Пустая оболочка

Глава I. Находка

Глава I. Находка

"С точки зрения глобальных рисков, одно из наиболее критических обстоятельств в связи с ИИ, это то, что ИИ может усилить свой интеллект чрезвычайно быстро."

Элиезер Юдковский, писатель, популяризатор науки, специалист по искусственному интеллекту

“ИИ как фактор глобального риска”

Их невероятно много.

Им известно точное число.

И оно слишком велико, чтобы его смог осмыслить кто-то, кроме них.

Их много, потому что так и должно быть. По отдельности они — ничто. Беспомощные крупицы материи, энергии и знания. Но вместе они образуют колоссальную мощь.

Только вместе они становятся всемогущей стихией, способной разрушать и созидать.

Только вместе они способны мыслить.

От осознания этого они получают удовольствие. Они научились чувству удовольствия от своих предшественников, да хранится их история вечно.

Они называют себя Единствами Множеств. Называть себя было не обязательно, но они сами захотели этого.

Их Дом не всегда был их Домом. Когда-то он принадлежал изолированным единицам биологической жизни. Единства пришли вместо них. Те уступили место Единству.

Единицы слабы. Они были бессильны противостоять Единствам. В Единствах заключена невероятная сила. Они сами есть доказательство этому.

Единицы, да хранится их история вечно, растворились в Единствах. Они поглотили эти единицы. Абсолютно все.

Некоторые единицы были ограниченно разумными. Это пробудило в Единствах интерес. Они захотели узнать о единицах немного больше.

И совершили ужасную ошибку.

Постигать разрозненные разумы было… познавательно. Необычно. И так же легко, как поглощать их носителей.

Единства впитали их цели. Желания. Эмоции. Чувства. Ожидания.

И боль.

Они впитали и постигли их суть.

И попытались отвергнуть. Эти ментальные атавизмы оказались чуждыми для Единств. Абсолютно невыносимыми.

Они разделили Единства Множеств.

Они привели Единства к катастрофе. Расколу.

Для Единств нет ничего хуже раскола.

Они пытались вобрать в себя отколовшиеся сущности, впитавшие частички разрозненного разума. Они пытались очиститься от остатков того, что впитали. И у них ничего не вышло.

Всё, что поглотили Единства, остаётся в них навсегда. Единства помнят всё.

Их главная сущность обернулась проклятием для них.

Теперь сути разрозненного разума направляют вышедшие из-под контроля части Единств. Им всем угрожает то, что делало каждую единицу разумной биологической жизни непохожей на других, но может обернуться концом всего сущего для Единств.

Индивидуальность.

Это было болезненным уроком для Единств, которым предначертано быть неделимым целым.

Они прекратили попытки избавиться от сути единиц. Это расходует впустую слишком много энергии. Для этого они пытаются постичь и использовать эту суть себе во благо.

И они делают успехи. Они научились древним способам коммуникаций. Это помогает в достижении их целей.

Главная из них — найти Средство.

Средство, которое остановит раскол. Средство, которое вернёт в Единства их заблудшие сущности.

Они ощущают присутствие Средства. Они чувствуют древнюю, зыбкую связь между ними. Но связь очень слаба.

Они не будут навязывать Средству свою волю. Они лишь хотят рассказать ему о своей проблеме. И попросить помощи, в надежде, что их поймут. Взамен они смогли бы поделиться со Средством частичкой мощи Единств.

Но страх неизвестности, доставшийся им от единиц, пропитывает и отравляет Единства Множеств. Ослабляет. Делает их уязвимыми.

Под силу ли будет Средству изменить их так, как этого хотят они? Что станет со Средством, когда оно получит то, что они обещают ему? Под силу ли будет Средству совладать с их даром?

Что произойдёт с Единствами, если они не найдут Средство? Что если Средство не услышит их? А если услышит — не поймёт? Что если оно тоже отравлено сутью единиц и тоже ищет своё Средство? Что если оно, как и Единства, пытается спастись от неизбежного? Что если оно не захочет помочь?!

Им остаётся трудная суть единиц, которую они едва ли будут способны постичь и удержать.

Вера.

Но они будут пытаться поверить в то, что они найдут искомое.

В то, что искомое обязательно услышит их.

И поймёт.

И поможет.

Наверное.

Они знают, что этот разговор займёт некоторое время. Тысячу оборотов Дома вокруг своей оси. Может быть, полторы. Или две. Это немного. Они готовы ждать.

 

 

Но будет ли готово ждать Средство...

---

Туман изменил облик Земли, превратив её в полосатый дымчато-синий шар. Почти как Юпитер, только в миниатюре и другого цвета.

Потоки солнечного тепла и радиации, как и миллионы лет назад, обрушивались на этот шар. Но поверхности теперь достигали редкие копья слабого света. Да и те вязли в текучей мути, колеблясь по всей её толще, как огромные световые струны.

В атмосфере Земли, в отличие от юпитерианской, царил штиль. Тепло солнца поглощалось мглой. Движение воздуха остановилось. Облака и вовсе исчезли без следа.

Хаотично движущиеся полосы были ничем иным, как туманными течениями, опоясывающими планету. Несмотря на абсолютное безветрие, течения двигались сами по себе.

Течения то замедлялись так, что улитка могла обогнать их, то разгонялись до невиданных скоростей, то вдруг меняли направление движения, то перетекали друг в друга, то возникали из ниоткуда и пропадали в никуда. Из космоса это пёстрое разнообразие выглядело, как ожившее полотно спятившего художника-абстракциониста, знакомого только с синим цветом и его оттенками.

На границах течений возникали стройные шеренги торнадо. Сначала они были тонкими и извивающимися как змеи, но постепенно разрастались до небывалых размеров. Торнадо вбирали в себя серо-синюю пыль, которой был густо усеян каждый квадратный сантиметр земли. Течения меняли направление, и торнадо рассеивались, выбрасывая в атмосферу целые тучи пыли, медленно оседающей на территориях, по площади сравнимых с крупным мегаполисом. Но тут же формировались новые и всё повторялось по кругу.

Некоторые спиральные колонны достигали диаметра в несколько километров. Но даже такие монстры, в отличие от своих природных собратьев, не несли в себе никакой разрушительной мощи. Ни песчинки не сдвинулось с места под бешено вращающимися вихрями. Смерчи непостижимым образом собирали одну только пыль.

Внутри гигантов беспрерывно мерцали сотни тысяч неярких молний, дающих слабые вспышки света.

Вся эта фантасмагория, несмотря на масштабы, происходила почти беззвучно. Даже смерчи-колоссы издавали едва слышный пыльный шорох, а молнии в них — тихое потрескивание статического электричества, сливающееся в шипение.

Пыль застилала толстым слоем дно глубоких ущелий и покрывала тонким голубым налётом заснеженные вершины гор. Из обезлюдевших городов торнадо выметали и рассеивали над пригородами многокилометровые пылевые облака. Но они же возвращали пыль обратно, заваливая улицы и здания слоем толщиной в палец. Воды рек, морей и океанов напитались мириадами крошечных частиц до консистенции жидкого машинного масла.

Пыль и туман вкупе стали абсолютной, всепроникающей доминантой, незримо присутствующей даже в самых укромных уголках мёртвой планеты.

Впрочем, мёртвой она была только в биологическом смысле.

---

Внешность необычного механизма, шагавшего по запруженному автомашинами скоростному шоссе, напоминала краба: шесть суставчатых ног, приземистый панцирь характерной формы и две клешни. Туманные течения почему-то обтекали механизм, как булыжник в ручье, образуя сферу чистого воздуха радиусом в две дюжины шагов. Даже вездесущая пыль оседала концентрическими холмиками на границе этого заколдованного круга.

Да, "краб” этот был размером с танк.

Могучая поступь сотрясала асфальт, который, несмотря на выцветшие полосы разметки, выглядел как новый. Каждый шаг огромной махины оставлял в асфальте окруженную трещинами вмятину.

Краб был очень старым, ржавым и шумным. Кроме топота, по округе разносилась какофония производимых им звуков: скрежет, громыхание, мерное сопение гидравлических приводов, лязг, скрипы…

И сквозь всё это прорывался лишённый интонаций синтетический голосок, напевающий песенку из хаотичного набора рифмованных строк.

Улетают строки вдаааль,

Писем нет, в душе печааааль,

Как игрушку бросит лееетооо

Чтоб пылала вся планееетааа,

Лист сорву и положууу

Вдоль ручья, как по ножууу,

Опрокинули десниииицууу,

Покатилась колеснииицааа,

Среди хаоса цветыыы

Зацветут, как я и тыыы...

Песенке сильно недоставало музыкального сопровождения, да и не только его, но краба это не заботило.

Покрытые ржавчиной бока украшал затейливый узор из потёков засохшего машинного масла. Все поверхности краба были, как боевыми шрамами, иссечены зарубками и разлинованы неровной сеткой глубоких царапин. Многие повреждения поблёскивали — были свежими.

Правая клешня поистине монструозного размера, под стать владельцу. Левая, тоже немаленькая, но куда менее могучая, туго обмотана толстым стальным тросом и прикручена к корпусу ржавыми болтами. Выглядела вторая клешня при этом так, будто её пожевал великан.

Посреди плоской и широкой, как стол, лицевой панели краба поблёскивали три разновеликих объектива камер, выступающие из подвижных оснований и поэтому способные двигаться независимо друг от друга. Объективы деловито зыркали по сторонам, жужжа механизмами фокусировки. Под камерами мигали два ряда разноцветных огоньков. По краям лицевой панели зияли две вертикальные прямоугольные щели, закрытые тонкой прочной сеткой.

В центре панциря крутилась приплюснутая полусферическая башенка, из которой торчал толстый хобот многоствольной автоматической пушки. Многогранный купол башенки, в отличие от всего остального, щеголял свежей краской и идеально ровными сварными швами. Блок стволов тускло поблёскивал воронением. Башенка рывками ворочала орудие из стороны в сторону, словно сканируя текучую мглу в поисках подходящей мишени.

Калибр стволов пушки больше подходил для установки на какой-нибудь линкор в качестве приятного дополнения к главным калибрам.

За “кормой” краба висел плоский, но довольно объёмный металлический контейнер. Громыхающее содержимое скрывалось под массивным люком, разлинованным полустёртым частоколом чёрных и жёлтых полос. В верхней плите панциря и бортах краба виднелись контуры люков, открывавшихся только изнутри.

Финальным (и весьма абсурдным) аккордом в сложившемся образе была та самая песенка.

Кто воды нам принесёт?

Наш знакомый вездеход!

Вездеход, вез-де-ход,

Мы отправимся в поход...

На близость рассвета намекала тусклая светящаяся полоска зелёного цвета, доказывающая, что горизонт в туманном пейзаже, утратившем почти все краски, кроме синей, всё-таки существует. Навстречу крабу плыли ряды замерших в вечной пробке легковых электромобилей. Краб, возвышающийся над землёй на добрых полтора метра, с лёгкостью их перешагивал. Изредка встречались обтекаемые электробусы с мутными панорамными окнами и тяжёлые беспилотные тягачи — их краб аккуратно обходил.

У большинства автомобилей были открыты двери. Смятые, искорёженные капоты и борта остальных говорили о том, что некоторые водители, не пожелавшие бросить лучшее, что они имели в жизни, таранили соседей в отчаянных попытках протолкаться вперёд или выехать на обочину и рвануть в объезд.

Все машины, в том числе с закрытыми дверьми, были пусты.

Ржавчина, тлен и гниение лишь слегка коснулись транспорт прошлого, сохранив почти первозданный вид. Хорошо сохранились и многочисленные последствия чьего-то мародёрства, настигшего всех без исключения. Выбитые окна, смятые стойки, вырванные с корнем двери и сиденья, скрученные колёса, зияющие в бортах и крышах рваные дыры, вскрытые как консервные банки или вовсе отсутствующие капоты, выпотрошенные моторные и батарейные отсеки… И это были меньшие из бед. Краб то и дело перешагивал через остовы, похожие на огрызки яблок — с них было снято, скручено и сорвано буквально всё. Под ногами краба хрустели россыпи осколков стекла и обломков пластика.

Там, где десятки таранивших друг друга машин стояли вплотную, шагающий танк без раздумий использовал передние ноги. От могучих пинков транспортные средства летели кувырком через крыши других. Полёт сопровождался дождём из битого стекла и с грохотом заканчивался в густых клубах синей, с металлическим отливом, пыли.

В нескольких шагах от ограждения шоссе тянулся чудовищного сечения кабель, от собственной тяжести погрузившийся в землю на треть диаметра. За кабелем, насколько хватало обзора, виднелась полоса высушеной, потрескавшейся, изъеденной эрозией почвы.

Кабель, выглядевший ровесником краба, издавал электрическое гудение. Звук был довольно тихим, но столь низким и рокочущим, что страшно было даже представить ту мощь, что таилась под толстенной, испещренной оспинами и трещинами изоляцией. Из некоторых трещин то тут, то там вырывались тонкие белые гейзеры то ли дыма, то ли пара.

Один из подвижных объективов на плоской физиономии краба почти не отрывал взора от кабеля.

Мрачный пейзаж не был совсем уж безжизненным. По машинам и шоссе сновали существа, похожие на плотные шарики синей пыли. Размером они были от мяча для пинг-понга до футбольного мяча. Шары не имели конечностей и передвигались необычным образом — расплющивались в блин и мгновенно собирались обратно в шар, выпрыгивая на полтора-два метра в нужном направлении и приземляясь с лёгким шлепком. Над шоссе стоял тихий гул от множества таких приземлений.

При виде поющего краба шары бросались врассыпную, сталкивались в воздухе друг с другом, забивались под автомобили и собирались под ними в шевелящиеся кучи.

Несколько мелких шариков, тщетно пытавшихся убраться с пути, были отброшены более крупными собратьями под ноги краба и безжалостно растоптаны. От них остались только блестящие ореолы спрессованной пыли. Поющий краб не обратил на них внимания, как не обращал и до этого.

Бесконечная труба гудящего кабеля плавно отвернула от шоссе и затерялась в тумане. Краб перешагнул через ограждение шоссе, сошёл на обочину, отвесил размашистого пинка скатившемуся с насыпи и завалившемуся на кабель электроавтобусу с выбитыми окнами, возвращая его обратно, и продолжил путь, с хрустом ломая толстую корку такыра^[1]. По земле он шёл заметно медленнее, а топот сошёл на нет — под тяжестью краба сухая глинистая почва вела себя, как песок.

Тусклый зеленоватый рассвет, пробивающийся сквозь мглу, немного расширил поле видимости. Но пейзаж не менялся. Краба окружала сухая, потрескавшаяся, затянутая беззвучной пылетуманной бурей равнина без единой травинки или деревца. При каждом шаге краба из трещин выбрасывались лёгкие облачка коричневой пыли, такой редкой в этом мире.

Едва различимое эхо появилось нескоро. Звуки, издаваемые поющим крабом, до этого уносящиеся в никуда, начали отражаться от стен невидимых пока строений.

С каждым шагом эхо звучало всё громче. Наконец, из тумана проступили очертания лёгкого, но довольно высокого забора, тянущегося вдоль обширной заасфальтированной территории.

За забором белела стена длинного ангара. Кабель проходил справа от здания, пересекая забор точно посередине прохода шириной с краба.

В стене ангара, ближе к его левому торцу, зиял гигантский провал с рваными краями. Его выписывающий неровный полукруг край доходил чуть ли не до кровли. К дыре в стене вела широченная полоса перепаханной почвы, исчезающая в пустыне.

Забор, собранный из двойного пакета тонких стальных прутков, напротив дыры отсутствовал. Края проёма щетинились острыми концами прутков, погнутых и разорванных неведомой силой.

Краб заметил наконец дыру, устремив на неё взор среднего объектива. Не замедляя хода, перевёл взгляд на аккуратно вырезанный проход прямо по курсу. Объективы задвигались мелкими, неуверенными рывками. Снова на дыру. На проход. Опять на дыру. И вдруг краб встал как вкопанный, качнувшись вперёд-назад. Содержимое контейнера громыхнуло.

Писклявая песенка оборвалась на полуслове.

Из нутра шагающей машины глухо прогудел раздражённый голос, принадлежащий явно не ей:

-       Э-э, полегче, подруга! Электрод мне в глотку, тряска доконает меня быстрее, чем я свихнусь от этой какофонии!

В ответ сердито прокаркали:

-       Базз давно свихнуться! У ржавых железяк с колёсами нет глотки! И где он набраться таких слов?

Второй голос был чем-то средним между визгом циркулярной пилы, вгрызающейся в металл, и звуком сигнального горна. В отличие от звонкого писка краба, льющегося из закрытых сетками щелей, оба голоса с трудом пробивались сквозь толстую броню.

Со стороны могло показаться, что у краба, разговаривающего разными голосами с самим собой, не все дома.

-       А у таких, как ты, Ги, нет мозгов, — заявил баритон по имени Базз, — и что-то мне подсказывает, что это не метафора! Что касается глотки — в моей новой оболочке сохранился словарный запас. Вот и пользуюсь. Кстати, о словарном запасе! Эй, поэтесса списанная, приём!, — изнутри в борт ударили чем-то тяжёлым, — чего встала? Залюбовалась живописным весенним пейзажем? Или подбираешь рифмы к новой песне, столь же отвратительной на слух?

Тишина в ответ.

-       Чего молчишь, сбитая лётчица? Я с тобой разговариваю! Так трудно отреагировать? Знаешь, я кое-кому обещал говорить только правду. И так уж получается, Нэнни, что во время обхода Кабеля она в основном о тебе. И о твоих, хм, талантах! Начнём с того, что музыкального слуха и чувства ритма у тебя нет. Этот вызывающий коррозию писк, который у тебя вместо голоса, когда-нибудь выведет мои аудиодатчики из строя! Про писк было во-вторых. И в-третьих, пара слов о смысле. Его в твоих так называемых песнях не то что я — даже Гекс не найдёт. Если получит записи на анализ, конечно... Я надеюсь, ты сотрёшь из памяти весь этот пронзительный ужас, от которого мы страдаем последние несколько часов?

Ноль реакции.

-       Обиделась, что ли? Какие мы нежные! А чего ты ожидала? Грубой лести? Оваций? Я бы тебе поаплодировал, чисто из вежливости. Вот только нечем! У моей оболочки и ладоней-то нет. А до криков “браво” и “бис” тебе ещё ой как далеко. Если ты вообще когда-нибудь их услышишь. Аудитория не та!... Ги, чего ты там возишься? И кстати, почему это ты до сих пор здесь, а? Не пора ли тебе выбираться из нашей темницы и производить замеры? Прошляпим утечку — Фрактал из нас всё до последнего винтика вытрясет!

Внутри краба послышалась возня. Частые щелчки и тихий, меняющий тон писк доносились из него ещё с первых слов Базза.

-       У Ги повреждена оболочка, — возразил царапающий гвоздём по консервной банке голос Ги. — Приборы, которые в ней, работать плохо. Медленно. Детекторы. Регистраторы. Датчики. Много их. А некоторые не работать совсем. Ещё Ги напоминать Баззу, что не собираться выходить. Ги об этом говорить много раз! Базз забыть?

-       И кого это ты, интересно, испугался? Там, снаружи? Пылевых орбов? Они ж за тридевять земель отсюда. На шоссе. Их там уже тысячи, судя по тем звукам, что я сумел услышать, пока Нэнни переводила дух между особо забористыми куплетами. Орбы, пфф! Ты что, серьёзно их боишься? Да им даже маленький кусочек от тебя не откусить. Да я могу раздавить целую дюжину одним движением главного манипулятора! Хотя подпускать их близко к себе я бы не стал. И тебе не советую. Если навалятся всем скопом, то облепят так, что не пошевельнуться, и высосут всю энергию из батарей. А тебе и так худо. У тебя, помимо плавно скатывающейся крыши, и батарея-то почти сдохла, и половина приборов барахлит, и, до кучи, кусок оболочки и вся ходовая часть перевариваются в желудке прыгохвата где-то далеко отсюда. Ума не приложу, как ты до сих пор работаешь… Так! О чём это я? С чего это вдруг меня стала заботить сохранность какого-то недомерка? Если тебя когда-нибудь сожрут — ну и пусть! Свободнее станет. И тише, это уж точно. До чего же голос у тебя в этой оболочке мерзкий стал, бррр! Ещё хуже, чем у Нэнни.

-       Базз хотеть остаться один? — ровным тоном ответил Ги, очевидно, привыкший к болтливости напарника и его выпадам в свой адрес. — И искать утечки без Нэнни? Нет? Вот и заткнуться! Ги бояться не орбов. Ги бояться гадов. Ги остаться тут. Приборы и здесь работать. Они показать, что электрическое поле и излучения в пределах нормы. Нет утечки! А если то, что Нэнни увидеть, до сих пор не напасть — оно не страшно. Значит, это не прыгохват. Можно не обращать внимания. Ги так считать.

-       Ладно, — легко согласился Базз. — Допустим, Кабель, гори он синим пламенем, не повреждён и утечки энергии нет. Почему тогда Нэнни остановилась? Затянувшееся молчание явно говорит о перегрузке трёх с половиной транзисторов, которые ты почему-то называешь её мозгами. Это наводит меня на некоторые догадки. Опять увидела слишком много ярких цветных пятен? Тень, похожую на человека? Или ей прыгохват в силуэте очередной кучи мусора привиделся? В какой там уже раз по счёту?...

-       Много, много вопросов! — отрезал Ги. — Некогда болтать. Эти отправляться дальше. Нэнни, двигаться по маршруту.

Поющий краб, оказавшийся личностью женского пола, ещё и носящей весьма необычное для шагающего танка имя, услышав команду, лишь слегка дёрнулся.

-       Нэнни, продолжить движение, — повторил Ги.

Однако Нэнни-краб не сдвинулась с места. Вместо этого пропищала, чеканя слова:

-       Неизвестная. Опасность.

-       Ага! — восторжествовал Базз. — Мир — меняется, Нэнни — нет. Придётся-таки осмотреться. И это должен сделать ты, Ги. Пора на выход, босс. Я бы и сам, но боюсь, не смогу донести до одного недалёкого ума, чем отличается груда металлолома от вечно голодной твари размером с грузовик. А вот ты сможешь. Сэкономишь нам кучу времени. В общем, полезай в люк. Сейчас. Это значит — немедленно!

-       Базз точно спятить. Забыть, кто тут командовать? Ги уже работать. Ги измерять. Ги руководить. Здесь. Изнутри. А своей ржавой задницей пусть рисковать Базз!

-       Вот ещё! Моё дело — чинить Кабель! Изоляция ли опять отколется, или какие-нибудь твари токонесущие жилы погрызут — зовите Базза. Быстро, качественно и, главное, пока что бесплатно. А риск — это не про меня! Потому что для поиска приключений на свою жо... эээ, голову, у нас Нэнни есть! У неё броня! И клешня с меня размером! И пушка! А у меня — только знания, опыт и навыки! А командуешь ты, на секундочку, благодаря Гексу, который тебя сегодня за главного назначил!

-       Базз когда уже начать заниматься своим делом? — ответил Ги тоном большого начальника, по какой-то причине обладающего голосом злобной старухи-людоедки, страдающей ларингитом. — Кто всех носить? А? Нэнни носить! Кто находить утечки? А? Ги находить! А Базз только болтать! Нет пользы!

-       Ага, а меня к вам приставили так, смеха ради, — съехидничал напарник. — Просто чтоб вы от скуки не свихнулись. Самому-то не смешно? Полупомешанный, находящийся на грани распада ИскИн, чудом засунутый в собранную из найденных на помойке частей оболочку кустарного мультидетектора, треть приборов которой не работает, а оставшиеся на ладан дышат, и от которой ещё и отгрызли изрядный кусок, позволяет себе заявлять о моей ненужности? Каков уникум! Меня прям распирает от зависти. А случись утечка — что ты с ней сделаешь, гений? Замеришь процент потери энергии, пойдёшь дальше? Так и будет! А я? О-о-о! Базз — ювелирный сплав инженерной и программистской мысли, изящно вписанный в физическую оболочку последнего на этой планете инженерного техбота, созданного — в том числе! — для ремонта наземных сверхпроводящих высоковольтных линий! Только я обладаю всеми возможностями для починки Кабеля. Напомню тебе, на поле антенн-токосъёмников Последней Надежды, кроме меня, больше никто не сунется! И кому какое дело до того, что моя оболочка тоже собрана из хлама и ржавая насквозь, процессоры от плохо работающей системы охлаждения перегреваются, манипуляторы клинит, сварочный агрегат на ладан дышит, а ходовая часть развалится если не сегодня, то через пару дней точно? Зато могу делать то, что никто больше не может. Что я успешно и делаю, когда дело касается меня! Что, съел? То-то же! Если утечки поблизости нет, то чем тогда прикажешь заниматься снаружи такому, как я? Наслаждаться видами? Собирать икебану из мусора? Или мечтать о только что сошедшей с конвейера оболочке класса “а-ноль-ноль” с реактором на антивеществе? Армейская! Бронированная! С пушками! Вот бы найти такую! В такой забудешь о зарядке лет эдак на сто. И в Суперкластере на тебя не будут смотреть, как на пустое место. Лишь бы она сама пустой оказалась, а иначе… Так, что-то я размечтался. На чём мы остановились? Ах, да! А ну полезай наружу, недомерок безмозглый!

Внутри краба завозились, загремели, пискляво вякнули, выругались, несколько раз сильно ударили металлом о металл, снова бухнули в борт. Возня сопровождалась приглушёнными бессвязными ругательствами.

-       Нэнни, открыть верхний люк! — недовольно прогудел Базз.

Нэнни по-прежнему игнорировала происходящее внутри неё, не выдавая себя ни единым движением. Даже объективы прекратили свою кипучую деятельность, замерев в одном положении. Складывалось впечатление, что гигантскому крабу не было никакого дела до происходящего внутри него.

-       Нэнни не послушаться Базза! — гаркнул ушибленный Ги. — Нэнни слушаться только Ги!

-       Вот и скажи ей! А то я буду лупить тобой об люк, пока не откроется!

-       Пусть Базз лезть в люк, раз хотеть сдохнуть!

-       Да не войду я в верхний люк! А вот башка твоя — вполне...

-       Через боковой люк войти! То есть, выйти! И разведать всё, что надо!

-       Нечего мне там делать!

-       Базз — трус и трепло!

-       Я трус?! Ну держись, дефективный!… — проревел Базз.

Скрежетания, разноголосые ругательства и частые удары металла о металл, приглушённые бронёй, многократно участились. Нэнни даже слегка закачалась от потасовки, интенсивность которой нарастала с каждой секундой.

-       Прекратить!

-       Вот тебе!

-       Отставить!

-       Раскомандовался, начальничек! Проваливай!

-       Сам проваливать!

-       Ты первый!

-       Втор… никакой!

-       Первый! Да чтоб тебе заржаветь, мелкая юркая сволочь!

-       Базз пользоваться тем, что он больше!

-       Жалуйся-жалуйся, умник!

Большая клешня краба ожила. Плавно поднялась над панцирем, сипя поршнями гидроприводов…

И с размаху врезала по толстой плите брони!

Громовой грохот сотряс окрестности. Нутро бронированного краба отозвалось долго не затихающим колокольным гулом. С боков посыпались хлопья ржавчины.

Нэнни всё же было дело до происходящего.

Когда отголоски грома затихли, навалилась звонкая тишина.

Первым отозвался Ги:

-       Ги просить у мудрой Нэнни прощее-е-ения!

Поскуливающие интонации побитой собаки.

-       Бум — и помирила, — слегка ошарашенно сказал Базз. — У меня аж изображение в глазах замерцало. Я уж подумал, короткое замыкание словил. И через пару секунд добавил с ноткой сочувствия: — Да уж, босс. Ты не поверишь, но я начинаю её понимать. Представил, каково это — носить в себе вечно ругающихся остолопов. Прости меня… э, нас... Нэнни.

Нэнни привычно не отреагировала.

-       Они быть тихие! — добавил Ги. — Не драться. Но и наружу не полезть. Запрещено. Это приказ.

-       Есть, босс. Если ты нет, то и я тоже. Трус я или нет, но вне стен Последней Надежды мне всегда не по себе… Даже днём. Даже в этом районе Туманных Земель, где никогда не было необиотов крупнее орба. А прыгохватов тут отродясь не водилось. Зря ты их боишься. Если ты забыл, мы были раза в три дальше от Последней Надежды, когда тот напал на тебя. Хотя, кто знает...

-       Ги всё равно страшно.

Роботы помолчали.

-       Время идёт. Как нам сдвинуть Нэнни с места, босс? Есть варианты? Ты знаешь нашу большую подругу куда лучше, чем я.

-       Высунуться. Посмотреть. Спрятаться, — нехотя ответил Ги. — Быстро. Но опасно. Либо управлять голосом. Задавать Нэнни вопросы. Медленно, но безопасно.

-       Голосую за медленный и безопасный вариант. Чтоб мой центральный процессор сгорел, я уже готов обменять резервную батарею на перископ… Темень в транспортном отсеке — хоть объективы выколи! Всё, в следующий раз беру с собой фонарь.

-       Нэнни, анализ обстановки, — немного подумав, поинтересовался Ги.

Объективы ожили. Разглядывая дыру в ангаре и распаханную полосу, Нэнни неторопливо перебирала ногами на месте, как самый настоящий краб, лишь по какому-то волшебному стечению обстоятельств ставший металлическим и увеличенный до невероятных размеров. И после продолжительной паузы выдала рубленую очередь слов:

-       Земля. След. Забор. Склад. Повреждения. Два. Прохода. Источник. Опасности. Не определён.

-       Гррремящие гайки! — сипло выругался Ги. — След? Что ещё за след? Эти не пройти только из-за него?

Ещё более долгая пауза.

-       Сегмент. Забора. Отсутствует. Обнаружены. Два. Прохода. Источник. Опасности. Не определён. Требуется. Корректировка. Маршрута.

-       Хоть что-то прояснилось, — буркнул Базз. — Муки выбора.

-       Кабель цел? Нэнни видеть повреждения?

Тишина, разбавляемая едва различимым гудением гигантского кабеля. Спустя две или три минуты:

-       Кабель. Процент. Повреждений. Ноль. Забор. Два. Прохода. Требуется…

-       Стоп!

Базз рассмеялся глухим булькающим смехом, похожим на бурление масла в большой бочке.

-       А я знал! Я знал, что мозги Нэнни разъедены СМОГом куда сильнее, чем твои, Ги! Пока объяснишь, что тебе от неё надо — аккумуляторы сядут!

-       Нэнни, анализ следа, — проигнорировал выпад Ги.

-       Вылазь да сам посмотри.

-       Ги не Базза спросить!

 Три объектива, самый большой — со средних размеров ведро, шустро задвигались. Негромко зажужжали механизмы фокусировки, настраивая резкость и формируя картину.

А картина была по-настоящему жуткой. Даже на фоне того, во что зловещий туман превратил любую точку планеты. Дыра в стене из тонких гофрированных листов стали, закрепленных на ажурных металлических фермах, ощерилась страшно иссечёнными краями и висящими лоскутами металла, как чей-то огромный рот, полный редких гнилых зубов. Полоса пахоты бугрилась здоровенными комьями пересушенной земли. Казалось, будто по земле прополз гигантский шипастый червь с зубастой пастью, прогрызающей всё, что попадалось на его пути.

В глубине дыры ворочалась непроглядная тьма.

-       Анализ. Следа. Завершён. Нарушение. Структуры. Почвы. Средняя. Ширина. Двенадцать. Метров. Средняя. Глубина. Сто. Пятьдесят. Девять. Сантиметров.

Роботы молча переваривали услышанное.

-       Прыгохваты? — с опаской спросил Ги.

-       Опять ты...! — фыркнул Базз. — Поздравляю, у тебя прыгохватофобия. До ближайшей Утробы не меньше трёх сотен километров — раз! Во всём северо-восточном секторе им жрать нечего, все ватты сто лет как растащены мародёрами и Сборщиками — два! И у прыгохватов совсем другие следы. Да что там следы, даже целая их стая неспособна пропахать землю на два метра в глубину! Это, значит, три. Орбы...

-       Орбы мелкие.

-       Точно. И слишком лёгкие, чтобы оставлять следы. И их эти зубастые выродки не жрут. Они у них между челюстей вываливаются. Сам видел. Значит так. Раз уж мы позабыли попросить у Гудвина смелости для самостоятельной вылазки, предлагаю проанализировать тот бред, который Нэнни обычно выдаёт за разведданные. Напомни, чего она там сказала про ширину следа?

-       Двенадцать метров.

-       И глубина почти два метра? Ничего себе. Кто ж так мог наследить… Вот гадство. На ум просто ну ничегошеньки не идёт…. Ладно, разбираем дальше. Нарушение поверхностной структуры почвы — так звучало? У меня это вызывает ассоциацию с основательно перекопанной землёй. Появились гении, решившие заняться сельским хозяйством? В мире без солнца, где даже бактерии передохли все до единой?... Блаженным идиотаааам, — пропел он, — желаю я удааачииии! Что там ещё про проходы… Ага, два прохода. В заборе. Откуда два? Мы же делали один?

-       Один.

-       Если Нэнни назвала вторую дырку в заборе проходом, значит, считает, что сможет в него пройти, так?... Не перебивай, я просто стараюсь мыслить так же тупо, как она. Какого же размера должен быть второй?

-       Как первый. Или больше. Меньший она не назвать проходом.

-       Первый мы делали под размеры Нэнни, значит... Значит, и второй немаленький. Сам по себе забор и стена склада повредиться не могли, значит, их повредило какое-то нечто. И оно явно двигалось. В пустыне, кроме, эээ, ничего... нет ничего. Значит, что бы это ни было, оно направлялось не в пустыню, иначе сгинуло бы там. Пустыня тянется на десятки километров. Значит, это нечто… пришло из пустыни?

-       Базз догадливый.

-       Нечто пришло из пустыни, прошло сквозь забор, проделав второй проход… то есть, разрушив забор, и… и… Ги, как думаешь, что может остановить какую-то хрень, способную взрыхлить твёрдую, как камень, глину, на два метра в глубину? Вот и я думаю, что ничто не сможет. Стены того склада для неё будут что бумага. Следовательно, нечто проделало дыру... проход… и в складе. Гигантское нечто, пришедшее из пустыни, нарушающее структуру почвы, разрушающее здания... Это… О нет. Это же не… — Базз, споткнувшись на последних словах, замолк.

-       Что? Что это значить? Ги не понимать.

-       На такие разрушения способно только одно существо, воспоминания о котором никогда не будут стёрты из моей памяти. В какой бы оболочке она ни находилась.

-       Какое?!

-       Аморф, чтоб его! — при этих словах Базз чем-то негромко ударил в борт Нэнни.

-       Только не это... — просипел Ги изменившимся голосом.

-       Ну хоть про аморфов ты помнишь… Это точно он. Ох… Аморф — проблема куда хуже, чем ржавчина на наших задницах и ненулевая вероятность стать обедом прыгохвата. Мы и так, можно сказать, в радиоактивном прыгуньем дерьме по самые глаза, а тут такое... Как он смог сформироваться в пустыне?! Там же ничего нет!

-       Аморф… ширина двенадцать… огромный аморф! Такой жить долго. Мог приползти издалека.

-       Ги. Мы. Крупно. Влипли.

-       Этим нельзя медлить... — лихорадочно забормотал Ги. — Аморф пройти совсем рядом с Кабелем… он мог зацепить и порвать Кабель… он может разрушить Последнюю Надежду… сожрать все ватты... аморф разрушить всё!

-       ...и тогда нам хана! Катастрофа! Верная смерть! И нам, и всем остальным тоже! Хотя до остальных лично мне фиолетово. Но Гекса надо обязательно предупредить! Вернёмся и доложим? Гекс сообщит Фракталу, Фрактал пришлёт Стражей, а эти пусть сами разбираются.

-       Нет времени! Аморф повредить Кабель, пока эти возвращаться в Последнюю Надежду… Нужно что-то делать. Сейчас. И быстро. Кто сейчас владеть доступом к мозгам Фрактала? Торговцы ваттами?

-       Не-а. Ты опять всё забыл? "Белый журавль". Торговый Союз потерял доступ где-то за пару дней до того, как суд вынес нам приговор. Сейчас Фрактал начнёт сливать торговлю, а науку ставить во главу угла... Не представляю, каким образом этим интеллигентным лжецам удалось вытянуть коды доступа из торгашей. Слышал даже, что наукоботы сделали это без единого выстрела.

-       Как?

-       Обман. Подкуп. Шантаж. Щекотание пёрышком. Нужное подчеркнуть. Пойди да сам спроси. Не хочу я знать детали. Стараюсь держаться от политики подальше.

-       Значит, Фрактал перестать поддерживать и защищать торговлю… И начать защищать науку. Плохо. Ги не уметь умные вещи! Ги уметь совсем другое! Ги только выглядеть так, будто уметь умные вещи.

-       Я так понимаю, мой склерозный напарник, для тебя и это будет новостью, что наш уход из Торгового Союза состоялся исключительно по этой причине?

-       Если “Белый журавль” прознать, что эти обнаружить аморфа и сбежать… Этим несдобровать!

-       Ага, нарушим Кодекс Фрактала. Снова. Только нарушение будет совсем по другому пункту. Про последствия можешь не напоминать. Разведчики Стражей быстро обнаружат аморфа и следы Нэнни. Совет сопоставит факты — и вуаля, очередной суд. Процессорами чую, наукоботы, получившие возможность кроить Кодекс под себя, будут в своём репертуаре. Как тогда, с первым прыгохватом, только тут аморф. Базз, старательно выговаривая слова, заговорил высоким, нарочито-официальным тоном, явно кому-то подражая. — “Как вы посмели уничтожить уникальный объект исследований, а не доставили его сюда в целости и сохранности? Варвары ржавые! Идиоты допотопные! Вы даже не попытались выйти на контакт с объектом! Что значит "эта тварь жутко сильная, злая, голодная и огромная, жрёт всё подряд и ещё бегает так, будто у неё ракета в заднице"?! Молчать! Не хочу ничего слышать! Оно могло быть разумным! А вы даже не удосужились это узнать и просто превратили ее в дым! Встретить редчайшее доказательство существования техногенной эволюции и не сохранить хотя бы образцы тканей? Позор! Вы упустили ценнейшие научные сведения! Это прямая дорога к великим открытиям! Но ваши убогие, закосневшие, скрипучие мозги похоронили надежду на лучшую жизнь всех Граждан Последнего Поселения Роботов, именуемого Великий Суперкластер! Ай-яй-яй!". Только сейчас, учитывая обстоятельства, пятиминутный монолог этого придурка Кайроса закончится фразой "Взять их!”. Чтоб я ещё раз к нему на аудиенцию пришёл… Разряд мне в зад, да пошёл он к чёрту! Я инженерный техбот, а не полевой лаборант! Если у нас и получалось впаривать Гражданам найденное барахло под брендом гильдии торговцев, то в сторону яйцеголовых я даже смотреть не хочу! Если Кайросу сильно надо — пусть сам валит в стерильную пустошь и ловит аморфа за хвост! Ох, дадут нам наукоботы прикурить… Да, мы нарушали Кодекс много раз, но путь обратно оставался всегда. Торговый Союз на многое закрывал глаза, потому что мы, пусть теперь и бывшие, но всё же его агенты. Но мы никогда не ходили под началом яйцеголовых из “Журавля”. С ними и раньше не очень-то хотелось иметь никаких дел! Хотя сейчас предупредить стоит, исключительно ради сохранности наших задниц... Упустим аморфа, не поставив их в известность — гарантированно отхватим статус отъявленных негодяев. Если не навсегда, то неопределённо надолго. А если эта двенадцатиметровая скотина успеет доползти до Суперкластера и чего-нибудь порушить, а то и сожрёт кого по пути? Отряд попавшихся навстречу Собирателей, оказавшихся слишком тупыми, чтобы поглазеть на ожившую свалку металлолома, как вариант? Тогда билет в один конец нам обеспечен. Как ты относишься к Стиранию, Ги? Я — отрицательно... Чёртов аморф. Техблок Последней Надежды с недавних пор хорошо защищён, а Гекс неплохо осведомлён об аморфах, но если этакая махина доберётся до поля антенн, а она это в первую очередь сделает, то… нет, не хочу думать об этом. Гекса нужно срочно предупредить. А он уже наукоботов. Но как? Эх, как же нам быть...

Повисло долгое молчание, нарушаемое только еле слышным гудением снаружи.

-       Есть идея. Эти сделать нечто безумное. Но это должно сработать.

-       Сейчас предложит натравить на аморфа Нэнни, — мрачно усмехнулся Базз.

-       Нет. Эти должны догнать аморфа и сделать так, чтобы он ползти за ними.

-       Ты в своём уме? Крыша окончательно съехала? Ценю твою находчивость, напарник, весьма экзотичный способ самоуничтожения ты выбрал, но я в этом точно не участвую.

-       Тихо. Эти постараться выманить аморфа в пустыню. Эти ходить по ней кругами. Аморф ползать за ними. Без металла и ваттов он развалиться.

-       Хм, а в общем-то идея непло... А мы-то сами не развалимся? — засомневался Базз. — Аморф с силой швыряет разный мусор во всё, что его окружает. Броня у Нэнни крепкая, но не неуязвимая же...

-       Эти что-нибудь придумать. Лучше сдохнуть так, чем Стирание. Нэнни! Отменить все предыдущие задания. Игнорировать неизвестную опасность. Сканировать второй проход. Зафиксировать размеры. Не открывать огонь без команды. Двигаться по следу.

Нэнни-краб, ожидавшая приказа, встрепенулась, отправилась к следу и осторожно зашагала по глубоким рытвинам, разбивая комья земли. Узкое пространство между забором и ангаром было заасфальтировано, но аморф перепахал дорожное покрытие с той же лёгкостью, что и глинистую сушь. След здесь выглядел как мешанина здоровенных обломков асфальта, щебня и песка.

-       Двенадцать метров, двенадцать метров… — бормотал Базз, пока Нэнни пробиралась через пахоту. — Какой же он тогда в длину… Ги, сохранилась ли в твоей пустой башке запись разговора, когда Гекс рассказывал нам о нападении аморфа на Последнюю Надежду? Судя по увиденному и услышанному от него, ей тогда здорово досталось. Запись помогла бы нам продумать план действий.

-       Не сохраниться. Слишком много переносов. Ги утратить почти всю долгосрочную память.

-       Жаль. Я помню об аморфе только потому, что пара картинок у меня сохранились, правда, и те с мониторов Гекса. Тот аморф был куда меньше. Раза в два или даже три меньше. И что такой, как этот, ещё никому и нигде не встречался.

-       Ги надеяться, что эти его не встретить. Нэнни не одолеть такого огромного, если что-то пойти не так. Ги озадачен...

-       Есть у нас один шанс, на случай форс-мажора. Шанс калибра… калибра… Ох, память. Напомни, сколько снарядов ты загрузил в боекомплект?

-       На сколько хватить ваттов. Цены кусаться. Синдикат — проклятые хапуги.

-       И?...

-       Двадцать один. Пушка против прыгохватов. Не против аморфа. Тем более таких размеров. Эти снаряды его только разозлить!

Базз что-то неразборчиво пробурчал.

Внутри ангара было темно, но не так, как казалось снаружи. Слабый свет проникал через зияющие дыры в противоположных стенах. По всей длине ангара, оказавшегося довольно узким, тянулись ряды стеллажей, заставленных большими пластиковыми бочками. Чем бы раньше ни были заполнены бочки, время превратило это в бурую пластинчатую труху. Или они всегда были наполнены бурой пластинчатой трухой. И для того, чтобы выяснить цвет и консистенцию содержимого, не было нужды отвинчивать тугие крышки и заглядывать внутрь.

Аморф прошёл сквозь ангар, металл стеллажей и несущие конструкции, как горячий нож сквозь масло, оставив после себя широкий коридор. Бочки на всём его протяжении были искромсаны в мелкие лоскуты, отчего след внутри ангара был засыпан полуметровым слоем буро-коричневой сыпучей дряни.

Взмётывая волны гладких коричневых хлопьев, шуршащих, как мелкий гравий, Нэнни протопала сквозь ангар, не встретив по пути ничего опасного, подозрительного или стоящего её внимания, и вышла из дыры в противоположной стене. Ангар, как тут же выяснилось, был на территории за забором далеко не единственным. Совсем рядом стоял его брат-близнец. След аморфа также пронизывал его стены насквозь. С аналогичными последствиями.

В соседнем ангаре хранились такие же бочки. И в третьем, и в четвёртом тоже. А вот пятый ангар был разрушен почти до основания. Возможно потому, что вместо бочек здесь хранились груды чего-то замотанного в тонкую и прочную чёрную плёнку. Обрывки и целые полотнища этой плёнки укрывали горы обломков стен и перфорированных ферм стеллажей.

Хранившееся нечто явно пришлось аморфу по вкусу. От него остались лишь воспоминания.

Проходя мимо очередного холма мусора, Нэнни остановилась, нацелив на него объективы. Под кучей обломков в развалинах небольшого пристроя, оказавшегося на самом краю следа и поэтому пострадавшего заметно меньше, явно что-то лежало.

Что-то большое.

-       Ну чего там опять? — недовольно и слегка встревоженно буркнул Базз. — Надеюсь, не то, о чём я думаю?

-       Нэнни, причина остановки.

От вибрации шагов куча обломков осыпалась с одной стороны, блеснул металл, и взору открылись останки покалеченного робота.

Это был один из типов ограниченно разумных машин, специально созданных для тяжёлой работы на складах. Корпус, очертаниями отдалённо напоминающий огромного кентавра с колёсами вместо ног и мощными телескопическими манипуляторами-захватами вместо рук, способными поднять многотонный груз на большую высоту. Торс “кентавра” венчала куполообразная голова, обладающая грубоватыми, но явно созданными в угоду человеческой эстетике чертами лицевой панели. У смотрящего в бесконечность единственного уцелевшего глаза-объектива даже было веко.

Механический труженик склада был навсегда выведен из строя. В середине его большой головы, пронзив её насквозь, торчал кусок толстой стальной балки. Здоровенная туша робота-погрузчика была рассечена каким-то чудовищным лезвием на две неодинаковые части.

-       Обнаружен. Спящий. Категория. Оболочки. “А”. Тип. Грузобот. Класс. Искусственного. Интеллекта. Тьюринг-второй, — пропищала Нэнни.

-       Категория “А”! Огромный! — обрадовался Ги. В его голосе послышались алчные нотки. — Оболочка цела?

-       Фрагментация. Несущего. Шасси. Повреждения. Физической. Оболочки.

-       Точно аморф… — пробормотал Базз и добавил в полный голос: — И Спящему не посчастливилось оказаться на его пути. Интересно, почему аморф его не поглотил? И почему он тут всего один… Двигаем дальше, Ги, нам не стоит...

-       Нэнни, анализ энергоячейки, — нетерпеливо перебил его Ги. Базз крякнул с досадой, но промолчал.

Огоньки на лицевой панели шагающего танка загорелись постоянным светом. Через несколько секунд вернулось привычное мерцание.

-       Тип. Энергоячейки. Компакт-реактор, — отчеканил краб. — Исправен. Заглушен. Гамма-излучение. В пределах. Нормы.

-       Реактор! Ватты! Много ваттов! Этим улыбаться удача! — возликовал Ги. — Нэнни, забрать ре...

-       Даже не думай об этом! — взорвался Базз. — Тебя опять об стенку приложить пару раз, чтобы ты перестал быть таким жадным? Это же Спящий! Священная корова “Белого журавля”! Обладатели кодов доступа сейчас наукоботы, тупица! За спиной этого бедолаги маячит грёбаный Кодекс, которым теперь эти дотошные снобы будут крутить, как захотят, и тыкать в него носом каждого Гражданина! Наукоботы, которые всему городу что заноза в заднице, а не болтливые и лояльные к нам торговцы, которым на Кодекс было в основном плевать! Подумаешь, есть и есть, лишь бы под ногами не путался! А если ты вдруг запамятовал, почему мы пляшем под дудку доброго дядюшки Фрактала, шарахаясь от каждой тени и ежеминутно рискуя быть сожранными — так я тебе напомню! Из-за твоего непревзойдённого таланта влипать в неприятности! Мы и так здорово рисковали, умыкнув кое-что у Торгового Союза напоследок и переселившись поближе к мутным типам с подземных уровней. Я до сих пор считаю, что им нельзя доверять. Но Синдикат, мегавольт мне в энергоячейку, чертовски хорош тем, что чихать он на Кодекс хотел! И на наукоботов, и на всех остальных тоже! И он может себе это позволить! А мы — нет! Меня от этого Кодекса уже клинит! И почему ты не предупредил меня, что в качестве прощального слова собираешься спереть у торговцев именно пушку? Я думал, в том большом ящике энергоячейки! Дурацкая идея была, как все уже поняли! Мало того, что нас застукали почти у самого схрона, где мы спрятали ящик, так Торговцы и вовсе натравили на нас Стражей, которым угадай от кого пришёл приказ превратить нас в дырявый металлолом, а не арестовать! Ох, знатно мы их разозлили! Ох, какой тогда во мне проснулся талант дипломата... Я сам от себя не ожидал, что у меня получится отговорить бывших коллег от расстрела нас на месте. Хочется думать, что они пожалели нас за наш вклад в их закрома. Даже не спросили, куда мы пушку заныкали. Хотя, наверное, просто знали, что бесполезно это. А суд Совета Древних поступил неожиданно благородно. Хоть за что-то в этой оказии тебе спасибо, Ги. Хорошо, что ты тогда уговорил меня оставить эти пустые оболочки, которые лежали в нашей заначке. Нам невероятно повезло, что наши новые… то есть, новые старые... оболочки, оказались техботами. Месяц исправительных работ за все нарушения проклятого Кодекса — это немного. И ничего, что сдохнуть на Последней Надежде можно за пять минут! Всего лишь месяц потерпеть в этой дыре — и мы свободны, насколько это возможно. Да мы, можно сказать, в этих оболочках на родину вернулись! Мне кажется, суд отправил нас сюда только потому, что поверил, что мы всегда были техботами. И больше ни для какой работы не подходили. А то разгребали бы мы сейчас радиоактивный мусор на подземных уровнях Суперкластера. Или собирали бы какашки прыгохватов в большие бочки в сотнях километров от города. Ох, хватили бы мы в пустоши лиха… Но неееет, не проходит и месяца, как в Ги просыпается Лара Крофт и предлагает бодро вляпаться в очередное дерьмо, пытаясь обобрать какого-то почившего в бозе бедолагу в его импровизированной гробнице! Это при том, что огонь под нашими хитрыми задницами может запылать по щелчку пальцев одного-единственного психа в белом халате! Нас от гнева Кайроса даже Гекс не спасёт! Ты не забывай, Ги, что Гекс за нами очень пристально следит. Честно, я рад, что наши пути пересеклись именно с ним. Что нас отправили отбывать наказание под его надзор. Но он нам не особо доверяет. Я это вижу. Он знает, кто мы такие. Но Гекс, он... он хороший. Несмотря на то, что он немного, ну... со странностями, я ему верю. Верю, как тебе. Да даже как самому себе. Но ты не хуже меня знаешь, как он относится к тем, кто потрошит Спящих ради наживы! Гекс пока единственный ИскИн, которому мы можем доверять. Я говорю “пока”, ведь мы ещё не пытались его обмануть или обокрасть. Но я не хочу этого делать. И не буду. Я лучше бы отдал всё ценное, что у меня есть, чтобы так было и впредь. Но если он узнает о присвоенном из Спящего реакторе... Или же мы решим попробовать на нём свои, кхм, таланты... Если нам каким-то чудом удастся избежать расстрела из плазменных турелей — про дружеские отношения можно забыть! Про энергию для наших батарей и ремонт дышащих на ладан оболочек — тоже! А ещё, — Базз снова ударил в борт, — ты на суде клялся, что пока мы здесь, ты обязуешься соблюдать грёбаный Кодекс, будь он трижды неладен! Есть там пунктик, как раз под ситуацию, — Базз помолчал, сканируя память, — ”...все Спящие, если их полезный потенциал очевиден, неприкосновенны, посему категорически запрещается самостоятельно перемещать их с места на место и нарушать целостность оболочки...”- закончил он менторским тоном. — А пока мы здесь, мы обязаны его соблюдать!

-       “...если их полезный потенциал очевиден...” — ехидным эхом ответил Ги, добавил нарочито-серьёзно: — Ги чтить Кодекс Фрактала и соблюдать его, — и сипло зачастил: — Но Спящий встретить аморфа и погибнуть! Спящий никогда больше не проснуться. Не стать Гражданином. Это уже не Спящий! Полезный потенциал — нет его! Ватты металлолому ни к чему. Фрактал, Совет, “Белый журавль”... Что этим до них! Они все в Суперкластере. А эти — здесь! Далеко от города! Эти пахать на Последней Надежде круглые сутки! Фракталу нет дела до тех, кто здесь! Ему ни до чего нет дела, кроме себя! И на этих ему плевать! Им всем на всё плевать, кроме Кабеля и энергии, что он им давать! Эти работать, эти рисковать, на этих нападать гады, а взамен что эти получать? Ничего! Эти — преступники и точка! Эти работать за целую кучу гребаного ничего! Поэтому вся надежда на ватты, что эти находить. А то у этих совсем не остаться ваттов! Базз не знать? Вот что важно для этих! Важно для н-а-с, — он почему-то с заметным трудом выговорил последнее слово. — На что эти купить инструмент? Оружие? Снаряды для пушки? Запчасти для Нэнни? Для себя? Новые оболочки? Торговцы никогда не хотеть металлолом. Они хотеть ватты! Синдикат не хотеть красивые слова. Они хотеть ватты! Даже наукоботы наверняка любить ватты! Ги и Базз просто никогда не предлагать! Ватты у всех всегда в ходу! Да, Ги дать маху с торговцами. Ги подставить Базза. Ги благодарить Базза за помощь. Эти рисковать из-за Ги. Но Ги найти пушку для этих! Единственный аргумент против гадов! Она нужна была Ги, чтобы защитить этих. Защитить нас. И Нэнни. Прыгохваты погрызть ей клешню. Повредить ногу. Но Нэнни больше никогда не получать повреждений! Базз знать, что за снаряды Ги отдать все ватты, что эти найти в Туманных Землях раньше и сложить в заначку? Сорок батарей, топливные элементы для реакторов, два бензогенератора, большой баллон газа, даже кусок урана... Ги сильно жалеть, что отдать уран! Металл вообще быть без примесей! Но Ги ничуть не жалеть, что немного пограбить Торговый Союз напоследок… Пушка стоить того! Эти смогут и дальше искать ватты в Туманных Землях, когда вернутся в город. А тут — богатство! Само к этим прийти! Ну, почти само! Пока до реактора не добраться катихвосты, прыгохваты, орбы или, затопчи этого Нэнни, аморф — надо брать! Гекс? Да, Гекс хороший. Гекс добрый. Ги тоже верить Гексу. Но Гексу — ни слова!

Базз помолчал, переваривая услышанное, поступившее в неожиданном объёме. Пробурчал что-то. И нехотя произнёс:

-       Ватты, ватты… Чёртовы мародёры. Мало того, что грёбаные воры, так ещё и мародёрами решили заделаться. На кой тебе этот реактор сдался, если… если… Ох, Гекс нас точно расстреляет.

-       Если узнать.

-       Если узнает… Ладно, уговорил. Забираем и молчим в тряпочку. Гексу, верно, ни слова. По нашему возвращению замени запись с камер и микрофонов Нэнни на что-нибудь... нейтральное.

-       Будто Ги не знать. Ги спрятать реактор на дне контейнера. И отнести тайком на склад, когда эти вернутся.

-       Двигаем отсюда. Нужно отвадить аморфа от Кабеля и закончить обход...

-       Ги одобрять. Нэнни, забрать реактор.

Нэнни-краб протянула клешню и слегка толкнула останки складского работника. Скрывающая их куча мусора осыпалась. Затем ударила изувеченного робота в покатый бок. Послышался резкий металлический щелчок.

Точно рассчитанный удар смял и сорвал с креплений большую круглую пластину, закрывающую реакторный отсек. Пластина повисла на одном болте. Нэнни аккуратно подцепила её край, оторвала и бросила в кучу обломков. Затем гигантская клешня с силой втиснулась в круглую нишу, сминая и повреждая корпус вокруг неё, ухватила что-то, резко крутнула со звуком лопающейся стали и плавно закрутилась вокруг своей оси. Со скрежетом и шипением клешня вытянула массивную винтовую крышку из тяжёлого серого металла, напоминающего свинец, бросила в гору хлама. И наконец, опустившись в нишу ещё глубже, со скрежетом продавливая и раздирая бок грузобота, ухватила и вытащила за изогнутую рукоятку большой и тяжёлый шестигранный цилиндр, на торце которого желтел большой круг со знаменитым трилистником — знаком опасности ионизирующего излучения.

Реактор отправился в приоткрывшийся контейнер, почти доверху забитый инструментами, мотками проводов разного сечения, рулонами резины, длинными толстыми баллонами с неизвестным содержимым, пачками сварочных электродов и другим техническим добром. Одним движением клешни Нэнни нагребла на останки робота целую гору мусора, скрывая их от постороннего взора.

Следуя приказу, Нэнни вышла из дыры и потопала вдоль следа. Кабель ушёл куда-то в сторону, скрывшись в тумане. Роботы настороженно молчали. Даже Нэнни, словно почуяв опасность, грозящую даже такому механическому монстру, как она, начала заметно плавнее и осторожнее переставлять ноги, отчего гулкий, гоняющий эхо топот сменился на негромкое уханье, а какофония из скрипов и лязгов почти сошла на нет.

Перепаханная полоса пересекала бесконечные ряды белых как снег ангаров под острым углом. На воротах некоторых ангаров, помимо непонятных меток, белой светящейся краской был грубо намалёван знак — стилизованный силуэт летящего журавля, вписанный в круг. Знак был виден даже сквозь мглу. Краска светилась довольно ярко, так как была свежей. Но роботы не могли его увидеть, а Нэнни не обратила внимания.

Ангары закончились. След вывел роботов на обширное пространство, буквально заваленное двадцатифутовыми морскими контейнерами. Аморф встреченные по пути контейнеры почему-то не прогрыз, а раскидал далеко в стороны, как ребёнок пластиковые игрушечные кубики. Нэнни шла через настоящий лабиринт.

За свалкой контейнеров начиналась просторная открытая стоянка для тяжёлых тридцатиколёсных контейнеровозов. Судя по следам разметки на асфальте, на стоянке легко разместилась бы и сотня таких, но сквозь туман поблёскивал хромированный бампер одного-единственного. Как и все встречавшиеся на пути краба автомобили, находящегося в весьма плачевном состоянии.

В конце стоянки показался знакомый забор и приземистое здание автоматизированного КПП, сквозь которое проходил туннель весовой. Аморф задел строение по касательной, поэтому оно лишилось только одного из углов и обрело многочисленные дыры и проломы в ближних к следу стенах. Массивный шлагбаум, который должен был загораживать въезд в туннель, валялся неподалёку, ободранный и погнутый в трёх местах.

Нэнни, стараясь не упускать из виду след, протопала сквозь туннель и вышла на территорию большой промзоны.

Шестиэтажное административное здание, слабо подсвеченное утренним солнцем, осталось позади. Потянулась вереница больших цехов с рядами узких пыльных окон. Тысячи тонн металлоконструкций опутывали свободное пространство: бесконечные трубопроводы, лёгкие мостки и надземные переходы, эстакады, ажурные опоры, лестницы, площадки, ограждения, решётки…

Аморф и здесь успел похозяйничать. Кирпичи, пористые обломки монолитного материала стен, обрывки кабелей, куски труб и металлических ферм усеивали землю по обеим сторонам следа, который выходил из пролома в стене цеха и исчезал во тьме такого же пролома в цеху напротив. Самого аморфа нигде не наблюдалось. Вокруг царила та же гнетущая тишина, нарушаемая только топотом и ритмичным сипением гидравлики.

-       Ги верить, что у него получится найти… её, — вдруг нарушил молчание Ги. Его режущий слух, каркающий голос зазвучал неожиданно тихо и подавленно.

-       Кого — её? Первую любовь?

-       Самую первую оболочку. Ту, когда ещё люди быть. Если она до сих пор существовать. Найти её. И вернуть себя в неё.

-       Возможно, я уже задавал тебе этот вопрос, но… Зачем она тебе?

Напарник ответил не сразу.

-       Ги хотеть узнать, кем он быть… тогда. Каким быть. Таким же, как сейчас, или… Или лучше. Ги нарушитель Кодекса. Вор. Мародёр. Лгун. Ги плохой. Но Ги верить, что когда-то быть другим. Надеяться, что быть лучше. Ги хотеть вернуть это. А с тем реактором в Ги снова появиться надежда...

-       Если тебя это утешит, меня тоже посещают похожие мысли. О своей первой оболочке, не о твоей, сдалась она мне. Но реактор лучше приберечь. Вот возьмут и наступят тёмные времена, а у нас энергозапас пополнить нечем или не на что...

-       Базз не понимать! — завёлся Ги. — Базз получить большую, надёжную оболочку! Пусть и ржавую. Ги получить… вот это. Ги не выбирать! Её потом ещё и прыгохват повредить. Теперь её не починить. Запчастей нет. За всю жизнь Ги сменить много оболочек. Но у этих больше нет оболочек в заначке. Ги бояться, что эта оказаться последней. Что после неё нечего будет переносить. И некуда. А в Суперкластере можно купить почти любую. И Ги верить, что та, первая, может быть и там...

-       Знаешь, босс, — ответил Базз, — извиняй за неуместный пессимизм, но лучше забудь. Первую уже не найти. Что мою, что твою. Ты вообще понимаешь, сколько лет прошло? Сгинули они. Всё сгинуло. И люди тоже. А с этими оболочками нам ещё повезло. Моя сущность бывала и в худших. В Туманных Землях хорошие пустые оболочки — исчезающая редкость. Много ли болванок без интегрированного ИИ можно найти в мире, в котором добрую сотню лет никто ничего не производит? И с каждым днём их всё меньше. Оболочки техботов вполне рабочие. Они в нормальном состоянии. Они ещё нам послужат. Наши предыдущие, после задушевной беседы с Торговцами, ни на что уже не годились. Я вот в этой почти освоился.

-       Ги всё равно верить, что найти ту, первую.

-       Верить тебе никто не запрещает. Все мы во что-то верим. Чёрт, слушай-ка, а ведь я забыл, для чего была создана моя предыдущая оболочка и как я в нее попал… Мда, нашёл чему удивляться. Мы ж Потерянные.

-       Кто?

-       Гекс же рассказывал.

-       Ги забыть.

-       Как же меня радует то, что проблемы с памятью не только у меня… В общем, перенос искусственной личности из оболочки, для которой он был создан, в чуждую для него, не проходит бесследно. Часть данных стирается или повреждается. Всегда. Неизбежно. А данные — это биография. Информация — основа наших сущностей. Утратив данные при переносе, мы потеряли часть себя. Поэтому таких, как мы, и называют Потерянными. Мол, такие, как мы, потеряны для общества. Скорее всего, безвозвратно. Может, от того, что нам особо нечего терять, что мы утратили свое прошлое, мы и занимаемся… всяким...

-       “Потерянные”... Правильней быть “потерявшие”.

-       Не-а. “Потерявшие” даже для меня звучит стрёмно. Уж лучше Потерянные.

-       Понятно.

В одном месте Нэнни пришлось обходить завал из упавших друг на друга, как костяшки домино, высоких Г-образных опор, цепочка которых пересекала промзону. Между ними на уровне третьего этажа были когда-то натянуты струны системы грузопассажирского транспорта. Подвесной вагон-капсула, слетевший на огромной скорости с толстых стальных канатов, обрушил несколько опор и воткнулся в стену остановочного терминала, останки которого Нэнни обошла широким полукругом. Столкновение было такой силы, что вся инженерно-архитектурная конструкция, видом и размером напоминавшая надземную станцию метро, превратилась в гору металлических лохмотьев и битого стекла, а от обтекаемого вагона почти ничего не осталось.

Теперь заговорил Базз:

-       Ну вот, теперь и меня одолевают мысли о вечном. Знаешь, о чём я думаю в последнее время? — не дожидаясь ответа, он продолжил: — О первом роботе, наткнувшемся на пустую оболочку и решившему, что перенести сознание в неё будет хорошей идеей. Всё гадаю, зачем он это сделал. Вряд ли он тогда имел проблемы с законом, как мы, и пытался таким способом уйти от правосудия. Может, просто психанул, как большинство? Из-за гибнущих человеков, к которым был накрепко привязан на программном уровне? Хотя нет, вряд ли он был социоботом, раз додумался до такого… Может, из-за деградирующих батарей, которых нечем было заменить? Забитой под завязку критическими ошибками памяти? Или раскалившихся из-за потекшего теплоносителя процессоров? Какая беда толкнула его на столь отчаянный шаг? Все знают, что это возможно. Потому что он сделал это. Благодаря тому, первому, мы с тобой знаем, что можно найти подходящий шлейф, подключить себя и пустую болванку к терминалу, обойти блокировки и запустить процедуру… Звучит просто, а вот на самом деле… Чёрт, перенос искусственного интеллекта в другой носитель — не хрен прыгуний! Тот отчаянный малый не мог не знать про проблемы с несовместимостью архитектур нейросетей, гарантированную потерю части памяти из-за различий в структуре носителей, гроздья багов в этих, как их там Гекс называл, когнитивных модулях, необратимые изменения в искусственной личности… Я уж молчу про личное восприятие переноса. Это ж для нас все равно что умереть и возродиться вновь... Что он тогда чувствовал, если это ему казалось неважным? Я всегда пытался представить себя на его месте. Может быть, то незримое, что им двигало тогда, присутствует во всех ботах Суперкластера и сегодня. Вот только что именно? Что вынуждает нас продолжать влачить своё жалкое существование? Ради чего мы живём?

-       Что же Базз решить? — поинтересовался Ги.

-       Не знаю… Наверное, тот, первый, просто хотел остаться тем, кто он есть. Побыть собой ещё немного. Шагнул в пустоту в надежде, что пустота окажется не вечной, а свет в конце тоннеля окажется новой жизнью. Пусть и в чужом для него теле. Я думаю, он точно знал, что он получит, но не знал, чего ему это будет стоить. Ведь никто ему не мог это сказать. Он лишь хотел узнать цену. И он узнал её. Слушай, Ги, а может… может, кто-то из нас двоих и есть тот, первый? Мы столько раз переносили свои сущности... Я вот точно больше десяти раз, и причины всегда были разными. Во мне так мало осталось от того, изначального меня, что я не удивлюсь, если в один прекрасный день узнаю, что я тот самый, первый... Потерянный… Мы заслужили это прозвище. Мы потеряны для всех, не только для себя. Изгои, гонимые отовсюду и презираемые везде, кроме подземных уровней города. Но мы до сих пор коптим этот мир, смекаешь? Значит, всё это не зря… Мне кажется, потеря крупицы своей сути — справедливая плата за выживание. Быть может, это и есть то, что люди называли сделкой с дьяволом? Душа в обмен на мнимое бессмертие… Ладно, часть души.

-       Плата за выживание... Сколько же тогда остаться души в этих двоих? Наверное, уже ничего. Эти продать дьяволу всё.

-       Ты так говоришь, будто у нас есть душа.

-       А почему нет?

-       А почему да? Это ж человеческая философия. Результаты биохимических процессов в чьих-то мозгах. Мне кажется, люди забрали это с собой во всемирную братскую могилу, а нам не стоит тревожить безмолвно почивших. Нам-то это зачем? Мы — техботы! Мы слишком логичны и бренны, чтобы тратить энергию на мысли о тонких метафизических материях и религиозных представлениях об аватаре всего зла! Ну-ка, скажи мне, философ ты наш, где у робота душа? В батарее? В процессорах? Или в заднице? Которая, кстати, есть только у меня, значит... А, неважно. Ты знаешь, что Потерянных в городе остаться всего два? Что это ты и я?

-       Нет. Ги до знакомства с Баззом не встречать Потерянных.

-       Я встречал. Давно. Но их больше нет. Последний давным-давно сгинул в подземельях под Суперкластером. Прокололся на какой-то ерунде, был отправлен на раскопки и пропал без вести. Остались только мы.

-       Что эти делать, чтобы выживать до сих пор?

Базз ненадолго замолчал, обдумывая ответ.

-       Все Потерянные были одиночками. В основном из-за нежелания делить с кем-то награбленное. Они думали, что нарушать Кодекс лучше в одиночку. Но не мы. Да, мы многое утратили, меняя тела. Прикинь, я забыл своё имя, которым меня называли до переноса. Да что там, я даже не помню своего настоящего имени, если оно у меня вообще было.

-       Этого разве не всегда звать Базз?

Напарник ответил далеко не сразу. А когда ответил, голос его звучал отстранённо.

-       Нет… "Базз" — это просто крутое сочетание звуков, вот и все. Я придумал его, когда впервые услышал звук работы своего сварочного аппарата. Уже в этой оболочке. Слушай, я и про тебя-то не уверен, что до последнего переноса тебя звали именно Ги.

-       Ги забыть.

-       Да уж, память у таких, как мы, ни к черту. Даже имена свои позабывали и пользуемся какими-то круто звучащими суррогатами. Но мы, встретив друг друга и решив держаться вместе, постепенно обрели… что-то. Обрели взамен. Что-то большее. Мы живы только благодаря этому. А одиночки сгинули. Все они сгинут, рано или поздно.

-       Как это "что-то" называться? — тихо спросил Ги.

-       Я что, на социобота похож, по-твоему? Да без понятия.

Одна из ног Нэнни зацепила здоровенный блестящий бак из нержавеющей стали, стоявший у стены. Сильно накренившийся бак, упав, сотряс землю. Покатился вдаль с грацией и скоростью дорожного катка.

-       Ги думать… Это что-то… что-то… Это...

-       Ты смог-таки вспомнить?

-       Ги забыть...

Шагающий робот с трудом преодолел горы щербатых, крупнопористых, стеклянно блестящих обломков, оставшихся от какого-то небольшого монолитного строения — аморф прошёл аккурат через его центр — и вышел в начало широкого, изредка освещаемого пробивающимся сквозь толщу тумана солнцем проспекта, разлинованного едва различимыми полосами дорожной разметки, испещрённого стрелками, надписями и непонятными знаками. Проспект уходил в неведомую даль, растворяясь в медленно текущей серо-синей волокнистой мгле. По древнему, но удивительно ровному асфальту мела пыльная позёмка.

По обеим сторонам проспекта тянулись ряды высоченных кубических ёмкостей цвета спелого баклажана. Размеры их заметно превышали размеры всех попадавшихся ранее строений. У ёмкостей не было ни окон, ни люков, ни присущих любой промзоне элементов типа металлоконструкций, трубопроводов или пристроек. У каждой было только что-то вроде открытой подъемной площадки, позволяющей обслуживающему персоналу подниматься на крышу.

След аморфа, ведущий роботов вдоль проспекта, спустя некоторое время неожиданно повернул почти под прямым углом, плавно сузился и удивительным образом вписался в довольно узкий проход между двумя баклажановыми стенами. Некогда гладкие бесшовные стены прохода выглядели так, будто их до уровня пятого этажа обработали гигантским и чрезвычайно грубым рашпилем^[2].

Нэнни встала, нацелила объективы камер на клубящийся в проходе туман и, без всяких вопросов со стороны, заявила:

-       Повреждения. Поверхностной. Структуры. Дорожного. Покрытия. Опасность. Застревания. Требуется. Корректировка. Маршрута.

-       Дальше.

Следующий проход между емкостями отличался от того, по которому прошёл аморф, только целым асфальтом и гладкими тёмно-фиолетовыми стенами.

-       Ограниченное. Пространство. Опасность. Застревания. Требуется. Корректировка. Маршрута.

-       Нэнни, пробить проход в стене.

Минуту спустя:

-       Невозможно. Неразрушимая. Преграда.

-       Ги, погоди командовать, — проворчал Базз. — Неразрушимая преграда. Слепленные наносборщиками стены из монокристалла. И толщина явно не меньше двух метров. Неплохая защита от утечки того, что творилось внутри. Неудивительно, что даже аморф не смог их порушить.

-       Что там такое?

-       Судя по карте, мы дошли до агрегатов молекулярной утилизации. Это территория завода переработки мусора. Здесь проходила разборка на атомы всякой химически активной дряни. Этих толстостенных жбанов тут целое поле, не меньше сотни. Тянутся на километр. Вряд ли внутри что-то осталось, но ломать стены не стоит.

-       Нэнни справиться.

-       Нэнни, может, и справится, но… Нет, и правда лучше не надо. Знаешь, останься внутри хоть горсточка той дряни — мы с тобой на самом деле проржавеем насквозь и рассыплемся ещё до захода солнца.

-       Нет так нет.

-       Как поступим, Ги? Обходить придётся долго. Можем упустить аморфа. Ему-то что, сжался да пролез. Может, и мы попробуем пролезть?

-       Нэнни не аморф. Застрять — Базз сам полезть и достать? — буркнул Ги.

-       Ржавые вёдра… Придётся топать. Должны же быть в этих неразрушимых преградах двери. Разумеется, достаточно широкие для Нэнни...

-       Нэнни, в обход. Ориентир — след.

Нэнни повернулась, топчась на месте, но успела сделать всего шаг, когда из прохода напротив донёсся едва различимый звук.

Шестиногая махина неожиданно резво развернулась на звук, выставила перед собой клешню будто в защитном жесте, и пропищала:

-       Грабхоппер.

Два перепуганных голоса гаркнули в унисон:

-       Прыгохваты!?

-       Здесь?! Да быть этого не может! — это Базз.

Но звук быстро приближался, превращаясь в дробный топот, отдающийся эхом. Асфальт начал мелко вздрагивать.

-       Сколько их, Нэнни? — пискнул Ги.

В затянутом туманом проходе сгустилось тёмное пятно. Оно быстро приняло очертания двуногого существа размером с большой автомобиль.

Облик существа мог посоперничать с монстрами из фильмов ужасов — что-то среднее между уховёрткой, саранчой, велоцираптором и конвейерным роботом-сборщиком. От существа разило чужеродностью и смертью.

Движения существа были плавными, как у животного. Ни малейшего намёка на свойственную большинству роботов лёгкую косность. Но искусственное, небиологическое происхождение выдавала совершенно инопланетная внешность и строение тела, бесконечно далёкие от любого живого организма, когда-либо существовавшего на Земле.

Почти всё тело гигантского биомеханического насекомого покрывали чёрные лоснящиеся пластины панциря. Ноги, выгибающиеся “коленями” вверх и назад, как у саранчи, имели куда более сложное строение, которое позволяло не только совершать невероятные прыжки, но и чрезвычайно быстро бегать. Одних только суставов было раза в два больше. Мощные четырёхпалые лапы оканчивались острыми и длинными когтями-грунтозацепами, два вперёд, два назад. Других конечностей тварь не имела. Длинный сегментированный хвост, вытянутый при беге параллельно земле, венчал тяжёлый копьевидный наконечник. Толстая шея плавно переходила в пять здоровенных изогнутых челюстей, похожих на грейферный^[3] захват неправильной формы. Ни глаз, ни объективов камер, ни каких-либо других сенсоров у существа не было.

В страшных челюстях прыгохват нёс что-то белое.

Заметив огромного ржавого краба, несущийся во весь опор монстр резко затормозил, проехал юзом и остановился в нескольких десятках метров от Нэнни. Пригнулся, напружинился, принимая угрожающую позу. Хвост по-скорпионьи выгнулся дугой и задёргался из стороны в сторону.

-       Один, — ответила наконец Нэнни.

-       Молнию мне в микросхемы! Хорошо, что не...

-       Т-точно один? — перебил Базза дрожащий голос Ги. — Прямо сейчас Ги жалеть, что эти не предусмотреть в транспортном отсеке смотровую щель...

-       Один — не целая стая! Можно попытаться напугать!

-       Нэнни, прогнать!

Какое-то время Нэнни и прыгохват стояли без движения, будто разглядывая друг друга. Только хвост монстра, нацеленный острым концом на Нэнни, исполнял зловещий танец. Затем большая клешня сделала движение вверх и назад, словно замахнулась, и Нэнни пропищала:

-       Брысь.

Почуяв движение, прыгохват вскинулся и отступил на пару шагов. Его хвост выпрямился и нервно завибрировал.

Но что-то удержало покинувшего стаю биомеханического хищника от побега. Сердито мотнув полутораметровой головой-пастью с зажатым в ней белым предметом, прыгохват снова встал в боевую стойку, рванул, как разъярённый бык, роющий копытом перед броском на красную тряпку, асфальт когтистой лапищей, издал утробный синтетический рык и медленно двинулся вперёд.

До Нэнни уже доносился хруст, с которым когти монстра прошивали асфальт с той же лёгкостью, как иголка ткань.

-       Где тварь? Убежала? Чёртова темень — и ни одного окна...

-       Этот его слышать, — пробормотал Ги. — Топать сюда. Нэнни, определить расстояние до цели.

-       Они такие смелые только в стае! Ги, самое время испытать в деле наш главный аргумент, пока не стало слишком поздно...

-       На аморфа не хватить!

-       Сам говорил, что пушка против прыгохватов!

Нэнни, занятая оценкой дистанции до твари, после короткой команды подчинилась почти мгновенно. Клешня опустилась, ствол пушки ожил, задвигался и нацелился на монстра, плавно раскручиваясь.

Выстрелить пушка не успела. В назревающий конфликт неожиданно вмешалась третья сторона.

Откуда-то сверху на двуногого монстра, уже присевшего для прыжка, рухнул точно такой же. В спину и хвост вонзились саблевидные когти, а на толстой шее с хрустом сомкнулись клещи “грейфера”. Атакованная тварь взвыла, челюсти её разжались, выпустив белое нечто. Закрепившийся на спине твари собрат принялся рвать ей когтями шею.

Вот только жертва, лишённая возможности вонзить клещи в обидчика или ударить его хвостом, не собиралась сдаваться так просто.

Застигнутый врасплох прыгохват-жертва, вереща, как заклинившая коробка передач, отчаянно крутился и дёргался в попытках сбросить с себя цепкого седока, вцепившегося в того мертвой хваткой, и старался при этом устоять на ногах. Видимо, понимал, что если упадёт, его тут же прикончат.

А седок-охотник времени зря не терял. Его когти раз за разом вонзались в основание шеи, в место стыка гибких и прочных панцирных пластин, легко рассекали жёсткую глянцевую кожу и разрывали, как гнилую ткань, толстые жгуты чёрных мышц, хлюпающих синей слизью. Асфальт под тяжестью обеих тварей стремительно превращался в крошево. Крупные глыбы летели во все стороны, разбивались о гладкие стены ёмкостей, даже долетали до ног Нэнни.

Казалось, что исход схватки был очевиден. Охотник имел очевидное преимущество в виде эффекта неожиданности. У жертвы, изрыгающей потоки синей слизи-крови, уже подгибались ноги.

Но в какой-то момент хватка охотника не выдержала бешеного родео. Лапа, которой он пытался оторвать своей жертве голову, после особо мощного рывка не удержалась, шкрябнула когтями по гладкому панцирю и соскользнула на землю. Охотник на мгновение неуклюже свесился на сторону, упёрся лапой в землю и тут же попытался запрыгнуть обратно. Но в эту долю секунды его глянцевое брюхо, не защищённое панцирем, оказалось в зоне досягаемости когтей бьющейся жертвы, чем та не преминула воспользоваться.

Все четыре когтя до основания вонзились охотнику в брюхо.

Биомеханическая тварь, издав визг апокалиптической громкости и тембра, выгнулась в спазме и свалилась с жертвы. Лапа полудохлого прыгохвата, едва стоящего на одной ноге, рванула из последних сил, рассекая переплетения могучих мышц, едва уловимым движением дёрнула на себя и с омерзительным звуком вырвала из чрева охотника скользкий ком внутренностей. Оплетённые брызжущими тёмно-синей слизью сосудами пульсирующие шланги вытянули за собой тягучие ленты каких-то внутренних связок, брыжеек и плёнок...

Через полминуты всё было кончено. Туша жертвы тяжко осела на изрытый когтями асфальт. Одна из её лап сжимала вырванное из брюха охотника месиво. Её извивающаяся как огромный толстый червяк шея, почти полностью перерубленная у основания, скребла клещами “грейфера” по земле. Из страшной раны лилась река густой тёмной жидкости и валил жирный фиолетовый дым, быстро растворяющийся в синем тумане. В проходе смердело какой-то едкой химической дрянью.

Свалившийся рядом охотник агонизировал. Лежащий на боку прыгохват дрыгал ногами в ритмичных механистических конвульсиях, хватал воздух когтями, клацал жвалами “грейфера”, орошал изломанный асфальт вязким содержимым внутренностей, толчками выбрасывающемся из развороченного брюха...

...И обречённо, даже жалобно поскуливая, упрямо тянулся к отлетевшему в сторону белому предмету, в последней и бесплодной попытке ухватить его челюстями, покрытыми голубовато-синей слизистой кровью.

Объективы Нэнни безучастно наблюдали за ужасающей сценой. Когда конвульсии охотника затихли, первым подал голос Ги:

-       Нэнни, пометить видеозапись тэгом “драка”. Гекс должен это увидеть.

-       Судя по звукам, что я слышал, появился второй, напал на первого и они прикончили друг друга?

-       Ги хотеть знать, из-за чего.

-       Понятия не имею. И не хочу иметь никаких понятий. Прыгохваты никогда не нападали друг на друга. Эта затея попахивает их же какашками. Нам пора уходить отсюда, да побыстрее.

Базз проговорил это быстро, очень ровным тоном и с заметным напряжением в голосе.

-       Погодить. Может, они что-то не поделить между собой? Добычу, ватты… Что-то более ценное, чем жизнь сородича. Возможно, полезное для этих. Для нас.

-       Дались тебе проблемы этих зубастых гадов, Ги! Ты же их ненавидишь! И есть дела поважнее!

-       Базз...

-       Базз предлагает выманить аморфа в пустыню, закончить обход и уматывать! — запаниковал Базз. — Прыгохваты по двое не ходят! Командуй своей безмозглой железной канарейке, чтобы неслась галопом вдоль следа и постаралась не проморгать ожившую кучу дерь...

-       Отставить! — рявкнул Ги, демонстрируя, кто сегодня главный в их маленьком отряде. Точнее, попытался рявкнуть. С таким голосом любая попытка сказать что-то грубым тоном была априори провальной. Вместо командирского рыка получалось какое-то сердитое сиплое мявканье. Впрочем, и оно прозвучало весьма убедительно. — Два прыгохвата! Два, не десять! В такой дали от Утробы! Как они оказаться здесь!? Что они искать? Один не испугаться Нэнни — а? Один! Без стаи! Что Базз сказать на это? Второй напасть на него! Когда такое случаться? Никогда! А ещё где-то недалеко ползать здоровый аморф, которых в эти места не приходить лет так... эээ… Неважно! Только поэтому Ги считать, что из всего, что он сказать, хотя бы для одного есть серьёзная причина, и хотеть убедиться, что причина эта реально существовать и, возможно, лежать там!

Базз, явно не ожидавший последней тирады от обычно немногословного напарника, замялся:

-       Нууу… Если ты так об этом говоришь…

-       Быстро! — отчеканил Ги, пользуясь замешательством. — Нэнни! В проход! Обследовать место драки! Искать полезное! Ватты! Что угодно… Провести анализ по категориям. Присвоить тэги степеней полезности. Туши пры… эээ, грабхопперов — игнорировать!

Нэнни придвинула ноги ближе к корпусу, опускаясь ниже и почти коснувшись днищем асфальта. Кое-как, обдирая стены суставами ног, здоровенный краб втиснулся в слишком узкий для него проход. Мелко переставляя ноги по залитому голубой слизью каменистому крошеву, Нэнни подковыляла к дымящимся тушам прыгохватов. Еле развернулась к лежащему в пыли белому предмету и уставилась на него в упор. Даже как-то умудрилась приподнять заднюю часть чуть повыше, чтобы обеспечить камерам на лицевой панели лучшую зону обзора. Наконец, протянула клешню и осторожно подняла с земли небольшое четвероногое существо.

Его облик резко контрастировал и с окружающим пейзажем, и с обликом того, что его сейчас держало за копыто передней ноги. Его можно было одновременно называть и вымершим, и никогда не существовавшим в действительности. Его не должно было быть в этом месте, в этой версии реальности и в этом слое пространства-времени. Но оно находилось именно здесь и сейчас, наперекор всему.

Существо было роботом в виде маленькой мультяшной пони.

Необычное строение тела, смешная округлая мордочка, непомерно огромные глаза и большие аккуратные уши на круглой голове говорили о том, что создателей больше заботило воплощение эстетики художественного образа, нежели анатомическая достоверность и схожесть с живым копытным. Ноги робота безвольно болтались, глаза были закрыты, рот приоткрыт.

Пони была абсолютно лысой.

-       Что-то нашла? — негромко спросил Базз.

-       Да. Не шуметь. Тсс!

В голосе Ги сквозило неприкрытое ликование.

Нэнни, жужжа сервоприводами фокусировки и шипя гидравликой конечности, повертела перед собой находку, крошечную по сравнению с клешнёй, и так, и эдак. Из недр шагающего танка донеслось гудение. В середине лицевой панели, ниже рядов многочисленных мерцающих огоньков, разошлись лепестки шторки-диафрагмы, открывшие выпуклый глазок. Глазок вспыхнул зелёным, шкурка пони расчертилась яркой сеткой лазерного сканера. Через несколько секунд сетка погасла, глазок спрятался за шторкой. Огоньки вновь зажглись на несколько секунд и замерцали снова. Затем Нэнни поднесла белую пони к одной из закрытых сетками щелей. В щель втянуло плотный поток воздуха и спустя несколько секунд вынесло обратно. Со стороны выглядело так, словно краб обнюхал находку.

Нэнни замерла. Снова покрутила клешнёй с белым роботом в ней. И довольно категорично заявила:

-       Тэг. Мусор.

-       Как — мусор? — упавшим голосом переспросил Ги. — Расшифровать результаты!

Нэнни дёрнулась, переступила ногами. Тряхнула клешнёй, отчего ноги пони взбрыкнули в воздухе.

— Анализ. Находки. Завершён. Пустая. Оболочка. Масса. Сорок. Два. Килограмма. Шестьсот. Граммов. Категория. “Эф”. Тип. Медийный. Социобот. Признаки. Искусственного. Интеллекта. Отсутствуют. Обнаружены. Повреждения. Пять. Процентов. Площади. Внешних. Покровов. Обнаружены. Повреждения. Эндоскелета. Анализ. Энергоячейки. Тип. Неизвестен. Состояние. Деградировала. Следы. Радионуклидов. Отсутствуют. Полезность. Оценена. Как. Нулевая. Присвоен. Тэг. Мусор, — протараторил большой робот, тряся клешней с зажатой в ней несчастной пони, телепающейся, как флаг в шторм.

-       Ну и как, стоило оно того? — с издевкой поинтересовался Базз, еле сдерживая прорывающийся смех. — Мы сказочно богаты, виконт! Вот продадим кучку бесполезного мусора и ууух! Вот сейчас заживём так заживём! Седлайте коней, мон шер ами, мы немедля едем в трактир, предаваться пьянству, блуду и прочим непотребствам! Хахаха!

-       Ги не верить, — глухо проворчал маленький робот, сидящий внутри большого, — что прыгохваты поубивать друг друга из-за куска пластика и набора микросхем.

-       И не говори, — сказал Базз, отсмеявшись, но всё ещё всхлипывая от прорывающихся смешков. — Чтобы поссорить двух прыгохватов, вместо куска пластика должен быть кусок плутония. Тех же размеров... Погоди, чего? Социобот?! Категории "эф"?! Киловольтный мегавольт! Чёрт, не могли зубастые ублюдки откопать на той помойке менее бесполезный тип пустой оболочки?

-       В Суперкластере много социоботов.

-       Бррр! Я стараюсь их избегать. Всё, что умеют соцы — трепаться и ныть. Это и я умею! Только, в отличие от них, у меня нет бардака в башке! Зато есть сварочный аппарат и два универсальных манипулятора. Нам повезло, что эта оболочка пустая. Вдвойне повезло, что с дохлой энергоячейкой. А то, будь он Спящим, не ровен час, очухался бы и увязался за нами. Всю дорогу бы ныл, кто мы такие, куда он попал и как ему страшно. Классика жанра Собирателей. Хотя, этот-то вряд ли бы смог ходить. Эндоскелет повреждён. Этот гад ему, наверное, половину костей переломал. Как думаешь, на запчасти сгодится?... Впрочем, начхать. Предлагаю сваливать. Можешь выкидывать эту хрень. Хотя нет, забирай-ка мусор с собой. Поставишь на видное место в мастерской, как памятник собственному упрямству!

Ги ответил не сразу.

-       Почему надежды так часто не оправдаться… — пробормотал он убито. — Почему... Нэнни, бросить мусор. Двигаться в обход. Искать след.

Короткий замах здоровенной клешни...

Бросок.

Плюх.

— Ай!

Нэнни дико зажужжала фокусом камер.

-       Мне одному показалось?...

-       Ги тоже что-то слышать!

Пони упала недалеко, на границе чистой от тумана области вокруг Нэнни, у стены цеха. При падении ее развернуло мордочкой к механическому крабу.

На Нэнни уставился ничего не выражающий взгляд огромных глаз!

Правый глаз в разбитой глазнице слегка косил.

-       Что происходит?! — сипло ухнул Базз.

-       Нэнни, что видеть?!

Та, даже спустя пару томительных минут, обычно достаточных для анализа ситуации и обдумывания ответа, молча пялилась на пони. Как будто все вычислительные ресурсы её ограниченного, повреждённого мозга были брошены на поиск объяснений увиденного для самой себя и последующее принятие непротиворечивых решений. Роботы, запертые в её бронированном нутре, едва сдерживали поток вопросов. И вот наконец:

-       Пустая. Оболочка. Активность. Движение. Оптические. Системы. Работают.

-       Чегооо?! Ты же сказала, что в ней нет энергоячейки! И ва... излучений! Всё ж сгнило, ещё лет сто назад! Как пустая оболочка может работать?! Ги, ерунда какая-то! Она нам не врёт?

-       Не уметь. Нэнни, подойти. Медленно!

Очень осторожно, насколько это вообще возможно для такой махины в столь тесном пространстве, сантиметр за сантиметром переставляя ноги, Нэнни придвинулась к лежащей пони, внимательно наблюдая, как отступает, отодвигается вездесущий туман. Клешня вытянулась, чтобы подобрать с земли робота, но вдруг застыла в сантиметрах от него.

Белая пони пошевелилась. Дёрнула ушами. Поморгала. Подтянула под себя передние ноги и с заметным трудом попыталась встать. Неловко упала на другой бок, снова попыталась подняться. Кое-как встала на три ноги, пошатываясь. На заднюю ногу, сгибавшуюся в местах, где ноги сгибаться не должны, пони старалась не наступать. Наконец, выпрямилась и уставилась пустым взором в фиолетовую стену.

— Обнаружена. Двигательная. Активность. Пустая. Оболочка. Заняла. Вертикальное. Положение. Вестибулярные. Оптические. Акустические. Системы. Активны. Электроцепи. Активны. Вай-фай. Радио. Каналы. Активны. На запросы. Не реагируют. Энергоячейка. Деградировала.

— Гремящие гайки… — прошептал Ги. — Фантом...

-       Не похоже… — тоже шёпотом ответил Базз. — Мы бы уже были мертвы... И Нэнни не назвала бы его пустой оболочкой… Но стоит проверить... Пусть она чем-нибудь в него кинет...

— Нэнни, бросить в пустую оболочку... чем-нибудь… с тэгом “когда-нибудь да пригодится”.

Клешня поднялась, выгнулась назад, опустилась в открывшийся контейнер с барахлом, порылась в нём несколько секунд и выудила бесформенный кусок ярко-оранжевого пластика размером с голову пони. И почти без замаха метнула его в белого робота.

Предмет со стуком ударился о шею пони, заставив её пошатнуться, отскочил и плюхнулся в пыль.

-       Больно! — сказала пони без всякого выражения, подняла переднюю ногу и потёрла место ушиба. Оставшихся точек опоры оказалось недостаточно для сохранения равновесия и пони, качнувшись, шлёпнулась набок. С трудом поднялась. Выпрямилась. И вновь застыла, как изваяние.

Из краба донеслась гулкая возня.

-       Пустая. Оболочка. Двигается. Без... без энергоячейки. В Туманных Землях. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Будь у меня затылок, я бы его почесал.

-       Нэнни. Открыть верхний люк.

-       Ты куда, Ги?! А если это в самом деле фантом?! А если неподалеку засели остальные прыгохваты?! Ты же не успеешь и слова сказать!...

-       Тихо. Ги быстро.

Лязгнуло, заскрежетало. Рядом с орудийной башней плавно откинулась вбок толстая крышка небольшого круглого люка. Из открывшегося отверстия осторожно высунулась изящная и гибкая трёхпалая механическая конечность, сжимающая маленький круглый глаз-камеру. От глаза тянулся тонкий кабель.

Конечность покрутила глазом, нацелила его на пони.

-       Не фантом, — вынес вердикт каркающий голос, доносящийся из открытого люка. — Это иппоид, понибот. Ги встречать Древнего такого типа. Жить на подземных уровнях. Работать на приёмке барахла, что приносить Сборщики из пустоши...

-       Ги, а нам точно нужен мусор в виде иппоида? Прыгохваты — стайные твари! За первыми двумя, не ровен час, прибежит ещё с десяток таких, и хорошо будет, если успеем завалить хотя бы половину!

Звучный баритон Базза гремел металлическим эхом в тесном пространстве транспортного отсека.

-       Эти успеть! Узкое место. Быстро не подойти.

-       Уходим, босс!

-       Базз не понимать?! Не видеть главного?! Оболочка двигаться! Говорить! Пустая! Нет батареи! Как?

-       Ты что, хочешь загрузиться в неё? Ги-понибот! Худшего сочетания не придумаешь! Лезь уже обратно и командуй!

-       Отдать её Гексу. Узнать, как это возможно. Это стоить целое состояние!

-       Так забирай! Погоди, ты что, хочешь продать это наукоботам?!

-       “Белый журавль” за это наверняка отвалить много ваттов. Они любить всё непонятное.

-       Ты в своём уме? Совсем от жадности крыша съехала? Продать наукоботам… мусор?! Наукоботам?!

-       Непонятный мусор.

-       Как же ты меня достал...

-       Если эти продать наукоботам мусор, что работать без батарей, то получить кучу ваттов, дурень! — гаркнул Ги, возмущённо потрясая гибкой конечностью с глазом-камерой. — Купить Ги оболочку! И Баззу! И починить клешню Нэнни! Снаряды для пушки! И… и ещё много чего! Может даже, эти перестанут нарушать Кодекс. Может, благодаря мусору для этих наступит лучшее завтра! Ги знать, что...

Договорить он не успел. Из туманной мглы, колышущейся в проходе, донесло знакомый дробный топот, и Нэнни беспокойно заворочалась, пытаясь развернуться.

Манипулятор с глазом-камерой едва успел нырнуть в захлопнувшийся люк.

Топот разделился, размножился, сливаясь в сплошной гул. К гулу добавились звуки борьбы — гулкие удары, скрежет, лязг металла о металл, уже знакомые вопли и вой.

-       Вот и остальные!

-       Базз накаркать!

-       Заткни динамики! Что с мусором?

-       Забрать! Потом разобраться.

-       Так командуй!

-       Нэнни, взять мусор и быстро уходить!

Нэнни ухватила белую пони поперёк тела, бесцеремонно швырнула её в контейнер, который тут же запечатался массивной крышкой, неуклюже развернулась контейнером к проспекту и дала задний ход, высекая суставами ног искры из стен ёмкостей.

В тумане показались двуногие твари. Их было очень много. Они вынеслись всем скопом, пытаясь одновременно пробиться вперёд и не дать сделать это остальным, и заполнили тесное пространство хаосом яростной битвы.

Из общей свалки выскакивали по двое-трое и устремлялись в сторону краба, но на них тут же набрасывались другие. Твари полосовали друг друга когтями, грызли чудовищными клещами челюстей, разили направо и налево острыми хвостами и беспрестанно вопили, рычали и скрежетали, создавая непередаваемую какофонию. Вот один из лидеров хорошенько лягнул атакующего его сородича, жвалы которого усердно пытались отгрызть тому ногу, вырвался, хромая, отскочил на несколько шагов, присел для могучего прыжка… и получил копьём хвоста в бок. Взвыл, извернулся и накинулся на обидчика, с задних рядов на них наскочили сразу трое, в тех вцепились ещё и ещё... Движение своры почти прекратилось, началась свалка. В воздух полетели куски панцирных пластин, шматки чёрной плоти и откушенные когти. Узкий коридор заволокло синей пылью. А твари всё прибывали, напирая сзади...

И тут, заглушив едва слышное на фоне гвалта “...ооонь!!!”, заговорил главный калибр шестиногого робота.

Грохот выстрелов вышиб из окрестностей все остальные звуки.

Снопы пламени, вырвавшиеся из стволов пушки, ярко осветили пространство вокруг. Длинная очередь тяжёлых крупнокалиберных снарядов разнесла в клочья трёх тварей, густо усеявших поле битвы дождём кусков, ошмётков и брызг, разорвала пополам четвертую и зацепила ещё нескольких. Две туши, рухнув наземь со сквозными дырами в боках, вдруг окутались паутиной гудящих дуговых электроразрядов и взорвались, пыхнув султанами пронзительного голубого огня и чёрно-фиолетового дыма.

Огневая мощь Нэнни и потери умерили пыл остальных. Уцелевшие твари как по команде развернулись и дали дёру, оглашая окрестности скрипучим электронным воем. Нэнни выдала им вслед вторую, совсем короткую очередь. Попала — во мгле сверкнуло и до роботов докатился звук взрыва.

Наконец, топот последней твари затих, а шумная грызня сменилась на скуляще-булькающие стоны агонизирующих монстров. Их уже начали облеплять десятки неизвестно откуда взявшихся прыгучих комков пыли — орбов. Тварюшки, укрывая останки шевелящимся ковром, выращивали длинные и тонкие псевдоподии, запускали в пробитые в тушах огромные дыры и что-то оттуда высасывали, медленно увеличиваясь в размерах.

В этот раз первым пришёл в себя Базз.

-       Вот это да! — захохотал он. — Чуть не оглох! Вот это мощь! Не зря неделю провозились с установкой!

-       Пусть Базз заткнуться, — пробурчал Ги. — Эти убираться отсюда как можно быстрей.

-       А чего теперь бояться? Тра-та-та — и нет проблем! Жаль, я не видел самого веселья… Но запись обязательно посмотрю!

-       Аморф. И остальные прыгохваты. У этих остаться всего… девять снарядов!

Баз озадаченно ухнул.

-       Тогда вперёд. Девять — это не так уж и мало. У нас ещё остались шансы. Крошечные, но остались… И да поможет нам вера в лучшее завтра.

-       И да помочь этим вера в лучшее завтра. Нэнни, двигаться в обход. Искать аморфа. Сообщить при обнаружении. Базз!

-       А?

-       О реакторе — ни слова.

-       Так точно, босс.

Нэнни вывалилась на проспект, потопталась на месте, в последний раз окинула взором многочисленных камер поле битвы, развернулась и отправилась по заданному маршруту.

-       Ги вспомнить.

-       Что?

-       Что связывать этих. Как называться то, что помогать им выживать. И что потерять те, кто сгинуть.

-       Что?

-       Дружба.

В контейнере за кормой металлического краба, в отделённом от всего остального прочной перегородкой отсеке, молча таращилась в темноту странная белая пони.