Три желания: Меткоискатели до того, как они изменили мир
Глава девятая: Tibi Ipsi Esto Fidelis
— Ты хочешь, чтобы я что сделала? — Эппл Блум посмотрела на Свити как на сумасшедшую. Земная кобылка принесла набор инструментов в бутик на следующий день, и они вдвоём сидели у Свити в комнате, пытаясь починить её ногу.
— Просто отрежь остальную кожу! — сказала единорожка. Когда волк вырвал её ногу, он разорвал и повредил большую часть покрытия, которое было «кожей» на её скелете, вместе с подкладкой из прорезиненного материала, придававшего нужную форму. То, что осталось на оторванной конечности, было в клочья разодрано, и лучше всего сохранились только лохмотья у самого копыта — они выглядели просто рваными. Свити провела кучу времени, исследуя собственные внутренние механизмы, и потому она знала, что различные структуры, подобные плоти, могут восстановиться, пусть и медленно: целая нога займёт месяцы. К счастью, “кожа” выполняла только косметические функции.
— Ох, дай сюда тогда! — не выдержала единорожка. Обернув ногу телекинетическим полем и приготовившись к боли, Свити вырвала оставшиеся лоскуты. — Ау!
— Погоди, ты её чувствуешь?
— Да, похоже, даже не присоединённая, она по-прежнему остаётся частью меня.
Эппл Блум только покачала головой.
— Кажись, я не хочу знать, как это ощущается у тебя в голове.
Закончив с плотью, Свити вернула конечность Эппл Блум.
— Что думаешь?
— Ну, — протянула кобылка, внимательно осматривая повреждённые участки. — Думаю, тебе повезло. Какие-то детали малость погнулись, но по большей части волк, похоже, поломал одни заклёпки да штифты, когда швырнул тебя.
Свити присмотрелась получше. Механика не была одной из её сильных сторон, но учитывая, что она была целиком сделана из этой самой механики, возможно, было бы неплохо наконец разобраться.
— Думаю, я знаю, что такое заклёпка, но что за штифты?
Следующие полчаса Эппл Блум показывала основные механические компоненты, которые могла распознать внутри ноги, и объясняла их назначение Свити Белль, пока они вдвоём разбирались в механизмах, вооружившись магией и инструментами для починки. Свити с радостью обнаружила, что понимает большую часть объяснений. Её внутренние соединения не были сложными, но нужно было привыкнуть к техническому жаргону.
— Ага, — сказала Свити какое-то время спустя. — Если я протолкну её вон туда, а потом как бы сплющу, то она встанет на место, так?
— В яблочко! — воскликнула Эппл Блум. — И, думается мне, эта заклёпка — последняя, насколько я могу судить. У тебя там целая куча механизмов идёт к копыту, и я всё никак не возьму в толк, зачем нужны некоторые из них. Но попробуй всё-таки опереться на него.
Свити Белль подползла к краю кровати и вытянула оголённую механическую ногу. Осторожно наступив на пол, она почувствовала, что конечность вроде бы выдерживает небольшой вес, так что кобылка скатилась с постели и встала на три здоровых ноги, прежде чем попробовать снова. Стоя уже на четырёх копытах, она приподняла одно переднее, и оказалось, что восстановленная нога вполне может держать её вес целиком.
— Хорошо, — сказала Эппл Блум. — Теперь проверь, как она двигается. Покрути там, помахай во все стороны.
Свити сделала как было велено. Она поднимала ногу; сгибала локоть, запястье и прочие суставы во всевозможных направлениях. Всё ощущалось нормально, разве что копыто слушалось не так хорошо, как ожидала кобылка.
— Хм-м… — промычала Эппл Блум, когда Свити объяснила проблему. Земнопони подтянула к себе железную ногу и пристально посмотрела на механизмы. Многие из них были скрыты за корпусом копыта, что мешало ей рассмотреть самые нижние детали, хотя кобылка уже догадывалась, в чём было дело.
— Подними ногу и сделай вот так, — попросила она, поднимая своё собственное копыто над головой и потрясая им, будто стояла в разъярённой толпе.
— Эм… — протянула Свити Белль. — Как скажешь.
Она подняла ногу и притворилась, будто трясёт маракасы, отчего была вознаграждена маленькой деталькой, ударившей её по голове.
— Что это? — спросила она.
— Агась, — сказала Эппл Блум, пригибаясь к полу, чтобы поднять упавшие обломки. — Срезанная заклёпка.
— Хм… — Свити снова подвигала копытом, на этот раз сумев нормально согнуть его. — Значит, в ней было дело.
— Думаю, да.
— Отлично! Спасибо, Эппл Блум. Теперь осталось срезать эти лохмотья.
Земнопони молча смотрела, как Свити Белль при помощи магии удаляла висевшую над раной «плоть», превращая её в ровный рукав из синтетической кожи и шерсти прямо над локтем.
— Вот, — сказала Свити, вытирая полотенцем капли своей голубой кровеносной жидкости. — Куда лучше.
— Так… ты уже думала, чем прикрыть или обмотать весь этот голый металл?
— Вообще-то я подумывала оставить всё вот так.
— Что? Серьёзно?
— Ага, почему бы и нет?
Эппл Блум призадумалась на минуту.
— Ну, просто это чересчур странно, Свити.
— Мы — созданные из волшебных кексов големы, и вместо крови у нас магия. Что ты там говорила про «странности»?
— Ох, Свити, я не это имела в виду. Я про то, что все будут коситься на тебя.
— Ну да, и что дальше?
— Ты точно хочешь, чтобы все — включая Тиару и Сильвер Спун — узнали, кто ты на самом деле?
— Да ладно тебе, Блум. Все в городе заметят гигантское дерево, и готова поспорить, что к завтрашнему дню не останется никого, кто не слышал бы его историю. У нас не получится всё держать в секрете.
— Ага, но это не значит, что тебе надо выставлять напоказ свои поршни и шарниры.
Свити вздохнула.
— А что, если я не хочу их скрывать? Если я хочу, чтобы все знали?
— Но почему ты этого хочешь?
— Мне кажется, я столько лет боялась быть собой — боялась петь, хотя мне хотелось, просто потому что кто-то может услышать — что устала от этого страха. Вот это, — она подняла открыто сверкающий сталью скелет своей ноги, — и есть я. Я просто хочу быть собой.
С этим Эппл Блум поспорить не могла.
— Ладно, Свити, я могу тебя понять, — улыбнувшись подруге, сказала она, прежде чем показать на её ногу. — И всё-таки эта штука скоро забъётся грязью и камушками.
— Да, твоя правда, — согласилась Свити, посмотрев на чашеобразную раковину, составлявшую её копыто. — Хм… кажется, придумала.
Эппл Блум увидела лишь мгновенную вспышку внутри механической ноги.
— Дай-ка угадаю, — сказала она. — Ты только что выдумала и применила какое-то грязезащитное заклятье?
— Вроде того, — ухмыльнулась Свити. Ей очень нравилось, что «быть собой» также подразумевает быть весьма сведущей в магии.
По мнению Свити Белль, кьютсеньера Эппл Блум, прошедшая позже на этой неделе, уж точно получилась не хуже, чем у Скуталу. К счастью, нынешняя виновница торжества была не настолько злопамятна, поэтому Даймонд Тиары и Сильвер Спун на празднике не было. Вечеринка прошла как один большой, весёлый вечер, собравший почти всех жеребят из класса. Большинство из них поначалу удивлённо таращились на сверкающую металлическую ногу единорожки, но после парочки осторожных вопросов, кажется, примирились с этой странностью и сразу же побежали к пирогам и пуншу. Некоторые, включая Скуталу, считали, что механическая нога — это круто. Однако как бы там ни было, в центре внимания оказалась Эппл Блум, огромное дерево вдалеке и рассказ о событиях Того Дня.
Руперт стал неотъемлемой частью пейзажа — огромное дерево было видно из любого уголка Понивилля. Очень скоро каждый в городке знал историю его появления, она передавалась от соседа к соседу, пока все жители вместе убирали разбитые стёкла с улиц. Большинство из них не выглядели сильно возмущёнными. Они уже привыкли к такому порядку вещей. Похоже, Понивилль не мог прожить и недели без того, чтобы какая-нибудь малая беда — или медведица — не обрушилась на него. К тому же все согласились, что если в этот раз на кону стояла жизнь Эпплджек, то разбитые стёкла — ничтожная цена. Да и вообще, всё лучше, чем в тот раз, когда Дёрпи случайно притащила в городок акулье торнадо.
Таким образом, через несколько дней Меткоискатели обнаружили себя местными знаменитостями. Куда бы они ни пошли, их всюду благодарили за спасение любимой фермерши городка и заваливали вопросами про вон то гигантское дерево вдалеке. Впрочем, пыл быстро угас. Неважно, насколько впечатляющие произошли события, пони на удивление быстро привыкают к ним. Когда любопытство сошло на нет, Руперт стал тревожить обитателей Понивилля не сильнее, чем горы за ним.
Благоговейный трепет продержался подольше среди жеребят, чья способность удивляться ещё не была так сильно заглушена скептицизмом, как у взрослых. Но и он исчез довольно быстро, спустя неделю постоянных пересказов истории. Все они знали, что Эппл Блум как-то вырастила мировое древо, но теперь всё, чем кобылка могла удивить остальных, это вырастить пару-тройку цветов. В этом смысле единственной из всей троицы, кто продолжала вызывать удивление, особенно среди взрослых — которых она не видела столь же часто, как жеребят одноклассников — осталась Свити Белль. Её раненая нога сразу привлекала внимание любого встреченного пони, и, как ни странно, кобылке это даже нравилось.
Размышляя однажды ночью о своих чувствах, она ворочалась в кровати и думала о реакции, которую вызывала у окружающих. Правда заключалась в том, что Свити нравилась её оголённая нога без плоти. Ну, не прямо как нога, а скорее как напоминание. Ей оторвал конечность ужасный древесный волк, и всё, чем это обернулось, так это лишь небольшим неудобством. То, что для обычного пони закончилось бы в лучшем случае ужасной трагедией, а в худшем — смертью. Свити же спокойно это пережила. Целый вечер она сидела у костра, слушала Эппл Блум, рассказывающую о своём столкновении с самой смертью, и лениво ковырялась в своей оторванной конечности, проявляя не больше беспокойства, чем если бы перед ней лежала просто ветка странной формы. С того самого дня каждый, кто видел её, обязательно окидывал взглядом механическую ногу, впадая в лёгкую оторопь от такой явной «чужеродности». По телу Свити от этого каждый раз пробегала странная дрожь, которой она очень быстро начала наслаждаться.
«Может, Эппл Блум и была права, — подумала кобылка. — Может, я веду себя странно и просто слишком стараюсь отыграться».
Раньше страх сцены крепко держал единорожку вдали от какого бы то ни было внимания. Сейчас же её открывшаяся из-за раны природа мгновенно сделала кобылку центром обсуждений, и это было… ну, это было круто. Возможно, именно этого ей не хватало. Месяцы тому назад она сказала Эппл Блум, что её магия просто сидит где-то «там», и эта магия не приносит какой-то радости, она ощущается просто ещё одной обычной вещью. А теперь выставленные напоказ поршни и шарниры доставляли единорожке наслаждение просто тем, что все могли увидеть её истинное «я».
Ну и что с того, что это был отыгрыш? Она сама так захотела. Она годами скрывала свою любовь к пению, скрывала себя в целом, просто чтобы избежать внимания. Что плохого в том, чтобы хоть раз выйти ненадолго из тени? Единорожка научилась петь на публике и теперь наслаждалась каждой минутой на сцене. Если теперь она получает удовольствие, показывая, что является не совсем обычной пони, это ведь не такое и сильное отличие, верно? Да. Свити решила так. Уж во всяком случае она была не хуже той кобылы из закусочной, с шестью серьгами в ухе.
Неделю спустя Меткоискатели наносили финальные штрихи на свой новый клубный домик. Пришлось постараться, чтобы добиться от Эпплджек разрешения для её сестры на постройку домика на высоте тысячи футов над землёй, с учётом того, что деревья по своей природе не имеют надлежащих защитных ограждений. Эппл Блум в итоге переспорила сестру, сказав, что это всё ещё будет безопаснее, чем на земле, ведь именно по ней, как выяснилось, бродят огроменные древесные волки.
Внешне домик не отличался особой затейливостью, хотя и был слегка более экстравагантным, чем его предшественник. Сложностей с креплением к дереву тоже не возникло — многие ветви были достаточно широки, чтобы разместить на них целый особняк. Нет, основной проблемой стал подъём на тысячу футов в небо.
Скуталу, конечно же, без труда добиралась наверх, а Свити могла телепортироваться. Их помощь в самой постройке домика оказалась неоценима. Эппл Блум обнаружила, что если понадобится, она сможет шагать прямо по стволу, выращивая лозы под копытами. Тем не менее, кобылка твёрдо решила, что должен быть путь, по которому любой сможет взобраться наверх без их помощи.
— Коли тут будет наша штаб-квартира, — сказала она, — то нужно, чтобы каждый мог попасть сюда. А вдруг приедет Бэбс или в клубе будет пополнение? Мы же Меткоискатели как-никак. Хоть мы и получили метки, это не значит, что надо теперь всё бросить и перестать помогать остальным.
Потому кобылка провела большую часть недели, медленно выращивая спиральную лестницу из ветвей вокруг ствола. Затем, чтобы успокоить Эпплджек, она потратила ещё два дня на верёвочные поручни, дабы сделать безопасным путь до самого верха.
Затем они втроём разобрали свой старый домик и перетаскали наверх всё его содержимое, однако потребовалось принести дополнительно ещё много материалов, потому как новая постройка была куда больше. К тому же не все старые части удалось пустить в дело, но меткоискатели решили, что будет правильно обеспечить некую преемственность, повторно используя подходящие детали. Они также притащили несколько тяжёлых, прочных дверей и окон, какие ставят в нормальные дома, потому как на большой высоте погода представляла куда большую проблему.
Когда все работы были, наконец, закончены, Меткоискатели вдруг обнаружили, что их новый клубный домик больше похож на самый настоящий дом, пусть и довольно аскетичный. Они устроили торжественное открытие, завершившееся перерезанием красной ленточки, на котором, правда, кроме них присутствовала одна только Эпплджек, быстро превратившая церемонию в спонтанный осмотр здания. Спустя несколько минут нажиманий копытами на пол и пробных ударов по ключевым участкам стен, пола и потолка кобыла, кажется, убедилась, что ничего серьёзнее покраски Скуталу не доверили. Удовлетворённая прочностью конструкции — краска с которой, правда, уже отслаивалась — она разрешила кобылкам провести ночь в новом домике на дереве, и те радостно разбежались по домам собираться.
Позднее тем же днём три кобылки сидели на заднем крыльце, любуясь закатом. Эппл Блум и Свити так продумали планировку, что крыльцо висело далеко за опорными ветвями, открывая практически идеальный вид на горизонт и землю прямо внизу. Скуталу, конечно же, высота совсем не беспокоила. Свити Белль и Эппл Блум вроде бы тоже, но тут подул ветер.
Каким бы крепким ни было дерево, под достаточно сильным ветром оно покачнётся. С земли этого было даже не заметно. Макушка отклонилась меньше чем на градус. Однако для такого высоко дерева, как Руперт, даже столь малые углы приводили к смещению в двадцать футов или даже больше. В то же время большая масса обеспечивала плавность движения, как на большом корабле в более-менее спокойном море, и покачивания не представляли никакой опасности для конструкции, равно как и для пони внутри неё. Чего, однако, не скажешь о внутреннем ухе упомянутых пони. Две бескрылые кобылки вдруг почувствовали себя очень неуютно на высоте в тысячу футов, несмотря на перила, подругу-пегаса или возможности телепортации.
— Пойду-ка я внутрь, пожалуй, — сказала Эппл Блум, отступая от края.
— Ага, и я, — добавила Свити. Её чувство высоты никак не могло определить, что именно раздражало кобылку.
— Да просто ветерок подул, вы чего! — поддразнила их Скуталу. Подруг эти слова не остановили, поэтому ей тоже пришлось уйти.
Хоть покачивания и не ослабевали, в окружении прочных стен они и близко не были такими тревожными.
— Ладно, кажется, придётся попривыкнуть, — сказала Эппл Блум. — Никогда бы не подумала, что на такой-то высоте меня будет ждать морская болезнь.
— Ох, ага… — согласилась Свити, ковыляя к спальным мешкам. — Надеюсь, тут не всегда так ветрено.
Скуталу рассмеялась:
— А, да вы быстро привыкнете. К тому же, если думаете, что тут плохо, то пожили бы вы в Клаудсдейле в сезон ветров. Там целый город ходуном ходит.
— Знаешь, я об этом и не задумывалась… — Эппл Блум вдруг прервалась, когда дом достиг края дуги и качнулся в обратную сторону, заставив глаза кобылки широко распахнуться от нахлынувших ощущений.
— Посмотри с хорошей стороны, — продолжила Скуталу. — Мы хотя бы движемся только вправо-влево, потому что сидим на дереве. Вот в Клаудсдейле веселуха, со всеми его микроразрывами и восходящими потоками. Всё как сейчас, но в десять раз хуже, да ещё и вверх-вниз, вы только представьте.
Подруги уставились на пегаску.
— Мне что-то не хочется, — проговорила Свити, садясь на пол и потирая своё повреждённое копыто. Эппл Блум согласно кивнула, тоже устраиваясь на полу, чтобы не добавлять к покачиванию домика ещё и собственные шатающиеся ноги.
Скуталу же осталась на копытах, принявшись ходить вокруг и оценивать вид из каждого окна. Хоть до настоящего облачного дома их штаб-квартира и не дотягивала, пегаска всё же была высоко в небе, в тепле и уюте, а твёрдый дощатый пол означал, что её подруги тоже могут быть тут, с ней. «Что ещё нужно для счастья?» — подумала Скуталу, довольно осматривая их новый домик.
— Эй, Эппл Блум, — окликнула она подругу, когда её взгляд упал на трофеи. — Я только заметила нашу новую полку для наград. Это ты умно придумала!
— А? — откликнулась та, не особо понимая, к чему клонит пегаска. Не к тому же, что она вбила больше чем по одному гвоздю с каждой стороны?
— Ограждения по бокам. Это же гениально, они не дадут трофеям упасть, когда начнётся настоящая качка!
— Эм, спасибо. Для того и задуманы, — солгала Эппл Блум, вообще не ожидавшая такого сильного ветра. Ограждения были нужны, чтобы Скуталу не сносила всё на пол каждый раз, когда хотела бы подвинуть, подровнять, полюбоваться или ещё как-нибудь потревожить награды. В свете новых обстоятельств, впрочем, кобылка была рада тому, что полка защищена от любых опасностей.
К счастью, ветер стих почти сразу после захода солнца, и все трое подруг снова принялись обсуждать новый домик, мечтательно планируя все будущие развлечения в нём, которые могли придумать.
Когда темнота на улице стала почти непроглядной, Эппл Блум поднялась зажечь лампы.
— Эй, Блум, — окликнула её Свити, зашагав к окнам и припадая на одну ногу. — Подожди немного.
Выглянув наружу, единорожка увидела покрытую тьмой природу, в которой тесной кучкой сияли огни Понивилля, а вдалеке им вторил со склона горы Кантерлот.
— Ого, красиво, — выдохнула Эппл Блум, присоединившись к подруге у окна.
Даже обычно равнодушная к таким вещам пегаска не смогла устоять:
— Ага, это точно. Отсюда, с высоты, некоторые из этих огней выглядят прямо как звёзды, если прищуриться. Интересно, каково это: летать ночью, а не днём? Будет ли земля внизу похожа на звёздное небо?
— Знаешь, — переминаясь с ноги на ногу, заговорила Свити, — если прищуриться, как ты говоришь, то земля как будто пропадает в темноте, и кажется, что ты плывёшь в пустоте, а вокруг только звёзды. И сверху, и снизу.
Остальные кобылки тут же ринулись пробовать новый трюк, завороженно вздохнув от открывшегося зрелища, и несколько минут просто стояли, уставившись в темноту, пока Эппл Блум не решила всё-таки зажечь лампы.
Когда свет заполнил помещение, Свити отвернулась от окна и заковыляла в середину комнаты, чтобы развернуть свой спальный мешок рядом с остальными. Попытавшись лечь, она испустила отчётливое: «ау».
— Свити? — обеспокоенно посмотрела на подругу Эппл Блум. — Что с тобой?
— Ничего, просто с моим копытом что-то странное творится в последние дни.
— Которое мы чинили?
— Ага. Я думала, дело в самой ране, но со временем становится всё хуже и хуже.
— Так, где именно болит?
— Кажется, везде, — лёжа на спальном мешке, Свити подняла механическую ногу и вытянула копыто. — Не то чтобы было больно, скорее… будто с ним что-то не так. Болит только если я неудачно на него обопрусь.
— А я ведь говорила. Наверняка у тебя там что-то застряло.
— Хм, — Свити как могла всмотрелась через переплетение механики внутрь копыта, потом просканировала его своей роботической магией и обнаружила нечто чрезвычайно странное. — Кажется, проблема в другом, Блум.
Сверкнула яркая вспышка.
— Что это было? — встрепенулась Скуталу, уловив запах озона.
— Мне нужно снять эту штуку, — ответила единорожка, начав раскачивать магией копыто. Теперь, со срезанными стопорными штифтами, оно отсоединилось с лёгким хлопком, и кобылка отставила деталь в сторону, шевеля оставшимися торчать «костьми».
— Свити! — ошарашено воскликнула Эппл Блум. — Какого сена?
Её вопрос остался без ответа. Раздвинув механические компоненты, единорожка вытащила большую деревянную щепку, всё это время мешавшуюся глубоко в недрах ноги. Разобравшись с этим, Свити вернулась к изучению своих «костей», расположение и форма которых явно не соответствовали таковым у нормальной пони. Впрочем, они не соответствовали и тому, как кобылка чувствовала эти детали своей внутренней магией. Неважно. Почти все компоненты её тела могли гибко деформироваться, как выяснилось во время экспериментов с вытягиванием ног до невообразимой длины. С тех пор Свити Белль куда сильнее отточила мастерство и точность управления механизмами внутри себя, так что когда единорожка закрыла глаза и сконцентрировалась, компоненты её ноги начали изгибаться и перестраиваться, формируя на месте культи намного более эффектную конечность.
Скуталу и Эппл Блум сидели разинув рты, в немом изумлении наблюдая, как Свити перекраивает собственное копыто.
— Ну не-е-е… — протянула Скуталу, когда та закончила и открыла глаза. — Ты правда сделала то, о чём я сейчас думаю?
Единорожка пошевелила новенькими пальцами, держа вытянутую ногу перед собой. Теперь каждая деталь ощущалась точно на своём месте, и хоть потребовалось куда больше усилий, чем ожидала Свити, итог того стоил.
— Думаю, да, — ответила, улыбаясь, кобылка. — По крайней мере, если так подумать, я думаю, ты подумала именно об этом.
— Кончай ходить вокруг да около, — строго отрезала Эппл Блум. — Это лапа! Ты превратила копыто в лапу!
— Ага. Ну, то есть, мне кажется я просто доработала его как надо. Хотя чего-то по-прежнему не хватает.
— С чего ты вообще затеяла такую муть? — спросила ещё не до конца опомнившаяся кобылка.
— Ну, на худой конец теперь можно не бояться, что в копыте застрянет какой-нибудь камень, как считаешь? — продолжала разминать пальцы Свити, силясь понять, что же не давало ей покоя.
— Фу! — поморщилась Скуталу от вида независимо движущихся отростков. — Ты хоть понимаешь, насколько странно это выглядит?
— Не особо, — призналась единорожка, охватив магией отсоединённое копыто и принявшись его нагревать. — Но я не против узнать твоё мнение.
— Твоя лапа жуткая, Свити. Правда жуткая.
— Да, пожалуй, ты права, — проговорила та, пока бывшее копыто превращалось в светящийся кусок жидкого металла. — Действительно жутковато выглядит.
— Ну так… ты сделаешь как было? — Эппл Блум с надеждой взглянула подруге в глаза.
— Нет, — ответила Свити. Единорожка отделила из расплавленной массы небольшой шарик. — Её просто надо доделать.
Сосредоточившись, она поднесла кусочек металла к одному из пальцев и магией вытянула его в форму изогнутого конуса. То же самое кобылка проделала для каждого пальца.
— Вот, сидят как влитые! — довольно сказала она, пошевелив сверкающими когтями перед подругами. — Ну, лучше же?
— Вообще-то нет, — отшатнулась от ужасных стальных пальцев Эппл Блум. — И вообще, Свити, давай уже верни копыто обратно.
— Нет.
— Я не шучу, ты всех перепугаешь до смерти. Верни как было.
— Нет.
— Почему? Чего ты так прицепилась к этой лапе?
— Ой, да брось, Эппл Блум, — отмахнулась кобылка, ухмыляясь своим коготкам. — Ты вот самой Смерти сказала «нет», почему я не могу так же отказать копыту?
— Свити, я начинаю переживать за тебя. Пожалуйста, давай поговорим серьёзно.
Единорожка поставила лапу на пол и опустила уши.
— Прости. И ты, Скут. Я не хотела вас напугать.
— Да всё в порядке, Свити, — вздохнула Эппл Блум.
— Ага, — подтвердила Скуталу. — Мне не страшно. Но эта штука, типа, совсем странная. Какого сена вообще происходит?
— Я думаю, — единорожка подняла магией отброшенную щепку, — что когда древесный волк укусил меня за ногу, в ней застрял кусок зуба или что там у него.
— И как это связано с твоей лапой?
— Ну, помнишь ту ночь после нападения? Когда Твайлайт нам рассказывала, что она считала древесных волков по сути одной из форм големов? Что ж, я думаю, она права. Думаю, в этой щепке смогла остаться частица магии, оживляющая их тела.
— Но каким боком это вообще могло случиться? — спросила Эппл Блум. — Когда кто-то убивает этих волков, магия уходит, и остаются просто мёртвые ветки.
— Не знаю… может, дело в том, что ты превратила одного из них в своё огромное вот-вообще-не-мёртвое дерево, в котором мы сейчас сидим. Или моя собственная магия питает оставшуюся в осколке? Как бы там ни было, я думаю, именно остатки этих чар просочились ко мне в ногу и начали перестраивать ближайшие детали по волчьему подобию.
— Хм, звучит вроде разумно, — протянула кобылка. — Но почему ты решила завершить начатое, а не починить по-нормальному?
Свити снова подняла лапу перед глазами, шевеля пальцами и внимательно изучая конструкцию.
— Без понятия, просто это почему-то казалось правильным… Интересно.
Единорожка продолжила осматривать когти, когда заговорила Скуталу.
— А знаешь, она довольно круто смотрится, — сказала пегаска. — Если попривыкнуть.
Эппл Блум глубоко вдохнула.
— Ты меня знаешь, Свити. Мне не важно, копыта у тебя там или ещё чего. Я всё равно буду твоей подругой. Но эта лапа странная, и ты сама это понимаешь. Мало того, ты только что заявила, что она возникла после заражения магией от чудовища, которое пыталось убить мою сестру и нас троих заодно. Почему ты так хочешь её оставить?
— Хорошо, Эппл Блум. Ты правильно говоришь, — Свити замолкла, возвращаясь мыслями к тому дню, когда она поняла: ей предстоит убить зверя, чтобы спасти подруг. — И я не могу винить тебя за ненависть к древесному волку, но сама чувствую себя виноватой с тех самых пор, как оборвала его жизнь. И вот я, возможно, нашла его частичку, живую. За которую могу ухватиться и которая станет мне напоминанием о том, что я могу сделать… что мне пришлось сделать, когда я убила. Я словно должна ему, словно сохранить память — это единственный правильный сейчас поступок.
По очереди посмотрев своим самым близким подругам в глаза, Свити вздохнула. Нужно было говорить честно и открыто.
— Есть и другая причина, — продолжила она, вспомнив, как пони стали иначе смотреть на неё после раны. — Это не только напоминание. Я солгу, если не скажу про эгоистичную часть. Помнишь, Эппл Блум, как ты помогала мне с присоединением ноги и удивилась, когда я захотела оставить её без кожи?
Земная кобылка кивнула.
— Вот, тогда я прямо говорила, что хочу всегда быть собой. Но дело не только в этом. С тех пор я ходила по городку, и не заметить мою металлическую ногу было невозможно. Все с удивлением оборачивались и бросали на меня странные взгляды, но мне это нравилось. Нравилось выделяться, знать, что никто не сможет вот так посчитать меня за очередную пони из толпы. Рэрити однажды сказала, что многие пони проходят через бунтарский период, когда взрослеют. Может, дело в нём. Не знаю. Знаю только, что это… ну, весело!
— Весело? — оторопело повторила Эппл Блум.
— Да. Я понимаю, что выглядит странно. Но, думаю, как раз это и придаёт остроты.
— Ясное дело. Я просто всё не возьму в толк, чем она тебе так нравится.
— Помнишь, как все восхищались тобой той ночью, когда ты спасла Эпплджек? Помнишь, каково было сидеть за костром, когда мы пересказывали историю? Все слушали с раскрытыми ртами о твоих подвигах: и о спасении сестры, и о сотворении мирового древа. Все понимали, насколько ты удивительная и особенная.
— Агась, — ответила та, вспомнив тёплый огонёк гордости. — Кажется, понимаю. Хочешь, чтобы тебя запомнили.
— Не только. Я поняла тогда ночью, что могу сделать вообще всё, что захочу. Конечно, все вокруг так говорят, но под «всем» они имеют в виду то, что ты можешь найти работу своей мечты, встретить красивого жеребца, может, даже побывать в Пранции. Но я могу действительно всё. Я напополам разрезала тысячефутового древесного волка! Я хоть сейчас могу телепортироваться в ту же Пранцию, если захочу. Да наверняка у меня получится переплыть океан без передышки или станцевать чечётку в действующем вулкане, если такое взбредёт мне в голову. Но я не собираюсь делать ничего из этого, не настолько открыто, по крайней мере. Вообще, я искренне надеюсь, что мне не придётся пользоваться своими силам на полную мощность. Я не хочу ещё хоть раз убивать кого-нибудь, и я точно не хочу столкнуться с необходимостью спасать мёртвых, как пришлось тебе.
Эппл Блум кивнула.
— Понимаю. Я бы тоже не хотела видеть смерть кого-нибудь ещё из своих близких.
— Да. Я не желаю впутываться в ситуации, в которых на кону стоят жизни. Никто в здравом уме такого не хочет. Я, конечно, не буду убегать от проблем, но и искать их не намерена. А если нет важных причин, то всякое грандиозное проявление моей силы будет не более чем показухой, — Свити улыбнулась своей крылатой подруге. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, Скуталу, но вы с Дэш неважно себя показываете, когда дело доходит до хвастовства.
Та с улыбкой кивнула, показывая, что не обиделась.
— Но разве разгуливать с механической лапой — это не показуха? — спросила она.
— Наверное, показуха. Типа того. Только другая. Я не говорю: «смотрите на меня», я просто стою, и смотреть все начинают сами.
— Не знаю, Свити. По мне так одно и то же.
— Ну, может быть. Но как только я почувствовала происходящее со своим копытом, я просто решила, что, наверное, будет лучше — интереснее и оригинальнее — довершить начатое, чем пытаться отменить. Может, это хвастовство, а может — просто крохотная часть волчьей магии, которая заставляет меня помнить. Так или иначе, то, что всем вокруг кажутся странными мои когти, это скорее побочный эффект. Если бы я пошла против изменений или как-то их спрятала, то чувствовала бы, что скрываю истинную себя. Знаю, это странно, и, наверное, глупо, по-бунтарски и так далее, но… это мой выбор.
Свити вновь посмотрела на подруг, прежде чем продолжить:
— Я уже, наверное, надоела вам с этой темой, но я провела годы, боясь петь перед другими пони, и лишь недавно пересилила этот страх, спасибо урокам Флаттершай. У неё дома висит плакат со словами «Tibi ipsi esto fidelis», и однажды я спросила, что это значит. «Будь верным самому себе», — объяснила она, и с тех пор я не могу забыть эти слова. Тогда я решила больше никогда не скрывать свой голос. И это… — кобылка подняла лапу. — Это тоже часть меня.
Эппл Блум подумала, что начинает понимать подругу. Пусть даже логика у той была столь же странной, как и её лапа.
— Ладно, Свити. Хорошо. Просто обещай мне кое-что.
— Всё что угодно, Блум.
— Если у тебя ещё где прорастут волчьи конечности, — улыбаясь, сказала кобылка, — ты сперва скажешь нам со Скутс, ага?
— Ха-ха, да! — воскликнула Скуталу, после чего задумчиво почесала подбородок. — Хотя… тебе бы пошли острые клыки и косматый хвост.
Свити рассмеялась.
— Обещаю, вы первые узнаете, если что-то случится. К тому же, сомневаюсь, что Флаттершай тогда подпустит меня к своим зверушкам, а её уроки пения я ни на что не променяю!
Все трое рассмеялись, после чего Скуталу потребовала обещание и для себя.
— Ладно, — согласилась единорожка. — Думаю, так будет справедливо. Чего ты хочешь?
Лукаво ухмыльнувшись, та сказала:
— Я хочу видеть лицо Рэрити, когда она поймёт, что ты с собой сделала!
Слова автора: Ладно, давайте честно (ЭйДжей вас раскусит, если обманете). У скольких из вас в списке предположений была строчка "Свити получит механическую лапу" (до того, как вы увидели обложку сиквела или прочитали его)?