Жёсткая перезагрузка

Если сперва не вышло...

О боли можно сказать многое, я добавлю лишь одно: боль — это больно.

Очень больно.

Большинство пони не понимает, что я нередко сталкиваюсь с ней на моём поприще. «Твайлайт Спаркл живёт в библиотеке и носа не кажет из-за книг», — наверное, говорили они. «Устроилась себе под крылышком у принцессы и горя не знает», — вторили другие. «Что вообще она может знать о боли? То ли дело мы, постоянно натыкаемся на всё подряд и влетаем головой в стены. Что может быть больнее этого?»
Ну так вот, эти пони ни хрена не смыслят в боли, если только они никогда не пытались пропустить через свой рог необузданную мощь мироздания, которая после взрывалась у них перед лицом.

Я застонала. Голова болела так, будто на ней сплясал чечётку табун разжиревших земных пони без чувства ритма.

— Не получилось, кажись, — проговорил Спайк. Мой друг. Мой самый главный помощник. И в данный момент — мой мучитель. В ответ я лишь снова застонала.

А ведь как тщательно я это планировала: дважды проверила все мои расчёты, потом трижды перепроверила результаты предыдущей проверки.
День обещал быть просто замечательным. Я снова была в Кантерлоте после стольких-то лет. Ну, после трёх, вообще-то, но и это довольно большой срок, даже если я провела его в Понивилле в компании самых лучших друзей, о которых я могла только мечтать.

Правда, с другой стороны, сколько книг я могла бы прочитать за эти три года? Никак не меньше пары тысяч. Вот почему я была рада вновь очутиться в Кантерлотской библиотеке, неожиданно обнаружив, что королевским указом мне был предоставлен неограниченный доступ к запретным секциям и любым древним книгам из архива. Пусть и зная, что продлится это всего несколько дней, отчасти я желала остаться здесь навечно. Очень сложно было устоять перед искушением опробовать всё великое множество заклинаний, хранящихся в библиотеке.

Сами посудите, кто в здравом уме прошёл бы мимо заклинания, которое, судя по описанию, позволяло управлять пространством и временем?

— Чтоб я ещё хоть раз попыталась сотворить заклинание, утверждающее, будто я смогу управлять пространством и временем, — проворчала я настолько решительно, насколько позволяла пульсирующая в висках боль.

— Оно хоть сделало что-нибудь, прежде чем взорваться? Или между первым и вторым взрывами? — спросил Спайк, вроде бы действительно беспокоясь. Никогда не могла понять, когда он ехидничает. Разумеется, заклинание не может взорваться дважды, однако, если бы могло, готова поспорить, ощущения были бы схожи.

— Сомневаюсь, Спайк. Ничего не понимаю. Сам Старсвирл Бородатый создал это заклинание, чтобы увидеть потенциальные варианты развития событий, но оно будто бы вообще не сработало, — ответила я. Быть не может, чтобы я что-либо упустила. Знаю, прозвучит немного самонадеянно, но я дважды и даже четырежды проверила каждый компонент заклинания, начиная с нарисованного мной мелом вокруг себя колдовского круга, который выцвел и истёрся, и заканчивая мельчайшими деталями каждой из рун, полностью стёртых потоком магической энергии, что я вливала в них.

Ну и ладно. Всё равно это было экспериментальное заклинание. Не более чем непроверенная гипотеза, даже несмотря на заметки Старсвирла. Вряд ли можно удивляться подобным последствиям, когда имеешь дело с теоретическим чародейством, так ведь? Мне нужно лишь удвоить мои усилия, заниматься ещё упорнее, наплевать на удобства и потребности, пока я не разберусь...

— Э-э, Твайлайт? Может, пойдём перекусим? Уже самое время, — предложил Спайк. Глупенький дракончик. Только потому, что... ого, уже три часа? Мой живот предательски заурчал, громко напоминая о себе. Один — ноль в вашу пользу, биологические потребности.

Мы со Спайком вышли из замка и отправились бродить по Кантерлоту, этому бесконечно поразительному городу, полному музеев, истории и сказании давно ушедших времён.

А ещё он буквально кипел жизнью. Повсюду сновали пони, которых когда-то давно я бы даже не удостоила вниманием. Теперь же благодаря моему углубленному изучению дружбы я понимала, что мир не ограничивался четырьмя стенами моей комнаты и книгами. Сейчас же основным преимуществом этих пони было то, что некоторые из них могли приготовить вкуснейший салат из нарциссов и лепестков роз и порцию жареного сена. До чего же удачное совпадение, что в радиусе восьмисот метров от замка располагалось три заведения, где подавали их так, как я люблю.

На самом деле никакого совпадения нет. Если учесть зонирование Кантерлота и экономическое положение близлежащих кварталов, вероятность наличия подобного заведения составляет семь целых три десятых к одному. Упреждая вопросы, скажу, что, да, я проводила расчёты.

Мы особо никуда не торопились, так что после долгой прогулки мы выбрали наиболее удалённое от замка из всех трёх кафе под названием «Травяной холм». Стоял прекрасный день, поэтому мы заняли столик снаружи. Восхитительный салат вкупе с лёгким ветерком, треплющим мою гриву, быстро подняли мне настроение. Напротив меня сидел Спайк, жующий сапфир. Вот уже в который раз он показал, что знает меня лучше, чем я сама.

Я наклонилась и чмокнула его в щёку, отчего он поперхнулся и заёрзал.

— Ну хватит, Твайлайт. Что на тебя такое нашло? — откашлявшись, спросил он. Какой же он миленький, когда смущается; вогнать его в краску было даже как-то слишком легко.

— Это моя тебе благодарность за помощь в библиотеке. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Он покраснел, бормоча что-то о сентиментальных единорогах и телячьих нежностях. Усмехнувшись, я вернулась к салату, попутно разглядывая проходящих мимо пони. Большинство из них, если не ошибаюсь, были студентами либо профессорами из ближайшего университета. Полностью погружённые в разговоры или собственные мысли, некоторые из них едва не сталкивались друг с другом, до самого последнего момента не замечая препятствий. Хотя, не мне их судить: я сама как-то раз, зачитавшись, свалилась в яму, ограждённую со всех сторон предупреждающими огнями и табличками.

В свою защиту могу сказать, что это была очень интересная книга о методах размножения грибов.

Да, день начался не так хорошо, как хотелось бы, но сейчас, после того как я наелась, во мне немного прибавилось уверенности, что пройдёт он отлично. Мои друзья, скорее всего, уже сели на поезд из Понивилля и должны были прибыть через несколько часов. Мама и папа, наверное, не сильно обрадуются тому, что им придется разместить на ночь аж пятерых пони, однако они сами говорили, что хотели узнать их получше, поэтому, думаю, всё образуется. К тому же, в случае если нам не хватит места, Шайнинг и Кейденс разрешили воспользоваться их квартирой, пока их нет в городе.

Я мысленно заставила себя перестать искать проблемы на пустом месте и постоянно волноваться по пустякам. Этим великолепным осенним днем я была в величайшем городе Эквестрии, и весь вечер был в моём распоряжении. Уверена, всё будет отлично.

— Эй, Твайлайт? Ты ничего не слышишь? — спросил Спайк.

Я прислушалась, зная, что слух у драконов куда лучше, чем у пони. Вроде ничего... хотя нет, есть кое-что. К общему гулу оживлённого города примешивался какой-то глухой шум. Прохладный вечерний ветер доносил до меня скрипучий, монотонный звук.

— Похоже на жужжание. Но откуда оно? — удивилась я. Глянув вверх, я заметила в небе тёмные фигуры, двигающиеся между крышами домов. С земли они походили на пегасов, но их очертания были каким-то неправильным — слишком угловатыми для пони, и я никак не могла разглядеть крылья. А ещё двигались они совсем не как пони — скорее, как насекомые, нет, рой насекомых, правда, я не понимала, почему именно это пришло мне на ум.

Сидящая за одним из соседних столиков кобыла вдруг истошно закричала. Чашка холодного чая, которую ей нёс официант, разбилась вдребезги. Самого же официанта окутала волна зелёной магической энергии. А когда сияние угасло, на месте официанта предстала уродливая пародия на пони.

— Чейнджлинг! — завопил кто-то. Мне понадобилось пару секунд, чтобы понять, что это была я.

Не успела кричащая кобыла опомниться, как чудовище кинулось на неё и, вонзив клыки ей в шею, повалило её на пол, попутно опрокидывая стол. Упавший стол загородил от меня самый ужасный момент, однако её крик, перешедший в тошнотворное бульканье, а потом резко затихший, позволил моему воображению самому дорисовать случившееся.

Крики только усилились, когда ещё больше чейнджлингов наводнило улицу. Как такое может быть? Существует как минимум восемь причин, почему это невозможно. Во-первых...

— Твайлайт, нам нужно убираться отсюда, — быстро сказал Спайк, прерывая ход моих мыслей. Я кивнула, и мы бросились бежать к замку. Если и существовало более безопасное, по нашему общему мнению, место во всём городе, то это точно был он. Мы бежали со всех ног, а я тем временем усиленно пыталась не обращать внимания на крики отчаяния от пони, когда на них нападали чейнджлинги. Мимо моей головы, в сантиметре от рога, просвистел брошенный кем-то булыжник, который попал в витрину бутика на углу улицы. Повсюду брызнули осколки. Меня вроде не зацепило, однако ж я сильно сомневалась, что заметила бы сейчас порезы.

До ворот замка оставалось каких-то полкилометра, когда перед нами приземлилось шестеро чейнджлингов, преградивших нам путь. Вместо того чтобы разом накинуться, они принялись осторожно надвигаться. Неужели они запомнили нас с прошлого раза?

Мы со Спайком развернулись, намереваясь сбежать тем путем, которым пришли, но и там оказались чейнджлинги. Некоторые из них уже расправились со своими жертвами и, завидев нас, начали блокировать выходы с улицы.

— Сюда, Твай, — позвал Спайк, кивая в сторону переулочка между продуктовой лавкой и кегельбаном. Вёл ли он куда, или же заканчивался тупиком через несколько метров — я не видела, самое главное, что там не было чейнджлингов.

— Поняла. На счёт «три» бежим туда, — ответила я. Но Спайк покачал головой:

— Нет. Я задержу их, а ты доберись до замка. Расскажи обо всём принцессе и... не знаю, сколдуй что-нибудь или ещё чего. Ты разберёшься, как делала это всегда.

— Я тебя тут не брошу.

— Эй, я ж дракон. Я им без боя не сдамся. А вообще, готов поспорить, что я в одиночку справлюсь со всей их армией. Ты давай, беги быстрее и придумай что-нибудь, пока я не вынес их всех с завязанными глазами, хорошо? — Он пытался выглядеть храбро, но страх отчётливо читался у него на лице.

Я силилась придумать ответ, но времени на это уже не оставалось. Чейнджлинги подбирались всё ближе и ближе. Как бы ни была мне противна сама мысль о том, чтобы бросить его здесь, некая отстранённая, логическая часть моего разума говорила мне, что он прав.

— Я люблю тебя, Спайк. — Что ещё я должна была сказать?

— Я тоже тебя люблю, Твайлайт. И остальным передай, как сильно я их люблю, ладно? Ну, знаешь, если я не успею победить чейнджлингов до того, как они сюда доберутся, — произнёс он. Хотела бы я его обнять ещё разочек, но эти твари мигом бы на нас накинулись. Сдержалась я с огромным трудом.

Я рванула ко входу в переулок, слушая, как Спайк дразнит окруживших его чудовищ. Через мгновение сзади полыхнуло зелёное зарево, и меня обдала волна жара от пламени его дыхания. Я почти добралась до переулка. Моих ушей достиг жуткий вопль, но крики боли и страха послужили достаточным доказательством тому, что огненная атака Спайка достигла цели. Я не рискнула оглянуться проверить.

Свернув за угол, я очутилась в переулке. Слава принцессам, он не заканчивался тупиком. В конце этого «тоннеля» маячил свет. Я старалась игнорировать крики позади меня. Сейчас нельзя было думать об этом. Нужно было добраться до дворца и как-нибудь всё это исправить. Я выскочила из переулка на улицу и обнаружила...
Дюжину чейнджлингов, уставившихся на меня.

В отличие от предыдущей группы, эти не стали осторожничать. Один из них прыгнул на меня, не дав мне времени придумать новый план. Я рефлекторно отбросила его магическим импульсом, но остальные быстро окружили меня. Вертя головой, я пыталась не упускать их всех из виду, однако не прошло и нескольких секунд, как другой чейнджлинг повалил меня на землю. Должен же быть какой-то выход! Я была уверена в этом. Стоило телепортироваться куда-нибудь, где будет безопасно, и обдумать мой следующий ход.

Я мысленно уже выстраивала заклинание, когда моё тело пронзила резкая боль. Один из монстров пнул меня в бок своим дырявым подобием ноги, и я готова поклясться, что ощутила, как треснули три моих ребра, создавая настоящую симфонию мучительной боли. Мне было трудно дышать. Не в состоянии сделать что-либо, я могла только смотреть на дворец, который был так близко, но в то же время слишком далеко. В воздухе я видела пегасов из стражи, мечущихся туда-сюда и сбивающих чейнджлингов. Однако рой был слишком крупным. Стражники медленно отступали, их поражение оставалось лишь вопросом времени. Спустя пару секунд вид мне заградил чейнджлинг, подошедший ко мне и начавший внимательно изучать меня.

Затем он превратился в меня, ну, точнее, принял мой облик. В то время как он продолжал внимательно глядеть на меня, стараясь выяснить характерное мне поведение и жесты, в поле моего зрения вышли ещё два чейнджлинга. Один из них издал сухой кашляющий звук, который, догадалась я, был их смехом. Я хотела взорвать их, унести на тот свет хотя бы нескольких тварей, но любое движение приносило мне невыносимую боль. У меня просто не было сил терпеть её.

Я никогда не думала, что моя жизнь закончится вот так.

Если до этого у чейнджлингов и был какой-то страх передо мной, то теперь он весь испарился. Я не видела тех, что кусали мой бок, но чувствовала, как их клыки вонзаются в мою плоть. Перед моим темнеющим взором предстал другой чейнджлинг, который наклонил голову, после чего я почувствовала давление на моей шее. Давление усилилось, пришла самая сильная боль из всех, что я когда-либо ощущала, а потом всё закончилось.

И где, спрашивается, справедливость, если после смерти я по-прежнему чувствовала боль. Мои глаза закрыты, но я сжала веки ещё сильнее. Больно было почти так же, как после взрыва заклинания ранее днём.

Хм, если подумать... боль практически идентичная, не больше и не меньше и в том же самом месте. Моя шея, как и ребра, в порядке, а вот голова...

— Не получилось, кажись.

Я бы узнала этот голос из тысячи — голос, который я уже не надеялась услышать вновь. Ради него про боль можно было и забыть. Я резко раскрыла глаза — и вот он, мой самый верный помощник, стоит прямо передо мной, живой и невредимый.

— Спайк! — полупростонала я.

Мой голос отказывался мне подчиняться. Я едва стояла на ногах — из-за кровопотери, что ли? Но это не остановило меня от того, чтобы броситься к нему и изо всех сил обнять. Было больно, но оно того стоило.

— Я так тебя люблю, Спайк. Как же я рада, что ты в порядке.

— Что это заклинание с тобой такое сделало? Всё со мной нормально. — Судя по голосу, он был удивлён и немного недоволен. Как он мог так говорить после того, что только что случилось?

Хорошенько оглядевшись, я поняла, что нахожусь в библиотеке — в запретной секции, если конкретно, где несколько часов назад мне в лицо взорвалось заклинание. Больше того, я стояла посреди остатков нарисованного мной чародейского круга, который ещё дымился от магической энергии, пропущенной через него.

Выходит, заклинание сработало? Неужели оно показало вариант будущего, где на Кантерлот напали чейнджлинги? Мне раньше приходилось пользоваться заклятьями прорицания, но никогда ничего похожего я не ощущала. Все было так реально...

— Твайлайт? Может, уже отпустишь меня? — попросил Спайк.

Я опустила его на пол и глянула на часы. Три часа пополудни. Значит, ничего этого не было. Я в порядке. И всё остальное тоже будет в порядке. У меня забурчало в животе
— я опять проголодалась. Спайк тут как тут:

— Хочешь, сходим в «Травяной холм» и закажем салат или ещё чего-нибудь?

— НЕТ! — прокричала я чуть настойчивее, чем хотела. — То есть... чем идти в город, давай лучше заскочим на кухню. — Я не хотела говорить настоящую причину моего нежелания уходить из замка. Она звучала нелепо даже у меня в голове. Хотя, наверное, мне всё же нужно было рассказать кому-нибудь об этом. Но не сейчас. Сейчас я не хотела расставаться со Спайком ни на секунду. Кажется, он заметил, что я липла к нему, шагая ближе, чем обычно, однако меня это не волновало.

Путь от библиотеки до кухни занял у нас всего несколько минут. Шеф-повар Амюз Буш радушно поприветствовал меня и спросил, чего бы нам хотелось съесть. Я ответила, что мы пришли только заморить червячка до ужина и что ему не надо утруждать себя готовкой, поскольку я сама вполне могла управиться с этим.

Как и всегда, он отказался. Обычно я терпеть не могла, когда передо мной заискивали только потому, что я была ученицей принцессы, делая исключения разве что в тех случаях — и не надо меня судить за это, — если выпадала возможность быстро получить какую-нибудь редкую книгу. Однако видя, что шеф-повар явно гордился своей работой и сама мысль о том, чтобы в его кухне готовили «обычную еду», была ему весьма неприятна, я уступила. Не прошло и минуты, как перед нами стояли две тарелки с едой: кристалл кварца с вкраплениями изумрудов для Спайка и сэндвич с лилией и азалией для меня. Я поблагодарила его, и даже Спайк, уже набивший рот самоцветами, пробормотал нечто похожее на «спасибо», после чего мы перешли в столовую.

Еда, разумеется, была восхитительной и исчезла, на мой взгляд, слишком уж быстро. Торопиться в библиотеку не имело смысла. После увиденного мной ранее я чувствовала себя будто заново родившейся. Цвета были насыщеннее, музыка звучала приятнее, и всё в мире было отлично. Около часа мы со Спайком болтали на всякие разные темы, я внимательно слушала каждое его слово.

Быть может, было даже к лучшему, что я сотворила то заклинания. Как Паломино Скруджа из «Истории кануна Дня согревающего очага», меня посетило мрачное видение возможного будущего, чтобы я ценила то, что имею. Я была так счастлива, что меня не заботило, насколько излишне преувеличенным это казалось.
Внезапно раздался грохот, и весь замок сотрясся. Со стола позади нас слетела тарелка, вдребезги разбившаяся о пол. Среди присутствующих в столовой пони послышался тревожный шёпот.

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, — разнесся по помещению голос стражника. — Мы контролируем ситуацию, но нам нужно, чтобы вы все оставались здесь и не подходили к окнам.

Замок снова тряхнуло. Никто не поверил стражнику, но что делать, тоже никто не знал. Вопреки предупреждению я направилась к ближайшему окну. Неведение было гораздо хуже любых кошмаров, что творились снаружи. Стражники крикнули мне остановиться, но не сделали попытки задержать меня.

На улицах Кантерлота копошились тёмные фигуры. Чейнджлинги, поняла я, хотя вроде как не должна была различить их с такой-то высоты. Получается, заклинание служило своего рода предупреждением? Неужели я впустую потратила возможность остановить всё это?

— Твайлайт, — послышался другой голос. Я быстро развернулась. Именно этот голос я хотела услышать прямо сейчас. Голос, чей обладатель может исправить это — та, кто может всё.

В дверях, во главе взвода стражников, стояла принцесса Селестия.

— Идём быстрее, моя верная ученица, нам нельзя терять время. Мы должны добраться до Элементов гармонии, дабы остановить вторжение, — проговорила она, затем, не дожидаясь ответа, развернулась и зашагала к центру замка.

На миг задержавшись сказать Спайку, чтобы он никуда не уходил, я последовала за ней. Вот, что мне нужно было сделать с самого начала, — пойти к принцессе. Возможно, она сумела бы предотвратить случившееся, и сейчас всё уже было бы в порядке. Если бы только...

— Принцесса, как мы используем Элементы без моих друзей? Они прибудут только вечером, а к тому времени может быть уже поздно, — сказала я. Долю секунды принцесса казалась удивленной. Я готова была поклясться, что говорила ей о приезде моих друзей.

— Ты как никогда сообразительна, моя верная ученица. Прежде я уже использовала Элементы, так что, уверена, мы с тобой что-нибудь придумаем, чтобы спасти Эквестрию, — ответила Селестия. Звучало разумно, хотя я не могла отделаться от мысли, что принцесса что-то недоговаривала. Наверное, она просто не хотела показать мне и стражникам, что её точно так же удивило вторжение.

По мере приближения к хранилищу звуки битвы становились громче. Я даже заметила всполохи магии на роге Селестии. Она, должно быть, укрепляла защитные чары замка, хвала ей.

Мы почти добрались до входа в хранилище, когда позади нас послышалось шипение. Я не успела даже среагировать, как стражники молниеносно развернулись навстречу спрыгнувшему с потолка чейнджлингу. Тем не менее ему было не суждено приземлиться на пол: шестеро стражников разом выпустили разряды магии, оставив после существа лишь уродливые подпалины на ковре.

— Чейнджлинги уже слишком близко, Твайлайт. Мы со стражей останемся здесь и прикроем тебя, а ты открой двери. Я же показывала тебе, как это делается, верно? — спросила Селестия. Я кивнула. После прошлого вторжения Селестия показала нам с Луной, как проникнуть в хранилище на случай, если она будет недоступна. Нельзя было терять время. Я обогнала стражников и опустила рог на уровне с закрывающим механизмом, готовая отпереть украшенную дверь, за которой хранились самые могущественные артефакты в Эквестрии.

Я замешкалась.

Было во всём происходящем нечто странное. С одной стороны, я хотела быстрее открыть дверь, чтобы спасти положение, но с другой... что-то тут не сходилось.

— Торопись, Твайлайт! — крикнула принцесса Селестия из коридора. Она же права, так ведь? У меня нет времени на эти глупости. Если только...

— Вообще-то, принцесса, мне кажется, что лучше вам открыть дверь, пока я со стражниками присмотрю за входом, — ответила я. Ну конечно же, сейчас принцесса подбежит ко мне и откроет дверь, тем самым развеяв мои страхи.

— Твайлайт, я приказываю тебе открыть эту дверь, — прошипела Селестия. А точнее, существо, которое прикидывалось ей.

— Настоящая Селестия никогда мне не приказывала, — отозвалась я. Такова была простая истина — одна из тех, что с легкостью пробьются сквозь самую замысловатую ложь. Одна из тех, с которыми я шла по жизни и которые считала своим главным достоинством.

Лже-Селестия высокомерно ухмыльнулась. Это выражение никогда не посещало лица моей наставницы, которую я знаю и люблю. Она кивнула окружающим её пони, после чего все они, кроме одного, приняли свой истинный облик. Ещё чейнджлинги. Один несчастный пегас-стражник, думавший, будто защищает свою правительницу, не успел даже пикнуть, прежде чем его растерзали. Отворачиваясь, я могла только надеяться, что его смерть была быстрой.

— Ты и впрямь умна, да,Твайлайт Спаркл? — спросила лже-Селестия. — Какая жалость. Открой ты эту дверь, я бы сэкономила пару часов. Я оставила в живых достаточно пони на будущее ради закуски, но тебя... тебя я пощадить не могу. Ты слишком опасна. Слишком уж хорошо ты видишь сквозь мою маскировку.

— Вот мы и снова встретились, королева Кризалис, — сказала я. И это самое лучшее, что я смогла придумать?! Я мысленно упрекнула себя, пообещав постараться лучше в следующий раз. Будто этот следующий раз когда-нибудь наступит. Мне было дано предупреждение, а я по глупости своей не обратила на него внимания, посчитав его пустым сном наяву. Я не дала Кризалис возможности использовать меня, чтобы открыть доступ к Элементам гармонии, но в конце концов всё равно потерпела неудачу.

— Да, и это наша последняя встреча. К твоему счастью, я слишком занята, чтобы затягивать с этим, — произнесла Кризалис и кивнула своему сопровождению. Они бросились ко мне и, не дав опомниться, прижали меня к стене. По какому-то негласному приказу они вдруг замерли. Может, они общаются на частоте, недоступной для слуха пони? Полезное открытие для будущего исследования, жаль только, что я не смогу его провести. Кризалис встала передо мной и окутала своей зелёной магией мою голову.

— Прощай, Твайлайт Спаркл, — сказала она. Подчиняясь чужой воле, моя голова провернулась, и ощущение разрываемых кровеносных сосудов в моей шее стало последним, перед тем как тьма поглотила меня.

— Не получилось, кажись.

Библиотека. Опять.

У меня было стойкое ощущение, что мой день станет только хуже.

Я схватила Спайка магией, сдёргивая его со стула, и стрелой рванула за дверь, чуть не сбив с ног беднягу библиотекаря. Я не знала, что происходит; не знала, нападут ли чейнджлинги снова; не знала, кому верить, если они действительно нападут. Лишь одно я знала наверняка — надо было выбираться из города как можно быстрее.

Понимаю, что с моей стороны это было трусостью, но я ничего не могла сделать, чтобы спасти от гибели всех этих пони. Возможно, мне удастся как-то предупредить военных, чтобы они защитили город. Надежды мало, однако других вариантов у меня попросту не было.

Спайк кричал мне притормозить, пока я тащила его по улице, не обращая внимания на взгляды прохожих. Они не знали, что может вскоре случиться, и даже если бы у меня было время рассказать им, я бы не стала лишать их блаженного неведения. К тому же неизвестно, кто из них мог оказаться замаскированным чейнджлингом.

Ближайшей военной базой был форт Троттингем примерно в двух с половиной часах пути от одноимённого города. К моей радости, через пару минут туда как раз отправлялся поезд. Бросив пригоршню битов кассиру, я купила два билета и убежала, не дожидаясь сдачи. Лишь зайдя в вагон и рухнув на сиденье, я позволила себе расслабиться.

Я выпустила Спайка из магической хватки, и судя по его виду, он был недоволен.

— Что на тебя такое нашло, Твайлайт? Куда мы направляемся? — спросил он. Хотелось бы мне самой знать ответ, отличный от правды.

— Просто доверься мне, Спайк, — откликнулась я. Поезд дрогнул, трогаясь, и я, пользуясь случаем, осмотрелась. Несмотря на время, поезд был практически битком. Хорошо. Тем меньше пони пострадает от судьбы, уготованной городу. Эти пони даже не подозревали, как им повезло.

— Это ты из-за заклинания так себя ведёшь? Дай-ка гляну твои зрачки, — сказал Спайк. Он протянул руку к моему лицу, но я отмахнулась. Мне прекрасно известны ощущения чародейского безумия, и это было нисколько на него не похоже.

— Нет, я... заклинание на меня никак не подействовало, честно. Оно лишь показало мне то, что случится. Причём не просто показало — я прожила это. Чейнджлинги напали на Кантерлот. Нападут на Кантерлот менее, чем через час. Я пыталась сражаться, но они... — я замолчала. Мне не хотелось вспоминать те последние минуты. — ...После этого я опять оказалась в библиотеке, думая, что всё это мне просто привиделось. Но затем это случилось вновь, только не как в прошлый раз. Я в том смысле, что я пыталась что-то изменить, но ничего не получилось, и я снова очутилась в библиотеке. Каждый раз меня отправляло в библиотеку.

— Даже если это правда, мы не можем просто сбежать. Нужно рассказать принцессе. Она поможет.

— Неужели ты не понимаешь? Они уже добрались до неё! Нам никому нельзя доверять, — вполголоса прошипела я, стараясь не выходить из себя. Я огляделась посмотреть, не обратил ли на нас кто внимания, а когда снова перевела взгляд на Спайка, увидела, что он изучающе смотрел на меня. Да кого я обманываю! В его глазах сквозило недоверие.

— Слушай, Твайлайт, я понимаю, что случившееся в прошлом году на свадьбе было довольно скверным, но, может, лучше обсудим это как здравомыслящие...

— Я не сумасшедшая! — прокричала я, громкостью голоса сводя на нет правдивость моего заявления.

Со стороны сидения напротив нас раздался звон упавшей посуды. Повернув голову на звук, я увидела пару жеребцов и кобылу, не сводивших взглядов с лужи чая и чашки. Они тщательно избегали смотреть на меня.

— Поговорим об этом, когда доберёмся до Троттингема. А пока... не будем.

Я повернулась к окну, лишь бы не смотреть сейчас на лицо Спайка. Мне оставалось только гадать, о чём он думал. Пару-другую раз в прошлом я действительно раздувала из мухи слона. Ну, может, конечно, больше пары раз, но сейчас-то всё было по-настоящему. Разумеется, скоро он сам убедится в моей правоте — когда будет уже слишком поздно что-то предпринять. Ну а пока, вместо разговоров, я решила просто смотреть в окно.

Мелькающий за окном пейзаж был поистине прекрасен. Деревья поражали буйством красок, пускай даже цветы находились на грани увядания. Каждый год они умирали, а потом возрождались. Такие недолговечные, но в то же время неизменные. Забавно, что раньше я этого не замечала, постоянно занятая своими мыслями, и только теперь, отчаянно желая отвлечься от раздумий, обнаружила всю красоту окружающего меня мира.

Тем не менее, моё новообретённое восхищение чудесами природы долго не продлилось. До Троттингема оставалось всего несколько километров, я вовсю обдумывала то, как мне лучше всего донести информацию об армии враждебных метаморфов, угрожающих Кантерлоту, тем пони, на чью помощь я надеялась, как вдруг вагон омыло болезненно ярким светом. Секунду спустя весь состав тряхнуло, будто в него врезалось нечто тяжёлое. Дюжина пони, любопытство которых преодолело нормы социальных взаимотношений, принятых между пассажирами, плотно сгрудились у окна на дальней стене вагона. Я не стала себя утруждать. В промежутке между их головами я видела стену белого потрескивающего огня и магической энергии, несущуюся на нас. Всю местность за пределами вагона стремительно поглощала волна ослепительного света.

К миру я предпочитала подходить с точки зрения науки, а не полагаться, как некоторые другие, на так называемое шестое чувство. Однако сейчас, не имея никаких доказательств — но и никаких сомнений, — я отчего-то была уверена, что эта волна безмерной мощи брала своё начало в Кантерлоте. Также я знала, что она не остановится, пока не поглотит наш поезд и всю Эквестрию. Я едва успела зажмуриться, прежде чем она накрыла нас, отправляя в небытие все мои надежды на то, что у меня получится изменить будущее.

...Умирай снова и снова

— Не получилось, кажись.

Боль казалась уже не такой сильной, как раньше, хотя, наверное, её просто затмевало охватившее меня ощущение мрачной безысходности. Я не могла сражаться, не могла сбежать, не могла предупредить принцессу Селестию. Кто угодно мог оказаться чейнджлингом, и сболтни я лишнее не тому пони — всё будет кончено.

Вот только это не совсем верно. Пока заклинание будет действовать, это никогда не закончится. Я буду переживать эти события вновь и вновь. Я даже не могла переносить с собой из цикла в цикл ничего из вещей — лишь информацию.

Лишь информацию.

Нет, это безумная затея. Не может быть, чтобы всё было так просто.

Хотя... Просто — не значит, что от меня вовсе не потребуется усилий. В теории просто поднять даже гору: окутать её телекинетическим полем достаточных размеров и поднимать, прилагая гигантское количество усилий. Возможно, тщательно исследуя каждый цикл петли, я смогла бы постепенно подстроить течение событий так, чтобы исход изменился в мою пользу.

Также возможно, что все эти ситуации со спасением мира, свалившиеся на меня за последние несколько лет, сильно поменяли мой взгляд на то, что именно можно было считать простым делом. Быть может, всерьёз рассматривать путешествия во времени как наиболее практическое решение для возникших проблем находилось в списке, озаглавленном как-то вроде «Признаки того, что тебе точно не помешало бы отступиться и хорошенько обдумать то, как ты докатилась до жизни такой».

— Твайлайт, ты как? Сильно больно? — спросил Спайк.

— Сильно, — ответила я и поднялась, оправившись от последствий заклинания чуть быстрее, чем в прошлый раз. — Плевать на заклинание, Спайк, принеси мне всё, что есть в библиотеке про чейнджлингов. И поскорее, пожалуйста.

— Про чейнджлингов? Но, Твайлайт...

— Потом объясню, — прервала его я. Даже понимая, что у меня вряд ли получится быстро найти полезную информацию, я намеревалась не терять ни секунды, дабы выяснить наилучший способ выбраться из сложившейся ситуации. А это означало только одно — мне нужно было с головой погрузиться в исследования.

Спайк вернулся через несколько минут, и я приступила к работе. Информации о чейнджлингах оказалось очень мало: на каждые двадцать прочитанных мной страниц приходилось лишь один-два новых факта, да и те — непроверенные слухи. Спустя несколько часов Спайк вывел меня из оцепенения сверхсосредоточенности. Я немного разозлилась, хотя его можно было понять, учитывая, что в библиотеке бушевал пожар. Моргнув несколько раз, я только сейчас ощутила повышение температуры.

— Твайлайт, чейнджлинги напали на дворец. Нам нужно выбираться отсюда, — сказал дракончик.

— Твоя правда, Спайк, — кивнула я и глянула на почти прогоревшую потолочную балку. Затем в ход пошли знания, полученные мной за многие годы обучения тригонометрии и геометрии. Мои учителя, наверное, ужаснулись бы, узнав, ради чего я их применила. — Слушай, тут есть ещё одна книга, которую я хочу захватить, прежде чем мы уйдём. Она недалеко — на полке вон там. — Я неопределённо махнула копытом. — Ищи корешок с названием, э-э, «Способы одолеть армию чейнджлингов».

— Такая книга существует? Чего ж ты раньше не сказала мне её принести? Сейчас вернусь, — ответил он, верный до самого конца. Мне было противно лгать ему, но я бы не простила себе, если бы заставила его смотреть на то, что случится дальше. Перепроверив расчёты, я сдвинулась чуточку вправо и сделала пару шагов назад. Балка надо мной громко затрещала и через миг рухнула мне на голову.

О Селестия, хоть бы я оказалась права.

— Не получилось, кажись.

Да что ты говоришь?!

Всё это — одна большая головоломка, а в них-то я как раз хороша. Как известно, невозможно решить головоломку, не имея при себе всех её кусочков, и поэтому я окончательно решила воспользоваться моим «бессмертием», чтобы собрать нужные сведения. На данный момент передо мной стояло четыре основных проблемы. Во-первых, Кризалис подменила или собирается подменить принцессу Селестию. Мне надо было либо обезвредить её, либо предотвратить подмену. Во-вторых, на город надвигалась туча чейнджлингов. В-третьих, чейнджлинги, похоже, давно готовившие вторжение, скорее всего, уже успели подменить множество пони, и сейчас я не знала, кого именно. И наконец, в определённый момент времени мир взрывался по неизвестной мне причине.

Что ж, слишком простые головоломки скучны, не так ли?

Сперва я решила выяснить причину взрыва. Вернувшись в начало петли после смерти от падения балки, я бросила всё и направилась в самую высокую башню замка, где заперлась под предлогом того, что мне захотелось вздремнуть. На самом же деле я использовала башню в качестве наблюдательного пункта.

Стоял ясный солнечный денёк. Прекрасное безоблачное небо портило только тёмное пятно вдали на северо-востоке, которое запросто можно было бы принять за грозовое облако. Но всё ж, судя по размерам, оно находилось примерно в двадцати километрах отсюда, а зная среднюю скорость полёта ненагруженного чейнджлинга, можно было предположить, что в этом рое чейнджлингов было больше, чем... чем... чем там, где много чейнджлингов.

Ну плохо у меня с метафорами, и что? Поэзия мне вообще давалась с трудом. Когда я пыталась, так сказать, ввернуть остроумное словечко, это «словечко» обретало форму, невозможную в нашей вселенной. У меня всегда так было. Как-то раз, когда я в одной строфе четыре раза срифмовала слово «пони» им же самим, мой бывший преподаватель в сердцах сказал, что отзывает мою лицензию на стихотворчество.

Если не брать во внимание неминуемое вторжение, ничего особо выделяющегося я не замечала. Далеко внизу виднелись очертания Понивилля и крохотный след пара, двигающийся по полям между двух городов. Вполне вероятно, источником ему служил поезд, на котором ехали мои друзья, что должны были прибыть ровно в 18:30 как раз к позднему ужину. К очень позднему, если брать мою точку зрения.

Рой чейнджлингов стремительно приближался, до атаки оставались считанные минуты. Я закрыла ставни, как опасаясь быть замеченной, так и не желая смотреть на город, когда они прибудут. С перспективой своей смерти я уже смирилась, но вот масштабы того, что случится с остальными, до сих пор не укладывались у меня в голове. Настоящей пыткой было просто слушать обрывки жутких звуков, которые доносились сюда. Я пыталась отвлечься чтением, но не смогла. В конце концов я прижалась к стене и закрыла уши копытами.

Но всё же пришла я сюда не просто так. В 17:40 я открыла окно. Зажмурившись, я не видела горящие здания и маленькие разноцветные фигурки, пытающиеся спасти от чёрных пятен, что падали на них, после чего те замирали навсегда. Закрыв уши, я не слышала их крики. Лишь одно я не учла — вонь охваченных огнём крыш, растений и тел, что смешивалась в ужасную смесь смерти и боли, ударившую мне в нос.

Меня вырвало — что угодно, только бы избавиться от вони горящей плоти. Жаль, я не захватила с собой стакан воды. Одна за одной шли минуты. 17:53... 17:54... Может, в этот раз ничего не случится.

Доказательство моей неправоты пришло ровно через три минуты. Весь замок тряхнуло, я выглянула в окно в поисках эпицентра взрыва. Окружающая замок местность выглядела как обычно. Затем я опустила взгляд вниз. Сквозь каменную кладку в некоторых местах начали пробиваться ослепительно яркие лучи — предвестники волны обжигающего света, что поглотила поезд, на котором я ехала в Троттингем в другой жизни. Замок снова затрясся в унисон с моими коленями. Значит, что бы это ни было, оно исходило изнутри замка? Считанные мгновения спустя смертоносная волна уничтожила стены, и башня, в которой я находилась, завалилась и рухнула в ширящееся море белого огня. Мой рог защипало. Отчего-то эта энергия показалась мне знакомой: как будто бы я уже ощущала её раньше, только тогда она не была такой сильной.

Ну, смерть хотя бы оказалась быстрой. Я даже едва успела почувствовать, как вскипели мои глаза.

— Не получилось, кажись.

После трёх циклов петли у меня наконец появились зацепки насчёт происхождения «стены ужасной белой смерти». Наблюдая за ней из разных мест внутри замка, я обнаружила, что она начиналась откуда-то из его центра, но точно не из библиотеки. Наиболее вероятным месторасположением было хранилище, где находились Элементы гармонии.

Мне не хотелось верить, что Элементы способны на нечто, столь разрушительное, однако они были единственным, что обладало достаточной мощью. Как-никак, создавались они именно с целью противостоять дисгармонии. Вполне возможно, что, очутившись рядом с довольно крупным её источником, как, скажем, город, атакованный чейнджлингами, и не окажись поблизости носителей, способных направить их энергию, они могли отреагировать весьма бурно. Это также объяснило бы то, почему Селестия оставила их посреди глуши после восстания Луны.

Я даже не подозревала, насколько близко оказался город к полному разрушению во время прошлого нападения чейнджлингов в день свадьбы моего брата, или когда Дискорд вырвался на свободу. Меня немного пугало, что мощь, которой я и мои друзья обладали посредством Элементов, могла быть настолько обоюдоострым клинком. Не исключено, правда, что это был результат взаимодействия с заклинанием времени. Я прочитала об Элементах всё, что только смогла найти, выяснив лишь, как мало мы о них знаем.

Отправившись прямиком к хранилищу, я не обнаружила там никакой охраны. Да и какой смысл, если стража всё равно не смогла бы справиться с тем, кому оказалось бы по силам пробиться через защитные заклинания хранилища. К счастью, я знала, как их обойти. Вставив рог в замок и мысленно представив серию рун, что служили паролем, я облегчённо выдохнула, когда двери хранилища задрожали и разъехались в стороны. Внутри находились сотни и сотни реликвий древности и несчётные богатства в виде драгоценных камней и золотых монет.

Ну, посчитать их, конечно, можно. Нужно всего лишь взять из драгоценных груд несколько проб одинакового объёма, чтобы посчитать среднюю цену кубического метра самоцветов и монет, а затем выяснить общее количество сокровищ, которое, если учитывать коническую форму груд, можно рассчитать по формуле...

Нет! Сосредоточься, Твайлайт, ты не за этим сюда пришла!

Элементы были именно там, где должны, — на пьедестале в самом центре помещения. Приблизившись, я ощутила в них готовую вот-вот вырваться клокочущую энергию. Они будто бы кипели злостью, находясь на грани того, чтобы совершить нечто опрометчивое. Мой Элемент даже немного тряхнул меня разрядом магии, когда я коснулась его.

— Спокойно, приятель, я всего лишь пытаюсь помочь, — произнесла я и тут же почувствовала себя полной дурой из-за того, что разговаривала с короной. Я провела все возможные проверки, и все они подтвердили одно — взрыв неминуем.

Было уже 17:15, а ничего полезного я так и не сделала, да ещё и Кризалис должна была появиться тут в любую секунду. У меня вдруг возникла очень, очень глупая идея. Если в Элементах накапливается какая-то энергия, то, может, мне просто надо её как-нибудь выпустить? Раньше я уже пользовалась их силой, так что мне всего-то понадобится спустить достаточное количество энергии, чтобы предотвратить большой взрыв. К тому же я всё равно находилась посреди зоны боевых действий, поэтому целей у меня будет предостаточно.

Отчаянные времена требуют отчаянных решений. Я схватила все шесть Элементов, пытаясь придумать подходящий способ надеть их все разом на себя. Чуть не задохнувшись от пяти ожерелий, я решила нацепить их на передние ноги на манер браслетов. Верность и Честность — на левую ногу, Щедрость и Смех — на правую, Доброта — как обычно, на шее. Интересно, что углядел бы в этом тот, у кого было слишком много свободного времени и один разврат на уме.

От излучаемой Элементами магии у меня стучали зубы и стояла дыбом шерсть. Перед глазами всё плыло. Нужно было покончить с этим как можно скорее. Я неровной походкой прошла по коридорам замка к ближайшему балкону, откуда открывался вид на город, заполненный чейнджлингами, сражающимися со стражниками в небе и на земле.

Усилием воли я пыталась успокоиться, несмотря на бушующую внутри меня магию. Подняв взгляд, я ощутила себя намного увереннее, чем раньше, и знаете почему? Потому что узы дружбы неподвластны времени и пространству. Даже если мои друзья в данный момент ехали на поезде, не зная, что происходит, каждая из них несла в своей душе частичку меня так же, как я — частичку их всех. В душе́ они всегда были со мной, и я не собиралась подводить их. Не может быть, чтобы энергия, настолько прекрасная и чистая, как дружба, могла навредить мне. Я ощутила в сердце ту же искру, как тогда, когда поняла, что нам шестерым было суждено стать лучшими друзьями; и как только я потянулась к этой искре, я была более чем уверена, что в этот раз всё получится.

— Не получилось, кажись.

Видимо, злоупотребление силами дружбы даже с благородными намерениями не только может выйти боком, но и заставить каждую клеточку тела одновременно взорваться. Из этого получился бы неплохой материал для отчёта по дружбе, будь у меня желание писать его.

Возможно, стоило пока отложить разрешение ситуации со взрывом Элементов гармонии и вплотную заняться вторжением. Если я остановлю его, то, вероятно, смогу остановить накопление дисгармонии, из-за которой они взрывались. Я решила переключиться на более достижимые цели. Во-первых, надо было попробовать спасти принцессу Селестию.

Вначале я проверила тронный зал, который почему-то оказался пуст. Странно, сейчас должно было идти дневное заседание, и если Кризалис уже подменила Селестию, она со всей вероятностью должна была быть тут и вести его. Следующим местом для поисков я выбрала личные покои принцессы — и тут попала в яблочко.

Комнату принцессы охраняла не пара стражников, как обычно, а почти тридцать. И все они были на одно лицо. Не просто похожи — идентичны, как если бы они все были близнецами.

Я подошла к ближайшему.

— Я Твайлайт Спаркл. Мне нужно сейчас же повидаться с принцессой.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Простите, принцесса сейчас никого не принимает.

Вот он и попался. Пони во дворце, которые в чём-то мне отказывали, как правило хотя бы смущались, говоря ученице принцессы Селестии, что ей что-то нельзя.

— Ха! Хорошая попытка, жалкая ты пародия на пони. Да-да, чейнджлинг, я к тебе обращаюсь. Вот только ты не учёл, что могу телепортироваться. Попробуй теперь меня остановить.

С победной улыбкой я растворилась в воздухе.

— Не получилось, кажись.

Ах да, совсем забыла, что спальни защищены от заклинания телепортации. Я потерла бок там, где его пронзили копья чейнджлингов, ощущая угасающие в том месте фантомные боли. Против тридцати чейнджлингов шансов у меня не было. Только принцесса могла справиться с таким количеством.

Чего уж говорить, я зашла в тупик. Что ж, похоже, пришло время воспользоваться помощью другой нашей принцессы. Пора будить Луну.

Я отправилась к её спальне. Перед дверью, вместо двух, стояло четыре стражника. Они были похожи друг на друга — и на тех тридцать, что встретились мне ранее.

Ну, четверо не тридцать, верно?

Я бросилась в атаку.

— Не получилось, кажись.

— Да, не получилось, но у меня хорошее предчувствие насчёт следующей попытки. Нужно только не забыть развернуться вправо, сдвинуться влево, пригнуться под копьём, схватить чейнджлинга В за шею и швырнуть его в Г, чтобы сбить с ног и не позволить ему нанести мне смертельный удар, затем подпрыгнуть, снова пригнуться, подкатиться под чейнджлинга А, после чего вскочить на ноги и ударить чейнджлинга Б в лицо, а не по ногам. Не вышло в первый раз, получится в восьмой, так ведь?

Судя по ошарашенному лицу Спайка, он даже не знал как ему ответить на мою тираду. Прошлые шесть раз он тоже не знал, а после этого всё стало еще запутаннее. Но это ничего. Я похлопала его по голове и отправилась пробовать снова, напевая под нос задорную мелодию.

На мой взгляд, увлекательной нашу жизнь делают самые незначительные вещи. Такие, например, как выражение лица чейнджлинга, когда очаровательная кобылка, с которой он и трое его друзей, по идее, могли бы расправиться в два счёта, выбивает всю дурь из этих самых друзей, даже не запыхавшись в процессе. Или звук, который он издал, осознав, что следующий на очереди. Или ощущение мягкой податливости, когда я всем телом врезалась в него и впечатала в стену, возле которой он и остался лежать.

Прекрасная пора.

Теперь ничто не стояло между мной и спальней Луны. Я приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Ну, то есть попыталась заглянуть. Несмотря на то что коридор был залит ярким светом, в комнату этот свет не попадал. Порог представлял собой этакую границу между светом и чернильной темнотой. Шагнув в комнату, я тут же очутилась в кромешной тьме. Я попыталась оглянуться, чтобы убедиться, что коридор был по-прежнему сзади, но и там меня встретила темнота. В шаге ли я находилась от двери или же в километре — утверждать наверняка я бы не взялась.

Я осторожно пошла по комнате, медленно переставляя ноги, чтобы не споткнуться. Гробовую тишину комнаты нарушал только звук моего дыхания.

— Принцесса Луна? Вы здесь?

— Да. — Голос едва ли был громче шёпота и исходил настолько близко, что моё ухо дернулось от дыхания говорившего.

Выяснилось, что кричать я могла намного громче, чем мне казалось.

— Не нужно кричать, Твайлайт! Я рядом, — произнесла Луна откуда-то неподалёку. Она наконец-то избавилась от своей устаревшей манеры речи, чему я была рада, даже несмотря на то, что, порой забываясь, она кого хочешь могла напугать до смерти.

Я приложила копыто к груди, пытаясь успокоить грозящее выскочить из груди сердце.

— Луна, не могли бы вы немного убавить темноту?

Послышалось недовольное хмыканье, после чего свет из коридора проник в комнату, немного осветив её. Видно было по-прежнему плохо, но я смогла различить стоящую возле меня немного сонную принцессу.

— Сейчас ещё даже не четыре вечера. Зачем ты разбудила нас в такую рань?

Я решила сразу перейти к делу.

— Принцесса, в замок проникли чейнджлинги. Селестия в беде, а на город скоро нападут. Нам нужна ваша помощь. — Я дипломатично не упомянула, что она вот-вот проспала бы угрожающую городу ситуацию, как случилось в прошлый раз.

Выражение лица Луны ясно дало понять, что она тоже об этом не забыла. Она выглянула в коридор, пробежавшись взглядом по четырём валяющимся на полу чейнджлингам, которые приняли свой истинный облик, когда я избила их до потери сознания. Оставив их лежать, мы с Луной пошли к комнате её сестры; мне пришлось прилагать все усилия, чтобы поспевать за ней. Стражники и слуги оборачивались на нас, удивлённые тем, что видели принцессу, проснувшуюся раньше обычного. Не зная, кому можно доверять, и не желая как-то предупредить Кризалис о нашем приходе, мы шли молча.

Когда мы завернули за угол, нашим глазам предстала куча одинаковых стражников, охраняющих спальню Селестии. Нахмурившись, Луна приблизилась к ним

— Прочь с дороги, — скомандовала она, не сбавляя шаг.

Однако стражники лишь зашипели и пригнулись, готовясь к атаке.

— Твайлайт, иди помоги моей сестре, а я разберусь с ними и вскоре присоединюсь к вам, — сказала Луна, призывая магию. Я кивнула и телепортировалась за группу чейнджлингов. Они бросились на Луну, игнорируя меня. Я открыла дверь, но на мгновение задержалась. Несмотря на всю магическую мощь Луны, она не была непобедима. Может, стоило всё же ослушаться её и остаться помочь?

Пока я размышляла, мимо меня пронеслась искра тёмной магии и попала в стену. В следующий же миг на месте попадания возник разрыв в пространстве, откуда полезли чёрные щупальца, схватившие ближайших трёх чейнджлингов. Они едва успели закричать, как щупальца увлекли их за собой в разрыв, который мгновенно закрылся, будто его никогда и не было.

Моя помощь тут явно будет лишней.

Я переступила порог и оказалась в центре настоящего поля боя. Пышущий в спальне невыносимый жар стоял чуть ли не плотной стеной. Кровать была разбита в щепки, повсюду валялись ошмётки матраса. Арочный проём, ведущий на балкон, был закрыт какой-то паутиной. Селестия, пригнувшись, стояла посреди останков письменного стола, по всему её телу виднелись царапины, откуда сочилась кровь. Она была целиком сосредоточена на потоке магии, идущей из её рога. Напротив неё, возле камина, находилась другая Селестия, занятая тем же самым. Ни одна из них не могла перебороть магию другой.

— Твайлайт! Она — чейнджлинг! Помоги мне остановить её, — позвала Селестия у письменного стола, вынужденная кричать из-за оглушающего гула двух магических лучей, столкнувшихся друг с другом.

— Она врёт, Твайлайт, — проговорила та, что была возле камина. — Это она чейнджлинг, а не я!

Пускай поодиночке мне с ними ни за что не справится, моих сил вполне хватит, чтобы сдвинуть поединок с мертвой точки. Но как мне узнать, кто из них настоящая Селестия?

— Разве ты не видишь, что она лжёт? Вспомни, сколько времени мы провели вместе, как многому я тебя научила. Неужели не видно, что я настоящая? — спросила первая Селестия. Она не могла развернуться, чтобы как следует посмотреть на меня, но на её лице ясно читалось умоляющее выражение.

— Твайлайт, я понимаю. Она прекрасная лгунья, — сказала вторая. — Нам нельзя позволить ей возглавить вторжение, что она планирует. Если не можешь выбрать, ударь по нам обеим.

Ударить по обеим? Я так не могу. Не могу намеренно атаковать принцессу Селестию моей магией.

— Быстрее! Ударь по нам обеим ради блага Эквестрии, — приказала она.

Ну конечно же! Настоящая Селестия всегда ставит защиту пони превыше собственной безопасности. Поверить не могу, что не увидела этого раньше. Я развернулась к Селестии у стола и выпустила в неё заряд магии. Ей было попросту нечем защититься от него. Попадание нарушило её сосредоточение, после чего магия настоящей Селестии нанесла завершающий удар. Лже-Селестия вскрикнула от боли и рухнула на пол.

Поток магии из рога настоящей Селестии постепенно угас. Пару мгновений она стояла, тяжело дыша, затем упала на колени.

— Принцесса! — Я бросилась к ней и наклонилась, пытаясь заглянуть ей в лицо. — Вы ранены.

— Я выживу, и всё благодаря тебе. Понимаю, насколько трудно было выбрать между нами.

— Я знала, что вы настоящая, принцесса.

Селестия потерлась щекой о мою шею и притянула меня ближе, чтобы обнять. Одно только это мгновение стоило всех моих мучений. Теперь, когда Кризалис нейтрализована и обе принцессы спасены, вторжение чейнджлингов было обречено на провал.

Всё бы хорошо, вот только одна маленькая деталь смутила меня, когда я взглянула на фальшивую Селестию. Разве она уже не должна была принять своё настоящее обличье?

Селестия ещё сильнее стиснула меня ногами и уложила на пол. Опустив голову, она впилась зубами мне между лопаток.

Я крикнула на помощь Луну, но двери были закрыты, а стены защищены звукоизолирующим заклинанием. На мою попытку сопротивления она лишь навалилась на меня всем своим весом. Я ощутила, как сжались её челюсти, после чего от места укуса начала распространяться волна жара. Я кричала и дёргалась, но всё было напрасно. Жжение подошло к моей шее и лицу, и вслед за этим мой разум затуманился. Я дёргала ногами, но уже не помнила зачем. Мне нужно было вспомнить... что-то. Когда я пыталась думать, моя голова раскалывалась от боли.

Я вздохнула и открыла глаза. Ох, слава небесам. Как я вообще могла волноваться о чём-либо, находясь в самом безопасном во всём мире месте и рядом с тем, с кем должна быть — с принцессой Селестией?

Я перестала сопротивляться и обмякла, непонятно почему лишённая сил.

— Разве так не лучше, Твайлайт? — спросила она. Я промолчала, лишь блаженно улыбнувшись в ответ. И что я вообще пыталась вспомнить? Какой смысл думать самой, если принцесса настолько умнее и сильнее, чем ни на что не годная я. Всё будет намного лучше, если я просто доверюсь ей и буду подчиняться каждому слову. Она пробормотала что-то насчёт того, как легко пони ведутся на эту фразу, но я ничего из этого не поняла.

— Твайлайт, ты меня любишь?

Меня словно окатили ушатом ледяной воды. Как она могла спрашивать такое? Разве сотни раз до этого я не показала, насколько верна ей? Что ж, если доказательств моей любви всё ещё недостаточно, значит, мне придётся любить её ещё сильнее, пускай даже мне никогда не добиться расположения столь идеального существа.

— Я люблю вас, принцесса. Люблю целиком, полностью и всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Вы для меня самая важная пони на целом свете, — ответила я, глядя ей прямо в глаза.

— М-м-м... да, и правда любишь, — промурлыкала Селестия, облизнувшись. — Спасибо, Твайлайт, услужила. А теперь я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Ты не против?

— Всё что угодно, принцесса, только скажите.

— Ужасные новости, Твайлайт. Луна сошла с ума и снова превратилась в Найтмэр Мун. Она собирается убить меня, и сейчас сражается с моими стражниками, — сказала Селестия.

Что?! Луна хочет навредить принцессе Селестии? Я в ярости. Я ненавижу Луну. Она чудовище.

— Чем я могу помочь?

— Прямо сейчас я не могу противостоять ей, — ответила она, затем поднялась и подошла к балкону. Больше не касаясь её восхитительного тела, я будто лишилась частички себя. Я сделаю всё, что она попросит, лишь бы только снова быть рядом с ней. — Оставайся здесь. Когда Луна явится сюда, я хочу, чтобы ты убила её или умерла, пытаясь.

Ого! Принцесса, должно быть, очень любит меня, если дала мне такое важное задание. Я вытянулась по стойке смирно и отсалютовала:

— Будет исполнено, принцесса!

Она улыбнулась и, сдвинув паутину, вышла на залитый солнцем балкон, после чего распахнула крылья и взмыла в воздух. Мгновением позже дверь в коридор начала открываться. Похоже, Луна скоро будет здесь.

Я прямо-таки дрожала от предвкушения выполнить приказ принцессы или умереть ради неё. Я такая везучая маленькая пони.

Луна разберётся со стражниками-чейнджлингами и без моей помощи. Я открыла дверь в спальню Селестии и зашла внутрь. Жара была уже не так заметна, как в прошлый раз; из-за того, наверное, что температура моего тела была чуточку выше.

— Твайлайт! Она...

Не дав Кризалис договорить, я выпустила все известные мне заклинания прямо в её напыщенную чейнджлингскую рожу.

Как и прежде, моя магия пробила брешь в обороне цели и предоставила Селестии возможность пересилить Кризалис. Луч солнечной энергии отбросил королеву в стену, отчего она потеряла сознание и лишилась маскировки. Селестия выглядела утомлённой, но я не пошла сразу к ней, вместо этого приблизившись к Кризалис.

Она ещё дышала.

Я могла исправить это. Те чувства, что я испытывала сейчас, запросто позволили бы мне призвать тёмную магию невероятной мощи, которая рождалась из ненависти и злобы колдующего. И защититься у неё не получится. Возможно, я даже смогу потом жить с этим.

Однако прежде чем я смогла решиться, на мою спину бережно легло копыто. Я оглянулась на Селестию, смотрящую на меня печальными, усталыми глазами. Перед ней я была словно раскрытая книга.

— Она тебе больше не угрожает, Твайлайт. Ты в безопасности.

Я не сдвинулась с места, но и не стала сопротивляться, когда принцесса обняла меня крыльями.

Зарывшись ей в грудь, я кое-что поняла: любовь — настоящая любовь, а не отвратительная карикатура, что я чувствовала ранее — основывалась не на бездумном, рабском поклонении или повиновении, а исходила из взаимного уважения. Я любила Селестию и знала, что она любит меня в ответ. Тем не менее это не значило, что мы позволили бы друг другу делать всё, что нам вздумается, без веской на то причины. Мы обе были выше этого.

Секундой позже в комнату вошла Луна и, увидев на полу возле камина лежащую без сознания Кризалис, заметно расслабилась. Моя минутка покоя закончилась, вслед за чем пришли воспоминания о грядущих событиях.

Я коротко рассказала им о том, что знала сама: о временной петле, о вторжении, об Элементах. Когда я закончила, принцессы несколько минут молча размышляли.

— Думаю, насчёт Элементов гармонии ты права, хоть это необычное для них поведение. Я загляну в хранилище и попробую подобрать какое-нибудь заклинание, дабы сдержать упомянутый тобой взрыв, по крайней мере, на некоторое время. Быть может, нам удастся отсрочить его до момента, пока не прибудут носители, — произнесла Селестия.

— А я тем временем помогу страже защищать город, — добавила Луна.

— Что будем делать с ней? — кивнула я в сторону Кризалис.

— Если армия чейнджлингов уже настолько близко, как ты говоришь, то их вряд ли сможет остановить даже её смерть, — ответила Селестия, под конец фразы бросив на меня многозначительный взгляд. — Пока что мы посадим её под замок. Как только с вторжением будет покончено, мы обсудим её капитуляцию, чтобы чейнджлинги под её командованием сдались в организованном порядке, а не одичали и попрятались по укромным уголкам.

После составления плана действий, мы приступили к его исполнению. До прилёта первой волны атакующих оставалось всего несколько минут, поэтому важна была каждая секунда.

Селестия лично взялась доставить бессознательную Кризалис в темницу, заверив, что после этого сразу же пойдет в хранилище, в то время как мы с Луной направились к баракам предупредить королевскую стражу. Пока они готовились к бою, я собрала несколько командиров и рассказала им всё, что мне было известно о грядущем вторжении: численность армии, время и места нападений. Даже самая незначительная деталь могла повернуть исход событий в нашу сторону.

Облачённая во внушающую трепет сверкающую серебряную броню Луна решила сама возглавить контратаку. По силе она одна была равна пятидесяти стражникам. Я хотела пойти вместе с ними, но Луна мне отказала. Я должна была оставаться в замке и ждать её возвращения в 18:00. Они с сестрой должны будут спуститься встретить моих друзей, если, конечно, Селестии удастся удержать Элементы гармонии от взрыва.

Из города послышался грохот, отчего стражники мигом пришли в движение, подгоняемые приказами своих командиров. Мгновение спустя в бараках осталась лишь я одна. Не зная, что мне делать, я решила вернуться в замок и найти Спайка, которому я так до сих пор ничего не объяснила, в спешке убежав спасать принцесс. Отыскав его, я рассказала ему обо всём случившемся, одновременно желая и ввести его в курс дела, и убедиться, что я сама ничего не упустила.

Момент истины приближался. К 17:55 мы уже в открытую пялились на часы, медленно, очень медленно отсчитывающие секунды.

...17:56...

...17:57... Я поморщилась, вот-вот ожидая ощутить тряску, означающую, что я снова потерпела неудачу, однако ничего такого не случилось.

17:58! У Селестии получилось! Всё сработает! Я обняла Спайка и стрелой рванула на встречу с принцессой.

К главным воротам замка мы с Луной почти одновременно прибыли с противоположных сторон. Её броня уже не сверкала, как прежде, будучи поцарапанной, погнутой и покрытой кровью чейнджлингов. Она выглядела словно принцесса-воительница прямиком из легенд, которая на протяжение столетий бессчётное множество раз вела в бой армии Эквестрии.

Мы быстрым шагом направились к вокзалу. Ущерб городу был не так велик, как в прошлые разы, а стражники-пегасы успешно противостояли воздушной угрозе. К счастью, держаться им осталось недолго.

Помех на нашем пути можно сказать и не было: Луна расправлялась с ними пугающе эффективно. Мы пришли на вокзал ровно в назначенное время — в 18:28.

От волнения я не находила себе места. Поезд должен прибыть в любую минуту. Оставалось только самую малость дождаться его.

18:29...

18:30...

Ещё са-а-амую малость.

18:33...

18:34...

18:35...

Подумаешь, опаздывают на пару минут. Вторжение, скорее всего, просто немножко сбило расписание.

18:40...

...

18:50...

...

19:00...

О нет.

А ты думала, будет просто?

Поезд не приехал.

На город опустился сумрак. Луна вполголоса предложила вернуться во дворец: ей ещё нужно было поднять луну, прежде чем отправиться патрулировать город. Я бросила последний взгляд на пути в надежде, что поезд, быть может, действительно опоздал и в любую секунду покажется из-за горы.

Но он не показался.

Во дворец мы шли в тишине. Луна то и дело оглядывалась на меня, явно желая что-то сказать, но не находя слов. В небе продолжалась битва. Прилегающая к замку территория была зачищена от чейнджлингов, однако некоторые районы на окраине города пали под их натиском. На место каждого убитого стражниками чейнджлинга вставали четверо или пятеро.

Улицы на подходе к дворцу были буквально забиты пони, что бежали из захваченных чейнджлингами районов. Луна посадила меня себе на спину и взлетела над толпой, растянувшейся едва ли не на квартал с половиной от дворцовых ворот и продолжающей расти. Несколько стражников, охраняющих небеса над стенами, полетели нам наперерез, но, увидев Луну, быстро отступили.

Всю толпу пони сгоняли к чёрному ходу в замок, где их тщательно проверяла команда магов-единорогов. Процесс продвигался очень медленно, тем не менее давал результат: прямо на наших глазах единороги развеяли маскировку чейнджлинга и мигом уничтожили его залпом магических снарядов. Такими темпами обработка всей толпы займет не меньше нескольких недель.

Когда мы вошли во дворец, Луна окликнула меня:

— Твайлайт, мне нужно вернуться к своим обязанностям, а ты останься здесь, в безопасности.

Не потрудившись ответить, я побрела по коридору.

— Твайлайт? — на секунду задержала меня Луна. — Я скорблю вместе с тобой. Я тоже их любила.

Я не стала останавливаться.

Добравшись до большого зала, я обнаружила там Селестию, мерившую помещение шагами. Лишенная своей привычной королевской уверенности и самообладания, она только усиливала моё ощущение нереальности происходящего.

— Твайлайт, где... — Она замолчала, увидев, что я пришла одна. Я лишь покачала головой. — О Твайлайт, мне так жаль, — проговорила она, подходя ближе и обнимая меня. Как будто одними объятиями можно было всё поправить. Я шагнула вперед, отпихнув её и заставив отшатнуться.

— Вы... исправили Элементы? — после нескольких тщетных попыток заговорить наконец спросила я.

— Не полностью, — опустила голову Селестия. — На окончательное исправление уйдет несколько дней. Они... я никогда их такими не видела. У меня получится сдержать их силу, пускай это и будет нелегко, но я надеялась, что ты с друзьями...

«Что ты с друзьями снова сделаешь всю работу за меня», — небось хотела сказать она. Я подняла глаза на неё, желая обругать, обвинить во всём, что мои друзья вытерпели перед смертью. Мне отчаянно хотелось переложить вину за всё происходящее на кого угодно, лишь бы только перестать винить саму себя.

— Их больше нет, — единственное, что смогла ответить я.

Моё воображение рисовало миллионы картин их смерти, большинство из которых были ужасны. Ведь именно я пригласила их сюда в самый худший день, что только мог случится. Именно из-за меня они, вероятно, перенесли невыносимые страдания.

— Уже поздно, — сказала я, зная, что на самом деле это не так. — Я иду спать.

— Твайлайт, постой, — остановила меня Селестия. — Я слышала предварительные отчёты о нападениях вдоль железнодорожных путей. Судя по всему — если это тебя хоть как-то утешит, — они умерли достойно.

— В сравнении с чем? — резко развернувшись, рявкнула я. — В сравнении с чем, принцесса? Прошу, расскажите мне, что вы знаете о достойных и недостойных способах умереть. Сколько раз вы ощущали, что смерть подкрадывается к вам и отрывает от всего, что вы любили и чем дорожили? Из нас двоих кто, по вашему мнению, более знаком со смертью? Вы, наверное, вообще ничего о ней не знаете. А я? Я по ней, можно сказать, опытный специалист. Я ощутила её на собственной шкуре не один десяток раз. Вот спросите меня, принцесса, каково это. Вам, должно быть, очень хочется знать после стольких-то лет. Что ж, вот он — шанс.

Долгое время Селестия молчала. Я видела, что она была ошарашена, но не стала смягчать взгляд. Наконец, взяв себя в копыта, она произнесла, не сумев полностью сдержать дрожь в голосе:

— Хорошо, Твайлайт. Пожалуйста, расскажи мне, каково это — умирать.

— Ужасно, принцесса. Я умирала так часто, и каждая смерть была ужасна. Даже полностью уверенная в своих действиях, в самый последний момент перед смертью я всегда чувствовала одно и то же. Одиночество, принцесса. Что бы я ни делала, ради чего бы ни старалась, в последнюю секунду перед смертью я всегда чувствовала себя одинокой. Одинокой настолько, что невозможно описать словами. — Я подошла к ней и заглянула ей в глаза. — Мои друзья умерли в одиночестве.

Я никогда не видела принцессу настолько потрясённой. Мне не хотелось ждать, пока она придёт в себя. Я так устала. Отвернувшись, я побрела искать место для отдыха.

Не видя смысла подниматься в спальню, которую я обычно занимала во время пребывания в замке, я просто нашла ближайшую комнатку с диваном. Фактически я не спала уже несколько недель, что очень быстро дало о себе знать. Я заснула ещё до того, как моя голова опустилась на подушку.

Мои сны были смутными, но полными сильных эмоций. Видения моих времяпрепровождений с друзьями смешивались с пережитыми мной смертями, создавая кошмарные картины, окрашенные печалью и страхом. После, как мне показалось, пары минут, меня разбудил какой-то стражник.

— Доброе утро, мисс Твайлайт. Принцесса попросила меня узнать о вашем самочувствии.

Наверное, будет грубо с моей стороны, сказать ему пойти броситься на собственное копье.

Я застонала. Принцесса, видимо, хотела поговорить со мной. Кантерлот в осаде, и тысячи пони нуждались в моей помощи. Я не настолько мелочна, чтобы бросить их в беде. Интересно, что сказала бы Рэйнбоу Дэш, сделай я такое?

А ничего. Потому что она мертва.

Вслед за непрошеной мыслью меня немедленно захлестнуло чувство вины за гибель её и остальных моих друзей. Ведь это я пригласила их. По моей вине они сели на тот злополучный поезд. Я должна была быть с ними. Должна была умереть вместе с ними и уйти туда, куда уходят после смерти.

Вопрос только, куда уходят после смерти? Я никогда раньше об этом не задумывалась. Мои друзья были хорошими пони. Надеюсь, я попаду туда же, куда и они.

Однако времени размышлять об этом не было. Я усилием воли заставила себя подняться с дивана и последовала за стражником в столовую, где обе принцессы молча ели порезанные фрукты. Судя по их виду, им едва ли удалось поспать с тех пор, как я видела их последний раз. Луна даже не сняла свою броню. Зрелище богини, сочащейся кровью из многочисленных царапин, весьма тревожило.

— Луна, Селестия, — поприветствовала я, зная, что и я, и они слишком устали, чтобы соблюдать формальности. Они обе кивнули и продолжили есть. — Кто-нибудь из вас знает, что случилось с моими родителями?

Мне ответила Луна.

— По моим наблюдениям, их район оказался в числе занятых чейнджлингами, но есть вероятность, что им удалось выбраться. Возможно, они находятся среди эвакуирующихся, что стекаются к замку. — Она доела последний кусочек и взяла шлем. — Прошу прощения за столь быстрое отбытие, но битва продолжается, и мне нельзя надолго отлучаться.

Селестия подняла магией несколько свитков и передала Луне.

— Сестра, пожалуйста, отдай эти свитки Спайку и скажи, чтобы он отослал их на фронт.

Я улыбнулась. Как же это похоже на моего самого верного помощника — всегда готов помогать, несмотря ни на что. Интересно, кто-нибудь рассказал ему о приключившейся трагедии. Если нет, то я была обязана сделать это: нельзя держать его в неведении.

Луна ушла, оставив меня наедине с Селестией. Опустившуюся на комнату неловкую тишину время от времени нарушал скрип пера о пергамент, когда Селестия что-то записывала.

— Принцесса, — наконец нарушила тишину я, — простите за то, что вчера сорвалась на вас. Вы не виноваты в случившемся с моими друзьями.

Селестия положила свиток, в котором писала, на стол.

— Тебе не за что извиняться. Этот день выдался тяжелым для всех нас, но ещё более мучительным — для тебя, если ты переживала его так часто из-за заклинания, что ты сотворила.

— Кстати, вы не знаете, как мне избавиться от его действия? Не то, чтобы я хотела умереть, просто в обратном случае я же застряну в петле навечно, так ведь?

Селестия прищурилась, изучая меня несколько мгновений.

— Да, я чувствую нечто такое. Я никогда не слышала о заклинании, которое обладает описанным тобой эффектом, но в то же время... как бы это сказать, ты кажешься не такой реальной, как обычно.

— Я нереальная? — Ну отлично, ещё экзистенциального кризиса мне сейчас не хватало.

— Ты вполне реальна, Твайлайт, не волнуйся, — улыбнулась Селестия. — Просто сейчас некая часть тебя будто бы отделена от остальной твоей сущности. Не могу ничего обещать, но, как только всё успокоится, я обязательно постараюсь помочь тебе по мере своих сил.

Я бы, конечно, предпочла нечто более убедительное, но пока и это сойдёт.

— Что мне делать сейчас, принцесса? Как я могу помочь?

— Мне нужно вернуться к Элементам, однако я уверена, что такому талантливому единорогу вроде тебя точно найдётся подходящее занятие. У тебя, верно, уже хорошо намётан глаз в определении чейнджлингов, так почему бы тебе не помочь во дворе? Только не покидай территорию замка. А вечером встретимся здесь же за ужином.

Отличная идея. Таким образом я смогла бы отвлечься, повидать Спайка и, быть может, отыскать родителей. Наконец хоть какие-то хорошие новости.

Луна не вернулась из патруля.

Судя по докладам некоторых стражников, её отряд наткнулся на засаду. Сотни чейнджлингов разом накинулись на неё из переулков, окон, с крыш и даже из канализации. Разразилась паника, Луна пыталась сдержать врага, но их оказалось слишком много. От неё не осталось даже тела — лишь окровавленные обломки некогда величественной серебряной брони.

В замке царила подавленная атмосфера. Пони пересказывали друг другу новости, обильно приправляя их слухами. Многие попросту отказывались верить, и если бы я сама не услышала это из уст одного из двух оставшихся в живых стражника, я бы тоже не поверила.

Чейнджлинги нарочно не стали убивать этих двоих: хотели оставить нам чёткое послание.

Перевалило далеко за десять вечера, но солнце до сих пор висело в небе. Я обнаружила Селестию на балконе её спальни, где она сидела и неотрывно смотрела на солнце. У меня не нашлось слов, поэтому я просто села рядом с ней.

За всю свою жизнь я никогда не сожалела ни о чём больше, чем о сказанном вчера. Из злости брошенные слова до сих пор звучали у меня в голове.

— Я ведь даже не думала, что мне придётся снова поднимать луну, Твайлайт, — проговорила Селестия. — Ну, за исключением случаев, если ей понадобилась бы помощь, или она бы заболела, но никак не потому, что её больше нет. Я так долго ждала её возвращения, однако не прошло и трёх лет, как я вновь её потеряла.

— Знаю, — отозвалась я, прислонившись к ней. Обычно мягкое и тёплое, сейчас её тело словно было выточено из камня.

— Мне всё кажется, что она по-прежнему с нами. Пока солнце в небе, я могу убедить себя, что она просто задерживается. Проспала, быть может, как она не раз делала. А стоит солнцу закатиться... Я лишь хотела подержаться за эту соломинку ещё хотя бы пару минуточек. До чего же эгоистично с моей стороны, не находишь?

— Нисколько. Мы все вас понимаем. Не торопитесь.

Рог Селестии засиял, и без всяких прелюдий солнце опустилось за горизонт, уступив место луне. Глянув на принцессу, я будто наяву увидела, как умирает некая частичка неё.

Не говоря ни слова, она поднялась и зашагала прочь. Я последовала за ней, очень сомневаясь, что её следовало сейчас оставлять одну. Спустившись по лестнице, мы прошли через тронный зал, затем по главному коридору и наконец вышли к расположенной глубоко в замке темнице. Стражники быстро расступились перед Селестией, которая прошествовала к единственной занятой камере и открыла её.

— Привет, принцесса. Поболтать пришла? — спросила Кризалис. Она была прикована к стене тяжёлыми цепями, но её самодовольная ухмылка будто говорила, что она находилась именно там, где ей хотелось. Возможно, это действительно было так. — Вижу, ты даже притащила с собой свою дражайшую ученицу. Как продвигается моё вторжение? Можешь не говорить, если не хочешь, я сама чувствую всё, что делает мой рой. Мне, наверное, известно о происходящем даже больше, чем тебе.

— Тебе не победить, Кризалис. Мы вышвырнем вас из города. Уничтожим всех до единого. Ты проиграла в тот момент, когда Твайлайт лишила твою армию элемента неожиданности, — произнесла она с уверенностью, которая едва ли была у неё на самом деле. — Даже если мы не справимся с вами в одиночку, подкрепления уже в пути.

— И какие прибудут первыми? — поинтересовалась Кризалис. — Троттингемский батальон, что идёт с севера, или Мэйнхеттенский — с запада? Они отсюда где-то в трёх днях пути, ну, может, в двух, если поторопятся. Ты же не думаешь, что мои дети проникли только в Кантерлот?

— Не важно, знаешь ты об их прибытии или нет, они сокрушат вас.

Улыбка сошла с лица Кризалис.

— Да, не буду отрицать, что здесь у тебя преимущество. Но если мы решим, что поражение неизбежно, как думаешь, что мы сделаем с городом, прежде чем уйдём? В целом мы пока убили не так много пони. Лишь столько, сколько нужно, чтобы посеять панику. Большая их часть тихо-мирно дремлет в коконах, готовая к дальнейшей транспортировке. Если ты заставишь нас отступить, мы заберём с собой половину города.

Моё сердце ёкнуло. Если они не убивают захваченных пони, то, может...

— Уж не надежду ли я чувствую? Вкусно, но ей не наешься. Твои друзья мертвы, Твайлайт, в случае с Элементами я предпочитаю не рисковать. — Её ухмылка вернулась с новой силой. — Хочешь, расскажу, в каком порядке мы их убили.

Лишь ради принцессы я сдержала порыв броситься на неё.

— Назови мне хоть одну причину не убивать тебя, Кризалис, потому что сейчас мне очень трудно удержаться от этого, — сказала Селестия. Я понимала, что она всерьёз подразумевала это, несмотря на всю тяжесть подобного решения.

Кризалис повернула голову и постучала копытом по подбородку, протяжно хмыкнув. Стражники явно постарались с тем, чтобы обездвижить её: цепи были продеты даже сквозь отверстия в ногах королевы и гремели с каждым её движением.

— Ну, кроме того, что у меня имеется несколько лейтенантов, каждый из которых готов в любой момент принять командование, могу добавить, что, убив меня, ты не услышишь мою просьбу о капитуляции.

— О капитуляции? Ты хочешь сдаться? — удивилась я.

— Твоя принцесса весьма убедительно изложила, насколько неизбежно моё поражение. Разумеется, капитуляция не будет безоговорочной, — откликнулась Кризалис.

— И на каких же условиях? — спросила Селестия.

— Во-первых, мы хотим открыто жить в Эквестрии, а не прятаться в тенях, постоянно бегая от твоих стражников.

— В принципе, это осуществимо, если только ты согласишься соблюдать определённые законы и ограничения, — ответила Селестия. Я поёжилась. Кому захочется жить по соседству с чейнджлингом?

— Замечательно! Видишь, как всё просто? Далее, нам достанутся все пони, которые были помещены в коконы здесь, в Кантерлоте.

— Ни за что! — воскликнула я, но Селестия промолчала. Не собирается же она действительно уступить ей в этом?

— Учти, что многие пробыли в них почти весь день. А поскольку голодная армия, как тебе прекрасно известно, далеко не уйдёт, их эмоциями кормились так обильно и часто, что их рассудки, скорее всего, уже безвозвратно повреждены.

Селестия по-прежнему молчала, так что Кризалис продолжила:

— И наконец, нам нужна дань. Пару-другую сотен пони в год. Если хочешь, представь себе, что мы друзья, и это — твой нам подарочек. Вы, пони, ведь любите дарить своим друзьям подарки, да?

— Ни в коем случае, — решительно произнесла Селестия. — Я не собираюсь торговать жизнями моих подданных.

— Но ты всё ж подумай. Откажешься — потеряешь много больше.

— Ты слышала мой ответ.

— О-о-о... жалость-то какая. Знаю, мы для тебя кажемся чудовищами, но я всегда считала, что мы с тобой отлично поладим, если отбросим наши разногласия. Только подумай, чего вы сможете добиться со своими магией и армией вкупе с нашими способностями к проникновению и разведке. Грифонья гордость на вкус не хуже любви пони, а я в курсе, что между вами и империей не самые хорошие отношения.

— Будто я действительно соглашусь сотрудничать с тобой или с твоим роем.

— Тебя мой облик не устраивает, что ли? Ну так я могу быть кем угодно, благо мы в этом мастера. Может, тебе больше понравится этот? — Полыхнула зелёным магия, и прикованная к стене Кризалис приняла обличье Луны. — Я даже разрешу тебе звать меня своей маленькой сестричкой, если хочешь.

Температура в помещение мигом скакнула градусов на пятьдесят, глаза Селестии вспыхнули раскалённой яростью.

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ!

Кризалис только рассмеялась. Жестокий смех нисколько не соответствовал принятому ей облику.

— Ого, сестрёнка, до чего ж ты жгучая, когда злишься.

Селестия испустила крик, полный такого мучения, что мне стало не по себе, вслед за чем произошла яркая белая вспышка. Отчасти я ожидала вновь очнутся в библиотеке, но когда в глазах прояснилось, я обнаружила, что до сих пор нахожусь в камере. Что ещё более удивительно, Кризалис тоже никуда не делась. Пропала лишь Селестия.

— Столько шума, а она меня так и не убила. Все вы, пони, одинаковые — жалкие и ничтожные.

— Это потому, что она лучше тебя, Кризалис. Тебе не понять, что она никогда не опустится до того, чтобы убить беззащитного пленника, каким бы мерзким он ни был. Потому что это неправильно. И это признак силы, а не слабости, — сказала я, не зная, почему вообще утруждала себя объяснением. Всё равно она никогда этого не поймет.

— Когда я последний раз проверяла, не мои чейнджлинги были на полпути к превращению в закуску, так что ты, скорее всего, знаешь о силе не так много, как тебе кажется. Почему бы тебе не пойти поискать, куда телепортировалась твоя обожаемая принцесска?

Наверное, и правда стоило отыскать её. Сейчас я была нужна Селестии как никогда. Но прежде чем уйти, мне надо было кое с чем разобраться.

— Эй, Кризалис?

— Ну что ещё?

— Я не лучше тебя.

Селестия недаром научила меня тёмной магии. Я потянулась в самые чёрные глубины моей души, мысленно вытащила на свет все ужасы того, что случалось со мной за этот день, и вложила их в заклинание. Такое, которое не просто убьёт её, но и причинит перед этим немыслимые страдания. Едва ли у меня получится возместить всё, что она сделала мне, а тем более Селестии, но я уж точно постараюсь.

Я была даже немного разочарована, что рёв магии заглушил все звуки в этой маленькой камере и не позволил мне услышать, кричала она или нет. Наверняка я знала лишь то, что от королевы чейнджлингов остались одни воспоминания. Как и от цепей. Только почти остывшая стена напоминала, что здесь кто-то был.

Мне стоило сделать это ещё в спальне Селестии, пускай спасти этим Луну у меня бы не получилось.

Больше меня здесь ничто не держало, поэтому я направилась к самому высокому балкону в замке. Я перегнулась через перила, разглядев, кажется, дом моих родителей, чью крышу покрывало какое-то органическое на вид вещество. Не исключено, что мама и папа тоже находились там, подвешенные к потолку в моей детской комнате. Я подалась вперёд ещё немного, представляя, что могу видеть отсюда обломки поезда, ставшего могилой для моих друзей.

Я полностью перегнулась через перила и полетела вниз.

Даже если Элементы не взорвутся, а армия вторжения будет разбита, мой мир всё равно был разрушен. В этом будущем для меня не осталось ничего.

— Не получилось, кажись.

Вздохнув, я привычно отправилась будить Луну. На полпути к её комнате я остановилась, да так внезапно, что шедшая позади меня горничная столкнулась со мной и выронила стопку полотенец, которую несла.

Извинившись, я помогла ей собрать их, а затем начала размышлять, в чём именно состоял мой план на этот цикл. Я понятия не имела, смогу ли добраться до поезда раньше чейнджлингов, причём провернуть это так, чтобы осталось время разбудить Луну, спасти Селестию и предотвратить взрыв Элементов. Результат моих действий в предыдущем цикле меня определённо не устраивал.

Но какой результат меня устроит? Что, если мои друзья и семья выживут, но половина Кантерлота сгорит? Неужто такое будет для меня приемлемо?

Я развернулась и направилась обратно в библиотеку. Когда я пришла, Спайк уже успел разложить по полкам половину книг, что я использовала для заклинания.

— Спайк, брось ты всё это. Пошли пройдёмся.

Мы покинули замок. Мне невольно вспомнился тот раз, когда мы со Спайком вот так просто шли по улицам, и я даже не подозревала о том, что нависло надо мной. Может, у меня получится хоть ненадолго забыть обо всём и насладиться мимолётным чувством неведения.

— Эй, Спайк, я тут думала...

— Ты всегда думаешь.

— Тогда больше, чем обычно, умник. — Я сердито зыркнула на него, а он в ответ улыбнулся, будто сама невинность. Ну да, как же. — Так вот, представь, что в Понивилле должно случиться нечто плохое, но спасти всех я не могу. Как думаешь, есть ли среди жителей те, кого я непременно обязана спасти, и те, кого я могу попытаться спасти, но даже если не спасу, то конец света не наступит? И отделяю я этих пони не потому, что они мне не нравятся или я считаю их бесполезными, а если бы мне просто пришлось выбирать.

— Блин, Твайлайт, чего ты вдруг стала о таком задумываться?

— О, ну, сам знаешь: постоянно размышляю о всяких нелепостях. Но если без шуток, что ты думаешь?

— Хм... — Отлично, он всерьёз задумался над этим. Я опасалась, что для его молодого ума подобные темы будут слишком тяжёлыми, а мне был нужен кто-то, с кем можно поделиться мыслями. — Не, ты ж Твайлайт Спаркл. Ты сумеешь найти способ спасти всех.

— Спасибо, конечно, Спайк, но если я всё же не сумею, то как мне выбрать, кому умирать, а кому нет?

— Ух, знай я, что Старсвирл изучал заклинание по превращению Твайлайт Спаркл в пессимистку, ни за что не стал бы помогать тебе творить его.

— Спайк, ну можешь ты хоть секундочку побыть серьёзным? Я пытаюсь обсудить с тобой очень важную тему.

— А кто сказал, что я несерьезен? Ты должна спасти всех. Вот смотри, некоторые пони — принцесса и наши друзья — точно должны быть спасены, так?

Я энергично кивнула. Наконец-то разговор двигался в нужную сторону!

— Да, именно так.

— Но возьмём, к примеру, Эпплджек. Ты не можешь спасти её, бросив при этом Биг Мака, бабулю Смит и Эпплблум, верно?

Я нахмурилась, понимая, однако, к чему он клонит, и кивнула.

— Вот ты спасла Эпплблум, и заодно Свити Белль, исходя из той же логики, только по отношению к Рарити. Теперь ты должна спасти и Скуталу, ведь эти трое практически неразлучны. И ещё сама подумай, каким ударом будет для них, если ты не спасёшь Черили или кого-то из их одноклассников. Сомневаюсь, что они огорчатся, если ты бросишь Даймонд Тиару, но Филси Рич — неплохой жеребец, и он вряд ли будет рад такому исходу, так что...

— ...Спасать нужно всех без исключения, — закончила я за него.

— Вот именно.

— Но как? Я же говорила, что это невозможно.

— Будто тебя это когда останавливало, — ответил он. Затем его взгляд остановился на витрине магазина, мимо которого мы проходили. — О, «Сверкающие самоцветы и бесподобная бижутерия»! Давай зайдём, Твайлайт! Давай, ну пожалуйста!

Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что разговор съехал с первоначальной темы.

— Конечно, Спайк, иди вперед. — Он побежал к ювелирному магазинчику, оставив меня размышлять над его словами. Устами молодых дракончиков...

— Быстрее, Твайлайт, — позвал Спайк, остановившись в ожидании меня. Когда я подошла к нему, он не стал сразу заходить в магазин. Пару мгновений он просто стоял, будто о чём-то думая. — Э-э... Твайлайт... если тебе и правда придётся выбирать, кого спасать, а кого нет, я же буду в числе спасаемых?

— Шутишь, что ли? Кого, по-твоему, я спасу самым первым?

Он мигом просиял и рванул в магазин.

Секунду спустя я вошла за ним. Владелицей была Руби — единорожка красного (удивительно, да?) цвета и давняя наша подруга, которая всегда с удовольствием отдавала Спайку осколки и обрезки, остававшиеся после огранки драгоценных камней. Для дракончика они были сродни воздушной кукурузе. Поэтому, разумеется, он её просто обожал.

— Привет, Руби! Это я, Спайк!

— Правда?! — усмехнулась она. — А ты точно он, а не один из тех других дракончиков, что постоянно заходят ко мне?

— Да-да, это я! Погоди-ка. Ха, ха, очень смешно, Руби.

Она громко рассмеялась при виде его обиженной физиономии. Я не могла винить её за это: он был ну слишком уж милым, когда сердился.

— Как у тебя дела, Твайлайт?

Ой, да ничего особенного. Всего лишь застряла во временной петле и готовлюсь к неминуемой смерти — очередной, к слову — от роя злобных чейнджлингов.

— Всё по-старому, — только и ответила я.

— Понимаю.

Вряд ли.

— Слушай, у твоих родителей же годовщина в следующем месяце, верно? — спросила она.

В ответ я утвердительно промычала, как всегда уставившись на ту же вещицу, на которую я в течение многих лет всегда заглядывалась, когда приходила сюда, — на пару аметистовых сережёк. С их цветом, отлично гармонирующим с моей шерстью, и формой в виде моей метки, они будто бы для меня одной и делались. Серьги моей мечты... чья цена кусалась похлеще чейнджлингов.

— Ау, Твайлайт, Эквестрия вызывает Твайлайт, — произнёс кто-то. Я оглянулась и увидела Руби, смотрящую на меня со смесью удивления и раздражения. — Ты не слышала ни слова из того, что я говорила?

— Прости, Руби, не хотела тебя обидеть. Мне просто очень нравятся эти серьги.

— Хочешь их снова примерить?

— После прошлой примерки я написала одиннадцатистраничное эссе на тему, почему принцессе Селестии нужно позволить мне продать почку, чтобы купить их у тебя.

— Чего только не сделаешь ради понравившейся вещицы, да? Ты подожди секунду, пока я схожу за обрезками для Спайка, а после обсудим с тобой план рассрочки или что-нибудь подобное. Тебе ведь не нужно питаться прямо вот каждый день, правильно?

Руби ушла в заднюю часть магазина, где располагалась её мастерская. Я снова посмотрела на серьги — и тут вдруг поняла, что у временной петли было ещё одно неоспоримое преимущество. Это даже не будет считаться воровством. Я всего лишь одолжу их. Без спроса. Правда, ненадолго — до конца света.

Не оставляя себе времени передумать, я быстро схватила магией булыжник с мостовой, затащила его внутрь и грохнула им по стеклянному прилавку. Под ошеломлённый взгляд Спайка стекло разбилось вдребезги.

— Эй, что там происходит? — послышался изнутри голос Руби. Одним стремительным движением я подняла магией Спайка и серьги, затем телепортировалась в ближайший парк.

Опустив Спайка на землю, я надела серьги и глянула на своё отражение в ближайшем пруду. Ого, они выглядели даже красивее, чем в прошлый раз.

— Твайлайт, ты какого сена творишь? — воскликнул Спайк. Моим первым порывом было отчитать его за ругательство, но, учитывая только что совершённый мной поступок, я быстро передумала. — Ты ж их украла!

— Если точно, во время войны или природных катаклизмов это называется мародёрством, Спайк.

— И где ты сейчас видишь войну или природный катаклизм? — спросил он, широко поведя руками. На холме неподалёку мать с жеребёнком устроились на пикник. В живописных водах пруда мирно крякали утки.

— Ну, я подумала, что лучше начать пораньше, чтобы избежать толкучки.

— О Селестия, я понял, — ахнул Спайк. — Ты сотворила заклинание времени, задаёшь абстрактные депрессивные вопросы, грубо нарушаешь законы, словно тебе наплевать на последствия...

У меня кровь застыла в жилах. Неужели он как-то догадался? Я была совершенно не готова к такому разговору.

— ...Это заклинание превратило тебя в подростка!

Не догадался. Да и как, в самом деле?

— Не делай этого, Твайлайт! Не крась свою гриву в чёрный и не начинай снова звать себя «Сумрак Ночи». Оно даже близко не звучит так круто, как ты думаешь, — взмолился он.

— Спайк, мы с тобой разве не договаривались больше не поднимать эту тему? — проговорила я. Потому что... да, это не то, о чём хотелось бы вспоминать лишний раз.

— Я должен рассказать принцессе! — воскликнул Спайк, затем развернулся и убежал к замку.

— Сумрак Ночи — вполне приличное имя у некоторых народов, знаешь ли! — крикнула я ему вдогонку.

Сомневаюсь, что он вернётся. Ну и ладно. Я перевела взгляд на своё отражение. Эти серьги и впрямь смотрелись на мне замечательно. Хм, наверное, есть всё-таки в мародёрстве нечто привлекательное...

Когда прибыли чейнджлинги, лишь одна бесстрашно встала перед ними — фиолетовая единорожка с шикарными аметистовыми серьгами в ушах, платиновым браслетом, украшенным крупными кристаллами, на ноге и одетая в обтягивающее чёрное шёлковое платье, которое, как мне показалось, когда я его брала, хорошо подчёркивало мой круп. Насчёт последнего, правда, я немного ошиблась. Мой круп смотрелся в нём просто потрясающе.

А ещё я притащила с собой несколько сумок, заполненных всякой всячиной, которую я, так сказать, безвозмездно позаимствовала.

Подумав, видимо, что я была кем-то из знати, а следовательно, лёгкой целью, трое чейнджлингов бросились на меня.

Сложно сказать наверняка, когда они поняли свою ошибку. Может, в тот момент, когда я испепелила одного из них магическим зарядом. Или когда я залезла в одну из своих (условно выражаясь, если учесть сомнительный с точки зрения закона способ их приобретения) сумок и вытянула оттуда бейсбольную биту, которую затем использовала, чтобы сбить второго с небес на землю. Как бы там ни было, в самую последнюю секунду третий затормозил и, сделав небольшой круг, начал пикировать на меня.

Как раз тогда я вытащила моток изоленты, швырнула его в направлении чейнджлинга и позволила магии разобраться с остальным. Когда клейкая лента стремительно обмотала тело и крылья чейнджлинга, он потерял высоту и рухнул на землю, оглушённый. Последним в своей жизни он увидел то, как я небрежно приблизилась к нему с бейсбольной битой и опустила её ему на голову.

Фу, гадёныш заляпал мозгами мне всё платье!

Рарити вряд ли бы одобрила украшение платья ошмётками чейнджлингов, так что, несомненно, не стала бы возражать против моего решения снять его.

Скрытно нападая на патрули из трёх-четырёх чейнджлингов, я довольно быстро набила приличный счёт трупам. Пятьдесят штук — весьма неплохой результат. Спасло бы это Эквестрию? Нет, определённо нет. Получала ли я от этого удовольствие? Спрашиваете ещё!

Я ощутила, как затряслась земля. Время пришло, Элементы пошли вразнос. Заметив ещё одну троицу чейнджлингов, я полезла в почти уже опустевшие сумки. И зачем мне понадобилась альпинистская привязь? Я по горам не лазаю, но зато из неё получится отличная смирительная рубашка.

Привязью я обездвижила первого чейнджлинга, второй получил в морду битой, когда повернулся туда, где она как раз находилась. Бросив быстрый взгляд в сторону замка, я убедилась, что «Стена ужасной белой смерти» уже распространялась, уничтожая Эквестрию, лишь чтобы она не погрязла в дисгармонии. Из всего реквизированного мной добра в сумках остался только полусъеденный яичный рулет из паршивой цилиньской забегаловки, где я... э-э... одолжила ужин. Подбросив его вверх, я привлекла внимание третьего чейнджлинга, который мигом нырнул вслед за лакомством и попутно открыл для удара свою шею. Я изо всех сил ударила по уязвимому месту «Мухобойкой». Я уже упоминала, что дала своей бите имя? По-моему, она вполне его заслужила. Спустя мгновение «Стена» накрыла меня, но я всё же успела.

Итого: пятьдесят три чейнджлинга.

Над дверью кафе «У Пони Джо» звякнул колокольчик, когда мы со Спайком зашли внутрь.

— Эй, Джо, как поживаешь? — помахал Спайк крупному земному пони, что протирал стойку.

— Кого я вижу! Мои самые лучшие покупатели. Давненько я вас не видел. Думал, вы переехали в Понивилль.

— Мы в Кантерлоте всего на неделю, но ни за что не упустили бы возможности полакомиться твоими пончиками, — ответила я. Мне и правда очень не хватало этого места. Я частенько бегала сюда в перерывах между учёбой. — Честно говоря, Джо, у меня есть более серьёзный вопрос. Ты ведь больше всех знаешь о пончиках, верно?

— Метка — моё доказательство.

— Хочу знать твоё мнение как эксперта, проводилось ли когда-нибудь токсикологическое исследование с целью определить полулетальную дозу глазировки и шоколадной посыпки для кобылы моего роста и веса?

— Я даже не знаю, что значат некоторые из сказанных тобой слов.

— Замечательно, значит, я буду первопроходцем в этой области, — сказала я, открывая сумку и доставая перо и лист бумаги для ведения заметок. И пускай мои записи не сохранятся, если уж я взялась за это дело, то буду делать его правильно. — Джо, мне нужно полсотни разных пончиков, подобранных случайно, — и обязательно запиши принцип, по которому ты их будешь выбирать.

— Как скажешь, Твайлайт, — закатил глаза Джо. — Сейчас всё будет.

Мы со Спайком сели друг напротив друга за столиком. Глянув на Спайка, я с удивлением обнаружила слёзы счастья на его глазах.

— Я не так часто говорю это тебе, Твайлайт, но ты самый лучший начальник, который у меня когда-либо был.

— Спайк, кроме меня, у тебя никогда не было никаких начальников.

Он хотел было ответить, но к нашему столику подошёл Джо, принёсший поднос со внушительной горкой пончиков, рядом с которой стояла пара чашек кофе, несмотря на то что мы забыли их заказать.

— Ради науки!

ЭКСПЕРИМЕНТ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ТОКСИЧНОСТИ ПОНЧИКОВ, ПОСЛЕДНИЙ ОТЧЁТ.

Субъект: Твайлайт Спаркл, единорог, жен. пол.

Кол-во поглощённых пончиков: 23.

Сорта: 4 с обычной глазировкой, 2 с земляничной глазировкой (посыпка радужная), 1 с земляничной глазировкой (без посыпки), 3 облитых сиропом, 4 рассыпчатых, 3 с начинкой из желе (посыпанные сахарной пудрой), 3 с начинкой из желе (глазированные), 3 классических кекса.

Причина смерти: невозможность спастись от нападающих чейнджлингов ввиду желудочных колик.

Помнится, прошлый мой рекорд был пятьдесят три чейнджлинга. Восемьдесят семь. Вот так! Стоит признать, очень помогло наличие цепной пилы.

— Ещё чаю, Твайлайт?

— Не откажусь, королева Кризалис. Не могла бы ты...

— О, да, разумеется.

Я столько всего вытерпела в этой временной петле, и каково же было моё удивление, когда я, просто войдя в тронный зал и рассказав моему смертельному врагу, что я знала обо всём происходящем и что у меня не было намерения останавливать её, взамен получила чай с печеньем.

Конечно, было бы предпочтительнее, если б Кризалис не приклеила меня к стене с помощью какой-то зелёной дряни, которую она отхаркнула невесть из какого отверстия, но я не считала себя пессимисткой. Глупо было полагать, что она будет доверять мне, ну а если дело примет скверный оборот, я всегда могла телепортироваться подальше отсюда.

Королева левитировала чашку к моему лицу, я наклонила голову и отпила чаю. М-м, неплохой.

— Так Шайнинг Армор всегда разговаривал во сне? — спросила она, побуждая меня продолжать прерванный рассказ.

На волоске висела судьба целого королевства, но какой бы я была младшей сестрой, если б упустила возможность поделиться забавными эпизодами из жизни моего брата?

— С самого моего детства. Именно так я узнала, что он до ужаса боится биглей.

Последовавшее хихиканье Кризалис немного удивило меня, учитывая, что исходило оно из уст огромного насекомоподобного чудища.

— Неудивительно, что он насторожился на мой вопрос, не хотелось бы ему завести собаку после нашей свадьбы! О, а он когда-нибудь рассказывал тебе о том, чем хочет заняться после отставки?

— Чем?

— Участвовать в группе мариачи.

— Шайнинг? Да ладно, быть того не может.

— Клянусь! Он и ещё несколько стражников уже всё распланировали, и раз в две недели даже втайне репетируют. Он во всём мне признался, когда я застукала его с сомбреро на голове как-то вечером.

— Кстати, пару месяцев назад он на неделю уезжал в Мексикольт под предлогом каких-то «очень важных тренировок», о которых отказывался говорить. Неужели...

Мы с королевой дружно рассмеялись, на миг позабыв о вражде между нами. Вдоволь насмеявшись, она даже выглядела малость смущённой.

— Знаешь, Твайлайт, несмотря на все наши разногласия, ты не такая уж плохая пони. Хотела бы я, чтобы другие были похожи на тебя и не судили нас по нашему облику. Возможно, всё сложилось бы совсем по-другому.

У меня не было слов. Я даже не подозревала о наличии у королевы этой стороны характера. Прежде чем я успела ответить, она поднялась из-за стола, вновь приняв прежний угрожающий вид.

— Мне... надо идти. Стоило бы, наверное, убить тебя, но мне что-то не хочется. Потом решу, что с тобой делать.

Она ушла. Из-за липкой зелёной слизи я не могла повернуть голову и посмотреть ей вслед, но я услышала, как хлопнула дверь.

У меня в голове бушевал настоящий ураган мыслей. Неужто я ошиблась с выбором моего подхода к конфликту? Могла ли существовать вероятность, что Кризалис была полна ненависти и жестокости лишь потому, что нуждалась в друге? Да, чейнджлинги сотворили немало ужасного, но, если положить копыто на сердце, на нас, пони, тоже лежала толика ответственности за это. Возможно, существовал другой путь. Неужели именно поэтому Элементы гармонии так себя вели? Потому что они пытались заставить меня создать гармонию между нашими видами и прекратить кровопролитие до его начала? Чейнджлингов презирали и ненавидели, и, разумеется, они отвечали нам тем же. Быть может, не они были настоящими чудовищами... а мы.

Момент моего прозрения прервала вновь появившаяся в поле моего зрения голова Кризалис.

— Привет снова! Я тут подумала и решила, что всё же убью тебя. Спасибо за приятную беседу, но сейчас я отложу тебе в мозг яйца.

Или нет.

Уже битых десять минут я пялилась на входную дверь дома моих родителей.

Глупо было тратить время на подобное: до атаки чейнджлингов оставался всего час. Не стоило просто так стоять здесь. Может, будет лучше, если я вернусь сюда в следующем цикле?

Нет. Я и так уже слишком долго откладывала это. Мне нужно было знать их мнение, хоть я и сомневалась, что оно мне понравится. Все эти циклы, проведённые мной в потакании моим причудам и желаниям, служили лишь очередным предлогом избежать того, что я боялась сделать больше всего на свете. И если я не сделаю это сейчас, то буду сожалеть об этом вечно.

Спустя пару мгновений после моего стука дверь открылась.

— Привет, мама.

— Твайлайт?! Заходи. Твои друзья уже приехали? Я не ждала их так рано, но, думаю, у меня найдётся, чем их занять, пока готовится ужин.

— Я одна, мам. Мне хотелось бы кое о чём с тобой поговорить, — проговорила я, заходя внутрь. Я уже давно не была дома, однако всё осталось так, как я помнила. Воздух полнился знакомыми восхитительными запахами. Мама, должно быть, жарила свёклу — моё любимое блюдо. Мы вошли в зал и сели на тёмно-зелёный бархатный диван, давно продавленный от наших с Шайнингом прыжков на нём, когда мы ещё маленькими жеребятами думали, что можем стать акробатами, но до сих пор удобный. На журнальном столике рядом стоял графин с холодной водой и стаканами, приготовленные для компании гостей.

— О чём ты хотела поговорить? — спросила мама.

Ты сможешь, Твайлайт. Ты проговаривала это у себя в голове не один десяток раз на пути сюда... и не один десяток раз всё закончилось полным провалом, но ты просто постарайся не думать об этом.

— Мам, ты помнишь Стар Гейзер? Мою подругу по академии? — Вроде неплохое начало.

Мама улыбнулась, вспоминая.

— Ту единственную кобылку, которую я приглашала каждый год на твой день рождения по твоей же просьбе? Конечно, я её помню, хотя ты уже давно ничего про неё не говорила. Что с ней случилось?

Я подняла стакан с водой со столика. Вода шла рябью из-за моих дрожащих копыт. Я сделала большой глоток и поставила стакан на место.

— В академии мы вместе посещали один курс. Как-то вечером мы готовились к экзамену в моей комнате и сидели близко друг к другу, чтобы обмениваться записями с лекций и тому подобное. А когда она посмотрела на меня, желая что-то спросить, она показалась мне такой... красивой. Грива слегка закрывала её глаза, а свет от лампы только подчеркивал лицо. И тогда, не удержавшись, я её поцеловала.

Мама вопросительно подняла бровь, но, что бы она ни собиралась сказать, я быстро продолжила, желая поскорее снять с души этот груз.

— Она очень разозлилась. Отпихнула меня и столкнула со стула. Помнишь, как я пришла на ужин в Канун согревающего очага с забинтованной лодыжкой? Именно так я её вывихнула, а не подскользнувшись. Как же она была зла тогда. Я никогда прежде не видела, чтобы пони так злились. Она... она назвала меня чокнутой и многими другими плохими словами и сказала, что больше никогда не хочет видеть меня или говорить со мной. Я больше не хочу лгать остальным, мама. Мне нравятся кобылы. В романтическом плане, я имею в виду. И всегда нравились. Прости, что я никогда не рассказывала тебе об этом. Я просто... просто не могла.

Всё, призналась. Теперь-то я узнаю, что будет дальше. Прокричит ли она мне в лицо, что тоже меня ненавидит? Скажет ли, чтобы я убиралась из её дома, где мне больше не будут рады? Или, может, она просто снисходительно похлопает меня по голове и скажет нечто вроде «не беспокойся, дорогая, когда-нибудь ты встретишь подходящего жеребца, и мы забудем об этом недоразумении», а говоря это, будет смотреть на меня, будто на пустое место, и...

— Да, дорогая, я знаю.

— Ты... знаешь?

— Да, как и твой отец. Мы узнали через пару месяцев после того, как ты переехала в Понивилль. Я убиралась в твоей комнате и нашла под кроватью коробку, заполненную... журналами.

Ой.

— ...Не нужно быть такой же умной пони, как ты, чтобы догадаться.

Пару секунд я ошеломлённо молчала.

— Почему ты ничего не сказала?

— Ну, мы с твоим отцом, поговорив, решили, что не хотим, чтобы ты подумала, будто мы в чём-то осуждаем тебя или давим. Мы не знали, что случилось между тобой и Стар Гейзер. Ты только что начала новую жизнь в Понивилле, и мы подумали, что ты расскажешь нам, когда сама будешь готова. Тогда, быть может, когда найдёшь свою возлюбленную, которую захочешь представить нам, — ответила она, тоже отпивая немного воды. Судя по её реакции, я с тем же успехом могла сказать ей, что предпочитаю голубике малину.

— А что насчёт твоих намёков, что тебе бы очень хотелось понянчить внуков, пока ты не слишком старая?

— И до сих пор хочу. Я слышала, магия в нынешние времена на что только не способна. Вдобавок, с двумя матками вы сможете родить вдвое больше, согласись?

— Ну мама!

Рассмеявшись, она начала рассказывать что-то о прочитанной ею на прошлой неделе статье, где говорилось о способах зачатия при однополых отношениях, но я уже не слушала. Перед моим мысленным взором проносились последние два с половиной года. Как я каждый раз следила за тем, чтобы ненароком не коснуться кого-либо, или взвешивала все за и против, прежде чем коснуться их, или как-то раз перефразировала отчёт о дружбе, чтобы принцесса не поняла меня неправильно. Хотя, точнее будет сказать, не поняла правильно. Всё это время я жила с убеждением, что мне нужно держать свои чувства в узде и контролировать себя, чтобы ни у кого снова не появилось причины отвергнуть меня.

И всё это время мама и папа знали, и их это совершенно не волновало?

Я же, напротив, решилась рассказать им правду, лишь зная, что через два часа ничто из сказанного мной не будет иметь никакого значения. Какая же я трусиха, а вдобавок ещё и отвратительная дочь.

Мама замолчала, заметив у меня на глазах слёзы.

— Я думала... думала, что вы...

— Что мы что? Перестанем любить тебя? Этого никогда не случится, Твайлайт. Тем более ради такой мелочи, — произнесла она, потянувшись и заключая меня в объятия. Горько разрыдавшись, я положила голову ей на колени, а она принялась нежно гладить мою гриву, как во времена моего детства. — Ш-ш... Всё хорошо, Твайлайт. Всё будет хорошо.

И я приложу все усилия, чтобы её слова стали реальностью. Я не буду больше убегать. Отказываюсь жить в будущем, где мои родители не увидят меня идущей под венец с той кобылой, что окажется пони моей мечты, за чем будут наблюдать все мои лучшие друзья, а вести церемонию будет принцесса Селестия. Плевать мне, что это невозможно. Невзирая ни на что, я сделаю так, чтобы всё закончилось хорошо.

Безупречное прохождение

Я поднялась с пола прежде, чем Спайк успел сказать уже набившую оскомину фразу.

У меня было хорошее предчувствие насчёт этого цикла, тем не менее начинать действовать следовало немедленно. Несколько предыдущих циклов я провела, тщательно обдумывая все возможные варианты и экспериментируя с небольшими изменениями тут и там, дабы увидеть, что из этого выйдет. От меня требовалось в нужный момент сказать нужные слова немалому количеству пони, а также раздобыть множество всякой всячины.

Телепортируясь на короткие дистанции, я стремительно носилась по замку, создавая условия для претворения в жизнь моего плана. После получаса напряжённой работы я почти полностью выдохлась, но осталась довольна собой. Жаль, что посредством петли я не могла натренировать свою магическую выносливость. Наверное, это было своего рода компенсацией за фактическое бессмертие.

Я направилась к комнате Луны. Всё те же четыре чейнджлинга. Я припомнила времена, когда они ещё были чем-то более серьёзным, нежели незначительной помехой на пути. Моя магия расправилась с ними настолько быстро, что я даже не сбилась с шагу. Я резко распахнула дверь в спальню.

— Эй, Луна! Подъём!

Входить я не стала: даже после стольких повторений эта неестественная темнота казалась мне жутковатой.

Пару минут спустя из комнаты показалась зевающая Луна.

— Что случилось, Твайлайт?

— Временная петля, чейнджлинги нападают на город — долго рассказывать.

Глаза Луны расширились, когда она увидела валяющихся на полу стражников. Я выяснила, что, оставив парочку на виду, было легче объяснить ей положение дел.

— Нет! — воскликнула она. — Я пойду с тобой, мы должны предупредить Селестию.

— Вообще-то, мне нужно, чтобы вы полетели навстречу поезду с моими друзьями и доставили их сюда. — Я уже разрабатывала этот вариант. Если я пошлю Луну к поезду, она сможет доставить их сюда до шести, но только при условии, что отправится прямо сейчас. — Селестии всё скажу я, а вы должны отправляться немедленно.

— Но откуда ты знаешь...

— Временная петля! Летите!

Поразительно, что только не уговоришь сделать пони, сказав им, что находишься во временной петле. Надо запомнить на будущее, если я выберусь из петли и мне понадобится какая-нибудь услуга.

Я чуть ли не толкала её по коридору, пока она наконец не поняла, что от неё требуется. Да уж, когда надо, скорости ей было не занимать: не прошло и минуты, как она превратилась в крохотную точку на горизонте. С первой проблемой разобрались, двигаем дальше.

На очереди комната Селестии. Оставалось семнадцать минут до того, как Кризалис одолеет её, чего допустить, естественно, было нельзя.

Дюжина стражников по-прежнему находилась там. Я ещё помнила, какой непреодолимой преградой они казались мне в начале петли и как я думала, что только с помощью богини смогу через них пробиться. Сейчас я была уже совсем не той кобылой, как тогда. Я многому научилась с тех пор, заплатив за уроки кровью, потом и слезами. Я узнала, что, даже оказавшись далеко за гранью, где должна была сломаться, моя наставница твёрдо придерживалась некоторых своих принципов, и это придавало мне силы в самый нужный момент. Я узнала, что у меня есть замечательная семья, которая любит и поддерживает меня, и эта любовь, в свою очередь, помогла мне принять себя такой, какая я есть.

Если же брать практическую сторону этих «уроков», я узнала десятки способов, как получить взрывчатку, смешивая бытовые моющие средства. К слову сказать, очень не рекомендую учить взрывное дело методом проб и ошибок. Ошибки весьма болезненны, пускай и выглядят эффектно.

Я коснулась рогом каждого по отдельности чувствительного к магии шнура, которые служили фитилями к моим шести самодельным устройствам. Как только они засверкали и зашипели, я выждала секунду, после чего швырнула их все в коридор, а сама пригнулась за углом.

Меня накрыла взрывная волна. Кажется, я немножко переборщила с мощностью. Когда пыль начала оседать, я вышла в коридор, ступая осторожно по развороченному взрывами полу. Несколько чейнджлингов ещё дергались, но были не в состоянии мне помешать.

Если я выживу, уверена, гнева горничных мне не избежать.

Я открыла дверь в комнату Селестии и увидела её и её копию, сражающихся друг с другом. Кризалис едва успела раскрыть рот, когда я всадила магический заряд ей в живот, избавив себя от выслушивания её лжи. Селестия воспользовалась преимуществом и одолела королеву.

Как бы мне ни хотелось убить её, сейчас она нужна была живой. Если моя теория верна, Элементы смогут подействовать на весь рой посредством её связи с ним, если же нет — весь мой план покатится коту под хвост.

— Вы в порядке, принцесса?

Селестия поднялась на ноги, ослабевшая, но несломленная. Пока она приходила в себя, я связала Кризалис цепями и веревками, предусмотрительно захваченными мной именно ради этого.

— Жить буду, — ответила наконец принцесса. — Что происходит?

Я рассказала ей всё: о вторжении, об Элементах, о временной петле и обо всех моих попытках исправить происходящее.

— Любопытно. Я не знала, что Старсвирл создал такое заклинание. Что ж, значит, я отправляюсь к Элементам. Нельзя позволить им разрушить город.

— Я понимаю, что на первый взгляд это кажется наиболее важной задачей, но это не так. Лучше скажите, сможете ли вы укрыть весь город магическим щитом? В противном случае чейнджлинги разрушат Кантерлот прежде, чем это сделают Элементы.

— Думаю, да, однако я сомневаюсь, что смогу одновременно поддерживать щит и заниматься Элементами, — ответила Селестия.

— Поверьте, принцесса, заклинание щита сейчас гораздо важнее. У меня есть план. Вы только оставьте в щите проход, чтобы Луна могла вернуться с моими друзьями.

— А сколько раз, говоришь, твой план срабатывал за прошлые циклы?

— О, он ещё пока не срабатывал, но у меня очень хорошее предчувствие.

Было явно видно, что Селестию мои слова не убедили, тем не менее её рог вспыхнул магией, и мир за окном окрасился золотыми оттенками защитного купола, накрывшего город.

Непрерывным потоком магии Селестия поддерживала щит.

— Готово. Луна сможет пройти в обычном месте возле вокзала, не нарушив целостность щита, — слегка напряжённо произнесла она: поддержание столь масштабного заклинания сразу после битвы с Кризалис накладывало свой отпечаток. — Королеву можно держать здесь, во дворце. Я перенесу её в тронный зал и буду приглядывать за ней.

— Спасибо, принцесса. Я схожу в хранилище за Элементами, потом отправлюсь встречать друзей.

Мы разошлись. Я смогла беспрепятственно открыть дверь хранилища, где тихо-мирно покоились Элементы. Разумеется, как только проникшие в город чейнджлинги сбросят маскировку, они быстро начнут дестабилизироваться, но до этого ещё оставалось некоторое время.

Я отдала Элементы Селестии и ушла, оставив её наедине со связанной Кризалис. Первая прибывшая волна чейнджлингов уже обнаружила на своём пути непреодолимый золотой купол и яростно билась в него. Щит держался.

Ближе к пяти часам я добралась до вокзала и увидела вдалеке принцессу Луну. Когда она приблизилась достаточно, я заметила на её спине то, от чего моё сердце затрепетало, — пятёрку разноцветных пони. Луна нырнула к земле, пролетев под тучей чейнджлингов, бьющихся о щит, и открыла в куполе небольшой проход, сразу закрыв его, как только залетела внутрь.

Вспотевшая и тяжело дышащая, Луна приземлилась рядом со мной. Мои друзья спрыгнули с её спины и бросились ко мне. Для групповых объятий время всегда найдётся.

Первой заговорила Эпплджек:

— Твайлайт, какого сена тут творится? Мы ехали себе на поезде, и вдруг откуда ни возьмись появилась целая куча чейнджлингов. Я уж думала, конец нам пришел, но тут прилетела принцесса, вытащила нас из самого пекла и сказала, что ты послала её, потому что тут чегой-то временное происходит.

Не успела я ответить, как в разговор вклинилась Рэйнбоу Дэш:

— А потом она схватила нас и полетела прям вот супербыстро, и, поверь, если уж я говорю «быстро», значит, это действительно было быстро. Мы за каких-то сорок пять минут одолели никак не меньше пары-другой сотен километров.

— Она, правда, запретила мне брать мою карнавальную пушку, — сказала Пинки, явно разочарованная тем, что не могла по-быстрому закатить себе вечеринку в честь прибытия в Кантерлот.

— Сожалею о твоей потере, но вес оказался бы слишком большим, — отозвалась Луна.

— Всё в порядке, принцесса. Пока мы летели, я записала в книжечку всё, что помнила о каждой моей вечеринке, видите? — Пинки вытащила громадную книгу в переплёте из кожезаменителя. Название на обложке гласило: «Вечеринки, забабаханные Пинки Пай». — К сожалению, я случайно вырвала страницу, когда попались воздушные ямы, так что того бранча на прошлой неделе считай что не было.

— Как же я рада вас видеть, девочки. Вы даже себе не представляете. Однако у нас нет времени на разговоры, а у меня — отвечать на ваши вопросы, поскольку нам надо спешить во дворец. И поэтому... — Я набрала воздуха в грудь. — Временная петля, три часа, как только я умираю, чейнджлинги, Кризалис, вроде около месяца, приблизительно сто, да, да, нет, семнадцать пятьдесят семь, все, да, даже белки, Спайк в порядке, нет, только я, не думаю, что вы захотите знать, Элементы Гармонии, не знаю, да, нет, да, три чайника. Вот все ответы по порядку, в котором вы их собирались спросить.

Мои друзья ошеломлённо уставились на меня, даже Пинки Пай не нашлась, что ответить. Я жестом показала им следовать за собой, но, как только мы покинули вокзал, отовсюду повалили чейнджлинги. Кризалис, видимо, поняла наши намерения, и это было её последней попыткой остановить нас.

Именно на этом моменте мой план рушился последние несколько циклов. Чейнджлингам удавалось либо расправиться с одной из нас, либо задержать нас до тех пор, пока Элементы наконец не взрывались, пускай даже это занимало больше времени из-за того, что в городе присутствовала только часть сил вторжения.

Мы всемером бросились на чейнджлингов. Я целиком сосредоточилась на поддержке, помогая, когда было нужно, или блокируя удар, или вышибая дух из чейнджлингов, пытающихся подкрасться незаметно. Но несмотря на все наши усилия, их численность не убывала. На нас будто набросились все чейнджлинги, находящиеся в Кантерлоте.

Не успела я опомниться, как мы оказались перед дворцом, каким-то чудом пробившись через толпы врагов невредимыми. Луна послала нас вперёд, оставшись с отрядом стражников сдерживать врага во внутреннем дворе.

Мы сломя голову прибежали в тронный зал, где под присмотром Селестии находились связанная Кризалис. Каждая из нас быстро надела свой Элемент.

— Что ж, не стану утверждать, будто понимаю, о какой такой временной штуке ты говорила, но, судя по всему, твой план работает. Если, как ты говоришь, всё после этого закончится, то, надеюсь, ты хорошо сумела воспользоваться предоставленным временем, — сказала Эпплджек.

Хм-м...

Плохая ли я пони?

Интересно, продолжили ли своё существование временные линии, в которых я умерла? Всё же я не считаю себя настолько самовлюблённой, чтобы думать, будто вселенная вращается вокруг меня. Есть ли, помимо прочих, та временная линия, где я перед самым финалом оставила своих друзей на съедение чейнджлингам? Возникла ли после этого совершенно новая вселенная, в которой сейчас находилась я, а также множество невинных пони, обречённых умереть от взрыва Элементов? Лежит ли на мне ответственность за всё это?

И тут принцесса Луна повернулась ко мне, слегка приобняв и пожевав ушко, и временно отогнала гнетущие философские мысли.

— Чего-чего, а такого я точно не ожидала, Твайлайт. Но и не скажу, что не желала, — шепнула она.

Мы лежали на голом матрасе в свете тусклых синих ламп. Простыни и покрывала беспорядочно валялись на полу. Одна из подушек застряла на потолке, и мне оставалось только гадать, как такое вообще возможно.

Я перевернулась, прижавшись грудью к её груди и поглубже зарывшись в её мягкую шерсть. Моё сердце бешено колотилось, резко выделяясь на фоне её спокойного сердцебиения. Некоторое время я просто лежала, пока моё сердце не замедлилось, начав биться в ритме с её так, будто они отвечали на стук друг друга. Я посмотрела ей в лицо и молча поцеловала. Первый поцелуй был нежным, выражавшим благодарность, но как только она отозвалась на ласку, я продолжила более страстно, давая понять, что я с ней ещё не закончила.

Поняв мой намёк, она прервала поцелуй и рассмеялась.

— Какая же ты ненасытная, Твайлайт Спакрл! Уже пять тридцать, ты же понимаешь, что мне скоро нужно будет поднимать луну?

Так просто ей от меня не избавиться — только не тогда, когда меня подстёгивала почти десять лет сдерживаемая похоть. Мои губы сдвинулись к маленьким чувствительным местам на её шее, найденным мной за сорок пять минут интенсивной практики, отчего Луна вполголоса невольно вскрикнула.

— Покажи мне ещё какой-нибудь трюк, принцесса Луна.

— Думаю, тебе, Твайлайт, уже давно можно звать меня просто Луной.

— Как скажешь, — ответила я. Раньше я уже обращалась к ней без применения титула, но я всё равно потратила некоторое время, пробуя на вкус её имя. Такое же восхитительное, как и она сама.

— Ну, полагаю, у нас осталось время ещё на один. Какой тебе больше всего понравился?

— На мой взгляд, самый лучший — тот с флюгером, — отозвалась я, краснея. Сомневаюсь, что смогу теперь смотреть на них в прежнем свете.

— У меня как раз есть идея, — произнесла Луна, начиная снова целовать меня.

Плохая ли я пони? Возможно. Но даже если так, оно того стоило.

— Сейчас я больше всего на свете хочу поскорее разобраться со всем этим, Эпплджек, — ответила я. В данный момент я находилась ровно там, где была два цикла назад — в тронном зале вместе с друзьями, стоя над связанной королевой Кризалис.

До шести вечера оставалось всего несколько минут, я уже начала ощущать подходящую к критической точке энергию Элемента магии. Я и мои друзья кивнули друг другу, и в следующий миг Элементы вспыхнули, соединяясь между собой лучами радужного света. На лицах пяти засиявших и воспаривших над полом кобыл появились выражения, начиная от безмятежного спокойствия у Флаттершай и заканчивая широкой улыбкой у Рэйнбоу Дэш, придававшей ей залихватский вид, даже несмотря на её закрытые глаза. Их Элементы работали как надо.

В моём же случае всё было... иначе.

Каждый раз при использовании Элемента магии я чувствовала, будто плыву по спокойной реке, мягко подгоняемая мощным течением, управляемым моей волей. Однако сейчас я словно бы очутилась в бурном потоке, который швырял меня из стороны в сторону и бросал на острые камни. Ах да, и река ещё была сделана из огня.

Я хотела кричать, но не могла открыть рот из-за невероятного давления. Перед моими глазами замелькали фрагменты пережитых мной временных линий, которые задерживались ровно настолько, чтобы я успела их запомнить, а после впивались в моё тело мириадами острых осколков.

Я вспомнила, как в одной из временных линий Селестия сказала, что я показалась ей не совсем настоящей, что у меня словно не хватало некой части. Возможно ли было такое, что из-за того, что я была не в гармонии с собственными телом и душой, Элемент магии отвергал меня?

Нет. Этого не может быть. Это несправедливо. Элементы должны исправлять, а меня словно разрывало на части. Временные линии продолжали вливаться в меня; я чувствовала, что вот-вот лопну. Они накапливались и накапливались, как звуки, сливающиеся в один-единственный невозможный аккорд, и когда я уже подумала, что сойду с ума от боли, крещендо достигло своего пика с последней нотой.

Боль мигом прекратилась, я ощутила стремительно подступающую тьму. Нет, мне нельзя умирать. Я не могу вернуться в начало без надежды, что петля когда-нибудь прервётся, что Элементы могут стать моим спасением.

Не могу...

Тьма окутала меня.

— Получилось, Твайлайт!

Вот ещё кое-что о боли.

Пускай не самое приятное чувство, она — лучшее напоминание того, что вы живы.

Приняв сидячее положение, я увидела, что нахожусь не в библиотеке, а по-прежнему в тронном зале, окружённая моими друзьями и принцессой Селестией.

— Ого, что случилось с твоим Элементом, Твайлайт? Ты выглядишь ужасно, — произнесла Рэйнбоу Дэш.

— Сомневаюсь, что сейчас подходящий момент сыпать ей соль на рану, Рэйнбоу, — упрекнула Рарити. — Хотя, дорогая, ты и правда выглядишь не очень.

— Ага! Наши Элементы такие вжух, а твой — трах-бах-тарарах, а потом здоровенный радужный взрыв! — энергично прощебетала Пинки. — Научишь меня тоже так делать?

Мне было сложно подобрать слова, чтобы описать случившееся со мной, а многое я вообще не помнила. И, наверное, к лучшему, если судить по тем редким мгновениям, что мне запомнились.

— Всё ведь получилось? А чейнджлинги... Где Кризалис? — В том месте на полу, где она лежала, виднелось только чёрное пятно.

— Обратилась в пепел, — покачала головой Селестия. — Полная мощь Элементов оказалась для неё смертельной, тем не менее они смогли подействовать на весь рой посредством её связи с ним.

— А что с чейнджлингами? — спросила я. Заметное отсутствие паники наводило на приятные мысли.

— Нечто поразительное, — улыбнулась Селестия. — Многих из них отбросило за пределы города, поэтому я организовала поисковые группы, чтобы обнаружить их местонахождение. Что касается остальных, они изменились. Те чейнджлинги, что были под маскировкой, навсегда приняли облик имитируемых пони. Исходя из наших наблюдений, они такие же пони, как если бы были таковыми с самого рождения, хотя, разумеется, наши исследования не прекращаются. Они помнят свою прежнюю жизнь в качестве чейнджлингов, однако лишены их отличительных биологических и магических признаков. Немало моих маленьких пони, проснувшись завтрашним утром, обнаружат, что у них внезапно появился идентичный близнец. Я, со своей стороны, приму их с распростёртыми объятиями.

Ничего себе. Я не знала, что сделают Элементы, но такого уж точно не ожидала. Вот только с моральной точки зрения это было несколько сомнительное решение: к насильственной магической трансформации в большинстве случаев относились весьма критически. Хотя, если альтернативой был геноцид...

Что ж, очередное напоминание того, почему их не называют Элементами добродетели.

— Ой-ёй-ёюшки, мне ж теперь придётся закатить тьму-тьмущую вечеринок в честь их распревращения из злобных жукочудищ! Грандиозненько! — воскликнула Пинки Пай. Да уж, кто-кто, а она точно знала, как распределять приоритеты.

Тем временем Селестия продолжила:

— Однако меня немного беспокоишь ты, Твайлайт. Ты почти час пробыла без сознания. Элементы оказали на тебя какое-то очень мощное, но неизвестное мне воздействие.

Нет... Они же не могли... Или всё же?.. Неужели...

— Принцесса, вы можете сказать, реальная ли я?

— Твайлайт, ты что, опять без присмотра читала философские трактаты? Разве мы раньше не говорили с тобой об этом?

— Я совсем про другое. В одной из временных линий вы сказали, что можете чувствовать заклинание, которое создало временную петлю. Вы сказали, что оно сделало меня менее реальной, как если бы от меня была отделена некая часть. Сейчас вы чувствуете нечто подобное?

Мои друзья чуть подвинулись, уступая место Селестии, которая обошла меня кругом, тщательно изучая со всех сторон. Она даже несколько раз коснулась меня рогом.

— Насколько я могу судить, ты целиком и полностью реальная, и все части тебя находятся там, где должны быть.

Они сделали это. Кошмар закончился. Больше никаких циклов, никаких смертей — лишь обычная Твайлайт Спаркл, такая, какой должна быть. От радости и облегчения я готова была прыгать до потолка.

— Я могу умереть! Слышали, девочки? Я снова могу умереть! Если какой несчастный случай, или кто-нибудь убьёт меня, я отойду в мир иной. Разве не здорово?

Мои друзья почему-то не разделяли моего энтузиазма, нерешительно переглядываясь друг с другом.

— Эм... ну... если тебя это так радует, то мы тоже рады, что это тебя радует. Правильно ведь? — наконец проговорила Флаттершай. Остальные согласно закивали.

Надеюсь, что Селестия действительно не ошиблась.

— Знаете, я хочу убедиться. Наверное, мне стоит умереть ещё разок на пробу.

— НЕТ! — хором крикнули мои друзья.

Ой, кажется, я немного перестаралась.

Мой живот забурчал, напоминая, что где-то меня ждали на ужин. Где-то, куда я пыталась добраться очень долгое время.

— Что ж, сегодня много всего случилось, но если вы, девочки, ещё хотите, нам следует идти домой к моим родителям и подкрепиться. Мама готовит свёклу, и я уверена, они с папой ждут не дождутся встречи с вами.

Они с улыбками кивнули. Распрощавшись с Селестией, мы покинули дворец и вышли на улицу, смеясь и разговаривая обо всём, что случилось этим вечером, как будто мы не переживали это все вместе. Они рассказали мне о битве между Луной и чейнджлингами на поезде, я же поделилась несколькими осторожно выбранными историями, приключившимися со мной во временной петле.

Некоторые думают, что будущее просто наступает, но я выяснила, что это не так. Будущее создается с каждым нашим выбором. Иногда, если нам очень везёт, оно получается таким, где всё заканчивается хорошо.

Жизнь продолжается

«И жили они долго и счастливо», — таков был бы финал, если б мы были героями какой-нибудь сказки. Вот только в жизни всё совсем не так — жизнь гораздо сложнее.

Подобные мысли крутились у меня в голове вот уже третью ночь подряд, пока я лежала в постели не в силах заснуть.

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда я, побеждённо вздохнув, встала с постели и приступила к очередному дню. Спускаясь по лестнице, я услышала идущий со стороны кухни шум. Видимо, Спайк уже давно проснулся.

Я зашла в кухню и оказалась в эпицентре настоящей зоны бедствия — причём это ещё мягко сказано. Незанятой не осталась ни одна кастрюля или сковородка: некоторые из них отмокали в мойке, а в других подходило тесто либо лежали какие-то ингредиенты. Ответственный за этот беспорядок маленький фиолетовый дракончик весело помешивал готовящиеся лакомства, время от времени отвлекаясь на то, чтобы попробовать их или добавить специй.

— Спайк, что ты тут устроил? — спросила я.

Услышав мой голос, он слегка вздрогнул, затем обернулся.

— Доброе утро, Твайлайт! Я хотел удивить тебя завтраком, когда ты проснёшься, так что, э-э, сюрприз?

— Что ж, спасибо, но ты же понимаешь, что всё это придётся убирать тебе?

— Ага. О, а хочешь покажу тебе новую игру, которую я придумал для раскалывания яиц? — Он взял со стола яйцо и поднял руку над миской. — Суть в том, чтобы расколоть яйцо как можно выше, но так, чтоб желток при этом попал в миску.

Я вздохнула и подошла к холодильнику за другим лотком яиц, уверенная, что затея Спайка не закончится ничем хорошим

— Ты смотришь? — спросил он, после чего сжал когти. Однако вместо того чтобы аккуратно треснуть, яйцо взорвалось, забрызгав Спайка и стол желтком. Просто замечательно, как раз отдраивания кухни мне не хватало для полноты дня.

— Не получилось, кажись.

Лоток с яйцами выпал из моей магической хватки. Мне вдруг стало трудно дышать, а по телу пробежал холодок. Захлестнувшая меня волна иррационального ужаса спутала мои мысли, отчего я едва не лишилась сознания.

— Твайлайт, что с тобой? Не молчи! — разволновался Спайк.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем я смогла говорить или делать вообще что-либо, нежели просто стоять и пытаться не свалиться с ног.

— Всё хорошо, Спайк. Только, пожалуйста, больше никогда не повторяй эту фразу, — ответила я, но мой голос выдавал, что моё состояние было далеко от хорошего.

Я пристально смотрела на разбившиеся яйца и расплескавшийся по полу желток.

Это были долгие несколько недель.

Тем вечером, когда мы использовали Элементы и когда я вырвалась из Селестией проклятой петли, я была на вершине мира. После моего воссоединения с друзьями мы все вместе отправились ужинать в дом моих родителей. Мама не собиралась позволять какой-то там армии чейнджлингов помешать ей устроить праздничный ужин, поэтому к нашему приходу стол уже был накрыт.

Прежде чем приступить к еде, я произнесла тост. За моих друзей, за семью, и, кстати, я никогда не говорила, что я лесбиянка?

Реакция последовала незамедлительно. Мама вмиг спрыгнула со стула и сгребла меня в объятия, из-за чего я чуть не пролила вино. С другой стороны, я была рада, что она так сделала: всем остальным сидящим за столом потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и поднять с пола отвисшие челюсти. Как только первоначальный шок прошёл, они сразу же присоединились к поздравлениям. Поверить не могу, что я так долго боялась этого момента. Какие только глупости нас порой заставляет совершать страх.

Мои родители очень быстро нашли общий язык с моими друзьями, что нисколько меня не удивило. Правда, был один эпизод, когда Рэйнбоу Дэш после пары бокалов вина предложила побороться на копытах моему папе... и победила. Как ни странно, она довольно скромно отметила свою победу — пролетела всего три победных круга вокруг дома.

Как бы мне ни хотелось, чтобы ужин длился вечно, вскоре усталость тяжёлого дня начала давать о себе знать, и всем нам стало трудно сдерживать зевоту. Очень заразная штука, знаете ли. Мы поднялись в гостевую спальню, где, собственно, и началось настоящее веселье.

Да не в этом смысле! Умерьте свои пошлые мыслишки.

Мы разговаривали. Всех интересовало, какие события происходили в петле и что делала я. Тщательно избегая мрачные моменты, я рассказывала весёлые и курьёзные. Среди самых популярных была история о том, как я взорвала один из склонов горы, на которой стоит Кантерлот, и съехала по получившемуся оползню на магически призванной доске для сёрфинга. Также всем понравился рассказ о том, как я в одной из временных линий дразнила связанную королеву Кризалис, управляя магией её копытами и заставляя бить саму себя. Для меня веселье тогда продлилось ровно до тех пор, пока она не вырвалась и не сломала мне шею, как тонкую веточку.

Вскоре разговор плавно перетёк в предположения того, что мне стоило попытаться сделать. В числе прочих были и откровенно банальные: «Дорогая, а ты разве не могла поискать в архивах какое-нибудь суперзаклинание против чейнджлингов?» Ага, как-будто я сама не догадалась сделать это в самую первую очередь. И некоторые более приземлённые: «Эм... если б я была на твоём месте, я бы выучила пранцузский. Очень красивый язык». Ну и совсем уж неправдоподобные: «Дискорд против Сомбры, бой в клетке, победителю достаётся всё, а ты сдираешь по сотне битов за билет. Круто звучит, согласись?»

Мы беседовали до самой поздней ночи, но в конце концов всех нас одну за другой сморил сон, и я получила мой заслуженный отдых.

Я проспала почти до полудня, но и не стала последней из проснувшихся: Пинки и Рэйнбоу всё ещё спали без задних ног, когда я тихонько вышла из комнаты и спустилась по лестнице.

Мама и Эпплджек были на кухне — домывали посуду, оставшуюся с прошлого вечера. Услышав мои шаги, мама развернулась поприветствовать меня.

— Доброе утро, соня. Твоя подруга Эпплджек рассказывала мне, через что тебе пришлось пройти в этой ужасной временной петле. Я так рада, что ты теперь снова с нами. — После её слов я ощутила внезапное облегчение оттого, что умолчала о худших моментах, пережитых мной, иначе материнская тревога достигла бы поистине эпических масштабов. — Полагаю, завтра ты возвращаешься домой в Понивилль, верно?

Да, так я и хотела сделать — пока не передумала.

— Ну, вообще-то, я подумывала задержаться тут ещё на несколько дней, учитывая сколько всего сейчас творится. Принцессам может понадобиться моя помощь. И я бы очень хотела провести время с тобой и папой. Знаю, порой я слишком увлекаюсь учёбой, да и хорошей дочерью меня не назовёшь… — Моё искреннее признание было прервано сладкой булочкой, бесцеремонно запихнутой мне в рот мамой. М-м-м, малинка.

— Брось эти разговоры, Твайлайт. Ты идеальна такой, какая есть, и я не потерплю возражений. Конечно же, ты можешь оставаться здесь сколько хочешь.

У меня, честное слово, с языка уже почти готово было сорваться едкое замечание, что я взрослая пони и мне нельзя совать еду в рот, чтобы заставить умолкнуть, но булочка была такой вкусной, что я просто улыбнулась и кивнула.

После этого Эпплджек сказала, что пойдёт будить остальных, дабы решить, как нам провести остаток дня. Когда она уходила, я заметила, что её глаза самую малость блестели слезами.

Всю вторую половину дня мы со Спайком показывали остальным достопримечательности города. Спайк почему-то категорически отверг мой маршрут, состоящий исключительно из музеев, и настоял на составлении собственного.

Моим друзьям понравилась прогулка, пускай они и не знали, чего лишились, не сходив полюбоваться на выставку гончарных изделий древности, проводимую в Кантерлотском археологическом музее. Вскоре пришло время им отправляться на поезде домой. И хотя расставались мы ненадолго, я всё равно обняла каждую из моих подруг чуточку крепче, чем обычно. Память об их потере была для меня ещё слишком свежа.

Проводив друзей в путь и мысленно желая, чтобы в этот раз поездка прошла без приключений, я направилась к дворцу. Встретил меня сущий хаос. Пока я отдыхала в компании друзей, Селестия в поте лица трудилась над тем, чтобы найти способ разместить в городе десятки тысяч чейнджлингов, превращённых Элементами в пони. Остановив первого попавшегося чиновника, я расспросила его о текущем состоянии дел. Судя по его словам, большинство усилий было направлено на поиск постоянного места жительства для новых пони на границе страны и последующее перемещение их туда. А учитывая, что миграция займёт не одну неделю, этих пони нужно было где-то временно разместить.

Не все из этих новых пони захотели уезжать. Некоторые приняли облик давно умерших пони, питаясь остаточной любовью семей, вдов и вдовцов, которые не смогли смириться со смертью родных и близких. Для тех это стало своего рода воплотившейся мечтой — возможностью воссоединиться с любимыми, пусть даже они не были теми самыми пони.

В то же время, ввиду официального указа Селестии касательно чейнджлингов, как грибы после дождя начали расти протесты. Пони громогласно заявляли, что «чейнджлинга только могила исправит, невзирая на Элементы». Сыпались требования каким-то образом помечать или клеймить пони, бывших прежде чейнджлингами, чтобы их можно было сразу выделять в толпе.

И посреди всего этого бедлама находилась группа сбитых с толку и напуганных пони, никогда не желавших такого.

Заметив меня, Селестия жестом попросила меня подойти, одновременно что-то обсуждая с министром чего-то там. Я приблизилась к ней как раз тогда, когда она заканчивала беседу.

— Твайлайт, ты свободна до вечера? Мне бы пригодилась твоя помощь.

— Разумеется, принцесса.

— Отлично. Сразу прошу прощения за это, — сказала она и, магией придвинув стопку бумаг высотой в два моих роста, поставила её передо мной.

Это были всевозможные анкеты и прочая документация объёмом в несколько сот тысяч страниц.

В такие моменты я её просто обожаю — даже словами не описать насколько.

— Можете на меня положиться, принцесса. — И это была истинная правда. Найдя в уголке помещения стол, я принялась обрабатывать бумаги. Спустя многие часы кипа бумаг, к сожалению, закончилась. Я заполнила последние документы в трёх экземплярах и размяла шею, хрустя позвонками. Оставив бумаги сверху стопки в коробке с исходящими сообщениям, я заметила, что солнце давно село и все пони ушли.

На моём пути по коридорам дворца я случайно наткнулась на принцессу Луну, выходящую из столовой куда-то по своим делам.

— О, здравствуй, Твайлайт Спаркл. Не знала, что ты здесь.

— Принцесса, мы можем поговорить? Наедине, — спросила я. Она кивнула и отвела меня в уединённую комнатку.

— Э-э... принцесса, не знаю, как это сказать. Ну, тогда это был просто мимолётный порыв, но сейчас я никак не могу перестать думать о том, как... Я понимаю, что, строго говоря, этого никогда не происходило, но...

— Ты про ту временную линию, где мы переспали?

У меня отвисла челюсть.

— Постойте, а как вы... ведь парадокс же... невозможно... время-швремя...

— Напрямую я эти события не видела, если ты спрашиваешь об этом. Объяснение намного проще: после всего случившегося вчера я волновалась за тебя, поэтому ночью решила заглянуть в твои сны. Они оказались очень... содержательными.

Ах, ну да. Она же так умеет. Я открыла было рот, но не смогла подобрать слов.

— Твайлайт, в том, что мы совершили, нет ничего постыдного. Судя по всему, мне очень понравилась наша близость, как, полагаю, и тебе, учитывая, что ты с теплотой вспоминаешь её, — ответила принцесса. Когда и это не смогло вывести меня из ступора, она улыбнулась: — Иди ко мне, Твайлайт.

Я приблизилась к Луне, после чего она обняла меня, одновременно укрыв крыльями. Как же приятно. Ни за что в жизни я не хотела бы снова увидеть то, что с ней случилось во временной петле. Я несколько минут прижималась к ней, наслаждаясь умиротворением, долгое время отсутствовавшим в моей жизни.

— Твайлайт, скажи, — прошептала Луна, — ты влюблена в меня?

Я отстранилась от неё, чтобы заглянуть ей в лицо. Она действительно очень красива, и я отчётливо помнила безграничную пустоту, которую ощутила, узнав, что она погибла. Но в то же время...

— Нет.

Моё сердце словно бы остановилось в тот момент, но такова была правда.

— Спасибо за честность, Твайлайт. Ты прелестная, феноменальная кобыла, и для меня честь быть твоим другом. Тем не менее в ситуациях, подобных твоей, горечь утраты, боль и похоть способны встать препятствием на пути правды. Я горжусь, что ты не дала им затмить твой разум.

— Прошу, больше не умирайте, принцесса. — Я зарылась лицом в её грудь и начала всхлипывать. — Я не выдержу, если снова потеряю кого-нибудь. Мне казалось, что, если я влюблюсь в бессмертную пони, мне не нужно будет бояться потери, но...

— ...Но страх попросту не может быть основанием для такого замечательного чувства, как любовь, — закончила она за меня.

Но как тогда мне вообще найти любовь? Страх и утрата — вот и всё, о чём я думала эти несколько дней. Не зная больше, что сказать, я развернулась и направилась к двери.

— Твайлайт? Подожди секунду, — остановила меня Луна. — Пускай это не будет истинной любовью, но я всегда буду рада увидеть тебя в моей постели. Я могу даже достать флюгер.

Я покраснела и тихонько пискнула, выбегая за двери под звук радушного смеха Луны. Несмотря на уже довольно поздний час, да и весьма нелёгкий день, я всё же решила не ночевать в одной из комнат дворца, а отправилась к дому родителей. Не знаю даже, что случится со мной, если я сейчас не буду держаться рядом с пони, которые меня любят.

К тому времени, как я вернулась домой, мои родители уже спали. Я из последних сил вскарабкалась по лестнице в мою старую спальню и рухнула в кровать, ставшую слишком маленькой для взрослой кобылы. По идее, мне следовало воспользоваться гостиной, а не комнатой, где я спала жеребёнком, но сейчас меня это мало волновало — я находилась там, где хотела.

Проснувшись на следующее утро и спустившись вниз, я увидела моих родителей, явно дожидавшихся меня.

— Твайлайт, нам нужно поговорить, — сказал папа.

Едва ли на целом свете найдётся более пугающая для ребёнка фраза, исходящая из уст родителя. Неужели они догадались, что я не всё рассказала о событиях петли? Или, может, они как-то прознали о Луне?

— Сегодня в полдень принцесса издала указ, призывающий отозваться добровольцев, согласных разместить некоторое количество пони, бывших чейнджлингами. Временно, пока они не отыщут место, где их можно будет расселить. Мы с твоей матерью решили предоставить для этого нашу гостиную.

Ох, слава Селестии, что это не о том, как я... стоп-стоп, ЧЕГО?!

— Вы решили приютить чейнджлинга? Зачем? Я вам разве не рассказывала, сколько раз они убивали меня?

— Ну, сейчас-то с тобой всё в порядке. Селестия утверждает, что благодаря тебе и остальным Элементам все они — порядочные пони. Сама подумай, каким отличным примером послужит то, что Элемент магии и бывший чейнджлинг несколько дней поживут вместе под одной крышей.

Уверена, у меня получилось бы придумать вполне обоснованное возражение, которое не прозвучало бы так, будто я перечу Селестии, или не выставило бы меня оголтелой ксенофобкой. И как только я его придумаю, я обязательно перестану стоять как дура с открытым ртом.

— Он придёт сегодня после обеда. Если хочешь нам помочь, подготовься.

— Сегодня?

— Так я и сказал.

У меня закружилась голова. Чейнджлинг, пусть и бывший, в доме моих родителей?! Ну да, я сама только вчера помогала Селестии подыскать им дома, но лишь потому, что ни один этих домов не принадлежал моим родителям.

— Я... Мне... надо на воздух, — выпалила я, выскакивая за дверь. Нужно было убраться отсюда подальше. Сходить на прогулку. На очень долгую прогулку. Мама и папа разумно решили не останавливать меня.

Только пройдя восемь кварталов, я начала понемногу успокаиваться. Ну почему они так поступают со мной? Неужели они не знают, через что эти твари заставили меня пройти? Скорее всего, нет: я ведь тщательно скрыла самые ужасные моменты моих злоключений. Заткнись уже, рациональная часть моего разума, я тут возмущаться пытаюсь!

Обойдя половину города, я случайно набрела на тот самый парк, куда мы со Спайком телепортировались в той временной линии, где я украла серьги и отправилась убивать. До чего ж тогда всё было просто. А что если этот чейнджлинг окажется одним из тех, кого я убила? Вспомнит ли он меня? Да ну, глупости, но что если и впрямь вспомнит? Что если всё это было чем-то вроде запасного плана Кризалис, придуманного ей, чтобы отомстить мне даже с того света?

Спокойно, Твайлайт. Ты сама хоть понимаешь, что говоришь? Глупости всё это. Ты глупая. Помимо этого, я чувствовала, что теряю связь с реальностью. Становлюсь хуже. Дальше так продолжаться не могло. Да что там, я годами подавляла в себе чувства намного серьёзнее этих, и особого вреда это не принесло, так ведь?

Некоторое время я бродила по парку, пытаясь придумать что-нибудь, что принесёт в мою жизнь чуточку больше стабильности.

Я гуляла несколько часов кряду, старательно избегая всяческих мыслей. Но сбежать от них никак не получалось — слишком уж живой у меня разум. Куда бы я ни шла, я не могла перестать думать. Мне казалось, что смена обстановки поможет мне прояснить голову, но очень скоро я осознала, что проблема лежала во мне. Я исправила мир, исправила целое королевство, однако не смогла исправить саму себя.

Как только солнце начало клониться к горизонту, я отправилась домой. Велико было желание просто сбежать, но если этот чейнджлинг полагал, будто сможет легко помыкать моими родителями, то он сильно ошибался.

Я вернулась примерно за час до ужина. Перед домом стояла повозка, гружёная вещами, несущими на себе печать правящей диархии. Должно быть, чейнджлинг уже прибыл.

Когда я зашла внутрь, первой встреченной пони оказалась мама, помогающая сортировать и распаковывать коробки, уже выгруженные с повозки.

— С возвращением, Твайлайт.

— Где он? Где чейнджлинг, мам?

— Твайлайт! Откуда такая грубость? Я уже встретилась с ним, и он вполне нормальный пони. Веди себя прилично.

— Но... но он...

— Хороший пони, — настойчиво прервала меня мама. — Мы говорили с ним, мне он показался весьма порядочным.

Показался порядочным. Ну да, это конечно же применимо для подозрительного незнакомца, который каких-то пару дней назад в составе огромной армии вторгся в город и которого ты сейчас приглашаешь в свой дом. Я подошла к двери в зал и заглянула внутрь.

Мой папа как ни в чём не бывало помогал двуличной твари, прикидывающейся ничем не примечательным оранжевым пегасом с какой-то конфетной меткой, заносить его вещи в дом. В дом, где прошло моё детство.

Неприемлемо.

— О, ты хочешь поприветствовать нашего гостя, Твайлайт? — донёсся позади меня голос мамы. Я уже забыла, как умело она могла подкрадываться.

Папа и тварь в обличье пони подняли головы на звук её голоса. Прощай элемент неожиданности.

— Привет, Твайлайт, не знал, что ты уже пришла, — произнёс папа.

Я не обратила на него внимания. Мой взгляд был сосредоточен на чейнджлинге.

— Ты уже встречалась с Баттерскотчем? Баттерскотч, это наша дочь, Твайлайт Спаркл.

Впервые хорошенько оглядев меня, существо, зовущее себя Баттерскотч, остолбенело. Я так и знала. Пони таким образом друг друга не встречают. Он знал, что я знала это. И теперь я знала, что он знал, что я знала это.

— Привет, — только и смог выдавить он.

Я приблизилась к нему вплотную и ткнула копытом в его грудь.

— Я знаю, что ты такое на самом деле, и мне довелось видеть, на что способны твои сородичи. Ты чудовище. И навсегда им останешься. Может, у тебя получилось обдурить моих родителей, но со мной этот трюк не пройдёт.

Пару мгновений Баттерскотч выглядел словно выброшенная на берег рыба, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Твайлайт Спаркл! Ну-ка, быстро иди сюда!

Я ненадолго задержала сердитый взгляд на «Баттерскотче», потом подошла к маме.

— Разве так я учила тебя обращаться с другими пони, Твайлайт? Если я ещё раз увижу, что ты...

— Но он же не пони, мама! Он чейнджлинг. Он один из них. Я видела, как подобные ему не моргнув глазом убивали беззащитных пони. Включая меня, мама, если тебя это хоть немного волнует.

Но мама не поддалась на мою провокацию. Она лишь молча смотрела на меня. Осуждающе. Оценивающе.

— Твайлайт, ты точно рассказала мне всё об этой временной петле, в которой ты побывала? Я начинаю беспокоиться.

Я раздосадованно вскрикнула и взбежала по лестнице в свою спальню. Они не понимали — не понимали, в какой опасности оказались, потому что если... нет, когда всё пойдёт кувырком, я не смогу вернуться назад во времени и спасти их. Я никогда не смогу вернуться. Я так долго пыталась выбраться из петли, что совсем забыла, каково это — плыть по течению времени. И как я вообще жила так раньше?

Спустя пятнадцать минут мои размышления прервал стук в дверь.

— Твайлайт, ужинать, — послышался голос папы.

Как бы мне ни хотелось проигнорировать приглашение, я не могла оставить моих родителей наедине с чейнджлингом. Если меня не будет, они сами могут стать главным блюдом. Я должна защищать их и других пони от чудовищ. Мне нельзя отдыхать — никогда. Потому что в противном случае я могла бы пропустить нечто важное, и кто тогда сможет всё исправить? Да никто. Я всегда должна оставаться начеку, чтобы сдерживать тьму, которой полнится мир. Как я вообще жила, зная, что однажды случившееся уже не исправить?

Я спустилась по лестнице в кухню, где за столом, дожидаясь меня, сидели мама, папа и «Баттерскотч». Я села напротив чейнджлинга, чтобы лучше следить за ним. Мы начали есть. Мама сегодня явно расстаралась: салат, три смены блюд, большой выбор гарниров. Мне было до тошноты противно, что она пыталась впечатлить тварь, сидящую напротив меня.

Мы ели в тишине, что меня полностью устраивало. Я внимательно наблюдала за чейнджлингом, и он знал это, поскольку его взгляд каждые пару секунд останавливался на мне.

— Картошка очень вкусная, — вдруг сказал он. — Немножечко напоминает высокомерие. — Едва только слова покинули рот «Баттерскотча», он мигом понял свою ошибку. — Простите, я не имел в виду, что вы и ваша семья...

— Кончай врать, урод! — крикнула я, поставив передние копыта на стол и поднявшись во весь рост. Правила поведения за столом меня сейчас мало волновали. — Ты узнал меня сразу, как только увидел, разве нет? Это очевидно. Что ты задумал? Или ты всё ещё служишь Кризалис?

— Нет! Клянусь! Я правда хочу поскорее забыть обо всём этом.

— Откуда ты меня знаешь?

— Каждый чейнджлинг знает! — крикнул он в ответ. Я недоумённо отпрянула. — Когда я был чейнджлингом — ух, такое ощущение, будто это было в прошлой жизни — мне было поручено проникнуть в портняжный квартал. Настоящий Баттерскотч — портной, который держит там магазин, я принял его облик.

— Это не объясняет то, откуда ты меня знаешь.

— Я же сказал: тебя знает каждый чейнджлинг. У меня был приказ убить тебя в случае обнаружения, понятно? У всех нас он был. Естественно, я узнал тебя: Кризалис впечатала твой образ в наши разумы.

Мама и папа были явно шокированы. Папина вилка застыла на полпути к его рту.

— Так я и знала. Ты чудовище. Убив тебя, я окажу миру услугу, — сказала я, призывая магию. После петли у меня было предостаточно опыта в убийстве чейнджлингов, пускай даже они выглядели как пони. Пришло время применить мои навыки на деле.

— Прости, Твайлайт. Прошу, не убивай меня. Прости, ну пожалуйста!

— Одних извинений недостаточно! Я своими глазами видела, как пони сотни раз молили о пощаде, которую твои сородичи не утруждались дать.

— Не надо! Ты не знаешь, каково было постоянно слышать в голове голос королевы. Она была слишком сильна. У нас не было иного выбора. Ты не знаешь, каково было не иметь собственной воли!

Я замерла, мой рог по-прежнему светился, готовый извергнуть смертельный разряд магии.

Дело в том, что я знала. Воспоминания нельзя подавить, поэтому я помнила всё, случившееся после того, как она меня укусила. Я помнила, как она заставила меня сражаться с Луной. Как заставила кричать от радости, когда магия принцессы ночи разрывала меня на части, потому что я исполняла волю моей королевы.

Я отменила заклинание и бросилась в ванную, едва успев забежать туда до того, как меня вырвало.

Когда я вернулась к остальным, во мне больше не было ни желчи, ни ненависти, вместо которых осталась лишь пустота. Я взглянула на Баттерскотча, стоящего на коленях с выражением ужаса на лице. Я уже не видела в нём замаскированное чудовище — только пегаса, пытающегося разобраться в мире, который внезапно переменился по причинам, ему непонятным.

Я собрала всю свою храбрость ради того, что мне нужно было сделать. Ох, как же это будет непросто.

Я наклонилась и обняла его.

Я простила его.

Я понятия не имела, сколько во мне было гнева, пока не почувствовала, как в то мгновение он весь покинул меня.

Баттерскотч вздрогнул, когда я обняла его, но вряд ли его можно было винить за это, учитывая моё недавнее поведение.

Я долго не отпускала его. Мама и папа осторожно наблюдали, боясь, видимо, что любая реакция с их стороны нарушит эту мимолётную идиллию.

— Знаешь, — сказала я, продолжая держать его, — будучи до конца откровенной, если ты был в портняжном квартале, велика вероятность, что в одной из временных линий я избила тебя до смерти бейсбольной битой.

Затем случилось нечто замечательное — Баттерскотч засмеялся. Возможно, потому, что мои слова прозвучали настолько не к месту, что он не смог удержаться. Или, быть может, из-за того, что он готов был найти любой предлог ощутить что-то помимо постоянной грусти и страха.

Как бы там ни было, его смех оказался заразителен, и вскоре мы оба от души смеялись и обнимались без капли враждебности. Нам это требовалось больше, чем кто-либо из нас мог признать. Когда мы наконец отстранились друг от друга, я была рада принять его как друга.

Вечером того же дня мне предстояла поездка обратно в Понивилль, чему я была несказанно рада.

Я, конечно же, с удовольствием переночевала в доме моего детства и повидалась с родителями, но, по сравнению с Понивиллем, этот дом уже не казался таким родным.

Когда мы со Спайком паковали вещи, он икнул и кашлянул зелёным огнём. В воздухе над моей головой появился свиток, который я схватила магией, не дав ему упасть на пол.

«Моя верная ученица.

Я сумела отыскать весьма важную информацию касательно заклинания, создавшего временную петлю. Пожалуйста, немедленно приходи в мой кабинет.

Принцесса Селестия».

— Спайк! Бросай собираться, нам нужно сейчас же идти во дворец, — спешно проговорила я. Кто знает, какую информацию смогла обнаружить принцесса.

Решив, что Спайк не слишком-то торопился, я сграбастала его магией и поволокла за собой.

— Мам, пап, я иду к Селестии, — крикнула я, но потом вспомнила, что они час назад ушли обедать.

В рекордные сроки добравшись до дворца, я направилась прямиком к кабинету Селестии. Однако, открыв дверь, я обнаружила только темноту. Странно. В письме ведь говорилось идти сюда. Наверное, принцесса...

— СЮРПРИЗ!

Неожиданно включился свет, и я увидела, что в комнате было полно пони. Мои лучшие друзья, принцесса Селестия и мои родители стояли впереди всех, а над ними висела растяжка с надписью большими буквами «Спасибо, Твайлайт».

Пару секунд я оторопело стояла, удивлённая, но потом, когда пришло понимание, что происходит, мои губы растянулись в широкой улыбке.

— В-вы... Вам не стоило...

— Хотя бы раз в жизни постарайся побыть нескромной, Твайлайт. Ты это заслужила, а мы были рады стараться, — сказала Рарити.

— Тогда спасибо вам, — ответила я. Вечеринка была всяко лучше очередного витража. Я оглянулась. Среди присутствующих был даже Баттерскотч, который приветственно поднял бокал пунша, когда мы встретились взглядами.

— Подарок! ПОДАРОК! — воскликнула Пинки Пай.

— Вы ещё и подарок приготовили?

— Ну, эм, мне казалось, что мы берегли его до конца вечеринки, но если ты хочешь открыть его сейчас... — произнесла Флаттершай, подлетев ко мне с небольшой коробочкой в копытах.

Не знала, что существует обёрточная бумага, украшенная изображениями Элементов гармонии.

Пинки буквально дрожала от восторга. Я боялась, что, если я прямо сейчас не открою подарок, она проделает дыру в полу. Не прибегая к магии, я разорвала обёртку копытами и обнаружила шкатулку красного цвета.

Я понимала, что увижу внутри, хотя, наверное, точнее будет сказать, надеялась. Каких-то пару мгновений я боялась открывать шкатулку, но долго продержаться не смогла.

Идеальные аметистовые серьги. Мои идеальные аметистовые серьги.

— Я не могу их принять. Они стоят...

— Значительно меньше, чем восстановление целого города, не останови ты чейнджлингов. Уверена, казна от этого не пострадает, — заверила Селестия.

— У меня нет слов. Спасибо вам, принцесса. Э-э, вы же не рассказывали Руби о временной линии, в которой я их украла?

— Какой-какой временной линии? — послышался откуда-то сзади голос Руби.

И кто меня только за язык тянул.

— У нас для тебя есть ещё кое-что, сахарок, — сказала Эпплджек, протягивая мне другой подарок. Они не стали заворачивать этот предмет, ограничившись только красной ленточкой.

Как-никак, у бейсбольной биты весьма узнаваемая форма.

Я засмеялась, принимая её и получше разглядывая. Они даже выжгли на дереве надпись «Мухобойка».

— Ты ж понимаешь, что теперь тебе придётся научиться играть в бейсбол? — спросила Рэйнбоу Дэш. — О, ещё твоя мама просила передать, чтоб ты не угрожала ей Баттерскотчу.

Мы снова рассмеялись, и вечеринка началась по-настоящему. Перво-наперво я решила найти Руби и извиниться перед ней. Она немного рассердилась, но, учитывая, что кража случилась в другой временной линии и ей только что заплатили за серьги кругленькую сумму, быстро смягчилась и простила меня. Она помогла мне надеть серьги, после чего к нам мигом присоединилась Рарити, желающая оценить, как они смотрелись на мне. Разумеется, ничего, кроме комплиментов, я от неё не услышала.

Я представила Рарити и Руби друг другу, зная, что Рарити никогда не упустит возможности расширить круг своих деловых партнёров. В то время как они завели разговор о делах, я отправилась общаться с другими гостями. Выяснилось, что знания пони о временной петле были весьма разрозненны. На все вопросы я честно отвечала официальной версией событий, однако не упоминала по просьбе Селестии о том, как петля началась. И вопросов, честно сказать, было немало.

Улучив, наконец, свободную минутку, я подошла к принцессе Селестии.

— Здравствуй, Твайлайт. Нравится вечеринка? — спросила она.

— Конечно, принцесса. Я понимаю, что вы своим письмом просто хотели заманить меня сюда, но всё же спрошу: у вас получилось отыскать хоть что-нибудь о том заклинании? Зачем вообще Старсвирл его изучал?

— Насколько я могу судить, это заклинание никогда не должно было быть использовано. Он создал его в качестве теоретического упражнения чисто в академических целях. Оно слишком опасно, чтобы хранить его в библиотеке. Я выписала принципы его действия в отдельный свиток, снабдив их всеми необходимыми предупреждениями. Сейчас я уверена, что ты выбралась из петли.

— Старсвирл не мог знать, что Элементам будет под силу разорвать петлю.

— В заклинании не предусмотрено возможности выбраться из петли. Какой бы не стала причина твоей смерти — раны, болезнь или даже старость, — ты вернулась бы в тот фиксированный момент времени. Не буду тебе лгать, Твайлайт, ты гарантированно сошла бы с ума. Разумы простых смертных попросту не способны справиться с бременем вечной жизни.

Осознав всю тяжесть слов принцессы, я села, ошеломлённая тем, насколько ужасными для меня могли оказаться последствия.

— Что ж, хорошо, что я носительница. Бывают же удачные совпадения.

— Я бы не назвала это совпадением. Большинство единорогов попросту не смогло бы заставить заклинание работать. Знаешь, а ведь Старсвирл в своё время был носителем Элемента магии.

— Чего-чего? Я прочла всё, что есть о Старсвирле Бородатом, и нигде об этом не упоминалось ни слова.

По лицу принцессы словно пробежала тень.

— Верно. Во многом вы с ним очень похожи. Думаю, сходство даже больше, чем ты можешь себе представить. Боюсь показаться слишком высокопарной, но я полагаю, что он неким образом наблюдал за тобой посредством Элементов.

— Наблюдал? Сходство больше, чем мне кажется? О чём вы, принцесса?

Снова её знаменитая таинственная улыбка.

— Оставим эту историю до следующего раза. Всё равно у Луны лучше получится рассказать её. Мне что-то пунша захотелось, тебе принести?

Я отрицательно помотала головой, после чего она ушла. Подобные разговоры с принцессой всякий раз, вместо ответов, порождали лишь новые вопросы.

Вскоре вечеринка завершилась, я вынуждена была распрощаться со всеми, чтобы успеть собрать вещи до отъезда. Мне с моими друзьями выпало ехать в одном вагоне поезда, так что у нас было полно времени поговорить на более личные темы. С моей точки зрения, последний раз я видела Понивилль несколько месяцев назад. Как только маленький городок показался вдалеке, я поняла, что мне нужно было прояснить кое-что ещё.

— Девочки, я буду очень признательна, если вы не станете никому говорить, что мне нравятся кобылы. Я не стыжусь этого, просто для меня это пока что внове, и я хотела бы немного повременить с признанием.

Они все разом вдруг застыли, начав переглядываться друг с другом. Нет. Быть того не может. Я развернулась к той, кто совсем не умел лгать.

— Эпплджек...

Она сглотнула, широко распахнув глаза.

— Э-э, ты что-то хотела, Твай?

— Эпплджек, кто-то из вас рассказал другим то, о чём я призналась вам?

Пару секунд она молчала, изо всех сил пытаясь что-нибудь придумать. Её лицо вдруг просветлело.

— Твайлайт, со всей честностью могу сказать, что никто из нас ни словом не обмолвился ни единому пони.

Лазейка была очевидна. По её лицу я видела, что она это знала. Я продолжала пристально смотреть на неё, чтобы выжать ответ, но первой не выдержала Флаттершай, ударившаяся в слёзы.

— Прости меня, Твайлайт! Клянусь, это вышло случайно. Прости, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты меня возненавидела!

— Ты рассказала какому-то пони, Флаттершай? — спросила я. Уж Флаттершай не стала бы сплетничать, особенно на тему, которая, как она знала, была важна для меня. Вот от Рарити такое было ожидаемо, но от Флаттершай...

— Я не рассказывала пони. Но ты же знаешь, что наедине с моими зверюшками я порой люблю поболтать и рассказать им, как прошёл мой день. Я случайно проболталась им. Я такая ужасная подруга!

Я расслабилась. Ну как можно злиться на плачущую Флаттершай? Да к тому же скандальная известность среди кроликов меня мало волновала.

— Не волнуйся, Флаттершай, если это только твои животные...

— Я, эм, тогда приглядывала за попугаем Роуз.

Ох. Вот оно что.

— О том, что я лесбиянка, Роуз узнала от своего попугая? — спросила я, уже прокручивая в голове возможные способы разрешения этой щекотливой ситуации. Роуз была хорошей пони, и я довольно неплохо знала её друзей. Быть может, я всё же сумею разобраться с этой ситуацией.

— Я понятия не имела, что попугай повторит мои слова. А ещё Роуз — очень занятая пони, которая живёт довольно далеко, поэтому, когда пришло время возвращать попугая, мы договорились встретиться на рынке. И так уж получилось, что это произошло в самый разгар торгового дня, когда все пони пришли закупаться продуктами.

Я остолбенела, молча глядя перед собой. Поезд начал тормозить, подъезжая к станции.

— То есть ты говоришь, — медленно произнесла я, чувствуя, как дёргается мой глаз, — что меня... всему городу... выдал попугай. — Интересно, смерть от стыда отправила бы меня в начало петли во время действия заклинания? Уже и не проверишь.

— Прости.

Моим первым желанием было обругать Флаттершай последними словами, даже зная, насколько легко ранить чувства жёлтой пегаски. Из-за её беспечности весь город узнал о моей самой сокровенной тайне.

Но знаете что? Возможно, так даже лучше.

— Не беспокойся, — сказала я, поднимаясь и начиная собирать свой багаж.

— Ты, должно быть, очень злишься на меня. Если хочешь накричать или перестать дружить со мной...

Я прервала её, подняв копыто:

— Да, самую малость я, наверное, злюсь, но всё в порядке. Думаю, это похоже на то, когда резко срываешь пластырь: вначале резкая боль, а потом всё проходит. И хорошо, что весь город узнал о моём секрете. Ну а если это их как-то беспокоит, пускай просто смирятся с этим.

Как только мы сошли с поезда, я почувствовала на себе несколько любопытных взглядов и услышала, как пони перешёптывались между собой, когда я проходила мимо. Причём в некоторых взглядах (в тех, которые задерживались на мне чуть дольше) сквозило не только любопытство. Возможно, стоило взять их на заметку.

Жители Понивилля были мало подвержены предрассудкам, поэтому никто не попытался остановить нас со Спайком по пути в библиотеку. Лишь некоторые пони махали нам копытами или приветствовали, укрепляя во мне уверенность, что шумихи и впрямь удастся избежать.

— Приветик, Твайлайт! Подожди, — послышался сверху голос. Я остановилась и, подняв взгляд, увидела спускающуюся пегаску светло-фиолетового цвета.

И на что я только надеялась?

— Привет, Клауд Кикер, — ответила я «самой обаятельной в городе секс-маньячке», как она сама себя называла. Вот только её мне сейчас не хватало. И дверь в библиотеку была так близко.

— Я слышала новости. Мне просто хотелось сказать... — Ух, начинается. — ...Спасибо.

— А?

— Я слышала о том, что ты сделала в Кантерлоте: избавилась от чейнджлингов и всё такое. У меня родственники в страже; если бы не ты, кто-то из них точно бы погиб. Ещё я слышала, что ты многое пережила в этой временной петле. Ты герой, Твайлайт. Поэтому я хотела от чистого сердца сказать тебе, — она вытянулась в струнку и приложила копыто к голове в воинском салюте, — спасибо.

Ого, я впервые видела, чтобы Клауд Кикер говорила так долго без попыток приударить за кем-либо. Быть может, я ошибалась на её счёт, и она на самом деле была приличной пони.

— Не за что.

— Что ж, знаю, что сейчас уже довольно поздно, и ты торопишься домой разобрать вещи, поэтому не буду тебя задерживать. — Она подняла переднее копыто и стукнула им о моё.

До сих пор немного ошарашенная словами пегаски, я продолжила идти к библиотеке.

— Эй, Твайлайт!

— Что?

— Мы как, перепихнёмся позже на этой неделе или подождём до следующей? Я знаю, что ты любишь всё планировать заранее.

Ага, старая добрая Клауд Кикер.

— То, что я предпочитаю кобыл жеребцам, не означает, будто я совсем отчаялась. У меня есть бейсбольная бита, которой я умею пользоваться. Это так, к сведению.

— Я тоже знаю немало способов использования биты. Готова поспорить, мои намного веселее твоих.

Я густо покраснела. Клауд Кикер подошла ближе и панибратски приобняла меня за шею, не сводя с лица самодовольную ухмылку.

— Сама подумай, Твайлайт: кто в городе знает больше всего о том, как приударять за кобылами? Только представь, как много ты сможешь узнать, если я возьму тебя под своё крылышко. Или возьму в другом смысле этого слова. Мне казалось, тебе нравится учиться. Я сходу могу назвать четырёх, нет, пять кобыл, которые мигом лягут с тобой, стоит только правильно попросить.

— Обойдусь.

— Давай я хотя бы расскажу тебе самые сочные детали, прежде чем ты откажешься, — не унималась Клауд Кикер.

— О, приветик, Твайлайт, — послышался позади меня новый голос.

Я обернулась к другой пегаске:

— Привет, Клауд Кикер, — затем повернулась обратно к Клауд Кикер, до сих пор не убравшей ногу с моей...

Стоп.

Назад.

Клауд Кикер, которая в данный момент висела на мне, по-дурацки ухмылялась. Я посмотрела на неё. Затем я перевела взгляд на другую Клауд Кикер, которая махала мне и точно так же по-дурацки ухмылялась. Я снова поглядела на первую, пока мой мозг пытался найти оправдание для вселенной, где могло случиться подобное.

— О Селестия, вас теперь двое.

— Разве не круто? Наверное, мне не стоит удивляться, что чейнджлинг принял вид самой обаятельной пони в городе, верно? А когда вы провернули ту вашу штуку с Элементами, ну...

Я спасла Эквестрию, вырвалась из временной петли, где много раз умирала всякими ужасными способами, предотвратила войну ещё до её начала.

Если такова была цена, оно того не стоило.

— Теперь понимаешь? Мы обе в большом долгу перед тобой. А ещё мне стало гораздо легче принять одно неимоверно сложное решение, которое мучило меня несколько месяцев. О, и если захочешь бутербродиком — обращайся. Нас теперь две одинаково вкусные булочки.

Я завопила и рванула к двери в мой дом.

Несколько дней спустя жизнь вернулась в более-менее нормальное русло. Пони приходили проведать меня и взять книжку-другую из библиотеки. В моём расписании с каждым днём становилось всё меньше свободных часов: мои друзья проводили со мной время или просили с чем-нибудь помочь. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что я справлялась весьма отлично, учитывая то, через что мне пришлось пройти.

Но это была лишь видимость.

Я никак не могла привыкнуть к тому, как всё происходило. Ни плохие, ни какие-то странные, а самые обычные события вроде минутного разговора на улице со знакомым пони вызывали у меня тревогу.

Мне было чрезвычайно тяжело не знать, что случится в следующий миг. После петли, события в которой я могла предсказать с точностью до секунды, меня начали пугать неожиданности. Зная, что исправить уже ничего не смогу, я каждый раз мучилась, столкнувшись с самым простым выбором.

Я стала безумно бояться Пинки Пай. Я боялась моей лучшей подруги, потому что, всякий раз находясь в её компании, я чувствовала, что должна постоянно быть начеку, что должна внимательно следить за её обычными непредсказуемыми и безобидными проделками. Я прятала от неё эти чувства, а она прятала, как больно ей было, когда она всё равно замечала их.

Я проводила больше времени у Флаттершай. Мне нравилось спокойствие её маленького домика. Нравилось, что у неё редко когда что-то происходило. Это было... приятно.

Всё это было плохо даже без учёта кошмаров.

Всегда, когда мне удавалось заснуть, я видела во сне пережитые мной ужасы, о которых я не рассказала родными и близким. А мой бойкий разум «услужливо» выдумывал новые.

Однажды ночью мне приснилось, что все пони в городе попали под влияние подчиняющего яда. Не чейнджлинги, а мои настоящие друзья, на которых, как знала Кризалис, я никогда не подниму копыта. Мне снилось, что они гнались за мной, а поймав и потащив к королеве, всю дорогу шептали мне в уши, как замечательно будет служить рою. Я с криком проснулась в тот миг, когда клыки Кризалис пронзили мою шею.

Ещё был сон, в котором я очнулась, подвешенная в коконе посреди развалин Кантерлотского замка с ощущением, будто всё до этого момента было лишь некой мрачной эскапистской фантазией, что они мне внушали, высасывая мои эмоции.

Если бы тогда не показалась Луна, убедившая меня, что это был всего лишь сон, я бы точно сошла с ума.

Возможно, я действительно сошла с ума, поскольку приняла предложение Клауд Кикер научить меня флиртовать. Правда, продлился её урок от силы десять минут, пока я не вспомнила, почему изначально отвергла её предложение. Тем не менее, это был плохой знак. Неужели мне суждено было скатиться до того, чтобы прыгать из постели в постель не из-за желания любви, а потому что мне было дико страшно оставаться одной?

Поэтому тем утром, когда три коротких слова, сказанных Спайком, вызвали у меня приступ паники, было очевидно, что я находилась на грани срыва.

Постепенно успокаиваясь, я глазела на разбитые яйца, поневоле изучая их в мельчайших подробностях. Яйца, знаете ли, имеют довольно занимательное строение. Они представляют собой овоиды, чья оболочка, несмотря на хрупкость вещества, из которого она сделана, может выдержать весьма большое давление. В этом-то и состоит основная задача скорлупы — оберегать ценное содержимое от тяжестей окружающего мира.

Но что если резко ударить по ней чем-то острым? Ну, осколки и желток на моей шерсти говорили сами за себя. Высокая точность моего телекинеза запросто позволила бы мне собрать сломанную скорлупу и подогнать осколки настолько плотно, что вряд ли кто догадается, что она была разбита. Однако это уже будет не яйцо, а всего лишь безжизненная, пустая оболочка.

— Мне плохо спалось, Спайк. Пойду помоюсь и снова залезу в кровать.

— Твайлайт, в чём дело? Ты должна с кем-нибудь поговорить об этом.

— Разговорами тут не поможешь, Спайк. Мне сейчас ни до чего. Позже увидимся.

Я стояла под душем, пока горячая вода не кончилась, а терпеть холодную стало невмоготу. Выключив воду, я вытерлась полотенцем и несколько минут сидела на коврике перед ванной, набираясь сил, которые мне понадобятся, чтобы добраться до спальни.

Выйдя из ванной комнаты, я увидела пятерых пони, дожидающихся меня у лестницы.

— Что вы тут делаете в такую рань? — спросила я, недовольная их появлением без приглашения.

— Я попросил их прийти, — сказал Спайк. — Ты меня пугаешь, Твайлайт. С тех пор, как ты вернулась из Кантерлота, ты сама не своя. Ты уже несколько недель не писала отчёты о дружбе, давно не читаешь книг, а когда я написал принцессам, Луна ответила, что у тебя ужасные кошмары.

Она рассказала им о моих снах? Да кто ей дал право?!

— Мы не уйдём, пока ты не поговоришь с нами — по-настоящему не поговоришь. Можешь считать это решательством, — твёрдо заявила Рэйнбоу Дэш.

— Полагаю, ты хотела сказать «вмешательством», дорогая, — поправила её Рарити.

— И это тоже.

Что за глупости. Неужели они не понимают, о чём спрашивают? Я же не рассказывала им ради их собственного блага. Им посчастливилось помнить только, что они в самый последний момент ринулись вперёд и справились с королевой. А сверх того я их нагружать не хотела.

— Вам лучше не знать. Я скоро приду в норму. В Кантерлоте же со мной всё было нормально, так? Мы там здорово повеселились.

— Быть может, в Кантерлоте с тобой всё было нормально потому, что мы там веселились, а стоило нам вернуться домой, стресс после всего пережитого тобой навалился на тебя с полной силой, — сказала Рарити.

Решив, должно быть, что всё происходило недостаточно быстро, Рэйнбоу Дэш подлетела ко мне и подняла с пола.

— Эй!

— Сама виновата, что не хочешь по-хорошему. Я ж сказала, что мы не уйдём.

Она перенесла меня в гостиную и уселась мне на спину. Я попыталась выбраться, но ничего не вышло. Остальные спустились по лестнице и полукругом сели возле меня так, чтобы я могла видеть их всех.

— Это, знаете ли, не самый лучший способ разговорить меня, — пробурчала я.

— Раз ты не хочешь говорить с нами, то, может, хотя бы выслушаешь? — спросила Флаттершай, будто у меня действительно был выбор. — Если ты не против, я бы хотела кое-что сказать, и мне кажется, что остальные тоже этого хотят. — Мои друзья кивнули. — Пожалуй, начну я. Твайлайт, ты же знаешь, что я всегда рада видеть тебя у себя дома.

— Ну да, после возвращения из Кантерлота я стала чаще навещать тебя. Это ведь вполне нормально.

— Э-э, понимаешь, Твайлайт, проблема в том, что иногда ты делаешь кое-что, что меня немножечко пугает. Порой ты сидишь в моём кресле-качалке и часами просто смотришь на стену; или я зову тебя по имени, а ты откликаешься только после четвёртого или пятого раза. Или когда я говорю тебе, что уже поздно и мне хочется спать, ты всё не уходишь. Хотя причина последнего, наверное, в том, что я не слишком ясно выражаюсь.

— Прости, Флаттершай. У меня сейчас просто много всего на уме.

— Ох, Твайлайт, — вздохнула она, ложась на живот и пододвигаясь ко мне так, чтобы я могла смотреть только ей в лицо. Ну, она хотя бы не применила на мне свой грозный взгляд. — Неужели ты думаешь, что я не сумею распознать пони, которая пытается спрятаться от мира? Ты ведёшь себя, как, ну, как я. Как я, которой я была до встречи с тобой, которая пугалась каждого встречного. Та я была не слишком-то счастлива, и я полагаю, то же самое можно сказать о тебе сейчас. Ты мне так помогла в прошлом, Твайлайт, поэтому прошу, позволь мне помочь тебе в ответ.

— Я... Спасибо, Флаттершай. Если б я знала наверняка, что ты сможешь мне помочь, я бы сразу к тебе обратилась, честно. Но в моей ситуации вряд ли кто-либо может мне помочь. Мне нужно справиться с этим самой.

— Ой, да брось! Будто ты вправду можешь справиться с этим сама, — вмешалась Рарити. Флаттершай подвинулась, давая ей место. — Выглядишь ты, Твайлайт Спаркл, прямо скажем, ужасно.

— Ну, я только что вышла из душа и не успела...

— Я говорила не об этом, и тебе это прекрасно известно. Возможно, припухлые глаза и мешки под ними можно объяснить мучающими тебя кошмарами, но твоя грива выглядит так, словно ты неделю не причесывалась. И я очень сомневаюсь, что ты питалась правильно, скажешь нет?

— Может, я действительно набрала пару килограммов, но это пустяки. Я даже не заметила, — отозвалась я. Неправда. С тех пор, как я начала избегать компании других, я перестала следить за тем, что ела, воспринимая приём пищи как очередную отметку течения времени. Я стала гораздо менее разборчивой и гораздо более прожорливой.

— Ага, как же — «пустяки»! Тебя ж практически разнесло. И я не говорю уже о том, какой засаленной стала твоя шерсть. Твайлайт, твоё тело попросту не сможет восстановиться, если ты не будешь давать ему необходимое для этого топливо. К тому же ты три раза подряд отвергла мои приглашения сходить в спа-салон. Иначе мы бы говорили на эту тему, лёжа на массажном столе.

От массажа я бы сейчас не отказалась. Уж точно лучше, чем лежать и выслушивать лекции моих друзей.

— Ладно. Обещаю, что буду следить за собой. Вы закончили?

— Едва ли, Твай. Пинки Пай, не хочешь продолжить? — спросила Эпплджек.

Только сейчас внимательно взглянув на Пинки Пай, я увидела весьма тревожное зрелище. Улыбка, которая никогда не сходила с её лица, отсутствовала, а энергии, что переполняла её тело, будто вовсе не было. Даже её прежде воздушная грива выглядела безжизненной и серой. Она кивнула Эпплджек и, чуть помедлив, приблизилась ко мне.

— Твайлайт, почему ты больше не хочешь со мной дружить?

— Что?! Почему ты так решила, Пинки?

— Всякий раз, когда я пыталась с тобой заговорить или дать тебе подарок, или просто обнять, ты смотрела на меня так, будто я какое-то страшилище. Будто я настолько тебя пугала, что ты дождаться не могла того, чтобы убежать от меня. Почему? Я... я что, сделала тебе нечто ужасное в той твоей петле, о чём ты не хочешь рассказывать? Если так, то прости меня — пожалуйста-пожалуйста.

— Ты не сделала ничего такого, Пинки, и я уверена, что никогда не сделаешь, — ответила я. Неужели я и правда так ужасно вела себя по отношению к ним всем?

— Тогда почему ты боишься меня, Твайлайт? Я видела, как ты подошла прямо к королеве Кризалис и ни капли не боялась. Ты была супер-пупер-смелой и потрясной, а она точно причинила тебе много плохого. Что же я сделала такого, чтобы испугать пони, смелую настолько, чтобы совершить подобное? Чем я хуже неё? Я не понимаю.

— Это... сложно объяснить, Пинки.

— ЭТО НЕ ПРИЧИНА! Не держи нас за дурочек, Твайлайт! Возможно, мы не такие суперумные, как ты, но не говори нам, будто мы слишком глупы, чтобы понять, из-за чего ты нас вдруг возненавидела, прикрываясь этим как причиной ничего нам не объяснять. Это несправедливо — несправедливо к нам так относиться, Твайлайт. Мы просто хотим, чтобы всё было, как раньше.

Не дождавшись моего ответа, она отбежала в угол библиотеки. Флаттершай сердито зыркнула на меня, затем последовала за ней, и вскоре я услышала тихие всхлипывания. Проклятье, я не этого хотела. Я пыталась защитить их, а не доводить до такого.

— Теперь понимаешь, почему мы это делаем, Твайлайт? Мы хотим помочь тебе, но ты должна пойти нам навстречу. Просто расскажи, чего с тобой такого приключилось, что так сильно гложет тебя. Неужто ты думаешь, будто мы разочаруемся в тебе? — спросила Эпплджек, загоняя последний гвоздь в гроб моей решимости.

— ...Не могу. Мне слишком больно вспоминать, Эпплджек. Прошу, пойми, мне так больно. Не заставляй меня рассказывать вам. Лучше пусть мне одной будет больно. Только так я могу уберечь вас от того, что я видела. От того, что я чувствовала.

— Твайлайт, замолчи, — нахмурилась Эпплджек. — Хотя бы на секундочку перестань накручивать себя.

Мы обе замолчали. Единственным звуком, разрывающим гнетущую тишину библиотеки, был только плач Пинки. Некоторое время никто не произносил ни слова, и чем дольше я слышала всхлипывания, тем труднее мне становилось сдерживать собственные слёзы. А когда я уже была на грани, Эпплджек заговорила:

— И как, сильно это похоже на то, что ты хочешь уберечь своих друзей?

Это стало последней каплей. Я горько разрыдалась, надломленно всхлипывая и размазывая сопли по лицу. Спустя какое-то время Рэйнбоу Дэш, видимо, слезла с меня, потому что Эпплджек подняла моё безвольное тело и прижала к себе, давая мне выплакаться. К моменту, когда я немного успокоилась, все мои друзья собрались возле меня, готовые выслушать, как только я буду готова говорить. И что-то мне подсказывало, что они были готовы всегда.

— Простите. Я была так одинока. Я каждый раз чувствовала себя ужасно одинокой, — проговорила я, словно это оправдывало моё отвратительное отношение к ним.

— Эй, ты так говоришь, будто бы я и правда могу бросить друга в беде. Отстой, Твайлайт.

— Вынуждена согласиться, дорогая. Сейчас ты едва ли одинока.

— Всё образуется. Если, эм, если тебя понадобится помощь, я всегда буду рада откликнуться.

— И я тоже! Мы поможем тебе справиться с твоими печалями, а потом закатим грандиознейшую вечеринку!

— Ха, видать, у тебя вряд ли получится отделаться от нас, как бы сильно ты этого ни хотела, сахарок.

У меня и в мыслях не было пытаться. Я почти позабыла это чувство умиротворения.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказала я.

— Разве не очевидно? — откликнулась Рарити. — Начни с самого начала и рассказывай всё по порядку без утайки. А мы будем поддерживать тебя.

Альтернативная концовка

Что было бы, если б в конце четвёртой главы Элементы Гармонии убили Твайлайт Спаркл.

Не рекомендуется к чтению особо впечатлительным людям.

Интересно, сколько уже прошло циклов?

Помню, в пятидесятитысячном я устроила передышку и даже закатила себе небольшую вечеринку. Правда, с моей точки зрения это было несколько лет назад, а после я попросту сбилась со счёта.

Какое-то время я твёрдо верила, что существует бесконечное количество возможностей, некое сочетание которых приведёт к нужному результату. Я полагала, что рано или поздно у меня получится всё исправить. Как оказалось, я ошибалась.

Спасу я Селестию или нет — не важно.

Разбужу Луну или нет — не важно.

Спасу своих друзей или нет — не важно.

Проблема заключалась в том, что мне, как бы иронично это ни звучало, банально не хватало времени. Если бы я сотворила заклинание часом раньше, у меня бы всё получилось. Возможно, если бы два часа назад в далёком прошлом я сложила книги, снятые мной с полки, в обратном алфавитном порядке, я бы не стояла здесь. Остановить рой всего за три часа было для меня непосильной задачей.

Как только моё зрение прояснилось, я скороговоркой надиктовала Спайку длинный список ингредиентов — в основном компоненты зелий и кое-какие другие вещи — и отправила его на поиски. Мне не нужно было даже сверяться с рецептом, который хранился в одной из книг запретной секции архива. Телепортация туда стала бы пустой тратой времени, да и я всё равно давным-давно запомнила рецепт наизусть.

Когда Спайк вернулся, я быстро приступила к изготовлению зелья. Рецепт был очень сложным, но это ничего, если иметь за плечами десятки часов практики.

— Знаешь, Спайк, если бы ты не нашёл ту книгу заклинаний и не показал бы её мне, ничего бы этого не случилось. Тут как бы ты сам виноват, — сказала я.

— Я виноват, что ты варишь зелье? Что оно вообще делает?

Зелье как раз начало менять цвет с фиолетового на оранжевый.

— Оно пока ещё не закончено. Не хватает одного компонента — сердца дракона.

При упоминании невероятного редкого и мощного алхимического ингредиента Спайк немного побледнел.

— Гадость какая. Где его вообще можно отыскать?

Я не ответила, проверив лишь, что кинжал находился именно там, где нужно.

— Твайлайт? Почему ты так на меня смотришь?

Через десять минут зелье было готово. Даже после того, как я потушила огонь под мензуркой, оно продолжало булькать и исходить ядовито-зелёным паром.

Я взяла мензурку и одним глотком выпила её отвратительное содержимое. От цикла к циклу это была самая худшая часть. Я согнулась пополам от боли, когда началось превращение. Моя кожа стала отслаиваться, уступая место хитиновым пластинам; рог изогнулся; из спины вылезли две липкие от покрывающей их жидкости мембраны, которые с жужжанием быстро задвигались, обретая форму крыльев.

Превращение завершилось. Я стала чейнджлингом.

Первым на меня нахлынуло невероятное чувство связанности с огромной сетью разумов, напрямую передающей мысли и приказы мне в мозг. Велико было искушение просто отдаться ему и позволить поглотить меня, словно маленькую каплю в океане. Однажды я уже так сделала, дав уничтожить мою личность и сделать меня частью чего-то большего. Ощущения были восхитительными, но сейчас это в мои планы не входило.

Я Твайлайт Спаркл. Я не одна из вас. В гуле зазвенело недоумение и злость, однако мой разум подобно крепости отразил все нападки.

Я приняла облик себя до превращения. Незачем раньше времени привлекать внимание со стороны стражников-пони. Они были полезны, когда я оттачивала свои навыки управления этим телом, а сейчас мне это уже было не нужно. К тому же королева Кризалис с минуты на минуту должна была покончить с Селестией. Как любезно с её стороны убить одним ударом двух зайцев: схватка её ослабит, а Селестия будет мертва. Да и плевать на неё. Скорее всего, именно она своими махинациями сделала так, чтобы я нашла это дурацкое заклинание и остановила вторжение. Следовало раньше догадаться: ей было не впервой манипулировать мной, делая из меня послушное орудие для исполнения её планов.

Надев седельные сумки, я отправилась прямиком к тронному залу. Пони узнавали во мне прежнюю Твайлайт, чейнджлинги же не видели во мне сородича, поскольку я не была связана с роем.

Войдя в зал, я увидела сидящую на троне слегка утомлённую Кризалис в обличье Селестии. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Облик можно было бы назвать идеальным, если бы не эта улыбка. Слишком уж много в ней было самодовольства.

— А, моя верная ученица. Чем я могу...

— Кончай ломать комедию, Криззи. — Я сбросила маскировку. До чего же приятно ощущать удивление, исходящее от неё и пары чейнджлингов-стражников. Теперь-то они знают, каково быть на месте других. — Я вызываю тебя на бой за власть.

Кризалис быстро оправилась, вновь нацепив высокомерное выражение и явно не видя во мне угрозу.

— Не знаю, что ты такое, маленький чейнджлинг, но сейчас ты пожалеешь о своих словах.

Закон роя прост: во главе стоит сильнейший. Если хочешь стать новой королевой, вначале придётся разобраться со старой. Стражники благоразумно отступили назад: они могли попасть под перекрестный огонь, да вдобавок их королева предпочитала разбираться с подобными чейнджлингами лично, дабы те служили примером остальным.

Она с невероятной для её размеров скоростью сорвалась с трона, и лишь зная, чего ожидать, я сумела избежать её стремительной атаки. Крепкие хитиновые пластины на её теле сводили на нет все мои контратаки, включая даже самые мощные магические снаряды, которые я могла сотворить на лету.

Кризалис выпустила свою магию, поливая меня сверху энергетическими лучами. В тех местах на мраморном полу, где они били, тут же образовывались раскалённые лужицы, чей жар был настолько силен, что я бы наверняка загорелась, находясь лишь в паре метров от них. Лучше было, когда они попадали прямо по мне — так, по крайней мере, смерть была мгновенной.

Даже ослабленная после битвы с Селестией и вопреки тому, что я знала её действия наперёд, Кризалис была ужасающим противником. В прошлых циклах в девяносто девяти случаях из ста она побеждала меня.

Что ж, хорошо тогда, что этот оказался сотым.

Я заметила уязвимое место — промежуток на стыке двух пластин, крохотную трещинку в броне. Попасть по ней было нелегко, и прошлые три раза, когда мне удавалось зайти так далеко, я промахнулась. Я мысленно прочитала формулу наиболее мощного оглушающего заклинания в моём арсенале и ударила.

В яблочко! Магическая энергия просочилась сквозь трещинку, и Кризалис закричала, когда её мышцы скрутил спазм. Её ноги подогнулись, она рухнула на пол.

В прочитанных мной книгах говорилось, что после победы над правящей королевой от претендента требовалось съесть её, чтобы забрать её силу.

В этом как раз заключалась загвоздка — она была больше меня раз этак в восемь. Стоит заметить, что у тех претендентов не было доступа к слитой воедино магии единорогов и чейнджлингов.

Есть её я не собиралась, взамен приготовив кое-что особенное. Я подошла к Кризалис, коснулась рогом её лба и, глубоко вдохнув, принялась поглощать её сущность. Мощный прилив сил едва не сбил меня с ног, но я сумела удержаться под его натиском, несмотря на сопровождающую это мучительную боль во всём теле, от которой у меня потемнело в глазах. Когда моё зрение прояснилось, тронный зал словно бы уменьшился. Хотя нет, зал остался прежним — просто я увеличилась.

Я опустила взгляд на свои длинные пористые ноги и заметила, что цветом они несколько отличались от ног Кризалис. Если свет падал под определённым углом, можно было заметить оттенки моего прежнего фиолетового окраса. Нужно будет поскорее отыскать зеркало. На полу у моих ног лежала иссохшая оболочка, некогда бывшая чейнджлингом. Сперва я подумала, что Кризалис не пережила процесс извлечения, но затем она дёрнулась. Видно было, что она пыталась изменить облик, но магии на это у неё уже не осталось.

Два чейнджлинга-стражника выжидающе уставились на меня. Рой по-прежнему гудел в моей голове, ожидая, когда я приму завоёванную власть.

Я Твайлайт Спаркл, и отныне вы принадлежите мне.

Рой подчинился, в мой разум хлынул поток информации. В этот раз контроль полностью принадлежал мне. Каждый отдельный чейнджлинг служил продолжением моей воли, и командовать ими было не сложнее, чем заставлять двигаться ноги. Одной лишь мыслью я могла остановить бушующую снаружи битву и отослать рой обратно в пустошь.

Разумеется, я этого не сделала. Негоже оставлять такой лакомый кусочек, как город, полный пони. Я отозвала некоторую часть роя, чтобы замедлить накопление дисгармонии и не дать Элементам взорваться, после чего обратилась к всё ещё подрагивающей Кризалис, лежащей на полу.

— Твой маленький план мщения вышел тебе боком, Кризалис, — сказала я, пнув её копытом, чтобы привлечь внимание. — Думала, можешь хитростью заставить меня сотворить заклинание времени, чтобы я снова и снова переживала это вторжение, и тем самым сломить меня? Ха, ну и кто теперь сломлен?

Я дотронулась рогом до её бедра и влила немного моей магии в её. Под моим управлением Кризалис начала меняться, принимая облик маленькой сиреневой единорожки с фиолетовой гривой и меткой в виде россыпи звезд, гордо возвещающей всему миру о её таланте к магии.

— Ты желала, чтобы Твайлайт Спаркл склонилась перед королевой чейнджлингов? Что ж, твоё желание исполнилось, — произнесла я, глядя на существо передо мной и чувствуя внезапно нахлынувшую ненависть. — Ты ничтожество. Жалкая неудачница, заслуживающая вечных страданий за то, что связалась со мной.

Кризалис попыталась заговорить.

— Не... мы... заклинание... — выдавила она.

Я с силой пнула её в грудь, почувствовав, как ломаются её ребра.

— Ты больше не посмеешь возражать мне. — Не просьба и не приказ — констатация факта.

Я повернулась к валяющимся на полу седельным сумкам, изодранным в клочья после моего превращения, и вытащила оттуда ошейник с короткой цепочкой. Застегнув ошейник на шее Кризалис, я подтащила её к трону, огибая остывающие лужицы расплавленного мрамора, оставшиеся после нашей битвы, и, дернув цепь вниз, прикрепила её к основанию трона; затем отошла, любуясь результатом. Кризалис пыталась встать, но из-за слишком короткой цепочки у неё не получалось высоко поднять голову. После нескольких бесплодных попыток она опустилась на колени. Хорошо, что она быстро уяснила своё новое положение в жизни.

Всякой королеве нужен почётный караул. Я призвала несколько чейнджлингов, что были во дворце, и снова замаскировалась. В коридорах повсюду сновали пони, поэтому никто не обращал на нас внимания. Выйдя из тронного зала, я заперла за собой двери. Вскоре они встретят свою новую правительницу, незачем портить им сюрприз раньше времени.

От предвкушения мои новенькие ядовитые железы заработали вовсю. Я провела раздвоенным языком по своим полым клыкам и мысленно обратилась к чейнджлингам, что готовились напасть на поезд с моими друзьями. Их нужно было захватить живьём, чтобы я могла изучить их связь с Элементами гармонии и обезвредить те наверняка. Вдобавок, кто знает, может, я смогу убедить их присоединиться ко мне. Немного поразмыслив, я послала ещё несколько чейнджлингов на поиски моих родителей. Быстрее бы увидеть их реакцию, когда они обнаружат, как сильно выросла их маленькая кобылка за последнее время.

Следующая остановка — комната Луны. Я провела немало восхитительных вечеров в этой спальне, выпуская пар, и не видела смысла останавливаться. Луне, скорее всего, не понравится новая я, но, уверена, достаточная доза яда непременно изменит её мнение. А если не получится, что ж, экспериментировать тоже будет интересно.

Шагая по коридору, я вспомнила всё, случившееся этим вечером, а также прошлыми его вариантами, кульминацией которых он и стал. Если верить разуму роя, королевы чейнджлингов не стареют, из чего следует, что, даже если мне не удастся разорвать временную петлю, пройдут века, прежде чем я вернусь в её начало. Всё, чего я желала, я буду брать силой. Как только Элементы и Луна будут нейтрализованы, ничто не помешает мне объединить всю Эквестрии под моим великим правлением. Мой рой будет пировать десятилетиями.

Я — Твайлайт Спаркл, королева Кантерлотского улья.

Да здравствует королева.

Из чего состоит радуга

Fallout: Equestria - Frozen Shores

Укрытие

Fallout: Equestria — Бремя.

Сборник стихов

Сердца из стали

Перевоспитать или обезвредить?

Мэйнхеттенская Шестёрка

Не самый лучший план

Спасти Эквестрию! 3

Жёсткая перезагрузка

Если сперва не вышло...

...Умирай снова и снова

А ты думала, будет просто?

Безупречное прохождение

Жизнь продолжается

Альтернативная концовка