Mente Materia

30 Интерлюдия (часть два)

– Иметь семью значит никого не забывать и не бросать.

– Дэвид Огден Стиерс

––––––

09:45 12.12.2015, КАНТЕРЛОТ, КОРОЛЕВСКИЕ ПОКОИ

– Дискорд, я требую ответа, – заявила Луна, и ей потребовался весь самоконтроль, чтобы допустить со своей стороны только повышение голоса, так как ее фактически игнорировали.

Все внимание лорда Хаоса было приковано к столу перед ним или, точнее, к битве, что происходила на нем.

Восемь человеческих кукол (Фигурок, поправила себя Луна, поскольку Дискорд был весьма настойчив в правильном наименовании) продвигались к тому, что выглядело как игрушечный сарай, с маленькой фигуркой внутри, которая была отдаленно похожа на одну из молодых кобылок из Понивилля. Организованное наступление развалилось, когда идущая последней фигурка человека открыла огонь по своим товарищам.

– Разве ты не видишь, что я занят, Лулу? Сейчас это очень важное дело, – пренебрежительно сказал Дискорд, не поднимая глаз от стола. Его взгляд был прикован к фигурке-бойцу, которая открыла огонь, и его ухмылка стала только шире, когда она расправилась с двумя другими, бегущими в укрытия. Драконикус выдал восхищенный возглас, когда цель его внимания подкинула гранату вверх и взорвала зависший в небе вертолет, после чего сама поспешила укрыться за ближайшим домом. На протяжении всего боя Дискорд сам изображал все звуковые эффекты для выстрелов и взрывов, чем просто отлично справлялся с опровержением собственного заявления на счет серьезности ситуации.

Подергивание глаза Луны было единственным явным признаком ее недовольства из-за того, что Дискорд уделял все свое внимание не тем приоритетам, и из-за упоминания ее прозвища. Хотя у нее не было веских доказательств, она все равно подозревала, что драконикус не воспринимает заданные ею вопросы всерьез.

– Быть может, твои “важные” дела смогут подождать до тех пор, пока на мои вопросы не прозвучат ответы? – вежливо спросила Луна.

– Почему это они должны ждать? Ты не принадлежишь к числу тех, кто может от меня что-то требовать, – ответил Дискорд с раздражением ребенка, которому сказали, что пора ложиться спать.

– Я не из тех, кто может что? – последовал растерянный вопрос.

– Вот именно! – усмехнулся Дискорд во все зубы.

Последняя из “живых” фигурок вывалилась из окна, сойдясь в смертельной схватке с противником… но затем Луна с хрустом опустила копыто на них обеих.

– Дискорд, за мной авторитет дражайшей сестры. Ты дашь ответы на мои вопросы или ощутишь последствия отказа, – объявила она свой самый весомый ультиматум в тот момент, когда драконикус в ужасе отшатнулся при виде неожиданного окончания боя.

– Теперь это просто не по-дружески, – в возмущении ответил Дискорд, и после щелчка пальцев анимированная диорама боя исчезла со стола. Он повернулся, одарив Луну угрюмым взглядом. – Ладно, повтори, что за вопросы у тебя были?

– На Земле найдена была кобыла-единорог…

– ПРОТЕСТУЮ! – выкрикнул Дискорд, вытянув лапу и ткнув в ее сторону указательным пальцем. – Вся твоя линия допроса построена на попытке свалить все возникшие у этой своенравной кобылы неприятности на меня, но это все только домыслы, а не доказательства! Так какие у тебя есть доказательства того, что ответственность каким-то образом за это несу я?

Стражи у дверей вздрогнули от выкрика, Луна же отреагировала на это взглядом “ты серьезно?”, и то не сразу.

– Мне правда так необходимо напомнить о случае другом, когда отправил ты на Землю кобылу-единорога? – спросила она.

Драконикус в ужасе отпрянул, потом отвел взгляд.

– Упоминать плохие поступки из прошлого недопустимо, так как они не имеют отношения к этому делу! Я требую честного суда! Это грубая правовая ошибка, и я не потерплю…

– Тогда, быть может, должны мы быть благодарны, что ты сейчас не пред судом, ведь так? – прервала его Луна, после чего продолжила, стараясь не дать Дискорду снова вспылить. – Как и было в планах у меня, хочу сказать я, что на Земле союзниками нашими найдена была кобыла. И я не обвиняю в сей момент, а лишь вежливо интересуюсь, имеешь ли к делу этому какое-либо отношенье, а также и о том, располагаешь ли ты информацией, что сможет пролить свет на тайну эту.

Между ними воцарилась тишина. Когда Дискорд развернулся к Луне, то поймал на себе очень внимательный взгляд и ответил ей тем же. Но этот момент сразу же разрушился, стоило ему наигранно прочистить горло.

– Торжественно клянусь, что не имею никакого отношения к тому факту, что ее забрали из собственного дома, но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь ей вернуться к друзьям и семье.

Это… до неожиданного прямо. Какую-либо информацию получить от этого существа никогда не бывало просто, невольно подумала Луна, смотря на Дискорда.

– Да, что же, весьма я благодарна за предложенье помощи от тебя, но все ж не верю, что возникнет в том необходимость. Но если ты найдешь хоть какую-либо информацию, что сможет нам помочь пролить на эту тайну свет, то я заранее тебя благодарю и прошу ею поделиться, – Луна развернулась к выходу из королевских покоев, но ее шаги были медленными и неуверенными. Не может быть такого, что он не замыслил нечто… лунный диарх остановилась, вновь прокручивая в уме слова Дискорда. На мой вопрос, имеет ли он отношенье к тому, что кобыла эта оказалась на Земле, он ответил тем, что не виновен в ее из Эквестрии пропаже. Тем самым он не ответил прямо на мой вопрос, и он всегда просчитывал, что именно сказать. Луна бросила на Дискорда достаточно быстрый взгляд, чтобы заметить излишне широкую зубастую улыбку.

– Спойлеры! – объявил Дискорд перед тем, как исчезнуть в клубах дыма.

– Принцесса? Должны ли мы предупредить вас, если Дискорд вернется? – спросил один из стражей, что стояли возле дверей.

– Нет, в том необходимости не будет, – ответила Луна, качая головой. До тех пор, пока не будет он вести себя словно назойливый вредитель, не вижу я причин и для Дискорда наказанья… пока что. И если верно помню я, то Рэрити и Эпплджек должны были явиться к “Калейдоскопу” за тем, чтобы встретиться с той таинственной кобылой. И как бы не желала я поприветствовать ее лично, но есть еще обязательство одно, что я должна исполнить.

Принцесса Луна покинула королевские покои и никак не отреагировала на двух фестралов, что зашагали рядом с ней в ногу. Быть может, я смогла бы найти достаточно весомый аргумент тому, что сил моих хватает, чтоб отразить любое нападенье… но дело ведь не только в этом? Мы заплатили все большу́ю цену за то, что на лаврах почивали в довольстве мыслью о том, что неуязвимы для врага. О, как мы ошибались.

Пони и другие виды, которых можно было встретить в коридорах, спешили уйти с пути троицы, и только охранники на контрольно-пропускных пунктах замка были исключением. Такие пункты были организованы во многих важных точках внутри замка, и в дополнение к этому Шайнинг Армор и другие лидеры организовали патрули. Все эти предосторожности должны были предотвратить повторение трагедии, что произошла в столице, несмотря на ее относительную безопасность. Никто не мог избежать сканирования, и Луне пришлось терпеливо ждать, пока ее вместе с сопровождением пропустят в медицинское крыло.

Сейчас здесь было куда тише по сравнению с тем временем, когда только была завершена операция по возвращению контроля над Эпплвудом. Он все еще был забит пострадавшими, но санитары и врачи больше не сновали по коридорам, спеша решить вопросы, от которых зависели жизни. Луна не стала предупреждать о визите и не выставляла свое появление напоказ. В молчании обойдя вестибюль по краю, она свернула в коридор, ведущий к одиночным палатам. Флаттершай и Рэйнбоу Дэш сидели на лавочках в конце коридора, и принцесса заметила беспокойство на их лицах, когда подошла достаточно близко. Оба стража остановились позади на почтительном расстоянии, встав в карауле возле входа в коридор.

— Я ожидала, вы двое должны быть там, чтоб выразить Пинки Пай свои искренние пожелания? — сказала Луна и испугалась, подумав, что праздничной пони стало хуже. — С ней… все впорядке?

— Врачи говорят, что худшее позади, и мы были бы там, чтобы поддержать ее… — начала объяснять Дэш, но смогла закончить, только отведя взгляд и вздохнув. — Она там не одна. Та кобыла довольно жуткая.

— Ну, это не очень любезно с твоей стороны, — сказала ей Флаттершай, хотя говорила при этом даже с большей робостью в голосе, чем это было обычно для пегаски-затворницы. — Если бы не она, мы вообще могли бы потерять Пинки. К тому же, она...

— Тебя не было рядом, когда мы нашли их в Эпплвуде! Эта кобыла была вся в крови, и она практически напала на первых же людей, которых заметила, хотя они были за нас! — тут же возразила Дэш, после чего опустила взгляд в ноги. — Я участвовала в бою за Понивилль перед тем, как меня ранили, и, кажется, я убила по крайней мере одного из тех монстров. Это не то, о чем я могу спокойно забыть, и вы знаете, какова была реакция Твайлайт. Однако эта кобыла… — радужная пегаска посмотрела на закрытую дверь в палату. — Вся та кровь на ней должна была откуда-то взяться, и если бы я не появилась, то она попыталась бы убить спасательную команду. Она не разговаривала, не шутила, не улыбалась и не проронила ни слезинки с тех пор, ничего. Все, что она делала — это пялилась.

Луна положила копыто на плечо Рэйнбоу Дэш, чтобы успокоить.

— Каждый из нас справляется с травмой так, как может. Прошу, не суди столь строго за то, что совершить пришлось ей, считая необходимым, — в ответ Рэйнбоу только медленно кивнула, после чего уступила дорогу Луне. Аликорн подошла к двери и, осторожно толкнув, открыла ее.

Это… довольно странно — видеть, как некто столь жизнерадостный пребывает в подобном состояньи, подумала Луна, увидев Пинки, которая со всем удобством лежала в постели, что стояла в дальнем углу комнаты. Там, где одеяло не скрывало тело, были видны бинты и гипсовые повязки, давая понять, насколько сильно она пострадала во время сражения за Эпплвуд. Во сне ее грудь медленно вздымалась и опускалась, и Луна потратила время на то, чтобы проверить, видит ли ее подруга светлые и теплые сны. Только после этого она повернулась к другой кобыле, обратив внимание на нее.

Если судить по внешности, она настолько отличалась от Пинки, насколько только могла представить себе Луна, и, похоже, настолько же сильно отличалась характером. Ее серая шерсть и тускло-фиолетовая грива резко контрастировали с расцветкой раненой кобылы, и ее одежда была столь же блеклой. Переместив немигающий взгляд с Пинки Пай на принцессу, кобыла почтительно поклонилась.

— Можешь подняться. Ты Мод Пай, права я? — спросила Луна. — Должна признаться, что не так уж много говорила с твоей сестрою о семье, но знаю — она весьма дорожит всеми вами.

— Я люблю ее настолько же сильно, — ответила Мод, вставая, и снова обратила свой взгляд на Пинки. — Я не была достаточно быстрой, и она пострадала. Я не позволю ничему причинить ей боль снова.

Нечто в словах Мод заставило зазвенеть тревожный звоночек глубоко в сознании Луны, но она отбросила возникшее беспокойство в сторону.

— Нет сомнений в этом, — сказала Луна, но в ответ не прозвучало ни слова — Мод предпочла и дальше смотреть на Пинки, а не продолжить разговор. — Позволь мне выразить тебе свою благодарность за то, что совершила ты ради нее. Ведь если б не это, она могла… что-то не так?

Лицо Мод с нарочитой медлительностью повернулось к Луне со все тем же пустым взглядом.

— Нет, — ответила она, и тревожный колокольчик в голове Луны зазвенел еще громче.

— Я… прошу прощения?

— Благодарность выражают кому-то за поступки, которые совершают, чтобы помочь, или чтобы сделать нечто неожиданное, или чтобы проявить доброту, — стала объяснять Мод все тем же монотонным тоном. — Все то, что сделала я, было ради спасения и защиты Пинки. Она моя сестра, и нет ничего, что я бы не сделала ради безопасности ее или любого другого члена моей семьи. И то, что я готова сделать, нехорошо.

Неприятное напряжение стало обволакивать комнату, и Луне пришлось сопротивляться порыву отвести глаза из-за взгляда, которым Мод смотрела на нее. Но эта гнетущая атмосфера сразу же рассеялась, стоило только немного пошевелиться Пинки. Взгляд Мод переметнулся на раненую кобылу, и она продолжила молчать, вернувшись к своему бдению.

Луна колебалась, пытаясь подыскать подходящие слова.

— Тогда я… отказываюсь от выраженной благодарности, — наконец сказала она, и ее совсем не удивило отсутствие реакции от Мод. Прошло немало лет с тех пор, как говорить с кем-то столь решительным мне доводилось, подумала она, собираясь уходить. Я подозревала уже давно, что Пинки не единственная из семьи, кто будет… эксцентричной, но я не ожидала, что с сестрою они настолько будут отличаться.

— Если друзья Пинки хотят зайти, то пусть заходят. Я думаю, Пинки бы хотела, чтобы они были рядом, — предложила Мод, когда Луна открыла дверь. Взгляд назад подтвердил ожидания — несмотря на слова, суровая кобыла так и не отвела взгляд от сестры.

Рэйнбоу Дэш и Флаттершай были далеко от двери, но голос Мод оказался достаточно громким, и они услышали ее предложение. Они обе поднялись с лавочек и, дождавшись, когда Луна выйдет из палаты, зашли внутрь. Тихий разговор в комнате стал неразличим, когда дверь со щелчком закрылась, оставив Луну наедине со своей охраной.

Впереди еще одна встреча, подумала Луна, покивав, и обернулась к стражам.

— Мое присутствие необходимо на другой встрече, и там будет безопасно. Я тотчас отбываю туда, и вы оба можете быть свободны, — сообщила она, после чего телепортировалась из медицинского крыла в практически пустое помещение, если не считать пары мягких скамеек и единственного обитателя.

— Принцесса, — поприветствовала Файеркрэкер, стоя по стойке смирно возле одной из скамеек. Она поклонилась и подождала, пока аликорн не займет свое место, после чего тоже села. — Я очень надеюсь, что у тебя дальше свободное расписание, потому что мне нужно рассказать несколько довольно любопытных фактов...

––––––

03:00, 12.12.2015, КАНТЕРЛОТ, МЕМОРАТОРИУМ

— Страж, — обратился Шайнинг Армор, подбегая к стоящему на входе жеребцу, что был облачен в золотые доспехи. Он был пегасом, на несколько лет моложе, чем Шайнинг, и он был одним из тех многих пони-стражей, что изъявили желание отправиться добровольцами на Землю, но не попали в первую волну из-за недостаточно высокого звания. Тем не менее, жеребец с коричневой шерстью и синей гривой считался лучшим среди прочих стражей, а его самоотверженность сделала его лучшим из кандидатов для охраны одной из тех оставшихся, кем он дорожил.

— Капитан, — ответил страж, вытягиваясь по стойке смирно. — Ничего нового с последнего отчета. Принцесса Твайлайт весь день находилась в помещении. Еда была доставлена, но когда я спросил о ее самочувствии, она отдала прямой приказ больше не заходить внутрь.

Шайнинг внимательно осмотрел стража и сразу же заметил мешки под глазами. Он все еще в сознании и достаточно бодр, а благодаря тренировкам на выносливость он сможет продержаться на посту еще как минимум день… но он заслужил отдых.

— Ты свободен, можешь идти в казармы. Когда я проверял последний раз, твоя смена уже восемнадцать часов как закончилась. Я буду охранять принцессу, пока не прибудет следующая смена.

— Это не проблема, сэр, — ответил страж, и его стойка немного выправилась. — Я не хочу покидать пост, принцессе Твайлайт может что-то понадобиться.

— Это приказ, капрал, — сказал Шайнинг и, хотя его тон был спокойным, очень пристально посмотрел на стража. — Ты уже выполнил свой долг, и ты не сможешь помочь принцессе, если будешь слишком уставшим и не сосредоточенным. Иди, отдохни.

Страж не смог выдержать пристального взгляда единорога и немного потупил глаза, разрывая зрительный контакт.

— Я понимаю, сэр, — сказал он и зашагал по коридору прочь, вскоре скрывшись из виду.

Шайнинг проводил его взглядом, после чего повернулся к двойным дверям, ведущим в Мемораториум. Он поднял копыто, толкнул дверь и молча шагнул в застывший во времени момент.

Комната выглядела незнакомо, но особые формы и огни человеческого оборудования были вполне узнаваемы. Здесь так же была Лана Дженкинс — она лежала в бессознательном состоянии на медицинской койке за занавесками. Шайнинг довольно мало общался с этой женщиной. В основном он знал о ней то, что ее имя поразительно часто упоминалось в дисциплинарных отчетах, а также что она была таким же солдатом, как он, и одной из подруг Твайлайт. И хотя он почувствовал укол сожаления из-за ее потери, не она была его главной заботой.

Твайлайт Спаркл сидела в центре комнаты, уставившись немигающим взглядом на проекцию момента. Под одним боком у нее стоял поднос с недоеденной пищей, а с другой скомканная постель. Шайнинг решил не задумываться о плюшевой игрушке в виде человека, что лежала поверх одеяла.

— Твайли… — сказал он, присаживаясь неподалеку от сестры.

— Убирайся.

В словах было так много яда, что он отшатнулся.

— Мы хотим помочь тебе, Твайлайт, — неуверенно продолжил он.

— Я пытаюсь выделить особую арканную сигнатуру, которую должны содержать устройства EXALT с принципом действия “Тихоня” — они использовали их для того, чтобы… навредить Лане и не попасться, — объяснила Твайлайт, и в ее голосе была смесь гнева и нетерпения. Ее глаза замерли на другом человеке, что присутствовал в этой сцене. — Если мне удастся это сделать, то я создам заклинание, которое сможет их находить. И тогда подобное больше никогда не повторится. Если ты не способен найти следы работы заклинания, которое я создала специально таким, чтобы его не могли обнаружить, то остается единственный способ, которым ты можешь мне помочь. Просто. Уйди.

— Я беспокоюсь о тебе… и все остальные тоже, и тем сильнее, чем дольше ты здесь, Твайлайт, — сказал Шайнинг, и его голос был едва ли громче шепота. — Уверен, ты сможешь разобраться с этой загадкой намного быстрее, если дашь себе возможность поспать в постели и по-нормальному поесть. У тебя нет причин наказывать себя…

Шайнинг понял, что совершил ошибку, в тот момент, когда слова слетели с его губ — Твайлайт оторвала взгляд от доктора и уставилась на него.

— Нет причин?! Это я создала заклинание “Тихоня”! Я находилась в комнате с Ланой, когда это произошло, и не сделала ничего! Она и Юмико мертвы, потому что я просто сидела и ничего не делала! Я стала принцессой не для того, чтобы бездействовать, пока мои друзья страдают. Я найду способ предотвратить использование моего заклинания против нас, и я смогу это сделать только если ты уйдешь.

Она больше не стала тратить на Шайнинга ни секунды, снова повернувшись к застывшей сцене.

— Твайлайт… — Шайнинг, собираясь обнять сестру, протянул копыто…

— УБИРАЙСЯ! — закричала она, отбивая его копыто своим и зажигая рог.

… и обнаружил, что был телепортирован в коридор.

Как я могу помочь Твайлайт сейчас? спросил сам себя Шайнинг, смотря на закрытые двери Мемораториума. Кейдэнс… ты была единственной, кто всегда мог достучаться до Твайлайт. Ты всегда знала, что нужно сказать, чтобы она почувствовала себя лучше. Жеребец прервал ход этих мыслей до того, как они разбередят старые раны. Если я попытаюсь вернуться туда, то она телепортирует меня обратно или сделает что-нибудь похуже. И я не знаю, сможет ли принцесса Луна достучаться до нее или нет.

Когда список друзей, к кому он мог обратиться, подошел к концу, Шайнингу оставалось лишь сделать фэйсхув. Похоже, остается только один стоящий вариант. Вопреки моим желаниям, ОН, скорее всего, будет единственным, кого она могла бы послушать. После первого нападения на Кантерлот она звала именно его, а не меня… Надеюсь, она правда его послушает. Шайнинг испустил долгий, протяжный выдох и встал на страже у двери. Ему придется дождаться прибытия смены перед тем, как идти на поиски капитана Харриса.

––––––

08:30, 13.12.2015, КАНТЕРЛОТ, АНКЛАВ ГРИФОНОВ

Глупый птенчик, ты хочешь, чтобы твои соратники воспринимали тебя всерьез, но не можешь уследить за временем? Стараясь не влететь на всей скорости в двойные двери, которые находились в дальнем конце коридора, Альвар представлял себе то, что мог бы сейчас сказать отец. Как они могут быть уверены, что ты станешь ценным союзником в будущем, если не могут быть уверены даже в том, что ты придешь на встречу в назначенное время?

Юный грифон в раздражении фыркнул, затормозив прямо перед дверями, и постарался расправить свою униформу. И он не стал оглядываться через плечо на мирмидона. Не хочу сейчас видеть, как его шлем склоняется передо мной, это только еще больше разозлит меня, подумал он, открывая двери.

Два человека ждали его в комнате, и при его появлении они оба встали. Как и при любой другой их встрече, лейтенант Чжан поклонился, а капитан Харрис последовал его примеру. Они оба продолжали стоять, пока юный грифон не занял свое место и не предложил им жестом сделать то же самое.

— Капитан, лейтенант, — обратился Альвар к каждому, кивая головой. — Я рад видеть, что вы оба вернулись из сражения, хотя понимаю, что не всем так повезло. Примите мои соболезнования в связи с вашими потерями.

Люди не любят зацикливаться на том, что они кого-то потеряли, или вспоминать с гордостью о победах павших так скоро после их кончины. В этом они похожи на эквестрийцев, напомнил самому себе Альвар, сразу же вспомнив о глупой односторонней дискуссии с Шайнинг Армором, которая произошла после смерти его жены. Альвар из уважения выдержал минуту молчания, после чего обратил взгляд на оружие из небесной стали, что покоилось в ножнах у старшего офицера людей.

— Я рад видеть, что вы серьезно относитесь к моему подарку, капитан Харрис. Законный владелец оружия из небесной стали никогда не должен расставаться с ним.

Харрис посмотрел на Чжаня, после чего положил ладонь на рукоять меча.

— Спасибо, сэр. Он оказался весьма полезен против Игрушек минотавров во время последней операции, хотя я надеюсь, что вы не обидитесь, если я буду стараться больше не подпускать врагов на достаточно близкое расстояние, чтобы пустить его в ход.

Как там сказал Чжан, когда я предложил оружие ему? “Если враг настолько близко, что я смогу использовать меч, то это значит, что я делаю свою работу неправильно”?

— Я понимаю, капитан. Будет достаточно, если вы просто будете брать его в бой, — согласился Альвар и кашлянул, после чего выложил небольшую пачку свитков на стол перед собой. — Как бы мне ни хотелось провести день, расспрашивая о прошедшей битве, мне придется сразу же перейти к делу.

Он когтем осторожно сломал восковые печати на нескольких свитках, после чего расправил их на столе.

— Мой отец всегда учил меня, что если знаешь стратегию, которую использует враг, то будешь лучше понимать, что он собирается делать. Так что я провел время с офицерами, которые занимаются отслеживанием передвижений и нападений инопланетян с момента первых атак, сравнивал их данные с тем, чем смог поделиться лейтенант Чжан, и теперь хочу, чтобы вы оценили мои выводы.

Оба человека не сводили глаз со свитков, на каждом из которых была изображена карта известного мира, снабженная небольшой схемой, которая отображала атаки пришельцев, а также участвовавшие силы. Альвар подождал, пока они не подняли головы, закончив изучать предоставленные свитки.

— По утверждениям лейтенанта Чжаня, атаки на ваш родной мир сначала были небольших масштабов, в основном это были миссии “круши и тащи”, которые заключались в захвате как можно большего числа людей до того, как прибудут силы обороны. И только после появления Твайлайт Спаркл на Земле пришельцы перешли к осуществлению миссий стратегического значения, а именно поиску и уничтожению сил XCOM.

— В целом это верно, — сказал Харрис, и скепсис на его лице вполне выразил все те вопросы, которые он не стал озвучивать, без сомнений, исключительно из вежливости.

— Я самостоятельно пришел к этому выводу, исходя из неподтвержденных данных, которые смог собрать, опираясь на официальные заявления принцесс, на беседы с лейтенантом Чжанем и другими офицерами, а также на некоторые логические выводы. Ничего секретно в этом не было, — объяснил Альвар, хотя заметил косой взгляд, которым Харрис все равно наградил своего подчиненного.

— После того, как пришельцы потерпели неудачу при нанесении стратегических ударов на Земле, частота нападений в последующие месяцы сократилась, хотя последние введенные силы были из элитных войск с лучшим снаряжением. Здесь они, похоже, действуют по той же схеме. На текущий момент они провели пять операций стратегического значения, — Альвар ткнул когтем в несколько точек на карте, каждая из которых была отмечена красным квадратом. — Уничтожив Клаудсдэйл, они смогли избавиться от значительной части пегасов, которые могли угрожать их превосходству в воздухе. Дважды они атаковали Кантерлот, и мне не нужно объяснять, какое значение это имеет. Опираясь на то, что я узнал от Рэйнбоу Дэш и Эпплджек, нападение на Понивилль было совершено ради того, чтобы захватить или убить Носителей Элементов Гармонии. И… Грифос. Крупнейшая действующая армия в этом мире, которую уничтожили обезглавливающим ударом прежде, чем мы смогли полноценно подняться в воздух.

— Это превосходная сводка, сэр, но я не совсем понимаю, как это связано с событиями на Земле, — сказал Харрис и, по всей видимости, не мог оторвать взгляд от схемы безрассудных атак пришельцев, что была изображена на карте.

Я понимаю их любопытство, но сейчас мне нужно все их внимание, подумал Альвар.

— Именно с этого момента и начинается то, что было у вас. Совершив эти стратегические атаки, пришельцы мало что предпринимали дальше, вернувшись к уже знакомой вам обычной тактике, но при этом стали усиливать обычные войска элитными. Я могу предположить два возможных объяснения.

Он поднял один коготь сразу же, как только оба человека посмотрели на него.

— Первое заключается в том, что кто бы ни командовал пришельцами, они просто не имеют стратегических познаний для ведения войны с врагом, который способен успешно обороняться. Учитывая их уровень технологий, я подозреваю, что большинство рас, с которыми они столкнулись и которых смогли завоевать, скорей всего сдались менее чем за год. Насколько можно судить, наш союз просуществовал дольше, чем любая другая оппозиция, с которой они сражались на протяжении тысячелетий, и у них попросту нет другой тактики, так как прежде в этом не было необходимости.

— А другое объяснение? — спросил Чжан, и его лицо сохраняло нейтральное выражение, как и всегда.

— Другое объяснение заключается в том, что они чего-то ждут, хотя я могу только предполагать, чего именно, — сказал юный грифон и пожал плечами. — Возможно, они ждут прибытия подкрепления или командования более высокого уровня, которое сможет сокрушить нашу оборону. Вполне возможно, они рассчитывают на то, что союзники из EXALT смогут подменить их и выведут ситуацию из тупика. Пока пришельцы не совершат нечто исключительное, нам остается только гадать.

Харрис встретился взглядом с Чжанем всего лишь на секунду, после чего снова посмотрел на Альвара.

— У меня был похожий разговор с майором Фуджикава непосредственно перед отправкой сюда, хотя он проходил без использования шаблонов, что вы показали нам. Если не возражаете, я хотел бы взять эти карты и отправить их на Землю. У коммандера Брэдфорда есть способности к предсказанию, так что вполне возможно, что он сможет разгадать намерения пришельцев.

Альвар кивнул с улыбкой, но в глубине души ликовал. Стратегический анализ был нужен лишь для того, чтобы показать, что я не птенец, который просто унаследовал статус, а тот, кто способен обсуждать вопросы войны на равных. Я смог привлечь их внимание, так что пришло время для истинной причины этой встречи.

— Я ценю ваше мнение, капитан Харрис. И, на самом деле, есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить с вами двумя, и, как я подозреваю, он будет довольно интересен для вас.

Находясь уже в предвкушении, Альвар оказался сбит с толку тихими стуком в дверь. Створки разошлись в стороны, пропуская грифона, и следом за ним вошел Шайнинг Армор.

— Прошу прощения за то, что прерываю, Великий Коготь, — сказал жеребец с коротким поклоном. — Боюсь, мне нужно переговорить с капитаном Харрисом. Наедине.

Харрис на это отреагировал, сощурив глаза и сжав челюсти. Подхватив рукой меч в ножнах, он отошел с единорогом в дальний угол комнаты.

Их разговор был не таким уж приватным, как думал Шайнинг Армор, так как слух Альвара был довольно чутким, а угол комнаты только помогал, отражая шепот их разговора в его сторону. Небольшое раздражение из-за того, что их прервали, было подавлено стыдом Альвара, поскольку они продолжали перешептываться. Несмотря на все их увлекательные разговоры о тактике и сражениях, довольно легко забыть, что люди в эмоциональном плане больше похожи на пони, чем на грифонов. Как я могу мечтать быть равным среди собратьев-воинов в то время, как кто-то, кого я хотел бы звать другом, так страдает? По сообщениям моих источников, принцесса Твайлайт не пострадала во время нападения… и я даже не подумал спросить, все ли с ней в порядке. Глупая ошибка, птенчик. Глупая. Что еще ты мог упустить из виду?

Разговор в дальнем конце комнаты закончился, и капитан Харрис обернулся к сидящим за столом.

— Я прошу прощения, Великий Коготь, но, боюсь, произошло кое-что, что требует моего внимания. Возможно, мы могли бы закончить нашу беседу позже?

Альвар махнул лапой, чтобы развеять мысли о том, что он оскорблен.

— Я понимаю, капитан. На самом деле, я даже рад, что нас прервали, так как это дает мне дополнительное время, чтобы обдумать некоторые мои выводы. Я обращусь к вам двоим в ближайшее время, если мои догадки выдержат повторную оценку, — он встал и отвесил короткий поклон двум людям и Шайнинг Армору. Только когда мирмидон вывел их за дверь, Альвар с сомнением оглянулся на оставшуюся пачку свитков на столе.

Я был уверен в своих выводах, но если я довольно небрежен в одной области, то могу быть столь же небрежен и в других, подумал Альвар и чуть не решился разорвать свитки в порыве разочарования. Люди отчаянно желают найти точку дислокации сил EXALT в нашем мире, и я думал, что у меня достаточно данных, не имеющих подтверждения, чтобы сузить поиск. Воздушные суда, которые используют вражеские люди, требуют инфраструктуры для обслуживания и заправки топливом, и существует лишь одна нация, у которой есть все необходимое для удовлетворения их потребностей. Учитывая реакцию Астериона на Игрушки, что действуют бок о бок с EXALT, я не могу представить, что Минон стал бы терпеть эти штуки в пределах своих границ. Подумать только, я собирался обвинить другого члена альянса в сговоре с врагом. Думай перед тем, как что-то делать, пте…

Приступ самобичевания у юного Верховного Когтя закончился сразу же, как только его обостренные чувства подсказали ему, что он не один. Грифон рефлекторно полурывком-полуперекатом взлетел в воздух и успел частично обнажить клинок, вытянув его на несколько сантиметров из ножен, и только тогда смог рассмотреть существо, которое к нему подкралось.

— ОХ, ДА ЛАДНО! — воскликнула Свити Белль с отчетливым возмущением. — Как я должна подкрадываться к тебе, если ты так реагируешь? Все должно было произойти по-другому!

Поскольку в комнате они были одни, Альвар глубоко вздохнул и загнал меч обратно в ножны, после чего опустился на пол. Первое, что хотел сделать юный грифон, было накричать на единорожку за ту бездумную опасность, которой она себя подвергла, но его остановили прозвучавшие от нее упреки. Она не грифон, она просто не понимает. И это не ее вина, что ты позволил ей подобраться так близко незамеченной, напомнил себе Альвар, что побудило задуматься о другом.

— А как я должен был отреагировать? И почему ты пыталась подкрасться ко мне?

— Пинки Пай постоянно говорит, что все любят сюрпризы, а Рэрити сказала, что жеребчикам нравится, когда кобылки общаются с ними на равных. Она сказала, что… — начала объяснять Свити, но внезапно замолчала. Она резко отвела взгляд, но недостаточно, чтобы скрыть разгорающийся румянец на лице. — Так что, э-э, когда ваша встреча закончилась, я подумала, что стоит попробовать.

— Что ж, я благодарен за это, Свити, — сказал Альвар настолько примирительно, насколько мог, хотя и не сводил с кобылки внимательного прищура. Я и здесь что-то упускаю? Несмотря на все мое старание при изучении культуры эквестрийцев, мне до сих пор не хватает практического опыта в общении. — Уверен, что сюрпризы Пинки Пай по настоящему ценят ее друзья и семья, но я бы попросил тебя больше не пытаться сделать это снова, — о, я знаю, чего здесь не хватает! — А где Эпплблум и Скуталу? Тебя редко когда можно увидеть в одиночестве.

Выражение лица Свити изменилось, и каким бы оно ни было сначала, теперь оно стало совсем другим, и Альвар никак не мог понять, что они означают. Самое близкое, что он мог предположить о последнем, было недовольство.

— Мы ждали снаружи, пока шла ваша встреча, но потом пришел мистер Беовульф. Остальные отправились с ним на пробежку, но я решила подождать, когда ты освободишься, и попытаться сделать для тебя сюрприз.

Она… сердится? Пожалуй, я тоже был бы не в духе, если бы тщательно продуманный план провалился, решил Альвар, после чего покачал головой. Но она не грифон, она пони! Пытаться оценить ее реакцию, опираясь на собственную культуру — глупая идея. Но… действительно ли все так? И хотя она эквестрийка, она все равно относится терпимо к моим ошибкам. Возможно, она согласится помочь мне достичь понимания, которого мне не хватает, и тем самым избавиться от моих недостатков…

— Свити Белль, я прошу прощения, но вдруг понял, что мне нужна помощь. Я постоянно ловлю себя на том, что совершаю грубые ошибки и допущения, если имею дело с другими пони. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, чтобы научиться избегать подобных ошибок в будущем. Не могла бы ты помочь мне с этим?

— Только я? — пискнула Свити, широко распахнув глаза.

— Ну, я думаю, что другие могли бы тоже поделиться своими мыслями…

— Нет-нет-нет! Я могу! Это будет весело! — прервала его кобылка-единорог, замахав копытами.

— Тогда я заранее благодарю тебя, — кивнул Альвар, и он очень старался не сравнивать взгляд, которым сейчас смотрела на него Свити, с тем, которым смотрели дома Великие Рух во время охоты. И ему стало намного проще, когда из коридора донеслись знакомые звуки: глухая поступь Беовульфа вперемешку с криками Скуталу и Эпплблум.

— Свити, это ужасно! Ты должна немедленно пойти с нами! С твоей сестрой сейчас странная кобыла, и она похожа на тебя, только намного старше! — закричали одновременно две кобылки с плеч Беовульфа.

— Это точно злая копия, созданная врагом! Мы должны спасти мою сестру! — заявила Свити, галопом устремляясь к Беовульфу. Голем склонился и протянул руку в хорошо отработанном движении — кобылка запрыгнула на его ладонь и быстро забралась ему на плечи. — Вперед, Меткоискатели! Мы должны перехватить этого врага до того, как он сможет еще глубже проникнуть в нашу крепость!

— Принято. Приготовьтесь, — отрапортовал Беовульф знакомым монотонным голосом, после чего на полной скорости помчался по коридору. За этим последовали выкрики кобылок, восхищенных поездкой.

Возможно, будет не так уж плохо — не пытаться изображать из себя Великого Когтя. Хотя бы некоторое время.

— Подождите меня! — крикнул Альвар, бросаясь вдогонку.

––––––

???, КАНТЕРЛОТ, МЕМОРАТОРИУМ

Потребовались долгие часы перебора и изучения воспоминаний, но Твайлайт смогла обнаружить то, что искала. Особенностью устройств EXALT было то, что они полностью скрывали магический след в области действия, а не подменяли его. Как только Твайлайт обнаружила это, то тут же провела тесты для того, чтобы подтвердить свои умозаключения. После того, как второй тест дал положительный результат, она потянулась к своим одеялу и плюшевой игрушке, собираясь отдохнуть. Это была ее первая ошибка.

— Мы ее потеряли. Время смерти 7:51 утра. Причина смерти… — сообщил главный врач с отчетливым сожалением на лице.

Твайлайт не смогла сдержать тихий всхлип, когда чувство вины охватило ее.

Причиной смерти являешься ты, Твайлайт Спаркл, услышала аликорн обвинение со всех сторон. Слова были произнесены не одним голосом, а синхронно множеством. Голоса Ким и Джоэла были искажены от боли. Дружелюбный тон того ужасного человека из EXALT был дополнен темной гладкостью Эфириала, с которым она столкнулась на Земле. Но наибольшую тревогу вызывал ее собственный голос, кричащий и ломающийся от горя. Еще с момента возвращения ты знаешь правду. Это твоя вина.

Пытаясь все исправить, Твайлайт в горе и отчаянии отправилась в мемораториум, отказываясь от всех предложений о помощи. Обладающему самоконтролем уму нечего бояться, чтобы ни показала камера памяти, так как личность, сохраняя достаточную сосредоточенность, может удерживать проекцию на тех событиях, что были в воспоминаниях, а не родились из-за предположений или благодаря воображению. В обычное время осторожный и дотошный подход Твайлайт идеально бы помог справиться с удержанием контроля, но ее психическому состоянию было далеко до “идеального”. Именно в этом и заключалась вторая ошибка.

— Я… я не… — попыталась объяснить Твайлайт, но не смогла. Хотя она логически понимала, что все, что она слышит — это всего лишь ее собственные сомнения, и ей нужно просто выйти из комнаты, но она не могла сопротивляться желанию отрицать.

Ты убила их, Твайлайт. Ты убила их всех.

Звук скребущих когтей, именно тот звук, что до сих пор преследовал Твайлайт в кошмарах, эхом разнесся по комнате. Сцена ее первых мгновений на Земле повторилась именно так, как она это запомнила. Крисалид был превращен ее магией в подергивающуюся кучу хитина и ихора, но только после того, как погибли три человека.

Ты убила их всех, когда решила ничего не делать.

Сцена сменилась на комнату, в которой она жила на Земле, и в которой Ким и Джоэл были безжалостно убиты. Доктор Вален ринулась вперед, но оказалась отброшена в сторону без особых усилий. Все это время Твайлайт ничего не делала для того, чтобы остановить происходящее.

Затем ты убила их всех, потому что потеряла контроль.

Появилось еще несколько воспоминаний о битве на Земле. Каждый пришелец, который попадался на пути Твайлайт, несмотря на все усилия оказался абсолютно беззащитен перед ней. Волны магии исходили от единорога, обращая плоть в мертвый камень всюду, докуда они могли достать, и множество инопланетных кораблей упали с небес, когда она подняла свой взгляд ввысь. Сцена достигла своего апогея, когда фальшивая доктор оказалась впечатана в стену, и Твайлайт была опасно близка к тому, чтобы раздавить ее.

— У меня не было выбора… — слабо запротестовала Твайлайт.

Ты права, выбора нет. Убийство — это то, в чем ты по настоящему хороша. Убийство — это единственное, в чем ты по настоящему хороша. Ты просто еще не осознала это… появилась ставшая слишком знакомой сцена, когда тело Ланы корчится на больничной койке. Тебе осталось только согласиться. Это твой особый талант, Твайлайт.

С этими обвинениями трудно было спорить, и единственное, что Твайлайт могла — это всхлипывать, пока пыталась извиниться. Это правда? спросила она саму себя, и перед ее мысленным взором возникла пропасть. Упасть в нее, принять то, что она слышала, было тем, от чего она никогда бы не смогла оправиться. Но она должна была уйти, она должна была...

— Это ложь. Это не твой особый талант, Твайлайт. Я знаю, — услышала Твайлайт новый голос слева от себя, и она чуть не выскочила из собственной шкуры, когда копыто похлопало ее по спине. Кобыла, сидевшая рядом с ней, оказалась высокой и стройной единорожкой, с белоснежной шерстью и двухцветной розово-фиолетовой гривой, которая была вся в завитках. Что было, пожалуй, самым шокирующим, так это выражение на ее лице. Не было ни страха, который проявляли все Носительницы Элементов во время попытки побыть с Твайлайт, ни беспомощного беспокойства, которое Шайнинг даже не пытался скрыть. На лице кобылы она видела только понимание.

— Ты не можешь быть настоящей, — заикаясь, сказала Твайлайт, пытаясь отодвинуться от нее. — Если бы ты знала правду, то не говорила бы так. Ты не можешь быть настоящей.

Она зажмурилась, крепче прижимая куклу к себе, и приготовилась к новому приступу чувства вины… но вина так и не появилась.

— Конечно же я реальна, Твайлайт, — голос кобылы был терпеливым и мягким, когда она обняла аликорна. — И я говорю тебе, что все эти слова были ложью. Ты не такая, как ты думаешь. Все эти воспоминания должны были показать тебе, что то, что ты слышала, было ложью. Есть разница между защитой себя или других и… и убийством. Я знаю это. И я знаю тебя. Знаю десятки раз. Ты наказываешь себя за то, что не могла контролировать.

Пропасть в сознании Твайлайт стала отодвигаться все дальше и дальше, пока кобыла продолжала говорить с ней тихим и спокойным голосом. Я хочу верить ей. Я так сильно хочу верить в ее слова, но…

— Они все мертвы из-за меня! Если бы я просто была быстрее или умнее, то могла бы спасти их всех! — практически закричала Твайлайт в тщетной попытке воспротивиться маленькому проблеску надежды, что был ей предложен.

Ответ пришел не от кобылы, а из самой камеры мемораториума.

Появилась спальня, и Твайлайт увидела, как ее более молодая версия с озорной улыбкой подшучивает над тем, кому принадлежало это воспоминание. Затем сцена снова сменилась, теперь на вечеринку с Носительницами Элементов, куда более старшими, но при этом они распевали одну из тех песен, которые нравятся Эпплджек, без всяких попыток сохранять достоинство.

Следующее воспоминание было таким, что сама Твайлайт не могла вспомнить, но никак не могла от него отмахнуться из-за довольно личного момента.

— Престидижитация, — прочитала Твайлайт-из-памяти название заклинания в большой книге, что была перед ней, после чего перевела взгляд на кого-то внутри воспоминания.

— Прес… ти… ди… жи… тация. Престиди… уф! Я никогда не смогу повторить правильно! — сказал подозрительно знакомый голос, но Твайлайт не успела понять, кто же это, как сцена снова сменилась.

Очень сложная конструкция из бумаги парила над Твайлайт, спустя пару мгновений она дернулась и развалилась после сбивающего с ног неуместного комментария от самого владельца воспоминания. А уже в момент следующей сцены сама Твайлайт натурально чуть не свалилась с ног, когда более старая и определенно пьяная версия ее самой вдруг сообщила об интимной встрече в довольно публичном окружении.

Что это за воспоминания? Они слишком четкие и детализированные, чтобы оказаться фантазией или подделкой…

— Что это все значит? Я не помню ничего из этого, — пробормотала Твайлайт, после чего повернуться к кобыле. — Кто ты? Что ты?

Улыбка появилась на лице кобылы, там, где только что было сочувствие ее мучениям.

— Я твоя ученица. Твоя подруга. Твой рыцарь и союзник. Я — Свити Белль.

Сначала слова кобылы просто не укладывались в разуме Твайлайт, и все, что она могла — это в растерянности заморгать, смотря на нее. Свити Белль? Но она всего лишь юная кобылка. Она начала переосмысливать все, что узнала, и ее разум с радостью ухватился за возможность отвлечься. Этой кобыле столько же лет, сколько мне… или примерно столько же. Она выглядит так, как могла бы выглядеть Свити Белль в этом возрасте. Чейнджлинг? Возможно, но они обычно выбирают чей-нибудь уже существующий облик, если копируют, и им было категорически запрещено принимать чужой вид, пока они находятся в Кантерлоте… Постой-ка, одно из ее воспоминаний было о том, как я ее чему-то обучаю…

— Путешествия во времени? Нет, это не объясняет остальные воспоминания, и они слишком подробные для того, что можно просто вообразить, — пробормотала Твайлайт, и после обдумывания всех тех версий себя в воспоминаниях она решила, что только одна теория может хорошо подойти. — Путешествия между измерениями? Взаимодействие с параллельными мирами…

У Старсвирла Бородатого была теория о мировых струнах, утверждающая, что существует множество Эквестрий, и каждая разделена…

— Молодец! — поздравила с усмешкой ‘Свити Белль’. — Ты не представляешь, сколько раз мне приходилось объяснять другим, что я прибыла из другого измерения! — улыбка медленно ушла, уступив место куда более серьезному выражению на лице. — Серьезно, Твайлайт. Я видела, что тебя беспокоит… Это не ты… тебе не стоит винить себя и, что еще хуже, искажать произошедшее настолько, что это начало тебя мучить.

Другие воспоминания начали появляться перед ее взглядом, о жутких битвах с существами, среди которых были как знакомые, так и совсем чуждые, но все они успевали вызвать ужас перед тем, как исчезнуть.

Мы с ней похожи, подумала Твайлайт, ловя взглядом каждое воспоминание, идущие одно за другим, и внезапно на нее обрушилось понимание. Ей пришлось через многое пройти, чтобы выжить…

— Почему это все происходит? Что мы сделали такого, чтобы это заслужить? Никто из нас не должен быть вынужден делать подобный выбор. Мы этого не заслуживаем… верно? — Твайлайт посмотрела на Свити и задала последний вопрос умоляющим тоном.

— Нет, мы это не заслужили, — кобыла покачала головой. — Никто этого не заслужил, но… ты сама говорила мне в других мирах, что иногда нам приходится отстаивать свою позицию… мы не убиваем ради удовольствия, и если встречаем тех, кто сражается ради самозащиты, мы всегда можем поговорить с ними и решить все мирным путем. В моем случае существа-волки не умели ничего, только убивать. Они разрушали семьи, охотились на невинных… убивали только потому, что кто-то оказался рядом. Мы не смогли с ними договориться, даже с теми, кто, казалось, имеют способность мыслить. На самом деле, если тебе попадался кто-то умный, тебе приходилось бороться за жизнь еще отчаяннее.

Она вздохнула.

— Есть разумные существа, которым просто все равно. Которые получают удовольствие от наших страданий, потому что наше чувство морали для них столь же чуждо и непостижимо, насколько чужды нам их черствость и отсутствие сочувствия. И иногда, как в сражении с чейнджлингами, в котором ты участвовала, злоба, отчаяние и страх работают сообща, лишая нас возможности выбора.

Свити на мгновение замолчала, крепко обняв Твайлайт.

— Но… — зашептала она, — даже если у нас остается один вариант на выбор, если мы не будем ничего делать, все те, кого мы любим, погибнут из-за нашего бездействия. И я чувствую, что до тех пор, пока мы не убиваем только потому, что можем, или потому, что не попытались найти альтернативу, мы не станем такими, как они. И у нас все еще есть надежда.

Эти слова в сочетании с объятиями создали пропасть, которая была не похожа на ту, в которую Твайлайт тянуло совсем недавно. Ей нечего было сказать, и она крепко обняла в ответ и передними копытами, и крыльями. Слова больше были не нужны. Свити хорошо понимала, через что ей пришлось пройти, и…

— Подожди. Это что, маленькая кукла человека?

Момент оказался испорчен из-за смущения Твайлайт, когда Свити заметила ее игрушку для утешения, и это чувство только усилилось, когда камера воспоминаний начала показывать более свежие воспоминания Свити.

— Не отказывай мне в суррогатной романтике! — рявкнула Рэрити на Эпплджек, хотя в ее голосе не было пыла. — Ко всему прочему, похоже, что у всех сейчас появился вкус к… экзотике. Твайлайт весьма очаровательно заявила о своем выборе, и у Флаттершай было довольно много задушевных бесед с тем джентльменом по имени Виктор. Очевидно, люди не слишком благосклонно относятся к идее отношений в форме табуна, поэтому мне приходится брать все, что могу, там, где могу. Легкие романтические отношения Свити — это все, что мне доступно сейчас, после того, как Твайлайт стащила последнюю книгу цикла “Сияющие сердца” прямо у меня из копыт и не вернула ее до сих пор.

— О, — сказала Свити. — Так вот что она имела в виду, — она нахмурилась. — Теперь, когда я думаю об этом в таком ключе… она похожа на Мэтта.

— Чт… нет, это не так! — поспешно воскликнула Твайлайт, проследив за взглядом Свити, который был направлен на куклу. — С чего ты решила, что она похожа на Мэтта?

Но прежде чем она закончила протестовать, сцена в комнате снова изменилась.

— Мэтт? — спросила Твайлайт, и появилась размытая фигура упомянутого человека. Он задержал руку, ожидая, когда она снова заговорит. — Можешь... почесать еще мне за ушками, пожалуйста?

— Нет, прекрати! — закричала Твайлайт на комнату, после чего обернулась обратно к Свити. — Это не то, чем кажется!

Его руки такие теплые, и это так приятно-о-о-о…

БАМ!

Телепорт Твайлайт выкинул их из камеры воспоминаний в коридор.

— Ты ничего не видела, а если скажешь хоть что-то, я отправлю тебя на луну! — заявила аликорн и постаралась придать себе самый угрожающий вид. Но, судя по тому, как пылало ее лицо, попытка выглядела совсем иначе.

В ответ Свити одарила ее понимающим взглядом и улыбнулась, но благодаря то ли благоразумию, то ли здравому смыслу, она решила не заострять на этом внимание.

— Итак, крылья, да? Пожалуй, это первый раз, когда я вижу тебя аликорном, — ее улыбка превратилась в ухмылку как раз в тот момент, когда Твайлайт ослабила бдительность. — И, как ты и говорила, или, точнее, другая ты, лучшее место для обсуждения кольтфренда — это личная комната. Давай, веди, а по дороге захватим пару молочных коктейлей!

Клянусь сияющими фланками Селестии, она прямо копия Рэрити! Копия! решила Твайлайт. Она несколько раз попыталась повторить недавнюю угрозу, или начать отрицать, или сказать что-нибудь другое, но в конце концов просто кивнула. Она сделала несколько шагов, после чего сообразила, что забыла кое-что очень важное. Спустя пару быстрых телепортаций Твайлайт вернулась с постельными принадлежностями и игрушкой.

— Ни слова, — приказала она.

Свити следовала приказу довольно долго, но в конце концов, не удержавшись, ухмыльнулась.

— Ах, быть такой молодой и такой влюбленной!

— Эй!

––––––

Мэтт замер в нерешительности перед дверьми мемораториума, протянув руку к дверной ручке. В этот момент коридор был не совсем пуст, и он, пока боролся со своей неуверенностью, ощущал спиной любопытные взгляды проходящих мимо.

Шайнинг сказал, что Твайлайт нужна помощь, и что всех остальных она гонит прочь. И в его голосе было заметно отчаяние… подумал Мэтт и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Если она себя ведет именно так, как я думаю, то он прав. Ей правда нужен кто-то, кто сможет помочь, но не я уверен, что сейчас на это хватит моих сил. Он встряхнул рукой после того, как почувствовал возникшую в ней едва заметную дрожь, и ухватился за ручку двери. Раздался щелчок, и дверь отворилась перед ним. Мэтт протиснулся внутрь комнаты...

… только чтобы обнаружить, что она пуста.

На короткий миг Мэтта охватила тревога. Неужели она переутомилась и ее забрали отсюда еще до моего прихода? Или случилось что-то похуже? Что-то из-за того, что я не торопился прийти сюда? При мысли о “чем-то похуже” он ощутил, словно ему вогнали нож в сердце, но потом вздохнул и медленно выдохнул. Если бы она пострадала… по крайней мере, физически, Шайнинг не стал бы молчать. Тревожное ощущение поутихло, но липкое чувство вины по прежнему обволакивало его, словно одежда после ливня.

Так спешишь взять всю вину на себя, а, Мэтт? Что бы тебе ни казалось, ты не можешь быть виноват во всем. Ты далеко не католик, чтобы так думать.

Мэтт не смог удержаться от смеха, и не из-за самой возникшей мысли, а и из-за того, что она была озвучена голосом Ланы. Проведя ладонью по лицу, он собрался было уходить, но заметил недоеденную еду на подносе и стопку бумаг. Беглый взгляд на бумаги подтвердил, что записи сделаны на эквестрийском языке, который он не может прочесть, но, возможно, они очень важны для Твайлайт. Учитывая количество записей, что она сделала, это, похоже, нечто серьезное.

Именно так она и говорила.

— Черт возьми, Дженкинс, — привычно выпалил Мэтт до того, как смог взять себя в руки. Вместо того, чтобы переживать об этом срыве, он присел на корточки и стал собирать записи. Возможно, мне стоит попросить Чжаня или Финча передать ей бумаги. Не думаю, что сейчас я буду самым разумным человеком, с которым ей стоит разговаривать.

Она пугает тебя, да? Ну нет… не она сама, а то, чем она может стать. Ты ей нужен, Мэтт, даже больше, чем когда-либо. И ты боишься, что если поможешь ей, то однажды уже она может понадобиться тебе, и что ее могут отнять у тебя так же, как меня и всех тех, с кем ты служил. Знаешь, это довольно эгоистичные мысли.

Эта мысль засела в разуме как заноза. Чем больше он старался об этом не думать, тем больше зацикливался. Я не боюсь за себя. Если меня убьют, то это сломит ее.

Ложь. Довольно убедительная, но все равно ложь. Просто на секунду перестань беспокоиться о завтрашнем дне и посмотри, к чему это приведет. Что ты чувствовал, находясь рядом с Твайлайт, до того, как началась эта неприятная ситуация?

На мгновение Мэтт вспомнил разговор, который произошел между ним и Твайлайт в зоне ожидания. Это было так обыденно, так… уютно — болтать с ней просто так, ни о чем конкретном. На какой-то момент стало казаться, что нет никакого вторжения пришельцев, и что дома меня не считают массовым убийцей, а она перестала быть сломленной птицей, в которую превратилась за прошедший год. Это было… славно.

Не совсем то, что я хотела услышать, но все равно неплохо. Ты просто обязан ради себя и ради нее вытащить голову из задницы и поговорить с ней. У тебя будет куча времени быть несчастным, когда умрешь. Так что иди и будь счастлив сейчас. Уверена, если будешь вести себя достаточно мило, то она снова позволит почесать свои ушки. Ей очень нравилось, когда ты делал это в последний раз, и я знаю, что тебе тоже понравилось.

Когда последний лист был положен на верх стопки, Мэтт поднялся и направился к двери. Он шагал куда более уверенно, чем когда только пришел, и держал голову немного выше. Он не заметил в комнате невысокую женщину с волосами цвета вороного крыла, когда проходил через дверь.

Когда же он все-таки на мгновение оглянулся, комната была все так же пуста, как и до момента его прихода.