадцать дней тому назад, и начисто проигнорировав вопрос Ингрид.

Аквамариновая единорожка прекратила скалиться и засунула кинжал в ножны, после чего произнесла:

— Знаешь, сучка, ты принесла мне немало проблем. И теперь тебя проще было бы прикончить прямо тут вместо ответа. Но твоя тушка мне, к сожалению, пригодится.
— Все ходишь вокруг да около? Это мне тебя проще убить, — хмыкнула я в ответ.

Кобыла аж вскинулась, услышав такое. Кинжал в ножнах отлетел в сторону, и она выудила откуда-то здоровенный меч. Я сделала шаг назад, впечатленная его внешним видом и габаритами. Вот только Ингрид забыла обо одной простой вещи — чтобы зацепить меня, ей придется подобраться на расстояние удара. Даже телепортация ее не спасет от пули, летящей куда как быстрее. Глупая, глупая Летти. Убивать мне бывшую подругу, потерявшую память, не хотелось. Ее было жаль. Ровно до тех пор, пока та не решит забрать мою жизнь.

— Драться будем? — прицелившись в Ингрид, поинтересовалась я.
— Хрен с тобой, сучка рогатая, я скажу тебе, зачем мне нужна твоя тушка, — зло произнесла кобыла-единорог.
— Ну наконец-то! Я слушаю.
— Мы по-прежнему находимся в тот самом некрополе, где моя банда пленила тебя. Есть в этом мертвом городе одно крайне интересное сооружение, у которого нет входа. Мои ребята пытались проникнуть внутрь, но им это не удалось, — ухмыляясь, поведала Ингрид.
— А сама?
— Мне, что, делать больше нечего? Выполнять грязную работу — не моя задача, поняла, сучка?! — огрызнулась единорожка.
— Ладно, я попробую, хотя есть у меня ощущение… — начала я.
— Засунь себе в задницу свои ощущения, ясно?! Пока ты работаешь на меня, я запрещаю тебе думать, сука рогатая! — окончательно вышла из себя Ингрид.

Я промолчала. Похоже, Летти уже не вернуть. Придется поработать, пусть мне и казалось, что это абсолютно лишено смысла. И тот факт, что я сегодня убила девятерых из ее команды, казалось, не сильно и расстроил Ингрид. Интуиция тут же дала о себе знать. Но я боялась даже думать о своем шансе. Спугнуть удачу — это последнее, в чем я сейчас нуждалась.

======== ДЖЕСС И ОСТАЛЬНЫЕ ========

Работа вновь поглотила единорога-музыканта с головой. Его одержимость этим беспокоила Луну. Джесс уже который раз отказывался отвлечься и погулять по королевскому саду. Он забывал поесть, порой забывал поспать. Выглядел он, прямо сказать, не очень. И даже Темпест не смогла отвлечь его, вынудить переключить хоть раз свое внимание с исписанных, исчерканных листов бумаги, коих в покоях скопилось уже изрядно. Такая одержимость беспокоила и Нику, которая чувствовала себя покинутой, хотя и понимала, что папа старается не думать о том, куда же пропала мама и почему ее так долго нет.

Но настал момент, когда единорогу пришлось все-таки отвлечься от бесконечного написания мрачноватой музыки и не самых позитивных текстов и даже стихов. В покои ворвалась Темпест и с порога заявила:

— Джесс, пойдем быстрее, ты должен это увидеть!
— Если ты опять попытаешься затащить меня в койку, Темпест, у тебя ничего не выйдет, сразу говорю, — сухим безжизненным голосом заявил ей жеребец в ответ.
— Да ну тебя к лешему с твоей постелью! Сюда добралась Твайлайт из другой реальности, и ей есть, что рассказать! И про твою жену в том числе! — ничуть не смутилась такому отпору протеже Принцессы Луны.

Джесс отбросил ручку в сторону, отложил акустическую гитару и последовал за Темпест. Она прекрасно видела, что ему не терпится послушать новости. Сама она их не слышала, только пространный и короткий пересказ от Луны, которая и послала темно-фиолетовую кобылу в броне за единорогом-музыкантом.

В тронном зале на своих местах восседали Принцессы Селестия и Луна. Перед ними, у подножия тронов, стояла Твайлайт в несколько запылившемся плаще с капюшоном, при каждом движении аликорна с плаща сыпалась земля из складок ткани.

— Расскажи еще раз, только теперь уже Джессу, будь так любезна, — вежливо произнесла Селестия.

«Чертов этикет! Здесь же кроме нас никого нет вообще!» — подумал единорог, пытаясь пригладить свою торчащую в разные стороны гриву. Этот жест вызвал у Темпест легкую усмешку.

— Почти месяц тому назад я видела Розу. Обеих, если быть точным. Они решили отправиться в Пустыню Смерти. Полагаю, они и сейчас там. По заданию большой шишки Табиты, проживающей в Кантерлоте, наша Роза должна найти какие-то сведения о Древних. Возможно, тайные знания или заклятья. Может быть, что-то даже еще более интересное. Я сама понятия не имею, кто такие Древние. Но в любом случае — две Розы лучше, чем одна, — торопливо проговорила Твайлайт, покосившись на запачканный пол.

На морде Джесса было заметно огромное облегчение. Ясное дело, ведь он уже и не чаял услышать о том, что его жена все еще жива. И хотя Роза ему многократно доказывала, что убить ее не так-то просто, сомнения у единорога оставались до сих пор. Особенно сейчас, когда она спустя пять лет после предыдущих смертельно опасных приключений снова сорвалась в постапокалипсис, чтобы на этот раз выручить Скива. И собрать свою семью в максимально возможном составе.

— Позволь спросить — почему ты в таком виде? — не удержался Джесс.

Твайлайт мрачно посмотрела на него и ответила:

— Мне пытались помешать совершить путешествие между реальностями.

Аликорн уставилась в пол и добавила:

— Дружба способна убивать. Мне пришлось отправить нападавших на тот свет.

Выглядело это так, будто Твайлайт пыталась оправдать свои действия перед более старшими принцессами. Она словно забыла, что присутствовала во время сражения с Алабуруку в этом самом месте больше шести лет тому назад. Забыла о том, как почти все попали под вихрь Хаоса. И только призрак Старсвирла Бородатого, неожиданно пришедший на помощь в самый критический момент, смог переломить ход битвы добра со злом. Тело Повелителя Хаоса было уничтожено, но его душа угодила в вечную тюрьму в Тартар, где и пребывает, как все надеялись, поныне.

Джесс не понимал, что такого особенного в подобном виде самообороны. Постапокалипсис — место суровое, где убить могут даже за пару монет в кармане, а то и просто так, потому что ты не понравился.

— Постарайся оповестить нас о том, когда обе Розы — наша и местная — вернутся в Понивилль. Желательно сделать это своевременно, хорошо? — медленно проговорила Селестия.

Твайлайт в ответ поклонилась, позволив остаткам земли из складок плаща запачкать пол еще сильнее. И буквально растворилась в воздухе! Единорог потер копытом сначала один глаз, затем другой, подумав, что ему это почудилось. Когда Линда и Роберт вызвались подбросить Розу и ее друзей в нужную реальность, процесс перемещения выглядел совершенно иначе — в виде некоего портала.

— Я рада, что Роза жива. Там, где она сейчас находится, весьма неспокойно, — раздался голос Селестии.
— Откуда Вы это знаете, принцесса? — Джесс позволил себе усомниться в словах аликорна.
— Интуиция. Твою законную жену она выручала не раз, — старшая из сестер не спрашивала, она утверждала.
— Пусть будет так, — с этими словами единорог вернулся в свои покои, но не стал возвращаться к работе.

Он только теперь осознал, как же сильно устал. Стоило ему только прилечь на кровать и закрыть глаза, как он погрузился в крепкий здоровый сон. Жеребцу он был просто необходим.

======== КЛОД, УЛЬТИМА И ДАСТРА ========

Завтрак прошел необычно тихо. Чейнджлинг не скандалила, вела себя смирно. Но одноглазому жеребцу легче от этого не становилось. Он не без оснований подозревал, что все это лишь до поры, до времени. Ультима тоже предпочла помалкивать, хотя и было заметно, как ей сложно сдерживаться и не начать вынуждать Дастру уйти. Кобыле-снайперу общество перевертыша явно было неприятно.

Но как лучше обставить дело так, чтобы чейнджлинг сама решила покинуть Ультиму и Клода? Черногривый земной пони придумывал и сходу отметал одну идею за другой. К концу затянувшегося завтрака ему стало ясно, что от Дастры отделаться разговорами разной степени жесткости, грубостями и иным негативом не выйдет. И во многом потому что не верил в неприкосновенность со стороны влюбленных перевертышей к своим вторым половинкам, дескать, подчиненные высших чейнджлингов не могут убить своих спасителей или вероятных будущих особенных пони. Как потом выяснилось, не верил совершенно зря.

Собрав грязную посуду, Клод отнес ее в мойку, помыл и оставил сушиться. Ультима и Дастра сидели друг напротив друга и пытались проделать друг в друге дырки взглядами, красноречиво говорившими о взаимной нарастающей неприязни. Жеребец на секунду застыл перед ними, не сразу решившись нарушить «идиллию».

— Ну так что, в Сталлионград? — спросил он.
— Да, только сначала грохну эту сучку, — в один голос заявили обе кобылы, а затем переглянулись.
— А потом я грохну победившую, — пообещал Клод, ничуть не приврав.

Ему на самом деле это уже успело надоесть менее, чем за сутки. «Эх, с Летти все было совсем иначе» — тоскливо подумал он, даже не подозревая, что в этой реальности дочь Королевы Теней жива.

В ответ на его последнюю фразу воцарилось молчание. И Ультима, и Дастра удивленно смотрели на одноглазого жеребца.

— Ты это сейчас серьезно сказал? — произнесла земная пони.
— Абсолютно, — уверенно отчеканил Клод, понимая, что здесь чья-то дорога может уйти в другую сторону.

И он искренне надеялся, что это будет дорога Дастры. От Ультимы до сих пор было в разы больше пользы. Чейнджлинг успела за прошлый вечер и нынешнее утро продемонстрировать себя во всей «красе», самым бесполезным звеном, не желающим даже шевельнуть копытом, чтобы принести хоть немного пользы. Но реальность оказалась хитрой штукой, с ног на голову за мгновение перевернувшей ситуацию… не в его пользу.

— Тогда скатертью дорога, — ответила Клоду Ультима точно таким же уверенным тоном, каким он сам воспользовался не далее, чем несколько секунд назад, — можешь катиться в Сталлионград и заодно эту шмару дырявую забрать.

Тишина, наступившая после этой фразы, стала вскоре просто невыносимой. Клод пытался незаметно найти себе укрытие, потому что Дастра явно пришла в ярость, ее выдал потемневший хитин вокруг глаз. Одноглазый жеребец успел повоевать с чейнджлингами в одном отряде против прихвостней главного гада в Имперском городе и попутно изучить большинство их повадок, а также узнать о разных способах выражения перевертышами эмоций. Спасенная им кобыла сейчас совершенно точно разозлилась. Ну, а кому понравится, когда тебе в мордаху говорят, что ты дырявая шмара, намекая на любые другие дырки, а не только те, что в ногах?

Но все равно Клод не успел найти себе укрытие на кухне, а потому кинулся в гостиную как раз в тот момент, когда Дастра издала громкий боевой клич и, отшвырнув от себя стол, набросилась на не ожидавшую такого Ультиму. Жеребец в гостиной спрятался за диван, опасаясь даже выглядывать. Ему еще не доводилось видеть в своей жизни чисто женских драк. И ладно бы кобылы дрались за право обладания единственным понем в их компании. Они стремились нанести друг другу как можно больше телесных повреждений.

Земнопони-снайпер просто перешла границу, вынудив чейнджлинга достигнуть точки кипения. И чуть было за это не поплатилась, потому что первые удары Дастры были нанесены с такой силой и быстротой, что Ультима едва успела от них увернуться. Ее спасли рефлексы и скорость реакции, явно натренированные неизвестно где и когда. Клод не спрашивал ее о том, почему она стала такой, что было для этих изменений предпосылкой. Кобыла была для него просто напарником, в жизнь которого ему совсем не хотелось лезть.

И пусть Ультима была ошеломлена внезапным нападением на нее, она все же смогла сосредоточиться и отвесить пару болезненных ударов в ответ. Но Дастра все еще находилась сверху и стремилась добраться клыками до горла земной пони, попутно нанося удары по голове кобылы, по ее передним ногам, блокируя встречные выпады.

Клоду, сидевшему за диваном, были слышны лишь звуки ударов. Кобылы били друг друга на удивление молча, терпя боль и не позволяя противнице воодушевиться, услыхав болезненный стон или крик. И от этого одноглазому жеребцу становилось все больше не по себе. И в то же время он придумал, как можно остановить эту бессмысленную драку.

======== *** ========

Раздался выстрел. Дастра сбилась со своего боевого ритма и пропустила сокрушительный удар в голову от Ультимы, сумевшей наконец сбросить противницу с себя. Теперь инициатива была на стороне земной пони. Однако затем она краем глаза заметила Клода, целящегося в них из пистолета. Чейнджлинг могла бы воспользоваться неожиданной паузой, чтобы прийти в себя, но и она увидела одноглазого пони с пистолетом. Драка прекратилась сама по себе.

— Следующая пуля найдет одну из вас, — пообещал Клод, не торопясь прятать оружие в кобуру.

Жеребец совершенно забыл об одной вещи — чтобы добраться до Сталлионграда, нужна тачка, хоть какая-нибудь, пусть даже захудалый Параспрайт! Но в его распоряжении не было вообще ничего. Поэтому немедленный побег отменялся.

— Ультима, извинись за свои слова… — начал было Клод.
— Прости меня! — тут же ответила земная пони.
— … перед Дастрой, — как ни в чем не бывало закончил он.
— Что?! — завопила кобыла-снайпер, — с какого перепугу я должна перед ней извиняться вообще?!
— С такого, что если ты этого не сделаешь, я не пожалею на тебя пулю, — Клод мрачно посмотрел на Ультиму.
— С ума все посходили, — подала голос Дастра.
— Рот закрой, — огрызнулась земная пони.
— Заглохли обе. Раз уж вы между собой договориться не в состоянии, то отныне всеми действиями буду руководить именно я. Ультима, ты сейчас идешь и добываешь нам транспорт. А ты, чейнджлинг, отправляйся за провиантом. Святым духом в пути я питаться не намерен. Вам все ясно? — с угрозой в голосе обратился к кобылам Клод.
— Выметайся из моей квартиры! Я тебя не боюсь! — явно бравируя показушной храбростью, Ультима попыталась взять жеребца на понт.

Вместо ответа земной пони выстрелил вновь. Пуля прошла в считанных сантиметрах от головы снайперши.

— Заканчивай треп и выполняй приказ, иначе я и впрямь тебя грохну. Мне не впервой заниматься мокрухой, — заявил Клод.
— Да ты гребаный бандит… — начала было Ультима, но ее перебила Дастра:
— Слезь с меня, скотина толстожопая! Я тут помирать по твоей милости совершенно не хочу!

Земная пони подчинилась и, поднявшись на ноги, вышла прочь из кухни, а затем громко хлопнула входной дверью.

— Ты ведь понимаешь, что это все из-за нее? — моментально сменив личину стервозной кобылы на личину милой поняхи, чейнджлинг попыталась убедить жеребца в том, что Ультима является причиной всех проблем, и что ее желательно убрать.
— Я выразился непонятно? Или мне и тебя убеждать таким же образом? — Клод покосился на Дастру с явным неудовольствием.

Несколькими секундами спустя входная дверь хлопнула еще раз. Одноглазый жеребец остался в квартире один. И только теперь он позволил себе обругать обеих кобыл самыми крепкими ругательствами сложной конструкции, какие только был в состоянии придумать и какие знал раньше. Бандитское прошлое, несмотря на то, что оно являлось липовым, все равно из памяти не стерлось.

Та бандитская группировка, что временами выползала грабить на дорогу от Понивилля до Эплузы, в целом была весьма изобретательна на нецензурные выражения разной степени сложности. И именно от них Клод научился ругаться. Хладнокровно стрелять и убивать — это тоже все пошло оттуда.

Понь даже и предположить не мог, что однажды ему это очень пригодится. И вот уж если друзьям рассказать, то они вряд ли поверят в то, что укрощение строптивых кобыл происходит с помощью угроз немедленной смерти через стрельбу меж глаз. Впрочем, в местных реалиях этот способ оставался, наверное, одним из самых невинных. Главное — не промахнуться. Глазомер же Клода, к счастью, не подвел.

Оставалось теперь только ждать, когда вернутся подчиненные. И если они не справятся, он отберет у Ультимы ключи, обыщет всю квартиру на предмет отмычек или запасных комплектов ключей, и закроет кобыл снаружи, чтобы у них не возникло соблазна сбежать. И только потом отправится искать все сам.

Однако, спустя несколько часов, аккурат к обеду, обе кобылы вернулись. На мордах улыбки, но при виде мрачного Клода, поигрывавшего пистолетом, эти самые улыбки моментально исчезли. Ультима и Дастра тут же нахмурились, словно осознавая, что их может сейчас ожидать.

— Транспорт и провиант найдены? — строго спросил одноглазый жеребец, поправляя черную повязку на пустой глазнице.
— Все готово, — взяла на себя смелость ответить земная пони.
— Тогда отправляемся, нечего рассиживаться. Сталлионград ждет, — заявил Клод, поднимаясь на ноги, но не убирая пистолет.

Сборы отняли не более десяти минут. Ультима заперла квартиру на ключ и взяла его с собой. Они с Дастрой стали спускаться первыми, жеребец последовал за ними.

— Вот видите, добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом, — хмыкнул Клод.

Ответом ему стало дружное негодующее фырканье земной пони и чейнджлинга. Но уже через минуту, покинув подъезд и выйдя на улицу, понь встал, будто вкопанный. И на то была весьма серьезная причина таких размеров, каковых Клод не видывал уже достаточно давно.

— Вы где его, черт возьми, откопали? — не своим голосом спросил он у своих спутниц.
— Я просто отжала этот грузовик у какого-то торговца, — приторным голоском поведала чейнджлинг.
— Отжала?! — жеребец даже поперхнулся от неожиданности.
— Отжала, — невозмутимо подтвердила Дастра, хотя было видно, что ее аж распирало изнутри чувство гордости.
— На самом деле, она просто приняла облик давно умершей Принцессы Луны и велела несчастному пони отдать ей грузовик на какое-то время, — глядя в сторону, добавила Ультима.
— Я абсолютно точно помню, что поручил транспорт тебе, а не ей, — нахмурился Клод еще сильнее.
— Дастра все решила за меня. И за тебя тоже, если на то пошло, — кобыла развела копытами в сторону.
— Ладно, хрен с вами, разбираться будет потом. Садимся в транспорт и отправляемся наконец-то в путь, — подвел итог жеребец.

Если честно, он ожидал, что кобыла-снайпер раздобудет Параспрайт или Рубаку, на самый худой конец — старенький Макинтош. Но в дело вмешалась Дастра и умудрилась достать для них аж целый Матадор в стандартной комплектации с Гладиатором-М, представлявшим из себя довольно громкий аргумент в совокупности с внушающим калибром патронов. Жеребец так и не понял, откуда здесь взялся торговец, если через Сталлионград практически никто не ездит ввиду слухов про мертвый город. А немного более короткая дорога от Имперского города под горами прямиком в центральную часть Эквестрии оказалась заброшенной с тех самых пор, как начались боевые действия. Так или иначе, но из Сталфорда им удалось-таки выбраться, невзирая на неблагоприятную обстановку.

Пройдет не так уж много времени, и Клод воссоединится наконец с Родасом, Беллой и Эпплсвитом. Оставалось надеяться, что неприятных сюрпризов в дороге не возникнет никаких.

Так и получилось. И к вечеру следующего дня вдали троица путешественников увидела уцелевшие здания Сталлионграда. Они достигли своей цели.

======== РОДАС И БЕЛЛА ========

Стоило только супругам покинуть территорию завода, как у пегаса моментально выскочила из головы идея о быстром перемещении куда-либо. Нет, полеты никто не отменял, на самом деле, но сверху много чего можно упустить из виду. Поэтому оба решили идти пешком.

— Как думаешь, откуда вообще взялись аномалии в Сталлионграде? — не выдержала фестралка-полукровка всего через полчаса после начала похода.
— Роза, как я помню, что-то вскользь упоминала о проблемах с родной реальностью. Но я сам не понимаю, каким образом все это взаимосвязано, — ответил ей пегас.
— Ладно, не отвлекаемся. Не хотелось бы влипнуть в большие неприятности только из-за того, что никто из нас не глядит по сторонам, — помахала ногой кобыла.

Совет действительно был дан вовремя. Родас чуть не проморгал очень необычное место, странность которого заключалась всего лишь в том, что тени предметов в нем падали в другую сторону, навстречу солнечным лучам, пусть и с трудом пробивающимся через облака. Пегас подобрал камень и кинул его вперед. Но с ним ничего не случилось. Пробовать самому туда лезть совершенно не хотелось, как и предлагать Белле, поэтому крылатые пони просто обошли аномальное место по дуге, насколько позволяла ширина улицы.

«А что, если в воздухе еще более странных аномалий только больше?» — пришла пегасу в голове такая мысль. Он не стал отмахиваться от этого, но взял на заметку, что полеты могут быть опаснее пешего путешествия в разы.

— Куда мы вообще идем? — не утерпела Белла.
— Мы просто исследуем город, как и другие, подобные нам. Может быть, нам удастся найти здесь что-то интересное, — ответил Родас и продолжил, внимательно вглядываясь, идти вперед.

Фестралка шла за ним след в след сама, без понуканий со стороны супруга. Она прекрасно понимала, что им предстоит вовсе не развлекательная прогулка. И тени, падающие против солнца, могли оказаться самым безобидным из того, что могло им повстречаться за этот день. Но вскоре она обратила внимание на то, что на улицах, кроме мусора от разрушившихся зданий, выросших деревьев прямо через асфальт, травы и прочих признаков запустения, совершенно не встречается скелетов погибших во время Катастрофы. И тут же сообщила об этом мужу.

Пегас аж с шага сбился. Постоял, потер лоб копытом, нахмурился, а потом бросил фразу из трех слов. Кобыла кивнула, соглашаясь, и они продолжили путь.

Жеребец ничуть не сомневался, что шарить по зданиям и подвергать себя излишнему риску точно смысла нет. Особенно после того, как им пришлось полчаса пролежать в траве, выжидая, пока какая-то еще вооруженная группа из четверых пони пересекала улицу, по которой шли супруги. Как на грех, эта четверка решила обшарить угловые здания, оставив двоих часовых. Родас уже морально приготовился к тому, что придется прятаться гораздо дольше, но пони управились значительно быстрее.

Дождавшись, когда голоса смолкнут в отдалении, он рискнул аккуратно высунуть голову из травы и осмотреться. Впереди на самом деле никого не было, поэтому он подал жене знак вставать. Их путь лежал только вперед, поскольку идти в направлении, откуда пришли другие исследователи мертвого города, не имело смысла. Следовать за ними, выдерживая дистанцию, пегас не хотел. По его мнению, это была плохая идея.

По пути им удалось еще дважды обходить аномальные места. Ветра не было, но около земли клубилась пыль, причем в этих местах трава совершенно не росла через остатки асфальта. И только благодаря этому удавалось не вляпаться в большую проблему. Кто знает, какими бедами обернулось бы попадание в аномалию? Родас был уверен, что не продлением жизни и не суперздоровьем.

— О, смотри! — жена ткнула его в бок спустя еще какое-то время.

Пегас помотал голову, изгоняя из головы лишние мысли и только теперь заметил, что они стояли на краю некогда большой площади, ныне превратившейся в небольшую рощицу ввиду выросших из-под асфальта и плитки деревьев. Кобыла же конкретно указала копытом на необычный угловой дом.

Родас хотел было спросить, что такого она увидела, но после заметил это и сам. В одном месте последний этаж здания выглядел так, будто время над ним практически не имеет власти. Сохранившаяся яркая окраска стен, лишь самую малость выцветшая. Целые окна и стекла. И скорее всего, крыша в превосходном состоянии. Кроме того, на здании сверху была какая-то надпись, частично нечитаемая из-за того, что букв не хватало. Впрочем, никто из супругов прочесть их не смог бы, не зная языка.

— Скорее всего, просто очередная аномалия, — сомневающимся тоном произнес он.
— Пошли, проверим! — Белла твердо решила уговорить супруга.
— Ладно, но бдительности не теряем. Кто знает, что это такое? — вздохнув, согласился пегас.

И только теперь увидел нечто вроде большого балкона на все том же последнем этаже здания. Соблазн взлететь и поглядеть начал подтачивать со всех сторон его собственное решение не пользоваться крыльями.

Родас шумно прокашлялся и пошел вперед, стараясь больше не смотреть на балкон. Но даже попытки сосредоточиться не помогли от того, чтобы вдруг не увязнуть левым передним копытом прямо в остатки плитки.

— Твою ж мечту! — выругался он и не без помощи Беллы, вцепившейся зубами в хвост своего мужа, сумел покинуть опасное место.

Отойдя метров на двадцать, оба решили сделать короткую передышку. Фестралка бегло осмотрела ногу, но никаких повреждений внешне та не имела. Боли пегас тоже совершенно не ощущал по той простой причине, что ее и не возникало.

— Что это такое было, блин? — не обращаясь ни к кому конкретному, пегас задал вполголоса столь интересовавший его вопрос.
— Судя по всему, очередное аномальное место, — развела копытами Белла.
— Ну-ка, кинь туда камень, посмотрим, что будет, — велел Родас.

Кобыла поступила, как того хотел ее муж. Камень со стуком приземлился на остатки плитки, и никуда не провалился, оставшись лежать на своем месте.

Пони наблюдали за происходившим еще какое-то время. Но ничего не изменилось. Наконец Родас решил, что они достаточно отдохнули. Проходя мимо аномалии, он рискнул собственной конечностью еще раз. Но на этот раз нога, как чуть ранее брошенный камень, никуда не провалилась и нигде не увязла. Пегас лишь хмыкнул.

Внезапно вдалеке послышались звуки стрельбы, жеребец моментально упал на живот и отполз в ближайшие кусты. Белла последовала его примеру. Ветер доносил отголоски перестрелки то громче, то тише, но обоим исследователям стало ясно одно — ближайшее время придется провести именно здесь. Попасться кому-либо на глаза или случайно поймать шальную пулю не входило в планы супругов.

Мало-помалу солнце начало клониться к горизонту, стало потихоньку темнеть, но то и дело откуда-то издалека были слышны звуки выстрелов. Кто-то совершенно не экономил боеприпасы. Кто именно — ни Белле, ни Родасу не хотелось узнать на своем примере.

Когда же на небе появились первые звезды, пегас молниеносно выпрыгнул из кустов, потратил буквально пару секунд на краткий осмотр местности и шмыгнул в темноту. Полукровка последовала за ним. И теперь она становилась глазами, благо ночь не была Белле помехой. Впрочем, от этого легче не становилось ни разу, ведь риск прозевать какой-нибудь аномальный очаг вырастал в геометрической прогрессии.

Крадучись, оценивая каждый шаг и выбирая, куда ставить ногу, пони пробрались во двор. Родас приглушенно выругался, ведь он рассчитывал, что до захода солнца им удастся добраться до цели. В темноте же идти туда — означало чрезмерно испытывать свою удачу. Коротко посовещавшись вполголоса, супруги вошли в соседний подъезд и выборочно быстро осмотрели пару квартир на третьем и четвертом этажах. И, казалось бы, можно было заночевать в одной из них, найдя достаточно укромный угол, но оставаться в разгромленных, пустых и непригодных для жизни квартирах пегас отказался наотрез. Фестралка попыталась его урезонить, на что он привел ей один простой довод:

— Двери изнутри нечем запереть, и если кому приспичит посреди ночи вломиться сюда, без стрельбы дело вряд ли удастся решить. Поэтому идем смотреть чердак и подвал. Уж первое-то здесь точно должно быть!

Так и оказалось. Причем супругам даже удалось найти место, где чудом сохранилась целой крыша. Мало ли, ночью вполне мог пойти дождь, а влага ни оружию, ни снаряжению не товарищ. Так они ночь и провели. На удивление, спокойно, хотя первую половину ночи Родас на дежурстве отстоял сам. А после, около трех часов ночи, разбудил Беллу, коротко вполголоса поведал ей об обстановке и велел будить, если вдруг чего.

Но кобыла честно отстояла свои четыре часа, разбудив пегаса в семь утра и сообщив ему, что ничего подозрительного за прошедшее время не заметила.

— Отлично. Значит, сейчас завтракаем и идем наконец-то к цели, — коротко распорядился пегас.

Пока Белла занималась завтраком, Родас занял место на наблюдательном пункте и увидел, что прямо к дому через площадь идет трое пони. Оружие было только у одного из них. Пистолет. В кобуре. Против вооруженных винтовками искателей, рыскающих по городу — это было смело. Пожалуй, даже чересчур.

— Белла, у нас гости, — не отрываясь от наблюдения, сказал пегас.
— Какие? — донеслось в ответ.
— Трое. Пистолет только из оружия… А ну-ка погоди, — насторожился понь, — эх, блин, надо было захватить бинокль. Мне кажется, что обладатель пистолета — это Клод. Стоп, точно, это он! Я издали не разглядел под капюшоном плаща повязку на глазу.

Секундой позже крылатый пони высунулся с чердака чуть ли не целиком и заорал во всю глотку, наплевав на конспирацию:

— КЛОД!!! СТОЙ!!! СТОЙ, КОМУ ГОВОРЯТ, ТАМ АНОМА…

Его заглушил оглушительный крик одного из сопровождавших Клода пони, угодивших в ту же самую аномалию, что и пегас накануне. Мгновением позже, он уже летел вниз, наплевав на то, что в воздухе могла быть смертельная ловушка. Пронесло. И вот Родас уже обхватил ногами земную пони за туловище и, крякнув от напряжения в мышцах, вытянул ее из опасной зоны. Клод стоял, как ему было велено, а рядом… Его копия?

Уложив кобылу на землю на некотором отдалении от аномалии, пегас повернулся к другу.

— Дастра, прими свой родной облик, — негромко обратился одноглазый жеребец к своей копии, оказавшейся чейнджлингом.
— На будущее — когда я говорю «Стой!», никаких «ать-два-три». Даже если занес ногу для следующего шага — остановился и замер. И я, черт побери, не шучу, — сурово произнес Родас.
— Я и замер, все вопросы к Ультиме, — невозмутимо пожал плечами Клод, — кстати, что с ней?
— Ничего. Отделалась испугом, как и я накануне. Меня Белла за хвост выдернула из… — начал пегас, но его прервала Белла сверху:
— Что у вас там?
— Все в порядке, сейчас поднимемся! — ответил ей Родас.
— Идем в наше укрытие на чердаке, нам есть о чем поговорить, — обратился он к Клоду, Дастре и приходившей мало-помалу в себя Ультиме.

Добравшись до укрытия, Родас и Белла в первую очередь попросили рассказать Клода об их приключениях с момента расставания. Тот поведал, покуда супруги завтракали, обо всем, очень коротко упомянул конфликт чейнджлинга и земной пони. Свою снайперскую винтовку, она, как оказалось, потеряла уже в Сталлионграде, угодив в аномальную зону, начавшую медленно поднимать Дастру. Ультима полезла ее вытаскивать, но попала туда сама, в итоге винтовку просто утащило куда-то наверх.

— Снайпер без винтовки — будто кобыла без п… вагины, — не преминул ехидно высказаться в ее адрес одноглазый жеребец.
— Ничего, раздобудем тебе новую, — подмигнул Ультиме Родас.
— А вы что тут делаете? — в свою очередь поинтересовался Клод.

Настала очередь супругов рассказывать. Троицу новоприбывших заинтересовал аномальный склад на территории завода. Снайперша тут же смекнула, откуда ей найдут новую снайперскую винтовку взамен нелепо утраченной.

Затем речь пошла об исследовании Сталлионграда и других искателях, бродящих по городу. Так и вышло, что встреча старых друзей состоялась возле углового дома на бывшей площади.

— Так что же привлекло ваше внимание? — попросил уточнения Клод.
— Есть с другой стороны дома участок, прекрасно сохранившийся спустя двести с лишним лет после Катастрофы. Мы с женой считаем, что это может быть аномалия, поэтому хотели проникнуть в нужный подъезд и изучить ее. Но немного тормознули, принявшись обыскивать все подряд. Так что вам повезло, что мы ночевали на чердаке, и я смог помочь Ультиме весьма своевременно, — ответил Родас.

Закончив завтракать, компания из пяти пони спустилась во двор и сразу направилась к нужному подъезду. Но на площадке первого этажа их встретила неожиданность — с потолка свисало странное растение, медленно качавшееся в разные стороны с небольшой амплитудой. Однако, сквозняк отсутствовал вовсе, поэтому каким образом эти раскачивания были вообще возможны — никто не был в состоянии объяснить.

Казалось бы, хрен с ней, с этой маленькой особенностью, но растение занимало большую часть площадки и проскочить там было попросту невозможно.

— Вот зараза, — недовольно произнес Родас, потоптавшись на верхних ступеньках лестницы, ведущей на площадку.
— Нужно что-то длинное, чтобы отодвинуть свисающие части растения и, таким образом, проскочить наверх, — на удивление быстро нашел решение Клод.

И не стал дожидаться реакции остальных, выскочив во двор. Дастра тут же последовала за ним, оставив Ультиму стоять с открытым ртом.

— А из него еще может получиться неплохой искатель, — Родас оценил стремление друга помочь.

Вскоре одноглазый понь вернулся, таща с собой чудом сохранившуюся здоровенную деревянную стремянку. У пегаса аж язык зачесался поинтересовался, где же тот умудрился найти такую хреновину. Но без помощи крылатого пони втащить стремянку под эту странную растительность у Клода ни за что бы не получилось. После почти двух часов возни безопасный проход через лестничную площадку первого этажа все-таки был сооружен.

Аккуратно преодолев препятствие, пятерка пони стала подниматься дальше. Но до самого пятого этажа никаких проблем больше не возникло. На площадке пятого этажа взорам команды предстала одна из дверей, выглядевшая совершенно новой, в отличие от соседних, изрядно потрепанных времен. Стены рядом с этой дверью выглядели ухоженными, как и пол перед дверью.

— Ничего себе! — удивилась Ультима.
— Вот сейчас и узнаем, что же это на самом деле, — с этими словами Родас поднял лежавший на полу фрагмент старой штукатурки и швырнул в самый центр двери.

Пущенный в полет объект столкнулся с дверью и упал на пол. Словом, не случилось совершенно ничего необычного… Но лишь на первый взгляд. Потому что через несколько секунд дверь приоткрылась!

— Похоже на ловушку, — высказал свое мнение о ситуации Клод.
— Согласен, но пока что я не наблюдаю больше ничего аномального, — покачал головой пегас и двинулся ко входу в квартиру.

Войдя в нее, Родас замер с открытым ртом. Но изумление крылатого жеребца возросло многократно, когда в коридор вышел пони-единорог в плаще.

— Хер ли ты встал? Зови остальных и запри за собой дверь потом, — ворчливо произнес единорог, показавшийся жеребцу смутно знакомым.

Пегас послушался. Вскоре вся пятерка стояла в прихожей, Родас запер дверь и на всякий случай проверил ее.

— Кто вы такие? — спросил единорог, снова появляясь в коридоре.
— Мы просто исследователи, — ответил за всех пегас, пока его друзья и товарищи мучились немотой.
— Допустим. Но меня интересует, что тут забыла одна знакомая мне морда, — внезапно заявил единорог, глядя прямо на Клода.

Тот явно почувствовал себя крайне неуютно хотя бы потому что не узнавал собеседника. Зато пегас уже догадался, кто же стоит перед ними. Рассказ Розы мгновенно всплыл в его памяти. Белый аликорн с черной мордой и янтарными глазами — Син Сиикер, он же Кардинал Восточной Конфедерации, настоящий лидер, находящийся в тени. А плащ, надетый на нем, использован для маскировки крыльев.

— Зато вижу, что меня узнала другая морда, — ехидно заметил выражение морды пегаса Син.
— Да, он не ошибается, ваш крылатый друг. А еще у него есть манера совать нос в чужие дела, но все его сородичи такие, — продолжал аликорн, — выгонять вас я не буду, оставайтесь, но вот сам вынужден буду вас покинуть. На все возможные вопросы отвечать сам не стану, в моем кабинете найдете ответы, изложенные письменно. Читать-то умеете, надеюсь? — не сбавляя ехидства в голосе, закончил единственный в мире аликорн мужского пола.
— И больше никогда не кидайте всякой херней в дверь. Сильно отвлекает от мыслей, — с этими словами Син покинул квартиру и запер ее снаружи.
— Что это было, мать вашу? Почему он сказал, что знает меня? — ошеломленно произнес Клод.
— Вспомни рассказы своей кузины, ;— все, что смог ответить ему Родас.

Пегас, не медля ни секунды, направился в кабинет аликорна и впрямь обнаружил бумагу, лежавшую на столе. Прочесть ее он решил потом, пока просто аккуратно сложил и положил в наружный карман куртки. Все равно уходить отсюда сейчас было бы большой глупостью.

Вернувшись к друзьям, пегас потряс копытом Клода. Тот поднял на него свой все еще озадаченный взгляд.

— Ясно, не вспомнил еще. Ладно, народ, остаемся пока что здесь. Это однозначно лучше чердака и разгромленных квартир, в которых мы с Беллой побывали накануне, — объявил Родас.

Чейнджлинг довольно улыбнулась, Ультима кивнула, Белла прижалась к мужу и издала один из своих фестральих звуков, коими обозначала особо важные моменты. Давненько пегас их не слышал, в чем себе немедленно и признался.

Компания из пятерых пони вскоре разошлась по квартире, изучать их новое временное пристанище. Оказалось, что оно четырехкомнатное, с большой гостиной. Балкон, который было видно снаружи, имел выход через кабинет Сина. Помимо этого, обнаружилась кухня с типичными местными нотками, которые были более-менее узнаваемы, не смотря на разгром в других квартирах, где успели побывать Родас и Белла накануне. Спальня — небольшая, с двухместной кроватью. Фестралка-полукровка при виде нее очень лукаво взглянула на своего мужа, который моментально смекнул, что к чему.

Дальняя комната оказалась детской, и здесь чувствовались явно родные эквестрийские мотивы в оформлении. Пони сделали вывод, что Син был женат и у него был ребенок. Никто из видевших и знавших аликорна ранее, не могли припомнить, чтобы он рассказывал о своем прошлом. Кардинал предпочитал молчать. Вполне вероятно, что это было верным решением. По крайней мере, пятерка поней, применяя дедуктивный метод, смогла немало нового узнать о неожиданном хозяине квартиры.

Пегас теперь точно был уверен, что это не аномалия. Скорее всего, без магии здесь не обошлось. Впрочем, сохраненный облик квартиры не распространялся к некоторым элементарным удобствам вроде рабочего водопровода или газоснабжения, не говоря уже об электричестве. Ничего из этого в Сталлионграде не было уже более двухсот лет практически на всей территории города, за исключением разве что местного автомобильного завода.

На город опустился вечер, друзья поужинали и перебрались в гостиную, где стали решать, кому в какой комнате ночевать. Белла уверенно предъявила свои права на супружескую спальню. Родас не удивился напору кобылы. Она хотела ласк. Клод кисло улыбнулся в ответ на это и покосился здоровым глазом на Ультиму и Дастру, переругивавшихся шепотом. «Могли бы не стараться, я ведь все равно их слышу» — подумал одноглазый жеребец. А вслух сказал:

— Я, пожалуй, в гостиной буду ночевать. А этих двоих отправим в бывшую детскую.
— Не стану я спать с кобылой, я тебе уже говорила! — немедленно возмутилась кобыла-снайпер.
— А твоего мнения никто не спросил, — тут же подколола ее чейнджлинг.
— Как и твоего, — бросила в ответ Ультима.
— Я, в отличие, от тебя, не стану спорить с Клодом и пойду спать именно туда, куда он скажет, — язвительно произнесла Дастра, — а если ты с ним не согласна — ну так катись вообще на балкон!
— Или вообще с балкона вниз, — вдруг добавила Белла и хихикнула.

Земная пони очень тяжело посмотрела на фестралку и буркнула: «Уродина».

Родас даже не успел остановить свою супругу. Белла кинулась на Ультиму, сбила ее с ног и не без помощи своих практически неразвитых магических способностей стала пытаться задушить оскорбившую ее кобылу. Однако осуществить замысел полукровка не смогла — пегасу удалось оттащить свою жену в сторону, однако та почти сразу вырвалась. На помощь пришел Клод, сделавший хитрую подсечку и накрывший фестралку сверху.

— Да что на тебя нашло? — пропыхтел одноглазый жеребец, силясь не дать Белле встать на ноги.
— Я убью ее! — прошипела полукровка, прилагая неимоверные условия, чтобы сбросить с себя жеребца.

От того, что произошло в следующее мгновение, Клод и Родас просто остолбенели, а Белла прекратила вырываться. Дастра подошла к лежащей навзничь Ультиме, помогла встать, а после размахнулась и хлестко наотмашь врезала копытом земной пони по морде, отправив ту вновь валяться на полу.

На несколько долгих секунд в гостиной наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием фестралки-полукровки и полным обиды сопением Ультимы. Чейнджлинг весомо произнесла:

— Никогда не смей без весомой причины оскорблять пони. Еще раз скажешь Белле такое — и я лично помогу ей тебя прибить на месте, поняла?

Земная пони, вытиравшая копытом кровь из разбитой губы и носа, лишь злобно посмотрела на Дастру в ответ, но ничего не ответила.

— Молчание — знак согласия. Ты уж прости эту дуру за ее несдержанность. Как она свою пушку просрала, так стала хуже некуда. Хоть в смирительную робу ее запеленай, — продолжала чейнджлинг, обращаясь уже к Белле.
— Убогая, — бросила полукровка в сторону Ультимы.

Пегас же припомнил, что Роза и Лина в свое время чуть не поубивали друг друга из-за включенной психотропной установки. К счастью, тогда ее удалось уничтожить. Но, судя по всему, таких опасных штуковин под городом явно было несколько. И вот теперь кобылы словно с цепи сорвались, оказавшись под воздействием психотропного оружия. Родас поделился вполголоса своими соображениями с Клодом.

— Коли так, нужно найти эту гадость и постараться уничтожить, — заявил одноглазый жеребец, пытаясь не дать Белле встать, потому что ругань кобыл снова набрала обороты.

Оскорбления полетели уже не только между ними друг на друга, но и в сторону жеребцов. Клод услышал про свой отсутствующий второй глаз столько всего, а Родаса так и вовсе обозвали ощипанной курицей. Но ни тот, ни другой никак не реагировали на оскорбления в свой адрес. Они просто ждали удобного момента. Интуиция подсказывала обоим, как следует угомонить чрезмерно разбушевавшихся представительниц женского пола, перешедших и к копытоприкладству в том числе. Ультима и Дастра отвешивали друг другу хороших тумаков, но было видно, что чейнджлинг вкопытопашную дерется лучше, чем бывшая владелица снайперской винтовки, столь бездарно утратившая свое оружие. Белла же попыталась укусить Клода за ногу, придя в ярость от того, что ей не дают показать, как надо драться. Пришлось в целях безопасности и пегасу лечь на свою жену так, чтобы той точно не удалось вырваться.

Ситуация явно зашла в тупик. Друзья не могли оставить кобыл без присмотра, чтобы те не порвали друг друга на лоскуты, пока они сами занимаются поисками источника проблемы и ее уничтожением. Но никто из всей пятерки в тот момент даже и не мог предполагать, что дела могут пойти еще хуже, чем есть сейчас.

======== ЛИНА ========

Огненногривая единорожка очень сильно скучала по друзьям. Прошло уже несколько недель с тех пор, как Роза пропала, а Родаса, Беллу и Клода отправили в Сталфорд и далее в Сталлионград. Ни от кого из них весточек не было, а из старых знакомых волшебница только и перебрасывалась словами с Чевом, все также охранявшим покои Кризалис и Флерри.

Зачистка Имперского города от остатков сопротивления проходила успешно, и молодая кобыла, как когда-то, до встречи с Розой и ее командой, вернулась к своим корням — грабила остатки лагерей и найденное складывала в тайнике, находившемся на верхнем этаже самого ближайшего уцелевшего здания к гостинице «Азария». Что делать с накопленным — Лина не решила. Плюс ко всему, все чаще она стала задумываться о дезертирстве. Все началось с того, что пехота стала справляться и без помощи магов, которыми командовала единорожка. В итоге, все они остались без работы и сидели на базе по большей части.

Напрашивался логичный вопрос — что тут делать? Ни Флерри, ни Кризалис не были в состоянии придумать Лине достойное ее умений занятие. И единорожка была бы рада свалить в Сталлионград, но ведь транспорт раздобыть ей не дадут. В гараже не осталось ни одной тачки, которая была бы на ходу. Не осталось и топлива.

— Атас… — буркнула чародейка, в очередной раз пополнив тайник и расположившись на полу, прислонившись спиной к стене, — это тупик. Казалось бы, свалить отсюда — проще некуда, но только на словах. В каком-то смысле, я даже завидую Розе. И завидую ребятам. У них есть хоть какая-то свобода действия. Они вольны выбирать свой путь к достижению цели. А я сделала все, что могла. И теперь только и остается мне, что лезть на стену от скуки.

Углубившись в размышления вслух, Лина не заметила, как к ней подошел Чев. Красный жеребец деликатно прокашлялся, пытаясь обратить на себя внимание. Но волшебница обратила на него внимание лишь когда бывший наемник громко чихнул.

— Будь здоров, — машинально сказала огненногривая пони, и только потом заметила, что она не одна, — о, привет, Чев, как живется?
— Спасибо, помираю от скуки, — честно признался он, — с вашей компанией было проворачивать дело куда интереснее, нежели чем охранять их величества хрен проссышь от кого. Ну, а ты как, Лина?
— Тоже пожалуюсь тебе на скуку. Кажется, венценосные особы больше не нуждаются в услугах опытного мага, но отпускать его не торопятся. Бляди, — в сердцах выругалась чародейка.
— Значит, не я один такой, кому кажется, что он не на своем месте, — с облегчением произнес Чев.
— Хоть на своих четверых пешочком на восток, — хмыкнула Лина.
— Далеко ли уйдешь? Расстояния такие, что копыта сотрешь нафиг, — помотал головой бывший наемник.
— Но можно, наверное, где-нибудь добыть тачку? — глаза единорожки хитро блеснули.
— За спасибо или за минет? — хмыкнул понь.
— Я тут не просто так сижу, если что, — Лина не обратила внимания на последнюю фразу Чева.
— Тайник? — догадался красный жеребец.
— И притом не пустой. Нужно лишь найти, у кого купить тачку и топливо со снарягой, — кивнула волшебница, но при этом вдруг засомневалась в искренности слов жеребца.

И было от чего. С какого он вдруг оставил свой пост посреди дня? Самоволка? Так его потом аликорн и чейнджлинг «натянут» по самое не балуйся за такое. Но скорее всего было похоже, что Чева и послали королевские особы на поиски Лины. Вот только не совсем понятно, с какой целью. Неужто проверить, не намерена ли единорожка уйти вопреки планам дуэта? И если это так, то каким образом они догадались?

— А теперь лучше колись сам, иначе я из тебя правду вытяну самыми неприятными способами, — довольно грозно произнесла Лина.
— Ты с ума сошла? — вполне натурально удивился бывший наемник.
— Все зависит от того, скажешь или нет, — не собиралась так просто сдаваться чародейка.
— Ты думаешь, что я шпионить пришел? — снова удивился Чев.

Единорожка кивнула, не говоря ни слова.

— Ты с ума сошла, — резюмировал жеребец, отвернувшись от нее, — я за друзьями никогда не стану шпионить, даже если те же Флерри или Кризалис подставят свои задницы и попросят их трахнуть. Меня не купить ни за какие сокровища мира, когда речь идет о тех, с кем я прошел огонь, воду и медные трубы. Поэтому зря ты так, Лина.

Волшебница по-прежнему молчала, не говоря ни слова. В ее голове шла война мыслей. Одни предлагали извиниться перед, кажется, всерьез разочаровавшимся в боевой подруге наемником, а другие считали его шпионом, а все слова, сказанные им — высокопарной херней, которой так удобно прикрывать истину.

Чев так и не дождался ответа. Посмотрев на единорожку, он ушел, оставив ее в одиночестве. И было похоже, что во всех смыслах. Лина только что потеряла друга, поссорившись с ним, по своей сути, из-за ерунды, но адекватно отреагировать она была не в состоянии ни на ссору, ни на приступ внезапной подозрительности. И подозрительность эта не имела под собой ни доказательств, ни основания. Получается, она оскорбила Чева просто так.

В душе стало пусто. И невыносимо плохо, но она, будто очень молодая кобыла, еще не успевшая нюхнуть всей это жизни как следует, сомневалась, что если догонит Чева и попросит у него прощения, то бывший наемник ее простит. «И зря» — произнес кто-то в голове волшебницы — «В эти темные времена нельзя сомневаться, нельзя тянуть до последнего. Просто догони его и извинись. У тебя больше не осталось рядом тех, с кем можно говорить, не выбирая, какими словами говорить».

И в кои-то веки Лина послушалась совета. Жеребец даже не успел спуститься по лестнице до первого этажа, перед ним мигнула ярка вспышка, из которой появилась более чем встревоженная чародейка. Чев прежде ее настолько встревоженной еще не видел. И не дал ей даже заговорить:

— Я прощаю тебя. Хорошо, что ты осознала свою ошибку столь быстро. Друзья не должны ссориться.
— Вот такая я дура, — вздохнула Лина.
— Ты не дура. Мы все ошибаемся, а потом учимся на своих ошибках и стремимся больше их не допускать. Самое главное в этом — своевременно осознать, что ты совершил и все исправить, — философски изрек Чев.
— А не совершим ли мы ошибку, сбежав? — вдруг хитро поинтересовалась огненногривая пони.
— Даже если ошибемся, то сможем все исправить. Так что нам нужна тачка, — уверенно ответил Чев и выглянул в окно, где среди облаков потихоньку садилось солнце, озаряя землю первыми закатными лучами.

======== РОЗА И ИНГРИД, НЕКРОПОЛЬ В ПУСТЫНЕ СМЕРТИ ========

Ингрид лично конвоировала меня к тому самому месту, оказавшемуся пирамидой. По дороге, увы, я не имела возможности осмотреться, поскольку шла, спотыкаясь, с мешком на голове. Было тяжело дышать, еще сложнее думать и практически невозможно анализировать происходящее со мной адекватно. Черт бы побрал этого Алабуруку…

— Пришли, — грубо заявила аквамариновая единорожка, сдергивая с моей головы мешок. Но вопреки ожиданиям, свет меня не ослепил. Просто вокруг была ночь. Я ведь говорила, что анализировать сложно, как и думать, пока у тебя на голове грубая ткань без прорезей?
— Открой эту пирамиду, и тогда, может быть, я тебя отпущу, — потребовала Ингрид, отходя шагов на десять назад.

«Отпустит она, ага, как же» — мелькнуло в голове, но я, тем не менее, кивнула и принялась внимательно осматривать стену пирамиды, подойдя к ней вплотную. На первый взгляд, как, впрочем, и на все последующие — стена как стена. Где тут может быть вход и задумывалось ли вообще в это строение его делать — вопрос весьма важный в существующих условиях. Я даже обошла несколько раз по кругу пирамиду, но убедилась в правдивости слов Ингрид. Попасть внутрь было невозможно. Имитируя деятельность, я стала вспоминать прочитанные книжки о приключениях Дэринг Ду. В некоторые места неугомонная крылатая искательница приключений проникала с помощью тайных ходов, кое-где необходимо было знать определенные слова — пароль, назвав который, можно было пройти. Были и иные, весьма фантастические варианты, но их я отнесла к категории «в данный момент абсолютно бесполезно».

Тайные ходы если и существовали, то Ингрид все равно бы не дала мне их поискать. Паролей я никаких не знала, как, собственно, и древних наречий. Оставался один, наиболее сомнительный на мой взгляд, вариант. Магия крови. Да, это звучит очень глупо, даже рискованно, если порез от ножа нечем будет хотя бы перебинтовать. И я сознательно решила рискнуть. Но потом вспомнила, что моя мутация вряд ли даст мне истечь кровью и умереть от такой незначительной раны.

Я с содроганием до сих пор помнила об осколках ребер, воткнувшихся в сердце. О том, как хирурги в сталфордской больнице попадали в обморок, когда мой насос вдруг снова начал биться сам по себе. И если меня не убило тогда, хоть я и находилась буквально на грани, то порез не убьет точно.

— Дай мне нож! — громко крикнула я, не глядя протянув копыто к Ингрид.
— Если ты решила им вскрыться — сообщаю, достану даже из Тартара, — неожиданно спокойно ответила кобыла, протягивая мне необходимый инструмент телекинезом.

«А где же традиционное «тебе нельзя думать, сучка рогатая»?» — успела подумать я перед тем, как сделать порез на передней правой ноге. Из ранки потекла кровь, но я подняла ногу так, чтобы кровь никуда не капала. И аккуратно, передвигаясь на трех ногах, пошла вдоль стены пирамиды, время от времени взмахивая окровавленной ногой так, чтобы кровь попадала точно на стену. Порез затянулся быстрее, чем я успела дойти до ближайшего угла. «Проклятая мутация. Вот вроде и полезно, а когда надо — так только мешает» — яростно подумала я, делая еще один порез и продолжая свой нелегкий путь.

Спустя двадцать минут и еще два пореза я остановилась, ощущая, что больше не могу сделать ни шага. Уже испытанным жестом я махнула ногой, кровь попала на участок стены и в тот же миг внутрь открылся проход. Ко мне уже неслась Ингрид со всех ног, горланя что-то радостно-нецензурное. Будто во сне я вошла внутрь и проход закрылся прямо у аквамариновой пони перед носом. Я слышала все, что она мне желала. В мои несчастные уши словно кто-то натолкал ваты, биение сердца вдруг стало отдавать прямо в голову. Сделав через силу еще несколько шагов, я споткнулась и грохнулась оземь, моментально потеряв сознание.

Что-то я слишком часто вырубаюсь во всякого рода подземельях или иных сооружениях, искусственно созданных кем бы то ни было. Дурная привычка, если подумать, и от нее следовало избавиться как можно скорее. Удивительно было другое — я видела Тартар, видела Высшее существо, немало изумившееся при виде меня.

— Сюрприз… — устало проговорила я.
— Ты все-таки проникла в Пирамиду Древних? Но ты ведь не имеешь никакого отношения к ним! — отбросив всю свою обычную величественность, продолжала удивляться Мать всего сущего.
— Возможно, дело в моей крови или в моей дурацкой настойчивости. Или, может, потому что Алабуруку сдох, — при этих словах Повелительница дернулась.
— Он действительно… ушел, — помолчав, призналась она наконец.
— Этого быть не может, — не поверила я своим ушам.
— Хаос изменился. Уж не под твоим ли отчасти влиянием, благодаря твоим действиям, твоим и твоих друзей? — вслух размышляла Амала.
— Табита? — ответила я вопросом на вопрос.
— Эта удачливая чейнджлинг, унаследовавшая часть силы Повелителя Хаоса Эквестрии? Возможно. Ты будь с ней поосторожнее, потому что ты мне еще нужна живой, сохранять этот мир в равновесии. Пока ты в деле, Эквусу ничего не угрожает, — огорошила меня моя белая собеседница.
— Только не надо говорить, что спокойной жизни у меня никогда не будет, пожалуйста, — чуть ли не моля, вполголоса произнесла я.
— Ты влезла в круговорот событий двенадцать лет назад и выпутаться из этого будет возможно лишь ценой твоей жизни. Роза, ты уверена, что желаешь заплатить ТАКУЮ цену? Оставить мужа и детей одних? Я ведь знаю, что тебе это приключение надоело, ты хочешь вернуться домой, к семье. Особенно сейчас, когда даже родной брат нашелся в таких странных краях и временах. Тройственная связь, возникшая не так давно и сохраняющаяся между реальностями Иномирья, приводит к изменениям. Непредсказуемым и грозящим очень большими бедами всем живым в будущем, — абсолютно серьезно спросила Амала.
— Погоди-ка. Я может и отупела малость, но все равно никак не могу сообразить, к чему ты клонишь. Сперва сообщаешь, что мне так и придется торчать на передовой до самой, возможно, смерти, затем ре-е-е-е-езко разворачиваешь разговор на сто восемьдесят градусов и заливаешь мне про цену моего выхода из всего этого. Ты не Мать всего сущего, а лишь бесполезная и никчемная подделка, — во второй половине тирады я неожиданно прозрела.

Настоящая Амала хоть и общалась со мной в похожем ключе, но различия крылись в очень незначительных, на первый взгляд, деталях. И хорошо, что я смогла заметить то, что не каждому дано. И вдруг я неожиданно проснулась, ощущая, как затекло мое тело от долгого лежания на каменном полу в весьма неудобной позе. Вокруг горел свет факелов, освещая коридор, уводивший куда-то вглубь пирамиды. В их неровном свете я аккуратно перевернулась на левый бок и осмотрела свою порезанную ногу. Все порезы успели затянуться, но шерстка на ноге была покрыта засохшей кровью, которую потом по-хорошему следовало отмыть, а все порезы продезинфецировать и перебинтовать на всякий случай.

Не сказать, чтобы после нескольких часов сна, проведенного в неудобной позе, которые были похожи на бред сумасшедшего, я была добра и полна сил, но пока я могла перебирать копытами, продвигаясь вперед по своему странному и отнюдь непрямолинейному пути, больше похожему на сраный лабиринт… Я только и могла, что двигаться.

Вскоре я достигла просто огромного зала, чей потолок терялся во мраке, как и центральная часть пола. Там был гигантский провал, у которого, возможно, совершеннейшим образом отсутствовало дно. Ухнешь туда — и будешь лететь, не зная, когда же случится конечная остановка, от которой одна исхудавшая серошкурая понячья тушка превратится в блинчик, начиненный мясом и сломанными всеми до единой костями.

Стены этого зала были покрытыми письменами на неизвестном языке. И стоило мне только присмотреться к ним повнимательнее, будучи весьма неумной пони, как письменами прямо на моих глазах начали меняться! Я поморгала, даже потерла мордашку копытами, но так или иначе то, что я еще минуту назад не могла прочитать, теперь выглядело точь-в-точь как эквестрийские письмена!

— Сколько же еще секретов хранит эта Пирамида Древних? — задумчиво пробормотала я, читая написанное на стенах зала.

И чем дольше я читала, тем задумчивее становилась. Иногда мои тяжкие думы менялись местами с чистой, концентрированной злостью, иногда с разочарованием пополам с удивлением. Дело дошло до того, что я наткнулась на перечень имен, на изучение которого потратила огромное количество времени, в течение которого многократно успела пожалеть, что не умею себя левитировать достаточно долго. Подавляющее множество имен было мне абсолютно не знакомо. И вдруг среди них я увидела одно знакомое, заставившее мое сердце пропустить удар и начать биться после этого как ему захочется — Твайлайт Спаркл.

— Да ладно? — не веря своим глазам, пробормотала я, — ей же не несколько тысяч лет, и здесь она вряд ли побывала. Так откуда же…

Но фразу закончить не успела, когда заприметила имена собственных родителей, имя родного брата и свое собственное. Моргнула — и ровно под «Роза Сансет» появились надписи «Ника Сансет» и «Лина Сансет». Увиденное повергло меня в небывалый шок, вынудив неловко шлепнуться на круп и глупо хлопать глазами в течение следующих нескольких минут.

И вместе с тем на меня снизошло понимание — Пирамида была разумной! И впустила она меня внутрь только потому, что мое имя было здесь! Пресвятая Селестия, и во что же я все-таки ввязалась?

Кое-как придя в себя спустя какое-то время, я на нетвердых ногах продолжила изучение Пирамиды. И почти не удивилась, заметив сначала имена принцесс Селестии, Луны и Кейденс, а чуть ниже имена Флерри Харт и Сина Сиикера, а также имена Королевы Теней и ее дочери. «Мне повезло, что Ингрид не успела проскочить внутрь, а ее нож остался у меня» — подумала я и кисло улыбнулась. Причиной было осознание того, что без еды меня хватит ненадолго. Из чего мой мозг сделал вполне логичный (для кобылы среднего ума) вывод, что нужно шевелиться и успеть найти что-то интересное помимо странного списка имен, в котором я увидела несколько знакомых (включая свое собственное). Этого крайне недостаточно. К тому же, мне до сих пор было непонятно, что этот список здесь делает и какой подзаголовок у него имеется (в том случае, если вообще имеется). Задача ясна, осталось набраться сил и терпения. И изучать все, до чего смогу дотянуться.

Вскоре мне стало понятно, что я наткнулась на множество любопытной информации. От рецептов блюд, подававшихся на стол королевских особ и медицинских сведений о болезнях, чьи названия не говорили мне ровным счетом ничего и вплоть до боевой магии. Данные шли вперемешку, они совершенно не были каталогизированы, отчего порой отделить одно от другого становилось нелегкой задачей. Твайлайт бы справилась куда быстрее меня, потому что она родилась умной, с ранних лет читала книги и в свои десять лет была способна на то, что мне вряд ли будет когда-то под силу.

Фиолетовый аликорн — мозг, а я — просто боец, умеющий применять немногое, но это немногое для врагов было смертельно опасно. Но так или иначе, мне надо как следует напитать свои извилины информацией, мало ли где и когда оно может пригодиться.

Я догадывалась, что самая ценная информация находилась в труднодоступных местах. И снова Твайлайт бы справилась играючи в такой ситуации. Мне же крайне не хотелось рисковать, левитируя себя. Ронять собственную тушку аккурат в пропасть посреди зала — последнее, чего я хотела. Кто знает, есть ли у этой дыры вообще дно…

Спустя несколько часов впитывания всей доступной для меня информации я почувствовала, что жутко устала. Пройдя в дальний угол от входа в зал, я легла на пол и моментально уснула. Усталость взяла свое.

На этот раз я не видела никакого Тартара и поддельной, ненастоящей Амалы. И сочла, что так будет лучше для меня самой. Однако, пробудившись от таинственного гула, я не сразу поняла, что вообще происходит. Протерев глаза, я узрела девственно-чистые стены зала Пирамиды. Там, где перед сном были бесценные сведения, теперь ничего не было!

— Древние все шутки шутят… — буркнула я, моргнула — и тут же зажмурилась от нестерпимо яркого света, внезапно появившегося в зале.

Выждав некоторое время, я рискнула открыть глаза. Стены снова были покрыты бесконечной мудростью прошедших тысячелетий. Не обращая внимания на громко бурчащий живот, я снова принялась изучать написанное.

Так прошло несколько дней. И каждый раз Пирамида являла мне все новые и новые сведения, сохранившиеся сквозь столько времени. Я старалась запомнить все, что представляло для меня хоть небольшую ценность. Но одно магическое заклинание буквально приковало меня на месте. Не потому что обладало конкретно таким эффектом. Но потому что чем дальше я читала, тем больше росла надежда внутри меня.

— Солнце мертвых, — задумчиво проговорила я, — заклинание, способное изгнать темную сущность из практически любой души. А коли Летти одержима личностью Ингрид, неведомо как загнанной в чужое тело Повелителем Хаоса по имени Алабуруку, то это наверняка поможет. Пусть процесс изгнания небыстрый, но эффективный. Древние знали…

Меня внезапно осенило. Если бы моя упавшая в переносном смысле челюсть могла упасть в буквальном смысле, то звук падения оказался бы весьма громким. Все эти имена, что были на стенах зала в день, когда я только попала в Пирамиду… Все эти пони, а возможно, не только они, были потомками Древних! И я, и Скив, и Твайлайт, и мои родители, и обе моих дочери — у всех нас в жилах течет толика Их крови. В нас живет первородная искра Магии! И вот почему Твайлайт так сильна магически. Дело не столько в ее кьютимарке, сколько в ее истинном происхождении.

— Но… Я не видела имени Эпплджек в этом списке. Странно все перемешалось. Попахивает инцестом за сотню-другую лет до моего рождения, — рискнула я озвучить возникшую крамольную мысль и поморщилась, будто ожидая кары за свое вольнодумие.

И раз я потомок Древних, значит имею полное право обладать Их знаниями. Но среди них были и предания, легенды, описания божеств, которым поклонялись обычные существа, считавшие Древних прислужниками этих божеств. Имелись сведения и о других древних городах, ставших некрополями. Я постаралась запомнить это как можно тщательнее. Чем больше знаний Древних я смогу сохранить и передать Твайлайт, тем будет лучше. Род Древних не должен угаснуть. Поневоле я начала собой гордиться.

«Здравствуй, Хранителица!» — прозвучал в моей голове чей-то бестелесный и безэмоциональный голос. Испуг был так силен, что я подпрыгнула почти на метр, хлынувший в кровь адреналин сделал мои ноги на какие-то две секунды крылатыми. Иначе фиг бы мне дался такой трюк.

«Прошу прощения, если напугал, Хранительница» — у обладателя голоса прорезались эмоции. Он ощущал себя виноватым. Кем бы он ни был, зла на него я спустя полминуты уже не держала. Хорошие манеры в постапокалипсе — редкость.

— Кто ты? — спросила я вслух.
— Я — дух этой Пирамиды! — торжественно произнес Голос, перешедший на вербальный вариант диалога с моей подачи.
— Почему ты назвал меня Хранительницей? — задала я следующий интересовавший меня вопрос.
— Ты стремишься сохранить как можно больше информации, сохраненной в недрах двенадцати Пирамид Старейшинами расы Древних! Это достойно уважения, сестра по крови! — Дух действительно был доволен тем, что сюда кто-то пришел.
— Погоди, то есть в этом месте находится нечто вроде сосредоточия всех знаний? Нечто вроде главной Пирамиды? — я оглянулась, но не увидела ничего.

Голос шел, казалось бы, из ниоткуда, и в то же самое время звучал отовсюду. Очень непонятное ощущение. Источник, в таком случае, никак не обнаружить. Да и нужно ли оно мне вообще?

— Ты права, Хранительница, — таков был ответ Духа.
— А можно ли получить определенные знания? Или мне придется здесь сидеть до тех пор, пока не склею копыта от голода и жажды, и ждать, когда Пирамида явит мне то, что я хочу знать? — заданный мной вопрос был достаточно провокационным.
— С моей помощью, сестра по крови, ты получишь то, о чем спросишь. Но будь готова уплатить цену за это, — с гордостью произнес Дух.

Та-а-а-а-ак, а вот платить цену, притом неважно какую, казалось мне уже лишним. Превращаться в сверхпони или какую-то сущность я совершенно не желала. Сохранить себя как пони и уцелеть — было моей целью.

— И что за цена? — недоверчиво поинтересовалась я.
— Когда решишь воспользоваться моей помощью, Хранительница, тогда и познаешь цену за это, — Дух, казалось бы, был абсолютно искренен.
— Тогда последний вопрос. Как мне выйти из Пирамиды? — по правде говоря, я здесь чересчур засиделась, успев забыть про Альфу и Скива. А их помощь мне бы очень сильно пригодилась сейчас. Без них мне не скрутить Ингрид, чтобы испытать «Солнце мертвых» на аквамариновой единорожке.
— СТАНЬ СО МНОЙ ЕДИНЫМ ЦЕЛЫМ! — прогрохотал Дух так, что я в этот раз не подпрыгнула, но взамен изрыгнула изощренное проклятие, сдобренное высокой концентрацией нецензурной лексики.
— Вот зараза, — закончив ругаться, я лишь горько усмехнулась. Пирамида хоть и дала мне множество интересных сведений из разных областей жизни Древних, но делить свое собственное тело с кем попало я не собиралась.
— Это и есть цена? — осведомилась я, когда эхо от фразы Духа наконец затихло.
— И ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЕЕ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ УВИДЕТЬ ДНЕВНОЕ СВЕТИЛО! — от еще одной чрезмерно громкой реплики Духа у меня зазвенело в ушах.

Беда заключалась в том, что в своем теперешнем крайне голодном состоянии я не сумею применить ни одного сильного заклинания, включая и магию Хаоса. Таким образом, я даже поцарапать Пирамиду не смогла бы. Неужели у меня нет выбора? Мне не хотелось в это верить. Представлять, чем может закончиться соседство Духа или кого он подсунет вместо себя в мое тело, с моей собственной душой, я совершенно не хотела. Страх перед неизвестностью сейчас был своеобразным ядом, травившим меня похлеще какого-нибудь дихлофоса от надоедливых насекомых.

Передо мной был крайне трудный выбор, последствия каждого из решений — совершенно не очевидны ни в ближайшей перспективе, ни в будущем. Неужели придется соглашаться на это совершенно невыгодное мне условие, поставленное Духом? Продать, в каком-то смысле, душу неизвестно кому? Теперь я была абсолютно уверена в том, какой именно конец мог ожидать Древних. Хотите знать, какой? Хреновый!

Но в то же время… У меня возник план в голове, как потом избавиться от назойливого будущего соседа по телу. И «Солнце мертвых» сыграет в нем главную роль.

— Стать с тобой единым целым, говоришь? — усмехнулась я, — ну давай, попробуем!

Ответом стало молчание. Похоже, Дух ожидал, что кобыла, проникшая в Пирамиду, начнет умолять отпустить ее и не делать с ней ничего такого. Это не совсем про меня. Не то чтобы я собиралась так поступить… Это было бы на самый крайний случай, когда шансов никаких, все идеи кончились.

Вокруг стало гораздо темнее, как будто факелы, расставленные по периметру зала, сами по себе стали давать меньше света, словно понимая важность момента. Дух по-прежнему молчал, но внутри себя я стала ощущать чужое присутствие. «Решилась на это — теперь терпи, Роза» — подумала я, прикусив губу.

«А что терпеть-то?» — произнес чей-то женский голос в моей голове — «Хоть я и Дух Пирамиды, но контролировать тело, в которое вселилась, не имею возможности. Могу только лишь надоедать длинными речами».

«Дух — ты женского пола что ли?» — изумилась я.

«При жизни меня звали Сомнамбула [1], и я была одной из последних Древних, Хранительницей этой Пирамиды» — ответил мне голос.

«Ого, а резонирующий громкий бас зачем? Для убедительности, небось?» — спросила я.

«Ты бы не восприняла тогда мои слова всерьез» — произнес в моей голове голос Сомнамбулы, и после этого она затихла.

Что же, если желание стать со мной единым целым было продиктовано действительно тем, что иначе Пирамида меня не выпустит, то ладно. Но если же на самом деле все это было простой уловкой — я знаю, чем ответить.

Мои ноги сами понесли меня в направлении коридора, ведущего к выходу наружу. Вскоре я стояла у стены и гадала, как мне быть. Дух молчала то ли из вредности, то ли просто устала. Пришлось еще раз ножом, который мне повезло не потерять и не забыть, сделать порез на все той же правой передней ноге. Подождав, пока кровь не начнет стекать вниз, я размахнулась и окропила своей кровью стены. В ту же секунду открылся проход, ведущий наружу.

Я вышла и остановилась, дыша полной грудью. Вокруг была ночь, и яркий свет луны позволил мне увидеть некрополь в ином виде. И хотя древний город населяли такие, как Ингрид, остатки былого великолепия все же еще были. Пирамида была крупицей давнего прошлого. Настолько давнего, что я даже не удосужилась спросить у Сомнамбулы, сколько же ей лет.

Может быть, я бы так и стояла, любуясь окружающим меня миром, но вдали внезапно послышался голос, принадлежавший, как выяснилось всего через несколько секунд, Ингрид. Аквамариновая единорожка, пребывая в бешенстве и плюясь нецензурными выражениями, проскакала галопом по самому краю площади, на которой и располагалась Пирамида, и вскоре скрылась между остатками зданий. Меня она не заметила разве что только чудом. Если учесть, что в памяти Ингрид скорее всего не осталось воспоминаний о навыках, которыми владела Летти, то мне крупно повезло.

Теперь дело было за малым — подкараулить момент и применить «Солнце мертвых» на Ингрид. Ну или хотя бы попытаться. Но если я не смогу это проделать за одну попытку, то кобылу придется просто убить, потому что у меня не будет времени набраться сил. Ингрид точно ждать не будет. А я не стану ждать ее и просто направлюсь вслед за ней, благо ее громкие ругательства были отличным навигатором для меня в этом мертвом городе.

Я следовала за Ингрид довольно долго, стремясь выдерживать такую дистанцию, чтобы не упустить ее саму из вида, но при этом не попасться ей на глаза даже случайно. Луна уже почти села, когда аквамариновая кобыла вновь вышла к Пирамиде и застыла перед ней. Я спряталась в тени руин здания и оттуда наблюдала за моей целью, которая просто стояла и тяжело дышала. Назревал вопрос — что дальше?

Вариантов было немного, но я решила не упускать свой шанс и начала шептать на древнем языке заклинание, собирающее силу Древних. Солнце, только начавшее вставать из-за горизонта, тут же потускнело, и вскоре вокруг стало темно настолько, что хоть глаз выколи! Но теперь я хотя бы могла спокойно ориентироваться в кромешной мгле, окутавшей всю округу, благодаря умениям Сомнамбулы, спокойно дремавшей где-то в моей голове. На секунду я даже увидела ее — бежевую пегаску в полупрозрачной накидке и в украшениях.

Ингрид давно смекнула, что все вокруг катится куда-то не туда, но во тьме только лишь спотыкалась и из раза в раз падала, громко ругаясь. Теперь я могла быть уверена в том, что она никуда не денется. Я продолжала шептать слова заклинания, мощь его продолжала увеличиваться, а закутавшееся во мглу солнце медленно поднималось над Пустыней Смерти.

И вдруг я услышала топот, звук шагов приближался прямо ко мне.

— СУКА, УБЬЮ! — вопль Ингрид, в котором не было ничего понячьего, вынудил кровь в моих жилах застыть.

По этой причине я чуть не пропустила момент атаки, уклонившись буквально в самый последний момент. Удар кобылы лишь зацепил кончик моего хвоста. Единорожка проскочила мимо меня и развернулась, двигаясь так, будто видела сквозь тьму. Пришла запоздалая мысль: «Она ведь тоже потомок Древних!».

В итоге мы оказались в равных условиях. Ну, почти. Сомнамбула на грани слышимости зевнула, просыпаясь, и через пару секунд уже помогала мне с заклинанием. Этого я от нее, признаюсь честно, совсем не ожидала, считая пегаску в моей голове балластом. И зря.

Если бы не она, я бы потеряла шанс использовать «Солнце мертвых». Заклинание продолжало готовиться, мы обе продолжали читать строчки преумножения силы магии Древних, покуда я успешно уклонялась от атак совершенно осатаневшей Ингрид. Она определенно поставила своей целью уничтожить меня, вкладывая всю себя в каждую атаку.

Неизвестно, чем бы все могло закончиться, если бы не настойчивый мысленный пинок от соседки по черепной коробке, оповещающий о том, что заклинание готово и его бы неплохо применить, стараясь не затягивать. В противном случае, торопливо тараторила Сомнамбула, «Солнце мертвых» развеется и тогда не миновать беды.

Я ощутила, что дневное светило, окутанное мглой, успело подняться достаточно высоко над землей. Казавшийся бесконечным бой в темноте успел вымотать меня. Ингрид тяжело дышала, но не сдавалась и, цедя сквозь зубы ругательства, продолжала попытки дотронуться до моей тушки хотя бы краем копыта. Еще немного — и у меня просто не останется сил.

«Быстрее!» — заорала пегаска в моей голове изо всех сил.

Я и сама чувствовала, что заклинание начинает терять силу. Нужен был только удобный момент. Но время шло, а аквамариновая зараза все никак не хотела сдаваться, пусть и успела устать. Напряжение нарастало с каждой секундой, я уже находилась на той самой грани, за которой можно было смело ударяться в панику.

Единорожка попыталась между тем совершить очередной выпад, но оступилась и упала на землю. И в последние мгновения я выкрикнула те несколько фраз на древнем языке, что удерживали скопленную и нацеленную энергию вместе. Чернота начала проникать в тело Ингрид, которая заорала так громко, что легко оглушила меня. Аквамариновая пони каталась по земле, дергалась, будто в припадке, кричала, а мир вокруг постепенно приобретал краски.

«Это очень сильная магия… Магическое истощение может меня убить, и никакая мутация не поможет мне» — подумала я, делая шаг назад.

То ли я оступилась сама, то ли меня пошатнуло от накатившей чудовищной слабости, но я все-таки не смогла удержаться на ногах и упала, погружаясь в столь желанный сейчас обморок.

Я плавала в огненном океане, состоявшем из безграничной боли — своей и всех тех, кто жил когда-то и живет сейчас. Над головой висело то самое Солнце Мертвых, теперь уже безо всяких кавычек. Пришло понимание — я одновременно достигла своего и все-таки почти облажалась. Это был совсем не обморок. Это было что-то совершенно другое, но явно не смерть. Скорее нечто такое, чему просто еще не успели придумать названия в современности. И наверняка придумали те же Древние.

Я попробовала достучаться до Сомнамбулы — ничего. Не удивительно, ведь я находилась вне своего тела. Если смогу выбраться отсюда самостоятельно и очнуться — непременно спрошу, где же это я побывала.

Боль же, из которой был соткан здешний огненный океан, мной совершенно не ощущалась ввиду отсутствия у меня материального тела. Да и была эта боль скорее метафорической, нежели чем физической.

И вряд ли здесь бывала Амала, чье полное имя мне ни за что не выговорить правильно, настолько оно сложное. Мать всего сущего сама говорила об этом со мной. Хотя, если ей ведомо все, что происходит во всем известном Иномирье, в бесконечном числе реальностей, появляющихся и гаснущих каждую секунду, то ей известно, что это за место. И Древних она видела, возможно, даже успела с ними пообщаться, пока они почти все не исчезли.

Я прекрасно осознавала, что мне тут делать нечего, что надо возвращаться в Эквус, ведь я нужна Альфе и Скиву. Нужна Джессу, детям, друзьям, нужна даже принцессам! И хотя эти интриганки, особенно Селестия, никогда в этом не признаются, я все равно это знаю.

Но все возможные попытки очнуться не приводили ни к чему. Я пыталась бить себя по щекам копытами, однако, потом вспомнила, что у меня сейчас и копыт-то в привычном понимании нет. Пыталась орать, пыталась беситься, принялась даже сходить с ума. И вскоре осознала, что заперта в этом месте. «Неужели отбегалась?» — возникла передо мной моя собственная мысль, как будто ее кто-то написал ярко-оранжевыми чернилами. Мне чертовски не хотелось верить в такой поворот. Вряд ли мне судьбой написано в итоге застрять черте где без возможности выбраться самостоятельно.

От собственного бессилия мне становилось противно. Я висела посреди места, ставшего моей тюрьмой, и не знала, что делать, как быть и с помощью чего вернуться в гораздо более привычный мне мир. И хоть я ранее вспомнила про Альфу и Скива, но у меня не было уверенности, что они найдут мою лежащую посреди площади тушку. И что вообще с моим братом и подругой по оружию все хорошо, и я не могла надеяться, что они вот так запросто отыщут способ помочь мне вернуться. Но всем пони свойственна вера во что-то хорошее, и нередко надежда на лучший исход в той или иной ситуации не оставляла многих представителей нашей расы. Все, что оставалось мне — это надеяться и ждать.

Мой путь еще не завершен.