Твайлайт Спаркл откладывает яйцо

Четыре, пять...

Свет утреннего солнца мягко проникал сквозь занавески спальни гостевой комнаты в замке Кантерлота, где под простынями ворочалась принцесса Твайлайт Спаркл. Праздность. Это был порок, которого ей очень не хватало, и несколько дней отдыха в Кантерлоте с Селестией – именно то, в чем она нуждалась. Встречи с другими принцессами были почти так же хороши, как сеансы спа с подругами. Кроме того, сегодня днем она будет играть с Фларри Харт, потому что Кейденс как-то «случайно» на это же время запланировала посещение Кантерлота.

Она быстро посмотрела через полуприкрытые веки, чтобы убедиться, что кровать Спайка пуста – чисто на всякий случай. У него на утро была запланированы игры с Фларри Харт в огромных дворцовых садах, и раз уж он ушел, то принцесса Твайлайт Спаркл могла еще немного поваляться.

Но ее беспокоил сон, который она видела ночью.

Находясь среди хаоса и потока образов, она чувствовала какие-то спазмы и судороги, гораздо хуже, чем те, что у нее бывали раньше. И они нарастали, пока не закончились кратким чувством облегчения и опустошенности. Тогда она сразу заснула, но сейчас она задумалась над этим, да и у задних ног чувствовалось что-то влажное, совсем как…

О, нет! Я не мочилась под себя с самого жеребячества!

Твайлайт Спаркл автоматически передвинулась в своей мягкой, как облако, кровати, которая, возможно, была каким-то бесценным антиквариатом, и который, после этого, уже было не заменить. Принцесса Селестия будет так расстроена, а все в Кантерлоте будут знать об ее унижении. Даже Спайк будет опозорен, а ведь он уже лет десять пеленки не носит. Твайлайт зажмурила глаза, стараясь не смотреть на обвиняюще мокрое пятно, но неожиданное касание задними ногами какого-то влажного предмета заставило ее глаза широко раскрыться.

Это было яйцо.

Она моргнула.

Это все еще было яйцо. Почти такое же, как свежие куриные яйца, которые она как-то собирала у Флаттершай, оно было влажным и блестящим, но в отличие от тех яиц, оно было фиолетовым и несло ее метку на боку. Также, в отличие от куриного яйца, оно было огромным, размером почти с…

Твайлайт моргнула еще раз. Не веря своим подлым глазам, она протянула переднюю ногу и коснулась овоида, который был величиной с жеребенка, почувствовав тепло невероятного яйца и нужду изучить его возможную твердость.

Это, несомненно, было яйцо.

С одной стороны, Твайлайт стало легче – она не напрудила в постель.

А вот что до всего остального…

— Соберись, Твайлайт, — прошептала она. – Для яйца в твоей кровати должна быть объективная причина. Кроме самой очевидной, конечно.

Она прикрыла хвостом свои влажные… низины, и постаралась не думать о том, как этот большой объект теоретически смог пройти через тот узкий проход, не разбудив ее. Хотя так и случилось. Ну а потом она как-то умудрилась заснуть. И спать до сей минуты.

Хоть размножение пони было неудобной темой для Твайлайт, основы она знала. Самые основы. Несколько схематичный процесс в промежутке между «кобыла встречает жеребца» и родильным отделением всегда был тем, что она изучать избегала, за исключением развития жеребенка в матке и ухода за младенцем впоследствии. Процесс выхода изнутри наружу, а также конкретный… акт репродукции, были для нее слепым пятном.

Тем не менее, она твердо знала одно – пони не откладывают яйца.

Драконы откладывают яйца и выводят их, выдыхая на них пламя, которое запускает магический процесс развития. Птицы откладывают яйца и высиживают их некоторое время, пока внутри скорлупы развиваются птенцы. Ящерицы откладывают яйца и размещают их на горячих камнях, где солнце Селестии может согреть их.

Но аликорны…

Твайлайт никогда не видела и не слышала, чтобы аликорны размножались, откладывая яйца, но так как образцов было мало, а источников данных моложе тысячи лет — всего два, то эта информация могла и затеряться. Селестия подозрительно не стремилась раскрывать, откуда взялись она и Луна, и утверждала, что нашла Кейденс, когда та уже была жеребенком. Опыт становления аликорном у Твайлайт был уникальным, так как даже Старсвирл Бородатый не смог закончить заклинание, которое обратило ее аликорном, поэтому она всегда считала себя аномалией, точкой на графике вдали от очень короткой линии.

Тем не менее, она была частью стремительно расширяющегося числа образцов. После почти тысячи лет, когда Эквестрия знала всего одного аликорна, в мире их стало два, потом три и, наконец, четыре с малышкой Фларри Харт. Нет, пять. Твайлайт опять забыла посчитать себя.

Будучи еще ученицей, Твайлайт спросила Селестию, почему, вообще, Кейденс стала аликорном. Та ответила, что Гармония определяет число аликорнов, нужных миру, и чем более Гармония уверена в надвигающихся проблемах, тем больше появляется аликорнов, чтобы справиться с ними.

Твайлайт посмотрела на влажное яйцо и подумала, что зря решила не спрашивать, как Гармония производит этих дополнительных аликорнов. Она отложила этот вопрос, наверное, из некоего ощущения ужаса от того, что принцесса Селестия устроит лекцию о метафорических пестиках и тычинках. Тогда это казалось неважным, так как Твайлайт была полна детской уверенности в могуществе одного древнего и мудрого аликорна и одной юной и любящей няни, которая, помимо всего прочего, могла справиться с любым врагом, будь то древние легендарные твари или невидимые чудовища, которые любили прятаться у нее под кроватью и которых можно было прогнать лишь второй сказкой на ночь (в особо сложных случаях — третьей и печенькой).

Ее интерес к происхождению аликорнов вновь проявился с рождением племянницы, Фларри Харт, потому что промежуток между тем, когда Кейденс объявила о своей беременности и неожиданным появлением жеребенка был подозрительно короток, что давало еще одни ложные данные. Твайлайт ждала этого исследовательского проекта, который будет включать кучу обнимашек и игр с милым маленьким сгустком счастья (а еще, возможно, полный зачарованный защитный костюм), но едва смогла заполучить час на все это из-за очень плотного расписания у жеребенка этим днем. Что уже, если вдуматься, запоздало на несколько часов.

Она пыталась узнать у Кейденс о рождении несколько непрямым образом – в первую очередь потому, что Аликорн Любви имела привычку быть очень, очень прямой в подобного рода вопросах, но все, что с улыбкой сказала ее невестка: «Это было чудо, Твайлайт».

Твайлайт провела копытом по влажной поверхности теплого яйца, сев в испорченной кровати так, чтобы держать его ближе. Это не могло произойти с ней без всякой причины. Мир спешно набирает аликорнов. Должно быть, ожидается нечто действительно ужасное, для победы над чем потребуется много магии, и Гармония посчитала Твайлайт достойной ответственности. Эта мысль успокоила быстро бьющееся сердце принцессы, и она наложила на яйцо заклинание обнаружения жизни.

Как она ожидала и опасалась, это был аликорн. Нет, она была аликорном.

Твайлайт глубоко вздохнула. Она – Элемент Магии, но это уже не только ее проблема. Новорождённый аликорн может сместить баланс сил, вызвав или предотвратив невероятные разрушения. Ее мать как-то рассказала ей об ответственности кобыл за выживание мира, потому что только они могут приносить в него жизнь. Материнство – само по себе огромная ответственность, но тут все было гораздо, гораздо больше. И сколько бы Твайлайт ни считала, что не справится, ей придется справляться. Не ради себя, но ради доверенной ей жизни, и ради Эквестрии.

Она прижалась рогом к яйцу и прошептала:

— Я не знаю, слышишь ли ты меня, но твоя мама здесь. Я не дам ничему дурному с тобой случиться.

Яйцо казалось холоднее, чем раньше, и Твайлайт наложила заклинание обнаружения жизни еще раз. И в ее внутренностях образовался кусок льда, потому что сигнал заклинания был слабее, указывая на то, что жизнь из яйца уходит.

— О, нет, — прошептала она, повторяя заклинание и обнаруживая, что сигнал стал еще слабее. Новорожденный аликорн в яйце быстро угасала. Твайлайт Спаркл могла сделать лишь одно, и это она сделает сейчас!

Шесть

Утреннее солнце ярко освещало Королевскую Комнату для Завтрака, благословляя своим величием стол и заливая шесть подготовленных мест, хотя присутствовали только принцессы Селестия и Луна. Сестры хихикали над чем-то, обмениваясь множеством блюд, подготовленных на завтрак, хотя сторонний наблюдатель вряд ли мог сказать, что же там было такое смешное. Единственным намеком на продолжающееся безмолвное обсуждение были два бита, лежащих на свободном месте стола, и неожиданная радость двух высокородных шутниц.

Посмотрев через плечо на поднимающееся солнце, Селестия спросила:

— Похоже, ни одна из двух наших юных протеже не собирается к нам пока присоединяться? Кейденс, конечно, занята малышкой Фларри Харт…

— И Шайнинг Армором, — добавила, хихикнув, Луна.

— И Шайнинг Армором, — признала Селестия. – Но я думала, что юная Твайлайт Спаркл будет уже тут, чем бы ни закончилось наше пари.

— Хммм… — принцесса Луна задумалась и засветила рог. – Юная Твайлайт не вернулась в Грезу. Ты же не думаешь, что она не заметила яйцо, когда просыпалась, не так ли?

— Разве что в пределах досягаемости была книга, — с улыбкой ответила Селестия, намазывая масло на тост. – Ах, вот и она.

Тихий цокот копыт по коридору привел, как и ожидалось, к появлению принцессы-аликорна, но несколько более старшей и несущей на спине молодого дракона.

— Доброе утро, тетушка Селестия, тетя Луна, — поклонилась она, войдя в комнату и пересаживая Спайка на самое высокое кресло. – Мы оставили Шайнинг Армора в саду с Фларри Харт, которая пыталась подружиться с кроликами. А где Твайлайт?

Оба старших аликорна разразились смехом, и лишь огромными усилиями смогли успокоиться, но продолжали обмениваться взглядами. Кейденс покачала головой и посмотрела на Спайка, активно наполняющего тарелку.

— Думаю, тебе стоит сходить и проверить Твайлайт, Спайк. Похоже, мои тетушки как-то над ней подшутили.

— Мы? – с выражением чистой невинности спросили Селестия и Луна, но так как оно размывалось подавляемым смехом, Кейденс не купилась.

— Рассказывайте, — холодно-стальным взглядом посмотрела на них Кейденс. – Иначе я вас обеих год к Фларри Харт подпускать не буду.

— Это была идея Селестии, — тут же ответила Луна.

— Не моя! — возразила Селестия. – Ты сказала, что еще ни разу не видела пони, настолько склонную к приступам паники, а я сказала, что Твайлайт – умнейшая пони со времен Кловера Мудрого.

— Обе правы. Передайте, пожалуйста, блины, — сказал Спайк, продолжающий нагружать тарелку.

— Мы заключили пари, — вздохнула Луна, передав Спайку блюдо блинов.

— Небольшое, — уточнила Селестия, указав на два бита на столе. – И этим утром мы засунули в кровать Твайлайт яйцо.

— Большое, — хихикнула Луна.

— Приемлемого размера, — самым серьезным голосом уточнила Селестия. – Созданное нашей магией и выглядящее так, будто… — тут она быстро взглянула на Спайка, уничтожающего свои блины. – Она его отложила утром.

— И ей снился самый подходящий ситуации сон, — добавила Луна, складывая стопку блинов и себе. – А еще я наложила на яйцо самые хитрые заклинания, какие смогла, включая отражающее, на случай, если она применит заклинание обнаружения жизни на яйце, чтобы изучить его содержимое. Они продержатся недолго, но Твайлайт несомненно решит, что яйцо настоящее, из-за результатов, и отреагирует соответственно.

— Да, — сказала Селестия, с легкой улыбкой на губах. – Луна, кажется, считает, что Твайлайт настолько незрела, что в панике прибежит ко мне.

— А Селли считает, что ее ученица настолько хороша, что разгадает нашу маленькую шутку, — добавила Луна.

— А вы не слишком ли уже взрослые для этого? – вздохнула Кейденс, передавая Спайку сироп.

— Это обоснованно, — с самым серьезным видом ответила Луна, хотя уголки ее рта продолжали изгибаться в улыбке. – Знать, как наша сестра-принцесса отреагирует на неожиданную ситуацию – исключительно достойно.

— Как когда ты сказала Твайлайт, что мой муж – зуб, — ровным голосом ответила Кейденс.

— В защиту сестры, направлена шутка была на меня, — сказала Селестия, подняв правое копыто, будто давала присягу в суде. – Кроме того, мне вспоминается одна юная принцесса, которая убедила Твайлайт, что у нее будут звездорожденные близнецы от поцелуев.

Кейденс погрузилась в раздумья, надолго склонив голову и смотря на хихикающих родственниц. Затем она глубоко вздохнула, залезла в сумку и вытащила оттуда золотую монету, положив ее к двум другим.

— Принято. Тем не менее, вы обе не правы. Если помните, я долго нянчила Твайлайт. Она фанат науки. Прямо сейчас она, наверное, перетаскала к себе все Королевские Архивы, изучая всё, где может упоминаться об откладывании аликорнами яиц и что с этим делать.

— Это объясняет, почему она не явилась на завтрак, — заметила, нахмурившись, Селестия.

— И почему я ничего не слышала с тех пор, как она покинула Грезу, — добавила Луна.

Послышался стук кристалла, когда Спайк положил небольшой драгоценный камень рядом с тремя монетами.

— Не-а, — сказал он, еще раз обрушиваясь на блины.

— А вот теперь мне интересно, — сказала Луна, делая жест вилкой. – Продолжай, юный дракон.

— Как только прожуешь, — добавила Селестия.

Покончив с блинами, Спайк посмотрел на трех любопытных аликорнов и начал указывать на них по очереди.

— Принцесса Селестия, вы обучали ее. Принцесса Кейденс была ее няней, а принцесса Луна, вероятно, слышала о ней всякие истории, но никто из вас не жил с Твайлайт последние десять лет. Она отколет чего-то, что вы и не подозреваете.

…возводятся магические барьеры вокруг гостевой спальни, отрезая их от остального мира…

— Когда я еще был совсем детенышем, то разговаривал с учителями, которые были рядом, когда я вылупился, — сказал Спайк. – Они все пытались уйти от разговора, но определенно считали, что яйцо, вроде моего, вывести нельзя, и задавали всякие вопросы, на которые я не мог ответить. С тех пор я видел, как Твайлайт творит удивительные вещи, которые еще никто не делал, и которые считались невозможными до того, как за них взялась она.

— Вроде спасения вас от Найтмер Мун, — добавил он, глядя на Луну. – Она не запаниковала и не сбежала.

— Или, когда она стала аликорном, — сказал он, смотря на неуютно чувствующую себя Селестию. – Она не сомневалась в аутентичности дневника Старсвирла. Она погрузилась в него и попробовала, невзирая на последствия.

…искры магии витают вокруг Твайлайт, вкладывающей всю себя в заклинание…

— Спайк, она всегда проводит исследования, — мягко сказала Селестия. – Ее не видели без книги с тех пор, как научили читать. Кроме того, когда она боролась с Найтмер Мун, первое, что она сделала, как я слышала – пошла за книгой.

— Чтобы узнать что-то, чего до тех пор не знала, — ответил Спайк. – Ей понадобилась книга, чтобы узнать, где находятся Элементы Гармонии. Если бы она уже прочитала книгу о том, как решить проблему, она бы сразу пошла ее решать. А так как она живет в библиотеке, то читает она много.

Он схватил еще один блин и посыпал размельченными кристаллами.

— Я стану старшим братом, — добавил он, поливая блин сиропом.

— Спайк, — вежливо сказала Селестия. — Это не настоящее яйцо. Мы с Луной создали его магией. Там нет жеребёнка.

…лишь кобылы способны даровать жизнь…

— Это не важно, — покачал головой дракончик. – Она вывела меня, когда проходила вступительный экзамен, а это были годы и несколько уровней ее мощи назад. Если она захочет вывести яйцо, то она это сделает.

…для достижения желаемого ее сил недостаточно, но есть и другие источники…

Теперь уже Луна нахмурилась и обратилась к дракону:

— Хочешь сказать, что Твайлайт желает стать матерью?

Дожевав, Спайк кивнул.

— Она меняла мне пеленки, когда я был маленьким, и кормила с ложечки, когда я был голодный и даже ел ложки. И для маленькой кобылки, она была великолепной матерью. А теперь она выросла, и, кажется, все, о чем она говорила пока мы ехали сюда – Фларри Харт.

…я просто одолжу немного…

Кейденс вздохнула и погладила Спайка по голове.

— Я знаю, что вы оба взволнованы из-за Фларри Харт, и ты думаешь, что знаешь все о Твайлайт и магии, но это невозмож… — тут она икнула и моргнула несколько раз.

— Странно, — произнесла она, глядя на рог. – Кажется, моя магия моргнула.

— И моя луна только что приподнялась над горизонтом, — добавила Луна, внимательно глядя на запад. – Я ее не контролирую.

Прежде, чем Селестия успела что-то сказать, солнце зашло, и комната погрузилась в такую непроглядную тьму, что ее обитатели видели лишь послеобразы.

— Что происходит? – откуда-то из темноты спросила Кейденс.

— Твайлайт, — ответил Спайк. Он разжег один из канделябров с помощью драконьего пламени, посмотрел, при получившемся освещении на трех паникующих аликорнов, и, пожав плечами, доел свои блины.

Только он поставил тарелку, как земля затряслась и с потолка посыпалась пыль. Пол в комнате наклонился в одну сторону, а потом в другую под звуки потрескивания и стук, когда башню мотало, как корабль в шторм. Наконец, она с грохотом вернулась на свое основание. Глубинные содрогания еще продолжались, как будто вселенная стонала от родовых схваток, дергаясь и корчась в конвульсиях по ближайшим измерениям с ощущением, которое лишь слегка задело нервные окончания, а не разорвало мир на части, как, кажется, собиралось.

Это чувство длилось лишь несколько минут и оборвалось с сильным толчком. И когда солнечный свет вернулся в полную дыма комнату, все аликорны, несколько ошеломленные, сидели на полу.

— Я же говорил, — Спайк склонил голову на бок, прислушиваясь к чему-то, а потом сгреб три монеты и кристалл.

В пыльной тишине все три аликорна поднялись на копыта. Луна послушно вернулась на свое место за горизонт, солнце быстро поднялось на небо, словно извинялось за отсутствие, а Кейденс, неизмеримо счастливая, подняла взгляд к потолку.

Она подняла копыто к груди Луны прежде, чем та нарушила тишину.

— Нет, тетушка Луна, — прошептала она. – Слушай.

Сверху донесся плач новорожденного аликорна.