Твай и Диана: Осенние дни
Глава VII: Шаг вперед и шаг в никуда
Ох ты ж ох. Знали бы вы, с каким трудом далась эта глава. Нет, дело не в том, что писать фик надоело. Нет. Хвост его знает, в чем вообще дело. Может, погода? А может, это все единорожка Лира?
Словом, извиняюсь за такое беспардонное опоздание. Следующую главу очень постараюсь выпустить в субботу, ровно в срок. А затем... возьму перерыв до конца августа. Потому что хочу поучаствовать в одном конкурсе, а это требует хороших усилий. Возможно, главы все же будут, но это как получится. Опять же, постараюсь.
Песенка этой главы: https://www.youtube.com/watch?v=RPg63uxYwN0
Колокольчик звенел, а Твайлайт стояла и стояла на изломе своей бесконечности, потерянно глядя в дубовую дверь. Вот уже к звону добавился дробью нетерпения стук, вот уже Спайк осторожно высунулся из кухни — а единорожка все не могла понять, стоит ли впускать гостью, нежданную и нежеланную.
Как в таких случаях и бывает, все решили за нее.
Копыта ударили, дверь распахнулась и окатила холодным ветром. Лира впорхнула, словно легкий осенний ураган. Лира — кобылка, которая никогда не остается в стороне… и никогда не бывает кстати. Тряхнула вечно всклокоченной гривой, а в глазах уже пылал огонек.
Иные дни он казался Твайлайт притягательным, ведь страсть к новым знаниям — то, что единорожка в других пони очень ценила. Только вот становиться источником этих знаний приятно было не всегда. Особенно тогда, когда хотелось искать ответ, а не являться им.
Впрочем, был ли у нее выбор?
В этот раз Твайлайт не стала пытаться отыгрывать гостеприимство. Лира была не из тех, кого волновали подобные формальности, а вот силы стоило экономить. Сфокусировав взгляд на пришелице, Твайлайт попыталась было сплести приветствие в голове… но события продолжали ее опережать. Голос мятной пони раздался раньше.
— Приветик, Твайлайт! — прожурчала та, будто немного отстраненная, как всегда. — Не хочешь ли ты мне ни о чем рассказать?
Уфф. Как бы это так?..
Твайлайт хотела рассказать Лире о многом, и большую часть этого рассказа под страхом смерти не напечатала бы ни одна газета. Хотела… но не рассказала бы ни за что. Мятная пони не была ей неприятна, совсем даже наоборот — а склонность быть не к месту единорожка воспринимала не как осознанный выбор. Скорее, как странное проклятье, в котором Лира не была виновата.
Поэтому мысли так и остались ненапечатанными, а ответила Твайлайт нечто совершенно иное:
— Привет! — ей все же удалось собрать улыбку. — Я буду очень рада, если ты прикроешь за собой дверь. А для разговора нам сначала понадобится чай, не так ли?
Лира кивнула. Спайк понял намек и исчез за дверью кухни готовить вторую порцию. Твайлайт же выгадала несколько зябких секунд, чтобы вернуться в читальный зал и передохнуть. К счастью, гостье вдруг захотелось помочь дракончику в сочинении чая, так что секунды стали несколько длиннее.
Хватило времени хотя бы закутаться в плед и, закрыв глаза, хорошенечко его продрожать.
Вскоре облако пара защекотало ноздри единорожки, и горячая кружка зависла перед ней в золотистом сиянии. Ждала благодарных копыт. Твайлайт перехватила ее и ответила легким кивком, Лира же устроилась напротив, нагло улегшись прямо на журнальный столик, и в ожидании мерцала взглядом.
— И что же ты хочешь знать?
Ответная мордочка Лиры выглядела так, будто та искренне не понимала, что здесь может быть неясно. Впрочем, скорее всего, так и было. Впрочем, ей несложно было и уточнить:
— Этой ночью я заметила нечто очень странное, что не могла не заметить и ты. Детектор показал очень интересную волну. И знаешь, что самое занятное? Шла она со стороны библиотеки Золотого Дуба.
Гостья выдержала паузу.
— Теперь понятно, чего я от тебя хочу?
Твайлайт понадобилось усилие, чтобы удержать кружку и не измениться в лице. Не то что бы она, конечно, что-то скрывала… но жгучая пронырливость Лиры, все же, добавляла немалую долю хаоса в любой процесс. А этого добра в последние дни было как-то уж слишком много. Больше было, разве что, открытий и дождей.
К счастью, простор для маневра у единорожки был.
Детектор магии, о котором говорила Лира, появился на свет не без участия Твайлайт — и без конструктивных особенностей в нем не обошлось. Мятная пони регулярно приносила его на калибровку, без которой прибор начинал показывать полную чушь. Вполне сойдет, чтобы уклониться.
— Лира-Лира, ты же с месяц у меня с ним не была! А может и дольше. Твой детектор точно не наврал?
— Знаешь, Твайлайт… — голос Лиры стал заметно более отстраненным. — Он-то врет временами, это да. А вот ты врать не умеешь совершенно. Я ж его с тех пор и не включала, только этой ночью в первый раз.
Твайлайт поникла. Поражение нельзя было не признать.
— Извини…
— Да брось, я не в обиде, — Лира дернула ухом и выразительно моргнула. — Но ты должна понимать: теперь мне стало еще интереснее! Не буду пытать тебя, но еще один вопрос все-таки задам. Ты знаешь, что это такое было?
Твайлайт вздохнула с облегчением. Конечно же, про себя.
— Нет, — ответила она, и в этом ответе не было ни грамма лжи. Единорожка и вправду не понимала, что именно произошло, а про выброс магии Лире и так сообщил волшебный прибор.
Гостья с сомнением прислушалась к своим чувствам, но вынуждена была отступить.
— Ладно. Прости за беспокойство. Пойду гадать сама. Вижу, что напрягаю, и мне…
— Не надо! — выпалила вдруг Твайлайт. — Я бы не отказалась как следует поболтать с тобой. Просто о чем-нибудь другом.
Лира явно была удивлена — настолько, что аж со стола сползла. И даже отправилась следом не домой, а за новой порцией чая. Удивилась себе и Твайлайт, хотя… если подумать, это не было столь уж неожиданно. Скорее, непривычно.
Дело в том, что единорожка снова начала замечать.
Они болтали с Лирой не раз, не два и даже не три. Вряд ли можно было назвать их общение близким, но Твайлайт не сомневалась, что знает мятную пони — если не наизусть, то как минимум в кратком пересказе. Теперь же единорожка поняла, что знания придется обновлять.
Все было, вроде бы, как всегда, но и совсем-совсем иначе. Пару дней назад Твайлайт начала бы описание мятной единорожки с того, что та, ну, мятная единорожка. Это было вроде как очевидно. Чокнутая в известном смысле — и так далее, и тому подобное. Если бы кто-то спросил об этом теперь, начать бы следовало без сомнений с голоса.
Она и не представляла, что в нем может крыться столько всего!
Подобрать слова с непривычки было непросто, но Твайлайт все-таки попыталась. Лира звучала… призрачно. Немного холодно, с легким надломом. Чуть-чуть бесцветно. Так, будто уже немного не принадлежала этому миру, и ей приходилось пробиваться в него, царапая реальность гласными.
Если вдуматься, это описывало Лиру куда лучше, чем перечисление всех тех очевидных вещей.
Вот поэтому Твайлайт и захотелось, чтобы гостья не уходила хотя бы еще немного. Нужно было послушать еще. И еще. Воспринимать все так… для единорожки это было что-то новое. Необычное. Интригующее.
Очередное исследование? Пожалуй.
Твайлайт всегда любила исследования, и хоть сил все еще недоставало — она была готова броситься вперед. Скрип кухонной двери, приближающийся цокот копыт — единорожка услышала их, уже сгорая от нетерпения.
Все-таки, этот день был по-своему чудесен. Пускай навалилось многое, время для передышки отыскалось будто само собой. Как бы ты не была занята, иногда стоит послать все к алмазным псам и просто выйти на прогулку, верно? Тем более, совсем недавно ты поняла что-то совершенно для себя новое, и эту новизну явно стоило переварить…
Так почему бы и нет?
Так думала Пинки, вприпрыжку несясь сквозь палые листья. Так думала и Твайлайт, неспешно огибая лужи. Неудивительно, что их извилистые пути сквозь охваченный осенью город в конечном счете сошлись в одной точке.
В этот час, когда день уже начал понемногу превращаться в вечер, на площади было почти что беспонно и тихо. Ветер лениво гонял вездесущую листву. Летние столики «Цветов и закусок» доживали свои последние уличные дни, и немногочисленные посетители согревались за ними теплыми напитками. Кроме неспешных разговоров слышно было разве что журчание стоявшего прямо посередине фонтана.
Именно на него по странной, но неистребимой привычке бросили взгляд подруги, выбираясь на площадь каждая со своей стороны.
…Пинки выпрыгнула с одной из улиц, опустившись прямо в большую-большую лужу, и звонко рассмеялась. Брызги воды взвились в воздух, и в каждой капле розовая пони видела что-то чудесное. За последние дни она успела здорово отвыкнуть от этого всего, позабыть и убрать подальше в шкаф — и теперь радость простой осенней прогулки была для нее словно впервые.
Вот уже скоро — теплый, пропахший всеми вкусными запахами дом. Вот он — всего в десятке прыжков, за фонтаном, рядом с которым…
…Твайлайт вышла из переулка напротив, погруженная в себя с головой. Она не знала точно, почему ноги понесли ее, слабую и задумчивую, на улицу, а не в уютную постель, но оказалось, что беспорядочная ходьба очень неплохо помогает сосредоточиться на своем. Впрочем, пора уже было и домой.
Вот она, площадь. Вот фонтан, отмечающий ее серединку. За ним, над домами, уже виднелась желтеющая крона родного дуба. Осталось лишь пересечь пустующее пространство да проскакать по улочке, из которой только что с радостным воплем выпрыгнула…
— Пинки?! — удивленно выдохнула единорожка.
— Твайлайт?! — не менее удивленно воскликнула земнопони в унисон.
Взгляды пересеклись. Мысли смешались в головах кобылок. Каждая из них желала этой встречи ровно настолько, насколько не хотела ее здесь и сейчас. Никто из них не был к ней готов… но что-то сделать, определенно, стоило.
Удивительно ли, что Твайлайт и Пинки пришли к одной и той же мысли снова?
Как Пинки не хотела посидеть на улице, Твайлайт все же уговорила ее отправиться в тепло, и сейчас подруги сидели во внутреннем помещении «Цветов и закусок», слушая негромкую музыку в ожидании блюд. Сидели — и молчали, ведь ни одной из них не было легко начать этот разговор.
Пинки назаказывала огромную гору всякой снеди и очень не хотела разрушить неверным словом то тепло, что поселилось изнутри нее с самого утра. Твайлайт взяла бутерброд с ромашкой да ромашковый же чай — и ей просто не хотелось ничего говорить.
Ей хотелось, чтобы говорила Пинки. Хотелось вглядываться, прислушиваться и наблюдать. Этим она и занималась, пока настенные часы лениво тащили свою минутную стрелку по кругу, а в дебрях ресторанчика созревал сегодняшний ужин.
Пинки была…
Ну, для начала она была именно той, из-за кого Твайлайт вообще начала все это замечать. И явно давала Лире сто очков вперед. Лавандовая единорожка прекрасно помнила слова Дэши, но не могла не признать — Пинки все же была превосходным объектом исследования.
Взгляд Твайлайт скользил по гриве земнопоньки, нетерпеливо смотрящей в сторону кухни. Отмечал каждый завиток, находя все новые и новые математические закономерности. Носик улавливал легкий, извечный запах ванили, а копыта ощущали подрагивание хвоста подруги под столом.
Может быть, пегаска была неправа? Может быть, дружба и исследования не так противоречат друг другу, как ей кажется?..
…и вдруг эта мысль стала как-то совсем-совсем неважной. Ведь Пинки, наконец, перестала заглядываться и повернулась к своей подруге. И Твайлайт… нет, она читала слишком много хорошей литературы, чтобы подумать, будто утонула в этих глазах — но оторвать от них взгляда она уж точно не могла.
Дело было совершенно не в их небесном цвете. Не в уникальном узоре ресниц и не во всякой прочей фактологии. Как и тогда, с голосом Лиры, это не имело никакого значения. Важнее было то, что единорожка могла прочесть в них, но не могла облечь в слова.
Как бы это ни было глупо, на нее смотрела Пинки. И никто никогда не смог бы посмотреть иначе.
Пытаясь как-то опознать этот взгляд, Твайлайт приступила к перебору вариантов. Глаза подруги были… радостные? Да. Загадочные? Есть немного. Теплые? И снова да, и на этот раз как-то немного странно… как-то не как всегда, насколько можно вспомнить. Туманные? Хмм. Задумчивые? Или… Или…
— Смущенные? — произнесла единорожка вслух. И осознала это лишь тогда, когда щеки Пинки залил густой румянец.
Твайлайт никогда не была уверена, что это вообще возможно. Но…
— Твай… — проговорила Пинки Пай по необыкновению тихо. — Что с тобой сегодня не так?
Твайлайт удивленно подняла бровь. Для нее все было более чем так, разве что Пинки…
— Ты смотришь, — ответила земнопони на невысказанный вопрос. — И нет, ни в коем случае, мне не неприятно. Нет. Нет. Что угодно, но нет. Но… я не уверена, что уже готова к таким взглядам от тебя, и…
Единорожка не поняла вообще ни капельки.
— К каким — таким?
Пинки раскрыла от удивления рот. Она явно хотела и не хотела что-то сказать, но кухня, наконец, прислала своего эмиссара, и кобылки воспользовались случаем разорвать нестройную беседу.
Капелька непонимания превратилась в дождь, забарабанивший по крыше. Подруги молчали и ели. Твайлайт жевала свой бутерброд, словно газету, и запивала дистиллированной водой, в которой по какому-то недоразумению плавали ромашки. Иногда она ловила на себе короткие взгляды.
Пинки делала вид, что полностью поглощена горной грядой на своих тарелках, но получалось очень не очень. Голубые высверки то и дело стреляли из-под пушистых ресниц. Единорожка не могла прочитать, что конкретно омрачило небеса, но было ясно — что-то она сделала не так.
Только вот что? Ей так и не удалось придумать внятного ответа.
…наконец, закончилась еда — но не ливень за окнами. Впрочем, домой предстояло идти так и так. Подруги молча оставили деньги на столике и отправились к двери.
Лишь на самом пороге Пинки Пай снова решилась подать голос. И звучал этот голос с совершенно отчетливой тоской.
— Твайлайт. Скажи мне — так же честно, как я была честна с тобой. Для тебя тот вечер действительно ничего не значит?
Лавандовая пони еще не шагнула за дверь, но ревущий дождь будто бы поглотил ее с головой. Она не знала. Правда не знала, о чем говорит кудрявая обида, застывшая в ожидании. Хотела узнать всеми своими силами, но…
Обида не дождалась ничего. Стала вдруг потерянной, словно жеребенок, отбившийся от кобылицы-матери в шумной толпе. Кудрявые прядки, словно стрелы дождя устремились в пол, а на глазах…
Твайлайт зажмурилась, понимая, что может сдвинуться в ее голове. Но не смогла предугадать, что сдвинулось в этот миг в голове Пинки. Она ощутила объятья — слишком крепкие и неуверенные в одном, почувствовала, как мордочка подруги уткнулась в шею, двинулась выше…
Почувствовала, как силуэт вновь проступает на тонком полотне реальности, размывая мир лучше любой небесной воды.
…сказать, что Пинки была ошарашена… лучше не говорить ничего. Она просто сидела, привалившись к стене, к которой отбросила ее подруга. Уставившись невидящим взглядом в шумящую влажную тьму за порогом.
Туда, где секунду назад исчез темно-синий хвост с ярко-фиолетовой полоской.