Удар молнии в механические крылья

Когда появились компактные ёмкие источники питания, Рэйнбоу Дэш только отмахивалась руками, игнорируя восторги Твайлайт, увлечённой наукой и техникой.

Когда появились плазменные движки с невероятной тягой и работающие в атмосфере, Рэйнбоу ещё продолжала игнорировать рассказы Твайлайт.

Но когда появился первый прототип лётного костюма, Рэйнбоу оказалась практически первой среди подавших заявления на набор добровольцев-пилотов.

Прошло десять лет, Рэйнбоу Дэш стала обладателем коммерческой лётной лицензии и могла пилотировать пассажирские суда. Но душа требовала настоящего полёта, а поскольку природа не дала людям крылья, то самым близким к её мечтам вариантом оставался лётный костюм.

В простейшем случае это был экзоскелет с крыльями размахом в пятнадцать метров, рюкзаком за спиной и защитным шлемом с интегрированным «индикатором на лобовом стекле». Если постараться, то получить права на полёты на такой игрушке могли даже школьники с шестнадцати лет.

Рэйнбоу давно переросла такое увлечение, хотя многое могла рассказать про первые тяжёлые и неуклюжие модели, на которых ей доводилось летать.

Ей двадцать восемь лет, и небо для неё — всё. Удивительно сколько люди готовы платить за экспресс-доставку посылок. Говоря «экспресс», Рэйнбоу Дэш имела в виду скорость на сверхзвуке. При желании в своём костюме она могла добраться до ближнего космоса — полностью герметичный и хитро спроектированный противоперегрузочный костюм, в котором у неё открывались безграничные горизонты. Проснуться в одном городе, а обедать на другом конце страны — запросто. Пересечь Тихий океан в одиночку — раз плюнуть. Расстояния для неё перестали иметь значение, голова и бортовой компьютер забиты названиями аэропортов и выученными назубок картами местности.

Рэйнбоу привычно прошла предполётный медосмотр, перекидываясь шутками с врачами. Как обычно, посмеялась над предложением приходить со своей манжетой для измерения давления: мощные мышцы на руках — одна из отличительных черт профессиональных лётчиков. Только невежды могли сказать, что «летать в костюме легко, ведь всю работу за тебя делает бортовой компьютер, знай только команды отдавай да смотри по сторонам». Вот только Рэйнбоу могла рассказать, как за три часа полёта она теряет килограмм веса.

Вес личного костюма совершенно не ощущался благодаря механизированному экзоскелету. Девушка привычно затягивала ремни электромиографических датчиков на бёдрах — она помнила первые модели, когда сотни электродов приходилось клеить на кожу, обмазавшись электропроводным гелем и заматываясь в медицинскую резину, становясь похожей на мумию. Сейчас же каждый датчик размером не более ноготка на мизинце, никаких пучков проводов и коннекторов — всё беспроводное, даже питание подводится по воздуху, а единственная цель, ради которой датчики продолжали прикреплять плотно, — надёжный съём сигналов от мышц, даже сквозь нательное бельё, кожу, подкожный жир и другие мышцы.

Рэйнбоу скользнула в нижнюю часть костюма, искусственные гидравлические мышцы экзоскелета приняли новую нагрузку. Калибровка не заняла много времени — компьютер довольно пиликнул за ухом. Пилотские очки — главный человеко-машинный интерфейс, на котором выводилась вся информация. С ними Рэйнбоу расставалась только во сне, эту часть костюма она носила всегда и везде, даже когда не была занята бесконечными полётами. Не в последнюю очередь, чтобы показать насколько потрясна.

Привычные зелёные монохромные надписи, возникающие прямо перед глазами — даже взгляд фокусировать не надо, изображение проецировалось с фокусом в бесконечность, стали для Рэйнбоу частью мировосприятия. И выглядели очки хайтечно: отсутствие оправы, сплошной щиток из антибликового пластика. Они плотно прилегали к лицу и широким ремнём обхватывали голову — даже при резких перегрузках во время полёта останутся на голове.

На длинных перчатках почти до плеч поверхность вспучивалась пупырышками от множества миниатюрных датчиков. Ткань тянулась, давая свободу движений, а сверху бежали трубки обдува, оканчиваясь на пальцах и в районе ладони. Это единственная часть, которую нужно присоединить к остальному костюму. Даже на сверхзвуковых скоростях руки будут оставаться сухими от постоянного притока воздуха.

Предпоследний штрих — и складные механические крылья за спиной оживают. Восемь метров каждое, из-за сгибающихся секций они больше похожи на крылья гигантской птицы, чем на крылья самолёта или любой летательной техники, когда-либо созданной человеком. Двигатели нетерпеливо подвывают, прогреваясь на холостом ходу.

Прозрачный шлем опускается на голову, и Рэйнбоу становится единым целым с костюмом. Не в буквальном смысле, хотя… Она много общалась с другими пилотами и мало кто признался, что у них возникают подобные чувства при пилотировании. Обычно люди проводили чёткую границу между «я» и «машина»; такие пилоты вполне эффективно эффективно управляли полётом, но до мастерства Рэйнбоу им всем далеко. Когда настолько долго проводишь в небе, костюм становится частью тебя, и как с собственным телом, ты можешь предсказать неполадки, знаешь как поведёт себя техника. Начинаешь ассоциировать себя с машиной.

Рэйнбоу говорили, что в костюме она меняется. Ей было всё равно, пока она могла летать.

С двухметровой высоты своего внешнего, металлического тела, прикрывшего человеческое, живое и хрупкое, Рэйнбоу с благодарностью кивнула технику.

— Борт RD-3000 запрашивает разрешение на взлёт.

В свободное от работы время она могла летать практически неограниченно. Костюмы не требуют взлётно-посадочной полосы, могут приземляться на крыши зданий или прямо на проезжую часть. Вертикальный взлёт и посадка требуют от пилота навыков, но в основном, чтобы устоять на ногах, а не упасть мордой в асфальт. Этому, разумеется, учат в первую очередь.

На работе она пользовалась аэропортами, в первую очередь потому что именно оттуда чаще всего ей приходилось забирать очередной пакет для доставки. Сейчас он лежал в грузовом отсеке, похожем по форме на рюкзак. Только без выпирающих частей, требования аэродинамики.

Бортовой компьютер был удачным детищем инженерной мысли. Он управлял абсолютно всем в костюме, все коммуникации между компонентами и сигналы проходили через него. Он был центром костюма, основной точкой отказа, и поэтому физически бортовых компьютеров было два — по каждому в основании крыла. В горячем резерве они следили друг за другом, готовые подхватить зависшего или вышедшего из строя товарища и взять всю нагрузку на себя. В дополнение каждый из блоков в костюме обладал достаточной степенью автономности, например, движком управлял свой вычислительный блок, подстраивая параметры под текущие условия. Двойное резервирование всего — этого более чем достаточно, тройное применялось лишь для особо ответственных узлов, например, в космической технике.

Компьютер в широких пределах настраивался под пользователя. Когда одни пилоты с недовольством отзывались о своей профессии, заявляя что он не даёт им наслаждаться полётом, другие — как Рэйнбоу — выжимали максимум из техники, с умом убирая программные ограничения.

Летя на скорости четыре маха по просчитанному маршруту, она издалека заметила грозовую активность. Данные со спутников показывали, что циклон растянулся поперёк на многие мили. Лететь сквозь него — самоубийство, искать обход — долго. Настроенный по умолчанию компьютер предложил бы совершить вынужденную посадку, чтобы переждать бурю, или начал бы строить маршруты в обход. Но компьютер Рэйнбоу Дэш с изменёнными ею лично ограничениями максимальной высоты предложил пересечь поверх. Справедливости ради, это был не единственный предложенный вариант, но девушка выбрала именно его.

«Это может сработать».

Она не следила за скоростью воздушного потока, большее внимание уделялось альтиметру. Слишком высоко забираться не стоило, хотя движки не требовали кислорода для работы, но костюм не рассчитан на долгую работу в разреженном холодном воздухе. А то можно невзначай стать новым Икаром, поднявшимся слишком близко к солнцу и потерявшим крылья.

В углу голо-дисплея замигало несколько предупреждений, когда Рэйнбоу направилась в крошечный зазор шириной в двести метров под самым потолком максимально возможной высоты полёта. Одинокая голубая точка со сверхзвуковой скоростью разрезала воздух над клубящимися грозовыми облаками. Они казались внушительными, а искрящиеся молнии делали их смертоносными.

Доступная мощность: 40 %

Мощность на двигателях начинала падать, автоматика это скомпенсировала, чтобы на скорости это не сказалось, но выдать так желаемый форсаж и 120 % мощности прямо сейчас они не могли. Энергия для двигателей бралась от кристаллов, но выдаваемая ими мощность нелинейно падала во время непрерывной работы. Это было проблемой, пока не появилась система регенерации — кристаллы менялись по очереди, один работает, два регенерируют.

Рэйнбоу поднялась ещё выше, физически ощущая, как ноют от напряжения мышцы рук, а механические крылья костюма, имеющие максимальный размах в районе её талии и центра масс, на сверхзвуке режут холодный воздух. И, не мучаясь сомнениями, нажатием нескольких кнопок запустила принудительную смену кристаллов во всех четырёх двигателях одновременно.

Потребуется пять секунд, чтобы новые кристаллы вышли на расчётную мощность.

Доступная мощность: 0 %

Крыло — так пилоты на сленге называли костюмы — невозможно свалить в штопор. Запредельный коэффициент подъёмной силы в теории позволяет планировать весь световой день.

Рэйнбоу с сосредоточенным лицом отсчитывала про себя секунды, краем глаза следя за медленно уменьшающейся скоростью. С каждым мгновеньем она пролетала сотни метров, с каждой минутой — километры. Глаза уже несколько минут не моргали, девушка вошла в особое состояние, когда концентрация максимальная и даже малейшее движение замечается и анализируется.

Доступная мощность: 50 %

Первая пара кристаллов активировались, Крыло с новыми силами начало набирать горизонтальную скорость. На карте грозовой циклон казался бесконечным, но Рэйнбоу приняла решение и сейчас опаснее будет возвращаться.

Доступная мощность: 100 %

— Форсаж! — это слово полагалось выкрикивать, но губы лишь слабо их прошептали, привыкший компьютер всё равно подчинится по нажатию физической кнопки сбоку от рукоятки газа. Двадцать процентов лишней мощности — это много и почти в разы сократит время полёта.

Рэйнбоу ничего не успела понять, когда её ослепила яркая вспышка. Резкий страх поднялся от груди, рефлекторно моргнули глаза. Это лишь кажется, что моргнуть — это мгновенно; «мгновение» длилось долгие миллисекунды, и целые километры продлился «слепой полёт», под контролем верного бортового компьютера, оценивавшего ситуацию в пределах дальности радаров.

Ещё одна молния сверкнула в опасной близости за спиной. Рэйнбоу не ощутила резкого взрывного расширения воздуха в месте, где молния его прошила, только потому что двигалась быстрее звука. Она почти пролетела над циклоном, впереди уже виднелся его край и бесконечный простор за ним.

Но…

От прямого попадания молнии в Крыло аварийно вырубились все движки, а поле зрения заполонили сотни надписей, правда, быстро переместившиеся на периферию.

127 сообщений о незначительных повреждениях различных бортовых систем.

Пальцы Рэйнбоу с максимальной быстротой передвигались по сенсорной панели над рукояткой управления, частота биения натренированного сердца почти не ускорилась от выплеска адреналина, девушка с машинным спокойствием выполняла нужные процедуры по каждой проблеме. Нужно скорее запустить двигатели, если это возможно. Без едва уловимой низкочастотной вибрации работающих движков она ощущала себя беспомощной.

126 соо

Надпись на дисплее мелькнула и зависла. Пользовательский интерфейс не отвечал. Худший кошмар пилота. Секунды, показавшиеся вечностью, прошли, и аппаратный сторожевой таймер запустил аварийную перезагрузку коротким отключением питания.

Оба компьютера не загрузились. Они умерли. Интерфейс погас, убрав дополненную реальность и оставив Рэйнбоу наедине с суровой действительностью.

Она до сих пор летела на сверхзвуке — точную цифру она теперь назвать не могла, но конфигурация крыльев продолжала оставаться в режиме для полётов на таких скоростях.

Даже в таком катастрофичном состоянии Крыло вылетело из грозового фронта и, казалось, зависло в небе. Тишина полётов, которая раньше казалась приятной, сейчас поражала одиночеством и давила осознанием, что ты лишь крошечная песчинка, по недоразумению оказавшаяся высоко в небе.

Именно сейчас Рэйнбоу вспомнила слова одного из астронавтов. Она не помнила ни его имени, ни точной цитаты, но когда она это услышала, ей показалось это умным высказыванием: «Не зацикливаться на поломках. Выяснить что работает и вернуться домой».

Что работает… Без индикаторов скорости воздушного потока, альтиметра, указателя крена и скольжения она могла лишь предположить где она находится! С одинаковой вероятностью она могла лететь вверх ногами или быстро снижаться. Глазу не за что зацепиться — только безграничная пустота.

Рэйнбоу впервые в жизни посетил настоящий страх. Пробрался под металлический слой костюма и впился в органическую оболочку её тела. Что ж, хоть система жизнеобеспечения работает. Немного пошевелила ногами-руками — экзоскелет с готовностью отозвался на движения. Работает.

Двигателей больше нет, значит придётся планировать. Девушка расправила руки в стороны — крылья повторили её движение, ловя потоки воздуха. Осторожно снизить скорость до безопасной, очень, очень осторожно, иначе произойдёт срыв потока и крылья потеряют подъёмную силу. Рэйнбоу придётся довериться своим чувствам.

Она ухмыльнулась, вспомнив, как её тренер, Спитфайр, однажды с сожалением произнесла, что теперь пилоты совсем не такие, как раньше. С появлением Крыльев многие новички с трудом понимали, как летают классические самолёты — хотя законы физики не менялись. Она сравнила полёты на Крыльях с компьютерной симуляцией, где от игрока требуется лишь выполнять команды компьютера и почти не надо думать головой.

Пилотов всегда учили доверять приборам, а не собственному восприятию. Если тело говорит, что ты летишь вверх, а приборы — вниз, верь индикатору авиагоризонта.

Рэйнбоу закрыла глаза и с наслаждением несколько раз сморгнула, смачивая их слезами. В любом случае она ничего не потеряет, поразмыслив пару секунд. Попробовала ощутить в себе чувство свободы, ощущения малейшего ускорения.

Она поняла, что чувство ориентации никуда не уходило, а всегда было с ней. Вернулось ощущение единства со своим Крылом, пусть повреждённым и безмолвным. В открывшихся глазах больше не было страха — неизвестность пропала. Она рождена жить в небе. Пегасья душа, по ошибке попавшая в тело человека.

Выход из сверхзвука она ощутила по изменившейся балансировке: центра масс резко скакнул чуть дальше, но она взмахнула механическими крыльями, восстанавливая тангаж. Не будь она слишком дезориентирована, она бы никогда не допустила такого.

Единственное, что у неё есть — это высота. Это ресурс, цену которого понимает только тот, кто годами управлял бездвижковыми планерами, пока не получил в руки настоящее Крыло. Построить маршрут до ближайшего аэропорта легко — только надо сначала его найти.

Половина высоты ушла, чтобы добраться до нужной точки. Наверняка на земле заметили, что она отклонилась от допустимого маршрута, или заметили появление неопознанного летательного аппарата, не отвечающего на запросы. Скоро её догадка подтвердилась, когда рядом с неспешно планирующей ею появились ещё два Крыла.

С такого близкого расстояния она видела лица пилотов, вызывающих её по рации. Рэйнбоу лишь покрутила головой и отказалась следовать за ними. Когда они не поняли её — просто сложила крылья и потеряла впустую полсотни метров высоты. Её опять нагнали и настойчивее предложили присоединиться к ним.

Ещё два раза повторить падение — и до службы безопасности, кажется, начало доходить. Они, наконец, заметили отсутствие свечения в двигателях и что Крыло с Рэйнбоу двигалось весьма медленно и с непрерывным снижением.

Два Крыла синхронно развернулись и отправились к земле.

Рэйнбоу сделала ещё один круг над аэропортом, гася скорость и высоту. Скорость была на грани сваливания, но девушка не боялась войти в штопор.

Посадка — первое чему учили пилотов. Вот только для вертикальной посадки требуются двигатели, для компенсации земного притяжения. Но Крылья могли садиться и как классические самолёты… с торможением реверсом двигателей. Двигатели! Всегда необходимы двигатели!

Рэйнбоу могла бы аккуратно приземлиться на ноги, но только если её вес был бы компенсирован мощными движками. А сейчас она просто переломает себе ноги даже в экзоскелете, фактически упав с большой высоты на землю.

Потому она гасила скорость, понижая сумму кинетической и потенциальной энергий. Чем выше забираешься, тем больнее падать. У неё будет только одна попытка зайти на посадку.

Одно из Крыльев вновь оказалось в поле зрения, человек жестами руки, что она может аварийно садиться на любую полосу — в аэропорту ради неё приостановили взлёт и посадку судов.

Рэйнбоу благодарно кивнула. При определённой подготовке её могли бы перехватить в воздухе и безопасно приземлить, но вряд ли облегчённые (рюкзачные) версии костюмов могли поднять вес больше, чем вес пилота. По сравнению с ними, Рэйнбоу выглядела закованным в доспехи рыцарем на фоне цыплят.

Ещё круг, и открыть закрылки, чтобы в разы уменьшить скорость сваливания и тогда можно будет попробовать замедлиться.

Закрылки не открывались.

Рэйнбоу ещё раз нажала на один из немногих рычажков ручного управления, но ничего не изменилось.

Текущая высота — при желании можно разглядеть лица людей на земле — резко показалась очень большой.

Ещё один круг, который ранее она не хотела делать, больше нельзя или она на следующем подлёте врежется в сеточное ограждение перед взлётно-посадочной полосой.

Высоту можно перевести в скорость, но куда потом девать скорость?

Рэйнбоу перелетела через забор в считанных метрах над верхней кромкой. Земля слишком близко, а скорость слишком высокая. Руки от долгого напряжения ломило, они готовы были задрожать.

Треть дорожки осталось позади. Краем сознания Рэйнбоу заметила толпившихся людей, наблюдавших за ней. Разум сразу отбросил их — они ничем не могли помочь.

Страха не было. Рэйнбоу и раньше любила скорость и адреналин. Такой полёт вблизи земли не был новым, просто сейчас добавлялись дополнительные условия: она не могла взлететь вверх, у неё только одна попытка посадки.

Как можно шире расправляя крылья, она тормозила об воздух. Ей приходилось балансировать, чтобы не зацепить ногами асфальт, тогда всё закончится сразу и с предсказуемым результатом.

Осталась половина дорожки. Когда успела?

— Прощайте, крылышки, — прошептала Рэйнбоу, опустила крылья и приготовилась к удару. Осталась лишь надежда, что противоперегрузочный костюм и экзоскелет обеспечат нужную защиту.

Резко нырнув вниз, она упала на «руки». До ушей донёсся скрежет металла крыльев о бетон, туловище мгновенно с грохотом приземлилось на землю вслед за крыльями и пробороздило неприлично много метров.

Невыносимая тяжесть навалилась на Рэйнбоу, но она нашла в себе сил перевернуться на спину. Руки выскользнули из повреждённых внутренностей крыльев и с неохотой сняли шлем с головы.

Наружу показалась копна коротко стриженых радужных волос и измученная улыбка.

— Я цела! — крикнула девушка подбегавшим к ней людям.

И начала расстёгивать крепления костюма.