Шум сердца
Глава 5 «Промолчать; не скрыть»
Глава получилась больше ориентированная на новых персонажей, но от этого не менее значима.
Скажем так: переходная.
Старлайт проводит пальцем по первой попавшейся полке. Плотный слой серой пыли мягкой подушкой остаётся на коже, она растирает её пальцами и недовольно приподнимает брови, нет, она сама не большая сторонница уборки, но не в таком же сраче жить. Разворачивается на каблуках и лишь потом обращается к Рейнбоу, которая не так и довольна внезапным вторжением в личное пространство, фактически на свою территорию. Теперь на свою.
— Я не говорю, что это, — и жест в сторону полок, где слишком явно выделяется полоска без пыли, — пагубно влияет, но ради банального уважения можно было бы и вытереть. В конце концов вы – гости.
Дэш откладывает в сторону книгу. «Поиск и выслеживание жертвы» выглядит увесисто, Глиммер хмыкает.
— Не скажу, что рада видеть незнакомых девчонок здесь, пусть вы и являетесь элементами, — отвечает она на молчание и кивает в сторону книги. — Образование чрезвычайно важно, но не поздно ли тебе браться за ум?
Вместо ответа на колкость Рейнбоу, будто назло, закидывает ноги на край стола Рэрити, складывает руки на груди и пожимает плечами.
— Говори сразу, что хотела. Потому что здесь не кабинет Шиммер – я ничего дельного не подскажу.
— Что ж, полагаю, обмен любезностями окончен, — отзывается Старлайт примирительно, почти оптимистично. — Я здесь по просьбе одной из твоих подруг. Кстати, где остальная банда?
Очередное задумчиво-непонимающее выражение лица.
— Я и говорю: здесь не кабинет вашей Сансет. Я не могу знать всё! — чёткие удары о паркетный пол и скрип кроссовок за дверью слышатся.
Дверь распахивается и Эпплджек проходит быстро и решительно сразу на середину комнаты, Рэрити подпирает плечом дверной косяк и так и остается стоять, скрестив руки на груди. Искать Дэш по Базе было бесполезной идеей. Она добралась до комнаты быстрее. Как только модельер пересекается взглядом с Глиммер, кивает несколько раз, поджав губы. Рэр здесь самая собранная. А Эпплджек уже во всю ведёт себя так, будто это её комната и правила здесь устанавливаются тоже ей.
Она говорит:
— Прекрасно, все в одном месте, — направляется к Рейнбоу и берёт ту за подбородок; так, чтобы рана была как можно ближе к освещению. — Видите, Старлайт? Я вот об этом говорила.
— ЭйДжей, какого хрена? — недовольно шипит Дэш, ведёт головой в сторону.
А она округляет глаза в деланном возмущении, переводит взгляд на Глиммер, на Рэрити и копирует недовольный тон Рейнбоу.
— Никакой благодарности, — а затем добавляет уже нормально: — Серьёзно, Нелли. Не крутись и успокой меня — дай мисс Глиммер просто посмотреть, что с твоей щекой. – будто ребёнку малому.
— Обычная царапина! — вскидывается та, снимая ноги со стола.
— Я говорила ей то же самое, — равнодушно замечает Рэрити.
Эпплджек резко поворачивается и пальцем указывает на подругу, во взгляде «не смей ей потакать». Рэр не понимает, что вообще тут делает. И судя по выражению лица Старлайт, та тоже чувствует себя немного лишней.
— Не скажу, что мне нравятся ваши семейные перепалки, — произносит равнодушно. — Я не тороплю, но каждой из нас есть, чем заняться, — Рейнбоу снова открывает рот, но ничего не успевает произнести, Глиммер опережает её моментально: — Ещё одно колкое замечание, и ты пожалеешь, девчонка.
Дэш смотрит на фермершу, а потом хлопает себя по коленкам. И говорит:
— Ладно, хорошо. Только быстро.
ЭйДжей победно улыбается и отходит в сторону, пропуская Старлайт, которую уже порядком утомило самомнение спортсменки. Рэрити наблюдает за происходящим, как за дерьмовой постановкой. Пока дымка голубовато-зеленой магии крутится рядом с лицом Дэш, та морщится, но терпит, молчит. Глиммер молчит, потому что — даже по выражению лица понятно — её порядком подташнивает от подобных выходок.
Нет, Рэрити не считает, что у Эпплджек паранойя на ранних стадиях. Но порой она слишком остро реагирует и начинает переживать там, где это совершенно не стоит внимания, не говоря уже о переживаниях.
Старлайт пытается что-то вытянуть. Получается целое ничего; в итоге удается лишь вскрыть рану по новой. Кровь стекает по щеке, Рейнбоу подтирает её указательным пальцем.
— Довольна? — не удерживается от язвительного комментария Рэрити.
ЭйДжей молча переводит на неё взгляд, смотрит не больше четырех секунд и опять отворачивается. Потом внимание перетягивает на себя Глиммер.
— Это максимум, — замечает она, смотря на снова кровоточащую царапину.
— Ну спасибо, — отзывается Дэш. — Мне сразу полегчало.
Старлайт выбирает не реагировать; с этими девчонками на многое лучше не реагировать. Вместо этого щёлкает пальцами и протягивает спортсменке плотный кусок ваты.
— Магия здесь бессильна, — продолжает она. — Зелья, как говорит Шиммер, тоже бесполезны. Всё это очень и очень странно. Не помню, чтобы мне такое даже при нападениях фантомов попадалось. Судя по всему, внутрь кожных покровов пробралась некая субстанция, которая будет расти. Клетки будут размножаться, всё это может быть опасно. И не исключено, что ещё и заразно. Кто-нибудь трогал рану?
Подруги почти синхронно отрицательно мотают головами. Рейнбоу вытирает кровь с лица ватой и встаёт с места.
— Каждый встречный трогает мои раны, разумеется. И вообще, вы, девочки, раздуваете проблему из ничего. Лучше бы вы так были обеспокоены Твайлайт.
— Что за Твайлайт? — уточняет Старлайт.
Но вместо ответа Дэш лишь смеривает её взглядом и выходит из комнаты, кидая недовольный взгляд на модельера, расходясь с ней в дверном проёме.
— Кто-нибудь? — произносит Глиммер, всё ещё ожидая ответа на свой вопрос.
— Элемент магии. Она пропала, — говорит Рэрити.
— Это короткая версия истории, — перебивает Эпплджек, давая понять, что двух слов явно мало, чтобы описать всю ситуацию, к тому же — не самое лучшее объяснение. — Одиннадцать дней назад она не вернулась после прогулки или куда там она направлялась, в итоге попала к Сараби, если вообще можно верить тому сообщению. Мы почти не продвинулись в поисках, несмотря на все подключённые силы и даже ваши сведения. Рейнбоу уже немного слетает с тормозов.
Рэрити хмыкает.
— Все это умещается в два слова, Эпплджек.
— Возможно, — задумчиво произносит Старлайт, — Сансет или Абигейл смогут что-то придумать и помочь вам с поисками. Можно даже Найтмер расшевелить, если что.
— Как только мы выйдем на Сараби, автоматически найдем Спаркл, — бормочет Рэр.
— А теперь она начинает звучать как ваша Сансет, — усмехается Эпплджек.
Рэрити закатывает глаза и одаривает её максимально скептическим взглядом. Глиммер остаётся только усмехнуться и направиться в сторону выхода.
— Оставляю вас наедине. И постарайтесь не разнести комнату, — тон максимально серьёзный.
Потраченное время, конечно, не вернуть. Но теперь она может спокойно вернуться в морг; и побыстрее, пока тело не убрали. Оно и так без внимания слишком долго там пролежало. По дороге приходится заскочить в комнату и найти собственные старые записи, сделанные больше пяти лет по аномалиям, по которым ещё училась только разбираться в подобных вопросах, которые специально с собой прихватила. Конспекты помогают плохо, но начинают наталкивать на мысли. Старлайт отключает телефон, когда тот начинает звонить. Кто бы там ни был, ей некогда. Пускай сами разбираются, она же как-то без других справляется. Вот и им — кто бы там ни был — тоже пора.
В голову закрадывается мысль, что без повода не звонит практически никто.
И Глиммер уже тянется за телефоном, чтобы включить и проверить, кто это был. Но вовремя вспоминает, что если разберется с непонятной смертью Ноутфри, то так или иначе выйдет на след Сараби.
У всех свои методы.
Спустя полчаса она полностью уверена, что раны у трупа точно такие же, как и у той девчонки... Рейнбоу кажется? Только чтобы проверить свою теорию, она и возвращается в морг. И как назло натыкается на трёх практикантов и местного патологоанатома. Квалификация позволяет не отчитываться; Старлайт почти рада, что в своё время как следует доучилась на судмедэксперта, а не закинула учебу, как хотела. Она не перед кем не оправдывается, сухо кивает другим хранителям и сразу направляется к нужному холодильнику.
— Завтра утром его заберут.
Голос с другой стороны помещения привлекает внимание, Глиммер оборачивается.
— В смысле? Разве причина смерти уже достоверно установлена? — возмущается она.
— Установлена или нет — другое дело, — многозначительно обрывает её мужчина. И по его тону понятно: ему самому такой расклад не нравится. — Родственники настаивают на похоронах. У нас было достаточно времени.
Старлайт вскидывает брови и снова поворачивается к трупу.
Если потребуется, она проведёт всю сегодняшнюю ночь в морге. Отцепиться от этого дела теперь не так просто. Дело принципа. Берёт скальпель с перевозного стола рядом и надавливает двумя пальцами на кожу вокруг раны. Ничего. Приходится разрезать покровы, поддаются они достаточно легко. И как только щипцами отодвигает в стороны части кожи, замечает скопления, похожие на гнойные.
Картинка собирается в голове с поразительной скоростью. Старлайт кладёт скальпель обратно на место и щёлкает перчатками, стаскивая одну из них. Улыбается довольно.
— Не трогайте труп без перчаток, если не хотите так же быстро окочуриться, — бросает она довольным тоном, выходя из морга.
Они имеют дело с определённым видом. Одним из самых противных, как выяснилось. Царапины — способ заложить под дерму некое подобие гноя, которое питается клетками или живёт за счёт их тепла. А когда количество этого псевдо-гноя достигает критической точки, существо откидывается.
Бедный Ноутфри. У него не было вариантов, его задрали до такого состояния сразу и на месте.
Что бы там ни было, способ бороться с этим должен быть. И чёрта с два она позволит радужной девчонке махнуть на себя рукой. Смерть элемента принесёт воистину ужасные последствия для Сансет. Тяжело быть главной и отвечать за все косяки команды.
Самое раздражающее — бегать по огромному зданию в поисках подруги. Эпплджек бубнит себе под нос, что она не собачка, чтобы постоянно искать Дэш. Бубнит, что прибьёт её за то, что та не умеет сидеть ровно на заднице и почти никогда не говорит, куда уходит. После тех страхов, что ей патологоанатом наговорила хочется примотать Рейнбоу к себе скотчем и, желательно, облить спиртом для дезинфекции. Ей теперь ясно, почему Дэш с Твайлайт и сдружились так сильно — слишком своенравные обе. И как только они друг с другом вообще ладят? На месте Твайлайт, она бы давно спортсменке шею свернула. Чтобы не зазнавалась и не вела себя так, словно одна против всего мира.
И она уже почти сдаётся, направляется к столовую, чтобы перекусить, когда замечает приоткрытую дверь в их комнату. На секунду в голове проскальзывает мысль, что кто-то посторонний зашёл; Эпплджек гонит от себя её сразу же. Какому придурку придёт в голову воровать что-то у девушек, которые даже нормальной одежды при себе не имеют? Которые, будто пленницы здесь заперты.
Она пинает дверь ногой, чтобы та открылась до конца, и напрягается, готовая даже к встрече с самим Сараби. Пусть она и не знает, как тот выглядит.
— Дэш, твою мать, — выдыхает она, когда та оборачивается на звук удара двери о стену.
— А ты кого ожидала увидеть?
Никого. Никого она не ожидала здесь увидеть. Рейнбоу крутит в руках какой-то кусок ткани, взглядом скользит по этажерке с кучей рисунков Рэрити и, уже, двух папок документов.
ЭйДжей делает несколько шагов, скрип кроссовок раздаётся звучным эхом.
— Я, кстати, тебя искала, — начинает она издалека.
— Зачем? — спрашивает Дэш немного устало, так и не поворачивается. — Кажется, мы всё уже решили. Зря беспокоишься, ЭйДжей.
Зря беспокоишься.
От простого сочетания слов Эпплджек готова вскипеть. Она никогда не беспокоится зря, это её подруги слишком слепые, чтобы не замечать очевидных вещей! Ладно, Рэрити хотя бы свыклась с её заботой и перестала сопротивляться. По крайней мере, перестала делать это так активно и показно.
— Я беспокоюсь совершенно не зря, — произносит она с нажимом. Рейнбоу всё же оборачивается. Тряпка в её руках — обычная серая майка. Подобных несколько Абигейл принесла. — Глиммер сказала, что один из хранителей погиб от таких же царапин, как у тебя.
Дэш фыркает, усмехается, а потом откровенно начинает смеяться. И это тоже злит. Нет ничего смешного.
— Как видишь, я всё ещё жива. И планирую найти Твайлайт, — говорит она и встряхивает майку в руке. — Не понимаю, почему раньше об этом не задумывалась.
Спортсменка проходит мимо неё, покидая комнату. Но Эпплджек следует за ней, приходится быстро переставлять ноги, она практически бежит за подругой.
— Ты понимаешь, что эта царапина — не просто царапина? — продолжает она. — Под ней подобие гноя. И именно это медленно тебя убивает. Мы должны придумать, как от него избавиться.
Рейнбоу разворачивается резко; ещё немного, не успей ЭйДжей остановиться, и вписалась бы прямо в неё. Смотрит четко ей в глаза и говорит тоном, нетерпящим возражений:
— Мне плевать. Я планирую найти Твайлайт, если ты со мной, то заткнись на тему о моём лице.
Эпплджек хочется сказать, что ясное дело, что она с ней. Она только и делает, что пытается помочь, как и все остальные. Но нет же, Дэш слишком твердолобая. Видит только всё со своей точки, не смотрит на ситуацию шире, чем она есть.
Эпплджек недовольно рычит, но всё же следует за ней. Оставлять Рейнбоу одну сейчас чревато. И что бы Дэш там ни говорила, она всё равно придумает, как избавиться от чёртовой раны и последствий, что та за собой тащит.
То, что исчезновение Спаркл на неё так влияет, замечают все.
Абигейл говорит Сансет:
— Радужная девчонка меня с ума сводит.
Шиммер хмыкает, забирая у неё четко половину стопки с отложенной документацией на столе. Садится на диван и кладёт папки, заявления и отчеты на журнальный столик перед собой.
— Ты не первая. Я заметила, что... Рейнбоу любит покрасоваться перед публикой, — комментирует она, заполняя первую бумагу.
— Я не про то, — отзывается вервольф, морщась. И смеривает оставшиеся листы на столе взглядом. — Могли бы и спросить сначала. Знаете, до того, как отбирать у меня то, чем я зарабатываю себе на жизнь. К тому же, там могут быть документы, в которых вы не разбираетесь.
Сансет переводит на неё взгляд и приподнимает брови. «Серьёзно, что ли?» написано на лице большими буквами перманентным маркером насмешки.
— Не забыла? Я вообще-то была хранителем высшего ранга ещё до твоего появления.
Абигейл выдыхает и возвращается к бумагам.
— Хоть вы не напоминайте мне, что я неправильно делаю свою работу.
— А этого я не говорила, — поправляет Шиммер её серьёзным тоном. И моментально рассредоточивает внимание, погружаясь в работу. — К тому же, мне надо куда-то направить энергию. Чтобы не разнести половину Базы.
Разговоры вроде как закончены, но это на первые секунд пятнадцать. Потому что потом щелчок ручки, Абигейл откладывает её в сторону. Попытка привлечь внимание не засчитана.
Она говорит:
— Так вот, я о том, что Крэш меня откровенно раздражает.
Приходится отложить работу в сторону. Сансет тяжело выдыхает.
— Хочешь поговорить? Ладно, — соглашается она. — Но учти, если ты не будешь делать свою работу и я не буду её делать, то она встанет намертво.
Пауза. Игра в гряделки затягивается.
Шиммер говорит:
— Ну и что там с Верностью? Думаешь, я смогу на неё повлиять? Её сейчас волнует только пропавшая подружка. Исключительно она. Отчасти я могу её понять, но да, Рейнбоу перегибает палку. Но Щедрость и Честность сказали, что она всегда такая, когда ей что-то нужно.
— Она требует от нас невозможного! — усмехается вервольф. Смешок получается каким-то нервным. — От нас! Ворвалась в наши дела и раздаёт указы! А на днях выдала, что я работаю на Сараби.
— А ты? — серьёзно продолжает Сансет.
На её лице тут же вспыхивает возмущение.
— И вы туда же!
Шиммер смеётся, а вервольфу хочется запустить в неё степлером. Хотя чего ещё она ждала? Сансет перестает смеяться, и бросает что-то вроде «не реагируй», которое по сути никак не решит сложившуюся ситуацию. Абигейл ведёт ладонью и пальцами, будто почувствовав резкое жжение. Но уже через мгновение всё проходит.
— Что с рукой? — спрашивает Сансет, указывая ручкой в сторону неё.
Вервольф не знает, почему убирает руку со стола.
— Всё нормально, — говорит. — Наверное, просто затекла от заполнения всех этих глупых бумажек. Заживёт, как на собаке. А вам давно пора завести секретаря, чтобы разбирался с этой кипой бумаг. Они ведь никогда не заканчиваются. А я могу куда-нибудь уйти.
Больше они не говорят. Потому что через час идея с секретарём не кажется такой абсурдной, когда в дверь стучится хранительница с новой порцией бумаг, полученных утром. Хороша связь с Высшим Начальством: не работает в одну сторону почти, но зато прекрасно функционирует, когда дело касается отчётов, докладов, заявлений и новых слежек. Это-то люди Сараби точно не перехватят, это-то им точно не нужно. Хреновы лицемеры.
Только вот мир не поделен на две части, как они это пытаются представить.
Всё это не раздражает; всё это — данность.
Начинает светать за окном, Сансет начинает через раз понимать, что написано у неё перед носом. Пара бумаг — и пойдут спать. Бросить сейчас будет всё равно, что сдаться. Абигейл поднимается из-за стола, спотыкается о ковёр. Папки летят на пол.
— Серьёзно? — разочарованно стонет она, усаживаясь на пол и принимаясь подбирать всё это дело. Стук в дверь; и они переглядываются, деля один и тот же взгляд. Если принесли ещё что-то свежее, то могут катиться прямо в задницу. — Входите, — наконец выдыхает вервольф устало.
Дверь открывается, и заглядывает Глиммер.
— Так и знала, что вы обе здесь. Лучшее начало дня, да?
— Скорее — конец, — произносит Абигейл как-то обречённо, собирая бумаги, вылетевшие из папок.
Старлайт садится рядом с ней на пол и помогает собрать рассыпавшееся по полу. Шиммер подпирает щёку кулаком, моргает медленно, чуть зажмурив глаза на мгновение, и переводит взгляд на патологоанатома.
— Что случилось?
— Ничего, — спокойно отзывается та, водружая стопку папок на руки вервольфа; они вдвоем поднимаются на ноги. — Хотела утащить тебя с собой на тренировку.
Сансет кивает в сторону пары листов, лежащих на краю стола.
— Я ещё не закончила.
— Мы всю ночь не спали, — комментирует Абигейл, ставя папки на полку.
Глиммер тяжело выдыхает, осматривая полки с кучей папок, разделённые по месяцам и цветам. Говорит:
— Хорошо, что мне не приходится заниматься подобным. С трупами хотя бы интересно.
Шиммер продолжает писать, полностью игнорируя её; Старлайт выжидает пару секунд. А потом подходит и вытаскивает у неё ручку из рук где-то на середине недописанного слова. Хранительница смотрит на неё и протягивает раскрытую ладонь. Она игнорирует этот жест точно так же, как и Сансет её слова.
— Ручку, Стар.
— Я так не думаю, — серьёзно отзывается она.
— Это не смешно, — устало произносит Шиммер и тянется за ручкой, которую она тут же отводит в сторону.
— А я и не смеюсь.
А во взгляде что-то блестит. Дразнит, вечно дразнит. Сансет снова протягивает ладонь, не пытаясь перехватить у неё ручку. Глиммер хватает её пальцы своими и несильно тянет на себя.
— Пойдём. Обещаю, я не выколочу из тебя весь дух.
И просит так, как в детстве просила отдать ей свою конфету. Проблема в том, что Шиммер всегда сдавалась и отдавала. А она — засранка — этим пользовалась.
— Я хочу спать, Стар, — говорит она. — Нужно закончить с бумагами ещё.
Она смотрит на хранительницу удивлённо. Отказ? Вот значит как. Старлайт хмыкает и выпускает её руку, кладет ручку на стол. Корпус звучно ударяется о стеклянную поверхность. А потом она усаживается рядом с ней на диван, втискивается в небольшой промежуток между подлокотником и бедром. Не задумывается даже над тем, чтобы обойти журнальный столик и сесть на другую часть дивана — значительно более свободную.
Глиммер хмыкает, когда Сансет чуть отодвигается в сторону, позволяя ей нормально сесть.
— Значит, я остаюсь здесь, пока ты не закончишь, — решительно произносит она.
Абигейл говорит:
— Я могу доделать, если хотите.
— Это уже вопрос принципа, — отзывается Шиммер, переводя взгляд на патологоанатома. А у неё на лице слишком довольное выражение. — Учти, я всё равно никуда не пойду.
— Конечно! — переигрывая, говорит Старлайт. — Никуда не пойдёшь.
Сансет улыбается уголком губ и тянется за другим листом. Глиммер начинает барабанить ей ладонями по спине.
— Мисс Шиммер, идите, — подхватывает вервольф. — Я доделаю. Вам тоже иногда надо вылазить отсюда.
Взгляд, которым хранительница на неё смотрит, получается говорящим. Сансет отвешивает подзатыльник патологоанатому свободной рукой.
— Осталось полтора листа. И если я куда и пойду потом, то спать.
— Поспишь на матах, когда я уложу тебя на лопатки, — победно заявляет Глиммер.
Понятно, что провокация. Но она поддается на эту провокацию. И даже слишком легко.
— Тешь себя этой надеждой, — бубнит Шиммер и берёт последний оставшийся лист. Пробегается по нему взглядом. Моментально хмурится. — Абигейл, ты видела это?
Он протягивает вервольфу лист. Абигейл встаёт из-за стола и забирает бумагу, глазами по ней скользит. Старлайт сосредоточенно смотрит сначала на неё, потом на хранительницу, снова на неё.
Вервольф улыбается довольно.
— Зацепка, — выдыхает она. — Я с этим разберусь. Можете идти.
Сон ей точно сегодня не светит. Но зато мужчину, похожего на Сараби, видели недалеко от Дома Хранителей в Бостоне. А это пахнет решением части проблем.
Глиммер первая поднимается с дивана, Сансет собирает разбросанные по столу папки и листы, ровную стопку кладёт на край своего стола, где восседает Абигейл. А она, слишком погруженная, уже что-то активно печатает на компьютере и поглощёно смотрит в монитор.
— Не говорите Крэш, что я, возможно, знаю, где искать её девушку, — говорит вервольф, когда они уже выходят из кабинета.
Шиммер уточняет:
— Помощь не нужна?
— Я справлюсь, — раздражённо, будто ей указали на некомпетентность, бросает Абигейл, не отрывая взгляда от монитора.
Глиммер практически выталкивает хранительницу из кабинета и закрывает за ними дверь. Вся сонливость исчезает моментально. А то, что придётся скрыть от девчонки даже минимальную зацепку, абсолютно не кажется неправильным; они не должны отчитываться перед элементами.