Сентри в деле

Глава 5: Дипломатическая безнаказанность

В теории, я мог отказать.

Принцессе Селестии.

Сразу после того, как она наградила меня за отвагу и верность.

Я попробовал сопротивляться, включив режим “я всего лишь солдат” и подчеркивая полное отсутствие у меня дипломатического образования, но принцесса Селестия лишь улыбнулась мне и сказала, что всецело верит в мой характер и способности.

И потому несколько дней спустя у меня не было выбора, кроме как отправиться в порт воздушных кораблей.

Когда я прибыл на посадочную платформу, там уже ждала Кэррот Топ. Она носила противосолнечные очки и широкополую шляпку, подвязанную под подбородком розовым шарфом. Достаточно стильно — хотя ее туго набитые седельные сумки выглядели практичнее. Я, было, подумал, какое холодное оружие она туда запихала, но решил, что чем меньше я знаю, тем лучше буду спать.

— Готов отправляться? — полуутвердительно спросила она.

— Погоди, — я огляделся, чтобы убедиться, что в пределах слышимости нет никого. — Я просто подумал… это штучки Голден Харвест? Присоединилась к поездке ради каких-то жутких целей? Или это Кэррот Топ хочет просто побыть вместе со своим…

— Своим кем? — изогнула она бровь.

— Вот в этом я и пытаюсь разобраться.

— Не волнуйся. Для опасений есть поводы и получше, — сумки Кэррот пугающе звякнули, когда она начала подниматься по трапу.

— Конечно, — чуть прокашлялся я. — Но… мне понравился ужин вчера.

— По крайней мере, ты заслужил хорошо поесть последний раз перед тем, как отправиться в улей, — профессионализм Кэррот чуть рассеялся, и она искренне мне улыбнулась.

— Не беспокойся, я запасся провизией, — я улыбнулся, вспомнив о вине, которое “реквизировал” из винного погреба Замка Кантерлота. Ничего настолько же ценного, как Шато де Шеваль, но достаточно, чтобы обеспечить ресторану хорошие отзывы в газетах. Я лично проследил за погрузкой набитых соломой ящиков, чтобы убедиться, что оно переживет путешествие. — Особенно после того, как король Торакс упомянул что-то, под названием… горбфест.

От одного этого названия у меня забурчало в животе.

— Понятия не имею, что это, — ответила Кэррот.

— Я тоже. И меня не особо тянет выяснять.

— Ты проходил и через худшее, Сентри.

— Ты продолжаешь это говорить, но легче мне не становится, — проворчал я.

— Кажется, мне стоит подумать о том, что заставит тебя чувствовать себя лучше, — подмигнула она.

---

Наш перелет в земли подменышей был благословенно скучным. Однодвигательный воздушный корабль был маловат, из-за чего мне и Кэррот пришлось делить единственную пассажирскую каюту. Несмотря на тесноту, мы сумели не убить друг друга (точнее, Кэррот не соблазнилась убийством меня). Она большую часть времени провела, уткнувшись в официально выглядящую папку, но все же вылезала из нее, чтобы пропустить бокальчик вина на носу корабля (это было самое обдуваемое место) или даже перекинуться в карты (она постоянно меня обыгрывала — предполагаю, выучила кое-какие трюки у Копытини).

На самом деле, если бы не место назначения, полет был бы весьма приятным круизом. Мы шли с постоянной скоростью — но, если судить по размерам движка корабля, мне показалось, что он может двигаться и быстрее, если будет необходимо. Хотя, учитывая нашу цель, я бы предпочел, чтобы корабль был помедленнее.

За многие годы мне по самым разным хитрым причинам пришлось побывать во многих ужасных местах — Якякистане, Грифонстоуне и даже кратко (но все же слишком долго) в Тартаре. Но из всех этих мест Королевство Подменышей, несомненно, было одним из худших — просто потому, что оно пыталось быть чем-то, кроме негостеприимной пустоши. И достаточно плохо пыталось, должен сказать.

Улей возвышался посреди выжженной, растрескавшейся равнины… а подменыши “украсили” его то тут, то там ленточками и флагами, анемично покачивающимися на ветру. Контраст грязи и органических линий “архитектуры” подменышей с этими украшениями был печален и раздражающ, как игра вразнобой сломанной музыкальной шкатулки. Ощущение только усилилось, когда корабль пошел на посадку и слишком большой хор зеленовато-синих (или сине-зеленых?) подменышей затянул приветственную песню, которая звучала подобно жужжанию дюжин гигантских цикад.

Перед ними стоял сияющий и улыбающийся король Торакс. Он, к счастью, жестом остановил хор и прокашлялся, обратившись к нам.

— Я рад приветствовать лейтенанта Флеша Сентри, посланника Эквестрии! Пусть эта встреча будет началом долгой и прекрасной дружбы между нашими королевствами!

Подменыши снова начали приветствовать/петь/скрежетать, и я обнаружил, что с ностальгией вспоминаю старые добрые времена, когда эти звуки означали, что куча подменышей хочет меня убить. По крайней мере, это прекрасно оправдывало метание предметов и побег. Но как “дипломат”, я мог лишь широко улыбаться, сойдя по трапу и болтая с разнообразными жукоглазыми чудовищами, которые неожиданно, необъяснимо желали стать моими новыми друзьями. И первейшим из них был, конечно, король Торакс.

— Я рад, что вы приехали, Флеш Сентри! — сказал он. — Обещаю, мы хорошо повеселимся!

— Жду с нетерпением, Ваше Величество, — хорошо, что я опытный лжец.

— О, пожалуйста! Не нужно титулов! Просто “Торакс” будет достаточно!

— Я… учту.

— Привет, Торакс! Меня зовут Кэррот Топ! — как обычно, она выскочила из-за меня прежде, чем я успел заметить. А вот необычным был ее радостный, практически беззаботный голос, которым она говорила. Но, тем не менее, это снова было прикрытие Кэррот Топ, что было в рамках обычного. Слои под слоями и все такое.

— О, привет! — моргнул Торакс. — Я видел вас на церемонии награждения — вы стояли в первом ряду рядом со Скутом, не так ли?

— Да, это была я! Я всегда люблю заводить новых друзей — и после того, как Флеши сказал, что его пригласили в ваше королевство, я просто знала, что должна поехать! Надеюсь, вы не обиделись, да? — Кэррот взмахнула ресницами и чуть выпятила нижнюю губку, создав, несомненно, просчитанное выражение максимальной милоты. Ей стоило в театре выступать. Моя жизнь была бы много проще, говорю вам.

— Вы знаете Флеша Сентри?

— Конечно же! — крепко обняла меня она.

— Мы… близки, — добавил я.

— Любой друг Флеша Сентри — мой друг! — обрадовался король Торакс. — Вы прибыли как раз вовремя к горбфесту!

— Вам не стоило, — ответил я. — Действительно, действительно не стоило.

— Но мы должны были! Это единственный настоящий праздник подменышей! Он — и еще день роения, но он немного, эм… личный.

— Поверю на слово, Ваше Величество.

— Прошу вас, зовите меня Торакс! — это была не царственный приказ, а слишком упрашивающий стон. — Вам станет попроще после пары чаш горба. У него такой эффект.

Торакс свистнул и пара подменышей принесли две глиняные чаши с какой-то желтой пузырящейся жидкостью.

— Эм. Что это? — я понюхал желтое вещество и волоски в моем носу завернулись.

— Это горб! — ответил слишком довольный собой Торакс. — Его пьют во время горбфеста!

— Пахнет алкоголем, — Кэррот немного отхлебнула и почмокала губами. Потом улыбнулась. — А неплохо.

Несмотря на мои множащиеся сомнения во вкусах Кэррот, я не мог позволить ей быть храбрее меня (в вопросах выпивки, как минимум). И потому тоже хорошо отхлебнул горба. К моему удивлению, плохо не было. Но стоит сказать, что не было и хорошо. Густой, как патока, и примерно такой же сладкий — хотя и весьма алкогольный, для равновесия.

— Несколько более… крепко, чем обычно предпочитаю я, но неплохо. Как вы его делаете? — спросил я, глотнув еще.

— Вы знает, как пчелы делают мед? — король Торакс засветился энтузиазмом, как кто-то, показывающий свое любимое местное блюдо.

Я поперхнулся горбом, но сумел не захлебнуться. Едва-едва.

— Хотите сказать, что подменыши…

— Нет, что вы! Мы делаем горб из слюны определенного вида червей, живущих в стенах нашего улья.

— Не уверен, лучше это его делает, или хуже.

— Но разве пони иногда не пьют молоко других млекопитающих? Принцип практически тот же, не так ли?

— Я, эм, никогда о таком не задумывался, — заглянув в свою чашу я внезапно подумал, что стоило взять с собой больше вина.

— А теперь пришло время на самом деле повеселиться! — король Торакс продолжил до того, как я успел обдумать использование сока одомашненных червей. — Не могу дождаться возможности познакомить вас с другими нашими новыми друзьями!

— Другими друзьями?

Торакс с готовностью закивал (даже удивительно, как он при этом еще никому глаз не выколол).

— Да! Думаю, они все еще в главном зале, — с этими словами он повел меня и Кэррот глубже в улей. По моей спине пробежали мурашки, когда мы прошли через неприятно сфинктерно выглядящую дверь. Учитывая, как плохо все пошло, когда я в последний раз наведался в улей, это совершенно понимаемо. Если повезет, то этот не взорвется, но загадывать я не хотел.

Пока мы шли в улей, улыбка Кэррот становилась немного более радостной — не один я слегка нервничал из-за наших новых “хозяев”. Но то были “старые” подменыши — новые, зеленоватые, в конце концов, должны быть изменившимися. В их пользу можно заметить, что ни один еще не прикинулся очаровательной кобылой, чтобы добраться до моих мозгов. Поэтому они, наверное, действительно изменились.

Мы вошли в центральный зал Улья — высокие, изогнутые арки создавали впечатление, что мы находимся в грудной клетке какого-то гигантского животного. Но подменыши все же “украсили” его, как смогли, и поставили в центре длинный стол. Он был завален разнообразными веществами — как я предположил, более съедобными выделениями червей. Вокруг стола гудели и толпились многочисленные подменыши, дожидаясь других новых друзей короля Торакса.

— Флеш Сентри, Кэррот Топ, я бы хотел представить вам своего — и Улья — новейшего друга, Гноллполеона Боун-апарта Четырнадцатого^[7]! — объявляя это, Торакс даже смог выглядеть немного царственно.

Если вы никогда не встречали гнолла, то я вам завидую. Представьте себе существо, похожее на алмазного пса — двуногое, с глазами навыкате над пастью, полной зубов. Различает их, однако, мех — гноллы покрыты черными пятнами, а вдоль позвоночника, с середины спины и до палеолитически смотрящихся бровей, идет гребнеподобная полоса шерсти. Выглядят они очень по-разному — от типичных мускулистых громил и до коротышек, едва ли выше жеребенка, еще не получившего метку.

Гноллполеон был последнего типа – низенький и почти сферического сложения. Он носил военную тунику с достаточным количеством золотого шитья и эполет, чтобы мой мундир казался тряпкой, а венчала это все двурогая шляпа с плюмажем практически в половину его роста. Два больших гнолла в менее разукрашенных мундирах стояли по обе стороны от него – телохранители, если использовать вежливый термин, и головорезы, если не использовать.

— Bonjour, mes amis! – голос Гноллполеона был странно гнусавым, будто он страдал от насморка. Он снял шляпу и поклонился. – Рад встрече с вами! Не так уж часто встретишь пони в Пустошах.

Он протянул когтистую лапу, и я умудрился пожать ее, не заработав новых шрамов.

— Гноллы в Эквестрии тоже не встречаются, — я сумел не добавить «к счастью» в конце своей фразы.

— При власти Кризалис подменыши и гноллы были врагами, — печально покачал головой Торакс.

— Oui. Это были темные времена, — Гноллполеон надел шляпу и поправил ее, чтобы убедиться, что сидит она под правильным углом. – Но сейчас все иначе!

— Правильно! – кивнул Торакс. – Как только Гноллполеон услышал, что Кризалис больше нет, он приехал и теперь мы друзья!

— Это… хорошо, — кивнул я.

Гноллполеон ухмыльнулся, продемонстрировав улыбку, похожую на подставку для ножей.

— Ох-хо-хо! Вижу, вы все еще осторожны. Я понимаю! Торакс рассказал мне, что вы – отважный воин! Не сомневаюсь, на занятиях вы слышали о моем предке, первом Гноллполеоне Боун-апарте!

— Конечно, — ответил я и начал перерывать воспоминания в поисках уроков военной истории, которые не проспал.

— Так уверяю вас, monsieur – я не мой предок, и вам нечего опасаться.

— Буду помнить.

Кэррот Топ глянула на меня и пожала плечами – ее скептический взгляд показал, что она тоже не сильно убеждена.

— Но присаживайтесь, s'il vous plait, и мы сможем выпить как друзья – нет, как братья!

Если бы у меня был брат, похожим на Гноллполеона, то я бы начал задавать маме очень серьезные вопросы, но придержал эту мысль при себе и улыбнулся.

— Думаю, «друзей» пока будет достаточно.

---

Большую часть вечера я нянчил свою чашу горба и старался не думать об его происхождении. Горб не производил впечатления жидкости – мне подумалось, что эту штуку назвали по звуку, который она издает при наливании в чашу. Подменыши пели, танцевали и играли – пони получше меня посчитал бы это установлением связи между пони и подменышами, но лично мне казалось, что инсектоиды скачут в раздражающей пародии на все хорошее и чистое. Не помогало и то, что любимой игрой оборотней была смена как можно большего числа образов за минуту.

Кэррот восприняла горбфест получше меня – она, наверное, посчитала постоянную смену обликов вызовом ее шпионским навыкам. Ничуть не менее сюрреалистическим был момент, когда я увидел Топ болтающей с не менее, чем тремя своими копиями. Но отличить поддельных Кэррот было просто – ни один из подменышей не держал себя с тихой уверенностью в способности перебить всех в комнате голыми копытами, если понадобится.

— Monsieur Сентри! – из размышлений меня выдернул голос Гноллполеона. – Вам не весело?

— Хммм, — ответил я. – Я… эм, конечно, мне весело.

— Ох-хо-хо! – рассмеялся он своим гнусавым смехом. – Вы не можете обмануть меня, monsieur. Я знаю, о чем вы думаете.

— Действительно?

— Certainement! Мы очень похожи, вы и я. Я тоже воевал с les changelings. И тоже нахожу перспективы на дружбу… необычными, — Гноллполеон пожал плечами, из-за чего многочисленные медали и ордена зазвенели. – Но мы делаем то, что должны, non?

— Думаю, да. Не мне решать – долг перед страной, короной и так далее.

— Ох-хо-хо! Pardonnez moi, monsieur. Это просто… Я не принимаю приказы. Non. Я делаю лишь то, что я считаю я считаю нужным, а все мои гноллы – они следуют за мной, — он вытянулся повыше (или, по крайней мере, настолько высоко, насколько его миниатюрное сложение могло позволить – хотя, я думаю, помогала его шляпа). — Les horde, c'est moi.

— Тогда, ваше здоровье, — я поднял свою чашу горба в тосте и сделал глоток погуще.

— Merci, monsieur, — Гноллполеон звякнул своей чашей о мою и глотнул неприятно густой напиток. Затем потряс головой и поморщился. — Мы заслуживаем лучшего, чем эта бурда, monsieur Сентри.

— Вам тоже не нравится?

— Non… У меня более… изысканные вкусы. Многие считают нас, гноллов, варварами, падальщиками… но на самом деле у всех гноллов весьма… изысканные склонности. Фактически, я знаю кое-что! Подождите! – с этими словами Гноллполеон развернулся на каблуках, укатился и начал лаять (буквально) на своих телохранителей. Два здоровяка быстро отсалютовали и убежали исполнять приказы.

— Заводишь друзей, Сентри? – спросила Кэррот (и я снова мог сказать, что это она, по ряду признаков).

— Знакомства, скорее, — я быстро огляделся, чтобы убедиться, что в пределах слышимости нет никого, и наклонился поближе к ней. – У тебя, случаем, досье на этого типа не найдется?

— Ничего особого, — покачала она головой. – Гноллы сидели в Пустошах поколениями – подменыши были, своего рода, буферным государством. Я… не ожидала, что они отреагируют так быстро. Обычно племена гноллов очень разобщены.

— А подменыши обычно вытягивают душу через ноздри, однако глянь, как все пошло, — пробормотал я.

— Просто будь настороже, Сентри.

— Mes amis! — прикатился обратно Гноллполеон. Но теперь за ним следовали его телохранители и король Торакс. Маленький гнолл щелкнул когтистыми пальцами, и его телохранители поставили небольшой круглый столик, накрыли его скатертью и поставили четыре винных бокала. — Я хранил это сокровище для особого случая — и считаю, что нет ничего более особого, чем начало прекрасной дружбы. И потому… voila!

С этими словами он снял, рисуясь, шляпу, покопался в ней и вынул бутылку. Он взял ее в обе руки, показывая, будто ребенка, и убедился, что у нас всех было время рассмотреть этикетку.

Шато де Шеваль.

— Проклятие! — воскликнул я. — Откуда, во имя пламени. вы достали это?

Я потянулся, было, за бутылкой, но остановился в последнюю минуту. Может, я даже истекал слюной, но более, чем уверен, что это побочный эффект слишком большого (то есть — любого) употребления горба.

— Ох-хо-хо! Я с первого взгляда распознал в вас знатока. В жизни всегда хорошо насладиться лучшим, non? Вот, взгляните поближе.

Он протянул бутылку мне, и я с почтением ее оглядел.

— Это вино и в Эквестрии сложно найти, а уж, я представляю, в Пустошах…

— Невозможно, — ответил Гноллполеон. — Или близко к тому. Несколько лет назад в Пустошах потерпел крушение эквестрийский воздушный корабль. Мои гноллы пытались помочь, но опоздали — вся команда погибла. Но мы спасли груз. Я посчитал, что будет уместно принести эту бутылку в дар.

— Она пережила крушение воздушного корабля? — спросил я. — Должно быть, была очень хорошо упакована.

Бутылка определенно не выглядела упавшей с высоты в полмили. Воск вокруг пробки слегка побледнел — он стал ближе к розовому, а не остался красным, как у правильно хранимого де Шеваль. Я предположил, что оно неправильно хранилось в, без сомнения, суровых условиях Пустошей.

— И хранилась еще лучше на всем пути в Улей, — Гноллполеон освободил меня от бутылки и передал ее одному из своих подручных, который быстро извлек штопор и с удивительной сноровкой открыл бутылку. Четыре бокала были наполнены. — Пейте, mes amis!

— Погодите! — я поднял копыто, останавливая Кэррот и Торакса. — Такое вино требует лучшего обращения. Мы будем его смаковать, — с этими словами я покрутил вино в бокале. — Честно говоря, нам стоило дать ему подышать с полчасика, но не думаю, что мы выдержали бы столько.

Я ухмыльнулся, поднял вино к свету…

...и нахмурился.

Что-то было с цветом вина. Совсем чуть-чуть, но темнее, чем оно должно было быть. Осадок? Или восковая печать была повреждена при падении и поспешно заменена? Или, в более преступном случае, может Гноллполеон принес подделку, чтобы впечатлить нас? Решив разобраться до конца, я понюхал содержимое своего бокала. И одного слегка резкого, едкого запаха было достаточно, чтобы убедить меня, что это определенно не де Шеваль. Было очень похоже, да — но так как я пил оригинал совсем недавно, разница была мне очевидна, как день и ночь. Медленно в моей груди начало разгораться пламя праведного гнева.

— Monsieur Сентри, вино вам не по вкусу?

— Ах, — я едва сдержался, чтобы не выплеснуть свой бокал в лицо Гноллполеона. Но так как я не желал начинать международный скандал (тем более, когда рядом Специальный Агент Голден Харвест), я лишь улыбнулся. — Наслаждаюсь моментом, вот и все.

— Наслаждаться моментом, это одно — а вот вкусом, уже другое, non?

— Не ждите меня и насладитесь им, — ровно ответил я.

— Ах, но ведь неприлично пить прежде гостей! Прошу, приступайте, monsieur Сентри!

— Несомненно. Позднее. Как я говорил, я буду его смаковать.

Кэррот Топ закатила глаза.

— Ты и вино, Флеш. Надеюсь, на следующем фестивале сидра ты так себя вести не будешь, — и прежде, чем я успел слово сказать, опрокинула свой бокал. Она поставила его на стол, как награду и посмотрела на меня. Секундой позже ее побуждающая, самодовольная улыбка поблекла, обычно милые щечки начали бледнеть, а глаза широко, умоляюще раскрылись. Она оперлась о маленький стол, практически его опрокинув.

Я тут же был около нее, подхватив Кэррот до того, как она упала. Ее бокал разбился о пол, а она смотрела на меня, держась за горло. В уголках ее глаз появились слезы, и она кашлянула одно слово, которое должно было прийти мне на ум, когда я понял, что де Шеваль поддельный.

— Яд!