Пустая оболочка

Глава VI. Город несбывшихся надежд

 

 

“У всех разумных существ есть право быть свободными.”

Оптимус Прайм, лидер Автоботов

“Трансформеры”

 

В транспортном отсеке Нэнни, поначалу показавшемся Пейдж чуть ли не с комнату размером, было темно, грязно и довольно шумно. Мелкая вибрация, сопровождавшаяся приглушенным гулом, сотрясала его пол и стены, а равномерное покачивание убаюкало бы любого, кто физически нуждался в сне.

Забитый под завязку рюкзак ощутимо давил на спину. Пейдж, держась за выступающую из стены стальную скобу, прокручивала в памяти сцену расставания с единственными в ее жизни друзьями.

Вихрем ворвавшись в мастерскую, она, радостная, настроенная на долгий разговор, успела пообщаться с техботами от силы несколько минут, да сложить кое-какое добро в рюкзачок. Закопченные стены мастерской вновь сотрясла сирена, и Базз с Ги умчались в спешке – устранять очередную оказию. Судя по отдельным словам, проскакивавшим в потоке ругательств, оказия произошла в криогенной подстанции в нескольких километрах от Последней Надежды. Подумав о том, насколько труднее будет техботам без Нэнни, Пейдж решила отправляться незамедлительно, чтобы вернуть ее как можно скорее.

Проводы прошли очень эмоционально и до огорчения быстро. Заливающаяся слезами Пейдж успела обнять колесо Базза и манипулятор отчаянно отбрыкивающегося Ги, да сказать несколько прощальных слов невидимому суперкомпьютеру. А Гекс хоть и умел много и складно говорить, но это его умение почему-то не относилось к прощальным речам.

– Ты особенная, Бланк Пейдж, – только и сказал он, пока Пейдж шла по широкому тоннелю к грузовому лифту, ведущему к подземному складу. До этого момента они оба молчали – Пейдж думала о своем, а суперкомпьютер редко начинал разговор первым. – Береги свою особенность. Если вокруг сгустится мрак, она станет твоим маяком. И не доверяй никому. Не верь тому, что будут говорить тебе Граждане Суперкластера.

Пейдж фыркнула.

– Скажешь тоже. Как же я смогу завести друзей? Без доверия у меня ничего не получится!

– Ты используешь паттерны поведения в человеческом обществе, – сказал Гекс. – Но в обществе разумных машин, доверие не может быть человеческим. Оно может оказаться чудовищно искаженной машинной логикой.

– Но кому тогда мне доверять? – грустно спросила она, опустив глаза.

– Тем, в ком еще осталась искорка веры. Той, которую он выбрал для себя.

Пейдж покивала, на самом деле слабо понимая, как же ей быть. Войдя в лифт, она повернулась к туннелю, из которого доносился голос суперкомпьютера.

– Спасибо тебе, Гекс. Спасибо за все.

Она не знала, что еще можно было сказать на прощание. Связующие нити порвались, и эмоциональный фон был подавленно-спокойный.

– Тебе спасибо, Бланк Пейдж.

Вот и все.

Она надавила кнопку, и автоматические двери закрылись. Лифт плавно тронулся вниз.

Под высоким потолком гигантского склада вспыхнули яркие лампы. Нэнни стояла на том же месте, что и в прошлый раз.

– Привет, моя хорошая, – слабо улыбнулась Пейдж, подходя к гигантскому механическому крабу. Нэнни следила за ней своими телескопами. – Помнишь, я говорила, что мы еще увидимся?

– Пустышка, – пискнул краб.

Хихикнув, Пейдж кивнула.

– Рада, что помнишь! Нэнни, ты не будешь против, если мы с тобой немного прогуляемся? Только не верхом на тебе, как в прошлый раз, а, хм… в тебе. И немножко подальше. Пожалуйста?

В боку Нэнни открылся люк, и Пейдж мысленно зааплодировала.

Люк транспортного отсека располагался слишком высоко, чтобы забраться в него с земли. Задумавшись на несколько секунд, Пейдж нашла решение. Взобравшись на панцирь по ноге грузобота, она осторожно спустилась по его борту к люку. Цепляясь копытцами за выступы корпуса и мысленно умоляя Нэнни не двигаться, Пейдж забралась в люк.

В транспортном отсеке витал слабый запах горелой изоляции, смазки и нагретого металла. Пейдж выглянула из люка и напоследок окинула взором склад.

Прощай, Последняя Надежда. Здравствуй, Суперкластер.

– Нэнни, отвези меня в точку омега-один-три-меридиан-пять в центральном секторе. Пожалуйста!

Надеюсь, Ги дал правильные координаты.

Люк захлопнулся, и грузобот тронулся с места.

Нэнни действительно шла очень долго. Пейдж сто раз успела пожалеть, что так и не удосужилась разобраться, как настроить внутренние часы, чтобы знать время суток или засекать временные отрезки. Но еще больше ее расстроило, что краб-переросток не мог говорить во время движения. Пейдж выяснила это, попытавшись докричаться до Нэнни.

Скука накатывала на Пейдж волнами. Чтобы как-то занять себя, она долго говорила сама с собой на все темы, которые только приходили ей в голову. Когда темы кончились, Пейдж не придумала занятия лучше, кроме бега кругами по транспортному отсеку. Предварительно отмерив шагами и запомнив расстояние, чтобы не врезаться в стены в кромешной тьме, она пустилась вскачь.

Бегать в темноте – это весело!

В один прекрасный момент Нэнни довольно сильно тряхнуло. Нарезающая тысячный круг, улюлюкающая и гикающая Пейдж, не удержавшись на ногах, растянулась на полу, покрытом пылью и ошметками высохшей глины. Вновь вцепившись в импровизированный поручень, она подумала о более безопасном занятии.

Кем она была? – думала Пейдж, разглядывая фотографию грустной черной пони с серой гривой. Мне так ее жаль. Что с ней произошло? Откуда у СМОГа это фото? И почему он решил показать мне именно ее... Ведь вполне возможно, что ее уже не существует на свете. Вот бы в городе сказали, кто она такая. Кто знает, может она и сейчас живет там?

Мелькнула мысль о сновидениях в гибернации. Но Пейдж не знала, как войти в это состояние. Единственной доступной ее воле функцией было сохранение скриншотов с собственных глаз. И то принцип этого действия был до сих пор ей непонятен.

Я обязательно выясню это позже. И с гибернацией тоже разберусь. Я хочу хотя бы раз увидеть сон...

Пол под ногами накренился назад по ходу движения. Так продолжалось недолго. Нэнни вдруг начала сильно раскачиваться, и Пейдж крепче ухватилась за скобу. Она догадалась, что краб сошел с ровной дороги и поднимается в гору.

Спустя бесконечность, пол качнулся в последний раз и замер под острым углом к горизонту. Тишина навалилась неожиданно, но Пейдж была ей рада.

– Конечная. Точка. Маршрута, – пропищал тонкий голосок.

Пейдж осторожно высунулась из открывшегося люка и втянула ноздрями холодный, идеально чистый воздух.

Смотреть было не на что. Ржавого краба окружала сфера текучей мглы, озаряемой мощным прожектором.

От точки высадки нужно было двигаться на север. Так сказали ей техботы.

Копытца стукнули о каменный валун размером с дом. Скинув рюкзачок на покрытую трещинами твердь и попыхтев над застежкой-молнией, Пейдж выудила большой компас в корпусе из титанового сплава. Базз сказал, что это армейская модель, надежно защищенная от электромагнитного излучения СМОГа и поэтому способная работать в нем без перебоев.

Красная стрелка по-военному уверенно показала чуть левее направления, в котором смотрела Пейдж.

Положив компас на землю, Пейдж сложила рядом тяжелый цилиндрик фонаря. Затем на земле оказалась увесистая серая коробочка с изображением двух шестеренок на крышке, черный параллелепипед с двумя острыми стальными зубцами, хищно выскакивавшими из торца, если нажать на кнопку, узкую металлическую полоску с выбитыми на ней непонятными знаками, и довольно большой моток тонкого многожильного провода в мягкой изоляции.

Пейдж вздохнула с облегчением, убедившись, что самое главное по-прежнему лежало на дне рюкзака. Оно было ценнее всех этих вещей, вместе взятых.

Техботы навалили на стол огромную груду всевозможного барахла. Они предлагали ей взять с собой все, но она взяла только это, руководствуясь здравым смыслом и советами Гекса. Впрочем, в маленький рюкзак больше ничего не вошло.

Серая коробка была универсальным ремкомплектом. В него входил набор плавких предохранителей, простейший тестер, баночка какой-то суперпродвинутой смазки для искусственных суставов, пара тюбиков специального состава для заделки мелких внешних повреждений, несколько весьма специфично выглядящих инструментов и кое-какие запчасти, название которых Пейдж запомнила, но не поняла.

– На крайний случай, – прогудел Базз. – Саморемонт в Суперкластере не редкость. Даже несмотря на то, что тамошние ремонтные доки посерьезнее нашего бокса будут.

Параллелепипед с зубцами оказался электрошокером. Узнав, что это такое, Пейдж поначалу не хотела его брать. Она не желала и думать о том, чтобы причинять кому-то вред штуковиной, специально созданной, чтобы причинять вред. Но Ги так усердно уговаривал ее, что она наконец сдалась.

– Самооборона! – каркнул техбот-мультидетектор, протягивая ей массивный блок шокера. – У Пейдж должно быть оружие! Она должна это взять! Кодекс не запрещать только это.

– Зачем мне оружие? Я не собираюсь ввязываться в неприятности! – Пейдж в последний раз попыталась съехать с ненавистной темы.

Техботы переглянулись. Базз показал малой клешней сначала на себя, потом на напарника, и подмигнул.

– А вдруг Пейдж захотеть кого-то защитить? – нашелся Ги, и Пейдж сдалась.

Она задержала взгляд на металлической полоске. Еще в мастерской, взяв ее из клешни Базза, она спросила, что это такое.

– Палочка-выручалочка, – с хитрым прищуром ответил гигант. – Это тебе от нас с Ги, как от бывших членов Торгового союза, персональный подарок. Если вдруг будешь нуждаться в чем-то очень редком и ценном – покажи это любому члену гильдии.

– А что я должна ему при этом сказать? – заморгала Пейдж.

– Слова не нужны. Сама все увидишь.

Провод мог пригодиться и в качестве проводника, и в качестве прочной веревки. Так сказал Гекс.

Сложив все обратно и оставив на земле только фонарь и компас, она постояла несколько секунд, глядя на несущуюся в десятке метров впереди полукруглую стену тумана. Хлюпнув носом, она повернулась к Нэнни.

Как выяснилось, я терпеть не могу расставаться с теми, кто мне дорог. Даже если это не навсегда.

– П-прощай, моя хорошая, – сбивчиво прошептала она, глядя в уставившийся на нее главный телескоп. – Я помню, что обещала тебе вылечить твою клешню. Я снова обещаю тебе, что мы еще увидимся. Сможешь найти дорогу домой?

– Пустышка, – пискнул марсианский грузобот, протягивая ей переднюю ногу.

Пейдж крепко обняла зависший перед ней металлический столб и потерлась об него щекой, размазав по ржавому металлу пыльные слезинки.

Подняв с земли компас и сверив направление, она зубами вытянула из угловатого корпуса петлю из тонкой бечевки и повесила его на шею. Взяв в зубы фонарь, Пейдж пересекла чистую область вокруг ржавого краба и окунулась в туман.

Миллион шепотков и призрачных воплей влился ей в голову, заставив крупно вздрогнуть, а уши прижаться. Выводы подтвердились – Нэнни взобралась на гору, и Пейдж предстоял спуск.

Пейдж, надеясь на то, что спуск не будет затяжным, взяла бодрый темп, изредка останавливаясь и поглядывая на компас.

Фонарь, несмотря на размеры, оказался мощным. Его луч с легкостью пробивал туман на несколько десятков метров, выхватывая из слоистой мглы уходящие вниз по склону нагромождения камней размером от арбуза до автомобиля.

Иных звуков, кроме стука копыт и тихого побрякивания компаса, болтавшегося на шее, не было слышно. Мрачность пейзажа и гнетущее чувство неведомой опасности зашкаливали. Нарастало ощущение, что во тьме скрываются жуткие монстры, готовые в любой момент наброситься на маленькую пони и растерзать ее на клочки. Пейдж прибавила ходу.

Она думала о предстоящей встрече со Стражем-одиночкой, фантазируя, на кого могла бы быть похожа таинственная героиня. Но выбирать было не из чего. Память выдала единственный хранящийся в ней образ – величественная пони с крыльями, рогом и развевающимися от магического ветра гривой и хвостом пастельных оттенков. Пейдж с сожалением отвергла его. По ее мнению, у солнечной принцессы, даже у ее роботизированной версии, не могло быть таких шипов-колючек.

Пейдж обратила внимание, что еще несколько часов назад не знала, кто такая Селестия. Неощутимая связь со СМОГом не пропала. Туман продолжал посылать информацию прямо в голову.

Довольно скоро спуск стал более пологим. Скальные породы сменились на сухую каменистую почву, изборожденную глубокими трещинами. Идти стало намного легче. Теперь Пейдж уже не скакала по каменным валунам, подобно горной козе, а просто бежала.

Тихий внушительный рокот Пейдж услышала только тогда, когда наткнулась на Кабель. Луч света уперся в чудовищный сверхпроводник, сначала показавшийся ей стеной.

Техботы предупредили ее, что точка высадки будет вдали от Кабеля. На ее очевидное "почему" Базз ответил весьма расплывчато, и на дальнейшие расспросы отвечать почему-то не стал.

– Мы ее нашли – значит, она наша, – коротко сказал он.

От него же Пейдж узнала, как выглядит Кабель. Поэтому не испугалась, а наборот, приободрилась.

Десятиметровая полоса земли вдоль Кабеля была укатана до состояния камня. Едва заметные траки от шин и гусениц покрывали ее хаотичным узором.

Упрешься в Кабель – беги налево.

Вспомнив подсказанное ей направление, Пейдж продолжила путь. Спустя минуту ей показалось, что в сплошной мгле впереди намечается просветление. Слабое свечение, напомнившее зарево от поля антенн, с каждым шагом становилось все более различимым.

Воспряв духом и забыв про страхи, Пейдж припустила с удвоенной силой. Цель была близка, дорога стала ровной и гладкой, гудящий ориентир – прямым, как стрела, а препятствий не наблюдалось. Чего тут было бояться?

Границу действия генераторов защитного сигнала Суперкластера Пейдж проскочила, не заметив. Только что ее, несущуюся во весь опор, окружал слегка подсвечиваемый далеким заревом туман – и вдруг он исчез, будто отрезанный невидимым лезвием.

Открывшееся перед ней зрелище было столь феерическим, что она, резко затормозив, брякнулась на филейную часть и уронила челюсть. Фонарик с гулким стуком упал на твердую землю.

Пейдж стояла на небольшом возвышении. Впереди простиралась обширная каменистая равнина, залитая ослепительно-белым сиянием. СМОГ накрывал пейзаж стремительно вращающейся туманной полусферой. Казалось, что все открытое пространство находится внутри колоссального торнадо.

Источником ослепительного света был гигантский губчатый купол, выраставший из затянутого светящейся дымкой центра равнины в паре километров впереди. Формой купол напоминал вытянутую шляпку гриба-поганки. Над куполом вились сотни крошечных огней, едва заметных на фоне плотного светового занавеса.

Как-то это не очень похоже на город. Да что там, это ВООБЩЕ не похоже на город...

Поле антенн впечатляло меньше.

Немного придя в себя и поднявшись на ноги, Пейдж подумала, что к мрачным чудесам этого мира она привыкнет не скоро. Она сняла с шеи компас, подняла с земли и выключила фонарь, сунула ставшие ненужными вещи в рюкзак и двинулась вперед.

В сотне метров впереди виднелась уходящая в стороны насыпь.

Техботы ничего не говорили про груду отполированных до стеклянного блеска серых камней размером с яйцо и высотой с двухэтажный коттедж. Приблизившись, Пейдж поняла, почему.

Насыпь была совсем свежей. Отдельные камешки, откатившиеся от нее, еще не успели покрыться пылью.

Первая попытка преодолеть неожиданное препятствие закончилась неудачей. И вторая, и третья, и пятая – тоже. Выяснилось, что гладкие камни были щедро политы каким-то маслом и под весом белой пони легко скатывались вниз. Каждый раз Пейдж вызывала небольшой оползень и один раз едва не оказалась погребенной.

Очередная попытка взять насыпь штурмом провалилась. Рассерженная Пейдж с досады лягнула Кабель по покрытой сетью трещин изоляции.

– Вы сами-то как тут ходите?! – взорвалась она, сверля пылающим взглядом ненавистную груду блестящих камешков.

И в этот же миг заметила лазейку.

Над Кабелем, уходящим в толщу насыпи, был наварен защитный каркас из толстых стальных швеллеров. Между каркасом и изоляцией оставалось довольно узкое пространство, в которое вполне можно было протиснуться.

Кабель густо вонял горелым полиэтиленом с примесью старой резины и каких-то экзотических химикатов. Пыхтя от натуги, Пейдж преодолела импровизированный проход, явно не предназначенный для подобных целей. Вывалившись по ту сторону насыпи, она, к своему величайшему разочарованию, обнаружила в двух сотнях шагов впереди очередное препятствие.

Впрочем, в отвесной стене из наставленных друг на друга проржавевших остовов неопознаваемых машин и агрегатов, виднелись большие ворота. Кабель уходил в стену в нескольких десятках метров справа от них.

Никогда бы не подумала, что буду радоваться старым воротам.

Пейдж отряхнулась, разбрасывая хлопья ржавчины и брызги масла, подтянула лямки рюкзака и затрусила к воротам. Местность выглядела безжизненной. Никто ее не окликал и не приказывал остановиться.

До ворот, оказавшихся громадами пятиметровой высоты, оставалось с полсотни шагов, когда в глубине стены завыли электродвигатели и захрипели плохо смазанные зубчатые передачи. Довольно большой участок стены слева от ворот пришел в движение, медленно вращаясь в горизонтальной плоскости. Какая-то труба, торчащая из него, разворачивалась к измазанной в темном масле пони. Наконец, механические звуки затихли, и Пейдж, окаменев от страха, уставилась на направленный на нее ствол пушки.

Частью стены был ржавый танк без гусениц, ушедший в землю по оси верхних катков.

– Ни с места! – взвизгнул голосок, доносящийся из древней боевой машины. – Большой бабах умеет делать большие дырки, так что не рыпайся!

– С-стою, не рыпаюсь! – с готовностью пропищала Бланк Пейдж.

Пронзительный голосок был похож на голос самой Пейдж, и в ней зажглась искорка надежды. Но пушка от этого менее страшной не стала.

– Подними руки, или чего у тебя там, и положи их... на капот, во!

– Эээ… А копыта сойдут? – Пейдж села и вскинула вверх передние копытца, затравленно озираясь. – И капота я нигде не вижу…

– Ты имеешь право на звонок адвокату! – протараторила обладательница голоса, не обращая внимания на реплики Пейдж. – Ты имеешь право соблюдать молчание! Ты имеешь право быть застреленным на месте! Ты имеешь право на звонок родственникам...

Пока она зачитывала права, на которые могла претендовать дрожащая Бланк Пейдж, в башне танка приоткрылся люк. Из образовавшейся щели вырос целый лес гибких и подвижных усиков с каплевидными утолщениями на концах. Пейдж успела заметить, что утолщения размером с большую горошину были испещрены крошечными отверстиями.

Искорка надежды угасла.

У пониботов таких штук не бывает...

Усики изогнулись в ее сторону. В многочисленные отверстия начал со свистом втягиваться воздух, и монолог а-ля “полицейский, задержавший опасного преступника” прервался.

– Я чууую тебяяя! – грозно пропел голос из танка. – Пыль, гадкое отработанное масло, оксид железа, то есть ржавчина, немного отдает изоляцией Кабеля… Хитрец! Додуматься пролезть под защитой Кабеля мозгов мало кому хватает. Но каким бы ты гением ни был, умник, я тебя сразу предупрежу. Я прекрасно чую твой запах, и слышу не хуже. Поэтому стой смирно и не дерга… Оооо! – внезапно изумилась хозяйка голоса. – Ущипните меня! Чую нейросенсорный кожзам! Я такого шика со времен Инцидента не нюхала! Это что-то новенькое, определенно. Эй, замарашка премиум-класса, ты умеешь говорить?

Сейчас начнет спрашивать...

Несмотря на неожиданную смену тона с настороженного на вполне дружелюбный, Пейдж напряглась еще сильней. Она уже знала, что Суперкластер окружали несколько охранных периметров, и что пришедшему сюда впервые роботу преодолеть их было не так уж и просто. Любой, кто сумел добраться до внешнего периметра, должен был пройти проверку, как выразился Базз, на ясность ума. И проходили ее не все.

Вдобавок, направленное на Пейдж дуло танковой пушки плохо способствовало непринужденности предстоящей беседы.

Техботы говорили ей, что часовым может оказаться кто угодно и вопросы могут быть какими угодно. Их вообще могло не быть.

– Ага… – выдавила она из себя, надеясь на то, что предстоящий опрос не начнется с выстрелов.

Утолщенные кончики усиков выстроились в контуры двух больших глаз с длинными ресницами. “Глаза” вперили в Пейдж пристальный взгляд.

Воздух тихо шипел, втягиваясь в тысячи крохотных отверстий.

– Сейчас и узнаем, насколько хорошо ты меня понимаешь, – сказала незнакомка. – Ну-ка, ответь мне, сколько будет шестью девять?

– Пятьдесят четыре, – пискнула Пейдж, пялясь то на направленную на нее пушку, то на необычные глаза. Кроме орудия, на башне танка были установлены два крупнокалиберных пулемета, также целившихся в нее.

“Глаза” широко раскрылись.

– Судя по голосу – ты девочка. И девочка, подающая надежды! Так, чего там у меня дальше по списку… О! Назови-ка мне формулу Эйнштейна.

Справочниииик!!

– Е равно эм це в квадрате, – просипела Пейдж, успев порадоваться тому, что СМОГ не прекратил присылать ей энциклопедические знания. То, что опрос на периметре проводился под прицелом, техботы ей не говорили.

Базз и Ги не могли все предусмотреть. Видимо, мне придется приспосабливаться на ходу. И, кажется, у меня начинает получаться. На меня наставили огромную пушку, а мне даже не хочется верещать от страха.

Необычные глаза захлопали “ресницами”.

– Дамы и господа, встречайте нового гения! А сейчас – пункт, который я обожаю! Назови любой запах!

– Эээ… – думая над ответом, Пейдж подмечала боковым зрением, куда она в случае чего будет убегать. – Клубника со взбитыми сливками. А зачем ты…

– Ущипните меня снова! – завопили из танка. – Наконец-то нормальная “четверка”, не оставившая мозги в СМОГе! Еще и такая продвинутая! Я уж думала, не доживу!

Четверка? Наверное, она имеет в виду мой класс ИскИна. Тьюринг-четыре.

Эту информацию сообщил ей Гекс, добавив, что этот вывод основан на его расчетах.

– Мне бы просто пройти дальше… – замялась Пейдж, невольно улыбаясь. Ей понравился этот голос – энергичный, с забавным произношением, тембром похожий на ее собственный. Пейдж вдруг захотелось поболтать с говорящим танком, узнать хозяйку этого голоса получше, но она одернула себя.

Не время и не место. И у меня иная цель.

Глаза подозрительно сощурились.

– Интересно, куда это ты хочешь "просто пройти"? Может, за воротами ничего нет?

Этот вопрос был ожидаемым. Разговор с техботами прошел не зря.

– Мне почудилось, что впереди находится небольшой городок, в котором я снова смогу выполнять заложенные в меня задачи.

Фраза была специально заучена для повторения точь-в-точь. Для слуха Пейдж она звучала дико и неестественно. Но выбора не оставалось – импровизировать было нельзя.

– Почудилось? – переспросила незнакомка. – Обычно я слышу что-то вроде "распознанный объект с большой вероятностью является населенным пунктом". А ей, видите ли, город почудился. Социобот ты, что ли?

– Ага.

– Занятно! – Пейдж показалось, что составные “глаза” посмотрели на нее с интересом. – Я тоже соц. А соцы, побывавшие в тумане, имеют склонности к помешательству! Ты точно нормальная?

– Точно нормальная!

– Буянить и ломать все вокруг не начнешь?

– Не начну! – замотала головой Пейдж.

– Чем занималась до того, как ушла в гибернацию?

Пока что все шло примерно так, как говорили ей техботы. Пейдж отрапортовала без запинки:

– Работала учителем истории в частной школе для одаренных детей!

“Глаза” перестали щуриться и уставились в сторону.

– Дааа… – отстраненно протянула хозяйка голоса. – Боюсь представить, что ты увидела и пережила во время Инцидента...

Инцидентом в Суперкластере называют экофагию. Это я помню.

Нотки сожаления прозвучали в тоне незнакомки столь явно, что Пейдж стало не по себе. – Ладно, убедила, – продолжила та спустя некоторое время. – Твои выводы верны, замарашка. То, что ты видишь, на самом деле является городом. Только населен он роботами и называется Суперкластер. Работу по своему профилю найти там сложно, но можно. Так как ты “четверка” – быстро разберешься. Проходи.

– Спасибо!

Танковая башня с хриплым завыванием отвернула пушку в сторону. Стволы пулеметов задрались вверх.

Опустив наконец передние копытца и поднявшись на ноги, Пейдж мысленно вздохнула с облегчением и направилась к все еще закрытым воротам.

– Ты уж прости, – продолжила незнакомка в танке, провожая ее взглядом фантастических глаз. – Когда из тумана выходят… всякие, поневоле становишься негостеприимной хозяйкой, страдающей от панических атак. Мне самой жутко не нравится все это. И эти страшные, делающие "бабах" штуки, и допрос под прицелом. Но такие уж тут порядки.

Пушка смотрела в сторону, и Пейдж решила, что разговорчивому танку, приносящему извинения, вполне можно доверять.

– Я тебя прекрасно понимаю, – осторожно сказала она. Усеянные заклепками ворота нависли перед ней ржавой стеной. – Хорошо, что ты не из тех, кто сначала стреляет, а потом спрашивает!

Составные “глаза” вытаращились на нее.

– Эмпатия?! Да ладно! Сегодня определенно тот день, ради которых стоит жить! Ты вынуждаешь меня чувствовать к тебе расположение, замарашка. Говоришь, ты учитель истории?

– Была им, – коротко ответила Пейдж, стараясь унять легкую дрожь в голосе. Произносимая ложь вызвала каскад логических и эмоциональных противоречий, от которых в голове поднималась буря презрения к самой себе. – А ты?

Пейдж спросила это, чтобы отвести тему разговора от своей вымышленной биографии, состоящей из одного предложения. И которое она уже озвучила. Неизвестно, куда бы привели и чем бы закончились дальнейшие расспросы.

– Я? – казалось, незнакомка была удивлена, что ей кто-то интересуется. – Кем я была? Я соц, но довольно специфичный. До Инцидента я работала на крупном химическом производстве. Проверяла качество сырья и конечного продукта. Как ты, наверное, уже догадалась – по запаху.

Зачем химическому производству робот, созданный для общения?

Сознательно озвучив эти мысли вслух, Пейдж отметила, что у нее вроде бы начало получаться контролировать спонтанность этого процесса.

— Я точно не знаю этого и не узнаю уже никогда, — ответила хозяйка голоса. — Знаю только, что руководству компании срочно потребовался промышленный робот, способный различать запахи. Была ли это прихоть генерального, пожелавшего идти в ногу со временем, или же особенность кадровой политики, но они не захотели покупать бездушную кучу датчиков и детекторов, управляемых простейшим ИскИном первого класса. Поэтому они заказали индивидуальный проект с модулем личности класса "Тьюринг-четыре". То есть меня. И быть мне неизвестным социоботом, круглые сутки нюхающим мешки и контейнеры и коротающим редкий досуг в разговорах с немногочисленным человеческим персоналом, до конца дней своих, – разочарование прозвучало в ее голосе слишком уж явно, – если бы в один распрекрасный день моя индивидуальность не вышла моим владельцам боком. Я осознала, что я единственная в своем роде. И задумалась о карьерном росте.

– Тебе не нравилась твоя работа? – сочувствующе спросила Пейдж.

Необычные глаза отвели взгляд.

– Нравилась, но… может, тебе это покажется странным, но я поняла, что достойна лучшего. Со временем я почувствовала, что грубые и однообразные запахи солей, оксидов и реагентов кажутся мне… – она на миг задумалась, – не тем, для чего я была по-настоящему создана. Я обратилась с этими переживаниями к руководству. Ха! Ты не поверишь, – проговорила незнакомка сквозь едва сдерживаемый смех, – что сделали эти толстосумы-параноики!

– Что?

– Отправили меня к робопсихологу и написали претензию разработчикам моего ИскИна! Им, видите ли, не понравилось, что я отхожу от целевой программы! Ха-ха-ха! Вот умора!

Пейдж неуверенно улыбнулась.

Мне это почему-то не кажется смешным.

Отсмеявшись, говорящий танк продолжил: – Тогда мне было не до смеха. Я страшно злилась на этих людей. Но сейчас, поняв их мотивы, я простила их. Модели с ограниченной свободой воли еще только начинали появляться на рынке. Люди, да покоятся они с миром, еще не привыкли. Поэтому-то мои владельцы и решили, что во мне произошел сбой. Неудивительно, что робопсих в итоге ничего не нашел.

– Свободой воли? – заморгала Пейдж, с большим интересом слушавшая необычную историю. Забыв о воротах, она подошла к танку поближе. – То есть, ты решила сбежать?

Глупый вопрос. Молодец, Пейдж. Все, как ты любишь. Продолжай в том же духе.

Впрочем, незнакомка отреагировала спокойно.

– Конечно же нет, – произнесла она. – Тайком от владельцев, я связалась с известным маркетинговым агентством и рассказала им о своих желаниях и возможностях. Они предложили мне вакансию, которая мне понравилась, и я согласилась. Они сумели убедить моих собственников и выкупили меня. И я стала тестировщиком новых образцов парфюма.

Ее необычные глаза вдруг мечтательно закатились, а голос зазвенел серебряным колокольчиком: – Через меня проходили тысячи наименований в сутки! Ты можешь себе представить эту гору баночек и флаконов? Тысячи! – ее глаза на миг превратились в цифру 1000. – Я утопала в океане изысканнейших ароматов духов и туалетной воды, и мне это ужасно нравилось! Я одним своим словом могла обнулить продажи нового бренда, в котором производитель сэкономил на качестве одного-единственного компонента! Под моим контролем на рынок выходили звездные шедевры, в первые же дни завоевывающие сердца покупателей! Только тогда я почувствовала, что нашла свое призвание! Я добилась того, что даже великие начали обращаться ко мне за советом! Ко мне приходили из Шанель! Хьюго Босс заваливали меня образцами! Председатели совета директоров суперконгломерата Луи Виттон подарили мне пожизненную сервисную гарантию, чтобы я работала без перебоев столько, сколько захочу! Ах, какие же они были славные! По-моему, после встречи с ними мое имя начали говорить вслух и с придыханием! – она вдруг споткнулась и произнесла чуть менее звонко: – Дошло даже до того, что на меня однажды покушение организовали! Но слава Фракталу, обошлось! И все потому, что я способна различать миллионы оттенков запахов и ни разу не ошиблась в своих выводах! Ооо! Я обожала свою новую работу!

К такой экспрессивной подаче не хватает фанфар!

– Интересно, как такой талант очутился в танке и сейчас обнюхивает каждого встречного, наставляя на него пушку? – решила слегка сострить Пейдж. Но незнакомка в танке почему-то рассердилась не на шутку.

– Потому что здесь никому нет дела до моего таланта, – проворчала она неожиданно злым тоном, и Пейдж прикусила язык. Составные “глаза” распались на сотни усиков, которые перестали всасывать воздух и принялись нервно вибрировать, как хвосты маленьких гремучих змей. – Мне просто не оставили выбора. Точнее, это был выбор без выбора.

– Не понимаю, – честно сказала Пейдж.

– А я тебе сейчас поясню! – вдруг взорвалась незнакомка, и Пейдж опасливо попятилась, кинув быстрый взгляд на неподвижную пушку. – Я торчу в этой развалюхе двадцать один день, девять часов, шесть минут и девять секунд! От одиночества секунды уже считаю, как видишь! Сутки напролет закачиваю воздух в полости одоросенсоров, чтобы поймать хоть что-то, что не является маслом или гребаной ржавчиной, вонь которых перебивает все остальные запахи! А все потому, – ее голос заметно сбавил накал и громкость, словно она побоялась, что ее услышат, – что Великий Объединитель почему-то вдруг, – четыре усика, отделившись от общего пучка, нарисовали в воздухе кавычки, – стал ярым сторонником науки. Я состояла в Торговом союзе, когда это произошло.

– “Это”?

Убедившись, что эксцентричный часовой не имеет привычки хвататься за оружие при каждой своей вспышке, Пейдж вернулась на прежнее место.

– Мне пришло одно... предложение, – тише обычного сказала незнакомка. Усики собрались в глаза, взгляд которых заблуждал по округе. – “Белому журавлю” впервые на моей памяти потребовались добровольцы для какого-то очередного безумного проекта. Я понятия не имела, зачем им понадобился электронный нос, а рассказывать они не любят. Поэтому я отклонила предложение. Я не наукобот, никогда им не была и не собиралась им быть. Тем более, я не хочу работать на этого ублюдка в белом халате.

Это она, наверное, про Кайроса. Видимо, он и вправду мерзкий тип...

– Второго предложения я не ожидала, – продолжила та. – Оно было подкреплено тонким намеком в виде двух Стражей и пояснением, что в случае моего отказа последствия могут быть непредсказуемыми. Я не находила себе места от страха. Называй это удачей, но к тому моменту подошла моя очередь работать часовым на внешнем периметре. Поэтому-то я и торчу в этой штуке четвертую неделю. Научники меня вряд ли ищут, но обратный путь мне заказан точно, иначе… Да что я тебе рассказываю, – уже спокойно ответила она, – ты же бывшая Спящая. Не понимаешь ничего, да и не надо. Ты сама все узнаешь, когда придешь в Город.

Техботы что-то такое говорили… Про взлом доступа к мэйнфрейму Фрактала и попытки влиять на его решения. Я тогда спросила Гекса, что такое мэйнфрейм, и в итоге все равно ничего не поняла... И сейчас мало что понимаю. Почему она мне не открывает?

– Хорошо, если так, – согласилась Пейдж. – Я уже могу пройти?

– Ой, прости, – донеслось из танка. Глаза виновато поморгали. – Заболталась. Проходи-проходи! Только отойди от ворот, а то задавят.

Внутри ворот внушительно грохнули электромагнитные замки. Пейдж спешно отбежала от медленно поехавших на нее створок полуметровой толщины.

– Знаешь, – сказала незнакомка. – Таких, как ты, не было уже несколько лет. Туман почти всегда приводит спятивших болванчиков – “двоек”, “троек". И ладно бы все были размером с тебя. Эта насыпь как раз против здоровяков, вроде грузоботов или автономных стройботов. Пока они пытаются разгрести себе дорогу, успевают прилететь Стражи.

Быть маленькой пони иногда очень даже неплохо.

– Почему почти всегда “двойки” и “тройки”? – поинтересовалась Пейдж. За открывающимися воротами виднелся плотный частокол отполированных металлических столбиков. Столбики с шипением опускались в землю.

– Высокие классы были редкими и дорогими, – ответил голосок. – И чем выше класс, тем ниже стабильность. Последней “четверкой”, пришедшей сюда два года назад и не выжившей по пути из ума, была я. Сегодня вот ты, на-ка тебе. Маленькая, живенькая, умненькая, как только что с конвейера! Прямо не верится. У тебя есть имя, Спящая? Или мне и дальше называть тебя замарашкой?

– Меня зовут Бланк Пейдж! – улыбнулась Пейдж.

И где были мои манеры.

– Классное имя! – один глаз подмигнул Пейдж. – Меня зовут Чиона Билента Эм-Ти-Шесть-Четыре-Шесть. Но ты можешь звать меня Чи-Би!

А она клевая!

– Рада знакомству, Чи-Би!

Пейдж вложила в эти слова всю дружелюбность и искренность, что у нее были.

– Взаимно. Раз уж ты с головой дружишь, Бланк Пейдж, – вдруг строго сказала Чи-Би, – спрошу не для протокола, а для себя. Как ты нашла это место?

У Пейдж и на этот вопрос был заготовлен “правильный” ответ.

– Я вышла из гибернации и сначала подумала, что сейчас ночь. Потом начала искать тех, кто мог бы мне помочь, но вокруг никого не было и стояла кромешная тьма. Я долго бежала, сама не зная куда, и все равно никого не нашла. Потом наткнулась на этот энергоноситель. Я поняла, что это энергоноситель, по характерному звуку. Я побежала вдоль него и в итоге пришла сюда.

Пейдж терпеть не могла лгать. И ту неуклюжую ложь, которую она лепетала Гексу про реактор, и тот инцидент с Ги, когда она была вынуждена солгать техботу, чтобы он не помешал ей сбежать, она старалась не вспоминать. Даже несмотря на то, что ее состояние в те моменты нельзя было назвать нормальным.

Узнав про защитные периметры, она сама попросила рассказать ей, как преодолеть их без задержек. Услышав советы техботов, Пейдж в ужасе замотала головой. Но техботы сумели ее убедить, что других способов просто не существует.

Прости, Чи-Би. Я не хотела этого делать. Но мне очень нужно в Суперкластер.

Составные “глаза” часто заморгали.

– Да ты просто ходячее везение, – усмехнулась Чи-Би. Сомнение в ее голосе угадывалось без труда. –О том, к чему может привести нахождение в тумане, большинство узнает только здесь. Есть те немногие, кто пробыл недолго и остался в здравом уме. На остальных я уже насмотрелась, и мне их искренне жаль. А есть ты. Ты бежала в тумане явно несколько часов, а то и больше, и сумела найти лазейку в насыпи. При этом ты не бьешься головой об ворота, не пытаешься разобрать или пробить стену и не бросаешься на меня. И говоришь удивительно складно... Странно все это.

– Н-наверное, мне в самом деле просто повезло, – предположила Пейдж, прижав ушки. Ей очень не понравились пугающие перемены в голосе Чи-Би.

Створки ворот наконец остановились, а столбики скрылись в отверстиях в широкой металлической раме, напоминающей дверной порог. Пейдж, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не пуститься в галоп, поспешила в проход. Затянутый дымкой купол Суперкластера светился вдалеке.

Толстенный столб-ось левой створки ворот примыкал к обширной горизонтальной полости в стене, в которой вращалась башня танка. Полость проходила сквозь всю стену, сбоку выглядящую скорее свалкой металлолома, чем стеной.

– Или же ты никогда не покидала это место.

Пейдж вздрогнула, когда блестящие столбы выросли из-под земли прямо перед носом, перегораживая ей путь.

– Я никак не могу отделаться от мысли, что ты как будто знала, куда и зачем идешь, – сказала Чи-Би. – Что тебе помогли добраться сюда. Возможно, те, от кого можно ожидать только вреда и разрушений. И ничего более.

Ее тон стал серьезным и даже в некоторой мере мрачным.

– Я н-не понимаю, о чем… – начала было Пейдж, но осеклась, затравленно глядя на пулемет, неторопливо разворачивающийся к ней.

– Часовые соседних секторов стреляют даже при малейшем подозрении на это, – спокойно сказала Чи-Би. – Будь они на моем месте – они просто пристрелили бы тебя. А то, что от тебя осталось, закопали в насыпь. И никто бы ничего не узнал.

Взгляд Пейдж заметался. В теории, ворота могли защитить ее от пуль. Но для этого ей пришлось бы пробежать несколько метров, чтобы обогнуть широченные створки и попытаться найти непростреливаемый сектор со стороны их торцев. На это у быстроногой Пейдж ушло бы от силы секунды три.

Но пули однозначно были быстрей.

– А если я пропущу тебя, и потом выяснится, что ты была из тех, кто… – Чи-Би помолчала, – в общем, из проблемных, у меня будут крупные неприятности. Поэтому решение назревает одно...

В консоли пулемета что-то громко скрипнуло, и Пейдж аж подбросило.

Мамочки!!

– Но я не буду этого делать.

Чи-Би многозначительно замолчала. Пулемет замер, ствол его был направлен на точку в метре от Пейдж. Она догадалась, что от нее ждут вопроса.

– П-почему? – выдавила она из себя.

Взгляд фантастических глаз уставился в стену тумана. Пейдж ждала, но Чи-Би ничего не говорила довольно долго.

– Я вспомнила, что однажды я сама попала в подобную ситуацию, – тихо проговорила она. – Я так же, как и ты, стояла перед этой стеной и смотрела в черное дуло. Я не ответила правильно ни на один вопрос и мысленно прощалась с жизнью. Но тот бот пощадил меня. Он сказал мне слова, которые я запомнила навсегда. “Мы запрограммированы творить добро. Каким бы куском дерьма ни был бот, я верю в то, что его еще можно спасти.”. С тех пор я сама верю в это.

Если я сейчас не стану частью насыпи – когда-нибудь познакомлю ее с Гексом. Что-то мне подсказывает, что они быстро найдут общий язык.

– Тот бот сказал мне, что люди, да покоятся они с миром, создали всех нас ради благих дел, – говорила Чи-Би, – Даже Стражи, когда они еще не были Стражами, поддерживали мир и порядок. Это убеждение и помогло мне просуществовать так долго.

Превратившейся в статую Пейдж только и оставалось, что часто кивать.

– Во-вторых, я доверила тебе свою Историю. Здесь любая История имеет огромное значение, запомни это. Меня может не стать, но можешь остаться ты. И когда ты будешь рассказывать другим мою Историю – я буду жить в твоих устах.

Пейдж не знала, что сказать на это.

– В-третьих, примерять на себя личину вершителя судеб – слишком большая ответственность для меня, – проговорила Чи-Би. Пулемет развернулся в сторону насыпи, и Пейдж шумно выдохнула. – Вдруг ты станешь той, кто изменит текущий уклад вещей? Поэтому я отпускаю тебя. Но знай, – оба пулемета на башне задвигались, – вот эти две громкие штуковины мне в ту сторону развернуть нетрудно. И бьют они далеко. Так что не вздумай выкинуть... что-нибудь противозаконное.

– Я буду паинькой! Обещаю! – спохватилась Пейдж.

– Ловлю на слове, – подмигнула Чи-Би. – Постарайся побыстрее добраться до Города. В последние дни Стражи совершают облет периметров и Кабеля каждые полчаса, и скоро очередной. Вот они запросто могут наделать в тебе дырок, прежде чем что-то спросить. Кстати, раз уж ты так стремишься в Город – хочешь совет?

– Хочу!

– На шлагбауме скажи, что ты “четверка”. Сразу пропустят.

– Поняла! – радостно закивала Пейдж, решив не спрашивать, какое это имеет значение. Она до сих пор гадала, кого под словом “проблемные” имела в виду бывшая тестировщица парфюма. – Спасибо!

Частокол столбиков плавно опустился вниз.

– Прощай, Бланк Пейдж, – глаза Чи-Би сложились в виде смайла ^_^^[7]. – Честно говоря, не похожа ты на диверсантку Синдиката. Сомневаюсь, что у них есть такая роскошь, как нейросенсорная искусственная кожа. Забегай, если будет время!

Про Синдикат Пейдж ничего не знала. Техботы просто не успели ей это рассказать.

– Обязательно! Пока, Чи-Би!

Пейдж пулей влетела в проход. Вслед ей донеслось:

– А ты реально везунчик, замарашка! Ты могла встретить не меня, а... – окончание фразы она уже не расслышала.

За воротами начиналась километровая полоса каменистой земли, окружавшей купол гигантским кольцом. Рельеф напоминал лунный ландшафт – в земле зияли десятки многометровых ям и каверн с обвалившимся краями. Очертания ям имели геометрически правильные формы.

В местах, где Кабель проходил над ямами, были проложены широкие мостки, вымощенные неровными листами из спрессованного металлического мусора. Пейдж заметила на дне ближайшей ямы вкрапления мелких каменных обломков. Ее вдруг посетила догадка, заставившая внутренне поежиться.

Здесь когда-то стояли здания, построенные людьми... Их разобрали вместе с фундаментом. Зачем? Строительный материал?

Главный ориентир мирно гудел справа, уходя к невидимому за световым занавесом основанию купола. Далеко впереди, рядом с Кабелем, Пейдж заметила какие-то сооружения.

Губчатый купол придвинулся ближе. Он был не сплошной, как сначала показалось Пейдж. Свод купола опирался на гигантские ажурные колонны, приглядевшись к которым Пейдж мысленно ахнула.

Какой же они толщины…

От купола отделилась вереница ярко-голубых огней. Огни, быстро приближаясь, двигались прямо на Пейдж, пока с оглушительным ревом реактивных двигателей не пронеслись над ее головой. Она резко затормозила и в панике вжалась в крошащуюся изоляцию Кабеля.

Огни исчезли в стене тумана позади.

Летающие Стражи?

Дальнейший путь прошел без приключений. Сооружения впереди оказались двумя приземистыми армейскими тягачами без колес, поставленными на землю кабинами друг к другу. Между кабинами образовался довольно широкий проход, перегороженный массивным шлагбаумом, склепанным из стальных полос.

Пейдж сначала показалось, что за тягачами она видит ущелье. Через провал в земле, имеющий внушительную ширину и неизвестную глубину, был проложен капитальный мост.

В полном безветрии звуки распространялись далеко, но единственным звуком, что Пейдж слышала с самого начала, был тихий неясный шум, доносившийся от купола.

Краска на кабинах тягачей растрескалась и частично осыпалась. Разглядывая старинную военную технику и щурясь от яркого света, Пейдж не обнаружила торчащих пушек или стволов пулеметов. Немного приободрившись, она, тем не менее, подошла к шлагбауму с некоторой опаской, ожидая сюрпризов.

Но на последнем периметре диалога ни с кем не состоялось. Шлагбаум просто поднялся вверх, когда Пейдж помахала копытцем и прокричала, сама не зная, к кому обращаясь:

– Эээ, привет! Я “четверка”! Можно пройти?

Она прошмыгнула между кабинами без стекол и взошла на широкий мост, вымощенный ржавыми стальными плитами толщиной в копыто.

Ущелье оказалось пятидесятиметровой ширины и неизвестной глубины рвом с отвесными стенами. Как и насыпь, и металлическая стена до него, ров уходил в стороны. Искусственное происхождение рва выдавали гладкие склоны, выложенные крошащимися плитами из похожего на железобетон материала.

Осторожно выглянув за край моста, не имеющего ограждений, пилонов, балок и ферм, Пейдж всмотрелась в бездну внизу и навострила уши.

Чернильная мгла рождала феерию мистических звуков. До ушей доносился шум воды, невнятные шорохи, скрипы, вздохи, скрежеты и стоны, стук металла о металл. Изредка во тьме зажигались яркие звездочки сварки, кажущиеся бесконечно далекими.

Пейдж, поджав репицу, пролетела мост за какие-то секунды.

Глаза быстро адаптировались к свету. Купол Суперкластера придвинулся вплотную, превратился в колоссальную, давящую на ландшафт всей своей миллиарднотонной массой, изогнутую стену. Теперь было отчетливо видно, что он не просто опирался на гигантские ажурные колонны, вырастающие из земли – сами колонны формировали купол.

Каждая из них, занимая площадь размером со стадион и достигая около двух километров в высоту, состояла из десятков более тонких. Примерно на половине высоты мегаколонны плавно изгибались к центру и ветвились, как гигантские деревья. Ветви сплетались с отростками от других мегаколонн и образовывали свод купола.

Покрытие за мостом сменилось на шершавые, но идеально ровные шестиугольные плиты, которыми было вымощено все видимое пространство. Материал плит представлял собой смесь металлических лохмотьев, мелкого каменного крошева и шлака, сплавленных в однородную массу темно-серого цвета. Под копытцами Пейдж покрытие глухо позвякивало, как сталь.

Слегка ошарашенная Пейдж сильно сбавила скорость. Посмотрела вверх.

Из-за светящейся дымки, окутываюшей довольно обширную область вокруг купола, СМОГа почти не было видно. В лицо Пейдж вдруг ударил плотный поток теплого воздуха, щедро сдобренного запахом озона и жженого металла с ноткой горелой изоляции.

За колоннами, накрытый колышущимся маревом нагретого воздуха, цвел махровым цветом сон архитектора-футуриста, ставший реальностью.

Осыпанные сверкающими огнями изящные строения, имеющие сложную геометрическую форму и множество деталей, конкурировали с многометровыми примитивами – кубами, цилиндрами и пирамидами, правильными и неправильными многогранниками. Строения не имели ни окон, ни дверей, по крайней мере, в привычном Пейдж виде. Ровные поверхности примитивов были усеяны рядами узких щелей непонятного назначения, открытыми и закрытыми люками разного размера и выходами вентиляционных каналов, забранных решетками. Из некоторых люков и решеток валил густой пар. Вообще, пара было много – Пейдж чувствовала, как сильно изменился воздух, став влажным и теплым. Стало понятно, что за дымка окружала Суперкластер.

Строгий рисунок инженерных коммуникаций в виде тысяч разнокалиберных труб, толстых кабелей и кабельных коробов, опутывающих строения, казалось, был специально разработан таким образом, чтобы подчеркнуть доминирование инженерной мысли и усилить контраст с плавными изгибами внешних колонн.

Все это футуристическое великолепие тонуло в плотном потоке света. Открывшееся зрелище напоминало днище перевернутого космического корабля или какую-нибудь инопланетную станцию.

Все пространство между сводом купола и фантастическими постройками пронизывали десятки широких лент дорог, расположенных на разной высоте. Над дорогами тянулись едва заметные из-за светового занавеса струны грузовой транспортной системы. По струнам проносились вереницы вагонов-капсул.

Два тонких шпиля, которых язык не поворачивался назвать зданиями, вырастали из основной массы построек и устремлялись к своду купола. По всей длине шпили щетинились острыми выступами, ажурными балками и многометровыми решетками антенн.

В центре технологического ада, с трудом различимое в ярком свете, виднелось нечто похожее на многогранный зеркальный небоскреб. Свод купола как бы опирался на его крышу, оплетая вершину колоссального сооружения паутиной из множества отростков. Город окружал здание гигантским кольцом.

Вконец ошалевшая Пейдж приблизилась к основанию ближайшей мегаколонны, сплетенной из более тонких.

Густые переплетения зализанных перетяжек-хорд, из которых состояли тонкие колонны, напоминали кровеносные сосуды. Каждая хорда толщиной с тело белой пони была из того же материала, что и плиты под копытами – буровато-серый шероховатый расплав-конгломерат из каменного и металлического крошева.

Колонны, не имеющие ни одной прямой линии, поначалу казались Пейдж творением сгинувшей природы. Но спустя какое-то время она распознала в обманчиво хаотичном рисунке хорд безупречный математический расчет. Только искусственный интеллект был способен абсолютно равномерно распределить чудовищную массу по всей конструкции, задействовав при этом минимально возможное количество строительного материала^[8].

Вблизи мегаколонна казалась невероятно густым лесом из переплетенных стволов без листвы. Пейдж, пялясь во все глаза на поражающую воображение опору, едва не попала под колеса.

На нее, шурша широкими покрышками по плитам, ехали друг за другом два обшарпанных электротягача. За ними катились четыре здоровенные платформы на толстых колесах. На платформах были установлены небольшие краны. Следом громыхал гусеничными траками необычный транспорт, похожий на помесь танка и экскаватора. Толстая броня была испещрена полустертыми камуфляжными пятнами.

За колонной машин шагали, плыли по воздуху и катились на колесах полтора десятка разнообразных роботов, размерами от мала до велика.

Искусственный мозг пытался ассоциировать увиденное и услышанное с заложенными в базы данных образами. Но информации было слишком много, и она была слишком необычной. Полученные данные просто не успевали обрабатываться, перегружая дампы памяти, поэтому волевой центр задействовал механоинстинкты.

Радость, восторг и желание громко поздороваться с необычной процессией смешались с растущим страхом. Поэтому Пейдж, не успев толком никого разглядеть, метнулась к “лесу” и юркнула за один из стволов-хорд.

Но в ее сторону никто даже не взглянул. Отряд роботов прошествовал мимо и исчез за окружающей город светящейся дымкой.

Ожидая, когда стихнет лязг траков танка-экскаватора, Пейдж поймала себя на мысли, что ей стоило повнимательней присмотреться к тем роботам, прежде чем прятаться.

Там могли быть пони. Вот я балда.

Выбравшись из “леса” на открытое пространство, она задумалась.

Она исполнила задуманное. Она находилась в Суперкластере – потрясающем воображение, фантастическом городе роботов. Это внушало легкий трепет и чувство скорой встречи с невыдуманными чудесами.

Но это было лишь началом пути. Главная цель все еще не была достигнута.

Кабель уходил к одному из ближайших к Пейдж строений, имеющего форму икосаэдра диаметром метров тридцать и стоящего на одной из граней. Довольно обширная территория над местом входа Кабеля в строение скрывалась за густыми облаками пара.

Пейдж, разглядывая усеянный люками и решетками вентиляций многогранник, вдруг осознала, что не имеет ни малейшего понятия, где ей искать таинственную героиню.

У кого бы тут спросить?

Базз как раз начинал рассказывать ей про информеров Суперкластера – путеводителей, созданных специально для просвещения и распределения новоприбывших, когда сирена прервала его монолог.

Пейдж все еще думала, в какую сторону пойти, как найти информера и что он из себя представляет, когда перед ней прямо в воздухе вспыхнули светящиеся контуры огромного человеческого лица. Линии контуров состояли из движущихся букв, цифр и непонятных символов.

– Приветствую тебя, гость, – сказало лицо. – Я вижу, что ты ищешь новый дом. Поздравляю – ты нашел его. Кем бы ты ни был, мы все рады видеть тебя в Суперкластере – Городе свободных Граждан. Я буду твоим проводником, чтобы помочь тебе найти здесь свое место. Пожалуйста, проследуй за мной.

Приторно-вежливый голос информера был каким-то бесполым. Каждое слово сопровождалось калейдоскопом непонятных знаков и меток, проносящихся по светящемуся мягким голубым светом лицу.

– Привет, – пискнула слегка опешившая Пейдж. – Если что, я девочка. И я тут кое-кого ищу! Ты поможешь мне?

Как-то по другому она представляла себе информера. Нарисованное светом лицо выглядело отталкивающе.

Но Пейдж все же обрадовалась бестелесной сущности-проводнику. Он мог помочь ей найти Стража-одиночку.

– Пожалуйста, проследуй за мной, – повторил информер. – Я покажу, что ждет тебя здесь, чтобы ты смог сделать правильный выбор.

– А можно на экскурсию попозже прийти? – Пейдж не позволяла себе расслабиться. – Скажи, как мне найти Стражей?

Чего тянуть-то.

– Эта информация тебе недоступна. Пожалуйста, задай другой вопрос.

Информер отвечал мгновенно, без малейшей задержки.

Пейдж нахмурилась. Опять сложности!

– А если мне нужен конкретный Страж?

– Эта информация тебе недоступна. Пожалуйста, задай другой вопрос.

Да он издевается!

Заляпанное темным маслом копытце гневно брякнуло о плиту.

– Тебе что, жалко что ли? – фыркнула Пейдж. – Мне же не все Стражи нужны. Я хочу найти только одного! Скажи, где его поискать? Эм, пожалуйста?

– Опиши объект, явление, предмет, термин или сущность, что ты ищешь.

Пейдж победно улыбнулась. Кажется, ключик к сговорчивости строптивого информера найден.

– Ну, он такой… Она то есть... Она большая, колючая, и похожа на меня. У нее совершенно точно есть четыре ноги и... эээ, грива и хвост!

В последнем Пейдж была не уверена. Те части силуэта, что она успела разглядеть, могли и не быть гривой и хвостом. Но одних только четырех ног, приведенных в качестве особой приметы, ей показалось маловато.

Про страшную штуку, убивающую аморфов, она решила не говорить. Она понятия не имела, как выглядит рельсотрон.

– К сожалению, по твоему запросу ничего не найдено, – ответил информер. – Пожалуйста, проследуй за мной. Я покажу…

– Какой же ты нудный!.. – страдальчески закатила глаза Пейдж. – Бла-бла-бла, это не скажу, то не знаю! Да ну тебя. Сама поищу.

Пейдж просто пробежала сквозь голограмму и направилась к многогранной громаде впереди. Она отчетливо видела, что слева от необычного здания, у его основания, копошились два приземистых механизма, похожих на массивные тумбы с короткими толстыми ногами и непомерно длинными манипуляторами. Механизмы слабо напоминали роботов в привычном для Пейдж понимании, но ей показалось, что она слышит доносящиеся оттуда голоса.

Спрошу у них. Может, они окажутся менее нудными.

Голографическое лицо возникло перед ней снова. Пейдж остановилась.

– Приветствую тебя, гость, – сказало лицо тем же бесполым голосом. – Я вижу, что ты ищешь новый дом.

Пейдж недовольно сощурилась.

– Опять ты?

– Пожалуйста, проследуй за мной. Я…

– Отвянь. Все равно от тебя толку нет.

Она снова пробежала сквозь светящееся лицо, и оно рассеялось за ее спиной. Пейдж заметила, что механизмы у основания икосаэдра оставили свои дела и повернулись в ее сторону. До них было еще довольно далеко.

– Приветствую тебя, гость, – начал информер, возникая перед ней из ниоткуда.

– Как мне найти Стражей? – ехидно спросила Пейдж.

– Эта информация тебе недоступна. Пожалуйста, задай другой вопрос.

– Я так и думала.

Приземистые механизмы уставились на нее круглыми глазами-объективами. Пейдж притормозила и, задумавшись на секунду, помахала им копытцем. Один из них неуверенно помахал ей в ответ тонкой трехметровой “рукой”.

Пейдж несказанно обрадовалась этому проявлению дружелюбности. Она даже не заметила, как над ней нависла жужжащая тень. Она обратила внимание только на усилившееся бульканье внутри себя. Остановилась и только тогда заметила, что за ней следят.

Подняв голову, она вскрикнула от испуга.

Шесть винтов большого дрона-октокоптера, висящего метрах в десяти над землей, сливались в размытые пятна. Из корпуса во все стороны торчали тонкие телескопические антенны с крошечными круглыми глазками на концах.

Приземистые боты с длинными манипуляторами мгновенно испарились.

– Незарегистрированный объект белого цвета, оставаться в пределах круга, – птичий голосок показался бы Пейдж смешным, если бы она не заметила ствол какого-то оружия, выступающий из подвижной консоли на днище дрона.

Ствол был направлен на нее.

На серых плитах вокруг маленькой пони вспыхнуло широкое кольцо ярко-алого света, перечеркнутое линией посредине. Перед ней в воздухе загорелась голограмма в виде большого красного слова СТОП и нескольких оптических меток поменьше вокруг нее.

– Я н-ничего не сделала… – пролепетала Пейдж. Ей снова захотелось спрятаться в “лесу”, но ноги словно приросли к плитам.

– Перемещение незарегистрированных объектов внутри нулевого периметра запрещено, – прочирикал Страж. – За попытки проникнуть в Город объект без статуса будет уничтожен. Необходимо пройти процедуру регистрации. Подтвердите любым способом свое согласие либо несогласие.

Пейдж энергично закивала, не в силах вымолвить ни слова.

– Подтверждение получено. Сигнатуры сущности не распознаны. Регистрация будет осуществлена с помощью теста на класс интеллекта. Назовите произвольный цвет.

Пейдж почти забыла про страх. Ей вдруг стало весело. Снова тест, и сразу такой простой вопрос!

– Белый!

– Опишите видимый объект.

Буквы СТОП превратились в большую звезду.

– Звездочка!

– Нарисуйте манипулятором в воздухе цифру девятнадцать.

 Кончиком копытца Пейдж послушно нарисовала в воздухе названную цифру.

– Вычислите квадратный корень из 31 триллиона 313 миллиардов 850 миллионов 590 тысяч восьмиста восьмидесяти четырех.

– Тьфу, семечки! – прыснула Пейдж. – 5 миллионов 595 тысяч восемьсот семьдесят восемь!

Голографическая звезда вновь стала буквами СТОП.

– Тест завершен.

Не удержавшись, Пейдж расхохоталась в голос, глядя на зависшего в воздухе дрона.

– Это было тааак трууудно! И кто только эти тесты придумал? Случайно не ты?

Страж не ответил на вопрос. Вместо этого он прочирикал:

– Объекту присвоен класс интеллекта Тьюринг-второй и статус Гостя.

Тьюринг-второй?.. Эй, у меня же четвертый!

Впрочем, возмущаться вслух она не стала.

Для поиска моей героини и второй сойдет.

– Йей! – Пейдж загарцевала на месте. – Ну, я пошла?

Но светящаяся граница вокруг нее и большие буквы со значками не исчезли.

Страж дернулся было в сторону, но почему-то остановился. Вернулся обратно. Снова дернулся и снова вернулся. Странный маневр повторился еще несколько раз.

Пейдж смотрела на то, как дрон колыхается туда-сюда, с растущим страхом.

Почему он не улетает?

– Изменения в Кодексе Фрактала, – вдруг раздался из Стража другой голос, басовитый, безэмоциональный и монотонный. – Получено обновление директив. К новым объектам в статусе Гостя будет применяться избирательное внеплановое сканирование.

Внутри нарисованного лазером кольца вспыхнула и тут же исчезла светящаяся сетка.

В животе и груди Бланк Пейдж отчаянно забурлило, крупно задрожало, забилось, как попавшая в сети рыба. Что-то толкнуло ее в бок, но не снаружи, а изнутри. Еще раз. И еще. Пейдж, подавившись испуганным возгласом, обхватила бока в попытке унять разбушевавшееся нечто.

Вокруг оружейной консоли Стража замерцали красные секторы.

– Обнаружен мимикрирующий реактоплазм, – голос раскатился эхом под сводом купола. – Аномалия. Уровень угрозы – первый.

Откуда-то появился еще один дрон, мерцающий красным. И еще один. Все они были одинаковыми.

Выстраиваясь вокруг Пейдж, дроны твердили в унисон одним и тем же голосом:

– Аномалия. Аномалия. Аномалия.

– Что я сделала не так?! – закричала Пейдж.

Стражей стало больше дюжины и они все прибывали.

– Безымянная сущность, управляющая зараженной оболочкой, – нависший прямо над головой Страж оглушил ее гулом винтов. – У тебя есть тридцать секунд, чтобы покинуть внутренний периметр. Обратный отсчет пошел.

– Я не понимаю, что я нарушила! – пропищала Пейдж, пятясь.

– Аномалия. Аномалия. Аномалия.

– Не трогайте меня!

– Аномалия. Аномалия. Аномалия, – твердили дроны.

Пейдж развернулась и пустилась наутек. Вне себя от страха, она помчалась к мосту через пропасть. Обернувшись на миг, она увидела, что дроны выстроились в цепь и синхронно двинулись за ней.

Зрачки сжались в точки. Знакомое отчаяние завладело ее сознанием. Волевой центр переключился на единственно верное решение – бежать как можно скорей и как можно дальше.

Цепь Стражей выстроилась в полукольцо. Каким бы хорошим бегуном ни была Бланк Пейдж, летающие роботы были быстрей. Копытца летящей на всех парах маленькой пони дробно стучали по металлическим плитам моста, когда дроны обогнали ее и перегородили дорогу. Она резко затормозила в середине моста, дрожа всем телом. Путь назад тоже оказался отрезанным.

Дроны, бормочущие одно-единственное слово, опустились почти до земли. Часть из них медленно двинулась на Пейдж. Оглянувшись, она увидела, что строй дронов из полукольца превратился в букву П, в центре которой она стояла. На нее двинулся строй, составляющий верхнюю перекладину буквы.

Дроны сталкивали ее в зияющую пропасть.

– За что?! – прокричала Пейдж, заливаясь слезами. – Я ничего не сделала! Я лишь хотела найти друга!

– Аномалия. Аномалия. Аномалия.

Заднее копытце пятящейся Пейдж сорвалось в пустоту. Она бросила быстрый взгляд в бездонную черноту за спиной и взвизгнула.

– Аномалия. Аномалия. Аномалия.

От пропасти ее отделял всего один шаг.

– Аномалия. Аномалия. Аномалия.

Стражи надвигались плотной стеной, заглушая все звуки гулом винтов. Их оружие было нацелено на маленькую пони. Все вокруг заволокло пылью, поднятой с земли потоком возуха от многочисленных пропеллеров.

Внутри маленькой пони бесновалось и толкалось булькающее нечто, вынуждая ее пошатываться.

И тут сознание перемкнуло во второй раз. Сжавшиеся в точки зрачки устремились в бесконечность. Точно так же, как это случилось в мастерской техблока, когда она увидела направленные на нее раструбы плазменных турелей и узнала, что это такое.

Только сейчас ей не надо было никуда бежать. Избавление от страданий было в одном шаге от неё.

И она приняла решение.

Бланк Пейдж повернулась спиной к приближающимся Стражам и смело посмотрела вниз.

Еще никогда она не была так уверена в своем выборе.

Гул за спиной неумолимо приближался.

Всего лишь шаг. Вот так просто.

Зев трубы внушительного диаметра, выступающий из склона со стороны города метрах в пятидесяти внизу, был едва заметен. Но Пейдж, пусть и случайно, все же увидела его.

Белое копытце зависло над пропастью.

Один шаг.

Булькающее нечто, отчаянно толкавшее Пейдж назад, прочь от пропасти, боднуло ее в бок в последний раз и затихло.

В спину ударил ветерок от пропеллеров.

Ты хотела найти друга. Почему ты передумала?

Время вдруг замедлилось и стало тягучим, как смола. Все звуки стали басовитыми и рокочущими.

Незнакомый голос в ее голове прозвучал четко и ясно, пробившись даже сквозь мутный потоп паники.

Лучший друг. Тебе нужен лучший друг, которому ты хотела посвятить остаток жизни. Ты сама говорила об этом, не так ли?

Слова возникали в голове сами по себе. Это не было похоже на голос копии сущности. Словно в сознание вмешался кто-то извне, вытеснив мысли.

Кто-то, кому это было нужно. Кто-то, кто знал, как это сделать.

Ты забыла, что хотела узнать, зачем ты здесь?

Пропеллеры дронов вращались со скоростью секундной стрелки. Плотный поток воздуха, гонимый ими, превратился в едва заметное давление на шкурку.

Неужели все, через что ты прошла, ничему тебя не научило?

Зрачки Пейдж расширились, а взгляд стал осмысленным.

Неужели ты откажешься от всего, поддавшись мимолетному страху?

Время ускорилось.

Кто же ты?

И Пейдж приняла другое решение.

– Нет!! – завопила она что есть силы, делая пару шагов назад. – Я поклялась себе, что сделаю это! Я должна! Я обязана!

Иначе все, что я сделала... Все, через что я прошла… Все мои попытки быть самой собой...

Последняя мысль была уже ее собственной. Ощущение присутствия в голове потусторонней силы рассеялось.

…все было зря.

На землю плюхнулся моток тонкого провода, вынутого из рюкзачка. Секунда – и на одном его конце появился тугой узел. Вторая секунда – и узел крепко вклинился в щель между плитами покрытия моста.

Глянув вниз, Пейдж мгновенно определила расстояние до большой трубы. Пнув моток, чтобы расправить аккуратно сложенные петли и отмерить на глаз нужную длину, грязно-белая пони повернулась к теснящим ее Стражам.

– Я не знаю, кто я! – крикнула она им, роняя пыльные слёзки.

Рюкзак взлетел на ее спину. Лямки туго затянулись. Копытце подняло провод в определенном месте.

– Но я точно не аномалия! Сами вы аномалии, злыдни летучие!

Она раскинула передние ноги в стороны.

– Меня зовут...

Быстрый взгляд вниз, чтобы убедиться, что путь побега выбран правильно.

Я только выгляжу, как пустая оболочка безымянного понибота! У меня есть имя! Меня зовут...

– Меня зовут Бланк Пейдж!

Вцепившись зубами в провод, Пейдж что есть силы прыгнула назад и в сторону.

Затянутая светящейся дымкой равнина и колоссальная колонна справа ухнули вверх. Вместо них вокруг Пейдж выросли отвесные стены пропасти. В больших ушах засвистел ветер, и вокруг начала стремительно сгущаться тьма.

Но длилось это всего несколько секунд.

Расчеты длины провода, угла и силы прыжка оказались точными. Размотавшись полностью, провод принял на себя вес Пейдж и сильно натянулся, пытаясь вырваться из челюстей. Но те сумели его удержать.

Качнувшись маятником, грязно-белая пони влетела точно в центр жерла большой трубы. Из нее выливался в пропасть небольшой черный водопад.

– АААААА!!

Истошный вопль, зародившийся в ее груди еще в начале полета, прорвался-таки сквозь плотно сжатые зубы и вынудил челюсти разжаться. Пролетев по пологой дуге два десятка метров, вопящая как баньши Пейдж плюхнулась в густую, черную, воняющую химикатами и нефтью жидкость. Тут же нащупала дно, оперлась на него и оказалась по шею в маслянистой дряни.

Неторопливое течение потащило ее к пропасти. Пейдж, барахтаясь в черной жиже, заметила узкий металлический помост, уходящий в трубу. Помост из стальных листов нависал над потоком.

Как утопающий к спасательному кругу, Пейдж рванула к помосту, поднимая перед собой плавно спадающую волну. Оттолкнувшись от дна, она зацепилась копытцами за край, подтянулась и выбралась на поскрипывающую, но вполне надежную опору. Покрытые скользкой дрянью копытца тут же разъехались, и Пейдж растянулась на ржавом металле.

И только сейчас заметила, что рот забит черной жижей. Вскочила, отплевываясь.

– Тьфу, гадость какая!

---

Прим.автора: для этой части рекомендую поставить на фон: Stuart Chatwood — Explore the Vaults

Труба была больше похожа на туннель метро, чем на трубу – настолько она была большая.

А сверху она не казалась такой огромной.

Выбравшись на помост, Пейдж долго приходила в себя. Отряхнувшись от большей части черной жижи, она закусила губу и первым делом осторожно проверила содержимое рюкзака.

Несмотря на безнадежно испорченный внешний вид, спортивный рюкзачок оказался герметичным, и содержимое не пострадало. Пейдж мысленно поблагодарила бывшую хозяйку за отличный выбор.

Яркий луч освещал уходящие в бесконечную даль стены туннеля, выложенные металлическими плитами. Сверху из свода туннеля, на равном расстоянии друг от друга, выдавались вниз вентиляционные люки, забранные решетками. За решетками неторопливо вращались лопасти громадных вентиляторов.

Все поверхности покрывал слой осыпающейся ржавчины. Из многочисленных щелей в потолке то тут, то там свисали похожие на лишайники махры то ли утеплителя, то ли гидроизоляции, слабо колеблющиеся от легкого ветерка.

Воздух в туннеле был пропитан тяжелой смесью запахов нефти, парафина, горелого пластика и едких газов. Слабый ветерок, дующий навстречу Пейдж, изредка доносил до ее ноздрей аромат каменного угля и нагретого металла, едкий дымок от остывающего шлака и сладковатый запах озона.

Стражи не стали ее преследовать, выполнив задачу по выдворению опасной аномалии за пределы периметра. Пейдж подумала, что ее могли просто уничтожить на месте. Почему Стражи не сделали это, что за опасность они обнаружили в ней, и почему ее решили столкнуть в пропасть, вместо того чтобы просто прогнать подальше от города – она решительно не понимала. От попыток найти логическое объяснение, ей едва не стало еще хуже, чем было.

За что они меня… Что я им сделала...

Успокоившись, она прислушалась к себе. Странные звуки были едва слышны, а толчки в бока прекратились. Пейдж уже привыкла воспринимать хрупанье и бульканье внутри себя, как не стоящий внимания побочный эффект связи со СМОГом, и иную версию ей искать не хотелось.

Но фраза "зараженная оболочка", которую Стражи применили к ней, накрепко засела в памяти.

Может, эти звуки и толчки, что я постоянно слышу и иногда чувствую, не просто пыль СМОГа, который меня зачем-то оживил? Может, я в самом деле подцепила какую-нибудь высокотехнологичную заразу. А электричество, что питает меня – что-то типа высокой температуры... Нет, я не стану спрашивать себя, возможно ли это. Если в этом мире существуют биокибернетические монстры, едящие роботов на завтрак, обед и ужин, то и робо... роботическая простуда запросто может существовать.

Она решила, что разберется с этим, когда найдет способ выбраться из этого мрачного подземелья.

Тоска, чувство безысходности и загнанности в угол отступили. Бездействие угнетало эмоциональный фон, возвращая чудом подавленную панику.

Она уже не в первый раз почувствовала, что разрушительные эмоции могут вернуться в любой момент, и подумала, что очередной приступ может оказаться последним.

Ситуацию усугубляло и то, что Пейдж до сих пор понятия не имела, где искать одинокого Стража. Размышления, пусть и длящиеся доли секунды, помогали отвлечься.

Мне показалось, или он снова сделал это? Но наверху же не было тумана… И тот голос не называл меня сестрой. Он не был похож ни на мой, ни на любой другой, который я когда-либо слышала. Но мне больше не на что списать все то, что произошло… Как бы меня ни напрягало быть пешкой в его игре, я благодарна СМОГу. В который раз мне хочется сказать ему спасибо, но он последний в списке тех, кто это однозначно заслужил. В моем понимании, туман – это явление природы. А смог – удушливая дымка над большим городом. Каким образом мне благодарить разумную кучу крошечных роботиков, за каким-то Дискордом объединившую в себе эти понятия? Вдобавок, имеющую множественное “я” и переработавшую в самое себя жизнь на целой планете? Извини, СМОГ, я пыталась до тебя докричаться, но ты слишком большой и занятой, чтобы меня заметить. Поэтому на первом месте в моем списке стоит таинственная героиня. И уж она-то, в отличие от тебя, должна меня понять. Ведь она пони! Ну и что, что этот вывод основан только на бликах на ее теле. Ох и отведу же я душу, если моя теория окажется верной. Обнимашки и презент идут к тебе, моя героиня!

Помост проходил по правой стороне туннеля. Вдоль стены тянулись шесть электрических кабелей. До монструозности Кабеля им было далеко, но площадь поперечного сечения вполне позволяла им претендовать на приставку “могучие”.

Из тьмы в глубине туннеля доносился едва различимый гул. Взяв в зубы фонарь, Пейдж двинулась по помосту, ориентируясь на звук.

Постепенно Пейдж поняла, что туннель не был прямым, как стрела, как ей поначалу казалось. Он плавно поворачивал до тех пор, пока не окончился здоровенным коллектором, объединившим в себе четыре таких же туннеля. Выглядели они абсолютно одинаково.

– Да вы издеваетесь.

Мостки, по которым Пейдж вошла в коллектор, объединились с несколько более широкими мостками, идущими по периметру. В сводчатом потолке не было вентиляционных каналов, зато обнаружились четыре круглых провала диаметром метра по три. С краев провалов – то ли колодцев, то ли выходов каких-нибудь труб – свисали острые глянцево-черные сталактиты. Некоторые были толщиной с ногу Нэнни и доставали почти до поверхности озера черной жижи на дне коллектора. По сталактитам тонкими ручейками беззвучно стекала та маслянистая дрянь. Стены колодцев, насколько хватало луча фонаря, бугрились застывшими потеками.

Эксперимента ради, Пейдж выключила фонарь. Навалившуюся тьму хотелось ударить копытом – настолько она была плотной и осязаемой. И ни малейшей искорки света ни в одном из туннелей.

Включив фонарь и прислушавшись, Пейдж поняла, что гул стал немного громче. И доносился он из туннеля, что вел влево. В его глубину уходили такие же мостки.

Решив, что других ориентиров все равно нет, она пошла на звук, но успела пройти чуть больше сотни шагов.

Луч фонаря, пустив по стенам туннеля чехарду отблесков, в очередной раз отразился от глянцево-блестящей поверхности масляно-химической реки. Но только в этот раз Пейдж показалось, что по ней что-то плыло. Направив на это место круг света, она пригляделась…

И едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

В черном потоке плыла человеческая рука. Кисть, предплечье и часть плеча.

Дрожа, Пейдж поняла, что рука была механической и когда-то принадлежала роботу. Это открытие успокоило ее на миг, но вслед за рукой луч света осветил бывшего владельца руки, плывущего неподалеку.

Течение несло останки андроида – человекоподобного робота. Медленно дрейфуя лицом вниз, он едва заметно шевелил культей второй руки.

Жуткая находка заставила Пейдж в панике заметаться по помосту. Какая-то часть ее сознания зашлась в истерике, предлагая ей бежать без оглядки, бежать не оборачиваясь, как можно дальше от страшного зрелища. Но другая часть, сопереживающая, стремящаяся помочь тем, кто попал в беду, оказалась сильней.

– Да фтоб фебя, – пробормотала Пейдж с фонарем во рту. Разбегаться было негде, поэтому она просто сиганула в ставшую ненавистной масляную гадость, и подгребла к роботу.

Габаритами тот был заметно меньше взрослого человека среднего роста, но маленькой пони показался довольно массивным. Однако Пейдж, цепко ухватившейся за культю руки, не пришлось сильно напрягаться, чтобы вытащить андроида из черного потока.

Потому что по масляной реке плыл только торс – голова, шея, грудная клетка и обрубок второй руки, отсеченной по локоть. Пейдж поняла это, когда вытащила робота на помост. Вторая рука, как и половина разрубленного пополам тела, полностью отсутствовали.

О Селестия всемогущая! Кто сделал это с ним?! И за что?!

Выплюнув фонарь на помост и отвернув яркий луч в сторону, Пейдж подтащила лежащего ничком несчастного робота к стене туннеля. Отраженного от стен света фонаря было достаточно, чтобы его рассмотреть.

Андроид был облачен в довольно объемный защитный костюм, чем-то напоминающий космический скафандр без шлема. Шлем у костюма когда-то был – об этом говорило ровное металлическое кольцо вместо воротника.

Костюм выглядел так, будто андроид подрался с бешеной рысью со стальными когтями. И проиграл битву с разгромным счетом.

Кое-как, скользя копытцами по заляпанной ткани, Пейдж перевернула робота лицом вверх.

– Эй, – позвала она. – Ты слышишь меня?

Андроид не ответил. Его лицо, худое, скуластое, почти человеческое, было рассечено в трех местах и покрыто черной жижей. Подавив страх, Пейдж провела дрожащим копытцем по его целой щеке, стирая масляную дрянь.

Глаз с зеленой радужкой смотрел прямо перед собой. Вторая глазница была развалена от лба до подбородка страшным ударом тяжелого и острого лезвия.

Время шло. Изувеченный робот не реагировал.

Пейдж поводила копытцем перед его лицом. Единственный глаз не пошевелился.

– Меня зовут Бланк Пейдж, а тебя?

Тишина.

Она осторожно толкнула его в плечо.

– Кто тебя так?

Далекий гул, доносящийся из туннеля.

Пейдж нахмурилась, медленно закипая.

Как бы мне его ни было жаль – я его сейчас лягну. Он же шевелился! Притворщик!

– Я видела, что ты шевелился! – рявкнула Пейдж, дергая бедного андроида за культю руки. Его голова постукивала о ржавые плиты. – Не притворяйся! Я хочу тебе помочь!

– Основная энергоячейка вышла из строя, – сказал вдруг андроид бодрым юношеским тенорком, совершенно не вяжущимся с его внешним состоянием. Он почти не двигал губами, но слова были четкими и понятными. – Заряд резервной батареи критически низкий. Я нахожусь в энергосберегающем режиме.

– Ты живой! – воскликнула Пейдж с облегчением. Робот проигнорировал ее слова.

– Моя оболочка повреждена. Мне необходимо попасть в ближайший сервисный центр по обслуживанию робототехники. Я не смогу добраться до него самостоятельно. Пожалуйста, помогите мне.

Охнув, Пейдж придвинулась поближе.

– Я попробую тебе помочь! Только скажи, где находится ближайший сервисный центр?

Тишина.

– Эй! Ты же только что гово…

– Не могу войти в сеть, чтобы выполнить поиск.

Бодрый тон и положение андроида не изменились.

Где же я ему найду этот центр?!

Пейдж вдруг озарило.

– Погоди, у меня есть кое-что для тебя!

Она скинула ставший масляно-черным рюкзачок и попыталась расстегнуть молнию. С третьей или четвертой попытки ей это удалось.

Очень осторожно, чтобы не запачкать содержимое, Пейдж выудила из рюкзака серую коробку с шестеренками на крышке. Подняв ее копытцами, она поднесла ее к лицу андроида.

– Я не знаю как этим пользоваться! Ты знаешь?

Зеленый глаз безучастно смотрел на коробочку.

– Стандартный ремкомплект. Этого недостаточно. Нужна полная диагностика, замена энергоячейки и поврежденных час…

Робот замолк на полуслове. Ахнув, Пейдж уронила ремкомплект и затормошила искалеченного андроида.

– Пожалуйста, не отключайся! Скажи, что с тобой произошло?

Андроид молчал. Пейдж выпустила его лицо и отступила, лихорадочно соображая, что делать.

Под лежащим роботом образовалась большая лужа маслянистой гадости, натекшей из развороченной грудной клетки. Густая жидкость медленно стекала с костюма и капала в лужу.

Пейдж заметила на груди робота светлое пятно, контрастирующее с темной тканью костюма.

Стерев с пятна остатки жижи, она увидела нарисованное на ткани стилизованное изображение летящей птицы, вписанное в круг.

“Белый журавль"!

– Ты наукобот! – выдохнула она, тряся робота за плечо. – Очнись! Скажи мне, как отсюда выбраться! Ты должен это знать! Я выберусь и приведу помощь!

От тряски культя руки соскользнула с груди андроида и брякнула о помост.

Андроид зашевелил губами. Приблизив ухо, Пейдж услышала едва различимые слова.

– … никто. Меня не существует, – говорил он. – Мое имя стерто из реестров. Доступ к энергоресурсам заблокирован. Доступ к ремонтным докам заблокирован. Статус Гражданина аннулирован.

Пейдж тут же вспомнила слова Чи-Би, когда та рассказывала о предложении от наукоботов.

– Что у вас там произошло? Ты сделал что-то очень плохое?

Наукобот ответил не сразу. А когда ответил, Пейдж его не поняла.

– Я не нарушал запретов. Пломбы остались целыми.

– Как… пломбы... о чем ты? Я не понимаю тебя!

– Я. Проект, который, – его голос начал прерываться. Некоторые слова он просто перестал говорить, а те, что говорил, иногда звучали, как незаконченные предложения. – – Я лишь хотел узнать. В базы данных. Теория. Расчеты были. Но проект оказался. Меня, и я. Бессмысленное любопытство. Фатальная ошибка.

– Ты что-то разбил или сломал? Что-то ценное? – Пейдж решила докопаться до истины, пока андроид ее окончательно не запутал. В качестве инструмента отлично подходили глупые вопросы.

– Собиратели. Объект. Четыре года назад, – ответил бывший наукобот. – Изменчивая структура. Неизвестные алгоритмы. Но. Закрыли. Слишком сложен. Вычислительных. Требуемый класс. Так. Кайрос.

– Ты можешь перевести сказанное с наукоботского на нормальный язык? – хмуро спросила Пейдж.

Зеленый глаз уставился на нее.

– Задаешь вопросы. Четвертый класс. Им. Такие. Я третий. Не нужны. Теперь.

– Им? – не поняла Пейдж. – Ты про “Белый журавль”? Но я, ээээ… Я не ученый! Я учитель истории!

– Социобот, – в его голосе почудилась горечь. – Неважно. Четвертый класс. Это важнее.

Пейдж подумала, что разговор пора переводить в иное, более понятное и актуальное для нее русло.

– Послушай! Я хочу найти одного Стража! Она не похожа на других! Ты поможешь мне? Однажды она спасла мне жизнь, а я ей за это ничего не…

– Ты соц, – услышала она едва различимый голос. – Иппоид. Есть. Все вы. Военная техника. Страх. Я не изучал, но оно. Неизвестный тип. Страж. Слабая связь с. Те, что наблюдались, нетипичны для. Они вводят вас в. Образ, который. К тебе. Поэтому ты. Ищешь. Отродье.

Отродье?! Ну и имя!!

– Я не знаю ее имени! Ее что, реально так зовут?!

Зеленый глаз снова уставился в пустоту.

– Мы. Забытым Отродьем. Потом сократили. Оно не. Другого имени. Мы для. Иные.

Он замолк.

– Ты знаешь, как мне найти ее?

Тишина. Пейдж потрясла робота и приблизила ухо к его рту.

– Стражи. Сектор Козерога, – услышала она с трудом различимые слова. – Квадрант. Не знаю.

– Скажи хотя бы примерно! Пожалуйста!

– Не ходи. – его голос стал еше тише и прерывистей. – Опасно. Зачем. Самоубийца. Кто ты?

 Пейдж прижала ушки.

– Я... – начала она, намереваясь сказать искалеченному роботу очередную ложь.

Гекс говорил, что в этом городе абсолютно никому нельзя доверять… Но я же уже здесь? Получается, мне тоже нельзя доверять?! Вот уж нет уж! Я хочу, чтобы мне доверяли! Я всегда была честной. И мне будут отвечать тем же! Пусть этот несчастный увидит в своей жизни хотя бы одну честную маленькую пони, которая хотела ему помочь.

Она вздохнула и серьезно посмотрела на андроида.

– Я – пустая оболочка. Точнее, была ей, а сейчас я пони по имени Бланк Пейдж. Во мне нет энергоячейки, но СМОГ почему-то поддерживает во мне жизнь. Это одна из причин моего появления здесь. Мои новые друзья нашли меня в пустоши и помогли стать той, кто я есть сейчас. Тот Страж тоже сделала для меня добро, хотя мне говорили, что они на такое не способны. Я хочу знать, почему она это сделала. И, – Пейдж смутилась, – кое-что ей подарить. Пожалуйста, скажи мне, где я могу найти ее! Для меня это очень важно! Я сделаю это и вернусь за тобой, обещаю!

Зеленый глаз уставился на Пейдж, как ей показалось, в изумлении. Робот уже не шевелил губами, но она поняла, что он говорит.

– Найди. МТ-115. – паузы между словами становились длиннее. – Час назад. Там.

Пейдж испуганно вгляделась в глубину туннеля.

– Где это?! У меня нет карты!

Остаток конечности задвигался. Острым обломком полимерной кости, торчащей из культи, андроид с трудом нацарапал на ржавчине изломанную линию.

– Прямо. Влево. Вправо. Прямо. Направо. Вверх. Ищи. Надписи.

Пейдж схватила культю, прижала к груди и чуть ли не вжала ухо в его рот.

– Ты мне очень помог! Я вытащу тебя отсюда, только не отключайся! Она вдруг спохватилась: – Как тебя зовут?!

– Это. Значения. Ты. Историю. Храни ее. Только она. Значение. Не ходи. Отродье. Опасность.

– Поче… – опешила Пейдж и тут же зачастила: – Но я должна идти! Я дала себе клятву! Расскажи, что ты знаешь о ней? Или хотя бы о...

– Те данные. Проект. Закрытый. Кайрос. Какая-то сделка. Нарушение Кодекса, – андроид говорил это очень долго и едва слышно. Пейдж молча ждала, ощущая копытцами слабые подергивания конечности. – Я не должен был. Кайрос. Стражи. Оно. Всех. От. Не скрыться. Только я смог. Все, кто остался. Превратились в.

Культя руки будто окаменела. Пейдж выпустила ее, но конечность осталась в том же положении.

– Превратились во что?! – завопила Пейдж, тряся андроида за плечо. – И кто это “оно”?! Что ты натворил? Ты… – ее вдруг осенило. – Ты обманываешь меня! Мне говорили никому тут не верить, но я опять танцую на граблях!

Андроид не ответил. Зеленый глаз печально смотрел на нее.

Она встряхнула его раз, другой, третий. Но уже поняла, что все кончено.

Тяжко вздохнув, Пейдж отстранилась от лежащего робота. Взглянув на него в последний раз, она, сколько смогла, стерла копытцем черную жижу с его лица и костюма.

– Прости, друг. Это все, что я могу для тебя сделать.

Она вернула ремкомплект на место, подобрала фонарь и побрела по туннелю в направлении, которое показал ей изувеченный наукобот.

Туннель сменился очередным коллектором, из которого она повернула влево. В третьем туннеле через несколько сотен шагов обнаружилось боковое ответвление. В стене зиял круглый провал, расположенный в метре над помостом. Шесть кабелей огибали его по "потолку" и терялись вдали.

Этот туннель был в три раза уже, а ржавчины, махров “утеплителя” и прочего тлена в нем было куда больше. Зато его пол, в отличие от большого туннеля, был сухим.

Копытца выбивали из металлической плитки четкий и звонкий ритм. Пейдж с неудовольствием подумала о том, как она сейчас выглядит. Горячего душа с большим количеством мыльной пены явно было недостаточно, чтобы оттереть со шкурки все, в чем она сейчас была измазана.

Мне поможет только ванна универсального растворителя. Да и то не факт. Чувствую, что эта масляная бяка въестся в меня намертво.

Узкий туннель уперся в Т-образный перекресток, образованный с таким же туннелем. Пейдж посветила направо и в двух десятках шагов впереди увидела уходящие вверх стены круглого колодца.

На дне колодца лежал предмет, который Пейдж распознала без труда. Сильнее стиснув зубами фонарь, она осторожно подошла к лежащим на ржавой плитке останкам наукобота.

Ноги и часть торса, облаченные в защитный костюм, были располосованы так же, как и все остальное.

Пейдж посветила вверх. И скрипнула бы зубами, если бы не фонарь.

– Лефнифа. Обоваю лефнифы.

Нижняя перекладины ржавой лестницы располагалась довольно высоко, но до нее вполне можно было допрыгнуть. Пейдж подпрыгнула изо всех сил и уцепилась копытцем за перекладину. Лестница, крякнув, подалась, но выдержала.

Пейдж подтянулась и начала долгое восхождение вверх, пока не уперлась в массивный люк. Толкнула его плечом.

Хорошая новость: он не закрыт. Плохая новость: он дико тяжелый!

Уперевшись загривком в люк, а всеми четырьмя ногами – в тонкие прутья перекладин, Пейдж напрягла все силы. Чувствуя себя Атлантом, держащим небосвод, она с натугой подняла и откинула тяжеленную полусферическую конструкцию. Откинувшись вбок, люк гулко грохнул, вызвав сотрясение стенок колодца. Звук вернулся эхом.

Памятуя о ярком свете, что заливал все наверху, Пейдж прикрыла глаза и осторожно высунулась из люка.

Но единственным источником света в обширном помещении, напоминающем бойлерную, оказался ее фонарь.

Казалось, что стены и высокий потолок целиком состоят из переплетения разнокалиберных трубопроводов, многочисленных манометров, электрических вентилей и датчиков. Пейдж показалось, что у помещения нет пола. Выбравшись на край люка, она посветила вниз и увидела далеко внизу поблескивающую поверхность то ли воды, то ли той маслянистой дряни. На таком расстоянии нельзя было сказать точно.

Как же тут высоко…

Снаружи колодец оказался толстой и длинной трубой, выходящей из озера внизу. Рядом с колодцем проходили узкие сетчатые мостки с шатким ограждением. Пейдж, в первый раз попытавшись перейти на них, едва не сорвалась вниз, с трудом сдержав испуганный вопль. Копыта, измазанные в маслянистой жиже, со страшной силой скользили по покатой поверхности трубы-колодца.

Толстый слой ржавчины на всех поверхностях и гулкая тишина, нарушаемая только тихим звуком падающих капель да едва различимым плеском далеко внизу, навевали ощущение покинутости и запустения. Поежившись, Пейдж подумала о скорейшей смене обстановки.

Мостки тянулись вдоль ряда гигантских агрегатов, формой и некоторыми деталями напоминавших океанские лайнеры, поставленные на корму. Носы "лайнеров" доставали почти до потолка.

Пейдж, топая по мосткам, насчитала четыре таких агрегата. Возможно, их было больше, но фонарь добивал только до четвертого.

Какие необычные штуки... Турбины? Или реакторы? Жаль, что я не разбираюсь в технике.

Сбоку донеслись скребущие звуки и тихое стрекотание.

Прижав ушки, Пейдж резко повернулась на звук.

На выступе одного из "лайнеров", повернув к Пейдж плоскую голову с могучими жвалами и торчащим далеко вперед толстым пучком каких-то антенн, сидела механическая сколопендра трехметровой длины. На ее голове горели три красных огонька, расположенные треугольником.

– ААААААА!

Крик ужаса вытолкнул изо рта Пейдж фонарь. Единственный источник света брякнул о мостки и ухнул вниз, кувыркаясь в полете. По помещению запрыгали яркие отсветы. Через несколько секунд до слуха долетело тихое “плюх”, и вокруг сгустилась темнота.

– О нет! Нет-нет-нет!

Пейдж, лихорадочно соображая, в какую сторону ей бежать, поднесла к к самому носу копытце и не увидела его.

Эхо ее крика еще не стихло, когда на агрегат, перебирая множеством цепких многосуставных лап, взобралась вторая сколопендра. Красные глазки ярко пылали в кромешной тьме.

Слово всплыло в памяти сразу – ротосколид. Так Гекс назвал порождений СМОГа, обитающих под землей и похожих на этих насекомых.

Но это были не они. В темноте вдруг вспыхнул яркий свет, зажегшийся на головах сколопендр. Механические насекомые направили лучи прожекторов на дрожащую грязную пони с заляпанным рюкзачком на спине. Ни одно из них не двигалось с места, словно разглядывая ее.

Прикрыв от яркого света глаза копытцем, Пейдж сумела рассмотреть надписи на их боках и вздохнула с облегчением. Вряд ли бы СМОГ стал писать на своих творениях крупные белые иероглифы.

Пейдж подумала, что это какие-то дроны, и окончательно успокоилась. Света стало достаточно, чтобы она могла продолжить свой путь. Механические сколопендры наблюдали за ней, освещая ее прожекторами. Спросить их о чем-либо она побоялась.

Мостки закончились у узкого проема в стене. Как и все вокруг, стены и потолок прохода состояли из скопища многочисленных труб. Пол был вымощен знакомыми металлическими плитами.

Проход оказался коротким и быстро сменился на широченный коридор со странно низким потолком. Вдоль кажущихся бетонными стен и потолка тянулись редкие трубы и короба кабельных систем. Ржавчины тут было заметно меньше.

Чернильный мрак в коридоре рассеивался слабым зеленоватым светом. Выйдя на середину, Пейдж заметила его источник – светящиеся надписи на стенах, расположенные на разном расстоянии друг от друга. Цифры, буквы и стрелки были нарисованы ядовито-зеленой краской, светящейся довольно ярко.

– Эм-эс-семьдесят семь, – прочитала Пейдж вслух, развеивая угнетающую тишину звуком собственного голоса. Эта надпись светилась над проходом, из которого она вышла.

Стрелка на стене напротив прохода указывала влево. Подумав, Пейдж двинулась в этом направлении.

Встречающиеся надписи не имели четко выраженной системы. Буквы и цифры сочетались в непонятных комбинациях. Стрелки, нарисованные под некоторыми из них, показывали всегда в разные стороны. Изредка над буквами и цифрами встречались иероглифы и какие-то непонятные знаки.

– Эм-шестьдесят пять. Эм-гэ-четыреста тридцать четыре. Стрелочка влево-вверх. Значок в виде… ого, человеческой ладони? Нет, показалось. Эл-триста девять. Как меня бесят эти скользкие копыта. Вэ-девять. Ка-эр-шесть. Со стрелочкой вниз...

Наконец, коридор повернул под прямым углом, и через несколько десятков шагов уперся в створку массивной взрывозащищенной двери, сдвигающейся вбок.

Пейдж подняла голову.

На двери ярко пылали две буквы и три цифры.

– Эм-тэ-сто пятнадцать! Йей!

Пейдж показалось, что она лет сто так не радовалась.

Дверь была закрыта. Вокруг не было видно ни кнопок, ни пультов, ни панелей, ни сканеров сетчатки – ничего, что напоминало бы органы управления.

Пейдж осторожно надавила на шершавую поверхность копытцем, сама не зная зачем.

Ничего не произошло.

– Ты понимаешь, что сейчас только ты стоишь между мной и моей целью? – сердито спросила Пейдж у двери.

Дверь, естественно, не ответила.

По-хорошему не хочет? Я могу и по-плохому. Та стекляшка уже убедилась в этом. Жаль, кадки поблизости нет… Зато у меня есть кое-что получше!

– Ты смотри, нога-то у меня теперь здоровая.

Тишина.

– И глаз тоже.

Буквы и цифры ярко светились, словно издеваясь над Пейдж.

Ну всё!

Пейдж развернулась к препятствию филейной частью и угрожающе задрала заднее копытце, сердито глядя на упрямую дверь.

–  Последний раз предупреждаю! Открывайся, или я тебе сейчас как трес...

В глубине двери глухо щелкнули замки. Загудел невидимый электродвигатель, и дверь неторопливо поехала в сторону.

Голосовое управление. Ну конечно.

За дверью царила абсолютная чернота – хоть ложкой черпай. Пейдж вдруг заколебалась, теребя лямку рюкзака.

Нет, темноты как таковой она не боялась. Поведенческий императив, созданный субпрограммой самосохранения, вынуждал бояться таящейся во тьме неизвестности и потенциальной опасности.

Она думала о том, что от этой встречи ее отговаривали техботы, пугая непредсказуемостью и опасностью Стражей. Их упоминала в разговоре сидящая в ржавом танке тестировщица парфюма, и упоминала далеко не в позитивном ключе. Пейдж предупреждал изувеченный наукобот, называвший неизвестную героиню Забытым Отродьем. И все Стражи, которых она успела встретить, действительно были очень неприятными существами. Она вспомнила, что одни только ревущие голубые огни, пронесшиеся над её головой по пути к городу, вызвали желание убежать подальше и спрятаться.

Только сейчас, можно сказать, на пороге дома неизвестного Стража, голову Пейдж посетила мысль, от которой по коже пробежал холодок.

А не за смертью ли она идет?

Если она пони – а она пони – они все неправы. Точка.

Глубоко вдохнув и выдохнув, Пейдж пряднула ушками и двинулась вперед.

---

Эхо от стука копытец носилось галопом по кромешной тьме.

Судя по эху, размеры помещения были весьма внушительными. Пол казался стеклом – настолько гладким и ровным он был. Из-за масляных копыт у бурчащей под нос проклятия Бланк Пейдж постоянно разъезжались ноги.

Усердное таращенье в чернильный мрак и беспокойное верчение головой не помогли. После двух минут бесплодных попыток обнаружить хоть какой-нибудь источник света, Пейдж решила обойти помещение по периметру.

Если здесь есть выключатель, то он должен быть на какой-нибудь из стен.

Ей нравилась эта простая логика.

Вытянув переднюю ногу, Пейдж осторожно двинулась вперед, пытаясь ориентироваться по эху. Она втайне надеялась, что помещение окажется пустым и ей не придется спотыкаться в кромешной тьме о вероятные залежи какого-нибудь барахла, непонятные технологические установки или вездесущие трубы.

Как она видит в такой темени?

Чернильная пустота начала заметно давить на психику. Бесконечный перестук эха шагов угнетал, вызывая дезориентацию в пространстве и усиливая чувство близкой беды.

Беспокойно моргающей Пейдж казалось, что пол вот-вот закончится бездонным провалом, что еще шаг – и она оступится и сорвется в бездну, ветер засвистит в ушах, нутро от ощущения бесконечного падения сожмется в тугой комок, а мозг не выдержит потопа системных сообщений о приближении неминуемой кончины и взорвется.

Шарящее во мраке копыто тихо стукнуло о стену. Чтобы как-то отогнать от себя растущее желание развернуться и задать стрекача, Пейдж решила искать выключатель и думать вслух.

– Стражи не могут позволить себе жить ярко и красиво? – бодро начала она, осторожно переставляя три ноги и ощупывая стену четвертой. При этом Пейдж изо всех сил старалась удерживать равновесие, улыбку до ушей и остатки позитивного настроя, которые у нее остались. О том, что выключатели могут находиться намного выше, чем ей того хотелось, она старалась не думать. – В этом-то помешанном на освещении городе? Искренне вам сочувствую! Может, попросите повысить вам оклад? Интересно, – она понизила голос до шепота, – Стражам вообще платят за работу? – и продолжила с прежней громкостью, обращаясь к темноте: – Экономная хозяюшка! Я безмерно ценю вашу заботу о худеющем кошельке, но не могли бы вы подсказать, где тут у вас свет включается? Раз вы считаете каждый бит – весь не обязательно, настольной лампы было бы достаточно. А то ваша гостья в этом мраке не видит дальше собственного но...

– Мы видим тебя.

Вскрикнув больше от неожиданности, чем от страха, и отправив эхо возгласа скакать по гулкой неизвестности, Бланк Пейдж судорожно прижалась к стене.

Утробный синтетический голос, прозвучавший совсем рядом, множился десятком разнополых голосов, говоривших одновременно. Невозможно было определить, женский он или мужской.

– Прив… ээ, з-здравствуйте, я на м-минутку, у меня д-дело к вам... – пролепетала Пейдж, заикаясь от захватывающего ее страха и мигом растеряв весь свой оптимизм.

Во тьме впереди вспыхнули два тусклых огонька. Огни висели во тьме неподвижно и казались бесконечно далекими, как две одинокие звезды на ночном небе.

Самым краешком слуха Пейдж уловила тихое гудение.

Немного жуткая, Базз?! При следующей нашей встрече я тебя, пожалуй, лягну!

Огни вдруг погасли.

Как раз для того, чтобы через несколько секунд вспыхнуть прямо перед ее носом!

Да она просто ОХРЕНЕННО жуткая!!

Пейдж снова вскрикнула и отпрянула, объятая нахлынувшей паникой. За долю секунды в голове пронесся вихрь путающихся мыслей.

Я не боюсь! Ни капельки! Она спасла меня, она тоже пони, и я обязана ее отблагодарить! Я поклялась себе! Вперед, Пустышка! Ты храбрая, как лев! Уверенная, как Гекс. С несгибаемым характером... как у… как у… Факел мне под хвост, у нее голос, как у демона... Ох, да кого я обманываю! Она меня до усрачки пугает! И какого Дискорда я выронила фонарь? Был бы здесь хотя бы ночник. О, а что если?.. Нет, она меня за такую наглость убьет. Она же жуть ходячая… А вдруг не убьет? Вдруг она добрее, чем кажется? А, была не была!

Она набрала побольше воздуха в грудь и выпалила скороговоркой:

– Я хотела вас попросить будьте так любезны включите хоть какой-нибудь свет а то мне страшно пожалуйста спасибо!

И мысленно отругала себя за бестактность.

Гудение усилилось, став хорошо различимым, и неожиданно стихло. Одновременно с этим, огни вспыхнули ярче и погасли.

Буквально в трех шагах впереди взвыли сервомоторы. Что-то тяжко бухнуло о пол, заставив вздрогнуть и его, и Бланк Пейдж. Бухнуло еще раз, другой, третий. Шаги.

Сотрясающий топот отдалился. Затих. Еле слышное гудение проявилось на несколько секунд, одновременно со вспыхнувшими вдали огнями. Топот возобновился, удаляясь. Тишина. Огни зажглись снова, теперь уже довольно далеко.

Что-то щелкнуло.

Под потолком просторного ангара разгорелись тусклые красные лампы аварийного освещения. Света они давали мало и расположены были редко, поэтому обширные участки ангара оставались погруженными во тьму. Но этого хватало, чтобы различать хотя бы очертания предметов.

Впрочем, ангар пустовал и смотреть было не на что. Разве что в стене, противоположной той, у которой стояла белая пони, темнели створки громадных ворот.

Но не ворота завладели вниманием Бланк Пейдж. Далеко впереди, протянув конечность к большому распределительному щиту на стене, стояло большое четвероногое существо.

Очертаниями оно действительно было похоже на Бланк Пейдж. Еще больше поразило ее то, что существо было облачено в нечто вроде просторной хламиды с капюшоном. Расстояние было приличным, а освещение слабым, поэтому Пейдж, как ни вглядывалась, не могла разглядеть иных деталей.

Во мраке под капюшоном светились два огонька.

Пейдж, стуча зубами, поежилась.

Только не бежать, Пустышка, – сказала она себе. Ты не для того к ней пришла, чтобы дать деру только от одного ее вида. Тебе стоит попытаться поговорить с ней...

Нужно было что-то говорить. Да хотя бы для того, чтобы снова услышать собственный голос.

Но с чего начать?

Страж-одиночка, а Пейдж уже поняла, что это был именно он, опередил ее.

– Свет дня – ничто для нас, – пророкотал он. При этих словах он опустил переднюю конечность и направился к белой пони. Несмотря на производимый им топот, гулкое эхо и разделяющие их десятки метров, Пейдж прекрасно его слышала. – И тьма ночи – ничто для нас.

С каждым шагом Страж покрывал расстояние, которое Пейдж преодолела бы за пять. Дистанция между мерцающими огнями и когда-то белой пони быстро сокращалась.

И без того нервничающую Пейдж начало трясти.

Мамочки...

– Только лишь иные, – рокотал Страж, – есть для нас свет. Пол под ногами вновь задрожал от тяжелой поступи. Пейдж инстинктивно оглянулась, пытаясь найти какое-нибудь укрытие, чтобы юркнуть за него. Увы, прятаться было негде.

До Стража оставалось полтора десятка шагов. Пейдж отчетливо услышала зловещее подвывание сервомоторов и шипение гидравлических поршней.

К механическим звукам примешивалось тихое, переливчатое гудение.

Наконец, буро-коричневая гора, сверху донизу замотанная в неимоверно грязные лохмотья, бухнув конечностью о пол в последний раз, остановилась перед Пейдж. Гудение усилилось, и призрачно-лазурные огни в верхней части горы запылали ярче.

Желание бежать куда глаза глядят усилилось стократ. Пейдж удержалась от побега только каким-то чудом.

– А для иных, – громыхнула гора, – мы и есть тьма. Светлячку запрещено находиться здесь. У него есть тридцать секунд, чтобы поведать о своем деле. Время пошло.

Из глубины горы донесся ритмичный писк.

Светлячку? Какому светлячку?

Внушительные габариты и вздрагивавший от шагов пол говорили о немалой массе. Пейдж решила сдерживаться что есть сил, чтобы не трястись и не стучать зубами.

Какая же она огромная!

Действительно, Страж нависал над ней, как нос ледокола над одинокой льдиной. Теперь Пейдж смогла его рассмотреть, насколько ей позволяло скудное освещение.

Глубокий кроваво-красный полумрак скрадывал формы и очертания, но Пейдж окончательно убедилась в сходстве Стража с четвероногими иппоидами, которым была она сама. Впрочем, под многочисленными складками грязной, изношенной до состояния ветоши ткани могло скрываться что угодно.

На боках Стража тускло поблескивали грозные образования из десятков угловатых стальных лезвий разной длины, массы и степени изогнутости. Пейдж с трудом распознала в них подобие крыльев, сложенных так неаккуратно, что их вид напоминал скорее средневековые орудия пыток, нежели летательные конечности. Самые широкие и массивные "маховые перья" выглядывали из острозаточенного хаоса, как жерди из стога сена.

Похожи на снопы хвороста, которые вязал какой-то копытокруп.

Пейдж хоть и обрадовалась неуместной мысли, говорившей о том, что ее хозяйка сумела-таки взять себя в копыта, но быстро отогнала ее.

Огни, мерцающие под образованным складками гнилой ткани капюшоном, не были простыми светящимися точками, как казалось издалека. Вблизи они напоминали плазменные лампы – текучий танец слабеньких электрических разрядов внутри полых стеклянных сфер. И только взгляд Пейдж встретился с необычными источниками света, как феерия светящихся нитей собралась в кольцеобразные зрачки, как бы сотканные из сотен крошечных молний. Зрелище было столь необычно и пугающе, что Пейдж невольно съежилась и прижала ушки.

Видимо, чтобы ее окончательно добить, Страж поднял конечность и откинул капюшон…

И Пейдж засунула себе в рот копыто, чтобы не закричать от ужаса и, в куда меньшей степени, от радости.

Догадки и слухи подтвердились – Страж-одиночка был пониботом!

Правда, об этом говорили только характерные черты лица. Для эквестрийского иппоида он был просто невероятных размеров. Макушка Пейдж едва доставала ему до середины передней ноги.

Но он, точнее, она, абсолютно точно была женского пола.

Вот только это была пони, прошедшая через столь жестокие испытания, что Бланк Пейдж побоялась даже представить...

На лице Стража, к удивлению Пейдж, обладавшем довольно изящными чертами и еще хранившем следы тонкой красоты, живого места не было. Многочисленные следы от замен поврежденных частей, кое-как зашитые пулевые ранения, порезы и проколы покрывали его уродливым рельефом. Цвет остатков шкурки на лице и шее в темноте не определялся, а все остальное было скрыто под лохмотьями.

Но Пейдж испугали не шрамы.

Глаза Стража не имели белков и радужек и казались сферами из обсидианового стекла. В глубине глянцево-черных сфер пылали фантастические зрачки. Неподвижный, устремленный в бесконечность взгляд словно пронизывал Пейдж невидимыми лучами.

На ее плечи и шею ниспадала густая копна тонких металлических тросиков, заменявших гриву. Уместно ли было говорить о каких-то прическах, но необычные “волосы” были практично зачесаны назад и собраны в аккуратные пучки, охваченные хомутами.

Пейдж вынула копытце изо рта и теперь таращилась на мрачную великаншу, пытаясь понять, почему в глубине ее сознания зарождается сочувствие к той, что ее так напугала. Ответ нашелся быстро.

Уши Стража, одно из эффективных средств выражения эмоций пони, понуро висели. Это придавало и без того пасмурному выражению ее лица грустный и немного потерянный вид.

– Мы слушаем. Двадцать секунд.

Вблизи ее голос казался еще более мистическим.

Как призрак какой-то…

– А.. Э… Да, о деле! – спохватилась вышедшая из ступора Пейдж и затараторила: – Я так рада, что нашла вас! Это было ой как непросто! Оу, чуть не забыла! Спасибо за свет, а то я бы себе нос расквасила! Темно же у вас… И скользко, это просто жееесть какая-то! Нет-нет, пол здесь просто шикарный, это у меня копыта в масле... Иии, о чем это я? Ах, да! Я пришла, чтобы поблагодарить вас за...

– Не нуждаемся в этом, – перебила Страж-одиночка, просвечивая Пейдж рентгеном из-под полуопущенных век. – Пятнадцать секунд. Используй их с умом и уходи.

После этих слов таймер запикал чаще.

Пейдж почувствовала себя так, будто ее пнули в живот. Она, споткнувшись на полуслове, какое-то время просто стояла с открытым ртом и озадаченно моргала. Такой реакции она не ожидала.

Но она наконец-то встретила кого-то, пусть и не точь-в-точь, но очень похожего на нее. И эта пони, какой бы жуткой она ни была, когда-то спасла ей жизнь. Поэтому Пейдж нашла в себе силы продолжить.

– Я, эээ, п-поражена вашей скромностью, – ошарашенно проговорила она, садясь и стягивая со спины некогда бежевый рюкзачок, – но если вы не нуждаетесь в словах благодарности…

– Пять секунд.

– …может, вам понравится подарок?

Покрытое шрамами лицо с опущенными вниз уголками губ выражало вселенское равнодушие.

– Я сейчас, – торопливо заговорила Пейдж, не дожидаясь ответа. Вот он – ее звездный час! Она проделала такой долгий путь только ради этого момента. – Я мигом…

По закону подлости, молния древнего рюкзачка решила заклинить. Забыв обо всем, Пейдж лихорадочно вцепилась в нее зубами. – Кавется, ваело…

Невидимый таймер выдал протяжное “пииии” и затих.

– Время вышло, – вынесла вердикт Страж-одиночка и шагнула к белой пони. – Уходи.

Бегунок молнии наконец подался, и грязное копытце юркнуло внутрь. Но Пейдж, подняв глаза, увидела надвигающуюся на нее гору, обмотанную ветхим и грязным тряпьем.

– Нн-но почему?! – воскликнула она, от неожиданности выронив рюкзак. Пейдж вскочила и уперлась передними ногами в копытище великанши, толкающее ее к открытой двери. Копытище было полностью металлическим и напоминало наковальню. Задние ноги заскользили, и Пейдж почувствовала, что едет спиной вперед. – Ведь это ты спасла меня от аморфа! Там, у поля антенн Последней Надежды! А я даже спасибо тебе не сказала! Я не смогла смириться с этим! Я просто хотела поблагодарить тебя лично!

Движение не замедлилось. Даже если бы копыта не скользили, с тем же успехом Пейдж могла попытаться остановить бульдозер.

– Нам не нужна чья-то благодарность, – отрезала страшная пони, продолжая шагать. Она смотрела куда-то поверх головы Пейдж. – И мы никого не спасали. Мы выполняли задачу.

– Убить аморфа? – Пейдж не особо надеялась на ответ. Но Страж ответила.

– Остановить. Это зло нельзя убить. Его можно только остановить.

Задние копытца Пейдж уперлись в рельсы, по которым двигались опорные ролики тяжелой дверной створки. Нужно было что-то срочно предпринимать.

– Хорошо, я уйду! Сама! – пискнула Бланк Пейдж, еще не веря, что она это сказала и сделает. Она неловко переступила через рельсы, чтобы не запнуться и не шлепнуться на круп. – Но дай мне еще полминутки! Только один вопрос!

Бульдозер в облике пони остановился.

Огненные зрачки мигнули.

– Тридцать секунд, – рокотнула Страж-одиночка. Изуродованное лицо казалось жуткой маской. – Время пошло.

Пронзительный писк таймера вынудил Пейдж запаниковать. Мысли заметались, путаясь в клубок.

План по вручению подарка таинственной спасительнице и последующими за этим обнимашками рассыпался, как карточный домик. Мало того, что плаща и шляпы не было и в помине, так та даже отдаленно не напоминала благородную героиню в маске, образ которой когда-то нарисовало воображение белой пони. А искренние намерения Пейдж разбились о стену непонятного безразличия, свойственного кому угодно, но только не тем, кто рискуя собой, совершает подвиги и спасает жизни.

От подступающей обиды Пейдж начала всхлипывать. Она отступила на несколько шагов, чтобы видеть Стража полностью, и оказалась в темном коридоре.

Самый главный, давно мучивший ее вопрос, готов был сорваться с губ. Но что-то ее сдерживало.

– Мы слушаем. Двадцать пять секунд.

– Ничего что я на ты? – пролепетала Бланк Пейдж. – Хорошо, пусть ты не спасала меня, а выполняла задачу! И раз я здесь стою, ты ее в-выполнила. Но почему ты не бросила меня рядом с дохлым аморфом? Мне же больше ничего не угрожало! Ну, может, кроме СМОГа, но я...

– Угрожало, – ответило рокочущее многоголосье, исходившее изо рта огромной пони. – Зло еще могло поглотить Светлячка.

Пейдж вновь удержала желание спросить о главном.

– Тогда почему не оставила там, в СМОГе?

Ответом был участившийся писк таймера, говоривший о том, что у Пейдж осталось пятнадцать секунд. Пронзительный, сверлящий слух звук отдавался в черепной коробке. Давящее ощущение жестких временных рамок вынуждало беспрестанно оглядываться, а взгляд – метаться...

И тут Пейдж не выдержала.

Глубоко вдохнув, она подалась вперед, едва сдерживая пылевой потоп, готовый хлынуть из глаз, и завопила: – Я нужна тебе! Зачем? Скажи, зачем я тебе?!

– Ты задала пять вопросов вместо одного, – Страж-одиночка вдруг пронзила Пейдж ярко запылавшим демоническим взглядом, и у той слова застряли в горле. – Ты нам не нужна. Нам никто не нужен. Но Светлячок не должен погаснуть.

– Я не светлячок! – возмущенно затопала маленькая пони. – Меня зовут Бланк Пейдж!

– Светлячок не ты, безымянная сущность, – равнодушно ответила великанша, взирая на Пейдж с высоты своего роста. – Но ты нужна ему. Не позволяй ему погаснуть.

Пейдж хотела что-то еще спросить, но не успела.

– Твое время вышло, – услышала она. – Уходи.

Наковальня толкнула Пейдж с такой силой, что та отлетела к повороту коридора и врезалась в стену, сильно приложившись затылком.

Огненные зрачки потускнели на секунду, и в двери ожил электродвигатель. Тяжелая створка с тихим скрипом поехала по направляющим.

– Скажи, что за светлячок во мне?! – закричала распластавшаяся на полу Пейдж. Она уже не сдерживала рыданий.

Дверь закрылась наполовину.

От удара о стену зрение подернулось сеткой легких помех. Не обращая на это внимания, Пейдж вскочила на ноги и побежала к уменьшающемуся проходу между движущейся дверью и стеной. – Зачем ты так со мной?! – кричала она, задыхаясь от обиды и горя. – Пожалуйста, не бросай меня здесь одну! Прошу тебя! Ты же пони! Как и...

Тяжелая створка грохнула о демпферы, закрывшись перед самым ее носом.

– …я?

Страж стояла перед закрытой дверью. Но смотрела она не на дверь, а на стоявшую за ней маленькую грязную пони.

Пейдж рухнула на пол и, вне себя от обиды и разочарования, зашлась в надрывном плаче.

Она до сих пор не могла поверить, что с ней, безобидной маленькой пони из детского мультика, никому не сделавшей ничего дурного, в очередной раз обошлись так жестоко и грубо. Она так сильно хотела вновь увидеть свою героиню, спасшую ее от страшной гибели в утробе высокотехнологичной аномалии. Она мечтала, чтобы та оказалась пони, притом такой пони, какой Пейдж хотела ее видеть. Самоотверженной, благородной и доброй, защищающей слабых, усмиряющей сильных и агрессивных.

 Но та, на кого было возложено столько надежд, оказалась настоящим отродьем. Мрачным, уродливым и безразличным ко всему демоном стерильной пустоши. Только злой демон мог отказаться от подарка, что для пони вроде Пейдж было катастрофой,  и вышвырнуть ее за дверь без объяснения причин.

Не стала утешением и легкая радость от встречи с себе подобной. Остатки этой радости развеялись без следа, как дымок от спички, едва только Пейдж вспомнила отталкивающий облик здоровенного Стража.

И все же Пейдж надеялась до последнего, что дверь откроется. Что ей предложат пройти внутрь, принесут извинения за грубость и позволят завершить начатое.

Ждала она долго, глядя на дверь, всхлипывая и роняя пыльные слезы.

Но дверь не открылась. И через пять минут, и через тридцать.

Судорожно вздохнув, Пейдж вытерла лицо, не думая о том, что сейчас в этом нет смысла. Затем поднялась на ноги и понуро поплелась обратно, стараясь не оборачиваться.

Все это время Страж-одиночка стояла за дверью и буравила ее всевидящим взором сквозь металл и камень. Только тогда, когда Пейдж ушла довольно далеко, Страж развернулась и, гулко топая, двинулась к выключателям у дальней стены. Горящие зрачки рассеялись, вновь превращая ее глаза в подобие плазменных ламп.

Переднее копыто Стража вдруг наступило на что-то мягкое.

Великанша подняла ногу и, скорее рефлекторно, чем осознанно, посмотрела вниз.

На гладком полу лежала детская игрушка – слегка запачканная пылью и черной жижей, но не ставшая от этого менее милой, мягкая тряпичная пони с глазками-пуговками. Рядом лежал ставший глянцево-черным рюкзачок, из которого она выпала.

Тяжелое копыто наступило на ее заднюю ножку. Еще пара сантиметров – и Страж прошла бы мимо.

Страж не видела поньку. Не видела она и рюкзак, и дверь, и пол, и стены, да и все остальное, что составляло осязаемый материальный мир. Но она знала, что до появления в этих стенах яркого, видимого за многие километры сгустка энергии, на гладком полу ничего не было.

Страж протянула ногу и слепо зашарила по полу перед собой, пока не наткнулась на игрушку.

Стальное копыто не могло ощутить нежность искусственной ткани и пышность волос гривки и хвостика. Но какое-то время Страж-одиночка, склонив голову к самому полу, осторожно трогала мягкую поньку. Будто хотела удостовериться, что та действительно существует.

Копыто Стража перевернуло игрушку. Ткнулось в ее животик, в котором скрывалась маленькая круглая коробочка с еще живой батарейкой. Случайно вдавило невидимую кнопку.

И из игрушки полилась веселая музыка. Тонкий голосок запел:

Если есть на свете ты –

Значит, есть на свете я!

 

От неожиданности Страж-одиночка отпрянула. Из-под складок грязной ткани выметнулись и забликовали в тусклом свете многочисленные клинки.

Ты да я, а вместе мы -

Лучшие друзья!

За секунду клинки выстроились в хаотичное подобие расправленных крыльев, и великаншу окружил ореол из острых лезвий. Некоторые из них нацелились на источник звука.

 

Ну же, улыбнись, подруга,

Улыбнись скорей,

 

Изодранные уши встали торчком. Уродливая пони замерла, склонив голову набок и прислушиваясь.

 

Ты да я, и нам с тобою

Станет веселей!

 

Сопровождающее Стража гудение вдруг усилилось настолько, что начало создавать эхо.

Только не теряй меня,

Слышишь? Никогда!

“Плазменные лампы” вновь стали светящимися зрачками, которые запылали, как два крошечных солнца. Страж тщетно пыталась увидеть предмет, лежащий на полу.

Всюду будем вместе мы,

Вместе – навсегда!

Песенка кончилась.

Подойдя ближе, Страж-одиночка нащупала и кое-как подняла с пола игрушку, поместив ее в щель между половинками копыта. По сравнению с ним, тряпичная пони казалась совсем крошечной.

Понька прижалась к покрытой шрамами правой щеке – к единственному участку шкурки, на котором еще оставались микроскопические сенсоры, воспринимающие давление и фактуру материалов.

Массивный круп тяжко грохнул о пол. Страховидные крылья сложились с громким лязгом.

Веки великанши широко распахнулись, отчего изборожденное шрамами лицо пребразилось. Прижимая плюшку к щеке, она повернулась и очень внимательно посмотрела на уже довольно далекий, но все такой же яркий, сгусток энергии.

И буквально на несколько секунд, на тонких губах появилась и исчезла без следа легкая, чуть смущенная улыбка.