Правдоискатель
Грабёж средь ночной смены 3
— Рядовой Пейтрал! — скомандовала Пир Поммель.
Вышеупомянутый стражник тут же вытянулся по стойке «смирно».
— Да, мэм!
— Есть что доложить, рядовой?
— Знак, мэм, — слегка поёрзав на месте, начал жеребец. — Он снова сдвинулся...
Лира и Бон Бон как раз вернулись в зал, и теперь с интересом наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой.
— Так, значит, знак опять сдвинулся?
— Так точно, мэм.
— Ну что ж, рядовой, — с явным сарказмом в голосе сказала Пир Поммелль. — Внимательно следи за этим знаком и докладывай о каждом его движении. Судьба Эквестрии зависит от тебя! Ну, а мы пока займёмся куда менее важными делами. Двери там сторожить, помогать следователям с делом… Как освободишься, присоединяйся. Всё понял?
— Д-да, — нервно сглотнул жеребец.
Кобылка развернулась и пошла к выходу.
— Салаги, — пробормотала Пир Поммель, проходя мимо Лиры и Бон Бон. — Зелень. Блин, эта работа таки нас доконает. Одного вон уже доконала.
Кобылка нервно усмехнулась и пошла дальше.
Лира, однако, нахмурилась. Единорожка перевела взгляд со стражника на означенный знак — картонную стрелку на подставке, указывающую на выход из зала. Точнее, как Лира могла поклясться, раньше стрелка указывала на выход из зала, но теперь она указывала в зал, на один из кристаллов.
«Наверное, кто-то его случайно задел и не заметил», — подумала Лира.
Лира увидела мага, с которым говорила раньше, и с некоторой неохотой махнула ему копытом.
— И вновь здравствуйте, — вежливо сказал жеребец. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Ну, это зависит от того, что вам известно, — ответила Бон Бон. — Вы знаете что-нибудь об артефактах в зале?
— Конечно, знаю, — хвастливо сказал жеребчик. — И много. В этом музее ведь собраны важнейшие магические реликвии! Я мог бы рассказать вам полную историю каждой из них со времён создания, даже проснувшись посреди ночи.
— Это уже перебор, — сказала Бон Бон. — Нам нужна информация только про…
— Украденные артефакты?
— Что? — спросил маг, поймав на себе удивлённые взгляды кобылиц. — Это же Кантерлот. Знает один — знают все.
— Ладно, — сказала единорожка. — Тогда… мог ли хоть один из них помешать телепортации?..
— Смарагд Поничар Мэдж Мидоубрук, — ответил единорог так быстро, что Лира не была уверена, успела ли она закончить вопрос, прежде чем получила ответ.
— По крайней мере, если охота выйти живым и с целым кристаллом, — чуток подумав, добавил он.
— Почему это?
— Если вкратце, то при колдовстве через Смарагд он переплетает элементы заклинания с энергоканалами пони, по сути, встраивая части магоструктуры заклятья в чаротворческую сущность заклинателя, — на одном дыхании выговорил жеребец. — Однако если попытаться телепортироваться с ним, он вберёт в себя заклинание телепортации, и как я уже говорил, встроит его элементы в чаротворческую сущность заклинателя. Одна Селестия знает, что станет с заклинателем или изумрудом в итоге такой искажённой телепортации. В лучшем случае они окажутся где-то между Мэйнхеттеном и Луной. В худшем же…
Маг задумчиво поправил очки.
— То есть телепортироваться с изумрудом — однозначно плохая идея, — резюмировала Лира.
— Кратко говоря, да.
— А если изумруд во время телепортации был в безразмерном кошельке? — спросила она.
— Те же проблемы, — покачал головой единорог. — Чтобы телепортироваться с Кошелем, придётся наложить заклятье и на его содержимое, а следовательно, и на сам смарагд.
— А почему вы спрашиваете? — тут же навострил ушки он. — Думаете, именно так вор вынес артефакты?
— Простите, но мы не можем вам о этом рассказать, — сказала Бон Бон. — Вы и так слишком много знаете.
Не в меру любопытный маг печально опустил ушки и вернулся к работе.
— Ладно, — сказала Лира. — Значит, наша версия отпадает.
— Ага, — сказала Бон Бон. — Тогда как Холлиф сбежала из Кантерлота в теле преступника, если она не могла телепортироваться?
— Может, поменялась с кем-то телами? — спросила Лира. — Вынесла артефакты из музея под видом уборщика, затем поменялась с кем-нибудь телами, и уже в новом обличии покинула Кантерлот?
— Возможно, — нахмурилась Бон Бон. — Правда, мы не знаем, как именно Холлиф обменивается телами с другими пони, но если бы она так поступила, Клин Свипа — или его тело — уже бы нашли.
— Если только она его не спрятала, — передёрнувшись, сказала Лира.
— Да, если только она не спрятала труп, — кивнула Бон Бон. — Но при таком раскладе мы ничего не узнаем, пока его не найдут. Так что давай пока проверим другие варианты.
— Давай, — кивнула Лира.
Единорожка достала блокнот и сделала ещё несколько заметок, далее обе кобылки решили повнимательнее осмотреть кристаллы. Не найдя ничего нового в кристалле Сирчлайта, они решили перейти к осмотру Рэббитфута.
Лира посмотрела на бейджик стражника. Большую часть надписей было не разобрать, но написанное жирным шрифтом имя «Рэббитфут» и фотографию всё ещё можно было разглядеть.
Лира перевела взгляд на скрытое красновато-коричневой толщей тело. К сожалению, из-за кристалла нельзя было рассмотреть не то что мордочку, но даже цвет шерсти.
Лира нахмурилась и собралась сделать ещё одну заметку, но тут…
— Вот! Вот опять! — закричал охранник. — Неужели опять никто не видел?
Единорожка посмотрела на знак. Он сдвинулся!
Послышался шелест бумаги. Лира посмотрела в блокнот и увидела, что его страницы сами по себе переворачиваются, словно при сильном ветре.
Лира оглянулась на Бон Бон — та тоже это видела, как и остальные пони в зале. Несколько стражников с отвисшими челюстями наблюдали за происходящим.
Внезапно шелест прекратился. Блокнот открылся на первой странице записей, где вверху страницы было написано и многократно перечёркнуто имя Рэббитфута. Что-то вырвало страницу из блокнота и приклеило её к знаку.
— Видели?! Вы видели?! — надрывался стражник. — Я же вам говорил!
Лира молча смотрела на знак, не обращая внимания на крики стражника. Как, впрочем, и все присутствующие.
— Ч-что это было? — выдавила Бон Бон. — Лира, ты что-нибудь видела?
— Ничего, — ответила единорожка.
Несколько мгновений кобылки просто стояли и таращились на знак.
— Бонни, — нарушила затянувшиеся молчания единорожка. — Кажется, в этом музее завелись призраки.
— Это… невозможно, — сказала кремовая кобылка. — Призраков не существует.
— На твоём месте я бы забыла эту фразу, — покачала головой единорожка. — Иначе тебе придётся повторять её слишком часто. Пошли, я, кажется, знаю кое-кого, кто сможет нам помочь.
— «Лишь бдящая сова всегда стоит начеку». Лира Хартстрингс, Правдоискатель.
— Фото-Финиш, — с сильным акцентом проговорила кобылка. — Фантомграф.
Уговорить Фото-Финиш было на удивление просто. Куда проще, чем её найти, а для этого пришлось всего-то зайти в магазинчик Дасти Гримуар. Но вот очистить восточное крыло музея от стражников и экспертов — это была та ещё задача, особенно тяжело было выпроваживать магов.
— Ещё раз спасибо, — сказала Лира. — Я знаю, у тебя много дел, но…
— О, мнэ не сложно, — отмахнулась кобылица. — Ради дела я всегда готова взять отгул на денёк-другой.
Фото-Финиш была без своего привычного платья и очков, на ней была лишь старенькая седельная сумка.
— Итак, — сказала кобылица. — Значит, это здесь вы наблюдали призрака, джа?
— Да, — кивнула Лира. — Рядом с кристаллами.
Фото-Финиш поставила сумки на пол и достала из них старый, немного потёртый фотоаппарат.
— Много лет назад, как раз перед получением кьютимарки, я нашла эту малышку, — сказала кобылка, снимая крышку с объектива. — Сказать, что с тех пор моя судьба сильно изменилась — значит ничего не сказать.
Она поднесла камеру к мордочке, посмотрела в визир и легонько повернула объектив, настраивая резкость.
— Аха! — закончив настройку, произнесла Фото-Финиш.
— Это хорошее «Ага» или плохое?
— Хорошее, — сказал фотограф. — Не двигайся.
Кобылка сняла бленду с объектива, аккуратно положила её обратно в сумку и достала оттуда старенькую вспышку.
— Зачем это? — удивилась Лира.
— Увидишь, — ухмыльнулась земнопони.
Кобылка щёлкнула зажатой во рту вспышкой — и зал залил ослепительный свет.
Лира зажмурилась. Открыв же глаза, она увидела стоящего подле кристаллов пони.
— Ай-й, — пробормотал жеребчик. — Какого Дискорда? Теперь все косточки ломит.
Он остановился, поняв, что все присутствующие смотрят на него.
Сделал шаг вправо. Лира не отрывала от него взгляда.
Сделал шаг влево. Лира продолжала смотреть на него.
— Стоп, они меня видят? — удивился жеребец. — О небо, они что, меня видят? (By jove) Кажется, да. Они меня правда видят!
— Видим, видим, — кивнула Фото-Финиш. — Вспышка действует около часа, и всё это время живые смогут тебя видеть и слышать.
— Да? — спросил жеребец. — Здорово!
Он покосился на продолжавших пялиться на него Лиру и Бон Бон.
— Честно говоря, я уже успел привыкнуть к тому, что меня никто не видит. Не могли бы вы перестать так глазеть? Это пугает.
— Ой, простите, — сказала Лира. — Так кто вы?
— Прошу прощения мисс, я совсем забыл представиться, — галантно поклонился жеребец. — Я Коттониш Копперког. Вроде бы. Если честно, я уже и не помню. Наверное, это имя я просто выдумал. Какой родитель в здравом уме назовёт своего ребёнка «Коттониш Копперког»? Сами послушайте, глупо ведь звучит. Коттониш Копперког. Коттониш Копперког. Коттониш…
— Можете ответить на несколько вопросов? — прервала его Лира. — Вы были здесь в ночь ограбления?
— Был ли я здесь? Мадам, я всегда здесь, — усмехнулся Копперког. — Я, как бы, не могу отсюда уйти!
— Что-то держит его душу в этом мире и этом месте, — пояснила Фото-Финиш.
— Да. Я создатель машины, что стоит в вестибюле. Эта машина — само совершенство, предвестник революции в мире механики, работа всей моей жизни! Вспомнить бы ещё, что она должна делать…
— Ты ведь знаешь, что в любой момент можешь покинуть наш мир, да? — спросила Фото-Финиш.
Копперког отвёл взгляд и посмотрел куда-то в никуда.
— Знаю, — ответил жеребец. — Много раз я уже был на той стороне, но всегда возвращался. Мне ещё рано покидать этот мир, ведь столько всего ещё предстоит узнать!
— Был? — оживилась Лира. — И что ты там видел?
— Прошу прощения, мисс, — поморщился призрак. — Вы мне нравитесь, но тайнам мертвых лучше таковыми и оставаться.
— Ясно. Тогда… что ты видел здесь?
— Когда?
— В ночь ограбления. Ты видел, что тогда случилось?
— А, точно-точно-точно. Я же об этом как раз и хотел тебе сказать… Да вот о чём?
Жеребец задумчиво поднёс копыто к мордочке и посмотрел в потолок.
— Совсем из головы вылетело… — пробормотал призрак, принимаясь мерить зал шагами.
Жеребец не шёл — нет, он задумчиво летел над полом, временами переставляя копыта.
Лира оглянулась на Бон Бон, не издавшую за весь разговор ни звука.
— Бонни, с тобой всё в порядке? — спросила Лира. — Ты бледная, как привидение.
— Джа, как боньши, — добавила Фото-Финиш.
Обе кобылки хихикнули над шуткой. Бон Бон же продолжала молча смотреть на них.
— Ага! — крикнул Копперког. — Я вспомнил!
— Что?
— Вспомнил, что хотел тебе сказать! — сказал призрак, указав копытом на знак, на котором продолжал висеть листок с перечёркнутым именем Рэббитфута.
— Слушайте, я знаю — то, что я сейчас скажу будет звучать странно и вам, вероятно, будет трудно в это поверить… С другой стороны, вы только что узнали, что я был здесь всегда, и вы, возможно, все ещё не можете этого принять, но…
— Да говори ты уже! — прервала его наконец-то прорезавшаяся Бон Бон.
— Да-да, спасибо, — сказал Копперког. — Просто я уже много лет… — да что там лет, веков! — ни с кем не разговаривал. Так что, кажется, я уже успел привыкнуть к пространным монологам. Приношу за это искренние извинения.
Он указал копытом на кристалл, в котором было заключено тело Рэббитфута.
— Соль в том, что там — не Рэббитфут.