Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители
Глава 3. Самый длинный день
— Земля! — голосом усталого Колумба, разглядевшего-таки в предутреннем тумане берега вожделенного полуострова Индостан, возвестила Аля.
Я вздрогнул и машинально вцепился в штурвал.
— Где?
— Прямо по курсу! — девушка вползла в рубку через раскрытый верхний люк и протянула мне тяжёлый морской бинокль. — Глянь сам.
Передав управление, я натянул капюшон, набитый невесомым гагачьим пухом, и вылез на крышу кораблика. «Брониносец» мужественно шёл вперёд, зарываясь носом в высокие волны. Сидеть на крышке люка было неудобно, бинокль мотало из стороны в сторону, но мне всё равно удалось рассмотреть, что тянущаяся впереди гряда низких облаков – на самом деле берег. Земля. Твердь.
— Мои расчёты оказались не такими уж бесполезными, ошибся всего миль на пятнадцать, не больше, — похвастался я, спустившись обратно.
— Молодец, — рассеяно кивнула Алевтина.
Послышался цокот копыт, и в рубку заглянула Искорка.
— Действительно, земля? — возбуждённо спросила она.
— Ага. Милях в семи.
— Круто! А сколько это в километрах?
— Самой не посчитать? В одной морской миле примерно тысяча восемьсот пятьдесят метров.
— А, ясно. Слушай, можно тебя кое о чём попросить.
— Нет.
— Почему? Я ведь даже ещё ничего не сказала.
— Знаю, что ты хочешь, потому и отвечаю – «нет»!
— Всего на пять минут! Немного побегаем по берегу, и сразу обратно!
— Если бы там нас ожидал белоснежный коралловый пляж, пальмы, кокосы и пышногрудые туземки, то я первый бы сказал – «Давайте высадимся»! Но здешний берег – сплошное нагромождение скал и рифов. Плюс сильнейший океанский прибой. Если мы пропорем днище или, что ещё хуже – повредим винт, то нам придётся играть в Робинзонов. Не понарошку, а в реальности. Нет, дорогая, мы сейчас подойдём ещё на пару миль, чтобы чётко видеть береговую линию, а затем двинем параллельно земле, держась от неё на почтительном расстоянии.
Искорка звонко стукнула копытом.
— Какой ты всё-таки… — зло сказала она. — Зачем, спрашивается, мы избрали такой идиотский маршрут? Достигли берега, вдоль которого теперь будем долго и нудно тащится, вместо того чтобы сразу плыть в Гипполис? Ты учил геометрию? Гипотенуза всегда короче суммы двух катетов.
— Самая умная, да? — мгновенно вспыхнул я. — Прямиком идти в Гипполис? Думаешь, это так просто, взял направление и поплыл? Нам постоянно пришлось бы корректировать курс из-за того, что шлюпку всё время сносят в сторону волны, течение и ветер. А как, по-твоему, это делать? Раньше, когда работали навигационные спутники, проблем не было, но сейчас мы снова вернулись к старым дедовским приёмам. Не буду тыкать пальцем, но перед выходом в море кто-то клятвенно обещал, что овладеет основами штурманской науки, для чего были куплены секстан, хронометр, целая стопка справочников и астрономических таблиц. И что?
— Я не виновата…
— Разумеется, не виновата, что проблевала всю дорогу, но сейчас к чему претензии? Я вывел «Брониносец» к берегу, и теперь мы пойдём вдоль него, высматривая вход в бухту. Долго, муторно, не скрою, но зато надёжно!
— Хватит вам! — вмешалась Алевтина. — Умерьте пыл! Только драки здесь не хватало!
Искорка развернулась и не говоря ни слова скрылась в каюте. Я стукнул кулаком по маленькому штурманскому столику, затем вытащил карту, линейку, транспортир, и погрузился в вычисления, глядя то на показание лага – прибора, измеряющего пройденное расстояние, то на стрелку компаса, невозмутимо покачивающуюся внутри медного нактоуза. Не то чтобы это было так нужно – теперь, когда мы видели берег, особого смысла делать расчёты не было, просто хотелось немного успокоиться. Я прекрасно понимал желание единорожки поскорее очутиться на твёрдой земле, её волнение за мать и Черепа, который тяжелее всех переносил путешествие, но идти ради этого на риск не собирался.
— Ну что, — спросила Аля, заглядывая мне через плечо, — пора поворачивать?
— Да, пожалуй. Главное не напороться на рифы, так что следи за показаниями сонара. Ну и на берег поглядывай, вдруг я, как Дик Сэнд, напутал с расчётами, и мы сейчас находимся у побережья Австралии. Если увидишь здание Сиднейской оперы, сразу буди.
— Хорошо. А серьёзно, сколько нам ещё осталось?
— Миль сто – сто двадцать, не больше. Если не будет сильного встречного ветра, к завтрашнему полудню прибудем на место.
— Поняла. Иди спать. Последнее время ты стал слишком нервным.
— Знаю.
Я прошел в каюту, спотыкаясь о ящики со снаряжением. Там было душно и воняло кислятиной. Искорка сидела, пригорюнившись, около тяжело дышащего Черепа.
— Как он?
— Так себе. Дала ему снотворное, пусть спит.
— Понятно, — я залез в свою подвесную койку и как мог выпрямился. Мне действительно нужно было отдохнуть. Единорожка подошла и смущённо ткнулась носом в плечо.
— Извини, пожалуйста, — тихо сказала она. — Я просто голову потеряла, когда услышала, что земля близко.
— Всё в порядке, — моя рука коснулась её свалявшейся гривы. — Завтра, не позже полудня, вы будете носиться по прибрежным камням, обещаю.
— Спасибо…
«Собачью вахту», длящуюся от полуночи до четырёх утра, я предпочитал стоять сам. Не потому что не доверял спутникам, просто так сложилось. «Брониносец» мягко покачивался на волнах, равномерно стучал дизель, тихо попискивал сонар, трудолюбиво выискивающий возможные препятствия по ходу движения. Обстановка действовала умиротворяюще, навевая тоску и… сон. Да, спать хотелось ужасно, но именно этого я не мог себе позволить. И не из опасения врезаться в какой-нибудь риф – сонар тут же начал бы истошно вопить. Самым неприятным было пройти мимо цели, в таком случае нас ожидало долгое плавание в никуда.
К счастью, благодаря благословенному полярному дню, превратившему ночь в сумерки, не заметить Гипполис было сложно, ведь вход в бухту украшали два маяка, пропустить которые мог только слепой. Загатин со всей ответственностью утверждал, что, несмотря на прошедшие годы, они продолжают работать. Если так, то нам крупно повезло.
Я сладко зевнул, подёргал себя за бороду, которую начал отращивать, чтоб не возиться в походе с бритвой, залепил звонкую оплеуху и помотал головой. До конца вахты оставалось ещё полчаса; время, казалось, окончательно остановилось. Внезапно впереди сверкнуло яркое пятнышко света, ясно различимое на фоне низких облаков. Покрасовавшись немного, оно также быстро погасло, но спустя двадцать секунд вновь вспыхнуло на прежнем месте.
Некоторое время я тупо пытался сообразить, какая звезда может вот так низко висеть над линией горизонта и мигать, но потом в моих сонных мозгах молнией пронеслась короткая мысль – «Маяк!» Разумеется, то был маяк, капитан «Сегежи» не ошибся.
Меня охватил приступ эйфории. Что бы там не утверждала одна нетерпеливая особа, я всё-таки сделал это! Сумел привести корабль к цели. Поняв, что не могу радоваться в одиночку, я поднял Алю и приволок в рубку.
— Что случилось, — зевая, поинтересовалась она.
— Гляди! Вон там, прямо над горизонтом.
— Венера?
— Нет. Венера совсем в другой стороне. К тому же огонь сейчас погаснет… Ага, видишь?
— Вижу. Маяк?
— Да. Мы с тобой молодцы!
— Ещё бы. Страдальцев будем будить?
— Пусть спят. И я пойду лягу. Чувствую, что днём нам понадобятся все силы.
— Хорошо, иди отдыхай.
Если вам никогда не доводилось входить в Гипполис со стороны моря, вы многое потеряли. Представьте себе – угрюмые чёрные скалы, бастионами вырастающие из воды, и на них, словно на постаментах, возвышаются две грандиозные скульптуры, изображающие вздыбленных пегасов с развёрнутыми крыльями. Каждый пегас держит в поднятом копыте массивный факел, который в ночное время становится маяком. Высота фигур превышает сотню метров, и стоят они, словно молчаливые стражи, друг напротив друга по обеим сторонам входа в бухту.
Ширина пролива в этом месте не превышала пятисот метров, дальше гавань резко расширялась, принимая форму почти правильного овала. Мы прошли под скульптурами-маяками в полном молчании, чувствуя себя мелкими и ничтожными. Впереди виднелись причалы, на которых, словно жирафы, замерли портовые краны, высокие ангары, топливные танки и прочие портовые строения.
— Добро пожаловать в Гипполис, — сказал я, поворачивая штурвал, чтобы обойти торчащую из воды кормовую надстройку затонувшего корабля, обильно покрытую ржавчиной и птичьим помётом. Гнездящиеся на ней чайки поднялись в воздух и с недовольными криками принялись нарезать круги над «Брониносцем».
— Смотрите, там дальше, на берегу… — взволнованно вскричала Твайлайт.
— Горная цепь? — с сомнением сказала Аля. — Но почему такая ровная…
— Эквестрия… — сдавленным шёпотом проговорила Искорка. — Эквестрия!
Действительно, сквозь утреннюю дымку можно было хорошо разглядеть странный горный массив с подозрительно ровной верхней кромкой. Разумеется, то были не горы, то была стена. Великая Стена, за которой находилась покинутая страна пони – цель нашего долгого путешествия.
Я крепко сжал ладонями обод штурвала и увеличил скорость до максимума. Хотелось как можно быстрее достичь берега.
— Аля, бери бинокль и посмотри, где тут можно причалить.
— Сейчас.
Девушка выбралась сквозь люк и, встав на крышу рубки, принялась внимательно осматривать окрестности. Мы прошли мимо опрокинутого корабля, на покатом борту которого блаженно грелись на солнце несколько десятков тюленей и морских львов, и двинулись в сторону причалов.
— Забирай вправо, — скомандовала Алевтина. — Там есть спуск к воде.
Действительно, в этом месте причал полого спускался к самым волнам, так что наша низкобортная посудина могла без помех причалить. Завидев подходящий кораблик, разлегшиеся у самой кромки тюлени, недовольно ворча, попрыгали в воду и исчезли из виду. Я включил реверс, винт начал вращаться в обратную сторону, гася скорость. Аля убрала бинокль, схватила в руки конец швартовочного троса, выскочила на берег и, словно опытная чальщица, несколько раз лихо обернула канат вокруг кнехта. «Брониносец» ударился бортом о кранцы, раздался громкий скрежет, затем стих ставший уже привычным стук двигателя и наступила полная тишина, нарушаемая лишь плеском волн и криком птиц. Я на ватных ногах прошёл в каюту, где у иллюминаторов застыли взволнованные пони. Даже Череп, который за эти дни сильно ослабел, нашёл в себе силы подняться.
— Приехали, граждане пассажиры. Просьба оставаться на местах до полной остановки судна. Готовьте посадочные талоны, загранпаспорта и деньги на взятки таможенникам. Первые два предмета необязательны, последние – необходимы.
Болтая эту несмешную чушь, я отдраил бортовой люк и откинул крышку в сторону. Первой на землю вступила неугомонная Искорка. Сделав несколько неуверенных шагов по бетону, поняшка внезапно споткнулась на ровном месте и упала. Я подскочил к ней.
— Что с тобой?
— Голова… закружилась. Похоже, мне заново придётся учиться ходить.
— Прекрати. Оклемаешься со временем.
— Ага. Пока просто полежу, а ты помоги остальным.
— Хорошо.
Я вернулся к шлюпке, из которой пыталась выбраться Твайлайт. С моей помощью дело пошло веселее, так что единорожка без проблем вышла на берег и, отступив на шаг в сторону, сразу легла.
— Думаю, мне стоит отдохнуть.
— Отдыхай, конечно, нам торопиться некуда.
Извлечь Черепа оказалось труднее всего. Как ни странно это звучит, но самый сильный участник похода оказался самым слабым звеном. Бедняга безумно стыдился своей немощности, но ничего не мог с этим поделать. Объединив усилия, мы с Алей вывели его наружу и уложили у самого края причала. Почувствовав под копытами твёрдую землю, страдалец испустил такой громкий вздох облегчения, что гнездящиеся неподалеку чайки в страхе разлетелись кто куда. Череп сильно исхудал, щёки ввалились, а роскошная угольно-чёрная шёрстка посерела и утратила блеск. Впрочем, попав в привычную среду обитания, пони, как правило, быстро восстанавливаются, так что я не сомневался, что через два – три часа они вновь смогут ходить и даже бегать.
Вернувшись на борт шлюпки, мы принялись собираться. Не стоило затягивать с экспедицией в город, как только спутники встанут на копыта, следовало как можно быстрее заняться исследованием, пользуясь редкой в этих краях хорошей погодой.
Первым делом я и Аля облачились в бронекостюмы и взяли оружие, я – свой карабин, Аля – позаимствованный у Семурга автомат. Немного подумав, каждый прихватил по паре одноразовых реактивных гранатомётов «Прибой – М» на случай столкновения с крупными монстрами. Признаться, мы не очень верили в байку о вырвавшихся из Эквестрии чудовищах, но чем чёрт не шутит? Вдруг действительно повстречаем на своём пути Малую Медведицу, дракона или гидру. Тогда гранатомёты окажутся очень кстати…
Бетон под ногами был гладкий и ровный, как стекло. Ни ямки, ни трещины. Да, умели раньше строить, не то, что сейчас. Мы шли осторожно, словно десантники, выброшенные на чужую территорию, крепко сжимая оружие в потных руках.
За четыре часа, что прошли с момента высадки, пони оклемались настолько, что смогли не только поесть, но и нашли в себе силы отправится вместе на первую разведку. Правда, в случае боя от них было мало пользы, но всё же мы решили не разделяться.
Со стороны наш отряд, наверное, выглядел очень стильно – два вооружённых до зубов человека и закованные в броню пони с касками на головах. Защиту для поняш сделали ещё на корабле. Закрепили на комбезах пластины от бронежилетов и покрыли всю эту композицию несколькими слоями суперкевлара. Получилось достаточно надёжно, во всяком случае, теперь можно было не бояться случайной пули.
Мы без проблем покинули порт и теперь подходили к окраине города. На мой не избалованный архитектурными излишествами взгляд, Гипполис был самым скучным местом на земле. Он оказался застроен одинаковыми пятиэтажными домами с голыми фасадами и стандартными окнами. Здания стояли стройными рядами, похожие друг на друга, словно костяшки домино.
— Какая тоска, — протянула Искорка. — Не хотела бы я здесь жить. Как они вообще ориентировались среди этих близнецов?
— Кто их знает? — пожала плечами Аля.
Впрочем, у всех домов имелась одна интересная особенность – третий этаж каждого здания был значительно выше остальных, его опоясывала застеклённая террасса, от которой на все четыре стороны отходили широкие крытые мосты, соединяющие строения между собой.
— Вот тут вы совершенно не правы, — обиженно заявила Твайлайт. — Гипполис был уникальным городом, отлично приспособленным для жизни в условиях Крайнего Севера. Не забывайте, что почти все дни в году здесь либо идет снег, либо льёт дождь. Вы даже не представляете, как нам повезло, что сегодня светит солнце. Редкий случай. И вот, чтоб защитить горожан от постоянной непогоды, было решено вообще убрать их с улиц. Все эти мосты и террасы на самом деле – городские магистрали, по которым перемещались жители. Третьи этажи был отведены под общественные нужды. Там находились магазины, кафе, клубы, кинотеатры, оранжереи и парки.
— В самом деле?
— Да. Когда мы попадём внутрь, вы сами всё увидите. Внешние улицы служили лишь для подвоза припасов, вывоза мусора и прочего в том же духе. Террасы с мостами имели тротуары и проезжую часть, по которой катили электроскутеры и велосипеды. Можно было прожить всю жизнь, не выходя наружу. Сами понимаете, что при таком раскладе украшать фасады домов просто не имело смысла.
— Здорово, — восхитился я, — Хотелось бы посмотреть, как тут всё выглядело в прежние времена. Жаль, что город забросили.
— Всё может измениться, — улыбнулась Твайлайт. — Когда мы восстановим Эквестрию, нам в любом случае потребуется порт для связи с внешним миром, а значит, Гипполис вновь оживёт.
Мы дошагали до первых домов и остановились в нерешительности, не зная, куда идти дальше. То ли совершить акт вандализма и, взломав ближайшую дверь, начать исследование зданий, то ли, не тратя время на ерунду, сразу направится к стене, окружающей страну пони.
— Думаю, — сказала Искорка, бросив тревожный взгляд на Черепа, устало привалившегося к стене, — нам не стоит сегодня идти к Эквестрии. Нужно отдохнуть и набраться сил. Давайте слегка пройдёмся по городу, чтобы получить общую картину, а затем, обследовав несколько домов, переночуем в одном из них.
— Чего мне люто не хватает, — проворчал черношкурый жеребец, — так это моего квадрика. Сейчас пронеслись бы с ветерком и всё в пять минут разведали.
— Ну, пронестись, пожалуй, не получится, — резонно заметил я. — Гляди, все улицы заставлены брошенной техникой.
— Если б у меня были крылья, то я стала бы аликорном, — фыркнула Твайлайт. — Давайте не будем мечтать о том, чего нет. Предложение Искорки, на мой взгляд, самое разумное.
— Согласен, — кивнул я. — Только позвольте сделать маленькое уточнение.
— Какое?
— Мы с Алей пойдём первыми, а вы держитесь сзади. Не стоит спешить, вдруг всё-таки капитан был прав насчёт монстров.
— Резонно, — кивнула Твай. — Пошли, не стоит долго стоять на одном месте.
Наша компания вновь тронулась вперёд. Мы с Алевтиной двигались первыми, держа оружие наготове. Старые проржавевшие машины, стоящие у обочин, а местами и поперёк дороги, служили отличными укрытиями для тех, кто вздумал бы поиграть в прятки. Так прошло минут десять, я, было, решил прекратить изображать из себя крутого спецназовца, как внезапно грянул выстрел и тяжелая пуля просвистела над головой. Мы мгновенно отпрянули назад и укрылись за фургоном с огромными шипастыми колёсами.
— Началось, — буркнул Череп, вытаскивая револьвер.
— Эй, вы! — раздался сильный женский голос. — Мы даём двадцать минут на то, чтобы вернуться к вашей дурацкой посудине и убраться подобру-поздорову!
— Ну уж нет! Обратно в эту камеру пыток? Лучше умереть! — воскликнула Искорка.
— Подождите, не стреляйте, — быстро сказала Твайлайт и, зацепив копыторукой край ремешка, стянула с головы каску.
Прежде чем мы успели её остановить, она выскочила из укрытия прямо на середину дороги и звонко прокричала:
— С каких это пор, Рейнбоу Дэш, ты стреляешь в старых подруг? Совсем рехнулась, Дискорд тебя побери?
С противоположного конца улицы послышался шум, писк, топот, а в следующую секунду из-за перевёрнутого почтового фургона с полустёртым изображением серой косоглазой пегаски на борту выскочила пони и пулей рванулась в нашу сторону. Она неслась, громко цокая копытами, молотя воздух большими сильными крыльями, словно забыв, что уже давно разучилась летать. Подбежав к Твайлайт, пегаска прижала мохнатую щеку к её щеке и закрыла глаза. Подруги стояли так больше минуты, не двигаясь с места, затем Рейнбоу Дэш с шумом втянула воздух, повернулась и крикнула в пространство:
— Отставить стрельбу! Свои!
— Спасибо, что не стала нас убивать, — с непередаваемой иронией в голосе сказала Твай. — Мои друзья могут выходить?
— Конечно! Конечно! — Дэши несколько раз подпрыгнула и крутанулась на месте, словно пытаясь куснуть собственный радужный хвост.
— Я так рада тебя видеть, — улыбаясь сказала единорожка. — Столько лет прошло!
— Ерунда! Я рада тебя видеть на двадцать процентов сильнее, — воскликнула пегаска, и подруги звонко рассмеялись, словно прозвучала какая-то только им знакомая шутка.
Мы не без робости приблизились к Рейнбоу Дэш. Та с огромным интересом осмотрела нас и благожелательно кивнула.
— Добро пожаловать в страну свободных пони, друзья!
— Спасибо, — за всех ответила Искорка.
— Это ведь твоя дочурка? — поинтересовалась Дэш, повернувшись к Твай.
— Ага! Правда, красавица?
— Не вопрос. Кстати, у меня уже двое!
— Поздравляю. Надеюсь, ты не погонишь нас обратно в порт, а то мы на ногах едва стоим?
— Ты что, с ума сошла? Без хорошей вечеринки вас отсюда никто не отпустит. Хранители Эквестрии – пони суровые, но гостеприимные.
— Хранители? Значит, это вы не пускаете сюда людей?
— Верно. Мы бережём родину от вторжения. И пока успешно.
— Но внутрь так и не попали?
— Увы, нет, — пегаска вздохнула. — Это так больно… Но не будем о грустном. Бойцы, покажитесь гостям!
Послышался цокот копыт, и на дорогу вышли несколько молодых поняшек.
— Ну и вояки, — презрительно бросил Череп. — Да мы с Искоркой смогли бы их раскидать двумя копытами!
— Напрасно хвастаешься, герой, — хмыкнула Дэш. — Ребята не такие уж слабаки. Кроме того, я знала, что ваш отряд невелик, и специально взяла с собой новичков. Пусть учатся.
— Ясно, — кивнула Твай. — И как давно вы нас засекли?
— Ещё утром. Неужели ты думаешь, что мы не имеем наблюдательных постов на берегу? Всё это время за вами наблюдали, и, после того как вы отправились в город, мой отряд выдвинулся на позицию. Но хватит болтать… Гроза!
— Да, командир! — перед Рейнбоу выросла стройная тонконогая кобылка-землепони с нежно-розовой шёрсткой.
— Беги в штаб! Если Дёрпи ещё не уехала, пусть немедленно бросает всё и несётся галопом на третье пастбище с сообщением для Флаттершай. Текст сообщения: «Твайлайт Спаркл в Гипполисе! Возвращайся немедленно!» Поняла?
— Так точно!
— Выполняй!
Гроза сорвалась с места и мгновенно исчезла из виду.
— Лучшая наша бегунья, — с гордостью заявила пегаска.
— Дёрпи? Дёрпи Хувс? Почтальонша из Понивиля? Так она здесь?
— Ага, и не только она. Ты встретишь ещё много знакомых морд. Жаль, что Флатти не вовремя укатила.
— Куда?
— На пастбище, с плановым ветеринарным осмотром. У нас три стада оленей по полторы тысячи голов в каждом.
— Олени? Вижу, вы ведёте большое хозяйство!
— А как же. Первые два года были самыми тяжёлыми – мы чуть не погибли от голода зимой. Когда стало ясно, что нас бросили, мы покинули лагерь у озера и вернулись сюда. В городе жили несколько семей, не захотевших по разным причинам возвращаться на Большую Землю. Сначала чуть не передрались, но потом всё утряслось. Нашли нетронутый продовольственный склад, ну и ещё кое-что по мелочи: оружие, топливо. Так и пошло. Сначала просто охотились, затем занялись хозяйством более рационально.
— И чем вы питаетесь?
— В основном оленятиной. Тюлений жир идёт на выделку свечей и масла для ламп – с электричеством тут напряжёнка: топливо давно закончилось, генераторы крутят ветряки, благо ветер дует постоянно. Летом собираем ягоды и травы, ловим рыбу. Есть оранжерея, но она размером с крылышко Скуталу, так что овощи едим только по большим праздникам.
— У нас в шлюпке целых пять мешков сушёных яблок.
— Что?! — Дэши аж сбилась с шага. — Твайли, солнышко, да я… Это… Просто нет слов! Ты даже не представляешь… Яблоки! Настоящие яблоки! Я уже забыла их вкус! Да! Да! Да! — пегаска несколько раз подпрыгнула. — Это самый лучший подарок, который только можно получить. Наши дети никогда не пробовали яблок, а теперь мы сможем сделать для них большой праздник!
Твайлайт искоса посмотрела на меня, и я почувствовал, что краснею от стыда. Действительно, возразить было нечего.
— А где ваше поселение? — поинтересовалась Искорка. — За пределами города, верно?
— Агась. Мы живём ниже, у озера, в мобильных домиках, оставшихся от строителей.
— Почему не в самом Гипполисе? Ведь здесь гораздо удобнее.
— Без горячей воды, электричества и отопления эти дома – просто никчемные коробки. А бытовки строителей как раз наоборот – в них есть печки, они отлично утеплены. К тому же вода под боком. Зимой мы перетаскиваем домики на лёд и сверлим проруби прямо под полом. Получается удобно – тут тебе сразу и колодец, и канализация. На улицу лишний раз не нужно выходить. Опять же, рыбку половить можно, если скучно станет.
Мы переглянулись, Искорка брезгливо поморщилась, но комментировать не решилась.
Здания Гипполиса остались за спиной, дорога вильнула собачьим хвостом, и наш отряд начал спускаться к видневшейся вдали группе строений, без всякого порядка окруживших плоское, как блин, одноэтажное здание, на крыше которого крутилось несколько ветряков.
— Вот мы и пришли. В том большом доме наш штаб с залом для вечеринок, школой, лабораторией, госпиталем, складом и так далее. Сейчас пойдём сначала туда, я вас кое-с-кем познакомлю, а затем побегу организовывать праздник!
— Может, лучше не надо? — жалобно спросила Твай. — Мы устали с дороги…
— Ты что? Главная заповедь Пинки гласит: «Лучший отдых – это вечеринка»! Надеюсь, ты не собираешься спорить с Кексиком? Уж она-то лучше других знала, что к чему.
— Как скажешь.
— Кстати… — Рейнбоу внезапно остановилась, — я так обрадовалась, увидев тебя, что совсем забыла спросить о девочках. Как они? Живы?
— Не знаю. Я рассталась с ними очень давно. Давай поговорим об этом позже, хорошо?
Дэши пристально посмотрела на Твай и кивнула.
— Идёт… О, гляди – Дёрпи полетела!
Мы увидели, как из ворот Штаба выскочил странный тарантас на четырёх огромных колёсах, который, лихо развернувшись на бетоне, резво покатил в тундру.
— Вот кто занимается любимым делом, — не без зависти сказала пегаска. — Она наш главный и единственный почтальон. Развозит весточки между поселениями. С тех пор как вышла из строя последняя рация, эта работа приобрела особый смысл.
— Всё такая же странная?
— Есть немного. Больше всего бедняжка страдает от отсутствия маффинов.
— Полагаю, что смогу её развеселить. У нас есть мука, сода и сахар. А также набор отличных формочек.
— Если так, то готовься стать объектом вечного обожания, — засмеялась Дэши.
Около Штаба нас уже поджидала толпа возбуждённых и радостных пони. Похоже, известие о прибытии Твайлайт Спаркл уже успело облететь поселение. Отовсюду слышались приветствия, понивильские знакомые спешили засвидетельствовать своё почтение, вокруг носились толпы жеребят, и я поразился, насколько много среди поселенцев было молодёжи. Похоже, Хранители Эквестрии пытались компенсировать недостаток численности единственным доступным им способом.
Пробившись сквозь толпу, мы вошли внутрь и двинулись по широкому коридору.
— Куда ты, собственно, нас ведёшь? — поинтересовалась Твайлайт. — Мне не нравится выражение таинственности, написанное на твоей хитрой морде!
— Сейчас сама всё узнаешь, — драматическим шёпотом сказала пегаска и, остановившись перед двустворчатой дверью, громко постучала.
— Входите, открыто! — прозвучал приятный женский голос.