Заколдованная библиотека

— Глава 29 — Самая длинная ночь

Рэрити вернулась в апартаменты Спитфайр, чувствуя, как в горле всё растёт и растёт комок. Нити надежды поддерживали её волю к борьбе, но единорожка знала, что они уже дышат на ладан и могут порваться в любой момент. Столь многое в ней было сломано и сложно представить, что может стать ещё хуже.

Сейчас она цеплялась за одну единственную надежду.

Карты никогда не существовало. Следовательно, стоит найти все книги, и Твайлайт окажется на свободе раз и навсегда.

Но... но Дискорд вернулся.

И он решил открыться именно сейчас, именно в этот момент, и это не давало единорожке покоя. Всё, что она считала правдой, перевернулось с ног на голову, но всё же... всё же, слова Дискорда казались правдивыми.

Но зачем он решил помочь? Именно этот вопрос изводил единорожку, вызывая головную боль, от которой, по всей видимости, не удастся избавиться в ближайшее время.

Предположение Рэйнбоу оказалось верным, и Рэрити обнаружила, что Зекора и Эппл Блум уже в апартаментах, просматривают свежекупленные книги. Завязалась небольшая беседа, в ходе которой обсуждались неинтересные для единорожки темы. Она раздумывала, не спросить ли о Твайлайт, но часть сознания требовала, что нужно дождаться Рэйнбоу, и Рэрити всё-таки сдерживалась, но лишь до поры, когда взгляд зебры не упал на её шрамы.

— Уж я узнаю эту магию везде. Видала раньше, помогу твоей беде, — проговорила Зекора, пока её копыто описывало круги над шрамами Рэрити. Затем она забормотала что-то на своём языке, и единорожка с удивлением обнаружила, что боль в ноге утихает.

— Нога твоя должна пройти, — продолжила зебра. — А шрамов мне не извести.

Закончив, травница убрала копыто и отступила назад.

— Попробуй встать, не надо ждать.

Единорожка последовала совету и, потрясённая, поняла, насколько это было легко, и на радостях не смогла удержаться и притопнула задним копытом, чувствуя себя совершенно здоровой.

— Зекора! — воскликнула она, буквально подпрыгивая от радости. — О, как мне тебя отблагодарить?!

Зебра покачала головой.

— Мне благодарность заменит лишь твоей улыбки лучезарность. И не нужна мне популярность. — Сделав дело, Зекора села на кушетку. — Но что ты делала в лесу, что вечно дик? Уж не в лесу теперь ли твой бутик?

Рэрити не нашлась с ответом. Хотя мгновения назад она и хотела рассказать, но теперь мысль о проклятии её остановила.

— Хм, видишь ли... я...

— Малышка Блум мне рассказала, при случае любом что в лес ты забегала, хотя продолжить тему отчего-то Блум и избегала. — Сочувственное выражение покинуло лицо зебры, и она продолжила. — Нашли вы, может, духа старины?..

— Н-нет! Не находили мы никакого духа! — вмешалась Эппл Блум, по-видимому, не подозревая, что столь резкое отрицание — это практически признание.

— Я... я... — единорожка стиснула зубы. Она не знала ни что сказать, ни как сказать. Действует ли признание, что она нашла принцессу, так же, как просьба о помощи? Она прокашлялась и улыбнулась: — Зекора, я в такие вещи не верю! Просто в лесу огромные залежи драгоценных камней, которые я использую для платьев. К тому же легенда о четырёх принцессах всего лишь сказка для маленьких жеребят.

— А разве что-то я про сказку говорила? — спросила травница и повернулась к Эппл Блум. — Библиотека древности скрывается в лесу, то без утайки до тебя я донесу.

Зекора перевела взгляд на Рэрити и вновь нахмурилась.

— Там зло вели́ко, никто в лесу и не услышит крика.

— Нет там никакого зла! — немедленно возразила единорожка, прежде чем осознала, что сказала. — В легенде говорится, что принцессы были добрыми, а не злыми.

— Под дубом обитает магия и зло несёт. Ни игр, ни счастья там никто и не найдёт. А сколь легенду вспомнить ты решила, то напомню: что Дух не хаосом един, раздор несёт, пугающий токсин.

Рэрити прикусила губу. Зекора, должно быть, имеет в виду магию хаоса из лабиринта. Марионетка, что напала на них, безусловно подходила под описанное зеброй зло. Уф-ф! То, что... То, что нельзя было говорить о Твайлайт, несмотря на то, что Зекора всё понимала... было совершенно невыносимым!

— Но если ты, эм-м, предположительно, знаешь о потерянной принцессе уже долгие годы, то почему никому не рассказала? — спросила единорожка в надежде, что этим вопросом не наложит на зебру проклятие.

Зекора натянуто улыбнулась.

— Все думают, что травница в лесу слегка безумна, про странности мне говорить не будет у́мно.

Она посмотрела на Эппл Блум и слегка взъерошила ей гриву.

— Подарком я тебя порадовать решила, сходи и глянь, хочу я знать, тебе для сердца мило?

— Взаправду?! — воскликнула кобылка, спрыгивая с кушетки и убегая.

Как только она ушла, зебра обратилась к Рэрити.

— Давным-давно мне сон приснился, таить не буду, сон недобрый. Принцесса там была, глаза черны, что ночь без звёзд, душа как смоль, жестока, зла. Во сне, скажу, была единорожкой, такой как ты, но только крошкой. Деталь, однако, есть ещё.

Рэрити сглотнула, и на мгновение представила себе картину. Твайлайт Спаркл исчезла, превратившись в монстра хаоса, и смотрит на неё с... с пустым выражением лица и глазами чёрными, словно душа Дискорда.

— В тебя как в зеркало смотрю, тобой была во сне я. Прими совет, не думай дважды, в лес тот ходить борись ты с жаждой.

Вскоре Эппл Блум вернулась, и, чувствуя себя словно на иголках, единорожка извинилась, сказала, что день был долгим, и удалилась в свою комнату, без единой мысли завалившись на кровать и закрыв глаза. Спать ей не хотелось, ибо сон приносил ей лишь ещё больше тревоги.

Так что вместо этого Рэрити решила думать о Твайлайт.

Её Твайлайт. Настоящей Твайлайт, а не Твайлайт Спаркл из грёз и кошмаров.

Копыто единорожки коснулось ожерелья. Чем сейчас занималась Твайлайт, там, в библиотеке? Всё ли с ней было хорошо? Когда Рэрити в первый раз ездила в Кантерлот, она дала аликорну почитать всю коллекцию книг про Дэринг Ду. Они развлекут принцессу, пока единорожка не вернётся.

"Если она, конечно, не прочла их в первый же день", — подумала белая пони, и на губах её проступила улыбка. Ну это же Твайлайт. Конечно же, она прочитала их в первый же день.

Стоило приятной мысли завершиться, как маленький мерзкий голосок внутри неё прошептал:

”Ах, жалко, — говорил он, — что ты не сможешь больше принести для Твайлайт новых книг, да?”

Прежде чем слёзы навернулись на глаза, Рэрити усилием воли заставила себя подумать о чём-нибудь другом.

“Зачем я себя так мучаю?”

Было заметно, что за окном ночь вступает в свои права, и мыслями она вернулась к Дискорду. Казалось таким... нереальным, что она действительно с ним встретилась. Сейчас единорожку переполнял гнев. А лишь пару часов назад это было неверие.

Пригласил её на ужин.

Столь нелепо, что просто ставило в тупик и все её чувства буквально кричали "опасность".

Сознание Рэрити терзала мысль о последних словах Духа. Если она хочет с ним встретиться, то ни одна душа об этом не должна узнать. Единорожка может попробовать убедить Рэйнбоу Дэш не ходить за ней, но что, если Дискорд об этом узнает? Что, если он...

Белая пони перекатилась на кровати, открыла глаза и нахмурилась.

Ну, не похоже, что он сможет сделать с ней что-то ещё. Он уже преуспел и сотворил самую худшую из возможных вещей, что вообще могли случиться, поэтому всё что Дух отныне скажет или сделает лишь даст ей надежду, вопреки тому, чего Дискорд пытается добиться своими играми.

Прошёл один час, за ним второй, третий, и когда глаза единорожки открылись и зевок слетел с губ, ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что она уснула.

Рэрити резко вскочила, заполошно дыша.

— Который час?! — взвизгнула она, поворачиваясь к прикроватному столику и левитируя часы. Тут же её накрыла волна облегчения, всего лишь без четверти восемь. Белая пони было подумала, отдохнуть ещё с десяток минут, но поборола искушение, не желая проспать.

Единорожка вышла из комнаты и обнаружила, что Зекора уже ушла, а Рэйнбоу вернулась. Пегаска лежала на кушетке и, по-видимому, крепко спала. Рэрити почувствовала искушение разбудить её, но не стала, вместо этого она подошла к окну, прижала к стеклу мордочку в попытках высмотреть за ним Дискорда.

— Если ты ищешь Зекору, то она ушла с час назад.

Рэрити испуганно ойкнула. Прямо рядом с ней стояла совершенно не спящая Рэйнбоу Дэш, точно так же прижавшаяся к стеклу.

Прежде чем единорожка смогла как-то отреагировать, пегаска посмотрела в её сторону и оценила заднюю ногу.

— Ого! Теперь ты снова можешь двигаться! Большой прогресс, перейти от скорости улитки к скорости черепахи!

Рэрити игриво закатила глаза, переключая внимание обратно на улицу.

— Зекора рассказала тебе что-нибудь полезное?

Рэйнбоу выразительно фыркнула.

— Не. Она рассказала мне, насколько ей понравилось шоу в Лас-Пегасусе, так что по крайней мере мы знаем, что её слова заслуживают доверия. В любом случае я очень надеюсь, что мы ненароком её не прокляли, она же буквально живёт в лесу! — пегаска провела копытом по гриве. — Ну а тебе? Удалось что-то узнать?

— Совсем немного, — ответила единорожка, слегка нахмурившись. — По всей видимости, она чувствует магию хаоса внутри библиотеки. Вот почему и сказала Книжнику держаться подальше.

Рэрити на мгновение задумалась.

— Кстати, не знаешь случайно, где находится ресторан под названием “L’Éternel Protecteur”?

Пегаска повернулась к ней, нахмурившись.

— Знаю... А кто тебе о нём рассказал?

Белая пони вопросительно моргнула.

— А какая разница? Просто любопытствую. Я должна там встретиться с одним знакомым за ужином.

— Ресторан в восточной части города. Любимое место Спайка до того, как он эм-м, стал слишком большим, чтобы там есть, — ответила пегаска, поворачиваясь к окну. Она немного помолчала, а затем добавила: — Ещё это был любимый ресторан принцессы Твайлайт.

Сердце Рэрити пропустило удар.

— О.

— Ага, — продолжала Рэйнбоу, по-прежнему глядя в окно. — Спайк говорил, что до войны, она там целые дни проводила. Владелец любил читать книги, или что-то в этом роде. В любом случае хорошее место.

Пламя гнева вновь вспыхнуло. Так вот почему Дискорд выбрал этот ресторан. Соль на рану, да?

— А кто твой друг? — повернулась пегаска к единорожке. — Ты же не позвала сюда Пинки Пай?

— Нет! — возмутилась Рэрити. — Признаться, никакой это не дру...

Она замолкла на полуслове, увидев, как к дому подходит знакомый жеребец.

— О, смотри! Это ж этот, как-его-там! — воскликнула Рэйнбоу, прижимаясь мордочкой и копытами к стеклу. — Скорее! Пойдём поговорим с ним! Может, он чего-то ещё вспомнил!

— Стой, стой, Рэйнбоу! — единорожка схватила пегаску магией, прежде чем та вылетела наружу. Думай, Рэрити! — Я... эм-м. Я должна сознаться, вот с ним я и иду на ужин.

— Что?! С ним?! — спросила Рэйнбоу, притопнув копытом. — Почему ты мне сразу не сказала? Я тоже хочу с ним поговорить!

Рэрити колебалась.

— Да, знаю, но... когда я, эм-м, ну, когда я вернулась, чтобы ещё раз поговорить с ним, он оказался более спокойным пока тебя рядом не было! Как ты и сказала, похоже, маразм его всё же настиг, и бедные нервы старенького жеребца не выдержали присутствия такой известной пони как ты. И!.. И если мы пойдём вдвоём, то лишь увеличим шанс ненароком проклясть его, если уже не прокляли! Пожалуйста, дай я сама им займусь.

Пегаска нахмурилась.

—...да, ну хорошо, наверное... Но! — она ткнула единорожку в грудь. — Если ты не вернёшься до двенадцати, я полечу искать тебя! Я всё ещё слабо верю, что ты не помчишься в Холлоу Шейдс.

Хотя Рэрити и хотелось негодующе фыркнуть, она удержалась. По правде говоря, ей это было только на копыто. Если она не вернётся до полуночи, значит монстр с ней что-то сделал, и было обнадеживающе знать, что Рэйнбоу Дэш найдёт её и поможет; конечно, пегаска не преминет высказать ей всё что думает о столь безрассудном поступке, ну и пусть, не каждый план должен быть абсолютно идеальным.

— Дорогуша, со мной всё будет в порядке, — ответила единорожка и отвернулась от окна, пока пегаска продолжала сверлить жеребца взглядом.

Рэрити взяла вещи и, попрощавшись, вышла из апартаментов. Пока она спускалась по ступеням, каждый пройденный шаг казался тяжелее предыдущего, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

И всё же, она не боялась.

Ну, если только немножко. Но сейчас Дискорд был единственным источником информации, что у неё был, и эта мысль помогала ей отринуть опасения до такой степени, чтобы они не мешались.

Когда она наконец вышла на улицу, жеребец широко улыбнулся и помахал копытом с безудержным энтузиазмом.

“О принцессы, для него всё это лишь игра?”

— Ах, Рэрити! Я так рад тебя видеть! — провозгласил он, и быстрый взгляд единорожки на ожерелье подтвердил его личность. Дух поднял глаза и с таким же энтузиазмом, как и раньше, помахал Рэйнбоу Дэш, которая неохотно помахала в ответ, к счастью, с такого расстояния не способная заметить свет ожерелья. — Вижу, ты сдержала своё слово.

— Чего ты хочешь, Дискорд? — спросила единорожка, не желая никоим образом случайно повеселить его.

— Я? Всего лишь прогуляться с тобой! Ах, как давно я последний раз посещал это ужасающее место! — жеребец погладил бороду и окинул взглядом проходящих мимо пони. — Особенно приятно делать это, когда все вокруг не смотрят на тебя как на чудовище!

— Ты и есть чудовище, — выплюнула слова Рэрити.

Дискорд театрально вздохнул, прижимая копыто к груди.

— Moi^[1]? Прости, пожалуйста, но я образцовый экземпляр драконэквуса! Но... если тебе больше понравится моя другая форма... — Дух заговорщически осмотрелся по сторонам и потрусил вперёд, не сказав ни слова.

Единорожка прищурилась и осторожно последовала за ним, удаляясь от апартаментов Спитфайр в сторону улицы поменьше, скрытой от взора Рэйнбоу Дэш. Оказавшись там, Дискорд подождал, пока Рэрити его нагонит, и сделал странный жест копытом.

Единорожка, не сводя с него глаз, попятилась, ожидая, что что-то произойдёт. Мгновения шли, но ничего не происходило, кроме растущей улыбки на лице Духа. Сбитая с толку, она было открыла рот, чтобы спросить, что он изменил, но голос позади прервал её.

— Может, так будет получше? — и Рэрити мгновенно почувствовала слабость, узнав его. Он пронзил её насквозь, и единственное, что останавливало её кипящий гнев, это удушающий страх обернуться.

И всё же единорожка обернулась, слабость кратно усилилась, стоило ей, к своему ужасу, увидеть пегаску Твайлайт Спаркл, улыбающуюся столь же самодовольно, как и Дискорд. Время словно остановилось, рациональный мозг Рэрити говорил, что это не Твайлайт, но сердце...

Она развернулась на месте, сдерживая слёзы, потому что уж лучше на месте провалиться, чем позволить Духу увидеть, что он задел её за живое.

— Прими другую форму, — прошипела она. — Давай. Живо!

Диск... Твайлайт Дискорд?.. Твайликорд в притворной обиде ахнула, и, о, как единорожка возненавидела то, что звук голоса Твайлайт мгновенно приковал её внимание.

— Р-рэрити? Почему ты на меня злишься? — спросила пегаска, качая головой. — Я только хотела помочь тебе! Разве ты по ней не скучаешь? И вот она я, даю тебе иллюзию свидания с твоей прелестной принцессой! По правде говоря, тебе стоило бы проявить хоть чуточку благодарности!

— Благодарности?! — со всё более нарастающей яростью прокричала Рэрити. — Всё из-за тебя! Ты всё это сотворил, и теперь хочешь, чтобы я...

— Рэрити, ну правда! — начал Дискорд, тот, что маскировался под Книжника, и единорожка перевела свой гневный взгляд на него. — Я лишь решил слегка пришпорить тебя, желание вновь увидеть Твайлайт должно толкать тебя вперёд!

— Ну пойдём, — позвала Твайликорд, протрусив мимо Рэрити к ближайшей улице. — Ты же не хочешь опоздать на свидание, а? Принцесса Твайлайт презирает опазданцев!

Дискорд последовал за ней, единорожка стояла, пока он не позвал её, и пришлось неохотно подчиниться. Она сосредоточила взгляд на нём, потому что смотреть на другого Дискорда было просто невыносимо. Единорожка отчаянно желала, чтобы ожерелье заработало, тогда она связалась бы с Твайлайт, позаимствовала её магию и так влупила бы обоим Дискордам, что они очнулись бы лет через сто!

Втроём они шли по оживлённым городским улицам. Пони пялились на них, и как сначала предположила Рэрити, это из-за её явной угрюмости, но вскоре поняла, что все пони смотрят на Тва... на Дискорда, замаскированного под Твайлайт. Поначалу единорожка не могла понять причину, ведь обыватели не знали, как выглядит принцесса, а затем осознала... что всё-таки знали.

Статуя в библиотеке, мимо которой они неоднократно проходили.

В конце концов к ним подбежала кобылка-единорог, которая набралась храбрости и обратилась к Твайликорду, что побудило Рэрити быстрее нагнать Дискордов, прежде чем у того появятся мерзкие идеи.

— Эм-м, мисс? — спросила кобылка, в глазах которой белая пони увидела восхищение. — Вы выглядите точь-в-точь как статуя принцессы!

Малышка протянула копыто, чтобы потрогать крылья, но пегаска отступила. Тем не менее, кобылку это не отпугнуло.

— Ваши крылья такие красивые!

Твайликорд улыбнулась.

— Спасибо! — воскликнула она, расправляя их напоказ. — Намного красивее оригинала, тебе не кажется? Жаль, что она на самом деле ничего не сделала, чтобы их заработать. Крылья были утешительным призом.

Сбитая с толку кобылка моргнула, не замечая убийственных взглядов, которыми Рэрити одаривала самозванку.

— Пойдёмте, дамы! — позвал их Дискорд. — Мы почти на месте!

В течение десяти минут, в которых Дух буквально общался сам с собой, они наконец прибыли в печально известный ресторан. Единорожка сосредоточилась на мысли, что раньше это было любимое место настоящей Твайлайт, словно присутствие аликорна каким-то образом пропитало ресторан и защитит её от любых нападок Дискорда.

Здание напомнило Рэрити одну из книг Твайлайт. Старше тысячи лет, но выглядит совершенно новым. На крыше ресторана стояла статуя, практически идентичная копия статуи дракона из кантерлотской библиотеки.

Твайликорд первой вошла в ресторан, за ней Дискорд, а следом единорожка. Место было заполнено пони, и, признаться, Рэрити обрадовалась, что внутри не было статуи Твайлайт. Однако она заметила у входа мемориальную доску, рассказывающую историю этого места.

— Рэ-э-эрити! — подозвал её Твайликорд, прежде чем она успела прочитать табличку.

Единорожка стиснула зубы, а когда закатила глаза, то заметила нечто странное. Там, высоко под потолком, висел волшебный канделябр, практически полная копия Свирла и Стар, и Рэрити узнала малиновую магию, питавшую его.

Смотреть на канделябр оказалось во много крат больнее, чем на статую. Вот оно, железное доказательство того, что Твайлайт Спаркл действительно существовала. Доказательство того, что давным-давно аликорн сидела в этом самом ресторане и разработала способ обеспечить вечный свет своему любимому заведению.

Чувство привязанности захлестнуло единорожку, и она пожелала, что однажды сможет привести сюда Твайлайт. Затем последовала волна печали, но Рэрити попыталась отогнать её. Придёт день, и она приведёт сюда свою принцессу.

Придёт день, и так и будет.

Усилием воли она заставила себя двигаться дальше, дышать становилось всё труднее, в конце концов она обнаружила двух Дискордов, сидящих за столом и смотрящих на неё со своими идиотскими улыбками.

Стоило ей неохотно сесть, как Твайликорд радостно зацокала копытами.

— Уж это ли не идеальное свидание?

Честно говоря, Рэрити предпочла бы пойти на свидание с камнем, и стоило ей это озвучить, как Дискорд рассмеялся и сказал:

— Ну-у, моя дорогая, это я могу устроить! Хотя, боюсь, ты намного ниже стандартов Тома.

Единорожка втянула воздух сквозь зубы, направляя раздражение на посетителей вокруг.

“Как ужасно, — думала она, — что для всех вокруг они выглядели словно трое совершенно обычных пони за ужином. Если бы они только знали! Блаженны неведающие”.

Она повернулась к ним... к нему?

— Затем ты это делаешь? — спросила Рэрити, точнее сказать, прошипела, прищурив глаза. — Чего добиваешься?

— Ну, я хотела бы поужинать! Не знала, что это противозаконно! — воскликнула Твайликорд. Затем лукаво ухмыльнулась, наклонилась и добавила: — С другой стороны, к себе и своим пищевым пристрастиям ты могла бы быть менее щедрой.

Щеки Рэрити загорелись румянцем. Она, конечно, знала, что это не Твайлайт, но всё же...

— Хм, не придумал ничего поумнее оскорбления моей фигуры?

Твайликорд откинулась назад.

— Хм, да, пожалуй, не слишком умно. Вот ты, Рэрити, умная маленькая пони! Жалко, конечно, что наделала столько восхитительно глупых ошибок, как, например, идти за подозрительным пони в тёмные туннели! — Она снова наклонилась вперёд, и захлопала ресницами. — Как, кстати, дела с проклятием?

Официант явился принять заказ, как раз перед тем, как единорожка успела рявкнуть пару ласковых в ответ.

— Спасибо, я не голодна, — кратко ответила Рэрити, смотря волком на двух Дискордов.

Глаза Дискорда же в свою очередь не отрывались от единорожки, пока он с улыбкой отвечал официанту:

— Ох, прошу прощения, ещё десять минут. Единороги бывают такими нерешительными.

Когда официант их покинул, Дух склонил голову набок и нахмурил брови.

— Знаешь, Рэрити, признаться, я разочарован! До этого ты так хорошо справлялась! Я думал, ты уже сняла проклятие! Стыд мне и позор, что я тебя переоценил.

Твайликорд вздохнула.

— Благодарение Селестии, что мы на неё не поставили!

И вот опять!

— Поставили?! — сорвалась единорожка, с трудом сдерживаясь, чтобы не встать и не ударить копытом по столу.

“Соберись, Рэрити, соберись”.

— Для тебя это что, игра?! Приносить всем вокруг страдания ради развлечения?! Так?!

— Но игры — это весело! — воскликнул Дискорд, цокая копытами друг об друга. — Разве тебе не нравятся игры, Рэрити? Волшебные пещеры!

— Магические лабиринты! — добавила Твайликорд.

— О-о-о, вот это было лучшее! — поддакнул Дискорд, кивая головой с жеребячьим азартом. — Вспомнить только её лицо! Не думаю, что смеялся так сильно за последнюю тысячу лет! А помнишь, как она прошла сквозь книжную полку? Так побледнела, словно призрака увидела!

Твайликорд и Дискорд вздохнули с ностальгией.

— Да-а-а, весёлое было времечко.

— Зачем ты это делаешь?! — уже не сдерживая ярость, повторила вопрос единорожка.

“Да как они могли?! Как мироздание выносило столь мерзкое существо?!“

— Зачем ты меня проклял?! Зачем вообще говорить, чтобы я вернулась к Твайлайт?! Я и так собиралась уйти после того, как она на меня напала! Я и возвращаться не собиралась, пока ты меня не заставил! Зачем ты вообще позволил мне стать угрозой, достаточной серьёзной для того, чтобы ты меня проклял?!

Дискорд от души рассмеялся.

— Ты? Угроза?!

— Прошу… прекрати… — дрожащим голосом добавила Твайликорд, вытирая слезинку. Затем прочистила горло и изобразила жалостливое выражение. — Рэрити, я всего лишь пыталась быть милой и подарить ей друга! Вот, значит, что происходит, когда пытаешься помогать пони? Они обвиняют тебя во всех грехах!

— Ты монстр! — крикнула единорожка, не заботясь более о том, что все посетители уставились в их сторону. — Зачем ты хотел, чтобы я встретилась с Твайлайт?! Зачем тебе лгать о книг...

Рэрити остановилась на полуслове, осознав, что боится произнести то, чем закончится эта обвинительная речь. Она слишком боялась произнести это вслух, потому что... это значило бы, что все её усилия за последний год были напрасны.

Оба Дискорда наклонились в её сторону, скривив губы в злобных улыбках.

— Да-а-а-а-а-а?

Единорожка не хотела этого говорить. Сама её суть боролась против, но она всё же выдавила эти слова.

— Значит... книги... не... не освободят...

— Дзинь-дзинь-дзинь! Браво, Рэрити! — воскликнул Дискорд. — Признаться честно, я удивлён, что ты раньше не додумалась.

Твайликорд лишь фыркнула.

— Поверить словам первого встречного-поперечного посреди леса? Нет, серьёзно, Рэрити, я думала, ты умная кобылка. Я просто выдумала это буквально на ходу!

Единорожка почувствовала резкую слабость и опёрлась о стол, чтобы не упасть.

“Книги... Но я потратила...”

Боль накрыла её, грудь сжимала тяжесть новообретённых знаний.

— Но... но этого просто не может быть! — запротестовала она, потому что, о принцессы, прошу, пусть он лжёт.

— Не может? — с улыбкой уточнил Дискорд, всё ещё наклонившись к единорожке.

Он лжёт! Если книги бы не освободили Твайлайт, тогда почему лабиринт напал на неё?! Рэрити попыталась точнее вспомнить те события, что именно заставило магию хаоса атаковать. Они говорили о принцессе Дензе, о книгах и о том, как...

Единорожка почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а глаза расширились.

И о том, как Твайлайт хотела освободиться.

Дыхание Рэрити становилось всё медленнее и медленнее, как и сердцебиение, потому что на секунду, на мгновение, ей показалось, что осознание её убьёт. Она поднесла копыта ко рту и посмотрела на "Твайлайт" перед собой, будто та была настоящей, потому что, о небо, как же ей сейчас, больше, чем когда-либо, хотелось поговорить с настоящей Твайлайт...

Почему?

— Она... она сама себя заточила?.. — прошептала единорожка, и каждое слово ощущалось кинжалом, впивающимся в грудь. Твайлайт, запрещающая помогать. Твайлайт, погружённая в собственную вину. Твайлайт и барьер, что держит её в ловушке, тот самый барьер, что был не цвета магии хаоса, а знакомого малинового оттенка.

В течение тысячи лет Твайлайт Спаркл сама... она...

— О нет, нет, нет! — воскликнул Дискорд, когда он и Твайликорд синхронно откинулись в креслах. — Не отнимай у меня всю славу! Магия в моём лабиринте, конечно, гарантирует, что она никуда не денется, но...

Мерзкая улыбка Духа вернулась, и он с гордостью погладил бородку.

— Но она отлично поддерживает ловушку в рабочем состоянии.

— Эта её вина, — подхватила Твайликорд. — Словно ванильный тортик для моей магии! Сахарная вата, да шоколадное молоко!

"Пегаска" облизнула губы.

— Нямка!

— И теперь её единственные друзья ушли навеки! Бедная маленькая принцесса, — продолжил Дискорд. — Не удивлюсь, если барьер стал чёрным как ночь.

Рэрити трясло, сложно было сказать, от ярости, шока, печали или же от всего сразу.

“Это... он...”

Не придумали ещё слова, что описало бы её чувства к Дискорду.

Вновь к столу подошёл официант, прервав всё, что могла бы сказать Рэрити.

— Вы готовы сделать заказ? — спросил он, но единорожка не ответила. Она могла лишь сидеть, без движения, без чувств.

— Любимая? — спросила Твайликорд, и только после этого Рэрити встала, взяла кошель, открыла его и швырнула на стол пару монет.

Официант в замешательстве моргнул.

— Эм, мисс?

— Ваши чаевые, — ответила единорожка и, не добавив ни единого слова, повернулась и пошла к выходу.

Наконец, выйдя из проклятущего ресторана, она позволила слезам навернуться на глаза. Рэрити направилась к  ближайшей улице, почти пустой в столь поздний час. Убедившись, что осталась одна, она закричала. Закричала от гнева и разочарования, беззащитный мусорный бак взвился в воздух, готовый в любой момент влететь в стену, но...

Но всё же она поставила его обратно, потому что леди не пристало выходить из себя, в особенности, когда сил у неё осталось не больше чем поставить бак обратно и упасть на круп.

На самом деле, казалось, что в ней вообще не осталось жизни.

Казалось, что всё что она узнала никак не может быть правдой, единорожка просто не могла уложить в голове, потому что это уже перебор, перебор, и с неё хватит потрясений на всю оставшуюся жизнь.

— Рэрити! Почему ты убежала? Мне пришлось оплатить счёт!

Мгновение, и оцепенение перетекло в топливо для пламени её ярости. Единорожка встала и стремительно развернулась к своему тартарову кавалеру.

— Да оставь ты меня, наконец, в покое! — прокричала она, больше не заботясь о том, чтобы скрывать слёзы. К её удивлению, позади не оказалось ни пегаски, ни жеребца.

О нет, на этот раз там стоял кошмар во плоти, Дух Хаоса и Дисгармонии решил наконец предстать в своем истинном обличии. Мерзкая смесь существ воспарила и уставилась на неё сверху вниз, словно в ужасе от вспышки ярости.

— Пинки не проклята, — зашипела Рэрити, каждый слог её был пропитан неумолимой и безудержной ненавистью. — Она найдёт Твайлайт и освободит.

— Пинки Пай? Серьёзно? — Дискорд фыркнул, и вокруг его головы появилась пышная грива. — Ну вообще, конечно, может! Не могу дождаться, как ты ответишь ей на вопрос, почему не посещаешь больше свою маленькую принцессу!

Пышная грива испарилась, и Дух лёг прямо в воздухе, возложив подбородок на скрещенные руки.

— Разве тебя не гложет этот вопрос, Рэрити? — он наклонился и оказался в достаточной близости, чтобы единорожке захотелось ему вмазать. — Не мучает?

И вдруг Дискорд вскочил, всё ещё вися в воздухе, щёлкнул пальцами и рядом появились миниатюрные марионетки друзей единорожки, и все они столпились вокруг марионетки, похожей на Твайлайт.

— Смотри на них! — воскликнул он, лениво ткнув пальцем в Эпплджек, слегка раскачивая фигурку. — Все они! Сели тебе на хвост!

Очередной щелчок пальцев, и появилась марионетка Рэрити, но фигурка была заключена в стеклянный шар, вдали от друзей.

— Проделала всю самую тяжелую работу, и теперь все заслуги уйдут кому-то другому! — Щелчок, и Эпплджек с Рэйнбоу Дэш исчезли. — Вся слава!

— Меня это не волнует! — возмущённо запротестовала единорожка, притопнув копытом.

— М-м-м, да?

Дискорд невозмутимо посмотрел на Рэрити, прежде чем перевести взгляд обратно на фигурки, поигрывая с марионеткой Пинки Пай.

— Тебя не волнует слава? Известность? Тогда ты и верно не будешь возражать, если кто-то другой получит и... — дух щёлкнул пальцами, и осталась лишь фигурка Твайлайт, — ...кобылку.

Единорожка хотела было прорычать что-то в ответ, но воспоминания о недавних ночных кошмарах, где Твайлайт доставалась другой пони, удержали её.

— Честно говоря, ты уже получила всё о чём мечтала! — воскликнул Дискорд, и марионетка Рэрити ударила копытами по своей стеклянной тюрьме. Дух перевёл взгляд на настоящую пони и широко улыбнулся. — Твоя собственная трагическая сказка! И даже не про неразделённую любовь!

— Не об этом я мечтала! — сорвался голос Рэрити, слёзы гнева катились по её щекам. — Ты всё отнял! Ты меня проклял!

— Кто-о-о, я? — театрально вздохнул Дискорд, и с последним щелчком пальцев фигурки исчезли, лишенные возможности когда-либо вновь воссоединиться. Он фыркнул и, приподняв бровь, скрестил лапы на груди, глядя на кобылу. — Сама подумай, Рэрити, ты была обречена получить проклятие! Ты уже знаешь, что твой драгоценный гвардеец и не планировал вести тебя к принцессе! И что бы ты тогда сделала? Только не говори мне, что не попыталась бы пробиться к ней силой!

Не найдя, что ответить, единорожка лишь стиснула зубы, и с победной ухмылкой Дискорд наклонился к ней.

— Ох уж эта одержимость принцессой Твайлайт Спаркл, а?

— Да как ты смеешь!..

— Ты должна меня благодарить! Я помогаю вам их освободить! — оскорбился Дискорд, скрестив руки.

— Помогаешь нам?! Да ты всех нас проклял! А хочешь помочь, так скажи, как развеять проклятие! — потребовала она, топнув копытом. — Ну?!

Дискорд моргнул.

— Ну, Рэрити! Это было бы слишком просто! А тебе попроще и не нужно! Смотри сама! За один лишь год ты сделала для их освобождения больше, чем все пони, вместе взятые! — Дух отвернулся, закатив глаза. — Хотя с такой-то скучнейшей принцессой на троне...

Несмотря ни на что, единорожка нашла в себе силы выступить в защиту принцессы.

— Подумать только, и пони думают, что такая скотина как ты в сговоре с принцессой Дензой! — воскликнула она, и Дискорд на мгновение поперхнулся.

— Я?! С ней в сговоре?! —усмехнулся он, отводя взгляд и надувая губы, живо напомнив о марионетке хаоса в библиотеке. — Ух-х! Воображение пони действительно достойно восхищения! Чего они ещё придумают? Что на самом деле она Королева чейнджлингов, вернувшаяся к жизни?

На мгновение Дух затих и пригладил бородку.

— Ну-у, технически...

— А тогда, если вы не сговорились, почему ты ещё не захватил Эквестрию?! — воскликнула Рэрити.

Дискорд на мгновение замер, прежде чем устало вздохнуть.

— Ну, если тебе действительно интересно, нет никакого удовольствия править королевством, где единственные пони, достаточно умные, чтобы познать несчастье моего правления, заперты в разных местах. Довольно забавно было, когда Криззи была рядом, во время первой войны, но после того как принцесса Кейденс с ней покончила, признаюсь, кончилось и веселье. Королевства самодуров самые унылые.

— Да как ты?.. — с ненавистью прошептала единорожка. — Ты принёс несчастье столь многим пони, Твайлайт могла окончательно победить тебя! А вместо этого она дала тебе второй шанс, и вот как ты ей отплатил?!

И вдруг всё изменилось.

Дискорд уставился на неё, приоткрыв рот, и его шок мгновенно сменился яростью, той же, что испытывала Рэрити несколько минут назад.

— Она дала мне второй шанс?! — прошипел Дух, и его фальшивый смех эхом разнёсся по всему городу. — Ох, порадовала! Кобылка моя, вот значит, чего она тебе сказала?! Великодушная принцесса Твайлайт Спаркл?! Ха! ХА-ХА!

Дискорд хлопнул лапой по груди.

— Я жертва! Я невиновен! Она и остальные сами на себя это навлекли!

— Ты был ей другом! — в точности повторила Рэрити его интонации и выражение лица.

— Нет! — отмахнулся Дискорд. — Ей другом я не был! Но она была моим, и она предала меня!

И тут единорожка сорвалась.

— Ты запер её в библиотеке на тысячу лет! — закричала она, и теперь мусорная корзина отправилась прямо в Дискорда, лишь чудом его не задев. — Ты отнял у неё всё! Она не сделала ничего, чтобы заслужить...

— Ну так, если тебе не всё равно, скачи и освободи её, Рэрити! — ответил Дух, наклоняясь, пока не отказался в считанных сантиметрах от лица единорожки. Его голос понизился до угрожающего шёпота. — Ты так в себе уверена, да, героиня?

Дух отстранился и улыбнулся, гнев его угас.

— Ну так что, Рэ-ри-ти? Станешь ли ты той самой пони, что снимет проклятие, или продолжишь ничего не делать и сходить с ума, пока твоя принцесса ждёт единорожку, что никогда не вернётся? — Дискорд улыбнулся и пожал плечами. — В любом случае оба варианта меня равно повеселят!

Сказав это, он гулко рассмеялся, и, прежде чем Рэрити успела что-либо сделать или как-нибудь ответить, исчез.

— Нет! ВЕРНИСЬ, ТРУС! — закричала она, но Дискорд не подчинился. Вместо этого он оставил единорожку одну, её грудь вздымалась с каждым вздохом, и ей не осталось ничего, кроме как размышлять о тех ужасных вещах, что она узнала.

По прошествии нескольких минут, смирившись, что он не вернётся, Рэрити наконец отправилась обратно в апартаменты.

Включив свет, она обнаружила, что Рэйнбоу Дэш не спит, очевидно, ожидая возвращения подруги. Единорожка хотела пойти прямиком в спальню; что-то говорить или обсуждать ей совершенно не хотелось, однако и такой роскоши ей было не дозволено.

— Рэрити! — воскликнула пегаска, спрыгивая с дивана, и, хотя поначалу она была полна энтузиазма, он быстро угас, стоило ей присмотреться к единорожке. — Чт-что случилось? Что тебе сказал Книжник?

Рэрити лишь смотрела в ответ. Она устала. О, как же она устала.

— Тогда в Вечнодиком лесу я встретила Дискорда, — сказала она.

Рэйнбоу выглядела озадаченной.

— Ну да, ты говорила... Но ты уверена? Может, он типа, ну...

— Тот пони, что ждал меня внизу, это был не Книжник, — прервала единорожка пегаску, удивлённо для себя заметив, как небрежно это прозвучало. Словно они обсуждали погоду. Да, сегодня чудесный воскресный день, погода солнечная, к вечеру ожидаются осадки.

— Что?! Но!.. — Рэйнбоу, обезумев от паники, оглядела Рэрити. — С тобой всё в порядке?! Что он сказал?!

— Что нет никакого способа освободить Твайлайт, пока я не сниму проклятие, книги бесполезны, и что я сейчас дальше от Твайлайт, чем когда либо, — ответила единорожка. — Я устала и хочу спать. Есть ещё вопросы, прежде чем я пойду?

Рэйнбоу в кои-то веки не нашлась с ответом.

— Тогда спокойной ночи.

Белая пони развернулась и потрусила в спальню.

Оказавшись внутри, она скинула перемётные сумки на стул, смыла косметику, почистила зубы, легла в кровать и, схватив ближайшую подушку, крепко её обняла.

Несколько недель назад ей казалось, что ни одна ночь не будет казаться длиннее той, что она провела в поезде, возвращаясь из Кантерлота.

По всей видимости, она ошибалась.

---

В эту ночь Рэрити в последний раз приснилась Аметист Винд.

Уже дважды она видела во сне эту вымышленную кобылку, живущую в очень реалистичном будущем, и дважды Рэрити просыпалась с тупой болью в груди. Когда она в конце концов очнётся от этого третьего, последнего сна, простой болью всё не обойдётся.

Ей снилось, как солнце взошло над Понивиллем, принеся с собой точно такой же летний день, как и любой другой, которые пережила единорожка за годы, минувшие после поездки в замок, очередной день без Твайлайт.

Можно было подумать, что для столь особенного дня Рэрити сделает исключение. Что не будет утруждать себя выполнением повседневной рутины. Но единорожка решила сделать всё как надо, как маленькая дань памяти той кобылке, что часами работала над своей внешностью, в надежде, что принцесса Твайлайт обратит на неё внимание.

Устроившись перед зеркалом в ванной, престарелая пони расчесала поседевшую гриву, нанесла лучшую подводку для глаз и тени для век, завила ресницы и припудрила нос. Получилось не так скопытсшибательно как в молодости, нет, но на неё всё ещё было приятно посмотреть. На её с возрастом осунувшемся лице практически не было морщин, грива была по-прежнему пышна, а шёрстка сохранила здоровый блеск.

Рэрити окинула взглядом своё отражение, глаза опустились и задержались на груди. Она слегка надавила копытом на место, где десятилетия назад висело розовое ожерелье. Минуту спустя, она опустила копыто, и взгляд вернулся к лицу.

Она спросила себя, готова ли?

Вчера, когда единорожка услышала новости, ей казалось, что да. Теперь же, когда до встречи с принцессой Твайлайт Спаркл оставались считанные часы или даже минуты, она поняла, что, похоже, совсем не готова.

— Рэрити! Пора!

Белая пони обернулась и увидела, как Аметист заглянула в ванную. Она выглядела восторженной, глаза её сверкали, а с шеи свисало старое ожерелье Рэрити. Она выглядела такой счастливой, такой ужасно счастливой, так что старшая пони изо всех сил попыталась соответствовать.

— Пора! — ответила Рэрити, бросив последний взгляд в зеркало, прежде чем повернуться к Аметист с сияющей улыбкой.

— Все ещё волнуешься?

— Волнуюсь? Дорогуша, я никогда не волнуюсь.

— Конечно, — со смешком ответила младшая кобыла. — И ты точно не пыталась сесть на первый же поезд до Холлоу Шейдс.

Рэрити ахнула.

— И в мыслях не было!

— Пойдём! Она ждёт в твоей студии! — Аметист снова хихикнула, и исчезла в коридоре.

Единорожка на мгновение замешкалась, но в конце концов встала и пошла за младшей кобылой. Она спускалась медленно, каждый шаг был всё тяжелее и тяжелее, возраст, говорила пони сама себе, но понимала, что просто тянет время.

В конце концов она добралась до студии. Как пони узнала с годами, время не щадило тех, кто страдал, оно не облегчило боль, лишь учило с нею жить. Рэрити стояла в коридоре, казалось, уже вечность, сердце было готово выпрыгнуть из груди, наконец, она вошла и...

И внутри никого не оказалось.

Раздражение охватило её.

— Аметист! — крикнула она, входя в комнату, хватая клок ткани с пола и резко бросая его на ближайший стул. — Хватит уже дурачиться!

Когда ответа не последовало, единорожка фыркнула и подошла к швейной машинке, решив, что может и поработать над заказанным платьем, пока Аметист и... Твайлайт решат проявить вежливость и уделить Рэрити минутку своего времени.

Она левитировала очки и надела их, прежде чем поправить платье под иглой машинки и...

— Рэрити?

А вот и она.

Голос утраченной легенды о времени, которого её лишили, голос принцессы, что преследовала её в каждом сне, в каждом мгновении жизни. Голос, которого единорожка неосознанно алкала всё это время, о чём и не подозревала до этого момента.

Рэрити глубоко вдохнула, напомнила себе, что переросла чувства к Твайлайт Спаркл, а затем повернулась.

Оказывается, подумала единорожка, всё-таки я не готова.

Ибо там, словно дар с небес, стояла та, что выглядела точно так же, как и много лет назад.

Там стояла та, что была реальнее чем когда бы то ни было.

Там стояла принцесса Твайлайт Спаркл, наконец-то свободная, но всё же между бывшими подругами зияла бездна, и, о, как же прекрасно выглядела принцесса. Она была словно видение, в тишине стоящее в дверях, с короной, обрамляющей голову, и фиалковыми глазами, что пронзали саму душу Рэрити.

О чём она думала? Может, она в шоке? Разочарована? Напугана? И так они стояли и смотрели друг на друга, словно вновь молодая Рэрити была спасена от падающих книг и встретила пони, что спасением обрекла на проклятие.

Твайлайт заговорила первой, если, конечно, это можно было назвать разговором.

— Я... я...

— Чаю не желаешь? — отважилась единорожка улыбнуться, прекрасно понимая, о чём на самом деле думает Твайлайт. — Лично мне не помешает чашечка-другая, чтобы немного снять напряжение.

И принцесса Твайлайт Спаркл улыбнулась.

Несколько часов спустя принцесса стояла в углу студии Рэрити, и, ох, как же по-прежнему аликорн была красива, думала единорожка. Прошла целая жизнь с тех пор, как они в последний раз виделись, и было в этом какое-то печальное удовольствие, что от вида принцессы всё ещё дух захватывало.

Принцесса, а именно так её привыкла называть единорожка после того как познакомилась с Аметист, сделала вдох, затем выдох, глаза её были прикованы к швейной машинке перед ней. Если бы всё случилось по-другому, а судьба не встала у них на пути, тогда, возможно, эта сцена произошла бы десятилетия назад. Возможно, молодая Рэрити стояла бы рядом и, поддразнивая, сказала бы, что, не бойся, дорогуша, она тебя не укусит.

Но судьба сложилась иначе.

Твайлайт прянула ушами и немного нахмурилась. Тот самый сосредоточенный взгляд, которого так не хватало Рэрити, и разве можно поверить в то, что за столько лет он не изменился? Принцесса сделала очередной вдох и, наконец, подняла копыто, протянув его к машинке. Единорожка в тишине наблюдала, губами касаясь края чашки, которую она держала магией, и хотя она ожидала, что Твайлайт прикоснётся к швейной машинке, та опустила копыто и вместо этого взяла платье.

И оно не прошло сквозь неё.

Было... было сюрреалистично смотреть, как Твайлайт играется с тканью, водит по ней копытами. За несколько часов, прошедших с их воссоединения, Рэрити не подходила к принцессе достаточно близко, чтобы проявить такт. Не стукнуться копытами, не обняться, не...

Она прочистила горло.

— Ну как тебе? — спросила единорожка, шагнув к Твайлайт. — Мой новейший дизайн!

Крылья принцессы приподнялись, и когда она повернулась к Рэрити, глаза аликорна расширились, а ушки приподнялись. С ней это происходило не в первый раз, словно её мозг давал сбой, стоило глазам увидеть единорожку. Но вот она взяла себя в копыта, быстро перевела взгляд на платье, снова нахмурившись.

— Эм-м... они очень...

— О небеса, неужели я для тебя столь неприглядное зрелище, что ты не можешь смотреть на меня дольше секунды? — поддразнила Рэрити, хотя её притворное обвинение было не таким уж и притворным.

Твайлайт немедленно повернулась к ней, щеки аликорна залил яркий негодующий румянец.

— Что? Нет! — выпалила она, прижимая платье к груди. — Я просто...

Принцесса запнулась и перевела взгляд вниз.

— Это... просто...

Единорожка тихонько рассмеялась и поставила чашку на ближайший столик, вновь привлекая внимание Твайлайт.

— Я знаю, дорогуша. Просто дразню тебя. Жалко, что не все мы благословлены вечной, неугасающей красотой, да?

И тут наконец, услада для глаз — Твайлайт смущённо улыбнулась.

Она отложила платье обратно на стол, подошла к Рэрити и села рядом. Расстояние между ними было небольшим, совсем крошечным, но для единорожки оно ощущалось целой пропастью.

Три слова повисли у неё на языке. Нет, не те три слова, что обычно произносят пони в конце любовных романов, потому что Рэрити давным-давно утратила привилегию даже помыслить о том, чтобы сказать их Твайлайт.

Я очень скучала, вот что она в действительности хотела сказать, но не сказала.

— Каково это? — вместо этого спросила Рэрити, потому что некоторым словам лучше остаться невысказанным. — Быть...

Она сделала небольшую паузу, и озорная улыбка украсила лицо единорожки.

— Снова быть живой?

Ответа ждать не пришлось.

— Я не была мертва! — запротестовала Твайлайт. — Я...

— Ты была в трансгрессионом стазисе, — закончила за неё Рэрити и довольная улыбка на её лице лишь усилила хмурость Твайлайт. Единорожка вздохнула и откинулась на стуле, левитируя чашку, словно собираясь сделать глоток. — Признаюсь, шутка никогда не устареет.

Твайлайт рассмеялась, и как же Рэрити скучала по её смеху.

— Итак, как твои успехи в телепортации? — спросила принцесса, вызвав улыбку у белой пони. — Тебе уже, наверное, нет равных?

Единорожка театрально вздохнула.

— Боюсь, что не практиковалась уже несколько десятилетий.

— Не практиковалась? — нахмурив брови, спросила принцесса, словно время обратилось вспять, и они вновь оказались в библиотеке, как раньше. — Почему?

Рэрити вновь улыбнулась.

— Разве не очевидно, дорогуша? — она подняла копыто и, не мгновения не сомневаясь, откинула чёлку Твайлайт назад, после этого позволив копыту пройтись по всему её лицу и погладить по щеке. Она была мягкой. О принцессы, она была даже мягче, чем мечтала единорожка.

— Очевидно? — спросила аликорн и, хотя она пыталась выглядеть строгой, голос прозвучал приглушённо, принцесса закрыла глаза и подалась навстречу прикосновениям Рэрити, в наслаждении от столь долгожданного первого контакта, о котором они столь давно мечтали.

— Зачем мне было практиковаться в телепортации, — прошептала единорожка, — если тебя не было рядом, чтобы впечатлиться моими успехами?

На мгновение повисла тишина.

Твайлайт открыла глаза, блестящие от стоящих в них слёз. Она глубоко вздохнула, обнаружив, что задержала дыхание, и Рэрити задалась вопросом, уж не этого ли она всё это время ждала. Молчаливого подтверждения, что любовь не умерла даже сейчас, и, вероятно, не умрёт никогда.

— Глупышка, — прошептала принцесса, касаясь своим копытом копыта Рэрити. — Это не повод останавливаться.

— Тише, Твайлайт. Принцессе не подобает плакать, — прошептала единорожка, слёзы подступили к её глазам, когда она высвободила своё копыто из под копыта аликорна и обхватила им подбородок принцессы. — У тебя целая жизнь впереди.

— А у тебя? — прошептала в ответ Твайлайт, и эти слова вонзились кинжалами в сердце Рэрити. Да как она смеет, хотелось сказать ей, как смеет спустя столько времени все ещё столь сильно сжимать её сердце?

— Не такая длинная, как у тебя, — ответила она, со всех сил стараясь выглядеть беспечно, будто они обсуждали погоду, а не что-то иное. — Но теперь, когда ты на свободе, я постараюсь прожить её как можно ярче.

Глаза Твайлайт помрачнели, и она отвела взгляд.

— Больно, — сказала она, и прежде чем Рэрити смогла ответить, продолжила, — но если я никого к себе вновь не подпущу, боли больше не будет, верно?

Рэрити слегка попятилась.

— Ч-что ты имеешь ввиду? — спросила она, понимая, что что-то не так. Очень, очень не так.

— Ты обещала, — прошептала принцесса. — Ты обещала вернуться. Получается, что ты тоже лгунья.

И тут сон изменился. Он буквально раскололся на тысячу осколков, словно реальность была зеркалом, что разлетелось перед ней на куски. Комната расплылась, и только Твайлайт осталась кристально чёткой, её взгляд всё ещё был отстранённым, всё ещё потемневшим. Прежде чем единорожка поняла, что происходит, бутик «Карусель» и Твайлайт Спаркл исчезли, и она оказалась в библиотеке, совсем одна.

Но нет, не в библиотеке. Она стояла внутри тоннеля и, хотя к ней вернулась молодость, Рэрити была слишком занята другими делами, чтобы обратить на это внимание. Там, в конце, она видела библиотеку. Она поскакала ко входу, и её попытка позвать Твайлайт оборвалась при столкновении с барьером.

Откинутая назад, единорожка осела на круп и уставилась на барьер, сердце бешено колотилось в груди.

— Нет, — прошептала она, прежде чем подняться и снова упереться в барьер, и снова, снова и снова.

— Нет! — кричала она с каждой попыткой, пока не обнаружила, что бьётся об него копытами. — Твайлайт?! Твайлайт, прошу! Я здесь! Твайлайт!

Вдруг, с треском магии, перед ней появилась принцесса Твайлайт Спаркл и села по ту сторону барьера, и... выглядела она иначе. Существо перед Рэрити было не тем улыбающимся аликорном, с которым она беседовала во время ночёвок, а тем отстранённым духом, что приветствовал её почти год назад.

— Твайлайт! — тем не менее воскликнула единорожка, прижимая копыта к полупрозрачному барьеру. Так близко и столь, столь далеко. — Я не могу войти!.. Я не...

— Рэрити же не вернётся, да? — прошептала Твайлайт, и хотя фраза была построена как вопрос, вопросительных интонаций в ней не было.

— Что?! Нет! Я здесь! — запротестовала единорожка, вновь и вновь пытаясь пробить барьер. — Твайлайт!

Но аликорн её не видела. Принцесса смотрела сквозь неё, потому что Рэрити была не более чем сном, призраком прошлого. Прилетела Элара и села рядом со своей хозяйкой, сова тоже смотрела в тоннель, прямо сквозь отчаявшуюся единорожку.

Внезапно Твайлайт рассмеялась. Тихий смех, больше похожий на хихиканье, но радости в нём не было. Слышалась лишь горечь, смирение, и... и разочарование.

— Стоило догадаться, — сказала она, и с магической вспышкой ожерелье появилось перед принцессой. Она смотрела на него одну, две, три секунды, прежде чем бесцеремонно швырнуть его в темноту туннеля. — Наверное, будет лучше, если никто и никогда сюда не сможет вернуться.

Рог принцессы зажёгся, и Рэрити поначалу не поняла, что делает Твайлайт, пока не увидела, как вдалеке в воздух поднялся книжный шкаф, открыв крадущийся силуэт марионетки хаоса. Твайлайт Спаркл, не слыша отчаянных криков единорожки, левитировала книжный шкаф над проходом и отступила на шаг назад.

— Прощай, Рэрити, — прошептала она, и на долю секунды показалось, что она смотрит прямо на единорожку, а не сквозь неё, прежде чем, наконец, опустить шкаф перед туннелем.

— Нет! — закричала белая пони, барьер теперь был чёрен, словно смола, она снова и снова била по нему копытами. — Пожалуйста! Что ты делаешь?! Твайлайт! Не надо! Прошу! Будь выше этого!

С последним ударом единорожка, обессилев, со слезами на глазах сползла по барьеру вниз.

— Пожалуйста... Твайлайт... — умоляла она, но мольбы оставались неуслышанными, потому что всё произошедшее было её виной. Все это её вина. Она ушла и прокляла себя, и теперь за это расплачивается Твайлайт Спаркл, и одна лишь мысль об этом была невыносима.

И Рэрити проснулась.

Проснулась в своей комнате в Кантерлоте, со слезами, что текли по лицу, с мучительной болью в груди и словами Дискорда, раз за разом повторяющимися в голове.

"И теперь её единственные друзья ушли навеки! Бедная маленькая принцесса. Не удивлюсь, если барьер стал чёрным как ночь".

Единорожка уткнулась лицом в копыта в попытке успокоиться, стараясь сохранить здравое мышление, что стремительно утекало. Надежда гасла, умирала, и вслед за ней погибнет и она.

Ей надо снять проклятие.

Ей надо снять проклятие, иначе оно пожрёт её целиком, если этого уже не случилось.

И она его снимет.

Рэрити встала с кровати и, спотыкаясь, нашла выключатель. Её дыхание было прерывистым и неровным, казалось, что она борется за каждый вдох, за саму жизнь. Она оглядела комнату и увидела свои перемётные сумки.

Она смотрела на них несколько секунд, а затем, действуя словно марионетка под управлением опытного кукольника, она подняла в воздух все свои вещи и направила их прямиком в сумки. Как только комната оказалось пустой, как и её разум, она подобрала сумки, надела их и вышла.

В темноте она проделала путь до гостиной, но, как и с Твайлайт во сне, её остановили в момент, когда она была близка к цели. На неё налетела пони, чуть не повалив на пол.

— Рэрити? — встревоженно спросил голос Рэйнбоу Дэш. — Почему ты не спишь? Погоди, ответишь чуть-чуть попозже, мне срочно нужно в туалет, потому что примерно через три секунды  я... ну...

Прежде чем единорожка успела ответить, пегаска метнулась к выключателю и зажгла свет. Выражение её лица резко изменилось, как только она увидела седельные сумки на спине белой пони.

— Рэрити?! Что?!.. Куда ты собралась?!

Единорожка лишь молча на неё уставилась.

А затем улыбнулась.

— Рэйнбоу, дорогуша! — восторженно воскликнула белая пони, потому что, ну, безумные кобылы всегда жизнерадостны, разве нет? — Отправляюсь в Холлоу Шейдс, чтобы увидеться с профессором, конечно же! Разве не очевидно? Сейчас он моя последняя надежда!

Пегаска побледнела.

— Ну здорово, совсем с катушек слетела, — она прикусила губу, бросив взгляд, полный отчаянной нужды, на коридор, ведущий в уборную, прежде чем вновь посмотреть на Рэрити. — Смотри... погоди, ты что, плакала?

Рэйнбоу потёрла лоб копытом, в кои-то веки выглядя совершенно растерянной.

— Эм-м, хорошо. Ладно! Просто... — она шагнула вперёд, осторожно сняла с Рэрити сумки и поставила их на пол. — Не волнуйся, Рэрс! Я сейчас... я быстренько в уборную, потом мы поедем в Понивилль и что-нибудь придумаем! Никому пока не надо ехать в Холлоу Шейдс, лады? Лады! Крутяк!

И хотя Рэрити не возражала, её улыбка погасла, и Рэйнбоу, заметив это, стала нервничать ещё больше.

— Слушай, просто иди за мной, — продолжала пегаска, взяв единорожку за копыто и уводя вглубь апартаментов, подальше от дверей. Как только они дошли до дверей туалета, Рэйнбоу повернулась к Рэрити. — Стой здесь и ничего не делай, пока я не вернусь, лады?

Пегаска попятилась, не отрывая от единорожки взгляда, затем осторожно открыла дверь в уборную. Как только она оказалась внутри, не теряя Рэрити из виду, она вздохнула с глубоким облегчением и улыбнулась, но, прежде чем закрыть дверь, предупредила:

— Стой. Не двигайся. Потому что я всё сделаю быстро, а ты медленная, если чего, то я тебя просто догоню.

Не прошло и минуты, как из-за двери раздался голос Рэйнбоу.

— Ты же всё ещё здесь?

— Да, — последовал сухой ответ.

— Хорошо, вот пока так и стой!

И единорожка действительно стояла.

Хотя формально это было не совсем точно. Как могла Рэрити стоять тут, если её здесь даже не было? Потому что пони, стоящая тут, была кем-то другим, кем-то другим, кем-то другим, а настоящая Рэрити, предприимчивая и благородная, была в библиотеке, что в Вечнодиком лесу.

Ей даже удалось кое-что осознать! Посреди безумия и беспробудного отчаяния, кто же мог подумать, что появится столь умная мысль! А именно, месяц назад Дискорд её не проклинал, о, нет-нет! Она была проклята задолго до этого, в тот день, когда вошла в библиотеку.

Только теперь она поняла, что хотя библиотека была для Твайлайт физической тюрьмой, медленно, но верно она стала и тюрьмой для разума. Ибо Твайлайт Спаркл жила, поглощённая своей виной, теперь и единорожке жить так же. Потому что, по правде говоря, она стала столь же безумна, как и Фриттер Коблер.

Если в разуме Рэрити ещё и оставались нити здравомыслия, то они начали стремительно рваться, ровно в тот момент, когда глаза опустились на одинокий ключ, торчащий из замка соседней двери. Она смотрела на него, казалось, целую вечность, а затем, одним быстрым движением вытащила ключ.

Тот завис в воздухе.

Рэрити молча таращилась на него, и в этой тишине последняя крупица здравомыслия умоляла её передумать.

А затем ключ поплыл к замку двери в уборную, и единорожка билась со своей совестью всё усерднее и усерднее, по мере того, как ключ легко скользнул в замок. Время остановилось. Её дыхание замедлилось, не было ни единой мысли, вся вселенная повисла на волоске, ожидая малейшего движения.

Что Твайлайт бы о ней подумала?

Что сказала бы, если бы сейчас её видела?

Вдруг всплыло воспоминание.

“Пока, Рэрити”.

И ключ щёлкнул в замке, а с ним лопнула последняя нить.

На мгновение воцарилась тишина, Рэрити в шоке смотрела на ключ, пока Рэйнбоу Дэш не заговорила.

— Рэрити? Что это было?! — момент тишины, а затем звуки отчаянных попыток пегаски открыть дверь. — Нет! Нет, Рэрити! Рэрити, открой дверь! Открой её!

Единорожка лишь продолжала смотреть. Всё было словно во сне. Оживший наяву кошмар, и она скоро проснётся, так ведь?

— Рэрити! — в отчаянии продолжала Рэйнбоу, слова её сопровождались стуком в дверь. — Рэрити! Не надо этого делать! Ты лучше этого! Умоляю, я знаю, ты выше этого!

Забавное ощущение, слышать, как воплощённый кошмар бился по другую сторону барьера.

— Рэрити!

Единорожка просто сидела.

— Рэрити! Клянусь, я выломаю эту дверь! — пригрозила пегаска, а единорожка лениво подумала, что выбить такую толстую дверь из красного дерева изнутри столь крошечной уборной будет настоящим подвигом. — Рэрити, умоляю! ПОЖАЛУЙСТА! ТЫ ЖЕ ЛУЧШЕ ЭТОГО!

Рэйнбоу была права.

Рэрити была лучше, но её здесь не было. Её здесь не было, не было, не было, а на её месте стояла другая кобыла. Пегаска продолжала звать её, а теперь пыталась докричаться и до Эппл Блум, а Рэрити лишь молча поднялась. Она встала, медленно, тихо, ужасно; прошла весь путь до гостиной, мимо закрытой двери в спальню Эппл Блум и, оказавшись в прихожей, надела свой плащ, взяла перемётные сумки и вышла через дверь.

Какая удача, что она в Кантерлоте! И какая удача, что поезда отправляются каждый час!

Когда единорожка прибыла, вокзал был пуст, за исключением пары прогуливающихся пони и местных служащих. Она подошла к билетной кассе и широко улыбнулась кассиру. Рэрити потянулась к своему кошельку, но в этот момент заметила треснувшее ожерелье.

Мгновение она колебалась.

Мгновение она говорила себе, что есть время передумать.

Мгновение стыд сжигал её.

А потом сомнения и стыд были подавлены, и единорожка расплатилась за билет на экспресс до Холлоу Шейдс.

---

Поезд прибыл примерно через час, и она увидела прогуливающихся в плащах пони с фонарями. Ах эти пони, что спешат по своим повседневным делам, пребывая, как и вся остальная Эквестрия, в столь блаженном и мучительном неведении.

Белая пони взглянула на небо, где сиял лунный свет, и подумала о Пинки Пай. Она не передаст Пинки Пай проклятие. Не будет такого! Всё будет хорошо, и никто больше не пострадает.

— Рэрити!

Единорожка обернулась, и мгновенно охватившая её паника улеглась, когда она увидела, как к ней трусит старейшина Муншайн.

— Дитя моё, сейчас нет и четырёх утра! Что ты здесь делаешь? — спросила старейшина, слегка пристукивая тростью по земле, словно сама она не бродила по улице в такую рань. Без сомнения, очередной судья, готовый вынести ей приговор! — Пинки мне не говорила, что ты запланировала визит в столь ранний час.

— А я не к ней! — быстро воскликнула Рэрити в стремлении побыстрее закончить разговор, поскольку у неё здесь были более неотложные дела. — Я вообще не планировала заходить к Пинки! Я занята ужасно важными делами.

Старейшина нахмурилась.

— Ты выглядишь обеспокоенной. Всё хорошо? Может, мне сказать Пинк...

— Обеспокоенной? О небеса, нет, — спокойно ответила единорожка, потому что всё действительно было прекрасно! Прекрасно, прекрасно, прекрасно, прекрасно, прекрасно! — Я в полном порядке, никогда себя лучше не чувствовала! Но, к сожалению, мне срочно надо бежать! Так много дел, и так мало времени!

Не дав возможности старейшине продолжить расспросы или остановить её, Рэрити поскакала к дому профессора. Когда она увидела, что в окнах верхнего этажа горит свет, в ней зародилась надежда. Единорожка бросилась к двери и несколько раз постучала.

— Профессор! — позвала она. — Профессор Эйв!

Когда ответа не последовало, она отступила назад и снова посмотрела наверх. Она левитировала ближайшую сломанную ветку и постучалась в одно из освещённых окон.

— Профессор! Просыпайтесь!

В конце концов, окно открылось, и голова профессора Эйва высунулась наружу, глядя на единорожку сверху вниз.

— О, профессор! — восторженно воскликнула Рэрити. — Доброе утро! Могу я войти?

На мгновение жеребец замер, пристально её рассматривая, затем скрылся в доме, оставив окно открытым. Не медля ни секунды, единорожка бросилась к двери и с нетерпением стала ждать, пока она откроется. При этом она посмотрела вниз, на своё ожерелье, и заметила весьма странную вещь.

Оно слегка светилось зелёным, прямо как в Вечнодиком лесу.

Однако, прежде чем кобыла успела над этим как следует поразмыслить, дверь открылась и на пороге появился профессор, щеголяющий весьма хмурым выражением лица.

— Мисс Рэрити, — сказал он, позади него парили часы. — Сейчас четыре утра.

Единорожка рассмеялась.

— О небеса, так рано? Время действительно летит незаметно! — Она прочистила горло и заглянула внутрь дома. — Профессор, могу я войти? Мне срочно нужно с вами поговорить.

— Ну что ж, я буду рад принять вас завтра... эм-м, сегодня... в подходящее время! Спокойной ночи, — закончил он беседу, закрывая дверь, но был прерван потоком магии единорожки, что настежь её распахнула. — Мисс Рэрити, что вы...

— Профессор, — улыбнулась единорожка, и, о принцессы, все силы уходили на то, чтобы её голос звучал вежливо и добродушно. — Прошу вас.

Эйв закатил глаза и многозначительно застонал.

— Ну хорошо, — пробормотал жеребец, отступая на шаг, чтобы Рэрити смогла войти.

Не потрудившись дождаться, пока профессор её проводит или предложит чего-нибудь выпить, белая пони бросилась в его кабинет, осматривать бумаги и газетные вырезки, развешанные по стенам, в попытке найти что-нибудь, что сможет ей помочь.

— Ну, что за срочное дело, что привело вас в столь ранний час? — спросил профессор, присаживаясь на стол в центре кабинета, не отрывая от единорожки взгляда.

Рэрити тут же села напротив Эйва, наконец почувствовав облегчение. Наконец-то, наконец она покончит с этим проклятием! Без сомнений!

— Ну, у меня вопрос к вам, как к эксперту по легенде про четырёх принцесс, и мне нужно как можно больше информации о том, как снять проклятие, — выпалила единорожка с лучезарной улыбкой. Она подобрала книгу из ближайшей стопки и начала её листать. — Ну же, есть идеи?

— Проклятие? — переспросил он. — Вы имеете в виду проклятие принцессы Кейденс?

Рэрити нетерпеливо кивнула.

— Да! Оно самое! — подтвердила она, закрыла книгу и отложила её в сторону.

Профессор не отрывал от белой пони взгляда.

— Ну, начнём с того, мисс Рэрити, — заговорил профессор, выпрямляясь, — что оно фикция. Ложь, придуманная принцессой Кейденс, чтобы скрыть убийства и иметь неплохое оправдание в своей бесполезности при "поиске" принцесс.

Единорожка продолжала улыбаться, игнорируя эти абсурдные теории.

— Понимаю, — довольно резко ответила она, — но, в теории, если бы оно было реальным, как его можно было бы снять?

И вновь профессор не отвел взгляда.

— Нет никакой теории, мисс Рэрити. Нет способа развеять проклятие, которого не существует. Вот и вся теория.

Улыбка единорожки на мгновение дрогнула, когда она провела копытом по полу, словно кошка, что точит когти о дерево.

“Терпение, Рэрити, терпение”.

— Профессор, я понимаю, — ответила она, и, ох, ей пришлось сделать воистину глубокий вдох, чтобы сохранить самообладание. — Но всё же, теоретически, как его можно было бы развеять?

— Но...

— Сделайте мне одолжение, профессор Эйв, — прервала единорожка его фразу, едва сдерживая желание подкрепить слова ударом копыта о пол. Затем она улыбнулась, потому что, о небеса небесные расчудесные, леди не пристало выходить из себя, верно? — Конечно же, жеребец, столь одарённый мудростью, сможет притвориться, что проклятие существует, так ведь?

Профессор нахмурился.

— Ну, есть информация о том, как, возможно, проклятие распространяется. Например, прось...

— Да, да, это мне не интересно, — перебила белая пони. — Мне интересно, как его снять.

Профессор что-то недовольно проворчал, очевидно, недовольный тем, что его снова перебили.

— Мисс Рэрити, ни в одной книге не объясняется, как снять проклятие, точно так же как ни в одной из них не говорится о том, как "теоретически" освободить этих ваших принцесс. Я, признаюсь, сделал пару заметок и построил пару гипотез по этому вопросу несколько лет назад, но, надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь переворачивать весь дом вверх дном, в столь ранний час, ради ваших домыслов.

Единорожка с трудом выдавила из себя улыбку. Глубокий вдох, дорогуша, держи себя в копытах.

— Ну хорошо, тогда я приду завтра. В более подходящее время, — смягчилась она, потому что, да, она способна подождать ещё несколько часов! Что значат три-четыре часа по сравнению с целой жизнью? Да ничего! Пустяки! — Уверена, в восемь утра будет самое подходящее время!

— Мисс Рэрити, вы можете прийти в любое угодное для вас время, но вы уйдёте с пустыми копытами, — ответил профессор, приподняв бровь. — Все мои заметки по проклятию, если я, конечно, их ещё не выкинул, находятся в моём доме, что в Рэйнбоу Фоллс, тут их точно нет.

Единорожка стиснула зубы.

— Профессор, — с усилием она вновь выдавила улыбку. — Так это совсем не проблема! Мы можем завтра же поехать в Рэйнбоу Фоллс! Я даже оплачу ваш билет!

Эйв лишь фыркнул.

— Мисс Рэрити, не знаю, что у вас за навязчивая идея с этим несуществующим проклятием, но я никуда не собираюсь ехать! У меня дела... дела, которыми, если позволите, я мог бы заниматься прямо сейчас... и, если вам нужна информация по этому вымышленному проклятию, вам придётся подождать до следующего месяца, когда я вернусь в Рэйнбоу Фоллс!

Следующего месяца.

Единорожка моргнула, глядя на него, потому что он же шутит, верно? Видимо, шутит, бредит, или просто жесток, если действительно думает, что она будет ждать ещё один месяц. Прошлый месяц длился для неё словно десятилетие, а он хочет, чтобы она подождала ещё один?

— У меня нет времени ждать ещё месяц! — сорвалась Рэрити, терпение её лопнуло. — Мне нужно снять проклятие прямо сейчас!

Профессор поднялся.

— Да нет никакого проклятия! А если и есть, то способа его развеять попросту не существует! А теперь, я попрошу вас…

— Я ПРОКЛЯТА, профессор! — перебила его единорожка, громко, чётко и сердито, теперь, когда пути назад не было, она вскочила и треснула копытом по столу. Каждое слово, что слетало с его губ, ощущалось словно удар, словно какой-то пони просил её остановиться, успокоиться и, таким образом, помочь ей, но, если он ещё хоть раз посмеет сказать, что проклятия не существует... — Принцесса Денза меня прокляла! И ты поможешь мне обойти проклятие, и мне плевать, что ты думаешь, что оно не реально!

— Да нет никакого прокляти...

А вот и оно. Нажата последняя кнопка, перерезан последний провод, и бомба замедленного действия внутри Рэрити наконец-то достигла конца отсчёта.

— Ещё как ЕСТЬ! — прорычала она, сгребая профессора магией и швыряя о ближайшую стену. Назад дороги не было, и осознание этого факта ничего не меняло. Её довели до этой точки, пробили её пределы, и если мир намеревался её сломать, что ж, без боя она не сдастся.

— Д-да что с тобой?! — воскликнул Эйв в тщетной попытке высвободиться из магического захвата Рэрити. — Это неприем...

— Неприемлемо?! Я расскажу тебе, что такое неприемлемо, сейчас даже покажу, профессор! — рявкнула единорожка, изо всех сил вжимая его в стену, затем подошла ближе и встала прямо перед ним. — Я нашла принцессу Твайлайт Спаркл месяцы назад, и теперь не могу найти её снова, потому что Дух обманом подвёл меня под проклятие!

— Послушай себя! — забрыкался жеребец, — ты сошла с ума!

Рэрити рассмеялась, и действительно, то был смех обезумевшей кобылы, коей она и была.

— О, дорогой мой профессор, а я и не спорю! Теперь ты, кстати, тоже проклят! — Маниакальное выражение исчезло с её лица, и она продолжила угрозу. — Поэтому слушай меня очень внимательно, ладненько? Ты сядешь со мной на следующий поезд до Рэйнбоу Фоллс и поможешь мне снять это исторгнутое небесами проклятие, или поможешь мне с...

Фраза единорожки оборвалась, когда она почувствовала, как какой-то пони обхватил её сзади, в отчаянной попытке оттащить от профессора.

— Рэрити! Умоляю, остановись!

А вот теперь мир единорожки действительно замер. Он сокрушил её, разорвав на куски, одним лишь голосом Пинки Пай. Это не было затишьем перед бурей. Это было затишье после шторма, что оставил после себя лишь руины.

Белая пони обернулась и увидела Пинки Пай, её глаза были полны слёз и чего-то ещё, гораздо, гораздо более страшного. Рэрити увидела страх. Страх, что вызвала она, страх, направленный на неё, и в этот момент ужасающая реальность наконец настигла единорожку.

Это был не кошмарный сон.

Всё было настоящим, вокруг была боль, и она стала монстром.

Она повернулась к профессору, что всё ещё был в её захвате, и вид её собственной магии, удерживающей профессора, ужаснул Рэрити, и в шоке она его выпустила. Единорожка начала пятиться назад в страхе от самой себя, и её копыто подлетело ко рту. Нет, нет, она вовсе не этого хотела. Пожалуйста, всего этого не было, пожалуйста.

— Р-Рэрити?

И белая пони вновь повернулась к Пинки Пай, единственной пони, что не настигло проклятие, единственной пони, что могла бы помочь, а теперь Рэрити...

— Прости меня, — прошептала единорожка, слезы жгли ей глаза, и она снова и вновь извинялась, хоть и знала, что никакие извинения не исправят то, что она сделала. Пони повернулась к профессору, который только что поднялся с пола, и в ужасе начала пятиться назад, назад, назад, назад, пока не упёрлась в стол, и поняла, что не может всего этого вынести.

Поэтому она сбежала.

Она выбежала из комнаты, за дверь, в окутанный тенями город. Она бежала куда глаза глядят, к месту, что заставит всё это прекратиться, что окончит кошмар, от которого нельзя было проснуться, который сама воплотила в жизнь.

Когда она совсем выбилась из сил, она подняла глаза и осознала, что судьба с ней ещё не закончила, потому что взгляд пал прямо на статую принцессы Луны.

Белая пони упала на круп, глядя на одинокую принцессу, умоляя об ответах, о прощении. Она прижалась копытом к статуе и уставилась на неё, ощущение прохладного мрамора открыло ей, что всё-таки это был не сон. Она действительно напала на профессора, она действительно приехала в Холлоу Шейдс, она действительно пережила нападение древесных волков, и она действительно больше не увидит...

— Рэрити!

Кобыла обернулась и увидела, как к ней спешит Пинки, неся с собой позабытые в доме профессора перемётные сумки, и, о, как же единорожке хотелось кричать. Как сильно хотелось сказать ей, чтобы уходила, уходила, уходила. Оставила меня в покое, думала она, пусть оставит меня в покое, пожалуйста.

— Рэрити?.. — вопросительно посмотрела подбежавшая Пинки, и хотя на лице её страха больше не было, печаль осталась.

— Я скучаю по Твайлайт, — прошептала единорожка.

Простая фраза, которую она избегала уже несколько недель, потому что её смысл был слишком невыносим.

И вот она произнесла её и уткнулась лицом в копыта. Она скучала по Твайлайт. Скучала столь сильно, столь отчаянно, словно пламя бушевало в груди, словно вода, заливающая лёгкие, словно кинжал, торчащий из груди, который она была не в силах вырвать, зная, что он её медленно убивает.

Рэрити скучала по ней и больше никогда её не увидит.

Незаметно для себя, под предлогом высшего блага, или даже долга, она позволила себе нуждаться в Твайлайт, даже больше, чем та нуждалась в ней.

— Р-рэрити, мы что-нибудь придумаем! — подбодрила Пинки, даже в такой ситуации не теряя настроя и оптимизма. — В-всё будет хорошо! Мы разберёмся...

— Нет, всё плохо, — выдавила из себя единорожка, потому что хорошего тут вообще ничего не было, хорошо никогда не будет, потому что слишком поздно пришло осознание, что мучения никогда не окончатся.

Не было способа перерасти всё это. Нельзя было зализать раны и найти другое решение, потому что до конца жизни Рэрити будет жить с мыслью, что Твайлайт всё ещё заперта в библиотеке. Всю оставшуюся жизнь она будет просыпаться со знанием, что потеряла Твайлайт из-за леса, и что из-за той же самой потерянной принцессы она утратила и своё сердце, целиком и полностью.

— Хотела бы я никогда её не находить.

Слова невольно слетели с губ, ужасное, непростительное признание.

— Нет не хотела бы! — не медля ни секунды, возразила Пинки, на что Рэрити лишь покачала головой, потому что, всё так, лучше бы им не встречаться.

— Хотела бы я никогда её не находить, — повторила она, потому что это было уже слишком, слишком невыносимо, а она этого не хотела. Потому что это уже была вовсе не сказка, из тех, что со счастливым концом, а просто жестокость.

— Нет не хотела бы, — мягко повторила Пинки.

Последовало мгновение тишины, прежде чем Рэрити вновь прошептала в копыта:

— Нет не хотела бы.

Нет, единорожка ни о чём не жалела. Не жалела о принятых решениях, о днях, что провела с Твайлайт Спаркл, и даже если эта боль будет с ней целую вечность, она никогда не будет жалеть о том, что принцесса Твайлайт Спаркл украла её жизнь.

Если бы она могла вновь пройти через всё это, зная к чему это приведёт, она бы не сомневалась ни секунды.

— Хочешь расскажу секрет?

Единорожка подняла опухшие и покрасневшие от слёз глаза, на блаженный миг отвлёкшись от боли.

— Ч-что?

Пинки Пай присела на корточки, и её улыбка немного померкла.

— Я думаю, что никогда не увижу принцессу Луну свободной.

Когда Рэрити не сумела сделать ничего, кроме как уставилась в недоумении, потому что уж от Пинки она таких мыслей никак не ожидала, розовая кобыла продолжила, ковыряясь копытом в земле.

— У меня нет никаких книг, и я даже не знаю, где именно заточена принцесса Луна. Но... — земнопони села прямо, её ушки приподнялись, а на лице расцвела улыбка. — Но это не значит, что мы не должны хотя бы попытаться, так? Разве ты не хочешь, чтобы принцесса Твайлайт стала свободной, даже если не ты её освободишь?

— Хочу, конечно же, — прошептала единорожка, как она могла не хотеть? Как можно было не хотеть, чтобы Твайлайт была свободна и счастлива?

— Ну тогда не сдавайся! — продолжила Пинки, вскакивая с места. — Нам понадобится вся-я-я-я-я-я информация что есть, и тогда другие пони используют её, чтобы найти принцесс!

— Но мы не можем, — слабо запротестовала Рэрити. — Я прокляла тебя, и... и теперь ты никогда больше не увидишь...

Белая пони вновь уткнулась лицом в копыта.

— Прости меня...

Пинки лишь со смешком фыркнула.

— Пф-ф-ф, подумаешь, глупое проклятие не удержит меня подальше от принцессы Луны, глупышка, точно так же, как глупое проклятие не удержит тебя от принцессы Твай, — воскликнула она, подтрусив к единорожке и сев рядом. Розовая пони зевнула и прижалась к Рэрити. — Я попрошу Луну сделать специально для тебя что-нибудь особенное, лады?

Рэрити изобразила лёгкую полуулыбку.

— О? Мне стоит приготовиться к тому, что принцесса меня поразит? — спросила она, но ответом ей послужил лишь тихий храп. Она моргнула, глядя на кобылу, прежде чем протяжно вздохнуть и поднять глаза к небу, на котором повсюду мерцали звёзды.

“Какая прекрасная ночь, — подумалось ей, — после такого ужасного дня”.

Она посмотрела вниз, на город, и вдалеке увидела семейную пару, что неспешно прогуливалась, прижавшись друг к другу и переплетя хвосты. Единорожка провожала их взглядом, наблюдая, как пара смеётся, и ощутила грусть. Всего несколько месяцев назад такое зрелище наполнило бы её надеждой на подобное будущее, а теперь...

Она не знала, как развеять проклятие. Не знала, можно ли вообще его снять.

Возможно, она никогда больше не увидит Твайлайт.

Когда пара скрылась, направляясь в своё “жили долго и счастливо”, Рэрити вновь подняла глаза к небу. Твайлайт заслуживала такого будущего. единорожка помнила, как принцесса улыбалась в библиотеке, в кои-то веки смеялась, не одержимая своими внутренними демонами.

Единорожка осознала, что больше, чем счастья для себя, она желала счастья для Твайлайт, которая... которая страдала уже слишком долго. Она хотела, чтобы аликорн вновь проводила дни под светом солнца, исследовала чудеса мира, с Рэрити, или без...

Слёзы вновь наполнили глаза, в последнее время весьма обычное состояние. Боль нельзя было перерасти, так ведь? Она будет преследовать её каждый день. Её личный демон, её Аметист Винд, и всё же... и всё же Твайлайт боролось много дольше.

Ради счастья Твайлайт Рэрити даст бой своим внутренним демонам хотя бы для того, чтобы однажды, в обозримом будущем, принцесса избавилась от своих.

Минуты шли одна за другой, единорожка была предоставлена своим мыслям, пока не появилась третья пони, крайне запыхавшаяся Рэйнбоу Дэш, что приземлилась прямо перед ней.

— Рэрити! Вот ты где! — говорила она между вдохами. Её ноздри раздулись, и она топнула копытом. — Мне лететь сюда, неся на себе Эппл Блум! Ты хоть представляешь сколько она весит?! И теперь я должна купить Спитфайр новую дверь, потому что... потому что...

Пегаска потеряла мысль и, похоже, только сейчас хорошенько рассмотрела единорожку. Её гнев угас, а ушки опустились.

— ...ты в порядке?

Единорожка улыбнулась.

— А я выгляжу, как будто в порядке?

— Выглядишь хреново.

— Правда? — с широкой улыбкой спросила Рэрити, приглаживая гриву. — Спасибо! Это мой последний дизайн, "Абсолютное Выгорание"! Я, знаешь ли, на шаг опережаю моду.

— Ага, заметно. — Рэйнбоу взглянула на Пинки Пай. — А она... ну, ты знаешь...

— Не знаю точно, — ответила единорожка, и её улыбка исчезла. — Полагаю, узнаем, когда она проснётся.

Рэрити опустила взгляд и убрала выбившиеся из гривы волосы с лица Пинки.

— Я действительно всё это сделала, да? Не могу даже думать о том, как я буду всем всё компенсировать.

— О, это точно, — строго сказала пегаска, затем её ушки опустились, и она отвела взгляд. — Мы... я думаю, мы могли бы более явно дать тебе понять, что нам не всё равно. Прости.

— И мне стоит извиниться.

Рэйнбоу подсела к единорожке с противоположной от Пинки стороны.

— Что теперь?

Рэрити вздохнула.

— Подождём пока она проснётся, а после... даже не знаю.

— Не знаешь? Чего не знаешь? — спросила Пинки, сонно моргая, глядя на Рэрити. Затем она села, громко зевнула и ахнула. — Ух ты! И Рэйнбоу Дэш здесь! Приветик!

Улыбка розовой пони угасла.

— А чего ты так на меня уставилась? — спросила Пинки, пока подруги выжидающе на неё смотрели. — Хм. А!

Земная пони стукнулась копытцами.

— Я виделась с принцессой Луной! Она передавала привет! — сказала она со всей беспечностью в мире.

Вздох облегчения Рэйнбоу точь-в-точь повторил вздох Рэрити, и две подруги прислонились к статуе. Хвала небесам, подумала единорожка. Спасибо-спасибо-спасибо.

— Глупышки! — внезапно сказала Пинки. — Я думала, что вы больше не хотите быть моими друзьями. И мне действительно было грустно.

Земная пони высунула язык.

— Могли бы сразу догадаться, что никакое дурацкое проклятие меня не остановит!

— Ну вот, видишь, Рэрити? Ты можешь хотеть снять проклятие и при этом не разыгрывать из себя королеву драмы! — игриво отметила Рэйнбоу, усмехнувшись, когда единорожка закатила глаза.

— Ха-ха-ха, сейчас животик надорву, — саркастически пробормотала белая пони. Некоторое время они посидели в тишине, прежде чем единорожка подняла свои перемётные сумки с земли и закрепила их на себе. — Ну хорошо, как говорится, шоу должно продолжаться. Я вернусь в дом профессора и...

Рэрити потёрла переносицу. Ох и трудное же ей предстоит извинение. С другой стороны, может, теперь он действительно поможет.

Она собралась встать, и когда магией немного приподняла для удобства сумки, уложенный на самый верх свиток выпал и приземлился прямо перед ней, послав лишний толчок в сердце. Единорожка опустила сумки и осторожно взяла письмо Твайлайт в копыта.

Похоже, время пришло.

— Что это? — с интересом спросила Пинки. — От кого оно?!

— От Твайлайт, — ответила Рэрити. — Я... я его ещё не читала.

— Что?! Да ты издеваешься! — выпалила Рэйнбоу, вставая. — Рэрити, если здесь описан способ снять проклятие, я тебя прямо здесь и закопаю!

Стыд обжёг единорожку, хотя ей и хотелось как-то возразить, она не могла. Если в этом письме действительно был описан способ покончить с проклятием, она с удовольствием снимет с Рэйнбоу почётную обязанность смертоубийства, поскольку быстрее справится с этим сама.

— Ну так читай давай! — надавила пегаска, и Рэрити прикусила губу.

Шоу должно продолжаться, сказала она себе, развернула свиток и начала читать.

Дорогая Рэрити.

Не знаю, как тебе и сказать, да и не хочу, но это, наверное, последний раз, когда я тебе пишу.

Не знаю, что и делать. Не знаю, что вообще пытаюсь сказать. Я уже написала пятнадцать черновиков этого письма.

Ты знала, что у меня ломит в груди? На самом деле, это поразительно! Я и не знала, что могу чувствовать боль. Ты, мне кажется, об этом как-то рассказывала. Фантомные боли? Я написала небольшую исследовательскую работу об этом, между шестым и седьмым черновиком письма. В нём всего тридцать страниц, что, по мне, довольно мало для первой редакции, но уверена, что с последующими доработками, объём увеличится.

Я не знаю, как снять твоё проклятие. Я прочла все книги, что были у меня по этому вопросу, и не нашла ничего полезного. Я вновь попыталась поймать магию хаоса из лабиринта, но теперь она ещё сильнее сопротивляется. Мне кажется, она что-то знает. Скорее всего, знает. Я и об этом написала небольшое эссе, которое попробую тебе отправить, если это не моё последнее письмо.

Ты мне ещё не писала. Ну конечно, не писала! Сейчас ты не можешь! Флаттершай в своём письме сообщила, что ты в больнице, и я наказала совам перестать водить тебя в библиотеку. Ты на меня сердишься? Они вот точно сердятся. Темис игнорирует меня уже... ну, не знаю как долго, с тех пор как с моим календарём и часами произошёл несчастный случай, который я предпочла бы не обсуждать, но по ощущениям прошло много времени. А Элара перестала убирать мои бумаги. Я даже не осознавала, как их у меня много.

Мне кажется, что я боюсь получить от тебя письмо. Не потому, что я этого не хочу! Я по тебе скучаю. По-настоящему скучаю. Я волнуюсь, что однажды ты перестанешь писать мне письма, точно так же как я всегда боялась, что ты перестанешь приходить. А теперь так и случилось. И однажды ты перестанешь писать мне.

Я собираюсь найти способ снять проклятие, ну, или дождаться тебя. Я не собираюсь сдаваться. Ты обещала, что вернёшься, и я тебе доверяю.

Мне не нужно больше посылать писем, потому что я лично скажу тебе всё что должна сказать, когда ты вернёшься.

Твоя

Твайлайт.

— Мне не нужно больше посылать писем, — читала Рэрити вслух, с глазами, блестящими от слёз, и с улыбкой на губах. — потому что я лично скажу тебе всё что должна сказать, когда ты вернёшься.

Опустилась тишина, единорожка свернула свиток, и, хотя она и открыла рот, собираясь заговорить, Пинки её опередила.

— Принцесса Твайлайт такая глупышка! — сказала она, скрестив копыта и нахмурившись. — Кто вообще начинает письма с таких фраз?

Прошло ещё одно краткое мгновение тишины, и впервые, казалось, впервые за вечность Рэрити хихикнула, и каким же облегчением это ощущалось. И как же сильно ей этого не хватало.

— Ну, не только принцесса Твайлайт! — с улыбкой добавила Рэйнбоу. — Рэрити, знаешь ли, могла бы прочитать письмо целиком!

Хихиканье единорожки переросло в смех, она прижала письмо к груди, и впервые за целую вечность мысль о Твайлайт не была болезненной.

О её глупой малышке-принцессе, за которую она будет сражаться, что бы ни случилось.

— Ох, мы действительно сто́им друг друга, а? — спросила она, и её щёки уже начинали болеть от улыбки, потому что как же ей до этого не хватало улыбок, смеха и ощущения, что всё в конце концов будет хорошо.

Рэйнбоу Дэш наконец встала, и выглядела она лучше, чем за все последние недели.

— Ну, поскакали! Проклятие само себя не развеет, пока мы сидим тут и смеёмся! — с этими словами она поднялась в воздух. — Увидимся в отеле!

Рэрити и Пинки смотрели ей вслед, и как только пегаска скрылась из виду, розовая пони подскочила.

— Пойдём, Рэрити! — позвала она, подавая копыто единорожке. — Мы должны помочь спасти принцесс, даже если...

Рэрити не ответила, лишь плотнее прижала письмо к груди.

— Ну давай... — с улыбкой подбодрила Пинки. — Даже если...

— Даже если это случится не в нашей жизни, — подхватила единорожка, не чувствуя больше боли от этих слов, потому что она дала обещание, которое планировала сдержать. Она приняла копыто Пинки, встала и глубоко вдохнула.

— Теперь нам просто осталось решить, чем мы займёмся! — воскликнула розовая пони, пускаясь трусцой. — Есть идеи?

Рэрити оглянулась на статую принцессы Луны, прежде чем последовать за Пинки Пай к тому, что ждало их впереди.

Возможно, подумалось ей, впервые за долгое время испытывая настоящую надежду, моё светящееся зелёным ожерелье будет неплохим началом.