Зимняя пора

Глава XIX

Неделя выдалась очень утомительной, но не буду отрицать, что вместе с тем я получил огромное удовольствие от столь пафосного «представления». Все шло по маслу, будто я наперед знал, что произойдет, что ожидается и теперь я ощущал себя самым настоящим Дон Жуаном в шкуре Супермена.

Путь от Мэйхэттона до Улья занимал примерно три часа, поэтому я спокойно сидел в купе поезда, набрасывая на листке некоторые пометки. Который раз пытаясь сопоставить все события, совпадения, парадоксы и несостыковки, я не получал ничего более, чем вопросы, на которые и так искал ответ. Как и ожидалось, мой предыдущий инцидент с загадочным перемещением понемногу забывался, а на место тех воспоминаний вставали события, о которых я ранее точно не помнил. Как неделю спустя после Дня Согревающего Очага мы вернулись из Кантерлота в Понивиль, как я ходил за настоями к Зекоре; как ходил на занятия в Академии Дружбы и то… как мои способности к эмпатии в итоге проявили себя в образовательной среде. Это ощущение было очень трудно объяснить, ведь с каждым днем, проведенным здесь, тот осадок, что я получал от воспоминаний о прошлом, либо же после путешествий, быстро испарялся, оставляя на месте пустоты эмоции с ароматом карамели. Прошлое для меня становилось словно сном и я ни раз в ходе этой новой увлекательной работы ловил себя на мысли о том, что мне действительно все могло это привидеться. Концентрироваться на негативе становилось сложнее, задавать правильные вопросы тоже. Да и словно необходимость во всем разбираться уходила куда-то на задний план, что одновременно и расслабляло и сильно раздражало.

Но почему я тогда продолжаю наблюдать эти отрывки из «прошлой» жизни? Почему меня постоянно преследуют странные совпадения, сны, события? Что скрывается за всеми этими намеками? И почему, противореча всему вышесказанному, этот мир все равно пытается меня отвлечь и успокоить? Все эти вопросы гораздо сложнее тех происшествий, что происходят в моей реальности. Они не подчиняются логике или науке, ведь сами по себе предполагают более сакральный ответ из области философии или магии. И поэтому выходит, что сводить концы с концами, ориентируясь лишь на научный базис моего мира, и те события, что в нем происходят абсолютно бесполезно. Здесь я больше рассчитываю на взгляд этих удивительных существ, пусть и Твайлайт несколько месяцев назад сказала, что даже ей этот вопрос трудно решить.

Тем не менее я все равно для себя составлял логическую цепочку из тех событий, что уже знал. Сиэтл, конференция, проект, разбирательства на международном уровне. Напротив каждой графы я ставил цифру и соединял ее стрелочкой с последующим событием, чтобы создать наглядную цепочку. Начиная с того, как мы начали работу над штампами, заканчивая Ассамблеей в Нью-Йорке. Каждое событие я также разбивал на подпункты, чтобы выяснить, возможно ли провести хоть какую-то параллель между тем, что было тогда и тем, что я вижу сейчас. С учетом того, что события прошлого лишь постепенно проясняются, а сделал я этот вывод с учетом того, что в самый первый день на склоне я не помнил ничего абсолютно, выходило предположение, что все происходит либо параллельно текущим событиям, либо я просто наблюдаю со стороны то, что уже произошло давным-давно. От второго варианта со скомканными в одну кучу воспоминаниями мне, честно, становилось даже не по себе. В таком случае я просто переживаю события, влиять на которые просто не способен. В первом же случае все становится еще сложнее. Кудрин предложил мне просить помощи в американском посольстве, но… что это изменит? В общей сложности оба варианта были по своему сложны и каждый из них вызывал миллионы вопросов, общие среди которых были связаны с тем, при чем здесь вообще Эквестрия и… что это за странная квартира?

Цифру «34» я обвел на листке раз двадцать, все это время пытаясь понять тонкую связь между всеми четырьмя плоскостями: моя прежняя реальность, Эквестрия, квартира и… я сам. Мне почему-то она казалась центральным звеном во всей этой истории.

— Опять в облаках витаешь? — вошла в купе Флитфут, неся на спине поднос с двумя чашками кофе.
— Да так, — улыбнулся я, отложив исписанный листок, — свожу концы с концами. А ты чего так долго?
— Мы с Флер утрясли пару вопросов, касающихся расписаний мероприятий и прочей лабуды, — присела она напротив, когда я снял с нее поднос и поставил его на откидную полку.
— Слишком формально. Ты мне лучше скажи, — взглянул я на пегаску, — …почему ты покинула Вондерболтов?

В ответ на услышанное пегаска лишь опустила свою мордочку и ушки. А секундой позже она, даже не взлетая, просто села по мою правую руку и глубоко вздохнула.
— …Когда мы вернулись в Поннивиль и у каждого из нас началась очень бурная и… практически отдельная жизнь… я…

Даже не дослушав, я просто прижал ее полностью к себе, нежно начиная поглаживать ее мягкие крылышки и бархатную на ощупь гриву.
— Ты был постоянно, то в разъездах по работе, то в Академии по делам и учебе. А я в Клаудсделле, так далеко… Выполняя каждый трюк, готовясь к соревнованиям или выступлениям… я никак, — тихонько всхлипнула она, — … я никак не могла выбросить из головы мысль, что вернусь домой, лягу на пушистые облака… а тебя рядом нет…

Только сейчас, взглянув на ее прелестную мордочку, я увидел блестящие искры в ее глаза.
— Милая…
— У меня аж крылья при каждом полете сводило от того, что мы с тобой так редко видимся. И… и…
— Флитфут, — прижал я ее крепче к себе, что-то на удивление начиная вспоминать.
— …И я выбрала, — счастливо взглянула она на меня, — и я абсолютно об этом не жалею…
— Ты… ты… — проглотил я в прямом смысле язык. — Ты самая удивительная пегасочка, которую я когда-либо знал.
— А что, был еще кто-то? — вытерла она краем копытца влагу с глаз, снова приняв озорной вид. — Признавайся, изменник! — засмеялась она, перебравшись полностью на мою грудь.
— Да нет больше никого. Или, стоп, — задумался я, вспомнив все романтические сценки, что только происходили со мной здесь.
— Я сейчас кого-то укушу, — лукаво взглянула на меня пегасочка, сдув локон волос.
— Так, постой, — запротестовал я. — За события до Дня Согревающего Очага я еще в ответе. А вот все, что после уже…
— Ты сам напросился, — наигранно рассердилась она, начиная меня одновременно щекотать и покрывать поцелуями мою шею чуть выше воротника рубашки с галстуком.
— Да нет, постой, ааааааа! — попытался скинуть я ее с себя, но лишь больше ее раззадорил и теперь со стороны мы вместе выглядели так, будто по-быстрому решили провернуть нечто приватное. — Ладно-ладно, постой, — схватил я ее за оба копытца, столкнувшись нос к носу. — Ты ведь понимаешь, что я это спрашиваюсь, потому что я… просто парень, который страдает от постоянных приступов амнезии.
— Это у тебя теперь отговорка на все случаи жизни? — села она своим крупом мне на паховую область, начиная ерзать на месте. — Ты теперь, как Дискорд станешь специалистом по отговоркам?
— Ну что ты, — погладил я ее кьютимарки, пытаясь отдышаться. — Просто… не для того ты здесь, чтобы снять с меня некоторые обязанности… — прошелся я пальцами вдоль всего ее мягкого животика, — …и… немного помочь.

В ответ она вплотную приблизилась к моему лицу:
— …Смотря, в чем тебе нужна помощь…

— Тук-тук, — послышался по ту сторону прозрачной двери знакомый игривый голос. — А к вам можно присоединиться? — возникла в проеме белоснежная девичья мордочка.
— Да, конечно, — рассмеялся я пуще прежнего, когда Флитфут пулей слетела с меня и устроилась с незатейливым видом на сиденье напротив. — Выбирай, ты сверху или снизу?
— Я буду посередине, — пытаясь скрыть краску на мордочке, закрыла за собой дверь Флер. — Значит так, Джеймс, — присела она вплотную ко мне, раскрыв папку с листами. — Через пару часов, когда мы приедем, у тебя будет встреча с правителем Тораксом. И в этот раз не выкидывай мои листы.
— Обещаю, не постараться. Или… постараюсь не обещать, — улыбнулся я, получив тычок в плечо.
— Нет, я серьезно.
— Ты ведь ответственная за праздничную часть, — перехватил я у нее планшет. — Или я что-то путаю.
— Это вовсе не значит, что я не хочу, чтобы все прошло, как по маслу, — пожурила она меня взглядом.
— Напомни, на что я должен рассчитывать по итогу этой встречи? — пробежался я по пунктам.
— Твайлайт хотела удостовериться, что прокладка путей через южный склон Винтерберга идет в штатном режиме. Если так, то она хочет получить полный отчет не позднее этой недели.
— Винтерберга? — ощутил я укол в затылке.
— Да, строительство той развилки, что соединит дороги Як Якистана, Улья и самой Эквестрии, — перевернула она страницу, указав копытцем на какой-то чертеж. — Это очень важно, поэтому я выписала все важные пункты на этот лист. Пожалуйста, не забудь с ними ознакомиться.
— Так уж и быть, — присмотрелся я к листу, на котором по пунктам были расписаны главные тезисы. — И это все?
— Еще она хотела, чтобы ты ненавязчиво упомянул про ее запрос по предоставлению магических пособий для Академии Дружбы, — также вручила она мне запечатанный конверт. — Но это между делом.
— Ясно-ясно, — отложил я листы в сторону. — Есть еще какие-нибудь организационные пункты?
— Вас вместе с Флитфут поселят во дворце, — начала единорожка поправлять мой смятый воротник с галстуком на зажиме. — Светские вечера, деловые и не очень встречи, беседы с послами. С Флитфут мы это уже обсудили. В общем все, как всегда. Если будешь придерживаться моих пунктов, все пройдет просто замечательно.
— Это ведь не первый раз, когда я выбрасываю ее заготовленные речи? — спросил я Флитфут, со смущением смотревшую в окно, за которым проносилась лесистая местность.
— Если честно, то…
— Так, ни слова больше, — закрыла Флер мои уши, шикнув на пегасочку. — Я между прочим очень стараюсь.
— Да мы шутим, — погладил я ее копытца. — Я обязательно все это изучу, — улыбнулся я, незаметно подмигнув пегасочке. — Еще не хватало опозориться перед высшим эшелоном.
— Или потерять сознание, — хихикнула единорожка.
— Потерять сознание?
— Как тогда после курительных смесей, — прильнула к моему плечу Флер.
— В этом мире вы мой главный наркотик, — погладил я ее за ушком, подозвав Флитфут.
— …Изменник… — хихикнула пегасочка, замкнув наш толстый бутерброд с левой стороны.
— Ладно, девочки, дайте я выдохну. Чувствую, этот день будет очень насыщенным и сложным, — прижал я обеих к себе, сладко зевнув.

Закрыв глаза, я предался старым воспоминаниям. Первым дням, как очутился здесь. Первой посиделке в баре, в Академической библиотеке. Алкоголю и, естественно, танцам. Столь резкий сюжетный поворот был хоть и неожиданным, но благодаря всем этим созданиям я в очередной раз убеждался, что нет в мире таких проблем и вещей, решить которые нельзя. Звучит, конечно, радужно, но будучи человеком в волшебном мире, я считал, что имею моральное право так говорить.

Даже с учетом всех этих загадочных неопределенностей, в глубине души я понимал, что рано или поздно докопаюсь до ответа. И, если не сам, то с их помощью. Ведь их трезвый взгляд со стороны был по мне так тем, что как раз необходимо.

Эти несколько дней в Мэйнхэттоне пролили свет на многие вещи и, признаться, я был откровенно растерян от такого груза обязанностей. Хоть и манера поведения и темперамент были как раз подходящим пазлом для всех этих событий, я все никак не мог понять, как именно пришел к такой развязке. Я действительно упоминал, будучи с Флитфут в спа, что хотел бы попробовать себя в роли «специалиста по международным связям», но… совпадение ли то, что я уже имел некоторый опыт в этой сфере? Будто события прошлого преследуют меня по пятам и проецируются на реальности для того, чтобы что-то мне показать или же на что-то намекнуть. Все это так сложно и бессмысленно, что даже не хочется вдаваться в подробности.

Всякий раз, как я оказываюсь в плену этой сентиментальной атмосферы, всякое желание в чем-то разбираться полностью пропадает. Все эти улыбки, нежности. Чего стоит вчерашнее вечернее выступление в магическом лицее. Эти наивные вопросы от жеребят о моей природе, о технических новшествах, науке, культуре. Здесь я чувствовал себя в своей тарелке и мог быть самим собой, не притворяясь кем-то другим. Обычным парнем, который задает уж слишком много сложных вопросов.

Когда мы уже подъезжали к Улью, лесистая местность сменилась на песчано-горную. Облака с земельной примесью создавали ощущение, будто здесь постоянно вторая половина дня, ибо непроницаемые тучи делали эту местность немного темной. Здесь не было в привычном понимании дорог или города. Десятки небольших плантаций, мимо которых мы проезжали, изредка встречающиеся небольшие домики с каменными дымоходами и в самом конце, куда вела железная дорога огромное темное сооружение длинною в сотни метров с воронками, похожими чем-то на соты, по всему диаметру. Если не лукавить, то выглядело это все немного мрачно. Конечно я знал и уже встречал ранее Чейнджлингов: этот красивый и разноцветный подвид пони с немного писклявыми в хорошем смысле слова голосами. Та же Оцеллия. Но, честно признаться, я немного иначе представлял себе их столицу.
— Здесь всегда так темно? — посмотрел я в окно, не обращая внимания на то, что кобылки уже во всю собирали свои сумки, листы, планшеты и прочее-прочее-прочее.
— Так, Джеймс, — еще раз прошлась по моему воротнику Флер, прежде чем поезд полностью остановился. — Нас встретит Торакс, все как всегда: приветствие, пару любезных слов, пожмете друг-другу копыта, а остальные вопросы вечером на переговорах.
— Может ты имела в виду… руки? — растопырил я пять пальцев.
— У него копыта, у тебя руки. В общем соберись, пошел, — легонько шлепнула она меня по ягодицам, секундой позже рассмеявшись. — Прости…

Я проводил ее игривым взглядом прежде чем вышел вместе с Флитфут из купе. В коридоре уже стояло с десяток репортеров и других понях, что ходили с гарнитурой и обсуждали вслух какие-то технические вопросы. С перрона уже слышались восторженные возгласы, крики, смех и бесконечное цоканье копытец.
— Уверен, что справишься? — спросила меня пегасочка.
— А у меня есть выбор?
— Вообще нет, но…
— Значит улыбаемся и машем… — вышел я из вагона, поприветствовав обеими руками многотысячную толпу разъяренных в хорошем смысле слова Чейнджлингов.

Каждый третий стоял с плакатами, табличками. Все что-то весело кричали и в этом громком клубке было сложно выделить что-то конкретное. Куда ни посмотри — везде улыбки, смех и доброе выражение мордашек. И еще очень странное ощущение спокойствия. Даже в сравнении с типичной Эквестрийской аурой это место очень выделялось на общем фоне из-за чего я стал даже немного чаще дышать, продолжая всем улыбаться и махать руками.

Чуть позже из общей толпы вышла персона, которая была на две головы выше остальных Чейнджлингов. Хитиновый покров салатового окраса вместе со сложенными фиолетовыми крыльями. Вытянутая мордочка c глазами лавандового оттенка без роговиц и зрачков. И два длинных оранжевых рога, выступающих из головы. Вкупе с доброй улыбкой и аурой, излучающей одновременно и сильное спокойствие, и непоколебимую мощь, я сразу понял, что это и есть всеми известный Торакс, правитель Королевства Чейнджлингов. Сделав шаг ему навстречу, я не успел опомниться, как он начал счастливо трясти своими копытцами мою правую руку, изображая приветствие.
— Я так-так-так-так-так-так-так-так рад вас видеть, Джеймс, — улыбнулся он, прислонив свой нос к моей шее. — Вкусно пахнете…
— Я… — остолбенев от такого приветствия, перевел я взгляд на кобылок, что также смотрели на это с отвисшей челюстью.
— Можете не волноваться и полностью расслабиться, — махнул он копытцем, обняв меня своим ярким крылом. — Здесь вы можете быть самим собой и не волноваться из-за формальности нашей встречи.
— К слову я здесь…
— Сразу вас предупрежу, что строительство путей идет полных ходом, а также, — подумал он, прижимая меня крылом крепче к себе, — мы уже отправили первую партию учебных пособий в Поннивиль, а остальную часть мы вышлем, как снимем остальные копии.
— Что ж, это… замечательная новость, — натянул я улыбку, стараясь совладать с теплом, что начало переливаться по всему телу.
— Конечно замечательная. Мы столько хотим вам показать: наши висячие сады, магические источники, парки, заведения…
— И все же я бы не отказался более подробно ознакомиться с планами и графиком сооружения магистрали.
— Что вы, конечно, — шел я с ним практически в обнимку ко входу во дворец. — Вас с вашей замечательной спутницей мы поселим во дворце. Через полчаса у нас будет званный ужин, и я буду очень рад видеть вас на нем. Я пришлю за вами.
— Благодарю, правитель Торакс.
— Можно просто Торакс, — улыбнулся он, постаравшись незаметно снова нагнуться своим носиком к моей шее.
— Скажите, Торакс, а у вас всегда так темно?
— Темно… где? — быстро поднял он мордочку, оглядевшись по сторонам.

Проследовав за его взглядом я не на шутку удивился, ведь небо было кристально чистым.
— Мы тоже расчищаем облака, так как в них периодически собирается много пыли из-за бурь на севере. Мне очень жаль, что вы застали наши земли в таком цвете.
— Все хорошо, — кивнул я. — У вас очень красивые земли.
— Все, давайте немного разбавим эту формальную обстановку, — крепче обнял он меня крылом. — Представьте, что у вас отпуск.
— Прямо отпуск? — старался я не выдать своего удивления.
— Точно, — игриво кивнул он. — Поужинаем, сходим на водные процедуры, познакомитесь с нашими вечерними кружками.
— Кружками?
— У нас есть традиция собираться всем Ульем по вечерам вокруг костра и рассказывать о том, как у нас прошел день. Каждый может задать встречный вопрос, а в конце мы подбадриваем друг-друга, и подводим итоги, желая каждому хорошего вечера, — улыбнулся Торакс.
— Я, конечно, знаком с Эквестрийским гостепреимством. И мне даже очень приятно стать частью такого мероприятия, — также улыбнулся я.
— В таком случае пока расселяйтесь, госпожа Корникл укажет вам дорогу до ваших опочевален, — указал Торакс на милую стрекозку, вышедшую из толпы. — А позже я за вами кого-нибудь пришлю и мы вместе поужинаем.
— Буду ждать нашей встречи…
— Я тоже… — подмигнул мне Чейнджлинг, развернувшийся в обратном направлении…

— …Ох уж этот Жучашка-Обнимашка, — подумал вслух Дискорд, пытаясь сложить кубик рубика.
— Что за «Жучашка Обнимашка»? — поинтересовалась Твайлайт, заполняя стопку документов.
— Ну Жучашка-Обнимашка. Сначала он просит тебя пообниматься, потом переходит к поцелуйчикам, а потом и вовсе…
— Дискорд, у меня сейчас нет времени на твои странности, — продолжила Твайлайт что-то писать на листах. — Лучше сразу скажи, зачем пришел. У вас ведь сегодня мальчишник.
— Это верно, моя дорогая, — зловеще похихикал Дискорд. — Только вспоминается мне, что ты обещала мне после начала нового семестра рассмотреть мою вакансию на должность преподавателя зельеваренья.
— Зельеваренья? — спросила Твайлайт, отвлекшись. — И чему ты хочешь учить наших студентов?
— Естественно, как варить мет… — прокашлялся Дискорд. — То есть корешки там всякие, снадобья, зелья и прочую лабуду.
— А зачем это? — окончательно отвлеклась Твайлайт, ухмельнувшись. — За помощью всегда можно обратиться к Зекоре или же в больницу, если нужны какие-нибудь лекарства.
— Твайлайт, ты пойми меня, — выкинул Дискорд кубик рубика в урну, — я Дух со стажем в миллиарды лет. Мне есть, чем поделиться, к тому же все равно то, что я расскажу твоим многообещающим школьникам…
— Студентам!
— Да не важно, — махнул лапой драконикус. — Даже лекции длинною в десять лет будут всего лишь сотой миллионой части того, что я знаю в действительности. Хочешь, я тебе расскажу, как с помощью метровой линейки и скотча сотворить темную материю? — поиграл он бровями.
— В это все и упирается, — махнула копытцем Твайлайт. — Ты рассказываешь обо всем на своем языке. Информация должна быть общедоступной и, главное, понятной.
— Джеймсу ты тоже самое сказала? — ухмыльнулся Дискорд.
— Что… да при чем здесь вообще… Джеймс? — смутилась аликорн.
— При том, что ты свои эмоции ставишь превыше всеобщего блага.
— Да как это вообще связано?
— А так, милая, что… — обвил он всю ее своим змеиным телом. — Ради него ты идешь на самый изощренные уступки. А как же я? — обиженно начал дергать губой драконикус. — Я ведь… лучше человека.
— Ты до невозможности непредсказуем, Дискорд, — поправила Твайлайт бумаги. — Он выполняет свою работу четко, без обсуждения, да и вообще он был рожден для этой должности.
— Нет, ты просто в него втюрилась, — скрестил лапы Дух Хаоса. — Работу он, конечно, выполняет отлично, но сколько раз на Эквестрийской практике ты наблюдала картину, чтобы существо из других земель, не говоря уже из другого мира, — создал Дискорд напротив себя летающую миску с виноградинками, — за считанные месяцы… без гражданства и документов становился во главу новоиспеченного департамента при самой принцессе? — синхронно поиграл он бровями.
— Втюрилась? — вспыхнула аликорн. — Что это вообще значит… втюрилась? — сжала она губки трубочкой. — Знаешь, Дискорд, ты просто очень консервативно относишься к нашему законодательству. Если ты привык к бесконечным застоям в виде шоколадного дождя и перевернутых домов, то я, наоборот, готова идти вперед навстречу прогрессу.
— Нет, просто мы встретились на практике с самым хитрым и искусным манипулятором, — лег он на диван, закидывая себе горсть виноградинок в пасть. — Даже немного завидую…
— Так, слушай, — потерла аликорна свой лоб. — О чем ты там вообще говорил?
— О своем кабинете! — мигом подлетел Дискорд вплотную к Твайлайт. — Должности преподавателя по зельеварению, трехразовом питании и окладе в два доллара! И тогда я беру еще на себя логистику.
— Два… чего? — нагнула голову аликорн.
— Опять оговорился, — хлопнул он себя по лицу. — Я имел в виду 2 шиллинга.
— Так, Дискорд, дуй отсюда, у меня уже времени на тебя нет!
— Да я шучу, — взмолился драконикус. — Просто должность, трехразовое питание и… кабинет.
— Я… подумаю до завтра, — улыбнулась кобылка. — Если ты этого так хочешь, то нужно составить программу на целый семестр, пододвинуть занятия, предупредить учеников.
— Готово! — щелкнул Дискорд коготками и в его руках возник длинный свиток. — Вот программа на целый семестр, график полностью пододвинут и развешен на стендах по всем этажам, письма доставлены всем преподавателям и школьникам…
— Студентам!
— Да не важно, — усмехнулся Дискорд. — И вот все мои вещи, я готов к переселению, — держал он под боком коробочку, из которой торчала фотография в рамке и прочие канцелярские принадлежности.
— Уже? — выгнула бровь Твайлайт.
— Да, только кабинет мне нужен роскошный, с огромным балконом, джакузи, сауной, парой симпатичных горничных, — загибал он коготки.
— Еще слово и я выделю тебе только чулан…
— Тогда мне достаточно будет лишь мусорного ведра, — натянуто улыбнулся Драконикус.
— Хорошо, Дискорд, — положила мордочку на стол Твайлайт. — Зайди завтра, мы все детально обсудим, а я пока ознакомлюсь с твоей программой на семестр.
— Вообще-то здесь программа на сто лет и… — не успел он говорить, прежде чем Твайлайт начала сверлить его комично-строгим взглядом.
— Все, я ухожу!
— Дискорд, — вошел в кабинет дракончик, переодетый в какого-то волшебника с длинным плащем и накладной бородой. — У нас сегодня вообще будут Огры и Подземелья или как?
— Да, я уже иду, — щелкнул Дискорд коготками, как его наряд сменился на одеяния какого-то воина с луком. — И еще, Твайлайт, — наклонился он напоследок к настоятельнице Академии.
— Да?
— …Скажи, так ты хочешь узнать, как с помощью метровой линейки и скотча сотворить темную материю?

Последнее, что увидел Дискорд прежде чем вместе с дракончиком выскочить из кабинета — это летящая в его сторону книга.
— Чего-то она сегодня слишком нервная? — улыбнулся дракончик, размахивая посохом.
— Просто она меня очень долго уговаривала присоединиться к вашему преподавательскому составу. Даже не пойму, как я в итоге согласился, — пожал плечами Дискорд.
— Ты будешь преподавать? — выгнул бровь дракончик.
— Зельеварение.
— А зачем?

Дискорд, ничего не ответив, лишь улыбнулся. Сейчас он думал о том, как на нем будет смотреть наряд, состоящий из желтого комбинезона, респиратора и прозрачных защитных очков…

…Серьезно, я вообще не понимал, каким образом этот мир штампует комичные ситуации. Будто на небесах вместо какого-то божества расположен автоматизированный конвейер под названием «Сюрприз». Каким-то невиданным образом этот хитрый жучара заболтал меня настолько сильно, что прямо сейчас мы с ним лежали в наполненном теплой водой бассейне, а само помещение было заполнено густым паром, выходящим из кафельных отверстий по всему периметру помещения. Забавные на вид кобылки стрекозки также составили нам компанию и сейчас большинство из них либо мылись в душе напротив, хлопали друг-друга вениками, либо лежали рядом с нашим бассейном, забавно проводя копытцем по теплой водной глади.

После сытного ужина мы, не переходя на деловые темы, разговаривали о чем-то отстраненном: о культуре, о людях, о погоде и прочем. И так неожиданно вышло, что под предлогом ознакомления с их магическими источниками, мы решили принять совместные водные процедуры.

Из чисто формальной среды, к которой я толком не успел привыкнуть за время пребывания в Мэйнхэттоне, я вернулся обратно в наивно-сентиментальный пузырь. И мне даже было толком не ясно, укладывается ли это все в рамки повседневной любезности или же эта хитрая стрекоза пытается мне на что-то намекнуть. Эта атмосфера и ощущение чего-то теплого в груди сильно расслабляла. Вспомнить те же истории о том, что Чейнджлинги активно питаются любовью, правда теперь на добровольной основе, так и сразу все становится на свои места. Но было это ощущение настолько приятным, что даже мысль о том, что Флитфут меня рано или поздно серьезно покусает за такие выходки вызывала лишь сладкую улыбку.
— О чем думаете, Джеймс? — улыбнулся Торакс, передними копытцами плескаясь в воде.
— О том, что… — неожиданно я ощутил, как кто-то из находившихся рядом девочек-стрекозок начал массировать мои плечи. — У вас так всех принято встречать?
— Мы очень любезно встречаем наших гостей. Особенно таких важных, как вы.
— Так и скажите, что вы что-то пытаетесь у меня выведать, — победно улыбнулся я.
— Нет, что вы. Как вы могли такое подумать? — откровенно удивился Торакс. — Чейнджлинги действительно прославились, как отличные шпионы и диверсанты. Но это печальный опыт предыдущей эпохи. Сейчас мы вместо того, чтобы забирать, предпочитаем отдавать.
— Так и скажите, что добровольная любовь гораздо слаще, — продолжал я улыбаться и выгибаться от удовольствия всякий раз, как кобылка надавливала мне копытцами на плечи.
— Вы очень хорошо знакомы с нашей культурой. Чейнджлинги действительно очень зависимы от любви и нам действительно ранее приходилось забирать ее силой, но теперь, когда мы живем в эпоху дружбы и взаимопонимания, для нас любовь стала всеобщим достоянием. Даже приятные эмоции и симпатия могут стать катализатором всех дальнейших событий, — улыбнулся он.
— И вы это… чувствуете? — многозначно улыбнулся я, прочитав выражение его мордочки.
— Мы можем различать все спектры эмоций, независимо от того, испытывает ли кто-то симпатию или нет. Это наша… врожденная способность. И я отлично улавливаю колебание всех ваших мыслей.
— Читаете мои мысли? — спокойно спросил я.
— Нет-нет-нет, вы неправильно меня поняли, — развел он копыта в разные стороны. — Лишь эмоциональную составляющую.
— И так может каждый Чейнджлинг?
— Кто-то лучше, кто-то хуже, — покивал он головой. — Большинство моих подданых отлично ориентируются только в том, что ощущает их партнер на внешних слоях, но не глубже, поэтому кому-то легче скрыть свои потаенные мысли и секреты.
— А вы, я так понимаю, ощущаете гораздо больше? — сглотнул я.
— Конечно, — мило улыбнулся Торакс. — И давайте на «ты».
— Как-то мне даже неловко обращаться на «ты» к правителю такой громадной Империи.
— Мы уже лежим с вами в одном бассейне. И вы, я так полагаю, обычно носите одежду, так как вам велят это ваши культурные особенности? — подмигнул он.
— А разговор-то в одну сторону идет… — не сдержал я саркастичного смешка.
— Расслабьтесь, — подплыл он ближе, обняв меня своим мягким крылом. — Здесь вы можете быть самим собой. От вас исходит такая гамма эмоций, но они лежат на самой поверхности. Но, если приглянуться глубже, — начал он водить носом по моей шее, от чего я откровенно напрягся. — То в глубине души вы чувствуете очень сильное напряжение, стресс, чувство вины и… огромное сожаление… Что же вы скрываете?

Я словно впал в самый сладкий ступор. Я теперь не мог пошевелиться не от того, что не мог, а от того, что просто этого не хотел. Вся эта аура и слова хитрой стрекозы отдавали самым настоящим гипнозом. Вкупе с эйфорией от того, как кобылка начала сильнее массировать мои плечи, я лишь издал тихий, но довольно протяжный стон, услышав который со стороны, я бы предпочел с глупой улыбкой закрыть за собой дверь.

Все эти необыкновенные ощущения, пронизывающие меня изнутри, были раз в тысячу ярче того момента, когда я впервые попробовал Эквестрийскую травку. То ли магическая аура этих существ была новой диковинкой, то ли из меня сейчас нещадно выкачивали симпатию и любовь… то ли я просто, устав с дороги, решил расслабиться.
Но сам факт того, что я лежал практически в обнимку с правителем Чейнджлингов уже не вызывал того порыва неловкости, сколько вызвало бы это раньше, узнав я о том, что вот так запросто буду обниматься голый в бассейне с симпатичной стрекозой.

Торакс, поглаживая меня крылом лишь смущенно улыбался, не решаясь прервать эту тишину. Глубоко внутри я был на все сто процентов уверен, что это все чертовски неправильно. Но с каждым прикосновением к моим плечам, с каждой щекоткой от его крыла по спине, с каждым вздохом этого банного аромата, я все сильнее начинал ворковать, прикрывая глаза и, падая в пучину манящего сна и забытья.
— Это… очень странное… ощущение, — почти промямлил я с закрытыми глазами.
— Это наши магические источники, — хихикнул Торакс. — Они идут из недр озера глубоко под нашим Ульем. Одна из их особенностей заключается в том, что они отлично расслабляют и впитывают в себя излишки магического фона.
— А я, так понимаю, наполненный до самых краев графин? — также спросил я с закрытыми глазами.
— …Не совсем, — сказал он тише, нагнувшись к моему уху. — …Тот эмоциональный шлейф, что вы оставляете за собой не совсем относится к магии… вы знаете, о чем речь… — еще тише добавил он. — Уверен, вам будет интересно получить ответы на некоторые вопросы, которые… так долго вас мучают…
— …Да… — почти шепотом ответил я.
— Правитель Торакс, — донесся со стороны входа милый женский голосок. — Через двадцать минут мы все собираемся на вечернем кружке.
— Спасибо, Корникл, — улыбнулся Торакс. — Мы с Джеймсом скоро присоединимся.

В ответ стрекозка скромно поклонилась, после чего вышла из наполненного густым паром помещения.
— Торакс… — легонько схватил я Чейнджлинга за предплечье. — …Пожалуйста, не говорите им…

В ответ он добро улыбнулся, после чего вплотную приблизился своим носом к моей шее.
— Не скажу. Я пошлю за вами утром. Прогуляемся по нашим садам, и все обсудим.
— Спасибо, — тихо ответил я, накидывая сверху полотенце.

Когда мы вытерлись и полностью высушились, оказалось, что весь Улей тем временем уже собирался в главном зале, что располагался на последнем этаже этого огромного дворца. Его общая конструкция вызывала лишь недоуменную улыбку и восторженный взгляд. Внутри дворец выглядел гораздо просторнее, чем снаружи. Так вышло, что сам город располагался внутри. Спиралевидные лестницы, как паутины, вели на разные этажи, в разные секции. И каждому отводилась своя функция. На одном располагались бары, заведения; на другом спальные районы; какие-то были выделены специально для прогулок и встреч. И эта многокилометровая картина никак не вписывалась в мое общее представление о том, как в действительности должны выглядеть волшебные миры и их уклад.

Эти кружки были местом, куда сплетались все жители Улья. И, учитывая то, что насчитывалось чейнджлингов более тысячи, все разделялись на подгруппы. В одном кружке было сто персон, в другом двести и таких теплых кружков насчитывалось десятки. Кто-то даже умудрялся проводить такие вечерние встречи в домашнем кругу с родственниками, либо же прямо за стойкой бара. Но это было что ни на есть традиция, которую стали соблюдать с приходом к власти Торакса. И, шагая вдоль этих рядом, я понял всем нутром, почему эти встречи проводятся. Это разряженная атмосфера тепла, спокойствия и уюта действовала, как самый мощный антидепрессант и афродизиак.
— Джеймс, привет!!! — неожиданно обняла меня маленькая стрекозка с светло-голубыми и глазами, и прозрачной розовой гривой.
— Оцеллия! — поднял я ту на руки, улыбнувшись. — Как же я рад тебя видеть!
— Я тебя тоже, — похихикала она, понюхав мою шею. — Ты был на наших источниках? — лукаво улыбнулась она.
— Вместе с…
— Тораксом, — постукала она копытцами. — Это ведь так замечательно.
— А где остальная пятерка? — опустил я ее на землю.
— Все разъехались по домам, но через неделю мы снова возвращаемся в Академию.
— У меня ведь тоже через неделю заканчивается командировка, поэтому с радостью составлю компанию, — присел я на корточки, наблюдая, как все удобно располагаются рядом с небольшим костром в центре зала.
— Вы вместе с Флитфут?
— Да… она, кстати… — осмотрел я зал в поисках аквамариновой кобылки.
— Наверно ее, как и всех кобылок увели наряжаться.
— Наряжаться? — улыбнулся я, стараясь сдержаться от мысли всех разом обнять.
— Ожерелья, традиционные маски на мордочки, — похихикала она, повернувшись ко мне боком и, продемонстрировав пару красивых сережек.
— Что-то вроде обряда посвящения? — присел я на пятую точку, подтянув колени.
— Просто так весело! — подскочила она на месте.
— Это уж точно, — вдохнул я полной грудь, улыбнувшись.
— Ой, смотри! — указала стрекозка в центр зала, куда вышел Торакс.

Зал тут же наполнился всеобщим ликованием и смехом. В особенности тогда, когда он спокойно поднял копытце и начал всем махать.
— Эм… разрешите, — прислонилась ко мне вплотную незнакомая, но очень симпатичная стрекозка.
— И мне!
— И мне!
— Я тоже!

Меня за секунду обняли с четырех сторон несколько кобылок чейнджлингов, а одна из них даже положила свою голову мне на колени.
— О-о-о-о-кей! — улыбнулся я, опустив руку, на гриву одной из персон.
— Друзья, тише-тише! — с улыбкой добавил Торакс, прежде чем все замолкли. — Сегодня у нас особенный день. К нам в гости прибыл замечательный гость из Эквестрии, человек по имени Джеймс, — указал он копытцем в мою сторону, после чего все начали дружно топать копытцами. — С недавнего времени он возглавляет Департамент по культурным связям Дипломатической Службы при Принцессе Твайлайт Спаркл. Очень прошу его любить и жаловать и помочь ему поскорее освоиться в нашей культуре.

Пока меня все дружно встречали взглядами, я просто махал своей ладонью.
— Тук-тук, — донесся позади очень знакомый женский голос. — Разрешите присоединиться.

Это оказалась Флитфут, мордочка которой оказалась разукрашенной в зеленые полоски, очень похожие на боевую раскраску. Красивое ожерелье висело у нее на шее, а крылья были прикрыты прозрачной светло-голубой тканью.
— Флитфут, ты просто…
— Изменник… — укусила она меня за мочку уха, облокотившись о мои плечи. — У нас вечером будет о-о-о-очень долгий разговор.
— Надеюсь, разговорами все не ограничится, — тихо усмехнулся я, прежде чем пегасочка закрыла мой рот своими копытцами.
— Тише, Торакс говорит, — хихикнула она…
— …поэтому мы продолжаем нашу традицию и сейчас каждый расскажет о том, как у него прошел день, после чего мы пожелаем каждому хорошего вечера и дружно разойдемся по своим теплым домам.

На протяжении следующего получаса каждый по очереди рассказывал о том, как у него прошел день. Каждый задавал вопросы, потом шли подбадривания и так по кругу, пока очередь не дошла до меня.

За всем этим наблюдать было просто удивительно. Вкупе с мощнейшей эйфорией и спокойствием внутри, я улыбался так, словно узнал о существовании Санта-Клауса.
— Что, уже говорить? — робко указал я на себя пальцем, пытаясь совладать с легкой дрожью от того, что на меня смотрело сотни любопытных глаз. — Что ж, тогда…
— Не волнуйся, — улыбнулся Торакс, — все хорошо.
— Давай, все хорошо! — начали доноситься из толпы подбадривания.
— Ладно-ладно, хорошо, — шире заулыбался я, когда Флитфут крепче обняла меня сзади. — …Меня зовут Джеймс, я человек. Три месяца назад я прибыл из другого мира и… с тех пор я живу здесь… и… я не помню, когда в последний раз ощущал такое приятное чувство внутри. Что в Эквестрии, что здесь… я… не могу до конца поверить, что в действительно разделяю со всеми это чувство откровенного счастья. Огромную благодарность я хочу выразить в первую очередь всеми уважаемому Правителю Тораксу за столь радушный прием, — указал я ладонью в его сторону, вызвав на его мордочке счастливую улыбку. — И выразить надежду на то, что на этом наша крепкая дружба не закончится. В принципе… последние несколько месяцев я работаю в новой дипломатической службе, учрежденной Принцессой Твайлайт Спаркл. Я выполняю поручения по налаживанию культурных и деловых связей между представительствами в городах. Теперь я официально и налаживаю связь с… другими народами, — улыбнулся я, вызвав тихие смешки присутствующих. — Сегодня я прибыл из Мэйнхэттона, там я открывал филлармонию и проводил деловые встречи с представителями департаментов. Все это очень увлекательно. но… то, что я вижу сейчас здесь… — растопырил я пальцы, — …это настоящий разрыв шаблона. Спасибо вам большое, — поклонился я и зал тут же наполнился громким смехом, топотом и улыбками.
— Спасибо большое, Джеймс за приятные слова, — покланился Торакс. — У кого-нибудь есть к нему вопросы.

Абсолютно все в зале подняли свои копытца. Даже Флитфут, обнимавшая меня сзади.
— Тогда все по-очереди, — подмигнул мне Торакс.

Похоже, что этот незабываемый вечер только начинался…