Fallout Equestria: Project Horizons - Speak

Глава 13: Потери

Заметки автора:

*Непереводимые звуки шипения*

Эта глава была похожа на роды ребёнка. Роды, которые длились 72 часа. И теперь, когда у вас есть с чем сравнивать, вам станет слегка жаль Bronode, Solis, Somber, Shimmercoat и меня, так как мы работали над этим и справились. Писать о чувствах своего ГГ, когда тот активно пытается избежать эмоционального срыва — весело. В особенности, когда работа ИРЛ решает постоянно пинать вас по заду, а солнечная погода становится вечно-серой из-за зим в нашем тихоокеанском северо-западном регионе.

Я хочу выразить огромную благодарность Shimmercoat, за то, что помогает мне верить в себя и не отходить от характера Бабблгама, а ещё очень хочу поблагодарить Bronode за то, что не умер от сердечного приступа, пока редактировал это. Эта глава была чрезвычайно-эмоционально-сложной для написания, редактирования и полирования.

Я собираюсь сделать перерыв и не советовать в этой главе какую-либо историю. Просто закончить эту главу и отредактировать её было испытанием. Но как обычно, если закончили читать, то поищите другие FOE истории! Одним небесам известно, как сильно мы любил читать про маленьких разноцветных лошадок в пустоши, а ещё есть куча историй, которые заслуживают внимания.

Как всегда, спасибо за чтение, комментирование и то, что убеждаете меня в том, что всё это стоит того!

«Невинность — первая потеря на войне»

Я проснулась на следующее утро, опутанная копытами Паддл. На лбу слегка выступил холодный, покалывающий пот, когда она погладила мою гриву. Я хорошо была знакома с ночными кошмарами, ночи без тёмных ужасов, скрывающихся в глубинах моего разума, были в лучшем случае ужасающе редки, но теперь…

Я отстранилась прочь от Паддл, моё сердце бешено колотилось. Нет! Неправильно! Мне нужно было выбраться, я должна была выбраться! Она была ядом для моих мыслей и моих чувств, и я не знала, какого чёрта я делала.

Поэтому я схватила свой испорченный пыльник и побежала.

— Треноди! — крикнула мне вслед Паддл, но я проигнорировала её растерянность и боль, лизавшие мои задние копыта. Я вывалилась за дверь и выскочила через разбитое окно.

Я не могла остановиться. Я не собиралась останавливаться. Моё раненное крыло незамедлительно напомнило мне резкой, острой болью — летать прямо сейчас было ужасной идеей, поэтому я начала мучительно медленно планировать по спирали вниз, к земле. У меня достаточно неплохо получилось проконтролировать своё падение, подавляя большую часть импульса перекатыванием — смягчив удар о вытоптанную землю и отделавшись при этом парой шишек и царапин, я могла продолжить бежать. Те немногие пони, что были вокруг в столь ранний час, знали что не стоит стоять у меня на пути, когда я пробегала мимо. Моё повреждённое, левое копыто больно жалило при каждом шаге, замедляя мою попытку убежать от… ну… всех. Но я не могла остановиться. Всё сжималось вокруг меня. Я должна была сбежать!

Я услышала влажный хруст — часть моего левого копыта треснула. Я врезалась в землю, вспахивая борозду в ней своей мордочкой. Поднявшись, я увидела, что разбила нижнюю половину копыта, а рана ужасно кровоточила. Захлёбываясь слезами, я добралась до переулка между двумя кирпичными зданиями и начала рыдать. 

Неловко вышло прошлой ночью. Мы целовались, разговаривали, но… больше ничего не было. 

«Чем, чёрт возьми, я думала?»

 Поцеловав меня в плечо, Паддл быстро поняла, что ничего больше, чем простые поцелуи и объятья не произойдёт. Возможно из-за того, что я запаниковала и чуть не задохнулась. Я ударила себя по лбу. Потому что я очень, очень глупая пони. Хлоп! Потому что я такая идиотка, раз решила, будто тактика Блэкджек «не думай об этом» — это очевидно хороший способ решения проблем! Хлоп! Затем Паддл заняла в моём сне позицию мэра, которую она обычно занимала в моих наполненных фантасмагорией кошмарах, и я не смогла этого принять.

Я ударила своим левым копытом по земле и сжала зубы, когда свежее пламя восхитительной боли унесло от всех посторонних забот, не оставляя мне ничего, кроме острого сосредоточения.

«Что, блять, с тобой не так, Треноди? Ты думала, что в этот раз всё будет хорошо?» — выплюнула маленькая язвительная Треноди, сидящая в моей голове: «Ты знаешь, что она просто использует тебя. Потому что это всё, для чего ты годишься. Для доставления удовольствия другим». 

Я намеренно откинулась назад, к стене здания, у которого лежала — моя голова отскочила от кирпича. Звёзды заполонили мои глаза, но я не смогла заставить её заткнуться.

«Что же ты такое, Треноди? И что ты делаешь?» — спросила она. — «Ты целыми днями смотришь на жеребцов, а затем ложишься в постель с кобылкой. Ты даже не смогла заняться с ней сексом, когда дело дошло до этого. Даже как игрушка для ебли, ты ни на что не способна. Но ты всегда этого хотела, не так ли? Ты знаешь, что это так. А иначе зачем ты снова легла в постель с другой кобылкой? Почему ты не сопротивлялась? Ты пытаешься отрицать это, пытаешься убежать, но ты знаешь, что ты ёбаная лгунья. Лжёшь и себе, и всем вокруг себя! Ты знаешь, что хороша только как дырка или как чей-нибудь эмоциональный туалет! И даже тогда, в лучшем случае, ты — развлечение на ночь.»

Я была не только этим. Я была большим! Я…

Я не могла объяснить, почему я сделала то, что сделала. Меня разрывало столько противоречивых чувств по поводу всей ситуации, что я даже не знала, что чувствовать, не говоря уже о том, чтобы думать! Часть меня хотела убежать. Часть меня чувствовала полное отвращение и стыд при мысли о том, чтобы позволить себе прикосновения к Паддл, не говоря уже о поцелуе с ней. Другая часть хотела поцеловать её снова, и ощутить этот сладкий вкус. Ещё одна часть кричала на меня за то, что я пошла к Паддл, а не к Блэкджек. Другая часть визжала на меня за то, что у меня такие грязные, низменные чувства.

Я погрузила своё раненное копыто в грязь, и мой сосредоточенный ум хладнокровно напомнил мне, что спать с клиентами противоречит кодексу этики Врачевателей.

— Ну, я знаю, что раньше у меня были дерьмовые ночи, но ты выглядишь как я, после трёх бутылок Дикого Пегаса, — тихо сказала Блэкджек, глядя на меня из-за угла.

Я посмотрела в её кроваво-красные глаза и разозлилась. Больше, чем, наверное, должна была. Но мне было все равно.

— Тебе-то что? — выплюнула я, глубже отползая в тень. — Ты провела прошлую ночь, трахая Базальт Брейкер. Тебе было хорошо? Почему бы тебе не вернуться к ней и не напиться до состояния приятной, глубокой комы, а меня, блять, оставить в покое? — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Она никак не отреагировала, а потом слегка улыбнулась.

— Да. Вообще-то это было весьма неплохо. — Это была странная смесь удовольствия, беспокойства и капли раздражения. Я должна была быть счастлива. Ведь вернуть Блэкджек в норму и было конечной целью? Её беспокойство вытолкнуло два других чувства, она просто подошла и села рядом со мной. Её рог слегка засветился, когда тёплая исцеляющая магия обернулась вокруг моего разбитого копыта.

Я помахала копытом, пытаясь согнать её магию. Мне не нужно, чтобы прямо сейчас она меня трогала! Даже если это было исцеляющее заклинание! Я ударила задним копытом в самодовольно улыбающееся лицо Блэкджек, но промахнулась.

Её улыбка исчезла, когда она нахмурилась и слегка пожала плечами.

— Хорошо. На самом деле я не провела. Но признаюсь, думала об этом. — Она сделала паузу, прикусив губу. — Много, — добавила она, затем закатила глаза и вздохнула, — Но в её сердце нет места для кого-то другого. Чудачка. 

Она наклонила голову, наблюдая, как я пытаюсь испепелить её взглядом. — Так почему тебя так беспокоит, что я, возможно, спала с Базальт? — Спросила она, глядя на моё копыто. Её внешнее спокойствие скрывало стыд вперемешку с сожалением и болью разочарования.

Но она не отпускала моё копыто. Я боролась с паникой и ужасом от того, что я не могла заставить её отпустить меня. Я не могла вытащить своё копыто из её магической хватки, как бы ни старалась. Медленно, края моего копыта начали затягиваться, а её рог дымиться.

Мне хотелось кричать на неё. Сказать, как сильно мне было больно знать, что это она утешила Базальт. Это была моя работа, проклятье! Я должна была быть самой ответственной среди всех!

Так что я солгала.

— Меня не беспокоит, — прорычала я, стараясь не смотреть на неё. — Я просто… — проклятье, я не могла придумать хорошего объяснения.

Она посмотрела на меня и покачала головой, игнорируя тлеющий рог. Я проклинала себя, но не могла оторваться от этих кроваво-красных глаз.

Моя грудь словно сжималась под этим взглядом. Я не хотела быть здесь. Я хотела сбежать! Почему мне нельзя просто телепортироваться прочь, как единорогам?!

Мягкий стук бегущих копыт раздался из-за угла, когда Паддл затормозила возле переулка.

— Блэкджек, ты не видела… — она запнулась, увидев меня. Беспокойство, печаль и смятение ударили по мне, как струя воды из шланга.

— Почему ты сбежала? — спросила она, затаив дыхание.

Блэкджек выгнула бровь, переводя взгляд с меня на Паддл и обратно.

— Я что-то пропустила? — спросила она с игривыми нотками в голосе, однако её истинные эмоции были пусты.

Блять!

Паддл покраснела, повернувшись к Блэкджек.

— Треноди провела со мной прошлую ночь! — сказала она весело, заставив меня пожалеть об оставленном в комнате пистолете. Самоубийство было бы безболезненным. — Я сказала, что ей не помешает уделить немного времени себе любимой! И она меня поцеловала!

Блэкджек моргнула, глядя на неё.

— Подожди… серьёзно? — Моё сердце остановилось. Она собиралась убить меня… или Паддл… или себя… или всех сразу! Это произойдёт! Должно произойти…

Затем её лицо расплылось в самой широкой ухмылке из всех, что я видела.

— Это так здорово! — она покраснела, и я бы сочла это притворством, если бы не отвратительно тёплое свечение счастья, которым она лучилась словно маленький восход солнца. — Ну и как? По шкале от одного до десяти, где один — твоя мама, а десять — "Возьми меня, я вся горю!" — спросила она Паддл. Я сидела там, в ошеломлении и ужасе от осознания того, что мой страх, будто Блэкджек будет ревновать, был крайне необоснованным. Стыд вернулся, когда я поняла, что должна бы знать эту её особенность. Нравы Стойла 99 не способствовали моногамии.

И она на самом деле ухмылялась мне! Почему она ухмылялась?!

Паддл звонко хихикнула. 

— Ммм… я не знаю. Треноди действительно хорошо целуется, но она, кажется, не была настроена на что-то большее. Мы просто целовались, а потом она прижалась ко мне и уснула.

— Оуу, — проворковала Блэкджек, подарив мне улыбку, которая заставила меня хотеть умереть, вернуться к жизни и снова умереть. Эмоциональная порка становилась очень утомительной. — Она действительно сладко целуется, когда в настроении. Её губы такие мягкие, да?

Я молилась Луне, Селестии и Кейденс, чтобы кто-то из них убил меня. Луна проигнорировала. Селестия, казалось, качала головой. А Кейденс покатывалась со смеху. Суки. Все они. Я очень жалела, что оставила пистолет в комнате. Мой мозг услужливо рисовал картины, подкрепляющие мысль о том, что вынести себе мозги сейчас было бы блаженно и безболезненно.

Паддл взволнованно закивала, её кудрявая грива пружинила. Моё желание жить ускользало с каждым её безумно милым движением. 

— Да! Так и есть! В смысле, я уже целовалась с парой кобылок и жеребцов. Но у кобылок всегда более приятные губы. — Сказала она со знающим кивком. Боже. Их двое. С чем я легла спать прошлой ночью?! Что я наделала?!

Блэкджек взмахнула гривой и поскакала к Паддл, хотя под её весёлыми эмоциями переливался оттенок грусти.

— Давно пора кому-то растормошить её, — сказала она, подмигивая мне. Я задумалась: а можно ли умереть от смущения?

Паддл моргнула в замешательстве.

— Подожди… значит, она никогда…?

— Неа. Хотя я поцеловала её однажды. Ей не понравилось. — она подошла и слегка подтолкнула меня, — Приятно видеть, что ты немного расслабляешься.

Мне хотелось, чтобы кто-нибудь дал мне умереть. Блэкджек снова склонила голову набок, когда я отреагировала так, как будто её прикосновение было взрывом моего плазменного защитника.

— Я думала, ты достаточно уверена в том, что не любишь кобыл? Что-то изменило твоё мнение? — Её лицо медленно растянулось в насмешливой улыбке, как будто она пыталась меня прочитать. Что в конечном итоге стало казаться ещё более жестоким.

«Ты и изменила, мерзкая сучка» — подумала я, но вслух не сказала.

— Я… эээ… — это всё, что мне удалось выдавить, пока мой голос не сошёл на писк, а я почувствовала как краснею. Самовозгорание от смущения было возможно, да? Проклятый взгляд, пялившийся на меня, не помогал, поскольку они обе склонялись близко ко мне. — Слишком близко! — сказала я, прижимаясь спиной к стене, пытаясь уйти от их любопытных взглядов. Почему они обе так на меня смотрели?!

Блэкджек подтолкнула Паддл плечом и взглянула на неё… произошла какая-то странная лесбо-пони-телепатия. И они обе отступили, оставив мне достаточно личного пространства.

— Прости, — произнесла Паддл, опуская ушки. — Я просто хотела поддразнить тебя, ведь ты очень милая, и я подумала, что это заставит тебя улыбнуться.

— Я знаю, да? — добавила Блэкджек. — Тем не менее, она здесь. Вы тут разбирайтесь, а я вон там постою…. по-воображаю, — сказала она, отходя назад и освобождая Паддл проход ко мне. Что в общем-то не помогло моему желанию сбежать на ближайшее облако и спрятаться там. Ебучее крыло, почему именно сейчас ты решило подставить меня?

Паддл понизила голос, положив копыто мне на плечо. Моё сердце вздрогнуло, а потом начало активно пытаться сбежать через мои рёбра.

— Правда, что случилось? Почему ты сбежала сегодня утром? — спросила она, убрав копытом грязь с нижней стороны моего подбородка. Я приложила все усилия, чтобы не шарахнуться в сторону от её прикосновения.

Даже с тем пространством что оставила мне Блэкджек, моё сердце колотилось на сверхзвуковой скорости и похоже старалось выйти на околосветовую. Касание Паддл моего подбородка чувствовалось как прикосновение раструба огнемёта. Каждый нерв и каждый гормон стресса шипящий внутри меня кричали что нужно бежать, но в этот момент, я почувствовала что не могу. Я как никогда прежде была застигнута врасплох, и никто из них двоих этого не понимал. Я бы могла ответить Блэкджек если бы она дала мне время подумать. Но вместо этого, я была загнана в угол, переполненная двояких чувств о жеребцах, кобылицах, и о том кто же мне нравится больше, или было ли это правильным желать обоих.

А я желала оказаться где-нибудь в другом месте.

— Я… — я начала говорить, но замолкла, отвернувшись от Паддл и безмолвно умоляя Блэкджек о помощи.

Она моргнула, а затем побежала вперёд.

— Эй, Паддл? Пойдем, поболтаем за углом, пока Треноди не соберётся с мыслями, хорошо? — спросила она, лукаво улыбаясь мне. — Пусть фантазирует, чем мы занимаемся, пока не присоединится к нам. У неё хватит воображения, — сказала она, оттаскивая от меня смущённую и обеспокоенную Паддл.

Мой мозг оказался тем ещё засранцем, решив продемонстрировать мне изображения различных поз, в которых я бы могла застать Паддл и Блэкджек. Часть меня осознала, что Блэкджек чувствовала себя крестоносцем-подростком, каким она была в битве за Хуфингтон, но я всё ещё беспокоилась из-за того, что между нами была хоть какая-то разница в ментальном возрасте. А также между Блэкджек и Паддл, учитывая, что я и милая земная пони были одного возраста.

И это не отменяло моего настойчивого желания вырваться отсюда и спрятаться. Блэкджек дала мне время отдышаться, но я всё ещё хотела сбежать. Я чувствовала, что меня вот-вот стошнит. Мне было тяжело успокоиться, даже когда они прогуливались за углом. Сердце всё ещё бешено колотилось, а ноги требовали движения. Мой внутренний голос говорил, что я глупая трусиха, потому что не могу принять правду своего существования — что я, наверное, слишком конченная, чтобы даже задумываться о какой бы то ни было интимности!

Почему меня привлекали кобылы? Даже целуя Паддл или Блэкджек, двух кобылок, которые по моему ощущению — если и не были безопасными, то по крайней мере, с меньшей вероятностью стали бы использовать меня и причинять боль — чувствовала себя ужасно запутанной и это поднимало тревожный шторм внутри меня. Поступала ли я правильно? Поступала ли я неправильно? И почему, чёрт возьми, я считала стандартом засматриваться на жеребцов и жеребчиков вместо кобыл, находясь в смешанной гендерной группе?

Мой желудок вздрогнул, когда я услышала отголоски яркого смеха из-за угла, и зажала уши копытами. Я не хочу этого прямо сейчас. Я всё ещё пыталась забыть этот сон, но теперь Блэкджек наставляла Паддл на свои пути извращений и разврата. Что же остаётся мне, всё ещё застрявшей на первой странице книги секса, Блэкджек, борясь с первым вопросом: «Ты хочешь жеребцов, кобылок, или и тех и других?»

…Это же была первая страница, верно?

Я глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, что в итоге не сильно помогло мне успокоиться, и забежала за угол. Блэкджек с Паддл подарили мне самую большую улыбку, и мне показалось, что я что-то упустила.

— Что? — огрызнулась я, огибая угол.

— Ничего, — ответила Блэкджек, сменяя улыбку на хитрую ухмылку.

— Неа, — поддержала её Паддл спустя секунду. — Совсем ничего.

— Я хочу, чтобы вы знали, что вы обе сильно подрываете то немногое спокойствие, что у меня осталось после вчерашней битвы, — невозмутимо сказала я.

Широкая усмешка Блэкджек превратилась в тёплую улыбку.

— Треноди, я счастлива за тебя. Мы обе. И хотя я знаю, что тебе не нравится, когда тебя дразнят, мы делаем это, только потому что ты нам нравишься. — Она взглянула на Паддл, — Я как раз собиралась рассказать ей о девяносто девятом, прежде чем ты вернулась. Я приберегу эти истории для другого дня. — Она поднялась на копыта и отвернулась. — Я, пожалуй, вас оставлю, пока не начала предлагать что-то действительно весёлое, например мы с Паддл могли бы развести тебя на «сэндвич». — Сказала она с усмешкой. Не совсем серьёзно… и не совсем шутя… чёрт возьми, Блэкджек

Я дала своим ушам поникнуть.

— Блэкджек, я… ты же знаешь, что я… ты знаешь. Я стесняюсь, когда дело доходит до… э… — Я крутила копытом в воздухе.

— Секса?! — любезно подсказала Паддл. Мне действительно очень хотелось, чтобы она не настолько сильно старалась быть полезной. Её уши поникли, когда я вздрогнула от этого порыва. Замешательство и боль, казалось, вызывали водоворот паники в маленькой земной пони, хотя я не была уверена насчёт причины.

— Да, это… — пробормотала я, мысленно отметив, что мне нужно будет проанализировать насколько будет похожа на Блэкджек следующая пони, с которой я решу залезть в постель. Или в ванну, как прошлой ночью.

Блэкджек просто улыбнулась этой терпеливой, раздражающе безразличной улыбкой. 

— Трен, тебе нечего стыдиться. Пока каждая кобылка получает удовольствие и не против этого, нет никаких проблем… и это очень весело. — Она взглянула на Паддл. — Нам придётся кинуть монетку, чтобы определить, кому голова, а кому хвост. — Потом она подмигнула! Ох!

Паддл весело хихикнула, придя, видимо, к выводу, что меня просто нужно подбодрить, а затем подпрыгнула, чтобы обвить переднюю ногу вокруг моего плеча, прежде чем я смогу отстраниться от неё.

— Я просто хочу видеть, что ты заботишься о себе, глупышка! Да, я знаю, мне сказали, что нужно сделать то же самое для себя, когда я вернусь домой в Стойло 9. Но иногда забота о пони, которая заботится о других, — это часть заботы о себе. — Она наклонила голову в сторону, когда я напряглась и уклонилась от её прикосновения.

— Ты ведь не жалеешь о прошлой ночи, да? — спросила она, опустив ушки и убрав свою нарушающую моё личное пространство конечность, прежде чем я сама успела снять её, и, вместе с этим, её лёгкие кудри цвета морской волны слегка распрямились.

Нет, я не жалела. Да, я горько жалела. А может всё-таки нет? По крайней мере, я была уверена в том горячем чувстве у себя под хвостом. Но в то же время я хотела убить себя за слабость, которая заставила меня быть жертвой таких плотских чувств. Я просто…

Я бросала взгляд то на Блэкджек, то на Паддл.

— Я… а должны ли мы это делать? В смысле, нам четырнадцать, Паддл. А тебе, Блэкджек… Сколько? Ментально…? — я пыталась вспомнить её возраст, но мой мозг, видимо, решил, выдать мне, огромное ничего, вместо цифры, которая всё равно, выглядела очень неприлично.

— Ментально? Мне пять. Может быть шесть, — ответила Блэкджек, хихикнув. 

О, это только усугубило ситуацию. Блэкджек, ты полная… кто бы ты ни была.

Я нахмурилась, когда Паддл лизнула мою щёку. Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не сбежать, но я всё же отшатнулась от внезапного тёплого прикосновения её языка. Я вздрогнула, откинула голову и глянула на неё так, что земная пони попятилась назад, опустив уши. 

— Не делай так, — прорычала я, когда моё сердце снова вздумало выскочить из горла. Паддл отступила ещё дальше, с выражением боли на мордочке.

Я закрыла глаза, сосчитала до десяти, затем, наконец, обратилась к Блэкджек. 

— Нет… я серьёзно. Ты сказала Циннамон, что по твоей оценке три года назад тебе было восемнадцать. Но тогда буквально каждому врачевателю, с которым ты работала, ты давала разный ответ. Но я знаю, что ты была по крайней мере на несколько лет старше Скотч Тейп, потому что ты всегда называла её «маленькой» — сказала я, пытаясь как-то получить преимущество в споре.

Паддл смущённо посмотрела на меня и отошла ещё чуть дальше. 

— Почему ты назвала её Блэкджек? — Спросила она, бросив взгляд на моё вышеупомянутое больное крыло.

— Это моё другое имя. — ответила Блэкджек, пожав плечами. — Трен, я понятия не имею, каков мой «ментальный» возраст. Как вообще это можно измерить? Я где-то между жеребёнком и пони, которая умерла и вернулась больше раз, чем кто-либо ещё, кого я знаю. Чёрт возьми, я, возможно, даже уже не "Блэкджек", учитывая, что меня высосали из мозга кобылы. Ох, и давай не будем притворяться, что бытие аликорном тоже на это не повлияло. — Она сделала глубокий вдох, отталкивая прилив волнения внутри себя. — Вопрос, который ты должна задавать: «Хорошо ли тебе со мной?» Если ответ «нет», то никаких проблем. Миднайт говорила мне это по шесть раз на дню каждый год. — Она остановилась, входя в то редкое, тревожно-задумчивое состояние, которое она, как правило, ощущала всякий раз, когда уходила в воспоминания. — Никогда не получала от неё согласия. — Потом она покачала головой. — Суть в том, что если ты скажешь мне, каков мой ментальный возраст, то я отстану. — Потом она легла и скрестила копыто, терпеливо глядя на меня. Тем временем Паддл пялилась на Блэкджек, как будто она вырастила вторую голову… или третью!

— Блэкджек, понимаешь… — я нахмурилась, пытаясь понять, как тактично объяснить, что её сексуальная этика, несмотря на её последующее преобразование, всё ещё была в основном развита в среде, которая санкционировала промышленное изнасилование.

— Ты выглядишь как взрослая кобыла, и поэтому я продолжаю говорить «нет». — Я сделала паузу, и мой мозг догнал мой рот. Блядь. Дерьмо. Жопа. Ад. Проклятье. — Я имею в виду… я имею в виду, из-за этого и того, что я юная кобылка. И это очень неправильно.

Паддл приподняла бровь, глядя на меня, но я отчаянно пыталась это игнорировать.

— Как скажешь. Меня учила сексу взрослая кобыла. — Сказала она, пожимая плечами. — Но хей, если это неправильно, то это неправильно. — Она взглянула на Паддл. — Это было нормально для девяносто девятого Стойла.

Паддл кивнула.

— Я… думала, что все учатся половому воспитанию у взрослых. Наш класс обучала Мисс Ария, — объяснила она. Паддл сделала паузу, достаточно долгую, чтобы заставить меня беспокоиться о психическом здоровье жителей девятого Стойла. — Но слайд-шоу, которое она показывала нам, оказалось бесполезным, и в основном нам предлагалось также поговорить об этом с нашими родителями и подождать, пока мы не будем считать себя достаточно взрослыми и готовыми к этому.

— Правда? У Софт Тач был секс со всеми из нас. Чтобы убедиться, что мы всё правильно поняли, — она на секунду прищурилась. — Хотя у неё тоже было слайд-шоу. Забавно, да? — спросила она Паддл с широкой улыбкой.

Паддл сморщила свой нос.

— Фу… Мисс Арии было около семидесяти. Я ждала, пока мне не исполнится тринадцать, объяснила она. — Я решила, что стала уже достаточно взрослой тогда. И тот жеребец был моего же возраста, — сказала она, подарив Блэкджек знакомую улыбку. — И он заставил меня улыбаться.

Я смотрела то на одну, то на другую пони из стойла. Все жители стойл были такими сумасшедшими? Или было что-то с системой очистки воздуха, что исказило ваши сексуальные предпочтения?

— Тем не менее… — продолжила Паддл, останавливая мои теории заговора о проектах Скуталу. — Наверное, стоило немного подождать. Это могло закончиться плохо, потому что мы ничего не использовали для защиты. Рианнон была расстроена из-за этого. Особенно с тех пор, как она взяла меня после… — она остановилась, опустив ушки. — Ну, после смерти моих предков.

Клянусь, что у меня есть талант находить самых депрессивных, сексуально озабоченных и удручающих пони в пустоши. Или может всё дело в том, что Блэкджек была как маяк для грустных пони. Она подошла, чтобы обнять Паддл за плечи копытом, притянув поближе.

— Не беспокойся об этом. Жизнь продолжается. Когда начинаешь думать о пони, которых ты потеряла, можно сойти с ума. — Произнесла она, одаривая меня многозначительным взглядом, прежде чем продолжить, — мне было десять, но это было стандарт. Два года полового воспитания в копытах профессионала. Я не думаю, что это меня сильно испортило. — Она замолчала, поморщившись. — Ну, может немного, если ты послушаешь пони вроде Треноди.

Паддл посмотрела на меня, усмехнувшись, а потом потёрлась носом о щёку Блэкджек. 

— Ну, врачеватели душ — странная компания. Как я рассказывала Треноди прошлой ночью, прежде чем мы, эм, перестали говорить и начали целоваться, моя тётя, Рианнон, тоже врачеватель. И она отвечает за наше стойло, — она улыбнулась Блэкджек. — И ты права, я стараюсь не допускать, чтобы ушедшие пони расстраивали меня. Рианнон говорила, что каждый пони частично олицетворяет собой один из Элементов Гармонии, и я всю жизнь изо всех сил стараюсь быть Смехом! Как мне кажется, он намного веселей, чем другие элементы, — сказала она, мудро кивнув.

Я нахмурилась. Это был второй раз, когда Паддл упомянула Элементы Гармонии или Магию Дружбы. Часть моего мозга, которая вроде бы не испытывала ненависть ко мне, напомнила о найденной однажды сильно повреждённой копии книги, которая, казалось, ссылалась на такие вещи, но, клянусь, я не могла понять, что она имела в виду.

— Ну… — я остановилась, когда мой голос отказался продолжать. Я не могла говорить об этом. Это было бы странно. И больно. Но в основном странно. Мне не нужно было отягощать Паддл и Блэкджек своим дерьмом. Так что я просто улыбнулась. — Неважно.

— Неважно? — спросила Блэкджек, и я заметила, что её раздирало противоречие. Надавить на меня, чтобы я поделилась с ней или не вмешиваться? Затем она слегка пожала плечами. — Ну тогда неважно, — её улыбка возвращалась. — В любом случае, мне следует, скорее всего, пойти и найти себе какое-нибудь дело. Дать вам двоим поговорить. Или целоваться. Или осчастливить друг друга хорошим сексом. Вы поняли. Сами решите. — Она продемонстрировала свою наглую, подростковую улыбку, готовая вычеркнуть себя из нашего уравнения.

Паддл поцеловала Блэкджек в щёчку.

— Треноди повезло, что у неё есть такой чуткий друг как ты, Блэкджек, — сказала она с широкой улыбкой. Почему я почувствовала ревность из-за этого поцелуя? Почему вид Паддл, целующей Блэкджек, заставил меня чувствовать себя брошенной, и вообще — кого к кому я ревновала?

«А ещё одна из них твой клиент» — добавил один из наиболее мудацких отделов моего мозга. «Аргх!»

— Вы двое, займитесь чем-то весёлым, — сказала она, удаляясь с всё ещё причудливой, нахальной улыбкой на своём лице. — Чем-то на чём-то с чем-то в чём-то. М-м-м-х-м-м… это будет что-то, — и… она припрыгивает? Припрыгивает! Уходит вприпрыжку и оставляет нас наедине… чтобы мы занялись… чем?

Милая Селестия, спаси меня!

Я посмотрела вверх, встречаясь с тёмно-багровыми, красивыми до ненависти глазами Паддл, и выдохнула.

— Эм… насчёт сегодняшнего утра. Мне очень жаль. Я…

Паддл приблизилась, будто собиралась приложить копыто к моим губам, но потом остановилась. Её эмоции метались туда и обратно — казалось, что она пыталась выяснить, как лучше утешить меня в этот момент. К счастью, она обдумала свои слова, прежде чем говорить.

— Ш-ш-ш. Я думаю, что поняла, — сказала она, а затем нахмурилась. — Ладно, может быть нет, но мне кажется, с тобой случилось что-то плохое, и ты не должна говорить об этом, если не хочешь. Я просто хотела дать тебе понять, что буду рядом, если ты будешь нуждаться во мне, — сказала она с нежной улыбкой.

Я посмотрела на свои копыта и кивнула. Паддл обвила меня копытами и крепко обняла, обжигая словно солнце Селестии. Хуже всего было то, что она активно испускала завидное количество сострадания в мою сторону.

— Хотя, тебе не нужно стыдиться произошедшего. Что бы там ни было, это была не твоя вина.

О, прекрасно, я снова расплакалась. Я не могла сказать ей, как сильно её касания убивали меня прямо сейчас. И чёрт возьми, как же больно было слышать от Паддл именно эту фразу. Я знаю, что использовала эти слова мириад раз во многих сеансах с бесчисленным количеством клиентов, но, чёрт возьми, как же больно. Мои внутренности сжались, но я заставила их вернуться на место, как только Паддл, наконец, милосердно освободила меня от мучений своих объятий. После чего я мысленно зашипела на неё. Сглотнув слюну, я вытерла слёзы своим здоровым крылом.

— Я… не хочу говорить об этом, — прохрипела я, мой голос напоминал наждачную бумагу. — Но я думаю, что мне, вероятно, нужно что-то положить в рот. — сказала я, пока мой живот дрожал и булькал в знак протеста против мыслей о еде в такое время. Я надеялась, что Паддл приняла эти жуткие звуки за голод, а не тревогу.

На мгновение она выглядела очень возбуждённой, а затем вожделение окутало меня горячей волной, угрожая раскрыть мои крылья. Или довести меня до рвоты. Либо одно, либо другое.

— Я о еде, Паддл.

— Оу.

---

Мы с Паддл зашли в салун. Ночью, многие пони, которые раньше отдыхали там, должны были уйти. Цены теперь были не в бумагах, а снова в крышках. Мы собирались подойти к устало выглядящему пони за стойкой, когда ворвалась Глиттер Бомб.

— Треноди! — Она прокричала, галопом мчась ко мне и зарываясь мордочкой в мою шею. — Я не могу найти Бабблгама!

«Почему все так настойчиво пытаются прикоснуться ко мне сегодня?!»

Я нахмурилась.

— Хм, а ты не можешь просто телепортироваться к нему, Глиттер? — спросила я и, выскользнув из-под неё, легонько похлопала её по фиолетовой гриве.

— Я не могу! Я пыталась телевизироваться к нему, но у моей магии не получается сделать «вжух» как обычно! — пожаловалась она, слёзы текли по её щекам. — Он был со мной прошлой ночью, когда мы легли, но утром уже пропал.

Я нахмурилась, покраснев. Мне ли не знать, как такое поведение может вызвать беспокойство.

— Хорошо, хорошо, давай посмотрим, может кто-нибудь видел его. Я могу поспрашивать в городе.

Глиттер кивнула, мы втроём вышли из салуна.

— Он куда-нибудь собирался пойти? Может упоминал что-то? — спросила я, пока мы бежали к центру города. — Что угодно?

Глиттер покачала головой.

— Я очень сильно устала вчера, но вот он выглядел супер-грустным. Будто ушёл в себя, плевать на всё хотел, что-то такое.

Паддл с задумчивым видом посмотрела на неё. 

— Как думаешь, может ему просто нужно побыть одному?

— Возможно? — ответила Глиттер, пожав крыльями. — Но у меня всегда получалось телепуртнуться к нему.

— Я уверена, что мы сможем найти его, — сказала я, пытаясь сообразить, куда же мог запропаститься такой красавчик.

Мы втроём спрашивали всех встречных пони насчёт Бабблгама, метаясь возле площади. Такая беготня по городу творила чудеса с моим спокойствием, вполне заменяя утренние упражнения. К тому же это заставило меня неохотно поблагодарить Блэкджек за своё непрошенное исцеление.

Когда мы спрашивали о жеребце, большинство кобыл тут же понимали о ком речь, но не могли сказать видели ли его недавно. К слову, они надеялись, что он всё ещё где-то тут, чем зарабатывали мрачный взгляд Глиттер. Большинство жеребцов же ворчали о том, что «его красота может обернуться ему боком», и тоже не могли помочь. Мы почти потеряли надежду, когда к нам подошла молодая земная пони с лопатой на спине.

— Мисс, вы, случайно, не видели Бабблгама? Перваншевая шкура, розовая грива, самые упругие бёдра по эту сторону ре… — резкий топот задних копыт Глиттер прервал меня, прежде чем я смогла расписать поподробнее. — Слушай, ты поняла о ком я говорю, видела его или нет? — спросила я, мой голос окрасился нескрываемым разочарованием.

Зелёная земнопони моргнула, а затем встряхнулась.

— О, да! Милый жеребец, очень мускулистый, вы про него? — спросила она и показала копытом на дорогу, ведущую к берегу реки на краю города. — Он там, хоронит мёртвых, — мрачно произнесла она. — Я собиралась помочь ему, но он отправил меня восвояси. Вот я и поплелась обратно к городу. Всё ведь в порядке, девочки?

Мы уже неслись по дороге, так и не удостоив её ответом.

Достигнув вершины небольшого холма, с которого открывался вид на городскую дамбу, мы увидели могилы. Сотни могил. Некоторые выглядели старыми, как на довоенных погостах, но остальные были свежими. Я пыталась считать их, после сорока сбилась. Паддл и Глиттер молча шли рядом, пока я прокладывала путь через кладбище. Неужели Бабблгам сам выкопал все эти могилы?

Подходя к концу одинокого участка земли, отведённого кладбищу, мы нашли только стоявшую в куче грязи лопату. Бабблгама нигде не было видно.

Глиттер Бомб бросилась к лопате и начала нюхать ее.

— Пахнет как он! Куда он мог пойти? Почему он ушёл? — спросила она с нарастающей паникой в голосе.

Я схватила её за щёки и опустила голову кобылы до своего уровня, чтобы она сосредоточилась и избавила меня от второй панической атаки за день. В тот момент я не хотела чувствовать тяжесть её переживаний, и предпочла этому физический контакт.

— Хорошо. Спокойно. Давай всё обдумаем. Он ничего не говорил тебе перед сном? Может быть ночью?

Глиттер потрясла головой.

— Он был… очень тихим прошлой ночью. И я думаю, что слышала как он плачет во сне, сильнее чем обычно, — мы с Паддл вздрогнули, Глиттер прикусила губу. Чем обычно? Ох… принцессы. — Но я тоже плохо спала. Битва была очень, очень страшной.

Паддл положила копыто на плечо Глиттер. 

— Он ничего не говорил о том, что хочет побыть в одиночестве?

Глиттер снова покачала головой.

— Когда я проснулась утром, он уже ушёл, — сказала она. — Я сделала что-то плохое?

Я нежно погладила её фиолетовую, неряшливо уложенную чёлку.

— Нет. Не думаю, что ты сделала что-то неправильное, — сказала я, нахмурившись. — Хотя я думаю, что он, может быть, просто… хочет побыть один? — Битва, скорее всего, для него была такой же страшной как и для нас.

Глиттер села на круп и поникла.

— Нам обоим было страшно, — тихо произнесла она. — Я не люблю драться с пони. Быть подстреленным — больно. И я чувствовала себя ужасно, когда приходилось давать сдачи, — пожалуйста, не плачь, только не плачь. Сухое хихиканье зашелестело в моих ушах. Глиттер разрыдалась. — Треноди, я хочу домой.

Я вздохнула, не зная, что и сказать. В этот раз моё восприятие врачевателя чувствовалось… тусклым. Как будто я смотрела на мир через эмоциональный эквивалент матового стекла.

— Глиттер, я знаю, что тебе было страшно. Всем, кто вчера сражался, было страшно, — сказала Паддл, пока я размышляла над тем, что ничего не чувствую. — И я уверена, что ты сможешь вернуться домой, как только вы с… Блэкджек и Бабблгамом будете способны продолжать путешествие. — сказала она, поглаживая плечо аликорна. Глиттер удивилась жалобному, чудесному писку, который она выдавила из маленькой пони, когда схватила её как плюшевую Скуталу и обняла так же сильно, как и рыдала.

Страх и боль Глиттер наконец-то ударили меня, спустя долгое время. Хотя первичный восторг от внезапного возвращения моих эмпатических способностей был быстро подавлен — теперь я могла слышать Глиттер только правым ухом. Я подошла и села рядом со своей подругой.

— Мне правда, правда жаль, что из-за меня ты пережила подобное, Глиттер. Я не думала, что если мы пойдем на север, то всё обернётся таким образом, — вздохнула я. — И если ты хочешь после этого вернуться домой, то мы пойдём домой.

Глиттер икнула: печаль, сожаление и тоска стекли с неё и впитались в землю под её крупом, чтобы, может быть, присоединиться к бурлящей реке позади нас.

— Со мной всё будет в порядке. Просто я… всё это очень больно. Как будто моё сердце внутри полностью разбито, — слегка всхлипнула она. — Думаю, что не следует позволять своей магией делать такое с пони, — стыд угрожал вот-вот пронзить мою шкуру, щиты не работали.

Я резко вдохнула, вспомнив, как Глиттер буквально превратила пони в пасту своей силой. После чего встрепенулась и пустила свои страхи с сомнениями по ветру, избавляясь от них.

— Я не знаю, что тебе сказать, Глиттер. Мне очень жаль, что тебе так больно. Я чувствую как тебе грустно, и как плохо тебе из-за того, что происходило во время боя. — Я сделала глубокий вдох. — Это нормальные чувства, Глиттер. Я так рада, что ты поделилась этим со мной. Думаю, нам следует больше разговаривать, и, если тебе нужно, мы можем спросить Блэкджек о том, как она справляется с этими чувствами, — сказала я с грустной улыбкой. — Даже если она не даст тебе прямого ответа.

Паддл кивнула, соглашаясь со мной.

— Эй, как насчёт сходить в город и чем-нибудь перекусить, что скажешь, Глиттер? Взять пару тортиков, чтобы отвлечься? Я знаю… как тяжело улыбаться после чего-то подобного.

Как жеребёнок, собирающий кубики и складывающий их в корзину, Глиттер собрала разбитые кусочки себя и выбросила их. Она ещё раз шмыгнула, а затем кивнула Паддл.

— Может быть, если мы перекусим, Бабблгам узнает, что я хочу его видеть, — с надеждой сказала она. Я решила даже не пытаться понять суть её логики.

Паддл ей что-то ответила, но слова затерялись среди звона в моих ушах. Я потёрла копытом левое ухо и, наконец, была вознаграждена звуком.

… И внезапным чувством того, что знаю где Бабблгам. Вот как.

— Паддл… не могли бы вы вернуться и перекусить с Глиттер вдвоём? — спросила я. — Мне просто нужно… отдохнуть минуту.

Паддл озадаченно взглянула на меня, но кивнула.

— Пошли, Глиттер. Купим несколько тортиков. Или, может быть, пару яблок! У них они очень свежие!

Глиттер сумела подарить Паддл застенчивую улыбку, прежде чем последовала за маленькой, но пылкой земнопони. Я подождала, пока они не скроются из виду, а потом начала следовать по тёмным, эмоциональным стокам, в которых безошибочно узнавались чувства Бабблгама. Они стекали вниз, по берегу реки, как маленький ручеёк. Я медленно спустилась с насыпи и последовала вдоль сильно заброшенной тропы, которую ещё каким-то образом река не размыла.

Обогнув излучину реки, я увидела Бабблгама. Перваншевый жеребец сидел под ивой, пристально глядя на воду с выражением, которое говорило мне о том, что он уделял больше внимания своим мыслям, нежели стремительному потоку реки.

Я немного отодвинула в сторону длинные, веретенообразные ветви своим здоровым крылом. 

— Бабблгам? — позвала я, пытаясь смотреть на него с обеспокоенностью и заботой.

Бабблгам и мышцей не пошевелил, разве что взглянул на меня краем глаза.

— Это Глиттер послала тебя отыскать меня? — спросил он. Несгибаемости и холода его эмоций хватило, чтобы у меня перехватило дыхание.

Я покачала головой, нахмурилась, а затем утвердительно кивнула.

— Да. Нет. Наверное? Глиттер обратилась ко мне, потому что не могла телепортироваться к те…

— Потому что я этого не хотел.

Я моргнула. 

Что?

— Она не может телепортироваться к тебе, потому что… ты не хочешь этого? — в этом было столько же смысла, сколько и в способности Глиттер случайным образом телепортироваться к тому, кому она хочет. Я покачала головой. — Я сказала ей, что найду. И вообще, мы все просто беспокоились, потому что ты взял и исчез. — Меня вновь ужалила острая боль самобичевания.

Бабблгам повернулся ко мне, его взгляд был тяжёлым.

— Я ценю это. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое.

Я нахмурились, глядя на него.

— Слушай, я знаю, что ты не в поряд…

— Нет, я не в порядке!, — огрызнулся Бабблгам, прерывая меня. — Я ненавижу убивать пони. Я ненавижу когда мне приходится сражаться за свою жизнь, а другие страдают, несмотря на мои лучшие намерения. Я ненавижу тот факт, что, когда это необходимо, я могу быть орудием смерти, а потом меня лечат, как кусок мяса, но это не так! — прошипел он, глядя на меня.

Я села прямо перед ним. Мои глаза расширились, когда им овладели страх и беспокойство, но я оставалась неподвижной, пока он продолжал свою тираду.

— Ты пришла, попросила меня пойти с тобой. Я подумал, что, чёрт возьми, это может быть весело! Плюс это был шанс путешествовать с милыми кобылками! — он плюнул на землю. — Если б я только знал, что одна из них невротик, который постоянно лжёт, а другая регулярно превращается в лошадиную версию блендера!

Он остановился, чтобы вздохнуть.

— К слову, не в первый раз я видел, как эта кобыла проделывала такое, — мои глаза расширились в шоке. — О да, у неё было чуть больше механических частей и чуть больше ярости, но крестоносцем я сражался в битве за Хуф, и знаю, на что способна Охранница. И ты можешь попытаться отрицать всё, что хочешь, но проклятье, я знаю, что это она.

Слова Бабблгама ошеломили меня.

— Ох! — продолжал он. — И действительно милая кобылка моего размера — аликорн, а значит она хоть и супермилая и добрая, но своей силой способна меня в лепёшку раздавить, если будет не в настроении! Вероятно, она может использовать свою магию, чтобы бросить меня сквозь стены, если я доведу её, или телепортировать меня во что-нибудь! Ты в курсе, что Охранница взаправду поступила так с кобылой как-то раз? Я, конечно, пытаюсь, но не могу не думать об этом каждый раз, когда Глиттер впадает в истерику! Потому извини за грубость, но сейчас я немного выбит из ёбаной колеи! — Его грудь несколько раз поднялась, прежде чем он взглянул на меня. — Я ничего не упустил?!

Слыша своё сердцебиение в ушах, я изо всех сил старалась выдержать бурю гнева, тоски, страха и отчаяния, которая обрушилась на меня, как только Бабблгам начал говорить. Я не знала, с чего начать, поэтому я попробовала юмор. 

— Ну, а другая милая кобыла, которая, как ты думал, могла понравиться тебе, оказалась лесбиянкой? — беспомощно предложила я.

Бабблгам посмотрел на меня, а затем испустил забавный смешок.

— Хорошо, да, с этим не поспоришь, — сказал он, потирая камни перед собой массивным копытом. — Нет, Треноди, я не в порядке. Вся эта прогулка превратилась в ебучий бардак, ещё когда прозвучало «пошли», и я получил чутка головной боли из-за всего происходящего. — Он посмотрел на свою потрёпанную броню. — Не говоря уже о синяках, пулевых ранениях, порезах и всяком другом дерьме, присущем работе наёмника! Единственное, что я не получил, так это свои крышки!

Я волновалась, что его тирада вот-вот начнётся заново, но когда шевельнулась, поднимаясь, взгляд Бабблгама приковал меня обратно к моему месту под ветвями ивы.

— Неа. Нет, ты оставайся. Я видел, что ты сделала, исцелив Базальт Брейкер. Это отняло у тебя много больше, чем ты говоришь, и тебе не нужно так делать, — он покачал головой. — Проклятье, Треноди, ты носишься повсюду, как воплощение самоотверженности, но в итоге ты просто станешь мученицей во имя хрен пойми чего! Это дерьмо, и ты это знаешь! — сказал он, ткнув меня копытом.

Гнев вспыхнул внутри меня, но я его подавила. Ну, по большей части.

— Я не собираюсь удостаивать это ответом, Бабблгам. Это несправедливо и ты знаешь это! — На самом деле, я не была уверена, что он знал, что это несправедливо. Тем более что несправедливость была связана с тем, что, в конечном итоге, он был прав.

Бабблгам язвительно посмотрел на меня, подняв бровь.

— Ага. Конечно. Неважно, Треноди. Тогда какого, гнедого чёрта ты всё ещё здесь, а не в городе с Блэкджек?

Я поморщилась, опустив свои уши.

— Я не хочу говорить об этом.

Бабблгам лёг на живот, скрестив перед собой передние копыта.

— Ого? Почему так? Врачеватели душ не предрасположены к привязанностям? Или, может быть, просто не очень весело, когда кто-то ещё заглядывает в твои собственные отношения, м? — я уставилась на него в ответ. — Ну же? Если никто больше не спросит, то кто выслушает слушателей, Треноди? Я к тому, что… почему ты вообще хотела, чтобы я пошёл с вами? Ты ничего обо мне не знаешь.

— Ты думаешь, что я сама не в курсе? — сорвалась я. — За всё время, что ты путешествовал с нами, я понимала, что единственное, известное о тебе, это то, что я вижу, основываясь на твоих поступках. И заметь, твои действия говорят мне о том, что ты, чёрт возьми, хороший пони, хотя и знаешь гораздо, блять, больше, чем нужно. И хотя я думаю, что ты хочешь только лучшего для Глиттер, я не уверена наверняка. И теперь ты говоришь мне, что боишься её, моей ближайшей подруги. Которая, кстати, одна из самых ласковых кобыл, что я знаю. — Я сделала паузу, затем раздражённо раскрыла правое крыло. — И к слову, прямо сейчас я пытаюсь сохранить всем жизнь!

— Ага, у тебя просто пора-блять-зительно получается, Треноди!

Гнев и боль в словах Бабблгама заставили меня отшатнуться, как будто он ударил меня своим массивным копытом.

— Я не хотела, чтобы мы связывались с Фолдом! — солгала я.

— Дерьмо браминье, — сразу же огрызнулся Бабблгам, опуская свои уши вниз. — Ты сказала, что хочешь убедиться, что они не пострадают. О чём ты думала, Треноди? Об этом ты думала, когда плавила лицо Свитнесс? Ты хоть представляла, что будет? — спросил он. Он остановился, а потом продолжил, прежде чем я смогла ответить. — Это было круто, кстати.

Прибой грубых эмоций, исходящих от него, на мгновение утих, разбившись о поток неподдельного восхищения, но в данный момент я была не в настроении для комплиментов.

— Нет, не представляла. И то, что произошло со Свитнесс, было несчастным случаем! Я не знала, что могу так, и теперь за это расплачиваюсь!

— Чем же? Ты лишилась своего копыта? — Он взглянул вниз, на моё копыто, которое недавно вылечила Блэкджек. — Похоже, что ты отделалась малой кровью. — Я смотрела на него, отказываясь говорить. — Что, Треноди? Что ещё с тобой не так?

— Не твоё ёбанное дело, — сказала я с презрительным холодом, чувствуя, как грива на моей шее встаёт дыбом. — Всё, что тебе нужно знать — это то, что я не хотела навредить Свитнесс. И я чувствую себя ужасно из-за того, что с ней случилось. — я нахмурилась. — Окей, ладно, может быть не совсем ужасно. Она сама была ужасной пони. И она угрожала мне.

Бабблгам закатил глаза. 

— Треноди, я вроде как и сам догалася. Может я и земной пони, но это не значит, что я тупой.

— Я никогда не говорила, что ты тупой! — я заплакала. — Разве я когда-нибудь говорила это?

— Никогда, но ты ведёшь себя так, как будто считаешь себя единственной, у кого есть мозг, — спокойно ответил он. Мягкость в его голосе и забота, которую он излучал, швыряли мои чувства из стороны в сторону, как лодку в шторм. — Я не в порядке, Глиттер не в порядке, Базальт не в порядке, и Блэкджек, вероятно, тоже. Но тот, кто, по ходу, меньше всех в порядке — это ты. И я не вижу, чтобы ты делилась своими сокровенными мыслями о вчерашнем дне.

Я уставилась на Бабблгама — в моём разуме раздались слова, некогда сказанные Циннамон.

"Попечители чаще всего — молчаливые мученики, скрытые страдальцы. И никто не видит жертв, которые они приносят" 

Отлично, теперь этот конь заставляет меня думать об этой рыжеволосой суке!

— Со мной. Всё. Будет. Хорошо. — сказала я, подчёркивая каждое слово. — Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

Бабблгам глядел на меня целую минуту, нахмурившись, а затем покачал головой.

— Я просто… всё, что я хочу сказать, это то, что это отстой. Всё отстой. От обращения к земным пони до того факта, что лояльные единороги Фолда пострадали больше всех. То есть, у нас замечательно получилось свести жертвы к минимуму среди гражданского населения, и мы нанесли серьёзный удар Семье перед тем, как они… просто испарились. — сказал он, хлопая в копыта. — Но убитые пони от этого не оживут. А некоторые из них убиты мной. — Он скрипел зубами, чёрная волна ярости и угрызений совести захлестнула его. — И мне очень… очень не нравится этого делать.

Мои уши поникли. 

— Бабблгам, я…

— Да. Тебе жаль. Я знаю. Ненавижу это говорить, малыш, но серьёзно? Твои сантименты? Твоё раскаяние? — Я моргнула, когда Бабблгам использовал слово, которое, как я думала, только я знала. Он разочарованно посмотрел на меня. — Да. Однажды я прочитал книгу. Постарайся не упасть в обморок, потому что некоторые из нас тоже читают, — фыркнул он, затем покачал головой. — То, что ты делаешь сейчас, не помогает. Иногда тебе просто нужно немного пострадать, — сказал он сурово, глядя на меня. — Это то, что я делал, прежде чем ты прервала мою задумчивость.

Я уставилась на него, окружённая болью и сожалением, как моим, так и его, и практически каждой, животосводящей эмоцией под забытым богинями солнцем Селестии. Я не знала, что сказать. Я не знала, как это исправить. Обычно пони хотели говорить со мной! Всё… всё шло не по плану, по которому должно было идти!

Бабблгам вздохнул.

— А теперь ты сидишь и смотришь на меня. Серьёзно? Это так, вы, кобылки, поступаете, когда нечего сказать? Эмоциональный шантаж?

— Нет! — крикнула я ему, быстро сообразив, что насупилась. — Я… нет. Я не хотела, чтобы тебе стало плохо, когда ты уже чувствуешь себя как кусок говна, Бабблгам, — ответила, качая своей головой. — Я просто… я не знаю, как это исправить, — призналась я, глядя вниз на свои копыта.

— Потому что, возможно, это не то, что ты можешь исправить, Треноди, — ответил Бабблгам, вставая. Он вытянул своё восхитительное мускулистое тело и взглянул на меня своими розовыми глазами, которые, казалось, смотрели в самые тёмные глубины моей души. — То есть, да, я не знаю, почему ты следуешь за Блэкджек. Может потому, что ты думаешь, что следуя за ней по пустоши, ты исправишь её, но, что если нельзя уже ничего изменить, — вздрогнул он. — Нет никакого прогресса. Ей не становится лучше. Может быть, она учится жить со всем тем дерьмом, через которое она прошла. Скорее всего, нет. Но ты обманываешь себя, если думаешь, что сможешь изменить… это.

Меня задело за живое, от слов Бабблгама я изменилась в лице. Он был прав. Я была высокомерна, думая, что я, самый младший Врачеватель душ Последователей, могу преуспеть там, где все мои старшие товарищи потерпели неудачу. Слёзы хлынули у меня из глаз, когда груз моего разочарования в себе опустился на мои плечи.

— Ох, только не… не-не-не-не-не-не, не надо! — сказал он, подтянув меня к себе своим большим копытом. Мои кишки снова свернулись в узел, но по крайней мере от него пахло кедром. — Пожалуйста, не плачь. Я не знаю, что делать, когда кобылы плачут. Я не жалею о том, что сказал, но, пожалуйста, не плачь!

Я посмотрела на него с прищуром, а потом ударила по плечу.

— Оу — сказала я, тряся копытом, убедившись, что, по-видимому, его мышцы сделаны из скрученной стали, а не из плоти. Но его шёрстка была безумно мягкой.

— Нет, я не плачу. Просто я… — я вздохнула, глядя вниз на свои копыта. — То есть, я плакала, но не для того, чтобы манипулировать тобой. Просто… я осознала, что ты сказал.

Бабблгам кивнул, судя по всему, успокоенный тем фактом, что мои слёзы были не только для вида. Беспринципная часть моего мозга отметила, что слёзы, по-видимому, были эффективным способом манипулировать им, и я отметила, что этот факт позже может пригодиться Глиттер.

— Ну, — вздохнул он, вычистив ветки ивы с дороги. — Так как ты посчитала необходимым прервать совершенно прекрасный сеанс размышлений, я полагаю, мы должны вернуться к другим, хм?

Как по команде, мой живот громко зарычал. Бабблгам просто покачал головой.

— Да знаю я, знаю, мне нужно не забывать про еду…

---

Мы с Бабблгамом нашли Блэкджек, Паддл, и Глиттер в самом центре пребывающей в ужасе аудитории салуна. Блэкджек сидела с дерьмовой ухмылкой на лице. Паддл выглядела задумчивой. Крылья Глиттер были растопырены, и она проявляла гораздо больше интереса к словам Блэкджек, чем я когда-либо замечала у неё к… чему-либо другому.

Я вздохнула. 

— Ставлю двадцать крышек, что Блэкджек говорит о сексе, — пробормотала я.

Бабблгам фыркнул.

— Я не принимаю эту ставку, — безэмоционально ответил он.

Когда Глиттер увидела, что Бабблгам идёт к их столу, её мордочка просияла и переключилась с заинтересованного выражения на своё типичное выражение невинного счастья.

— О! Бабблгам! Мы только что говорили о тебе!

— О, Богиня Луна. — До этого момента я не знала, что тоскливая покорность может ощущаться настолько интенсивно.

— Да! Блэкджек только что рассказывала обо всех вещах, которые могут делать жеребцы, поэтому я знаю, чем заняться с тобой позже! — сказала она, её счастью и восторгу не было предела.

— Погоди. Что? — спросил Бабблгам, останавливаясь как вкопанный. Он густо покраснел, уставившись на Блэкджек, которая продолжала сидеть с той же дерьмовой ухмылкой. — Что ты ей сказала?

Блэкджек изобразила самое невинное выражение мордочки, на которое была способна. Её взгляд, который казался так тревожаще близок к полузакрытому, заставил меня подумать, что ещё пара секунд, и она попытается соблазнить его.

— Что? У нас был обычный разговор кобылок!

Бабблгам вздохнул, а моё копыто встретилось с моим лицом.

— Это… было как раз то, чего я боялся, — сказал он, тяжело опускаясь рядом с Глиттер. Моя подруга потёрлась мордочкой об изгиб его шеи, заставив Бабблгама покраснеть сильнее.

Паддл открыла рот, собираясь что-то сказать, но я прижала своё копыто к горлу и показала ей режущее движение.

— О нет. И ты тоже. Не делай этого. Не сегодня. Звёзды. Это невозможно! — сказала я, пытаясь заставить её замолчать.

Это не сработало. 

— Что? Я ничего не говорила! — запротестовала она. — Мы только говорили о том, что…

Я закрыла уши копытами. 

— Я не слушаю!

Блэкджек смеялась надо мной, пока я отчаянно выпрашивала минуту той печальной тишины, которая решила пропитать мою жизнь в последнее время.

— Что случилось, Треноди? Боишься, что я раздам все страницы большой книги Блэкджек «Неистовство в Спальне»? — спросила она, сощурившись.

Я тяжело вздохнула. 

— Слушай, я просто хочу что-нибудь съесть, а затем выяснить, что мы делаем дальше, — волнение Паддл захлестнуло меня. — Паддл, нет!

Маленькая земная пони мило надулась. Богини, чёрт бы их побрал, это было мило.

— Я ничего не говорила! — запротестовала она, разбавив свой голосок идеальным количеством раздражающе-милого скулежа.

Я отвернулась от маленького очаровательного бирюзового шарика, глядя на Блэкджек, которая подарила мне медленную, спокойную улыбку. Эта улыбка предполагала, что она собирается сказать что-то непристойное, поэтому я попыталась подавить её взглядом. Который казалось, произвёл обратный эффект, сделав её улыбку шире и даже более похотливой.

— Почему ты настаиваешь на том, чтобы обсуждать это при мне?! — спросила я, раздражённо фыркнув. Я посмотрела на Бабблгама, который просто беспомощно пожал плечами, пока Глиттер ворковала над ним. Предатель.

— Потому что ты издаёшь такие милые ворчливые звуки, и это делает меня счастливой? — спросила Блэкджек с этой глупой, легкой улыбкой. Как ни странно, я не ощущала ревности Паддл, когда Блэкджек говорила такие вещи. Странно.

Пока мои друзья смеялись над моим положением, их смех потускнел в моем восприятии, когда я начала ощущать печаль, сожаление и боль, которые лежали прямо на виду. Всем им было больно со вчерашнего дня, но сейчас они смеялись как жеребята на школьном дворе. Я повела правым ухом, довольно быстро соображая, что не только мои мысли затуманили их речь. Просто моё ухо отказало.

Блэкджек недоуменно посмотрела на меня.

— Всё в порядке, Треноди?

— Да, — соврала я. — Просто показалось, что грива щекочет мне ухо.

Рог Блэкджек вспыхнул магией — она вытащила зелёную ленту из своей седельной сумки и связала мою гриву в хвост. Несмотря на моё отвращение к прикосновениям, по какой-то причине укладка моей гривы была странно успокаивающей. Я быстро попыталась подавить это чувство спокойствия, но продемонстрировала ей то, что я надеялась, было благодарной улыбкой. 

— Вот, это должно помочь, — сказала она. — Теперь давай позаботимся о том, чтобы чем-нибудь позавтракать…

Позже, за завтраком, к нам присоединились Солидарити и очень вымотанная Базальт Брейкер. Я изо всех сил старалась уследить за их разговором, когда они говорили о судьбе города, но немая тишина в правом ухе быстро присоединилась к небольшому звону в левом.

Я тихо извинилась, выбежала из салуна и спустилась по тропинке к отелю, в котором мы с Паддл остановились прошлой ночью. Я не понимаю. Это потому, что я использовала свою внутреннюю магию, чтобы причинить боль Свитнесс? Я знала, что у врачевателей душ, которые перегружали себя работой, часто появлялись шрамы от нагрузки, но… можно ли было действительно потерять чувства?

Могу ли я действительно потерять самую важную часть способностей врачевателя? Мой слух?

Я мысленно приготовилась к звуку сухого хихиканья, но, к счастью, Крупье был не в настроении беспокоить меня в данный момент. Так что я поднялась в свою комнату и снова свернулась калачиком в постели.

Несколько часов спустя, я проснулась от нежного поглаживая по моей спине. Я сощурила глаза, отползла в сторону и, как только смогла сфокусировать взгляд, обнаружила, что это Паддл трогала меня.

— Ты ушла, ничего не сказав — мягко сказала она, ставя своё приставучее копыто на кровать. — Всё в порядке?

Я несколько раз дёрнула правым ухом, пытаясь вернуть слух, но меня встретила только тишина. 

— Да, я… просто устала, Паддл, — сказала я, аккуратно опуская правду о своих проблемах со слухом.

Паддл как-то странно на меня посмотрела, так, что я не могла истолковать. Она наклонилась близко ко мне, а потом быстро откинулась назад.

— Хорошо, — сказала она, хмурясь. — Но я не уверена, что верю тебе, — покачала головой она. — Ну что ж, я уверена, если бы это было важно, ты бы сказала мне!

Ага. Абсолютно.

— Эм, да, — ответила я, покачивая головой и вставая. — Что-то произошло? — спросила я, интересуясь, почему она побеспокоила меня.

Паддл кивнула, её эмоции вдруг стали куда более мрачными. 

— О, да. Через несколько минут Базальт Брейкер и Блю Белль собираются поговорить с городом. Я думаю, что у них будет церемония для погибших, — сказала она, прислонившись носом к моему боку. Я сделала всё возможное, чтобы не напрячься от её прикосновения

— Хорошо. Нам, наверное, пора идти, — сказала я, откатываясь от неё по кровати. Мне стало нехорошо, когда я почувствовала разочарование от обычно счастливой Паддл, но я не знала, что ей сказать. Извини, что приставала к тебе прошлой ночью? Я эмоционально не уравновешена, и теперь не знаю, как справиться с тем фактом, что я тебе нравлюсь? Ага, как будто это прокатит!

Паддл, казалось, собралась с духом и последовала за мной, на городскую площадь. Пони всех форм и размеров собрались там, в том числе несколько тех, кто всё ещё был в грязных, кровавых бинтах, наложенными накануне мной и Глиттер. Большинство из них выглядело лучше, ну или, по крайней мере, выглядели не хуже, чем вчера. Часть меня задавалась вопросом, было ли это потому, что салун объявил, что они предоставят бесплатную еду в течение следующих двух дней.

Мы с Паддл пробрались сквозь толпу вперёд. На импровизированной сцене стояли Базальт Брейкер и Блю Белль. Блю Белль держала правую ногу в слинге, и её шея была перевязана. Рана была очень близко к сонной артерии, и я была рада, что мне не пришлось выяснять, как она зашивается, полагаясь только на мой рот и магию Глиттер. Рог голубой единорожки засветился, и она кивнула Базальт Брейкер.

Базальт шагнула вперёд и прокашлялась. Блю Белль, должно быть, использовала какое-то заклинание усиления звука, потому что я действительно могла её услышать.

— Спасибо всем, что пришли. Я… очень хотела бы произносить эту речь при лучших обстоятельствах. — Она посмотрела вниз на сцену. — Честно говоря, я бы предпочла, чтобы Баззсоу это сделала. Она всегда умела найти способ сделать речь короткой и милой, да? "Просто выкладывай и вали", верно?

Собравшаяся толпа издала низкий, благодарный смех, но напряжённая, мучительная тревога повисла над толпой, как низкий туман. Базальт Брейкер вздохнула.

— Народ, мы только что прошли через ад и обратно. Я не знаю, можно ли это исправить, но у нас есть две большие проблемы в настоящий момент. Одна из них, состоит в том, что после всего этого мы должны сплотиться. Прямо сейчас Семья, вероятно, заставила всех нас подумать о том, можно ли доверять нашим соседям, верно? — Она кивнула в сторону Блю Белль. — Вы думаете о том, говорю ли я сама или под принуждением Блю Белль? — Она пожала плечами. — Что ж, это мои собственные слова. Моя собственная попытка помочь.

Когда серая кобыла продолжила, по толпе прокатился шёпот.

— Единственный способ улучшить ситуацию — это выразить наши чувства. Не позволяйте ненависти, жестокому обращению — богиня знает как несправедливо относились к земным пони — запасть к вам в душу. Мы выступаем против этого ужаса и ненависти, которую Семья пыталась внушить нам. Я имею в виду… — Она села, широко расставив передние ноги. — Из пони, погибших вчера в бою, почти все были единорогами. Единорогами, которые были нашими друзьями, нашими братьями и сёстрами, которые хотели увидеть возрождение Фолда. Базз хотела бы этого! — Казалось, её голос слегка дрогнул, но я не думала, что это была только её вина. Я взглянула на Блю Белль, которая, казалось, не смогла сдержать свои собственные эмоции. Тонкие влажные полоски побежали по щекам голубой кобылы, но её рог вспыхнул немного ярче, когда она сглотнула.

Базальт Брейкер всхлипнула.

— В смысле, мои чувства к ней ни для кого не секрет, — в толпе снова послышался смех, но на этот раз было больше сочувствия, чем тревоги в их настроении. — И… честно говоря, она хотела большего от нас. Помните, до того как появилась Семья? До того, как они более менее захватили нас? Она хотела, чтобы мы все разбогатели, верно? Мы могли бы продавать древесину простым пони, которые хотят купить её.

Она покачала головой. 

— Я думаю, мы всё ещё можем это сделать. Я знаю, что мы можем. Потому что вторая проблема, с которой мы должны разобраться, — это возможность защитить себя. Если мы не сможем показать, что у нас всё ещё есть наш дух, кто мы? Мы всё ещё Тимберджеки?

— Нет! — крикнул жеребец из толпы.

Базальт показала копытом в его сторону. 

— Именно! Мы не Тимберджеки! — Она покачала головой. — Но мы могли бы быть ими. Мы могли бы найти способ сделать крышки, сделать каждого пони богатым. Сделать так, чтоб в нашем городе больше не пришлось голодать. Верно?

Толпа пони заметно повеселела и начала топать копытами в знак одобрения. Я должна была отдать Базальт должное, она точно знала, как справиться с ситуацией.

— Итак, мы снова станем Тимберджеками, верно?

— Верно! — взревела толпа.

Базальт закрыла глаза и кивнула. 

— И первое, что мы должны сделать, это отдать дань уважения тем из нас, кого мы потеряли. Тем, кто умер, сражаясь за то, чтобы мы снова стали собой. Я позволю Блю Белль взять слово. Я знаю, что она лучше умеет толкать речь, чем я, — сказала она, сойдя со сцены, предоставив её голубой единорожке.

Блю Белль начала читать имена, но мои глаза были прикованы к Базальт. Несмотря на огненный энтузиазм, с которым она раззадорила толпу, в её сердце была тяжёлая тьма. Её лицо застыло в беспристрастном выражении, которое я уже видела однажды ранее, что заставило меня побежать за ней. Я почувствовала ещё кое-кого позади себя, когда магия Блэкджек обернулась вокруг моего тела и закинула меня к себе на спину.

— Блэкджек? — спросила я, пока мы скакали за Базальт Брейкер.

— Я знаю этот взгляд. Слишком часто видела его на своём лице — сказала она трезво. — Это взгляд кобылы, которая чувствует, что нет выхода.