Антропология
V. Одеваясь со стилем
Из коридора раздались удаляющиеся шаги. Дверь отворилась со скрипом и закрылась на замок.
Лира по-прежнему не спала, прислушиваясь к характерным звукам укладывающейся спать Бон-Бон, ожидая, пока не наступит момент, когда она будет уверена, что её не потревожат. Скорее для блага Бон-Бон, чем её самой — после того первого происшествия, Лира пообещала, что никогда не будет повторять подобного.
Взяв дневник с тумбочки, она уселась на кровати. Подняв оба передних копыта к лицу, она закрыла глаза и сосредоточилась, ощущая, как магия постепенно меняет её конечности. После многочисленной практики заклинание теперь можно было плести куда легче и с куда меньшим количеством ошибок. Теперь она даже практически не заметила дискомфорта в процессе. Потребовалась всего пара ночей после памятной панической атаки Бон-Бон, чтобы Лира сдалась своему желанию снова попробовать писать руками. Впоследствии, она занималась этим как минимум по три ночи в неделю.
Открыв глаза, она увидела идеальную пару рук, и то был вид, что всегда вызывал у неё улыбку. Она размяла пальцы, приспосабливаясь к их ощущениям. Интересно, какая будет реакция у пони, если она их оставит в таком виде навсегда? Верно, большинство скорее всего среагирует так же, как и Бон-Бон… Но, по крайней мере, пока Лира была одна, она могла себе позволить пользоваться руками. Она подобрала дневник и перо и перелистнула на пустую страницу.
Последние несколько ночей ей не снилось никаких снов. Но, всё же, одна из часто повторяющихся в них деталей последнее время не выходила у неё из головы. Глядя на страницу, Лира тщательно почесала подбородок, а затем принялась набрасывать эскиз быстрыми штрихами.
В первую очередь, важно задать позу правильно. И ещё кривые линии, образующие фигуру. Самки людей отличались в некоторых деталях фигуры от самцов. Лира пропустила пальцы сквозь гриву. Та опускалась до плеч, и потому она постаралась нарисовать так же и на эскизе. Смотрелось не слишком здорово, и её пришлось немного укоротить. Человеческая шея не такая длинная, как у пони.
А ещё были сложности с одеждой. Пони носили одежду только для особых случаев, но люди всегда ходили полностью одетыми. В обычных ситуациях они носили штаны — Лира нарисовала их поверх ног у фигуры, — а также рубашку с длинным рукавом на верхней части тела. Да, смотрится очень даже хорошо.
И, наконец, лицо. Лира остановилась на минуту. Пальцы задумчиво гладили волоски пера. Как должно выглядеть её лицо, если бы она была человеком? Она попробовала нарисовать обычное женское лицо. Глаза смотрелись несколько мелковато, но это было нормально. Её уши совсем не такие острые и располагаются по бокам головы, примерно посередине. И нет рога.
Над рогом она нередко задумывалась. У людей его не было, а значит, они не могли пользоваться магией. Наверное, это не так уж и плохо. В конце концов, возможность пользоваться руками казалась ей честным обменом. Она подняла левую руку, чтобы рассмотреть её, продолжая рисовать правой. Похоже, управляться пером в правой руке было куда проще, и потому она всегда ею пользовалась для письма.
Итак, вот оно — именно так бы она выглядела, если бы была человеком. Лира подняла дневник и осмотрела работу. Выглядело очень даже здорово. Все эти странные детали — вертикальная поза на двух ногах, отсутствие хвоста, пальцы, — когда они все вместе были частью человеческой фигуры, то уже совсем не казались странными. Лире захотелось выглядеть именно так, но… Руки и так были довольно сложны. Она вздохнула. Видимо, об этом лучше сразу забыть.
Лира закрыла дневник и положила его обратно на тумбочку. Затем она задула свечи и опустила голову на подушку. Представлять себя в виде человека казалось ей немного смешным. Знание о том, что они когда-то существовали, ничего, на самом деле, не меняло. Ей всё равно не суждено быть человеком, как бы она ни пыталась.
У неё зачесалось за ухом, и она потянулась, чтобы там почесать… и осознала, что у неё по-прежнему руки вместо копыт. Чуть не попалась. Как бы ни был велик соблазн, Бон-Бон может вышвырнуть её вон, если она их оставит, а потому от них надо избавиться. Зелёный свет рога озарил пальцы, и они начали втягиваться обратно в копыта.
На следующее утро, как и всегда по выходным, Бон-Бон готовила завтрак. За месяц, что разделял два крупнейших праздника в году, нагрузка на работе должна снизиться до куда более расслабленной, так что она сможет позволить себе не напрягаться какое-то время. Не говоря уж о том, что все те безумные штуки, которые Лира вытворяла, тоже, похоже, сошли в последнее время на нет. Бон-Бон была бы рада никогда больше не видеть эти руки.
— Доброе утро, Бон-Бон, — сказала Лира.
— Доброе ут… — Бон-Бон повернулась и, увидев Лиру, замерла. — Эм… В честь чего это всё?..
Лира оделась в белую блузку и — что особенно необычно для пони — пару чёрных брюк. Так же у неё на шее висел незатянутый галстук. У Бон-Бон возникло мерзкое чувство, что она догадывается, что всё это может значить, но понадеялась, что ошиблась.
— Я собираюсь сходить сегодня к Рэрити, — сказала Лира. — Думаю, ты знаешь, я сегодня хотела забрать своё платье для Гала.
Бон-Бон облегченно выдохнула.
— А, да. Я уже и забыла, что ты заказала у неё платье.
Лира взглянула вниз, на галстук и, засветив рог, принялась его затягивать.
— В любом случае, люди одеваются таким образом каждый день, так что я подумала, что мне стоит перенять эту привычку. Лично мне кажется, что одежда смотрится на мне хорошо.
Бон-Бон уставилась на неё. Она начала говорить — или, точнее, попыталась, но не смогла подобрать слов. Она посмотрела на копыта Лиры, чтобы убедиться, что они в самом деле по-прежнему копыта.
— Эм…
— Тебе не нравится? — спросила Лира.
Бон-Бон наморщила нос.
— Да нет, дело не в этом, я просто подумала… Наверное, это трудно, одеваться каждый день. Ты уверена, что хочешь устроить себе такое испытание?
— Не, не так уж это и сложно. Заняло совсем немного времени, — Лира уселась за стол. — Короче, давай поедим!
Глубоко вдохнув, Бон-Бон присоединилась к ней. Одежда не была чем-то таким уж особенным. Некоторые пони любили одеваться. И, может, Лира просто некоторое время спустя устанет и забросит, наконец, эту придурь.
Но она всё равно по-прежнему сидит всё так же. Прислонившись к спинке стула. Так, будто думает, что она одна из них.
Лира покинула дом сразу после завтрака. Снаружи было прохладно. Листья уже начали опадать, но ещё в течение пары недель, до Забега Листьев, деревья не оголятся до конца, так что сейчас оранжевые и красные цвета крон резко контрастировали с серым небом.
Одежда оказалась отличным способом сохранить тепло — она и правда замечательно помогала защититься от ветра. Возможно, из одевания может выйти хорошая привычка. Лира задумалась: почему же конкретно этот аспект человеческой культуры пони так и не переняли?
Идя быстрой рысью в сторону бутика, Лира обратила внимание на то, как несколько голов повернулись ей вслед, провожая её взглядами вслед. В её снах люди всегда носили одежду, но здешняя культура была совсем иной. Одетая пони ощутимо выделялась из толпы.
Лира постучала в дверь Рэрити и терпеливо подождала, спокойно напевая себе под нос мелодию и качаясь взад и вперёд на копытах.
Рэрити отворила дверь и улыбнулась, увидев, кто к ней пришел.
— А, я тебя сегодня ждала. Заходи. Мне нравится твой костюм, кстати говоря.
— Правда? — сказала Лира, следуя за ней в магазин.
— О, безусловно! Классическое сочетание чёрного и белого, и этот галстук сводит всё воедино… Воистину, ты кантерлотская пони, не так ли? — Рэрити осмотрела её одобрительным взглядом. — Какой-то особый случай?
— Не-а, просто захотелось, — сказала Лира. — Мне правда кажется, что штаны — очень удобная штука.
— Знаешь, моя мать, кажется, тоже их любит, хотя для меня они всегда были несколько… вульгарными, пожалуй, — нахмурилась Рэрити. Она окинула Лиру взглядом — О, но на тебе они смотрятся превосходно!
— Спасибо! — ей показалось, что Рэрити говорила вполне искренне.
— Но давай не будем отвлекаться. Я совершенно точно уверена, ты будешь в восторге от того, что я для тебя приготовила, — сказала Рэрити, ведя её сквозь хаотичные нагромождения материалов и набросков к стенду с недавно завершённым платьем на манекене. — Ну как, оно тебе нравится?
Платье Лиры было целиком белоснежным, кроме нескольких бирюзовых узоров и вышивок на спине, которые изящной плавной линией переходили к подолу. На рукавах и воротнике лежали золотые акценты, а брошь на груди была выполнена в виде её метки, изображающей лиру.
— Оно выглядит… превосходно! — воскликнула Лира. По форме платье больше всего напоминало ей тогу — то был стиль древних человеческих одежд, хотя она сомневалась, что Рэрити вообще слышала где-нибудь такое слово.
— Почему бы тебе его не примерить? Мне надо проверить, идеально ли оно на тебе сидит, — сказала Рэрити. — О, и не забудь про обувь и заколку для волос, которые я подобрала под платье. Я взяла на себя решение сделать тебе весь ансамбль.
— Вау, получилось чудесно, — сказала Лира, любуясь деталями броши.
— Так, давай быстро примерим. Я хочу посмотреть, как оно на тебе сидит, — сказала Рэрити. Её рог засиял, и она, подняв одеяние с манекена, передала его Лире.
— Конечно, — ответила она. — Эм… извини меня.
Она зашла за ширму и принялась переодеваться из своей рубашки со штанами в новое платье.
Рэрити зашла, когда Лира уже стояла, разглядывая своё отражение в зеркале.
— Итак, тебе оно нравится?
— Оно просто превосходно, — сказала Лира. Она поворачивалась то так, то эдак, вытягивая шею, чтобы осмотреть себя со всех сторон. Затем она осторожно поднялась на задние ноги.
— Эм… Что ты делаешь? — спросила Рэрити.
— Просто хотела взглянуть, как оно смотрится… — сказала Лира, пытаясь удержать равновесие. Долго стоять на задних ногах было непросто.
Рэрити закусила губу.
— Лира, я заметила, что ты иногда сидишь капельку странно, особенно когда играешь. Возможно, на Гала тебе стоит попробовать вести себя более… — она запнулась, ища подходящее слово. — Подобающе леди.
Лира опустилась обратно на четыре ноги.
— А? О. Точно…
— Это ведь официальное мероприятие. Тебе очень повезло с приглашением, но надо помнить, что в Кантерлоте ожидают соблюдения всех формальностей, — сказала Рэрити.
— Ты ведь бывала уже на Гала, не так ли, Рэрити? — спросила Лира.
Лицо Рэрити дернулось.
— Ну… да, но боюсь, я не буду присутствовать там на этот раз. И всё же… не стесняйся говорить всем пони, где ты заказала это платье. И если тебе попадутся какие-нибудь важные кантерлотские личности…
— То я, возможно, их даже не узнаю. Никогда не обращала внимания на подобные вещи, — сказала Лира. — Спасибо тебе ещё раз, кстати.
— Не за что, — Рэрити вернула себе уверенный вид. — Тебе завернуть покупку?
Лира вышла из бутика и направилась через Понивилль домой, размышляя о том, что сказала Рэрити. Свёрток плыл по воздуху перед ней.
Кантерлот.
У Лиры были смешанные чувства касательно возвращения туда. Как и сказала Рэрити, мероприятие очень формально. Напыщено и скучно, если говорить точнее. И всё же, Гранд Галопинг Гала — это большая честь. Приглашение туда означало, что её талант музыканта получил признание.
Она подошла к своему дому и открыла дверь. С опущенной головой, погружённая в мысли, она привычно направилась в гостиную.
Рэрити назвала её «кантерлотской пони». Смешно. Эта одежда была предназначена для того, чтобы выглядеть как человек, а не как пони из высшего общества. Лира всегда чувствовала себя в Кантерлоте не в своей тарелке, и именно поэтому она с радостью ухватилась за возможность съехать из родительского дома.
— А, вот и она! Мы соскучились по тебе, Хартстрингс!
Лира вскинула голову при звуке голоса её отца. Бон-Бон сидела в гостиной рядом с тёмно-синим единорогом и фиолетовой пегаской. Лира лишилась дара речи. Её… родители? Здесь? Сейчас? Свёрток упал на пол.
— Папа? Мама? К-когда вы сюда пришли?
— Они только что прибыли, всего несколько минут назад. Я сказала, что ты не задержишься надолго, — сказала Бон-Бон.
— Мы же предупредили тебя, что заедем сегодня, — сказала мать. — Ты, должно быть, получила наше письмо — даже оделась к случаю. Очень мило с твоей стороны.
— О… точно, — нервно улыбнулась Лира. Никакое письмо к ней не приходило. Она ослабила галстук — похоже, здесь становится жарко. Забавно, ведь ещё пару секунд назад на улице она тряслась от холода. — Дайте мне это закинуть, и я вернусь.
Покинув гостиную в некоторой, возможно, даже излишней спешке, Лира направилась в свою спальню. Сначала она закинула свёрток в шкаф, затем подобрала дневник и спрятала его под кроватью. Бросившись в студию, она схватила все свои старые книги и закинула их за диван.
Лира оглядела комнату с удовлетворением. Может, ей снять эту человечью одежду? Нет, это займет слишком много времени. К тому же мама уже обратила на неё внимание. Лира развернулась и оказалась нос к носу с Бон-Бон.
— Ты мне ни разу не говорила, что к тебе сегодня приедут родители, Хартстрингс, — сказала Бон-Бон, подчеркнув её имя странным тоном. — Что там с этим письмом?
— Я ничего не получала. Наверное, оно потерялось на почте, — сказала Лира. Её глаза стремительно оглядывали комнату в поисках любых следов чего-нибудь, что она могла упустить. — Ну, знаешь, та пегаска, которая постоянно приносит нам почту. Она совершенно рассеянная. Теряет всё постоянно.
— Может быть и так, Хартстрингс. В любом случае, я всё равно собиралась готовить обед, так что я буду на кухне. Почему бы тебе не провести немного времени с семьёй? Они тебя ждали.
Лира снова пробежалась взглядом по комнате.
— Здорово! Будешь де… — она остановилась. — Погоди, а почему ты упорно меня так называешь?
— Как так, Хартстрингс? — спросила Бон-Бон с вредной ухмылкой.
— Я… — начала Лира, затем моргнула. — Я никогда тебе не говорила своего настоящего имени, да?
— Нет, не говорила. Я подумала поначалу, что они ошиблись домом, когда пришли ко мне спрашивать эту «Хартстрингс». Ты бы только видела, как они на меня посмотрели, когда я сказала, что мою соседку зовут Лира! Почему же ты мне не сказала, что Лира — это просто прозвище? — сказала Бон-Бон.
Лира вздохнула.
— Ладно… Я жила под человеческим именем всё время с тех пор, как приехала в Понивилль, — в ответ на это Бон-Бон распахнула рот, но не сказала ни слова. — Оно так и не прижилось в Кантерлоте, как бы я ни хотела, но… мне никогда не нравилось моё настоящее имя.
— Мы живём вместе уже несколько лет! И ты хоть раз могла бы сказать, как тебя зовут.
— Извини… Но, прошу тебя, сделай мне одолжение! Пожалуйста, не говори родителям об исследовании, которым я занималась.
— Твоём… исследовании? — нахмурилась Бон-Бон.
— Про людей. Мои родители… Они никогда этого не одобряли. Они думали, что я этим переболею. Они от меня всего-то хотели, чтобы я вела себя как «нормальный единорог», вот и всё. Мой интерес к людям… Они думают, что это просто куча ерунды.
— Лира, я считаю, что это куча ерунды.
— Сколько раз мне повторять? Луна подтвердила, что это не так! И я собираюсь кое-что выяснить, — Лира глубоко вздохнула. — Но… Пожалуйста. Только сегодня, ты можешь себя вести так, будто я… нормальная?
— Ты представляешь, насколько это будет непросто? — прищурилась Бон-Бон.
— Извини. Я знаю, что в последнее время я устроила тебе весёлую жизнь, — сказала Лира, глядя в пол и пытаясь продемонстрировать столько раскаяния, сколько было возможно. Она понадеялась, что выглядит искренне.
— Нормальная... — повторила Бон-Бон. — Ты представляешь, как много ты просишь, а? Ты даже не назвала мне своего настоящего имени! И после того случая с руками…
— Не так громко, пожалуйста! — Лира тут же опустила голос до свистящего шёпота и тревожно оглянулась в сторону гостиной.
— Ты совершенно безумна, — Бон-Бон покачала головой. — Я не знаю, сколько ещё смогу выдержать.
— Мне правда очень неудобно. Честно. Но… они так гордились мной, когда услышали, что меня пригласили на Гала... Они всегда хотели, чтобы я сосредоточилась на музыкальной карьере… — сказала Лира. — Они не понимают, насколько люди важны для меня.
— И я тоже.
— Только сегодня. Никто из нас не упомянет людей.
— Звучит превосходно, Хартстрингс. Возможно, нам стоит взять это в привычку, — сказала Бон-Бон.
— Я серьёзно. Не говори ничего, — Лира ткнула копытом в сторону Бон-Бон, не желая больше это обсуждать. Она направилась затем обратно в гостиную, а Бон-Бон пошла на кухню.
— Извините за задержку, — сказала Лира родителям. Она собралась уже усесться на диван, но остановилась в последний момент. Сидеть как обычно было нельзя. Только не перед ними. Медленно, неловко, она улеглась, как делает большинство пони. Для неё же такое положение нормальным не казалось.
— Ты уже очень давно ничего не писала домой. Мы не видали от тебя ни строчки уже несколько месяцев, — сказала мать. — Как ты жила?
— О, я была… занята… — Лира замолчала. Затем, она быстро добавила: — Практиковалась, конечно.
— Твоя соседка нам говорила, — сказал папа, поправив очки. — По-прежнему не верится, что тебя приняли на Гранд Галопинг Гала. Огромная честь.
— Мы всегда знали, что ты одарённая, — добавила мать. — Кстати, когда мы сюда пришли, то узнали от твоей соседки, что ты по-прежнему пользуешься своим старым прозвищем. Мы думали, ты это уже переросла.
— О, это? — сказала Лира, дрожащим голосом. — Ага, оно как-то прижилось. Так теперь вс… — она поправила себя. — Так меня теперь зовёт каждый пони.
— Что ж, по крайней мере, ты покончила с этими глупыми старыми историями, — сказал отец.
Лира едва сдержалась, чтобы не ответить ему, понимая, что оно того не стоит. Её родители были совершенно несокрушимы в своём скептицизме. Отец указал как-то на ту оценку за доклад и сказал, что вот оно, доказательство того, что людей не существует. А как же то, что доказательства обратного были вокруг него, куда ни глянь? Повсюду в Эквестрии можно встретить старые реликвии человеческой цивилизации, совершенно очевидные для тех, кто знал, куда надо смотреть.
Бон-Бон вышла из кухни, осторожно держа в зубах поднос, и поставила угощение на стол.
— Когда мы услышали, что вы к нам заглянете, я постаралась приготовить кое-что особенное, — то были остатки запеканки, которую они ели на завтрак. Она проделала невероятную работу, заставив её выглядеть свежей. — Кстати, мне кажется, я не расслышала ваших имен.
— Дьюи Дэцимал, — представился отец Лиры.
— А меня зовут Циррус,[1] — сказала мать, взглянув на тарелку. — Выглядит очень вкусно. Вы говорили, что вы профессиональный повар?
— Кондитер, — уточнила Бон-Бон. — Я, честно говоря, получила работу совсем недавно.
Лира вздохнула с облегчением. Разговор отошёл от её персоны — по крайней мере, на какое-то время. И пока родители не собираются разбираться с её прозвищем, всё будет нормально, и она будет рада их визиту.
— Тебе очень повезло, Хартстрингс. Ты, наверное, регулярно ешь домашние сладости, — сказал Дьюи.
— Ага… Здесь всё замечательно, — сказала Лира.
— Само собой, — сказала Бон-Бон.
— Всё совершенно нормально, — добавила Лира.
Отец кивнул ей в знак одобрения.
— Рад это слышать. Кстати, много интересного произошло в Кантерлоте, с тех пор как ты уехала, Хартстрингс.
Лира поморщилась при звуке своего имени. Она знала, что будет слышать его сегодня ещё неоднократно. Но, в самом деле, ей же уже шестнадцать. Она взрослая и живёт своей собственной жизнью уже несколько лет. А родители по-прежнему относятся к ней, как к жеребенку.
Так лениво протащились несколько часов. Мать рассказывала о планах погодной фабрики к грядущей зиме. Отец хотел говорить только о Кантерлотском обществе и эту тему, похоже, Бон-Бон просто обожала. Лира подавила зевок.
В определённый момент они попросили Лиру сыграть что-нибудь из её репертуара для Гала. Она сходила за лирой и исполнила им одну композицию. Только наполовину, впрочем: мелодия во второй части всё равно просто повторялась. Закончив, она положила инструмент обратно в кофр.
— Было бы здорово, если бы ты попробовала продвигать свой талант и дальше, — кивнула Бон-Бон. — Может, тебе стоит практиковаться побольше?
— Ну, у меня были… и другие дела… занявшие моё время, — Лира заметила взгляд, который Бон-Бон на неё бросила, и поняла, что именно он означает.
— Например? — наклонился к ней Дьюи. У Лиры не нашлось идей, чего бы ему ответить.
И в этот момент, кто-то постучал в дверь.
— Кто это, интересно? — Лира вскинула голову. — Я пойду открою.
Она была рада немного развеяться. Кто бы то ни был, она ему была благодарна за отвлечение.
Когда Лира покинула комнату, Циррус обернулась к Бон-Бон.
— Мы, надо сказать, волновались. Хартстрингс ведь ничего не упоминала вам о «людях», не так ли? Когда она была маленькой кобылкой, она была ими страшно увлечена, и ей не шло это на пользу. Она даже по-прежнему использует это своё выдуманное имя.
Отчасти ей хотелось закричать, рассказать этим удивительно нормальным кантерлотским пони об ужасах, что она испытала из-за их дочери-психопатки. Но, вместо этого, идя против здравого смысла, она ответила просто:
— Люди? Нет. Конечно, нет. Что это такое? Я совершенно точно о них ничего не слышала.
— Какое облегчение. Она, наверное, о них давно уже забыла, — сказала Циррус.
Бон-Бон быстро глянула в сторону входной двери.
— Привет, Лира. Я надеялась, что ты будешь дома. Можно войти? — прозвучал голос Твайлайт.
— Конечно. Эм, только вот ко мне сегодня заехали родители.
— Не страшно, — Твайлайт последовала за Лирой в гостиную и тут же, как вошла туда, встала, увидев отца Лиры. На её лице появилась улыбка:
— Мистер Дьюи? Из Кантерлота?
— Твайлайт Спаркл! Давно не видел вас, — сказал он, кивнув. — Я и забыл, что вы теперь живёте здесь, в Понивилле.
— Лира? Ты мне не говорила, что твой отец — мистер Дьюи! — сказала Твайлайт с широкой улыбкой.
— Ты никогда и не спрашивала, — ответила Лира.
Твайлайт, кажется, погрузилась в счастливые воспоминания:
— Я так скучала по Кантерлотской библиотеке. Она ведь самая большая в Эквестрии. Я проводила там столько времени!
— Как ваша жизнь, Твайлайт? Всё ещё в ученицах Принцессы, я полагаю? — сказал Дьюи.
— Конечно. На самом деле, она дала мне новое задание. И я зашла, потому что мне понадобилась книга, которую Лира позаимствовала, — сказала Твайлайт. — Я думала, ты уже забыла. Она называется Иллюстрированн…
— А, эта книга? — прервала её Лира. — Я не забыла. На самом деле она у меня в студии. Пойдём, я тебе её отдам.
Книга, о которой шла речь, была спрятана вместе с остальными за диваном. Лира быстро придумала историю — я была страшно рассеяна, так что книга там оказалась случайно… вместе со всеми остальными книгами, тогда как книжные полки пустуют... Нет, это будет звучать как бред.
— Здорово, — сказала Твайлайт. — Я, наверное, и не вспомнила бы, только вот Принцесса хочет, что бы я для неё написала доклад на эту тему.
Она заметила, что её копыта заскользили по полу. Лира зашла к ней сзади и принялась толкать её сторону студии.
— Это очень интересно, Твайлайт. Давай поскорее найдём твою книгу. Я уверена, что ты очень занята.
— Да всё нормально, Лира, я могу дойти и сама, — сказала Твайлайт.
Она бросилась бежать по коридору, и Твайлайт, с недоумённым выражением лица, последовала за ней. Направившись прямиком к дивану и не сказав ни слова, Лира подняла книгу из щели между ним и стеной.
— Странно, как это она там оказалась? — сказала Лира без выражения. — Короче, вот твоя книга. И я тут, на самом деле, довольно занята, так что, если ты можешь сразу уйти, и…
— Просто хочу удостовериться — тебе она точно уже больше не нужна, так? Ты уже закончила своё исследование? — спросила Твайлайт.
— Ага, само собой. Можешь забирать. Всё в порядке, — Лира помахала копытом.
— Что ж… спасибо! — Твайлайт пошла назад, проходя мимо гостиной в сторону выхода.
Отец Лиры подал голос:
— Я не знал, что вы друзья. И нам бы очень хотелось узнать, чем ты занимаешься, Хартстрингс.
— Эм… да… Извини, — сказала Лира. Она очень надеялась, что Твайлайт уйдёт прежде, чем ей придётся сказать, о чём была эта книга.
— Странно, я никогда, на самом деле, не могла найти применение книге по криптозоологии, но я просмотрела всю библиотеку, и она оказалась единственным источником, которым я могу воспользоваться для своего доклада.
Лира почувствовала, что её накрывает приступ головокружения.
— Правда? И что же Принцесса желает, чтобы вы изучали на этот раз? — спросил Дьюи, поправив очки.
Она задумалась на мгновение.
— На самом деле, Лира мне может с этим помочь. Я, в общем-то, никогда прежде не слышала о людях, пока она ко мне не зашла.
Дьюи, похоже, сразил приступ кашля.
— Вы сказали… о людях?
Глаза Лиры забегали из стороны в сторону.
— Эм, конечно нет, Твайлайт, я ничего не знаю о…
— Мне казалось, ты говорила, что покончила с этой своей одержимостью «людьми», Хартстрингс, — сказала Циррус.
— Да! Конечно же, покончила, — подхватила Лира.
— Ты заходила ко мне в библиотеку пару недель назад м спрашивала о них, — Твайлайт подняла голову, хмурясь. — И за этой книгой я и пришла. Я не смогла найти ничего другого о людях среди всех остальных книг моей библиотеки. И, кстати, я смотрю, с твоим копытом уже всё в порядке.
Бон-Бон подавилась куском запеканки.
— Ага, я же говорила, с ним ничего такого и не было, — сказала Лира. Её голова полнилась вопросами. Принцесса Селестия хотела доклад о людях, но Луна ясно дала понять, что они обе должны знать о них больше всех остальных. И, плюс ко всему, разве Луна не сказала, что они более не желают когда-либо говорить о людях? И почему Селестия тогда посылает свою ученицу копать любую информацию, что осталась? Если только не…
— Хартстрингс, мы были уверены, что ты, наконец, переболела этим, — сказал отец, качая головой.
Мать вставила своё слово:
— Я уверена, ты будешь в ближайшее время очень занята подготовкой своего выступления на Гала. У тебя осталось всего несколько месяцев. Думаю, лучше всего будет, если Твайлайт сама напишет свою статью, — она поглядела на неё. — Но я поверить не могу, что Принцесса дала вам такое бессмысленное задание.
Твайлайт оглянулась на дверь.
— Я, наверное, зашла в неподходящий момент…
— Всё нормально, — сказала Лира. — Я покончила с людьми. Мне действительно лучше сосредоточиться на музыке, ведь так? — она не верила в то, что говорила, но ей надо было отныне сохранять осторожность. Внезапное появление Твайлайт выглядело очень подозрительно.
— Рада это слышать, — сказала Циррус и повернулась к Дьюи. — Я всегда говорила, что тебе вообще не следовало давать ей эти книги.
— Я даже подумать не мог, что они могут стать такой проблемой, — сказал он.
Лира нервно улыбнулась:
— У меня ведь больше нет этих книг, так что…
— Что ж, спасибо, что вернула её мне, — сказала Твайлайт, медленно идя к выходу. — Принцесса, на самом деле, сказала мне немного. Она всегда даёт мне дополнительные проекты для исследований помимо моих обычных изысканий, так что в этом нет ничего особенного.
— Но это всё равно довольно странно, — сказал Дьюи. — Но нам, в самом деле, не следует отвлекать тебя от работы.
— Вы правы. Я не должна задерживаться дольше необходимого, — сказала Твайлайт и затем быстро развернулась и выбежала за дверь.
Родители Лиры посмотрели на неё. Повисла долгая болезненная пауза.
— Так, эм… кто-нибудь хочет десерт? — предложила Бон-Бон.
Дьюи и Циррус попрощались, когда уже опустилась ночь. Лира помахала вслед, когда повозка родителей двинулась по дороге назад в Кантерлот. Едва та скрылась из виду, она вернулась назад в дом.
— Должна сказать, твоя семья меня удивила, — сказала Бон-Бон, когда Лира вошла внутрь. — Они такие обычные. Зная тебя, я ожидала, что они…
— Она встала на наш след, — ответила она.
Бон-Бон уставилась на неё.
— Кто?
— Принцесса Селестия!
Бон-Бон закрыла лицо копытом.
— Во имя Эквестрии, о чём ты вообще говоришь, Лира?
— Ты что, искренне веришь, это совпадение, что Твайлайт пришла сюда, спрашивая о людях? Она же личная ученица Принцессы! Она за мной шпионит, потому что они знают, что я знаю что-то, что никто знать не должен!
Лира беспокойно ходила взад-вперёд по комнате.
Опять начался приступ. Целый день прошёл почти нормально, и Лира действительно могла бы сойти за относительно вменяемую пони, но стоило её родителям уйти, она тут же переключилась обратно.
— Лира, Твайлайт наша соседка уже больше года. Она не шпион, — сказала Бон-Бон.
— Тогда зачем Принцессе понадобился доклад о людях? Если судить по реакции Луны, я бы сказала, что они обе и так знают о них предостаточно, — сказала Лира. — Это меня они изучают.
[1] Dewey Decimal — это система библиотечной каталогизации. Непереводимо, ясное дело. В честь умного дядьки с этой фамилией.
Циррус — Завиток/пушистое облако.