Magic school days / Школьные годы волшебные / Школа — это магия

Глава 93. Безумие встреч и методов

Балы, устраиваемые магловскими правительствами, никогда не проводились для увеселения публики, более того, публичное отождествление слов «бал» и «развлечение» в высшем свете считалось кощунством, дурным тоном и признаком плебейства. Для проведения подобного мероприятия обязательно должен быть какой-то официальный повод, важность которого можно было оценить по выделяемому на «развлечение» бюджету. Новая обстановка и изысканные блюда указывали на важность мероприятия, тогда как рядовые, повседневные события удостаивались лишь декораций со склада и расходных материалов из недорогих магазинов.

В магическом же мире, где особо неловкие конфузы официальных лиц обычно устраняли обливиаторы, размах и изобретательность проведения балов ограничивались в первую очередь полётом фантазии, а не бюджетом и Невыразимцы, как самые креативные маги, отвечали за их организацию, включая планирование и логистику, а также устранение всех неприятных воспоминаний, возникни подобная необходимость. Естественно, за многие века подобной практики не обошлось без забавных случаев. Так один министр, чьё имя каким-то образом оказалось стёртым из записей, приказал устроителям проявить смекалку и творить всё, что им в голову взбредёт. Затем то ли он же, то ли его заместитель дал тем же планировщикам указание не забыть обеспечить безопасность. История умалчивает, кому именно пришла в голову «гениальная» идея предложить гостям жарить каштаны на драконьем пламени, но в итоге устроителям пришлось спешно признать, что безопасность всё-таки должна быть на первом месте. Правда, достигшие почтенных лет маги и ведьмы иногда ностальгически вспоминают, что розыгрыши с участием драконов были великолепны — но, разумеется, для крепких духом и не забывших наложить на одежду чары огнеупорности.

Организаторы Зимнего бала этого года извлекли уроки из ошибок своих предшественников. Возглавлявшая комитет по планированию ведьма оказалась достаточно здравомыслящей, наложив вето на присутствие на празднике йети, чтобы бал для всех оставался зимней сказкой, а не леденящим кровь ужасом. Несмотря на ворчание её подчинённых по поводу банальности сказочной тематики, результат их работы всё равно поражал воображение и захватывал дух. Бальный зал и правда выглядел, словно сошёл со страниц богато иллюстрированной книги с рождественскими историями. Пол укрывал зачарованный снежный покров, температура таяния которого была установлена на тропическом уровне. Вокруг порхали миниатюрные снежные феи в одеяниях из блестящего голубого льда, оставляя за собой шлейф искр и снежинок. Повсюду стояли, лежали и свисали разнообразные зимние украшения, передающие дух праздника.

С первого взгляда становилось понятно, что этот бал определённо не походил на обычные светские мероприятия министерства и проводился не для развлечения (читай помериться богатством и влиянием), а изначально задумывался, чтобы помочь группе беженцев влиться в современное общество. Последние несколько месяцев эти женщины интенсивно изучали обычаи своего нового дома, и праздник станет для них своеобразной возможностью проверить, насколько хорошо они усвоили полученные знания.

Кстати говоря, число гостей на этом балу несколько поуменьшилось, поскольку некоторые из них перешли на, так сказать, домашнюю программу обучения. Так, к примеру, восемь ещё недавно холостых мужчин-наставников, разделив с подопечными не только знания, вскоре, к своему немалому изумлению, обнаружили себя женатыми — причём неоднократно! Неизвестно, внезапное ли изменение семейного положения «иностранок» способствовало усваиваемости преподаваемого им материала или с ними просто больше занимались в, так сказать, индивидуальных дисциплинах, однако новоявленные невесты значительно преуспели в изучении особенностей культуры и быта (и семейного тоже) и теперь выступали связующим звеном, стараясь сделать оные уроки более понятными для своих подруг по несчастью.

Несмотря на неловкость, вызванную тем, что глава нового Департамента иномировых дел вместе с Министром Магии вместо того, чтобы торжественно открыть бал, сбежали, исчезнув в совиной сумке, в воздухе витали радость и предвкушение, что любопытно — не имевшие ничего общего с проходящими в те дни праздниками. Для беженцев это мероприятие стало возможностью расслабиться среди соотечественников и хоть немного отдохнуть от бесконечных занятий по этикету, политике и истории, а остальные делали всё возможное, чтобы помочь им влиться в коллектив.

Хотя некоторые, как, например, мать семейства Уинтеррайт, сегодня пришли на бал, преследуя исключительно меркантильные, не имеющие отношения к благотворительности, цели.

— Здравствуйте, дорогие мои, — сказала женщина, подойдя к паре беженок, — я — Офелия Уинтеррайт. Должна сказать, для меня огромное удовольствие познакомиться сегодня с вами.

— Привет, Офелия! Мы тоже рады познакомиться.

— Индиго! — упрекнула подругу Кэндид Клоув¹. — Вспомни, о чём нас учили в отношении людских имён и как к кому следует обращаться. Нам тоже очень приятно познакомиться, миссис Уинтеррайт, — добавила она, повернувшись к собеседнице.

— Ой, не беспокойтесь, — мягко рассмеялась Офелия. — Можете звать меня Офелией. Должна сказать, я просто в восторге от ваших волос.

— Спасибо, миссис Уинтеррайт.

В следующую секунду Индиго вздрогнула.

— Она же только что сказал тебе называть её Офелией, — прошипела Кэндид, ущипнувшая её за руку.

— Может, сама сначала определишься? — пробурчала Индиго.

Вместо ответа Кэндид Клоув театрально вздохнула, демонстративно закатывая глаза.

— Что ж, мои дорогие, не будем заострять внимания на тонкостях этикета, — продолжила Офелия. — Хочу вас познакомить со своим сыном Таркином.

— Здра-а-а-авствуй, Таркин, — почти пропели беженки.

— Здравствуйте, дамы, — неуклюже отозвался парень.

— Это Индиго Поллен, а меня зовут Кэндид Клоув.

— Ох, ваши имена столь же обворожительны, как и ваши волосы, — проворковала Офелия.

— Спасибо, — хором отозвались «иностранки».

— Видите ли, Таркин буквально только что сказал мне по секрету, что просто поражён тем, насколько цвет ваших волос вам подходит. Именно поэтому мы решили подойти и познакомиться с вами.

— Мама!

— И заодно сказать о том, что он сейчас свободен, — невозмутимо продолжила женщина.

— Неправда! — с нажимом отозвался парень. — У меня есть пара!

— Ты про Эстьена? — отмахнулась миссис Уинтеррайт. — Не обращайте внимания, у него сейчас тот самый период, — заговорщицки-театральным шёпотом сообщила она паре бывших пони.

— Нет у меня никакого периода! — возмутился Таркин. — Не будь это запрещено, мы бы уже поженились.

— И тогда от вас двоих я бы внуков так и не дождалась, — фыркнула Офелия.

— Ма-ма! — в голосе парня послышалась плохо скрываемый гнев.

— Стойте! Хотите сказать, что мы можем забрать их обоих? — спросила Индиго — и тут же снова вздрогнула от щипка.

— Индиго! А ну подбери слюни! — разъярённой коброй прошипела Кэндид.

— Ну, — широко улыбнулась Офелия, — пожалуй, можно и так выразиться.

— Мама!

— Это же не станет для вас проблемой? — спросила миссис Уинтеррайт.

— Нет… не… не станет…

— Станет! — перебил их Таркин. — Большой проблемой! Мы с Эстьеном счастливы вместе.

— И в чём же здесь проблема? — возразила его мать. — Ты получишь больше партнёров, а я — внуков. И все будут счастливы!

— Мама!

— Если вам мало кобыл… э-э, женщин, мы можем пригласить табун Рэд… — предложила Индиго. — Тогда мы будем заботиться о тебе с Эстьеном впятером.

— Вы правда сделаете это для нас? — с надеждой спросила миссис Уинтеррайт.

— В мгновение ока, — ответила Индиго Поллен.

— У меня что, даже права выбора в этом вопросе нет? — потребовал ответа Таркин.

— Если всё сложится удачно, ты получишь право выбрать аж пять раз — шесть, если считать с Эстьеном, — невозмутимо отозвалась Офелия.

Вместо ответа её сын раздражённо фыркнул и зашагал прочь.

Индиго и двух шагов сделать не успела, как её остановила крепкая рука подруги, вцепившейся в плечо.

— И куда это ты намылилась? — рыкнула Кэндид.

— Их же двое! — выпалила Индиго так, будто это всё объясняло.

— Это не стоит повторного изгнания.

— Но их же аж двое!

— Идите, дорогие мои, не бойтесь, — сказала миссис Уинтеррайт. — В обычном разговоре нет ничего предосудительного.

— Вы уверены?

— Обычная беседа ни к чему не обяжет, — фыркнула женщина. — Я бы и вовсе приголубила его с Эстьеном ступефаем и отдала бы прямо вам в руки, если бы подобное не было незаконным.

— Как раз поэтому нас и изгнали в прошлом, — пояснила Кэндид Клоув. — И я сильно сомневаюсь, что нам дадут третий шанс.

— Не волнуйтесь, — улыбнулась Офелия. — Если не случится ничего непоправимого, никто не будет раздувать шумиху из-за ерунды. Продолжение рода — дело серьёзное, так что закон поддержит вас с моего благословения.

— Это всё, что я хотела услышать.

— Индиго, а ну стой! Ох, это плохая идея!

Пока Кэндид Клоув гналась за сестрой по табуну, у женщины стали зарождаться наброски будущего плана. Кажется, она нашла морковку, которой может помахать перед носом Таркина с Эстьеном…

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

По традиции Сочельник принято проводить с семьёй и/или друзьями. Правда, для преподавателей Хогвартса такая роскошь выдавалась не всегда. По сравнению с прошлыми годами этот выдался куда более суматошным. Им предстояло столько дел: подготовиться к наплыву новых учеников, первому в истории посереди учебного года, да ещё и состоящего исключительно из маглорожденных… и одной пони. И потому, пожалуй, неудивительно, что учительская была до отказа забита как старыми, так и только что нанятыми преподавателями — в конце концов учебный план сам себя не напишет, а расписания сами себя не составят. Да и новые понятия и идеи из мира пони сами себя в вышеупомянутый учебный план не добавят.

Когда дверь в зал открылась, впуская профессора Макгонагалл, все настолько синхронно подняли головы и повернулись, словно тщательно репетировали этот жест.

— С возвращением, Минерва, — сказал Филиус, сидящий рядом со своей женой Паолой. — Как прошло твоё срочное дело? И что-то я не вижу с тобой Северуса. Расскажешь нам, что вдруг такого случилось?

— Скажем так, у нашего мастера-зельевара изменился семейный статус, и он немного задержится, — отметила Минерва.

— Изменился? — переспросила Помона.

— Сформулирую иначе: кто там делал ставку, что Северус женится сразу на Зекоре и Эпплджек в декабре?

— О, это я, — отозвалась профессор Трелони неестественно бодрым тоном.

— Можешь забрать свой выигрыш у Филиуса, когда будет удобно, — произнесла декан Гриффиндора. — С октября пул ставок полностью закрыт.

В учительской ненадолго повисла поражённая тишина.

— Это…

— …неожиданно, — закончила профессор Вектор за профессором Бабблинг.

— Напротив — вполне ожидаемо, — возразил профессор Гудмэн. — Сивилла ведь угадала, снова заработав на нас денег.

— Наверное, мне просто везёт? — легкомысленно отозвалась обсуждаемая.

Её коллеги с подозрением покосились на профессора прорицаний. Филиус только вздохнул.

— Есть какие-то подвижки в поиске Альбуса? — задал он следующий вопрос профессору Макгонагалл. — Или нам продолжать работать без него?

Минерва глубоко нахмурилась и поджала губы.

— Он похищен, и в ближайшее время мы больше его не увидим.

— Платите! — тут же обратилась ко всем присутствующим в комнате Сивилла.

— Может мне хоть пони-будь объяснить, какого сена мы вообще спорим с той, чья ляганная работа — буквально предсказывать будущее? — возмутилась Вишенка, знакомя лицо с копытом.

— Обычно она не настолько точна в своих прорицаниях, — мягко заметила Помона.

— А я вообще скептически относился ко всем этим ставкам на то, появится ли сегодня вечером директор или нет, — недовольно отметил новый профессор магловедения.

— А зачем ты вообще ставила на то, что Дамблдора — не абы кого! — похитят? — спросила Вектор.

— Ну, с Северусом же прокатило, — снова пожала плечами Трелони.

— Да, но мы сейчас о Дамблдоре говорим, — сказала Батшеда Бабблинг. — Он в одну палочку сражался с армией тьмы.

— А в результате имеем, что имеем, — заметил Гудмэн. — Есть идеи, кто это сделал и почему?

— Авроры подозревают камень, — ответила Минерва.

— Камень²? — переспросил Гудмэн. — Горгулью, что ли? Но почему тогда только подозревают? Даже если у нас снова появились оживающие и вновь окаменевающие существа, то при свете дня такую непривычную статую просто невозможно не заметить! Куски щебёнки, царапины на полу от когтей…

— Напротив, ДМП почти уверен в этом, — возразила профессор трансфигурации. — Однако они вынуждены быть очень осторожными, чтобы не дать адвокатам никаких явных зацепок, аргументов, чтоб те не раздули из этого дело. В конце концов, виновника буквально за руку поймали с поличным прямо на месте преступления. Ну, если учесть, что у камней нет рук, — нахмурившись, добавила Минерва.

— Какой ужасный способ уйти из жизни, — всхлипнула профессор Спраут. — Знаю, мы все порой с ним расходились во мнениях, но он не заслужил быть проглоченным заживо.

— Не говори ерунды, — отозвалась Минерва. — Он не настолько большой, чтобы проглотить целиком взрослого мужчину.

— Какой ужас! — содрогнулся Гудмэн. — Значит, его рвали на части, пожирая по кусочкам? Да откуда это чудище только взялось здесь?

— Уверена, это был из Эквестрии, — сказала Макгонагалл. — И я не имею ни малейшей идеи, как он мог здесь оказаться.

— О да, эти твари просто отвратительны, — подключилась к обсуждению Вишенка. — Видела однажды, как одна такая унесла козла; бедная его жена была совсем безутешна. Но я не понимаю, почему не осталось следов — эти чудища слишком огромны, чтобы скрыться в небе. Насколько я знаю, они охотятся даже на молодых дракончиков, и это притом, что ранить тех практически невозможно.

— Он и его друзья были не настолько большими, — возразила Минерва. — Немногим больше моего кулака.

— Тогда это уже каменные воробьи какие-то, — заметил Флитвик. — Как они могли управиться с Альбусом? Их там что, несколько сотен было?

— А эти воробьи были африканскими или европейскими? — поинтересовался профессор магловедения.

Остальные профессора с непониманием на него уставились.

— Ну, я это к тому, что директор должен весить явно побольше блестящего сикля, — пояснил профессор магловедения.

Понимания во взглядах собравшихся в учительской не стало больше ни на йоту.

— Забудьте. Говорите, каменюка схватила нашего директора и улетела с ним?

— Авроры пока не уверены, как именно они похитили Альбуса, — признала Макгонагалл. — Должна сказать, вы перенесли эту новость куда легче, чем я боялась.

— Ты шутишь? — возмутилась профессор Вектор. — Из-за всей этой кучи дополнительной работы, что на нас свалилась, Поппи варит умиротворяющий бальзам литрами и раздаёт нам, словно чашки с какао. Кстати, не хочешь одну?

— Склонна принять твоё предложение, — согласилась Минерва.

— Давайте вернёмся к теме разговора, — сказал Филиус. — Альбуса утащил каменный монстр размером с кулак? Откуда они узнали, что он из Эквестрии?

— Предположила, основываясь на собственном опыте, — ответила декан Гриффиндора. — Доводилось видеть такого в саду замка Кантерлота.

— У принцесс есть ручная горгулья? — поинтересовалась Вишенка. — Знаю, у них там обитают разные существа, но это? Текучка кадров среди смотрителей должна быть просто убийственной — буквально убийственной.

— Так, хватит, — сказала профессор Вейсс единственной пони в комнате. — Больше никакого тебе умиротворяющего бальзама. Ты уже дважды за последние три минуты использовала слово «буквально» в неправильном ключе — притом, что обычно ты его вообще не произносишь.

— В таком случае Сивилла не победила, — заявила Помона, — это было нападение волшебных животных, а не похищение.

Над головой Минервы вдруг зажглась метафорическая лампочка.

— Так, минутку. Я говорила про камень, а не про горгулью, голема или каменного тролля.

— А? — вразнобой раздалось несколько голосов.

— К. А. М. Е. НЬ, — по буквам произнесла Макгонагалл. — Минерал, а не магический конструкт или волшебное существо.

— А-а-а! — понимающе протянули остальные педагоги в учительской.

— Тогда это имеет смысл, — добавила профессор Бабблинг.

— Я понимаю, что вся эта магия и магические штучки-дрючки для меня в новинку, — отметил профессор магловедения, — но для меня это имеет ещё меньше смысла, чем раньше.

— Не могу представить себе хищную курицу размером с дом, подкрадывающуюся к Альбусу, — сказала Батшеда Бабблинг. — А вот заподозрить в подобном непримечательный на первый взгляд камень — вполне.

— А, ну да, потому что они на весь мир известны своими уловками, — не удержался от сарказма профессор магловедения. — Которые наверняка строят планы по захвату всего мира вместо того, чтобы… ну, я не знаю… просто сидеть на одном месте, как и положено камню.

— Иронично, но камень озвучивал аналогичную мысль, — невозмутимо ответила Минерва.

— То есть это всё же похищение, а не нападение злобного дикого животного? — с надеждой спросила Трелони.

— Ну, даже не знаю… — задумчиво протянула профессор Вектор.

— Скажи-ка, где и когда ты последний раз видела злобный дикий камень? — продолжала давить Сивилла.

— Ну…

— Напоминаю: камни не считаются животными, хоть дикими, хоть домашними, — не унималась профессор прорицания. — Как Минерва и сказала: это минералы.

— Значит, вы встретили этот «камень» во дворце у пони? — перебил спорщиков Гудмэн.

— Я бы даже с уверенностью сказала, что это был тот самый камень, если бы рядом со встреченным мною сегодня не лежали два точно таких же. Из-за этого я не могу с уверенностью сказать, сколько ещё таких камней существует.

— Так на Альбуса напала груда булыжников? — уточнила профессор Вейсс.

— И цветок в горшке.

— Что? — раздались несколько голосов.

— Знаю-знаю, — кивнула Макгонагалл. — Меня цветок тоже застал врасплох.

— Надеюсь, я не единственный, кого подобное открытие, мягко говоря, смущает, — заметил профессор магловедения.

— Минерва.

— Да, Филиус?

— Ты же не забыла, что сегодня Сочельник, а не День дурака?

Минерва оглядела остальных профессоров, взирающих на неё немигающим взглядом.

— Вы по сколько доз зелья высосали, упыри? — с подозрением спросила она.

— Поппи Помфри выдала нам только по одной склянке и наотрез отказалась давать ещё, — ответила Вишенка.

Теперь уже Минерва уставилась на коллег тяжёлым взглядом.

— Мы потом сами немного опустошили её запасы, — не будучи камнем, прогнулась Паола. — Неделя выдалась слишком уж напряжённой.

— Вы опустошили запасы Поппи? — с каменным лицом переспросила Макгонагалл. — Да как вы умудрились до них добраться?

— Пришлось использовать кое-какие отвлекающие манёвры, — сказал Гудмэн.

— Придётся мне потом перекинуться с Поппи парой слов, — отметила Минерва. — Так, никому не покидать эту комнату. — И словно противореча собственным словам, она тут же вышла за дверь — и вернулась буквально через десяток секунд. — И давайте сюда весь оставшийся умиротворяющий бальзам, — потребовала она, протягивая руку.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Вечеринка в импровизированном изоляторе Центральной лечебницы Понивилля уже подходила к концу, когда звон колокольчиков на санях возвестил о прибытии мадам Мэр. Её помощник следовал за ней по пятам, неся на спине груду разноцветных свёртков.

— С Днём Горящего очага, всепони! — поздравила всех Мэр, оценив витавшее в воздухе праздничное настроение.

И пациенты, и посетители с радостью поприветствовали новоприбывшую.

— Понимаю, что сейчас не лучшее для этого время, учитывая неожиданную медицинскую ситуацию, — продолжила Мэр, — но я принесла вам подарки, которые хотелось бы вручить сейчас, не оставляя на потом.

Её заявление тут же всецело завладело вниманием младшего поколения.

— Вы приготовили нам подарки? — полюбопытствовала Гермиона. — Вы так добры к нам…

— Они от всего города, — пояснила Мэр.

Первый подарок помощник Мэра протянул Скуталу. Коробка, обёрнутая в бумагу такого же, как и сама пегасёнка, оранжево-рыжего цвета, заставила жеребят насторожиться, и было от чего: дырки по её бокам выглядели ну совсем не подозрительно.

— О-о-о, спасибки вам! — обрадовалась Скуталу, принимая подарок.

— Должна признать, это так щедро с вашей стороны, — отметила Рэрити, пока помощник раздавал остальные подарки. — Что вас натолкнуло на эту идею?

— Поскольку у Свити Белль и Эппл Блум есть Маха и Пушок, мы подумали, что не стоит заставлять остальной их табунок завидовать им из-за того, что у них нет своих собственных питомцев, — пояснила госпожа Мэр.

— Маха — не питомец! — тут же привычно возмутилась Свити.

— Но она и не пони, — заметила Скуталу, распаковывая подарок. — Ого, миленькая зверушка. А кто это?

Полная любопытства Пинки глянула через плечо жеребёнка и ахнула, её грива тут же распрямилась, и из ставших гладкими прядей, словно по волшебству, выпал ящик с огневиски.

— Расслабься, Пинки, — сказала Мэр. — Это не параспрайты. Продавец в людском магазине сказал, что эти существа совершенно безобидны.

Словно только и дожидавшаяся команды, грива Пинки тут же снова завилась и подобно осьминогу втянула ящик назад.

— Ну так кто это? — повторила рыжая пегасёнка, рассматривая пушистый шарик с глазами, сидящий в коробке.

— О, это же пушишка, — ответила вместо мадам Мэр Лаванда, разворачивая ленточку собственного подарка. — Если погладишь её, она заурчит почти как кошка.

— Кошка?! — едва не подпрыгнула Свити Белль, заставляя кое-кого из жеребят хихикнуть.

Скуталу тем временем поднесла коробку со своим новым питомцем к мордочке и принялась пристально его изучать.

— Хм-м-м… Как по мне, это какой-то пушистый, бескрылый, безногий параспрайт с глазами-бусинками. Он что-то умеет?

Внезапно из едва заметного рта пушишки вырвался длиннющий, раза в три длиннее тела существа, узкий язык, мгновенно ввинтившись в ноздрю пегасёнки.

— Фу-у-у!!!

— Будь осторожнее, — запоздало сказала Джинни. — Они любят есть козявки.

— Какие продуманные подарки, — отметила Рерити, наблюдая за тем, как Гарри достал из вручённой ему коробки такую же зверушку.

— Именно горожане захотели подарить их жеребятам, — пояснила госпожа Мэр.

— И после этого кое-кто утверждает, что пони Понивилля полностью лишены чувства самосохранения, — прокомментировала подарки Твайлайт.

— Ну, не знаю… — с сомнением протянула Рэйнбоу. — Какие-то они скучные.

— Кажись, в том и была задумка, — шепнула ей Эпплджек.

— А почему мой розовый? — обиженно возмутился Дин.

— Он соответствует цвету твоей шёрстки, — пояснила Мэр. — Чтобы легче понять, где чей подарок.

— Это фуксия вообще-то, — обиженно буркнул жеребёнок.

— Не расстраивайся, — подбодрила его Парвати. — Ты же ждал, когда Твайлайт поговорит с медсестрой насчёт меняющих цвет чар. Ну так вот та самая медсестра, стоит в пяти футах от тебя. Просто попроси её, пусть наколдует его на тебя!

— Отличная идея! — воспрял духом Дин и с мольбой воззрился на упомянутую медпони.

— Ну, не знаю… — растерянно ответила та.

— Ну пжа-а-а-алста! — протянул жеребёнок.

— Что ж, попытка — не пытка, — сказала медсестра, зажигая рог. — Стой ровно, не шевелись.

— Ура! Спасибо! — радостно воскликнул Дин.

Мгновение — и вырвавшийся из рога медпони яркий луч ударил в едва не вибрирующего на месте от нетерпения жеребёнка.

— Ну как, сработало? Сработало? — Дин поднял ногу и опустил на неё взгляд. — Да блин, не сработало!

Медсестра же секунд десять простояла с круглыми от удивления глазами.

— Клянусь, его магия только что вскричала мне «Это фуксия, а не розовый!», — наконец изрекла она.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — не сдержавшись, закричал так и оставшийся розовым жеребёнок.

— Ты пугаешь своего пушишку, — предупредила его Свити.

— Да какая разница?! — рявкнул Дин. — Это просто бесполезный комок пуха, что о нём думать! А вот я останусь таким на всю жизнь!

— А я считаю, шо он милый, и ты тож’, — заверила его Эппл Блум, стоящая по ту сторону магического щита вместе с остальными пациентами. — Канешн’, язык у них не то, шо у Пушка, но у них тоже — буэ-э-э!

На глазах ошарашенных пони всех пациентов чуть ли не разом скрючило, и они в конвульсиях стали отрыгивать содержимое желудков. И к ужасу всех присутствующих, отрыжка оказалась далеко не бесформенной: изо рта сидящих на карантине стали вылетать странные объекты!

— Это что, кексики? — обеспокоенно поинтересовалась Эмма.

— Откуда у них клыки? — взвизгнула Молли.

— Не могу поверить, что говорю это, но это неправильная выпечка! — закричала Пинки. — Это плохая выпечка! Нет, это злодейски-злая выпечка! И она даёт неправильный крем!

— Похоже, теория Эммы про волшебных глистов оказалась недалека от истины, — прокомментировала Твайлайт, наблюдая за тем, как странные «кексики» мечутся под куполом щита.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

В кои-то веки по-женски милой поняшностью в доме Эпплов сегодня даже и не пахло — между оставшимися там мужчинами и единственным урождённым жеребцом происходил типично мужской разговор.

— Может, объяснишь уже, почему не дал нам пойти с женщинами в больницу к детям и собрал нас здесь? — спросил Римус.

— Неужели ты планируешь наконец-то объяснить Северусу, кто в доме главный? — с надеждой в голосе поинтересовался Сириус.

— Н-н-неа.

— Жаль, я бы на это посмотрел, — хмыкнул Блэк, тогда как у Северуса вырвался вздох облегчения, сдержать который ему не помогла даже окклюменция.

— Когда ты нас позвал на этот разговор, то был предельно серьёзен, — заявил Билл.

— Эй, но Сириус это я! Он совсем на меня не похож.

— А ты прямо не можешь удержаться от того, чтобы ввернуть шуточку со своим именем, да? — отметил Римус.

— Н-н-неа! — скалясь, ответил Сириус.

— Может, нам стоит позвать Эпплджек переводчиком? — предложил Дэн.

— А переводчик нам зачем? — удивился профессор зельеварения.

— Обычно Биг Мак разговаривает фразами из одного слова… или даже слога, — пояснил Блэк.

— Нема нужды, — ответил красный жеребец. — Свити притащила с собой с людской стороны ещё одного един’рога, и тот напал на ж’ребёнка, а потом удрал в Вечн’дикий. Надь его найти, покамест нипони не п’страдал.

— Ты что, умеешь говорить? — ошарашенно спросил шокированный Сириус.

— Не смей принижать моего шурина, — предупредил Снейп.

— Тебя забыл спросить, Нюниус, — огрызнулся Блэк.

— Сириус! — вмешался Римус. — Сейчас не время собачиться, даже если этого требует вся твоя собачья натура. Ты сам слышал, что сказал Мак. Надо разобраться с этой ситуацией, пока не стало хуже.

— Неожиданно зрело с твоей стороны, Люпин, — фыркнул Северус.

— Чую здесь какую-то подоплёку, — прокомментировал Дэн.

— Давняя вражда и взаимная неприязнь, — признал бывший оборотень. — Кого-то конкретного винить нет смысла, обе стороны хороши, но, боюсь, именно наши поступки стали первопричиной этого. Примирение потребует больших усилий ото всех причастных.

— Римус! — в голосе Блэка послышалась обида, словно он почувствовал себя преданным.

— Уж извини, Сириус, — поморщился Люпин. — Нам, конечно, много лет как стоило бы перестать творить эту дичь. И вообще, пора решить, что для тебя важнее: свадьба и счастье невесты или же детская обида.

— Ты наконец-то смог обуздать норов своих друзей? — хмыкнул зельевар. — Сказать, что необходимость этого давно назрела, будет прискорбным преуменьшением.

— Прекращайте сейчас же! — рявкнул Дэн. — Если так кулаки чешутся, то потом сходите за гараж… в смысле, за амбар. У нас сейчас есть дела поважнее.

— Ладно! — выплюнул Сириус. — Я умею держать себя в руках, когда надо.

— Очень сомнительное утверждение, — процедил Северус.

— Это и вас касается, профессор Снейп, — не дал им продолжить перепалку Дэн. — А теперь уберите палочку и дайте кто-нибудь карту — надо разбиться на поисковые группы и выделить им районы поиска.

— Неа, — возразил Биг Мак. — Снежный покров.

— Снег? — переспросил бывший оборотень, — А, точно, по следам на снегу отследить единорога будет несложно. Надо бы притащить сюда Хагрида, он в этом мастак.

— Он не влезет в совиную сумку, — заметил Снейп.

— А как они сюда Пушка притащили? — поинтересовался Блэк.

— Их феникс перенёс, — пояснил Северус. — C этой птицей надо что-то делать перед вторым полугодием. Уверен, именно с её помощью они сбегают из Хогвартса.

— Подтверждаю, — присоединился Дэн. — Неприятно это признавать, но, как мне кажется, мистер Дискорд в этом плане на них плохо влияет. С другой стороны, насколько я понял, он внимательно присматривает за ними. Кольца, которые он им дал, сразу предупреждают его, когда детям грозит опасность.

— Как прелестно, — процедил профессор зельеварения. — Самый эффективный, ничем не блокируемый способ перемещения — в руках одиннадцатилеток. Как вернусь в школу — наложу на всех следящие чары.

— Так, лучше давайте искать единорога, — вклинился Чарли. — А это и потом можно обсудить.

— Нам хотя бы повезло, что дети оставили мётлы, — произнёс Римус.

— Лунатик, без обид, но большинство из нас, в отличие от тебя, в темноте видеть не способны, — отметил Сириус. — А если мы полетим со светильниками в руках, единорог издали нас заметит и, скорее всего, начнёт убегать ещё быстрее.

— Ничего с нами не случится, если будем лететь медленно, — заверил остальных Билл.

— Лучш’ нам не мешкать, — пожал плечами красный жеребец. — Ночью вылезают чудища.

После таких слов все поспешили разобрать мётлы. Дэн критически осмотрел выданное ему подметально-летательное средство.

— А газ — это в какую сторону ручку крутить?

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

В бальном зале творился какой-то кошмар, пони с криками разбегались и рвались наружу. Однако Клаудед Хоуп, сидящую в пузыре защитного заклинания, сейчас занимал не царящий снаружи хаос. В ушах у неё звенело, вдобавок она отчаянно пыталась проморгаться от ярких точек в слезящихся глазах. Всё, что она могла сейчас разглядеть сквозь плотный полупрозрачный пузырь щита перед собой — только какое-то размытое белое пятно.

— Как ты смеешь?! — услышала она крик откуда-то из-за бурлящей сферы магии. — Не вмешивайся не в своё дело! Это моя территория! Она моя законная добыча!

— Принцесса Луна не должна была дать тебе сбежать! — крикнул Шайнинг Армор — именно его светлая шерсть в первую секунду показалась полуослепшей жеребёнке тем белым пятном.

— Это наше дело и к вам, пони, не относится! — рявкнула королева, и Клаудед услышала удаляющийся топот копыт. — Прочь с дороги или пожалеешь!

— Ни за что!

— Тогда умри вместе с ней!

Внезапно некоторые гвардейцы словно по команде, которую кроме них никто не слышал, бросили эвакуацию гостей и персонала и кинулись к сражающимся. Из их рогов вырвались мощные магические заряды и устремились в белого жеребца, и хотя безвредно расплескались о ещё один спешно воздвигнутый им щит, но выполнили свою минимальную задачу — успешно отвлекая от основной цели. Тем временем жёлтая «единорожка», выпрямившись во весь рост, стала фокусировать магию, готовясь обрушиться всей своей мощью.

Однако нанести смертельный удар ей было не суждено. Прилетевший откуда-то сбоку луч ярко-голубой магии попал ей в бок, отбрасывая в сторону и заставляя собранную магию развеяться безвредной вспышкой. В тот же миг с полным первобытной ненависти и ярости криком «УБИЙЦА!!!» в бой ворвался новый участник.

Потрёпанная «единорожка» проехалась пару метров по мраморному полу зала, прежде чем смогла затормозить. Жадно схватив ртом воздух, она едва успела наколдовать щит перед тем, как в оный вонзились четыре розовых копыта. Мощь удара разъярённой аликорны была такова, что щит буквально вдавило в мраморный пол, образовав своеобразный кратер, а Хоуп, находившуюся к месту событий не так уж и близко, да в придачу всё ещё прикрытую другим щитом, аж подбросило.

— Все ко мне! — с нескрываем отчаянием в голосе взвизгнула жёлтая «единорожка».

Однако рассредоточенные по залу стражники-предатели, как бы они ни старались, были пока не в силах выполнить приказ, увязнув в драке со своими бывшими однополчанами. Тем временем «единорожка» с трудом увернулась от мощного голубого луча — и в следующий миг обнаружила, что встала как раз под несущийся в её сторону поток малинового пламени, посланный Шайнинг Армором. В последний момент один из предателей в отчаянии вырвался и кинулся наперерез заклинанию, и в следующий миг раздался душераздирающий крик, когда малиновый поток на полной скорости впился в него, отбрасывая «стражника» прямо в сторону королевы. Ещё мгновение — и его тело с тошнотворным шипением растворилось от удара о её щит.

«Единорожка» яростно закричала и снова зажгла рог — и мир снова потонул в яркой белой вспышке, ослепляя всех вокруг.

— Ко мне! Все ко мне! Уходим! — послышался её голос со стороны окна.

Кейденс и Шайнинг Армор тут же рванули к выбитому окну.

— Вот мразь! Сбежала! — воскликнул белый жеребец, в отчаянии вглядываясь во тьму зимнего вечера.

— Не сбежит, — мрачно процедила принцесса любви. — Я всё ещё чувствую её. Шайнинг, милый, поделись магией.

Малиновая аура окружила аликорну и спиралью устремилась к её рогу, формируя кокон вокруг сферы её собственной ярко-голубой магии.

— Защищая своё чадо, изгоняю я тебя, — произнесла нараспев Кейденс. — Сердце матери, пылая, поразит в тебе врага. А любовь, светя во мраке, выделит тебе… пинка!

В то же мгновение шар объединённой магии сорвался с её рога и, вихляя из стороны в сторону, словно пьяный, устремился в ночное небо.

Тем временем много выше, вдали от любопытствующих глаз чейнджлинги один за другим сбрасывали маскировку. Спешно удаляющаяся королева рискнула замереть на месте и обернуться — и лишь насмешливо фыркнула, когда от земли оторвалось яркое пятно и полетело куда-то вверх и в сторону. Но стоило рою продолжить полёт, как прямо на её глазах сияющая точка вернулась и полетела в другую сторону, приближаясь и увеличиваясь, на этот раз промчавшись в опасной близости от роя. Едва она перевела дух от столь близкого соседства, как её глаза чуть не вылезли из орбит от удивления: непонятный сгусток магии, словно привязанный на длинной резинке, развернулся и снова устремился в её сторону!

— Манёвр уклонения! — крикнула королева.

Тем временем сгусток вырос в шар, промчавшийся от неё в десятке копыт. Затем снова развернулся и промчался ещё ближе. Королева в панике заметалась из стороны в сторону, пытаясь сбросить с хвоста назойливый шар, однако тот с каждым разом разворачивался всё быстрее и подлетал всё ближе. В конце концов родительская любовь настигла её и продемонстрировала всё, что думает о ненависти королевы.

Яркий взрыв, заполонивший ночное небо, с балкона бального зала казался самым грандиозным и красочным фейерверком из когда-либо созданных.