Десять патронов

Десять патронов

Фургон резко затормозил до полной остановки, когда молодой человек проснулся. Как только он поднял голову, щека потёрлась об деревянный приклад винтовки

Это был старый военный Ли-Энфилд Номер 4 Марк I, разработанный более сотни лет назад в Великобритании. Хотя парень, державший эту винтовку, не знал об этом, «Ли» пережил бои в Западной Европе, когда его прадед, ныне мёртвый, был ещё мелким мальчишкой. Позже ствол оказался в руках дяди в качестве коллекционной вещи До Этого момента, но сейчас дяде не нужна была винтовка… или ещё что-нибудь, что могло иметь значение.

Однажды она воевала против мировой тирании, сейчас она воюет уже против другой.

— Приехали, — характерно заворчал водитель, вытаскивая полный живот из водительского сидения. Оставив дверь открытой и активировав настойчивое гудение сигнала открытой двери, он обошёл фургон к задней части, где молодой человек и ещё четверо бойцов чувствовали себя некомфортно. Седьмой человек, выйдя из транспорта, пошёл разведывать территорию вокруг.

— Патруль продёт здесь, — сказал водитель с неприятной протяжностью речи, характерной жителям Аппалачи, — Мы должны остановить их, дабы очистить путь для больших ребят. Ищите хорошие позиции для стрельбы.

Водитель взял автомат Калашникова со скамьи фургона и повесил на себя. Ремешок обвил его чёрную футболку с изображением Харли Дэвидсона. Шофёр взял щербатые магазины АК с пола и положил их в карманы своих брюк, после чего закрыл переднюю дверь с большей силой, чем надо было. Гудение прекратилось, и наступила реальная тишина на дороге.

— Используй надёжное укрытие, — произнёс один из пассажиров с немного седыми волосами, сидевший ранее рядом с молодым человеком в фургоне, — Вылезай оттуда только тогда, когда готова стрелять.

Худой человек вскинул на плечо свою старую добрую М16, когда он посмотрел на молодую девушку рядом с ними, свою дочь. Она была такого же возраста, что и молодой человек, и имела при себе лишь пистолет Макарова с дополнительными магазинами для отца. До Этого момента парень бы мучился и пытался бы набраться смелости, дабы пригласить её на свидание, но в настоящее время мрачный дым затяжной войны и истощения подорвал большинство инстинктов человечества, кроме тех, что необходимы для выживания.

Водитель фыркнул, как только приблизился к молодому человеку.

— Собираешься стрелять с этого? — Парень опустил взгляд.

— Это всё, что я нашёл в спешке, — ответил он водителю.

— Сколько патронов у т’я есть?

— Столько, сколько здесь, — человек достал вставной магазин из Энфилда.

— Десять патронов, — произнёс водитель и сплюнул. — Просто будь сзади и не высовывай голову, мы найдём чо-нить получше для т’я на следующий бой.

Разведчица, выглядящая нервной домохозяйка, которая сидела на пассажирском месте, вернулась к группе, тяжело дыша. Её джинсы порвались во множестве схваток. Она, байкер-любитель, который был водителем, и седой худой человек были наиболее опытными в боях, почти что оставшиеся в живых ветераны среди людей в группе, да и вообще на Земле. Домохозяйка подобрала свой дробовик Ремингтон в другую руку, пытаясь отдышаться.

— Мы можем использовать заправочную станцию неподалёку отсюда для обороны, — произнесла она. — Все окна уже выбиты, так что мы будем уязвимы к зельям. — Водитель свистнул сквозь зубы.

— Дьерьмо… Ладно, это всё равно лучше, чем стоять здесь и пинать хуи! К тому же там ещё могло остаться горючее, наверн.

— Лучше поспешить и собраться, пока они не пришли, — сказал Бандит, который сидел в задней части фургона. Молодой человек прозвал его так, потому что он не производил впечатления законопослушника даже До Того момента. — Скорее всего, нам даже придётся спешить нахуй!

Байкер кивнул.

— Ладно, идём. Никто не сказал нам, скок времени есть у нас, прост готовьтесь к бою и отступайте, если эт будет зелий патруль.

— Зельяки? О, Господь. Однако, это всё-таки лучше, чем Очистительный. Просто смотрите, если это те зельяки, то я смогу отвлечь их на себя, дабы вы смогли сбежать, верно?

Это был новенький в небрежной команде сострадальцев, организованной пару недель назад. Молодой человек прозвал его как Скейт из-за пары роликов на ногах, которые носил тот, когда его, истощенного, нашли обыскивающим супермаркет в пригороде. Скейт был немного неадекватным, об этом говорила противоречивая гамма эмоций на лице.

Спустя многих месяцев борьбы, люди стали использовать слово «зелье» как сокращение слова «понификация», обозначая также таинственную субстанцию, используемую для этого процесса. Не так давно существовали Бюро Преобразования, которые открывали пони для людей, добровольно захотевшими стать пони. Как только число добровольцев стало равно нулю, Бюро закрылись за ненадобностью. Однако, пони начали свою вторую фазу своего плана. Из вежливости к человечеству — в полноценную тотальную войну. Теперь все люди мира стали целью принуждённой понификации, «зелья». Те, кто смогли избежать Преобразования или успешно боролись против патрулей Преобразования, сражались с Очистителями. Они были те пони, которые получили приказ уничтожать людей. Людей, не собиравшихся преобразовываться, ждало «очищение».

Спустя двадцать минут прозвучал первый выстрел.

Это был патруль Преобразования. Молодой человек благодарил судьбу за то, что его небольшая группа, ещё не привлекла внимание Очистителей. Патрули Преобразования имели задачу понифицировать любого встречного человека, а не убивать. У людей, конечно же, такого принципа не было. Однако, если человек преобразовывался, то превращался для всех в это. Они моментально становились лояльны Императрице Селестии и оборачивались против бывших товарищей, пытаясь преобразовать их любой ценой, даже если они были друзьями или семьёй мгновение назад.

Молодой человек выглянул из своей миниатюрной крепости из стеллажей и органического стекла. Снаружи было две дюжины пони, двадцать или около того находилось на земле, и два пегаса на небе осуществляли прикрытие и разведку с воздуха. Единороги носили зельемёты на спинах, обычная мортироподобная трубка, стреляющая при помощи магии. На носах и передних ногах обычных пони, бывших быстрыми бегунами, закрепляли пластины с шоковыми шипами. Их задача — как можно быстрее подобраться к людям и нейтрализовать при помощи электрического шока, дабы зелья могли дойти до цели без проблем.

Парень прикусил губу и положил Энфилд на оконную раму, наводя прицел на ближайшего земнопони. Единороги были приоритетной целью, но они стояли далеко сзади от передовой, почти за пределом поля зрения. Их зельевые мортиры стреляли крайне точно, но требовали сосредоточенности для огня, то есть они должны стоять ровно. Пони, теряя бесчисленное количество единорогов-"зельяков" от людских снайперов, научились тому, что нужно сократить дистанцию с их целью и предоставить поддержку единорогам. Парень имел лишь десять патронов, тратить выстрелы на попытку поймать единорога в прицел — не лучшая затея. Лучшее, что мог сделать молодой человек, как он сообразил, это вывести из строя атакующих земнопони.

Они были маленькими, но построение делало их лёгкой мишенью. Молодой человек нажал на спусковой крючок, и пони в прицеле обмяк, идя впереди всех.

Девять патронов.

Он дёрнул затвор винтовки, гильза музыкально ударилась об раму окна. Не торопясь, молодой человек выбрал себе новую цель. Прозвучали выстрелы из других стрелковых позиций. Парень знал звучание с каждого места: болтовня звучала от автомата Калашникова и байкера-любителя, обычные хлопки раздавались от М16 Сероволосового и медленные, полые — от самозарядного карабина Симонова Бандита. Дробовик домохозяйки не был хорош на дальних дистанциях, как и пистолеты другой девушки и Скейта. Они — последняя линией обороны, а также прикрытие для отступления, если дела пойдут жарко.

Парень выстрелил снова, второй земной пони упал вниз, кровь заструилась из его артерии. Он снова передернул затвор и находил это довольно поэтичным, будто ставил точки каждый выстрел.

Восемь патронов.

Очередь из Калашникова Любителя в другом окне попала в одного из двух пегасов, а тот затем кругами полетел вниз на землю с тошнотворным и влажным хрустом.

Первый шарик с зельем приземлился на крышу заправочной станции. Это был скорее наводящий выстрел, нежели что-то иное, и единороги прекрасно с этим справлялись. Молодой человек почувствовал, как сердце билось с задержкой.

— Ложись! — крикнул Сероволосый. Весь огонь прекратился, и парень опустился под окно. Он услышал ещё один треск, но этот звучал громче и ближе. Шарик с зельем приземлился внутри заправочной станции. Чёртовы единороги смогли попасть точно через окно. Парень быстро осмотрел помещение. Никого не задело, но теперь зелье — в здании. Липкая фиолетовая жидкость с кленовым сиропом внутри. Она сильно пахла ягодами, ходили слухи, что эта субстанция очень похожа на ту, которую люди пили добровольно в Бюро Преобразовании. Так или иначе, контакта с кожей, не важно где и сколько, было достаточно для понификации.

Молодой человек стиснул зубы и выглянул из укрытия снова, в спешке прицеливаясь и стреляя в ближайшего земного пони, которого смог увидеть. Ближайший был слишком близок. Прозвучал выстрел. Он промазал.

Семь патронов.

Полуавтоматический карабин Симонова в руках Бандита смёл пони, и тот упал в агонии, а торчащие из-под его ног шокеры до сих пор искрились. Молодой парень дёрнул затвор и выдохнул.

На тот момент уничтожили от четырех до шести земных пони и одного пегаса. Не считая двух единорогов, стреляющих зельями, у людей оставалось ещё много нападающих, с которыми необходимо разобраться. Молодой человек доверил своим товарищам убить оставшихся земных пони, чтобы он сохранил патроны на единорогов. Его винтовка, в конце концов, была хороша для точных, дальних выстрелов. Однако, чем меньше пони будут их преследовать, тем больше у них будет шансов…

Земной пони прыгнул через открытое окно, это оказался тёмно-серый жеребец с гривой угольного цвета.

— Императрица Селестия предлагает вам проход в Эквестрийскую Империю! — закричал он, продвигаясь к домохозяйке. — Вам нужно всего лишь сложить оружие и принять понификацию, и вас доставят прямиком к блаженной жизни в Экве…

Домохозяйка превратила голову серого пони в месиво своим Ремингтоном, в тот же момент закричал и Бандит в порыве боли и бросил на пол карабин Симонова, схватившись за руку. Часть дробинок задела его.

— Сука! — орал он. — Смотри, блядь, куда наводишь эту штуковину!

— П-прости! — сказала домохозяйка, двигая помпу дробовика.

Бандит стиснул зубы и, с трудом подбирая СКС, положил винтовку на оконную раму, стреляя и целясь левой рукой, в то время как правая слишком сильно болела.

— Я ни в коем случае не стану каким-то чёртовым паинькой-животным, — прорычал он. — Ни за что.

Молодой человек обратил внимание обратно к окну. Ещё одна земнопони была рядом с ним вплотную. Парень выстрелил, не задумываясь. Выстрел поцарапал кобылку, но она выжила и побежала дальше.

Шесть патронов.

Ему не хватило времени передёрнуть затвор: красная пони прыгнула прямо на него. Шокеры искрились в ожидании цели. Если парень будет оглушён, это станет концом — копыта и сено на все оставшиеся дни. Парень, колеблясь, сделал шаг назад, чуть ли не поскальзываясь на зелье, которое попало в помещение ранее. Он поднял винтовку как щит, но кобылка приземлилась прямо перед ним, кружась вокруг и скользя прямо к внушительного размера лужи зелья. Чтобы дойти до пони, нужно было наступить на зелье. Она находилась вне дистанции для ближнего боя.

Молодой человек неумело передёрнул затвор Энфилда, в то время как кобылка начала извергать пропаганду, точно так же, как это делали до неё.

— Жить в Великой Эквестрии — значит жить в мире и магии, в дружбе и гармонии с другими миллиардами бывшими людьми, ставшие пони, которые были до вас. В превращении нет ничего больного, только наслаждение. Ещё не поздно, мои друзья, мы всё ещё приветствуем вас с распростёртыми копытами.

Остальные не приметили шокового пони внутри, пока она не заговорила, но прозвучавший выстрел заглушил её речь для большинства людей. Дочь Сероволосого выстрелила из пистолета, но промазала, почти попадая по молодому парню. Свист пули, прозвучавший у головы парня, заставил его споткнуться спиной к окну, но он хотя бы имел заряженную винтовку, готовую выстрелить снова. С такого расстояния промазать было трудно.

Пять патронов.

Он выдохнул, но облегчение длилось недолго. Ещё один звук разбитого стекла встретился с его ушами, и он повернулся, чтобы найти байкера-любителя и Скейта облитых зельем. Окно покрывали фиолетовые капли.

Скейт закричал, удерживая свою руку перед растягивающимся лицом. Пальцы всасывались в руку, конечность уменьшалась и утончалась, в то время как он сам смотрел на это с ужасом.

— Мои руки, мои руки! — закричал он, — Я никогда больше не стану хирургом!

Он начал истерично смеяться, его подозреваемая неадекватность теперь вышла наружу.

— Это чудесно, это чудесно! Я живой! Я живой больше, чем когда…

Гром выстрела винтовки был оглушающим внутри помещения. Сероволосый убил Скейта единственным выстрелом в голову, но даже так лежащее на земле мёртвое тело продолжало преобразовываться в лаймового пегаса.

— Мы ошибались! — закричал байкер, его акцент полностью пропал. Он уменьшался и уменьшался до размера пони, борода исчезла. Он становился похожим на смуглого земнопони. — Это прекрасно, я чувствую себя свободным! Мы были идиотами! Пожалуйста, я хочу чтобы вы остановились и пришли в Эквестрию со мной, мы можем начать всё сначала и жить новой жи…

Теперь молодой человек прикончил своего бывшего товарища. Он передёрнул затвор, выпуская гильзу.

Четыре патрона.

Оставшиеся земные пони были у входа и окон, продвигаясь дальше медленно и осторожно. Молодой человек не видел пегаса, но предполагал, что он кружит вокруг крыши, будучи готовым преследовать любых людей, сбежавших через кордон. Их зажали, они больше не могли находиться у окон.

Пятеро людей отступили к центру комнаты, осторожно обходя огромную лужу зелья и труп шокового пони посередине. Дюжина шоковых пони начала пролезать через окна и двери, после чего один из них снова начал говорить:

— Мы не хотим причинить вам вреда, — сказал он. — Всё, что мы хотим, это поделиться потенциалом мира, который мог бы быть без людей. Нам не нужно сражаться, мы хотим, чтобы вы были счастливы! — пони продолжали приближаться ближе.

— Сдохни, блядь! — закричал Бандит, поднимая свою винтовку в попытке выстрелить в оратора. Пуля прошла мимо, рикошетируя и попадая в совсем другого пони, тот упал на пол от боли ещё живым, но серьёзно раненным. Для Бандита, однако, поднятие винтовки повреждённой рукой закончилось кровотечением, что заставило его бросить оружие. Карабин Симонова произвёл выстрел после удара об землю, пуля ушла в окно, никого не задев.

Пони тут же накинулись на безоружного человека с мгновенной скоростью. Множество шокеров оглушило его и повалило на пол. Дочь Сероволосого и домохозяйка начали стрелять, убивая пони и тратя боезапас, но они не могли достать всех, а Энфилд молодого парня был слишком длинным для узких коридоров. Пока одни пони занялись Бандитом, оставшиеся рассредоточились по укрытиям — полкам, которые некогда наполняли чипсы, батончики, жвачка и другая вредная еда.

Молодой парень услышал по другую сторону журнального стеллажа, за которым он укрывался, диалог шоковых пони.

— Преобразуйте его в агента понификации. Мы сможем предоставить ему медицинскую помощь после превращения.

— Что насчёт остальных?

— Выкурите и оглушите их, как мы сделали это с ним. Они не смогут убить нас всех.

Суровый голос Бандита стал хныканьем, он мог едва говорить из-за электрических конвульсий.

— Н-нет, пожалуйста… я не хочу… я н-не…

Удивительно успокаивающий женский голос заговорил с ним:

— Тсс, теперь всё хорошо. Ты увидишь. Я когда-то была человеком и больше не хочу становиться обратно. После превращения ты согласишься с этим.

— Нет! Не… не надо!

— Потерпи ещё чуть-чуть.

— Не надо… пожалуйста! Я не м-могу…

Была тишина, но через мгновенье её нарушило шарканье. Молодой парень выглянул из-за журнального стеллажа и увидел домохозяйку, прорывающуюся к окну, бросив дробовик для облегчения побега. Он молча поднял винтовку и выстрелил в одного из трёх шоковых пони, что преследовали её. Тот упал мёртвым.

Три патрона.

Домохозяйка добралась до окна и в этот момент казалось, что она будет свободна, но единороги переместились, перекрывая периметр заправочной станции. Как только она неловко залезла на подоконник, очередной заряд зелья попал прямо в неё, отбрасывая на пол. Её трансформация в светло-коричневого единорога быстро прошла и завершилась, теперь она не могла быть убитой шоковыми пони. Преобразованная освободилась от человеческой одежды, выбираясь из домашних джинсов и двигая четырьмя ногами.

— Я не могу поверить в это! — воскликнула она. — Магия! Я чувствую магию! В моём роге, в моём теле, в мире… везде! Мои дети… мои дети ещё могут быть живы в Эквестрии! Я могу увидеть их сейчас! Мы сможем снова стать семьёй…

Глаза парня расширились, он повернул шею, чтобы увидеть, чем стал Бандит. Его протесты остановились, теперь он, лёжа в небольшой лужице крови, смешанной с зельем, стал синим пегасом с ранением в правой передней ноге. Бандит с шатанием поднялся, его жилет, футболка и большие джинсы скинулись к копытам.

— Когда мы сможем уйти? — спросил он. Его сквернословие пропало вместе с человечностью.

— Здесь всё ещё остались некоторые, — ответила домохозяйка Бандиту и шоковым пони одновременно. — Нам нужно подружиться с ними и взять их к собой. Отец и дочь за третьим проходом. Я не видела, куда ушёл ещё один.

Сероволосый после его упоминания бросил М16 из вялых рук и выбежал, почти спотыкаясь, из прохода вместе с несколькими пони-преследователями. Удивительно, но он смог добраться до входной двери, открыть нараспашку и уклониться от других пони снаружи. Человек исчез из видимости в облачном тумане, несколько пони побежали за ним. Его судьба осталась неизвестной. Молодой парень глянул на его дочь, у которой отвисла челюсть в неверии, что отец бросил её.

Их глаза встретились, и молодой человек бешено пальцем указывал на винтовку Сероволосого, оставленное им позади. Дочь кивнула, опуская пистолет и подбирая оружие отца, держа его не очень ровно.

— Здесь! — прозвучал мужской голос. — Он позади этого стеллажа. Позовите часть агентов с собой, единороги не смогут попасть в него.

Человека обнаружили, когда он высунул свою руку. Сердце парня бешено застучало в его груди. Ему нужно было двигаться.

Молодой парень приложил палец к спусковому крючку Энфилда и выбежал из укрытия прямо к коридору, где стояла Дочь. Он выстрелил вслепую в сторону кучки пони, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, попал ли он хоть в кого-нибудь.

Два патрона.

Он остановился рядом с девушкой, которая прикрывала другой вход в коридор. Шоковая кобыла выглянула из-за угла, каждое из её копыт покрывало зелье. Это — последний рубеж.

Парень дёрнул затвор и выстрелил, обезвреживая пони.

Один патрон.

Он попытался дёрнуть затвор снова, но тот застрял на последнем патроне, заклинив концом пули у патронника. Теперь затвор не мог двигаться ни назад, ни вперёд, а всё больше пони выглядывало из-за угла. Энфилд перестал стрелять.

Парень бросил винтовку прямо в пони, которые с лёгкостью увернулись, отойдя в сторону. Позади него Дочь стреляли очередями из М16 в приближающихся к ней пони. Издаваемый шум инстинктивно заставил парня прикрыть уши.

И тут же шоковый пони впереди, по его сторону коридора, ударил копытом его руку.

Успокаивающая теплота, как от намоченного в тёплой воде компресса на лбу, пробежала по руке и далее прямо к тому, чем он был. Мир начал мерцать в контрасте, тупая серость усталого человеческого мира засияла цветами и жизнью, восхваляя Эквестрию. В этот момент парень вообразил все бедствия человечества, они сжимались и умирали под напором пышной травы Эквестрии, распространяясь с маленького острова в Атлантическом Океане по всему миру, очищая его и даруя новую вечную эру чудес и счастья для всех. Он почувствовал, как человечность уплывала прочь. Только воспоминания о его собственном лице и о том, как оно выглядело, возвращало обратно в реальность.

Его зрение было смутным, но он смог увидеть, как правая рука полностью изменилась в утолщённую жёлтую переднюю конечность — копыто. Приятная теплота ощущалась на плече, и парень знал, что как только она доберётся до мозга, то всё будет кончено. Он станет одним из них.

Сонно, будто лунатик, он протянул левую руку к пистолету Макарова, уроненного девушкой. Правая рука… нет, копыто… больше не следовало командам. Наконец, трясущаяся левая рука удерживала рукоятку пистолета.

Парень и девушка посмотрели друг на друга в последний раз. Она выглядела испуганной, но он улыбался. Смирившись, девушка повернулась обратно и подняла винтовку, чтобы дать отпор приближающейся орде пони, копыта каждого из которых покрывало зелье.

Преобразование почти достигло разума, оставалось не так много времени. Молодой парень чувствовал, как уши увеличивались, лицо удлинялось, глаза расширялись. Он приложил ствол пистолета к виску и надавил на спусковой крючок. Он был в сознании чтобы услышать мизерную часть выстрела. Чего он не увидел, так это то, что ствол пистолета откинулся назад. Магазин был пуст.

Нет патронов.