Зимняя пора

Глава 36

Вся последовательность моих предыдущих действий была подчинена скрытой логике, разгадать которую, к несчастью, мог один лишь я. Эта история была с самого начала отвлекающим маневром, рассчитанным на то, что я более не буду заострять внимание на простых вопросах, связанных со смыслом всего происходящего, а также тех, что хоть немного внесут толику ясности в события моей предыдущей жизни. Но даже с той крохой знаний, что я имел в запасе, я понимал, что дело далеко не в самом проекте и тем более не в тех событиях, что происходят со мной с тех самых пор, как я оказался в этом новом удивительном мире.

Пакуя чемодан, я никак не мог понять, что же в действительности стоит за всем этим. Все эти события были как-то связаны, но чем именно: обычным чувством сожаления; желанием все исправить, необходимостью что-то вспомнить. Или же…
— Джеймс, — пулей влетела в комнату запыхавшаяся Флитфут. — Мне сказали, что ты уходишь? Что стряслось, куда ты?!
— Мне нужно срочно вернуться в Понивиль, — безразлично ответил я, взяв чемодан в руку. — Останетесь с Флер здесь и вернетесь вместе с остальными на поезде через пару дней.
— Нет, постой! Я пойду вместе с тобой! — преградила она мне дорогу.
— Нет, не идешь, — отодвинул я ее в сторону, направляясь к лестнице.
— Ты меня не остановишь! — подлетела она спереди, уставившись на меня серьезным взглядом. — Если ты думаешь, что я так просто тебя отпущу, то ты сильно заблуждаешься, Джеймс…
— Я тебя понимаю, — тише ответил я, остановившись в проходе. — Но и ты меня пойми.
— Мне не нужно тебя понимать, — пролетела она мимо меня обратно в комнату, начиная складывать свои вещи. — Мы это начали вместе, мы это вместе и закончим.
— …переписав историю, я не учел одной маленькой детали!

В комнате в ту же секунду воцарилась тишина, которая нарушалась лишь ее тихим дыханием где-то позади.
— Я не учел одну маленькую вещь… — полубоком ответил я, глядя в никуда. — Все это будет повторяться бесчисленное количество раз.
— О чем ты… говоришь? — подошла она ко мне, взглянув в глаза.

В ответ я просто опустил руку на ее гриву, начиная ощущать эти приятные бархатные изгибы.
— Я переписал историю не для того, чтобы заново пережить все события… а для того… чтобы больше никогда их не вспоминать, — продолжал я робко гладить ее.

Кобылка, как я и ожидал, лишь нежно обняла меня, начиная крыльями поглаживать мою спину.
— Милый, я ведь тебя не брошу одного, — уткнулась она носиком в мое плечо.
— Я знаю, — прижал я ее ближе к себе. — Ты всегда была ко мне добра. И до, и после всего. Мне жаль, что так вышло…
— Джеймс, я…
— Ничего не говори, — погладил я ее за ушком, стараясь медленно отпрянуть. — Единственное, что ты должна знать, так это то, что моя ошибка когда-то стоила мне несколько невинных жизней. С этим я уже не смогу смириться.
— И ты снова оставишь меня одну? — немного иным голосом спросила пегаска, уткнувшись носиком в мое плечо.

Я не нашел, что можно ответить. В моем горле словно застрял какой-то громадный комок, мешавший мне сказать то, о чем я хотел сказать уже очень давно.
— …я никогда себя не прощу за это, — сильнее прижал я ее к себе, ощущая, как по щеке начинает сбегать маленькая слеза.
— Все в порядке, — ласковым голосом ответила она. — Я на тебя не сержусь… ты сделал все, что мог…
— Еще нет… — почти шепотом ответил я, встав на ноги. — Еще нет…

Я старался не смотреть в ее сторону. Вернувшись в проход, я снова поднял чемодан, глядя только прямо, в сторону нисходящего лестничного пролета.
— Ты ведь можешь просто остаться вместе со мной… — почти эхом пронесся в голове знакомый женский голос.
— У меня теперь нет выхода… — перешел я на шаг, направляясь к лестнице.

Спустился я на первый этаж дворца довольно быстро. Справа от знакомой торговой площади стояла небольшая колесница, запряженная двумя статными мускулистыми Чейнджлингами в сияющих доспехах. Пока я шел, они о чем-то между собой переговаривались. И только тогда, когда я закинул чемодан под сидение, те быстро отвлеклись, выпрямив спины.
— Джеймс, добрый вечер, — помог мне подняться внутрь проводник салатового окраса со сверкающими крыльями. — Торакс передал нам, что вам нужно как можно скорее…
— Взлетайте, — перебил я его, устроившись на сидении. — Как скоро мы будем в Понивилле?
— Если погода будет благоприятной, то не позже рассвета мы уже будем на подлете, — улыбнулся он, скомандовав копытом двум Чейнджлингам. — Я буду сопровождать вас до города.
— Как вам угодно, — откинул я голову назад, наслаждаясь ночным порывом ветра.

Спустя минуту наша повозка резко взмыла в небо, заставив меня несколько раз придержаться рукой о поручни по правую руку. Были они довольно высокими, поэтому мне уж точно не грозило вывалиться наружу. Летели мы довольно высоко. Не прошло и нескольких минут, как Улей превратился в малюсенькую отдаляющуюся точку, а леса и степи под нами теперь были похожи на длинное зеленое монотонное полотно. Пролетая сквозь густые облака и тучи, я удивлялся тому, как это ночное, усеянное звездами небо, напоминало мне привычный мне пейзаж. На удивление легкий порыв ветра, ночная свежесть, полная луна и ощущение, будто я остался один на один с природой.

Пролетая леса, степи и небольшие озера, я не мог избавиться от ощущения, что скоро все закончится. Но, учитывая то, что конец этот был не тот, на который я рассчитывал, мне ничего не оставалось, кроме как тоскливо смотреть на полную луну, которая была для меня на этот раз указательным ориентиром. Прежде чем мы начали пролетать большие заснеженные склоны, на острие которых лежали белоснежные сугробы, я достал из кармана наручные часы, стрелки которых постепенно приближались к заветному рубикону. Когда же они указали время 4:43, я глубоко вздохнул, взглянув на чейнджлинга салатового окраса, который сидел прямо напротив.
— Полагаю, мы уже совсем близко…
— Что вы говорите? — не расслышал Чейнджлинг, поправив подушку под собой. — Боюсь, что из-за метели над Винтербергом нам придется обойти склон немного с востока.
— Значит... нам пора прощаться… — закрыл я глаза, вдохнув полной грудью.
— Вы это о чем?

На секунду шум от качающейся по воздуху колесницы стал практически не слышен. С каждым вздохом, встречный ветер становился все холоднее и холоднее. Догадываясь, что происходит, я лишь улыбнулся, понимая, что меня ожидает дальше. Поэтому на третий вдох, я медленно раскрыл глаза, с улыбкой встретив знакомый отдаляющийся горный перевал, который мы только-только покинули.

— И все-таки, — отвлек меня знакомый голос напротив, принадлежащий пегасу с переливающейся цветами моря шерсткой. — Как ты умудрился забрести в такие края?
— Я заблудился… — тоскливо отвел я взгляд, пытаясь разглядеть сквозь набежавшие тучи полную луну.

На месте сидевшего ранее чейнджлинга, как я и ожидал, возник знакомый пегас, который смотрел на меня с еле скрываемым любопытством, а сама колесница была запряжена уже двумя крупными гвардейцами в золотых доспехах, которые красиво огибали встречные порывы ветра, направляясь в сторону городских огней, виднеющихся где-то на горизонте. Склон с обратной стороны понемногу начинал скрываться в тени снежной метели в то время, как огни уже знакомого города становились с каждой минутой все ближе и ближе.
— Все повторяется… — вздохнул я, начиная растирать замерзающие руки.
— Что-что? — спросил Соарин.
— Да я говорю, что… уже был ранее в Понивиле. Чего только стоят выступления вашей DJ Pon 3.
— Вы с ней знакомы? — забавно дернул он ушками.
— Не лично, но давным-давно я был на ее выступлении. Это было в вашу… прошлую зиму…
— И все-таки, — почесал пегас за затылком. — Как вы здесь очутились? Этим переходом уже не пользуются многие года из-за плохих климатических условий. Это большая удача, что мы вообще смогли вас разглядеть сквозь эту метель.
— Это точно, — усмехнулся я, поймав ладонью пару снежинок. — Я путешественник из-за моря. Мне пришлось обогнуть все ваше восточное побережье, чтобы попасть сюда. Пару дней назад я покинул Улей Чейнджлингов и сейчас держу путь в Академию Дружбы, чтобы встретиться с Твайлайт Спаркл. Но так вышло, что я… видимо, свернул не туда.
— Не туда — это еще мягко сказано, — достал он из подсумка маленькую фляжку. — Будете?
— Не откажусь, — взял я ее в руки, вдохнув резкий аромат со вкусом трав. — Мне кажется, что я уже где-то это пробовал, — отпив пару глотков, икнул я.
— Вы про Ботум? Да, этот напиток нередко можно встретить на прилавках торговцев, так как зимой он очень хорошо взбадривает, особенно в сильную метель.
— Не сладкая у вас работа, — сделал я еще пару глотков, протянув флягу обратно. — Хотя есть и альтернатива.
— Сначала мы вас доставим в нашу городскую больницу, чтобы удостовериться, что с вашим здоровьем все в порядке.
— Не уверен, что на территории Эквестрии есть хоть что-то отдаленно похожее на энциклопедические пособия по ухаживанию за людьми, — улыбнулся я, вызвав у Соарина похожее выражение мордочки. — Чувствую я себя прекрасно, поэтому вместо больницы давайте лучше-ка лучше заскочим в… Сладкую Вишенку, — чуть повысил я голос, чтобы пегасы, конвоирующие колесницу, тоже это услышали.
— В Сладкую Вишенку? — выгнул бровь Соарин. — Не уверен, что это… хорошая идея.
— А, по-моему, замечательная, — похлопал я рукой по спинке скамьи. — Ну что, гвардейцы, может подвезете меня прямиком ко входу?
— Вообще-то мы на…
— Службе? — усмехнулся я. — Да бросьте, если мне не изменяет память, то с завтрашнего дня у вас выходные, поэтому пропустим по пару бутылочек сидра, эншальдебрана, а позже вы спровадите мою пьяную тушку ко входу в Академию. Что скажете? — пытаясь увернуться от встречных снежинок, улыбнулся я.

Соарин постоянно оглядывался то на меня, то снова на своих собратьев по службе. Позже, открыв рот, он собирался что-то сказать, но, опустив взгляд, снова о чем-то задумался, явно пытаясь вспомнить, чему его учили в Летной Академии на такие случаи.
— Конечно, если вы точно… в полном порядке, — немного замешкался он.
— Вот и славно, — притянул я его ближе к себе, заключив в крепкие объятия. — Не пойми меня неправильно, просто я знаю, что в вашей Летной Академии сеанс обнимашек — это отличный способ согреть замерзающего. А ты для меня сейчас, как очень теплое пальто, — прижал я его ближе к себе, наслаждаясь теплом, исходящим из его пушистого тельца.
— В принципе… да… — немного смущенно ответил Соарин, пытаясь устроиться на моих коленках удобнее.
— Вы только сильно не задерживайтесь со своим се-ан-сем, — начал смеяться один из гвардейцев, который чаще замахал крыльями.
— А вы поторопитесь, потому что, чем быстрее мы прилетим, тем быстрее мы все хорошенько напьемся, — усмехнулся, ощутив, как повозка начала понемногу снижаться.

Показавшиеся огни города осветили заваленные кристально чистым снегом улицы, вдоль которых иногда проходили местные жители. Пегасы, пролетающие мимо, земные пони, направляющиеся по домам и многие другие, кто совсем не обращал внимания на нашу небольшую «спасательную» группу. Когда же мы, наконец, тронулись земли, оказалось, что приземлились мы не рядом с городской больницей, а прямо на углу знакомого переулка, вдоль которого стояли небольшие прилавки, магазинчики, еще работающие кафе и, конечно же, само заведение Сладкая Вишенка, находящееся немного дальше. Спрыгнув с повозки, я немного размял плечи, наслаждаясь этой легкостью внутри. Но ощущение очень сильного холода немного отрезвило мой ум, ведь я, оказывается, был одет лишь в потрепанные брюки и серое разорванное пальто с рубашкой, с дырой в груди.
— Вам не холодно? — подскочил ко мне Соарин, переглянувшись с пегасами в золотой броне.
— Немного, — выпустил я пар изо рта. — Пойдемте за мной, — двинулся я вдоль улицы.
— Куда?
— Когда я сказал про Сладкую Вишенку, я ведь не пошутил, — подмигнул я всем персонам, получив в ответ озорные ухмылки.

— ...и вот вы представьте… — шмыгнув носом, вытер слезы пегас с серой, помятой от шлема, гривой, — я вот… я вот…
— Тише-тише, — подлил я ему еще немного сидра, похлопав по плечу, — я знаю, каково это долгое расставание…
— А она мне пишет, — шмыгнул он еще раз носом, — а я даже не могу на праздники слетать обратно, чтобы крепко обнять и сказать, как мне ее не хватает…
— Ну же, Феликс, — икнул Соарин. — Скоро День Согревающего Очага. Вы скоро увидитесь. К тому же нам всем обещали премиальные.
— Вы ведь делаете такую… важную работу, — громко икнул я, ощущая сильное головокружение. — Вот… я бы, это, сидел здесь, если бы вы меня не нашли?

Пегасы синхронно помотали головой в разные стороны.
— Вот и я о том же, — промямлил я заплетающимся языком. — Любовь она на то и любовь… чем дольше разлука, тем, это… блин… забыл, — протер я глаза, глупо усмехнувшись. — Да, точно. Тем, это, сильнее чувства, да и… в постеле, к тому, — с пьяной ухмылкой поиграл я бровями.
— Я по ней очень соскучился, — шмыгнул носом пегас с недопитой кружкой сидра в копыте. — Я так хочу поскорее ее увидеть. А она… — не договорил он, прежде чем опустить мордочку на стол и… в прямом смысле зареветь.

Сладкая Вишенка, к счастью, в это время была не сильно забита народом, так как выходные начинались только с завтрашнего дня. Вместо привычного этому заведению дабстепа по всем залам разносилась приятная мелодия на фортепиано, от чего складывалось впечатление, будто мы не в ночном клубе, а в каком-то столичном ресторане. Пегасы, до этого конвоировавшие колесницу оказались славными малыми. Но их объединяла одна проблема — желание поскорее вернуться домой. Не знаю, случайно ли то, что большинство членов погодной бригады или стражники набирались из далеких провинциальных деревень, но так получалось, что места отбывания службы располагались в большинстве случаев совсем далеко от дома. И так случайно вышло, что, затронув тему любви, мы случайно перешли к не самой радужному аспекту, а именно сильному желанию вернуться поскорее к своим родственникам. Сидя где-то за самым дальним столиком с видом на окно, за которым была самая настоящая метель, мы просто дружно выпивали, совсем не обращая внимания на то, что были знакомы какие-то несколько минут. По крайней мере… так думали они…
— И все-таки, лягни меня Селестия, — допив сидр, уставился на меня другой жеребец белоснежного окраса. — Как ты очутился на этом склоне?
— Я же говорю… — пожал я плечами. — Я просто турист. Или, стоп… не турист… — задумался я.
— Ты уж определись, кто ты, — посмеялся Соарин. — Мы-то, понятно, совершали обычный тренировочный полет и тут, раз, — стукнул он копытом по столу. — Сидит какой-то комочек прямо на уступе. Ну, естественно мы такие подлетели… а потом Флитфут, такая, с крылом… а потом мы такие… — заплетающимся языком начал он ворчать.
— Точно-точно-точно, — похлопал я его по плечу, нагнувшись вперед. — Но я тебе отвечаю… я ведь про-с-то… за-блу-дил-ся. У меня здесь брачный отпуск. Вообще я был королем Норвегии, но потом очередь на престол заняла моя кузина, а она, сука…
— Стой-стой-стой, — помахал головой пегас с серой гривой. — Так ты турист или не турист.
— Я? — икнул я, ткнув пальцем себя в грудь. — Турист… или не турист… — попытался я сконцентрироваться, ощущая дикое алкогольное опьянение. — Так… господа… а о чем мы вообще говорили?
— А я забыл… — опустил голову Соарин. — Парни, о чем мы говорили? — посмотрел он на двух пегасов напротив.

Один из них лениво пожал плечами в то время, как второй просто открыл рот, зависнув так на несколько секунд.
— А мы говорили о… — икнул Феликс. — О склоне… ты забрел туда как-то.
— Наверное, — посмотрел я в зал, со стороны которого к нам шла симпатичная кобылка с блокнотом в зубах. — У меня снова в запасе четыре месяца…
— Чего?
— Доброй ночи, — улыбнулась земная пони, подойдя к нашему столику. — Вам что-нибудь еще принести?
— Мне вот что принесите, — растопырил я палец, откинувшись вправо.

Но равновесия я так и не удержал и, учитывая то, что сидел я на краю дивана, моя пьяная тушка тут же со свистом упала прямо на пол. Главное, что палец я так и оставил растопыренным.
— Ой, что вы, дайте я вам помогу, — подскочила она тут же ко мне.
— Оставь меня, старушка, я в печали, — перевернулся я на спину, разглядывая потолок. — Мне, пожалуйста… ответы на вопросы, аудиенцию у Принцессы и… тарелку гренок… о, и обязательно еще один литр самого крепкого сидра. Я хочу нахреначиться так, чтобы я второй раз умер, а проснулся уже где-нибудь в коморке… у… — задумался я над чем-то. — Я потерял мысль… просто несите то, что я назвал только что. Я уже не помню, что я говорил…
— Х-хорошо, — улыбнулась поняшка, развернувшись в обратном направлении.
— Давай поможем, — подскочили ко мне два пегаса.
— Я не уверен, что такому вас учили в Летной Академии, — начал я кряхтеть, пытаясь встать с пола. — Я щас блевану…
— Только не на меня… — засмеялся во весь голос Феликс, пытаясь поднять меня с пола. — Господи, я знаю, о чем расскажу своим детям…
— Ты только представь, о чем мне придется рассказывать… своим детям… — оперся я о его тело, но, не удержавшись, повалился обратно, выкрикнув что-то невнятное.
— Да поднимите его уже кто-нибудь, — смеялся во весь голос Соарин, перевернувшись на спину.
— Я не хочу… я уже дома… — начал я рукой гладить пол. — Смотрите, сейчас я вас научу целоваться…

Заметив то, что я губами потянулся к полу, оба пегаса тут же подняли меня на колени, позже из последних сил повалив мою здоровенную тушку на диван прямо рядом с Соарином.

Ощутив то, что я приземлился на мягкий диван, я с закрытыми глазами немного вытянул голову, упершись темечком во что-то мягкое.
— Соарин, это ты? — начал я рандомно махать рукой над собой, задевая его мягкий живот, бока и даже мордочку с носом.
— Да… это… я, — икнул пегас.
— Тогда дай я полежу, — положил я голову на его круп в области кьютимарки. — Еб*ть ты горячий. Слушай, а давай ты будешь меня так всегда греть, а я тебе буду яишенку готовить. Еще Флитфут позовем, и будет у нас тройной бутерброд.

Единственное, что я в тот момент слышал помимо тихой музыки, доносящейся из динамиков, был не прекращающийся смех двух гвардейцев, которые от хохота катались по полу, как умалишенные. Я уже не сильно обращал на это внимания, ведь мыслями находился где-то далеко, в тот момент, пуская слюни на его бока.
— Прошу вас, — послышался знакомый женский голос.

Когда я открыл глаза, оказалось, что официантка уже ставила на стол несколько порций салата, гренки и здоровенную стеклянную колбу, наполненную отменным сидром.
— Эй, милая поняшка, — привстал я с Соарина.
— Да, чем могу помочь? — поиграла она ресничками.
— Сделай одолжение. Покорми меня… — раскрыл я прямо перед ее мордочкой рот, ожидая, что еда сама попадет туда.
— Я вообще-то… ну… — засмущалась она.
— Да брось, красотка, я ведь бедный-бедный человек… да… давай, — снова открыл я рот.

К моему удивлению спустя секунду ко мне в рот приземлилась еще горячая гренка, которую я начал без тени смущения жевать.
— Вот так, хорошо, — икнул я, взяв вялой рукой вторую гренку и, макнув ее в соус. — А теперь ты открывай ротик…
— Я? — залилась краской земная пони.
— Ну не я же, — махнул я руками, капнув соусом себе на пальто. — Давай-давай…
— Вот… это… номер… — с отвисшей челюстью, протянул один из пегасов, уже наливавших себе сидр из колбы.

Бедная официантка от смущения выглядела так, будто еще немного и она от стыда лопнет. Но не прошло и секунды, как они мило открыла свой ротик, продемонстрировав нам всем свои крохотные зубки с язычком.
— В-о-о-о-о-т, т-а-а-к, — медленно опустил я ей в рот длинную гренку, придерживая другой конец дрожащими от опьянения пальцами.

Когда она сомкнула вокруг другого конца свои губки, я, словно играясь, начал двигать этой тонкой хлебной палочкой вперед и назад, заставляя ее губки то выпрямляться, то снова входить внутрь, смазывая гренку по всей длине.
— Вот так… умничка, — продолжил я делать поступательные движения вперед и назад, наблюдая, как щечки земной пони начинают становиться все краснее и краснее.
— Мне это… снится? — несколько раз протер глаза Соарин, наблюдая за столь эротической сценой с такими же краснющими щеками.
— Эмпатический штамп, дамы и господа, — продолжил я играть с официанткой в затянувшиеся эротические игры. — Внешний спектр работы дофаминового нейромедиатора во всей красе, — немного завелся я, когда увидел, как поняшка, посасывая гренку, даже закрыла глаза, языком иногда доходя до моих пальцев.
— Как ты…это… — наблюдал за этим с такой же отвисшей челюстью другой гвардеец.
— В этом и была суть моего проекта… но теперь это и не важно, — вынул я гренку из ее рта, позже прильнув к ее мягким губам.

Земная пони жадно ответила на поцелуй, закинув передние копытца мне за спину, в то время как Соарин и его компаньоны сидели с таким выражением мордочек, будто впервые увидели нечто невероятное.

Когда же я мягко отпрянул, я легонько ткнул земную пони в мягкий носик.
— Иди пока отдохни. Мы тебя позовем, если будет что-то нужно.
— К-к-конечно, — ответила она, жадно глядя мне в глаза.

Перед тем, как она развернулась и ушла, я отвесил ей легонький шлепок по крупу, получив в ответ один из самых игривых взглядов с ее стороны, а со стороны пегасов такое выражение мордашек, будто они до конца не верили, что все это происходит наяву.
— Вот так наши агенты и качали информацию государственной важности в Сиэтле… правда… они кое о чем не знали, — улыбнулся я, осушив в несколько глотков целый бокал. — Что эффект временный, и в конечном итоге нейронные сети не выдерживают огромной нагрузки и те начинают потихоньку выгорать, как низковольтная лампочка, — щелкнул я пальцами у каждого перед носом. — Но я об этом знал, потому что сам все подстроил. Ведь иначе бы я здесь не сидел с вами, — икнул я, прикрыв рот рваным рукавом. — В общем, все это хрень муторная, да и сам ответ кроется не в этом проекте, он здесь не причем.
— Ты вообще о чем? — заплетающимся языком пробубнил Соарин.
— Все это… — обвел я помещение руками. — Все до мельчайшей частички — есть проекция моих скомканных в одну кучу воспоминаний, которые смешались в результате того самого побочного действия.
— Ничего не пойму, но… очень интересно… — зевнул Феликс.
— Прикиньте… и даже это здесь не причем… — повалился я лицом на стол, начиная храпеть. — Одна ниточка к другой, а потом одна поеб*нь соединяется со следующей, потом голова одного оказывается в жопе у другого и… и…
— Кажется, ему уже хватит, — промямлил Феликс. — Ну и куда нам теперь его?
— В Академию меня бле*ть, — крикнул я, подняв кулак. — У меня снова в запасе четыре ебу*их месяца. К Искорке меня ведите, к Искорке нах*й!
— Помогите мне его поднять, — пытаясь сдержать смех, сказал Соарин, пытаясь, кажется, кинуть меня на прогиб.

Следующие бесконечные пять минут я провел в каком-то непонятном состоянии, ощущая, как меня тащат на чьей-то мягкой спине, пытаясь конвоировать. Хорошенько закутав меня в мое же пальто, пегасы несли меня куда-то вдоль города, тихонько переговариваясь в ритм моего громкого предсмертного храпа.
— С нас ведь потом шкуру сдерут за то, что мы не доставили его в больницу, — хихикнул кто-то из них.
— Не вас… б-р-б-р… что б… это… не ви-но-ва-тая… г-р, — прохрипел я.
— Да-да, мы все поняли, — посмеялся Соарин, неся меня на спине.

Когда мы начали идти в гору, я неожиданно раскрыл глаза и понял, что поднимались мы уже по ступенькам, ведущие прямо к главному входу Академии Дружбы. Тогда я попытался слезть и, если бы не крыло одного из пегасов, я бы, наверное, кубарем полетел вниз. Тогда я и услышал, как открылась входная дверь, в проеме которой стояла размытая фиолетовая фигура.
— Старлайт, просим прощения за ночной визит, но тут… это…
— Кто это с вами? — поглядела понька на меня.
— Разрешите представиться, — шатаясь, подошел я к ней и отдал дрожащей рукой честь. — Посол Академии Дружбы к вам… ну… вы поняли, — упал я прямо перед ней, начиная громко храпеть…