Mente Materia
9 Дружеские просьбы
"В чем проблема, капрал? Пристрели его прежде, чем он поднимет тревогу".
12:22, 02.11.2015, КАНТЕРЛОТ
Несмотря на то, что внимание всех собравшихся было приковано не к ней, Лана все равно неуютно поежилась.
"Такое ощущение, что это – суд, а подозреваемый даже не может здесь находиться и защищать себя", – подумала она, бросив взгляд на остальных присутствующих в помещении.
Биг Скай находился в центре зала и стоял посреди массива заклинаний и высеченного в камне круга, который бы идеально подошел какому-нибудь фильму жанра "фэнтези". Сам же зал был практически полностью скрыт иллюзорной картой городка, который эквестрийцы называли "Понивиллем". Пегас вытянул вперед копыто и произнес:
– Мы достигли зоны операции с севера без каких-либо затруднений. Заметив мое снижение и увидев место посадки, капитан Харрис покинул повозку и в дальнейшем продвигался вперед пешим ходом.
Когда на изображении появились линии и небольшие иконки, продемонстрировавшие слова Биг Ская, Луна взяла слово:
– Это стандартная практика – отделяться от основной группы? Весь тот материал, который мне удалось просмотреть до сих пор, указывал, что человеческая боевая доктрина не одобряет подобных действий. Разве это не уменьшает боеспособность отряда и не подвергает всех существенному риску в случае встречи серьезного сопротивления?
Майор Фуджикава собралась было ответить, но Шайнинг Армор ее опередил:
– Капитан Харрис и находящиеся под его началом специалисты зачастую обладают способностями, которые позволяют им в течение определенного времени работать независимо. Таким образом, специалисты разбираются с второстепенными целями, в то время как основной отряд продолжает выполнять главную задачу. Впрочем, они никогда не отдаляются от взвода на значительное расстояние.
– Очень хорошо. Пожалуйста, продолжай, – произнесла Луна, обдумав его слова.
Биг Скай кратко кивнул. Четверка ярко-красных кругов появилась над различными участками Понивилля, следом за которыми также возникло с полдюжины золотых иконок на земле, плюс две новые отметки, обозначавшие друзей Твайлайт. Россыпь красных отметок как раз пустилась за ними в погоню, когда на сцене появились синие иконки Страйк-1.
– Я заметил Рейнбоу Дэш, находившуюся в критическом состоянии, и капитан Харрис принял решение лично обеспечить ее безопасность, в то время как остальные бойцы Страйк-1 должны были соединиться с выжившими гвардейцами и защитить Эпплджек. Вскоре после этого он подтвердил ее состояние и приказал мне добыть медицинские припасы из повозки.
Окружавшая их иллюзия Понивилля рассеялась, и глаза всех присутствующих обратились к Лане. Пегас вернулся на свое место, и она, поднявшись на ноги, вышла в центр зала.
– Так… как мне заставить эту штуку работать? – спросила она с некоторой долей стыда в голосе.
– Просто сосредоточься на воспоминаниях о той операции, и мемораториум отобразит их, – терпеливо ответила Луна.
"Что ж, поехали".
Никогда в жизни Лана не была столь рада твердой земле под ногами. Выпрыгнув из повозки, она быстро обвела своей лазерной винтовкой вечереющее небо и затем направила ее в сторону составлявших небольшой город строений, точь-в-точь сошедших со страниц какого-нибудь сказочного рассказа. Лана заняла позицию в авангарде их отряда, и бойцы Страйк-1 помчались к городу.
Мэтт и Биг Скай обменялись парой фраз в радиоэфире, и пару секунд спустя она произнесла:
– Это Дженкинс! Мы направляемся к школе. Тебе нужна помощь, босс?
Когда Мэтт отклонил ее предложение, она направилась вглубь превращавшегося в руины города. Крики эквестрийцев и шипение плазмы заглушали звуки ее шагов и стук ее сердца в груди. Миг спустя она заметила оранжевую фигуру, мчавшуюся в сторону однокомнатной школы, а также двух сектоидов, приближавшихся к строению с противоположного направления.
– Контакт, двенадцать часов! – прокричала Лана, направившись прямо к черному ходу. Донесшийся изнутри полный страха вскрик лишь прибавил ей прыти, и боец пинком распахнула дверь, едва не выбив ее с петель. Она практически не заметила четверку низкорослых существ, отшатнувшихся при виде ее внезапного появления, поскольку целившийся в них сектоид требовал гораздо большего внимания.
Один лазерный луч – и голова чужого взорвалась фонтаном кипящей крови и дымящегося мяса, однако Лана не стала тратить и доли секунды на созерцание этого зрелища, помчавшись вместо этого ко второму сектоиду, оттаскивавшему Эпплджек к окну. Кобыла пыталась сопротивляться, но уродливый ожог сводил эффективность всех ее попыток на нет. Внимание Сектоида было полностью поглощено борьбой с брыкающейся земнопони, и потому он попросту не заметил приближения Ланы. Миг спустя ее ботинок ударил его в грудь и отправил чужого в полет к противоположной стене. Прежде чем ему удалось бы прийти в себя или открыть огонь в ее направлении, она прижала винтовку к его черепу и нажала на спуск.
– Чисто! – прокричала Лана и, бросив взгляд наружу через разбитое окно, обернулась к эквестрийцам. Эпплджек и Спайка она узнала мгновенно, однако три находившиеся рядом с ними кобылки были ей совершенно незнакомы. Быстро доложив об обнаружении двух целей, она медленно направилась к ним и произнесла:
– Я из Кантерлота. Луна отправила меня и моих друзей для того, чтобы отвести вас в безопасное место. Мое имя…
– Лана Дженкинс! Твайлайт очень много говорила о тебе и других своих человеческих друзьях, и я узнаю тебя по ее стене с рисунками, – перебил ее Спайк, и на лице Эпплджек также мелькнуло узнавание.
"У нее есть стена с рисунками человеческих друзей, и их достаточно много для того, чтобы Спайк узнал меня? Если уж это посвящено одной лишь мне, то, должно быть, в честь Мэтта там построено настоящее святилище".
Шайнинг Армор демонстративно откашлялся, сбив концентрацию Ланы.
– Возможно, нам стоит перейти к той части воспоминаний, которая относится ближе к делу? – на лице единорога застыло кислое выражение, в то время как Луна едва заметно улыбалась. Фуджикава же балансировала между профессиональным любопытством и вежливым игнорированием ситуации.
Без лишних слов Лана сконцентрировалась на произошедших чуть позже событиях.
– Дженкинс – Харрису. Погоня отстала, задача выполнена, – когда ее слова были встречены тишиной, она попыталась вновь выйти на связь. – Харрис, прием? – как и в прошлый раз, лишь шипение статики раздалось ей в ответ. Сержант поднялась в полный рост и миг спустя заметила причину: пришельцы не отстали от них, они переключились на новую цель.
Мэтт стоял посреди открытого пространства, вдали от любого укрытия, и спокойно продолжал идти навстречу чужим даже когда те открыли по нему огонь.
– Боже правый, что ты творишь?! – прокричала Лана и помчалась ему навстречу, стремясь обойти пришельцев с фланга и попытаться привлечь их внимание к себе, чтобы дать Мэтту шанс добраться до укрытия. Однако тот находился слишком далеко, а плотность огня была слишком велика. Ей не оставалось ничего, кроме как с ужасом смотреть, как потоки плазмы приближались к Мэтту – лишь для того, чтобы полностью исчезнуть в паре футов от него. Десятки, сотни выстрелов делались в его направлении, включая огонь с зависших над полем боя кораблей, но каждый раз зеленое пламя точно так же бесследно исчезало. Плотность огня начала снижаться, когда пришельцам потребовалось перезарядить свое оружие, и только поэтому Лане удалось услышать жестокий смех Мэтта, поднявшего руку к небесам.
В тот же миг над ним открылись сотни порталов, и потоки плазмы обрушились на чужих подобно исполинской волне. Мутоны превращались в груды пепла и расплавленного металла меньше чем за долю секунды, в то время как более мелкие пришельцы попросту испарялись в зеленом пламени. Те немногие, которым повезло уцелеть, попытались скрыться внутри строений или под огромным деревом, находившимся в центре открытой площадки, но это лишь отсрочило их гибель на пару мгновений. Меньше чем за секунду эти здания были стерты в пыль, а дерево превратилось в пепел. И в ходе всей этой бойни Мэтт продолжал хохотать.
Закованный в белую броню мутон попытался покинуть поле боя, но миг спустя Мэтт его заметил, и чужой погиб, словно смятая жестяная банка. Однако вскоре этот пришелец вылетел у нее из головы, поскольку она, наконец, настигла Мэтта и посмотрела на его руку. Поначалу ей показалось, что ПСИ-усилитель все еще присутствовал, однако она ошиблась. Устройство исчезло, вместе со всей находившейся ниже локтя рукой, которая постепенно продолжала поглощаться черным пламенем. В центре же этого пламени находилось ослепительное сияние, на которое невозможно было смотреть без рези в глазах и которое заставило ее отвести взгляд в сторону.
Лана отчаянно пыталась придумать что-нибудь – что угодно – что сможет привлечь внимание Мэтта, но слова комом встали у нее поперек горла, когда тот медленно повернулся к ней и поднял свою изуродованную руку. Она увидела жажду крови в его глазах, и ужас льдом сковал ее сердце. Однако миг спустя эта жажда крови сменилась страхом и паникой, когда Мэтт, наконец, осознал, что происходит.
– Стоп.
В ту же секунду сцена замерла, и Луна вошла внутрь иллюзии, сверля взглядом застывшего посреди крика бойца. – Спасибо за вашу помощь, майор Фуджикава и сержант Дженкинс, – произнесла принцесса, и тон ее голоса явно говорил, что им следует уйти. – Я приношу свои извинения, но мне надо поговорить с капитаном Армором. Наедине.
– Как пожелаете, Ваше Высочество, – ответила Фуджикава с кратким поклоном и Лана, покинув центр зала, направилась вслед за ней. Ее воспоминание продолжало парить посреди помещения, даже когда Фуджикава закрыла дверь позади них. – Я не настолько знакома с их методами выражения эмоций, чтобы быть уверенной наверняка, но принцесса выглядела так, словно увидела призрака.
– Я этого не заметила. Я была слишком поглощена попытками забыть тот взгляд Мэтта, – искренне произнесла Лана, пытаясь скрыть эффект, что оказали на нее эти воспоминания.
"Меня не покидает ощущение, что он собирался сделать со мной что-то ужасное", – подумала она, натянув на лицо улыбку. Ее усилия лишь удвоились, когда она заметила Твайлайт и пегаску, в которой она спустя пару секунд узнала Флаттершай, дожидавшихся их на скамье вместе с парой гвардейцев.
– Хей, Твайли, как дела?
Один из гвардейцев приподнял бровь, и его ухо дернулось от раздражения из-за того, что Лана обратилась к принцессе столь неформально, однако если Твайлайт это и заметила, то не обратила никакого внимания. Флаттершай же, с другой стороны, изо всех сил избегала зрительного контакта и, погладив бывшую единорожку по плечу, отошла в сторону.
– Прости, что прерываю, Юмико, но мне надо попросить Лану об одной услуге, – робко произнесла Твайлайт, и майор, понимающе улыбнувшись, поклонилась и направилась прочь. – Я знаю, что у тебя очень много дел, но скажи, ты можешь забежать в медицинское крыло и поговорить с Рейнбоу Дэш? Мне удалось чуть-чуть поговорить с ней о ее ранах, но она очень расстроена из-за своего отца. Она лишь говорит, что мы не поймем, и затем замолкает.
– Что случилось с ее отцом? – спросила Лана, но в следующий миг чуть не хлопнула себя по лбу.
"Солдатская молва гласит, что Клаудсдейл первым подвергся нападению, а это город пегасов, – сообразила она, и скрывавшийся за словами Твайлайт смысл, наконец, дошел до нее. – Я скорее поучаствую в десятке перестрелок, чем буду рассказывать о нем, но если это может помочь другу…"
– …я тебя поняла, Твайли. Я схожу туда и сделаю что смогу. Как там Мэтт?
– Его жизнь больше вне опасности, но это – все, что мы смогли сделать, – ответила аликорн и потупила взор. – Мэтт все еще в коме, и мы не знаем, сможет ли его разум восстановиться после подобной травмы. Его рука… я не смогла…
– Все хорошо, Твайли, – быстро произнесла Лана и затем, хитро улыбнувшись, помахала левой рукой. – Мы сможем восстановить его. У нас есть необходимые технологии, – когда Твайлайт лишь шмыгнула носом и кивнула, Лана во второй раз едва удержалась от порыва закрыть лицо рукой, осознав, что эквестриец едва ли поймет отсылки к поп-культуре. – Я уверена, ты сделала все, что смогла, и мы подлатаем его точно так же, как и меня, – добавила она, указав на скрытую перчаткой искусственную руку.
– Спасибо, Лана, – ответила Твайлайт и впервые за все то время, что они провели в Эквестрии, улыбнулась. – Ты всегда знаешь, как заставить меня чувствовать себя получше. Если бы ты была пони, я бы подумала, что это – твой особый талант.
Комплимент на удивление задел Лану сильнее, чем она ожидала, но ей все же удалось скрыть возникший из-за этого дискомфорт.
– Рада, что смогла помочь. Что ж, пора проведать твоих друзей. Увидимся, Твайли.
У Эпплджек чесался бок, и она совершенно ничего не могла с этим поделать. Это ощущение впервые появилось после того, как доктора применили целебную мазь и перебинтовали ожог, тянувшийся вдоль почти всего ее тела. В тот же миг мазь уменьшила боль настолько, что ей без труда удавалось игнорировать ее. Увы, это также предоставило ее мозгу возможность переключиться на что-нибудь другое, и он сконцентрировался на этой чесотке и на том, как сильно она ее донимала.
– Ты не очень хорошо выглядишь, ЭйДжей. Ты правда в порядке? – спросила Эпплблум, стараясь не смотреть на раны сестры.
Лишенные эмоций черные глаза посмотрели на Эпплджек, пытавшуюся подняться на ноги даже несмотря на ужасный ожог. У нее не было никаких шансов уковылять достаточно быстро, чтобы сбежать от монстров в школе, не говоря уже о том, чтобы увернуться от огня их оружия. Но она должна была сопротивляться, чтобы выиграть время, которое позволит Эпплблум и остальным сбежать. И если ей суждено было погибнуть, то она умрет, защищая свою семью.
Когда тощие руки одного чужого схватили ее за заднюю ногу и потащили к окнам, новый страх закрался в ее сердце. Они не хотели убивать ее, она нужна была им живой. Эпплджек попыталась лягнуть его копытом, но чужой крепко удерживал ее за раненую ногу, и каждое движение вызывало у нее волны боли. Все, что она могла делать – это лишь молча кричать "Только не так, только не так!"
Эпплджек слегка вздрогнула, что вызвало новую волну болезненной чесотки в ее боку.
– Бинты немного докучают, если честно, – ответила она и посмотрела на Биг Мака, который, судя по взгляду, прекрасно понимал, что бинты были не единственным из того, что ее донимало. – Эпплблум, я рада, что ты пришла навестить меня, но мне прекрасно известно, до чего скучно сидеть в больнице без дела. Почему бы тебе не найти своих друзей и не повеселиться? Ждать здесь и беспокоиться обо мне нет нужды.
– Хорошо, – произнесла юная кобылка, явно раздираемая между желанием быть с друзьями и тревогой за сестру. – Я ведь смогу забежать чуть позже, верно?
– Конечно сможешь. Только не забудь постучаться прежде чем заходить, хорошо? – ответила Эпплджек, натянув на лицо самую правдоподобную из улыбок до тех пор, пока кобылка не покинула палату. После этого она обернулась к остальным окружавшим ее пони и перестала изображать хорошее настроение. – Я ценю, что вы все пришли проведать меня, но разве кто-нибудь не должен был оставаться следить за фермой? Неужели вам не кажется, что это важнее посещений?
– Не-а, – просто ответил Биг Мак.
– Послушай своего брата, Эпплджек, – начала Бабуля Смит. – Мы все вложили очень много любви и пота в эту ферму, но ничто из этого не стоит дороже, чем семья. Мы можем отстроить дом заново и вновь посадить деревья, но родных вернуть не получится, – Рейнбоу Дэш тихо пошевелилась в противоположном конце палаты, и Эпплджек собралась было попытаться убедить Бабулю Смит говорить потише, но к счастью та решила сменить тему. – Кроме того, намедни что-то очень напугало зверей в Вечнодиком Лесу. Всю прошлую ночь он стоял как на ушах, но затем все сменилось полной тишиной. Это было совсем неестественно, и я не хочу оставаться и проверять, что там произошло.
Дальнейшее обсуждение этих событий было прервано донесшимся из коридора хихиканьем, которое затем сменилось громким грохотом и встревоженными криками взрослых.
– Честное слово, жеребята в эти дни не могут провести ни минуты, не попав в неприятности. Этим повесам нужен строгий надзор! – заявила она и медленно заковыляла в сторону выхода. Биг Мак молча кивнул Эпплджек на прощание и направился вслед за престарелой кобылой.
Однако прежде чем дверь успела бы закрыться, скрытая перчаткой рука перехватила ее, и затем внутрь помещения вошел один из людей. С того самого побега из Понивилля, Эпплджек не видела ни единого волоса того загадочного народа, что помог Твайлайт. Исходя из ее рассказов, она несколько опасалась, что не сможет отличить их друг от друга, но узнать этого человека оказалось достаточно несложно. Ярко-голубые глаза и кривая ухмылка точь-в-точь совпадали с чертами того существа, что спасло ее два дня назад. В этот раз на ней была более повседневная одежда, состоявшая из штанов с кучей карманов и свободной толстовки, заменившей ту официальную рубашку, которую она носила в Понивилле.
И чем дольше она смотрела на эту улыбку, тем сильнее у нее возникало ощущение, что человек был лжецом.
– Хей, рада, что ты пришла в себя. Как себя чувствуешь? – спросила Лана, усевшись напротив кровати и положив скрытые перчатками руки себе на колени.
– Немного одеревенело, но доктора говорят, что это нормально, – ответила Эпплджек, продолжая изучать человека. – По их словам, дней через семь я буду вновь на ногах, а через несколько недель снова вернусь в форму, хотя со шрамом им ничего поделать не удастся.
– Шрамы демонстрируют миру то, как ты жила, и в этом нет ничего плохого, – произнесла Лана, бросив взгляд на свои руки, прежде чем повернуться ко второй кровати в помещении. – А ты, должно быть, Рейнбоу Дэш. Твайлайт мне очень много о тебе рассказывала. Она говорила, что ты самый лучший летун во всей Эквестрии. Надеюсь, когда ты выберешься из этого места, мне доведется увидеть тебя в небе.
Рейнбоу вместо ответа лишь отвернулась к стене. Ее движения были несколько скованы из-за бинтов, покрывавших значительную часть тела пегаски, а также гипса, не позволявшего ей шевелить своими крыльями. Пару секунд спустя она все-таки произнесла:
– Уходи.
– Да ладно тебе, – прозвучал в ответ голос Дженкинс, которая затем пододвинула свой стул поближе к постели Рейнбоу. – Каково это? Летать в вертолетах или самолетах – это одно, но парить самому – это уже совсем другое, я права? Твайлайт также упоминала, что летаешь ты чертовски быстро. Давай, выкладывай уже.
Эпплджек как раз собиралась порекомендовать человеку уйти, когда Дэш, наконец, ответила.
– Я не могу, – ее слова были едва различимы из-за подушки, в которую пегаска уткнулась.
– Что-что? – невинным тоном переспросила Дженкинс, и этот тон невероятно сильно разозлил земнопони, поскольку он предполагал, что человек не знала о том, что играет с огнем. Произошедшие после этого события предсказать было нетрудно.
– Я сказала, что НЕ МОГУ! – прокричала Рейнбоу Дэш, наконец, повернувшись к человеку. На ее лице застыла маска боли и ярости, которая заставила Эпплджек поморщиться даже несмотря на то, что гнев ее подруги был направлен не на нее. – Врачи говорят, что я, скорее всего, никогда больше не смогу летать так быстро, как раньше! По их словам, они сделали все, что в их силах, но моей магии полностью уже не восстановиться! – она вновь зарылась лицом в подушку и продолжила кричать: – Всю свою жизнь я пыталась быть лучшей из лучших, но теперь от этого не осталось ничего! Без моего таланта я – ничто! И папа… он мертв! Он мертв, и все они также погибли, а я с тем же успехом могу провести весь остаток своей жизни в этой кровати! Больше мне ничего не осталось делать!
Отчаяние в голосе подруги заставляло сердце Эпплджек обливаться кровью, но эта боль быстро сменилась злобой на того, кто ее вызвал. Рейнбоу Дэш продолжала кричать в подушку, и земнопони сурово посмотрела на Дженкинс, которая вместо ответа лишь молча встала и подошла к кувшину с водой, который стоял на столе у стены. Пару секунд спустя она сняла свои перчатки и положила их возле кувшина, затем рядом с ними расположилась ее толстовка, и праведный гнев Эпплджек от столь бесцеремонного отношения к подруге сменился ужасом.
На Дженкинс была футболка с коротким рукавом, которая плотно облегала ее торс и демонстрировала мышцы на спине, плечах и правой руке. Однако плоть и кровь левой руки резко обрывалась сразу после плеча. Остальная ее часть состояла из тусклого серого металла, прямо до самых пальцев. Несмотря на полузабытое воспоминание о том, как Бабуля Смит учила Эпплджек, что глазеть на других – грубо, она попросту не могла оторвать своего взгляда от этой руки, от слегка покрасневшей области в том месте, где… где… культя соединялась с металлом и от болезненно выглядевших болтов и заклепок, что удерживали протез на месте.
Наполнив два стакана водой, Дженкинс медленно направилась к своему стулу. Терпеливо дождавшись, пока Рейнбоу Дэш завершит свою отповедь, она, наконец, произнесла:
– Меня после подобного всегда начинает мучить жажда, и, полагаю, тебя тоже, – произнесла человек, протянув зажатый в правой руке стакан пегаске, и впервые с самого своего появления искренне улыбнулась. Эта улыбка была едва заметной, и из-за металлической руки земнопони едва вовсе не упустила ее.
– Я не хочу пить! – прокричала Рейнбоу в подушку.
– АрДи, мне кажется, тебе стоит принять это предложение, – тихо сказала Эпплджек.
– И С ЧЕГО МНЕ ЭТО ДЕЛАТЬ? – вновь прокричала Дэш, оторвав голову от подушки, однако затем ее голос резко стих, когда она увидела руку Дженкинс.
Несколько долгих секунд никто не смел пошевелиться. Однако затем эта немая сцена все же подошла к концу, и Дженкинс, поставив предложенный стакан с водой на прикроватный столик, переложила в правую руку тот, что оставался у нее. Рассеянно постучав металлическим пальцем по стакану, она посмотрела на свою искусственную конечность.
– Она все еще иногда болит. Примерно как если отлежишь ногу во сне, и затем ее словно пронзают тысячи иголок.
– Ты пытаешься сказать, что тебе досталось хуже, чем мне? – тут же обвинила ее Дэш, упрямо продолжая цепляться за прежнюю злобу, но было очевидно, что шок от увиденного ее постепенно одолевал.
– Нет, – ответила Дженкинс, продолжая сверлить свою руку взглядом. – Я никогда не летала и потому могу лишь предполагать, каково это. Ты же знаешь, что такое полет, и ты знаешь, как он для тебя важен. Я не стану обесценивать то, через что тебе довелось пройти, рассказами о том, что ты чувствуешь. Но я могу рассказать тебе то, что чувствовала я.
– Руки во многом определяют нас, людей, – начала она и подняла зажатый в искусственной руке стакан. – До всей этой заварушки я помогала строить. Дороги, мосты – кучу всего. И в драке я тоже могла за себя постоять. Черт, я даже была чемпионом XCOM по рукопашному бою, прежде чем стать… чемпионом XCOM по безручному бою, – когда ни одна из кобыл не издала ни звука, Дженкинс театрально вздохнула. – Трудная аудитория. Должно быть, я теряю хватку после того, как Мэтт сделал паршивые шутки смертным грехом.
"Как она может шутить об… этом?" – с равной долей изумления и ужаса пронеслась в голове у Эпплджек мысль. Быстрый взгляд в сторону Рейнбоу Дэш подтвердил, что пегаска думала точно о том же.
– Я к чему веду, – продолжила Дженкинс. – То, что ты чувствуешь – это нормально. Был момент, когда я сама считала, что смерть была бы наилучшим выходом, – это признание заставило обеих кобыл ахнуть. – Если я умру, то мама и братья смогут получить денежную компенсацию за мою работу. Если же я выживу, то стану бесполезной обузой. Если бы не Твайлайт и не остальные мои друзья – то не знаю, что я в итоге могла бы сделать.
– Я имею в виду, твои друзья совершенно точно попытаются понять тебя, Дэши, – во взгляде Дженкинс появился озорной огонек, когда она заметила промелькнувшее на лице пегаски раздражение от этого прозвища, которое, впрочем, было быстро подавлено теми эмоциями, что и без того бушевали внутри нее. – Они попытаются, если ты им позволишь. Да, им это не удастся, но ты должна дать им попытаться. Это – самая сложная часть дружбы, но она позволит тебе в конечном итоге стать сильнее. Каждый раз, когда они будут предпринимать новую попытку, ты будешь чуть-чуть лучше понимать, что с тобой случилось.
Рейнбоу Дэш потупила взор, обдумывая прозвучавшие слова, и Эпплджек также последовала ее примеру, пусть она и была всего лишь наблюдателем в этом разговоре. Однако, мысленно повторив разговор в голове, она не могла не заметить подозрительного избегания одной немаловажной темы.
"В ее словах кроется немалая доля правды, но почему она ничего не сказала о своем отце? Даже вскользь его ни разу не упомянула", – когда эта мысль пронеслась у нее в голове, кусочки мозаики сложились воедино.
– Мисс Дженкинс, что случилось с вашим отцом?
Стакан в руках человека взорвался градом осколков и воды. На долю секунды нечто мрачное появилось в ее взгляде, прежде чем смениться стыдом и чувством неловкости.
– Ха-ха! Одним из минусов этой штуки является то, что мне не очень-то удается оценить силу хватки, и порой некоторые вещи ломаются.
"Лгунья".
Дженкинс поднялась на ноги и, взяв полотенце со стола, на котором находился кувшин, принялась счищать осколки стекла со своих штанов.
– В нашем доме был монстр, – начала она объяснять. – И мой отец погиб из-за него. Я видела его смерть, и мне пришлось убить этого монстра прежде, чем он причинил бы вред моей маме или братьям.
В этих словах крылись неподдельные эмоции, и Эпплджек не сомневалась, что отчасти они были правдивы. Но, несмотря на это, все ее инстинкты буквально кричали "Лгунья!"
– Но это не очень интересная история, – произнесла Дженкинс, вновь развернувшись к ним с одной из своих лживых улыбок. Собрав все осколки и аккуратно сложив их на столе, она продолжила: – По-настоящему интересная история – это как я потеряла свою руку.
Открыв и закрыв рот несколько раз, Рейнбоу Дэш, наконец, сумела выдавить из себя:
– К-как ты...
В ту же секунду, даже не дожидаясь окончания ее фразы, Дженкинс начала свое повествование.
– Вся предыстория мне неизвестна, но как-то раз мы добыли оборудование, которое оказалось ловушкой. Оно указало пришельцам, где мы скрывались, и те отправили за ним здоровенный корабль, – если человек и заметила попытки Рейнбоу Дэш задать новый вопрос об ее отце, то она не стала обращать на них ни малейшего внимания. История продолжалась, и некоторое время спустя приключения и опасность с головой захватили пегаску.
Но не Эпплджек. Ее никак не могли отпустить мучительные размышления о том, почему человек солгала о судьбе своего отца.
17:45, 02.11.2015, КАНТЕРЛОТ
– Докладывайте, джентльмены, – кратко произнесла Фуджикава из-за ширмы в предоставленных ей покоях. – Хамил, ты первый.
Инженер старательно не отрывал взгляда от своего планшета, словно опасаясь, что, посмотрев в сторону переодевающегося майора, навлечет на себя ее гнев.
– Все комплекты панцирной брони были расконсервированы, и их тестирование проблем не выявило; лазерное оружие также работает без перебоев. Всё оборудование, использовавшее элериум, находится в нерабочем состоянии. Оружие, броня, экипировка, МЭК... особенно МЭК. Единственным исключением являются "Нарушители", но...
– Проклятье, – прорычала Фуджикава. – Есть новости от Шэня или Вален о том, какие танцы с бубном им нужно проделать, чтобы заставить все работать вновь? Без авиаподдержки скайрейнджеров и перехватчиков использование МЭК для нас становится необходимым.
– Рабочий прототип для протеза капитана Харриса будет разработан примерно через неделю, максимум – через две. Если тестирования покажут положительный результат, то они приступят к его адаптации к уже существующему оборудованию. Первым приоритетом будут МЭК, затем оружие и броня, после чего очередь дойдет до полевого оборудования, – завершил свой доклад Хамил.
– Хорошо, – поступил ответ, однако миг спустя майор заметила одну немаловажную деталь: – Стоп, почему ПСИ-модули не находятся выше по приоритету? Без них же Харрис и его колдуны в полной заднице. Без обид, Шао.
– Все в порядке, мэм, – ответил Чжан, бросив взгляд на свои собственные отчеты. – ПСИ-модули будут переоснащены для применения на Земле, однако Принцесса Луна строжайше запретила использование этих устройств на ее планете. Она не желает повторения произошедшего с капитаном Харрисом в ходе последней операции инцидента, несмотря на все наши заверения о том, что подобного в будущем больше не произойдет.
Однозначно неженственный поток сквернословия раздался из-за ширмы.
– Неужели она не понимает, что наш Дар может быть не менее опасен, если мы не можем контролировать его посредством ПСИ-усилителей?
– Она пришла к тому же выводу, и Принцесса Спаркл вместе с несколькими другими единорогами вызвалась обучить нас контролировать свои умения.
– Что ж, возможно, оно и к лучшему, – вздохнула Фуджикава и вышла из-за ширмы. Ее руки на автомате завязывали темно-серый галстук и поправляли его, в то время как она направлялась к зеркалу у противоположной стены. – Если это обучение действительно оправдает себя, то я хочу, чтобы вы шестеро записывали все вплоть до последней детали, чтобы те, кто остались дома, также смогли его в итоге пройти. И ни единого слова о МЭК в пределах слышимости любого эквестрийца. Я не хочу потерять еще один наш козырь из-за того, что они слишком мягкотелы и не всегда принимают то, на что мы способны.
Когда оба мужчины подтвердили принятие приказа, майор повернулась к ним.
– Хамил, можешь идти. Чжан, пройдись со мной на минуту, – как только инженер оказался достаточно далеко, Фуджикава продолжила: – Скажи, ты не замечал никаких странностей в поведении сержанта Дженкинс? – когда тот не произнес ни слова в ответ, она кивнула и, надев свой китель, оправила униформу. – Мне удалось увидеть ее воспоминания о том, что случилось с капитаном Харрисом. Если Принцесса Луна действительно права, то ее в любую секунду может постичь та же участь. Тот факт, что этого до сих пор не произошло, удивил принцессу и, подозреваю, это единственная причина, по которой они вообще все еще позволяют нам пользоваться элериумным оборудованием.
– Рискну предположить, что если это все-таки произойдет, то эта привилегия будет отозвана? – спросил Чжан, но его тон явно указывал, что ответ был ему известен.
Фуджикава кивнула и направилась вместе с Чжаном к двери, за которой оказался довольно оживленный коридор.
– Без этой технологии мы станем всего лишь символическими силами, призванными помочь Эквестрии. Да, я уверена, что они оценят жест, но одной благодарностью это вторжение не отразить, – двое солдат достигли очередной пары дверей, и Фуджикава с виноватым видом оглянулась через плечо. – Полагаю, мне стоит узнать, как дела у твоего капитана. Были ли изменения с прошлого раза?
– На текущий момент – нет, – медленно произнес Чжан, оглядываясь вокруг. В предыдущем коридоре были несколько работников XCOM, спешащих по своим делам в отведенном людям крыле замка. Этот же коридор соединял его с остальной Кантерлотской Цитаделью. И кроме Чжана и Фуджикавы в нем не было ни души. Следуя давней привычке, Чжан закрыл глаза, медленно выдохнул и дотронулся до браслета "Нарушителя" на своем запястье. Секунду спустя весь коридор появился перед его мысленным взором: каждый уголок, каждая щель и каждая трещина в мраморных стенах. Его разум устремился бы дальше, если бы не едва заметная тень позади одной из колонн, которую они только что миновали.
В тот же миг его глаза вновь открылись, и он резко развернулся.
– Это закрытая зона. Выходи, и мы сопроводим тебя к страже, – сурово произнес он, и Фуджикава также остановилась. Через пару секунд из-за колонны появилась скрытая плащом фигура, и Чжан быстро оглядел нарушителя.
"Размером схож с эквестрийцами, но это точно не цоканье копыт. Хотя под этим плащом может скрываться что угодно. Где же стража?"
– Стража не является ни вашей заботой, ни моей, – произнесло таинственное существо, остановившись шагах в трех от них. Его голос звучал как мужской баритон и был не похож ни на что из того, что Чжану доводилось слышать до этого. – Что является нашей общей заботой, так это совет наций, который Луна собирается созвать в ближайшем будущем для защиты этого мира.
– Эта информация засекречена, и ваше пребывание здесь находится на грани шпионажа, сэр, – резко и четко прозвучали слова Фуджикавы, которая буравила взглядом тьму под капюшоном плаща. – Я первая признаю, что не знаю многих здешних законов, но что-то мне подсказывает, что наказания за подобные вещи здесь гораздо суровее.
– Эти мысли не должны вас беспокоить. Что вас должно беспокоить, так это завоевание на совете требуемого импульса для того, чтобы нации обратили внимание на общую угрозу. Кристаллическая Империя наверняка поддержит Эквестрию, однако Грифос и Минон будут гораздо более скептичны, – произнесло существо в плаще. – Решающий голос будет принадлежать Зебриканскому Союзу, который всегда во всех конфликтах придерживался нейтралитета. Завоюйте их расположение – и получите голос, который поддержит ваши начинания.
В то время как таинственное существо продолжало говорить, некое гнетущее внутреннее чувство продолжало указывать Чжану на специфичность его акцента.
"Почему у него есть акцент? – боец молча снял амулет-переводчик с пояса, положил его в карман, и его самоконтроль едва не дал слабину, когда он осознал всю суть происходящего. – У него есть акцент потому что амулет не переводил тот язык, который мы и без того способны понять. Он говорит по-английски.
– Зебриканский Союз просит вас выполнить следующее задание. Одна из наших граждан находится в лесу рядом с городом, который на днях был уничтожен вашим капитаном Харрисом, и она не была в списке тех, кто был эвакуирован, – быстрый взгляд в сторону майора подтвердил, что она уловила не столь уж и скрытое обвинение в словах этого существа. – Вы отправите одного из своих солдат и окажете нам помощь в ее возвращении.
– Я не вполне уверена, что мы являемся лучшими кандидатами на выполнение этого задания, сэр. Мы здесь были меньше недели. Вам стоит обратиться за помощью к эквестрийцам, – терпеливо произнесла Фуджикава.
– Зебриканский Союз не станет доверять ни вам, ни совету в час войны, если вы не сможете помочь даже одному гражданину, который находится гораздо ближе, – его ответ был демонстративно нейтрален. – Зебриканские Следопыты вместе с эквестрийским рейнджером-проводником были отправлены для выполнения этой задачи почти полтора дня назад. С тех пор вестей от них не было, – прежде чем его собеседники успели бы переварить эту крупицу информации, он продолжил: – Одна из местных согласилась помочь ветерану-следопыту в поисках пропавших. В случае если вы откажитесь от этого задания, одна из подруг Твайлайт Спаркл может погибнуть, и пройдет не так уж и много времени, прежде чем она узнает, почему.
– XCOM не лучшим образом реагирует на шантаж, сэр, – в голосе Фуджикавы появился яд, и Чжан положил руку на рукоять пистолета.
– Ваши чувства меня не волнуют. Что вас должно волновать, так это личность того солдата, которого мы избрали для выполнения этого задания. Мы считаем, что только он обладает необходимыми навыками для возвращения зебриканского гражданина в случае, если она все еще жива и наши опасения действительно оправданы, – из-под плаща появилось черное как уголь копыто со свитком. Миг спустя существо подбросило этот свиток в руки Чжану. – В конечном счете, решать предстоит вам, но помните: мы будем наблюдать.
Китайский боец поймал свиток, однако, вновь подняв взгляд на закутанную в плащ фигуру, увидел лишь пустой коридор, словно загадочного нарушителя никогда здесь и не было. Передав свиток майору, Чжан проверил остальную часть коридора, но кроме них вокруг никого не было. Майор приглушенно чертыхнулась, и его внимание вновь вернулось к ней. Миг спустя она передала свиток Чжану, и в ту же секунду он понял причину ее раздражения.
На свитке было написано лишь два слова: "Виктор Спигель".