Дружба миров

Эвакуация

Поиск подходящих миров для возможной эвакуации населения Эквестрии вылился в увлекательное, захватывающее, хотя и опасное приключение. Были сформированы смешанные команды из пони, людей и присоединившихся к ним демикорнов. Каждый из трёх видов привнёс в процесс свои уникальные возможности, умения и технологии.

Даже сама технология перехода была усовершенствована. Принцесса Твайлайт Спаркл разработала специальный зеркальный портал, обе части которого были магически связаны друг с другом. Входное зеркало установили на объекте 423, выходное смонтировали на гусеничном роботе. Второй робот уникальной конструкции представлял собой раскладывающуюся раму для пространственно-временного окна, также установленную на гусеницы.

Вначале на очень короткое время открывалось такое же «безрамное» окно, какие использовались в самом начале, когда устанавливали контакт с Эквестрией. Через него забрасывали робота с рамой, он раскладывался, и с этого момента на открытие следующего окна уже требовалось на порядок меньше энергии. В окно запускали летающий дрон, позволявший осмотреть местность на предмет опасностей. Если мир на «той стороне» выглядел не слишком негостеприимным, в окно отправлялся робот с эквестрийским зеркальным порталом.

Порталы Твайлайт требовали ещё меньше энергии, к тому же черпали её из окружающей среды. Воздух вокруг портала обычно был градусов на 10 холоднее, из-за интенсивного впитывания энергии электромагическими аккумуляторами. Только после этого во вновь открытый мир отправлялась исследовательская группа, тоже оснащённая несколькими дронами, уже более тяжёлыми. Для дальней разведки вообще использовали модифицированный беспилотный разведчик Ту-123. Его выстреливали прямо в окно, зеркальный портал не мог пропускать технику.

В группу обязательно входили представители трёх основных рас Эквестрии – земные пони, единороги и пегасы, особо ценные для проведения разведки. Не менее ценными участниками оказались демикорны с их уникальными технологиями, развитой наукой и впечатляющей физической силой. Также в команду входили один-два сомнаморфа. Люди участвовали в команде как исследователи, инженеры и вместе с демикорнами обеспечивали безопасность.

После пары первых миссий к командам присоединились ещё более удивительные партнёры. Сначала на контакт вышел король «светлых» чейнджлингов Торакс. Затем королева чейнджлингов-«ортодоксов» Кризалис, узнав от разведчиков о грозящей опасности, тоже пошла на мирные переговоры с Эквестрией и установила дипломатические отношения с СССР. Оказалось, что чейнджлингам, как и сомнаморфам, невозможно имитировать двуногие жизненные формы. Мешала их анатомия, изначально приспособленная для имитации пони. Чейнджлинги, как прирождённые разведчики, оказались ещё лучше сомнаморфов. В каждую команду обязательно входил человек-снайпер, для обеспечения безопасности. Чейнджлинги на удивление легко приучились находить общий язык со снайперами и, что ещё более удивительно – охотно делились с людьми своими навыками маскировки на местности. Особенности подобного поведения объяснила на одной из встреч сама королева Кризалис:

– Мы людям не противники. Мы прекрасно понимаем, что с подобной расой выгоднее дружить, а не ссориться. Наш Улей слишком уязвим. Тем более, мы сейчас оказались в одной лодке с пони, и нам лучше работать совместно, на случай, если этот булыжник всё же попадёт в Экви.

Результаты исследований не обнадёживали. В большинстве исследованных миров, пригодных для жизни, уже существовала собственная цивилизация. На контакт шли очень осторожно, сначала исследуя технологический и этический уровень, путём изучения теле- и радиопередач, там, где они были. Большинство цивилизаций вообще оставляли в покое ещё до контакта, как слишком агрессивные. Другая немалая часть исследованных миров вообще была непригодна для жизни по тем или иным причинам.

После примерно полугода поисков очередной экспедиции повезло найти один пригодный для жизни по климатическим условиям и в то же время не занятый цивилизацией мир. Он располагался на временной линии, очень близкой к «линии людей», с которой установила отношения Эквестрия. Даже география была практически идентична. Однако было одно негативное обстоятельство – в этом мире почти отсутствовала необходимая пони свободная рассеянная магия. Пегасы там не могли летать, не говоря уже об управлении облаками. Единороги исследовательской группы моментально лишились внешней магической подпитки и запаниковали. Чейнджлинги чувствовали себя не лучше. Экспедицию пришлось свернуть досрочно и переформировать группу, составив её только из людей и демикорнов, менее чувствительных к отсутствию рассеянной магии. Этот необычный мир продолжили изучать, главным образом, дистанционными средствами. Экспедиции по поиску подходящих миров продолжались постоянно, но подходящего результата пока не было.

Одновременно шла подготовка к космической экспедиции на астероид. Задача оказалась намного сложнее запуска обычного пилотируемого корабля и потребовала сосредоточения усилий учёных всех трёх рас. Строить полноценный космодром в Эквестрии сочли слишком дорогим удовольствием. Вместо этого на Байконуре строилась вторая, намного более мощная установка Фока-Лентова. Её энергию предполагалось подать в момент старта на раму пространственно-временного окна, подвешенную над стартом на привязных аэростатах. В Эквестрии, в малонаселённом районе далеко в северных горах, разместили вторую, выходную раму, также укреплённую на привязных аэростатах. Облака для этой цели сочли менее надёжными.

Высокая скорость астероида дополнительно усложняла задачу. Также необходимо было узнать заранее, из чего состоит астероид. Ракетой «Союз-2.3» с дополнительной разгонной ступенью к астероиду была отправлена АМС серии «Зонд». Вместо спускаемого аппарата она несла пенетратор и аппаратуру для спектрального анализа выброшенных из астероида пыли и газов. В зависимости от результатов анализа предстояло выбрать один из нескольких готовившихся вариантов. Большинство учёных сходились на предложении отклонить астероид, изменив его орбиту при помощи длительно работающего ионно-плазменного двигателя (аналог VASIMR). Такой двигатель и атомный реактор для его питания уже несколько лет разрабатывались под руководством академиков Арцимовича и Лейпунского, в расчёте на марсианскую экспедицию. Теперь работы были значительно ускорены, дополнительное финансирование было выделено из казны эквестрийской короны.

В ОКБ-1 группой конструкторов создавался автоматический межпланетный корабль, которому предстояло «забуриться» в астероид и обеспечить долговременную работу двигателя для изменения орбиты. При этом были обоснованные сомнения, что такая сложная операция может быть осуществлена дистанционно, по командам с Земли. Послать к астероиду пилотируемый космический корабль на базе стандартного «Союза» было невозможно. Автономность «Союза» была слишком маленькой, а обычная ракета-носитель не могла разогнать его до необходимой скорости. Недавно появившаяся средняя ракета-носитель «Днепр», после изучения требуемых параметров, тоже была признана недостаточной.

Старлайт Глиммер работала над проблемой в составе международной группы учёных, вместе с астрономом Николаем Александровичем Козыревым.

Козырев строгими математическими расчётами доказал физическую возможность проведения сложнейшей операции, которую ещё недавно никто не мог себе даже вообразить.

Ирис, как кандидат в члены Президиума ЦК, получила допуск достаточно высокого уровня и была осведомлена о некоторых особо секретных разработках. Она и свела Козырева и Старлайт с академиком Челомеем. Владимир Николаевич, выслушав план Старлайт, поначалу тихо ох..ел был потрясён грандиозностью замысла. Затем он запросил разрешения на спецпоказ в Президиуме ЦК и пригласил Козырева, Старлайт и Ирис на завод имени Хруничева. Там гостей провели в особо секретный цех, посреди которого стояло огромное сооружение, похожее на многоэтажную карусель. Вместо игрушечных лошадок на её этажах располагались плотно составленные друг с другом металлические бочонки. «Карусель» громыхала и лязгала, из-под неё раз в пару секунд падал на амортизирующую подушку и выкатывался на транспортёр очередной металлический цилиндр. Рядом рабочие собирали массивную конструкцию из круглой стальной плиты на длинных телескопических амортизаторах.

– Это – атомно-импульсный планетолёт, – пояснил Челомей. – Единственная штука, которая сможет доставить к астероиду примерно десять космонавтов и тот автоматический корабль, что разрабатывает сейчас Сергей Павлович. Мы работаем над ним с 1957 года по заданию Президиума ЦК и Совета министров. В настоящий момент собран первый полностью готовый к полёту корабль, он лежит в соседнем цеху. Практически все системы и механизмы корабля испытаны по отдельности и отлажены, он готов к испытательному полёту, и до последнего времени мы считали, что он никогда и никуда не полетит. Он летает на атомно-импульсном приводе. Десяток ракетных ускорителей на жидкостных или твердотопливных двигателях вытаскивают его на высоту примерно в 50 километров, после чего отстреливаются. Дальше для полёта нужны атомные бомбы.

Он подвёл гостей к разрезному макету тягового заряда – того самого «бочонка», что с грохотом продолжали выпадать из «карусели».

– Вот, в центре этой бочки располагается ядерный заряд малой мощности. Такие тактические заряды у нас изготавливаются серийно, наделано их уже множество. Сверху над зарядом находится плазмообразующее вещество, как один из вариантов – обычная вода. Заряд при взрыве превращает её в плазму, которая бьёт на большой скорости в амортизированную плиту, – Челомей показал в сторону плиты с амортизаторами, которую облепили рабочие, – плита принимает на себя удар и толкает корабль вперёд. (Кто не в теме – https://ru.wikipedia.org/wiki/Орион_(МКА) ) Проблема в том, что для выхода на орбиту нужно взорвать несколько сотен ядерных зарядов с интервалом примерно в 2 секунды. До последнего времени военные не хотели давать столько зарядов, из-за внешней угрозы со стороны США и НАТО, тем более, что по количеству ядерных боеприпасов США нас пока превосходят. Кантерлотский договор сделал этот полёт возможным, хотя взлёт такой ракеты даже из верхних слоёв стратосферы многие считают немыслимым и сравнивают с полноценной ядерной войной.

Обе пони – и единорожка и демикорн, несколько секунд стояли неподвижно.

– Опонеть... – коротко произнесла Старлайт. – Эта штука летает на атомных бомбах... – и молча повалилась боком на Ирис.

Демикорн придержала единорожку телекинезом, пока она не пришла в себя.

– А обязательно использовать именно атомные бомбы? – уточнила Ирис.

– Ничего другого похожей мощности у нас нет.

– Но ведь это – куча тяжеленного железа, которое надо тащить с собой на орбиту. Невыгодно!

– Согласен, но гигантская мощность привода окупает эту неэффективность, – объяснил Челомей. – Есть варианты с атомным двигателем, нагревающим водород, и с плазменно-ионным двигателем, тоже с питанием от реактора, но они и рядом не стояли по мощности в сравнении с этим чудовищем. План вашей коллеги Старлайт открывает возможность для полёта этого корабля.

Демикорн сосредоточенно подсчитывала что-то на встроенном в браслет калькуляторе:

– Всё равно невыгодно, тратится куча зарядов за один разгон, и корабль получается одноразовый – второй комплект зарядов для него можно вытащить на орбиту не менее чем десятком запусков очень мощных обычных ракет. Да ещё надо суметь перегрузить заряды на орбите.

Они прошли в соседний цех, где на ложементах лежал уже состыкованный «Орион». Даже неподвижно лежащий в цеху корабль внушал... Жилой отсек шестиметрового диаметра был сделан из обечайки первой ступени ракеты-носителя «Днепр» и напоминал увеличенную в несколько раз орбитальную станцию.

– Дайте мне несколько дней, чтобы посоветоваться с нашими специалистами, – предложила Ирис. – Жилой отсек корабля можно отстыковать и использовать повторно, если приделать к нему другой привод?

– Конечно, конструкция полностью модульная, – ответил Челомей. – По возвращении её можно использовать как орбитальную станцию. А вы можете предложить что-то другое?

– Я ещё не знаю, мне надо посоветоваться с коллегами, – ответила Ирис. – Кое-какие идеи у меня есть, как только будет что-то конкретное – я вам сразу сообщу.

Пока Ирис обсуждала проблему с техномагами и инженерами демикорнов, Челомей сделал свой собственный политический ход. Дружба и поддержка кандидата в члены Президиума ЦК была для него не лишней, даже если у этого кандидата был рог и перепончатые крылья. Академик обратился к Первому секретарю ЦК с предложением посвятить Иль-Хана демикорнов в главную тайну Советского Союза.

– Я, в общем, не возражаю, – задумчиво произнёс Хрущёв. – Она мне жизнь спасла, да и потом проявила себя исключительно с лучшей стороны.

– Конечно, проверить её так же, как кандидатов-людей, мы не сможем, – заметил Серов. – Однако, моя служба с демикорнами и самой Ирис сотрудничает почти с самого начала, и вполне успешно. Ни одной утечки информации от них не было. Поней я бы не стал посвящать, уж очень они наивные и легкомысленные, ну, разве что, кроме принцесс. А вот демикорны – вполне достойны доверия. Да и их изначально коммунистический настрой внушает оптимизм.

Известие о полученной в октябре 1953 года информационной посылке из 2012 года Ирис восприняла лишь с лёгким удивлением:

– Гм... Учитывая, что ваша установка пробила проход в Эквестрию в ваше недалёкое будущее, чего-то подобного можно было ожидать и с другой стороны, – произнесла демикорн, ознакомившись с письмом Александра Веденеева. – Очень полезное предупреждение, что и говорить... Полагаю, с момента получения уже изменилось слишком много всего, чтобы рассчитывать на точное совпадение тех или иных обстоятельств?

– И да, и нет, – ответил Серов. – Внутри СССР действительно совпадений почти не осталось, но на международной арене, особенно там, куда наше влияние ещё не дотянулось, события чаще всего идут близко к описанным в полученных документах. Во всяком случае, широко известный в фантастике «эффект раздавленной бабочки» если и действует, то лишь на очень отдалённые события. В ближайшей же перспективе от таких мелочей почти ничего не меняется. Приходится прикладывать сильнейшие воздействия, вплоть до прямой поддержки и организации государственных переворотов, чтобы, к примеру, повернуть ту или иную страну на социалистический путь развития. И даже тогда нельзя быть уверенными, что страна продолжит следовать по этому пути и дальше. В конце концов, исторические события обычно обусловлены множеством обстоятельств и требуют выполнения многих условий.

– Понятно, – задумчиво покивала Ирис. – Не хочу лезть глубоко в вашу политику, но теперь мне многое стало более понятно. В том числе – и причины вашего достаточно быстрого прогресса.

– Тебя это беспокоит, Ирис? – спросил Первый секретарь.

– Ничуть, – покачала головой демикорн. – Я желаю лишь успеха нашей новой Родине, и мы будем работать на её благо не менее усердно, чем раньше. Конечно, я сохраню в тайне всё, что узнала. Мне только не совсем понятно, почему вы решили мне всё рассказать. Я ведь даже не человек...

– Товарищ Челомей тебя рекомендовал. Он рассказал о вашей совместной работе по «Ориону», и утверждает, что если ты будешь всё знать, ваша работа будет идти более эффективно, – пояснил Хрущёв. – Сам проект «Орион» – следствие информации Веденеева по аналогичному проекту в США.

– Весь этот проект – та ещё чушь, с учётом множества недостатков... – буркнула демикорн. – Никогда бы не стала в этом участвовать, но другого шанса перехватить этот дискордов астероид, кроме как на этом железном воплощении атомного ужаса, в ближайшее время не предвидится... Я встречалась с товарищем Иевлевым, и с академиком Арцимовичем. Если у Арцимовича VASIMR ещё может созреть к расчётному моменту старта, то у Иевлева его ЯРД ещё пилить и пилить. Поэтому наш единственный шанс – использовать эту груду железа.

Стройка на космодроме Байконур была грандиозной. Строились сразу несколько объектов – стартовый стол и монтажно-испытательный комплекс для атомно-импульсного планетолёта «Орион», МГД-генератор для стартового питания установки Фока-Лентова, которой предстояло переместить планетолёт на ту линию времени, где вместо Земли располагался Эквус.

Программисты день и ночь отлаживали управляющую программу для эксперимента. Для управления байконурской установкой был построен мощный вычислительный центр.

Города Эквестрии были подготовлены к эвакуации. Пока в «верхах» составляли планы действий, на муниципальном уровне шла незаметная, но очень большая работа. Эквестрия – аграрная страна, более половины населения проживало в маленьких городках и на отдельных фермах. Вывозить фермеров в период сбора урожая было невозможно, но можно было эвакуировать горожан.

Под руководством Твайлайт Спаркл в каждом городе было установлено несколько зеркальных порталов, чтобы не нагружать и без того работающую в напряжённом ритме установку на объекте 423. Ответные порталы были установлены в городах Советского Союза. Не меньшее внимание было уделено размещению эвакуируемых. Для этого выбирали наиболее подходящие места. Пони из небольших городов размещали в малых городах и пригородах, жителей Мэйнхеттена, Балтимэйра, Ванхувера, Сталлионграда, Лас-Пегасуса готовились принять Москва, Ленинград, Владивосток, Сталинград, Одесса.

В обеих странах была развернута агитационная кампания «Найди себе друга». Начали её выполнение дети – им легче устанавливать новые контакты. Для преодоления языкового барьера Твайлайт Спаркл совместно с демикорнами разработала почтовые артефакты автоматического перевода корреспонденции. Люди и пони писали друг другу письма, находили друзей по интересам. В обоих мирах оказалось немало общего. Когда и те и другие узнали друг друга лучше, им естественным образом захотелось встретиться. Принцессы ради этого заключили договор о безвизовом посещении Эквестрии для граждан СССР, по приглашениям от пони. Аналогичную возможность въезда в СССР по приглашениям от людей получили и пони. Теперь на улицах обеих стран можно было во множестве встретить и тех и других.

Перед началом эвакуации, чтобы не волновать лишний раз и без того пугливых поней, решили организовать для них в СССР Фестиваль дружбы народов, говоря по-простому – одновременно пригласить как можно больше пони, привлечь их праздничными мероприятиями. Ответственной за фестиваль от Эквестрии назначили Пинки Пай – лучше неё никто не справился бы с этой работой.

У порталов прибывающих гостей фестиваля встречали друзья по переписке, как обычно – с именами на картонках. Вот только имена и буквы алфавита на этот раз были уж очень необычные. Чтобы избежать ошибок, пони писали эти таблички с именами сами и посылали в письмах своим новым друзьям-людям. Тем оставалось лишь приклеить их на картон, желательно – не вверх ногами, случалось и такое. В начале августа 1964 года страну заполнили миллионы пони. Идея превратить эвакуацию в праздник встречи друзей оказалась удачной. Никто из пони не был напуган, не впал в депрессию, не было бредущих с пожитками бесконечных унылых верениц беженцев – всех охватило праздничное настроение.
Когда завершился Фестиваль дружбы народов, пони и другие народы Эквестрии и прилегающих стран через зеркальные порталы эвакуировались в СССР. В Эквестрии оставались фермеры, которым ещё предстояло убирать урожай. Чтобы они не понесли потерь, решено было скупить у них всё, что выросло, и продать поням через сеть государственных магазинов. Самих фермеров предстояло эвакуировать непосредственно перед пролётом астероида, до которого оставалось ещё достаточно много времени.

Вместе с городским населением Эквестрии эвакуировали и остальные разумные народы удивительного мира, выделив каждому из них территорию сообразно их привычным местам обитания.

Когда была обнаружена линия времени без населения, очень похожая географически и геологически на мир людей, от идеи переселить туда пони, которым угрожала катастрофа, с большим сожалением пришлось отказаться. На этой линии почти полностью отсутствовала «рассеянная магия», благодаря которой пони могли реализовывать свои магические способности. В мире людей эта магия была, хотя и слабее, чем в Эквестрии.

Старлайт убедила принцесс поддержать предложение Хрущева и Косыгина временно переселить пони в мир людей, пока астероид не пролетит мимо, или не ударит. Принцессы Селестия и Луна продолжали оставаться в Эквестрии. Координацию действий эвакуированных в СССР пони Селестия поручила принцессе Твайлайт Спаркл, но по своему характеру Твайлайт больше интересовалась наукой, чем управлением обществом. Поэтому принцесса решила провести социальный эксперимент и привлекла к процессу Старлайт Глиммер. Сиреневая единорожка, изучив труды Маркса и Ленина, подошла к делу со всей ответственностью – она собрала друзей и организовала коммунистическую партию – пока немногочисленную, но Старлайт надеялась, что её численность постепенно вырастет. К тому же единорожка неплохо разбиралась в экономике.