Она вернулась!

Глава 1 (испуганная)

— М-м-мать! — с чувством выругался одетый в камуфляж человек, глядя как в вечернем воздухе тают последние искорки темпорального среза.

Портал закрылся. На целую минуту раньше срока. Нет, чисто теоретически, Влад знал, что это может произойти, но на практике такое случалось лишь трижды. Три раза, из нескольких сотен посещений новооткрытых миров Новокузнецкого отделения Института Пространства с самого момента его образования. Шанс всего в 0.8 процента, причём такая же статистика сохранялась и для прочих, в том числе зарубежных исследовательских групп, хотя на заре исследований миров это происходило и чаще, гораздо чаще. Но даже тогдашние сорок процентов не отпугивали исследователей, что уж говорить про жалкие восемь десятых. И всё же, попасть в эти десятые процента было неприятно, крайне неприятно.

Пнув ногой ставший бесполезным фокусирующий кристалл, первопроходец опять с чувством выругался и отбросил в сторону волновод стабилизатора портального окна. Подняв глаза к глубокой синеве неба, Влад на несколько минут замер, бездумно наблюдая за неестественно быстро темнеющими небесами. Высыпавшие звёзды, словно подёрнутые дымкой в той стороне, где село солнце, равнодушно моргали, глядя на потерявшегося в мультиуниверсуме путешественника.

— Ладно, — тяжело вздохнул человек в камуфляже, — похоже, тут уже ничего не поделать, — он оглядел рабочий беспорядок на полянке. — Надо собираться и топать до старого прокола, — и пнув для острастки кристалл ещё раз, принялся сворачивать оборудование.

Проколами техники называли короткоживущие односторонние порталы, через которые проводилось первичное исследование и заброс техники. В том числе спасательной. Когда первичный сбор информации завершался, и принималось решение о создании стабильного портального окна, в первую очередь в новый мир забрасывалось как можно больше всевозможного оборудования, и тому кто попал в несчастливые доли процента оставалось только обнаружить один из предварительно заброшенных в мир аварийных комплектов. Хотя бы один. Увы, но даже это не всегда удавалось. Пятьдесят на пятьдесят, именно такой процент тех кто смог вернуться. И что напрягало Влада больше всего, двое из троих предыдущих потеряшек вернулись, а значит статистика, бессердечная сука, отнюдь не на его стороне.

Подвесив аварийный фонарь на ветку ближайшего дерева, Влад рассортировал снаряжение, на то что будет уничтожено, и то что можно будет взять с собой. Несмотря на наступившую ночь спать не хотелось, так как в родном мире на момент заброса была самая середина дня. Путешественник по мирам уже привык, что каждый раз приходится заново привыкать к новому режиму, но это его всё равно раздражало. Чтобы не сидеть в темноте просто так, Влад принялся разбивать лагерь, с опаской поглядывая на кажущийся не слишком дружелюбным лес. Постоянно казалось, что кто-то безмолвно таращится в спину, отворачиваясь при попытке человека оглянуться, что тоже не добавляло благодушности.

Расправив брезент на стойках тента, и закрепив всё сооружение растяжками с колышками, Влад вытер трудовой пот. По-летнему тёплая ночь не принесла с собой ожидаемой свежести, и исследователь подумывал скинуть защитный камок. Останавливала его только неизвестность, отсутствие информации о насекомых и мелких животных в этой местности. После недолгих колебаний мироходец сел по центру брезентового пола, решив потерпеть, пока не станет ясна опасность местной фауны.

— И флоры, — напрягся Влад, разглядев на границе освещённого круга шевеление какой-то растительной тентакли.

В голову сразу же полезли сценки с участием тентаклей и прекрасных эльфиек, что напрягло ещё больше, так как Влад был не эльфийкой, а вполне себе мужчиной традиционной сексуальной направленности, и возможное собственное участие во всех этих сценках пугало, и вызывало вполне понятное отвращение. К счастью для путешественника, все поползновения тентаклей ограничились шевелениями на границе света, и Влад постепенно успокоился. Решив разобраться пока с имеющейся информацией о мире, в который он попал, иномирец достал из кармана разгрузки планшет. И тут же выяснил одну неприятную особенность местной физики: она отличалась от привычной. Это стало понятно сразу, как только высветился экран приветствия. Ионообменная батарея, а по-простому суперконденсатор, давно используемый в качестве источника энергии практически во всех мобильных устройствах, уже был разряжен почти на четверть. Бросив взгляд на фонарь, Влад убедился, что на его корпусе тоже погас один из индикаторов заряда. В уме построив многоэтажную конструкцию, отнюдь не хвалебной речи, человек опять покосился на шевелящиеся растительные отростки. Не известно сколько здесь длится ночь, а оставаться с ЭТИМ в полной темноте один на один совершенно не хотелось.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, первопроходец углубился в изучение скудной информации о мире. По всему выходило, что у него есть шансы выбраться. Самый первый прокол был сделан в какую-то гористую местность, и в тот раз всё прошло вполне гладко. Был запущен атмосферный спутник, и развёрнута автоматизированная станция анализа, прежде чем темпоральный срез разорвал портальную пуповину. Во время второго прокола техники забросили станцию дальней связи и даже успели получить отчёт анализатора за все прошедшие с момента его заброса триста лет. В последующие три прокола забросили три аварийных комплекта, и успели выяснить что, как минимум, два из них целы. К сожалению, темпоральная пружина расталкивает миры случайным образом, и сказать сколько прошло времени с последнего прокола невозможно. Тем более что и станция анализа и ретранслятор перестали отвечать на запросы. Вполне возможно что их практически вечные источники питания подверглись тому же воздействию, что и батареи планшета, истратив «вечный» ресурс всего за тысячу-другую лет.

— Ладно, посмотрим карту, — пробормотал Влад переключаясь в режим геолокации. — М-м-м, туман войны, да? Видимо карту, по большей части, придётся рисовать самому. Ну, по крайней мере, четыре засечки уже есть, как и старая высотная съёмка некоторой части планеты.

Информации о пятом проколе в базе данных уже не было, а маячок не подавал признаков жизни. Или пятый заброс прошёл неудачно, или что-то глушит сигнал. Впрочем, нашего попаданца это не очень обеспокоило. Два аварийных комплекта в сети, а значит направление движения и расстояние известно. Куда больше Влада беспокоило то, что батареи планшета не хватит и на девять, а точнее уже на шесть часов. Вновь нервно покосившись на тентаклю, исследователь миров вытащил из разгрузки ионную гранату, так называемый «последний шанс», в надежде использовать её как резервный источник питания.

Вообще, оружие первопроходцу не полагалось, так как в новых мирах не предполагалось вести военных действий. Миры с развитой разумной жизнью обычно вычёркивались из списка потенциально пригодных к изучению, и если во вновь открытом мире наблюдались какие-либо следы разума, как правило, это были структурированные электромагнитные сигналы, то координаты такого мира отправлялись в архив, на «проматывание времени» в последующем, в надежде что тамошняя цивилизация рано или поздно вымрет. Изучать такие миры было слишком опасно, так как можно было спровоцировать полноценное ответное вторжение. Тем не менее ионная граната входила в экипировку абсолютно всех мироходцев, специально на случай встречи с чужим разумом. При взрыве она выжигала всю электронику поблизости, без возможности последующего изучения вероятным противником земных технологий. К счастью, в этом мире сканеры не зафиксировали никаких искусственных источников электромагнитного сигнала. По крайней мере, пока работали станции анализа и дальней связи.

Распотрошив один из ставших бесполезными приборов, Влад раздобыл нужные компоненты, и сверяясь со схемами из планшета собрал преобразователь энергии. Вытащенная из гранаты ионная ячейка, подключенная к преобразователю, мигнула и выдала первый из немногих оставшихся лимитированных импульсов, полностью зарядив суперконденсатор планшета.

— Работает, отлично! — обрадовался путешественник. — На первое время хватит, а потом придумаю ещё что-нибудь. О, кстати, а вот и рассвет!

Некоторое время Влад как зачарованный наблюдал за тем, как буквально за минуту полная луна опустилась за горизонт, а солнце за ту же минуту из-за него выскочило, заняв на небе её место.

— Какого хрена?! — возмутился непривычный к такому поведению светил человек, яростно помотав головой, и повернулся к тентакле. — Твои фокусы?!

Да уж, тут и впрямь можно было предположить воздействие на разум. Наркотические галлюцинации, например. Вот только тентакли на месте не оказалось. Куст, растущий на опушке был вполне себе обычным, если не считать абсолютно чёрный цвет его стеблей и листьев.

— Ничего не понимаю. Или это трип такой, или здешняя планета имеет свойство резко и, самое главное, незаметно менять скорость и направление вращения. Стоп. Нет, в этом случае луна не была бы полной, так как солнце находится за ней. Или же… здесь солнце ближе ночного светила, а то вовсе не является луной? Хм, сверхгигант? Нет, что-то не то. Совсем не то и совсем не так. Пожалуй без дополнительных наблюдений не обойтись. Но это всё потом. А сейчас…

В этот момент Влад наконец понял, что именно ему ещё казалось неправильным в тентаклевом кусте, кроме уже упомянутого чёрного цвета. Белый цвет. Комочек белого цвета в сердцевине куста, плотно оплетённый чёрными стеблями.

Бутон? Если это так, то мысли о наркотическом приходе становились всё правдоподобнее, а значит нужно срочно переносить лагерь как можно дальше от всевозможных растений неестественной раскраски. Да и вообще от растений. К несчастью, именно ближайшие окрестности на карте тонули в «тумане войны», области недостоверности информации об окружающем, а значит не было ясно в какую сторону ближе всего выбираться из леса.

Пока Влад предавался размышлениям о переносе лагеря, он уловил на периферии зрения движение какого-то яркого пятна. Стараясь не двигаться он скосил взгляд в сторону, и увидел… что-то. Нечто или, если быть ещё точнее, кого-то. Странное существо невероятно яркой расцветки, явно не маскировочной, в отличие от камуфляжа самого путешественника между мирами.

— Ничего себе приход! — одними губами прошептал Влад, чтобы не спугнуть свою галлюцинацию.

Здоровенная кошка со шкурой ярко-жёлтой расцветки, с не менее ярким розовым хаером и хвостом, а так же непропорционально большой головой, неспешно помахивая маленькими крылышками порхала над землёй едва касаясь травы лапами. Существо беспокойно оглядывалось, тревожно попискивая, словно опасаясь чего-то. Оно явно не замечало человека в его пятнистой одежде расцветки «лесной камуфляж», и «лохматого» по краям тента, практически полностью сливавшегося с кроной дерева, под которым он и был натянут. Странная летающая кошка пискнула громче обычного, и заметалась рядом с чёрным кустом.

«Хочет добраться до бутона», — понял Влад, а ещё он понял что хочет её поймать. Хочет до зуда в руках, несмотря на возможную опасность этого поступка. Яркая, предупреждающая окраска даётся животным не просто так. Судя по всему существо крайне ядовито, либо у него нет естественных врагов по какой-либо другой причине. Опасной эта «кошка» не выглядела, но и обычная росомаха на фотографиях была довольно миленькой, оставаясь при этом крайне опасным и свирепым хищником.

Стараясь действовать бесшумно, Влад извлёк охотничий нож, чтобы отбиваться в случае чего, и одним слитным движением перетёк из сидячего положения в низкую стойку для рывка. Как, в конце концов, можно проверить галлюцинация это или нет, не пощупав собственными руками? Если это действительно глюк, то подсознание ни за что не позволит его поймать, таково уж свойство нашего мозга. Слегка расфокусировав взгляд, так как некоторые животные прекрасно его чувствуют, охотник хищно подшагнул занимая более удобную позицию, и резким рывком сократил дистанцию до цели.

В последний момент настороженное создание всё же что-то почувствовало и, сдавленно пискнув, бросилось наутёк. Вот только, как и у большей части животных, вынужденных с места набирать скорость, его хвост слегка запоздал, оказавшись в цепкой хватке человека. Отчаянно пискнув существо заполошно дёрнулось и неожиданно обмякло. Влад даже не успел этому удивиться, так как в следующий миг ему пришлось отбиваться от явно хищной лианы, словно выстрелившей в его сторону из середины тентаклиевого куста. Полоснув клинком под явно ловчую хрень на её конце, охотник на глюки резко разорвал дистанцию, вновь оказавшись на месте своего ночного бдения. Всё ещё оставаясь настороженным, Влад внимательно осмотрелся на предмет возможной опасности, не упуская из поля зрения ни хищный куст, ни желтое создание, удерживаемое за хвост на вытянутой руке, и лишь убедившись в отсутствии опасности для себя уже спокойно выпрямился.

— Так-так, и кто это у нас здесь? — спросил Влад потыкав обухом клинка в живот безвольно висящей зверушки, на что та никак не среагировала, а потом провёл плоской частью лезвия по жёлтой шкуре. Осмотрев лезвие он убедился в отсутствии каких-либо следов на блестящей поверхности, и слегка поколебавшись тиранул им по обнажённой полоске кожи возле запястья, слегка царапнув серрейтором. Подождав минуту, и убедившись в отсутствии немедленной реакции на возможный яд, Влад убрал клинок в ножны, и принялся с интересом рассматривать свою добычу.

Он ошибался, существо, оказавшееся весьма лёгким, что, впрочем, естественно для летающих созданий, оказалось не совсем кошкой. Вернее, совсем не кошкой, так как его ноги оканчивались не когтистыми лапами, а чем-то похожим на копыта. Взяв свободной рукой одно из задних, чтобы зверушка не могла укусить, ловец глюков внимательно его рассмотрел. Непарное, окантованное костью под цвет шкуры, со слабо выраженной стрелкой. На ум приходил только один аналог — лошадиное. Впрочем, Влад не был специалистом в этой области, скорее техником-настройщиком, со специальной подготовкой по выживанию в экстремальных ситуациях. Предполагалось, что настоящие специалисты пройдут через портал после его стабилизации, когда миры окончательно свяжет двусторонней пуповиной портального перехода, после разворачивания ответной части установки перехода.

Ещё раз внимательно осмотрев со всех сторон странное создание, мироходец признал, что в нём есть что-то от лошади. Совсем чуть-чуть буквально самую малость. А так как других непарнокопытных он не знал, то решил называть существо минилошадью, ну или микро, если судить по его размеру. В длину зверушка не превышала метра от репицы хвоста, до кончика носа, на по-кошачьему плоской мордочке. Единственное, что ещё напоминало в этом создании лошадь, так это хвост. Ощупав оный, Влад убедился, что сам хвост был довольно коротким, а всю его остальную длину составляли волосы. А ещё это была самка, судя по открывающемуся с этого ракурса виду.

— Что ж, похоже это, всё же, не глюк, — признал, наконец, Влад, так как не бывает глюков во время которых получается рационально мыслить и сохранять при этом в наличии инстинкт самосохранения. Как правило, что-то одно во время наркотического опьянения отключается или, наоборот, гипертрофировано увеличивается. На курсах выживания даже пришлось опробовать на себе кое-что из арсенала современных химиков, естественно, под контролем медиков и инструкторов, чтобы в случае чего исследователь миров мог опознать вредное воздействие.

Оттянув прижатое к боку микролошади крыло, Влад его внимательно рассмотрел, особое внимание уделив первому пальцу и месту соединения со спиной, но не обнаружил ничего неожиданного. Обычное птичье крыло, без атавизмов в виде когтя на переднем сгибе, плавно уходило в спину, постепенно уменьшающимися пёрышками, переходящими в короткую шёрстку. Лопатки на весу прощупать не удалось, а перехватывать неизвестное создание другим способом наш исследователь лошадок всё ещё опасался. Сейчас-то ещё можно, случись что, отбросить её в сторону, резко крутанувшись, и воспользовавшись в полной мере преимуществом центробежной силы. Тем более, не было похоже, что жёлтая лошадка без сознания, так как отпущенное крыло сразу же впечаталось обратно в бок, а не безвольно повисло, как было бы в случае обморока.

— Кажется, здесь кто-то притворяется, — усмехнулся Влад, проведя пальцем по животу, и почувствовав естественную реакцию на прикосновение в этой тщательно оберегаемой всеми животными беззащитной зоне. Пальцы не нож, пальцы не обманешь. Даже сквозь материал защитных перчаток.

Проверив, напоследок, гриву, так же отличную от лошадиной тем, что росла только на голове, а не вдоль всей шеи, Влад задумался над тем что ему делать с этой крылатой лошадью дальше. С одной стороны, она ему не нужна, так как есть существо с явно предупредительным окрасом он не собирался. С другой стороны ему было интересно, как эта лошадка поведёт себя дальше. Ведь не может же она притворяться бесконечно. Скорее всего она убежит сразу же как Влад её отпустит. Ну или улетит, раз уж она крылатая. Философски пожав плечами мироходец решил, что сейчас важнее подготовиться к дальнему переходу, а не знакомиться с местным вариантом Хохлатой Питохуи. Опустив птице-лошадь рядом с брезентовой подстилкой, мордой в сторону леса, из которого она прилетела, Влад отпустил розовый хвост и отошёл. К удивлению первопроходца пегас, как Влад решил про себя называть этот вид, не стал улепётывать со всех крыльев, а остался лежать неподвижно. Вновь пожав плечами, признавая его право на подобное поведение, исследователь миров вернулся к своим задачам.

— Итак, мне нужно будет пропитание. Аварийных рационов хватит ненадолго, да и хотелось бы их сохранить на самый крайний случай, который непременно настанет, о чём мне недвусмысленно намекает моё чувство закона Мёрфи, а говоря проще — жопа.

Оглядевшись вокруг на предмет пропитания, навскидку Влад обнаружил только три потенциальных источника калорий. Что-то похожее на орешник, растущие вдоль опушки неизвестные грибы и собственно пегаску. Которая, кстати, уже «очнулась», и сейчас поглядывала в сторону чёрного куста с белым бутоном. Интересно, почему? То, что она не планировала использовать куст в качестве укрытия — очевидно, так как когда Влад на неё охотился, она пыталась сбежать не в куст, а вдоль некой границы, через которую словно опасалась переступить. Да и ловчая тентакля явно намекала, что соваться в этот куст без костюма полной защиты, а в арсенале исследователей были и такие, не стоит. Так что же её так заинтересовало в этом бутоне?

Подойдя к условной границе, Влад вновь достал нож. Чуть присев, он качнулся вправо-влево, чтобы определить сенсорную способность растения. Внимательно наблюдая за малейшими реакциями куста, исследователь начал медленно к нему приближаться, слегка покачиваясь из стороны в сторону, пока повреждённая в предыдущем столкновении тентакля не начала плавно разворачиваться, готовясь к своему рывку. Исследователь замер, тентакля тоже, двинулся — слегка повернулась, но как-то неуверенно, словно не знала куда точно надо атаковать. То ли порез сказался, то ли она реагирует на резкие движения. Мироходец попытался двигаться ещё плавнее, приближаясь к кусту буквально по миллиметру. Интересно, как именно атакует это растение? Вряд ли это грубая сила, скорее яд, тем более что теперь Влад видел в центре этой росянки что-то вроде микрокоробочек с пыльцой.

Усмехнувшись исследователь поправил фильтрующую маску, и резко уклонился от выстрелившего в лицо бледного облачка искрящейся на воздухе пыли, выпущенной среагировавшей на последнее движение лианой. Вскинув руки к ловчей хрени Влад резко повёл ими вправо, мимо себя. Тентакля ожидаемо потянулась вслед за «ускользающей добычей», а охотник на тентакли, продолжая движение, быстро крутанулся, рубанув с разворота по подставленному «затылку», срезая острым клинком зубастое навершие.

Сзади тихонько пискнуло, и Влад слегка повернулся, чтобы контролировать ещё и жёлтую зверушку, но спустя секунду слегка расслабился. Она лежала на земле, развернувшись мордой в сторону человека, но при этом явно не собиралась нападать. Трудно нападать трясясь от ужаса, и закрыв копытами глаза. Похоже зря он её опасался. Интересно, все местные пегасы столь пугливы, или она исключение?

Вернувшись к кусту, увы, больше уже не тентаклиевому, так как эта подвижная лиана была единственной, исследователь без спешки обошёл его. Попинав вялую кишку, в которую превратилась гроза эльфиек, Влад со вздохом полез в клубок из переплетённых веток. Нужно же узнать чем так заинтересовалась крылатая лошадка, может самому пригодится. Надрезая и выламывая по надрезам ветви, человек добрался до… неожиданно, кролика. Крольчонка, если быть точнее, судя по слишком большой для такого маленького тела голове. Интересно, жёлтая пегаска тоже детёныш? У неё ведь тоже неестественно большая голова. Или это местная особенность? Маленький, размером с ладошку комочек, безвольно болтался в руке, удерживаемый за уши. Неизмазанной в зеленоватом соке частью клинка, Влад отогнул губу крольчонка, осматривая зубы.

— Похоже — грызун.

В принципе, сойдёт на пробу. Нужно же понять съедобно ли для человека мясо местных животных. В отличие от яркой пегаски этот комочек меха не выглядел ядовитым, хотя белый окрас для леса тоже не совсем естественен, по крайней мере летом. Развернувшись к лагерю исследователь вздрогнул и поудобнее перехватил нож, на шажочек отступив в сторону, давая себе этим место для манёвра, потому что прямо напротив его лица в воздухе висела знакомая пегаска, и попискивая протягивала копыта к будущему завтраку Влада. Птице-лошадь всё еще выглядела напуганной, но при этом странно решительной.

— Что, тоже хочешь есть? — человек постарался говорить спокойно и уверенно, чтобы животное не почувствовало его испуга. — Извини, тут мало даже для одного.

Неужели местные пегасы хищники? В принципе, Влад не исключал этого, так как проверить её зубы так и не решился, опасаясь укуса от этой симулянтки. Зубы… губы… что-то не так… Сильно не так! Отступив ещё на шажок мироходец встал в атакующую стойку жалея, что в перчатках не вытереть мгновенно вспотевшие ладони. Её губы шевелились в такт попискиванию! Они, мать его, шевелились!

Глава 2 (исследовательская)

В принципе, именно в этот момент Владу предписывалось метнуть себе под ноги ионную гранату, и он непременно сделал бы это, если бы не разобрал её ночью. Слишком уж силён был у остатков человечества страх перед возможным нападением из-за границы миров. Слишком уж тяжелую память о себе оставила попытка захвата иномирянами нашей родной планеты двадцать лет назад. Тогда удалось отбиться буквально чудом. Одна из групп вторженцев, которую отрабатывал китайский спецназ, пользовалась незашифрованным ключом перехода, понадеявшись на собственное «всемогущество» в уже захваченной Северной Америке. В результате в соседний мир отправился целый состав со снятыми с ядерных ракет всего ещё свободного мира боеголовками, ядерными авиационными бомбами, и нашей, Российской экспериментальной термоядерной малышкой эквивалентной почти трём сотням мегатонн. Уже потом, когда объединившемуся в едином порыве человечеству удалось вычистить иномирную заразу, потерявшую доступ к своему миру, своим технологиям, на общем собрании глав крупнейших стран был принят Эдикт: «НИКОГДА НЕ ВТОРГАТЬСЯ В МИРЫ С РАЗУМНЫМ НАСЕЛЕНИЕМ!!!» Именно так, заглавными буквами и с тремя восклицательными знаками. Это правило выполнялось всегда, неукоснительно, вне зависимости от ситуации и желаний богатых мира сего, так как никому не хотелось получить в ответ подарочек, подобный тому составу на несколько тысяч мегатонн.

Именно поэтому Влада, увидевшего такой очевидный признак разума как артикуляция, бросило в пот, у него даже волосы под шлемом зашевелились. Ему оставалось только одно. Влад молча протянул разумной пегаске крольчонка, и едва та его взяла, расслабившись и заулыбавшись, рванул вперёд, занося руку с клинком.

*интерлюдия*

— Твайлайт! Ты дома? То есть в библиотеке? Тьфу ты сено… Ну ты меня поняла!
— Дэши, прекрати кричать. Ты сорвала важный эксперимент от которого зависит судьба всей Эквестрии!
— Но Твайлайт…
— Мне теперь придётся начать с самого первого пункта из ста шести. Хотя, думаю пункты три и сорок восемь можно пропустить, взамен дважды выполненного пункта тридцать шесть… Так, надо записать. Эм… Спайк! Где все перья?
— Твайли, послушай меня! Это может быть важно! То есть, это определённо важно!
— Важнее чем судьба Эквестрии?
— Ох… Да, это важнее какой-то там судьбы. Ну, я так думаю.
— Ты уверена? Нет, ты не уверена, Рейнбоу. Ну ладно, я тебя слушаю. Только давай быстрее, пожалуйста. Мне нужно успеть пока не остыли тигли с магическими реактивами.
— Флаттершай пропала!
— Эм, прости, что?
— Флаттершай пропала! Она должна была быть дома, ну, мы договаривались ещё вчера, что я подойду вечером, чтобы она осмотрела Танка. Мне показалось что у него появились царапины на панцире, и это меня очень обеспокоило. Но её дома не оказалось!
— Ну, попробуй подойти утром. Наверняка она…
— Твайлайт! Уже обед!
— Что? Уже обед? Ох, а я ещё даже не подготовила…
— Твайлайт!
— Эм… ах да, почему бы тогда тебе не подойти к ней прямо сейчас?
— Я только что от неё…
— И…
— …и Флаттершай там нет! И не было, если ты об этом! Я всю ночь провела на облаке рядом с её домом, и она не возвращалась.
— Ну, возможно она испугалась идти домой ночью и осталась ночевать…
— И оставила своих зверушек без ужина, завтрака и даже обеда?
— Хм, пожалуй ты права. Это на неё не похоже. Определённо не похоже. Наверное с ней что-то случилось.
— Ох... Я уже полчаса пытаюсь тебе это сказать!
— Вот перья, Твайлайт.
— Не сейчас, Спайк. Нам нужно бежать.
— Угу, как всегда…

---

— Не знаю насколько это съедобно, но некоторые органические яды разлагаются при тепловой обработке. Так что если запечь в углях, то можно рискнуть, думаю. По крайней мере, пахнет приятно.

Влад срезал ещё несколько ломтей красной мякоти, и вернулся к лагерю. Костёр уже наполовину прогорел, дав приличную кучку крупных углей, и можно было приступать к кулинарным экспериментам с незнакомыми продуктами питания. Прокрутив на ладони нож мироходец посмотрел в сторону неподвижного жёлтого тельца, полностью скрытого отогнутым углом брезента. Слишком уж оно яркое. В мире где есть разумные летающие пегасы, можно предположить, что один из них пролетит мимо и заметит яркое тело своего собрата.

Осмотрев свой стол, с разложенными на местных лопухах продуктами, путешественник по мирам поднял одну из импровизированных тарелок, и, всё же, выбросил её содержимое в чёрный куст. Инструктор не уставал повторять, что съедобных грибов не существует. Все грибы, которые считают съедобными, на самом деле условно съедобные, и нужно точно знать как готовить большую их часть, чтобы не отравиться. Может в этом мире и не так, но рисковать, всё же, не стоит. Тем более, тут ещё многое осталось. Орехи нескольких видов, корнеплоды, несколько странно выглядящих фруктов, имеющих, впрочем, довольно приятный запах. Влад старался брать только погрызенные местным зверьём, так что выглядело это всё не очень презентабельно, зато точно было известно, что для каких-то зверей эти продукты вполне съедобны. Забросив орехи и корнеплоды в золу мироходец присыпал их углями и вернулся к брезентовому настилу.

Заметив шевеление брезента Влад поднял за уши крольчонка. Как ни странно, тот всё ещё был жив, даже после того как провёл всю ночь в центре куста, отравленный пыльцой. Видимо куст не убивает свои жертвы сразу, оставляя их в состоянии комы пока те не умрут от обезвоживания. Зачем такой механизм питания не совсем понятно, но другой мир — другие правила. Впрочем, есть и другие варианты. Например, заражение спорами, чтобы ослабленный иммунитет животного не мог справиться с прорастанием побегов в тело, а потом животное можно отпустить, чтобы оно успело до своей смерти отойти на некоторое расстояние. Или…

Заметив повторное шевеление, Влад прервал свои размышления о размножении тентаклиевых кустов, и откинув брезент присел над пегаской.

— Очнулась? — посмотрел он в испуганные глаза, и положил ушастого рядом со связанными передними копытами, которые тут же прижали зверушку к жёлтому тельцу. — Я так понимаю для тебя это не еда? — пегаска промолчала.

Впрочем, ожидать от неё радостного щебетания было бы глупо, особенно после того что сделал путешественник по мирам. Хорошо ещё, череп пегаски оказался достаточно прочным, чтобы выдержать удар стального противовеса на рукояти ножа. Честно говоря, человеческий череп такой удар точно проломил бы, а у неё даже шишки не осталось. Протянув руку к её голове, мироходец досадливо цыкнул, когда пегаска задрожала и сжалась в комочек.

— Укусишь — вырублю, — предупредил он лошадку, несмотря на то, что та не могла понять.

Приподняв мордочку с огромными, зажмуренными сейчас глазами, Влад пальцами аккуратно раздвинул её губы, готовясь отдёрнуть руку, если что. Зубы, ожидаемо, оказались ровными, предназначенными для перетирания растительной пищи. Никаких клыков и в помине не было. Кроме того, они были достаточно чистыми, чтобы предположить ежедневный уход. Чуть развернув дрожащее тельце, Влад наконец удовлетворил свой интерес, по строению скелета крылатой лошадки. Лопаток, как и ожидалось, было две пары. Крыльевые заходили под ножные, оставаясь с ними взаимоподвижными. Выраженный грудной киль полностью отсутствовал. Так что в этом местные пегасы были больше похожи на млекопитающих, чем на птиц. Впрочем, судя по скрывающимся в короткой шерсти соскам, они и были млекопитающими.

Отвлёкшись на пару минут, чтобы пошевелить корнеплоды и орехи в костре, Влад вернулся к изучению своей жертвы. Чуть поколебавшись, он взял пегаску на руки, и уже внимательнее рассмотрел то, что заметил только связывая её по ногам и крыльям. Странное клеймо на бёдрах, в виде трёх розовых бабочек. Очень странное. Приблизив лицо к крупу лошадки, Влад разглядел, что оно было словно нарисовано. Невероятно чёткие границы между рядами волосков разного цвета. Кто-то очень старался, выкрашивая шерсть, стараясь не зацепить соседние волоски. Мда, если бы мироходец сразу заметил это клеймо, то не понадобился бы этот некрасивый удар. К сожалению, схваченный возле репицы хвост, свисая, скрыл рисунок при первом знакомстве, из-за чего и понадобилось предпринимать крайние меры по повторному захвату.

Закончив осмотр Влад вновь положил пегаску на брезент, накинув его угол на жёлтое тельце, отчего та облегчённо выдохнула, выглядывая из-под полотнища одним глазком.

— Так значит ты рабыня? — с сомнением в голосе спросил исследователь.

Его сомнения были вполне понятны. С одной стороны, вряд ли здесь принято клеймить свободных граждан, с другой — настолько ухоженная рабыня скорее нонсенс. Другой вариант был более вероятен — наложница. По сути, та же рабыня, но обеспечиваемая большим уходом. Никому из власть имущих не захотелось бы иметь в своей постели замарашку клеймённую железом. Хм, может и остальная шерсть тоже выкрашена? Довольно приятные для глаза цвета, да и достаточно заметные, на случай побега.

— Сбежала от господина, значит? — задумчиво пробормотал человек, прикидывая чем ему это грозит.

Наверняка будет погоня, ведь любимых наложниц вряд ли отпустят с миром, едва те сбегут в ближайший лесок, а значит с минуты на минуту можно ожидать стражу. И наверняка она будет вооружена. Судя по состоянию шёрстки лошадка сбежала этой ночью, следовательно, поселение пегасов не так уж и далеко. Значит нужно оружие. Подойдя к сваленному в кучу оборудованию, Влад поморщился. Времени мало, а сделать нужно много. Нужно собрать оружие, выковырять из этого хлама кое-что из материалов, для обеспечения питанием планшета, уничтожить остатки оборудования и проверить на съедобность местные дары природы. Только после этого можно будет уходить отсюда. Мда, и всё это с висящей на плечах погоней. Достав из кармана разгрузки мультитул, Влад принялся за разборку оборудования.

Спустя некоторое время, у мироходца в руках было две прочных полосы из пружинной стали, а рядом лежало несколько блочков с деталями, которые понадобятся в дальнейшем. Кучка болтиков, проводов и волноводов тоже были отложены в сторону. Остальное, включая фокусирующий кристалл, Влад расколотил камнем до полной непригодности к опознанию, и отволок в небольшой овражек, обнаруженный во время поисков пропитания. Немного подумав, первопроходец собрал обратно ионную гранату, в последний раз зарядив планшет, и сбросил её вслед обломкам оборудования, выставив таймер на пару часов.

Возвращаясь назад Влад почувствовал, что что-то изменилось. Присев за стволом ближайшего дерева первопроходец внимательно осмотрелся, и тут же увидел их. Две твари, похожие на крупных волков, в холке почти до пояса человека, неспешно обходили поляну по кругу неотрывно глядя в сторону брезента, и стараясь не приближаться к костру. Они были словно одеты в деревянную броню, хотя приглядевшись Влад понял, что это были их тела. Тела состоящие из веток? Это что, продолжение глюков? На стражу, посланную за сбежавшей рабыней не похожи. Больно уж хищные движения. Чуть сместившись мироходец выглянул из-за дерева в сторону, откуда они должны были прийти. Третью тварь удалось найти быстро, хотя не знай он что искать, ни за что бы не заподозрил тот куст.

Перед Владом возникла дилемма. Проще всего было бы подождать пока волки закончат, а потом прогнать их, и уничтожив следы своего присутствия уйти, но с другой стороны, у первопроходца были собственные планы на цветную лошадку, и эти планы тоже напрямую касались пропитания. Приняв решение, Влад скользнул в лесную тень, выходя третьему волку за спину. Выщелкнув из закреплённого на разгрузке держателя в ладонь одноразовую ракетницу, мироходец выпустил в уже приготовившегося к прыжку волка на поляне сигнальную ракету. Превосходно горящая жарким пламенем капсула с магниевой стружкой, запуталась стропами парашутика в ветвях буквально лесного хищника, поджигая тварь изнутри, и заставляя в мучениях с воем кататься по всей поляне. Влад же, пока остальные волки ничего не поняли, с размаху опустил на загривок начавшей крутить головой третьей твари подобранный по пути сук. Сук переломился, оставив в руках человека бесполезный огрызок, но и деревянный волк не выдержав удара рассыпался на отдельные ветки. Схватив наиболее ухватистую из них, первопроходец выскочил на поляну, к ничего не понимающей твари, продолжавшей крутить головой по сторонам, словно не замечая стоящего перед ней человека.

— Как я и думал. Дерево же не может видеть, не так ли? — чуть выпрямившись пробормотал Влад, а волк, наконец, определился с целью, вновь разворачиваясь к спрятанной под брезентом пегаске. — Ну уж нет, — возмутился мироходец, и широко шагнув, без изысков, с хеканьем перебил спину последнему противнику. — Такая скотина нужна самому!

Внезапно палка в руках человека задёргалась, вспыхнув зеленоватым ореолом, и ожидавший чего-то подобного Влад воткнул её во всё ещё катающийся по поляне костёр. С опушки раздался второй вой, взамен уже затихающему первому, и быстро собравшаяся там тварь поспешно поковыляла вглубь леса, припадая на переднюю лапу. Подобрав пару веток, принадлежавших ранее последнему волку, первопроходец бросил и их в огонь. Через пару минут, когда с поляны резво загребая лапами уполз последний противник, Влад подошёл ко всё еще дрожащей под брезентом пегаске, чтобы проверить всё ли с ней в порядке.

— Мда, похоже я попал в один из магических миров, предсказанных профессором Новосельцевым. А ведь над ним и его теорией уже пять лет смеются. Вставай, давай, — и скинув с пискнувшей от испуга пегаски брезент, Влад направился к костру, — пора кушать.

Разложив вытащенные из золы костра печёные корнеплоды с орехами по тарелкам из листьев лопуха, исследователь миров подтащил собранные продукты поближе к крылатой лошадке. Присев перед всё ещё дрожащей пегаской, он принялся по очереди пододвигать к ней образцы, предварительно развязав передние копыта.

— Ну же, бери не стесняйся, нужно же мне узнать что из этого съедобно.

Выковыряв из последних скорлупок ядра Влад замер, чтобы своими действиями не смущать трусишку. Долгое время ничего не происходило, кроме всё больше растущего раздражения исследователя. Времени и так мало, а она тут ещё и кочевряжится. Наконец до недалёкой лошади дошло, что от неё хотят, и несмело протянув копыто она подобрала один из орехов, самый маленький. И тут же сжалась, словно в ожидании окрика.

— Жри, давай, — подбадривающе улыбнулся сквозь маску Влад, и дождавшись пока она разжуёт печёное ядро, забрал выбранное пегаской блюдо, поближе пододвинув остальные. — Идём дальше.

Набравшись смелости розовласка протянула копыто к следующей импровизированной тарелке, но, вместо того чтобы взять красноватую мякоть плода, отодвинула её чуть-чуть в сторону. И опять сжалась на своём краю брезентового пола, словно Влад её за это бить будет. Пожав плечами первопроходец подобрал лист с сочным фруктом, и выбросил его в сторону. Несъедобно — значит несъедобно. Дальше пошло повеселее. Освоившаяся пегаска быстро отобрала то что можно есть, по её мнению, от того что лучше выкинуть. Оставив часть отобранного разумной зверушке, Влад перебрался на другую сторону брезентового настила, и с сомнением покосился на два вида орехов, один — печёных корнеплодов и пару — фруктов. Предстояла самая неприятная часть. Эксперимент над самим собой, над своим здоровьем.

Достав из нагрудного кармана пакет с рисунком Гиппократовой чаши, Влад развернул перед собой специальную аптечку. Собранная специалистами здравоохранения специально для нейтрализации токсинов в чужих мирах, аптечка, теоретически, содержала всё необходимое для выживания при отравлениях или сильных аллергических реакциях. Но именно что теоретически. На практике же, после каждого новооткрытого мира её приходилось обновлять и дополнять. Разложив перед собой антишоковые препараты, несколько разных «универсальных» антидотов, и жгут с комплектом для ампутации конечностей, Влад снял защитную полумаску, заменив, заодно, уже забившийся фильтр, и стянул перчатку с левой руки.

— Тэкс, с чего начнём? — риторически спросил себя экспериментатор.

Соскоблив ножом стружку с первого из одобренных пегаской орехов, Влад втёр её в запястье и принялся ждать. Пять минут — покраснения нет. Откусив кусочек разжевал и выплюнул. Пятнадцать минут — полёт нормальный. Съев целый орех, чтобы не сидеть все два часа без толку, Влад поднялся и пошёл к одной из стоек тента. Той, что стояла вплотную к дереву. Уже пообедавшая пегаска, как раз пытавшаяся накормить вялого кроля, опять сжалась в комочек, когда человек прошёл мимо. Ему даже совестно, как-то стало. Разобрав стойку, и перевязав угол тента к дереву, Влад принялся мастерить оружие. Титановая стойка была слишком лёгкой, поэтому мироходец засыпал в крайние секции землю, затрамбовав её туда поплотнее. Получился довольно ухватистый шест. Далее настал черёд острия. Вставленные в трубку слегка изогнутые навстречу друг другу пружинные полозья платформы для фокусирующего кристалла, вошли почти идеально. Особенно с помощью камня и какой-то матери. Закрепив всю конструкцию стальными болтами, а в промежутки в трубке залив быстросхватывающийся композит из ремнабора, Влад удовлетворённо вздохнул. Он как раз проверял баланс своего нового копья, когда в лесном овраге сработала ионная граната, которой вторил сдвоенный вой. Видимо волчики не нашли ничего умнее чем спрятаться в том самом овражке.

Решив не ждать оставшиеся полчаса из минимально необходимых для проверки самочувствия, Влад перешёл к следующему блюду. Повторив всю схему со вторым типом орехов, как с наиболее предпочтительной по калорийности пищей, мироходец начал переделывать преобразователь энергии под другой её тип, а закончив опробовал схему из старого доброго детства. «Два разных металла и фрукт. Соединять в цепочку до достижения результата.» Как ни странно, но всё заработало. Причём даже лучше чем работало в родном мире. Видимо, законы местной физики ускорявшие разряд ионных батарей, так же увеличивали отдачу от гальванических реакций, что не могло не радовать.

Третьим, попробовал печёный корнеплод, по виду и вкусу напоминавший топинамбур. Тут тоже обошлось без неожиданностей, и пока Влад подгонял снаряжение для дальнего перехода, его организм никак не показал своего недовольства местной пищей. Видимо пегаска и впрямь неплохо разбирается в еде. Сама лошадка быстро привыкла, что человек постоянно чем-то занимается поблизости от неё, и перестала каждый раз вздрагивать и прятаться за свой розовый хаер. И даже пыталась о чём-то поговорить. Правда, один раз пришлось её выгуливать до кустика, когда исследователь миров заметил, что она беспокойно переминается задними ногами, и отчаянно покраснев о чём-то просит. Так что освободив её ноги, и удерживая в руке волновод портального стабилизатора, используемый в качестве верёвки, первопроходец сопроводил даму до куста, и даже отвернулся, пока лошадка делала свои дела. Разумная, всё же. Да ещё и самка.

Пока шла проверка последних фруктов, Влад собрал побольше уже проверенных орехов и корнеплодов, и запёк их предыдущим способом. Разделив с пегаской поздний ужин, мироходец опять понаблюдал за местной, совершенно нелогичной сменой светил, и начал устраиваться на сон. Нет смысла идти куда-то ночью, с риском нарваться на какого-нибудь деревянного волка или незаметную в темноте тентаклю. Настроив сигнализацию, развесив датчики по периметру поляны, Влад провалился в сон без сновидений.

До самого утра не произошло совершенно ничего особенного. Первопроходец всего дважды просыпался, когда жёлтая лошадка начинала беспокойно ворочаться. Утром, проснувшийся и превосходно отдохнувший человек, поднялся сам, и поднял свою соседку по поляне, ещё до рассвета. После завтрака и очередного нелогичного рассвета, Влад разобрал сигналку и проверил заряд батареи планшета.

— Мда, работать работает, но заряд вообще не держит, а таскаться везде со связкой фруктов не вариант.

Сориентировавшись в направлении на ближайший прокол, Влад выкинул уже подпортившиеся от гальванических реакций фрукты и быстро собрался. Тент с собой брать не стал, ограничившись небольшим отрезком брезента, свёрнув его в плотный рулончик. Напоследок попрыгал, проверяя укладку, и подошёл к настороженно посматривающей на сборы лошадке.

— Извиняй, — хмуро обратился к ней Влад, — самый лучший для меня вариант — отвести тебя к ближайшему тентаклиевому кусту, и убедившись что ты надышалась этой гадостью уйти. Тогда, даже если за тобой будет погоня, то мне ничего не будет грозить, — продолжая говорить мироходец развязывал спутанные на ночь ноги пегаски. — Глупая лошадка сама пошла ночью в тёмный лес, и не заметив опасности вляпалась в неприятности. Как видишь всё просто.

*интерлюдия*

— Что мы будем делать дальше? Это совсем не весело!
— Я не знаю, мы уже везде были! ЭйДжей и Пинки обежали все окрестности, а я облетела весь Вечносвободный лес! Ну, ближайшие к Понивилю части, по крайней мере. Я просто не понимаю как можно пропасть рядом с Понивилем!
— Я опросила всех кто мог что-нибудь видеть, и ничего! Ох, я этого не выдержу! Бедная Флаттерша-а-ай!
— Хэй, Твайли, что ответила Принцесса Селестия?
— Она написала, что отправила на поиски Вандерболтов, но те добрались сюда только к вечеру, когда было уже темно. Вряд ли они нашли что-нибудь ночью. А ещё, Принцесса разрешила использовать Элементы Гармонии.
— И как, сахарок, нам это сделать без самой Флаттершай?
— Я не знаю… У меня нет просто ни единой идеи!

Глава 3 (воинственная)

Влад стоял на краю длинного лесистого языка, далеко вдающегося в окультуренную местность с рядами уходящих вдаль фруктовых садов, и пристально всматривался в окуляры бинокля. Эти лошадки оказались довольно развитыми в плане технологий и строительства, о чём недвусмысленно намекали уходящие вдаль рельсы и пыхтящий паровоз вдалеке, а также замок прилепившийся к склону одной из гор. Воздушный, с множеством башенок и переходов, он смотрелся чем-то диснеевским, почти как на их логотипе. Интересно, как можно копытами построить что-то подобное? Тем более что пегасы такие лёгкие. Разве что полусотней рыл таскать по одному камушку за верёвки. Ну, тогда к правителям, заставляющим делать подобное своих подданных, ещё меньше уважения. Хотя, у них же тут институт рабства цветёт и колосится. Мда, был бы классическим попаданцем из книг, уже отправился бы его искоренять, нанося справедливость и причиняя добро, направо и налево.

Хмыкнув Влад перевел взгляд ниже. Небольшой городок, скорее деревня, с пряничными домиками и, ожидаемо, лошадками на улицах. Наверное именно отсюда сбежала жёлтая пегаска. Неожиданным было другое. Они тут все были разноцветными. Это означало, что красят не только рабов или наложниц. То ли все красятся, чтобы отличаться друг от друга, то ли это какая-то кастовая система. Доспехов и одежды не видно, хотя какие-то шляпки, кажется, есть, с такого расстояния не разобрать. Ни линий электропередач, ни радиовышек, и при этом паровозы и замки. Выводы об уровне развития на этом не построить, но зато стало понятно, почему эфир абсолютно пуст. Тут нет радиосвязи.

— Не умей местные летать самостоятельно, предположил бы ещё и наличие дерижопелей, — пробормотал исследователь опуская бинокль.

Убедившись в отсутствии поблизости летунов, Влад дошёл до крайнего ряда садовых деревьев, и сорвав несколько фруктов вернулся под защиту леса. Кое-что его беспокоило, и это нужно было проверить, прежде чем отправляться дальше. Подключив планшет путешественник сверился с направлением и расстоянием на маячок своей цели и выматерился. Громко, с чувством, с расстановкой. В надежде на то что ошибся с определением расстояния на глазок, вновь поднёс к глазам бинокль и включил дальномер, к счастью, питающийся от обычной литиевой батарейки, а не от уже давно бы севшего суперконденсатора. Но увы, надежды не оправдались. Маячок несомненно был в замке. Скорее всего его туда перенесли, так как в отчётах нет ничего про замки разумных пегасов. Более того, если бы что-то подобное было, то Влада сейчас не было бы здесь, а координаты мира уже пылились бы в архиве.

Естественно первопроходец не собирался соваться в чужой замок, по крайней мере, без полноценной разведки. Так что получив направление на следующий ориентир он выдвинулся в направлении почти перпендикулярном предыдущему. Тем более, для этого пришлось вернуться в лес, а не выходить на открытую местность, с шансом нарваться на местные силы самообороны. Повертев в руках последний фрукт, весьма похожий на обычное яблоко, Влад откусил небольшой кусочек почти без опасений, так как до сих пор пегасья еда вполне подходила землянину, а ухоженность садов несомненно говорила об их предназначении.

*интерлюдия*

— Флаттершай, как ты можешь защищать это существо? Оно несомненно опасно!
— Я… эм, извините, оно спасло Энджела. И… и меня, наверное.
— Оно тебя ударило!
— Оно не показалось мне злым, ну, почти. То есть, мне показалось, что оно просто испугалось чего-то.
— Но это же не повод бить тебя по голове!
— Мне было совсем не больно, ум, ну, почти. Может быть, совсем немного, извините.
— Сахарок, мы не можем позволить кому-либо нападать на пони, только потому что он испугался. Эт, определённо, неправильно.
— П-простите…
— Да закатать его в камень, и всего-то делов! Пусть потом Принцессы разбираются чего с ним делать.
— Рейнбоу! Как можно быть такой бесчувственной?
— А по головам бить можно, значит? А если бы он ударил тебя или, не дай Селестия, Свити Белль?
— Девочки, успокойтесь. Принцесса Селестия разрешила нам использовать Элементы Гармонии. Боюсь, Флаттершай, мы должны остановить это существо, пока оно не натворило бед. Кто знает, на что оно способно если выйдет из леса.
— Но…
— Ура! Команда супергероев встаёт на след ужасного монстра! Веселье!

---

— Что ты вообще такое, — потыкав палкой в деревянного волка, Влад начал обходить тварь по кругу.

Волк совершенно не реагировал на человека, поглядывая только на палку, словно та летала вокруг него сама по себе. На пробу исследователь потыкал между веток, составляющих его тело, ещё и шестом. На шест тварюшка рычала, но только на его концы. Словно чувствовала только те его части, куда была засыпана земля этого мира. Магическая земля? В смысле, все части этого мира содержат что-то, чего нет в принадлежащих другому миру вещах и самом Владе? Пожалуй только этим можно объяснить столь индифферентное отношение деревянных волков к мироходцу. В то же время, тентакли чёрных кустов определённо реагировали на движение. Словно у них разные способы воспринимать окружающее, несмотря на общую, растительную основу.

— Хорошо, примем на веру факт наличия магии во всём окружающем. Тогда, разве не должна местная пища и воздух постепенно пропитать меня этой самой магией? И если скорость гальванических реакций в этом мире в несколько раз выше, что следует из количества фруктовых батареек необходимых для питания планшета, то разве не должна измениться моя собственная биохимия? Например, голод должен наступать быстрее. Или я пока что недостаточно съел, чтобы эффект стал заметным?

Влад мрачно обдумал свои перспективы. Человеческий организм довольно чувствителен к изменениям в собственной биохимии, впадая в панику по любому поводу, значит нужно бежать отсюда как можно быстрее, и желательно не оглядываясь. Питаться же и вовсе можно только собственными аварийными пайками. Вот только, с водой этот номер не прокатит. Местную воду пить придётся в любом случае, и вряд ли фильтр из набора выживания сможет убрать чуждые организму землянина магические примеси. Влад качнул свою полуторалитровую флягу, но воды там уже не было. Интересно, не навредила ли вода из иного мира жёлтой лошадке? Может не стоило поить её чуждым этому миру веществом? Впрочем, когда первопроходец уходил с поляны, пегаска не выглядела больной. Скорее расстроенной. Вот ведь глупая, радоваться надо было, что Влад не стал отдавать её тентаклям.

А ещё через полчаса ходьбы мироходцу впервые пришлось воспользоваться аптечкой. Всё шло слишком хорошо, чтобы судьба не устроила подлянку на ровном месте. Полянка с синими, похожими на крупные васильки цветами никак не насторожила путешественника. Ну, почти. Он всё же обошёл её по краю, но, как оказалось, недостаточно далеко. Влад экономил дыхательные фильтры, поэтому не стал одевать защитную полумаску. Даже когда почувствовал незнакомый, но довольно приятный аромат. Зря.

— Долба-а-а-ачхи… ные васильки! А-а-ачхи-чхи-чхи! Триплчих! А-а-а-а… А-а-а-а… Вот только мульти или монстрчиха не хватало… Чхи! — практически непрерывно чихая Влад потрошил аптечку, пытаясь слезящимися глазами разглядеть надписи на блистерах с таблетками. — Понюхал, блядь, цвето-о-ЧХИ!

Найдя, наконец, нужное лекарство путешественник насухую зажевал сразу две таблетки от аллергии. Воды, чтобы запить горечь у Влада уже не было, как и сил идти её искать, так что мироходец просто сидел под деревом и кривился, чихая и вытирая ручьём текущие слёзы. Вообще, в первопроходцы не берут аллергиков, на эту должность отбор по здоровью в Институте Пространства почти как в космос. Но чужие миры вновь и вновь удивляют людей своей способностью превратить абсолютно здорового, прошедшего полный курс подготовительных медицинских мероприятий человека, в чихающую и кашляющую развалину, не способную самостоятельно передвигаться.

— Хорошо ещё не анафилактический шок, — пробормотал хриплым голосом мироходец, когда лекарство, наконец, подействовало. — Не хотелось бы тратить препараты последнего шанса.

Кое-что, обессилевшему за полчаса почти непрерывного чихания путешественнику, всё же пришлось использовать. Капсула со стимулятором и витаминами слегка подняла общий тонус организма, но теперь особо остро встал вопрос воды. По некоторым признакам, чуть в стороне от прежнего курса была вода. Река или болото, Владу было фиолетово. Фильтр, если что справится. Хуже было другое. Уже некоторое время первопроходец ощущал наблюдение. Это было не то же самое чувство взгляда в спину, что в первую ночь на лесной полянке. Тогда, это чувство было скорее нервной реакцией организма на незнакомую обстановку и неизвестность наличия опасностей в ближайшем окружении. Сейчас же, Влад чувствовал конкретный недобрый взгляд. Совсем как на тренингах, когда инструктор подкрадывался к курсанту с резиновой дубинкой, и явно ощущаемым желанием перетянуть ей по хребту нерадивого ученика. Далеко не сразу Влад, как впрочем и многие другие курсанты, научился определять этот взгляд, и спина, не единожды получившая свою долю инструкторской любви, сейчас отчаянно чесалась.

Вообще, чувство чужого взгляда — не какая-то там мистика. Это абсолютно реальная особенность работы нашего подсознания, и её вполне можно натренировать, чем собственно инструктор и занимался. Человеческое подсознание постоянно обрабатывает сигналы органов чувств, выдавая нам свои рекомендации в виде: «жопой чую», которые человек обычно игнорирует, в угоду сознательной интерпретации. Ведь Человеку Разумному просто стыдно слушаться жопы, он же разумен, как-никак. И если в этого пресловутого человека вколотить дубинкой, что жопа порой разумнее самого человека, то тот начинает к ней прислушиваться уже сознательно. Вот и сейчас, Влад, прислушавшись к сигналам седалищного нерва, подаваемым в виде: «ой сейчас у нас кто-то дубинкой промеж лопаток получит!», начал внимательно оглядывать окрестности, на предмет недоброжелателя, и разглядел таки.

Голубой пегас, малозаметный на фоне голубого же неба, перелетая от облака к облаку преследовал путешественника от самого Дерева Рыданий, как его пометил бы на карте Влад, если бы удосужился запитать планшет. Понятно, почему он это делает. Видимо розовласка добралась до своих. Так же понятно, почему не нападает. Скорее всего, ждёт подкрепления. Непонятно зачем они вообще начали это преследование из-за какой-то рабыни, пусть она хоть трижды наложница. Если только погоню не выслал кто-то вроде арабского шейха, которые в древности убивали всякого мужчину приблизившегося к женщинам из его гарема, если это не собственный евнух, конечно.

— Эх, надо было всё же прикончить её, мять её за вымя! — огорчённо вздохнул первопроходец, как не претило ему подобное. — Пожалел, мля, называется, лошадку.

Скрыться от кого-то обладающего свободой передвижения во всех трёх измерениях, если он уже заметил тебя, практически нереально. Вернее, способы-то есть, но не тогда, когда к преследователю вот-вот подойдёт подкрепление. Так что Владу оставалось лишь продолжать движение надеясь, что в погоню вышло не больше десятка этих микролошадей, и что у них нет дальнобойного оружия и доспехов. Ведь даже пращи, при атаке сверху, могут доставить массу неприятных моментов. Особенно если учесть, что у самого исследователя дальнобойного оружия нет, как и времени на его изготовление.

Они нагнали Влада на берегу болота. Исследователь как раз решал, стоит ли вообще пытаться фильтровать эту жидкую глину, больше склоняясь к попытке найти что-нибудь другое. Шесть лошадок, включая уже знакомую желтошкурую, которая выглядела весьма подавлено. Все разноцветные, включая гриву и хвост, что уже слегка нарушало стройную теорию о кастовой системе, и одинаково одетые, в одно украшение каждая. Украшения представляли собой золотые ожерелья, весьма искусно выполненные, с персонализированными драгоценными камнями, очень странно огранёнными в виде стилизованных клейм на крупах. Лишь у одной из преследовательниц украшение было не в виде ожерелья, а в виде простенькой короны, очень нелепо смотрящейся на «кошачьей» голове. Видимо это и была их госпожа. Но не всё это удивило Влада больше всего. Больше всего его удивило, что не все микролошади были пегасами. Только две из них были крылатыми, уже знакомая желтошкурая розовласка и голубая, с раскрашенными в цвета радуги гривой и хвостом. Та самая, что преследовала мироходца некоторое время по небу, раздражая своим пристальным вниманием. Ещё две лошадки оказались рогатыми, с единственным ровным рогом посреди лба, со спиральной бороздой от основания до кончика. Их Влад назвал про себя единорогами. Один белый единорог, с кудряшками цвета аметиста, второй — насыщенно-сиреневый с фиолетовой в ночь гривой, словно прорезанной пурпурной прядкой. Именно второе рогатое создание и было носительницей нелепой короны или, скорее даже, диадемы. Остальные две лошадки были обычными, не имеющими отличительных особенностей, наподобие рога или крыльев. Поколебавшись, первопроходец решил назвать их — пони. Розовая пони с взбитой облаками малиновой гривой, и апельсиновая словно с пучком соломы на голове и в, хм, заднице. Последняя, единственная микролошадь из всех, кто кроме ожерелья надела ещё хоть что-то. Шляпу. Ковбойскую. Это… весьма сюрреалистично — лошадь в ковбойской шляпе. Предполагается, что она ездит на других лошадях?

Кстати, теперь-то Влад окончательно убедился, что это не детёныши, несмотря на несоразмерно большую голову, потому что детёныши не отправились бы в лес, за незнакомым и огромным, по сравнению с ними самими, несомненно опасным существом. Детёныши не стояли бы перед ним со столь решительными мордами, особенно самки. По крайней мере, Владу казалось, что все шесть микролошадей самки, несмотря на неудобный для осмотра ракурс. А ещё, детёнышам явно не позволили бы взять в подобную вылазку целое состояние в виде украшений. Впрочем, жопа отчаянно сигнализировала, что это не просто украшения. Возможно, это какой-нибудь знак власти, типа полицейского жетона, и каждому увидевшему его предписывалось склониться в покорности. Но это как-то не вяжется с желтошкурой трусишкой. На местного омоновца она совсем не походит, даже сейчас оставаясь позади, старательно уводя виноватый взгляд куда-то в сторону.

Выскочив из леса, шесть лошадок остановились перед Владом, и начали о чём-то попискивать, обращаясь то к мироходцу, то друг к другу. Больше всех старалась розовая, от её писка, уходящего в ультразвук, у исследователя даже зубы заныли.

— Не трудитесь, я один хрен вас не понимаю, — скривившись от зубной боли ответил первопроходец, отщёлкнув лямку рюкзака, и высвобождая импровизированное копьё, прижатое этим рюкзаком к спине.

В ответ розовая пони зарычала… ну, по крайней мере, если судить по оскалу, и выдернула из гривы… пушку?! М-мать! Ещё не успев осознать этот факт, и уж точно не понимая, как в волосах на голове можно скрывать столь крупнокалиберное орудие убийства, Влад рванул вперёд и по диагонали, уходя с линии огня. Метнув рюкзак за вторую лямку в толпу микролошадей, он резко изменил направление, стремясь избавиться от главного калибра, если он у них единственный, конечно, и выкинув вперёд руку с копьём отправил розовошкурую в короткий полёт до ближайшего куста. Пока лошади не оправились от потрясения, Влад пинком отправил пушку в пузырящуюся болотную жижу, и тут же получил мощный удар сзади в плечо. Защитный щиток погасил удар, но от толчка мироходца развернуло почти на девяносто градусов. Крутанув шест он не глядя отмахнулся, и в ту же секунду путешественнику пришлось спасать опорную ногу, от вознамерившегося в неё лягнуть оранжевого недоразумения в шляпе. Удар в спину отчётливо показал, что не стоит недооценивать их силу. Впрочем, "я сильный, но лёгкий" — это как раз про них, и пони с пучком соломы в жопе улетела от ответного пинка в соседний с розовошкурой куст. Краем глаза заметив голубой всполох, Влад скрутил корпус, уходя от удара, и перетянул налетающую пегаску шестом поперёк спины. Перехватив копьё остриём вниз, он уже собирался добить впечатанное в землю голубое тельце надоедливой лошади, как шест что-то сильно рвануло в сторону. Восстановив равновесие, первопроходец успел заметить гаснущее голубоватое сияние, словно впитавшееся в титан, такое же как на роге белой единорожки. Телекинез? Да пофиг! Судя по шоку на её рогатой морде, что-то явно пошло не так, как она ожидала. Впрочем, первопроходцу не было до этого дела, и он с размаху опустил шест на белую голову.

Высвободив загудевший от встречи с землёй шест, Влад встал в стойку. Рогатая исчезла в лиловой вспышке, переместившись из-под удара буквально в последний миг, и оказавшись рядом с вступившей в сражение сиреневой единорожкой. Телепортация? Словно в подтверждение, сиреневый рог вновь окутался лиловым полем, и со знакомыми вспышками рядом с ней появились остальные цветные микролошади, явно приходящие в себя. Что-то гневно пропищав, сиреневошкурая прикрыла глаза… и взмыла в воздух, в окружении своих подчинённых. Это было настолько неожиданно, что Влад на одну роковую секунду замешкался, пытаясь понять как четыре не летающих создания летают без всяких крыльев. Сиреневая предводительница лошадиного омона распахнула ярко светящие белым глаза, и Влад рванул вперёд, уже понимая что не успевает, наперегонки с ярким радужным полотнищем, на миг соединившим диадему с остальными украшениями, и по крутой параболе устремившимся к мироходцу. Они встретились одновременно, Влад скрещенными перед лицом руками выбил сиреневую единорожку из звездообразного построения в воздухе, а радуга, догнав путешественника по мирам, врезалась ему в спину.

Это было о-очень больно. Исследователю миров даже показалось, что на спину ведро кипятка выплеснули, а явно потяжелевшая разгрузка заметно оттянула плечи, воняя палёной синтетикой. Дрожащими руками Влад расстегнул боковые липучки, сбрасывая этот пробудившийся вулкан со своей спины, и тут же почувствовал облегчение. На спине ещё что-то шаяло, и мироходец охлопал куртку, заведя руку за спину, морщась от прикосновений к обожжённой коже, после чего осмотрел валяющихся на траве разноцветных воительниц. Судя по всему, они вырубились от прерванного колдунства. Первым делом освободив микролошадей от опасных игрушек, Влад закинул украшения в рюкзак. После чего связал пятерых лошадок волноводом, теоретически, проводящим любую энергию, надев два его конца на рога магичек. Посмотрим как они теперь поколдуют.

— Да уж, исследователь, мля, миров. Не мог предположить, что раз мир магический, то в нём, логично, будет магия. Ну и, соответственно, маги её применяющие, — пробормотал Влад за хвост оттащив робкую пегаску, так ни разу и не напавшую, от остальных кобыл. Теперь уж точно кобыл, так как связывая их исследователь в этом убедился.

Сразу убивать команду агрессивных самок лошади Влад не стал, так как ему явно была нужна помощь с обожжённой спиной, а розовласка может не захотеть помогать, если он прикончит её подруг. Осталось дождаться, пока они придут в себя. Пока же, мироходец раскатал рулончик брезента, и уселся на него прижав коленом хвост желтошкурой пегаски, чтобы не сбежала. Подтянув поближе всё еще пузырящуюся разгрузку, исследователь внимательно её осмотрел. Защитная полиуретановая вставка, что оказалось весьма неожиданным, полностью окаменела, став похожей на пластину из серого мрамора, и раскалившись оплавила окружающую ткань. Представив, что стало бы со спиной, не будь на нём защиты, Влад содрогнулся. Вырезав ножом обжигающе горячий булыжник, путешественник вынес вердикт. Спина больше не защищена, но как хранилище мелочей разгрузка ещё сгодится. Достав аптечку Влад скинул одежду, и попытался оценить нанесённый спине урон. К сожалению, без достаточно большого зеркала сделать это оказалось невозможно.

К этому моменту начали приходить в себя лошади. Первой пришла в себя голубая шкура, и сразу же задёргалась в путах, испуганно вращая глазами, пока не наткнулась взглядом на подругу по крыльям. А потом, словно прикипев взглядом к ножу, которым мироходец всё ещё игрался в опасной близости от жёлтого тельца, едва слышно застонала. Что ж, значит они в хороших отношениях, и не будут делать то, что может друг другу навредить, а то Влад уже начинал подумывать, что над розовлаской издеваются, из-за чего она и стала такой робкой. Следом пришли в себя остальные кобылы, так же повторив этот взгляд и стон отчаяния. Последней пришла в себя давишняя знакомая землянина, и переведя несколько раз взгляд туда-обратно, решительно села, уставившись на путешественника выпученными глазами. Это выглядело так уморительно, что Влад не сдержался и, усмехнувшись, ткнул пальцем в плюшевый носик, отчего пегаска испуганно пискнула, а затем расстроено опустила взгляд в землю. Видимо, это действо что-то значило, но первопроходец не почувствовал никакого колдунства, или чего-нибудь подобного. Странно, что она раньше ничего подобного не пыталась сделать, раз уж ожидала какого-то эффекта.

Пододвинув к пегаске открытый тюбик с мазью от ожогов, Влад чуть развернулся к ней спиной, показывая рукой, что надо делать. В этот раз она не стала кочевряжиться, а взглянув на спину путешественника округлила глаза, и подхватив копытами тюбик перелетела поближе. Исследователь ожидал, что в исполнении костяного копыта намазывание мази может оказаться болезненным, но на удивление аккуратные действия лошадки не вызвали совершенно никакого дискомфорта. Закончив размазывать антиожоговый состав, пегаска вылетела из-за спины и закопалась в аптечку. Найдя упаковку бинта она оглядела фронт работы и опять расстроено опустила уши поняв, что одной упаковкой тут не обойтись.

Двойной вскрик от связанных в тугой клубок кобыл отвлёк Влада от наблюдения за забавным созданием. Обе единорожки сморщившись переживали приступ боли. Видимо попытались колдануть с волноводом на рогах, и, закономерно, получили по этим самым рогам, в буквальном смысле слова.

— Не шалите там! — прикрикнул путешественник, поближе подтянув копьё.

Отобрав у пегаски перевязочный пакет, Влад собрал аптечку и натянул термокомпенсирующее бельё прямо на уже почти полностью впитавшуюся мазь. Пока мироходец одевался и заново подгонял повреждённую разгрузку, кобылы каким-то образом успели распутаться, и сейчас явно готовились опять напасть. Хмуро усмехнувшись первопроходец подкинул носком сапога копьё себе в руку, и крутанув восьмёрку тоже приготовился ко второй части Марлезонского балета, в этот раз не убирая нож в ножны. Жалеть не понявших с первого раза кобыл он был не намерен. Те тоже посмурнели, но от своего не отказались, начав рыть копытом землю, а ковбойша и вовсе начала готовить что-то вроде лассо из подобранного волновода.

Неожиданно, между мироходцем и лошадками выскочила уже забытая Владом розовласка, и начала о чём-то пищать своим подругам, причём значительно громче и решительнее обычного. Отчаянно жестикулируя она явно им о чём то напоминала, периодически тыкая копытом в сторону леса. «Общие воспоминания? Как мило…» — сказал бы Влад, но даже так его явно не собирались отпускать. Предводительница что-то хмуро спросила, показывая то на грудь стоящей рядом белой единорожки, то на свою голову, и до исследователя дошло, что та требует вернуть магические цацки. Усмехнувшись Влад отрицательно покачал головой, проигнорировав умоляющую позу жёлтой пегаски и хмурые взгляды остальных кобыл.

— Чтобы вы меня потом в камень, как этот щиток, превратили? — кивнул исследователь на всё ещё горячую каменную пластинку, а потом указал копьём на болото. — Мне проще утопить их, чем вам отдавать.

Ужас отразившийся на кошачьих мордах стал достаточным доказательством настоящей ценности для них этих непростых украшений. Но, похоже, своим отказом Влад ещё больше разозлил кобыл, и даже почти ставшая ему подругой пегаска, повесив нос поплелась к остальным микролошадям, а те пригнув головы гневно зафыркали. И именно этот момент выбрал ещё один местный житель, чтобы заявить о своём присутствии. Раздавшийся за спиной плеск подтвердил, что шок на мордах уставившихся в сторону болота кобыл не является отвлекающей уловкой, и Влад развернулся к новой опасности, стараясь не терять из виду старых противниц.

— Вот только, блядь, змея горыныча мне не хватало! — воскликнул мироходец выронив нож с копьём, и хлопком ладоней в область ушей активируя встроенный в шлем пьезоэлектрический фильтр активного шумоподавления. Пока пружины прижимали плотные наушники с нехитрой электроникой, питающейся непосредственно от звуковых волн, руки уже выхватили из верхнего кармана разгрузки так называемый ультразвуковой отпугиватель. Универсальное одноразовое устройство, на сжатом воздухе, издающее громкий, до ста восьмидесяти децибел ультразвуковой рёв, излучаемый колеблющимся стальным шариком с прорезями в стальном же резонаторе, и направляющее этот рёв с помощью рупора в сторону цели. Рывок чеки, полный выдох, чтобы не повредить звуковым давлением лёгкие, и направленный в сторону стремительно приближающихся четырёх голов рупор буквально вдавливает Влада в землю. По крайней мере, именно так воспринимается организмом человека столь громкий звук, пусть даже и неслышный в воспринимаемом диапазоне.

Придя в себя через несколько секунд, Влад со стоном поднялся с негостеприимной земли. В ушах противно пищало, в груди саднило, тошнило. Земля под ногами медленно поворачивалась, и стоило больших трудов устоять всего на двух конечностях. Подняв и защёлкнув в пазах шлема наушники, мироходец пару раз хлопнул в ладоши, пытаясь оценить ущерб. По всему выходило — уши целы, есть лёгкая контузия, не до конца выдохнутый воздух своими колебаниями вызвал незначительное раздражение лёгких, зато со зрением всё в порядке, хотя инструктор и говорил, что есть вероятность его временного ухудшения. В общем, человеку досталось терпимо, а вот горыныч, оказавшийся на пути основного потока, встрял по полной. Да уж, ультразвук такой мощности в течении почти полутора секунд — это тебе не одиночный хлопок светошумовой гранаты.

Сплюнув тягучую слюну, Влад попинал бессознательную голову четырёхголовой рептилии, и подобрав нож с копьём развернулся к тоже поднимающимся на ноги лошадкам. Мутный взгляд и общая шаткость, тоже, видимо, контузило не хило. Тем более, насколько понял путешественник, их слух как раз и сдвинут в ультразвук, судя по зубной боли от пищания розовой пони.

— Пора заканчивать этот идиотский спектакль, — пробормотал Влад подходя к пытающимся устоять на четырёх костях кобылам.

Глава 4 (мирная)

Когда исследователь подошёл к лошадкам, на его пути встала жёлтая пегаска, отчаянно раскачивающаяся и с растопыренными в разные стороны крыльями, которыми она слегка шевелила в попытках удержать равновесие. Влад демонстративно убрал клинок в ножны, а копьё воткнул в землю и присел перед тут же свалившейся на землю от облегчения разумной зверушкой. Взяв ладонью её голову, он осмотрел её глаза и ушные раковины.

— Капилляры не полопались, в ушах крови нет. Жить будешь, — поддавшись порыву, погладил он лошадку по гриве, отчего та слабо улыбнулась.

Остальные микролошади пропищали что-то явно негативное, но видя, что путешественник не делает ничего плохого не стали проявлять агрессию. Да и не в том они состоянии были, чтобы чем-нибудь серьёзно помешать. Подобрав выроненный апельсиновой пони волновод, Влад отвернулся и ушёл, забрав по пути копьё, понадеявшись, что у них не возникнет мысли продолжать преследование, после такого знатного огребания люлей.

Пройдя ещё полчаса вдоль болота, возвращаясь на прежний курс, исследователь неожиданно наткнулся на речку, вытекающую прямо из жидкой грязи. Чистую речку! Он даже набрал в ладони эту воду, чтобы убедиться. Абсолютно прозрачная, без посторонних включений и запахов, а двумя метрами выше — грязь, вонючая жидкая глина.

— Магический мир, мля… Змеи горынычи, ожившие поленницы, вытекающая из вонючей глинистой лужи чистейшая вода, невозможные закаты и рассветы. Что дальше, драконы? — ворчал путешественник фильтруя во флягу воду.

Напившись и умывшись Влад попрыгал, оправился и выступил в дальнейший путь.

Весь оставшийся день прошёл под знаком плюс. Почти сразу как Влад набрал воды, негостеприимный лес закончился, и началась равнина, с редкими невысокими холмами. Только вдалеке вставали горные вершины, увенчанные шапками вечных снегов. Поначалу стараясь не попадаться на глаза всевозможным микролошадкам, путешественник быстро на это плюнул. Пони и единороги в этой местности почти не встречались, а от пегасов скрыться было практически невозможно. Да и они попадались не часто, изредка пролетая вдалеке по своим пегасьим делам. То ли не замечая путешественника, то ли просто не обращая на него внимания.

Ночевать пришлось под открытым небом, неподалёку от местной железной дороги, и некоторое время после заката мироходец просто валялся на раскатанном брезенте глазея в незнакомое небо, пока сон не забрал его уставшее за длинный день сознание.

Наутро, Влад встал вполне свежим, и даже спина уже почти не болела, просто неприятно тянуло между лопаток. Он попытался вспомнить последний утренний сон, но ничего кроме смутных образов вспомнить не смог. Кажется было что-то про один из посещённых миров, какие-то нападающие тени, сворачиваемый в спешке лагерь на пути селевого потока. Всё переплелось и перепуталось. Вздохнув чистейший воздух полной грудью, Влад перекатился из лежачего положения сразу в стоячее, и замахал руками, совершая разминочный комплекс. Неплохо было бы пробежаться десяток другой кругов вокруг лагеря, но что-то подсказывало мироходцу, что он ещё набегается по этому миру.

Перекусив аварийным пайком, Влад быстро скатал брезент и сразу отправился в сторону гор, так как больше собирать было нечего. В этот раз пришлось спать даже без сигналки, из-за отсутствия подходящих фруктов поблизости.

Дорога размеренно текла под ноги полевым разнотравьем, стрекотали кузнечики, солнышко ласковым лучом оглаживало не прикрытое защитной маской лицо. Вкусный воздух широким потоком заливался в лёгкие, будя воспоминания о далёком детстве, а руки сами захватывали высокие травинки, с намерением засунуть сладкий мягкий кончик в зубы, разгрызть его и потянуться за следующим. Прикроешь глаза и кажется, что ты бредешь по некошеному лугу за околицей родной деревеньки западной сибири. Что вот-вот из-за ближайшего леска выскочит стайка ребятишек и зальёт огромное открытое пространство звонким смехом. Что старушка, соседка, вывернется из-за ближайшего поворота и спросит:

— Как там Марья-то поживает, милок? Не померла ещё?

Вздрогнув, Влад с подозрением огляделся. Естественно, вокруг не было никакого поворота, только слегка холмистая, покрытая полевыми травами равнина. И старушки никакой не было. Не могло её здесь быть, Елены Ивановны. Погибла ещё во времена пятилетней войны с пришельцами, как и весь посёлок Новокаменка. Только Влад тогда и остался из всего населения, сбежав в лес при первых признаках налёта. Успев проскочить оврагом мимо высаживающегося десанта зачистки будущего рудника иномировых разумных рептилий.

Поколебавшись, путешественник натянул защитную маску, подозревая воздействие на сознание. Но даже спустя полчаса ничего не изменилось. Всё так же светило солнце и стрекотали кузнечики. Разве что воздух приобрёл химическую чистоту, потеряв весь свой волшебный вкус.

— Слишком этот мир похож на наш. До боли похож, до синестезии. Понимаю, что не дома, но не могу избавиться от ощущения чего-то родного, давно потерянного и неожиданно найденного вдали от отчего дома.

Словно два мира, когда-то бывшие одним целым, впоследствии разделили, населив один людьми, а второй разумными микролошадками трёх видов. Влад сжал несколько раз руку, вспомнив ощущение от фрукта сорванного с фруктовых деревьев возле того городка, его вкус и фактуру. Яблоко. Самое обычное яблоко среднего размера. Красное, сочное, насыщенное солнечной сладостью летнего утра. Может ему и не показалось, что тот корнеплод был обычным диким топинамбуром, а один из видов орехов не менее обычной лещиной? Помотав головой, избавляясь от вновь накатившего чувства ностальгии, путешественник продолжил путь.

Отбросив сомнения, Влад ускорился и уже через пару часов добрался до следующего леса. Этот лес был совершенно другой. Менее… дикий, что ли. Светлый, без непролазных буреломов, словно ухоженный парк, по сравнению с сибирской тайгой. Здесь не было щекочущего спину чувства, что кто-то ходит за ближайшим рядом деревьев, готовясь наброситься, разорвать. Напротив, хотелось остаться здесь подольше. Устроить пикник с друзьями, позагорать, разложив покрывало на ближайшей полянке. Найти небольшое лесное озерцо и плюхнуться туда с разбегу, даже не проверяя дно на наличие коряг. Опасный лес. В таком слишком легко расслабиться, забыть, что это совсем другой мир со своими причудами и странной, чужой для человека магией.

— Надо проскочить этот лес побыстрее.

*Интерлюдия*

— Рейнбоу! Почему ты сразу не сказала что оно плакало?
— Эм, простите, я думаю, что это всё же, скорее, он, извините…
— Ну, я… Я не знаю, Твайлайт! Я просто была зла, что оно… ладно, ладно — «он», что он плохо обращался с Флаттершай!
— Злость не лучший советник, мои маленькие пони.
— Извините, Принцесса…
— Моя верная ученица, вы хотя бы попытались с ним поговорить? Можешь ли ты сказать почему он напал на вас?
— Я… Простите, Принцесса Селестия, я…
— Он утопил в болоте мою вечериночную пушку!
— В древние времена, мои маленькие пони, пушки использовались, чтобы вредить другим пони. Возможно это существо решило, что вы собираетесь напасть на него?
— А мы разве не собирались?
— Рейнбоу!
— Но, Твайлайт, ты сама сказала что нам нужно остановить его, пока он не навредил другим пони!
— Но я… я… Ох, это всё моя вина… И то что мы потеряли Элементы тоже…
— Нет, моя верная ученица, это моя вина, что я разрешила вам их использовать, не выяснив все подробности произошедшего с Флаттершай. Я полагала, что это поможет найти и спасти её. Запомните, мои маленькие пони, Элементы Гармонии — это не оружие. Они призваны хранить и защищать мир и гармонию в Эквестрии.
— Простите, Принцесса.
— Не беспокойся, Твайлайт, я уже отправила верных пони, чтобы осушить ту часть болота и найти Элементы…
— У! У! И мою пушку! Я не могу устраивать вечеринки без моей вечериночной пушки!
— Пинки!
— А что? Это будет уже не так весело!
— А что расскажешь мне ты, милая Флаттершай?
— Ум, ничего такого… То есть, он совсем не показался мне злым. Может, слегка испуганным.
— Эт слегка испуганный раскидал нас как котят, сахарок? Боюсь представить что будет если он испугается всерьёз.
— Я уверена, что он не хотел! Ну, почти… К тому же, он уже пугался всерьёз, и совсем ничего не случилось… Ну, может совсем чуть-чуть.
— Эт когда это?
— Ну, это когда он поймал меня первый раз… То есть уже второй…
— Так он тебя уже дважды брал в плен?! В камень!
— Рейнбоу!
— Что Рейнбоу? Он, между прочим, чуть меня не заколол той своей штукой! И Рэрити чуть…
— Рейнбоу! Простите её Принцесса Селестия. Да и нет у нас больше Элементов, чтобы в камень… Из-за меня… Из-за того что я…
— Ну-ну, мои маленькие пони, не стоит ссориться. Продолжай, пожалуйста, милая Флаттершай.
— Извините… Тогда, когда он поймал меня в первый раз, мне, ум, мне показалось, ну, то есть потом показалось, что он спасал меня от страшного чёрного куста. А потом он победил куст…
— Пф, победитель кустов…
— Рейнбоу!
— Ну, в общем, он спас Энджела из того куста, а потом он сильно испугался.
— Эм, сахарок, он что, испугался того, что спас Энджела из куста?
— Нет! Он… то есть мне показалось, что я нечаянно использовала, эм, свой Взгляд, и он испугался, извините.
— И что же произошло дальше, моя маленькая пони?
— Ум, он ударил меня…
— По голове, между прочим!
— Ох… Рейнбоу…
— Ну, это было не так уж больно, я просто уснула, а потом проснулась. Ум, он больше ничего не делал, честно! Просто осмотрел меня… везде.
— Просто осмотрел, сахарок?
— Ну, ещё спину ощупал… и крылья…
— Он тебя ещё и лапал?! Да я его!..
— РЕЙНБОУ!!!
— Нет-нет! Ничего такого! Просто как зверушку! Ну, то есть мне показалось, что он просто никогда не видел пони. Это было даже забавно…
— Забавно? После удара по голове сидеть в плену? Связанной по ногам и крыльям? Да ещё когда какой-то мужлан тебя трогает везде? Это ужасно Флаттершай!
— Нет, что ты, Рэрити! Совсем не так! То есть, это ужасно, конечно, но я ведь тоже осматриваю зверушек.
— Ты их не связываешь, Флаттершай!
— И не бьёшь по головам!
— Простите… Ну, мне просто показалось забавным, что кто-то считает зверушкой уже меня, извините.
— Это всё Флаттершай? Тебя ведь не было целый день и две ночи! Я совсем себе места не находила, перечитала все книги про потерявшихся пони!
— Ну, ещё он спас нас с Энджелом от древесных волков, а потом я учила его отличать ядовитую еду от съедобной. Почти как жеребёнка.
— А я вот что думаю, сахарок, что он просто спасался сам, ну эт как в случае с гидрой.
— Нет-нет, Эпплджек, я точно видела, что древесные волки его не замечали… Ну, мне так кажется.
— Не замечали…
— Простите, Принцесса Селестия?
— Ничего, Твайлайт. Продолжайте, пожалуйста.

---

До вечера Влад успел проскочить лес. Вернее, лес продолжал тянуться дальше, но уходил в сторону от маршрута. Мирная, слегка холмистая равнина продолжала тянуться ещё на день-полтора, сколько было видно с самых высоких холмов, до самых гор, которые, судя по всему, и были следующей целью путешественника. Набранная в последнем лесочке из ручья вода ещё весело плескалась во фляге, смысла искать пропитание тоже не было, раз уж Влад решил питаться по возможности земной едой, и мироходец просто шагал, пока не услышал громкий многоголосый писк впереди. Пригнувшись, исследователь подобрался к вершине очередного холма, а потом и вовсе лёг на его вершине, доставая бинокль.

Стайка детёнышей всех трёх видов местных лошадок весело и беззаботно резвилась на обустроенной поляне, в паре сотен метров от наблюдателя. Небольшая самочка, видимо воспитательница, носилась по поляне от одной группы озорничающих жеребят к другой, то попискивая с возмущённым видом, то умилённо трепля детёнышей по гривам. Чуть в стороне расположились двое пегасов, судя по более угловатым, чем у всех ранее виденных микролошадок, мордам — самцы. Посмеиваясь, они жевали травинки, ничуть не беспокоясь о возможном нападении. Очень мирная картина, словно сошедшая с экрана какого-нибудь старого доброго фильма, если представить на месте лошадок обычных людей. Но не это поразило путешественника больше всего. Больше всего Влада поразил школьный автобус. Обычный школьный автобус, окрашенный яркой жёлтой краской. Совсем как в тех же старых американских фильмах довоенного времени.

Первопроходец даже протёр окуляры бинокля и поправил маску, прежде чем вновь взглянуть на эту фантасмагорическую картину, но ничего не изменилось. Автобус, резвящиеся дети, с квохчущей над ними воспитательницей, водители… Поведя биноклем из стороны в сторону, Влад убедился в отсутствии какой-либо дороги или иной инфраструктуры. Только холмы и образованные ими долинки. Даже следов колёс на траве не было, словно автобус прилетел по воздуху. Присмотревшись внимательнее, исследователь наконец заметил то, что ускользнуло от его внимания при первом беглом осмотре. Оглобли! Вынесенные вперёд, и скрывающиеся в тени транспортного средства оглобли, прикреплённые по бокам от кабины.

— Зачем тягловому автобусу кабина? Почему автобус? Почему он вообще настолько похож на земные?

Но на заданные самому себе вопросы у Влада просто не было ответов. Только всё больше крепнущая уверенность, что между нашими мирами была какая-то связь. Словно лошадки подглядели у людей примеры техники, и даже не стали их творчески дорабатывать под свои нужды, просто тупо скопировав достижения человека, разве что уменьшив их под свой размер. Очень захотелось подойти и потрогать это чудо, убедиться, что оно реально. Заглянуть внутрь, и узнать насколько точна эта странная копия. Открыть капот, и проверить наличие там мотора. Проверить наличие подшипников в колёсах, чтобы более точно оценить уровень технологического развития лошадок. И понять, в конце концов, как эта бандура добралась сюда не потревожив растительный покров! Первопроходец даже перевернулся на спину, взглянув в голубое небо, чтобы подавить в себе этот зуд исследователя. Будет совсем нехорошо, если он сейчас выскочит из-за холма, и с бормотанием начнёт ощупывать чужой транспорт, перепугав детей и настроив против себя взрослых. А применять силу отбиваясь от воспитателя и водителей школьного автобуса… После такого Влад точно перестанет себя уважать.

Тем временем, воспитательница загнала свой детский сад на выпасе в автобус, и Влад с всё тем же болезненным любопытством принялся наблюдать как пегасы, посмеиваясь, впрягаются в свои постромки. Два шага, взмах крыльев, и вот уже тяжеленная с виду конструкция… взмывает в небо, направляясь к далёким горам.

Ещё долго, после того как школьный автобус скрылся из вида, Влад просто сидел на вершине холма смотря остановившимся взглядом в никуда, а потом вздохнул, и отправился обустраиваться на ночь прямо на месте прошедшего школьного пикника.

*интерлюдия*

— Что скажете профессор Техникс Флейм? Вам удалось выяснить что-нибудь про эти предметы?
— Кое-что, Ваше Высочество. Эти, очень качественно сделанные… хм, предметы, явно созданы с использованием технологий превосходящих наши возможности. Единственное более-менее похожее на создаваемые нами ныне изделия — вот эта ткань. Она пропитана резиновым составом, и похожа на ту, что мы используем для пошива защитных комбинезонов, для работы в неблагоприятных условиях. Разве что значительно грубее. Большего внимания заслуживает эта сборная конструкция из неизвестного нам металла. Металл очень прочный, необычайно лёгкий и тугоплавкий. Конечно же, есть зачарованная сталь, она даже попрочнее будет, но главное в этом странном металле то, что он поглощает и рассеивает всю магию, что направлена на него. Мы назвали его «инертин», за инертность к большинству воздействий включая магические. Остальные предметы тоже поглощают магию, но этот металл делает это гораздо сильнее. Где вы его нашли Ваше Высочество?
— Боюсь, профессор, я не могу вам этого рассказать.
— Хм, то есть, кхм, тогда… Вот, Ваше Высочество, это наиболее удивительная вещь из всего предоставленного вами на исследование. Дудка!
— Дудка?
— Да, это несомненно дудка. Посмотрите, вот в эту ёмкость был, в своё время, закачан газ, вполне возможно, что обычный воздух. А вот в этой коробочке мы обнаружили стальной шарик с множеством фигурных прорезей, которые при прохождении через них воздуха издают громкий свист разной тональности. К тому же, от потока воздуха шарик быстро вращается и колотится о стенки коробочки, издавая дополнительный шум. Очень, надо сказать, неприятный. Думаю, если закачать в ёмкость побольше воздуха, то можно было бы отогнать этой дудкой даже взрослого дракона! Только подумайте, с ней мы могли бы исследовать самые опасные места в самой Эквестрии и далеко за её пределами!
— Давайте оставим эту тему, профессор Флейм. Я Очень надеюсь, что нам никогда не придётся применять это или подобные устройства.
— Эм… да, я пожалуй понимаю, Ваше Высочество. Прошу меня простить за столь неуместный энтузиазм. Я пожалуй передам своим коллегам, что все записи и прототипы необходимо уничтожить. Но в таком случае, это всё. Остальное представляет собой обломки, суть которых никому из исследовательской группы не ясна. Мы смогли понять только то, что раньше они были какими-то приборами неизвестного назначения. Что ж, тогда я, пожалуй, пойду, Ваше Высочество.

— Что скажешь, сестра?
— Это существо… Несмотря на то, что оно спасло Флаттершай и её кролика, старшая сестра, оно несомненно чрезвычайно опасно, и вполне может навредить кому-нибудь из наших подданных, если ему что-то не понравится.
— Мы ведь уже обсуждали это, Луна. Мы не можем взять и заточить его в Тартар, просто так, ни с того ни с сего.
— Ни с того ни с сего, сестра? Он напал на носительниц Элементов, и дважды пленил Флаттершай! У него странное и очень могучее оружие, а так же устойчивость к магии! Даже к магии Элементов Гармонии!
— Я думаю, это нападение и пленение милой Флаттершай — просто одно большое недоразумение, а оружие… Посмотри, сестра, как и сказал почтенный профессор, это просто дудка.
— Да уж… «Просто дудка», чуть не убившая взрослую гидру, возрастом в четыре столетия…
— Это существо… оно довольно крупное. Вполне возможно, что там, откуда оно родом, обитают монстры ещё больше и опаснее, чем обычная четырёхсотлетняя гидра. Возможно именно поэтому ему и понадобилось брать с собой такую громкую дудку-пугалку.
— Ты спросила моё мнение, старшая сестра, я тебе его сказала. Воля твоя, и я надеюсь лишь на то, что никто больше не пострадает.
— Ваше Высочество! Вести от Вандерболтов. Удалось выяснить, что существо, за которым они наблюдают, направляется в сторону Лас Пегасуса, и преодолело уже половину пути.

Глава 5 (пещерная)

Ночью Владу снилась крылатая кошка бросающая в пике маленький жёлтый школьный автобус, изнутри выглядящий как довоенный пазик с, почему-то, кожаными автомобильными сиденьями, поверх которых землянин и растянулся во весь рост, доставая ногами до заднего ряда. А сам он пытался дотянуться до рычагов управления, отобрать их у беснующегося животного, чтобы уехать от чего-то опасного, пытающегося в этот автобус залезть через заднюю дверь. Кошка рычала, царапала Владу спину, протянув длиннющую лапу через половину салона. А сзади догонял ещё и летающий змей горыныч, стреляющий из пушки по автобусу комками мерзкой жидкой глины, самостоятельно расползающимися по боковым окнам, и затекающими через приоткрытый лючок на потолке. А потом кошка вообще плюнула Владу в лицо, окончательно его разбудив.

Проснулся мироходец в премерзком настроении. Срочно хотелось убить какое-нибудь когтистое животное, желательно кошку. Да ещё и спина, вместо того чтобы начать чесаться, её тянуло всё сильнее, хотя боль от ожога окончательно сошла на нет. Ещё и дождь этот.

Подняв взгляд в небо, Влад опять надолго замер с приоткрытым ртом. По небу плыла… колонна кучевых облаков, кое-где протекая на землю отдельными струйками. Тотчас, один из толкающих колонну пегасов снимался и затыкал протечку комком другого, более светлого облака, тоже таскаемого за колонной на буксире. Путешественник не отрывая взгляда от этой сюрреалистической картины сильно ущипнул себя за запястье, но ничего не изменилось. Защитная полумаска, естественно, сбилась за ночь набок, да ещё и одна из струек, видимо, попала прямо в неё, поэтому Влад, только вздохнул, и смирился с происходящим, решив дождаться пока подмокший фильтр высохнет. Устанавливать последний оставшийся было откровенно жалко, неизвестно, какие ещё могут встретиться опасности связанные с неблагоприятной окружающей средой. Так что путешественник просто отвернулся от достаточно безобидного, хотя и гиперреалистично выглядящего глюка, и принялся завтракать, стараясь даже не коситься в ту сторону.

После завтрака настроение заметно улучшилось, тем более что пегасы утолкали облака куда-то перпендикулярно маршрута первопроходца, и выглянувшее солнце стало быстро подсушивать траву, самого Влада и его снаряжение. Быстро собравшись, путешественник всё же сделал короткую зарядку, в надежде размять спину, но тянущее чувство никуда не делось. Решив, что даже если в рану попала зараза, то он всё равно пока ничего не может сделать, а значит стоит просто поторопиться, пока не ослаб и не свалился с жаром, мироходец выдвинулся в сторону гор.

За весь оставшийся день не произошло ровным счётом ничего, если не считать всё чаще встречающиеся воздушные транспортные средства разной степени урбанистичности. От почти разваливающихся телег и фургонов, в стиле дикого запада, до вполне современно выглядящих автобусов, вперемешку с золочёными каретами и колесницами. Всё это многообразие или летело в сторону гор, бывших целью путешественника, или разлеталось от них же, словно там какой-то из культурно-массовых центров местной цивилизации. Влад посмурнел. Пробиваться силой, или даже просто искать, если никто не будет мешать, аварийный комплект среди крупного города — будет крайне не просто. К тому же, «яйцо» могли положить в музей или какое-нибудь спецхранилище, с соответствующей охраной, и это будет полный алес.

До вечера Влад успел добраться до предгорий, и даже углубился немного по горной долине внутрь гряды, чему в немалой степени поспособствовала безлошадная местность. Заодно убедился в том, что пара пегасов, преследующих его на пределе видимости, следуют действительно за ним. Их путешественник заметил ещё в обед, но те не пытались приблизиться, и Влад решил забить на них болт. Очевидно, что после той стычки в лесу его так просто не оставят в покое и, скорее всего, попытаются отобрать свои магические цацки, рано или поздно. Может быть попытаются армию подтянуть, или спецназ, если он у них есть. Впрочем, до цели было недалеко, и мироходец надеялся, что доберётся до неё раньше, чем ему придётся вновь столкнуться с воинственными лошадями.

Перед сном Влад решил всё же поставить сигналку, несмотря на отсутствие в пределах видимости фруктовых деревьев, так как помнил, как быстро эти пегасы умеют летать. Лишняя доля секунды на реагирование — никогда не лишняя. Заполнив землёй пакетики от использованных пайков, сохраняемых как раз на этот случай, первопроходец с трудом, но получил нужное количество энергии. Перевязанные проволокой, они заняли своё место на дне рюкзака, и позволили некоторое время не беспокоиться о ежедневных поисках фруктов.

Утром, переночевавший возле горного ручья путешественник поднял взгляд ввысь. Планшет и дальномер указывали на конкретную гору, самую высокую среди видимых с этого ракурса. Аварийный комплект, судя по их показаниям, должен быть примерно на границе снегов, так называемой снеговой линии, хотя судя по логам базы данных этот прокол был совершён в какой-то пустыне. В то, что за примерно полтора тысячелетия на месте пустыни выросли горы, а местность вокруг зазеленела, Влад не верил. Скорее всего «яйцо» перенесли сюда, но кто и с какой целью совершенно не понятно.

Горы никогда особо не нравились исследователю миров. Распадки с осыпающимися, выскальзывающими из-под ног каменными обломками, на подходах к крутым склонам. Сами склоны, где порой приходилось решать, обходить ли очередной уступ, с вероятностью так и не найти удобного подъёма, или рискнуть и исполнить роль человека-паука, с шансом исполнить заодно и роль человека-кляксы. Отсутствие воды, дров для костра и нормальных условий для отдыха; присутствие усталости, сбитого дыхания и мокрого термобелья. По сугубо личному мнению Влада, никакие красивые виды или личная гордость за очередное достижение не стоили этого. Особенно если идёшь в горы с конкретной целью, а не покрасоваться или посмотреть на красоты. Так что когда мироходец добрался, наконец, до последнего уступа перед снегами, его настроение было где-то на уровне подножия горы, видимо решив не утруждать себя восхождением. Ещё больший урон настроению Влада нанёс пегас, неторопливо и совсем не запыхавшись, тащивший гружёную тележку значительно выше уровня, до подъёма на который путешественник убил целый день.

— З — зависть, — пробормотал путешественник, доставая планшет.

Судя по метке, аварийный комплект был совсем рядом, всего в трёх сотнях метров от первопроходца… внутри горы. И раз гора не выросла вокруг него, то скорее всего там какая-то пещера. Пока Влад поднимался по склону, ему не раз встречались всевозможные расщелины, вполне возможно уходившие вглубь на десятки метров, но все они были слишком узки для путешественника. Какая-нибудь из местных лошадок, возможно, и могла бы там пролезть, но не он. Оставалось только обойти все склоны, в надежде найти вход в нужную пещеру, или идти дальше, искать следующий и последний из аварийных комплектов.

Ситуацию усугубляло то, что до захода солнца оставалась пара часов, не больше. По уму, пора устраиваться на ночь, искать убежище, собирать ветки редких кустарников на костёр, устанавливать ветрозащиту, так как на этой высоте было уже прохладно, и ночёвка в подобных условиях без предварительной подготовки — почти гарантированное ухудшение здоровья. Тут витаминными комплексами уже не обойтись.

С тоской посмотрев вниз, где сотней метров ниже путешественник видел небольшой скальный козырёк, вполне подходящий под условия необходимые для обустройства ночного убежища, Влад решил пройти дальше вдоль уступа, на котором находился. Если за час ничего не найдёт, то вернётся сюда. Правда спускаться придется уже в темноте, но терять почти два часа, которые можно потратить на обследование вершины, совершенно не хотелось.

Когда отведённый самому себе час почти вышел, Влад увидел вдалеке ровную площадку с нависающей над ней скалой. Решив заночевать именно там, путешественник приободрился и слегка ускорился, так что к закату успел добраться до этого ровного уступа, немного выдающегося над отвесной скалой. И что порадовало первопроходца больше всего, это оказался вход в пещеру. Было не понятно, та ли это пещера, что была ему нужна, но метка на карте планшета уверенно показывала внутрь.

Развернувшись спиной к входу, Влад окинул взглядом открывающуюся картину. Распадок, в который обрывалась скала, тянулся вдаль, постепенно переходя в равнину. Левее же, из-за очередной горы, выглядывали какие-то высокие здания, освещённые заходящим солнцем. Подняв к глазам бинокль, Влад уже через несколько секунд опустил его, и сплюнул в пропасть под ногами.

— Опять, да? Вроде бы, за весь день не было ни одного странного запаха или растения. Так какого хрена меня всё ещё глючит! — после этого вопля души мироходец взял себя в руки, и решил смириться. Летающие автобусы? Да пожалуйста! Управляемая буквально копытами погода? Да и хрен с ней! Парящие на облаках дома? Пусть будут. Магический мир, мать его! И солнце здесь, наверное, тоже заходит и восходит по приказу какой-нибудь лошадки, которая его собственными копытами на небо закатывает. А другая лошадка по небу луну катает, как в мячик играя. — Или я лежу в психушке, в центре реабилитации пострадавших во время очередной вылазки исследователей миров, надышавшись в одном из этих миров какой-нибудь ядрёной гадостью, — мрачно добавил Влад, разворачиваясь к чёрному зёву пещеры.

В пещере было темно. Сплошная чернота начиналась прямо от порога и… наверное, тянулась. Да, просто тянулась. Сказать «на сколько хватало глаз» было невозможно, потому что взгляд тонул в сплошной черноте сразу же за пресловутым порогом. Подумав, Влад решил не подключать к земляным батарейкам фонарь. Что-то подсказывало, что это не самое лучшее решение вопроса темноты. Седалищный нерв отчаянно сигнализировал, что в пещере кто-то есть, и фонарь — лучший способ обозначить себя, так никого и не увидев. Ноктовизора в комплекте исследователя не было, зато было кое-что другое. Достав планшет Влад поигрался с настройками, убрав у приложения «камера» все яркие элементы, и убедившись что экран не даст засветку на его лицо, вытащил бинокль. Как он и ожидал, после нажатия кнопки дальномера на поверхности снимаемой планшетом стены заплясал яркий огонёк лазерного луча, не видимого человеческим глазом. Ещё ребёнком Влад заметил, что все ИК приборы, наподобие пультов управления, прекрасно видно через камеру смартфона, а у дальномера ИК лазер был достаточно силён, чтобы даже что-то осветить. Заклеив выходное отверстие лазера кусочком полупрозрачной изоленты рассеивающим луч, исследователь получил слабенький инфракрасный фонарик, и подсвечивая им ступил под своды пещеры. Видно было хреново, всего метров на семь, но зато если у находящегося здесь существа не инфракрасное зрение, шанс заметить Влада у него невелик. Главное не издавать очевидных звуков.

Примерно через полсотни шагов, когда внешние звуки постепенно растаяли под сводами, исследователь услышал сам то, что до этого его седалищный нерв опознал как признак опасности. Дыхание. Размеренное дыхание какого-то огромного существа. Стараясь ступать бесшумно путешественник продвигался вглубь вдоль одной из каменных стен. Сама пещера была немного неестественной. Ровный, словно вытертый чем-то по центру прохода пол, изгибающиеся аркой стены, переходящие в полукруглый потолок, метров четырёх высотой. Плавный изгиб основного ствола, и практически полное отсутствие естественных препятствий, в виде выступов стен, потолка или пола. Влад сказал бы что пещера скорее искусственная, но не было видно ни единого следа обработки или проходческой техники. Решив не забивать себе голову лишними размышлениями о происхождении пещеры, мироходец уже через час вышел в огромную полость в теле горы.

Странно, но здесь чужое дыхание было слышно несколько хуже. Видимо таковы особенности местной акустики. Сняв с лазера кусочек клейкой ленты, Влад примерно оценил размер пещерного зала. Примерно, сто на сто пятьдесят метров с потолком достигающим почти двадцати, в самом высоком месте. В дальнем конце пещеры находилось что-то массивное, но лазер в виде луча не давал понять что именно. Что бы это ни было, но звук дыхания шел именно оттуда. Влад раскатал рулончик брезента, и скрывая с его помощью возможную засветку от экрана, проверил направление и расстояние до аварийного комплекта. Он был там. Вместе с дышащим в ритме глубокого сна существом.

Тяжело вздохнув Влад скатал брезент в рулон, а потом, подумав, опять раскатал, и сложил его компактным квадратом, со стороной примерно в полметра. Стараясь действовать бесшумно, путешественник подсунул получившийся плотный квадрат под разгрузку на спине, что на ощупь оказалось непросто, и вновь заклеив лазер импровизированным рассеивателем начал подбираться к центру, оставив возле выхода маленький зелёный ХИС, на случай поспешного возвращения. Ну или бегства, если по-простому.

Так это ни странно, но по мере приближения впереди начало нарастать какое-то свечение. Слабое, едва заметное, но теперь оно позволяло разглядеть громадную тушу… дракона. Вспомнив свой риторический вопрос, заданный несколькими днями ранее, путешественник зарёкся «предсказывать» себе проблемы, решив заказывать у судьбы только что-нибудь хорошее, мирное. Например, морской круиз в приятной компании, или… так, стоп. Если это всё бред больного воображения, то с подсознания станется организовать что-нибудь подобное. Поэтому нельзя вообще ничего «заказывать», кроме спокойного возвращения домой.

Подойдя ещё на несколько шагов Влад выключил лазер дальномера и принялся рассматривать дракона в неровном свете исходившем, как оказалось, от груды сокровищ, служащей рептилии постелью. Да уж, это не тот недоделанный бескрылый змей горыныч, больше похожий на отрастившего три дополнительных головы бронтозавра. Это полноценный дракон. Плотные кожистые крылья, огромная шипастая голова, с внушительной зубастой пастью, и многометровое, но хищно соразмерное тело, выдавали серьёзного противника… Против которого у Влада ничего не было. Цвет дракона определить не удалось. В свете сокровищницы его бока отдавали зеленью, а через секунду казались кроваво-красными, словно он был перламутровым или, на крайний случай, чисто белым, отсвечивая разными цветами в тон окружающих драгоценных камней. И да, светились именно камни, словно в этом мире у них было такое свойство. Впрочем, почему словно. Вполне возможно, что драгоценности здесь являются чем-то вроде источника магии, накапливая рассеянную или вырабатывая её из других энергий.

Стараясь не наступать на рассыпанные золотые монеты, украшения и редкие драгоценные камни, исследователь обошёл рептилию по кругу, попутно оставив в двух обнаруженных проходах ещё по одному ХИСу для поплавков из набора для рыбалки, чтобы видеть куда можно отступить, в крайнем случае. Проходы были достаточно широки, чтобы протиснулся человек, но вот дракон сможет просунуть туда разве что голову.

Сначала Влад думал, что найти «яйцо» аварийного комплекта в груде сокровищ может оказаться непосильной задачей, но то оказалось на самом виду, прямо в центре свернувшегося кольцом тела, рядом с ещё одним яйцом, уже настоящим. Словно дракон принял его за своё, и пытался таким образом «высидеть». Хотя, тогда уж драконица, если у них, конечно, яйца высиживают самки. По крайней мере, чаще всего заботу о потомстве берут на себя именно самки.

Вообще, «яйцо» аварийного комплекта из анодированного титана было бы трудно принять за яйцо живого существа, но многие века оставили на его боках неизгладимые следы, и сейчас оно почти ничем не отличалось от драконьего. Более тёмные пятна коррозии, и посветлевшее анодирование остальной поверхности… если бы Влад не видел во что превращается «яйцо» за тысячелетие лежания под солнцами иных миров, мог бы подумать, что оно настоящее, живое. Вот и драконица, видимо, подумала, что это потерянное кем-то из её сородичей, или украденное из гнезда драконье яйцо, и сейчас первопроходцу предстояло украсть его «снова».

Было бы неправдой сказать, что Влад не боялся. Боялся до потряхивания, до ослабленных коленей. Но сделать это было надо. Ещё неизвестно что опаснее, столкнуться с разъярённой драконицей, у которой украли «потомство», или заявиться за другим комплектом в тот замок, где явно обитали какие-то местные правители, со всей присутствующей при правителях охраной. Толпа, как говорится, силу ломит, и насколько бы человек ни был сильнее и массивнее местных микролошадей, толпой его явно запинали бы. К тому же, нельзя сбрасывать со счетов такой немаловажный фактор как магия. Даже то, что она явно не срабатывала с землянином должным образом, не умаляло её опасности, превращение в камень полиуретановой защитной вставки это явно показало. Да и всё сильнее тянущее спину ощущение говорило о какой-то пока неизвестной проблеме. Если бы это была зараза, то путешественник уже, наверняка, слёг бы с жаром. Ну или чувствовал бы себя не самым лучшим образом.

Ладно, хватит рефлексировать, решил Влад и подняв на лицо маску сконцентрировался на задаче. Осмотревшись он запомнил пространство, чтобы не теряться, в случае необходимости действовать быстро, и аккуратно вытянул из-за спины прижатое рюкзаком копьё, чтобы не мешалось. Отложив его в сторону, мироходец аккуратно ступая на монеты полез к драконице в постель. К счастью, монеты оказались золотыми и скрежетали не очень громко, да и Влад старался переносить вес в ритме драконьего дыхания, так что он смог не потревожить сон рептилии. Тяжелее пришлось с хвостом, толщиной в торс человека. Переступать его пришлось с запасом, так как с обоих его сторон оказались рассыпаны украшения в виде диадем и ожерелий, способные издать такой не нужный сейчас лишний шум. Мысли, откуда у драконицы всё это, исследователь старательно гнал от себя, как сильно отвлекающие. Сильно нервировала зубастая пасть, на расстоянии протянутой руки, да и дыхание огромного существа оказалось достаточно сильным, чтобы приходилось ловить равновесие, одновременно пытаясь балансировать на одной ноге и как можно дальше занести вторую.

Неожиданно, ритм дыхания драконицы изменился. Та шумно втянула носом воздух, и Влад вспомнил, что мылся последний раз два дня назад, да и то без мыла. Огромный хвост вздрогнул, и первопроходец резко наклонился вперёд, хватая «яйцо» в охапку, а затем так же резко откинулся назад перекатываясь через распрямляющееся шипастое бревно, скорее почувствовав, чем услышав, как в опасной близости от него лязгнула гигантская челюсть. А в следующий миг распрямившийся хвост, окончательно проснувшейся драконицы швырнул путешественника об стену, основательно приложив об твёрдый камень. В спине что-то хрупнуло, горячей волной пронеслось вдоль позвоночника. Страх остаться парализованным заставил Влада судорожно дёрнутся, проверяя наличие чувствительности конечностей. К счастью, руки-ноги продолжали ему повиноваться, а вот аварийного комплекта в руках не оказалось. Кое-как отлепившись от пола, куда упал после удара об неприветливую стену, первопроходец тут же был вынужден уклоняться от струи огня, выпущенной разъярённой рептилией. Он уже и забыл, что огненное дыхание присуще этим фентезийным созданиям. Перекатившись в сторону от чадящей струи, путешественник порадовался про себя за вовремя надетую маску, фильтрующую частицы копоти. Рука коснулась чего-то цилиндрического, и узнав по характерному звону своё копьё Влад встретил следующую атаку уже им. К счастью, драконица не захотела, или не могла, сразу же атаковать второй огненной струёй, и вскочивший на ноги с копьём в руках первопроходец смог изо всех сил врезать по приблизившейся в рывке морде жалобно застонавшим от нагрузок шестом. Вряд ли она почувствовала боль от этого комариного укуса, но от неожиданности отшатнулась, и даже слегка попятилась, дав мироходцу необходимые секунды на оценку ситуации.

Аварийный комплект оказался всего в нескольких шагах, на небольшой кучке золотых монет, и Влад сразу же метнулся к нему. Уйдя перекатом от очередной струи чадящего огня, он подхватил «яйцо» в не занятую копьём руку и выставил его перед собой в качестве щита. Как путешественник и ожидал, драконица не рискнула атаковать, опасаясь навредить «потомству», захлопнув пасть и подавившись заготовленной струёй огня. Чадно прокашлявшись она взревела, и Влад с ужасом увидел, что её губы шевелятся, так же как и у местных лошадок.

— Разумна, твою мать! — хрипло выдавил он из себя, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

Повинуясь наитию, Влад перехватил аварийный комплект рукой с шестом, а второй выхватил нож, и приставил его к корпусу «яйца».

— Тихо, тихо, малышка, я не причиню ему вреда, если ты не будешь рыпаться, — попытавшись вложить смысл своих действий в тон голоса проговорил путешественник, отступая к ближайшему проходу, оказавшемуся всего в нескольких шагах.

Драконица попыталась дёрнуться, чтобы перекрыть первопроходцу путь отступления, но вновь замерла, стоило Владу скрежетнуть ножом по «скорлупе». Так она и провожала его яростным взглядом и громким порыкиванием до самого прохода, а когда путешественник скрылся, взревела с яростью и отчаянием бросаясь на стены, в бессильной злобе разбрасывая груды сокровищ. Несколько приличных кучек залетело даже в тот проход, где скрылся исследователь.

Видеть хоть что-то в полной темноте подземелья, Владу позволяли языки пламени, которым взбесившаяся огнедышащая рептилия поливала стены и потолок своей опочивальни, не рискуя, впрочем, направить пламя в коридор, которым воспользовался путешественник. Отойдя от зала драконицы по практически прямому с легким уклоном проходу, мироходец вышел в другой зал. Маленький, всего с десяток шагов в поперечнике, он не имел других выходов. Просто тупиковая комната. Здесь пришлось запустить большой ХИС, так как выдохшаяся ящерица прекратила бездумно тратить свою огневую смесь. Обойдя ничем не примечательное помещение с куполообразным потолком, исследователь расположился подальше от входа, чтобы огонь, если драконица решится «посветить» в тоннель, не смог причинить ему вреда.

Первым делом, Влад скинул рюкзак и скрутил несколько раз торс, пытаясь оценить ущерб полученный в короткой сшибке с рептилией, но тело слушалось нормально, отзываясь на движения лишь незначительными вспышками боли в ушибленных мышцах спины и боков. Откуда пришла та горячая волна по позвоночнику выяснить не удалось. Закончив с самодиагностикой исследователь вытащил из-под разгрузки кусок брезента, и с удивлением обнаружил в нём дырку. Осмотрев в свете ХИСа рюкзак, Влад возблагодарил богов, за то что ему пришло в голову дополнительно защитить спину. Диадема, отобранная у воинственных кобыл, пропорола заднюю стенку рюкзака, и её острый край завяз в сложенной во много раз брезентовой ткани точно по центру спины. Если бы не импровизированная защита, одними ушибами явно не обошлось бы.

Расположившись на расстеленном брезентовом коврике, мироходец решил, в первую очередь разобраться с аварийным комплектом, так как если отсюда удастся выбраться, то всё остальные проблемы будет решать уже не он. После нажатия в нужные места округлого корпуса, «яйцо» с лёгким щелчком раскрылось, выпустив наружу небольшое количество инертного газа. Первым делом, Влад проверил заряд вакуумного конденсатора, теоретически, вечного, способного сохранять энергию в любых условиях… кроме, как оказалось, магических миров. Прошипев вполголоса парочку подслушанных в своё время ругательств рептилоидов, исследователь миров откинулся на подложенный под спину рюкзак. Оставшегося заряда хватит разве что кулак просунуть, в открытое с его помощью портальное окно. Но делать нечего, придётся открывать портал как есть, ведь способов зарядить вакуумный конденсатор в полевых условиях Влад не знал. Да и вряд ли драконица позволит мироходцу второй раз пройти мимо неё с «яйцом». Кроме того, для его мира крайне важно узнать, что здесь есть разумная, да ещё и магическая цивилизация.

Влад быстро набросал в блокноте записку формата: «Р1800М (ТМ)4≥НГ Кл: 2 физика отличается, стандартные источники энергии быстро разряжаются, выбраться, скорее всего, не смогу», это означало, что обнаружен разум, уровень развития примерно 1800 год, мир магический (техномагический), четыре или больше негуманоидных расы, класс опасности второй, и следует немедленно прекратить попытки последующих контактов. Подумав, мироходец сходил к ведущему в зал с сокровищами коридору, и подобрал с пола небольшой узорчатый кубок, пару золотых монет и цепочку с украшенным драгоценностями золотым медальоном, заброшенные сюда беснующейся рептилией, для подтверждения своих слов. Сложив записку и монеты с украшением в кубок, Влад ногой заплющил его края, чтобы краткое послание не выпало. Расписывать свои похождения подробно он не видел смысла, так как координаты мира всё равно сразу же уйдут в архив, к десяткам таких же опасных миров.

Развернув компактно уложенную в титановый корпус аппаратуру Влад настроил размер и положение портального окна, и отстучал на клавиатуре код безопасности вычислив его из серийного номера аварийного комплекта по формуле из памяти. Забросив в открывшееся буквально на пару секунд овальное окно своё послание, исследователь миров, наконец, расслабился. Всё что мог сделать, для спасения своего мира от возможного вторжения, он сделал. Ну, почти всё. Теперь можно было позаботиться и о себе.

Где-то там, в его родном мире сейчас должна сыграть тревога, и отряды спецназа приготовятся заблокировать возможного противника в зале с установкой перехода, с последующим его уничтожением, а робот отнесёт послание в карантинную зону, где им займутся учёные. Но это произойдёт ещё не скоро, по времени первопроходца. Несмотря на то, что в этом мире прошло уже больше пяти дней, в родном мире Влада прошло от силы несколько секунд. Для обслуживающих установку техников он только-только шагнул в портал, вслед за полетевшей в окно очередью из приборов, вытолкнутых пневматической катапультой, которые нужно было развернуть на другой стороне в течении полутора минут, пока нарастает хронопотенциал, используя для этого подаваемую через окно по волноводу энергию. Но уже через полминуты окно схлопнулось, истаяв голубоватыми искорками. А ещё через секунды или даже доли секунды, из приёмного окна аварийного портала выпало сегодняшнее послание исследователя. Такова суть темпорального среза. Когда он рассекает портальную пуповину, миры сильно расталкиваются во времени, и теперь здесь пройдут столетия, прежде чем время двух миров вновь синхронизируется по скорости течения. Избежать этого было можно только закрыв портальное окно в течении двух-трёх секунд, что и было предусмотрено в случае аварийных комплектов, так как за две секунды межмировая темпоральная пружина просто не успевает сжаться. Но увы, за две-три секунды невозможно успеть обследовать чужой мир, поэтому исследователям миров приходится мириться со всеми этими темпоральными фокусами.

Влад встряхнулся, сбрасывая с себя оковы рефлексии, и уже осмысленно осмотрелся. Сдаваться так быстро он не собирался. В этом мире оставалось ещё два аварийных комплекта, и следовало убедиться в невозможности вернуться домой, а если это невозможно — уничтожить комплекты. Встроенные системы безопасности, конечно, не позволят чужим воспользоваться «яйцами», но и отдавать возможному врагу технологии опасные для родного мира нельзя. Достав из нагрудного кармана разгрузки планшет мироходец выругался.

— Если эта чадящая падла его сломала… хвост оторву и в задницу засуну, по самые огнедышащие гланды! — мрачно пообещал первопроходец, проверяя провод питания, после того как устройство отказалось запускаться.

К счастью, проблема оказалась не в планшете, в чём Влад убедился заглянув в рюкзак. От удара об стену порвалось четыре пакетика импровизированной земляной батареи, перемешав своё содержимое с оставшимися пайками и магическими цацками. Вытряхнув землю из рюкзака первопроходец вновь уложил его содержимое. Заодно он узнал, что схрустело во время того удара. Диадема и ожерелья оказались смяты чуть ли не в лепёшку, как и пластиковая коробочка со всякими нужными в походе мелочами. Большую часть снаряжения ещё можно было использовать, кроме аварийного фонаря и рации, и если последнюю Влад не выкинул в первый же день просто забыв про неё, то фонаря было действительно жаль. Больших ХИСов осталось только три штуки, да и светили они не ахти. Поужинав, исследователь использовал освободившийся пакетик, чтобы восстановить батарею, но энергии не хватило, чтобы запустить планшет. Тогда мироходец подключился к вакуумной батарее из «яйца», буквально выдаивая из неё последние крохи энергии.

— Ладно, живи, чешуйчатое, — обрадовался запустившемуся устройству Влад.

Последнего аварийного комплекта на карте мира так и не появилось, а значит путь первопроходца лежал к самому первому проколу, к автоматизированной станции анализа. Если она ещё работала в момент последнего заброса, то в логах должны были остаться координаты «яйца». Если с тех пор его не перемещали, то шанс найти аварийный комплект был.

— Далековато, конечно, да и, судя по старым аэроснимкам поверхности, на пути лежит большая вода. Море, скорее всего, судя по размеру. Что ж, хотел морского круиза, получи и распишись. Осталось только приятную компанию подобрать, — усмехнулся путешественник. — И пробраться мимо разъярённого дракона.

Вспомнив про второй выходящий из драконьего логова проход, Влад разместил по стене, примерно в его направлении датчики системы сигнализации, и запустил на планшете программу эхолокации. Пусть она и не приспособлена, для работы в толще камня, а предназначена скорее для работы в воде, но какие-то результаты получить позволяла. Поигравшись с настройками исследователь получил более-менее чёткую картинку. Соседний штрек уходил куда-то за пределы разрешающей способности эхолота, а не оканчивался в нескольких десятках метров от большого зала, как этот. Он тянулся то ровно, то уходя вниз крутыми спиралями, обрывался колодцами с сифонами. Да уж, выбираться обратно будет непросто, решил Влад, но второй вариант, бежать от драконицы по широкому коридору, нравился ему ещё меньше. Быстро собравшись путешественник уничтожил аппаратуру аварийного комплекта, и уложив обломки обратно в «яйцо», закрыл его корпус.

— Держись, магический мир, Влад идёт! — и подхватив «яйцо» шагнул к выходу.

Глава 6 (блуждальная)

Выглянув в коридор, путешественник увидел в его конце тускло мерцающие глаза неотрывно следящие за входом. Драконица не ушла ко второму яйцу, то ли зная, что из этого прохода нет другого выхода, то ли не смирившись с потерей "потомства". Под ногами скрипнуло золото, и Влад задумчиво осмотрел разбросанные по полу сокровища в свете ХИСа. Неизвестно с чем придётся столкнуться в будущем, и явно не всё в этом мире можно решить силой. Возможно придётся что-то покупать. Работать же... Если организм и вправду начнёт изменяться под действием местной магии, то тратить оставшееся первопроходцу время на зарабатывание денег — глупость несусветная.

— Не хотелось бы таскать лишний вес, но похоже придётся, — вздохнул мироходец, и принялся набивать рюкзак монетами и драгоценными камнями. — Надеюсь эти монеты ещё в ходу.

Выбрав лимит допустимого перевеса, исследователь вновь распределил имеющееся снаряжение по весу и вошёл в коридор, выставив перед собой "яйцо", подсвечиваемое ХИСом, чтобы драконица не плюнула огнём сгоряча. Осторожно подойдя на безопасное расстояние к заметно оживившейся рептилии, Влад остановился. Огнедышащая ящерица вертелась у входа, то пытаясь дотянуться головой, чему мешали могучие плечи, то просовывая в проход когтистую лапу, и беспрестанно порыкивала.

— Я отдам тебе его, если ты меня выпустишь, — сказал Влад, когда драконица опять замерла головой в коридоре, и сделал отгоняющий жест свободной рукой, вытянув "яйцо" на второй в сторону разумной твари, — иначе ничего не получишь.

Намерявшись с путешественником взглядами, рептилия всё же отступила обратно в зал, раздражённо колотя хвостом по полу и кучам сокровищ. Она явно не собиралась отпускать мироходца, встав на пути к выходу из пещеры. Решив что с такого расстояния рептилия его не достанет, исследователь шагнул под своды большого зала. Дождавшись этого момента, драконица резко выбросила голову вперёд, и как ни готовился Влад к чему-то подобному, но среагировать всё равно не успел, когда длинный язык ящерицы обвился вокруг корпуса аварийного комплекта. Выхватив "яйцо" из руки первопроходца, драконица захлопнула гигантскую пасть, спрятав его за частоколом острых зубов. После чего бросилась вперёд, пытаясь схватить исследователя когтистой лапой.

Лишившись своего "щита", Влад рванул вдоль стены ко второму проходу внутрь горы, но уже на втором шаге упал, запнувшись об какую-то золотую безделушку, словно капкан схлопнувшуюся вокруг левой ступни. Не тратя времени на вставание, беглец на четвереньках влетел в новый коридор, позвякивая незапланированным украшением. Влад подумал что уже спасся, но, внезапно, за левую ногу что-то сильно дёрнуло вытаскивая его обратно в большой зал. Резко дёрнув ногами первопроходцу всё же удалось освободиться, и вновь скрыться в темноте коридора.

ХИС остался в зале с упустившей свою жертву рептилией, поэтому Влад бежал в кромешной темноте, ежесекундно врезаясь в стены, стараясь добраться до ближайшего поворота до того, как драконица вытащит "яйцо" из пасти и поджарит ему зад. Он успел. Язык чадящего пламени пролетел там, где несколькими секундами ранее прихрамывая бежал мироходец, и бессильно расплескался по серому камню стены, а сам путешественник устало повалился на каменный пол.

Пытаясь продышаться через порядком забившийся фильтр, Влад ощупал ногу. Покрутив ступнёй он диагностировал у себя растяжение, и долго ругался, обзывая драконицу всеми приходящими в голову ругательствами, включая земляного червяка из Маугли. Засветив один из оставшихся ХИСов, исследователь осмотрел позвякивающее украшение на левой ноге, из-за которого чуть не достался разъярённой рептилии. Это оказался золотой ошейник с четырьмя кольцами поменьше, соединёнными с большим кольцом золотыми же цепями. Вернее, малых колец было уже три. Четвёртая цепь не выдержала, оставив кольцо с несколькими звеньями драконице. Ошейник смялся под весом человека, зажав ступню словно в тисках, и Владу пришлось помучаться, чтобы его разогнуть. Отбросив в сторону эту мечту лошадок мазохистов, путешественник уковылял вглубь горы, сквозь зубы матерясь на собственную неуклюжесть и всяких небоземных созданий, не дающих мирному исследователю спасти свою задницу.

*интерлюдия*

— Мы потеряли его, Ваше Высочество.
— Как это случилось?
— Существо поднялось на одну из гор, неподалёку от Лас Пегасуса, и скрылось в пещере. Мы думали, что он собирается переночевать, но через некоторое время там что-то случилось. Мы слышали громкие звуки, а из пещеры повалили плотные клубы дыма. Когда наутро никто не вышел из пещеры, мы взяли на себя смелость нарушить ваше приказание не приближаться к существу, и заглянули внутрь. В пещере обнаружилась древняя кладка старой драконицы. Она причитала над яйцом, утверждая, что его покинула жизнь. Следов существа в пещере не обнаружилось. Доклад закончила, капитан Вандерболтов Спитфайр.
— Организуйте патрулирование гор Лас Пегасуса и всех окрестностей, Спитфайр. Доклад каждый вечер, а при обнаружении существа — немедленно. Можете идти, капитан.
— В этот раз он забрал жизнь нерожденного дракончика, старшая сестра. Он монстр! Или ты и дальше будешь утверждать, что он безобиден, если его не трогать?
— Он...
— Ваше Высочество, срочный доклад от группы из Вечносвободного леса! Следов Элементов Гармонии в болоте не обнаружено.
— Пожалуй ты права, Луна. Он снова меня обманул. Нет, это я сама обманулась!

---

Продрав глаза, Влад несколько минут лежал в полной темноте, пытаясь убедить себя встать. Вчера он так и не смог уйти далеко, добравшись только до первого спуска серпантина, и здесь же расположился на ночь. Нога всё ещё побаливала, хотя и не так сильно, как непосредственно перед сном, но мироходец знал, что это обманчивое облегчение. Стоит встать, и боль вернётся с новой силой. К тому же, почти привычное чувство стянутости между лопаток опять усилилось и стало уже напрягать.

Брошенный у изголовья вчерашний ХИС уже не светился. Это означало, что прошло не меньше двенадцати часов, если конечно хемилюминесцентные реакции в этом мире не ускорились, так же как и гальванические. Нащупав палочку, Влад похрустел обломками внутренней колбочки вызвав лёгкое остаточное свечение, которое уже через минуту сошло на нет.

— Эх, надо было брать те, регенерируемые, — вздохнул путешественник, и достал из кармашка разгрузки предпоследний ХИС.

Жёлтый свет разогнал темноту, и путешественник занялся больной ногой. Полностью расшнуровав берц, Влад аккуратно достал конечность из ботинка. Припухлость сустава была почти незаметной, и при вращении ступнёй боль чувствовалась слабо, но дней десять, если не очень сильно нагружать ногу, придётся промучаться. Втерев в больное место мазь с обезболивающим и противовоспалительным эффектом, путешественник зафиксировал голеностоп эластичным бинтом. После чего, с некоторым трудом вновь натянул ботинок, и плотно зашнуровал берц.

Матерясь сквозь зубы мироходец встал помогая себе копьём, чудом не потерянным во вчерашней схватке с драконицей, и походил немного по коридору, привыкая к неприятным ощущениям, после чего свернул лагерь и не завтракая отправился в дальнейший путь.

Уже через полчаса прихрамывающий путешественник вышел к колодцу. Сухие уступчатые стены позволили быстро спуститься не используя никаких дополнительных приспособлений. В самом низу воздух заметно повлажнел, а температура упала до стандартных для пещер примерно семи градусов. Дальше коридор стал более неровным. Вместо арочных стен и потолка, потянулись придавливающие пласты камня, под которыми порой приходилось проползать по-пластунски, или уходящие за пределы круга света расщелины. Пол горбился скальными выступами и осыпями, но позволял пройти даже с больной ногой. Выйдя к последнему виденному на экране планшета глубокому колодцу с сифоном, Влад нахмурился. Здесь стены колодца уже не были такими сухими, и если бы не драконица, то мироходец повернул бы назад. Спускаться по влажной стене без страховки, было рискованно, но деваться некуда. Имеющаяся верёвка не выдержит веса человека, а сложенная в четыре раза просто не достанет до дна.

Распустив моток верёвки исследователь отмерил половину, и привязал к скальному выступу среднюю часть на нехитрый узел, который позволит развязать его, если потянуть за один из концов. Спустив на дно колодца рюкзак и разгрузку, Влад сбросил вниз второй конец верёвки, оставив среднюю часть привязанной на случай возвращения. Спускаясь путешественник несколько раз чуть не сорвался и сильно ушиб предплечье, но всё же достиг дна.

Дно колодца представляло собой пологую насыпь, из нападавших сверху камней, и с трёх сторон уходило под воду. Три стенки колодца здесь немного отступали, образуя полость, и спускались до самой воды. Нащупав копьём проход, Влад разделся и упаковал снаряжение в рюкзак, расстегнув специальные расширители, оставив только шест, шлем и ботинки, которые при всём желании туда не влезли бы. Впрочем, плотно прилегающие берцы должны некоторое время удержать воду. Плотная плёнка из нижнего кармашка рюкзака обтянула образовавшийся баул гарантируя, что вещи останутся сухими.

Зажав в одной руке баул со снаряжением, а в другой ХИС, шест и оба конца свисающей из колодца верёвки, десяток свободных метров которой осталось лежать на осыпи, Влад провентилировал лёгкие, и вошёл в ледяную воду. Распаренное за долгий спуск тело приняло воду многочисленными резкими уколами, и первопроходец поднырнул под потолок прохода. Золото отлично уравновешивало образовавшуюся благодаря воздуху плавучесть баула, и позволило, опустившись на дно, не бояться расцарапать себе спину об неровности потолка.

Судя по виденной вчера картинке этого сифона, он тянулся всего с десяток метров, вновь выходя на небольшую возвышенность, и Влад не боялся добравшись до его конца остаться в затопленном коридоре без возможности сделать вдох. Закон сообщающихся сосудов этого не позволит. Так и вышло. Уже через несколько метров дно резко пошло вверх. Вынырнув из под нависающего потолка, путешественник огляделся в заметно побледневшем от холодной воды свете ХИСа. Небольшой куполообразный зал с сочащимися влагой стенами и выходом продолжающего тянуться дальше коридора, да скользкий на вид пол, вот и всё, что встретило первопроходца на этой стороне.

— А т-ты ч-что хот-тел, — стуча зубами пробормотал Влад, — раз-зноцветных телеп-пуз-зиков играющих в с-салочки на лес-сной пол-ляне?

Путеводная верёвка натянулась, не давая полностью выйти из воды, и мироходец закрепил её концы в ближайшей трещине. Выбравшись на пологий горб пола, исследователь стряхнул с себя крупные капли воды и сделал несколько разогревающих упражнений, чуть не навернувшись на скользком полу. Быстро одевшись в сухое, Влад поморщился. Вода всё же попала в правый ботинок намочив носок. Пришлось разуться и намотать на ногу ещё один кусок эластичного бинта в качестве портянки, а его упаковку одеть сверху, чтобы не промочить бинт влагой оставшейся внутри ботинка. Не очень удобно, но значительно лучше, чем хлюпать сначала ногой, а потом и простуженным носом.

Войдя в очередной коридор, Влад оказался в неразведанной области, и почти сразу наткнулся на развилку. Одна дорога, изгибаясь, уходила вниз, другая продолжала тянуться прямо. Естественно мироходец не захотел отправляться вниз, решив разведать горизонтальный ствол. Тем более, по предварительным расчётам, он находился примерно на половине высоты горы, и был шанс наткнуться на какую-нибудь расщелину ведущую наружу. Так и оказалось. Блуждая по уровню Влад наткнулся на несколько расщелин, в конце которых виднелся дневной свет, но ни одна не оказалась достаточно широкой, чтобы выбраться на поверхность. В конце концов путешественник вновь вышел к первой развилке. Присев на рюкзак он пообедал предпоследним рационом и с тоской посмотрел на скользкий спуск в недра горы.

За время блужданий ХИС почти погас, и если не удастся найти что-нибудь для использования в качестве батареи в самое ближайшее время, то придётся продолжать путь в темноте, буквально на ощупь. Либо возвращаться назад, в распростёртые объятья драконицы. Вариант: кричать в выходящую на поверхность расщелину, в надежде что кто-нибудь придёт с киркой и расширит проход, Влад даже не рассматривал.

Вернувшись к затопленному проходу, путешественник подёргал за концы веревки, чтобы развязать закреплённый на верхней части колодца узел. Всё-таки освободив верёвку, он смотал её в мокрую бухту и отправился в неизведанные глубины.

*интерлюдия*

— О чём грустишь, подруга?
— Эм, ни о чём. Я просто задумалась, извини, Рейнбоу.
— Ха! Наверное опять этого монстра жалеешь!
— Оставь её, сахарок. Мы там все сплоховали.
— Кстати, Пинки, зачем ты вообще достала свою вечериночную пушку?
— Но, Твайлайт, он же зарычал на нас! И оскалился вот так: Р-р-р-р! И я такая тоже: Р-р-р-р! А потом я хотела сделать так: Бабах! И закричать: Сю-юрпри-из! Ведь если кто-то рычит — значит он чем-то недоволен, а если кто-то недоволен — надо устроить супер-мега-пупер-вечеринку!
— Эм, извините, а мне показалось, что у него просто зубки болят, простите.
— Да эт не "зубки", сахарок, а зубищи. Такими можно ногу перегрызть.
— Фу, Эпплджек! Не говори таких ужасных вещей!
— И всё-таки, Флаттершай, почему ты так сильно жалеешь это существо?
— Ну, просто я видела его спину, и мы, ум, похоже мы ему сильно навредили, Твайлайт.
— Ну, он нас тоже не особо жалел.
— Жалел! То есть, прости, что накричала, Рейнбоу, но он и вправду нас жалел.
— Пф!
— А я согласна с Флаттершай. Эт его ножище, он же размером с пиратскую саблю будет! Таким раз махнул, и голова с плеч!
— Эпплджек!
— Как бы мне не хотелось это признавать, но похоже Эпплджек и Флаттершай правы. Раз он не достал свой нож сразу, значит не хотел... делать ничего совсем плохого.
— И что нам теперь делать, Твайлайт? Мы ведь даже не знаем где он сейчас, чтобы извиниться за своё ужасное поведение?
— Извиниться? Рэрити, он, между прочим, чуть не ударил тебя по голове своей палкой! Лично я не собираюсь перед ним ни за что извиняться!
— Ох, девочки, давайте не будем ссориться. Флаттершай, ты сказала, что мы ему сильно навредили, что именно ты там увидела?
— Эм, ну я не уверена, Твайлайт, но, по-моему ...

---

Когда последний ХИС почти перестал освещать путь, путешественник нашёл, наконец, то, что можно использовать в батарее. Ну как нашёл, плюхнулся туда со всего маху, поскользнувшись на этой зеленоватой слизистой массе. По его прикидкам, гора уже давно закончилась, и сейчас Влад шёл по слегка извилистому проходу в одну сторону. В какую именно не очень понятно, так как исследователь давно потерял ориентацию в пространстве, но вновь ставший арочным коридор явно тянулся примерно в одном направлении.

Поднявшись с пола, Влад счистил с себя самые крупные из налипших комков слизи, и найдя место посуше раскатал брезент. Вытряхнув на пол землю из всех "батареек", первопроходец замешал её со слизью в густую массу. Доев последний рацион, Влад распределил смесь по пакетикам, туго перевязав горловины, и подключил планшет. Увидев загрузочный экран, путешественник чуть не расцеловал планшет и испачканные в слизи пакетики. То ли гриб слизевик, то ли колония пещерных водорослей, эта субстанция превосходно подошла в качестве наполнителя-электролита для слегка суховатой земли в импровизированной батарее.

В первую очередь, Влад попытался выяснить своё местоположение, но сигналы маячков не пробивались сквозь толщу камня. Единственное что удалось понять — глубину ниже уровня земли. Если атмосферное давление на поверхности не изменялось, исследователь сейчас находился на глубине почти на две сотни метров ниже той холмистой долины. К счастью, даже на такой глубине коридор не был затоплен. Вся вода, что сочилась из трещин стен и потолка, стекала в уходящие вниз боковые ответвления, в которые Влад даже не пытался соваться, предпочитая двигаться по сравнительно удобному коридору с ровным полом. Теперь путешественник почти не сомневался в искусственном происхождении прохода, но кто, и главное — зачем его проделал в толще камня, мироходец понять так и не смог. Но раз уж кто-то приложил столько труда, то куда-нибудь коридор да выведет.

Поспав несколько часов, раз уж всё равно остановился на привал, Влад встал в ещё более нездоровом состоянии. Спину уже не просто тянуло, там словно поселилось что-то инородное, а чувство стянутости распространилось теперь и на сами лопатки. Вспомнив про камеру на планшете, исследователь сфотографировал спину с нескольких ракурсов со вспышкой, хоть планшет и отключался после каждого кадра от нехватки энергии, и внимательно рассмотрел получившиеся снимки. На фотографиях его встретила совершенно безрадостная картина радужной сетки, расползавшейся от крохотного серого пятнышка по центру спины. Заведя руку за спину Влад поскрёб ногтем серое нечто, и даже попытался подковырнуть. Безуспешно.

— Камень, мля. Похоже, лошадки меня всё-таки достали, — спокойно констатировал мироходец. Как ни странно, Влад даже не злился на этих мелких тварюшек. Видимо подсознательно ожидал чего-то подобного, и уже смирился с тем, что спине хана. — Интересно, как далеко разойдётся по телу эта хрень?

Настроив яркость фонарика-вспышки так, чтобы планшет не отключался, Влад выдвинулся дальше по пещерному коридору. Сейчас, с нормальным освещением, он заметил в стенах и потолке небольшие каверны, словно оттуда что-то выковырнули.

— Похоже на рудник, — решил исследователь. — Скорее всего, здесь добывали драгоценные камни или что-то другое, небольшое, локально располагавшееся. На рудную жилу совсем не похоже. Ну или это транспортный тоннель с дренажной системой, а камни добывали попутно.

В принципе, версия транспортного тоннеля была более вероятной. Когда Влад только вышел на этот горизонт, из более естественно выглядевшего спуска под горой, тоннель тянулся в обе стороны, совершенно одинаковый, хоть и без малейших следов самого транспорта. Возможно даже это что-то вроде недостроенного метро или подземной дороги. По крайней мере, для мелких лошадок размеры были подходящие. Куда делась вся изъятая порода, сказать было невозможно. Объёмы добычи потрясали воображение, и вывозить всё это на поверхность было бы непросто, если только камень не сбрасывали в какие-нибудь подземные каверны.

Ещё через пару часов Владу попался первый драгоценный камень. Самоцвет рос прямо на стене, и когда мироходец говорил "рос", то он именно это и имел в виду. На максимальном увеличении камеры были видны тончайшие жилки, словно корни расползавшиеся от основания блестяшки во все стороны и, судя по всему, вглубь камня стены. Дальше драгоценные камни начали попадаться всё чаще и чаще. А ещё полчаса спустя, в тоннеле появились первые очевидные признаки разумной деятельности.

Присев на корточки, Влад внимательно осмотрел железную дорогу. Уходя дальше по тоннелю, она обрывалась именно здесь. Причём не просто обрывалась, будучи недостроенной, а словно была в своё время разобрана, судя по кучке полусгнивших шпал с отверстиями ранее забитых костылей у стены. Рельсы были не совсем привычного вида, просто железные полосы уложенные на деревянные дощечки, и изгибавшиеся следуя причудливым извивам коридора. Вряд ли это была транспортная магистраль для перевозок разумных существ. По крайней мере, Влад ни за что не поехал бы по столь ненадёжно выглядящей железной дороге.

Судя по ржавчине покрывавшей рельсы, этой дорогой не пользовались десятилетиями, но сам металл оказался весьма неплохим. Пожалуй, нож из такого оказался бы не многим хуже тех поделок, что исследователи порой притаскивали из вымерших миров. Прочная, достаточно пластичная, судя по изгибам поворотов, и закалённая, судя по звону, сталь.

— Интересно, гнули на месте, или заказывали определённый изгиб на заводе?

Неловко поднявшись опираясь на шест, стараясь разгрузить больную ногу, Влад побрёл повдоль железного пути в сторону явно приближающейся цивилизации. Одиночные гнёзда небольших самоцветов постепенно превратились в скопления крупных кристаллов, а разноцветье растворилось в одном превалирующем цвете — сиреневом всевозможной насыщенности.

— Аметистовый рудник? Или, скорее, ферма, — предположил исследователь, так как вся стена под скоплениями кристаллов оказалась пронизана всё теми же бледными жилками "корней". — Интересно, самоцветы здесь сами размножаются, или их высеивают? И если высеивают, то как? Просто вставляют осколки в пробуренные лунки, или как-нибудь по-особому, типа магии или ритуалов?

Владу даже представилось как усыпанная блестящей крошкой перемолотого кварца лошадка ходит в ритме танца и трётся блестящими боками о стены, напевая при этом что-то мелодичное. Представилось настолько красочно, что путешественник даже замер, чтобы убедиться, что это пение только в его воображении. Но нет, откуда-то спереди и впрямь доносились еле слышные звуки, которые, при должном воображении, можно было принять за мурлыканье песни себе под нос.

Бросив взгляд на рельсы Влад понял, что уже давно идёт вдоль действующего участка пути, так как ржавчины на металле больше не было видно. Осторожно выглядывая из-за каждого поворота, перед тем как выйти на очередной прямой отрезок, первопроходец, наконец, нашёл того кто и издавал эти звуки. Пони, полностью серого цвета, бродила от одного скопления кристаллов к другому и напевала, внимательно осматривая места крепления самоцветов к стенам.

Так как пони не собиралась уходить, постепенно приближаясь к повороту, за которым и замер путешественник, то Влад решил просто пройти мимо неё к предполагаемому выходу. Оставалось надеяться, что эта лошадка не будет столь же агрессивной как предыдущие. Впрочем, на ней нет никаких ожерелий, только каска с фонарём, так что, скорее всего, это просто работник кристальной фермы.

Стоило Владу показаться из-за поворота, как пони испуганно пискнув замерла, и так и стояла, провожая мироходца глазами плошками, пока тот не совершая резких движений аккуратно обходил лошадку по другой стеночке. Стараясь даже не смотреть в её сторону, путешественник прошёл мимо, и чуть не запнулся об другую пони с почему-то выключенным фонарём на каске. Такая же серая пони стояла у него на пути, явно не собираясь отступать, и равнодушно пялилась на исследователя, не делая, впрочем, ничего. То есть вообще ничего. Просто провожала его ничего не выражающим взглядом, пока он обходил вторую преграду, а потом последовала на значительном расстоянии не упуская Влада из виду.

"Ну вот, есть же нормальные микролошади!" — возмущался про себя мироходец. — "Не бросаются с воинственным писком на значительно превосходящее их размером существо, не магичат всякие окаменяющие радуги. Какого хрена мне для первого контакта попались именно те агрессивные самки? Хотя нет, с первым контактом мне повезло, и там уже я сам облажался, сначала обойдясь с той пегаской чересчур грубо, а потом приняв её за рабыню. Если бы всё можно было переиграть..."

За пустыми размышлениями Влад, наконец-то, добрался до выхода, и выключил фонарик-вспышку на планшете. Какой-то серый свет дня совсем не слепил глаза, даже после полумрака кристальной пещеры, но путешественник всё равно замер перед входом, осматривая серую каменистую равнину. Здесь всё было серым. Серое небо, серая почва, серые, хм, камни, и даже оставшиеся в пещере две пони имели шкуру серого цвета, словно пещера вытянула все остальные цвета для обеспечения самоцветов питательным... эм, цветом, что ли. Одна из упомянутых серых пони подошла и встала рядом, пискнула что-то, и вновь скрылась в сумрачных коридорах.

Проводив взглядом спокойную лошадку, Влад проверил по планшету направление и, решив не задерживаться в этой серой долине, отправился на отметку станции анализа.

Глава 7 (контактная)

Серая долина тянулась до самого вечера. У Влада даже возникло ощущение, что он сам постепенно пропитывается этой серостью. Единственное за что смог зацепиться взгляд — это небольшая ферма в самом начале, да несколько пони встревоженно смотревшие ему вслед. Дальше опять потянулись… поля, сказал бы путешественник, так как они не выглядели просто заброшенными, но что могли на этих «полях» выращивать? Камни, что ли? По крайней мере, это единственное, чего в «полях» было в достатке. Возможно, сейчас просто межсезонье, когда один урожай уже собрали, а новый ещё не высадили, или эта земля находится под паром, отдыхая перед следующим циклом. Ну или и впрямь, вся долина служит сборщиком чего-то служащего питанием для растущих в пещерах гигантских кристаллов разноцветного кварца.

Живот покручивало от голода, так как за последние два дня первопроходец съел всего два рациона, но на этой местности не росло вообще ничего, что можно было рассматривать как возможное пропитание, да и животных тут никаких не было, кроме тех пони. Пришлось ложиться спать голодным.

Утром, проверив всё шире расползавшуюся по спине радужную сетку, исследователь отправился дальше, и примерно к обеду добрался до речушки, служившей границей между серой, безжизненной равниной и уже привычной, слегка холмистой местностью. Живой местностью. Травы, птицы, небольшие рощицы, всё это радовало глаз… и желудок.

С пичугами Влад заморачиваться не стал, так как на их ловлю потратишь больше калорий, чем получишь в итоге. Зато речушка получила от него свою долю пристального внимания. После нескольких минут разглядывания первопроходец признал, что речка выглядит достаточно безопасной, чтобы помыться, постираться и наесться дарами проточной воды.

В первую очередь, путешественник принёс из ближайшей рощицы дров, и разжёг небольшой костерок, а потом разделся, кроме ботинок, которые оставил на случай паразитов вроде песчаных червей, любящих забираться под кожу ступней. Поплескавшись в проточной воде, смывая многодневный пот, Влад натаскал к костру речных моллюсков из небольшого затона, запёк их на углях и утолил, наконец, терзавший его голод, даже не заморачиваясь насчёт безопасности еды. Прополоскав одежду с речным илом и песком, за неимением нормального мыла, он развесил снаряжение на притащенных из рощицы рогулинах и занялся ловлей рыбы, благо, все принадлежности для этого имелись в наборе для выживания.

Соли, чтобы завялить улов, у путешественника не было, поэтому Влад ограничился жаркой рыбёшек на веточках. Напоследок, перед сном прополоскал ботинки и оставил их сохнуть у приличной кучки углей, нагоревшей за время с самого обеда.

Ночью Владу опять снилось что-то опасное, рыскающее по запутанным коридорам аметистовой пещеры в поисках мироходца. Каким-то образом ему удавалось избегать внимания бесформенной тени, то и дело появляющейся в отражениях кристаллов, и пытающейся прорваться сквозь блестящие грани самоцветов.

Утро встретило путешественника туманной дымкой, стелющейся по-над водой, и пением пичуги, удобно устроившейся на подвешенном над потухшим костровищем ботинке. Шуганув беспечное создание, Влад надел всё ещё влажную обувь. Прохлада, наползающая от реки, заставила его поёжиться и порадоваться, что одежда, надетая перед сном, успела просохнуть за половину вчерашнего дня, что она висела возле огня. Быстро позавтракав, чем речной бог послал, Влад собрался и отправился в дальнейший путь.

*интерлюдия*

— Ваше Высочество, доклад от капитана Вандерболтов! Существо обнаружено неподалёку от Эппллузы.
— Подготовьте транспорт и отряд гвардейцев. Вызовите Шайнинг Армора.
— Что собираешься делать, старшая сестра?
— Поговорить. Просто поговорить, Луна.
— Я отправляюсь с тобой. И не спорь! Это существо опасно. Даже нам было бы непросто справиться с такой драконицей, а ведь у него нет никакой магии! Наверняка, это опять какое-нибудь оружие.
— Знаю. Именно поэтому я и беру с собой брата Твайлайт. Он весьма неплох в защите.
— Если с ним что-то случится, Твайлайт тебе не простит…
— Я не собираюсь доводить до сражения, сестра.
— Даже если опасность будет угрожать жителям Эппллузы?

---

— Небольшой городок в стиле дикого запада, — начал перечислять Влад, глядя в бинокль на упомянутый городок, окружённый фруктовыми садами, со склона небольшой горушки, — лошадки, таскающие на себе ковбойскую атрибутику, микробизоны, чуть больше микро же лошадей, втыкающие себе в гриву орлиные перья и ведущие себя как индейцы… Ничего не забыл? Ах да, ещё пони, везущие в упряжке поезд. С паровозом. Со скоростью поезда, хм, с паровозом. Да ещё и дудящие каким-то образом паровозным гудком при полном отсутствии дыма из трубы, а, следовательно, и давления в паровом котле. Какой-то чересчур реалистично выглядящий, но всё же бред.

Влад перевёл бинокль на «спрятавшегося» на облаке пегаса. Пегаску, если быть точнее. Желтошкурая, с гривой рыжего цвета, она была одета в синее с рисунком жёлтых молний трико на всё тело. Только нос, уши, крылья и грива с хвостом оставались свободны, позволяя разглядеть её цвета. Преследующие путешественника пегаска с напарником обнаружили его часа два назад. Отправив товарища, видимо, на доклад «кому надо», сама лошадка осталась наблюдать за Владом, и сейчас пялилась на него в бинокль. Абсолютно такой же как у самого первопроходца, только чуть меньше. Заметив ответный взгляд, пегаска раздражённо дёрнула хвостом и отошла от края облака. Ногами.

— Чувствую себя словно в Шоу Трумана. Всё вокруг словно декорации идиотского фильма про попаданца в параллельный мир, со своей магией и негуманоидным населением. Самое оно для наблюдающих за моими приключениями зрителей. Эй, режиссёры, как насчёт зарплаты?

Режиссёры, если таковые были, промолчали, и Влад вновь принялся разглядывать городок и окрестности.

— Вот и первый шанс наладить контакт с местным населением. Заодно узнаю, насколько местные на самом деле агрессивны к чужакам.

Разглядев всё, что ему было нужно, путешественник направился в странный, словно пародирующий дикий запад городок, намереваясь посетить местный рынок, включив, на всякий случай, камеру планшета на запись. Жить дарами природы — хорошо, но хотелось бы прикупить несколько мелочей, способных облегчить дальнейший путь. Тем более, благодаря хозяйственной драконице деньги на это имелись.

При приближении первопроходца городок словно вымер. Веселящиеся на улицах гуляки набились в здания, выглядывая сквозь щели в закрытых оконных ставнях. Было немного неуютно идти по улице, провожаемым десятками напряжённых и испуганных взглядов. Правда, далеко идти не пришлось. Уже в середине первой же улицы Влада встречал местный шериф, судя по серебряной пятиконечной звезде на груди и такому же рисунку на заднице. Черноусый коричневый понь в жилетке, ковбойской шляпе и с нашейным платком красного цвета. Это выглядело настолько нелепой пародией на какой-нибудь вестерн, что мироходец даже забыл поздороваться, во все глаза разглядывая пони-косплеера.

Проводив взглядом прокатившееся между пони и человеком перекати-поле, Влад вышел из ступора, мысленно плюнув на очередную сюрреалистическую картину, и не обращая внимания на суровый писк шерифа прошёл мимо него. Впрочем, усатый понь и не думал успокаиваться. Вновь выскочив перед путешественником, он топнул копытом и пригнул голову, что, как уже понял мироходец, являлось местной прелюдией к началу драки. Тяжело вздохнув, Влад высвободил копьё, и сильно стукнул тупым концом в утоптанную землю. Шест загудел от удара о землю, а шериф отшатнулся зажимая копытами уши и тряся головой. Видимо местные микролошадки довольно чувствительны к громким низкочастотным звукам.

Пока усатик не пришёл в себя, путешественник подошёл к давно примеченному зданию с вполне узнаваемой солонкой на вывеске. Так как голова мироходца оказалась значительно выше окон второго этажа, Владу пришлось присесть на корточки, чтобы заглянуть внутрь. Салун, типичный салун из вестернов. Хмыкнув, первопроходец постучал костяшками в двустворчатые, открывающиеся в обе стороны полудвери-ставни. После третьего требовательного постукивания из дверей выглянул трясущийся прилизанный барпонь. Ткнув пальцем в солонку на вывеске, Влад бросил перед дверями десяток заранее приготовленных монет. Неуловимым движением смахнув с пола монеты, пони уже через секунду бросил на их место небольшой мешочек. Раздавшиеся после этого звуки пододвигаемой к дверям мебели, не оставляли сомнения в том, что «разговор» окончен и сделка состоялась.

Развязав мешочек исследователь убедился, что в нём и впрямь обычная, мелкая поваренная соль. Не очень много, на вяленье той же рыбы не хватит, но на приготовление пищи — вполне. Убрав приобретение в рюкзак, Влад развернулся к всё ещё стоявшему за спиной шерифу. Тот уже не выглядел столь агрессивно, и смущённо чесал в затылке копытом, сдвинув шляпу на лоб. После чего пискнул что-то, обведя копытом городок, и отправился восвояси. Видимо признал покупательскую способность человека и отсутствие у него намерений вредить местным жителям.

Остальные жители городка, видевшие эту сцену, тоже слегка расслабились, и пусть и не начали вести себя как прежде, но то тут, то там мироходец начал видеть перебегавших из здания в здание лошадок. Микробизоны же, всё это время стоявшие на одном из перекрёстков, вообще спокойно прошли мимо, переговариваясь о чём-то своём.

— Плюс один разумный вид, — пробормотал Влад, направляясь в сторону небольшого рынка с десятком передвижных повозок-лотков, проводив взглядом забавно пищавших микробизонов.

На рынке была тишина и покой, и вряд ли это культурная особенность местного населения, скорее, присутствие исследователя. Редкие покупатели, испуганно косившиеся на Влада, стремились побыстрее закупиться и свалить. Желательно крюком, через дальний конец торговой улочки. Но, по крайней мере, не разбегались с паническими воплями, не падали в обмороки, и не стремились напасть всем скопом. И то хлеб. Забавно было наблюдать, как по мере приближения человека, головы продавцов всё ниже опускались за края лотков, оставляя над прилавком только глаза-плошки.

Оглядывая разложенный товар Влад проверял покупательную способность драконьих денег. Выкладывая на прилавки по пять монет, и подсчитывая, сколько за эти монеты дают товара, он сопоставил значения со значками на ценниках, удивительно похожими на обычные земные числа, и к середине улочки уже более-менее разобрался в местных ценах. И даже обнаружил пару попыток надуть его, такого страшного покупателя, чуть не запутавших стройную систему. Естественно, он не стал возвращаться к жуликам в попытке восстановить справедливость. Влада даже восхитила эта попытка нажиться на «страшном монстре», невзирая на страх перед ним. Да уж, жадность некоторых продавцов в любом из миров является неизменной константой.

Купив корзинку привычного вида, чтобы не снимать каждый раз рюкзак, Влад сгрузил в неё покупки и зашёл на второй круг. Теперь уже за всякими мелочами, наподобие масла для пропитки сапогов, так как в первый проход не нашёл ваксы или чего-то подобного. Да и не было её, не могло быть, если подумать. Ведь местные жители растительноядные, так как мяса на рынке путешественник тоже не нашёл, а кожаных изделий не было ни у кого вообще. Трудно представить себе микролошадь, торгующую сапогами из шкуры разумного микробизона или наоборот.

Путешественник как раз закончил с покупками, укладывая последнюю в переполненную корзинку, когда седалище начало сигнализировать о надвигающихся неприятностях. Внимательно осмотревшись он заметил приближающиеся по воздуху золочёные колесницы, влекомые белоснежными пегасами в золотой броне, которая несла скорее представительскую функцию, чем защитную.

— А вот и власть пожаловала, — недовольно пробурчал Влад, оглядываясь на предмет свалить. Увы, из-за поворота позади уже выруливала ещё одна кучка одоспешенных микролошадей, отрезая путь к отступлению. — Хреново. Со всеми не справлюсь.

В этот момент Влад как никогда пожалел, что первопроходцам не полагается пулемёт с коробкой на сотню патронов. В своё время, ещё на курсах, он задал инструктору вопрос об этой идиотской практике — отправлять человека одного и без оружия в совершенно незнакомый мир. На что получил ответный вопрос: «Нахрена технику-настройщику оружие, которым он один хрен не сможет воспользоваться в первые полторы минуты, ибо некогда?» А на вопрос о «дальше, после полутора минут, ну или в случае хроносреза» получил развёрнутую лекцию под сотню отжиманий. Вкратце в ней говорилось, что после полутора минут, если портал удалось синхронизировать, в мир приходит рота охраны, которая и будет обеспечивать безопасность исследователей, а если случился хроносрез, то… «Вот для этого мы вас, идиотов, и тренируем, чтобы вы, долбоящеры любопытные, смогли справиться с большинством проблем самостоятельно, не отвлекаясь на поиск подходящих к вашему пистолету патронов в мире, где они изначально отсутствуют. А «застрелиться» вы и ножом сможете, если уж так припрёт.» В общем, на тот момент вопрос был исчерпан и больше не подымался, и только сейчас первопроходец вновь вспомнил о том, что неплохо было бы что-то посолиднее ножа или самодельного копья, которым, ввиду тупости калёных полос, даже заколоть кого-нибудь проблематично.

Повозки приземлились в противоположном конце торговой улочки, мгновенно обезлошадевшей, и от них к путешественнику отправилась делегация с местными правителями во главе. Впереди стада крашенных в белый цвет жеребцов шли две более крупные, по сравнению с остальными, самки лошади, уже не микро, но вполне себе мини. Белая, с гривой нескольких цветов мягких оттенков, и синяя, с гривой синего же цвета. И в отличие от остальных, они обладали одновременно и рогом и крыльями.

— Шестой вид, — пробормотал мироходец, скидывая со спины рюкзак, чтобы обеспечить себе маневр. Разглядев на правительницах очередные магические цацки, Влад нахмурился и покрепче сжал в руке копьё. Слишком уж свежи были в памяти последствия их применения. — Если будут магичить, то надо валить. И лучше их, чем от них, так как магия у этих тварей явно самонаводящаяся.

Правительницы, тем временем, подошли на расстояние десятка метров и остановились. Сначала заговорила белая. Её голос всё ещё был писклявым, но в его плавных оборотах Владу почудилось что-то знакомое. Выслушав речь не встревая, путешественник честно ответил:

— Я нихрена не понял, но ты сказала и достучалась до моего сердца. Я уже могу идти?

Морщась от звука голоса человека, минилошади всё же дослушали его ответный спич. После чего, белая начала перебирать другие языки, судя по меняющейся от фразы к фразе фонетике. Влад же, вполуха слушая пытающуюся подобрать ключик к общению белошкурую, с всё возрастающей тревогой наблюдал за явно всё больше раздражающейся синей. «Опасна! Предпочтёт действие разговору» — вынес он вердикт.

Он оказался прав. Когда белошкурая выдохлась, исчерпав свои внушительные языковые познания, синяя шагнула вперёд, зажигая рог. Столь явно написанное на морде недовольство определённо говорило, что она не поздороваться идёт, и Влад рванул вперёд, занося копьё для удара по этому светящемуся отростку в надежде, что она вырубится от прерванного колдунства, как и первые шестеро. На возникшее перед ним по воле выскочившего из-за спин правительниц единорога лиловое поле первопроходец прыгнул всем телом. Поле с жалобным стоном лопнуло, осыпаясь сверкающими осколками, лишь немного его замедлив. К несчастью, этого «немного» хватило остальным гвардейцам, чтобы встать живым щитом на пути человека. Понизу стояли единороги, засветив свои рога, в воздухе же в несколько рядов повисли пегасы.

Криво усмехнувшись, Влад вытащил из ножен клинок, намереваясь подороже продать жизнь. Он уже собирался метнуть копьё плашмя в это стадо, пробивая себе путь к главному врагу, как белошкурая правительница что-то крикнула, оттесняя синюю крылом себе за спину. Всё словно замерло в неустойчивом равновесии. Остановилась группа набегающих со спины единорогов, пегасы недоумённо оглянулись на свою правительницу, остановленные окриком во время своего рывка, даже единороги из живого щита погасили свои рога. Бросив взгляд на синешкурую минилошадь, Влад опустил копьё. Она тоже погасила свой рог и с недоумением и страданием на морде тёрла копытом висок. Боевой раж постепенно отпустил мироходца, и тот выпрямился, убирая подрагивающей от избытка адреналина рукой клинок в ножны.

Не спуская глаз с синей кобылы, Влад начал отходить к рюкзаку. Гвардейцы сунулись было следом, но резкий окрик опять заставил их остановиться, а второй заставил расступиться тех, что набежали сзади. Расстегнув боковой клапан, первопроходец достал из рюкзака смятые украшения предыдущих напавших на него шестерых кобыл и бросил их в дорожную пыль, полагая, что именно за этим и пришли эти лошади.

— Я узнал тебя! — крикнул Влад синешкурой кобыле, отступая к ближайшей подворотне, оставив на дороге магические цацки и перевёрнутую корзину с высыпавшимся в дорожную пыль содержимым. — Это ты, тварь, пыталась вломиться в мои сны!

Это было словно наитие, словно дежавю, то, что ощутил мироходец, когда синяя шкура зажгла свой рог. То самое чувство преследующего тебя кошмара, что уже дважды ощущал путешественник. Отступив в подворотню Влад, петляя по улочкам, выбрался из словно опустевшего городка, буквально чувствуя, как стянутость между лопатками расползается по спине всё дальше и дальше, а инородное нечто в центре словно вгрызается в его плоть. К тому же, начало всё сильнее клонить в сон, несмотря на всё ещё бурлящий в крови адреналин.

Пытаясь не заснуть на ходу, первопроходец шёл к скалам, в примеченное во время осмотра городка место. Спину сверлил недобрый взгляд преследующей его пегаски, перелетавшей с облака на облако, и Влад пытался выбрать момент, чтобы сделать скидку. В небольшой рощице, наконец-то, пегаска пролетала через несколько облачных кучек, и мироходцу удалось сделать свой противопегасий манёвр. Перебегая от дерева к дереву, постоянно оставляя между собой и летающей лошадкой стволы и кроны деревьев, даже когда она металась в поисках над предполагаемым путём путешественника и не могла его видеть, Влад вернулся немного назад и забрался в почти незаметную сверху трещину в скале. Дальше трещина расширялась, выводя в небольшую, удобную и, самое главное, сухую нишу. Здесь уже была брошена в углу охапка сухой травы, видимо, это место использовалось местными в качестве перепихнуться, но путешественнику не было до этого дела. Специально пробуждая в себе ярость и желание оторвать чей-то синий, витой, нагло влезающий в чужие мозги рог, представляя себе весь процесс в красках, чтобы хотя бы так держать глаза открытыми, Влад расставил сигналку и всё же вырубился, не дойдя до подстилки всего шага.

*интерлюдия*

— Зачем ты это сделала, Луна? Ты же видела, что он не собирался нападать!
— Я… прости, сестра! Я думала, что так будет лучше! Мы бы отвезли его в… подальше от мирных жителей и спокойно поговорили бы там!
— Ты поставила под угрозу жизни наших подданных!
— Я думала, что вблизи моей силы хватит… ой…
— Так-так. Вблизи, значит? Я ведь уже предупреждала тебя не лезть в его сны?
— Я всего-то два раза попробовала! И первый раз ещё до того как ты меня об этом попросила.
— А второй?
— Прошлой ночью…
— Луна, моя любимая младшая сестра, ты же знаешь, как я беспокоюсь о тебе? А вдруг что-то пошло бы не так? Вдруг он смог бы навредить тебе через твою же магию? Мы не можем знать всех способностей этого существа! Мы не можем поступать безрассудно.
— Но он опасен, наш долг как Принцесс…
— Наш долг как Принцесс защищать наших подданных от опасности, но это существо не представляло опасности, и я сегодня в этом убедилась.
— Но он же напал!
— Вспомни, моя маленькая сестра, он спокойно с нами общался, пока кое-кто непослушный не использовал свою магию. Ты ведь знаешь, что как у тебя есть способность заглядывать в чужие мысли во снах, так и у меня есть возможность заглянуть в намерения бодрствующих. Он опасался нас, это да, но не более. Лишь когда ты попыталась его усыпить, в его намерениях появилось — убийство. Я… я испугалась за тебя, Луна… Обещай, что больше не поставишь себя под угрозу. Я не переживу, если ты оставишь меня…
— Я обещаю, сестра, я больше не подведу тебя…
— Ваше Высочество, ваше распоряжение выполнено!
— Хорошо, Соарин, продолжайте наблюдение.

Глава 8 (дружелюбная)

***Эх, такая глава слилась в топку... Уже написав очередную главу внезапно выяснил, что местность и население описанные в ней не соответствует канону. Пришлось почти полностью переписывать текст, выкинув целый кусок эпика. Даже настроение писать пропало. А ведь там было всё! И перестрелки, и погоня, эпичный махач и превозмогание... Какая жаль. Лан, может потом омак набросаю.***

Проснувшись в полной темноте Влад не сразу смог сообразить где он. В голове словно поселились молотобойцы, отнюдь не нежно массируя мозг молодецкими ударами пудовых кувалд. Оторвав лицо от утоптанной земли, впивавшейся в нос и щёку мелкими камушками и прочим мусором, путешественник попытался перевернуться с живота на спину и не сдержал стон от прострелившей спину боли. К позвоночнику словно доску прибили ржавыми гвоздями, раздирающими плоть при попытке извернуться, а стянутость расползлась уже на плечи и почти до самой задницы.

Внезапно Влад насторожился. Что-то не давало ему покоя кроме собственного самочувствия. Пиканье! Чуть слышное пиканье события на планшете. Так как получить сообщение в этом мире он ни от кого не мог, то это было оповещение системы о сработавшей сигнализации. Поняв, что не услышал довольно громкого верещания сирены, когда кто-то пересёк охранный периметр, Влад замер вслушиваясь в тишину, но так и не услышал никаких признаков чужого присутствия. Седалищный нерв тоже молчал.

Дотянувшись до планшета мироходец засветил экран держа устройство на вытянутой в сторону руке, чтобы вероятный противник не сразу смог определить его местоположение. Осмотрев в свете экрана нишу Влад убедился, что рядом никого нет, и всё же перевернулся на спину, морщась от неприятных ощущений. Приняв обезболивающее, исследователь некоторое время лежал, дожидаясь пока молотобойцы в черепной коробке успокоятся, и лишь после этого аккуратно, по стеночке, сел.

Судя по времени срабатывания сигнализации в сообщении системы, его нашли уже через полчаса после того как Влад вырубился. Наведённый сон оказался достаточно крепок, чтобы путешественник не проснулся от сирены. Вот только непонятно, почему они не воспользовались беспомощностью мироходца, когда для этого представилась возможность.

Раздевшись до пояса Влад осмотрел свои плечи и бока, на которые из-за спины начала выползать радужная сеть, а потом опять сфотографировал спину. Картина поражения магией внушала отчаяние скоростью распространения. Если так пойдёт дальше, то первопроходцу осталось всего несколько дней. Пятно серого камня между лопаток уже разрослось до размеров ладони и, по всей видимости, проросло вглубь, то ли охватив позвоночник, то ли окаменив и его часть тоже. Сколько времени займёт окаменение спинного мозга, в этом случае, не ясно, но вряд ли много. Проснуться однажды парализованным… бр-р-р, но похоже именно это Влада и ждёт.

Мысленно посылая проклятья на голову синей лошади, чьё колдунство послужило катализатором окаменения, путешественник вышел на улицу, в робкий свет раннего утра заглядывающий в нишу от входа.

Первое что встретило его на выходе — корзинка, битком набитая вчерашними покупками. Тщательно отмытые от дорожной пыли, в которой они валялись, продукты были заботливо переложены упаковочной бумагой. Что ж, намёк был достаточно ясен. Извини, мол, что так получилось, претензий больше не имеем. Вот только у Влада эти претензии были. Но тут скорее себя надо винить. Проведи он первый контакт аккуратнее, может и удалось бы всё решить мирно.

— Поздно пить боржоми, когда почки отвалились, — вздохнул первороходец.

Первой мыслью было оставить корзинку здесь, но, подумав, Влад решил, что лошадкам не было смысла вредить путешественнику посредством её содержимого. Проще было прирезать по-тихому во сне. Да и гордыню показывать нет смысла. Слишком уж это будет по-детски. К тому же, власть имущие кобылы могли принять это за отказ от извинений, что могло повлечь ухудшение отношений вплоть до посылания по следу мироходца отряда спецназа. В качестве превентивной меры, так сказать.

Хрустнувшая неподалёку ветка заставила Влада вздрогнуть и развернуться к возможной угрозе. Резкое движение вновь прострелило спину болью.

Маленькая пони, почти жеребёнок, шла по краю леса, вглядываясь в траву. К её спине были приторочены перемётные сумки, в которые кобылка складывала срываемые губами травинки. Влад стоял неподвижно, надеясь, что микролошадка его не заметит, но та, не дойдя десятка шагов до больших кустов, которые скрыли бы путешественника, остановилась передохнуть. Рассеянно скользнув взглядом по окрестностям, пони замерла, распахнув до предела и так огромные глазищи. Поняв что его заметили, Влад фыркнул и прихватив корзинку скрылся в расщелине.

Путешественник как раз одевался, когда свет от входа частично перекрыло маленькое тельце, и светло-коричневая любопытная мордашка заглянула в нишу. Хлопки крыльев с улицы заставили её оглянуться, а потом и выйти. Обратно она уже не вернулась. Видимо преследующие мироходца пегасы должны были предотвращать «лишние» контакты.

— Интересно, а города при моём приближении будут эвакуировать? — усмехнулся Влад, подгоняя подрастрепавшуюся за эти дни разгрузку.

*интерлюдия*

— Сестра, это то, что я думаю?
— Да, то самое яйцо. Я уговорила драконицу отдать его мне. Решила, что стоит самой убедиться в тех словах об оставившей яйцо жизни.
— М-м-м… странно. Оно определённо… не содержит жизни, но что-то я чувствую.
— Ты права, Луна, это яйцо сложно назвать мёртвым, но и живым оно тоже не ощущается. Оно словно… Впрочем, лучше показать. Смотри.
— Ух ты! Сестра, твоя магия… она впитывается! И растёт! То что в нём — растёт!
— Именно, Луна! Я полагаю, что это «уснувшее» яйцо. У дракониц иногда появляются такие «уснувшие» яйца. Примерно, одно на несколько тысяч. По неизвестным нам причинам такие яйца не развиваются, рассеивая магию передаваемую им матерями, но не погибая окончательно. Чаще всего драконицы оставляют их в старых гнёздах на кучах собирающего магию золота, что не даёт яйцам погибнуть окончательно, но и вылупиться они сами по себе не могут. Изольда, так зовут эту драконицу, рассказала мне, что поступила так же больше тысячи лет назад, когда у неё не вылупилось своё яйцо, но по пути к родным горам она нашла в пустыне ещё одно медленно умирающее яйцо. Она забрала его в своё гнездо, и не смогла бросить сразу двух не родившихся дракончиков, погрузившись рядом с ними в глубокий сон на века.
— Получается, этот… это существо не забирало жизнь дракончика?
— Не забирало, Луна. Я не знаю что случилось в пещере той ночью, почему большая часть магии покинула яйцо, но это существо не убийца.
— И что ты будешь делать с этим яйцом?
— Оставлю в сокровищнице вместе с ещё одним, найденным мной почти восемьсот лет назад. Рядом с золотом им ничего не грозит.
— Мы могли бы попробовать вылупить его, старшая сестра, напитав своей магией.
— Увы, Лу, боюсь, это нам не под силу. Я уже пробовала, но чем больше магии отдаёшь яйцу, тем быстрее она рассеивается. В истории Эквестрии известно только об одном случае вылупления «уснувшего» яйца.
— Ты о том случае с Твайлайт и Спайком? Я читала об этом, но до сих пор не понимаю, как у единорожки-жеребёнка это получилось.
— Ну, это довольно просто. Твайлайт — Элемент Магии и потенциально способна использовать всю магию нашего мира. И пусть до этого ей ещё расти и расти, но в тот день… в день экзамена пробудился не только её Элемент, сестрёнка, и хоть и не надолго, но магия откликнулась на зов Твайлайт, объединив все шесть Элементов Гармонии. Откликнулась и пробудила Спайка.

---

Очередной городок Влад обошёл стороной. Частью назло пегаске, слетавшей туда предупредить население о приближении «монстра», частью из-за отсутствия необходимости заходить в этот город. Продукты были в наличии, мелочей докупать тоже не нужно было. Лошадки даже заменили часть купленного путешественником на более качественные, как они думали, аналоги, и даже от себя кое-что добавили. Например, взамен разлитого в дорожную пыль касторового масла, которое мироходец брал для пропитки кожаных элементов снаряжения, подсунули пузырёк подсолнечного, судя по запаху. Пришлось смириться, что ботинки теперь пахнут едой. А вместо брусков похожего на хозяйственное мыла сунули пластиковую (!) бутылочку цветочного шампуня. Так что на ближайшей стоянке придётся стирать одежду шампунем… Добавили к джентльменскому набору зубную щётку, опять же пластиковую, и совершенно земного вида тюбик с зубной пастой. То ли в качестве намёка, то ли по доброте душевной.

Почти сразу за городком начинался лес. Более дикий чем встречающиеся последнее время, но не дотягивающий по этому параметру до самого первого. Уже не парк, но ещё не тайга. Так, пригородный лесок, разве что без привычного повсеместно разбросанного мусора. Этот лес тянулся до середины следующего дня, когда Влад вышел к попутной речушке. Вернее, тянулся-то он дальше, оставшись по правую руку от путешественника, да и на другом берегу тоже продолжался на сколько хватало глаз, но вплотную к воде не подступал, оставив между собой и рекой заливные луга.

Мироходец подумал было сделать себе плот, но предпочёл и дальше идти пешком, чтобы не смущать встречающихся на этой водной артерии местных микролошадок, то и дело проплывавших вверх и вниз по течению на всевозможных лодочках. Не то чтобы трафик был очень плотный, но он был, а вкупе с отношением местных к человеку это могло доставить определённые проблемы. Проще уж так, пешком, с возможностью в случае необходимости скрыться в лесу.

Весь этот и следующий день река тянулась в нужном направлении, предоставляя свои услуги по добыче пропитания в качестве добавки к продуктам из «дико-западного» городка. Преследующие первопроходца вегетарианцы-пегасы кривились и плевались на своих облаках, пока Влад, посмеиваясь, разделывал пойманную рыбу, но не лезли со своими советами «о вкусном и полезном», как это обязательно сделали бы вегетарианцы-люди. Видимо, сочли рыбьи жертвы более уместными, чем если бы мироходец принялся есть животных. Было у Влада подозрение, что попробуй он поохотиться, и пегасы не стали бы отсиживаться на своих сырых подсрачниках с мордами великомучеников, вынужденных присматривать за дикарём, а попытались бы отбить у него добычу и желание охотиться вообще.

А уже очередным утром, спустя всего пару часов с рассвета, на другом берегу показался большой портовый город. Река здесь впадала в большой залив округлой формы. По берегам этой бухты располагалось множество небольших лодочных причалов, а со стороны города весь берег был одной протяжённой пирсовой зоной с приличного размера кораблями. По всей видимости, город был крупным транспортным узлом для морского торгового пути, а не местом добычи пропитания наподобие рыболовецких портов у людей.

Вплавь перебравшись через реку, Влад решил встать лагерем, несмотря на поджимающее время и растущее пятно окаменения на спине. Оно продолжало увеличиваться. Быстрее чем в самом начале, но не так быстро как под действием той снотворной магии синей минилошади. А вот распространение радужной сетки приостановилось, видимо, дожидалось, пока камень разрастётся до определённого размера.

Проверив, первым делом, спину, Влад тщательно выстирал одежду с необычайно мылким шампунем, а потом и сам вымылся. Полноценно, впервые за всё время со своего «попадания».

— Первый раз моюсь шампунем Лошадиная Сила, — тщательно намыливая подмышки бормотал первопроходец. — Главное, самому шерстью не обрасти, как эти кошко-лошади. Мало ли этот шампунь стимулирует рост волос. Не хотелось бы бриться… везде. Кстати да, побриться бы не помешало, — почесав разросшуюся щетину решил Влад. — Осталась одна проблема — найти бритву.

Разложив вокруг мокрую одежду, мироходец со стоном раскинулся на траве в позе звезды, чувствуя себя абсолютно чистым и безмятежным. Выбросив из головы мучающие его последнее время мысли о скорой кончине он просто наслаждался минутой покоя. Травинки впивались в чувствительную кожу поясницы и с обратной стороны колен. Ветерок ласкал влажную после купания кожу. Глубокое голубое небо с редкими облачками… и пегасихой в синем трико, свесившейся с края одного из местных неестественных облаков…

— Извращенка! — выкрикнул в небо Влад, набросив на срамное место мокрую футболку. Пегасиха фыркнув отвернулась, свесив с края облака огненно-рыжий хвост. — Мда, как говорил Робинзон Крузо: ракушка не похожа на голую женщину только первые 5 лет.

Отвернувшись от извращенки пегаски, Влад задумался о преодолении водной преграды. Судя по всему, море, что тянулось за этой бухтой, продолжалось до того самого, разведанного атмосферным спутником горного хребта, окружённого лесистыми предгорьями. Если бы на пути не было этой большой воды, путешественнику пришлось бы идти до цели не меньше недели. Точнее не сказать, так как метод определения собственного местоположения с помощью триангуляции был больше не доступен. Маячок последнего аварийного комплекта переместился к первому, тому, что в замке. Всё, что ещё могло помочь мироходцу в определении собственных координат — старые кадры аэрофотосъёмки местности, до которой он ещё не добрался, компас и расстояние до замка. Пришлось по памяти восстанавливать весь путь, рисуя его прямо на «тумане войны». Местность, городки, стоянки и переходы. Весь курс картографии пригодился.

— Было бы неплохо раздобыть местную карту. Вот только вряд ли меня пустят в книжный магазин, — усмехнулся Влад, — не с моим ростом.

Мимо проплыла очередная лодочка с семьёй микролошадей. Самец-пегас, что-то весело насвистывая, сидел на вёслах, хотя на носу плавсредства лежала шорка с верёвками для скоростного буксирования. Маленькая понька крутилась на корме, пытаясь уследить за двумя непоседливыми жеребятами, пегасёнком и единорожком, то и дело оттаскивая их от борта.

— Вот странно, это разные виды или всё же один? — от нечего делать, пока сохнет одежда, принялся рассуждать первопроходец. — Если эти детёныши не приёмные, то, получается, что один. Тогда — расы? Раса пони, раса пегасов, раса единорогов… Бизоны в минус — это явно другой вид. А те две крылато-рогатые минилошади? Мутация или очередной вид? Других смесков мне не встречалось, а значит участки генома, отвечающие за расовые признаки, не совмещаются. Мда, было бы интересно как следует изучить этот мир, — тоскливо вздохнул Влад, заведя руку под спину, чтобы в очередной раз потрогать каменную блямбу. Как будто та могла куда-то исчезнуть.

Лодка, тем временем, пристала к берегу метрах в пятидесяти выше по течению, а семейная пара начала раскладывать всё для пикника, с любопытством, но совершенно без страха косясь на путешественника. Детёныши всё порывались подбежать полюбопытствовать, но понька была начеку, перехватывая их за разноцветные хвосты и, по всей видимости, убеждая не мешать отдыхать странному чужаку. Рыжая пегаска в синем трико слетела к ним со своего облака и принялась что-то втолковывать, некультурно тыча в сторону человека копытом, на что пони просто отмахнулась. Мол, не бросается с рычанием, да и ладно.

— Сразу видно мультивидовый мир, — вздохнул Влад, которому стало безумно стыдно за свои первые шаги в этом мире, когда он настроил против себя всех, кого только смог. — Если в мире много разумных видов, то такой мир обречён на мирное сосуществование и терпимость к другим разумным, иначе уничтожит себя в бесконечных крестовых походах всех против всех. Один я тут со своими земными ксенофобиями… Как варвар, честное слово.

Спустя несколько часов, когда одежда основательно подсохла, успевший подремать путешественник собрался в дальнейший путь, решив попробовать себя в роли действительно мирного путешественника. Помахав на прощание рукой семейке микролошадок, на что те ответили аналогичным жестом, Влад выдвинулся в сторону портового города.

— Даже жестикуляция у них привычного, земного вида, разве что с поправкой на отсутствие пальцев.

Город встретил мироходца суетой обычного торгового центра. Местные шныряли по своим делам, практически не обращая на чужака внимания, иногда протискиваясь у него чуть ли не между ногами. Выскакивали из всевозможных заведений, чтобы тут же скрыться в других. Тащили по брусчатке тяжёлые телеги от складов к кораблям и обратно. Стояли и громко общались на улицах. От неумолчного писка на грани ультразвука у первопроходца даже голова разболелась.

Было довольно интересно понаблюдать за всеми тремя расами микролошадей. Никакой дискриминации по расовым или половым признакам, хотя определённое разделение труда явно присутствовало. Например, телеги чаще всего тащили пони-самцы, погрузкой же чаще занимались пегасы, учёт и сверку грузов по спискам вели единороги. Впрочем, встречались и пони, мусолящие во рту карандаши, и пегасы, запряжённые в телеги, и грузчики-единороги, от то и дело вспыхивающих сиянием рогов которых Влад периодически вздрагивал.

— Психологическая травма на всю жизнь… — пробормотал мироходец, высматривая посудину поприличнее, — оставшуюся.

Путешественник выбрал пару парусных корабликов, не самых крупных, так как аренда крупнотоннажного судна явно влетит в копеечку, и не быстроходных курьеров, что могут перевернуться, если Влад начнёт ворочаться во сне на палубе. А вот такие каботажники вполне могли бы взяться на доставку негабаритного пассажира. С одной из посудин как раз спускался капитан, устроив предварительно разнос команде. Капитанша, если быть точнее. Вообще, соотношение самок к самцам в этом мире явно не в пользу последних.

— Интересно, какие у них тут взаимоотношения полов? С одной стороны, я ещё не видел табунов, только пары, но при таком соотношении… В общем, не завидую я местным мадамам. Альфонство, наверное, цветёт и колосится. Ну или лезбиянство, так как проститутов на углах тоже не видать.

Проводив взглядом салатовую поньку с ярко-жёлтой гривой до кабака, судя по кружке пива на вывеске, Влад продолжил обход порта, но так и не нашёл более подходящего перевозчика собственной тушки на тот берег синего моря. Вернувшись к кабаку, он уселся возле дома напротив, опершись рюкзаком на угол дома, и принялся мучить планшет, который начал глючить из-за нехватки энергии. Видимо, металл электродов уже сильно разъело гальванической коррозией.

Спустя пару часов яркая капитанша вышла наконец из кабака и, скользнув по человеку безразличным взглядом, порысила в сторону своего кораблика. Неловко поднявшись с помощью копья и приглушённого мата, Влад догнал поньку и, наклонившись, дотронулся до её спины. Смешно подпрыгнув от неожиданности, поняшка развернулась к путешественнику, уткнувшись взглядом ему в колени. Забавно приоткрыв в удивлении рот, микролошадка подняла взгляд до его лица и отступила на пару шажков. Влад даже подумал, что та сейчас бросится наутёк, но понька переборола испуг и вопросительно пискнула. Присев на корточки, что заставило лошадку нервно дёрнуть хвостом, первопроходец показал ей на планшете заранее открытую часть карты дальнего берега моря и принялся объяснять.

— Ты, — тычок пальца в поньку, — меня, — ещё один в себя, — туда, — тычок сначала в море, а потом в береговую линию на экране планшета.

Задумчиво почесав затылок под треуголкой, более подходящей пирату чем честному капитану, лошадка пискнула и поманила Влада за собой. Дойдя до трапа с сомнением смерила взглядом путешественника и дощатую лесенку без перил. Мироходец пожал плечами и спокойно перешагнул прямо на борт, вызвав этим заметную осадку кораблика. Палуба выдержала, хотя и опасно заскрипела под весом немаленького человека. Пришлось сесть, чтобы распределить вес на большую площадь.

На странное изменение в положении судна из полубака на палубу выскочил понь в поварском колпаке и, заверещав как резаный, скрылся с глаз долой. Впрочем, ненадолго. Спустя уже пару секунд он опять выпрыгнул из дверей воинственно размахивая… шваброй. «Смертоубийство» пресекла капитанша поднявшаяся на борт, всего одним повелительным взмахом копыта спровадив вояку готовить ужин.

Зайдя на пару минут в кормовую надстройку, понька вернулась уже с рулончиком карты в зубах. Раскатав её перед путешественником, капитанша вопросительно пискнула. Влад же, радуясь удаче, сфотографировал этот без преувеличения шедевр местного картографического искусства и, совместив изображение с имеющейся на планшете картой, уверенно ткнул пальцем в цель своего путешествия. Обойдя по кругу стремящуюся свернуться бумагу, поняшка чему-то кивнула и вновь вопросительно пискнула, свернув карту в рулон. Видимо насчёт оплаты. Скинув со спины рюкзак, мироходец вывалил перед собой некоторое количество монет и самоцветов, приготовившись торговаться.

Для начала, отсчитав тридцать монет и десяток самоцветов, Влад пододвинул их к внешне безучастной капитанше. Та сгребла монеты и брезгливо пошерудила копытом в кучке драгоценных камней, отобрав парочку аметистов. Остальные камни вернула путешественнику и требовательно что-то пискнула, мол, сыпь ещё. Не знающий цен на морские круизы мироходец вопросительно поднял бровь. Задумчиво потрогав нижнюю губу, поняшка накрыла копытом кучку из тридцати монет и отстучала вторым четырнадцать раз.

— Четыре с половиной сотни? Ты охренела? — возмутился первопроходец.

Отобрав ещё семьдесят монет и восемь аметистов, он с недовольным видом двинул их к грабительнице. Та, так же как и Влад ранее, вопросительно подняла бровь. Потом вздохнула и, забрав деньги, начала что-то пищать, тыкая копытом в море, на редкие облачка, солнце, полубак, изобразила ветер и что-то совсем странное, непонятное. После чего решительно отстучала ещё три сотни монет и сорок аметистов. Внимательно «выслушав» выступление, Влад тоже начал вещать тыкая пальцем в те же места, что и понька ранее.

Ветер матом вьюгу кроет
Фиги снежные крутя.
То в сугроб по пуп загонит,
То уронит не шутя…

*интерлюдия*

— Выглядят как новые, но… они точно в порядке?
— Не беспокойся, Луна, Элементы не так-то просто повредить. Реджинальд, передайте мою благодарность мастеру Гемстоуну.
— Ваше Высочество, вести из Балтимера. Существо направляется в Королевство Грифонов на корабле.
— Королевство Грифонов? Что ему могло понадобиться у грифонов?
— Не знаю, Луна. Надеюсь, это не приведет к политическим проблемам.

---

После получаса «торгов», когда Влад уже охрип, перечитав почти все детские стишки и страшилки, человеку и пони удалось сойтись на тридцати пяти аметистах и двухстах семидесяти монетах. Что составляло почти треть от всех добытых у драконицы сокровищ. Путешественника неприятно разочаровала низкая стоимость самоцветов, на которые он возлагал гораздо большие надежды. Аметисты поняшка считала примерно по монете за штуку, а всё остальное вообще брать отказалась. Возможно, у ювелира мироходец получил бы за них больше, но искать специалиста по камням было откровенно лень, да и капитанша могла за это время уйти в рейс.

Забрав свою долю, поняшка приволокла с камбуза кока с какой-то засаленной книгой и принялась выпытывать чем питается человек. Рецепты были снабжены поясняющими картинками ингредиентов, так что отобрать себе более-менее съедобные блюда удалось без труда. Тыкая пальцем в картинки, Влад составил своё меню на всё плавание. Если честно, у него вопрос пропитания вообще из головы вылетел, настолько привык к ежедневной утренней рыбалке в последние дни. Но теперь похоже придётся забыть о рыбке до конца плавания. Не хотелось бы портить отношения с вегетарианской командой.

Команда, кстати, подобралась занятная. Кроме капитанши и кока в неё входили ярко-алый пегас и синяя единорожка в качестве матросов, зебра-медик и мелкий понёнок-юнга. Ну или просто чей-то детёныш. Точно понять чей Владу так и не удалось, так как относились к нему все одинаково.

Заглянув в трюм через люк в палубе, путешественник решил остаться наверху. Лучше уж вытянуться в полный рост на свежем воздухе, чем скрючиваться в три погибели в тесноте воняющего солёными огурцами трюма.

Отошли от пирса только к следующему утру. Весь вечер лошадки таскали какие-то ящики и корзины, успокоившись только заполночь. Ночью Влад последний раз сошел на берег и, добравшись до края пирсовой зоны, справил естественные потребности организма. Вот, кстати, ещё одна проблема. Как это делать во время путешествия? Смущения перед микролошадками Влад не испытывал и вполне мог отлить с борта, не обращая внимания на окружающих. Но это по-маленькому. А как быть по-большому? Свешивать задницу за борт с риском перевернуть кораблик, или гадить «на газетку»? Озадаченный первопроходец не сразу вернулся на борт, сходив до ближайших зарослей за лопушками для этой цели, а когда вернулся с охапкой зелени, обнаружил на своём брезентовом ложе несколько сложенных рядками матрацев. Как раз, чтобы жопу и спину не намять на твёрдых досках пола.

Утром, когда кораблик вышел из бухты, состоялся первый завтрак, вечером-то Влад поужинал своими запасами. Сначала кок выглянул из полубака и окинул взглядом мироходца, оценивая размер необходимой ему порции, а потом вытащил из расположенной рядом кладовки тазик. Для него тазик, а для Влада просто не очень глубокую миску. В качестве чашки сошло пожарное ведёрко, ну, а кушать пришлось поварёшкой. На представление собралась вся команда, тоже вдруг захотевшая позавтракать на свежем воздухе.

Не обращая внимания на перепискивания веселящейся команды, Влад с удовольствием съел свою порцию какой-то каши с кусочками фруктов, закусив целой буханкой белого хлеба с компотом из сухофруктов.

— Наконец-то нормальная еда, спасибо, — поблагодарил он довольного кока, вернув тому начисто вылизанную миску-тазик.

Позавтракавшая команда вернулась к своим обязанностям, а Влад засел за приключенческую книжку в планшете, краем глаза поглядывая на слаженную работу лошадок. Единорожка с пегасом ловко управлялись с парусами, подтягивая и ослабляя концы по командам капитанши. Сама салатовая поняшка стояла за штурвалом, перекладывая судно с галса на галс, отслеживая малейшие изменения неудобного встречного ветра. Детёныш носился по палубе с деревянным мечом в зубах играя в пирата. Кок постоянно бегал мимо с тазиками, полными то овощей-фруктов, то очистков. Зебра же почти всё плаванье безвылазно торчала у себя в каюте. Идиллия. Если бы не два пегаса, перелетающие с облака на облако, следуя за кораблём, можно было бы представить, что все жители этого мира относятся к человеку так же, как и друг к другу — мирно, без пушек и окаменяющего радужного колдунства.

— Интересно, если окаменение доберётся до спинного мозга здесь, на корабле, — поморщился от испорченного последней мыслью настроения Влад, — что они будут делать с моей парализованной тушкой? Вряд ли выбросят за борт. Впрочем, будь что будет.

Сама команда, кстати, поглядывала на преследователей с недоумением. Наш пегас даже слетал узнать, какого овоща тем надо, а потом несколько минут шептался с капитаншей. В результате настроение испортилось не только у Влада, но, к чести капитана, понька так и не изменила своего отношения к мироходцу.

Дни тянулись за днями, штиль сменялся крепким ветром, а расстояние до оставшихся в замке аварийных комплектов продолжало расти. Команда привычно отворачивалась и почти не краснела мордами, когда пассажир подходил к борту расстёгивая ширинку. Для по-большому, кстати, Владу выделили деревянную бадью после того, как он, чуть не перевернул однажды ночью кораблик, и проломив перила, выпал с голой задницей за борт. А уж как рыжая пегасиха повеселилась…

Мелкий понёнок притащил откуда-то книжку с картинками, аналог учебника по естествознанию или, скорее, энциклопедии, и, целыми днями попискивая, что-то показывал в ней первопроходцу, знакомя того с обитающими в его мире видами и расами, а также географией стран и континентов. Оказалось, разумные виды не ограничивались уже известными Владу, в действительности их было намно-о-ого больше. Начиная от яков на крайнем севере до верблюдов в южных пустынях. Десятки разумных видов на ста с лишним страницах книги. Например, в местности, через которую путешественнику предстояло пройти, проживали грифоны. По крайней мере, выглядели эти странные птице-кошки совсем как грифоны из земных мифов. А несколько южнее обитали драконы, с представительницей чьего племени Владу уже довелось столкнуться. И пусть текст книги оказался напечатан странными значками в виде подковок, голов и звёздочек, напоминая больше всего какую-нибудь таблицу символов, но и самих разноцветных картинок хватило для понимания всего многообразия разумных существ в этом мире… и того, что связь с родным миром Влада определённо была. Если и не в настоящем, то в не очень далёком прошлом уж точно. Десятки фактов и фактиков указывали на это. Множество мифических для землян существ, похожие технологии и предметы обихода. Да что говорить, один жёлтый школьный автобус чего стоит, или чашки с ручками под отсутствующие у лошадок пальцы. Паровозы, архитектура, зубная паста в тюбиках и многое, многое другое. Просмотр книги каждый раз вводил Влада в ступор, даря чувство нереальности происходящего.

В последний день плаванья, когда на горизонте уже уверенно можно было рассмотреть береговую линию, мироходец, в качестве благодарности за ликбез по реалиям этого мира, подарил понёнку нож из набора для выживания. Небольшой клинок в пластиковых ножнах с пластиковой же ручкой. Лёгкий, не тонущий, с ярким оранжевым навершием. В зубах радостно носящегося по палубе детёныша выглядевший почти мечом. Капитанша недовольно покачала головой, но отбирать подарок не стала, просто изготовив на лезвие деревянную накладку, чтобы жеребёнок не поранился.

Высадившись в тихой бухточке, Влад добавил к оплате ещё полсотни монеток, так сказать, за доставленные неудобства в виде испачканной бадьи и сломанных перил, после чего тепло распрощался с вышедшей проводить его командой и отправился к видневшимся вдалеке горам.

Глава 9 (помогательная)

— Смеркалось, что-то там бла-бла-бла, как мюмзики в мове, — бормотал Влад, рассматривая в бинокль очередной городок. — В этот раз, для разнообразия, я чувствую себя Алисом в деревне дураков. И как настоящему Алису, мне не хватает только от мухомора откусить. Желательно с двух сторон одновременно. Интересно, их можно считать разными видами или это просто мутаген какой-то постарался?

Угол обзора был не очень удобный, так как этот склон был заметно ниже того, на котором располагался город грифонов, но даже так увиденное внушало… Внушало путешественнику уныние и тоску по цветастым благоустроенным поселениям микролошадок. Наверное, именно так выглядели бы средневековые деревеньки стонущие под непомерным гнётом налогов правителя самодура, отбирающего не только весь урожай у своих крепостных, но и все приспособления ведения домашнего хозяйства, включая плуги, тяпки и даже гвозди из дверных петель для перековки в оружие для своей армии. Разваливающиеся хибары, со ставнями и дверями раскачивающимися на ветру на одной петле, а кое-где и вовсе прислонёнными к перекосившейся дверной коробке; проваленные соломенные крыши, с торчащими обнажёнными рёбрами стропил, и пустые зёвы оконных проёмов. И мусор. Улицы засыпанные сучками и ветками, разломанные ящики и бочки по углам домов, пыльная пожелтевшая трава, несмотря на явно летний период. Большего контраста с цивилизованными лошадками было не придумать.

Но не только это заставило мироходца почувствовать свою причастность к чему-то сказочно-дурацкому. То ли птицекошки, то ли кошкоптицы, то ли… На этом мысль останавливалась. Вопреки сложившемуся у Влада мнению, грифоны оказались не только и не столько стандартными орланами с телом льва, как их описывали земные мифы и энциклопедия понёнка-юнги, а совершенно дикой смесью всех известных и неизвестных исследователю птиц с разноцветными кошачьими. Тигропустельги, манулоголуби, пантероворобьи и прочее, прочее. Единственное что их всех объединяло и отличало от исходных кошачьих-птичьих — кисточка на кончике хвоста. Влад не мог даже примерно представить себе алгоритмы наследственности и изменчивости для вида столь отличающихся друг от друга существ.

Вздохнув на очередную странность местного бытия, путешественник перевёл взгляд на ущелье перед собой, но ничего не изменилось. С тех пор как мироходец добрался сюда, ветер продолжать дуть. Резкий, порывистый, он не затихал ни на секунду, ломая любые планы на спуск. По крайней мере, с имеющимся снаряжением.

— Ветер, ветер, ты могуч! Ты гоняешь! — в очередной раз вздохнул Влад, и спросил себя: — А надо ли вообще туда спускаться?

Перезапустив в очередной раз зависший планшет, путешественник оценил направление и расстояние до источника слабого прерывистого сигнала атмосферного спутника.

— Всего полторы сотни метров почти строго вниз, а сигнал как будто из железобетонного бункера. Ну или из задницы стального великана. Повреждён передатчик? — спросил себя первопроходец.

Можно было предположить наличие помех от местной магии или законов физики, но точно такой же маячок в явно наполненной магией сокровищнице драконицы данную версию опровергал. Так что, скорее всего, причина именно в повреждённом передатчике.

— И вообще, какого хрена он делает здесь, в нескольких десятках километров от точки заброса? — возмутился путешественник. — Любят же местные тащить всё что не закреплено!

Засечь этот маячок удалось только утром второго дня после высадки на этот берег синего моря, которое орёл летел — не перелетел, заяц бежал — не перебежал. И даже пегасам последнюю часть пути пришлось таскать за собой облако, чтобы было на чём отдохнуть, так как последние дни держалась ясная погода, после того как они растащили в стороны намечавшуюся бурю, безопасно слив воду с тучек в сторонке от корабля. За что и Влад и команда кораблика были им благодарны.

Планшет опять завис и мироходец, отключив бесполезную электронику, вернулся к месту подъёма, теперь уже спуска, решив сначала проверить точку заброса станции анализа, прежде чем лезть в смертельно опасное ущелье. Времени на спуск ушло немного больше чем на подъём, несмотря на уже разведанные точки опоры для рук и ног, но к вечеру удалось не только вернуться в лесистое предгорье, но и пройти несколько километров к горной гряде, являвшейся точкой заброса так нужного мироходцу оборудования. Шансов, что там осталось что-то кроме маячка, было не много, но они были, а значит проверить это было необходимо, прежде чем соваться в самоубийственную вылазку в ущелье.

Наутро у путешественника не получилось включить планшет. Логотип появлялся, загрузка начиналась и на этом всё — либо зависание, либо перезагрузка. Как бы ни была живуча земляная батарея, но у неё тоже был свой ресурс. Аккуратно, чтобы не повредить пакетик, распотрошив один элемент, Влад удивился. Вопреки ожиданиям, металл электродов не был сильно изъеден коррозией. Медный электрод слегка позеленел там, где подвергался воздействию воздуха, но был почти идеально чистым в глубине пакетика, а алюминиевый контакт всего лишь покрылся небольшими кавернами, став шероховатым. По идее, этого было совершенно недостаточно для столь сильного падения напряжения. Разобрав оставшиеся ячейки, Влад убедился, что и остальные электроды были в полном порядке. Зачистив электроды, мироходец вновь собрал батарею, использовав для этого новый наполнитель из подсолёной земли, но почти ничего не изменилось. Планшет запускался, но уже через несколько секунд опять зависал или перезагружался.

— Это что получается, металлы, сразу как попали сюда, стали чрезвычайно активными, но стоило им побыть некоторое время в этом мире, как их активность снизилась? — принялся рассуждать первопроходец, откинувшись на шелковистую травку. — Нет, тут что-то другое. Герметичная литиевая батарея дальномера не стала выдавать большее напряжение, как, собственно, и ХИСы не стали светить ярче. Но в то же время, вакуумный и ионный конденсаторы быстро разрядились, а они тоже герметичные. Это значит, что имеют место быть два разных явления местной физики. Ну или магии, — хмыкнул Влад и крикнул в небо: — Эй, пегасы, а как вы летаете на своих маленьких крылышках?

Пегасы, которых в этот момент было трое, так как один прилетел с перемётными сумками с едой, хмуро глянули со своего облака вниз, но предпринимать ничего не стали, вернувшись к собственному разговору.

— Не очень-то и хотелось, — буркнул Влад и повернулся на бок, устремив взгляд в лесную чащу, но не видя деревьев.

Мысли тревожно метались от мыслей о скорой кончине, до сожаления об отсутствии инструментов и приборов для исследования столь странного и, надо признать, интересного мира, с чем можно было бы смириться, будь у мироходца время на самостоятельное изготовление хотя бы простейших инструментов познания. Увы, времени на это, судя по всему, не было. Блямба камня вновь начала расти, и уже начала серьёзно мешать лопаткам двигаться. Теперь даже не было нужды фотографировать спину, чтобы понимать, что каждый день камень всё дальше распространяется по телу вслед за радужной сеточкой. Странно, что окаменение позвоночника ещё не сделало его паралитиком, но даже если окаменение спинного мозга не влияет на прохождение нервных импульсов, что само по себе звучит дико, то, рано или поздно, камень зафиксирует руки. Или, что ещё хуже, внутренние органы. Уж сердце-то точно не сможет выполнять свои функции превратившись в булыжник.

— Не ходи к нему на встречу, не ходи, — пропел Влад с некоторым трудом поднимаясь с земли. — У него гранитный камушек в груди.

Собравшись, путешественник выдвинулся к не таким уж и далёким горам, высматривая по сторонам фруктовые деревья для питания и себя, и планшета.

Влад вышел на них неожиданно. Неожиданно и для них, и для себя. Только что преодолевал густой подлесок, которому не было ни конца ни края, раздвигая ветви орешника копьём, и через секунду уже вывалился на небольшой участок леса без каких-либо кустов с двумя грифонами на нём. Самцом и самкой, что мироходец уже научился определять по внешнему виду. Да и поза в которой они находились на это как бы намекала, если, конечно, это не попытка противоестественной связи двух самцов. Самец пыхтел над самочкой, замершей возле расщепленного дерева в неестественно скрюченной позе с завёрнутым за спину крылом, а та болезненно постанывала, поворачивая голову назад.

Увидев путешественника, самец моментально спрыгнул с подружки и встал перед Владом, закрыв ту собой и своими распахнутыми крыльями. Вся его напряжённая поза, с выгнутой спиной, вздыбленной шерстью и распушенным воротником перьев, выражала готовность защищать пассию. И как назло, копьё первопроходца застряло в переплетении веток за его спиной. Несмотря на размеры грифонов, сопоставимые с местными микролошадками, Влад прекрасно понимал, насколько такое существо может быть опасно. Острые когти и мощный клюв, этого похожего на сокола создания, способны нанести глубокие рваные раны открытым частям тела человека. И пусть таких лично у него не много, но вступать в схватку, с явно защищающим свою подругу существом, ему бы не хотелось.

— Полегче, парень, — примирительно произнёс Влад, делая шажок назад, и тут же полетел на землю, поскользнувшись на корне.

Взмахнув руками в безуспешной попытке удержать равновесие, путешественник с приглушенным матом завалился на бок. Видимо, грифон счёл это актом агрессии, так что в следующую секунду Владу пришлось отбиваться от бойкой птицекошки. Прикрыв локтем открытые части лица, первопроходец другой рукой нащупал, наконец, шею мифической химеры, и сдёрнул с себя это довольно лёгкое тельце. Рефлекторно выхватив нож, Влад замер. Резать птичку только за то, что та не разобравшись в ситуации напала?

— Блядь! — громко выматерился мироходец, поняв как это всё выглядит.

Наработанные рефлексы и наставления инструкторов вопили: «Убей врага!»; разум твердил: «Ты ведь понимаешь, что это не враг, а ошибшийся в оценке ситуации Разумный?» Хмуро глядя в испуганные глаза мифического создания, Влад вспоминал, как так же ошибся в самом начале, напав на безобидную пегаску. Грифон переводил взгляд с лезвия ножа на мироходца и обратно, замерев и не пытаясь вырваться из цепкой хватки человека. Писклявый клёкот со стороны подружки грифона заставил путешественника посмотреть в её сторону. Самочка билась на земле пытаясь встать, и Влад понял, что они тут вовсе не потомство заводили. Крыло самки было зажато в расщепленном дереве, а самец, по-видимому, пытался его освободить.

Убрав нож в ножны, Влад поднялся на ноги, навстречу двум налетающим пегасам. Не долетев совсем немного, те остановились и начали перепискиваться с грифонами. Высвободив из куста запутавшееся в ветвях копьё, мироходец направился к попавшей в ловушку грифонихе, но уже через пару шагов перед ним зависла сердитая огненно-рыжая пегаска.

— Отвянь, пернатая, — буркнул Влад, — не собираюсь я её есть.

Посверлив путешественника взглядом, пегаска всё же отлетела в сторону. Подойдя к птицекошке, Влад осмотрел зажатое в расщепе крыло. После чего воткнул копьё между половинок ствола и аккуратно, расширяя щель этим импровизированным рычагом, высвободил его, стараясь при этом не обломать маховые перья и не сместить кости, если они сломаны. Грифониха попыталась сложить крыло, но исследователь не позволил. Отложив копьё, он сел на землю перед полукошкой и расправил её крыло у себя на коленях. Как ни странно, пернатая не пыталась сбежать, видимо поняв, что ей не собираются причинять вреда. Осторожно прощупывая косточки, он нашёл то, чего боялся. Одна из лучевых косточек, та что потоньше, оказалась сломана. К счастью, несмотря на предыдущие рывки, смещения не было, так что можно было обойтись обычной шиной. Подобрав пару кривых веточек, Влад дотянулся до второго крыла, чтобы прикинуть кривизну здоровой кости, после чего выстругал две палочки, которые зафиксируют кость в нужном положении. Посмотрев на болезненно искажённую морду мифического создания, первопроходец всё же достал шприц-тюбик с обезболивающим местного действия, и впрыснул рядом с переломом примерно четверть тюбика, надеясь что новокаин не является ядом для грифонов. Наложив шину, Влад плотно притянул её к костям нарванными узкими полосками бинта, пропуская их между маховыми перьями, а потом сложил крыло и примотал его к кошкотелу оставшейся широкой частью.

Стоило мироходцу отойти от самочки, как грифон-самец и два пегаса, до этого сверлившие взглядами его спину, сунулись к ней, и, осмотрев травмированное крыло, начали готовить носилки из веток и каких-то длинных гибких лиан. Влад же, решив что тут ему больше делать нечего, пошёл дальше по своим делам.

*интерлюдия*

— Старшая сестра, почему ты продолжаешь называть его «существо», а не человек, даже когда сама его увидела?
— Потому что он не человек, Луна. Я была в мире людей, и видела как они выглядят. Поверь, он совсем на них не похож. Слишком маленькая голова и глаза, слишком большой нос. Да и остальные пропорции… Люди не так уж и сильно отличаются от пони, разве что ходят на задних ногах и вместо передних имеют руки. К тому же, люди не имеют такого сопротивления к магии. А это существо… оно словно жуткая пародия на человека. Судя по отчётам Вандерболтов, он ещё и плотоядный. Это существо внушает страх. Даже мне, Лу. Страх и жалость.
— Жалость? Я понимаю ещё страх. Мне и самой… жутковато стало, когда моя, эм, магия не подействовала. Да и страх, что он съест наших подданных…
— Нет, сестра, я не боюсь, что он съест кого-нибудь из наших маленьких пони. Он достаточно разумен, чтобы не делать этого. Да и люди из параллельного мира тоже не только растительной пищей питаются.
— Ты не рассказывала об этом!
— Мне не хотелось расстраивать вас с Каденс.
— Расстраивать? Ты… Сестра, неужели ты тоже?!
— Ну, если честно, то я не сразу поняла, что было в той тарелке. Впрочем, как видишь, я не стала плотоядным монстром, но мне и вправду неприятна эта тема.
— Ладно… Тогда что насчёт жалости?
— По тем же докладам Вандерболтов, Твайлайт с друзьями всё же удалось задуманное. Существо каменеет. Медленно, из-за своей сопротивляемости к магии, но от этого ещё более жутко. Мне жаль, что так получилось, но боюсь, мы не можем с этим ничего поделать, так как он нам не доверяет.
— Сестра, ты… расскажешь девочкам?
— Нет. Не думаю, что им стоит об этом знать. Мне бы не хотелось, чтобы они корили себя всю оставшуюся жизнь за подобное.

---

К полудню очередного дня путешественник выбрался к точке первого прокола в этот мир. Сигнал шёл из пещеры неподалёку, а на самой площадке, где изначально была развёрнута станция анализа, валялось всего несколько рассыпающихся в пыль от времени обломков пластика.

Влад не стал сразу заходить под каменные своды, попробовав сначала связаться со станцией во всех доступных режимах, но планшет так и не обнаружил никаких источников сигнала, кроме, собственно, маячка. Станция анализа не откликнулась ни на один из управляющих сигналов. Видимо придётся идти самому. Оглянувшись на облако с пегасами, решившими в этот момент перекусить, на парящего в вышине старого знакомца грифона, Влад вздохнул:

— Как же мне надоели эти пещеры… Впрочем, это лучше чем пробираться в спецхранилище в густонаселённом городе.

Включив фонарик на планшете, мироходец вошел в арку входа, и уже через десяток шагов упёрся в преградившую путь стену, сложенную из грубых каменных обломков. Следующие полчаса он потратил на попытки расшатать скреплённые необычайно прочной строительной смесью камни, даже обломил об них наконечник копья, но так ничего и не добился, кроме сбитых костяшек пальцев и общей запылённости снаряжения. В процессе, в пещеру заглядывал грифон, но сразу же убрался, когда раздражённый первопроходец рявкнул на него, чтобы не мешался. Наконец, потный, в пыли и паутине, исследователь выбрался на свежий воздух, и сразу же обнаружил спорящих друг с другом представителей двух крылатых видов. Причём грифон где-то раздобыл жёлтую каску с фонариком и перемётные сумки с верёвками и торчащей киркой. Грифон явно собирался войти в пещеру, а пегасы его не пускали.

Промыв глаза от запорошившей их пыли, Влад напился из фляги водой и спросил подошедшего поближе грифона: — И? Чего надо крылатый? — он до сих пор завидовал тому, что некоторые местные разумные способны летать. Всё же, подъём на этот склон горы, пусть и не такой крутой, как тот, с пещерой драконицы, тоже доставил немало трудностей.

Грифон проклекотал что-то и достал из сумки кирку. Хмыкнув, Влад протянул руку за инструментом, но птицекот убрал кирку за спину, и протянул вторую когтистую лапу в интернациональном жесте «дай». Ещё раз хмыкнув, исследователь достал из кармана пару золотых, но грифон и не подумал отдавать кирку, продолжая выпрашивать деньги.

— Жадность фраера сгубила, шаверма, — ехидно ухмыльнулся путешественник и добавил, окинув плотоядным взглядом его окорочка, от чего тот поёжился, но от своего не отступил: — Не пойму, правда, будешь ты кукарекать или мяукать, если тебя настрогать в лавашик.

Бросив в протянутую лапу ещё три монетки, Влад требовательно протянул руку. Птицекот ещё некоторое время поколебался, но когда первопроходец потянулся к монетам, с намерением забрать деньги, быстро спрятал лапу за спину и нехотя вручил ему кирку. Осмотрев видавший лучшие времена инструмент, Влад одним движением переломил рассохшуюся рукоять, не обращая внимания на возмущённый клёкот крылатого барыги. В качестве рукояти мироходец приспособил ствол небольшого кривого горного деревца и вновь отправился под каменные своды.

В этот раз дело пошло веселее. Несмотря на не слишком длинную рабочую часть инструмента, за пару часов удалось пробить все три слоя каменной кладки, выкрашивая цементирующий раствор в стыках камней, и проделать дыру достаточную, чтобы протиснуться. Всё это время рядом маячил птицекот, пытаясь заглянуть в образовавшееся отверстие. Сразу за кладкой начинался провал колодца, глубиной метров в десять и с совершенно гладкими стенами. Тоже разглядевший его грифон довольно заклекотал и вытащил из сумки верёвку. Проигнорировав вновь протянутую лапу, Влад резко наклонился и схватил кончик верёвки, а затем, намотав его на ладони, резко дёрнул в разные стороны.

— Так и есть, — бросил он на землю обрывок и монетку «за порчу имущества», — опять старьё впариваешь?

Достав из рюкзака свою верёвку, Влад сложил её в несколько раз, и закрепил посередине шеста бывшего копья. Шест упёрся в кладку поперёк пробитого отверстия, а верёвка полетела в темноту. Уже повиснув над пустотой, путешественник с угрозой обратился к огорчённому неудачной попыткой заработать грифону: — Попытаешься сделать что-нибудь с моей верёвкой, забуду, что я, вообще-то, решил быть дружелюбным. Я мяса не ел уже почти месяц, и мне, если честно, уже похрен, будет оно хрюкать или мяукать.

Дно колодца встретило исследователя скрежетом под ботинками обломков станции анализа, сброшенной сюда местными варварами. Копаясь в раскуроченных внутренностях пролежавшего здесь тысячелетия оборудования, мироходец выковырял блоки резервной памяти. Шара вакуумного конденсатора нигде не было видно, но оно и понятно. Красивую безделушку наверняка забрали местные, как и корпус атмосферного спутника, чей маячок всё ещё подавал слабые сигналы из ущелья рядом с городом грифонов. В отличие от большей части обломков станции, он был позолочен. Пришлось наковырять медных и стальных деталей для изготовления ещё одной фруктовой батареи. Пусть батарея медь-сталь и даёт меньшее напряжение, но ни от алюминия, ни тем более от цинка, за тысячелетие с лишком ничего не осталось. Да и медь проводов сохранилась только благодаря покрывающему её лаку. Вот если бы станцию не раскурочили, то инертный газ сохранил бы её содержимое в первозданном состоянии. Может, только корпус бы слегка облез. А так… Чудо ещё, что блоки памяти, залитые специальным полимерным составом, с позолоченными выводами контактов, уцелели.

Выбравшись, наконец, из колодца, первопроходец застал скучающих крылатых, занявших для своих посиделок облюбованное им место. Впрочем, пегасы почти сразу убрались обратно на своё облако, видимо следуя приказу не приближаться к чужаку. По крайней мере, другой причины избегать Влада у них не было. А вот грифон остался, и с интересом принялся наблюдать за изготовлением фруктовой батареи.

Уже собрав батарею, Влад понял, что упустил из виду одну местную особенность: чем дольше в этом мире материалы, тем менее они активны. Вся батарея на материалах из станции анализа выдала едва половину необходимого напряжения. Грызя мятое дикое яблоко, путешественник принялся копаться в справочниках и технической документации на станцию анализа, пытаясь понять, как ещё можно получить так необходимую ему энергию, пока его взгляд не упал на фонарик на каске с любопытством заглядывающего в экран планшета грифона. С виду там была обычная лампочка накаливания.

— Сколько? — вопросительно ткнул он пальцем в жёлтую каску.

Грифон задумался, а потом семь раз сжал и распрямил свои четырёхпалые лапы. Поморщившись, Влад отсчитал сорок монет. У него не было желания пытаться объяснить, что требуется только источник питания для фонаря, а не вся каска целиком, но и отдавать полную сумму жадному представителю грифоньего народа тоже не хотелось. Если бы ещё знать, сколько на самом деле может стоить запрашиваемое.

— Больше не дам, и не проси. У меня больше нет знакомых дракониц. Вернее, незнакомых. А к знакомой я больше не пойду. Клаустрофобия, понимаешь ли, разыгралась, — и пояснил, даже зная, что его не поймут: — У неё в желудке наверняка тесно.

Несколько минут грифон мучительно размышлял. Было видно, как жадность борется в нём с желанием обладать хотя бы этой кучкой золота. Наконец он сгрёб монеты и показал на кирку. Пришлось отдать. Открыв фонарик на каске, Влад только хмыкнул виду батарейки. Дюресел, как он есть. Собрав схему и настроив преобразователь напряжения, путешественнику всё же удалось получить достаточно энергии для извлечения данных из блоков памяти станции анализа.

— Что ж, судя по карте поньки-капитана, путь мой лежит на север лошадиной страны, а вот как туда добираться…

Последний аварийный комплект, когда ещё подавал признаки жизни, находился в заснеженных горах в северной части оставленного континента микролошадок. Судя по карте, там располагался довольно крупный город, почему-то заштрихованный типографским методом, может быть даже столица местных лошадиных народов. Ну или бывшая столица, если штриховка обозначала, например, уничтожение этого города. Единственным способом добраться туда, если не считать очередного плавания через море, с последующим пешкодралом, была ветка железной дороги, что начиналась в нескольких днях пути от текущего местоположения. Так будет и легче, если местные пустят его в вагон, и быстрее, что особенно ценно, на фоне всё расползающегося пятна окаменения.

Дожевав очередное дикое яблоко, Влад собрался, попрыгал по привычке и, вернув обрадованному птицекоту больше ненужную каску, отправился в новое путешествие.

Глава 10 (железнодорожная)

— Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам, и конечно напевать лучше хором, лучше хором, лучше хором! — напевал Влад. Он вот уже три часа, как вышел из леса на дорогу, чувствовал себя вполне умиротворённо.

Собственно, с чего это началось? Да с того, что первопроходец, почти убедивший себя быть дружелюбным и мирным «попаданцем» в мир иной, машинально помахал попавшемуся на пути медведю. Ну а медведь помахал ему…

Когда он вышел на дорогу, сразу стало понятно, что та является довольно оживлённым трактом. Бредущие, бегущие и летящие над дорожным полотном в обе стороны разумные, тянущие ли повозки, передвигающиеся ли порожняком или с седельными сумками, оживляли трассу ничуть не хуже чем в иных виденных пригородах, несмотря на то, что никаких крупных поселений, судя по карте, поблизости не было. Грифоны, микролошади и прочие неидентифицируемые Владом виды перемещались вдоль тракта не то чтобы сплошным потоком, но не проходило и пяти минут, чтобы путешественника кто-нибудь не обогнал, или он сам не догнал какую-нибудь телегу. Причём никто из этих разумных не проявлял агрессии или страха по отношению к человеку. Нет, сначала-то они дёрнулись, сразу как он вышел из леса, но стоило помахать рукой, улыбаясь одними губами, чтобы не обнажать зубы, что могло бы быть принято за оскал, как все мимопроходящие сразу успокоились и вполне дружелюбно помахали в ответ. Кто лапой, кто копытом, а кто и плавником… на дороге… вдали от водоёмов. Вот так Влад и шёл, помахивая и улыбаясь каждому встречному. «Улыбаемся и машем», как говорил один незабвенный пингвин. Ну и пусть улыбка была вымученной, а рука устала уже через несколько километров, ничто не мешает её менять время от времени. Всё так бы и продолжалось дальше, до самой железнодорожной станции на границе грифоньих земель, если бы Влад машинально не помахал рукой объедающему придорожный малинник медведю. А тот не помахал бы в ответ своей когтистой лапой… улыбнувшись при этом. Влад так и прошёл мимо него с застывшей на лице улыбкой, забыв опустить руку, лишь у следующего поворота оглянувшись на вернувшегося к своему занятию косолапого.

— Это всё сон. Это явно наркотический сон. Или в объятьях той тентакли с первого дня, или, что более вероятно, с прошлого захода в мир синих помидоров. И пусть учёные признали их вполне безопасными, но ведь это тоже может быть частью галлюцинации, — бормотал Влад, не забывая приветствовать всех встречных-поперечных. — А значит мне не о чем больше беспокоится. На самом деле, нет ни этого странного магического мира, ни его не менее странного населения, ни радужной магии, с её окаменяющим эффектом. Я не умру, став каменной статуей самого себя, а, скорее всего, проснусь или попаду в следующий наркотический бред. Всё что мне нужно — просто занять себя чем-нибудь пока врачи не откачают меня. А если в моём состоянии виновата тентакля, то и вовсе беспокоиться бессмысленно, так как сам проснуться я уже точно не смогу. Всё, полный пиздец! И изучать этот мир бессмысленно, так как глюки невозможно изучить изнутри. Их можно только наблюдать. Можно даже вообще остаться тут, на обочине, пока всё не закончится. Но нет, это будет чересчур скучно. Поэтому вперёд и только вперёд, навстречу новым галлюцинациям!

Стоило Владу всё это осознать и принять, как на него и накатило то самое умиротворение, улыбка стала вполне искренней, а уставшая махательная конечность словно обрела второе дыхание. Дальше он шёл напевая разные весёлые песенки и искренне радуясь каждому встречному глюку, даже преследующим его пегасам в синих трико. Вероятно, нужно было принять этот бред гораздо раньше, но реальность собственных ощущений тела и ясность мыслей просто не давали этого сделать. Разум постоянно твердил Владу, что не бывает столь чётких ощущений самого себя и своего поведения в наркотическом бреду, столь реалистичных в бытовых мелочах галлюцинаций, и это при полном сюрреализме всего остального окружающего. Оказалось, бывает. Как бы то ни было, Влада больше не беспокоила возможность остаться парализованным или полностью окаменённым. ВСЕГО ЭТОГО ПРОСТО НЕ БЫЛО! И даже если однажды он проснётся и не сможет пошевелить руками-ногами, то он просто останется терпеливо лежать и ждать, когда этот бред перейдёт в следующий или закончится. Только и всего.

Вечером следующего дня, делая несуществующие шаги по несуществующей дороге, Влад добрался до станционного городка, в котором начиналась единственная на этом несуществующем континенте несуществующая железная дорога. Убедившись в отсутствии на путях поезда, путешественник, первым делом, отправился на всё ещё работающий рынок, чтобы докупить продуктов в дорогу. Каким бы ни был несуществующим голод, он доставлял вполне существующие неудобства. Закупившись всем необходимым, Влад вернулся на станцию и, присев на корточки, постучался в окошечко кассы. Усатый единорог долго разглядывал указанную человеком точку на карте планшета, самого человека, но потом развёл копытами в жесте «ничем не могу помочь». Умилённо улыбнувшись столь очевидной реакции собственного глюка, путешественник по воображаемому миру высыпал на прилавок все оставшиеся монеты и самоцветы. У глюка сначала глаза на лоб полезли, но потом он выбрался из своей конуры и несколько раз обошёл Влада вокруг, словно прикидывая, как его утрамбовать в стоявший на запасных путях похожий на игрушечный вагончик. Так ничего, видимо, и не придумав, он позвал начальника вокзала и начал с ним о чём-то спорить, тыкая то в кучу сокровищ, то в какую-то надпись на стене вокзала, вероятно, девиз. Возможно, что-то вроде «доставим вас в любую точку страны и в кратчайшие строки». Непреклонный поначалу такой же усатый понь, в конце концов дал на что-то своё добро, горделиво поглаживая свои пышные усищи и поглядывая на явно значимую для него надпись. Жестами объяснив приходить завтра, кассир отсчитал какую-то сумму, весьма приличную, надо сказать, а остальное вернул человеку.

Делать нечего, и Влад пошёл в город. Искать ювелира, чтобы выручить за возвращённые самоцветы хоть что-то, раз уж окружающие не считают их денежным эквивалентом. Найдя здание с вывеской в виде трёх огранённых аметистов, глюкоходец потратил ещё полчаса на препирательства с дородным единорогом в дорогом смокинге, как раз собравшимся закрывать мастерскую по вечернему времени. В конце концов тот сдался, и сменив смокинг на рабочий фартук, принялся копаться в вываленных прямо перед его мастерской драгоценностях, рассматривая каждую в свете вынесенного из помещения фонаря через увеличительное стекло. Единорог проверял каждый камушек магией, чуть ли не лизал, но в результате вынес Владу небольшой мешочек с монетами. Очень небольшой мешочек. Не зная реальной стоимости самоцветов, путешественник только поблагодарил единорога, пожав ему копыто, и вернулся к станции, где уже вовсю кипела работа по переоборудованию виденного ранее вагона.

Просто так сидеть на пероне было скучно, и вскоре Влад уже присоединился к работающим жителям городка, видимо, приглашённым на разовую подработку работниками станции, даже скинул камок и термобельё, оставшись только в камуфлированных штанах и ботинках. Работа краном и «принеси-подай», под добродушные попискивания местных работяг и нескольких музыкантов, закончилась только под утро. Ополоснувшись в небольшом пожарном прудике, Влад устроился неподалёку на травке вздремнуть, и проснулся только от толчков копытом давишнего станционного поня.

Паровоз, с уже прицепленным переделанным вагоном, коптил небо на путях, собираясь в дальний путь. В остальные вагоны неторопливо, без привычной по вокзалам суеты заходили пассажиры. Влад тоже собрался и, подняв на приделанных шарнирах крышу своего вагона, забросил внутрь своё снаряжение. Тепло попрощавшись с начальником станции, кассиром и несколькими подошедшими проводить персонально его вчерашними работягами, путешественник забрал протянутый ему красный флажок, которым, как он понял, нужно будет подавать сигнал о вынужденной остановке самому, за неимением в вагоне проводника, и забрался в этот уютный, насколько это вообще возможно, ящик.

Лежать на мягком полу из каких-то матов оказалось настолько удобно, что Влад опять уснул ещё до отправления. Проснувшись уже в пути, пассажир первого в этом мире человеческого вагона некоторое время просто валялся, разглядывая в окна проплывающие мимо пейзажи, после чего достал планшет. Кое-что его смущало всё это время, с самого момента осознания себя в наркотическом бреде.

— Я не знаю, способен ли человеческий мозг, находясь в свободном наркотическом плавании по придуманным мирам, изобрести неизвестный даже ему самому язык, но попытаться разобраться в этом вопросе нужно.

Найдя папку с видеозаписями, он открыл снятый в «дико-западном» городке ролик, и пользуясь нехитрым инструментарием разделил его на самые интересные, по его мнению, отрезки: беседу с крылорогами, с «очень западным» шерифом и продавцами. После чего принялся мучить звуковую дорожку, замедляя её и изменяя тон речи своих оппонентов.

— Так и есть, — сказал Влад через некоторое время, отложив планшет в сторону. — Как я и думал, все эти заимствования земного быта, наподобие жёлтых автобусов, пластиковых зубных щёток и прочих не вписывающихся в местные реалии вещей — неспроста. Вот уж не думал, что мой одурманенный наркотой мозг знает английский язык лучше меня самого. Остаётся вопрос о значках в надписях, но думаю, что тут используется простая замена символов, оставляя грамматику в неизменном виде. Эх, мозг, мозг, не надо так со своим носителем! Причём мой мозг, — усмехнулся Влад, — знает не только английский, но и французский, и испанский, и немецкий. Ну и прочие использованные тем белым рогокрылом языки. Какой затейник, однако! Шпрехает напропалую! А вот я сам, из немецкого, знаю только «их бин петер ду бист пауль, их бин фяйсищ ду бист фауль». Мда. И перевести не могу местную речь, так как узнаю только отдельные слова. Придётся по-старинке, жестами объясняться.

Весь следующий путь прошёл под знаком сна. Влад отсыпался под мерный перестук колёс, кушал, читал на планшете книги, иногда тормозил состав для отправления естественных надобностей и опять спал. За окном тянулись сначала зелёные лесистые равнины, потом, после очень длинного моста через морской пролив, начались предгорья и, наконец, снега. Заснеженные ущелья и тоннели в горах, многочисленные полустанки с работниками лома и лопаты, расчищавшими этот северный путь. Самые что ни на есть привычные для россиянина пейзажи. Если бы не микролошадки, вообще не отличить было бы от уральских гор зимой.

Планшет неуверенно рассчитывал местоположение, выдавая сразу две возможных точки местонахождения с большой погрешностью в десятки километров. Одну на юге, примерно там, где Влад проходил следуя в грифоньи горы, другую на севере материка, повдоль железнодорожной ветки. А всё из-за того, что какая-то лошадь утащила второй аварийный комплект в замок, к первому!

Отоспавшись перед прибытием, Влад собрался и тормознул состав, едва тот начал проезжать через крохотную долинку. Тем более, и планшет как раз пискнул о нахождении сигнала. Выбравшись из поднадоевшего за эти дни вагона в пронизывающую метель, путешественник забросил внутрь красный флажок и махнул машинисту отправление.

— Так, так, и что это ты у нас нашёл, планшетик ты мой разъединственный?

А нашёл планшетик, ни много ни мало, а сигнал от аварийного комплекта со сработавшей защитной программой свёртки пространства.

— Ну и какая падла попыталась его запустить без кодов доступа? — риторически спросил Влад у заснеженной долины.

Все портальные установки, включая аварийные «яйца», после той войны с рептилоидами, оснащались системой защиты от несанкционированного включения, которая искажала вектор напряженности полей таким образом, что установка с прилегающими территориями проваливалась во вневременной промежуток между реальностями, где и оставалась в стазисе до момента прибытия специалистов с тяжёлым вооружением. У чешуйчатых тоже была подобная защитная система, собственно, у них её и скопировали, но одна единственная вражеская база решила, что после зачистки территории вторжения она в безопасности и отключила её. Что ж, сами виноваты. Как говорится: «Нет больше вашей Америки, Я спрашиваю, кто бросил валенок на пульт?» Ну, а наши сделали соответствующие выводы, и в наших, земных установках защита не отключаема в принципе.

Поёжившись от пронизывающего ветра, Влад достал из рюкзака балаклаву, чтобы защитить лицо от больно жалящей снежной крупы, и заправил выбившуюся из-под ремня термофутболку…

*интерлюдия*

— Ваше Высочество, существо покинуло поезд в северной Эквестрии! Там, где раньше была Кристальная Империя.
— Вот как… Сообщайте мне о любых действиях чужака! Что же ты задумал, не человек?..

---

Как ни странно, найти точку схождения векторов входа в пространственный карман долго не получалось. Влад обошёл уже всю долинку вдоль и поперёк. Напряжённость полей росла ближе к центру, но не достигала и половины необходимой для отправления сигнала на разворачивание или самоуничтожение установки. Пришлось строить иглу и дожидаться прекращения метели, так как замёрзшая батарея перестала давать достаточное для планшета количество энергии.

Метель прекратилась только через два дня, в течение которых Влад собирал редкий валежник и строил более основательное жилище. Тоже снежное, но на каркасе из веток и с дымоходом над очагом. Возможно придётся задержаться здесь на неопределённое время. Правда еды в таком случае не хватит, но судя по карте, до зелёных лесов не так уж далеко. Это только здесь вечная зима, а уже в одном переходе на юг всё ещё лето. Там наверняка можно запастись дарами леса. Возможно, там даже есть лошадиные поселения. В крайнем случае, можно наплевать на мнение пегасов в трико и наловить какой-нибудь живности.

— Хотя мне и не хочется этого делать. Раз уж мишка косолапый оказался разумным, то и кролики могут мне лапкой помахать. Ну и как их есть после этого? Надеюсь, уже съеденные рыбы не являются родственниками той акулообразной хрени о двух ногах, что махала мне плавником в грифоньих землях? Понимаю, что весь этот мир является только плодом моего прихода, но совесть-то всё равно мучить будет.

Отогрев у костра батарею и спрятав её под камок, Влад вышел в кристально чистое утро. «Кристально» в буквальном смысле этого слова. Ещё когда собирал ветки кустов и редких деревьев, Влад нашёл эти кристальные образования, приняв их поначалу за лёд, но попытавшись отколоть кусочек на приготовление чистой талой воды он понял, почему все те самоцветы стоили так дёшево. Если тут на поверхности растут такие огромные кристаллы, то ту мелочь можно было просто в кювет выбросить, не заморачиваясь поиском ювелира. Чудо ещё, что удалось хоть что-то выручить.

Вновь обойдя долинку, Влад нашёл ближайшее к входу в пространственный карман место. Почти ровно посередине.

— Неужели опять под землю лезть? И как копать эту вечную мерзлоту? Руками что ли? В принципе, нужно совсем немного. Так как напряжённость полей растёт по экспоненте, то нужно закопаться всего лишь метров на пять. А там уже можно будет отправить сигнал на распаковку погруженного в стазис пространства. Но пять метров в мерзлоту…

Вздохнув от осознания невозможности подобной миссии, Влад прикрыл глаза и запрокинул голову прикидывая что проще, отправиться в тот замок, искать спецхранилище с уже двумя «яйцами», или организовать здесь раскопки. Лопатки уже сковало камнем, а значит пробиваться в несомненно охраняемое хранилище будет почти настолько же невозможной задачей, как и долбить мёрзлую землю ножом. Кирку-то он не додумался забрать у жадного грифона.

— Надо было сразу в замок идти, пока ещё не стал таким калекой.

На лицо Влада мягко опустилась снежинка, мгновенно превратившись в каплю воды.

— Надеюсь, это не пегасиха поссала, — пошутил Влад, открывая глаза. — С неё станется отомстить таким экстравагантным образом за месяц слежки без выход… Мать твою! Во я дебил!

На высоте полутора-двух сотен метров над землёй колыхалось знакомое марево точки максимальной напряженности хронополей. Плюнув и обматерив себя с досады, что раньше не додумался о такой возможности, путешественник начал прикидывать варианты.

— Так вот что значит штриховка на карте! Был город и нет города, а всё из-за какой-то дебильной лошади, которой вздумалось поиграть с неизвестными технологиями. Вот только… целый город? Энергии даже в полностью заполненном вакуумном конденсаторе хватило бы максимум на сотню метров от яйца. Это вам не стационарная установка с автономным питанием, которого бы хватило на обеспечение энергией целого мегаполиса. Мда уж, очевидно, «яйцо» неведомым образом подключили к более мощному источнику питания. Настолько мощному, что хватило на целый город. Судя по высоте, здесь стоял небоскрёб… Ну и как его оттуда доставать? — возмутился Влад. — Пять метров, пять метров, — оглядывая долинку с редкими чахлыми деревцами, бормотал первопроходец. — Всего пять метров, а вышку построить не из чего. В наличии имеется только снег и ветки. Что ж, будем строить лестницу в небо из того что есть, то есть из снега и веток.

Следующие несколько дней Влад резал ножом куски наста и стаскивал их волокушами из лапника под точку входа в пространственный карман, укладывая в виде пирамиды слоями перемежаемыми настилом из веток. Продуктов питания хватило только-только, но всё же хватило. К счастью, все эти дни стояла ясная, почти безветренная погода, хотя на западе под конец работ начал собираться очередной снежный фронт. Очередным кристально чистым утром, Влад уложил последние несколько слоёв снега и веток, и забравшись на самый верх пирамиды отдал команду на распаковку.

Пространство мигнуло, на миг замерло, после чего рассыпалось мерцающими искрами сброса хронопотенциала. Стоило искоркам опасть, бесследно растворяясь в снегах, перед путешественником предстала огромная, свободная от снега долина с растущими тут и там кристаллами… нет, не кристаллами, а кристальными домами. А в самом центре вознёсся в небо шпиль огромного замка-кристалла, возвышающегося над кристальными домами, как останкинская телебашня над россыпью московской городской застройки. Весь город сверкал в лучах солнца словно усыпанная драгоценными камнями корона.

Оглянувшись по сторонам, Влад прикинул размеры города и присвистнул, примерно подсчитав сколько понадобилось энергии, чтобы погрузить в межпространственный стазис такую громадную долину, оставив на её месте ту крохотную долинку, через которую и проходила железнодорожная ветка, сейчас безжалостно разорванная развернувшимся пространственным карманом.

— Надо бы поставить знаки на путях с обеих сторон, чтобы подъезжающие поезда не угробились, — решил путешественник, и пошёл забирать снаряжение из своего снежного шатра, отодвинутого расширившейся долиной на несколько километров в сторону.

Глава 11 (окончательная)

*интерлюдия*

— Вести из северной Эквестрии! Ваше, уф, Высочество!
— Да?
— Мне велено доложить вам, что... Она вернулась...
— Ах!.. Найдите Принцессу Каденс и Шайнинг Армора!
— Да, Ваше Высочество!
*скрип пера по пергаменту* — Моя дорогая Твайлайт, ты срочно нужна мне в Кантерлоте...

---

Расставив знаки опасности на путях, за несколько сотен метров до разрыва полотна с обеих сторон от долины, в виде насыпи из снега на железнодорожном полотне с рисунком в виде обрывающейся железной дороги, для чего пришлось распотрошить сигнальную дымовую шашку с ярко-оранжевым составом и растереть в пыль несколько углей из костра, Влад отправился к центру долины. Та словно не замечала, что оказалась в центре зимы, сопротивляясь вновь начавшемуся снегопаду. Снег таял едва коснувшись изумрудной травы и кристального покрытия прямых словно лучи дорог, сходившихся к центру, к замку очень похожему на выполненную из цельного кристалла дымчатого кварца эйфелеву башню. Может быть это из-за того, что во времена, когда долина была запечатана в междумирье, здесь царило лето? В таком случае всё изменится очень быстро. Владу было даже жаль местных лошадок, с потерянным видом бродивших сейчас по дорожкам, опустив головы долу. Неожиданно переместиться из яркого лета в снежную зиму, да ещё и в далёкое будущее, в котором все знакомые и друзья, не попавшие во вневременье вместе с ними, уже умерли... Даже собственным глюкам такого не пожелаешь.

Влад настороженно поглядывал вокруг в поисках местных сил самообороны или кого-то вроде, но не находил ни малейших признаков того, что местные микролошадки создали подобные органы защиты себя от внешних или внутренних врагов. Или у них не было в те времена врагов вообще... нет, не может такого быть. Потерянные пони из далёкого прошлого не выглядели счастливыми. Да и пегасов с единорогами путешественник не видел. Вполне возможно, что в те времена шла межрасовая война и все военные базировались вне города, но даже тогда в городе должна была оставаться стража. В следующий миг, выйдя на пересечение улиц, Влад увидел его. Страж шёл по соседнему лучу, такой же потерянный, как и остальные местные пони.

— Понь блед, — хмыкнул на это удручающее зрелище путешественник, — хоть сейчас на него скелет с косой сажай.

Привыкшему к ярким представителям микролошадиной цивилизации этого наркотического сна Владу казалось, что совсем недавно по их времени произошло что-то очень плохое. Настолько плохое, что местные жители стали не только выглядеть как живые трупы, но и вести себя соответствующе. Безэмоциональные морды, вялые движения. Они даже отшатывались с дороги путешественника так же вяло и без эмоций, продолжая понурившись брести, стоило их миновать.

— Надеюсь, это не последствия заключения в стазисе. Впрочем, мне же лучше. Никто не нападает и не останавливает. Возможно, в этот раз "яйцо" удастся забрать без боя. По крайней мере, я на это надеюсь.

Добравшись до замковой площади в пересечении улиц-лучей, Влад вошёл в арочный проём выглядевшего ещё более внушительно вблизи здания. Большой куполообразный внутренний дворик был пуст. Только всё то же, выглядящее сплошным кристаллом, как и на всех дорогах, покрытие "пола" с рисунком снежинки по центру. Четыре тонкие для такого массивного здания опоры удерживали на себе всё многотонное сооружение. Никаких ворот или наружных лестниц в замок не вело. Только маленькие дверцы для существ с пони размером в каждой из кристальных опор.

— Мда, пошутил, называется, про откусывание от мухомора... Совсем забыл, что мой одурманенный мозг принимает все подобные шуточки к исполнению. Ну и? — вопросил Влад, оглядываясь на предмет уменьшающих пирожков или грибов, — От какого мухомора надо откусить, чтобы уменьшиться?

Так как никаких столиков с пирожками аля "съешь меня" не появилось, Влад попробовал просунуть голову в дверцу на ближайшей опоре. Голова пролезла, а вот плечи проходить отказались. С тоской осмотрев уходящую наверх лестницу, ведущую куда-то к месту хранения аварийного комплекта, первопроходец тяжело вздохнул.

— Видит око, да зуб неймёт. Теперь я понимаю, что чувствовала та драконица, когда я выходил к ней с "яйцом".

Повздыхав над судьбинушкой, Влад ещё раз осмотрелся в поисках уменьшающих съедобностей, но так ничего и не обнаружил. Пришлось выходить на "улицу", под постепенно усиливающийся снегопад, и осматривать опоры на предмет залезть. Как ни странно, но залезть оказалось не так уж сложно. Кристалл внешней стены был абсолютно чистым, словно отмытым с чистящими средствами, так что ботинки по нему почти не скользили, если ставить под правильным углом. Снег сразу же таял, а капли не задерживаясь скатывались вниз. На всякий случай, Влад обмотал ботинки липкой резиновой лентой из ремнабора, а остатки ленты пустил на обмотку коленей, локтей и ладоней. По привычке поплевав на ладони, он выматерился и развернул ленту чистой стороной, после чего полез наверх, цепляясь за грани и углы.

Кое-где можно было проникнуть в замок, но узкие лестницы всё равно не позволили бы продолжить путь по ним. Поэтому мироходец продолжал лезть по наружной стене. Периодически отдыхая, прикрепляясь веревкой к элементам декора, количество которых постепенно увеличивалось, Влад добрался почти до самого верха замка. Именно здесь, судя по показаниям планшета, располагался аварийный комплект. Сделав последний рывок, Влад добрался, наконец, до небольшой открытой площадки, ограниченной только шляпкой шпиля и кристальными колоннами по кругу, вместо поднадоевших уже стен, где и увидел в центре открытое яйцо аварийного комплекта, а над ним, прямо в воздухе парила перевёрнутая кристальная жопа. Вернее, создатель этой жопы наверняка был уверен, что это сердце, но инструктор всегда говорил дарящим ему шоколадные сердечки девчонкам из "научников": "Ну и зачем вы мне дарите на день пидорасов эти шоколадные жопы?", и Влад с ним был, в принципе, согласен. Ну никак это изделие романтично настроенных индивидуумов не походило на настоящее сердце. И что хуже всего, похоже, что эта кристальная жопа была источником той самой, мать её, магии. Очень сильным источником, так как уже на полпути к вершине Влад начал чувствовать, как камень спины стал всё быстрее распространяться по телу. Протиснувшись между колонн, но не рискнув подходить вплотную к настолько магической хрени, мироходец издалека накинул на "яйцо" верёвочную петлю и вытянул его к себе. Быстро закрыв корпус, Влад с максимально возможной скоростью полез вниз, подальше от этого сверкающего магического недоразумения.

С максимально короткими передышками спустившись обратно на землю, путешественник покинул кристальный город. Выбравшись на околицу, Влад разложил на земле аварийный комплект и, присев перед ним, принялся разбираться, чего там наворотили эти нехорошие лошади. Через полчаса он откинулся на полностью потерявшую чувствительность и гибкость спину и долго с чувством, с толком, с расстановкой матерился, по одному выбрасывая понапиханные в корпус, взамен некоторой части оборудования, кристаллы. Долбаные лошади выкинули "ненужный" сглаживатель импульсов питания и регулятор положения портального окна. В результате, оборудование вообще отказывалось проходить тест на целостность. Потом они просто заливали вакуумный конденсатор энергией, пока он не переполнился. Что привело к тому, что энергия от кристальной жопы пошла напрямую на кристалл-фокусатор. Поэтому-то система защиты и решила, что происходит попытка несанкционированного запуска. Ну и запустила протокол свёртки пространства, несмотря на явную недостачу деталей. Долбаным лошадям повезло ещё, что вакуумный конденсатор не рванул от явного переизбытка энергии. Всю верхушку замка бы развалило.

— Ну, зато у меня теперь есть от чего планшет питать, — пробормотал Влад, когда немного успокоился, вертя в руках буквально сияющий от накопленной энергии шар вакуумного конденсатора. — Эх, придётся переться в тот, первый замок. Если дойду теперь...

Чувствуя себя черепахой в панцире, мироходец кое-как принял вертикальное положение и стянул с себя всю верхнюю одежду. Камень забрался на плечи и спустился до самой поясницы, охватив рёбра по бокам, мешая делать глубокие вдохи. Внутренние органы пока что работали должным образом, словно камень покрывал человека только снаружи, но даже так, это ничуть не лучше того самого паралича, как если бы окаменел спинной мозг. Радужная сеть же покрыла уже всё тело человека, кроме, возможно, ступней. Разуваться, чтобы проверить это Влад, само собой, не стал — потом хрен шнурки завяжешь. И так уже дышать получалось только нижним дыханием, животом. Задержись он там ещё хотя бы на одну-две минуты...

Раздолбав своим титановым шестом внутренности бесполезного теперь "яйца", Влад отправился на юг, в лето, навстречу своему "последнему шансу" выбраться из этого мира, как если бы он был настоящим, реальным, пусть и магическим миром, выбросив по пути уничтоженный аварийный комплект в ближайший сугроб.

*интерлюдия*

— Ваше Высочество, существо направилось в сторону Кантерлота. И ещё, из доклада Спитфайр, существо окаменело уже наполовину.
— Вот как... Отправьте ему навстречу большую повозку и, если он согласится, доставьте в замок. Никаких угрожающих действий. Доспехи и оружие оставьте в казармах.
— А если он не захочет?
— Тогда просто возвращайтесь. И помните — никаких действий, которые чужак может принять за агрессию.
— Слушаюсь, Ваше Высочество.
— Сестра, а это не опасно, везти его сюда?
— Он каким-то образом вернул Кристальную Империю. Дал шанс пони, которые, как мы полагали, потеряны навсегда. Мы должны хотя бы попытаться отблагодарить его за это.
— Но Сомбра...
— Твайлайт справится. Я верю в свою лучшую ученицу. Нам же стоит остаться здесь, встретить чужака и узнать, что именно там произошло.
— Ты уверена, что мне не следует идти туда?
— Да. Принцесса Каденс и Шайнинг Армор уже прибыли, остальные скоро к ним присоединятся...

---

Влад стоял перед большой грузовой повозкой и с подозрением смотрел на нервничающего белоснежного единорога. Такие же белоснежные и нервничающие пегасы старательно не смотрели в его сторону.

— Кажется, я вас где-то уже видел? — с сомнением спросил путешественник. — Не вы ли, случайно, были с рогокрылами в очень "диком" и очень "западном" городке? — Единорог пропищал что-то ещё менее уверенно. — Что ж, ладно, попробуем по-другому.

Достав планшет, Влад перевёл его в режим диктофона и, открыв свой коряво работающий без онлайн-баз переводчик, напечатал: "Что вам надо?"

— Ват до ю вант? — прочитал он перевод, не очень представляя, как это должно звучать на самом деле. После чего, эквалайзером подняв тон до почти привычного уже писка, проиграл запись.

Единорог поморщился было из-за произношения, но тут же просветлел ликом, поняв о чём его спросили. В ответ он тут же выдал серию писков на полторы минуты. Под конец Влад не сдержался и сделал фейспалм, что сразу же оборвало писки смотревшего теперь с недоумением рогатого микрожеребца. Воспроизведя запись в нормальном для себя режиме, мироходец старался уловить хотя бы её смысл. После третьего проигрывания, опознав часть слов, он сделал вывод: его приглашают куда-то на встречу с каким-то "хайнесом". Фейспалм опять поселился на его лице. В этот раз на целую минуту.

— Так дело не пойдёт. Спросить то я могу, и меня даже понимают, судя по всему, а вот сам я ответ понять уже не способен, — пробурчал Влад из-под ладони. — Ну и как мне общаться с этой рогатой лошадью? Ладно, хрен с ним, приглашают, так приглашают. Надеюсь, что этот "хайнес" — не та синяя тварь. Ну и, где тут у вас вожжи? — залезая в повозку спросил мироходец. — Чем управляется эта телега?

Довольный единорог тоже запрыгнул в повозку и пискнул что-то пегасам, тут же принявшимся разворачивать транспортное средство, выходя на взлётную прямую.

— Голосовое управление? Как мило, — съязвил путешественник и вцепился в борта. — Надеюсь они не сбросят меня в какое-нибудь каменистое ущелье по пути к мистеру хайнесу. Просыпаться подобным образом, пусть и от наркотического сна, не самое приятное дело. Как вообще эти мелкие могут таскать по небу грузы многократно превышающие собственный вес?

Влад и не предполагал, что настолько боится высоты, он сидел вцепившись в борта, опасаясь не то что пошевелиться, но и вообще хоть как-нибудь себя проявить, слишком уж нервно выглядели везущие его по небу пегасы. Одно дело — лезть на самый верх высоченной и скользкой на вид кристальной башни, чувствуя под собой вполне твёрдую и устойчивую конструкцию, зависеть только от крепости собственных рук, от своей ловкости и внимательности, и совсем другое дело, когда тебя везут четыре нервные крылатые кошколошади, размером с ту самую кошку, пусть и довольно крупную, на хлипкой на вид и ощупь вихляющейся телеге, на высоте полукилометра над землёй. Где от тебя самого не зависит вообще ничего. Да ещё и со скоростью, как говорится, что аж зубы выворачивает. Всё что Владу оставалось — это сидеть вцепившись в тоненькие дощечки бортиков, высотой сантиметров пятнадцать, и пялиться на нервно мотыляющиеся хвосты и вырываемые иногда набегающими потоками ветра из-под пегасьих крыльев маленькие пёрышки подпушки. Прокручивая при этом в голове самые разные варианты крушения. Начиная от встречи с внезапной стаей птиц до попадания в повозку метеорита. Он уже пожалел, что не додумался привязаться к повозке ещё там, на земле, а теперь просто не мог себя заставить оторвать руки от ненадёжных бортиков.

Ну и по всем законам подлости, это случилось. Одно из пёрышек потоком воздуха прибило к лицу Влада. Он резко мотнул головой, стряхивая его, но было поздно. Скользнувшее под носом перо, вызвало стандартную реакцию организма на раздражение обонятельного органа. Оторвав руку от бортика, Влад попытался схватиться за нос, зажать, так сказать, чих в кулаке, но сидящий впереди единорог дёрнулся от его резкого движения. Пегасы тоже дёрнулись, но уже от резкого движения единорога, и оглянулись посмотреть, что там позади случилось. В этот момент, начавший съезжать от их рывка Влад опять вынужденно вцепился в борта, запустив пальцы под дно, и могучий, ничем более не сдерживаемый чих полетел в морды не ожидавших такой подлянки пегасов.

Заполошно дёрнувшиеся пегасы в ужасе рванулись в разные стороны, но оглобли и упряжь их удержали, несмотря на угрожающий треск древесины. Тем не менее повозка, лишённая синхронного управления четырьмя парами крыльев, угрожающе накренилась, а потом и вовсе опрокинулась, когда задница мироходца съехала в сторону крена. Мимо повисшего на руках первопроходца с паническим писком пролетел единорог, в последний момент вцепившись человеку в ногу, добавляя свой вес к и так увеличившемуся весу его наполовину окаменевшего тела. Влад хмуро поглядел на этого обхватившего штанину рогатика и, не говоря ни слова, второй ногой поправил его так, чтобы задницей он сидел на носке ботинка. Бьющиеся в панике вверх копытами пегасы пытались извернуться, чтобы выправить положение, но телега уже ушла в неконтролируемое падение.

— Вверх, мать вашу кобылячью! — завопил Влад и, пользуясь почти невесомостью свободного падения, подтянулся к повозке, закидывая свободную ногу за борт, к задней оси, прижимая тем самым себя к падающей телеге. — Ап! Ап! — постарался он сделать голос как можно тоньше, вспомнив их особенности восприятия речи. — Вира, машу вашу!

Как ни странно, но его поняли и начали махать крыльями в правильном направлении, и даже почти синхронно. Повисшая на плечах этих нервных дурней телега начала замедлять своё падение, а Влад только заскрипел зубами чувствуя навалившуюся тяжесть перегрузки. Только благодаря задней оси он не соскользнул в...

— Каменистое ущелье, — посмотрев вниз, проскрипел зубами мироходец. — Как, сука, ожидаемо. Сколько ни зарекался, один хрен не могу удержать язык за зубами!

Пегасы, видимо, тоже посмотрели вниз, так как замахали крыльями быстрее и дотянули таки до травянистой лужайки, где и рухнули вместе с телегой на мягкую, по сравнению с камнями ущелья, землю. За мгновения до этого Влад отцепился от терпящего крушение транспорта и солдатиком воткнулся в чернозём, спружинив ногами и ойкнувшим единорогом. Из-за дополнительного веса на ноге и теле, он не смог правильно погасить удар, а из-за потерявшей гибкость спины не смог погасить скорость перекатом, так что ещё несколько раз перекувырнулся брёвнышком и замер на земле, пытаясь понять жив он ещё или уже всё, отлетался.

Первым делом Влад попытался достать и проверить планшет, но не смог подцепить клапан нагрудного кармана из-за трясущихся рук. Подняв руки перед собой, он попытался погасить тремор, и через некоторое время это получилось. Планшет с виду оказался цел, а вот провод зарядки аварии не пережил, разорвавшись на две части. Шар вакуумного конденсатора и преобразователь напряжения выжили, так как при прикосновении языком к обрывку провода появилась знакомая "кислинка". Облегчённо выдохнув, Влад попытался подняться, и с недоумением посмотрел на помешавшее этому обстоятельство. Обстоятельство "мёртвым" грузом висело на штанине и мелко дрожало, закрыв глаза.

— Да слезь ты уже с меня! — потряс ногой путешественник, а потом с матами расцепил сведённые судорогой копыта единорога.

Поднявшись на ноги, Влад оглядел себя. Титановый шест улетел в дальние дали, разгрузка висела лямкой на одном плече, рюкзак... изодранный рюкзак превратился в плоский блин, сочащийся соком набранных в какой-то лошадиной деревушке фруктов. Аптечка, ремнабор и множество других мелочей просто испарились из своих кармашков. Валявшийся неподалёку шлем спас голову, но его крепления оборвало, из-за чего он больше никак не удерживался на голове, а тактические очки и маска исчезли в неизвестном направлении. Ноги гудели и подгибались, руки мелко подрагивали, в ушах поселился противный писк и только спина вообще ничего не чувствовала. Про грязь, в которой мироходец вымазался с ног до головы, вообще упоминать не стоило. Пегасы лежали неподалёку, тяжело дыша и пытаясь собрать конечности в кучу. Телега с обломанными оглоблями валялась вверх тормашками, придавив двух передних крылатых идиотов.

— Из какого вас, блядь, стойла послали на мою голову? — чуть ли не рыча подходил к пегасам Влад, вытаскивая по пути нож. — Не могли, сука, прислать обычных мирных грузовозов, а не вояк переодетых?

Пегасы в ужасе засучили копытами, ещё больше запутываясь в своих постромках. Добравшись до ближайшего, Влад просунул руку под шорку, попытавшегося от безысходности укусить её идиота, благо зубы только скользнули по защитным накладкам, и одним движением перерезал тканевую сбрую. Второй кусаться не стал, хотя и дрожал всё время, пока человек перерезал упряжь. После этого мироходец приподнял край повозки с двух оставшихся пегасов, и обрезал все прикреплённые к ней ремни. Окончательно откинув повозку, Влад освободил оставшихся пегасов и перенёс их из прокопанной лошадиными телами траншеи на травку. Двое первых освобождённых уже сами переползли на чистое место.

Позади захлопали крылья, и к живописной группе выживших в авиакатастрофе присоединилась растерянная и испуганная пегасиха в трико. Поглядев на седельную сумку с точащим из-под клапана волноводом фокусатора аварийного комплекта, Влад только хмыкнул. Понятно, почему она отстала: летала забирать обломки "яйца".

— Ну что, рыжая, лети за эвакуатором. Наш самолёт больше никуда не полетит, — и заржал, даже не пытаясь подавить истерику. Ну и что, что остальные не поддержали веселья, болезненно кривясь от слишком громких звуков, так даже веселее.

Переночевать пришлось прямо на поляне, использовав обломки повозки в качестве дров для костра. Порыскав по небольшому лесочку поблизости, Влад насобирал орехов и диких фруктов. Очухавшийся единорог, потирая отбитую задницу, надёргал телекинезом мяты и дикого лука с морковкой. Один из пегасов, пострадавший чуть меньше остальных, слетал с фляжкой первопроходца к ближайшему ручью за водой. Первопроходец всё же отобрал у рыжей пегасихи корпус "яйца", вернее, стенки, пригодившиеся вместо тарелок, и его "шапку", которая вполне сошла за котелок для микролошадок, а потом и за пиалу для самого мироходца. Так что он всё же попробовал заваренный единорогом морковно-мятный чай. На вкус — трава травой.

Рано утром, задолго до рассвета, погорельцев разбудили хлопки крыльев приведенного рыжей отряда эвакуации. Три тройки одетых в синие трико пегасов, включая саму рыжую, быстро погрузили Влада с остальными в разные повозки, и понесли по небу в сторону замка с последним "яйцом". В этот раз мироходец не позволил взлетать, пока как следует не привязался к своей повозке и не натянул на лицо пахнущую давлеными фруктами балаклаву, чтобы предотвратить подобные вчерашнему происшествия. Кажется, пегасы возмутились оказанному недоверию, но промолчали.

Хмуро кивнув запряжённой тройке пегасов, первопроходец погрузился в невесёлые размышления, почти не обращая внимания на окружающее. Вчерашнее падение всё же не прошло для планшета без последствий. После ужина он попытался соединить разорванный провод, но зарядка на планшет так и не пошла. Похоже, повреждён разъём питания самого устройства. Судя по расстоянию до маячка на карте, он отключится ещё до прилёта в замок. Ну и как после этого общаться с мистером хайнесом и искать аварийный комплект? Второй причиной недовольства мироходца был продолжающий распространяться по телу камень. За ночь он полностью заблокировал плечевые суставы, так что руки шевелились только в локтях, и почти полностью сомкнулся на груди. Шея пока шевелилась, но такими темпами, уже к вечеру он не сможет ей крутить. Видимо, хапнутая от кристальной жопы доза магии оказалась чересчур велика.

Несмотря на то, что в этот раз Влада несло всего трое пегасов, ещё трое страховали, скорость была значительно выше, как что в замок он попал ещё до обеда. Пегасы приземлились в каком-то пустынном дворике, и, едва мироходец выбрался, сразу же улетели. Встречающим оказался бежевый единорог в ливрее. Видимо, мистеру хайнесу не с руки самолично встречать приглашённого гостя, но это и понятно. Влад хмыкнул, представив, как сейчас выглядит. С ног до головы в грязи, одежда изодрана и висит лохмотьями, перекособоченный, из-за неравномерного окаменения, и воняет, наверное, как самый последний привокзальный бомж.

— Кто такой этот ваш хайнес? — мысленно усмехаясь над перекошенной мордой единорога, спросил путешественник. — Так, так, хайвей, хайлевел... Что-то высокое? Высокий аристократ, судя по лощёным слугам и подчинённым. Эм, Высочество что ли? Принц или принцесса? Да уж, не повезло этому Высочеству, наблюдать такого меня.

Тем временем, единорог повёл Влада по пустынным коридорам, и привёл... в ванную комнату. Хмыкнув, мироходец не стал кочевряжиться и, быстро разоблачившись, залез в маленькое джакузи, только-только ноги вытянуть. Попытавшегося уволочь одежду единорога он шуганул, рукой разбив телекинетическое поле окутавшее тряпьё. Стукаясь камнем спины о камень бортика, Влад кое-как помылся, а затем постирал термобельё и выглядящие более-менее целыми штаны. Одевшись во влажное, он забрал остальные тряпки и прямо босиком вновь пошёл по коридорам. Смысла беспокоиться о возможной простуде больше не было. В любом случае всё решиться в ближайший день или два.

Единорог привёл Влада в небольшую комнатку и, предложив располагаться, ушёл. Тут же налетели горничные, и попытались снять с него мерки, но мироходец и их обломал. Выгнав мельтешащих под ногами микролошадок, он выглянул в коридор. Стоявшие по бокам от двери двое стражников косили глазом и нервно прядали ушами, но продолжали притворяться мебелью.

— Охраняете или сторожите?

От голоса Влада вояки аж присели. Хмыкнув, он вернулся в комнату и принялся сортировать оставшееся снаряжение, которого осталось удручающе мало. Решив не нарываться, первопроходец оставил себе только пояс с ножом и планшет с шаром вакуумного конденсатора и преобразователем напряжения. Пусть он и не работал, но оставлять его вероятному противнику не стоило. А потом принялся бродить из угла в угол, в ожидании приёма, если он вообще состоится, пытаясь вспомнить английские слова в достаточном для встречи количестве.

Примерно через час за Владом опять пришёл давишний единорог-лакей и повёл его через анфиладу комнат и залов с витражными окнами, изображающими различные сцены из жизни микролошадок. Наконец, в очередном зале путешественник увидел тех самых рогокрылов, что прилетали в "дико-западный" городок. Только, в отличие от прошлого раза, рядом с ними не было никаких гвардейцев. Минилошади стояли рядом с низеньким столиком в окружении многочисленных подушек.

Вперёд опять выступила белая лошадь. Синяя же вообще смотрела в сторону. "Ну-ну" — скривился Влад, — "типа не при делах." Белая опять завела свою шарманку, но мироходец вскинул руку, останавливая её.

— Ай бад андестенд, — как можно более высоким тоном сказал он. — плиз спик даун.

Кажется, его признание в плохом понимании и просьба говорить более низким голосом прозвучали нелепо, так как белая кобыла ещё целую минуту ошеломлённо моргала, а синяя и вовсе подавилась воздухом и накрыла морду копытом. Отойдя от первого впечатления, белая принцесса изящно махнула копытом в сторону столика, а потом ещё некоторое время молчала, пока Влад устраивался, пока заносили чашки и тарелки с выпечкой и тортиками. Мироходцу достался кувшин, так как местные, даже самые крупные чашки выглядели в его пальцах меньше чашечек для эспрессо.

Наконец, светлая кобыла пригубила из своей чашки и опять начала разговор. В этот раз она и впрямь говорила голосом пониже, что вызывало у тёмной судороги на морде от попыток сдержать смех. Белая же принцесса только посматривала на неё с укоризной. Из монолога постепенно стало ясно, что перед Владом извиняются, непонятно только за что. Решив не переспрашивать, мироходец, сразу же как спич закончился, выложил за чем он здесь.

— Ай нид, эм, аварийный комплект... Как же, мля, его там... Эгг! Ай нид май эгг!

Кажется, в этот раз его поняли правильно, но вот возмущение на синей морде, как и прищуренные глаза на белой, показывали явное нежелание расставаться с чужой вещью. Собственно, на этом Влад потерял интерес к разговору, и отставил в сторону свою "чашку", пить из которой он всё равно не рисковал. Он продолжал внимательно выслушивать реплики миникобыл, в ответных повторяя только то, что ему нужно его "яйцо", а когда принцессы выдохлись, просто встал, извинился и ушёл. Всё равно он не мог на понятном им языке объяснить, что такое это "яйцо" и зачем оно ему нужно, да и спорить с собственными глюками...

*интерлюдия*

— Подумать только, он назвал драконье яйцо своим! Своим, как будто это просто вещь какая-то! Да как у него вообще язык повернулся?!
— Успокойся, Лу. Может быть он просто неправильно высказался. Эквестрийский — явно не родной для него. Возможно он просто потерял это яйцо в давние времена. Я ведь рассказывала, что Изольда нашла его в пустыне.
— Но ты же не собираешься отдавать яйцо этому... этому чужаку?
— Конечно же нет! Драконьи яйца — точно не та "вещь", которую можно отдать кому попало.
— Сказала та, которая отдала одно из яиц жеребёнку.
— Луна!
— Я... Извини, я не хотела...
— ... Ты права, я не должна была так поступать, но мне очень хотелось, чтобы у моей лучшей ученицы был лучший помощник. Чтобы в будущем у нас появился посредник, который сможет наладить напряжённые отношения между нашими народами.
— Они его не примут, ты же знаешь.
— Я надеюсь, сестра. Я очень надеюсь, что Твайлайт сможет решить и эту проблему.
— Ладно, тебе виднее. А чужак, что мы будем делать с ним? Он отказался от нашего предложения о помощи, и только и твердил об этом яйце.
— Я не знаю. Тут мы больше ничем не можем ему помочь. Ты же видела, как он каждый раз хватался за нож, когда мы использовали магию.
— Да уж, давно мне не приходилось держать чашку копытами...

---

После разговора с принцессами Влад долго валялся на маленькой для него кровати, а затем принялся мучить планшет. Открыть его, чтобы присоединить питание напрямую к ионной батарее он не мог, так как в устройстве была защита от несанкционированного доступа. При попытке вскрытия микросхема с данными физически разрушалась, превращая высокотехнологичное устройство просто в набор деталей.

Шевеля разъём с подключенным зарядником, Влад в какой-то момент заметил моргнувший экран и замер, а потом попытался повторить последнее движение, ещё и ещё раз. Он до самого вечера ловил это моргание, потихоньку, по чуть-чуть заряжая батарею, рыкая на любого пытавшегося войти в комнату. Когда на улице начало темнеть, мироходец с замиранием сердца нажал кнопку включения.

— Получилось! — воскликнул он, и тут же зашёлся в кашле.

Горло словно перехватило костлявой рукой, а дыхание сбилось даже от столь слабого проявления эмоций. Ощупав горло он убедился, что за время с обеда камень поднялся уже почти до кадыка. Решив не терять оставшееся ему время зря, Влад поднялся с постели и, оставив ненужный более шар вакуумного конденсатора, побрёл на выход. Коридор встретил его слабым, колеблющимся светом из окон. Кажется, там началось северное сияние. Владу не было до этого дела, как и до идущего позади микроконя, чей напарник сразу же куда-то ускакал. Он передвигался по стеночке в сторону маячка, периодически останавливаясь отдышаться, так как нижнее дыхание уже не справлялось с доставкой кислорода в кровь, из-за начавшегося окаменения живота. Наконец он вышел в длинный витражный коридор с дверью в конце, за которой и находился последний в этом мире аварийный комплект, и остановился.

— Как глупо было надеяться, что меня не ждут.

Две принцессы стояли возле окна посреди коридора и смотрели на северное сияние чему-то улыбаясь. Заметив мироходца, они развернулись к нему и нахмурились. Кивнув стоящим на пути кобылам, Влад попытался пройти мимо, но перед ним сразу же появился бледно-лиловый щит из магии. Подойдя к нему вплотную, первопроходец ткнул в магический барьер пальцем, а затем изучил получившийся результат. Барьер в месте прикосновения поплыл и истончился, а палец тут же потерял чувствительность, каменея на глазах.

— Что ж, пора просыпаться, — улыбнулся Влад, и набрал на пока ещё работающем планшете код общего уничтожения.

За дверью в конце коридора глухо бухнуло, а планшет пыхнул едким дымком, обрывая последние связи с человеческими технологиями, а Влад, пока принцессы отвлеклись на взрыв, всем телом навалился на магический барьер.

*интерлюдия*

— Зачем он это сделал, старшая сестра?
— Думаю, он просто не хотел затягивать с этим.
— Ты думаешь, он поэтому таскал с собой тот наполненный магией шар?

---

В витражном коридоре дворца, перед лежащей неподвижно статуей неизвестного в Эквестрии существа стояли две печальные кобылки, которые так и не смогли ничем помочь тому, кто вновь дал надежду на жизнь целому народу, а на видимом в окне небосводе струилось разноцветное северное сияние.

Эпилог

— Всё ещё не спишь? — зашла в кабинет Селестии её младшая сестра. — Завтра приём послов Зебрики, а ты опять будешь выглядеть уставшей. Однажды они могут обидеться.

Тени словно скользили по пятам ночного диарха, перетекая с пола на стены, цепляясь коготками за колонны, тревожа узорчатый потолок. Её сестра сидела возле окна и смотрела на пусть и заметно поблекшие радужные всполохи на северной части неба, но всё ещё отчётливо видимые из зала с потушенными огнями.

— Извини, Лу. Я скоро пойду, — не оборачиваясь пообещала Селестия.

— Всё ещё беспокоишься о том чужаке? Мы всё равно не могли отменить эффект окаменения. Любая наша магия могла лишь ускорить его. К тому же, теперь он не страдает, — и помолчав добавила: — Но если это так важно для тебя, ты могла бы пригласить Твайлайт с подругами, чтобы они сняли своё заклинание.

— Они ещё не готовы, — вздохнув, повернулась к сестре дневной диарх, и повторила: — Они ещё не готовы. Я пробовала накладывать диагностические заклинания, но даже сейчас, полностью обратившись в камень, его тело сопротивляется любой магии. Даже в сокровищницу его пришлось перетаскивать вкопытную. Боюсь, если раскаменение будет таким же медленным поначалу, как и при окаменении, то он погибнет. Возможно позднее, если бы у моей ученицы уже был опыт подобного... Мы могли бы, у нас получилось бы пересилить это сопротивление, но Элементы Гармонии больше не откликаются на наш зов. Всё что нам остаётся — это ждать. Ждать пока Твайлайт сможет сравниться с нами по силе и искусству.

— Всё рано не понимаю, если всё что нам остаётся — это ждать, то какой смысл изводить себя? — притопнув копытом возмутилась Луна.

— Потому что я ошиблась. В очередной раз, — горько добавила Селестия и поднялась на копыта. — Смотри, — и зажгла светильник над небольшим столиком, до этого неясной тенью стоявшим чуть в стороне.

— Это тот механизм, что принесла Спитфайр из Кристальной Империи? — уточнила ночной диарх, разглядывая переплетение каких-то трубок и странных деталей.

— Да. Я не узнала его сразу, так как в нем кое-чего не хватало, — призналась Селестия и подняла с пола напоминающие скорлупки сегменты. — Это мне принесли отправленные за чужаком гвардейцы, когда их отпустили из госпиталя, — с этими словами Принцесса приложила скорлупки к механизму.

— Яйцо? Драконье яйцо! — воскликнула Луна.

— Именно. А вот что взорвалось в сокровищнице, — кивнула на другой столик Селестия, зажигая над ним ещё один светильник. — Яйцо пролежавшее в сокровищнице восемь столетий, — погладила она копытом другой, словно разломанный изнутри с чёрными потёками копоти на стенках, корпус такого же устройства, как и на первом столике, — и то, что мне отдала драконица Изольда, — и, нажав магией на верхнюю часть, открыла третье яйцо. С виду совершенно целое, но с почти полностью разбитым механизмом внутри.

— Так вот что чужак имел в виду, говоря, что яйцо принадлежит ему... — прошептала ночной диарх. Селестия обошла столики вокруг и открыла второй, обгоревший корпус. И Луна поняла, чего ещё не хватает в первом. — Тот шар! В этих двух есть шар, такой же как он носил с собой!

— Я сделала запрос в Кристальную Империю, — словно не заметив восклицания сестры продолжила дневная Принцесса, — и там нашлась одна пони, которая работала в замке при прежнем Короле. Сомбра где-то добыл это яйцо и проводил с ним какие-то эксперименты незадолго до своего изгнания... и исчезновения Кристальной Империи.

— Значит, это устройство повинно в исчезновении ЦЕЛОЙ ИМПЕРИИ? — неосознанно перешла на Кантерлотский ночная Принцесса.

— Тише, Лу, ты разбудишь наших подданных.

— Извини, — опустила ушки Луна. — Но если чужак виновен...

— Не думаю, — перебила сестру Селестия. — Иначе ему не было бы нужды её возвращать. Ты ведь помнишь, как я показывала тебе яйцо в прошлый раз? — с этими словами, дневная Принцесса направила магию на один из шаров и тот начал постепенно наливаться свечением. — Видишь, сами по себе эти яйца мертвы, но что случиться, если наполнить шары магией до предела?

— Постой! Остановись! — внезапно до ночной Принцессы дошло, что могло случиться в этом случае, и она запаниковала. Она не хотела исчезать как Кристальная Империя на неопределённый срок. Селестия лишь хихикнула, прекращая заклинание.

— Успокойся, Лу, чужак их сломал.

— Всё равно! Я не хочу так... исчезнуть!

— Луна, я думаю, что чужак пришёл из своего мира за ними, — не прекращая посмеиваться, пригладила Селестия вставшую дыбом шёрстку сестры. — Чтобы подобное случившемуся в Кристальной Империи никогда не произошло вновь.

— Не пугай так больше!

— Ты знаешь, я решила изменить экзамен в своей школе, — вдруг призналась успокоившаяся Селестия, вновь обходя по кругу столы с яйцами. — Больше никаких драконьих яиц на экзаменах.

— Да уж, — передёрнулась Луна, — представляю, что случилось бы, если бы ты дала Твайлайт на её экзамен ЭТО яйцо.

— Исчезнувший Кантерлот, — как само собой разумеющееся признала дневная Принцесса, — и вечная ночь с вернувшейся Найтмер Мун в качестве единственной Принцессы.

— Значит мы должны были отблагодарить чужака не только за возвращение Кристальной Империи, но и за то, что подобное больше никогда не случится? А вместо этого мы...

— Хуже всего, — вновь перебила сестру Селестия, — что эти яйца, по-видимому, способны открывать путь между мирами. Я поняла это, собрав осколки одного из наименее повреждённых кристаллов внутри. Та же форма, что описывается в трудах Старсвирла. Понимаешь Луна?

— Тот шар, он собирался использовать его для этого? А мы... — с трудом сглотнула комок в горле ночной диарх, — мы отобрали у него единственный способ вернуться домой?

— Да, Лу, — вновь подошла к выходящему на север окну солнечная Принцесса. — А он всё равно предпочёл уничтожить опасное для нас устройство... — и добавила шёпотом: — С улыбкой на губах.