Антропология

XXXI. Месяц спустя

Она даже не подозревала, что такое возможно.

Сама идея была невообразимой…

Но сейчас по Понивиллю гуляло ещё больше разговоров о людях, чем Бон-Бон когда-либо слышала, пока с ней в одном доме жила Лира.

Прошёл примерно месяц после того, как Твайлайт Спаркл вернулась с задания принцессы Селестии, и новости о том, что они сделали, распространились мгновенно. Или, если говорить точнее, как только Пинки Пай разболтала правду всем пони в городе, остальным больше не было особого смысла об этом молчать.

И как бы Бон-Бон ни пыталась отдалиться от всего этого, она оказалась практически в самом центре внимания. Все пони знали, что она была соседкой Лиры в течение четырёх лет. А теперь, когда обнаружилось, что Лира на самом деле какое-то существо из другого измерения, все захотели узнать, была ли она всегда необычной, вела ли себя странно или делала какие-нибудь непонятные вещи.

— Ну, да, — говорила им Бон-Бон. — Раз уж вы это упомянули, Лира действительно время от времени бывала немного странной.

Последний раз, когда Бон-Бон видела Лиру, она получила от неё что-то вроде смутного объяснения её происхождения. Причём в виде бессвязных обрывков, которые звучали как полное безумие. Её отец — или, короче, как оказалось, приёмный опекун, — объяснил всё остальное. Лира оказалась настоящим человеком. Бон-Бон просто не могла себе представить, как этот жеребец и его жена смогли с ней ужиться.

Бон-Бон не могла толком понять, что её расстраивало больше — то, что Лира оказалась права, и люди всё-таки реальны, или что Лира была человеком сама.

Но в самом деле. Человек и одновременно Элемент Магии? Если смешать это воедино, то получится тема, которую будут мусолить целую вечность.

Таймер на духовке издал «дзынь». Бон-Бон осторожно достала поднос с кексами и поставила его на стойку. Какие бы странные слухи ни гуляли по Понивиллю, дела в Сахарном Уголке шли своим чередом, и здесь, на кухне, было тихо и…

— Бон-Бон! — тишина вновь оказалась нарушена, и, конечно же, опять по вине Пинки Пай, которая вприпрыжку ворвалась на кухню из передней двери.

Бон-Бон стиснула зубы и вымученно улыбнулась.

— Пинки, что ты делаешь?

— Не волнуйся. Я тебя сменю. Тебе лучше выйти наружу!

— Что… — Бон-Бон наморщила нос. — Я же только начала. О чём ты говоришь?

— Просто выйди и посмотри!

Бон-Бон вздохнула. Пинки — хорошая пекарша, несмотря на все причуды, а потому можно не волноваться за кухню. Но ей определённо стоит волноваться по поводу того, из-за чего она так возбудилась. И к этому моменту, после всего пережитого, она искренне верила, что отсутствие новостей — это хорошие новости.

Выйдя из-за стойки, она прошла сквозь общий зал пекарни и направилась к выходу, ведущему прямиком к летним столикам, за которыми она время от времени ела по выходным…

И тут она замерла.

— Нет… — выдохнула она.

— Бон-Бон! Поверить не могу! — Лира встала из-за столика и подбежала к ней. Только вот…

Она её определенно узнала — голос, волосы, чересчур энергичное поведение — определенно, это была Лира. Но она была не пони.

— Лира, что… — начала было говорить Бон-Бон, но Лира обернула свои ноги… нет, руки… вокруг её шеи, заставив напряжённо замереть. Она чувствовала в своей гриве пальцы: они напоминали когти, только мягкие и тупые. Она смогла только выдохнуть, когда Лира убрала руки и, опустившись перед ней на колени, заглянула в глаза.

— Как здорово вернуться в Понивилль! Тут как будто ничего и не поменялось, — сказала Лира, оглядываясь кругом. — Так странно. Я так устала рассказывать об Эквестрии, потому что все меня там, дома, о ней спрашивали, но, в самом деле, сюда вернуться не так уж и плохо. И…

— Лира, что ты делаешь? — прошипела Бон-Бон, судорожно мечась взглядом по окрестностям. На другой стороне улицы она приметила нескольких пони, остановившихся поглядеть. — Все пони на тебя смотрят! Как ты, для начала, вообще сюда попала?

— Твайлайт пришла и привела меня с собой. Чуть позднее, я сегодня должна встретиться с принцессой Селестией, — сказала Лира, выглядя вполне невинно. — Но она сказала, что я могу заглянуть сюда ненадолго. К тому же, мы ведь толком и не поговорили в прошлый раз.

Бон-Бон уставилась на неё.

— Ты идёшь на встречу с принцессой Селестией? — спросила она, не веря своим ушам.

— Ага. Она хотела, чтобы я пришла. Кстати, Пинки сказала, что принесёт нам еды. Я просто выразить не могу, как я соскучилась по Сахарному Уголку.

Лира встала. Бон-Бон, болезненно ощущая на себе взгляды проходящих мимо пони, медленно последовала за ней к столику. Способ, которым Лира ходила, был невероятно странным. Как кто-то может быть таким высоким и при этом нормально себя удерживать на двух ногах?

— Ну, как у тебя дела, Бон-Бон? — сложив руки перед собой, Лира села на стуле в той же странной сутулой позе, в которой она сидела всегда.

— Ну, дела… нормально, — сказала Бон-Бон.

— Это хорошо. Как работа в Сахарном Уголке? Сейчас, я посмотрю, не слишком напряжённая пора.

— Нормально…

— У меня, правда, не было в прошлый раз возможности осмотреться. Я очень спешила.

— Да…

После этого они какое-то время сидели молча. Бон-Бон старалась не пялиться на Лиру, и даже просто на неё не смотреть. Она заметила незнакомую газету на столе. Определённо не из числа Понивилльских.

Наконец, она больше не могла сдержаться:

— Лира, о чём ты думала, когда решила вернуться вот так?

Лира нахмурилась.

— Ты могла хотя бы прикинуться, что рада меня видеть.

Бон-Бон вздохнула и покачала головой. Честно говоря, у неё на тот момент был довольно широкий выбор слов для Лиры, но она всё же выбрала вежливость.

— Дело не в этом, просто… ну…

— Я должна была прийти. Принцесса Селестия очень беспокоится о том, что творится у меня дома. Дискорд не остался, мягко говоря, незамеченным, — Лира пододвинула газету через стол к Бон-Бон. — Видишь? Это Рейнбоу Дэш, прямо на обложке «USA Today». Этому номеру уже несколько недель, но разговоры об этом до сих пор не утихли.

Бон-Бон уставилась на обложку человеческой газеты, почти её не читая. На картинке была Рейнбоу Дэш, ну или, по крайней мере, напоминающее её голубое и радужное смазанное пятно на фоне чего-то вроде странного серого здания.

— Люди никогда раньше не видели пони, пока они туда не пришли. Большинство из них уверено, что пони — часть хаоса, устроенного Дискордом, — сказала Лира. — Подумай об этом. Появление таких странных созданий вызвало очень много непонимания и растерянности, ведь люди никогда прежде не видели даже самую обыденную магию.

Бон-Бон сощурилась.

— О, да. Это определённо вызывает непонимание, когда вдруг появляются странные существа.

Лира не заметила подколки и продолжила говорить:

— Принцесса хочет решить, насколько плотно Эквестрия может сейчас контактировать с человеческим миром. В смысле, бездна людей буквально одержима желанием узнать, что же на самом деле произошло. Мои друзья решили об этом не говорить, но они и сами не понимают, — она пожала плечами.

— О, конечно. Ты просто дала Элементы Гармонии компашке своих человеческих друзей, и они даже не знали, что это такое! — Бон-Бон закатила глаза.

— Ну, да. Ведь принцип их работы правда очень трудно объяснить. Даже я его, в общем-то, не понимаю, — сказала Лира. — Но самое главное — мы остановили Дискорда, так?

— Может ты и права… — сказала Бон-Бон. — Ну так и что с ним в итоге стало?

— Не знаю, — пожала плечами Лира.

— В смысле, не знаешь?

— Он снова превратился в статую, но… я не знаю, что с ним произошло дальше. Твайлайт хотела отыскать способ вернуть его назад в Эквестрию, но он просто пропал. Пол считает, что его, скорее всего, забрало правительство для изучения. Они заполонили весь Нью-Йорк, исследуя каждый камешек, после того, как мы остановили Дискорда. И, мне кажется, они по-прежнему этим занимаются, — Лира поглядела на газету на столе. — И в новостях о нём ничего не говорили. Поверь мне, я внимательно следила.

— Значит, ты просто оставила Дискорда в своём мире?

Лира вздохнула.

— Это всё очень сложно, и я не совсем всё понимаю. Папа говорит, что строгость касательно «проблем национальной безопасности» для правительства — это нормально. Я просто расскажу Селестии всё, что знаю, и она уже сама решит, что делать дальше, — она рассеянно постучала пальцами по столу. — Но хватит серьёзных разговоров. Как у тебя дела?

— Ну, я… — Бон-Бон осознала, что Лира только что сказала. — Принцесса Селестия раздумывает над тем, чтобы организовать больше контактов с людьми? Совершенно точно говорю тебе, только вот этого нам не…

— Ну, она ещё не решила. Именно об этом я и собираюсь с ней говорить. А пока я — единственный человек, которого она хочет видеть в Эквестрии, — сказала Лира. Она почесала затылок этими своими пальцами. — Но я думаю попросить у неё разрешения привести сюда как-нибудь свою сестру.

Пинки Пай вышла из двери, осторожно балансируя поднос у себя на голове. Подойдя к ним, она наклонилась, от чего он соскользнул на столик.

— Вот, угощайтесь, — сказала она.

Лира смотрела на содержимое подноса так, будто никогда в жизни не видела еды.

— Торт из Сахарного Уголка… Я по этому соскучилась больше, чем ты себе можешь даже представить, — она взяла вилку — не магией, а этой своей… рукой — и немедленно принялась есть.

Бон-Бон встряхнулась, заставив себя перестать пялиться, и сказала:

— Твою… сестру?

— Я помню, я тебе её упоминала, — говорила Лира, прерываясь на очередной кусочек торта. — У меня есть младшая сестра. Человек. Ну, думаю, это очевидно. Но с тех самых пор, как это всё случилось, Хлоя не перестаёт говорить об Эквестрии, и когда сегодня пришла Твайлайт… — Лира улыбнулась. — Короче, я подумала, что поездка в Кантерлот будет для неё лучшим рождественским подарком. Если мне разрешат.

— Что? — ахнула Бон-Бон.

— На Рождество. Мои родители говорят, что они в самом деле его отмечают, в точности так, как я о нём и читала. Оно примерно тогда же, когда и Вечер…

— Нет, ты сказала, что приведешь сюда ещё одного человека? В Кантерлот, на огромный праздник, когда там будут тысячи пони со всей Эквестрии?

— Ага. Хлое очень понравится, — Лира откусила ещё кусочек торта и улыбнулась широкой, спокойной улыбкой.

— И после всех волнений, которые ты, безусловно, произведёшь, придя сюда вот так, ты собираешься привести ещё одного человека — какую-то пони, которая никогда даже и не была пони — и просто поведёшь её гулять по Кантерлоту? — сказала Бон-Бон. — Тебе не кажется, что ты и так уже слишком много натворила в Эквестрии дел?

Лира повертела вилку между пальцами.

— Я знаю! Разве это не здорово? Просто… если Хлое разрешат сюда прийти, тебе лучше быть с ней повежливей, — Лира закусила губу. — Из-за меня… возможно, у неё не слишком реалистичные представления об Эквестрии.

— О, ради любви…

Её прервал голос из-за спины.

— Ну же, это всего лишь Лира.

— Ты тогда иди и говори с ней.

— Ох… Я… Ладно! — Скуталу подошла к столику, а сразу следом за ней подошли Свити Белль и Эпплблум. — Хех, у нас есть вопрос. Можно?

— Конечно! Какой? — сказала Лира.

Скуталу нерешительно замолчала. Эпплблум бросила на неё сердитый взгляд, а затем сказала:

— Ну… мы хотели узнать...

— Это правда, что у людей нет Меток? — спросила Свити Белль.

— Ага! — кивнула Эпплблум. — И… что ты потеряла свою, когда превратилась в человека?

— Ага, так и есть, — кивнула Лира.

Кобылки поражённо переглянулись.

— Но… И тебе не жалко? Ведь заработать Метку так тяжело! — сказала Свити Белль.

— Ну, я же по-прежнему помню, что я хочу заниматься музыкой, — сказала Лира. — Мне не нужна, на самом деле, метка, чтобы это знать. Даже более того, когда я стала человеком, я это поняла ещё лучше.

Скуталу развернулась и пошла прочь, уводя двух других кобылок.

— Не удивительно, почему Рейнбоу Дэш там не понравилось. Потому что это странно.

— Рэрити думает, что не всё так плохо…

Бон-Бон проводила их взглядом, затем повернулась обратно к Лире.

— Я уже наслушалась о людях на всю жизнь наперёд… А теперь, когда ты сюда пришла, разговоры не прекратятся никогда. Ты что, в самом деле даже понятия не имеешь, что ты натворила для Эквестрии, да? Я всегда беспокоилась, что ты зайдешь слишком далеко, и вот, пожалуйста.

— Ну… да, — признала Лира. — Я бы предпочла, чтобы об этом не узнал никто. Как я уже говорила, дома тоже всё стало очень непросто. Мне ничего кроме нормальной человеческой жизни не нужно.

— У тебя когда-нибудь вообще хоть что-то было нормальным?

Лира улыбнулась.

— Может и нет, — сказала она. — Я думаю, теперь всё куда проще, когда моя семья знает всю правду, — она помахала вилкой. — Они думают, что это очень замечательно, что я раньше владела магией. И они рады объяснять мне всё, чего я не понимаю о человеческом мире. Но и до того я уже неплохо вписывалась.

— Хорошо, что ты всё-таки можешь хоть куда-то вписаться, — сказала Бон-Бон.

— Ты бы поняла меня, если бы тебе довелось увидеть человеческий мир. Он действительно лучше, чем я вообще когда-либо себе представляла, — Лира, похоже, задумалась на минуту, потом просияла. — Эй! А хочешь, я попрошу Принцессу, чтобы ты…

— Нет.

— Многое теряешь, — Лира пожала плечами. — Хлоя же просто дрожит от радости. Она считает, что то, что я была единорогом — это круче некуда. Она была ими одержима ещё задолго до того, как встретила меня.

— Она определенно твоя сестра…

— Что ты имеешь в виду? — Лира наклонила голову на бок.

— Ну, у вас много общего, — сказала Бон-Бон.

Лира рассмеялась.

— Не, мы полные противоположности. Я, на самом деле, очень ей завидую, что она прожила всю жизнь человеком. Она даже не представляет, как ей повезло.

— Ты так и не изменилась, правда?

— Конечно же изменилась, — сказала Лира, разминая пальцы. — Только посмотри на них.

Бон-Бон издала вздох отчаяния и покачала головой, так и не найдя слов. Лира грустно посмотрела на свою опустевшую тарелку, а затем заметила по-прежнему нетронутый кусок торта на тарелке перед Бон-Бон.

— Будешь доедать?